Главная страница | Любовно-фантастические романы | Падающая звезда

Падающая звезда
Любовь Блонд
Героиня может и была когда-то обычной, но удивительные, а порой и страшные события заставили побороться за свою жизнь, открыли человечеству другую цивилизацию и сделали первым представителем планеты в галактическом Альянсе.

Любовь Блонд
Падающая звезда

1
Запах смерти, холод и недостаток кислорода. Неизвестно, что из этих трех факторов внешней среды привело организм в чувство, но открыть глаза было чертовски трудно. Из глубокого подсознания внутренний голос робко вопрошал: «Что за…? Где я? Что произошло?». Каждый вздох давался с огромным трудом, словно стоишь на вершине Эвереста и кто-то шутки ради забрал кислородный баллон. И еще холодно. Так холодно, что костяшки пальцев онемели, руки перестали слушаться, а ноги ниже колена словно вообще отсутствовали.
К черту панику, это просто реалистичный сон. Сложно дышать, потому что уткнулась лицом в подушку, а холодно, потому что забыла закрыть окно. Но откуда такая вонь?
Алина будто всю жизнь готовилась к тому, чтобы открыть сейчас глаза. Десять лет школы, когда тебя будят в семь и ты еще не понимаешь, ночь за окном или утро. Вылезаешь из теплой кровати и по пути в ванную осознаешь, что сейчас понедельник, на улице лютый мороз и сегодня контрольная по математике. Хуже дня быть не может.
После веселых вечеринок с нескончаемым алкоголем, просыпаясь на диване в обнимку с незнакомым парнем… В те моменты у нее были силы открыть глаза и встать на ноги.
«Давай, Алина, открывай чертовы глаза!»
***
Как вы себе представляете первую встречу с инопланетным разумом? Куча военных вокруг странного корабля? Зеленые человечки, спускающиеся из светового луча? Причудливой формы непонятно что, общающееся при помощи телепатии? Нет, нет и нет. Не было никаких военных и ярких лучей.
Алина открыла глаза и увидела трупы вокруг. Это были обычные люди: кто в джинсах и свитере, кто в легком платье. Один мужчина лежал в трусах, а рядом с ним женщина в одной ночной сорочке. Словно всех этих людей выдернули из разных мест и бросили здесь.
А вот где это «здесь» девушка никак и не могла понять. Большая комната без окон и дверей. Светло, но не видно ни одного источника света. Что-то монотонно гудело под ледяным полом, на котором лежал единственный живой организм, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в осеннюю куртку. Может, благодаря ей Алина еще жива?
Девушка попыталась приподняться, но все тело пронзила нестерпимая боль. Невозможно определить, что именно болело: кости, органы, кожа или все вместе. От боли приливал адреналин и пальцы на руках неконтролируемо дрожали. И чем отчетливее приходило сознание, подогреваемое природным стимулирующим коктейлем из адреналина и кортизола, тем сильнее разум сковывала паника и полное отсутствие понимания того: что же, черт дери, здесь произошло?
В замкнутом помещении невозможно посчитать, сколько времени прошло после пробуждения. Час, два, сутки. Освещение не менялось, никаких посторонних шумов, кроме легкого гула под полом, не слышно. Каждое движение давалось с огромным трудом, даже просто взгляд перевести – целое событие. А уж найти выход из этой камеры смерти так и вовсе невыполнимая задача. Поэтому оставалось по большей части лежать и рассматривать шероховатый серый пол с пятнами разводов и резкими черными полосками от чьей-то обуви.
«Итак, что мы имеем? Около тридцати мертвых тел в помещении размером со школьный кабинет. Кто-то лежал посреди комнаты, а кто-то застыл сидя, сбившись в кучки по три-четыре человека. Видимо, пытались согреться. Если так, то почему они замерзали, но так и не сняли теплую одежду с людей, уже не подававших признаков жизни? Я бы именно так бы и поступила».
То, что они мертвы – нет никакого сомнения. Хотя бы потому, что здесь нестерпимо воняло. До такой степени, что от одной мысли о вони начинало тошнить.
«Нет, вот только не это!..»
Ну, теперь она уверена, что желудок еще работал. Пришлось искать новые силы и отползти как можно дальше от лужи на полу. Как можно дальше!
Она добралась до противоположной стены. Самое мерзкое было то, что остановилась девушка на руке какого-то смуглого мужика, лежавшего на животе. Надо бы убрать его руку из-под задницы, вот только сил не осталось совсем. С другой стороны, ему уже совершенно по барабану, чей зад придавил его руку.
Хотелось передохнуть и собрать мысли в кучу. Здесь безумно тяжело дышать. Может, из-за этого гула под полом? Наверно, кондиционер или какая-то вытяжка, которая очень хреново работала. Одна мысль хаотично билась в голове: если ничего не предпринять в ближайшее время, Алина будет такой же мертвой, как и все вокруг. Но пока нет сил. Надо чуть-чуть отдохнуть. Самую малость.
***
Что-то холодное коснулось живота и медленно поползло вверх. Это что, вскрытие?
«Минутку, я еще жива!»
Алина в ужасе открыла глаза и первым делом увидела нависшую фигуру… чего-то. Идеально круглая и гладкая голова, в центре торчала большая линза, которая подрагивала, словно ежесекундно фокусировалась. Вместо тела – множество проводков и железные щупальца с самыми разными наконечниками.
Одна из этих щупалец медленно поднялась по животу в сторону груди, слегка надавливая на неестественно бледную кожу.
«Это вообще мое тело?»
Алина с трудом подняла руку и увидела синие, трясущиеся пальцы, даже ногти приобрели подобный оттенок. Одно успокаивало: это все еще ее рука.
Попытки вдохнуть поглубже привели к пониманию: на лице что-то лежит. Маска для дыхания? Так это не просто инопланетное чудовище, а что-то вроде медицинского робота? Ну что же, уже неплохо. В последнее время много где писали, что для помощи врачам начали использовать новые разработки. Точные и сложные операции делали роботы под управлением человека. Ведь у робота не дрогнет рука… или щупальце. Значит, и за этим страшилой стоит человек.
Но вокруг никого не было. Только посиневшая девушка, страшила и однотонные серые стены. Ни окон, ни дверей. Еще одна загадочная комната в череде необычных помещений. Должно быть, это сон. Как еще объяснить происходящее?
Внезапно в поле зрения появился человек. Он нарисовался, как черт из табакерки, мгновение назад никого рядом не было. Мужчина невысокого роста, с характерной желтоватой кожей и узкими глазками. Привет японцам! Только у них могут быть такие странные и страшные роботы. Но что Алина с японцем делает в одной комнате? От Москвы до Токио, как раком до Луны.
– Привет, – едва слышный хрип вышел через дыхательную маску.
Алина даже голос свой узнать не смогла.
Маленький японец сдвинул брови к переносице, отчего щелочки глаз стали еще меньше. Надо же, какой серьезный! Он что-то говорил на своем тарабарском, но ни слова не понятно. Девушке оставалось только улыбаться в ответ. Какой же он смешной. В странном зеленоватом халате стоял рядом с роботом и не боялся. Если его разозлить, то он, наверно, будет очень забавно ругаться и стучать маленькими ручками по безликим серым стенам.
***
– Ты хоть представляешь, что нас ждет, если мы расскажем о выжившем? – Агат нервно ходил из угла в угол крошечной комнаты отдыха. От стены до стены было ровно пять шагов.
– И что ты предлагаешь? Давай убьем выжившего, избавимся от тел и скажем, что получили сигнал бедствия, а когда прилетели, вся команда была мертва. Откуда и куда летели не знаем, данные повреждены. Мы же и не соврем даже, все так и есть.
Тоол сидел в потертом кресле совершенно расслабленно. Казалось, его совершенно не смущал нервный напарник, не находящий себе места.
– Это все из-за твоих черных делишек. – не унимался Агат. – Как мы объясним, что находились на таком расстоянии от точки базирования? Что мы забыли за пределами Альянса? И что мы делали на Глисаде?
– Вахта подошла к концу, летели на планету, где у меня родственник. Тут мы не нарушали законов. Ты же знаешь мою планету, у них фиксируются только официальные делегации. О нашем визите никто не узнает.
– Значит – убить выжившего? – Агат остановился посреди комнаты и в глазах появился нездоровый огонек. – Никто не знает, кто они. Корабль не зарегистрирован, в системе никаких записей. Ты прав, никто концов не найдет. Выбросим мертвых и отбуксируем это корыто подальше.
– Да, хороший план. Иди обрадуй Халго. Только аккуратно, а то у него тоже истерика начнется.
Агат проследовал в медицинский отсек и неуверенно вошел в серую комнату. Выжившая пришла в себя и что-то непрерывно тараторила на незнакомом языке, эмоционально жестикулируя и с опаской поглядывая на старенького медицинского робота. Халго стоял рядом и пытался объяснить, что ни слова не понимает, но она не умолкала.
– Проблемы? – Агат уловил момент, когда незнакомая речь стихла и девушка угрюмо посмотрела на него.
– Я не понимаю, о чем она говорит. Первый раз слышу такой язык. И блок переводчика не понимает, – усмехнулся в ответ Халго и потряс в руках потертую коробочку. – Сначала думал, что переводчик неисправен, но чтобы и блок молчал… Чувствую себя глупцом! Где только ее откопали?
– Ну ты даешь. Дай-ка мне! – Агат выхватил коробочку-ретранслятор, покрутил в руках и, сел рядом с девушкой на медицинский стол. Положив переводчик на колени, он медленно, почти по слогам, произнес: – Привет. Я Агат. – Он указал рукой на себя. – А ты кто?
– Эатанемозабыт, – незнакомка постоянно повторяла одну и ту же непереводимую фразу.
– Это твое имя? – Агат приподнял бровь. – Имя Не Моет Ыть?
Девушка еще несколько раз повторила одну и ту же фразу, но переводчик не издал ни звука.
– Так, ладно, не помогло. Дай, пожалуйста, планшет.
Халго подошел к стене, нажал пальцем на едва заметное углубление и часть стены беззвучно отодвинулась в сторону, обнажая стеллаж со старыми медицинскими приборами. Их давно пора обновить, но кто будет думать о таких мелочах на коммерческом корабле? Пробежавшись взглядом по полкам, он наконец вытащил полупрозрачное устройство и передал Агату.
– Отлично, спасибо. Смотри сюда. – Агат повертел планшетом перед лицом незнакомки, включил его и пальцем начертил на дисплее смешного человечка. – Это я. Меня зовут Агат. – Рядом он написал свое имя и протянул в руки.
Та повертела планшет, пожала плечами и вернула.
– Нет, напиши свое имя. Кто ты? Что же все так сложно-то! Так, ладно.
Агат стер человечка и нарисовал два круга: один с рваными краями, другой почти идеально ровный. Рядом написал название и ткнул пальцем в потолок:
– Это светит в небе, яркое, пульсирует и дает тепло. А это Эредос, место, где ты живешь. Твоя планета называется Эредос, так ведь?
– Солсеипланет, – ответила странная незнакомка.
Переводчик молчал.
– Что? Сол… Какое еще солсе? Переводчик, найти определение.
– Совпадений не найдено, – произнес приятный и знакомый с самого детства голос переводчика.
– Переводчик, режим записи. – Агат ткнул пальцем на картинку и жестами попросил повторить. То же самое и с Эредосом. – Переводчик, искать совпадения.
– Совпадений не найдено.
– Да что ты будешь делать! – воскликнул Агат и отбросил планшет. – Не может такого быть! Ладно, давай по-другому. Переводчик, режим записи.
Он выставил вперед кулак и вытянул один палец:
– Тат.
Вытянул второй:
– Идо, куа, радо.
– Одидватричечет? – повторила незнакомка, указывая на каждый палец.
– Переводчик, искать совпадения.
– Найдено частичное совпадение с языком Эшта.
– Вот, уже что-то.
– Эшта? – удивился Халго. – На нем еще кто-то говорит?
– Ну мало ли. Мы же не знаем, откуда она. Переводчик, режим трансляции с Основного на Эшта.
На коробочке загорелся зеленый огонек, оповещающий о готовности к работе.
– Меня зовут Агат, я родился на Глисаде.
Коробочка послушно перевела фразу на почти забытый язык. Незнакомка свела брови у переносицы, но по глазам было видно, что ни слова не поняла.
– Не работает, – задумчиво произнес Халго. – Нет такого языка в нашей базе. И знаешь, о чем это говорит? О том, что перед нами совершенно не изученный вид.
– Языков сотни, если не тысячи, может, какой-то устаревший Эшта, который стерли из базы.
– Посмотри данные медика. Ты не поверишь, но и в его базе нет информации о том, что она за вид. Нет вакцины, нет переводчика, нет дыхательных ботов. Надо везти ее на Эо. Пусть разбираются.
– Да? И что мы им скажем? Мы тут наткнулись на корабль, набитый трупами с мертвой командой. Не знаем, что произошло и вообще просто мимо пролетали. Да нас по проверкам затаскают. Мы к работе вернемся еще не скоро. А если подумают, что мы их убили? Альянс не станет разбираться. Ее изолируют, а нас будут допрашивать, пока не скажем то, что они хотят услышать, а не то, что было на самом деле. Не в первый раз.
– Скажем как есть – нашли единственного выжившего. Дальше делайте что хотите. Какие к нам могут быть претензии? – Халго понимал, к чему ведет Агат и всеми силами пытался остановить его. – Не убивать же ее. Это неправильно.
– Почему? Все остальные мертвы. Да и она выжить не должна была.
– Но ведь выжила. Слушай. – Халго обвел медицинскую комнату задумчивым взглядом. – Давай отвезем ее на Глисаду к брату Тоола? Там ее точно искать не будут. Пусть у него поживет, может даже найдет работу.
– Ты с башкой не дружишь? У них та еще семейка, да и Глисада – сборище бандитов со всего Альянса. Ты не пытаешься ее спасти, а придумал смерть поинтереснее. Так мы просто выкинем ее с борта корабля. Пару минут и она мертва. А ты решил ее помучить. Без документов, без знания языка и, скорее всего, без малейшего представления о жизни на той планете, она в лучшем случае станет невольницей, которых они гордо называют агурами. Как бы красиво они не называли обычных рабов, смысл не изменится.
– Агуры давно запрещены во всем Альянсе.
– Ты каким местом слушал Тоола? У его брата есть агура, работает за скудную пищу и подстилку на песке. Он же сам рассказывал, что на Глисаде все плевать хотели на запреты.
– А еще он говорил, что невольники могут заработать себе на свободу, чем они и занимаются, служа его брату. Пусть и ей что-нибудь подыщет. Заодно выучит язык и, может, даже найдет кого-нибудь, кто сделает ей документы. Это ее шанс.
– Невольники никогда не заработают свободу на Глисаде. Где угодно, но только не там. Она, так же, как и сотни тысяч других, до самой смерти будет пахать на братца Тоола. Думаешь, это жизнь?
– Я заплачу за нее, – выпалил Халго и с жалостью посмотрел на незнакомку, внимательно наблюдавшую за разговором. – Дам денег за проживание, а документы она отработает.
Агат разразился фальшивым смехом:
– Тебе больше некуда потратить свои сбережения? Хочешь отдать их глисадинцу, который отмывает деньги, держит агур и занимается еще кучей темных делишек?
– Деньги – единственное, что работает на той планете. Да и сколько может стоить, как ты говоришь, скудная пища и подстилка на песке? Сто эно, двести? Я заплачу и потом, когда она отработает документы, станет свободной, найдет достойную работу – вернет мои деньги.
– Погоди-ка, кажется, я понял. Ты хочешь иметь собственного невольника. Угадал? Или, может, она тебе понравилась? – Агат хитро сощурил глаза. – Так давай я выйду, сделаешь свое дело, а потом выкинем ее с корабля. Зачем все усложнять?
– Почему я не удивлен услышать от тебя такое предложение?
– Ну конечно, тут же у нас добрый свет вселенной. Халго, мы вместе служим на этом корабле уже очень долго и хорошо друг друга знаем. Мне ее жалко, но она не выживет. Я знаю, что у тебя на первом месте помощь всем обиженным и обделенным, благородство и порядочность. У глисадинцев деньги, у эонцев знания. А у нее что? Другой вид, другая культура, все другое. Может, она сейчас думает, как бы нас самих выкинуть с корабля. Ты ничего о ней не знаешь, а уже готов помогать.
– Да, и в этом наше отличие. Пусть меня обманут, но я буду спать спокойно, зная, что сделал все возможное.
***
Маленький челнок приземлился на потрепанной посадочной площадке возле одного из небольших городов Глисады под названием Дааро. К челноку почти сразу побежали несколько вооруженных людей в форме, которые за небольшую плату охраняли технику от нежеланных гостей, жаждущих разобрать все, что разбирается на запчасти.
Из челнока вышли трое, но лишь один из них улыбался. Тоол был счастлив вернуться на родную планету. Халго настороженно озирался по сторонам, а незнакомка старалась ни на шаг не отставать. В ее глазах читался весь спектр эмоций, доступный живому существу.
Центральный район планеты – жаркий и бесплодный, мало подходил для жизни. Но даже здесь глисадинцы умудрились настроить тысячи городков, разбросанных по бескрайней пустыне. Особенность их поселений – идеально круглые границы, внутри которых кипела жизнь. Центром любого селения с давних времен был источник воды. Чем больше воды – тем больше город.
Сама планета делилась на три района: Полюсной, Зеленый и Центральный. На полюсах жизнь невозможна: слишком холодно. Зеленый – район богачей. Здесь росли шикарные леса, бескрайние поля и водилось множество животных. Вот только Зеленый район ничтожно мал, и чтобы жить в этом райском месте, нужно быть исключительно состоятельным.
Центральный район по праву называли самым злачным местом всего Альянса. Бескрайняя мертвая пустыня, по которой разбросаны тысячи больших и маленьких городов. Как бы ни старались жители озеленить суровую пустыню, из-за очень холодных ночей и жарких дней что-либо вырастить оказалось невозможно: либо замерзало, либо высыхало, либо сдувало ураганом, который мог бушевать несколько месяцев. Из-за капризной, а порой и опасной погоды, почти все постройки в поселениях делались из сверхтвердой смеси песка и смол и возвышались над землей не больше чем на два этажа.
Еще несколько этажей обычно располагались под землей. Там же были спрятаны многокилометровые проходы между домами, районами и даже городами. Их использовали в том случае, если по поверхности пустыни невозможно было передвигаться из-за погодных условий.
Отчасти из-за погоды, отчасти из-за обширных подземных проходов, длину которых не знали даже власти и не могли взять под полный контроль – эту планету облюбовали преступники и контрабандисты со всех уголков Альянса. Здесь продавали и покупали что угодно и кого угодно. Можно было найти вещицы, запрещенные на всех живых планетах. Главное в таком деле – знать нужных людей и иметь при себе достаточно денег. И не светить перед всеми состоянием, а то можно и не проснутся после попойки со случайными знакомыми, которые с удовольствием угостят самым лучшим пойлом на Глисаде.
Сейчас в районе города Дааро пришла весна, так что днем не слишком жарко, а ночью не смертельно холодно. Сезон ураганов прошел, и жители успели выкопать улицы из-под слоя нанесенного ветрами песка.
Тоол улыбался еще шире, уверенно ступая по улочкам родного селения. Незнакомка же, увидев новых людей, странные здания и нечитаемые надписи, вцепилась в Халго и наотрез отказалась его отпускать. Увы, ей невозможно было объяснить, что эта дыра станет для нее домом. Но это лучше, чем застывшее тело в космосе.
Тоол остановился возле очередного строения, которое отличалось от прочих маленькой пыльной вывеской над входом.
«И вот этим они завлекают посетителей поесть?» – удивился Халго, но вслух свою мысль не высказал.
Сколько планет – столько и правил. Есть места, где для определения помещения использовали разноцветные двери, на других планетах отличие могло быть во внешнем виде здания. Как бы ни старался Альянс унифицировать бытовые вещи для всеобщего удобства, на каждой планете свои маленькие и большие различия.
– Брат мой, ты все такой же здоровый! – с улыбкой до ушей произнес Тоол, едва успев зайти внутрь.
В утренний час помещение пустовало, так что спутать брата Тоола с кем-то еще было довольно сложно. Огромный, плечистый мужик под два метра ростом возвышался среди старой и грубой мебели. О том, что здесь вообще едят, говорили только столы из песка и воска, да потертые стулья со скамейками. Если поставить рядом Тоола и брата, то и не скажешь, что они родственники. Тоол был вполовину худее и на две головы ниже.
– С чего приперся? – угрюмо произнес здоровяк и внимательно осмотрел гостей.
– Пролетал мимо после вахты, решил заглянуть.
– Эти с тобой? – он указал на Халго и его взволнованную спутницу.
– Со мной. Познакомься, Халго – второй командир, я про него рассказывал и… наша подруга. Знакомьтесь, это мой брат Вееди, но все называют его Вед.
Халго почтенно склонил голову в знак приветствия.
– Кирзуанец?
– Верно, планета густых лесов и глубоких озер. – скромно улыбнулся Халго.
– А у этой «подруги» имя есть? – Вед угрюмо кивнул в сторону испуганной девушки, которая крепко ухватилась за плечо Халго.
– Наверно есть, но мы не знаем, – беспечно ответил Тоол и сел за ближайший стол. – Накормишь чем-нибудь?
– А ты заплатишь?
– Мы только с вахты, не переживай.
– Садитесь, сейчас что-нибудь придумаем. – Вед учтиво пригласил гостей за стол, а сам скрылся в задней части помещения.
Тоол с ностальгией разглядывал интерьер заведения, которое держал еще его отец. Он знал каждую песчинку, поскольку довольно долго работал здесь вместе с братом. Когда отца не стало, бизнес перешел Веду, как старшему в семье, а Тоол отправился учиться на пилота. С тех пор он возвращался на родную планету раз пять, не больше.
– И как ты планируешь объяснять брату, кто она? – взволнованно спросил Халго, чувствуя себя не очень уютно в пустом помещении.
На его родной планете общественные места никогда не пустовали.
– Сиди спокойно, я разберусь.
Через несколько минут Вед вернулся к гостям и сел рядом с братом за стол. Следом вышла миниатюрная официантка в довольно потрепанной одежде и с тонкой железной нитью на шее. Настоящая агура! Железная нить – пережиток прошлого: так, сотни лет назад инициировали невольных и преступников. Если пытались сбежать – нить перерезала горло. Сейчас крайне редко встречались подобные вещицы и то, наверно, только на Глисаде.
Официантка поставила чашки с водой и столовые приборы, а сама быстро убежала в подсобку, чтобы не привлекать внимание хозяина.
– Но ведь это запрещено! – не выдержал Халго, хоть и пытался держать себя в руках.
– Ты про шею? Она месяц, как освободилась. Пока у меня на испытательном сроке.
– С каких пор у тебя работают бывшие преступники? – усмехнулся Тоол.
– Среди них проще прятать настоящих агуров. – Вед растянул хищную улыбку, намекая, что у него все под контролем. – В последнее время власти пытаются навести порядок в наших городах. Не сильно стараются, но активно делают вид, что работают. Все знают, что чуть ли не в каждом доме можно найти агура, но ловят только самых вредных. Я с властью делюсь, так что они меня не трогают и в дела не лезут.
– Значит, и здесь у моего братца все схвачено?
– Ну а как иначе?
– И много у тебя работников?
– А тебе что, работа нужна?
– Не мне, ей. – Тоол указал на девушку, жадно пьющую воду из глиняной чашки.
– А она вообще кто?
– Мутная история.
– Любая мутная история заканчивается большими проблемами. Мне сейчас люди не нужны.
– Я тебя как брата прошу.
– Не дави на родственные чувства. Если у тебя проблемы – помогу. Если у твоих друзей – помогу за вознаграждение. Она твой друг?
– Не совсем.
– Обрюхатил и надо избавиться от потомства?
– Нет, опять не попал. Бери выше.
– Мелковат ты для того, чтобы выше брать, – усмехнулся Вед и крикнул через весь зал, потребовав скорее принести пищу.
Девушка вздрогнула от громкого голоса, выронила из рук глиняную чашку и та с треском разбилась об пол. Испугавшись еще больше, она вцепилась в Халго и зажмурила глаза.
– Ну что ж ты творишь! Не успела прийти, а уже все тут ломаешь! – почти взревел Вед.
Гостья с животным ужасом посматривала то на здоровяка, то вокруг себя. И постоянно тяжело дышала, хватая ртом воздух, словно невидимая рука вцепилась в шею и пыталась задушить.
И если страх перед Ведом отчасти был оправдан: братец никогда не выглядел добряком, то что не так с помещением Тоол понять не мог. Самое обычное заведение, даже вывеску за тридцать лет никто не переделал. Внутри тоже все стандартно: стены, потолок, мебель сделаны из пимана – это дешевая смесь песка и смол, из которого строят практически все здания на Глисаде. В Зеленой зоне можно найти дорогое убранство, мебель из настоящего дерева и даже разные закуски с других планет. Но в Центральном районе не до излишеств, тут инопланетные лакомства никому не нужны.
Когда на шершавый стол поставили что-то похожее на еду, Тоол и Веду с удовольствием принялись уплетать содержимое тарелок. А Халго и незнакомка с отвращением смотрели на местную еду. Для Халго, живущего на плодородной планете, обед выглядел, как застывшая субстанция светло-зеленого цвета, заправленная соплями. На запах в месиво добавили еще пару ложек дерьма.
Халго брезгливо поковырялся ложкой и отложил ее в сторону, пытаясь натянуть на лицо дружелюбную улыбку. Незнакомка же набросилась на еду, но не успела прожевать, как выплюнула обратно в тарелку. Ее лицо искривилось гримасой презрения, словно ей подсунули какую-то отраву. Она забыла про страх перед здоровяком Веду и схватила его стакан с водой со стола, большими глотками осушив его до дна.
На это хозяин заведения только усмехнулся под нос. А Тоол, закинув очередную ложку гадости в рот, продолжал наседать на брата:
– Слушай, Вед, я серьезно. Нужна твоя помощь, и я не знаю, кто еще поможет. Просто выдели ей место и дай какую-нибудь простую работу. Я готов заплатить за ее пребывание вменяемую сумму. Нужно время, чтобы разобраться, что с ней делать.
– Пока не скажешь, что она натворила и от кого прячется, ничем я тебе не помогу.
– Ни от кого она не бежит. – Тоол глубоко вздохнул и после недолгой паузы раскололся: – Ладно, если коротко, то мы нашли корабль. Команда мертва, в трюме куча трупов. Женщина одна выжила. Не знаю, кто были эти ребята и тем более не знаю, кого и куда они перевозили. Ее язык переводчик не определяет, медицинский робот фиксирует как неизвестную форму жизни. У нас было два варианта: выбросить ее с корабля или что-то сделать. Но в голову пришла идея привезти ее сюда.
– Почему не отдать Альянсу?
– Потому что нас затаскают по допросам. Обнаружен неисправный корабль на огромном расстоянии от границ с кучей мертвецов на борту. Скорее всего, везли агуров. Где они их взяли, на какой планете и кому везли? Что они вообще делали за границами? И самое главное, почему мы, государственный корабль, покинули границы?
– А почему вы их покинули?
– Думали, что если спасем корабль, то нас хорошенько отблагодарят. Кто же знал, что там ни одного выжившего.
– Этот сигнал еще кто-нибудь зафиксировал?
– Нет, никто. И мы у себя его удалили. Слишком далеко был корабль от ближайшего пути. Там вообще никого никогда не было.
– Вы женщину смотрели? Меток не было?
– Меток?
– Если собирали агуров или преступников, то, скорее всего, сразу метили. Посмотри сзади на шее, должна быть круглая отметина с буквой.
Халго с трудом оторвал девушку от руки и жестом попросил повернуться. Приподняв ворох спутанных волос, он не обнаружил никаких отметин на шее.
– Ну, значит, не агура и не беглый преступник. Уже хорошо, – заключил Вед. – Как долго ее прятать и сколько платишь?
– Сто эно, – вмешался Халго и постарался изобразить самый решительный взгляд. – Сколько по времени ей тут жить, пока не могу сказать.
– Так это твоя идея, кирзуанец? Не удивлен. Я бы на вашем месте, ребята, просто выкинул ее с корабля. Зачем вы себе такие проблемы придумали?
– Это не только его идея. Я поддержал, поэтому здесь и сижу, – виновато ответил Тоол.
– Ну и глупец, братишка. Всегда знал.
– Так ты согласен или нет? – с ноткой раздражения спросил Халго.
– Мне сейчас работники без надобности. Но если вам так нужна помощь, то за пять сотен готов недолго ее подержать. Если не заберете до наступления бурь – продам кому-нибудь.
– Пять сотен? Да за что? – Халго с трудом сдерживал переполняющие эмоции. – Это же почти состояние!
– Никаких проблем, кирзуанец. Садитесь на свой корабль и высаживайте ее туда, откуда взяли. Это бесплатно.
– Остыньте оба! – вмешался Тоол. – Вед, у нас нет таких возможностей. Ты знаешь кого-нибудь, кому нужны работники и не помешает лишняя сотня? Хорошее предложение, наверняка кто-то согласится, тем более за немеченую невольницу. Вы платите за агуров, а тут мы готовы заплатить и еще рабочую силу предоставить. Я не знаю, что будет с ней дальше, но моя совесть и совесть Халго будет чиста перед миром.
– Ох, как возвышенно. Совесть, мир… – Вед сделал паузу, пока официантка собирала тарелки на столе. – Давай свою сотню, я что-нибудь придумаю.
– Обещаешь? – настороженно спросил Халго.
– Даю слово глисадинца!
– Слово глисадинца? Смеешься?
– Слово глисадинца и сотня эно – самый крепкий союз, кирзуанец. Мы, конечно, не внушаем доверия, но я обещаю тебе и своему брату. Ее я пристрою, но что будет дальше – зависит только от нее. Если не сможет или не захочет работать, если заболеет или умрет – это уже не мои проблемы. Документов, говоришь, у нее нет?
Халго отрицательно покачал головой.
– Язык не знает? Как работать, скорее всего, тоже. Значит, надо обучить переводчик. – Вед навис над столом, потянулся к девушке и повернул левым ухом к себе. – Не просто обучить, но еще и сам переводчик поставить. За это полсотни сверху. Иначе толку от работника, который не понимает, о чем его просят?
– Датчик стоит не больше десяти эно, – возмутился Халго.
– А установка? Документов нет, официально не поставят. Установка – дело непростое. Говоришь, медицинский робот ее не опознает, значит должен делать кто-то живой.
– Ладно, сто пятьдесят, – вздохнул Халго.

2
После окончания трапезы очень грустная девушка с красивым обручем на шее забрала остатки посуды и поставила большой кувшин с водой по центру стола. Однако никто пить не стал. Вместо этого все гости повставали, намекая на то, что пора уходить. Алина тоже засобиралась, в надежде, что в другом месте еда будет поприличнее.
Пока «смешные японцы» направлялись к выходу, здоровяк взял ее под руку и попытался увести в другую сторону.
– Нет, подождите, остановитесь!
Алина сначала просто громко звала Халго и Тоола, потом сорвалась на крик, из последних сил пытаясь вырваться из цепких рук здоровяка. Но все без толку.
Мелкие японцы самым наглым образом бросили ее непонятно где, непонятно с кем и непонятно для чего. По спине пробежал холодок страха. Самого настоящего, не из сна. Из-за криков дышать стало совсем тяжело, голова закружилась. Надо срочно просыпаться!
Здоровяк потащил девушку через зал в подсобку, которая оказалась чем-то вроде кухни. Грустная официантка сидела в уголке на полу и безучастно разглядывала руки. Возле некого подобия плиты суетились два грязных робота, очень похожие на самого первого, в серой комнате: круглая голова с линзой по центру и десяток щупальцев, которыми они ловко что-то резали, мешали, хватали и переворачивали.
По песчаным ступенькам Алина и мужчина спустились на этаж ниже, и почти силой он затолкал её в маленькую комнату. Кровать, песочная табуретка, две полки на стене и окно, которое на самом деле и не окно вовсе, а яркий экран, имитирующий солнечный свет. Сам здоровяк скрылся за дверью, недовольно бормоча под нос на непонятном языке.
Оставшись наедине с собой, Алина попыталась восстановить дыхание и успокоиться. Что должен испытывать человек, попавший в подобную ситуацию? Страх, волнение, любопытство или все сразу? Она вроде как спит и может испытывать все, что захочет. Ей однажды снилось, что она одной лишь волей мысли перемещалась по городу, как супермен, разглядывая крыши домов, дороги и маленьких человечков внизу. Вот и сейчас надо просто пожелать оказаться в другом месте. Например, в шикарном ресторане, где подают самые изысканные блюда. Она может есть все что угодно и не надо платить.
Зажмурив глаза, она представила интерьер выдуманного ресторана. Хоть в действительно дорогих заведениях Алина никогда не была, но наверно эти места очень пафосные, с мраморным полом, огромной люстрой под потолком, услужливыми официантами и обязательно холеным дядечкой на входе, который проверяет приглашения или что он там делает за своей стойкой? Но как она не жмурилась и не пыталась представить дорогое убранство, открыв глаза, все равно оказывалась в маленькой комнатке с кроватью и стулом.
Что же, разум, по всей видимости, очень хотел, чтобы она осталась именно в этом мире. Ну хорошо, без проблем. Надо подумать, что же это за мир? Если это японцы, то при чем тут пустыня? Может, китайцы? Или монголы? Да, точно, монголы из параллельной вселенной, где они победили, развили свою цивилизацию, и теперь у них на кухне трудятся роботы. Монголы – народ кочевой, поэтому богатые убранства и изысканная пища им не нужны. Так исторически сложилось.
«Что ж, звучит вполне логично. Ну, мозг, ты даешь, такой мир придумать. Браво!»
Можно предположить, что холодная комната с убитыми – это некий корабль пустыни. Монголы и раньше похищали людей. Вроде бы… Так, значит, их похитили, хотели продать в какое-нибудь рабство, но не довезли. Что-то случилось по дороге. Выжила одна Алина, которую продали здоровяку и теперь, по законам жанра, она должна здесь всячески выживать. Что же, поскольку она из другой реальности, то по-любому может обладать какими-то способностями, которые недоступные монголам. И что же она может?
От недостатка кислорода Алина усиленно пыталась вспомнить, какими необычными свойствами обладает. Приготовить обед, управлять машиной, смотреть сериалы в интернете. И это все ее таланты? Ужас. Так не пойдет.
Она подошла к искусственному окну, обрамленному тонкой металлической рамкой. Из-за невысокго роста пришлось встать на цыпочки, чтобы в узкой полоске рассмотреть искаженное отражение: чуть припухшее лицо из-за усталости и нехватки кислорода, но все еще такое же миленькое: и огромные серо-зеленые, пусть и грустные, но все еще хранят огонек задора на самом дне. И волосы, если чуть прилизать руками, не сильно растрепаны. Разве что пропал румянец с щек и пухлые губки почти слились с цветом кожи из-за бледности. Но в отражении была все та же Алина. Даже едва заметный шрам над бровью остался.
Она отвернулась от экрана-окна, задумчиво встала посреди комнаты и скрестила руки на груди. С чего она вообще взяла, что ее похитили? Может это какой-то эксперимент военных и ученых, чтобы понять поведение человека в экстремальной ситуации. Ее, должно быть, накачали какими-то лекарствами, чтобы меньше кислорода поступало в мозг и голова с трудом соображала. Если так, то надо на них в суд подать за угрозу жизни.
Те мертвые люди в холодной комнате всего лишь статисты и актеры. Монголы-японцы тоже актеры. Все помещения специально сделаны без окон, чтобы не понимать, где находишься. Ну а построить декорации в виде маленького района посреди пустыни не так уж и сложно.
Не удивит тот факт, если военные целый город отгрохали и навезли кучу статистов. И совершенно в духе военных особо не заморачиваться с интерьерами – столы и стулья самые обычные, земные, просто сделаны из бетона для антуража. Вот стандартные полки, купленные на распродаже в Икее, и небольшая кровать с какой-то серой тряпкой в роли одеяла. Тоже, должно быть, из Икеи, просто неудачно постирали. А девушка-официантка так и вовсе на лицо европейка. Что, монголы в массовку закончились?
Что же, если все так, как придумал мозг, то остается расслабиться и подыгрывать. Сейчас Алину волновали две вещи: поесть и помыться. С этим пока все туманно, жижа из соплей и фекалий до сих пор поперек горла стояла. Тогда самое логичное сейчас – лечь на это подобие кровати и попытаться заснуть. Или проснуться.
Пока девушка пыталась разобраться с тряпками на постели и своими вещами, размышляя о размере вознаграждения за этот дурацкий эксперимент, наткнулась в кармане куртки на телефон и спутанные наушники. Ну надо же, почему они не отобрали телефон? Она же, теоретически, может позвонить родным или в полицию и сообщить, что человека держат против воли какие-то азиаты. Хотя нет, не может: телефон разрядился, а зарядка осталась в сумке.
Кстати, а где, собственно говоря, сумка? Там кошелек и документы и еще куча всего важного. И, раз уж во сне Алина могла рассуждать о житейских вещах, то что же она скажет на работе? Ей справку-то дадут, что она не прогуливала?
***
Найти подходящего доктора удалось не сразу. Либо просили слишком много, либо надежностью не отличались. Веду не хотелось рассказывать всем и каждому о новом работнике в доме. Во всяком случае до тех пор, пока он сам не поймет, кто же у него поселился. В итоге удалось найти старика Сутага, которого уже несколько лет, как похоронили. Оказался еще жив и практически здоров. За работу попросил десять эно и ужин, а зонд и переводчик обещал принести свои. Такие условия вполне устраивали Веда, тем более экономия налицо и не надо раскошеливаться на новый переводчик.
На следующее утро Сутаг появился в дверях заведения с мешком на перевес. Вед скептически осмотрел саквояж – грязный мешок с медицинскими инструментами, который давно уже не открывали. По большому счету плевать, но даже для бесправного невольника такого доктора страшно приглашать.
Вед проводил старика в маленькую комнату и внимательно следил за его манипуляциями. Хорошо, что девушка перестала орать и с настороженностью и даже любопытством наблюдала за стариком.
– Надо же, так ей не вырвали датчик? Его и не было никогда, – заключил старик, закончив осматривать уши. – На какой глухой планете ее нашли?
– Без понятия, мне ее отдали без описания.
Очень скоро вокруг пациентки образовалась мини-лаборатория по изучению неизвестного организма. Сугат периодически причмокивал, глядя на приборы.
В итоге он сделал просто потрясающее умозаключение:
– Техника не определяет вид. У нее сердце слева, объем легких нестандартный… вроде все как у нас, но по-другому. Нет никаких датчиков состояния организма, нет меток. Ничего нет. Чистейший организм. А еще видишь, как она часто дышит? – он ткнул пальцем в аккуратный нос, отчего незнакомка сначала напряглась, а потом недовольно посмотрела на Веда. – Это из-за нехватки кислорода. Скорее всего, ее вид живет на планете с другим составом атмосферы, как на Кэнси или Лиине. Много воды и лесов, кислорода. Я попробую это исправить, иначе могут начаться необратимые изменения и она умрет.
– Сколько?
– Сделаю бесплатно, а за материал пять эно. Они всегда дорогие были.
Вед недовольно поморщился:
– Ладно, делай.
– Операции болезненные, но я не знаю, как она отреагирует на обезболивание. Сделаю по минимуму. Если не выдержит, то я предупреждал. У меня нет оборудования, чтобы проверить на совместимость с нашими препаратами.
– Если умрет – за датчики платить не буду.
Сугат кивнул и, в очередной раз причмокнув, приступил к работе. Девушка поняла, что сейчас с ней будут что-то делать, и с испугом смотрела то на старика, то на Веда. При этом она что-то безостановочно тараторила на своем языке. Лишь когда подействовал препарат Сугата, она сначала замедлила речь, а потом и вовсе упала на кровать, погрузившись в долгий сон.
***
Слишком долгий. Сугат закончил свои манипуляции, а невольница все никак не приходила в себя. По словам старика, она крепко спала, хотя велика была вероятность, что не проснется. Вед начал подумывать позвать старого знакомого, который как никто другой хорошо умел избавляться от трупов и брал недорого. Вообще, если новая служанка умрет, то ничего ужасного не случится. Даже со всеми текущими расходами, у Веда останется сотня эно, а это приятная сумма.
Закончив приготовления на кухне к открытию заведения, Вед в последний раз спустился, чтобы попросить старика не будить пациентку, а дать ей еще немного обезболивающего. Но вместо привычной картины в виде миниатюрной фигурки на кровати, увидел вполне себе живую и бодрую невольницу. Она увлеченно тыкала в доисторический планшет, а старик сидел рядом и жестами показывал, как управлять переводчиком.
– Смотришь на изображение, слушаешь голос и говоришь перевод. Вот сюда нажми… слушай… говори. Ну, говори… Что это за предмет?
– Откуда у тебя это барахло? – Вед чувствовал разочарование, потому что уже успел кое-что спланировать на свободную сотню.
– О, это от сына старшего. Он в молодости мечтал разрабатывать новые языки, но как-то все закрутилось и он так и не пошел учиться. А техника осталась. Я ничего не выбрасываю, никогда не знаешь, где может пригодиться.
– Она будет понимать наш язык?
– Со временем.
– Как долго?
– Зависит от нее. Это мы привыкли к переводчику в ухе, потому что ходим с ним с малых лет и все языки правильно составлены. А ей придется свой язык собирать самостоятельно. Сын придумал и составил три языка, когда еще пешком под стол ходил. Жаль, что не получилось выбиться в люди… У вас были такие задачи при основном обучении?
– Это было слишком давно, чтобы помнить.
– Но ты же знаешь, как это работает?
– Теоретически.
– Помоги ей. Я оставлю переводчик и планшет под твою ответственность. Вернешь потом, как она дойдет до предложений.
– Мне не нужно, чтобы она говорила предложениями, пусть запишет основные слова. Мне ее не надо на Эо учиться отправлять.
– А куда ты ее денешь?
– А тебе какое дело?
– Да никакого. В любом случае, не забудь вернуть. И готовь мои пятнадцать эно. Работа выполнена.
***
Рассчитавшись со стариком, Вед вернулся в комнату рабыни. Та увлеченно тыкала в планшет, слушала приятный женский голос и, если понимала о чем речь, произносила в ответ слово на своем языке. Переводчик записывал и синхронизировал с передатчиком в ухе. Пройдет совсем немного времени, и она привыкнет к странной штуке, шепчущей ей перевод с сотен известных языков.
Но Веду не нужно вести с ней долгие беседы о политике и науке. Ему хотя бы имя ее узнать. От того, что переводчик теперь знал, как на ее языке называется зеленый цвет, нормальной коммуникации не получится. Поэтому Вед сел рядом, выхватил планшет и нашел более конкретные фразы.
– Мужчина, – произнес приятный голос из планшета.
Девушка, чуть смутившись, произнесла слово на своем языке.
– Женщина, я, ты, имя, планета.
И еще десятки важных слов.
Синхронизировав переводчик со своим, Вед переключил его из записи в режим основной работы и медленно произнес:
– Я – Вед, мое имя.
Невольница с удивлением приложила руку к уху и восторженно улыбнулась. Мало кто из жителей Альянса мог вспомнить первое чувство чужого голоса в голове, который расширяет границы общения до галактического уровня. Она слышала его впервые и отныне будет слышать всегда. Если сильно постарается, то к возвращению брата будет сносно понимать основной язык. Может, даже несколько слов выучит.
– Я Алина! Имя Алина! – восторженно воскликнула девушка.
«Не такое уж и сложное», – подумал Вед.
– Ты на планете Глисада. Имя планеты – Глисада. Твоя планета?
Она напряглась всем телом, а потом резко нагнулась вперед и звонко засмеялась:
– Что за глисты? Что это значит?
– Планета Глисада. – раздраженно произнес мужчина, очерчивая руками круг перед лицом. – А твоя планета как называется
– Земля, – наконец выдала она, задыхаясь от смеха.
«Земля? Дурацкое непереводимое название. Ну пусть Земля».
– Далеко планета?
Алина пожала плечами – то ли не поняла вопроса, то ли не знала, где ее дом. Но зато она быстро сориентировалась и жестами показала, что хочет есть и привести себя в порядок. Вот так, не успела освоиться, а уже столько запросов. Не очень хорошая из нее выйдет агура, нужно будет воспитывать. Но не сейчас. Пусть научится понимать язык для начала.
***
Пять дней Вед старался не трогать Алину, которая усиленно составляла свой язык на пару с электронным переводчиком. Понимала она все еще совсем мало, говорить тоже нормально не могла: слишком много пробелов в словах и словосочетаниях. Фразы получались совсем не связанные, оставалось только догадываться, что же она пытается сказать. Веда она понимала точно так же – через несколько слов. Но все равно говорила, говорила и говорила. Иногда с улыбкой, иногда с грустью, иногда даже с возмущением.
На шестой день она замолчала. И перестала записывать новые слова. Алина просто лежала, какая-то бледная и замученная и смотрела в поток. Вед жестами спросил, что не так? Но в очередной раз услышал «еда».
Что не так с едой? Самая обычная, которую все употребляют. Все самое необходимое организму она дает. Если хочется изысканных кушаний, то на Глисаде их искать бессмысленно, как и на многих других планетах, где пустыня перерастает в вечные ледники и всю планету кормит узкая полоска пригодной для выращивания земли. Да и ту заняли шикарными особняками богачи и политики.
Алина очень много пила и почти не притрагивалась к еде.
«Может, ее организм не приспособлен к такой пище?» – осенило Веда.
Ведь старик Сугат говорил, что с ней все не так.
Хозяин дома поднялся на кухню и вернулся с большим глиняным подносом.
Поставив перед Алиной, он произнес:
– Еда. Много.
Он собрал все, что не выглядело, как привычная пища глисадинцев. Зеленые побеги, сушеное мясо, яйца и мука. Все то, что обычно смешивают, доводят до желеобразной формы, добавляют необходимые витамины, питательные вещества и едят нормальные глисадинцы.
С каким же удивлением Вед обнаружил, что по отдельности продукты моментально исчезли с подноса. Кроме муки, хотя странно – в ней очень много полезных веществ. И этот благодарный взгляд не забыть. Вед никак не мог понять, с какой же такой Земли его невольница, раз все есть по отдельности? Дикарка, не иначе.
***
– Вы что, не чувствуете это?
– Госпожа Аа, вам не стоит так волноваться. Это опасно в вашем почтенном возрасте.
– Опасно окружать себя существами, которые не чувствуют опасности!
Госпожа Аа тяжело расхаживала по гостевому залу, с беспокойством поглядывая в узкие окна. Она даже отказалась от трости, с которой не расставалась уже очень давно. Самый пожилой и почтенный гражданин Альянса несколько дней пребывала в состоянии тревоги, что сильно беспокоило ее ближайшее окружение. Если госпожа Аа покинет этот мир, то самым пожилым и почтенным станет господин Ди, а все наслышаны о его странном характере.
– Вы молодые и не желаете прислушиваться к вселенной, а она многое может рассказать. – Госпожа Аа с трудом села в бархатное кресло, в котором обычно сидела только по вечерам, наблюдая величайшие солнечные закаты планеты Лиин. – И сейчас вселенная разговорчива как никогда. Ей страшно, и она в панике. Кто знает, с чем это связано?
– Думаете, война назревает? – с ужасом спросил молодой Инг.
– Война? Нет, не думаю. Дорогой Инг, если бы ты учил историю и легенды нашего народа, то понял о чем речь.
– Я учил, госпожа Аа, как и все, кто вас окружает. Но все равно не понимаю, что вы хотите сказать. Со всем уважением и почтением к вам, поделитесь своими переживаниями с молодыми.
Инг искренне ненавидел эту старуху, но по законам своего общества ни в каком виде не показывал неприязнь. Он знал, что очень скоро она покинет этот мир и на ее место придет хоть и такой же мерзкий, но более уравновешенный господин Ди. И он точно не будет говорить загадками. Он вообще славится своей прямолинейностью. Но старуха Аа все никак не спешила покинуть мир живых.
– Есть легенда, рассказанная мне господином Ирхао, когда я была твоего возраста. Ему, в свою очередь, рассказал эту легенду господин Уэ. История стара и не претендует на историческую правду, но сейчас я вижу подтверждение словам наших предков.
– Не томите же, госпожа Аа. Вы редко рассказываете о легендах.
– Потому что их можно прочитать в нашей библиотеке, Инг. Чем ты себя не утруждаешь, – недовольно произнесла старуха и задумалась на продолжительное время. – Легенда была вот о чем. Очень давно, когда Альянс только зарождался, наши предки путешествовали меж звезд в поисках жизни. Тогда мы были на пике технологического взлета. Все, чем мы пользуемся сейчас, было придумано давно и с тех пор не сильно изменилось. Измельчали наши умы, закопавшись в развитии глупых рас и планет… – Аа опять задумалась, но Инг ее не отвлекал. Такие паузы в разговорах были привычным делом для пожилого ума: – Так вот, нашли они планету, где жили ничем не примечательные, примитивные создания. Тогда уже знали несколько планет, налаживали с ними связь. Но эта была слишком примитивной. И безумно далекой. Тогда вообще было много примитивных планет. После брошенного Семени Жизни кто-то развивался быстрее, кто-то медленнее, но в целом все находились лишь в начале своего пути. Но была в тех созданиях, населяющих планету, своя особенность. На нее не сразу обратили внимание, а когда все же присмотрелись, то подумали, что нашли совершенство жизненной формы. Мы могли чувствовать их радость, грусть, страх, а они могли пропускать через себя саму вселенную и передавать это чувство. Так мы познали всю многогранность, мощь и прелесть окружающего нас мира.
Мы знаем, что примитивные сообщества редко выделяются. У всех одни заботы – выживание на своей планете. Но те создания, несмотря на точно такие же проблемы, как и у прочих, находили время, чтобы посмотреть на небо и задаться вопросом: кто они, зачем здесь и что их ждет? Очень нас напоминали в самом начале. И если общества на других планетах использовали землю для выращивания еды, воду для орошения полей, а огонь для обогрева жилищ, то эти люди не просто их использовали, но обожествляли. Тогда мы впервые столкнулись с таким подходом. Они обожествляли буквально все. Как мы сейчас почтенно относимся к возрасту, так и они почтенно относились ко всему, что помогало им выжить. Много позже что-то похожее мы находили на других планетах, но те создания были первыми, оттого так запомнились.
Далекие предки рассказывали, что чувствовать то, что чувствовали те жители планеты – было самым прекрасным из всего, что создала вселенная. А создала она, как они думали, свой голос, который легким, едва уловимым шепотом раскрывал тайну нашего создания.
– Госпожа Аа, если это были такие необыкновенные существа, то почему же они забыты и превратились в легенды? Услышать голос вселенной хотел бы любой живущий как тогда, так и сейчас.
– Их пришлось уничтожить. – Старушка произнесла это без малейшего сожаления. – Уже тогда было понятно, что дар этой расы приведет к бедам. Тогда они были примитивны и не представляли угрозы. Но любое общество от Семени Жизни будет развиваться, постигая новое, и однажды само начнет изучать окружающий мир за пределами планеты. Инг, посмотри на нас, посмотри на Альянс, который мы создали. Сколько всего мы преодолели, прежде чем пришли к миру! Недоверие, ненависть, зависть, конфликты, войны. Умножь это на тысячу, и ты получишь примерный портрет той расы, которая могла бы уничтожить все вокруг себя. Что еще оставалось делать?
– Госпожа, мы никак не вправе осуждать наших предков. Они действовали разумно и думали о будущем.
– Тогда скажи, Инг, если наши предки уничтожили эту необыкновенную расу, чей страх и смятение я чувствую? Либо в пределах нашего Альянса появилась похожая раса, либо выжила та.
«Либо ты, старая, из ума выжила», – в сердцах подумал Инг.
– Прошу тебя, дорогой Инг, понаблюдай за собой, попробуй почувствовать что-то, что не свойственно тебе. Когда ты поймешь, о чем я говорю, дойди до наших границ и, если надо, выйди за их пределы, но найди их.
– Госпожа Аа, чем эти создания могут нам навредить? Мы давно уже не занимаемся уничтожением других рас. Ваше решение может вызвать много слухов и домыслов.
– Мой дорогой Инг, твой юный ум направлен в совсем другую сторону и пока ты не умеешь смотреть шире и видеть за горизонтом. Это приходит исключительно с возрастом. – Старушка попыталась по-матерински улыбнуться, но далось ей это не легко. – Мы ведь тоже не всегда были величайшей расой, совершали ошибки, но смогли научиться сдерживать себя, быть мудрыми и терпеливыми. Благодаря этому, посмотри, какую цивилизацию мы создали! Десятки рас: разных, противоречивых – уживаются и развиваются в одном Альянсе. А теперь представь, молодой Инг, что умы наши будут терзаемы чужими эмоциями и все решения мы будем принимать не исходя из опыта и мудрости, а под действием чувств примитивной расы. Это будет катастрофа страшнее Эрлинской войны.
– Но кроме вас, госпожа Аа, никто не чувствует присутствия этой загадочной расы.
– Вот тебе и задание, Инг. Хоть ты и не веришь мне, но все же попробуй прислушаться к вселенной. Ты пока молод, и в твоей голове сотни забот, присущих молодым. Они заглушают вселенную. А я стара и многое слышу. Попробуй и ты. А как услышишь – начинай искать. Это мой личный приказ.

3
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
– Да что ты одно и то же слово произносишь? Другие забыла?
– Нет, это значит очень большое пожалуйста!
– Я не собираюсь никуда тебя везти и что-то показывать. Ты вообще наружу выходить не должна.
– Это не честно!
Алина искренне недоумевала, почему Вед не хочет показать ей космос. Причем с каждым днем все лучше и лучше. Если в первое время словарный запас был совсем скромный, то теперь она могла болтать без остановки. И порой слишком болтливая невольница раздражала Веда.
Он говорил, что для них полеты на другую планету – обыденность. Просто садишься в корабль, как в автобус или в автомобиль и летишь куда надо. Она не просила отвезти на другую планету, только желала увидеть космос так, как видят его какие-то непонятные «космонавты». Увидеть огромную планету под собой и черную, бездонную вселенную, усыпанную миллиардами звезд.
– У тебя нет документов, поэтому никто не выпустит с планеты. Это правило. Любой, кто покидает планету, проходит контроль.
– Как делать документы?
– Тебе – никак.
– Но почему? Я говорить на твой язык, есть плохая еда, но не могу сделать мечту – смотреть космос! Несправедливо!
– Мир иногда несправедлив.
– Очень-очень! Вед, пожалуйста! У нас на Земля есть одна корабль и нельзя туда. Любой нельзя, только лучшие.
– Я не виноват, что ваша раса настолько примитивна.
– Нет! Еще не все придумали. Через сто лет все на Земля смогут быть в космос. А я не смогу. Меня уже нет нигде тогда.
– Что такое «лет»?
– Один – год, а много – лет.
– Не забудь записать в переводчик.
– Хорошо… Пожалуйста!
– Нет.
***
Поздно вечером Вед пришел в комнату странной Алины, чтобы закончить переводить довольно большой объем данных. Для него обучение переводчика стало вечерней забавой. Вед так вошел во вкус, что в течение рабочего дня постоянно прокручивал в голове, что же еще надо записать, чтобы лучше понимать друг друга.
Они уже несколько дней бились над временем, расстоянием и прочими мерами длины и веса. Что может быть проще для землянина: секунды складываются в минуты, минуты в часы, часы в дни, дни в месяцы, а месяцы в года. Но только не в случае, когда оказываешься в другой цивилизации.
Во время изучения новых слов, Вед рассказывал о мире, в котором оказалась девушка. Начал с азов: все, что окружает Алину, является частью Альянса. Это восемнадцать обитаемых планет и спутников, у которых налажено сообщение друг с другом. Все живут более или менее дружно под неизменным руководством Лиина. Лиинцы – самые старые и уважаемые существа в Альянсе, которые, по сути, им и руководят. Они самые прогрессивные, продвинутые и мудрые, а еще живут сотни лет. Никто больше не может похвастаться таким долголетием.
Поскольку планет много и все они разных размеров и культур, то в какой-то момент назрел вопрос: как все привести к единому исчислению? В течение нескольких сотен лет Лиинцы эту проблему решили: подстроили свои порядки. Такой расклад понравился далеко не всем, ибо были расы, которые желали оставить свою самоидентификацию и культуру. Но Лиинцы совершенно спокойно к этому отнеслись: дали пользоваться жителям на своей планете тем, чем те привыкли. Но когда кто-то покидал дом, то переходил на общепринятые цифры. Так во всех документах и навигационных картах появилось несколько значений. Первое – общепринятое, второе – местное. И Алине тоже нужно было разобраться в этих цифрах.
На Земле есть дни и недели, у Лиинской системы – цикл, который равен одним суткам. Так в переводчик и записали. На планетах продолжительность суток разная, поэтому, считают по местному и по общему времени. Например, общие сутки равны двадцати девяти с половиной часам по земным меркам, а на Глисаде примерно двадцати восьми часам. Самые короткие сутки на спутнике под названием Тиотоленэ – всего десять часов, а самые длинные на далекой планете Кэнси – целых пятьдесят два часа. Так что Земля, со своими двадцатью четырьмя часами, ничем примечательным не выделялась.
С годами происходит то же самое, что и с днями. У лиинцев планета делает один оборот вокруг своего солнца за шестьсот одиннадцать циклов. Та же Глисада – всего за четыреста двадцать. Если житель Глисады пообещает жителю Кэнси вернуть одолженные деньги через год, то считать будут по общему времени, то есть шестьсот одиннадцать циклов по двадцать девять с половиной часов, а если один глисадинец возьмет в долг у другого глисадинца, то по местному.
Возрастов тоже два. Например, Веду было сорок пять лет по местному исчислению и двадцать девять по общему. Дни рождения они не отмечают, а сам возраст автоматически рассчитывается в документах по общему времени.
Получалось, что по этому общему времени Алине не двадцать девять лет, а около пятнадцати. Вот так, путем несложных математических вычислений и разницей во вращении планет, она из взрослого человека превратилась в подростка. Но самое потрясающее не то, что Алина стала в два раза моложе, а то, что самыми долгожителями в Альянсе считались лиинцы, чей средний возраст составлял семьсот лет по общему времени. По земным меркам они живут почти вечность. Неудивительно, что они здесь самые главные.
– И на каждой планете все разные? – не унималась Алина. – Я хочу сказать, эти лиинцы похожи на меня? Или у них зеленая кожа? Или другие рука?
– Руки, а не рука. Запиши. – поправил Вед. – Да, отличия есть, но незначительные. Мы вроде как все появились из одного Семени Жизни. А откуда оно появилось даже лиинцы не знают, но все мы получились более-менее одинаковые. Есть различия в цвете кожи, в строении органов, в росте и длительности жизни, но в целом мы очень похожи.
– А есть разумные, но не как мы?
– Ты задаешь вопросы, которые даже дети не спрашивают. Есть планеты с условно разумными существами, у некоторых даже язык есть, но они слабо развиты. Раньше часто говорили, что находят относительно разумные расы на других планетах, но они слишком примитивны, чтобы вступать с ними в контакт. В последние пару сотен лет уже не говорят. То ли не ищут больше, то ли не контактируют. Но вообще, нас суммарно больше ста миллиардов, и мы с огромным трудом пришли к миру, поэтому хорошо, что больше никого не ищут.
– Что хорошо? С нами на контактировать никто не выходил.
– Откуда ты знаешь? Может, за вами наблюдали, но решили, что вы примитивные. Один корабль на орбите, говоришь? И давно летает?
– Пятьдесят лет, как мы оторваться от поверхности. Это Земля, а по общему двадцать пять наверно.
– Двадцать пять лет? Ну, подождите еще лет двести, может, и с вами свяжутся.
– Тогда скажи, почему я здесь? Я ничего не помнить. Идти домой, потом черный свет, а потом комната с не живыми существо.
– Ты уже в пятый рассказываешь эту историю. – вздохнул Вед, но заметил, что с каждым разом у переводчика в ухе получается все лучше и осмысленнее. Значит не зря по вечерам бьются над новыми словами.
– И десять раз сказать! Хочу все вспомнить: как, почему и где. Я думала сон или шутка. Все большой шутка. А шутка нет конца. Сегодня я говорить с другим существо на другим планета. А ты не хотеть показать космос. Жадный. Я вижу каждый день в небо корабль. Много корабль!
– По поводу космоса я уже сказал. По поводу «шутки» – что за слово?
– Шутка? Значит сказать что-то не злое, смешное, даже не быть правдой.
– Не могу подобрать подходящее слово. Да и неважно, для работы оно не нужно.
***
В какой-то момент Вед предположил, что знаний языка уже достаточно, со здоровьем Алины все хорошо и она вполне может быть чем-то полезной. И она стала уборщицей в кафе. Не покорителем космоса, не участником космических баталий, не межпланетным путешественником, а уборщицей. Ну ладно, инопланетной уборщицей. Сути это особо не меняло, потому что даже на далекой и неизведанной планете, в питейном заведении, где готовили роботы, нужен человек, который этих самых щупальцеруких будет мыть. А еще полы и посуду, тарелки и приборы. Стирать полотенца и какие-то тряпки в смешной круглой машинке с одной кнопкой. Причем стиральный порошок не предусмотрен.
При этом Алина все еще была тайным гостем. По словам Веда, в любой момент могли наведаться власти и если увидят девушку без документов, то у него начнутся проблемы. Алина может быть кем угодно, даже беглым преступником, но не может быть существом без документов.
Девушка-официантка оказалась именно преступницей. Ее арестовали за крупную кражу и незаконную перевозку украденного на одной из планет, но она сбежала. На Глисаде специальные люди охотились на беглецов и делали из них агур. По сути – рабов. Официально они запрещены, но на этой планете на многое смотрели сквозь пальцы. Такого невольника легко определить по кольцу на шее. Если раб попытается убежать и от тебя, то ему просто оторвет голову. Вот такая симпатичная внешне и ужасная по смыслу побрякушка на шее.
Еще один забавный нюанс. У некоторых рас отсутствовали отпечатки пальцев. Если представитель такого народа совершал преступление, то отпечатки ему выжигали искусственно. Вот почему официантка смотрела на свои руки, когда Алина ее впервые увидела.
Ночная работа не доставляла больших хлопот. Алина была целиком предоставлена самой себе и, закончив уборку, могла часами сидеть у окна и смотреть на кусочек странного неба.
Ни одного знакомого созвездия или привычной Луны. Только десятки ярких полосок от взлетающих кораблей. Где-то совсем недалеко аэропорт или аэродром… Она даже не знала, как это правильно называлось, поскольку Вед старательно уходил от темы космических полетов.
Иногда, когда взлетали большие корабли, Алина слышала низкий гул и бесконечно представляла себе, каково это, быть одним из пассажиров, отрываться от земли, оставлять за собой большой светящийся шар одной планеты и через миллионы и миллиарды километров оказаться на совсем другой, с чужим воздухом, эволюцией, с иными существами. Свой первый полет с японцами она практически не помнила – недостаток кислорода стер много воспоминаний.
Утром первым делом включались роботы. Пара жутковатых железных помощников, бережно очищенных Алиной ночью, приступали к своей рутинной работе: резать, мешать, варить, засыпать витаминами. Иногда приходил какой-то мужик и привозил алкоголь.
Кстати, об алкоголе. Разнообразием местные бары и кафе похвастаться не могли. Но у них было что-то вроде пива, который пользовался популярностью у местных. Несколько сортов напитка, который может иметь разный цвет и аромат. На вкус – они и в пиво добавляли витамины, так что гости с других планет редко пили глисадинское пиво.
Вед объяснил, что на многих планетах можно найти свои напитки, как и свою, аутентичную, еду. Но на Глисаде никто с этим не заморачивался. Еда – это утоление потребности организма в необходимых минералах, витаминах и прочих элементах. Поскольку сама планета не очень приспособлена под земледелие или разведение скота, то довольствовались тем, что имеют.
На вопрос: «А где же вкусно поесть?» Вед только пожал плечами. Но Алина знала, что он специально для нее покупал очень вкусные ростки какой-то травы и всегда оставлял некоторые продукты, не смешивая их в фирменное сопливое желе.
Как только просыпались роботы, девушка возвращалась в маленькую комнату отдыхать до следующего вечера. И так каждый день.
Иногда Алина украдкой наблюдала из кухни за залом, разглядывая инопланетных существ. Они были очень похожи друг на друга: плащи почти в пол и очки, чтобы защищаться от пыли. Порой казалось, что кто-то из них похож на одного человека, которого девушка знала целую вечность назад, но стоило незнакомцу снять очки, как это оказывался самый обычный глисадинец. Но она точно уверена, что милый друг где-то здесь, на одной из сотен планет, среди миллиардов живых существ. И однажды она его увидит и сможет наконец сказать, как сильно скучала. Ведь по законам физики, ничто не исчезает навечно.
Так и пролетали дни. Сначала Алина пыталась считать, сколько времени находится на неизвестной планете, но на четвертой неделе сбилась. По внутренним ощущениям месяца три. Удивительно, первый человек на другой планете, среди разумных существ! У нее почти на глазах взлетали белые точки космических кораблей, существа, похожие на людей, жили своей жизнью, даже песок под ногами инопланетный. А она скучала по дому. По зеленым деревьям и снежным зимам, по знакомой речи и нормальной еде.
И что самое интересное, спустя несколько месяцев долгого принятия действительности, Алина смирилась со своей ролью. Это не сон и не монголы из параллельной вселенной. Эти ребята – инопланетяне. Вот прям самые настоящие.
Человечество почему-то представляло их как зеленых гуманоидов с огромными глазами или какими-нибудь чужими, ужасными монстрами, сеющие смерть во вселенной. А оказалось, что они невероятно похожи на людей. Да, все немного отличались друг от друга: выше, ниже, цветом кожи и глаз, силой и интеллектом, продолжительностью жизни и даже строением внутренних органов – но все имели две руки и ноги, первичные и вторичные половые органы… Ну, почти. Например, у сарносцев были гермафродиты, то есть и мальчики, и девочки, и неопределенный пол, который менялся в процессе полового созревания, выбирая одну из сторон.
А еще была странная раса под названием файхонцы, о которых Вед почему-то говорил полушепотом. Так вот у одного из племени этого народа, с длинным и непроизносимым названием, вообще не принято размножаться естественным путем. Больше тысячи лет все мужчины, достигшие полового созревания, отдавали свой биоматериал в специальный банк. А достигшая половой зрелости женщина, получала совершенно случайным образом семя мужчины. Вынашивала ребенка, и если это мальчик, то отдавала государству, а если девочка, то оставляла себе. При этом, буквально в соседнем государстве все было наоборот – мужчины заводили много жен и плодились, как не в себя, чтобы оставить как можно больше потомства.
И все эти совершенно разные существа, с разными традициями, принципами, политическими и культурными взглядами даже в рамках одной планеты, худо-бедно уживались вместе под крылом мудрых и могущественных лиинцев.
Не каждый день, но довольно часто Вед проводил время с Алиной в маленькой комнатке, записывая новые слова и синхронизируя данные. Глисадинец и иноземка вполне сносно научились общаться и даже шутили. Правда, земные анекдоты ему не понравились, он просто не смог понять смысл.
Иногда общение длилось минут десять, иной раз они могли говорить до поздней ночи, просто потому, что переводчик знал все больше слов, переводил более точно, и разговор с каждым разом становился осмысленнее. Можно даже осторожно сказать, что они с Ведом подружились. Чем больше слов было в переводчике, тем полнее они могли рассказать о цивилизациях друг друга. Алина иногда рисовала и писала на планшете слова на родном языке, а Вед хохотал и говорил, что страшнее букв не видел. Она делала вид, что обижается и то же самое говорила про их язык.
Алина рассказывала о водопадах и реках на Земле, о зеленых лесах и бескрайних полях, а он хмурился и безапелляционно заявлял, что иноземка описывает не свою планету, а их Зеленый район. Планет с таким разнообразием жизни мало и, если Земля и правда такая плодородная, то Альянс давно бы к ним прилетел.
Больше всего проблем доставлял быт. Алина никак не могла объяснить Веду, что душ нужен чаще одного раза в неделю и что необходимо хоть иногда стирать свои вещи. Одежда и пища должна быть без соплей и песка.
Вода – вторая после песка ценность на Глисаде, поэтому душ и туалет работали по принципу половина воды и половина мелкого песка, практически пыли. Эта субстанция въедалась в вещи и кожу, и каждый раз после стирки или душа приходилось вытряхивать всё и тщательно вытирать тело, чтобы избавиться от ощущения песка во всех возможных и невозможных местах. Но даже к такому со временем привыкаешь.
***
Вед несколько раз пытался вспомнить, что он чувствовал, когда впервые покинул свою планету? Было волнительно, но он был совсем ребенком, поэтому многое стерлось из памяти. Его больше поразили лиинцы, которых посчастливилось встретить на пути к спутнику Эо. Их сложно было не заметить: выше других, странные одежды, отстраненное поведение и взгляды остальных, направленные только на них. Лиинцы и правда выше ростом, но в детстве Веду казалось, что они великаны.
После были еще полеты, но они уже не так будоражили. Просто полет из точки А в точку Б. Если расстояние слишком большое, то полет становится утомительным.
И чего Алине так хочется в космос? Нет в нем ничего потрясающего. Холодно и опасно. Аварии – не такая уж и редкость, и погибнуть можно в любой момент от какого-нибудь слишком большого камешка, который не смогла сдержать плазменная защита корпуса.
Но если попробовать представить себя на месте чужеземки, может, не такая уж это и странная просьба. Она вышла из цивилизации, которая находится в самом начале космического пути. Им не помогают лиинцы, с ними никто не делится технологией. Они сами по себе и все же смогли чего-то добиться. У них есть единственный корабль, на котором наверняка хотели бы побывать абсолютно все. Это как когда закрыли спутник Кри для посещения. Вдруг оказалось, что весь Альянс спит и видит, как бы на него вернуться и понежится на теплом песке потрясающих пляжей. Хотя есть и другие планеты, и спутники, где пляжи ничуть не хуже.
Вед не соврал насчет документов: без них действительно не выпустят. Но они же на Глисаде, здесь всегда можно договориться. Если сегодня зайдет Моо, надо спросить у него, есть ли возможность сделать ознакомительный полет вокруг планеты. Он работает в доках по ремонту и предполетной подготовке и наверняка у него есть связи с пилотами.
Моо почтил своим присутствием скромное заведение Веда на следующий день. Как знал, что у хозяина есть к нему просьба и не пришел накануне.
– Моо, я редко к тебе обращаюсь, но у меня есть вопрос по твоей теме.
Моо был маленьким коренастым представителем расы глисадинцев. Именно такими их изображали в учебниках: смуглые, с бегающими глазками, всегда носят при себе очки от солнца и песка. При этом Моо был активным, постоянно куда-то спешил, говорил взволнованно и зачем-то оглядывался по сторонам. Он не был ни преступником, ни контрабандистом, но почему-то считал, что такое поведение придает ему шарм.
– У тебя просьба ко мне? – Моо растянулся в улыбке и на всякий случай посмотрел в сторону выхода. – И чем я могу тебе помочь? Если перевезти что-то незаконное, то ты знаешь, это не ко мне.
– Нет, ничего незаконного. Ну почти. – Вед хитро прищурился. – У меня есть одна знакомая. Она, как бы сказать, не очень полноценная.
– У тебя же есть женщина! Зачем тебе неполноценная в твоем-то возрасте? – в голосе Моо читалось нетерпение, он даже начал елозить на стуле.
– Не в этом смысле! Глупая она, недоразвитая. Все у тебя вокруг одного крутится. Ты со своими-то женщинами разобрался?
– А чего с ними разбираться? Одна умотала в Зеленый край, вторая вообще с планеты улетела, сейчас третья со мной.
– Откуда у тебя столько денег, чтобы содержать их всех?
– А я официально не признаю детей, вот и нет у меня головной боли. Был бы ты поумнее, так же поступил. – Моо хитро подмигнул.
– Не об этом сейчас. В общем, есть женщина, и она очень хочет полетать на корабле.
– И в чем проблема? – перебил Моо.
– В том, что у нее нет документов. Скажем так, потеряла и пока восстанавливает.
– Хм, это сложно, но возможно. Куда ей надо?
– Да никуда, просто вокруг планеты.
– Вокруг планеты? Зачем?
– Говорю же, глупая.
Моо задумался на несколько секунд, бегая глазками по пустому залу.
– Это насколько же неполноценным надо быть, чтобы захотеть полетать вокруг планеты? Странно, конечно, но устроить можно.
– Цена?
– Прекрати, ты же знаешь, где я работаю. Мы каждый день прогоняем по десятку челноков. Обычно только взлет и посадка, но можно и круг сделать.
– И когда?
– Да хоть завтра. Приходи с утра, все устроим.
– Но она без документов. Не хочу рисковать и везти ее через город утром. Вдруг патрули?
– Погоди. – Моо достал из засаленной жилетки переговорное устройство и, изобразив максимальную суетливость, связался с коллегой: – Эй, Мали, у нас корабли для прогона есть еще? Много? А один придержать до конца сможете? Что за корабль? О, хорошо. Получи пока разрешение на прогон. Только напиши что-нибудь, что проверяем ускорители, хочу по кругу пустить… Тебе-то какое дело? – Моо убрал передатчик обратно в карман и торжественно посмотрел на Веда. – Есть проблема? Нет проблемы.
– Я твой должник, Моо.
– Пока нет. Тащи свою глупую женщину и поехали.
– Сейчас?
– А ты думаешь нас кто-то ждать будет?
Вед предупредил официантку-беглянку об уходе и приказал внимательно следить за посетителями. Сам же поспешил спуститься к Алине.
– Эй, вставай. Дело есть.
Невольница резко открыла глаза, но не понимала, что происходит.
– Включи переводчик.
Вытащив коробочку из-под куртки, которую она зачем-то подкладывала под голову, Алина включила переводчик и рассеянно спросила:
– Что такое? Что случилось?
– Есть одно дело, и ты мне нужна.
– Сейчас? Сейчас много людей, меня могут заметить.
– Не заметят, пошли.
Вед провел Алину по другой лестнице, и они оказались на кухне, где трудились роботы. Пройдя через все помещение, Вед вывел ее на улицу через малозаметную дверь. Снаружи был горячий полдень, солнце пекло нещадно, поэтому людей практически не было. Патрули тоже не любят жару, поэтому предпочитают работать утром и вечером. Вед снял накидку и отдал девушке, приказав прикрыть лицо. На улице их уже ждал Моо. Взглядом оценив незнакомку, он пожал плечами и указал следовать за ним.
– Почему не по подземным коридорам? – спросил Вед, с опаской оглядываясь на редких прохожих.
– Так быстрее. Или ты думаешь, что в коридорах нет патрулей?
– Даже думать об этом не хочу.
– Вот и иди за мной и не думай.
Алина впервые за несколько месяцев оказалась на улице. И пусть солнце в самом зените и ослепляло, она с любопытством осматривала все вокруг, стараясь запомнить как можно больше деталей. Если где-то глубоко еще теплилась надежда, что это все одна грандиозная постановка, то, оценив масштаб декораций, надежда угасла. Кто будет строить такие фундаментальные здания? Странные песчаные дома и дороги, десятки людей, очень похожих на Веда и его нового друга. Неужто военные или ученые будут вкладывать столько денег только ради того, чтобы понять, как поведет себя человек, если попадет к инопланетянам? Слишком безумная теория.
По узким улочкам шли примерно минут двадцать. Вед все время настороженно оглядывался по сторонам, а Моо, устремив серьезный взгляд вперед, только ускорял шаг. Наконец, они вышли на площадку перед высокими зданиями. А за ними… За ними Алина впервые в жизни увидела космические корабли. Они стояли, как яхты у причала: большие и маленькие, широкие и узкие, самых разнообразных форм и расцветок.
– Это ремонтный цех, – прошептал Вед на ухо Алине, заметив ее потрясенный взгляд. – В порту их гораздо больше, но тебе туда нельзя.
– Их так много!
– Здесь в основном частные, – вмешался Моо и смело пошел вдоль кораблей, выискивая нужный. – Большие сюда попросту не влезают. Но была бы возможность, брали бы и их. С другой стороны, частные приносят больше денег.
Моо приметил двух коллег, копошащихся возле ничем не примечательного корабля. Не большого и не маленького. Это как оказаться на парковке у большого супермаркета: вокруг сотни машин, но замечаешь либо самые убогие, либо самые дорогие.
– Это старичок Зеус, – важно произнес Моо. – Когда-то самый популярный челнок. Быстрый, простой, компактный и не требует ремонта. Сейчас, конечно, последний пункт можно поставить под сомнение. Мали, Хиис, разрешение получили?
– Да, все готово. А это кто?
– Ознакомительная экскурсия.
– Но ты же знаешь…
– Все беру на себя. Этим людям можно доверять. Мы на один-два круга и назад, не успеете соскучиться.
С трепещущим сердцем Алина взошла по трапу и очутилась в чреве корабля. Ничего особенного для местных и просто волшебство для землянки. Ей столько всего хотелось спросить, но она пообещала вести себя тихо. Поэтому ладонями проводила по всем деталям, даже самым пыльным и грязным, чтобы почувствовать эту громадину, проверить, что она настоящая, а не пластиковая бутафория.
Ее усадили в пассажирское кресло прямиком за пилотом, чью роль взял Моо. Рядом с ним сел Вед, без особого энтузиазма оглядывая приборы.
– Он же древний. Самому не страшно?
– Древний? Да он до сих пор жару дает, вот увидишь. Не смотри на внешний вид, у него не самый лучший хозяин. Я даже предлагал выкупить, но тот отказался.
– Зачем тебе корабль? Ты ж отсюда не вылетаешь.
– А почему бы и нет? Это престижно. Смогу летать в Зеленую зону, когда захочу. Да и дешевле, чем по земле.
Поколдовав над кнопками и рычагами, Моо завел двигатель и по кораблю пошла мелкая дрожь, которая концентрировалась внутри Алины и растекалась тревожным чувством по всему телу. Она на настоящем корабле. Это не сон и не фантазия. Кресло вполне реальное, дребезжание уставшего металла тоже и с минуты на минуту вид за большим фронтальным иллюминатором сменится звездным небом.
Корабль медленно набрал мощность и оторвался от земли, подняв столбы пыли. Мали и Хиис предусмотрительно надели защитные маски и отбежали подальше, попутно осматривая обшивку. В рубке воцарилась мертвая тишина. Моо следил за приборами, Вед лениво смотрел перед собой, и только Алина старалась не упустить ни одного мгновения.
Не было ни рывка, ни перегрузок, как показывали в передачах про космонавтов. Корабль плавно поднимался все выше над землей, оставляя под собой песок и десятки таких же кораблей.
Достигнув определенной точки, Моо увеличил мощность и меньше чем через минуту Алина увидела вожделенное звездное небо.
– Потерпите немного, сейчас гравитация включится, – предупредил Моо.
Но Алину совершенно не смущали расплывшиеся вокруг головы волосы. Несколько секунд и они плавно легли обратно, а тело почувствовало привычную тяжесть.
– Ну все, готово. Мы на орбите. Можно покинуть свои места.
Алина слегка одернула рукав Веда, намекая на то, что понятия не имеет, что надо делать, но что-то делать точно надо. Он нехотя поднялся и провел ее через корабль в пассажирский отсек. В конце, за огромным иллюминатором во всей красе предстала Глисада. Именно так, как и представляла Алина: бело-зелено-желтая планета с атмосферной дымкой, а вокруг нее бескрайний космос.
– Ну как, оно? – спросил Вед.
Возможно ли словами описать увиденное? Величественная планета, лежащая у ног. Казалось, девушка могла разглядеть на ней все до мелочей. Вед рассказывал про Зеленый район – и вот он, прямо передо ней, медленно погружался в ночь. Белые шапки полюсов и бескрайние пустыни в центре. Надо же, у них еще и океаны есть и почти черные точки озер. Но рек практически не видно, только две тоненькие ниточки ближе к Зеленой зоне.
– Как на общем языке сказать, что это просто потрясающе?
– Можешь сказать «ээ ынэсдо».
– Это потрясающе, Вед. Это такое ээ ынэсдо, что дух захватывает, – чуть не плача произнесла она, упершись носом в прохладное стекло, словно желая пройти сквозь него. – Это непередаваемо потрясающе!
***
– Это потрясающе, – пробубнил Инг и в смятении тряхнул головой.
Что потрясающе? Откуда эта мысль в голове? Что за планета ему померещилась? Может, он задремал, погруженный в размышления о поиске волшебной расы? Да нет же, это было словно наваждение. Он же только что просматривал звездные карты и выбирал маршруты. В этом нет ничего потрясающего.
На столе нежно замурлыкал передатчик.
– Ты почувствовал? – произнес скрипучий голос госпожи Аа.
Старушка в другом конце вселенной найдет, если очень надо. Но на этот раз Инг был даже рад услышать именно ее.
– Я увидел планету, – взволнованно произнес он. – Так натурально, словно смотрел своими глазами. И слово «потрясающе». Это точно не мои мысли и не мои слова. Я не знаю, откуда они в голове.
– Значит, ты близко, молодой Инг. Теперь понимаешь, как они могут на нас влиять?
– Да, госпожа Аа, простите, что сомневался. Я даже предположить не мог, что такое возможно.
– Тебе не за что извиняться. Найди их, иначе катастрофа неизбежна.
Перед глазами все еще стояла странная планета. Хотя настолько ли она странная? Очертания знакомые. Инг вернулся к планшету, скрыл звездные карты с недостроенным маршрутом и открыл каталог обитаемых планет. Мериза, Эо… все не то. Либо слишком зеленая, либо слишком холодная.
Глисада. Вот вы где прячетесь! Кто бы сомневался, что весь мусор космоса надо искать на Глисаде – рассаднике преступников, контрабандистов и прочих антисоциальных элементов. Неспроста власти планеты так боролись за независимость в свое время. Доход от преступных дел у них куда выше, чем от торговли пляжным песком.
Воодушевленный Инг связался с капитаном корабля и велел взять курс на Глисаду.
– Вы уверены, господин Инг? – Голос капитана был пропитан сомнением, которое ощущалось даже через передатчик. – Я не могу гарантировать вашу безопасность на этой планете.
– Свяжитесь с Глисадой, передайте, что у нас официальная миссия для налаживания отношений. Мы же заботимся обо всех планетах Альянса и хотим помочь глисадинцам в решении волнующих их вопросов.
– Да, господин Инг, как скажете.

4
Алине очень хотелось отблагодарить Веда за незабываемый подарок. Жаль, что кроме тряпки и двух грязных роботов, ничего нет. С другой стороны… он никогда не пробовал земную еду, а она давно планировала поэкспериментировать с их продуктами. В принципе, у них есть все необходимое, просто они очень странно готовят. Алина же могла приготовить по-другому, так, как это делают на Земле. Что еще она могла сделать для друга, не имея ничего за душой ничего.
Закончив ближе к утру все работы на кухне, она отложила тряпки и пошла на поиски знаковых продуктов. Из привычного: мука и яйца. Есть еще что-то похожее на молоко, но, скорее всего, какая-то протеиновая смесь. В самом углу пылились специи. Алина давно их приметила и очень удивлялась, почему глисадинцы не используют их при готовке? Специи – основа любого вкусного блюда. Но местные предпочитали витамины.
Что ж, люди не ищут легких путей. Алина решила попробовать на вкус все, что выглядело как молоко. И вот этот белый порошок.
– Какая мерзость! Это двойные говняшки со вкусом говняшек!
Хорошо, что на кухне, кроме девушки, в утренний час никого не было. Она могла разговаривать сама с собой на родном языке, и голос переводчика в ухе молчал. Привыкнуть к нему не так просто, словно в голове чужой человек, который постоянно говорит.
Единственный привычный и понятный продукт на кухне глисадинцев – яйца. Внешне похожи на куриные, за тем лишь исключением, что они больше в два раза, а скорлупа переливалась едва заметным розовым перламутром. Внутри этой диковинки белок и желток. Значит, вполне полноценное яйцо.
Сложнее всего было найти масло. Если что-то похожее на молоко использовалось в приготовлении сопливой жижи, то с маслом дела обстояли хуже. После долгих поисков удалось найти что-то похожее на жир, но ядовитого оранжевого цвета. Неизвестно, чей именно этот жир, но раз на кухне, значит, съедобный.
К моменту, когда роботы проснулись и приступили к утренним обязанностям, Алина доставала пышный ароматный омлет из большой духовки. Именно в этой духовке жижу из муки и витаминов доводили до состояния чего-то твердого с соплями. Ну а у нее получился на удивление вкусный омлет с ароматом, как из детства.
Впервые за все время пребывания на другой планете, девушка почувствовала знакомый запах готового блюда. Словно оказалась в деревне у бабушки, когда старушка по утрам шуршала на кухне, готовя вот такой омлетик для нее и сестры. Она аккуратно доставала из печки чугунную сковороду с этим объедением и спешила будить внучек.
Можно ли передать чувство умиротворения и счастья инопланетянам? Поймут ли они, что это такое: проснуться с первыми птицами, ложкой из сковородки зачерпнуть побольше омлета и, отпив полстакана молока, умчаться на велосипеде к речке, где тебя уже ждут друзья? Наверняка среди десятков планет и миллиардов обитателей есть свои бабушки с пирожками и омлетами и детишки на велосипедах, рассекающие бескрайние поля.
Первой на странный запах из кухни появилась официантка. Алина до сих пор не знала ее имени, они нечасто пересекались, а если и виделись, то рядом всегда был Вед, которого девушка боялась до легкой паники в глазах. Но в это утро они остались наедине. Официантка настороженно зашла на кухню, принюхиваясь к новому запаху.
– Привет! – дружелюбно произнесла Алина, натянув самую широкую улыбку.
Девушка еще более подозрительно на нее посмотрела. Ну конечно же, ее переводчик не знал инопланетного языка.
Алина достала из кармана коробочку и протянула ей:
– На, синхронизируй.
Официантка не сразу поняла, чего от нее хотят, поэтому пришлось жестами объяснять, что нужно сделать.
Минут пять активными маханиями руками и дело пошло.
– Привет?
– О, здравствуй. Почему твоего языка нет? – Девушка все еще была напряжена.
– Не уверена, что смогу объяснить. Но ты меня понимаешь?
– Сейчас да. Первый раз сталкиваюсь с таким. Ты откуда?
– С Земли?
– Откуда?
– Ну, моя планета очень далеко и наш язык у вас не распространен.
– Понятно. А тут что делаешь? И чем пахнет?
– Чем пахнет? Хочешь попробовать? – Алина нарочито проигнорировала первый вопрос и протянула кусок пышного омлета на некоем подобие лопатки. – Ну как?
– Так странно. Это на что-то похоже, но не могу вспомнить на что.
– Но вкусно? Или не очень?
– Очень. А зачем ты это сделала?
– Вед мне помог вчера, решила сказать ему спасибо.
– Вееду? Помог? Ты не путаешь?
По лицу официантки стало понятно, что она сильно удивлена такими словами.
– Почему я должна путать?
– Вееду не из тех, кто помогает. Он не такой. Ты сделала что-то плохое и пытаешься загладить вину?
– Нет же! Я не знаю, почему ты решила, что Вед не способен на помощь, но он помог. А то, что ты ешь – это популярное блюдо на моей планете. Честно сказать, с местной едой у меня не заладилось, она отвратительна на вкус. Еще хочешь?
Официантка потянулась за лакомством, но резко отдернула руку и прислушалась.
– Кто-то пришел.
– Сейчас? Но ведь мы еще закрыты.
– Вееду! – раздался громкий и неприятный мужской голос из зала.
Официантка застыла на месте. Глядя на нее, Алина тоже напряглась. За все время еще никто не приходил раньше открытия. Выйдя из оцепенения, официантка осторожно выглянула в зал.
– Кто это? – шепотом спросила Алина.
– Все плохо, это начальник патрулей. Видишь нашивку на рукаве?
Алина посмотрела из-за спины девушки на посетителя и обратила внимание на яркий зеленый прямоугольник на правой руке. Кто бы мог подумать, что это какой-то отличительный знак. Хотя по внушительным габаритам пришедшего он очень походил на земных полицейских.
Пока девушки разглядывали гостя, в зале появился растрепанный Вед, растирая заспанные глаза.
– Что тебе нужно в это время? – холодно спросил он, даже не предложив присесть.
Но гость оказался не робкого десятка, и сам плюхнулся за ближайший стол, небрежно отодвинув кувшин с водой.
– Я по делу.
– У тебя есть дело ко мне? В это время?
– Сядь и не болтай.
– Не указывай, что мне делать, аэм Эуула.
Лицо официантки вытянулось от изумления.
– Что? Что такое? – взволнованно прошептала Алина. Ей почему-то казалось, что толстяк пришел по ее душу.
– Аэм – это очень большой человек.
– Да я вижу, что не худенький.
– Нет, его статус. Он очень важный.
– Со вчерашнего вечера все немного нервничают, Вееду. – продолжал гость. – К нам летят лиинцы с официальным визитом. Глава думает, что хотят закрыть планету из-за плохой репутации.
– А при чем тут я?
Алина совершенно не узнавала Веда. Он никогда не отличался дружелюбным поведением и вообще не казался хорошим парнем. Всегда вел себя сдержанно, но не отталкивающе. Теперь же за столом сидел совершенно другой человек: ровная спина, тяжелый взгляд и даже толстяк заметно приуныл, посмотрев на хозяина кафе.
– Вееду, когда лиинцы последний раз официально посещали планеты?
– Я не слежу за этим.
– Семь лет назад. И закрыли спутник Мирино. К слову, до сих пор не открыли.
– Что-то слышал об этом. Но их закрыли из-за войны. На Глисаде нет войны.
– У нас есть много чего другого. Контрабанда, подделка документов, рабовладение, проституция. Список можно продолжать до бесконечности.
– Лиинцам не мешало бы благодарить нас за то, что мы взяли на себя роль плохой расы. Если бы не Глисада, это творилось бы по всему Альянсу.
– Вееду, не сравнивай себя в лиинцами. Они все могут закрутить так, что мы окажемся главным источником проблем во всем Альянсе. А проблемы они решают просто: закрыли планету и нет проблемы. В этом случае мы лишимся всех технологий, а ты – своего заработка.
– И что ты хочешь от меня?
Эуула навис над столом и заговорщическим голосом продолжил:
– Ближайшие дни никакой работы, никаких нарушений закона, даже не дыши. И других предупреди.
– Ты же знаешь это невозможно.
– Постарайся сделать возможным. Если лиинцы действительно подумывают закрыть планету, то Глава сделает все, чтобы найти и показательно наказать всех преступников. Ты будешь не последним в списке.
– Только потому, что у Главы со мной есть дела?
– Именно. Тебя он первым и сдаст. Если выбирать между закрытием планеты вообще и потерей солидного дохода, то он выберет второе. Деньги он заработает, а вот планету сам не откроет. Так что, Вееду, в ближайшее время вообще не высовывайся. Превратись в порядочного владельца этого заведения. – Гость брезгливо огляделся по сторонам. – Как лиинцы улетят, все вернется на свои места.
– И откуда такая уверенность?
– Потому, что возможно только два варианта: очень плохой и хороший. Если планету не закроют, то наши старшие братья вернутся на свой Лиин и опять уйдут в тень на много лет. А когда в следующий раз проснутся и решат посмотреть, как живут их подопечные, то и Глава уже другой будет, и я на отдых уйду. Ну так что, мы договорились?
– Я ничего не обещаю ни тебе, ни ему. Передай Главе, что ставить меня в такие рамки, когда я работаю ради его интересов – не очень хорошо. У него, конечно, есть власть, но без поддержки она ничтожна. Если он так испугался лиинцев, что готов обвинять своих партнеров, чтобы сберечь статус и положение, то партнеры могут от него отказаться. Мы всегда найдем где заработать.
– Не угрожай Главе. – Эуула заметно напрягся.
– Пусть глава не угрожает нам. Возвращайся к нему и сообщи, что я получил послание. И что именно в таком виде его послание будет передано остальным. Не ручаюсь за их лояльность к Главе после того, как лиинцы оставят нас в покое.
– Вееду, ты все неправильно понимаешь. Я же пришел с дружеским визитом. Не хочу создавать напряженность.
– Ты только что ее создал.
Голос Вееду стал настолько железным, что по спине Алины пробежал холодок.
«Да кто же ты такой, Вед?» – крутилось в голове, пока она разглядывала напряженную спину хозяина.
– Я, возможно, неверно выразился. Мы же все в одной связке, друг.
– Я все удивляюсь, как ты вообще стал аэм и так долго держишься? Неужто сестра прикрывает?
– Они ждут пятого ребенка, – смущенно ответил толстяк.
– Пятого? Передай Главе мои поздравления и пожелания долгих лет и неиссякаемых источников жизни и процветания.
Алина слушала разговор двух совершенно разных людей и никак не могла понять, что же, черт возьми, происходит? Вед плохой или хороший? И почему толстяк сначала вел себя так важно, а теперь испуганно смотрел на собеседника.
– Я запуталась, – шепотом произнесла Алина, обращаясь к официантке. – Веда хотят задержать? У него проблемы?
Девушка нервно усмехнулась:
– У Вееду? Не думаю, что у него могут быть проблемы.
– Но раз пришел этот важный толстяк и угрожает, значит, все плохо?
– Ты как слушаешь? Они все – от Вееду до самого Главы, замешаны в грязных делах. Ты, вообще, что знаешь о нем?
– Ну-у, у него есть это место, и он кормит местных довольно мерзкой едой.
– Это место вообще ничего не значит. Ты же днем тут не появляешься, верно?
– Ну да, Вед сказал, что без документов мне лучше не показываться на людях, это опасно. Поэтому я работаю по ночам.
– У тебя до сих пор нет документов?
Алина отрицательно помотала головой.
– Вот тебе и добрый Вееду. Его брат заплатил за тебя, когда привез. Я отлично помню. Они еще торговались за установку переводчика. Он согласился, что ты отработаешь документы. Как давно ты тут? Мог бы уже и сделать. Тогда ты смогла бы спокойно выходить днем куда угодно.
– Заплатил? Тот человек, который меня нашел?
– Видимо, да. Сумма приличная, что-то вроде ста эно.
– Это много?
– Это прилично.
– А сколько стоят документы?
– Не знаю. Думаю, не больше пятидесяти. Сложнее всего внести данные в базу Альянса, но у Вееду везде есть друзья. Для него это не проблема.
– Я с ним поговорю. Возможно, это просто какая-то ошибка.
– Только меня не подставляй. Если что, я ничего тебе не говорила.
Алина кивнула и расстроенная вернулась к тарелке с омлетом. Ее не покидало чувство предательства. Особенно остро оно резало по сердцу из-за предательства Веда. Он может и неприятный на физиономию, молчаливый и чаще угрюмый, но они столько вечеров провели вместе за изучением языков друг друга! И ни разу, ни на минутку, Алина не сомневалась в его порядочности.
И кому теперь нужен этот дурацкий омлет? Девушка готовила все утро для того, кого была готова назвать другом. Но все это время так называемый «друг» просто зарабатывал на инопланетянке. Мало того, что за нее заплатили, да еще и работала за еду, оставаясь совершенно бесправной. Разве друзья так делают?
Дождавшись ухода толстого и влиятельного посетителя, Алина подкараулила Веда на кухне и прямо спросила о документах. Стоящая неподалеку официантка сделала вид, что очень занята и поспешила скрыться. Вед же был явно не в настроении разбираться, но землянка настаивала.
– Я знаю, что за меня заплатили. Ты пообещал сделать документы, а по факту обзавелся новым рабом. Я работаю за еду и призрачную надежду выбраться отсюда.
– Кто тебе сказал, что за тебя платили? Меня попросили приглядеть за тобой. Я это и делаю.
– Я запомнила, что вы все время говорили о деньгах, а само слово выучила недавно. Эно, эно, вы постоянно это повторяли.
– Слушай, я сейчас совсем не в настроении с тобой спорить. Твое рабочее время закончилось, иди отдыхай.
– Я хочу знать правду. Если меня просто продали, то так и скажи. Если я на всю жизнь застряла на этой планете, не скрывай. И, самое важное, ты мой друг или просто чело… существо, которое притворяется другом?
– Я не твой друг. А врагом тебе меня лучше не видеть.
– Ах вот оно что, теперь ты угрожаешь?
– Да что ты за женщина?! – не выдержал Вед. – Ты не видишь, у меня сейчас нет возможности решать твои проблемы!
Алина выпрямила спину, убрала с лица взволнованный вид и посмотрела на Веда с таким безразличием, что в пору начинать волноваться:
– Что же, будь по-твоему.
Внешность земных женщин обманчива. За маской гордого безразличия скрывалась целая буря эмоций. Пока девушка шла в свою комнату, она от злости прикусывала губы и бормотала под нос: «Чертов глисадинец еще не знает земных женщин. Мы, как никакой другой вид во вселенной, умеем отключать мозги и превращаться в обиженных на весь мир сук. А я сейчас сильно обижена! И, заодно, чтоб ты подавился моим омлетом, рабовладелец недоделанный!»
Алина просидела в комнате несколько часов, планируя рискованный побег. Она была уверена, что проблемы с лиинцами только сыграют на руку. Пока Вед занят разборками с властями, она попробует сбежать с планеты. Как это сделать? Да легко! Моо со своим ремонтным цехом поможет. Надо будет сказать, что прислал Вед, поскольку не хочет проблем с патрулем. А патруль теперь очень нервный из-за прилета лиинцев. Пусть увезет куда угодно, лишь бы подальше отсюда, а потом она разберется.
Земного языка нет ни в одном переводчике? Да тоже не проблема, Алина знала, как переводчики синхронизировать. И даже как на их языке звучала эта фраза: «Муу кэыни лалло» – в переводе на нормальный язык с глисадинской тарабарщины это означало «синхронизируйте переводчик». А переводчик даст доступ к общению с любым представителем Альянса.
Был и второй вариант: найти лиинцев и рассказать о случившемся. Но где их искать, как они выглядят и где гарантия, что помогут? Значит, нужно действовать по плану А.
Итак, первым делом нельзя привлекать лишнее внимание. Для этого достаточно взять у Веда странный балахон. В таких серо-зелено-желтых тряпках ходят все, и никто даже не поймет, что перед ними существо с другой планеты. Еще обязательный атрибут любого глисадинца – защитные очки. Они нужны, если неожиданно начнется песчаная буря или просто поднимется ветер. А ветра на планете совсем не похожи на земные – они настигают неожиданно, поднимают в небо миллиарды песчинок и так же неожиданно заканчиваются.
Очки Алина тоже позаимствовала у Веда. И конечно же не забыла о своей куртке, которую так старательно прятала в кровати. В кармане все еще лежал разряженный телефон, а в душе теплилась надежда когда-нибудь его зарядить. Хоть какое-то напоминание о доме. Пусть в куртке и балахоне она будет выглядеть слишком полной, зато заберет с собой все то немногое, что ей принадлежит.
Выбраться из кафе оказалось на удивление просто. Официантка крутилась вокруг нескольких посетителей, Веда вообще не было видно, а двум роботам на кухне нет до девушки никакого дела.
Алина вышла через заднюю дверь и оказалась на залитой солнцем улице. Никто не обратил на нее внимания. Балахон и очки на голове сделали ее неотличимой от остальных.
Дорогу до ремонтного дока девушка помнила смутно, но точно знала, что искать надо три высоких здания, похожие на смотровые башни. Они выше остальных построек, значит, рано или поздно она их увидит.
Искать пришлось больше часа. Конечно же, Алина пошла совсем в другую сторону, уперлась в высокую стену, в которой не было прохода и побрела вдоль нее. В конце концов, заветные песчаные башенки привели к ремонтному доку.
Искать Моо долго не пришлось. Он бегал между двумя кораблями, суетливо вытаращив глаза, и отдавал приказы помощникам.
Заметив приближающуюся фигуру, он остановился, осмотрелся по сторонам и крикнул:
– Эй, сюда нельзя!
Алина чуть замедлила шаг, стараясь намекнуть Моо, отойти от помощников, но тот продолжал кричать, стоя на месте. Все же он не очень умный. Кричать ему что-то в ответ не было никакого смысла – переводчики не синхронизированы. Ну ладно, рядом с ним всего лишь помощники. Девушка их видела, когда впервые оказалась среди инопланетных кораблей.
Пришлось подойти вплотную и шепнуть на ухо: «Муу кэыни лалло».
– Зачем? – Моо посмотрел самым удивленным взглядом из тех, что мог изобразить на своем пыльном лице. – У меня хороший переводчик. Говори.
Пришлось еще несколько раз повторить заветную фразу. Но вместо того, чтобы дать команду переводчику, Моо приказал помощникам пойти проверить навигацию «во-о-он того» корабля.
Убедившись, что они не слышат, он заговорщическим тоном произнес:
– У тебя большие проблемы?
Алина кивнула. У нее действительно большие проблемы – она пыталась убежать с планеты.
– Тогда я-то чем могу помочь?
Девушка пожала плечами, изобразив вопросительный взгляд.
– Я не буду синхронизировать переводчик, иначе меня могут вычислить. Слушай внимательно. Возвращайся к Вееду и скажи, что ничем помочь не могу. Это же он тебя послал сюда?
Алина неуверенно кивнула. Пусть думает, что Вед послал.
– Мне с Вееду проблемы не нужны. Разбирайся сама.
– Просто отвези меня куда-нибудь! Вот же корабли! – не выдержала Алина и произнесла на родном языке.
– Ничего не понимаю! – Моо посмотрел за ее плечо и воодушевленно крикнул: – А вот и он! Вееду, зачем ты ее сюда послал?
– Я не посылал!
Ледяной голос Веда прозвучал как раскат грома над головой. Как так могло выйти? Как он смог найти? Как понял, куда она убежала?
Алину накрыла отчаянная паника. Сначала она застыла на месте, боясь повернуться и увидеть озлобленное лицо Веда, но все же взяла себя в руки и посмотрела прямо в разъяренные глаза:
– Вед, я все объясню…
– Замолчи.
Поравнявшись с ними, Вед схватил землянку за руку и прошипел:
– Почему от тебя одной столько проблем?
– Со мной нет проблем. Это у тебя проблемы.
– И я привык их решать.
Что-то острое ужалило в бок, и Алина машинально схватила вторую руку Веда, которая сжимала какой-то инструмент, похожий на серебряное шило.
– Какого хрена, Вед? – в этот же момент что-то теплое полилось по штанам, которые, к слову, также принадлежали глисадинцу.
– Я не позволю, чтобы меня обманывали и сбегали. – Голос Веда был все также холоден. – Не делай лицо, словно тебя убивают, рана неглубокая, но убежать ты уже никуда не сможешь. А попытаешься – ударю с другой стороны. В этом случае шансы на выживание у тебя такие же, как и шансы умереть. Стой на ногах, хватит притворяться.
Но слова Веда заглушала нестерпимая боль и тошнота. Алина все же упала на пыльную землю, сжимая бок, из которого хлестала темная, густая кровь. Никогда еще не видела такого цвета.
– Эй, Вееду, а чего крови так много? – испугался Моо. – Ты в тот бок-то ударил?
***
– Господин Ингорамине-со-Суриандо, такая честь видеть вас на нашей скромной, маленькой планете!
Глава Глисады Неели смиренно склонил голову, как того требовал этикет. В большом светлом зале он со свитой: женой и выстроенными в ряд детьми встречал важного гостя. И хотя все организовали в спешке, Неели следовал протоколу и ничего не упускал из виду. В первую очередь массивное ожерелье представителя планеты. Обычно оно пылилось где-то в ящиках, но сегодня Неели его начистил, гордо одел на шею и выпятил грудь, чтобы было лучше видно.
– Господин, приношу свои извинения, если мы что-то не подготовили. Вы очень поздно сообщили о прибытии.
Инг осмотрел помещение поверх головы невысокого глисадинца и его семьи, но так и не понял, что именно они готовили. Да и не было просьбы как-то особенно встречать делегацию.
– Господин Неели, я благодарен вам за прием и так же приношу извинения. Уверен, что спешка никак не отразится на нашем визите. Мы посещаем ваш дом в первую очередь ради дружеского общения, а не соблюдения протоколов.
Неели облегченно вздохнул, поднял глаза и растянул добродушную улыбку. Гордо задрав подбородок он указал на детей:
– Мои дети. Они очень хотели посмотреть на лиинцев. Вы так редко посещаете нашу планету. Для детишек это настоящий праздник.
– У вас прекрасные дети, – произнес Инг бархатным голосом и преклонил голову перед четырьмя ребятишками. – Желаю вам неиссякаемого источника здоровья и долголетия.
Весь Альянс знал о большом почитании лиинцами детей. Они сами не отличались плодовитостью, поэтому всегда ценили детей других рас. Более того, каждый год детишки со всех планет и спутников, могли прилететь на Лиин и послушать напутствие старших братьев. Для некоторых планет это было большим событием и детей заранее отбирали, для других – добровольным путешествием. В этом случае власти не организовывали поездку, но и не выступали против. На Глисаде посещение Лиина не было чем-то обязательным, но богатые жители могли организовать поездку своим отпрыскам, чтобы потом похвастаться.
– Благодарю вас, Господин, за напутствие, – пропел Неели, изобразив самую лучезарную улыбку. – Еще одна большая честь для нас! А это моя Ээлилен, мы ждем скорого пополнения.
Инг положил правую руку на голову женщины, как того требовал этикет, и также пожелал ей неиссякаемого источника всех благ. Тронутый такой заботой Неели, казалось, вот-вот расплачется.
– Господин Ингорамине-со-Суриандо, позвольте проводить вас в ваши комнаты. В моем доме места хватит всем, и я уверен, что все останутся довольны. Вечером мы покажем вам небольшое представление по истории нашей планеты и предоставим отчеты по текущим делам. Дела у нас, должен сказать, идут очень неплохо. Вы будете довольны.
– Господин Неели, я бы не хотел отрывать вас от дел, поэтому мы не планируем злоупотреблять гостеприимством и задерживаться здесь надолго. Не сочтите за неуважение, но мы ценим самостоятельность наших соседей и не считаем нужным вмешиваться в их дела, если того не требует ситуация. Я прибыл с дружественным визитом и, если необходимо, помощью. Знаю, что у Глисады не самая лучшая репутация среди планет Альянса, но уверен, что это можно разрешить.
– Мне очень жаль, что до вас дошли такие слухи, господин. – Неели испуганно оглянулся на своих помощников, что стояли у самого дальнего угла. – Могу вас уверить, что у нас все совсем неплохо. Мы давно и плодотворно сотрудничаем со многими планетами и спутниками по продаже песка. У нас большие и современные заводы по очистке и подготовке сырья. Все лучшие пляжи Альянса засыпаны именно глисадинским песком. Если необходимо, мы готовы увеличить объемы, построить новые заводы…
– А заняться чем-то новым? – перебил Инг и посмотрел сквозь Главу куда-то на горизонт, словно высматривая там что-то важное.
Странное чувство тревоги и злости завладело разумом. Ему захотелось вернуться на корабль и немедленно улететь как можно дальше от проклятых песков. Как в подтверждение сиюминутному желанию, он отчетливо увидел перед собой три песчаные башни, за которыми стояли небольшие корабли. Видение было настолько явным, что Инг сделал несколько шагов в сторону низкой ограды, обрамляющей террасу. Ему казалось, что он идет к башням и вот-вот увидит что-то важное. Теперь уже не осталось никаких сомнений, что существо, способное управлять другими где-то совсем близко.
– Господин, все хорошо? – Неели испуганно семенил за Ингом, глядя то на великана, то на высокие деревья вокруг террасы.
– Я прошу прощения.
– Я спрашивал, что именно вы предлагаете?
Инг едва заметно тряхнул головой, прогоняя странные образы. О чем он вообще говорил? Что именно предлагал? Ах, ну да, предложение для Глисады, чтобы был смысл в поездке:
– Может быть, вам подумать о создании центральной ремонтной базы на планете? Я слышал, глисадинцы очень хорошо ладят с техникой. Этот шаг поможет получить планете дополнительную прибыль.
– О, спасибо, господин. Это замечательная идея. У нас много станций, особенно в пустыне. Практически в каждом большом городе есть.
– И много у вас больших городов в пустыне?
– Порядка полутора тысяч. Но их можно расширить. Мы можем создать ремонтные базы под любые корабли. – Неели активно жестикулировал и с восторгом произносил каждое слово. Но вдруг он замолчал и хитренько посмотрел на лиинца: – Если, конечно, вы поможете с финансированием.
– Я пока только предлагаю. Можете ли вы, господин Неели, предоставить мне человека, который мог бы показать ремонтные станции?
– Но зачем? – Неели явно напрягся. – Что именно вы хотите посмотреть? Мы отправим роботов, и они все вам покажут.
– Это личная просьба.
– В Центральном районе не очень безопасно. Я, конечно же, найду людей, но в отличие от Зеленого района, пустыня живет немного по другим правилам.
– Да, господин, Неели, я знаю. Многочисленные нарушения закона, убийства, незаконная перевозка грузов, работорговля. Мне продолжить?
– Ох, господин, о чем вы говорите!
– Предоставьте мне человека, который хорошо знает Центральный район. Прошу не медлить с моей просьбой. Это очень важно.
Глисадинец дрожащим голосом приказал немедленно связаться со всеми начальниками патрулей Центрального района и организовать для гостя посещение любого объекта. Спотыкаясь, Неели проследовал за лиинцем, который поспешил уйти с залито слишком ярким солнцем террасы.
Очень скоро Ингу представили худощавого глисадинца с обветренным лицом. Тот испуганно смотрел на лиинца, и, заикаясь, представился:
– Эон Иизо Сохмаи, начальник патрулей центрального района, господин.
Инг искоса посмотрел на невысокого капитана, стараясь подобрать правильные слова. Он понимал, что его просьба будет звучат странно. С другой стороны, лиинцы не славятся простыми вопросами.
– Господин Иизо, сколько в Центральном районе взлетных доков и ремонтных станций?
– Тысячи, – дрожащим голосом ответил глисадинец.
– А у скольких есть три башни?
– Простите, господин, я не понимаю. – Иизо взволнованно смотрел то на Инга, то на Неели.
Он действительно не понимал, о каких башнях идет речь.
– Три песчаные башни на входе. Эти здания явно выше остальных. На вершине одной из башен установлена старая антенна, ее видно с земли.
– Иизо, быстро найди изображения этих башен и принеси нам. Свяжись с другими эон, пусть ищут три башни с антенной, – раздраженно засуетился Неели, и его подчиненный вприпрыжку убежал исполнять приказ.
Когда дети, подчиненные и начальники патрулей покинули террасу, Глава Глисады нерешительно подошел к задумчивому Ингу и почти шепотом произнес:
– Господин Ингорамине-со-Суриандо, не сочтите за дерзость, но я хотел бы объясниться по поводу ваших заявлений о нарушениях законов Альянса. Мы боремся с этим не покладая рук. Хочу вас уверить, что мы в ближайшее время разберемся со всеми преступниками и укрывателями преступников. Центральный район очень большой, города разбросаны по всей территории, соединены древними подземными ходами и порой бывает не просто все контролировать. Но уверяю вас, мы усилим патрули и разберемся с этой проблемой. Только прошу, не закрывайте планету. Вы даже не представляете, какой урон это нанесет. Мы сделаем все, что вы прикажете.
– Для начала найдите это место. Это очень важно. И прошу, господин Неели, не поднимайте панику раньше времени.
Инг снова посмотрел на горизонт, прислушиваясь к внутренним чувствам. Они погружали его в пелену волнения, страха и предвкушения чего-то прекрасного. Это не его чувства, но они вполне осязаемы. От них мурашки бежали по спине и слегка дрожали руки. Когда у него в последний раз дрожали руки? И почему он сказал несчастному Неели про все грехи его планеты? Все и так знают, что Глисада проблемная планета, но пока здесь спокойно, а убивают в основном местных на почве мелких распрей. Никому нет дела до них. Вот если начнется война, которая может угрожать безопасности соседних планет, тогда будут предприняты меры. Однако глисадинцы не настолько одарены интеллектом, не имеют ценных ресурсов и слишком сильно разбросаны по планете, чтобы развязать полномасштабную войну хотя бы у себя дома.
– Господин, мы нашли несколько похожих зданий. – Перед Ингом вытянулся Иизо и протянул планшет. – Башни строят только в ремонтных доках. В них разбирают корабли, если требуется ремонт обшивки. Вот эти находятся в Инлодиаре, а вот эти в Дааро. Есть еще похожие строения, но там несколько антенн на крышах, либо…
– Вот это, Дааро. Это они. Как долго до них добираться?
– По земле довольно долго. Но на небольшом челноке будем там очень скоро. – ответил Иизо, с интересом разглядывая ничем непримечательные башенки простого ремонтного дока.
– Господин Неели, можете предоставить челнок?
– Конечно, господин Ингорамине-со-Суриандо, сейчас же распоряжусь.
– Господа. – Инг обратился к своим соплеменникам. – Выведите мой корабль на орбиту. После посещения этого места мы, скорее всего, улетим.
– Но как же вечернее представление? Отчеты?
***
Челнок организовали молниеносно, но Неели все же настоял взять на борт нескольких патрульных из местных. Очень уж он переживал за безопасность дорогого гостя. В итоге Инга охраняли почти десяток вооруженных человек, еле поместившихся в чрево маленького корабля.
При подлете к городу Дааро сердце Инга заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Он испытал страх, какой не ощущал никогда в жизни. Что-то произошло, но он пока не знает, что именно. Источник страха настолько близок, что возникало непреодолимое желание попросить охрану уничтожить все вокруг, лишь бы перестать его чувствовать. Это не что иное, как настоящий страх смерти. Вот только лиинцу слишком рано его испытывать.
Челнок сел посреди ремонтного дока, подняв столбы пыли и песка. Инг не стал дожидаться, когда пыль уляжется и первым выбежал по трапу, прикрывая лицо. Недалеко от себя он увидел две фигуры, закутанные в плащи и маски. Рядом в пыли лежало тело. Это он? Это и есть странное создание из легенд? Эти двое его убили? Ну, с другой стороны, они выполнили просьбу госпожи Аа и Ингу не придется пачкать руки.
Следом за лиинцем из челнока вывалились с десяток патрульных и поспешили к тем незнакомцам, окружая их по периметру.
– Мы не опасны! Мы не опасны! – кричал один из глисадинцев, выставив ладони вперед. – У меня нет оружия.
Второй стоял молча и дожидался, когда челнок заглушит двигатели. Несмотря на нервную обстановку, Инг взял себя в руки и прошел сквозь плотный строй охраны, разглядывая незнакомцев. Как и подобает лиинцу, прежде, чем начать говорить он приветственно склонил голову.
– Приветствую, глисадинцы.
Ему ответили таким же поклоном.
– Кто это? – Инг указал на лежащее тело.
– Я не знаю кто это! Она… Она хотела украсть корабль. Мы ни при чем, мы только защищались! – затараторил нервный глисадинец, все еще протягивая руки ладонями вперед.
– Она одна?
– Да, господин, – спокойно ответил второй. – Здесь больше никого нет.
– Вы ее знаете? Лучше не врите, потому что я все равно узнаю.
– Нет смысла врать лиинцу, господин, – ответил «спокойный». – Она появилась здесь примерно шестьдесят дней назад. Ее нашли на корабле за пределами Альянса. И она была единственной выжившей. С тех пор жила тут. Документов нет, поэтому откуда она – я не знаю.
– И языка ее в базе не было?
– Вы правы. Медицинский робот тоже не распознал. Она хотела сбежать, а я попытался остановить. Обычно легкий удар шилом в правый бок останавливает большинство существ Альянса, но с ней не получилось. Я знаю, что это незаконно, но так вышло.
– Другое строение тела. Другой язык. Корабль за пределами Альянса… Вы не задумывались, что эта особь может быть крайне интересна для изучения? Почему не сообщили Альянсу о своей находке?
– Не я ее нашел, господин. Меня попросили за ней приглядеть, что я и сделал.
Инг наклонился к телу незнакомки и с ужасом осознал, что она все еще жива. Глаза, наполненные непониманием и страхом, не могли сфокусироваться на его лице, но были полны мольбы о помощи. Или это ее сознание посылало сигналы? Если он сейчас встанет и уйдет, она умрет. И Инг чувствовал, каково это – умирать на чужой планете, когда никто не поможет. Но он может спасти ее. Отвезти на свой корабль, подключить самых передовых роботов и спасти ей жизнь. Это было бы гуманно.
– И что же мне выбрать? – прошептал он, едва шевеля губами.
Инопланетная незнакомка ничего не ответила, лишь продолжала испуганно метать взгляд в разные стороны в поисках хоть какой-то помощи.
Инг поднялся с земли, посмотрел на распластанное тело еще раз с высоты своего роста и обратился к свите:
– Мой корабль на орбите?
– Да, господин, – ответил лиинец в строгой форме, отличной от одежды Инга. – Уже ждет.
– Благодарю. – Он посмотрел на спокойного глисадинца и обратился к нему: – Господин, ваши действия нарушают закон и хорошо, что вы об этом знаете. Но я благодарен за помощь в поимке этого существа. Уверен, власти вашей планеты учтут мою благодарность при вынесении приговора.
Инг оставил навязанную Неели охрану на поверхности разбираться со своими гражданами и вместе с несколькими лиинцами и почти мертвой иноземкой взмыл на маленьком челноке в небо, оставив после себя больше вопросов, чем ответов.

5
Алина отключилась, когда ее затаскивали на небольшой челнок посреди ремонтной станции. Что было дальше она, не знала, но, открыв глаза, увидела, как на нее пристально смотрела линза очередного робота. Жаль, что только в фильмах герои теряют сознание после ранения, а приходят в себя уже практически здоровыми. В реальности все по-другому.
Девушка чувствовала, как из нее уходит жизнь, наполняя все тело сковывающей болью. Она даже кричать не могла. И вместе с болью в память врезался холодный взгляд Веда. Все это время он был безжалостным засранцем, а все его положительные качества – лишь глупая выдумка. Он не землянин, поэтому наивно пытаться предугадать его поведение и мотивы. Весь этот мир другой и нет никакой уверенности, что человечество захочет стать его частью.
Линза медицинского робота взволнованно заерзала, разглядывая бледное лицо. Он, должно быть, сам удивился живучести неизвестного организма. Хотя то, что ощущала Алина, трудно назвать жизнью. Она почти не чувствовала рук и ног, а перед глазами летали яркие огоньки. Боль то накатывала всепоглощающей волной, то отступала. Мысли то собирались в единое целое, то разлетались на миллион осколков и собрать их не было ни сил, ни желания.
Кто-то вошел в комнату и сел напротив кровати, но у Алины никак не получалось повернуть голову и посмотреть на гостя.
– Вы в сознании? Можете говорить? – эхом промурлыкал голос переводчика в ухе.
Язык не слушался, губы не шевелились, но она из последних сил попыталась произнести:
– Муу… Муу кэыни лалло…
– Уже синхронизировал. Вы понимаете мою речь? Можете говорить?
– Все такое блестящее. – Алина с изумлением смотрела на яркие точки перед глазами. – Что это такое?
– Видимо, так действуют препараты. Вас не просто было спасти.
– Спасибо.
– За что благодарите?
– За то, что все же спасли… хоть и не просто.
Алина с величайшим трудом повернула голову и посмотрела на собеседника. Худощавый, весь какой-то несуразно вытянутый, с яркими глазами фиолетового цвета и чуть смуглой кожей. Фиолетовые глаза? Должно быть, новая галлюцинация.
– Вы помните, что произошло на Глисаде?
– Вроде да. Но сейчас очень тяжело собрать мысли. Они куда-то убегают.
– Это хорошо и плохо. – Незнакомец попытался улыбнуться. – Вы помните, как вас зовут?
– Алина.
– Это хорошо. Меня зовут Ингорамине-со-Суриандо.
Девушка скорчила недовольное лицо, даже не пытаясь запомнить набор звуков. Слишком сложно.
– Мы еще на планете? Я могу увидеть Веда?
– Кто такой Вед?
– Вееду. Он вообще засранец, но я должна извиниться перед ним.
– Что такое «засранец»? Этого слова нет в переводчике.
Алина попыталась улыбнуться, но внешне больше походило на искривленное болью лицо. Очень смешно слышать это слово из уст инопланетянина с галлюциногенными фиолетовыми глазами.
– Я позже добавлю это слово.
– Отвечу на ваш вопрос. Мы не на Глисаде. Вы какое-то время были без признаков сознания, поэтому не помните, как покидали планету. Сейчас мы в открытом космосе, недалеко от границ Альянса. Пока безопаснее находиться тут.
– Жаль, что я все пропустила. Я видела планету с орбиты. Это было очень красиво.
Инг нервно ухмыльнулся. Он тоже видел. И не своими глазами.
– Я вас пока оставлю отдыхать. Полученное повреждение очень серьезное, поэтому мы можем поговорить позже, когда вам станет лучше.
Инопланетянин Инг встал во весь рост, и Алине показалось, что еще чуть-чуть и он ударится головой об потолок. В нем точно больше двух метров. На Земле он мог бы стать баскетболистом. На Земле вообще много возможностей для всех. Даже Вед нашел бы свое место. Но пока мысли разлетались на мелкие части и кружились вместе с яркими точками и фиолетовыми глазами, девушке совсем не хотелось думать о возможностях.
Следующее пробуждение было не таким радужным. Действие неизвестного препарата закончилось, разноцветные точки пропали, а сама комната, которая казалась ярко-белой, обрела вполне себе обычные серые черты. Правый бок уже не болел, но как-то странно ныл, словно кто-то тер под кожей железной щеткой. При этом ни пластыря, ни самого пореза Алина не увидела. Только тонкий, едва заметный шрам.
Одежда на теле была все той же, но на удивление чистой. Родные брюки, серая кофточка с зацепкой на воротнике. Она поставила ее, когда впервые чистила робота на кухне и не заметила одну из рук-щупалец. Все хотела спрятать зацепку, вывернув наизнанку, но руки не доходили. Осенняя куртка лежала в ногах. Тоже на удивление чистая. Никаких следов песка или грязи. А вот глисадинский балахон и очки куда-то пропали.
А еще было непреодолимое чувство голода. Такое сильное, что первым звуком после пробуждения стал стон умирающего кита в желудке.
Ведомая голодом, она без особого труда встала на ноги и побрела к выходу. В голове все еще творилась каша из мыслей и воспоминаний, но мысли никуда не денутся, а вот голод отдавался тошнотой в горле. Пока есть силы, надо что-то сделать и плевать на страх, неизвестность и инопланетян с фиолетовыми глазами. Раз не убили сразу, значит они чуть лучше Веда.
За дверью простирался полутемный коридор, в конце которого горел яркий свет. Дойдя до него, Алина оказалась в просторном, но совершенно пустом зале. Даже мебели не было. Только яркий свет и серые стены. Наверняка в этих стенах есть скрытые двери, но найти их не удалось.
Зато она отчетливо слышала гудение за серой обшивкой. Монотонное и гулкое, словно под ногами просыпался вулкан, готовый вырваться наружу. В той странной комнате с умершими людьми, звук ощущался совсем иначе.
Алина встала на колени и приложила ухо к стене у пола, чтобы лучше услышать величественный гул. В этой странной позе ее и застал знакомый высокорослый инопланетянин.
– Что вы делаете? – удивился он.
– Это двигатели корабля так гудят? – не отрывая уха от стены, спросила Алина.
– Скорее всего.
Она не знала, насколько велик корабль, но отчего-то подумала, что он внушительных размеров. И этот гул, как сердце неведомого морского чудовища, заставляет весь корабль жить, дышать и работать, медленно проплывая по бесконечным просторам космоса.
– Он словно живой.
– Кто?
– Корабль. Пока работают двигатели, он живой. Мы дышим, не замерзаем и летим в космосе. Стоит двигателю замереть и мы умрем вместе с кораблем.
– Никогда не думал об этом. Но раз вы хотите, пусть будет так. Вы уже пришли в нормальное состояние?
Алина с легкой улыбкой поднялась, все еще ощущая под ногами едва уловимое гудение. Инопланетянин оказался действительно высоким. Пришлось задирать голову, чтобы увидеть лицо. Как она и думала, у него вовсе не фиолетовые глаза. Они непонятного цвета, то ли темно-синие, то ли вообще карие.
– Спасибо. Мне намного лучше. Куда мы летим?
– Никуда. Мы пока дрейфуем за пределами Альянса.
– Зачем?
– Для безопасности.
– Мы в опасности?
– Безусловно.
– Почему? В смысле, какая опасность нам грозит?
– Самая разная.
От односложных ответов и переводчика в ухе у Алины начала болеть голова.
Совсем не хотелось искать скрытый смысл его слов на голодный желудок, поэтому она безмятежно ответила:
– Ну и ладно. У вас есть что-нибудь из еды? Умираю от голода.
Инопланетянин велел следовать за ним и повел странными коридорами и скрытыми в стенах дверьми на другой конец корабля. Пока они шли, преодолевая коридор за коридором, Алина пыталась представить размеры, но сбилась где-то после седьмой комнаты. Иногда в залах были небольшие иллюминаторы в стенах, за которыми сгущался черный космос. Из-за яркого освещения звезд практически не было видно, но она-то знала, что они там.
Наконец, они оказались в зале с мебелью. Ровно по центру круглой комнаты стоял круглый стол и вокруг него полукруглые кресла, рассчитанные на рост загадочного инопланетянина. Он вполне комфортно сел, в то время как Алине пришлось карабкаться, чтобы занять свободное место.
Не успела она сесть, как из ниоткуда появился симпатичный белоснежный робот с большим подносом в щупальцах. Он ловко поставил в центр поднос и разложил перед девушкой прямоугольные тарелки со странными столовыми приборами.
– Сейчас день или ночь? – поинтересовалась Алина, чтобы понимать завтрак это или ужин.
– Не совсем уместно для космоса. Здесь нет дня и ночи.
– Вы наверняка живете по правилам своей планеты. А на ней, скорее всего, есть день и ночь.
– Есть. А на вашей планете?
Алина улыбнулась в ответ, потому что такие вопросы задавал Вед, когда они изучали язык. Но почти сразу улыбка пропала с лица, а в голове засела единственная мысль: «Вот же гад непорядочный!»
– Четыре времени суток: утро, день, вечер и ночь.
– У нас два – светлое и темное время. Но каждая планета вправе выбирать удобный для себя учет.
– Мне рассказывали, что ваши лиинцы стараются все унифицировать. Видимо, у них не очень хорошо получается.
– Не всё. Мы даем абсолютную свободу в выборе. Любая раса может пользоваться удобным ей способом подсчета времени и расстояний, своим языком и традициями. Но для удобства общения между разными расами мы предлагаем использовать общий язык и общие меры.
– Так это вы лиинцы? – чуть не поперхнулась Алина. – Простите, не хотела вас обидеть.
– Я нисколько не обижен. – Инопланетянин протянул овальную тарелку с чем-то зеленым, похожим на водоросли. – Попробуйте, это не должно вам навредить. К сожалению, у нас пока нет данных о том, какая пища для вас предпочтительней.
– Все что угодно, но только не глисадинские сопли.
– На Глисаде специфическая еда. – Инопланетянин едва заметно кивнул.
– Вы простите, но я забыла ваше имя. Я помню, вы говорили, но…
– Ничего страшного. Вы были в плохом состоянии. Мое имя Инг.
– Алина. – девушка улыбнулась по привычке, чтобы казаться дружелюбнее.
– Я запомнил.
– Ну так, Инг, какие у нас планы? Я знаю, что незаконно нахожусь в вашем Альянсе. У меня нет документов или разрешений. – Она отправила в рот зеленые водоросли и встрепенулась от буйства вкуса во рту. – О, это вкусно!
– Хорошо, что вам понравилось. В противном случае пришлось бы нести следующее блюдо и время еды могло бы затянуться.
– А мы куда-то спешим?
– Да, вы всегда спешите, а мы стараемся успеть за вами, – философским тоном произнес Инг.
– В каком смысле?
– Не обижайтесь, я знаю, эта тема не очень приятна. Я говорил о времени. Иногда мы забываем, как скоротечна жизнь большинства рас Альянса. Вы тоже не исключение. По нашим сведениям, половина уже прожита, верно?
Тема действительно так себе.
– Ну, что же, я надеюсь чуть меньше половины. Но если брать среднее значение по моей планете, то вы правы, около половины жизни я уже прожила.
– Вам не грустно от этой мысли?
– Вы смеетесь?
– Даже в мыслях не было.
– Ну хорошо. – Алина отложила странную вилку, больше похожую на миниатюрные вилы, и решила блеснуть перед инопланетянином жизненной философией: – Наша, как вы говорите, скоротечная жизнь – самое прекрасное, чем могла наградить природа.
– Простите, я не совсем понимаю. Кто такая «природа»?
– Ну… космос, вселенная. То, что создало нас всех.
Инг положительно кивнул.
– Ну так вот. За короткую жизнь мы должны очень много всего успеть: вырасти, научиться, влюбиться, разбить сердце себе или кому-то другому, потом найти ту или того единственного, оставить потомство, работать, мечтать, творить, смеяться и грустить. Столько всего за такой ничтожно маленький отрезок времени.
– Как и многие расы, – согласился Инг. – Но есть что-то, что выделяет вас среди остальных?
– Мы считаем каждого человека уникальной личностью, но также знаем: для того, чтобы сделать что-то большое, что-то великое – одного человека порой недостаточно. И мы собираемся в группы: большие и маленькие. Каждая группа творит что-то свое: большое и маленькое. И вот так годами и столетиями мы идем своим путем. И знаете, Инг, я без понятия, сколько еще времени нам потребуется для того, чтобы достичь ваших технологий. – Алина обвела взглядом помещение вокруг себя, намекая на корабль. – Но мы придем к ним рано или поздно. Меня уже не будет. Возможно, даже вас не будет. Но мы однажды прилетим к вам и поздороваемся. Обещаю.
– Ваши технологии уже позволяют передвигаться в космосе на большие расстояния?
– Пока не особо. Но у нас есть Международная Космическая Станция. На орбите… Маленькая… Но есть.
– И вы сами прошли весь путь? Это замечательно.
– Надеюсь, да. Судя по вам, мы не самая гениальная раса во вселенной, но мы учимся. Мы постоянно совершаем ошибки, что-то придумываем, что-то забываем, но снова и снова учимся. Иногда у нас рождаются люди, которые меняют весь мир. Часто они не столько одаренные ученые или творцы, сколько гениальные мечтатели.
– Значит, мы с вами похожи, Алина. Мечтатели есть и у нас.
– И о чем вы мечтаете, Инг?
Глаза собеседника едва заметно потемнели.
– Это так важно?
– Я мечтаю о двух вещах: либо вернутся домой, к родным и близким, либо изучить весь ваш Альянс, побывать на каждой планете.
– Мне очень жаль вас расстраивать, но оба варианта не имеют права на жизнь.
– Почему?
– Мы так и не смогли определить местоположение вашей планеты, хотя приложили к этому много усилий. Мы нашли корабль, на котором вас перевозили, но, к великому сожалению, никаких координат в базе нет. Мы также не нашли выживших. Есть предположение, что навигационная система корабля была неисправна изначально, поэтому он совершенно случайно оказался в вашей системе, заметил сигналы планеты и сделал то, что делают такие корабли и команды: забрал вас и ваших людей либо для питания, если ресурсы на исходе, либо для дальнейшей продажи в качестве рабов. Мы это не поддерживаем, но не можем контролировать все перемещения.
– Послушайте, но я знаю, как выглядит моя система. Если в ваши супер умные базы ввести уникальные характеристики, то вы сможете найти мой дом?
– Какие именно параметры вам известны?
Действительно, а что маленькая землянка знает о своей родной солнечной системе?
– Ну-у… у нас официально девять планет вращается вокруг солнца. Меркурий, Венера… Или Венера и Меркурий. Да неважно, короче, две маленькие планеты, потом наша, потом еще одна красная. А, между красной и нашей… нет, вру, за красной – большое поле астероидов, камней. Возможно, раньше там была еще одна планета. Потом идут большие планеты. Одна огромная, газовый гигант, вторая красивая: у нее кольцо вокруг, она тоже большая. Потом, по-моему, еще одна крупная планета. Ну а дальше помельче. Вот как-то так. Это поможет?
Впервые в жизни она увидела смеющегося инопланетянина. И чем искреннее был его смех, тем меньше было шансов найти то что нужно.
– Не смейтесь, пожалуйста. Мы же никогда еще не смотрели на нашу солнечную систему со стороны и пока не знаем, что еще есть вокруг нас. Хотя нет, постойте, знаю! Бетельгейзе! Мы все ждем не дождемся, когда она взорвется! Вернее, может, она уже взорвалась, но до нас еще не дошло. Она не так далеко, что-то вроде шестьсот световых лет или около того. Я уже не вспомню, что там в новостях говорили.
– Вы представляете себе размер галактики?
– Не очень, но, должно быть, она большая.
– Огромная. Вообразите самую большую планету, усыпанную слоем глисианского песка. Так вот ваш дом будет песчинкой на ее поверхности. Как думаете, если мы не знаем точного расположения этой песчинки, сколько у нас уйдет времени на поиск?
– Бесконечно много.
– К сожалению, именно так. Звезды взрываются, это нередкое явление. Вокруг солнц может вращаться до сотни планет, а вокруг них – сотни спутников. Нам повезло, в нашей части галактики жизнь зародилась вокруг многих солнц. Единственное, что я могу предположить: вы находитесь не очень далеко от нас. Но моя догадка строится исключительно на древних мифах, которые не претендуют на правду.
– Вы о Семени Жизни? Вед рассказывал.
– Именно о нем. Но ведь семя могло быть и не одно. Кто знает, как далеко распространилась жизнь? Мы не покидали нашу галактику. Просто потому, что до ближайшей слишком долго лететь. Долго даже по нашим меркам. Да, мы изобрели практически мгновенное перемещение в пространстве, но к тому времени уже создавался Альянс и не было смысла искать далеких соседей, когда столько рас рядом.
– Значит, никаких шансов?
– Мне очень жаль, Алина.
– Я с вами не согласна. – Девушка постаралась сделать самое воодушевленное лицо, не желая верить, что такая развитая раса не сможет найти нужную планету. – Мы однажды ее найдем. Наверняка есть способ, просто мы о нем пока не знаем.
– Если ваша вера так сильна, то не буду ее оспаривать.
– Ну и хорошо. Что ж… Раз пока мы не знаем, как искать мою планету, что насчет ознакомительного путешествия по Альянсу? Я бы очень хотела побывать на вашей планете, узнать вас получше. Я не говорю про технологии, это слишком сложно. Мне интересна ваша история, как вы вообще живете и чем дышите.
– Состав атмосферы одинаковый на большинстве планет с небольшими вариациями.
– Это фигуральное выражение. Означает, что мне интересно узнать, как вы отдыхаете, какие цели в жизни ставите, о чем мечтаете. Ну, все те мелочи, что делают из вас лиинца, а из гадкого Веда глисадинца.
– Я могу рассказать.
– А показать?
– Боюсь, это невозможно.
– Но почему? Из-за того, что у меня нет документов? Вы же лиинцы, самые главные!
– Наш статус в Альянсе совершенно не имеет значения. Вы имеете значение. Мне бесконечно грустно вести этот разговор, но вы не можете вернуться даже на Глисаду.
– Я не могу вернуться домой, не могу полететь дальше. Я так и буду болтаться на этом корабле?
– Я смог договориться о дополнительном времени для вас, хотя мы и не практикуем такие меры. Я уговорил Высший совет, что нам необходимо изучить вашу расу, узнать как можно больше, прежде чем избавиться от вас. Меня не поддержали, но…
– Избавится? В смысле избавится? – Алина с ужасом посмотрела на собеседника и его глаза наполнились не меньшим страхом.
– Вот в чем все дело. – почти шепотом произнес Инг, стараясь сохранить самообладание. – Вы даже не понимаете, какой властью над нами обладаете.
– Да какая, к черту, власть! Что значит «избавиться»? Убить? За что? Что я сделала? Я не по своей воле оказалась здесь. Я не по своей воле выжила на том корабле.
– Прошу вас, успокойтесь, позвольте объяснить.
– Не надо меня успокаивать! Вы сказали, что хотите от меня избавиться! И даже шанса не даете! Куда я убегу с этого корабля?
– Прошу вас.
– Не просите! В нас силен инстинкт выживания. Если попытаетесь мне навредить, я сделаю все возможное, чтобы навредить вам. Мне все равно, насколько вы развиты и важны в своем чертовом Альянсе. Никто не имеет права решать судьбу человека, если он ничего не сделал. Что я вам сделала? Почему вы приняли такое решение?
– Вы управляете нами! – прежде спокойный Инг повысил голос, недовольно нахмурив тонкие брови.
– В смысле управляем? Как?
– Для начала успокойтесь. От того, что вы кричите, ничего не изменится. Контролируйте, пожалуйста, ваши эмоции.
В стене чуть слышно открылась дверь и в проеме показались несколько испуганных лиинцев. Они смотрели то на Инга, то на неизвестную чужеземку, пытаясь понять, что происходит. Заметив их присутствие, Инг принял привычный сдержанный вид.
– Все в порядке, вам не о чем беспокоиться. – обратился он к гостям. – Занимайтесь своими делами.
– Вы внешне ничем не отличаетесь от других детей семени, – продолжил он, переведя взгляд на девушку. – Мы все очень похожи. Внешние и внутренние отличия – это всего лишь вариации, возникшие в процессе развития. И то, что нас отличает друг от друга, никогда не ставилось превыше качеств всей расы. Но у вас есть одна неприемлемая способность. Вы влияете на наше восприятие вселенной. Вы можете передавать свои эмоции, заглушая наши. Вы радуетесь, и я радуюсь, вы боитесь и, посмотрите. – Инг указал на озадаченных лиинцев в дверях. – Мы тоже боимся. Мы чувствуем то, что чувствуете вы и не можем это контролировать.
– Как такое возможно? Мы же не телепаты.
– Мне незнакомо это слово.
– Как мы можем на вас влиять? Мы не способны передавать мысли, – перефразировала Алина. – На Глисаде никто никогда не говорил, что я влияю на его мысли. Я, конечно, мало с кем общалась, но Вед ни разу не был под контролем моих чувств.
– Возможно, это касается только нас, лиинцев. Есть легенда, что мы посещали вашу планету очень и очень давно и как раз из-за вашей способности воздействовать на нас, отказались от дальнейшего союза. Вы понимаете, что являетесь опасной расой для нас, для Альянса?
– Но мы же не специально. Мы же не знали. Как такое вообще возможно?
– Мне это неведомо. У меня есть немного времени, чтобы изучить вас. Поэтому мы за пределами Альянса, дрейфуем на корабле, чтобы другие лиинцы не подвергались вашему воздействию. Вы готовы защищаться, потому что чувствуете опасность, но и мы готовы к тем же действиям, поскольку вы опасны для нас.
– Это можно как-то отключить? Вы можете изучить, как это работает и просто выключить?
– Я не знаю.
– Но вы попробуете?
– Я должен только изучить ваш вид и понять, сколько еще времени вам необходимо, чтобы освоить космические полеты и добраться до нас. Вы сказали, что рано или поздно сделаете это. Так вот, моя задача узнать, как скоро. Лично для вас – это время жизни, наш небольшой подарок.
– Знаете что? Засуньте себе в жопу ваш подарок.
Алина демонстративно вышла из-за стола и направилась к выходу, но пройти не дали дружки Инга.
– Это большое неуважение, покидать стол до официального окончания. Вернитесь, пожалуйста.
– И что же вы сделаете в случае отказа? – усмехнулась она в ответ.
И все же под суровым взглядом потемневших глаз Алина вернулась на место. Они сидели молча, даже не смотрели друг на друга. Зеленые водоросли игриво переливались на тарелке, робот официант стоял в стороне, а испуганные лиинцы, с подозрением оглядываясь на девушку, скрылись за дверью, словно боялись оставить наедине со своим сородичем.
Спустя минут десять, когда воздух в помещении стал тяжелее урана от нависшего напряжения, Инг спокойным голосом произнес:
– Вы же понимаете, что нет никакого смысла в таком эмоциональном поведении? Я обращаюсь к вам как в высокоорганизованному, интеллектуально развитому существу и верю в конструктивное общение, какой бы финал нас с вами не ожидал. И не нужно искусственно будоражить эмоции. Я знаю и чувствую, что сейчас вы именно этим и занимаетесь.
– Что еще вы чувствуете?
– Все эмоции, которые вы испытываете, и чем ярче эмоция, тем сильнее она отпечатывается в нашем сознании. Я нашел вас благодаря тому, что вы увидели Глисаду с орбиты и были потрясены ее видом. Я видел вашими глазами и чувствовал все то, что вы испытывали с тот момент. То есть не просто эмоции, а цельная картина.
– Если бы я сидела тихо на Глисаде, вы бы и не знали о моем существовании?
– Я – нет. Но вас почувствовала госпожа Аа, самый старый и уважаемый представитель нашей расы. Так что рано или поздно Лиинцы вас бы почувствовали.
– Почувствовали и испугались. Испугались и предприняли единственное, на ваш взгляд, правильное решение – уничтожить источник проблемы. Что же, мы бы поступили так же.
– Вот видите, мы очень похожи.
– И все же, если вы когда-нибудь решите убить еще кого-то, просто не говорите об этом. Мы тяжело относимся к смерти. Еще тяжелее жить, зная, когда умрешь. В наших коротких жизнях момент неизвестности так же прекрасен, как и сама жизнь. Мы никогда не знаем, когда закончится наш путь: может быть завтра, а может, у нас еще достаточно времени, чтобы что-то сделать. Вы только что вынесли мне приговор и надеетесь на сотрудничество. Но все мои мысли будут лишь о том моменте, когда я сделаю последний вздох. Это удручает, печалит и злит. И это вы будете чувствовать все оставшееся время.
– Я учту ошибку. Благодарю, что просветили меня.
– Без проблем, обращайтесь.
– Хотите попробовать лиинские эрноры? Это вкусное блюдо, многим в Альянсе нравится.
– Несите, – меланхолично согласилась Алина.
Эрноры действительно оказались великолепным десертом. Чем-то напоминали кремовые трубочки, только с немного странным кремом бледно-голубого цвета. Со слов Инга цвет крему придают фрукты, которые растут на Лиине и очень ценятся. Но как только нежный вкус инопланетного крема растаял во рту, снова вернулись мысли о скорой смерти.
– Вед говорил, что вы живете неприлично долго. – Алина посмотрела на лиинца, пытаясь по лицу определить его возраст. – Сколько вам?
– Это для вас так важно?
– Ну мы же изучаем друг друга.
– Двести одиннадцать лет.
– То есть, больше четырехсот лет? Ого. Четыре столетия назад мы думали, что наша планета – центр Вселенной и все вращается вокруг нее.
– Это очень популярное заблуждение у молодых рас.
– То есть, мы не единственные, кто так думал?
– Безусловно. Сколько рас, столько и легенд. – Инг слегка улыбнулся, но было ясно, что он радовался потому, что Алина сама попыталась откинуть негативные мысли и вспомнила о Земле. – Кто-то считал, что их планету вращает вокруг звезд огромные великаны в недрах, кто-то думал, что звезды – дырки в небосводе и солнце по ночам прячется за невидимой пеленой, а звезды – это отсвет светила. Сотни легенд. Мы храним их все и никому не позволительно смеяться над ними, потому что все мы были на той стадии развития, когда не понимали законов мира.
– А теперь? Теперь вы поняли все ее законы?
– Конечно же, нет. Как только мы разгадываем очередную загадку, на ее месте появляется несколько новых. Вот взять вас. Как так вышло, что вы управляете нами? Зачем вселенная это создала, с какой целью?
– Может, само собой так получилось? – усмехнулась девушка. – Генетические мутации, миллиарды вариантов эволюции и вот, в одном конце вселенной есть вы, а в другом мы. Наверно, где-то существует раса, которой можете управлять вы.
– Все возможно.
– И вам не интересно их найти?
– В Альянсе десятки планет. Нам более чем достаточно рас и места для жизни.
– Вы так просто об этом говорите, даже жутковато немного. Как только мы, земляне, поняли, что не являемся центром вселенной, что есть другие системы и планеты и что есть маленький шанс на то, что там, очень-очень далеко, тоже может быть жизнь, мы стали задумываться, как эта жизнь выглядит и что случится, если однажды встретимся. Честно скажу, ничего хорошего мы не придумали. Были предположения, что все инопланетяне злые и хотят поработить нашу планету или уничтожить ее, забрав полезные ресурсы.
– У вас настолько большая планета, что может быть интересна злым инопланетянам?
– Нет, совсем не большая.
– Тогда не стоит бояться. Для строительства того же космического флота, как гражданского, так и общесистемного, мы разрабатываем четыре сверхмассивные планеты. Уничтожать их не входит в наши планы. А чтобы выработать их хотя бы наполовину, уйдет очень много времени. И даже если это произойдет, есть еще две планеты в резерве.
– А еда, вода?
– Есть планеты, которые занимаются выращиванием органического питания. Есть покрытые океанами. Все работы в Альянсе распределяются в зависимости от типа планеты. Мы к этому шли очень долго даже по меркам лиинцев. И пока каждый занимается своим делом, система работает.
– Все как у нас, но более масштабно.
– Если мы произошли от одного семени, освоили свои планеты, научились покидать их, то почему же в этом вопросе у нас должны быть принципиальные различия? Нам всем необходима пища, место, которое мы можем назвать домом и жажда знаний.
– И все же мы различаемся. Если бы мы не обладали даром воздействовать на вас, вы бы вступили с нами в контакт?
– Скорее всего, нет. В Альянсе все планеты находятся относительно близко друг к другу. Мы знаем еще несколько десятков планет, на которых разумная жизнь была, но по разным причинам исчезла и столько же планет, где развитие сильно отстает от нашего. Вы, несмотря на свои достижения, находитесь слишком далеко. Это еще один фактор, мешающий налаживанию связей.
– Значит, чтобы стать вашими друзьями, надо жить рядом, обладать примерно таким же уровнем развития и попытаться не уничтожить себя? – Алина усмехнулась под нос. – Задача не из простых, учитывая масштабы.
Закончив трапезу, Алина вернулась в медицинский отсек в сопровождении незнакомого лиинца. Вообще, эти ребята очень похожи друг на друга – все высокие, чуть смуглые, с практически одинаковыми чертами лица. Если не разглядывать, то можно различить только по одежде.
Но Инг выделялся среди прочих. Не ростом, лицом или одеждой, а необъяснимым внутренним спокойствием, которое просачивалось через смуглую кожу в виде плавных движений, внимательного взгляда и сдержанной речи. Да, пару раз он проявлял сильные эмоции – смеялся и злился, но они лишь усиливали общее впечатление о нем, как о невероятно выдержанном существе. Он что-то скрывает в древней голове, но пока Алина не могла понять, что же именно.
Пока Алина размышляла о загадочном Инге, безмолвный лиинец, что провожал ее, поднес к ее лбу круглый серебристый шарик и это последнее, что она заполнила о вечере.

6
Алина совершенно не помнила, как отключилась накануне. Это очень странное ощущение, когда не помнишь, как дошла до кровати, как ложилась и о чем думала перед сном. Словно кто-то украл из жизни несколько часов. Также она лишь отрывками помнила, о чем разговаривала с инопланетянином, чье имя опять забыла. Инг? Анг? Как, черт возьми, его звали? Должно быть, ее чем-то накачали, потому что раньше подобных проблем с памятью не наблюдалось. Как вообще можно забыть разговор с инопланетным существом? Ведь они говорили о чем-то очень важном.
В углу серой комнаты зашевелился медицинский робот, расправив многочисленные щупальца. Одну из них он протянул к столу, аккуратно взял стакан с розовой жидкостью и поднес девушке. Надо же, какой учтивый.
Проследив, чтобы Алина выпила стакан до дна, робот указал на дверь и так же жестами велел следовать за ним. Они пошли по длинным серым коридорам, сменяющиеся большими и не очень залами. Удивительное место, удивительный корабль. Путь вроде знакомый, все это она уже видела, но словно во сне. И едва уловимое жужжание двигателей где-то под полом. Такое мощное, необыкновенное. Такое привычное и, в то же время, новое. Где и когда она могла слышать подобные звуки?
Пока робот вел по коридорам, Алина уже знала, куда они придут. Светлый зал, круглый стол и белоснежный робот. Откуда она это помнит? Когда в последний раз там была?
Робот и правда привел в тот самый зал. Пока Алина заново оценивала размеры стульев, едва заметная дверь открылась и в комнату вошел Инг. Все такой же высокий, худощавый, с яркими лазурными глазами. Он был одет в приталенную накидку до пола, похожую на мантию, тонкая ткань которой переливалась от нежно-розового до голубого. Крупные пуговицы начинались у шеи, стягивая неглубокий вырез и заканчивались в районе пояса. Во время движения полы накидки плавно изгибались, словно танцевали, кокетливо обнажая брюки того же цвета, только с причудливым белым узором. Алина в который раз заметила, что одежда Инга слишком женственная. Но кто она такая, чтобы судить о вкусе инопланетян?
– Приветствую, Алина, как вы себя чувствуете?
Девушка по привычке дотронулась до своего затылка. Она не понимала, зачем это делает, но вроде раньше тоже тянула руки к голове. Это какой-то ритуал, о котором она забыла?
Пальцы нащупали едва заметный горизонтальный шрам. Совсем небольшой, под волосами не разглядеть. Откуда он появился она никак не могла вспомнить. Да и надо ли?
– Голова слегка болит.
Девушка с трудом вскарабкалась на стул. Голова не только болела, но и кружилась.
– А у вас как дела?
– Благодарю, хорошо. Вы выглядите не очень хорошо, может, стоит вернуться в медицинский отсек?
Инг внимательно разглядывал лицо землянки, словно пытался прочитать эмоции.
– Все нормально, спасибо.
Робот незаметно подошел со спины и поставил перед Алиной знакомую посуду. На мгновение ей показалось, будто она забыла, что за приборы лежат рядом, что с ними делать и зачем они вообще нужны. Покрутив вилку-вилы в руке, девушка, наконец, вспомнила, что этим едят.
– Как странно…
– Что именно вам кажется странным?
– Я забыла, зачем нужна эта штука, а потом вспомнила.
– Вы утомились. Предлагаю вернуться…
– Я хочу поговорить. – Алина посмотрела на Инга слегка испуганным взглядом, но его глаза все еще были лазурными, значит, эмоции не влияли на цвет глаз. – Вы вчера говорили, что я опасна и нужно от меня избавиться. Увы, мне дали не так много времени на размышления, к тому же я так устала вчера, что даже не помню, как заснула. Но утром поняла, что вы правы. – Она снова внимательно посмотрела на собеседника, который пытался подобрать слова для ответа. – Не надо, знаю, что вы скажете. Просто я попыталась поставить себя на ваше место. Да, у меня жизненного опыта, куда меньше, да и знаний тоже, но суть я понимаю. Если такое относительно примитивное существо, как я и вообще люди на моей планете могут влиять на чувства и мысли столь древней расы… расы, которая смогла собрать вокруг себя огромный Альянс из десятков цивилизаций и как-то успешно всем этим бардаком управлять… – Алина нервно усмехнулась, пытаясь подобрать правильные слова. – Короче, я понимаю, какую опасность мы для вас представляем. Если бы речь шла об инопланетном вторжении на мою планету некими существами, способными управлять нашим сознанием, мы бы тоже попытались их уничтожить. И дело не в том, что мы или вы агрессивные. Все дело в порядке. Верно?

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71125741?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.