Главная страница | Книги о путешествиях | Рассказы. Англия и немного Египта

Рассказы. Англия и немного Египта
София Осман
Говорят эксперты. Практичные книги от специалистов своего дела
В сборник современного автора Софии Осман вошли пять блестящих рассказов, которые не только увлекают незаурядными, почти театральными сюжетами, но и магическим образом доказывают, что сила писательского таланта в том, чтобы излагать сложные вещи простыми словами.
София Осман пишет про англичан, их привычки и увлечения с такой легкостью и юмором, что невольно начинаешь улыбаться и сочувствовать – и банкиру по имени Дональд, страстно любившему золото, и потомственному аристократу мистеру Якобсону, который так стремился угодить близким, что затосковал и нашел покой, только когда остался холостым, и молодой особе, которая с помощью хитрости и фантазии избавилась от старого дома за баснословные деньги.
Повествование про английского пастора и его ученика Элиса в рассказе «Кто ходит к мисс Финч» настолько увлекательно и мило, что, читая, невольно приближаешься и к собственному духовному очищению, а случай из жизни русского журналиста – героя рассказа «Мой первый Рамзес» – заставляет поверить, что египетские легенды вовсе не миф.
А еще – все рассказы написаны в популярном жанре «комедии нравов» и не только впечатлят читателя, но и заставят по-новому задуматься о чужих пороках и собственных убеждениях.

София Осман
Рассказы. Англия и немного Египта

© Алиса Подгорных, иллюстрации на обложке, 2024
© Осман С., текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *

От автора
Мои читатели – образованные люди с тонким чувством юмора. Они не удивятся ни тому, что прочитают в этом сборнике, ни его английскому и немного египетскому названию, потому что они точно знают: между Англией и Россией есть мистическая нить, связывающая такие разные и, что уж скрывать, не всегда дружелюбные друг к другу народы, и речь даже не об общем святом Георгии, а о любви к парадоксу, которая для русских, скажем честно, база всех гениальных идей, а для англичан, как минимум, их главное достоинство, которое спасает от окончательного погружения в пучину глобализации, ведь иначе не объяснить ни правый руль, ни раздельные краны с водой, ни самых талантливых неформалов, которыми так славится консервативная и чтящая традиции Англия.
И потом, то, что русская на русском уверенно пишет про англичан, не имея ни опыта жизни на туманных островах, ни даже достаточного опыта в английском, есть тот самый упоминаемый мной парадокс, который в сборнике преумножен.
Что до присутствия в книге Египта, то его я могу объяснить только страстью. А можно ли справиться со страстью? Вполне и очень успешно! Однако я ей поддалась, и это стало лично для меня настоящим свершением. Преодоление перестало быть чем-то особенным. И неукрощенная страсть позволила мне присоединить египетскую тему к чему угодно, даже к Англии и даже здесь.
А теперь к делу. Кратко излагаю суть!
В сборнике пять рассказов, все про мужчин и все про любовь, хотя читателю может показаться, что дела там другие, про веселье и испытания, и они не напоминают о любви, но вспомните о парадоксе – и всё встанет на свои места.
Ни в одной из пяти истории нет идеальных и вымученных веками повторений, которые так любит кинематограф, ведь они стопроцентно «зажигают» и «летят».
Я нарушила этот порядок специально, во-первых для того, чтобы показать, что «летает» и не такое, а еще чтобы объяснить, что в любви нет и не может быть ничего стопроцентного кроме неё самой, а все, кто считает, что ее нужно чем-то приукрасить – пусть… идут на край земли искать китов, может быть так, глядя на этих идеальных огромных рыб, они что-то поймут.
Правда проста. Любовь – это и истина, и смысл, и нет в ней ни правил, ни законов, ни закономерностей.
И еще, я готова вам советовать. Очень легко раздавать советы, особенно когда кажется, что поняла нечто особенное:
есть любовь – берегите, нет – молите и ждите, забыли о ней – гляньте «мыльное» кино, а разочаровались – напишите новую формулу и действуйте!
Ваша София Осман – снова о любви.

Золотая антилопа
История началась в эту пятницу с обеда в «Святом Джонни». Мой друг встретил меня хмурым лицом и, едва я присел, принялся быстро мне объяснять:
– Роланд, вы должны знать обо мне кое-что неприятное! Всё-таки я джентльмен, и признаваться – моя обязанность!
– Что же, Хард, я готов ко всему, – почти серьёзно ответил я. И спросил: – Мне стоит выпить?
– Я болен, – упавшим голосом признался он, – болен неизвестной болезнью.
– Что вы чувствуете? – осторожно спросил я.
– Бессилие, – признался Хард.
– Я ничего не знаю про это, – ответил я ему, – но не оставлю вас, даже если мистер Пракс откажется вас лечить!
– Роланд, моя болезнь не так проста, вряд ли Пракс разберётся в этом, – объяснил он. – У меня нет ни лихорадки, ни сыпи, ни одышки! Я болен как бы заочно!
– Интересный случай, – поцокал я. – Как давно вы больны?
Хард задумался.
– Две недели. Четырнадцать дней, если быть точным. Две недели назад я совершил глупость – кое-кому поверил и кое-что отдал, и, как только я сделал это, меня поразила болезнь без названия.
– А как бы вы хотели её назвать?
– Болезнь золотой антилопы! – немного подумав, ответил Хард.
– Неплохо: просто, изысканно и ничего не понятно – то, что надо в вашем случае, – кивнул я. – Что же вас мучает?
– Меня мучают мысли! Со мной творится что-то неладное!
– Тогда мы все больны, мой друг. От мыслей помогает Швейцария – хорошо бы съездить!
– Вы смеётесь надо мной?
– Возьмите велосипед, найдите гору – ручаюсь, вы спасётесь от мыслей на несколько часов: будет только пот, а потом попутный ветер!
Хард махнул рукой.
– Отчего вам не отправиться на охоту? – настаивал я. – Вам тесен галстук, вы накопили гнева… Езжайте на север, я найду для вас вспыльчивого егеря – вы страдаете оттого, что ваше искусство грубить не востребовано!
– Послушайте, Роланд, всё куда серьёзнее, чем вы думаете. Мне не поможет ни велосипед, ни байдарка, ни…
– Нет, остановитесь! – выкрикнул я.
– Ни кемпинг! – всё-таки сказал он.
– Считайте, что мистер Борс только что проклял вас и навсегда оставил бродягой, без палатки и костра в его лагере! – покачал я головой.
– Роланд, послушайте, – Хард понизил голос, – когда я впервые коснулся её, меня пронзили тысячи иголок в самое… Не знаю, они были везде! А потом вспышка!
– Может быть, вы слышали голоса?
– Пока нет, но я только начинаю болеть!
– Да, да, всё впереди. Вы коснулись её – что же было дальше?
– Я ожил… Она потрясающая, тонкая, прямая и такая изящная… Я почувствовал, что наполнен чем-то новым, похожим на хрусталь, – всё было остро и утешало меня, возможно, это был покой, но я не узнал его! После нашей встречи я вспомнил о том, как мечтать! Невероятно. Вы мечтаете, Роланд?
– Ну, я хотел бы отправиться к Градис в Фолкстон, – вспомнил я. – Там прекрасно осенью. Она пишет, что её девятый муж хорошо ухаживает за садом и даже купил трактор…
Хард остановил меня:
– Только представьте, мне казалось, что с ней я вылечился от глухоты, слепоты и глупости, которыми болел всю жизнь!
Я с удивлением посмотрел на него.
– Да вы романтик! Я даже завидую вам: рассуждать как пылкий юноша в нашем-то возрасте! Какому богу вы молитесь, Хард? Я хочу к нему же!
– Она была со мной всего три месяца. За это время я казался себе добрым и, как она, золотым! Вот так у нас было! А потом… моя жена вызвала доктора Дилана, Роланд! Моя святая жена вызвала доктора!
– Вам было так плохо? – удивился я.
– Наверное, мне было слишком хорошо – видеть моё счастье ей было невыносимо.
– Нельзя быть счастливым, когда она недовольна жизнью! – выкрикнул я. – Вы сделали непростительное, Хард! Кто же так поступает с жёнами? Вы должны страдать сильнее, чем страдает она! Что же доктор?
Хард опустил голову.
– Сказал, что я болен…
– Так, так, обо всём по порядку! Если вы делаете меня сообщником, я требую подробностей! Где вы познакомились с ней?
– Возле Овингтон, – ответил Хард.
– В самом центре! Вот так, запросто?
– Да, я увидел её в магазине!
– В наши дни и в магазине? Невероятная удача!
– Роланд, прекратите! – одёрнул меня Хард. – Мне сорок восемь, и я совсем некстати обнаружил в себе… страсть. И ладно, если бы виной тому стала… Да кто угодно, – махнул рукой Хард.
– Ваша горничная Хариджа! – я выставил вперёд палец. – Она весит тонну!
– О боже, Роланд! Я твержу вам о том, что она разгадала во мне… меня! Оказывается, я другой и всё у меня другое. По сути, я интриган и глупец!
– Одновременно? Нет, Хард, у вас гибкий ум! И потом, банковское дело – тяжёлая наука, – подсказал я ему. – Если вы и хитрите – то совсем немного, точно меньше, чем ваша тёща! В прошлую субботу она напоила меня зверобоем за то, что я прикрикнул на вашего пса! Она сказала, что зверобой отлично лечит нервные расстройства, а после велела помириться с Джесси!
– Моя история похуже, чем ваша с Джесси! Я превратился в скитальца. Где бы я ни оказался, я везде ищу её. Я понимаю, что это абсурд, что здесь она не появится, и всё равно смотрю повсюду, не могу остановиться!
– Вот сейчас, через минуту, она зайдёт в эту дверь, – я кивнул на выход, – увидит вас и воскликнет: «Хард, как я грустила без вас, вы – лучшее, что было со мной!»
Хард вскинул брови:
– Как же она сделает это, если она не умеет ни ходить, ни разговаривать? Роланд, вы сошли с ума! Антилопа чуть выше Джесси и из золота! Это кукла, это золотая статуэтка! – возмутился Хард.
– Ах вот оно что! – рассмеялся я. – Ну, Хард, боже мой! Сейчас мы найдём что-нибудь красивое и золотое, и вы почувствуете себя здоровым! – я похлопал его по плечу и закрутил головой. – Погодите-ка.
Я вернулся к нему совсем скоро с покрытым золотом жуком.
– Вот, – гордо сказал я и положил жука перед ним. – Больше нет болезни – есть золотой жук. Он прекрасен, и он теперь ваш!
– Откуда вы его взяли? – грустно спросил меня Хард.
– Снял со стены в уборной! Но разве это важно? Он ваш! Только посмотрите, какой он золотой, какие у него лапки и бугорки на спинке! Коснитесь его, ну же! Он станет вашим и прогонит золотую антилопу!
Хард неуверенно взял в руки жука и тут же с отвращением отбросил.
– Это навозник, Роланд, – выкрикнул он. – Мне стало только хуже! Трогая чужое золото, я предаю мою антилопу. Не смейте мне больше ничего подсовывать! Слышите?
Я испуганно закрутил головой: на нас стали оборачиваться люди.
– Хорошо, – тихо ответил я, – я отправлю скарабея обратно! Я выкину его! Только не волнуйтесь!
– Выслушайте меня, Роланд, мне нужна помощь! Вы мой друг, а это значит, вы должны меня выслушать и помочь.
Я кивнул.
– Полгода назад, в начале весны, ко мне в кабинет пришли мои должники – владельцы ливанского ресторана в переулке у Овингтон-гарденс. Десять лет назад я выдал им ссуду. Они платили исправно, без проволочек. Перебивая друг друга, они рассказали мне, что последние два месяца у них происходят странные вещи, и виной тому молодой ливанец, надумавший открыть напротив их ресторана магазинчик с азиатскими халатами.
Сперва я слушал их без интереса. Вы знаете, сколько всего мне приходится выслушивать каждый день? Иногда мне кажется, что мой банк приносит людям одни несчастья: как только они занимают у меня, у них начинаются беды, которые невозможно пережить без отсрочки платы по процентам.
Я не шучу: то и дело кого-то бьёт током или заваливает кирпичами. Если вы услышите, что кого-то понесла лошадь, будьте уверены – лошадь понесла моего кредитора. Однако все они как один невероятные везунчики – чудесным образом выживают и, как только приходят в себя, сразу спешат ко мне.
Что вы улыбаетесь, Роланд? Я не судья, я умею отличать ложь от правды! Многим я не верю, многим отказываю, но эти ливанцы говорили мне правду!
«Этот мошенник всё рассчитал, – сказал мне один из них. – Его двери смотрят на наши окна, а у нас тепло, пахнет тмином и луком и всегда полно посетителей. А каждую весну мы выносим на улицу столики и плетёные кресла. Нашим гостям не увернуться от его витрины».
«Первые недели в лавке не было ни посетителей, ни вывески – только распахнутая дверь, куда заносились коробки. Мы сразу поняли: будет торговля, – сказал второй. – Потом появился какой-то паренёк, который громко по-ливански отчитывал вешальщиков вывески, на которой было написано “Золотая антилопа”. Мы приглядывали за ним и ждали, когда он поклонится нам и начнёт разговор, мы не настаивали бы на дружбе, но уважать нас он был обязан – тогда бы мы помогли ему ругаться. Но он скандалил сам, без нашей помощи».
«Наплевал на земляков! – возмутился первый. – Потом он полез мыть витрину, а к вечеру подъехал грузовик, и он выволок из него деревянный короб и затащил его к себе. Я ещё подумал, что этот дурак достанет Лауриту с голыми ногами и выставит её в витрину, на обозрение нам и всем нашим гостям! А что ещё от него ожидать? Он ничего не знает о почтении. Я боялся, что после такого нас бы вспоминали не по лепёшкам с фасолью и мясом, а как “тех, напротив голой Лауриты”!»
Второй махнул рукой и заявил: «Он так возился с этой коробкой, что было сразу понятно: женщины не будет. Женщин нельзя доставать с таким лицом! Я оказался прав. Сперва показались золотые рожки, а потом и копытца, потом он долго-долго что-то намывал, а когда свернулся, мы увидали статуйку. Сперва она даже понравилась нам: антилопа была премилой, с поднятым кверху копытцем и маленькой, повёрнутой набок головкой, с глазками, ушками, рожками… Но на следующий день мы поняли, что наша радость была напрасной».
«Мир словно сошёл с ума. Раньше все, кто заглядывал в переулок, останавливались у наших окошек, а теперь они таращатся на его витрину. Даже наш повар – и тот месил тесто и глазел на неё. Я не выдержал, одёрнул его, и знаете, что он мне ответил? Что, когда он глядит на неё, ему приходят мысли о собственном “роллс-ройсе”! Нахал!»
«Всем что-то понадобилось в этой поганой лавке. Вот, скажите, вам нужен стакан из резного металла? А деревянный гребень?»
Я замотал головой.
«Может быть, кожаный поводок, у которого вместо карабина хитроумная петелька? Тоже нет! Это не нужно никому, но почему-то все это покупают, а от нас отворачиваются. Нас не существует! – одновременно закричали оба. – Платить нам нечем! Пожалуйста, дайте нам отсрочку!»
Я внимательно их выслушал и велел уходить и ждать, пока я решу, как следует поступить.
Я мог бы дать указание разобраться с ливанцами. Одно моё слово – и их ресторан бы опечатали и пустили с молотка, но что-то меня остановило, я решил разобраться в этом деле сам. Раньше я так никогда не поступал, но история золотой антилопы показалась мне необычной. Вы же знаете, как я люблю всякие золотые диковинки. Меня разбирало любопытство.
* * *
– Антилопу я увидел ещё издали и всю дорогу до лавки не выпускал её из вида. Помню, как, оказавшись у витрины, я захотел оглядеться по сторонам. Я выглядел глупо: разодетый господин посреди Лондона таращится на стекло. Но я не мог отвести от неё взгляда. Наверное, кому-то она казалась обыкновенной, у меня же при взгляде на неё всё затрепетало.
– О, Хард, я вспомнил! Когда в последний раз я покупал новенькое ружьё «Бенелли», со мной творилось то же самое!
– Роланд, это совершенно не одно и то же, у вас два десятка ружей…
– А у вас ещё ни одной антилопы! Вот оно что! – догадался я.
Хард отмахнулся.
– Тогда я ушёл, но не переставал о ней думать. Через неделю я понял, что мне не удастся забыть о ней. Я хотел её видеть, хотел трогать, хотел думать как о своей. Я томился, и даже это доставляло мне радость, ведь я знал, что едва потребую её – она станет моей. Но пока она была за стеклом, пока она была чужой, – я злился и хотел её ещё сильнее. Я напоминал себе ребёнка, у которого всё ещё впереди, и жизнь бесконечна, и мысли легки, и вот она, новая игрушка, совсем скоро окажется у тебя в руках. Наверное, мои должники видели меня в окошко и шептались: «Вот и Хард заразился этой лихорадкой! Ты только посмотри, как он таращится!»
– Я не понимаю! Мы видели с вами так много, что уже не должны поддаваться страсти! Что вас в ней так привлекло? – удивился я.
– Всё, Роланд. Ничего более совершенного я никогда не видел. Но дело не в золоте и рожках, нет.
– Вы увидели сон? – догадался я и хлопнул ладонью по столу. – Я так и знал, так и начинаются дурные истории! Вам снилось, что вы мчитесь в седле по лесной дороге, а за спиной ружьё и лай собак! Потом всё затихло – полная тишина. Вы поднялись в стременах и заметили её, схватили винтовку, и – бах! – она упала. А тут фермер! Наверное, дело было в Голландии?
Хард отвернулся.
– Хорошо, Хард, обойдёмся без фермера! Вы увидели двух парней и девицу, они хлопотали вокруг умирающей антилопы и осыпали вас проклятиями, твердили про грех и вашу вечную ей службу. Так оно было?
– Прекратите! Я не видел никакого сна, я просто узнал её историю! Спустя неделю я зашёл в эту лавку с пахлавой и бусами и подошёл к худому пареньку с чёрными волосами за прилавком. Он читал газету и не обратил на меня никакого внимания.
«Мистер Хард», – представился я. И только тогда он обернулся, смерил меня взглядом и сразу же опять уткнулся в газету.
«Мистер Джереми Мюррей, – отчеканил он. И добавил: – Моё имя».
«С таким именем вам следовало бы работать в нотариальной конторе!» – улыбнулся я ему.
«Следовало бы», – эхом отозвался продавец, по-прежнему не глядя на меня.
«Скажите, Мюррей, сколько стоит золотая антилопа?»
Он, казалось, удивился.
«Та, что украшает вашу витрину, – пояснил я. – Мне очень бы хотелось иметь такую в своей гостиной. Чудесная вещица. При взгляде на неё хочется блистать и… Знаете что?»
«Что?»
«Не сомневаться! Именно так: блистать и не сомневаться».
Мюррей наконец поднял на меня взгляд и закивал.
«Так сколько же стоит это чудо?» – благодушно улыбнулся я.
«Увы, антилопа не продаётся», – развёл руками ливанец.
«Но как же?» – я был по-настоящему разочарован.
«Да, да, извините, антилопа не продаётся».
«Нет уж, Мюррей, вам следует её немедленно мне продать!»
Мы долго препирались, я требовал, он отказывался.
«Мистер Хард, это невозможно, – мы уже были порядком злы друг на друга. – Антилопа – это фамильная реликвия. Мой прапрадед спас её во время войны в халифате великого Джанаха!»

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71218570?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.