Моя истинная
Моя истинная
Сандра Бушар
– Всем прочь!
Раскрыв глаза, я увидела, как толпа мужчин расступается и с уважением приклоняет голову. Уверенной расслабленной поступью ко мне шел незнакомец в черном костюме. Словно сам мессия!
– Господин Босворт, – откуда не возьмись, словно из воздуха, появился отец. – это моя дочь Александра и она только лишь хотела…
– Нет, – холодный стальной бас заставил меня вздрогнуть, содрогнуться. – Моя.
– Что, простите? – испугался отец
– Теперь она моя, – чеканя каждая слово, мужчина равнодушно доносил до отца простые истины. Рука Босфорта сжалась на плече отца и он грубо отодвинул его сторону. Теперь нас ничего не разделяло. Цепкие, пробирающие до костей черные глаза заскользили по моему телу. Голодные, полные желания, звериного нетерпения. Распахнув губы, он произнес мое имя так, словно распробовал на языке. – Моя Александра..
Сандра Бушар
Моя истинная
Глава 1
Кожа пекла и саднила. Горела… Нет, адски пылала! Выхватив со стола графин, на половину заполненный льдом, я нетерпеливо вывернула его на себя, но это совершенно не помогло.
– Мамочка, – мой ошарашенный взор обратился на женщину, застывшую в полуметре с распахнутыми, полными шока глазами. – Что со мной?! Помоги! Умоляю!
Но она ничего не ответила, лишь сжалась и отвернулась. Из рук выпала чашка и разбилась о мраморный пол. А ведь еще пару минут назад мы спокойно пили чай с шарлоткой! Ничего не предвещало беды… А потом со мной что-то случилось.
Взглянув в зеркало, я увидела, что испарины пота стекают по лицу каплями. Щеки краснели на глазах, кожа рук то покрывалась волдырями, то они бесследно исчезали, словно и вовсе не было.
– Ай! – острый приступ боли заставил упасть на колени и скрутиться в позу эмбриона. Мои кости словно ломались сами по себе. Уверенно и верно. Судорогой сводило мышцы, голова пульсировала от мигрени. Рыдая, я закричала на всю спальню – Сестра, хоть ты помоги! Вызовите скорую, умоляю!
Моя милая и горячо любимая старшая сестра Лея спокойно и хладнокровно оценила мои конвульсии и сочувственно покачала головой. Я ощутила себя уже метровой. Будто меня заранее похоронили. Уже поставили крест.
– Началось… Думаешь, не рано? – спросила мама спокойным тоном у Леи. Они обе отчаянно делали вид, будто меня нет. Будто никто не выгибается на полу и не разрывается в призывах о помощи.
– Рановато, конечно. У меня вот в двадцать два началось. Как и у всех в роду Градских! Но Саша… – сестра вдруг посмотрела на меня с завистью, лютой и не поддельной. Словно искренне бы хотела оказаться на моем месте. – Саша у нас с детства особенная! Не такая как все.
Моя семья всегда была моей опорой, надёжным плечом. До этого момента, все восемнадцать лет, я была уверена – они помогут в трудную минуту. Но теперь я лежала на полу, молила о спасении, а меня напрочь игнорировали.
– Ай-яй! Не могу! – закричала я, что есть мочи. Позвоночник словно сломался, а затем снова сросся. Странное чувство, непередаваемое. Врагу не пожелаешь.
– Потерпи, милая, – мама-таки присела рядом и заботливо погладила меня по давно онемевшей от боли руке, – скоро все закончится…
Закончится? Нет, умирать я не хотела. Несмотря на боль, адские мучения и желание сдаться. Нет, нет и еще раз нет. Моя жизнь только начиналась. Три дня как восемнадцать. Впереди годы учебы в вузе, первая работа, первый парень…
Утром я покрасила волосы в пепельный блонд, и даже не успела понять: нравится мне или нет. Через три дня впервые собиралась пойти с подругами в клуб. Впервые потанцевать с одногруппником. Возможно, впервые поцеловаться…
Никакой внезапной смерти не будет!
– Мне. Нужна. Помощь, – тихо отчеканила я, голос сошел на писк. Но мама с Леей не отреагировали, продолжая монотонно меня убаюкивать.
Вдруг я вспомнила, что в другом конце здания отец. Там он собрал своих странных таинственных друзей. Обычные мужики на дорогих машинах, с пафосными выражениями лица и тугими кошельками. Когда гости переступали порог, женщинам запрещалось шляться по дому. Полный сексизм!
Но папочка всегда любил меня до безумия. Я точно знала, что он никогда не даст мне умереть в муках. Так глупо и бессмысленно. Всегда окажет помощь и позаботится.
Собрав волю в кулак, я, преодолевая мучения, встала на ноги. Сцепив зубы, сжав кулаки и изрядно пошатываясь, поплелась к выходу из комнаты. Перед глазами все плыло и темнело.
– Ее нельзя выпускать! – с трудом слышала я где-то позади голос Леи. – Ведь ее запах в момент перевоплощения особенно вкусный для…
– Брось, дуреха! – одёрнула ее мать, саркастично расхохотавшись. – Ты видела Сашу? Да она в коридоре замертво упадет. Никуда не дойдет.
Что за чушь несут мои родственники? То ли я окончательно поехала кукухой на грани жизни и смерти, то ли Лея с мамой несли какую-то бессвязную ерунду. И это вместо того, чтобы оказать медицинскую помощь.
Шаг, шаг, еще шаг… Болело все: мышцы, кости, кожа, глаза, голова… Я едва соображала, что делаю, но все равно шла. Даже по лестнице спустилась, оставив позади добрую часть дома и, положив ладонь на ручку двери в комнату, где заседал отец, вдруг застопорилась. Ведь на мне из одежды один только белый шелковый халатик в пол. И тот мокрый насквозь от пота и ледяной воды! А потом плюнула на условности. Ведь это вопрос моей жизни и моей возможной смерти. Переживут как-то ненавистники женщин мое появление.
– Папочка, – ворвавшись незваным гостем, я слабо зашептала. Сил совершенно не осталось. Думала, что никто не заметит моего появления, потому как шум стоял зверский. Мужчины громко и импульсивно и о чем-то спорили. Но все… Абсолютно каждый вдруг затихли. И повернулись ко мне. – Мне очень плохо… Кажется, я умираю. Прошу, вызови скорую!
В огромном зале за столом сидели около пятидесяти мужчин. Ума не приложу, что они делали. Точно не ели, скатерть оказалась пуста. И помогать они явно не спешили. В помещении звенела тишина.
– Александра, – отец вдруг вскочил на ноги. Он называл меня полным именем только, когда зол, – а ну-ка быстро вернись в свою комнату!
Я опешила, слезы отчаянья скатились по щекам:
– Ты не хочешь спасти жизнь собственной дочери? Вы все здесь сговорились?!
И тут я заметила нечто странное. Пугающее. Мужчины медленно принялись подниматься со своих мест. При этом их носы раздувались, тянулись в мои сторону.
Нюхают – поняла я. Только – как? Я ведь стою очень далеко. Да и не пахну ничем таким едким, чтобы «бросалось в глаза».
Словно цепные псы, они принялись наступать на меня. Толпа огромных широкоплечих гигантов настигала медленно, их лица казались мне отупевшими и одичалыми. Словно звери на охоте. Стало жутко, страшно, тревожно.
Я посмотрела на отца, но мой старик в панике растерялся. Тот, кто всегда знал выход из любой ситуации, вдруг опешил от происходящего.
– Беги! – прокричал мне папа нечто странное. – Запрись где-то!
Что за друзья у отца, от которых нужно спасаться его родной дочери? Почему они так странно на меня смотрят? Словно я – сочный стейк? Вопросов было больше, чем ответов. Времени на раздумья не оставалось. Медленно пятясь назад, я ощущала себя на грани обморока. С трудом различала реальность и вымысел.
Я попыталась шагнуть, но не смогла. Буквально весела всем телом на ручке двери и смотрела, как незнакомцы все приближаются. Их взгляд был не добрый, какой-то пьяный и не здоровый. И еще это обнюхивание наводило самый настоящий страх.
– Оставьте ее в покое! – закричал отец, но никто не стал его слушать. – Это моя дочь!
Ладони мужчин зачем-то потянулись ко мне, и я зажмурилась, желая избавиться от пугающих галлюцинаций. Но не успели чужие руки коснуться моего тела, как комнату разверз звонкий холодный властный голос:
– Всем прочь!
Раскрыв глаза, боясь дышать, я увидела, как толпа мужчин расступается и с уважением приклоняет голову. Уверенной расслабленной поступью ко мне шел незнакомец в черном костюме. От него исходила энергетика власти, чего-то пугающе холодного, жуткого. Словно сам мессия!
– Господин Босфорт, – откуда не возьмись, словно из воздуха, появился отец. Прикрыв меня своей спиной, он смело ступил в диалог с мужчиной, – это моя дочь Александра и она только лишь хотела…
– Нет, – холодный стальной бас заставил меня вздрогнуть, содрогнуться. – Моя.
– Что, простите? – ожидаемо переспросил старик.
– Теперь она моя, – чеканя каждое слово, мужчина равнодушно доносил до отца простые истины. Рука Босфорта сжалась на плече отца, и он грубо отодвинул его в сторону. Теперь нас ничего не разделяло. Цепкие, пробирающие до костей черные глаза заскользили по моему телу. Голодные, полные желания, звериного нетерпения. Распахнув губы, он произнес мое имя так, словно распробовал на языке. – Моя Александра…
Я запомнила его ровный подбородок, острые скулы и ровные густые черные брови. А еще пугающий взгляд на ровне с опасной, хищной, ничего хорошего не обещающей ухмылкой.
Распахнув губы, я хотела было что-то сказать, но не выдержала и отключилась.
****
Глаза царапнуло испепеляющее солнце, и я резко проснулась. В своей собственной постели, в личной комнате. Моему мозгу хватило пару секунд, чтобы вспомнить события вчерашнего дня, и от ужаса сердце болезненно сжалось.
Резко вскочив на ноги, я подбежала к широкому напольному зеркалу и покрутилась: никаких гематом, ссадин, волдырей. Но было кое-что странное… С кожи волшебным образом исчезли все прыщики, мелкие неровности, небольшие морщины и даже растяжки. Я провела рукой по бедру и удивилась. Никогда ранее у меня не было такого идеального, словно отполированного тела.
Позади скрипнула дверь, и я резко испуганно обернулась. В проеме стояла мамочка, на губах ее застыла широкая счастливая улыбка:
– Уже проснулась, моя драгоценная девочка! Я всегда знала, что ты – наша награда! Наше благословение!
Сжав виски, тряхнув головой, я сдавленно прошептала:
– Ничего не понимаю… То, что было вчера… Мне это приснилось? Прошу, скажи, что да!
Я ждала ответа. Молила взглядом маму развеять страхи в моей голове. Увы, она этого не сделала.
Сев на маленький диванчик у окна, утянула меня за собой и заглянула в глаза:
– Мне так много нужно тебе сказать, Сашенька… Так много. Прости, что не сделали этого раньше. Твоя реинкарнация была запланирована на много лет позже, как у всех в нашем роду. Поэтому мы тебя не подготовили. Вчерашние события стали для нас всех таким же шоком, как и для тебя.
«Сомневаюсь!», – фыркнула я про себя, начиная все больше и больше нервничать. Удивительным образом, слабости внутри совершенно не было. Никогда ранее я не ощущала себя такой живой, как этим утром. Словно после пяти двойных эспрессо.
– Почему вы мне не помогали? – с трудом сдерживая гнев, потребовала я от мамы ответа. Стоило только вспомнить их равнодушие, как глаза наполнились слезами. – Просто стояли и смотрели, как я умираю!
– Потому что мы знали – ты не умираешь. А перерождаешься, – произнеся нечто странное, женщина стерла слезы с моих щек кистью руки и улыбнулась. – Все мы через это проходили.
Устав от намеков и недомолвок, я резко вскочила на ноги на начала измерять шагами комнату. Голос нервно подрагивал:
– Что «это»? Ответь! Иначе я сойду с ума.
Тяжело вздохнув, мама уставилась перед собой. На ее лице четко отражалось, что женщина просто не понимает, как ей за раз донести до меня огромный объём информации. Наконец, она решилась, на полном серьезе выдав какой-то несуразный бред:
– В мире существует около двухсот кланов оборотней. Ими не становятся, а рождаются. Это – своего рода особенный ген. Все, у кого он имеется, автоматически примыкают к высшей касте. Род Градских на хорошем счету у альфы. А ты вообще стала…
Не выдержав, я расхохоталась. Нервно и истерически. Схватившись за живот, повалилась на постель и прикрыла лицо рукой:
– Все ясно. Это какое-то групповое сумасшествие. Либо я умерла… Либо в коме… Не знаю! Почему никто не говорит мне правду?!
По мановению ока мама оказалась рядом, нависая надо мной сверху. Буквально перелетела через всю комнату за секунду. Я перестала смеяться и испуганно взвизгнула.
– Это не шутки, милая. Чистая правда. Теперь ты – оборотень, – мягко и нежно говорила она, пока я забилась в угол постели. – От нашей жизни одни только плюсы. Идеальная кожа! Кристально чистое здоровье! Можешь есть, сколько угодно, и всегда оставаться стройной! А, главное, забудь про краску для волос: они всегда останутся у тебя белоснежными.
– Что?! – завопила я в панике. – А меня кто-то спросил, хочу я быть всю жизнь блондинкой или нет?! Я ведь ради эксперимента окрасилась!
Напрочь игнорируя мою нарастающую панику, женщина продолжила свою лекцию. Распахнула рот, и крайние зубы на моих глаза выросли в огромные клыки.
– Но есть и минусы, рыбка, – «втянув» клыки обратно, мама равнодушно пожала плечами. Словно только что вовсе не довела меня до ручки своим цирковым шоу. – Например, мы обязаны состоять в совете кланов. Обязаны подчиняться стае. Смертны, конечно. Но спокойно доживаем до ста пятидесяти лет…
Мама вдруг замешкалась, посмотрела на меня как-то странно. Даже тогда, в ужасе, я понимала: она что-то не договаривает. Нечто безумно важное. Нечто, что шокирует меня еще больше.
– Говори! – потребовала я, закричав на всю комнату. – Я хочу знать все.
«А потом понять: сошла я с ума полностью или на половину!», – добавила уже про себя.
– У оборотней немного иначе обстоит иерархия. Можно сказать, средневековая. Есть мужчина, добытчик. А есть женщина… В какой-то степени, она его награда, гордость и… – мама старательно пыталась подобрать правильное слово.
– И собственность, – помогла я ей, и по глазам поняла, что попала в точку. Стало не по себе. В горле застрял тугой ком.
– У нас, конечно, приветствуются браки человеческие, со штампом в паспорте. Но есть кое-что намного важнее, ценнее… – вытянув передо мной два пальца, женщина словно вела урок по половому воспитанию в школе. – Первое! Это когда оборотень заявил при всей стае, что ты – его. Он тебя застолбил. Если кто-то посмеет тебя коснуться, будет страшная бойня. Выживет сильнейший. Тому и достанется самка. Второе! Когда оборотень пометил свою даму укусом. Это союз нерушим навеки.
Пожав под себя ноги, я вытаращила на маму глаза. Она обнажила шею и с явной гордостью продемонстрировала мне заживший укус:
– А у папы – мой, – подавив смущенную улыбку, мама снова стала серьезной. Вкрадчиво протянув: – В мире всего один альфа. Его власть нерушима. Господин Босфорт… Вы встречались, помнишь?
Сердце в груди бешено застучало, виски начали саднить. С трудом, но в голове складывались пазлы… Осознав весь ужас ситуации, я нервно покачала головой:
– Нет… Нет, мамочка! Только не это… Не говори, что!..
– Сашенька, успокойся… – ласково заверила меня та. Присев рядом, заботливо погладила по головке. Но это не помогло, и я зарыдала. – Ты даже не представляешь, КАКОЙ властью он обладает. Он бессмертен, силен и…
Женщина застопорилась, словно не решаясь сказать главное. Встретившись с ней взглядом, я произнесла нечто, на что заведомо ждала негативный ответ:
– И он меня застолбил?
– Да, – мама не сдержала радостной улыбки. – Самый лучший оборотень заявил права на нашу девочку! Сашенька, я так тобой горжусь!
Радости мамы я не разделяла. Задыхаясь от слез, страха и боли в душе, я неустанно шептала:
– Нет, нет, нет! Я сбегу! Сейчас же! Ты поможешь мне, мамочка?
Женщина вдруг подняла мое лицо за подбородок и строго заглянула в глаза:
– Нет, Александра. Не помогу.
– Но, – я растерялась, – почему?
Почему-то с опаской обернувшись на дверь, она зашептала:
– Потому что теперь ты принадлежишь ему. Альфе.
Смахнув слезы, я рассмеялась. От глупости! Невозможности! Полного идиотизма, происходящего вокруг!
– И что, – пошутила я, саркастично выгибая бровь, – он меня заберет теперь к себе в пещеру? Где мы будем плодиться и размножаться?!
Мамочка даже не улыбнулась, медленно и напряженно кивнула. Словно опасалась моей реакции.
– Как скоро? – прикусив губу до крови, я ждала своего приговора. – Когда явится ко мне этот странный тип?
Сглотнув ком, мама нагнулась к моему уху и тихо, с явной опаской прошептала:
– Он еще не уходил. Сидит в гостиной и ждет твоего пробуждения.
Мама заставила меня нарядиться. Буквально силком! В белое кружевное платье, выгодно подчеркивающее тонкую талию и изгибы груди. Сперва я сопротивлялась, а потом сдалась… Слишком много проблем, чтобы беспокоиться еще и о внешнем виде.
– Когда зайдешь – поклонись, – ее руки взволнованно дрожали, пока женщина вела меня к Босфорту. – Отвесь ему реверанс до пола. Он мужчина древних повадок.
«Древних повадок»… Слова резанули по слуху. Я резко застопорилась, взглянув на маму в недоумении:
– Сколько ему лет?
– Сашенька, это не важно… Выглядит он шикарно, поэтому… – мама смущенно отвела взгляд и покраснела.
– Сколько! – потребовала я. Дыхание стало нервным и тяжелым. – Он что, елейная девица, что такое спрашивать нельзя?
Мама сдалась:
– Ладно-ладно! Говорят, что около двухсот. Точно никто узнать не решается, – с широко распахнутым ртом и глазами, больше напоминающими блюдца, я не могла найти слов. Какой-то старый дед собирался взять меня в жены! Без моего согласия! Мама же воспользовалась моим замешательством и ускорила шаг в сторону гостиной. – Девочка моя, у оборотней ценятся только сильные мужчины. Босфорт превосходит их всех. Множество оборотней постоянно бросают ему вызов, но Босфорт всегда убивает их с первого удара.
– УБИВАЕТ?! – я ошарашенно застыла, глаз предательски задрожал. – Он еще и убийца???
Мама, кажется, поняла, какую глупость сболтнула, и тут же пошла на попятную, погладив меня по голове, как маленькую девочку:
– Они не умирают в обычном смысле. Их жизнь, как оборотней, заканчивается. Только и всего.
Приняв этот факт, немного успокоилась. Но на душе было слишком тревожно…
– Все, пришли. Внутрь мне нельзя. Не велели, – толкнув меня к нужной двери, женщина зашептала мне на ухо благословляющие молитвы. Никогда ранее я не видела маму молящейся. И когда я почти распахнула дверь, она вдруг торопливо зашептала, кусая ногти: – Будь вежлива, покладиста. Во всем ему угождай! Слушайся! Не перебивай! Как скажет – так и делай! За подарки благодари, но сама ничего не проси! Это ясно?
То, как мама пресмыкалась перед этим типом, бесило и раздражало. В гостиную я ступила уверенной дерзкой поступью, желая высказать мужчине все, что я о нем думаю. В глаза! Кем он вообще себя возомнил? Какой-то старый дед кошмарит мою семью! Вешает им лапшу на уши про оборотней! Чертов предводитель секты! Наверняка, еще и галлюциногенами нас всех подкармливает, для правдоподобности…
– Уважаемый господин Босфорт, сразу хотела бы обозначить!.. – настрой был боевым… Первые три секунды. А потом я встретилась с ним взглядом. И проглотила язык.
Альфа сидел на том самом синем высоком кресле, на котором отец предпочитал принимать утреннюю почту. Закинув ногу на ногу, выкуривая толстую длинную сигару. На нем была черная рубашка. Совсем не та, что вчера. Значит, переоделся…
Это сложно было объяснить словами… Глядя на меня глаза-в-глаза, Босфорт словно передавал мне свою огромную власть. Прижимал к стенке. Показывал, кто тут главный. Я каждой клеточкой ощутила силу и мощь этого человека. Магия?!
– Привет, Александра, – ровный, чуть хрипловатый голос контрастировал на фоне дерзкой и уверенной улыбки. – Почему замолчала? Куда пропал весь энтузиазм?
Меня словно накрыло лавиной! Я задыхалась! Не было сил сложить буквы в слова! Я была маленьким воробушком, вокруг которого крутился питон. Голодный, жадный, самоуверенный.
– Ты прекрасна, – требовательный внимательный взгляд скользнул по моему телу. Глаза мужчины потемнели. Наполнились пламенем. У меня не было до этого парней, но по виду Босфорта было не трудно догадаться – чего именно хочет этот оборотень. Точнее, страстно и безумно желает. – Ровно так же, как и твой очаровательный запах… Никогда не слышал ничего соблазнительней.
Когда ноздри Босфорта затрепетали, с ним начало происходить нечто странное. Лицо вытянулось, побелело. Бросив сигару на подставку, он обхватил руками быльцы кресла. Да так, что вспорол толстую обивку.
Сведя брови на переносице, я неосторожно, неосознанно шагнула назад. Ковер под туфлей хрустнул, Босфорт вернулся мыслями в реальность. За секунду… Буквально за одно мое моргание! Мужчина переместился с кресла мне за спину, перегораживая дверь. Я испуганно закричала, нервно протирая глаза ладонями.
– Это просто не может быть! – шептала себе под нос, стирая слезы. – Это кошмар! Просто жуткий кошмар!
Нечто обжигающе горячее коснулось моих плеч. Поползло по спине, словно лианы. Только потом я поняла, что Босфорт посмел обнять меня. Стало удушающе жарко, как в раскочегаренной печке. От страха я перестала дышать. Сжалась. Тело свело судорогой.
– Александра… Моя Саша… – одичало, не по-человечески нашептывал он, губами зарываясь в мои волосы. Сейчас, когда Босфорт себя не контролировал, проклевывался акцент. То ли английский, то ли немецкий. Это мало волновало. – Это не сон, а реальность. Жизнь, о которой ты и предположить не могла, уже очень скоро произойдет с тобой.
– Нет… – застонала я, пытаясь просунуть руки между нашими телами. Не смогла. Альфа казался непобедимым, неподвижной скалой.
– Да, девочка… – его нос зарылся в ложбинку на моей шее, вдыхая аромат кожи так неистово, словно я – его любимый парфюм, сводящий с ума. Моя кожа покрылась мурашками, поджилки затряслись. – Сейчас твой запах особенно яркий. Буквально вопит всем самцам вокруг… Поэтому нам придется припрятать тебя на какое-то время. Собирай самое необходимое. Не больше одного чемодана. Жду тебя в машине через тридцать минут.
– Что, простите? – опешила. Настолько, что на долю секунды инстинкт самосохранения отключился. А он неистово вопил об опасности, когда Босфорт рядом.
Только ответа не последовало. Босфорт буквально исчез, оставляя дверь в гостиную распахнутой. А еще мое тело… Оно пылало от его прикосновений.
– Я. Никуда. Не. Поеду! – чеканя каждое слово, я не могла избавиться от дрожи в голосе. По телу волнами разливались обреченность, паника, ужас и страх.
Мама стояла напротив меня, воинственно вставив руки в боки и буравя гневным взглядом. Последний раз я наблюдала женщину такой решительной и непоколебимой лишь в младших классах. Тогда мы с подругой сбежали из дома, а после разоблачения получили заслуженное наказание.
– Поедешь, – указав на меня пальцем, приказала та. – И это не обсуждается! Поняла меня?
Взгляд метнулся на сестру, но и здесь поддержки я не получила. Лея с завистью оценила чемоданы, заботливо собранные для меня мамочкой, и закатила глаза:
– Боже, Саша! Сколько можно набивать себе цену? Радуйся! Альфа выбрал тебя. Теперь ты не только для нашей семьи особенная, но и для всего мира.
– Вот, мамочка! – я указала на Лею пальцем, робко улыбаясь. Моя смелая идея казалась спасением. – Лея не против подобных скоропостижных отношений. Ей явно нравится этот жуткий Босфорт. Пусть она едет, а не я!
– Нет, Саша, – сцепив зубы, сестра посмотрела на меня с такой ненавистью, что по телу прошла дрожь. Скомкав в руке платок, она кинула им в меня. – Он выбрал тебя. Так не получится.
За моей спиной располагалось окно третьего этажа. Той самой комнаты, в которой я прожила всю свою сознательную жизнь. Золотая тюрьма. Козочка, выращенная на убой. Я было хотела распахнуть створки и выпрыгнуть. Если верить словам моей полоумной семьи, я обращусь во что-то нечеловеческое и сильное. А нет… Может хоть тогда мама поймет, в какой капкан меня загнала?!
Тяжелый выдох мамы привлек мое внимание. За секунду оказавшись рядом, она крепко накрепко обняла мое дрожащее тело и стерла платочном слезы:
– Глупенькая… Чего же ты плачешь? Радоваться нужно.
– Чему? – я опешила, впервые в жизни оттолкнув от себя женщину. – Браку с жутким незнакомым стариком?!
Конечно, Босфорт выглядел молодо и свежо. Словно застопорился в расцвете своих лет. Так же я не могла не обратить внимание на его слишком уж спортивное и подтянутое тело, словно у заядлого спортсмена. Ухоженный, в дорогом костюме, с аристократическими повадками… При других обстоятельствах, в другой реальности он бы несомненно привлек мое внимание харизмой и умными глазами. Но не теперь. Каждая клеточка моего тела ненавидела его до колик в желудке! За разрушенную жизнь! Сорванные планы! И, наконец, поломанную психику!
– Тише! Вдруг он услышит тебя?! – грубо зажав мне ладонью рот, мама аккуратно выглянула в окно. Там у центральных ворот нашего огромного дома стояла вереница из черных автомобилей Босфорта. Метрах в десяти от моей комнаты. Идея с побегом через окно тут же показалась глупостью. Пока я таращилась на женщину в недоумении, та решила сменить тактику. Мягко и вкрадчиво нашептывая. – Девочка моя, у меня не было времени рассказать тебе обо всех примочках оборотней. Например, у девушек после обращения очень сильный и концентрированный запах. Твой, как мы уже поняли, особо притягательный для мужчин-оборотней. Это безумно опасно. Ты ведь не хочешь подвергнуться насилию? Даже твой отец, при всем своем влиянии, не сможет месяц отбиваться от ухажёров. А вот господин Босфорт был так любезен, что предоставил тебе кров, защиту и…
– Хватит! – зажав уши, я тряхнула головой. – По-твоему, мне пять, и я должна в это поверить? – и тут, окинув на секунду собственные эмоции, я задалась главным вопросом: – Стоп. А где папа?
Отец всегда любил меня и баловал. Даже слишком. Я была уверена, он остановит мать, готовую продать дочь в рабство ради собственной выгоды. И, конечно, вправит мозг Лее, которая еще смеет завидовать моему несчастью.
– Ты не можешь не поехать, – сорвалась мать, сжимая кулаки от бессилия. – Зачем ты нас так унижаешь?! Хочешь, чтобы сам Босфорт волок тебя до автомобиля силком?
И я тут подумала: почему нет? Ему это нужно, не мне. Развалившись на маленьком диване, я поджала под себя ноги и широко улыбнулась:
– Не мои проблемы.
Зарыв лицо в ладони, Лея прошептала так тихо, как только можно. Но мой внезапно ставший острым слух уловил каждую букву:
– Эгоистка чертова. Мы из-за нее все тут погибнем!
Мама читала мне нотации долго и истошно. Припомнила, как вынашивала десять месяцев, как кормила грудью, ухаживала, не спала ночами. А я, такая ужасная дочь, подвела ее надежды и растоптала сердце. Как бы я не хотела пропустить сказанное женщиной мимо ушей – не смогла. Сердце обливалось кровью.
И тут Лея дала о себе знать. Ударив кулаком по столу, она закричала:
– Все, пора прекращать этот цирк. Расскажи ей всю правду, мама. Пусть знает, раз такая упрямая.
– Что? – мама замерла, замолкла, посмотрела на Лею с интересом.
Опустив голову, едва сдерживая слезы, сестра прошептала себе под нос:
– Господин Босфорт куда-то забрал отца. Он вернется в семью только после того, как ты окажешься в укромном месте.
Мое сердце больно сжалось, перед глазами все помутилось. Подорвавшись с места, я бросилась к двери:
– Как он мог?! Я сейчас же потребую…
На пути возникла Лея. Будто из воздуха! Перегородила мне путь и умоляюще зашептала:
– Ты можешь противиться, и он все равно заберет тебя против воли. Только тогда мы больше никогда не увидим отца. А можешь пойти добровольно, и тогда отца привезут домой уже сегодня. Босфорт дал слово.
В панике развернувшись, я поймала взгляд матери. Заглянув ей в глаза, я пыталась достучаться до ее сердца, но женщина оставалась хладнокровной.
– Это правда? – мой тихий шепот срывался на крик. – Босфорт забрал папочку?
Мама кивнула, и я заплакала, повалившись на пол. Моя идеальная жизнь разрушилась буквально за сутки!
– Не плачь, сестра. – мягко зашептала Лея, погладив меня по голове. – Соберись, натяни улыбку и езжай с Босфортом. Он отпустит отца. А у тебя будет возможность достучаться до альфы и объяснить ему, почему ты не хочешь этого брака. Он ведь тоже человек. Ну, на половину… Наверняка, вы достигните взаимопонимания и…
– Лея! – окликнула Лею мама, словно хотела что-то опровергнуть. Но тут же прокашлялась и улыбнулась, сбавив тон. – Все правильно говоришь. Так и будет. Главное сейчас пойти на поводу. А дальше договоритесь.
Запрокинув голову назад, я ударилась темечком о дверь. Мои планы на жизнь накрылись медным тазом. Но все, что действительно волновало в тот момент: где отец? Я любила его всем сердцем. Готова была пойти на все, чтобы спасти своего старика. Даже прыгнуть с закрытыми глазами в бездну!
– Куда он увезет меня? – раздался мёртвый хрип с едва шевелящихся губ. Я сдалась. Была повержена.
Мама и Лея облегченно вздохнули.
– В отель, – без колебаний ответила сестра. – В очень хороший, дорогой отель. У тебя будут все удобства, личная комната, косметолог, стилист…
– Отца отпустят сразу же? – отмахнувшись от ненужной информации, я перешла к делу.
– Поездка должна пройти ровно, прилично, без истерик. Тогда, по приезду, папа вернется домой, – заверила меня мама. Затем кратко взглянула на окно, между ее бровей залегла глубокая морщина. – Босфорт убьет нас всех, если узнает, что мы проболтались…
– Сашенька, солнышко наше! – вдруг ладони сестры крепко сжали мои щеки. Я видела ужас в глазах девушки. И страх. Дикий, необъятный, животный. Лея до колик боялась Босфорта, это казалось очевиднее некуда. Как огня. – Ты обещаешь, что не накличешь на нас беду? Господин Босфорт, он обладает огромным влиянием. Слава о честном и справедливом альфе гуляет по миру, но еще люди прекрасно знаю… – Лея засмотрелась куда-то сквозь меня в пустоту, – какой он в гневе!
Я напряглась. Не желая выдавать истинных чувств, спокойно переспросила:
– Ты о чем?
– Был у него как-то приемник… Кажется, Людвигом звали, – начала было рассказывать сестра.
– Все! Хватит на сегодня сплетен, девочки. Сашеньке пора, – хлопнув в ладони, мама грубо прервала Лею.
Не помню, как меня выпроваживали из дому. Видимо, мой мозг настолько травмировался этим событием, что выкинул воспоминания из головы. Словно ничего не было. Помню лишь, как стояла на улице в одиночестве, выгнанная за ворота. Одна. А впереди был Он. Приветливо распахнул для меня дверь автомобиля, заманивая внутрь приглашающим жестом.
«Добро пожаловать в ад!», – шептали его глаза.
– Я ждал тебя два часа, – холодный, как острая сталь, голос альфы разрезал звенящую тишину в округе. Даже птицы не пели, ветер не шумел. Вдруг его свободная ладонь упала на живот. Мужчина медленно поклонился, не открывая от меня взгляда. Медленно, пугающе облизнулся. Хрипло шепнул. – Но я все равно тебе рад.
И я села в авто. Села. Мать его. В авто.
Глава 2
В автомобиле Босфорта сидения располагались друг напротив друга. Забившись в самый угол, я обняла себя руками и обреченно уставилась в окно. Жизнь словно покинула тело, слезы комом застряли в горле. Я не могла беззаботно улыбаться, как велела Лея, но все равно оставалась титанически спокойной. Это и так слишком много.
Тогда я снова ощутила на себе тот самый сальный, голодный взгляд. Водитель, безмолвно сидящий за рулем, а также охранник, составивший ему пару, странно таращились на меня через зеркало заднего вида. Как будто я – жаренный стейк. А они – не ели мясо десять лет.
– Сайлас, Тимон! – прорычал Босфорт яростно и безумно, мое сердце едва не выскочило из груди. Альфа испепеляет своих работников таким уничтожающим взглядом, что стало дурно и неуютно. Его стальной бас проникал под кожу острыми шипами. – Вы бросаете мне вызов?
– Простите, господин Босфорт… – огромный широкоплечий бугай-охранник склонил голову и испуганно затаился, словно нашкодивший мальчик.
– Этого больше не повторится… – голос старика-водителя срывался на писк от страха перед главарем.
Босфорт ничего не ответил. Нащупав кнопку на боковой панели, он раздраженно ударил по ней кулаком, ниша с водителем оказалась за черной стеклянной стеной. Испустив едва заметный облегченный вдох, мужчина сел прямо напротив меня. Машина двинулась с места.
– Ты готова отправиться в новый дом? – два пугающих черных глаза, словно опасные ядовитые змеи, уставились прямо на меня. Я вздрогнула, плотнее вжалась в сидение.
Аура альфы напоминала мне энергетический шар. Тот самый, который бьет током при любой возможности. Собрав волю в кулак, я вздернула подбородок повыше и сделала вид, что не умираю изнутри от страха.
– Вот, – указала я через стекло на шикарный особняк родителей, – мой дом. Навсегда. Другого не будет.
Он просто хмыкнул, саркастично усмехнувшись. Но я задрожала, дыхание перехватило. Инстинкт самосохранения включился на максимум! В простом движении губ было столько угрозы, власти, жестокости… Словно я только что подразнила льва! Тыкнула в него палкой!
– У тебя острый язык, Саша. – Босфорт без спроса поддел мою ладонь и притянул к своим губам. Это действие стало настолько резким, неожиданным, скоропостижным… Что я растерялась и обмякла, разглядывая мужчину с широко распахнутыми, полными страха, глазами. – Это будет даже интересно…
Краткий вежливый поцелуй быстро перерос в нечто больше. Его губы скользили по моей ладони с упоением, жадностью и страстью… Мягко и неторопливо глаза Босфорта закатились в неподдельном блаженстве, а потом и вовсе закрылись. Горячий терпкий язык, мокрый и скользкий, прошелся по коже сперва медленно и осторожно, а после одичало и бешено принялся вылизывать пальцы.
Босфорт сжал мою кисть крепко накрепко, не давая двинуться с места. Но я не спешила этого сделать. Зрелище поразило! Я вдруг ощутила себя наркотиком, способным свести с ума мужчину, от которого весь мир сходит с ума. Он пугал людей одним взглядом, но стоило его обонянию уловить мой запах, как мощный сильный альфа превратился в одичалое животное.
А потом случилось нечто неожиданное. И для меня. И для Босфорта. То ли власть вскружила мне голову, то ли те самые волчьи повадки, о которых кратко и невнятно говорила мать… Но я ощутила, как мои соски под плотным свитером встали колом, а между ног все задрожало от возбуждения, тонкие хлопковые бикини стали мокрыми. Никогда ранее такого не наблюдалось!
Я замерла в ожидании, в голове была лишь одна фраза: «Что за черт?!». А после: «Вдруг он не заметит?».
Заметил. Поднял взгляд. Вытянул голову вперед, и ноздри его так отчетливо затрепетали, словно зажили своей жизнью. Лицо вытянулось, глаза налились алой кровью, а идеально уложенные волосы на голове встали дыбом. Словно кто-то шандарахнул Альфу током!
– С-а-ш-ш-ш-а… – мое собственное имя из его губ звучало, как вибрация. Призыв дьявола из преисподних. Он вдыхал, вдыхал, вдыхал… Не мог надышаться… Сходил с ума на глазах… Дичал, шептал словно в припадке: – Моя Александра…
Страх и стыд отошли в сторону, стоило увидеть воочию новое потрясение. Босфорт наступал на меня, прижимаясь носом все ближе и ближе, пока не коснулся им живота. Скользнул вниз, упираясь им прямо в то место, где-то какое-то время назад я опрометчиво посмела себе почувствовать нечто совершенно необъяснимое.
Его руки сжали мои бедра, голова оказалась между ног. Даже через джинсы мне удавалось четко ощутить горячее дыхание, а еще это странный запах… Чего-то звериного, в пересмешку с человеческим.
– Прошу, – завопила я, – остановитесь!..
Он не мог. Это было выше его сил. Выше сил самого альфы, держащего под контролем целый мир! Босфорт не мог справиться со своей животной сущностью. И, в конце концов, она взяла верх…
На моих глазах кожа мужчины начала обрастать шерстью. Зубы, еще недавно казавшиеся мне идеально ровными и белыми, стали желтоватыми клыками. Короткие ногти рук стали огромными черными когтями, способными вспороть горло одним лишь взмахом кисти.
– О, нет! – зажмурившись, завопила я во все горло. – Только не это! Вы – самое настоящее чудовище! Гадкое и противное! Да я лучше сброшусь с крыши, чем стану вашей женой!
Босфорт замер, застопорился. Неторопливо он поднимал на меня свой цепкий, нечитаемый взгляд. К тому моменту, как наши глаза встретились, он снова принял облик человека. А я всерьез задумалась, не сошла ли с ума?!
Резко вернувшись на свое место, мужчина дважды хлопнул по стене. Авто затормозило. Мужчина вышел. И прежде, чем оставить меня в гордом, полного дикого ужаса и непонимания, одиночестве, он улыбнулся, прохрипев:
– Я думал, что смогу подождать месяц, пока у тебя пройдет острый период течки… Но нет. Прости, Саша. Уже через несколько дней я сделаю тебя своей.
– Что?! – глаза распахнулись, а сердце едва не вспороло грудную клетку. – Это вообще не законно и…
– Я бы сделал это прямо сейчас, но хочу остаться джентльменом. Считай, это моя дань уважения твоему великому отцу, – поправив галстук, он жадно вдохнул ужасный смрад помойки, у которой водитель почему-то остановил авто. Альфе явно полегчало. И тогда, исказив лицо в жуткую гримасу, он прорычал: – Да, Саша. Ты станешь женой чудовища. Знаешь, почему?
– П-почему? – руки, ноги, голос… Все дрожало. Перед глазами все еще стоял облик оборотня.
– Потому что ты, – его палец указал на меня, – ровно такое же чудовище, милая.
Дверь была захлопнута с грохотом, машина встряхнулась. Альфа пересел в соседнее авто.
Уже в пути я четко поняла, что семья мне не поможет. Они целиком на стороне Босфорта. Внимательно глядя в окно, я старалась запомнить каждый поворот. Планировала побег заранее. Как вдруг авто свернуло с основной трассы. Мы ехали пару километров по ухабинам, а после начался ровный новый асфальт. После лес, лес, и еще раз лес… Густой и темный, как в страшных сказках про злых колдуний. Я окончательно запуталась.
– Наконец-то… – мой тихий шепот развез тишину в салоне. Сердце бешено застучало, дыхание ускорилось, голова закружилась. А всего-то на горизонте замаячил огромный особняк.
«Никакого забора, – радостно подметила я. – Бинго!».
Автомобиль остановился у центральных ворот. Я нерешительно замерла. Из вереницы сопровождающих нас машин вышел Босфорт. Спокойно подойдя, он галантно открыл для меня дверь и протянул руку с улыбкой. Словно ничего между нами не случилось считанные часы назад.
– Александра? – его бровь вздернулась ко лбу, а на лице четко читалось: «Поторопись!».
«Чем быстрее я выйду, тем быстрее мы обсудим с ним все деловые вопросы… Тем быстрее я и отец вернемся домой!», – с трудом, но мне все же удалось себя успокоить. Выдохнув, все же ступила на землю.
Но руку Босфорту не подала. Сжав ладонь в кулак, он захрустел костями. Из недр души вырвался злобный рык. Проглотив негодование, он вдруг елейно заговорил:
– Дорогая Саша, мой дом в твоем распоряжении. Как невесты, жены и матери моих детей, разумеется.
– Это еще нужно обсудить, – закатив глаза, я устало выпустила пар сквозь стиснутые зубы. Отношение ко мне, как к вещи, начинало порядком раздражать!
– Но, – мужчина вытянул палец вверх, призывая меня замолчать. Буквально закрыл рот, – это будет после того, как я смогу допустить тебя до персонала. Мне очень жаль.
– Эмм… – я напряглась, предчувствуя неладное. – Что вы этим хотите сказать?
Аккуратно оглянувшись по сторонам, я с удивлением заметила, как тихо, незаметно, но очень уверенно на меня со всех сторон наступают работники Босфорта: горничные, водители, охранники… Окружают, берут в плотное кольцо. Паника захлестнула с головой! Бежать было некуда! Я оказалась окружена!
– Я беспокоюсь о тебе, моя милая. – слишком уж елейно заговорил Босфорт, явно непривычным для себя тоном. Глаза оставались холодными, как лед. А лицо жестоким и пугающим своей бесчеловечностью. – Твой запах… Сейчас он сводит мужчин с ума. Даже некоторых женщин… Мои люди могут не сдержаться и причинить тебе вред. Поэтому какое-то время только я смогу знать, где ты. Так безопасно.
– Что значит «знать, где ты»?! – дышать стало тяжело, легкие сжались, зуб на зуб не попадал.
Подняв руку вверх, Босфорт щелкнул пальцами. Он смотрел на меня прямо в глаза, когда его люди напали на меня и скрутили. Я пискнуть не спела, как вдруг оказалась обвязана жутко плотными и толстыми канатами!
– Что за чертовщина? – пыталась вырваться – ничего не вышло. Лишь больше увязла. Ноги не двигались, как будто приклеились одна к другой. – Вы тут все психопаты, или как?
Люди Босфорта молчали, а он лишь улыбался, радуясь чему-то мне не понятному.
– Твоя мама меня предупредила, что ты ничего не знаешь о нашем мире, – он застыл напротив меня. Воспользовавшись полной беспомощностью, мягко скользнул костяшками по щеке. Поморщившись, я отвернулась. Тогда он буквально на моих глазах сжал рукой крышу автомобиля и отшвырнул ее в сад. Слуги застыли, я замерла в неверии. Только тогда Босфорт продолжил говорить загадками:
– Скажи, Саша, когда ребенок рождается, зачем его пеленают?
«Как он это сделал?», – я разглядывала оторванную и скомканную крышу автомобиля, когда на автомате ответила первое, что пришло в голову:
– Они ведь маленькие. Ничего не знают, ничего не умеют. Чтобы не навредили сами себе.
– Умница, девочка, пять с плюсом! – альфа хлопнул в ладоши. Только тогда я вернула ему свое внимание и поняла, какую дурость сболтнула. – Ты – младенец в мире оборотней. Мы ведь с тобой не хотим, чтобы ты причинила себе вред, правда? Это было бы для меня катастрофой.
– Что ты имеешь в виду? Какой еще катастрофой?! – я занервничала еще больше, увидев в руках Босфорта плотный черный мешок. Он был мал для тела, но в самый раз для головы. Именно туда он и отправился без предупреждения и прелюдий. Вырываясь, как только можно, я истошно завопила, пытаясь призвать к человечности слуг Босфорта. Но те, почему-то, смотрели на меня, как на психически неадекватную. – Вы все не здоровы, это ясно? А ваш главарь секты – главный придурок! Уж не знаю, какую соль вы тут принимаете с едой, но вам всем надо лечиться, ясно?!
Закатив глаза, Босфорт устало выдохнул в сторону дворецкого:
– Виктор, не могли бы вы и рот ей закрыть? Эти помехи меня порядком нервируют.
Усмехнувшись, старик кивнул и засунул мне в рот кристально белый платочек, пахнущий стиральным порошком. Далее снова последовал мешок. В неведении и тишине я находилась недолго. Босфорт лично перенял меня у слуг, закинул себе на плечо и отправился в дом.
– Тебе тут понравится, – зачем-то проговорил он мне спокойным тоном, – А если нет… Можешь тратить сколько угодно средств на ремонт и отделку, – усмехнувшись чему-то мне непонятному, оборотень добавил. – Можешь хоть сжечь этот дом. У нас их тысячи по всему миру.
При других обстоятельствах это могла быть милая семейная ссора… Если бы я не лежала связанная и с мешком на голове на плече психопата!
– У тебя, наверняка, уйма вопросов, – мы шли уже достаточно долго, когда альфа снова подал голос. – Первый и самый логичный: «Зачем мешок?». Отвечу. Ты, Саша, сейчас эмоционально нестабильна. Опасна для себя самой. Так что лучше тебе не знать пока, как выбраться.
«Выбраться?! – завопила я про себя, барахтаясь со всей силы. – Он собирается запереть меня в башне?».
Лязгнул замок, после чего послышался скрежет металла. Меня перекинули на мягкую постель. Но не успела я выдохнуть, как тяжелые кандалы щелкнули на лодыжках. Только после этого Босфорт снял мешок. Пока он развязывал путы, я с ужасом осмотрелась.
– Это тюрьма?! – я опешила… Никаких тебе окон, лишь кровать, стол с листиками и ручкой… Цепь, стальные двери. Больше ничего. Голос сошел на писк: – Ты собрался держать меня в тюрьме?
– Лишь пару дней. Для твоей же безопасности, – щелкнув пальцами по моей окольцованной лодыжке, он совершенно спокойно добавил: – Это типичный ритуал для оборотня, готовящегося к первому в своей жизни обороту. Ты же не хочешь в панике перебить половину моих работников, верно? Я чувствую, Саша… Ты будешь сильной волчицей.
Я не слушала его. Не могла. Не умела. В голове была лишь паника. Ужас. Страх. Я отказывалась верить в оборотней. Не верила. Просто не могла поверить! Плакала, жалела себя и ненавидела Босфорта.
– Мы должны договориться. Просто послушай… – тихо взмолилась я, когда кляп из платочка оказался снят.
– Я защищаю тебя. Тебя, Саша. Ты позже скажешь мне спасибо, – с серьезным каменным лицом Босфорт сжал мои щеки и кратко поцеловал в губы. Я и понять ничего не успела, а он уже оказался за закрытыми железными прутьями. Словно боялся сам себя. Сглотнув ком, он в последний раз вдохнул мой запах и тут же отвернулся. Голос стал хриплый, деловой и отчужденный: – Я лично стану носить тебе еду, воду и все необходимое. Не паникуй, будущая альфа. Твой первый оборот пройдет лучше, чем у большинства волков.
Отмахнувшись от ерунды, я воскликнула главное. Стараясь успеть до того, как Босфорт уйдет:
– Что насчет моего отца?
– Не понимаю, о чем ты, – ответом мне стал пронзительный взгляд.
– Ты вернешь его в семью? – сглотнув ком, я с мольбой смотрела на своего мучителя и личного психопата.
– В какую семью, Саша? – мужчина прищурился. В его глазах заплясали недоумение и дикий кошачий интерес. – Он напился до смерти. Завалился спать. Перенервничал после твоего шоу. Вы обязательно увидитесь. На свадьбе.
Два дня спустя…
Лежа на постели, я намеренно не отводила взгляда от книжных строк. Хотя это было чертовски сложно. Он смотрел на меня каждый раз так внимательно, словно выжидал чего-то. Жаждал… Требовал!
– Что за детский игнор? – холодный стальной бас, полный ярости, разлился эхом по моей темнице. Казалось, бетонные стены вздрогнули! – Тебе семь лет?!
Я промолчала. Но все же не сдержалась и вздрогнула, когда Босфорт кинул поднос с едой на стол. Приборы громко застучали о железную поверхность, ножки столика пошатнулись.
– На твоем месте я бы задавал уйму вопросов, а не зарывался головой в песок! – кровать заскрипела, альфа присел на край постели.
Его взгляд… Черт, как же сложно было его игнорировать! Пробирающий до костей, тяжелый, властный, требующий поклонения… Словно вокруг тебя кружится удав или голодный тигр, а ты сдерживаешь внутри истошный вой ужаса и не бежишь, а наоборот – прикована к месту.
– Это главная ошибка всех сектантов, – наконец, совершенно нехотя подала голос я. – Чем больше ответов получаешь, тем больше любой бред обрастает «реальными» подробностями. И вот ты уже веришь в единорогов, гномиков и оборотней.
Внезапно ладонь Босфорта упала мне на лодыжку. Мои пальцы впились в книгу, дышать стало сложно. Медленно, неторопливо мужчина вел рукой вверх, поглаживая мою кожу.
– Ты упертая, Саша. Слишком. Рано или поздно это станет тебе боком, – его голос вдруг показался мне пьяным, рассредоточенным. Губы едва шевелились, лениво и нехотя. – Не забывай, какой чести ты удостоилась, готовясь к первому обороту в доме альфы. Когда-нибудь я расскажу тебе, какие ужасы переживают другие несчастные оборотни.
– Да ты!.. Ты!.. – раздраженно откинув книгу, я все же взглянула на Босфорта.
Это было поспешное решение. Опрометчивое. Я думала, что справлюсь и поставлю его на место, но… Не смогла. Сейчас радужка мужчины была полностью черной, белок залит кровью. Конечно, я не могла гарантировать точно, но мне показалось, будто зрачок вовсе не круглый, а продолговатый и узкий, как у кота!
– О, черт… – в ужасе я попятилась назад, к изголовью постели. Действовала неосознанно, на первобытных инстинктах. – Мне все это кажется… Кажется… Я не сумасшедшая, нет-нет-нет!
В глубинах глаз Босфорта я видела нечто, пугающее меня до спазма в легких. Измученное голодное животное, едва сдерживающееся рядом со мной. Он хотел меня… Так сильно, как изголодавший монстр может хотеть свою законную добычу.
И пьяным он не был. Босфорт сгорал от возбуждения. Раньше я и представить не могла, что такие вещи могут быть очевидными!
– Сейчас я терпим к тебе больше, чем к кому бы то ни было! Но ничего не вечно, – намотав на руку цепь, он грубо притянул меня к себе. Стальная рука сжала мои щеки, не позволяя отвернуться. Заставляя смотреть в глаза. Рычащий хрип проник мне под кожу, оставаясь в памяти навсегда:
– Ты ведь не хочешь знать, какой я в гневе?
Инстинкт самосохранения взял верх. Активно замотав головой, я сдалась.
– Отлично, – на губах Босфорта расплылась кривая холодная усмешка. – Быстро учишься.
«Пусть он уйдет, – молила я про себя. – Пусть уйдет!».
Только оборотень не спешил. Медленно склонившись к моим губам, он застопорился в миллиметре. После его горячий шершавый язык кратко очертил контур губ. На моей коже выступили мурашки, она задрожала, ощетинилась.
– Соблазн так велик… – зашептал он едва уловимо для моего чуткого слуха. Путанно, бессвязно. – Но, боюсь, если начну, не смогу остановиться… – сделав глубокий вдох, он вдруг резко переместился в другой конец моей камеры, прямиком к двери. Не оборачиваясь, вышел прочь и ударился головой о прутья. – Оставим прелесть первого поцелую до свадьбы, дорогая.
Зажмурившись, накрыв лицо руками, я пыталась проснуться от ужасного сна, но ничего не выходило. Тем временем Босфорт долго и уныло закрывал сложный многоуровневый замок.
– Если интересно, – бросил он напоследок перед уходом, – вечером меня не будет. Ужин тебе принесет горничная.
– Правда? Ты ведь сказал, что никого сюда не допускаешь, – саркастично усмехнулась я.
– Так сложились обстоятельства. Аманде можно доверять.
Этим же вечером я услышала в конце коридора аккуратные женские шаги. На горизонте появилась хрупкая низкорослая брюнетка. В ее руках был огромный поднос с большим количеством деликатесов.
– Босфорт приносил мне только полезную еду… В основном, тушеное мясо, – с воодушевлением и неподдельным голодом я осмотрела сочную пиццу «Пеперони», самодельные домашние конфеты и даже несколько кусочков шоколадного торта. Особое внимание привлекла миниатюрная бутылка шампанского.
– Ну, – Аманда расплылась в счастливой улыбке, заговорчески подмигнув, – его ведь нет дома. Почему бы не порадовать дорогую гостью? Мы наверху даже представить не можем, как тяжело вам здесь вот уже второй день.
– Ужасно… – созналась я, зарываясь лицом в ладони. – В дали от людей просто невыносимо… Чувствую, как схожу с ума в этих бетонных стенах.
– А хотите я с вами посижу во время ужина? Как раз сразу после поднос заберу, – предложила она вдруг, и я активно закивала. О какой-либо компании, кроме Босфорта, и мечтать не могла!
Разделить ужин пополам Аманда не согласилась. Дескать альфа учует запах, обвинит в краже продуктов у его избранной. Выпустить, естественно, она тоже меня не могла. Это подписывало бы девушке смертный приговор. Надеюсь, мера наказания преувеличена ради красного словца.
Девушка подробно рассказывала мне о быте их огромного дома, пока я жадно поглощала принесенную еду. Воды или других напитков в «пайке пленника» не было, так что пришлось довольствоваться шампанским. Вот так, незаметно, поднос опустел полностью.
– Не понимаю, – от шока глаза поползли на лоб, – как могла сама столько съесть!
– Волчий голод… – захихикала Аманда.
Поднявшись на ноги, она неторопливо принялась собирать поднос обратно, чтобы вернуть его на кухню. Я не торопила девушку, наслаждаясь компанией. Как вдруг начало происходить нечто странное…
Адреналин в груди начал зашкаливать, как после пяти чашек крепкого кофе. Сердце бешено забилось, конечности затряслись, а внутри возросла яростная энергия. Я смотрела прямо на застывшую Аманду, когда поняла, что росту. Возвышаюсь все сильнее и сильнее…. Голова ударилась об пол, а после я упала на лапы. Огромные волчьи лапы!
– О, нет! – воскликнула Аманда, привлекая мое внимание. – Кандалы разорвались!
Опустив взгляд, я в этом убедилась. Действительно, тяжелый метал буквально расплющило.
«Я могу сбежать!», – хотела было произнести я, но вместо голоса с морды вырвалось лишь слабое поскуливание. Откинув вопросы на потом, я яростно кинулась к выходу. Аманда перекрыла мне дорогу:
– Не выпущу! Только через мой труп!
Решив оттолкнуть девушку, я не рассчитала собственные силы. Буквально отшвырнула ее к стене. А ведь даже сил особо не прилагала! Аманда обмякла и потеряла сознание.
«Вот черт!», – зарычала я. Решив прихватить ее с собой. Закинула на плечи и побежала. Дорогу к выходу найти было легко и просто. Шлейф пиццы и ароматных сладостей легко прослеживался. Буквально стал дорогой, усыпанной розами.
В доме было полно народу. Но все они, абсолютно каждый, с ужасом замирали при моем появлении. Словно не они навязывали мне существование оборотней, а видели их впервые!
«Нужно оставить горничную у центральных дверей, чтобы ей помогли скорее прийти в чувство!», – подумала я про себя, мягко скинув Аманду с плеч на диван.
– Не пойму, – услышала я позади взволнованный голос, – кто додумался дать девочке транс-жиры? Альфа этого не простит!
У меня не было времени слушать чужие разговоры. Я стремглав кинулась прочь из дома. Прочь от альфы! Прочь из заточения! Помню, как бежала по лесу со скоростью автомобиля и ощущала себя самой счастливой на свете! Все казалось таким правильным, нормальным! Словно я родилась не человеком, а огромным волком.
Сильная, непобедимая, огромная волчица!
Бежала… Бежала… Бежала… По лесам, полям, переплыла через озеро и даже не увязла в маленьком болоте. Было плевать на вонь от шерсти! Я была не я. Лучше. В миллиарды раз!
И тут ноздри уловили знакомый аромат. Замерев, я настроила обоняние и поняла, что в двадцати метрах мой родной дом, где мамочка перечет свои фирменные винные булочки с корицей.
«Как же я соскучилась! Лея, мамочка, папочка, уже бегу к вам!», – ликовал внутри проснувшийся ребенок. Воодушевленная и окрылённая, я буквально упала в помойку на пути, но затем отряхнулась и продолжила путь.
Энтузиазм стух, когда у центральных ворот заметила знакомую вереницу машин. Господин Босфорт был там. Медленно, минуя охрану, я обошла дом с обратной стороны и с легкостью перескочила четырехметровый забор с проволокой. Затем прошла по газону и замерла, заглянув в окно. Там, в гостиной, стояло настоящее чаепитие. Отец восседал на любимом кресле, нервно попивая виски из кофейной кружки. Мама и Лея, занявшие диван, нервно хлебали чай. А вот Босфорт… Он стоял у камина, сверля моих родственников гневным взглядом.
– …Вина целиком и полностью на вас! – рычал он, тыкая в моих родных пальцем. – Саша ничего не знает, ничего не умеет. Я для нее – тюремщик. Почему вы с рождения не готовили дочь? Почему мир оборотней для нее – загадка?!
Отец молчал. Лишь отхлебнул побольше с чашки. Мама же робко зашептала:
– Прошу учесть, что в законах нет ничего конкретного на этот счет. В роду Градских все обращались в двадцать один. Не было нужды занимать ее голову лишними подробностями.
– А если бы она женилась? – рычал Босфорт.
– Развелась, – парировала мама.
– А невинность? – раздавив кружку в руке, альфа закинул ее в камин. – Вы ведь знаете, что в любой волчице важна невинность! А если ее нет, то пара обязан убить всех прежних партнеров!
– Ну, и что такое? – моя родная мама, которая всегда казалась божьим одуванчиком, пожала плечами и улыбнулась. – Это ведь просто человек. Одним больше, другим меньше.
Брови Босфорта поползли на лоб, а губы сжались в тонкую линию. Наконец, мужчина отвернулся к камину и задумался. А я смотрела на спинку кресла отца и молила про себя: «Отец, скажи хоть что-то! Не заставляй в себе разочароваться!».
– Саша уже сформированная личность. Сломать ее представление о мире будет очень сложно, – обреченно прошептал себе под нос Босфорт. – Что будет, когда она узнает, как по традиции происходит спаривание с целью продолжения рода!
– Подумаешь, в личине волка. И что? – подала голос Лея. Встав на ноги, она от бедра прошла к Босфорту. Только сейчас я видела, что сестра стоит перед мужчиной в одном розовом пеньюаре на голое тело. Застыв перед альфой, она аккуратно положила ладонь ему на плечо и томно прошептала: – Вы ведь помните, уважаемый господин Босфорт, что если Саша не захочет спариваться, то вы всегда можете взять вторую жену?
«Спариваться в личине волка»… «Вторая жена»…
Голова порядком взрывалась от ужаса услышанного, моя волчица задрожала от страха и поджала хвост, опустив морду пониже. Быть замеченной стало еще страшнее!
– И правда, господин Босфорт, – мама встала следом за Леей. Подняв со столика свои фирменные, только что испеченные булочки, она понесла их альфе. – Зачем вам так напрягаться? Наверняка, есть более важные дела. Дайте Сашеньке годик-другой на восстановление и принятие, а сам пока возьмите другую.
Даже сомнения не возникло, в каком именно смысле говорилось слово «возьмите»… В животном, грязном… Я потеряла дар речи!
Босфорт испепелял их взглядом, холодным и привычно злобным. Когда вдруг его телефон зазвонил. Мужчина равнодушно взглянул на экран, но глаза его тут же округлились.
– Слушаю, – прозвучал стальной ответ. Сбивчивый голос по ту сторону быстро тараторил. Лицо оборотня искажалось с каждым словом все сильнее. Наконец, он грубо нажал кнопку «отбой» и с яростным рыком бросил сотовый в камин. Моя семья уставилась на него с опасением, и он рявкнул в ответ: – Ваша сестра сбежала!
Это стало неким спусковым крючком. Сигналом: «Беги, Саша! Беги так быстро, как только можешь!». И я сделала это. Убежала прочь от своей семьи, которая не собиралась спасать собственную дочь от опасности. Бежала долго, не разбирая дороги. Бежала и рыдала.
«Как же мне избавиться от Босфорта?!», – этот вопрос сводил с ума, взрывал мозг!
И тут в голову пришла идея. Мужчина ясно и четко дал понять, что его интересует только девственница. Просто так переспать с кем-то мне нельзя, потому что бедолагу ждет смерть… А что насчет метки, которую носят мать и отец?
Именно в этот момент, словно по велению волшебной палочки, со мной сровнялся серый волк. Я сразу поняла – это оборотень, учуявший запах самки. Словно посланные мне для спасения! Не став убегать от него, я наоборот – остановилась. Он тоже замер.
«Как мне дать ему понять, чего я хочу?», – задумалась я. Затем, действуя на инстинктах, я выгнула шею в бок и подставила ему надплечье. Дальше все произошло быстро. Распахнув пасть, волк до одури сильно вонзил свои клыки мне под кожу. Я завизжала, завопила, забилась в агонии.
– Тише, спокойно… – минутой спустя серый волк превратился в молодого парня. Широко улыбаясь, он буквально светился изнутри. – Ты так великолепно пахнешь! Черт, как же мне повезло с такой самкой…
По телу волнами раскатывалась боль. В ушах битами отдавал пульс. Меня трясло в судорогах. Но я все же смогла разглядеть за спиной парня огромного чёрного волка с пугающе черными глазами. «Босфорт!», – сразу поняла я. Он был не просто зол, нет… Это было нечто большее. Гораздо большее.
****
Я никогда не напивалась, но представляла себе похмелье именно так… Пульсация в голове… Дикая, не поддающаяся контролю тошнота, ломота в теле… Все, даже самые тихие голоса, казались чересчур раздражающими и болезненными… Открыть глаза до боли тяжело, веки буквально не поднимаются… Полное нежелание жить…
Именно таким было мое недоброе утро.
– Александра… – мягкий женский голос раздался совсем рядом. – Госпожа Градская…
Я поморщилась и отвернулась. Но незваная гостья на этом не остановилась. Ее на удивление сильные руки начали трясти меня за плечи. Бойко и уверенно. Буквально силком стягивая с постели.
– Мне очень-очень жаль, – виновато шептала она, – но вам пора! Альфа и так отложил прю… Дольше тянуть он не станет!
Давая слабый отпор, я все же свалилась с кровати. Это ненадолго, но все это привело меня в чувство. Захныкав и потерев ушибленную голову, я приоткрыла один глаз. Шторы были плотно зашторены. Из света – одна крохотная свеча при входе.
– Мне нужно всего пять минуточек… – слабо умоляла я незнакомую служанку.
– Пять минуточек… – незнакомка добродушно усмехнулась. Затем обернулась к прикроватной тумбочке, взяв из тарелочки мокрую тряпочку. Воняющая уксусом, та вскоре оказалась у меня на лбу. – Александра, вы четвертый день так лежите!
Вытаращив глаза, я нервно засмеялась:
– Шутка неудачная, да и вообще…
И тут я зависла. Потому что чертовски сильно пыталась вспомнить последние события. Вот я бегу по лесу… Вот встречаю незнакомца… Он меня кусает… Проверила! Укус на месте.
А что дальше было? Не помню. Как отшибло.
– Простите… – обратилась я к горничной.
– Наташа, – помогла мне та с именем, поспешно застилая постель. Кстати говоря, комната была мне совершенно не знакома. Шикарный дорогой интерьер, все по последнему писку моды, но… Чужое.
– Что вообще происходит, Наташа? – миролюбиво спросила я, хотя сердце в груди бешено выпрыгивало.
Та только хотела слово вставить, но взглянула на дверь и передумала:
– Альфа вам сам все расскажет.
Я еще прекрасно помнила пугающе злой взгляд черного волка. Вздрогнув, я помотала головой. Видеть Босфорта совершенно не хотелось!
– Обрисуйте в общих чертах, пожалуйста… – я хотела было состроить жалобную гримасу, но потом вспомнила, что сама по себе выгляжу жалко: с повязкой на лбу, на полу, после четырёхдневного сна. – Мне не хорошо. Хочу получить хоть какие-то объяснения происходящему.
– Могу позвать ваших родителей, – предложила Наташа, раскладывая на моей постели белое платье в пол, ушитое красным бисером.
«Неужели свадьба с Босфортом? – испугалась я и попятилась. – Или с незнакомцем?».
– Мои родители мне не друзья. Они и про оборотней-то рассказали вымучено, когда я уже обратилась… – пожаловалась я.
Стоило только вспомнить, как родная мать продала меня в жены незнакомцу, как нахлынули слезы. Родные люди только и делали, что лгали и предавали. Даже Босфорт, кто бы мог подумать, обошелся со мной более человечно.
– Ладно, так уж и быть, – махнув рукой, Наташа присела на пол рядом со мной и прикусила губу. В ее глазах читался явный страх расстроить альфу и получить за это наказание. Она так торопливо рассказывала, что я едва успевала улавливать суть: – У нас была горничная Аманда. Говорят, альфе любила угождать во всех вопросах. Он ей доверял. А она вас отравить пыталась. За что и поплатилась, идиотка. Но вы не переживайте, это состояние пройдет… За месяц-другой.
– Отравить? – я несдержанно хихикнула. – Пиццей, тортиком и шампанским?
– Для оборотня это – зло. Будит внутри демона. А для того, кто ждет перового оборота – смерти подобно. Нельзя алкоголь, сладкое и фастфуд. Зашкаливает адреналин, мозг напрочь отшибает. Волк становится безумный, дикий, бесконтрольный. Ваш вот вырос до непривычных размеров. Чуть пол дома не разнес… А сила-то какая стала! Альфа с лучшими бегунами еле догнали, – призадумавшись, она засмотрелась куда-то в стену и покачала головой. – А могло ведь и разорвать, как Петьку, сына нашего конюха.
– П-ф-ф… – сжав виски, я никак не могла осмыслить сказанное девушкой. – Какой-то бред! Зачем Аманде меня травить? Скорее всего, девушка не специально. Тем более, она осталась со мной в камере, не убежала…
– Как «зачем травить»? Так ее место другая заняла, – Наташа многозначительно подмигнула. – А насчет второго… Пес ее знает! Может лично хотела убедиться, что ласты склеите после ее угощений. А может знала, что потеряете контроль над своим волком и причините ей вред. Она станет жертвой, а вы – врагом альфы. Только вот не срослось, слава богу. Наказали уже дуреху.
– Наказали? – я испугалась не на шутку, во рту пересохло, а руки задрожали. – Что с ней сделали?
– Это я не знаю, – пожала плечами Наташа. – Но и знать не хочу… Все, госпожа Градская. Прошу вас принять ванну, нарядиться и спуститься вниз. Вас там уже заждались.
Еще раз осмотрев платье, я поморщилась:
– Свадьба, да? Не хочу замуж…
– Не переживайте. Никакой свадьбы сегодня не будет, – Наташа по-матерински погладила меня по голове. Но не успела я расслабиться, как та снова ошарашила. – Еще ведь не определили, кто жених. Вот сегодня на пре вас и поделят.
Сидя на мягком ковре, я ощущала, как медленно проваливаюсь под землю от страха и предвкушения чего-то жуткого. Но все равно, преодолевая предчувствие, спокойно спросила:
– Что такое пря?
– Оборотни дерутся за суженную, – горничная подождала реакции, но ее не последовало. Мои глаза едва не выпали из орбит, от шока пропал дар речи. Та, видимо, неправильно поняла мою реакцию и подробно пояснила. – Смотрите, Александра, наш альфа заявил при верхушке совета о намеренье сделать вас своей?
Вспомнив, как я ворвалась в гостиную, где заседали странные друзья отца, я поморщилась, но кивнула. Стало жутко от мысли, что они тогда могли со мной сделать…
– З-заявил… – нехотя пришлось признать. – И что?
– А то, что все вокруг знают, что вы принадлежите альфе, – вытянув палец вверх, та глубокомысленно извлекла. – Альфе перечить нельзя. А если кто-то смеет это делать, то зачем нам альфа-тюфяк, который не может свое отстоять?
– Не понимаю ничего… – стянув полотенце со лба, я опустила голову и тяжело задышала.
– Все просто. Укус вам поставил молодой оборотень Федька… Он, конечно, про договоренности не знал… Но, как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности! – Наташа поднялась на ноги и отправилась к широкому туалетному столику. Там она намеренно демонстративно разложила косметику и расчески. Намекая поторопиться. – Мужчины должны теперь сразиться. Отстоять свою и вашу честь. Сильнейший получит добычу и признание.
– А, – я напряженно сглотнула, – слабейший?
Сердце в груди забилось с утроенной силой. В груди все еще жила детская вера в лучший исход событий.
– Ничего, – горничная пожала плечами.
– То есть, – на вдохе произнесла я, стараясь не выдавать волнения, – смерть?
Наташа не ответила. Но это молчание было громче слов. Опустив взгляд, я почувствовала, как сама умираю изнутри. Разрываюсь на миллионы мелких частичек. «Я обрекла парня Федю на смерть! Альфу невозможно победить!», – крутилось в голове заевшей пластиной.
– Я никуда не пойду… – испуганно замотала головой я.
– Без вас пря не состоится. Таков закон. Вы бросите платок между мужчинами, и только тогда начнется бой, – женщина указала пальцем на платье, рядом с которым лежала маленькая шифоновая тряпочка неземной красоты.
– Тогда, – я нервно улыбнулась, – я никуда не пойду! Никакой драки не будет!
– Тогда, – Наташа многозначительно изогнула бровь, давая мне понять, как по-детски я собираюсь поступить, – наказание обрушиться на вас. Вашу семью изгонят из стаи. А отца заставят биться с альфой вместо Федора.
Глава 3
У меня было острое чувство нереальности происходящего. Словно не со мной все это. Сон… Чья-то глупая шутка… Неправда… И это не я иду по длинному мрачному коридору в белом платье. Не у меня сердце безумно колотится, а грудная клетка сдавливается до судороги… Не у меня пространство то сужается, то отдаляется…
Дурацкий фильм. Глупая книга. Но неправда. Нет!
– Вы должны держаться, – нашептывала мне Наташа тревожным голосом. – Что бы там не увидели. Понимаете?
Вдох-выдох…
Тревога. Ужас. Предчувствие чего-то жуткого… Все смешалось. Ноги с трудом отрывались от земли, каждый шаг вперед был в тягость. Невидимая сила не давала мне попасть в главный зал. Инстинкт самосохранения вопил: «Тебе туда нельзя. Жизнь не станет прежней!».
– Помните, что попасть на прю с альфой – верх признания оборотня. Каждый из зрителей – высокопоставленный и почетный гость, – продолжала нагнетать горничная. – Выказывайте им свое уважение, но не стелитесь. Помните, что вы теперь ровня альфе. А значит, выше их по статусу.
Вдох-выдох…
– Мне надо демонстрировать силу? – хмыкнула я саркастично и неодобрительно. – Как-то это недоброжелательно…
«Настолько же мир людей и оборотней отличается!», – подметила про себя. У людей, наоборот, принято ужаться, чтобы гость чувствовал себя главным в твоем доме, ничем не обделенным. Последний кусочек торта отдать, достать припрятанные от домашних угощения… Здесь же гостя должны были держать в легком испуге. Чтобы помнил свое место, как говорится.
– Да-да! Обязательно! Помните, что ваше поведение бросит тень на альфу. А значит, на весь уклад нашего мира в целом, – довольная Наташа активно закивала. Вдруг женщина остановилась, перекрыла мне путь и принялась судорожно расправлять платье, волосы… – Не опускайте взгляд. Смотрите прямо. Не смейтесь с чужой боли. Но самое главное: не плачьте.
– Не плакать? – я опешила. – То есть, там мужчины будут насмерть биться, а мне нельзя плакать?
– Вы хотите, чтобы вас сочли слабой и недостойной нашего альфы? – с интересом спросила Наташа. Я пожала плечами. Мол, плевать. Мне-то какое дело. Тогда она изменила формулировку вопроса: – Вы хотите государственный переворот? Революцию? Клановые войны? Насилия над девушками? Постоянные безнаказанные убийства?
Глаза мои едва не выпали из орбит, голова инстинктивно замоталась:
– Нет, естественно. Никто этого не хочет.
– Значит, – женщина выгнула бровь, – не провоцируйте животных. Не показывайте свои слабости. Они должны бояться вас, восхищаться, приклонять голову перед альфа-самкой, но никак не смеяться, не уважать и ни во что не ставить.
Не знаю, что такого было в Наташе… Вдохновляющего… Убедительного… Но она внушила мне простую мысль: «То, что сейчас происходит за дверьми – нечто уникальное, судьбоносное и очень важное». Не только для меня. Для всех оборотней в мире. И, увы, я стала центром этих событий. На меня будут обращены взоры голодных цепных собак. Тех, что только и ждут повода вонзить нож в спину.
Не хотя, преодолевая внутреннее сопротивление, я скривилась, но кивнула. Женщина облечено вздохнула:
– Слава всевышнему…
Я замерла у запертой двери. Она была высокой, зеленой, старинной… Уткнувшись лбом в косяк, я зажмурилась, настраивая себя на нужный лад.
– Вы пойдете со мной, Наташа? – мой надрывный шепот выдавал дрожь.
– Мне нельзя. Не положено, – сочувственно произнесла она, мягко погладив меня по плечу.
– Но я ведь ничего не знаю. Вдруг что-то сделаю не так. Босфорту же хуже будет, – слегка настояла я, а затем не сдержалась и обняла Наташу. Она стала первой в доме альфы, кто был ко мне по-настоящему добр. Более того, рассказала про мир оборотней гораздо больше, чем родная мать.
– Дайте подумать… – горничная прикусила губу, отвела взгляд и спустя минуту радостно взвизгнула: – Знаю! За вашим креслом расположена ширма. Спрячусь за ней. Вам так станет спокойнее.
Я благодарно кивнула, а затем резко распахнула створки, не давая себе возможности передумать. Передо мной предстал огромный актовый зал, поражающий своими масштабами и богатством. В самом центре располагалось некое подобие сцены, а вокруг сидели люди на комфортабельных удобных массажных стульях. Кто-то из них пил, кто-то даже ел.
Я шла по небольшой дорожке к креслу, отличающемуся от остальных. Оно было белым, остальные – черные. При виде меня все гости стихли, оробели. Но стоило сделать шаг вперед, как все они вскочили на ноги. А после и вовсе приклонили головы. Даже мои родители, сидящие в первом ряду. Я сразу подметила розовое платье своей сестры Леи. Узкое, латексное. Когда она нагнулась, ее груди буквально оголились. Но это было еще приличным зрелищем на фоне ее голой задницы в бикини.
– Приветствуем госпожу Александру Градскую! – громогласный голос уже знакомого ранее старика дворецкого привлек всеобщее внимание. В его руках был какой-то совершенно старый, обветшалый горн. Он ударил по нему один раз, другой, третий… Затем абсолютно все гости начали отбивать ногами по деревянному полу этот пугающий ритм.
Тук… Тук… Тук…
Вдох-выдох…
Тук… Тук… Тук…
Я шла вперед неторопливо и уверенно. Стараясь не замечать, как все рассматривают меня свозь опущенные ресницы. Дошла, мягко присела на кресло и уставилась перед собой. Тогда все затихли. Я ощутила себя частью ритуального убийства. Ведьмой, которую вот-вот сожгут на костре.
Когда гостям позволили сесть, они уже все в открытую пялились на меня. Их взгляды были нехорошими, тяжелыми. «Тебе надо как-то отвлечься, чтобы сердце так не барабанило!», подумала я про себя, начиная увлеченно разглядывать сцену.
Она тоже была не так проста. Напоминала собой глубокий бассейн, только наполнен он был не водой.
– Наташа, – едва шевеля губами, спросила я, не поворачивая головы, – что это?
Женщина ответила так же тихо:
– Бортики с верха до низа окружает особый вид дьявольского плюща. Одно прикосновение оборотня – яд попадет в кожу, придется отрезать зараженную часть тела. Если это, конечно, возможно. Голову-то не отрежешь.
Наташа захихикала, а я сглотнула ком, с трудом подавив тремор.
– Видите на дне широкую доску, под которой полметра голубой воды? – продолжила вгонять меня в ужас Наташа. – Это настойка из вербены… Вербена сама по себе очень губительно действует на оборотней. А в такой концентрации подобно кислоте. Растворит тело за минуту.
«Мамочки!», – завопила я внутри, но внешне осталась совершенно равнодушной. Слишком многие на меня смотрели. Слишком многие изучали.
– По кроям доски – петрушка. Она будет больно жалить противников. От нее останутся глубокие раны, но те быстро заживут. Месяц, а потом лишь шрамы, – закончила свой рассказ горничная, сделав странные для меня итоги. – Видите, ничего страшного. Обычные детские мальчишечьи забавы!
Сглотнув ком, я крепко накрепко обхватила края кресла. Смотрела исключительно перед собой. Люди вокруг говорили, говорили… Я не слышала слов. Молчала и старалась ни о чем не думать. Представлять, что все это сон.
Когда голоса снова стихли, я поняла – началось. На помост с одной стороны вышел абсолютно голый парень. Молодой, но с дерзким уверенным видом. Застыв в центре помоста, он послал мне воздушный поцелуй, чем вызвал у толпы шквал неодобрительных выкриков.
– Как он смеет! – услышала я женский вопль. – Эта молодежь вообще распоясалась!
Все гости обсуждали развязное поведение Феди, но абсолютно никто не говорил о его наготе. Причинное место даже листиком не прикрыли!
Затем по другую сторону вышел альфа. Я обомлела… Потому как он тоже был абсолютно голым! Его тело оказалось подтянутым и накачанным, как у спартанца. Я не могла не отметить аппетитные ягодицы, стальной пресс и мощные бицепсы. Теперь уже мое сердце билось с утроенной скоростью совсем по другой причине…
Взгляд против воли опустился между ног Босфорту. На считанные минуты я забыла, где нахожусь и что вокруг люди. Его член казался мне просто огромным. На удивление, даже в спокойной позиции выглядел красивым, мужественным.
– Мамочка, он просто великолепен… – услышала я из толпы голос своей сестры и резко перевела на нее недовольный взгляд. Лея, а также моя мать и все другие гости жадно поедали глазами альфу. Это вывело меня из себя по щелчку пальцев. Внутри вспыхнула дикая ярость!
– Ты же моя красавица… – мама поцеловала Лею в лоб и погладила по голове. – Потерпи, солнце. Мы ведь все с тобой придумали уже. Он будет твоим.
Зарычав, я вскочила на ноги и почти ринулась в сторону собственной семьи. Ярость внутри меня не знала границ.
– Нет! Не сейчас! – воскликнула позади Наташа. И я замерла, сгорающая от желания выгнать вон собственную сестру, а также закрыть глаза всем присутствующим. Все, абсолютно все они не упускали возможности рассмотреть величественного мужчину со всех сторон. Буквально поедали глазами! – Саша, поверь, оно того не стоит. Мало ли, что несут эти глупые самки? Альфа сделал свой выбор. Помни, что этот бой он ведет за тебя. Ради тебя!
Прикрыв глаза, сосчитав до десяти, я успокоилась и присела на место. Именно в этот момент дворецкий пафосно объявил в горн:
– …Сейчас та, что посеяла войну, кинет меж ними белый платок мира. Как знак ее скорби и печали. Как просьбу к примирению.
Я встала на ноги. Сделала пару шагов вперед и застыла у края бассейна. Федя и Босфорт смотрели на меня.
«Не надо! – тихо молила я одним взглядом альфу. – Пощади его!».
Холодный мужской взгляд был наполнен решимостью. Распахнув губы, альфа едва слышно прошептал:
– Только. Через. Мой. Труп.
Толпа завистливо ахнула. Послышался завистливый хмык Леи. Вытянув руку перед собой, я бросила платок. Он упал, естественно, не между мужчинами. Так далеко не долетел был, даже дунь я на шифон из фена. Утонул в отваре вербены и… Растворился.
– Да начнется пря! – громогласно приказал старик.
С диким рыком мужчины подпрыгнули на помосте, а когда приземлились, уже стали огромными, могучими и опасными волками. Судьба обоих была предрешена.
Я сразу подметила немаловажный факт. Оборотни были большими… Достаточно, чтобы само движение по помосту уже стало для них трудностью. Лапы то и дело касались петрушки. Но мужчины держались стойко. Не знай я, что трава жалит – ни за что бы не догадалась по их равнодушной реакции.
Кое-что меня насторожило… Я тут же поделилась этим с Наташей:
– Мой волк… Точнее тот, в которого я оборачивалась, был гораздо больше! Почему так?
– Это все из-за отравления. В другие разы должен быть нормальных размеров. Не переживайте, – успокоила она меня, но тут же и заставила сжаться. – А может так и останетесь переростком… Все это так непредсказуемо.
Серый и черный волк тем временем смотрели друг на друга в упор, опасно скалясь. Зал замер в ожидании и страхе. Я слышала их безумные биения сердец и учащенное дыхание. Удивительно, но даже звери воплоти боялись этой схватки.
Все чего-то ожидали. Но ничего не происходило. Только рык, угрозы, клыки и запах опасности в воздухе.
– Почему они не начинают? – тихо шепнула я Наташе.
– Тактика такая, – пространно бросила она мне.
– Не поняла, – нахмурившись, я едва не сломала себе мозг размышлениями.
– Вы, видимо, не в курсе, но наших мужчин учат еще в школе пре. Это основы основ, – продолжила женщина. Я услышала, как позади зашуршала занавеска, и поняла, что горничная просунула нос, чтобы наблюдать за схваткой. – Сейчас мужчины демонстрируют силу волка. Многие уже на этом этапе сдавались, приклоняли голову перед альфой. Он их прощал, отпускал.
– Получается, его могут простить и отпустить? – воодушевилась я, внимательно вглядываясь в серого волка. Пытаясь просканировать и заглянуть ему в голову. – Почему тогда Федя этого не делает?
– Гордость. После такого его никто знать не захочет. Даже собственная семья, – пояснила женщина.
Саркастично хмыкнув, я удивленно вздернула бровь ко лбу:
– Неужели лучше умереть?
– Не знаю, как у людей, Сашенька, но у нас смерть – это почет и уважение, а трусов выгоняют вон и презирают. Для мужчины нет хуже оскорбления, – мне показалось, словно голос Наташи был наполнен гордостью за сородичей.
Сглотнув ком, я уже подрагивала от напряжения. Мой нервный взгляд скользил по альфе. Его волк казался мне величественным и гордым. Совершенно не пугал и не отталкивал. Наоборот, вызывал странное, не поддающееся здравому смыслу уважение.
– Стоп, – в голову вдруг резко ударило осознание. – Это не первая пря Босфорта?
– Нет, – кратко ответила Наташа.
– И, – мне требовалось больше информации, – он всегда дерется за женщин?
– Пря может быть из-за чего угодно. Но в случае нашего альфы – всегда из-за женщин, – Наташа хмыкнула. – Только ситуации разные.
Уточнять я не решилась. В горле появилось странное жжение, а в животе – болезненная тяжесть. Я с ужасом поняла, что будто бы ревную мужчину, который не принадлежит мне и никогда не сможет принадлежать. Мы были чужими, совершенно незнакомыми. Нас свела не любовь, а желание оборотня к продолжению рода.
Мне вдруг показалось, что на задней лапе Феди блеснуло что-то металлическое. Я только было хотела спросить у Наташи, как блеск исчез. Словно и не было. Я еще раз всмотрелась в лапу и увидела там только густую серую шерсть. Больше ничего.
– Мне кажется, – устало вздохнула я, – что они никогда не…
И тут события перешли в активную фазу. Потом я уже поняла, альфа просто давал Феде достаточно времени на капитуляцию. Но юный и дерзкий парень просто был глуп и упрям.
Босфорт подпрыгнул на помосте ловко и органично. Зрители завороженно ахнули. Но уже в полете восхищение сменилось ужасом. Оскал… Острые клыки… Длинные черные ногти…
– Мамочки… – против воли вырвалось из моих губ. Я тут же почувствовала на себе взгляд. Повернулась и увидела маму. Она словно спрашивала без слов: «Как ты? Все в порядке?». Но я была слишком зла и обиженна, чтобы отвечать, и просто отвернулась.
Когда я повернулась, серый и черный волк уже сцепились. Их танец казался смертельной дракой за выживание. Я словно пришла на собачьи бои! Жуткие и беспощадные укусы, царапанье, рычание… Петрушка хлестала тело. От прыжков вербена затекла на помост. В некоторых местах на шерсти появились капли крови. Не прошло и минуты, когда Босфорт уже вцепился Феде в шею.
– Чего и следовало ожидать, – насмешливо хмыкнула за спиной Наташа. – Очень благородно было со стороны альфы дать мальчику минуту порезвиться.
Альфа сжал шею щенка зубами, победно нес его к озеру вербены. Зрители аплодировали, выкрикивали в адрес парня насмешливые и обидные вещи… Именно тогда я снова увидела, как на задней лапе что-то блеснуло. Федя уже задыхался, трепетал в конвульсиях, когда его лапа вдруг вздернулась вверх, к ребру черного волка.
– Не пойму… – задумчиво шепнула я себе под нос. – Это у Феди какой-то амулет? Или что?
– Какой еще амулет? Не может быть? По правилам при надо быть полностью пустым, даже без белья, – женщина буквально всю голову просунула через шторки, чтобы получше видеть. – Где?
Именно после ее вопроса произошло нечто странное. Сквозь ликование толпы я услышала нечто странное. То, что навсегда поселилось в кошмарах. Звук разрезания плоти, а затем и кости, ножом.
– Как это?! – завизжала какая-то женщина в зале.
– Как он пронес нож?! – воскликнул другой мужчина.
– Мы ведь все свидетели – парень был голый! – подала голос моя мама.
– Что за чертовщина? – ошарашенно зашептала Наташа позади. Женщина недобро поцокала языком, а потом мертво добавила: – Чудится мне, что клинок не простой. Помазан чем-то ядовитым.
– П-почему? – от ужаса зуб на зуб не попадал.
– А ты попробуй обычным ножом альфу пырни. Да на нем же за секунду все заживает. А тут стоит, корячится… – я задохнулась, захлебнулась кислородом. Глаза заволокла пелена слез. Почувствовав мое состояние, Наташа елейно заговорила: – Да вы чего? Стоит на ногах и уже хорошо. Альфа бедовый. Его ничего не берет.
Но я не была так уверена в словах Наташи. Мир вокруг вдруг перестал существовать. Были только помехи и черный волк перед глазами с клинком в ребре. Он принял удар с гордостью, даже не пискнув. Только зрачки расширились. А затем он просто выбросил Федю в вербену.
Босфорт шагнул назад, зажмурился и скривился. Я наблюдала за чудесным превращением оборотня в человека. Это было нечто поистине магически прекрасное! Только вот когда шерсть исчезла, а появилась истерзанная кожа, все воодушевление испарилось.
Клинок по-прежнему торчал из его ребер. Лишь встав на ноги, он одним резким движением вытянул его наружу и откинул в сторону на край помоста.
– Пря подошла к концу. Победитель перед вами! – объявил дворецкий в горн. Только тогда публика ожила, поднялась на ноги и принялась хлопать.
Я не могла встать. Боялась потерять сознание от перевозбуждения. Мой взгляд с ужасом бродил по коже Босфорта… Глубокие укусы, ожоги, царапины… Где-то и вовсе был содран кусок. Но больше всего пугали сломанное ребро и обильно кровоточащая рана.
«Как он может так?!», – меня трясло, мутило, выкручивало наизнанку. В горле комом застряло рыдание, но я держалось. Что-то надломилось, когда я встретилась взглядом с Босфортом. Он был совершенно непоколебим и уверен. Словно это не он смертельно ранен и едва стоит на ногах. Словно не его минуту назад едва не убили. В его черных глаза твердо читалось: «Все под контролем!». И это было убедительно. Он поражал людей, вдохновлял, окрылял. С таким правителем они ощущали себя уверенными в завтрашнем дне.
И меня накрыло. Я заставила себя встать. Мои ладони слабо ударялись друг о друга в подобии хлопков. Несдержанная слеза сорвалась, скользнув по щеке, шее и спрятавшись в декольте.
– Теперь ты только моя, – хищная улыбка Босфорта была адресована мне. Кривая, дерзкая, опасная. Он не выглядел доброжелательным. Напротив. Он напоминал мне человека, который хочет мстить. Хладнокровно и со вкусом. И тогда я поняла, что хоть и не полечу вслед за Федей в вербену, но меня тоже ждет наказание за неповиновение альфе. Возможно, похуже смерти.
****
– И сколько она так сидит?.. Одна… В пустой комнате… Отказываясь от еды…
– Четвертый день.
– Но, как же господин Босфорт?.. Разве его не удручает Сашенька своим скорбным видом?
– Нет. Господин все понимает. Только… Сегодня ведь предсвадебный прием. Может вы переговорите с дочерью?
– Поговорить, о чем?.. Увы, я не психолог.
– О произошедшем, к примеру. Саша чувствует свою вину из-за случившегося с Федей. Ни с кем не говорит. Или плачет.
– Какие глупости… Полная ерунда! Знаете, думаю, разговаривать ей нужно не со мной, а с мужем. Альфа быстро приведет ее в чувство. Образумит. Это все юношеский максимализм, точно говорю! Муж мой ее постоянно баловал, все разрешал. Итог на лицо.
– Послушайте…
– Я бы с удовольствием! Но господин Босфорт поручил нашей семье украсить дом цветами, а подрядчики задерживаются. Как я могу подвести альфу? Нужно срочно что-то предпринять! Лучше нам с доченькой поговорить на приеме. Там, пригубив шампанского, она расслабится и перестанет грустить.
– Но…
Я сидела на полу в комнате, бездумно глядя в темную стену перед глазами. Шторы были плотно закрыты, полностью заслоняя белый свет. Но голоса в коридоре, прямо за дверью, были громкими и раздражающими. Если горничная Наташа сдавленно шептала, то мама звонко чеканила слоги.
Наконец, родственница ушла. Все затихло. После краткого стука Наташа вошла внутрь. Ее голос казался мне неестественно-приветливым, притворно детским. Как будто говорит с больной или умственно отсталой:
– Какой день сегодня хороший, правда? Погода отличная, не ветрено. Не хотите на воздухе покушать? Я вам тут блинчиков принесла. Котлеток… Даже сладких булочек. Вам сегодня силы нужны.
Я лишь слегла мазнула взглядом по подносу с едой и поморщилась.
– Интересно… А тот парень что любил на завтрак? Теперь-то я никогда не узнаю. Никто не узнает, – вырвались мысли наружу.
Поджав под себя ноги, я откинула голову назад и зажмурилась. Попыталась вспомнить лицо парня и… Не смогла! От этого стало еще более тоскливо.
– Все оборотни любят покушать, – Наташа присела рядом со мной, прямо на пол. Она держала только что пожаренную котлету на блюдце, буквально в миллиметре от моего носа. Надеялась, что разбудит аппетит. Вместо этого меня едва не вывернуло наизнанку.
– Прошу, – тихо попросила ее я, – оставьте меня одну еще на какое-то время…
Но вместо этого женщина резко поднялась на ноги, отряхнула передник и взглянула мне в глаза чертовски решительно:
– Раз так, пойдем другим путем…
– Что-что? – я удивленно заморгала. Такой резкий перепад настроения казался странным.
– Ничего такого… Просто вы сейчас же накинете на себя плед и отправитесь со мной в одно место, – женщина протянула мне руку, но я даже не думала двигаться с места. Уютный маленький закуток стал родным за четыре дня. Только вот Наташа нашла способ разбудить во мне остатки живого, неподдельного интереса: – Это связано с тем парнем, Федором, косвенно.
Пошатываясь от бессилия, я поднялась на ноги и, с трудом переваливаясь из стороны в сторону, отправилась за горничной. В доме альфы кипела работа. Все куда-то бежали, спешили. Я боялась случайно столкнуться с матерью, но Наташа продуманно вывела меня на улицу через заднюю часть дома. Мы долго шли через шикарные ухоженные сады, через густой хвойный лес, поляну с песком и, наконец, оказались около узкой реки с быстрым течением.
– И, – я принялась нетерпеливо оборачиваться, – как это связанно с Федей?
– Терпение… Немного терпения, моя милая! – женщина сделала двадцать шагов в сторону, оказываясь на краю оврага. После чего указала мне куда-то вниз. – Смотри, Саша. Ты должна это увидеть.
Глаза мои округлились, стоило разглядеть у подножья огромное количество зеленых камней квадратной формы в ряд. Они блестели в лучах солнца, не давая прочесть гравировку. Сдавшись, я повернулась к женщине с вопросительным взглядом:
– Что это такое?
– Могилы, – был ее краткий ответ, полный холодного спокойствия. Я еще раз посмотрела вниз и перестала дышать от напряжения. – Это не просто могилы, Сашенька. Они все из изумрудов. Каждая стоит огромное состояние, девочка. Каждая покрывает могилу великого оборотня.
– И, – мое сердце волнительно застучало, – Федя там?
– Нет. Его нет в могиле, – снова удивила меня та, пожимая плечами. – Не об этом я хотела тебе сказать, дорогая. Не в этом суть нашей прогулки, – Наташа ткнула пальцем на свободное место в ряду. – Смотри! Когда ты умрешь, то окажешься здесь. Самый лучший мастер сделает гравировку на твоем безумно дорогом надгробии. Лучшие люди нашего мира придут к тебе на похороны, будь уверена. Платье будет от дорогих дизайнеров. Туфли – за целое состояние. Прическа идеальная, шикарный макияж. Клянусь, лично проконтролирую. Да и альфа спуску не даст.
– Но, – я ощутила, как по моей спине скользнули мурашки, а внутри что-то заледенело, – к чему ты это говоришь, не понимаю…
Горничная описывала мои похороны так тщательно и дотошно, что в какой-то момент, прикрыв глаза, я ощутила себя лежащей под толщей земли. Встрепенулась. Дыхание участилось. Пульс отбивал битами в ушах.
– Вы ведь выбрали такой путь, Сашенька. Сдаться. Смерть от голода тяжелая, но верная, – голос Наташи звенел у меня в ушах, фонил.
– Я ничего такого не выбирала! – слишком импульсивно выпалила я, а потом вдруг поняла, что больше не могу смотреть на эти могилы. Не могла думать, что где-то там заготовлено место и для меня. Повернулась к горничной: – А что вы мне предлагаете? Спокойно закрывать глаза на все происходящее? Делать вид, что меня все устраивает? Кивать и соглашаться, как собачка на капоте автомобиля? Только я так не могу!
– А никто и не говорит, что надо быть безропотной. Таких у нас не любят и не уважают, – женщина слабо улыбнулась и снова бросила взгляд на зеленые камушки. – Те, кто лежат там, умели соблюдать правила и одновременно показывать свои коготки. Думаю, у вас это тоже прекрасно получится при желании.
– Альфа, он… – я защелкала пальцами, подбирая правильное слово. – Любит приказывать. Как будто я – его собственность.
– Так и есть. В паре люди принадлежат друг другу. Нравится нам это или нет, – увесистая ладонь горничной упала мне на плечо и сжала, даря некое призрачное спокойствие. – У тебя сейчас два пути, Сашенька. Нравится тебе это, или нет.
– К-какие? – я замерла, между бровей залегла глубокая морщина. В ожидании меня порядком трясло.
– Либо ты возвращаешься обратно в спальню, закрываешься и ждешь, когда судьба решит все за тебя сама. Либо выходишь из тени и борешься за место в стае, – сделав краткую паузу, женщина посмотрела на меня как-то странно, будто пытаясь заглянуть в душу, а потом коварно оскалилась. – Ты можешь сражаться со всеми, а можешь сразиться с собой.
– Не понимаю… – вынуждена была признать я, пожимая плечами.
– А сейчас и не надо. Главное решить, что делать с приемом, – горничная нехотя указала в обратную сторону дома, где во всю шли приготовления к свадебной церемонии. – Там ждет тебя лучший мужчина на свете… Жизнь полная интересных событий, новых возможностей…
– Этот Босфорт… – я чуть было не сказала «жуткий тип», но вовремя прикусила язык. Все же Наташа была его работником, верна своему предводителю секты. Поэтому решила изменить формулировку: – Выбрал меня не из-за любви, нет… Просто потому, что пахну аппетитно! Бред. Мне из-за этого с ним семью создавать?
– Альфа живет двести лет, Сашенька! – горничная расхохоталась, запрокинув голову. Схватилась за живот. С глаз покатились слезы. – Каждый год в нашем мире появляется новая нимфа с обворожительным ароматом. Все они сразу бежали к нашему альфе свататься. Но почему-то он выбрал тебя. Не знаешь, почему?
«Самая невезучая», – подумала я про себя, но снаружи просто неопределенно скривилась:
– Не-а.
– Он без ума от тебя. И дело не в запахе, – нагнувшись к моему уху, женщина зашептала, совсем как маленькая девочка: – Он явно видит в тебе нечто такое, чего ты еще сама в себе не нашла.
Мой взгляд ненароком упал на реку, и я тяжело вздохнула. Она чертовски напоминала мою путанную жизнь. По одну сторону – смерть. Ведь никто не даст мне бросить все и уйти по своей воле. По другую – брак с альфой. Почти чужим человеком, властным и жестким мужчиной. А я сижу в лодке, и течение несет меня непонятно куда. Потому что все никак не могу определиться – в какую сторону грести.
Обратно в дом мы шли в гробовом молчании. Каждый думал о своем. Когда мы вошли в комнату, я увидела на постели черный чехол и крохотную записку: «Будь сегодня ангелом. А.».
Одним резким движением я сорвала молнию и увидела внутри белое платье. Оно представляло собой нижний слой – тонкую струящуюся атласную ткань, и второй – огромное количество прозрачного фатина.
– Кто такой «А»? – повернувшись к горничной, уточнила я.
Брови Наташи удивленно взметнулись ко лбу. Удивившись, что я не шучу, она раскрыла мне новые подробности:
– Аарон… Аарон Босфорт. Так зовут вашего жениха, Саша.
Аарон… Это имя казалось мне странным не только для России, но и вообще для нашего времени. Никто давным-давно не называл так детей. Наверное, со времен брата Моисея.
И все же, Босфорту оно шло. Делало его образ завершенным. Туманным, сумрачным, таинственным…
Вытянув плечики, я развесила наряд и задумчиво обошла его со всех сторон.
– Говоришь, нужно соблюдать его приказы, но и характер свой показывать? – задумчиво обратилась я к Наташе. Но вопрос мой был философским и ответа не требовал. Пока горничная нервно обмахивалась платочком, я коварно рассмеялась. – Хотите ангелочка, господин Босфорт? Будет вам ангелочек.
****
Гости Босфорта собрались в тронном зале. По-другому язык не повернется его обозвать. Огромное пафосное помещение с потолками в пять метров. Резными колоннами, старинными зеркалами, золотыми фресками и древними статуями… Не свадьба, а царские поминки!
Все уже давно собрались там, вальяжно попивая алкоголь на фуршете, закусывая его морепродуктами. Я же все вертелась у двери, решаясь войти.
– Могу я вас объявить? – окликнул меня мимо проходящий официант. Я кратко кивнула, позволяя ему пройти вперед и громогласно заявить: – Давайте поприветствуем невесту: Александру Градскую!
Не будь я невестой, а просто случайной приглашенной, неуютно ютилась бы где-то с краю. Попивала вино от скуки… Старалась бы не привлекать внимание злобной великосветской публики.
Увы. Я была невестой. Настал мой звездный час.
Закрыв на многое глаза, я тихо шепнула себе под нос:
– Ну, держись, Саша! Сейчас эти собаки тебя на тряпочки разорвут и в качестве сувенира с собой в будки утащат.
Времени колебаться больше не было. Отступать поздно. Сглотнув ком, я заставила себя натянуть маску полной безмятежности и ступила вперед. Уверенно, размеренно, спокойно.
– Что на ней? – услышала я краем уха из толпы.
– Мне кажется или это то, о чем я думаю? – послышался новый шокированный голос.
Босфорт стоял в самом центре зала у небольшого столика. Спокойно попивал себе мартини в шикарном черном костюме. При моем появлении, его глаза озарились пламенем желания, но чем больше внимания он уделял внешнему виду, тем больше чернел.
Шаг… Шаг… Еще шаг…
Я держалась ровно, даже не моргала.
Справа от меня протягивалась стеклянная стена. Я повернулась, кратко оценивая свой внешний вид. Это было что-то с чем-то! Голые ступни оставляли за собой красные следы. С платья Аарона я позаимствовала лишь одну часть – прозрачный фатин. Соорудила из него пышное платье с длинным шлейфом. Натянула его на полностью голое тело и подвязала поясом от халата. Шлейф ожидаемо оставлял за собой красную дорожку, заставляя гостей отскакивать в разные стороны.
Босфорт смотрел на меня внимательно, изучающе. С небольшим прищуром, львиной яростью.
– С днем свадьбы, дорогой, – поравнявшись с мужчиной, я искренне ему улыбнулась. – Ты попросил меня быть ангелом. Только забыл уточнить, каким именно.
– Александра… – хрипло, едва слышно, прорычал он. Одно слово, но как много им было сказано. Я слышала угрозу, интерес, удивление.
Все время пути моя рука была прижата к грудной клетке. Оторвав ее, я протянула ее Босфорту. На фатине остался кровавый след. В ладони осталось сердце.
– Это моей тебе подарок на свадьбу, – решив, что и так перешагнула все грани, я попыталась убрать из руки мужчины бокал и вложить туда сердце. Но он не дал, держал ножку крепко. Тогда я повернулась к изумившимся гостям и протянула его им. – Дорогие гости, у меня есть подарок и для вас! Антилопа, которую вы будете кушать сегодня на приеме, поймана мною лично. Буквально десять минут назад, если быть совсем уж точной.
– Какая мерзость! – завизжала одна дама. – Невеста вся в крови бедного животного!
– И, действительно, – поддержала ее вторая, – Мы ведь не дикари какие-то.
– Не дикари? – я искренне изумилась, вопросительно вздернув бровь. – Вы считаете себя оборотнями. Кастой выше обычных людей. Но предпочитаете решать проблемы, как первобытные люди – дракой и убийствами. Люди в сто раз цивилизованней и умнее! Но, раз так надо, я готова снизойти до вашего уровня, – вокруг зазвенело гробовое молчание. Глаза гостей превратились в огромные блюдца. Я чувствовала себя правой, поэтому продолжила. – Раз решили вести себя, как собаки, продолжайте в том же духе! Метьте углы, ешьте дичь, ходите голыми, – протянув руку к столику, за которым стоял Босфорт, я достала оттуда бокал шампанского и отсалютовала им гостям. – С праздником, дорогие! Выпьем же за смертоубийства, которые вы устраиваете в качестве развлечений.
Никто ничего так и не ответил. Просто смотрели, переглядывались.
Без единого звука Босфорт поставил на стол бокал, схватил меня за руку и потянул в сторону выхода. Спокойно, не силком. И все же сердце из моих рук выпало кому-то под ноги с характерным чавкающим звуком.
– Куда мы идем? – устало вздохнула я на лестнице. Мужчина поднимался все выше и выше. – Хочешь сбросить меня с крыши? Зачем такие сложности? Сверни шею здесь.
Но альфа молчал. Сегодня он был особенно не многословен. Лишь его рука, сжимающая мою кисть, держала необычайно сильно. Выдавала гнев, ярость, негодование.
– И, – стало жутко, когда мы оказались в длинном темном коридоре, – что дальше? Запрешь в пещере? Знаешь… А уже плевать. Мне больше нечего терять.
Мужчина замер около высокой деревянной двери. Она отличалась от остальных высотой и шириной. Больше напоминала сейф, чем комнату. И все же, введя код, мужчина затащил меня в спальню.
Эта самая спальня по своим масштабам больше напоминала еще одну квартиру. Гостевой диван с небольшим столиком… Резная кровать с широкими тумбочками… Камин с креслами и шикарным ворсистым белым ковром… Массажный стол… При всем при этом, на остальной территории можно было спокойно устраивать групповые танцы.
– Я поняла, – саркастично усмехнулась. Босфорт подошел к стулу и повесил на него стянутый впопыхах пиджак. – Сейчас будет минутка отеческих нравоучений, да?
Он ничего не говорил, выверено снимая запонки и закатывая рукава рубахи. Я обернулась назад и поняла, что дверь заблокирована, ручки нет.
– Не пойму только, в чем моя вина, – немного нервно выдохнула я, вжимаясь спиной в дверь. – Ваш образ жизни опасен для окружающих! Обычаи – допотопные! И убийства в порядке вещей!
Босфорт снял с себя рубашку, расправил заломы и повесил на плечики. Затем повернулся ко мне, двинулся вперед и принялся снимать ремень.
– Скажи хоть что-то… – тихо взмолилась я, глядя в полные безумия глаза мужчины. – Хоть слово…
Но он уверенно молчал, когда резким движением сорвал с меня сперва пояс, а после и сам фатин. Плотная ткань от мужской хватки разлетелась на мелкие лоскутки! Стоя перед мужчиной совершенно голой, я ощущала себя ужасно. Его звериный взгляд бродил по мне голодно и жадно.
– Давай просто… – начала было я, но мысли спутались, и голос сорвался на писк, когда Босфорт дернул меня за руку и заставил перевалиться через перила кресла. Я и пискнуть не успела, как на мои ягодицы обрушился первый удар. Кожаный пояс бил больно, со свистом рассекал воздух. Моя кожа саднила, пекла, ныла. Сжавшись, я попыталась встать, но ничего не вышло. Он удерживал меня за спину. Затем новый удар. Еще, еще и еще… – Да черт тебя дери! Прекрати уже!
По моим щекам текли горючие слезы. Боль физическая не казалась такой острой, как душевная. Было стыдно от своего немощного поведения. Состояния, в котором я ничего не могу решить. А ремень снова и снова обрушивался на мою кожу, оставляя на ней непоправимые следы.
Вдруг альфа остановился. Его горячая рука скользнула по моим ягодицам. Я зашипела от боли. Он очертил пальцем каждую ссадину, словно пытаясь сгладить боль. И все же его голос оставался холодным, как сталь:
– Я хотел, чтобы все было иначе, Саша. План был иной… Просто знай это. Но я должен приструнить тебя. Людей внизу. Чтоб никто больше никогда не смел устраивать такого бесчинства.
«О чем он говорит?!», – в панике задумалась, но далее события начали происходить так быстро, что я не успевала их осмысливать. Босфорт встал за мной на колени, широко расставив ноги, и раздвинул складки. Что-то горячее, мокрое и шершавое заскользило у меня по самому сокровенному.
«Язык!», – поняла я, крепко обхватывая руками края дивана.
Он вылизывал меня жадно, будто не в силах насытиться. Его умелый язык терзал клитор… То покусывая, то засасывая, но выводя странные замысловатые узоры.
Это было выше моих сил… Сладкая, жуткая пытка… Никто не в силах был бы устоять перед его напором, давлением, умением найти правильные точки… Не прошло и минуты, как мое не знавшее мужских прикосновений тело начало быстро подбираться к самому пику оргазма. Я позволила себе один краткий стон. Крохотный. Едва уловимый…
И он остановился. Встал на ноги. Судя по звукам, вытер лицо рукой.
– Не сегодня, – без эмоций резюмировал он.
– П-почему? – я снова попыталась встать, но мне снова не дали.
Послышался звук открывающейся ширинки. По ягодицам меня хлестнул эрегированный член. Горячий, тяжелый, огромный. Мои глаза едва успели округлиться, а сердце застучать, когда Босфорт вошел в меня.
Замерев на мгновение, он дал нам обоим передышку, а потом его движения стали резкими, быстрыми, безумными. Альфа вколачивал меня в быльца. Ножки кресла громко отбивали по полу. По комнате раздавались хлопающие звуки. Словно кто-то нам аплодировал…
Его пальцы крепко сжимали мои бедра, насаживая на свой член со сверхзвуковой скоростью.
– Почти закончили, – нагнувшись ко мне, хрипло шепнул он на ухо, а потом нагнулся к шее, слизнул липкую дорожку пота и укусил. Так глубоко и сильно, что я едва сознание не потеряла. В этот момент, когда его яд проникал мне под кожу, тело мужчины сократилось, и он кончил глубоко в меня, заставляя дорожки спермы стекать по ногам до самого пола.
Затем Босфорт встал, спокойно оделся и направился к выходу. Открыв дверь, он спокойно повернулся ко мне и отдал скупой равнодушный приказ:
– Сейчас тебе принесут одежду. Ты наденешь ее и спустишься вниз к гостям. Не принимай душ. Можешь только обтереться полотенцем. Знай, что каждый из гостей учует от тебя запах спермы и метки.
– А если я этого не сделаю? – тихо шепнула я в пустоту.
– Тогда я вернусь, – он оскалился, многозначительно и жадно. Затем вышел и захлопнул за собой двери.
****
– Александра… – мягко окликнула меня Наташа.
Рука горничной потянулась ко мне, чтобы погладить. Но я одернулась в сторону.
– Саша… – тихо, надрывно, с болью в голосе шепнула она. – Сашенька… Чего это он с тобой так грубо… Ты же у нас нежная, елейная, как фарфоровая статуэтка… Ты же не волчица… Ребенок совсем…
Прижимая к себе ноги, я сидела на полу спальни Босфорта. По щекам сами по себе текли слезы. Я не знала почему. Они просто были, как данность.
– А, знаешь, что! Не иди туда, – снова произнесла женщина, с жалостью и состраданием. – Не иди, прошу… Что еще он тебе сделает? Самое худшее уже произошло. Я возьму всю вину на себя, если придется.
По моей спине прошли мурашки. Кто-то словно ударил молнией, прошибая до нутра. Я поняла, что не хочу быть той, кого жалко. Я не жалкая. И уж точно в сострадании не нуждаюсь! И никогда больше не услышу ничего подобного в свой адрес. Никогда!
Отчаянье сменилось злостью. Яростной, безумной, прожигающей до нутра яростью. Она наполняла меня жизнью. Воскрешала изнутри. Давала смысл продолжать бороться!
Сжав зубы, я с вызовом посмотрела на Наташу:
– Я пойду туда. Пойду. Ясно?
– Зачем, милая? – женщина смахнула слезы, выступившие из ее глаз. Я поморщилась и ощетинилась. Горничная по-прежнему страдала за меня. Это вызывало раздражение. – Они ведь все поймут, учуют. Злые люди, прости господи. Животные есть животные!
Распрямив спину, я закрыла глаза и вдохнула побольше кислорода. А когда открыла, это уже была другая «Я». Та, что хотела лишь одного – мести.
– Животные понимают силу. Им надо бояться, – мой тихий голос звучал громогласно в пустой комнате, где до сих пор слабо потрескивал угасающий камин. – Знаешь, что это значит, Наташа?
Женщина напряженно уставилась на меня:
– И, что же?
– Я, – встав на ноги, я коварно улыбнулась, – стану самым пугающим существом, что встретили эти люди на своем пути. Они будут уважать меня, бояться и приклонять голову.
– Саша, ты… – женщина испуганно попятилась. Я обернулась к зеркалу. Мое лицо и вправду выглядело пугающе зловещим, кровожадным. Но уже было плевать. Та Саша, что сочувствовала людям и всего боялась, спала где-то глубоко внутри.
– А сейчас, – я подняла с кровати черное платье, ушитое камнями, – надену эту красоту и спущусь вниз. Буду обворожительной и приветливой. Настолько, насколько они заслуживают.
Наташа молча наблюдала за тем, как я обтерлась полотенцами, умылась, уложила волосы и натянула шикарный наряд в пол от известного дизайнера. Перед тем, как выйти из комнаты, я подошла к зеркалу и оценила себя. От слез и потерянности не осталось и следа. Удивительно! Лицо оборотня совсем не отекает, не краснеет. Чудо!
– Саша, – окликнула меня Наташа. Я не обернулась. Боялась снова увидеть опостылое сочувствие. Но замерла, внимательно ее слушая. – Не теряй себя.
– А кем я вообще была? – я саркастично повела бровью. – Может только сейчас себя и нашла?
В этот раз в зал я вошла без объявлений, но все гости так же трепетно замерли. Я видела, они ждут… Ждут, как шакалы… Кто-то новую тему для сплетен. Кто-то очередной взбалмошной выходки. Кто-то слез и истерики…
Но в этот раз все было иначе. Я была вежлива и приветлива. Подошла лично к каждому, поздоровалась. Счастливая улыбка не сходила с моего лица. Удивительно…
– Смотрю, – одна из дам в черной шляпе с пером многозначительно подмигнула при приветствии, – «разговор» с альфой повлиял на вас благосклонно.
Дамочка подавила саркастичную ухмылку. Ее три подружки, стоящие бок-о-бок, ехидно захихикали.
Вздернув бровь, я холодно уточнила:
– Вы имеете в виду секс, верно?
Дама растерялась, поперхнулась тарталеткой, но все же неуверенно кивнула:
– Д-да, наверное…
– Предпочитаете, – я буравила ее взглядом не моргая, – чтобы я в подробностях вам описала, как это происходило?
Люди, стоящие рядом, смолкли. Не поворачивались, но слушали. «Эффект Босфорта» сработал. Дама потеряла дар речи. Ее глаза округлились, а голос задрожал:
– Нет, не хотелось бы.
– Что же, это удивительно, – я недобро улыбнулась, сделав маленький глоток шампанского. Настолько незначительный, что даже не ощутила вкуса напитка. – Я было решила, что вы совершенно забыли, с кем разговариваете, и перешагнули все возможные нормы приличия. Раз ответ «нет», то мне не придется предпринимать меры. Ну, знаете… Чтобы проучить тех, кто смеет дерзить жене альфы.
Я рассмеялась. Холодно. Пугая саму себя. Лица дам надо было видеть.
– Вы пожалуйтесь альфе? – спросила та, что с пером в шляпе. От ее неучтивого, насмешливого тона не осталось и следа.
– Зачем беспокоить занятого человека по пустякам? – обернувшись назад, я увидела в другом конце зала Босфорта. Он не сводит с меня изучающего взгляда. – С таким пустяком я разберусь сама.
– И, – недоверчиво поинтересовалась другая дама, – как же вы это сделаете?
Восприняв вопрос с энтузиазмом, я ненадолго замолчала, внимательно оглядывая зал.
– У вас милый сын, – я помахала мальчику лет пятнадцати ладонью. Тот испуганно поперхнулся и смущенно отвернулся. – Он уже обратился, кажется.
– Да, рано вышло… Слишком рано. В десять. А что? Да и вообще, как вы догадались, что он мой… – дама начала запинаться, суетиться.
– О, я чую, – удивляясь самой себе, я загадочно подмигнула. Затем указала пальцем на бабушку, одиноко подпирающую подоконник. На вид ей было около ста лет. Сколько на самом деле? Одному богу известно. – А еще я чую, что та прекрасная дама совершенно свободна и ждет своего принца на белом коне.
– Госпожа Стальнова? – дама в шляпе рассмеялась. – Да она едва ходит… Но живучая. Продержится еще лет сто. Нас всех переживет.
– Как думаете, что будет, если я велю вашему молодому и перспективному сынишке подарить брачное счастье этой милой бабуле? Будет здорово, верно! – я действовала наобум. Точно не знала, могу ли такое вытворить. Но судя по выражению лица дам – могла. Все они испуганно вздохнули, попятились назад.
Дама в шляпе всплакнула:
– Прошу, только не сын. Простите меня. Такого больше никогда не повторится.
– Мило, – я отсалютовала ей бокалом, затем нагнулась к уху и прошептала. Так громко, чтобы все главные сплетники четко уяснили. – В следующий раз, открывая рот, вспоминайте меня. Вспоминайте, что мне не жаль ваших детей, близких и любимых… Совершенно и абсолютно не жаль… Я сотру в порошок. Раздавлю. Растопчу абсолютно каждого, кто посмеет даже взглянуть на меня без уважения. И когда вы потом будете плакать, знайте – что виной всему именно вы. Не я, нет. Только вы.
Медленно отодвинувшись назад, я с ликованием смотрела на полные ужаса глаза дам, которые еще недавно смеялись. Они боялись меня. Не знаю, что именно вводило их в такой ужас… Холодный, полный предупреждения взгляд? Стальной голос? Пугающе равнодушная улыбка? Или все в месте? В любом случае, я четко поняла – победа за мной.
Развернувшись, я ощутила, как по кончикам пальцев расходится электричество. Ненависть, ярость, злость… Они наполняли меня силой и энергией. Я была в бешенстве. И это меня радовало. Парадокс!
«Срочно ко мне!», – поймала я на себе красноречивый взгляд Босфорта.
«Бегу-бегу, милый!», – вздернув бровь, я медленно и нетрепливо плыла к нему через весь зал. Изредка здоровалась с гостями, бросала дежурные фразы.
Как вдруг один из официантов, держащий два подноса, врезался в меня на ходу. Один поднос он удержал, но другой перевернулся на платье. Это было красное вино. И хоть его не было видно на черном платье, гости вокруг нас затаили дыхание.
– Простите! Простите! – испуганно затрепетал он, пытаясь обмокнуть меня салфеткой.
– Руки… Убери руки, – холодно и равнодушно отчеканила я, сжимая зубы. Парень послушал, сглотнув вязкую слюну. Довольная собой, я улыбнулась. – А теперь на колени.
– П-простите? – недоверчиво переспросил он.
От моего ледяного приказа, казалось, весь зал замолк:
– Я сказала на колени.
И он упал. Как будто провалился сквозь землю. Приподняв платье, я оголила одну ногу до колена, кивнув ему на шикарные черные туфли, украшенные стразами:
– Целуй. И повтори свои извинения. Возможно, они будут звучать иначе в таком положении, – официант таращился на меня в оба глаза, не моргая. Словно ждал, когда я рассмеюсь и скажу, что все в порядке. Но у меня на душе было далеко не все в порядке. Сжав кулаки, я воскликнула: – Живо!
И он целовал мои ноги, испуганно вторя:
– Простите! Простите меня, госпожа!
А я тогда ощущала себя кем-то. Не брошенной куклой на быльце кресла. Не игрушкой в руках сильного мужчины. Властной. Жесткой. Уверенной в себе. Кем-то, кого будут уважать.
– Убери. Руки. От. Нее, – стальной голос Босфорта развез помещение, как лезвие ножа.
Я оскалилась. Потому что победила. Великий и могучий альфа подошел сам. Вот это благословение! Довольная собой, я увидела, как официант отползает в сторону. Спокойно откинула платье обратно, позволяя тяжелому подолу удариться о пол.
– Соскучился, дорогой? – ехидно переспросила я.
Ответа не было. Он лишь крепко сжал мою руку. Так сильно, что искры из глаз. И медленно потянул в сторону алтаря:
– Надо завершить бракосочетание и закончить этот балаган.
Мы шли, гости расступались. И приклоняли голову. Не только альфе, нет. Они боялись меня. Боялись смотреть в глаза. Да что уж там… Я и сама себя боялась.
Глава 4
У алтаря все казалось мне скучным, не интересным. Я не испытала ни одной эмоции. Ни хорошей, ни плохой. Арка. Речь священника. Никакого обмена кольцами не было. Скупые поцелуи. Лишь одно показалось мне неожиданно забавным. Когда мы с Босфортом повернулись к гостям, те, вместо поздравлений и стандартных объятий, подняли над головой бокалы, произнесли что-то невнятное и опустошили их до дна. Затем опустили демонстративно бокалы горлышками вниз. И смотрели на нас с таким видом, словно подвиг совершили. Как будто одобрения ждали за свое поведение.
– Что с тобой? – прорычал мне на ухо альфа, чересчур сильно сжимая кисть цепкой звериной хваткой. – Какого черта ты смеёшься над ними?
– Разве это не весело? Какие у тебя послушные и дрессированные собачки. Команды исполняют синхронно, – сдавленно рассмеявшись, я прикрыла ладонью лицо. Но тут же поймала на себе полной злости и удивления взгляд Босфорта. Тогда, подавив улыбку, я пожала плечами: – Да что опять не так? Это самое скучное и бессмысленное официальное мероприятие, на котором я когда-либо была. Радуйся, что я нахожу в этом хоть что-то позитивное!
Его взгляд казался мне странным. Необычным. Тяжело вздохнув, Босфорт кратко кивнул на высокие витражные двери, ведущие к летней террасе. Мой вид из окна спальни как раз открывался на нее.
– Через десять минут жду там, – холодно приказал он, а после отпустил мою руку и ушел к мужчинам. Они встретили его улыбками и поздравлениям.
Я же осталась совершенно одна. Только тогда, без Босфорта, я вдруг ощутила себя в чужом теле. Словно живу не своей жизнь. Та Саша, которую я знала, должна была сейчас тусоваться с друзьями, а не просиживать на великосветских приемах. Та Саша, которую я хорошо помнила из отражения в зеркале, была робкой и милой брюнеткой.
«Как вовремя ты перекрасилась, – шепнул внутренний голос, – как будто знала, что скоро настанет другая жизнь!».
Накрыли печаль и тоска. По беззаботным годам, которые так и не удалось прожить. По эмоциям, чувствам, событиям, которые так никогда и не произойдут. Жизнь перевернулась с ног на голову, а я стала пешкой в собственной игре.
Голоса вокруг стали слишком громкими. Свет слишком ярким. Я стала задыхаться в платье. Чувство паники накрыло с головой!
– Что за черт!.. – прикрикнула я на себя же. – Соберись, Саша! Соберись.
Вдох-выдох… Вдох-выдох…
Я боялась новой жизни. Боялась себя. Боялась не преуспеть. Не выкарабкаться. Боялась, что моя новая жизнь будет хуже прежней. Просто – боялась. И этим все сказано.
А потом вдруг успокоилась, вспомнив главное: «В прежней жизни меня никто не ждет. Я – сама по себе». И стало легче. Отпустило. Вернуться в семью, где меня предали, не тянуло. А значит надо пытаться завоевать авторитет тут. А может повезет и удастся избавиться от альфы. У обратней вообще есть разводы? Свободные отношения? Политический брак, где супруги являются таковыми только на бумаге?
– Сейчас это и выясним… – решительно шепнула я себе, направляясь в указанное место встречи со своим новообретенным мужем.
Я сделала лишь двадцать кратких шагов, как за спиной послышался робкий неуверенный голос отца:
– Саша…
Стало больно. Очень. Сердце мое едва не разорвало! Закрыв глаза, я подавила слезы. Вспомнила, когда последний слышала из уст отца свое имя. Это было давно… Еще до превращений. В другой жизни с розовыми очками.
– Что? – холодно произнесла я, не оборачиваясь. – Я еще какие-то формальности не соблюла? Меня не предупредили.
– Нет-нет! Все отлично, ты большая молодец. Умница, красавица… Я в тебе не сомневался, – мужчина растерянно замялся. Его подрагивающая рука упала на мое предплечье, слабо сжимая. – Мы можем поговорить? Желательно подальше, чтобы наш разговор не был подслушан.
Боги! Как же сильно я хотела наплевать на гордость и обиды! Броситься ему в объятия и заплакать… Зарыдать горько и в голос! Рассказать о всем том ужасе, что пережила. Пожаловаться, попросить помощи и защиты! Услышать его успокаивающий голос, нашептывающий мне что-то теплое и приятное. И я почти сделала это… А потом вспомнила, кто именно виноват в моей судьбе. Кто именно подтолкнул меня к браку без любви. Кто даже не пришел, когда мама выгнала меня за порог. Кто не пришел поговорить даже перед свадьбой. Кто не взглянул на меня даже во время при!
Это был он. Человек, которого я любила больше всего на свете. Мой отец. И за это я ненавидела его до дрожи. За предательство. За то, что разбил детские мечты. Растоптал мою веру и любовь.
– Нам не о чем говорить, – холодно отмахнулась я. – И вообще, я не думаю, что нам вообще стоит когда-то встречаться.
Я кратко обернулась и увидела ужас в глазах отца и застывшие слезы. Я хотела сделать ему больно. Как он мне. И добилась. На душе стало лучше.
– Но, – голос старика задрожал, – мы ведь семья… Ты ведь моя девочка…
– Больше нет, – откинув голову назад, я обнажила шею от платья и волос, продемонстрировав на моей шее затянувшийся укус Босфорта. Зубы альфы остались на моем теле гадкими красными пятнами. – У меня новая семья.
– Мы… – мужчина взгляну на меня с тоской, схватился за сердце. – Мы больше тебе не нужны?
На секунду я засомневалась. Лишь на секунду. Потому что горечь внутри меня была слишком огромной!
– Нет, – кратко кивнув, я развернулась и направилась прочь. – Не нужны.
Я знала, что он стоит позади и смотрит мне вслед. Чувствовала тяжелый взгляд, полный эмоций и тоски. Но была не в силах преодолеть себя. Была не в силах простить.
На улице оказалось прохладно. Приятный ледяной ветер обдувал мою кожу, позволяя прийти в чувство. Я не заметила, как прогулочным шагом спустилась вниз, к речке. Как прошла по аллейке и остановилась у беседки. Как села на лавочку и засмотрелась на лебедей, спокойно плавающих по воде. Они казались мне умиротворенными и беззаботными. Тайно я им завидовала.
– Нравится? – голос Босфорта за спиной лишил меня покоя. Подобрался альфа совершенно беззвучно.
– Да.
– Что именно? – он шагнул ближе, застывая прямо за спиной.
– Все.
– Ничего конкретного? – не унимался он. Зашуршала одежда. Он стянул с себя пиджак и накинул мне на плечи.
– Нет.
Я дернула плечами, пиджак мужчины опал на землю. За спиной почувствовалось напряжение. Хрустнули сжатые кулаки. Грудь мужчины нервно завибрировала.
– Саша, – в его голосе снова проклюнулся знакомый акцент, – ты не можешь так делать.
– Почему? – я откинула голову назад и взглянула в его бешенные глаза.
– Потому, что я – твой муж. Я – твой альфа! – рычал он, пытаясь из последних сил сдерживать спокойный тон.
Я начинала догадываться: Босфорт сдерживается лишь потому, что делает скидку на недостаток моего образования. И позже мне предстоит увидеть его истинное лицо. Вряд ли оно мне понравится. Вряд ли оно вообще кому-то нравится.
– Это я и хотела обсудить, – тактично перевела тему, пытаясь сбавить накал его гнева. – Наш фиктивный брак.
– Это я тебя звал обсудить кое-что важное. И наш брак не фиктивный, – чеканил он раздраженно, прижигая меня взглядом.
Когда глаза Босфорта начали менять цвет, светясь в темноте, я непроизвольно вскочила на ноги и сделала пару шагов назад, увеличивая расстояние между нами. Стоять лицом к лицу с опасным зверем казалось спокойнее. Стараясь дышать ровно и держаться уверенней, я спокойно произнесла:
– Ты ведь понимаешь, что наш брак заключен не по любви. И ее не предвидится, уж поверь. Как я понимаю, развестись нам нельзя. Верно? Или все же можно? Чего ты вообще ждешь от этого союза? Я же не знаю, может, тебе для укрепления власти надо…
Не знаю, что такого раздражающего я говорила, но с каждой новой фразой Босфорт закипал все сильнее и сильнее. Рубашка, которая еще недавно сидела на нем по размеру, сейчас буквально трещала по швам. Грудь словно раздувалась, увенчивалась в размерах. Лицо приобретало волчьи черты, щеки обрастали щетиной…
В ночной полутьме, освещённый лишь луной, Босфорт выглядел пугающе. Но, черт его дери, пугающе прекрасно!
– Первое, – холодно рявкнул он, делая ко мне шаг, – наш брак не фиктивный. Второе, – еще шаг, – даже думать забудь о разводе. Еще раз услышу это слово из твоих прекрасных губ и накажу, Саша. Я серьезно. По-настоящему накажу.
Не знаю, почему, но я сразу поверила альфе и активно закивала:
– Идет.
– Третье, – еще один шаг, его бровь предупреждающе вздернулась ко лбу, – наш брак ровно такой же, как и все остальные. Да, с сексом. И, четвертое, – он сравнялся со мной. Вжавшись спиной в деревянную перегородку беседки, я запрокинула голову назад, чтобы смотреть прямо на альфу, – я хочу наследника. И пока он у нас не появится, у нас будет много секса. Очень много, Саша. Сейчас самый подходящий для этого период.
Он говорил ревностно, словно куда-то спешил. Словно это каким-то образом могло повлиять на мои чувства к альфе. Нежели он думал, что ребенок заставит его полюбить? Наивные мужчины…
Но кое-что внутри зародилось – надежда.
Прикинув в голове, я вспомнила курс по биологии, где мы проходили животных:
– У оборотней течка тоже раз в полгода, верно?
– Да, – мужчина кивнул, все еще испепеляя меня глазами.
– И у меня этот период… – догадалась я, стараясь прикинуть в голове даты, но ничего не выходило. – Я так понимаю, что фаза, когда можно залететь, не такая большая. Буквально несколько дней осталось.
Закрыв глаза, Босфорт принюхался. Его ноздри затрепетали, а по шее прошли мурашки. Он выглядел голодным, когда вернул ко мне свое внимание. Хрипло рыкнул:
– Пару недель.
– Когда-то в детстве у нас была собачка Люся. Так вот ветеринар разрешил спаривание только с третьей течки, – я с интересом ожидала реакции Босфорта. Хотелось знать, насколько совпадают миры.
Босфорт вдруг рассмеялся:
– У нас не так работает. С первой течки вполне можно завести потомство.
Кивая, я ждала продолжения, но, когда альфа затих, я восприняла это, как конец истории. Медленно огляделась по сторонам, затем изогнулась в попытке расстегнуть платье. К счастью, она увенчалась успехом. Молния успешно опустилось, платье спало на пол беседки.
– Что ты делаешь? – цепкий взгляд мужчины заскользил по моему голому телу.
– Не хочу порвать. Страшно представить, сколько оно стоило! Может, еще получится вернуть? Я ведь всего лишь раз надела… Пять минут, не считается, – торопливо бормоча, я скинула в кучу тонкий, полупрозрачный бесшовный лиф, трусики и спешно расстегнула застежки туфель. – А туфли я бы оставила. Знаешь, как сложно найти удобную платформу? А эта крутая, устойчивая. Может пригодится еще. Я бы в клуб в них сходила. Представляешь, еще ни разу в жизни в клубе не была?
– Повторяю вопрос, – громогласно прорычал альфа, опираясь ладонями по обе стороны от моего тела. Заключая меня в кольцо. Оглядываясь по сторонам, он словно пытался прикрыть меня от всего мира, – какого дьявола ты творишь?
– В смысле? – невинно заморгав, я присела и выскользнула из хватки альфы. – Исполняю вашу просьбу, господин Босфорт.
Голые ноги шагали по прохладной траве, полной росинок. Мне было приятно и совсем не холодно. Глядя на Босфорта, я ступала назад и манила его за собой взглядом.
Идея пришла мне в голову почти сразу. Ребенок. Наследник, которого альфа так сильно жаждет. Как только на свет появится малыш, я сразу перестану интересовать его, как женщина. Мы станем жить, как друзья.
Мама когда-то проговорилась нам с сестрой, что отец всегда хотел двух девочек. А когда получил, они тут же разъехались по разным спальням. Было уважение, забота и участие в жизни друг друга. Но, думаю, никакого секса. Скорее всего, это некая фишечка оборотней – женщина нужна исключительно для продолжения рода. В моем случае – лучший выход.
Я была не против ребенка. Того, кто будет любить меня искреннее и беззаветно. Того, кого я окружу заботой и уберегу от тягот этого мира.
А еще я прекрасно помнила разговор альфы с моей семьей. Помнила, как именно у оборотней зачинаются дети. И вдруг поняла, что готова пойти на нечто подобное ради спокойной жизни. Ради своего покоя. Ради себя.
Я помню, как закрыла глаза и попыталась испытать то самое чувство, что когда-то в темнице. И получилось. Я стала волком. Быстро, без боли и мучений. Словно это часть меня. Словно ничего и не произошло! Маленьким, хрупким волчонком, радостно бегущим по лесу. Наслаждающимся запахами вокруг, природой, скользкой травой после небольшого дождика.
Я была счастлива. Окрылена. А потом он настиг меня. Повалил на землю, навис сверху и придавил лапой. Все случилось быстро, без изысков. В конце, запрокинув голову, альфа завыл на весь лес. Так громко, что птицы вокруг разлетелись. Со всех концов леса послышался сторонний вой. Они поддерживали его, одобряли происходящее.
Альфа снова был на высоте!
Месяц спустя…
Я спокойно надевала серьги, когда увидела в отражении зеркала, как Босфорт снова вынюхивает мое тело, словно собака ищейка. Это сбивало с мысли, заставляло нервничать. Будто я была не человеком, а куском тортика на прилавке магазина. И меня проверяли на аппетитность… Жуть берет!
– Я так больше не могу! – резко развернувшись к мужчине, я раздраженно уставилась прямо ему в глаза. – Кажется, мы уже поняли, что течка закончилась. Если не хочешь никуда идти, я только рада.
– Лишний раз убедится не помешает, – строго подметил альфа, деловито складывая руки на груди. Напрочь игнорируя мое смущение, он продолжил вынюхивание, не забывая скользить голодным взглядом по моему телу. – И мы не можем не пойти. Воротынский – мой добрый друг. И раз мы с тобой в России, я не могу не почтить его семью своим визитом.
Саркастично хмыкнув, я закатила глаза. Естественно! Что еще мог сказать этот самовлюбленный мужчина? Ведь абсолютно все оборотни трепетали перед Босфортом. Уважали… Поклонялись, как божеству! Где бы он не появился, это становилось событием века. Семьи, приближенные к Аарону, сразу поднимались в статусе.
– Саша, – сжав плечо, мужчина резко дернул меня к себе лицом и уставился с немым предупреждением, – надеюсь, обойдется без фокусов?
По телу прошла дрожь… Сглотнув ком, я подняла вверх ладони, истерически хохотнув:
– Есть, босс! Слова плохого про тебя не скажу. Буду всем расхваливать, какой у меня прекрасный муж.
Он молча вглядывался, пытаясь понять: шучу я или говорю правду? В эти секунды мое сердце больно сжималось, а дыхание ускорилось до предела возможностей.
Я боялась его… Боялась собственного мужа. Потому что за месяц брака, пока мы с альфой усиленно работали над продолжением рода, он собственноручно отправил на казнь тридцать оборотней. Кажется, речь шла о предательстве. Я не знала, о какой именно казни шла речь, потому как просто подслушала телефонный разговор… Надеялась лишь, что «казнь» – это что-то вроде шифра. А на самом деле ребят отправляют в тюрьму или на какие-то исправительные работы. А может это вовсе название клуба, а я тут нервничаю…
Незнание – лучшее лекарство. Но я, увы, знала.
– Смотри мне, – наконец, Босфорт отпустил. Закрыв глаза, я позволила себе расслабиться. От перенапряжения едва не упала в обморок. Когда вернулась в мир, альфа уже скептически оценивал платье. – Мне не нравится. Переоденься.
– Но, – я свела брови на переносице, – ты сам его выбрал!
– Только сейчас заметил, что здесь сетка, – мужчина скривился, сжимая мои бедра. В шикарном платье в пол на боках располагались гипюрные вставки. Ничего интимного они не открывали, но мужчина буквально завелся с пол оборота. – Ты никуда в этом не пойдешь, поняла меня?
– Послушай… – растеряно взглянув на себя в зеркало, я расстроенно оценила готовый лук. – Оно мне на самом деле нравится. Да и я целый час красилась, подбирала украшения и все такое…
– Ерунда, – воздух взметнулся, альфа за долю секунды оказался у резного деревянного шкафа. Гневно распахнув створки, мужчина едва не вырвал их с корнем. Мебель пошатнулась, но выдержала напор. Тогда Босфорт принялся раздраженно перебирать купленные им же наряды. – Слишком короткое… Огромный вырез… Глубокое декольте… О, красное! Великолепно.
Красное платье и вправду было шикарным. Редко кому удается применить его в быту: приталенное, с V-образным вырезом, без бретель. Вроде закрытое, но и безумно сексуальное. Такое либо на выпускной одевать, либо на карнавал… Ну и, как выяснилось, к друзьям моего мужа.
– Нет, – поставив руки в боки, я решила стоять на своем. Это казалось делом принципа. – Я пойду в зеленом. И точка.
– Ты могла бы пойти в зеленом, только вот у тебя нет такого платья, – без капли сомнений ответил мужчина.
Настолько уверенно, что заставил меня засомневаться в собственной трезвости. Опустив взгляд, я удивленно развела руками:
– Вот же оно!
Буквально у меня на глазах альфа сжал края ткани и резким рывком превратил шикарный наряд в клочья. Его хватка была такой сильной, что ткань буквально разлезлась и уж точно не подлежала восстановлению.
Стоя в одном черном белье перед зеркалом, я ахнула от шока. На душе стало тоскливо. В глазах пеленой встали слезы.
– З-зачем? – тихо шепнула я в пустоту, прикрывая лицо ладонями. – Неужели это было так принципиально?
Застыв за спиной в черной рубашке, мужчина выглядел непрошибаемым:
– Ты пойдешь в красном. И поторопись, мы опаздываем.
Я смотрела на альфу в ужасе. Он казался мне непрошибаемым роботом, без чувств и сострадания. Существовало лишь его слово. А все остальные мнения – неправильные. Я ощущала себя дорогой вещью. Аксессуаром. Симпатичными часиками у него на руке. Новым айфоном в кармане. Дорогими запонками.
Но не женщиной. Не женой.
– Хотя… – я отряхнулась от собственных мыслей, когда почувствовала на спине горячую мужскую ладонь. – Мы уже и так опоздали. Подождут.
Его рука мягко откинула завитые волосы на бок, обнажая плечо с укусом. Он любил целовать это место, гладить, касаться… Это было следом его власти надо мной. Меткой. И вот сейчас большой палец очертил контуры зажившей раны, медленно спускаясь вниз.
– Не стоит заставлять людей ждать, – мягко шепнула я, прекрасно понимая, куда все идет.
Рука дошла к лифу. Глядя на меня через зеркало, Босфорт расстегнул его одной рукой. Я сжала подмышками боковые части, не давая бюстгальтеру упасть.
– Саша! – сжав зубы, мужчина резко хлестнул меня по пятой точке. От неожиданности я пискнула и потеряла хватку. Лиф опал. – Ты… Ты чертовски красивая…
Я наблюдала за тем, как альфа за спиной разглядывает мое голое тело через зеркало. Его горящий адским пламенем взгляд скользнул от лица к ключицам, соскам, плоскому животу, тонким трусикам, ногам в чулках и остановился на шпильках.
С истошным рыком он вжался в мое тело, заставляя прочувствовать ягодицами степень его желания. Член в брюках буквально рвался на волю! Торс альфы опалял мою холодную спину. Я чувствовала ускоренное биение сердце. Две ладони сжали мою грудь, крепко и надежно. Чтобы большие пальцы могли без труда массировать соски.
Закрыв глаза, я откинула голову назад. Пыталась представить на месте Босфорта какого-то актера или порнозвезду. Обычно это помогало достичь финала.
– Нет, – зарычал он, – смотри, как я ласкаю тебя.
– Но… – попыталась воспротивиться я, но не нашла здравых аргументов и, с тяжелым вздохом, уставилась в зеркало. – Может воспользуемся кроватью?
– Нет. Здесь, – он не спрашивал. Он приказывал. Грубо, раздраженно. Словно мое неповиновение убивало его, разрывало на части. Пробуждало внутри зверя. – Мы будем здесь! – его руки опустились к трусикам. Сжали по разные стороны бедер и потянули. Альфа откинул на пол два лоскутка, оставляя меня полностью голой. – И ты будешь смотреть, как я беру тебя.
Я распахнула рот, чтобы сказать что-то против, но передумала. Босфорт выглядел, как человек, с которым лучше не спорить. Сглотнув ком, я неуверенно кивнула и напряглась.
Мясистая лапа альфы мягко скользнула через живот к складкам между ног. Указательный палец умело нашел клитор, делая нежный массаж. Вторая рука мужчины оказалась на моем лице. Аарон грубо засуну мне в рот большой палец.
– Соси, – приказал он мне в ухо, неотрывно наблюдая за процессом. – Соси, как конфету.
Он засовывал и высовывал палец. Снова, снова и снова. В напряжении неосознанно сжала его крепкой хваткой, осторожно касаясь языком.
– Да, вот так… – он мягко поцеловал меня в висок, член в штанах одобрительно шевельнулся. – Умница…
Палец между ног и палец во рту двигались в одном темпе. С каждой секундой напряжение внутри меня становилось все сильнее и сильнее, пока волны возбуждения не стали непередаваемо сильными. Теперь скорость, с которой альфа касался клитора, казалась слишком медленной. В напряжении я усиленно засосала палец, альфа за спиной вздрогнул.
– Схватываешь налету… – одобрительно шепнул он.
Он убрал палец из моего рта. Скользнул им по губе, шее, ключицам, груди и остановился на сосках. Это был странный, непонятный мне ритуал. Но прекрасно работал. Я заводилась, сходила с ума от желания скорой разрядки.
– Хочешь, – убрав руку от груди, он вдруг положил ее на свою ширинку, – чтобы я вошел в тебя?
Я промолчала, прикусив губу. Мой клитор спазмировал, требовал большего. Между ног стало слишком влажно. Но я все равно не нашла в себе силы признаться в чем-то подобном. Это казалось неправильным. Мозг отвергал сексуальную привязанность к подобному человеку!
– Саша… – словно заигрывая, альфа медленно расстегивал ремень, опускал змейку молнии. А потом замер. – Я жду твоего ответа прямо сейчас.
Он смотрел прямо мне в глаза через зеркало, и я прекрасно видела, что от моего ответа зависит продолжение. Либо я останусь ни с чем, либо все продолжится. Мозг кричал: «Прояви характер, оставь его ни с чем!». Но возбуждение твердило другое: «Ни с чем останешься именно ты, дуреха!».
И я сдалась. После долгого затишья. После моральных метаний. С ненавистью, ненавистью к себе самой, раздраженно выплюнула:
– Черт с тобой… Да, я хочу! Понято?
Он оскалился. Как настоящий монстр: пугающе и победно. Альфа победил, я проиграла. Извечная битва с заранее известным итогом.
Приспустив штаны, он высвободил свой горячий каменный ствол из заточения и вошел в меня. Это было просто. Как нож в плавленое масло. Легко. Без боли и мучений… Наполняя меня полностью, до краев.
Я застонала, прогнулась вперед. Альфа обвил мою талию, притягивая к себе и удерживая прямо. Его мышцы раздувались, напрягаясь до предела, когда Босфорт медленно поднимал и опускал меня на свой член. Палец продолжал массировать напряженную горошину. Мое тело стало мокрым, мысли метались. Я сходила с ума, все суждения свелись к одному. А взгляд… Он был не в силах оторваться от зеркала.
Зрелище завораживало. Мускулистый широкоплечий мужчина в черной рубашке яростно брал хрупкую маленькую девушку. Его член входил и выходил с безумной скоростью, по комнате эхом разлетались чавкающие, хлопающие звуки.
И мои стоны… Сдавленные, вымученные…
– Че-е-ерт… – повиснув на руке Аарона, я запрокинула голову ему на плечо и закатила глаза. Мое лоно крепко сжало член мужчины, клитор сократился, по телу волнами разлились спазмы. Впервые я кончила так ярко, что мир вокруг буквально перестал существовать!
Он остановился, жадно прижимая мое дёргающееся тело к своей груди. Нюхал, гладил, целовал и шептал что-то неразборчивое, непохожее на альфу. Видимо, бред моего мозга…
– Моя девочка… Сладкая волчица… Обожаю, как ты кончаешь… Как содрогаешься в спазмах, прижимаясь ко мне всем телом… Моя волчица… Моя жена… Моя!..
Как вдруг его губы замерли на том месте, где он когда-то поставил метку. Я ощутила клыки. Не успела помниться, как они снова вонзились в кожу, проникая глубоко, застывая внутри на добрые полминуты. Видимо, я была слишком высоко на пике… Или вовсе сошла с ума… Но это показалось мне приятным. Добавило накала. Я затряслась с утроенной скоростью, воспарила выше…
– Теперь моя очередь, – вынув клыки, он вдруг вышел из меня полностью. Позволил скатиться на пол, предстать перед ним на колени. Я не поняла, как оказалась лицом к лицу с его членом, требующим разрядки. Неуверенно и робко подняв взгляд на альфу, я тяжело вздохнула. Он казался мне серьёзным, хладнокровным. – Соси, Саша.
– Я не…
– Соси, – рыча перебил он меня. Накрутил волосы на кулак и буквально просунул к головке. – Соси, как палец. У тебя прекрасно получалось.
Я лишь распахнула рот, он сделал все сам. Насадил меня на себя до конца, заставляя едва не потерять сознание. Член проник глубоко в горло, лишая воздуха. Мне пришлось жалобно застонать, но альфа был не в себе. Запрокинув голову, он рычал. По волчьи. На его теле появлялась шерсть. Обнажились клыки. Грудь раздулась, порвав рубашку. Он насаживал меня, снова и снова. Заставляя брать его глубоко, быстро.
Не сразу удалось выровнять дыхание и подстроиться под ритм. Пришлось. Это был вопрос выживания. Часть меня сходила с ума от вида альфы… Мужчины, при котором все приклоняют голову; боятся его косого взгляда; трепещут, как псы… Он дрожал, как мальчишка, от моих прикосновений. Обезумел. Терял себя. Я чувствовала себя главной.
Мой взгляд упал на зеркало. Зрелище было еще то! В этот момент альфа вошел в меня полностью, не давая отодвинуться. Его член сокращался снова и снова, а горячая сперма полилась сразу в желудок. Так глубоко, что я даже не ощутила ее вкус.
– Дьявол… – тихо произнес он, вдруг разжимая кулак и отпуская мои волосы. Я резко отпрянула и от усталости завалилась на спину. Тяжело дыша, с трудом держа глаза открытыми. Альфа скользнул по мне взглядом, который абсолютно ничего не выражал. Размял руки. Перешагнул и направился в ванну. Я лежала в недоумении, пялясь в пол, когда услышала очередной приказ:
– Поторопись. Через пятнадцать минут выходим.
Дом Воротынских
Мы прибыли ровно в шесть, опоздав на целый час. Друг альфы жил в небольшом коттеджном поселке, расположенном достаточно далеко от имения Босфорта. Пришлось постоять в пробке. На мой вопрос: «Почему не воспользоваться волчьей скоростью?» мужчина промолчал, только тяжело вздохнул и закатил глаза. Нужно ведь было соблюсти все никому ненужные формальности: дорогой автомобиль, вечерний наряд, пять машин охраны и идеальный внешний вид… В общем, полная показуха. И плевать, что люди ждут.
А они ждали. Хозяин дома распахнул дверь сам, стоило нам только ступить на крыльцо. С широкой улыбкой и горящими глазами:
– Господин Босфорт, как я рад, что ты добрался!
– И я, Гена, – альфа пожал ему руку, а потом плюнул и крепко обнял. – Сколько я у тебя дома не был? Года четыре?
Я удивленно вздернула бровь. Даже друзья называли моего мужа по фамилии. Хорошо хоть, не на «вы» и шепотом.
– Так ты и в Россию четыре года не приезжал! Возможно еще столько же не приехал, если бы не… – Гена оговорился, оборвал сам себя на полуслове. Бросив на альфу виноватый взгляд, он перевел на меня заинтересованный. – …Обстоятельства. Этим вечером проблемы оставим на потом. Наконец-то я могу лично познакомиться с женой альфы.
Мило улыбаясь мужчине, я четко поняла: от меня что-то скрывают. Возможно, чтобы не шокировать. А быть может дело в том, что я женщина. По мнению мужчин-оборотней, способная думать только о платьях, косметике, прическе… И детях, конечно.
– Очень рада снова увидеться, – мило улыбнувшись, я позволила Гене взять мою руку и галантно поцеловать. – Помню вас со свадьбы. Жаль, лично не пообщались.
– Сегодня у нас целый вечер, чтобы наверстать, – мило произнес он. Альфа позади напрягся не на шутку.
И хоть Гена просто целовал мою руку, но по его коварному раздевающему взгляду все было понятно: этот мужчина по натуре лютый изменщик. Жену альфы он, конечно, соблазнить не посмеет, но вот других оборотней – пожалуйста…
– Давайте пройдем, – холодно одернул друга Аарон. – Холодно на крыльце.
Холодно не было. Оборотни вообще не мерзнут. Только если в морозилке не закрыть на сутки… Но Воротынский все понял. Отряхнулся, сделал шаг назад и больше в мою сторону даже не смотрел. Потому что не разрешили.
– Прошу, – пропустив нас вперед, он вытянул перед собой руку. – Стол давно накрыт. Но, не переживайте, ничего не остыло. У нас тарелки с какой-то новомодной функцией подогрева. Жена нашла.
«Жена? – я опешила на мгновение. – Откуда жена? Он же явный изменщик. Разве оборотни могут спать с другими?».
С этими мыслями я напоролась взглядом на шикарную брюнетку с ярко голубыми глазами. Она была непередаваемой красавицей! Просто девушкой с картинки. Правильные черты лица, харизма, грация… Все в ней притягивало и обезоруживало.
– Безумно рада видеть в нашем доме альфу и его дорогую супругу, – мягкий тембр голоса располагал к девушке, которой на вид было около тридцати лет. – Прошу раздевайтесь и к столу!
Гена подошел к жене и приобнял ее за талию. И хоть мужчина неплохо выглядел в свои пятьдесят с хвостиком, рядом с такой обворожительной красавицей он ничего из себя не представлял:
– Познакомьтесь поближе – Вита.
Босфорт руку целовать не стал, просто пожал. Девушку это явно немного озадачило или даже оскорбило. Обменявшись дежурными приветствиями, мы прошли за стол. Он же ломился от самых дорогих, редких и изысканных угощений. Будь я человеком, пила бы воду, чтобы платье по шву от надутого живота не разошлось… Но оборотням это было не страшно. Я спокойно наедалась, пока мужчины оживлённо беседовали. Вита делала то же, уткнувшись носом в тарелку.
Прошло больше часа, я с трудом сдерживала зевоту, как вдруг Гена обратился к жене:
– Драгоценная моя, почему бы тебе не показать Саше свою роскошную дамскую комнату? Буквально вчера дизайнер сдал проект, и ее обставили всем необходимым.
Вита с Геной вдруг посмотрели на альфу, чего-то ожидая. Он же серьезно кивнул:
– Да, иди, Саша. Повеселись.
И вроде говорил он добрым не приказным тоном, но всем все стало понятно: без разрешения меня даже в туалет тут не отпустят.
Сдержав слезы, я поднялась с места и пошла за Витой наверх. Поднявшись на третий этаж в гробовом молчании, мы прошли в самый дальний конец коридора. Там располагалась самая обычная черная деревянная дверь. Девушка открыла ее ключом, который достала из лифа узкого черного платья:
– Чтобы прислуга туда без разрешения не шастала, – она многозначительно подмигнула и едва слышно добавила: – И муж, конечно.
Внутри была огромная комната со множеством полочек. На них был целый косметический магазин! Пока я осматривалась, женщина быстренько подошла к окну и закрыла его. После чего подбежала к двери и нажала какую-то кнопочку.
– Все! Наконец-то одни, – вздохнула она облегченно, падая на широкий белый диван. – У меня тут система новомодная. Мужчины нас не слышат. Прикинь? Гена мой даже о таком не слышал. Ему вообще пофиг, за что платить. Он бабки не считает…
Вита похлопала по месту рядом с ней, и я присела. Девушка же порыскала по выемкам в диване и достала пачку сигарет. С огромным вожделением она подкурила ее и затянулась так жадно, с закатанными глазами, что мне самой захотелось закурить.
– Гене не нравятся курящие телки, – прыснула она, но как-то нервно. А потом протянула мне пачку. – Будешь?
– Я не курю, – неуверенно пожала плечами я, хотя почему-то чертовски захотелось одну.
– Боишься, что скажет твой суровый мужик? – понимающе закивала девушка. Я ничего не ответила, неопределенно пожала плечами. Тогда Вита встала, скинула туфли с облегчением и торопливо прошла к будуару. Там, в столике со мужеством ящиков, оказалась огромная скрытая ниша. В ней и расположились сотни маленьких однотипных бутылочек, по форме напоминающих духи. С гордостью протянув мне одну, девушка усмехнулась: – Смотри, че есть!
Оценив прочти прозрачную, зелено-синюю водичку, я ничего не поняла:
– Парфюм любимый?
– Любимый, но не парфюм… – закатив глаза, та усмехнулась моему незнанию. – Про тебя говорят, что ты ничерта не знаешь. Новенькая. А я не верила! Наши жены все эту бадью по цвету узнают. Ща покажу, – девушка жадно тремя затяжками выкурила сигарету. Открыла мусорный бак с кучей ватных дисков. Затем брызнула свой отвар сперва на сигарету, затушив ту жидкостью, а потом и на свои руки. После чего выкинула в урну, замотав окурок в салфетку. Пока я недоумевающе следила за происходящим, там вдруг подсунула мне руку под нос. – Слышишь хоть какой-то запах? Нет! И мужики наши ничего не услышат.
Я жадно задышала, как никогда сильно. Но ничего не расслышала. Ни запаха кожи Виты, ни, уж тем более, сигарет.
– Что это за магия? – ахнула я, не на шутку оживившись.
– Никакой магии. Наши умные девушки придумали раствор из вербены, крапивы и мяты, – Вита радостно оскалилась. – Его держат в секрете от мужчины. Потому что это наше единственное секретное оружие против их власти. Понятия не имею, как варят эту бадью… Да и плевать! Знаю только, что купить ее можно маленькими порциями и исключительно по знакомству за очень дорогу. А у меня, смотри: годовой запас! Клево, да!
Задумчиво почесав голову, я выпалила, не подумав:
– А отвар не выдыхается? Травы как никак…
Вита потускнела:
– Не знаю… Черт! Не думала о таком…. Слушай, а давай я тебе половину подарю? Мне не жалко. У Гены этих денег, как грязи. Еще куплю.
Я только было распахнула рот, чтобы сказать «нет», как вдруг передумала:
– А давай! Только… – трусливо обернувшись назад, я усомнилась, что двери действительно хорошо перебивают наши голоса. – Как я заберу? У меня даже клатча с собой нет.
– Всему вас, молодежь, учить надо… – Вита деловито закатила глаза, но было в этом нечто милое. Она словно впервые за долгое время ощутила себя живой и нужной. – Одну маленькую баночку в пробнике в лиф. Остальные на неделе тебе привезу. В гости к альфе меня-то Гена отпустит! Пусть только попробует не пустить.
В безумно красивых глазах Виты заплясала печаль. Я не удержалась от вопроса:
– А он тебя никуда не пускает?
– Не-а, – девушка бросила баночку с чудо-средством и снова плюхнулась на диван. Дрожащими руками подкурила сигарету. – Боится, что изменять ему буду.
Присев рядом, я, не замечая того, принялась гипнотизировать взглядом пачку сигарет:
– А разве можно это делать с меткой?
– Без отвара, о котором мужики наши не знают пока, нельзя. Гена же меня еще до свадьбы пометил… – я с испугом посмотрела на Виту. Та невесело улыбнулась. – Вот так вот. Увидел красотку высокородную и сразу укусил. Даже не поздоровался. Я только на свадьбе узнала, что он вообще за тип…
Сдерживая эмоции, я пыталась подобрать в голове хоть одно не матерное слово. Но не смогла. Раздраженно выхватила пачку сигарет и подкурила одну. Только она почему-то не начала тлеть. Смахнув слезы, Вита рассмеялась и рассказала, как надо затянуться.
– Причем Гена, ублюдок, – в сердцах выплюнула она. Я испуганно взглянула на дверь. Вдруг кто услышит? – мне не дал себя укусить. Я только через неделю поняла – почему. Он же каждую неделю какую-то телку трахает. Людей, оборотней – плевать. Я же все слышу. А что ему скажешь? Ни-че-го. Вот такая наша женская судьба, Сашенька…
Пытаясь осмыслить все сказанное, я едва не сломала себе мозг. Почему-то с сигаретой думалось лучше:
– А разве оборотень не должен жениться на девушке-оборотне после секса?
– По идее, должен, – Вита пожала плечами. Потом поднялась с места, попрыгала в узком платье к нише с кремами. Нащупала один из кремов, дернула вниз. Он оказался ручкой для открывания очередной ниши. На этот раз с алкоголем. Девушка застопорилась, но остановила выбор на виски. Стаканчики были, но та их трогать не стала. Притащила сразу бутылку. – Но правила не касаются элиты. Все, как у людей, блять. И вот при живой жене он ебет всяких телок. Слава богу в дом всех не тащит. Я бы не пережила еще жен…
«Всех!», – от этого слова я содрогнулась. Знать, кого-то да приводил. Видя, как Вите больно все этого говорить, не стала акцентировать внимание на деталях.
– А если Гена детей захочет? – поморщившись, я почему-то прочувствовала на себе весь ужас отношений с таким мужчиной.
– Он уже хочет. Думаешь, зачем он в жены красотку выбирал? – девушка говорила это без лести или желания повысить свое самомнение. Скорее, с горечью. Словно завидуя тем, кто избежал подобной участи. – Говорит, хочу не меньше десяти. Я что, по его мнению, дойная корова? Давай сразу двадцать пять, ублюдок!
Вита протянула мне бутылку, из которой пила сама. Без капли колебаний я приняла ее и сделала большой глоток. Переварить такую тяжелую информацию без допинга было тяжело.
– Слушай, – ужаснулась я, посмотрев на девушку в панике, – а если какая-то из его девочек забеременеет? Что делать?
Прикрыв лицо рукой, девушка расхохоталась. Этот смех пугал меня сильнее самых жутких ужастиков:
– Кто-то мне нашептал, что он таких сразу на аборт шлет или замуж выдает за какого-то простенького паренька. Одна, правда, привалила тут с огромным пузом. Я была одна дома. Впустила ее. Она мне рассказала, КАК он ее обрюхатил. Жуть история… Не хочу тебе рассказывать. Может врет все, бабы такие… В общем, пришел мой муженек и послал ее на все четыре стороны. Говорит: «Жена у меня одна. Детей признаю только в браке.».
Прикрыв глаза, я пожала плечами:
– Ну, хотя бы так…
– Не говори! Ситуация безвыходная. Мне, значит, ни-ни, а ему при любом удобном случае и с каждой, – вырвав у меня бутылку, девушка сделала такой жадный глоток, что аж запыхалась. – Мне, значит, метку поставил, чтобы я только его хотела…
– СТОП! – мои глаза округлились в ужасе. Резко посмотрев на Виту, я дрожащим голосом прошептала: – Что-что там про метку? Мы хотим того, кто ее поставил?
– Ну, да… – девушка растерялась, будто данный факт известен каждому с рождения. Как то, что небо – голубое, а трава – зеленая. Но потом, видно, вспомнила, что я новичок и объяснила: —Это так всегда работало. Даже если тебе человек не особо нравится, ты начинаешь его безумно хотеть. Инстинкт размножения. Как бы Гена моей человеческой сущности не был противен, секс с ним лучшее, что в моей жизни вообще существует. Понимаешь? Трахаться хочется невероятно сильно. Мне иногда башню прямо срывает. Так он меня только раз укусил. Спасибо и на этом.
– А если не раз, – сердце в груди забилось с утроенной силой, – то что будет?
– Чем больше раз тебя оборотень укусит, тем больше ты с ума по нему сходить будешь, – спокойно произнесла девушка и замолчала. Моя дрожащая рука упала на шею, где красовался укус. Теперь я понимала, почему так сильно хочу Аарона. Везде и постоянно. Как бы он не относился ко мне, я хотела его всегда и везде. Пока я тонула в собственных мыслях, Вита вздохнула: – В общем, я пытаюсь немного изменить свою судьбу. В течку пью таблеточки. Они делают оплодотворение маловероятным. Кстати! Принесу тебе на пробу, когда в гости загляну.
В моей голове случился самый настоящий взрыв! Альфа тоже не был укушен. А значит, мог мне изменять? Если, конечно, уже этого не делал. От него могли УЖЕ быть беременные другие девушки.
– Если только я уже не беременна… У меня только прошла первая течка… – тихо шепнула я в пустоту.
– Нет. Ты не беременна, – уверенно мотнула головой брюнетка. Я тут же посмотрела на нее выжидающе, вопросительно вздернув бровь. – У беременных самок запах меняется буквально на второй день. Становится такой… Специфический… Ты если когда-то такую самку увидишь, сразу все поймешь. А у тебя все с этим в порядке.
– Но… – мои глаза растерянно забегали из стороны в сторону. Вдруг я вообще не могу иметь детей? – Почему? Мы ведь пытались завести ребенка…
– В первую течку это маловероятно. Почти чудо. Я таких примеров всего два знаю, – тяжело вздохнув, Вита посмотрела на меня внимательно и изучающе. – Понимаю, почему альфа на тебя так набросился. Метка на тебе чужая была… Ему, наверняка, от этого башку сносит. Хочется затрахать до смерти. Пометить своим запахом, как говорится. И ребеночка еще, в идеале.
Я молчала, уставившись перед собой. Было много всего, что требовало размышлений. Вита тоже притихла, выкурив пять сигарет и выпив пол бутылки виски за полчаса.
– Ты уверена, – первой подала голос я, – что все оборотни в браке без метки могут изменять?
– Не все могут, конечно же, – поправила себя же Вита. Я выдохнула облегченно, но ненадолго. – Только сильные оборотни. И многим для этого надо принять нашу особую таблеточку, чтобы притупить волка. Их ведь тоже тянет к той, кого они пометили. Это инстинкт.
– То есть, – вслух прошептала я обреченно, – альфа тоже может.
– Альфа может совершенно точно. Нет в мире пока оборотня сильнее него. Я даже не знаю, что будет, когда от старости помрет. Наверное, все оборони разобьются на мелкие стаи. Просто надеюсь, что не доживу до этого времени, – воодушевленно произнесла Вита, словно какая-то отпетая сектантка.
– Неужели, – скептически закатила глаза я, – он так хорош?
– Лучший. Организовал наших зверей. Все его боятся, но уважают. Жить спокойно стало и людям, и оборотням. Конечно, не идеально, но в миллион раз лучше, – она вдруг засмотрелась перед собой, словно вспомнив что-то. – Но… Нет, ничего, забудь!
– Что «но»? – потребовала я. Вита вдруг посмотрела на меня неуверенно. Словно не знала, может ли мне доверять. Накрыв ее руку своей, я серьезно отчеканила: – Да, я жена альфы. Но я же не стукачка. И, поверь, наши отношения далеки от взаимопонимания и любви. Я бы никогда не выбрала себе такого мужа самостоятельно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71056213?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сандра Бушар
– Всем прочь!
Раскрыв глаза, я увидела, как толпа мужчин расступается и с уважением приклоняет голову. Уверенной расслабленной поступью ко мне шел незнакомец в черном костюме. Словно сам мессия!
– Господин Босворт, – откуда не возьмись, словно из воздуха, появился отец. – это моя дочь Александра и она только лишь хотела…
– Нет, – холодный стальной бас заставил меня вздрогнуть, содрогнуться. – Моя.
– Что, простите? – испугался отец
– Теперь она моя, – чеканя каждая слово, мужчина равнодушно доносил до отца простые истины. Рука Босфорта сжалась на плече отца и он грубо отодвинул его сторону. Теперь нас ничего не разделяло. Цепкие, пробирающие до костей черные глаза заскользили по моему телу. Голодные, полные желания, звериного нетерпения. Распахнув губы, он произнес мое имя так, словно распробовал на языке. – Моя Александра..
Сандра Бушар
Моя истинная
Глава 1
Кожа пекла и саднила. Горела… Нет, адски пылала! Выхватив со стола графин, на половину заполненный льдом, я нетерпеливо вывернула его на себя, но это совершенно не помогло.
– Мамочка, – мой ошарашенный взор обратился на женщину, застывшую в полуметре с распахнутыми, полными шока глазами. – Что со мной?! Помоги! Умоляю!
Но она ничего не ответила, лишь сжалась и отвернулась. Из рук выпала чашка и разбилась о мраморный пол. А ведь еще пару минут назад мы спокойно пили чай с шарлоткой! Ничего не предвещало беды… А потом со мной что-то случилось.
Взглянув в зеркало, я увидела, что испарины пота стекают по лицу каплями. Щеки краснели на глазах, кожа рук то покрывалась волдырями, то они бесследно исчезали, словно и вовсе не было.
– Ай! – острый приступ боли заставил упасть на колени и скрутиться в позу эмбриона. Мои кости словно ломались сами по себе. Уверенно и верно. Судорогой сводило мышцы, голова пульсировала от мигрени. Рыдая, я закричала на всю спальню – Сестра, хоть ты помоги! Вызовите скорую, умоляю!
Моя милая и горячо любимая старшая сестра Лея спокойно и хладнокровно оценила мои конвульсии и сочувственно покачала головой. Я ощутила себя уже метровой. Будто меня заранее похоронили. Уже поставили крест.
– Началось… Думаешь, не рано? – спросила мама спокойным тоном у Леи. Они обе отчаянно делали вид, будто меня нет. Будто никто не выгибается на полу и не разрывается в призывах о помощи.
– Рановато, конечно. У меня вот в двадцать два началось. Как и у всех в роду Градских! Но Саша… – сестра вдруг посмотрела на меня с завистью, лютой и не поддельной. Словно искренне бы хотела оказаться на моем месте. – Саша у нас с детства особенная! Не такая как все.
Моя семья всегда была моей опорой, надёжным плечом. До этого момента, все восемнадцать лет, я была уверена – они помогут в трудную минуту. Но теперь я лежала на полу, молила о спасении, а меня напрочь игнорировали.
– Ай-яй! Не могу! – закричала я, что есть мочи. Позвоночник словно сломался, а затем снова сросся. Странное чувство, непередаваемое. Врагу не пожелаешь.
– Потерпи, милая, – мама-таки присела рядом и заботливо погладила меня по давно онемевшей от боли руке, – скоро все закончится…
Закончится? Нет, умирать я не хотела. Несмотря на боль, адские мучения и желание сдаться. Нет, нет и еще раз нет. Моя жизнь только начиналась. Три дня как восемнадцать. Впереди годы учебы в вузе, первая работа, первый парень…
Утром я покрасила волосы в пепельный блонд, и даже не успела понять: нравится мне или нет. Через три дня впервые собиралась пойти с подругами в клуб. Впервые потанцевать с одногруппником. Возможно, впервые поцеловаться…
Никакой внезапной смерти не будет!
– Мне. Нужна. Помощь, – тихо отчеканила я, голос сошел на писк. Но мама с Леей не отреагировали, продолжая монотонно меня убаюкивать.
Вдруг я вспомнила, что в другом конце здания отец. Там он собрал своих странных таинственных друзей. Обычные мужики на дорогих машинах, с пафосными выражениями лица и тугими кошельками. Когда гости переступали порог, женщинам запрещалось шляться по дому. Полный сексизм!
Но папочка всегда любил меня до безумия. Я точно знала, что он никогда не даст мне умереть в муках. Так глупо и бессмысленно. Всегда окажет помощь и позаботится.
Собрав волю в кулак, я, преодолевая мучения, встала на ноги. Сцепив зубы, сжав кулаки и изрядно пошатываясь, поплелась к выходу из комнаты. Перед глазами все плыло и темнело.
– Ее нельзя выпускать! – с трудом слышала я где-то позади голос Леи. – Ведь ее запах в момент перевоплощения особенно вкусный для…
– Брось, дуреха! – одёрнула ее мать, саркастично расхохотавшись. – Ты видела Сашу? Да она в коридоре замертво упадет. Никуда не дойдет.
Что за чушь несут мои родственники? То ли я окончательно поехала кукухой на грани жизни и смерти, то ли Лея с мамой несли какую-то бессвязную ерунду. И это вместо того, чтобы оказать медицинскую помощь.
Шаг, шаг, еще шаг… Болело все: мышцы, кости, кожа, глаза, голова… Я едва соображала, что делаю, но все равно шла. Даже по лестнице спустилась, оставив позади добрую часть дома и, положив ладонь на ручку двери в комнату, где заседал отец, вдруг застопорилась. Ведь на мне из одежды один только белый шелковый халатик в пол. И тот мокрый насквозь от пота и ледяной воды! А потом плюнула на условности. Ведь это вопрос моей жизни и моей возможной смерти. Переживут как-то ненавистники женщин мое появление.
– Папочка, – ворвавшись незваным гостем, я слабо зашептала. Сил совершенно не осталось. Думала, что никто не заметит моего появления, потому как шум стоял зверский. Мужчины громко и импульсивно и о чем-то спорили. Но все… Абсолютно каждый вдруг затихли. И повернулись ко мне. – Мне очень плохо… Кажется, я умираю. Прошу, вызови скорую!
В огромном зале за столом сидели около пятидесяти мужчин. Ума не приложу, что они делали. Точно не ели, скатерть оказалась пуста. И помогать они явно не спешили. В помещении звенела тишина.
– Александра, – отец вдруг вскочил на ноги. Он называл меня полным именем только, когда зол, – а ну-ка быстро вернись в свою комнату!
Я опешила, слезы отчаянья скатились по щекам:
– Ты не хочешь спасти жизнь собственной дочери? Вы все здесь сговорились?!
И тут я заметила нечто странное. Пугающее. Мужчины медленно принялись подниматься со своих мест. При этом их носы раздувались, тянулись в мои сторону.
Нюхают – поняла я. Только – как? Я ведь стою очень далеко. Да и не пахну ничем таким едким, чтобы «бросалось в глаза».
Словно цепные псы, они принялись наступать на меня. Толпа огромных широкоплечих гигантов настигала медленно, их лица казались мне отупевшими и одичалыми. Словно звери на охоте. Стало жутко, страшно, тревожно.
Я посмотрела на отца, но мой старик в панике растерялся. Тот, кто всегда знал выход из любой ситуации, вдруг опешил от происходящего.
– Беги! – прокричал мне папа нечто странное. – Запрись где-то!
Что за друзья у отца, от которых нужно спасаться его родной дочери? Почему они так странно на меня смотрят? Словно я – сочный стейк? Вопросов было больше, чем ответов. Времени на раздумья не оставалось. Медленно пятясь назад, я ощущала себя на грани обморока. С трудом различала реальность и вымысел.
Я попыталась шагнуть, но не смогла. Буквально весела всем телом на ручке двери и смотрела, как незнакомцы все приближаются. Их взгляд был не добрый, какой-то пьяный и не здоровый. И еще это обнюхивание наводило самый настоящий страх.
– Оставьте ее в покое! – закричал отец, но никто не стал его слушать. – Это моя дочь!
Ладони мужчин зачем-то потянулись ко мне, и я зажмурилась, желая избавиться от пугающих галлюцинаций. Но не успели чужие руки коснуться моего тела, как комнату разверз звонкий холодный властный голос:
– Всем прочь!
Раскрыв глаза, боясь дышать, я увидела, как толпа мужчин расступается и с уважением приклоняет голову. Уверенной расслабленной поступью ко мне шел незнакомец в черном костюме. От него исходила энергетика власти, чего-то пугающе холодного, жуткого. Словно сам мессия!
– Господин Босфорт, – откуда не возьмись, словно из воздуха, появился отец. Прикрыв меня своей спиной, он смело ступил в диалог с мужчиной, – это моя дочь Александра и она только лишь хотела…
– Нет, – холодный стальной бас заставил меня вздрогнуть, содрогнуться. – Моя.
– Что, простите? – ожидаемо переспросил старик.
– Теперь она моя, – чеканя каждое слово, мужчина равнодушно доносил до отца простые истины. Рука Босфорта сжалась на плече отца, и он грубо отодвинул его в сторону. Теперь нас ничего не разделяло. Цепкие, пробирающие до костей черные глаза заскользили по моему телу. Голодные, полные желания, звериного нетерпения. Распахнув губы, он произнес мое имя так, словно распробовал на языке. – Моя Александра…
Я запомнила его ровный подбородок, острые скулы и ровные густые черные брови. А еще пугающий взгляд на ровне с опасной, хищной, ничего хорошего не обещающей ухмылкой.
Распахнув губы, я хотела было что-то сказать, но не выдержала и отключилась.
****
Глаза царапнуло испепеляющее солнце, и я резко проснулась. В своей собственной постели, в личной комнате. Моему мозгу хватило пару секунд, чтобы вспомнить события вчерашнего дня, и от ужаса сердце болезненно сжалось.
Резко вскочив на ноги, я подбежала к широкому напольному зеркалу и покрутилась: никаких гематом, ссадин, волдырей. Но было кое-что странное… С кожи волшебным образом исчезли все прыщики, мелкие неровности, небольшие морщины и даже растяжки. Я провела рукой по бедру и удивилась. Никогда ранее у меня не было такого идеального, словно отполированного тела.
Позади скрипнула дверь, и я резко испуганно обернулась. В проеме стояла мамочка, на губах ее застыла широкая счастливая улыбка:
– Уже проснулась, моя драгоценная девочка! Я всегда знала, что ты – наша награда! Наше благословение!
Сжав виски, тряхнув головой, я сдавленно прошептала:
– Ничего не понимаю… То, что было вчера… Мне это приснилось? Прошу, скажи, что да!
Я ждала ответа. Молила взглядом маму развеять страхи в моей голове. Увы, она этого не сделала.
Сев на маленький диванчик у окна, утянула меня за собой и заглянула в глаза:
– Мне так много нужно тебе сказать, Сашенька… Так много. Прости, что не сделали этого раньше. Твоя реинкарнация была запланирована на много лет позже, как у всех в нашем роду. Поэтому мы тебя не подготовили. Вчерашние события стали для нас всех таким же шоком, как и для тебя.
«Сомневаюсь!», – фыркнула я про себя, начиная все больше и больше нервничать. Удивительным образом, слабости внутри совершенно не было. Никогда ранее я не ощущала себя такой живой, как этим утром. Словно после пяти двойных эспрессо.
– Почему вы мне не помогали? – с трудом сдерживая гнев, потребовала я от мамы ответа. Стоило только вспомнить их равнодушие, как глаза наполнились слезами. – Просто стояли и смотрели, как я умираю!
– Потому что мы знали – ты не умираешь. А перерождаешься, – произнеся нечто странное, женщина стерла слезы с моих щек кистью руки и улыбнулась. – Все мы через это проходили.
Устав от намеков и недомолвок, я резко вскочила на ноги на начала измерять шагами комнату. Голос нервно подрагивал:
– Что «это»? Ответь! Иначе я сойду с ума.
Тяжело вздохнув, мама уставилась перед собой. На ее лице четко отражалось, что женщина просто не понимает, как ей за раз донести до меня огромный объём информации. Наконец, она решилась, на полном серьезе выдав какой-то несуразный бред:
– В мире существует около двухсот кланов оборотней. Ими не становятся, а рождаются. Это – своего рода особенный ген. Все, у кого он имеется, автоматически примыкают к высшей касте. Род Градских на хорошем счету у альфы. А ты вообще стала…
Не выдержав, я расхохоталась. Нервно и истерически. Схватившись за живот, повалилась на постель и прикрыла лицо рукой:
– Все ясно. Это какое-то групповое сумасшествие. Либо я умерла… Либо в коме… Не знаю! Почему никто не говорит мне правду?!
По мановению ока мама оказалась рядом, нависая надо мной сверху. Буквально перелетела через всю комнату за секунду. Я перестала смеяться и испуганно взвизгнула.
– Это не шутки, милая. Чистая правда. Теперь ты – оборотень, – мягко и нежно говорила она, пока я забилась в угол постели. – От нашей жизни одни только плюсы. Идеальная кожа! Кристально чистое здоровье! Можешь есть, сколько угодно, и всегда оставаться стройной! А, главное, забудь про краску для волос: они всегда останутся у тебя белоснежными.
– Что?! – завопила я в панике. – А меня кто-то спросил, хочу я быть всю жизнь блондинкой или нет?! Я ведь ради эксперимента окрасилась!
Напрочь игнорируя мою нарастающую панику, женщина продолжила свою лекцию. Распахнула рот, и крайние зубы на моих глаза выросли в огромные клыки.
– Но есть и минусы, рыбка, – «втянув» клыки обратно, мама равнодушно пожала плечами. Словно только что вовсе не довела меня до ручки своим цирковым шоу. – Например, мы обязаны состоять в совете кланов. Обязаны подчиняться стае. Смертны, конечно. Но спокойно доживаем до ста пятидесяти лет…
Мама вдруг замешкалась, посмотрела на меня как-то странно. Даже тогда, в ужасе, я понимала: она что-то не договаривает. Нечто безумно важное. Нечто, что шокирует меня еще больше.
– Говори! – потребовала я, закричав на всю комнату. – Я хочу знать все.
«А потом понять: сошла я с ума полностью или на половину!», – добавила уже про себя.
– У оборотней немного иначе обстоит иерархия. Можно сказать, средневековая. Есть мужчина, добытчик. А есть женщина… В какой-то степени, она его награда, гордость и… – мама старательно пыталась подобрать правильное слово.
– И собственность, – помогла я ей, и по глазам поняла, что попала в точку. Стало не по себе. В горле застрял тугой ком.
– У нас, конечно, приветствуются браки человеческие, со штампом в паспорте. Но есть кое-что намного важнее, ценнее… – вытянув передо мной два пальца, женщина словно вела урок по половому воспитанию в школе. – Первое! Это когда оборотень заявил при всей стае, что ты – его. Он тебя застолбил. Если кто-то посмеет тебя коснуться, будет страшная бойня. Выживет сильнейший. Тому и достанется самка. Второе! Когда оборотень пометил свою даму укусом. Это союз нерушим навеки.
Пожав под себя ноги, я вытаращила на маму глаза. Она обнажила шею и с явной гордостью продемонстрировала мне заживший укус:
– А у папы – мой, – подавив смущенную улыбку, мама снова стала серьезной. Вкрадчиво протянув: – В мире всего один альфа. Его власть нерушима. Господин Босфорт… Вы встречались, помнишь?
Сердце в груди бешено застучало, виски начали саднить. С трудом, но в голове складывались пазлы… Осознав весь ужас ситуации, я нервно покачала головой:
– Нет… Нет, мамочка! Только не это… Не говори, что!..
– Сашенька, успокойся… – ласково заверила меня та. Присев рядом, заботливо погладила по головке. Но это не помогло, и я зарыдала. – Ты даже не представляешь, КАКОЙ властью он обладает. Он бессмертен, силен и…
Женщина застопорилась, словно не решаясь сказать главное. Встретившись с ней взглядом, я произнесла нечто, на что заведомо ждала негативный ответ:
– И он меня застолбил?
– Да, – мама не сдержала радостной улыбки. – Самый лучший оборотень заявил права на нашу девочку! Сашенька, я так тобой горжусь!
Радости мамы я не разделяла. Задыхаясь от слез, страха и боли в душе, я неустанно шептала:
– Нет, нет, нет! Я сбегу! Сейчас же! Ты поможешь мне, мамочка?
Женщина вдруг подняла мое лицо за подбородок и строго заглянула в глаза:
– Нет, Александра. Не помогу.
– Но, – я растерялась, – почему?
Почему-то с опаской обернувшись на дверь, она зашептала:
– Потому что теперь ты принадлежишь ему. Альфе.
Смахнув слезы, я рассмеялась. От глупости! Невозможности! Полного идиотизма, происходящего вокруг!
– И что, – пошутила я, саркастично выгибая бровь, – он меня заберет теперь к себе в пещеру? Где мы будем плодиться и размножаться?!
Мамочка даже не улыбнулась, медленно и напряженно кивнула. Словно опасалась моей реакции.
– Как скоро? – прикусив губу до крови, я ждала своего приговора. – Когда явится ко мне этот странный тип?
Сглотнув ком, мама нагнулась к моему уху и тихо, с явной опаской прошептала:
– Он еще не уходил. Сидит в гостиной и ждет твоего пробуждения.
Мама заставила меня нарядиться. Буквально силком! В белое кружевное платье, выгодно подчеркивающее тонкую талию и изгибы груди. Сперва я сопротивлялась, а потом сдалась… Слишком много проблем, чтобы беспокоиться еще и о внешнем виде.
– Когда зайдешь – поклонись, – ее руки взволнованно дрожали, пока женщина вела меня к Босфорту. – Отвесь ему реверанс до пола. Он мужчина древних повадок.
«Древних повадок»… Слова резанули по слуху. Я резко застопорилась, взглянув на маму в недоумении:
– Сколько ему лет?
– Сашенька, это не важно… Выглядит он шикарно, поэтому… – мама смущенно отвела взгляд и покраснела.
– Сколько! – потребовала я. Дыхание стало нервным и тяжелым. – Он что, елейная девица, что такое спрашивать нельзя?
Мама сдалась:
– Ладно-ладно! Говорят, что около двухсот. Точно никто узнать не решается, – с широко распахнутым ртом и глазами, больше напоминающими блюдца, я не могла найти слов. Какой-то старый дед собирался взять меня в жены! Без моего согласия! Мама же воспользовалась моим замешательством и ускорила шаг в сторону гостиной. – Девочка моя, у оборотней ценятся только сильные мужчины. Босфорт превосходит их всех. Множество оборотней постоянно бросают ему вызов, но Босфорт всегда убивает их с первого удара.
– УБИВАЕТ?! – я ошарашенно застыла, глаз предательски задрожал. – Он еще и убийца???
Мама, кажется, поняла, какую глупость сболтнула, и тут же пошла на попятную, погладив меня по голове, как маленькую девочку:
– Они не умирают в обычном смысле. Их жизнь, как оборотней, заканчивается. Только и всего.
Приняв этот факт, немного успокоилась. Но на душе было слишком тревожно…
– Все, пришли. Внутрь мне нельзя. Не велели, – толкнув меня к нужной двери, женщина зашептала мне на ухо благословляющие молитвы. Никогда ранее я не видела маму молящейся. И когда я почти распахнула дверь, она вдруг торопливо зашептала, кусая ногти: – Будь вежлива, покладиста. Во всем ему угождай! Слушайся! Не перебивай! Как скажет – так и делай! За подарки благодари, но сама ничего не проси! Это ясно?
То, как мама пресмыкалась перед этим типом, бесило и раздражало. В гостиную я ступила уверенной дерзкой поступью, желая высказать мужчине все, что я о нем думаю. В глаза! Кем он вообще себя возомнил? Какой-то старый дед кошмарит мою семью! Вешает им лапшу на уши про оборотней! Чертов предводитель секты! Наверняка, еще и галлюциногенами нас всех подкармливает, для правдоподобности…
– Уважаемый господин Босфорт, сразу хотела бы обозначить!.. – настрой был боевым… Первые три секунды. А потом я встретилась с ним взглядом. И проглотила язык.
Альфа сидел на том самом синем высоком кресле, на котором отец предпочитал принимать утреннюю почту. Закинув ногу на ногу, выкуривая толстую длинную сигару. На нем была черная рубашка. Совсем не та, что вчера. Значит, переоделся…
Это сложно было объяснить словами… Глядя на меня глаза-в-глаза, Босфорт словно передавал мне свою огромную власть. Прижимал к стенке. Показывал, кто тут главный. Я каждой клеточкой ощутила силу и мощь этого человека. Магия?!
– Привет, Александра, – ровный, чуть хрипловатый голос контрастировал на фоне дерзкой и уверенной улыбки. – Почему замолчала? Куда пропал весь энтузиазм?
Меня словно накрыло лавиной! Я задыхалась! Не было сил сложить буквы в слова! Я была маленьким воробушком, вокруг которого крутился питон. Голодный, жадный, самоуверенный.
– Ты прекрасна, – требовательный внимательный взгляд скользнул по моему телу. Глаза мужчины потемнели. Наполнились пламенем. У меня не было до этого парней, но по виду Босфорта было не трудно догадаться – чего именно хочет этот оборотень. Точнее, страстно и безумно желает. – Ровно так же, как и твой очаровательный запах… Никогда не слышал ничего соблазнительней.
Когда ноздри Босфорта затрепетали, с ним начало происходить нечто странное. Лицо вытянулось, побелело. Бросив сигару на подставку, он обхватил руками быльцы кресла. Да так, что вспорол толстую обивку.
Сведя брови на переносице, я неосторожно, неосознанно шагнула назад. Ковер под туфлей хрустнул, Босфорт вернулся мыслями в реальность. За секунду… Буквально за одно мое моргание! Мужчина переместился с кресла мне за спину, перегораживая дверь. Я испуганно закричала, нервно протирая глаза ладонями.
– Это просто не может быть! – шептала себе под нос, стирая слезы. – Это кошмар! Просто жуткий кошмар!
Нечто обжигающе горячее коснулось моих плеч. Поползло по спине, словно лианы. Только потом я поняла, что Босфорт посмел обнять меня. Стало удушающе жарко, как в раскочегаренной печке. От страха я перестала дышать. Сжалась. Тело свело судорогой.
– Александра… Моя Саша… – одичало, не по-человечески нашептывал он, губами зарываясь в мои волосы. Сейчас, когда Босфорт себя не контролировал, проклевывался акцент. То ли английский, то ли немецкий. Это мало волновало. – Это не сон, а реальность. Жизнь, о которой ты и предположить не могла, уже очень скоро произойдет с тобой.
– Нет… – застонала я, пытаясь просунуть руки между нашими телами. Не смогла. Альфа казался непобедимым, неподвижной скалой.
– Да, девочка… – его нос зарылся в ложбинку на моей шее, вдыхая аромат кожи так неистово, словно я – его любимый парфюм, сводящий с ума. Моя кожа покрылась мурашками, поджилки затряслись. – Сейчас твой запах особенно яркий. Буквально вопит всем самцам вокруг… Поэтому нам придется припрятать тебя на какое-то время. Собирай самое необходимое. Не больше одного чемодана. Жду тебя в машине через тридцать минут.
– Что, простите? – опешила. Настолько, что на долю секунды инстинкт самосохранения отключился. А он неистово вопил об опасности, когда Босфорт рядом.
Только ответа не последовало. Босфорт буквально исчез, оставляя дверь в гостиную распахнутой. А еще мое тело… Оно пылало от его прикосновений.
– Я. Никуда. Не. Поеду! – чеканя каждое слово, я не могла избавиться от дрожи в голосе. По телу волнами разливались обреченность, паника, ужас и страх.
Мама стояла напротив меня, воинственно вставив руки в боки и буравя гневным взглядом. Последний раз я наблюдала женщину такой решительной и непоколебимой лишь в младших классах. Тогда мы с подругой сбежали из дома, а после разоблачения получили заслуженное наказание.
– Поедешь, – указав на меня пальцем, приказала та. – И это не обсуждается! Поняла меня?
Взгляд метнулся на сестру, но и здесь поддержки я не получила. Лея с завистью оценила чемоданы, заботливо собранные для меня мамочкой, и закатила глаза:
– Боже, Саша! Сколько можно набивать себе цену? Радуйся! Альфа выбрал тебя. Теперь ты не только для нашей семьи особенная, но и для всего мира.
– Вот, мамочка! – я указала на Лею пальцем, робко улыбаясь. Моя смелая идея казалась спасением. – Лея не против подобных скоропостижных отношений. Ей явно нравится этот жуткий Босфорт. Пусть она едет, а не я!
– Нет, Саша, – сцепив зубы, сестра посмотрела на меня с такой ненавистью, что по телу прошла дрожь. Скомкав в руке платок, она кинула им в меня. – Он выбрал тебя. Так не получится.
За моей спиной располагалось окно третьего этажа. Той самой комнаты, в которой я прожила всю свою сознательную жизнь. Золотая тюрьма. Козочка, выращенная на убой. Я было хотела распахнуть створки и выпрыгнуть. Если верить словам моей полоумной семьи, я обращусь во что-то нечеловеческое и сильное. А нет… Может хоть тогда мама поймет, в какой капкан меня загнала?!
Тяжелый выдох мамы привлек мое внимание. За секунду оказавшись рядом, она крепко накрепко обняла мое дрожащее тело и стерла платочном слезы:
– Глупенькая… Чего же ты плачешь? Радоваться нужно.
– Чему? – я опешила, впервые в жизни оттолкнув от себя женщину. – Браку с жутким незнакомым стариком?!
Конечно, Босфорт выглядел молодо и свежо. Словно застопорился в расцвете своих лет. Так же я не могла не обратить внимание на его слишком уж спортивное и подтянутое тело, словно у заядлого спортсмена. Ухоженный, в дорогом костюме, с аристократическими повадками… При других обстоятельствах, в другой реальности он бы несомненно привлек мое внимание харизмой и умными глазами. Но не теперь. Каждая клеточка моего тела ненавидела его до колик в желудке! За разрушенную жизнь! Сорванные планы! И, наконец, поломанную психику!
– Тише! Вдруг он услышит тебя?! – грубо зажав мне ладонью рот, мама аккуратно выглянула в окно. Там у центральных ворот нашего огромного дома стояла вереница из черных автомобилей Босфорта. Метрах в десяти от моей комнаты. Идея с побегом через окно тут же показалась глупостью. Пока я таращилась на женщину в недоумении, та решила сменить тактику. Мягко и вкрадчиво нашептывая. – Девочка моя, у меня не было времени рассказать тебе обо всех примочках оборотней. Например, у девушек после обращения очень сильный и концентрированный запах. Твой, как мы уже поняли, особо притягательный для мужчин-оборотней. Это безумно опасно. Ты ведь не хочешь подвергнуться насилию? Даже твой отец, при всем своем влиянии, не сможет месяц отбиваться от ухажёров. А вот господин Босфорт был так любезен, что предоставил тебе кров, защиту и…
– Хватит! – зажав уши, я тряхнула головой. – По-твоему, мне пять, и я должна в это поверить? – и тут, окинув на секунду собственные эмоции, я задалась главным вопросом: – Стоп. А где папа?
Отец всегда любил меня и баловал. Даже слишком. Я была уверена, он остановит мать, готовую продать дочь в рабство ради собственной выгоды. И, конечно, вправит мозг Лее, которая еще смеет завидовать моему несчастью.
– Ты не можешь не поехать, – сорвалась мать, сжимая кулаки от бессилия. – Зачем ты нас так унижаешь?! Хочешь, чтобы сам Босфорт волок тебя до автомобиля силком?
И я тут подумала: почему нет? Ему это нужно, не мне. Развалившись на маленьком диване, я поджала под себя ноги и широко улыбнулась:
– Не мои проблемы.
Зарыв лицо в ладони, Лея прошептала так тихо, как только можно. Но мой внезапно ставший острым слух уловил каждую букву:
– Эгоистка чертова. Мы из-за нее все тут погибнем!
Мама читала мне нотации долго и истошно. Припомнила, как вынашивала десять месяцев, как кормила грудью, ухаживала, не спала ночами. А я, такая ужасная дочь, подвела ее надежды и растоптала сердце. Как бы я не хотела пропустить сказанное женщиной мимо ушей – не смогла. Сердце обливалось кровью.
И тут Лея дала о себе знать. Ударив кулаком по столу, она закричала:
– Все, пора прекращать этот цирк. Расскажи ей всю правду, мама. Пусть знает, раз такая упрямая.
– Что? – мама замерла, замолкла, посмотрела на Лею с интересом.
Опустив голову, едва сдерживая слезы, сестра прошептала себе под нос:
– Господин Босфорт куда-то забрал отца. Он вернется в семью только после того, как ты окажешься в укромном месте.
Мое сердце больно сжалось, перед глазами все помутилось. Подорвавшись с места, я бросилась к двери:
– Как он мог?! Я сейчас же потребую…
На пути возникла Лея. Будто из воздуха! Перегородила мне путь и умоляюще зашептала:
– Ты можешь противиться, и он все равно заберет тебя против воли. Только тогда мы больше никогда не увидим отца. А можешь пойти добровольно, и тогда отца привезут домой уже сегодня. Босфорт дал слово.
В панике развернувшись, я поймала взгляд матери. Заглянув ей в глаза, я пыталась достучаться до ее сердца, но женщина оставалась хладнокровной.
– Это правда? – мой тихий шепот срывался на крик. – Босфорт забрал папочку?
Мама кивнула, и я заплакала, повалившись на пол. Моя идеальная жизнь разрушилась буквально за сутки!
– Не плачь, сестра. – мягко зашептала Лея, погладив меня по голове. – Соберись, натяни улыбку и езжай с Босфортом. Он отпустит отца. А у тебя будет возможность достучаться до альфы и объяснить ему, почему ты не хочешь этого брака. Он ведь тоже человек. Ну, на половину… Наверняка, вы достигните взаимопонимания и…
– Лея! – окликнула Лею мама, словно хотела что-то опровергнуть. Но тут же прокашлялась и улыбнулась, сбавив тон. – Все правильно говоришь. Так и будет. Главное сейчас пойти на поводу. А дальше договоритесь.
Запрокинув голову назад, я ударилась темечком о дверь. Мои планы на жизнь накрылись медным тазом. Но все, что действительно волновало в тот момент: где отец? Я любила его всем сердцем. Готова была пойти на все, чтобы спасти своего старика. Даже прыгнуть с закрытыми глазами в бездну!
– Куда он увезет меня? – раздался мёртвый хрип с едва шевелящихся губ. Я сдалась. Была повержена.
Мама и Лея облегченно вздохнули.
– В отель, – без колебаний ответила сестра. – В очень хороший, дорогой отель. У тебя будут все удобства, личная комната, косметолог, стилист…
– Отца отпустят сразу же? – отмахнувшись от ненужной информации, я перешла к делу.
– Поездка должна пройти ровно, прилично, без истерик. Тогда, по приезду, папа вернется домой, – заверила меня мама. Затем кратко взглянула на окно, между ее бровей залегла глубокая морщина. – Босфорт убьет нас всех, если узнает, что мы проболтались…
– Сашенька, солнышко наше! – вдруг ладони сестры крепко сжали мои щеки. Я видела ужас в глазах девушки. И страх. Дикий, необъятный, животный. Лея до колик боялась Босфорта, это казалось очевиднее некуда. Как огня. – Ты обещаешь, что не накличешь на нас беду? Господин Босфорт, он обладает огромным влиянием. Слава о честном и справедливом альфе гуляет по миру, но еще люди прекрасно знаю… – Лея засмотрелась куда-то сквозь меня в пустоту, – какой он в гневе!
Я напряглась. Не желая выдавать истинных чувств, спокойно переспросила:
– Ты о чем?
– Был у него как-то приемник… Кажется, Людвигом звали, – начала было рассказывать сестра.
– Все! Хватит на сегодня сплетен, девочки. Сашеньке пора, – хлопнув в ладони, мама грубо прервала Лею.
Не помню, как меня выпроваживали из дому. Видимо, мой мозг настолько травмировался этим событием, что выкинул воспоминания из головы. Словно ничего не было. Помню лишь, как стояла на улице в одиночестве, выгнанная за ворота. Одна. А впереди был Он. Приветливо распахнул для меня дверь автомобиля, заманивая внутрь приглашающим жестом.
«Добро пожаловать в ад!», – шептали его глаза.
– Я ждал тебя два часа, – холодный, как острая сталь, голос альфы разрезал звенящую тишину в округе. Даже птицы не пели, ветер не шумел. Вдруг его свободная ладонь упала на живот. Мужчина медленно поклонился, не открывая от меня взгляда. Медленно, пугающе облизнулся. Хрипло шепнул. – Но я все равно тебе рад.
И я села в авто. Села. Мать его. В авто.
Глава 2
В автомобиле Босфорта сидения располагались друг напротив друга. Забившись в самый угол, я обняла себя руками и обреченно уставилась в окно. Жизнь словно покинула тело, слезы комом застряли в горле. Я не могла беззаботно улыбаться, как велела Лея, но все равно оставалась титанически спокойной. Это и так слишком много.
Тогда я снова ощутила на себе тот самый сальный, голодный взгляд. Водитель, безмолвно сидящий за рулем, а также охранник, составивший ему пару, странно таращились на меня через зеркало заднего вида. Как будто я – жаренный стейк. А они – не ели мясо десять лет.
– Сайлас, Тимон! – прорычал Босфорт яростно и безумно, мое сердце едва не выскочило из груди. Альфа испепеляет своих работников таким уничтожающим взглядом, что стало дурно и неуютно. Его стальной бас проникал под кожу острыми шипами. – Вы бросаете мне вызов?
– Простите, господин Босфорт… – огромный широкоплечий бугай-охранник склонил голову и испуганно затаился, словно нашкодивший мальчик.
– Этого больше не повторится… – голос старика-водителя срывался на писк от страха перед главарем.
Босфорт ничего не ответил. Нащупав кнопку на боковой панели, он раздраженно ударил по ней кулаком, ниша с водителем оказалась за черной стеклянной стеной. Испустив едва заметный облегченный вдох, мужчина сел прямо напротив меня. Машина двинулась с места.
– Ты готова отправиться в новый дом? – два пугающих черных глаза, словно опасные ядовитые змеи, уставились прямо на меня. Я вздрогнула, плотнее вжалась в сидение.
Аура альфы напоминала мне энергетический шар. Тот самый, который бьет током при любой возможности. Собрав волю в кулак, я вздернула подбородок повыше и сделала вид, что не умираю изнутри от страха.
– Вот, – указала я через стекло на шикарный особняк родителей, – мой дом. Навсегда. Другого не будет.
Он просто хмыкнул, саркастично усмехнувшись. Но я задрожала, дыхание перехватило. Инстинкт самосохранения включился на максимум! В простом движении губ было столько угрозы, власти, жестокости… Словно я только что подразнила льва! Тыкнула в него палкой!
– У тебя острый язык, Саша. – Босфорт без спроса поддел мою ладонь и притянул к своим губам. Это действие стало настолько резким, неожиданным, скоропостижным… Что я растерялась и обмякла, разглядывая мужчину с широко распахнутыми, полными страха, глазами. – Это будет даже интересно…
Краткий вежливый поцелуй быстро перерос в нечто больше. Его губы скользили по моей ладони с упоением, жадностью и страстью… Мягко и неторопливо глаза Босфорта закатились в неподдельном блаженстве, а потом и вовсе закрылись. Горячий терпкий язык, мокрый и скользкий, прошелся по коже сперва медленно и осторожно, а после одичало и бешено принялся вылизывать пальцы.
Босфорт сжал мою кисть крепко накрепко, не давая двинуться с места. Но я не спешила этого сделать. Зрелище поразило! Я вдруг ощутила себя наркотиком, способным свести с ума мужчину, от которого весь мир сходит с ума. Он пугал людей одним взглядом, но стоило его обонянию уловить мой запах, как мощный сильный альфа превратился в одичалое животное.
А потом случилось нечто неожиданное. И для меня. И для Босфорта. То ли власть вскружила мне голову, то ли те самые волчьи повадки, о которых кратко и невнятно говорила мать… Но я ощутила, как мои соски под плотным свитером встали колом, а между ног все задрожало от возбуждения, тонкие хлопковые бикини стали мокрыми. Никогда ранее такого не наблюдалось!
Я замерла в ожидании, в голове была лишь одна фраза: «Что за черт?!». А после: «Вдруг он не заметит?».
Заметил. Поднял взгляд. Вытянул голову вперед, и ноздри его так отчетливо затрепетали, словно зажили своей жизнью. Лицо вытянулось, глаза налились алой кровью, а идеально уложенные волосы на голове встали дыбом. Словно кто-то шандарахнул Альфу током!
– С-а-ш-ш-ш-а… – мое собственное имя из его губ звучало, как вибрация. Призыв дьявола из преисподних. Он вдыхал, вдыхал, вдыхал… Не мог надышаться… Сходил с ума на глазах… Дичал, шептал словно в припадке: – Моя Александра…
Страх и стыд отошли в сторону, стоило увидеть воочию новое потрясение. Босфорт наступал на меня, прижимаясь носом все ближе и ближе, пока не коснулся им живота. Скользнул вниз, упираясь им прямо в то место, где-то какое-то время назад я опрометчиво посмела себе почувствовать нечто совершенно необъяснимое.
Его руки сжали мои бедра, голова оказалась между ног. Даже через джинсы мне удавалось четко ощутить горячее дыхание, а еще это странный запах… Чего-то звериного, в пересмешку с человеческим.
– Прошу, – завопила я, – остановитесь!..
Он не мог. Это было выше его сил. Выше сил самого альфы, держащего под контролем целый мир! Босфорт не мог справиться со своей животной сущностью. И, в конце концов, она взяла верх…
На моих глазах кожа мужчины начала обрастать шерстью. Зубы, еще недавно казавшиеся мне идеально ровными и белыми, стали желтоватыми клыками. Короткие ногти рук стали огромными черными когтями, способными вспороть горло одним лишь взмахом кисти.
– О, нет! – зажмурившись, завопила я во все горло. – Только не это! Вы – самое настоящее чудовище! Гадкое и противное! Да я лучше сброшусь с крыши, чем стану вашей женой!
Босфорт замер, застопорился. Неторопливо он поднимал на меня свой цепкий, нечитаемый взгляд. К тому моменту, как наши глаза встретились, он снова принял облик человека. А я всерьез задумалась, не сошла ли с ума?!
Резко вернувшись на свое место, мужчина дважды хлопнул по стене. Авто затормозило. Мужчина вышел. И прежде, чем оставить меня в гордом, полного дикого ужаса и непонимания, одиночестве, он улыбнулся, прохрипев:
– Я думал, что смогу подождать месяц, пока у тебя пройдет острый период течки… Но нет. Прости, Саша. Уже через несколько дней я сделаю тебя своей.
– Что?! – глаза распахнулись, а сердце едва не вспороло грудную клетку. – Это вообще не законно и…
– Я бы сделал это прямо сейчас, но хочу остаться джентльменом. Считай, это моя дань уважения твоему великому отцу, – поправив галстук, он жадно вдохнул ужасный смрад помойки, у которой водитель почему-то остановил авто. Альфе явно полегчало. И тогда, исказив лицо в жуткую гримасу, он прорычал: – Да, Саша. Ты станешь женой чудовища. Знаешь, почему?
– П-почему? – руки, ноги, голос… Все дрожало. Перед глазами все еще стоял облик оборотня.
– Потому что ты, – его палец указал на меня, – ровно такое же чудовище, милая.
Дверь была захлопнута с грохотом, машина встряхнулась. Альфа пересел в соседнее авто.
Уже в пути я четко поняла, что семья мне не поможет. Они целиком на стороне Босфорта. Внимательно глядя в окно, я старалась запомнить каждый поворот. Планировала побег заранее. Как вдруг авто свернуло с основной трассы. Мы ехали пару километров по ухабинам, а после начался ровный новый асфальт. После лес, лес, и еще раз лес… Густой и темный, как в страшных сказках про злых колдуний. Я окончательно запуталась.
– Наконец-то… – мой тихий шепот развез тишину в салоне. Сердце бешено застучало, дыхание ускорилось, голова закружилась. А всего-то на горизонте замаячил огромный особняк.
«Никакого забора, – радостно подметила я. – Бинго!».
Автомобиль остановился у центральных ворот. Я нерешительно замерла. Из вереницы сопровождающих нас машин вышел Босфорт. Спокойно подойдя, он галантно открыл для меня дверь и протянул руку с улыбкой. Словно ничего между нами не случилось считанные часы назад.
– Александра? – его бровь вздернулась ко лбу, а на лице четко читалось: «Поторопись!».
«Чем быстрее я выйду, тем быстрее мы обсудим с ним все деловые вопросы… Тем быстрее я и отец вернемся домой!», – с трудом, но мне все же удалось себя успокоить. Выдохнув, все же ступила на землю.
Но руку Босфорту не подала. Сжав ладонь в кулак, он захрустел костями. Из недр души вырвался злобный рык. Проглотив негодование, он вдруг елейно заговорил:
– Дорогая Саша, мой дом в твоем распоряжении. Как невесты, жены и матери моих детей, разумеется.
– Это еще нужно обсудить, – закатив глаза, я устало выпустила пар сквозь стиснутые зубы. Отношение ко мне, как к вещи, начинало порядком раздражать!
– Но, – мужчина вытянул палец вверх, призывая меня замолчать. Буквально закрыл рот, – это будет после того, как я смогу допустить тебя до персонала. Мне очень жаль.
– Эмм… – я напряглась, предчувствуя неладное. – Что вы этим хотите сказать?
Аккуратно оглянувшись по сторонам, я с удивлением заметила, как тихо, незаметно, но очень уверенно на меня со всех сторон наступают работники Босфорта: горничные, водители, охранники… Окружают, берут в плотное кольцо. Паника захлестнула с головой! Бежать было некуда! Я оказалась окружена!
– Я беспокоюсь о тебе, моя милая. – слишком уж елейно заговорил Босфорт, явно непривычным для себя тоном. Глаза оставались холодными, как лед. А лицо жестоким и пугающим своей бесчеловечностью. – Твой запах… Сейчас он сводит мужчин с ума. Даже некоторых женщин… Мои люди могут не сдержаться и причинить тебе вред. Поэтому какое-то время только я смогу знать, где ты. Так безопасно.
– Что значит «знать, где ты»?! – дышать стало тяжело, легкие сжались, зуб на зуб не попадал.
Подняв руку вверх, Босфорт щелкнул пальцами. Он смотрел на меня прямо в глаза, когда его люди напали на меня и скрутили. Я пискнуть не спела, как вдруг оказалась обвязана жутко плотными и толстыми канатами!
– Что за чертовщина? – пыталась вырваться – ничего не вышло. Лишь больше увязла. Ноги не двигались, как будто приклеились одна к другой. – Вы тут все психопаты, или как?
Люди Босфорта молчали, а он лишь улыбался, радуясь чему-то мне не понятному.
– Твоя мама меня предупредила, что ты ничего не знаешь о нашем мире, – он застыл напротив меня. Воспользовавшись полной беспомощностью, мягко скользнул костяшками по щеке. Поморщившись, я отвернулась. Тогда он буквально на моих глазах сжал рукой крышу автомобиля и отшвырнул ее в сад. Слуги застыли, я замерла в неверии. Только тогда Босфорт продолжил говорить загадками:
– Скажи, Саша, когда ребенок рождается, зачем его пеленают?
«Как он это сделал?», – я разглядывала оторванную и скомканную крышу автомобиля, когда на автомате ответила первое, что пришло в голову:
– Они ведь маленькие. Ничего не знают, ничего не умеют. Чтобы не навредили сами себе.
– Умница, девочка, пять с плюсом! – альфа хлопнул в ладоши. Только тогда я вернула ему свое внимание и поняла, какую дурость сболтнула. – Ты – младенец в мире оборотней. Мы ведь с тобой не хотим, чтобы ты причинила себе вред, правда? Это было бы для меня катастрофой.
– Что ты имеешь в виду? Какой еще катастрофой?! – я занервничала еще больше, увидев в руках Босфорта плотный черный мешок. Он был мал для тела, но в самый раз для головы. Именно туда он и отправился без предупреждения и прелюдий. Вырываясь, как только можно, я истошно завопила, пытаясь призвать к человечности слуг Босфорта. Но те, почему-то, смотрели на меня, как на психически неадекватную. – Вы все не здоровы, это ясно? А ваш главарь секты – главный придурок! Уж не знаю, какую соль вы тут принимаете с едой, но вам всем надо лечиться, ясно?!
Закатив глаза, Босфорт устало выдохнул в сторону дворецкого:
– Виктор, не могли бы вы и рот ей закрыть? Эти помехи меня порядком нервируют.
Усмехнувшись, старик кивнул и засунул мне в рот кристально белый платочек, пахнущий стиральным порошком. Далее снова последовал мешок. В неведении и тишине я находилась недолго. Босфорт лично перенял меня у слуг, закинул себе на плечо и отправился в дом.
– Тебе тут понравится, – зачем-то проговорил он мне спокойным тоном, – А если нет… Можешь тратить сколько угодно средств на ремонт и отделку, – усмехнувшись чему-то мне непонятному, оборотень добавил. – Можешь хоть сжечь этот дом. У нас их тысячи по всему миру.
При других обстоятельствах это могла быть милая семейная ссора… Если бы я не лежала связанная и с мешком на голове на плече психопата!
– У тебя, наверняка, уйма вопросов, – мы шли уже достаточно долго, когда альфа снова подал голос. – Первый и самый логичный: «Зачем мешок?». Отвечу. Ты, Саша, сейчас эмоционально нестабильна. Опасна для себя самой. Так что лучше тебе не знать пока, как выбраться.
«Выбраться?! – завопила я про себя, барахтаясь со всей силы. – Он собирается запереть меня в башне?».
Лязгнул замок, после чего послышался скрежет металла. Меня перекинули на мягкую постель. Но не успела я выдохнуть, как тяжелые кандалы щелкнули на лодыжках. Только после этого Босфорт снял мешок. Пока он развязывал путы, я с ужасом осмотрелась.
– Это тюрьма?! – я опешила… Никаких тебе окон, лишь кровать, стол с листиками и ручкой… Цепь, стальные двери. Больше ничего. Голос сошел на писк: – Ты собрался держать меня в тюрьме?
– Лишь пару дней. Для твоей же безопасности, – щелкнув пальцами по моей окольцованной лодыжке, он совершенно спокойно добавил: – Это типичный ритуал для оборотня, готовящегося к первому в своей жизни обороту. Ты же не хочешь в панике перебить половину моих работников, верно? Я чувствую, Саша… Ты будешь сильной волчицей.
Я не слушала его. Не могла. Не умела. В голове была лишь паника. Ужас. Страх. Я отказывалась верить в оборотней. Не верила. Просто не могла поверить! Плакала, жалела себя и ненавидела Босфорта.
– Мы должны договориться. Просто послушай… – тихо взмолилась я, когда кляп из платочка оказался снят.
– Я защищаю тебя. Тебя, Саша. Ты позже скажешь мне спасибо, – с серьезным каменным лицом Босфорт сжал мои щеки и кратко поцеловал в губы. Я и понять ничего не успела, а он уже оказался за закрытыми железными прутьями. Словно боялся сам себя. Сглотнув ком, он в последний раз вдохнул мой запах и тут же отвернулся. Голос стал хриплый, деловой и отчужденный: – Я лично стану носить тебе еду, воду и все необходимое. Не паникуй, будущая альфа. Твой первый оборот пройдет лучше, чем у большинства волков.
Отмахнувшись от ерунды, я воскликнула главное. Стараясь успеть до того, как Босфорт уйдет:
– Что насчет моего отца?
– Не понимаю, о чем ты, – ответом мне стал пронзительный взгляд.
– Ты вернешь его в семью? – сглотнув ком, я с мольбой смотрела на своего мучителя и личного психопата.
– В какую семью, Саша? – мужчина прищурился. В его глазах заплясали недоумение и дикий кошачий интерес. – Он напился до смерти. Завалился спать. Перенервничал после твоего шоу. Вы обязательно увидитесь. На свадьбе.
Два дня спустя…
Лежа на постели, я намеренно не отводила взгляда от книжных строк. Хотя это было чертовски сложно. Он смотрел на меня каждый раз так внимательно, словно выжидал чего-то. Жаждал… Требовал!
– Что за детский игнор? – холодный стальной бас, полный ярости, разлился эхом по моей темнице. Казалось, бетонные стены вздрогнули! – Тебе семь лет?!
Я промолчала. Но все же не сдержалась и вздрогнула, когда Босфорт кинул поднос с едой на стол. Приборы громко застучали о железную поверхность, ножки столика пошатнулись.
– На твоем месте я бы задавал уйму вопросов, а не зарывался головой в песок! – кровать заскрипела, альфа присел на край постели.
Его взгляд… Черт, как же сложно было его игнорировать! Пробирающий до костей, тяжелый, властный, требующий поклонения… Словно вокруг тебя кружится удав или голодный тигр, а ты сдерживаешь внутри истошный вой ужаса и не бежишь, а наоборот – прикована к месту.
– Это главная ошибка всех сектантов, – наконец, совершенно нехотя подала голос я. – Чем больше ответов получаешь, тем больше любой бред обрастает «реальными» подробностями. И вот ты уже веришь в единорогов, гномиков и оборотней.
Внезапно ладонь Босфорта упала мне на лодыжку. Мои пальцы впились в книгу, дышать стало сложно. Медленно, неторопливо мужчина вел рукой вверх, поглаживая мою кожу.
– Ты упертая, Саша. Слишком. Рано или поздно это станет тебе боком, – его голос вдруг показался мне пьяным, рассредоточенным. Губы едва шевелились, лениво и нехотя. – Не забывай, какой чести ты удостоилась, готовясь к первому обороту в доме альфы. Когда-нибудь я расскажу тебе, какие ужасы переживают другие несчастные оборотни.
– Да ты!.. Ты!.. – раздраженно откинув книгу, я все же взглянула на Босфорта.
Это было поспешное решение. Опрометчивое. Я думала, что справлюсь и поставлю его на место, но… Не смогла. Сейчас радужка мужчины была полностью черной, белок залит кровью. Конечно, я не могла гарантировать точно, но мне показалось, будто зрачок вовсе не круглый, а продолговатый и узкий, как у кота!
– О, черт… – в ужасе я попятилась назад, к изголовью постели. Действовала неосознанно, на первобытных инстинктах. – Мне все это кажется… Кажется… Я не сумасшедшая, нет-нет-нет!
В глубинах глаз Босфорта я видела нечто, пугающее меня до спазма в легких. Измученное голодное животное, едва сдерживающееся рядом со мной. Он хотел меня… Так сильно, как изголодавший монстр может хотеть свою законную добычу.
И пьяным он не был. Босфорт сгорал от возбуждения. Раньше я и представить не могла, что такие вещи могут быть очевидными!
– Сейчас я терпим к тебе больше, чем к кому бы то ни было! Но ничего не вечно, – намотав на руку цепь, он грубо притянул меня к себе. Стальная рука сжала мои щеки, не позволяя отвернуться. Заставляя смотреть в глаза. Рычащий хрип проник мне под кожу, оставаясь в памяти навсегда:
– Ты ведь не хочешь знать, какой я в гневе?
Инстинкт самосохранения взял верх. Активно замотав головой, я сдалась.
– Отлично, – на губах Босфорта расплылась кривая холодная усмешка. – Быстро учишься.
«Пусть он уйдет, – молила я про себя. – Пусть уйдет!».
Только оборотень не спешил. Медленно склонившись к моим губам, он застопорился в миллиметре. После его горячий шершавый язык кратко очертил контур губ. На моей коже выступили мурашки, она задрожала, ощетинилась.
– Соблазн так велик… – зашептал он едва уловимо для моего чуткого слуха. Путанно, бессвязно. – Но, боюсь, если начну, не смогу остановиться… – сделав глубокий вдох, он вдруг резко переместился в другой конец моей камеры, прямиком к двери. Не оборачиваясь, вышел прочь и ударился головой о прутья. – Оставим прелесть первого поцелую до свадьбы, дорогая.
Зажмурившись, накрыв лицо руками, я пыталась проснуться от ужасного сна, но ничего не выходило. Тем временем Босфорт долго и уныло закрывал сложный многоуровневый замок.
– Если интересно, – бросил он напоследок перед уходом, – вечером меня не будет. Ужин тебе принесет горничная.
– Правда? Ты ведь сказал, что никого сюда не допускаешь, – саркастично усмехнулась я.
– Так сложились обстоятельства. Аманде можно доверять.
Этим же вечером я услышала в конце коридора аккуратные женские шаги. На горизонте появилась хрупкая низкорослая брюнетка. В ее руках был огромный поднос с большим количеством деликатесов.
– Босфорт приносил мне только полезную еду… В основном, тушеное мясо, – с воодушевлением и неподдельным голодом я осмотрела сочную пиццу «Пеперони», самодельные домашние конфеты и даже несколько кусочков шоколадного торта. Особое внимание привлекла миниатюрная бутылка шампанского.
– Ну, – Аманда расплылась в счастливой улыбке, заговорчески подмигнув, – его ведь нет дома. Почему бы не порадовать дорогую гостью? Мы наверху даже представить не можем, как тяжело вам здесь вот уже второй день.
– Ужасно… – созналась я, зарываясь лицом в ладони. – В дали от людей просто невыносимо… Чувствую, как схожу с ума в этих бетонных стенах.
– А хотите я с вами посижу во время ужина? Как раз сразу после поднос заберу, – предложила она вдруг, и я активно закивала. О какой-либо компании, кроме Босфорта, и мечтать не могла!
Разделить ужин пополам Аманда не согласилась. Дескать альфа учует запах, обвинит в краже продуктов у его избранной. Выпустить, естественно, она тоже меня не могла. Это подписывало бы девушке смертный приговор. Надеюсь, мера наказания преувеличена ради красного словца.
Девушка подробно рассказывала мне о быте их огромного дома, пока я жадно поглощала принесенную еду. Воды или других напитков в «пайке пленника» не было, так что пришлось довольствоваться шампанским. Вот так, незаметно, поднос опустел полностью.
– Не понимаю, – от шока глаза поползли на лоб, – как могла сама столько съесть!
– Волчий голод… – захихикала Аманда.
Поднявшись на ноги, она неторопливо принялась собирать поднос обратно, чтобы вернуть его на кухню. Я не торопила девушку, наслаждаясь компанией. Как вдруг начало происходить нечто странное…
Адреналин в груди начал зашкаливать, как после пяти чашек крепкого кофе. Сердце бешено забилось, конечности затряслись, а внутри возросла яростная энергия. Я смотрела прямо на застывшую Аманду, когда поняла, что росту. Возвышаюсь все сильнее и сильнее…. Голова ударилась об пол, а после я упала на лапы. Огромные волчьи лапы!
– О, нет! – воскликнула Аманда, привлекая мое внимание. – Кандалы разорвались!
Опустив взгляд, я в этом убедилась. Действительно, тяжелый метал буквально расплющило.
«Я могу сбежать!», – хотела было произнести я, но вместо голоса с морды вырвалось лишь слабое поскуливание. Откинув вопросы на потом, я яростно кинулась к выходу. Аманда перекрыла мне дорогу:
– Не выпущу! Только через мой труп!
Решив оттолкнуть девушку, я не рассчитала собственные силы. Буквально отшвырнула ее к стене. А ведь даже сил особо не прилагала! Аманда обмякла и потеряла сознание.
«Вот черт!», – зарычала я. Решив прихватить ее с собой. Закинула на плечи и побежала. Дорогу к выходу найти было легко и просто. Шлейф пиццы и ароматных сладостей легко прослеживался. Буквально стал дорогой, усыпанной розами.
В доме было полно народу. Но все они, абсолютно каждый, с ужасом замирали при моем появлении. Словно не они навязывали мне существование оборотней, а видели их впервые!
«Нужно оставить горничную у центральных дверей, чтобы ей помогли скорее прийти в чувство!», – подумала я про себя, мягко скинув Аманду с плеч на диван.
– Не пойму, – услышала я позади взволнованный голос, – кто додумался дать девочке транс-жиры? Альфа этого не простит!
У меня не было времени слушать чужие разговоры. Я стремглав кинулась прочь из дома. Прочь от альфы! Прочь из заточения! Помню, как бежала по лесу со скоростью автомобиля и ощущала себя самой счастливой на свете! Все казалось таким правильным, нормальным! Словно я родилась не человеком, а огромным волком.
Сильная, непобедимая, огромная волчица!
Бежала… Бежала… Бежала… По лесам, полям, переплыла через озеро и даже не увязла в маленьком болоте. Было плевать на вонь от шерсти! Я была не я. Лучше. В миллиарды раз!
И тут ноздри уловили знакомый аромат. Замерев, я настроила обоняние и поняла, что в двадцати метрах мой родной дом, где мамочка перечет свои фирменные винные булочки с корицей.
«Как же я соскучилась! Лея, мамочка, папочка, уже бегу к вам!», – ликовал внутри проснувшийся ребенок. Воодушевленная и окрылённая, я буквально упала в помойку на пути, но затем отряхнулась и продолжила путь.
Энтузиазм стух, когда у центральных ворот заметила знакомую вереницу машин. Господин Босфорт был там. Медленно, минуя охрану, я обошла дом с обратной стороны и с легкостью перескочила четырехметровый забор с проволокой. Затем прошла по газону и замерла, заглянув в окно. Там, в гостиной, стояло настоящее чаепитие. Отец восседал на любимом кресле, нервно попивая виски из кофейной кружки. Мама и Лея, занявшие диван, нервно хлебали чай. А вот Босфорт… Он стоял у камина, сверля моих родственников гневным взглядом.
– …Вина целиком и полностью на вас! – рычал он, тыкая в моих родных пальцем. – Саша ничего не знает, ничего не умеет. Я для нее – тюремщик. Почему вы с рождения не готовили дочь? Почему мир оборотней для нее – загадка?!
Отец молчал. Лишь отхлебнул побольше с чашки. Мама же робко зашептала:
– Прошу учесть, что в законах нет ничего конкретного на этот счет. В роду Градских все обращались в двадцать один. Не было нужды занимать ее голову лишними подробностями.
– А если бы она женилась? – рычал Босфорт.
– Развелась, – парировала мама.
– А невинность? – раздавив кружку в руке, альфа закинул ее в камин. – Вы ведь знаете, что в любой волчице важна невинность! А если ее нет, то пара обязан убить всех прежних партнеров!
– Ну, и что такое? – моя родная мама, которая всегда казалась божьим одуванчиком, пожала плечами и улыбнулась. – Это ведь просто человек. Одним больше, другим меньше.
Брови Босфорта поползли на лоб, а губы сжались в тонкую линию. Наконец, мужчина отвернулся к камину и задумался. А я смотрела на спинку кресла отца и молила про себя: «Отец, скажи хоть что-то! Не заставляй в себе разочароваться!».
– Саша уже сформированная личность. Сломать ее представление о мире будет очень сложно, – обреченно прошептал себе под нос Босфорт. – Что будет, когда она узнает, как по традиции происходит спаривание с целью продолжения рода!
– Подумаешь, в личине волка. И что? – подала голос Лея. Встав на ноги, она от бедра прошла к Босфорту. Только сейчас я видела, что сестра стоит перед мужчиной в одном розовом пеньюаре на голое тело. Застыв перед альфой, она аккуратно положила ладонь ему на плечо и томно прошептала: – Вы ведь помните, уважаемый господин Босфорт, что если Саша не захочет спариваться, то вы всегда можете взять вторую жену?
«Спариваться в личине волка»… «Вторая жена»…
Голова порядком взрывалась от ужаса услышанного, моя волчица задрожала от страха и поджала хвост, опустив морду пониже. Быть замеченной стало еще страшнее!
– И правда, господин Босфорт, – мама встала следом за Леей. Подняв со столика свои фирменные, только что испеченные булочки, она понесла их альфе. – Зачем вам так напрягаться? Наверняка, есть более важные дела. Дайте Сашеньке годик-другой на восстановление и принятие, а сам пока возьмите другую.
Даже сомнения не возникло, в каком именно смысле говорилось слово «возьмите»… В животном, грязном… Я потеряла дар речи!
Босфорт испепелял их взглядом, холодным и привычно злобным. Когда вдруг его телефон зазвонил. Мужчина равнодушно взглянул на экран, но глаза его тут же округлились.
– Слушаю, – прозвучал стальной ответ. Сбивчивый голос по ту сторону быстро тараторил. Лицо оборотня искажалось с каждым словом все сильнее. Наконец, он грубо нажал кнопку «отбой» и с яростным рыком бросил сотовый в камин. Моя семья уставилась на него с опасением, и он рявкнул в ответ: – Ваша сестра сбежала!
Это стало неким спусковым крючком. Сигналом: «Беги, Саша! Беги так быстро, как только можешь!». И я сделала это. Убежала прочь от своей семьи, которая не собиралась спасать собственную дочь от опасности. Бежала долго, не разбирая дороги. Бежала и рыдала.
«Как же мне избавиться от Босфорта?!», – этот вопрос сводил с ума, взрывал мозг!
И тут в голову пришла идея. Мужчина ясно и четко дал понять, что его интересует только девственница. Просто так переспать с кем-то мне нельзя, потому что бедолагу ждет смерть… А что насчет метки, которую носят мать и отец?
Именно в этот момент, словно по велению волшебной палочки, со мной сровнялся серый волк. Я сразу поняла – это оборотень, учуявший запах самки. Словно посланные мне для спасения! Не став убегать от него, я наоборот – остановилась. Он тоже замер.
«Как мне дать ему понять, чего я хочу?», – задумалась я. Затем, действуя на инстинктах, я выгнула шею в бок и подставила ему надплечье. Дальше все произошло быстро. Распахнув пасть, волк до одури сильно вонзил свои клыки мне под кожу. Я завизжала, завопила, забилась в агонии.
– Тише, спокойно… – минутой спустя серый волк превратился в молодого парня. Широко улыбаясь, он буквально светился изнутри. – Ты так великолепно пахнешь! Черт, как же мне повезло с такой самкой…
По телу волнами раскатывалась боль. В ушах битами отдавал пульс. Меня трясло в судорогах. Но я все же смогла разглядеть за спиной парня огромного чёрного волка с пугающе черными глазами. «Босфорт!», – сразу поняла я. Он был не просто зол, нет… Это было нечто большее. Гораздо большее.
****
Я никогда не напивалась, но представляла себе похмелье именно так… Пульсация в голове… Дикая, не поддающаяся контролю тошнота, ломота в теле… Все, даже самые тихие голоса, казались чересчур раздражающими и болезненными… Открыть глаза до боли тяжело, веки буквально не поднимаются… Полное нежелание жить…
Именно таким было мое недоброе утро.
– Александра… – мягкий женский голос раздался совсем рядом. – Госпожа Градская…
Я поморщилась и отвернулась. Но незваная гостья на этом не остановилась. Ее на удивление сильные руки начали трясти меня за плечи. Бойко и уверенно. Буквально силком стягивая с постели.
– Мне очень-очень жаль, – виновато шептала она, – но вам пора! Альфа и так отложил прю… Дольше тянуть он не станет!
Давая слабый отпор, я все же свалилась с кровати. Это ненадолго, но все это привело меня в чувство. Захныкав и потерев ушибленную голову, я приоткрыла один глаз. Шторы были плотно зашторены. Из света – одна крохотная свеча при входе.
– Мне нужно всего пять минуточек… – слабо умоляла я незнакомую служанку.
– Пять минуточек… – незнакомка добродушно усмехнулась. Затем обернулась к прикроватной тумбочке, взяв из тарелочки мокрую тряпочку. Воняющая уксусом, та вскоре оказалась у меня на лбу. – Александра, вы четвертый день так лежите!
Вытаращив глаза, я нервно засмеялась:
– Шутка неудачная, да и вообще…
И тут я зависла. Потому что чертовски сильно пыталась вспомнить последние события. Вот я бегу по лесу… Вот встречаю незнакомца… Он меня кусает… Проверила! Укус на месте.
А что дальше было? Не помню. Как отшибло.
– Простите… – обратилась я к горничной.
– Наташа, – помогла мне та с именем, поспешно застилая постель. Кстати говоря, комната была мне совершенно не знакома. Шикарный дорогой интерьер, все по последнему писку моды, но… Чужое.
– Что вообще происходит, Наташа? – миролюбиво спросила я, хотя сердце в груди бешено выпрыгивало.
Та только хотела слово вставить, но взглянула на дверь и передумала:
– Альфа вам сам все расскажет.
Я еще прекрасно помнила пугающе злой взгляд черного волка. Вздрогнув, я помотала головой. Видеть Босфорта совершенно не хотелось!
– Обрисуйте в общих чертах, пожалуйста… – я хотела было состроить жалобную гримасу, но потом вспомнила, что сама по себе выгляжу жалко: с повязкой на лбу, на полу, после четырёхдневного сна. – Мне не хорошо. Хочу получить хоть какие-то объяснения происходящему.
– Могу позвать ваших родителей, – предложила Наташа, раскладывая на моей постели белое платье в пол, ушитое красным бисером.
«Неужели свадьба с Босфортом? – испугалась я и попятилась. – Или с незнакомцем?».
– Мои родители мне не друзья. Они и про оборотней-то рассказали вымучено, когда я уже обратилась… – пожаловалась я.
Стоило только вспомнить, как родная мать продала меня в жены незнакомцу, как нахлынули слезы. Родные люди только и делали, что лгали и предавали. Даже Босфорт, кто бы мог подумать, обошелся со мной более человечно.
– Ладно, так уж и быть, – махнув рукой, Наташа присела на пол рядом со мной и прикусила губу. В ее глазах читался явный страх расстроить альфу и получить за это наказание. Она так торопливо рассказывала, что я едва успевала улавливать суть: – У нас была горничная Аманда. Говорят, альфе любила угождать во всех вопросах. Он ей доверял. А она вас отравить пыталась. За что и поплатилась, идиотка. Но вы не переживайте, это состояние пройдет… За месяц-другой.
– Отравить? – я несдержанно хихикнула. – Пиццей, тортиком и шампанским?
– Для оборотня это – зло. Будит внутри демона. А для того, кто ждет перового оборота – смерти подобно. Нельзя алкоголь, сладкое и фастфуд. Зашкаливает адреналин, мозг напрочь отшибает. Волк становится безумный, дикий, бесконтрольный. Ваш вот вырос до непривычных размеров. Чуть пол дома не разнес… А сила-то какая стала! Альфа с лучшими бегунами еле догнали, – призадумавшись, она засмотрелась куда-то в стену и покачала головой. – А могло ведь и разорвать, как Петьку, сына нашего конюха.
– П-ф-ф… – сжав виски, я никак не могла осмыслить сказанное девушкой. – Какой-то бред! Зачем Аманде меня травить? Скорее всего, девушка не специально. Тем более, она осталась со мной в камере, не убежала…
– Как «зачем травить»? Так ее место другая заняла, – Наташа многозначительно подмигнула. – А насчет второго… Пес ее знает! Может лично хотела убедиться, что ласты склеите после ее угощений. А может знала, что потеряете контроль над своим волком и причините ей вред. Она станет жертвой, а вы – врагом альфы. Только вот не срослось, слава богу. Наказали уже дуреху.
– Наказали? – я испугалась не на шутку, во рту пересохло, а руки задрожали. – Что с ней сделали?
– Это я не знаю, – пожала плечами Наташа. – Но и знать не хочу… Все, госпожа Градская. Прошу вас принять ванну, нарядиться и спуститься вниз. Вас там уже заждались.
Еще раз осмотрев платье, я поморщилась:
– Свадьба, да? Не хочу замуж…
– Не переживайте. Никакой свадьбы сегодня не будет, – Наташа по-матерински погладила меня по голове. Но не успела я расслабиться, как та снова ошарашила. – Еще ведь не определили, кто жених. Вот сегодня на пре вас и поделят.
Сидя на мягком ковре, я ощущала, как медленно проваливаюсь под землю от страха и предвкушения чего-то жуткого. Но все равно, преодолевая предчувствие, спокойно спросила:
– Что такое пря?
– Оборотни дерутся за суженную, – горничная подождала реакции, но ее не последовало. Мои глаза едва не выпали из орбит, от шока пропал дар речи. Та, видимо, неправильно поняла мою реакцию и подробно пояснила. – Смотрите, Александра, наш альфа заявил при верхушке совета о намеренье сделать вас своей?
Вспомнив, как я ворвалась в гостиную, где заседали странные друзья отца, я поморщилась, но кивнула. Стало жутко от мысли, что они тогда могли со мной сделать…
– З-заявил… – нехотя пришлось признать. – И что?
– А то, что все вокруг знают, что вы принадлежите альфе, – вытянув палец вверх, та глубокомысленно извлекла. – Альфе перечить нельзя. А если кто-то смеет это делать, то зачем нам альфа-тюфяк, который не может свое отстоять?
– Не понимаю ничего… – стянув полотенце со лба, я опустила голову и тяжело задышала.
– Все просто. Укус вам поставил молодой оборотень Федька… Он, конечно, про договоренности не знал… Но, как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности! – Наташа поднялась на ноги и отправилась к широкому туалетному столику. Там она намеренно демонстративно разложила косметику и расчески. Намекая поторопиться. – Мужчины должны теперь сразиться. Отстоять свою и вашу честь. Сильнейший получит добычу и признание.
– А, – я напряженно сглотнула, – слабейший?
Сердце в груди забилось с утроенной силой. В груди все еще жила детская вера в лучший исход событий.
– Ничего, – горничная пожала плечами.
– То есть, – на вдохе произнесла я, стараясь не выдавать волнения, – смерть?
Наташа не ответила. Но это молчание было громче слов. Опустив взгляд, я почувствовала, как сама умираю изнутри. Разрываюсь на миллионы мелких частичек. «Я обрекла парня Федю на смерть! Альфу невозможно победить!», – крутилось в голове заевшей пластиной.
– Я никуда не пойду… – испуганно замотала головой я.
– Без вас пря не состоится. Таков закон. Вы бросите платок между мужчинами, и только тогда начнется бой, – женщина указала пальцем на платье, рядом с которым лежала маленькая шифоновая тряпочка неземной красоты.
– Тогда, – я нервно улыбнулась, – я никуда не пойду! Никакой драки не будет!
– Тогда, – Наташа многозначительно изогнула бровь, давая мне понять, как по-детски я собираюсь поступить, – наказание обрушиться на вас. Вашу семью изгонят из стаи. А отца заставят биться с альфой вместо Федора.
Глава 3
У меня было острое чувство нереальности происходящего. Словно не со мной все это. Сон… Чья-то глупая шутка… Неправда… И это не я иду по длинному мрачному коридору в белом платье. Не у меня сердце безумно колотится, а грудная клетка сдавливается до судороги… Не у меня пространство то сужается, то отдаляется…
Дурацкий фильм. Глупая книга. Но неправда. Нет!
– Вы должны держаться, – нашептывала мне Наташа тревожным голосом. – Что бы там не увидели. Понимаете?
Вдох-выдох…
Тревога. Ужас. Предчувствие чего-то жуткого… Все смешалось. Ноги с трудом отрывались от земли, каждый шаг вперед был в тягость. Невидимая сила не давала мне попасть в главный зал. Инстинкт самосохранения вопил: «Тебе туда нельзя. Жизнь не станет прежней!».
– Помните, что попасть на прю с альфой – верх признания оборотня. Каждый из зрителей – высокопоставленный и почетный гость, – продолжала нагнетать горничная. – Выказывайте им свое уважение, но не стелитесь. Помните, что вы теперь ровня альфе. А значит, выше их по статусу.
Вдох-выдох…
– Мне надо демонстрировать силу? – хмыкнула я саркастично и неодобрительно. – Как-то это недоброжелательно…
«Настолько же мир людей и оборотней отличается!», – подметила про себя. У людей, наоборот, принято ужаться, чтобы гость чувствовал себя главным в твоем доме, ничем не обделенным. Последний кусочек торта отдать, достать припрятанные от домашних угощения… Здесь же гостя должны были держать в легком испуге. Чтобы помнил свое место, как говорится.
– Да-да! Обязательно! Помните, что ваше поведение бросит тень на альфу. А значит, на весь уклад нашего мира в целом, – довольная Наташа активно закивала. Вдруг женщина остановилась, перекрыла мне путь и принялась судорожно расправлять платье, волосы… – Не опускайте взгляд. Смотрите прямо. Не смейтесь с чужой боли. Но самое главное: не плачьте.
– Не плакать? – я опешила. – То есть, там мужчины будут насмерть биться, а мне нельзя плакать?
– Вы хотите, чтобы вас сочли слабой и недостойной нашего альфы? – с интересом спросила Наташа. Я пожала плечами. Мол, плевать. Мне-то какое дело. Тогда она изменила формулировку вопроса: – Вы хотите государственный переворот? Революцию? Клановые войны? Насилия над девушками? Постоянные безнаказанные убийства?
Глаза мои едва не выпали из орбит, голова инстинктивно замоталась:
– Нет, естественно. Никто этого не хочет.
– Значит, – женщина выгнула бровь, – не провоцируйте животных. Не показывайте свои слабости. Они должны бояться вас, восхищаться, приклонять голову перед альфа-самкой, но никак не смеяться, не уважать и ни во что не ставить.
Не знаю, что такого было в Наташе… Вдохновляющего… Убедительного… Но она внушила мне простую мысль: «То, что сейчас происходит за дверьми – нечто уникальное, судьбоносное и очень важное». Не только для меня. Для всех оборотней в мире. И, увы, я стала центром этих событий. На меня будут обращены взоры голодных цепных собак. Тех, что только и ждут повода вонзить нож в спину.
Не хотя, преодолевая внутреннее сопротивление, я скривилась, но кивнула. Женщина облечено вздохнула:
– Слава всевышнему…
Я замерла у запертой двери. Она была высокой, зеленой, старинной… Уткнувшись лбом в косяк, я зажмурилась, настраивая себя на нужный лад.
– Вы пойдете со мной, Наташа? – мой надрывный шепот выдавал дрожь.
– Мне нельзя. Не положено, – сочувственно произнесла она, мягко погладив меня по плечу.
– Но я ведь ничего не знаю. Вдруг что-то сделаю не так. Босфорту же хуже будет, – слегка настояла я, а затем не сдержалась и обняла Наташу. Она стала первой в доме альфы, кто был ко мне по-настоящему добр. Более того, рассказала про мир оборотней гораздо больше, чем родная мать.
– Дайте подумать… – горничная прикусила губу, отвела взгляд и спустя минуту радостно взвизгнула: – Знаю! За вашим креслом расположена ширма. Спрячусь за ней. Вам так станет спокойнее.
Я благодарно кивнула, а затем резко распахнула створки, не давая себе возможности передумать. Передо мной предстал огромный актовый зал, поражающий своими масштабами и богатством. В самом центре располагалось некое подобие сцены, а вокруг сидели люди на комфортабельных удобных массажных стульях. Кто-то из них пил, кто-то даже ел.
Я шла по небольшой дорожке к креслу, отличающемуся от остальных. Оно было белым, остальные – черные. При виде меня все гости стихли, оробели. Но стоило сделать шаг вперед, как все они вскочили на ноги. А после и вовсе приклонили головы. Даже мои родители, сидящие в первом ряду. Я сразу подметила розовое платье своей сестры Леи. Узкое, латексное. Когда она нагнулась, ее груди буквально оголились. Но это было еще приличным зрелищем на фоне ее голой задницы в бикини.
– Приветствуем госпожу Александру Градскую! – громогласный голос уже знакомого ранее старика дворецкого привлек всеобщее внимание. В его руках был какой-то совершенно старый, обветшалый горн. Он ударил по нему один раз, другой, третий… Затем абсолютно все гости начали отбивать ногами по деревянному полу этот пугающий ритм.
Тук… Тук… Тук…
Вдох-выдох…
Тук… Тук… Тук…
Я шла вперед неторопливо и уверенно. Стараясь не замечать, как все рассматривают меня свозь опущенные ресницы. Дошла, мягко присела на кресло и уставилась перед собой. Тогда все затихли. Я ощутила себя частью ритуального убийства. Ведьмой, которую вот-вот сожгут на костре.
Когда гостям позволили сесть, они уже все в открытую пялились на меня. Их взгляды были нехорошими, тяжелыми. «Тебе надо как-то отвлечься, чтобы сердце так не барабанило!», подумала я про себя, начиная увлеченно разглядывать сцену.
Она тоже была не так проста. Напоминала собой глубокий бассейн, только наполнен он был не водой.
– Наташа, – едва шевеля губами, спросила я, не поворачивая головы, – что это?
Женщина ответила так же тихо:
– Бортики с верха до низа окружает особый вид дьявольского плюща. Одно прикосновение оборотня – яд попадет в кожу, придется отрезать зараженную часть тела. Если это, конечно, возможно. Голову-то не отрежешь.
Наташа захихикала, а я сглотнула ком, с трудом подавив тремор.
– Видите на дне широкую доску, под которой полметра голубой воды? – продолжила вгонять меня в ужас Наташа. – Это настойка из вербены… Вербена сама по себе очень губительно действует на оборотней. А в такой концентрации подобно кислоте. Растворит тело за минуту.
«Мамочки!», – завопила я внутри, но внешне осталась совершенно равнодушной. Слишком многие на меня смотрели. Слишком многие изучали.
– По кроям доски – петрушка. Она будет больно жалить противников. От нее останутся глубокие раны, но те быстро заживут. Месяц, а потом лишь шрамы, – закончила свой рассказ горничная, сделав странные для меня итоги. – Видите, ничего страшного. Обычные детские мальчишечьи забавы!
Сглотнув ком, я крепко накрепко обхватила края кресла. Смотрела исключительно перед собой. Люди вокруг говорили, говорили… Я не слышала слов. Молчала и старалась ни о чем не думать. Представлять, что все это сон.
Когда голоса снова стихли, я поняла – началось. На помост с одной стороны вышел абсолютно голый парень. Молодой, но с дерзким уверенным видом. Застыв в центре помоста, он послал мне воздушный поцелуй, чем вызвал у толпы шквал неодобрительных выкриков.
– Как он смеет! – услышала я женский вопль. – Эта молодежь вообще распоясалась!
Все гости обсуждали развязное поведение Феди, но абсолютно никто не говорил о его наготе. Причинное место даже листиком не прикрыли!
Затем по другую сторону вышел альфа. Я обомлела… Потому как он тоже был абсолютно голым! Его тело оказалось подтянутым и накачанным, как у спартанца. Я не могла не отметить аппетитные ягодицы, стальной пресс и мощные бицепсы. Теперь уже мое сердце билось с утроенной скоростью совсем по другой причине…
Взгляд против воли опустился между ног Босфорту. На считанные минуты я забыла, где нахожусь и что вокруг люди. Его член казался мне просто огромным. На удивление, даже в спокойной позиции выглядел красивым, мужественным.
– Мамочка, он просто великолепен… – услышала я из толпы голос своей сестры и резко перевела на нее недовольный взгляд. Лея, а также моя мать и все другие гости жадно поедали глазами альфу. Это вывело меня из себя по щелчку пальцев. Внутри вспыхнула дикая ярость!
– Ты же моя красавица… – мама поцеловала Лею в лоб и погладила по голове. – Потерпи, солнце. Мы ведь все с тобой придумали уже. Он будет твоим.
Зарычав, я вскочила на ноги и почти ринулась в сторону собственной семьи. Ярость внутри меня не знала границ.
– Нет! Не сейчас! – воскликнула позади Наташа. И я замерла, сгорающая от желания выгнать вон собственную сестру, а также закрыть глаза всем присутствующим. Все, абсолютно все они не упускали возможности рассмотреть величественного мужчину со всех сторон. Буквально поедали глазами! – Саша, поверь, оно того не стоит. Мало ли, что несут эти глупые самки? Альфа сделал свой выбор. Помни, что этот бой он ведет за тебя. Ради тебя!
Прикрыв глаза, сосчитав до десяти, я успокоилась и присела на место. Именно в этот момент дворецкий пафосно объявил в горн:
– …Сейчас та, что посеяла войну, кинет меж ними белый платок мира. Как знак ее скорби и печали. Как просьбу к примирению.
Я встала на ноги. Сделала пару шагов вперед и застыла у края бассейна. Федя и Босфорт смотрели на меня.
«Не надо! – тихо молила я одним взглядом альфу. – Пощади его!».
Холодный мужской взгляд был наполнен решимостью. Распахнув губы, альфа едва слышно прошептал:
– Только. Через. Мой. Труп.
Толпа завистливо ахнула. Послышался завистливый хмык Леи. Вытянув руку перед собой, я бросила платок. Он упал, естественно, не между мужчинами. Так далеко не долетел был, даже дунь я на шифон из фена. Утонул в отваре вербены и… Растворился.
– Да начнется пря! – громогласно приказал старик.
С диким рыком мужчины подпрыгнули на помосте, а когда приземлились, уже стали огромными, могучими и опасными волками. Судьба обоих была предрешена.
Я сразу подметила немаловажный факт. Оборотни были большими… Достаточно, чтобы само движение по помосту уже стало для них трудностью. Лапы то и дело касались петрушки. Но мужчины держались стойко. Не знай я, что трава жалит – ни за что бы не догадалась по их равнодушной реакции.
Кое-что меня насторожило… Я тут же поделилась этим с Наташей:
– Мой волк… Точнее тот, в которого я оборачивалась, был гораздо больше! Почему так?
– Это все из-за отравления. В другие разы должен быть нормальных размеров. Не переживайте, – успокоила она меня, но тут же и заставила сжаться. – А может так и останетесь переростком… Все это так непредсказуемо.
Серый и черный волк тем временем смотрели друг на друга в упор, опасно скалясь. Зал замер в ожидании и страхе. Я слышала их безумные биения сердец и учащенное дыхание. Удивительно, но даже звери воплоти боялись этой схватки.
Все чего-то ожидали. Но ничего не происходило. Только рык, угрозы, клыки и запах опасности в воздухе.
– Почему они не начинают? – тихо шепнула я Наташе.
– Тактика такая, – пространно бросила она мне.
– Не поняла, – нахмурившись, я едва не сломала себе мозг размышлениями.
– Вы, видимо, не в курсе, но наших мужчин учат еще в школе пре. Это основы основ, – продолжила женщина. Я услышала, как позади зашуршала занавеска, и поняла, что горничная просунула нос, чтобы наблюдать за схваткой. – Сейчас мужчины демонстрируют силу волка. Многие уже на этом этапе сдавались, приклоняли голову перед альфой. Он их прощал, отпускал.
– Получается, его могут простить и отпустить? – воодушевилась я, внимательно вглядываясь в серого волка. Пытаясь просканировать и заглянуть ему в голову. – Почему тогда Федя этого не делает?
– Гордость. После такого его никто знать не захочет. Даже собственная семья, – пояснила женщина.
Саркастично хмыкнув, я удивленно вздернула бровь ко лбу:
– Неужели лучше умереть?
– Не знаю, как у людей, Сашенька, но у нас смерть – это почет и уважение, а трусов выгоняют вон и презирают. Для мужчины нет хуже оскорбления, – мне показалось, словно голос Наташи был наполнен гордостью за сородичей.
Сглотнув ком, я уже подрагивала от напряжения. Мой нервный взгляд скользил по альфе. Его волк казался мне величественным и гордым. Совершенно не пугал и не отталкивал. Наоборот, вызывал странное, не поддающееся здравому смыслу уважение.
– Стоп, – в голову вдруг резко ударило осознание. – Это не первая пря Босфорта?
– Нет, – кратко ответила Наташа.
– И, – мне требовалось больше информации, – он всегда дерется за женщин?
– Пря может быть из-за чего угодно. Но в случае нашего альфы – всегда из-за женщин, – Наташа хмыкнула. – Только ситуации разные.
Уточнять я не решилась. В горле появилось странное жжение, а в животе – болезненная тяжесть. Я с ужасом поняла, что будто бы ревную мужчину, который не принадлежит мне и никогда не сможет принадлежать. Мы были чужими, совершенно незнакомыми. Нас свела не любовь, а желание оборотня к продолжению рода.
Мне вдруг показалось, что на задней лапе Феди блеснуло что-то металлическое. Я только было хотела спросить у Наташи, как блеск исчез. Словно и не было. Я еще раз всмотрелась в лапу и увидела там только густую серую шерсть. Больше ничего.
– Мне кажется, – устало вздохнула я, – что они никогда не…
И тут события перешли в активную фазу. Потом я уже поняла, альфа просто давал Феде достаточно времени на капитуляцию. Но юный и дерзкий парень просто был глуп и упрям.
Босфорт подпрыгнул на помосте ловко и органично. Зрители завороженно ахнули. Но уже в полете восхищение сменилось ужасом. Оскал… Острые клыки… Длинные черные ногти…
– Мамочки… – против воли вырвалось из моих губ. Я тут же почувствовала на себе взгляд. Повернулась и увидела маму. Она словно спрашивала без слов: «Как ты? Все в порядке?». Но я была слишком зла и обиженна, чтобы отвечать, и просто отвернулась.
Когда я повернулась, серый и черный волк уже сцепились. Их танец казался смертельной дракой за выживание. Я словно пришла на собачьи бои! Жуткие и беспощадные укусы, царапанье, рычание… Петрушка хлестала тело. От прыжков вербена затекла на помост. В некоторых местах на шерсти появились капли крови. Не прошло и минуты, когда Босфорт уже вцепился Феде в шею.
– Чего и следовало ожидать, – насмешливо хмыкнула за спиной Наташа. – Очень благородно было со стороны альфы дать мальчику минуту порезвиться.
Альфа сжал шею щенка зубами, победно нес его к озеру вербены. Зрители аплодировали, выкрикивали в адрес парня насмешливые и обидные вещи… Именно тогда я снова увидела, как на задней лапе что-то блеснуло. Федя уже задыхался, трепетал в конвульсиях, когда его лапа вдруг вздернулась вверх, к ребру черного волка.
– Не пойму… – задумчиво шепнула я себе под нос. – Это у Феди какой-то амулет? Или что?
– Какой еще амулет? Не может быть? По правилам при надо быть полностью пустым, даже без белья, – женщина буквально всю голову просунула через шторки, чтобы получше видеть. – Где?
Именно после ее вопроса произошло нечто странное. Сквозь ликование толпы я услышала нечто странное. То, что навсегда поселилось в кошмарах. Звук разрезания плоти, а затем и кости, ножом.
– Как это?! – завизжала какая-то женщина в зале.
– Как он пронес нож?! – воскликнул другой мужчина.
– Мы ведь все свидетели – парень был голый! – подала голос моя мама.
– Что за чертовщина? – ошарашенно зашептала Наташа позади. Женщина недобро поцокала языком, а потом мертво добавила: – Чудится мне, что клинок не простой. Помазан чем-то ядовитым.
– П-почему? – от ужаса зуб на зуб не попадал.
– А ты попробуй обычным ножом альфу пырни. Да на нем же за секунду все заживает. А тут стоит, корячится… – я задохнулась, захлебнулась кислородом. Глаза заволокла пелена слез. Почувствовав мое состояние, Наташа елейно заговорила: – Да вы чего? Стоит на ногах и уже хорошо. Альфа бедовый. Его ничего не берет.
Но я не была так уверена в словах Наташи. Мир вокруг вдруг перестал существовать. Были только помехи и черный волк перед глазами с клинком в ребре. Он принял удар с гордостью, даже не пискнув. Только зрачки расширились. А затем он просто выбросил Федю в вербену.
Босфорт шагнул назад, зажмурился и скривился. Я наблюдала за чудесным превращением оборотня в человека. Это было нечто поистине магически прекрасное! Только вот когда шерсть исчезла, а появилась истерзанная кожа, все воодушевление испарилось.
Клинок по-прежнему торчал из его ребер. Лишь встав на ноги, он одним резким движением вытянул его наружу и откинул в сторону на край помоста.
– Пря подошла к концу. Победитель перед вами! – объявил дворецкий в горн. Только тогда публика ожила, поднялась на ноги и принялась хлопать.
Я не могла встать. Боялась потерять сознание от перевозбуждения. Мой взгляд с ужасом бродил по коже Босфорта… Глубокие укусы, ожоги, царапины… Где-то и вовсе был содран кусок. Но больше всего пугали сломанное ребро и обильно кровоточащая рана.
«Как он может так?!», – меня трясло, мутило, выкручивало наизнанку. В горле комом застряло рыдание, но я держалось. Что-то надломилось, когда я встретилась взглядом с Босфортом. Он был совершенно непоколебим и уверен. Словно это не он смертельно ранен и едва стоит на ногах. Словно не его минуту назад едва не убили. В его черных глаза твердо читалось: «Все под контролем!». И это было убедительно. Он поражал людей, вдохновлял, окрылял. С таким правителем они ощущали себя уверенными в завтрашнем дне.
И меня накрыло. Я заставила себя встать. Мои ладони слабо ударялись друг о друга в подобии хлопков. Несдержанная слеза сорвалась, скользнув по щеке, шее и спрятавшись в декольте.
– Теперь ты только моя, – хищная улыбка Босфорта была адресована мне. Кривая, дерзкая, опасная. Он не выглядел доброжелательным. Напротив. Он напоминал мне человека, который хочет мстить. Хладнокровно и со вкусом. И тогда я поняла, что хоть и не полечу вслед за Федей в вербену, но меня тоже ждет наказание за неповиновение альфе. Возможно, похуже смерти.
****
– И сколько она так сидит?.. Одна… В пустой комнате… Отказываясь от еды…
– Четвертый день.
– Но, как же господин Босфорт?.. Разве его не удручает Сашенька своим скорбным видом?
– Нет. Господин все понимает. Только… Сегодня ведь предсвадебный прием. Может вы переговорите с дочерью?
– Поговорить, о чем?.. Увы, я не психолог.
– О произошедшем, к примеру. Саша чувствует свою вину из-за случившегося с Федей. Ни с кем не говорит. Или плачет.
– Какие глупости… Полная ерунда! Знаете, думаю, разговаривать ей нужно не со мной, а с мужем. Альфа быстро приведет ее в чувство. Образумит. Это все юношеский максимализм, точно говорю! Муж мой ее постоянно баловал, все разрешал. Итог на лицо.
– Послушайте…
– Я бы с удовольствием! Но господин Босфорт поручил нашей семье украсить дом цветами, а подрядчики задерживаются. Как я могу подвести альфу? Нужно срочно что-то предпринять! Лучше нам с доченькой поговорить на приеме. Там, пригубив шампанского, она расслабится и перестанет грустить.
– Но…
Я сидела на полу в комнате, бездумно глядя в темную стену перед глазами. Шторы были плотно закрыты, полностью заслоняя белый свет. Но голоса в коридоре, прямо за дверью, были громкими и раздражающими. Если горничная Наташа сдавленно шептала, то мама звонко чеканила слоги.
Наконец, родственница ушла. Все затихло. После краткого стука Наташа вошла внутрь. Ее голос казался мне неестественно-приветливым, притворно детским. Как будто говорит с больной или умственно отсталой:
– Какой день сегодня хороший, правда? Погода отличная, не ветрено. Не хотите на воздухе покушать? Я вам тут блинчиков принесла. Котлеток… Даже сладких булочек. Вам сегодня силы нужны.
Я лишь слегла мазнула взглядом по подносу с едой и поморщилась.
– Интересно… А тот парень что любил на завтрак? Теперь-то я никогда не узнаю. Никто не узнает, – вырвались мысли наружу.
Поджав под себя ноги, я откинула голову назад и зажмурилась. Попыталась вспомнить лицо парня и… Не смогла! От этого стало еще более тоскливо.
– Все оборотни любят покушать, – Наташа присела рядом со мной, прямо на пол. Она держала только что пожаренную котлету на блюдце, буквально в миллиметре от моего носа. Надеялась, что разбудит аппетит. Вместо этого меня едва не вывернуло наизнанку.
– Прошу, – тихо попросила ее я, – оставьте меня одну еще на какое-то время…
Но вместо этого женщина резко поднялась на ноги, отряхнула передник и взглянула мне в глаза чертовски решительно:
– Раз так, пойдем другим путем…
– Что-что? – я удивленно заморгала. Такой резкий перепад настроения казался странным.
– Ничего такого… Просто вы сейчас же накинете на себя плед и отправитесь со мной в одно место, – женщина протянула мне руку, но я даже не думала двигаться с места. Уютный маленький закуток стал родным за четыре дня. Только вот Наташа нашла способ разбудить во мне остатки живого, неподдельного интереса: – Это связано с тем парнем, Федором, косвенно.
Пошатываясь от бессилия, я поднялась на ноги и, с трудом переваливаясь из стороны в сторону, отправилась за горничной. В доме альфы кипела работа. Все куда-то бежали, спешили. Я боялась случайно столкнуться с матерью, но Наташа продуманно вывела меня на улицу через заднюю часть дома. Мы долго шли через шикарные ухоженные сады, через густой хвойный лес, поляну с песком и, наконец, оказались около узкой реки с быстрым течением.
– И, – я принялась нетерпеливо оборачиваться, – как это связанно с Федей?
– Терпение… Немного терпения, моя милая! – женщина сделала двадцать шагов в сторону, оказываясь на краю оврага. После чего указала мне куда-то вниз. – Смотри, Саша. Ты должна это увидеть.
Глаза мои округлились, стоило разглядеть у подножья огромное количество зеленых камней квадратной формы в ряд. Они блестели в лучах солнца, не давая прочесть гравировку. Сдавшись, я повернулась к женщине с вопросительным взглядом:
– Что это такое?
– Могилы, – был ее краткий ответ, полный холодного спокойствия. Я еще раз посмотрела вниз и перестала дышать от напряжения. – Это не просто могилы, Сашенька. Они все из изумрудов. Каждая стоит огромное состояние, девочка. Каждая покрывает могилу великого оборотня.
– И, – мое сердце волнительно застучало, – Федя там?
– Нет. Его нет в могиле, – снова удивила меня та, пожимая плечами. – Не об этом я хотела тебе сказать, дорогая. Не в этом суть нашей прогулки, – Наташа ткнула пальцем на свободное место в ряду. – Смотри! Когда ты умрешь, то окажешься здесь. Самый лучший мастер сделает гравировку на твоем безумно дорогом надгробии. Лучшие люди нашего мира придут к тебе на похороны, будь уверена. Платье будет от дорогих дизайнеров. Туфли – за целое состояние. Прическа идеальная, шикарный макияж. Клянусь, лично проконтролирую. Да и альфа спуску не даст.
– Но, – я ощутила, как по моей спине скользнули мурашки, а внутри что-то заледенело, – к чему ты это говоришь, не понимаю…
Горничная описывала мои похороны так тщательно и дотошно, что в какой-то момент, прикрыв глаза, я ощутила себя лежащей под толщей земли. Встрепенулась. Дыхание участилось. Пульс отбивал битами в ушах.
– Вы ведь выбрали такой путь, Сашенька. Сдаться. Смерть от голода тяжелая, но верная, – голос Наташи звенел у меня в ушах, фонил.
– Я ничего такого не выбирала! – слишком импульсивно выпалила я, а потом вдруг поняла, что больше не могу смотреть на эти могилы. Не могла думать, что где-то там заготовлено место и для меня. Повернулась к горничной: – А что вы мне предлагаете? Спокойно закрывать глаза на все происходящее? Делать вид, что меня все устраивает? Кивать и соглашаться, как собачка на капоте автомобиля? Только я так не могу!
– А никто и не говорит, что надо быть безропотной. Таких у нас не любят и не уважают, – женщина слабо улыбнулась и снова бросила взгляд на зеленые камушки. – Те, кто лежат там, умели соблюдать правила и одновременно показывать свои коготки. Думаю, у вас это тоже прекрасно получится при желании.
– Альфа, он… – я защелкала пальцами, подбирая правильное слово. – Любит приказывать. Как будто я – его собственность.
– Так и есть. В паре люди принадлежат друг другу. Нравится нам это или нет, – увесистая ладонь горничной упала мне на плечо и сжала, даря некое призрачное спокойствие. – У тебя сейчас два пути, Сашенька. Нравится тебе это, или нет.
– К-какие? – я замерла, между бровей залегла глубокая морщина. В ожидании меня порядком трясло.
– Либо ты возвращаешься обратно в спальню, закрываешься и ждешь, когда судьба решит все за тебя сама. Либо выходишь из тени и борешься за место в стае, – сделав краткую паузу, женщина посмотрела на меня как-то странно, будто пытаясь заглянуть в душу, а потом коварно оскалилась. – Ты можешь сражаться со всеми, а можешь сразиться с собой.
– Не понимаю… – вынуждена была признать я, пожимая плечами.
– А сейчас и не надо. Главное решить, что делать с приемом, – горничная нехотя указала в обратную сторону дома, где во всю шли приготовления к свадебной церемонии. – Там ждет тебя лучший мужчина на свете… Жизнь полная интересных событий, новых возможностей…
– Этот Босфорт… – я чуть было не сказала «жуткий тип», но вовремя прикусила язык. Все же Наташа была его работником, верна своему предводителю секты. Поэтому решила изменить формулировку: – Выбрал меня не из-за любви, нет… Просто потому, что пахну аппетитно! Бред. Мне из-за этого с ним семью создавать?
– Альфа живет двести лет, Сашенька! – горничная расхохоталась, запрокинув голову. Схватилась за живот. С глаз покатились слезы. – Каждый год в нашем мире появляется новая нимфа с обворожительным ароматом. Все они сразу бежали к нашему альфе свататься. Но почему-то он выбрал тебя. Не знаешь, почему?
«Самая невезучая», – подумала я про себя, но снаружи просто неопределенно скривилась:
– Не-а.
– Он без ума от тебя. И дело не в запахе, – нагнувшись к моему уху, женщина зашептала, совсем как маленькая девочка: – Он явно видит в тебе нечто такое, чего ты еще сама в себе не нашла.
Мой взгляд ненароком упал на реку, и я тяжело вздохнула. Она чертовски напоминала мою путанную жизнь. По одну сторону – смерть. Ведь никто не даст мне бросить все и уйти по своей воле. По другую – брак с альфой. Почти чужим человеком, властным и жестким мужчиной. А я сижу в лодке, и течение несет меня непонятно куда. Потому что все никак не могу определиться – в какую сторону грести.
Обратно в дом мы шли в гробовом молчании. Каждый думал о своем. Когда мы вошли в комнату, я увидела на постели черный чехол и крохотную записку: «Будь сегодня ангелом. А.».
Одним резким движением я сорвала молнию и увидела внутри белое платье. Оно представляло собой нижний слой – тонкую струящуюся атласную ткань, и второй – огромное количество прозрачного фатина.
– Кто такой «А»? – повернувшись к горничной, уточнила я.
Брови Наташи удивленно взметнулись ко лбу. Удивившись, что я не шучу, она раскрыла мне новые подробности:
– Аарон… Аарон Босфорт. Так зовут вашего жениха, Саша.
Аарон… Это имя казалось мне странным не только для России, но и вообще для нашего времени. Никто давным-давно не называл так детей. Наверное, со времен брата Моисея.
И все же, Босфорту оно шло. Делало его образ завершенным. Туманным, сумрачным, таинственным…
Вытянув плечики, я развесила наряд и задумчиво обошла его со всех сторон.
– Говоришь, нужно соблюдать его приказы, но и характер свой показывать? – задумчиво обратилась я к Наташе. Но вопрос мой был философским и ответа не требовал. Пока горничная нервно обмахивалась платочком, я коварно рассмеялась. – Хотите ангелочка, господин Босфорт? Будет вам ангелочек.
****
Гости Босфорта собрались в тронном зале. По-другому язык не повернется его обозвать. Огромное пафосное помещение с потолками в пять метров. Резными колоннами, старинными зеркалами, золотыми фресками и древними статуями… Не свадьба, а царские поминки!
Все уже давно собрались там, вальяжно попивая алкоголь на фуршете, закусывая его морепродуктами. Я же все вертелась у двери, решаясь войти.
– Могу я вас объявить? – окликнул меня мимо проходящий официант. Я кратко кивнула, позволяя ему пройти вперед и громогласно заявить: – Давайте поприветствуем невесту: Александру Градскую!
Не будь я невестой, а просто случайной приглашенной, неуютно ютилась бы где-то с краю. Попивала вино от скуки… Старалась бы не привлекать внимание злобной великосветской публики.
Увы. Я была невестой. Настал мой звездный час.
Закрыв на многое глаза, я тихо шепнула себе под нос:
– Ну, держись, Саша! Сейчас эти собаки тебя на тряпочки разорвут и в качестве сувенира с собой в будки утащат.
Времени колебаться больше не было. Отступать поздно. Сглотнув ком, я заставила себя натянуть маску полной безмятежности и ступила вперед. Уверенно, размеренно, спокойно.
– Что на ней? – услышала я краем уха из толпы.
– Мне кажется или это то, о чем я думаю? – послышался новый шокированный голос.
Босфорт стоял в самом центре зала у небольшого столика. Спокойно попивал себе мартини в шикарном черном костюме. При моем появлении, его глаза озарились пламенем желания, но чем больше внимания он уделял внешнему виду, тем больше чернел.
Шаг… Шаг… Еще шаг…
Я держалась ровно, даже не моргала.
Справа от меня протягивалась стеклянная стена. Я повернулась, кратко оценивая свой внешний вид. Это было что-то с чем-то! Голые ступни оставляли за собой красные следы. С платья Аарона я позаимствовала лишь одну часть – прозрачный фатин. Соорудила из него пышное платье с длинным шлейфом. Натянула его на полностью голое тело и подвязала поясом от халата. Шлейф ожидаемо оставлял за собой красную дорожку, заставляя гостей отскакивать в разные стороны.
Босфорт смотрел на меня внимательно, изучающе. С небольшим прищуром, львиной яростью.
– С днем свадьбы, дорогой, – поравнявшись с мужчиной, я искренне ему улыбнулась. – Ты попросил меня быть ангелом. Только забыл уточнить, каким именно.
– Александра… – хрипло, едва слышно, прорычал он. Одно слово, но как много им было сказано. Я слышала угрозу, интерес, удивление.
Все время пути моя рука была прижата к грудной клетке. Оторвав ее, я протянула ее Босфорту. На фатине остался кровавый след. В ладони осталось сердце.
– Это моей тебе подарок на свадьбу, – решив, что и так перешагнула все грани, я попыталась убрать из руки мужчины бокал и вложить туда сердце. Но он не дал, держал ножку крепко. Тогда я повернулась к изумившимся гостям и протянула его им. – Дорогие гости, у меня есть подарок и для вас! Антилопа, которую вы будете кушать сегодня на приеме, поймана мною лично. Буквально десять минут назад, если быть совсем уж точной.
– Какая мерзость! – завизжала одна дама. – Невеста вся в крови бедного животного!
– И, действительно, – поддержала ее вторая, – Мы ведь не дикари какие-то.
– Не дикари? – я искренне изумилась, вопросительно вздернув бровь. – Вы считаете себя оборотнями. Кастой выше обычных людей. Но предпочитаете решать проблемы, как первобытные люди – дракой и убийствами. Люди в сто раз цивилизованней и умнее! Но, раз так надо, я готова снизойти до вашего уровня, – вокруг зазвенело гробовое молчание. Глаза гостей превратились в огромные блюдца. Я чувствовала себя правой, поэтому продолжила. – Раз решили вести себя, как собаки, продолжайте в том же духе! Метьте углы, ешьте дичь, ходите голыми, – протянув руку к столику, за которым стоял Босфорт, я достала оттуда бокал шампанского и отсалютовала им гостям. – С праздником, дорогие! Выпьем же за смертоубийства, которые вы устраиваете в качестве развлечений.
Никто ничего так и не ответил. Просто смотрели, переглядывались.
Без единого звука Босфорт поставил на стол бокал, схватил меня за руку и потянул в сторону выхода. Спокойно, не силком. И все же сердце из моих рук выпало кому-то под ноги с характерным чавкающим звуком.
– Куда мы идем? – устало вздохнула я на лестнице. Мужчина поднимался все выше и выше. – Хочешь сбросить меня с крыши? Зачем такие сложности? Сверни шею здесь.
Но альфа молчал. Сегодня он был особенно не многословен. Лишь его рука, сжимающая мою кисть, держала необычайно сильно. Выдавала гнев, ярость, негодование.
– И, – стало жутко, когда мы оказались в длинном темном коридоре, – что дальше? Запрешь в пещере? Знаешь… А уже плевать. Мне больше нечего терять.
Мужчина замер около высокой деревянной двери. Она отличалась от остальных высотой и шириной. Больше напоминала сейф, чем комнату. И все же, введя код, мужчина затащил меня в спальню.
Эта самая спальня по своим масштабам больше напоминала еще одну квартиру. Гостевой диван с небольшим столиком… Резная кровать с широкими тумбочками… Камин с креслами и шикарным ворсистым белым ковром… Массажный стол… При всем при этом, на остальной территории можно было спокойно устраивать групповые танцы.
– Я поняла, – саркастично усмехнулась. Босфорт подошел к стулу и повесил на него стянутый впопыхах пиджак. – Сейчас будет минутка отеческих нравоучений, да?
Он ничего не говорил, выверено снимая запонки и закатывая рукава рубахи. Я обернулась назад и поняла, что дверь заблокирована, ручки нет.
– Не пойму только, в чем моя вина, – немного нервно выдохнула я, вжимаясь спиной в дверь. – Ваш образ жизни опасен для окружающих! Обычаи – допотопные! И убийства в порядке вещей!
Босфорт снял с себя рубашку, расправил заломы и повесил на плечики. Затем повернулся ко мне, двинулся вперед и принялся снимать ремень.
– Скажи хоть что-то… – тихо взмолилась я, глядя в полные безумия глаза мужчины. – Хоть слово…
Но он уверенно молчал, когда резким движением сорвал с меня сперва пояс, а после и сам фатин. Плотная ткань от мужской хватки разлетелась на мелкие лоскутки! Стоя перед мужчиной совершенно голой, я ощущала себя ужасно. Его звериный взгляд бродил по мне голодно и жадно.
– Давай просто… – начала было я, но мысли спутались, и голос сорвался на писк, когда Босфорт дернул меня за руку и заставил перевалиться через перила кресла. Я и пискнуть не успела, как на мои ягодицы обрушился первый удар. Кожаный пояс бил больно, со свистом рассекал воздух. Моя кожа саднила, пекла, ныла. Сжавшись, я попыталась встать, но ничего не вышло. Он удерживал меня за спину. Затем новый удар. Еще, еще и еще… – Да черт тебя дери! Прекрати уже!
По моим щекам текли горючие слезы. Боль физическая не казалась такой острой, как душевная. Было стыдно от своего немощного поведения. Состояния, в котором я ничего не могу решить. А ремень снова и снова обрушивался на мою кожу, оставляя на ней непоправимые следы.
Вдруг альфа остановился. Его горячая рука скользнула по моим ягодицам. Я зашипела от боли. Он очертил пальцем каждую ссадину, словно пытаясь сгладить боль. И все же его голос оставался холодным, как сталь:
– Я хотел, чтобы все было иначе, Саша. План был иной… Просто знай это. Но я должен приструнить тебя. Людей внизу. Чтоб никто больше никогда не смел устраивать такого бесчинства.
«О чем он говорит?!», – в панике задумалась, но далее события начали происходить так быстро, что я не успевала их осмысливать. Босфорт встал за мной на колени, широко расставив ноги, и раздвинул складки. Что-то горячее, мокрое и шершавое заскользило у меня по самому сокровенному.
«Язык!», – поняла я, крепко обхватывая руками края дивана.
Он вылизывал меня жадно, будто не в силах насытиться. Его умелый язык терзал клитор… То покусывая, то засасывая, но выводя странные замысловатые узоры.
Это было выше моих сил… Сладкая, жуткая пытка… Никто не в силах был бы устоять перед его напором, давлением, умением найти правильные точки… Не прошло и минуты, как мое не знавшее мужских прикосновений тело начало быстро подбираться к самому пику оргазма. Я позволила себе один краткий стон. Крохотный. Едва уловимый…
И он остановился. Встал на ноги. Судя по звукам, вытер лицо рукой.
– Не сегодня, – без эмоций резюмировал он.
– П-почему? – я снова попыталась встать, но мне снова не дали.
Послышался звук открывающейся ширинки. По ягодицам меня хлестнул эрегированный член. Горячий, тяжелый, огромный. Мои глаза едва успели округлиться, а сердце застучать, когда Босфорт вошел в меня.
Замерев на мгновение, он дал нам обоим передышку, а потом его движения стали резкими, быстрыми, безумными. Альфа вколачивал меня в быльца. Ножки кресла громко отбивали по полу. По комнате раздавались хлопающие звуки. Словно кто-то нам аплодировал…
Его пальцы крепко сжимали мои бедра, насаживая на свой член со сверхзвуковой скоростью.
– Почти закончили, – нагнувшись ко мне, хрипло шепнул он на ухо, а потом нагнулся к шее, слизнул липкую дорожку пота и укусил. Так глубоко и сильно, что я едва сознание не потеряла. В этот момент, когда его яд проникал мне под кожу, тело мужчины сократилось, и он кончил глубоко в меня, заставляя дорожки спермы стекать по ногам до самого пола.
Затем Босфорт встал, спокойно оделся и направился к выходу. Открыв дверь, он спокойно повернулся ко мне и отдал скупой равнодушный приказ:
– Сейчас тебе принесут одежду. Ты наденешь ее и спустишься вниз к гостям. Не принимай душ. Можешь только обтереться полотенцем. Знай, что каждый из гостей учует от тебя запах спермы и метки.
– А если я этого не сделаю? – тихо шепнула я в пустоту.
– Тогда я вернусь, – он оскалился, многозначительно и жадно. Затем вышел и захлопнул за собой двери.
****
– Александра… – мягко окликнула меня Наташа.
Рука горничной потянулась ко мне, чтобы погладить. Но я одернулась в сторону.
– Саша… – тихо, надрывно, с болью в голосе шепнула она. – Сашенька… Чего это он с тобой так грубо… Ты же у нас нежная, елейная, как фарфоровая статуэтка… Ты же не волчица… Ребенок совсем…
Прижимая к себе ноги, я сидела на полу спальни Босфорта. По щекам сами по себе текли слезы. Я не знала почему. Они просто были, как данность.
– А, знаешь, что! Не иди туда, – снова произнесла женщина, с жалостью и состраданием. – Не иди, прошу… Что еще он тебе сделает? Самое худшее уже произошло. Я возьму всю вину на себя, если придется.
По моей спине прошли мурашки. Кто-то словно ударил молнией, прошибая до нутра. Я поняла, что не хочу быть той, кого жалко. Я не жалкая. И уж точно в сострадании не нуждаюсь! И никогда больше не услышу ничего подобного в свой адрес. Никогда!
Отчаянье сменилось злостью. Яростной, безумной, прожигающей до нутра яростью. Она наполняла меня жизнью. Воскрешала изнутри. Давала смысл продолжать бороться!
Сжав зубы, я с вызовом посмотрела на Наташу:
– Я пойду туда. Пойду. Ясно?
– Зачем, милая? – женщина смахнула слезы, выступившие из ее глаз. Я поморщилась и ощетинилась. Горничная по-прежнему страдала за меня. Это вызывало раздражение. – Они ведь все поймут, учуют. Злые люди, прости господи. Животные есть животные!
Распрямив спину, я закрыла глаза и вдохнула побольше кислорода. А когда открыла, это уже была другая «Я». Та, что хотела лишь одного – мести.
– Животные понимают силу. Им надо бояться, – мой тихий голос звучал громогласно в пустой комнате, где до сих пор слабо потрескивал угасающий камин. – Знаешь, что это значит, Наташа?
Женщина напряженно уставилась на меня:
– И, что же?
– Я, – встав на ноги, я коварно улыбнулась, – стану самым пугающим существом, что встретили эти люди на своем пути. Они будут уважать меня, бояться и приклонять голову.
– Саша, ты… – женщина испуганно попятилась. Я обернулась к зеркалу. Мое лицо и вправду выглядело пугающе зловещим, кровожадным. Но уже было плевать. Та Саша, что сочувствовала людям и всего боялась, спала где-то глубоко внутри.
– А сейчас, – я подняла с кровати черное платье, ушитое камнями, – надену эту красоту и спущусь вниз. Буду обворожительной и приветливой. Настолько, насколько они заслуживают.
Наташа молча наблюдала за тем, как я обтерлась полотенцами, умылась, уложила волосы и натянула шикарный наряд в пол от известного дизайнера. Перед тем, как выйти из комнаты, я подошла к зеркалу и оценила себя. От слез и потерянности не осталось и следа. Удивительно! Лицо оборотня совсем не отекает, не краснеет. Чудо!
– Саша, – окликнула меня Наташа. Я не обернулась. Боялась снова увидеть опостылое сочувствие. Но замерла, внимательно ее слушая. – Не теряй себя.
– А кем я вообще была? – я саркастично повела бровью. – Может только сейчас себя и нашла?
В этот раз в зал я вошла без объявлений, но все гости так же трепетно замерли. Я видела, они ждут… Ждут, как шакалы… Кто-то новую тему для сплетен. Кто-то очередной взбалмошной выходки. Кто-то слез и истерики…
Но в этот раз все было иначе. Я была вежлива и приветлива. Подошла лично к каждому, поздоровалась. Счастливая улыбка не сходила с моего лица. Удивительно…
– Смотрю, – одна из дам в черной шляпе с пером многозначительно подмигнула при приветствии, – «разговор» с альфой повлиял на вас благосклонно.
Дамочка подавила саркастичную ухмылку. Ее три подружки, стоящие бок-о-бок, ехидно захихикали.
Вздернув бровь, я холодно уточнила:
– Вы имеете в виду секс, верно?
Дама растерялась, поперхнулась тарталеткой, но все же неуверенно кивнула:
– Д-да, наверное…
– Предпочитаете, – я буравила ее взглядом не моргая, – чтобы я в подробностях вам описала, как это происходило?
Люди, стоящие рядом, смолкли. Не поворачивались, но слушали. «Эффект Босфорта» сработал. Дама потеряла дар речи. Ее глаза округлились, а голос задрожал:
– Нет, не хотелось бы.
– Что же, это удивительно, – я недобро улыбнулась, сделав маленький глоток шампанского. Настолько незначительный, что даже не ощутила вкуса напитка. – Я было решила, что вы совершенно забыли, с кем разговариваете, и перешагнули все возможные нормы приличия. Раз ответ «нет», то мне не придется предпринимать меры. Ну, знаете… Чтобы проучить тех, кто смеет дерзить жене альфы.
Я рассмеялась. Холодно. Пугая саму себя. Лица дам надо было видеть.
– Вы пожалуйтесь альфе? – спросила та, что с пером в шляпе. От ее неучтивого, насмешливого тона не осталось и следа.
– Зачем беспокоить занятого человека по пустякам? – обернувшись назад, я увидела в другом конце зала Босфорта. Он не сводит с меня изучающего взгляда. – С таким пустяком я разберусь сама.
– И, – недоверчиво поинтересовалась другая дама, – как же вы это сделаете?
Восприняв вопрос с энтузиазмом, я ненадолго замолчала, внимательно оглядывая зал.
– У вас милый сын, – я помахала мальчику лет пятнадцати ладонью. Тот испуганно поперхнулся и смущенно отвернулся. – Он уже обратился, кажется.
– Да, рано вышло… Слишком рано. В десять. А что? Да и вообще, как вы догадались, что он мой… – дама начала запинаться, суетиться.
– О, я чую, – удивляясь самой себе, я загадочно подмигнула. Затем указала пальцем на бабушку, одиноко подпирающую подоконник. На вид ей было около ста лет. Сколько на самом деле? Одному богу известно. – А еще я чую, что та прекрасная дама совершенно свободна и ждет своего принца на белом коне.
– Госпожа Стальнова? – дама в шляпе рассмеялась. – Да она едва ходит… Но живучая. Продержится еще лет сто. Нас всех переживет.
– Как думаете, что будет, если я велю вашему молодому и перспективному сынишке подарить брачное счастье этой милой бабуле? Будет здорово, верно! – я действовала наобум. Точно не знала, могу ли такое вытворить. Но судя по выражению лица дам – могла. Все они испуганно вздохнули, попятились назад.
Дама в шляпе всплакнула:
– Прошу, только не сын. Простите меня. Такого больше никогда не повторится.
– Мило, – я отсалютовала ей бокалом, затем нагнулась к уху и прошептала. Так громко, чтобы все главные сплетники четко уяснили. – В следующий раз, открывая рот, вспоминайте меня. Вспоминайте, что мне не жаль ваших детей, близких и любимых… Совершенно и абсолютно не жаль… Я сотру в порошок. Раздавлю. Растопчу абсолютно каждого, кто посмеет даже взглянуть на меня без уважения. И когда вы потом будете плакать, знайте – что виной всему именно вы. Не я, нет. Только вы.
Медленно отодвинувшись назад, я с ликованием смотрела на полные ужаса глаза дам, которые еще недавно смеялись. Они боялись меня. Не знаю, что именно вводило их в такой ужас… Холодный, полный предупреждения взгляд? Стальной голос? Пугающе равнодушная улыбка? Или все в месте? В любом случае, я четко поняла – победа за мной.
Развернувшись, я ощутила, как по кончикам пальцев расходится электричество. Ненависть, ярость, злость… Они наполняли меня силой и энергией. Я была в бешенстве. И это меня радовало. Парадокс!
«Срочно ко мне!», – поймала я на себе красноречивый взгляд Босфорта.
«Бегу-бегу, милый!», – вздернув бровь, я медленно и нетрепливо плыла к нему через весь зал. Изредка здоровалась с гостями, бросала дежурные фразы.
Как вдруг один из официантов, держащий два подноса, врезался в меня на ходу. Один поднос он удержал, но другой перевернулся на платье. Это было красное вино. И хоть его не было видно на черном платье, гости вокруг нас затаили дыхание.
– Простите! Простите! – испуганно затрепетал он, пытаясь обмокнуть меня салфеткой.
– Руки… Убери руки, – холодно и равнодушно отчеканила я, сжимая зубы. Парень послушал, сглотнув вязкую слюну. Довольная собой, я улыбнулась. – А теперь на колени.
– П-простите? – недоверчиво переспросил он.
От моего ледяного приказа, казалось, весь зал замолк:
– Я сказала на колени.
И он упал. Как будто провалился сквозь землю. Приподняв платье, я оголила одну ногу до колена, кивнув ему на шикарные черные туфли, украшенные стразами:
– Целуй. И повтори свои извинения. Возможно, они будут звучать иначе в таком положении, – официант таращился на меня в оба глаза, не моргая. Словно ждал, когда я рассмеюсь и скажу, что все в порядке. Но у меня на душе было далеко не все в порядке. Сжав кулаки, я воскликнула: – Живо!
И он целовал мои ноги, испуганно вторя:
– Простите! Простите меня, госпожа!
А я тогда ощущала себя кем-то. Не брошенной куклой на быльце кресла. Не игрушкой в руках сильного мужчины. Властной. Жесткой. Уверенной в себе. Кем-то, кого будут уважать.
– Убери. Руки. От. Нее, – стальной голос Босфорта развез помещение, как лезвие ножа.
Я оскалилась. Потому что победила. Великий и могучий альфа подошел сам. Вот это благословение! Довольная собой, я увидела, как официант отползает в сторону. Спокойно откинула платье обратно, позволяя тяжелому подолу удариться о пол.
– Соскучился, дорогой? – ехидно переспросила я.
Ответа не было. Он лишь крепко сжал мою руку. Так сильно, что искры из глаз. И медленно потянул в сторону алтаря:
– Надо завершить бракосочетание и закончить этот балаган.
Мы шли, гости расступались. И приклоняли голову. Не только альфе, нет. Они боялись меня. Боялись смотреть в глаза. Да что уж там… Я и сама себя боялась.
Глава 4
У алтаря все казалось мне скучным, не интересным. Я не испытала ни одной эмоции. Ни хорошей, ни плохой. Арка. Речь священника. Никакого обмена кольцами не было. Скупые поцелуи. Лишь одно показалось мне неожиданно забавным. Когда мы с Босфортом повернулись к гостям, те, вместо поздравлений и стандартных объятий, подняли над головой бокалы, произнесли что-то невнятное и опустошили их до дна. Затем опустили демонстративно бокалы горлышками вниз. И смотрели на нас с таким видом, словно подвиг совершили. Как будто одобрения ждали за свое поведение.
– Что с тобой? – прорычал мне на ухо альфа, чересчур сильно сжимая кисть цепкой звериной хваткой. – Какого черта ты смеёшься над ними?
– Разве это не весело? Какие у тебя послушные и дрессированные собачки. Команды исполняют синхронно, – сдавленно рассмеявшись, я прикрыла ладонью лицо. Но тут же поймала на себе полной злости и удивления взгляд Босфорта. Тогда, подавив улыбку, я пожала плечами: – Да что опять не так? Это самое скучное и бессмысленное официальное мероприятие, на котором я когда-либо была. Радуйся, что я нахожу в этом хоть что-то позитивное!
Его взгляд казался мне странным. Необычным. Тяжело вздохнув, Босфорт кратко кивнул на высокие витражные двери, ведущие к летней террасе. Мой вид из окна спальни как раз открывался на нее.
– Через десять минут жду там, – холодно приказал он, а после отпустил мою руку и ушел к мужчинам. Они встретили его улыбками и поздравлениям.
Я же осталась совершенно одна. Только тогда, без Босфорта, я вдруг ощутила себя в чужом теле. Словно живу не своей жизнь. Та Саша, которую я знала, должна была сейчас тусоваться с друзьями, а не просиживать на великосветских приемах. Та Саша, которую я хорошо помнила из отражения в зеркале, была робкой и милой брюнеткой.
«Как вовремя ты перекрасилась, – шепнул внутренний голос, – как будто знала, что скоро настанет другая жизнь!».
Накрыли печаль и тоска. По беззаботным годам, которые так и не удалось прожить. По эмоциям, чувствам, событиям, которые так никогда и не произойдут. Жизнь перевернулась с ног на голову, а я стала пешкой в собственной игре.
Голоса вокруг стали слишком громкими. Свет слишком ярким. Я стала задыхаться в платье. Чувство паники накрыло с головой!
– Что за черт!.. – прикрикнула я на себя же. – Соберись, Саша! Соберись.
Вдох-выдох… Вдох-выдох…
Я боялась новой жизни. Боялась себя. Боялась не преуспеть. Не выкарабкаться. Боялась, что моя новая жизнь будет хуже прежней. Просто – боялась. И этим все сказано.
А потом вдруг успокоилась, вспомнив главное: «В прежней жизни меня никто не ждет. Я – сама по себе». И стало легче. Отпустило. Вернуться в семью, где меня предали, не тянуло. А значит надо пытаться завоевать авторитет тут. А может повезет и удастся избавиться от альфы. У обратней вообще есть разводы? Свободные отношения? Политический брак, где супруги являются таковыми только на бумаге?
– Сейчас это и выясним… – решительно шепнула я себе, направляясь в указанное место встречи со своим новообретенным мужем.
Я сделала лишь двадцать кратких шагов, как за спиной послышался робкий неуверенный голос отца:
– Саша…
Стало больно. Очень. Сердце мое едва не разорвало! Закрыв глаза, я подавила слезы. Вспомнила, когда последний слышала из уст отца свое имя. Это было давно… Еще до превращений. В другой жизни с розовыми очками.
– Что? – холодно произнесла я, не оборачиваясь. – Я еще какие-то формальности не соблюла? Меня не предупредили.
– Нет-нет! Все отлично, ты большая молодец. Умница, красавица… Я в тебе не сомневался, – мужчина растерянно замялся. Его подрагивающая рука упала на мое предплечье, слабо сжимая. – Мы можем поговорить? Желательно подальше, чтобы наш разговор не был подслушан.
Боги! Как же сильно я хотела наплевать на гордость и обиды! Броситься ему в объятия и заплакать… Зарыдать горько и в голос! Рассказать о всем том ужасе, что пережила. Пожаловаться, попросить помощи и защиты! Услышать его успокаивающий голос, нашептывающий мне что-то теплое и приятное. И я почти сделала это… А потом вспомнила, кто именно виноват в моей судьбе. Кто именно подтолкнул меня к браку без любви. Кто даже не пришел, когда мама выгнала меня за порог. Кто не пришел поговорить даже перед свадьбой. Кто не взглянул на меня даже во время при!
Это был он. Человек, которого я любила больше всего на свете. Мой отец. И за это я ненавидела его до дрожи. За предательство. За то, что разбил детские мечты. Растоптал мою веру и любовь.
– Нам не о чем говорить, – холодно отмахнулась я. – И вообще, я не думаю, что нам вообще стоит когда-то встречаться.
Я кратко обернулась и увидела ужас в глазах отца и застывшие слезы. Я хотела сделать ему больно. Как он мне. И добилась. На душе стало лучше.
– Но, – голос старика задрожал, – мы ведь семья… Ты ведь моя девочка…
– Больше нет, – откинув голову назад, я обнажила шею от платья и волос, продемонстрировав на моей шее затянувшийся укус Босфорта. Зубы альфы остались на моем теле гадкими красными пятнами. – У меня новая семья.
– Мы… – мужчина взгляну на меня с тоской, схватился за сердце. – Мы больше тебе не нужны?
На секунду я засомневалась. Лишь на секунду. Потому что горечь внутри меня была слишком огромной!
– Нет, – кратко кивнув, я развернулась и направилась прочь. – Не нужны.
Я знала, что он стоит позади и смотрит мне вслед. Чувствовала тяжелый взгляд, полный эмоций и тоски. Но была не в силах преодолеть себя. Была не в силах простить.
На улице оказалось прохладно. Приятный ледяной ветер обдувал мою кожу, позволяя прийти в чувство. Я не заметила, как прогулочным шагом спустилась вниз, к речке. Как прошла по аллейке и остановилась у беседки. Как села на лавочку и засмотрелась на лебедей, спокойно плавающих по воде. Они казались мне умиротворенными и беззаботными. Тайно я им завидовала.
– Нравится? – голос Босфорта за спиной лишил меня покоя. Подобрался альфа совершенно беззвучно.
– Да.
– Что именно? – он шагнул ближе, застывая прямо за спиной.
– Все.
– Ничего конкретного? – не унимался он. Зашуршала одежда. Он стянул с себя пиджак и накинул мне на плечи.
– Нет.
Я дернула плечами, пиджак мужчины опал на землю. За спиной почувствовалось напряжение. Хрустнули сжатые кулаки. Грудь мужчины нервно завибрировала.
– Саша, – в его голосе снова проклюнулся знакомый акцент, – ты не можешь так делать.
– Почему? – я откинула голову назад и взглянула в его бешенные глаза.
– Потому, что я – твой муж. Я – твой альфа! – рычал он, пытаясь из последних сил сдерживать спокойный тон.
Я начинала догадываться: Босфорт сдерживается лишь потому, что делает скидку на недостаток моего образования. И позже мне предстоит увидеть его истинное лицо. Вряд ли оно мне понравится. Вряд ли оно вообще кому-то нравится.
– Это я и хотела обсудить, – тактично перевела тему, пытаясь сбавить накал его гнева. – Наш фиктивный брак.
– Это я тебя звал обсудить кое-что важное. И наш брак не фиктивный, – чеканил он раздраженно, прижигая меня взглядом.
Когда глаза Босфорта начали менять цвет, светясь в темноте, я непроизвольно вскочила на ноги и сделала пару шагов назад, увеличивая расстояние между нами. Стоять лицом к лицу с опасным зверем казалось спокойнее. Стараясь дышать ровно и держаться уверенней, я спокойно произнесла:
– Ты ведь понимаешь, что наш брак заключен не по любви. И ее не предвидится, уж поверь. Как я понимаю, развестись нам нельзя. Верно? Или все же можно? Чего ты вообще ждешь от этого союза? Я же не знаю, может, тебе для укрепления власти надо…
Не знаю, что такого раздражающего я говорила, но с каждой новой фразой Босфорт закипал все сильнее и сильнее. Рубашка, которая еще недавно сидела на нем по размеру, сейчас буквально трещала по швам. Грудь словно раздувалась, увенчивалась в размерах. Лицо приобретало волчьи черты, щеки обрастали щетиной…
В ночной полутьме, освещённый лишь луной, Босфорт выглядел пугающе. Но, черт его дери, пугающе прекрасно!
– Первое, – холодно рявкнул он, делая ко мне шаг, – наш брак не фиктивный. Второе, – еще шаг, – даже думать забудь о разводе. Еще раз услышу это слово из твоих прекрасных губ и накажу, Саша. Я серьезно. По-настоящему накажу.
Не знаю, почему, но я сразу поверила альфе и активно закивала:
– Идет.
– Третье, – еще один шаг, его бровь предупреждающе вздернулась ко лбу, – наш брак ровно такой же, как и все остальные. Да, с сексом. И, четвертое, – он сравнялся со мной. Вжавшись спиной в деревянную перегородку беседки, я запрокинула голову назад, чтобы смотреть прямо на альфу, – я хочу наследника. И пока он у нас не появится, у нас будет много секса. Очень много, Саша. Сейчас самый подходящий для этого период.
Он говорил ревностно, словно куда-то спешил. Словно это каким-то образом могло повлиять на мои чувства к альфе. Нежели он думал, что ребенок заставит его полюбить? Наивные мужчины…
Но кое-что внутри зародилось – надежда.
Прикинув в голове, я вспомнила курс по биологии, где мы проходили животных:
– У оборотней течка тоже раз в полгода, верно?
– Да, – мужчина кивнул, все еще испепеляя меня глазами.
– И у меня этот период… – догадалась я, стараясь прикинуть в голове даты, но ничего не выходило. – Я так понимаю, что фаза, когда можно залететь, не такая большая. Буквально несколько дней осталось.
Закрыв глаза, Босфорт принюхался. Его ноздри затрепетали, а по шее прошли мурашки. Он выглядел голодным, когда вернул ко мне свое внимание. Хрипло рыкнул:
– Пару недель.
– Когда-то в детстве у нас была собачка Люся. Так вот ветеринар разрешил спаривание только с третьей течки, – я с интересом ожидала реакции Босфорта. Хотелось знать, насколько совпадают миры.
Босфорт вдруг рассмеялся:
– У нас не так работает. С первой течки вполне можно завести потомство.
Кивая, я ждала продолжения, но, когда альфа затих, я восприняла это, как конец истории. Медленно огляделась по сторонам, затем изогнулась в попытке расстегнуть платье. К счастью, она увенчалась успехом. Молния успешно опустилось, платье спало на пол беседки.
– Что ты делаешь? – цепкий взгляд мужчины заскользил по моему голому телу.
– Не хочу порвать. Страшно представить, сколько оно стоило! Может, еще получится вернуть? Я ведь всего лишь раз надела… Пять минут, не считается, – торопливо бормоча, я скинула в кучу тонкий, полупрозрачный бесшовный лиф, трусики и спешно расстегнула застежки туфель. – А туфли я бы оставила. Знаешь, как сложно найти удобную платформу? А эта крутая, устойчивая. Может пригодится еще. Я бы в клуб в них сходила. Представляешь, еще ни разу в жизни в клубе не была?
– Повторяю вопрос, – громогласно прорычал альфа, опираясь ладонями по обе стороны от моего тела. Заключая меня в кольцо. Оглядываясь по сторонам, он словно пытался прикрыть меня от всего мира, – какого дьявола ты творишь?
– В смысле? – невинно заморгав, я присела и выскользнула из хватки альфы. – Исполняю вашу просьбу, господин Босфорт.
Голые ноги шагали по прохладной траве, полной росинок. Мне было приятно и совсем не холодно. Глядя на Босфорта, я ступала назад и манила его за собой взглядом.
Идея пришла мне в голову почти сразу. Ребенок. Наследник, которого альфа так сильно жаждет. Как только на свет появится малыш, я сразу перестану интересовать его, как женщина. Мы станем жить, как друзья.
Мама когда-то проговорилась нам с сестрой, что отец всегда хотел двух девочек. А когда получил, они тут же разъехались по разным спальням. Было уважение, забота и участие в жизни друг друга. Но, думаю, никакого секса. Скорее всего, это некая фишечка оборотней – женщина нужна исключительно для продолжения рода. В моем случае – лучший выход.
Я была не против ребенка. Того, кто будет любить меня искреннее и беззаветно. Того, кого я окружу заботой и уберегу от тягот этого мира.
А еще я прекрасно помнила разговор альфы с моей семьей. Помнила, как именно у оборотней зачинаются дети. И вдруг поняла, что готова пойти на нечто подобное ради спокойной жизни. Ради своего покоя. Ради себя.
Я помню, как закрыла глаза и попыталась испытать то самое чувство, что когда-то в темнице. И получилось. Я стала волком. Быстро, без боли и мучений. Словно это часть меня. Словно ничего и не произошло! Маленьким, хрупким волчонком, радостно бегущим по лесу. Наслаждающимся запахами вокруг, природой, скользкой травой после небольшого дождика.
Я была счастлива. Окрылена. А потом он настиг меня. Повалил на землю, навис сверху и придавил лапой. Все случилось быстро, без изысков. В конце, запрокинув голову, альфа завыл на весь лес. Так громко, что птицы вокруг разлетелись. Со всех концов леса послышался сторонний вой. Они поддерживали его, одобряли происходящее.
Альфа снова был на высоте!
Месяц спустя…
Я спокойно надевала серьги, когда увидела в отражении зеркала, как Босфорт снова вынюхивает мое тело, словно собака ищейка. Это сбивало с мысли, заставляло нервничать. Будто я была не человеком, а куском тортика на прилавке магазина. И меня проверяли на аппетитность… Жуть берет!
– Я так больше не могу! – резко развернувшись к мужчине, я раздраженно уставилась прямо ему в глаза. – Кажется, мы уже поняли, что течка закончилась. Если не хочешь никуда идти, я только рада.
– Лишний раз убедится не помешает, – строго подметил альфа, деловито складывая руки на груди. Напрочь игнорируя мое смущение, он продолжил вынюхивание, не забывая скользить голодным взглядом по моему телу. – И мы не можем не пойти. Воротынский – мой добрый друг. И раз мы с тобой в России, я не могу не почтить его семью своим визитом.
Саркастично хмыкнув, я закатила глаза. Естественно! Что еще мог сказать этот самовлюбленный мужчина? Ведь абсолютно все оборотни трепетали перед Босфортом. Уважали… Поклонялись, как божеству! Где бы он не появился, это становилось событием века. Семьи, приближенные к Аарону, сразу поднимались в статусе.
– Саша, – сжав плечо, мужчина резко дернул меня к себе лицом и уставился с немым предупреждением, – надеюсь, обойдется без фокусов?
По телу прошла дрожь… Сглотнув ком, я подняла вверх ладони, истерически хохотнув:
– Есть, босс! Слова плохого про тебя не скажу. Буду всем расхваливать, какой у меня прекрасный муж.
Он молча вглядывался, пытаясь понять: шучу я или говорю правду? В эти секунды мое сердце больно сжималось, а дыхание ускорилось до предела возможностей.
Я боялась его… Боялась собственного мужа. Потому что за месяц брака, пока мы с альфой усиленно работали над продолжением рода, он собственноручно отправил на казнь тридцать оборотней. Кажется, речь шла о предательстве. Я не знала, о какой именно казни шла речь, потому как просто подслушала телефонный разговор… Надеялась лишь, что «казнь» – это что-то вроде шифра. А на самом деле ребят отправляют в тюрьму или на какие-то исправительные работы. А может это вовсе название клуба, а я тут нервничаю…
Незнание – лучшее лекарство. Но я, увы, знала.
– Смотри мне, – наконец, Босфорт отпустил. Закрыв глаза, я позволила себе расслабиться. От перенапряжения едва не упала в обморок. Когда вернулась в мир, альфа уже скептически оценивал платье. – Мне не нравится. Переоденься.
– Но, – я свела брови на переносице, – ты сам его выбрал!
– Только сейчас заметил, что здесь сетка, – мужчина скривился, сжимая мои бедра. В шикарном платье в пол на боках располагались гипюрные вставки. Ничего интимного они не открывали, но мужчина буквально завелся с пол оборота. – Ты никуда в этом не пойдешь, поняла меня?
– Послушай… – растеряно взглянув на себя в зеркало, я расстроенно оценила готовый лук. – Оно мне на самом деле нравится. Да и я целый час красилась, подбирала украшения и все такое…
– Ерунда, – воздух взметнулся, альфа за долю секунды оказался у резного деревянного шкафа. Гневно распахнув створки, мужчина едва не вырвал их с корнем. Мебель пошатнулась, но выдержала напор. Тогда Босфорт принялся раздраженно перебирать купленные им же наряды. – Слишком короткое… Огромный вырез… Глубокое декольте… О, красное! Великолепно.
Красное платье и вправду было шикарным. Редко кому удается применить его в быту: приталенное, с V-образным вырезом, без бретель. Вроде закрытое, но и безумно сексуальное. Такое либо на выпускной одевать, либо на карнавал… Ну и, как выяснилось, к друзьям моего мужа.
– Нет, – поставив руки в боки, я решила стоять на своем. Это казалось делом принципа. – Я пойду в зеленом. И точка.
– Ты могла бы пойти в зеленом, только вот у тебя нет такого платья, – без капли сомнений ответил мужчина.
Настолько уверенно, что заставил меня засомневаться в собственной трезвости. Опустив взгляд, я удивленно развела руками:
– Вот же оно!
Буквально у меня на глазах альфа сжал края ткани и резким рывком превратил шикарный наряд в клочья. Его хватка была такой сильной, что ткань буквально разлезлась и уж точно не подлежала восстановлению.
Стоя в одном черном белье перед зеркалом, я ахнула от шока. На душе стало тоскливо. В глазах пеленой встали слезы.
– З-зачем? – тихо шепнула я в пустоту, прикрывая лицо ладонями. – Неужели это было так принципиально?
Застыв за спиной в черной рубашке, мужчина выглядел непрошибаемым:
– Ты пойдешь в красном. И поторопись, мы опаздываем.
Я смотрела на альфу в ужасе. Он казался мне непрошибаемым роботом, без чувств и сострадания. Существовало лишь его слово. А все остальные мнения – неправильные. Я ощущала себя дорогой вещью. Аксессуаром. Симпатичными часиками у него на руке. Новым айфоном в кармане. Дорогими запонками.
Но не женщиной. Не женой.
– Хотя… – я отряхнулась от собственных мыслей, когда почувствовала на спине горячую мужскую ладонь. – Мы уже и так опоздали. Подождут.
Его рука мягко откинула завитые волосы на бок, обнажая плечо с укусом. Он любил целовать это место, гладить, касаться… Это было следом его власти надо мной. Меткой. И вот сейчас большой палец очертил контуры зажившей раны, медленно спускаясь вниз.
– Не стоит заставлять людей ждать, – мягко шепнула я, прекрасно понимая, куда все идет.
Рука дошла к лифу. Глядя на меня через зеркало, Босфорт расстегнул его одной рукой. Я сжала подмышками боковые части, не давая бюстгальтеру упасть.
– Саша! – сжав зубы, мужчина резко хлестнул меня по пятой точке. От неожиданности я пискнула и потеряла хватку. Лиф опал. – Ты… Ты чертовски красивая…
Я наблюдала за тем, как альфа за спиной разглядывает мое голое тело через зеркало. Его горящий адским пламенем взгляд скользнул от лица к ключицам, соскам, плоскому животу, тонким трусикам, ногам в чулках и остановился на шпильках.
С истошным рыком он вжался в мое тело, заставляя прочувствовать ягодицами степень его желания. Член в брюках буквально рвался на волю! Торс альфы опалял мою холодную спину. Я чувствовала ускоренное биение сердце. Две ладони сжали мою грудь, крепко и надежно. Чтобы большие пальцы могли без труда массировать соски.
Закрыв глаза, я откинула голову назад. Пыталась представить на месте Босфорта какого-то актера или порнозвезду. Обычно это помогало достичь финала.
– Нет, – зарычал он, – смотри, как я ласкаю тебя.
– Но… – попыталась воспротивиться я, но не нашла здравых аргументов и, с тяжелым вздохом, уставилась в зеркало. – Может воспользуемся кроватью?
– Нет. Здесь, – он не спрашивал. Он приказывал. Грубо, раздраженно. Словно мое неповиновение убивало его, разрывало на части. Пробуждало внутри зверя. – Мы будем здесь! – его руки опустились к трусикам. Сжали по разные стороны бедер и потянули. Альфа откинул на пол два лоскутка, оставляя меня полностью голой. – И ты будешь смотреть, как я беру тебя.
Я распахнула рот, чтобы сказать что-то против, но передумала. Босфорт выглядел, как человек, с которым лучше не спорить. Сглотнув ком, я неуверенно кивнула и напряглась.
Мясистая лапа альфы мягко скользнула через живот к складкам между ног. Указательный палец умело нашел клитор, делая нежный массаж. Вторая рука мужчины оказалась на моем лице. Аарон грубо засуну мне в рот большой палец.
– Соси, – приказал он мне в ухо, неотрывно наблюдая за процессом. – Соси, как конфету.
Он засовывал и высовывал палец. Снова, снова и снова. В напряжении неосознанно сжала его крепкой хваткой, осторожно касаясь языком.
– Да, вот так… – он мягко поцеловал меня в висок, член в штанах одобрительно шевельнулся. – Умница…
Палец между ног и палец во рту двигались в одном темпе. С каждой секундой напряжение внутри меня становилось все сильнее и сильнее, пока волны возбуждения не стали непередаваемо сильными. Теперь скорость, с которой альфа касался клитора, казалась слишком медленной. В напряжении я усиленно засосала палец, альфа за спиной вздрогнул.
– Схватываешь налету… – одобрительно шепнул он.
Он убрал палец из моего рта. Скользнул им по губе, шее, ключицам, груди и остановился на сосках. Это был странный, непонятный мне ритуал. Но прекрасно работал. Я заводилась, сходила с ума от желания скорой разрядки.
– Хочешь, – убрав руку от груди, он вдруг положил ее на свою ширинку, – чтобы я вошел в тебя?
Я промолчала, прикусив губу. Мой клитор спазмировал, требовал большего. Между ног стало слишком влажно. Но я все равно не нашла в себе силы признаться в чем-то подобном. Это казалось неправильным. Мозг отвергал сексуальную привязанность к подобному человеку!
– Саша… – словно заигрывая, альфа медленно расстегивал ремень, опускал змейку молнии. А потом замер. – Я жду твоего ответа прямо сейчас.
Он смотрел прямо мне в глаза через зеркало, и я прекрасно видела, что от моего ответа зависит продолжение. Либо я останусь ни с чем, либо все продолжится. Мозг кричал: «Прояви характер, оставь его ни с чем!». Но возбуждение твердило другое: «Ни с чем останешься именно ты, дуреха!».
И я сдалась. После долгого затишья. После моральных метаний. С ненавистью, ненавистью к себе самой, раздраженно выплюнула:
– Черт с тобой… Да, я хочу! Понято?
Он оскалился. Как настоящий монстр: пугающе и победно. Альфа победил, я проиграла. Извечная битва с заранее известным итогом.
Приспустив штаны, он высвободил свой горячий каменный ствол из заточения и вошел в меня. Это было просто. Как нож в плавленое масло. Легко. Без боли и мучений… Наполняя меня полностью, до краев.
Я застонала, прогнулась вперед. Альфа обвил мою талию, притягивая к себе и удерживая прямо. Его мышцы раздувались, напрягаясь до предела, когда Босфорт медленно поднимал и опускал меня на свой член. Палец продолжал массировать напряженную горошину. Мое тело стало мокрым, мысли метались. Я сходила с ума, все суждения свелись к одному. А взгляд… Он был не в силах оторваться от зеркала.
Зрелище завораживало. Мускулистый широкоплечий мужчина в черной рубашке яростно брал хрупкую маленькую девушку. Его член входил и выходил с безумной скоростью, по комнате эхом разлетались чавкающие, хлопающие звуки.
И мои стоны… Сдавленные, вымученные…
– Че-е-ерт… – повиснув на руке Аарона, я запрокинула голову ему на плечо и закатила глаза. Мое лоно крепко сжало член мужчины, клитор сократился, по телу волнами разлились спазмы. Впервые я кончила так ярко, что мир вокруг буквально перестал существовать!
Он остановился, жадно прижимая мое дёргающееся тело к своей груди. Нюхал, гладил, целовал и шептал что-то неразборчивое, непохожее на альфу. Видимо, бред моего мозга…
– Моя девочка… Сладкая волчица… Обожаю, как ты кончаешь… Как содрогаешься в спазмах, прижимаясь ко мне всем телом… Моя волчица… Моя жена… Моя!..
Как вдруг его губы замерли на том месте, где он когда-то поставил метку. Я ощутила клыки. Не успела помниться, как они снова вонзились в кожу, проникая глубоко, застывая внутри на добрые полминуты. Видимо, я была слишком высоко на пике… Или вовсе сошла с ума… Но это показалось мне приятным. Добавило накала. Я затряслась с утроенной скоростью, воспарила выше…
– Теперь моя очередь, – вынув клыки, он вдруг вышел из меня полностью. Позволил скатиться на пол, предстать перед ним на колени. Я не поняла, как оказалась лицом к лицу с его членом, требующим разрядки. Неуверенно и робко подняв взгляд на альфу, я тяжело вздохнула. Он казался мне серьёзным, хладнокровным. – Соси, Саша.
– Я не…
– Соси, – рыча перебил он меня. Накрутил волосы на кулак и буквально просунул к головке. – Соси, как палец. У тебя прекрасно получалось.
Я лишь распахнула рот, он сделал все сам. Насадил меня на себя до конца, заставляя едва не потерять сознание. Член проник глубоко в горло, лишая воздуха. Мне пришлось жалобно застонать, но альфа был не в себе. Запрокинув голову, он рычал. По волчьи. На его теле появлялась шерсть. Обнажились клыки. Грудь раздулась, порвав рубашку. Он насаживал меня, снова и снова. Заставляя брать его глубоко, быстро.
Не сразу удалось выровнять дыхание и подстроиться под ритм. Пришлось. Это был вопрос выживания. Часть меня сходила с ума от вида альфы… Мужчины, при котором все приклоняют голову; боятся его косого взгляда; трепещут, как псы… Он дрожал, как мальчишка, от моих прикосновений. Обезумел. Терял себя. Я чувствовала себя главной.
Мой взгляд упал на зеркало. Зрелище было еще то! В этот момент альфа вошел в меня полностью, не давая отодвинуться. Его член сокращался снова и снова, а горячая сперма полилась сразу в желудок. Так глубоко, что я даже не ощутила ее вкус.
– Дьявол… – тихо произнес он, вдруг разжимая кулак и отпуская мои волосы. Я резко отпрянула и от усталости завалилась на спину. Тяжело дыша, с трудом держа глаза открытыми. Альфа скользнул по мне взглядом, который абсолютно ничего не выражал. Размял руки. Перешагнул и направился в ванну. Я лежала в недоумении, пялясь в пол, когда услышала очередной приказ:
– Поторопись. Через пятнадцать минут выходим.
Дом Воротынских
Мы прибыли ровно в шесть, опоздав на целый час. Друг альфы жил в небольшом коттеджном поселке, расположенном достаточно далеко от имения Босфорта. Пришлось постоять в пробке. На мой вопрос: «Почему не воспользоваться волчьей скоростью?» мужчина промолчал, только тяжело вздохнул и закатил глаза. Нужно ведь было соблюсти все никому ненужные формальности: дорогой автомобиль, вечерний наряд, пять машин охраны и идеальный внешний вид… В общем, полная показуха. И плевать, что люди ждут.
А они ждали. Хозяин дома распахнул дверь сам, стоило нам только ступить на крыльцо. С широкой улыбкой и горящими глазами:
– Господин Босфорт, как я рад, что ты добрался!
– И я, Гена, – альфа пожал ему руку, а потом плюнул и крепко обнял. – Сколько я у тебя дома не был? Года четыре?
Я удивленно вздернула бровь. Даже друзья называли моего мужа по фамилии. Хорошо хоть, не на «вы» и шепотом.
– Так ты и в Россию четыре года не приезжал! Возможно еще столько же не приехал, если бы не… – Гена оговорился, оборвал сам себя на полуслове. Бросив на альфу виноватый взгляд, он перевел на меня заинтересованный. – …Обстоятельства. Этим вечером проблемы оставим на потом. Наконец-то я могу лично познакомиться с женой альфы.
Мило улыбаясь мужчине, я четко поняла: от меня что-то скрывают. Возможно, чтобы не шокировать. А быть может дело в том, что я женщина. По мнению мужчин-оборотней, способная думать только о платьях, косметике, прическе… И детях, конечно.
– Очень рада снова увидеться, – мило улыбнувшись, я позволила Гене взять мою руку и галантно поцеловать. – Помню вас со свадьбы. Жаль, лично не пообщались.
– Сегодня у нас целый вечер, чтобы наверстать, – мило произнес он. Альфа позади напрягся не на шутку.
И хоть Гена просто целовал мою руку, но по его коварному раздевающему взгляду все было понятно: этот мужчина по натуре лютый изменщик. Жену альфы он, конечно, соблазнить не посмеет, но вот других оборотней – пожалуйста…
– Давайте пройдем, – холодно одернул друга Аарон. – Холодно на крыльце.
Холодно не было. Оборотни вообще не мерзнут. Только если в морозилке не закрыть на сутки… Но Воротынский все понял. Отряхнулся, сделал шаг назад и больше в мою сторону даже не смотрел. Потому что не разрешили.
– Прошу, – пропустив нас вперед, он вытянул перед собой руку. – Стол давно накрыт. Но, не переживайте, ничего не остыло. У нас тарелки с какой-то новомодной функцией подогрева. Жена нашла.
«Жена? – я опешила на мгновение. – Откуда жена? Он же явный изменщик. Разве оборотни могут спать с другими?».
С этими мыслями я напоролась взглядом на шикарную брюнетку с ярко голубыми глазами. Она была непередаваемой красавицей! Просто девушкой с картинки. Правильные черты лица, харизма, грация… Все в ней притягивало и обезоруживало.
– Безумно рада видеть в нашем доме альфу и его дорогую супругу, – мягкий тембр голоса располагал к девушке, которой на вид было около тридцати лет. – Прошу раздевайтесь и к столу!
Гена подошел к жене и приобнял ее за талию. И хоть мужчина неплохо выглядел в свои пятьдесят с хвостиком, рядом с такой обворожительной красавицей он ничего из себя не представлял:
– Познакомьтесь поближе – Вита.
Босфорт руку целовать не стал, просто пожал. Девушку это явно немного озадачило или даже оскорбило. Обменявшись дежурными приветствиями, мы прошли за стол. Он же ломился от самых дорогих, редких и изысканных угощений. Будь я человеком, пила бы воду, чтобы платье по шву от надутого живота не разошлось… Но оборотням это было не страшно. Я спокойно наедалась, пока мужчины оживлённо беседовали. Вита делала то же, уткнувшись носом в тарелку.
Прошло больше часа, я с трудом сдерживала зевоту, как вдруг Гена обратился к жене:
– Драгоценная моя, почему бы тебе не показать Саше свою роскошную дамскую комнату? Буквально вчера дизайнер сдал проект, и ее обставили всем необходимым.
Вита с Геной вдруг посмотрели на альфу, чего-то ожидая. Он же серьезно кивнул:
– Да, иди, Саша. Повеселись.
И вроде говорил он добрым не приказным тоном, но всем все стало понятно: без разрешения меня даже в туалет тут не отпустят.
Сдержав слезы, я поднялась с места и пошла за Витой наверх. Поднявшись на третий этаж в гробовом молчании, мы прошли в самый дальний конец коридора. Там располагалась самая обычная черная деревянная дверь. Девушка открыла ее ключом, который достала из лифа узкого черного платья:
– Чтобы прислуга туда без разрешения не шастала, – она многозначительно подмигнула и едва слышно добавила: – И муж, конечно.
Внутри была огромная комната со множеством полочек. На них был целый косметический магазин! Пока я осматривалась, женщина быстренько подошла к окну и закрыла его. После чего подбежала к двери и нажала какую-то кнопочку.
– Все! Наконец-то одни, – вздохнула она облегченно, падая на широкий белый диван. – У меня тут система новомодная. Мужчины нас не слышат. Прикинь? Гена мой даже о таком не слышал. Ему вообще пофиг, за что платить. Он бабки не считает…
Вита похлопала по месту рядом с ней, и я присела. Девушка же порыскала по выемкам в диване и достала пачку сигарет. С огромным вожделением она подкурила ее и затянулась так жадно, с закатанными глазами, что мне самой захотелось закурить.
– Гене не нравятся курящие телки, – прыснула она, но как-то нервно. А потом протянула мне пачку. – Будешь?
– Я не курю, – неуверенно пожала плечами я, хотя почему-то чертовски захотелось одну.
– Боишься, что скажет твой суровый мужик? – понимающе закивала девушка. Я ничего не ответила, неопределенно пожала плечами. Тогда Вита встала, скинула туфли с облегчением и торопливо прошла к будуару. Там, в столике со мужеством ящиков, оказалась огромная скрытая ниша. В ней и расположились сотни маленьких однотипных бутылочек, по форме напоминающих духи. С гордостью протянув мне одну, девушка усмехнулась: – Смотри, че есть!
Оценив прочти прозрачную, зелено-синюю водичку, я ничего не поняла:
– Парфюм любимый?
– Любимый, но не парфюм… – закатив глаза, та усмехнулась моему незнанию. – Про тебя говорят, что ты ничерта не знаешь. Новенькая. А я не верила! Наши жены все эту бадью по цвету узнают. Ща покажу, – девушка жадно тремя затяжками выкурила сигарету. Открыла мусорный бак с кучей ватных дисков. Затем брызнула свой отвар сперва на сигарету, затушив ту жидкостью, а потом и на свои руки. После чего выкинула в урну, замотав окурок в салфетку. Пока я недоумевающе следила за происходящим, там вдруг подсунула мне руку под нос. – Слышишь хоть какой-то запах? Нет! И мужики наши ничего не услышат.
Я жадно задышала, как никогда сильно. Но ничего не расслышала. Ни запаха кожи Виты, ни, уж тем более, сигарет.
– Что это за магия? – ахнула я, не на шутку оживившись.
– Никакой магии. Наши умные девушки придумали раствор из вербены, крапивы и мяты, – Вита радостно оскалилась. – Его держат в секрете от мужчины. Потому что это наше единственное секретное оружие против их власти. Понятия не имею, как варят эту бадью… Да и плевать! Знаю только, что купить ее можно маленькими порциями и исключительно по знакомству за очень дорогу. А у меня, смотри: годовой запас! Клево, да!
Задумчиво почесав голову, я выпалила, не подумав:
– А отвар не выдыхается? Травы как никак…
Вита потускнела:
– Не знаю… Черт! Не думала о таком…. Слушай, а давай я тебе половину подарю? Мне не жалко. У Гены этих денег, как грязи. Еще куплю.
Я только было распахнула рот, чтобы сказать «нет», как вдруг передумала:
– А давай! Только… – трусливо обернувшись назад, я усомнилась, что двери действительно хорошо перебивают наши голоса. – Как я заберу? У меня даже клатча с собой нет.
– Всему вас, молодежь, учить надо… – Вита деловито закатила глаза, но было в этом нечто милое. Она словно впервые за долгое время ощутила себя живой и нужной. – Одну маленькую баночку в пробнике в лиф. Остальные на неделе тебе привезу. В гости к альфе меня-то Гена отпустит! Пусть только попробует не пустить.
В безумно красивых глазах Виты заплясала печаль. Я не удержалась от вопроса:
– А он тебя никуда не пускает?
– Не-а, – девушка бросила баночку с чудо-средством и снова плюхнулась на диван. Дрожащими руками подкурила сигарету. – Боится, что изменять ему буду.
Присев рядом, я, не замечая того, принялась гипнотизировать взглядом пачку сигарет:
– А разве можно это делать с меткой?
– Без отвара, о котором мужики наши не знают пока, нельзя. Гена же меня еще до свадьбы пометил… – я с испугом посмотрела на Виту. Та невесело улыбнулась. – Вот так вот. Увидел красотку высокородную и сразу укусил. Даже не поздоровался. Я только на свадьбе узнала, что он вообще за тип…
Сдерживая эмоции, я пыталась подобрать в голове хоть одно не матерное слово. Но не смогла. Раздраженно выхватила пачку сигарет и подкурила одну. Только она почему-то не начала тлеть. Смахнув слезы, Вита рассмеялась и рассказала, как надо затянуться.
– Причем Гена, ублюдок, – в сердцах выплюнула она. Я испуганно взглянула на дверь. Вдруг кто услышит? – мне не дал себя укусить. Я только через неделю поняла – почему. Он же каждую неделю какую-то телку трахает. Людей, оборотней – плевать. Я же все слышу. А что ему скажешь? Ни-че-го. Вот такая наша женская судьба, Сашенька…
Пытаясь осмыслить все сказанное, я едва не сломала себе мозг. Почему-то с сигаретой думалось лучше:
– А разве оборотень не должен жениться на девушке-оборотне после секса?
– По идее, должен, – Вита пожала плечами. Потом поднялась с места, попрыгала в узком платье к нише с кремами. Нащупала один из кремов, дернула вниз. Он оказался ручкой для открывания очередной ниши. На этот раз с алкоголем. Девушка застопорилась, но остановила выбор на виски. Стаканчики были, но та их трогать не стала. Притащила сразу бутылку. – Но правила не касаются элиты. Все, как у людей, блять. И вот при живой жене он ебет всяких телок. Слава богу в дом всех не тащит. Я бы не пережила еще жен…
«Всех!», – от этого слова я содрогнулась. Знать, кого-то да приводил. Видя, как Вите больно все этого говорить, не стала акцентировать внимание на деталях.
– А если Гена детей захочет? – поморщившись, я почему-то прочувствовала на себе весь ужас отношений с таким мужчиной.
– Он уже хочет. Думаешь, зачем он в жены красотку выбирал? – девушка говорила это без лести или желания повысить свое самомнение. Скорее, с горечью. Словно завидуя тем, кто избежал подобной участи. – Говорит, хочу не меньше десяти. Я что, по его мнению, дойная корова? Давай сразу двадцать пять, ублюдок!
Вита протянула мне бутылку, из которой пила сама. Без капли колебаний я приняла ее и сделала большой глоток. Переварить такую тяжелую информацию без допинга было тяжело.
– Слушай, – ужаснулась я, посмотрев на девушку в панике, – а если какая-то из его девочек забеременеет? Что делать?
Прикрыв лицо рукой, девушка расхохоталась. Этот смех пугал меня сильнее самых жутких ужастиков:
– Кто-то мне нашептал, что он таких сразу на аборт шлет или замуж выдает за какого-то простенького паренька. Одна, правда, привалила тут с огромным пузом. Я была одна дома. Впустила ее. Она мне рассказала, КАК он ее обрюхатил. Жуть история… Не хочу тебе рассказывать. Может врет все, бабы такие… В общем, пришел мой муженек и послал ее на все четыре стороны. Говорит: «Жена у меня одна. Детей признаю только в браке.».
Прикрыв глаза, я пожала плечами:
– Ну, хотя бы так…
– Не говори! Ситуация безвыходная. Мне, значит, ни-ни, а ему при любом удобном случае и с каждой, – вырвав у меня бутылку, девушка сделала такой жадный глоток, что аж запыхалась. – Мне, значит, метку поставил, чтобы я только его хотела…
– СТОП! – мои глаза округлились в ужасе. Резко посмотрев на Виту, я дрожащим голосом прошептала: – Что-что там про метку? Мы хотим того, кто ее поставил?
– Ну, да… – девушка растерялась, будто данный факт известен каждому с рождения. Как то, что небо – голубое, а трава – зеленая. Но потом, видно, вспомнила, что я новичок и объяснила: —Это так всегда работало. Даже если тебе человек не особо нравится, ты начинаешь его безумно хотеть. Инстинкт размножения. Как бы Гена моей человеческой сущности не был противен, секс с ним лучшее, что в моей жизни вообще существует. Понимаешь? Трахаться хочется невероятно сильно. Мне иногда башню прямо срывает. Так он меня только раз укусил. Спасибо и на этом.
– А если не раз, – сердце в груди забилось с утроенной силой, – то что будет?
– Чем больше раз тебя оборотень укусит, тем больше ты с ума по нему сходить будешь, – спокойно произнесла девушка и замолчала. Моя дрожащая рука упала на шею, где красовался укус. Теперь я понимала, почему так сильно хочу Аарона. Везде и постоянно. Как бы он не относился ко мне, я хотела его всегда и везде. Пока я тонула в собственных мыслях, Вита вздохнула: – В общем, я пытаюсь немного изменить свою судьбу. В течку пью таблеточки. Они делают оплодотворение маловероятным. Кстати! Принесу тебе на пробу, когда в гости загляну.
В моей голове случился самый настоящий взрыв! Альфа тоже не был укушен. А значит, мог мне изменять? Если, конечно, уже этого не делал. От него могли УЖЕ быть беременные другие девушки.
– Если только я уже не беременна… У меня только прошла первая течка… – тихо шепнула я в пустоту.
– Нет. Ты не беременна, – уверенно мотнула головой брюнетка. Я тут же посмотрела на нее выжидающе, вопросительно вздернув бровь. – У беременных самок запах меняется буквально на второй день. Становится такой… Специфический… Ты если когда-то такую самку увидишь, сразу все поймешь. А у тебя все с этим в порядке.
– Но… – мои глаза растерянно забегали из стороны в сторону. Вдруг я вообще не могу иметь детей? – Почему? Мы ведь пытались завести ребенка…
– В первую течку это маловероятно. Почти чудо. Я таких примеров всего два знаю, – тяжело вздохнув, Вита посмотрела на меня внимательно и изучающе. – Понимаю, почему альфа на тебя так набросился. Метка на тебе чужая была… Ему, наверняка, от этого башку сносит. Хочется затрахать до смерти. Пометить своим запахом, как говорится. И ребеночка еще, в идеале.
Я молчала, уставившись перед собой. Было много всего, что требовало размышлений. Вита тоже притихла, выкурив пять сигарет и выпив пол бутылки виски за полчаса.
– Ты уверена, – первой подала голос я, – что все оборотни в браке без метки могут изменять?
– Не все могут, конечно же, – поправила себя же Вита. Я выдохнула облегченно, но ненадолго. – Только сильные оборотни. И многим для этого надо принять нашу особую таблеточку, чтобы притупить волка. Их ведь тоже тянет к той, кого они пометили. Это инстинкт.
– То есть, – вслух прошептала я обреченно, – альфа тоже может.
– Альфа может совершенно точно. Нет в мире пока оборотня сильнее него. Я даже не знаю, что будет, когда от старости помрет. Наверное, все оборони разобьются на мелкие стаи. Просто надеюсь, что не доживу до этого времени, – воодушевленно произнесла Вита, словно какая-то отпетая сектантка.
– Неужели, – скептически закатила глаза я, – он так хорош?
– Лучший. Организовал наших зверей. Все его боятся, но уважают. Жить спокойно стало и людям, и оборотням. Конечно, не идеально, но в миллион раз лучше, – она вдруг засмотрелась перед собой, словно вспомнив что-то. – Но… Нет, ничего, забудь!
– Что «но»? – потребовала я. Вита вдруг посмотрела на меня неуверенно. Словно не знала, может ли мне доверять. Накрыв ее руку своей, я серьезно отчеканила: – Да, я жена альфы. Но я же не стукачка. И, поверь, наши отношения далеки от взаимопонимания и любви. Я бы никогда не выбрала себе такого мужа самостоятельно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71056213?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сандра Бушар
Тип: электронная книга
Жанр: Эротическое фэнтези
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 10.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: – Всем прочь!