Главная страница | Ужасы | Предчувствие

Предчувствие
Элис Нэй
Ника с детства «странная». Она видит больше, чем положено видеть обычному ребенку. Какой ценой ей предстоит узнать, насколько сильна сила слова? И что за девушка гонится за ней?
Иногда детские фантазии могут оказаться чем–то большим, чем просто вымысел. Но кто тебе поверит, если ты ребенок…
«Глупые…Глупые взрослые. Они не поверили!»

Элис Нэй
Предчувствие

Глава 1

Прозвенел звонок с урока и спустя минуту школьные коридоры наполнились шумом. Ученики, сломя голову, разбежались по разным сторонам. Кто-то отправился в столовую, кто-то на следующий урок. Однако, мой рассказ не о них. Мой рассказ о девочке по имени Ника, которая чувствовала, что в тот день умрет.

После четвёртого урока она планировала сделать вид, будто у нее очень сильно болит живот, чтобы отпроситься домой. Странное и пугающее чувство не покидало юную душу. Оно нарастало в геометрической прогрессии, и буквально поглощало разум. Ника шарахалась от каждого движения и шума рядом с ней. Когда учительница по геометрии назвала ее фамилию, девочка подпрыгнула на месте и это заметили все. Не обошлось без подколов, разумеется.

Учительница не оставила без внимания ее странное поведение и после урока позвала к себе:
– Все свободны, не забудьте записать домашнее задание с доски! – тучная женщина грозно взмахнула рукой, указывая на левую часть доски, – А ты, Волкова, задержись на минутку.

Ника замерла. Уж не это ли та самая смерть, остаться один на один с математичкой?
Когда одноклассники покинули кабинет, Екатерина Васильевна опустила свой крайне широкий зад на стул, который под тяжестью веса издал противный скрип.
– Что с тобой сегодня, Вероника? Ни единой шуточки за урок. Даже смешинки не было, ты себя плохо чувствуешь?
Девочка поняла, что это её шанс.
– Да, Екатерина Васильевна, живот болит… – соврала ученица и проследила за реакцией обманутой женщины, а затем продолжила, – Еще и голова какая-то тяжелая… – она сделала максимально жалостливое лицо.
– Да, по тебе видно. – отрезала учительница. – Давай-ка, домой. Только предупреди родителей. А я с твоей классной поговорю.
– Спасибо!
Ника медленно покинула кабинет, а когда проверила, что за ней нет «хвоста», прибавила шаг.
Спускаясь по лестнице, с каждой ступенькой ниже, она стала замечать, что окружающие звуки стали приглушаться. Будто каждый её шаг, это щелчок по кнопке громкости.

Тише.
Тише.
Еще тише.

Когда она спустилась на первый этаж, то уже окончательно потеряла слух. Остался лишь легкий звон в ушах.
Ника направилась в сторону раздевалки и заметила, что в этом крыле школьного здания народу намного меньше. И те ребята, которые присутствуют рядом, ведут себя крайне странно. Никто никуда не спешит, кажется, что они даже не двигаются.
Ника не сразу разобралась в своих чувствах: что её пугает больше? Отсутствие звуков или отсутствие жизни на лицах учащихся?
Возле кабинета музыки, который находился совсем рядом с запасным выходом, никого нет. Ника заметила, что в той стороне здания совсем темно. Раньше этой тьмы она не замечала.
Учительница музыки покинула кабинет. Громкий удар захлопывающейся двери, вернул звуки. Провернув несколько раз ключ в замке, учительница пошла по коридору, устремив свой взгляд под ноги. Она коротко бросила взор на Нику и глаза ее были полны сочувствия.
Девочка отправилась в гардероб, вот она достала свой номерок, сегодня ей выпал номер «66». Странно, ведь утром, в спешке, ей казалось, что номер был с другими цифрами.
Она протянула металлический значок гардеробщице, она его взяла, слегка коснувшись своей морщинистой рукой ладони девочки. Её конечность была холодной.
Она посмотрела на номерок и сочувственно окинула взглядом Нику:
– Что же, значит, сегодня ты?
– Что я? – Ника вскинула брови вверх.
Женщина за гардеробной стойкой ничего ей не ответила, а лишь подала верхнюю одежду. Когда Ника взяла её в руки, она поняла, что это и вовсе не её куртка. Она развернулась обратно к гардеробу, протянула чужую вещь и сказала:
– Извините, это не моя куртка.
– Нет, дитя мое, сегодня эта одежда принадлежит тебе. Мне очень жаль.

Женщина резким движением руки захлопнула дверцу и скрылась за ней. Через несколько мгновений она покинула свою клетку, заперла её на замок, и сильно сжала связку ключей в своей худощавой ладони.

Ника развернула то, что дали и даже не поняла, что это: некий черный балахон из переливающейся ткани. Ника оставила чужое прямо на полу у гардеробной, будто боясь испачкать руки и взглядом начала выискивать женщину, которая точно ошиблась.
Казалось, что время остановилось. Все движения, словно оказались в замедленной съемке. Ника увидела девушку. Она не похожа на школьницу. Внешне больше смахивает на молодую учительницу. Белоснежные волосы спадают на хрупкие плечи. Нездоровая кожа лица. Серое платье с длинными рукавами. Босыми ногами, она, словно лебедь, плывет по холодному каменному полу. Никто не обращает на нее внимания. Это странно. Ведь Ника застыла в ужасном изумлении. Энергетика, исходящая от девушки заставляет сердце биться чаще. А ее привлекательность приковывает взгляд. Она не похожа ни на кого, будто мифическое существо выпархнуло со страниц книги. Девушка не просто идет по коридору, она словно двигается под ритм музыки, который слышен только ей. Грациозные, плавные движения приковали взгляд. Но в тот момент, когда они с девушкой встретились глазами, у Ники словно ушла земля из-под ног. Парализующе, девушка смотрит ей прямо на неё. Ника будто уже не принадлежит себе. Не может пошевелиться. Не может издать ни звука. Реальность ускользает от нее, или это она ускользает от реальности?
Девушка приковала на себе её взгляд, словно принуждая смотреть. Никто, кроме Ники, не обращает на гостью внимания.
Изящным движением легкой бледной руки, она касается плеча старшеклассницы, которая стоит рядом, на расстоянии вытянутой руки, но даже не догадывается, кто или что стоит за ее спиной. После того, как бледная тонкая ладонь коснулась плоти, девушка склонилась над ухом школьницы и пропела, едва ли слышно, но голос ее был пленительно чарующим:
– Сме-е-е-рть, сме-е-рть, смерть.

Тишина.

Не присущая общественным местам.
Смиренная.
Как только ладонь отпрянула от плеча, мир вновь вернулся к жизни. Суета, шум, голоса, кто-то спорит, кто-то просматривает ролик в интернете, кто-то хрустит чипсами, кто-то щелкает ручкой. Все нормально. Все в порядке. Все отлично. Но…
Та старшеклассница, словно заколдованная, достала из пенала ручку. Некоторое время она молча смотрела на нее в упор. Подруги, заприметив это, спросили:
– Алин, ты чё? Зависла?
Алина ответила шепотом. Никто не расслышал. Ника держит дистанцию, но находится на низком старте, чтобы убежать. Девушка в сером улыбается, словно ребенок в ожидании фейерверка.
– Я забыла циркуль… – прошептала Алина.
– Цц, – процедила ее подружка, – На, у меня запасной есть.
Подруга достала из сумки запасной циркуль и протянула Алине:
– Только отдать не забудь, ок?
Алина не ответила словом. Алина ответила действием. Игла циркуля устремилась в правый глаз. После второго удара, школьники смекнули, что происходит что-то отвратительное и страшное, и кинулись прочь. С Алиной никто не остался. В испуге никто даже не захотел снять происходящее на камеру. Скорость движений руки, сжимающей циркуль, нарастает. Удар за ударом сопровождается сумасшедшим криком боли. Ника срывается с места, и бежит к выходу.
От волнительного чувства, сидящим внутри неё с самого утра и от увиденной картины, девочку не на шутку мутит. Тело бьет дрожь.
Девушка в сером, словно завершая свой ритуал, кружит в медленном танце под собственную песню, отправляясь следом за напуганным до смерти ребенком.

Глава 2
Ника бежала домой, сломя голову. Не смотря на промозглую осень, девочка летела в легкой кофте и совсем не чувствовала холода.
Перебегая дорогу в неположенном месте, она чудом не угодила под колеса автомобиля.
Счет времени терялся в мыслях. Добралась до дома девочка предельно быстро. Когда распахнулась дверь квартиры, не разуваясь, Ника забежала домой, надеясь, что сейчас расскажет все маме, та пожалеет ее и все будет хорошо.
Но вместо добрых объятий и утешения, раздается раздраженное:
– Ч – ш – ш!
Мама стояла посреди комнаты, держа на руках младшего брата. Во взгляде её отчетливо можно было прочесть: «Еще один звук и тебе конец!»
Ника пыталась говорить шепотом, но эмоции настолько сильно переполняли ее, что она не в силах контролировать свою речь и уровень шума.
– Мама! Мама! Там такое! В школе! Мама, мне страшно!
Взгляд матери переменился из угрожающего на встревоженный. Она положила спящего сына в кроватку и бросилась к старшей дочери. Начав осматривать ее на наличие повреждений, мать судорожно проверяла Нику.
– Детка! Детка, что произошло? Тебя кто–то обидел? – теплыми ладонями она обхватила лицо испуганной дочери и пыталась успевать вытирать ей слезы. – Я ничего не понимаю, тебе нужно успокоиться и все мне рассказать! Пойдем, я дам тебе воды, потом ты умоешься и все мне расскажешь.
Она взяла Нику за руку, провела в коридор и помогла снять обувь. Затем окинула взглядом вокруг и спросила:
– Ты что пришла без куртки? С ума сошла, там так холодно! Боже мой, милая, что же произошло?
Казалось, что от догадок и уймы вариантов произошедших событий, мать мгновенно постарела на несколько лет.
– Там… в школе…такое было…такое, мамочка!
– Сейчас же говори, что случилось! – тон матери перешел почти в угрожающий.
– Женщина в белом, ее только я видела…и…
– Так. Я поняла. – мама не дала договорить. – Опять ты за свое. Милая, эти истории уже переходят все рамки. Сейчас ты успокоишься и тогда, – плачь младенца из детской оборвал слова, мама осуждающе посмотрела на Нику и в спешке добавила, – Сегодня же едем на прием, я сейчас позвоню Маргарите Владимировне.
– Но, мама! Я видела! Правда видела! – Ника захлебывалась смешанными эмоциями, – Мне не нужен врач! Если не веришь, посмотри новости! Наверняка уже все об этом говорят!
– Обязательно посмотрю. И если ты говоришь правду, то… – младший брат уже разогнал свой плач до истерического, – Приведи себя в порядок, я успокою Тёму и мы вернемся к разговору.
Мать зашла в детскую, взяла младенца на руки. Когда тот успокоился, она разблокировала телефон и проверила сводку новостей о школе. Но ничего не нашла. Тогда она закрыла вкладку и перешла на другую, название которой гласило: «Детский психиатр»
Записаться на приём ? сегодня ? выбрать время.
Ника не могла поверить, что мамина реакция оказалась нулевой. Она прислонилась к двери, пытаясь услышать, нет ли за кого-то. Но за дверью была лишь тишина. Девочка прошла в ванную, дернула кран вверх и набрала в ладони холодной воды. Несколько раз окатив лицо, результата она не получила. Руки до сих пор дрожали, сердце не приходило в естественный спокойный ритм.
Тихо, словно крадущиеся кошка, Ника прошла в свою комнату и аккуратно, не издавая ни звука, закрыла за собой дверь. Сев в свою любимое кресло, она буквально сжалась в горошину и обхватила свои колени руками, опустив голову вниз.
– Зачем я вообще ей что-то рассказала? Она, как всегда, мне не верит…Опять потащит к этой тётке сумасшедшей. Ей самой доктор нужен…
План в голове был продуман мгновенно. Бежать. В мыслях очень быстро нарисовался план, достойный экранизации: вот она хватает первые попавшиеся вещи, берёт свои деньги из копилки, и бежит прочь из города. Туда, где её никто не найдёт. Туда, где она не будет казаться странной. Но реальность быстро вернула Нику на землю. Сбережений у неё нет, да и бежать, собственно, некуда. Есть только лишь один вариант-бабушка. От одной мысли, что через несколько минут ей предстоит продолжить разговор с мамой, девочке становилось максимально не по себе. Каждый раз она пыталась ей объяснить одно и то же, она пыталась ей доказать, что, действительно, видит больше, чем могут себе позволить другие. Она не понимала, как достучаться до мамы. А главное, она не понимала как избавиться от чувства, которое буквально кричало ей в голове о том, что она сегодня умрёт.
Размышление прервал визит мамы в комнату. Она спокойно прошла, взяла стул возле письменного стола и поставила напротив кресла, в котором сидела Ника. Её движения были спокойны, но что-то подсказывало, что диалог не будет приятным. Мама сомкнула пальцы в замок, окинула взглядом Нику, и сказала:
– Вероника, нам нужно серьёзно поговорить. Пожалуйста, посмотри на меня.
– Я не хочу об этом говорить… – пробубнила себе в колени девочка, – Ты все равно мне не веришь…
– Милая, я всегда хочу тебя выслушать. Помоги мне тебя понять. Я хочу тебе помочь. То, что ты мне всегда рассказываешь, не может быть правдой, понимаешь? Не существует призраков, не существует барабашек и прочий нечисти. Тебе просто нужна помощь. Мы сходим к Маргарите Владимировне и она назначит тебе какие-нибудь таблеточки. Ты перестанешь видеть страшные сны, ты сможешь спокойно находиться в школе и не убегать с уроков…
Ника подняла лицо и злобно посмотрела на мать:
– Да как ты не понимаешь? Со мной всё нормально! Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого нет! Я не могла такое придумать, если ты забыла, то я всего лишь ребёнок! И страшилки я не читаю, и передачи страшные я не смотрю, и фильмы страшные я не смотрю, откуда я могу такое выдумать, ты не думала об этом? Ты не думала о том, что всё это правда? – автоматной очередью слова сами слетали я юного языка.
– В том-то и дело, Ника, я прекрасно знаю что ты ребёнок! Именно поэтому, у тебя может быть слишком развитая фантазия, это абсолютно нормально! Я ни в коем случае не осуждаю тебя! Я наоборот пытаюсь тебя понять и помочь тебе, как же ты меня не можешь понять, девочка моя?!
– Помочь, это значит сдать в психушку?
– Знаешь что, милая моя? – мать резко встала со стула и одёрнула своё домашнее длинное платье вниз, разглаживая на нём складки, – Не забывай, с кем ты разговариваешь! Это что ещё за тон? Как ты смеешь так со мной разговаривать? И запомни, если для того, чтобы тебе помочь, мне придётся сдать тебя, как ты говоришь «в психушку», я всенепременно это сделаю. Точка! Потому что ты моя дочь! И мне не всё равно. Мне абсолютно не всё равно на то, что с тобой происходит. И не смей на меня за это сердиться. Вот когда у тебя появятся свои дети, ты, возможно, меня поймёшь. А сейчас…– мама сделала медленный выдох, переводя дух, – Ближайшие записи заняты, а послезавтра ты идёшь на приём к врачу.
Мать развернулась на пятках и направилась в сторону выхода из комнаты. Не успела она покинуть пространство дочери, как вдруг в спину ей прилетело:
– Мам…
Женщина встала в пол-оборота, вопрошающе взглянула на Нику.
– Что, Вероника? – когда она называла дочку полным именем, это означало, что разговор всё ещё находится в серьёзном русле.
– Не надо, пожалуйста вести меня к доктору…Я всё придумала…
Мать облегченно вздохнула. Будто с ее плеч упал огромный камень.
– Вероника, ты хоть представляешь, как я напугалась? Что я только не подумала, чуть голову себе не сломала! И зачем же ты всё это придумала? Ты же обещала в прошлый раз, что больше такого не повторится! Я жду объяснений.
– Да просто ты постоянно с Тёмой! Я ухожу, ты с ним. Я прихожу, ты с ним. Я просто хотела твоего внимания…
– Девочка моя, чтобы привлечь моё внимание, не нужно сводить меня с ума своими страшными историями. Неужели, я посвящаю тебе мало времени?
– Мам, да ты постоянно с ним. С ним. А не со мной!
– Потому что он ещё совсем мал, ему всего отроду две недели! А когда ты была такой маленькой, я также порхала над тобой, с рук тебя не спускала, ежесекундно была рядом. А сейчас, ты старшая сестра и тебе почти четырнадцать. И я очень прошу твоего понимания. Если я постоянно нахожусь рядом с Артёмом, это вовсе не значит, что я стала меньше тебя любить. Просто я не могу разорваться, понимаешь меня?
– Наверно…Наверное понимаю…
– Ника, я тебя очень сильно люблю. Пожалуйста, хватит придумывать всякие небылицы…пообещай мне, что если это повторится вновь, то ты безоговорочно и без всяких споров со мной, отправляешься на приём. Мы договорились?
– Договорились.
– Вот и славно. – Женщина наклонилась, и поцеловала дочь в лоб.
– Мам, – Ника быстро воспользовалась своей удачной попыткой лжи и продолжила – Можно я сегодня у бабушки переночую?
– Это ещё почему?
Ложь продолжила приходить в голову довольно быстро:
– У меня диктант завтра диктант…А Артём ночами так громко кричит, что я совсем не высыпаюсь. Я просто хочу побыть в тишине. А у бабушки всегда дома так тихо и хорошо, я и подготовлюсь там лучше, ты сама это знаешь.
Мать задумалась. Она поставила руки в боки, помолчала около минуты, а потом дала свой ответ:
– Хорошо. Но только попробуй мне хотя бы один раз на телефонный звонок не ответить, я добегу до бабушки, и спрошу с неё. Ты меня услышала?
– Да, да…я всё поняла, мам.
А по поводу диктанта я проверю. Дату я запомню, буду ждать в электронном дневнике только отметку…
– А если у меня не получится получить хорошую оценку?
– Я приму любую. Главное, чтобы ты меня не обманывала. Я верю, что у тебя завтра будет диктант. Надеюсь, ты хорошо к нему подготовишься. Ты у меня очень смышлёная девочка. Самая умная, самая красивая и самая любимая. Ты поняла меня?
– Спасибо, мам!
Ника встала из своего кресла быстро подошла к матери, сомкнув в свои руки у неё на талии. Не задумываясь, женщина обняла девочку в ответ.
Через несколько часов Вероника уже была на пороге дома у своей родной бабушки, которая жила буквально по соседству. И когда пожилая женщина открыла ей дверь, Ника встала, словно вкопанная. Ведь за спиной у бабушки находилась нечто. Чёрное, с красными глазами, и это нечто дышало бабушке прямо в спину. А после промолвило:
– Ну что, моя маленькая душа…поиграем?