Хочу быть
Хочу быть
Анна Ильина
Обитающие в ночи #5
Война давно закончена, мир отстроен заново, люди и вампиры уже не враждуют, но до полной идиллии ещё далеко. «Сова» по имени Вера, обращённая против воли, страдает от того, что больше не является человеком. Голод, нищета, презрительное отношение окружающих… Обаятельный кровопийца, спасший её от смерти, оказывается лидером секты, и только подвыпивший незнакомец, скрывающий лицо, дарит невезучей девчонке призрачную надежду на благоприятный исход. Исцелиться будет непросто, но она уже не может позволить себе сдаться.
Анна Ильина
Хочу быть
Глава 1
Долгая рабочая смена наконец-то завершилась. Пританцовывая, я спускался по ступенькам, не в силах дожидаться лифта. Уже выходя на улицу, встряхнул рюкзак, удивился его лёгкости и, чертыхаясь, понёсся назад. Вася смотрел в монитор, тихонечко мурлыкая себе под нос «Кукушку». Подняв голову на звук, он вскинул брови:
– Чего ты кривишься? Скажешь, что не любишь Цоя – лишу премии, – я нахмурился ещё сильнее:
– К покойному Виктору и его творчеству отношусь нормально. Просто конкретно эта песня вызывает очень нехорошие ассоциации, – мозг услужливо воспроизвёл фразу, услышанную два месяца назад в записи. Негромкий женский голос говорил: «Степанов очень любил группу «Кино». Кажется, даже на похоронах играла…». Прекратив вспоминать, я придал лицу обычное выражение. – Впрочем, неважно. Я тут кое-что забыл.
– Оставил – забирай, – он нарочито равнодушно скользнул взглядом вниз, на клавиатуру, а я направился к своему столу. Как и ожидалось, старая тетрадь лежала по-другому.
– Василий Викторович, читать чужие дневники некрасиво, – главный редактор нашей маленькой совятни прищурился:
– Кто бы говорил! – я возразил:
– Мне записи были нужны для выполнения задания по учёбе. Нам велели проанализировать чьи-нибудь реальные воспоминания более чем столетней давности, и удалось добыть только это, – Вася хмыкнул:
– Где ты нашёл сию повесть? У родственников? И кем же тебе приходилась Вилкова Вера Петровна? – я напрягся. Врать нельзя, правду ему знать не положено, придётся ступать по офигенно тонкому льду:
– Эта девушка мне не родня. Так, знакомая знакомых. К тому же она давно умерла, не оставив наследников. Много успели прочитать? – начальник грустно вздохнул:
– Только начало. Бедная молоденькая «совушка». Не удивлюсь, если её путь оказался совсем коротким, – я кивнул:
– В сущности, да. Ладно, пойду, ночь коротка, а мне хочется развеяться, – попрощавшись второй раз, я сунул ветхую тетрадку в рюкзак, вышел из бизнес-центра, немного постоял, прикидывая, в какую сторону направиться. К реке не слишком тянуло, Донской монастырь и кладбище в такую погоду тоже не привлекали. Значит, в центр, к яркому разноцветному свету, уютным кофейням и модно одетым людям, решил я, зашагал к переходу, и в этот момент телефон завибрировал. Госпожа Петрова спрашивала, можно ли перезвонить. Отстучав: «Да, конечно», и перейдя улицу, я ответил ей:
– Доброй ночи! Для меня есть работа? – монотонный голос спокойно произнёс:
– В зависимости от того, что ты считаешь работой. Расследований и прочего пока нет: я отдыхаю после Латинской Америки. Собственно, поэтому и пошла разобрать вторую кладовку. Догадайся, что я там нашла? Точнее, чего не обнаружила, – я резко остановился. Похоже, скоро мне наступит конец. Не хочу, я ещё так молод!
– Пожалуйста, простите! Мне нужны были какие-нибудь старые записи для института, в поисках не преуспел, вот и придумал взять ваши. Признаю, идея не самая хорошая. Что мне сделать, дабы вы сменили гнев на милость? – в трубке раздался противный скрежет зубов, тихие щелчки – знак крайнего раздражения, а затем вампирша сказала:
– Стукнуть бы тебя пару раз по лицу перчаткой с серебряными заклёпками, но от этого ты помрёшь, и мне придётся самой общаться с людьми. Эй, заготовка журналиста, на кой ляд тебе понадобилось красть заметки? Достаточно было попросить, я бы покочевряжилась маленько, согласилась, и мы бы вместе поржали над моей глупостью. Но нет, лучше взять без разрешения и бояться, как бы не раскрыли. А я тебе доверяла… – окончательно пав духом, я пошлёпал на трамвайную остановку, чтобы доехать до её дома и понести справедливое наказание. Однако вышло иначе:
– Вообще-то, если быть до конца честной, свои дневники я искала, чтобы ты их оцифровал. Состав, которым обрабатывались страницы для их лучшей сохранности, можно использовать лишь единожды, и срок его действия почти истёк, а терять воспоминания не хотелось бы, да и ты, как оказалось, умеешь хранить чужие секреты. Давай так: перепечатай, что спёр, и, если сделаешь это быстро, я перестану хотеть тебя убить, – неужели пронесло? Я облегчённо выдохнул, прикинул, сколько дней придётся провести без сна, и тут она добавила:
– Только, умоляю, не задавай мне никаких вопросов по поводу написанного и упаси тебя боже выражать сочувствие. Это было давно и неправда, так и знай.
– Хорошо. Сделаю всё как можно быстрее. Простите ещё раз, – она отключилась, я дошёл до ближайшей лавочки, сел и некоторое время приходил в себя. Потом поплёлся к метро, понимая, что прогулка откладывается на неопределённый срок.
Я справился за две недели. Перепечатывать было несложно, особенно если не вдумываться в содержимое. Отправляя итоговый файл Нике, немного нервничал. Возможно, о тех событиях она уже плохо помнит, а прочитав заново, опять разозлится. Ответа я ждал больше месяца. В первых числах декабря на почту пришло письмо с вложением от госпожи Петровой. Трепеща, я открыл его. Послание от начальницы оказалось довольно неожиданным:
«Яр, привет. Проверила, понравилось. Как ты понимаешь, это лишь малая часть записей. Потом приедешь за остальными тетрадями. В качестве поощрения прикрепляю для ознакомления переработанный и дополненный вариант дневника. Там описан самый интересный кусок моей ранней биографии:месяц-полтора до попадания в систему. Судя по отсутствию эмоциональной реакции, во время оцифровки ты совсем не вчитывался в текст, относящийся к тому периоду. Тем интереснее будет изучить более длинную версию. Не забывай: в сочувствии не нуждаюсь. Без уважения, но с благодарностью, Ника».
К письму был прикреплён документ с коротким названием «Нытьё 2.0». Сохранив его на ноутбук, я вновь погрузился в чтение лекций. Скоро первая сессия, ударять в грязь лицом не хотелось, следовательно, нужно запомнить побольше всего. Решимости хватило на пару часов, после чего я захлопнул тетрадь, хлебнул крови и, переместившись с высокого табурета на многое повидавший низкий матрас, два раза кликнул мышкой по кричащему заголовку (не думал, что она прибегнет к столь дешёвой манипуляции). Сконцентрировался, выдохнул и с головой нырнул в чужое прошлое…
20 февраля, день.
Здравствуй, мой дорогой и единственный друг. Наверное, странно так тепло обращаться к обыкновенной толстой тетради, однако альтернативы у меня сейчас нет и вряд ли появится. О чём хочу рассказать? Как обычно, буду жаловаться. Вчерашний вечер начался отвратительно: в шесть часов мой сосед по квартире и, по совместительству, её хозяин пробудился ото сна да запел хриплым пропитым голосом: «Окрасился месяц багрянцем». Застонав, я поднялась с продавленного дивана. Впасть в дрёму удалось после пяти вечера, а уже через сорок минут пришлось вставать. Телу такое не понравилось. Голод усилился, голова ощутимо кружилась. До следующей трапезы оставались ночь, день и вечер, впрочем, на работе есть, что перехватить, так что можно потерпеть. Дойдя до старого шкафа с мутным зеркалом на дверце, я перекинула волосы вперёд и всмотрелась в отражение. Кажется, никаких изменений. Это было огромной проблемой: когда я теряла контроль над телом либо излишне быстро заливала в себя положенную порцию крови (что тоже вырывало из рук бразды правления), шевелюра в течение суток отрастала на пару сантиметров. Отрезаешь до плеч – вырастает снова, расходуя и без того небольшой запас энергии. Экспериментальным путём установив, какую длину организм в состоянии поддерживать неизменной, я старалась не выходить за её рамки. Заплетя нетугую косу, открыла шифоньер и решила, что надену этой ночью. Выбор был откровенно невелик. Большинство одёжек приобреталось в секонд-хенде, кое-что пришлось украсть: после оплаты комнаты, которую я снимала у старого алкоголика, от жалования почти ничего не оставалось. Конечно, тратиться на еду мне не нужно, но тетради, ручки, мыло, одежда и обувь отнюдь не бесплатны, да и контролёры на общественном транспорте попадаются довольно часто. Правда, они почти всегда сильно пахнут чем-то не слишком приятным; зная это, можно избежать встречи и прокатиться «зайцем». Впрочем, сейчас я езжу только за кровью: до работы минут пять пешком. Натянув водолазку, джинсы и носки, я выскользнула из комнаты. Дедок увлёкся пением и не услышал, как я обулась, накинула старое пальто, висящее на мне, как на вешалке, и хлопнула дверью. Выбежала на улицу, без проблем преодолела расстояние между домом и поликлиникой, юркнула в здание через чёрный ход. Я трудилась здесь месяца четыре. Уборщицей, разумеется, ведь вампира без высшего образования, со средненьким аттестатом и без особых умений брали исключительно на низкооплачиваемую тяжёлую работу. За пять лет своего жалкого существования мне довелось охранять склады (крысы оказались чертовски медленными тварями с приемлемой на вкус, но совершенно не питательной кровью), разносить почту (исключительно зимой, летом слишком рано светает), упаковывать различные товары в ночную смену (не сошлась характерами с товарищами) и, конечно, мыть полы в нескольких десятках различных организаций. Вот и сейчас, переодевшись в халат, я дождалась закрытия и приступила к делу. Жёсткие тряпки и едкая хлорка на меня влияния не оказывали, спина не болела, отдых не требовался. Шустро перемыв все три этажа, я зашла в маленькую лабораторию. Сложные исследования тут не проводили, однако с общим анализом крови вполне справлялись. Открыв холодильник, я достала штатив с пробирками, оставленный специально для меня. Кровь была капиллярная, в микроскопических количествах, разведённая почти до прозрачности физиологическим раствором с консервантом и антикоагулянтом. Собравшись с духом, я опрокинула в себя содержимое первой ёмкости, подержала во рту, проглотила. Благодаря лишней жидкости впитывание шло медленно, и вкус чувствовался будто бы всей гортанью. По моим ощущениям, ребёнок вполне здоров. Быстро заполнив бланк, я выпила жидкость из второй пробирки. Болеет, что-то вирусное. Третья. Здоров. Четвёртая и пятая – без сюрпризов. Шестая… я поперхнулась и закашлялась. Отвратительно. Такого никогда не было. Вписав в бланк пару вопросов и совет провести расширенный анализ, я вымыла стекляшки и поставила их сушиться. Как просохнут, запихну в печку к накопившимся за день и включу жариться. Утром лаборантка сверит мои записи с результатами, полученными обыкновенным образом, и вычислит процент ошибки. Судя по тому, что я слышала, он стремится к нулю. Закончив с опытами, я села, закрыла глаза и прислушалась к себе. Голод, конечно, никуда не делся, однако малое количество крови всё же немного его обмануло. Желудок не сводило, головная боль практически не ощущалась. Осталось меньше суток, сказала я себе, ты должна справиться. Постарайся поспать подольше. Ага, если б это было так просто! Когда я ложилась и закрывала глаза, мозг сразу же начинал гонять по кругу одни и те же унылые, тревожные мысли. Сотни минут подряд, без перерыва и возможности забыть, кем была и стала. В одном случае из десяти круговорот сменялся чёрным провалом, в котором удавалось продержаться пять-шесть часов, выныривая слегка отдохнувшей. Немного погрустив по этому поводу, я закинула ногу на ногу, пошарила взглядом туда-сюда. Ещё несколько часов скучать, вот досада! Надо было взять с собой какую-нибудь книжку. Внезапно затрезвонил стоящий на столе телефон. Я не знала, имею ли право отвечать, но на всякий случай подошла и сняла трубку. Вдруг это заведующая проверяет, не удрала ли вампирша с работы?
– Алло, поликлиника. Я вас слушаю.
– Вера, это ты? Веруня, доченька, как у тебя дела? Я случайно увидела, как ты входишь в поликлинику, расспросила у заведующей, раздобыла номер и вот звоню. Отец не слышит, он уже спит. Ну же, скажи что-нибудь! Ответь! – внутри всё заледенело. Я с трудом разжала губы:
– Вера умерла. Не звоните больше, – швырнула трубку на стол, закрыла лицо руками. Заплакать не вышло: вампиры практически неспособны на это. Остановившееся пять лет назад сердце терзала боль. Мама, мама… В нашей весёлой семейке она была одной из самых нормальных и психически устойчивых, уступая в этом плане лишь своей родительнице, моей бабушке. Её любовь и спокойствие спасали меня от выходок отца и брата, однако они всё равно ухитрились подгадить, запретив приходить в больницу к твари, опозорившей семью. Всё, что ей удалось сделать – передать через охранника пакет с вещами, собранными впопыхах, и небольшую сумму, которой едва хватило на оплату первого в моей послежизни съёмного угла. Зачем понадобилось выходить на связь через пять лет молчания, я не понимала. Обратно принимать явно не собираются, иначе говорил бы папаша. За переживаниями я чуть не пропустила наступление рассвета. До подъезда пришлось бежать. Раздевшись и рухнув на диван, я почти сразу уснула. Пробудившись, достала дневник и описала случившееся. А сейчас время ехать за кровью. Пока!
Глава 2
21 февраля, день.
Приветствую. Той ночью произошло кое-что пугающее, но, безусловно, отличающееся от привычных унылых будней. Не написать о таком было бы преступно, так что приступаю.
Поездка за кровью прошла не без неприятностей. От метро до пункта выдачи я пробежалась, обратно решила шикануть и поехать на маршрутке. Села в конец, прислонила голову к стеклу. Из водительской магнитолы звучало нечто жалостливое, и первая строчка припева меня прямо-таки задела. Девушка пела о потерянной любви и как сильно она желает быть живой. Я хотела того же, однако была мертва уже много лет и к жизни вернуться не могла, как бы страстно ни молила о снисхождении всех известных богов. Настроение, и без того не слишком хорошее, стремительно ухудшилось. Вдобавок на соседнее место плюхнулся весёлый малый восточных кровей, повертелся, присматриваясь, и возжелал общения:
– Э-э-э, дэушка, такой молодой, а совсем грюстный, зачем, а? – я повернула голову, оскалила зубы:
– Дэвушка не грустный. Дэвушка дохлый, – мужчина отшатнулся, пробормотал себе под нос что-то вроде «шайтан» и пересел. Сжав губы, я вышла у метро, добралась до работы и перед началом смены глотнула из маленькой стеклянной ёмкости. Голова тут же перестала болеть, тело сделалось лёгким. Подавив эйфорию, я приступила к уборке. В лабораторию пришла уже немного уставшей: надо было двигаться помедленнее. Поставив полупустую тару в холодильник, я вынула образцы. В этот раз невкусной крови не было. Заполняя бумаги, в какой-то момент почувствовала смутную тревогу, не походившую на обычное уныние. Закончив, встала и медленно обошла помещение. Ничего вроде не изменилось, почему же тогда мне неспокойно? Подойдя к наполовину закрашенному окну и сняв обувь, я прыгнула на подоконник, поднялась на цыпочки, глянула в темноту. Никого. Опустила взгляд чуть ниже:
– Твою мать, – толстую решётку кто-то обмотал серебряной проволокой. Быстро проверив второе окно, я убедилась, что выйти в случае чего смогу только через дверь. Зачем это было нужно, поняла секунду спустя: в коридоре послышались шаги. Кто-то, не скрываясь, приближался ко мне. Не раздумывая, я скинула халат, скрутила как могла, встала у двери. Если застану входящего врасплох, смогу чуть придушить и сбежать. Серебро на окнах явно означало, что на меня открыта охота, а умирать от руки какого-то ксенофоба не очень хотелось. Жаль, свет погасить не успела. Неизвестный тем временем миновал лабораторию и двинулся дальше. Так ему нужна я или спирт в процедурной? Если второе, на ручку двери наверняка тоже повесили что-нибудь из благородного металла, дабы не смогла выйти. Протянув руку, я попыталась потянуть. Не выходит. Похоже, это просто вор. Впрочем, никто не мешает ему заглянуть и сюда, значит, расслабляться рано. Наконец снаружи тихо звякнуло, дверь медленно открылась. Я прыгнула на вошедшего, и в тот же момент к горлу приставили нож. Вот чёрт, даже не подумала, что их может быть двое. Плохи мои дела.
– Отпусти его, – лезвие чуть надавило на ткань водолазки, и кожу на горле обожгло. Опустив руки, я попыталась разглядеть свою несостоявшуюся жертву, однако человек успел отбежать за мою спину. Второй, чуть отодвинувшись, скомандовал:
– Давай петлю, – на шею накинули тонкую проволочную удавку, но, к счастью, затягивать не стали. – Теперь свяжи ей руки проволокой. Мотай от локтя до запястья. Потом ноги, так, чтобы она могла сделать неширокий шаг. На хрена ты взял столько спирта?
– Чтобы сохранить клыки. Мы же выдернем парочку в качестве трофеев? – раздалось негромкое бульканье, сильно запахло алкоголем.
– Нет смысла. Они распадутся за несколько часов, и неважно, в какую жидкость ты их бросишь.
– А как мы тогда докажем, что убили вампира? – угостившийся этанолом быстро пьянел, речь его становилась медленной и невнятной. Второго это явно раздражало:
– Сфотографируемся с отрезанной головой. Ты закончил?
– Фу-у-у. Ага, готово, – меня подтолкнули к столу. Неловко шагнув, я развернулась и наконец увидела поймавших меня людей. Типичные скинхеды: бритоголовые, в тяжёлых высоких ботинках, коротких чёрных куртках и светлых джинсах. Любитель спирта совсем молоденький, лет восемнадцати от силы, невысокий и худой. Глаза чуть прищурены – видимо, близорук, а очки носить стесняется. В левой руке он держал второй конец удавки. Его товарищ был на пару лет старше, гораздо выше и намного массивнее. Пах он куда сильнее напарника, шагал громче, потому я и не сумела определить, сколько людей пришло по мою душу. Некоторое время мы молчали, потом мелкий открыл рот:
– Она же совсем молоденькая, тощая и хилая. Нападать не пытается, просто стоит, даже глаза не красные. Где обещанная битва со злом? Зачем мы так тщательно готовились?
– Наша задача – убрать тварь, которой не место на Земле, и неважно, как она выглядит. Не понял, тебе что, её жаль? – юноша махнул рукой, пошатнулся, но удержался на ногах:
– Ни капельки. Но, во-первых, ты воспользовался мной как прикрытием. Во-вторых, – он отвлёкся, поискал глазами бутыль. Хлебнул ещё под испепеляющим взглядом старшего, охнул, вытер губы. – Я не хочу убивать того, кто не защищается. Это не круто. Знаешь что… я пойду, наверно. Дома никого, включу что-нибудь классное, спирт допью… А ты и сам справишься.
– Ты сдурел? Мы договаривались сделать это вместе! – если они сейчас разругаются и подерутся, получится ли у меня свалить? Или попытаться разжалобить мелкого, пока не слинял? Оставаться наедине со вторым очень не хотелось, но этой ночью удача явно была не на моей стороне. Обшарив меня с ног до головы тяжёлым взглядом, высокий неожиданно произнёс:
– Ладно, благородный воин, иди. Потом отыщем кого-нибудь посильнее, – расплывшись в улыбке, пародия на скинхеда вручила проволоку товарищу и, пошатываясь, удалилась. Прикинув, что может со мной случиться, я решила всё-таки попросить о снисхождении:
– Если хочешь убить меня, я не буду сопротивляться. Могу даже на колени встать, будет удобнее отрезать голову. Плакать не стану, не получается, – человек усмехнулся, и надежда на быструю смерть растаяла как первый снег. Я напрягла руки, пытаясь освободиться. Серебро мигом вдавилось в кожу, обжигая её. Джинсы защищали получше, но и они не спасут, если попытаюсь сбежать. Об удавке и говорить нечего: лёгкое движение руки, и моя голова слетает с плеч. Что же делать? Бритоголовый принял решение за меня:
– Ляг животом на стол, – нет, только не это! Пытаясь хоть немного отсрочить неизбежное, я спросила:
– Ты же в курсе, что я фактически оживший труп? Температура тела ниже почти на градус, эмоций и реакций практически нет. С надувной бабой и то лучше, – он дёрнул проволоку на себя, слегка затягивая петлю. Истолковав это как последнее предупреждение, я, втоптав в грязь остатки гордости, выполнила приказ. В сущности, больно мне не будет, а получив желаемое, он наверняка слегка подобреет и, возможно, обойдётся без пыток. Закрыв глаза, я постаралась абстрагироваться от происходящего, но слух, обоняние и осязание не давали мне этого сделать. Участившееся дыхание и сердцебиение, усилившийся запах табачного дыма и кожи, шорох стягиваемой одежды, стук пряжки об пол, жёсткие пальцы, нетерпеливо расстёгивающие мои джинсы… Закусив губу, я напряглась, однако сзади неожиданно раздался непонятный звук, человек отстранился, захрипел, повалился на пол, а мягкий баритон спокойно произнёс:
– Злодей, покушавшийся на послежизнь и честь прекрасной дамы, повержен. Можешь подниматься, только не делай резких движений, чтоб не грохнуться, – до конца не веря в случившееся, я выпрямилась, повернулась и во все глаза уставилась на своего спасителя. Им оказался выглядящий лет на двадцать вампир. Среднего роста, чёрное пальто, чёрные брюки. Зачёсанные назад волосы тёмно-русые, прямо как у меня. Длиннющие ресницы, прямой нос, красивой формы губы. Моргнув, незнакомец сменил алый цвет радужки на тёмно-карий и улыбнулся. Мой пристальный взгляд и расхристанный вид его, похоже, ни капельки не смутил.
– Он жив? – прислушавшись к лежащему лицом в пол ублюдку, целомудренно прикрытому моим халатом, я кивнула сама себе. – Определённо, да. Спасибо, что спасли.
– Давай на «ты». Кстати, я Арсений, но лучше просто Арс, – я склонила голову:
– Вера, но лучше «извините». Не люблю своё имя. Руки мои освободить сможешь? – он покачал головой:
– Увы, нет. Ничего, сейчас разбудим хулигана, и он сделает всё необходимое. Стой спокойно, а то удавка затянется, – я замерла. Арс присел на корточки рядом с несостоявшимся убийцей, похлопал его по щеке:
– Просыпайся, любитель вампирш, – застонав, молодой мужчина открыл глаза, повернулся, попытался подняться, однако мой спаситель легко удержал его за ворот футболки. – Слушай внимательно, и тогда у тебя появится шанс выжить. Не пытайся вырваться, я гораздо сильнее испуганной голодной девочки. Нож не ищи, он у меня. Кстати, очень хорошее оружие, даже вампир в состоянии его удержать. Сейчас я тебя отпущу, ты снимешь с неё серебро и сомнёшь проволоку так, чтобы нельзя было размотать. Попытаешься причинить вред – будешь умирать несколько дней. Потом она уйдёт, а ты займёшься рамами. Дальше посмотрим. Может, тебе повезёт уйти на своих двоих. Всё понятно?
– Пошёл ты… – тяжело вздохнув, вампир освободил одну руку и вонзил когти в человеческую шею. Разумеется, он пропорол только кожу, однако этой демонстрации вполне хватило. Поднявшись и приведя себя в порядок, скинхед дёрнулся было в моём направлении, но Арс тут же оказался между нами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anna-ilina-33153172/hochu-byt-71127829/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Ильина
Обитающие в ночи #5
Война давно закончена, мир отстроен заново, люди и вампиры уже не враждуют, но до полной идиллии ещё далеко. «Сова» по имени Вера, обращённая против воли, страдает от того, что больше не является человеком. Голод, нищета, презрительное отношение окружающих… Обаятельный кровопийца, спасший её от смерти, оказывается лидером секты, и только подвыпивший незнакомец, скрывающий лицо, дарит невезучей девчонке призрачную надежду на благоприятный исход. Исцелиться будет непросто, но она уже не может позволить себе сдаться.
Анна Ильина
Хочу быть
Глава 1
Долгая рабочая смена наконец-то завершилась. Пританцовывая, я спускался по ступенькам, не в силах дожидаться лифта. Уже выходя на улицу, встряхнул рюкзак, удивился его лёгкости и, чертыхаясь, понёсся назад. Вася смотрел в монитор, тихонечко мурлыкая себе под нос «Кукушку». Подняв голову на звук, он вскинул брови:
– Чего ты кривишься? Скажешь, что не любишь Цоя – лишу премии, – я нахмурился ещё сильнее:
– К покойному Виктору и его творчеству отношусь нормально. Просто конкретно эта песня вызывает очень нехорошие ассоциации, – мозг услужливо воспроизвёл фразу, услышанную два месяца назад в записи. Негромкий женский голос говорил: «Степанов очень любил группу «Кино». Кажется, даже на похоронах играла…». Прекратив вспоминать, я придал лицу обычное выражение. – Впрочем, неважно. Я тут кое-что забыл.
– Оставил – забирай, – он нарочито равнодушно скользнул взглядом вниз, на клавиатуру, а я направился к своему столу. Как и ожидалось, старая тетрадь лежала по-другому.
– Василий Викторович, читать чужие дневники некрасиво, – главный редактор нашей маленькой совятни прищурился:
– Кто бы говорил! – я возразил:
– Мне записи были нужны для выполнения задания по учёбе. Нам велели проанализировать чьи-нибудь реальные воспоминания более чем столетней давности, и удалось добыть только это, – Вася хмыкнул:
– Где ты нашёл сию повесть? У родственников? И кем же тебе приходилась Вилкова Вера Петровна? – я напрягся. Врать нельзя, правду ему знать не положено, придётся ступать по офигенно тонкому льду:
– Эта девушка мне не родня. Так, знакомая знакомых. К тому же она давно умерла, не оставив наследников. Много успели прочитать? – начальник грустно вздохнул:
– Только начало. Бедная молоденькая «совушка». Не удивлюсь, если её путь оказался совсем коротким, – я кивнул:
– В сущности, да. Ладно, пойду, ночь коротка, а мне хочется развеяться, – попрощавшись второй раз, я сунул ветхую тетрадку в рюкзак, вышел из бизнес-центра, немного постоял, прикидывая, в какую сторону направиться. К реке не слишком тянуло, Донской монастырь и кладбище в такую погоду тоже не привлекали. Значит, в центр, к яркому разноцветному свету, уютным кофейням и модно одетым людям, решил я, зашагал к переходу, и в этот момент телефон завибрировал. Госпожа Петрова спрашивала, можно ли перезвонить. Отстучав: «Да, конечно», и перейдя улицу, я ответил ей:
– Доброй ночи! Для меня есть работа? – монотонный голос спокойно произнёс:
– В зависимости от того, что ты считаешь работой. Расследований и прочего пока нет: я отдыхаю после Латинской Америки. Собственно, поэтому и пошла разобрать вторую кладовку. Догадайся, что я там нашла? Точнее, чего не обнаружила, – я резко остановился. Похоже, скоро мне наступит конец. Не хочу, я ещё так молод!
– Пожалуйста, простите! Мне нужны были какие-нибудь старые записи для института, в поисках не преуспел, вот и придумал взять ваши. Признаю, идея не самая хорошая. Что мне сделать, дабы вы сменили гнев на милость? – в трубке раздался противный скрежет зубов, тихие щелчки – знак крайнего раздражения, а затем вампирша сказала:
– Стукнуть бы тебя пару раз по лицу перчаткой с серебряными заклёпками, но от этого ты помрёшь, и мне придётся самой общаться с людьми. Эй, заготовка журналиста, на кой ляд тебе понадобилось красть заметки? Достаточно было попросить, я бы покочевряжилась маленько, согласилась, и мы бы вместе поржали над моей глупостью. Но нет, лучше взять без разрешения и бояться, как бы не раскрыли. А я тебе доверяла… – окончательно пав духом, я пошлёпал на трамвайную остановку, чтобы доехать до её дома и понести справедливое наказание. Однако вышло иначе:
– Вообще-то, если быть до конца честной, свои дневники я искала, чтобы ты их оцифровал. Состав, которым обрабатывались страницы для их лучшей сохранности, можно использовать лишь единожды, и срок его действия почти истёк, а терять воспоминания не хотелось бы, да и ты, как оказалось, умеешь хранить чужие секреты. Давай так: перепечатай, что спёр, и, если сделаешь это быстро, я перестану хотеть тебя убить, – неужели пронесло? Я облегчённо выдохнул, прикинул, сколько дней придётся провести без сна, и тут она добавила:
– Только, умоляю, не задавай мне никаких вопросов по поводу написанного и упаси тебя боже выражать сочувствие. Это было давно и неправда, так и знай.
– Хорошо. Сделаю всё как можно быстрее. Простите ещё раз, – она отключилась, я дошёл до ближайшей лавочки, сел и некоторое время приходил в себя. Потом поплёлся к метро, понимая, что прогулка откладывается на неопределённый срок.
Я справился за две недели. Перепечатывать было несложно, особенно если не вдумываться в содержимое. Отправляя итоговый файл Нике, немного нервничал. Возможно, о тех событиях она уже плохо помнит, а прочитав заново, опять разозлится. Ответа я ждал больше месяца. В первых числах декабря на почту пришло письмо с вложением от госпожи Петровой. Трепеща, я открыл его. Послание от начальницы оказалось довольно неожиданным:
«Яр, привет. Проверила, понравилось. Как ты понимаешь, это лишь малая часть записей. Потом приедешь за остальными тетрадями. В качестве поощрения прикрепляю для ознакомления переработанный и дополненный вариант дневника. Там описан самый интересный кусок моей ранней биографии:месяц-полтора до попадания в систему. Судя по отсутствию эмоциональной реакции, во время оцифровки ты совсем не вчитывался в текст, относящийся к тому периоду. Тем интереснее будет изучить более длинную версию. Не забывай: в сочувствии не нуждаюсь. Без уважения, но с благодарностью, Ника».
К письму был прикреплён документ с коротким названием «Нытьё 2.0». Сохранив его на ноутбук, я вновь погрузился в чтение лекций. Скоро первая сессия, ударять в грязь лицом не хотелось, следовательно, нужно запомнить побольше всего. Решимости хватило на пару часов, после чего я захлопнул тетрадь, хлебнул крови и, переместившись с высокого табурета на многое повидавший низкий матрас, два раза кликнул мышкой по кричащему заголовку (не думал, что она прибегнет к столь дешёвой манипуляции). Сконцентрировался, выдохнул и с головой нырнул в чужое прошлое…
20 февраля, день.
Здравствуй, мой дорогой и единственный друг. Наверное, странно так тепло обращаться к обыкновенной толстой тетради, однако альтернативы у меня сейчас нет и вряд ли появится. О чём хочу рассказать? Как обычно, буду жаловаться. Вчерашний вечер начался отвратительно: в шесть часов мой сосед по квартире и, по совместительству, её хозяин пробудился ото сна да запел хриплым пропитым голосом: «Окрасился месяц багрянцем». Застонав, я поднялась с продавленного дивана. Впасть в дрёму удалось после пяти вечера, а уже через сорок минут пришлось вставать. Телу такое не понравилось. Голод усилился, голова ощутимо кружилась. До следующей трапезы оставались ночь, день и вечер, впрочем, на работе есть, что перехватить, так что можно потерпеть. Дойдя до старого шкафа с мутным зеркалом на дверце, я перекинула волосы вперёд и всмотрелась в отражение. Кажется, никаких изменений. Это было огромной проблемой: когда я теряла контроль над телом либо излишне быстро заливала в себя положенную порцию крови (что тоже вырывало из рук бразды правления), шевелюра в течение суток отрастала на пару сантиметров. Отрезаешь до плеч – вырастает снова, расходуя и без того небольшой запас энергии. Экспериментальным путём установив, какую длину организм в состоянии поддерживать неизменной, я старалась не выходить за её рамки. Заплетя нетугую косу, открыла шифоньер и решила, что надену этой ночью. Выбор был откровенно невелик. Большинство одёжек приобреталось в секонд-хенде, кое-что пришлось украсть: после оплаты комнаты, которую я снимала у старого алкоголика, от жалования почти ничего не оставалось. Конечно, тратиться на еду мне не нужно, но тетради, ручки, мыло, одежда и обувь отнюдь не бесплатны, да и контролёры на общественном транспорте попадаются довольно часто. Правда, они почти всегда сильно пахнут чем-то не слишком приятным; зная это, можно избежать встречи и прокатиться «зайцем». Впрочем, сейчас я езжу только за кровью: до работы минут пять пешком. Натянув водолазку, джинсы и носки, я выскользнула из комнаты. Дедок увлёкся пением и не услышал, как я обулась, накинула старое пальто, висящее на мне, как на вешалке, и хлопнула дверью. Выбежала на улицу, без проблем преодолела расстояние между домом и поликлиникой, юркнула в здание через чёрный ход. Я трудилась здесь месяца четыре. Уборщицей, разумеется, ведь вампира без высшего образования, со средненьким аттестатом и без особых умений брали исключительно на низкооплачиваемую тяжёлую работу. За пять лет своего жалкого существования мне довелось охранять склады (крысы оказались чертовски медленными тварями с приемлемой на вкус, но совершенно не питательной кровью), разносить почту (исключительно зимой, летом слишком рано светает), упаковывать различные товары в ночную смену (не сошлась характерами с товарищами) и, конечно, мыть полы в нескольких десятках различных организаций. Вот и сейчас, переодевшись в халат, я дождалась закрытия и приступила к делу. Жёсткие тряпки и едкая хлорка на меня влияния не оказывали, спина не болела, отдых не требовался. Шустро перемыв все три этажа, я зашла в маленькую лабораторию. Сложные исследования тут не проводили, однако с общим анализом крови вполне справлялись. Открыв холодильник, я достала штатив с пробирками, оставленный специально для меня. Кровь была капиллярная, в микроскопических количествах, разведённая почти до прозрачности физиологическим раствором с консервантом и антикоагулянтом. Собравшись с духом, я опрокинула в себя содержимое первой ёмкости, подержала во рту, проглотила. Благодаря лишней жидкости впитывание шло медленно, и вкус чувствовался будто бы всей гортанью. По моим ощущениям, ребёнок вполне здоров. Быстро заполнив бланк, я выпила жидкость из второй пробирки. Болеет, что-то вирусное. Третья. Здоров. Четвёртая и пятая – без сюрпризов. Шестая… я поперхнулась и закашлялась. Отвратительно. Такого никогда не было. Вписав в бланк пару вопросов и совет провести расширенный анализ, я вымыла стекляшки и поставила их сушиться. Как просохнут, запихну в печку к накопившимся за день и включу жариться. Утром лаборантка сверит мои записи с результатами, полученными обыкновенным образом, и вычислит процент ошибки. Судя по тому, что я слышала, он стремится к нулю. Закончив с опытами, я села, закрыла глаза и прислушалась к себе. Голод, конечно, никуда не делся, однако малое количество крови всё же немного его обмануло. Желудок не сводило, головная боль практически не ощущалась. Осталось меньше суток, сказала я себе, ты должна справиться. Постарайся поспать подольше. Ага, если б это было так просто! Когда я ложилась и закрывала глаза, мозг сразу же начинал гонять по кругу одни и те же унылые, тревожные мысли. Сотни минут подряд, без перерыва и возможности забыть, кем была и стала. В одном случае из десяти круговорот сменялся чёрным провалом, в котором удавалось продержаться пять-шесть часов, выныривая слегка отдохнувшей. Немного погрустив по этому поводу, я закинула ногу на ногу, пошарила взглядом туда-сюда. Ещё несколько часов скучать, вот досада! Надо было взять с собой какую-нибудь книжку. Внезапно затрезвонил стоящий на столе телефон. Я не знала, имею ли право отвечать, но на всякий случай подошла и сняла трубку. Вдруг это заведующая проверяет, не удрала ли вампирша с работы?
– Алло, поликлиника. Я вас слушаю.
– Вера, это ты? Веруня, доченька, как у тебя дела? Я случайно увидела, как ты входишь в поликлинику, расспросила у заведующей, раздобыла номер и вот звоню. Отец не слышит, он уже спит. Ну же, скажи что-нибудь! Ответь! – внутри всё заледенело. Я с трудом разжала губы:
– Вера умерла. Не звоните больше, – швырнула трубку на стол, закрыла лицо руками. Заплакать не вышло: вампиры практически неспособны на это. Остановившееся пять лет назад сердце терзала боль. Мама, мама… В нашей весёлой семейке она была одной из самых нормальных и психически устойчивых, уступая в этом плане лишь своей родительнице, моей бабушке. Её любовь и спокойствие спасали меня от выходок отца и брата, однако они всё равно ухитрились подгадить, запретив приходить в больницу к твари, опозорившей семью. Всё, что ей удалось сделать – передать через охранника пакет с вещами, собранными впопыхах, и небольшую сумму, которой едва хватило на оплату первого в моей послежизни съёмного угла. Зачем понадобилось выходить на связь через пять лет молчания, я не понимала. Обратно принимать явно не собираются, иначе говорил бы папаша. За переживаниями я чуть не пропустила наступление рассвета. До подъезда пришлось бежать. Раздевшись и рухнув на диван, я почти сразу уснула. Пробудившись, достала дневник и описала случившееся. А сейчас время ехать за кровью. Пока!
Глава 2
21 февраля, день.
Приветствую. Той ночью произошло кое-что пугающее, но, безусловно, отличающееся от привычных унылых будней. Не написать о таком было бы преступно, так что приступаю.
Поездка за кровью прошла не без неприятностей. От метро до пункта выдачи я пробежалась, обратно решила шикануть и поехать на маршрутке. Села в конец, прислонила голову к стеклу. Из водительской магнитолы звучало нечто жалостливое, и первая строчка припева меня прямо-таки задела. Девушка пела о потерянной любви и как сильно она желает быть живой. Я хотела того же, однако была мертва уже много лет и к жизни вернуться не могла, как бы страстно ни молила о снисхождении всех известных богов. Настроение, и без того не слишком хорошее, стремительно ухудшилось. Вдобавок на соседнее место плюхнулся весёлый малый восточных кровей, повертелся, присматриваясь, и возжелал общения:
– Э-э-э, дэушка, такой молодой, а совсем грюстный, зачем, а? – я повернула голову, оскалила зубы:
– Дэвушка не грустный. Дэвушка дохлый, – мужчина отшатнулся, пробормотал себе под нос что-то вроде «шайтан» и пересел. Сжав губы, я вышла у метро, добралась до работы и перед началом смены глотнула из маленькой стеклянной ёмкости. Голова тут же перестала болеть, тело сделалось лёгким. Подавив эйфорию, я приступила к уборке. В лабораторию пришла уже немного уставшей: надо было двигаться помедленнее. Поставив полупустую тару в холодильник, я вынула образцы. В этот раз невкусной крови не было. Заполняя бумаги, в какой-то момент почувствовала смутную тревогу, не походившую на обычное уныние. Закончив, встала и медленно обошла помещение. Ничего вроде не изменилось, почему же тогда мне неспокойно? Подойдя к наполовину закрашенному окну и сняв обувь, я прыгнула на подоконник, поднялась на цыпочки, глянула в темноту. Никого. Опустила взгляд чуть ниже:
– Твою мать, – толстую решётку кто-то обмотал серебряной проволокой. Быстро проверив второе окно, я убедилась, что выйти в случае чего смогу только через дверь. Зачем это было нужно, поняла секунду спустя: в коридоре послышались шаги. Кто-то, не скрываясь, приближался ко мне. Не раздумывая, я скинула халат, скрутила как могла, встала у двери. Если застану входящего врасплох, смогу чуть придушить и сбежать. Серебро на окнах явно означало, что на меня открыта охота, а умирать от руки какого-то ксенофоба не очень хотелось. Жаль, свет погасить не успела. Неизвестный тем временем миновал лабораторию и двинулся дальше. Так ему нужна я или спирт в процедурной? Если второе, на ручку двери наверняка тоже повесили что-нибудь из благородного металла, дабы не смогла выйти. Протянув руку, я попыталась потянуть. Не выходит. Похоже, это просто вор. Впрочем, никто не мешает ему заглянуть и сюда, значит, расслабляться рано. Наконец снаружи тихо звякнуло, дверь медленно открылась. Я прыгнула на вошедшего, и в тот же момент к горлу приставили нож. Вот чёрт, даже не подумала, что их может быть двое. Плохи мои дела.
– Отпусти его, – лезвие чуть надавило на ткань водолазки, и кожу на горле обожгло. Опустив руки, я попыталась разглядеть свою несостоявшуюся жертву, однако человек успел отбежать за мою спину. Второй, чуть отодвинувшись, скомандовал:
– Давай петлю, – на шею накинули тонкую проволочную удавку, но, к счастью, затягивать не стали. – Теперь свяжи ей руки проволокой. Мотай от локтя до запястья. Потом ноги, так, чтобы она могла сделать неширокий шаг. На хрена ты взял столько спирта?
– Чтобы сохранить клыки. Мы же выдернем парочку в качестве трофеев? – раздалось негромкое бульканье, сильно запахло алкоголем.
– Нет смысла. Они распадутся за несколько часов, и неважно, в какую жидкость ты их бросишь.
– А как мы тогда докажем, что убили вампира? – угостившийся этанолом быстро пьянел, речь его становилась медленной и невнятной. Второго это явно раздражало:
– Сфотографируемся с отрезанной головой. Ты закончил?
– Фу-у-у. Ага, готово, – меня подтолкнули к столу. Неловко шагнув, я развернулась и наконец увидела поймавших меня людей. Типичные скинхеды: бритоголовые, в тяжёлых высоких ботинках, коротких чёрных куртках и светлых джинсах. Любитель спирта совсем молоденький, лет восемнадцати от силы, невысокий и худой. Глаза чуть прищурены – видимо, близорук, а очки носить стесняется. В левой руке он держал второй конец удавки. Его товарищ был на пару лет старше, гораздо выше и намного массивнее. Пах он куда сильнее напарника, шагал громче, потому я и не сумела определить, сколько людей пришло по мою душу. Некоторое время мы молчали, потом мелкий открыл рот:
– Она же совсем молоденькая, тощая и хилая. Нападать не пытается, просто стоит, даже глаза не красные. Где обещанная битва со злом? Зачем мы так тщательно готовились?
– Наша задача – убрать тварь, которой не место на Земле, и неважно, как она выглядит. Не понял, тебе что, её жаль? – юноша махнул рукой, пошатнулся, но удержался на ногах:
– Ни капельки. Но, во-первых, ты воспользовался мной как прикрытием. Во-вторых, – он отвлёкся, поискал глазами бутыль. Хлебнул ещё под испепеляющим взглядом старшего, охнул, вытер губы. – Я не хочу убивать того, кто не защищается. Это не круто. Знаешь что… я пойду, наверно. Дома никого, включу что-нибудь классное, спирт допью… А ты и сам справишься.
– Ты сдурел? Мы договаривались сделать это вместе! – если они сейчас разругаются и подерутся, получится ли у меня свалить? Или попытаться разжалобить мелкого, пока не слинял? Оставаться наедине со вторым очень не хотелось, но этой ночью удача явно была не на моей стороне. Обшарив меня с ног до головы тяжёлым взглядом, высокий неожиданно произнёс:
– Ладно, благородный воин, иди. Потом отыщем кого-нибудь посильнее, – расплывшись в улыбке, пародия на скинхеда вручила проволоку товарищу и, пошатываясь, удалилась. Прикинув, что может со мной случиться, я решила всё-таки попросить о снисхождении:
– Если хочешь убить меня, я не буду сопротивляться. Могу даже на колени встать, будет удобнее отрезать голову. Плакать не стану, не получается, – человек усмехнулся, и надежда на быструю смерть растаяла как первый снег. Я напрягла руки, пытаясь освободиться. Серебро мигом вдавилось в кожу, обжигая её. Джинсы защищали получше, но и они не спасут, если попытаюсь сбежать. Об удавке и говорить нечего: лёгкое движение руки, и моя голова слетает с плеч. Что же делать? Бритоголовый принял решение за меня:
– Ляг животом на стол, – нет, только не это! Пытаясь хоть немного отсрочить неизбежное, я спросила:
– Ты же в курсе, что я фактически оживший труп? Температура тела ниже почти на градус, эмоций и реакций практически нет. С надувной бабой и то лучше, – он дёрнул проволоку на себя, слегка затягивая петлю. Истолковав это как последнее предупреждение, я, втоптав в грязь остатки гордости, выполнила приказ. В сущности, больно мне не будет, а получив желаемое, он наверняка слегка подобреет и, возможно, обойдётся без пыток. Закрыв глаза, я постаралась абстрагироваться от происходящего, но слух, обоняние и осязание не давали мне этого сделать. Участившееся дыхание и сердцебиение, усилившийся запах табачного дыма и кожи, шорох стягиваемой одежды, стук пряжки об пол, жёсткие пальцы, нетерпеливо расстёгивающие мои джинсы… Закусив губу, я напряглась, однако сзади неожиданно раздался непонятный звук, человек отстранился, захрипел, повалился на пол, а мягкий баритон спокойно произнёс:
– Злодей, покушавшийся на послежизнь и честь прекрасной дамы, повержен. Можешь подниматься, только не делай резких движений, чтоб не грохнуться, – до конца не веря в случившееся, я выпрямилась, повернулась и во все глаза уставилась на своего спасителя. Им оказался выглядящий лет на двадцать вампир. Среднего роста, чёрное пальто, чёрные брюки. Зачёсанные назад волосы тёмно-русые, прямо как у меня. Длиннющие ресницы, прямой нос, красивой формы губы. Моргнув, незнакомец сменил алый цвет радужки на тёмно-карий и улыбнулся. Мой пристальный взгляд и расхристанный вид его, похоже, ни капельки не смутил.
– Он жив? – прислушавшись к лежащему лицом в пол ублюдку, целомудренно прикрытому моим халатом, я кивнула сама себе. – Определённо, да. Спасибо, что спасли.
– Давай на «ты». Кстати, я Арсений, но лучше просто Арс, – я склонила голову:
– Вера, но лучше «извините». Не люблю своё имя. Руки мои освободить сможешь? – он покачал головой:
– Увы, нет. Ничего, сейчас разбудим хулигана, и он сделает всё необходимое. Стой спокойно, а то удавка затянется, – я замерла. Арс присел на корточки рядом с несостоявшимся убийцей, похлопал его по щеке:
– Просыпайся, любитель вампирш, – застонав, молодой мужчина открыл глаза, повернулся, попытался подняться, однако мой спаситель легко удержал его за ворот футболки. – Слушай внимательно, и тогда у тебя появится шанс выжить. Не пытайся вырваться, я гораздо сильнее испуганной голодной девочки. Нож не ищи, он у меня. Кстати, очень хорошее оружие, даже вампир в состоянии его удержать. Сейчас я тебя отпущу, ты снимешь с неё серебро и сомнёшь проволоку так, чтобы нельзя было размотать. Попытаешься причинить вред – будешь умирать несколько дней. Потом она уйдёт, а ты займёшься рамами. Дальше посмотрим. Может, тебе повезёт уйти на своих двоих. Всё понятно?
– Пошёл ты… – тяжело вздохнув, вампир освободил одну руку и вонзил когти в человеческую шею. Разумеется, он пропорол только кожу, однако этой демонстрации вполне хватило. Поднявшись и приведя себя в порядок, скинхед дёрнулся было в моём направлении, но Арс тут же оказался между нами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anna-ilina-33153172/hochu-byt-71127829/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Ильина
Тип: электронная книга
Жанр: Книги про вампиров
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 22.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Война давно закончена, мир отстроен заново, люди и вампиры уже не враждуют, но до полной идиллии ещё далеко. «Сова» по имени Вера, обращённая против воли, страдает от того, что больше не является человеком. Голод, нищета, презрительное отношение окружающих… Обаятельный кровопийца, спасший её от смерти, оказывается лидером секты, и только подвыпивший незнакомец, скрывающий лицо, дарит невезучей девчонке призрачную надежду на благоприятный исход. Исцелиться будет непросто, но она уже не может позволить себе сдаться.