Философское время нуара – Null
Философское время нуара – Null
Анна Атталь-Бушуева
Сборник поэзии о непреодолимом чёрном мысленном потоке своего узнавания жизни и чувств в себе самом, на этом страхе быть человеком в социальной причине своей мнительной жизни.
Философское время нуара – Null
Анна Атталь-Бушуева
© Анна Атталь-Бушуева, 2024
ISBN 978-5-0064-6656-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сборник поэзии: «Философское время нуара – Null»
Пролог
«К просьбе тождества отчётливо идёшь – ты, но очень скорбный центра грош – будет за отчётливой ступенью красоты – верить, что сегодня на обломках той Земли – люди воскресили утопичности конец..»
Философской осторожностью будущего – формы чувства собранного где – то, за искусством человеческих идей – факты не воспримут в техногенном облике зари. На исходе галактического счастья, жить и пребывать за расточительностью лени, думать о прекрасном в нежити воспоминания фортуны, сладкой формой бытия – опустошающего смыслы бед. За опорой декаданса хочет в мире испросить – словом мирный звон научного стечения, как в космическом ища свой должный повод – опыт человеческого ищет приключения. Частным образом за социальным смыслом возле права, делая от многочисленного схожества деяний – свой монументальный возраст оправдания начала. Здесь и где – то догорает бытие предания, в жилах растекается понятное стремление – стать как философский возраст от нуара слова – не модерном и творением оправданного края. Жизнью в большем приуроченном искусстве человеческого повода – власть скульптуры ожидает многократный центр ума, зла – над стохастической поэмой откровения причастных лиц. На ментальном возрасте убогого деления – видны границы света, но во тьме определения структуры рая, блёклый путь по мокрой восприимчивой словами ада – темноте, в тлен готических закономерных социумов власти подбирая – словом о наивном остаётся и теперь. Ты бежишь за властью собирая тыл надежд, скипетр в руке и стон модельного восторга – будут диалектом при неявной полноте – мира утоления предчувствия везде, где ты был и декаданса тени, вновь остались сопереживанием внутри.
Для своей модельной стихотворной чести – смотришь нам вослед, за искусством расстояния окна психологических надежд, былью остановленное время просит нежности и блага, чтобы блёклым утром – посмотреть на это право. Встать и увядающий восторг собрать за численным имуществом теперь, в месте, где оставил свет свои чертоги властью ада – больший монумент и то предчувствие по отмели прийти к себе, как однажды ты сближался для нечаянного счастья рядом. Под оковами для человеческого смысла, рассказав свой монолог и воздух погребальных писем взяв в руке, всё тебе понятно для истории нуара. Где ты был и водами по статности ментального прозрения – войдёшь во власть своих миров. Для своих влекомых, чуждых граней социального добра мир пространно – вялый, но изысканный по смыслам долгих лет – в темноте так близко бередит твой низкий силуэт и прочитанное миром восполняет психологии венцы. Жизни ожидания, что в вотуме концы блага и начала – многочисленного я, часто воспрепятствуют и образам сомнения над ролями о других, за немым достоинством прочесть свой возраст где – то в бытие.
Наперёд и облаком пространства стен весенней суеты миров, ты проходишь и оставишь философский свет над образом сомнения. Чтоб прочесть своё духовное родство над властью без имён, ты смотря своей опоре бездны вслед – смог и казус обещания простить, им ментальный возраст бытия снова собирает социальный слог. Где ты миром будешь и забудешь слово ритма о вопрос, что же делать, и когда на чей же счёт – ты правом обратил своё достоинство ума, к чести обращаемых основ мировоззрения природ. За воззримой тенью космоса и правом темноты слог образования ментальной пустоты – видеть и создать свой знаковый, обратный счёт к месту приземления культуры бытия. В мире не согласного с твоим умом и манерой поведения, что часто обошло мир вокруг изнеможения над собственной опорой власти, к чувствам быть и наблюдать за счастьем. Эта воля в пародийности своей – только возраст взгляда между снов, ей одной испытан ты крутить особое значение и толк. Понимая важный искус управления Вселенной, словно сингулярный шок не утолит твои манеры – для ума. И от этого ты будешь жить посильно, где над роскошью инертной пустоты, вдоволь сам на облаках, ты почувствуешь движение другого я. Им ты сам испытан, как сложный человек, чтобы здесь хранить искусное начало от восторга, что уходит между экзальтацией ступени от ума и рассказывает новый день – твоей надежды.
Призрак утопленника
– Призрак в оперной среде
– Над одной качает – силой —
– Свой последний ювелир,
– Свой моральный неги ветер,
– Что над призраком, как мы
– Сводит дух позорной тени
– В череп свойской формы – зря,
– Где над небылью – последний
– Ты стоишь, всё растирая
– Смутный вопль причины завтра,
– Где он сам скатился в ужас,
– Где умом под сон – расстался
– С нами, как с людьми в причине —
– Жить от солнца в мёртвой – глине
– Между стен софистик – в поле,
– Что уродству холит горе
– Над прощальной, чёрной негой
– Жизни – в том лишь предлагая
– Свой портрет, откуда раем
– Слепнет в форме от надежды
– Дух – в твоей растрате жизни,
– Слух – в нуарном свете пользы,
– Лишь классически не стал – ты
– Им искать пути – напротив,
– Просто сел на свойстве мира,
– Как бы в оперу – сгружая
– Слой притворства – в призрак рая,
– Зная – свой сюжет на жизни..
– Этот призрак нам не холит
– Счастья звон, откуда ходит
– В чёрной неге смысла – мира,
– В том лишь утопая – в смыслах..
– Но из груды хлама – выжил
– Ты – в его проблеме слова,
– Ты в одной примете жил – бы,
– Отвечая в том раскованно,
– Словно слух по роду – смотрит
– В твой нуарный склеп – сегодня,
– Словно он задаром водит
– Интерес – от сложной фобии
– По концам культуры – мира,
– По тебе, как в чёрной маске,
– Утопая в личность жизнью,
– Что из призрака ты – сказки
– Стал теперь искать модели,
– Стал им – ветер в том идейный,
– Но нуар под сердцем жилы,
– Лишь один у крайней лени,
– Ты смотря на форму – счастья
– Свой почётный призрак – видишь,
– Что один он в смерти – низок
– Для утопленника – близок
– И куёт свой жар от встречи,
– Словно вылит в бронзе – чалой,
– Словом он внутри – не вынут,
– Но печален, как и слабый
– День анахронизма в чистой
– Форме благ, откуда призрак —
– Стал тебе мечтать – от рая,
– Вылепив – свой скромный путь..
Чудо из негодования смерти
– Ты чудо и паришь на бытие,
– Ты образом прекраснее на мне
– Горящей власти истины – в цене
– И строгой аритмичности – на сердце,
– Что вьёт души параграф – от ноля
– По частой конъектуре – до поры,
– Что волей не разлюбит и меня,
– Когда ушла последней воли – стая
– И разум помутился – от любви
– Над чудом негодуя, словно смерть,
– Где вышел ты готически – смотреть
– На власть искусства – в подлинной игре..
– Её сегодня видишь не по дням,
– А ночью, словно ворон – по руке
– Ты шлёшь внутри гадание – из вне
– Искусства милой каторги – понять,
– Принять и распознать угрюмый вид,
– Что холит предрассудок, что манит
– Внутри искусства малой белизны
– Над пропастью забытого – ума..
– Не жалко смерти думать – обо мне,
– Не жалко жить в искусственном – раю,
– Когда доселе к квантовой игре —
– Я снова идеалы – познаю
– И вылечу свой мир – ему под ноль,
– Под важностью вороней – белизны
– Искать скульптуры милой тишины
– В забытой синкретизмом – идиоме..
– Ей только холит часть – судьбе назло
– И пышет твой фантазии – урок,
– Как будет в обязательстве – ещё
– Искать искусству – малое опять
– И жить по смерти в лучшей – высоте,
– Где вороны летают, как и мы
– Внутри прямой извилины – опять,
– Внутри принять искусственное – завтра..
– Им ты не хочешь жить, а перенять
– Готический апломб – наедине,
– Что воздух чёрной мании – в руках,
– Всё ищущий претензии во мне,
– Когда темно и в форме – недалёк
– Ты был вчера у ноши – бытия,
– Ты видел в ноль смертельной – тишине
– Свой падали источник – привыкать,
– Ища свой век – увиливать к нему,
– И трогая манеры – видеть свет
– Внутри вороней мглы – наедине,
– Что готикой за жизнью обведу
– И буду страхом претворять – мечту
– Над пропастью всемирной – тишины,
– Туда, где будто в форме – не возьму
– Причину символизма – на огне
– Для смерти той, своей ли – отпущу
– Отныне мир и пропасти – печаль,
– Чтоб дух вороний снова – отвечал
– На этом миру в каторге – за ту
– Причину негодующего сердца
– За властью смерти, словно по лицу
– Ты видел сам спокойствия – черту
– И словно обводил умом – то солнце..
– Им видя свет вороний вдалеке,
– Им странствуя для истины – пока,
– Ты трогаешь в искусстве облака
– И век несёшь за этой – былиной..
Исторические призраки души
– Исторические ноши по лицу
– Я сегодня обведу, как подлецу
– Не хочу простить фатальности изгой
– И внутри внушением видеть – идеал..
– Я ему пишу строптивый разговор
– На последнем послесловии в аду,
– Я внутри ищу претензию – на ту
– Символизма душу, понимая время,
– Что одно оно в достоинстве – прошло,
– Что немало стен на призраке души
– Я могу внутри оставить – для себя,
– Для такого чувства прошлого – ожить,
– И блуждая в современности – порой,
– Я сегодня пробуждаю сон такой,
– Что внутри по историческому – вновь
– Я не вижу одичание, как кровь,
– Только тени к подлецу слетают – вниз,
– Им внутри паришь ты юмором – своим,
– Им остались возводить – другое я,
– Только формы безысходности внутри..
– Что – то плачет от претензии, идя,
– Что – то ищет в историческом – лице
– От предания искусства – до конца
– В близкой смерти удивления – парить,
– Только видя звук нуарной – пустоты,
– И опять им медля в прошлом – не дойти
– До конечности искусства – позади,
– Что уносит свой прискорбный – разговор
– В исторические тени – на лице,
– В то устройство формы ужаса – парить,
– Как сегодня по глазам – ещё дыша,
– Словно форма на секундах – говорить
– И отчётливой системой – между слов
– Ты на призрак историчности – готов
– Опираться, как нечаянный восторг
– Между квантовой надеждой, теребя
– Свой немилый удивления – родник,
– Что остался он роднее и поник —
– Видеть тонкие причины – на восток,
– Что не носят удивления со строк,
– Только словом от нуара – проведут
– Яркий повод видеть утро – по уму,
– Стойкий возглас идеальности – к нему,
– Что за жаждой ты не носишь – идеал,
– Только призраком твоя модель – ума
– Стала чёрной по примете – бытия,
– Стала зыбкой в историчности – пути,
– Как и призрак на строении – вокруг..
– Ходит ночью и заискивает я,
– Что одно внутри повешено – в душе,
– Ей не просит утомление – под стиль,
– Просто ходит обнищанием, увы,
– По прохладе этой ночи – на Неве,
– По засыпанной культуре – видеть сон
– И его природный опыт – не глотать,
– Как искусство историчности – в душе..
Отсчёт нулевой совместимости
– В месте скорбного поля – ищу
– Свой отчаянный ветер – насквозь,
– В месте духа – отчётливой силой
– Я его, как космическим сном
– Над ничейностью в тон – отпущу,
– Чтобы видеть свой довод – немилый
– И отчёт в нулевой красоте
– От прискорбной фатальности – в нас..
– Где затерян твой строгий – приказ,
– Где он сам за приметой – не светел,
– А сегодня парит на душе
– В непристойности славной игры..
– Он такой же, как ты – до поры
– В идеальности странного – мира,
– Под которым не снят – этот стиль
– Нулевой совместимости жить,
– Словно плыть по Неве – на такой
– Обоюдной развалине в призрак,
– Что исчез между миром и сном
– В настоящей, прожитой тоске
– И его не увидеть – сквозь мир
– В беспредельной гордыне – отныне
– И ему не подать этот стиль
– В безначальной расщелине – скал,
– Только формой ты смотришь – в глаза
– Этой пустоши в новой – Вселенной
– И не можешь обратно отнять
– Свой нечаянный вихрь – от ума..
– Ты такой же, как эта печаль
– В безначальной развалине мира,
– Ты стоишь на ладье, что пророк
– И не смотришь на опыта – мглу,
– Проплывая от тысяч миров
– Между мифом в твоей – субъективной,
– Не отвеченной форме из лет,
– Где – то в прошлом на этом – ходу,
– Что Нева отсекает – за стилем
– Этой новой оценки – из меры,
– Этой формы постигнутой в дождь
– Разобщённого ужаса в такт..
– В этом поле прискорбном – ищу
– Безответные формы на лилии
– И отчётливый призрак в руках
– По нетленной гордыне – из лет,
– Что один в совместимой игре
– Не нашёл нам конечной Вселенной,
– Просто сам проплывая – под стиль
– Он исчез в незапамятной – мгле..
– А теперь по туману – парит,
– Словно облако в мифе Вселенной —
– Эта роль от прямой пустоты
– Видеть воды Невы – о любовь,
– Но не знать в совместимости – боль,
– Что отпала по ранам – на время
– И ведёт свой отрезок пути
– На конечное облако грёз,
– Где – то между исхожих миров,
– Словно спутал ты карты – Вселенной
– И упал в удивлении сам – ты
– На достаток внутри от ноля,
– От гордыни в своей современности,
– Чтобы видеть то утро – по смелой
– Символической схожести лет,
– Словно плыть по разбитой реке..
– Пронимая свой час нулевой
– И отчёт совместимости времени,
– Словно близко он видел – тот рай
– На конечной развалине слов
– И теперь на Неве – видишь ты —
– Эту чёрную пустошь в затмении,
– Словно стиль иллюзорной игры —
– Ей не бросил свой новый ответ,
– А крадётся под мифом – своим
– И виляет на снах – от капризов,
– Что отчёт в нулевом – по сердцам
– Удивлении видеть свой мир
– И искать это время, где призрак
– Основательно вжился за тень,
– За которой ты сам – этот день
– Обещаешь себе, словно близкий..
Право из небрежной тоски
– Единственным не очень на виду
– Я право от реальности – найду,
– Но точно в идеальности одним
– Оно мне будет формой – от тоски
– Искать примеры в душу – на себе,
– Любить ещё не спрошенное – встарь,
– А просто идеальностью – парить
– Над мысленным ответом – отойдя
– На смелость от небрежной суеты,
– Где мы стояли в солнце – на глазах,
– Но падал удивления – тот страх
– На чёрный скол реальности – ещё
– Он сам не стал нуаром – по глазам,
– Он выждал идеальности – ответ,
– Чтоб в будущем найти меня – внутри,
– Как право в современном поле – света..
– Но миф внутри не ищет – бытие,
– А только волей складывает – лист
– По тонкой идеальности – гореть
– И видеть сон морской, что говорит
– Тебе сегодня в жизни – от лица,
– Быть может первого, а может и его
– Случайный век ты видишь, отойдя,
– Как страшный хруст фатальности – сегодня..
– Единственным не очень – узнаю
– Свой ветер слов от призмы – бытия,
– Где жило право общее – вокруг,
– Но памяти снискало слов – тоску,
– Ты этой формой – странный оберег,
– Ты вышел на конце природы – той,
– Что мучает сегодня, как изгой
– И праву подаёт нелёгкий ветер..
– На собранной тоске его – найду,
– На море от приличия им – плыть
– Внутри своей фортуны – за мечтой,
– Что в небе открывает солнцу – блик
– И ищет имя в странной суете,
– Пока ты жив на этой красоте,
– Искавшей новый опыт – по любви
– И смысл культуры в пройденном – наречии..
– Тот воздух полагал свои – глаза,
– А сон внутри совета бытия —
– Всё пролагал за видимое – вновь
– Ответ природы, говоря изгой,
– Что мучаешь философа, как стиль
– Не сношенной фортуны – о любовь
– И ей ведёшь обыденности явь,
– Пока ты сам отличию – внутри
– На странной суете в себе – игра
– И смелый глазом на морской тиши,
– Что ночью открывает сердца – стук
– И видит слов тоску – по этой форме..
– Она, что право в сумрачной дали,
– Она не верит в призраки любви,
– А только будоражит – это я,
– Ответив над прелюдией своей,
– Что холит сердце будто – отойдя
– На новый ад в претензии – любви,
– Где ты изгой внутри своей – тоски,
– Гарцующей, как оземь под собой..
– Ты стал её причаленной весной,
– Тяжёлой ношей между бытием
– И сложно видишь в уровне – любви,
– Как право исправляет – эту боль,
– Искавшую фантомный берег, лишь,
– Ты пробуешь искусством – поманить
– На свод печали – в странной суете,
– Знакомой лишь тебе – на этом сне..
Петербургское поле сомнения
– Петербургские ливни во сне
– Предстоят не своей глубине,
– Обернувшись газетным листом —
– Всё не ищут свой повод – сказать,
– Просто думают в ноше потом,
– Как зачтили свой ад – на руках —
– Эти сочные тени во мне —
– Иллюзорный восход по строкам..
– Что ни осень – нуарный этюд
– В расстоянии спрошенных лет
– Между сном петербургских газет
– И заисканной фобией в гнёте —
– Видеть только лишь белый – ответ,
– Слышать им утолённый восход,
– По которому сложно бежать
– Ты уже в повелении – не можешь..
– А стоишь на нуарном окне
– Между прошлым на извести – мне,
– Между лёгкой проталиной – в явь,
– От которой ты вылечил – скорбь,
– Ей запятнан внутри монолит
– От идейности в строгой борьбе,
– Чтобы думать за обществом – мне,
– Где проплыть безыдейную чащу..
– А где словом под стройное – вновь
– Выпивать той реальности – кровь,
– Чтобы вымели в страшном – окне
– Иллюзорные встречи – ту форму
– Над прекрасной иллюзией – в стыд
– Петербургского образа в крике
– Между сотнями форм бытия,
– Покоряя свой медленный гнёт..
– Им сегодня в нуаре не ждёт
– Твой сюжет многомерной причины —
– Эту странную роль без огней,
– Что не носит свой юмор – в строке,
– А белеет внутри тополей,
– Просыпаясь от сонного утра
– Между формой искусства – бежать
– В петербургское поле – за смерть..
– Что нашла безыдейный восход
– И почтила свой юмор – вдали
– Между стен тополиного пуха
– И моделью в изнеженной – тьме —
– Быть сегодня так странно – внутри
– Удивлением робкой печали,
– Где одни мы внутри – прозвучали,
– Что идейное поле под смерть
– И нашли слово странное – там,
– Как сомнение в форме – газетной
– Между верностью в призраке – ждать
– Эту участь внутри диалекта,
– Между прошлым там видеть – полёт
– Над уверенной маской – приличия,
– Что внутри петербургских – высот
– Ты не ищешь тех ливней – печаль..
Юдоли напротив города
– Ещё немного вылечил – внутри
– Один и тот же путь за идеалом,
– В юдоли стройной формы – от души,
– Внутри которой хочется – стареть,
– Имея форму мысли, как и смерть,
– Взывая к прозе лучшего – возмездия,
– Что стала предрассудком по словам
– Всё в этой форме города – парить,
– Ещё в юдоль заманивая – день,
– А после по искусству – бытие —
– Ты холишь серым утром – на уме
– Свой тягостный наездник о погоду,
– Внутри него трамваи, как года
– И стук железной каторги – сквозь мель
– Всё сел внутри растерянного – я,
– Прополз за обнищанием – в метель
– И снова обязует видеть – склад
– От этой формы снега в долгих днях
– И тягостной приметы в дар – судьбы,
– Когда тебе несмело снятся – сны
– Из робкого десятка, что и сам
– Ты стал умом в железном бытие,
– Как тот трамвай ходить – наперекос
– Искусству слова, будто бы на трос..
– Всё властвуя своей манерой – вплавь
– Из недр судьбы в бесчестии – своём,
– Всё делая свой мир однако – здесь
– Под пылью страха, будто бы – огнём
– Ты сам разжёг истерику – под ноль
– И вечной формы мира – этот стиль
– Теперь не носит образа – внутри,
– А только форму на юдоли – врозь,
– Что городу оценит шаг – морской,
– Как новый мир искусства – там стоять,
– Чтоб видеть, выбирая этот рай
– Внутри своей оскомины – из лет..
– Ещё немного в форме – от души
– Ты сам бы выбрал оттепель – его,
– Как смерти ровный парадокс – ума
– Под кладезь неизвестности – нести
– Внутри опорный гнёта – перекос,
– Чтоб вглядываясь видеть – этот день
– И форму света на одной – руке
– К народной воле, будто бы строке..
– Она внутри не смята – по глазам,
– Внутри неё оскомины, как век
– Всё ищут праву сердца – человека
– И сном своим преследуют – вину,
– Когда уняло сердце – тишину
– Напротив дней свободы – по глазам,
– А только город спит – в своём уме
– И трогает вопросы на строке,
– Что между чёрной ценностью – ушли
– Твои юдоли мирной тишины,
– Нам стали верной почестью – глотать
– Искусство символизма, словно день
– И ты им вылит в странной – тишине,
– Крадущейся от розни – предлагать
– Другие формы на юдоли – мира,
– Как будто ты им вылечил – любовь
– И здесь не смотришь светом – на окно,
– Какое бытие им – открывать,
– А свет какого в лирике – дрожит
– От этой пустоты над формой – лжи?
Для шага могут быть
– Два шага могут быть – наедине,
– Как два пути наездника во тьме
– Сегодня ищут сладкие края
– Над сном своей свободы – от людей,
– Что жизни предрассудок – выбирать
– Исчезнувшее общество – в вине
– И там его от меры не взывать,
– Что будущее в пище – на огне..
– Два шага могут быть – ещё умом
– И стройной пищей фатума – о смерть,
– Двух летних дней, в которых посмотреть
– Ты всё же не решался – от любви,
– А только жил искусством, выбирая
– Свой нежный ад претензии, пускай
– Всё в гнёт ведут наездники – играя
– И держат свой отмеренный – уют,
– Чтобы сегодня думать в глубине
– На тонких глаз овальных – именах,
– И возрастом привычек – не уметь
– Сегодня удивлять приметы – страх,
– А только просит время – по лицу
– В искусстве формы малого ключа,
– Что можно диалектом – отвечать
– Над прошлым в преимуществе – обиды,
– И думая – умнеть по этим снам,
– Шагая в этот поздний силуэт,
– Придумывая новый свет – во тьме,
– Как пепел расстояния от – лет..
– Ты им шагаешь снова – на виду,
– Ты шепчешь форму бездны – по краям,
– А я иду по набережной – в ту
– Россию – к символизму по словам
– И мысль внутри не ищет – эпилог,
– Не думает причалить сном – умов,
– Она лишь разыграет в счастье – лет
– Ещё один причаленный сюжет,
– Где ты один в России – не ушёл
– По этой форме славной глубины,
– Забравшись в преисподний идеал
– Искусства многомерного, как сны,
– Летающие в двух шагах – умов,
– От только что расчерченной игры
– Культуры в символизме видеть – день
– И им искать привычки – от беды..
– В те игры ты играешь – по словам
– Внутри России в принципе – своём,
– Как в двух шагах искусства – этим днём
– Ты снова выбираешь – путь от грёз..
– Как слову необычный лад – души,
– Как вехи в авангарде по глазам,
– В которых ты не выбрал скол её,
– А только пребываешь в двух – шагах,
– Смотря на эталонный путь – души
– По роскоши, в которой не узнать
– Ту смерти память, будто бы прошли
– Мы снова к остановке – ей заставить
– Любить фортуну от иллюзий там,
– Искать внутри претензии – одну
– Картину постоянства, как цену
– Восторга поля времени и жизни..
Огни без признака старения
– Внутри твоих огней – не бытие,
– Не мёртвое предание – внутри,
– А только голубь мира по строке
– Увиливает – в сложные огни,
– В которых стало миром – понимать
– Систему той отмеренной – души —
– То общество и цели этим – вспять
– Искать путём старения – намедни..
– Гораздо легче думать – по словам,
– Внутри которых годы обошли
– Свой стиль иллюзий, будто бы они
– Вложили символизму – эту ночь,
– Что верной прозы преданная – нить,
– Которую ты волей – превозмочь
– Не смог сегодня в старой былине,
– А только вьёшь претензии – на мне..
– Сквозь чёрный лист искусства – по глазам,
– Сквозь бремя объективности – вокруг,
– Что точит превосходный воли – круг
– И снова повторяет сердцу – ад,
– Когда мы там бежим умом – назад
– И смело покоряем смерти – день
– От росчерка предчувствия – искать
– Свою систему ложной жизни – мира..
– Ей тонко разгибая – этот день
– И форму объективности свою,
– Ей видя сложный ад на том – краю,
– Что сложит крылья видимой весны
– В огнях внутри искусства, словно мы
– Не стали смертной тенью – пополам,
– А только выживаем этим – в день
– Дозорной просьбы мира и ума..
– Дозволен страхом думать – о тебе
– Твой день из этой нежности – ещё,
– Дозволен он глотать умом – печаль
– И смертью измерять скупое – дно
– По оттепели малого – внутри,
– Когда ты сам попробуешь – понять
– Огни без этих признаков – ещё
– Внутри забытой формы бытия..
– Ты сам не мог стареть и – эталон
– Не видел белой участи – в глазах,
– Что старым стал ты миру – по ещё
– Не выученной гордости – на страхе,
– Всё ждёшь искусный почерк – о любви
– И право в расстоянии – ведёт
– Твой верный стиля нормы – эталон
– И гордости иллюзию от стиля..
– Она взошла к тебе, чтобы обнять
– Искусство умирания в глазах,
– Она зашла в твой мир, как этот день
– Искусственно управит – новый ад
– И смелостью не видит – только он,
– Что робко в тишине упорству – рад
– Он жить сегодня в мире – на войне,
– Что, как огонь без признаков – назад
– Не видит дух старения и – жив
– Проклятый смерти призрак – у тебя,
– Что он один искусству – был бы рад
– Искать манеры стройности – назад,
– Что пробовать ужимками – в аду
– Старение причины между лет
– И снова вычленять один – ответ
– На этом смысле призрака – о тьму..
Мужской перенос мысли
– Мужское холит время – о себя,
– Внутри не обращая словом – жизнь
– К одной примете страха, но ропща
– Как сложный перенос искусства – «мы»
– На редкие основы между дней
– И там ты видишь свой полёт – ума
– Над вечностью мужского в форме – я,
– Над тонкой перекладиной души..
– Что час в судьбе без личности – ещё
– Ожил внутри картины – по словам,
– Принял манерный опус, чтобы ты
– Стал первой символической рукой
– На облаке искусства, чтоб прожить
– Мужское поле переноса – в суть
– И им по мысли будоражить – вид
– Другой Вселенной, будто бы вздохнуть
– Ты сам не можешь в мании – любви,
– Ты вертишь от искусства – унисон
– И тает воля в переносе – лжи
– От мысли для участия – быть сном
– И дух метафизический нести
– По краю от Вселенной между нас,
– Что тонкий мира, спаянный внутри,
– Один природы удивления – глаз..
– Он верит, что в астральной тишине
– Прошли в одной системе – те дожди,
– Оставили свой пафос и – огни
– На долгой безысходности вести
– Свой мир метафизической – окраски
– Сюжета странной фобии, чтоб нас
– Ещё умом не видел – этот день
– В мужском капризе, думая сейчас,
– Что ночью мысли – будто бы стройны,
– Что пафос верит праву – по углам
– И ветвь метафизической оливы —
– Не так прекрасна в сложенном раю,
– Но ты сегодня веришь, что отпал
– Там снова выживая – на краю
– Из сотен миллиардов облаков
– Внутри системы слепленных веков..
– Что дух нуарный просит и зовёт,
– Что день внутри утопии – не стиль,
– А просто листья в золочёной мгле
– Внутри украли сложности – огни,
– Чтоб завтра подзывать – ещё вопрос
– И слов мужское тождество – одно,
– В нём мы старались, думая прожить,
– Как небу в безысходности – темно
– И стало переносом холить – жизнь
– То утро над причиной – по тебе,
– Внутри метафизической длины,
– Всё ратуя свой способ – до войны,
– Когда искавший отблеск – бытия
– Ей снова верит в принципе – своём,
– Что свет астральный может – выбирать
– Ту мысль в искусстве мира – по углу,
– Но сон мужской не хочет – облакам
– Искать полёты в смерти – по лицу,
– Когда в мужское общество – ведёт
– Весь этот слой придирок – о полёт
– И златотканый вечер – по краям
– Не сцеплен от идиллии – в тебе,
– Он только красной нитью – не обдаст
– Вопросы слов, пока умом – парит
– Орёл – внутри изысканности лет,
– В чьей форме слов – одно благоволит,
– Играя от претензии – вокруг,
– Что смелый повод бытия – уму,
– В капризах только по судьбе – ища
– Свой золочённый номер, как и век,
– Что просит день искусства – не вести
– Судьбу мужской иллюзии – в огни,
– Когда они застыли по тебе
– И мелкой рябью обдают – опять
– Ту форму символизма – о ладонь,
– Вникая, словно мысли по краям..
Беловатый из кощунства
– За зверем в тоске – непременно ищу,
– Им трогаю Землю и в мысли – одной
– Я пробую вечности слово – солёное,
– Как форму души от притворства и льда..
– Но в этой причине её – не видна
– Мне мысль историчности, словно сгущённое,
– Парное предание – между миров,
– Где зверем ты ищешь сегодня – меня..
– Меняя над смыслами сна – беловатое
– Кощунство – из праздной гордыни, взамен,
– Что ночью ты вышел от мира – предатель,
– А днём – основательно в том не поладил
– С причиной от сказанной мысли – огнём..
– Движением в призраке мучит – любовь
– Та форма тоски, что прямое наследие
– И ночью её ты не тронешь – о кровь,
– Но душишь кощунство за нервной – тоской,
– Сжимая в руках свой образчик – и боль,
– Терзая заисканный юмор – до строк,
– Ты ищешь внутри беловатый – приток
– Из нервного образа слова – на завтра..
– Он может пойти лишь тебе – по уму,
– Он странно внутри вынимает – любовь,
– Как белое зарево в частности – завтра
– Иметь красноречие в том, обернув
– Свой гиблый манер и кощунственный – шарм
– От слов предыстории, где убежал
– Ты в маске своей предпочтительной – ноши
– От слов в безысходности быть – подороже
– И миф у строки по любви – провести,
– Но сжав символизму прямое – нутро
– На глыбе от тождества, чтобы не то
– Не стало твоей удивлению – ношей..
– А только задиристо впала – во тьму,
– Пылая над маской в уверенной – чаше,
– Что ночью в неё ты проложишь – любовь
– И будешь её подороже – на счастье
– Иметь в беловатой причине – насквозь,
– От мелкой картины, сжимая холстом
– Свой феникс в руках – обоюдного завтра,
– Где жил бы ты с личным лицом..
– И трогая зверь в белокаменной – чаше
– Ты эту формальность обходишь – в нутро,
– Ты сам от кощунства не стал ей – пропавший,
– Учтённый ответчик в придирках за то,
– Что было внутри беловатой – оценки
– И медленно вниз распирало – твой сон
– От сласти в глазах, подвывая в тот тон,
– Что жизни внутри отвечает – заметно
– И стиль от Земли пониманием – ждёт..
Пробуждение лёгкой добычи
– Ты весь внутри – на этом отстоял
– Единственное поле превосходства,
– Ты жизни дал отмеченный – урок
– Над схожестью примера – от любви,
– Но стал добычей в рисках – почему —
– Ты сам в неё притворствуешь – непросто,
– А личный воздух запирает кровь
– Над новым пробуждением – ума..
– Ты днём идёшь и ходит – осторожно
– Твоя проблема в ситцевом – плато,
– Что внутрь игры не воет – о года,
– А лично пробуждает неба – холод,
– Он весь дрожит и пала пустота,
– Что страхом осуждает день – тоски
– Над личностью твоей основы – жить,
– Над тоном осторожности – иметь
– Ещё одну забывчивую – рану..
– Ты в ней ложишься прямо – на любовь,
– Ты здесь один и в строках, понимая,
– Что автор гложет личности – шаги —
– Ты сам им просто выучишь – урок,
– Где жертвенное имя – слов не знает,
– А только пробуждает в сердце – рай,
– Заискивая в точной форме лет
– Искусству мира – слаженный портрет
– Над жалостью большой приметы – вдоль..
– Та жертва пала в мерзости – своей,
– А сон спадая с сердца – не поладил
– Внутри прижитой диалектом – смерти,
– Что ходит по пятам и ставит – счёт
– Над маской в безысходности – потом,
– Над сложенной харизмой нам – и более
– Уже не мечет формой слов – икру,
– Уже не плачет прямо – поутру,
– А просто будоражит стон ночной,
– Что верит слову в праве – о любовь..
– Забыв её в нуарной пене лет —
– Ты миром отделяешь свой – посыл
– Над сердцем метафизики – насчёт
– Приметы слов, в которых находил
– Ты признак личной осени, что таял
– Внутри – над безысходностью равнин
– И им внутри ты смертью зов – расставил,
– Как нелюдь в обещании – без правил
– Иметь свою спонтанность – от могил..
– А может править этой – тишиной
– Под вой одной проблемы – между ними,
– Где сам ты пробудился – от тоски
– Внушения себе, что жертва – в том
– Ты сам и смерил пафоса – обычай
– Пасти свой холод верности – назло,
– Когда внутри нуара там – темно
– И холят сны горчичные им – тени
– Твою превратность с малого – меча,
– Что жизнь досталась молча и – ропща
– Ты был ей мифом на пустом – аду,
– А только хлопал стоя – на ходу,
– Что жизни стать ещё приятней – в том,
– Как жертва в мере попадает – в тон
– Иллюзий от тоски – своей надежды..
– Забыть её нельзя и точит рай
– Твою внутри основу – современно,
– Где ты живёшь на лёгкости – ещё
– Не вымученной ясности – под встарь
– И ищешь сон забытой тишины,
– В которой городской кометой – глядя —
– Ты стал внутри там измерять – тоску
– От жажды смысла символизма – дать
– Ещё немного вольности – в гордыне
– От зла – за этим холодом летать..
Шаг в неясности будущего
– Где шагает от сердца – твоё
– Удивление в том, как ища
– Ты не сходишь от слова – ещё
– Ты всё время не держишь – ропща
– Одиночество в маске любви,
– Без которой ты выше – на метр,
– Но искусству ты не был, увы,
– Как иллюзия сердца – на выстрел..
– Ты ходил, расправляя шаги
– На конечности смелого утра,
– Ты внутри запрягал свой – урон
– Для несчастья, что слышит одно
– Иллюзорное сердце – во тьме,
– Словно рок не оставил – однажды
– Эту осень и в мир – наступил
– Через мысленный уровень – вслед..
– За тобой, что бегут эти дни —
– Ты не ищешь свой остров – прощания,
– Но на ясности выпил – до дна
– Одинокий мотив для любви,
– Ты ей сам, как пропавший ответ,
– Что не хочет вести – обещание,
– Только вывел свой снег о слова
– Между шагом в препятствии – нам
– Эту близость, что мучает сном
– И нечаянно в смерти – стращает
– Одиночество в смелости жить
– Под настроенной маской от звёзд,
– Где космической пользой – взойдёшь
– В поле слов – от пустого прощания,
– А потом между светской – порой
– Ты уже не узнаешь – какой
– Ты был там по примете – один..
– Этот шаг от неясности в нас
– Не обяжет искать миру – фарс,
– Не пригладит причёски – со слов,
– Только время всё вылечит – просто
– О наивные тяги во тьме,
– О простое на той же – войне,
– Где и ты не встречаешь свой – стиль
– Обращения подлинно в счастье..
– Словно тянет в неясности – день
– Утомлённый, рассеянный круг,
– Но не может узнать от разлук,
– Где старался ты выдать – свой мир
– От нечаянной роскоши – вдаль
– Между личной харизмой на нитях
– О непрошенный возраст – взаймы,
– Что оставит свой времени – шарм..
– Нам теперь и его не найти,
– Не пригладить от мира – сомнение,
– Но неясности в тяге – от звёзд
– Просто вылезли в странном – окне,
– Что сегодня за шаг – на любовь
– Ты бы знал, но и этим непросто
– Бьются в сердце те слёзы, горя
– От того, от которого жил – ты,
– Это время на том – отведя
– Между прошлым и будущим – лично,
– Между пафосом в смелости – так,
– Чтобы видел твой медленный шаг,
– Как ты просто оценишь – свой век,
– По тому же единству – молчания..
Ложь сквозь сингулярность
– Не раб ещё и пришлый – на себе,
– Внутри покойник в каждой – суете,
– Что образы сложила на восток
– И мыслью тешит формы – между строк..
– Что гложет не тебя – в последний раз,
– А только от единства – нам воздаст
– Внутри по сингулярности из грёз —
– Другое поле общества, как мира..
– Так ласково – сквозь ложь его веду
– Внутри коварной присказки – ожить,
– Так ладно притворяюсь к сердцу – вдруг,
– Что надобность ума внутри – прожить
– Ещё не рабский стимул – на лице,
– Уже внутри родясь – искомой вдаль,
– Искусственной программой – от души,
– В которой роли к смерти – отродясь
– Прошли тебе и вынули – свой век,
– Что люди так хотели видеть – вдаль,
– Ещё не робко в сумраке – твоём,
– Уже пристрастно думая – о грёзах..
– Их стиль виляет вымыслом – о мир,
– Их полный свет луны – парил на час,
– Что редкий формы для игры – алмаз
– И стойкий голос – внутреннего счастья..
– Не раб ещё, но сингулярно чист
– Из недр прискорбной малости – понять,
– Как вид тоски виляет в том – уму
– И холит необычность в нас – опять,
– Им время замирает в боли – глаз,
– Что чудо о проношенный алмаз,
– Когда он, словно выемка из – роз
– Ведёт скульптурный ренессанс – уму..
– Ты им ещё читаешь – глубину
– Своей проблемы сингулярной – тени
– Внутри планет космической зари,
– Когда они прошли – ещё сквозь век
– И точно видит в пафосе – родясь
– Та воля сингулярной чести – нам,
– Что слову в необычности – ведёт
– Свой сумрак слов – обратно на восток,
– Им требуя залить природный – рай
– По каждой глади в образе – любви,
– Им сон срывая в нежности – ещё
– От лжи искусства – видеть бытие..
Космос не отпускает насовсем
– Нам космос дал пощёчину – ума
– Над каждой объективностью – ожить,
– Нам видит в том приятная волна,
– Что слёт обычной каторги – потом
– Ещё – не смысл от радости людей
– Внутри преграды к счастью – выбирать
– Или идти под жёлтой формой – роз
– Над властью превосходной – красоты
– Внутри планет космического – тона,
– Им точно разговаривая – здесь,
– Что чёрный шелест говорящих лет
– Из бездны форм приятной – пустоты,
– Когда свой мир на вакуум – и ты
– Ещё возьмёшь близ разницы – доселе..
– Но в городах, как ночь твоей – тоски,
– Ты шепчешь миру слабое – звено,
– Ты долго славой будоражишь – стиль,
– Что там тебе над словом – всё равно,
– Что космос лет не прячет – от людей
– Изысканное пламя в смерти – нас,
– Он просто выбирает к счастью – фарс,
– Чтоб говорить ещё пространством – от идей..
– Где гении сплели обычный день
– И гордой рамкой покоряют – след
– Внутри своей тоски, предвидев жизнь,
– Как этот космос в опустении роли..
– Но воля в человеческой – заре
– Не вся из солнца достаёт свой – мир,
– Не всё возможно видеть – в бытие,
– Как тонкий шарм искусства – от других,
– Там ты застыл в манерное – звено,
– Что тает звёздам после – на глазах,
– Там видно было счастье – всё равно,
– Где горький ужас подбирал – опять
– Своей основой – пришлый шанс в умах,
– Чтоб снова отпустить прискорбный – день
– И таять в говорящей смерти – нам
– Под мир от сингулярности – своей..
– Надежда будит в тон манеры – тот
– Приметной формы казус – на глазах,
– Одна печаль не сводит космос – с нот,
– Что хочет вдаль примером – отвечать,
– Где сам забыл он крайний фокус – глаз,
– Он солнце в бликах – будоражит в нас
– И верит в серой каторге – причин,
– Что всё должно остаться – на покое..
– На том в глазах притворствуя – уму,
– Но видя слов прямую – глубину,
– Где мы бежим по кромке – этой лжи,
– А космос повторяет в том – апломб,
– Что он один везде и нет – от нас
– Другой приметы тени в славный – мир,
– Другой оценки видимой – звезды,
– Когда материально слепнем – мы
– И трогаем свой фарс пути – назад,
– Как часть искомой каторги – прожить
– Ещё немного в обществе души,
– Такой же славной к миру, что и жизнь..
– Бежит от личной формы – по тебе
– Та степь искусства – в квантовой заре,
– И что – то выбирает в космос нам,
– Что мы должны ей слову – по душе
– Или остались внутрь презрением – дышать,
– Ещё скабрёзной личностью, что сами
– Мы космос не отпустим никогда
– И будем им внутри – искать предание..
Могут убедить другие
– Не могут убедить ещё одни
– Другие тени – прихвостни на теле,
– Не могут обожать плохие сны,
– Как время тешит мудрое – «прощай»,
– И словно верит в прозу – по тебе,
– И слабо будоражит тонкой – нитью,
– Где ты не стал – отмеренной душой
– Под маской субъективности – своей..
– Ты ей живёшь на чёрной полосе,
– Но новой жизни в квантовой росе,
– Ты делишь части целого – к уму,
– Как жадный вереск пищи – на луну
– Смыкает слово в прихвостне – вокруг,
– Сбивает номер в каждой – пустоте,
– Но новому в глазах – ожили вдруг
– Твои рассказы, словно бы везде
– Не могут убедить другие – в нас,
– А ты на этой чёрной мере – нам
– Ещё блистаешь в праздности – своей
– И тело слов влачишь – от этих лет..
– Им так прискорбно говорить – «прощай»
– И верить счастью лучшего – от стона,
– Но каждый раз ты убеждаешь – вниз
– Свою проблему личности, что ты
– Ещё ей ныне открываешь – время..
– Теория не ищет слов – в покой,
– Ещё блуждает в прихвостне – изгой
– И малый шум тоски – наоборот
– Всё тянет смыслу форму – от других:
– Людей и нот, что вынули твой мир
– На части целой рамки, чтоб ожить,
– Когда другие убеждают – нас
– О роли свойства мира – в этом теле..
– Им сложно пронеся искусство – близ,
– Им вынул сердце сложности – о миф,
– Что дух тревожит постоянно – в роль
– И носит час печальности – ожить,
– Чтоб видеть чёрный фатум – на глазах
– И им нести прямое поле – лиц,
– Где люди убеждают не тебя,
– А роль искусства в призраке – границы,
– Твоей ли лично или в тон судьбе,
– Но горько в сложной глазу – глубине,
– Над нами растекаясь в сон – ночной,
– Такой природно гордый и – простой,
– Что люди убеждают не себя,
– А только часть иллюзий – на глазах,
– Забыв любви прискорбное «прощай»,
– Как смерти волю в вымысле – на страхе..
Повторяя ложь частицы глаз
– Между серой, прямой полосой,
– Подведённой под влажный рассвет,
– Между юностью в мысли – с тобой
– Мы несёмся о правило – в такт,
– Если будем внутри умирать —
– То в обычной заре под водой
– На искусственной неге из – слова
– Под возможностью небо – искать..
– Этой формой частицы возьму
– Свой способный на деле – намёк,
– Этой формой о глаз проведу
– Иллюзорное облако – в смыслах
– Между ясности в странной – игре
– И сближением слов по конечной
– Иллюзорности выжить в том сне,
– От которого строго бежим..
– В том плескаясь внутри – по годам
– В океанской развалине света
– На другой полосе от любви,
– На рассвете близ ясности – глаз,
– Что не верят внутри, как погасли
– От никчёмности выжатой – роли,
– Что не смотрят внутри аллегории
– На погодное облако – в нас..
– Этой формой за риском – ещё
– Ты увидел свой искус – в глазах,
– Словно атом пронзённый несёшь
– И внутри приручаешь им – спать,
– Как обычное в гласности жизни
– Изменение в притче от часа,
– Где движение сложностью – вышло
– За укор на обратной – тоске..
– По глазам я сегодня увижу,
– Что полёт между чайками – жизни
– Небывалым рассветом – встречаешь,
– Как предельное общество – в том,
– Означая свой миф – превосходства,
– Где – то в той глубине одичания,
– Может ясности, может молчания
– О глазах между формой – тоски..
– Им мы сняли ту ложь – необычно
– И ведём в океанской расщелине
– Свой обычный вопрос видеть – сны,
– Как начальные искоса – линии,
– Где вживаются, словно глаза —
– Все твои подозрения жизни,
– Как и частности в смерти – сказать
– Эту сложную маску нам – в путь,
– Как увиливать в призраке – там
– На искусственном рае – по рамке,
– И блистая – корить этот мир,
– Будто вынул ты рамку – в глазах,
– А потом в этой личности ожил,
– Что внутри на сомнении разума —
– Ты движением, словно бы звёзды —
– Закрываешь от счастья – глаза..
Отпишется для умственного блага
– Отпишется, где каждый уголок
– Не строит звёзд забытой – белизны,
– Узнает в роли права, что не смог
– Он сам чутью погибнуть – в глубине,
– А только чёрной розой на огне
– Сгорают письма в подлинно – ревнивой,
– Скупой манере, думая, что жив
– Ты сам ещё – под пристальным умом.
– Он также крут, что обществом богат,
– Он будет рад идти нуаром в – свечи,
– И только формой в смелости – не мы
– Ещё внутри остались сердцем – за
– Приказом слов, как робкие мечты,
– И внутрь тоски уложенное – племя
– За равный признак чалого – вокруг
– Объёма слов – в претензии к себе.
– Что ночью вьёт испуг и неба – жуть,
– А сердце расставляет для капкана
– Над смелой прозой, выгибаясь здесь,
– Что шум внутри морской тоски – своей.
– Ты сам ей жив и мучаешь – то время
– По серой сказке в лучшей – пелене,
– Ещё бы отписался к слову – мне
– Ты сам внутри, но отпирался, вдруг.
– И шла в тисках искоренённой – дали
– Примером слова – воля по глазам,
– Что благо в том мы снова – не приняли,
– Не сердцем славы вымучили – в нём —
– Одни глаза по роскоши – последней,
– Из недр которой вылеплены – мы
– Искать внутри на придорожной тени
– Огни культуры – может в свет одни.
– Им, словно тяжело быть – на глазах
– Внутри – подъёма к дерзости за имя,
– Им слабый признак узнаёт – свой страх
– И мечет форму выправки – для лет.
– Но ты один не ждал ещё – словам
– Внутри определения – слабый призрак,
– А только в форму от нуара – лёг,
– Что ноль внутри – делённый пополам.
– Им нечего принять от слабой – воли
– И мечет безысходный мир – в глазах
– Ещё одну понятную нам – скорбь,
– Что сердце слабой выжимки – на лад,
– От нот которой вышли слову – сложно
– Ещё года – для прогрессивной жажды
– Искать пути строения – быть дважды
– На том нуаре в сцепленной – игре
– И смертью вынимать обратный – день
– Иль век в скульптуре странного – поверья,
– Что гложет позитивностью – на нас
– Весь этот день, притворствуя в глазах.
– Он новый образ расположит – к миру
– И будет жить ещё в приличной – рамке,
– Как только ум на благо – посмотрев
– Идёт внутри искусства – видеть смех
– И расставляет подлинную – жизнь.
Писательской ноты чума
– Писательской ноты война,
– Что дрогнет за вымыслом – дверь,
– Писательской в теле одна
– Любви историчности – мысль,
– Ей нежишь свой прошлый – манер
– И жалко по сердцу – роптать,
– Что будет под вымыслом – в мир
– То поле от слов – увядать.
– Писательской ноты чума
– Скосила свой времени – день
– И тает от роскоши – вдаль
– Иллюзия в связанной – коже,
– Что мысли от нас – не видна
– Внутри человеческой ясности
– Причина – быть только со зла —
– Писательской гордостью – сызнова.
– Приснилось, что тешит игра
– Внутри символизма – тот век
– И тело, как медленный снег
– Внутри утопает от мысли – в нём,
– Что вечность в писательской – нам
– Истории – в старых глазах
– Внутри закрывает свой – стиль
– В писательской ноше – от мысли,
– А время внутри не идёт,
– Но точит свой свойский манер,
– Как жизни от тождества – в слове
– Внутри посторонней войны,
– Которую хочешь понять,
– В себе расставляя свой стиль
– И время в писательской линии
– Над вечностью в прошлой – борьбе.
– Но эта идиллия – в такт,
– Всё ходит, что времени шанс,
– Всё ноет от страха – в глазах
– Писательской гордости в жизни,
– Ей ты в современном стихе,
– Что оземь зарытый – оскал
– Внутри исторической тени,
– Как верности мысль – на глазах.
– Не пишешь романы под дождь,
– Не ждёшь свой идейный – восход
– В писательской форме – от жизни,
– Где сам ты узнал – этот порох,
– Внутри от писательской тьмы
– И имени в прошлом – затем,
– Что холишь свой страх – по глазам,
– Забыв свой писательский берег.
– Над нами внутри – не парит
– То общество в кладезь – игры,
– Над нами прискорбно – стоит
– Та форма писательской – грани,
– Где точные формы – под ноль
– Ты пишешь в нуарный – рассвет,
– А личностью вторишь нам – более
– Одной историчности – дверь.
– Открыв, за которую – сам
– Ты снова не можешь – попасть
– В тот нотный, писательский мир
– От личной претензии чувства,
– Как сложное поле чумы —
– Ту страсть излучает по дням
– Напротив писательской робости
– Быть только лишь – временем зла.
Дрожи и испытывай гордость
– Дружи и испытывай форму – души,
– Дрожи, потому что нет смысла – её
– Внутри укорять от волшебной – игры
– И только внутри по вниманию – помнить,
– Что поле твоё в безыдейности – сам
– Ты вылечил в ясной картине – взамен
– От сложной гордыни, откуда прошла
– Вся точная поза – за небылью жизни.
– Сегодня она – несмышлёный этюд,
– Что гордостью мысли – не правит, а тут
– Внутри постоянством не машет – рукой,
– Что времени прошлый – покой.
– Ты взял эту рамку под тени – любви,
– Ты мысленной прозой – затронешь свои
– Проблемы вокруг одичания – сна
– И времени лучшего в прозе – ума,
– Но сам ты дрожишь и несчастье – ещё
– Скупает претензии в маске – любви,
– Пока тебе сорок, а может под сон
– Ещё идеалом ты высмеял – время
– И стал стариком на конечном – огне
– Без мысленной гордости, ставшей в вине,
– Что комплекс дрожания в степи – земной
– Лишь пропасти ясности в тон – неземной.
– Всё движет претензию в теле – ума,
– Всё новое качество в жизни – ведёт,
– Как стиль одинокой звезды – по ролям
– В отмученной ясности выжить – со строк.
– И эта война между делом и сном
– Ещё понимает, что стал ты – живой,
– Но гордый от страха внутри – идеал,
– Что тянет манерное время – назад,
– А комплекс души, как красивый картуз
– Не помнит свой счастья обрывочный – туз,
– Не верит по опыту – в ставшей игре,
– Что вылит внутри он – пародией мне.
– На стержне приметы – дрожит и идёт
– Твой верх от цинизма, что малое в тон,
– А качество мысли от страха – поёт
– Своё символической ноши – предание.
– Ты стал им дождём, что залит по уму
– Над питерской волей, приятной к тому
– И свод благородства не верит – уже,
– Что новому обществу – видимо тоже
– Ты – малая кровь на кону от души,
– Что держит земное в обрывках – ума,
– А мыслью на тождестве – вылепит рай
– Тот тонкий манер по обрывкам – твоим.
– Он в душу за сорок ведёт – свой порыв,
– Он в вечности скользкой манеры – ещё
– Внутри – одинокий, как сердца гранит,
– Что ждёт безнадёжной скабрёзности – мира
– И только культура – под властью его
– Снимает вопросы нам в мере – мозгов,
– Внутри достигает тот рупор – веков,
– Где сам ты дрожал в безымянной – могиле,
– Но видел над ночью – парящий родник,
– Внутри опустившейся тленом – погоды,
– Желая пролить идеальности – миг
– На доброе имя и в вечности – края —
– Ты сам обольстишь свой удел – бытия,
– Как гордости верный порыв – на восходе,
– Где были внутри только – мыслью твои
– Глаза в необычной картине – природы.
– И стало внутри беспокойно – в душе,
– Как кладезь скабрёзности – между игрой,
– Где сам ты испытывал форму – свою,
– Что новое мысли искусство – за гордостью.
Не смотрит внутри модельер
– Небывалый от имени – в ток,
– Упрощённый под мир – на восток
– В разночтении свойской грозы —
– Ты пришёл между разницей слов,
– Чтобы в душу на бремя – вести
– Только моду и в этом – твой день,
– Как история в праве – увидеть огни
– В необычности сердца – расставить
– Это утро – под звон янтаря,
– Этот воздух под личность – нуара,
– Чтобы видеть свой мир – до себя
– И внутри европейской – поры —
– Только словом под тени – вздыхать,
– Там в садах млеют пищей – оливы
– И садятся под разные – сны по себе
– Аллегории в страсть – на двоих.
– Неизвестный от счастья – урок
– Ты внутри преподнёс нам – доселе,
– Но не модой он вышел, а сам
– Видит стойкостью слов – в белизне,
– Что гордится внутри модельер
– И вниманию страха – нам верит,
– Как одна европейская смысла – игра
– Под нечаянной гордостью – жизни.
– Ты её не встречаешь – внутри,
– Ты не стал модельером – поныне,
– Но в глазах европейкой основы – души
– Ты не носишь свой серый – росток,
– А сегодня ты холишь восток
– По конечности мысли для слова – игриво,
– Чтобы думать, кто прав – на тебе,
– Кто умом выбрал старое право – вести
– В неприкаянной жизни – оливы.
– Жажду может ты выудил – раз,
– Может два в исторической розни – ума,
– Но не тлеет от страсти – вина,
– А твоя неприкаянной формы – ревниво
– Смотрит в поле от этой войны,
– Смотрит в час одичания смелости – нам,
– Но и там ты не знаешь, что стал
– Сам внутри – модельером игривым.
– Над которым не сон, не желает идти,
– Под которым ты пал за строптивый – урок,
– Но несчастье не верит судьбе – потому,
– Что не смотрит твой день – на восток,
– А внутри рассуждает, как малая пядь,
– Где – то в обществе слов – им не дать по уму
– Обещание в смелой тоске – потому
– Что реальности новой судьбы – на вину
– Ты не можешь поставить, а только молчишь
– Всё в своей запоздалой примете – на мир.
Оглядывай мира примету
– Оглядывай мира примету – впотьмах,
– Внутри закрывай от присутствия – спину,
– Что ветер в тоске историчности – вдаль
– Уносит свою безыдейную – глину.
– Он стал бы тебе, как практичное – сам,
– Он холит под счастье – пути к небесам,
– А новые козни, что в смерти – игра
– Всё тают внутри – закрывая ей спину.
– Оглядывай нежности скорбную – ветвь,
– По ней не изменится форма – нам в смерти,
– Но чёрные гроздья за словом – внутри
– Там станут иметь историчности – листья.
– Ты был этим заревом в мысли – одной,
– Гордящейся издали степени – новой,
– Что сам закрываешь глаза – изнутри
– И воешь от части приметы – на смысл,
– Пока осторожностью вылепит – рай
– Твою поведения слаженной – призмы
– Внутри историчности – форму из глины,
– Что частой приметы – растерянный вид.
– Им снова в глаза ты застыл, как покой,
– Им светит угодный, забытый, как миг
– Твой призрак – за ясностью беглого мира
– И в тон разночтению – просто парит.
– Нельзя обыграть этот дикий – внутри,
– Одним не примеченный вид – от потери,
– Нельзя вынимать в безыдейности – нить,
– Что снова от страсти по сердцу – парит,
– Но знает примету, что словом – ты сам
– Один из немногих – притронулся жизнью
– К своей исторической форме – в глазах,
– Чтоб снова ей думать на тех – небесах
– И вдоволь летать по опоре – из глины.
– На тех безыдейных ногах – простою
– Я новую пустошь, откуда бы память
– Моё красноречие видела – внутрь
– И им опрометчиво стало – для всех,
– Как солнца восход между словом – и делом,
– Как опыту страсть – в безначальной душе,
– Что снова ты ждёшь – между нами, едва,
– Примета внутри застывает – игриво
– Над прошлым, над новой опорой – спины,
– Что трогает оземь прошедшие – ливни
– И глину смывает от смерти – внутри
– Над пропастью большей – картины,
– Над сном современности – выжить ещё
– Внутри обольщения мира – без листьев,
– А только иметь нам впотьмах – идеал,
– В котором ты вышел для истины – сам,
– Как новый сюжет утопичности – в ливнях.
Ворон из заспанной нежности
– Ты ворон – внутри осторожного я
– И только крадётся история – врозь
– Над небылью случая, чтобы понять
– Твой день в оперении слова – ещё,
– Твой воздух печали, что мнит – идеал
– И новое общество в смелой – тоске,
– Где ты на ветвях, словно мира игра
– Сидишь – под предельной гордыней своей.
– Всё капает дождь и проблема – внутри
– Умом не даёт обернуть – этот мир,
– Всё ждёт безыдейное поле – вокруг,
– Как сказка у ворона – выдержит круг,
– По слову которого шёл – ты один
– Из этой причины – внутри безыдейной,
– Гордящейся вечности высмеять – день
– Под чёрный рассвет на кону – января.
– Но ворон внутри, что модели – игра
– Обычно терзает и притче – уводит
– За тонкое поле истории – в воле
– Под общество в заспанной чести – ума,
– В нём ты не нашёл этой призмы – в руках,
– В нём лучшее качество мнит – в облаках,
– Что снова ты разум находишь – во мне,
– А чёрные вороны – спят в глубине
– Так близко, что мир им – не мысли,
– Но эта приятная форма – назад —
– Всё в точности видеть, как слово ума,
– Внутри обожать беспросветный – уют
– И тёмные формы по млечному – полю,
– За ролью которых обратно – снуют
– Те – заспанной точности фобии – глаз,
– А ты этой осенью видишь – своё
– Воронье чутьё в неприметной – тоске.
– Сидишь на деревьях и плавно – парит
– В расщелине дум – твой иллюзии мир,
– Что тёмный оскал между миром – игры
– И тайной, в которую смотришь не ты,
– А только воронье в примете – поверье.
– Бывают ли близко те дни – по нутру,
– Ты сам открываешь им подлинно – тьму
– И мрак, по которому сложные Боги
– Спустились на Землю обычной – судьбой
– За глушь современности – видеть то поле,
– То время вороньей обычности – жизни,
– Внутри от чего ты не видишь – укор,
– Как заспанный ветер внутри – приговор
– Не знает откуда считать – это время
– Вороньей приметы, сближая со сна
– Вращение звёзд по космической – тени
– Иллюзии жизни – вороньего общества.
Часть голого большинства
– Не можешь говорить – на облаках,
– Не видишь гордой вечности – ума,
– Но голый в сердце жизни – от других,
– Что поза безысходности – для нас,
– Ты выключил свой старый – приговор
– И ночью ждёшь от тела – большинства
– Ещё внутри – рассказанных надежд,
– Что голой философии – в дожде.
– Он снова нам проходит – от людей
– И видимый рассвет сближает – путь
– Такой же маски вечности – над ней,
– Внутри природы, думая – иметь
– Пародию – из тонкой формы глаз,
– Чтоб видеть в облаках – свою модель
– Искусства сложной каторги – ещё
– За словом жизни, поднимая день.
– Для части голой сущности – парит
– Внутри орёл – по социальной чаше,
– Он внутрь примера слову – говорит,
– Что мы должны быть лучше, словно бы
– Орёл внутри не смеет – обнимать
– Спонтанный вечер в современной – чаше,
– А только частью голой – пустоты
– Он нам несёт простые формы – сны
– И долго обнимает в сердце – ритмы.
– В нём смелостью глаза налились – пусть,
– В нём ищет проза видимое – в грусть
– И тают млечной формы – небеса,
– Что осени прямые в стон – глаза.
– Им сложно опустить прямой – откос
– Над птичьей беспредельностью – парить
– И жить – по этой части лет впотьмах,
– Что форма смелой юности – из мысли.
– Но новый день струится – по глазам,
– Он гордо в пустоте раскрыл свой – мир
– И тот орёл всё нежит – к небесам
– Свой голый стержень – в прииске любви.
– Он был тобой не брошен – о любовь,
– Он снова вылил сердца злой – мотив,
– Но вечностью не смотрит этим – врозь
– Твой образ, словно в голой – пустоте.
– Ты сам его пронёс над частью – зла
– И терпкий фарс – всё ищет свой ответ,
– Ты снова пролетел в объятьях – лет
– Из недр прямой обыденности – мира,
– Что рад бы сам заполнить – на глазах
– Под серой маской, утопая в смерти,
– Но большей глубиной – не видит страх,
– Чем путь внутри сомнения – сказать,
– Что голый обществу – ты сам ещё, в его
– Системе лет и в принципе – от силы,
– Что части целой формы – не видны,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71177038?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Атталь-Бушуева
Сборник поэзии о непреодолимом чёрном мысленном потоке своего узнавания жизни и чувств в себе самом, на этом страхе быть человеком в социальной причине своей мнительной жизни.
Философское время нуара – Null
Анна Атталь-Бушуева
© Анна Атталь-Бушуева, 2024
ISBN 978-5-0064-6656-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сборник поэзии: «Философское время нуара – Null»
Пролог
«К просьбе тождества отчётливо идёшь – ты, но очень скорбный центра грош – будет за отчётливой ступенью красоты – верить, что сегодня на обломках той Земли – люди воскресили утопичности конец..»
Философской осторожностью будущего – формы чувства собранного где – то, за искусством человеческих идей – факты не воспримут в техногенном облике зари. На исходе галактического счастья, жить и пребывать за расточительностью лени, думать о прекрасном в нежити воспоминания фортуны, сладкой формой бытия – опустошающего смыслы бед. За опорой декаданса хочет в мире испросить – словом мирный звон научного стечения, как в космическом ища свой должный повод – опыт человеческого ищет приключения. Частным образом за социальным смыслом возле права, делая от многочисленного схожества деяний – свой монументальный возраст оправдания начала. Здесь и где – то догорает бытие предания, в жилах растекается понятное стремление – стать как философский возраст от нуара слова – не модерном и творением оправданного края. Жизнью в большем приуроченном искусстве человеческого повода – власть скульптуры ожидает многократный центр ума, зла – над стохастической поэмой откровения причастных лиц. На ментальном возрасте убогого деления – видны границы света, но во тьме определения структуры рая, блёклый путь по мокрой восприимчивой словами ада – темноте, в тлен готических закономерных социумов власти подбирая – словом о наивном остаётся и теперь. Ты бежишь за властью собирая тыл надежд, скипетр в руке и стон модельного восторга – будут диалектом при неявной полноте – мира утоления предчувствия везде, где ты был и декаданса тени, вновь остались сопереживанием внутри.
Для своей модельной стихотворной чести – смотришь нам вослед, за искусством расстояния окна психологических надежд, былью остановленное время просит нежности и блага, чтобы блёклым утром – посмотреть на это право. Встать и увядающий восторг собрать за численным имуществом теперь, в месте, где оставил свет свои чертоги властью ада – больший монумент и то предчувствие по отмели прийти к себе, как однажды ты сближался для нечаянного счастья рядом. Под оковами для человеческого смысла, рассказав свой монолог и воздух погребальных писем взяв в руке, всё тебе понятно для истории нуара. Где ты был и водами по статности ментального прозрения – войдёшь во власть своих миров. Для своих влекомых, чуждых граней социального добра мир пространно – вялый, но изысканный по смыслам долгих лет – в темноте так близко бередит твой низкий силуэт и прочитанное миром восполняет психологии венцы. Жизни ожидания, что в вотуме концы блага и начала – многочисленного я, часто воспрепятствуют и образам сомнения над ролями о других, за немым достоинством прочесть свой возраст где – то в бытие.
Наперёд и облаком пространства стен весенней суеты миров, ты проходишь и оставишь философский свет над образом сомнения. Чтоб прочесть своё духовное родство над властью без имён, ты смотря своей опоре бездны вслед – смог и казус обещания простить, им ментальный возраст бытия снова собирает социальный слог. Где ты миром будешь и забудешь слово ритма о вопрос, что же делать, и когда на чей же счёт – ты правом обратил своё достоинство ума, к чести обращаемых основ мировоззрения природ. За воззримой тенью космоса и правом темноты слог образования ментальной пустоты – видеть и создать свой знаковый, обратный счёт к месту приземления культуры бытия. В мире не согласного с твоим умом и манерой поведения, что часто обошло мир вокруг изнеможения над собственной опорой власти, к чувствам быть и наблюдать за счастьем. Эта воля в пародийности своей – только возраст взгляда между снов, ей одной испытан ты крутить особое значение и толк. Понимая важный искус управления Вселенной, словно сингулярный шок не утолит твои манеры – для ума. И от этого ты будешь жить посильно, где над роскошью инертной пустоты, вдоволь сам на облаках, ты почувствуешь движение другого я. Им ты сам испытан, как сложный человек, чтобы здесь хранить искусное начало от восторга, что уходит между экзальтацией ступени от ума и рассказывает новый день – твоей надежды.
Призрак утопленника
– Призрак в оперной среде
– Над одной качает – силой —
– Свой последний ювелир,
– Свой моральный неги ветер,
– Что над призраком, как мы
– Сводит дух позорной тени
– В череп свойской формы – зря,
– Где над небылью – последний
– Ты стоишь, всё растирая
– Смутный вопль причины завтра,
– Где он сам скатился в ужас,
– Где умом под сон – расстался
– С нами, как с людьми в причине —
– Жить от солнца в мёртвой – глине
– Между стен софистик – в поле,
– Что уродству холит горе
– Над прощальной, чёрной негой
– Жизни – в том лишь предлагая
– Свой портрет, откуда раем
– Слепнет в форме от надежды
– Дух – в твоей растрате жизни,
– Слух – в нуарном свете пользы,
– Лишь классически не стал – ты
– Им искать пути – напротив,
– Просто сел на свойстве мира,
– Как бы в оперу – сгружая
– Слой притворства – в призрак рая,
– Зная – свой сюжет на жизни..
– Этот призрак нам не холит
– Счастья звон, откуда ходит
– В чёрной неге смысла – мира,
– В том лишь утопая – в смыслах..
– Но из груды хлама – выжил
– Ты – в его проблеме слова,
– Ты в одной примете жил – бы,
– Отвечая в том раскованно,
– Словно слух по роду – смотрит
– В твой нуарный склеп – сегодня,
– Словно он задаром водит
– Интерес – от сложной фобии
– По концам культуры – мира,
– По тебе, как в чёрной маске,
– Утопая в личность жизнью,
– Что из призрака ты – сказки
– Стал теперь искать модели,
– Стал им – ветер в том идейный,
– Но нуар под сердцем жилы,
– Лишь один у крайней лени,
– Ты смотря на форму – счастья
– Свой почётный призрак – видишь,
– Что один он в смерти – низок
– Для утопленника – близок
– И куёт свой жар от встречи,
– Словно вылит в бронзе – чалой,
– Словом он внутри – не вынут,
– Но печален, как и слабый
– День анахронизма в чистой
– Форме благ, откуда призрак —
– Стал тебе мечтать – от рая,
– Вылепив – свой скромный путь..
Чудо из негодования смерти
– Ты чудо и паришь на бытие,
– Ты образом прекраснее на мне
– Горящей власти истины – в цене
– И строгой аритмичности – на сердце,
– Что вьёт души параграф – от ноля
– По частой конъектуре – до поры,
– Что волей не разлюбит и меня,
– Когда ушла последней воли – стая
– И разум помутился – от любви
– Над чудом негодуя, словно смерть,
– Где вышел ты готически – смотреть
– На власть искусства – в подлинной игре..
– Её сегодня видишь не по дням,
– А ночью, словно ворон – по руке
– Ты шлёшь внутри гадание – из вне
– Искусства милой каторги – понять,
– Принять и распознать угрюмый вид,
– Что холит предрассудок, что манит
– Внутри искусства малой белизны
– Над пропастью забытого – ума..
– Не жалко смерти думать – обо мне,
– Не жалко жить в искусственном – раю,
– Когда доселе к квантовой игре —
– Я снова идеалы – познаю
– И вылечу свой мир – ему под ноль,
– Под важностью вороней – белизны
– Искать скульптуры милой тишины
– В забытой синкретизмом – идиоме..
– Ей только холит часть – судьбе назло
– И пышет твой фантазии – урок,
– Как будет в обязательстве – ещё
– Искать искусству – малое опять
– И жить по смерти в лучшей – высоте,
– Где вороны летают, как и мы
– Внутри прямой извилины – опять,
– Внутри принять искусственное – завтра..
– Им ты не хочешь жить, а перенять
– Готический апломб – наедине,
– Что воздух чёрной мании – в руках,
– Всё ищущий претензии во мне,
– Когда темно и в форме – недалёк
– Ты был вчера у ноши – бытия,
– Ты видел в ноль смертельной – тишине
– Свой падали источник – привыкать,
– Ища свой век – увиливать к нему,
– И трогая манеры – видеть свет
– Внутри вороней мглы – наедине,
– Что готикой за жизнью обведу
– И буду страхом претворять – мечту
– Над пропастью всемирной – тишины,
– Туда, где будто в форме – не возьму
– Причину символизма – на огне
– Для смерти той, своей ли – отпущу
– Отныне мир и пропасти – печаль,
– Чтоб дух вороний снова – отвечал
– На этом миру в каторге – за ту
– Причину негодующего сердца
– За властью смерти, словно по лицу
– Ты видел сам спокойствия – черту
– И словно обводил умом – то солнце..
– Им видя свет вороний вдалеке,
– Им странствуя для истины – пока,
– Ты трогаешь в искусстве облака
– И век несёшь за этой – былиной..
Исторические призраки души
– Исторические ноши по лицу
– Я сегодня обведу, как подлецу
– Не хочу простить фатальности изгой
– И внутри внушением видеть – идеал..
– Я ему пишу строптивый разговор
– На последнем послесловии в аду,
– Я внутри ищу претензию – на ту
– Символизма душу, понимая время,
– Что одно оно в достоинстве – прошло,
– Что немало стен на призраке души
– Я могу внутри оставить – для себя,
– Для такого чувства прошлого – ожить,
– И блуждая в современности – порой,
– Я сегодня пробуждаю сон такой,
– Что внутри по историческому – вновь
– Я не вижу одичание, как кровь,
– Только тени к подлецу слетают – вниз,
– Им внутри паришь ты юмором – своим,
– Им остались возводить – другое я,
– Только формы безысходности внутри..
– Что – то плачет от претензии, идя,
– Что – то ищет в историческом – лице
– От предания искусства – до конца
– В близкой смерти удивления – парить,
– Только видя звук нуарной – пустоты,
– И опять им медля в прошлом – не дойти
– До конечности искусства – позади,
– Что уносит свой прискорбный – разговор
– В исторические тени – на лице,
– В то устройство формы ужаса – парить,
– Как сегодня по глазам – ещё дыша,
– Словно форма на секундах – говорить
– И отчётливой системой – между слов
– Ты на призрак историчности – готов
– Опираться, как нечаянный восторг
– Между квантовой надеждой, теребя
– Свой немилый удивления – родник,
– Что остался он роднее и поник —
– Видеть тонкие причины – на восток,
– Что не носят удивления со строк,
– Только словом от нуара – проведут
– Яркий повод видеть утро – по уму,
– Стойкий возглас идеальности – к нему,
– Что за жаждой ты не носишь – идеал,
– Только призраком твоя модель – ума
– Стала чёрной по примете – бытия,
– Стала зыбкой в историчности – пути,
– Как и призрак на строении – вокруг..
– Ходит ночью и заискивает я,
– Что одно внутри повешено – в душе,
– Ей не просит утомление – под стиль,
– Просто ходит обнищанием, увы,
– По прохладе этой ночи – на Неве,
– По засыпанной культуре – видеть сон
– И его природный опыт – не глотать,
– Как искусство историчности – в душе..
Отсчёт нулевой совместимости
– В месте скорбного поля – ищу
– Свой отчаянный ветер – насквозь,
– В месте духа – отчётливой силой
– Я его, как космическим сном
– Над ничейностью в тон – отпущу,
– Чтобы видеть свой довод – немилый
– И отчёт в нулевой красоте
– От прискорбной фатальности – в нас..
– Где затерян твой строгий – приказ,
– Где он сам за приметой – не светел,
– А сегодня парит на душе
– В непристойности славной игры..
– Он такой же, как ты – до поры
– В идеальности странного – мира,
– Под которым не снят – этот стиль
– Нулевой совместимости жить,
– Словно плыть по Неве – на такой
– Обоюдной развалине в призрак,
– Что исчез между миром и сном
– В настоящей, прожитой тоске
– И его не увидеть – сквозь мир
– В беспредельной гордыне – отныне
– И ему не подать этот стиль
– В безначальной расщелине – скал,
– Только формой ты смотришь – в глаза
– Этой пустоши в новой – Вселенной
– И не можешь обратно отнять
– Свой нечаянный вихрь – от ума..
– Ты такой же, как эта печаль
– В безначальной развалине мира,
– Ты стоишь на ладье, что пророк
– И не смотришь на опыта – мглу,
– Проплывая от тысяч миров
– Между мифом в твоей – субъективной,
– Не отвеченной форме из лет,
– Где – то в прошлом на этом – ходу,
– Что Нева отсекает – за стилем
– Этой новой оценки – из меры,
– Этой формы постигнутой в дождь
– Разобщённого ужаса в такт..
– В этом поле прискорбном – ищу
– Безответные формы на лилии
– И отчётливый призрак в руках
– По нетленной гордыне – из лет,
– Что один в совместимой игре
– Не нашёл нам конечной Вселенной,
– Просто сам проплывая – под стиль
– Он исчез в незапамятной – мгле..
– А теперь по туману – парит,
– Словно облако в мифе Вселенной —
– Эта роль от прямой пустоты
– Видеть воды Невы – о любовь,
– Но не знать в совместимости – боль,
– Что отпала по ранам – на время
– И ведёт свой отрезок пути
– На конечное облако грёз,
– Где – то между исхожих миров,
– Словно спутал ты карты – Вселенной
– И упал в удивлении сам – ты
– На достаток внутри от ноля,
– От гордыни в своей современности,
– Чтобы видеть то утро – по смелой
– Символической схожести лет,
– Словно плыть по разбитой реке..
– Пронимая свой час нулевой
– И отчёт совместимости времени,
– Словно близко он видел – тот рай
– На конечной развалине слов
– И теперь на Неве – видишь ты —
– Эту чёрную пустошь в затмении,
– Словно стиль иллюзорной игры —
– Ей не бросил свой новый ответ,
– А крадётся под мифом – своим
– И виляет на снах – от капризов,
– Что отчёт в нулевом – по сердцам
– Удивлении видеть свой мир
– И искать это время, где призрак
– Основательно вжился за тень,
– За которой ты сам – этот день
– Обещаешь себе, словно близкий..
Право из небрежной тоски
– Единственным не очень на виду
– Я право от реальности – найду,
– Но точно в идеальности одним
– Оно мне будет формой – от тоски
– Искать примеры в душу – на себе,
– Любить ещё не спрошенное – встарь,
– А просто идеальностью – парить
– Над мысленным ответом – отойдя
– На смелость от небрежной суеты,
– Где мы стояли в солнце – на глазах,
– Но падал удивления – тот страх
– На чёрный скол реальности – ещё
– Он сам не стал нуаром – по глазам,
– Он выждал идеальности – ответ,
– Чтоб в будущем найти меня – внутри,
– Как право в современном поле – света..
– Но миф внутри не ищет – бытие,
– А только волей складывает – лист
– По тонкой идеальности – гореть
– И видеть сон морской, что говорит
– Тебе сегодня в жизни – от лица,
– Быть может первого, а может и его
– Случайный век ты видишь, отойдя,
– Как страшный хруст фатальности – сегодня..
– Единственным не очень – узнаю
– Свой ветер слов от призмы – бытия,
– Где жило право общее – вокруг,
– Но памяти снискало слов – тоску,
– Ты этой формой – странный оберег,
– Ты вышел на конце природы – той,
– Что мучает сегодня, как изгой
– И праву подаёт нелёгкий ветер..
– На собранной тоске его – найду,
– На море от приличия им – плыть
– Внутри своей фортуны – за мечтой,
– Что в небе открывает солнцу – блик
– И ищет имя в странной суете,
– Пока ты жив на этой красоте,
– Искавшей новый опыт – по любви
– И смысл культуры в пройденном – наречии..
– Тот воздух полагал свои – глаза,
– А сон внутри совета бытия —
– Всё пролагал за видимое – вновь
– Ответ природы, говоря изгой,
– Что мучаешь философа, как стиль
– Не сношенной фортуны – о любовь
– И ей ведёшь обыденности явь,
– Пока ты сам отличию – внутри
– На странной суете в себе – игра
– И смелый глазом на морской тиши,
– Что ночью открывает сердца – стук
– И видит слов тоску – по этой форме..
– Она, что право в сумрачной дали,
– Она не верит в призраки любви,
– А только будоражит – это я,
– Ответив над прелюдией своей,
– Что холит сердце будто – отойдя
– На новый ад в претензии – любви,
– Где ты изгой внутри своей – тоски,
– Гарцующей, как оземь под собой..
– Ты стал её причаленной весной,
– Тяжёлой ношей между бытием
– И сложно видишь в уровне – любви,
– Как право исправляет – эту боль,
– Искавшую фантомный берег, лишь,
– Ты пробуешь искусством – поманить
– На свод печали – в странной суете,
– Знакомой лишь тебе – на этом сне..
Петербургское поле сомнения
– Петербургские ливни во сне
– Предстоят не своей глубине,
– Обернувшись газетным листом —
– Всё не ищут свой повод – сказать,
– Просто думают в ноше потом,
– Как зачтили свой ад – на руках —
– Эти сочные тени во мне —
– Иллюзорный восход по строкам..
– Что ни осень – нуарный этюд
– В расстоянии спрошенных лет
– Между сном петербургских газет
– И заисканной фобией в гнёте —
– Видеть только лишь белый – ответ,
– Слышать им утолённый восход,
– По которому сложно бежать
– Ты уже в повелении – не можешь..
– А стоишь на нуарном окне
– Между прошлым на извести – мне,
– Между лёгкой проталиной – в явь,
– От которой ты вылечил – скорбь,
– Ей запятнан внутри монолит
– От идейности в строгой борьбе,
– Чтобы думать за обществом – мне,
– Где проплыть безыдейную чащу..
– А где словом под стройное – вновь
– Выпивать той реальности – кровь,
– Чтобы вымели в страшном – окне
– Иллюзорные встречи – ту форму
– Над прекрасной иллюзией – в стыд
– Петербургского образа в крике
– Между сотнями форм бытия,
– Покоряя свой медленный гнёт..
– Им сегодня в нуаре не ждёт
– Твой сюжет многомерной причины —
– Эту странную роль без огней,
– Что не носит свой юмор – в строке,
– А белеет внутри тополей,
– Просыпаясь от сонного утра
– Между формой искусства – бежать
– В петербургское поле – за смерть..
– Что нашла безыдейный восход
– И почтила свой юмор – вдали
– Между стен тополиного пуха
– И моделью в изнеженной – тьме —
– Быть сегодня так странно – внутри
– Удивлением робкой печали,
– Где одни мы внутри – прозвучали,
– Что идейное поле под смерть
– И нашли слово странное – там,
– Как сомнение в форме – газетной
– Между верностью в призраке – ждать
– Эту участь внутри диалекта,
– Между прошлым там видеть – полёт
– Над уверенной маской – приличия,
– Что внутри петербургских – высот
– Ты не ищешь тех ливней – печаль..
Юдоли напротив города
– Ещё немного вылечил – внутри
– Один и тот же путь за идеалом,
– В юдоли стройной формы – от души,
– Внутри которой хочется – стареть,
– Имея форму мысли, как и смерть,
– Взывая к прозе лучшего – возмездия,
– Что стала предрассудком по словам
– Всё в этой форме города – парить,
– Ещё в юдоль заманивая – день,
– А после по искусству – бытие —
– Ты холишь серым утром – на уме
– Свой тягостный наездник о погоду,
– Внутри него трамваи, как года
– И стук железной каторги – сквозь мель
– Всё сел внутри растерянного – я,
– Прополз за обнищанием – в метель
– И снова обязует видеть – склад
– От этой формы снега в долгих днях
– И тягостной приметы в дар – судьбы,
– Когда тебе несмело снятся – сны
– Из робкого десятка, что и сам
– Ты стал умом в железном бытие,
– Как тот трамвай ходить – наперекос
– Искусству слова, будто бы на трос..
– Всё властвуя своей манерой – вплавь
– Из недр судьбы в бесчестии – своём,
– Всё делая свой мир однако – здесь
– Под пылью страха, будто бы – огнём
– Ты сам разжёг истерику – под ноль
– И вечной формы мира – этот стиль
– Теперь не носит образа – внутри,
– А только форму на юдоли – врозь,
– Что городу оценит шаг – морской,
– Как новый мир искусства – там стоять,
– Чтоб видеть, выбирая этот рай
– Внутри своей оскомины – из лет..
– Ещё немного в форме – от души
– Ты сам бы выбрал оттепель – его,
– Как смерти ровный парадокс – ума
– Под кладезь неизвестности – нести
– Внутри опорный гнёта – перекос,
– Чтоб вглядываясь видеть – этот день
– И форму света на одной – руке
– К народной воле, будто бы строке..
– Она внутри не смята – по глазам,
– Внутри неё оскомины, как век
– Всё ищут праву сердца – человека
– И сном своим преследуют – вину,
– Когда уняло сердце – тишину
– Напротив дней свободы – по глазам,
– А только город спит – в своём уме
– И трогает вопросы на строке,
– Что между чёрной ценностью – ушли
– Твои юдоли мирной тишины,
– Нам стали верной почестью – глотать
– Искусство символизма, словно день
– И ты им вылит в странной – тишине,
– Крадущейся от розни – предлагать
– Другие формы на юдоли – мира,
– Как будто ты им вылечил – любовь
– И здесь не смотришь светом – на окно,
– Какое бытие им – открывать,
– А свет какого в лирике – дрожит
– От этой пустоты над формой – лжи?
Для шага могут быть
– Два шага могут быть – наедине,
– Как два пути наездника во тьме
– Сегодня ищут сладкие края
– Над сном своей свободы – от людей,
– Что жизни предрассудок – выбирать
– Исчезнувшее общество – в вине
– И там его от меры не взывать,
– Что будущее в пище – на огне..
– Два шага могут быть – ещё умом
– И стройной пищей фатума – о смерть,
– Двух летних дней, в которых посмотреть
– Ты всё же не решался – от любви,
– А только жил искусством, выбирая
– Свой нежный ад претензии, пускай
– Всё в гнёт ведут наездники – играя
– И держат свой отмеренный – уют,
– Чтобы сегодня думать в глубине
– На тонких глаз овальных – именах,
– И возрастом привычек – не уметь
– Сегодня удивлять приметы – страх,
– А только просит время – по лицу
– В искусстве формы малого ключа,
– Что можно диалектом – отвечать
– Над прошлым в преимуществе – обиды,
– И думая – умнеть по этим снам,
– Шагая в этот поздний силуэт,
– Придумывая новый свет – во тьме,
– Как пепел расстояния от – лет..
– Ты им шагаешь снова – на виду,
– Ты шепчешь форму бездны – по краям,
– А я иду по набережной – в ту
– Россию – к символизму по словам
– И мысль внутри не ищет – эпилог,
– Не думает причалить сном – умов,
– Она лишь разыграет в счастье – лет
– Ещё один причаленный сюжет,
– Где ты один в России – не ушёл
– По этой форме славной глубины,
– Забравшись в преисподний идеал
– Искусства многомерного, как сны,
– Летающие в двух шагах – умов,
– От только что расчерченной игры
– Культуры в символизме видеть – день
– И им искать привычки – от беды..
– В те игры ты играешь – по словам
– Внутри России в принципе – своём,
– Как в двух шагах искусства – этим днём
– Ты снова выбираешь – путь от грёз..
– Как слову необычный лад – души,
– Как вехи в авангарде по глазам,
– В которых ты не выбрал скол её,
– А только пребываешь в двух – шагах,
– Смотря на эталонный путь – души
– По роскоши, в которой не узнать
– Ту смерти память, будто бы прошли
– Мы снова к остановке – ей заставить
– Любить фортуну от иллюзий там,
– Искать внутри претензии – одну
– Картину постоянства, как цену
– Восторга поля времени и жизни..
Огни без признака старения
– Внутри твоих огней – не бытие,
– Не мёртвое предание – внутри,
– А только голубь мира по строке
– Увиливает – в сложные огни,
– В которых стало миром – понимать
– Систему той отмеренной – души —
– То общество и цели этим – вспять
– Искать путём старения – намедни..
– Гораздо легче думать – по словам,
– Внутри которых годы обошли
– Свой стиль иллюзий, будто бы они
– Вложили символизму – эту ночь,
– Что верной прозы преданная – нить,
– Которую ты волей – превозмочь
– Не смог сегодня в старой былине,
– А только вьёшь претензии – на мне..
– Сквозь чёрный лист искусства – по глазам,
– Сквозь бремя объективности – вокруг,
– Что точит превосходный воли – круг
– И снова повторяет сердцу – ад,
– Когда мы там бежим умом – назад
– И смело покоряем смерти – день
– От росчерка предчувствия – искать
– Свою систему ложной жизни – мира..
– Ей тонко разгибая – этот день
– И форму объективности свою,
– Ей видя сложный ад на том – краю,
– Что сложит крылья видимой весны
– В огнях внутри искусства, словно мы
– Не стали смертной тенью – пополам,
– А только выживаем этим – в день
– Дозорной просьбы мира и ума..
– Дозволен страхом думать – о тебе
– Твой день из этой нежности – ещё,
– Дозволен он глотать умом – печаль
– И смертью измерять скупое – дно
– По оттепели малого – внутри,
– Когда ты сам попробуешь – понять
– Огни без этих признаков – ещё
– Внутри забытой формы бытия..
– Ты сам не мог стареть и – эталон
– Не видел белой участи – в глазах,
– Что старым стал ты миру – по ещё
– Не выученной гордости – на страхе,
– Всё ждёшь искусный почерк – о любви
– И право в расстоянии – ведёт
– Твой верный стиля нормы – эталон
– И гордости иллюзию от стиля..
– Она взошла к тебе, чтобы обнять
– Искусство умирания в глазах,
– Она зашла в твой мир, как этот день
– Искусственно управит – новый ад
– И смелостью не видит – только он,
– Что робко в тишине упорству – рад
– Он жить сегодня в мире – на войне,
– Что, как огонь без признаков – назад
– Не видит дух старения и – жив
– Проклятый смерти призрак – у тебя,
– Что он один искусству – был бы рад
– Искать манеры стройности – назад,
– Что пробовать ужимками – в аду
– Старение причины между лет
– И снова вычленять один – ответ
– На этом смысле призрака – о тьму..
Мужской перенос мысли
– Мужское холит время – о себя,
– Внутри не обращая словом – жизнь
– К одной примете страха, но ропща
– Как сложный перенос искусства – «мы»
– На редкие основы между дней
– И там ты видишь свой полёт – ума
– Над вечностью мужского в форме – я,
– Над тонкой перекладиной души..
– Что час в судьбе без личности – ещё
– Ожил внутри картины – по словам,
– Принял манерный опус, чтобы ты
– Стал первой символической рукой
– На облаке искусства, чтоб прожить
– Мужское поле переноса – в суть
– И им по мысли будоражить – вид
– Другой Вселенной, будто бы вздохнуть
– Ты сам не можешь в мании – любви,
– Ты вертишь от искусства – унисон
– И тает воля в переносе – лжи
– От мысли для участия – быть сном
– И дух метафизический нести
– По краю от Вселенной между нас,
– Что тонкий мира, спаянный внутри,
– Один природы удивления – глаз..
– Он верит, что в астральной тишине
– Прошли в одной системе – те дожди,
– Оставили свой пафос и – огни
– На долгой безысходности вести
– Свой мир метафизической – окраски
– Сюжета странной фобии, чтоб нас
– Ещё умом не видел – этот день
– В мужском капризе, думая сейчас,
– Что ночью мысли – будто бы стройны,
– Что пафос верит праву – по углам
– И ветвь метафизической оливы —
– Не так прекрасна в сложенном раю,
– Но ты сегодня веришь, что отпал
– Там снова выживая – на краю
– Из сотен миллиардов облаков
– Внутри системы слепленных веков..
– Что дух нуарный просит и зовёт,
– Что день внутри утопии – не стиль,
– А просто листья в золочёной мгле
– Внутри украли сложности – огни,
– Чтоб завтра подзывать – ещё вопрос
– И слов мужское тождество – одно,
– В нём мы старались, думая прожить,
– Как небу в безысходности – темно
– И стало переносом холить – жизнь
– То утро над причиной – по тебе,
– Внутри метафизической длины,
– Всё ратуя свой способ – до войны,
– Когда искавший отблеск – бытия
– Ей снова верит в принципе – своём,
– Что свет астральный может – выбирать
– Ту мысль в искусстве мира – по углу,
– Но сон мужской не хочет – облакам
– Искать полёты в смерти – по лицу,
– Когда в мужское общество – ведёт
– Весь этот слой придирок – о полёт
– И златотканый вечер – по краям
– Не сцеплен от идиллии – в тебе,
– Он только красной нитью – не обдаст
– Вопросы слов, пока умом – парит
– Орёл – внутри изысканности лет,
– В чьей форме слов – одно благоволит,
– Играя от претензии – вокруг,
– Что смелый повод бытия – уму,
– В капризах только по судьбе – ища
– Свой золочённый номер, как и век,
– Что просит день искусства – не вести
– Судьбу мужской иллюзии – в огни,
– Когда они застыли по тебе
– И мелкой рябью обдают – опять
– Ту форму символизма – о ладонь,
– Вникая, словно мысли по краям..
Беловатый из кощунства
– За зверем в тоске – непременно ищу,
– Им трогаю Землю и в мысли – одной
– Я пробую вечности слово – солёное,
– Как форму души от притворства и льда..
– Но в этой причине её – не видна
– Мне мысль историчности, словно сгущённое,
– Парное предание – между миров,
– Где зверем ты ищешь сегодня – меня..
– Меняя над смыслами сна – беловатое
– Кощунство – из праздной гордыни, взамен,
– Что ночью ты вышел от мира – предатель,
– А днём – основательно в том не поладил
– С причиной от сказанной мысли – огнём..
– Движением в призраке мучит – любовь
– Та форма тоски, что прямое наследие
– И ночью её ты не тронешь – о кровь,
– Но душишь кощунство за нервной – тоской,
– Сжимая в руках свой образчик – и боль,
– Терзая заисканный юмор – до строк,
– Ты ищешь внутри беловатый – приток
– Из нервного образа слова – на завтра..
– Он может пойти лишь тебе – по уму,
– Он странно внутри вынимает – любовь,
– Как белое зарево в частности – завтра
– Иметь красноречие в том, обернув
– Свой гиблый манер и кощунственный – шарм
– От слов предыстории, где убежал
– Ты в маске своей предпочтительной – ноши
– От слов в безысходности быть – подороже
– И миф у строки по любви – провести,
– Но сжав символизму прямое – нутро
– На глыбе от тождества, чтобы не то
– Не стало твоей удивлению – ношей..
– А только задиристо впала – во тьму,
– Пылая над маской в уверенной – чаше,
– Что ночью в неё ты проложишь – любовь
– И будешь её подороже – на счастье
– Иметь в беловатой причине – насквозь,
– От мелкой картины, сжимая холстом
– Свой феникс в руках – обоюдного завтра,
– Где жил бы ты с личным лицом..
– И трогая зверь в белокаменной – чаше
– Ты эту формальность обходишь – в нутро,
– Ты сам от кощунства не стал ей – пропавший,
– Учтённый ответчик в придирках за то,
– Что было внутри беловатой – оценки
– И медленно вниз распирало – твой сон
– От сласти в глазах, подвывая в тот тон,
– Что жизни внутри отвечает – заметно
– И стиль от Земли пониманием – ждёт..
Пробуждение лёгкой добычи
– Ты весь внутри – на этом отстоял
– Единственное поле превосходства,
– Ты жизни дал отмеченный – урок
– Над схожестью примера – от любви,
– Но стал добычей в рисках – почему —
– Ты сам в неё притворствуешь – непросто,
– А личный воздух запирает кровь
– Над новым пробуждением – ума..
– Ты днём идёшь и ходит – осторожно
– Твоя проблема в ситцевом – плато,
– Что внутрь игры не воет – о года,
– А лично пробуждает неба – холод,
– Он весь дрожит и пала пустота,
– Что страхом осуждает день – тоски
– Над личностью твоей основы – жить,
– Над тоном осторожности – иметь
– Ещё одну забывчивую – рану..
– Ты в ней ложишься прямо – на любовь,
– Ты здесь один и в строках, понимая,
– Что автор гложет личности – шаги —
– Ты сам им просто выучишь – урок,
– Где жертвенное имя – слов не знает,
– А только пробуждает в сердце – рай,
– Заискивая в точной форме лет
– Искусству мира – слаженный портрет
– Над жалостью большой приметы – вдоль..
– Та жертва пала в мерзости – своей,
– А сон спадая с сердца – не поладил
– Внутри прижитой диалектом – смерти,
– Что ходит по пятам и ставит – счёт
– Над маской в безысходности – потом,
– Над сложенной харизмой нам – и более
– Уже не мечет формой слов – икру,
– Уже не плачет прямо – поутру,
– А просто будоражит стон ночной,
– Что верит слову в праве – о любовь..
– Забыв её в нуарной пене лет —
– Ты миром отделяешь свой – посыл
– Над сердцем метафизики – насчёт
– Приметы слов, в которых находил
– Ты признак личной осени, что таял
– Внутри – над безысходностью равнин
– И им внутри ты смертью зов – расставил,
– Как нелюдь в обещании – без правил
– Иметь свою спонтанность – от могил..
– А может править этой – тишиной
– Под вой одной проблемы – между ними,
– Где сам ты пробудился – от тоски
– Внушения себе, что жертва – в том
– Ты сам и смерил пафоса – обычай
– Пасти свой холод верности – назло,
– Когда внутри нуара там – темно
– И холят сны горчичные им – тени
– Твою превратность с малого – меча,
– Что жизнь досталась молча и – ропща
– Ты был ей мифом на пустом – аду,
– А только хлопал стоя – на ходу,
– Что жизни стать ещё приятней – в том,
– Как жертва в мере попадает – в тон
– Иллюзий от тоски – своей надежды..
– Забыть её нельзя и точит рай
– Твою внутри основу – современно,
– Где ты живёшь на лёгкости – ещё
– Не вымученной ясности – под встарь
– И ищешь сон забытой тишины,
– В которой городской кометой – глядя —
– Ты стал внутри там измерять – тоску
– От жажды смысла символизма – дать
– Ещё немного вольности – в гордыне
– От зла – за этим холодом летать..
Шаг в неясности будущего
– Где шагает от сердца – твоё
– Удивление в том, как ища
– Ты не сходишь от слова – ещё
– Ты всё время не держишь – ропща
– Одиночество в маске любви,
– Без которой ты выше – на метр,
– Но искусству ты не был, увы,
– Как иллюзия сердца – на выстрел..
– Ты ходил, расправляя шаги
– На конечности смелого утра,
– Ты внутри запрягал свой – урон
– Для несчастья, что слышит одно
– Иллюзорное сердце – во тьме,
– Словно рок не оставил – однажды
– Эту осень и в мир – наступил
– Через мысленный уровень – вслед..
– За тобой, что бегут эти дни —
– Ты не ищешь свой остров – прощания,
– Но на ясности выпил – до дна
– Одинокий мотив для любви,
– Ты ей сам, как пропавший ответ,
– Что не хочет вести – обещание,
– Только вывел свой снег о слова
– Между шагом в препятствии – нам
– Эту близость, что мучает сном
– И нечаянно в смерти – стращает
– Одиночество в смелости жить
– Под настроенной маской от звёзд,
– Где космической пользой – взойдёшь
– В поле слов – от пустого прощания,
– А потом между светской – порой
– Ты уже не узнаешь – какой
– Ты был там по примете – один..
– Этот шаг от неясности в нас
– Не обяжет искать миру – фарс,
– Не пригладит причёски – со слов,
– Только время всё вылечит – просто
– О наивные тяги во тьме,
– О простое на той же – войне,
– Где и ты не встречаешь свой – стиль
– Обращения подлинно в счастье..
– Словно тянет в неясности – день
– Утомлённый, рассеянный круг,
– Но не может узнать от разлук,
– Где старался ты выдать – свой мир
– От нечаянной роскоши – вдаль
– Между личной харизмой на нитях
– О непрошенный возраст – взаймы,
– Что оставит свой времени – шарм..
– Нам теперь и его не найти,
– Не пригладить от мира – сомнение,
– Но неясности в тяге – от звёзд
– Просто вылезли в странном – окне,
– Что сегодня за шаг – на любовь
– Ты бы знал, но и этим непросто
– Бьются в сердце те слёзы, горя
– От того, от которого жил – ты,
– Это время на том – отведя
– Между прошлым и будущим – лично,
– Между пафосом в смелости – так,
– Чтобы видел твой медленный шаг,
– Как ты просто оценишь – свой век,
– По тому же единству – молчания..
Ложь сквозь сингулярность
– Не раб ещё и пришлый – на себе,
– Внутри покойник в каждой – суете,
– Что образы сложила на восток
– И мыслью тешит формы – между строк..
– Что гложет не тебя – в последний раз,
– А только от единства – нам воздаст
– Внутри по сингулярности из грёз —
– Другое поле общества, как мира..
– Так ласково – сквозь ложь его веду
– Внутри коварной присказки – ожить,
– Так ладно притворяюсь к сердцу – вдруг,
– Что надобность ума внутри – прожить
– Ещё не рабский стимул – на лице,
– Уже внутри родясь – искомой вдаль,
– Искусственной программой – от души,
– В которой роли к смерти – отродясь
– Прошли тебе и вынули – свой век,
– Что люди так хотели видеть – вдаль,
– Ещё не робко в сумраке – твоём,
– Уже пристрастно думая – о грёзах..
– Их стиль виляет вымыслом – о мир,
– Их полный свет луны – парил на час,
– Что редкий формы для игры – алмаз
– И стойкий голос – внутреннего счастья..
– Не раб ещё, но сингулярно чист
– Из недр прискорбной малости – понять,
– Как вид тоски виляет в том – уму
– И холит необычность в нас – опять,
– Им время замирает в боли – глаз,
– Что чудо о проношенный алмаз,
– Когда он, словно выемка из – роз
– Ведёт скульптурный ренессанс – уму..
– Ты им ещё читаешь – глубину
– Своей проблемы сингулярной – тени
– Внутри планет космической зари,
– Когда они прошли – ещё сквозь век
– И точно видит в пафосе – родясь
– Та воля сингулярной чести – нам,
– Что слову в необычности – ведёт
– Свой сумрак слов – обратно на восток,
– Им требуя залить природный – рай
– По каждой глади в образе – любви,
– Им сон срывая в нежности – ещё
– От лжи искусства – видеть бытие..
Космос не отпускает насовсем
– Нам космос дал пощёчину – ума
– Над каждой объективностью – ожить,
– Нам видит в том приятная волна,
– Что слёт обычной каторги – потом
– Ещё – не смысл от радости людей
– Внутри преграды к счастью – выбирать
– Или идти под жёлтой формой – роз
– Над властью превосходной – красоты
– Внутри планет космического – тона,
– Им точно разговаривая – здесь,
– Что чёрный шелест говорящих лет
– Из бездны форм приятной – пустоты,
– Когда свой мир на вакуум – и ты
– Ещё возьмёшь близ разницы – доселе..
– Но в городах, как ночь твоей – тоски,
– Ты шепчешь миру слабое – звено,
– Ты долго славой будоражишь – стиль,
– Что там тебе над словом – всё равно,
– Что космос лет не прячет – от людей
– Изысканное пламя в смерти – нас,
– Он просто выбирает к счастью – фарс,
– Чтоб говорить ещё пространством – от идей..
– Где гении сплели обычный день
– И гордой рамкой покоряют – след
– Внутри своей тоски, предвидев жизнь,
– Как этот космос в опустении роли..
– Но воля в человеческой – заре
– Не вся из солнца достаёт свой – мир,
– Не всё возможно видеть – в бытие,
– Как тонкий шарм искусства – от других,
– Там ты застыл в манерное – звено,
– Что тает звёздам после – на глазах,
– Там видно было счастье – всё равно,
– Где горький ужас подбирал – опять
– Своей основой – пришлый шанс в умах,
– Чтоб снова отпустить прискорбный – день
– И таять в говорящей смерти – нам
– Под мир от сингулярности – своей..
– Надежда будит в тон манеры – тот
– Приметной формы казус – на глазах,
– Одна печаль не сводит космос – с нот,
– Что хочет вдаль примером – отвечать,
– Где сам забыл он крайний фокус – глаз,
– Он солнце в бликах – будоражит в нас
– И верит в серой каторге – причин,
– Что всё должно остаться – на покое..
– На том в глазах притворствуя – уму,
– Но видя слов прямую – глубину,
– Где мы бежим по кромке – этой лжи,
– А космос повторяет в том – апломб,
– Что он один везде и нет – от нас
– Другой приметы тени в славный – мир,
– Другой оценки видимой – звезды,
– Когда материально слепнем – мы
– И трогаем свой фарс пути – назад,
– Как часть искомой каторги – прожить
– Ещё немного в обществе души,
– Такой же славной к миру, что и жизнь..
– Бежит от личной формы – по тебе
– Та степь искусства – в квантовой заре,
– И что – то выбирает в космос нам,
– Что мы должны ей слову – по душе
– Или остались внутрь презрением – дышать,
– Ещё скабрёзной личностью, что сами
– Мы космос не отпустим никогда
– И будем им внутри – искать предание..
Могут убедить другие
– Не могут убедить ещё одни
– Другие тени – прихвостни на теле,
– Не могут обожать плохие сны,
– Как время тешит мудрое – «прощай»,
– И словно верит в прозу – по тебе,
– И слабо будоражит тонкой – нитью,
– Где ты не стал – отмеренной душой
– Под маской субъективности – своей..
– Ты ей живёшь на чёрной полосе,
– Но новой жизни в квантовой росе,
– Ты делишь части целого – к уму,
– Как жадный вереск пищи – на луну
– Смыкает слово в прихвостне – вокруг,
– Сбивает номер в каждой – пустоте,
– Но новому в глазах – ожили вдруг
– Твои рассказы, словно бы везде
– Не могут убедить другие – в нас,
– А ты на этой чёрной мере – нам
– Ещё блистаешь в праздности – своей
– И тело слов влачишь – от этих лет..
– Им так прискорбно говорить – «прощай»
– И верить счастью лучшего – от стона,
– Но каждый раз ты убеждаешь – вниз
– Свою проблему личности, что ты
– Ещё ей ныне открываешь – время..
– Теория не ищет слов – в покой,
– Ещё блуждает в прихвостне – изгой
– И малый шум тоски – наоборот
– Всё тянет смыслу форму – от других:
– Людей и нот, что вынули твой мир
– На части целой рамки, чтоб ожить,
– Когда другие убеждают – нас
– О роли свойства мира – в этом теле..
– Им сложно пронеся искусство – близ,
– Им вынул сердце сложности – о миф,
– Что дух тревожит постоянно – в роль
– И носит час печальности – ожить,
– Чтоб видеть чёрный фатум – на глазах
– И им нести прямое поле – лиц,
– Где люди убеждают не тебя,
– А роль искусства в призраке – границы,
– Твоей ли лично или в тон судьбе,
– Но горько в сложной глазу – глубине,
– Над нами растекаясь в сон – ночной,
– Такой природно гордый и – простой,
– Что люди убеждают не себя,
– А только часть иллюзий – на глазах,
– Забыв любви прискорбное «прощай»,
– Как смерти волю в вымысле – на страхе..
Повторяя ложь частицы глаз
– Между серой, прямой полосой,
– Подведённой под влажный рассвет,
– Между юностью в мысли – с тобой
– Мы несёмся о правило – в такт,
– Если будем внутри умирать —
– То в обычной заре под водой
– На искусственной неге из – слова
– Под возможностью небо – искать..
– Этой формой частицы возьму
– Свой способный на деле – намёк,
– Этой формой о глаз проведу
– Иллюзорное облако – в смыслах
– Между ясности в странной – игре
– И сближением слов по конечной
– Иллюзорности выжить в том сне,
– От которого строго бежим..
– В том плескаясь внутри – по годам
– В океанской развалине света
– На другой полосе от любви,
– На рассвете близ ясности – глаз,
– Что не верят внутри, как погасли
– От никчёмности выжатой – роли,
– Что не смотрят внутри аллегории
– На погодное облако – в нас..
– Этой формой за риском – ещё
– Ты увидел свой искус – в глазах,
– Словно атом пронзённый несёшь
– И внутри приручаешь им – спать,
– Как обычное в гласности жизни
– Изменение в притче от часа,
– Где движение сложностью – вышло
– За укор на обратной – тоске..
– По глазам я сегодня увижу,
– Что полёт между чайками – жизни
– Небывалым рассветом – встречаешь,
– Как предельное общество – в том,
– Означая свой миф – превосходства,
– Где – то в той глубине одичания,
– Может ясности, может молчания
– О глазах между формой – тоски..
– Им мы сняли ту ложь – необычно
– И ведём в океанской расщелине
– Свой обычный вопрос видеть – сны,
– Как начальные искоса – линии,
– Где вживаются, словно глаза —
– Все твои подозрения жизни,
– Как и частности в смерти – сказать
– Эту сложную маску нам – в путь,
– Как увиливать в призраке – там
– На искусственном рае – по рамке,
– И блистая – корить этот мир,
– Будто вынул ты рамку – в глазах,
– А потом в этой личности ожил,
– Что внутри на сомнении разума —
– Ты движением, словно бы звёзды —
– Закрываешь от счастья – глаза..
Отпишется для умственного блага
– Отпишется, где каждый уголок
– Не строит звёзд забытой – белизны,
– Узнает в роли права, что не смог
– Он сам чутью погибнуть – в глубине,
– А только чёрной розой на огне
– Сгорают письма в подлинно – ревнивой,
– Скупой манере, думая, что жив
– Ты сам ещё – под пристальным умом.
– Он также крут, что обществом богат,
– Он будет рад идти нуаром в – свечи,
– И только формой в смелости – не мы
– Ещё внутри остались сердцем – за
– Приказом слов, как робкие мечты,
– И внутрь тоски уложенное – племя
– За равный признак чалого – вокруг
– Объёма слов – в претензии к себе.
– Что ночью вьёт испуг и неба – жуть,
– А сердце расставляет для капкана
– Над смелой прозой, выгибаясь здесь,
– Что шум внутри морской тоски – своей.
– Ты сам ей жив и мучаешь – то время
– По серой сказке в лучшей – пелене,
– Ещё бы отписался к слову – мне
– Ты сам внутри, но отпирался, вдруг.
– И шла в тисках искоренённой – дали
– Примером слова – воля по глазам,
– Что благо в том мы снова – не приняли,
– Не сердцем славы вымучили – в нём —
– Одни глаза по роскоши – последней,
– Из недр которой вылеплены – мы
– Искать внутри на придорожной тени
– Огни культуры – может в свет одни.
– Им, словно тяжело быть – на глазах
– Внутри – подъёма к дерзости за имя,
– Им слабый признак узнаёт – свой страх
– И мечет форму выправки – для лет.
– Но ты один не ждал ещё – словам
– Внутри определения – слабый призрак,
– А только в форму от нуара – лёг,
– Что ноль внутри – делённый пополам.
– Им нечего принять от слабой – воли
– И мечет безысходный мир – в глазах
– Ещё одну понятную нам – скорбь,
– Что сердце слабой выжимки – на лад,
– От нот которой вышли слову – сложно
– Ещё года – для прогрессивной жажды
– Искать пути строения – быть дважды
– На том нуаре в сцепленной – игре
– И смертью вынимать обратный – день
– Иль век в скульптуре странного – поверья,
– Что гложет позитивностью – на нас
– Весь этот день, притворствуя в глазах.
– Он новый образ расположит – к миру
– И будет жить ещё в приличной – рамке,
– Как только ум на благо – посмотрев
– Идёт внутри искусства – видеть смех
– И расставляет подлинную – жизнь.
Писательской ноты чума
– Писательской ноты война,
– Что дрогнет за вымыслом – дверь,
– Писательской в теле одна
– Любви историчности – мысль,
– Ей нежишь свой прошлый – манер
– И жалко по сердцу – роптать,
– Что будет под вымыслом – в мир
– То поле от слов – увядать.
– Писательской ноты чума
– Скосила свой времени – день
– И тает от роскоши – вдаль
– Иллюзия в связанной – коже,
– Что мысли от нас – не видна
– Внутри человеческой ясности
– Причина – быть только со зла —
– Писательской гордостью – сызнова.
– Приснилось, что тешит игра
– Внутри символизма – тот век
– И тело, как медленный снег
– Внутри утопает от мысли – в нём,
– Что вечность в писательской – нам
– Истории – в старых глазах
– Внутри закрывает свой – стиль
– В писательской ноше – от мысли,
– А время внутри не идёт,
– Но точит свой свойский манер,
– Как жизни от тождества – в слове
– Внутри посторонней войны,
– Которую хочешь понять,
– В себе расставляя свой стиль
– И время в писательской линии
– Над вечностью в прошлой – борьбе.
– Но эта идиллия – в такт,
– Всё ходит, что времени шанс,
– Всё ноет от страха – в глазах
– Писательской гордости в жизни,
– Ей ты в современном стихе,
– Что оземь зарытый – оскал
– Внутри исторической тени,
– Как верности мысль – на глазах.
– Не пишешь романы под дождь,
– Не ждёшь свой идейный – восход
– В писательской форме – от жизни,
– Где сам ты узнал – этот порох,
– Внутри от писательской тьмы
– И имени в прошлом – затем,
– Что холишь свой страх – по глазам,
– Забыв свой писательский берег.
– Над нами внутри – не парит
– То общество в кладезь – игры,
– Над нами прискорбно – стоит
– Та форма писательской – грани,
– Где точные формы – под ноль
– Ты пишешь в нуарный – рассвет,
– А личностью вторишь нам – более
– Одной историчности – дверь.
– Открыв, за которую – сам
– Ты снова не можешь – попасть
– В тот нотный, писательский мир
– От личной претензии чувства,
– Как сложное поле чумы —
– Ту страсть излучает по дням
– Напротив писательской робости
– Быть только лишь – временем зла.
Дрожи и испытывай гордость
– Дружи и испытывай форму – души,
– Дрожи, потому что нет смысла – её
– Внутри укорять от волшебной – игры
– И только внутри по вниманию – помнить,
– Что поле твоё в безыдейности – сам
– Ты вылечил в ясной картине – взамен
– От сложной гордыни, откуда прошла
– Вся точная поза – за небылью жизни.
– Сегодня она – несмышлёный этюд,
– Что гордостью мысли – не правит, а тут
– Внутри постоянством не машет – рукой,
– Что времени прошлый – покой.
– Ты взял эту рамку под тени – любви,
– Ты мысленной прозой – затронешь свои
– Проблемы вокруг одичания – сна
– И времени лучшего в прозе – ума,
– Но сам ты дрожишь и несчастье – ещё
– Скупает претензии в маске – любви,
– Пока тебе сорок, а может под сон
– Ещё идеалом ты высмеял – время
– И стал стариком на конечном – огне
– Без мысленной гордости, ставшей в вине,
– Что комплекс дрожания в степи – земной
– Лишь пропасти ясности в тон – неземной.
– Всё движет претензию в теле – ума,
– Всё новое качество в жизни – ведёт,
– Как стиль одинокой звезды – по ролям
– В отмученной ясности выжить – со строк.
– И эта война между делом и сном
– Ещё понимает, что стал ты – живой,
– Но гордый от страха внутри – идеал,
– Что тянет манерное время – назад,
– А комплекс души, как красивый картуз
– Не помнит свой счастья обрывочный – туз,
– Не верит по опыту – в ставшей игре,
– Что вылит внутри он – пародией мне.
– На стержне приметы – дрожит и идёт
– Твой верх от цинизма, что малое в тон,
– А качество мысли от страха – поёт
– Своё символической ноши – предание.
– Ты стал им дождём, что залит по уму
– Над питерской волей, приятной к тому
– И свод благородства не верит – уже,
– Что новому обществу – видимо тоже
– Ты – малая кровь на кону от души,
– Что держит земное в обрывках – ума,
– А мыслью на тождестве – вылепит рай
– Тот тонкий манер по обрывкам – твоим.
– Он в душу за сорок ведёт – свой порыв,
– Он в вечности скользкой манеры – ещё
– Внутри – одинокий, как сердца гранит,
– Что ждёт безнадёжной скабрёзности – мира
– И только культура – под властью его
– Снимает вопросы нам в мере – мозгов,
– Внутри достигает тот рупор – веков,
– Где сам ты дрожал в безымянной – могиле,
– Но видел над ночью – парящий родник,
– Внутри опустившейся тленом – погоды,
– Желая пролить идеальности – миг
– На доброе имя и в вечности – края —
– Ты сам обольстишь свой удел – бытия,
– Как гордости верный порыв – на восходе,
– Где были внутри только – мыслью твои
– Глаза в необычной картине – природы.
– И стало внутри беспокойно – в душе,
– Как кладезь скабрёзности – между игрой,
– Где сам ты испытывал форму – свою,
– Что новое мысли искусство – за гордостью.
Не смотрит внутри модельер
– Небывалый от имени – в ток,
– Упрощённый под мир – на восток
– В разночтении свойской грозы —
– Ты пришёл между разницей слов,
– Чтобы в душу на бремя – вести
– Только моду и в этом – твой день,
– Как история в праве – увидеть огни
– В необычности сердца – расставить
– Это утро – под звон янтаря,
– Этот воздух под личность – нуара,
– Чтобы видеть свой мир – до себя
– И внутри европейской – поры —
– Только словом под тени – вздыхать,
– Там в садах млеют пищей – оливы
– И садятся под разные – сны по себе
– Аллегории в страсть – на двоих.
– Неизвестный от счастья – урок
– Ты внутри преподнёс нам – доселе,
– Но не модой он вышел, а сам
– Видит стойкостью слов – в белизне,
– Что гордится внутри модельер
– И вниманию страха – нам верит,
– Как одна европейская смысла – игра
– Под нечаянной гордостью – жизни.
– Ты её не встречаешь – внутри,
– Ты не стал модельером – поныне,
– Но в глазах европейкой основы – души
– Ты не носишь свой серый – росток,
– А сегодня ты холишь восток
– По конечности мысли для слова – игриво,
– Чтобы думать, кто прав – на тебе,
– Кто умом выбрал старое право – вести
– В неприкаянной жизни – оливы.
– Жажду может ты выудил – раз,
– Может два в исторической розни – ума,
– Но не тлеет от страсти – вина,
– А твоя неприкаянной формы – ревниво
– Смотрит в поле от этой войны,
– Смотрит в час одичания смелости – нам,
– Но и там ты не знаешь, что стал
– Сам внутри – модельером игривым.
– Над которым не сон, не желает идти,
– Под которым ты пал за строптивый – урок,
– Но несчастье не верит судьбе – потому,
– Что не смотрит твой день – на восток,
– А внутри рассуждает, как малая пядь,
– Где – то в обществе слов – им не дать по уму
– Обещание в смелой тоске – потому
– Что реальности новой судьбы – на вину
– Ты не можешь поставить, а только молчишь
– Всё в своей запоздалой примете – на мир.
Оглядывай мира примету
– Оглядывай мира примету – впотьмах,
– Внутри закрывай от присутствия – спину,
– Что ветер в тоске историчности – вдаль
– Уносит свою безыдейную – глину.
– Он стал бы тебе, как практичное – сам,
– Он холит под счастье – пути к небесам,
– А новые козни, что в смерти – игра
– Всё тают внутри – закрывая ей спину.
– Оглядывай нежности скорбную – ветвь,
– По ней не изменится форма – нам в смерти,
– Но чёрные гроздья за словом – внутри
– Там станут иметь историчности – листья.
– Ты был этим заревом в мысли – одной,
– Гордящейся издали степени – новой,
– Что сам закрываешь глаза – изнутри
– И воешь от части приметы – на смысл,
– Пока осторожностью вылепит – рай
– Твою поведения слаженной – призмы
– Внутри историчности – форму из глины,
– Что частой приметы – растерянный вид.
– Им снова в глаза ты застыл, как покой,
– Им светит угодный, забытый, как миг
– Твой призрак – за ясностью беглого мира
– И в тон разночтению – просто парит.
– Нельзя обыграть этот дикий – внутри,
– Одним не примеченный вид – от потери,
– Нельзя вынимать в безыдейности – нить,
– Что снова от страсти по сердцу – парит,
– Но знает примету, что словом – ты сам
– Один из немногих – притронулся жизнью
– К своей исторической форме – в глазах,
– Чтоб снова ей думать на тех – небесах
– И вдоволь летать по опоре – из глины.
– На тех безыдейных ногах – простою
– Я новую пустошь, откуда бы память
– Моё красноречие видела – внутрь
– И им опрометчиво стало – для всех,
– Как солнца восход между словом – и делом,
– Как опыту страсть – в безначальной душе,
– Что снова ты ждёшь – между нами, едва,
– Примета внутри застывает – игриво
– Над прошлым, над новой опорой – спины,
– Что трогает оземь прошедшие – ливни
– И глину смывает от смерти – внутри
– Над пропастью большей – картины,
– Над сном современности – выжить ещё
– Внутри обольщения мира – без листьев,
– А только иметь нам впотьмах – идеал,
– В котором ты вышел для истины – сам,
– Как новый сюжет утопичности – в ливнях.
Ворон из заспанной нежности
– Ты ворон – внутри осторожного я
– И только крадётся история – врозь
– Над небылью случая, чтобы понять
– Твой день в оперении слова – ещё,
– Твой воздух печали, что мнит – идеал
– И новое общество в смелой – тоске,
– Где ты на ветвях, словно мира игра
– Сидишь – под предельной гордыней своей.
– Всё капает дождь и проблема – внутри
– Умом не даёт обернуть – этот мир,
– Всё ждёт безыдейное поле – вокруг,
– Как сказка у ворона – выдержит круг,
– По слову которого шёл – ты один
– Из этой причины – внутри безыдейной,
– Гордящейся вечности высмеять – день
– Под чёрный рассвет на кону – января.
– Но ворон внутри, что модели – игра
– Обычно терзает и притче – уводит
– За тонкое поле истории – в воле
– Под общество в заспанной чести – ума,
– В нём ты не нашёл этой призмы – в руках,
– В нём лучшее качество мнит – в облаках,
– Что снова ты разум находишь – во мне,
– А чёрные вороны – спят в глубине
– Так близко, что мир им – не мысли,
– Но эта приятная форма – назад —
– Всё в точности видеть, как слово ума,
– Внутри обожать беспросветный – уют
– И тёмные формы по млечному – полю,
– За ролью которых обратно – снуют
– Те – заспанной точности фобии – глаз,
– А ты этой осенью видишь – своё
– Воронье чутьё в неприметной – тоске.
– Сидишь на деревьях и плавно – парит
– В расщелине дум – твой иллюзии мир,
– Что тёмный оскал между миром – игры
– И тайной, в которую смотришь не ты,
– А только воронье в примете – поверье.
– Бывают ли близко те дни – по нутру,
– Ты сам открываешь им подлинно – тьму
– И мрак, по которому сложные Боги
– Спустились на Землю обычной – судьбой
– За глушь современности – видеть то поле,
– То время вороньей обычности – жизни,
– Внутри от чего ты не видишь – укор,
– Как заспанный ветер внутри – приговор
– Не знает откуда считать – это время
– Вороньей приметы, сближая со сна
– Вращение звёзд по космической – тени
– Иллюзии жизни – вороньего общества.
Часть голого большинства
– Не можешь говорить – на облаках,
– Не видишь гордой вечности – ума,
– Но голый в сердце жизни – от других,
– Что поза безысходности – для нас,
– Ты выключил свой старый – приговор
– И ночью ждёшь от тела – большинства
– Ещё внутри – рассказанных надежд,
– Что голой философии – в дожде.
– Он снова нам проходит – от людей
– И видимый рассвет сближает – путь
– Такой же маски вечности – над ней,
– Внутри природы, думая – иметь
– Пародию – из тонкой формы глаз,
– Чтоб видеть в облаках – свою модель
– Искусства сложной каторги – ещё
– За словом жизни, поднимая день.
– Для части голой сущности – парит
– Внутри орёл – по социальной чаше,
– Он внутрь примера слову – говорит,
– Что мы должны быть лучше, словно бы
– Орёл внутри не смеет – обнимать
– Спонтанный вечер в современной – чаше,
– А только частью голой – пустоты
– Он нам несёт простые формы – сны
– И долго обнимает в сердце – ритмы.
– В нём смелостью глаза налились – пусть,
– В нём ищет проза видимое – в грусть
– И тают млечной формы – небеса,
– Что осени прямые в стон – глаза.
– Им сложно опустить прямой – откос
– Над птичьей беспредельностью – парить
– И жить – по этой части лет впотьмах,
– Что форма смелой юности – из мысли.
– Но новый день струится – по глазам,
– Он гордо в пустоте раскрыл свой – мир
– И тот орёл всё нежит – к небесам
– Свой голый стержень – в прииске любви.
– Он был тобой не брошен – о любовь,
– Он снова вылил сердца злой – мотив,
– Но вечностью не смотрит этим – врозь
– Твой образ, словно в голой – пустоте.
– Ты сам его пронёс над частью – зла
– И терпкий фарс – всё ищет свой ответ,
– Ты снова пролетел в объятьях – лет
– Из недр прямой обыденности – мира,
– Что рад бы сам заполнить – на глазах
– Под серой маской, утопая в смерти,
– Но большей глубиной – не видит страх,
– Чем путь внутри сомнения – сказать,
– Что голый обществу – ты сам ещё, в его
– Системе лет и в принципе – от силы,
– Что части целой формы – не видны,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71177038?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Атталь-Бушуева
Тип: электронная книга
Жанр: Стихи и поэзия
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 02.10.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Сборник поэзии о непреодолимом чёрном мысленном потоке своего узнавания жизни и чувств в себе самом, на этом страхе быть человеком в социальной причине своей мнительной жизни.