Шакта, или Кашмирская история любви
Шакта, или Кашмирская история любви
Айрана Кхан
Реальная история кармической встречи через века, вылившаяся в бестселлер, соединившая события вековой давности и современности.
История встречи со своей прошлой жизнью, разбудившая огонь страстей минувших воплощений, подтолкнувшая к развязке вековой кармы.
Бестселлер в двух книгах. Представленная первая книга, в трех частях
Действие начала происходит на Гоа, где встречаются души потерянные в веках, вовлекаясь в удивительное путешествие по Северной Индии, приведшее к чувственной любви…, и…, конечно же – к свадьбе, клятвам, скрепленными отпечатками пальцев в Индийском суде… История Любви и клятв, разрушенных парами кокаина, Гоашными клубами и развеселыми туристками.
История о кашмирском принце, променявшем свою жизнь, любовь и сына на кокаиновый дурман, разрушивший его жизнь и жизнь его рода.
Книга написана на английском языке и воссоздана в русском варианте самим автором.
Айрана Кхан
Шакта, или Кашмирская история любви
От автора…
В своей книге я описала свое путешествие в Индию…, свои чувства…, свою историю…, историю реальных людей…
Это история кармических встреч и кармы прошлых воплощений… История длиною в болливудский сериал…, история преданности и предательства…, история жизни и смерти…
История полная мистики и приключений…, история познания мной Мира и себя в нем…
Все имена героев изменены…
Предисловие «Бхарати»…
Пробежавшись босыми ступнями по мягкой шелковистой траве, влажной от утренней росы, Бхарати присела у берега небольшой горной реки, подогнув золотой край сари. Утреннее солнце нежными лучами ласкало ее лицо. Играясь, она подставляла под его лучи свои руки, туго стянутые золотыми браслетами, которые отсвечивали радугой, преломляя свет в драгоценных камнях. Болтая ногами в воде, Бхарати взглядом ловила светящиеся лучики, отражающиеся в чистых водах бурной реки. Вода, прохладой обдавала ступни босых ног.
Насладившись утренним солнцем и свежестью горных вод, подчерпнув в золотой кувшин леденящей воды, она мелкими шагами прошла по узкой тропке, ведущей к дому, напевая нехитрый мотив о любви… Нежно-голубое расшитое золотыми нитями сари, мягкими складками развивалось легким утренним ветерком.
Одной рукой придерживая на груди кувшин с водой, другой взмахивая, под ритм напевающей мелодии, Бхарати улыбаясь всему, солнцу, небу, людям, провожающими ее поклонами и приветливыми взглядами, легко ступала, будто парила над землей. Ей хотелось кружить и смеяться. Солнце, поля, горы все отражалось радостью в ее глазах.
Проскользнув во двор отцовского дома, Бхарати замерла при виде ярких, разукрашенных дорогим убранством колесниц, упряженных грациозными рысаками. Насторожила и озадачено снующая по двору прислуга.
Ускорив шаг, и не обращая уже ни на кого внимания, придерживая подол сари, она молнией метнулась в покои отца.
Ожидающий ее отец, молча, взглядом указал на расшитый табурет, стоящий посреди зала. Бхарати от неожиданности, так и бухнулась на мягкий пуф, держа в руках все тот же кувшин с водой.
Отец, хоть и строгий был человек, но такой жесткости в его взгляде и жестах она ни когда не видела.
Немного приоткрыв рот, от волнения, Бхарати уставилась на отца, пытавшегося держаться твердо и как-то торжественно.
– Мы, выдаем тебя замуж, все договорено, давно – тихо, безоговорочно произнес отец.
– Замуж, – пролепетала Бхарати…
Не так она представляла себе самый важный день ее жизни…. Все девичьи мечты рухнули в один момент. Мечты о свиданиях под звездами, мечты о чувственных речах возлюбленного, мечты, о долгих прогулках держась за руку по дорожкам ее детства.
Бхарати встрепенулась, холодок растекся по ее телу. Встала. Кувшин со звоном соскользнул из ее рук, расплескивая холодную леденящую воду.
– Не спросив меня? Ведь ты же говорил, что я твоя единственная дочь. Как? Как ты мог, – подняв руки, громко прокричала она. И отвернувшись, прикрыв лицо кончиком шелкового сари, вся поникла, ее мечтам и безмятежной жизни пришел конец. Слезы предательски катились по щекам из глаз.
– Договорено, когда? – обессиленно прошептала Бхарати.
– Все знали. Все кроме меня, – сказав словно в пустоту, Бхарати впервые ощутила странный привкус, привкус предательства.
– Ты выходишь замуж за сына раджи Абхиджата, Девдаса, – все так же жестко произнес отец, – все решено еще до твоего рождения, я дал обет.
– Обет… – тихо произнесла Бхарати. В ее голове все мысли спутались. «Страшное слово – обет, дали обет еще до моего рождения» – все в ней кипело. Ей хотелось выбежать и бежать, бежать к любимой реке, к солнцу…
И она…, подогнув подол сари, резко метнулась к двери…
Но, отец, рывком дернув ее за руку, все так же сухо и жестко сказал, чтобы она шла в свои покои, приоделась и вышла в зал к гостям…
Странные чувства – злость, растерянность и безысходность, будто тугая девичья коса, сплелись воедино в ее душе, хотелось бежать, или просто лечь на софу и рыдать…, но она не могла ослушаться отца, просто не могла…. Да, и бежать было не куда….
Зайдя в свои покои, с тоской и болью в глазах, посмотрев на новое дорогое, расшитое золотом сари, лежащее на софе, призвав прислугу, Бхарати стала медленно облачаться в не желанный наряд, будто в саван…
Присев около зеркала, безразлично смотря на свое отражение, покорно дав вплести в свои черные как смоль волосы желтые орхидеи…, она тянула время…
Отец прислал посыльного…, который молча провел ее в зал.
В большом зале, для важных особ, который Бхарати знала с самого детства, и в котором часто играла с отцом, прячась за пуфами, весело хохоча…
Зале…, который всегда олицетворялся у нее с радостными событиями и праздниками, сидело на пуфах множество разодетых вельмож…
Их многочисленные жены, поблескивая дорогими украшениями, стояли кружком за своими мужьями, готовые в любой момент угодить…
Зал казался зловещим и чужим…
Безразлично остановившись в центре зала…, куда ее провел провожатый отца…, прикрыв лицо краешком сари, она молча смотрела на гостей сквозь слезы…, все плыло в глазах, голова кружилась, и ей казалось, что она сейчас упадет… Звуки…, запахи все смешалось.
– Бежать, бежать, – крутилась в ее голове одна и та же мысль.
– А, вот и…, наша Бхарати, – громко произнес отец, приобняв ее за талию, легонько подталкивая к пуфу, рядом с напыщенным, толстым раджей с лоснящимся круглым лицом, сидящим в окружении таких же толстых жен.
– Хороша, хороша невеста, – слюняво отозвался раджа.
Все оживленно защебетали, восхваляя красоту Бхарати…
Она чувствовала себя рабыней на грязном базаре работорговцев. Обида душила ее. Она продана была еще до рождения, и вся ее жизнь это была просто игра в беззаботное счастье.
Зал оживился…
Вошел статный красивый парень, с царской осанкой, с гордо поднятой головой в ярком тюрбане, в дорогих одеждах…, держа в руках поднос с роскошным золотым Шрингаром, украшенным кровавыми рубинами и ярко голубой бирюзой. Он легким шагом, подойдя к Бхарати, сидящей на пуфе около толстого раджи, низко поклонившись, предложил ей Шрингар в дар. Глаза его хитро светились огнями черных кашмирских сапфиров…
– Это наш мальчик, Девдас, – пролепетал толстый раджа, сидящий на огромном пуфе, поджав толстенькие ножки в красных башмаках с загнутыми к верху носками, слюняво поглядывая на Бхарати.
«Ну…. Вот и тот, кому меня продали, сколько же отвалили за меня монет», – злобно подумала она…, но, взглянув в сияющие глаза жениха, ее сердце немного оттаяло…
Сын раджи был статный, красивый парень, с яркими черными глазами и поступью льва, идущего медленно и уверенно в своем величии…
Бхарати, молча приняв дар, печально глядя на красные рубины, напоминающие ей о вечерней заре, в знак благодарности, покорно дала украсить себя тяжелым золотом дорогих украшений, под тяжестью которых она не могла и пошевелиться.
Гости весело защебетали, обговаривая свадебный обряд. В зале эхом отдавались глухие слова и возгласы…
Девдас, не сводя с Бхарати маслянистых глаз, молча сидел рядом…
Аромат его благовоний, его стать и черные глаза сводили ее с ума. И она уже, даже была благодарна своему отцу, за эту сделку, совершенную еще до ее рождения…
И как-то все пошло своим чередом… Свадьба назначена через неделю.
Жених и невеста всю неделю слали друг – другу гонцов с письменами… Девдас был богат, знатного рода, и одаривал свою невесту дорогими подарками, которым Бхарати радовалась как маленькая девчонка…
На рассвете, они тайно встречались на берегу около горной реки. Веселились как дети, бегали, кружились и иногда украдкой целовались, хотя это и было запрещено….
Прибегая счастливая домой, Бхарати уже не прятала своих глаз, кружилась и смеялась, как и раньше…
Отец же смотрел на нее, толи с укором, толи с грустью, как будто, что-то хотел сказать. И ей иногда слышалось, как он тихо произносил ее имя, но когда Бхарати оглядывалась, отец делал вид, что ни чего не происходит.
Бхарати была счастлива. Забыв недавнюю злость и простив отцу предательство, она уже мечтала о новой жизни знатной замужней дамы.
Она светилась от счастья, и ей казалось, что все в ее городе были рады за нее, встречая ее радостными приветствиями и поздравлениями.
Девдас, был щедр, за день до свадьбы прислал ей в подарок красивого белого скакуна с длинной шелковой гривой, украшенного драгоценной сбруей…
Бхарати, оседлав коня, как белая птица, взлетела над родными ее сердцу местами. Ощущая его мощь под собой и свою волю, управляя им, она наслаждалась скоростью, ей нравилось, как развивается легкое сари в потоке ветра, словно крылья птицы, как воздух теплой струей обдает ее лицо…
Несясь по обрывистому склону холма над горной рекой, она вспоминала, как они с отцом часто прогуливались, объезжая поместье, верхом на резвых жеребцах, догоняя друг друга. И что-то предательски защемило в сердце…
Отец грустнел день от-то дня…. Но, Бхарати, глядя на него, смеясь, заверяла, что счастлива и благодарила…
Неделя пролетела, сменяя события, как миг…
Невесту разодели в ярко-красные убранства, расшитые золотой нитью, украсив тяжелыми золотыми украшениями. Весь наряд был тщательно подобран родителями ее жениха. Родня запестрила красками праздничных одежд и радостью в глазах…
Лишь только отец осунулся, постарел, и, опуская взор, избегал смотреть дочери в глаза…
Бхарати не придавала этому значение, она была счастлива…
Жених приехал на слоне, на спине которого развивался на ветру прозрачный шелковый балдахин. За ним следовали его родня и гости в ярких колесницах, в упряжках которых стояли породистые жеребцы.
Проведя брачный обряд, молодую пару торжественно вывели, усыпая путь лепестками красных роз, которые кровавым следом на белом мраморе пола тянулись длинной дорожкой по всему пути.
Горожане пришедшие полюбоваться красотой невесты и торжественной свадебной церемонией, сияли белоснежными улыбками, некоторые чувственные тетушки утирали слезы умиления, ребятишки громко улюлюкали в след.
Девдас и Бхарати сев в ложе, расположенном на спине слона, и медленно, шатаясь в такт его шагов, двинулись в путь…
Она с тоской оглянулась на отца…. Отец растерянно смотрел вдаль…. Ее сердце защемило, и опять это странное чувство – бежать…, бежать…
Девдас, же, всю дорогу любовался красотой Бхарати, шепча ей приятные слова и угощая сладостями и вином. От людских любопытных взоров, к свадебной процессии, их скрывали тонкие белые шелковые занавеси, отделанные золотыми бубенцами, которые звенели в такт каждого шага слона…
Голова Бхарати кружилась, то ли от укачивающего движения огромного животного, то ли от вина, то ли от молниеносно сменяющихся событий и волнения новой жизни…
Она была счастлива, ей казалось, что она любима и желанна, желанна своим красивым мужем, сыном раджи Абхиджата…
Изрядно уставши, они наконец-то подъехали к огромному дворцу, где их встречала вся челядь и любопытные горожане…
Раджа Абхиджат, что-то грубо крикнув толпе, резко спешился с коня… Слон присел в поклоне, чтобы ссадить своих измученных всадников.
Бхарати провели в ее покои…. Прислуга мягко сняла украшения и одежды, указав на благоухающий бассейн… Великолепие покоев невесты просто поражало. Золоченые стены и канделябры, множество мраморных статуй и зеркал, пуфы и софы, все создавало неповторимый ансамбль изысканности и утонченности.
Благоухающая вода сняла усталость…
Прислуга, умастив тело юной жены сына раджи маслами, расчесав волосы и уложив их коронной вокруг головы, украсив орхидеями, облачила ее в шаровары, завернула в золотое сари, и, надев на ноги золотые джутти, покорно, провела ее в покои мужа…
Сердце предательски колотилось, готовое выскочить…
Огромная округлая комната была оббита красным шелком, по центру стояло ложе, накинутое тяжелым покрывалом, посреди которого лежал золотой поднос с яствами и винами.
Девдас, подойдя к своей молодой жене, нежно шепча слова любви, целовал ее красивые, с длинными пальцами, руки, расписанные ветвистыми узорами хной. Приобняв, слегка подталкивая ее к брачному ложе, смеясь, раскручивал ее сари. Ее чувства смешались. Счастье и стыд одновременно переполняли ее.
Оставив Бхарати в одних шароварах, поглаживая обнаженную грудь, Девдас смотря прямо в глаза, протянул чашу с вином. Испив вино, мысли и разум Бхарати помутнели. Тело обмякло в томной неге, поддаваясь желаниям возлюбленного мужа.
Наклонив, придерживая одной рукой за тонкую талию, Девдас впился в уста в долгом поцелуе.
Бхарати застонала от боли в груди, сделав последний вдох. Обнимая, он коварно вонзил в ее сердце кинжал. Боль сковала все ее тело. Боль и предательство.
Бхарати взлетела вверх. Не понимая происходящего, она с ужасом смотрела на Девдаса и свое бездыханное тело.
Супруг же, нежно поцеловав ее в губы, аккуратно уложил на ложе, прикрыв шелковым сари обнаженную грудь, зияющую кровавой рубиновой раной…. Взял чашу, из которой пила она, налил вина, спокойно выпил, постоял, поправил локон на безжизненной голове возлюбленной…, и вышел.
Бхарати застыла под куполом зала, растерянно вспоминая образ отца, с грустью провожающего ее. Она смотрела на свое тело, спокойно лежащее на ложе, словно утомленное в любовной неге. В ней криком кричало непонимание, неприятие происшедшего, предательство и память телесной боли…
Но, ее уже ни кто не слышал.
Будучи когда-то счастливой, она любила и верила, предавших ее людей…
Часть 1.
«Когда люди поют, они не лгут и не прячут свои секреты, а Индия – это нация певцов, и их первая любовь подобна песне…. Песни, которую мы затягиваем, когда слез оказывается недостаточно…», – Грегори Дэвид Робертс.
В своей книге я описываю только свои ощущения, и только свой опыт и свой взгляд на мир…
Глава 1. Начало…
Я хочу рассказать вам историю, которая случилась со мной несколько лет назад и которая изменила мою жизнь, ввергнув меня в увлекательное приключение, достойное индийского сериала…
Мечтая об Индии, воспетой индийскими философами…
Нет, не о самой Индии, я мечтала о Кашмире. Моя мечта была посетить последнее пристанище Иисуса, столь тщательно скрываемое всеми историками и священниками всех конфессий, которое находиться в городе Шринагар, столице Кашмира, о котором я узнала еще в далекие девяностые годы.
Потеряв свою дочь в автокатастрофе, я посвятила свою жизнь путешествиям по так называемым местам силы различных стран и частей света, проходя таинственные практики и обучения шаманов Мексики и Перу. Проведя долгие годы в поиске Истины, объездив множество мистических стран, и обретя душевный покой, я все чаще задумывалась о поездке в Кашмир. Препятствием служила война, идущая там вот уже более пятидесяти лет.
Но, моя первая поездка в Индию, это было обычное путешествие на Гоа с моей подругой. Загадочные пирамиды и Базилики, манящие царским убранством золотых росписей в Мексике, Храм Луны и руины загадочных городов в Перу, Храмы Солнца и Неба в Пекине, шаолиньские монастыри, мусульманские мечети, многочисленные Храмы Европы и старинные раскопки – все это наполнило меня знаниями, силами и открыло древнейшую память моих воплощений.
Индия…?
Индия была для меня какой-то далекой, сказочной и загадочной страной…, воспетой в Бхагавадгите и Махабхарате…, где просветленные учителя…, пришедшие к дхарме через понимание мира и любви…, пройдя долгий путь к просветлению, как Будда…
Сегодня Индия, это порок и нищета, переплетенная с роскошью вельмож и праведностью учений современных Баба, сплетенная в единый пестрый клубок, под единым названием Индия…
Приехали мы в поселок Арамболь, отель выбрали у самого океана, две звезды – кровать, душ, огромный балкон с видом на джунгли, но что еще надо, когда есть океан и солнце… Пару дней провалялись на пляже…
Вечерами наслаждались морепродуктами, приготовленными в ресторанчиках расположенных вдоль береговой полосы. Необыкновенно красивое зрелище, когда солнце садится за океан, на каждом столике загораются лампадки, и эти огоньки, как бесчисленное количество светлячков разлетаются по всему побережью, вдаль…
Умиротворяющий шум прибоя, дающий ощущение стабильности, покоя и зажигательная музыка, доносящаяся со всех сторон из каждого ресторанчика, настраивали на праздничное настроение всех сидящий за столиками туристов из разных стран. Ну, а недорогое спиртное и свободное раскуривание гашиша, развязывало людям языки.
И все звуки, тяжелый шум океана, зажигательные нотки музыки, звонкий веселый щебет туристов, сплетались в единую гармоничную мантру, поющую о покое и беззаботности…
Арамболь, поселок, где по легенде Джон Леннон сочинил свои лучшие хиты, прибежище хиппи, нудистов и британских пенсионеров, беззаботно прожигающих жизнь, покуривая гашиш, наслаждаясь тяжелым роком 80х, и ищущих романтических приключений в ночных клубах Гоа.
Простираясь длинной полосой по всей длине пляжа, маленький шумный городок, с одной стороны обрамлен ярким разноцветным базарчиком…, пестрой лентой уютно расположившимся вдоль центральной улицы, наполненный лавками и магазинчиками с манящими восточными товарами…
С другой стороны…, манговыми джунглями, густо растущими на пологом горном холме…, с узенькой горной речушкой, несущейся с холма веселым, непокорным ручейком, вымывая из под корней вековых манговых деревьев белую глину, перекатывая ее небольшими валунами в красивейшее озеро, с чистыми пресными водами из-за очищающих свойств целебной глины, окруженное огромными, неказистыми глыбами вулканической породы, и обнаженными хиппи, измазанными белой глинной.
И, конечно же, с местной достопримечательностью – Бабой. Легендарный Баба, типа, более сорока лет восседает под большим развесистым баньяном. Окуривая жаждущих транса и чуда туристов дымом марихуаны и еще каких-то трав вводивших в транс, открывая космос и звуки планеты, каждому страждущему, сидящему вокруг костра…
Баба подторговывал легкими наркотиками, и через несколько лет его арестовали местные власти, вместе с его русской просветленной женой Светланой…
Но тогда я еще этого ни чего не знала, как в прочем и об Индии, и ее нравах…
Местные же аборигены утверждают, что Битлз никогда не приезжали в Арамболь, а сам Баба в сезон дождей уезжает к маме в Лондон. На зиму же он возвращается в Гоа, чтобы потискаться в объятиях с белокожими молодыми туристками, которые в поисках мудрости бредут по извилистой тропе в джунглях к старцу в надежде обрести смысл бытия…
Шаманы Мексики и Перу, колдуны Бразилии, Джоу Ли Китая, хаджи в Турции и Арабских странах…
Изучая культуры различных стран, я всегда особое внимание уделяла учениям магов, колдунов и шаманов, и иногда проходила обряды посвящения в те или иные магические практики.
Рассказы об арамбольском Бабе вызвали во мне любопытство. И в один из первых дней нашего пребывания на Гоа, мы с подругой решились на прогулку в джунгли на поиски знаменитого Бабы, опрометчиво оставив телефоны в сейфе отеля…
Встретив девчонку, с которой мы познакомились по дороге из аэропорта в отель, одиноко блуждающую по джунглям в поисках Бабы, мы искренне и беззаботно радуясь встрече, смеясь и переговариваясь, скользя между лианами, шлепали по узкой тропе, проложенной под кронами больших манговых деревьев, к вершине, где по рассказам восседал сам великий Баба. Рядом покрикивали обезьяны. Тропинка увивалась вверх в гору, было жарко и душно…
Хохоча, изнывая от жары, прячась под тенистыми деревьями, и привлекая внимание проходящих мимо нас туристов, громким смехом и яркой внешностью, мы не заметили, как добрались до вершины горы.
Оглядываясь по сторонам, я случайно встретилась взглядом со стариком, сидящим в тени большого мангового дерева.
Глава 2. Старик…
Ствол мангового дерева был огромен, и располагался как бы полукругом, создавая у корней уютное пристанище. Старик был в белой длинной рубахе, ярко выделяющейся на его смуглом сухощавом теле.
Сидя, в позе лотос, около маленького костра, он в руках перебирал крупные черные каменные четки, отполированные от постоянного прикосновения до блеска…
Баба – подумала я и показала ему знак рукой, мол, можно ли нам подойти. Старик, пронзив меня взглядом, смотря, словно сквозь меня, так же рукой пригласил присесть около еле тлеющего костра. Крикнув, чуть отставшим, девчонкам – вот он, тот самый Баба, я под хохот подружек присела у костра… Старик, молча с удивлением, или, скорее, с восторгом рассматривал весело щебечущих подруг славянской внешности…
Окружив костер, мы притихли, вопрошающе глядя на старика…
Я заговорила первой, спросив: – «кто он?»
Старик, немного помолчав, быстро, ломая слова, защебетал…, что звать его Рахман, что держит целибат уже более двадцати пяти лет и что восседает около двадцати лет на этом самом месте под этим манговым деревом.
Внимательно вглядываясь в наши лица и улыбаясь светлыми выцветшими глазками, старик предложил нам закурить трубку мира…. Я, ранее никогда не курила марихуану, да я, вообще, не курила, но я уверенно дала согласие. Подруга же моя скептически скривилась, но не отказалась, сказав мне, что будет курить, но не в затяжку.
«Смешная…. Выкуривая в день по две пачки сигарет взатяжку, вдыхая никотин, и травку, но не в затяжку…. Нет…, я хочу получить удовольствия и знания в полной мере, я попробую, как получиться», – подумала я…
Тем более во многих шаманских практиках Южной Америки, да и Китая используются различные одурманивающие травы, окуривая и вводя в транс для общения с духами…
Старик достал большую трубку, выточенную из черного камня, перемешав табак и черную смолянистую субстанцию, забил этой смесью трубку и прикурил…
Первую затяжку сделал он, затем протянул мне, предварительно обмотав трубку каким-то белым бинтом. Пытаясь затянуться, я сильно закашлялась, дым как бы исцарапал мне горло, на глазах выступили слезы, старик, смеясь уголками глаз, передал трубку по кругу… Нас обволок мягкий запах травы, мы сидели молча, каждый думал о своем, старик, слегка сощуренными от палящего солнца глазами внимательно наблюдал за нами…
Так пустив трубку по кругу раза три, мы выкурили ее содержимое… Остатки смеси из трубки, старик вычистил в еле тлеющий костер, из которого тонкой струйкой потянулся приторный травянистый дымок…
Елена, девчонка, которую мы встретили по дороге, вдруг заплакала навзрыд, причем, казалось, что спазмы ее рыдания начинались где-то внизу живота, как бы из нишей чакры, и, пульсируя, поднимались вверх от чакры к чакре, пока не выплеснулись ручьями слез из ее глаз…
Старик, взглянув на Елену, как-то обеспокоено быстро перебирая четками, шепча какие-то слова, похожие на суры, накинул на нее белый палантин, продолжая шептать все интенсивнее и интенсивнее. Елена, не останавливаясь, рыдала под палантином, вздрагивая все сильнее и сильнее.… Старик сильным рывком крепко обхватил Елену руками и, продолжая читать суры, немного пошатывал ее, как бы убаюкивая, как младенца… Елена успокоилась, встала и сказала, что хочет побыть одна и зашла за рядом стоящий большой валун, присела, отперевшись спиной на камень и притихла…
В этот момент моя подруга, сидевшая рядом в позе лотос, широко расставив колени своих длинных ног, стала покачиваться из стороны в сторону, громко смеясь раскатистым басистым хихиканьем…
Мы со стариком переглянулись, тихо ухмыльнувшись друг другу, разведя руками…
– Ирина, все нормально…? Ты хорошо себя чувствуешь…? – взволновано спросила я…
– Да, все отлично, – пролепетала она, каким-то неестественно басом, не прекращая смеяться и раскачиваться словно маятник…
Надо немного переждать пока девчонки придут в себя, подумала я, но их приход затянулся надолго…
Ирина привстала, немного от нас отошла…, и…, помахивая руками и двигаясь телом, как бы танцуя, громко хохотала…, ее хохот эхом отдавался в джунглях. Обезьяны, в такт ее хохота покрикивали все громче и громче… Люди, проходящие мимо по тропинке, с любопытством посматривали на Ирину… Ирина девушка высокого роста и немного объёмного телосложения, не обращая ни на кого внимания, двигалась в ритме своего танца под звуки своего хохота, качая бедрами и размахивая руками…
Наблюдая за подругами, любуясь зеленью джунглей и украдкой рассматривая старика, я с нескрываемым любопытством слушала рассказ Рахмана о его жизни и о будущем вселенной, и о конце света в его понимании. Сидя в тени манговых деревьев, разморенная жарким солнцем и дымом марихуаны, я не хотела спорить со стариком, объясняя свое видение будущего вселенной, и конца тьмы. Мне казалось в тот момент, это не важным, и не существенным.
Громадные вековые деревья, стояли как причудливые великаны в густой зеленной листве, их ветви даже не шевелились, и была полная тишина, не считая дикого хохота Ирины и испуганных криков обезьян…
Старик иногда поднимался и подходил к Ирине, тихо шепотом шепча ей суры… Небольшого роста, худощавый…, да, что там худощавый, просто высушенный…, обтянутый тонкой сухой кожей, старец…, но глаза его светились живым огнем, и тело его, казалось, отсвечивало голубым светом, но может быть это игра моего воображения…
К нам подошел парень с густой русой бородкой. Видно было, что это знакомый старика. Парень присел к нашему костру и с удивлением посмотрел на Ирину, но Ирина никого не замечая, танцевала свой шаманский танец. Он приехал откуда-то из Великобритании, было видно, что старика знает давно. Он лечил у него больное колено. Старик, со знанием дела осмотрел его колено, и…, вытащив из суконной сумки, дал ему какую-то баночку с черной мазью…
И…, забив трубку мира по – новой, поглядывая на Ирину, смеясь краюшками глаз, предложил нам покурить… Мы не отказались…
Пока Елена отдыхала за валуном, а Ирина хохотала, мы со стариком выкурили несколько трубок мира, ведя светскую беседу, кто мы и откуда. Парень сидел тихо, мирно покуривая гашиш, не участвуя в нашем разговоре, с любопытством и опаской поглядывая на Ирину. Разговаривая со стариком, я, любуясь зеленью могучих деревьев, чувствовала себя как-то свободно и одновременно уверенно, голова моя была чиста и легка, как будто я и не курила… Старик, же, с интересом рассматривая меня, наблюдал за каждым моим движением…
Мы просидели довольно долго, пока девчонки пришли в себя…. И я уже успела сдружиться со стариком Рахманом.
Солнце на Гоа садится быстро, и надо было до заката выйти из джунглей к океану. Прощаясь с нами, старик предложил девчонкам массаж и вручил нам визитку, с адресом его дома…
С визитки все и началось…
Глава 3. Торговцы…
Мы с хохотом возвращались из джунглей, делясь впечатлениями.
Ирина весело щебетала о своих ощущениях во время шаманского дикого танца, ей хотелось кричать громче и громче, двигаться резче и быстрее и для нее время не существовало, и в целом мире, была только она и она не видела проходящих мимо людей и кричащих обезьян, кидающих в нее манго. Смеясь, мы пожалели, что из-за безопасности оставили телефоны в отеле, шаманский танец Ирины искренний и неподражаемый.
Елена же рассказала, что встреча со стариком Рахманом помогла ей понять что-то главное в ее жизни, подсказав выход из ее сложной семейной ситуации. Она приехала на Гоа на неделю, обдумать, как ей дальше быть, и уверенная в себе она шла с осознанием своей будущей жизни….
Сейчас, мы иногда общаемся с ней в телефонном режиме, и эта поездка, действительно, изменила ее жизнь. По приезду домой, Елена развелась со своим мужем и встретила мужчину, с которым они построили большой дом и, по сей день, они счастливы вместе…
Арамболь – магичен, и иногда круто меняет жизни, главное захотеть правильное желание…
Что же захотела я…? Ведь именно этот день, впоследствии, изменил и мою жизнь, ввергая меня в удивительное индийское приключение.
Вечер мы провели на пляже в ресторанчике, в котором облюбовали неплохую кухню непальских поваров. Смеясь и делясь впечатлениями о старике, мы возбужденно разговаривали, обращая на нас, ярких, красивых и очень шумных, внимание с соседних столиков. Ужин пролетел быстро…. Поужинав, мы томно поплелись к дому старика, согласно указанному адресу на визитке.
Мы шли по центральной улице Арамболя, с обеих сторон которой располагались магазинчики набитые сувенирами, специями, пляжной одеждой и многочисленные ювелирные лавки со знаменитыми Индийскими натуральными камнями, кашмирскими сапфирами, золотыми и серебряными украшениями.
Базарная улица простилалась длиной дорогой через весь городок.
На этот базарчик, вечерами съезжалось множество туристов. Торговцы, веселыми компаниями, зазывали к себе покупателей…
Они отличались статными фигурами, горящими черными глазами и веселым нравом, все, что нужно туристам…
Мы же яркие, красивые белые девушки с рыжими волосами, ухоженные славянки вызывали восторженные взгляды, двусмысленные шуточки и пересуды в нашу сторону…
В общем…, мы, прекрасная троица рыжеволосых нимф, шли по базарной улице с визиткой в руках, хохоча между собой, расспрашивая почти каждого лавочника, как пройти к такой-то улице и к такому-то дому… Желающих оказать помощь в поиске Бабы, было много, но ни кто не знал, где находиться эта улица.
Так, идя вдоль пестрых лавок и магазинчиков, мы подошли к небольшой компании восточных парней, лет примерно под тридцать, стоящих у одной из ювелирных лавок. Они весело нас окружили, подмигивая черными глазами и подшучивая над нами. Протянув, оному из них визитку старика, я попросила о помощи найти улицу и дом, указанные на ней. Взглянув в глаза торговца, я на мгновение застыла, по моему телу прошла молния…
Красивый…, высокий…, парень с восточными чертами лица, с черными пленяющими глазами… Передо мной стоял Он…, я понимала, что я откуда-то его знала, и знала очень близко, это как дежавю…, как память прошлых жизней…
Он, же не отрываясь, смотрел в мои глаза. Мы молча смотрели друг другу в глаза…, и это была вечность или секунда, я не знаю, я потерялась во времени. Он с трудом выдавил из себя, что не может говорить, мои подруги его смущают. Девчонки хохоча, отвернулись и прошли немного вперед вдоль улицы.
– Как тебя звать? – спросила я.
– Али, – прикрыв глаза, ответил торговец.
– Это мой магазин, я торгую бриллиантами, заходи…, – пафосно указав на небольшой уютный магазинчик, и все еще смущаясь, он рассказал, как пройти к дому, где живет Баба Рахман…. Это было примерно в метрах ста от нас.
– Обязательно зайду, я хочу себе серьги, цыганские серьги с рубинами…, – догоняя подруг, выкрикнула я.
Наша веселая троица пошла дальше, смеясь и судача, и о Бабе Рахмане и о красивых подкаченных восточных торговцах.
Это была встреча, которая изменила мою размеренную жизнь. Нет, в эти две недели моего пребывания в Арамболе, у нас не было бурного романа…, все случилось потом…, намного позже…, и я увидела Индию совсем в другом свете, где предательство, ложь и бренд великих просветленных. Но это все потом. А сейчас я шла, размышляя – что же произошло…, чувствуя, что что-то во мне изменилось, и…, это было какое-то смущение и эйфория одновременно, какое-то чувство близкого родства…
Потом, через время, мы долго обговаривали этот момент нашего знакомства, и у нас были одинаковые ощущения. И именно это его сильно смутило, а не хохот моих подружек…
Баба снимал комнату на втором этаже хлипкого здания, с балконом во двор. В небольшой комнатушке стаяла высокая деревянная кровать, времен португальской колонизации, застланная грязной простыней…
Старик предложил закурить трубку. На этот раз мы отказались, еще один приход моих девчонок вряд ли бы доставил мне удовольствие, да…, это был бы перебор. Перекурив, старик предложил массаж первой Елене.
Мы с Ириной вышли на балкон присев на какие-то коробки. Двор был темен, лишь слегка освящен полосками света из окон. Во дворе в куче какого-то мусора копошились крысы. Ирина курила сигарету, я, тупо рассматривая возню крыс во дворе, была погружена в думы о торговце.
Душа моя светилась ярким светом, окутывая меня непонятным чувством тепла. Перед глазами пролетал его образ и взгляд, как будто кто-то прокручивал один и тот же кадр видеопленки.
Тем временем старик закончил делать массаж Елене, и она, оставив нас с Ириной, ушла в отель… Подруга заменила Елену на большой грязной кровати, я осталась на балкончике со своими мыслями, вернее не мыслями, а ощущениями непонятного тепла и света, которыми я была наполнена. И мне была, совершено, безразлична эта грязь и крысиная возня во дворе этого дома…
Баба Рахман, к которому мы попали во время вояжа по джунглям, это был не тот знаменитый Баба сидящий под баньяном, к которому все стремились. К тому Бабе мы так и не попали, встретившись на полпути со стариком Рахманом.
Знаменитый, же Баба, находился в джунглях чуть выше, на вершине холма, на который мы взбирались, восседая в окружении последователей хиппи, многочисленных туристов, христианских икон и кришнаитских изваяний, увешанный цветочными гирляндами, постоянно обкуренный гашишем, позволяя фотографировать себя за сто рупий….
Местная достопримечательность, туристы к нему валили толпой…, впоследствии…, через три года местная полиция арестовала его и последователей за торговлю наркотиками…
Но, это было потом…, а сейчас, Ирина лежала, распластавшись на кровати, старик восседал над ней, кропотливо делая массаж каждой ее мышце, я же тупо сидела на балконе, прокручивая видеоролик в глазах с образом прекрасного восточного торговца.
Время пролетело незаметно…, старик закончил массаж, что-то восторженно щебеча о нашей красоте. Сегодня он за два массажа заработал неплохие для него деньги, и был счастлив, но массаж на удивление он делал профессионально.
Прощаясь, я протянула руки для объятий. Старик, как-то резко отпрянув, глухо выдавил из себя:
– Нет, нет…, к тебе нельзя прикасаться…
– Рахман, Елене и Ирине ты делал массаж, а ко мне нельзя прикасаться? И почему Елена плакала, Ирина смеялась, а я просто сидела в покое и умиротворении? – искренне удивилась я.
– Ты другая, Шакта…, – глухо произнес Баба Рахман.
– Хмммм.? Шакта … что это значит? – вопросительно ухмыльнулась я, взяв его руками за плечи, пристально посмотрев в его серые выцветшие глаза…
Старик хитро прищурился и пролепетал…
– Придет время…, себя узнаешь….
– Рахман…, – но, старик уже ни чего не говоря в ответ, отведя глаза, молча раскуривал свою большую трубку мира…
Мы устало побрели в отель… Думать ни о чем не хотелось, и я все мысли прогоняла прочь. Придя в отель, мы сразу же завалились спать.
Глава 4. Шакта…
Следующий день мы провели в разговорах о своих впечатлениях встречи с Бабой. Валяясь разморенные от жаркого солнца на шезлонгах у океана, мы с подругой, смеясь от души, болтали, делясь своими впечатлениями и о массаже старика Рахмана, и о шаманском танце Ирины, и об интересных статных парнях – местных торговцах….
Они какие-то такие…, ну вовсе не похожие на индусов…, высокие, подкачанные, с миндалевидными разрезами глаз, как у персов, эти восточные парни невольно вызывали у нас, какой-то животный интерес…, да и они заглядывали к нам в глаза призывно всматриваясь – «выбери меня»…, что нас еще больше веселило и в тоже время воодушевляло.
Наплескавшись в океане, разморенные от палящего солнца, мы лениво, слегка покачивая бедрами, побрели в отель, рассматривая по пути разноцветные безделушки, продаваемые в многочисленных лавках …. Торговцы, флиртуя с нами, зазывали в свои магазинчики, хвалясь своим самым лучшим товаром…
Товары пестрили яркими красками…
Нам как сорокам нравилось буквально все, от трубок для курения из черного камня, до ярких одежд из грубого самотканого конопляного полотна…. Подолгу задерживаясь у каждой лавчонки, рассматривая и перебирая в руках многочисленные статуэтки Шивы, Ганеши, полотна неизвестных художников в стиле хард – рок, бесчисленные футболки с изображениями символов растаманов, мы то и дело натыкались или на пьяных байкеров или на шумную толпу веселых туристов…
Узкая дорога, ведущая к отелю кишела беззаботными, слегка пьяными туристами, индийскими девушками-цыганками, увешенными бусами, парео, и всякой дребеденью, навязчиво продающими свой товар прямо с рук…
Байки и старые, слегка побитые скутеры с громкими сигналами клаксонов проскакивали между зазевавшимися туристами и иногда выскакивающими из-за ограждения полосатыми поросятами… Шум, грохот двигателей байков, хохот туристов и возгласы цыганок, наполняли воздух, придавая неповторимый восточный колорит маленькому городку…
Заглядевшись на пляжные тапочки в одном из киосков, увлекая покупкой цыганку, торгующую в лавке, не обращая внимания на шум байков и крики застывших в изумлении людей, я услышала, скорее, почувствовала вихрь, пронесшийся у меня за спиной, и будто сильный удар в стену…
Обернувшись, я удивлено посмотрела на цыганку, которая с ужасом глядя на меня, щебетала что-то на хинди, поднимая вверх руки, и восхваляя кого-то из богов…
Моя подруга, стоящая рядом на брусчатом корявом тротуаре, застыв в ступоре, переводила взгляд своих широко раскрытых глаз то на меня, то на груду свалившихся в кучу вещей, из-под которой торчали еще крутящиеся колеса байка и, извиваясь лентой, шел легкий дымок…
В дальнем углу ларька, около стены дома, зашевелился мужичок, вылезая из – под дымящегося байка, снимая с себя упавшие со стены разноцветные парео и палантины…
Мужик был изрядно пьян от каких-то синтетических наркотиков и будто выпал из реальности. Пытаясь что- то сказать, в свое оправдание, он еле-еле ворочал челюстью…
Набежавшие прохожие и лавочники, громко ругаясь на несуразно говорящего мужика, как кучка муравьев копошились, вытаскивая разбитый байк из разрушенного ларька. Уцелела лишь та стена, около которой стояла я. Байк пролетел за моей спиной буквально в миллиметрах, не зацепив меня….
Цыганка кружила вокруг разрушенного ларька, что-то гневно выкрикивая и размахивая, маленькими черненькими от солнца кулачками в сторону незадачливого мужика… Байк был разбит полностью. Набежавшие любопытные цокали языками и качали головами. Лавочники смеялись над растерянным мужиком…
Пьяные туристы на Гоа часто попадают в аварии на байках и скутерах, ломая ноги и руки, а иногда и головы…
Мы с подругой, изумленные происшедшим, стали потихоньку вытаскивать из кучи уцелевшие товары, помогая хозяйке разрушенного ларька…
По щекам торговки катились слезы, размазывая их по лицу грязной ладошкой, она что-то тихо лепетала, кланяясь в мою сторону…
Я не понимала, что происходит и чувствовала себя очень неловко…. Мне всем сердцем хотелось помочь этой бедной женщине…
Зеваки, стоящие вокруг разрушенного ларька расступились, давая дорогу огромному, черному как ворон байку. Байк остановился прямо перед нами, на нем восседал индус-цыган, средних лет, в пестрой рубахе и огромной золотой серьге в одном ухе. Густые черные волосы, подкрашенные рыжей хной блестели в отблесках заходящего солнца…
Торговка разрушенного киоска, при виде байкера, упала на колени, щебеча на хинди что-то непонятное. Быстро перебирая словами, она указывала то в сторону ушедшего мужика, то на разбитый мотоцикл, лежащий рядом на брусчатке, то на меня.
Я привстала, отряхнув сарафан от пыли. Подруга, сидя на корточках около груды разбросанного товара, притихла, подняв с пола тяжелую статую Шивы…
Цыган, тряхнув черными кудрями, соскочил с байка, и…, вертя на пальце черные четки, нагло посмотрев на меня, будто оценивая, спросил кто я.
Я опешила, то ли от наглости в его глазах, то ли от абсурдности его вопроса…
– Туристка… из Украины…, – жестко глядя в его глаза тихо ответила я…
– Я не про это…
– Извините, я не понимаю, мой английский желает быть лучшим…, – сухо ответила я…
– Она говорит, что ты спасла ей жизнь, – цыган указал на женщину, все также стоящую на коленях, – байк пролетел сквозь тебя, ты заслонила ее собой…
– Я не понимаю, вас, – все так же настойчиво, жестко глядя в глаза цыгану, ответила я, и вышла из разрушенного ларька. Подруга, прихватив с собой Шиву, встала около меня. Увидев в ее руках изваяние Шивы, я засмеялась…
– Я думаю, что драки не будет…, – глядя на подругу, расхохотавшись, проговорила я…, – Пошли в отель…, – взяв из рук Ирины статуэтку, поставив ее на пол перед цыганом, я развернулась спиной, дернув за руку все еще стоящую в недоумении подругу.
– Пошли…, – хрипло прошептала я…
Цыган, настойчиво громко окликнул меня.
– Мисс…
Я обернулась, вопрошающе пристально посмотрев в его жгучие черные глаза, в них отражались, какие-то непонятные смутные чувства, и покорность, и восторг, и настойчивая мольба о чем-то, чего не понимала я…
– Sakta, (Шакта) – тихо произнес он…
Цыган был настолько внешне груб и брутален, что из его уст это прозвучало, как что-то нецензурное…, но вчера мне это же сказал старик Рахман…
– Что означает Шакта…?
– Сила богов…, Шачи…, – цыган низко поклонился, сложив ладони на уровни груди. Зевающие рядом торговцы из соседних ларьков, удивленно смотрели то на меня, то на цыгана, цокая языками и что-то лепеча на своем щебечущем языке…
Я обернулась на подругу, Ирина, приоткрыв от удивления и непонимания рот, молча наблюдала за происходящим, ее лицо было испачкано белой цементной пылью. Улыбнувшись, я взяла ее за руку, увлекая за собой в отель.
– Они тут все, толи обкуренные, толи пьяные, или на них солнце так действует…, – мы громко расхохотались.
– А…, байк реально пролетел, будто сквозь тебя…, – выпучив на меня глаза хохоча, пролепетала подруга.
– Это так показалось, он же летел в воздухе, и дымил, и был эффект как у фокусника…. А…, у старика Рахмана забористый гашиш, ты вчера курнула, а до сих пор видения…, да…, не скучная страна, главное, что все что-то видят и все типа просветленные… Сила богов… Шакта… Шачи…
Мы расхохотались еще громче. И уже не глядя ни на торговцев, ни на товары, разложенные по дорожке в отель, мы, живо перебирая ножками в пляжных шлепанцах по каменистой корявой брусчатке, наклонившись от смеха, держась за животы, быстро прошлепали к отелю. Сидящие у лавок торговцы весело подмигивали нам, думая, что мы перекурили ганжу…
Солнце уже садилось за океан. Ночь наступает практически сразу, как только солнце исчезнет за горизонтом…, и когда мы добрались до отеля, уже стемнело.
Глава 5. Отель…
Отель семейного типа, на двадцать номеров, с большими верандами, первый этаж занимал большой холл, где работники отеля, смотря вечный индийский сериал по телевизору, гладили на гладильной доске чистое постельное белье…, они маленькой стайкой толпились около телевизора, щебеча и сопереживая героям какой-то увлекательной мыльной оперы…
Вся архитектура поселка эпохи португальской колонии. И наш отель с большой винтовой лестницей, большими верандами и балконами, больше напоминал португальское поселение. Еще больше этому придавали маленькие статуэтки девы Марии, украшенные гирляндами цветов на каждом витке лестницы.
Наш номер располагался на третьем этаже. Из балкона хорошо просматривались джунгли и соседский двор с огорожей для поросят, полосатые поросята бегали вдоль ограды, иногда они выскакивали из-за ограды и с веселым визгом носились по улочкам, межу туристами и проезжающими байками. В этой части Индии разводят и едят диких поросят, так как свинья, как и корова, священное животное…
Приодевшись и приведя себя в порядок, мы спустились к океану насладиться свежевыловленными крабами, искусно приготовленными в излюбленном нами ресторане… Хозяева ресторанчика приятные молодые ребята из Непала. С утра, кто-то из них уходит в море на длинной лодке, похожей на пирогу, отлавливать сетями рыбу, крабов, креветок и всяких морских тварей…
Вечером, когда садится солнце, весь улов выкладывается на длинном столе, и каждый, проходящий мимо турист, может приглядеть для себя то или иное морское чудище на ужин… Искусные повара, разнообразие свежих морепродуктов, и улыбчивые гарсоны привлекли и нас…
В медном тазу громадные крабы с размером футбольного мяча, связаны так, чтобы не поранить ни кого клещами, были похожи на черные черепа невиданных чудищ. На плоских металлических листах, дергая хвостами и подпрыгивая, лежали огромные рыбешки, обитательницы Индийского океана.
И все это скворчало в огромных сковородах или запекалось на гриле, прямо здесь под открытым небом, устланном индийским звездным ковром. Легкий вкусный дымок разносился по берегу, будоража аппетит. Мягкие кресла около маленьких столиков, уютно расставлялись прямо на песке пляжа, яркие лампадки в виде шаров придавали вечерней трапезе романтики и таинственности…
Насладившись ужином, мы размеренным шагом поплелись гулять по центральной улочке городка, манящей пестротой восточных товаров. Перебирая интересные побрякушки в сувенирных лавках и яркие расшитые блестками одежды, вывешенные прямо на улице, засматриваясь на витрины ювелирных магазинов, манящих нас индийскими самоцветами, мы медленно переходили из одной лавки в другую.
Лавчонки, переплетались с маленькими магазинчикам, и казалось, что они как яркие гондолы нескончаемым потоком протекали по длинной улочке этого маленького городка, наполненной туристами и байками, шумом и гамом.
Практически каждый турист берет на – прокат байк или скутер, для удобства передвижения и ощущения полной свободы, которая всецело зависит от фантазии байкера, и от количества выпитого дешевого рома или выкуренного гашиша…
Улица перекрикивалась разговорами туристов с выкриками зазывал, гулом двигателей байков и проезжающих мимо такси. Все звуки и все движения улицы смешались вместе, создавая единый живой организм…
Не спеша, прогуливаясь, мы не заметно подошли к тому самому магазинчику, с хозяином которого я познакомилась несколько дней назад. Это был довольно уютный и чистый ювелирный магазин, типичный для всех маленьких пляжных городков Гоа. Со стороны улицы, окна развешены разноцветными бусами из натуральных камней и различными серебряными украшениями всех стилей…
Мы зашли внутрь…. По центру магазина стояла большая стеклянная витрина, устланная украшениями из разноцветных драгоценных камней. С одной стороны которой, гордо восседал тот самый торговец Али…, с другой стороны, сидел какой-то турист, в яркой разноцветной рубахе, с толстой золотой цепью на шее, слегка напоминающий мафиози из бульварного мексиканского кино.
Они пили виски из тяжелых стаканов и оживленно о чем-то беседовали. Увидев меня, глаза Али загорелись, сверкая пламенем черных зрачков. Предложив нам присесть, познакомив нас с его гостем, он весело защебетал, вынимая нам для показа из коробочек несметные сокровища с драгоценными камнями…
Многие, постоянно приезжающие, туристы на Гоа, покупают дорогие украшения с бриллиантами с целью их продажи, компенсируя, таким образом, расходы на отдыхе…
Включив все свое обаяние, вышколенное до профессионализма за годы работы в этом магазине, доставая все новые и новые украшения, и показывая их нам, Али, немного смущаясь, пристально вглядываясь в мои глаза, рассказывал о камнях и какую-то придуманную для туристов сказку о себе.…
Его черные глаза манили глубинной озер, красивое лицо озаряла улыбка белоснежных зубов, черные густые волосы были уложены, по местной моде, красивой волной на бок, его подкаченное тело было статно и выдавало королевскую осанку…, он был прекрасен, как принц из восточной сказки…
Весело болтая, попивая местный чай с масалой, мы просидели до самого закрытия. Уходить не хотелось, взгляд Али и его бархатистый грудной голос манили и навивали какую-то тоску…. В памяти мелькали обрывки каких-то смутных воспоминаний, такие далекие и сумбурные…
Гость Али, сидел в кресле, изредка вставляя словечки, смеясь над шуточками и попивая маленькими глоточками виски…
Али, то хорохорился как павлин, то смущенно и растеряно смотрел в мои глаза, все его жесты и все его взгляды будто молили, чтобы мы остались еще хоть на немного…
Уходить не хотелось и мне, но, все же, распрощавшись, мы с подругой побрели темной улочкой в отель, все магазинчики и лавки были уже закрыты, лишь только мелькали одинокие тени каких-то пьяных прохожих…
Уставшие мы шли молча. Разговаривать не хотелось совсем. Мои мысли предательски дразнили меня образом восточного принца, его завораживающим взглядом, глубинной черных озер…
На следующий день рано утром мы уехали на несколько дней в деревню браминов Гокарну, прикоснуться к одному из четырех частей лингама Шивы, раскиданных по Индии…
Глава 6. Гокарна…
Гоа это маленький кусочек рая на земле… Островок безмятежности, полной свободы, безумства чувств и мистики…
Пляжная полоса, тянущаяся широкой лентой вдоль волнующегося океана, синева которого уходит в даль и где-то там на горизонте сходится с густым синим небом в единое целое, живое и неразрывное, как часть вселенной…, морской бриз, шум прибоя, легкий шелест ветра, окутанные дымом гашиша британские рок-кафе, с громкими басами гитар престарелых рок-музыкантов, тихие беседы с Бабой о бытии, окутанные дымом из черных больших трубок, все это атрибуты безмятежности и свободы Гоа, и все это отождествляется с миром Богов…
Употребление марихуаны в Индии имеет долгую историю, и окутано легендами, являясь частью Индуизма…. Шива избрал для себя марихуану, как любимую пищу – но пищу Богов…
Однажды люди спросили Шиву, почему он сам постоянно курит гянджу, но при этом запрещает курить им – людям. На что Шива ответил, что каждый его вдох гянджу – это новый стих Махабхараты, а каждый выдох – полная глава Упанишад. Когда же курит смертный, то каждая затяжка – это поиск несуществующего смысла, а каждый выдох – разочарование и опустошение…
А всякому вопрошающему разрешение, нужно непременно отказывать…, ибо – нельзя доверять сомневающемуся… Сомневающийся слаб…. Сильный никогда не станет вопрошать, что ему можно, а что нельзя, тем более у Него…, у Божества… Безмерное поклонение и настойчивое вопрошание – и есть самое худшее безверие…. Да, и не любит Шива, когда в нирване многолюдно и накурено…
Сегодня, как и много веков назад, в Индии от мала до велика, независимо от вероисповедания, курят гашиш, который большими партиями доставляется из Афганистана, привлекая туристов всех стран, несмотря на запрещающие законы современной Индии…
Легенды…. Как много в них соткано из жизни Богов и культур великих наций и народов…. Легенды Индии прекрасны, в них боль и любовь, праведность и грех…, в них древнейшая философия жизни. Легенды, изложенные на санскрите в великих трактатах, которые изучают и сегодня ученные всего мира, расшифровывая таинства мифов и сказаний…
Язык древнейшей философии, принесенный в Индию племенами ариев – санскрит, язык РигВеды… Веды, древнейшие культовые поэзии, эпосы Махабхарата, Рамаяна, написаны на санскрите и это язык браминов в деревне Гокарна…
Когда-то очень давно…, демон Равана король Ланки, возжелал быть бессмертным как сам Шива…, и отправился он к горе Кайлас, к Шиве…
Шива великий Бог созидания и разрушения, олицетворяющий собой космическое сознание, статичное мужское начало всей вселенной…
До сотворения вселенной Шива явился Брахме и Вишну в виде яркого столба света, в форме линга, у которого не было ни начала, ни конца…
В священных писаниях гласит: «Между нами обоими появился яркий лингам, и был он окружен тысячами языков пламени и горяч, как пламя смерти…, без начала и конца, и был он свободен от разложения и роста…»
Ох, уже эти святые писания всех времен и народов, в которых пишут витиевато и загадочно, предоставляя каждому читающему или слушающему иметь свое представление о сотворении мира и об истории Богов…
Великий Шива проявился в форме лингама, чтобы разрешить спор между Вишну и Брахмой, и эта форма была огнем любви…. Шива является семенем и все, что мы видим, есть древом этого семени… Шива это вечное происхождение…, и так сказал Вишну…
И вот, Равана хотел заполучить лингам из рук самого Шивы, чтобы самому поклоняться лингаму в своем королевстве…
Окружив Шиву лживой преданностью, как бывает и у людей, Демон лестью выманил у Шивы лингам в подарок…. Но у прозорливого Шивы было одно условие – нести лингам только в руках на протяжении всего пешего пути в свое королевство. Опустив лингам на землю, Равана не смог бы поднять его заново… Мистический монах-путешественник Навада, поняв, что заполучив лингам Шивы, Демон получит бессмертие и исполнит свою давнюю мечту разрушить мир, призвал Вишну на помощь…
Когда же Демон Равана прибыл в Гокарну, Вишну превратил день в вечер, чтобы Равана мог беззаботно отправиться в храм на вечернюю молитву. По пути к храму Демон повстречал милого мальчика, в которого превратился сын Шивы, Ганеша. Равана окинув взглядом мальчика, доверился ему и попросил о помощи подержать лингам, пока он произносит молитвы…
Но как только Демон скрылся в храме, Ганеша тут же поставил лингам на землю…, а Вишну снова изменил вечер на день… Разъярённый Демон, поняв что был обманут…, в ярости попытался выдернуть лингам из земли, и разрушить его…. Но, не имея достаточно сил, чтобы вырвать его из земли, Равана разорвал его упаковку.
Короб, он бросил в место Шаджешвара, крышку от коробки в Гунешвару и Дхарешвару, материю, которая покрывала лингам Шивы, Демон выбросил в сторону холма Кандука. Падая, она накрыла собой Мурдешвару и Гокарну, где впоследствии и были построены многочисленные Храмы…
Легенды… Легенды манят, увлекая своими волшебными сюжетами прикоснуться к вечной сказке о Великих Богах…
Узнав на ресепшене в отеле, как можно доехать до Гокарны, а на хорошей машине дорога туда примерно около 4 часов, договорившись о гиде и трансфере, мы с подругой поехали в маленькое путешествие по священным местам, посвященным лингаму Великого Шивы…
Ранним утром к отелю подъехал черный американский джип с открытым верхом…. И мы, вчетвером, водитель, гид, и я с подругой, с ветерком, наслаждаясь по дороге красотами утреннего Гоа, поехали в деревню браминов Гокарну, где по легенде, находится часть лингама Шивы. А…, заодно и в Мурдершвару, полюбоваться одним из самых больших изваяний Шивы…, и храмовой башней «Гопура», поклонится Богам в храме Шивы, и…, конечно же, окунуться в водах бухты Ом…
Наше путешествие длилось несколько дней….
Пару ночей мы спали в маленьких деревушках, в крохотных, но очень уютных отельчиках, смакуя местную кухню под веселые рассказы нашего гида о Великих Богах Индии. В театральной форме, в лицах, смеша нас всю дорогу, он представлял нам легенды о Великом Шиве…. Путешествуя, мы по дороге останавливались практически у каждого Храма, встречающегося нам на пути.
Наш гид – сухощавый профессор Индийской культуры и истории, какого-то британского колледжа, был очень интересным человеком. На Гоа не редкость, встретится с каким-либо британским профессором, работающим на старости лет просто по зову сердца, из удовольствия, воспринимая свою работу как хобби…
Гокарна, деревня, в переводе с санскрита ухо коровы, где по легендам родился сам Шива, выйдя из уха Притхиви, принявшей образ коровы… Деревня, где часть лингама Шивы, и куда стекаются паломники для омовения в озере Котитирха, воды которого принесены из самого Ганга и смывают все грехи… Деревня потомственных браминов, сынов солнца, потомков Брамы…
Днем мы прогуливались пестрыми улочками, молились в Храмах, омывались в водах озера, и созерцали часть великого лингама Шивы…
Вечером же, в тишине, в маленьком отельчике Гокарны, мы беседовали с гидом о Шиве, о Богах, браминах и о бытие…. Образ восточного торговца бриллиантами как-то отошел на задний план, как просмотренный когда-то кинофильм…, и казался уже не столь интересным или не важным…
Но вернувшись в Арамболь, то ли от скуки, то ли от любопытства, мне все же захотелось увидеть его еще раз, да и заказать себе цыганские серьги с рубинами, эскиз которых я нарисовала на салфетке в ресторанчике…
Глава 7. Сансет…
Арамболь это самый загадочный и мистический пляж на Гоа, но все самое интересное происходит на закате…
Каждый день вашему взору открывается необыкновенно красивое зрелище, когда солнце огромным шаром опускается далеко за горизонтом за темные воды могучего океана. Солнечная дорожка на воде пестрит и переливается в тихих водах волн. Со всего Северного Гоа стекаются на пляж к океану туристы провести волшебное светило в ночную даль…
Проводы солнца на пляже Арамболь, это традиция, заведенная еще хиппи в далекие шестидесятые, с годами переросшая в магический ритуал прощания с небесным светилом под шаманские ритмы тамтамов, под мистические движения разодетых в разноцветные сари танцующих девчонок, в свете факелов укротителей огненной стихии, виртуозно жонглирующих огнем.
Есть предание, что если, здесь на пляже, в свете уходящего солнца, под ритмами барабанов загадать желание, оно непременно сбывается. И многочисленные маги и колдуны, съезжаясь со всего света, устраивают тут свои шабаши, раскладывая вашу жизнь по полочкам, гадая на таро, рунам и каким-то штучкам, обещая беззаботную жизнь. Многие из них проводят жесткие ритуалы, призывая к себе Кали.
К закату солнца на пляж, покинув баньян, спускается с горы и сам Баба, отсвечивая белыми одеждами, в окружении своей обкуренной свиты почитателей. Приходит сюда и наш знакомый Баба Рахман, скромно усаживаясь в позе лотос около группки каких-либо барабанщиков, покуривая свою черную трубку мира, как обычно закапчивая нирвану, мешая Шиве сочинять новые сонеты Махабхараты. Хотя вечером в Арамболе, нирвана так закурена туристами дымом гашиша, что Шива наверняка убегает поразмыслить в одиночестве на Кайлас…
Да, Sunset – одно из чудеснейших и мистических мест на Гоа.
Место, где торгуют авторскими украшениями сами путешественники, где свободные художники предлагают замысловатые картины и изделия, где музыканты, танцоры, йоги и просто хиппи. И все шумит, кипит как яркий балаган перед представлением.
И как только солнце скрывается в темных водах океана, одни расходятся по мелким ночным кабачкам, наслаждаясь гашишем и игрой любимых роковых композиций мировых знаменитостей, виртуозно играющих на электрогитарах под аплодисменты и подпевание толпы.
Другие же остаются на ночном пляже, куда подтягиваются музыканты с различными музыкальными инструментами и, под иссиня – черным небом, в мерцании ярких звезд медитируют и занимаются йогой.
Тонкие мелодичные звуки гитар, флейт и глюкофонов, сливаясь с тяжелым раскатистым шумом океана, уносятся ветром вдаль по всей линии пляжа.
Магическое таинство заката манило и нас, и мы с подругой часами засиживались на берегу океана, провожая великое небесное светило в ночь, вслушиваясь в переливы мелодий и звуки гоанских барабанов. Гуляя среди хиппи, любуясь изделиями ручной работы, творчеством самих туристов, приехавших на Гоа.
Иногда мы присаживались около Рахмана, смеясь, подшучивая над Бабой и болтая о всякой чепухе….
Как-то вечером, на Сансет приехал сам Василий Караваев, легенда Гоа, осужденный Индийским судом за торговлю наркотиками на долгий условный срок, проведший несколько лет в Индийской тюрьме, где он описал свое приключение, издав, впоследствии, изумительный рассказ…
В тот вечер он представлял свою первую книгу… Узнав Караваева, его тут же окружили фанаты, в их кругу оказались и мы. Очень интересная личность, простой парень, без пафоса, смеясь, спокойно рассказывал свою историю. Подсев поближе, мы настолько увлеклись его рассказом, что не заметили, как и солнце село, и как ночь обволокла пляж, и как разошлись практически все почитатели его таланта, остались только мы с Ириной.
«Как интересно»,– подумала я тогда, – «Вот сидит простой парень, с совсем неоднозначной историей, но он написал ее, и издал книгу, все же какие интересные встречаются мне иногда люди»…
Да, Арамболь и Сансет это магия, магия желаний и возможностей…
Еще долго играли музыканты, и кружили с факелами огненные факиры, а мы все сидели и болтали о жизни на Гоа. С океана подул холодный ветерок, небо настолько черное и густое, что будто повисло шатром прямо над нашими головами, немного озябнув, мы засобирались в отель.
Василий, уже сложивший свои книги в огромную сумку, словно расчувствовавшись разговорами с нами, вытащил одну книгу, и, подписав ее, вручил нам.
Взяв книгу з его рук, прижав к себе в знак благодарности, я вдруг ощутила, какой это был бесценный дар, это была не просто книга о Гоа, о наркотрафике и наркотиках, это было как предостережение или как предсказание. Но, тогда, в тот вечер, я еще не понимала, в чем заключается этот дар и…, о чем говорит мне эта книга…
Придя в отель, мы проболтали с Ириной практически всю ночь и об авторе книги, и о Бабе, и о восточных парнях, заснув только под утро.
Глава 8. Али-Ирфан…
В один из последних вечеров, нарисовав за ужином эскиз сережек, какие я уже давно хотела приобрести, я, побрела в ювелирную лавку одна…
Ирина же решила прогуляться по магазинчикам в поисках сувениров для своих родных…
Али сидел на улице около входа в свой магазин, сонно попивая сок…. Увидев меня издалека, он радостно оживился, сияя жгучими глазами, будто черными Кашмирскими сапфирами…
Я, с хорошо сложенной фигуркой, с густыми каштановыми волосами, с красивым овалом лица, пухлыми губами и ярко синими глазами, всегда привлекала к себе взгляды противоположного пола… Обожаю легкий флирт и ненавязчивое кокетство…
Обжегшись уже раз неудачным замужеством, и будучи успешной леди, я не имела в своих планах каких-либо романтических связей, тем более в другой стране…
Но при виде Али, мое сердце немного сжалось, и непреодолимое ощущение родства вновь окутало меня, как дежавю… Я не шла, я парила в воздухе как нимфа, влекомая омутом черных глаз…
Али, оживленно вскочил с кресла, вовлекая меня в прохладный магазин, крикнув официанту в кафе напротив, чтобы принесли мой любимый клубничный фреш…
Мы были в магазине вдвоем… Али зашел за прилавок, пригласив меня присесть, напротив, в кресло… Я, немного смущаясь, присела, протянув руки на стеклянном прилавке, сложив ладошки лодочкой… Али глядя мне в глаза бархатным, каким-то глубоким взглядом взял мои руки в свои большие загорелые жилистые ладони, наклонился и вдохнул запах моей кожи, прикрыв глаза обрамленные густыми черными ресницами…
Мое сердце бешено заколотилось, это уже было…, было, давно…, не знаю когда, но было, и я так же уплывала в его ладонях и его глазах…
Неожиданно, зашел официант, держа поднос с соком, и чаем с массалой… Али встрепенулся, смутился и покраснел… Официант, хитро улыбнувшись, поставил на стекло прилавка стаканы и чашки, и, поклонившись мне, вышел из магазина… И снова мы вдвоем…
Я засуетилась, вытаскивая салфетку с эскизом…, водя пальчиком, по рисунку показывая, какая должна быть застежка, и какая форма сережек… Али, серьезно разглядывая мой эскиз, достал пакетик с красными рубинчиками, высыпав их на мягкую бархатную подставочку…, поводя рукой по ним, тихо, не поднимая глаз, сказал:
– Ирфан…
– Что Ирфан? Я не поняла….
Он поднял глаза, и невинно улыбаясь, ответил, что его звать не Али, а Ирфан…, Али это для всех…
Затем достав другой пакетик с камушками, и высыпав рядом на подставочке, показал мне один из них:
– Я тебе сделаю вставки из таких рубинчиков, смотри у них огранка «сердце»…
Множество маленький сердечек лежало на черном бархате подставки, поблескивая в свете неоновых ламп…, они были прекрасны.
Мои глаза загорелись, я вновь ощутила это, что-то, что уже было когда-то, в его взгляде, в его голосе, и казалось, что даже в этих маленьких рубиновых сердечках…
– Сможешь сделать их за день, я через день ночью уезжаю…
Утвердительно кивнув, он вышел из магазина, окликнув кого-то. Забежал, невысокого роста парень, с черными складками на ладонях, от работы с драгоценными металлами. Али-Ирфан передал ему эскиз, пакетик с камешками и что-то долго громко говорил на странном языке…
Парень выбежал, и сев на старый убитый байк, уехал восвояси, сигналя прохожим зевакам…
Я тихо сидела, попивая сок, мне не хотелось уходить. Али-Ирфан сел напротив. Мы разговорились. Он спрашивал обо-мне, я расспрашивала о нем. Болтая, мы смеялись, будто знали друг-друга очень давно, и казалось, что мы просто расстались когда-то на долго, но вот встретились вновь…
И держа меня за руки, я видела в его глазах, то же, что и чувствовала я, и нам не хотелось расставаться, а просто сидеть так рядом болтать и смеяться…
Ирфан рассказал, что он родом из Кашмира из Шринагара….
Кашмир…, далекий Кашмир – моя мечта…
И что все эти высокие торговцы, его кузены или соседи так же из Кашмира, что они урду, мусульмане, приезжают сюда на сезон…
Кашмир…, я была удивлена тому, что он был родом из Кашмира. И было интересно все, и как там живут люди, и усыпальница Иисуса…, и Гималаи…, и что там более пятидесяти лет идет война…
Ирфан, улыбался, поднося мои ладошки к лицу и вдыхая их запах…
– Нее, – протянул он, – сейчас все тихо и спокойно, да и мирных людей война в Кашмире, не задевает… В Кашмире тихая и размеренная жизнь… Вот смотри…
И он достал свой Айфон, показывая мне фотографии… Гималаи… Озеро Дал… Его дом…
Да, Кашмир чудесная страна…, и это моя мечта…
– Всю жизнь я мечтала приехать в Шринагар… Кашмииир…, – мечтательно произнесла я.
– Погнали…, – задористо, подмигивая глазами, отшучивался он…
В магазин ни кто не заходил и мы, болтая, рассказали друг – другу свои истории жизни, мне казался он искренним и добродушным. От него исходила мужская сила и чувство полной защищенности и покоя…, и что-то еще неподвластное мне…. И…, эти черные глаза…
Мы и не заметили, что наступила ночь…, время пролетело быстро, и пора было уходить… Мы, как-то неуклюже, по-дружески, распрощались…
Улица была пустынна, только пару туристов, идя, пьяно шатаясь, громко голосили, дымя гашишем… Я быстрыми шагами пошла в отель, который находился не так далеко. Ирина уже спала, я, тихонечко юркнув в комнату, стараясь не разбудить подругу, завалилась на кровать и крепко уснула…
Глава 9. Клаксон такси…
Осталось пару дней нашего отдыха на Гоа, которые мы провалялись на пляже…, мое любимое занятие лежать на шезлонге и смотреть, не отрываясь, на океан.
Океан во всем своем величии выбрасывал волны на берег, словно играя в какую-то замысловатую игру, волны перекатываясь, сменяя одна другую, растворялись в белой пене у самого берега, заливая его край, и с легкостью скатывались назад в океан. Глубокая синева переливалась разными оттенками в солнечных лучах. Далеко на горизонте, океан сходился с таким же синим небом без единого облачка. Солнце ярко горело в вышине, над водами океана…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71113192?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Айрана Кхан
Реальная история кармической встречи через века, вылившаяся в бестселлер, соединившая события вековой давности и современности.
История встречи со своей прошлой жизнью, разбудившая огонь страстей минувших воплощений, подтолкнувшая к развязке вековой кармы.
Бестселлер в двух книгах. Представленная первая книга, в трех частях
Действие начала происходит на Гоа, где встречаются души потерянные в веках, вовлекаясь в удивительное путешествие по Северной Индии, приведшее к чувственной любви…, и…, конечно же – к свадьбе, клятвам, скрепленными отпечатками пальцев в Индийском суде… История Любви и клятв, разрушенных парами кокаина, Гоашными клубами и развеселыми туристками.
История о кашмирском принце, променявшем свою жизнь, любовь и сына на кокаиновый дурман, разрушивший его жизнь и жизнь его рода.
Книга написана на английском языке и воссоздана в русском варианте самим автором.
Айрана Кхан
Шакта, или Кашмирская история любви
От автора…
В своей книге я описала свое путешествие в Индию…, свои чувства…, свою историю…, историю реальных людей…
Это история кармических встреч и кармы прошлых воплощений… История длиною в болливудский сериал…, история преданности и предательства…, история жизни и смерти…
История полная мистики и приключений…, история познания мной Мира и себя в нем…
Все имена героев изменены…
Предисловие «Бхарати»…
Пробежавшись босыми ступнями по мягкой шелковистой траве, влажной от утренней росы, Бхарати присела у берега небольшой горной реки, подогнув золотой край сари. Утреннее солнце нежными лучами ласкало ее лицо. Играясь, она подставляла под его лучи свои руки, туго стянутые золотыми браслетами, которые отсвечивали радугой, преломляя свет в драгоценных камнях. Болтая ногами в воде, Бхарати взглядом ловила светящиеся лучики, отражающиеся в чистых водах бурной реки. Вода, прохладой обдавала ступни босых ног.
Насладившись утренним солнцем и свежестью горных вод, подчерпнув в золотой кувшин леденящей воды, она мелкими шагами прошла по узкой тропке, ведущей к дому, напевая нехитрый мотив о любви… Нежно-голубое расшитое золотыми нитями сари, мягкими складками развивалось легким утренним ветерком.
Одной рукой придерживая на груди кувшин с водой, другой взмахивая, под ритм напевающей мелодии, Бхарати улыбаясь всему, солнцу, небу, людям, провожающими ее поклонами и приветливыми взглядами, легко ступала, будто парила над землей. Ей хотелось кружить и смеяться. Солнце, поля, горы все отражалось радостью в ее глазах.
Проскользнув во двор отцовского дома, Бхарати замерла при виде ярких, разукрашенных дорогим убранством колесниц, упряженных грациозными рысаками. Насторожила и озадачено снующая по двору прислуга.
Ускорив шаг, и не обращая уже ни на кого внимания, придерживая подол сари, она молнией метнулась в покои отца.
Ожидающий ее отец, молча, взглядом указал на расшитый табурет, стоящий посреди зала. Бхарати от неожиданности, так и бухнулась на мягкий пуф, держа в руках все тот же кувшин с водой.
Отец, хоть и строгий был человек, но такой жесткости в его взгляде и жестах она ни когда не видела.
Немного приоткрыв рот, от волнения, Бхарати уставилась на отца, пытавшегося держаться твердо и как-то торжественно.
– Мы, выдаем тебя замуж, все договорено, давно – тихо, безоговорочно произнес отец.
– Замуж, – пролепетала Бхарати…
Не так она представляла себе самый важный день ее жизни…. Все девичьи мечты рухнули в один момент. Мечты о свиданиях под звездами, мечты о чувственных речах возлюбленного, мечты, о долгих прогулках держась за руку по дорожкам ее детства.
Бхарати встрепенулась, холодок растекся по ее телу. Встала. Кувшин со звоном соскользнул из ее рук, расплескивая холодную леденящую воду.
– Не спросив меня? Ведь ты же говорил, что я твоя единственная дочь. Как? Как ты мог, – подняв руки, громко прокричала она. И отвернувшись, прикрыв лицо кончиком шелкового сари, вся поникла, ее мечтам и безмятежной жизни пришел конец. Слезы предательски катились по щекам из глаз.
– Договорено, когда? – обессиленно прошептала Бхарати.
– Все знали. Все кроме меня, – сказав словно в пустоту, Бхарати впервые ощутила странный привкус, привкус предательства.
– Ты выходишь замуж за сына раджи Абхиджата, Девдаса, – все так же жестко произнес отец, – все решено еще до твоего рождения, я дал обет.
– Обет… – тихо произнесла Бхарати. В ее голове все мысли спутались. «Страшное слово – обет, дали обет еще до моего рождения» – все в ней кипело. Ей хотелось выбежать и бежать, бежать к любимой реке, к солнцу…
И она…, подогнув подол сари, резко метнулась к двери…
Но, отец, рывком дернув ее за руку, все так же сухо и жестко сказал, чтобы она шла в свои покои, приоделась и вышла в зал к гостям…
Странные чувства – злость, растерянность и безысходность, будто тугая девичья коса, сплелись воедино в ее душе, хотелось бежать, или просто лечь на софу и рыдать…, но она не могла ослушаться отца, просто не могла…. Да, и бежать было не куда….
Зайдя в свои покои, с тоской и болью в глазах, посмотрев на новое дорогое, расшитое золотом сари, лежащее на софе, призвав прислугу, Бхарати стала медленно облачаться в не желанный наряд, будто в саван…
Присев около зеркала, безразлично смотря на свое отражение, покорно дав вплести в свои черные как смоль волосы желтые орхидеи…, она тянула время…
Отец прислал посыльного…, который молча провел ее в зал.
В большом зале, для важных особ, который Бхарати знала с самого детства, и в котором часто играла с отцом, прячась за пуфами, весело хохоча…
Зале…, который всегда олицетворялся у нее с радостными событиями и праздниками, сидело на пуфах множество разодетых вельмож…
Их многочисленные жены, поблескивая дорогими украшениями, стояли кружком за своими мужьями, готовые в любой момент угодить…
Зал казался зловещим и чужим…
Безразлично остановившись в центре зала…, куда ее провел провожатый отца…, прикрыв лицо краешком сари, она молча смотрела на гостей сквозь слезы…, все плыло в глазах, голова кружилась, и ей казалось, что она сейчас упадет… Звуки…, запахи все смешалось.
– Бежать, бежать, – крутилась в ее голове одна и та же мысль.
– А, вот и…, наша Бхарати, – громко произнес отец, приобняв ее за талию, легонько подталкивая к пуфу, рядом с напыщенным, толстым раджей с лоснящимся круглым лицом, сидящим в окружении таких же толстых жен.
– Хороша, хороша невеста, – слюняво отозвался раджа.
Все оживленно защебетали, восхваляя красоту Бхарати…
Она чувствовала себя рабыней на грязном базаре работорговцев. Обида душила ее. Она продана была еще до рождения, и вся ее жизнь это была просто игра в беззаботное счастье.
Зал оживился…
Вошел статный красивый парень, с царской осанкой, с гордо поднятой головой в ярком тюрбане, в дорогих одеждах…, держа в руках поднос с роскошным золотым Шрингаром, украшенным кровавыми рубинами и ярко голубой бирюзой. Он легким шагом, подойдя к Бхарати, сидящей на пуфе около толстого раджи, низко поклонившись, предложил ей Шрингар в дар. Глаза его хитро светились огнями черных кашмирских сапфиров…
– Это наш мальчик, Девдас, – пролепетал толстый раджа, сидящий на огромном пуфе, поджав толстенькие ножки в красных башмаках с загнутыми к верху носками, слюняво поглядывая на Бхарати.
«Ну…. Вот и тот, кому меня продали, сколько же отвалили за меня монет», – злобно подумала она…, но, взглянув в сияющие глаза жениха, ее сердце немного оттаяло…
Сын раджи был статный, красивый парень, с яркими черными глазами и поступью льва, идущего медленно и уверенно в своем величии…
Бхарати, молча приняв дар, печально глядя на красные рубины, напоминающие ей о вечерней заре, в знак благодарности, покорно дала украсить себя тяжелым золотом дорогих украшений, под тяжестью которых она не могла и пошевелиться.
Гости весело защебетали, обговаривая свадебный обряд. В зале эхом отдавались глухие слова и возгласы…
Девдас, не сводя с Бхарати маслянистых глаз, молча сидел рядом…
Аромат его благовоний, его стать и черные глаза сводили ее с ума. И она уже, даже была благодарна своему отцу, за эту сделку, совершенную еще до ее рождения…
И как-то все пошло своим чередом… Свадьба назначена через неделю.
Жених и невеста всю неделю слали друг – другу гонцов с письменами… Девдас был богат, знатного рода, и одаривал свою невесту дорогими подарками, которым Бхарати радовалась как маленькая девчонка…
На рассвете, они тайно встречались на берегу около горной реки. Веселились как дети, бегали, кружились и иногда украдкой целовались, хотя это и было запрещено….
Прибегая счастливая домой, Бхарати уже не прятала своих глаз, кружилась и смеялась, как и раньше…
Отец же смотрел на нее, толи с укором, толи с грустью, как будто, что-то хотел сказать. И ей иногда слышалось, как он тихо произносил ее имя, но когда Бхарати оглядывалась, отец делал вид, что ни чего не происходит.
Бхарати была счастлива. Забыв недавнюю злость и простив отцу предательство, она уже мечтала о новой жизни знатной замужней дамы.
Она светилась от счастья, и ей казалось, что все в ее городе были рады за нее, встречая ее радостными приветствиями и поздравлениями.
Девдас, был щедр, за день до свадьбы прислал ей в подарок красивого белого скакуна с длинной шелковой гривой, украшенного драгоценной сбруей…
Бхарати, оседлав коня, как белая птица, взлетела над родными ее сердцу местами. Ощущая его мощь под собой и свою волю, управляя им, она наслаждалась скоростью, ей нравилось, как развивается легкое сари в потоке ветра, словно крылья птицы, как воздух теплой струей обдает ее лицо…
Несясь по обрывистому склону холма над горной рекой, она вспоминала, как они с отцом часто прогуливались, объезжая поместье, верхом на резвых жеребцах, догоняя друг друга. И что-то предательски защемило в сердце…
Отец грустнел день от-то дня…. Но, Бхарати, глядя на него, смеясь, заверяла, что счастлива и благодарила…
Неделя пролетела, сменяя события, как миг…
Невесту разодели в ярко-красные убранства, расшитые золотой нитью, украсив тяжелыми золотыми украшениями. Весь наряд был тщательно подобран родителями ее жениха. Родня запестрила красками праздничных одежд и радостью в глазах…
Лишь только отец осунулся, постарел, и, опуская взор, избегал смотреть дочери в глаза…
Бхарати не придавала этому значение, она была счастлива…
Жених приехал на слоне, на спине которого развивался на ветру прозрачный шелковый балдахин. За ним следовали его родня и гости в ярких колесницах, в упряжках которых стояли породистые жеребцы.
Проведя брачный обряд, молодую пару торжественно вывели, усыпая путь лепестками красных роз, которые кровавым следом на белом мраморе пола тянулись длинной дорожкой по всему пути.
Горожане пришедшие полюбоваться красотой невесты и торжественной свадебной церемонией, сияли белоснежными улыбками, некоторые чувственные тетушки утирали слезы умиления, ребятишки громко улюлюкали в след.
Девдас и Бхарати сев в ложе, расположенном на спине слона, и медленно, шатаясь в такт его шагов, двинулись в путь…
Она с тоской оглянулась на отца…. Отец растерянно смотрел вдаль…. Ее сердце защемило, и опять это странное чувство – бежать…, бежать…
Девдас, же, всю дорогу любовался красотой Бхарати, шепча ей приятные слова и угощая сладостями и вином. От людских любопытных взоров, к свадебной процессии, их скрывали тонкие белые шелковые занавеси, отделанные золотыми бубенцами, которые звенели в такт каждого шага слона…
Голова Бхарати кружилась, то ли от укачивающего движения огромного животного, то ли от вина, то ли от молниеносно сменяющихся событий и волнения новой жизни…
Она была счастлива, ей казалось, что она любима и желанна, желанна своим красивым мужем, сыном раджи Абхиджата…
Изрядно уставши, они наконец-то подъехали к огромному дворцу, где их встречала вся челядь и любопытные горожане…
Раджа Абхиджат, что-то грубо крикнув толпе, резко спешился с коня… Слон присел в поклоне, чтобы ссадить своих измученных всадников.
Бхарати провели в ее покои…. Прислуга мягко сняла украшения и одежды, указав на благоухающий бассейн… Великолепие покоев невесты просто поражало. Золоченые стены и канделябры, множество мраморных статуй и зеркал, пуфы и софы, все создавало неповторимый ансамбль изысканности и утонченности.
Благоухающая вода сняла усталость…
Прислуга, умастив тело юной жены сына раджи маслами, расчесав волосы и уложив их коронной вокруг головы, украсив орхидеями, облачила ее в шаровары, завернула в золотое сари, и, надев на ноги золотые джутти, покорно, провела ее в покои мужа…
Сердце предательски колотилось, готовое выскочить…
Огромная округлая комната была оббита красным шелком, по центру стояло ложе, накинутое тяжелым покрывалом, посреди которого лежал золотой поднос с яствами и винами.
Девдас, подойдя к своей молодой жене, нежно шепча слова любви, целовал ее красивые, с длинными пальцами, руки, расписанные ветвистыми узорами хной. Приобняв, слегка подталкивая ее к брачному ложе, смеясь, раскручивал ее сари. Ее чувства смешались. Счастье и стыд одновременно переполняли ее.
Оставив Бхарати в одних шароварах, поглаживая обнаженную грудь, Девдас смотря прямо в глаза, протянул чашу с вином. Испив вино, мысли и разум Бхарати помутнели. Тело обмякло в томной неге, поддаваясь желаниям возлюбленного мужа.
Наклонив, придерживая одной рукой за тонкую талию, Девдас впился в уста в долгом поцелуе.
Бхарати застонала от боли в груди, сделав последний вдох. Обнимая, он коварно вонзил в ее сердце кинжал. Боль сковала все ее тело. Боль и предательство.
Бхарати взлетела вверх. Не понимая происходящего, она с ужасом смотрела на Девдаса и свое бездыханное тело.
Супруг же, нежно поцеловав ее в губы, аккуратно уложил на ложе, прикрыв шелковым сари обнаженную грудь, зияющую кровавой рубиновой раной…. Взял чашу, из которой пила она, налил вина, спокойно выпил, постоял, поправил локон на безжизненной голове возлюбленной…, и вышел.
Бхарати застыла под куполом зала, растерянно вспоминая образ отца, с грустью провожающего ее. Она смотрела на свое тело, спокойно лежащее на ложе, словно утомленное в любовной неге. В ней криком кричало непонимание, неприятие происшедшего, предательство и память телесной боли…
Но, ее уже ни кто не слышал.
Будучи когда-то счастливой, она любила и верила, предавших ее людей…
Часть 1.
«Когда люди поют, они не лгут и не прячут свои секреты, а Индия – это нация певцов, и их первая любовь подобна песне…. Песни, которую мы затягиваем, когда слез оказывается недостаточно…», – Грегори Дэвид Робертс.
В своей книге я описываю только свои ощущения, и только свой опыт и свой взгляд на мир…
Глава 1. Начало…
Я хочу рассказать вам историю, которая случилась со мной несколько лет назад и которая изменила мою жизнь, ввергнув меня в увлекательное приключение, достойное индийского сериала…
Мечтая об Индии, воспетой индийскими философами…
Нет, не о самой Индии, я мечтала о Кашмире. Моя мечта была посетить последнее пристанище Иисуса, столь тщательно скрываемое всеми историками и священниками всех конфессий, которое находиться в городе Шринагар, столице Кашмира, о котором я узнала еще в далекие девяностые годы.
Потеряв свою дочь в автокатастрофе, я посвятила свою жизнь путешествиям по так называемым местам силы различных стран и частей света, проходя таинственные практики и обучения шаманов Мексики и Перу. Проведя долгие годы в поиске Истины, объездив множество мистических стран, и обретя душевный покой, я все чаще задумывалась о поездке в Кашмир. Препятствием служила война, идущая там вот уже более пятидесяти лет.
Но, моя первая поездка в Индию, это было обычное путешествие на Гоа с моей подругой. Загадочные пирамиды и Базилики, манящие царским убранством золотых росписей в Мексике, Храм Луны и руины загадочных городов в Перу, Храмы Солнца и Неба в Пекине, шаолиньские монастыри, мусульманские мечети, многочисленные Храмы Европы и старинные раскопки – все это наполнило меня знаниями, силами и открыло древнейшую память моих воплощений.
Индия…?
Индия была для меня какой-то далекой, сказочной и загадочной страной…, воспетой в Бхагавадгите и Махабхарате…, где просветленные учителя…, пришедшие к дхарме через понимание мира и любви…, пройдя долгий путь к просветлению, как Будда…
Сегодня Индия, это порок и нищета, переплетенная с роскошью вельмож и праведностью учений современных Баба, сплетенная в единый пестрый клубок, под единым названием Индия…
Приехали мы в поселок Арамболь, отель выбрали у самого океана, две звезды – кровать, душ, огромный балкон с видом на джунгли, но что еще надо, когда есть океан и солнце… Пару дней провалялись на пляже…
Вечерами наслаждались морепродуктами, приготовленными в ресторанчиках расположенных вдоль береговой полосы. Необыкновенно красивое зрелище, когда солнце садится за океан, на каждом столике загораются лампадки, и эти огоньки, как бесчисленное количество светлячков разлетаются по всему побережью, вдаль…
Умиротворяющий шум прибоя, дающий ощущение стабильности, покоя и зажигательная музыка, доносящаяся со всех сторон из каждого ресторанчика, настраивали на праздничное настроение всех сидящий за столиками туристов из разных стран. Ну, а недорогое спиртное и свободное раскуривание гашиша, развязывало людям языки.
И все звуки, тяжелый шум океана, зажигательные нотки музыки, звонкий веселый щебет туристов, сплетались в единую гармоничную мантру, поющую о покое и беззаботности…
Арамболь, поселок, где по легенде Джон Леннон сочинил свои лучшие хиты, прибежище хиппи, нудистов и британских пенсионеров, беззаботно прожигающих жизнь, покуривая гашиш, наслаждаясь тяжелым роком 80х, и ищущих романтических приключений в ночных клубах Гоа.
Простираясь длинной полосой по всей длине пляжа, маленький шумный городок, с одной стороны обрамлен ярким разноцветным базарчиком…, пестрой лентой уютно расположившимся вдоль центральной улицы, наполненный лавками и магазинчиками с манящими восточными товарами…
С другой стороны…, манговыми джунглями, густо растущими на пологом горном холме…, с узенькой горной речушкой, несущейся с холма веселым, непокорным ручейком, вымывая из под корней вековых манговых деревьев белую глину, перекатывая ее небольшими валунами в красивейшее озеро, с чистыми пресными водами из-за очищающих свойств целебной глины, окруженное огромными, неказистыми глыбами вулканической породы, и обнаженными хиппи, измазанными белой глинной.
И, конечно же, с местной достопримечательностью – Бабой. Легендарный Баба, типа, более сорока лет восседает под большим развесистым баньяном. Окуривая жаждущих транса и чуда туристов дымом марихуаны и еще каких-то трав вводивших в транс, открывая космос и звуки планеты, каждому страждущему, сидящему вокруг костра…
Баба подторговывал легкими наркотиками, и через несколько лет его арестовали местные власти, вместе с его русской просветленной женой Светланой…
Но тогда я еще этого ни чего не знала, как в прочем и об Индии, и ее нравах…
Местные же аборигены утверждают, что Битлз никогда не приезжали в Арамболь, а сам Баба в сезон дождей уезжает к маме в Лондон. На зиму же он возвращается в Гоа, чтобы потискаться в объятиях с белокожими молодыми туристками, которые в поисках мудрости бредут по извилистой тропе в джунглях к старцу в надежде обрести смысл бытия…
Шаманы Мексики и Перу, колдуны Бразилии, Джоу Ли Китая, хаджи в Турции и Арабских странах…
Изучая культуры различных стран, я всегда особое внимание уделяла учениям магов, колдунов и шаманов, и иногда проходила обряды посвящения в те или иные магические практики.
Рассказы об арамбольском Бабе вызвали во мне любопытство. И в один из первых дней нашего пребывания на Гоа, мы с подругой решились на прогулку в джунгли на поиски знаменитого Бабы, опрометчиво оставив телефоны в сейфе отеля…
Встретив девчонку, с которой мы познакомились по дороге из аэропорта в отель, одиноко блуждающую по джунглям в поисках Бабы, мы искренне и беззаботно радуясь встрече, смеясь и переговариваясь, скользя между лианами, шлепали по узкой тропе, проложенной под кронами больших манговых деревьев, к вершине, где по рассказам восседал сам великий Баба. Рядом покрикивали обезьяны. Тропинка увивалась вверх в гору, было жарко и душно…
Хохоча, изнывая от жары, прячась под тенистыми деревьями, и привлекая внимание проходящих мимо нас туристов, громким смехом и яркой внешностью, мы не заметили, как добрались до вершины горы.
Оглядываясь по сторонам, я случайно встретилась взглядом со стариком, сидящим в тени большого мангового дерева.
Глава 2. Старик…
Ствол мангового дерева был огромен, и располагался как бы полукругом, создавая у корней уютное пристанище. Старик был в белой длинной рубахе, ярко выделяющейся на его смуглом сухощавом теле.
Сидя, в позе лотос, около маленького костра, он в руках перебирал крупные черные каменные четки, отполированные от постоянного прикосновения до блеска…
Баба – подумала я и показала ему знак рукой, мол, можно ли нам подойти. Старик, пронзив меня взглядом, смотря, словно сквозь меня, так же рукой пригласил присесть около еле тлеющего костра. Крикнув, чуть отставшим, девчонкам – вот он, тот самый Баба, я под хохот подружек присела у костра… Старик, молча с удивлением, или, скорее, с восторгом рассматривал весело щебечущих подруг славянской внешности…
Окружив костер, мы притихли, вопрошающе глядя на старика…
Я заговорила первой, спросив: – «кто он?»
Старик, немного помолчав, быстро, ломая слова, защебетал…, что звать его Рахман, что держит целибат уже более двадцати пяти лет и что восседает около двадцати лет на этом самом месте под этим манговым деревом.
Внимательно вглядываясь в наши лица и улыбаясь светлыми выцветшими глазками, старик предложил нам закурить трубку мира…. Я, ранее никогда не курила марихуану, да я, вообще, не курила, но я уверенно дала согласие. Подруга же моя скептически скривилась, но не отказалась, сказав мне, что будет курить, но не в затяжку.
«Смешная…. Выкуривая в день по две пачки сигарет взатяжку, вдыхая никотин, и травку, но не в затяжку…. Нет…, я хочу получить удовольствия и знания в полной мере, я попробую, как получиться», – подумала я…
Тем более во многих шаманских практиках Южной Америки, да и Китая используются различные одурманивающие травы, окуривая и вводя в транс для общения с духами…
Старик достал большую трубку, выточенную из черного камня, перемешав табак и черную смолянистую субстанцию, забил этой смесью трубку и прикурил…
Первую затяжку сделал он, затем протянул мне, предварительно обмотав трубку каким-то белым бинтом. Пытаясь затянуться, я сильно закашлялась, дым как бы исцарапал мне горло, на глазах выступили слезы, старик, смеясь уголками глаз, передал трубку по кругу… Нас обволок мягкий запах травы, мы сидели молча, каждый думал о своем, старик, слегка сощуренными от палящего солнца глазами внимательно наблюдал за нами…
Так пустив трубку по кругу раза три, мы выкурили ее содержимое… Остатки смеси из трубки, старик вычистил в еле тлеющий костер, из которого тонкой струйкой потянулся приторный травянистый дымок…
Елена, девчонка, которую мы встретили по дороге, вдруг заплакала навзрыд, причем, казалось, что спазмы ее рыдания начинались где-то внизу живота, как бы из нишей чакры, и, пульсируя, поднимались вверх от чакры к чакре, пока не выплеснулись ручьями слез из ее глаз…
Старик, взглянув на Елену, как-то обеспокоено быстро перебирая четками, шепча какие-то слова, похожие на суры, накинул на нее белый палантин, продолжая шептать все интенсивнее и интенсивнее. Елена, не останавливаясь, рыдала под палантином, вздрагивая все сильнее и сильнее.… Старик сильным рывком крепко обхватил Елену руками и, продолжая читать суры, немного пошатывал ее, как бы убаюкивая, как младенца… Елена успокоилась, встала и сказала, что хочет побыть одна и зашла за рядом стоящий большой валун, присела, отперевшись спиной на камень и притихла…
В этот момент моя подруга, сидевшая рядом в позе лотос, широко расставив колени своих длинных ног, стала покачиваться из стороны в сторону, громко смеясь раскатистым басистым хихиканьем…
Мы со стариком переглянулись, тихо ухмыльнувшись друг другу, разведя руками…
– Ирина, все нормально…? Ты хорошо себя чувствуешь…? – взволновано спросила я…
– Да, все отлично, – пролепетала она, каким-то неестественно басом, не прекращая смеяться и раскачиваться словно маятник…
Надо немного переждать пока девчонки придут в себя, подумала я, но их приход затянулся надолго…
Ирина привстала, немного от нас отошла…, и…, помахивая руками и двигаясь телом, как бы танцуя, громко хохотала…, ее хохот эхом отдавался в джунглях. Обезьяны, в такт ее хохота покрикивали все громче и громче… Люди, проходящие мимо по тропинке, с любопытством посматривали на Ирину… Ирина девушка высокого роста и немного объёмного телосложения, не обращая ни на кого внимания, двигалась в ритме своего танца под звуки своего хохота, качая бедрами и размахивая руками…
Наблюдая за подругами, любуясь зеленью джунглей и украдкой рассматривая старика, я с нескрываемым любопытством слушала рассказ Рахмана о его жизни и о будущем вселенной, и о конце света в его понимании. Сидя в тени манговых деревьев, разморенная жарким солнцем и дымом марихуаны, я не хотела спорить со стариком, объясняя свое видение будущего вселенной, и конца тьмы. Мне казалось в тот момент, это не важным, и не существенным.
Громадные вековые деревья, стояли как причудливые великаны в густой зеленной листве, их ветви даже не шевелились, и была полная тишина, не считая дикого хохота Ирины и испуганных криков обезьян…
Старик иногда поднимался и подходил к Ирине, тихо шепотом шепча ей суры… Небольшого роста, худощавый…, да, что там худощавый, просто высушенный…, обтянутый тонкой сухой кожей, старец…, но глаза его светились живым огнем, и тело его, казалось, отсвечивало голубым светом, но может быть это игра моего воображения…
К нам подошел парень с густой русой бородкой. Видно было, что это знакомый старика. Парень присел к нашему костру и с удивлением посмотрел на Ирину, но Ирина никого не замечая, танцевала свой шаманский танец. Он приехал откуда-то из Великобритании, было видно, что старика знает давно. Он лечил у него больное колено. Старик, со знанием дела осмотрел его колено, и…, вытащив из суконной сумки, дал ему какую-то баночку с черной мазью…
И…, забив трубку мира по – новой, поглядывая на Ирину, смеясь краюшками глаз, предложил нам покурить… Мы не отказались…
Пока Елена отдыхала за валуном, а Ирина хохотала, мы со стариком выкурили несколько трубок мира, ведя светскую беседу, кто мы и откуда. Парень сидел тихо, мирно покуривая гашиш, не участвуя в нашем разговоре, с любопытством и опаской поглядывая на Ирину. Разговаривая со стариком, я, любуясь зеленью могучих деревьев, чувствовала себя как-то свободно и одновременно уверенно, голова моя была чиста и легка, как будто я и не курила… Старик, же, с интересом рассматривая меня, наблюдал за каждым моим движением…
Мы просидели довольно долго, пока девчонки пришли в себя…. И я уже успела сдружиться со стариком Рахманом.
Солнце на Гоа садится быстро, и надо было до заката выйти из джунглей к океану. Прощаясь с нами, старик предложил девчонкам массаж и вручил нам визитку, с адресом его дома…
С визитки все и началось…
Глава 3. Торговцы…
Мы с хохотом возвращались из джунглей, делясь впечатлениями.
Ирина весело щебетала о своих ощущениях во время шаманского дикого танца, ей хотелось кричать громче и громче, двигаться резче и быстрее и для нее время не существовало, и в целом мире, была только она и она не видела проходящих мимо людей и кричащих обезьян, кидающих в нее манго. Смеясь, мы пожалели, что из-за безопасности оставили телефоны в отеле, шаманский танец Ирины искренний и неподражаемый.
Елена же рассказала, что встреча со стариком Рахманом помогла ей понять что-то главное в ее жизни, подсказав выход из ее сложной семейной ситуации. Она приехала на Гоа на неделю, обдумать, как ей дальше быть, и уверенная в себе она шла с осознанием своей будущей жизни….
Сейчас, мы иногда общаемся с ней в телефонном режиме, и эта поездка, действительно, изменила ее жизнь. По приезду домой, Елена развелась со своим мужем и встретила мужчину, с которым они построили большой дом и, по сей день, они счастливы вместе…
Арамболь – магичен, и иногда круто меняет жизни, главное захотеть правильное желание…
Что же захотела я…? Ведь именно этот день, впоследствии, изменил и мою жизнь, ввергая меня в удивительное индийское приключение.
Вечер мы провели на пляже в ресторанчике, в котором облюбовали неплохую кухню непальских поваров. Смеясь и делясь впечатлениями о старике, мы возбужденно разговаривали, обращая на нас, ярких, красивых и очень шумных, внимание с соседних столиков. Ужин пролетел быстро…. Поужинав, мы томно поплелись к дому старика, согласно указанному адресу на визитке.
Мы шли по центральной улице Арамболя, с обеих сторон которой располагались магазинчики набитые сувенирами, специями, пляжной одеждой и многочисленные ювелирные лавки со знаменитыми Индийскими натуральными камнями, кашмирскими сапфирами, золотыми и серебряными украшениями.
Базарная улица простилалась длиной дорогой через весь городок.
На этот базарчик, вечерами съезжалось множество туристов. Торговцы, веселыми компаниями, зазывали к себе покупателей…
Они отличались статными фигурами, горящими черными глазами и веселым нравом, все, что нужно туристам…
Мы же яркие, красивые белые девушки с рыжими волосами, ухоженные славянки вызывали восторженные взгляды, двусмысленные шуточки и пересуды в нашу сторону…
В общем…, мы, прекрасная троица рыжеволосых нимф, шли по базарной улице с визиткой в руках, хохоча между собой, расспрашивая почти каждого лавочника, как пройти к такой-то улице и к такому-то дому… Желающих оказать помощь в поиске Бабы, было много, но ни кто не знал, где находиться эта улица.
Так, идя вдоль пестрых лавок и магазинчиков, мы подошли к небольшой компании восточных парней, лет примерно под тридцать, стоящих у одной из ювелирных лавок. Они весело нас окружили, подмигивая черными глазами и подшучивая над нами. Протянув, оному из них визитку старика, я попросила о помощи найти улицу и дом, указанные на ней. Взглянув в глаза торговца, я на мгновение застыла, по моему телу прошла молния…
Красивый…, высокий…, парень с восточными чертами лица, с черными пленяющими глазами… Передо мной стоял Он…, я понимала, что я откуда-то его знала, и знала очень близко, это как дежавю…, как память прошлых жизней…
Он, же не отрываясь, смотрел в мои глаза. Мы молча смотрели друг другу в глаза…, и это была вечность или секунда, я не знаю, я потерялась во времени. Он с трудом выдавил из себя, что не может говорить, мои подруги его смущают. Девчонки хохоча, отвернулись и прошли немного вперед вдоль улицы.
– Как тебя звать? – спросила я.
– Али, – прикрыв глаза, ответил торговец.
– Это мой магазин, я торгую бриллиантами, заходи…, – пафосно указав на небольшой уютный магазинчик, и все еще смущаясь, он рассказал, как пройти к дому, где живет Баба Рахман…. Это было примерно в метрах ста от нас.
– Обязательно зайду, я хочу себе серьги, цыганские серьги с рубинами…, – догоняя подруг, выкрикнула я.
Наша веселая троица пошла дальше, смеясь и судача, и о Бабе Рахмане и о красивых подкаченных восточных торговцах.
Это была встреча, которая изменила мою размеренную жизнь. Нет, в эти две недели моего пребывания в Арамболе, у нас не было бурного романа…, все случилось потом…, намного позже…, и я увидела Индию совсем в другом свете, где предательство, ложь и бренд великих просветленных. Но это все потом. А сейчас я шла, размышляя – что же произошло…, чувствуя, что что-то во мне изменилось, и…, это было какое-то смущение и эйфория одновременно, какое-то чувство близкого родства…
Потом, через время, мы долго обговаривали этот момент нашего знакомства, и у нас были одинаковые ощущения. И именно это его сильно смутило, а не хохот моих подружек…
Баба снимал комнату на втором этаже хлипкого здания, с балконом во двор. В небольшой комнатушке стаяла высокая деревянная кровать, времен португальской колонизации, застланная грязной простыней…
Старик предложил закурить трубку. На этот раз мы отказались, еще один приход моих девчонок вряд ли бы доставил мне удовольствие, да…, это был бы перебор. Перекурив, старик предложил массаж первой Елене.
Мы с Ириной вышли на балкон присев на какие-то коробки. Двор был темен, лишь слегка освящен полосками света из окон. Во дворе в куче какого-то мусора копошились крысы. Ирина курила сигарету, я, тупо рассматривая возню крыс во дворе, была погружена в думы о торговце.
Душа моя светилась ярким светом, окутывая меня непонятным чувством тепла. Перед глазами пролетал его образ и взгляд, как будто кто-то прокручивал один и тот же кадр видеопленки.
Тем временем старик закончил делать массаж Елене, и она, оставив нас с Ириной, ушла в отель… Подруга заменила Елену на большой грязной кровати, я осталась на балкончике со своими мыслями, вернее не мыслями, а ощущениями непонятного тепла и света, которыми я была наполнена. И мне была, совершено, безразлична эта грязь и крысиная возня во дворе этого дома…
Баба Рахман, к которому мы попали во время вояжа по джунглям, это был не тот знаменитый Баба сидящий под баньяном, к которому все стремились. К тому Бабе мы так и не попали, встретившись на полпути со стариком Рахманом.
Знаменитый, же Баба, находился в джунглях чуть выше, на вершине холма, на который мы взбирались, восседая в окружении последователей хиппи, многочисленных туристов, христианских икон и кришнаитских изваяний, увешанный цветочными гирляндами, постоянно обкуренный гашишем, позволяя фотографировать себя за сто рупий….
Местная достопримечательность, туристы к нему валили толпой…, впоследствии…, через три года местная полиция арестовала его и последователей за торговлю наркотиками…
Но, это было потом…, а сейчас, Ирина лежала, распластавшись на кровати, старик восседал над ней, кропотливо делая массаж каждой ее мышце, я же тупо сидела на балконе, прокручивая видеоролик в глазах с образом прекрасного восточного торговца.
Время пролетело незаметно…, старик закончил массаж, что-то восторженно щебеча о нашей красоте. Сегодня он за два массажа заработал неплохие для него деньги, и был счастлив, но массаж на удивление он делал профессионально.
Прощаясь, я протянула руки для объятий. Старик, как-то резко отпрянув, глухо выдавил из себя:
– Нет, нет…, к тебе нельзя прикасаться…
– Рахман, Елене и Ирине ты делал массаж, а ко мне нельзя прикасаться? И почему Елена плакала, Ирина смеялась, а я просто сидела в покое и умиротворении? – искренне удивилась я.
– Ты другая, Шакта…, – глухо произнес Баба Рахман.
– Хмммм.? Шакта … что это значит? – вопросительно ухмыльнулась я, взяв его руками за плечи, пристально посмотрев в его серые выцветшие глаза…
Старик хитро прищурился и пролепетал…
– Придет время…, себя узнаешь….
– Рахман…, – но, старик уже ни чего не говоря в ответ, отведя глаза, молча раскуривал свою большую трубку мира…
Мы устало побрели в отель… Думать ни о чем не хотелось, и я все мысли прогоняла прочь. Придя в отель, мы сразу же завалились спать.
Глава 4. Шакта…
Следующий день мы провели в разговорах о своих впечатлениях встречи с Бабой. Валяясь разморенные от жаркого солнца на шезлонгах у океана, мы с подругой, смеясь от души, болтали, делясь своими впечатлениями и о массаже старика Рахмана, и о шаманском танце Ирины, и об интересных статных парнях – местных торговцах….
Они какие-то такие…, ну вовсе не похожие на индусов…, высокие, подкачанные, с миндалевидными разрезами глаз, как у персов, эти восточные парни невольно вызывали у нас, какой-то животный интерес…, да и они заглядывали к нам в глаза призывно всматриваясь – «выбери меня»…, что нас еще больше веселило и в тоже время воодушевляло.
Наплескавшись в океане, разморенные от палящего солнца, мы лениво, слегка покачивая бедрами, побрели в отель, рассматривая по пути разноцветные безделушки, продаваемые в многочисленных лавках …. Торговцы, флиртуя с нами, зазывали в свои магазинчики, хвалясь своим самым лучшим товаром…
Товары пестрили яркими красками…
Нам как сорокам нравилось буквально все, от трубок для курения из черного камня, до ярких одежд из грубого самотканого конопляного полотна…. Подолгу задерживаясь у каждой лавчонки, рассматривая и перебирая в руках многочисленные статуэтки Шивы, Ганеши, полотна неизвестных художников в стиле хард – рок, бесчисленные футболки с изображениями символов растаманов, мы то и дело натыкались или на пьяных байкеров или на шумную толпу веселых туристов…
Узкая дорога, ведущая к отелю кишела беззаботными, слегка пьяными туристами, индийскими девушками-цыганками, увешенными бусами, парео, и всякой дребеденью, навязчиво продающими свой товар прямо с рук…
Байки и старые, слегка побитые скутеры с громкими сигналами клаксонов проскакивали между зазевавшимися туристами и иногда выскакивающими из-за ограждения полосатыми поросятами… Шум, грохот двигателей байков, хохот туристов и возгласы цыганок, наполняли воздух, придавая неповторимый восточный колорит маленькому городку…
Заглядевшись на пляжные тапочки в одном из киосков, увлекая покупкой цыганку, торгующую в лавке, не обращая внимания на шум байков и крики застывших в изумлении людей, я услышала, скорее, почувствовала вихрь, пронесшийся у меня за спиной, и будто сильный удар в стену…
Обернувшись, я удивлено посмотрела на цыганку, которая с ужасом глядя на меня, щебетала что-то на хинди, поднимая вверх руки, и восхваляя кого-то из богов…
Моя подруга, стоящая рядом на брусчатом корявом тротуаре, застыв в ступоре, переводила взгляд своих широко раскрытых глаз то на меня, то на груду свалившихся в кучу вещей, из-под которой торчали еще крутящиеся колеса байка и, извиваясь лентой, шел легкий дымок…
В дальнем углу ларька, около стены дома, зашевелился мужичок, вылезая из – под дымящегося байка, снимая с себя упавшие со стены разноцветные парео и палантины…
Мужик был изрядно пьян от каких-то синтетических наркотиков и будто выпал из реальности. Пытаясь что- то сказать, в свое оправдание, он еле-еле ворочал челюстью…
Набежавшие прохожие и лавочники, громко ругаясь на несуразно говорящего мужика, как кучка муравьев копошились, вытаскивая разбитый байк из разрушенного ларька. Уцелела лишь та стена, около которой стояла я. Байк пролетел за моей спиной буквально в миллиметрах, не зацепив меня….
Цыганка кружила вокруг разрушенного ларька, что-то гневно выкрикивая и размахивая, маленькими черненькими от солнца кулачками в сторону незадачливого мужика… Байк был разбит полностью. Набежавшие любопытные цокали языками и качали головами. Лавочники смеялись над растерянным мужиком…
Пьяные туристы на Гоа часто попадают в аварии на байках и скутерах, ломая ноги и руки, а иногда и головы…
Мы с подругой, изумленные происшедшим, стали потихоньку вытаскивать из кучи уцелевшие товары, помогая хозяйке разрушенного ларька…
По щекам торговки катились слезы, размазывая их по лицу грязной ладошкой, она что-то тихо лепетала, кланяясь в мою сторону…
Я не понимала, что происходит и чувствовала себя очень неловко…. Мне всем сердцем хотелось помочь этой бедной женщине…
Зеваки, стоящие вокруг разрушенного ларька расступились, давая дорогу огромному, черному как ворон байку. Байк остановился прямо перед нами, на нем восседал индус-цыган, средних лет, в пестрой рубахе и огромной золотой серьге в одном ухе. Густые черные волосы, подкрашенные рыжей хной блестели в отблесках заходящего солнца…
Торговка разрушенного киоска, при виде байкера, упала на колени, щебеча на хинди что-то непонятное. Быстро перебирая словами, она указывала то в сторону ушедшего мужика, то на разбитый мотоцикл, лежащий рядом на брусчатке, то на меня.
Я привстала, отряхнув сарафан от пыли. Подруга, сидя на корточках около груды разбросанного товара, притихла, подняв с пола тяжелую статую Шивы…
Цыган, тряхнув черными кудрями, соскочил с байка, и…, вертя на пальце черные четки, нагло посмотрев на меня, будто оценивая, спросил кто я.
Я опешила, то ли от наглости в его глазах, то ли от абсурдности его вопроса…
– Туристка… из Украины…, – жестко глядя в его глаза тихо ответила я…
– Я не про это…
– Извините, я не понимаю, мой английский желает быть лучшим…, – сухо ответила я…
– Она говорит, что ты спасла ей жизнь, – цыган указал на женщину, все также стоящую на коленях, – байк пролетел сквозь тебя, ты заслонила ее собой…
– Я не понимаю, вас, – все так же настойчиво, жестко глядя в глаза цыгану, ответила я, и вышла из разрушенного ларька. Подруга, прихватив с собой Шиву, встала около меня. Увидев в ее руках изваяние Шивы, я засмеялась…
– Я думаю, что драки не будет…, – глядя на подругу, расхохотавшись, проговорила я…, – Пошли в отель…, – взяв из рук Ирины статуэтку, поставив ее на пол перед цыганом, я развернулась спиной, дернув за руку все еще стоящую в недоумении подругу.
– Пошли…, – хрипло прошептала я…
Цыган, настойчиво громко окликнул меня.
– Мисс…
Я обернулась, вопрошающе пристально посмотрев в его жгучие черные глаза, в них отражались, какие-то непонятные смутные чувства, и покорность, и восторг, и настойчивая мольба о чем-то, чего не понимала я…
– Sakta, (Шакта) – тихо произнес он…
Цыган был настолько внешне груб и брутален, что из его уст это прозвучало, как что-то нецензурное…, но вчера мне это же сказал старик Рахман…
– Что означает Шакта…?
– Сила богов…, Шачи…, – цыган низко поклонился, сложив ладони на уровни груди. Зевающие рядом торговцы из соседних ларьков, удивленно смотрели то на меня, то на цыгана, цокая языками и что-то лепеча на своем щебечущем языке…
Я обернулась на подругу, Ирина, приоткрыв от удивления и непонимания рот, молча наблюдала за происходящим, ее лицо было испачкано белой цементной пылью. Улыбнувшись, я взяла ее за руку, увлекая за собой в отель.
– Они тут все, толи обкуренные, толи пьяные, или на них солнце так действует…, – мы громко расхохотались.
– А…, байк реально пролетел, будто сквозь тебя…, – выпучив на меня глаза хохоча, пролепетала подруга.
– Это так показалось, он же летел в воздухе, и дымил, и был эффект как у фокусника…. А…, у старика Рахмана забористый гашиш, ты вчера курнула, а до сих пор видения…, да…, не скучная страна, главное, что все что-то видят и все типа просветленные… Сила богов… Шакта… Шачи…
Мы расхохотались еще громче. И уже не глядя ни на торговцев, ни на товары, разложенные по дорожке в отель, мы, живо перебирая ножками в пляжных шлепанцах по каменистой корявой брусчатке, наклонившись от смеха, держась за животы, быстро прошлепали к отелю. Сидящие у лавок торговцы весело подмигивали нам, думая, что мы перекурили ганжу…
Солнце уже садилось за океан. Ночь наступает практически сразу, как только солнце исчезнет за горизонтом…, и когда мы добрались до отеля, уже стемнело.
Глава 5. Отель…
Отель семейного типа, на двадцать номеров, с большими верандами, первый этаж занимал большой холл, где работники отеля, смотря вечный индийский сериал по телевизору, гладили на гладильной доске чистое постельное белье…, они маленькой стайкой толпились около телевизора, щебеча и сопереживая героям какой-то увлекательной мыльной оперы…
Вся архитектура поселка эпохи португальской колонии. И наш отель с большой винтовой лестницей, большими верандами и балконами, больше напоминал португальское поселение. Еще больше этому придавали маленькие статуэтки девы Марии, украшенные гирляндами цветов на каждом витке лестницы.
Наш номер располагался на третьем этаже. Из балкона хорошо просматривались джунгли и соседский двор с огорожей для поросят, полосатые поросята бегали вдоль ограды, иногда они выскакивали из-за ограды и с веселым визгом носились по улочкам, межу туристами и проезжающими байками. В этой части Индии разводят и едят диких поросят, так как свинья, как и корова, священное животное…
Приодевшись и приведя себя в порядок, мы спустились к океану насладиться свежевыловленными крабами, искусно приготовленными в излюбленном нами ресторане… Хозяева ресторанчика приятные молодые ребята из Непала. С утра, кто-то из них уходит в море на длинной лодке, похожей на пирогу, отлавливать сетями рыбу, крабов, креветок и всяких морских тварей…
Вечером, когда садится солнце, весь улов выкладывается на длинном столе, и каждый, проходящий мимо турист, может приглядеть для себя то или иное морское чудище на ужин… Искусные повара, разнообразие свежих морепродуктов, и улыбчивые гарсоны привлекли и нас…
В медном тазу громадные крабы с размером футбольного мяча, связаны так, чтобы не поранить ни кого клещами, были похожи на черные черепа невиданных чудищ. На плоских металлических листах, дергая хвостами и подпрыгивая, лежали огромные рыбешки, обитательницы Индийского океана.
И все это скворчало в огромных сковородах или запекалось на гриле, прямо здесь под открытым небом, устланном индийским звездным ковром. Легкий вкусный дымок разносился по берегу, будоража аппетит. Мягкие кресла около маленьких столиков, уютно расставлялись прямо на песке пляжа, яркие лампадки в виде шаров придавали вечерней трапезе романтики и таинственности…
Насладившись ужином, мы размеренным шагом поплелись гулять по центральной улочке городка, манящей пестротой восточных товаров. Перебирая интересные побрякушки в сувенирных лавках и яркие расшитые блестками одежды, вывешенные прямо на улице, засматриваясь на витрины ювелирных магазинов, манящих нас индийскими самоцветами, мы медленно переходили из одной лавки в другую.
Лавчонки, переплетались с маленькими магазинчикам, и казалось, что они как яркие гондолы нескончаемым потоком протекали по длинной улочке этого маленького городка, наполненной туристами и байками, шумом и гамом.
Практически каждый турист берет на – прокат байк или скутер, для удобства передвижения и ощущения полной свободы, которая всецело зависит от фантазии байкера, и от количества выпитого дешевого рома или выкуренного гашиша…
Улица перекрикивалась разговорами туристов с выкриками зазывал, гулом двигателей байков и проезжающих мимо такси. Все звуки и все движения улицы смешались вместе, создавая единый живой организм…
Не спеша, прогуливаясь, мы не заметно подошли к тому самому магазинчику, с хозяином которого я познакомилась несколько дней назад. Это был довольно уютный и чистый ювелирный магазин, типичный для всех маленьких пляжных городков Гоа. Со стороны улицы, окна развешены разноцветными бусами из натуральных камней и различными серебряными украшениями всех стилей…
Мы зашли внутрь…. По центру магазина стояла большая стеклянная витрина, устланная украшениями из разноцветных драгоценных камней. С одной стороны которой, гордо восседал тот самый торговец Али…, с другой стороны, сидел какой-то турист, в яркой разноцветной рубахе, с толстой золотой цепью на шее, слегка напоминающий мафиози из бульварного мексиканского кино.
Они пили виски из тяжелых стаканов и оживленно о чем-то беседовали. Увидев меня, глаза Али загорелись, сверкая пламенем черных зрачков. Предложив нам присесть, познакомив нас с его гостем, он весело защебетал, вынимая нам для показа из коробочек несметные сокровища с драгоценными камнями…
Многие, постоянно приезжающие, туристы на Гоа, покупают дорогие украшения с бриллиантами с целью их продажи, компенсируя, таким образом, расходы на отдыхе…
Включив все свое обаяние, вышколенное до профессионализма за годы работы в этом магазине, доставая все новые и новые украшения, и показывая их нам, Али, немного смущаясь, пристально вглядываясь в мои глаза, рассказывал о камнях и какую-то придуманную для туристов сказку о себе.…
Его черные глаза манили глубинной озер, красивое лицо озаряла улыбка белоснежных зубов, черные густые волосы были уложены, по местной моде, красивой волной на бок, его подкаченное тело было статно и выдавало королевскую осанку…, он был прекрасен, как принц из восточной сказки…
Весело болтая, попивая местный чай с масалой, мы просидели до самого закрытия. Уходить не хотелось, взгляд Али и его бархатистый грудной голос манили и навивали какую-то тоску…. В памяти мелькали обрывки каких-то смутных воспоминаний, такие далекие и сумбурные…
Гость Али, сидел в кресле, изредка вставляя словечки, смеясь над шуточками и попивая маленькими глоточками виски…
Али, то хорохорился как павлин, то смущенно и растеряно смотрел в мои глаза, все его жесты и все его взгляды будто молили, чтобы мы остались еще хоть на немного…
Уходить не хотелось и мне, но, все же, распрощавшись, мы с подругой побрели темной улочкой в отель, все магазинчики и лавки были уже закрыты, лишь только мелькали одинокие тени каких-то пьяных прохожих…
Уставшие мы шли молча. Разговаривать не хотелось совсем. Мои мысли предательски дразнили меня образом восточного принца, его завораживающим взглядом, глубинной черных озер…
На следующий день рано утром мы уехали на несколько дней в деревню браминов Гокарну, прикоснуться к одному из четырех частей лингама Шивы, раскиданных по Индии…
Глава 6. Гокарна…
Гоа это маленький кусочек рая на земле… Островок безмятежности, полной свободы, безумства чувств и мистики…
Пляжная полоса, тянущаяся широкой лентой вдоль волнующегося океана, синева которого уходит в даль и где-то там на горизонте сходится с густым синим небом в единое целое, живое и неразрывное, как часть вселенной…, морской бриз, шум прибоя, легкий шелест ветра, окутанные дымом гашиша британские рок-кафе, с громкими басами гитар престарелых рок-музыкантов, тихие беседы с Бабой о бытии, окутанные дымом из черных больших трубок, все это атрибуты безмятежности и свободы Гоа, и все это отождествляется с миром Богов…
Употребление марихуаны в Индии имеет долгую историю, и окутано легендами, являясь частью Индуизма…. Шива избрал для себя марихуану, как любимую пищу – но пищу Богов…
Однажды люди спросили Шиву, почему он сам постоянно курит гянджу, но при этом запрещает курить им – людям. На что Шива ответил, что каждый его вдох гянджу – это новый стих Махабхараты, а каждый выдох – полная глава Упанишад. Когда же курит смертный, то каждая затяжка – это поиск несуществующего смысла, а каждый выдох – разочарование и опустошение…
А всякому вопрошающему разрешение, нужно непременно отказывать…, ибо – нельзя доверять сомневающемуся… Сомневающийся слаб…. Сильный никогда не станет вопрошать, что ему можно, а что нельзя, тем более у Него…, у Божества… Безмерное поклонение и настойчивое вопрошание – и есть самое худшее безверие…. Да, и не любит Шива, когда в нирване многолюдно и накурено…
Сегодня, как и много веков назад, в Индии от мала до велика, независимо от вероисповедания, курят гашиш, который большими партиями доставляется из Афганистана, привлекая туристов всех стран, несмотря на запрещающие законы современной Индии…
Легенды…. Как много в них соткано из жизни Богов и культур великих наций и народов…. Легенды Индии прекрасны, в них боль и любовь, праведность и грех…, в них древнейшая философия жизни. Легенды, изложенные на санскрите в великих трактатах, которые изучают и сегодня ученные всего мира, расшифровывая таинства мифов и сказаний…
Язык древнейшей философии, принесенный в Индию племенами ариев – санскрит, язык РигВеды… Веды, древнейшие культовые поэзии, эпосы Махабхарата, Рамаяна, написаны на санскрите и это язык браминов в деревне Гокарна…
Когда-то очень давно…, демон Равана король Ланки, возжелал быть бессмертным как сам Шива…, и отправился он к горе Кайлас, к Шиве…
Шива великий Бог созидания и разрушения, олицетворяющий собой космическое сознание, статичное мужское начало всей вселенной…
До сотворения вселенной Шива явился Брахме и Вишну в виде яркого столба света, в форме линга, у которого не было ни начала, ни конца…
В священных писаниях гласит: «Между нами обоими появился яркий лингам, и был он окружен тысячами языков пламени и горяч, как пламя смерти…, без начала и конца, и был он свободен от разложения и роста…»
Ох, уже эти святые писания всех времен и народов, в которых пишут витиевато и загадочно, предоставляя каждому читающему или слушающему иметь свое представление о сотворении мира и об истории Богов…
Великий Шива проявился в форме лингама, чтобы разрешить спор между Вишну и Брахмой, и эта форма была огнем любви…. Шива является семенем и все, что мы видим, есть древом этого семени… Шива это вечное происхождение…, и так сказал Вишну…
И вот, Равана хотел заполучить лингам из рук самого Шивы, чтобы самому поклоняться лингаму в своем королевстве…
Окружив Шиву лживой преданностью, как бывает и у людей, Демон лестью выманил у Шивы лингам в подарок…. Но у прозорливого Шивы было одно условие – нести лингам только в руках на протяжении всего пешего пути в свое королевство. Опустив лингам на землю, Равана не смог бы поднять его заново… Мистический монах-путешественник Навада, поняв, что заполучив лингам Шивы, Демон получит бессмертие и исполнит свою давнюю мечту разрушить мир, призвал Вишну на помощь…
Когда же Демон Равана прибыл в Гокарну, Вишну превратил день в вечер, чтобы Равана мог беззаботно отправиться в храм на вечернюю молитву. По пути к храму Демон повстречал милого мальчика, в которого превратился сын Шивы, Ганеша. Равана окинув взглядом мальчика, доверился ему и попросил о помощи подержать лингам, пока он произносит молитвы…
Но как только Демон скрылся в храме, Ганеша тут же поставил лингам на землю…, а Вишну снова изменил вечер на день… Разъярённый Демон, поняв что был обманут…, в ярости попытался выдернуть лингам из земли, и разрушить его…. Но, не имея достаточно сил, чтобы вырвать его из земли, Равана разорвал его упаковку.
Короб, он бросил в место Шаджешвара, крышку от коробки в Гунешвару и Дхарешвару, материю, которая покрывала лингам Шивы, Демон выбросил в сторону холма Кандука. Падая, она накрыла собой Мурдешвару и Гокарну, где впоследствии и были построены многочисленные Храмы…
Легенды… Легенды манят, увлекая своими волшебными сюжетами прикоснуться к вечной сказке о Великих Богах…
Узнав на ресепшене в отеле, как можно доехать до Гокарны, а на хорошей машине дорога туда примерно около 4 часов, договорившись о гиде и трансфере, мы с подругой поехали в маленькое путешествие по священным местам, посвященным лингаму Великого Шивы…
Ранним утром к отелю подъехал черный американский джип с открытым верхом…. И мы, вчетвером, водитель, гид, и я с подругой, с ветерком, наслаждаясь по дороге красотами утреннего Гоа, поехали в деревню браминов Гокарну, где по легенде, находится часть лингама Шивы. А…, заодно и в Мурдершвару, полюбоваться одним из самых больших изваяний Шивы…, и храмовой башней «Гопура», поклонится Богам в храме Шивы, и…, конечно же, окунуться в водах бухты Ом…
Наше путешествие длилось несколько дней….
Пару ночей мы спали в маленьких деревушках, в крохотных, но очень уютных отельчиках, смакуя местную кухню под веселые рассказы нашего гида о Великих Богах Индии. В театральной форме, в лицах, смеша нас всю дорогу, он представлял нам легенды о Великом Шиве…. Путешествуя, мы по дороге останавливались практически у каждого Храма, встречающегося нам на пути.
Наш гид – сухощавый профессор Индийской культуры и истории, какого-то британского колледжа, был очень интересным человеком. На Гоа не редкость, встретится с каким-либо британским профессором, работающим на старости лет просто по зову сердца, из удовольствия, воспринимая свою работу как хобби…
Гокарна, деревня, в переводе с санскрита ухо коровы, где по легендам родился сам Шива, выйдя из уха Притхиви, принявшей образ коровы… Деревня, где часть лингама Шивы, и куда стекаются паломники для омовения в озере Котитирха, воды которого принесены из самого Ганга и смывают все грехи… Деревня потомственных браминов, сынов солнца, потомков Брамы…
Днем мы прогуливались пестрыми улочками, молились в Храмах, омывались в водах озера, и созерцали часть великого лингама Шивы…
Вечером же, в тишине, в маленьком отельчике Гокарны, мы беседовали с гидом о Шиве, о Богах, браминах и о бытие…. Образ восточного торговца бриллиантами как-то отошел на задний план, как просмотренный когда-то кинофильм…, и казался уже не столь интересным или не важным…
Но вернувшись в Арамболь, то ли от скуки, то ли от любопытства, мне все же захотелось увидеть его еще раз, да и заказать себе цыганские серьги с рубинами, эскиз которых я нарисовала на салфетке в ресторанчике…
Глава 7. Сансет…
Арамболь это самый загадочный и мистический пляж на Гоа, но все самое интересное происходит на закате…
Каждый день вашему взору открывается необыкновенно красивое зрелище, когда солнце огромным шаром опускается далеко за горизонтом за темные воды могучего океана. Солнечная дорожка на воде пестрит и переливается в тихих водах волн. Со всего Северного Гоа стекаются на пляж к океану туристы провести волшебное светило в ночную даль…
Проводы солнца на пляже Арамболь, это традиция, заведенная еще хиппи в далекие шестидесятые, с годами переросшая в магический ритуал прощания с небесным светилом под шаманские ритмы тамтамов, под мистические движения разодетых в разноцветные сари танцующих девчонок, в свете факелов укротителей огненной стихии, виртуозно жонглирующих огнем.
Есть предание, что если, здесь на пляже, в свете уходящего солнца, под ритмами барабанов загадать желание, оно непременно сбывается. И многочисленные маги и колдуны, съезжаясь со всего света, устраивают тут свои шабаши, раскладывая вашу жизнь по полочкам, гадая на таро, рунам и каким-то штучкам, обещая беззаботную жизнь. Многие из них проводят жесткие ритуалы, призывая к себе Кали.
К закату солнца на пляж, покинув баньян, спускается с горы и сам Баба, отсвечивая белыми одеждами, в окружении своей обкуренной свиты почитателей. Приходит сюда и наш знакомый Баба Рахман, скромно усаживаясь в позе лотос около группки каких-либо барабанщиков, покуривая свою черную трубку мира, как обычно закапчивая нирвану, мешая Шиве сочинять новые сонеты Махабхараты. Хотя вечером в Арамболе, нирвана так закурена туристами дымом гашиша, что Шива наверняка убегает поразмыслить в одиночестве на Кайлас…
Да, Sunset – одно из чудеснейших и мистических мест на Гоа.
Место, где торгуют авторскими украшениями сами путешественники, где свободные художники предлагают замысловатые картины и изделия, где музыканты, танцоры, йоги и просто хиппи. И все шумит, кипит как яркий балаган перед представлением.
И как только солнце скрывается в темных водах океана, одни расходятся по мелким ночным кабачкам, наслаждаясь гашишем и игрой любимых роковых композиций мировых знаменитостей, виртуозно играющих на электрогитарах под аплодисменты и подпевание толпы.
Другие же остаются на ночном пляже, куда подтягиваются музыканты с различными музыкальными инструментами и, под иссиня – черным небом, в мерцании ярких звезд медитируют и занимаются йогой.
Тонкие мелодичные звуки гитар, флейт и глюкофонов, сливаясь с тяжелым раскатистым шумом океана, уносятся ветром вдаль по всей линии пляжа.
Магическое таинство заката манило и нас, и мы с подругой часами засиживались на берегу океана, провожая великое небесное светило в ночь, вслушиваясь в переливы мелодий и звуки гоанских барабанов. Гуляя среди хиппи, любуясь изделиями ручной работы, творчеством самих туристов, приехавших на Гоа.
Иногда мы присаживались около Рахмана, смеясь, подшучивая над Бабой и болтая о всякой чепухе….
Как-то вечером, на Сансет приехал сам Василий Караваев, легенда Гоа, осужденный Индийским судом за торговлю наркотиками на долгий условный срок, проведший несколько лет в Индийской тюрьме, где он описал свое приключение, издав, впоследствии, изумительный рассказ…
В тот вечер он представлял свою первую книгу… Узнав Караваева, его тут же окружили фанаты, в их кругу оказались и мы. Очень интересная личность, простой парень, без пафоса, смеясь, спокойно рассказывал свою историю. Подсев поближе, мы настолько увлеклись его рассказом, что не заметили, как и солнце село, и как ночь обволокла пляж, и как разошлись практически все почитатели его таланта, остались только мы с Ириной.
«Как интересно»,– подумала я тогда, – «Вот сидит простой парень, с совсем неоднозначной историей, но он написал ее, и издал книгу, все же какие интересные встречаются мне иногда люди»…
Да, Арамболь и Сансет это магия, магия желаний и возможностей…
Еще долго играли музыканты, и кружили с факелами огненные факиры, а мы все сидели и болтали о жизни на Гоа. С океана подул холодный ветерок, небо настолько черное и густое, что будто повисло шатром прямо над нашими головами, немного озябнув, мы засобирались в отель.
Василий, уже сложивший свои книги в огромную сумку, словно расчувствовавшись разговорами с нами, вытащил одну книгу, и, подписав ее, вручил нам.
Взяв книгу з его рук, прижав к себе в знак благодарности, я вдруг ощутила, какой это был бесценный дар, это была не просто книга о Гоа, о наркотрафике и наркотиках, это было как предостережение или как предсказание. Но, тогда, в тот вечер, я еще не понимала, в чем заключается этот дар и…, о чем говорит мне эта книга…
Придя в отель, мы проболтали с Ириной практически всю ночь и об авторе книги, и о Бабе, и о восточных парнях, заснув только под утро.
Глава 8. Али-Ирфан…
В один из последних вечеров, нарисовав за ужином эскиз сережек, какие я уже давно хотела приобрести, я, побрела в ювелирную лавку одна…
Ирина же решила прогуляться по магазинчикам в поисках сувениров для своих родных…
Али сидел на улице около входа в свой магазин, сонно попивая сок…. Увидев меня издалека, он радостно оживился, сияя жгучими глазами, будто черными Кашмирскими сапфирами…
Я, с хорошо сложенной фигуркой, с густыми каштановыми волосами, с красивым овалом лица, пухлыми губами и ярко синими глазами, всегда привлекала к себе взгляды противоположного пола… Обожаю легкий флирт и ненавязчивое кокетство…
Обжегшись уже раз неудачным замужеством, и будучи успешной леди, я не имела в своих планах каких-либо романтических связей, тем более в другой стране…
Но при виде Али, мое сердце немного сжалось, и непреодолимое ощущение родства вновь окутало меня, как дежавю… Я не шла, я парила в воздухе как нимфа, влекомая омутом черных глаз…
Али, оживленно вскочил с кресла, вовлекая меня в прохладный магазин, крикнув официанту в кафе напротив, чтобы принесли мой любимый клубничный фреш…
Мы были в магазине вдвоем… Али зашел за прилавок, пригласив меня присесть, напротив, в кресло… Я, немного смущаясь, присела, протянув руки на стеклянном прилавке, сложив ладошки лодочкой… Али глядя мне в глаза бархатным, каким-то глубоким взглядом взял мои руки в свои большие загорелые жилистые ладони, наклонился и вдохнул запах моей кожи, прикрыв глаза обрамленные густыми черными ресницами…
Мое сердце бешено заколотилось, это уже было…, было, давно…, не знаю когда, но было, и я так же уплывала в его ладонях и его глазах…
Неожиданно, зашел официант, держа поднос с соком, и чаем с массалой… Али встрепенулся, смутился и покраснел… Официант, хитро улыбнувшись, поставил на стекло прилавка стаканы и чашки, и, поклонившись мне, вышел из магазина… И снова мы вдвоем…
Я засуетилась, вытаскивая салфетку с эскизом…, водя пальчиком, по рисунку показывая, какая должна быть застежка, и какая форма сережек… Али, серьезно разглядывая мой эскиз, достал пакетик с красными рубинчиками, высыпав их на мягкую бархатную подставочку…, поводя рукой по ним, тихо, не поднимая глаз, сказал:
– Ирфан…
– Что Ирфан? Я не поняла….
Он поднял глаза, и невинно улыбаясь, ответил, что его звать не Али, а Ирфан…, Али это для всех…
Затем достав другой пакетик с камушками, и высыпав рядом на подставочке, показал мне один из них:
– Я тебе сделаю вставки из таких рубинчиков, смотри у них огранка «сердце»…
Множество маленький сердечек лежало на черном бархате подставки, поблескивая в свете неоновых ламп…, они были прекрасны.
Мои глаза загорелись, я вновь ощутила это, что-то, что уже было когда-то, в его взгляде, в его голосе, и казалось, что даже в этих маленьких рубиновых сердечках…
– Сможешь сделать их за день, я через день ночью уезжаю…
Утвердительно кивнув, он вышел из магазина, окликнув кого-то. Забежал, невысокого роста парень, с черными складками на ладонях, от работы с драгоценными металлами. Али-Ирфан передал ему эскиз, пакетик с камешками и что-то долго громко говорил на странном языке…
Парень выбежал, и сев на старый убитый байк, уехал восвояси, сигналя прохожим зевакам…
Я тихо сидела, попивая сок, мне не хотелось уходить. Али-Ирфан сел напротив. Мы разговорились. Он спрашивал обо-мне, я расспрашивала о нем. Болтая, мы смеялись, будто знали друг-друга очень давно, и казалось, что мы просто расстались когда-то на долго, но вот встретились вновь…
И держа меня за руки, я видела в его глазах, то же, что и чувствовала я, и нам не хотелось расставаться, а просто сидеть так рядом болтать и смеяться…
Ирфан рассказал, что он родом из Кашмира из Шринагара….
Кашмир…, далекий Кашмир – моя мечта…
И что все эти высокие торговцы, его кузены или соседи так же из Кашмира, что они урду, мусульмане, приезжают сюда на сезон…
Кашмир…, я была удивлена тому, что он был родом из Кашмира. И было интересно все, и как там живут люди, и усыпальница Иисуса…, и Гималаи…, и что там более пятидесяти лет идет война…
Ирфан, улыбался, поднося мои ладошки к лицу и вдыхая их запах…
– Нее, – протянул он, – сейчас все тихо и спокойно, да и мирных людей война в Кашмире, не задевает… В Кашмире тихая и размеренная жизнь… Вот смотри…
И он достал свой Айфон, показывая мне фотографии… Гималаи… Озеро Дал… Его дом…
Да, Кашмир чудесная страна…, и это моя мечта…
– Всю жизнь я мечтала приехать в Шринагар… Кашмииир…, – мечтательно произнесла я.
– Погнали…, – задористо, подмигивая глазами, отшучивался он…
В магазин ни кто не заходил и мы, болтая, рассказали друг – другу свои истории жизни, мне казался он искренним и добродушным. От него исходила мужская сила и чувство полной защищенности и покоя…, и что-то еще неподвластное мне…. И…, эти черные глаза…
Мы и не заметили, что наступила ночь…, время пролетело быстро, и пора было уходить… Мы, как-то неуклюже, по-дружески, распрощались…
Улица была пустынна, только пару туристов, идя, пьяно шатаясь, громко голосили, дымя гашишем… Я быстрыми шагами пошла в отель, который находился не так далеко. Ирина уже спала, я, тихонечко юркнув в комнату, стараясь не разбудить подругу, завалилась на кровать и крепко уснула…
Глава 9. Клаксон такси…
Осталось пару дней нашего отдыха на Гоа, которые мы провалялись на пляже…, мое любимое занятие лежать на шезлонге и смотреть, не отрываясь, на океан.
Океан во всем своем величии выбрасывал волны на берег, словно играя в какую-то замысловатую игру, волны перекатываясь, сменяя одна другую, растворялись в белой пене у самого берега, заливая его край, и с легкостью скатывались назад в океан. Глубокая синева переливалась разными оттенками в солнечных лучах. Далеко на горизонте, океан сходился с таким же синим небом без единого облачка. Солнце ярко горело в вышине, над водами океана…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71113192?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Айрана Кхан
Тип: электронная книга
Жанр: Современные любовные романы
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 18.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Реальная история кармической встречи через века, вылившаяся в бестселлер, соединившая события вековой давности и современности.