Венеция и другие истории
Венеция и другие истории
Александр Макарович Шавкунов
«Венеция и другие истории» – это приглашение к прогулкам по жемчужине Средиземноморья – Венеции; посещению знаменитого театра «Ковент-Гарден» в Лондоне; погружению в культурную жизнь двух российских столиц – Москвы и Петербурга. А также полюбуемся красотами Шварцвальда в Германии; отправимся в страну гномов и троллей – сказочные фьорды Норвегии. Вас ждут интересные встречи и новые открытия. Не теряя времени – отправляемся в путешествие.
Венеция и другие истории
Александр Макарович Шавкунов
Корректор Елена Кормильцева
Дизайнер обложки Ольга Третьякова
© Александр Макарович Шавкунов, 2024
© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0060-3711-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Венеция
Часть 1
Написать об этом чудесном городе меня побудили события ноября 2019 года. Наводнение, сравнимое с самым мощным в 1966 году, нанесло непоправимый ущерб этой жемчужине Адриатики. Природная стихия разгулялась и крушила все на своем пути, перспектива потерять памятник мировой культуры становится реальной.
Отметка максимального уровня воды на площади Сан-Марко (194 см)
Сердце Венеции
В ноябре 2019 года на семь сантиметров ниже, но три дня держался совокупный максимум затопления за все годы наблюдений. Если вы, читающие данные строки, еще не были в Венеции, то настоятельно рекомендую посетить и непременно в летнее время года.
Собор Сан-Марко
Колокольня собора
Площадь Сан-Марко
Венецианский Лев
Немного истории. 452 год. Гунны под предводительством Аттилы пришли с огнем и мечом на земли венетов, и, спасаясь от полного уничтожения варварами, народ бросился в воды залива, и кто на лодках, кто вплавь покинули материковую сушу и пытались укрыться на песчаных отмелях, которые чуть осваивались венетами в предыдущие тридцать лет. Кочевники не имели флота, и преследовать отступающих по воде – для них дело неведомое, а пожива – вот она, в брошенных домах населенных пунктов. Спаслись предки нынешних венецианцев, стали обживаться вокруг самого высокого места – Риалто, да и первоначальное название строящегося поселения было Риалто. Есть разные точки зрения – от полного восторга до абсолютного неприятия Венеции, суть вопроса состоит вот в чем. Начну с противников. «Венеция – это канализация под открытым небом, по каналам города текут отходы и нечистоты. Обвалившаяся штукатурка на стенах домов, сырость, затхлость и запахи. Увольте». Признаю, что доля правды у сторонников такого подхода есть. Ну нет в Венеции централизованной канализации, а только некие отстойники да специальные катера, отвечающие за уборку и вывоз мусора. Правда, реки, впадающие в бухту, вымывают отходы жизнедеятельности и выносят их в открытое море, так что запахи могут уловить только люди с тонким обонянием. Любящим Венецию есть что возразить. Каждое здание, каждая улочка – памятники истории и архитектуры. В первую очередь – это гимн трудолюбию людей, их выносливости, терпению и мужеству. Можно пройти Венецию вдоль и поперек: и раз, и два, и три. Каждый вояж откроет вам новую сторону, деталь, фрагмент, которые вас восхитят и изумят, побудят вас обратиться к изучению истории города. Одни путешественники, влюбившись в Венецию, остаются жить в этом великолепии до последнего дня своей жизни – Иосиф Бродский, наш замечательный поэт, яркое тому подтверждение, другие возвращаются сюда вновь и вновь. Не скрою, прошел путь от противников до сторонников. Вот как это было.
Часть 2
Сориентироваться в Венеции очень просто. Достаточно подняться на Кампанилу собора Святого Марка – и город во всем блеске и великолепии у твоих ног. Пару слов о колокольне. На месте построенной в IX веке сторожевой башни в 1514 году построили кампанилу и увенчали шпилем с флюгером в виде ангела вроде как из золота. И служила она верой и правдой почти пять столетий люду венецианскому, выдерживая попадания молний (в высоту она 98,6 метра, та еще мишень, доложу я вам), землетрясения, но износилась от времени постройка и дала трещину, которая с каждым днем становилась все больше, споры среди жителей сводились к одному вопросу – когда она таки обрушится. Ну и рухнула 14 июля 1902 года назло французам в День взятия Бастилии, практически без жертв, потерялась лишь кошка сторожа колокольни. Отстроили в современном виде в 1912 году и торжественно открыли 25 апреля в День памяти евангелиста Марка, стоит устойчиво, поднимайтесь смело. А виды с высоты птичьего полета перед вами.
Всмотритесь в композицию слева. Это знаменитое кафе «Флориан». Веками, поколение за поколением собирались здесь сторонники решительных преобразований, революционеры по-нынешнему. Доставалось власть имущим – мама не горюй. Общались, выпивали, строили планы и… ничего на практике. А власть в Венеции не пальцем деланная, контролировала сходки, столетиями снимала кафе напротив – «Квадри», и доблестные рыцари спецслужб неусыпно несли вахту, приглядывая за карбонариями в суровых условиях лучших ресторанов Европы. Сегодня интерьеры заведений и меню выглядят как и много лет тому назад, судите сами.
Площадь Сан-Марко
Кафе «Флориан»
Дорого, стильно
Любой каприз за ваши евро
Смотрю – опять во «Флориане» многолюдно…
Собор Сан-Марко и виды
Весь город перед вами. И это не метафора.
Спустились с Кампанилы собора и пошли во Дворец дожей по мраморной лестнице под прекрасным сводом. Все здание отзывается на каждый ваш шаг, оно постоянно в легком колебании, все дело в том, что фундаментом ему служат сваи из лиственницы и дуба. Вам будут втирать, что лиственница из России, хотите верьте, хотите нет. Свай-то в Венеции вбито более миллиона, есть и сибирские красавицы, но не под Дворцом дожей, утешимся тем, что их доставляли от братьев-славян – из Хорватии и Словении. Но красота, конечно, так и хочется крикнуть громкое русское – «вау»!
Вход во дворец
Зал Совета
Опять кружится голова, как голова кружится
Но мы видали виды, нам подавай остренькое, страшное, жуткое, чай читали про мост Вздохов, когда приговоренные к смертной казни шли по нему из зала суда, расположенного во Дворце дожей, в здание тюрьмы и бросали прощальный взгляд на Венецию, на море, на жизнь прекрасную… Вздыхали. Увы. Вот и мы на этом переходе, и спуск в темницу не похож на парадную лестницу главного дворца ни на йоту.
По Дантовым кругам
Ну, как-то так
Пилите, Шура, они золотые
Вспомнился Тюремный замок в Тобольске
Пошли на пристань в ресторан на открытом воздухе и залюбовались собором Салюте. Решено. Следующий пеший вояж туда, на другую сторону канала.
Собор Санта-Мария делла Салюте
Часть 3. Пешком и много
В пути от площади Рима до Салюте
Здесь истинные поклонники Венеции
Гондола – транспорт не для всех
Фреска датируется XI веком
На улочках города
Послание себе через года, из зимы в лето
Сравнил. Отныне только летом!
Красиво! Ветрено! Так хочется глинтвейна!
Мороз и солнце. День венецианский
Кто был в Венеции зимой, тот ездит только летом
День. Ледяная рябь канала…
Здесь ритм другой и жизнь другая
Зима
Нетуристическая жизнь
Ах! Мило, супер, нет толпы
Работники весла на перерыве
Гондольеры без песен, без туристов, без работы.
Новый год, однако
Собор Санта-Мария делла Салюте
Внутреннее убранство собора
Часть 4.Вояж, вояж
Решил обойти славный город по внешнему периметру, стартовал с площади Сан-Марко по набережной, мимо Дворца дожей к памятнику со всадником – королю Виктору Эммануилу II, объединившему Италию. Особенность композиции – монарх в седле, у подножия пьедестала – дама со львом впереди как символ свободной Венеции, и под задом у коня – дама типа Жанны д’Арк итальянского разлива, опять же со львом, но фигуры под крупом, согнутые под игом австрийским. Забавно. Любуюсь старинными дворцами и прочими постройками века XVII.
Начало маршрута. Шик, блеск, красота
Объединитель Италии Виктор Эммануил II
По сути, этот фрагмент памятника —
прощание с Венецианской республикой
Продвигаюсь от площади Сан-Марко на северо-восток. Вот старое небольшое здание с боевой расцветкой, изрядно обшарпанной, мемориальная доска уведомляет, что с 1770 по 1970 годы здесь размещалось военное министерство Венеции. Какие войска, такие и победы… Далее иду к институту биосферы моря. Количество туристов уменьшается по мере удаления от центра; солнце, море, благодать, настроение, приподнятое бокалом вина, зашкаливает. Фиксирую слева широкую улицу, редкость для Венеции, с многоговорящим названием Гарибальди, не предполагая, как часто буду на нее выходить из очередного тупика или лабиринта узких улочек и переулочков, вхожу в красивый парк со множеством скульптур и памятников – очень похоже на Люксембургский сад в Париже. На входе памятник легендарному Гарибальди на скале, символизирующей Альпы.
Джузеппе Гарибальди
Иду по прекрасным широким аллеям и в очередной раз поражаюсь гению Наполеона, который, завоевав Венецию, приказал в 1807 году построить данный садово-парковый шедевр. Пришлось для этого расчистить площадку, снести кое-что, в том числе и пару монастырей, да для благородных, утонченных французов – дело привычное. И в Милане Наполеон столько построил, своим собранием артефактов галерея Брера обязана ему в первую очередь; да и в других местах Бонапарта с теплотой вспоминают, чего же он с Москвой так негуманно? Ай-яй-яй! Обидел дяденька. Ну и накостыляли ему по полной наши предки, и поделом. Мы, хоть и Орда, но тонкое обращение понимаем. В общем, иду, любуюсь, размышляю. Аллеи, дорожки, зеленые лужайки, на которых загорают аборигены и гости города. Понравился памятник партизанам, интересно, кому и когда они противостояли и где скрывались от врага, если вся Венеция вместе с бухтой 5 на 15 км, а то пробел в образовании, надо будет почитать; справедливости ради следует отметить, что во Второй мировой войне погибло около двадцати жителей города.
Памятник партизанам
Среди этой красоты возникает впереди многоярусная композиция из цветов, кустарников, деревьев, обрамленная ажурным металлическим забором, построек практически не видно, но на фасаде дворца, который вдруг проступил через зелень садово-парковую, на бледно-розовой стене величественная надпись «РОССИЯ». Радостно! (Так говаривал персонаж А. Ширвиндта в фильме «Вокзал для двоих». ) Понимаю, что это биеннале, которыми Венеция славится с давних пор. Не удается рассмотреть русский павильон, построенный по проекту великого Алексея Щусева в 1914 году, закрыт на ремонт.
Перехожу через мостик, один в один как на Фонтанке в Северной Пальмире, и оказываюсь возле военного учебного заведения с морским уклоном, дальше путь перекрыт КПП. Возвращаюсь чуточку назад и выхожу к стадиону Пьерлуиджи Пенцо, махонькому, старинному, практически заброшенному, но очень уютному, думаю, что для Венеции – это большая роскошь.
Действующий стадион
За ним элитные новостройки с ограждениями, кодовыми замками на воротах от незваных гостей, хотя, полагаю, что таких туристов, как я, доходят один из тысячи, а может быть, и меньше в крайнюю точку города. За домами виднеется несколько маленьких бухт с яхтами, парусниками и катерами, прохода к ним нет. Пытаюсь по старинным, вытертым от времени булыжным мостовым выйти к морю, но всякий раз тупики меня вынуждают возвратиться на улицу Гарибальди. Подхожу к знаменитому Арсеналу – когда-то одной из главных европейских судостроительных верфей, а ныне – музей, и часть сооружений используется военным ведомством. На внутреннем контуре вижу исключительно людей в военной форме. Практически не фотографирую во избежание недоразумений, и все равно пара офицеров, как бы прогуливаясь, сопровождают меня до улицы… правильно, Гарибальди.
Арсенал
После трех часов прекращаю свою попытку круговой прогулки и возвращаюсь на площадь Сан-Марко.
Часть 5. Обратный отсчет
Сегодня последний день нашего пребывания в сердце Адриатики. Пройти на прогулочном катере по Гранд-каналу – вишенка на торте, тем более многое уже видели, посетили ряд исторических мест, и рассмотреть их еще раз с необычного ракурса – своего рода особый шарм. Стартуем от площади Рима, со стороны железнодорожного вокзала Санта-Лючия, построенного на месте церкви с таким же названием.
Железнодорожный мост Венеции
«Поддержка» – символ морской стихии
Начал рассказывать про Венецию с наводнения, этим и заканчиваю. Перед нами скульптура «гигантские руки из воды». Итальянский художник Лоренцо Куинн данной работой привлекает внимание к проблеме глобального потепления, и при повышении уровня воды в океанах Венеция может повторить судьбу Атлантиды. Чтобы этого не произошло – городу нужна поддержка.
Церковь святого Евстафия (San Stae)
Одна из красивейших церквей в этих краях, построенная в VIII веке, по другим источникам в XI веке. Рядом с вапоретто – так называются остановки морских трамвайчиков. Барочный изысканный фасад украшен работами известных венецианских скульпторов. Внутри – это белоснежный, очень светлый интерьер с практически монохромным декором. Церковь Сан-Стае в Венеции известна в первую очередь своей коллекцией современной ей живописи. В свое время церковь заказала картины у всех самых известных художников в Венеции. На правой стене «Мучение святого Варфоломея» Тьеполо, на левой – «Освобождение святого Петра из темницы» Себастьяно Риччи, но главным шедевром считается «Святой Иаков, ведомый к месту казни» Джованни Батисто Пьяцетты. Живопись всегда привлекала мое внимание, естественно, дилетантское, как человека бесталанного, но теме средневековой живописи, конкретнее, церковной живописи в Венеции хочу посвятить отдельную статью. Поговорим и о Веронезе, и о Тициане, и Тинторетто, и Беллини. Но позже.
Святой Иаков, ведомый на казнь
Венецианская готика
Сан-Симеон Пиколло
Здание выделяется своим зеленым куполом. Говорят, что Наполеон сказал по ее поводу: «видал церкви без купола, но купол без церкви не доводилось».
Мост Риалто (Ponte de Rialto), 1592
Самый красивый мост Венеции, в свайные поля под опорами забито свыше тысячи лиственниц. Мост по-итальянски – «понте», и построил его Антонио Понте. С Риалто открываются потрясающие виды на Гранд-канал, его особенностью является наличие торговых лавок, в которых можно купить всякой всячины – от сувениров до сладостей, модницам рекомендую приобрести здесь камеи, в Европе таких красивых изделий, как здесь, вы не найдете. И, конечно, к вашим услугам прекрасные венецианские карнавальные маски на любой вкус. Выбирать их надо осторожно, есть вещицы с отрицательной энергетикой, хоть у меня и научное мировоззрение, и все-таки береженого бог бережет.
Бутик венецианских масок
Один из символов Венеции
Дворец с коллекцией Пегги Гуггенхайм
Гранд-канал после трудового дня
Покидаем Венецию
(фото с лайнера, идущего по каналу Ла-Джудекка)
Пара слов о Венеции. Великий город!!! Тем, кто еще не был, настоятельно рекомендую и заранее, по-доброму, завидую. Это просто фантастика, счастье – побывать в Венеции! Она не похожа ни на один другой город на нашей маленькой планете, средиземноморская сказка, которая всегда будет с вами! До встречи.
«Призрак оперы»
Странное впечатление произвел Лондон на бывалых путешественников – семейную пару из России. Позади посещения почти всех европейских столиц, многое видели-перевидели, а ощущение, что приехали в центровой город мира. Отель в районе Гайд-парка, рядом с Кенсингтонским дворцом, обзорные экскурсии – осмотрены и Тауэр, и Виндзор, прогулки по Пикадилли и Ноттинг-Хилл, но впереди главная цель поездки – Королевский театр Ковент-Гарден, в котором постановка Вебера «Призрак оперы» с первыми исполнителями ведущих партий. Ожидания, предвкушения, волнения – не передать словами. Тщательный подбор вечерних туалетов, помня о посещениях очагов культуры в других странах с дресс-кодом и фейсконтролем. Он в строгом смокинге, рубашке с жабо и классической бабочкой, роскошных шузах – как денди лондонский одет, да и супруга под стать – в вечернем бальном платье, туфлях на высоком каблуке, украшениях не из последних от амстердамских ювелиров, с шикарной прической и благоуханием изысканного парфюма. На ретроавтомобиле прикатили к богемному зданию, вошли в фойе с вышколенным персоналом, прошли в партер, увидели великую историческую сцену, заняли свои места, осмотрели зрительный зал, бельэтаж и выпали в осадок. Было от чего! Публика! Публика была, прости господи, еще та! Англичанки в ситцевых платьях блеклых цветов, французы в джинсах и футболках – для пляжа и экскурсий подошло бы, да и то не факт. Добили немецкоговорящие товарищи. Какие-то полные тетки в спортивных лыжных костюмах с начесом, бюргеры с пивными животами в ветровках и свитерах с огромными рюкзаками и баулами. Все о чем-то говорят, достают и поглощают бутерброды, запивают баночным пивом – запах перегара, как после трехдневной попойки. У себя в Мюнхене, например, в ресторан «Шпатен» без костюма и галстука ни одного посетителя-мужчину не пустят, а за рубежом – нате вам! Изысканно одетые россияне естественно смотрелись бы в Венской опере или Миланском театре Ла Скала, но здесь они были «белые вороны». Желание покинуть сей праздник пересилил интерес к предмету искусства, и они были вознаграждены грандиозным шоу, потрясающей музыкой и великолепным исполнением мирового шедевра. Вокал – супер! Люстра летала, вода в озере плескалась и блестела. Браво! Ковент-Гарден!!! Стыдно за зрителей из цивилизованной Европы.
Осенние сезоны в Москве
Приехали мы с дальней дачи в Белокаменную аккурат к юбилейному концерту Анны Нетребко. Уговорила меня жена сходить в Кремлевский дворец и впитать, так сказать, высокого искусства для избранных. Засунул свое пролетарское прошлое в одно место и потащился обреченно на прослушивание оперных партий. Сами-то мы не местные, из прекрасной уральской деревушки, где, бывает, слушаем и смотрим разное; случаются и музыкальные произведения в орбите нашего внимания, но консерваторий не кончали, где уж нам недалеким. Порой пыжимся и приобщаемся; кто почитывает мои записи, тот вспомнит описание виденного и услышанного нами произведения «Призрак оперы» Л. Вебера в Ковент-Гардене. Вернемся, однако, к московским реалиям. Начну, пожалуй, с гардероба, как и положено. Публика, доложу я вам, вся из себя. Давненько мы такой не видывали. И платья вечерние на дамах, и аксессуары на них от амстердамских ювелиров из заведений типа «Граф», кто посещал, тот знает; да и мужчинки все поджарые и стильные – прямо из хозяйства Минпромторга, хотя самого Мантурова Д. В. не узрел, врать не буду. В общем, все наши, т.е. ваши и совсем не наши, ну, вы, надеюсь, поняли, о чем это я… Дефилируют, делают фото на фоне огромного плаката «Анна Нетребко приглашает», радостно приветствуют друг друга, создают атмосферу. И в вестибюлях та же картина, и в буфете, и в партере, и ложах. Мы тихонько пробрались на самые коронные места, смотрели на всю эту праздничную феерию, скажу прямо, свысока – с балкона, галерки по-старому. Каждому свое. Ну нет у меня свободных двухсот тысяч рублей, чтобы купить билетик с рук и сидеть в партере, да и восемьдесят тысяч – официальная цена места среди избранных и ценителей оперы представляется чрезмерной. Купили по пять… Ну очень высоко! Но по пять… Ну очень далеко! Благо были большие экраны по краям сцены, очень полезная штуковина, доложу я вам. Ладно! Увертюру исполнил – перехожу к основной части и уже по-взрослому.
Перед концертом в Кремлевском дворце
Концерт Анны Нетребко начался с исполнения ее любимой арии Турандот In guesta reggia. Голос сильный и чистый звучал так, что нас прижало к креслам, микрофоны едва справлялись, донося его до каждого зрителя. Оркестр, инструментов в сорок или более, играл виртуозно, находясь на сцене; позади них хор счастливцев из равного числа лиц женских и мужских. Представляю, как хористы будут рассказывать об этом событии внукам и правнукам, свезло так свезло! Если уж сам Ильдар Абдразаков – российский бас из первых, покоривший континенты, сказал коротко и емко: «Это концерт столетия!»
Песков и Нетребко
Пересказывать ход юбилейного события не моя задача, лучше о том, что впечатлило. Хотя… Впечатлило все! Вот представляют мексиканского исполнителя – Роландо Виллазона с арией из оперы Массне «Сид». По мне, так подзабытая вещь, и на любителя. Смотрю с сочувствием на невысокого, худощавого тенора, который уверенно начинает свою партию. Виллазон филигранно владеет голосом, через мгновение – зал покорен. Бесконечно далекий от оперного искусства, понимаю, что упустил многое и надо наверстывать. А Роландо, этот несостоявшийся священник, прошедший через многие испытания, вплоть до возможности остаться совсем без голоса, творил и творил без напряга, без устали, как птица певчая. Браво!
Звучали арии, куплеты из «Травиаты», «Кармен». При исполнении пасторали «Искренность пастушки» из «Пиковой дамы» П. И. Чайковского Анной Нетребко и Еленой Жидковой конферанс, наряду с Яной Чуриковой, взял на себя Николай Цискаридзе. Не скрою, люблю творчество Николая Максимовича, но когда он после вступительных слов во время исполнения дуэтом пасторали начал танцевать, выполняя фуэте так, как может только он, зал сорвался на аплодисменты. Официоз постепенно отступал. Тут выдал «Куртизаны, исчадие порока» из оперы Верди «Риголетто» итальянский баритон Лука Сальси, который вместе с Анной Юрьевной являются любимцами миланской Ла Скала. Хотя чего я тут преуменьшаю – нехорошо, батенька, от слова совсем! Вот выдержки: «Сальси – это один из ведущих мировых баритонов на ближайшее десятилетие. Анна Нетребко – уникальный тембр, дарованный ей природой. Он является украшением любого исполняемого произведения». И понеслось. Хибла Герзмава, выдающаяся певица-сопрано, исполнила потрясающе партию Леоноры из «Трубадура» Верди. Маэстро Пласидо Доминго дирижировал оркестром и блистал в арии Жерара из «Андре Шенье» Умберто Джордано. Отдельно нужно сказать о исполнении оперной классики дуэтами, трио, квартетом, секстетом на юбилейном мероприятии. Это такая какофония сказочных звучаний. Финальный ансамбль звезд мировой оперы исполнением отрывка из «Севильского цирюльника» Россини созвучием своих голосов словно пробил потолок Кремлевского дворца, и звук улетел к звездам! Зал поднялся и рукоплескал, полагая, что концерт завершен, а это закончилось первое отделение… Антракт.
Николай Цискаридзе и Анна Нетребко
Об увиденном в антракте – только стоя. Сановные чиновники, элита, бомонд, театральные и эстрадные исполнители, деятели культуры, столичная тусовка, числом более пяти тысяч – в одном месте, ах да, еще и мы – провинциалы из городов и весей нашей необъятной Родины. Все было тут. Смешались боги, полубоги, люди, приспешники и слуги. Такого среза нашего общества не видели раньше. Для остроты восприятия и повышения тонуса продегустировали с женой по бокалу шампанского и стали созерцать и слушать. И было что, порой – даже забавно. Судите сами. «Нетребко – хороша, был трижды на открытии сезона в Ла Скала, она пела там партии Донны Анны, Жанны Д’Арк, Маддалены, по моему мнению, лучше, чем сегодня», – произнес один возрастной, вальяжный, усталый мужчина своей собеседнице. «Полностью с вами согласна. Анну боготворит американская публика, Метрополитен приглашает ее постоянно на открытие – это гарантированный успех театру и полный сбор. Три сезона в Метрополитен, какое совпадение, запомнились мне ее партиями Аиды, Анны Болейн и Татьяны. Усердия, с каким она там работала, пока не наблюдаю», – молвила темноглазая дама бальзаковского возраста. С мыслью о том, что мне бы ваши заботы, возвращаюсь в зал.
Петербург театральный
Быть в таком городе и не отдать дань служителям Мельпомены не в наших правилах. И вот под рефрен: «По вечерам над ресторанами…» вслед за Блоком бросаемся с головой, но не в Озерки, как великий поэт, а в вечернюю жизнь Петербурга. Начали с театра им. Ленсовета. В свое время смотрел на завораживающую игру Игоря Владимирова и Алисы Фрейндлих. Какое впечатление произведет на нас очередная встреча? И вот – авангардная постановка «Сны об осени» норвежского драматурга. Не буду тянуть вола за хвост, сразу перейду к выводам. Отношение к искусству у меня простое – «нравится – не нравится», чай не театральный критик и не журналист с определенным редакторским заданием, а простой смертный с большим опытом работы… в строительстве. Могу уйти, разумеется, в антракте, с премьеры в Большом театре такой безвкусицы, по моему мнению, например, как «Анна Каренина» (речь о постановке в 2020 году), тут спектакль шел без перерыва. Актеры старались, показывали неплохую выучку, но мы же не на мастер-класс пришли. В общем, хрень полная! Ни сюжета, ни смысла! Тоска зеленая! Вывод впервые в моем общении с театром – «Режиссера расстрелять, театр – закрыть, актеров – в коммуну, на сельхозработы!»
Следующая встреча с Акимовским театром музыкальной комедии. Пошли на крепкого автора – Василия Макаровича Шукшина с его сатирической повестью для театра «Энергичные люди». Играли прилично. Ирина Мазуркевич была хороша в роли Веры Сергеевны Кузькиной, да и остальные актеры были на уровне своих высоких званий народных и заслуженных, хотя… Все-таки до исполнения данной вещи в свое время великим Евгением Лебедевым и его сотоварищами – Кириллом Лавровым и Сергеем Юрским (речь о постановке этого спектакля Г. Товстоноговым в театре БДТ) дистанция приличная, увы. Что-то я по гамбургскому счету.
На постановку балета «Тщетная предосторожность» в Михайловском театре шли 7 марта в тревожном ожидании. Было желание посмотреть на Николая Цискаридзе в роли Марцелины (Симоны) и опасения, как-никак возраст у него, да уже и не в форме, скорее всего, ректор Академии русского балета им. А. Я. Вагановой. То, что балет в трех частях, вселяло оптимизм – возможность деликатно улизнуть, дать деру в перерыве; чего скрывать, позволял себе делать это и в Венской опере и Ла Скала, каюсь – грешен! Но вернемся к самому балету – хореографической версии «Тщетная предосторожность» классика британского балета Фредерика Аштона. Потрясающе! Снимаю шляпу! Полный восторг и восхищение! Респект и уважуха! Ну, вы, блин, даете! Блистали в роли Лизы – прима театра Анастасия Соболева и в роли Колена – премьер Михайловского Иван Зайцев. Ален в исполнении Алексея Кузнецова – шикарный типаж! Вся труппа работала превосходно, не было кордебалета – были артисты балета, предоставлена возможность показать свои способности каждому участнику этой феерии! Бесспорная заслуга в этом балетмейстера-постановщика Михаила Мессерера! Виват! Отдельно о вишенке на торте – участии в спектакле Николая Максимовича Цискаридзе. Я счастлив, что увидел работу этого великого мастера на сцене (живьем – простите за жаргон). Каждый выход Марцелины (Симоны) сравним с восходом солнца, так хорош Цискаридзе в этой роли. Впечатлила актерская игра, мимика, пластика лица, сверканье гневное глазищ, улыбка торжества и превосходства (вот как я сказанул, прошибло, видать, насквозь)! Все было здесь, ах да, ведь он еще и танцевал и как!!! Столько написано о кульминации балета «Тщетная предосторожность», сейчас говорю о танце в сабо. Поразил, чего уж там, сразил напрочь и танцем, и последующим проходом на цыпочках, в этих деревянных башмаках через всю сцену беззвучно, как на пуантах. Если б кто-то рассказал, то не поверил бы, но смотрел балет в первых рядах партера и был свидетелем тому! «Да уж!», как говаривал Киса Воробьянинов в каком-то шедевре Ильфа и Петрова… Пару слов о взгляде со стороны на взаимоотношения на сцене солистов (а это все участники данной постановки) и столичной звезды в Михайловском театре Николая Цискаридзе. Надо ли напоминать о поведении творческих людей в террариуме единомышленников, актеров в частности, артистов балета в особенности. Чего уж там, без ложной скромности, «высокие отношения у них, ну очень высокие!». Тем удивительнее было видеть, с каким удовольствием сами артисты смотрели на работу Николая Цискаридзе, как по-доброму, с любовью встречали каждый выход его на сцену. Это дорогого стоит. Но как без ложки дегтя. Никак! Было огромное сожаление, что балет в трех частях пролетел, как одно прекрасное мгновение. Хотелось продолжения волшебной сказки! Еще одно разочарование, что не посмотрел на Николая Максимовича в пору его расцвета, исполнение им ведущих партий в балетах Большого театра. Вот она – жалкая участь провинциальной жизни, моей то есть.
И снова посетил Михайловский театр. Ура! Ура! Ура!
Осенний марафон в Москве
Наброски о поездке, что можно успеть за две недели в Москве
Музей русского импрессионизма
Москва. Ленинградский пр. 15, стр.11.
Три экспозиции:
• «Точки зрения»;
• постоянная выставка (Серов, Коровин, Кустодиев и др.);
• «Точки зрения: Федор Шаляпин».
Открыли для себя частный музей коллекционера Бориса Минца пару лет назад. И в каждый приезд непременно его посещаем. Не из-за приверженности к русскому импрессионизму, который практически и не представлен, а из-за того, что есть работы художников, не очень известных широкой публике, с моей точки зрения, а те, кто из первого ряда – Серов, Коровин, Кустодиев – блистают миниатюрными этюдами общим числом не более пяти. Как говорится, чем богаты. Это я про постоянную экспозицию исполняю. Совсем другое дело – выставки работ, которые проводятся всякий раз по определенной тематике и интересны, в первую очередь, своеобразием и индивидуальностью; вот и «Точки зрения» – роскошные решения, это прямо совсем по мне, напишу позднее подробно. Мои любимые представители русского авангарда в огромном количестве представлены. Отмечу еще, что открыл для себя Федора Шаляпина как художника и скульптора – не знал, чего уж врать-то. Далек, одним словом, от искусства! А пока фото здания музея.
Встреча с Ф. М. Достоевским в Москве
Москва, ул. Достоевского, д.2.
Дополнение к сказанному ранее.
Из-за пандемии пришлось покинуть Москву осенью 2021 года за три дня до 200-летнего юбилея Ф. М. Достоевского и не посетить открывшийся после реставрации «Московский дом Достоевского», расположенный во флигеле бывшей Мариинской больницы для бедных, там служил врачом отец писателя, где и родился на свет Федор Михайлович. Исправляя вопиющую несправедливость, проклиная себя словами типа «недосиженные», но не в том смысле, что в романе «Бесы», а чисто в житейском значении этого пассажа, нашли время и вот мы в московском музее Достоевского на бывшей Божедомке, ныне улице, носящей имя мэтра русской словесности. Сотрудники и экскурсоводы в нем сплошь кандидаты и доктора наук, посвятившие себя изучению жизни и творчества Ф. М. Достоевского. У нас была индивидуальная программа, и более двух часов общались с Ольгой Михайловной, умной, знающей и любящей свою работу научной сотруднице музея. Опущу описание быта той эпохи и предметов интерьера, представленных в экспозиции, тем более что кроме книжной полки, учебников алгебры, таблицы логарифмов и книги «104 Священные истории из Ветхого и Нового Завета в пересказе для детей и юношества», остальные экспонаты переданы музею из разных источников в разные годы по принципу «с миру по нитке». Из маленьких окон флигеля открывался вид на парк Мариинской больницы, на его посетителей. В свое время смотрел на происходящее в парке и маленький Федя, проводивший возле окон долгие часы, а по соседству располагалось кладбище для бродяг и самоубийц, со слов нашего гида. Сразу в памяти возник роман «Бедные люди», и многие строки из него зазвучали по-новому, очень ярко и образно. В данном музее, безусловно, находится одна из самых ценных коллекций, воспроизводящих жизненный путь Ф. М. Достоевского. Среди экспонатов и Евангелие, полученное Достоевским в дар от жен декабристов в Тобольском тюремном замке, и «Сибирская тетрадь» – своего рода подготовительный материал для «Записок из Мертвого дома», фотографии и документы петрашевцев, журналы «Время» и «Эпоха», издаваемые братьями Достоевскими. Все в сочетании с комментариями классного экскурсовода просто здоровски! Правда, кое-что мы знали чуть-чуть иначе, так как были и в Тобольске, в знаменитом тюремном замке; и в Омске – четыре года каторги Федор Михайлович провел в остроге сибирского города; и в Санкт-Петербурге – в доме 11 на Владимирском проспекте, где Достоевский родился как писатель; и в Кузнечном переулке 5/2, там теперь Литературно-мемориальный музей Достоевского; и в Столярном переулке, 14, где он написал «Преступление и наказание»; и в Александро-Невской лавре на могиле писателя; и в Баден-Бадене, где Федор Михайлович набрался впечатлений для произведения «Игрок» и обрел семейное счастье с Анной Григорьевной Сниткиной. К чести Ольги Михайловны, она на мое высказывание о своеобразии выставки, посвященной Ф. М. Достоевскому в Инженерном училище, ныне Михайловский замок в Санкт-Петербурге, не стала делать вид, что знает о ней (нельзя знать абсолютно все), а задала несколько вопросов, на которые мы с женой с удовольствием ответили. Хотя научный сотрудник с ученой степенью отвергла мои тезисы по двум другим темам как маловероятные и несостоятельные; в силу своей природной вредности я с ней не согласился. Коротко об этом. Роман «Бесы» написан Ф. М. Достоевским по материалам судебного дела Сергея Геннадьевича Нечаева, лидера общества «Народная расправа», имевшего название «нечаевское дело». Мать писателя – Мария Федоровна, до замужества, носила фамилию Нечаева, и я предположил, что интерес Федора Михайловича к данной теме отчасти вызван и фамильным сходством. Определяющим для написания романа «Бесы», конечно, были другие мотивы, но все-таки отрицать данный факт категорически – не стоит. Второй тезис о споре и разрыве отношений между двумя великими русскими писателями – Федоре Михайловиче Достоевском и Иване Сергеевиче Тургеневе. Мои симпатии целиком на стороне славянофила Достоевского. Но об этом в отдельной статье, так как много чего имею сказать. Разошлись мы с Ольгой Михайловной в обсуждении такой мелкой детали, как гениальное перенесение спора с Тургеневым Достоевским в роман «Бесы», где он шедеврально развенчивает поклонника Запада. На мое замечание, что человек, знающий очень глубоко творчество Карамзина, не случайно прообразу Тургенева в своем произведении дал фамилию Кармазинов, кандидат филологических наук сказала – как отрезала: «схожести в фамилиях Карамзин и Кармазинов нет». Хотелось попросить знатока русской словесности дать сходу любой другой вариант созвучия фамилий (Карамзин – Кармазинов) от предложенных, но получил по ребрам от женушки и замолк. Чего же усугублять жизнь семейную по такому поводу! Итожу: музей хорош! Завидуем Москве!
Пятый международный интерактивный фестиваль современного искусства
С удивлением обнаружил, что не посещал ЦВЗ «Манеж», не доводилось почему-то. Буду наверстывать. Очень недурственное, доложу я вам, здание, а превратить бывшие конюшни и все, что связано с лошадками, в топовую культурную точку в центре столицы характеризую могучим русским словом – «Вау». Опять же попали на юбилейное мероприятие, сколько же пропустили… мама дорогая! Оно, конечно, как говаривал Козьма Прутков – «Никто не обнимет необъятного», мы же люди творческие, углубили и расширили сей афоризм: «Нельзя объять необъятное, но надо к этому стремиться!» На обвинения в заимствовании с огорчением отмечу, что есть заготовочка: «вы говорите – плагиат, а мы говорим – традиция!». Огорчение только по поводу, что вышеприведенные цитаты не плод моих усилий, что поделать – народ у нас способный, очень способный, способный на все! Фу ты, и это – традиция… А где набраться своих сентенций, ежели все уже написано до нас?! Но вернусь к фестивалю современного искусства в Москве. Поехали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71140156?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Александр Макарович Шавкунов
«Венеция и другие истории» – это приглашение к прогулкам по жемчужине Средиземноморья – Венеции; посещению знаменитого театра «Ковент-Гарден» в Лондоне; погружению в культурную жизнь двух российских столиц – Москвы и Петербурга. А также полюбуемся красотами Шварцвальда в Германии; отправимся в страну гномов и троллей – сказочные фьорды Норвегии. Вас ждут интересные встречи и новые открытия. Не теряя времени – отправляемся в путешествие.
Венеция и другие истории
Александр Макарович Шавкунов
Корректор Елена Кормильцева
Дизайнер обложки Ольга Третьякова
© Александр Макарович Шавкунов, 2024
© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0060-3711-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Венеция
Часть 1
Написать об этом чудесном городе меня побудили события ноября 2019 года. Наводнение, сравнимое с самым мощным в 1966 году, нанесло непоправимый ущерб этой жемчужине Адриатики. Природная стихия разгулялась и крушила все на своем пути, перспектива потерять памятник мировой культуры становится реальной.
Отметка максимального уровня воды на площади Сан-Марко (194 см)
Сердце Венеции
В ноябре 2019 года на семь сантиметров ниже, но три дня держался совокупный максимум затопления за все годы наблюдений. Если вы, читающие данные строки, еще не были в Венеции, то настоятельно рекомендую посетить и непременно в летнее время года.
Собор Сан-Марко
Колокольня собора
Площадь Сан-Марко
Венецианский Лев
Немного истории. 452 год. Гунны под предводительством Аттилы пришли с огнем и мечом на земли венетов, и, спасаясь от полного уничтожения варварами, народ бросился в воды залива, и кто на лодках, кто вплавь покинули материковую сушу и пытались укрыться на песчаных отмелях, которые чуть осваивались венетами в предыдущие тридцать лет. Кочевники не имели флота, и преследовать отступающих по воде – для них дело неведомое, а пожива – вот она, в брошенных домах населенных пунктов. Спаслись предки нынешних венецианцев, стали обживаться вокруг самого высокого места – Риалто, да и первоначальное название строящегося поселения было Риалто. Есть разные точки зрения – от полного восторга до абсолютного неприятия Венеции, суть вопроса состоит вот в чем. Начну с противников. «Венеция – это канализация под открытым небом, по каналам города текут отходы и нечистоты. Обвалившаяся штукатурка на стенах домов, сырость, затхлость и запахи. Увольте». Признаю, что доля правды у сторонников такого подхода есть. Ну нет в Венеции централизованной канализации, а только некие отстойники да специальные катера, отвечающие за уборку и вывоз мусора. Правда, реки, впадающие в бухту, вымывают отходы жизнедеятельности и выносят их в открытое море, так что запахи могут уловить только люди с тонким обонянием. Любящим Венецию есть что возразить. Каждое здание, каждая улочка – памятники истории и архитектуры. В первую очередь – это гимн трудолюбию людей, их выносливости, терпению и мужеству. Можно пройти Венецию вдоль и поперек: и раз, и два, и три. Каждый вояж откроет вам новую сторону, деталь, фрагмент, которые вас восхитят и изумят, побудят вас обратиться к изучению истории города. Одни путешественники, влюбившись в Венецию, остаются жить в этом великолепии до последнего дня своей жизни – Иосиф Бродский, наш замечательный поэт, яркое тому подтверждение, другие возвращаются сюда вновь и вновь. Не скрою, прошел путь от противников до сторонников. Вот как это было.
Часть 2
Сориентироваться в Венеции очень просто. Достаточно подняться на Кампанилу собора Святого Марка – и город во всем блеске и великолепии у твоих ног. Пару слов о колокольне. На месте построенной в IX веке сторожевой башни в 1514 году построили кампанилу и увенчали шпилем с флюгером в виде ангела вроде как из золота. И служила она верой и правдой почти пять столетий люду венецианскому, выдерживая попадания молний (в высоту она 98,6 метра, та еще мишень, доложу я вам), землетрясения, но износилась от времени постройка и дала трещину, которая с каждым днем становилась все больше, споры среди жителей сводились к одному вопросу – когда она таки обрушится. Ну и рухнула 14 июля 1902 года назло французам в День взятия Бастилии, практически без жертв, потерялась лишь кошка сторожа колокольни. Отстроили в современном виде в 1912 году и торжественно открыли 25 апреля в День памяти евангелиста Марка, стоит устойчиво, поднимайтесь смело. А виды с высоты птичьего полета перед вами.
Всмотритесь в композицию слева. Это знаменитое кафе «Флориан». Веками, поколение за поколением собирались здесь сторонники решительных преобразований, революционеры по-нынешнему. Доставалось власть имущим – мама не горюй. Общались, выпивали, строили планы и… ничего на практике. А власть в Венеции не пальцем деланная, контролировала сходки, столетиями снимала кафе напротив – «Квадри», и доблестные рыцари спецслужб неусыпно несли вахту, приглядывая за карбонариями в суровых условиях лучших ресторанов Европы. Сегодня интерьеры заведений и меню выглядят как и много лет тому назад, судите сами.
Площадь Сан-Марко
Кафе «Флориан»
Дорого, стильно
Любой каприз за ваши евро
Смотрю – опять во «Флориане» многолюдно…
Собор Сан-Марко и виды
Весь город перед вами. И это не метафора.
Спустились с Кампанилы собора и пошли во Дворец дожей по мраморной лестнице под прекрасным сводом. Все здание отзывается на каждый ваш шаг, оно постоянно в легком колебании, все дело в том, что фундаментом ему служат сваи из лиственницы и дуба. Вам будут втирать, что лиственница из России, хотите верьте, хотите нет. Свай-то в Венеции вбито более миллиона, есть и сибирские красавицы, но не под Дворцом дожей, утешимся тем, что их доставляли от братьев-славян – из Хорватии и Словении. Но красота, конечно, так и хочется крикнуть громкое русское – «вау»!
Вход во дворец
Зал Совета
Опять кружится голова, как голова кружится
Но мы видали виды, нам подавай остренькое, страшное, жуткое, чай читали про мост Вздохов, когда приговоренные к смертной казни шли по нему из зала суда, расположенного во Дворце дожей, в здание тюрьмы и бросали прощальный взгляд на Венецию, на море, на жизнь прекрасную… Вздыхали. Увы. Вот и мы на этом переходе, и спуск в темницу не похож на парадную лестницу главного дворца ни на йоту.
По Дантовым кругам
Ну, как-то так
Пилите, Шура, они золотые
Вспомнился Тюремный замок в Тобольске
Пошли на пристань в ресторан на открытом воздухе и залюбовались собором Салюте. Решено. Следующий пеший вояж туда, на другую сторону канала.
Собор Санта-Мария делла Салюте
Часть 3. Пешком и много
В пути от площади Рима до Салюте
Здесь истинные поклонники Венеции
Гондола – транспорт не для всех
Фреска датируется XI веком
На улочках города
Послание себе через года, из зимы в лето
Сравнил. Отныне только летом!
Красиво! Ветрено! Так хочется глинтвейна!
Мороз и солнце. День венецианский
Кто был в Венеции зимой, тот ездит только летом
День. Ледяная рябь канала…
Здесь ритм другой и жизнь другая
Зима
Нетуристическая жизнь
Ах! Мило, супер, нет толпы
Работники весла на перерыве
Гондольеры без песен, без туристов, без работы.
Новый год, однако
Собор Санта-Мария делла Салюте
Внутреннее убранство собора
Часть 4.Вояж, вояж
Решил обойти славный город по внешнему периметру, стартовал с площади Сан-Марко по набережной, мимо Дворца дожей к памятнику со всадником – королю Виктору Эммануилу II, объединившему Италию. Особенность композиции – монарх в седле, у подножия пьедестала – дама со львом впереди как символ свободной Венеции, и под задом у коня – дама типа Жанны д’Арк итальянского разлива, опять же со львом, но фигуры под крупом, согнутые под игом австрийским. Забавно. Любуюсь старинными дворцами и прочими постройками века XVII.
Начало маршрута. Шик, блеск, красота
Объединитель Италии Виктор Эммануил II
По сути, этот фрагмент памятника —
прощание с Венецианской республикой
Продвигаюсь от площади Сан-Марко на северо-восток. Вот старое небольшое здание с боевой расцветкой, изрядно обшарпанной, мемориальная доска уведомляет, что с 1770 по 1970 годы здесь размещалось военное министерство Венеции. Какие войска, такие и победы… Далее иду к институту биосферы моря. Количество туристов уменьшается по мере удаления от центра; солнце, море, благодать, настроение, приподнятое бокалом вина, зашкаливает. Фиксирую слева широкую улицу, редкость для Венеции, с многоговорящим названием Гарибальди, не предполагая, как часто буду на нее выходить из очередного тупика или лабиринта узких улочек и переулочков, вхожу в красивый парк со множеством скульптур и памятников – очень похоже на Люксембургский сад в Париже. На входе памятник легендарному Гарибальди на скале, символизирующей Альпы.
Джузеппе Гарибальди
Иду по прекрасным широким аллеям и в очередной раз поражаюсь гению Наполеона, который, завоевав Венецию, приказал в 1807 году построить данный садово-парковый шедевр. Пришлось для этого расчистить площадку, снести кое-что, в том числе и пару монастырей, да для благородных, утонченных французов – дело привычное. И в Милане Наполеон столько построил, своим собранием артефактов галерея Брера обязана ему в первую очередь; да и в других местах Бонапарта с теплотой вспоминают, чего же он с Москвой так негуманно? Ай-яй-яй! Обидел дяденька. Ну и накостыляли ему по полной наши предки, и поделом. Мы, хоть и Орда, но тонкое обращение понимаем. В общем, иду, любуюсь, размышляю. Аллеи, дорожки, зеленые лужайки, на которых загорают аборигены и гости города. Понравился памятник партизанам, интересно, кому и когда они противостояли и где скрывались от врага, если вся Венеция вместе с бухтой 5 на 15 км, а то пробел в образовании, надо будет почитать; справедливости ради следует отметить, что во Второй мировой войне погибло около двадцати жителей города.
Памятник партизанам
Среди этой красоты возникает впереди многоярусная композиция из цветов, кустарников, деревьев, обрамленная ажурным металлическим забором, построек практически не видно, но на фасаде дворца, который вдруг проступил через зелень садово-парковую, на бледно-розовой стене величественная надпись «РОССИЯ». Радостно! (Так говаривал персонаж А. Ширвиндта в фильме «Вокзал для двоих». ) Понимаю, что это биеннале, которыми Венеция славится с давних пор. Не удается рассмотреть русский павильон, построенный по проекту великого Алексея Щусева в 1914 году, закрыт на ремонт.
Перехожу через мостик, один в один как на Фонтанке в Северной Пальмире, и оказываюсь возле военного учебного заведения с морским уклоном, дальше путь перекрыт КПП. Возвращаюсь чуточку назад и выхожу к стадиону Пьерлуиджи Пенцо, махонькому, старинному, практически заброшенному, но очень уютному, думаю, что для Венеции – это большая роскошь.
Действующий стадион
За ним элитные новостройки с ограждениями, кодовыми замками на воротах от незваных гостей, хотя, полагаю, что таких туристов, как я, доходят один из тысячи, а может быть, и меньше в крайнюю точку города. За домами виднеется несколько маленьких бухт с яхтами, парусниками и катерами, прохода к ним нет. Пытаюсь по старинным, вытертым от времени булыжным мостовым выйти к морю, но всякий раз тупики меня вынуждают возвратиться на улицу Гарибальди. Подхожу к знаменитому Арсеналу – когда-то одной из главных европейских судостроительных верфей, а ныне – музей, и часть сооружений используется военным ведомством. На внутреннем контуре вижу исключительно людей в военной форме. Практически не фотографирую во избежание недоразумений, и все равно пара офицеров, как бы прогуливаясь, сопровождают меня до улицы… правильно, Гарибальди.
Арсенал
После трех часов прекращаю свою попытку круговой прогулки и возвращаюсь на площадь Сан-Марко.
Часть 5. Обратный отсчет
Сегодня последний день нашего пребывания в сердце Адриатики. Пройти на прогулочном катере по Гранд-каналу – вишенка на торте, тем более многое уже видели, посетили ряд исторических мест, и рассмотреть их еще раз с необычного ракурса – своего рода особый шарм. Стартуем от площади Рима, со стороны железнодорожного вокзала Санта-Лючия, построенного на месте церкви с таким же названием.
Железнодорожный мост Венеции
«Поддержка» – символ морской стихии
Начал рассказывать про Венецию с наводнения, этим и заканчиваю. Перед нами скульптура «гигантские руки из воды». Итальянский художник Лоренцо Куинн данной работой привлекает внимание к проблеме глобального потепления, и при повышении уровня воды в океанах Венеция может повторить судьбу Атлантиды. Чтобы этого не произошло – городу нужна поддержка.
Церковь святого Евстафия (San Stae)
Одна из красивейших церквей в этих краях, построенная в VIII веке, по другим источникам в XI веке. Рядом с вапоретто – так называются остановки морских трамвайчиков. Барочный изысканный фасад украшен работами известных венецианских скульпторов. Внутри – это белоснежный, очень светлый интерьер с практически монохромным декором. Церковь Сан-Стае в Венеции известна в первую очередь своей коллекцией современной ей живописи. В свое время церковь заказала картины у всех самых известных художников в Венеции. На правой стене «Мучение святого Варфоломея» Тьеполо, на левой – «Освобождение святого Петра из темницы» Себастьяно Риччи, но главным шедевром считается «Святой Иаков, ведомый к месту казни» Джованни Батисто Пьяцетты. Живопись всегда привлекала мое внимание, естественно, дилетантское, как человека бесталанного, но теме средневековой живописи, конкретнее, церковной живописи в Венеции хочу посвятить отдельную статью. Поговорим и о Веронезе, и о Тициане, и Тинторетто, и Беллини. Но позже.
Святой Иаков, ведомый на казнь
Венецианская готика
Сан-Симеон Пиколло
Здание выделяется своим зеленым куполом. Говорят, что Наполеон сказал по ее поводу: «видал церкви без купола, но купол без церкви не доводилось».
Мост Риалто (Ponte de Rialto), 1592
Самый красивый мост Венеции, в свайные поля под опорами забито свыше тысячи лиственниц. Мост по-итальянски – «понте», и построил его Антонио Понте. С Риалто открываются потрясающие виды на Гранд-канал, его особенностью является наличие торговых лавок, в которых можно купить всякой всячины – от сувениров до сладостей, модницам рекомендую приобрести здесь камеи, в Европе таких красивых изделий, как здесь, вы не найдете. И, конечно, к вашим услугам прекрасные венецианские карнавальные маски на любой вкус. Выбирать их надо осторожно, есть вещицы с отрицательной энергетикой, хоть у меня и научное мировоззрение, и все-таки береженого бог бережет.
Бутик венецианских масок
Один из символов Венеции
Дворец с коллекцией Пегги Гуггенхайм
Гранд-канал после трудового дня
Покидаем Венецию
(фото с лайнера, идущего по каналу Ла-Джудекка)
Пара слов о Венеции. Великий город!!! Тем, кто еще не был, настоятельно рекомендую и заранее, по-доброму, завидую. Это просто фантастика, счастье – побывать в Венеции! Она не похожа ни на один другой город на нашей маленькой планете, средиземноморская сказка, которая всегда будет с вами! До встречи.
«Призрак оперы»
Странное впечатление произвел Лондон на бывалых путешественников – семейную пару из России. Позади посещения почти всех европейских столиц, многое видели-перевидели, а ощущение, что приехали в центровой город мира. Отель в районе Гайд-парка, рядом с Кенсингтонским дворцом, обзорные экскурсии – осмотрены и Тауэр, и Виндзор, прогулки по Пикадилли и Ноттинг-Хилл, но впереди главная цель поездки – Королевский театр Ковент-Гарден, в котором постановка Вебера «Призрак оперы» с первыми исполнителями ведущих партий. Ожидания, предвкушения, волнения – не передать словами. Тщательный подбор вечерних туалетов, помня о посещениях очагов культуры в других странах с дресс-кодом и фейсконтролем. Он в строгом смокинге, рубашке с жабо и классической бабочкой, роскошных шузах – как денди лондонский одет, да и супруга под стать – в вечернем бальном платье, туфлях на высоком каблуке, украшениях не из последних от амстердамских ювелиров, с шикарной прической и благоуханием изысканного парфюма. На ретроавтомобиле прикатили к богемному зданию, вошли в фойе с вышколенным персоналом, прошли в партер, увидели великую историческую сцену, заняли свои места, осмотрели зрительный зал, бельэтаж и выпали в осадок. Было от чего! Публика! Публика была, прости господи, еще та! Англичанки в ситцевых платьях блеклых цветов, французы в джинсах и футболках – для пляжа и экскурсий подошло бы, да и то не факт. Добили немецкоговорящие товарищи. Какие-то полные тетки в спортивных лыжных костюмах с начесом, бюргеры с пивными животами в ветровках и свитерах с огромными рюкзаками и баулами. Все о чем-то говорят, достают и поглощают бутерброды, запивают баночным пивом – запах перегара, как после трехдневной попойки. У себя в Мюнхене, например, в ресторан «Шпатен» без костюма и галстука ни одного посетителя-мужчину не пустят, а за рубежом – нате вам! Изысканно одетые россияне естественно смотрелись бы в Венской опере или Миланском театре Ла Скала, но здесь они были «белые вороны». Желание покинуть сей праздник пересилил интерес к предмету искусства, и они были вознаграждены грандиозным шоу, потрясающей музыкой и великолепным исполнением мирового шедевра. Вокал – супер! Люстра летала, вода в озере плескалась и блестела. Браво! Ковент-Гарден!!! Стыдно за зрителей из цивилизованной Европы.
Осенние сезоны в Москве
Приехали мы с дальней дачи в Белокаменную аккурат к юбилейному концерту Анны Нетребко. Уговорила меня жена сходить в Кремлевский дворец и впитать, так сказать, высокого искусства для избранных. Засунул свое пролетарское прошлое в одно место и потащился обреченно на прослушивание оперных партий. Сами-то мы не местные, из прекрасной уральской деревушки, где, бывает, слушаем и смотрим разное; случаются и музыкальные произведения в орбите нашего внимания, но консерваторий не кончали, где уж нам недалеким. Порой пыжимся и приобщаемся; кто почитывает мои записи, тот вспомнит описание виденного и услышанного нами произведения «Призрак оперы» Л. Вебера в Ковент-Гардене. Вернемся, однако, к московским реалиям. Начну, пожалуй, с гардероба, как и положено. Публика, доложу я вам, вся из себя. Давненько мы такой не видывали. И платья вечерние на дамах, и аксессуары на них от амстердамских ювелиров из заведений типа «Граф», кто посещал, тот знает; да и мужчинки все поджарые и стильные – прямо из хозяйства Минпромторга, хотя самого Мантурова Д. В. не узрел, врать не буду. В общем, все наши, т.е. ваши и совсем не наши, ну, вы, надеюсь, поняли, о чем это я… Дефилируют, делают фото на фоне огромного плаката «Анна Нетребко приглашает», радостно приветствуют друг друга, создают атмосферу. И в вестибюлях та же картина, и в буфете, и в партере, и ложах. Мы тихонько пробрались на самые коронные места, смотрели на всю эту праздничную феерию, скажу прямо, свысока – с балкона, галерки по-старому. Каждому свое. Ну нет у меня свободных двухсот тысяч рублей, чтобы купить билетик с рук и сидеть в партере, да и восемьдесят тысяч – официальная цена места среди избранных и ценителей оперы представляется чрезмерной. Купили по пять… Ну очень высоко! Но по пять… Ну очень далеко! Благо были большие экраны по краям сцены, очень полезная штуковина, доложу я вам. Ладно! Увертюру исполнил – перехожу к основной части и уже по-взрослому.
Перед концертом в Кремлевском дворце
Концерт Анны Нетребко начался с исполнения ее любимой арии Турандот In guesta reggia. Голос сильный и чистый звучал так, что нас прижало к креслам, микрофоны едва справлялись, донося его до каждого зрителя. Оркестр, инструментов в сорок или более, играл виртуозно, находясь на сцене; позади них хор счастливцев из равного числа лиц женских и мужских. Представляю, как хористы будут рассказывать об этом событии внукам и правнукам, свезло так свезло! Если уж сам Ильдар Абдразаков – российский бас из первых, покоривший континенты, сказал коротко и емко: «Это концерт столетия!»
Песков и Нетребко
Пересказывать ход юбилейного события не моя задача, лучше о том, что впечатлило. Хотя… Впечатлило все! Вот представляют мексиканского исполнителя – Роландо Виллазона с арией из оперы Массне «Сид». По мне, так подзабытая вещь, и на любителя. Смотрю с сочувствием на невысокого, худощавого тенора, который уверенно начинает свою партию. Виллазон филигранно владеет голосом, через мгновение – зал покорен. Бесконечно далекий от оперного искусства, понимаю, что упустил многое и надо наверстывать. А Роландо, этот несостоявшийся священник, прошедший через многие испытания, вплоть до возможности остаться совсем без голоса, творил и творил без напряга, без устали, как птица певчая. Браво!
Звучали арии, куплеты из «Травиаты», «Кармен». При исполнении пасторали «Искренность пастушки» из «Пиковой дамы» П. И. Чайковского Анной Нетребко и Еленой Жидковой конферанс, наряду с Яной Чуриковой, взял на себя Николай Цискаридзе. Не скрою, люблю творчество Николая Максимовича, но когда он после вступительных слов во время исполнения дуэтом пасторали начал танцевать, выполняя фуэте так, как может только он, зал сорвался на аплодисменты. Официоз постепенно отступал. Тут выдал «Куртизаны, исчадие порока» из оперы Верди «Риголетто» итальянский баритон Лука Сальси, который вместе с Анной Юрьевной являются любимцами миланской Ла Скала. Хотя чего я тут преуменьшаю – нехорошо, батенька, от слова совсем! Вот выдержки: «Сальси – это один из ведущих мировых баритонов на ближайшее десятилетие. Анна Нетребко – уникальный тембр, дарованный ей природой. Он является украшением любого исполняемого произведения». И понеслось. Хибла Герзмава, выдающаяся певица-сопрано, исполнила потрясающе партию Леоноры из «Трубадура» Верди. Маэстро Пласидо Доминго дирижировал оркестром и блистал в арии Жерара из «Андре Шенье» Умберто Джордано. Отдельно нужно сказать о исполнении оперной классики дуэтами, трио, квартетом, секстетом на юбилейном мероприятии. Это такая какофония сказочных звучаний. Финальный ансамбль звезд мировой оперы исполнением отрывка из «Севильского цирюльника» Россини созвучием своих голосов словно пробил потолок Кремлевского дворца, и звук улетел к звездам! Зал поднялся и рукоплескал, полагая, что концерт завершен, а это закончилось первое отделение… Антракт.
Николай Цискаридзе и Анна Нетребко
Об увиденном в антракте – только стоя. Сановные чиновники, элита, бомонд, театральные и эстрадные исполнители, деятели культуры, столичная тусовка, числом более пяти тысяч – в одном месте, ах да, еще и мы – провинциалы из городов и весей нашей необъятной Родины. Все было тут. Смешались боги, полубоги, люди, приспешники и слуги. Такого среза нашего общества не видели раньше. Для остроты восприятия и повышения тонуса продегустировали с женой по бокалу шампанского и стали созерцать и слушать. И было что, порой – даже забавно. Судите сами. «Нетребко – хороша, был трижды на открытии сезона в Ла Скала, она пела там партии Донны Анны, Жанны Д’Арк, Маддалены, по моему мнению, лучше, чем сегодня», – произнес один возрастной, вальяжный, усталый мужчина своей собеседнице. «Полностью с вами согласна. Анну боготворит американская публика, Метрополитен приглашает ее постоянно на открытие – это гарантированный успех театру и полный сбор. Три сезона в Метрополитен, какое совпадение, запомнились мне ее партиями Аиды, Анны Болейн и Татьяны. Усердия, с каким она там работала, пока не наблюдаю», – молвила темноглазая дама бальзаковского возраста. С мыслью о том, что мне бы ваши заботы, возвращаюсь в зал.
Петербург театральный
Быть в таком городе и не отдать дань служителям Мельпомены не в наших правилах. И вот под рефрен: «По вечерам над ресторанами…» вслед за Блоком бросаемся с головой, но не в Озерки, как великий поэт, а в вечернюю жизнь Петербурга. Начали с театра им. Ленсовета. В свое время смотрел на завораживающую игру Игоря Владимирова и Алисы Фрейндлих. Какое впечатление произведет на нас очередная встреча? И вот – авангардная постановка «Сны об осени» норвежского драматурга. Не буду тянуть вола за хвост, сразу перейду к выводам. Отношение к искусству у меня простое – «нравится – не нравится», чай не театральный критик и не журналист с определенным редакторским заданием, а простой смертный с большим опытом работы… в строительстве. Могу уйти, разумеется, в антракте, с премьеры в Большом театре такой безвкусицы, по моему мнению, например, как «Анна Каренина» (речь о постановке в 2020 году), тут спектакль шел без перерыва. Актеры старались, показывали неплохую выучку, но мы же не на мастер-класс пришли. В общем, хрень полная! Ни сюжета, ни смысла! Тоска зеленая! Вывод впервые в моем общении с театром – «Режиссера расстрелять, театр – закрыть, актеров – в коммуну, на сельхозработы!»
Следующая встреча с Акимовским театром музыкальной комедии. Пошли на крепкого автора – Василия Макаровича Шукшина с его сатирической повестью для театра «Энергичные люди». Играли прилично. Ирина Мазуркевич была хороша в роли Веры Сергеевны Кузькиной, да и остальные актеры были на уровне своих высоких званий народных и заслуженных, хотя… Все-таки до исполнения данной вещи в свое время великим Евгением Лебедевым и его сотоварищами – Кириллом Лавровым и Сергеем Юрским (речь о постановке этого спектакля Г. Товстоноговым в театре БДТ) дистанция приличная, увы. Что-то я по гамбургскому счету.
На постановку балета «Тщетная предосторожность» в Михайловском театре шли 7 марта в тревожном ожидании. Было желание посмотреть на Николая Цискаридзе в роли Марцелины (Симоны) и опасения, как-никак возраст у него, да уже и не в форме, скорее всего, ректор Академии русского балета им. А. Я. Вагановой. То, что балет в трех частях, вселяло оптимизм – возможность деликатно улизнуть, дать деру в перерыве; чего скрывать, позволял себе делать это и в Венской опере и Ла Скала, каюсь – грешен! Но вернемся к самому балету – хореографической версии «Тщетная предосторожность» классика британского балета Фредерика Аштона. Потрясающе! Снимаю шляпу! Полный восторг и восхищение! Респект и уважуха! Ну, вы, блин, даете! Блистали в роли Лизы – прима театра Анастасия Соболева и в роли Колена – премьер Михайловского Иван Зайцев. Ален в исполнении Алексея Кузнецова – шикарный типаж! Вся труппа работала превосходно, не было кордебалета – были артисты балета, предоставлена возможность показать свои способности каждому участнику этой феерии! Бесспорная заслуга в этом балетмейстера-постановщика Михаила Мессерера! Виват! Отдельно о вишенке на торте – участии в спектакле Николая Максимовича Цискаридзе. Я счастлив, что увидел работу этого великого мастера на сцене (живьем – простите за жаргон). Каждый выход Марцелины (Симоны) сравним с восходом солнца, так хорош Цискаридзе в этой роли. Впечатлила актерская игра, мимика, пластика лица, сверканье гневное глазищ, улыбка торжества и превосходства (вот как я сказанул, прошибло, видать, насквозь)! Все было здесь, ах да, ведь он еще и танцевал и как!!! Столько написано о кульминации балета «Тщетная предосторожность», сейчас говорю о танце в сабо. Поразил, чего уж там, сразил напрочь и танцем, и последующим проходом на цыпочках, в этих деревянных башмаках через всю сцену беззвучно, как на пуантах. Если б кто-то рассказал, то не поверил бы, но смотрел балет в первых рядах партера и был свидетелем тому! «Да уж!», как говаривал Киса Воробьянинов в каком-то шедевре Ильфа и Петрова… Пару слов о взгляде со стороны на взаимоотношения на сцене солистов (а это все участники данной постановки) и столичной звезды в Михайловском театре Николая Цискаридзе. Надо ли напоминать о поведении творческих людей в террариуме единомышленников, актеров в частности, артистов балета в особенности. Чего уж там, без ложной скромности, «высокие отношения у них, ну очень высокие!». Тем удивительнее было видеть, с каким удовольствием сами артисты смотрели на работу Николая Цискаридзе, как по-доброму, с любовью встречали каждый выход его на сцену. Это дорогого стоит. Но как без ложки дегтя. Никак! Было огромное сожаление, что балет в трех частях пролетел, как одно прекрасное мгновение. Хотелось продолжения волшебной сказки! Еще одно разочарование, что не посмотрел на Николая Максимовича в пору его расцвета, исполнение им ведущих партий в балетах Большого театра. Вот она – жалкая участь провинциальной жизни, моей то есть.
И снова посетил Михайловский театр. Ура! Ура! Ура!
Осенний марафон в Москве
Наброски о поездке, что можно успеть за две недели в Москве
Музей русского импрессионизма
Москва. Ленинградский пр. 15, стр.11.
Три экспозиции:
• «Точки зрения»;
• постоянная выставка (Серов, Коровин, Кустодиев и др.);
• «Точки зрения: Федор Шаляпин».
Открыли для себя частный музей коллекционера Бориса Минца пару лет назад. И в каждый приезд непременно его посещаем. Не из-за приверженности к русскому импрессионизму, который практически и не представлен, а из-за того, что есть работы художников, не очень известных широкой публике, с моей точки зрения, а те, кто из первого ряда – Серов, Коровин, Кустодиев – блистают миниатюрными этюдами общим числом не более пяти. Как говорится, чем богаты. Это я про постоянную экспозицию исполняю. Совсем другое дело – выставки работ, которые проводятся всякий раз по определенной тематике и интересны, в первую очередь, своеобразием и индивидуальностью; вот и «Точки зрения» – роскошные решения, это прямо совсем по мне, напишу позднее подробно. Мои любимые представители русского авангарда в огромном количестве представлены. Отмечу еще, что открыл для себя Федора Шаляпина как художника и скульптора – не знал, чего уж врать-то. Далек, одним словом, от искусства! А пока фото здания музея.
Встреча с Ф. М. Достоевским в Москве
Москва, ул. Достоевского, д.2.
Дополнение к сказанному ранее.
Из-за пандемии пришлось покинуть Москву осенью 2021 года за три дня до 200-летнего юбилея Ф. М. Достоевского и не посетить открывшийся после реставрации «Московский дом Достоевского», расположенный во флигеле бывшей Мариинской больницы для бедных, там служил врачом отец писателя, где и родился на свет Федор Михайлович. Исправляя вопиющую несправедливость, проклиная себя словами типа «недосиженные», но не в том смысле, что в романе «Бесы», а чисто в житейском значении этого пассажа, нашли время и вот мы в московском музее Достоевского на бывшей Божедомке, ныне улице, носящей имя мэтра русской словесности. Сотрудники и экскурсоводы в нем сплошь кандидаты и доктора наук, посвятившие себя изучению жизни и творчества Ф. М. Достоевского. У нас была индивидуальная программа, и более двух часов общались с Ольгой Михайловной, умной, знающей и любящей свою работу научной сотруднице музея. Опущу описание быта той эпохи и предметов интерьера, представленных в экспозиции, тем более что кроме книжной полки, учебников алгебры, таблицы логарифмов и книги «104 Священные истории из Ветхого и Нового Завета в пересказе для детей и юношества», остальные экспонаты переданы музею из разных источников в разные годы по принципу «с миру по нитке». Из маленьких окон флигеля открывался вид на парк Мариинской больницы, на его посетителей. В свое время смотрел на происходящее в парке и маленький Федя, проводивший возле окон долгие часы, а по соседству располагалось кладбище для бродяг и самоубийц, со слов нашего гида. Сразу в памяти возник роман «Бедные люди», и многие строки из него зазвучали по-новому, очень ярко и образно. В данном музее, безусловно, находится одна из самых ценных коллекций, воспроизводящих жизненный путь Ф. М. Достоевского. Среди экспонатов и Евангелие, полученное Достоевским в дар от жен декабристов в Тобольском тюремном замке, и «Сибирская тетрадь» – своего рода подготовительный материал для «Записок из Мертвого дома», фотографии и документы петрашевцев, журналы «Время» и «Эпоха», издаваемые братьями Достоевскими. Все в сочетании с комментариями классного экскурсовода просто здоровски! Правда, кое-что мы знали чуть-чуть иначе, так как были и в Тобольске, в знаменитом тюремном замке; и в Омске – четыре года каторги Федор Михайлович провел в остроге сибирского города; и в Санкт-Петербурге – в доме 11 на Владимирском проспекте, где Достоевский родился как писатель; и в Кузнечном переулке 5/2, там теперь Литературно-мемориальный музей Достоевского; и в Столярном переулке, 14, где он написал «Преступление и наказание»; и в Александро-Невской лавре на могиле писателя; и в Баден-Бадене, где Федор Михайлович набрался впечатлений для произведения «Игрок» и обрел семейное счастье с Анной Григорьевной Сниткиной. К чести Ольги Михайловны, она на мое высказывание о своеобразии выставки, посвященной Ф. М. Достоевскому в Инженерном училище, ныне Михайловский замок в Санкт-Петербурге, не стала делать вид, что знает о ней (нельзя знать абсолютно все), а задала несколько вопросов, на которые мы с женой с удовольствием ответили. Хотя научный сотрудник с ученой степенью отвергла мои тезисы по двум другим темам как маловероятные и несостоятельные; в силу своей природной вредности я с ней не согласился. Коротко об этом. Роман «Бесы» написан Ф. М. Достоевским по материалам судебного дела Сергея Геннадьевича Нечаева, лидера общества «Народная расправа», имевшего название «нечаевское дело». Мать писателя – Мария Федоровна, до замужества, носила фамилию Нечаева, и я предположил, что интерес Федора Михайловича к данной теме отчасти вызван и фамильным сходством. Определяющим для написания романа «Бесы», конечно, были другие мотивы, но все-таки отрицать данный факт категорически – не стоит. Второй тезис о споре и разрыве отношений между двумя великими русскими писателями – Федоре Михайловиче Достоевском и Иване Сергеевиче Тургеневе. Мои симпатии целиком на стороне славянофила Достоевского. Но об этом в отдельной статье, так как много чего имею сказать. Разошлись мы с Ольгой Михайловной в обсуждении такой мелкой детали, как гениальное перенесение спора с Тургеневым Достоевским в роман «Бесы», где он шедеврально развенчивает поклонника Запада. На мое замечание, что человек, знающий очень глубоко творчество Карамзина, не случайно прообразу Тургенева в своем произведении дал фамилию Кармазинов, кандидат филологических наук сказала – как отрезала: «схожести в фамилиях Карамзин и Кармазинов нет». Хотелось попросить знатока русской словесности дать сходу любой другой вариант созвучия фамилий (Карамзин – Кармазинов) от предложенных, но получил по ребрам от женушки и замолк. Чего же усугублять жизнь семейную по такому поводу! Итожу: музей хорош! Завидуем Москве!
Пятый международный интерактивный фестиваль современного искусства
С удивлением обнаружил, что не посещал ЦВЗ «Манеж», не доводилось почему-то. Буду наверстывать. Очень недурственное, доложу я вам, здание, а превратить бывшие конюшни и все, что связано с лошадками, в топовую культурную точку в центре столицы характеризую могучим русским словом – «Вау». Опять же попали на юбилейное мероприятие, сколько же пропустили… мама дорогая! Оно, конечно, как говаривал Козьма Прутков – «Никто не обнимет необъятного», мы же люди творческие, углубили и расширили сей афоризм: «Нельзя объять необъятное, но надо к этому стремиться!» На обвинения в заимствовании с огорчением отмечу, что есть заготовочка: «вы говорите – плагиат, а мы говорим – традиция!». Огорчение только по поводу, что вышеприведенные цитаты не плод моих усилий, что поделать – народ у нас способный, очень способный, способный на все! Фу ты, и это – традиция… А где набраться своих сентенций, ежели все уже написано до нас?! Но вернусь к фестивалю современного искусства в Москве. Поехали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71140156?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Александр Шавкунов
Тип: электронная книга
Жанр: Книги о путешествиях
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 26.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: «Венеция и другие истории» – это приглашение к прогулкам по жемчужине Средиземноморья – Венеции; посещению знаменитого театра «Ковент-Гарден» в Лондоне; погружению в культурную жизнь двух российских столиц – Москвы и Петербурга. А также полюбуемся красотами Шварцвальда в Германии; отправимся в страну гномов и троллей – сказочные фьорды Норвегии. Вас ждут интересные встречи и новые открытия. Не теряя времени – отправляемся в путешествие.