Главная страница | Современные любовные романы | Снегурочка. Ты моя!

Снегурочка. Ты моя!
Анна Герц
Вера Орлова
– Мы ее теряем! Теряем! Васильев, что ты стоишь? Мы теряем ее! Соня! Соня, открывай глаза!
Я ничего не слышу и не вижу. Кажется, в этот момент я оглохла и ослепла.
– Соня! Ты меня слышишь? Соня! Девочка!
Я с трудом разлепляю веки. Так больно все лицо горит огнем. Боль. Адская боль. Я не могу ее больше терпеть.
– Соня, девочка! Ты только держись!
Знакомый голос. Верестов, наш лучший хирург.
– Соня малышка, держись! Сонечка, с тобой все будет хорошо! Этого подонка накажут, Сонечка моя!
Я закрываю глаза. Такая боль…. Кажется, это конец….

Анна Герц, Вера Орлова
Снегурочка. Ты моя!

ГЛАВА 1
– Мы ее теряем! Теряем! Васильев что ты стоишь, придурок? Мы теряем ее! Соня! Соня открывай глаза!
Я ничего не слышу и не вижу. Кажется, в этот момент я оглохла и ослепла.
– Соня! Ты меня слышишь? Соня! Девочка!
Я с трудом разлепляю веки. Так больно все лицо горит огнем. Боль. Адская боль. Я не могу ее больше терпеть.
– Соня, девочка! Ты только держись!
Знакомый голос. Верестов, наш лучший хирург.
– Соня, малышка, держись! Какая же мразь! Сонечка, с тобой все будет хорошо! Этого подонка накажут, Сонечка моя!
Я закрываю глаза. Такая боль… Кажется это конец…
– София Александровна, вы можете говорить? Вы меня слышите? Сейчас это очень важно! Чтобы вы мне рассказали все, как было!
Я мрачно сижу на больничной кровати. Все тело, шея, руки, плечи горят огнем. София Александровна… Я даже не знаю, кто теперь я. Что теперь со мной будет… Мне так страшно.
– Где мои дочь и сестра? – дрожащим голосом спрашиваю я. – Марина и Юля, где они?
Следователь тяжело вздыхает.
– София Александровна у Царева очень влиятельная семья! Очень! Я прошу понять меня правильно!
В глазах темнеет. Я что больше не увижу свою дочь и свою сестру?
– Царев арестован? – безучастно спрашиваю я.
Хотя что я спрашиваю, это жизнь… У него очень богатый отец, как же он даст посадить своего сына. А вот мне можно искалечить всю жизнь. Сломать… Господи я же Юльку слышала… Неужели моя сестренка это видела?
– Нет, Царев Ренат, главный врач этой больницы, где вы сейчас находитесь и по совместительству ваш законный муж, еще вчера покинул пределы РФ! Он в Германии, в Берлине! Мы будем делать все возможное, чтобы найти его, я вам обещаю!
– А где моя дочь и сестра?
– Его отец не выходит на связь, только через юриста! Ваша сестра с мамой, а вот ваша дочь…Она с отцом! Мне правда очень жаль, очень! Мы будем делать все возможное, чтобы привлечь Царева к ответственности!
Я в бессилии опускаюсь на кровать. Это все. Пустота. Он забрал мою дочь, увез…
****
– Малыш, я, как только узнал!
Я вздрагиваю стоя у окна. Прислонившись лбом к холодному стеклу на котором красивые узоры рисовал зимний мороз. Так красиво.
– Снегурочка! Девочка моя любимая! Родная!
Он заключает меня в свои объятья, а у меня даже слез нет. Отчаяние такое. Я уродина, на всю жизнь. Я прекрасно знаю сколько стоит операция. У меня нет таких денег и не будет… Да и шрамы на сердце. Эти страшные шрамы, они ни с чем не сравнятся.
– Я нашел нашего сына, я заберу его и он будет с нами! А эту мразь я разорву! Я обещаю я найду этого пи..а!! Найду! Снегурочка моя, ты только поверь мне, девочка моя! Я больше никогда тебч не оставлю! Слышишь? Никогда!
Его сильные руки сжимают меня. Слезы непроизвольно льются по щекам. Мне больно. Очень больно.
– Я уродина! Он забрал Маринку! Я так боюсь что я ее не увижу! Я очень боюсь что он не отдаст ее!
– Девочка моя, он отдаст ее, ты, я, наш сын и Маринка мы будем вместе! Ты не уродина, я клянусь тебе, я тебе обещаю, даю слово все будет хорошо! Я найду денег тебе на операцию! Я заработаю! Я все сделаю ради тебя, все!
Он опускается передо мной на колени и обнимает мои ноги. Слезы рекой текут по щекам. Я люблю его, очень люблю.
– Я люблю тебя Леон! Прости меня! Люблю!
– Я тоже люблю тебя девочка моя! Я разорву его! Я тебе слово даю! Ты мое все девочка моя!
Он крепче прижимает меня к себе. Меня всю трясет. Я очень боюсь его потерять. Очень.

ГЛАВА 2
– Бедная Сонька! Какой Царев подонок!
– Люба ты языком поменьше мели! Кто его отец ты помнишь? Он нас в бараний рог сотрет моментально! У меня ипотека!
– Регина он страшный человек! Абьюзер! Так над девчонкой издеваться! Это просто ужас какой то!
– Замолчи, Соня же не глухая! Вон, как похудела! Бедная девочка! Лежит ни ест ни пьет, только в стенку смотрит! Страшно это! А такая пара красивая! Ренат какой красавец и Соня загляденье! Глаз ни оторвать!
Я мрачно вдыхаю. Это конец. Вся больница знает. Все…
– Сонечка, девочка наша! Как ты себя чувствуешь?
Люба испуганно в глаза мне смотрит, а я сажусь на кровати. Руки так и тянутся к бинтам. Коснуться их, снять и увидеть. Увидеть эту боль. В своих глазах. Марина. Дочка. Марина моя…
– Соня тебе что то нужно? Скоро Новый Год, знаешь я верю в этот праздник, девочка, я верю что Бог накажет Рената! Тварь такая!
– Любовь Ивановна!!!! Давайте вы уйдете на рецепшен, там пациента молодого парня с инсультом привезли, а вы здесь трындите, Любовь Ивановна!
Люба испуганно кивнула и скрылась из палаты. На краешек кровати присел Верестов, его лицо не выражало ничего хорошего.
– Если тебе лучше, я поменяю бинты! На днях поедем к Жемчугову, он лучший специалист в этой сфере, ты же знаешь!
Я молчу. Жемчугов… Лучший пластический хирург Питера, а может и всей России, он творит такие чудеса, но финансы. Мне в жизни таких денег не заработать.
– Леон поможет, я уверен! Соня! Ты не должна терять веру в себя! Соня, ты меня слышишь?
Верестов встряхивает меня, а мне кажется что моя жизнь полностью рухнула. Я уродина, самая настоящая уродина и понимаю, Леон и я никогда не найдут таких денег, а еще я лишусь работы. Кто будет держать даже хорошего специалиста с таким лицом, ответ правильный, никто…
Верестов уходит обещая зайти и поменять мне бинты. Пишет Лон что рядом что через полчаса будет, а я понимаю что не могу, что своего любимого мужчину видеть не могу. Все мысли о Марине, о моей дочери. Где она…Что с ней…
Телефон оживает. Мама. Мамочка. Как мне нужна она. Мама.
– Алло!
– Сонечка родная моя! – мама всхлипывает мне в трубку. – С органов опеки пришли! Юлю забрать хотят! Говорят я не справляюсь, я больна! Такое в семье произошло! С тобой! Соня что мне делать, что…
Мама рыдает в трубку, а у меня темнеет в глазах. Как Юльку забрать у нас хотят. Только ни Юльку. Сестру ни за что не отдам, никогда. Только ни сестру. Мама без нее не может. Царев просто убьет ее. Убьет через меня. Он итак убил меня… ..Дверь палаты приоткрывается и в нее заходит Леон. Его выражение лица оставляет желать лучшего. Сердце бешено стучит. Я чувствую что что-то ни то… .

ГЛАВА 3
– Алиса, мы кажется все обсудили! Валерия Андреевна прекрасная мать! Какого хрена ты делаешь?
Я сидела на кровати и мрачно смотрела на то, как Рождественский ходил туда сюда. Алиса портила всю картину, мстила за него… А может тут был замешан Царев старший…
– Соня не употребляет алкоголь и тем более наркотики! Алиса ты охренела? Не смей ее трогать! Что ты творишь? Алиса! Не трогай этих людей!
Я вздрагиваю и обхватываю себя руками. Вот как всю ситуацию повернули, что я алкоголичка и наркоманка, уважаемый врач хирург, хотя кто Царев и кто я. Его отец в правительстве, ни мне с ним тягаться. Он в мэры города балатируется, а у меня нет ничего. Просто пустота. Я и вышла замуж за Царева, потому что ничего у меня не было и я хотела спасти маму, очень спасти.
Рождественский матерится и кладет трубку. Садится подле меня, прижимает к себе, а я вспоминаю, какая я красивая была. Волосы только пепельные остались. Вижу его взгляд, понимаю что нет уже того. А может жалеет что Снегурочка другая, Снегурочка уродина стала…
– Соня, Снегурочка, солнышко, любимая моя! Я не оставлю тебя, слышишь?
– Так все повернули что я сама пыталась себя поджечь? Облила кислотой себя что у меня крыша поехала!
Леон сглотнул, на его красивом таком родном лице желваки ходят, он руки в кулаки сжимают.
– Его зовут Ваня!
– Кого?
– Нашего сына! Подлая тварь отец Царева эту правду огласил что якобы у тебя крыша поехала, что ты хотела самоубийством жизнь покончить! Юлю допрашивать буду!
Я закрываю глаза. Неужели Марина тоже думает что я хотела жизнь самоубийством покончить… Что я могла девочку свою оставить… Дочь…
– Марина сказала что видела, как ты кислоту на себя вылила! Рената там не было!
У меня сильнее потемнело в глазах. Что? Это Марина сказала? Моя дочь? Моя девочка? Я не хочу в это верить. Не верю и верить не хочу. Не верю…
****
– Почему я не имею право присутствовать при допросе?
Глаза Рождественского метали молнии. Было заметно что он в ярости, еще в какой ярости. Он был зол до непредела.
Громов мрачно смотрел на друга.
– Леон ты заинтересованное лицо, ты звание майора получил, так шел к этому ни без участия Алисы, она всегда с тобой была, помогла! Завтраки, командировки! Всегда рядом! Твоя девочка! Ты не рассказывал этой мерзкой женщине с какого запоя мы тебя вытаскивали двенадцать лет назад, как ты повеситься хотел, а Алиса именно Алиса вытаскивала тебя с петли! Забыл? Прекрасно! Все забыли!
Глаза Громова прищурились, а Рождественский сжал кулаки. Только этого еще не хватало чтобы они подрались у меня в палате.
– Прекратите оба! – я встала с кровати держась за стенку.
Всю трясло и по телу разливалась боль, лицо горело, но я держалась. София, ты должна быть сильная, ты сама так решила, сама выбрала для себя этот путь.
– Леон, любимый иди! Раз ты заинтересованное лицо! Мы с Дмитрием Денисовичем сами поговорим! Двенадцать лет прошло если не больше, а Дмитрий Денисович так Алису и не забыл! Тата и тогда еще чувства к ней видела!
Громов покраснел, потом резко побледнел. На него было невыносимо смотреть. Глаза такие холодные суровые стали, а он держал себя в руках, во всяком случае держался.
– Одно неверное слово Дима и ты меня знаешь! Я тебе обещаю! Несмотря на то что мы друзья! Не трогай ее!
Рождественский меня к себе прижал за плечи и поцеловав вышел из палаты. Мы с Громовым остались вдвоем.
Он прищурившись нагло сел на стул и ногу на ногу закинул. Диктофон положил на стол. Он не менялся. Всегда меня не любил и я ни просто это замечала, я это знала. Хорошо знала. Каждой своей клеточкой тела его презрительный взгляд чувствовала. Ненависть его. На подсознательном уровне.
– Что ты несешь, София Александровна про Алису! У нас с Татой трое детей! Я знаете ли не привык к изменам! Всякая измена это выбор и плохой выбор, София Александровна! За этот выбор порой плата жестокая еще какая! Кислотой лицо облить!
Я молчала. Какой же подонок. А когда-то я его другом считала и с Таткой дружила.
– Ты изменял ей постоянно ни пропуская ни одной юбки и все мы это знали! – отрезала я. – Сарказм в этом случае неуместен, Царев будет наказан несмотря на то что его отец или он заплатили тебе!
Глаза Громова зажглись нехорошим огнем. Очень не хорошим и я понимала что попала в точку.
– Ты бы закрыла свой рот София Александровна! Проблем у тебя слишком много! Папаша твой самогонкой торгует, знаешь что это статья!
– Ты смотрю майор только и можешь что пенсионеров да детей гонять, на больше духа не хватает!
Громов резко встал.
– Жаль тебя, Жемчужный тебя не соберет, Леону ты скоро надоешь, с таким чудовищем в постель ложится поверь не каждый захочет! Твое время вышло, Снегурочка!
Он выходит из моей палаты, а я сижу и обхватываю ноги руками. Я не могу понять за что…За что такая ненависть, что я сделала Громову, что его столько лет назад не выбрала, неужели он до сих пор помнил, как меня девчонку школьницу руками за горло сжимал… Страшно было до ужаса страшно…
****
– Малышка моя, девочка! Что он тебе сказал?
Леон в глаза мне смотрел так пристально участливо, а я головой покачала.
– Я не знаю, может из-за той истории, помнишь много лет назад!
Рождественский обнял меня, а я в его объятьях успокаивалась, мне легче становилось. Я с любимым мужчиной, я рядом с ним, он любит меня…
– Ты вправе отказаться от Громова, я поговорю!
Я вздрогнула. До сих пор глаза Громова вспоминала. Сколько ненависти.
– Я Царева из под земли достану, плевать мне на отца его!
Рождественский еще крепче меня в руках своих сильных сжимает, так смотрит на меня. Как я его люблю. Столько лет прошло. Любовь никуда не ушла, она только крепче стала. Сильнее.
– У него баба есть в нашей структуре, я имею ввиду Царева!
– Я знаю, Серафима! Летом на дачу приезжала, искала его! Умоляла что ей ничего не надо, сама ему все даст лишь бы жил и спал с ней!
Рождественский усмехнулся.
– Совсем с ума сойти какой он! Нарасхват!
Она дочь подполковника, серьезного человека Королева! Он министр! Оторва такая! Помогает ему, да и папаша его, но я ни перед чем не остановлюсь, если ты думаешь что я просто так это все оставлю, ты ошибаешься!
С такой страстью, преданностью смотрит, а я голову на плечо ему кладу.
– Они Маринку заставляют говорить, то чего не было, разве смеют ее допрашивать! Леон мне страшно! Ренат мразью редкостной всегда был, всегда! Я его ненавижу!
Леон губами моих губ коснулся.
– Я люблю тебя! Я тебя защищу! Я хочу чтобы ты знала это! Соня! Девочка моя! Моя девочка!
Он заключает меня в свои объятья, а я сглатываю нервно. Ни так все радужно, как кажется и я сама это понимаю. Страх потерять родных и его становится все сильнее. Я знаю кто такие люди Царевы, слишком хорошо знаю…

ГЛАВА 4
Аня аккуратно ножницами срезала бинты. Верестов стоял рядом и мрачно смотрел на меня. Тем больше Аня срезала бинты тем сильнее мрачнел Верестов. Мне становилось не по себе от его тяжелого взгляда, настолько не по себе что хотелось заплакать.
– Твою же… Подонок чтобы он сдох! Как земля эту тварь носит! Мамашу бы его суку так облить!
– Верестов! – угрожающе произнесла Аня.
Бинты оказались на столе, а я смотрела на запекшуюся мазь вперемешку с кровью. Страшное зрелище. Аня сделала круглые глаза когда видавший виды хороший хирург Верестов застыл.
– Охренеть!
– Замолчи, я сказала!
Я не слушая обоих, резко соскочила с места. Сердце бешено стучало, когда я увидела свое отражение в зеркале. Крик Ани и еще что-то, какие-то увещевания Верестова не помогали. Я в ужасе смотрела на себя. Это было зрелище, которое выворачивало душу наизнанку полностью. Которое меняло сознание и внушало ни просто страх, внушало дикий ужас. У меня разрывалось все. Я просто смотрела на себя. Смотрела и хотела кричать. Дико кричать выть и кататься по полу. Моя жизнь была треснута. Треснута до такой степени что я больше ничего не могла. Ни шрамы, а огромные кровавые страшные рубцы украшали мое лицо. Я закричала. Закричала с таким отчаянием в голосе. Я даже поверить не могла что это со мной, что это происходит все со мной…
– Малышка ну все! Сонечка! Сонечка!
Аня обнимает меня. Верестов отворачивается, выругивается, а я сотрясаюсь от рыданий видя что у Ани у самой глаза на мокром месте. Это страшно, до жути страшно. Я уродина. Уродина теперь на всегда. Таких денег пойти к Жемчугову нет, да если честно у меня ничего нет, ровным счетом не осталось ничего.
– Сонечка его найдут моя любимая девочка! Я тебе обещаю! Врачом тем более главным с такой репутацией, а особенно в России он точно не станет и его влиятельный папаша его не пристроит никуда! Ренат редкая тварь и подохнет тварью, попомни мои слова!
Кхм. Я резко обернулась. На пороге палаты с фирменным пакетом из дорогущего супермаркета куда привыкла ходить стоит…Моя свекровь Мария Анатольевна.
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
****
– Приперлась… Вот наглая! Сын такое натворил!
Аня с презрением бросила взгляд на мою свекровь, а та устало опустилась на стул. Когда Аня сказав что будет рядом вышла за дверь, Мария Анатольевна разрыдалась. Так горько отчаянно, эта всегда сильная волевая и очень красивая женщина, которой ни о что за пятьдесят, она ровесницей Рената выглядела.
– Соня! Я очень виновата перед тобой! Да я всегда говорила Ренату что ты ему не пара, что ты из бедной семьи, отец твой вообще непонятно кто без роду без племени, но я желала своему сыну счастья! Только счастья, как любая мать! Они обманули меня, Марат оказывается давно нашел себе молодую и уехал с ней за границу! Перевез обманом Рената и Марину! Я ведь только сегодня узнала, что мой сын с тобой сделал! Господи, Соня, как мне жаль! Я даже не думала, я подумать не могла что такое чудовище воспитаю!
Она картинно заломила руки, а я молча смотрела на нее. Не верю… Как говорил Станиславский. Я не верила ни в одно ее слово.
В палату зашел Верестов и с ненавистью уставился на нее.
– Мария Анатольевна, я прошу прощения, мне надо пойти с Соней в перевязочную! В палате я вас оставить не могу!
– Конечно, конечно! – засуетилась Мария Анатольевна поднимаясь со стула. – Соня! Девочка моя! Прости меня, если сможешь! Прости!
По ее умело накрашенному лицу красивыми каплями текли хрустальные слезы, а я в ужасе отошла от нее. Ненависть вот что я читала в ее глазах. Ненависть к себе и больше ничего. Ничего. Ненависть. Страшное чувство очень страшное.
****
Мне было так плохо. Я сидела на стуле, а Верестов перебинтовывал мне лицо. Я видела, как дрожат его руки. Видела, как он сам старается на меня не смотреть. Да и на кого там было смотреть. От меня прежней не осталось ничего.
– Соня прости! Ничего у этой дамы не бери, лучше все выкини! Я тебе все что надо принесу! А от нее ничего не надо, даже не думай ни пирожные ни фрукты ничего брать!
Я с благодарностью посмотрела на Верестова. Столько лет работаем вместе, не ожидала что он относится ко мне с такой теплотой, конечно дружили, но я все больше и больше вижу его отношение, как он даже не смотрит на меня. Во всяком случае старается.
– Жемчугов талант, он Бог в своей сфере!
Я вздыхаю. В том что Жемчугов талант и Бог никто не сомневается, но теперь я точно не смогу обратится к пластическому хирургу такого уровня.
– У меня нет таких денег, ты знаешь! Там речь о миллионах, а Громов следак почему то ни на моей стороне!
Верестов сильнее сжимает бинт на моем лице.
– Поговори с нашим начмедом, он лично знает Жемчугова, он хороший мужик, Соня не смей падать духом. Слышишь не смей! А что касается Громова то что то мне подсказывает он ничего не сделает!
Я закрываю глаза. По щекам текут предательские слезы. Не смей падать духом, а походу я падаю только сильнее и сильнее. Мне страшно. Очень страшно.

ГЛАВА 5
– Кошмар! Еще одна девчонка пропала! Красивая такая! Мама наша новая медсестра! Они недавно переехали со Смоленска, Люда убивается!
Любочка ставит мне капельницу, а я мрачно смотрю в потолок. Леон поехал в опеку и ПДН по поводу Юли.
Я даже поверить не могу что это происходит с моей семьей. Мама просто не переживет если Юльку заберут, она так сильно ее любит. Я и Юля все что у нее осталось ее дочери. Мои девочки, как мама все время нас называет и она все что у нас есть, такой близкий родной человек. Моя мама Валерия Андреевна, сколько она пережила.
– София Александровна ну вы, как? Вам хоть полегче?
Я наконец со своих мыслей возвращаюсь к Любочке.
– Вон Людмиле еще хуже чем вам, единственная дочка комсомолка, красавица пропала! Лика!
– Любовь Ивановна вас на посту кажется ждут!
Я глаза поднимаю. Наш начмед Константин старается не смотреть на меня. Нервно топчется на месте, переминаясь с ноги на ногу.
– Простите Константин Владимирович! Уже бегу! Капельницу вот Софии Александровне нашей любимой ставила!
– Вы уже вижу давно ее поставили, просто любите помолоть языком! Я сегодня добрый, Любовь Ивановна, но вы испытываете мое терпение и это уже очень серьезно!
Прошу заметить у меня в день на вас пачки жалоб!
Любочка став меньше ростом спешно ретировалась из палаты. Мы остались вдвоем с Константином. Частый гость в нашем доме, красавец, балагур, бабник. Вдвоем с Ренатом они представляли ядерную смесь, я никогда не ревновала Рената потому что не любила его, а вот Полина жена Кости аж в лице менялась когда женщины заглядывались на ее начмеда красавца мужа.
– Ты как?
Костя опустил глаза. Наверное, ему передо мной было неудобно, а может знал больше чем надо.
– Как я могу быть? В херовом, но порядке! – мрачно пошутила я включив все свое чувство юмора.
Костя вышел вперед.
– Я с Жемчуговым поговорю, хороший мужик…Я на Костюшко в другую больницу перевожусь на должность главного врача! Сама понимаешь тут другое руководство будет…
– Понимаю! Марат постарался?
Костя отвернулся, судя по тому какие желваки заходили по его красивому лицу и без слов было все понятно. Папа лучшего друга.
– Хорошо что ты в Германию не переезжаешь! – парировала я.
Костя вздохнул.
– Мне очень жаль что произошло, но прости Сонь я что смогу я для тебя сделаю, дальше вы сами! Царев безумно тебя любит, во всяком случае любил, я много лет вас знаю! Это, как нужно было его довести чтобы он схватился за кислоту, хотя что то мне подсказывает что…
– Что, что? Что это я сама себя облила?
– Нет, но точно ни Ренат! Может у тебя еще любовники были! Марина подтвердила, что отца в это время не было дома! Прости, но я верю девочке! Как будет что известно про Жемчугова дам тебе знать!
Костя так быстро выходит из палаты, а у меня сердце бешено бьется. Что? У меня еще любовники были?
****
– София Александровна вы, как себя чувствуете?
Я поднимаю глаза. Как мне не хочется его видеть. Эти холодные красивые, но такие высокомерные глаза. Дмитрий Денисович Громов, а когда то мой друг, друг которому я все рассказывала, делилась. Рассказывала, как люблю Леона и, как он мне дорог. А он слушал меня. Слушал мои мысли, истории, а потом…Потом один страшный момент все перечеркнул. Я не хотела его вспоминать. Больше всего хотела зарыть этот момент в сундук с тайнами. Не вспоминать ее.
Эту тайну. Свою страшную тайну.
– Спасибо, Дмитрий Денисович! Вашими молитвами!
Громов сел на стул и пристально смотрел на меня. Я отвернулась, внутри все сжималось. Разговаривать не хотелось.
– София Александровна давайте побеседуем без Леона, а то он переживает так что я вас обижу! Хотя вас уже по жизни обидели !
– Как и вас что вы такой злой! Простите, Дмитрий Денисович мы либо переходим ближе к делу либо прошу покинуть мою палату, я устала, очень хочу спать и плохо себя чувствую!
– Ну что вы, я не займу много вашего времени, всего лишь уточню, София Александровна давно у вас проблемы с алкоголем начались? Ваша соседка утверждает, что вы неоднократно с ночной смены возвращались подшофе!
У меня потемнело в глазах.
– Я не пью, а если выпиваю очень редко, знаете ли одна ситуация у меня много лет назад повлияла когда лучший друг напоил!
Красивое лицо Грома толь поменялось, темные глаза с золотистыми крапинками потемнели, становясь почти черными. В этот момент дверь палаты распахнулась и в нее вошла худенькая тоненькая Алиса, наша медсестра. Самая красивая из наших медсестер, одни черные длинные волосы чего стоили. На секунду я растерялась, мне почему то стало так ни по себе. Взгляд Громова стал диким жестким, он так рассматривал Алису что внутри все сжалось. Какое-то нехорошее предчувствие сжало мое сердце.
– Простите, Константин Владимирович велел вам срочно поставить глюкозу, у вас начинается анемия! Я, наверное, не вовремя!
– Ну что вы, ангел мой, конечно ставьте, это я не вовремя, у Софии Александровны лечение, а я тут отвлекаю ее! Майор Громов к вашим услугам, красавица!
Он так рассматривает ее, а мне внезапно так не хорошо становится. Страшно, как много лет назад в его присутствии.
– Мне сказали ты здесь, Дима ты мне очень нужен! Давай выйдем поговорим!
Знакомый такой родной до боли голос Леона заставляет меня всю затрепетать, а он заходит в палату и тут же склоняется ко мне.
– Как ты любимая? Я скучал!
В этот момент я ловлю на себе взгляд Громова, как и взгляд матери Царева полный ненависти.
–Дима давай выйдем это срочно! – голос Леона тут же меняется.
Громов встает продолжая смотреть на меня.
– Мы еще вернемся к этому разговору, София Александровна! Выздоравливайте! Берегите себя! Вы молодец!
Он выходит вместе с Рождественским из палаты, а Алиса зябкое ежится.
– Какой неприятный мужчина, так на меня смотрел!
Я молча отворачиваюсь. Мысли уносят меня на много лет назад, туда где этот неприятный мужчина был моим лучшим другом и переломал мне всю жизнь, в один момент…

ГЛАВА 6
– Что там? Мама трубку не берет!
Я обеспокоенно смотрю на телефон. Мама ни разу не взяла трубку хотя ей столько раз звонила.
– Мама у меня с Юлей! Пришлось забрать Юлю! Пока они во избежании проблем побудут у меня!
В горле встал ком.
– Юлю не забрали?
– Нет, ни в коем случае, девочка моя, вы вылечим твою маму и Юля будет с нами! Я люблю тебя!
Леон сжимает мою руку.
– Что тебе сказал Громов?
– Ничего особенного! – вздохнула я. – Допрашивал меня! Только Алиса помешала с капельницей! Знаешь он так на нее смотрел… У них точно все хорошо с Татой?
Леон прижал меня к себе. Так сжал в объятьях что мне уютно стало до безумия, мне давно так не было…
– Мне нужно будет уехать!
Я сглотнула…Что… Зачем уехать…Куда?
– Куда ты собрался?
Леон посмотрел на меня, его руки сжали меня так крепко, как маленькую
– Так надо, это очень хорошие деньги! Мне нужно уехать в Москву! Срочно! Я скоро приеду, малышка, вы пока поживете у меня с мамой и Юлей! Когда я приеду мы с тобой сразу сделаем операцию!

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71221120?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.