Главная страница | Опера, балет | Нижинский. Великий русский Гений. Книга 2

Нижинский. Великий русский Гений. Книга 2
Элина Гареева
Эта книга – совершенно новое исследование жизни и творчества знаменитого танцовщика и хореографа ВАЦЛАВА НИЖИНСКОГО. Сегодня историческая память о нём невероятно искажена. Многие соратники и биографы Нижинского намеренно оставили свидетельства, которые унижают его человеческое достоинство и принижают его как творца
Благодаря им общепризнанно, что как личность Нижинский был недалёким, слабовольным и зависимым. Но как такой ничтожный человек мог свершить революцию в искусстве Танца и опередить своё время, по меньшей мере, на 50 лет? И ПОЧЕМУ СЕГОДНЯ НИКТО НЕ ЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО В 10-Х ГОДАХ XX ВЕКА МИРОВАЯ ПРЕССА ПИСАЛА О НИЖИНСКОМ КАК О ВЕЛИЧАЙШЕМ АРТИСТИЧЕСКОМ ГЕНИИ КОГДА-ЛИБО ЖИВШЕМ НА ЗЕМЛЕ?
Задавшись этими вопросами, автор проводит смелое историко-биографическое расследование и на основе архивных документов, которые никогда ранее не были обнародованы, возвращает Нижинскому его место в истории как великому, уникальному и неразгаданному Гению.
Книга рекомендуется широкому кругу читателей

Элина Гареева
Нижинский. Великий русский Гений. Книга 2

КНИГА 2 – Артист Императорского Мариинского театра (1907 -1909)

Ромоле Нижинской посвящается…

«Гениальные люди из миллионов, а великие гении, завершители человечества, может быть по истечении многих тысячей миллионов людей на земле»
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»

«Грация – от Бога, та, что даётся учёбой – имеет предел, врождённая – развивается бесконечно»
Вацлав Нижинский

«Насколько высоко Нижинский стоит сейчас, настолько низко я сброшу его»
С. Дягилев

«А больше всего ненавидят того, кто способен летать»
Фридрих Ницше

«Меня не надо думать, меня надо чувствовать, а через чувство понимать»
Вацлав Нижинский

(В данном биографическом исследовании представлена эксклюзивная информация, которая публикуется впервые. Все цитаты и заимствования должны быть оформлены в соответствии с правилами цитирования с обязательным указанием автора и источника).

Предисловие ко второй книге
Эта книга является продолжением первой книги «Нижинский – Великий русский Гений» и охватывает временной промежуток с 1907 по 1909 годы – период жизни Вацлава Нижинского в качестве артиста Императорского Мариинского театра с момента окончания им Санкт-Петербургского Театрального Училища и до дня его отъезда в Париж для первого участия в «Русских Сезонах».
После публикации своей первой книги я столкнулась с жёсткой критикой её названия. Хотя, казалось бы, я – автор, могу назвать свою книгу так, как велит мне моё сердце. Однако словосочетание «Великий Гений» привело моих оппонентов в негодование. Причём многие из них не пошли дальше изучения названия, в крайнем случае – аннотации.
«Название смущает», «Великий Гений – звучит ужасно», «Я бы слово гений убрала и оставила просто Великий… – вот так, с многоточием», «Великий гений – это нарушение в плане языка», «Сочетаемость здесь не айс, говоря современным языком», «По идее надо брать либо «гений», либо «великий», «Утверждение «Нижинский – Великий Русский ГЕНИЙ» не является научной концепцией» и т.д. и т.п.
Такое яростное осуждение названия моей книги озадачило меня. Мне казалось, что цитата Достоевского о великих гениях человечества такая известная, такая понятная, близкая, ведь гениальный роман «Преступление и наказание» мы все читали ещё в школе. Однако я заблуждалась. И дабы, чтобы не продолжать вызывать возмущение, я поясню своим читателям значение названия моей книги, помимо цитаты Достоевского, вынесенной в эпиграф.
Значение слова гений (лат. genius – дух-покровитель) многогранно и имеет множество значений:
1. Высшая степень творческой одарённости, талантливости.
2. Человек, обладающий высшей степенью творческой одарённости в какой-либо сфере деятельности.
3. Дух – покровитель человека (по древнеримской мифологии).
4. Олицетворение, высшее проявление чего-либо. (Гений чистой красоты).
5. Переносное значение с прилагательными – добрый, злой: о человеке, оказывающем на кого-либо, на что-либо благодетельное или же дурное влияние.
Любое из значений слова «гений», так или иначе относится к Вацлаву Нижинскому.
Великий Дух, Великий Гений, Великий русский, Великий Нижинский…
И ниже я приведу несколько примеров использования словосочетания «великий гений» великими же:
«Духовный свет столь великого гения просто не мог угаснуть – ему было предначертано воссиять на долгие века» – Святитель Иоанн Златоуст «Мудрость для жизни».
«Бредовые фантазии безумца или же умозаключения великого гения, основанные на научных данных?» – Жюль Верн «Путешествие к центру Земли. Вокруг света в восемьдесят дней».
«Их свидетельства о мистическом опыте драгоценны для нас, как драгоценны творения великих гениев, постигших законы красоты, гармонии, сложных структур природы» – протоиерей Александр Мень «Почему нам трудно поверить в Бога?».
«Он стал великим гением, а если он обнажит себя, это низведёт его до обычного человека» – Бхагаван Шри Раджниш (Ошо) «Близость. Доверие к себе и к другому».
«Крайнее развитие чувствительности, без сомнения, служит причиною тех странных поступков, которые свойственны великим гениям наравне с помешанными» – Альбер Камю «Синдром гения».
«В начале XIX века явился новый великий гений, проникнутый его духом, который докончил соединение искусства с жизнию, взяв в посредники историю» B. Г. Белинский «О русской повести и повестях г. Гоголя».
«Как и все великие гении, Достоевский стоит на вершине» – Бердяев Н. А. «Миросозерцание Достоевского».
«Правда, выход великого гения встречен был до крайности почтительно». Достоевский Ф. М. «Бесы».
А что касается научной концепции, то своим исследованием биографии Вацлава Нижинского, основанного на архивных документах, которые ранее никогда не были обнародованы или не попадали в круг научных интересов предыдущих исследователей, я постараюсь коренным образом изменить сложившееся историческое мнение о Нижинском, предложить буквально иную картину мира, связанную с его именем, чтобы после прочтения моих книг ни у одного читателя не осталось сомнений, что ВАЦЛАВ НИЖИНСКИЙ – действительно был ВЕЛИКИМ РУССКИМ ГЕНИЕМ.

Дополнение к первой книге
Когда была издана моя первая книга, я была уверена, что нашла все существующие важные документы, касающиеся детских и школьных лет Вацлава Нижинского. Но я заблуждалась. При работе уже над второй книгой я обнаружила ещё несколько архивных свидетельств, о которых совершенно необходимо рассказать моим читателям.
В РГИА, в фонде № 498, опись 1 – я обнаружила протоколы Конференций Театрального Училища, которые считала утерянными.
И вот протокол Конференции от 20 мая 1898 года гласит: «Бурмана Анатолия и Розай Георгия оставить на испытание ещё на 1 год, вследствие невыяснившихся способностей».
А это означает, что когда Вацлав Нижинский пришёл в Театральное Училище на своё первое экзаменационное испытание 20 августа 1898 года и вызвал восхищение у экзаменаторов своим уникальным телосложением и своим прыжком, Анатолий Бурман и Георгий Розай уже год были на испытательном сроке и были оставлены на испытание ещё на один год. И, видимо, ещё раз проходили экзамен перед комиссией. И именно этим фактом, что Бурман и Розай были второгодниками из-за отсутствия способностей, и объясняется та ненависть, с которой они начали относиться к талантливому новичку Нижинскому с первой же минуты его нахождения в Училище. В этом и есть причина жестокой травли, которой сразу же начал подвергаться Вацлав, особенно со стороны Георгия Розая, который был старше Вацлава на два года.
Конечно, Анатолий Бурман в своих воспоминаниях не сознаётся, что поступил в Училище не одновременно с Нижинским, а на год раньше. А это значит, что и Бурман, и Розай трижды оставались на второй год за время обучения в Училище, а не дважды, как Нижинский. И Бурман учился 9 лет, так же, как Вацлав (Бурман перепрыгнул из нулевого класса сразу во второй), а Розай – 10 лет, на год дольше Вацлава.
И трудно даже представить, через какие испытания пришлось пройти 9-ти летнему Вацлаву, чтобы выстоять среди своих неспособных одноклассников-второгодников. Каким стойким характером он должен был обладать, какая сила воли у него должна была быть, чтобы продолжать учиться в таком враждебном окружении, где над ним постоянно издевались и даже били все вместе и чтобы никому не жаловаться, даже дома. И при всех этих обстоятельствах, всё равно, Вацлав учился лучше Бурмана и Розая даже по общеобразовательным предметам (см. школьные ведомости в книге I). А через три года они чуть не убили его…
Как это в корне не соответствует образу Нижинского как слабовольного, зависимого маменькиного сынка, который прочно вошёл в научный обиход благодаря его соратникам и биографам.
***
Из протокола Конференции от 20 мая 1900 года, пункт 6: «Открывающуюся в женском отделении Училища, после выпуска, вакансию имени балетмейстера Дидло перевести временно, с разрешения его сиятельства, господина в должности Директора Императорских Театров, в мужское отделение Училища и зачислить на неё ученика Нижинского Вацлава, находящегося в крайней бедности и выказывающего в течение двух лет ученья хорошие способности и примерное прилежание».
Эти несколько строк из официального документа показывают нам истинное положение дел в семье Нижинских – крайняя бедность. Они доказывают, что Бронислава сильно кривит душой, когда рассказывает о сытных школьных обедах, которые, якобы Вацлаву давала мать с собой в школу и о том, что у них, якобы была прислуга. Не было никакой прислуги и еды почти не было. И Вацлав фактически голодал, так как матери нечего было дать ему с собой кроме кусочка хлеба с кусочком сыра на весь день. А значит Томаш фактически бросил свою семью на произвол судьбы. Зарабатывая огромные деньги, он, видимо, оплачивал только аренду квартиры, но Бронислава не сознаётся в этом.
И ещё мы узнаём, что для способного и прилежного ученика Нижинского Вацлава была открыта специальная вакансия, чтобы зачислить его на неё. Так как, видимо, перед ним в очереди стояли неспособные ученики и на всех вакансий не хватало. И из-за хорошей успеваемости и бедности ему дали стипендию балетмейстера Дидло, на которую, видимо, и жила впроголодь семья.
И оказывается ученик Нижинский был способным и прилежным, а не «тупым, плохо обучаемым, апатичным и безвольным», как это с лёгкой руки историков балета введено в научный оборот для потомков.
***
Из протокола Конференции от 18 мая 1907 года следует, что удостоены:
I степени – Эрлер Алексей, Гончаров Леонид, Христапсон Андрей – за отличное поведение, очень хорошие успехи в науках и танцах
I
степени – Нижинский Вацлав – за отличное поведение, очень хорошие успехи в науках и отличные в танцах
Запись загадочная. Но какое можно сделать предположение: видимо из-за того, что в обход правил Училища, воспитаннику Нижинскому было разрешено пересдать экзамен по истории, ему не хотели давать награду первой степени, а присудили награду второй степени, что и было записано в протокол конференции. Но, вчитавшись в формулировки описания степеней, которые фактически утверждают, что вторая степень выше первой, было принято решение наградить Нижинского тоже первой наградой, так как в итоге, кроме аттестата, он получил похвальный лист и книги в подарок.
***
И ещё об одном открытии я хочу рассказать. Я до последнего надеялась, что всё же найду свидетельство, что жестокое преступление, которое было коллективно совершено против Вацлава Нижинского его одноклассниками, в результате которого он получил тяжелейшую травму, пробыл в коме пять суток, а затем заново учился есть, сидеть, ходить и которое отбросило его развитие, по меньшей мере, на один год назад, не осталось безнаказанным. Но тщетно. Я не нашла ничего. Никаких записей, никаких выговоров. Никто не был наказан ни из учителей, ни из воспитанников. Вы можете возразить, что, возможно, Конференции Театрального Училища не собирались по подобным случаям. Однако это не так.
Протокол Конференции Театрального Училища от 31 августа 1906 года свидетельствует, что в августе 1905 года воспитанник Пётр Яковлев заболел сифилисом. В связи с этим происшествием было собрано несколько консилиумов с участием педагогов, врачей, священников. Подробно записаны речи всех участников заседаний с аргументами «за» и «против» разрешения дальнейшего обучения выздоровевшего Яковлева. Но, в итоге, Яковлев был отчислен.
И этот протокол Конференции показывает, что тяжелейшее умышленное травмирование воспитанника Нижинского, которое стало кульминацией его многолетней травли со стороны одноклассников, не являлось для Училища событием, которое было необходимо выносить на всеобщее обсуждение и осуждение.
***
Кроме того я нашла запись в метрической книге в приходе Святого Креста в Варшаве о крещении Вацлава Нижинского 18 (30) апреля 1891 года под номером 669.


Запись в метрической книге в приходе Святого Креста в Варшаве о крещении Вацлава Нижинского 18 (30) апреля 1891 года под номером 669. Из личного архива автора. Публикуется впервые. (Источник свободного доступа: сайт metryki.genealodzy.pl)

Лето 1907 года – Дудергоф – Красное Село
*** Примечание: даты всех событий, происходивших в России до 31 января 1918 года, в книге указаны по старому стилю, иногда в скобках указаны даты по новому стилю.
Ежегодно, с 1 мая по 1 сентября, все Императорские Театры были закрыты, а артисты уходили в отпуск. Некоторые из них арендовали дома недалеко от Санкт-Петербурга, чтобы провести лето на природе, другие же, более состоятельные, уезжали в отпуск на южные побережья Франции и Италии. Но не все могли позволить себе роскошь четырёхмесячного отдыха, и поэтому многие балетные артисты, с целью заработка, выступали в маленьких театрах пригородов Петербурга или гастролировали по малым городам России, а некоторые и за границей.
Самым престижным театром для летних выступлений был театр в Красном Селе. Уже с середины XIX века Красное Село, расположенное в 30-ти километрах от Петербурга, превратилось в летнюю воинскую столицу Российской Империи. Здесь сформировался гигантский военно-учебный комплекс. В учениях участвовали десятки тысяч человек. Практически всё высшее военное командование России того времени принимало участие в манёврах. На огромном «военном поле» Красного Села проводились грандиозные парады. Театр был построен специально для развлечения офицеров во время лагерного сбора.


Театр в Красном Селе. 1900-е годы. В 1930-е годы театр был закрыт, так как третий ярус обветшал. В годы Великой Отечественной войны, как утверждали очевидцы – жители Красного Села, здание театра использовалось фашистскими захватчиками в качестве пересыльного пункта военнопленных. Одновременно здесь содержалось около полутора тысяч человек. Позже он сгорел и до нашего времени не сохранился.


Императорский подъезд Красносельского театра. Старинная открытка. 1900-е годы.


Наружный вид Красносельского театра. Старинная открытка. 1900-е годы.


Купальни и театр в Красном Селе. 1900-е годы.

Часто выступать в Красносельском театре приглашали выпускников, окончивших Императорское Театральное Училище в этом году. Для молодых артистов это была возможность не только хорошо заработать, но и показать свои способности аристократической публике, что было важно для их дальнейшей карьеры. На сцене Красносельского театра выпускники выступали вместе с известными артистами.
Сцена Красносельского театра вполне подходила для спектаклей небольшой балетной труппы.  В зрительном зале на трёх ярусах размещались 62 ложи и 198 кресел в партере (Ричард Бакл утверждает, что в Красносельском театре было всего 80 мест). Отделка была исполнена в русском стиле по рисункам известного архитектора Харламова. Вместо обычной серединной царской ложи за партером, здесь были две боковые ложи, расположенные на уровне сцены и выполненные с элементами орнамента народного творчества. На потолке по окружности плафона были нарисованы русские крестьянки в одеждах разных губерний и областей России.


Внутренний вид Красносельского театра. Старинная открытка. 1900-е годы.


Царская ложа в Красносельском театре. 1900-е годы.


Фойе Красносельского театра. 1900-е годы. Ломачевский А. Воспоминания о Красносельском театре (К его пятидесятилетию) // Столица и усадьба. 1914. 12-13. С. 18 – 20.

Публика была в основном из аристократической среды Красного Села: офицеры императорской гвардии, участвовавшие в летних манёврах, и их семьи. Билеты на спектакли были дорогими, простые люди не могли позволить себе таких трат. Цена билетов в ложи 1-го яруса и бельэтажа составляла 15 руб. 50 коп., а 1-го ряда партера – 5 руб. 10 коп. Для сравнения цена билетов в Мариинский театр составляла 20 руб. 70 коп. и 6 руб. 10 коп. соответственно. Средняя зарплата рабочих составляла 22 рубля в месяц.
Царь Николай II и Великие князья часто присутствовали на манёврах и обязательно посещали спектакли в Красносельском театре. На представлениях также присутствовали титулованные семьи и петербургские балетоманы и критики. Спектакли освещались в газетах Санкт-Петербурга.
Этим летом 18-ти летний выпускник Императорского Театрального Училища Вацлав Нижинский тоже был приглашён выступать в Красносельском театре как солист. В связи с этим семья Нижинских решила отказаться от маленькой квартирки на Васильевском острове (9-я линия, дом 4) в Петербурге, и снова поехать на лето, как это было два года назад, в Дудергоф, который находился всего в четырёх километрах от Красного Села. Семья сняла дачу с тремя комнатами и кухней. С собой Нижинские взяли часть мебели из квартиры и книги. Элеонора развесила повсюду прозрачные шторы, а в комнате Вацлава положила ковёр на некрашеный пол и создала уют даже во временном жилье.
Дача находилась на вершине холма, с которого открывался вид на Дудергоф. Узкая извилистая тропинка вела вниз, к грунтовой дороге, которая шла вдоль железнодорожных путей. Каждое утро Вацлав уезжал или в Петербург, или в Красное Село. Броня, сидя за завтраком у окна, видела, как он сбегает с холма, а потом быстрым шагом идёт к станции. Когда шёл дождь и дорога становилась грязной, Вацлав осторожно ступал по рельсам, чтобы не испачкать обувь. Если он боялся опоздать на поезд, то перепрыгивал с одной шпалы на другую с большой ловкостью и лёгкостью. Сестра часто наблюдала за Вацлавом, пока тот не исчезал из виду.
В этом году летний театральный сезон в Красном Селе начинался только 15 июня. Поэтому, в конце мая – начале июня, Вацлав каждое утро ездил в Петербург заниматься в балетном классе для артистов в репетиционном зале Театрального Училища. Оттуда Вацлав ехал прямо в Красное Село на дневную репетицию.
После 20 мая 1907 года – даты своего выпуска из Театрального Училища, Вацлав не отдыхал ни одного дня и ежедневно интенсивно тренировался в репетиционном зале по два-три часа. Вацлав помнил, что Матильда Кшесинская пригласила его танцевать в качестве своего партнёра на сцене Красносельского театра, поэтому хотел быть в очень хорошей форме. Его друг Анатолий Бурман временами аккомпанировал ему.
Кроме того, в некоторые дни по вечерам, ради заработка, Вацлав вместе с Анатолием и несколькими другими артистами выступали с отдельными номерами в маленьких провинциальных театрах в пригородах Петербурга. Нижинский ненавидел это и называл эти представления «бабушкиными вечеринками». Но, так как зарплата Вацлава в Императорском Театре после окончания Училища составляла всего 65 рублей в месяц – ему нужны были деньги, ведь он был единственным кормильцем своей большой семьи. Иногда своё месячное жалование Нижинский мог заработать за один вечер и поэтому он танцевал на «бабушкиных вечеринках» под вымышленным именем, чтобы не уронить свой престиж в Мариинском театре.
В те дни, когда не было вечерних представлений, Вацлав и Толя прогуливались по Петербургу. Обычно Бурман искал клуб, чтобы поиграть в азартные игры, которые вошли у него в привычку ещё во время учёбы под дурным влиянием одного из учеников школы. За пристрастие к азартным играм Нижинский называл Бурмана дураком, но отучить его не мог. Ведь Толе не надо было думать о хлебе насущном, он был из довольно состоятельной семьи, главой которой был его отец.
Описания лета 1907 года очень разняться у Брониславы и у Анатолия Бурмана. Как я уже писала ранее, Бронислава категорически отрицает не только их дружбу с семьёй Бурманов, но и даже дружбу Вацлава с Анатолием. Хотя в своём Дневнике Вацлав неоднократно упоминает Бурмана как своего друга. О причинах такого полного отрицания этой дружбы Брониславой я напишу немного позже.
Описывая это лето, Бронислава сообщает, что однажды к ним на дачу неожиданно, без приглашения, приехал Анатолий Бурман. Он выразил желание провести с ними несколько дней. Бурман пробыл с ними целую неделю, деля с Вацлавом комнату. И когда Анатолий уехал, все вздохнули с облегчением. Матери Бурман не нравился, она чувствовала, что он может плохо влиять на Вацлава, потому что Толя был игроком и любил проводить время в ресторанах и ночных клубах. Кроме того, Анатолий хвастался своим успехом у женщин, а больше всего на свете Элеонора боялась, что Вацлав станет бабником, как и его отец. Но то, что Бурман был аккомпаниатором Вацлава, Бронислава не отрицает.
Анатолий Бурман же описывает лето 1907 года, как самый счастливый период в своей жизни. Он пишет, что его родители уехали в деревню и оставили его с мадам Нижинской, Вацлавом и Броней, которые должны были присматривать за ним в течение лета. Далее Бурман с большой теплотой вспоминает такое количество подробностей их совместного проживания на даче, что не поверить ему трудно.
«В то лето мадам Нижинская стала для меня матушкой Нижинской. Мы смеялись целыми днями, бегали по траве с крыльями на пятках. Мы прочитали десятки книг и говорили, говорили, говорили, а матушка Нижинская готовила для нас чудесные польские обеды, аппетитные запахи из кухни дразнили наши ноздри до тех пор, пока мы не становились голодными, как сибирские волки. Когда матушка Нижинская, стоя в лучах солнца, звала нас: «Толя! Броня! Вацо!» – мы бежали как дети, наперегонки и вприпрыжку, чтобы уничтожить всё вкуснейшее угощение, а она благосклонно улыбалась нам. Её лицо было румяным и сияющим от готовки, когда она накладывала нам в тарелки вторую и третью порции, пока мы не наедались до отвала так, что ленились идти на кухню, чтобы помочь с мытьём посуды.
После ужина мы садились обсуждать наше будущее и строить планы на тот чудесный день, когда Вацлав будет зарабатывать двести или двести пятьдесят рублей в месяц. Матушка Нижинская в полном отчаянии от наших несбыточных фантазий махала руками и умоляла: «Дети, дети! Не говорите о таких больших деньгах. Будьте довольны тем, что есть и не мечтайте о невозможном!». Затем она напоминала: «В следующем году Броня окончит школу и будет зарабатывать пятьдесят рублей. С жалованием Вацлава это будет сто рублей. Это большие деньги!». Я взрывался смехом. «Матушка Нижинская, сто рублей – это не большие деньги. Прошлой зимой я зарабатывал столько за неделю и всё потратил!» – это её сердило.
«Ты не пример для подражания, Толя! Ты сумасшедший мальчик, раз тратишь все эти деньги на карты и азартные игры!» Этой моей провинности матушка Нижинская так и не простила. Часто она ругала меня за это. Тем временем Броня научилась делать маникюр на наших ногтях, и они сияли, как розовые зеркала, всё это весёлое лето. Почти каждый вечер мы проводили дома, но иногда брали матушку Нижинскую с собой, чтобы на закате прогуляться по деревенским дорожкам, где издалека до нас доносились звуки оркестровой музыки.
… случалось, я исчезал в своём клубе за картами, хотя Вацлав умолял меня не уходить – он шёл рядом, засыпая меня упрёками и страшными пророчествами. Но всё было бесполезно. Азартные игры вошли в мою привычку, как никакая другая привычка. На следующий день я оказывался слишком уставшим, чтобы двигаться, когда приходил аккомпанировать на утренний урок. Вацлав обращался со мной холодно, неодобрение сквозило в каждом его взгляде, который он бросал на меня из-под своих густых бровей, потому что после такой экскурсии я обычно оставался без копейки в кармане. Если я выигрывал, то пытался помириться, покупая килограммы шоколада, конфет и фруктов, но и это не могло успокоить матушку Нижинскую, которая восклицала: «Толя! Толя! Я не хочу твоих конфет и фруктов! Я была бы самой счастливой женщиной на свете, если бы ты перестал играть и никогда не приносил мне ни одной шоколадки! Ты погубишь всю свою жизнь!». Как обычно, её слова не возымели действия, и я продолжал свою игру».
Чтобы отречься от такой искренней дружбы, у Брониславы должны были быть очень весомые причины… И всё же Броня кривит душой, когда пишет, что Бурман жил у них на даче только одну неделю. Потому что, на самом деле, Анатолий тоже был приглашён танцевать в Красносельском театре этим летом, и принимал участие практически во всех спектаклях, о чём свидетельствуют архивные программы и пресса. И, видимо, именно поэтому он и не поехал в деревню со своими родителями, а жил весь летний Красносельский театральный сезон на даче у Нижинских.

Летний театральный сезон в Красном Селе 1907 года
Летние спектакли в Красном Селе давались специально для офицеров, участвующих в ежегодных манёврах, их жён и детей. Балетмейстером этих спектаклей была Клавдия Михайловна Куличевская, а режиссёром-постановщиком – Александр Юлианович Медалинский. Все участники, число которых обычно не превышало сорока человек, были артистами Императорских Театров, проводившие лето под Петербургом. Каждое представление состояло из двух частей – театральной комедии и балета или балетного дивертисмента. За каждый спектакль все танцовщики получали по пятнадцать рублей за работу в кордебалете и по сто рублей за соло. Сто рублей за каждое выступление получал и Вацлав Нижинский, так как у него были только сольные партии. И это было значительно больше, чем его месячное жалование в Мариинском театре.
Кроме того, все артисты получали проездные билеты, дающие им право путешествовать первым классом куда угодно в радиусе ста километров от Петербурга, и каждый мог рассчитывать на подарок от царя с изображением короны и двуглавого орла царского дома. В течение лета проходило от двенадцати до пятнадцати представлений, и каждый член труппы должен был принять участие не менее чем в трёх спектаклях, чтобы получить царский знак, если только артисту не посчастливилось играть в постановке, на которой присутствовал сам царь – в этом случае подарок ему был обеспечен.
Подарки были великолепны – самый скромный из них оценивался не менее чем в семьдесят пять рублей. Женщинам дарили булавки, браслеты, броши; мужчинам – портсигары, запонки и другие подобные подарки, все от Фаберже – самого эксклюзивного ювелира России, с царскими знаками отличия. Наивысшей чести удостаивались те, чьё выступление останавливалось аплодисментами, несмотря на присутствие царя. Тогда таким артистам император дарил золотые часы с собственной монограммой. Это была мечта, об исполнении которой мечтали Вацлав и Толя.
Летом 1907 года на сцене Красносельского театра было дано 13 спектаклей (12 по абонементу и 1 парадный спектакль). В неделю давали по 1-2 спектакля, обычно по вторникам и пятницам, но иногда и в другие дни. Начало было в половине девятого вечера. Нижинский участвовал почти во всех представлениях.
Открытие красносельских спектаклей состоялось в пятницу 15 июня. Вацлав танцевал главную роль Гения леса в балете «Очарованный лес». Его партнёршей была Юлия Седова – первая танцовщица, исполнявшая ведущие партии в Императорском балете как в Москве, так и в Петербурге, которая была старше Вацлава на девять лет. Седова обладала исключительной классической балетной техникой с высоким прыжком. И хотя она была не очень женственной и слишком крупной для Вацлава, однако, они имели большой успех у публики. Кроме того, Вацлав исполнял в этом спектакле и отдельную вариацию. Несмотря на признание у публики, критики отметили, что «Юный г. Нижинский вероятно переучился: у него утомлённый вид». («Петербургская газета» от 16 июня 1907 года). Видимо, отсутствие отдыха после тяжёлого периода подготовки выпускного спектакля и экзаменов, интенсивность летних тренировок и подработка на «бабушкиных вечеринках» не самым лучшим образом сказались на здоровье Вацлава. Но позволить себе отдохнуть после окончания Училища Вацлав не мог – ему надо было кормить свою семью.


Обложка программ спектаклей Красносельского театра. 1907 год


Программа спектакля Красносельского театра от 15 июня 1907 года. Нижинский в роли Гения леса в балете «Очарованный лес»

19 июня, во вторник, состоялся второй спектакль. Вот, что писала об этом представлении петербургская пресса:
«Душно и жарко. Жарко даже смотреть, как танцуют, несмотря на вечерний час. Каково-же было артистам танцевать на репетиции сегодня-же в три часа дня! … Сегодня шёл дивертисмент из семи номеров… Сегодня нам дали двух мальчиков, г-на Розая и г-на Бурмана вместе. Какой смысл? Для конкуренции? Для симметрии на сцене? Г-н Розай был лучше г-на Бурмана, но сам номер совершенно ни к чему… «Маркиза и Гризетку» танцевали г-жа Кякшт и г. Лопухов… скажу вам по секрету…, что сегодняшний номер смотреть не стоило… Вальс «Игра бабочек» – хороший номер. И г-жа Седова и г. Нижинский заслуживают похвалы. Постановка тоже свеженькая…». («Петербургская газета» от 20 июня 1907 года).
«Балетная часть состояла из семи номеров дивертисмента. Из них лучше всего исполнено pas de deux г-жи Седовой и г. Нижинского в красивых костюмах бабочек… Неудачно прошла жанровая картина «Маркиз и Гризетка», главным образом благодаря кавалеру, г. Лопухову. Хорошо подражал юный артист г. Розай, танцуя matelote, г. Ширяеву… Об остальных номерах сказать нечего…». («Новое время» от 21 июня (4 июля) 1907 года).
«Что служит главной приманкой Красносельского театра – это балет… Вчера шёл дивертисмент… Матросский танец, вероятно, для новизны танцевали два молодых артиста гг. Розай и Бурман… По нашему мнению, следовало выпустить которого-нибудь из двух танцовщиков, например г. Розая. Он танцевал много лучше своего конкурента… Удачно танцевали г-жа Седова и г. Нижинский своё pas de deux «Игра бабочек» на музыку г. Вальдтейфеля. И пока они исполняли своё па, над их головами летала громадная живая бабочка. Интересное совпадение! «Маркиз и гризетка», наверное, не станцевались: таково было впечатление. И номер не прошёл. Может быть, в скором времени, всё наладится, но пока много промахов и недочётов». («Петербургский листок» от 21 июня 1907 года).


Программа спектакля Красносельского театра от 19 июня 1907 года


Станция Красное Село. Старинная открытка. 1900-е годы.

После первых же выступлений Нижинского на сцене Красносельского театра, его популярность среди местной блестящей публики начала стремительно расти. Вот как Анатолий Бурман описывает эпизод, относящийся к тому времени: «Я помню, как мы ждали на вокзале наш поезд в Дудергоф после невероятно успешного выступления. Толпа вокруг нас гудела от восторга, восклицая: «Нижинский – чудо! Ах, этот Нижинский!», совершенно не подозревая, что он находится среди них, пока я не совершил ошибку, которая обрушила его гнев на мою голову.
Подошёл поезд, и я бросился искать места; затем, забыв о толпе, я крикнул: «Нижинский! Нижинский, поторопись! Здесь есть места для нас!». Мгновенно Нижинский был окружён множеством женщин и девушек – жён и дочерей офицеров, и сами офицеры присоединились к толпе и кричали: «Нижинский! Нижинский!».
Толкаясь, пихаясь и уворачиваясь, он добрался до меня, растрёпанный и разъярённый, потому что был совершенно уверен, что я намеренно разыграл с ним то, что он назвал «мужицкой выходкой». Только после того, как мы вернулись домой, он соизволил заговорить, и несмотря на мои заверения, его пришлось ещё долго уговаривать, прежде чем он успокоился и взял с меня слово, что пока мы вместе, я никогда не буду называть его «Нижинский» на людях, а буду обращаться к нему более привычным «Вацлав», чтобы он мог избегать толпы».
***
Летний театральный сезон продолжался и 22 июня, в пятницу, Вацлав танцевал в балете «Привал кавалерии» в роли Пьера. Его партнёршами были – Юлия Седова (Мария) и Лидия Кякшт (Тереза). Лидия Кякшт – была второй танцовщицей Мариинского и Большого театров, училась вместе с Тамарой Карсавиной, обладала виртуозной классической техникой, была старше Вацлава на четыре года. Нижинский солировал в шести картинах из девяти этого балета. Гран па с участием Кякшт и Нижинского пресса отметила, как самый удачный танец во всём спектакле. Анатолий Бурман и Георгий Розай тоже танцевали в этот вечер в групповых сценах.


Программа спектакля Красносельского театра от 22 июня 1907 года. Нижинский в роли Пьера в балете «Привал кавалерии»


Михаил Фокин в роли Пьера в балете «Привал кавалерии». Мариинский театр. 1902 год. В таком же костюме (возможно в этом же) выступал Нижинский


Юлия Седова. Мариинский театр. Конец 1890-х годов


Лидия Кякшт в роли Терезы в балете «Привал кавалерии». Мариинский театр. 1905 год

3 июля, во вторник, в балетном дивертисменте Вацлав танцевал с Юлией Седовой па-де-де «Голубой птицы и принцессы Флорины» из балета «Спящая красавица» Чайковского.
В конце июня в прессе появились сообщения, что после продолжительного отдыха в Красносельском театре будет выступать М.Ф. Кшесинская. «Наша талантливая артистка по-прежнему остаётся первой в балете, о чём не может быть двух мнений. Доминирующим развлечением Красносельских спектаклей всегда был балет, а потому участие крупной силы – это большой его козырь». («Петербургский листок» от 25 июня 1907 года).
К этому времени Вацлав уже знал, что Матильда Кшесинская сдержала своё слово, данное ему в апреле после экзаменационного спектакля, и заявила молодого артиста Нижинского в качестве своего партнёра. И это означало, что Вацлав Нижинский сразу окажется на вершине иерархической лестницы Императорского Театра и ему не придётся проходить все её ступени. С одной стороны, это была большая удача, с другой же, это навлекало на Вацлава шквал зависти и ненависти со стороны других танцовщиков, так как это было нарушение устоявшихся правил. Например, из архивной прессы следует, что Вацлав Нижинский танцевал на одной сцене с Фёдором Лопуховым. И критика была не в пользу последнего. Видимо, это тоже сыграло свою роль в дальнейшем отношении Лопухова к Нижинскому. (В своей первой книге, в главе «История одной зависти», я очень подробно рассказываю о недостоверных воспоминаниях, которые оставил Ф. Лопухов о своём великом современнике, а также об уроне, который нанесли эти воспоминания исторической репутации Нижинского).
И ещё один минус был в новом положении Вацлава: ведь если блистательная Кшесинская выбрала юного Нижинского своим партнёром, то ему нельзя будет танцевать с неизвестными молодыми танцовщицами, его ровесницами, чтобы не уронить репутацию. Вацлав должен будет танцевать только с ведущими артистками и прима-балеринами, хотя формально он будет числиться всего лишь корифеем.
И 13 июля 1907 года Вацлав Нижинский впервые танцевал с прима-балериной Императорского балета Матильдой Кшесинской. Они вместе участвовали в балетном дивертисменте в гран па из балета «Пахита». А 16 июля Нижинский и Кшесинская танцевали па-де-де из балета «Талисман». Кшесинская показала 31 фуэте.


Матильда Кшесинская в балете «Пахита». Мариинский театр. Конец 1890-х годов

20 июля, в пятницу, в балетном дивертисменте Нижинский снова танцевал с Юлией Седовой па-де-де «Голубой птицы и принцессы Флорины» из балета «Спящая красавица». Кшесинская в этот день танцевала венгерский танец с Альфредом Бекефи, знаменитым характерным танцовщиком, которому было уже 63 года.
25 июля, в среду, Вацлав Нижинский принимал участие в балетном спектакле в Императорском театре в Петергофе в пользу общества помощи бедным под покровительством Императрицы Александры Фёдоровны. Вместе с Матильдой Кшесинской, Юлией Седовой, Лидией Кякшт, Леонидом Леонтьевым, Фёдором Лопуховым и другими артистами, Нижинский танцевал в балетном дивертисменте. Он исполнял с Седовой гран па из балета «Привал кавалерии» и номер «Игры бабочек».


Петергофский театр в день парадного спектакля – 11 сентября 1897 года. Старинная открытка. Фото – К. Булла


Зрительный зал Петергофского театра. В ночь на 20 июня 1910 года деревянное здание театра сгорело и восстановлено не было.

27 июля, в пятницу, в Красносельском театре Нижинский танцевал в балетном дивертисменте с Седовой, а Кшесинская с Бекефи – испанский танец.
30 июля, в понедельник, в Красносельском театре, по случаю Высочайшего объезда войск, состоялся парадный спектакль. Зрительный зал был украшен цветами и полон высокопоставленной публикой. Это были офицеры в парадных мундирах и их жёны в вечерних платьях и драгоценностях. На спектакле присутствовал император Николай II со своей семьёй и свитой. Вацлав Нижинский вместе с Матильдой Кшесинской впервые исполняли балетный номер «Ноктюрн», специально поставленный для них Клавдией Куличевской под музыку Шопена, который они репетировали почти две недели на дневных репетициях.


Императорская семья в Красном Селе у дворца великого князя Михаила Николаевича. Лето 1907 года

***
Красносельские театральные сезоны издавна славились лёгкостью нравов, царящих вокруг закулисья. Множество знаменитых романов между сильными мира сего и молодыми танцовщицами завязались именно здесь и самый известный из них – любовная связь Матильды Кшесинской с будущим Императором Николаем II.
Простые радости жизни завладели и Вацлавом с Анатолием. Когда они приезжали на дневную репетицию, то становились частью весёлой компании офицеров, толпившихся вокруг юных балерин. Знаменитая Кшесинская со свитой Великих князей и генералов стала их другом. В их круг входили Великие князья: Сергей Михайлович, Андрей Владимирович и Борис Владимирович.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/elina-gareeva/nizhinskiy-velikiy-russkiy-geniy-kniga-2-71108311/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.