Главная страница | Любовное фэнтези | Следуй по пути из лепестков персика

Следуй по пути из лепестков персика
Ольга Чэнь
Цветущая слива. Азиатское ромэнтези
СМЕРТЬ – ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО ПРИКЛЮЧЕНИЙ!
Наташе выпал редкий шанс прожить жизнь в новом мире и новом теле, не забыв при этом свое прошлое. Выживет ли девушка из современной России в теле аристократки Древнего Китая?
Надо срочно исправить карму прошлой владелицы тела, избежать многочисленных покушений из-за политических интриг и разобраться в сложных внутрисемейных отношениях. В эпицентре борьбы за власть она встречает свою настоящую любовь…


Ольга Чэнь
Следуй по пути из лепестков персика
Любой конец – это начало чего-то нового.


Иллюстрация на переплете Masyanajoy


© Ануфриева О.С., текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Пролог
Наш мир похож на лес, где каждое растение – это судьба и индивидуальность каждого живого существа. Жизнь людей сродни древесным стволам. Тянущие к солнцу ветви извиваются, подобно предначертанному жизненному пути, по которому и следует в этом мире каждый человек.
Люди натыкаются на своём пути на сучки горестей, неприятностей и тревог, спотыкаясь, борясь, переступая их, идут дальше. Встречая цветы и их бутоны, наслаждаются счастьем и радостями. Натыкаются на насекомых или гусениц – своих врагов и неприятелей. Проходят мимо, не обращая внимания, или борются с ними, рискуя низвергнуться вниз, к корням… а может, идут дальше вместе. Зависит лишь от упавших душ, смогут ли они снова, захотят ли, не поленятся ли подниматься опять вверх, к солнцу. В бурю деревья клонятся друг к другу, поддерживая и успокаивая… Чем выше и старше дерево, тем больше повидал, испил и испытал в своей судьбе человек…
За этим цветущим миром-садом и следят боги, взращивая новые растения на смену тем, кто увял и отцвёл, закончив свой жизненный путь и отдав душу для новых воплощений.
* * *
Весеннее солнце пригревало, растапливая мёрзлые скопления сугробов, искрилось на кристалликах снега и скакало солнечными зайчиками по стенам домов.
«Эх-эх-эх, снова весна пришла, – думала Наташа, прогуливаясь по проспекту. – Жизнь неумолимо идёт вперёд… Умирают люди и звери, отцветают растения, высыхают озёра, а планета, несмотря ни на что, крутится и крутится… и не останавливается ни на минуту. В других местах рождаются новые жизни, расцветают сады и водоёмы наполняются живительной влагой».
Весна всегда наводила на девушку грусть и хандру, она уже пять лет как была круглой сиротой. Ещё не привыкла осознавать себя одной в этом мире. Сначала умерла от рака мать, а потом, через год, от сердечного приступа отец – от стресса не выдержало сердце. Хотя они были ещё и не очень-то старыми.
«Диплом повара получила, как хотел папа… Диплом психолога, как хотела мама, тоже скоро будет… Госы сданы, преддипломная практика пройдена… дипломная работа написана, осталось только оформить и защититься летом… Жалко только, что родители это всё не смогут увидеть и гордиться мной… Хотя, наверное, откуда-то оттуда, с небес, наблюдают… Как плохо жить дальше без родителей…»
Наташа была очень старательная и умная, она училась на бюджете и оканчивала институт с красным дипломом. Родственники с друзьями тоже периодически помогали и поддерживали её. По выходным девушка подрабатывала поваром.
Наташа вздохнула, остановилась и огляделась вокруг с тем чувством, с которым хочешь почувствовать окружающий тебя живущий мир. Ещё стояло раннее утро, и на улице было очень мало людей. Навстречу шла женщина с коляской и сидящим в ней маленьким ребёнком. Недалеко от них скакал по снежным комкам, пытаясь их раздавить, ещё один маленький мальчишка, наверное её сын.
Неожиданно с покатой крыши дома над ними с шорохом посыпался подтаявший пласт снега.
Молодая женщина сразу закрыла собой ребёнка в коляске и позвала сына. Но снег уже большими кипами с шумом, словно лавина, низвергался вниз. Наташа была ближе всего к мальчику, она сразу прижала его к себе и склонилась над ребёнком, закрыв собой от подтаявшей ледяной массы.
Девушка почувствовала сильный удар по голове, неприятный скрежет, который отдал сильной острой болью куда-то прямо внутрь головы, в мозг. В глазах сильно потемнело, мир закружился, её затошнило. Последнее, что Наташа почувствовала, – что она падает.
* * *
Приехавшая скорая ничем не смогла помочь, лишь констатировала смерть девушки.
– Как же неудачно упала эта ледышка… Ай-яй-яй… Такая молодая девушка… Как же так… Вот же судьба, – причитали вокруг собравшиеся зеваки.
– Надо связаться с её родственниками! Она спасла моего сына, – от нервов и шока у молодой мамаши тряслись руки и дрожал голос. Дети плакали. – Неужели ничего нельзя сделать?!
– У неё нет родителей… Она сирота, – произнёс пожилой мужчина. – Это Наташа, моя соседка… была… Но родственники есть.
Когда все формальности были соблюдены, скорая забрала бездыханное тело.

1
Наташа ещё тяжело поднимала кажущиеся свинцовыми веки, но уже машинально схватилась за голову, за то место, где ощутила боль. Девушка заранее мысленно выругалась, но ничего не почувствовала, на ней даже не было бинтов. Она ощутила эхо боли после удара, но оно как невесомо появилось, так же невесомо и быстро исчезло. Растворилось, пропало без следа.
Наконец пелена тумана перед глазами развеялась. Наташа проморгалась и удивлённо осмотрелась:
«Где это я? На мою квартиру или кого-то из знакомых не похоже, на больницу тоже… Почему всё здесь в традиционном китайском стиле?»
Вдруг к ней подбежала очень юная, на вид лет четырнадцати, девушка азиатской внешности в старинном китайском наряде, которую Наташа только сейчас заметила, учтиво склонилась и с радостью в голосе произнесла:
– Госпожа!.. Молодая госпожа, вы наконец проснулись! Вы держитесь за голову, у вас болит голова?!
Наташа насторожённо и даже опасливо посмотрела на неё.
– Как вы себя чувствуете? Что-нибудь хотите? – незнакомая девушка продолжала причитать.
– Неплохо… вроде, – ответила насторожённо Наташа, продолжая остерегаться странной незнакомки. Когда слова с некоторым трудом оформились, Ната прикрыла губы пальцами, поняв, что только что заговорила на языке, похожем на китайский.
«И девушка тоже говорит на китайском языке… Странно, я её понимаю и могу отвечать… Если бы это был сон, я бы не думала, сон ли это. Считала бы, что это явь… Брежу из-за травмы? Тогда тоже не смогла бы оценивать происходящее… Все психически больные люди считают себя здоровыми».
– Не вставайте. Я сейчас сообщу главной госпоже, позову лекаря и Синь Цянь. Господина ещё нет дома. Только лежите спокойно, не двигайтесь, – сказав это, взволнованная девочка выбежала из комнаты.
«Я, конечно, начинала изучать китайский язык… но не настолько, чтобы владеть им уже в совершенстве. – Наташа снова посмотрела по сторонам. – Да ладно, да не может быть! Я попала в прошлое, в параллельный мир или всё-таки брежу?»
Лёгкий тёплый ветерок приносил приятные ароматы цветов персика сквозь легонько приоткрытое решетчатое деревянное окно, оклеенное бумагой.
Наташа сильно ущипнула себя за запястье.
«Ауч, больно. Всё-таки, надеюсь, не брежу. А то психолог с психическим заболеванием, как-то очень странно… Охренеть… Хорошо, видать, меня той ледышкой по голове приложило… Погодите, если я там в коме, то за мной и следить никто особо не будет… отключат от аппаратов, и всего делов… Путешествие во времени – это замечательно, но необходимо побыстрее вернуться обратно, пока меня там не закопали…
А тут моя жизнь может быть совсем не такой весёлой, как часто показывают в дорамах… Да и что я тут буду делать так долго, без друзей, без привычной бытовой техники, телефона и ноутбука? Значит, мне можно ничего не бояться… Одним глазком взгляну на этот мир и постараюсь поскорее вернуться обратно. Погоди-ка, а я что… в чужом теле?!»
Наташа села на кровати, размяла шею и плечи.
«Как-то жестковато, и подушка вообще неудобная. Всегда удивлялась: как на этом квадратном можно вообще спать? Это называется “хана шее” и “да здравствует остеохондроз и все остальные прелести”… пока на этом спишь, уже можно и копыта отбросить».
Наташа наконец посмотрела на свои ноги и руки, оглядела всё тело. Оказалось, что она стала хрупкой и миниатюрной, скорее всего, сейчас вновь обратилась подростком. Кожа сделалась снова, как в глубокой юности, бледно-розовой, нежной и гладкой. На ладонях и пальцах не было мозолей.
«Интересно, сколько мне сейчас лет?! Ух ты, здорово снова почувствовать себя такой юной!»
Но не успела Наташа подойти к зеркалу на туалетном столике, как двери отворились, и комната постепенно заполнилась людьми. Насколько могла судить Наташа, вспоминая просмотренные фильмы, молодая красивая женщина явно была госпожой, потому что накрашена и одета она была очень вычурно и красиво, в украшенное вышивкой платье, в чудесные, явно дорогие украшения, а в собранных волосах сияли золотые заколки. Две другие девушки были одеты попроще, но тоже элегантно, волосы в причёсках частично распущены, значит, скорее всего, не замужем, и тоже в украшениях.
«Дочери семейства?»
С девушками пришли два очень красиво и прилично одетых молодых человека: один с волосами, собранными на темени заколкой, вроде бы «гуань», другой – с наполовину распущенными и собранными лентой.
«Гуань надевалась только в день совершеннолетия. Когда там у них было совершеннолетие? У мужчин в двадцать, у девушек в пятнадцать… вроде так. Итить-колотить. – Наташа была ошарашена вырисовывающейся ситуацией. – И я тоже молодая госпожа? Обалдеть, просто невероятно. А это, получается, мои братья и сёстры? Мать или мачеха? Сейчас разберёмся. А как себя вести… какие у них тут отношения царят в семье?»
– Гу Минмэй, ты нас сильно напугала, – произнесла с тревогой и одновременно с радостью в голосе молодая женщина и подошла, присев рядом на край кровати. Двигалась она с достоинством, лебединой походкой.
«Это моё имя, что ли? Неплохое, мне нравится, – подумала Наташа. – Вроде как означает “яркая и прекрасная”… или “яркая красавица”?»
Две молодые барышни, в свою очередь, делали вид, что тоже безумно переживают за Минмэй. Наталья сразу отметила, что они именно что делали вид.
«Но, скорее всего, втайне желают мне, чтобы я не выздоравливала», – подумала она.
Судя по лицам юношей, они искренне переживали, так же, как и эта молодая женщина.
– Чунхуа, – строго обратилась женщина к девочке, которую Наташа увидела первой. – Где Синь Цянь?! Почему её опять нет на месте, её госпожа при смерти, а она неизвестно где?! – продолжала гневно возмущаться она.
Чунхуа испуганно упала на колени:
– Я искала, но нигде не нашла, мне сказали, что она покинула поместье по делу.
Наташа молчала, с любопытством оглядывая всё и всех вокруг. Открывать рот она боялась, невольно опасаясь, что вдруг заговорит на русском.
– Бессовестная! Она всё время где-то ходит! У неё постоянно какие-то непонятные дела! Уж я разберусь с ней, когда она придёт, подожди у меня, Синь Цянь. – После этих слов женщина посмотрела на Наташу, и на её лице отразилась печаль, сменив гнев и высокомерие. – Мэй-эр, милая, как ты себя чувствуешь?
– Ээ… ааа… ммм, – Наташа боялась вымолвить хоть слово.
Присутствующие, недоумевая, обеспокоенно и пристально буравили девушку взглядом.
– Сестра, ты не можешь говорить? Ты потеряла дар речи? – задал вопрос один из юношей, тот, что с заколкой.
– Молодая госпожа держалась за голову, когда очнулась, – доложила Чунхуа присутствующим.
– Милая сестра, не пугай нас, – произнесла одна из девушек.
– Матушка, с Минмэй же всё будет хорошо? – изобразила взволнованность другая.
– Минмэй сегодня какая-то странная, – произнёс второй юноша.
Наташа посмотрела на них, как затравленная дичь на охоте.
– Вроде всё хорошо, – выдавила она перепуганно. – Голова… да-а, болела что-то, ударилась я… сильно ею.
Сказав это, Наташа обрадовалась, потому что оказалось, что она опять проговорила это всё по-китайски, будто на автомате.
«Всё-таки я в чужом теле… чувствую себя воровкой… Интересно, что приключилось с хозяйкой этого тела?»
В комнату вбежал плюгавенький пожилой мужчина с пробивающейся на голове сединой и седеющей бородкой. Он поклонился и сразу подошёл к Наташе. Поставил на столик свой деревянный ящик. После вежливо поклонился и приложил пальцы к внутренней стороне запястья девушки, чтобы послушать пульс.
Люди, находящиеся в комнате, напряжённо замерли в ожидании заключения.
«Надо что-то делать, ведь я ничего не знаю о здешней жизни и этой семье… да даже о себе здешней ничего не знаю, – с тревогой подумала Наталья. – Ладно хоть понимаю и говорю. Значит, это либо была моя прошлая жизнь, либо я частично приняла себе оставшиеся в мозгу информацию и знания этого тела… А как же быть со всем остальным? Писать и читать-то я точно не смогу, но, скорее всего, умела раньше».
Тем временем лекарь закончил осмотр.
– Энергия ци восстанавливается. Всё будет хорошо, уважаемая госпожа Гу. Молодая барышня Гу скоро окрепнет и выздоровеет совсем.
– Моя дочь жаловалась, что у неё болит голова, – степенно, с некими нотками суровости и благородства ответила молодая женщина.
«Значит, она моя мать? Или просто называется моей матерью? – задумалась Наташа. – “Госпожа Гу”, значит, скорее всего, она главная и законная супруга».
– Извините, перебью, – наконец решилась Наташа. – Можно только один маленький вопросик? А вы все… вообще кто? – Девушка почувствовала, как её внутри трясёт от волнения.
Присутствующие испуганно переглянулись. После внимательно и строго посмотрели на лекаря.
Тот в ответ не менее испуганно посмотрел на госпожу Гу и перевёл взгляд на Наташу.
– Ты не шутишь, Мэй-эр? – взволнованно спросила молодая женщина, её степенность даже пропала на мгновение.
Наташа отрицательно покачала головой:
– Я действительно… мало что помню, – девушка опять потёрла затылок, намекая, что она сильно ударилась головой: «Не знаю, что тут произошло, но головой я точно могла удариться, раз этого не отрицают».
– Даже меня? – голос молодой женщины дрогнул. – Я же твоя мать. Мэй-эр, ты меня не узнаёшь?!
– Мама, ты же знаешь, сестра никогда не притворяется, – произнёс второй молодой человек.
Присутствующие вновь строго и серьёзно посмотрели на пожилого лекаря.
– Уважаемая госпожа Гу, энергия ци ещё не до конца восстановилась. Когда я слушал пульс, то понял, что в её теле и голове сейчас есть холод. Это из-за дисбаланса энергий инь и ян в её теле. Я выпишу рецепт… надо добавить в него имбирь. Лекарство должно помочь, и в скором времени молодая госпожа придёт в себя. Также ни в коем случае не допускайте сквозняков и её переохлаждения.
«Это что ещё за шарлатан? – иронично-скептически мысленно скривилась Наташа. – Что ещё за холод в голове? У него у самого холод в голове!»
Молодая женщина кивнула:
– Чунхуа, возьми рецепт и купи всё, что нужно! Как можно скорее приготовить лекарство!
– А вы уверены, что его лекарство мне поможет? – опасливо спросила Наташа.
– Конечно, он один из лучших лекарей нашего города, – ответил тот же первый молодой человек. – Сестра, он же дворцовый лекарь.
– Да? – Наташу опять начало трясти. «А почему дворцовый? Спрашивать даже страшно. Эта семья в этом мире какая-то влиятельная? Или мы в родстве с кем-то оттуда? Хотя одно другому не мешает, как говорится».
Молодая служанка торопливо подошла к лекарю, а тот уселся за круглый стол посреди комнаты. Девушка вежливо и учтиво ожидала нужный листок, легонько склонив голову, но её мимика выдавала нетерпение и переживание.
«Вот у неё потом всё и спрошу, – подумала Наталья. – Она наверняка тоже одна из моих служанок и должна всё знать…»

2
Госпожа Гу легонько погладила Наташу пальцами по щеке и заглянула в глаза:
– Минмэй, дочь, ты моя красавица и умница. Не бойся, ты дома, в безопасности, отдыхай. Лекарство лекаря Дао поможет тебе, и ты всё вспомнишь.
«Не хотелось бы её разочаровывать, но боюсь, что нельзя вспомнить то, чего изначально не знаешь, – подумала Наташа. – Если я не вспомню, надеюсь, они не соберутся изгонять из меня демонов…»
– Закройте немедленно все окна, – сурово и властно распорядилась молодая женщина. – Вы разве не слышали, что лекарь Дао просил не допускать сквозняков?
Две служанки, что пришли вместе с ней, сразу подхватились и захлопнули ставни.
– Отдыхай, я пойду, распоряжусь на кухне, чтобы приготовили всё, что ты любишь, – госпожа Гу ласково похлопала Наташу по тыльной стороне ладони и направилась к выходу.
– Сестра, мы тоже не будем мешать тебе отдыхать, – произнёс юноша с заколкой на темени.
– Поправляйся, – добавил второй.
– Дорогая сестрица, как же так? Скорее восстанавливай своё здоровье. Мы все очень переживаем, – одна из девушек, по виду моложе второй, подошла к Наташе и тоже ласково прикоснулась к тыльной стороне её ладони.
Судя по мимике девушки, она была не совсем рада, даже разочарована, что Наташа очнулась.
Наталья мысленно едко ухмыльнулась. «Лицемерка и стерва?» – и, схватив её за руку, которую та уже собиралась быстро убрать, из принципа обняла её.
– Ох, спасибо, милая сестрица!
«Или надо было сказать вежливее – благодарю?» – подумала Наташа с опозданием.
Присутствующие удивлённо посмотрели на это действо, а «сестрица» пыталась незаметно вырваться и натянуто улыбалась.
– Как здорово, как я рада, что вы все ТАК за меня переживаете! – продолжила Наташа и наконец отпустила сестру на волю.
– Поправляйся, Минмэй, – произнесла вторая девушка, постарше, вежливо кивнув, и все вышли из комнаты. Наташа, оставшись наконец одна, расслабленно плюхнулась обратно на кровать и облегчённо вздохнула.
* * *
Когда все вышли за дверь, пройдя небольшое расстояние и дождавшись, пока юноши удалятся, госпожа Гу остановилась и обернулась к двум девушкам:
– Минчжу и Минлан. – В её обращении сквозило пренебрежение.
– Госпожа Гу. Матушка, – девушки вежливо склонили головы, чуть согнули колени и выпрямились.
– Минлан, какая я тебе «матушка»? – возмутилась молодая женщина. – Даже если твоей матери, наложницы Янь, уже нет с нами, я не собираюсь тебя удочерять. Надеешься сравняться по статусу с моей дочерью Минмэй? Даже и не мечтай об этом. Этого не будет никогда. Ты так и останешься дочерью наложницы с невысоким статусом. Также, пока моя дочь находится в спутанном сознании и больна, не пытайтесь занять её место или быть наравне с ней! – в голосе госпожи Гу просквозил стальной холодок. – Если я узнаю, что вы вредите ей или обманываете, пеняйте на себя. Минчжу, это особенно касается тебя и твоей матери-певички, – женщина ехидно усмехнулась. – Все ваши потуги бессмысленны. Лучше быть разбитым нефритом, чем целой черепицей. – Сказав это и гордо развернувшись, молодая женщина направилась прочь.
* * *
Спохватившись, Наташа подскочила с кровати и подбежала к зеркалу.
«Даже если зеркало тут немного желтоватое, не очень хорошего качества, всё равно видно, какая, оказывается, я снова юная и красивая! – возликовала мысленно она. – Даже лицо чем-то немного похоже на моё, только как будто бы отретушированное и отфотошопленное в восточном стиле… Мне скоро двадцать семь. Интересно, на сколько лет я вернулась назад, в юность в этом мире?»
Девушка, восхищённо осматриваясь, прошлась по комнате, рассматривая и ощупывая всё, что видела:
– Это просто удивительно! Красота какая! Вот это вещички! Какие красивые узоры! Так круто посмотреть на них воочию… и подержать в руках! Мне бы сюда фотоаппарат…
«Только как тут существовать? А в принципе, у нас с китайцами очень схожий менталитет, – размышляла Наташа. – Если так посудить… то у нас схожи многие традиции, сказки, легенды, приметы и поговорки, какая-то одежда… старинный свадебный славянский наряд тоже ведь красный… у нас тоже старые платья напоминают сарафан с рубашкой. Также мы разделяем любовь к готовке, а некоторые национальные блюда у нас вообще похожи, как, например, пирожки, пельмени, тефтельки, компот и макароны, оладьи, булочки, леденцы из сахара… Такая же любовь к огромному количеству видов супов и чаю, многому другому… Ну и, конечно же, сам характер, культура… уважение и почитание старших, отзывчивость, изобретательность, тяга к книгам и знаниям, помощь людям и многое другое. – Наташа просияла. – Подобные блюда и нравы есть и в других странах, но с Китаем у нас больше всего совпадений. Так что, думаю, я справлюсь… Как-нибудь…»
В комнату вошли две незнакомые девушки с подносами.
– Молодая госпожа, мы принесли вам поесть, – они прошли внутрь и аккуратно выставили всё, что было на подносе, на стол. – Приятного аппетита, молодая госпожа, наслаждайтесь.
«У них вроде, как и у нас, было что-то похожее на крепостное право… Только частенько они сами продавались в рабство или продавали своих детей… Эти все служанки немного меня коробят. Я простой человек, выросший в почти свободном обществе… Ну а палочками я, можно сказать, есть умею».
– Спасибо, – ответила Наташа и села за стол.
Посмотрев на еду, она недоумённо взглянула на одну из девушек.
– Это что, всё… что я люблю? Вот это, например, что? – Наташа указала на одно из блюд.
Незнакомая девушка удивлённо посмотрела на Наталью:
– Ростки фасоли.
– А это? – снова указала Наташа.
– Побеги бамбука, – снова ответила та же девушка.
Наташа молча указала на две другие плошки.
– Жареный корень лотоса и баклажаны.
Наталья сжала досадливо губы и покачала тихонько головой:
– А эти булочки с чем?
«Уж не с фасолью ли? Эта Минмэй случайно не от такой вегетарианской диеты окочурилась? Где мясо или хотя бы рыба?» – промелькнуло в её голове.
– С красной фасолью, – ответила одна из служанок.
– Немножко мяса или рыбы у вас случайно нет? – Наташа подняла на девушек растерянные и недоумённые глаза.
– Молодая госпожа, но вы же не любите мясо и рыбу, – удивлённо ответила одна из служанок.
– Кто сказал?! Я очень даже люблю мясо, особенно жареное, сочное, и рёбрышки, и жареную говяжью печень, и рыбу. Ещё чтобы всё было такое жирненькое, такое вкусненькое, аппетитное. – Наташа даже сглотнула. – Да и полезны они – там есть белок, жирные аминокислоты, микроэлементы, полезные… – Наташа осеклась, осознав, что отсутствующие в древнекитайском слова она произнесла по-русски, опасливо и предусмотрительно закрыла рот.
– Простите, молодая госпожа, – девушки начали испуганно кланяться. – Мы не знали, вы раньше никогда не ели мясо и рыбу.
– Что вы, что вы, не надо так! – растерялась Ната, выставив вперёд руки. – Подумаешь, трагедия. Я и это поем, просто учтите на будущее.
Девушки-служанки изумлённо переглянулись.
– Спасибо, молодая госпожа, за вашу милость, вы сегодня так добры! – произнесла одна из них.
– Не знаю, конечно, что обо мне думают другие, но я вроде бы как в принципе не злая, – шокированно посмотрела на них Наташа.
– Простите, госпожа, – служанки упали на колени. – Мы не хотели вас оскорбить, помилуйте нас. Мы не это имели в виду.
– Да прекратите вы уже! Встаньте, мне, право, неудобно, – испуганно ответила Наталья.
– Молодая госпожа, а что за диковинные слова вы говорили? Бе… лок и-и-и аме… ами… кис… странные слова.
– Я?? Да вы что, побойтесь Будду!
«У них же здесь буддизм?» – вспомнила Наташа.
– Нет, я такого не говорила. Вам что-то почудилось, – испуганно вытаращив глаза, закончила свою речь Наташа и отвернулась.
Девушки снова бухнулись на колени.
– Да хватит уже падать ниц! Что вы взялись-то? Мне прямо неудобно. Идите. Идите уже с миром… Молодая госпожа прощает вас.
Служанки раскланялись и удалились, не переставая извиняться.
– Я что тут, чудовище какое-то была, что ли? Вот тебе новость. Ну, спасибо, не на чем. Только не говорите мне, что эта Минмэй была стерва, злыдня и лицемерка… – озадаченно произнесла девушка, оставшись наедине с собой. – Ладно, придёт Чунхуа, и я всё выведаю.
* * *
Служанки сразу же побежали к главной госпоже Гу и рассказали все странности, что увидели и услышали, а также то, что молодая госпожа теперь очень плохо пользуется палочками.
Мать Минмэй испугалась, что её дочь теперь стала похожа на маленького глупого ребёнка, потеряв все знания и воспоминания. Теперь нужно начинать обучать её многим вещам заново.
* * *
Пока Наташа ела, в комнату вошла молодая девушка лет восемнадцати-девятнадцати:
– Молодая госпожа, вы очнулись?!
Наташа оглянулась, а после простёрла руку в сторону кровати.
– Что это там такое, бездыханное тело?
Девушка ошарашенно взглянула на неё.
– Молодая госпожа, о чём вы? Там никого нет. Кровать пуста.
– Да? Значит, я всё-таки очнулась… – Повисла неловкая пауза. – Расслабься, я просто шучу. Давай сделаем так: всем, кого интересует этот вопрос, ты сразу расскажешь или повесишь объявление на дверь? Я уже устала отвечать на это.
Незнакомая девушка улыбнулась и тихо рассмеялась, прикрыв рот пальцами.
– Как вы себя чувствуете, молодая госпожа?
– Этот вопрос тоже немного поднадоел, – улыбнулась Наташа. Её начало распирать нервным весельем от всего, что произошло сегодня. – И кстати, скажи мне хотя бы, кто ты?
– Молодая госпожа, вы за что-то обиделись на меня? – девушка печально склонила голову.
– Нет, просто я не всех и не всё помню, – уже смелее ответила Ната.
– Как так?! Я же Синь Цянь, – произнесла взволнованно девушка.
– Ааа, так вот какая ты, неуловимая Синь Цянь! – улыбнулась Наташа.
– Госпожа, я отлучалась по очень важному делу… По тому, о котором вы просили, – Синь Цянь многозначительно посмотрела на Наташу.
– Молодая госпожа, молодая госпожа! – в комнату ворвалась Чунхуа. – Я уже купила в аптеке все нужные ингредиенты и сварила вам лекарство! – Девочка несла поднос с пиалой и керамической ложкой. Внутри волновалась, как море, какая-то мутная коричневая жидкость. – Горячее. Садитесь, я вас напою.
Тут Чунхуа увидела Синь Цянь, испуганно покосилась на неё и опустила голову, став более тихой.
– Вот рецепт, молодая госпожа, можете прочесть, – пролепетала она.
Наташа взяла рецепт.
«Божечки… И что это? Как это прочесть? Я не понимаю почти ни одного символа… Короче, теперь безграмотная… Мой красный диплом сказал “ну-ну, пошёл я на фиг”… Как жалко, что у меня здесь нет фотоаппарата и ручки», – Наташа тяжело вздохнула.
– Молодая госпожа, вы держите лист вверх ногами, – опять пролепетала юная служанка.
Синь Цянь ошарашенно посмотрела на Наташу.
– Значит, вы не шутили, что не узнаёте меня?
– Наша молодая госпожа сейчас немного не в себе. Её память и умения сильно пострадали.
– И ты теперь, мерзкая девка, решила к ней подлизаться?! – грозно спросила девушка. – Больно ты осмелела, я смотрю.
– Синь Цянь, почему ты так груба к ней? – возмутилась Наташа.
«Не позволю, чтобы при мне так грубо разговаривали и обижали кого-то», – подумала она.
– Молодая госпожа, мы просто таскали её везде с собой, она выполняла наши мелкие распоряжения. Сейчас эта девка хочет воспользоваться тем, что вы ничего не помните, и занять моё место.
– Что вы, я просто переживала за молодую госпожу и хотела помочь, – пролепетала испуганно и расстроенно Чунхуа.
– Госпожа, она просто безродная сирота! Не надо было вам брать эту глупую нищую девку себе в услужение, – произнесла Синь Цянь.
– Если сирота, то что теперь, подлая и тупая? – разозлилась Наташа, ведь она сама была с некоторых пор сиротой.
– Конечно, ей терять нечего, – ответила девушка. – А обучать её было некому.
– Как ты можешь такое говорить?! Как ты смеешь, Синь Цянь?! Ещё и при мне так выражаться! – возмутилась Наташа.
– Молодая госпожа, что с вами, почему вы ругаетесь на меня из-за этого? – испугалась девушка. – Вы действительно забыли, что я для вас делала, сколько помогала?
– Я не знаю, что за пакости ты делала для меня раньше, но сейчас я не потерплю такой грубости в чью-либо сторону. Никто не недостоин, никто не рождается для того, чтобы его оскорбляли. Уйди с моих глаз, подумай об этом. Мне не нужна такая злая и грубая служанка.
Чунхуа удивлённо подняла голову и посмотрела на Наташу, не веря своим собственным ушам. В глазах юной служанки уже собирались слёзы.
Синь Цянь вежливо кивнула, присела и, встав, в гневе выбежала наружу.
«Уж я покажу им всем! Она поплатится за всё!»
* * *
– Чунхуа, вставай. – Наташа подошла к девушке, с жалостью глядя на неё. – Не бойся, я не позволю тебя больше обижать.
– Молодая госпожа Гу Минмэй, с вами действительно что-то не так. Ваш характер изменился, – произнесла удивлённая девочка. – Выпейте скорее отвар, пока он ещё горячий. Это лекарство должно вам помочь.
Наташа села на кровать.
– Сама выпью. Не надо меня отпаивать с ложечки, я же не совсем немощная, – она забрала пиалу из рук служанки и начала пить. – Я раньше была злая?
– Ну что вы, не совсем, – ответила Чунхуа. – Вы дали мне это красивое имя, что означает «весенний цветок», потому что своего имени я не помнила. Я очень благодарна вам за это, – голос девушки задрожал от комка в горле. – Вы также научили меня читать и писать.
– А теперь не умею этого делать сама, – усмехнулась Наташа. – Может, я и не была внутри плохой. Сейчас, когда я забыла всё, что было в моей голове, осталось только то, что находится в сердце и душе. Значит, я не была плохой, – заключила Наташа, очень довольная тем, что нашла отличное оправдание.
Чунхуа яростно закивала головой.
– Не боишься меня лечить, вдруг я снова стану злой, когда всё вспомню? – усмехнулась Наташа.
– Нет, потому что теперь вы вспомните себя доброй, – улыбнулась девочка. – Даже теперь мило и смешно пользуетесь палочками, как ребёнок.
– Я вполне хорошо ими пользуюсь вообще-то, – удивилась Ната и сконфуженно покосилась на служанку.
* * *
– Синь Цянь, за тобой никто не следил? Почему ты прибежала сюда в середине дня? – нервно спросил вооружённый мужчина и кивнул своим соратникам. Те кивнули в ответ и выскочили наружу, чтобы оглядеть округу.
– У меня есть важная информация для вас, – ответила служанка Гу Минмэй. И рассказала, что госпожа очнулась, но теперь ведёт себя и говорит очень странно. А ещё не умеет читать, писать и даже нормально пользоваться палочками.
– Значит, она не умерла, как предполагалось, – задумчиво произнёс мужчина, услышав всё. – Я расскажу об этом господину, может, теперь убивать её второй раз не нужно будет. Наверное, в таком состоянии она для него уже безопасна. А сейчас необходимо всё зачистить.
– Вы мне обещали, что если я буду помогать вам в этом деле, то вы дадите мне денег в приданое, впишете в чью-нибудь родословную и удачно выдадите замуж, чтобы я стала чьей-нибудь наложницей или даже госпожой.
– Пока это невозможно, – ответил мужчина.
– В смысле невозможно?! Я что, вам зря помогала, зря подставляла себя и свою жизнь под угрозу?! – разгневалась Синь Цянь. – Вы пытаетесь теперь от меня избавиться?! Не получится! Я много что знаю, и я самое важное звено в вашем плане! Где благодарность?! Вы сами просили меня! И я согласилась подставить свою госпожу в обмен на своё счастье! Кто внушил Гу Минмэй хорошую идею с иглой?! Кто привёл к ней вашего человека?! Я! Всё сделала я, а теперь вы пытаетесь меня обмануть?! Да как вы смеете?!
Мужчина с серьёзным лицом достал кинжал из ножен, и девушка, опешив, перепуганно попятилась.
– Что вы намерены сделать? Я и моя помощь вам нужны!
– Уже нет, – холодно ответил наёмник.
Прыгнув вперёд, он полоснул её по шее холодным лезвием. Синь Цянь закашляла кровью, схватившись за горло, глаза её распахнулись. Она рассчитывала на совсем другой исход этого дела…

3
«Спрашивать, какой сейчас год и кто правит, не буду. Эта информация для меня совершенно пустая, она ничего толкового мне не даст… Я всё равно очень мало знаю об этом обо всём», – размышляла Наташа, пока пила лекарство.
– Госпожа, простите меня. Пока вы сутки были без сознания, мне пришлось всё рассказать генералу Гу, когда он меня допрашивал, – виновато произнесла служанка.
– Чунхуа, а скажи мне, пожалуйста, что со мной вообще произошло? Я вот сейчас сижу и ничего не могу вспомнить, – сказала Наташа. – Ты же всё время ходила со мной и Синь Цянь?
«Как удачно мне подвернулось к слову спросить про это», – радостно подумала она.
– Да, госпожа. Поэтому поневоле я всегда была в курсе всех ваших дел. Простите за это глупую Чунхуа, – ответила девочка. – Говорить об этом очень неловко.
– Всё нормально. Значит, это судьба. Хорошо, что ты знала, иначе кто бы сейчас мне всё рассказал? – улыбнулась Наташа. – Так что случилось?
– Вам нравился господин Сунь, – заговорила служанка, но, увидев недоумение на лице своей госпожи, добавила: – Красавец Сунь Хуэйчан.
– Прости, но мне не мог нравиться человек с таким именем, – улыбнулась новоиспечённая Минмэй. – Будь он хоть стократным красавцем.
«Хоть его имя означает “блестящее процветание” или “блестящая сила”… но на русском, простите великодушно, оно звучит просто ужасно», – промелькнуло в её голове.
– Извини, продолжай, Чунхуа, – добавила Наташа.
– Синь Цянь предложила вам упасть в обморок в его присутствии, чтобы вызвать беспокойство и заботу. Вы с ней говорили о том, что нужно упасть в обморок по-настоящему, чтобы всё выглядело натурально, а вы это не умеете. Тогда Синь Цянь предложила, что найдёт вам лекарку. Вы ей заплатите, возьмёте с собой как личную служанку, и в нужный момент она поставит иголку в то место, которое и введёт вас в нужное состояние.
Синь Цянь нашла вам лекарку. Мы подкараулили Сунь Хуэйчана на улице. В нужный момент лекарка воткнула иголку в точку у вас на шее. Вы мгновенно потеряли сознание и упали. Но господин Сунь почему-то не подхватил вас, как планировалось, и вы ударились головой о мостовую.
Мимо проходил лекарь. Он увидел, что вы благородная барышня, и сразу поспешил помочь. Найденная Синь Цянь лекарка не успела достать иголку из вашей шеи, а тот врач, который вас осмотрел, сказал, что в эту точку нельзя ставить иглу – человек может сразу умереть. Он пощупал ваш пульс, и вроде как сердце остановилось, но потом оказалось, что сразу забилось вновь. Небеса спасли вашу жизнь.
Лекарка, наверное, испугалась, что за допущенную ошибку могут казнить всю её семью, и покончила с собой, откусив язык. Вас быстро привезли домой, и дворцовый лекарь сказал, что не знает, выживете вы или нет. Целые сутки вы пролежали в постели без сознания и теперь наконец очнулись!
– Вот это глупость веков, ужас какой! – возмутилась Наташа. – Эта Минмэй была очень примитивной. В смысле, я прошлая, – сразу поправилась девушка. – А почему к нам приходил именно дворцовый лекарь? Наша семья имеет какое-то отношение к дворцу? И ещё, сколько мне лет? Шестнадцать? – закидала она вопросами служанку.
– Святой Будда, вы что, совсем ничего не помните? – ужаснулась девочка.
– Что-то помню, а что-то нет. – Наташа покрутила кистью в жесте, означающем неоднозначность сущего.
Юная служанка с грустью вздохнула:
– Вам четырнадцать, молодая госпожа.
– Что?! Четырнадцать?! – поражённо воскликнула Наташа.
«Круто, я такая молодая сейчас! Прям начать жизнь заново, с самого лучшего цветущего возраста! Офигенно! Так вот почему я такая весёлая и взбудораженная – как ни крути, подростковые гормоны дают о себе знать… они влияют на моё тело и мозг. Как там должны вести себя четырнадцатилетние в этом мире? Наверно, как-то причудливо и свободно. Ладно, буду вести себя немножко придурковато – можно будет списать на иголку и удар головой, если ошибусь в чём-то. Когда ещё я смогу вести себя свободно и открыто, как ребёнок? Через год у меня здесь уже будет совершеннолетие».
– А тебе сколько лет? – уточнила Наташа у служанки.
– Мне тринадцать, молодая госпожа Минмэй. Синь Цянь восемнадцать, – предвосхитила она её следующий вопрос.
Чунхуа рассказала Наташе, что её отец, князь и генерал Гу, служит вторым министром при дворе и имеет немалое влияние. Вдовствующая императрица, мать нынешнего императора, родом из семьи Гу, она двоюродная тётя отца Минмэй.
«Значит, император, который правит сейчас, троюродный брат моего отца?» – мысленно посчитала Наташа.
Также служанка рассказала, что умершая от неизвестной болезни первая супруга императора, предыдущая императрица Цзинфэй, была троюродной племянницей вдовствующей императрицы и тоже из семьи Гу.
«То есть она четвероюродная сестра моего отца?» – опять мысленно посчитала Наташа.
– Да уж, не очень дальние родственные связи. А из-за чего умерла предыдущая императрица? – поинтересовалась Минмэй.
– Скончалась от неизвестной болезни, – шёпотом произнесла Чунхуа, подойдя ближе.
– Мда-а-а… – Наташа сразу вспомнила кусок из рекламы какого-то лекарства. – В большой семье случается всякое… отравления…
Юная служанка сразу же вежливо закрыла ей рот пальцами и огляделась по сторонам:
– Молодая госпожа, тише! Опасно произносить такое вслух. Вам рассказать дальше о ваших родственниках?
– Нет, нет, нет, благодарю великодушно. Как-нибудь в другой раз. Мне бы это всё запомнить, а то я уже запуталась.
«Такая “Санта-Барбара”», – подумала она с иронией.
– Молодая госпожа, ложитесь в постель, вам нужно отдыхать и выздоравливать, – сказала Чунхуа.
Наташа подумала: «А вдруг, пока я тут лежу, внезапно перенесусь обратно в свой мир? Тогда я толком ничего и не успею увидеть. Нет, так дело не пойдёт».
– Давай лучше меня оденем и сходим погулять, хотя бы по этому поместью, – решительно произнесла она.
– Молодая госпожа, госпожа Гу будет ругать Чунхуа, если узнает, – в голосе служанки слышались сочувствие и забота. – Да и за вас я переживаю. Лекарь Дао распорядился не допускать переохлаждений и сквозняков. Это поможет вашему выздоровлению.
– А сидеть в душной затхлой комнате поможет моему выздоровлению? – подняла брови Наташа, но потом решила схитрить. – Давай сходим навестим моего отца и скажем, что я уже выздоравливаю?
– Господина Гу ещё нет дома, давайте завтра? – не поддалась Чунхуа.
Наташа огорчённо вздохнула:
– Ладно, поучи меня пока каким-нибудь иероглифам, может, что-нибудь вспомню… Чунхуа, госпожа Гу моя мать или мачеха?
– Ваша родная мать и официальная главная супруга генерала и министра Гу, – ответила, улыбнувшись, юная служанка.
* * *
Утро встретило новоиспечённую попаданку солнцем. Наташа только успела продрать глаза и вспомнить, где она находится, как двери открылись.
– Госпожа, я принесла вам умыться, – в комнату с тазом и полотенцем торопливо вошла Чунхуа.
– Сегодня, надеюсь, мы можем пойти погулять на улицу? – спросила Наташа и торопливо добавила: – Если нельзя, я тогда сама убегу, в одиночку.
– Молодая госпожа, вам же надо поправляться. Сейчас вы умоетесь, оденетесь, покушаете и встретитесь с господином, – ответила юная служанка. – Уже много кто во дворце наслышан о вашем несчастье, шатком здоровье и частичной потере памяти. Поэтому министру Гу разрешили сегодня не посещать дворец. Ваш отец даже сам к вам придёт. Он вас очень любит и не хочет, чтобы вы напрягали сейчас своё здоровье.
– Нет, нет, нет! Давай сейчас сделаем всё это, а потом сами пойдём, – категорически отрезала Ната.
– Ну, если вы так хорошо себя чувствуете… – проговорила девочка.
После умывания принесли еду. Теперь в плошках были и рыба, и мясо, и всё очень вкусное. Чунхуа помогла Наташе одеться и сделать причёску.
* * *
Наташа восхищённо оглядывалась вокруг. Это было как в прекрасном сне. Просто удивительно: всё в китайском стиле, очень красивое и утончённое, и цветущие деревья персика.
Чунхуа шла впереди, показывая дорогу.
– В этом лабиринте огромного поместья можно заблудиться, – произнесла скептически Наташа. – А где Синь Цянь?
– Не знаю, молодая госпожа Минмэй, – ответила служанка. – Вчера она удалилась из поместья, а сегодня её до сих пор нет. Госпожа Гу в бешенстве.
«Так здорово, у меня здесь снова есть семья, – подумала, улыбнувшись, Наташа. – Кто знает, может, мои здешние родители также были моими родителями и в том мире, в котором я была Наташей?»
Навстречу им из-за дома, огибая пруд, вышла девушка, та из двух сестёр, которая была постарше.
– Это кто? – шёпотом спросила Наташа у Чунхуа.
– Ваша сестра Минлан, от наложницы Янь. Её мать уже умерла от неизвестной болезни.
«В большой семье случается всякое… отравления… – сразу всплыло в голове Наташи. – Понятно, тут террариум».
– Ей пятнадцать лет, – тем временем дальше продолжила шёпотом Чунхуа. – Проблемы с замужеством велики, её статус очень низок. Её мать была служанкой в поместье.
– Это несправедливо, – проговорила Ната.
«Я тут, например, вообще к этой семье не пришей кобыле хвост. Даже стыдно», – виновато подумала она.
Когда девушки поравнялись, Минлан сразу кивнула, поздоровавшись:
– Доброе утро, сестра Гу Минмэй. Как твоё здоровье?
– Привет. Да ладно тебе разговаривать со мной так официально – ты меня старше, и мы сёстры. Зови меня просто Мэй-эр.
Наташа улыбнулась и дружелюбно похлопала девушку по плечу. Минлан удивлённо вытаращила глаза.
– Госпожа Гу против нашего близкого общения, прости, – сказав это, девушка обошла Минмэй и пошла прочь.
«Ничего себе, как изменилась Гу Минмэй. Так странно видеть её такой… не напыщенной, не высокомерной и не благородной», – подумала Минлан.
Она ещё раз с любопытством обернулась на сестру. Та тоже смотрела на неё и, заметив брошенный взгляд, улыбнулась и помахала рукой. Минлан нерешительно подняла руку и, сразу опустив, отвернулась и торопливо ушла прочь.
– А-Мэй! – окликнул кто-то Наташу.
Девушка обернулась и увидела мужчину. Он направлялся в её сторону. Волосы его удерживала на макушке красивая и, судя по виду, дорогая золотая заколка. Мужчина был среднего возраста, с пробивающейся кое-где сединой, с небольшой, коротко стриженной бородкой и короткими бакенбардами.
– Вы меня знаете? – спросила заинтересованно Наташа, когда незнакомец подошёл.
– Молодая госпожа Гу, – произнесла, нервничая, Чунхуа и поклонилась мужчине. – Господин. Это ваш отец, господин Гу, – добавила юная служанка, так и находясь в согнутом положении, не поднимая головы.
Мужчина пристально и задумчиво посмотрел на дочь, легонько прищурив глаз.
* * *
– Мэй-эр, что ты снова придумала, во что играешь на этот раз? Ты же понимаешь, что то, что ты делаешь сейчас, очень серьёзно? – спросил мужчина Наташу, когда они снова пришли в её комнату. – Ты придумала всё это с потерей памяти, чтобы я тебя не ругал за безрассудный поступок?
– Отец, я не понимаю, о чём ты, – ответила девушка. – Я просто мало что помню.
– «Вы», – сдавленно прошептала Чунхуа.
– Пускай, – тихонько смеясь, произнёс мужчина. – Я допросил Чунхуа, и она мне всё рассказала, – продолжил генерал Гу. – Это, конечно, не очень приличное поведение благородной девицы. Я списал бы всё, что произошло, на роковую случайность, из-за которой ты чуть не лишилась жизни… Но твою Синь Цянь вчера вечером нашли мёртвой.
– Ого, – проговорила Наташа. – Ничего себе.
– Ты не сильно расстроена, – заметил мужчина. – Раньше ты с ней была очень близка, всегда просила за неё.
– Я опечалена этим фактом, но я её вообще не помню, – ответила Наташа и пожала плечами: – А ещё она мне показалась злым человеком.
– Наверно, ты и правда мало что помнишь… Мне сказали, что ты и палочками плохо ешь. Ладно, тогда не буду забивать тебе голову лишней ерундой.
– Я вообще-то… хорошо ими ем, – насупилась девушка.
Министр Гу погладил дочь по голове:
– Выздоравливай, Мэй-эр. Мне грустно смотреть в твои глаза и видеть это безразличие, с которым ты не узнаёшь меня и всё вокруг.
– Отец, я сегодня познакомилась с Минлан, – сказала Наташа, собираясь поговорить о важном.
– Познакомилась… – с грустью произнёс мужчина. – Со своей сестрой…
– Мне её жаль, она такая одинокая. Мне сказали, что у неё нет матери. Разве нельзя как-то повысить её статус? – продолжила Наташа. – Наверное, ей живётся очень несладко.
– Ты? Ты, Гу Минмэй, просишь меня о повышении её статуса?! Это поистине очень чудно и странно слышать и видеть. Вы с твоей матушкой обычно меня клюёте, пытаясь доказать, какая она плохая. Какие твои сёстры обе плохие… Мэй-эр, я вроде бы и рад, что ты поменялась, а вроде бы и огорчён, что ты потеряла себя. Это ужасно. Но запомни: всё, что ни делается, всё к лучшему, всему есть причина.
– Спасибо. Отец, могу я прогуливаться по поместью и городу? Хотелось бы, чтобы быстрее всё вспомнить.
Министр Гу улыбнулся и кивнул:
– Хорошо. Ты всегда была самой благоразумной, воспитанной и умной из всех моих дочерей. То, что ты стала немного избалованной, жадной и эгоистичной, – это, наверное, вина госпожи Гу. Теперь же, надеюсь, всё изменится. Выздоравливай скорее, дочь. Ещё, раз ты уже в состоянии прогуливаться по поместью, сходи навестить свою бабушку.
– У меня ещё есть и бабушка?! – возликовала Наташа. – А где она? Ну да, Чунхуа меня проводит.
Генерал Гу огорчённо покачал головой и вышел за дверь.
* * *
Дождавшись и выпив приготовленный Чунхуа отвар, Наташа сразу радостно направилась познакомиться с пожилой вдовствующей госпожой Гу.
– Пожилая госпожа уже шесть лет воспитывает Минлан, – проговорила шёпотом юная служанка. – Ей тоже одиноко, а Минлан без матери росла с пяти лет.
– Это хорошо. Представляю, как к ней относились. Я где-то слышала, что если бабушка объявит её своей воспитанницей, то её статус немного повысится. – Наталья благоразумно не стала упоминать, что она это видела в фильме.
– О, это было бы здорово! – воскликнула Чунхуа. – Тогда барышня Минлан не будет такой несчастной.
* * *
– Бабулечка, как поживаете?! – Наташа ворвалась в комнату и обняла пожилую женщину, сидящую в кресле.
Та ошарашенно отстранила её от себя.
– Простите, госпожа Гу, – произнесла служанка старушки. – Я не успела её остановить, не знала, что она так… бесцеремонно.
– Минмэй, что с тобой?! Я тебя не узнаю, – произнесла пожилая седая женщина.
– Мне сказали, что вы моя бабушка, – недоумённо ответила Наташа, почувствовав, что сделала что-то не так.
– Да, но… куда улетучилось всё твоё воспитание и правила приличия? Ты же уже не маленький ребёнок, – строго заметила старушка.
– Встаньте на колени, – прошипела Чунхуа.
Наташа послушно опустилась на колени, всё ещё непонимающе и сконфуженно глядя на окружающих людей. Вдовствующая госпожа Гу что-то вспомнила.
– Мин-эр, дитя моё, это так ужасно. Я слышала, что ты чуть не умерла, а теперь частично потеряла память на пути из цветов, – произнесла с сочувствием и состраданием старушка и ласково погладила внучку по голове. – Приходи ко мне почаще. До этого нам почти не удавалось пообщаться. Я попытаюсь научить вас с Минлан, а дальше всё в ваших руках.
– Спасибо, бабуля, – Наташа опять обняла пожилую женщину, от которой так вкусно пахло цветами и домом.
Служанка вдовствующей госпожи Гу хотела поправить девушку, но пожилая женщина махнула рукой и рассмеялась.
«Как здорово почувствовать, что у меня есть большая семья! Только у них тут немного прохладная атмосфера в доме, но я объединю их всех!» – радостно думала Наташа, легонько подпрыгивая на пути от бабушки.
* * *
– Минмэй и правда стало сильно хуже, – с иронией произнесла красивая молодая женщина, надменно наблюдающая за молодой госпожой, а потом довольно приподняла подбородок. – У моей Минчжу появился хороший шанс заменить её на роли главной дочери.
* * *
– А теперь в город! – Наташа радостно подняла руку. – Отец разрешил мне покидать поместье!
«Ура, я скоро увижу настоящую древнюю китайскую улицу, людей и рынок!»
Чунхуа улыбнулась и кивнула:
– Погодите, я только прихвачу кое-какие ваши вещи и плащ. Подождите меня тут, я скоро. – И юная служанка убежала по направлению к покоям Минмэй.

4
Наташа всегда была отзывчивым человеком, поэтому когда, ожидая Чунхуа, увидела, что одна из служанок споткнулась и рассыпала целый тяжёлый ящик свечей, сразу подбежала к ней и помогла всё собрать. Женщина всё время кланялась, стоя на коленях, и извинялась, также проворно собирая рассыпавшиеся свечи. На её лице читался страх, а не благодарность.
– Что вы, что вы, молодая госпожа, не нужно! Я сама справлюсь! Простите меня, умоляю! Проявите великодушие!
Девушке очень стало жалко немолодую женщину, что должна так тяжело работать с больными руками, ещё и извиняться при этом. Она уже успела увидеть, как ей тяжело выполнять определённые домашние дела.
– Я смотрю, с вашими руками что-то не то. Если у вас больные руки, надо попросить более лёгкую работу, – произнесла Наташа. – Как вас зовут? Я за вас попрошу.
Служанка перепугалась ещё больше. Подхватив тяжёлый ящик, беспрестанно кланяясь и извиняясь, она убежала, чуть не плача.
– Молодая барышня, что случилось? – спросила подошедшая к ней Чунхуа.
Наташа объяснила ей, что произошло.
– Я хотела ей помочь, но она так странно отреагировала, – задумчиво произнесла она. – Надеюсь, хоть её настроение из-за моей помощи всё равно немного поднялось. Это даст ей моральные силы. Ведь то, что ей сегодня помогла госпожа, можно расценить как хороший знак.
Юная служанка посмотрела вслед убегающей женщине и оторопело перевела взгляд на Минмэй:
– Молодая госпожа, не злитесь, но боюсь, что наоборот. Вы сейчас не помните, но не так давно она прибиралась у вас в комнате и уронила вешалку с нарядами. По вашему приказу ей дали пять ударов палкой и сломали руки. Они после неправильно срослись, ведь служанок-рабынь почти никто не лечит. Поэтому эта женщина, скорее всего, вас испугалась. Наверно, подумала, что вы снова возненавидите её и накажете.
Наташа от изумления прижала пальцы ко рту:
– Твою же мать, Чунхуа, как такое возможно?!
– Простите. Я не расслышала, – пролепетала личная служанка. – Моя мать? А при чём здесь моя мать? Мои родители умерли, когда я была маленькой, и соседи продали меня.
– Я говорю, кто мне мог дать такую власть? Я же ещё даже несовершеннолетняя, – шокированно пролепетала Наташа. Она поняла, что её внутренний переводчик, позволяющий понять местный язык как родной, перевёл её фразу не по смыслу, а дословно. Это даже хорошо, неизвестно, как бы Чунхуа отреагировала на грязные ругательства из уст благородной барышни.
– А-а… да, вы правы – это госпожа Гу разрешила вам самостоятельно наказывать слуг, – шёпотом ответила Чунхуа, накидывая на Минмэй плащ и застёгивая его.
– Но так же нельзя! – возмутилась девушка. – Я же ещё ребёнок, как так можно?! Она же моя мать – должна меня учить только хорошему. Что за безответственный подход к воспитанию ребёнка? Что за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей?
– Э-э-э… – удивлёнными глазами посмотрела на неё Чунхуа. – Вы опять как-то странно разговариваете. Молодая госпожа, вы же сами попросили её об этом. А поскольку она единолично распоряжается внутренним двором, разрешила вам. Поэтому и ваша Синь Цянь обнаглела… Но её уже нет, к чему вспоминать такое. Забудьте, думайте только о хорошем.
Чунхуа хотела добавить, что весьма непочтительно отзываться о своих родителях в таком тоне, но сдержалась, так как могла отреагировать на нравоучение её молодая госпожа, что до этого вела себя довольно жестоко.
* * *
Когда молодая госпожа и её служанка радостно подбежали к главному выходу из поместья, оказалось, что отец распорядился выделить Минмэй с собой на прогулки двух охранников.
– Не подобает благородной барышне гулять вне дома одной, – пояснила Чунхуа.
«Скорее всего, это ещё и ради защиты, – подумала Наташа. – Ведь они явно подумали, что на меня специально готовили покушение… но не уверены в этом».
Внезапно три служанки, которые шли навстречу с тяжёлыми деревянными вёдрами, упали на колени и низко поклонились, приветствуя госпожу. Одна из них на вид была очень бледная, слабая и немного кашляла.
– Что вы, что вы, поднимитесь немедленно! – обескураженно произнесла Наташа, занимающая чужое тело. – Эта девушка слаба и болеет. Ей нужен врач. Почему она так тяжело работает?
Молодые женщины продолжали стоять на коленях, склонив головы, лишь мельком удивлённо посмотрели на молодую хозяйку.
«Какие странные разительные изменения», – подумала Чунхуа, а после прошептала госпоже на ухо:
– Пару дней назад вам показалось, что эта служанка была не слишком к вам уважительна и учтива. Поэтому, приказав дать ей десять палок, вы после заставили стоять её на коленях в вашем дворе почти сутки. Даже когда пошёл проливной дождь, вы не простили её.
– Какой кошмар! – возмутилась Наташа. – Дай им от меня денег, пусть немедленно отведут её к лекарю и купят лекарства.
«Божечки, почему именно этот ужасный человек?! Не могли найти кого-нибудь подобрее? – изумлённо подумала Наташа. – Вот спасибо за новое тело, называется».
– Не знаю, как тебя зовут, но прости меня, – произнесла Минмэй, обратившись к больной молодой женщине. – То делала я прошлая, мне настоящей неудобно.
Служанка в ответ испуганно замахала руками:
– Вы не должны извиняться, молодая госпожа, а то меня опять накажут! Простите, что я заставила вас расстроиться!
– Идите к врачу, хватит расшаркиваться! – серьёзно произнесла Минмэй. – Чунхуа, тогда уж заодно скажи мне правду, почему за нами, как я заметила, следуют двое мужчин и при этом постоянно прячутся от меня?
– Молодая госпожа, вам не понравились их внешность и выражения лиц. Поэтому вы приказали им не показываться никогда вам на глаза… Сказали, что иначе снимете с них шкуру живьём.
– Ужас какой. Пойди и скажи этим людям, что они могут теперь ходить свободно и ничего не бояться.
«У этой Минмэй явно были психологические проблемы! – шокированно подумала Наташа. – Одинокая, избалованная, жестокая и эгоистичная особа. Родители её нормально не воспитывали, откупались подарками и деньгами… Что это? Пыталась обратить на себя внимание и заявить о себе? Плюс явно плохой пример перед глазами».
* * *
Улица пестрела яркими вывесками, на которых красовались иероглифические символы. То там, то тут стояли лотки с разнообразным товаром. Со всех сторон доносились всевозможные ароматы выпечки и разной снеди. Бойкие торговцы зазывали покупателей.
Наташе всё окружающее было интересным и занимательным. Девушки подходили к лоткам, и Наташа с восторгом и восхищением любовалась разложенными на столах товарами, пробовала различные лакомства, рассматривала украшения и игрушки.
– Госпожа, мы уже накупили множество вкусняшек, куда нам ещё? – смеялась Чунхуа.
– Если будет много закусок, то дома угостим работников, – ответила, улыбнувшись, Минмэй.
– Слуг, – поправила её личная помощница.
Наташа уже угостила едой тех охранников, что ходили за ней, и попросила их не находиться так близко, потому что некоторые люди её из-за этого шугались. Знала бы Наташа, что шугаются её саму, а не охрану, памятуя о былой взбалмошности и чрезмерной суровости Минмэй.
Чунхуа удивилась:
– Молодая госпожа, вы стали такой щедрой!
«Вообще-то я всегда была такая», – подумала уязвлённая Наташа.
– Госпожа, пойдёмте вон туда, поедим варёной кукурузы, – радостно воскликнула личная служанка.
* * *
«Обычная варёная кукуруза, которую и у нас везде едят», – подумала Наташа, с удовольствием откусывая зёрнышки от початка.
– А где здесь подают вкусные жареные рёбрышки или курочку? – Она внимательно и с любопытством озиралась по сторонам.
– Госпожа, вы раньше этого не ели, но я знаю одно замечательное местечко, – ответила, улыбнувшись, Чунхуа и прошептала на ухо девушке: – Только ешьте, пожалуйста, палочками, а не руками, как в прошлый раз.
– Как их можно есть палочками, это же неудобно? – вздохнула Наташа.
Юная служанка, смеясь, с доброй иронией покосилась на госпожу.
– О, смотри, там уличные артисты и рассказчик! – Наташа указала в сторону, откуда доносились многоголосье и музыка. – Там, должно быть, очень интересно.
– Побежали посмотрим, госпожа! – радостно воскликнула Чунхуа.
* * *
Рассказчик нараспев и с воодушевлением рассказывал романтическую историю, а двое артистов, мужчина и женщина в масках, смешно кривляясь, с гротеском изображали его рассказ.
Наташа торопливо пролезла через толпу вперёд и с восхищением смеялась. Чунхуа, стоящая рядом, вторила хозяйке. Охранники, которые пошли с девушками, не стали пробираться за молодой госпожой, а остались недалеко, ожидая, пока хозяйка пойдёт дальше.
Неожиданно Наташа почувствовала, как с её пояса сорвали мешочек с деньгами. Это оказался совсем юный мальчишка.
Наташа бросилась за ним:
– А ну стой, гадёныш! Быстро верни мой кошелёк! Я тебя видела, говнюк!
Чунхуа удивлённо посмотрела на молодую хозяйку и бросилась следом.
«Откуда молодая госпожа знает такие слова?! Не знала, что в её голове есть такое…» – подумала она.
– А ну стой, малолетний преступник! Я тебе глаза на жопу натяну, урод! – кричала новоиспечённая Гу Минмэй, несясь по маленьким кривым улочкам, не отставая от карманника.
Один из благородных молодых людей, что проезжал на коне мимо, присмотревшись к девушке, удивился. После пустил коня следом.
– Госпожа! Госпожа! Оставьте его! – кричала, устремившись вслед, юная служанка. – Пускай! Забудьте про кошелёк. Это может быть опасно.
Озверевшая Наташа, занимающая тело милой нежной девушки в красивой дорогой одежде, от которой Чунхуа не ожидала такого поведения, нагнала-таки подростка и, схватив его, повалилась вместе с ним на землю. Тяжело дыша, девушка поднялась, крепко держа вора за шкирку.
– Ах ты, паскудник мелкий!
Подбежавшая вовремя Чунхуа помогла молодой госпоже.
– Да ты, судя по всему, не старше меня. Отпусти, зараза! – вопил подросток, пытаясь вырваться.
– Ты хоть знаешь, с кем ты говоришь?! – возмутилась Чунхуа.
– Отдай кошелёк, гад! Ты что, не знаешь, что воровать это плохо?! Тебя дома родители этому не учили, паскудник?! – вопила гневно Наташа, ощупывая через одежду грудь юнца, поняв, что он, скорее всего, спрятал кошелёк за пазухой. – Надо работать, а не воровать! Я тебе задницу надеру, сволочь!
– Это ведь неприлично – щупать таким наглым образом меня у всех на виду! – вопил мальчишка в ответ.
Наташа наконец достала свой кошель с монетами.
– Сумасшедшая придурковатая девка! Будь проклят тот день, когда я потянулся за твоими деньгами, – выругался воришка и, вырвавшись из захвата, убежал.
– Молодая госпожа, я не знала, что вы знаете такие слова, – поражённо проговорила Чунхуа.
* * *
«Я тоже этого не подозревал, – удивлённо подумал молодой человек, что поехал за ними вслед. – Похоже, моя помощь не требуется. Странно… куда подевались её приличие и воспитание? Не знал, что она может быть такой бесстрашной и безрассудной». – Развернув коня, он поехал прочь.
* * *
Наташа держалась за колющий от долгого бега бок, оперевшись о стену дома и пытаясь отдышаться.
– Молодая госпожа… – продолжала причитать служанка.
– Амитабха! Бога ради, Чунхуа, зови меня просто Минмэй или барышня, когда мы вдвоём! – возмутилась Наташа.
Чунхуа изумлённо и непонимающе кивнула.
– Ладно, как скажете, госпожа, хотя это неправильно.
– Когда мы вдвоём, никто не узнает, – проворчала Наташа.
Показались охранники из дома, которые наконец нашли девушек. В этот момент из подворотни выскочил другой парень и, выхватив из рук Минмэй кошель, побежал прочь.
– Да твою ж мать! Едрить тебя через коромысло! – прорычала девушка и бросилась за ним.
– Госпожа, вы опять?! – хныча, воскликнула Чунхуа и понеслась следом. – Да зачем же вы это делаете? Что с вами теперь не так?!
* * *
Снова петляя по узким изогнутым улочкам, девушки вылетели на широкую городскую дорогу. Наташа увидела, как на неё на огромной скорости несётся гружёная телега, влекомая лошадьми, а за ней спешит отряд солдат.
Девушка, оторопев, замешкалась, глядя на приближающую опасность. Неожиданно какой-то юноша, соскочив с коня, бросился к ней. В последний момент обхватив девушку за талию, он отпрыгнул с дороги.
– Козлина… убежал всё-таки с моими деньгами, – проговорила Наташа, глядя в другой проулок, а после подняла взгляд на незнакомого красивого юношу: – Безумно благодарна вам, сударь, за спасение моей простой душонки. А вы вообще кто? Хотя, ай, не надо, какая разница, – девушка махнула рукой.
Пронёсшаяся мимо кавалькада случайно разрушила пару прилавков. Седой худенький старичок-торговец вместе с женщиной-торговкой собирали свой товар с опрокинутых лотков.
– Дедушка, погодите, сейчас я вам помогу, – сказала Наташа и принялась собирать с мостовой медную посуду, медные и деревянные столовые приборы, овощи.
Чунхуа тоже помогала обоим торговцам собирать товар.
Молодой человек удивлённо и непонимающе уставился на девушку:
«Необычно… Значит, правду говорят, что она… заболела… И частично потеряла память. Очень странно видеть её такой… простой, не излишне манерной, не благовоспитанной и брезгливой. Там, в переулке, она была вообще непонятной и пугающей».
Появились охранники молодой госпожи, которые наконец нагнали девушек и сразу же принялись помогать.
Молодой человек ловко и быстро вскочил на коня и собрался двинуться в путь.
– Стоять! – возмутилась Наташа, преграждая ему путь. – Куда ты собрался?! Подождать немножко нельзя, что ли? Ты же видишь, что здесь всё раскидано?! У тебя глаза повылазили, что ли?! Переломаешь всё. Остолоп какой-то, – пробурчала она себе под нос, продолжая расторопно помогать собирать товары. – Где тебя растили, в хлеву, на конюшне? – посмотрела она сердито и строго на юношу.
Молодой человек от удивления открыл рот и выпучил глаза, выдавив удивлённо-растерянный смешок.
– Малявка, да как ты смеешь?! – заговорил другой юноша, по виду слуга этого господина, тоже сидящий верхом. Но молодой человек опять изумлённо рассмеялся и махнул ему рукой.
Пока Наташа помогала с уборкой раскиданных по мостовой вещей, он всё время с любопытством рассматривал её, будто видел впервые.
Старичок и торговка искренне поблагодарили за помощь. Они предложили взять какой-нибудь товар в дар, но Наташа, улыбнувшись, отказалась.
– Я бескорыстно, – ответила она и, взяв под руку свою личную служанку, пошла прочь.
Молодой человек смотрел ей вслед.
«Всё равно, какой у неё был скверный характер, таким и остался», – и господин и его слуга пришпорили коней и направились по улице в другую сторону.
– Эх… Ох… Чунхуа, мне срочно необходимо место, где можно отдохнуть, – проговорила Наташа, держась за бок.
– А зачем вы это сделали, госпожа?! Зачем бежали за этим бандитом?! – возмутилась Чунхуа. – Так благородные барышни не должны себя вести.
– Я просила свежее и прохладное место, где можно отдохнуть, а не свеженькие нотации, – улыбнулась новоиспечённая молодая госпожа.
– Здесь поблизости есть отличный чайный дом. Он приличный, для благородных людей. Пойдёмте туда? – ответила, улыбнувшись, Чунхуа.
– Жирных рёбрышек… там явно не дают, – вздохнула и проворчала Минмэй.
Молодая служанка рассмеялась:
– Я вижу, вы теперь очень любите поесть. Смотрите, не наберите вес.
* * *
– Вот он, госпожа Минмэй, – проговорила Чунхуа, указывая на красивое здание.
Чайный дом и правда был совсем близко, всего через два дома, его обрамляли цветущие деревья.
– Тогда чего же мы ждём? – улыбнулась Наташа. – Я уже жутко хочу присесть и чего-нибудь попить… а то упаду прямо на мостовую.
«Эх, Минмэй, Минмэй, – укоряла девушка предыдущую хозяйку тела, – зарядкой же надо было заниматься время от времени, а не только слуг наказывать».
Девушки поднялись по красивым чистым ступеням в деревянное здание. Внутри царила благодатная тень и свежий воздух, гулявший по открытой веранде, от него колыхались тонкие бледно-розовые и белые полупрозрачные шторы.
– Молодая госпожа Гу, приветствую вас, – им навстречу вышла улыбчивая красивая женщина в чудесном наряде нежного цвета. – Как хорошо, что вы снова посетили нас.
– Значит, я здесь уже была? – Наташа повернулась к своей служанке, и та кивнула.

5
Чунхуа достала платок и аккуратно промокнула пот с лица и шеи молодой хозяйки.
– Чем мне угостить вас? – мило улыбаясь, спросила красивая женщина, явно владелица этого чайного дома. – Нам недавно привезли новый чудесный чай с запада. Вы его ещё не пробовали. Ещё есть ваши любимые пирожные из османтуса.
– Пожалуйста, можно принести попить чего-нибудь попрохладней? – ответила Наташа. – Компот какой-нибудь, из слив или груш. Мне жарко. А что у вас есть из еды, а не из сладостей или выпечки?
– Если вам жарко, то тем более вы должны попить горячего свежего чая, – мелодичным голосом, чуть ли не нараспев, проговорила хозяйка чайного дома.
Наташа хотела уже согласиться на чай, но ничего не успела сказать.
– Хорошо, – улыбнулась молодая женщина. – Вам принесут и того и другого. – Сказав это, она легонько поклонилась и удалилась.
– Фуух, как я устала гоняться за этим ворюгой, – проговорила Наташа, обмахиваясь ладонями. – Мне жарковато, лицо горит.
– Молодая госпожа, а зачем вы за ним бегали? Тем более в итоге безрезультатно! Ещё и чуть под копыта лошадей и под телегу гружёную вдобавок не попали! – возмущалась обеспокоенная юная служанка, доставая из сумки складной веер. – Юная барышня не должна себя так безрассудно вести. А если вам теперь станет плохо? Вы ведь ещё не выздоровели до конца… И вам будет плохо, и Чунхуа тогда убьют.
– Не сглазь и не ворчи, ворчунья. Такая молодая, а как бабка какая-то, ну-ну-ну, бе-бе-бе. Лучше плюнь через левое плечо три раза и по дереву столько же постучи, тем более что его тут вокруг полно. – Наташа выхватила веер из её рук. – Слушай, какая прелесть! Он просто чудесный! Я сама им пообмахиваюсь, не переживай, у меня руки есть.
Юная служанка выпучила от изумления и непонимания глаза:
– В смысле плюнуть, зачем?
– Эмм… – Наташа замялась, думая, как это объяснить. – Это чтобы не сглазить, понимаешь? – Увидев всё ещё непонимающее лицо, вздохнула: – За правым плечом добрые духи сидят, только правду и хорошее говорят, охраняют. За левым злые духи расположились, ложь говорят и гадости делают. Если они услышат плохое, сразу и сотворят, чтобы гадость сделать…
«Божечки, что я несу, – девушка мысленно хлопнула себя по лбу. – Но раз уж проговорилась, надо как-то выкручиваться».
– И это вот ритуал, чтобы их напугать, – продолжила Наташа. – Они всё и забудут сразу, какую гадость хотели сделать.
– Молодая госпожа, где вы такую… такое только услышали? – служанка продолжала недоумённо таращиться.
– М-м-м, от… торговцев, пришедших с запада. Точно, от них, я вспомнила. Это у них такая примета, – обрадовалась Наташа хорошо придуманной отговорке.
«Мало ли всяких торговцев в Китай приходило».
– А-а-а, впервые в жизни слышу, – ответила юная прислужница.
– Мы же еду не попросили. Чунхуа, сходи, пожалуйста, и закажи поесть. Кстати, чем мы будем расплачиваться? – перевела тему Наташа.
– Молодая госпожа… – начала отвечать юная служанка.
– Чунхуа, я же просила звать меня чуть попроще, – вздохнула девушка.
Личная служанка показала глазами в сторону.
Наташа обернулась и увидела за дальним столиком удобно расположившегося юношу. Он явно до этого читал какую-то книгу, но теперь внимательно и несколько удивлённо смотрел на Минмэй.
Девушка досадливо закатила глаза и отвернулась. Юноша, тоже опомнившись, снова принялся за книгу. Но любопытство разбирало его, и он всё равно с интересом периодически смотрел на девушек.
– Госпожа Минмэй, у нас ещё осталось немного монет, но, если что, вам могут записать в долг.
– Чунхуа, тогда сходи, пожалуйста, сделай заказ. Что-то пожирнее, посочнее, помясистее, позажаренней и побольше. Картошки какой-нибудь, пирожков. Ну, ты, в общем, знаешь, – дала указания Наташа.
– Хорошо, госпожа, – произнесла служанка и уже чуть тише добавила: – Только, пожалуйста, ведите себя прилично… а то в последнее время… Не ходите никуда и к нему тоже не подходите.
– А почему я должна к нему подходить? – удивилась Наташа. – С какой стати я, девушка, должна бегать за каким-то парнем? Ему надо, пусть он первый и выказывает внимание.
– Молодая госпожа Гу, это же ваш господин Сунь Хуэйчан. Вы что, его тоже не узнаёте? Он же вам так сильно нравился, – изумлённым шёпотом произнесла личная служанка.
– Да? – Наташа уже с интересом обернулась на молодого человека и окинула его придирчивым взглядом с ног до головы. – М-да, не думала, что у меня был настолько… плохой вкус.
– Госпожа-а-а, он же всё слышит, что мы говорим, – смутилась Чунхуа.
– И что? Я всегда только за правду, – улыбнулась Наташа и отвернулась от молодого человека. Почему-то в этом мире она чувствовала себя смелее и хотелось куролесить.
«Да уж, окружающие теперь будут думать, что она… ОЧЕНЬ сильно ударилась головой, – подумала Чунхуа. – Но такой госпожа мне нравится гораздо больше».
* * *
– Госпожа-а-а, пожалуйста, кушайте палочками, – сконфуженно проговорила Чунхуа, незаметно косясь на юношу, что продолжал читать и пить чай из маленькой белой пиалы, периодически посматривая на девушек.
– Как можно курочку есть палочками?! Я же аккуратно. Нам с тобой и так уже принесли воду и мокрое полотенце. Как раз для этого мы его и попросили.
Чунхуа досадливо сжала губы:
– Если госпожа Гу и господин Гу узнают…
– Но мы же им не скажем, – хитро улыбнулась Минмэй. – Тем более что отец генерал и ему явно не очень важен весь этот этикет. Лучше расскажи, что это за молодой человек, который спас меня сегодня? Мне показалось, что он меня знает.
– Не имею понятия, госпожа, я его раньше ни разу не видела, – ответила юная служанка. – Но вы иногда не брали меня с собой, только Синь Цянь, – сразу пояснила она.
– Жаль… Мы его так толком и не отблагодарили за моё спасение, – легонько вздохнула Наташа. – А я даже не знаю, кто он такой.
* * *
«Ничего себе, она теперь даже не обращает на меня никакого внимания… Хотя до этого прохода не давала, глаз не сводила. И ведёт себя Гу Минмэй теперь очень непривычно, и говорит странно. Даже со своей служанкой ест за одним столом… происходит что-то удивительное… “Настолько плохой вкус”? Она хочет этим сказать, что я непривлекательный? Что за абсурд?! До этого был привлекательный, а сейчас нет? Она что, хочет задеть меня? Но мне всё равно, не буду обращать на неё внимания. Я знаю, что я известный в нашем городе красавец».
* * *
– Позвольте поприветствовать вас, молодые барышни, – юноша, что сидел в этом же помещении, неожиданно решил подойти и поздороваться. Он слегка улыбался и обмахивался веером.
– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ Наташа, а Чунхуа, не вставая на ноги, поклонилась.
«Как он собой красуется, даже чересчур. Думает, что неотразим? Смотрит на меня свысока? Да он, наверное, младше меня настоящей… Раздражает. Не люблю высокомерных выскочек и напыщенных уродов», – подумала Ната и снова принялась за еду, отвернувшись от гостя у их столика.
– Сегодня прекрасная погода, не правда ли? – снова произнёс юноша, пытаясь обратить на себя внимание.
– А можно веером махать не так шибко? Ты что, улетать собираешься? – немного раздражённо произнесла Наташа. – Не смею задерживать. Чистого тебе неба.
«Даже не удержал Мэй от падения… молодой свинёнок, – мысленно припомнила Наталья рассказ Чунхуа. – Сколько ему лет? Шестнадцать-семнадцать?»
Хуэйчан легко рассмеялся:
– Я решил подойти, чтобы справиться о вашем здоровье. Юная барышня Гу, у вас появилось чувство юмора? Похвально. Позавчера вам было плохо. Я был тому невольным свидетелем. Сейчас вам лучше? Но, наверное, ещё не очень, уж слишком причудливо вы себя ведёте и изъясняетесь.
«Хо-хо-хо, значит, ещё и витиевато хамим мне вдобавок? Занятный пассажир», – мысленно отметила Наташа.
– Я в порядке, но не благодаря твоим усилиям. Не предполагала, что ты настолько заторможенный, что не сможешь меня спасти от травмы. Мне остаётся тебе только посочувствовать, ведь мысль о вежливом приветствии даже сейчас так долго формировалась в твоей голове. – Минмэй сочувственно покачала головой: – Это ужасно. Наверно, тяжело так жить-то… с холодом в голове? Попробуйте имбирь, говорят, помогает. Ну и, конечно же, надо как-то развивать и тренировать память и мыслительную деятельность.
– Так вы меня помните, просто обижены? – широко улыбнулся юноша. – Но поймите, у меня были причины так поступить: вдруг вы оказались бы слишком тяжёлой, и я повредил бы свои руки; ещё и неприлично это, на людной улице хватать вас – пришлось бы потом брать ответственность за потерю вашей репутации.
В глазах этого молодого поросёнка сверкали искорки нахальства и ехидства.
– Увы, не обижена. Не жалею о том, что вы меня не подхватили, нисколечко. И вам хорошо, не нужно брать ответственность за чью-либо репутацию. А сейчас настоятельно прошу, рекомендую даже, вот бессовестно и невоспитанно бросить нас в гордом одиночестве и дать с подругой спокойно поесть, – Наташа презрительно подняла бровь.
«С подругой? Гу Минмэй называет служанку подругой?!» – удивился молодой человек и попытался пристыдить её:
– Как грубо.
– Ну уж простите, не люблю лицемеров, – ответила Наташа.
Чунхуа, открыв от удивления рот, следила за всей этой словесной перепалкой и молчала.
– Я?! Лицемер?! Позвольте… – возмутился юноша.
– Не позволю, – перебила его Минмэй.
– Простите… – опять было начал он.
– Не прощаю, – девушка развернулась к нему и облокотилась предплечьем на стол. – Послушайте, господин Сунь, найдите себе чан и делайте с ним всё, что пожелаете… А нам дайте уже спокойно поесть.
Хуэйчан, горделиво и обиженно вздёрнув подбородок, молча удалился за свой столик.
«Только я не понял, а при чём здесь чан? Это шутка или оскорбление?» – задумался он.
* * *
Домой девушки вернулись, уже спокойно прогуливаясь по улочкам. Два охранника, которых выделил отец Минмэй, так и не пригодились, со всем пришлось справляться самой. Но пирожные из османтуса Наташа всё-таки прихватила. Они чудесно пахли и на вкус наверняка тоже были бесподобны.
– Пожалуйста, пойдём, узнаем, сходила ли та служанка с простудой к врачу, – попросила Наташа Чунхуа, когда они оказались в поместье.
* * *
– Почему вы не ходили?! – возмутилась Наташа.
– Простите нас, госпожа, – девушка упала на колени. – Было много работы.
– И что, нельзя было выделить время? Здоровье важнее, чем это всё, – продолжала укорять Наташа несмышлёную служанку.
«Я приблизительно знаю о здешнем классовом разделении, но не очень хочу это принимать, – нервно и раздражённо подумала Наталья. – Мне это не нравится, считаю это несправедливым», – а справедливость и объективность девушка отстаивала всегда, сколько себя помнила.
Работницы снова недоумевающе покосились на молодую госпожу Гу.
– Барышня, у нас поблизости только дорогая аптека, – проговорила Чунхуа.
– И что? Я же дала им денег, – непонимающе спросила Минмэй.
– Они почти не выходят из поместья и не знают, где что есть вокруг. Та аптека поблизости только для благородных людей. Там просто-напросто могут отказать в лечении и обслуживании служанок-рабынь.
– А ты где вчера покупала лекарство? – поинтересовалась Наташа в облике Гу Минмэй.
– Там же. Но они знают, что я ваша личная служанка из семьи Гу. К тому же покупать что-то по рецепту для своих влиятельных хозяев можно, – ответила Чунхуа. – Удивительно, молодая госпожа, вы будто только вчера родились на свет.
– Можно сказать, так и есть, – улыбнулась молодая хозяйка. – Значит, вот что. Завтра мы с вами идём к лекарю вместе. Возражения не принимаются, – наигранно посуровела она и вышла из помещения. – Чунхуа, дай ей пока того же отвара, что ты даёшь мне. Думаю, хуже не будет, только лучше. А ещё пришли ей от меня горячего чая с имбирём и сушёной малиной.
– Молодая госпожа, но вы же не врач, – выпучила глаза личная служанка. – К тому же… а если вам самой лекарства не хватит?
– Я уже здорова, можно сказать. Я не лекарь, но… немножко в этом разбираюсь. Наверное, лечебные книги читала, а сейчас прям в голове всплыли какие-то знания. Значит, ещё скажи этой молодой женщине, чтобы вообще, в принципе, пила как можно больше жидкости. Чтобы инфекция из тела вымывалась.
Чунхуа приоткрыла от восхищения рот и восторженно кивнула.
* * *
– Приветствую вас, матушка. В хорошем ли вы здравии? – мужчина в возрасте улыбнулся.
– Здравствуйте, ваше величество. Всё хорошо, – улыбнулась пожилая женщина, выглядевшая достаточно хорошо, даже моложе своих лет.
– Помнится, вы настаивали настаивали на том, чтобы Цзылуна и дочь семьи Гу, генерала и министра Гу, Минмэй? – спросил мужчина.
– Это была бы замечательная партия, – женщина легонько улыбнулась. – Вы же знаете, что генерал Гу весьма способный. Его очень уважают, слушают и боятся, как в городе, так и в армии. Он верный, никогда не предаст вас, к тому же мы с ним состоим в родстве.
– Да, но законнорождённая дочь семьи Гу заболела. Вы слышали, что на неё было покушение? – спросил император.
– Это ещё доподлинно неизвестно, просто какое-то нелепое стечение печальных обстоятельств, – улыбаясь, ответила вдовствующая императрица-мать. – Я полагаю, что она скоро поправится и придёт в себя.
– Хм, но мало того, что дочь семьи Гу тяжело пострадала… Вы знаете, что ни Цзылун, ни Бэйху категорически не хотят брать её в жены. Отказываются наотрез, и я их могу понять.
– Но как устраивать политический брак, решать же не им? Ваше Величество, вам виднее, что лучше для будущего Цзылуна. Мы с вами желаем ему только добра.
– В качестве Минмэй? – усмехнулся мужчина.
– А что, она очень хороша собой, отлично образована и воспитана. Эта же девушка из моей благородной семьи, – ответила пожилая женщина. – Жаль только, что мать его высочества, императрица Цзинфэй, не дожила до этого времени. Она бы тоже советовала принцу объединиться с этой семьёй.
– Давайте не будем, – император выставил вперёд ладонь. – Все знают об ужасно скверном нраве и не очень складном уме Гу Минмэй. Этот слух уже докатился и до меня, как бы вы ни пытались это всё скрывать. А то, что я видел лично, – каменная статуя, пустая оболочка, скрывающая темноту её души, никаких искренних эмоций. Кто знает, на чьей она стороне и чего хочет. А я желаю, чтобы мои сыновья были счастливы и выбрали себе соратницу и помощницу. Тем более Цзылун, он может стать следующим императором. Гу Минмэй не подходит на роль императрицы – матери нации. Пусть они выберут девушек из других благородных семей.
– Если они будут выбирать, то так никогда и не женятся, – сердито ответила императрица и обиженно посмотрела в сторону. – Цзылуну уже скоро будет двадцать пять, а Гу Минмэй как раз уже исполнится пятнадцать.
– Матушка, я всё сказал. Подберите и предложите им девушек из других благородных семей. Будущая императрица не должна быть так жестокосердна и эгоистична, как Гу Минмэй. Тем более что министр Гу до сих пор молчит на этот счёт. Значит, он, как мудрый и верный подданный, считает так же.
* * *
Проснувшаяся рано утром Наташа, вновь ощущающая себя юной и прекрасной, быстро умылась, оделась и позавтракала. Чунхуа даже не успевала ей в этом помогать:
– Госпожа Минмэй, после болезни у вас появилось очень много энергии. Вы начали развивать такую бурную деятельность вокруг себя… что даже страшно становится. Как-то непривычно.
– А чем я занималась раньше? – поинтересовалась девушка. – Только честно, пожалуйста. Не надо меня щадить.
– Занимались собой, своими нарядами. Строили козни и интриги, воспитывали и наказывали слуг… Пытались заполучить господина Сунь Хуэйчана.
– Да уж, я чувствую себя теперь совершенно другой, – улыбнулась Наташа.
– Вспомнив о господине Суне, я также вспомнила ещё кое-что… А вы помните, что ваш отец генерал Гу и ваша матушка госпожа Гу ещё не ответили на предложение вдовствующей императрицы насчёт вас? – спросила Чунхуа. – А ваше совершеннолетие приближается.
– Какое предложение? – насторожилась девушка.
– Вдовствующая императрица-мать хочет, чтобы вы стали женой наследного принца Ли Цзылуна, когда вы станете постарше, – прошептала личная служанка. – Его матерью была предыдущая императрица, также из семьи Гу. Но теперешняя императрица, из семьи Се, желает, чтобы вы стали женой её родного сына Ли Бэйху. Вот ваш отец с матерью и лавируют, как могут, между ними, чтобы никого не обидеть. Тем более что вы наотрез отказались выходить за них замуж, да и принцы тоже не хотят связывать с вами судьбу.
– И правильно сделала! А в чём причина такой любви ко мне? Прямо нарасхват. Подожди, подожди… Им нужна власть и армия моего отца, чтобы поддерживать свою?
Чунхуа заговорщически кивнула и выбежала за дверь посмотреть, чтобы никто не подслушивал, а потом вернулась обратно.
– Нет уж, спасибо, не надо мне такого счастья. Я не хочу выходить замуж ни за какого принца. Тем более становиться императрицей. Это же столько проблем будет, да ещё и запрут меня во дворце навечно, на всю жизнь, пока не помру. А я хочу путешествовать, посмотреть этот мир, – улыбнулась Наташа.

6
– Почему ты не сделал то, о чём я тебя просила?! Зачем ты дал ему выиграть?! Он опять показал себя лучшим перед его величеством! Какой же ты бесполезный! – возмущённо причитала изысканно одетая прекрасная молодая женщина, бродя по комнате и судорожно потирая пальцы о пальцы.
– Я уже предупреждал, что не буду в этом участвовать, – ответил красивый молодой человек.
– Если ты меня не будешь слушать, так никогда и не станешь наследным принцем. Почему ты не хочешь доказать, что ты больше достоин этого титула?! – возмущённо посмотрела на него красавица. – Почему ты такой бесполезный?!
– Потому что это не так. Брат больше достоин его, мама, ты же знаешь. Уже много раз я говорил тебе, что не хочу этого. Вообще, – ответил юноша. – Цзылун намного умнее и способнее. А я не хочу быть здесь заперт… Я не смогу выдержать такую ответственность.
– Бэйху, замолчи! Больше никогда не хочу этого слышать! Ты слишком добрый! Ты хоть представляешь себе, сколько и что я пережила, чтобы добиться того, что имею сейчас?! Как я страдала! Я так надеялась на тебя! А ты хочешь вонзить мне нож в спину?! Почему ты хочешь быть таким бесполезным для своей матери?! Я столько пережила, чтобы иметь возможность дать тебе жизнь! Все эти коварные искусительницы вокруг желали нашей смерти! Я рожала тебя в мучениях! – Императрица возмущённо села. – Я столько мучилась, чтобы получить всё, что у меня есть сейчас! От предыдущей императрицы я терпела столько унижений… Мой сын не может быть настолько глупым, чтобы не понимать ценность власти. Будучи императором, ты можешь получить всё, что ты хочешь. Весь мир… Или ты хочешь, чтобы после смерти твоего отца нас выкинули на улицу?!
– Матушка, по-моему, вы слишком сгущаете краски. Мой брат умный, великодушный и справедливый. Мы с ним хорошо ладим, – ответил молодой человек. – Я буду помогать ему в управлении страной.
– А почему ты не соглашаешься на помолвку с семьёй Гу? Это военная мощь, это влияние, это усиление нашей власти. Женитьбу можно оттянуть подольше, а помолвка – это уже словно контракт и обещание.
– Во-первых, вы знаете, что из себя представляет Гу Минмэй. Ни за что на свете я не соглашусь на это. Во-вторых, семья Гу тоже не в восторге. Они остерегаются попасть в вихрь дворцовых интриг. А в?третьих, отец разрешил мне жениться на той, кого я сам выберу.
– Ты глуп. За что мне это? – чуть не плача, женщина закрыла глаза ладонью. – Мне нужно отдохнуть. Прочь с моих глаз… бесполезный!
– Позвольте откланяться, – юноша, поклонившись, быстро ретировался из комнаты.
* * *
– Госпожа Гу сказала, что вы должны прийти к ней на завтрак, раз уже можете гулять везде, – пришедшая служанка слегка присела и поклонилась, доложив просьбу матери Минмэй.
– Передайте ей, что я уже ела, приду в обед или, если не получится, на ужин, – ответила Наташа, не готовая менять свои планы.
– Госпожа в курсе. Но всё равно настоятельно просила вас появиться, – пролепетала немного испуганно служанка. – Не сердитесь, я лишь передаю просьбу вашей матери.
Наташа вздохнула и поплелась к выходу:
– Ладно… ладно, не нервничай ты так – не буду тебя подставлять под побои. Схожу.
* * *
Красивая женщина, которую Ната видела позавчера, гордо и благородно восседала за большим столом одна. Она расположилась справа от его торца.
– Приветствую тебя, матушка, – новая Минмэй кивнула и села напротив. – Я сегодня уже позавтракала.
Чунхуа снова шёпотом напомнила своей молодой госпоже про уважительное обращение.
– Да. Я знаю, – госпожа Гу сердито посмотрела на дочь. – А ещё вчера охранники рассказали мне, как непристойно ты вела себя на улице. Совсем не так, как подобает дочери из высокородного благородного семейства. Ты совсем забыла все манеры? Ты решила меня опозорить на весь город? Мне теперь заново придётся заниматься твоим воспитанием. Как…
– Всем доброе утро, – в комнату прошёл министр Гу и сел во главе стола. – А-Мэй, как здорово, что ты снова ешь с нами, – мужчина улыбнулся. – Я так рад, что тебе становится всё лучше и лучше. Супруга, прости ей эти маленькие шалости, она ведь ещё ребёнок. Ведь сейчас Мэй-Мэй, наоборот, становится лучше – искреннее и живее, чем была раньше.
Наташе стало неуютно сидеть за столом с этими совсем незнакомыми ей людьми. Здесь царил какой-то жуткий холодок и отчуждение, несмотря на слова, подтверждающие родство.
– Спасибо, папочка, твоя поддержка очень важна для меня! – произнесла Наташа, растянув губы в улыбке, чтобы атмосфера стала теплее.
Молодая женщина неестественно улыбнулась:
– Господин, если эту девчонку ничему не учить, то она опозорит нашу семью. Как я могу допустить такое, если отвечаю за её воспитание?
Тем временем «эта девчонка» совершенно некультурно потянулась палочками за кусочками понравившейся ей еды.
– Гу Минмэй! – грозно рявкнула на неё мать.
Наташа, оторопев, глянула на неё.
– Как ты смеешь? Ещё твой отец не начал есть, – пояснила матушка.
– Супруга, ничего страшного, я рад, что у моей дочери после болезни хороший аппетит, – улыбнулся мужчина и махнул рукой.
– Господин, вы правы – во всём виновата болезнь. Но Минмэй скоро выздоровеет, а правила приличия я ей напомню, – опять натянуто улыбнулась госпожа Гу.
«А что, больше никого за завтраком не будет? Странно как-то, в такой большой семье и за большим столом… Неуютно», – подумала девушка.
Не успели они приняться за еду, как в комнату торопливо вошла служанка и обратилась к отцу Минмэй:
– Господин, наложница Ся опять очень плохо себя чувствует, у неё болит голова, и она даже упала в обморок.
Министр Гу встал из-за стола:
– Продолжайте без меня, – и торопливо ушёл вслед за служанкой наложницы.
Наташа, прищурившись, проводила их взглядом:
– Мама, и как часто наложнице Ся бывает плохо? А чаще всего болезнь её прихватывает во время еды или чего-нибудь важного?
Рассерженная женщина мгновенно погрустнела:
– Хорошо, что ты помнишь это, Мэй-эр. Эта певичка очень хитрая бестия. Ей удалось забеременеть и с помощью этого попасть к нам в дом в качестве наложницы. Теперь она вертит главой семьи Гу как хочет, – с комком в голосе проговорила госпожа Гу. – Хотя не родила ни одного сына. Я даже не могу никак подступиться к ней, чтобы призвать к порядку. Она и её доченька всё время выкручиваются.
Так Наташа узнала, что старшая сестра Минлан ест вместе с бабушкой, отец из-за хитростей наложницы Ся чаще столуется с ней и младшей сестрой Минчжу. А они с матерью едят с братьями, но бывает, и вдвоём, хотя должны были сидеть за столом вместе с отцом. Её двое братьев сейчас готовятся сдать государственный экзамен, поэтому их нет дома.
Наташа прищурилась, в её голове созрел план:
«Пора бы объединить эту семейку».
Сославшись на то, что она уже сыта, Наташа отпросилась с завтрака, поспешив по своим запланированным, но временно отложенным делам.
* * *
Четыре девушки шли по улице, две из них – гордо и деловито. Чунхуа показывала дорогу, Гу Минмэй спешила за ней, а следом семенили две служанки из дома. Одна из них была та, с простудой, что не пошла к лекарю. Наташа сейчас самолично вела её к нему.
На пороге аптеки её вдруг остановил неизвестно откуда взявшийся Сунь Хуэйчан, обмахивающийся всё тем же веером, разрисованным цветами вишни. Его длинные волосы, частично перевязанные синей, в тон одежде, лентой на макушке, легонько трепал ветерок. Юноша снисходительно улыбался:
– Молодая барышня Гу, рад нашей новой встрече, – воодушевлённо произнёс он. – Приятно видеть вас в добром здравии. Надеюсь, и настроение у вас сегодня получше, чем в прошлый раз? Ваше помутнение в голове проходит?
Наташа, выглядящая в глазах молодого человека как юная знатная барышня, отправила служанок внутрь, а сама, задержавшись с Чунхуа на лестнице, наигранно воодушевлённо ответила:
– Молодой господин Сунь!
Юноша просиял.
Но девушка тут же презрительно добавила:
– Я смотрю, вы стали порасторопнее. Начали принимать имбирь? Жаль, что я не могу разделить вашей радости. Вы что, меня решили преследовать?
– Да я просто… мимо… – растерялся юноша от такого непривычного для него ответа.
* * *
Их разговором заинтересовался другой молодой человек, находящийся в аптеке, который тоже видел девушку вчера.
– Господин Ли, я сразу же сообщу вам, как только узнаю, что это за растение, – тихо проговорил аптекарь, стреляя глазами по сторонам.
Молодой человек кивнул, тоже периодически оглядывая окружающее пространство. Услышав знакомые голоса у входа, он заинтересовался. Когда в помещение вошли две женщины-служанки, мужчины сразу замолчали. Аптекарь, улыбаясь, протянул пакетик с лекарствами:
– Ваше лекарство, господин.
– Спасибо, – ответил тот и взял бумажный пухлый конверт, перевязанный верёвочкой.
– Приходите ещё, – ответил аптекарь и направился к вошедшим девушкам.
* * *
– Вот и проходите мимо, господин Сунь. Не смею задерживать, – ответила Наташа.
Чунхуа хихикнула, а Наташа поднялась по лестнице и прошла внутрь, оставив юношу разбираться со своим изумлением и лёгким раздражением самостоятельно.
«Да как она смеет относиться ко мне так пренебрежительно?! Куча девушек мечтают обо мне и хотят за меня замуж! Ну и мне тогда она безразлична… Ну, может быть, только если сначала докажу ей, что я привлекательный», – думал Хуэйчан.
* * *
Внутри разразился скандал – лекарь, держащий свою богатую аптечную лавку, отказывался принять служанок.
– Идите. Идите в другое место, – говорил он, пытаясь выпроводить женщин.
– Почему вы выгоняете этих женщин? Им нужна помощь. Это я их привела, – посуровела Наташа.
– Молодая госпожа Гу, приветствую вас! – Мужчина глубоко поклонился. – Как приятно видеть вас снова в добром здравии! Я так рад, что мои лекарства помогли вам!
– Здравствуйте, – вежливо кивнула в ответ Наташа. – Давайте-ка поубавьте немного ваш лицемерный пыл и восторг, мне они не нужны, – она по-взрослому усмехнулась, что выглядело странным на её лице. – Перейдём к сути вопроса. Что здесь происходит?
Молодой человек, стоящий немного в стороне у прилавка, саркастически и недоумевающе усмехнулся: «Эту девушку подменили? С каких пор она заботится о служанках?»
– Уважаемая госпожа-а Гу-у, поймите меня-я, я не могу принять и-их, – досадливо отвечал, слегка растягивая окончания, лекарь. – Вы не могли бы найти другое место для лечения этих женщин? Они же служанки, а у меня приличная аптека.
– И что, они уже не люди теперь?! Вы же врач! Почему вы так высокомерно относитесь к другим людям? Вы должны спасать им жизнь, раз богиня Гуаньинь дала вам возможность стать лекарем, – возмутилась Наташа.
– Что скажут про мою аптеку влиятельные люди, если сюда будут приходить лечиться служанки-рабыни – личности с таким низким статусом? – с досадой нерешительно ответил аптекарь-врач.
– Вы что, такой высокомерный?! – разозлилась девушка. – Врач, а строите из себя князя. Судьба, она такая штука, что может вам помочь поумерить вашу гордыню. Не думаете, что вы или ваши близкие можете вдруг оказаться на месте этих девушек-рабынь? В нашем неспокойном мире, где то тут, то там начинаются войны и свободных людей уводят в рабство, а то и просто похищают и продают.
– За что вы проклинаете меня, госпожаа-а?! Смилуйтесь! – аптекарь упал на колени.
– Я не проклинаю вас, я указываю на ваше жестокое сердце, – холодно проговорила Наташа. – Вы ещё после этого называете себя буддистом?
– Молодая госпожа, вам не стоит из-за меня ругаться, – чувствуя себя виноватой, тихо проговорила служанка. – Госпожа Гу будет очень мной недовольна.
Внезапно из-за её спины заговорил доселе молчавший молодой человек:
– Как вы можете отказать в помощи нуждающемуся? Лекарь Чжао, осмотрите эту женщину, немедленно, – произнёс он спокойным, но беспрекословным тоном.
Лекарь-аптекарь поднялся и, вытаращив на него глаза, быстро поклонился:
– Хорошо, господин Ли, как скажете, повинуюсь.
– Лин. Господин Лин, – поправил его молодой человек.
Аптекарь опять удивлённо посмотрел на юношу и закивал:
– П-простите, господин Лин.
– Ничего страшного, – улыбнулся юноша.
– Только будьте к ней внимательны, – проговорила Наташа.
«Нормально. Это что за шовинизм? Почему он сразу послушал этого парня, а меня – нет?»
Девушка повернулась и, посмотрев на юношу, удивлённо захлопала глазами. Это был тот самый молодой человек, что вчера её спас. Такой же статный, с добрым и в то же время деловым лицом. Длинные, до нижнего края лопаток, чёрные волосы полураспущены, но на макушке частично собраны красивой резной металлической, похожей на серебряную, заколкой гуань.
«Нашёлся. Сам объявился», – чувство удовлетворения появилось в её груди.
– Здравствуйте и спасибо за участие, – проговорила Наташа.
Она продолжала бесстыдно пялиться на него снизу вверх широко открытыми, по-детски искренними, но умными глазами, рассматривая незнакомца и не зная, что ещё сказать. Всё вылетело из её головы.
Молодой человек тоже на мгновение застыл, после смутился и ответил:
– Удивительно слышать от вас «спасибо», барышня Гу. Раньше бы вы сказали: «Я не нуждаюсь в вашей никчёмной помощи. Вас никто не просил».
– Да? Я вроде… всегда вежлива. Подождите, или вы знали меня до болезни? Мне говорили, но я, к сожалению, многого не помню, – девушка продолжала как зачарованная смотреть на него. Но молодой человек тоже не отводил взгляд, поэтому Наташа не сразу обратила внимание на своё нескромное поведение.
«Как я не заметила сразу, что он офигенный? Высокий такой, решительный, серьёзный… и добрый. Интересно, сколько ему лет? А, ну да. Конечно, высокий и серьёзный! Мне же здесь ещё четырнадцать, а он, наверное, уже взрослый, вон, заколка на голове. Значит, уже двадцать и более, поэтому так и кажется», – Наташа наконец обратила внимание на своё поведение и отвела взгляд, чуть опустив голову, устало вздохнула.
– Молодая барышня Гу, я вам сочувствую. Но всё, что ни делается, – всё делается к лучшему, – ответил, улыбнувшись, юноша. – Один крестьянин прожил всю жизнь в трудах, добра много не нажил, но обрел мудрость. Он обрабатывал землю вместе со своим сыном с утра до ночи. Соседи считали его зажиточным, потому что у него была лошадь. Однажды его лошадь убежала. Все соседи начали восклицать: «Как это плохо!», но крестьянин просто отвечал: «Может, и плохо, а может, и хорошо». Через несколько дней лошадь вернулась и привела с собой дикого коня. Все соседи начали поражаться редкой удаче крестьянина, говорили: «Как это хорошо!» Но крестьянин снова произнес лишь: «Может, и хорошо, а может, и плохо». На следующий день сын крестьянина попытался объездить дикого коня. Конь, не привыкший носить на себе всадника, поднялся на дыбы и сбросил седока. Юноша, который должен был помогать отцу в поле, сломал ногу. Все соседи сочувствовали несчастью, говорили: «Как плохо!»
«Отец, такое несчастье», – расстраивался сын.
«Почему ты называешь это несчастьем? – невозмутимо спросил его отец. – Посмотрим, что покажет время».
Юноша не разделял философии отца, а потому вежливо промолчал. Спустя несколько дней в посёлок приехали гонцы императора с приказом забрать всех дееспособных молодых людей на войну. Пришли они и в дом к старому крестьянину, увидели, что его сын не может передвигаться, и покинули дом.
Только тогда юноша понял, что никогда нельзя быть абсолютно уверенным в том, что есть счастье, а что – несчастье. Всегда необходимо подождать и посмотреть, что скажет время о том, что есть хорошо, а что плохо. Жизнь так устроена: то, что казалось плохим, превращается в хорошее, и наоборот. Шутки судьбы непредсказуемы, а задумки божеств неизвестны.
Наталья несколько удивлённо посмотрела на юношу:
– Вот это вы загнули.
– Простите, барышня Гу, я не понял, что вы имеете в виду. Что загнул?
Наташа махнула рукой:
– Я имею в виду, удивили. Раз вы меня знаете, зовите просто Минмэй. Зачем по фамилии-то?
Чунхуа дёрнула молодую госпожу за рукав, и когда та повернулась, напряжённо помотала головой, а после прошептала, наклонившись к уху:
– Госпожа, это ужасно неприлично, просто сверх меры!
– Что? – искренне удивилась Наташа.
– Предлагать звать вас по имени незнакомому мужчине! – снова зашептала Чунхуа, сгорая от стыда за свою госпожу. – Да ещё и прилюдно! Вы что?! По имени могут звать только близкие люди и близкие друзья.
– П-простите. – Щёки девушки немного порозовели, и она натянуто рассмеялась: – Я про эти правила забыла.
«Представляю, как бы это было у нас, если бы все звали друг друга по фамилии. Молодая барышня Культяпкина, не выйдете ли во двор, не хотите ли пойти испить чаю? Нет, спасибо, молодой господин Кастрюлькин».
«Гу Минмэй что, и правда теперь стала совсем как наивный ребёнок? И она умеет смущаться?» – растерянно и обескураженно подумал молодой человек.
– Ничего страшного в том, что вы ведёте себя искренно. Не переживайте так, – ему самому стало неловко.
– Кстати, ещё мне бы хотелось поблагодарить вас за моё вчерашнее спасение и узнать ваше имя. Сейчас вы опять мне помогаете. Я пришлю вам подарок в знак признательности, – пролепетала Наташа.
– Не нужно подарков. А зовут меня… Лин Юнбэй, – улыбнулся юноша.
– Красивое имя. Как белое облако? – спросила, улыбаясь, Наташа. Внимание её вдруг привлёк меч, на две трети скрывающийся под плащом Лин Юнбэя.
Молодой человек кивнул, задумчиво посмотрев на девушку.
«Боже мой, как этой Минмэй мог нравиться тот слащавый и смазливый, но глупый Хуэйчан?! Когда среди её знакомых есть такой умный, явно сильный и серьёзный молодой человек, Лин Юнбэй?! – подумала Наташа. – Интересно, он женат?»

7
Лекарь закончил осмотр больной служанки и написал на листке лечение. Пока он собирал лекарство, служанка протянула Минмэй рецепт.
– Молодая госпожа, – через натянутую улыбку тихо процедила Чунхуа, – вы опять держите лист вверх ногами. – Личная помощница забрала у неё рецепт и отдала обратно служанке.
Наташа покосилась на Лин Юнбэя, скрывая стыд за сконфуженной улыбкой:
– Да, вот так. Теперь я стала ещё и безграмотная… А вы говорите, всё к лучшему.
– Всему можно научиться заново, – по-доброму улыбнулся молодой человек. – Барышня Гу, теперь вы можете научиться только тому, что вам действительно нужно. Рад был встрече, теперь я спешу, прошу меня простить.
Юноша направился к выходу, а Наташа проводила его взглядом:
«Интересно, когда я ещё смогу поговорить с этим интересным и милым человеком?.. Эх, воспитание не позволяет мне спросить, где мы с ним можем пересечься… К тому же какой смысл, если я могу скоро вернуться домой, в свой мир?»
* * *
«У Гу Минмэй забрали приобретённый разум, чтобы она могла проявить себя настоящую? Потому что на самом деле она не такая, каким её сделали общество и семья? Будда или Гуаньинь решили вмешаться? Происходит что-то интересное. Она теперь похожа на милого глупенького птенца. От её гордыни, высокомерия, брезгливости и жестокости не осталось и следа, всё растаяло, как снег», – подумал молодой человек.
* * *
– Чунхуа, что это за семья Лин, чем они занимаются? – поинтересовалась Наташа.
– М-м-м-м, – девушка похлопала подушечкой указательного пальца себя по губам. – Вроде какие-то торговцы-купцы.
– А мы иногда ходим к ним на какие-нибудь мероприятия домой? Ну, или они к нам? – опять тихонько уточнила Ната.
– Вам понравился господин Лин Юнбэй? – захихикала в ухо молодой госпоже личная помощница, отгородившись от окружающего пространства ладошкой. – Раньше вам не нравился такой тип людей. Вы называли их скучными.
– Просто Гу Минмэй была дурой, – вздохнула Наташа и тут же поправилась: – В смысле, я прошлая. А ты не знаешь, он женат? Стоит ли мне с ним фли… обращать на себя его внимание или лучше держаться подальше?
– Вроде бы двое сыновей этой семьи ещё не женаты, но их там трое, а я достоверно не знаю такие подробности, – ответила Чунхуа.
После оплаты осмотра и лекарств, отправив болеющую женщину с другой служанкой обратно домой, девушки ещё немного прогулялись по городу, поели вкусностей и посмотрели на представление канатоходцев.
* * *
Вернувшись в поместье, Наташа раздала слугам часть купленного печенья и сладостей. Девушка заметила, что отношение к ней дома стало немного теплее. Люди перестали её так сильно бояться, больше улыбались и искренне предлагали помощь.
«Надеюсь, теперь они не стали меня считать местной блаженной или сумасшедшей… А то в таком случае ситуация будет складываться ещё хуже», – усмехнулась Наташа.
На тропинке у берега пруда прогуливались две девушки – её младшая сестра Минчжу со своей личной служанкой.
«Наверное, одна из пытающихся выслужиться подпевал, – подумала Наташа. – С её статусом Минчжу не положено иметь личную прислугу».
В момент, когда Наташа поравнялась с сестрой, та высокомерно выпрямилась и горделиво вздёрнула подбородок. Это выглядело очень смешно, потому что младшая сестра была немного ниже её ростом.
– А, Минмэй, – нараспев проговорила Минчжу. – Видишь же, что здесь гуляю я. Могла бы и обойти это место. Как смеешь ты нарушать мой покой?
– Барышня Минчжу, вы не должны так разговаривать с главной дочерью семьи Гу и со своей старшей сестрой. Вы даже ещё не поприветствовали её, – обратилась к ней Чунхуа, вежливо кивнув.
– Заткни свой рот, грязная девка! – возмутилась личная служанка младшей сестры. – Это вы должны проявлять почтение к барышне Гу Минчжу, дочери любимой жены господина.
Младшая сестра просияла от удовольствия, услышав эти слова.
– Минмэй, ты забыла, кто здесь я, а кто здесь ты? Господин не любит твою мать, а мою боготворит и готов носить на руках.
Наташа, слегка прищурившись, следила за обеими девушками и пока выжидательно молчала.
– Ну да, у тебя же сейчас проблемы с головой и с памятью. Ладно, если будешь почитать меня, тогда, так уж и быть, я смилуюсь над вами, когда стану императрицей, – закончила свою речь Минчжу. Её служанка довольно улыбнулась.
Наташа тоже улыбнулась и выдала лёгкий ироничный смешок, без тени ехидства.
Соперницы недоумённо посмотрели на Минмэй, а та вздохнула и, покачав головой, спокойно произнесла:
– Минчжу, милая, кто же вбивает тебе в голову такую неправдоподобную ерунду? Я бы, конечно, могла поддержать твоё заблуждение из-за сестринских чувств, но не хочу, чтобы тебе было потом больнее. Как бы твоя мама ни старалась воплотить через тебя свои нерастраченные амбиции, но это лишь, к сожалению, пустые слова. Мне бы не хотелось напоминать тебе про твой статус. Всё-таки ты моя близкая родственница – сестра, но пусть лучше сейчас тебе будет немножко больно, чем потом ты совершишь какую-нибудь непоправимую ошибку. И тогда я уже не смогу тебе помочь.
Тебе стоит хоть разок включить голову и подумать в тишине, своими мозгами, а не мамиными. Ты действительно настолько наивна, что считаешь женщину, что родила двух сыновей и дочь своему мужу, нелюбимой? К тому же ты ведь умная девушка, подумай, что же там, в этом дворце, хорошего? Об этом тоже даю тебе задание поразмыслить. А насчёт замужества – я обещаю, что постараюсь найти для вас с Минлан самые замечательные семьи.
«Если успею… Неизвестно, сколько здесь пробуду в этом теле».
Минчжу шокированно хлопала глазами, не зная, что сказать.
– Что ты несёшь, безумная?! Как смеешь так настраивать нашу молодую госпожу?! – гневно проговорила служанка младшей сестры.
Минчжу после её слов будто очнулась от гипноза, а Минмэй строго посмотрела на её служанку:
– Прикрой свой грязный рот, а то он у тебя, как сапог, прохудился и не закрывается. Если ты думаешь, что госпожа спасёт тебя от наказания, то ты глубоко ошибаешься. Пока что моя мать – главная госпожа этого поместья и командует внутренним двором. Ругаться с ней из-за какой-то низкой служанки, что почему-то угождает дочери наложницы, которая внаглую, прямо в лицо, нахамила главной законной дочери, поправ этим все правила приличия, традиций и этикета, никто не будет. Поэтому я попросила бы тебя немедленно извиниться и впредь так при мне не выражаться.
Служанка младшей сестры всё ещё продолжала сомневаться, не зная, что ей делать, её глаза бегали. Она явно ждала распоряжения от своей молодой госпожи, но Минчжу тоже растерялась.
– Ты полностью принадлежишь семье Гу, а имуществом семьи Гу распоряжается госпожа Гу, – продолжила Минмэй и, чтобы ещё больше запугать хамку, обратилась к своей личной помощнице: – Что, ты говорила, я любила раньше делать? Ломать руки, снимать живьём кожу?
Чунхуа насторожённо, непонимающе кивнула.
Личная служанка младшей сестры бухнулась на колени и поклонилась:
– Простите, простите меня, барышня Гу Минмэй! – в её голосе звучала паника. – Простите мой дрянной язык, я так глупа, что не понимаю, что говорю, – служанка Минчжу начала сама себе давать пощёчины.
– Достаточно, – сухо проговорила Наташа. – Но, если я услышу ещё раз такое в свой адрес, пеняй на себя. От тебя, дорогая сестра, я извинений и не жду. Понимаю, что, во?первых, воспитания недостаёт, во?вторых, мне тебя жалко как сестру. Твоё имя переводится как яркая жемчужина, но ты вообще на неё не похожа.
Минчжу перегородила дорогу Минмэй:
– Я пожалуюсь своей матери, наложнице Ся!
– Обязательно. Понимаю. Пожаловаться мамочке – это самое первое дело для несмышлёной малышки. Если это всё, на что ты способна, вместо того чтобы включить голову… Отойди с дороги.
Младшая сестра уступила путь:
– Поживём – увидим.
Неожиданно Минчжу посмотрела в сторону и снова перегородила сестре дорогу. Наташа быстро глянула туда же – там стояла одна из старших служанок поместья. Младшая сестра вдруг громко запричитала, пытаясь пустить слезу.
– Не надо! Минмэй, не надо, прошу! За что! – слёзно причитала Минчжу, крепко, как клещами, обеими руками вцепившись в одежду Наташи, что сейчас была в облике её старшей сестры, и даже выдавила из себя несколько слезинок.
Наташа, сразу сообразив, в чём дело, запричитала то же самое ещё громче. Из-за здания показался отец в сопровождении наложницы Ся. Младшая сестра отпустила одежду Минмэй и сразу упала на землю. Наташа последовала её примеру, так и оставшись лежать на земле, не поднимая головы.
«Дрянь! Вот ведь дрянь какая! Невоспитанная мелкая стервозина. Ничего, так просто я не попадусь на твой развод и подставу», – раздражённо думала Ната, лежа на плитке тропинки.
Отец, генерал Гу, подбежал очень быстро, сразу за ним спешила красивая девушка с ярко накрашенным лицом.
Наташа вспомнила своих близких, а также ту одинокую жизнь, которой она жила до этого какое-то время. Слёзы сами хлынули потоком из её глаз. Она раньше не давала себе сильное послабление – расплакаться, она должна была держаться и идти вперёд, но сейчас наконец отдала всё своё сердце трагедии. Искренние слёзы так и лились из её глаз, периодически дополняемые всхлипываниями.
– Мэй-Мэй! А-Мэй, с тобой всё хорошо? – взволнованно спросил отец и помог сесть. – Лекаря сюда, лекаря! – прокричал он в сторону.
– Не нужно. Па-а-апа-а! – Наташа вцепилась в предплечья мужчины.
Минчжу продолжала пытаться выдавливать из себя слёзы. А красивая девушка, прибежавшая с генералом, пыталась ей что-то сказать взглядом и выражением лица.
– Господин, Минмэй, как всегда… – начала, изображая всхлипывания, младшая сестра.
– Папочка-а! – громко перебила её Наташа. – За что так со мной? Ведь я ничегошеньки не помню. Я теперь такая больная и бесполезная стала! Мне лучше умереть! Ведь я даже не знаю, за что меня бьют.
– Мэй-эр, не говори так, – волновался мужчина. – Ты нужна всем нам. Ты главная молодая госпожа этой семьи. Наша гордость. Ты самая умная и способная из моих дочерей. Кто посмеет так поступать с тобой?!
– Господи-ин оте-е-ец! – опять начала Чжу. – Это неправда! Это, как всегда, Минмэй начала! Я спокойно прогуливалась по саду…
– Минчжу, – опять громко перебила её плачущая Наташа, – за что ты так со мной, ведь я твоя родная сестра?! Да, я сейчас стала такая глупая и больная. Но прошу, не обижай меня больше. Прости, прости меня, если я тебя чем-то обидела. Я не помню, но прошу у тебя прощения за всё. Не нужно больше меня бить, прошу!
Минчжу и её мать ошарашенно выпучили глаза.
«Не ожидала я, что Минмэй может умерить свою гордость и сама начать так хитро и хорошо играть! – раздражённо и лихорадочно соображая, подумала Минчжу. – Сейчас я сама могу угодить в свою же ловушку! Надо что-то делать! Как всё исправить?!»
Тем временем Наташа уже стала делать вид, что пытается встать на колени перед сестрой, но не может из-за здоровья:
– Хочешь, я попрошу у тебя прощения на коленях, если нужно, только больше не злись так на меня! Я сейчас такая больная, не помню, что я тебе сделала, но искренне раскаиваюсь.
Министр Гу шокированно смотрел на это всё:
– Мэй-эр, дочка, успокойся, я рядом. Не бойся, больше никто не будет обижать тебя.
Наложница Ся что-то показала дочери глазами и бровями, подсказывая, как исправить ситуацию. Наташа увидела, как младшая сестра начинает закатывать глаза, и, опередив Минчжу, упала в обморок первой.
– Мэй-Мэй! Мэй-Мэй! – воскликнул отец девушек. – О святой Будда, она же ещё не успела выздороветь! – Мужчина быстро подхватил девочку на руки. – Лекаря! Немедленно лекаря! Позовите сюда лекаря! – пробегая с дочерью на руках мимо наложницы Ся, остановился и обратился к ней: –?Я даже не подозревал, что Чжу-эр может быть такой злопамятной и жестокой. Как она может обижать свою ещё болеющую старшую сестру? Ещё и такое неуважение к ней как к старшей. Ты допустила пробел в воспитании дочери.
– Мой господин, простите меня, я не так образованна, как старшая госпожа, росла в страданиях. Но я обязательно займусь этим и всё исправлю, – девушка согнула ноги в коленях и низко поклонилась. – Это моя вина.
– Отправить Гу Минчжу в храм предков, пусть она молится там перед ними сутки и думает о своём поступке, – приказал министр Гу.
– Мой господин, не слишком ли это жестоко? Ваша Минчжу такая слабая… – Но отец её уже не слушал, быстро удаляясь.
Жестами и мимикой наложница Ся дала выплеснуться своему раздражению:
– Эта стерва, Гу Минмэй! Ну погоди у меня, ещё поплатишься за всё!
– Мама, что, мне теперь и правда идти в храм предков? Я теперь сутки не буду есть, я наказана?
Наложница Ся дала ей звонкую пощёчину:
– С чего ты внезапно не смогла справиться с Гу Минмэй?! Почему ты позволила отцу разочароваться в тебе?!
Девочка испуганно посмотрела на мать:
– Матушка-а… не знаю… но Минмэй после болезни почему-то стала умнее и хитрее. Она отпустила свою гордость.
– Не стала, просто ей повезло, – ответила наложница Ся. – Люди не умеют так резко меняться. А про свою гордость, я уверена, она скоро вспомнит, и тогда будет ещё более уязвима.
* * *
Врач, осмотрев Минмэй, выписал рецепт и сделал необходимое иглоукалывание.
– У молодой госпожи стресс, нервное перенапряжение и усталость. Всё будет хорошо, не беспокойтесь, господин Гу. Я прописал вашей дочери лекарство, – успокоил министра лекарь и удалился.
Девушка вяло открыла глаза и призвала весь свой актёрский талант, чтобы изобразить страдание.
«Пора взяться за этих двух гадких особ. Похоже, Минмэй и её мама не умели им противостоять. Если я это всё сейчас спущу им, мне потом придётся очень туго. Жопой чую. Ладно, погнали, прости господи. – Девушка мысленно вздохнула. – Прямо квест на выживание в банке со змеями какой-то, а не развлечение».
– Мэй-эр, дорогая, ты очнулась! Как ты себя чувствуешь? – спросил, быстро подойдя к ней, генерал Гу.
«Ох-хо-хох, если я этого не сделаю, то, когда вернусь потом в своё время, тут всем будет туго… Мне их жалко. Ну давай же, Наташа… начнём терапию для всей семьи», – убеждала она саму себя.
– Папа… мне так… плохо. Я теперь совсем бесполезная и никчёмная, – проговорила Наташа умирающим голосом, полным слезливых нот. – У меня проблемы с головой? Я плохо соображаю? – Девушка грустно покачала головой. – Лекарь не сможет вылечить меня?
– Дочь, не говори глупостей. Пока я воевал, я был спокоен, что дома ты и мои сыновья. Ты всегда была немного взбалмошной, но ответственной и сильной. Подумаешь, мало что помнишь! Не важно. Важно, что мы все помним и любим тебя. Я, ваш отец, люблю всех своих детей одинаково… но на тебя надеюсь больше и верю в тебя сильнее. Из-за чего вы поругались с Чжу-эр?
– Я не хочу ябедничать, отец, забудь. Я и так, наверное, перед ней виновата, – ответила Наташа. – Прости мою сестру.
– Я могу рассказать, господин, – в комнату заглянула личная служанка молодой барышни.
– Нет, Чунхуа, не надо, иди, всё хорошо, – Минмэй тихонько завсхлипывала.
– Говори, Чунхуа, – распорядился генерал Гу, когда служанка собиралась удалиться.
– Ну зачем теперь ворошить все эти склоки, что уже закончились, – Наташа демонстративно закрыла лицо ладонями.
Чунхуа рассказала, как Минчжу была высокомерна, как не приветствовала сестру, как оскорбляла её в присутствии слуг, а потом набросилась.
– Отец, может, она и права. Я понимаю свою сестру. Она не виновата, что в этом мире такие порядки, а она родилась с низким статусом. Я не хочу обращать на этот случай внимание, я прощаю её… Мы с матерью тоже одиноки, но принимаем свою судьбу, – убито проговорила Ната.
– Минмэй, ты меня обвиняешь? – удивился мужчина.
– Конечно же, нет. Я же сказала, что принимаю сложившиеся устои, – всплакнула девушка.
– Минмэй, не говори больше так, я запрещаю. Я разберусь с этим, обещаю. Тебя больше не будут унижать в этом доме из-за твоей болезни, – строго ответил отец.
– Папа, я не хочу ссор. Не хочу, чтобы сестра с наложницей Ся ещё больше рассердились на меня… Прошу, прости Минчжу. Нам нужно в этом неспокойном мире, наоборот, объединить нашу семью… Мы стали совсем разобщённые, – грустно произнесла Наташа. – Не стоит ещё больше плодить конфликты.
– Я должен наказать её, иначе из твоей сестры не вырастет хорошего человека, – ответил министр Гу и устало сел на стул.
– Понимаю, отец, что тебе тяжело видеть наши ссоры… Мне сейчас в голову пришла одна мысль… не знаю, одобрите вы её или нет.
– И какая же? – министр с надеждой поднял голову.
– Папочка, пожалуйста, ты можешь распорядиться, чтобы все члены семьи ели все вместе за одним столом? Начнём с малого. К тому же я не совсем помню членов нашей семьи. Хочу узнать их лучше. – Минмэй всхлипнула. – Это поможет нашей семье сплотиться и узнать друг друга лучше. Может, и моя болезнь пройдёт.
– А ты говоришь, что бесполезна! Мэй-эр, ты стала ещё мудрее и добрее! Это замечательная идея! Ты настоящая дочь семьи Гу! Пойду распоряжусь, а ты пока отдыхай. Чунхуа, хорошо следи за моей милой Мэй-эр! – сказав это, мужчина решительно вышел за дверь.
Минмэй тяжело вздохнула, села и, будто отряхнув ладони друг о друга, легла обратно и расслабилась на кровати.
– Молодая госпожа, вы гениальны! – рассмеялась личная служанка. – Это было сейчас очень здорово!
Наташа хитро улыбнулась.

8
– Брат, когда лекарь Чжао узнает, что это за растение, он сразу сообщит, – проговорил молодой человек, выглядевший мягким и добрым. – Пока у него есть несколько предположений. Они не растут в нашей стране.
– Великолепно, – сухо произнёс второй молодой человек, выглядевший хмурым и суровым. – Осталось найти заказчика. Что будет проблематично, потому что нужны неопровержимые доказательства.
– Брат, хорошо, что ты вообще заметил эти цветки в своей ароматической курильнице, – сочувствующе проговорил его собеседник.
В ответ старший брат задумчиво кивнул. Он вообще проявлял мало эмоций.
– Когда я пытался допросить слуг, к сожалению, одна из них покончила с собой, разбив себе голову о стену… Жалко, очень жалко… что я не успел её четвертовать конями, содрать живьём кожу и оставить на солнце… И так понятно, что с ними не всё чисто. Ничего, когда допросим вторую служанку, может, это прольёт свет на правду.
– Ты же не думаешь на мою мать? – уточнил младший брат.
– Бэйху, императрица не глупа, но она слишком жадная, – поднял на молодого человека суровый взгляд старший брат. – Я понимаю, что ты будешь защищать своих родственников.
– Цзылун, ты знаешь, что я всегда буду верен отцу и тебе, буду поддерживать и помогать всю жизнь, до самой моей смерти. Моя мать честолюбива, но она не злой и не жестокий человек. Скорее всего, это премьер-министр Се либо, возможно, даже его сподвижники. Те, кто хочет его руками получить власть. Мой дед тоже суров, но не жестокосерден.
– Кто бы это ни был, необходимо распутать этот клубок быстрее, пока он не стал таким огромным, чтобы поглотить под собой трон нашего отца, – задумчиво и безэмоционально произнёс старший брат.
– Что ты говоришь? Кто может решиться на государственный переворот?! – нервно прошептал Бэйху. – Уж явно не моя мать и не министр Се. Точно тебе говорю.
– Супруга старшего сына премьер-министра Се не так давно внезапно скончалась. Я уверен, что после окончания траура он попросит о браке второго министра Гу… или самого императора даровать с этой семьёй брак, чтобы к нему не было вопросов, – задумчиво проговорил Цзылун. – Я подозреваю это потому, что мои тайные стражи нашли улики, что невестку семьи Се травили некоторое время… и отравили. Теперь вдруг кто-то ищет способы отравить меня.
– Я не думаю, что министр Се так глуп, чтобы это сделать, всё слишком очевидно, – проговорил Бэйху. – Они бы с матушкой заставили жениться меня. К тому же, по закону, вдовец может жениться только на вдове, с согласия семьи бывшего мужа, либо на девушке, уже вышедшей из брачного возраста. Гу Минмэй ещё не исполнилось пятнадцать, а брачный возраст заканчивается в двадцать один. Она не относится ни к одной категории.
Ли Цзылун саркастически рассмеялся:
– Я и то знаю министра Се лучше, чем ты, хотя он твой дедушка, а не мой. Не думаю, что этот человек не найдёт выхода из ситуации и не выкрутится. Главному министру всегда удаётся подстраивать сложившиеся ситуации под себя. Все плевать хотели на законы, пока не найдётся тот, кому будет от этого плохо, и он не пойдёт жаловаться. В последнее время премьер-министр Се находит сторонников и пытается получить больше власти. К чему бы это? А поскольку ни один нормальный человек просто так по доброй воле не свяжет себя узами брака с дочерью семьи Гу, напрашивается только один-единственный вывод.
– Брат, судя по твоим словам, каждый, кто вдруг предложит брак генералу Гу, хочет его влияние и армию, – проговорил Бэйху. – Так же, как и семьи, что предложат брак наследнику семьи Гу.
– Со старшим сыном клана Гу проще. Те семьи, у кого есть дочери, не смогут претендовать на расширение своей власти, даже если лелеют это где-то глубоко в своих мечтах… Они безобидны. Из тех же, которые располагают сыновьями, есть несколько, что имеют зубы и непомерные амбиции… Отец-император потом дарует нашему родственнику из семьи Гу брак с нашей сестрой… Поэтому многие и хотят убить именно её – устранить причину раздора, – зло усмехнулся Цзылун. – Чтобы никто ничего не получил. Святые небеса, Бэйху, какой же ты наивный и мягкосердечный. Какой из тебя белый тигр? Правильно, что в детстве дал тебе прозвище: милое и безобидное белое облачко. Это тебе больше подходит.
– Я недавно видел Гу Минмэй после болезни, она стала немного странная и какая-то другая, – проговорил задумчиво Бэйху. – Полная противоположность самой себе.
– Ясно, – ответил не заинтересовавшийся словами младшего брата Цзылун. – Не верю в эти сказки, что человек вдруг за один день может так резко измениться. Хотя я слышал, что она в последнее время стала доставлять меньше проблем людям.
– Она стала вежлива и пыталась вылечить служанку из своего поместья, не побрезговала помочь торговцам на улице голыми руками собирать товар.
Старший брат никак не отреагировал на слова младшего.
– Брат, когда пойдёшь в тюрьму допрашивать служанку, позови меня тоже, – попросил Бэйху.
– Чтобы ты там в обморок упал от переживаний? – холодно спросил наследный принц.
– Не преувеличивай, брат, не подшучивай надо мной. Я пойду. – Бэйху легонько поклонился: – Ваше высочество, – и направился к выходу.
Через некоторое время Цзылун поднял задумчивый взгляд:
«Гу Минмэй изменилась? Что-то слабо верится в эти сказки».
* * *
Наташа обдумала сложившуюся в семье ситуацию и составила психологические портреты людей, которых здесь узнала. Они, конечно, могли быть и немного ошибочными, поскольку она владела ещё недостаточно большим объёмом информации о них. Всё равно это было уже хоть что-то, лучше, чем ничего.
«Замечательнее практики и не придумаешь, – думала она. – А может, меня отправили в моё прошлое воплощение, чтобы исправить ошибки? Вон скольким людям я здесь насолила… Даже если это не так, то карму Минмэй явно придётся корректировать мне. Только эти подростковые гормоны и строение юной нервной системы всё равно немного влияют на моё поведение и чувства… Ничего с этим не поделаешь… Но хорошо, что у меня есть зрелый разум, чтобы это по возможности контролировать», – девушка вздохнула.
– Госпожа, вы не спите? – спросила подошедшая Чунхуа. – Я думала, вы отдыхаете.
– От чего? – ответила Наташа. – Я что, поле распахивала или лес рубила?
– Ещё не хватало, – удивлённо ответила личная служанка.
– Хотя мне бы очень хотелось посмотреть, как живут и работают здешние крестьяне. Увидеть это своими глазами, а не понаслышке, – снова вздохнула Наташа.
– Зачем вам это, молодая госпожа Минмэй?! С некоторых пор вы просто пугаете бедную Чунхуа. А почему вы тогда вздыхаете? Полежите, поспите.
Наташа села на кровати:
– Сколько можно лежать и спать? У меня так скоро все части тела атрофируются, – возмутилась она. – Я же не младенец.
– Может, вы хотите повышивать? Сейчас всё принесу, – радостно улыбнулась юная помощница.
– Стоять. Не-не-не, это не совсем моё, – Наташа выставила вперёд ладонь.
– В смысле? – непонимающе посмотрела на неё служанка. – Вы раньше очень хорошо вышивали. У вас была чудесная техника.
– А в настоящем времени Мэй это умеет, но разлюбила, – хмыкнула Наташа. – Больно надо пальцы, глаза и шею портить. Здесь есть поблизости какие-нибудь качели? Ну или место, где можно искупаться?
– Качели, конечно же, есть. Во внутреннем дворе, – недоумевающе уставилась на неё Чунхуа. – Я не поняла, вы хотите сейчас помыться? Вы же каждый вечер принимаете ванну с ароматическими маслами, – затараторила молодая служанка. После принюхалась. – Вам мешает какой-то запах? Здесь хорошо пахнет. Сегодня с утра я натирала вас духами, аромат в вашем саше я поменяла сегодня утром, когда стирают вашу одежду, добавляют в воду капельку духов. Зажечь курильницу?..
– Чунхуа, остановись. – Наташа подняла брови, перебив приятельницу: – Запахов тут предостаточно. В каждой комнате. У меня от них уже голова кружится. Я… хочу… поплавать, – странная с некоторых пор для окружающих Гу Минмэй показала руками, как плывёт брасом.
Служанка ещё более испуганно вытащила глаза:
– Когда вы научились плавать?! Вы же не умеете! Да и мало кто по большому счёту в нашей стране владеет этим умением. И вообще, где вы это собираетесь делать?!
– Очень странно, – недоумевающе проговорила молодая госпожа и пожала плечами. – В каком-нибудь чистом пруду.
Чунхуа испуганно закрыла рот рукой:
– Госпожа-а! Госпожа-а! Вы хотите утопиться-я?! Прошу вас, не надо-о!! – Личная помощница упала на колени, лицом в пол: – Прошу вас, не надо-о! Всё будет хорошо!
– Ты малахольная, что ли? Я сказала, что хочу поплавать, а не топиться. Неадекватная, что ли? Встань немедленно и прекрати это.
– Вы и правда хотите научиться плавать? – изумлённо выпучила глаза служанка. – Как вы будете это делать в мутном холодном пруду и в платье? Вы же не собираетесь голой плавать? Вы же ещё больше заболеете.
Наташа вздохнула:
– И правда. В шёлковых многослойных халатах и ещё сарафане сверху плавать не очень удобно. В платье тоже. Но я могу купаться в нижней исподней рубашке и в штанишках. А заболеть… как я могу заболеть в такую жару?
– Госпожа, это же неприлично, вам же не один годик! – возмутилась Чунхуа. – Вы же не певичка из цветочного дома ароматов, чтобы полуголой разгуливать по дому и в общем дворе.
– Одни запреты. Да что же это такое? Как жить-то дальше? – снова тяжело вздохнула Ната.
– Госпожа-а, не надо думать о смерти! – опять подвывающе воскликнула личная помощница.
– Да успокойся! Не собираюсь я! Ненормальная. Всё хорошо, это просто к слову, – устало подняла брови Наташа.
– У вас в последнее время очень странные слова и мысли, – сказала служанка, поднимаясь с пола.
«Святой Будда, помоги моей несчастной госпоже Гу Минмэй! Похоже, молодая барышня действительно повредилась рассудком, – подумала Чунхуа. – Что же теперь будет? Чем это закончится?»
* * *
«Значит, моя задача – наладить мир в этой семье и помочь исправить ошибки этой злобной Гу Минмэй?… Хм…», – размышляла Наташа, пока шла по каменистой тропинке в обеденную комнату мимо цветущих деревьев персика. Тут она внезапно увидела старую знакомую – женщину, у которой когда-то были сломаны руки бывшей владелицей этого тела и милой мордашки.
«Подождите-ка, если её руки были сломаны не так давно… Я слышала, что можно заново сломать неправильно сросшиеся кости и срастить их правильно… Так ведь? Да», – Наташа остановилась напротив служанки, продолжая интенсивно размышлять.
Женщина учтиво, по-доброму, торопливо поздоровалась с ней и поклонилась, Минмэй кивнула в ответ.
«Из всего следует вывод: необходимо найти хорошего специалиста – лекаря, кто этим может заняться…»
– Значит, нужно заново сломать кости рук, – погружённая целиком в себя, произнесла Наташа, глядя на эту несчастную женщину.
Девушка резко очнулась и выпала в существующую реальность от завывающего крика:
– Госпожа! – Женщина простёрлась ниц на земле. – Помилуйте, ради Будды! Помилуйте, молодая госпожа Гу! Прошу вас, не надо, умоляю вас и прошу о снисхождении! Молю вас, пощадите меня! Простите, если я чем-то посмела расстроить вас!
Чунхуа выглядела шокированной и испуганной:
– Молодая госпожа, если вы разозлились на меня – накажите меня! Прошу вас! Это я виновата в вашем плохом настроении! – проговорила она тихо Наташе на ухо.
– Вы вообще о чём? – спокойно, но изумлённо спросила Наташа, потом, что-то сообразив, пояснила: – Вы чего тут все странные какие-то? Я не собираюсь никого наказывать. Никто ни в чём не провинился. Я вспомнила про способ лечения ваших рук, который когда-то прочитала в одной из медицинских книг. Там было сказано, что если найти нужного специалиста и профессионала, то он может сломать неправильно сросшиеся кости и потом срастить их заново, но уже правильно. Я просто хочу помочь, чтобы вы больше не мучились.
– Молодая госпожа! Вы так умны и добры! – воскликнула личная помощница.
– Молодая госпожа Гу, а может, не надо? Мне и так хорошо, честно, – страх и беспокойство на лице женщины проступили ещё явственнее. – Вам не нужно себя утруждать по поводу болезни такой никчёмной служанки, как я.
– Нужно, – вздохнула Минмэй. – Не бойся. Потом мне ещё спасибо скажешь. Главное, врача необходимо правильного найти. Я слышала, что есть специалисты по ядам, по акушерству. Значит, в этом мире боевых искусств и войн должны быть и специалисты по травмам, – Наташа многозначительно подняла указательный палец.
– Госпожа Гу, не нужно из-за меня нагружать себя проблемами, прошу, – снова пролепетала перепуганная служанка. – Главная госпожа Гу не одобрит такое ваше поведение. Меня тоже могут наказать за то, что я причинила вам беспокойство.
– Я сказала – нужно, а с матерью поговорю. Не переживай и не спорь больше. В этом виновата Минмэй, и она это исправит. И тебе будет хорошо, и Минмэй карму улучшит, – улыбнулась Наташа. – Мне жалко тебя. Ты не должна страдать непонятно за что. Решено. Не пугайся, я уверена, что это будет не больно. Уж я об этом позабочусь и проконтролирую всё.
«Почему барышня Минмэй после травмы стала часто говорить о себе в третьем лице? Хотя раньше за ней этого… особо не наблюдалось. Наверно, потому что из-за потери памяти её прошлое для неё как чужое», – ответила сама себе Чунхуа.
– Спасибо! Спасибо вам за вашу доброту, молодая госпожа Гу! – улыбнулась женщина.
– Пока ещё не за что. Кстати, как тебя зовут? – поинтересовалась Наташа.
– Дандан, молодая госпожа Гу, – поклонившись, ответила та.
«Ну и странное же имя, – подумала Наташа, удаляясь в сторону обеденного зала. – Просто обозначающее красную киноварь? Серьёзно?»
* * *
В обеденном зале уже находилась главная госпожа Гу. Она гордо сидела на своём прежнем месте. Вслед за Минмэй пришли бабушка и Минлан. Наташа усадила пожилую женщину, как положено, во главе стола, а сама села рядом с матерью.
– Бабушка, садитесь. Вы же наша старшая и глава этой семьи, – ласково улыбнулась Наташа.
Следующей за Минмэй села Минлан. Все стали рассаживаться на свои места согласно статусу. Подошедший отец расположился напротив жены. Не появлялись только наложница Ся с Минчжу и братья.
Младшая сестра заперта в храме предков. Братья временно не живут здесь, а получают образование. Но вот что задержало вторую жену отца, непонятно. Так же, как и то, почему эта особа заставляла всех себя ждать.
Появившаяся служанка наложницы сообщила генералу Гу, что его дочь Минчжу почувствовала себя плохо и повредила ногу. Наложница Ся не сможет прийти, поэтому она отужинает у себя. К тому же она взяла на себя смелость забрать дочь из храма предков, чтобы оказать той помощь. Наложница Ся, мол, хотела сообщить только это и надеется, что господин Гу не будет на них сердиться, так как её дочь уже получила наказание свыше. Они появятся, когда Минчжу станет лучше. Также, мол, низкая наложница не хочет портить ужин и нарушать распоряжение отца, так захотели высшие силы. Все могут приступать к трапезе без них.
Нахмурившись, отец Минмэй встал и отправился к наложнице Ся.
За столом появилась гнетущая тишина и неловкость.
«Хитро, – подумала Наташа. – Но я тоже не лыком шита», – мысленно ухмыльнулась она и легонько прищурилась.
Девушка решительно встала:
– Она совсем обнаглела. Ладно, раз гора не может прийти, мы сами придём.
Присутствующие удивлённо посмотрели на ставшую чудаковатой с недавних пор Гу Минмэй.
– Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросила госпожа Гу.
– Простите меня, бабуля, но я должна кое-кого поставить на место, – обратилась к старушке Наташа. – Вы можете остаться тут. Если что, только мы с Лан-эр пойдём.
Пожилая женщина рассмеялась:
– Я поняла, что ты хочешь сделать. Я тоже хочу в этом поучаствовать. Не пропущу такое представление и выражение лица наложницы Ся.
Госпожа Гу непонимающе посмотрела на старушку:
– Матушка, ваш сын ушёл туда, как обычно. Не понимаю, что вы все собираетесь сделать.
– Невестка, умерь свою гордыню и идём уже, сама потом поймёшь, – снова рассмеялась вдовствующая госпожа Гу.

9
– Госпожа Ся, к вам направляется!.. – но обеспокоенная служанка не успела тихонько доложить своей хозяйке, кто именно направляется, как в комнату, распахнув двери, резво вошла законная дочь семьи Гу.
– Вот вы где! Я вас нашла! Приветствую всё честное собрание! – на лице девушки была нарочито чрезмерная жизнерадостность и оптимизм.
– Я не смогла её остановить, она меня не слушала, – виновато поклонилась другая служанка наложницы.
– Гу Минмэй! Как ты смеешь без приглашения врываться в мой дом?! Я тебя не звала сюда, – возмутилась наложница отца.
На пороге появились вдовствующая госпожа Гу, её под руку вела Минлан, а рядом шествовала главная госпожа семейства. Обе госпожи присели за накрытый в комнате наложницы стол. Минлан осталась стоять рядом.
Все служанки столпились снаружи, с любопытством заглядывая внутрь и предвкушая весёлое представление. Министр Гу удивлённо смотрел на это всё и молчал.
– Фи, что за манеры и грубость? – Наташа обиженно надула губы и легонько погрозила пальчиком: – Пора бы уже забыть замашки и привычки цветочного дома ароматов. Мы же с вами одна семья. Это ведь наш общий дом. Здесь находится мой папа и Чжу-Чжу. Даже если вы не рады меня видеть, я что, в собственном доме не имею права прийти к своему папуле и младшей сестрёнке? – Наташа изобразила лёгкую глуповатость и детскость. – Я хочу пообедать вместе со всей своей семьёй, так всех люблю!
После этого девушка радостно подбежала к наложнице и крепко её обняла, так крепко, что чуть не задушила:
– Правда ведь, вторая мамуля?! Я ведь даже скучаю по вам! Хоть вы по мне, как вижу, не очень.
Главную госпожу Гу передёрнуло, она хотела высказать своё к этому отношение, но, предусмотрев поступок невестки, вдовствующая глава семейства успокаивающе похлопала её по руке.
Молодая наложница, еле расцепив руки девушки, оттолкнула её от себя, натянуто улыбаясь:
– Конечно же, ты права, А-Мэй. Что это я? Конечно же, я тебя очень рада видеть… Просто всё как-то слишком неожиданно. Ты раньше вроде как не питала ко мне таких пылких чувств. – Вторая супруга покосилась на генерала. Тот выглядел весёлым.
«Опять эта озорница что-то выдумала, но теперь это что-то доброе. Пытается наладить отношения со всеми?»
– Да?! – удивлённо воскликнула Минмэй и загрустила: – А мне казалось, что я всех люблю. Простите, – девушка тяжко и огорчённо вздохнула, готовая вот-вот заплакать.
– Юнжу, не расстраивай так Мэй-эр. Она ещё не оправилась от болезни. Зачем ты так груба? – произнёс министр Гу.
«Юнжу? Очаровательная? Да в каком месте эта подлая стерва очаровательная? – подумала Наташа. – Твои наглые подлые уловки не помогут тебе остаться наедине с генералом Гу… Ух ты, а я ведь теперь понимаю значение китайских имён!»
– Вот именно. Не смей грубить моей дочери, – грозно возмутилась госпожа Гу.
– Баожэй, соблюдай достоинство, – старушка снова успокаивающе похлопала по руке свою невестку.
«М-да, тяжёлый случай. Это будет сложно. Госпожу Гу слишком легко вывести из себя из-за её гордыни. Баожэй… Баожэй. Драгоценная шпилька», – опять мысленно перевела Наташа.
«Малолетняя тварь! Рушит все мои планы! Я ещё разберусь с тобой, гадюка! – гневно подумала наложница Ся. – Не думала, что ты такая хитрая гадина. Ничего, я вас ещё отправлю с матерью гнить где-нибудь на улице! Я должна стать главной в семье Гу и сделать дочь императрицей. Только что я могу ещё сделать без связей? Не могу же я отравить их всех так же, как наложницу Янь».
– Мой господин, – она вопросительно посмотрела на министра Гу, что сидел рядом, – скажите же что-нибудь.
Но мужчина легонько улыбался, сдерживая смех, глядя на наивное лицо дочери, как и остальные, кроме Минчжу и её матери.
– Всё-таки что вы все здесь делаете? – наконец спросил мужчина. – Вы серьёзно пришли просто поесть?
– Бабуля, – Наташа выставила вперёд ладонь, – прости, можно я скажу?
Улыбчивая пожилая женщина кивнула. Ей явно нравилась появившаяся активность в семье. К тому же она опасалась этой коварной женщины – Ся Юнжу, и подозревала её в неприятных вещах.
– Мы как узнали, что вы опять обе захворали, так сразу решили прийти навестить сестру и наложницу Ся. От моего присутствия вам сразу станет легче, уверяю, я несу позитив, – приветливая улыбка Минмэй растянулась от уха до уха. – Встань и иди! – Наташа неожиданно прочертила руками магические пассы в сторону младшей сестры. Та испуганно дёрнулась.
– Что за выходки ты себе позволяешь, Гу Минмэй?! – опять возмутилась наложница. – Господин?
– Папа, я ведь с добром пришла. – Минмэй непонимающе и слегка обиженно похлопала глазами на генерала Гу. – Наношу радость и добро причиняю.
Генерал рассмеялся:
– Вижу. Юнжу сегодня груба и негостеприимна из-за плохого самочувствия, своего и Чжу-эр, – сразу оправдал перед всеми наложницу мужчина.
– Да, вот именно! Понимаете, испереживалась я вся, извелась. Мы все переживаем, вот и пришли сразу проведать. Думаю, почему болезни всякие и хворь то сестру Чжу, то супругу Ся прихватывают? Может, порча какая или сглаз? Может, ритуал какой провести надо по изгнанию из нашего дома злых духов? – Минмэй панибратски толкнула наложницу в плечо: – Эй, псс, у тебя, случайно, нет каких-нибудь идей по поводу происходящего? Ух ты, какая заколка. – Ната вытащила из головы наложницы Ся заколку и принялась восхищённо рассматривать, продолжая провоцировать последнюю и выводить из себя: – Красотища. Ну, раз мы сошлись на том, что мы близкие люди, можно я её немного погоняю?
Генерал рассмеялся:
– Я не понял, кого ты хочешь погонять, куда?
– В смысле, поношу, – поправилась Минмэй.
– Вы разве не видите, что она груба?! – проговорила Минчжу, насупившись.
– Где Мэй-эр тебе нагрубила, Чжу-эр? – спросила бабушка. – Твоя сестра немного странная из-за болезни, но добрая и искренняя.
– Моей матушке грубит, – настаивала младшая сестра. – Никто не звал её сюда.
– Она с ней вежлива, хоть наложница Ся и ниже её по статусу. Может, и мне тоже следовало сначала спросить вашего разрешения, чтобы прийти?! – отчитала её пожилая женщина.
– Матушка, простите Чжу-эр, она ещё совсем молодая, – виновато и стыдливо проговорил министр Гу. – Простите и меня тоже. Я непочтительный сын, избаловал своих дочерей.
– Если наложница Ся не справляется с воспитанием дочери семьи Гу, я могу и забрать её, – обратилась вдовствующая госпожа к Юнжу. – Отдам Гу Минчжу на воспитание главной госпоже семьи, а тебя продам.
– Бабушка, не сердись, – забеспокоившись, проговорила Минмэй и ласково взяла старушку за руку. Она совсем не собиралась доводить всё до такой трагедии – оставить Минчжу без матери.
– Матушка, не сердись, – генерал Гу выглядел взволнованным. – Прости её на этот раз.
– Я постоянно прощаю эту девицу. Но пока ещё моё слово решающее в этой семье, как вашей старшей, не позволю мне грубить и позорить нашу семью перед другими кланами, – ответила сурово пожилая женщина.
Мать Минчжу испуганно встала на колени. Было заметно, как она пытается изобразить себя несчастной жертвой, пока извиняется. Минчжу тоже хотела, но потом вовремя вспомнила, что «она повредила ногу», и просто поклонилась.
– Мы пришли вам компанию составить, к чему эти ссоры? – улыбнулась Наташа. – Раз вы не могли по состоянию здоровья посетить общий ужин, мы из родственных и сострадательных чувств навестили вас, – продолжала растягивать губы в улыбке Мэй. – Мы к вам так каждый день приходить будем, пока вы болеете, не расстраивайтесь, не оставим же вас в одиночестве и грусти? Я смотрю, вы уже даже как-то бодрее себя начали чувствовать. Не такие болезненные. Видите, что семейная любовь делает?
Судя по виду, наложница Ся накалялась, как чайник со свистком, казалось, сейчас пойдёт пар и крышечка или носик засвистят.
– Так, нам нужны приборы, – выглядевшая странной после травмы Минмэй хлопнула по столу ладошками. – Сидите-сидите, вы болеете, я сама. Понимаю, что вы были не готовы к нашему приходу, – говоря это, Наташа начала шарить по всем шкафчикам, доставая и рассматривая оттуда предметы.
– Мэй-эр, ты перегибаешь палку, – сказал министр Гу. – Сядь.
– Я учтива к старшим и хочу искренно помочь. Позаботиться о своих близких, – ответила та. – Мы же все не чужие друг другу.
– Слуги, принесите приборы и посуду, – произнёс министр Гу. – Мэй-эр, они на кухне.
– Да? Простите, – виновато понурилась Наташа.
«Боже мой, просто театральная семейная постановка, – подумала Наташа, мысленно смеясь. – Все всё понимают, знают, но настойчиво продолжают изображать что-то другое… Какое лицемерие… Хотелось бы, чтобы эти люди стали немного искреннее друг с другом».
– Мэй-Мэй просто испугалась скандала, вот и запуталась, – проговорила её мать. – Она же ещё не совсем здорова.
Когда Гу Минмэй напоследок взяла из шкафчика, который уже был ею открыт, какую-то книгу и увидела картинки, Минчжу подскочила на ноги.
– У тебя же нога болит. Я тебе принесу всё, что надо, – с намёком произнесла Наташа, и младшая сестра, сразу вспомнив о своей «травме», повалилась на пол.
Минмэй и отец помогли ей снова сесть на стул.
– Вот это чудеса исцеления, – весело прошептала Минмэй сестре. – А ваши эротические картинки, не бойся, я никому не покажу, – девушка заныкала книгу в первое попавшееся поблизости место.
* * *
Во время еды все обсуждали подготовку к предстоящему празднику середины весны. Минчжу непонимающе поглядывала на Минмэй, пытаясь понять, почему та не воспользовалась таким шансом ей хорошенько насолить. Все остальные тоже переглядывались, думая о своём, но, соблюдая традиционную вежливость, молчали о произошедшем сейчас, о поведении и душевном здоровье законной дочери семьи Гу. Наложница Ся раздражённо косилась на Наташу, но была ей немного благодарна, что та их не сдала с потрохами.
– Лечитесь и выздоравливайте, – произнесла, улыбнувшись, Наташа. – С утра на завтрак мы тоже к вам сюда придём, не переживайте.
– Не надо, – быстро ответила и натянуто улыбнулась наложница Ся. – Минчжу уже гораздо лучше, – пояснила она. – Мы сами придём завтра в общую столовую.
* * *
Вечером, когда солнце опустилось за горизонт, принеся с собой долгожданную свежесть и прохладу, Наташа решила прогуляться по поместью вместе с Чунхуа. Было необходимо познакомиться с местной территорией, потому что раньше у неё на это особо не было времени.
Здесь было очень здорово, пространство озарял свет небольших красивых фонарей, оставляя часть здешнего мира в тени. Всё вокруг казалось таким сказочным и таинственным, с милыми деревянными мостиками, прудами и цветущими персиковыми деревьями. Девушка пыталась запомнить каждое мгновение, чтобы потом эти волшебные воспоминания о путешествии в другую реальность остались с ней на долгую память.
«Чудесное местечко, прямо как в санатории, будто в отпуск съездила отдохнуть, – размышляла Наташа. – Надеюсь, за это время меня там не отключат от аппаратов… надеюсь также, что не останусь после калекой. А то как потом работать по специальностям?.. Надо будет завтра встать пораньше и на завтрак приготовить им что-нибудь очень вкусное и оригинальное, что они ещё не пробовали никогда». – Девушка была рада гениальной мысли, что пришла ей в голову и наконец и отвлекла от грустных размышлений.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71235802?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.