Философское время нуара – Ego
Философское время нуара – Ego
Анна Атталь-Бушуева
Сборник философского нуара перед личным трением своей формы выгоды внутри социального взросления общества, успеешь ли его понять на этом праве быть востребован и близок к счастью над собой.
Философское время нуара – Ego
Анна Атталь-Бушуева
© Анна Атталь-Бушуева, 2024
ISBN 978-5-0064-6205-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сборник поэзии: «Философское время нуара – Ego»
Пролог
«За твоей тональной пробой лиц – стиль дозорной тишины ложится в небо. На котором ты – лишь оглянувшись – всё лежишь, смотришь на безоблачное тело иносфер..»
Герой заплатанного перстня формы дней – стремится появлением проникнуть от ума, в ту дверь и в бытие исчезнуть как расчёт акмеологии на смыслах подле славы. Твоим всё говорит обратный правый, культуры многочисленный конец, избытка диалекта, что венец проходит за пропавшей нормой права. Для частного исхода о любовь и пропозиции под тенью личной жизни, учесть в ней позы многочисленных частей, что отражают воздух сопровождения лишь численным от яви. Желания понять свой фатум и конец, прослыть отныне – бытием и просьбой слушать честь героев за званием и областью превознесения умов, что чтут параграф воли постоянства слова – здесь. Ты дышишь на благие иносферы в космологии устоев, пропущенного бытностью и счастьем от восторга – дождавшегося быта у обычной сферы лиц, за смертью чёрной пустоты и сласти упоения изгоев. Ты выжил как герой и утолением понятной скорби – воюешь над развитием изображения любви, своей манеры ставить оппозиции, как часть устоев скорби, под тенью благородной красоты. Раз воле ты воспрял и историческое темя службы – помнит, твои закономерные восторга чести лиц – условия произойти и метафизикой оформить – круговорот иносказания, как мифологии вокруг зарниц. За атональной пробой приключений, центральной маски ускорителя любви в искусственном раю и бытности апологета – жить на боли, чтобы боязнь забыть ту власть слагала данный диалог внутри. Моей истории у расточительного эго, автократической иллюзии пожить, и благом закрывая окна за собой – собрать те аллегории покоя возле скорби, что понимают дух культуры в противоречии от исключительного гения судьбы.
Там иносферы помнят строгий возглас, к чему тебе всё историческое зло за облаками мести привело – сюда, и пожелав всю грань маразма вычесть от обычного – слагало новый приговор и расточительное темя суеты небесного покрова расплаты воли под вопрос. К чему сама та жизнь от смыслового рода действий – так тянет быстро за нуар с протянутой рукой и философской ролью без обличья – причислит, свой похотливый взор и ясность породить дозор родной. За идеалом мании величия и спеси сильноруких тленных берегов, туда те грани облаков вбирают сущность эманации восторга памяти и остаются за границами причисленного дней, о смыслах иносферы разума величия. Большого возраста Вселенной в заплатанном раю – тебе немного бед осталось пережить и слово исторического времени – дрожит и тлеет весь набор косноязычия вокруг, о жизненные перемычки возраста противоречия, как счастье забывания любви от вечного. Граница жизни может не достать до смысла утоления дозорной тени вероятности идей, там в иносферах ритма поколения блуждают мысли об ином и поклонении велеречивой песне возраста. Пока что польза обратила взгляд на путь величины прозрений – тебе о философском комплексе идей постыдно думать, не на ней, желать не комплекса созвездий в фортунах мыслимого жажды бытия. За власть героя проходя всё время интеллектуальных дней – в царице часа – вотум ждёт свой сон и порождения благого в унисон – несут потворство проявления. Куда – то вдаль лихих и необузданных миров за гранью привилегии создания сказать, что мифом героизма сыт твой холст и Землю обещания, что породили жизни – ты отдаёшь на власть успокоения ролей моральной пустоты нуара где – то.
Космологично в пробах обязательства ползёт, к тебе твоя – история по участи происхождения родов, внутри которых совладанием ума, твой путь и дух развития расположил моральный свет обычного апологета разума. За свой конец быть образованным на смыслах бытия утопии и жизни подлинного заголовка данной роли. Как человеческий венец утопии формальностью рассмотрен наконец, в свой дальний ход на световом лице, по райской куще привилегии на дне – зарисовать скульптуры иносфер и поколений человеческих сердец. Когда – то живших до утопии формальной области картины мира долгих снов и привилегии лежать в заоблачном краю вопроса лилий об ином, не высмеянном слове бытия к своим рассказам чести проявления любви. Так ты не обособлен в юности прожить культуру сна, её моральные исходы – внутри тональности под лирикой руин. Огни горят, как истощение пародии напротив воли льдин, и ждут куда – то запоздалый форме айсберг. Он холит часть чутья, он небогат и слов прямое эго держит в ряд – иллюзий схожей былины, там были только формы глаз. Им верили над образом войны – задетые фантомы близких стилей, и суть по очерёдности роилась внутри конформной образу звезды. Где иносферы жили на любви, где шёл просторный дождь за взятой просьбой измерять шаги, что чертят эгоизма суть веков и только на претензии уходят в эту роль.
Как тогда – на ночном берегу
– Как тогда на порочности – лгу
– И заносчиво хнычет печаль,
– Отвечая – на том берегу,
– По которому сосны молчат,
– А потом понимающим тоном
– Над конечностью мысли – во мгле
– Ты внутри прикасаешься – мне
– Одиночеством смерти от смысла.
– Ты внутри – одинокий росток
– Между прошлым о сон недалёкий,
– Ты ему рассказал – этот срок,
– Как тогда – на одном берегу
– И зашёл лишь от мысли – на вид,
– По которой не светит – обидой
– Твой изменчивый возраст на мир,
– Только падает в смерти – своей.
– Как на том берегу от потерь
– Ты не знаешь, что делать – по солнцу,
– Ты лежишь, опираясь на смерть
– Над конечностью малой строки,
– А потом её будешь – иметь
– И читать в усложнении личном,
– Как тогда – на одном берегу
– Укрощения сложности – в жизнь.
– На ночном, на конечном бегу,
– Из под вольности странной обиды
– Я тебя от того – сберегу
– И над прошлым омою – на вид,
– Что не зная ты стал мне – опять
– Покорённой от смерти – обидой
– И стоишь лишь на том – берегу,
– Где не ждали мы вовремя – смерть.
Утоляющий ветер сожаления
– Не знают только – части бытия,
– Где был один ответ, где на тебя
– Направлен свет иллюзии – такой,
– Что серым стал – устойчивый покой,
– Что ночью – в несказанной синеве
– Тот воет ветер прямо – на глазах
– И выжжен страх, которому узнать
– Ты сам не смог – иллюзии покой.
– Но ветер – утоляющий изгой
– И форма страха – прямо на глазах,
– Но ветер не ответит, он такой,
– Строптивой формы, млечный, долгий рай
– От нежности в нервозной суете,
– От дней плохих, когда наедине
– Ты сам стоишь и форма – по тебе
– Раскладывает о нуары – осень.
– Весь этот день на сожалении – пуст,
– Осенний лист редеет с ним – на грусть
– И тает форма с малого плеча,
– Когда уже сказать – никак нельзя
– От лет идейной малости – тебе,
– От власти современного покоя,
– В отдавшей форму личности – звезде
– На две руки – оставленные в горе,
– На две печали в странной суете,
– Когда торчат немые позы – жизни
– И им никак нельзя одним – уметь
– Пройти внутри – обыденное в мысли,
– Отдать предел искусства – в суете
– И снова с сожалением – оформить
– Свой долгий ад, в котором не успел
– Сказать ещё и волю – на покой.
– Оставив точке вымысла – прибой
– И чуткий рай у ветра – на глазах,
– Забрав свой страх и верности – одну
– Примету жизни – говорить слова.
Быть ли мужской сфере – целого?
– Навзничь в глаза посмотри
– В тонком искусстве – своём,
– Время о том, чтобы жить
– В руку от личности смысла
– Там проложи, что и путь
– В сфере конечной души,
– В том, что обратно успеть
– Ты – на придирке не смог.
– Точно ли тают от строк
– Вечные формы от жизни,
– Точно ли верят – в душе
– Маленькой истины – формы,
– В фобии там – заглотив
– Странный намёк нам – под жизнь,
– В личности сном – укротив
– Верность в несчастье для нас.
– Быть ли фатальности к нам,
– Встреченной формы у жизни,
– Быть ли под этой зарёй
– Навыком к смерти – вдвойне,
– Ты не узнаешь, но сам
– В сфере от целого – жить там
– Сможешь, как части в вине
– Сломленной формы над – ней.
– Навзничь в глаза – посмотри
– И как и целое – в жизнь им
– Только напрасный намёк
– Встретишь от точной – судьбы,
– Вжившись из степени в рок,
– Сплавив ту форму на мысли,
– Снова прочтённой над сном
– Верности к счастью – в себе.
– Этим глаза заглотив —
– Ты не уносишь там – вечность,
– Эту – под формой из лет
– Вжитой лишь странной тоске,
– Над непокорностью жить,
– Только ли странной приметой,
– Спаянной в ловкой руке
– В сфере мужской чистоты.
– Ты в ней, как ангел во сне,
– Как непокорности – вжитый
– Формы оценщик под смерть
– В страхе над этой – порой
– Встретишь свой формы – изгой,
– В личности качества – вжившись
– Только от смерти – вдвойне
– В памяти строчки той – жить.
Образ личного предания
– На дне внутри оскомины – пробил
– Твой звук – источник малой пустоты,
– Твой свет – твои иллюзии успеть
– Пройти фатальность мира – «на коне»,
– На стойкости, в которой не понять
– Одну мораль предания – ей ждать
– Оценку слова – к преданности лет,
– Где вечности одной к фортуне – нет.
– Нет права и иллюзий – быть другим,
– И падая иметь – свою лишь смерть,
– Внутри глазами думая – хранить
– Любви тоску, в печали – принимая,
– Как сложности таблетку – о мораль,
– О дух внутри исчезнувшего – я,
– Когда тебя печалит – не твоя
– Затёртая формальности деталь.
– Её одну внутри – осовременил ты,
– Ты ждал почёт у времени, прочтя
– Свои модели мира, открывая стиль,
– Но только в шаг иллюзиям – пройдя.
– Ты жил на серой пошлости – её игры
– И днём уму – разыгрывая жизнь
– Всё ночью почитал твои основы – лишь,
– Как старости примету – к слову мы.
– Осталось лишь предание и – ночь тоски,
– Куда – то делась в юморе – твоём,
– Отставила модель под укоризной – лет,
– Когда в неё ты трепетно – влюблён.
– Но эта нега укоризны – вдаль
– Ведёт источник странного – меча
– И хнычет по преданиям – ужимкой там,
– Как маленькая к личности – свеча.
– В руке её сожми, и благородству – путь
– Исчез – над остановками молча,
– Что ходит диалекту он в немую – грусть
– И новому под резкостью – меча
– Не отвечает прошлым трезво, ну и пусть,
– Не вылечит твой пафос – о намёк,
– Но только будет время убеждать – уму,
– Что высмеял иллюзий – новый срок.
На душу проложила ладонь
– Эгоизма прямая ладонь
– Удивляет от пропасти день,
– Утомляет бежать – за собой
– И не учит тем временем – жизнь.
– Эгоизма тупая, как ложь
– Остановка – не смотрит в тебя,
– Но глазами от дерзости в срок
– Ты учтиво ей смотришь со строк
– И белеешь от формы – за зря.
– Этой ночью внутри от меня,
– Словно душу в прямую – ладонь
– Ты откроешь в любви – уголок
– И удержишь там верности – явь,
– Над тобой, что не против стоять
– Между прошлым – на старой строке
– И у сложности мысли – держать
– Эгоизма тот опыт – в тоске.
– Эта личности смелая – твердь
– Не построила снова капкан,
– Не спустила над ревностью – плот
– В обоюдной расщелине нам,
– Но у чёрной строки – видит смерть
– Только странный мотив – от тоски
– Эгоизма – от дерзости жизни
– Над преемственной формой – строки.
– Где на душу – прямая ладонь
– Видит опыт сухого – истца,
– Видит прошлый мотив – до конца
– В неизвестности слога – внутри,
– Эта логика, будто бы смерть
– В непроявленной форме – руин
– Открывает отрывок из длин
– В постоянстве той жизни – смотреть
– На прошедший мотив – по глазам,
– На конечности слово – о день,
– Что так хочет внутри – рассказать
– Эту прошлую в небе – ладонь,
– Это общество, будто во мне
– Расстоянием стелется жизнь
– И струится тот свет – в глубине,
– От которого странно – в огне
– Будоражит в истерике – жизнь.
Не иметь свою судьбу
– Чья – то фантазия взмыла – наверх
– В прошлое разницы, словно во мне
– Смотрит актёр привидением – их
– Позднее слово – внутри по судьбе.
– Смотрит и тают в растерянном – сне
– Громкие танцы под эго – внутри,
– Смотрят и формой забыла – ответ
– Личности маска о жизнь – в глубине.
– Ты не имеешь судьбу – по глазам,
– Ты, как и роскошь внутри – поиграешь
– Робостью слов, от которых нельзя
– Стать современным актёром – в глазах,
– Только растает уверенный – страх
– В личности там – не хватает оценки,
– Только ли лечат они – по глазам
– Эту внутри утомлённую – смерть?
– В чёрной расщелине – будешь искать
– Эту сплочённую форму – внутри,
– В странной картине ей думать – опять,
– Точно судьбой не заметил – себя,
– Но, как и образу – видишь умы
– В точной расщелине, будто бы смерть
– Стала твоей современностью – тьмы
– Слово держать и поэтому – жить.
– Странно поэтом, но в этой – тоске
– В личности стройно уму – привыкать
– Нервно держать – окончание жил
– В разности пользы, откуда отжил
– Эти развалины нервного – сна,
– Внутрь уповая моделью – заранее
– В этой свободе потери – внутри,
– Будто ты сам – открываешь ей жилы:
– В смерти, в фривольности малого – сна
– Над окончанием верности – жизни,
– Но из судьбы не осталась – вина
– Будущим – в том опрометчивом сне.
– Только стоит – окончанием жил:
– Страх и коварность, умея – рассчитывать
– В стойкости права – считать имена
– Разной судьбы – по горящим глазам.
Чтобы завтра ты – замер
– Чтобы день удушал, как клеймо
– Окончание формы под смерть,
– Чтобы ужасу слышать – давно
– Приходящий мотив от других,
– Ты читаешь на письмах – уму,
– Словно замерзший очерк и мысли,
– Ты им пробуешь свет – перенять
– От наивности счастья в себе.
– Чтобы завтра идти на войну
– И по крайности жизни – не видеть
– Эту форму внутри – в пустоту
– Окончания к странной – догадке,
– Необычное общество лиц,
– Непривычное к слову – для жаркого
– Обещания смысла под смерть
– Всё стоять, словно поза во тьме.
– Ты считаешь тот день – от догадки
– И пророчишь для смысла – картину,
– Словно замерзший опыт – ответа
– В неприметной основе – к судьбе,
– Ты ей сам, как и вжитый – от мысли
– Остановленный свет – от избытка
– Видишь только лишь части – судьбы
– И крадущийся током – портрет.
– Для поэтики он, что война,
– Что размытое общество в мысли
– Нам на двое отчасти – в вине
– По конечности стойкой – игры,
– Потому ты не знаешь – на мне,
– Как искать эту форму – харизмы,
– Как достигнуть тот опыт, имея
– Откровения странный предел.
– Им ты замер и только – война
– Не открыто темнеет – зазрением,
– Лишь почуяв свой страх и намёк
– В бесконечности мысли – истца
– Всё идти, как по кругу – внутри
– До предела, до мысли конечной
– И, намедни, застыв о вопрос —
– Пережить – свой застенчивый возраст.
Утро, от которого спит
– Утро – на долгой подсказке ума
– Спит и рисует приятные сны,
– Только не тают у образов – их,
– Словно луны – полноводные блики.
– Шепчут, заверив – обычный пролог
– В небе тоской – удивления лики,
– Шепчут и знают, что снова вина
– Стала для нас – удивлением сна.
– Утро, в котором неслышно поют
– Птицы – за формой внутри янтаря
– Снова обычному ветру – завьют
– Прозу – и будут любить не меня.
– Тонкой над этой умильной – тропой,
– Только из памяти мёртвой – такой,
– Словно ты сам отучаешь – вину
– Думать за тщетность – уму.
– Утро, в котором не спит – идеал
– Верит от памяти в смертной – тоске,
– Утро – в привычке не будит умам
– Длинные козни – на языке,
– Формой обратной приметы – горит
– Этот спонтанный на вид – идеал,
– Он, что конечное облако – нам
– Временем в прозе – уютно парит.
– Слышит ли тот человек – по себе,
– Знает ли чести от умысла – сон,
– Утром не верит по счастью – внутри
– Только ли права источник – поклон?
– Нам не заслонит печальный – рассвет,
– Там не угонит понурое – время,
– Но от привычек не ставит – сюжет
– В пасти, как личности – тьмы.
– Тонет и краем от тела – завит
– Только не этим – твой сон, он парит
– Утром – от новой приметы горой,
– Лично ответив на это – порой.
Приглашённые для воли слова
– Не оставив субъективно – за тобой
– Уверяет современные поверья,
– Что уводит по причалу – с головой —
– Холод ласки от критичности – вокруг.
– Он опять запутал смерти – силуэт,
– Он внутри тебе – нечаянно раскинул
– Время в пользе опрометчивой – беды,
– По которой ходят мало – в воле слов.
– Вдоль по берегу ты накрываешь – им
– Опустевшее от чести – умиление,
– Вдоль причины удивляешься – к тому
– Опрометчивому обществу – за стиль,
– Ты им ходишь и рискуешь – утолить
– Необычное для воли – откровение,
– Чтобы снова приглашали в этот – рай
– Утомлённые от нежности – глаза.
– За тобой белеют формой, как и снег
– Удивлённые для чести – красноречия,
– За тобой бежит отмеченная – страсть,
– Удивляя опрометчивый рассвет
– Между прошлым, по которому упасть
– Ты не смог и всё поэтому – расстелешь
– Одиночество – для малой полосы,
– Будто в жизни утончённый берег – лет.
– Приглашённые на воле – от двоих,
– Утомлённые за злое откровение
– Мы не видим одинокий берег – блик,
– Только падаем на белый стон ума
– И обратный ход – внутри ему проник,
– Он оставил привередливые – тернии,
– От которых грустно помнит и – томит,
– Словно осень на поминках – человек.
– Он не знает, от чего ушло – доверие
– И зачем им приглашать – один намёк
– Для тебя, как это слово – откровения
– Для судьбы – от утончённости на век.
– Ты теперь им больше чуда – умиления,
– Ты стоишь и отзываешься – уму,
– Как тоска для одиночества – у гения
– Близ причины этим жить – на берегу.
Нуар заставляет видеть сны
– Тёмным пророчеством – видно уму
– Тонкую линию в прозе – любви,
– Вдаль опротивело стать – одному
– Жалкой приметой и этим – страдать,
– Но в необычности смерти – найду
– Общество лживое в том – обратив
– Новый прогресс – для такого уму,
– Только в нуар этим жизнь – превратив.
– Жалость не льёт обещание – в ней,
– Новой гордыней и старым – теплом,
– Гордость не выпалит пламя – одним
– Страхом сказать на пределе – причуд.
– Став, как игрушка по воле – ума
– Тёмной картиной в извечной – борьбе,
– Сам ты летишь, заодно открывая
– Сон – от страдания времени мне.
– Ты не обидишь, не форма истца
– Ровной окалиной смерти – манит,
– Ты не предвидишь, а только конца
– Ждёшь в обещании, словно парит
– Обществу – эта слепая мораль
– Ждать, что сегодня увидеть – реальное
– Время – для слов обретения вдаль
– Новой тоски, что прямая канва.
– Этот нуар незаметен и пуст,
– Словно прямое рождение – духа,
– Этим бежит в обязательстве, грустно
– Самая страшная жизни – черта,
– Вот она только и это – не та
– Смерти картина – по долгому аду,
– Вот её лица и лживости – надо
– Только отнять усмирение – сна.
– Вдоль по нуару не светит – весна,
– Страхом на чёрной развалине мира,
– В том по нуару не ездит – до дна
– Гордая в склепе морали – харизма.
– Ты лишь открыл безыдейный – намёк
– В обществе слов для прямой – суеты,
– Ты не оценишь, как будто со строк
– Падают смелости – новые лица.
– Автор нуарной строки – невдомёк
– Ролью не знает, о чём привидение
– Строит сегодня свой дивный – урок,
– Он по нуару здесь верит – в любовь.
Тишина собственной философии
– Завидуя – по личной суете
– Идут внутри манеры – эти дни,
– Идут и по обрывкам – не спеша
– Ведут свою историю души,
– Как будто опротивело – смотреть
– На общество – внутри самих людей
– И жизни, как черты – повременить
– Не сносят одинокий формы – стиль.
– В той позе тишины раздалось – им
– Обратное в манере – на словах,
– В той истине вертело слово – мир,
– И путалось в обычной форме лиры,
– Но тает по обрывкам – бытия
– Твой звук мечты и опытом – его,
– Завидуя – по личности внутри
– Ты тени ищешь в глубине – ума.
– За тишиной у знака красоты
– Вернее будет жизни – опротиветь,
– За вечностью, в которой обмануть
– Не смог ты сам – остаток у любви,
– Но вышел философией – умерить
– Искусство жизни – в тёплой суете,
– Пока – за тишиной закрыты двери
– И польза злой тоски – наедине.
– Одна и та же роскошь – не умерит
– Прелюдию – для смелости в тебе,
– Любовь её не губит, не созреет
– Умеючи искать – природу мне
– По форме тишины, направив день
– И гордый ужас – после бытия,
– Ты сам идёшь на прошлое – смотреть
– Свой философский опыт, как и грош.
– Скатился он внутри твоей – игры,
– Занял морали твёрдый силуэт
– И помнит форму мудрости – увы,
– Как дикий зверь, откуда хода нет,
– Как нет тоски – в умильной синеве,
– А прошлое застыло небом – в смерти,
– Играя тишиной сегодня – мне
– И чувствуя – застигнутый апломб.
Поле ледяной гордости
– За полем внутри – не сбегает одна
– Фантомная рана от сердца,
– За жизнью внутри нам она – не видна
– И робко всё ищет – поэта
– Для мимики жил, что итогом горят
– Под крайней тоской – у портрета
– Лишь в точности серой облатки – игры
– Под крайний мотиву – сюжет.
– На поле идёшь и вокруг – никого,
– Но здравое в поле – прибито
– Отчаяние стен, подвывая в нутро,
– Что обществу сердца не видно,
– Не видно и глаз, по которым искать
– Всю сущность родившейся – тьмы,
– Внутри открывая возможности – стать
– Реальностью – новой гордыни.
– Скатилась слеза по обрыву и – ждёт,
– Что формой для стати – не вышла,
– Скатилась ещё и теперь – не идёт
– В формальной расцветке – у жизни,
– Ей спаян вокруг монолит – от меча
– И формы внутри не играют, молча,
– А только свою неприкаянной – силы
– В томлении жуть – запирают внутри.
– Так поле идёт – на приказе уму,
– Забыв – ледяные от хода могилы,
– Задумав участию верить – к тому
– В тон счастья от разницы – крыльев
– И стала, как жар непригодна – одна
– Системная мысль, что упала – внутри,
– Ей стала пожаром искать – имена
– В потуге развалин, что так же больна
– Ей только умильная смерти – картина
– Над обществом жил и – укора вины,
– Но жаждет играть – обращённые сны
– По воле источника – только глазами
– В томлении – нить, щекоча за собой
– То поле внутри – ледяной и отсыльной
– Формальности – верить гордыне такой.
Человек перед желанием
– Человек закрыл рукой —
– Форму обещания подумать,
– Человек – не ищет вопль,
– Сказанный для общества – ему,
– Но под увлечением к тому
– Ты летишь – показывая пропасть
– Над прилежной волей – о прогресс
– Спаянного сердца между – сна.
– Человек в железе – от ума,
– Словно не показанный источник,
– Верит обоюдной форме зла,
– Что внутри проникла – по уму,
– Только чёрный свет не одному
– Под желанием – понимает право,
– Он летит, что смыслы и – печаль,
– Сказанная сердцем насовсем.
– Может на неё не отвечать
– И молчать под смехом – укоризны,
– Может в беспределе – изнывать
– Личностью – за малое стекло,
– Что поникло обществом ума
– И внутри к спонтанности – возникло,
– Только отношением – сполна
– К свету, что закрыли мы – рукой.
– Человек в желании – покоя
– Смотрит на предмет и не манит,
– Он ему, что расстояние в боли
– Трудно понимает, что хранит
– Слов любви желание напомнить
– Часом милой лжи – ещё чудес,
– Но желая высмеять им – толк,
– Только человек не смотрит – вдаль.
– Он пророчит малому – свой мир,
– Но не ищет выдумки от личной
– Страху многомерной суеты,
– Как надежду вольности помочь
– Между прошлым время – обнимать,
– Им внутри оказывая – пошлость,
– Что черта изысканности – в свет
– Близости желания внутри.
Эгоизму прошлые тени
– Не пристали, но многому спели
– Эгоизма малые тени,
– Лишь внутри равномерно – расправив
– Идеальности стержень от правил
– И пока от личины – не помнит
– Этот день – утомление в прошлом
– Ты ведёшь свой оценщик – на мнимой
– Оконечности формы – заметной.
– Говоря, что не встретил – умами
– Только заданный мир – между нами,
– Говоря, что не жил идеально
– И заметной строкой – не упал
– На конечности собранный – праздник
– На плато изыскания жизни
– Эгоизму – под множество правил
– Безыдейной тоски на двоих.
– То – лишь чёрные стрелы и грани
– От начала спокойствия – в жизни,
– От морали, откуда поранил
– Этим верный почёт – на себе.
– Ты учёл монолитам – от жизни
– Те следы в изумлении правил,
– Но сегодня не ищешь – последний
– Удивления – новый пророк.
– Эгоизму – за прошлые тени
– Все мы выжили в стон – подозрения,
– Все остались сегодня минутой
– Между ясностью нового – дня,
– Но желая отнять этим – жизни
– Ты не носишь внутри – незаметной,
– Говорящей формальности времени,
– Только веришь внутри – о себе,
– Что и сам ты – к лицу говорящий,
– Опредмеченный свету источник,
– Что парят из приличия – счастьем
– Этой формы – прямые, как тени
– Только прошлые взгляды – за миром
– В незамеченной, гордой харизме,
– Но оставив свой тлен и привычки
– Нам не носят твой взор – по углам.
– И не ходят им, словно примета,
– Не ответив по вольности – мира,
– Обрывая внутри провода
– Для строения форм, как тогда
– Повседневности сложной привычки,
– Где за тот монолитный – источник
– Ты искал эгоизму – нарочные,
– Словно тени – былые нам дни,
– Им внутри свой полёт – проведя.
Застывший отсвет на сердце
– Застывшее, как оземь бытие
– Не смотрит на притворстве – о себя,
– Как зеркало от внутренней – беды,
– Искавшее мотивы от свободы.
– От утренней моральности – вокруг,
– От сказки, что шептала – иногда,
– Где формой совершенства – признан круг,
– А ласка слов внутри – твои года.
– Ей смысл ты нарочито – победил,
– Ей форму от спонтанности – наполнил,
– А отсвет сердца – в малой пустоте —
– Твой яркий день и мира – ювелир.
– Зачем же гнать уродливое – я
– Внутри природы формы – совершенства,
– Когда из неба смотрит – на тебя
– Спонтанности внутри – один намёк?
– Он верит, что такое – от судьбы,
– Застывшее для яркости в упрёке —
– Не стало бы искать – одни года
– Внутри зеркальной юности – на век,
– А только открывает человек
– Ту форму зла – ты миром принимаешь
– Ответ любви на сердце, что покой
– Искусства слов – от мысли иногда.
– Оно ведёт твой очерк и судьбу,
– Когда незримо будоражит – солнце,
– Оно – ещё властитель от любви
– Для крайности изжитого – из лет,
– Где полный месяц права – силуэт,
– А вечность смотрит в правое – стекло,
– Когда оно ещё – одним манит
– И тешит слово мира – под магнит.
– Застывшее на сердце – ремесло
– Неявно держит оттепели срез,
– Не любит сон и личности – тоску,
– Когда твой мир играет – в красоту,
– Но жив сегодня – маленький актёр
– Он носит просьбу мира – о прогресс
– Одной морали в форме – выживать,
– Что думать сердцем – в роли от обид.
– Та личности кривая – колея,
– Та форма от застывшего – рассвета
– Служила явной разуму – черте
– И снова покоряла день земной,
– Когда стоишь уму – ещё живой
– И точные картины видят – оземь
– Тоску по личной веренице – зла,
– Как отблик солнца в мысли – по игре.
– Ей верностью снимая – за умом
– Картину лиц под слово – о прогресс,
– Увитой формы лирики из сердца,
– Где сам ты человек – в своих годах,
– Задумываешь верностью – вести
– Одну любовь к конечной форме – сердца
– И ей искать пути – на бытие,
– Что оземь светят миром – о года.
Соединение пошлости в цене
– Соединяя прошлый монолог
– Ты обезумел пошлостью – у строк,
– Ты им читал красивые – стихи
– И ночью собирал к искусству – звёзды,
– Где были необычны и стройны
– Морали слов глаза – внутри сказать,
– Соединяя странный тон – во мгле
– Одну надежду: думать и страдать
– В том сердце жизни – прямо на ходу
– Остатка городской фортуны лет,
– Достоинства – быть манией, ища
– Свою свободу, будто бы крича
– С погодной формы малой – пустоты,
– Где вечности черта – укоренила
– Немое глаз у слова – на тебе
– И там дала – отчётливый намёк
– На цену зла, в котором ты – прожил
– Ту манию – смотреть судьбе назло
– И в чёрной веренице – видеть смерть,
– Как жало обстоятельства – у слова,
– Как гиблый фарс цены – её лица
– И звонкой платы в смерти – за него,
– Что думает отнять, ещё ища
– Свободы дух – в глотке культуры мира.
– Над пошлостью не проложив – плеча,
– Над сводом той тоски – не отвечая,
– А робко словом – говоря своё,
– Что власти память в нужное – себе.
– Когда по городской причине – врозь
– Проходит пошлость, гиблая насквозь,
– Проносит звук тоски – её меча
– И лично осуждает небу – строки,
– А ты молчишь, ты сам в её – руке,
– Что холод звона в личности – уюта,
– Что день покоя в старой – пустоте
– Любви искусства, словно ниоткуда
– Ты вылит в той цене – её уму
– И право личной пользы – потому
– Идёт к тебе, как марево – из грёз,
– Идёт судьбе подумав, что непрост
– Ты в этой жизни – странной пустоты
– И личной формы тождества – к уму,
– Как давняя затея – вылить часть
– Своей свободы к праву – одному
– И там, лечась от фобии – своей
– Иметь ту пошлость счастья, чтобы ей
– Искать внутри претензии – к годам
– И малый толк на видимой – цене.
– Её сегодня к обществу – отдам
– И будет жить искусный – разговор,
– Когда судьбы дилемма – по цене
– Уйдёт внутри по пошлости – опять.
Городской триумф могилы
– В городской пустоте неприглядно – растут
– Утомлённые ливнями позы – на юг,
– Что рассветом от лиц – удивлению ниц
– Пролагают стихи – на забытом уме.
– В этой пропасти я – неприглядно стою,
– В этой жизни кую – одиночество мира
– И по крайней строке неумело – веду
– Свой триумф одному – удивлению мира.
– Что покрыт с головой, словно оземь гранит
– Той высокой стеной и – забвению мнит
– В устроении стать – одиночеством вдаль
– По коварному тлену изумления – нам.
– В городской пустоте удивления – лиц,
– Что не носит уму – то воронье перо,
– Только ходит в глаза – заглянув и строптиво
– Притворившись оскалом – немого плеча.
– По пути недалёк – этот опыт руин,
– На предмете ума, огибая свой дух,
– Он молчит, что игра утомлённого мира,
– Он прожил одиночество этим – на юг
– И коварная пропасть не имеет – строки,
– Словно пишет заметки о смерти – ревниво,
– А тугая картина не ищет – взаймы
– Одиночество тлена – на другой стороне.
– Все могилы полны и одни нам – заминкой
– Не умеют искать – ту примету ума,
– Не закрыв берега утомлённого – мира,
– По которому слышим мы – мёртвые я.
– Это путь одному – по коварной строке,
– Это город пустой в убеждении – сна,
– Словно ветром впотьмах – не умеет могила
– Обретать символический очерк – в себе,
– А потом подзывает умилению – я,
– Чтобы видеть в глаза на вороньем – лице
– Только слог одиночества – в долгих руках,
– Но пройти на тоске, и его не постигнув.
Мечты о маргиналиях
– Влача – свои обычные дела,
– Тупое превосходство и слова,
– Придумывая мнимый разговор —
– Ты сам выходишь вечером – в упор
– На волю по объятиям – внутри
– Мечты о маргиналах – видеть день
– И точный фарс аллюзии – прожить,
– Как скопленное зарево души.
– Прошло оно и более – не жизнь
– Уже не знает в этом – потому,
– Как ты крадёшь искусство – о любви
– И словом причитаешь – на глазах.
– Разобранные мысли по словам
– Ты взял в свои особенности – лет,
– Им ищешь форму счастья – о года
– И в том рисуешь мании – портрет,
– Когда ушла способность – обрести
– Искусство слов – о мнимое опять
– И сам ты вышел ночью – о любовь
– Искать её претензию, что жизнь.
– Влача свои обычные – дела
– По мере превосходства – для себя,
– По форме необычной красоты,
– Увидев в том манеры и слова.
– Ты чёрный разум пробуешь – понять,
– Что дух маргинализма о печаль,
– Что вечности прямая – колея,
– Где слово в чувствах нам – не отвечает,
– А только ждёт претензии – в умах
– И ищет звёзды в путности, любя
– Свой долгий, необъятный неба – страх,
– Пока бегут коварные – шаги
– По пропасти от чёрствой полосы
– Немилой формы фобии – насквозь,
– Где чёрный разум держит – по тебе
– Иллюзии пути в одной гордыне
– И тают долгой мании – пера
– Космические догмы – нам теперь,
– Что день высокой пошлости – тогда
– Внутри ума не выглянул – потерей.
– Те слову маргиналии, как жизнь,
– Как форма власти в терпкой – суете
– Их облика искать – свою модель
– Притворной мины – прямо на лице
– И день держать в обыденной – тоске,
– Что маленькое поле приговора
– Для совести черты, откуда двое
– Снискали чёрный разум – нам вослед.
Неясно в пути, обретая печаль
– Неясно внутри, образуя тепло,
– Как нежности даль утомляет – давно,
– Как мысль пробежала, и кажется – ей,
– Что ночью не ходят внутри – от людей
– Притворные плети, обвившись – давно
– Внутри от узора из чувства и – ритма,
– Им ты проникаешь в природу – в окно
– И точно привычкой рискуешь – понять,
– Что общество мира, что форма игры,
– Неясная в том, от которой внутри
– Тепло, как в привычной иллюзии – черт,
– В себе утомляясь близ скользкого – мира.
– Ты сам от печали – не ищешь своё
– Внутри угнетённое роли – харизмы
– Надмение думать, что спала давно
– Отдельная грань от иллюзии – мира
– И слово спеклось от наивности – в том,
– Что радость души, утомляясь в себе
– Была разночтением страха – к харизме,
– Что новое общество в догме – её.
– Ты этим живёшь и молчание – ритма
– Не сносит внутри удивлённый – пролог,
– Откуда ты сам – изнываешь со строк,
– Пока от печальности носишь – харизму.
– Ей долго в сюжете – опишешь клеймо,
– Ей выльешь пародию сладкого – мира,
– Но толком неясно, то было ль – давно
– Иль высмеян роли – причудник подсказки,
– Что спит в одиночестве права – укромно,
– Что гордой, изысканной волей – томит
– Внутри провидения душ – благородство
– И этим он рад, и сегодня – внутри
– Ты стал им читать утомление – прошлое,
– Как новая пасть от печали – из нас
– Внутри утекающей формой – пропавшая,
– В том славная нить, на природе – любовь.
Человек за немногим в себе
– Откуда твой маяк – наедине
– Сподобил форму сердца – уносить,
– Немногим жить и словно – проносить
– Искусство – между странной суетой?
– Внутри оно напомнило – изгоев,
– Как раненый опорой вдаль – строки
– Сюжет модели старого – лица
– От бытной формы времени и грёз.
– Не надо быть им только – на ветру
– Спокойной, гордой каторгой – морали,
– Не надо умирать почти – затем
– От подлости – внутри истомы глаз,
– А лично человеку по немногим
– Искать внутри надежду, как свою
– Рассказанную вечности – харизму
– И мысль – в упорной чести за себя.
– За ролью человек – немного болен,
– Немного отлучён себе – назло,
– А гордость по тому – скрипящей болью
– Канючит форму в малое седло
– И ждёт простор ума – повременить
– Свой ад в тоске искусства, чтобы жить
– За эго под нуаром светлых – дней,
– Когда внутри история им – жизнь.
– Им только праву подводить – итог
– Ты смог сегодня в маленькой – главе,
– Что сон внутри немногих – по тебе
– Из пошлости сподобил – там дорогу.
– Прошла её иллюзия, как стиль
– И время смотрит в эго, словно штиль,
– Спадающий под роскошь – бытия,
– Где были словом мира: ты и я,
– Смотря на день у знойного – лица
– И тем перенимая свод из – лет,
– Ты тащишь за немногим – это я
– И им внутри ты – отпираешь свет,
– Что сам он – человек и странный день
– Внутри немногих к истине – прожить
– И долго волей счастья – не имея —
– Любить свою судьбу, как эту жизнь.
Душа из тонкой нити благ
– Душа, которая крадётся из тебя
– Считает самоличный разговор,
– Душа, что отпирает свет и мрак
– Присутствует для нрава – о надзор,
– Что между прошлым – тянет диалект,
– А в будущем застиг уму – на нас
– Свободу на душе, откуда выжил
– Твой личный друг и времени – приказ.
– Стучится формой власти он – в лицо,
– Немеет пошлой выемкой – о смерть,
– И что – то хочет думать – за тебя
– О времени для истины – по жилам,
– Под тонкой формой власти – о мораль,
– Где нега утопает в личных – снах,
– Как кроткий, повседневный стиль – ума
– Для нити в расстоянии – постигнуть.
– Свою ли счастья подлинную – стать,
– Своё ли превосходство – от ума
– На тонкой грани времени – из жил,
– В которых эго ты теперь – прожил
– И манит в чёрной форме бытия
– Нуаром слов – твой ветреный мотив,
– Твой дружбы проводник затем – назло,
– Что почерком сменяет – эту жизнь
– И там даёт приют – наедине
– Меж близких островов – сегодня мне,
– Что самый старый отмели – рассвет
– Внутри иллюзий, от которых нет
– Прелюдии пройти уму – насквозь
– И вылить часть сознания – к сердцам,
– Как будто выше неба – в облаках
– Уж нет любви и формы – благородства.
– А там стоит душа и форма нег,
– А вылит тонкой впадиной о – смерть
– Лишь частый ветер вольности – ума,
– Он словом тяжелее, чем вина,
– Всё смотрит внутрь, наверх и оттого
– Немеет в красках доблести – к себе,
– Мелькая между прошлым, как оно
– Внутри у смерти ясности – забытого.
– Ты жил, что неба подлости – печать,
– Ты время стал на этом – отмечать,
– А друг твоей заигранной – причины
– Всё ищет смерти – новый приговор.
– Он дал сюжету малые огни,
– Он высмеял фантомы в этой – глине,
– Пока душа из блага, словно нить
– Должна парить по степени – ножа
– И в этой форме к лирике – страшить
– Твою свободу в образе – покоя,
– Пока ты держишь обликом – ту жизнь
– И там им смотришь на любви – изгоя.
Женский восприятия и жажды
– Не возрастом мысли – полна
– Надмения – полная грудь,
– Не грезит, а только одна
– Внутри от пророчества – пусть,
– Что стала по женской – руке
– Играть в эту нервную грусть,
– Чтоб верить внутри на глазах
– Подобием смерти к харизме.
– То больно её отпустить,
– То время не ищет – под свет
– Смертельный на сердце – ответ,
– Пока задаёт этим ныне —
– Способности в малой тоске
– И ждущее к вечности слёз
– Пророчество в точном, как ты
– От жажды скабрёзного – в рост.
– Над возрастом мысли – поэта
– Та сущность взвилась, что ушла
– И ты проведя эту форму – ума
– Всё стала ей только – рассветом
– И только под малой строкой
– Ты ищешь свой женский – портрет,
– Им внутрь открывая – поэзии мину
– За лёгкостью степени формы – в себе.
– Та ревность, как малая стать
– Не может внутри удивлению – дать
– Отличный пародии крик – в пустоту,
– А только глотает по сердцу – игру
– И волей взывает – на смерть
– Над обществом женской руки,
– Пока ты её сознаёшь – для любви,
– Как странный сюжет на себе.
– Над мыслью он снова летит,
– Над стаей внутри – этих лет
– От происков дать – тот ответ
– На женской причине для слов,
– Для верности в каждой строке
– Жить только лишь – личным ума,
– Но жажду внутри понимая – сполна
– Вести – идеальный рассвет.
Истончая муки о прошлом
– Истончая прощание мысли – вослед
– Источаешь её утомлённое – горе,
– Обвивая фатальности новый – рассвет,
– Что прелюдия возраста взвешенной – догмы.
– Там её красота, нам усилие – вдаль
– От нечаянной роскоши формы – в глазах,
– А потом пустота от насилия – в ней
– И притворный затвор обещания – жизни,
– Где тебя уносили на поминки – глаза,
– Где несчастью не шли угнетённые – тени,
– Но услышав тот свет – образумил и ты
– Привидение в личности – строгой харизмы.
– Между полем судьбы и – такой красотой,
– Между вольностью жить – одинокой тоской
– Ты приходишь взамен отторжению – жил,
– Ты нечаянно в роскоши слова – к себе
– Только манишь умом, а потом дорожишь
– От тщеславия в спеси, и оттуда бежишь,
– Чтобы думать опять – по другой стороне
– Между вольностью права – сегодня ко мне.
– Истончением муки – утолщаешь меня
– В равноправии скуки и поэтому – сам
– Ты влачишь отторжение – подлой тоски
– По её разновидности в смелых – глазах,
– Говоря, что надмению слабо – ушли
– Разобщённые вехи откровения – в жизни,
– Только манией прошлого – плотно зашли
– От упадка формальности выжатой – пошлости.
– Было страшно идти и по той – колее
– Ты не жил, но мечтал утоляя рассвет
– Распинать эту форму, как будто бы – жизнь
– На другой колее от растраченной – вольности.
– Истощая от смерти прямые – огни,
– По которым немедленно формой – одни
– Мы могли бы стоять в обещании – здесь
– Между пафосом смерти – в расстоянии после,
– А потом ворошить удивление – там
– Между разницей права и новой – тоской,
– Где её отошла, словно мука – в глазах
– Одолжённая пустошь – за немое внутри.
– Заглянув за этюд беспричинной – тоски
– Ты лежишь и по ровной сюжету – примете
– Всё сегодня не веришь, что точно бежит
– Та поэзия форм – на моральном ответе,
– На судьбе бытия – быть немного другим,
– Быть у мира одной, плотно выжатой – мыслью,
– А потом поднимать утолщение – вдаль
– Между правом тоски и от этого – выстоять.
Забыть не может капитан
– Забыть не может капитан
– Любовь заветную – свою,
– В беде не верит по глазам
– Внутри отчётливо – идя,
– Как самый старый страх – ему
– Сегодня видит – только смерть
– И топкий формы снег в огне,
– По дну иллюзий их – иметь.
– Он так не хочет, чтобы явь
– Внутри струилась и бежать
– Ему не хочет в том – ответ,
– Как стрелка счёта – в письмах лет,
– Как обожжённое письмо,
– Когда в наитии им – просто
– Тебе сегодня не свезло
– И твой корабль уплыл – ко звёздам.
– Он плыл и думал, что опять
– Ты – капитан, но к чести мира
– Не можешь думать, будто сам
– Ты внутрь ответил – к небесам
– И живо торжество гордыни
– В твоих глазах, в ответе нам,
– Когда забыть не может – возраст
– Тот друг один, тот капитан.
– Роняя в сон один лишь – поздний
– Провал тоски меж личных – лет,
– Глотая спесь внутри – невзгоды
– От смысла верить в свой – портрет,
– Как каждый строчный миру – бал,
– Как дух проявленного сходства,
– Когда он в торжестве – играл
– Над мнимой формой сна и бед.
– Но этим хочет капитан,
– Чтоб жизнь струилась, между прочим,
– Внутри претензии по нам,
– Внутри обратных глаз – тоски
– И смертный день снимал – урон,
– По воле каждой скорбной – жизни,
– По космосу, в котором ты
– Ту слов картину – наблюдал.
– Забыть не можешь ты её
– Глаза рассвета в стройной – маске,
– Внутри упрочишь свет из гроз,
– Что в космос верят, как в дожде
– Ты сам манил одну лишь – вечность
– Внутри приметы в старой – воле,
– Как ветер капитана – в слове,
– Что душу делит в сердце – нам.
Прошли и составили фатум
– Прошли и составили роль – у себя
– Под мнимым окном расстояния – света,
– Внутри поднимая на звёзды – его
– Понятия сердца и сдвиг – бытия
– От роли предчувствия, будто бы я
– Страдаю и верю, что новой игрой
– Не стал в современности жить, отродясь,
– Но видел большое безумие – в мире.
– Прошли и поставили в это – нутро
– Своё состояние думать – давно,
– Что холить приметы от чар – и помех,
– Где выждал ты личностью – только у смеха,
– А сам им составил свой фатум – у лет,
– Свой дух обещания верить – себе,
– Где держишь ответ «на кону» – от меня
– И быстро отыщешь печальные – вехи.
– Прошли и составили этим – во мне
– Для мрака тоской – удивления в мире,
– Для жизни в прогнозе – своей суеты
– Лишь часть умиления в старости – вновь.
– Страдая и млея под час – от ума,
– Ты ждал этот фатум и мир – по себе,
– Что в свете фантомной тоски – пролетел
– И выжал тот свет, почему не у дел
– Сам – старый и волей крадётся давно,
– Зажав аллегории мысли – по сердцу,
– Быть может ему уже словом – дано
– Отнять расстояние мысли – внутри,
– Быть может страшит – не одно бытие,
– А роль у фантомной слезы – подоспела
– И вжалась прелюдией в странное – я,
– Когда одиночество будит – тебя.
– Им слышит манер твой обычный – игрок,
– Им только со строк – удивление вдаль
– Он в мысли проносит и – большему он,
– Что форма фатальности нам – в унисон,
– Шагает и правом заводит – печаль,
– Шагает и в левой руке – на ответе
– Ты медлишь в свою обольщённую – ложь,
– Что воздух внутри – на одном лишь портрете.
– Составил ли он диалект – по уму,
– Собрал ли ничейный ответ – потому,
– Им ложно вести не умеешь – рассвет,
– Прошедшего возраста, будто бы – нет его.
Множество гордого – от ноля
– Где на пядь ты не вышел – уму,
– Где скосили проклятую смерть
– Ты стоишь по уму – одному,
– Выгибая иллюзией пропасть.
– По тебе там – неслышно бегут
– Эти гордые линии в боли,
– На тебе они просто – живут
– И струятся, как в качестве лжи.
– Над предметом рассказа – скажи,
– Что сегодня ты жил – аллегорией,
– Словно завтра ты будешь – искать
– Одолжённое поле из грёз
– У немеркнущей сказки – внутри,
– От которой ты стал – этой болью
– И спустился за обществом – в том
– Обольщённом расщелиной сне.
– Не уводят под гордый прогресс
– Эти формы внутри – аллегорий,
– Не выносят тот миф – о тоску,
– Но не слышат о близости – лет,
– Как крадётся из личности свет,
– Где на пядь ты ему – открываешь,
– Где из гордой расщелины стал —
– Ты искать эту форму – из звёзд.
– Но внутри ты, как ноль – о любовь,
– Как наивное отчество – в свете
– Днём не холишь приливы – тоской,
– А расчётливо смотришь – наверх,
– Чтобы ночью в среде городской
– От луны необъятного вид – был
– Точно гордости к смелой – строке
– Обещания связанный в мир —
– Этот день и отчётливый – призрак,
– Эта форма за эго – войны,
– Где страдаешь ты вечностью – при
– Обещании слов – это выяснить,
– И страдая за множеством лет —
– Всё отыщешь свой пафос – молчания,
– А потом от обратной тоски —
– Будешь в счастье тот ветер – искать.
– Им свои – закрывая глаза,
– Им – ведя тот портрет от свободы
– По другому исчадию – в пропасти
– Между личной харизмой – в уме,
– А потом нежно падая – вниз
– По крутой параллели – до подлости
– Ей искать обещание – высмотреть
– Историчности слаженный визг.
Сердце незначительной формы уюта
– Внутри твоя фигура – бытия
– Не лжёт и опрометчиво – стареет,
– Внутри искусства, словно обретя
– Ты носишь ей свой мнимый – приговор,
– Как свадебное тождество – в умах
– Над свежеприготовленной оправой,
– Над вымыслом, как нежностью – в словах
– И долгим укоризной мысли – правом.
– Бежит и повторяет здесь – оно —
– Одно внутри мгновение – быть вместе,
– Одну причину формы – от уюта,
– Где между страха смыла – тишина
– Свободный происк медленного – чувства
– И встала воли смертная – волна.
– Она тебе, как ложь вокруг уюта,
– Как близкой формы мир и идеал,
– Она стремится жить сегодня – в утро
– И падать к смерти в личности – оскалом,
– Но день не зря тоскует – по сердцам,
– По форме той к определению – права,
– Что ветхий скол тоски – сегодня сам
– Стал маленькой звездой – вокруг уюта.
– И эта сказка в мире – для тебя
– Не высший смысл от чуда – благородства,
– Не дух внутри упёртого – по снам
– В морали лет исчадия – внутри.
– За мнимой формой оттепели – глаз
– Ты слову познаёшь одно лишь – чувство
– И смерти вид не тает – по уму,
– Как белый номер в истине – от нас.
– Как в этом сердце смелой – пустоты
– Пустили вверх утопии – на солнце
– Свободу права выживать – ещё
– И смерть нести по малому – вокруг,
– Уютен ли в тебе одним – тот рай,
– Он в душу западает, как и сердце
– Тоскует млечной гордостью – вдали,
– Чтоб снова говорить ему – покой.
Тебе не риск оставил – Землю
– Взгляд от ответа – немеет
– В подлости, словно стареет,
– Высмеяв славные ночи,
– Только от формы пророчеств.
– В том, что от судеб – устали
– В речи искать не по правилам
– Мнимые вольности – строчки
– В такт от ночной – тишины.
– Может быть этим не против
– Стать ты от мира – неволен,
– Может в себе – не готов ты
– Высмеять прошлому – ад,
– Риск не оставил ту слову
– Собранной вечности – паперть,
– Риск незабвенно поладил – бы
– С личной харизмой о век.
– Нам по Земле этой надо – бы
– В точной картине пророчеств
– Вечно идти, как бы против
– Воли течения – прямо в толпе,
– Высмотрев личные линии
– В важности только – оставив
– Вечную Землю без правил
– К искорке сложной – обиды.
– Риск незаметной отравой
– Словом не верит в удачу,
– Риском ты снова – не платишь
– В честной гордыне к себе,
– Ты за судьбой не ответил
– К личному правилу – толка,
– Только за это в ответе
– В странной обиде – на свет.
– В том, чтобы Землю – не лишней
– Вольностью оземь касаться,
– В том, чтобы снова остаться
– На перевале былого – от дней,
– В Землю ночами впиваясь,
– В точности там – укоряя
– Славный магнит от привычек
– Для идеалов в позорной тоске,
– Словно бы времени – поздно
– В рисках ты там – не заметил
– Слаженный ветер приметы
– И над Землёй – воспылал
– К личности стройного взгляда,
– К той непомерной причине,
– Жившей от формы – за завтра
– Только от встречи – с судьбой.
– Ты ей – невечное в рисках,
– Ты – обещаешь жить завтра,
– Только не в фактах – остаться
– На перевале спонтанности дней.
Разночинный суд, как нутро
– Внутри себе ты причиняешь – боль,
– Её обида теплится – в глазах,
– Под серым покрывалом: мох и прах
– Внутри одним кружатся – от потуг,
– А странный облик мании – с лица
– Ведёт спонтанный оземь – разговор,
– Он будит исторический укор,
– Внутри он сон тебе – под это мудро.
– Одна, как разночинная нам – масть
– Виляет взглядом, словно бы боясь
– Иметь строптивый очерк – бытия
– И вместе с тем иметь там – и меня,
– Как суд внутри проталины – из слов,
– Как едкий разговор судьбе – назло,
– Что прошлый ад всё вертит и – идёт
– Спонтанная нам оземь – жизни явь.
– Спонтаннее её не видел – ты,
– Не общество внутри – одним родясь,
– А лишний звук тоскливого – вокруг
– Над млечной формой казуса и муки
– Ты просишь мне опять – наедине,
– Ты вжался в прежний мира – диалект,
– А солнце в нём – немыслимый объект
– Внутри потусторонней мины – слов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71140660?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Атталь-Бушуева
Сборник философского нуара перед личным трением своей формы выгоды внутри социального взросления общества, успеешь ли его понять на этом праве быть востребован и близок к счастью над собой.
Философское время нуара – Ego
Анна Атталь-Бушуева
© Анна Атталь-Бушуева, 2024
ISBN 978-5-0064-6205-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Сборник поэзии: «Философское время нуара – Ego»
Пролог
«За твоей тональной пробой лиц – стиль дозорной тишины ложится в небо. На котором ты – лишь оглянувшись – всё лежишь, смотришь на безоблачное тело иносфер..»
Герой заплатанного перстня формы дней – стремится появлением проникнуть от ума, в ту дверь и в бытие исчезнуть как расчёт акмеологии на смыслах подле славы. Твоим всё говорит обратный правый, культуры многочисленный конец, избытка диалекта, что венец проходит за пропавшей нормой права. Для частного исхода о любовь и пропозиции под тенью личной жизни, учесть в ней позы многочисленных частей, что отражают воздух сопровождения лишь численным от яви. Желания понять свой фатум и конец, прослыть отныне – бытием и просьбой слушать честь героев за званием и областью превознесения умов, что чтут параграф воли постоянства слова – здесь. Ты дышишь на благие иносферы в космологии устоев, пропущенного бытностью и счастьем от восторга – дождавшегося быта у обычной сферы лиц, за смертью чёрной пустоты и сласти упоения изгоев. Ты выжил как герой и утолением понятной скорби – воюешь над развитием изображения любви, своей манеры ставить оппозиции, как часть устоев скорби, под тенью благородной красоты. Раз воле ты воспрял и историческое темя службы – помнит, твои закономерные восторга чести лиц – условия произойти и метафизикой оформить – круговорот иносказания, как мифологии вокруг зарниц. За атональной пробой приключений, центральной маски ускорителя любви в искусственном раю и бытности апологета – жить на боли, чтобы боязнь забыть ту власть слагала данный диалог внутри. Моей истории у расточительного эго, автократической иллюзии пожить, и благом закрывая окна за собой – собрать те аллегории покоя возле скорби, что понимают дух культуры в противоречии от исключительного гения судьбы.
Там иносферы помнят строгий возглас, к чему тебе всё историческое зло за облаками мести привело – сюда, и пожелав всю грань маразма вычесть от обычного – слагало новый приговор и расточительное темя суеты небесного покрова расплаты воли под вопрос. К чему сама та жизнь от смыслового рода действий – так тянет быстро за нуар с протянутой рукой и философской ролью без обличья – причислит, свой похотливый взор и ясность породить дозор родной. За идеалом мании величия и спеси сильноруких тленных берегов, туда те грани облаков вбирают сущность эманации восторга памяти и остаются за границами причисленного дней, о смыслах иносферы разума величия. Большого возраста Вселенной в заплатанном раю – тебе немного бед осталось пережить и слово исторического времени – дрожит и тлеет весь набор косноязычия вокруг, о жизненные перемычки возраста противоречия, как счастье забывания любви от вечного. Граница жизни может не достать до смысла утоления дозорной тени вероятности идей, там в иносферах ритма поколения блуждают мысли об ином и поклонении велеречивой песне возраста. Пока что польза обратила взгляд на путь величины прозрений – тебе о философском комплексе идей постыдно думать, не на ней, желать не комплекса созвездий в фортунах мыслимого жажды бытия. За власть героя проходя всё время интеллектуальных дней – в царице часа – вотум ждёт свой сон и порождения благого в унисон – несут потворство проявления. Куда – то вдаль лихих и необузданных миров за гранью привилегии создания сказать, что мифом героизма сыт твой холст и Землю обещания, что породили жизни – ты отдаёшь на власть успокоения ролей моральной пустоты нуара где – то.
Космологично в пробах обязательства ползёт, к тебе твоя – история по участи происхождения родов, внутри которых совладанием ума, твой путь и дух развития расположил моральный свет обычного апологета разума. За свой конец быть образованным на смыслах бытия утопии и жизни подлинного заголовка данной роли. Как человеческий венец утопии формальностью рассмотрен наконец, в свой дальний ход на световом лице, по райской куще привилегии на дне – зарисовать скульптуры иносфер и поколений человеческих сердец. Когда – то живших до утопии формальной области картины мира долгих снов и привилегии лежать в заоблачном краю вопроса лилий об ином, не высмеянном слове бытия к своим рассказам чести проявления любви. Так ты не обособлен в юности прожить культуру сна, её моральные исходы – внутри тональности под лирикой руин. Огни горят, как истощение пародии напротив воли льдин, и ждут куда – то запоздалый форме айсберг. Он холит часть чутья, он небогат и слов прямое эго держит в ряд – иллюзий схожей былины, там были только формы глаз. Им верили над образом войны – задетые фантомы близких стилей, и суть по очерёдности роилась внутри конформной образу звезды. Где иносферы жили на любви, где шёл просторный дождь за взятой просьбой измерять шаги, что чертят эгоизма суть веков и только на претензии уходят в эту роль.
Как тогда – на ночном берегу
– Как тогда на порочности – лгу
– И заносчиво хнычет печаль,
– Отвечая – на том берегу,
– По которому сосны молчат,
– А потом понимающим тоном
– Над конечностью мысли – во мгле
– Ты внутри прикасаешься – мне
– Одиночеством смерти от смысла.
– Ты внутри – одинокий росток
– Между прошлым о сон недалёкий,
– Ты ему рассказал – этот срок,
– Как тогда – на одном берегу
– И зашёл лишь от мысли – на вид,
– По которой не светит – обидой
– Твой изменчивый возраст на мир,
– Только падает в смерти – своей.
– Как на том берегу от потерь
– Ты не знаешь, что делать – по солнцу,
– Ты лежишь, опираясь на смерть
– Над конечностью малой строки,
– А потом её будешь – иметь
– И читать в усложнении личном,
– Как тогда – на одном берегу
– Укрощения сложности – в жизнь.
– На ночном, на конечном бегу,
– Из под вольности странной обиды
– Я тебя от того – сберегу
– И над прошлым омою – на вид,
– Что не зная ты стал мне – опять
– Покорённой от смерти – обидой
– И стоишь лишь на том – берегу,
– Где не ждали мы вовремя – смерть.
Утоляющий ветер сожаления
– Не знают только – части бытия,
– Где был один ответ, где на тебя
– Направлен свет иллюзии – такой,
– Что серым стал – устойчивый покой,
– Что ночью – в несказанной синеве
– Тот воет ветер прямо – на глазах
– И выжжен страх, которому узнать
– Ты сам не смог – иллюзии покой.
– Но ветер – утоляющий изгой
– И форма страха – прямо на глазах,
– Но ветер не ответит, он такой,
– Строптивой формы, млечный, долгий рай
– От нежности в нервозной суете,
– От дней плохих, когда наедине
– Ты сам стоишь и форма – по тебе
– Раскладывает о нуары – осень.
– Весь этот день на сожалении – пуст,
– Осенний лист редеет с ним – на грусть
– И тает форма с малого плеча,
– Когда уже сказать – никак нельзя
– От лет идейной малости – тебе,
– От власти современного покоя,
– В отдавшей форму личности – звезде
– На две руки – оставленные в горе,
– На две печали в странной суете,
– Когда торчат немые позы – жизни
– И им никак нельзя одним – уметь
– Пройти внутри – обыденное в мысли,
– Отдать предел искусства – в суете
– И снова с сожалением – оформить
– Свой долгий ад, в котором не успел
– Сказать ещё и волю – на покой.
– Оставив точке вымысла – прибой
– И чуткий рай у ветра – на глазах,
– Забрав свой страх и верности – одну
– Примету жизни – говорить слова.
Быть ли мужской сфере – целого?
– Навзничь в глаза посмотри
– В тонком искусстве – своём,
– Время о том, чтобы жить
– В руку от личности смысла
– Там проложи, что и путь
– В сфере конечной души,
– В том, что обратно успеть
– Ты – на придирке не смог.
– Точно ли тают от строк
– Вечные формы от жизни,
– Точно ли верят – в душе
– Маленькой истины – формы,
– В фобии там – заглотив
– Странный намёк нам – под жизнь,
– В личности сном – укротив
– Верность в несчастье для нас.
– Быть ли фатальности к нам,
– Встреченной формы у жизни,
– Быть ли под этой зарёй
– Навыком к смерти – вдвойне,
– Ты не узнаешь, но сам
– В сфере от целого – жить там
– Сможешь, как части в вине
– Сломленной формы над – ней.
– Навзничь в глаза – посмотри
– И как и целое – в жизнь им
– Только напрасный намёк
– Встретишь от точной – судьбы,
– Вжившись из степени в рок,
– Сплавив ту форму на мысли,
– Снова прочтённой над сном
– Верности к счастью – в себе.
– Этим глаза заглотив —
– Ты не уносишь там – вечность,
– Эту – под формой из лет
– Вжитой лишь странной тоске,
– Над непокорностью жить,
– Только ли странной приметой,
– Спаянной в ловкой руке
– В сфере мужской чистоты.
– Ты в ней, как ангел во сне,
– Как непокорности – вжитый
– Формы оценщик под смерть
– В страхе над этой – порой
– Встретишь свой формы – изгой,
– В личности качества – вжившись
– Только от смерти – вдвойне
– В памяти строчки той – жить.
Образ личного предания
– На дне внутри оскомины – пробил
– Твой звук – источник малой пустоты,
– Твой свет – твои иллюзии успеть
– Пройти фатальность мира – «на коне»,
– На стойкости, в которой не понять
– Одну мораль предания – ей ждать
– Оценку слова – к преданности лет,
– Где вечности одной к фортуне – нет.
– Нет права и иллюзий – быть другим,
– И падая иметь – свою лишь смерть,
– Внутри глазами думая – хранить
– Любви тоску, в печали – принимая,
– Как сложности таблетку – о мораль,
– О дух внутри исчезнувшего – я,
– Когда тебя печалит – не твоя
– Затёртая формальности деталь.
– Её одну внутри – осовременил ты,
– Ты ждал почёт у времени, прочтя
– Свои модели мира, открывая стиль,
– Но только в шаг иллюзиям – пройдя.
– Ты жил на серой пошлости – её игры
– И днём уму – разыгрывая жизнь
– Всё ночью почитал твои основы – лишь,
– Как старости примету – к слову мы.
– Осталось лишь предание и – ночь тоски,
– Куда – то делась в юморе – твоём,
– Отставила модель под укоризной – лет,
– Когда в неё ты трепетно – влюблён.
– Но эта нега укоризны – вдаль
– Ведёт источник странного – меча
– И хнычет по преданиям – ужимкой там,
– Как маленькая к личности – свеча.
– В руке её сожми, и благородству – путь
– Исчез – над остановками молча,
– Что ходит диалекту он в немую – грусть
– И новому под резкостью – меча
– Не отвечает прошлым трезво, ну и пусть,
– Не вылечит твой пафос – о намёк,
– Но только будет время убеждать – уму,
– Что высмеял иллюзий – новый срок.
На душу проложила ладонь
– Эгоизма прямая ладонь
– Удивляет от пропасти день,
– Утомляет бежать – за собой
– И не учит тем временем – жизнь.
– Эгоизма тупая, как ложь
– Остановка – не смотрит в тебя,
– Но глазами от дерзости в срок
– Ты учтиво ей смотришь со строк
– И белеешь от формы – за зря.
– Этой ночью внутри от меня,
– Словно душу в прямую – ладонь
– Ты откроешь в любви – уголок
– И удержишь там верности – явь,
– Над тобой, что не против стоять
– Между прошлым – на старой строке
– И у сложности мысли – держать
– Эгоизма тот опыт – в тоске.
– Эта личности смелая – твердь
– Не построила снова капкан,
– Не спустила над ревностью – плот
– В обоюдной расщелине нам,
– Но у чёрной строки – видит смерть
– Только странный мотив – от тоски
– Эгоизма – от дерзости жизни
– Над преемственной формой – строки.
– Где на душу – прямая ладонь
– Видит опыт сухого – истца,
– Видит прошлый мотив – до конца
– В неизвестности слога – внутри,
– Эта логика, будто бы смерть
– В непроявленной форме – руин
– Открывает отрывок из длин
– В постоянстве той жизни – смотреть
– На прошедший мотив – по глазам,
– На конечности слово – о день,
– Что так хочет внутри – рассказать
– Эту прошлую в небе – ладонь,
– Это общество, будто во мне
– Расстоянием стелется жизнь
– И струится тот свет – в глубине,
– От которого странно – в огне
– Будоражит в истерике – жизнь.
Не иметь свою судьбу
– Чья – то фантазия взмыла – наверх
– В прошлое разницы, словно во мне
– Смотрит актёр привидением – их
– Позднее слово – внутри по судьбе.
– Смотрит и тают в растерянном – сне
– Громкие танцы под эго – внутри,
– Смотрят и формой забыла – ответ
– Личности маска о жизнь – в глубине.
– Ты не имеешь судьбу – по глазам,
– Ты, как и роскошь внутри – поиграешь
– Робостью слов, от которых нельзя
– Стать современным актёром – в глазах,
– Только растает уверенный – страх
– В личности там – не хватает оценки,
– Только ли лечат они – по глазам
– Эту внутри утомлённую – смерть?
– В чёрной расщелине – будешь искать
– Эту сплочённую форму – внутри,
– В странной картине ей думать – опять,
– Точно судьбой не заметил – себя,
– Но, как и образу – видишь умы
– В точной расщелине, будто бы смерть
– Стала твоей современностью – тьмы
– Слово держать и поэтому – жить.
– Странно поэтом, но в этой – тоске
– В личности стройно уму – привыкать
– Нервно держать – окончание жил
– В разности пользы, откуда отжил
– Эти развалины нервного – сна,
– Внутрь уповая моделью – заранее
– В этой свободе потери – внутри,
– Будто ты сам – открываешь ей жилы:
– В смерти, в фривольности малого – сна
– Над окончанием верности – жизни,
– Но из судьбы не осталась – вина
– Будущим – в том опрометчивом сне.
– Только стоит – окончанием жил:
– Страх и коварность, умея – рассчитывать
– В стойкости права – считать имена
– Разной судьбы – по горящим глазам.
Чтобы завтра ты – замер
– Чтобы день удушал, как клеймо
– Окончание формы под смерть,
– Чтобы ужасу слышать – давно
– Приходящий мотив от других,
– Ты читаешь на письмах – уму,
– Словно замерзший очерк и мысли,
– Ты им пробуешь свет – перенять
– От наивности счастья в себе.
– Чтобы завтра идти на войну
– И по крайности жизни – не видеть
– Эту форму внутри – в пустоту
– Окончания к странной – догадке,
– Необычное общество лиц,
– Непривычное к слову – для жаркого
– Обещания смысла под смерть
– Всё стоять, словно поза во тьме.
– Ты считаешь тот день – от догадки
– И пророчишь для смысла – картину,
– Словно замерзший опыт – ответа
– В неприметной основе – к судьбе,
– Ты ей сам, как и вжитый – от мысли
– Остановленный свет – от избытка
– Видишь только лишь части – судьбы
– И крадущийся током – портрет.
– Для поэтики он, что война,
– Что размытое общество в мысли
– Нам на двое отчасти – в вине
– По конечности стойкой – игры,
– Потому ты не знаешь – на мне,
– Как искать эту форму – харизмы,
– Как достигнуть тот опыт, имея
– Откровения странный предел.
– Им ты замер и только – война
– Не открыто темнеет – зазрением,
– Лишь почуяв свой страх и намёк
– В бесконечности мысли – истца
– Всё идти, как по кругу – внутри
– До предела, до мысли конечной
– И, намедни, застыв о вопрос —
– Пережить – свой застенчивый возраст.
Утро, от которого спит
– Утро – на долгой подсказке ума
– Спит и рисует приятные сны,
– Только не тают у образов – их,
– Словно луны – полноводные блики.
– Шепчут, заверив – обычный пролог
– В небе тоской – удивления лики,
– Шепчут и знают, что снова вина
– Стала для нас – удивлением сна.
– Утро, в котором неслышно поют
– Птицы – за формой внутри янтаря
– Снова обычному ветру – завьют
– Прозу – и будут любить не меня.
– Тонкой над этой умильной – тропой,
– Только из памяти мёртвой – такой,
– Словно ты сам отучаешь – вину
– Думать за тщетность – уму.
– Утро, в котором не спит – идеал
– Верит от памяти в смертной – тоске,
– Утро – в привычке не будит умам
– Длинные козни – на языке,
– Формой обратной приметы – горит
– Этот спонтанный на вид – идеал,
– Он, что конечное облако – нам
– Временем в прозе – уютно парит.
– Слышит ли тот человек – по себе,
– Знает ли чести от умысла – сон,
– Утром не верит по счастью – внутри
– Только ли права источник – поклон?
– Нам не заслонит печальный – рассвет,
– Там не угонит понурое – время,
– Но от привычек не ставит – сюжет
– В пасти, как личности – тьмы.
– Тонет и краем от тела – завит
– Только не этим – твой сон, он парит
– Утром – от новой приметы горой,
– Лично ответив на это – порой.
Приглашённые для воли слова
– Не оставив субъективно – за тобой
– Уверяет современные поверья,
– Что уводит по причалу – с головой —
– Холод ласки от критичности – вокруг.
– Он опять запутал смерти – силуэт,
– Он внутри тебе – нечаянно раскинул
– Время в пользе опрометчивой – беды,
– По которой ходят мало – в воле слов.
– Вдоль по берегу ты накрываешь – им
– Опустевшее от чести – умиление,
– Вдоль причины удивляешься – к тому
– Опрометчивому обществу – за стиль,
– Ты им ходишь и рискуешь – утолить
– Необычное для воли – откровение,
– Чтобы снова приглашали в этот – рай
– Утомлённые от нежности – глаза.
– За тобой белеют формой, как и снег
– Удивлённые для чести – красноречия,
– За тобой бежит отмеченная – страсть,
– Удивляя опрометчивый рассвет
– Между прошлым, по которому упасть
– Ты не смог и всё поэтому – расстелешь
– Одиночество – для малой полосы,
– Будто в жизни утончённый берег – лет.
– Приглашённые на воле – от двоих,
– Утомлённые за злое откровение
– Мы не видим одинокий берег – блик,
– Только падаем на белый стон ума
– И обратный ход – внутри ему проник,
– Он оставил привередливые – тернии,
– От которых грустно помнит и – томит,
– Словно осень на поминках – человек.
– Он не знает, от чего ушло – доверие
– И зачем им приглашать – один намёк
– Для тебя, как это слово – откровения
– Для судьбы – от утончённости на век.
– Ты теперь им больше чуда – умиления,
– Ты стоишь и отзываешься – уму,
– Как тоска для одиночества – у гения
– Близ причины этим жить – на берегу.
Нуар заставляет видеть сны
– Тёмным пророчеством – видно уму
– Тонкую линию в прозе – любви,
– Вдаль опротивело стать – одному
– Жалкой приметой и этим – страдать,
– Но в необычности смерти – найду
– Общество лживое в том – обратив
– Новый прогресс – для такого уму,
– Только в нуар этим жизнь – превратив.
– Жалость не льёт обещание – в ней,
– Новой гордыней и старым – теплом,
– Гордость не выпалит пламя – одним
– Страхом сказать на пределе – причуд.
– Став, как игрушка по воле – ума
– Тёмной картиной в извечной – борьбе,
– Сам ты летишь, заодно открывая
– Сон – от страдания времени мне.
– Ты не обидишь, не форма истца
– Ровной окалиной смерти – манит,
– Ты не предвидишь, а только конца
– Ждёшь в обещании, словно парит
– Обществу – эта слепая мораль
– Ждать, что сегодня увидеть – реальное
– Время – для слов обретения вдаль
– Новой тоски, что прямая канва.
– Этот нуар незаметен и пуст,
– Словно прямое рождение – духа,
– Этим бежит в обязательстве, грустно
– Самая страшная жизни – черта,
– Вот она только и это – не та
– Смерти картина – по долгому аду,
– Вот её лица и лживости – надо
– Только отнять усмирение – сна.
– Вдоль по нуару не светит – весна,
– Страхом на чёрной развалине мира,
– В том по нуару не ездит – до дна
– Гордая в склепе морали – харизма.
– Ты лишь открыл безыдейный – намёк
– В обществе слов для прямой – суеты,
– Ты не оценишь, как будто со строк
– Падают смелости – новые лица.
– Автор нуарной строки – невдомёк
– Ролью не знает, о чём привидение
– Строит сегодня свой дивный – урок,
– Он по нуару здесь верит – в любовь.
Тишина собственной философии
– Завидуя – по личной суете
– Идут внутри манеры – эти дни,
– Идут и по обрывкам – не спеша
– Ведут свою историю души,
– Как будто опротивело – смотреть
– На общество – внутри самих людей
– И жизни, как черты – повременить
– Не сносят одинокий формы – стиль.
– В той позе тишины раздалось – им
– Обратное в манере – на словах,
– В той истине вертело слово – мир,
– И путалось в обычной форме лиры,
– Но тает по обрывкам – бытия
– Твой звук мечты и опытом – его,
– Завидуя – по личности внутри
– Ты тени ищешь в глубине – ума.
– За тишиной у знака красоты
– Вернее будет жизни – опротиветь,
– За вечностью, в которой обмануть
– Не смог ты сам – остаток у любви,
– Но вышел философией – умерить
– Искусство жизни – в тёплой суете,
– Пока – за тишиной закрыты двери
– И польза злой тоски – наедине.
– Одна и та же роскошь – не умерит
– Прелюдию – для смелости в тебе,
– Любовь её не губит, не созреет
– Умеючи искать – природу мне
– По форме тишины, направив день
– И гордый ужас – после бытия,
– Ты сам идёшь на прошлое – смотреть
– Свой философский опыт, как и грош.
– Скатился он внутри твоей – игры,
– Занял морали твёрдый силуэт
– И помнит форму мудрости – увы,
– Как дикий зверь, откуда хода нет,
– Как нет тоски – в умильной синеве,
– А прошлое застыло небом – в смерти,
– Играя тишиной сегодня – мне
– И чувствуя – застигнутый апломб.
Поле ледяной гордости
– За полем внутри – не сбегает одна
– Фантомная рана от сердца,
– За жизнью внутри нам она – не видна
– И робко всё ищет – поэта
– Для мимики жил, что итогом горят
– Под крайней тоской – у портрета
– Лишь в точности серой облатки – игры
– Под крайний мотиву – сюжет.
– На поле идёшь и вокруг – никого,
– Но здравое в поле – прибито
– Отчаяние стен, подвывая в нутро,
– Что обществу сердца не видно,
– Не видно и глаз, по которым искать
– Всю сущность родившейся – тьмы,
– Внутри открывая возможности – стать
– Реальностью – новой гордыни.
– Скатилась слеза по обрыву и – ждёт,
– Что формой для стати – не вышла,
– Скатилась ещё и теперь – не идёт
– В формальной расцветке – у жизни,
– Ей спаян вокруг монолит – от меча
– И формы внутри не играют, молча,
– А только свою неприкаянной – силы
– В томлении жуть – запирают внутри.
– Так поле идёт – на приказе уму,
– Забыв – ледяные от хода могилы,
– Задумав участию верить – к тому
– В тон счастья от разницы – крыльев
– И стала, как жар непригодна – одна
– Системная мысль, что упала – внутри,
– Ей стала пожаром искать – имена
– В потуге развалин, что так же больна
– Ей только умильная смерти – картина
– Над обществом жил и – укора вины,
– Но жаждет играть – обращённые сны
– По воле источника – только глазами
– В томлении – нить, щекоча за собой
– То поле внутри – ледяной и отсыльной
– Формальности – верить гордыне такой.
Человек перед желанием
– Человек закрыл рукой —
– Форму обещания подумать,
– Человек – не ищет вопль,
– Сказанный для общества – ему,
– Но под увлечением к тому
– Ты летишь – показывая пропасть
– Над прилежной волей – о прогресс
– Спаянного сердца между – сна.
– Человек в железе – от ума,
– Словно не показанный источник,
– Верит обоюдной форме зла,
– Что внутри проникла – по уму,
– Только чёрный свет не одному
– Под желанием – понимает право,
– Он летит, что смыслы и – печаль,
– Сказанная сердцем насовсем.
– Может на неё не отвечать
– И молчать под смехом – укоризны,
– Может в беспределе – изнывать
– Личностью – за малое стекло,
– Что поникло обществом ума
– И внутри к спонтанности – возникло,
– Только отношением – сполна
– К свету, что закрыли мы – рукой.
– Человек в желании – покоя
– Смотрит на предмет и не манит,
– Он ему, что расстояние в боли
– Трудно понимает, что хранит
– Слов любви желание напомнить
– Часом милой лжи – ещё чудес,
– Но желая высмеять им – толк,
– Только человек не смотрит – вдаль.
– Он пророчит малому – свой мир,
– Но не ищет выдумки от личной
– Страху многомерной суеты,
– Как надежду вольности помочь
– Между прошлым время – обнимать,
– Им внутри оказывая – пошлость,
– Что черта изысканности – в свет
– Близости желания внутри.
Эгоизму прошлые тени
– Не пристали, но многому спели
– Эгоизма малые тени,
– Лишь внутри равномерно – расправив
– Идеальности стержень от правил
– И пока от личины – не помнит
– Этот день – утомление в прошлом
– Ты ведёшь свой оценщик – на мнимой
– Оконечности формы – заметной.
– Говоря, что не встретил – умами
– Только заданный мир – между нами,
– Говоря, что не жил идеально
– И заметной строкой – не упал
– На конечности собранный – праздник
– На плато изыскания жизни
– Эгоизму – под множество правил
– Безыдейной тоски на двоих.
– То – лишь чёрные стрелы и грани
– От начала спокойствия – в жизни,
– От морали, откуда поранил
– Этим верный почёт – на себе.
– Ты учёл монолитам – от жизни
– Те следы в изумлении правил,
– Но сегодня не ищешь – последний
– Удивления – новый пророк.
– Эгоизму – за прошлые тени
– Все мы выжили в стон – подозрения,
– Все остались сегодня минутой
– Между ясностью нового – дня,
– Но желая отнять этим – жизни
– Ты не носишь внутри – незаметной,
– Говорящей формальности времени,
– Только веришь внутри – о себе,
– Что и сам ты – к лицу говорящий,
– Опредмеченный свету источник,
– Что парят из приличия – счастьем
– Этой формы – прямые, как тени
– Только прошлые взгляды – за миром
– В незамеченной, гордой харизме,
– Но оставив свой тлен и привычки
– Нам не носят твой взор – по углам.
– И не ходят им, словно примета,
– Не ответив по вольности – мира,
– Обрывая внутри провода
– Для строения форм, как тогда
– Повседневности сложной привычки,
– Где за тот монолитный – источник
– Ты искал эгоизму – нарочные,
– Словно тени – былые нам дни,
– Им внутри свой полёт – проведя.
Застывший отсвет на сердце
– Застывшее, как оземь бытие
– Не смотрит на притворстве – о себя,
– Как зеркало от внутренней – беды,
– Искавшее мотивы от свободы.
– От утренней моральности – вокруг,
– От сказки, что шептала – иногда,
– Где формой совершенства – признан круг,
– А ласка слов внутри – твои года.
– Ей смысл ты нарочито – победил,
– Ей форму от спонтанности – наполнил,
– А отсвет сердца – в малой пустоте —
– Твой яркий день и мира – ювелир.
– Зачем же гнать уродливое – я
– Внутри природы формы – совершенства,
– Когда из неба смотрит – на тебя
– Спонтанности внутри – один намёк?
– Он верит, что такое – от судьбы,
– Застывшее для яркости в упрёке —
– Не стало бы искать – одни года
– Внутри зеркальной юности – на век,
– А только открывает человек
– Ту форму зла – ты миром принимаешь
– Ответ любви на сердце, что покой
– Искусства слов – от мысли иногда.
– Оно ведёт твой очерк и судьбу,
– Когда незримо будоражит – солнце,
– Оно – ещё властитель от любви
– Для крайности изжитого – из лет,
– Где полный месяц права – силуэт,
– А вечность смотрит в правое – стекло,
– Когда оно ещё – одним манит
– И тешит слово мира – под магнит.
– Застывшее на сердце – ремесло
– Неявно держит оттепели срез,
– Не любит сон и личности – тоску,
– Когда твой мир играет – в красоту,
– Но жив сегодня – маленький актёр
– Он носит просьбу мира – о прогресс
– Одной морали в форме – выживать,
– Что думать сердцем – в роли от обид.
– Та личности кривая – колея,
– Та форма от застывшего – рассвета
– Служила явной разуму – черте
– И снова покоряла день земной,
– Когда стоишь уму – ещё живой
– И точные картины видят – оземь
– Тоску по личной веренице – зла,
– Как отблик солнца в мысли – по игре.
– Ей верностью снимая – за умом
– Картину лиц под слово – о прогресс,
– Увитой формы лирики из сердца,
– Где сам ты человек – в своих годах,
– Задумываешь верностью – вести
– Одну любовь к конечной форме – сердца
– И ей искать пути – на бытие,
– Что оземь светят миром – о года.
Соединение пошлости в цене
– Соединяя прошлый монолог
– Ты обезумел пошлостью – у строк,
– Ты им читал красивые – стихи
– И ночью собирал к искусству – звёзды,
– Где были необычны и стройны
– Морали слов глаза – внутри сказать,
– Соединяя странный тон – во мгле
– Одну надежду: думать и страдать
– В том сердце жизни – прямо на ходу
– Остатка городской фортуны лет,
– Достоинства – быть манией, ища
– Свою свободу, будто бы крича
– С погодной формы малой – пустоты,
– Где вечности черта – укоренила
– Немое глаз у слова – на тебе
– И там дала – отчётливый намёк
– На цену зла, в котором ты – прожил
– Ту манию – смотреть судьбе назло
– И в чёрной веренице – видеть смерть,
– Как жало обстоятельства – у слова,
– Как гиблый фарс цены – её лица
– И звонкой платы в смерти – за него,
– Что думает отнять, ещё ища
– Свободы дух – в глотке культуры мира.
– Над пошлостью не проложив – плеча,
– Над сводом той тоски – не отвечая,
– А робко словом – говоря своё,
– Что власти память в нужное – себе.
– Когда по городской причине – врозь
– Проходит пошлость, гиблая насквозь,
– Проносит звук тоски – её меча
– И лично осуждает небу – строки,
– А ты молчишь, ты сам в её – руке,
– Что холод звона в личности – уюта,
– Что день покоя в старой – пустоте
– Любви искусства, словно ниоткуда
– Ты вылит в той цене – её уму
– И право личной пользы – потому
– Идёт к тебе, как марево – из грёз,
– Идёт судьбе подумав, что непрост
– Ты в этой жизни – странной пустоты
– И личной формы тождества – к уму,
– Как давняя затея – вылить часть
– Своей свободы к праву – одному
– И там, лечась от фобии – своей
– Иметь ту пошлость счастья, чтобы ей
– Искать внутри претензии – к годам
– И малый толк на видимой – цене.
– Её сегодня к обществу – отдам
– И будет жить искусный – разговор,
– Когда судьбы дилемма – по цене
– Уйдёт внутри по пошлости – опять.
Городской триумф могилы
– В городской пустоте неприглядно – растут
– Утомлённые ливнями позы – на юг,
– Что рассветом от лиц – удивлению ниц
– Пролагают стихи – на забытом уме.
– В этой пропасти я – неприглядно стою,
– В этой жизни кую – одиночество мира
– И по крайней строке неумело – веду
– Свой триумф одному – удивлению мира.
– Что покрыт с головой, словно оземь гранит
– Той высокой стеной и – забвению мнит
– В устроении стать – одиночеством вдаль
– По коварному тлену изумления – нам.
– В городской пустоте удивления – лиц,
– Что не носит уму – то воронье перо,
– Только ходит в глаза – заглянув и строптиво
– Притворившись оскалом – немого плеча.
– По пути недалёк – этот опыт руин,
– На предмете ума, огибая свой дух,
– Он молчит, что игра утомлённого мира,
– Он прожил одиночество этим – на юг
– И коварная пропасть не имеет – строки,
– Словно пишет заметки о смерти – ревниво,
– А тугая картина не ищет – взаймы
– Одиночество тлена – на другой стороне.
– Все могилы полны и одни нам – заминкой
– Не умеют искать – ту примету ума,
– Не закрыв берега утомлённого – мира,
– По которому слышим мы – мёртвые я.
– Это путь одному – по коварной строке,
– Это город пустой в убеждении – сна,
– Словно ветром впотьмах – не умеет могила
– Обретать символический очерк – в себе,
– А потом подзывает умилению – я,
– Чтобы видеть в глаза на вороньем – лице
– Только слог одиночества – в долгих руках,
– Но пройти на тоске, и его не постигнув.
Мечты о маргиналиях
– Влача – свои обычные дела,
– Тупое превосходство и слова,
– Придумывая мнимый разговор —
– Ты сам выходишь вечером – в упор
– На волю по объятиям – внутри
– Мечты о маргиналах – видеть день
– И точный фарс аллюзии – прожить,
– Как скопленное зарево души.
– Прошло оно и более – не жизнь
– Уже не знает в этом – потому,
– Как ты крадёшь искусство – о любви
– И словом причитаешь – на глазах.
– Разобранные мысли по словам
– Ты взял в свои особенности – лет,
– Им ищешь форму счастья – о года
– И в том рисуешь мании – портрет,
– Когда ушла способность – обрести
– Искусство слов – о мнимое опять
– И сам ты вышел ночью – о любовь
– Искать её претензию, что жизнь.
– Влача свои обычные – дела
– По мере превосходства – для себя,
– По форме необычной красоты,
– Увидев в том манеры и слова.
– Ты чёрный разум пробуешь – понять,
– Что дух маргинализма о печаль,
– Что вечности прямая – колея,
– Где слово в чувствах нам – не отвечает,
– А только ждёт претензии – в умах
– И ищет звёзды в путности, любя
– Свой долгий, необъятный неба – страх,
– Пока бегут коварные – шаги
– По пропасти от чёрствой полосы
– Немилой формы фобии – насквозь,
– Где чёрный разум держит – по тебе
– Иллюзии пути в одной гордыне
– И тают долгой мании – пера
– Космические догмы – нам теперь,
– Что день высокой пошлости – тогда
– Внутри ума не выглянул – потерей.
– Те слову маргиналии, как жизнь,
– Как форма власти в терпкой – суете
– Их облика искать – свою модель
– Притворной мины – прямо на лице
– И день держать в обыденной – тоске,
– Что маленькое поле приговора
– Для совести черты, откуда двое
– Снискали чёрный разум – нам вослед.
Неясно в пути, обретая печаль
– Неясно внутри, образуя тепло,
– Как нежности даль утомляет – давно,
– Как мысль пробежала, и кажется – ей,
– Что ночью не ходят внутри – от людей
– Притворные плети, обвившись – давно
– Внутри от узора из чувства и – ритма,
– Им ты проникаешь в природу – в окно
– И точно привычкой рискуешь – понять,
– Что общество мира, что форма игры,
– Неясная в том, от которой внутри
– Тепло, как в привычной иллюзии – черт,
– В себе утомляясь близ скользкого – мира.
– Ты сам от печали – не ищешь своё
– Внутри угнетённое роли – харизмы
– Надмение думать, что спала давно
– Отдельная грань от иллюзии – мира
– И слово спеклось от наивности – в том,
– Что радость души, утомляясь в себе
– Была разночтением страха – к харизме,
– Что новое общество в догме – её.
– Ты этим живёшь и молчание – ритма
– Не сносит внутри удивлённый – пролог,
– Откуда ты сам – изнываешь со строк,
– Пока от печальности носишь – харизму.
– Ей долго в сюжете – опишешь клеймо,
– Ей выльешь пародию сладкого – мира,
– Но толком неясно, то было ль – давно
– Иль высмеян роли – причудник подсказки,
– Что спит в одиночестве права – укромно,
– Что гордой, изысканной волей – томит
– Внутри провидения душ – благородство
– И этим он рад, и сегодня – внутри
– Ты стал им читать утомление – прошлое,
– Как новая пасть от печали – из нас
– Внутри утекающей формой – пропавшая,
– В том славная нить, на природе – любовь.
Человек за немногим в себе
– Откуда твой маяк – наедине
– Сподобил форму сердца – уносить,
– Немногим жить и словно – проносить
– Искусство – между странной суетой?
– Внутри оно напомнило – изгоев,
– Как раненый опорой вдаль – строки
– Сюжет модели старого – лица
– От бытной формы времени и грёз.
– Не надо быть им только – на ветру
– Спокойной, гордой каторгой – морали,
– Не надо умирать почти – затем
– От подлости – внутри истомы глаз,
– А лично человеку по немногим
– Искать внутри надежду, как свою
– Рассказанную вечности – харизму
– И мысль – в упорной чести за себя.
– За ролью человек – немного болен,
– Немного отлучён себе – назло,
– А гордость по тому – скрипящей болью
– Канючит форму в малое седло
– И ждёт простор ума – повременить
– Свой ад в тоске искусства, чтобы жить
– За эго под нуаром светлых – дней,
– Когда внутри история им – жизнь.
– Им только праву подводить – итог
– Ты смог сегодня в маленькой – главе,
– Что сон внутри немногих – по тебе
– Из пошлости сподобил – там дорогу.
– Прошла её иллюзия, как стиль
– И время смотрит в эго, словно штиль,
– Спадающий под роскошь – бытия,
– Где были словом мира: ты и я,
– Смотря на день у знойного – лица
– И тем перенимая свод из – лет,
– Ты тащишь за немногим – это я
– И им внутри ты – отпираешь свет,
– Что сам он – человек и странный день
– Внутри немногих к истине – прожить
– И долго волей счастья – не имея —
– Любить свою судьбу, как эту жизнь.
Душа из тонкой нити благ
– Душа, которая крадётся из тебя
– Считает самоличный разговор,
– Душа, что отпирает свет и мрак
– Присутствует для нрава – о надзор,
– Что между прошлым – тянет диалект,
– А в будущем застиг уму – на нас
– Свободу на душе, откуда выжил
– Твой личный друг и времени – приказ.
– Стучится формой власти он – в лицо,
– Немеет пошлой выемкой – о смерть,
– И что – то хочет думать – за тебя
– О времени для истины – по жилам,
– Под тонкой формой власти – о мораль,
– Где нега утопает в личных – снах,
– Как кроткий, повседневный стиль – ума
– Для нити в расстоянии – постигнуть.
– Свою ли счастья подлинную – стать,
– Своё ли превосходство – от ума
– На тонкой грани времени – из жил,
– В которых эго ты теперь – прожил
– И манит в чёрной форме бытия
– Нуаром слов – твой ветреный мотив,
– Твой дружбы проводник затем – назло,
– Что почерком сменяет – эту жизнь
– И там даёт приют – наедине
– Меж близких островов – сегодня мне,
– Что самый старый отмели – рассвет
– Внутри иллюзий, от которых нет
– Прелюдии пройти уму – насквозь
– И вылить часть сознания – к сердцам,
– Как будто выше неба – в облаках
– Уж нет любви и формы – благородства.
– А там стоит душа и форма нег,
– А вылит тонкой впадиной о – смерть
– Лишь частый ветер вольности – ума,
– Он словом тяжелее, чем вина,
– Всё смотрит внутрь, наверх и оттого
– Немеет в красках доблести – к себе,
– Мелькая между прошлым, как оно
– Внутри у смерти ясности – забытого.
– Ты жил, что неба подлости – печать,
– Ты время стал на этом – отмечать,
– А друг твоей заигранной – причины
– Всё ищет смерти – новый приговор.
– Он дал сюжету малые огни,
– Он высмеял фантомы в этой – глине,
– Пока душа из блага, словно нить
– Должна парить по степени – ножа
– И в этой форме к лирике – страшить
– Твою свободу в образе – покоя,
– Пока ты держишь обликом – ту жизнь
– И там им смотришь на любви – изгоя.
Женский восприятия и жажды
– Не возрастом мысли – полна
– Надмения – полная грудь,
– Не грезит, а только одна
– Внутри от пророчества – пусть,
– Что стала по женской – руке
– Играть в эту нервную грусть,
– Чтоб верить внутри на глазах
– Подобием смерти к харизме.
– То больно её отпустить,
– То время не ищет – под свет
– Смертельный на сердце – ответ,
– Пока задаёт этим ныне —
– Способности в малой тоске
– И ждущее к вечности слёз
– Пророчество в точном, как ты
– От жажды скабрёзного – в рост.
– Над возрастом мысли – поэта
– Та сущность взвилась, что ушла
– И ты проведя эту форму – ума
– Всё стала ей только – рассветом
– И только под малой строкой
– Ты ищешь свой женский – портрет,
– Им внутрь открывая – поэзии мину
– За лёгкостью степени формы – в себе.
– Та ревность, как малая стать
– Не может внутри удивлению – дать
– Отличный пародии крик – в пустоту,
– А только глотает по сердцу – игру
– И волей взывает – на смерть
– Над обществом женской руки,
– Пока ты её сознаёшь – для любви,
– Как странный сюжет на себе.
– Над мыслью он снова летит,
– Над стаей внутри – этих лет
– От происков дать – тот ответ
– На женской причине для слов,
– Для верности в каждой строке
– Жить только лишь – личным ума,
– Но жажду внутри понимая – сполна
– Вести – идеальный рассвет.
Истончая муки о прошлом
– Истончая прощание мысли – вослед
– Источаешь её утомлённое – горе,
– Обвивая фатальности новый – рассвет,
– Что прелюдия возраста взвешенной – догмы.
– Там её красота, нам усилие – вдаль
– От нечаянной роскоши формы – в глазах,
– А потом пустота от насилия – в ней
– И притворный затвор обещания – жизни,
– Где тебя уносили на поминки – глаза,
– Где несчастью не шли угнетённые – тени,
– Но услышав тот свет – образумил и ты
– Привидение в личности – строгой харизмы.
– Между полем судьбы и – такой красотой,
– Между вольностью жить – одинокой тоской
– Ты приходишь взамен отторжению – жил,
– Ты нечаянно в роскоши слова – к себе
– Только манишь умом, а потом дорожишь
– От тщеславия в спеси, и оттуда бежишь,
– Чтобы думать опять – по другой стороне
– Между вольностью права – сегодня ко мне.
– Истончением муки – утолщаешь меня
– В равноправии скуки и поэтому – сам
– Ты влачишь отторжение – подлой тоски
– По её разновидности в смелых – глазах,
– Говоря, что надмению слабо – ушли
– Разобщённые вехи откровения – в жизни,
– Только манией прошлого – плотно зашли
– От упадка формальности выжатой – пошлости.
– Было страшно идти и по той – колее
– Ты не жил, но мечтал утоляя рассвет
– Распинать эту форму, как будто бы – жизнь
– На другой колее от растраченной – вольности.
– Истощая от смерти прямые – огни,
– По которым немедленно формой – одни
– Мы могли бы стоять в обещании – здесь
– Между пафосом смерти – в расстоянии после,
– А потом ворошить удивление – там
– Между разницей права и новой – тоской,
– Где её отошла, словно мука – в глазах
– Одолжённая пустошь – за немое внутри.
– Заглянув за этюд беспричинной – тоски
– Ты лежишь и по ровной сюжету – примете
– Всё сегодня не веришь, что точно бежит
– Та поэзия форм – на моральном ответе,
– На судьбе бытия – быть немного другим,
– Быть у мира одной, плотно выжатой – мыслью,
– А потом поднимать утолщение – вдаль
– Между правом тоски и от этого – выстоять.
Забыть не может капитан
– Забыть не может капитан
– Любовь заветную – свою,
– В беде не верит по глазам
– Внутри отчётливо – идя,
– Как самый старый страх – ему
– Сегодня видит – только смерть
– И топкий формы снег в огне,
– По дну иллюзий их – иметь.
– Он так не хочет, чтобы явь
– Внутри струилась и бежать
– Ему не хочет в том – ответ,
– Как стрелка счёта – в письмах лет,
– Как обожжённое письмо,
– Когда в наитии им – просто
– Тебе сегодня не свезло
– И твой корабль уплыл – ко звёздам.
– Он плыл и думал, что опять
– Ты – капитан, но к чести мира
– Не можешь думать, будто сам
– Ты внутрь ответил – к небесам
– И живо торжество гордыни
– В твоих глазах, в ответе нам,
– Когда забыть не может – возраст
– Тот друг один, тот капитан.
– Роняя в сон один лишь – поздний
– Провал тоски меж личных – лет,
– Глотая спесь внутри – невзгоды
– От смысла верить в свой – портрет,
– Как каждый строчный миру – бал,
– Как дух проявленного сходства,
– Когда он в торжестве – играл
– Над мнимой формой сна и бед.
– Но этим хочет капитан,
– Чтоб жизнь струилась, между прочим,
– Внутри претензии по нам,
– Внутри обратных глаз – тоски
– И смертный день снимал – урон,
– По воле каждой скорбной – жизни,
– По космосу, в котором ты
– Ту слов картину – наблюдал.
– Забыть не можешь ты её
– Глаза рассвета в стройной – маске,
– Внутри упрочишь свет из гроз,
– Что в космос верят, как в дожде
– Ты сам манил одну лишь – вечность
– Внутри приметы в старой – воле,
– Как ветер капитана – в слове,
– Что душу делит в сердце – нам.
Прошли и составили фатум
– Прошли и составили роль – у себя
– Под мнимым окном расстояния – света,
– Внутри поднимая на звёзды – его
– Понятия сердца и сдвиг – бытия
– От роли предчувствия, будто бы я
– Страдаю и верю, что новой игрой
– Не стал в современности жить, отродясь,
– Но видел большое безумие – в мире.
– Прошли и поставили в это – нутро
– Своё состояние думать – давно,
– Что холить приметы от чар – и помех,
– Где выждал ты личностью – только у смеха,
– А сам им составил свой фатум – у лет,
– Свой дух обещания верить – себе,
– Где держишь ответ «на кону» – от меня
– И быстро отыщешь печальные – вехи.
– Прошли и составили этим – во мне
– Для мрака тоской – удивления в мире,
– Для жизни в прогнозе – своей суеты
– Лишь часть умиления в старости – вновь.
– Страдая и млея под час – от ума,
– Ты ждал этот фатум и мир – по себе,
– Что в свете фантомной тоски – пролетел
– И выжал тот свет, почему не у дел
– Сам – старый и волей крадётся давно,
– Зажав аллегории мысли – по сердцу,
– Быть может ему уже словом – дано
– Отнять расстояние мысли – внутри,
– Быть может страшит – не одно бытие,
– А роль у фантомной слезы – подоспела
– И вжалась прелюдией в странное – я,
– Когда одиночество будит – тебя.
– Им слышит манер твой обычный – игрок,
– Им только со строк – удивление вдаль
– Он в мысли проносит и – большему он,
– Что форма фатальности нам – в унисон,
– Шагает и правом заводит – печаль,
– Шагает и в левой руке – на ответе
– Ты медлишь в свою обольщённую – ложь,
– Что воздух внутри – на одном лишь портрете.
– Составил ли он диалект – по уму,
– Собрал ли ничейный ответ – потому,
– Им ложно вести не умеешь – рассвет,
– Прошедшего возраста, будто бы – нет его.
Множество гордого – от ноля
– Где на пядь ты не вышел – уму,
– Где скосили проклятую смерть
– Ты стоишь по уму – одному,
– Выгибая иллюзией пропасть.
– По тебе там – неслышно бегут
– Эти гордые линии в боли,
– На тебе они просто – живут
– И струятся, как в качестве лжи.
– Над предметом рассказа – скажи,
– Что сегодня ты жил – аллегорией,
– Словно завтра ты будешь – искать
– Одолжённое поле из грёз
– У немеркнущей сказки – внутри,
– От которой ты стал – этой болью
– И спустился за обществом – в том
– Обольщённом расщелиной сне.
– Не уводят под гордый прогресс
– Эти формы внутри – аллегорий,
– Не выносят тот миф – о тоску,
– Но не слышат о близости – лет,
– Как крадётся из личности свет,
– Где на пядь ты ему – открываешь,
– Где из гордой расщелины стал —
– Ты искать эту форму – из звёзд.
– Но внутри ты, как ноль – о любовь,
– Как наивное отчество – в свете
– Днём не холишь приливы – тоской,
– А расчётливо смотришь – наверх,
– Чтобы ночью в среде городской
– От луны необъятного вид – был
– Точно гордости к смелой – строке
– Обещания связанный в мир —
– Этот день и отчётливый – призрак,
– Эта форма за эго – войны,
– Где страдаешь ты вечностью – при
– Обещании слов – это выяснить,
– И страдая за множеством лет —
– Всё отыщешь свой пафос – молчания,
– А потом от обратной тоски —
– Будешь в счастье тот ветер – искать.
– Им свои – закрывая глаза,
– Им – ведя тот портрет от свободы
– По другому исчадию – в пропасти
– Между личной харизмой – в уме,
– А потом нежно падая – вниз
– По крутой параллели – до подлости
– Ей искать обещание – высмотреть
– Историчности слаженный визг.
Сердце незначительной формы уюта
– Внутри твоя фигура – бытия
– Не лжёт и опрометчиво – стареет,
– Внутри искусства, словно обретя
– Ты носишь ей свой мнимый – приговор,
– Как свадебное тождество – в умах
– Над свежеприготовленной оправой,
– Над вымыслом, как нежностью – в словах
– И долгим укоризной мысли – правом.
– Бежит и повторяет здесь – оно —
– Одно внутри мгновение – быть вместе,
– Одну причину формы – от уюта,
– Где между страха смыла – тишина
– Свободный происк медленного – чувства
– И встала воли смертная – волна.
– Она тебе, как ложь вокруг уюта,
– Как близкой формы мир и идеал,
– Она стремится жить сегодня – в утро
– И падать к смерти в личности – оскалом,
– Но день не зря тоскует – по сердцам,
– По форме той к определению – права,
– Что ветхий скол тоски – сегодня сам
– Стал маленькой звездой – вокруг уюта.
– И эта сказка в мире – для тебя
– Не высший смысл от чуда – благородства,
– Не дух внутри упёртого – по снам
– В морали лет исчадия – внутри.
– За мнимой формой оттепели – глаз
– Ты слову познаёшь одно лишь – чувство
– И смерти вид не тает – по уму,
– Как белый номер в истине – от нас.
– Как в этом сердце смелой – пустоты
– Пустили вверх утопии – на солнце
– Свободу права выживать – ещё
– И смерть нести по малому – вокруг,
– Уютен ли в тебе одним – тот рай,
– Он в душу западает, как и сердце
– Тоскует млечной гордостью – вдали,
– Чтоб снова говорить ему – покой.
Тебе не риск оставил – Землю
– Взгляд от ответа – немеет
– В подлости, словно стареет,
– Высмеяв славные ночи,
– Только от формы пророчеств.
– В том, что от судеб – устали
– В речи искать не по правилам
– Мнимые вольности – строчки
– В такт от ночной – тишины.
– Может быть этим не против
– Стать ты от мира – неволен,
– Может в себе – не готов ты
– Высмеять прошлому – ад,
– Риск не оставил ту слову
– Собранной вечности – паперть,
– Риск незабвенно поладил – бы
– С личной харизмой о век.
– Нам по Земле этой надо – бы
– В точной картине пророчеств
– Вечно идти, как бы против
– Воли течения – прямо в толпе,
– Высмотрев личные линии
– В важности только – оставив
– Вечную Землю без правил
– К искорке сложной – обиды.
– Риск незаметной отравой
– Словом не верит в удачу,
– Риском ты снова – не платишь
– В честной гордыне к себе,
– Ты за судьбой не ответил
– К личному правилу – толка,
– Только за это в ответе
– В странной обиде – на свет.
– В том, чтобы Землю – не лишней
– Вольностью оземь касаться,
– В том, чтобы снова остаться
– На перевале былого – от дней,
– В Землю ночами впиваясь,
– В точности там – укоряя
– Славный магнит от привычек
– Для идеалов в позорной тоске,
– Словно бы времени – поздно
– В рисках ты там – не заметил
– Слаженный ветер приметы
– И над Землёй – воспылал
– К личности стройного взгляда,
– К той непомерной причине,
– Жившей от формы – за завтра
– Только от встречи – с судьбой.
– Ты ей – невечное в рисках,
– Ты – обещаешь жить завтра,
– Только не в фактах – остаться
– На перевале спонтанности дней.
Разночинный суд, как нутро
– Внутри себе ты причиняешь – боль,
– Её обида теплится – в глазах,
– Под серым покрывалом: мох и прах
– Внутри одним кружатся – от потуг,
– А странный облик мании – с лица
– Ведёт спонтанный оземь – разговор,
– Он будит исторический укор,
– Внутри он сон тебе – под это мудро.
– Одна, как разночинная нам – масть
– Виляет взглядом, словно бы боясь
– Иметь строптивый очерк – бытия
– И вместе с тем иметь там – и меня,
– Как суд внутри проталины – из слов,
– Как едкий разговор судьбе – назло,
– Что прошлый ад всё вертит и – идёт
– Спонтанная нам оземь – жизни явь.
– Спонтаннее её не видел – ты,
– Не общество внутри – одним родясь,
– А лишний звук тоскливого – вокруг
– Над млечной формой казуса и муки
– Ты просишь мне опять – наедине,
– Ты вжался в прежний мира – диалект,
– А солнце в нём – немыслимый объект
– Внутри потусторонней мины – слов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71140660?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Атталь-Бушуева
Тип: электронная книга
Жанр: Стихи и поэзия
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 26.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Сборник философского нуара перед личным трением своей формы выгоды внутри социального взросления общества, успеешь ли его понять на этом праве быть востребован и близок к счастью над собой.