Главная страница | Книги о путешествиях | Круиз-контроль. Как «руссо туристо» покоряли Африку

Круиз-контроль. Как «руссо туристо» покоряли Африку
Николай Евгеньевич Симонов
Книга Николая Симонова повествует об одном из первых круизов советских туристов в страны Тропической Африки. Это издание, вобравшее увлекательные и поучительные зарисовки событий на Африканском континенте в 70–80-е годы ХХ века. Читателей ждет знакомство с насыщенной обычаями и традициями жизнью африканских этносов в свете борьбы правящих режимов за власть. Неожиданные сюжетные повороты, легкая и ироничная форма изложения о приключениях «руссо туристо» делают восприятие морского путешествия захватывающим и интригующим.
В книге также показана роль спецслужб СССР в обеспечении безопасности советских граждан за границей в условиях «холодной войны», раскрыты ранее неизвестные нюансы советско-африканских отношений.
Издание рассчитано на широкий круг читателей.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Симонов
Круиз-контроль. Как «руссо туристо» покоряли Африку
«Какое это счастье – говорить, что думаешь!
Какая это мука – думать, что говоришь!»
    (С. Довлатов)
«Книги – корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению».
    (Ф. Бэкон)
© Симонов Н.Е., 2024
© ООО «Издательство Родина», 2024



Предисловие (от автора)
Уважаемые читатели!

В литературном жанре сложилось мнение, что авторское осмысление дней минувших дополняет официальное толкование исторических событий. Оно обостряет их ментальное и эмоциональное восприятие читателем и пробуждает желание взглянуть на них глазами непосредственных участников.
Особое место в этом процессе занимают впечатления и размышления автора, хранящиеся в памяти или на информационных носителях. Однако на этом небесспорном пути познания истины его ждет разочарование. Неразлучные соавторы и непримиримые соперники – время и актуальная информация об объекте жизнеописания настойчиво пытаются вставить свое «лыко» в его строку. Это противоречие знакомо начинающим литераторам. Поэтому, прерывая срок давности, соискатель призрачного звания «первооткрывателя» порой вынужден рассматривать события под иным ракурсом. В процессе нелегкой борьбы мотивов авторское видение модернизируется или обретает иное, в том числе философское, осмысление.
Уважаемый читатель! Настало время определиться с предметом повествования. Надеюсь, что в архивах соответствующих министерств хранятся дела с отчетами о поездках граждан СССР в зарубежные страны. Желающие познакомиться с ними могут обнаружить любопытную информацию, относящуюся к концу 70-х – началу 80-х гг. прошлого столетия.
Итак, тема исторического погружения – круиз советских туристов в страны Европы и Африки, расположенные на побережье одного океана и четырех морей.
Следует заметить, что первые морские путешествия советских граждан во второй половине ХХ века проходили в условиях напряженной геополитической обстановки, обусловленной глобальным противостоянием сверхдержав США и СССР. Спецслужбы НАТО вели активную разведывательно-подрывную деятельность в отношении советских учреждений и граждан во многих зарубежных странах, в том числе в Африке.
Для советских людей Африканский континент представлял «терра инкогнито» – неизведанную землю, которая таила немало сюрпризов, в т. ч. угрожающих их безопасности. Причины подобного положения коренились в сложившихся в колониальный период неблагоприятных, порой чрезвычайных условиях жизни стран региона. После обретения независимости они обострились и стали представлять угрозу их национальной безопасности. На социально-политическую обстановку оказывал влияние комплекс причин, основой которых являлся системный кризис, который провоцировал экономическое неблагополучие, тотальную нищету и безработицу населения, высокий уровень преступности и обострение рисков климатического и эпидемиологического характера. В глубинных районах Африки сохранялись родоплеменные отношения, культивировались традиционные религии. Поддержанию подобного миропорядка в регионе способствовала политика бывших метрополий и США, заинтересованных в сохранении стран континента в качестве сырьевого придатка Запада и рынка сбыта.
Сложная политическая и оперативная обстановка в мире требовала от Советского Союза адекватного реагирования на внешние вызовы и угрозы. В стране была создана государственная система мер по обеспечению безопасности советских учреждений и граждан за рубежом. В соответствии с требованиями законодательства и сложившейся практикой функция их защиты возлагалась на Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР.
В книге читатель познакомится с насыщенной приключениями круизной жизнью советских граждан. С авторскими наблюдениями проявлений особенностей их национального характера.
Автор надеется, что любознательные читатели приоткроют неизвестные для себя страницы круизной жизни, раскрывающие роль специальных служб в обеспечении безопасности советских туристов в условиях «холодной войны».
Представляется, что многие знаковые события ХХ века уже нашли отражение в современной историографии и публицистике. В то же время в российском обществе не смолкают споры и высказываются противоречивые суждения в их оценке. Автор уверен, что пока живы их участники, общественное сознание современной России еще не готово к поиску компромисса и установлению момента истины.
Кто знает, к сожалению, может к счастью, вернуться в прошлое и переиграть жизненные ситуации невозможно. Поэтому отношение автора к их неоднозначной оценке не является конъюнктурным. Времена, как говорится, не выбирают, «…в них живут и умирают».
Уважаемый читатель! Книга основана на реальных событиях, однако персональные данные и профессиональные нюансы описываемых событий изменены с учетом требований законодательства РФ. Как принято отмечать в подобных случаях, любые возможные совпадения с конкретными персонажами или фактами не преднамеренны либо случайны.
Автор признателен мудрым учителям и наставникам за науку состояться в профессии, прожить интересную и насыщенную событиями жизнь. Благодарен родным и близким, друзьям и всем тем, кто однажды благожелательно прикоснулся к ней и остался там навсегда…
Итак, мои любознательные читатели, приглашаю вас в путешествие по волнам моей памяти…

Рецензия
На книгу Н.Е. Симонова «Круиз-контроль».
Заголовок книги «Круиз-контроль» прежде всего привлекает внимание читателей- любителей автомобильных и водных путешествий. Для одних это функция контроля направления движения и скорости. Для других – рискованное путешествие по морям и океанам. Для остального большинства сочетание терминов «круиз-контроль» вызывает неизбежные вопросы и поэтому нуждается в комментарии. Контроль с какой целью? В отношении кого и кем?
На эти и другие актуальные вопросы Н.Е. Симонов дает исчерпывающие и аргументированные ответы. Авторская позиция использования понятия «контроль» раскрывается на основе анализа геополитической обстановки в мире в условиях холодной войны. Как свидетельствуют многочисленные источники, в ХХ веке нахождение советских граждан за рубежом было сопряжено с рисками их личной безопасности. Поэтому приоритетной задачей государства, в указанных обстоятельствах, являлось обеспечение их защиты в любой точке планеты. В том числе в развивающихся странах Африки с их опасной и непредсказуемой обстановкой.
Кроме того, у читателя, по мере погружения в калейдоскоп необычных событий, могут возникнуть сомнения: верить ли автору «на слово». Насколько уровень его компетенции позволяет объективно подходить к их рассмотрению и делать небесспорные выводы?
В этой связи надо отметить, что в предлагаемом читателю произведении Н.Е. Симонов развевает их весьма убедительно. После прочтения книги убеждаешься: автор – профессионал своего дела. Право на собственную гражданскую позицию он доказал своей биографией. Многолетней службой в правоохранительных органах СССР и России, результатами творческой деятельности, публикацией более двухсот научных работ по проблемам национальной безопасности страны, политической истории африканских государств и их спецслужб.
Представляется, что заявленная автором тема посвящена важному направлению российской публицистики – исследованию и раскрытию сложных и противоречивых аспектов политической истории СССР в контексте противоборства сверхдержав на Африканском континенте.
Следует отметить, что воспоминания и размышления Симонова Н.Е. как участника описываемых в книге событий в современных условиях весьма востребованы российским обществом. После распада СССР «холодная» война трансформировалась в «гибридную» форму опасной и изощренной политики глобального противостояния стран коллективного Запада с Россией. Идеологию «антисоветизма» сменила «русофобия» – новая разновидность «миропорядка, основанного на правилах» западной демократии. Целью которого является нанесение Российской Федерации «стратегического поражения».
В этой связи, как справедливо отмечает автор, резонансные события ХХ века, в которых принимал участие СССР, нуждаются во всестороннем исследовании и объективном раскрытии. Активная авторская позиция состоит в отстаивании исторической правды о России, ее защите от атак ангажированных западных политиков и пропагандистов. Прибегая к тотальному тиражированию дезинформации, они стремятся «оболгать» и «переписать» историю СССР, преуменьшая и извращая ее роль в мировых событиях. В этом автор видит нравственный долг своего поколения перед «предками и современниками».
Н.Е. Симонов, ставя перед собой задачу взвешенного и объективного подхода к рассмотрению событий и фактов, не стремится к приукрашиванию или «лакировке» советской действительности. С присущей его стилю легкой иронией он касается в т. ч. насущных проблем и недостатков периода социалистического развития СССР.
Рассматривая политические события на Африканском континенте, автор дает реалистичную характеристику обстановки в странах региона. Раскрывает условия и причины их проблемного социально-экономического положения.
Особенность авторского подхода к изложению материала состоит в том, что он, основываясь на глубоком и всестороннем изучении предметной области – науки африканистики, непосредственно соединяет личные впечатлениями и опыт государственной службы. Реалистичность описываемых в книге событий дополнена информацией из раскрытых в новейшее время общественности конфиденциальных источников – документов органов власти и спецслужб СССР.
Обращаясь к современной аудитории, Н.Е. Симонов с объяснимым юмором описывает хитросплетения бюрократической процедуры выезда советских людей за границу. Для большинства населения страны конституционное право на свободу передвижения по миру в тот период было практически неосуществимо.
Как подчеркивает автор, для установления подобных ограничительных мер были объективные причины. Внешняя и внутренняя политика страны осуществлялась в условиях т. н. «железного занавеса». Западные страны и их разведки вели против СССР тайную войну. Осуществляли идеологические диверсии, устраивали политические провокации, склоняли советских граждан к измене Родине, невозвращению из-за границы, вербовали их и охотились за государственными секретами. Инициировались массовые кампании шпиономании и высылки из недружественных стран советских дипломатов, велось информационно-психологическое противоборство в медийном пространстве. Данные факторы обстановки ограничивали и затрудняли развитие гуманитарных связей СССР с капиталистическими странами. Советский Союз адекватно реагировал на угрозы национальной безопасности, отвечая взаимностью.
В этой связи система обеспечения государственной безопасности в СССР предусматривала установление жестких правовых режимов, содержащих многочисленные запреты и ограничения. Советским гражданам запрещались несанкционированная переписка с зарубежными корреспондентами, свободное общение с иностранцами и пересечение государственной границы. Не поощрялись их знакомство с запрещенной в СССР западной литературой, просмотр фильмов и прослушивание зарубежных радиостанций. Особенно строго регламентировалась процедура выезда и пребывания за рубежом.
Книга Н.Е. Симонова «Круиз-контроль» не оставляет читателя равнодушным, вовлекает в самостоятельные размышления над прочитанным, предлагает погружение в хитросплетения политической истории СССР и зарубежных стран.
Поражает объем сюжетного материала. Книга структурно объединяет новеллы, посвященные разным странам с многочисленными особенностями их политического и культурного развития. В то же время автор ненавязчиво, но в то же время убедительно формирует у читателя яркое и целостное представление о сложных исторических процессах на Африканском континенте.
Отличительной чертой произведения Н.Е. Симонова являются авторские зарисовки психологических портретов своих современников, метких наблюдений особенностей их поведения в непростых жизненных ситуациях.
Произведение написано в стиле иронического детектива и пронизано чувством юмора как к персонажам книги, так и к самому автору. Следует заметить, что делает это он ответственно и тактично, не переходя тонкую грань, за которой следует высокомерие или осуждение. Анализируя причины поступков людей, он излагает собственное понимание ситуации, при необходимости проявляя сочувствие к своим героям.
Автор в своей работе привлекает внимание к интересным, но малоизученным, редко публикуемым историческим фактам и предлагает читателям взглянуть на них под иным углом зрения.
Книга логически структурирована, читается легко, непринужденно и не претендует на открытие истины «в последней инстанции». Она может быть рекомендована широкому кругу читателей независимо от возраста, социального положения или профессиональной принадлежности. В том числе учащейся молодежи, интересующейся проблемами страноведения, международных отношений, истории отечественных и зарубежных спецслужб.

    В.П. Пирогов, член Союза писателей СССР и РФ, ветеран ФСБ России, кандидат исторических наук

Ждать нельзя догонять. Где ставить запятую?
Поздним вечером, когда лучи бархатного декабрьского солнца скрылись за горизонтом Эгейского моря, вереница разукрашенных рекламой туристических автобусов в сопровождении полицейского эскорта возвращалась из греческой столицы Афины. В порту города Пирей, на фоне потрепанных скитаниями непрезентабельных океанских работяг – сухогрузов и танкеров их поджидал белый круизный пассажирский лайнер «Латвия». На флагштоке судна развивался обдуваемый легким бризом красный флаг страны Советов с изображением государственной символики – пятиконечной звезды и перекрещенных серпа и молота, орудий мирового пролетариата.
Переполненные впечатлениями туристы шумно поднимались по трапу. На технической палубе выстроилась очередь из желающих вернуть номерные жетоны на стенд учета схода пассажиров на берег. Исполнив регламентную процедуру, они разбрелись по барам и каютам, чтобы за кружкой любимого горячительного напитка поделиться впечатлениями и похвастаться покупками. По ее окончании пассажирский помощник капитана доложил дирекции круиза:
– За два часа до отплытия на стенде отсутствуют два жетона с номерами 189 и 305.
Проверка установила, что за ними числятся туристы из узбекской и литовской групп: Рашид Саидов и Людас Адомайтис.
Тем временем в каюте директора круиза члены администрации круиза подводили итоги насыщенного мероприятиями дня. Получив известие о невозвращении туристов, они пытались осмыслить произошедшее и высказывали разные версии. По общему мнению, это могло произойти вследствие двух причин: случайного стечения обстоятельств или преднамеренных, с их стороны, действий. При любом раскладе это создавало потенциальную чрезвычайную ситуацию. Подобные действия, скорее бездействия могли квалифицироваться по статье 64 Уголовного кодекса РСФСР как покушение на особо опасное преступление – «Измена Родине» – в форме невозвращения из-за границы, совершенное в целях подрыва и ослабления советской власти.
Для продолжения обсуждения ситуации в расширенном составе с участием сотрудников посольства присутствующие переместились в более просторную каюту капитана. В воздухе витали классические русские вопросы: «что делать?» и «кто виноват?».
Собравшиеся, памятуя пословицу «хуже всего ждать и догонять», в зависимости от индивидуальной реакции на стресс периодически подливали в чашки гостеприимно предложенный капитаном бразильский кофе или французский бренди. В тянущемся ожидании коллеги тихо переговаривались, не ведая, что можно предпринять в подобном случае. Выбор не велик. Остается руководствоваться принципом: «делай, что должно, и будь, что будет». Или «КГБычно» довериться профессионалам.
В ходе дискуссии о прогнозе вероятного развития ситуации первым высказался капитан. Он проинформировал, что в случае задержки судна свыше одного часа стоимость аренды причальной стенки составит три тысячи долларов. Представители заинтересованных ведомств отреагировали предсказуемо: сверхнормативные затраты, связанные с ожиданием опоздавших, не предусмотрены сметой расходов. Присутствующие на совещании утвердились во мнении: отход судна состоится по расписанию и при любой погоде. Капитан внес альтернативное предложение. После отчаливания судна, по согласованию с портовыми властями, бросить якорь на рейде, где и ожидать опоздавших, предусмотрев их доставку катером. С предложенным вариантом согласились, попросив его уточнить стоимость услуги. Представители посольства пояснили, что в случае обнаружения «провинившихся» туристов после отхода судна они будут доставлены на «передержку» в диппредставительство и первым рейсом отправлены в Москву.
Директор круиза обратился к вице-консулу с просьбой принять дополнительные меры по организации их поиска. Дипломат повернулся к группе обособленно сидящих представителей КГБ. Ожидая от них профессиональных предложений, перевел стрелки на них. В состав указанной группы входили оперативные сотрудники, действующие под прикрытием должностей администрации. Руководитель – заместитель директора круиза Владимир Самохин и его помощники – Евгений Нистратов и Михаил Градов. На период пребывания судна в Греции в качестве куратора к группе был прикомандирован офицер безопасности посольства, первый секретарь Павел Иванов.
Сотрудники переглянулись. По долгу службы они являлись хранителями некой тайны, поэтому в их взглядах читался вопрос: кто и о чем должен проинформировать присутствующих? Взоры устремились на Самохина, который в течение нескольких секунд обдумывал ответ на непростой вопрос. Прерывая затянувшуюся паузу, на помощь пришел офицер безопасности:
– Коллеги, – успокоил он собравшихся, – полагаю, что поводов для беспокойства пока нет. Ситуация под контролем. Предлагаю заранее не паниковать и вернуться к исполнению своих обязанностей.
Владимир, бросив благодарный взгляд на Иванова, предложил переместиться в каюту для дальнейшего обсуждения проблемы. Сотрудники группы Самохина, впервые столкнувшиеся с подобной ситуацией, погрузились в состояние, известное как «оказаться не в своей тарелке». Каждый по-своему осмысливал возникшую проблему, пытался прогнозировать ее последствия и искал приемлемое решение.
Несмотря на то что ранее, рассматривая информацию в отношении туриста Саидова о разрешении ему встречи в Греции с потенциальной невестой, они, казалось, предусмотрели возможные сценарии развития событий, что-то пошло не так. Бутерброд традиционно стремился упасть икрой вниз. У присутствующих еще теплилась надежда перехватить его в полете. Однако как это сделать в условиях цейтнота, они не ведали. Увы, на греческой земле они временные пришельцы и возможности реально повлиять на ситуацию у них нет. Вся надежда – на сотрудников посольства.
В то же время невозвращение туриста Адомайтиса стало неожиданностью. Он «потерялся» во время шопинга, и его поиски по «горячим следам» успеха не принесли. Компрометирующей информацией о нем они не располагали. Причины его отсутствия были не ведомы. Высказали предположение, что, вероятнее всего, он заблудился и самостоятельно прибудет в порт.
Владимир испытывал те же чувства, что и коллеги. Он сравнил их с ощущением пассажиров поезда, наблюдающих в окно горящий дом. Все встревожены, но сделать ничего не могут. Остается проводить печальный сюжет взглядом…
Офицер безопасности Павел Иванов, наблюдая за молодыми коллегами, понимал их состояние. Незамедлительно взял управление ситуацией на себя и предложил Самохину ещё раз изложить наиболее важные аспекты оперативной информации о растворившихся в ночи туристах.
– Коллеги, – начал Владимир. – Два основных вопроса, на которые нам предстоит ответить: какой информацией мы располагаем об их планах и местонахождении? Какие неотложные меры мы сможем предпринять в оставшееся время? Предлагаю вернуться на несколько часов назад с момента получения нами первичной информации.
Анализируя нюансы оперативной обстановки последних суток, слушая дополнения коллег и откликаясь на вопросы куратора, Владимир мысленно перенесся в осеннюю Москву. Шаг за шагом, восстанавливая в памяти череду событий, которые привели его в эту каюту и погрузили в тревожные размышления…

Этот загадочный «Центр»
В июне 1979 года капитан Владимир Александрович Самохин, аспирант кафедры специальных дисциплин Высшей школы КГБ им. Ф.Э. Дзержинского, был направлен на стажировку в Главное управление центрального аппарата КГБ СССР, т. н. «Центра», в должности помощника начальника пятого отдела. Основной задачей означенного подразделения являлось оперативное наблюдение за деятельностью сотрудников дипломатических представительств развивающихся стран в Москве.
Владимир быстро освоился в непривычной среде: изучил приказы и инструкции и получил допуск к участию в оперативно-служебных мероприятиях. Встречался с переданными ему на связь негласными помощниками. В короткий срок установил оперативный контракт с перспективным кандидатом на вербовку из числа иностранцев. Пользуясь открывшимися возможностями, вечерами просиживал в архиве, собирал материал для диссертации, беседовал с опытными контрразведчиками.
Несмотря на диплом с отличием и пятилетний стаж службы, Владимир от сослуживцев знал, что профессионалы центрального аппарата не особо жалуют прикомандированных сотрудников из периферийных органов. Особенно скептически, по непонятной ему причине, они относились к представителям органов военной контрразведки и «альма-матер» ведомства – Высшей школе, называя «за глаза» одних «сапогами», а других «умниками».
Старожилы управления любили пересказывать молодым операм случай из практики работы главка 60-х годов, со временем превратившийся в популярную байку. Однажды в управление поступил документ из особого отдела по Уральскому военному округу. В нем сообщалось, что в Москву командирован майор Андрей Завидов, проходящий по делу оперативного учета с окраской «антисоветская агитация и пропаганда». Основанием для его заведения послужила информация о распространении им оскорбительных, с политической точки зрения, анекдотов про руководителей коммунистической партии и государства. Далее сообщалось, что в ходе проведения оперативного мероприятия под литером «Ы» было сфотографировано содержание его записной книжки. Методом ультрафиолетового сканирования была выявлена давленая зашифрованная надпись следующего содержания: «Атташе Кейс, 40. Б. Никитская, д. 17. т. 51. 3 о мКр». В документе уточнялось, что в результате проверки установлено, что по этому адресу расположено посольство «Республики Зеленого Носа». Далее содержалась просьба к московским коллегам: установить в составе дипломатического корпуса атташе по фамилии Кейс. В случае предполагаемого контакта Видова с указанным дипломатом предлагалось взять его под наружное наблюдение и задокументировать встречу.
Пикантность ситуации заключалась в том, что по данному адресу по соседству с посольством находился магазин кожгалантереи, в котором продавались входившие в моду заграничные чемоданчики с кодовыми замками, получившие в народе название «дипломат» или «атташе-кейс». Как выяснилось, цифра сорок означала его рублевую стоимость. Другие буквы и цифры указывали на третью остановку маршрута троллейбуса № 51 от станции метро Краснопресненская. Ответ незадачливым коллегам писали всем отделом примерно так, как изображено на картине И.Е. Репина «Запорожцы, сочиняющие письмо турецкому султану».
Первое время, оказавшись в непривычном мире «Центра» со своим традициями и укладом, новобранцы чувствовали себя неуютно. В свою очередь бывалые сотрудники старались держать их в тонусе, не упуская возможности, при случае, поставить на место, придумывая разнообразные ухищрения и розыгрыши. Сотрудники отдела вспоминали о старшем оперуполномоченном по фамилии Черновол, бывшем работнике Винницкого обкома КПСС. После окончания курсов переподготовки, расположенных по соседству в Кисельном переулке, он состоял в кадровом резерве выдвижения на руководящую должность. Общаясь с коллегами, любил предаваться размышлениям о роли партии в руководстве органами госбезопасности, хвастался связями в ЦК КПСС. При случае назидательно рассуждал о сложностях контрразведывательной работы. Чаша терпения сотрудников переполнилась, когда он стал давать советы опытным операм, как вербовать агентуру. Его нравоучения и пространные сентенции сначала вызывали снисходительные улыбки, затем переросли в нескрываемую неприязнь.
Как-то под вечер старший оперуполномоченный майор Василий Крылов, с которым Черновол сидел в одном кабинете, просматривал личное дело кандидата на вербовку – африканского студента Университета дружбы народов Обасанджо, выходца из страны «Берег слоновой челюсти». Данная персона привлекла внимание органов после его задержания милицией за спекуляцию джинсами. В ходе спецпроверки было установлено, что студент регулярно посещал посольство, где в должности советника работал его двоюродный брат. В свободное время он «подрабатывал» к стипендии, занимаясь нелегальной торговлей с рук – т. н. «фарцовкой». При встрече охотно пошел на контакт с оперработником, поделился интересной информацией. Позже с нескрываемым удовольствием и выгодой для себя стал выполнять отдельные поручения органов. Руководством отдела было принято решение завершить его изучение вербовкой. Над планом ее проведения трудился Крылов. Дойдя до процедуры выбора оперативного псевдонима, он, глядя на визави, увлеченно болтающего с дамой по служебному телефону, решил присвоить будущему агенту псевдоним «Черновол».
С тех пор на совещаниях сотрудники нередко слышали от руководства фразы: «в работе по Черноволу нет значимых результатов, Черновол опять задержан милицией за мелкое хулиганство». Подобные комментарии вызывали у присутствующих оживление. Многие с усмешкой поглядывали в его сторону. В условиях неблагоприятного для него морального климата несостоявшийся крупный руководитель перевелся на вышестоящую должность в хозяйственное управление.
С первых дней пребывания в Центре Владимир, которого сослуживцы для краткости общения стали называть Владом, ощутил повышенное внимание к своей персоне. Общаясь с сотрудниками, обедая в ведомственной столовой или занимаясь спортом, ловил ироничные взгляды коллег, обсуждавших особенности его «иконостаса»: ухоженные, аккуратно подстриженные усы и борода, последний изыск польской моды.
Вскоре ему не навязчиво намекнули: это не прилично. Сие – вызов традиционным взглядам Лубянки на исторически сложившийся корпоративный облик советского офицера: гладко выбритого, коротко стриженного, в непременном темном костюме, при галстуке. Как исключение отдельным счастливцам по праздникам разрешалось носить усы. Справедливости ради надо отметить, что Влад, отстаивая свое понимание внешности современного чекиста, держался до последнего. При случае тактично напоминал коллегам, что со времен образования ВЧК ее председатель Ф.Э. Дзержинский и иные члены коллегии носили бороды, о чем свидетельствовали фотографии, размещенные в музее КГБ. Однако ссылка на исторические прецеденты не сработала. Как только интеллигентная физиономия стажера попалась на глаза его непосредственного начальника, «зубра» контрразведки полковника Владимира Костырина, вопрос решился сразу и бескомпромиссно. Расплата за вольнодумство последовала незамедлительно.
Вернувшийся из командировки руководитель отдела на совещании впервые увидел неизвестного ему сотрудника, сосредоточенно записывающего умные мысли начальства в спецблокнот. Повернувшись к сидящему рядом начальнику третьего отделения Николаю Кореновскому, полюбопытствовал:
– Это что за бородатое явление во втором ряду?
Рано облысевший, грузный начальник отделения, которого сотрудники за глаза прозвали «корень», отшутился:
– Это Вам, товарищ полковник, в помощники прислали видного ученого из Вышки. Будет Вам советовать, как теоретически грамотно бороться с врагами отечества.
На лице Костина отразилась эмоциональная палитра крайнего возбуждения. Сначала оно побледнело, потом покраснело. Вены на висках вздулись, нижняя губа отвисла, сигнализируя о скачке давления. Завершив совещание, он пригласил Самохина в кабинет. Чтобы разговор стал достоянием общественности, оставил дверь приоткрытой. Громко выговаривая слова, начальник отдела произнес пафосную речь, в которой со всей прямотой заклеймил бородатых деятелей от науки и бестолковых помощников. Далее повысил градус дискуссии и перешел к теме «чекистская наука». Подчеркнул, что, по его мнению, как таковая она отсутствует, и вынес ей смертный приговор без права апелляции.
– Во все времена, – горячился Владимир Костырин, – существовало ремесло защищать безопасность государства. Этой профессии – тысячи лет. Теперь пожаловали Вы со своей наукой. И что мне прикажете с Вами делать? Отправить обратно?
Раздался телефонный звонок. Переговорив и успокоившись, он продолжил монолог более миролюбиво.
– Как известно, теоретическим исследованием деятельности спецслужб занимаются многие отрасли наук: психологии, лингвистики, криминалистики, уголовного права, военного дела и даже металловедения.
Взглянув на Влада, и уловив в его глазах промелькнувшую тень сомнения, решил подкрепить тезис примером:
– Попробуй-ка, без знания этой науки, просверлить в железобетоне дыру для радиозакладки или вскрыть сейф?
И вопросительно посмотрел на Влада.
– Чекистская наука, которую Вы хором прославляете в своих диссертациях, – сплошной плагиат. Вы же их сами и читаете, поскольку печатаете в трех экземплярах с грифом «совершенно секретно». – Тут он сделал выразительный жест рукой в направлении собеседника, подчеркивая, что именно Владимир во всем виноват. Продолжая кавалерийскую атаку, спросил: – Скажите честно. Что ваша наука изучает? Все давно написано еще в царской России. Читайте, юноша, записки о работе с агентурой начальника московского охранного отделения С.В. Зубатова, руководителя политической полиции А.В. Герасимова. Как известно, они Высшей школы не кончали. А каков полет мысли, результаты оперативной работы? Вот у кого надо учиться!
Несостоявшийся помощник начальника отдела внимательно слушал сентенции босса. В какой-то момент у Влада мелькнула мысль грудью встать на защиту незаслуженно обиженной чекистской науки и съязвить, что гении сыска при царе-батюшке проморгали две революции. Учась в аспирантуре, он не раз проделывал это на занятиях и экзаменах кандидатского минимума. Однако на сей раз сдержался: бал правил хозяин кабинета. Приватная беседа протекала в лучших бюрократических традициях в форме монолога, известного в народе как «я – начальник, ты – дурак…» и наоборот. Словом, состоялся плодотворный обмен мнениями: вошел к руководителю со своим, а вышел с его…
Прервав мысль на полуслове, Владимир Иванович на минуту задумался, посмотрел на собеседника и спокойно произнес:
– Хочешь со мной работать? Парикмахерская на Кузнецком, с левой стороны от памятника дипломату Воровскому. Жду через час.
Влад осознал безысходность положения, смиренно принял вызов и, исходя из стратегических соображений, решил сдаться. После вмешательства брадобрея он с интересом рассматривал себя в зеркале. Казалось, на лице не хватает чего-то важного, к чему успел привыкнуть. На следующий день пришлось перефотографироваться и поменять служебное удостоверение. Служба охраны отказывалась пропускать его в здание по причине радикального изменения внешности.
В назначенное время сияющий ликом и взбодренный «тройным» одеколоном Владимир лучезарно демонстрировал шефу свою лояльность. Не без удовольствия разглядывая преобразившееся лицо Самохина, грозный начальник расплылся в улыбке. По-отечески, пытаясь смягчить резкость прежних суждений, поинтересовался жизнью в альма-матер, вспомнил эпизоды своего ученичества. Уважительно, с теплотой отозвался о преподавателях Ландере, Карпушине, Атамановой, Тихонове, Ерошине, Авдееве и Плеханове. Эти известные в прошлом оперативники и следователи стояли у истоков создания и развития науки о государственной безопасности.
– Представляешь, – погрузившись в воспоминания и видя в молодом коллеге благодарного слушателя, продолжил Костырин, – на лекции о влиянии научно-технической революции на деятельность органов безопасности преподаватель Яков Фомин вспомнил эпизод своей нелегальной работы в двадцатые годы во Франции. Оказавшись в Марселе, молодой разведчик получил задание легализоваться и добыть документы прикрытия. Скитался по портовым кабакам, и однажды в таверне, угостив ромом греческого моряка, уважительно сопроводил его в гостиницу, где оставил уставшее тело на ответственное хранение. В результате стал обладателем настоящего греческого паспорта моряка и проработал с ним в Европе шесть лет.
– Вернувшись на Родину, – продолжил рассказ начальник отдела, – докладывая руководству разведки о результатах работы, продемонстрировал означенный документ. Его коллега, знающий греческий язык, полистал паспорт и под веселую реакцию присутствующих зачитал запись в разделе «особые отметки»: «нет правой ноги». Вот так преподаватель показал нам, как можно работать, не прибегая к помощи современных технических средств.
– Правда, сейчас другие времена и без техники не обойтись, – завершил лирическое отступление полковник. Прощаясь, крепко пожал руку своему новому помощнику и пожелал «счастья в труде и успехов в личной жизни».
В ходе испытательного срока, как ему казалось, Влад избрал верную тактику прилежного ученика: внимательно слушал старших, не произносил заумных фраз, не пытался «въехать на чужом горбу в рай». Оказывал коллегам помощь в оформлении оперативных документов, преуспел в написании аналитических отчетов. Ходил на дежурства, участвовал в спортивных соревнованиях и даже отличился на подшефной овощной базе им. Ф. Дзержинского, помогая столице в заготовке овощей. В итоге сумел выстроить добрые отношения с коллегами и заслужил право быть приглашенным на неформальные мероприятия.
В один из октябрьских четвергов, когда сотрудники сдавали нормативы по плаванию в бассейне «Динамо», Влад по причине медицинского освобождения сидел в кабинете и просматривал список приглашенных на дипломатический прием в посольство «Республики Замбези» по случаю Дня независимости. Его занятие прервал звонок помощника заместителя начальника главка, который попросил его срочно прибыть в приемную генерал-лейтенанта Константина Витальевича Боярского.
Звонок был неожиданным и насторожил: прямой вызов, минуя непосредственного начальника, как правило, не сулил ничего хорошего. Владу за период стажировки не приходилось встречаться с руководителями столь высокого уровня. Его общение ограничивалось категорией начальников отделений. Влад начал привыкать к особенностям их стиля управления. Не так остро реагировал на проявление порой с их стороны вспыльчивости или неуместной иронии. И вдруг как гром среди ясного неба. Вызов не просто к одному из руководителей главка, а к легендарному контрразведчику, послужившему прототипом популярного телесериала Юлиана Семенова «ТАСС уполномочен заявить».
Пока Владимир шел по коридорам ведомства и поднимался на лифте, он вспоминал, что ему известно о Боярском. Участник Великой Отечественной войны. Начинал службу в разведке, работал в посольской резидентуре в Великобритании. После очередной антисоветской кампании объявлен персоной нон грата и выслан из страны. Получив назначение в главк, много сделал для активизации работы советской контрразведки. Лично курировал особо важные дела на изменников Родины и шпионов, участвовал в создании единой системы информационного обеспечения контрразведки, отмечен государственными наградами. Генерал пользовался непререкаемым авторитетом, слыл мастером нестандартных оперативных комбинаций. При этом был крут с подчиненными и строго спрашивал с нерадивых работников. Вместе с тем смело выдвигал на руководящие посты талантливых молодых сотрудников, не скупился на поощрение отличившихся.
Войдя в разместившуюся на 3-м этаже приемную скромных размеров с окном, выходившим на площадь, в центре которой возвышался памятник Ф.Э. Дзержинскому, Влад доложил помощнику о прибытии. Пока тот связывался с начальником, осмотрел помещение. Как и иные типовые кабинеты, оно располагалось в известном москвичам и гостям столицы доме под номером 2 на улице Дзержинского, бывшей Лубянке, где до революции находился доходный дом страхового общества «Россия».
Штаб-квартира, центральный аппарат КГБ СССР размещался в нескольких зданиях, образовавших в центре Москвы небольшой микрорайон, соединивший дома разных архитектурных стилей и годов постройки. С птичьего полета он выглядел как замкнутый в многоугольник комплекс строений, соединенный в середине корпусом, где размещался следственный изолятор ОГПУ-НКВД. Начиная с 30-х г. ХХ века комплекс неоднократно перестраивался. Окончательный вариант был стилизован и дополнен новыми постройками в 70-х годах под руководством академика архитектуры А.В. Щусева.
Минут через десять в селекторе раздался негромкий голос:
– Пригласите Самохина.
Войдя в кабинет, вниманием Влада завладел его владелец. В большом кресле с подголовником за письменным столом располагался мужчина лет за пятьдесят, крепкого телосложения, одетый в темно-серый костюм, белую рубашку и модный галстук в красно-синюю полоску. Скуластое лицо, высокий с залысинами лоб, глубоко посаженные глаза и волевой подбородок придавали его внешности некую монументальность. Государственный муж пребывал в состоянии озабоченности и деловитости.
Услышав доклад о прибытии и не в силах оторваться от важного документа, он продолжал его изучение, делая пометки карандашом. Не взглянув на вошедшего, жестом руки показал, что можно присесть.
Влад разместился у приставного столика для совещаний и, пользуясь паузой, стал изучать убранство кабинета. Его взгляд сконцентрировался на рабочем столе генерала. Стол руководителя многое может рассказать о характере и привычках его владельца. Типовой для столоначальников масштабный предмет предвоенной поры был сделан из ценных пород древесины. Шедевр мебельного искусства был акцентирован включенной, несмотря на полдень, старинной бронзовой лампой, вычурным чернильным прибором с приспособлениями для перекидного календаря, стакана под карандаши и чернильницы. На поверхности стола, покрытого зеленым сукном, лежали два внушительных дела. Рядом – кожаная папка с золотым тиснением «на подпись».
На стене – обязательный для помещений руководителей всех уровней портрет генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. На полу от двери до стола простиралась малиновая ковровая дорожка с зеленым кантом. В углу – старинные напольные часы с круглым латунным маятником, рядом журнальный столик и два кресла. Вдоль стены – четыре массивных шкафа. В одном из них, приспособленном под музейную экспозицию, подарки делегаций стран дружественных органов безопасности. На полках – разновеликие бюсты вождей мирового пролетариата, модель пограничного катера, китайская ваза с драконами, макет военного самолета и другие идеологические сувениры.
«Жизнь экспонатов недолга, – подумал Влад, – ибо определяется сроком пребывания владельца кабинета на посту. У каждого нового начальника – свои подарки».
Наконец, поставив в документе точку, Боярский снял очки, энергично потер сощуренный глаз и произнес:
– Извините, капитан, срочная записка в политбюро. Так вот, зачем я Вас, собственно, пригласил. Если не ошибаюсь, Вы прикомандированы к линейному отделу и продолжаете работать над диссертацией. Он взял со стола квадратный листок и прочитал: «Роль зарубежных спецслужб в механизме подавления политических противников правящих режимов». Что ж, тема интересная, новизна и практическая значимость очевидны. О ней мне рассказал Ваш научный руководитель Христофор Ипполитов. В недавнем прошлом мой коллега и добрый товарищ.
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – согласился Влад. – Тема актуальная и в СССР еще не исследована.
– Можешь обращаться ко мне по имени и отчеству, – разрешил Боярский.
Пользуясь случаем, который вряд ли еще представится, Влад набрался смелости и решил заручиться поддержкой высокого руководителя.
– Разрешите, Константин Витальевич, посоветоваться с Вами как с профессионалом, имеющим большой опыт оперативной работы.
– Изложите кратко суть, – ответствовал Боярский, продолжая его разглядывать.
Приободренный Влад начал с главного:
– Никак не могу определиться с объектом и предметом исследования. Проанализировал десятки государственных переворотов, путчей и революций в развивающихся странах, и, честно говоря, в творческом тупике. Только в Африке их совершается до десяти ежегодно.
– Верно, – согласился Боярский. – Пути современного развития стран «третьего мира» неисповедимы. Их множество, и выявить закономерности насильственной смены власти – задача не простая. Другое дело – у нас!
Он впервые улыбнулся и вопросительно посмотрел на Влада.
– Всего три революции, из них две удавшиеся. Но какие! Не только страну, весь мир на дыбы поставили! Однако здесь, надо признать, научных перспектив не предвидится. Написаны тысячи трудов, в которых Октябрьская революция исследована по дням и даже часам. Историки подсчитали, что в 1918 году на субботнике в Кремле с В.И. Лениным бревно несли около ста участников мероприятия, о чем они искренне поведали в мемуарах. Есть, конечно, и белые пятна. Однако раскрашивать их время не пришло.
– Я не теоретик, – продолжил излагать свое мнение генерал, – но полагаю, что объектом исследования могут быть современные проблемы национально-освободительного движения. В переходный период исторического развития и поиска пути развития к новой политической модели – социализму или капитализму – они неизбежно сталкиваются с контрреволюцией, организуемой бывшими метрополиями. С середины ХХ века в рамках неоколониальной стратегии процесс насаждения в мире лояльных Западу политических режимов возглавили США. Смена правящих режимов, гражданские войны, государственные перевороты – объективный и в то же время кровавый и затратный путь познания этими странами истины. С другой стороны, выскажу предположение, что главная битва за эти страны с их неистощимыми ресурсами еще впереди. В грядущем противостоянии с Западом СССР отведена особая роль. В перспективе неизбежны победы и поражения, масштабные потери и расходы. Поэтому роль спецслужб в глобальном противостоянии двух сверхдержав трудно переоценить. Они были и всегда будут на острие политической борьбы за власть. Анализ их деятельности, определение роли и места в этом процессе, практические рекомендации для органов КГБ, на мой взгляд, могут составить предмет Вашего исследования. Желаю Вам успехов. Дерзайте!.. Теперь о главном. В связи с проведением в Москве Олимпийских игр ведется гигантская подготовительная работа. Перед органами партия поставила сложные задачи по обеспечению безопасности этого международного мероприятия. Сотрудники главка переведены на усиленный режим, впрочем, вы это почувствовали. Но жизнь не стоит на месте, – продолжал он. После подписания в 1975 году в Хельсинки Заключительного акта о безопасности и сотрудничестве в Европе быстрыми темпами развивается сотрудничество с зарубежными странами. Идет сложный переговорный процесс по сокращению вооружений, ведутся гигантские стройки, прокладываются газо- и нефтепроводы в Европу. Произошла невиданная ранее активизация спортивного, культурного и туристического обменов. В новых условиях оперативной обстановки, – подытожил он, – заметно прибавилось работы у сотрудников КГБ, обеспечивающих безопасность наших граждан за рубежом. Поэтому мы решили привлечь Вас к этой работе и командировать для обеспечения безопасности круиза к берегам Африки. Будете оттачивать оперативное мастерство, заодно наберете материалы для диссертации. Несмотря на молодость, принято решение назначить Вас старшим оперативной группы. Вы коренной москвич, имеете базовое образование и опыт работы, разбираетесь в проблемах развивающегося мира. Организатор круиза – ЦК ВЛКСМ, а Вы в прошлом – секретарь Комитета комсомола с правами райкома. Вам легче будет найти с ними общий язык в период подготовки к мероприятию. В туристическом отделе управления есть уникальный профессионал – Савелий Лукич Кудрявцев. Опытный сотрудник, он поможет Вам войти в курс дела, преподаст полезные уроки. Я позвоню ему и попрошу, чтобы он выступил в роли наставника. Не возражаете?
– Большое спасибо, – ответил окрыленный Влад и привстал со стула.
– Что ж, если задача ясна, полный вперед, – напутствовал генерал, крепко пожимая руку Влада на прощание.
Выйдя в коридор, Самохин не сразу осознал, что произошло. Через четыре месяца ему предстоит отправиться за рубеж и отвечать за безопасность туристов со всей страны. Раньше ему приходилось выезжать за рубеж в короткие командировки в составе группы специалистов в социалистические страны Болгарию и Польшу. Однако столь масштабного опыта у него не было, и он испытывал понятное волнение – справится ли?
В отделе поделился новостью с коллегами. Реакция была предсказуема. Кто-то поздравил. Были и те, кто откровенно позавидовал:
– Везет же некоторым ученым. Без году неделя в главке, а уже за бугор собрался. Влад сделал вид, что не заметил колкости, и пообещал проставиться, если все получится.

Знакомьтесь. Мой наставник Савелий Лукич
Решение о командировании было принято незамедлительно, как и обещал Боярский. Через пару дней соответствующий приказ зачитал на совещании начальник отдела. Тут же предупредил, что прежние обязанности с Самохина не снимаются: «хочешь жить – умей вертеться»! Поэтому работу, связанную с подготовкой к командировке, приходилось совмещать с текущими делами. Рабочий день удлинился и нередко завершался ближе к ночи.
За оставшиеся месяцы Владу предстояло выполнить множество разнообразных дел. Дни были насыщены мероприятиями до предела. В их число входило изучение оперативной обстановки в странах пребывания, справок на туристов, составление документов, их согласование и консультации с координирующими инстанциями: ЦК КПСС и ВЛКСМ, Бюро международного молодежного туризма «Спутник», заинтересованными министерствами и ведомствами, Госбанком СССР.
Объем нагрузки вырос перед отъездом. Группы туристов прибывали в Москву со всей страны и заселялись в гостиницу «Орленок» в круглосуточном режиме. Влад располагал в ней служебным номером, используемым ведомством для оперативных целей. В нем он работал с документами, принимал на связь и инструктировал негласных помощников. Проводил собеседование с руководителями туристических групп и нередко ночевал в гостинице.
Влад вряд ли справился с делами, если бы не бесценная помощь Оперативника с большой буквы подполковника Савелия Кудрявцева, выделенного ему в период подготовки в качестве наставника. Случилось так, что этот человек стал для него судьбоносной фигурой. Его профессиональное мастерство и личное обаяние сыграли важную роль в становлении Влада как оперативника. Его мудрые советы не раз выручали в непростых жизненных ситуациях. Поэтому в глубине души Влад был признателен Лукичу за науку и при случае часто поминал его тихим и добрым словом.
Поскольку данный персонаж не раз будет встречаться в ходе повествования, необходимо познакомить читателя с ним поближе. Их первая встреча состоялась в центре Москвы на Моховой улице в массивном здании № 6, где размещалось представительство Главного управления по иностранному туризму при Совете министров СССР, известном как «Интурист». Кудрявцев располагался на пятом этаже в большом кабинете с высокими потолками и массивными окнами.
Войдя в кабинет, Влад поздоровался и бегло осмотрел его типовое скромное убранство. Стены помещения были обшиты деревянными панелями, с потолка свисала гигантская, стилизованная под хрусталь бронзовая люстра. Вдоль стен – три письменных канцелярских стола, рядом сейфы и стулья. На стене политическая карта мира, у окна – дерево фикус в деревянной кадке. Из окна открывался красивый вид на Александровский сад и Красную площадь. Зачарованный панорамой, Влад процитировал фрагмент из детской классики:
– А из нашего окна площадь Красная видна!
– Ну, здравствуй, молодой ученый, – раздалось в ответ. Выйдя из-за стола, Кудрявцев пожал Владу руку. Вижу, в тебе проснулась поэтическая натура? По поводу тебя мне звонили, – и он показал указательным пальцем вверх. Разговор будет долгим, присаживайся. Договоримся сразу: сначала я задаю вопросы, ты отвечаешь, потом – наоборот. Времени на подготовку мало. Если я увижу, что мои рекомендации игнорируются, пеняй на себя!
Поскольку Самохину предстояло за короткий период максимально впитать премудрости оперативной работы в условиях непредсказуемой заграницы, то в процессе их последующих встреч он слушал рекомендации наставника и одновременно пытался понять этого неординарного человека.
Как говорится, первые впечатления – самые верные. Эту аксиому он запомнил в Высшей школе, изучая психологию. В глаза бросились нюансы неординарной внешности Лукича. Выдающиеся мохнатые брови, слегка прищуренные, искрящиеся серые глаза, удлиненный нос и седые, аккуратно подстриженные усы. В светло-коричневом костюме отечественного производства и цветной рубашке без галстука он был скорее похож на гостя столицы или сельского учителя. Заподозрить в нем чекиста было трудно.
В процессе дальнейшего общения Влад пришел к выводу, что наука в данном случае не всегда права. Первое впечатление оказалось ошибочным и не раз менялось в диапазоне от искреннего восхищения до стойкого неприятия. Со временем пришло понимание уникальности и многогранности его личности.
Влад перед встречей навел справки о Лукиче. По тому, как почтительно обращались к нему начальники разных уровней, выходило, что человек он неординарный. Юношей с четвертого курса факультета иностранных языков педвуза был призван в армию и закончил войну в Кенигсберге. Служил в особом отделе военной контрразведки «СМЕРШ» Прибалтийского фронта. После окончания войны – в Управлении особых отделов КГБ в Группе советских войск в Германии, где успешно провел ряд операций по внедрению агентуры в структуру возрождающейся после войны немецкой разведки – БНД. Награжден орденом Красного знамени.
В 60-х годах у Лукича проявились проблемы со здоровьем, сказалось ранение. После лечения его перевели в территориальные органы госбезопасности в Москву. Сменив ряд подразделений, он оказался в туристическом отделе главка, в качестве офицера действующего резерва был прикомандирован к «Интуристу». Сложная послевоенная оперативная обстановка не позволила ему завершить образование. Он предпринимал попытки восстановиться в вузе, однако руководство было неумолимо:
– Работай, еще успеешь.
Так случилось, что не успел. Анкетный факт биографии неминуемо отразился на карьере. В свои 54 года подполковник Кудрявцев продолжал службу в должности главного консультанта, и поговаривали, что скоро выйдет на заслуженный отдых.
Харизма Лукича, по мнению коллег, включала многие достойные качества. Профессионал, требовательный к себе и коллегам, наделенный природным аналитическим умом, он имел энциклопедические познания и богатый жизненный опыт. В сочетании с незлобивым характером и недюжинными умственными способностями снискал у сослуживцев неформальное уважение. Обладал талантом держаться на равных как с начинающим оперативником, так и с крутым начальником. Подобный набор черт характера свойствен людям, хорошо знавшим всему свою цену, включая себя.
Неидеальные, спорные суждения Лукича были оригинальны и практически востребованы. У коллег они вызывали живой интерес и служили детонатором острых дискуссий. При случае их охотно транслировали, но уже от своего имени. Чего стоила ставшая афоризмом сентенция Лукича, прозвучавшая на одном из партийных собраний: «Товарищи, пора подвести итоги, пока итоги не подвели нас».
Сослуживцы отмечали такие его черты, как аккуратность и пунктуальность, доходящие до педантизма. Он никогда не опаздывал и не спешил, его письменный стол и сейф служили образцом функциональности и порядка. Он помнил, где, в какой папке лежит тот или иной документ. К тому же был на редкость независтливым человеком и искренне радовался успехам коллег. Не увиливал от предложений сослуживцев отметить очередной праздник, отвечая на приглашение любимой фразой: «Боюсь обидеть отказом».
Однако характер у Лукича был не простой, сотканный из противоречий. Типичное раздвоение личности, присущее знаку зодиака «Близнецы». Этот стиль проявлялся во всем: в манере одеваться, беседовать, слегка склонив голову набок. В разговоре он как бы всё время сомневался, переспрашивал, уточнял. Казалось, что он думает о своем и тебя не слушает. И неожиданно задавал вопрос по сути обсуждаемой темы.
Впитывая откровения Лукича, Влад представить не мог их потенциальной востребованности. В полной мере он постиг это, столкнувшись с реальными проблемами за рубежом, где осознал глубину оперативного мастерства, которым Лукич владел. Анализируя обстановку и приводя конкретные примеры из своей обширной практики, Лукич заставлял стажера искать самостоятельный выход из предлагаемых острых проблем и непременно аргументировать решения. И если Влад впадал в теоретизирование, возвращал его на землю, делал простые и прагматичные выводы. Особенно ценной представлялась его методика завершения анализа информации прогнозом возможного развития оперативной ситуации.
Рассказав об алгоритме предстоящей работы, Лукич расспросил Влада о деталях его биографии, увлечениях и предпочтениях, поинтересовался спортивными успехами и любимой литературой. Оказалось, что он неплохо изучил справку из его личного дела.
Завершая встречу, Лукич на прощание изрек:
– Запомни, коллега, в море и в поле учителей нет. За все в этом мире надо платить, и не всегда деньгами. Есть более значимые ценности: здоровье, судьба близких людей, репутация. Так что «мотай на ус», Владимир Александрович, благо они у тебя еще остались, – намекнул он на известную историю с бородой.
Как-то накануне отъезда, обсуждая алгоритмы поиска условно сбежавшего туриста, Влад искренне, воздавая должное педагогическим способностям Лукича, предложил ему подумать о переходе в альма-матер.
– Благодарствую за доверие. Ты уже третий, кто советует мне поменять место работы. Обещаю подумать, – с грустью отреагировал он.

Таможня дает добро?
Наконец, подготовительные хлопоты остались позади. Рейсами из аэропорта Домодедово туристы отбыли в Одессу. По прибытии в столицу морских путешествий Влад отправился в областное управление КГБ, где у него состоялась встреча с начальником второго отдела подполковником Евгением Сметанниковым. После короткого знакомства и расспросов о жизни в Москве перешли к делу. Начальник местной контрразведки обрисовал особенности оперативной обстановки в порту и на линии оперативного обеспечения.
Сметанников дал адреса и пароли для встречи с бывшими одесситами, в прошлом негласными помощниками КГБ, выехавшими на ПМЖ за границу. Они не спешили окончательно разрывать связи с бывшей Родиной и продолжали оказывать органам взаимовыгодные услуги. Особый интерес у Влада вызвал Марк Аронович Шварц, владелец магазина в Афинах. Бывший доцент Одесского торгового института, после эмиграции в Израиль открыл бизнес и перебрался в Грецию. Небескорыстно он эпизодически оказывал информационное содействие в обмен на включение его торговой точки в список объектов, рекомендуемых туристическим группам для посещения. На прощание Евгений Васильевич пожелал Владу удачи. «На посошок» угостил молдавским коньяком «Нистру» пятилетней выдержки с эмблемой аиста на этикетке.
Выйдя из управления, Влад в сопровождении выделенного ему сотрудника управления Алексея Сидорова, обслуживающего объекты инфраструктуры черноморского пароходства, отправился для знакомства с руководством судна «Латвия». В ходе встречи с капитаном Павлом Нургашевым обсудили детали программы предстоящего вояжа. Владу представили его помощников, с которыми предстояло взаимодействовать. Познакомили с технической характеристикой судна.
Круизный теплоход «Латвия» проекта «Лейпциг» был построен в 60-е годы в Восточной Германии по заказу министерства морского флота СССР. В 70-е судно прошло модернизацию на верфях Франции. Комфортабельное четырехпалубное морское пассажирское судно вмещало до 400 пассажиров и около сотни членов экипажа. На нем находились пляжная зона с бассейном, два ресторана, музыкальный салон, бары, кинотеатр, магазин беспошлинной торговли «дьюти-фри», а также библиотека, парикмахерская и лазарет. Каюты люкс с обновленным интерьером имели двуспальные кровати, душевые кабины, туалеты, холодильники и были оборудованы телефонной связью и системой кондиционирования. Судно накануне прошло плановое техническое обслуживание и ходовые испытания. Словом, все готово к выходу в открытое море…
После знакомства с командой Влад переместился в старейшее в России мытное учреждение – знаменитую одесскую таможню, которая размещалась на 2-м этаже здания администрации порта. Его встретил руководитель и проводил в небольшой уютный кабинет.
Начальник таможни Николай Седов оказался кадровым таможенником. В зеленых петлицах его мундира блестели по три большие звезды, указывающие на специальное звание советника первого ранга. В переводе на военный язык – полковник. Выпускник МГИМО, он многие годы служил в таможенных органах: в аэропорту Шереметьево, на московском почтамте и Таллинском морском порту. Теперь возглавлял Одесскую таможню. На форменном пиджаке Влад разглядел два ряда орденских планок, свидетельствующих о наличии государственных и ведомственных наград. Среди них выделялась колодка ордена «Знак почета», которым он был награжден за пресечение крупной партии контрабанды наркотиков.
За чаем обсудили детали предстоящей таможенной процедуры, вопросы провоза т. н. спецбагажа – акцизной продукции: коробок с алкоголем и сувенирами, перемещаемых в представительских целях. Седов отлично владел оперативной обстановкой в зоне ответственности таможни. Из беседы с ним Влад почерпнул важные тонкости работы сложной таможенной системы. В 70-е годы Главное управление таможенного контроля находилось в структуре министерства внешней торговли СССР. После погранвойск КГБ таможенная служба была вторым по значимости хозяином границы, ее решение о пропуске товаров, как правило, было определяющим.
Влад на личном опыте пересечения госграницы убедился, как совграждане были беспечны и далеки от знания многочисленных ведомственных приказов и инструкций, которые что-то запрещали, ограничивали, контролировали, регулировали или устанавливали особый порядок. Забывая, что «незнание закона не освобождает от ответственности», в условиях дефицита импортных товаров в СССР они пытались, как им казалось, скрытно провести через границу лишнюю бутылку спиртного, блок сигарет, сверхнормативные джинсы или коробку кассет для магнитофона. Встреча в одесской таможне позволила Владу иначе взглянуть на работу ведомства. Слушая откровения Седова, он вспомнил свою первую командировку в Болгарию. Незабываемая встреча с сотрудниками таможни на железнодорожной станции «ЧОП» надолго оставила у него безрадостные воспоминания.
По прилету в аэропорт Софии его гостеприимно встретили болгарские коллеги – «братушки». Без формальностей прямо у трапа самолета усадили в служебную «Волгу» и увезли в МВД, называемое по-болгарски МВР – министерство внутренних работ. В его недрах располагалось главное управление госбезопасности. Впечатленный радушным приемом, Влад не обратил внимания, что в загранпаспорт забыли проставить штамп о пересечении границы. На это нарушение ему впоследствии указали бдительные советские пограничники. Невольная ошибка заставила изрядно поволноваться и чуть не привела к нелепому задержанию.
Более того, ситуация осложнилась тем, что болгарские коллеги, узнав, что он возвращается в Москву поездом, упросили его взять с собой для передачи советским друзьям три коробки с детскими вещами БУ – «секонд-хенд». Увидев колебания Влада, они заверили, что на Киевском вокзале его благодарно встретят заинтересованные лица. Пребывая в благодушном настроении, он, не подозревая засады, согласился.
На границе советский офицер и два сотрудника таможни, войдя в вагон, проследовали в его купе. Попросили предъявить документ и пассажирскую декларацию. Полистав служебный синего цвета загранпаспорт, пограничник натренированным взглядом выявил отсутствие отметки о пересечении болгарской границы. В свою очередь, его коллега из таможни поинтересовался:
– Ваши коробки? Что везете?
– Мои. В них – детские вещи.
Бдительный инспектор засыпал честного пассажира дополнительными вопросами:
– Назовите ассортимент, в каком количестве, есть ли документы, подтверждающие их приобретение, и сертификаты качества?
Смущаясь, Влад пояснил:
– Точно не знаю, друзья попросили передать коллегам из Москвы.
Неуверенные ответы Влада вызвали у присутствующих ироничную улыбку и инициировали углубленную процедуру таможенного досмотра. Содержимое коробок впечатляло. На свет были извлечены в немалых количествах пинетки, шапочки, распашонки, ботиночки и игрушки. Один из таможенников, доставая пятую по счету соску, пошутил:
– Коллеги, обращаю Ваше внимание: это контрабанда в особо крупных размерах.
Шутка служивым понравилась, и они рассмеялись. Затем, продолжая издеваться над незадачливым пассажиром, таможенник заметил, что поскольку в СССР временно наблюдается дефицит детских товаров, их незаконный массовый ввоз может рассматриваться как попытка изощренного подрыва экономической основы советской власти.
Во второй коробке обнаружилась бутылка Смирновской водки.
– А это, видимо, новый сорт детского молока? – отреагировал весельчак- таможенник.
Достав бланк, он приступил к оформлению протокола задержания, задавая неизбежные в таких случаях вопросы:
– Фамилия, имя, отчество, место работы?
Постыдная для Влада моральная экзекуция могла продолжаться еще долго, но тут вмешался его величество случай. Второй инспектор, осматривая висящую на вешалке одежду, попросил вынуть из внутреннего кармана пиджака оттопыривающуюся пачку фотографий, которую Владу вручили на софийском вокзале.
– А это кто? – полюбопытствовал таможенник, не спеша разглядывая одну из фотографий. Влад сам впервые их увидел и по ходу просмотра комментировал:
– Это на приеме у министра МВР. На этой фотографии я в гостях у болгарского космонавта Иванова. Здесь во время посещения известной предсказательницы Ванги в г. Петрич. – Влад хотел продолжить увлекательный рассказ, но пограничник прервал его воспоминания и задал вопрос из популярного фильма: «Кто Вы, доктор Зорге?»
– Действительно, кто? – подумал Влад, прежде чем ответить. Инструкция запрещала сотрудникам КГБ без служебной необходимости раскрывать сторонним лицам свою принадлежность к органам. Поэтому Влад решил сначала спровадить нежелательных свидетелей. Он объяснил присутствующим, что у него есть конфиденциальная информация для офицера погранвойск. Пограничные войска входили в структуру КГБ, и формально он ничего не нарушал. Оставшись наедине, Влад представился старшему лейтенанту Александру Босову. Кратко объяснил ситуацию и написал номер телефона оперативной связи своего отдела в Москве.
Офицер после окончания Бабушкинского пограничного училища за годы службы на пункте пропуска насмотрелся немало. Скоро ему предстоял перевод по службе в КГБ Украины, и лишние проблемы ему были не нужны.
«Знать, кто и с какими целями пересекает границу, нам не дано, – рассуждал он. – В то же время это может быть внеплановая проверка». Если он не среагирует, о Киеве еще долго не позволит забыть любимая теща. После недолгой борьбы мотивов он взял паспорт Влада и, оставив таможенников у двери купе с внешней стороны, пошел проверять информацию.
Вернулся минут через десять. Улыбаясь, заметил, что все в порядке, коллеги его помнят и надеются на скорую и теплую встречу. Пригласив в купе коллег из таможни, он попросил их сложить вещи обратно и поставить оттиск личной печати в декларацию о прохождении досмотра.
После того как таможенники, обманутые в своих ожиданиях повышения по службе, вышли, Влад поблагодарил офицера и заверил, что будет рад новой встрече в Москве. Затем попросил передать коллегам из таможни за проявленную бдительность злополучную бутылку водки.
Александр, для приличия, попытался отказаться, затем деловито завернул сувенир в двойной пакет. Прежде чем выйти из купе, вполголоса сообщил, что его сдал проводник, агент транспортной милиции. Теперь Влад понял, почему таможенники, не задерживаясь, сразу прошли в его купе, расположенное в конце вагона. С тех незапамятных времен, если Владу предстояло иметь дело с таможенным ведомством, он старался относиться к этому серьезно.
Вечером в одесский порт стали подъезжать автобусы с туристами. Выгрузив многочисленные чемоданы, сумки и коробки на тележки, они с носильщиками направились в помещение таможни. Вещи Влада и его коллег еще днем были перенесены в каюты, поэтому они решили понаблюдать за процессом досмотра.
На первый взгляд процедура выборочного таможенного контроля была простой и необременительной. Турист с багажом подходил к инспектору, отвечал на вопросы о наличии перемещаемых через границу предметов, в том числе запрещенных: оружие, наркотики, спиртное. Удовлетворенный ответами таможенник бегло просматривал декларацию, как правило, верил декларанту на слово и ставил оттиск личной печати. Конвейер ритмично заработал: мимо стойки прошел первый турист, второй, десятый. Внимательно наблюдавшая за процессом группа азербайджанских туристов расслабилась, шумно обмениваясь репликами. Кто-то пошутил:
– Всего и дел-то на три минуты!
Негромкий вопрос инспектора очередному туристу вызвал у них настороженность, и они замерли в ожидании:
– Есть ли запрещенные к провозу предметы?
– Нет.
– Тогда откройте, пожалуйста, чемодан.
Турист, волнуясь, никак не мог расстегнуть застежку-молнию. Наконец, справился и открыл крышку. Под предметами одежды оказались десять банок черной икры и три бутылки коньяка. Далее последовали сбивчивые эмоциональные объяснения старшего группы, второго секретаря Бакинского горкома комсомола.
– Извини, дарагой, сильно тарапились, собирая вещи в гостинице. Икру купили на одесском рынке – «Привозе» и загрузили в один чемодан. Они могут подтвердить, – и он обратился за поддержкой к стоящим рядом. Те закивали головой, приговаривая:
– Так и было, начальник, каждому по банке.
– Допустим, – продолжил таможенник, – почему Вы не указали это в декларации? Кстати, почему она у вас на испанском языке?
– По-русски кончились, – прояснил ситуацию старший группы. Тут же туристы разобрали банки по сумкам. Инцидент был исчерпан, нарушения устранены на месте.
Следующей в очереди была молдавская группа. Таможенник обратил внимание на картонные коробки с надписью «сувениры» и попросил их открыть. Из них были извлечены пятилитровые пластиковые канистры с коньячным спиртом, местные сувенирные изделия из дерева и кожи. Под громкие возгласы несогласия с действиями инспектора канистры были изъяты и после составления протокола отправлены в хранилище.
У каждой группы, в зависимости от региона, были свои представления о том, что можно и нельзя провозить через границу. В ходе досмотра выяснилось, что в их число входят разнообразные товары советского производства, которые, по мнению их владельцев, пользуются за границей наибольшим спросом. Их можно выгодно продать или обменять.
Туристки из Сибири взяли в дорогу по нескольку алюминиевых утюгов по семь рублей за штуку. Жители прибалтийских республик везли фотоаппараты «Зенит» и советскую валюту – красные десятирублевки, известные в народе как «верные ленинцы» за изображение на аверсе купюры портрета вождя мирового пролетариата. Электробритвы «Харьков» перемещались с Украины. Кавказ и Молдавия везли спиртное в местном исполнении. Туристы из Москвы и Ленинграда – позолоченные наручные часы известных за рубежом торговых марок «Слава» и «Полет».

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71339842?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.