Главная страница | Социальная фантастика | Любовь, смерть и регламенты

Любовь, смерть и регламенты
Анна Игоревна Сергеева
Из-за результатов прошлого расследования весь привычный уклад жителей Ливэя оказывается под угрозой.
В город возвращается загадочная женщина, чьё появление запускает цепочку убийств и нападений.
В финальной части трилогии Хроник Ливэя нам предстоит узнать, чем закончится история полюбившихся всем персонажей и какая судьба ждёт город, в котором не принято говорить о пауках.

Анна Сергеева
Любовь, смерть и регламенты

Глава 1. Дарина. Июнь, 2145г.
Запах больницы. Темнота. Лёгкая давящая боль в районе локтя.
Тяжёлый туман в голове потихоньку рассеивался, и Дарина приходила в себя. Должна ли она находиться там, где находится?
И ГДЕ она находится?
Подняться не удалось, она всё еще под действием медикаментов, однако уже может шевелить руками. Пару провальных попыток, и теперь она знает, что руки пристегнули фиксаторами. Эти безобидные штуки она научилась обходить еще пару лет назад. Наверное… Память возвращалась обрывками.
В крошечное окно проникал искусственный свет. Судя по всему, они остановились на какой-то станции. То, что она в поезде, теперь слишком очевидно. Однако, вероятно, её запихнули в какой-то специализированный вагон. Вокруг куча медицинского оборудования, всё закреплено ремнями. И она в углу в окружении этого великолепия, пристёгнутая к кушетке. Тусклого света хватило, чтобы увидеть причину боли в локте – тот, кто ставил капельницу промахнулся мимо вены. Ему на беду, ей на везение. Вот почему она проснулась раньше срока.
Что это, если не указующий перст судьбы?
Похитители слишком понадеялись на капельницу. Дилетанты. Если уж она сбежала из охраняемой экспериментальной лаборатории, сбежать из этого поезда вообще не составит труда. Как они вообще её отследили? Вживлённый чип она вытащила. Неужели отследили по камерам по лицу? Оперативно сработали поисковики. А вот группа захвата явно какие-то придурки на аутсорсе. Какие-нибудь выигравшие тендер тупые подрядчики.
Дарина нахмурилась. Откуда она нахваталась таких слов? Она как-то связана с закупками? И почему она подумала про закупки? Воспоминания не прояснялись. Какие-то вещи казались обычными и понятными. Что-то в памяти совершенно не хотело отзываться и выходить из тени. Ладно, это меньшая из проблем. Нужно выбраться из поезда и сойти на ближайшей станции. Состав пришёл в движение. Сколько у неё времени? Пять минут, полчаса, несколько часов? Лучше рассчитывать на 5 минут.
Дарина снова пошевелила руками, в этот раз успешно. Привычным движением освободилась от оков, вытащила иглу капельницы из руки, медленно размяла ноги, покрутила головой и аккуратно приподнялась на локтях. Лёгкое головокружение, но не критичное. Главное не упасть, а то так можно ненароком и сознание потерять. Ноги слушались. Еще одна хорошая новость.
Обойдя вагон, насколько позволяла обстановка, Дарина обнаружила три выхода – два в другие вагоны, один непосредственно на перрон. Скорее всего, выходы в другие вагоны охраняются похитителями. Так что единственный шанс – это открыть массивную дверь для выгрузки грузов и выскочить раньше, чем они зайдут за ней. А значит, прыгать надо на подъезде к станции, когда поезд только начнёт замедляться. Будет неприятно. И это при условии, что она сможет открыть дверь.
Дарина осмотрела механизм двери. И снова везение – кнопка аварийного открытия изнутри. На случай, если дверь захлопнется, когда грузчики будут внутри. Ну, как здорово! Да здравствуют современные технологии и тупые люди, из-за которых перевозчикам приходится перестраховываться. И да здравствуют тупицы, которые оставили её в вагоне одну, не убедившись, что у неё нет ни единого пути к побегу.
Может, вернуться в лабораторию и предложить им свои услуги в качестве сотрудника службы безопасности, а не подопытной?
Дарина усмехнулась, представив лицо, мерзкой тётки, которая обращалась с ней как с лабораторной крысой. Буквально – у неё был буквенно-цифровой номер вместо имени. От неприятных воспоминаний произошел всплеск адреналина. Что ж, сейчас это как нельзя кстати. Дарина некоторое время прислушивалась к звукам поезда, пока не почувствовала лёгкое замедление.
Сейчас? Или еще подождать? Дарина напрягла свой слух, пытаясь уловить, что происходит за другими дверьми. Безуспешно, конечно же, только голова разболелась. Поезд еще замедлился. Больше ждать нет смысла. Дарина нажала кнопку. Сколько у неё времени, прежде чем сигнал дойдет до охраны? И дойдет ли? Насколько автономна аварийная кнопка?
Дверь начала постепенно отъезжать в сторону. Недостаточно быстро. Не будет ждать, прыгнет сразу, как будет открыто достаточно, чтобы протиснуться. Хотя рискованно.
Дарина нервно озиралась, дверь открывалась бесшумно, но адски медленно. Вроде, проём уже приемлимый. Скорость снова снизилась. Так в принципе, даже есть шанс не переломать ноги.
Где они? Вокруг темно. Видимо, они приближаются к какой-то маленькой станции. Может быть, даже не к той, к которой её везут. И всё же рисковать нельзя. Дарина убедилась, что сможет без помех выпрыгнуть, пожелала себе еще немного удачи и прыгнула. Сгруппировалась, перекатилась. Оказалась в мягких кустах на обочине. Поезд проехал дальше.
Дарина лежала на траве и смотрела в звёздное небо. Какое сегодня число? Стоит выбрать этот день вторым днём рождения. Такое невероятное везение – ничто иное, как милость богов. Кто-то там наверху явно хотел, чтобы у неё всё получилось.
Немного полежав и придя в себя, Дарина аккуратно поднялась на ноги и ощупала себя. Похоже, обошлось без травм. Локоть еще побаливал, но это привет от похитителей.
Хорошо бы осмотреть себя. Вспомнить свою внешность. Дарина еще раз посмотрела на свои руки. Обычные. Ноги обычные. Волосы похоже тёмные, собраны в одну косу. Что касается своего лица – то тут придется подождать. Это не первостепенная задача. На ней потрёпанные штаны и большая футболка. И те же ботинки, в которых её похитили. Идиоты даже не додумались её разуть. Жалко, что куртку сняли. Зябковато. Какое сейчас время года? Дарина вдохнула полной грудью и прислушалась к звукам ночи. Похоже, лето. Самое начало, наверное. Июнь или конец мая. Скорее июнь. И всё же холодно.
Итак, нужно выбрать направление. Идти вдоль рельс затея опасная, так её и будут искать. Обратно на прошлую станцию точно нельзя. Вперед – вообще самоубийство. Значит, нужно идти перпендикулярно рельсам. Влево или вправо? Из-за облаков вышла луна, освещая лес по правую сторону. Дарина приняла это как знак и направилась к лесу. Опасно, конечно, ночью, она может заблудиться. К тому же без еды и воды.
Дарина проверила карманы брюк. Ничего. Задумалась на секунду и проверила потайной карман в лифчике. Стоило больших усилий удержаться от победного вопля. Что за два удивительных пакетика? Это же питательный паёк и маленький пакетик воды. Судя по всему – это не первый её побег, и чему-то жизнь её всё-таки научила.
Если она правильно помнит, в подошве ботинка должен быть ножик и штука для огня. Дарина всегда забывала её название. Ночь-другую она продержится.
До леса пришлось идти сквозь большое поле. Неприятно. Озираться по сторонам, проверяться на клещей, шаркать ногами, чтобы не натолкнуться на змею. Что любопытно – никакой погони так и не случилось. Видимо, до станции оставалось еще много времени. Либо они и правда ищут её вдоль рельс. Хоть луна светила ярко, а шла Дарина через поле, – она прошла уже достаточно далеко, чтобы скрыться из виду. Теперь можно беречь силы.
Близился рассвет. А лес всё еще оставался на горизонте. Какой обманчивый ландшафт. Хотелось всё бросить и лечь спать прямо в траве.
Вспомнился мотель, в котором её нашли. Какие-то лютые трущобы. Железная ржавая лестница, шаткие полугнилые двери, картонки вместо окон в некоторых номерах. Мусор, мох, крысы и лужи грязи по колено под лестницей. Место, где Дарину, как ей казалось, не должны были отследить. Однако же всё вышло ровно наоборот. Неужели стоило останавливаться в роскошных люксовых местах, чтобы сбить след?
Неожиданно местность показалась знакомой. Но откуда? Дарина быстро преодолела тонкую полосу леса. Возникло стойкое ощущение, что где-то неподалёку должна протекать река, но шума воды не наблюдалось. Дарина вышла к какому-то поселению. Окраине поселения, скорее всего. Никаких тебе ультравысоких небоскрёбов, никаких километровых пробок на земле и в воздухе. Её взгляду предстал квартал низких пятиэтажных обшарпанных домов с узкими пешеходными улицами. На некоторых домах бессовестно красовались очевидно незаконные пристройки. Какое-то внутреннее чувство уверенности подтолкнуло Дарину к одному из домов. Она зашла в подъезд, поднялась на последний этаж, провела рукой под перилами, нащупала кнопку и активировала лестницу на чердак. Пройдя сквозь явно жилой чердак, совершенно не обращая внимания на местных обитателей (которые, кстати, проигнорировали её появление), Дарина вышла на крышу.
Оранжерея? Нет, что-то другое. Какое-то секретное место, замаскированное под оранжерею на крыше. Дарина уверенно шагнула внутрь зарослей. Стулья, провода, компьютеры, шкафчики с замками, тусклые лампочки и несколько спящих человек. Люди казались смутно знакомыми.
Один из них, совсем молодой мальчишка, встрепенулся и сонными глазами уставился на гостью.
– Эй. Какие люди, – совершенно безэмоционально выдал он, – давненько тебя не видели.
– Мои вещи никто не трогал?
– Тут смертников нет.
Парень потерял к Дарине интерес и снова задремал. На автомате она подошла к шкафчикам и открыла один из них с помощью скана сетчатки глаза.
Шкафчик распахнулся. В зеркале в дверце она увидела совершенно невзрачную девушку с незапоминающейся внешностью и серыми глазами. Немного обидно, но в целом так даже лучше. Может быть, получится обмануть преследователей кардинально поменяв внешность.
Внутри лежала стопка фотографий, чипы с деньгами. Очевидно, анонимные. Немного еды, сумка с одеждой, документы и телефон. Какая-то доисторическая ерунда, которая не подключена к Связи, а значит, сложно отслеживаемая. Доступа в Связь у Дарины, конечно, нет. Иначе как бы ей удалось сбежать? На фотографиях она выглядела счастливой и влюблённой. Парень на фото вызывал тёплое чувство внутри. Матвей, значит. Дарина чётко помнила, что телефон здесь именно, чтобы связаться с Матвеем. С другой стороны, стоит ли подвергать его такому риску? Тем более, пока воспоминания не вернулись. В том, что парень жив, сомнений не возникало. Так что воссоединение пока можно отложить. Сначала надо разобраться с собственной безопасностью.
Документы настоящие, а значит пользоваться ими нельзя. Но приятно знать, что ей 26 лет. Как же так сложилась жизнь, что к 26 годам у неё такой большой опыт в побегах и в роли подопытной? Как она докатилась до такого? Будет смешно, если это её осознанный выбор, о котором она просто забыла.
В душе ничего не отозвалось. Дарина ощутила странное покалывание внутри. Предчувствие. Из чего оно сложилось? Что-то заметилось, чему она не придала значение, но мозги, натренированные годами жизни в интернате, ловко цепляли из окружающей среды все возможные угрозы и собирали в единую картину. Дарина очень тонко чувствовала окружающий мир, замечала малейшие нюансы и изменения, легко предугадывала поведение окружающих людей.
Навык прогнозирования в недружелюбной среде развился настолько, что для непосвященных окружающих это выглядело как дар предвидения.
Сейчас затылок пульсировал: «Опасность! Опасность!». Дарина схватила свои вещи и ловко юркнула в тень. Мимо крыши пролетел разведывательный дрон. Это не ради неё, скорее всего служба внутренней безопасности кого-то ищет. И всё же стоит перестраховаться. Здесь нельзя оставаться. Идти к Матвею тоже плохая идея. Почему, она не знала. Знала только, что не стоит.
Дома у неё нет, в мотель нельзя. Попытаться снять угол у одной из банд – они пробьют её по базам. И хоть Дарина была уверена, что мелкие банды не связаны с экспериментами над людьми, сам поиск в базах может вывести этих чудовищ на неё.
Можно уйти в лес. Там в глубине, есть заброшенная дача. Её опечатали после скандала с пчёлами пять лет назад. Однако наверняка туда можно пробраться. Главное, не подавать признаков жизни – не использовать электричество и воду. Соблазн будет велик, но она сможет удержаться.
Правда Дарина не помнила направление. Впрочем, она может проверить весь близлежащий лес. Не настолько он большой.
Всего через четыре часа поисков Дарина успешно проникла на опечатанную дачу. Снова возникло смутное ощущение опасности. Дарина резко обернулась и осмотрела неожиданного преследователя
– Не убегай, я тебе не враг, – раздался из-за спины тонкий девичий голосок. – Мы знали, что ты придёшь сюда. Я здесь, чтобы предложить тебе настоящее убежище. Место, где тебя никто не сможет обидеть. Откуда тебя никто не сможет забрать. Новое имя. Цель в жизни. Безопасность.
Девушка выглядела спокойной и уверенной. На ней красовались странные, но довольно привлекательные одежды. Дарина недоверчиво прищурилась.
– Мать Лилиана давно следила за твоей жизнью. Мы знаем о бедах, которые случились с тобой. Мы хотели забрать тебя, но ты нас опередила.
Девушка довольно хихикнула.
– Богиня Макош присматривает за тобой. Ты избрана быть её жрицей.
Девушка протянула Дарине деревянный ключ-код.
– Мы будем ждать тебя. Ты придёшь добровольно.
Девушка мило улыбнулась, помахала и направилась к выходу.
– Эй, постой. Как я вас найду, если захочу прийти?
– Богиня укажет тебе путь. Также, как она привела тебя сюда.
Дарина задумчиво вертела в руках полученный ключ. В голове знакомо зудело. Мать Лилиана. Кажется, это основательница Культа Богинь. Известная в городе организация. Дарина никогда ей особо не интересовалась, но они иногда мелькали в новостях то тут, то там. В разных историях.
Нет, ни в каких богинь, включая Макош, она не верила. И наверняка за дом, безопасность и прочее придётся заплатить серьёзную цену. Но вряд ли эта цена серьёзнее, чем последствия возвращения в лабораторию. А долго в одиночку Дарина не продержится. Одно дело сбежать, другое дело выжить в долгосрочной перспективе.
Дарина кивнула сама себе, взяла вещи и двинулась на поиски Культа.
В конце концов, если что-то пойдет не так, она всегда может сбежать.
Это далеко не первый её побег.



Глава 2. Дэя. Середина июня, 2145 год.
Илай расходовал за день трёхдневную норму воды. Дэя смотрела на счётчик и мысленно выбирала между «выставить счёт» и «выставить Илая». В её доме не стояло ограничения потребления воды, но дешевле она от этого не становилась. Еще три-четыре недели и этот головокружительный роман загонит её в коммунальные долги.
Если их роман протянет три-четыре недели. Отпуск Илая подходил к концу. Вскоре его снова направят в какой-нибудь отдалённый уголок России, он поцелует её на прощание и заведёт новый головокружительный роман в каком-нибудь Усть-Куте.
Дэя с самого начала знала, что так будет. В целом, учитывая характер её работы, да и её характер тоже, это всё к лучшему. Хотя в глубине души таилось какое-то неприятное чувство.
– Знаешь, – раздался над ухом вкрадчивый голос Илая, – вода в вашем городе настолько хороша, что я подумываю попросить о переводе к вам.
– Только из-за воды? – на автомате ответила Дэя, и добавила, – тебя не могут перевести в Ливэй.
– ПОКА не могут. Я слышал, срок аренды земли подходит к концу.
– Её могут продлить ещё два раза. Это обычно делается автоматически.
Илай неопределённо пожал плечами.
– Тебе что-то известно? – Дэя пристально посмотрела в глаза Илая.
– Вопрос в том, что известно о местных делишках моему руководству.
– Убедительных доказательств причастности города к экспериментам над людьми мы не нашли, ты же знаешь.
Илай недовольно скривился.
– Ну, да. Группа ученых что-то химичила в тайне от администрации города. Слыхал я вещи и поубедительнее.
Дэя отмахнулась.
– Важно не то, как это звучит, а что мы можем доказать.
Дэя задумчиво посмотрела в окно.
– Слушай, Илай, а что, если не продлят? Если аренду не продлят, что будет с нами со всеми?
– А что с вами будет?
– Сохраним ли мы право собственности? Сохраним ли мы рабочие места? Будет ли нужна служба внутренней безопасности или нас заменят полицией? В целом – как изменится жизнь города?
Илай улыбнулся.
– Если я перееду сюда по работе насовсем, наш с тобой летний роман может, к твоему ужасу, перерасти во что-то по-настоящему серьёзное!
Дэя пренебрежительно фыркнула.
– Я думаю, – продолжил Илай, – в договоре аренды есть чётко прописанные правила, что произойдёт после прекращения срока действия. Что останется, что изменится. Право собственности сохранится, почти наверняка. Насчет ВСБ – думаю вас переформируют, однако распускать на сто процентов не станут. Документация наверняка есть в открытом доступе. На твоем месте, я бы изучил вопрос.
Дэя задумчиво смотрела на Илая.
– Если бы решал я – то оставил бы то, что функционирует хорошо. И исправил то, что функционирует плохо. Ваши внутренние регламенты, которые вы используете вместо закона – это просто катастрофа. Так ещё и почти никто их не соблюдает. Я поражён, как вы тут еще не утонули в анархии.
– Попросила бы тебя не критиковать мою работу. Мы справляемся настолько хорошо, насколько это возможно в сложившихся условиях.
– О том и речь. Условия надо менять. Вы и детективы, и рядовые полицейские, и за экологией следите, и преступников ловите. Одни и те же люди занимаются и кражами, и разбоем, и убийствами, и взломом, и бытовыми конфликтами, и вообще всем подряд. Десяток человек на целый город.
– Наш отдел отвечает за расследования. И разграничения у нас есть, просто ты стал свидетелем дела, к которому привлекли всех. К тому же у нас есть младшие сотрудники на подхвате. И техника. И искусственный интеллект. Не стоит принижать наши заслуги. Да, нам непросто, однако мы справляемся, и до тебя справлялись, и после тебя будем справляться.
Дэя встала и демонстративно начала собираться.
– Эй, прости. Я немного перегнул.
– Не так, как ты привык – не значит плохо. Если тебе нечем заняться – я попрошу нашего ИИ Захара выгрузить тебе полную статистику преступлений в городе за всё время существования. С графиками и диаграммами. С процентами раскрываемости и прочей атрибутикой, которая тебе так нравится. После того, как ты изучишь все материалы, я буду ждать публичных извинений.
Илай раскатисто рассмеялся и встал на колени.
– Что мне сделать, чтобы загладить свою вину?
– Заплати по счетам за воду за этот месяц, – бросила Дэя и обулась.
– Так в этом и заключался твой план с самого начала, да?
Дэя постучала по двери, призывая Илая ускориться со сборами.
– Ты красивая коварная обольстительница, – бурчал Илай, наскоро одеваясь в уличную одежду.
Дэя установила строгое правило нахождения в доме только в чистой домашней одежде. Правило, которое нельзя нарушать. Которое Илай искренне не понимал.
– Была бы коварной, ты бы заплатил еще за аренду жилья и электричество.
Илай в наигранном негодовании схватился за сердце, делая вид, что потерял дар речи. Дэя усмехнулась.
Илай замер. Получил сообщение по Связи.
– Плохие новости, красотка.
– Ты уезжаешь в Усть-Кут?
– Пока возвращаюсь в Томск. Но возвращаюсь экстренно, прямо завтра.
Дэя почувствовала, как к горлу подступила тоска.
– Эй, ну не раскисай. Может, что-нибудь придумаем.
– Не корми меня ложными обещаниями.
Дэя прозвучала холоднее, чем планировала.
– Тогда поедим вкусный завтрак в дорогом кафе, закажем на дом обед и ужин, а оставшееся время потратим на любовь? И завтра утром ты придёшь на работу настолько уставшая, что будешь даже рада, что я уехал.
– Ты себе льстишь, – рассмеялась Дэя.
– Ты меня недооцениваешь, – подмигнул ей Илай.
Дэя снова рассмеялась. Ладно, чёрт с ним. Она ведь с самого начала знала, что так будет.


Работу она проспала, хоть и некритично. Дэя с улыбкой промурашилась от воспоминаний о прошедшей ночи. Ни Илая, ни его вещей в квартире уже не осталось. Так даже лучше, Дэя ненавидела прощания. На счету красовался денежный перевод с комментарием: «За всю пролитую бесценную воду Ливэя». Дэя хмыкнула. Позёр.
В офисе её ожидал новый стажёр Луи. Оказавшийся здесь по старой традиции библиотекарей. Никто не хотел брать себе в команду привилегированного юнца, считающего себя лучше всех. У Дэи не оказалось выбора – её лучший технарь Демьян всё еще проходил реабилитацию после ужасной трагедии с его мозговым имплантом и тем психопатом с вирусом. Прошло меньше месяца. Даже с современными технологиями, восстановление займет в лучшем случае полгода. И то пока неизвестно, насколько восстановится мышление. В конце концов ему буквально расплавило мозги. Дэя болезненно поморщилась, она всё еще считала себя отчасти виноватой в произошедшей трагедии. Не она принимала решение, не она отдавала убийственную команду. И всё же.
Тори явно чувствовала себя значительно хуже. Ведь именно за ней пришёл тот урод, который напал на Демьяна. И бедной девушке пришлось пройти через свой персональный ад.
Им всем пришлось.
Дэя на самом деле хотела перейти в другой отдел, но не смогла бросить свою команду. Они все сейчас нуждались в ней, даже если не признавали этого. И Тори, и Ника, и даже Демьян, который пока никого не узнавал. Тори не нашла в себе силы навещать его, Ника чувствовала вину из-за своей сестры, сливавшей информацию психопату, так что Дэя отдувалась за всю команду. Их начальник Иоши приходил пару раз, но в основном он помогал опосредованно – находил нужные лекарства и специалистов через свои связи. На самом деле свежая кровь в лице Луи оказалась более чем кстати именно в данный момент. Новый человек, совершенно не связанный с недавними ужасными событиями. Кто-то, кто сможет переключить настроение.
Луи проходит стажировку в ВСБ в рамках семейной традиции – новый член библиотеки должен увидеть изнанку города своими глазами. К своим 25 годам он уже побывал на кухне, в больнице, в службе спасения, в доме престарелых, в городском ботаническом саду. После 9 месяцев стажировки в ВСБ он отправится в кадровую службу в центральном офисе. Он не является полноценной заменой Демьяну, однако технические навыки Луи очень пригодятся команде.
Неделю назад Ника ехидно подметила, как загорелись глаза Тори при появлении загадочного высокого длинноволосого красавца. Однако Луи в мягкой и слегка снисходительной форме уточнил, что у него уже есть обещанная дама сердца, с которой довольно скоро они сочетаются законным браком для укрепления положения своих семей.
В отличие от Луи, у Дэи не было ни хорошего старта, ни невероятной амбициозной мечты, ни выдающихся специфических навыков и знаний. Слова Илая о возможном прекращении аренды земли, на которой стоял Ливэй, выбили её из колеи. Если ВСБ закроют, чем она займётся? Что она умеет такого, чтобы позволить себе нормальную жизнь, к которой привыкла?
Да и будет ли после этого нормальная жизнь?
У большинства её коллег есть специфические, уникальные способности, которые выгодно их выделяют на фоне остальных. У Дэи тоже вроде как должно быть что-то такое, только вот ей всегда казалось, что всё, что она умеет – довольно простые и распространённые вещи.
Иоши – её руководитель – много раз недовольно качал головой и говорил что-то типа: «Ты заблуждаешься, думая, что все могут работать так, как ты». И всякое такое.
Только дело какое – Дэя привыкла, что абсолютно всё, что другим даётся легко – ей даётся невообразимо трудно. Поэтому те вещи, которые ей даются легко – кажутся совершенно базовыми и элементарными. Дэя просто не могла поверить и принять, что есть какие-то умения и навыки, которыми владеет она, и которые недоступны или очень сложны в освоении для других.
Если верить Иоши – парочка таких навыков и правда совершенно уникальны. Впрочем, ценность этих умений за пределами ВСБ для Дэи пока оставалась нулевой. Возможно, если при расформировании ВСБ она уйдёт туда же, куда уйдёт Иоши, он сможет и там направить её на верный путь. И всё же полагаться на другого человека в вопросах своего долгосрочного будущего не хотелось.
Дэя направила запрос Захару на изучение договора аренды земли и деталей расторжения договора или прекращения срока действия. Где-то на подкорке, она ощущала, что условия принудительного расторжения, финального прекращений срока действия и простого непродления должны существенно различаться. Пусть Захар соберёт всё в единую таблицу, а она уже проанализирует итоговые варианты. В договоре почти тысяча страниц юридическим языком, она такое при всём желании не потянет.
У входа в офис Дэя столкнулась с Иоши.
– Странно видеть, что ты опоздала, – спокойно заметил он.
– Задержусь вечером.
– Если есть необходимость.
Иоши тепло улыбнулся.
– Как успехи у твоей команды?
– Понемногу приходим в себя. Обычные дела никуда не делись, работы по-прежнему много. Нам там, помнится, обещали еще людей и технику.
– Да, было такое. Бюджет сократили.
– Опять?
Иоши поморщился.
– А в этот раз почему? Слишком хорошо работаем?
– Думаю, слишком глубоко копнули.
– Администрация же не имеет отношения к делам, происходившим в городе. Скорее всего еще происходящим в городе прямо в эту минуту.
Иоши выразительно посмотрел на Дэю.
– Ладно, поняла. Работаем, не в своё дело не лезем.
– Всё так.
– А чьё тогда это дело?
Иоши предостерегающе покачал головой.
– Хорошего дня, Дэя, меня сегодня в офисе не будет, нужно переговорить с некоторыми влиятельными людьми.
– И тебе хорошего дня.
Дэя прекрасно знала, кто эти влиятельные люди. Речь почти наверняка шла о Хидео Окаве – главе местного кадзоку[1 - Кадзоку (яп. «Цветы народа») – высшая японская аристократия периода Мэйдзи. Учреждена 7 июля 1884, прекратила существование 3 мая 1947 с принятием новой конституции. В Ливэе используется в качестве наименования самой крупной преступной группировки города.] и по совместительству сводном брате Иоши, который когда-то по заказу прошлого главы кадзоку убил родителей Иоши и взял того под свою опеку. Не сразу, конечно – несколько месяцев шестилетний Иоши выживал самостоятельно на улице. Однако, в итоге история закончилась хорошо. Хидео забрал Иоши с улицы, и они много лет ютились вдвоём в крошечной комнате Хидео в трущобах, пока тот пробивался на вершину кадзоку сквозь все преграды жесткой иерархии. Иоши никогда не спрашивал, почему Хидео приютил его. Зачем оплачивал учёбу, учил всему, что знал и умел, защищал и оберегал. Именно Хидео в своё время настоял на том, чтобы Иоши пошёл по пути правопорядка.
Хидео помог Иоши оформить оставшееся от родителей жилье в районе рабочего персонала. После семи лет работы в службе внутренней безопасности, Иоши продал комнату и взял в рамках корпоративной ипотеки просторную светлую двухкомнатную квартиру в корпоративном центре.
Несмотря на нахождение по разные стороны закона, Иоши и Хидео неоднократно помогали друг другу, балансируя на тонкой грани допустимого.
Дэя почувствовала ощущение лёгкой тоски, отогнала от себя непонятное чувство и направилась к лестнице. Между первым и вторым этажом на неё буквально ураганом налетела Тори. «Классическая Тори», – подумала Дэя.
После инцидента с Демьяном, девушка ходила мрачнее тучи. Сложно сказать, что повлияло на неё больше – то, что Демьян оказался в опасности из-за того, что маньяк пришёл за ней, когда они вместе проводили расследование. Или то, что её похитили, сломили волю и оставили в обнаженном виде дома у Иоши. Никто из них троих никогда более не обсуждал ту ситуацию, хотя Дэя упоминала, что Тори стоит обратиться за помощью к специалисту. Тори же просто много работала и ходила мрачная. Она словно стала еще меньше и незаметнее. Словно в их офисе появился очень трудолюбивый депрессивный ребенок-подросток.
Появление в коллективе Луи вернуло в Тори жизнь. Она краснела и хихикала над его шутками, на её лице появился прежний румянец, и она снова стала сметать всё на своём пути, как маленький ураган. Удивительно как много шума и суеты могла привнести в пространство эта миниатюрная девушка двадцати пяти лет.
На днях Тори появилась с новой прической – она иначе подстригла чёлку и отрезала свои идеально прямые волосы в короткое карэ. Что ж, если это поможет хотя бы в половину также хорошо, как терапия – то пускай. Она даже как будто стала выглядеть серьёзнее и взрослее.
– Дэя! Привет! В столовой сегодня булочки с корицей! Тебе взять?
– Ты так бежишь за булочками?
– С корицей же!
Тори нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Дэя жестом показала, что ничего не хочет. Тори кивнула и понеслась в столовую. Раз её снова стали радовать фирменные булочки поварихи, то дела явно идут хорошо.
В кабинете в полном одиночестве сидела Ника и напряженно работала над отчетностью. Пока они занимались поимкой психопата и последующим восстановлением, накопилась масса дел. Ника в последние дни стала особенно раздражительной, поскольку приняла волевое решение бросить курить. Её раздражало всё – отчеты, люди, еда, воздух и даже собственные волосы, которые она то выпрямляла, то собирала в тугие маленькие косички, то оставляла в природном афро. И каждый раз оставалась недовольна.
Из-за того, что её сестра Джеки – лучшая подруга Кьяры Бруно – оказалась информатором для психопата, на Нику навалились дополнительные хлопоты. Джеки посадили под домашний арест – без возможности заработка, без возможности полноценно ухаживать за младенцем, включая поездки в поликлинику. Так что большинство забот о сестре и новорождённой племяннице легли на плечи Ники, что вообще-то никоим образом не входило в её планы. Хоть Джеки и помогала психопату ради спасения своей дочери, в итоге пострадало много людей. Много хороших людей погибло. Тех, с кем Ника несколько лет работала бок о бок, на кого полагалась. С таким грузом вины справиться непросто. И Ника злилась. Каждый день. Это, безусловно, сказывалось и на работе, и на её личной жизни. Однако, как и Тори, она напрочь отказывалась от терапии. Дэя даже аккуратно обсудила с Иоши вопрос принудительной терапии, но тот предложил дать коллегам немного времени. Всё-таки прошло меньше месяца. Дэя не была согласна с Иоши, но оспаривать его решение не стала.
– Луи тоже куда-то вышел? – максимально нейтрально поинтересовалась Дэя.
– Я ему не нянька, – огрызнулась Ника.
Она и раньше не отличалась мягким приятным характером, а теперь и вовсе стала невыносима.
– Но он приходил с утра?
Ника покачала головой и демонстративно продолжила заниматься отчётами. «Интересно, а если еще одного человека к нам перевести, поможет ли это разбавить общее напряжение?», – подумала Дэя, но отогнала эти мысли. Иоши чётко дал понять, что на расширение штата рассчитывать бессмысленно. Снова переработки, снова короткие отпуска.
По связи пришло сообщение – сложное преступление на границе города. Робот авто-детектив проанализировал ситуацию и пришёл к выводу о необходимости привлечения человеческих ресурсов. Дэя почувствовала знакомое неприятное ощущение. Опять какой-нибудь неподдающийся логическому пониманию псих. Иначе с чего бы робот не справился? Она выслала Луи координаты и отправилась на место преступления.
Дэя поймала себя на мысли, что поддержки Илая в подобном расследование будет не хватать. Поймала себя на желании написать ему или даже позвонить. Дурацкие и глупые желания. Дэя рассердилась на себя и ускорила темп гравидоски. Какой бы ни оказалась новая проблема, они с ней справятся без участия старшего следователя по особо важным из Томской области. Они справлялись до него, справятся и после.

Глава 3. Равия. Июнь, 2145г
Начало лета выдалось прохладным и богатым на события. Дэя, старая подруга Равии, сообщила, что к ней в группу назначили молодого библиотекаря. Её техник несколько недель назад стал частью страшных событий и сейчас проходил курс интенсивной реабилитации. А тут как раз от библиотеки поступил запрос на стажировку. Новый член библиотеки должен увидеть изнанку города своими глазами. Он уже завершил обучение на кухне, в больнице, в службе спасения, в доме престарелых, в городском ботаническом саду. После 9 месяцев в ВСБ он отправится на стажировку в кадровую службу в центральном офисе, после чего станет полноценным библиотекарем, а в будущем хранителем истории.
Равия и сама планировала стать библиотекарем. В этом году впервые за много лет в рамках ежегодной ярмарки профессий Библиотека анонсировала вакансию младшего специалиста по сохранению наследия в городскую библиотеку для любого желающего. Критерии отбора, конечно, не разглашаются, но Равия знала, что у неё хорошие шансы.
Да, в библиотекари почти никогда не берут людей “с улицы”, однако Равия обладает подходящим образованием, незаурядным умом и чувством вкуса. А также впечатляющими рекомендациями со всех мест работ.
Во время учёбы, чтобы понять людей, Равия подрабатывала барменшей. У нее получалось вполне хорошо, однако она лишний раз убедилась, что не горит желанием связывать свою жизнь с постоянным взаимодействием с людьми. Люди её утомляют.
Она прошла серьёзную подготовку в области истории, социологии, политэкономии, религиоведении, этнографии, хорошо разбирается в изобразительном искусстве и литературе, а также лингвистике и философии. Иными словами, является гуманитарным ученым широкого профиля.
В своей промежуточной квалификационной работе Равия изучала влияние виртуального пространства и искусственного интеллекта на общемировую и национальные культуры в разрезе последних 140 лет.
Её всегда тянуло к истории и искусству несмотря на то, что её родители – медики в шестом поколении. По настоянию родителей Равия закончила педагогический техникум, однако потом поступила в университет на специальность историка-культуролога. В свои 34 она обладала обширными академическими знаниями и впечатляющим практическим опытом в большом списке профессий.
Иногда Равия ходит на свидания, однако не рассматривает вариант семейных отношений, поскольку всерьез посвящает себя науке и достижению своей цели – стать библиотекарем. Кроме науки и стремления к своей цели, в её жизни есть 16летняя дочь Лима. И несколько старых проверенных друзей. Бывший муж скончался от пандемии около 10 лет назад. Впрочем, Равия по нему не скучает.
Равия поправила причёску – аккуратно уложенные русые локоны чуть ниже лопаток. Макияж она выбрала естественный. Длинное красное пальто, чёрный льняной топ под горло без рукавов, строгие брюки, удобные кеды и украшения-цепи. Она очень хочет эту работу, однако не планирует строить из себя того, кем не является. Равия знает, что все библиотекари очень старомодные и довольно консервативные. Однако чутье подсказывало, что самым правильным вариантом остается честность, а не подстраивание.
Она стояла у боковых ворот библиотеки и собиралась с мыслями. На секунду подумалось, что стоило воспользоваться предложением Дэи и предварительно пообщаться с Луи – её новым стажером. Впрочем, сейчас уже поздно сожалеть об отказе.
Равия сделала несколько глубоких вдохов и прошла сквозь ворота в сад. Библиотека представляла из себя большой огороженный участок на краю города, не обозначенный на карте, и состояла из 5 зданий, центрального сада и боковых аллей. Достаточно большая площадь, не входящая в зону контроля Совета. На заре Ливэя хранители истории почти сразу получили автономность для объективности, беспристрастности и, конечно, охраны наследия и истории от вмешательства влиятельных сил. На территории находилась Городская публичная библиотека – единственное здание, куда есть доступ у каждого жителя этого города и любого приезжего. Ливэйский архив – ограниченный доступ к архиву можно получить на основании специального запроса. Хранилище данных, куда могут попасть только сотрудники библиотеки, не считая обслуживающий персонал. Специальное хранилище-музей, где находятся редкие, имеющие высокую историческую ценность экспонаты. Закрытое здание, большинство помещений которого, находятся под землей. Доступ туда имеют только старшие сотрудники библиотеки. И трёхэтажное здание, в котором проживают основные сотрудники и их семьи.
Равия шла к зданию Ливэйского архива, где должно состояться финальное собеседование. Она уже обошла конкурентов в трёх предыдущих этапах отбора и добилась значительного результата. Но всё это не будет иметь смысла, если её не возьмут.
До собеседования оставалось еще почти 30 минут. Пользуясь случаем, Равия прошла в читальный зал архива. Временный пропуск без проблем предоставил ей туда доступ. Равия испытала чувство похожее на благоговейный трепет.
Несколько столов с удобными стульями, настольными лампами и множество стеллажей с книгами. Равия закрыла глаза и глубоко вдохнула неповторимый запах бумажных книг. Настоящее блаженство. Она невольно улыбнулась.
– Ничто не сравнится с бумажными книгами, не правда ли? – раздался приятный мужской голос.
– Только если бумажные книги, существующие в единственном экземпляре, – отозвалась Равия, удерживая волнение, открыла глаза и обернулась.
В конце ближайшего стеллажа у окна, прислонившись к подоконнику, стоял красивый высокий парень лет 25. Длинные каштановые волосы, частично перехваченные на затылке, бежевая льняная рубашка, свободные брюки и большие ладони. Это определённо Луи Брем. Он отложил в сторону книгу, перевёл взгляд на Равию и улыбнулся.
– Вы должно быть, Равия? На собеседование.
Не дожидаясь ответа, Луи подошёл ближе, выдерживая солидную дистанцию, и окинул Равию оценивающим взглядом. Пальто она уже оставила на входе, так что внезапно почувствовала себя слишком раздетой в этой блузке без рукавов.
– Представлял вас несколько иначе.
– В заявке есть видео-интервью, – нахмурилась Равия.
– Не смотрел, неинтересно.
Равия почувствовала, что закипает.
– Я не участвую в процессе отбора, так что моё мнение не имеет значения. Хотите совет?
– Нет! – не подумав, резко выпалила Равия и почувствовала, как тошнота подступает к горлу.
Луи удивлённо приподнял брови и отвернулся.
– Что ж. Удачи, – он словно вмиг потерял к ней всякий интерес, взял книгу с полки, пролистал, сам себе кивнул и вернулся к своему месту у окна.
Равия покинула читальный зал и направилась к месту собеседования. Не стоило отказываться от совета. Вдруг это станет её самой большой упущенной возможностью? Равия постаралась выкинуть из головы глупые сожаления и сосредоточиться на своих сильных сторонах.
«Представлял вас несколько иначе», – что это вообще значит? Как иначе? Она выглядит хуже или лучше? Чем бы ни закончилось собеседование, она вернётся в читальный зал и получит объяснение. Иначе водоворот домыслов утащит её на самое дно отчаяния.


В приёмной комнате её ожидали трое самых влиятельных члена библиотечной структуры, не считая Директора Библиотеки. Касуми Мико – директор хранилища-музея. Семья Мико переехала в Ливэй из Японии в годы строительства города и сразу заняла ведущие роли в организации хранилища. Касуми не просто обучалась, она буквально родилась на этой работе. Сама она выглядела довольно экстравагантно. Прямая чёрная чёлка, строго собранные в пучок на затылке волосы, чёрное кожаное платье – довольно свободный верх и облегающая прямая юбка, широкие рукава со спущенными плечами и подчёркнутая массивным ремнем талия. На её шее сверкали множество тонких металлических цепочек с массивными этническими украшениями, а дополняли наряд высокие и широкие коричневые кожаные сапоги без каблука. Ходили слухи, что Касуми настолько редко общается с людьми лично, что не все сотрудники музея слышали её голос.
Чуть поодаль стояла, слегка откинувшись назад и облокотившись на стол, Ольга Георгиевна – хранительница наследия. Самая молодая сотрудница, когда-либо занимавшая эту должность. В этом году ей исполнилось всего 26 лет. Русые волосы средней длины, невысокого роста, аккуратный нос и приятная улыбка. Шоколадного цвета рубашка, заправленная в классические брюки, едва заметный ремень и шёлковая мантия цвета тёмной бронзы с зелёной вертикальной полосой вдоль плеча. Такие мантии не раздают просто так – только за научные заслуги. Впрочем, чего еще стоило ожидать от настолько одарённой девушки? Ольга родилась в семье простых рядовых библиотекарей, однако её выдающийся ум позволил девушке достичь невероятных успехов. Об Ольге Георгиевне все отзывались только положительно – лёгкий характер, мягкий голос и приятная улыбка располагали к ней любого собеседника. Её муж – Владислав Иванович Чайка – член влиятельной семьи, курирующей научно-исследовательский сектор Ливэя.
По центру за деревянным столом сидел Григорий Павлович Цаплин – главный архивариус Библиотеки. Худощавый мужчина 45 лет, впалые щеки, тёмные глаза, нависающие брови, лоснящиеся элегантно подстриженные тёмные волосы. Дорогой строгий костюм, галстук и пиджак из уплотнённого шёлка. Равия на мгновение задумалась, насколько уместно на фоне их нарядов выглядит её блузка-безрукавка, но тут же одёрнула себя. Григорий Павлович выглядел уставшим, словно на сегодня это уже сотое собеседование – и ни одного удачного.
Равия подошла к столу и присела на кресло, на которое жестом указала Касуми. Все трое внимательно осмотрели Равию и переглянулись.
Хотелось сбежать из этого места.
– Равия, ваша заявка нас очень впечатлила, – с мягкой улыбкой обратилась к ней Ольга, – почти по всем критериям вы идеальная кандидатура на нашу вакансию.
«Почти», – запульсировало в висках.
– Ваши знания, опыт работы, а также все ваши труды как культуролога, направленные на просвещение масс и сохранение истории, делают вас поистине ценной частью общества, – Ольга снова улыбнулась и чуть склонила голову на бок.
Равия чувствовала себя совершенно неуютно. В глубине души, она понимала, что что-то не так, однако пока не могла понять, что именно.
– На самом деле, до финального собеседования добрались только вы. На этом этапе у вас больше нет конкурентов.
Сердце бешено колотилось. Слова вроде приятные, но за ними явно подтекст. Плохой подтекст.
– И, если бы мы всерьёз собирались нанять человека с улицы, это место однозначно стало бы вашим.
Вот в чём дело. Равия холодно улыбнулась. Волнение сменилось ледяной яростью.
– Для чего тогда вы вообще пригласили меня на эту часть отбора? – сдержанно спросила Равия.
Касуми посмотрела на неё с искренним удивлением.
– Сказать вам лично, что вы обошли почти тысячу кандидатов, – торжественно сообщила Ольга.
– Но вы меня не берёте.
– Конечно, нет.
Хотелось взять что-то тяжелое и разбить голову этой улыбающейся самодовольной девице. Она и правда думает, что осчастливила Равию этим заявлением?
– И что же мне делать с такой великой честью? – оставаться вежливой становилось всё труднее.
– Мы напишем вам самую лучшую рекомендацию – с ней вам будут открыты все дороги.
– Кроме дороги в Библиотеку.
Ольга удивлённо вскинула брови.
– Разве вы с таким колоссальным опытом и багажом знаний захотите стать рядовым низкоуровневым сотрудником библиотеки? Круглосуточно работать за копейки без возможности карьерного роста и перспектив? Ни за что не поверю, – Ольга уверенно покачала головой, – с нашими рекомендациями вы сможете занять отличную должность в корпоративном центре. Это отличный шанс для вас.
Равия понимала, что Ольга говорит правду. Рекомендация от трёх глав Библиотеки – это настоящая удача, сокровище, путёвка в счастливую и богатую жизнь. Но это не работа в Библиотеке, и по сравнению с этим всё меркнет.
– Спасибо вам за предоставленную возможность, я буду благодарна за рекомендации, – максимально вежливо, насколько это позволяло вскипающее негодование, ответила в итоге Равия.
Григорий Павлович поднял на неё уставший взгляд и тихо произнёс:
– Если мы когда-нибудь всерьёз решим взять человека с улицы, это будете вы. Более не задерживаем вас, рекомендации направим в цифровом виде по связи. С укреплённой подтверждённой подписью, естественно.
Равия шла вдоль коридора и сдерживала порывы крушить всё, что подвернется под руку. Столько лет трудов, бессонные ночи, года без отпусков и больничных. Всё напрасно. Лет через 10 они снова откроют вакансию, ей тогда уже будет 45, если какая-нибудь очередная пандемия не убьёт. И где гарантии, что и в следующий раз эта вакансия не будет фикцией?
Равия кипела. Обман. Всё обман. Все слова о том, что раз в десять лет любой человек может стать библиотекарем, если будет достаточно талантлив и трудолюбив. Как она вообще могла верить в эту сказку?
Просто очень хотелось в неё верить. Равия остановилась у окна, оперлась руками о подоконник и несколько раз глубоко вдохнула. Не плакать. Не здесь. Не сейчас.
– Хотите вина из личного хранилища библиотекарей? – раздался над ухом знакомый голос.
Равия резко развернулась и злобно уставилась на Луи.
– Ещё один утешительный приз? – колко бросила она.
– Пф, – Луи состроил оскорблённое выражение лица, – скорее небольшая шалость.
Он направился в сторону сада и на полпути обернулся.
– Вы идёте?
Равия вышла из оцепенения и поплелась вслед за Луи. Ну хоть хорошего вина выпьет, прежде чем вернется домой злиться и горевать.
Луи завернул за угол и остановился у изгороди.
– Вы предпочитаете красное, белое или розовое?
– Красное.
Луи задумчиво кивнул и скрылся в подвале, дверь которого ловко маскировалась изгородью. Через несколько минут он вернулся с бутылкой, которую тут же ловко спрятал в бумажный пакет и передал Равии. Та с недоумением уставилась на Луи.
– Я обещал вам вино, а не компанию. Хорошего вечера!
Луи развернулся и отправился обратно в сторону архива. Равия подумала, что возможно, её не взяли, потому что она не напыщенная самодовольная и высокомерная сука. Впрочем… вино похоже по-настоящему элитное.
Равия улыбнулась, стоит разделить бутылочку со своей старой подругой Дэей.
Лето только начиналось, впереди еще много тёплых хороших дней. У неё будет отличная рекомендация и любая высокооплачиваемая работа в городе, какая её только заинтересует.
Однако это не будет работа её мечты.

Глава 4. Лима. Июнь, 2145г.
– Дурацкий день! Совершенно дурацкий!
Лима стояла перед зеркалом и пыталась придать волосам хоть какой-то приемлемый вид. В любой другой день стоило ей небрежно закрутить длинные голубые волнистые локоны в пучок, как они распадались в красивую небрежную причёску. Но только не сегодня.
Этого стоило ожидать. Разве мог начаться иначе такой важный день? Она с вечера распланировала буквально каждую минуту, продумала каждый диалог, каждую мелочь. Столько всего нужно успеть, и каждое дело невероятно важное!
И вот – доставка завтрака отменилась из-за перебоев с электричеством, на платье обнаружилось пятно, а дурацкие волосы никак не хотели укладываться хоть во что-то приличное.
– НЕНАВИЖУ!
Лима в сердцах отшвырнула прибор для укладки в дальний угол комнаты. Конечно же, он разбился. Теперь еще выслушивать нотации от матери о том, как важно бережно относиться к дорогим вещам. Лима села на пол и зарыдала. Сказывалось напряжение последних дней. Лето только началось, а столько всего свалилось, будто прошел год.
Сложности с личным каналом, несколько сорвавшихся коллабораций, мать ходит как в воду опущенная из-за того, что её не взяли в библиотекари. Обстановка дома стала несколько напряжённой. Сегодня у Лимы очень важная встреча с серьёзными людьми. Настоящая сенсация! Если она сможет провернуть это дельце, если она сможет проникнуть в этот закрытый культ, она станет первой, кто раскроет истинную суть этой организации! Она станет сверхпопулярной! Нужно лишь втереться в доверие, вступить в эту секту, всё разнюхать разузнать и выбраться обратно в обыденную жизнь. Лима не сомневалась, что всё получится, как надо.
Не сомневалась ровно до сегодняшнего утра, когда всё пошло не по плану.
Нужно провернуть всё это до осени, потому что потом придётся возвращаться в дурацкий техникум и учиться на рыбоведа. Совершенно непонятное и бессмысленное правило – сначала получи «полезную» специальность, и только потом сможешь поступить в институт искусств. Зачем ей быть рыбоведом, если она будет известным и влиятельным инфлюенсером?
Лима обладала нестандартной красотой и высоким ростом, что в своё время привело её сначала в мир моды, а затем уже в виртуальный мир инфлюенсеров. Курносый нос, ямочки на щеках и большие глаза вроде как можно было бы отнести ко вполне конвенциональной красоте, но что-то в её внешности заставляло людей останавливаться и подолгу вглядываться. Не только гетерохромия, но и что-то как будто инопланетное или сказочное. Причудливо намешанные гены матери и отца.
Лима знала об этой своей особенности, и активно ей пользовалась.
Обучение в техникуме не было таким уж невыносимым, Лиме нравилось всё, что касалось водных экосистем. Да и в конце концов, именно благодаря обучению в техникуме, она впервые столкнулась с Культом Богинь. Загадочное закрытое сообщество женщин, основанное на поклонении богиням разных культур. Ходило множество слухов – и про кровавые жертвоприношения, и про магические ритуалы. Различались богини – различались и требования к их жрицам. Пропадали люди – в основном своём мужчины, происходили непонятные почти сверхъестественные события. Правоохранители города бездействовали, поскольку культ – как религиозная организация – имел полную неприкосновенность.
Изучив доступную информацию, Лима мгновенно определила, на место жрицы какой богини она станет претендовать. Учитывая все обстоятельства, логичнее всего попроситься в служительницы богини Фрейи. Богиня любви, плодородия, управляющая погодой, в её услужении все воды мира и существа, населяющие их. Лима сразу подметила, что обучение в техникуме можно использовать как преимущество при отборе.
Лима кропотливо собирала информацию по всем женщинам, которые когда-либо попадали в культ, что на самом деле оказалось довольно непростой работой. Пришлось подключать и знакомых, и смекалку. Где-то кого-то очаровать, где-то сжульничать, где-то связаться с организацией Хидео Окавы. Если бы мать узнала – открутила бы ей голову. Хорошо, что она занята своими переживаниями, и можно пока водить её за нос. Потом, когда всё получится, мать будет гордиться. А деталей ей знать и не обязательно.
16 лет – странный возраст. Ты еще и не взрослый, и уже не ребенок. Несешь ответственность за свои действия, но имеешь очень ограниченный набор прав. Однако, это достаточный возраст, чтобы устроиться на работу или вступить в культ. Без согласия родителя.
Легенду для матери Лима тоже подготовила, вполне крепкую, завязанную на правде – чтобы легче вралось. Равия считает, что её дочь устроилась на летнюю практику – заниматься водной экосистемой храмов Культа Богинь. Это вполне легальная деятельность, которая не даёт наёмным сотрудникам какого-то серьёзного доступа или привилегий. Просто работа.
И Лима действительно проходила собеседование на эту должность. Нужно же было ей как-то подобраться к Культу поближе. Работу она не получила, зато получила рекомендации для отбора на место жрицы. Прям как её мать, только наоборот – именно рекомендация, а не место работы являлась настоящей целью. Лима усмехнулась.
Лима снова стояла у зеркала и пыталась придать себе отчаянный вид. В Культ не попадало ни одной успешной девушки. Все истории об одном: жизнь покатилась под откос, дама в беде, муж агрессор, потерянная работа, погибшие родственники, долги, депрессия, смертельная болезнь, кромешная мрачнуха. Лима же выглядела слишком лощёной, слишком довольной. Даже волосы сегодня лежали локон к локону, словно она потратила несколько тысяч на укладку в салоне. Пятно на платье от натуральных фруктов с вечеринки у бассейна. Идеальная кожа. Но главное даже не это – её выдавал взгляд. Как получить нужную эмоцию, если ты на самом деле ни в каком, ни в отчаянии? Вспомнить мёртвого отца? Он и живой особо Лимой не интересовался. Разногласия с матерью? Они, конечно, драматичные, но большинству маргинальных жителей города показались бы смешными. Проблемы с личным каналом – не подходит. Остаётся только разыграть карту несчастной любви. Ей 16. Ей поверят, что несчастная любовь может казаться концом жизни.
Лима вела канал о своей жизни. Затрагивала там как развлекательный сегмент, так и экологическую повестку. Здесь снова пригодились знания из колледжа. Не хотелось признавать, но получение образования действительно приносило пользу. Матери она, конечно, никогда об этом не скажет.
Готовясь к своему суперважному делу, Лима сменила тон повествования на канале. Увела фокус внимания с уходовых средств, городских мероприятий и развлечений в сегмент личных переживаний. Поначалу это дало серьёзный отток зрителей, но довольно быстро аудитория начала нарастать. Вновь пришедшие зрители оказались намного более вовлечёнными, а один из них даже стал активно добиваться встречи и писать о влюблённости. Кого-то другого это могло напугать – Лима увидела возможность.
Симпатичный парень, старше её на год, из одной из самых влиятельных семей в городе, немного неловкий, говорит невпопад, краснеет. В то же время галантный и элегантный. Лиме показалось, что он изо всех сил, хоть и безуспешно, старается быть уверенным в себе аниме персонажем. Савелий учится в ненавистном ему медицинском колледже и мечтает поступить в институт искусств, а впоследствии стать мангакой. На фоне Лимы Савелий выглядит особенно болезненным со своей тонкой бледной кожей, вечными синяками под глазами и худобой. Вместе они смотрятся по-настоящему нелепо, хоть он и выше Лимы (что случается довольно редко с её ровесниками). Да и в целом, ответить на его чувства Лима не смогла, не её он типаж вообще. Но история в духе «мы не можем быть вместе, ведь мы из разных социальных слоёв» нашла очень живой отклик у аудитории. Так что Лима продолжала играть влюблённость.
На некоторое время Лима даже приобрела электронный абонемент в библиотеку, чтобы иметь доступ к проверенным данным и как следует изучить скандинавскую мифологию. В наше время нельзя доверять сведениям из интернета, слишком много псевдо экспертов, вводящих в заблуждение толпы людей. Будь ситуация иной – не получили бы такое серьёзное развитие и власть библиотекари, хранители наследия, сетевые археологи и менеджеры по доверию. Стоимость такого абонемента варьировалась в зависимости от уровней доступа, а также от необходимости работы с бумажными носителями. Одной из составляющих успеха видео подкаста Лимы являлась её полная самоотдача. Если нужно осветить какой-то вопрос – она выкладывалась на двести процентов. И никогда не экономила ни сил, ни денег на качестве получаемой информации.
Круглыми сутками Лима изучала всю информацию, которую смогла найти в библиотеке, чтобы прийти к жрицам подготовленной. В ней нет отчаяния, но в ней может быть фанатизм.
Что бы там ни думали окружающие, Лима хорошо понимала себя и свои сильные стороны, и отлично использовала это себе на пользу.
Блог приносил довольно скромный доход, и Лима проработала отличный надёжный план, как выйти на совершенно новый уровень. И для этого ей нужна настоящая сенсация.
Лима улыбнулась, подумав, как она обойдёт всех этих самоуверенных и самовлюбленных журналистов с образованием, создав настоящий крутой разоблачающий контент. Как её имя прославится далеко за пределами Ливэя. Может быть, она даже станет известной на всю Россию.
Лима достала из шкафа синее расшитое платье корсетного типа с широкими летящими рукавами, надела все свои золотые украшения, которые насобирала по друзьям и подписчикам. Хотелось соответствовать выбранной богине, но не стоило выбирать ничего из её стандартной атрибутики, чтобы не выглядеть глупо. Ведь Лима собиралась «служить богине», а не изображать её. Начало июня 2145го выдалось довольно теплым, но всё же пришлось накинуть лёгкий плащ.
Храмы культа находились за чертой города в лесу, на противоположной стороне от официального въезда в город. Лима добралась до нужной точки на гравидоске. Любимые горожанами трамваи ей не нравились. Лима часто думала о том, как классно, наверное, ездить на личных машинах, как во всём цивилизованном мире. Однако в Ливэе подобный транспорт запрещен. Много лет назад город построили как социально-экологическую утопию – пешеходный, зелёный, маленький и на полном самообеспечении. Ливэй стал воплощением оазиса в мире техногенных, экологических и биологических катастроф. Закрытый по своей сути, на полностью автономном управлении, он находился на арендованной территории и под защитой России. Однажды срок аренды земли закончится, и в городе будут установлены новые правила. Кого-то из жителей тревожили перемены, кто-то просто принимал будущее как должное, ведь условия были известны с самого начала. Лима видела возможность. Ей обязательно нужно проявить себя, заявить о себе раньше, чем всё изменится. Ей нужно быть в числе тех, кто станет частью истории, кто будет полезен.
Здания храмов и жилой комплекс визуально полностью интегрировали в лесную среду. Сделанные из смеси новых технологичных материалов с отделкой из натуральных – вроде дерева и камня, они смотрелись очень гармонично и совсем не выбивались из общей картины. Привычные для Ливэя крыши, покрытые зеленью; стеклянные фасады, высокие стены деревьев. Место казалось очень уединённым. Лиме пришло на ум слово «отшельники».
Всего на территории, принадлежащей Культу, находилось три здания, отведенных под храмы и одно большое многоуровневое жилое. Лима понимала, что называть именно религиозные здания храмами не совсем корректно. Она изучила достаточно информации, чтобы понимать разницу между храмом, собором, монастырем, костелом, мечетью, церковью, часовней и даже капищем. Однако, исходя из найденной информации, Ливэйский культ не сильно заморачивался, и называл все свои здания храмами. Так что в итоге Лима убедила своего внутреннего борца за правду не придавать значения несостыковкам.
У ворот Лиму встретила пожилая женщина в этническом наряде тюркского народа. В Ливэе много представителей этого старого народа, так что на городском празднике можно частенько наблюдать их особенные одежды, которые они пронесли сквозь века. Женщина приветливо кивнула и жестом пригласила Лиму следовать за ней. Её ждала встреча с Матерью Лилианой – основательницей культа. Максимально таинственной личностью. Известны лишь общие факты: где родилась, на кого училась. Ей 45 лет, в институте она изучала культуру разных народов. Родители Лилианы скончались от пандемии, когда той едва исполнилось 16. Кто оплатил дорогостоящую учёбу неизвестно, вероятнее всего какой-нибудь любвеобильный спонсор.
После института сразу зарегистрировала проект Культа богинь, заявленный как убежище и место обретения спокойствия для женщин, оказавшихся в кризисной ситуации, который мгновенно получил закрытый статус. Спонсорами выступило сразу несколько анонимных благотворителей. Все необходимые здания за пределами Ливэя построили в течение полугода, после чего Лилиана покинула Ливэй, обосновавшись на территории культа, которую более никогда не покидала.
Лима находила любопытным, что технически культ построился на территории, временно арендованной, на которой действовали ограничения на строительства. Но каким-то невероятным образом Лилиане удалось выбить разрешение на постройку. Это казалось чуть ли не самой будоражащей частью расследования. Кто эти влиятельные спонсоры, которые стоят за ней? Что на самом деле является истинной целью данной организации? И так ли безопасно это убежище?
Идя за пожилой женщиной и раскладывая по полочкам все известные факты, Лима не забывала цепко рассматривать все детали, встречающиеся на их пути. Девушек в разных этнических нарядах, которые смотрели на Лиму с опаской. Идеально ухоженные сады вокруг зданий. Аккуратно припрятанные за изгородями потайные двери. Лима всегда с лёгкостью находила такие места – настоящий природный дар.
Они поравнялись с первым храмом. Совершенно непримечательным снаружи. Отсюда можно предположить лишь, что внутри будут высокие круглые своды. И только.
Однако реальность оказалась настолько впечатляющей, что Лима даже на мгновение потеряла дар речи. Пожилая женщина по-доброму усмехнулась.
– Это наш центральный. Здесь проходят служения языческим и скандинавским богиням. Если ты внимательно осмотришься, то увидишь, насколько естественно в архитектуре переплетена природа и животные мотивы. Каждый цветок, каждый рисунок, каждая резьба на сводах и арках здесь не просто так. Настоящее культурное наследие.
Лима смотрела на залитый ярким уличным светом огромный трехэтажный зал. Высочайший первый уровень и два балконных уровня, опоясывающих всё помещение. На первый взгляд Лима не смогла определить, где установлены лестницы, чтобы подняться на верхние уровни. Никаких стен, однако арки и живые изгороди всё равно отделяли некоторые части зала, будто огораживая отдельные каморки.


– Приглянувшиеся тебе уголки – это места уединения для молитв. Большие же службы проводит жрица в самом центре.
– Какая жрица?
– Смотря какая служба.
Лима невольно нахмурилась.
– Все по началу путаются. Конечно, нам пришлось заимствовать разные понятия у разных вер и адаптировать их под себя. Мы единственный в своём роде культ во всём мире.
– Вы ведь знаете, что во всём мире слово «культ» имеет негативную окраску?
Лима испытующе смотрела на свою проводницу, однако та и не думала смущаться или уходить от ответа.
– Конечно, знаем. Ты же не думаешь, что Мать Лилиана глупая необразованная женщина?
– Не думаю.
– Однако это единственный способ для нашей организации не задевать ничьих чувств, понимаешь? Мы своим существованием не преследуем цели кого-то оскорбить или обидеть. Мы просто даём приют тем, кому он нужен. И просим в этом помощи у наших богинь.
– А почему…
– Мы пришли. Ты можешь задать все вопросы Матери. Хорошего тебе дня, дитя.
Женщина по-доброму улыбнулась и оставила Лиму одну у высокой деревянной двери. Лима немного посомневалась, но всё же зашла внутрь. В маленькой, но очень светлой комнате спиной к Лиме стояла высокая женщина с длинными русыми волосами в странном одеянии. Окно, в которое она смотрела, занимало почти всю стену от пола до потолка, и было занавешено бежевой полупрозрачной тканью, и обрамлялось тяжелыми тёмными шёлковыми шторами. По периметру комнаты стояли высокие светильники с множеством свечей, похожих на настоящие восковые. Всё окно словно кто-то разрисовал паутинным узором. Будто здесь поработал огромный паук, размером минимум с человека.
Лилиана повернулась, развела руки в стороны, словно собираясь небрежно обнять Лиму, и сдержанно улыбнулась. Лима смотрела на неё, пытаясь понять, что гипнотизирует больше – невероятная то ли ангельская, то ли дьявольская красота этой женщины; или же её восхитительный наряд. Тяжёлое тёмно-серое парчовое платье, расшитое замысловатыми бардовыми и золотыми узорами. Расшитый пояс, подчёркивающий талию, две вертикальные полосы, идущие от пояса вниз, и приковывающий взгляд центральный узор, в котором чётко читаются славянские мотивы. При этом в платье вшита лёгкая шёлковая накидка чуть более тёплого тона, чем само платье, спадающая с плеч на локти, делающая образ более утончённым. Эту вещь явно шили на заказ за огромные деньги. Даже неискушенным взглядом видна ручная работа.
– Добро пожаловать в наш дом, юная Лима, – Лилиана снова улыбнулась и сделала шаг вперёд.
– Для меня большая честь познакомиться с вами! – Лима сама не понимая почему, слегка поклонилась.
Это всё окружающая атмосфера. Слишком величественно, слишком возвышенно. На мгновение Лима почувствовала укор совести из-за своей истинной цели.
– У тебя много вопросов, дитя, – голос Лилианы мягкий и густой заполнил всю комнату, разливаясь словно сладкий густой сироп, в котором хотелось утонуть.
Лима подумала, что это какая-то специальная техника, не иначе.
– Почему богини? Почему не какая-то из общепринятых и одобренных религий? Почему что-то такое, что теоретически может вызвать много негатива?
– Потому что мы все дочери, – Лилиана небрежно пожала плечами, – потому что мы все матери. У кого еще нам просить милости, если не у матерей? У кого нам еще просить прощения, как не у дочерей? У кого нам просить защиты, как не у воительниц?
Лилиана начала медленно плавной походкой обходить комнату по кругу.
– Мы просим хорошего урожая у Фрейи и Инари. Мы молим о дожде Диону и Дану. Мы ищем истины у Вар, а мудрости и вдохновения у Сарасвати и Бригит. Мы чтим Макошь и Морену. Просим о сострадании Гуань Инь и Клементию. Мы просим о защите Бастет и Морриган. Но самое главное, – Лилиана хитро улыбнулась, – мы ищем любви внутри себя. Самая главная женщина, которую ты должна будешь научиться слышать, слушать, чтить, уважать и любить – это ты. Каждая дочь, каждая сестра, каждая мать – все мы неразрывно связаны с природой. Все мы – источник жизни. Источник прощения. Источник любви. Спокойствия. Силы.
Лилиана завершила круг и остановилась напротив Лимы. От неё едва уловимо исходил сладкий запах. Немного ванили, немного густых цветочных нот и какой-то неизвестный Лиме терпко-горький аромат.
– Мы не принимаем в свои ряды тех, кому есть что терять. Тех, кто слишком сильно связан с внешним миром. Тех, у кого еще вся жизнь впереди.
Лилиана наклонилась к Лиме.
– Таких как ты.
Лима почувствовала, как к горлу подступает тревожная тошнота.
– Скажи мне, дитя, какова истинная цель твоего нахождения здесь? Зачем ты пришла в наш дом под ложным предлогом?
Лима хотела было выпалить заготовленную легенду, однако слова вырвались против воли:
– Я хочу стать значимой. Я хочу, чтобы со мной считались. Я хочу, чтобы меня видели! – Лима закрыла рот ладонью и с ужасом уставилась на главу культа.
Лилиана удовлетворенно улыбнулась.
– Мы не примем тебя в культ. Но я помогу тебе. Приходи в то же время через неделю. Никому не рассказывай об этом.
Лилиана отвернулась и театральным жестом показала Лиме, что та должна уйти.
В оцепенении Лима добралась до дома, закрылась в своей комнате и несколько часов смотрела в стену.
Похоже, произошло что-то судьбоносное, но хорошо ли это?
Ближе к ночи она удалила свой видео подкаст и заблокировала всех друзей.

Глава 5. Илай. Июнь, 2145г
Пейзаж за окном постепенно перестал напоминать утопические картины и снова начал нагонять киберпанковскую тоску. Ультранебоскрёбы, смог, люди в энергетических пузырях, люди в изоляционных пузырях, многоуровневые пробки, лица, скрытые за дешевыми дыхательными фильтрами. Лица, изъеденные вирусами и бактериями. Люди, состоящие на 60% из протезов и имплантов. А в некоторых районах так и на все 80. Причём дешёвых, неудобных. Гадкая отвратительная вода за огромные деньги, жидкая еда, дефицитные продукты, непредсказуемая погода. Илай в очередной раз подумал, как удивительно, что Ливэю удаётся существовать в своём оазисном состоянии. Конечно, теперь, когда он знает, что весь город – одна сплошная ферма для выращивания подопытных крыс для создания вакцин и лекарств от бесконечных бушующих пандемий, всё это уже не кажется таким уж невозможным. Всё-таки плюс минус лабораторные условия, пусть и сама «лаборатория» размером с город.
С другой стороны, все горожане живут настолько хорошо, что большинство людей снаружи, с удовольствием поменялись бы местами. И даже согласились бы на бесчеловечные опыты, лишь бы пожить некоторое время в таких условиях. Только вот люди снаружи для этого не подойдут – недостаточно «чистый материал». Понятно, почему город поставляет во внешний мир только паутинный шёлк. Ведь производимой пищевой продукции хватает как раз на внутреннее обеспечение. Ну и, конечно, для поставок какой-нибудь элите.
Илай пытался изучить вопрос в части того, что ожидает местных жителей после прекращения аренды. Только вот документ оказался на тысячу страниц, а сам он далеко не так хорош в юриспруденции, как хотелось бы. Жаль, что и Дэя не изучала вопрос. Получить ответ от неё было бы настоящим везением. Илай остановился на мысли о Дэе. О том, как легко она от него отказалась. Это оказалось неприятным опытом. Он был уверен, что ещё вернётся в Ливэй. Почти наверняка высшему руководству понравится найденная им причина для досрочного прекращения аренды земли. Даже если весь мир в курсе, что Ливэй – это лаборатория для опытов над людьми. Знать и официально одобрять – это очень разные вещи.
Почему она отвергла идею поддерживать отношения? Почему отвергла идею, что они снова увидятся? Подумаешь, уедет он ненадолго. Во внешнем мире люди могут годами не видеться – вахты, подработки в трудной местности, карантинные ограничения.
Видимо, жизнь в тепличных условиях, накладывает свой отпечаток и на восприятии отношений. Это вызвало в нём раздражение. Какой-то детский сад. Может, написать ей? С другой стороны, зачем навязываться?
Илай подумал, что Дэя заскучает. Сама напишет, не выдержит. А если нет – ну тогда будет ей сюрприз, когда он вернётся в город.
Вариант, в котором Дэя вступит в другие отношения, пока его не будет, Илай не рассматривал.
Илай не стал тратить время на заселение в корпоративную квартиру и сразу поехал к шефу. Нужно обсудить все детали как можно скорее. Возможно, даже распаковывать вещи не придётся.
– Пётр Сергеевич! Пришёл к вам сразу по прибытии.
Шеф довольно улыбнулся и жестом пригласил Илая присесть напротив.
– Почитал твой рапорт. Оба твоих рапорта. Интересные вещи ты раскопал.
Илай кивнул.
– И про господина Норриса хорошо придумал. И про лабораторию очень познавательно. И документики, которые ты тихонько вынес за пределы города, нам тоже очень пригодятся.
У Илая сложились довольно тёплые отношения с начальником, за десяток лет работы бок о бок, они прошли вместе через столько переделок, что стали почти родными. По долгу службы Илаю приходилось переходить во временное подчинение разным руководителям, и он очень хорошо прочувствовал на собственном опыте, что их отношения с Петром Сергеевичем – это скорее исключение, чем правило. Илай чувствовал отеческое тепло, защиту и уверенность в том, что его прикроют, что бы ни случилось. Пётр Сергеевич же мог рассчитывать, что Илай выполнит любое – абсолютно любое его поручение, даже если оно будет противоречить его принципам и нормам морали. Благо пока Илаю не приходилось сталкиваться со сложными моральными выборами.
– Похоже, Илай, у нас тут с тобой наклевывается рыбка покрупнее промышленного шпионажа, да? Есть неиллюзорный шанс нам с тобой неплохо выслужиться на благо отечества.
– Миссию с господином Норрисом предлагаете свернуть?
– Предлагаю использовать господина Норриса, чтобы пробраться в Ливэй повыше. С места приезжего следователя ты до нужной нам правды не доберёшься. Я думаю, тебя нужно направить в качестве контролирующего звена. Может быть, выбить тебе местечко в администрации.
Илай нахмурился. Сказать, что провернуть такое непросто – это вообще ничего не сказать. Кто же допустит его – следака из России – до управляющего места в закрытом автономном городе. Даже со связями господина Норриса.
– Может, инспекция? Юридически вполне сможем обосновать, – аккуратно предложил Илай.
Петр Сергеевич нахмурился и медленно покачал головой.
– Инспекция – это подозрительно.
– А мы проинспектируем что-нибудь другое.
Илая озарила светлая мысль.
– Проинспектируем работу внутренней службы безопасности. По полной программе, подниму все дела, пообщаюсь со всеми, с кем они когда-либо взаимодействовали. Узнаю, насколько довольны их работой представители администрации и влиятельных семей.
Дэя это точно не понравится, но идея просто отличная. Он сможет её убедить сотрудничать.
Лицо Петра Сергеевича осветила тёплая улыбка.
– Ну, вот за что ценю тебя, Илай, так это за твой цепкий ум и способность находить решения в нерешаемых вопросах. Хорошая идея, отличная просто! Отправлю тебя с инспекцией, командирую даже официально, с бумагами и суточными. Сколько по прикидкам тебе понадобится времени?
– Нужно же и правда проинспектировать будет, для основного рапорта.
– Само собой.
– Я бы сказал пару лет, – Илай рассмеялся.
Петр Сергеевич откинулся на спинку кресла и лукаво погрозил пальцем.
– Пары лет у тебя нет. Даю тебе год со строгой отчётностью раз в месяц.
Давно у него не было годовых командировок. Так можно ненароком и обжиться в этом оазисном городке. Захотелось увидеть лицо Дэи, когда он сообщит, что приезжает аж на год. Интересно, она обрадуется или будет в ярости из-за причины перевода? На мгновение Илай задумался, не оставить ли в тайне истинную причину командировки. Впрочем, сотрудники ВСБ в целом, и Дэя в частности пусть и не были настоящими полицейскими и следователями, своё дело знали и глупостью не отличались. Дэя догадается. Довольно иронично, что именно её брошенные в гневе слова про отчетность за прошлые годы подтолкнули Илая к замечательной идее инспекции. Вот, кстати, об этом точно стоит умолчать.
– Как думаете, Петр Сергеевич, – Илай бросил аккуратный взгляд на шефа, – когда Ливэй станет нашим городом, есть у меня шансы там обосноваться?
– Ну, кто-то же должен будет навести там порядок, правда? Почему не мы?
Петр Сергеевич явно пребывал в отличном настроении. Что ж, если всё сделать правильно, можно выйти из ситуации не просто с минимальными потерями, а даже в хорошем плюсе. И место жительства получить, и должность хорошую, и даже личную жизнь стабилизировать. Жаль, что Дэя увидит это всё совсем в другом свете. Она отличный вариант для постоянной спутницы жизни, но в этих новых обстоятельствах за отношения придётся побороться. Позже. Сначала нужно выполнить работу, и выполнить её настолько хорошо, чтобы ни у кого не осталось ни малейшего сомнения, кто именно должен наводить порядок в городе после расторжения договора аренды.
Илай заскочил в свой кабинет, собрал второй рюкзак со всеми нужными вещами, забрал у техников коробку с необходимой аппаратурой и отправился обратно на вокзал. Документы о командировании уже пришли по связи.
Пора возвращаться в Ливэй и вскрывать все его тёмные тайны.



Глава 6. Луи. Середина июня, 2145г.
Луи получил от Дэи сообщение по связи. Его первое расследование убийства, должно быть волнительно. Он перехватил часть волос на затылке в подобие хвоста, накинул любимую льняную рубашку поверх лёгкой майки и направился на выход из библиотеки. Можно сказать, что ему следовало сейчас сидеть в кабинете ВСБ, но там эта дерганная Ника и взволнованная Тори. Нет смысла приходить, пока на работе не появится Дэя – в конечном итоге только от её участия и оценки зависит результат его стажировки. Любовные романы и интрижки на рабочем месте Луи не интересовали. И дело не только в помолвке с Эйвери или его репутации, просто вся эта мышиная возня казалась ему слишком низменной и грязной. Человек он по природе своей довольно брезгливый, и старается даже лишний раз не прикасаться к незнакомым людям, не то, что заводить связи с малознакомыми непроверенными личностями.
Эйвери отличная партия. Образованная, красивая, целеустремленная. У неё есть своё мнение, своё видение, есть характер. И при всём этом она понимает свою роль и своё место на общей картине. Совсем молоденькая – другая на её месте легко бы взбунтовалась, кричала о браке по любви и прочей чуши. Как тот же Матвей Горчаков. Но нет, когда в 16 лет, четыре года назад, родители Эйвери и Луи договорились о таком удобном браке, она лишь внимательно осмотрела его, пролистала досье, предоставленное матерью, и кивнула отцу. Достоинства в ней побольше, чем во многих представителях элитной молодёжи. Разве что близнецы Лин-Вэй постоянно втягивают Эйвери во всякие авантюры. Впрочем, веселиться ведь тоже нужно.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71221543?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Кадзоку (яп. «Цветы народа») – высшая японская аристократия периода Мэйдзи. Учреждена 7 июля 1884, прекратила существование 3 мая 1947 с принятием новой конституции. В Ливэе используется в качестве наименования самой крупной преступной группировки города.