Главная страница | Триллеры | Тёмные ночи Горбальса

Тёмные ночи Горбальса
Николай Олегович Бершицкий
1954 год, город Глазго, Шотландия. На территории Южного Некрополя пропадет без вести ребёнок. В те годы город, а особенно район Горбальс, представлял собой полуразрушенные трущобы, и случалось всякое, однако на свет начинает пробиваться история о "вампире из Горбальса", якобы охотившимся на детей и ранее.
Джонни О'Кифф и шайка мальчишек под названием "Дубовые баты" с района решают найти и наказать виновного в пропаже их друга.
Так же к делу о пропаже подключается инспектор полиции Алекс Блэклейк. Расследуя историю о загадочных исчезновениях, которые продолжают происходить, он выходит на целую сеть странных личностей, как-то связанных с похитителем, и натыкается на группу "охотников на вампира". Абсурдная на вид ситуация в итоге оборачивается страшным сном, а Блэклейку, его невесте Мэг и Джонни приходится столкнуться с существом, выходящим за пределы человеческого понимания.

Николай Бершицкий
Тёмные ночи Горбальса

1
[1 - Возможно, некоторые места и улицы, их названия возникли позже временного отрезка описываемых событий (1954 год), уточнить все детали до мелочей было бы слишком сложно и в целом излишне. Так что имеют место незначительные художественные допущения. Также роман частично основан на реальной истории о «вампире из Горбальса», претерпевшей ряд авторских дополнений и изменений. Автор вольно передаёт и продолжает её.]
Вялое позднеосеннее утро вползло в заваленную барахлом комнату с явной неохотой. Солнце с трудом пробилось сквозь тучи, туман и дым из труб ткацкой фабрики, которую открыли в прошлом году. За окнами раздавались привычные крики и ругань. Хорошо ещё не драка. Джонни О’Кифф продрал глаза, морщась от отвращения. Почти каждый день он встречал с такой физиономией, за свои тринадцать лет он повидал много грязи и перенёс не меньше лишений, так что радость посещала его не часто. Было столько вещей, которые он хотел бы просто забыть, просыпаясь очередным утром, да уж слишком хорошей памятью его наградила природа. Почесав разбитый нос, мальчишка свесил ноги с койки и прислушался. Тётка Салли уже трещала с кем-то на пороге облупленного домишки в четыре этажа, где ютилось десять семей или просто постояльцев, если не считать кучу неофициальных родственников, заваливающихся на ночь-другую либо бродяг, дрыхнущих в холле. Джонни открыл окно, медленно толкая вверх ставню обеими руками, чтобы та не заскрипела на всю округу. Не хватало только, чтобы тётка заставила его тереть полы или мыть посуду за этих увальней, понаехавших на заработки со всего света. Конечно, он и сам приехал сюда из Ирландии вместе с Салли и отцом, приходящимся ей братом. И пока того не зарезали в пьяной драке, тётка держала себя в руках, а потом насела на мальчишку, требуя, чтобы тот устроился на фабрику. А если не желает, так будет работать по дому, подтирая дерьмо за каждым его обитателем. Вывалившись кубарем во двор, Джонни припустил со всех ног, к забегу присоединился здоровенный, со светло-коричневой шерстью тигрового окраса питбуль Халк, оглашая улицу весёлым лаем. Вслед им послышались крики Салли, уже успевшей накидаться виски:
– А-ну стой, мелкий гадёныш! Я тебе уши оторву, если заявишься к ужину!
– Да пошла ты, ведьма заспиртованная, – проворчал Джонни, остановившись на другой стороне мостовой, куда тётке было бы лень за ним гнаться.
Она предпочла как обычно перемывать ему косточки с соседками, гружёными полными до краёв мусорными вёдрами. Сплюнув, О’Кифф побрёл, засунув руки в карманы, к стайке таких же десяти-тринадцатилетних пацанов, собравшихся на углу дома. Они шумно обсуждали последние события в Горбальсе, как правило связанные с уголовщиной, более прочего привлекавшей детей работяг и пьяниц, предоставленных улице. Джонни слышал, что до войны этот район процветал, но после превратился в сущую помойку, которую он застал. Тут понастроили фабрик и заводов, навезли для работ мигрантов из Италии, Ирландии и бог знает, откуда ещё. Поэтому получить ножом в бок или дубинкой по голове стало привычным делом. Полиция нехотя впутывалась в разборки между диаспорами, разве только в случаях, когда дело заходило слишком далеко.
– Эй, чего у вас?! – окликнул увлёкшихся жарким спором товарищей Джонни.
– Того! – резко ответил самый рослый и старший (ему было уже четырнадцать) из шайки – Хэнк «Лось» МакФирли. – Малыш Сэмми пропал вчера! Не вернулся с кладбища! Ты вообще где пропадал, дрых что ли? Мы уж собирались за тобой идти.
Хэнк резко выделялся из своей команды ростом, просунувшейся под носом щетиной и тем, что всегда носил белую, пусть далеко не чистую, рубашку и коричневый жилет поверх неё. А ещё он горланил так, что весь Горбальс знал, кто это голосит.
– Меня тётка весь вечер гоняла, подрыхнешь тут. И только не заводите снова эту песню, – устало вздохнул О’Кифф.
– Я не о том, – оборвал его Лось. – Мы думаем, это всё итальяшки с Эглинтон-стрит. Помнишь того слизняка из своры «Синих кепок», Фарцелли или как-то так? Он повздорил вчера вечером с Малышом.
– Но Кун видел высокого парня в шляпе… – начал один из мальцов.
Лось «прибил» его суровым взглядом.
– Мы не будем разговаривать про вампиров, – медленно процедил он. – Ясно? Это был псих из бомжатника у реки и его поймали копы полгода или даже больше тому назад. Или ты совсем тупой?
– А я слышал, что его взяли просто, чтобы дело прикрыть, – не сдавался спорщик.
– Так, кто-нибудь сейчас брякнет про вампира, и я дам ему в морду, – размеренным тоном расставил все точки над «i» МакФирли. – Надо пойти да вытрясти из макаронников, чего они с Малышом сделали. А за одно и дурь вышибем. Только не сейчас. На Эглинтон средь бела дня слишком людно и шастают банды посолиднее этих недомерков. Лучше прессонём кого-нибудь из них вечером на кладбище. Собираемся у ограды в половине седьмого. Свободны. Никто не смеет плевать в лицо «Дубовым батам[2 - Бата или шилейла – ирландская боевая трость или дубинка с круглым навершием.]»!
Мальчишки пошумели ещё немного, получив даже пару угроз от прохожих и выговор от старого булочника Боба Хилли, который, впрочем, вызвал скорее смех. Джонни распрощался с приятелями, пообещав захватить на разборки отцовский нож, а пока что весь день был в его распоряжении. Поэтому он надумал заскочить к своей давней подруге Пенни О’Ханникан, которая также прибыла в Глазго одновременно с семейством О’Кифф, и на которую Джонни имел виды. Жила она на Камберленд-стрит, откуда рукой подать до Южного Некрополя, ставшего местом встреч и игр детворы Горбальса. В тяжёлые послевоенные годы в трущобах ребятне находилось не так много развлечений, а оставаться во дворах домов, где жили, тот ещё «карнавал». Взрослые постоянно пытались привлечь младшие поколения к работе, или гоняли их из вредности – характер у многих попортился от тягот жизни. Вот в один момент кому-то и пришла в голову идея обосноваться в таком месте, где обычно мало народу. И хотя веселье на могилах вызывало много негодования, такие вот вечерние променады в Некрополе набирали обороты с каждым днём. В конце концов, взрослые стали побаиваться лезть в странные развлечения своих отпрысков, поскольку далеко не все из них были милыми и добрыми «цветами жизни». Частенько в карманах этих «цветочков» покоились ножи или кастеты, которые шли в дело чуть что. Полиция сперва пыталась вмешиваться, но потом и им надоело гонять малышню по кладбищу в часы, когда совершаются куда более серьёзные преступления. Единственным поборником покоя на Южном Некрополе оставался его смотритель Сидней МакКоул. Но кроме как сипло кричать и махать незаряженной двустволкой на сорванцов, раскачивающихся на прикрученных к ветке дерева качелях или носящихся по местам упокоения, играя в догонялки, он ничего поделать не мог. Со временем МакКоул и вовсе превратился в объект насмешек или становился прообразом для персонажей городских легенд, сочиняемых тут же по ночам при свете костров.
Так эта традиция постепенно укоренилась. Не помешал кладбищенским гуляньям даже один подозрительный случай, приключившийся пару лет назад. Несколько детей пропали без вести во время посещения Некрополя, и очевидцы указывали на некоего высокого мужчину в шляпе и старомодном плаще. По Горбальсу поползли слухи о вампире, крадущем детей себе в пищу, но спустя год после первого исчезновения полиция задержала какого-то полоумного бродягу, на него-то и списали предполагаемые убийства. Мало кто заметил, но пропажи продолжались и дальше, только теперь куда реже обычного, так что связать их с «кладбищенским убийцей» не приходило в головы ни стражам порядка, ни жителям района. А если учесть криминальную обстановку, ухудшающуюся с каждым годом…
Джонни вернулся к дому, обойдя его с другой стороны. Нож отца был надёжно припрятан в выбоине оконной рамы. Таскать его с собой постоянно мальчик боялся. И тётка могла отобрать, и какие-нибудь гопники возрастом постарше, опять же полиция. Вещица-то была необычная. Красивая резная ручка из слоновой кости с узорами и орлом, раскинувшим крылья, и острейшее блестящее лезвие из чистого серебра. Нож был скорее наградным или парадным, но заточенным. Хороший тычок в нужную точку – и можно запросто убить. Отец рассказывал, что забрал его у важного немецкого офицера, захваченного после высадки на «Голд-Бич», где он находился в составе британских войск. Понятно, что такую важную реликвию можно было доставать лишь по очень важным поводам. Отослав назад взмахами ладоней Халка, заприметившего знакомое лицо издалека, дабы тот шуму не поднял, он подполз к окну своей комнаты. Внутри, ворча, вовсю хозяйничала Салли, с грохотом перегребая содержимое шкафов. Поскольку замок на двери давно выломал пьяный бомж (тогда Джонни как раз пришлось вооружиться ножом, выставив «гостя» силой), попасть в помещение тётка могла с лёгкостью. Это было ещё одной причиной найти для оружия местечко поукромнее. Чего она там искала – О’Кифф понятия не имел, возможно, даже сама спрятала тут спиртную заначку от других жильцов и забыла, куда. Выждав, пока Салли закончит и уберётся, Джонни высунул голову из-под подоконника, ловко пропихнул пальцы в щель между рамами и выудил нож. Теперь, гордый своим проворством, он направился по Хоспитал Стрит, предвкушая бурный день и вечернюю встречу с враждебной шайкой.
Трущобы кипели своеобразной жизнью, к которой надо приспособиться, если хочешь найти место в этом клокочущем котле. Женщины прямо на улице полоскали бельё в тазах, натирая его на стиральных досках, подвыпившие мужички играли в напёрсток или карты, дымя табаком и поругиваясь, торгаши из покосившихся лавчонок горланили, зазывая покупателей, до звона в ушах. Вдалеке раздавались гудки с какого-то завода. На перекрёстке, где сходились Хоспитал-стрит, Краун-стрит и Эррол Гарденс, Джонни окликнули. Заметив боковым зрением компашку из трёх парней лет по двадцать, О’Кифф ускорил шаг, делая вид, что не понимает, к кому обращаются громилы, придерживая в кармане драгоценный нож.
Лбы быстро нагнали его, и их заводила, скользнув пальцами по подтяжкам, кивнул ему:
– Малец, есть чего?
– А что, заметно по мне, что есть? – дерзко ответил Джонни, примечая, куда бы дать дёру.
Рассчитывать на помощь бродящих по улице людей особенно не приходилось. По взглядам некоторых из них вообще становилось ясно, что с троицей они хорошо знакомы и связываться не желают.
– Давай, я сам решу, – сказал главарь, пока два других подонка обступили мальчишку с боков. – Что в карманах?
– Руки, – уверенно отозвался О’Кифф, вертя головой, дабы не выпускать из виду членов банды.
– А покажи-ка, – расплылся в зловещей улыбке главарь.
Один из парней, не дожидаясь команды, схватил Джонни за правую руку и вытащил её из кармана. Увидев нож, все трое аж затрепетали. Джонни понял, куда дело клонится, и со всей силы надавил каблуком на ногу хулигану, что держал его. Тот взвыл, отпустив мальчишку, а О’Кифф со всех ног припустил в направлении Розового сада, надеясь укрыться от преследователей там. Несясь по Эррол Гарденс, он специально петлял вокруг прохожих и торговых развалов, вынуждая гопников налетать на ничего не подозревающих людей и терять его из виду. Кто-то орал, что вызовет полицию, кто-то сам угрожал навалять всем причастным к беспорядку, но так и не дополнил слов делом. Но, по крайней мере, Джонни удалось оторваться метров на десять-двадцать. Добежав до ограды, он вцепился в неё, стараясь не выронить нож, и, пока вскарабкался наверх, его схватили цепкие пальцы заводилы. Не думая, О’Кифф полоснул его ножом, перехватив оружие правой рукой, по запястью и соскользнул по ту сторону.
– Ублюдок мелкий! – завыл лоб. – Чего стоите, за ним! Поймайте и запинайте нахрен до смерти!
Подручные второпях взлетели на ограду, чуть не свалившись с неё, оставив своего вожака материться на тротуаре, ему точно было не до акробатики. Однако юркий Джонни О’Кифф уже нырнул в гущу облезлых розовых кустов, прикрывая лицо широким плотным рукавом куртки. Шипы мешали и замедляли движения, но проломиться ему удалось, а дальше он затерялся среди гуляющих. Эти места он знал не очень хорошо да всё-таки знал. Они с Пенни частенько сюда забегали, и подружка водила его по аллеям. Так он точно представлял, что, двигаясь в южную часть Сада, ты снова попадёшь на Эррол Гарденс, а через пару домов выйдешь к Джейн Плейс. А тут уже и полицейский участок, также граничащий с Камберленд-стрит. А где участок, там и копов полно. Ни один безмозглый головорез сюда не сунется.
***
Тяжело дыша и периодически оборачиваясь, Джонни свернул с Джейн Плейс в ровный прямоугольный двор, образованный восьмью домами, в одном из которых жила Пенни. Отмахиваясь от раскачивающегося на натянутых верёвках белья, он прошёл к знакомому чёрному ходу, там, собственно, стояла миссис О’Ханникан с дочерью. Женщина была одета в чёрное и держала корзинку с простеньким, зато пухлым букетом цветов. Дав какие-то наставления Пенни, она направилась через двор к выходу на Камберленд-стрит. Джонни спрятался за бельём, зная неприязнь, которую к нему испытывала мать его подруги, лучше было лишний раз на глаза ей не попадаться.
– Пен! – окликнул он девчонку, собиравшуюся уже уходить в дом. – Ты не занята?
– Что с тобой? – пытаясь скрыть тревогу улыбкой, спросила Пенни, заметив царапины от розовых шипов на лице своего «кавалера».
– Так, парочка придурков прицепилась по дороге, – махнул тот рукой. – Я им показал, что к чему.
С этими словами он с гордостью продемонстрировал испачканный кровью нож.
– Ты с ума сошёл! – вскрикнула подружка, запихав руку с клинком обратно в карман Джонни. – Мерзость. Ты ведь не?..
– Да нет, конечно, – усмехнулся О’Кифф. – Так, отбил желание связываться с «малолетками», ха!
– Смотри, мать уже тебя тут видеть не желает, хочешь ещё и отца настроить против себя? Он и то только лоялен потому как большую часть дня торчит в участке и не знает того, что знает матушка.
– А чего такого? – удивлённо пожал плечами Джонни. – Не я Горбальс превратил в крысиную нору. Но выживать-то надо. Ты сегодня вечером на кладбище пойдёшь?
– Ну-у, – Пенни смущённо потёрла локоть. – У меня много дел по дому. К тому же мама будет там на похоронах миссис Пейсли, торговки рыбой с Квин Элизабет Гарденс…
– Это та страшная толстуха, которая тут околачивалась?
– Джонни! – девчонка нахмурила брови и толкнула приятеля в плечо.
– Ну смотри, сегодня «Баты» собираются проучить итальяшек с Эглинтон-стрит. Я тоже поучаствую…
– «Баты»? Серьёзно, вы так себя называете? – хихикнула Пенни.
– А что с этим не так? – насупился О’Кифф, лишь сильнее позабавив подругу.
– Всё так, кроме того, что ты с ними путаешься. Я не шучу, Джонни, ты такими темпами угодишь в какой-нибудь казённый дом, твоя тётка вряд ли будет переживать.
– Кто-то же должен отстаивать нашу честь, – важно заявил Джонни. – Сначала эти ублюдки воюют за нацистов, а теперь прессуют наших тут.
– Ты сам не местный, и я тоже, – со скептической миной напомнила девчонка. – И, кстати, итальянские мигранты сюда как раз от нацистов и сбежали, так что…
– Да плевать! Никто не смеет трогать «Дубовых бат» безнаказанно! Если у тебя с этим проблемы!..
– Всё, всё остынь, – Пенни обняла разгорячившегося мальчишку. – Я не хотела тебя обидеть. Но в Некрополь я не могу пойти. К тому же там снова участились исчезновения. Давай лучше в Розовый сад, – прочитав на лице друга очевидную мысль, она тут же предложила другой вариант: – Ну, поблизости есть ещё парк, или можем заскочить в кафешку.
– Хорошо, – расслабился Джонни. – Завтра расскажу, как всё прошло.

2
– Инспектор Блэклейк, чего это вы тут сидите?! Разве долг не зовёт? – с громким шутливым вопросом в распахнувшуюся дверь ввалился сержант Ричард Клейтон в сбитой на затылок фуражке. – И что это я чую, запашок виски?
Алекс Блэклейк поднял голову, быстро припрятав фляжку под стол.
– Ты бы, Дик, на себя глянул, – язвительно ответил инспектор, сделав акцент на имени. – Вообще-то день в разгаре. Что за вид?
– Ну, я хотя бы трезвый, – улыбнулся Клейтон, протягивая другу широкую потную ладонь.
– Посидел бы ты с этой мамашей хоть пять минут, уже давно валялся под столом.
– Чего ты хотел? – присев на угол стола и поглядывая, нет ли кого в коридоре, чтобы стать свидетелем таких нарушений субординации, хмыкнул Дик, – у неё же сын пропал без вести. Как она должна себя вести?
– Да знаю я, – вздохнул инспектор, откинувшись на спинку и подложив руки под голову. – И чего там творится, в этом треклятом Горбальсе? Всю статистику нам портят. Центр города, тоже мне…
– А ты слыхал про Вторую Мировую Войну? Недавно была, – принялся язвить Клейтон. – После неё половина детворы осиротела, вот улица и навоспитывала криминалитет. Я уже не стану про мигрантов говорить. Ты ж клялся Короне служить и защищать.
– Да уж, тебе легко, – Алекс устало потёр лоб, поглядывая на составленный протокол беседы с потерпевшей, лежащий перед ним на заваленном столе. – Скажут, кого дубинкой огреть, наряд вышлют и…
– Легко, – передразнил его коллега, – тогда в баре «Смог» меня из дробовика подстрелили какие-то пьяные идиоты, еле откачали. Помнишь, нет? Потом, ты сам выбивался в высшую лигу, чего теперь плачешься? – пожал плечами сержант. – Я бы на твоём месте вообще не парился. Сам говоришь – Горбальс. А там люди пропадают каждый день. Приедешь, походишь туда-сюда и назад, отчёт писать, что, дескать, нет тела – нет дела.
– Ребёнок пропал, Дик, – вымученно протянул Блэклейк. – Да ещё в Южном Некрополе. Ничего не напоминает? Тем более это уже не первый случай, за последний месяц в его окрестностях сгинуло четверо детей, всем от шести до двенадцати лет.
Сержант вскинул голову и присвистнул.
– Я понимаю, куда ты клонишь…
– Не я, не я, – Алекс упёрся ладонями в стол. – Но вот местные, если кто пустит слушок, могут начать бузить не на шутку.
– Думаешь, у того психа появился подражатель?
– Или взяли не того, – сам помнишь, как проходила операция, ты ведь в ней, если не путаю, участвовал в роли констебля. И лучше многих знаешь, что схватили первого подходящего под описания бомжа.
– Бомжа с психическим расстройством, – значительно напомнил Дик.
– Ага, эка невидаль. Но хуже, если все снова начнут боятся графа Дракулу.
– Ох, всё эти чёртовы комиксы! – сержант Клейтон всплеснул рукой. – Ладно эти янки, пусть себе и своим детям мозги выносят сколько угодно всякой дребеденью про вампиров с железными зубами и мужиками с острыми ушами и в плащах, прыгающими по крышам. После такого и не то примерещится. Королю следовало запретить это ещё до войны.
– Следовало или нет, а нам придётся с этим считаться. Ты не хуже меня понимаешь, как легко обратить толпу в панику. У нас может и век прогресса, но суеверия никто не отменял, и они куда крепче засели в сознании, чем мы думаем. Так и до беспорядков недалеко. Полиция, дескать, бездействует… И понеслась!
– До них недалеко будет, даже если орудует маньяк, которого вы, джентльмены, уже какой год не можете поймать! – грозно рявкнул невесть откуда взявшийся на пороге кабинета главный суперинтендант Кобб.
Его острые орлиные глаза впились в Дика, поспешившего соскользнуть со стола, уронив фуражку. Впопыхах схватив её и водрузив на голову, сержант вытянулся по стойке «смирно» и принял самый наисерьёзный вид.
– Допустим, я этого не видел, – проворчал Кобб, пригладив серебристые виски. – А ты, Алекс, давай-ка, собирайся и на выход. Свидетели сами себя не опросят.
– О-ох, – с горечью вздохнул Блэклейк. – Мэгги меня точно убьёт.
– Ты офицер полиции, а не торговец в цветочной лавке, – раздражился интендант. – Уж как-нибудь войдёт в положение.
– Да, точно. Она сама вчера допоздна брала интервью у какого-то важного типа, а сегодня мы должны были сходить развеяться. Ладно, простите, шеф.
На улице уже начинался гаденький моросящий ноябрьский дождь, грозящий перейти в мокрый снег. Небо быстро стемнело, создавая ощущение глубокого вечера, хотя часы показывали только половину пятого. Натянув на фуражку защитный чехол, Блэклейк трусцой добежал до автомобиля и нырнул на водительское сиденье. Начать расследование стоило непосредственно с Некрополя. Возможно, смотритель что-нибудь да знает, хотя ещё по прошлым посещениям злополучного кладбища Алекс помнил, какой у того нрав. Встречаться с ворчливым озлобленным старикашкой вместо будущей супруги – вот уж развлечение! Инспектор кисло улыбнулся. Однако долг есть долг. Жаль только, не удалось перед выездом хотя бы позвонить Мэгги, но, возможно, посчастливится закончить с делами пораньше.
Заведя мотор, он вырулил с парковки перед участком на улицу и потихоньку поехал по Камберленд-стрит, до Южного Некрополя от участка было рукой подать, так что разобраться с делом, если всё пойдёт гладко, выйдет побыстрее. Барабанящий по крыше дождик усилился, люди, промелькивающие по бокам от дороги в кривых размывах воды на стёклах дверей автомобиля, напоминали смутные сгорбленные тени, иногда раздавшиеся по сторонам куполами зонтов. Алекс сосредоточенно следил за каждой из них, чтобы не сбить невзначай выскочившего пешехода, да и самому не всадиться в другую машину, затерявшуюся в поднимающемся тумане. Постукивая указательным пальцем по обитому кожей рулю и время от времени включая «дворники», он насвистывал ненавязчивую мелодию, стараясь не думать о предстоящей беседе со стариком МакКоулом. Вот уж от кого голова может разболеться.
Вскоре через белёсую пелену водяных брызг и тумана проступили очертания невысокой каменной ограды и старой арки с воротами, словно ведущей в средневековый замок. Из них по двое-трое тянулась вереница людей, всего около десятка, одетых в чёрное. Видимо, кого-то только что погребли. Остановившись метрах в пяти от ворот, Блэклейк поправил фуражку и, поершившись от пробежавшего холодка, тянущегося из приоткрытой дверцы, вылез. Дождь был не крупным, но интенсивным, с небес словно сыпалась сплошной лавиной водяная пыль, по натянутой на фуражку плёнке сразу забарабанили сотни капелек, вызывая лёгкое раздражение.
У стены кладбища столпилась кучка мальчишек, обсуждающих что-то с таким видом, будто они банда, готовящаяся идти на ограбление банка. Алекс вообще отметил, пока брёл к воротам, что, невзирая на неприветливую погоду, детей в окрестностях Некрополя собралось много. Они потихоньку стягивались к своему заветному месту для игр и общения с разных сторон улицы, неся сумки с едой и натянув на головы куртки. Похоже, многие намеревались провести тут много времени, рассказывая страшилки в столь подходящее время. Когда мрачный зев нависающей над головой арки из унылого серого кирпича, местами побитой и обвалившейся, остался позади, Алекс остановился, всматриваясь в затянутую хмарью угрюмую панораму. Общая площадь кладбища составляла не менее тридцати семи акров, повсюду дорожки и холмы, усыпанные надгробиями разных размеров, стоящими, словно армия, готовая к битве. Многие насчитывали добрую сотню лет. Собравшись с мыслями, он всё же двинулся по широкой центральной аллее, ведущей в самое сердце Некрополя, где располагался и домик смотрителя.
По пути ему попадались редкие парочки, прогуливающиеся под зонтами и с любопытством рассматривающие монументы в честь прославленных полководцев и деятелей прошлого. Ребятня из Горбальса носилась между захоронений, а при виде полицейского со смехом пряталась за могильными камнями или в кустах, всё ещё облачённых в жухлую листву. Алекс покачал головой, однако сейчас ему некогда было призывать к порядку шалящих малолеток, которых, похоже, не страшила участь пропасть без вести.
У ладного одноэтажного домика с красной крышей, опершись на длинную палку, стоял сам Сидней МакКоул, беседуя с пастором в широкополой шляпе, защищающей от дождя. Тот издалека походил на призрака в своём чёрном облачении. С ними также обосновались две дамы, одна седая леди и женщина лет сорока, держащая корзинку с цветами. Рядом переминался с ноги на ногу курчавый копатель могил в намокшей кепке и с лопатой на плече. Он чего-то сказал смотрителю, поправил головной убор и побрёл к подсобке, стоящей прямо на улице. Подойдя к этой компании, Блэклейк козырнул и поклонился дамам.
– Наконец-то, – сипло проворчал МакКоул. – Решили разогнать этих мелких гадёнышей, офицер? Надеюсь, это официальный указ…
– Сид, ты хоть о чём-нибудь другом думаешь? – остановил поток негодования Алекс. – У меня есть дела важнее кучки шалопаев. Они ведь никого не трогают.
– Как вам сказать, – важно выпрямившись, со всей тщательностью произнесла седая леди. – Вчера, придя на могилу отца, я обнаружила на ней следы грязных ног, а ваза для цветов была разбита.
– Ладно, это к констеблям. А у меня расследование. Сид, я знаю, как ты любишь такие разговоры, но мне нужно знать, не видел ли ты или кто-то из работников подозрительных личностей, бродящих по Некрополю? Возможно, дети обсуждали встречи со страшными дядьками?
– А-а-а, опять этот малец! – смотритель махнул крупной сухой ладонью с проступающими венами. – Кто вообще сказал, что он исчез на моём кладбище?
– Здесь его видели в последний раз, – с выражением произнёс Алекс, опустив брови.
– И что? Мало ли, куда он потом потащился. Может на пустыри за Некрополем, там тоже постоянно кто пропадёт, а кого зарежут. Сначала распустили молодёжь, а потом удивляются. Тут у каждого второго розовощёкого малыша либо нож, либо кастет, либо палка какая-нибудь. Я сам вынужден брать с собой заряженное ружьё…
Седая дама ахнула, а инспектор насторожился.
– Я думал, ты его пустым держишь для острастки. По детям стрелять собрался?
– В воздух, их одним видом больше не напугаешь, – буркнул старик. – Ты, собственно, на что-то намекнуть пытаешься?
– Нет, – отрезал Блэклейк. – Может кто-нибудь из вас знает про мальчишку?
– Это ведь Сэм Прайер пропал? – уточнила женщина с цветами. – Пэм ко мне уже приходила плакаться. По-моему, он увязался за местной шайкой из ирландских трущоб в Горбальсе. Один из этих мерзких бандитов всё время навязывается к моей дочурке.
– Так-так, – заинтересовался Алекс, хоть пока и не понимал, каким образом это поможет в деле. Возможно, допросив одного из «бандитов» удастся выяснить больше.
– Да я толком ничего не знаю, – развела руками леди. – Эта компашка вечно ввязывается в истории, дерётся с кем-то, главный у них такой высокий парень с громким голосом. Я уже давно прошу мужа арестовать его, но…
– А муж полицейский? – удивился инспектор.
– Да, Дэвид О’Ханникан. Мы тоже приехали в Шотландию лет пять назад…
– Верно, констебль О’Ханникан! – приложив палец к подбородку, припомнил Алекс. – Он не рассказывал, чтобы его беспокоили всякий шайки.
– Ему некогда, – ворчливо пробормотала миссис О’Ханникан.
– Ясно, поговорю с ним позже. Ты, Сид, скажи мне лучше, какие у тебя догадки? Что могло бы случиться с мальчишкой?
– Провалился куда-нибудь в вырытую могилу, – брякнул старик, заводясь всё сильнее.
– И никто не заметил?
– Значит, в старый склеп или ещё куда. Тут полно ям и разрытых захоронений. Сами же и раскопали, поди. Я вообще так считаю, это всё кара Господня. Оскверняют могилы, нарушают покой усопших, вот им потом и возвращается. Как скажете, отец?
– Кхм, – священник, видимо, стараясь не сказануть лишнего, поправил воротничок и выговорил с видом специалиста: – Не желая оскорбить чьих-либо чувств должен всё же согласиться с мистером МакКоулом.
– Ясно, – внимательно осмотрев серое вытянутое лицо пастора, бросил инспектор. – Кругом сплошная мистика.
– Здесь много кто ходит, – еле сдерживая злость, прокряхтел смотритель. – Не будешь ведь у каждого спрашивать цель визита, я не таможня. Это общественное место… к сожалению.
– А это кто, например? – вдруг глянув в сторону надгробия, выполненного в виде квадратной колонны с остроконечной крышей на столбиках, виднеющегося на холме за спиной старика, спросил Блэклейк.
Тот нехотя обернулся: возле этой башенки стоял высокий тощий человек в широкой накидке и шляпе, хотя с расстояния и сквозь пелену дождя рассмотреть его было сложно. Он постоял несколько секунд, опустив голову, затем побрёл дальше по холму, затерявшись между обелисков и крестов.
– Я уже сказал – тут много кто ходит! – возмутился МакКоул. – Хочешь допросить каждого бродягу и старикашку, пришедшего навестить могилу прапрадедушки – вперёд. А у меня дел полно. Тут таких типов пруд-пруди, только они сами предпочитают держаться от мелких бандитов подальше. И я их понимаю.
– Понятно, – начал терять самообладание уже Алекс. – Спасибо за исчерпывающую помощь. Пойду, поброжу тут, может кто из ребятни видел или слышал больше. Дамы, – кивнув женщинам, придерживая козырёк фуражки, он взобрался на холм.
Мужчина в накидке ушёл, но с верху можно было различить ещё несколько силуэтов людей, просто гуляющих по памятным местам Южного Некрополя, служащего скорее музеем под открытым небом, несущих цветы или бесцельно слоняющихся. Детей с каждой минутой становилось всё больше, они, смеясь, бегали под дождём, словно не ощущая холод и мокрую одежду, играли в догонялки или, рассевшись на ветвях больших старых деревьев, стоявших тут ещё до того, как лопата вгрызлась в землю, роя первую могилу, и тыча пальцами, обсуждали гуляющих. Постояв немного и почесав затылок, Алекс осознал, что ему многое не светит. Но он так втянулся в процесс, сам того не замечая, что только сейчас вспомнил о свидании с Мэгги. Первой же мыслью стало бросить пустое шатание и уйти, а на следующий день выяснить у Дэвида О’Ханникана, что там за мальчишки, связанные с исчезнувшим ребёнком, лезут к его дочери. Однако неуловимое чувство невыполненного долга тяготило душу. Казалось, есть что-то ещё, что он мог бы сделать, нечто такое, что он упускает из виду. Поведение старика МакКоула и пастора выглядело странным, хотя… смотритель-то всегда был занозой в одном месте. Но это всё выглядело, как какой-нибудь заговор.
«Нет-нет! Ну, дружище, ты совсем заработался!», – осадил Алекс сам себя. – «Какой там ещё заговор?!».
Вздёрнув плечами, инспектор развернулся и пошёл вниз под холм. Сидней уже заперся в своём домике, его чёрный силуэт мелькал в окнах, залитых тусклым жёлтым светом, то в одной комнатушке, то в другой. Дамы в сопровождении пастора удалились настолько, что их фигурки с трудом можно было распознать. Дождь сходил на нет, и Блэклейк решил закругляться с этим странным расследованием, если можно его так называть. Но для пущего успокоения совести, всё ж захотел обойти участок территории по ответвляющейся от центра Некрополя дороге. Да и почему-то ему хотелось выбрать более открытый путь, в то время как тот, по которому он пришёл, утопал в мрачной зелени деревьев, склонивших лохматые жёлто-коричневые ветви к земле. Крики и смех становились громче.

3
Лось осмотрел свою банду, проверяя, все ли на месте. Помимо Джонни в неё входило ещё четверо пацанов из таких же неблагополучных семей, прозябающих в Горбальсе. Пит по кличке Толстяк, которую носил вполне заслуженно, щуплый паренёк со злыми глазами Аластер Кинсли, черноволосый Барри Зубочистка (и его прозвали так не из любви мусолить зубочистки, однажды он завалил старшего парня, воткнув ему зубочистку в лицо, едва не выколов глаз) и самый младший после пропавшего Сэмми – Колан О’Хейли. Все были полны решимости и гнева на итальяшек. Их компания прошла на кладбище минут десять назад, смеясь и попивая ворованное пиво. Аластер хотел налететь на них прямо тут, но Лось резким словцом остановил его порыв, вдобавок кивнув на припаркованную неподалёку от ворот полицейскую машину.
– Это хорошо, что они бухают, – злорадно отметил он после того, как каждый из собравшихся показал, с чем явился на разборки, а Колан отправился следить за противником. – Будет проще их поломать, а то, глядишь, сами задрыхнут.
Старший обернулся, услышав сигнальный посвист Колана. Мальчишка быстрым шагом подошёл к своим и доложил:
– Похоже, макарошки потащились к могиле Джеймса Данлопа, – протараторил он громким шёпотом.
– Отлично, пошли потихоньку, – кивнул своей бригаде Лось, подкинув и поймав ту самую бату, в честь которой назвал свою банду. Дубинка хранилась в его семье, как память о деде, кому и принадлежала, но никто из торчащих чуть ли не сутками на фабриках родителей не замечал, что иногда она пропадает с запылённого шкафа.
Стараясь избегать постороннего внимая, компания прошла через ворота, надоедливый дождь, моросивший до этого, кончился, но посетители потихоньку расходились. Темнота и группы беспризорников, слоняющиеся по усыпанным палой листвой аллеям, не слишком располагали их к безмятежной прогулке. В сгущающихся сумерках начали всё чаще мелькать огоньки фонарей, по большей части самодельных. «Баты» свернули с основной дороги, каждый из них хорошо ориентировался в Некрополе, не раз облазав его вдоль и поперёк, избегая разве что самых дальних и запущенных частей. По пути они заприметили идущего в сторону выхода полицейского, тот тоже заметил парней.
– Коп, – озвучил общую мысль Джонни, напрягшись.
– Не рыпайтесь, – шикнул Лось команде. – Держимся естественно. Ещё нам этих свиней не хватало…
Оставив полицейского позади, они, виляя между высокими надгробиями и монументами, поросшими тёмным мхом, подобрались к склепу с башенками, возле которого уже шла весёлая гулянка. Человек шесть ровесников «Бат» в синих беретах на головах хохотали, прикладывались к бутылкам, тараторили на своём языке, как из пулемёта, часто и экспрессивно жестикулируя. Похоже, они не ждали ничьего появления либо расплаты за то, что посягнули на чужую территорию или членов враждебной шайки.
– Ты глянь, как нагло, падлы, бухают, – оскалился Аластер. – Они нас совсем не уважают!
– Тише, – Лось стиснул его плечо крепкими пальцами. – Я же сказал, нам только на руку, если эти тупицы упорются. Пускай ещё по бутылочке опрокинут, и мы им покажем.
– Вон и Фарцелли, – приглядевшись, отметил Барри, вертя в руке короткую крепкую палку с разводами сажи.
В свете стоящего на земле фонаря, огонёк внутри которого бешено дёргался во все стороны, фигуры «Кепок» с отслаивающимися от них тенями выглядели скрюченными и гротескными. Почему-то этот факт, добавившись к общему настрою, особенно озлобил Джонни. Вытащив нож, он готов был уже ринуться на подонков, затем опомнился и убрал оружие назад в глубокий карман. Всё ж это была крайняя мера, мараться мокрухой просто из-за наплыва эмоций крайне бестолково. И сам в исправительный дом загреметь можешь, и товарищей подставишь. А у Лося пара приводов уже была. Наконец МакФирли поднял свою команду, притаившуюся в густых кустах, и они гордой походкой вышли к мавзолею, застав итальянцев врасплох.
– Эй, Лука! – окликнул Лось самого крупного из «Синих кепок», являющегося их главарём.
Поправив высоко закатанный рукав рубахи, Лука неохотно обернулся, взяв бутылку, откуда только что глотнул, за горлышко.
– Чего надо, эльфотрахи? – презрительно фыркнул он, узнав «Бат», его дружки загыгыкали, хотя сами стояли, шатаясь, как полынь на ветру. – Это наше место, и вы это отлично знаете. А если хотите «побеседовать», – дабы показать, что подразумевает под этим словом, он встряхнул тяжёлым кулаком, – то приходите завтра на Кавендиш Плейс, там и потолкуем.
– Нет, не выйдет, – зло процедил Лось. – Думаю толковать про Малыша Сэмми надо прямо сейчас. А, Фарцелли?
– Чё вам надо-то? – огрызнулся Фарцелли. – Если ваши малолетки такие тупые, что слов не понимают, приходится дать им пинок-другой.
– Пинок?! – вспылил Аластер. – Чего вы с ним сделали, утырки?!
– Ничего, – дерзко ответил за своего подопечного Лука. – Сами бы за ним и следили.
– Его вампир утащил, – сквозь смех, брякнул один из итальянцев, втянув воздух через сложенные трубочкой губы, словно показывая, как вампир высасывал из Сэмми кровь.
Тут уж «Дубовые баты» не сдержались. Первым полетел в драку сам Лось. Увернувшись от бутылки в руке Луки, он саданул тому в челюсть и сразу треснул дубинкой по ляжке. Завопив, итальянец повалился, став лёгкой добычей для главаря соперничающей банды. Аластер с диким воплем, который никто бы не ожидал услышать исходящим из столь щуплого тела, и с небывалой яростью навалился на кого-то из «Кепок» и повалил его. Толстяк Пит просто сшиб другого плечом, а Колан начал пинать того ногами. Дальше в ход пошло всё, что было у подростков с обеих сторон. Джонни с Зубочисткой бросились за самим Фарцелли, дёрнувшим прочь, ломая кусты. Остальные итальянцы тоже ввалились в драку, но незначительное численное превосходство в их случае мало помогало – изрядное количество алкоголя сделало своё дело и контролировать себя стало слишком трудно.
Джонни почти настиг беглеца, однако Фарцелли, подгоняемый страхом, летел, словно над землёй. Позади раздались возмущённые крики, голос принадлежал старику-смотрителю, вскоре к нему добавился ещё один. Джонни и Барри продолжали преследование, пока итальяшка не скатился под холм, где чернел силуэт взрослого мужчины. Он с криками о помощи устремился к нему, скрывшись в непроглядной темноте. Его голос резко смолк, а позади послышался шелест подминаемой травы. Лось нагнал своих отбившихся товарищей, заслышав полицейский свисток, махая рукой назад. За ним поспевал тот самый полисмен, попавшийся им раньше. Поняв, что к чему, мальчишки съехали с холма и дали дёру, а МакФирли налетел на полицейского, обхватив его руками и не давая пройти.
Как выбрался с кладбища, О’Кифф не мог вспомнить. Кровь билась в разгорячённой голове, мысли путались. Он вцепился в лацканы Барри и выпалил:
– Надо вернуться! Лося повяжут!
– А ты чего, собираешься копа ножом тыкать? – стуча от волнения зубами, спросил Зубочистка. – Сейчас лучше всего разойтись, наши, по ходу, уже сбежали. Завтра подумаем, как быть.
– Какое завтра?! – Джонни прямо захотелось заехать «трусу» в лицо.
– Тут полиция, чего не понятно-то?! – разозлился Барри. – А ещё лучше получить дробину от сумасшедшего старика. Нельзя допустить, чтобы нас всех взяли. Завтра соберу парней у твоего дома, будем решать. А сейчас убирайся!
С этими словами он сам побежал на другую сторону улицы и скрылся между домами.
Джонни постоял немного, глупо озираясь по сторонам, но потом тоже решил идти домой. По здравому рассуждению в одиночку он не смог бы сейчас ничего поделать. Но помимо тяжести груза совести он ощутил тревогу, стало как-то неуютно. Сунув руки глубоко в карманы, он трусцой перебежал через дорогу, прошмыгнув между двумя автомобилями, загудевшими на всю улицу противными гнусавыми клаксонами. О’Кифф старался выбирать наиболее людные и освещённые места, хотя в нынешнем своём состоянии Горбальс был скуп на них. Постоянное ощущение преследования и чьего-то постороннего взгляда в спину не покидало его до самого родного двора. Перепрыгнув через потоки нечистот, сливаемых из домов с обеих сторон улочки, он прокрался к комнате, однако окно плотно закрыли изнутри. Тётушка любила хозяйничать в его отсутствие.
Зато дверь подъезда была отворена, из неё на мрачный двор лился приветливый свет, слышались голоса подвыпивших жильцов и тихое бряцанье цепи спящего в будке Халка. На ночь Салли его всегда сажала на цепь, если не была слишком пьяна. Джонни осторожно прошёл в холл, заваленный хламом, где уже сосалась какая-то парочка, даже не живущая тут.
– О-о-о! Малец, иди сюда! – радостно воскликнул сосед – розовощёкий толстяк мистер Ллойд, – спускающийся со второго этажа.
– В другой раз, ладно, дядя Ло, – неприветливо буркнул Джонни, занырнув в комнату и подперев дверь спинкой стула.
Теперь, когда он сидел в своём убежище на кровати, события вечера казались странными и нереалистичными, словно это вообще сон, а на разборки с итальянцами предстоит идти только завтра. Посидев в полной тишине минут пять, он повалился на спину, не разуваясь и не натягивая одеяла. Нож решил держать прямо в руках – мало ли чего.

4
– Я опоздал? – прекрасно зная ответ, спросил Алекс, мня купленный впопыхах у торговца, уже закрывавшего лавку, последний чахлый букетик.
– Самую малость, инспектор, – натянуто улыбнулась девушка с аккуратно подстриженными коричневыми волосами и пальто похожего цвета, накинутого поверх платья.
– Инспектор? – поёжился Блэклейк. – Слушай, работа…
– Я вижу, – присмотревшись к раскрасневшемуся лицу кавалера, отметила Мэгги, игриво выдернув из его словно оцепеневших пальцев цветы.
Алекс и правда выглядел сейчас так, словно соревновался в стометровке с лошадью. Волосы прилипли ко лбу, дыхание до сих пор не выровнялось, а черты выражали крайнюю озабоченность.
– Ты что, гнался за вором? – повеселела девушка, взяв Алекса под локоть. – Проводи меня хотя бы до дома, в такой час небезопасно.
– Конечно, конечно! – оживился Блэклейк. – Ты себе не представляешь, чего творится в этом богом забытом районе! Сперва ребёнок пропал на кладбище, а теперь там же пришлось останавливать настоящую поножовщину. Удалось схватить одного парня, ему лет четырнадцать, а остальным и того меньше!
– Ну-у, – не зная, что сказать, протянула Мэгги. – Война весь мир поставила с ног на голову. Нам хоть не досталась участь попасть под бомбёжки…
– Да уж, немецкие бомбы сюда не падали, а живём на руинах, – вздохнул Алекс, осматривая мрачную улицу и дома с выбитыми окнами.
– Вот увидишь, пройдёт пара-тройка лет и всё наладится, – успокоила его невеста, приникнув к плечу. – Построят больше фабрик, потом начнут облагораживать парки, чтобы мы не задохнулись от их дыма, никаких детей на кладбище больше не будет, разве только с родителями под ручку. По крайней мере, мэр обещает, хех. Поглядим.
– Хорошо бы. Слушай, прости, что постоянно тебя так кидаю…
– Я встречаюсь с копом, – хмыкнула Мэгги. – Не обязательно каждый раз извиняться. Ты делаешь правильные вещи, защищаешь город, изо всех сил пытающийся рухнуть. И это не пройдёт даром.
– Очень надеюсь. Иногда кажется, словно все усилия напрасны, что всё это взорвётся в один момент. Особенно тяжко бороться с детьми. Тогда, в Нормандии, мы как-то вломились в бункер, а там тоже сидят пареньки младше восемнадцати. Но те, похоже, даже не понимали, зачем они тут и что им делать, по глазам заметно было. Хотя, видя людей, чью жизнь удаётся сделать лучше или просто восстановить справедливость, я продолжаю.
– Вот за это и держись, – подбодрила его Мэгги.
Они остановились у трёхэтажного дома на Уотерсайд Плейс с крепкими ставнями на освещённых окнах и недавно покрашенными стенами. Эта часть города, прилегающая к реке Клайд, сохранила прелесть и уют, в отличие от многих других. Череда аккуратных домиков вдоль круговой дорожки выглядела, как воспоминание из детства. Такая необычная метафора всегда приходила Блэклейку на ум каждый раз, когда он оказывался тут. Было в них что-то комфортное, а лай собаки, доносящийся из соседнего подъезда, придавал обстановке особую атмосферу.
– Ну, офицер, не зайдёте на чаёк? – лукаво подмигнула Мэг.
– Хотел бы, да… надо лечь пораньше. Хочу выспаться, прежде чем строчить отчёт по этому происшествию в Некрополе. Ах, да, чуть не забыл! – воскликнул он, собираясь уже поцеловать невесту на прощанье. Выудив из-под плаща чуть помявшуюся коробочку конфет, Алекс виновато протянул её девушке. – Вот, хоть какая-то компенсация в нагрузку к цветам. Надеюсь, завтра вечер будет не таким сумбурным.
– Ты только так не дёргайся, а то до свадьбы поседеешь, – улыбнувшись, Мэгги поцеловала его в губы и заскочила за выбеленную дверь. Внутри послышались чьи-то весёлые голоса и щебет девушки в ответ.
Алекс всё ещё чувствовал себя виноватым, несмотря на то что подруга сердца всегда могла перевести в шутку неловкую ситуацию и прощала его мелкие оплошности. Сразу уйти он не мог себя заставить, хотя со стороны, должно быть, смотрелся глупо, уткнувшись в запертую дверь. Постояв и поозиравшись по сторонам, словно чуя чьё-то незримое присутствие, Блэклейк нашарив в кармане револьвер, зашагал-таки в сторону широкой Баллатер-стрит. Путь до Матисон Террас предстоял неблизкий, а такси брать хоть было быстрее и безопаснее, но только не ночью и только не в таком «славном» местечке. Завезёт какой-нибудь чудила на пустыри или под мост, потом… хорошо, если успеешь выстрелить.

***
Уже отворяя дверь участка, Алекс услышал вопли и ругань, доносящиеся из проходной. Предчувствуя весёлый денёк с самого начала, он поморщился, мысленно выругавшись в адрес неизвестного дебошира. У окошка информации двое констеблей деликатно (пока что) сдерживали небритого мужчину в рабочей рубашке с закатанными рукавами, который без умолку сыпал проклятьями и пытался прорваться куда-то внутрь.
– Богом клянусь, лучше отойдите! – голосил он. – Я вам сейчас черепа проломлю, если его не выдадите!
– Если не желаете задержаться у нас подольше, я бы не рекомендовал, – тихо, но весомо сказал Блэклейк, подходя к окошку, за которым сидела взволнованная девушка-блондинка в круглой полицейской шляпке.
Инспектор вздохнул, кивнул и покосился через плечо.
– Доброе утро, Клэр, – неестественно поздоровался он чуть погодя, понимая, насколько цинично сейчас эти слова звучат, – что за персонаж?
– Этот хам вломился сюда, как только открыли двери и требует выдать задержанного тобой паренька.
– Интересно, откуда он про него знает?
– Тебе ЭТО интересно?! – на одном дыхании выпалила Клэр. – Да он – псих! Его самого запереть надо.
– Сейчас займёмся, – Алекс направился к дебоширу, бурча себе под нос: – Без него дел что ли нет…
Курчавый мужик с заметной щетиной на впалых щеках и чёрными усами щёточкой всё не унимался. От него несло алкоголем, рубашка на груди была разорвана, при том, вероятно, им же самим, и холод на улице в таком буйном состоянии его особо не смущал. На помощь констеблям вышел сержант МакНил, но буян явно не отдавал отчёта своим действиям и лишь сильнее злился.
– Сэр, – Блэклейк встал на пути мужика и его хмурый, недовольный вид, похоже, немного урезонил того. Сразу было видно, шутить или играть в игры он не намерен. – Если вы немедленно не успокоитесь, мы будем вынуждены применить силу и задержать вас. Если же вы пришли по делу и хотите подать заявление, то придерживайтесь правил приличия.
– Приличие! Какое к чёрту приличие?! – вновь принялся звереть визитёр. – Подонок у вас в обезьяннике или его дружки убили моего сына вчера! Либо выдайте его сейчас, либо я соберу мужиков, и мы всех этих ирлашек в кровавую кашу замесим!
– Сына? – удивился инспектор. – Когда я арестовал этого молодого человека, никаких тел я не обнаружил ни на месте задержания, ни на месте драки.
– А может ты своих покрываешь?! – зарычал мужик.
– Я – англичанин, – резонно заметил Алекс. – И никакого самосуда на территории Соединённого Королевства я не допущу. Если у вас есть доказательства или подозрения, подайте заявку и делом займутся соответствующие органы. Преступники будут наказаны, это я обещаю.
С великим трудом удалось затащить разъярённого отца в кабинет. Сержант Клейтон в компании констебля на всякий случай стояли у двери, придерживая рукоятки дубинок. Глотнув поданной ему воды, итальянец немного унялся и смог изъясняться вразумительно.
– Давай, пиши: Аугусто Фарцелли, так сына звать, – начал он, тыча пальцем в бумагу, разложенную перед Блэклейком. – Вчера с друзьями он отправился в Южный Некрополь, чтоб он провалился! Когда парни вернулись, рассказали, что на них наехали ирлашки из центра Горбальса.
– Да, я видел эту драку, сам их разогнал, – задумчиво проговорил инспектор, делая пометки на листе. – Но вряд ли они продолжили после моего ухода. По крайней мере Хэнк МакФирли, паренёк из «обезьянника», точно не мог никого тронуть. Может быть, свои чего-то с ним не поделили?
– Как ты?! Да мы никогда! Они с самого приезда дружат! – вновь закипел визитёр.
– Ладно, ладно. Я допрошу МакФирли и его компанию. Вам дадут знать, когда мы выясним подробности. Только не поднимайте шумихи, иначе обвинения уже выдвинут против вас. Я могу рассчитывать на ваше благоразумие, мистер Фарцелли?
Тот только прорычал чего-то, махнул рукой, рывком распахнул дверь кабинета и угрюмо побрёл к выходу, поглядывая через плечо и запуская пальцы в волосы. Алекс сделал долгий выдох, опорожнив лёгкие полностью, и посмотрел на ящичек с виски. Но всё же не стал его доставать, и не столько из-за посторонних – сколько же можно нарушать порядок?
– Дик, позови ко мне констебля О’Ханникана, – нехотя попросил он. – И пусть кто-нибудь оформит нашего гостя пока, я не успеваю за всем.

***
– Да-а, – протянул полнолицый полисмен, приложив палец к подбородку, словно так ему лучше вспоминалось. – Бегает к Пенни один малец, но, как по мне, он паренёк нормальный. Сорванец, конечно, да только кто сейчас не таков? Правда, Лили… кхм… в смысле Эмили его недолюбливает, так женщины часто ухажёров своих дочерей гоняют. Вы бы мою тёщу видели!
– И всё-таки его замечали в банде подростков, устроивших драку на кладбище, – напомнил Алекс. – Ты не скажешь, как его звать или где он живёт?
В этот момент дверь осторожно открылась, Клейтон деликатно заглянул, посмотрев, не сильно ли он мешает. Инспектор кивнул ему.
– Ну, я побеседовал с этим долговязым. Он никого не выдаёт, упрямый, как мой дед. Сказал, впрочем, что никого они не собирались убивать, просто проучить. Дескать, те первыми на их шайку напали. Так что от него много не добьёмся.
– Ясно, – Блэклейк встал и надел фуражку. – Тогда я займусь остальными, они младше и должны быть посговорчивее. Так что там про ухажёра, – обратился он О’Ханникану.
– Больше ничего не знаю, сэр, – пожал тот плечами. – Лучше вы у дочурки спросите. Она с Лили сейчас дома должны быть. Сейчас адресок чиркну…
– И она прямо всё расскажет? Впрочем, ладно.
Инспектор бодро соскочил со ступенек участка. Небо было светлым, хотя и затянутым сплошным пологом бело-серых облаков с редкими дырками, холодный воздух полнился запахами гари, идущей из труб заводов и фабрик. Идти до дома констебля надо было буквально пару минут, так что машина не требовалась. Этот факт радовал Блэклейка, хоть что-то в этом мутном деле не потребует лишних сил и времени. Вот только близок ли его конец? Очередное исчезновение, да ещё и случившееся почти при нём, указывало, что тут нет места случайности. Кто-то опять взялся похищать детей в Некрополе. Притом его не смутило ни многолюдье, ни присутствие полиции, ни шум драки, в которой самого похитителя могли насадить на нож.
Перебежав оживлённую Джейн Плейс, он сразу направился к указанному констеблем дому, свернув в прямоугольный двор. Среди порхающих простыней на натянутых верёвках резвилась детвора, но всем им было не больше восьми лет, так что особого внимания инспектор на них не обратил. У подъезда он столкнулся с двумя старичками, курящими самокрутки, и дамой средних лет, выходящей на улицу. За ней следом выскочила девчонка, направившись к другой части двора, где были установлены самодельные турники и нечто наподобие горок.
– Простите, тут живёт семья О’Ханникан? – остановив даму, спросил Алекс.
– Да, я как раз от них, – охотно ответила та. Развернувшись к дому и приложив ладони ко рту, она громко крикнула: Лили, к тебе полицейский!
– Не стоит смущать её… – шепнул Алекс.
Однако, Эмили не смутилась. Она довольно быстро выскочила во двор с намотанным на голову платком и в кухонном фартуке, деловито подбоченилась и кивнула Алексу. От вчерашней благообразной дамы с кладбища мало что осталось, теперь перед Блэклейком стояла типичная ирландская домохозяйка.
– Что там этот увалень начудил? – с ходу спросила она, быстро переменившись в лице: – Его ведь не зарезал какой-нибудь бездомный?
– Не-е-ет, – смутился под таким напором Алекс. – Мы вчера разго…
– А-а-а! Офицер! Я помню. Разобрались с поисками?
– Я как раз сюда и пришёл по этому поводу. Тот мальчишка, о котором вы говорили…
– О’Кифф? Это он чего-то устроил? Я всегда знала, что мелкий гадёныш кончит в тюрьме! Эй, секундочку! Вон же он! – она указала на появившегося возле турников паренька, заговорившего с той самой девочкой, что только что повстречалась инспектору.

5
С самого утра день у Джонни не заладился. Разбудили его ни свет, ни заря чьи-то пьяные оры во дворе, тётка Салли подловила его прямиком у окна, словно караулила с самой рани, и чуть ли не пинками погнала в прачечную с горой грязного тряпья. Благо она находилась через улицу. Совесть ещё никогда так не мучила О’Киффа, но и вызволить Лося из каталажки было невозможно. Сбросив корзину с одеждой на руки Бэкки О’Райли, дородной ирландке, заведующей прачечной, он столкнулся у самого выхода с хмурыми Питом и Барри. Оба выглядели встревоженными и возбуждёнными.
– Есть мысли по поводу Лося? – с ходу спросил Джонни заговорщицким шёпотом.
– Тут и без этого дерьма навалом, – щерясь как Халк при виде чужого пса, пробурчал Барри. – Фарцелли куда-то запропастился, а обвиняют нас. Макаронники будут мстить, это уж точно. За мной, по ходу, один из них вечером следил. Надо бы собрать ребят по всему району…
– Чего нас винить? – не желая верить в услышанное, фыркнул Джонни. – Мы с тобой чётко видели, как он сбежал. Пускай, вон, с пердуна МакКоула спросят. Не удивлюсь, если это он пацанов по ночам лопатой хлопает. Сэмми тоже…
– Ну, а бить будут нас, – весомо отметил Барри, Толстяк в согласии замотал головой. – Мы сейчас как раз идём к школе, а затем сбегаем в Некрополь. Ты с нами?
– Сначала заскочу к Пенни по-быстрому, я обещал. Вы, парни, только раньше времени войну не начинайте. Тогда точно на нас всю херню свалят.
Не совсем довольные ответом, приятели направились дальше, поглядывая по сторонам. О’Кифф поглядел им вслед, ощутив себя ещё гаже, чем раньше. Словно бы уверенности в нём поубавилось. До подруги он решил идти, сразу спустившись на Кемберлейн, так было меньше шансов нарваться на тех трёх гадов, которые, наверняка, тоже будут искать шанс отомстить. Будто итальяшек мало. Сейчас он припомнил, что, аналогично другу, ощутил преследование, добираясь до дома. Но как шайка Луки могла так быстро сориентироваться и выследить его или Барри? Они сами дали дёру от копов.
Зайдя во дворик, он прокрался к небольшой спортплощадке, где сейчас в основном, смеясь и покрикивая, бегала малышня. Пенни вскоре появилась на пороге подъезда, неся таз под мышкой. Джонни свистнул и помахал ей рукой. Показав жестом, что сейчас подойдёт, девчонка ловко сдёрнула стиранное бельё, натолкала его в таз и побежала назад к дому. Присев на потёртую скамеечку с вырезанными ножом рожицами, сердечками и бранными словцами, Джонни уставился себе под ноги. Он сам бесился от того, насколько резко упало у него настроение, тем более что он и поделать ничего не мог, чтобы всё сложилось иначе. Незаметно Пенни вернулась и присела рядом.
– Чего вы натворили? – громким шёпотом спросила она. – Сегодня весь двор судачит о том, что вчера вечером с Некрополя не вернулся один итальянский мальчишка. А остальных хорошенько вздули.
– Ну дали им по роже. А Фарцелли… Ничего мы с ним не делали, ясно?! – вспыхнул О’Кифф. – Я сам видел, как он просто убежал. Давай…
На полуслове он оборвался, заметив приближающегося к ним полицейского. Пенни тоже его увидела, изменившись в лице.
– Ничего, да? – строго спросила она, вскочив.
– Это не то… Пожалуйста, давай встретимся на входе у кладбища вечером, я объясню! Нас подставили! – затараторил Джонни. А затем рванул со всех ног.
Полицейский побежал за ним. Растерявшаяся девочка не стала ему мешать. Джонни летел по улице, спотыкаясь обо всё подряд и налетая на людей. Лицо горело, сердце лупило с такой силой, будто сейчас его разобьёт приступ. Даже от головорезов он так не удирал. Полисмен кричал ему, требуя остановиться, кто-то из прохожих даже схватил О’Киффа за ворот, но тот ткнул мужику коленом в пах и метнулся на другую сторону Сандифилд-роуд, до которой добежал, словно бы, за пару минут. Главное было достичь Горбальс-стрит, там затеряться куда проще, есть много знакомых закутков и переулочков. Чуть не угодив несколько раз под колёса и измотавшись до изнеможения, он кое-как добрался до родных мест, хотя упрямый коп не отставал.
Собираясь уже скрыться в развалинах недавно снесённого для постройки какой-то конторы здания, Джонни увидел три знакомые фигуры гопников с перекрёстка, перешёптывающихся ещё с какими-то парнями из местных. Уж как их сюда занесло? Тесен мир, верно говорят! Похоже, они торговали чем-то незаконным. Один из них заметил О’Киффа, толкнув главаря в бок локтем.
– Э, ты, мелкий сучёнышь, сюда иди! – заорал тот, направившись к обидчику.
Появление Блэклейка его остановило. Придержав своих пацанов, он шагнул назад. Вот только теперь бежать к развалинам со стороны Джонни было бы полным идиотизмом, пришлось сворачивать в сторону дома. Этого делать он не хотел по многим причинам, и в первую очередь вести туда копа. В мозгу он уже вертел мысль о побеге, хотя жить на улице под самую зиму тоже не в кайф. Спас его случай. Спускаясь вниз по улице, прямиком у его дома Джонни встретила целая толпа подростков, в которой мелькали знакомые лица. Нырнув в неё, он смешался со сверстниками. Полицейский остановился, всплеснул руками и выругался.

6
Погоня за сорванцом привела в никуда. Алекс готов был дать кому-нибудь в морду от досады. Лезть в толпу из тридцати потенциальных малолетних уголовников его не прельщало. Да и беглец едва ли продолжит с ними толкаться, наверняка он уже скрылся по какой-нибудь канаве. Потерять столько времени и сил впустую! Но, возможно, сдаваться рано. Инспектор отметил, что большущий питбуль, свободно гуляющий по двору, объединяющему несколько выходящих на улицу домов, при виде мальчишки подскочил и с радостным лаем бросился к нему, мотая по сторонам обрубком хвоста, а, потеряв из виду, возвратился к будке догрызать валяющуюся в миске баранью кость. А раз собака знает мальчишку, значит и живёт он поблизости.
Поправив фуражку, Блэклейк осмотрел здания по правую руку – стандартные пятиэтажки с обшарпанными стенами, подёрнутым ночным инеем бельём, свисающим из окон, и несколькими разбитыми стёклами, заменёнными кусками картона или фанеры. Внезапно для самого себя он заметил чёрную фигуру, крадущуюся через двор. Священник, причём тот самый, что вчера точил лясы с МакКоулом. Нахмурившись, Алекс пошёл за ним. Пастор встал возле одного из подъездов, деликатно постучал в дверь и окликнул некую Салли О’Кифф. Фамилия поставила точку в вопросе, где живёт беглец, но задала парочку новых. Решив действовать открыто, инспектор шагнул к священнику, как раз в момент, когда из-за двери вылезло осунувшееся женское лицо с какой-то серо-жёлтой скомканной, перекрученной мочалкой на голове, должной быть волосами.
– Святой отец! – позвал он пастора, прежде чем женщина открыла рот. – А чего это вы тут ищете?
– Хороший вопрос, – бьющим по слуху голосом согласилась тётушка Салли. – У нас никто не умирал… на этой неделе.
– Нет-нет, – забеспокоился пастор. – Я бы хотел побеседовать с Джоном О’Киффом. Он ведь тут живёт? И, мне кажется, в этом нет ничего преступного, офицер.
– Ну, как вам сказать, отец, – строго нахмурился Алекс. – По мне это как минимум подозрительно, пусть у нас и не католицизм. Он пропустил воскресную школу или что?
– Не пойму вашего напора, сэр, – священник выпрямил спину и поправил воротничок, но его вид выдавал растерянность.
– Так, вы заходите или чего? – раздражённо тявкнула Салли. – Всю прихожую прохолодило уже. Если вам нужен этот бездельник, то можете его забирать хоть в тюрьму, хоть в монастырь. Мне всё равно, от него и так больше убытков. Только дождитесь, пока он вернётся.
– Пожалуй, так и поступим, – положив руку на плечо вздрогнувшего священника, сказал Блэклейк.
– А-ну не троньте нашего Джонни! – раздался неровный крик мистера Ллойда, с грохотом вывалившегося в холл с лестницы, ведущей на второй этаж.
– Заткнись, алкаш старый! – накрыла его руганью Салли. – Сейчас вот офицер тебя заберёт, морда красная!
Дверь захлопнулась, обдав их волной воздуха. Инспектор многозначительно посмотрел на пастора и произнёс:
– Если вы не стараетесь вести себя подозрительно, уважаемый, то я даже не знаю, к чему этот фарс. Кстати, мы вроде даже не были представлены, а это невежливо. Инспектор Александр Блэклейк.
– Преподобный Инграм Райли, – отводя взгляд прокряхтел священник. – Слушайте, я закон не нарушал и у вас нет причин меня беспокоить. Так что я пойду.
– Прямо сейчас? – съехидничал Алекс. – А мне хотелось бы задать вам пару вопросов, Райли. Например, очень чудно совпало, что мы оба желаем пообщаться с одним и тем же молодым человеком, замешанным в драке и пропаже другого подростка. Возможно, ваш повод его увидеть прольёт свет на дело и для меня.
– Не думаю, – заворчал пастор.
– А я вас думать и не прошу. Почему вы тут? – устав ходить вокруг да около, прижал он Райли.
Понимая, что от ответа не отвертеться, священник начал юлить, то и дело протирая пот со лба большим белым платком, но упрямство инспектора взяло верх. Взяв его за локоть, пастор отошёл от дома, косясь на окна, где время от времени мелькала голова Салли и слышался её звонкий крик, от которого словно бы дрожали ставни. Отрываясь от своих занятий и перебранок с очередным постояльцем, она поглядывала на двоих странных визитёров и, судя по движению губ, костерила их тоже.
– У меня есть опасения за жизнь мальчика, – прошептал Инграм. – И одного его приятеля. Того, с кем он был, когда вы их нагнали, офицер.
– Вы про расправу итальянской диаспоры? Вопрос временно улажен. А как, позвольте узнать, вы видели, что я делал, да и мальчишек в Некрополе, если ушли оттуда задолго до меня?
– Я не ушёл. Слушайте, это всё может показаться странным и даже глупым…
– Уже кажется, – закатил глаза Блэклейк.
– Если вы правда желаете знать, о чём я толкую, то лучше нам пройти в мой кабинет при церкви Джона Дунса Скота. Но, честно говоря, я не уверен, сможем ли мы понять друг друга.
– У меня работа такая, постоянно приходится понимать других людей… и их поступки. А почему бы вам сразу не рассказать, что вам известно? Или решили поиграть в шпионов? По-моему, это священнику не к лицу.
– Рассказать? Лучше покажу. Это избавит меня от лишних объяснений, а вас – от вопросов и сомнения в трезвости моего ума. Могу я вам довериться?
– Я – служитель Короны, кому ещё доверять, как не мне? – усмехнулся Алекс.
– Да, действительно, – в словах пастора прозвучала очевидная ирония, однако Блэклейк предпочёл на неё не отвечать. – Вы на колёсах?
– Проще взять такси.
По улице как раз проезжало два кэба, Алекс свистнул и помахал рукой. Одна машина круто подкатила к тротуару и остановилась, из окошка высунулась небритая физиономия итальянца в кепке, с горбатым носом и густыми стереотипными усами. Скрипнув осями, такси двинулось вверх по Горбальс-стрит, водитель, явно общительный малый, прямо трясся от нетерпения заболтать своих пассажиров до потери сознания, но только он глянул на них в зеркало, как всякое желание задавать вопросы отпало. Священник и полицейский садятся в такси, из этого могла бы выйти завязка к анекдоту. Прыгая на выбоинах разбитой улицы, кряхтящая и пыхтящая машина добралась до Норфолк-стрит, свернула направо и заколесила к храму. Всю дорогу молчали все. Блэклейк лишь украдкой поглядывал на Инграма, пытаясь разобрать, что у него на уме, однако пастор хранил хмурое спокойствие, как хирург во время операции. Автомобиль затормозил, прокатившись по инерции чуть дальше главного входа в церковь Дунса, водитель торопко назвал цену за проезд, как будто желая поскорее отделаться от чудаковатой парочки. И правда, оставалось лишь догадываться, почему эти двое вместе едут в церковь. Инспектор сунул деньги в широкую ладонь итальянца, измазанную серыми разводами, и вылез, жестом предложив пастору вести его.
К удивлению Алекса, тот направился не к большой двустворчатой двери, а чуть в сторону от здания, где размещалось нечто вроде чёрного хода. За скрипучей дверцей находилась пропахшая свечами коморка, из которой можно было попасть в само здание или в подвал, куда отец Райли и направился. Узкий лаз, словно в темнице средневекового замка, вывел их к запертой комнатке, священник загремел ключами и пропустил инспектора первым. Вытянутое помещение напоминало мрачное подземелье ещё сильнее. Стены из старого серого кирпича, свечное освещение, сыроватый запах и писк разбегающихся по углам крыс. У правой стены стоял большой дубовый стол, потемневший от времени и пролитого масла, на котором в беспорядке валялись книги, листы бумаги, карты. На самой стене висели какие-то схемы и рисунки от руки.
– Это… ваш кабинет, отец? – нарушил продолжительное молчание Блэклейк.
Он чувствовал себя так, словно попал в другое измерение или время, а вся обстановка начинала тревожить его всё больше и больше.
– Понимаю, – спокойно проговорил Инграм, проходя к столу. – Вы ожидали другого, но это не такой кабинет. Тут мне никто не мешает работать.
– Работать, а? – осматривая причудливую обстановку, хмыкнул Алекс. Чем больше он вглядывался в окружающие его предметы, тем чаще билось его сердце.
Тут находился шкаф с толстенными книгами, на переплётах которых красовались странные символы, которые Церковь вряд ли одобрила бы. На соседней от стола стене висели старые газетные вырезки с фотографиями или выполненными от руки портретами детей, под которыми крупными буквами красовалось слово: «пропал без вести». Рисунки же над столом изображали высокую фигуру в чём-то вроде пилигримской шляпы и в коротком плаще-накидке. Человек был изображён смутно, лица его и вовсе не было, лишь заштрихованный карандашом овал. Возле него ещё одно фото какого-то старика и мужчины средних лет в круглых чёрных очках и также в шляпе на голове. Помимо прочего там же висела большая схема Южного Некрополя с отметками: точки, кружки, линии. Пытаясь успокоить мечущийся разум, Блэклейк потёр переносицу и спросил устало-раздражённым тоном:
– Хорошо, я делал вид, будто всё в порядке достаточно долго, чтобы не выглядеть грубым… И какого чёрта тут происходит?!
– Я выслеживаю вампира, – лаконично ответил Инграм.
– Так, достаточно. Не знаю, что вы там себе в ладан добавляете, прежде чем воскурить, но это явно нелегально. А если не хотите сами стать фигурантом уголовного дела…
– Вы же просили рассказать, зачем мне Джон О’Кифф, офицер.
– И я пока не услышал ничего, кроме бреда про вампиров. Мало нам суеверных граждан. Если вы собираетесь распускать такие слушки и будоражить умы людей, мне придётся принять меры.
– Не стоит, мне незачем устраивать беспорядки. Ну а мальчик. Позвольте объяснить, только не перебивайте, каким бы странным не показалось то, что я скажу, – он поднял глаза к карте кладбища, прищурив их под тонкими очками. – Тот молодой итальянец… Он не просто пропал. Его забрал вампир, а те двое, О’Кифф и Барри О’Хилли видели это, частично. Он не любит, когда кто-то следит за охотой. Теперь эти ребята в опасности.
– Видели? Я сомневаюсь, они сбежали уже после того, как Фарцелли скрылся из виду. Хотя, – инспектор на секунду задумался, вспоминая подробности той ночи. – Там был какой-то мужчина. Но я тоже его видел, да и вы, полагаю, раз знаете все подробности.
– Да, я там был, но не успел вмешаться, – Райли виновато опустил голову и начал теребить листки с записями, лежащие на столе. – За нами он не явится. По какой-то причине он охотится только на тех, кому не перевалило за двадцать. Возможно, молодая кровь ему больше по нраву.
– Или это маньяк, – резонно парировал Блэклейк. – Мы уже брали одного бродягу за похожие выходки.
– Вы взяли не убийцу, а помощника, – вздохнул Инграм, повернувшись к полицейскому.
Тот мимикой изобразил вопрос: «Извольте объясниться». Священник пересёк комнату тремя быстрыми длинными шагами и, почти не ища, выудил из шкафа жёлтую бумажную папочку, перевязанную толстыми размотавшимися нитками. Слегка отряхнув её от пыли, раскрыл и начал шуршать бумагами. Наконец он достал оттуда фотографию из полицейского досье, на которой был изображён лохматый мужчина с оскаленными зубами и бешеными пронзительными глазами дикаря, словно светящимися даже на фото.
– Откуда у вас это? – недоверчиво поинтересовался Алекс, инстинктивно сжав кулаки, как будто священник мог на него наброситься.
– Один знакомый из полиции предоставил. Не суетитесь, он уже давно не работает. Этот человек, Митчелл МакГрегор, разнорабочий. После окончания войны неожиданно начал проявлять неадекватное поведение, вылетел с работы и оказался среди бродяг в трущобах под Мостом Короля Георга. Несколько приводов в полицию по разным причинам, от мелкого воровства до драк, чуть не кончившихся поножовщиной…
– Отлично, я сам участвовал в задержании этого типа, – перебил его Блэклейк, пастор поднял на него заинтересованный взгляд. – Да-да. А ещё он сознался в убийствах.
– Но куда дел тела не сказал, не так ли? – Райли чуть наклонил голову на бок.
– Мужик окончательно тронулся умом к моменту, когда мы его вязали. Просто гляньте на фото разок. Табуретка может излагать мысли яснее, чем МакГрегор тогда. Я думаю, он продавал похищенных детей на работы нечистоплотным владельцам фабрик, поначалу им проще было заплатить один раз, чем тратиться на ежемесячные выплаты рабочим. Или цыганам. А если убивал, то мог топить в реке или… Слушайте, падре, я ценю вашу вовлечённость в общее дело, но вы явно идёте не в ту сторону. Вампиры, помощники… При вашем положении и ответственности стоит поменьше смотреть кино от Юнивёрсал.
– Не верьте мне, если хотите. Но убийцу вы не поймаете. А его новые помощники могут угрожать уже и вам.
– Тогда пусть побеседуют с «мистером Энфилдом», – с этими словами он вытащил из кармана револьвер и быстро спрятал его обратно. – И учтите, если с теми двумя мальчиками что-нибудь случится, я буду вынужден потолковать и с вами снова, но немного в другом ключе.
– Как будет угодно, – спокойно ответил Райли, вставляя папку между другими. – Я говорю тут не попусту и не настроен на шутки. И я уверен, что в городе есть ещё группа, занимающаяся тем же, чем и я, но мне не удаётся на неё выйти. Эх, забудьте. Но учтите, даже «соседи» МакГрегора знали, что он водится со странным типом с кладбища, только вы не посчитали нужным их о чём-нибудь расспросить.
– У нас был обвиняемый, признавшийся в преступлении, с чего нам было… Не важно, – Алекс развернулся и потрусил по ступенькам вверх, на ходу думая, что навестить трущобы под мостом, возможно, и вправду стоит. Вдруг арестованный бомж действовал не один, и теперь подражатель вновь обитает в его прежнем логове.

7
Джонни озлобленно кидал свой скромный скарб в вещмешок отца, туда же пошли спёртые вчера вечером с общей кухни банки с консервами. Закончив, он засунул трофейный нож в карман и выглянул на улицу. Тётка отправилась на рынок, сейчас был удачнейший момент, чтобы сбежать из этой дыры. Куда? Он сам пока не решил, хоть просто на улицу, за реку Клайд лучше всего. В той части города можно будет начать новую жизнь, если справедливо так называть бродяжничество и воровство, к которому явно придётся прибегнуть. Всё лучше, чем тут, под надзором Салли, копов да отморозков с Эррол Гарденс. Главное, что он будет с Пенни. Почему-то О’Кифф был уверен – она согласится. И что на кладбище явится тоже. А друзья поймут, в крайнем случае можно уйти всем вместе. В «войне» с итлальяшками он, конечно, поможет, только не прямо сейчас.
Выйдя в холл, Джонни подождал, пока парочка оборванцев, ночевавших тут, не свалит на улицу, за ними вышел крепкий мужик в грязной заводской рубахе. Женщины возились во дворе, и народу в доме почти не осталось. Однако уже у порога его окликнул мистер Ллойд. Он, деловито мусоля трубку, в которой и табака-то, похоже, не было, и шаркая ногами в дырявых тапочках, сошёл по лестнице со второго этажа. Выцветший халат и очки на носу, замотанные белой клейкой лентой, придавали ему гротескный вид этакого «помоечного аристократа».
– Куда это ты намылился? – дружелюбно спросил Ллойд, осмотрев О’Киффа.
– Убегаю, – коротко бросил тот.
– Да? Не то, чтобы я не понимал, почему… Только это как-то поспешно, не находишь?
– В самый раз, – огрызнулся Джонни. – Мне надо сбегать в Некрополь, а дальше, как выйдет. И не нужно меня останавливать, дядя Ло.
– Как знаешь, – Ллойд нахмурился и отвёл взгляд, словно обдумывая чего-то. Может, как объяснить исчезновение племянника Салли. – Подождал бы хоть до утра, – вновь оживился он, спустя пару секунд. – Такие вещи лучше решать с трезвой головы.
– Да ты сам уже наклюкался, дядя Ло, – покривил губы Джонни, выскользнув во двор.
Жильцы, сидящие на лавочках или вываливающие мусор в кучу у дороги, которую должны были вывезти дня четыре назад, мельком поздоровались с мальчишкой, но внимания сумке у него за плечами не придали. Впрочем, мало кто расстроился бы из-за его ухода или даже исчезновения, Салли, поди, скорее обрадуется – целая комната перейдёт в её полное владение. И сдать можно, и свалить всякое барахло. Небо уже окрасилось розоватыми тонами, становилось холодно, а в носу стоял характерный «морозный запах». Сквозь шум улицы до Джонни опять долетело его имя, только теперь голос принадлежал Барри Зубочистке. Обернувшись, он заметил троих товарищей: Барри, Аластера и мелкого Колана.
– Куда опять навострился? – резко спросил Аластер. – Ты ведь днём, вроде, был на собрании района?
– Да, мы решаем вопрос, стоит ли нам первыми нападать на Эглинтон-стрит или лучше подготовить встречу макаронникам здесь, – добавил Барри, выглядящий уставим и измотанным. – А тебя не сыщешь в последнее время.
– За мной легавый сегодня увязался, – буркнул Джонни. – Нужно линять из тёткиного дома.
– Так пошли с нами, пристроим где-нибудь, – предложил Аластер.
– Не-е, я пока на кладбище перекантуюсь. Мне сейчас туда надо заскочить, встретимся вечером.
– А ты не к подружке своей идёшь? – набычился Аластер. Колан похлопал его по груди, чтобы немного остудить пыл и сдержать.
– Если и так даже, чего с этого? – насупился в ответ О’Кифф, сжимая кулаки.
– Не лучшее время ты для похождений выбрал, брат, – с холодной строгостью выговорил Барри. – За мной уже не первый день следят эти крысы, жопой чую, а ты из-за бабы совсем друзей позабыл. Лось тоже из-за тебя попался.
– Ты хотел сказать – из-за нас? – ощерился Джонни. – Он нас двоих прикрыл.
– А кто за Фарцелли припустил, а? Могли бы просто отбуцкать остальных для порядка.
– Пусть валит! – рявкнул Аластер, с которым Колану уже с трудом удавалось справляться. – Пока я сам ему не навалял.
– Хочешь попробовать? – Джонни скинул сумку с плеча.
– Да иди уже, – махнул ему Колан. – Не хватало друг с другом драться.
– Пенни привет передавай, – кисло улыбнулся Барри, разворачиваясь.
За эти слова Джонни захотелось и впрямь ему врезать, да покрепче, однако он сдержался. О’Кифф взвалил вещмешок обратно и двинулся вниз по Горбальс.

***
Уже стемнело, мрачное глубоко-синее с малиновыми полосами у горизонта небо нависло над Южным Некрополем, несколько жирных, напомнивших Джонни крыс из подвала дома Салли, туч подползали с запада, роняя искорки первых снежинок. За кирпичной оградой уже мелькали огоньки фонарей и костерков, слышался детский смех. И всё-таки сейчас кладбище навевало на О’Киффа дурные мысли и воспоминания. И только теперь он задумался, придёт ли подруга? Перебежав Каледония-роуд, исчерченную светом от фар пролетающих автомобилей, и вызвав своим поступком вопль клаксонов, он побрёл к воротам, высматривая знакомую фигуру. К своему удивлению, он правда её увидел. Хотя в первые секунды он думал, будто это ему померещилось. Но нет, Пенни действительно пришла. Нервно вертя головой, она, сунув руки в карманы куртишки, явно легче, чем требовала погода, ходила из стороны в сторону, ожидая появления Джонни. Видно было, что стоит она уже не первые десять минут.
– Пен, извини, что заставил ждать…
– Тебе за многое надо будет извиниться и объясниться! – вскрикнула девчонка, схватив О’Киффа за воротник. – Почему полиция ищет тебя у нас? Что вы вообще натворили? Неужели надо вляпаться в неприятности, чтобы понять элементарные вещи?! Я предупреждала, разве нет?! Ты хоть понимаешь, чем я сейчас рискую?! Мама меня прикончит, если узнает, где и главное с кем я была?!
– Меня подставили! Верь мне, – взмолился мальчишка. – Ты единственный человек на свете, с которым я могу говорить откровенно.
Лицо Пенни разгладилось, а на губах проступила лёгкая улыбка.
– Я сам не знаю, что творится в этом чёртовом районе, – всплеснул руками Джонни, когда они брели по главной аллее Некрополя. – Как будто в какой-то момент все окончательно спятили! Нужно отсюда валить.
– Валить? – насторожилась Пенни. – Не делай новых глупостей, пожалуйста.
– А что ещё? Либо легавые меня упекут, либо итальяшки доберутся. Оставаться у тётки я тоже не хочу. Того и гляди скинет меня в какой-нибудь приют…
Пенни промолчала, затрудняясь с верным советом.
– Для начала обоснуюсь тут, – продолжил О’Кифф.
– Ты же замёрзнешь, глупый. Одно дело сидеть у костра полночи, а другое спать под деревом, ещё и посреди зимы. Я могу провести тебя в подвал в нашем дворе, но не гарантирую, что никто туда не залезет с утра.
– Утром я сам уйду за реку, но… надеюсь, ты пойдёшь со мной, – он остановился, взял подругу за плечи и посмотрел в глаза с мучительной просьбой.
– Прямо… прямо так? – запинаясь, пробормотала девочка. – Я не могу так поступить с родителями.
– Я думал, ты меня любишь! – Джонни покраснел и словно бы готов был зарыдать от досады.
– Да, только…
– Эй, гляньте на этих сопляков, – раздался издевательский голос. С холма спускались те трое гопников, рука главаря всё ещё была забинтована. – Малыш сейчас расплачется, у-у-у.
Глаза О’Киффа вспыхнули яростью, он выхватил нож и оттеснил побледневшую Пенни назад.
– Вы откуда тут высрались?! – крикнул он, стараясь храбриться.
– Следили за тобой от дома, – нагло ответил главарь. – Обычно мы парней с девками не трогаем, но для тебя исключение сделаем.
На сей раз они вооружились короткими металлическими трубками с накрученными на конце толстыми гайками для большего утяжеления. Такие дубинки были длиннее ножа, а одному с тремя не справиться в любом случае. Джонни понимал это. Однако бросать в беде подругу он тем более не стал бы. Жгучая обида вперемешку со злостью разлились по груди, хотелось надеяться, что в последний момент появятся «Баты», пришедшие по обычаю на кладбище в вечерний час, или старик МакКоул со своей берданкой, услышавший очередных хулиганов, припёршихся гадить на могилы, только кроме отдалённых визгов малышни и мелькающих фонариков ничто не нарушало мертвенный покой Некрополя.
– Беги, Пен! – крикнул О’Кифф, сделав выпад ножом в сторону ближайшего подонка, затем припустил сам.
Банда со смехом погналась за ними, предвкушая расправу над обидчиком и выкрикивая пошлые шуточки в адрес его девчонки. Пенни не разбиралась в устройстве Некрополя так же хорошо, как её ухажёр, и быстро сбилась с основной дороги, углубляясь под откос в заросли бурно разросшегося в период упадка кустарника. Вскоре они оба оказались в какой-то старой запущенной части, куда даже Джонни с компашкой обычно не залазили. Могильные камни тут обросли мхом настолько сильно, что было не различить надписей, и покосились, иные вовсе валялись на земле, повсюду зияли коварные ямы, которые сложно было заметить в сгустившейся темноте. В какой-то момент светлое платьице Пенни, выглядывающее из-под куртки, исчезло. Джонни, испугавшись, споткнулся и упал. Сзади над ним нависли две высокие фигуры. Глухо дыша, главарь банды наступил ему на грудь и обернулся через плечо со словами:
– Ну как вам добыча, парни? А? – он вдруг перестал ржать и убрал ногу с поверженного беглеца. – Где Дэн?!
Его подельник тоже обернулся и замотал головой, ища третьего. Джонни резко полоснул главаря ножом по щиколотке, виднеющейся между башмаком и штаниной, и пока тот, воя от боли, корчился на земле, метнулся в заросли шиповника, раздирая лицо в кровь. Позади раздался тупой стук, вскрик, возня, но мальчишка уже не обращал на это внимание. На четвереньках он полз сквозь кусты, зовя подругу, пока не влез на край глубокой ямы, с валяющимся на дне надгробием и расколотым крестом, внизу которой сгорбился человек в накидке и шляпе, у его ног лежала Пенни. С криком ярости О’Кифф бросился туда, покатился в яму, а когда вскочил на ноги, мужчина уже сбежал, оставив тело. Девочка не дышала. Джонни застыл, не понимая, что вообще происходит, потом из его глотки сам по себе исторгся дикий вопль, в глазах всё помутнело и потемнело.
Пришёл в себя он уже на знакомой тропинке. Как туда попал, не помнил. Он бежал, неся подругу на руках и кричал, звал на помощь. Дети, игравшие неподалёку спешили к нему, оглашая звонкими голосами ночную пустоту. Одни из них устремились к домику смотрителя, другие к главному выходу. В какой-то момент возле Джонни нарисовался встревоженный мистер Ллойд, приговаривающий: «Не успел, не успел». Он с трудом выдернул тело девочки из рук Джонни и понёс его к дому смотрителя. МакКоул с ружьём наперевес и фонарём уже стоял на пороге, светя во все стороны. А увидев бегущих людей, крикнул работнику, курчавому итальянцу с лопатой в руке, звонить в полицию. События пролетали так быстро и спонтанно, что О’Кифф полностью утратил связь с реальностью, словно потерял сознание, но продолжал бодрствовать. Ноги его не держали, он повалился на стул у окна, упав лицом на слот, пока взрослые шумели и обменивались короткими фразами.
– Я сосед мальчика, – слышался сквозь гулкий стук в ушах голос Ллойда. – Он собирался из дому сбегать, сказал, на кладбище пойдёт. Мне, дураку, сразу бы надо вмешаться…
– Да уж, наверное, – сердился МакКоул. – Теперь эти собаки меня вообще затаскают! Будто я за каждой малолеткой тут присматривать должен. Это кладбище, а не детский сад!
Дверь хлопала снова и снова, со стороны улицы протяжно завыли сирены, затем снаружи загудели голоса констеблей. Двое рослых полисменов ввалились в комнату, за ними поспевал доктор с седенькой козлиной бородкой, пахнущий спиртом. Один констебль помог врачу вынести тело, Джонни даже не хватило сил воспротивиться этому, другой взял его под руку, спросил, не знает ли, чей это мальчик. Снова в беседу вступил Ло. Потом его вывели из домика, провели по главной аллее, задавая вопросы, которых он не мог разобрать, посадили в машину.
– Лучше мы отвезём его в участок, – сказал констебль Ллойду, не пуская того в автомобиль. – В таком состоянии он может натворить глупостей. А раз он из дома сбежал, то полагаться на родню мы не можем.
Разведя руками, румяный толстяк промямлил чего-то и отступил от автомобиля. Включив сирену, полицейские покатили к участку, а карета скорой помощи повезла бездыханную Пенни в другую сторону.

8
Блэклейк остановил машину на углу Коммерс-стрит, выбрался, поругиваясь, и встал лицом к холодному ветру, идущему с реки. Дик Клейтон бодро выпрыгнул за ним и проверил, заряжен ли револьвер в уже, наверное, сотый раз, будто патроны могли исчезнуть из барабана волшебным образом. Похоже, само это действие доставляло ему удовольствие не меньшее, чем стрельба. А сержант любил разрядить в преступника оружие при каждом удачном случае. Темнело быстро, но сумерки озарялись множеством костров, чей свет тянулся из-под моста, словно там открылся проход в волшебную страну фей. Вот только в действительности магии там не было и рядом, а главным чудом будет уйти оттуда целёхоньким. Поэтому для визита под Мост Короля Георга инспектор пригласил товарища.
– Так, значит, кого мы ищем ещё раз? – морщась от лёгкого морозца, щиплющего щёки, спросил Дик.
– Никого. Я хочу подробнее расспросить бродяг о МакГрегоре. А поскольку полицейский значок в трущобах – защита условная, мне нужен второй ствол.
– МакГрегор давно зарыт на окраине Рутерглена, – вздохнул Клейтон. – Или ты считаешь, что он стал вампиром и продолжает бедокурить, ха?!
– Не дури, Дик, мне сейчас не до шуток, – буркнул инспектор, глубоко запустив руки в карманы пальто, накинутого поверх формы. – Просто есть подозрения, что одним парнем дело не ограничивается. В прошлый раз мы слишком поспешили взять самого очевидного подозреваемого, а тут может работать целая банда.
– Как скажешь, – с безразличием махнул рукой сержант. – Да только как-то сомнительно.
Они перебежали Клайд Плейс и направились к поросшему травой склону, запорошённому первым подтаявшим снежком. Уже тут слонялись бездомные, замотанные в потрёпанную одежду и шарфы, с нелепо большими шапками, нахлобученными на головы, иногда по две или три. Близкие морозы пережить, сидя под мостом, как тролль из сказки, серьёзное испытание, вот и готовились к ним, кто как умел. Костры чадили чёрным зловонным дымом: на растопку в бочки, где разводили огонь, шло любое горючее, которым удавалось разжиться на соседней свалке, в том числе резина. Бродяги поглядывали двум копам вслед: одни с тревогой или подозрением, другие с недобрым блеском в глазах. Под нависшим мостом, спускаясь до самого берега Клайда, уставленного примитивными удочками, раскинулся целый городок. Среди горящих бочек из-под топлива и трескучих костров бомжи возвели навесы из украденного где-то брезента или плотной ткани, некоторые люди валялись, подложив руки под головы, прямо у огня на расстеленных покрывалах. Со всех сторон слышалась хриплая речь и бряцанье алюминиевых ложек о такие же тарелки.
Кого бы поспрашивать, Алекс толком не представлял, поэтому поискал взглядом знакомые с прошлого рейда лица. Эта задачка тоже выдалась не из лёгких. Мало того, что с момента посещения минуло уже несколько лет и кто-то из «подмостной общины» отправился на тот свет, так ещё различить чумазые, сокрытые шапками и шарфами физиономии само по себе едва удавалось. Полицейские двинулись вглубь трущоб, кажущихся куда больше, чем оно было, в поисках хотя бы самых старых бродяг, наверняка заставших арест МакГрегора, а-то и знакомых с ним лично. На протянутые за монетой руки оба отвечали демонстрацией значка, который быстро отбивал желание иметь с чужаками дело. Но инспектору всё равно было спокойнее ощущать тяжесть револьвера в кармане пальто. У основания моста сбилась большая группа бродяг, несколько взлохмаченных седых «старейшин» вытряхивали добычу из малолетних попрошаек, отправленных на промысел ещё с утра и только теперь воротившихся. При виде посторонних, они ничуть не смутились, лишь один похожий на гнома старикашка проворчал с резким шотландским акцентом:
– Чего уставились? Пошли вон…
– Я бы задержался, – размеренно ответил Блэклейк, внимательно осмотрев окруживших его бродяг, пока что не подающих признаков агрессии, однако держащих руки в карманах. Грелись они или готовили заточки? – Начальство отправило меня сюда кое-что узнать, – сблефовал Алекс, давая понять, что раз визит официально санкционирован, то в случае его пропажи сюда нагрянет наряд констеблей.
– Ничего не знаем, – просипел другой «старейшина».
– Ну уж парня по имени Митчелл МакГрегор вы помнить должны, – прищурился Алекс, наблюдая за реакцией местной публики.
Многие занервничали, только услышав это имя, даже старики-заводилы отвлеклись от «сбора налогов».
– А чего? Он ведь давно на виселицу отправился, – отводя глаза, сказал «гном». – Туда ему и дорога.
– Можете рассказать о нём поподробнее, мистер…
– Джо, Крысолов Джо, – нехотя представился бродяга.
– Остаётся догадываться, чем он заработал такое прозвище, – криво улыбнулся Клейтон, продолжая присматривать за окружающими. Те, впрочем, несколько утратили интерес к пришельцам и начали разбредаться к кострам.
– И чего вам надо знать такого про Митча, чего вы сами не знаете? – сунув самокрутку в щель между гнилыми зубами, спросил бездомный.
– Например, с кем он контачил?
– Ни с кем. Митч был психом. Его так все и звали Псих, Душегуб, Дикий. Он мог даже наших ножом пырнуть или придушить за просто так. До сих пор от его имени все вздрагивают. Мы сами пытались его зарезать, но он словно чуял опасность. Кое-кто говорит, что он сдружился с сатаной. Так что все только обрадовались, когда его взяли.
– И что, это всё? – недовольно сказал Блэклейк. – Почему откровенного психа не арестовали раньше?
– Тут уж вам виднее, – заворчал Джо, отворачиваясь.
Инспектор остановил его и развернул к себе.
– Слушайте, мистер, мне проблемы не нужны… – затараторил бродяга.
– Проблемы с кем, с мертвецом? – напористо продолжил давить Алекс, чуя инстинктом опытного полицейского, что Крысолову есть, чего добавить.
– Ладно, знаете, он был не один такой, – еле разборчивым шепелявым шёпотом выжал из себя Джо. – У них целая сеть похитителей по всему городу, и мы с ними не связываемся. Даже не подходим на сотню ярдов, стоит только заподозрить, что это они. Если их главный предпочитает не вылезать с кладбища, то вот эти, они кого угодно прибьют, ищи-свищи потом.
– А с этого момента, пожалуйста, подробнее, – насторожился Алекс. Дик, напротив, закатил глаза и начал елозить ногами на месте, как ребёнок, скучающий в очереди на рынке.
– Да не знаем мы ничего! – раздражённо буркнул бомж, кутаясь и словно бы пряча лицо. – Если они проведают, что их хоть упоминали, придут за мной. Может, я живу в дерме, но по крайней мере – живу. Эти ненормальные заманивают детей в Некрополь, а там их забирает… вампир.
– Так, по-моему, кто-то перегрелся… от виски, – шепнул Дик на ухо инспектору.
– Всё, больше ничего не скажу, убирайтесь! – Джо замахал руками, заполз в одну из палаток и задёрнул тряпку, заменяющую дверь в этом жилище.
Постояв немного и пособирав подозрительные, недовольные взгляды, Блэклейк сплюнул, развернулся и побрёл верх по холму, в сторону шума автомобилей и свистящего морозного ветра. Сев за руль, он помолчал с минуту, затем обернулся к напарнику:

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71233870?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Возможно, некоторые места и улицы, их названия возникли позже временного отрезка описываемых событий (1954 год), уточнить все детали до мелочей было бы слишком сложно и в целом излишне. Так что имеют место незначительные художественные допущения. Также роман частично основан на реальной истории о «вампире из Горбальса», претерпевшей ряд авторских дополнений и изменений. Автор вольно передаёт и продолжает её.

2
Бата или шилейла – ирландская боевая трость или дубинка с круглым навершием.