Главная страница | Любовное фэнтези | Вояджер 1: история одной любви

Вояджер 1: история одной любви
Данил Счастливый
Пушистый Капитан Ъелатис с планеты Глориум терпит сокрушительную аварию в открытом космосе. Надежды совсем нет. Его лапки опускаются. Но!
Спасает чудо – странствующий по космосу зонд человеческой цивилизации Вояджер 1.
В это же время, но на Земле, обычная девушка Ева терпит чреду преотвратительнейших событий. Её руки опускается. Надежды совсем нет. Кажется, её спасёт лишь чудо…
Разве чудеса случаются так часто?

Данил Счастливый
Вояджер 1: история одной любви

Отрывок из загадочного письма о никому неизвестной планете
«… Знаешь, я бы мог ещё многое рассказать тебе про это место. О том, как эти люди чудны и интересны, уникальны в своей банальности. Похожи на нас, но… Я услышал песню. Не знаю точно, кто написал эти строки. Вроде, какой-то «Громкий МеСье». Не могу открыто сказать о том, хороший человек это или плохой. Но просто прочти:

Они были похожи на нас, не во всём, конечно, но всё-таки.
В целом без какой-то там оголтелой экзотики.
Иная форма ушей, пальцы рук другие по длине.
Но умирать им было так же страшно, как тебе или мне.

Представляешь себе, Ъ-Ь-Ъезолиум? Они спели про нас то, что мы хотели думать о них.
…»

Глава 1: Тьма
Где-то глубоко и далеко в космосе, проскакивая световые тысячелетия на варп-двигателе, перемещается корабль в форме вытянутого эллипсоида. На борту двое: разумный робот – VT-12, названный в честь того, что вот уже двенадцать тысячелетий империя ВалТориум ни разу не вступала в войны, и именитый ВалТорианец – Ъелатис, получивший столь престижное имя от самого Императора за незаурядные успехи в изучении Млечного Пути. Их миссия до предела проста: обнаружить признаки разумной жизни, бережно собрать всю необходимую информацию и доставить её в столичный исследовательский центр.
Ъелатис уже долгое время сидит за столом и меланхолично смотрит в односторонний иллюминатор, а рядом стоит его верный высокотехнологичный друг, чей разум сейчас равномерно распределён по всему кораблю.
– Вить, не кажется ли тебе грустным сие обстоятельство? – обратился Ъелатис к роботу.
– Не могу знать, Ъ, но буду искренне рад услышать твои мысли. – ответил VT из главного корабельного динамика.
– А я с радостью с тобой поделюсь, – Ъелатис улыбнулся, – сам посуди, вот уже третью сотню лет мы с тобой путешествуем бок о бок.
– Чем я безмерно наслаждаюсь вот уже третью сотню лет. – ответил VT прогнозируя следующий разрыв в пространстве. – Так что же тогда ты, Ъ, грустишь?
– А потому, мой друг сердечный, что завтра мы достигнем последнего на нашем пути квазара.
– Но какого! – перебил VT. – Астигмантичный квазар девятого порядка, должно быть он очень хорош собой.
– Верно, но я вот к чему веду, – Ъелатис тяжело выдохнул, – завтра мы полюбуемся его призмантичным сиянием в последний раз, в последний раз мы запитаем двигатель, в последний раз сможем установить фрикционный маяк, а что потом?
– Позволь уточнить: вопрос конкретный или абстрактный?
– Отвечай на оба, дружище, мы никуда не торопимся, – Ъелатис стал стучать подушечками лап по столу, набивая ритмичную мелодию.
– Дальше: сверхновые близнецы, что в трёх махах от нас. Там нужно будет собрать образцы плазмы. Затем: туманность, что ты гордо окрестил “Талурмаси”. Там мы немного задержимся, проведём анализ пыли на мс-нутриентность и стандартный световой анализ, – VT ненадолго замолк, перенаправляя энергию в гравитационные стабилизаторы. – Однако, дорогой Ъ, кажется мне, что абстрактный ответ интересует тебя куда больше.
– Хорошо ты меня за это время изучил, Вить. – Ъелатис откинулся на спинку кресла.
– Пожалуй, тебя огорчает неминуемый конец нашего приключения и последующий выход на, прошу заметить, более чем заслуженную пенсию.
– Всё так, – Ъелатис ответил с такой тяжестью в голосе, что кажется словно он проглотил нейтронную звезду. – Когда-то мы ведь были с тобой совсем молодые… Помнишь нашу первую цивилизацию?
– Конечно, словно это было вчера. Первая находка и сразу роевое сознание, хорошо нам тогда повезло.
– Везение или нет, но не догадайся ты о том, что с разумными растениями можно общаться через агрегатные состояния воды, мы вряд ли бы справились, – ВалТорианец улыбнулся, погружаясь в воспоминания.
– А помнишь, Ъ, как мы пережили нападение Далеков. Какой был грохот тогда, да… Оружием они всегда славились.
– Помню, Вить, помню. Благо – обошлось. Но я это всё к чему, неужели нам осталась лишь парочка звёзд и одна туманность? А что там, потом? Дети, семья? Смогу ли я жить, как обычный ВалТорианец? Будет ли мне комфортно в душных мегаполисах с шумными котами, если я всю жизнь провёл тут, с тобой, в тихом и холодном космосе?
За время столь насыщенного диалога, научный корабль Атлас преодолел несколько десятков световых лет и почти всё это расстояние корабль пролетел сквозь дыры в ткани пространства. Варп двигатель работает как часы, часами перемещая судно со сверхсветовой скоростью. Однако иногда случается так, что в зонах с аномальной плотностью пространственных тканей, двигатель снижает скорость до десятой части от световой. Очень редко случается так, что двигатель выключается, а Атлас летит на импульсе, но и в таком случае скорость корабля не опускается ниже сотой части от скорости света. Но никогда не происходило такого, что произошло в следующее мгновение. Полная остановка.
– Ъ, вынужден прервать твои размышления, – тон робота стал холодным и напряженным, – не уверен даже, как тебе об этом сообщить. Мы встали.
Ъелатис нахмурил брови, его лохматые уши вздёрнулись вверх, а из кончиков пальцев стрельнули небольшие коготки – рефлекс.
– Извини? – растеряно спросил Ъелатис.
– Да… Я понимаю, как это звучит. Прямо сейчас Атлас летит со скоростью 0,3
махов в час.
ВалТорианец недовольно посмотрел на VT, тогда робот вспомнил, что биологические существа не способны на столь оперативные вычисления.
– Атлас летит.. Кхм.. Проходит в час десять твоих спокойных шагов.
– И через сколько мы будет на следующей остановке? – спросил Ъелатис, не придав достаточного значения числу и единице измерения. – Я бы вздремнул.
– 247 миллиардов лап, – невозмутимо ответил VT.
ВалТорианец, услышав число, чуть было не зашипел, однако сдержал это желание, вскочил со стула и стал ходить взад вперёд.
– Что с двигателем?
– Проверяю, – VT ненадолго замолк. – Все двигатели стабильны, нарушений в системе или поломок – нет. Все системы корабля стабильны.
– Энергия?
– 42 процента.
– Включи векторный сканер пространства на девятьсот оборотов, полная мощность.
– Слушаюсь.
Сканер, располагающийся под полом корабля, загудел.
– 50 оборотов – норма. 148 – норма. 534 – небольшие отклонения в гравитационном поле. 900 – норма.
Молчание.
Никаких причин для остановки не может быть.
– Вить, что происходит?
– Выполняю, – пауза. – Ответ: ни одна из ситуаций, описанных в базе, не подходит.
– Сколько проверил?
– 173 миллиона 879 тысяч 315 вариантов.
– А теоретические?
– Не подходит.
– Отвергнутые за ненаучность?
– Не подходит.
– Полный ребут системы, – крикнул Ъелатис, по его лбу стекают капли пота.
– Но… – VT хотел предупредить напарника о возможных рисках предложенной операции.
– Знаю, дружище, выполняй. – Ъелатис перестал растрачивать энергию организма на пустую ходьбу и остановился, затем посмотрел наверх. – Только, установи значение прозрачности обшивки на 65… Нет, 85 процентов.
Стены корабля щёлкнули, постепенно теряя возможность «блокировать» свет, бьющий изнутри и снаружи Атласа, они стали медленно превращаться в стекло. Спустя несколько секунд в бескрайней темноте завис прозрачный светящийся эллипсоид с роботом и ВалТорианцем на борту.
– Прилетели… – опускаясь на прозрачный пол мрачно констатировал Ъелатис.
Он не ожидал услышать ответа. Сознание VT «ушло» на полное сканирование вглубь корабельных процессоров, а его тело так и осталось неподвижно стоять. Теперь ВалТорианец совсем один. На бесконечные миллиарды триллионов шагов.
Атлас – старая модель, даже древняя. Не сказать, что «новинки» летают быстрее или находиться в них комфортнее, новые корабли изобретают скорее чтобы дизайнеры и инженеры не сидели сложа руки. Однако именно Атлас, под кодовым номером – pat2129, модель – «spacescraper» заполучил структурную ошибку. Известно о ней стало далеко не сразу, а спустя лишь спустя 80 лет эксплуатации, и то – по чистой случайности. Однажды, находясь в другом конце Млечного Пути, когда Ъелатис сладко спал, VT получил неопознанный сигнал. Поскольку будить друга после тяжёлого рабочего дня не входит в негласный кодекс исследователя, Робот решил разобраться сам. Сигнал был зашифрован так хорошо, что внутренний дешифратор VT с ним не справился, в дело вступил корабельный. Десять минут работы и вдруг – БУМ! Атлас обесточен. Резервные системы сообщают о сотнях ошибок. Делать – нечего. Ребут,а затем бекап системы, как и сказано в инструкции, к которой VT любит прибегать несмотря на то, что способен работать и без неё. Кажется, ничего серьёзного, что может пойти не так? В любом случае, защитные, резервные и ремонтные системы Атласа находятся на запредельном уровне надёжности. Оказалось – мощный вирус. Корабль чуть менее развитой цивилизации был бы уничтожен, но, к счастью, Атлас не пострадал. Именно тогда и выяснилась неприятная подробность, однако, совсем не связанная с вирусом: ещё один ребут системы и корабль может встать, третий – стопроцентная гибель экипажа. Удивительная ошибка, каких не случалось в Империи тысячи лет. Причину такой неисправности не смогли выявить даже лучшие умы столицы. Диагноз: в утиль. Спустя время, уже вернувшись в ремонтный док, экипажу предложили заменить Атлас на его усовершенствованную модель «Альбиум», но кодекс исследователей гласит: «Корабль – твоя жизнь, потеряешь его – потеряешь себя.» Каждый винтик должен оставаться на своих местах. Умолять Императора пришлось долго, ведь жизнь ВалТорианца – сокровенна. На руку сыграл послужной список Ъелатиса и VT-12. Им оставили Атлас под сердечной клятвой, что они никогда больше не прибегнут к полному анализу и ребуту.
Ъелатис включил режим затмения, когда все источники света на корабле отключаются, затем лёг, расслабился, насколько это было возможно, и уставился в пустоту. Никогда он ещё не ставил прозрачность на 85 процентов. Кто ни разу не бывал в открытом космосе – тому не понять. Всепоглощающая, как пасть голодной собаки, обволакивающая и вязкая, как смола, и холодная, словно ты остался один в целом мире, в целой вселенной – только так можно описать тьму, которая окружила ВалТорианца. Да, есть звёзды, но они настолько далеко, что не светят. Словно на поверхность совершенно пустого и тёмного купола упало несколько белых клякс, а ты внутри этого, будь ему неладно, купола. Цвет есть, а света – нет.
– Прости меня Ъ-Ь-Ъезолиум, – обратился замёрзший одиночка к Императору. – Прости, старика-дурака, не сдержал обещания, – Ъелатис улыбнулся, попрощавшись с жизнью. – Ьелиза, и ты меня прости.
Ьелиза – вечная муза и пассия Ъелатиса, не первую сотню лет он мечтает о свидании, и вожделеет поцелуя, но никак не может набраться смелости. Ъелатис обещал себе, что пригласит её в самый лучший ресторан, когда вернётся. Оставалось всего несколько дней, но…
– Если выберусь отсюда – точно приглашу её! Клянусь великим именем Детермуса!
Конечно, шансы ещё есть, ведь полное сканирование системы, запущенное несколько минут назад, лишь второе по счёту. Однако что-то глубоко внутри матёрого исследователя подсказывает – конец. Конец дружбе с VT, который может и не прийти в себя. Конец космическим авантюрам и приключениям. Конец его чести, как космического исследователя, ведь он не сдержал данное им слово.
Ъелатис закрыл глаза и вновь улыбнулся – никакой разницы, настолько вокруг темно.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Остались только удары сердца и мысли, однако последние до чёртиков пугали, поэтому и от них он постарался избавиться. Тук. Тук. Тук. Тук.
Тук…
Тук…

Глава 3
Фиолетововолосая девушка увернулась от надоедливых солнечных лучей, а затем с головой укрылась одеялом. Два года назад Ева переехала в столицу получать образование по специальности Астрономия. С самого детства она была увлечена космосом: пошла по стопам деда, что был астрономом-любителем и владельцем старинного «Алькора», когда-то белого, а сейчас пожелтевшего и скрипучего телескопа из времён, когда мороженное было вкуснее, а трава зеленее. Отношения с родителями не сложились, отец – ушёл, мама была вечно на работе, поэтому воспитанием Евы занимался Фёдор Михайлович. Девушка, ещё будучи дошкольницей, проводила многие летние вечерки на втором этаже деревянной дачи, пропитавшейся ароматом дедовской трубки и знаниями о космосе. Даже сейчас, спустя долгие и, местами, трагичные 12 лет, девушке снится приятный сон..
На чердаке дома, что освещается светом масляной лампы, стоят двое у открытого окна.
– Вот, внученька, – Фёдор Михайлович закончил настройку телескопа и подозвал девочку, – держи вот тут, – седоволосый дедушка придерживает молодую Еву за плечи одной рукой, а другой показывает в ночное небо, – закрой один глазик, какой удобно, и смотри.
Алькор сейчас наведён на естественный спутник земли – Луну. Ева, как и было сказано, закрыла правый глаз и радостно прислонилась левым к блестящему окуляру.
– Ух ты! Дедуль, это Луна? Прикольно! – девочка замахала руками, словно веером. – Это там снимали Незнайку?
Фёдор Михайлович рассмеялся, выдохнул дым в сторону, чтобы не отвлекать внучку, как она это называла: «ядовитым газом», а затем ответил:
– Отвечает старший помощник судна Ева-01, – дедушка закрыл рот ладонью, чтобы голос был похож на радиовещание, – Никак нет. Повторяю: никак нет. Незнайку на Луне снимали на Земле, – Фёдор Михайлович с силой вытолкнул воздух через нос, пытаясь имитировать помехи. – Точнее, рисовали на Земле. Это же мультик, капитан Ева. Как слышно?
Ева незамедлительно подхватила игру:
– Старший помощник, говорит капитан, слышимость отличная, – девочка рассмеялась, – А что это за чёрные кружки на поверхности?
Дедушка сморщился пытаясь понять, о каких пятнах идёт речь, однако быстро вспомнил – десятки книг и энциклопедий про космос были прочитаны не зря.
– Отвечает старший помощник: чёрные кружки на поверхности луны – это космические моря!
Ева пригляделась повнимательнее, но никакой воды не обнаружила:
– А где же тогда вода, Дедуль, ой… Точнее, старший помощник?
– Это не обычные моря, а вулканические. Они, насколько я помню, наполнены затвердевшей базальтовой породой…
Дедушка продолжает рассказывать про лунные моря, но Ева не слышит его, а значит – она скоро проснётся.

Ненавистный будильник запищал и вытянул Еву из нежных лап Морфея. Она схватила телефон и яростно свайпнула «отключить», затем посмотрела на часы 7:21.
– Нормально, сегодня даже не опоздаю! – она потянулась.
Сегодня у Евы очень важный день: в девять утра – экзамен, затем долгожданное свидание с главным красавчиком потока, на которое, что странно, он сам её и пригласил, а вечером – еженедельный созвон с родными, а, что важнее, с любимым Дедом. Девушка ответила на ночные сплетни единственной подружки, отправленные из пьяного бара, умылась и начала выбирать прикид на сегодня.
Одежды у неё было не много: несколько блузок и толстовок, юбка а-ля «привет, 90-ые», свободные спортивки и деловые брюки, изорванные «найки» и парочка топиков. А та, что имелась, не отличается качеством или соответствием «столичной» моде. Стоит заметить, что и Ева не соответствует архетипам красоты большого города. Девушка почти не пользуется косметикой, не увеличивает грудь пышными лифчиками и не следит за скидками в «Цуме», единственное, что ярко её характеризует – фиолетово-синий цвет волос. Ей кажется, что так она приближает себя к красотам космоса, плакатами которого увешаны её стены. Ниже, на столе, позирует фанки-поп «Доктора кто», а на полу, в углу комнаты, возвышается ночник в форме светового меча из «Звёздных войн». Ева схватила рюкзак, кинула туда блокнот со шпорами – на всякий случай, тетрадь и картхолдер, затем покрасовалась в зеркало и вышла на улицу ждать автобус.
Самая высокая из Сталинских высоток, что на Воробьёвых горах, каждый раз пугает и, в то же время, восхищает своей величественностью. Девушка выбегает из автобуса, прикладывает электронный пропуск, поднимается на второй этаж и подходит к аудитории. Там стоит Денис, тот самый красавчик, что позвал Еву на свидание. Она немного волнуется, поправляет волосы и подходит к нему:
– Пр-ривет, Денис!
Парень опускает голову ниже и пристально смотрит ей в глаза, пытаясь вспомнить, какая это конкретно «из» девушка. Обсидиановая «тройка», часы и телефон от «яблока», кроссовки, что дороже годовой аренды Евиной однушки, источают уверенность. Однако, окажись Денис в домашней майке и семейниках, его привлекательности это ничуть не навредило бы: острые, как скальпель, скулы, хорошая физическая форма, белые зубы и синие глаза.
– Привет, Лизуль! – парень подмигнул, а затем крепко обнял Еву, прижавшись всем телом.
– Только я Ева, – девушка улыбнулась, скрывая за этим острую обиду.
– Ой, ой! Конечно, Ева, ты прости. У меня сестра – Елизавета, а ты – Ева, сегодня с ней виделся… Просто, оба имени на «Е» начинаются! Вот я и перепутал, сегодня ж ещё и экзамен, готова?
Денис мастерски ушёл от ошибки сначала в оправдания, а затем и в животрепещущую тему. Ева не стала устраивать скандал – «мало ли… Человек ошибся, с кем ни бывает?», а слова: «экзамен» и «готова» окончательно выдули обиду из головы.
– Готова, вроде, хи-хи, – смущение заставило её рассмеяться.
Спустя час с лишним Ева вышла из аудитории с улыбкой на лице – попался лёгкий билет, не пришлось даже вспоминать про блокнот со всеми конспектами, написанными мелким, почти каллиграфичным почерком. Она дождалась Дениса, вышедшего из аудитории спустя двадцать минут:
– Сдал?
– Ещё бы "Я", и не сдал.
– Тогда в четыре, в Гизе, как договаривались? – спросила Ева.
Парень слегка смутился, затем два раза моргнул и наконец вспомнил:
– Да, буду ждать тебя там. Может подвезти?
– Не, спасибо, мне нужно быстренько домой по делам.
– Давай тогда заеду за тобой, какой у тебя адрес? – Денис твёрдо решил выяснить, куда он сегодня ночью поедет «отдыхать».
– Вятская, 53.