Главная страница | Боевое фэнтези | Анима

Анима
Вова Бо
Храм Перечеркнутых Имен #1
Система не приходила в наш мир. Она всегда в нем была, более известная как Анима. Некоторые люди рождаются с ее даром и способны использовать его для борьбы с монстрами из разломов.
Разломов, из-за которых человечество не может контролировать большую часть земли. Потому люди живут в укрепленных городах-государствах. Остальные земли считаются дикими и населены бродячими тварями.
Главный герой лишь недавно прошел инициацию и получил возможность пользоваться Анимой. Он возвращается из паломничества по диким землям обратно в Москву, чтобы убить трех самых влиятельных и могущественных людей города. Он не хотел этой судьбы, просто жизнь так сложилась. Но это не значит, что та троица не заслуживает своей участи.
Да и неплохо было бы встряхнуть столицу союза городов-государств, где одаренные давно забыли суть своей миссии. А дар Анимы используют лишь для набивания собственных карманов и прожигания жизни в роскоши и славе.
Содержит нецензурную брань.

Вова Бо
Анима

Глава 1. Выгодный курс обмена души на роскошь и богатство без регистрации и смс
Бродяга в рваном плаще с первыми лучами солнца подходит к стенам Москвы. К полудню он победит в ежегодном турнире призывателей, к вечеру окажется в тюрьме, а к утру умрет. Интересная история, чтобы послушать вечерком под стакан односолодового, но крайне паршивая, если бродяга в рваном плаще – это ты. То есть я.
Москва встретила меня ранней весенней слякотью, гарью и вонью. А еще многометровыми стенами из залитого бетона и металлоконструкций. Над головой пролетел, гудя лопастями, вертолет. Вроде не боевой, скорей всего просто регулярный осмотр территорий, ведь разломы могут открыться прямо посреди города, а боевые кланы не могут контролировать всю территорию.
Следом по небу пронесся всадник верхом на ящере. Обсидиановая виверна, ее я сразу узнал. Мощный ездовой зверь четвертого ранга, а судя по стремительности, еще и улучшенная на скорость. По-своему красивый монстр.
– Кто такой? – лениво спросил меня усатый мужчина на воротах, одетый в форму пограничной службы.
– Паломник, – честно ответил я.
Таможенник оглядел мою потрепанную одежду и по-доброму усмехнулся в усы. Следом из будки КПП вышел второй в такой же форме. Только лицо более молодое и заспанное.
– Документы есть какие? – спросил усатый.
– Уши, лапы, хвост, – улыбнулся я. – Ну и вот это только.
Я поднял правую ладонь и воплотил длань призывателя. Рука от локтя до кончиков пальцев покрылась сегментированной шипастой броней цвета кости. На тыльной стороне мерно поблескивал небольшой алмаз.
– А, понятно, – спокойно произнес таможенник, заполняя что-то у себя в бумажках. – На заработки, значит. До комендантского часа отметься в любом храме Двенадцати.
– А если я не на заработки? – вежливо улыбнулся я. – Может я пришел вашего мэра убить?
– Хах, – впервые подал голос молодой, который в этот момент как раз прикуривал сигарету. – Если справишься, мы тебе оба руку пожмем.
– Еще и проставимся, – поддержал его усатый. – Имя?
– Еще не получил, а старое уже не имеет значения.
– Восемнадцать что ли стукнуло? – удивился усатый. – У ваших же как-то так, да?
– Да. Сегодня исполнилось. Вот иду в храм за новым именем.
– Ну, с днем рождения, значит. Ладно, черкани закорючку – и гуляй уже, – усмехнулся таможенник и протянул планшет прохода границы.
Я не глядя поставил росчерк и вернул ручку. Мысленно усмехнулся, что в графе «цель визита» стояло «туризм». Получается, на рассвете в Москву вошел не бродяга-паломник, а турист. Вошел, чтобы убить мэра одного из самых влиятельных городов-государств на континенте.
Чувствую, обзор местных достопримечательностей будет долгим, ведь силенок у меня пока маловато. Зато мотивации куролиски не клюют, как говаривал наставник.
Стоило пройти врата, как в нос сразу ударил спертый запах дыма, производственных выбросов и асфальта. Москва. Этот город сожрет любого наивного приезжего и не подавится. Сколько мечтателей лучшей жизни и славы ежедневно набивается в диаметры трех колец города? И сколько из них в итоге не заканчивает где-то в заМКАДных трущобах? Мало, очень мало.
Этот город, словно рыба-ловец, заманивает добычу ярким фосфоресцирующим светом приманки. И наивные глупцы стаями слетаются на неоновые рекламные вывески, предлагающие выгодный курс обмена души на роскошь и богатство без регистрации и смс.
Но такова жизнь, даже огромному вековому механизму города требуется смазка для шестеренок. А как известно, кровь куда дешевле масла.
И таможенников тоже можно понять. Приходит бродяга-призыватель первого ранга, которому только-только стукнуло восемнадцать. И идет явно своим ходом, потому что денег на телепорт у него нет. Очередной наивный глупец, прибывший на турнир года, чтобы завоевать славу и получить пропуск в лучшую жизнь.
Да только вот на турнире все призовые места покупают заранее. И если ты не состоишь в одном из топовых кланов, то максимум, что тебе светит – это роль мальчика для битья. Впрочем, бывают и исключения.
До тушинского поля я добрел за несколько часов, стараясь держаться подальше от скопления людей. И все для того, чтобы упереться в огромную очередь прямо на входе арены. Разумеется, очередь состояла из простых призывателей первого-второго ранга.
Кто сумел вскарабкаться выше шли отдельно, а клановые так вообще перли без очереди, расталкивая всех локтями. В один момент сквозь очередь буквально проломилась толпа молодых парней и девушек, распихивая всех. Черные куртки с красными вставками, закатанные рукава выдавали в них призывателей. Герб Дома Дракона я узнал сразу.
Клан Небожителей, один из сильнейших в Москве. Они идут по пути Дракона, выбирая его своим покровителем. Я же просто стоял, стараясь сохранить концентрацию. После пяти лет в диких землях, вдали от цивилизации, такое количество живых существ в одном месте сильно нервировало.
Ладно, надо привыкать. Очередь текла вяло, все-таки искателей славы было много, благо у зрителей был отдельный вход. Но все-таки и до меня дошла очередь. Мужчина на стойке регистрации выглядел уставшим и явно мечтал оказаться сейчас где-нибудь в другом месте.
– Заявка? – протянул он руку.
– Что? – не понял я.
– Заявку на участие, заполненную, в двух экземплярах. Нет заявки – не участвуешь.
– Я не знал, что требуется…
– Следующий, – коротко бросил он.
– Я только вернулся с паломничества…
– Да мне насрать. Нет заявки – пять рублей за срочное оформление. Нет денег – приходи через год.
Я почувствовал, как начал закипать. Уже примерился, как поудобнее вырвать кадык этому зазнавшемуся ублюдку.
– А давайте полицию позовем, пусть они оформят, – раздался женский голос у меня за спиной. – Или, может, сразу турнирную комиссию?
Я медленно обернулся и посмотрел на говорившую. Девушка с волосами цвета вороньего пера и ярким сиреневым макияжем. Чуть ниже меня ростом, но стояла, выпрямив спину и скрестив руки на груди. Она сверлила взглядом регистратора, и тот наконец сдался.
– Длань приложи, – злобно бросил он, кивнув на странную пластину с выемкой под ладонь.
Я сделал то, что он сказал. Через секунду по пластине, напоминавшей скрижаль, прошла вибрация, а принтер за спиной регистратора выплюнул исписанный лист.
– Эзо, первый ранг, в мясорубку, – вынес маленький судья свой вердикт и тут же потерял ко мне интерес.
Проходя дальше, я обернулся и увидел, как девушка прикладывает длань к выемке. Я заметил на перчатке три камня. Призыватель третьего ранга, я думал, они в другой очереди. К тому же камни были не нейтральными алмазами, вроде моего, а сиреневыми, под стать макияжу.
Не фиолетовыми аметистами, которые отвечали за стихию Бездны, а именно сиреневыми. Я пытался вспомнить, какой стихии могут принадлежать подобные камни, но не смог.
– Лопух, – бросила девушка, проходя мимо. – Не верь никому. В Москве облапошить приезжего – святая обязанность любого.
– Спасибо, – кивнул я ей вслед, но девушка даже не обернулась.
В целом, я был не очень рад происходящему. Не мясорубке, а тому, что странная скрижаль считала мое имя, которое я надеялся скрывать как можно дольше. Похоже, за пять лет многое изменилось в столице союза городов-государств.
А вот за мясорубку я вообще не переживал, потому что был готов. Перворанговых призывателей-новичков на турнире всегда слишком много, а их бои не отличаются хоть какой-то зрелищностью.
И будем честны, если в Москве организуется хоть какое-то мероприятие, то это либо должно заметно обогатить организаторов, либо оргия. А кому хочется смотреть на двух обезьян, неумело машущих мечами по несколько минут?
Вот и организовали мясорубку, в качестве разогрева перед основным турниром. Огромная арена, на которую одновременно выпускают всех участников. Кто останется, тот и победил. Честно? Да ни разу. Зрелищно? Однозначно.
Я не то чтобы серьезно рассчитывал победить, скорее – проверить свои силы. Узнать, чего достиг за пять лет, в сравнении с другими призывателями.
Удивительно, но в толпе на мясорубку было крайне мало людей моего возраста. Большинство выглядело постарше, при этом все еще оставаясь первым рангом.
На входе тем, у кого не было своего оружия, предложили стандартное на выбор. Я прошелся вдоль стоек с мечами, булавами и прочим ударно-колюще-режущим. Ничего необычного, все артефакты низшего качества. В бою с монстрами я бы предпочел что-то дробящее, вроде моргенштерна или булавы. Против конкретных тварей выбрал бы копье или алебарду. Иногда хорошо подходят глефы или ятаганы. Но против других призывателей…
Я взял обычный изогнутый кинжал. Привычный инструмент.
Арена выглядела стандартным песчаным полем, отмеченным крестами. Игроки разбрелись, заняв позиции, при этом большинство пыталось встать по краям. Я сразу приметил несколько групп хорошо одетых людей с гербами на груди. Клановые решили сразу держаться вместе.
Я же просто добрел до ближайшего свободного креста и встал на него. Когда все разбрелись, наконец началось шоу. На возвышающийся над ареной подиум вышел человек в ослепительно-белых одеждах, расшитых золотом.
Я раньше никогда его не видел, но сразу узнал. Архиепископ Азраил, глава клана Санкторум Ангелорум, в простонародье церковь. Призыватели, поклоняющиеся Архангелу и тесно сотрудничающие с мэрией. Этот человек также был в моем списке вместе с мэром и другими важными шишками. Их время придет, все они умрут. У них нет другого выбора. Но не сейчас. Пока что я слишком слаб, чтобы тягаться с призывателями седьмых-восьмых рангов.
Азраил толкнул долгую пафосную речь перед зрителями. О том, как тысячи лет назад двенадцать старших сущностей во главе, разумеется, с Архангелом, пожертвовали собой. В результате их жертвы в мироздании соткалась Анима. Сверхсущность, даровавшая человечеству шанс на спасение. А сами Двенадцать объединились с Анимой.
Так родились призыватели, способные с помощью длани творить настоящую магию. Призывать покорных чудовищ, использовать разрушительные заклинания, исцелять любые болезни и даже влиять на первоосновы, вроде времени или пространства.
И вот, во славу Анимы, старших сущностей, а также Архангела, мы и устраиваем турнир, дабы выявить и наградить достойнейших призывателей, цель и смысл жизни которых, несомненно, сражаться с монстрами из разломов, дабы они не захватили землю.
Бла-бла. Пафосная речь длилась почти пятнадцать минут, и это было куда утомительней, чем стоять несколько часов в бесконечной очереди на вход. Неужели тут еще остались наивные идеалисты, которые верят, что у призывателей могут быть иные цели, помимо набивания собственных карманов? Да, попутно приходится истреблять чудовищ и закрывать разломы, но это лишь способ стать сильнее, а не цель. Цель же – забраться как можно выше по эволюционной лестнице, чтобы понадежнее вцепиться клыками в сладкий пирог богатства и роскоши.
Так или иначе, все плохое рано или поздно заканчивается, так закончилась и насквозь лживая речь святоши. Разумеется, он не мог уйти без зрелищного фокуса, потому напоследок призвал своего миньона.
Ангел в слепящих одеждах раскинул крылья и воспарил над ареной. Высокоранговое существо класса поддержки, стихия света. Ангел ударил в гонг, и по арене прошла волна энергии, одновременно исцеляющая раны, наполняющая тела силой и энергией, а также дарующая энергетические щиты.
После чего создание исчезло, а я удивленно покрутил головой.
– А второй щит? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Последний раз я видел турнир пять лет назад, когда нам с другими оборванцами удавалось тайком пролезть на арену и забраться по техническим лазам наверх трибун.
И всегда было два щита. Один слабый, который при рассеивании обозначал поражение игрока. И основной, который защищал участника от травм и смерти, все-таки тут сражаются настоящими артефактами, а у перворанговых призывателей толком и защиты никакой нет. Их даже можно обычной автоматной очередью убить.
– Уже три года как отменили, – раздался насмешливый голос сбоку. – Как только одного бедолагу случайно убили, так рейтинги у турнира мгновенно взлетели. С тех пор мясорубка проходит с одним щитом. С десяток дохлых призывателей в мясорубке теперь норма. Хреновы рейтинги.
Сбоку от меня стоял парень лет двадцати с небольшим. В руках обычный прямой меч, простая одежда, на длани один нейтральный алмаз.
– Хочешь объединиться? – спросил он. Я отрицательно мотнул головой. Очевидно, он будет обузой. – Ну как знаешь. Совет напоследок: не суйся к клановым. Им хорошо доплачивают за убитых. Если окружат, лучше сразу вскрой себе щит и сдайся.
– Тогда им проще будет убить меня, – не понял я совета.
– Тут везде камеры и смотрящие. Одно дело не рассчитать силу и пробить насквозь щит и тушку, а совсем другое бить по выбывшему. Поэтому старайся всегда быть на виду у зрителей. Где нет обзора, нет и свидетелей.
– Спасибо, – коротко кивнул я.
Доброту я ценить умею, поэтому постараюсь во время турнира не выбивать этого парня. В любом случае он вряд ли дойдет до финала.
Его же совет про оставаться на виду стал понятен через мгновение, когда из-под земли начали вырываться каменные колонны, образуя сложный лабиринт. Послышались первые крики боли. Даже в такой ситуации нашлись дебилы, не способные встать на отмеченное место. Или их это не спасло.
Судя по радостным возгласам толпы, такое начало их явно порадовало. Еще бы, что может быть интересней человека, которого ударом из-под земли подбрасывает в воздух на десяток метров. Щит тут вряд ли поможет, пара переломов бедолагам обеспечена.
Табло показало первых выбывших, мясорубка началась. Я немного прошелся по лабиринту, оглядывая стены-колонны. Раньше это были просто каменные перегородки, которые при большом желании и сноровке можно было просто перелезть, чем многие и пользовались.
Теперь же я заметил надстройки второго уровня и даже открывшиеся подземные ниши. Вот туда точно лезть не стоит, организаторы вполне могли засунуть сюда и настоящих разломных тварей.
В итоге я нашел довольно темное углубление между двумя колоннами, оканчивающееся тупиком. Зашел туда, снял плащ, обувку и сел, прислонившись спиной к стене. Следующий этап.
Я обратился к внутренним процессам организма и начал их замедлять, практически останавливая. Дыхание, сердцебиение – все на минимум. Ноль движения, температура тела постепенно понижается, выравниваясь с окружающей средой.
Через пару минут я стал похож на изваяние. Так меня тяжело будет обнаружить поисковыми заклинаниями, да и большинство перворанговых существ вряд ли заметят. Обнаружить меня можно, если вглядеться в проем, по запаху, либо если чуйка на тепло слишком уж хорошая.
Вряд ли на этом этапе у кого-то из противников будут возможности засечь жизнь, ментальный след или наличие крови.
Я же принялся ждать и слушать. Из-за музыки и ревущих трибун звуки лабиринта тонули в общей какофонии. Запахи практически не проникали сюда, а видимость ограничивалась стенами. Поэтому оставалось слушать землю.
Песок, как и снег, на самом деле очень коварен. Куда коварнее обычной почвы. Пройти по песку без звука куда сложнее, чем может показаться.
Спина плотно прижата к стене, босые ноги утопают в песке, взгляд сосредоточен, мысли чисты, я готов.
При этом я не сделал ничего необычного, длань позволяет призывателю гораздо лучше ощущать собственное тело и взаимодействовать с ним. Этим фокусам наставник обучил меня в первую очередь, иначе в диких землях не выжить.
Можно обострить все органы чувств, можно отключить боль, можно контролировать выбросы адреналина в кровь. Это нетрудно, хоть и требует значительного времени на тренировки.
Мимо меня несколько раз проносились другие участники, поодиночке и мелкими группами. Несколько раз я ощущал вибрации стены, но это было далекое эхо. В первый раз меня заметили через пятнадцать минут.
Первой показалась собачья морда, разве что массивные челюсти выдавали в существе отнюдь не обычного представителя мира животных. Ищейка унюхала меня, но нападать явно не спешила.
Вскоре показался игрок, вооруженный коротким копьем. Он довольно долго вглядывался во тьму, пока наконец не разглядел меня.
Хороший выбор оружия: если не умеешь ничем драться, то копье – оптимальный вариант для новичка. А короткое копье оставляет некоторое пространство для маневра в условиях лабиринта, но явно не в моем закутке.
Я почувствовал, как мое тело готово взорваться энергией и вступить в противостояние равных. Предвкушение битвы наполнило сознание, давно я его не чувствовал. Схлестнуться с ровесником-призывателем, один на один. Чтобы выяснить, чей путь всей жизни до этого самого решающего момента был верным.
Чей удар окажется сильней, чья рука быстрей, чья воля крепче. Кто пойдет дальше, а кто останется лежать мертвым. Столкновение двоих, где вся предыдущая жизнь была лишь подготовкой к одному-единственному моменту битвы.
Я не был рожден для боя, но я рад, что наставник показал мне этот путь. Проблема в том, что в диких землях нет понятия спарринга, только бой насмерть. Либо ты, либо тебя.
Возможно, копейщик уловил что-то такое в моем взгляде или легкой улыбке, которую я все же не смог сдержать. Потому он благоразумно решил отступить. Ну что же, значит, в другой раз.
Мгновенно успокоившись, я продолжил ждать. Думаю, еще минут десять – и можно будет выходить, когда останутся только серьезные противники, а вся шелуха повылетает. Конечно, можно было окунуться в бесконечную череду битв, ведь за каждого выбитого противника дают баллы, а в конце обменять их на призы.
Но я здесь не ради этого. И на награды мне плевать, хотя от парочки заклинаний я бы не отказался. В конце концов, призыватели не могут творить магию из ничего, для этого нужно, чтобы заклинания были помещены в длань.
Так называемые отпечатки. На первом ранге у каждого призывателя всего пять ячеек для заклинаний, в том числе и для призыва существ. А у меня их, так уж получилось, ни одного. Но так даже интереснее.
Через пару минут мимо меня пронеслась довольно большая группа участников, и вот последнему каким-то образом удалось меня почуять.
– Эй, пацаны, стопэ. Тут один сныкался.
Я уже приготовился к хорошей драке. Девять против одного, скорей всего без шансов, но сдаваться без боя я точно не собирался.
– Эй, – раздался девичий голос. – Присоединяйся к нам, мы клановых вылавливаем, они постоянно группами ходят.
– Да оставь его, – брезгливо произнес самый здоровый из группы. – Видишь, ссыкло же, сныкался тут.
– Чем нас больше…
– Да он все равно сбежит, не трать время, – не дал ей договорить бугай и сплюнул мне под ноги.
Девушка жалобно посмотрела в мою сторону и пошла вслед за остальными. При других обстоятельствах я бы с удовольствием присоединился к ним. Посмотреть, как местные призыватели работают в группе против более опытных и хорошо обученных бойцов.
Но сейчас меня интересует только личный уровень. И идеальным раскладом будет столкнуться с сильным противником моего ранга один на один.
И такой появился как раз в тот момент, когда я уже решил, что пора выходить на охоту. Парень не был клановым, одет просто, я бы даже сказал слишком по-рабочему. На плече боевой молот, возле ног бежала зеленая ящерица размером с небольшого пса.
Парень выглядел довольно бодрым и уверенным в своих силах. И оружие явно было ему знакомо, а все тяжелое дробящее я уважаю. Малого изумрудного варана я тоже узнал, хотя раньше никогда с ним не сталкивался.
Наставник заставил вызубрить характеристики множества известных существ и заклинаний. Потому что никогда не знаешь, с кем придется сражаться в следующее мгновение, и потому что «умнее выглядеть будешь в приличном обществе». Учитывая, что наставник был лютейшим отшельником и одиночкой, шутка была смешной.
А вот ящерица опасной. Слабая, уязвимая вообще к любому типу урона, потенциал атаки – ноль. Но тварюшка довольно шустрая, а ее слюна парализует. Обычно такие нападают из засады, но где изумрудному тут спрятаться? Мы же не в лесу. Вот будь это песчаный хамелеон…
Впрочем, вряд ли у большинства игроков на арене есть достаточно денег, чтобы позволить себе выбор.
Так или иначе, этот противник не собирался отступать, а решил, что зажатый в тупике человек – легкая добыча.
Ящерица сорвалась в атаку, а мое тело взорвалось в рефлексах. Мы встретились на середине, питомец прыгнул, раскрыв пасть, полную крошечных острых зубов. Я рывком ушел в сторону, оттолкнулся от стены, меняя траекторию, и пропустил тварь под собой.
Противник не ожидал подобной скорости, но все же успел замахнуться молотом и даже провести размашистый удар.
Кинжал чиркнул его по груди в тот момент, когда тяжелое навершие пронеслось над моей макушкой. Он только успел погасить инерцию, когда я, стоя у него за спиной, нанес серию быстрых уколов. Щит лопнул на третьем, так что я просто отскочил в сторону.
– Хренасе, – удивленно посмотрел на меня парень. – Вот ты скользкий…
В его голосе было лишь удивление, никакой злости или обиды. Парень развеял артефактный молот, втянув оружие в длань. Следом растворился и призванный питомец, после чего он убрал и саму перчатку, протянув мне руку.
– Гэгэ, – улыбнулся он.
– Что это значит? – спросил я, пожимая руку.
– Хорошая партия, – пояснил он. – Ну или игра, если прям дословно. Ладно, удачи тебе, пойду на выход.
Я кивнул и проводил ни капли не расстроенного парня взглядом. Странно. Так они воспринимают этот турнир? Как игру?
После пяти лет в диких землях такое для меня выглядело… Противоестественно. И чуждо. Ладно, в чужой город со своей конституцией не лезут, как говорил наставник.
Выбравшись из укрытия, я пошел туда же, куда направлялся молотобоец. Через несколько минут к реву возбужденной толпы добавился новый звук. Это колонны поднимаются вверх, начиная с края. Таким образом пространство арены постепенно сужается.
В итоге дойдет до того, что тебя рано или поздно поднимет вверх и образуется ровная площадка, где оставшиеся участники будут как на ладони. Я прикинул в голове, какова вероятность, что на первом ранге у кого-то найдется магия, бьющая по площади. Нет, вряд ли.
Но и дожидаться финала я не стал. Бросился бежать к краю арены и как только заметил вырывающийся из-под земли каменный столб, с разбегу запрыгнул на него, ухватившись кончиками пальцев за самый край.
Подтянуться, забраться, замереть, осмотреться. Через несколько секунд я был на вершине, и теперь арена для меня выглядела не как лабиринт, а как площадка с множеством провалов. Разумеется, я был не единственным таким умником.
Насчитал еще с десяток игроков, но все они оказались довольно далеко от меня. Оценив обстановку, я начал двигаться к центру по краю, готовый в любой момент спрыгнуть обратно вниз. Одно дело занять высоту и получить обзор, но совсем другое – это сражаться на открытой местности с кинжалом против каких-нибудь фаерболов.
Первая удача улыбнулась мне на полпути к центру. Два игрока крались по проходу внизу, когда я заметил их. Шаги моих босых ног они не расслышали бы даже в полнейшей тишине, не говоря уж о какофонии звуков.
Спрыгнув вниз, приземлился на спину одного. Этого удара хватило, чтобы выбить весь щит. Другой успел обернуться на шум. В правой руке он сжимал короткий меч, правша. Опытный воин развернулся бы через левую ногу, делая полуоборот вперед, разрывая дистанцию с источником шума. Такое движение легко совместить с росчерком меча полукругом, пусть и вслепую.
Обычный же человек обернулся через правую ногу, разворачиваясь левым боком в сторону опасности. Так поступил и он, поэтому после моего падения я ушел в перекат, оказавшись у него за спиной.
В этот раз хватило двух ударов, чтобы сбить щит.
– Ублюдок, откуда ты высрался? – прокряхтел первый, поднимаясь по стене на дрожащих ногах. – Я тебе яйца…
Не дослушал. С разбегу запрыгнул ему на спину и, использовав его как трамплин, влетел обратно на стену. На его ругань за спиной не обращал внимания, в настоящем бою он бы был уже мертв, а обижаться на мертвецов как-то глупо.
В итоге я пошел на звуки боя, которые происходили практически в самом центре арены, но пока еще на нижнем уровне. И картина открылась мне прямо-таки занимательная. Большая группа участников, среди которых была пара моих знакомцев.
Тот самый здоровяк и девчонка, что агитировали меня идти бить клановых, а также парень, что в самом начале советовал всегда держаться на виду. Как я и предполагал, мечом он сражаться не умеет, зато использовал некий каменный доспех, покрывший его тело плотным слоем. Подвижность с такой броней оставляла желать лучшего, но раз он до сих пор жив, значит, это хороший для него вариант.
Группа сражалась против клановых, среди которых пятерка из уже виденных мною Небожителей. Двое ребят с гербом в виде перекрестья с четырьмя крыльями. Послушники из Санкторум Ангелорум. И еще два парня и одна девушка из других кланов. Тем не менее, несмотря на конкуренцию, клановые явно объединились и действовали сообща.
Понятное дело, что как только они закончат с простолюдинами, то начнут бить рожи друг другу. Численное превосходство у драконов, скорей всего они планируют остаться последними на арене. А финал – самая скучная часть мясорубки. Обычно побеждает тот призыватель, который должен победить по приказу клана. А остальные участники просто сдаются.
И в этот раз я заострил внимание на странном парне с тонкими аристократическими чертами лица и длинными черными волосами. Худой, со скучающим взглядом, даже сейчас он не принимал участия в драке, позволяя соклановцам делать грязную работу за него. А еще он был единственным, чья одежда оставалась чистенькой.
Кажется, я нашел главного претендента на победу в этом турнире. Учитывая, что клановые, призвавшие довольно сильных существ, сейчас явно давили простолюдинов, проблем у них возникнуть не должно.
Ребята были лучше тренированы, неплохо обучены, а самое главное их преимущество – это заклинания. Существа первого ранга могут отличаться друг от друга как небо и земля, начиная от самых бесполезных, заканчивая теми, кто уверенно может сражаться против призванных тварей даже второго ранга.
Прямо на моих глазах толстошкурый ящер практически пополам перекусил Туманную Пантеру, не обращая никакого внимания на атаки сразу нескольких мелких тварей.
Раздумывал я буквально несколько секунд. Все-таки я пришел проверить свои силы, а лучших соперников я вряд ли смогу тут найти.
Здоровяк, которого я встретил раньше, прямо сейчас отмахивался двуручным мечом от наседающих на него противников. Клювокрыл, бронерога и два призывателя явно готовились нанести одновременный удар. Даже я понимал, что щит от подобной атаки не спасет и здоровяка собираются принести в жертву жадному богу по имени рейтинги. Но «все в рамках правил».
В этот раз я спрыгнул за спины противников, подобрав такой угол, чтобы не выдать себя тенью от софитов. Рывок – и я толкаю плечом одного из драконов, здоровяк не растерялся и с размаху впечатал мечом прямо по харе подставившегося ублюдка.
Скольжение, уход с потенциальной линии атаки и подсечка. В падении толкаю второго Небожителя прямо на землю под ноги несущейся бронероге. Странная тварь, похожая на каменного крокодила с огромным шипом на голове. Неповоротливая, низкорослая и не особо опасная, но если разгонится, то запросто может переломать ноги незадачливому бедолаге, что окажется на пути.
Щит парня разлетелся в щепки от подобного столкновения, но бронерогу было не остановить, так что она успела собрать еще и хорошую дань из поломанных ребер.
Любоваться зрелищем было некогда, потому что разъяренный клювокрыл переключился на меня. Тварь, похожая на гипертрофированного страуса, но с очень длинным и острым клювом. Ударь он таким человека в глаз – кончик выйдет через затылок.
Гибкая длинная шея позволяла им бить с невероятной силой. От удара пригнулся, пропуская мощный клюв в считанных пальцах от своего плеча. Это движение уже затребовало максимум моих возможностей.
Схватить клювокрыла за гибкую шею я успел уже на возвратном движении. Выбросил ноги из-под себя и всей массой рухнул на землю, вбивая клюв твари в песок по самую морду. Вскакиваю как раз вовремя, чтобы заметить одного из ангелов, выставивших длань в мою сторону.
Времени на раздумья не было, и я просто пинаю застрявшего клювокрыла в бок. Из-за клюва в песке ему приходится нелепо перебирать длинными лапами, чтобы не упасть. Поэтому его тушка делает полукруг, птица так и не смогла вырвать клюв.
С длани святоши, что удивительно, срывается ледяное копье. Заклинание влетает в подставившуюся тушку клювокрыла. Существо распадается крупными промороженными осколками, которые в следующее мгновение истаивают, возвращаясь обратно в Аниму.
– Смотри-ка, Джеб, – послышался голос той самой девчонки, что заглядывала ко мне в закуток. – Зассал так зассал, да? Хорошо, что не взяли его с собой.
Она насмешливо ткнула своего приятеля локтем в бок и подмигнула мне. Здоровяк же поудобней перехватил меч и двинул в сторону основной битвы, проигнорировав подколку соратницы.
– Буду должен, – произнес он, проходя мимо. – Заскакивай на речник, сочтемся.
Оглядев место битвы, я понял, что кардинально ситуация не поменялась. Мы выбили двух ребят из Небожителей. Совместными усилиями ребята уработали еще одну девушку из неизвестного мне клана. Но при этом сама команда «бей рожу клановым» потеряла половину за это время и сейчас противоборствующие стороны сравнялись в численности, если не считать меня.
Я же просто направился к своей изначальной цели. К чистенькому ублюдку, лениво оглядывающему поле боя. В последний момент его загородила девушка в точно такой же форме последователей Дракона.
Стройная, аристократическая фигура, спокойный взгляд, правильные черты лица. От нее веяло некой аурой безразличия, а сама девушка напоминала скорее мраморное изваяние, нежели живого человека. Такая правильная и идеальная, что казалась ненастоящей.
Ее левая рука была согнута за спиной, на правой проявилась длань. В отличии от моей шипастой и массивной, ее перчатка была изящной и тонкой. Следом она проявила боевой артефакт.
Это была рапира. Неожиданное и редкое оружие, которое требует от владельца должного мастерства и не прощает ошибок. И в следующее мгновение я понял, что ошибаться девушка явно не собирается.
По ее телу прошла легкая рябь усиливающего заклинания, и на меня обрушился целый ливень смертоносных выпадов. Ее скорость и реакция поражали. Ни о каком уклонении и речи не шло, приходилось отбивать острые атаки кинжалом, а иногда блокировать дланью, благо это не расходовало щит.
Тело активизировалось на максимум от текущих возможностей, но все, на что меня хватило, – это глухая оборона и медленное отступление. Девушка не просто давила, но при этом еще и меняла позицию, пытаясь достать меня с флангов.
Моей реакции еле-еле хватало, чтобы разглядеть и парировать ее атаки. В диких землях мне приходилось сражаться, в основном, с монстрами, а их никто не обучает технике фехтования. Так что эта девушка стала настоящим вызовом для меня, отчего азарт битвы разгорелся еще сильнее.
Кажется, мое лицо расплылось в хищном оскале предвкушения, и она это заметила. Отчего всего на мгновение потеряла концентрацию и сбилась с ритма. И я не медлил, использовав это мгновение заминки для контратаки.
Уже во время рывка я осознал, что попался в простенькую ловушку. Даже не понял, что она сделала, просто какое-то неуловимое движение кисти, ее рапира мелодично рассекла воздух и со звоном выбила кинжал у меня из руки.
– Попался, – хищно облизнула губы девушка. Почему-то ее лицо в этот момент напомнило мне змею.
Выпад. Прямой, бесхитростный, но чертовски быстрый. За гранью человеческих возможностей и рефлексов, когда все тело вливается в один-единственный смертоносный удар.
Хлопок. И кончик рапиры поблескивает в свете софитов в считанных сантиметрах от моего лица. Я могу разглядеть бритвенную остроту артефактного металла. А маска девушки дает трещину, через которую проглядывает удивление. Она переводит взгляд с меня на лезвие рапиры, зажатое между моих ладоней.
Я собираюсь перехватить оружие дланью, чего не успел сделать изначально, чтобы закончить этот бой, но не успеваю. Ее перчатка вспыхивает маревом заклинания, мгновенно обволакивающим все тело девушки.
На каком-то паранормально-интуитивном уровне я понял, что произойдет дальше. Она попытается каким-то образом завершить удар, и все, что мне оставалось, – это напрячь все мышцы до предела.
Тело будто окаменело в неудобной позе, став монолитом. Ни один сустав не двигался, ни одна связка не дрогнула. На мгновение из-за перенапряжения даже сердце пропустило удар. А в следующий миг сработало заклинание фехтовальщицы.
Ее тело не шелохнулось, не изменилась поза, ни один мускул не дрогнул, ничто не выдало атаку. Просто в одно мгновение ее бросило вперед с такой силой, будто это был разогнавшийся таран.
Не успей я среагировать, то был бы мертв. Удар рапиры с таким импульсом вряд ли бы остановился от одного щита. Но вместо этого на песке остались две глубоких борозды от моих ног, а острие оружия лишь ненамного приблизилось к лицу.
Тем не менее, подобное перенапряжение не прошло бесследно. Я чувствовал, как все мое тело сковало болью. Приглушив ее усилием воли, я оскалился еще шире. Она пыталась убить меня. Уважаю. И отнесусь соответственно.
Перехватываю лезвие дланью. Артефакт ничего не может сделать бронированным наростам перчатки. Отвожу лезвие в сторону, шаг вперед, рвануть оружие на себя. Ошарашенная фехтовальщица явно растеряна и не выпустила оружие из рук.
Вместо этого она сама полетела вперед, потеряв равновесие, и наткнулась на мой кулак. Видимо, этот бой не похож на тренировочные поединки. И стоило чему-то пойти не по плану, как вся филигранная техника посыпалась.
Я вырвал оружие из ее руки и просто продолжил бить кулаками. Никакой защиты, ни одной попытки уклониться или заблокировать. Она просто неуверенно пятилась, огребая удары один за другим. Щит принимал на себя урон, а я продолжал давить. Бой окончен, началось избиение.
И когда щит наконец лопнул, я не удержался и нанес еще один прямой правой. Девчонка приземлилась на задницу, оставив в воздухе алую полосу крови из разбитого носа.
– Не то же самое, что в тренировочных спаррингах, да? – кивнул я на кровь.
Никакой жалости или вины я не чувствовал, а дрожащие губки готовой разрыдаться мордашки меня вообще не трогали. Она попыталась убить меня, очевидно. За это я не злился, нет. Но если ты готов убить другого, будь готов к тому, что попытаются убить и тебя. В бою все равны, а трупу уже все равно, какой герб вышит на его погребальном костюме и есть ли он вообще.
Я подобрал кинжал и огляделся. Наша битва с фехтовальщицей заняла секунд двадцать, не больше. А за это время поле боя разительно изменилось. Во-первых, количество участников резко сократилось с обеих сторон. Во-вторых, начали прибывать новые, так как арена продолжала сужаться.
И в-третьих. Никто из проигравших не спешил покидать арену, хотя это уже был прямой риск для жизни. На всех выбывших светил луч красного прожектора, сигнализируя, что их нельзя больше атаковать. Большинство уже поднялось наверх, и сейчас поле боя было практически взято в алое кольцо.
– Слабачка, – услышал я голос надменного длинноволосого ублюдка.
Он явно обращался к всхлипывающей фехтовальщице. Вроде бы она и клановый призыватель, хорошо тренированный для ближнего боя. Но при этом все еще остается молодой девчонкой, не способной проглотить обиду поражения. И скорей всего не привыкшей к боли от разбитого носика.
– Сражаться будем? – привлек я его внимание. – Или опять за женскую спину спрячешься?
– Тц, – поморщился парень, скорчив при этом такую рожу, будто в говно наступил. – Не смей открывать пасть в моем присутствии, пока к тебе не обратятся, бродяжка.
– У тебя изо рта воняет, – не остался в долгу я. – Кажется, это запах трусливой душонки.
Паренек явно не привык к такому обращению. Чем их тут кормят, что они ходят с такими напыщенными рожами? Я бы еще понял, если бы он был опытным призывателем с десятком закрытых разломов за спиной. Но ты же, блин, перворанговый ребенок, откуда столько спеси?
А в следующий момент я внезапно понял откуда. Он призвал артефакт. Это был простой меч с односторонней заточкой. Только драгоценных камешков и всяких висюлек на нем было столько, что он походил больше на декоративное украшение, нежели на оружие.
Только вот это оказался явно не самый дешевый артефакт. Парень лениво взмахнул оружием в мою сторону, и с лезвия сорвался росчерк, устремившийся прямо в меня. Подобной атаки я не ожидал.
Бросил тело в сторону, уходя перекатом. Тот факт, что моя тушка разминулась с росчерком, иначе как чудом и не назовешь.
Только стоило мне подняться на ноги, как пришлось уворачиваться от второго такого же росчерка. А затем от третьего, четвертого и так далее. Парень просто стоял на месте и лениво махал мечом, а с него срывались смертоносные лезвия.
Наставник что-то рассказывал про подобные артефакты. По сути, в них встроено одно заклинание, а проводник просто активирует его своей маной. Ни отката, ни времени каста, не занимает слот в длани.
Стой и маши себе на здоровье, пока мана не закончится. Сколько у него единиц? Сколько требуется на использование? Это же воздушный серп, атакующая магия стихии ветра первого ранга. Две или три единицы маны, если бы это кастовалось из длани. Меч вполне может скостить стоимость, если учесть, как вальяжно ублюдок атакует.
Я сорвался в стремительный бег, двигаясь по кругу и разрывая дистанцию. Краем глаза следил за взмахами меча, стараясь предугадать траекторию полета. От некоторых росчерков мне удавалось увернуться, некоторыми он безбожно мазал. В остальном же я придерживался главного правила битвы с превосходящим по численности противником.
Сражайся с одним, остальные пусть сражаются друг с другом.
Поэтому я вилял из стороны в сторону, подставляя под атаки противника его же клановых союзников и призванных существ. Один раз удалось влететь с подсечки к сражающимся, повалить парня из ангелов, а затем прикрыться им от серпа.
Мой противник снизил интенсивность выпадов, явно начал экономить ману. Рядом пролетела каменная шрапнель, когда парень из клана Дракона своим молотом разбил защиту мечника, отправив того в непродолжительный полет.
Он тут же попер на меня, вращая оружием на манер мельницы. Ничего сложного, я просто поднырнул под его атаку, нанеся при этом три коротких росчерка, которых хватило, чтобы просадить щит до нуля.
И с удивлением понял, что мы остались вдвоем на арене со спесивым Небожителем. Он все так же стоял на одном месте, опустив меч к земле. Словно ему даже двигаться было лень. Нас разделяло с десяток шагов, и больше не оставалось никого, за кем можно было бы спрятаться.
Словно вторя моим мыслям, организаторы подняли часть колонн за нашими спинами, оставив нас на небольшом круглом пятачке. Диктор что-то вещал зрителям, и хоть его слова искажались для участников, но даже трибуны притихли, наблюдая за финалом мясорубки.
Я понимал, что никакого эффектного боя не будет, все решит один удар. Доли секунды. И сейчас преимущество за противником, ведь у него есть дальнобойные заклинания. Я прикинул, что за эти десять метров он успеет провести три атаки. Шансы, что я уклонюсь, уменьшаются в геометрической прогрессии вместе с разделяющим нас расстоянием.
И, судя по довольной ухмылке, мой противник тоже это понимает. Что бы сказал наставник в такой ситуации? Я улыбнулся, представив его лицо, произносящее…
Второй закон Дома Дракона. Коснись недосягаемого.
Тело срывается в обманном рывке, лезвие меча противника отрывается от земли. Даже сквозь заниженную чувствительность нервных окончаний меня раздирает боль от нечеловеческого рывка.
Плечо и связки трещат, тело закручивается с максимальным импульсом, и я выбрасываю вперед руку, метаю кинжал. В этот момент меч противника заканчивает движение и сформированный росчерк воздушного серпа срывается в мою сторону.
Все, что я успеваю сделать, – это прикрыться дланью, заблокировав голову. В тот самый момент, когда заклинание бьет в меня. Ударная волна почти не ощущается, бронированная перчатка прекрасно держит удар магии. Но заклинание было широким, поэтому его остатки бьют по незащищенному телу.
Через мгновение все закончилось. Так обычно и происходят битвы, за доли секунды, в которые решается, чей путь был правильным, а кому суждено отправиться в колесо перерождения.
Я осмотрел свое тело, покрытое истончившимся слоем щита. Перевел взгляд на соперника. Кинжал лежит на земле возле его ног, лицо хмурое и раздраженное. Неужели отбил? В следующий миг над Небожителем загорается красный луч прожектора.
Еще через секунду все лучи вокруг нашей арены начинают мигать, превращаясь в световое шоу, звучат фанфары, а следом раздается восторженный рев участников.
– Выкусите, ублюдки! – орала девчонка, показывая неприличные жесты клановым.
– Соснули, ха-а… – вторили ей другие.
Я не сразу осознал, что произошло, но быстро сообразил. Далеко не все хотели здесь победить. Большинство желали, чтобы не победили клановые. Похоже, я влез в какую-то давнюю вражду между местными призывателями. В целом, плевать.
Клановые же молчали. Смотрели хмуро, со злобой или вовсе с пренебрежением.
– В настоящем бою ты был бы уже мертв, – степенно произнес мой оппонент.
И демонстративно воплотил красный рубин, установив его в разъем на своей длани рядом с другим таким же. Второй ранг. Разве это не против правил? То, что он искусственно ограничил свой ранг, сняв один из камней, не делает его слабее.
Да, он не может использовать заклинания второго ранга, но усиления от полученных уровней никуда не делись. Вот откуда у него столько маны, что он спокойно отправлял росчерки один за другим.
Противник уже развернулся ко мне спиной, направляясь в сторону выхода.
Рывок. Шаг полной ступней, чтобы меня было слышно. Правша, оборачивается вокруг правой ноги. Думает, что я пытаюсь ударить его в спину. Взмах меча рассекает пустоту, но там вообще никого нет. Все замерло в полнейшей тишине.
Я медленно опускаюсь и подбираю упавший кинжал. Мы стоим спина к спине, и Небожитель уже понял, что снова облажался на глазах у всей своей братии.
– В настоящем бою ты меня даже не заметишь, – констатирую факт и ухожу с арены.
Мясорубка закончилась, зрители разогрелись, настоящее шоу только впереди, но мне там делать нечего. Даже этот спесивый последователь Дракона скорей всего меня победит, если воспользуется заклинаниями второго ранга. Одно сильное существо с высоким потенциалом размотает меня без шансов.
В целом, размышляя об арене и анализируя прошедшие бои, я остался доволен. Совершил ряд ошибок, это да. Недооценил возможности клановых, пару раз меня застали врасплох. Разумеется, в реальной жизни я бы готовился куда тщательней к таким схваткам. Но, в целом, оценил свое выступление на твердую четверку. С плюсом.
На выходе из арены меня ждал распорядитель. Грузный мужчина, которому явно было плевать на все происходящее. По лицу было понятно, что у него своих забот хватает в жизни, помимо того, чтобы выдавать какие-то награды.
Он стоял рядом с высокой инфопанелью, похожей на автомат по выдаче напитков. На экране светились возможные награды на выбор.
– Длань, – ткнул он на отпечаток ладони под экраном. – Не задерживай очередь. Быстрей, быстрей.
Я молча приложил длань к отпечатку и чуть не поморщился, когда аппарат выдал все мои данные.
Эзо. Уровень 1.
Ранг 1.
Мана 5/5.
Отпечатки 0/5.
Потенциал уничтожения 2.
Потенциал выживания 2.
Следом высветились турнирные очки. Сто шестьдесят. Сотня за победу, шестьдесят за выбитых противников. Ну да, парень с молотом, двое в лабиринте, фехтовальщица, еще один парень с молотом и гондон с лжерангом. Еще одного дракона выбил здоровяк с двуручником, другого затоптала чья-то бронерога. Остальных выбил смазливый своими росчерками, когда пытался меня достать.
– Пошевеливайся! – рявкнул распорядитель, подгоняя меня. – Не один тут.
Я открыл неприметную вкладку с разделом наград для победителей. Все сделано так, чтобы участник в спешке наделал глупостей, а вкладку вообще можно пропустить, если не знать о ней. Но я вырос в этом городе, и пусть многое изменилось, суть осталась той же.
Во второй вкладке были отпечатки, в основном, существ. Но для победителя мясорубки доступны только три из них. Самыми дорогими отпечатками были пустотный дух, военачальник драконидов и двухголовый огр-маг. Все существа пятого ранга. И стоимость от десяти тысяч турнирных очков.
Среди доступных мне сильно выделялось инфернальное пламя, принявшее форму демона. Так как не было никаких описаний, то расчет очевиден, что неопытный участник выберет его и получит в итоге бесполезного огненного духа-стража, который даже двигаться не способен.
Вторым был рыцарь в сияющих белизной доспехах, вооруженный ростовым щитом и огромным мечом. Только вот это отпечаток не рыцаря, а заклинания малого благословения. Это заметно по сияющим отблескам, а рыцарь здесь просто для примера.
Потому я взял третью карту, которая внешне явно уступала двум другим. Неприметный человекоподобный зеленый ящер с баклером и ятаганом. Раса ящеролюдов, подвид лесных, класс воина.
Судя по недовольной роже распорядителя, я угадал. На оставшиеся очки даже не знаю, что взять. В основном меню ничего интересного для меня не было. Расходники и небоевые артефакты. Подумал и выбрал малый эликсир регенерации за пятьдесят очков, а оставшиеся десять взял рублями по курсу один к одному.
Завершил выбор. В сторону отъехала небольшая панель, где лежали предметы. Массивный медный шприц со стеклянной колбой, в которой плескалась алая жидкость, карта ящера и десять рублей одной купюрой.
Шприц и карта были предметами Анимы, так что я отправил их в пространственный инвентарь, коснувшись дланью. А вот купюру пришлось сложить и убрать в карман дырявых штанов.
Без понятия, что сейчас творится с ценами, но пять лет назад мы с малышней на рубль могли закупиться пломбиром на пятерых. Потом получить по шее от старшей за такое, ведь на эти деньги можно было купить в два раза больше хлеба.
Я улыбнулся, вспомнив былые времена. Надо будет проведать родные трущобы, может, даже встречу кого из наших.
На выходе из арены меня уже ждали. Я про себя вздохнул и мысленно прикинул варианты. Я думал, что меня найдут не раньше, чем через неделю. Но с учетом того, что все мои данные срисовали прямо перед турниром, даже удивительно, что так долго. Хотели посмотреть на меня в деле?
Наставник предупреждал, что московских интересует храм. И они уже в курсе, что мы его нашли. Остается один вопрос: как они связали меня с этим, ведь я был безымянным сиротой. Так и знал, что имя, выданное мне покровителем, – настоящая подстава.
– Призыватель Эзо? – деловито поинтересовался человек в черной форме полиции.
Он стоял возле бронированного микроавтобуса, по бокам которого дежурили еще двое полицейских. Только эти были при полном параде. Бронежилеты, каски, в руках автоматы, которые пока что смотрят в землю.
– Кто интересуется? – вежливо улыбнулся я.
– Полицейский Департамент Москвы. Проедете с нами? У нас имеется несколько вопросов.
Была, конечно, мысль покачать права. Но если хотя бы половина из того, что рассказывал наставник о местной полиции, правда, то вопрос лишь в том, насколько целым я поеду с ними. И сколько статей мне впаяют по итогу.
Большинство представителей закона – простые люди. Так что сам по себе факт того, что я призыватель, является отягчающим при любом конфликте.
Их главный, тем временем, достал браслет, покрытый рунами, и протянул мне.
– Просто протокол, – пояснил он.
Я решил, что пока не готов устраивать бучу с властями. Протянул правую руку, позволив блокиратору защелкнуться. Плотное каменное кольцо артефакта не позволит мне воплотить длань. А если попытаюсь, то браслет просто сожмется, ломая мне запястье.
Есть множество способов снять его с другого призывателя, но практически ни одного самому.
Меня вежливо погрузили в микроавтобус без окон и повезли не показывать достопримечательности столицы союза городов-государств. Дальше все шло ровно так, как описывал наставник.

Глава 2. Нутром чую, ты сейчас просто охренеешь. Готов?
Меня привезли центральный департамент на Петровку, потому что именно он занимается делами призывателей. Посадили в комнату для допросов, где по классике стоял стол, несколько неудобных стульев и одностороннее окно-зеркало.
Дальше пошли часы томительного ожидания. Обычно человека маринуют два-три часа. После времени, проведенного в одиночестве, жертва становится более разговорчивой. И тут возникла первая странность. По моим ощущениям прошло не меньше четырех часов, а ощущения меня обычно не подводили.
К концу пятого часа пришел следователь, принес стакан воды, который я не спешил пить. Это у нас добрый полицейский, получается? А в воду что подмешали, интересно?
– Эзо, – начал он, не представившись. Поставил перед собой планшет и принялся что-то в нем читать. – Прибыл сегодня в Москву через петербургские врата. Солгал таможенной службе о персональных данных. Что само по себе тянет на статью.
На этом моменте он внимательно посмотрел на меня. Дряблые щеки, поросячьи глазки и, в целом, такое лицо, что хочется брезгливо отвернуться. Он явно простой человек, длань легко убирает мелкие дефекты организма. Да и крупные тоже. Даже не развивающийся призыватель отличается крепким здоровьем и хорошим телом.
Не дождавшись никакой реакции, следователь продолжил:
– Принял участие в ежегодном турнире призывателей. Первый ранг, первый уровень, но при этом суммарный потенциал в четыре раза выше среднего. И победил без использования отпечатков. Что скажешь? Случайность? Повезло?
– Никакого везения, – усмехнулся я. – Любой бы из них мог победить, уделяя достаточно времени тренировкам.
– Второй потенциал атаки, – задумчиво произнес он. – Это, по-вашему, уровень хорошо обученного взрослого бойца – не призывателя. Не слишком ли круто для восемнадцатилетнего?
– Известны случаи, когда призыватель получал третий потенциал на первом уровне, – пожал я плечами. – Так что мои навыки довольно средние.
Тут я немного лукавил. Анима, как нечто, созданное высшими сущностями для выживания человечества, оценивала любое существо по двум параметрам. Потенциалу уничтожения и выживаемости.
Обычный безоружный человек, по мнению Анимы, имел характеристики ноль-один. То есть в бою абсолютно бесполезен и просто существует. Длань проявляется в возрасте двенадцати лет. И если усердно начать тренировать человека с этого момента, то к восемнадцати он получит оценку Анимы один-два.
А если к тренировкам добавить выживание в диких землях, включающее в себя настоящие бои с монстрами, то вполне реально довести потенциалы атаки и выживания до троек. Но будем честны, меня тренировал наставник, и он же не давал мне умереть в неравном бою.
– Но по моим ощущениям, – решил я поделиться мыслью, – московских призывателей вообще не особо тренируют.
– А смысл? – спросил следователь. – Зачем вам пахать как проклятому, если после восемнадцати можно прирезать пару тварей, получить уровень и в одно мгновение стать в разы сильней?
Оу, кажется, я слышу неприкрытую зависть. Интересная мысль. Так, значит, оценивают нас люди? А следователь явно не был призывателем, что странно. Хотя про наши особенности он был неплохо осведомлен.
В любом случае я никак не собирался комментировать его мнение и просто промолчал. Следак это понял и потому продолжил:
– Объясни мне вот что… Как такой крутой парень, – произнес он с откровенным пренебрежением, – умудрился явиться на турнир без отпечатков, да еще и с первым уровнем?
– Мне только сегодня восемнадцать исполнилось.
Думаю, он достаточно осведомлен об особенностях длани. И мне не придется разжевывать, что организм способен накапливать Аниму и поднимать уровни лишь когда окрепнет естественным путем.
– Ну и чего тогда пришел? Качался бы дальше себе в своих диких землях. Или сытой жизни захотелось?
– У меня тут дела, – ответил я. – Закончу и уберусь в свои дикие земли. Сытую жизнь ни у кого отбирать не собираюсь.
– Ты мне еще поюли тут. Какие дела могут быть у бродяги…
– Паломника, – поправил я.
– Да какая, на хрен, разница?
– Бродяги не закрывают разломы и не сражаются с монстрами.
– Кстати об этом. Отпечатков почему нет? Или будешь лапшу вешать, что ни одного разлома в глаза не видел?
– Видел. Около трех сотен видел. Закрыл тридцать шесть. Отпечатков нет.
Разумеется, ни одного разлома я не закрывал. Это делал наставник, а я лишь помогал. Но это детали, да и я не на исповеди перед Дюжиной.
– И куда делись отпечатки? – глаза следователя заблестели. Ну да, три десятка заклинаний, даже перворанговых, – это целое состояние. – Спрятал?
– Спрятал. Продал, выкинул, раздал бедным, потерял – какая разница?
Разумеется, мой инвентарь просветили заранее и ничего, кроме зелья регенерации, в нем не было. Ну и карта ящера, которая уже перемещена в длань. Вряд ли у них есть сканеры, способные показать все предметы в пространственном кармане, но их общее количество уж точно.
– Юлить, значит, решил, – разочарованно вздохнул следователь. – Не желаем сотрудничать.
– Может уже хватит? – чуть не закатил я глаза. – В чем меня обвиняют? В том, что не представился на таможне? Выпишите уже штраф, и покончим с этим.
– Выпишем, не сомневайся, – злорадно улыбнулся следак, еще больше став похожим на крысу.
После этого следак задал еще несколько незначительных вопросов и ушел. Меня помариновали в допросной еще около часа, затем пришел прыщавый паренек, явно стажер. И все по второму кругу. Кто такой, откуда такой красивый, есть ли друзья, родственники, знакомые. Вскользь интересовались именем наставника, но я не обязан был отвечать.
Все-таки вряд ли они поверили, что я действительно пять лет прожил в диких землях. Решили, что просто из какого-то мелкого городка приперся. Наверняка параллельно искали информацию обо мне по базам.
И пусть восемнадцать мне исполнилось не сегодня, но все равно не так давно. А кроме Москвы я больше нигде не успел засветиться. Разве что в храме, где и получил имя. Но мой покровитель вряд ли выдаст меня Дюжине.
Про покровителя тоже спрашивали. Юлить не стал и честно ответил, что служу Пути Дракона. Все равно это нетрудно проверить.
Между допросами старался уходить в медитативное состояние, так что разум оставался вполне бодрым. Тем удивительней были дальнейшие события.
В помещение вошли двое полицейских в полной выкладке, а следом и знакомый крысюк. Он бухнул на стол тонкую папочку и принялся вещать официальным тоном.
– Призыватель Эзо, восемнадцати лет. Вы обвиняетесь в незаконном проникновении на территорию Москвы, сокрытие личных данных перед лицом правоохранительных органов. Штраф пятьдесят рублей. Десять рублей изъято в пользу казны, как будете оплачивать остальное?
Следак с победным выражением лица уставился на меня, и я мгновенно понял, к чему все шло с самого начала. Они просто хотели прикарманить себе ящера. Да, перворанговое заклинание призыва, но существо действительно одно из лучших в своем классе, к тому же нейтральное.
– Есть зелье, – кинул я пробный шар.
– Цена по реестру пятнадцать рублей, – кивнул он. – Остается еще двадцать пять.
– Какие есть варианты?
– Вы можете оставить отпечаток, – хитро ухмыльнулся он. – Существо первого ранга, цена по реестру пятьдесят рублей.
– Серьезно? – я даже не смог злиться. – Да я на любой барахолке смогу продать его минимум вдвое дороже.
– А вы не на барахолке, – стал серьезным следак. – Так что?
– Отказываюсь.
– Можем ведь и по-плохому, – перешел на совсем неделовой тон мужчина.
– Это как? – скептически изогнул бровь я. – Помаринуете меня тут еще?
– Одна карта в длани, – как бы невзначай намекнул он.
И намек я понял. При смерти призывателя из его длани выпадает всего одна карта. Так называют отпечатки из-за схожести по внешнему виду в физическом воплощении.
Остальное уходит обратно в Аниму.
– Мы не угрожаем, не подумайте, – врубил добрячка крыс. – Просто всякое случается. Мало ли разлом откроется как раз в вашей камере.
– Камере? – не понял я.
– Штраф платить будем? – проигнорировал он вопрос, получив молчание в ответ. – Ладно, тогда дальше по списку. Так как штраф вы оплатить не в состоянии и за вас это сделать некому, вы приговариваетесь к принудительным работам на благо города. Вплоть до полного погашения неустойки. Которая составляет сто сорок рублей.
– Сотенкой не ошибся? – перешел я на ты от такой наглости.
– Отнюдь, – довольно усмехнулся следак. – Сорок осталось от нарушения границ. Еще сотня за сокрытие личности. Вам ведь сказали отметиться в храме до вечера.
– Так я же у вас просидел все это время, – начал закипать я, но уже понял, что все это просто спектакль.
– Как говорят на западе, здоровье индейца шерифа не еб… Не волнует. Пакуйте его, ребята.
На этих словах мне нацепили обычные наручники помимо блокиратора. Шприц с зельем никто не горел желанием забирать, так что я оставил его себе. Меня потащили по коридорам.
Вывели из здания, чтобы погрузить в знакомый бронированный микроавтобус. На улице действительно уже наступила ночь. Уже на выходе меня вновь догнал следак.
– Не передумал по поводу карты? – участливо спросил он, протянув мне пачку сигарет. – Ты смотри, регистратура у нас открывается утром, так что не все штрафы могут туда дойти. Да и по реестру можем тщательней проверить, глядишь, и в плюсе останешься.
Я промолчал, проигнорировав это «заманчивое» предложение. Свобода, деньги и прочее не так уж важно для призывателя, вставшего на путь Анимы. А вот найти хороший отпечаток действительно сложно.
– Ну как знаешь, – равнодушно поморщился крысюк, прикурил и задрал голову, посмотрев на звездное небо. – Кстати говоря, нахождение на улице во время комендантского часа. Нарушение. Еще пятьдесят рублей к общей сумме штрафа.
Я сохранил каменное лицо. А потом внезапно опомнился и повернулся к следователю.
– Как ваше имя? Вы не представились как положено.
Он хотел было что-то возразить, но потом замер, переваривая. Видимо, решил, что ничего страшного не случится.
– Майор Тарасов. Старший следователь по делам призывателей Следственного Департамента Москвы.
– Майор Тарасов, – кивнул я. – Вас не было в моем списке, но я внесу вас без очереди.
– Каком еще списке?
– Списке дел. Которые я собирался закончить, прежде чем покину город.
– Его ты не скоро покинешь, – усмехнулся он. – Или скоро, тут как посмотреть.
На этом наш разговор закончился. Меня погрузили в микроавтобус и повезли имп знает куда. И только сидя в полной темноте машины, которую подбрасывало на каждой кочке, я наконец позволил себе широко улыбнуться.
Пока что все идет в точности по моему плану, и даже лучше. Даже не пришлось самому нарушать закон, что было бы слишком заметно. Сами замели. А я уж было решил, что они действительно как-то пронюхали про храм в диких землях.
Тюрьма для призывателей была в точности, как описывал наставник. Он тоже начинал свой путь отсюда и считал это место идеальнейшим для старта во всей Москве. Разумеется, если тебе не повезло родиться в клановых семьях или ты не жаждешь пахать на них до конца жизни.
Камеры на десять человек, много решеток, камер видеонаблюдения и охраны. Были и общие зоны для проведения досуга, даже одна комната с телеком. Отличий от обычных тюрем было два. Все поголовно носили блокираторы и мужчины с женщинами находились в одной тюрьме вперемешку.
В целом, здесь были «курортники». Призыватели вроде меня, которых целенаправленно загребли под предлогом штрафов. Настоящие преступники сидят в местах с защищенными камерами, покрытыми рунами. Но это только особые личности.
Чаще всего призывателей-преступников просто убивают или изгоняют в дикие земли, что примерно одно и то же.
Ты либо приносишь городу пользу, либо не мешаешь своим существованием делать это другим. Шестеренки должны крутиться непрерывно и бесконечно. То же касается и нас. Курортников держат с одной целью. Чтобы мы закрывали новые разломы на территории Москвы. Ведь пока разлом не разведан, он может таить в себе любые опасности, а войти на ту сторону могут лишь призыватели.
Никаких тебе регистраций, бюрократии, вступления в клан, получения разрешения, отчетов. Все новые разломы в твоем распоряжении. А еще кормят, на улице жить не надо. И самое главное – бесплатное медицинское обслуживание в случае ранения.
Главная проблема – случайно не выплатить долг слишком быстро. Впрочем, не думаю, что у кого-то это получается. А как выбраться дальше я не переживал. Рано или поздно меня так и так вытащат.
Двое охранников меня зарегистрировали, забрали все мои вещи и выдали взамен застиранную темно-оранжевую форму. Затем проводили к камере Б–3. Пузатый охранник с щеками как у хомяка и глазами-бусинами довольно толкнул меня в камеру.
– Принимайте пополнение, – произнес он булькающим голосом. – Чемпион турнира, так что уважьте уж.
Я обернулся, посмотрел на закрывающуюся дверь. Сквозь решетчатое окно заметил неодобрительный взгляд другого охранника из пары. Он взглянул на меня и слегка пожал плечами, как бы извиняясь.
Оглядев камеру, я понял, за что именно. Семеро призывателей, пять парней и две девушки. И у всех рожи такие, что прямо сейчас в выпуск криминальной хроники запускай на первую полосу. При этом женщины смотрели на меня как удав на хорька.
– Доброй ночи, – поприветствовал я их, на что получил лишь усмешки.
Наставник рассказывал мне об этом месте. Тюрьма – это миниатюрный замкнутый мирок со своими порядками и правилами. Но на курортников это не сильно распространяется, так как люди здесь не задерживаются надолго.
Либо погибают в разломах, либо становятся такими калеками, что проще выкинуть их на улицу и повесить долг, чем ждать, пока длань все регенерирует. Но встречаются и бывалые, что проводят на курорте по несколько лет. И эти, кажется, были из последних.
А значит, они либо очень сильные, либо хорошо лижут задницы начальству. Чувствую, сейчас мы это проверим.
– Когда заходишь к старожилам, – начал говорить ближайший у входа мужик с изрытым лицом, – принято кланяться старшему.
Я внимательно разглядывал его лицо. Мелкая сетка морщин, круги под глазами, небольшой жирок на боках, что в принципе редкость для разломщика. Блокираторы явно не идут на пользу, раз длань не может справиться даже с такими элементарными дефектами организма. А жировой запас накопить для призывателя вообще нереально, все свободные ресурсы идут на усиление тела.
– Кто старший? – спросил я.
– Пахан, – кивнул он в сторону самого здорового бугая, что полулежал сразу на трех матрасах.
Пахан был человеком тучным, крепко сбитым. Я бы сказал, что по молодости он был хорошим физовиком, может быть даже танком в группе. Но что-то явно пошло не так, потому что иметь такое пузо для призывателя равносильно смерти. Медлительные не выживают, а на мага поддержки он ну совсем не похож.
– Кланяться не собираюсь, – я сразу обозначил свою позицию. – И нет такого правила. Какую из коек я могу занять?
Поднялся еще один детина, лысый, жилистый и с огромным шрамом через все лицо. Видимо, получил еще в детстве. Иначе я не представляю, как он выжил в бою с тем, кто мог оставить подобный след. Этот явно был действующим физовиком. Он же подошел ближе, когда за его спиной поднялся щербатый.
Сейчас будет драка, это очевидно. Но начинать драки не в моих правилах. Я собрался, тело активизировало резервы, готовое вступить в бой. За время нахождения в полицейском участке я успел немного отдохнуть после турнира.
Лысый протянул руку и схватил меня за ворот. Ну что за детский сад? Отшатываюсь назад, чтобы его рука выпрямилась, удар в локтевой сустав. Силы не жалел, чтобы сразу показать, что играть в эти клоунские игры я не намерен.
И вывернутый наизнанку локоть вместе с торчащей наружу белой костью тому подтверждение. Лысый неверяще смотрит на свою конечность и лишь через мгновение начинает орать от боли. Тут же к нему присоединяется щербатый, которому я пробиваю ногой в колено. Конечность другая, но эффект тот же.
– Сука! – орет одна из баб, чье лицо покрыто татуировками.
Она бросается на меня разъяренной кошкой, и я успеваю заметить тусклый блеск металла в ее руке. Ей на помощь идет еще один из парней, которого до этого я вообще не замечал. Меня зажали в углу, но из-за орущих от боли двоих кретинов тут больше толкотни получилось, чем драки.
Ни о какой техничности речи не шло, голая ярость против холодного расчета. Кроме лысого здесь не было серьезных бойцов, потому я и действовал так радикально, чтобы вывести его из игры. Так получилось, что татуированная вонзила заточку в бок своего товарища, когда я отвел удар.
Щербатого пару раз пнули и немного потоптали во всей этой толкотне. Вторая девушка пряталась за Паханом, а сам он в бой вступать не спешил. Оставался еще долговязый паренек, который выломал из каркаса кровати металлический прут и принялся махать им, пока не зарядил по затылку татуированной, когда я ей прикрывался.
Силы ему не занимать, между прочим. Будь девчонка обычным человеком, скорей всего ей проломило бы череп. Но у нее явно прокачана выживаемость, раз она выдержала такой удар.
Прут пришлось принимать на жесткий блок, перехватывать руками и вырывать. Да не тут-то было, долговязый держал крепче и оказался сильнее меня. Кто-то скажет, что бить по яйцам подло. А я скажу, что пятеро на одного – это по-бабски. А значит, и яиц у них нет.
Так что когда долговязый согнулся в три погибели, я наконец вырвал прут и добил им последнего, который прижимал рану в боку, оставленную заточкой.
Все были живы, хоть и ранены. Даже долговязого я ударил не сильно, все-таки минимальная мужская солидарность во мне есть. И оставлять его без возможности к размножению я не мог. Лучше уж просто убить, так милосерднее.
Пахан как сидел на своей койке, так и не двигался. Справа застонала татуированная, я посмотрел на нее и тут же получил удар в грудь. Видимо, рано расслабился. Сначала я решил, что Пахан применил какой-то навык, но блокиратор не позволил бы этого сделать.
Просто его рывок из сидячего положения через всю камеру был слишком стремительным, я же всего на мгновение отвлекся.
От удара меня отбросило в стену и тут же припечатало новым ударом. Ублюдок был не только быстр, но и силен. Сколько уровней он ввалил в потенциал атаки? Там точно больше моей двойки.
Боковой в челюсть слегка ослабил его пыл, он тут же схватил меня левой за горло и оторвал от земли, прижав к стене, словно я вообще ничего не весил. Мне прилетел еще один тычок под ребра.
Я ответил пинком и одновременно бил по глазам. Хватка ослабла, но он так сильно сдавил мне горло, что я до сих пор не мог нормально вдохнуть. Два удара подряд, не целясь, я вложил в них всю звериную ярость своего тела. Не знаю, кем надо быть, чтобы выстоять после такого, но ублюдок вообще не собирался падать.
Скрип открываемой двери, и в камеру врываются охранники. Как вовремя, ну надо же. Эти ребята знали свое дело и действовали технично. Нас развели щитами, мне подсекли ноги, а затем пару раз огрели дубинами, завершив все разрядом шокера, от которого мои мышцы свело судорогой.
А дальше все как в тумане. Медсанчасть, осмотр, уколы, допросы, и так пролетел еще час. Разумеется, по документам выходило так, что это я ворвался в камеру и избил семерых бедолаг-уголовников. Шестерых, пардон, одна из девушек не участвовала.
И еще сопротивлялся охране. В общем, мне накинули еще сто рублей штрафа, так что все остались довольны. Провожали меня все те же двое охранников, но в этот раз пузан, похожий на жабу, вел себя тихо и вообще старался держаться подальше.
Второй подвел меня к блоку Б–4, открыл двери и вежливо провел внутрь, одобрительно похлопав по плечу. Когда я обернулся, он просто подмигнул мне, а в его взгляде я заметил довольные искорки. Похоже, что не мне одному не нравился блок Б–3.
– Добрый вечер, – поприветствовал я новых сожителей. – Какую койку я могу занять?
– Смотри-ка, – раздался веселый голос молодого паренька. – А нам сказали, что подселят психопата, который с ходу начнет всем кости ломать.
– Гамбо, – укоризненно произнес пожилой худощавый мужчина, почти что старик. – Гость вежливо вошел и ни словом, ни делом не дал повода так относиться к себе. А ты встречаешь его оскорблениями. Извинись, будь любезен.
– Ой, да ладно вам, Николай Иваныч. Видно же, что парень свой в доску.
Ко мне подошел говоривший. Молодой парень, чуть старше меня. Лицо все такое… Правильное что ли? Сразу видно, что он тщательно следит за внешностью, даже тюремная роба на нем сидела словно вечерний костюм.
Да и на какого-то серьезного боевика он не походил. Но это на первый взгляд. Я каким-то своим звериным чутьем, отточенным за годы жизни в диких землях, чувствовал, что этот парень с подвохом. Не боец, но опасен.
– Я Гамбо, новичок. Нижняя койка свободна, располагайся, корешами будем. Это Николай Иванович, уважаемый призыватель третьего ранга. Старикашка ворчливый, но по делу.
– А Гамбо у нас говорливый, но уж точно не по делу, – произнесла единственная девушка в камере.
– Располагайся, – подтвердил пожилой, кивнув на ту же двухъярусную кровать. – Рукоприкладство среди своих мы не приветствуем, но в отношении этого говоруна отнесемся с пониманием.
– Эзо, – представился я, пожав руку Гамбо.
– О, да у нас имена с тобой похожие. Мы как братья на О. Только ударения на разный слог. Можно я буду звать тебя эзО?
– Нет.
– А Гэзо? Гэзо и Гамбо.
– Нет.
– Может тогда…
– Может тогда ты заткнешься уже, – простонала девушка. – Ночь на дворе.
– Зануда.
– Всех переполошил, – улыбнулся Николай Иванович. – И правда, успеете еще наговориться. Ты голоден, Эзо?
– Если честно… – вздохнул я, но замолчал.
– Да не мнись ты так, – усмехнулся пожилой. – Один блок делим, свои все.
– Три дня ничего не ел, – признался я.
– Ну, – обвел взглядом всех проснувшихся Николай Иванович. – Что, ночной перекус, получается?
– Вот это дело, – обрадовался Гамбо, вторя остальным.
В целом, атмосфера в этом блоке была более… Нормальная, что ли? Такая, как и рассказывал наставник. Николай Иванович был за главного, и опасностью от него веяло сильней всего. Опасностью, но не угрозой. Скорей всего в бою я его убил бы с легкостью, но чутье призывателя сильно отличается от чутья обычного человека.
Ведь сила далеко не главное в противнике. В разломах чаще всего погибают не от слабости, а из-за невнимательности и плохой подготовки.
Это была обычная камера курортников с большой текучкой. Меня накормили скромно, но сытно. Каша, много вкусного хлеба, простое печенье, лепешки, твердый сыр и колбаса. Сделали и чаю, даже сигарет предложили.
Заодно и поболтали, разобравшись в ситуации. Я не стал юлить, не хотелось как-то врать этому пожилому мужчине, что отнесся просто по-человечески, хотя вообще не знал меня. Объяснил, что они первые начали борзеть, но признался, что нянчиться с ними не стал.
– Это правильно, – кивнул Гамбо. – К трешкам засовывают на обработку особо буйных. Там новичков быстро пытаются приструнить.
– Только вот ссориться с Паханом не с руки, – вздохнул Николай Иванович. – Он призыватель третьего ранга, Эзо. И не как я, когда-то. А вполне себе действующий. Да и его братва тоже не совсем бесполезна в разломах. Не дай Дюжина оказаться с ними в одном рейде. Но ты-то как к ним попал?
– Турнир выиграл. Мясорубку.
– Повезло, – восхищенно произнес Гамбо.
– Эх, мозги набекрень, – усмехнулся местный отец. – Вообще ничего не видишь. Не похоже, что нашему новенькому нужна была удача.
– Если честно, есть ощущение, что московских бойцов не особо-то и тренируют, – признался я. – Но на самом деле действительно повезло. Там была группа ребят, что объединилась против клановых.
– Мытищинские?
– Вроде бы с речника. Не знаю.
– Ты сказал московских, – приметил Николай Иваныч. – А сам-то с каких мест будешь?
– Вообще я местный. Родился и рос в трущобах под МКАДом. Но как Анима отметила, меня забрал паломник в ученики.
– Рискованно, – хмыкнул отец. – Паломники разные бывают, редко кто без умысла помогает.
– Наверное, здесь действительно повезло. Наставник у меня был хороший, но ведь на моем месте мог вообще любой мальчишка оказаться.
– Был?
– Был, – коротко ответил я, не желая развивать тему.
– Ладно, – прокряхтел Николай Иваныч. – Брюхо набили, давайте уже на боковую, успеете еще языки начесать.
Все потихонечку разбрелись по койкам, я искренне поблагодарил за еду. Не то чтобы три дня такой уж большой срок, бывало и по месяцу без крошки во рту обходился, длань исправно подпитывала тело за счет маны. Но из-за блокиратора я прямо ощущал, насколько организму становилось плохо.
Поспать, правда, удалось всего несколько часов, когда врубили свет и в камеру ворвалась охрана. Жабомордый оглядел заспанных курортников и самодовольно сложил руки на пузе.
– В третьем блоке двое слегли в лазарет. Надо заменить на рейде. Ты, – он ткнул в меня пальцем-сосиской, – идешь на замену. Иваныч, еще одного выдели.
– Гамбо, – спокойно произнес отец, растирая глаза. – Приглядишь за молодым?
– Опять Гамбо, – наиграно вздохнул парень, спрыгивая с койки. – То затыкают, то посылают, а я ведь со всей душой. Ну что за люди. Пошли напарник на О.
– Не называй меня так.
– Да ладно тебе, мы же как братья-зэки, – широко улыбнулся он. – Банда О. О-братаны. Нет, нет, я придумал, готов?
– Можно я один пойду? – обратился я к охране.
– Готов? Мы О-Бро. Звучит, а?
– Идите уже, – показательно вздохнул Иваныч. – Возвращайтесь живыми только, с нас поляна. А сейчас дайте поспать уже наконец.
– Не хворай, отец, – усмехнулся Гамбо. – О-Бро не подведут.
– Уверены, что он вам нужен живым? – спросил я, идя на выход.
– О, да у дикого мальчика есть чувство юмора? – еще больше развеселился Гамбо. – Далеко пойдешь.
Если рейд собирали посреди ночи, значит, это должно быть что-то срочное. Разлом в черте города, возможно, даже в населенном районе. Нас погрузили в автобус вместе с пятеркой из третьего блока. Не хватало лысого и щербатого, что не удивительно.
Переломы заживают долго даже у призывателей. Остальные выглядели помято, но даже тихоня двигался нормально, видимо, заточка неглубоко вошла.
Вся пятерка встретила нас равнодушными взглядами, Пахан демонстративно отвернулся и сплюнул прямо на пол. Гамбо был доволен и прямо излучал какую-то неестественную энергичность. Правда, за время поездки он достал всех разговорами настолько, что уже непонятно, кого из нас собираются убивать.
Ничего хорошего от этого рейда я не ждал, меня явно выбрали не случайно. Пахан решил быстренько расквитаться, пока не поползли неприятные слухи. А ведь в разломах может случиться все что угодно.
Наверняка он уверен в своих силах, ведь целый третий ранг против первого. Признаться честно, шансов у меня действительно мало. Хотя я припрятал один козырь в рукаве, но если его выкладывать на стол, то придется убивать всех свидетелей.
Нет, я не пацифист, за пять лет пришлось и с людьми повоевать, хотя это редкость. Да и не думаю, что кочевников можно называть людьми на все сто процентов. Не станет человек заниматься продажей других людей, устраивать кровавые бои на потеху публике и делать многие другие вещи.
И если ценность жизни Пахана в моих глазах стремилась к нулю, то вот трогать Гамбо я не хотел. Хоть он и редкостный балабол, но не сделал мне ничего плохого. К тому же я ел с ним за одним столом, а правило преломленного хлеба чтят даже Двенадцать.
Ладно, будем работать по обстоятельствам. В любом случае там же будут еще охрана и подразделение силовиков, плюс группа зачистки. Не будет же Пахан действовать совсем по беспределу.
Нас привезли и выгрузили прямо посреди пустой улицы. Светать еще даже не начало, но город явно готовится просыпаться. Вдалеке я заметил фигуры одиноких людей, спешащих на работу. Пока их мало, но это первые ласточки длинного трудового дня.
А вот вблизи людей было куда больше, правда все в бронежилетах и касках, да с оружием в руках. Территория ограждена желтыми лентами, стоят машины с мигалками и кареты скорой помощи.
Только вот я нигде не видел самого разлома. Нас построили, и тут начались странности. Вернее, для меня это были странности. Я не видел других разломщиков, вся полиция была вооружена обычным огнестрелом, а не артефактами.
Вскоре пришел наш сопровождающий, знакомый уже дежурный охранник. Не тот, который жаба, а второй, показавшийся мне нормальным.
– Ребят, расклад такой, – произнес он, обращаясь больше к Пахану. – Разлом открылся прямо в вестибюле метро. Станция полностью блокирована. Задача стандартная, для новеньких поясню: заходите, разведываете, в бой не вступаете, возвращаетесь.
– Мы не закрываем разлом? – не сдержал я удивления, чем вызвал смех остальных заключенных.
– Нет, – терпеливо пояснил охранник.
Захотелось выматериться. Весь план импам под хвост. И на кой хрен я тогда так рвался в тюрьму? Похоже, со времен юности моего наставника многое изменилось, стоило озаботиться этим вопросом заранее.
Инструктаж был коротким. В конце нам выдали каски, бронежилеты, стандартные полицейские щиты и дубинки. Я отказался от всего. От такой защиты в разломе больше вреда, чем пользы. А без артефактного оружия вообще делать нечего. Эта резиновая дубинка им что веник.
Анима уничтожается Анимой, клин клином. Монстры из разломов убиваются магией и артефактами призывателя, потому что все это пропитано Анимой.
А не резиновыми, блин, дубинками. Этот полицейский щит, который держит пистолетный выстрел, пробьет любой плешивый гоблин заточенной деревянной палкой, которую он считает копьем.
Нас подвели ко входу в метро. Обычный застекленный вход, внутри все хорошо освещено, посторонних нет, кроме силовиков. Нас сопроводили до эскалатора и даже включили его, чтобы мы могли спуститься.
Мы с Гамбо шли последними. Парень вооружился щитом, но от прочей экипировки тоже отказался. Настаивать никто не стал. Я так понимаю, что на наши жизни всем глубоко насрать.
– Почему заключенные перестали закрывать разломы? – спросил я шепотом.
– Они их разве когда-то закрывали? – удивился он.
– Наставник рассказывал, что да.
– Эх, – улыбнулся Гамбо. – Он, видимо, тоже диким был. Ничего-то ты не знаешь о столичной жизни. Разломы – это ценный источник опыта и карт. Так что в Москве абы кто не может заниматься подобным. Мы лишь должны провести первичную разведку, оценить степень угрозы, собрать информацию по врагам. А жар будут загребать клановые бойцы, которым тоже надо качаться. Самим и молодняк подтягивать. Ну и трофеи, само собой. Кто будет отдавать зэкам карты?
– И правда, – фыркнул я. – А почему нам ничего не выдали? Артефакты для защиты, хотя бы наборы карт для разведки.
– Братишка, – округлил глаза Гамбо. – Нутром чую, ты сейчас просто охренеешь. Готов? С нас даже блокираторы не снимут.
– Ой, не гони, – отмахнулся я. А затем понял, что он, похоже, не шутит. – Серьезно? Призыватель без длани?
– Чтоб даже не пытались опыт прикарманить, – пожал плечами Гамбо. – Зашли, накопили ману на выход, вышли. Для такой работы длань не нужна.
– А если там агрессивный архетип? Какие-нибудь зеленые гоблины? Наездники на волках? Или место силы? Если там некрополь с нежитью, которая восстает сразу?
– Ну, – снова пожал плечами Гамбо. – Тогда нам крышка, братишка.
– Дурдом.
– Москва, – поправил меня он.
– Это же не разумно. Бесплатные разломщики на службе города.
– Сдохнем мы, найдут других, – спокойно произнес мой напарник. – Думаешь, в Москву дурачки приезжают только на турнир? Хотя сегодня камеры забили на пару месяцев вперед. Тебя на чем поймали? Не отметился? Или оплатил взнос на турнир?
– Как можно сесть за взнос?
– Значит, не отметился в храме, – сделал вывод Гамбо. – На турнире регистраторы на прикорме. Вымогают деньги под любым предлогом. Потом используют записи с камер, что пытался дать взятку за получение преимущества на турнире. Гребут исключительно приезжих и только на мясорубке. Точную схему не знаю, но примерно такой расклад.
После эскалатора мы уперлись в наглухо перекрытые створки гермозатвора. Тут стояли постовые при полном вооружении. И даже уже был установлен стационарный пулемет.
– По камерам разлом спящий, – пояснил сопровождающий нас охранник. – Но если будет волна, то ворота не откроют, пока не прибудет группа зачистки вместе с клановыми.
– То есть после обеда, – сплюнул долговязый. – Клановые любят поспать.
– Как и ты, – вставила татуированная.
– Разговорчики, – прервал охранник. – Заходим только мы. Работаем как обычно. – В разломе за старшего Хан. Новенький, надеюсь, от тебя не будет проблем?
– Я не создаю проблем, – ответил я спокойно, намекнув на то, кто все это начал.
Гермодвери расползлись в стороны, и мы шеренгой прошмыгнули внутрь. Створки тут же закрылись за нами. Станция была просторной, хорошо освещенной, с множеством колонн, лепниной и старинными рисунками на сводчатых потолках. Я хоть и не был ценителем прекрасного, но масштабность и детальность даже меня заставили замереть на несколько мгновений.
Пути были свободны, поезда еще не начинали движение. А вот выезды из туннелей также перекрывались гермодверями. Если бы случился наплыв монстров, вырвавшихся из разлома, то они бы оказались тут заперты. Правда, если такое случится с высокоранговым разломом, то металл тварей не особо остановит.
Сам же разлом оказался ровно в центре и был похож на светящуюся голубым светом воронку. Пульсация была еле заметной, так что действительно можно предположить, что он спящий. Только вот размер оказался внушительным, платформу перекрывал целиком. Обойти его можно было лишь спустившись на пути.
– Ну блядь, – сплюнул Хан-Пахан. – Пизда нам.
– Эзо, – тихо окликнул меня охранник. – Ты же вроде паломник, да? – я кивнул. – Видел уже подобное?
– Да, – ответил я. – Размер не всегда означает высокий ранг. Чаще наоборот. Судя по насыщенности и спящему режиму, это все же низкоранговый разлом. Первый-второй ранг. Но он обширный, рассчитан на несколько рейдовых групп одновременно. Скорей всего внутри очень большое пространство и несколько боссов.
– Что думаешь по поводу прорыва? Возможен?
– Не сегодня, – уверенно ответил я. – Если его не трогать вообще, то созреет за неделю. Но если случится прорыв, то очень многочисленный. Так что проще будет подорвать тут все, чем зачищать.
– Совсем плохо?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Смотря какой архетип внутри. Гоблинов перестреляете, арахнидов или ящериц можно просто сжечь. А если нежить, то только взрывать. Ну или серьезных призывателей звать. Пулями скелетов не особо возьмешь.
– Ладно, думаю, что за неделю закроют. Все-таки метро.
– Не скажи, – усмехнулся я. – Большой разлом, много боссов, низкий ранг. Такие любят держать долго, чтобы новичков прокачивать. Его же можно и год фармить, если давать время восстановиться.
– Гребаные призыватели, – вздохнул охранник, а потом спохватился. – Без обид, это я скорее про клановых. И политиков.
– Понимаю, – даже не думал обижаться я.
– Слушай, ты вроде бы не отморозок. Просто попал под раздачу, как я понял.
– Что-то вроде того. Дебоширить не собирался, по крайней мере.
Ну, разве что надо убить мэра, верхушку пары гильдий и несколько важных шишек, да так, по мелочи.
– В общем, сам понимаешь, что тебя на этот рейд не просто так взяли.
– Понимаю, – кивнул я. Только пока не понимал, к чему он клонит.
– Если кто узнает, я не в курсе, где ты это взял.
В бок мне толкнулось что-то твердое, что быстро перекочевало за пояс. Я с благодарностью кивнул охраннику. Уж не знаю, что его толкнуло на передачу мне боевого артефакта, а это был именно нож. Аниму я всегда почувствую и узнаю.
Но мужик явно рисковал не только работой, а, возможно, еще и свободой. Только сейчас я сообразил, что мы стоим в слепой зоне у камер позади всех. Пока уголовники матерятся и разглядывают портал.
– При переходе все обнуляется, – произнес я. – Даже блокираторы на несколько секунд отключаются.
– Слышал про такое, – ответил охранник, а затем удивил меня еще больше: – Пусть покровитель и Двенадцать благословят тебя.
Необычно слышать напутствие призывателей от обычного человека. Или это молитва? Не знаю, да и на Дюжину мне срать с высокой колокольни. Как и моему покровителю. Он хоть и из драконов, но не высший, который как раз один из Дюжины.
Собравшись в кучу, мы по очереди вошли в портал. Сначала пятерка Хана, затем я и Гамбо. Посмотрим, чем богаты столичные разломы.

Глава 3. Враги, много, слабые, убил, цел и готов убивать дальше
О природе разломов и монстров, там обитающих, ходит множество теорий. Официальная версия, распространяемая Санкторум Ангелорум, – это что Анима, созданная Дюжиной, блокирует разломы.
Она напитывает пространство, находящееся за переходом, своей энергией, как бы замораживая его. Именно благодаря действиям Анимы твари не могут мгновенно прорваться в наш мир. Именно из-за этого они становятся уязвимы для артефактного оружия и заклинаний призывателей.
Другая популярная версия гласит, что разломы, монстры, призыватели, длани и прочее – частички одной мозаики. И существовали вместе изначально, что, конечно же, противоречит истории о подвиге двенадцати высших существ.
С научной же точки зрения объяснить, что такое Анима, никто не смог. Главная сложность в том, что взаимодействовать с ней могут лишь призыватели, а среди нас как-то не в почете иметь ученые степени.
Так или иначе, главное, что нужно знать о разломах, – это момент перехода. Что это за пространство, создано ли оно Анимой или является частью иного мира – не столь важно. А важно то, что в момент перехода происходит что-то вроде сброса.
Вся накопленная мана обнуляется, будто переход ее выпивает. При этом не имеет значения, какой у длани резерв. Призванные существа, поддерживаемые заклинания – все развеивается и уходит в откат. Так что заходим мы сюда совсем безоружными.
Но это не страшно, потому что и сам разлом будто бы оживает лишь в этот момент, когда кто-то в него входит. А если всем выйти, то он постепенно обнуляется, возвращая все внутри на исходную позицию.
Как и предполагалось, момент перехода на несколько секунд отключил блокираторы. Но снять его голыми руками все равно довольно трудно. И даже ножом, что передал мне охранник. Тут нужна хорошая кувалда, например, все-таки камень пропитан Анимой и был очень крепким даже с неактивными рунами.
Переход встретил меня порывом теплого ветра. Свежий воздух с хвойными нотками разительно отличался от спертого запаха метро.
Весь отряд был в сборе на точке входа. Это оказался приятный биом лесного типа. В небе светило вполне обычное солнце, вокруг раскинулись рощи деревьев, а мы оказались на небольшой поляне высокой травы.
Первым делом я на автомате забрался на высокий камень. Рефлекторно приложил к нему ладонь и почувствовал резкую боль в запястье. Старая привычка, проверять дланью наличие Анимы. Ладно, будем считать, что это обычный камень, а не мимик, голем или каменный краб.
Пока ребята из третьего блока что-то обсуждали между собой, я внимательно осматривал окрестности, стараясь больше вслушиваться.
– Че думаешь? – раздался голос Гамбо прямо у меня под ухом.
Парень уже успел стянуть рубаху и сейчас лежал на камне, закинув руки за голову и подставив лицо солнцу.
– Думаю, это плохое место, чтобы загорать.
– А по мне так хорошее. Гораздо лучше, чем в камере.
– Ты в разломах вообще бывал? – решил я уточнить этот момент.
– Не-а, – лениво ответил он. – Но ведь ты бывал. Думаю, твоего опыта хватит на нас обоих.
Я лишь вздохнул и перевел взгляд на блокиратор. Паршивая ситуация.
– Эй, вы двое, – раздался повелительный голос Хана. – Пиздуйте на разведку.
Я встал с камня и пошел в сторону ближайшей рощи. Похоже, в траве никто не прячется, так что можно не переживать.
– Я один схожу, – бросил я, кивнув на сокамерника. – Пусть здесь останется.
– Отличное решение, – ответил Гамбо, даже не шелохнувшись. – Полностью поддерживаю.
Хан посмотрел на меня хмурым взглядом, но затем лишь коротко кивнул в сторону рощи. Если между нами и возникли какие-то обиды, то пока что он не спешил предъявлять свои претензии.
И это немного напрягало. Я был уверен, что они постараются подловить меня на выходе, ведь в разломах всякое может случиться. Никто им ничего не скажет, потому что никто ничего не докажет.
И потому странно, что меня отпустили одного на разведку. Надеются ударить в спину?
Первые полчаса все было довольно тихо и спокойно. Леса и луга выглядели настолько естественно, что казалось, будто тут вообще нет никакой живности, но так не бывает. Вскоре я увидел первые признаки противника.
Наметанный глаз заметил кучу палой листвы, что лежала слишком кучно. Осторожно разгреб это все палкой и не удивился увиденному. Волчья яма, дно которой усеяно криво обструганными кольями.
Ловушка была примитивной и даже не смертельной, тут высоты всего полтора метра. Зато многое стало понятно. Кто у нас живет в теплых лиственных биомах и мастерит примитивные ловушки из архетипов первого ранга?
Орков отбрасываем, они минимум в степях живут. Эльфийскую ловушку я бы заметил уже после того, как оказался бы в ней. Следов магии незаметно, значит, отметаем кобольдов. Остаются два варианта для низкоранговых разломов.
Возможно, это один из многочисленных людских архетипов. Скажем, разбойники лесного братства. Но более вероятен второй. Гоблины. А раз это зеленый биом, то и гоблины будут зеленые. А эти твари куда опаснее серых пещерных или коричневых.
– Ненавижу гоблинов, – процитировал я классика.
Невероятно слабый, но при этом крайне мерзкий противник. С зелеными так вообще сталкивался всего пару раз. В первый меня чуть не убили, во второй я уже поднабрался опыта, но все равно было трудно.
Из рощи я вышел, обнаружив еще две ловушки. Силок и растяжка. Все были нелетальными, но если в них попасться, то будет очень больно. И жертва скорее всего станет небоеспособной. Мерзкие твари, вечно нападают толпой исподтишка.
После рощи я увидел небольшой чистый холм и решил забраться на него. К тому времени я восстановил все пять единиц маны, этого достаточно, чтобы выйти из разлома. Да, выход тоже требует платы, но хотя бы фиксированной.
С холма открылись широкие просторы, очень много лесных рощ и зеленых лугов. Это был действительно большой разлом, быстро его никак не зачистить. Думаю, тут не меньше трех боссов по всей локации, помимо главаря.
И я всерьез намеревался убить парочку. Разлом закрывать нельзя, да я и не смогу. Раньше от голода помру, прежде чем найду всех местных тварей. Тут по-хорошему надо запускать пять-шесть рейдов параллельно.
Только вот первые противники оказались не гоблины. Татуированная девчонка двигалась так, словно целенаправленно пыталась сломать все кусты и мелкие деревья. Но когда она выбралась из рощи, я все же не смог сдержать эмоций и раздосадовано скривился.
А вот она, напротив, широко улыбалась от уха до уха. В ее руках была плеть, с которой капала мутная жижа. Там, куда она падала, трава моментально желтела и жухла.
А еще у татуированной была активирована длань, а вот блокиратора не было. Сняли значит. Получается, ждали, пока мана восстановится.
– Добегался, малыш, – прошипела она, поднимаясь на холм. – Не могли уйти без прощального подарка.
– Что с Гамбо?
– Не переживай за него, лучше переживай за себя.
Она поднималась неторопливо, словно наслаждаясь этими мгновениями перед битвой. После драки в камере я бы оценил ее потенциал атаки в твердую единицу. Плюс артефактная плеть, покрытая то ли ядом, то ли кислотой, добавит еще единицу. Выживаемость вряд ли выше моей, но что-то есть.
Грубо говоря, шансы пятьдесят на пятьдесят в честном бою. Но только наставник учил меня не драться на благородных дуэлях, а выживать. Так что ни о каком честном поединке речи не шло.
Последние метры она преодолела рывком, выбрасывая короткую плеть. Это был простенький отвлекающий маневр. Не знаю, может, с кем-то другим бы это сработало, но я заметил, как ее длань покрылась легким темно-зеленым сиянием.
В ней было два камня, нейтральный алмаз и малахит. Девчонка оказалась призывателем второго ранга, следующим по пути стоячей воды. Малахит отвечал за архетипы болотных тварей, кислоты, ядов и разнообразной отравы.
Потому я вовсе не удивился, когда справа от меня появилась трехметровая змея толщиной в мою руку. В этих тварях я особо не разбирался. Но скорей всего это было существо первого ранга с отравляющим укусом. А раз у него есть какие-то особенности, то естественные характеристики будут занижены.
Атака получилась у девушки с двух сторон одновременно. Плеть я принял на левую руку, отчего оружие намоталось на запястье.
– Попался! – победно разразилась татуированная.
В этот самый момент змея сделала рывок, целясь мне в горло. Удивительная высота прыжка, я боялся, что будет атаковать по ногам. Руку я выбросил на пределе реакции. В последний момент мне все же удалось перехватить тварь, держа ее под самой пастью.
Движение невероятное для обычного человека, но по меркам призывателя в порядке вещей. Для грамотно прокачанного противника третьего ранга я вообще буду считаться черепахой.
– Попалась, – вернул я вежливую улыбку девушке.
Она хоть и удивилась тому, что я смог отразить обе атаки, но все равно смотрела на мою руку, обвитую отравленной плетью. В этот момент я активировал длань. Но не ту, на которой блокиратор, а на левой руке.
Кожа от локтя до кончиков пальцев покрылась матовыми черными пластинами брони, которые испускали темную дымку. Вспыхнул обсидиан – так называли кристаллы черного цвета.
– Обоерукий, – распахнула глаза девушка и отпрянула назад, отпустив бесполезное оружие. Я опустил руку, темно-зеленые мутные капли беспрепятственно стекали по черным пластинам мне под ноги, отчего трава моментально исчезала.
Татуированная чуть было не упала на спину, но не тут-то было. Вместо этого она напоролась прямо на смертоносное лезвие ятагана, которое пробило ее тело насквозь и сейчас торчало из груди кровавым обелиском.
Лесной воин-ящер толкнул девушку наземь, а затем одним ударом снес голову. Третий потенциал уничтожения – это вам не хухры-мухры. Он даже меня грохнет без особых проблем. Жаль, что его призыв использует всю доступную мне ману. Хорошо, что ящер из нейтрального класса, хотя мог быть и из стихии природы, как многие лесные народы.
Для использования нейтральных отпечатков подходят любые камни, даже обсидиан. Безголовое тело задергалось в конвульсиях, орошая все вокруг себя алыми брызгами. Это зрелище не вызвало никаких эмоций. Я уже видел свежие трупы людей и даже тогда мог смотреть более-менее спокойно. Длань укрепляет не только тело, но и разум призывателя, не позволяя обычным человеческим слабостям взять верх. Кто бы что ни говорил, какими бы благословленными нас ни считали, суть была простой. Мы просто машины для истребления.
Змея, что уже успела обвить мою руку в попытке сломать ее, медленно истаяла. Ящер покорно стоял на месте с отсутствующим взглядом, ожидая дальнейших команд.
Я внимательно осмотрел своего миньона, все-таки до того я видел их лишь на картинках. Могучая тварь, выше меня на голову и гораздо шире в плечах. Высокие когтистые ступни, почти человеческие лапы, вытянутая морда с рядами крошечных острых зубов.
Монстр был покрыт зеленой чешуей, но помимо этого носил легкую кожаную броню, поверх которой было накинуто рваное тряпье зелено-коричневого цвета. Ятаган и небольшой баклер из оружия. Грозный и опасный противник. Третий потенциал уничтожения, третий потенциал выживаемости.
И пусть воины этого народа не имели никаких особых способностей или преимуществ, они сами по себе были довольно опасны. Не самые сильные представители существ первого ранга, но они отражали то, что называется идеальным балансом в Аниме. И были универсальными существами, которых можно использовать в бою, разведке и обороне.
Волна Анимы потоком ворвалась в мое тело и разум, даруя подобие экстаза. Приятные ощущения, с непривычки у меня даже подогнулись колени. Раньше, пока мне не исполнилось восемнадцать, длань не позволяла собирать энергию с поверженных врагов.
Над телом девушки всплыл светящийся прямоугольник карты и такой же сгусток. От призывателя всегда остается одна карта из длани, из числа тех, что не были в откате. И один предмет из пространственного инвентаря. Если там хранились карты, то может выпасть и она.
Предметом оказалась дымовая завеса. Расходник типа бомб. А вот с картой не повезло. Заклинание ядовитых испарений. Слабенькое, бьющее по площади. От него скорее пользы в ослаблении задетых противников, нежели в наносимом уроне. Но проблема в том, что для активации требовался малахит в длани, а у меня только обсидиан и нейтральный алмаз.
Посмотрел на руку девушки, но ее длань уже растворилась вместе с камнями. Да и не получится их вырвать, разве что запытать, чтобы сама отдала. Но это не мой путь.
Ладно, так или иначе, это боевое заклинание, стоящее денег, которые можно будет потратить на другое боевое заклинание, уже более подходящее мне.
Хлыст тоже подобрал. Он оказался простеньким артефактом. Похоже, что ядовитые свойства на него были наложены отдельным заклинанием, а так это просто малоэффективное оружие. Но все, в чем содержится Анима, стоит дорого.
Я дал ящеру мысленную команду следовать за мной, а сам побежал вниз по склону холма. Вроде бы она была тут одна, значит, никто не видел мой главный козырь. Узнай кто-либо, что я обоерукий призыватель, то тут уже гарантированно два пути. Либо меня убьют, либо завербуют в очень сильный клан.
Не то чтобы две длани – это нечто невероятное. Просто я один по силе равен двум другим призывателям моего уровня. Но и качаться придется вдвое больше. Есть мелкие преимущества, например, это одна дополнительная длань в тех разломах, где количество призывателей сильно ограничено. Существуют даже небольшие сольные разломы, где мне будет очевидно легче.
Есть небольшие хитрости с прокачкой, но в остальном ничего невероятного. Но если мы говорим о битве с другими призывателями, то это огромное преимущество. Ровно до того момента, пока противник не знает, что ты обоерукий. Ведь если ранг и архетипы можно легко определить по камням в длани, то вторая перчатка становится не просто козырем, а настоящим джокером в рукаве.
Да, камень обсидиана достался мне от моего покровителя, как и несколько отпечатков. Что-то вроде стартовой экипировки. Но на них больше нет маны в данный момент, да и там ничего боевого, что могло бы сейчас пригодиться.
В конце концов, вторую длань я могу использовать лишь в одном случае. Когда уверен, что все свидетели умрут. Так что надо не забыть при выходе переложить карту ящера обратно из левой длани в правую. Надеюсь, блокиратор вновь отключится в момент обратного перехода, но тут я не совсем уверен.
Тем временем на запах крови подтянулись первые местные обитатели. Сам я их не видел. Будем честны, даже не услышал. Их каким-то образом срисовал ящер, передав мне мысленный импульс.
Ну да, все-таки леса – его изначальный биом. Он явно лучше в них ориентируется.
Как бы мне ни хотелось зачистить пару отрядов гоблинов, а лучше и какого-нибудь хобгоблина, но Гамбо может грозить опасность. Он, конечно, никто для меня, но я вроде как обещал Николаю Ивановичу за ним приглядеть. А я привык держать данное слово.
Впрочем, это не помешало мне отправить ящера на разведку с мысленным посылом убивать все живое, кроме призывателей. В любом случае мой спринт, это для ящера чуть ли не бег трусцой, так что нагонит.
Надо было срочно понять, что делать с оставшимися ублюдками и как бы меня самого на выходе не пристрелили просто за компанию. Это явно не входит в мои планы.
Когда я уже подбегал к точке входа, меня начали настигать волны Анимы от убитых врагов. Я не мог видеть глазами ящера, так как он не относится к классу разведчиков. Да и конкретных мыслей он передавать не способен, как и транслировать эмоции.
Так что это просто были оценочные данные. Враги, много, слабые, убил, цел и готов убивать дальше.
Если в той засаде ждали только обычные зеленые гоблины, то у них крайне мало шансов завалить моего ящера. В лесные ловушки он не попадется, так что им остается лишь брать количеством. И тут как повезет. Но, похоже, конкретно в той засаде было недостаточно много гоблинов. И тем не менее, я почувствовал, как мое тело желает взорваться энергией. Значит, я получил свой первый уровень.
Подбежав к разлому, увидел голого Гамбо, распластанного на камне.

Глава 4. Призыватель Эзо геройски погиб в разломе, выполняя свой долг гражданина
– Гамбо! – крикнул я, подбегая.
– Чего орешь? – заворчал он, прикрывая глаза рукой.
Я внимательно всмотрелся в тело заключенного и с удивлением понял, что он был полностью цел и даже блокиратор на месте.
– Ты жив, – констатировал я.
– И ты тоже, коллега, – улыбнулся он. – Чему я искренне рад.
– И загораешь, – подвел я итог.
– А чем еще тут заниматься? Солнце жарит, воевать я не умею и не люблю. Вот и решил тебя подождать.
– А если бы вместо меня вернулась та психопатка?
– То ничего бы она мне не сделала. Это же не я сломал ее хахалю ногу.
– Где они?
– Ушли, – кивнул он на мерцающую пелену разлома.
– Как?
– Ножками.
– Как они сняли блокираторы? И оденься уже, хватит светить причиндалами.
– Неужели я слышу зависть? – усмехнулся парень, прищуриваясь.
– Ничуть. Просто учти, что гоблины любят отрезать мелкие части жертвы на трофеи.
– О, я знал, что ты небезнадежен, – он все-таки встал и принялся натягивать робу. – А что касается блокираторов, у Пахана была руна Хаоса. Наверное, достал при переходе или еще как-то.
– Никогда не слышал.
– Она не пользуется особой популярностью, да и редкая фиговина. Если вставить в рунный круг, то руна вносит хаотические изменения в структуру, – он демонстративно постучал пальцем по блокиратору на руке, который был исписан рунами.
Ну да, по описанию звучит как нечто действительно специфическое. И малополезное.
– Че с бабой? – лениво спросил Гамбо.
– Убил, – коротко ответил я.
– Убил, – передразнил меня он. – Сказал, будто бутерброд съел.
Не стал комментировать его реплику и просто кивнул на портал, чтобы он валил отсюда. Сам зашел следом, из-за чего ящер просто развеялся, уйдя в откат.
Если вход в разлом высосал всю ману с моих обеих дланей, то выход потребовал пять единиц всего с одной. Можно ли оплатить в сумме понемногу из каждой, я не знал. После того, как получил вторую длань и стал обоеруким, как-то не было возможности проверить.
Да и в свободных источниках об этом редко пишут, потому что явление тоже редкое. Вроде как пять-шесть призывателей на тысячу. И это цифры с учетом того, что большинство обоеруких скрывают свою вторую длань. Официально вообще наоборот, один на пять-шесть тысяч.
Обратный переход не отключил блокиратор, поэтому я просто вытащил отпечаток ящера в инвентарь. Всегда могу сказать, что сделал это в момент входа в разлом, потому что так захотелось, вот почему.
А вот на выходе нас уже ждали, и выглядело это крайне стремно.
Куча полицейских держали нас под прицелом. Оглядевшись, заметил повреждение одной из гермостворок, что вели на пути. Такое ощущение, что их просто оплавили.
– И вот мы с Эзо возвращаемся с разведки, – тем временем вещал Гамбо. – А там гоблины злющие нам на пятки наступают и верещат что-то на гоблинском. А этих вообще не видно. Ну мы и подумали, что тут дело нечисто и вышли сюда, начальник.
Я же не слушал, потому что смотрел на охранника тюрьмы, что сейчас лежал на перроне, а под ним уже собралась огромная лужа крови. Лицо бледное, но парень все еще жив и прижимает руки к груди. Рядом трется полевой медик, но не похоже, что он может что-то сделать.
Я делаю шаг, и в меня тут же утыкаются стволы автоматов. Присев возле охранника, оглядел рану, которую док сейчас пытался перевязать. Паршиво дело. Широкая и с обугленными краями. Что-то очень горячее пробило его насквозь.
Один из полицейских схватил меня за шиворот и попытался оттащить. Тюремная роба порвалась от рывка, но я остался на месте. Поднес правую руку к бледному лицу охранника.
– Сними, я могу помочь, – коротко бросил я.
Полиция что-то орала приглушенными масками голосами. Гамбо увещевал, охранник хрипел, но в этот момент кто-то дал отрывистую команду, и все стихло. Охранник долго смотрел мне в глаза, а затем поднял дрожащую руку и начал водить пальцем по блокиратору, вращая и меняя местами руны.
Тут я тоже рисковал. Если он ошибется или рука дрогнет, то блокиратор оторвет мне конечность. Но охранник справился и создал нужную последовательность, после чего каменное кольцо на моем запястье потухло и стало шире.
В следующий момент рука покрылась броней, из инвентаря материализовался громоздкий медный шприц, и я ударил иглой прямо в сердце. Алая жидкость в стеклянной колбе под напором поршня начала исчезать.
Глаза парня расширились, представляю, каково ему сейчас. Я один раз получил такую штуку до восемнадцати. И хоть я формально уже имел длань и был призывателем, корежило меня сильно. А тут обычный человек, чье тело не способно перерабатывать Аниму.
– Это затянет рану и восстановит все повреждения, – теперь я обратился к медику. – Но надо доставить его в больницу и сделать переливание, чтобы вывести избыточную Аниму. Ну и… – в моем голосе проскользнула неуверенность, – что там еще принято в таких случаях.
Медик снял маску и произнес обычным голосом:
– Там знают, как работать с интоксикацией. Справятся. Спасибо.
Я кивнул и поднялся на ноги, отойдя обратно к Гамбо. Только что я потратил эликсир за пятнадцать рублей по какому-то там реестру, пятьдесят по курсу турнирной арены. А значит, не меньше сотни по реальному рыночному курсу.
Скорей всего это месячная зарплата этого тюремного охранника, если не больше. И огромные деньги для меня лично. Но это не имеет значения, потому что он отнесся к бродяге и заключенному по-человечески. Дал совет, дал артефактный нож, который явно был для него весьма ценным. И чуть не умер, просто выполняя свою работу.
В Москве слишком много ублюдков, которые в принципе лучше бы не рождались на свет. И рядом с ними живут такие парни, как этот. И они уж точно заслуживают еще одного шанса.
Посмотрел на пятерку полицейских, что вели мою тушку стволами, и на всякий случай убрал длань, чтобы не раздражать их лишний раз. Заодно перекинул карту ящера на свое место. Но если кто-то просветит мой пополнившийся инвентарь, то у них все равно возникнут вопросы.
– Я без понятия, как эту штуку обратно активировать, – поболтал я браслетом.
– Какого цвета были гоблины? – услышал я голос.
Вперед вышел человек в штатском, но гордая осанка и твердый взгляд говорили о нем лучше всякой формы. Человек смотрел мне прямо в глаза, держа руки за спиной. Но я все равно заметил, что левый рукав куртки был закатан по локоть.
– Зеленые. Обширный лесной биом, но лугов и полей тоже хватает. В рощах много гоблинских ловушек, так что пусть клановые смотрят под ноги, когда пойдут зачищать.
– Что-нибудь еще? – довольно спросил мужчина.
Я лишь пожал плечами.
– Этого я сам верну в тюрьму, – произнес мужчина и развернулся в сторону эскалаторов. Затем все же замер и обернулся. – До этого момента призыватель Эзо не давал городу поводов усомниться в своей адекватности. У нас ведь нет необходимости вызывать сюда подкрепление с новыми блокираторами?
– Путь паломника тернист, но прям, – процитировал я древнего философа. – Уважай путь паломника, потому что он уважает остальные пути.
– Как интересно, – губы мужчины тронула улыбка. – Переводя на московский, это означает: не лезь ко мне – и не получишь в ответ?
– Из вас получился бы отличный переводчик, – вернул я улыбку.
– О, он еще и в юмор умеет, – усмехнулся штатский. – Иди за мной.
– Эзо, не забывай, кто тебя всему научил, – услышал я голос Гамбо за спиной. – За меня не беспокойся, прокачусь с ветерком в просторном автозаке. Слыхали, парни, а до меня такой мрачный ходил, никаких шуток не понимал. Чуть что – сразу с кулаками…
Я не дослушал браваду Гамбо, позволив эскалатору поднять меня наверх.
– С тобой-то ладно, – тем временем произнес полицейский. – По глазам вижу, что гоблинов ты не боишься. Но чтоб этот пройдоха сунулся в разведку. Удивительно.
– Вы знакомы? – проигнорировал я намек на несостыковки в нашей истории.
– С Гамбо? Мы с ним каждый месяц видимся в участке. И еще ни разу не смогли посадить по полной. Видимо, тюремщиков он тоже достал, раз решили его в разлом отправить.
– А бывает иначе?
– Он если и попадает к нам, то ненадолго. Обычно за пару дней дело против него разваливается или штраф погашают. И проныру отпускают. До этого ему везло и никаких разломов под руку не попадалось, – хохотнул полицейский.
– Если так достал, то разлом ведь может и в камере открыться, – припомнил я слова следователя Тарасова. – Так мне рассказывали.
– Ради таких, как Гамбо, разломы в камерах не открываются, – понял метафору мой сопровождающий. – Он плут и проныра, но грань знает. А иногда даже сотрудничает со следствием, – он на несколько секунд замолчал, но затем все же закончил мысль: – Когда ему это выгодно.
Мы вышли из метро, спокойно прошли через оцепление. В городе еще не начало светать, но мрак был не таким плотным. Полиция поглядывала на мою рваную робу, но вопросов никто не задавал.
Сопровождающий подвел меня к большому черному внедорожнику, открыл пассажирскую дверь, а сам сел за руль. Мы не спеша тронулись по практически пустым улицам столицы. Так или иначе, но следом двинула и машина сопровождения.
Мужчина явно был не простым полицейским, раз ему не задали ни одного вопроса.
– Мне вот что непонятно, – как бы между делом произнес он. – В разлом вас заходило семеро, а вышло шесть.
– Значит, кто-то остался, – ответил я, хотя вопроса не было.
– Думаешь, еще выйдет? – с усмешкой произнес он.
Я промолчал. Неизвестно, сколько жучков напичкано в эту машину и что вообще требуется, чтобы мои слова считались чистосердечным признанием в убийстве. И если даже «курорт» стал для меня бесполезен, то усугублять ситуацию я точно не хотел.
– Призыватель Элапида. Двадцать шесть лет, второй ранг. Использует камни нейтрала и яда. Состоит в банде призывателя Хана, который, в свою очередь, является частью группы, известной как Аспиды. Преступная группировка, орудующая на юге Москвы. Там не только призыватели. Занимаются рэкетом, наркотой, в том числе анимапсихотропами. А также разбоем, азартными играми, притонами, борделями и прочей чернухой. Не брезгуют и убийствами, выкупом заложников, вымогательством. Работают как в своих интересах, так и на заказ. Конкретно отряд Хана состоит из призывателей, которые крышуют черный рынок артефактов и отпечатков. Занимаются устранением конкурентов и добычей товара. А как добывается подобный товар, думаю ты и сам можешь догадаться.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71201734?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.