Главная страница | Триллеры | Речная

Речная
Виталий Стальев
На северном Урале пятый день идут поиски пропавших в лесу детей. Двое студентов-геологов решают проверить вымершую заброшенную деревню

Виталий Стальев
Речная

Деда на остановке заметила глазастая Сашка и ткнула меня в бок – иди спроси. Я плавно срулил к обочине, повозился с замком ремня безопасности – он заедал – и спрыгнул на пыльную грунтовку, пересекающую выжженные солнцем поля.

Непонятно для кого устроенная в таком месте советская бетонная остановка давала прохладную тень и укрывала в глубине сморщенного коричневого старика. Я присел рядом с ним и осторожно поздоровался – не было похоже, что тот вообще заметил подъехавший пыльный чероки.

– Ну здоров, коль не шутишь, – скрипуче ответил дед и продолжил смотреть куда-то сквозь машину в поля.

Я вытащил из бокового кармана выгоревших солдатских штанов ксерокопию фотографии, с которой улыбались мальчик и девочка.

– Посмотри, дед, не видел детей? Потерялись.

Дед отвлекся от медитации и скосил слезящийся глаз на бумажку, поразглядывал, отрицательно мотнул седой клочковатой головой, – не.

Я подождал еще несколько секунд, но старик снова выключился. Сашка вполоборота покопалась на заднем сидении, высунула в окно скрученную карту: "Про Елизарово спроси еще".

Елизарово это было отмечено на старой геодезической карте, которой мы пользовались, но навигатор его не находил. Я развернул перед дедом истертую замятую бумагу.

–Глянь-ка? Мы вот тут сейчас, – я прижал пальцем точку недалеко от деревни Овсянка. – А вот тут Елизарово, в лесу. Как проехать туда, знаешь?

Дед снова скосился, посмотрел на мой палец, на бумажный лес и дорогу. Потом боком, словно ворона, глянул на меня, и изрек:

– Сдохли они поди.

В молчании мы с Сашкой устало переглянулись. Все поисковики к пятому дню были готовы, что никого найти не удастся.

– Дети? – наконец спросила она из окна.
– Елизаровские, – проскрипел дед.
– Почему?
– Они там родня все. Женились на сестрах, вот и померли. Грех.
– Давно? – я решил уточнить, потому что карта была семидесятых годов и на ней село еще указали.
– Я там в девяносто седьмом был крайний раз (Сашка поморщилась на слово "крайний"), их было четыре дома живых, щас, поди, уж нет их.
– А как бы нам туда проехать? – перебила нетерпеливая Сашка. – Дорога есть?
– Дорога, – дед покосился опять на карту, которую я все еще держал на коленях, – Нет там дороги. Заросла давно. За следующей остановкой свороток был.
Трясущийся коричневый палец ткнул выше моего километров на десять.

– Спасибо, дед, поищем, – я поднялся. – Тебя может подвезти куда?
– Не, ахтобус жду.

Я посмотрел вдаль пустой дороги. Вряд ли здесь вообще ходит какой-то транспорт, мелькнула мысль. Вывеска с названием остановки покрылась бархатистой ржавчиной и что-то из нее выяснить было невозможно.

– Ну бывай, – попрощался я и вернулся в жаркий салон.

***

Брат с сестрой потерялись в воскресенье. Пошли через лес рыбачить на заводь в двадцати минутах от дачного поселка, а обратно не вернулись. Беда была в том, что в обратную от поселка сторону лес тянулся на десятки километров и уходил в Югру. Следы детей на тропинке были и туда и обратно, но потом сворачивали и пропадали.

В понедельник их искали дачники, местные полицейские и МЧС, но к среде уже стянули и солдат из ближних частей, и студентов вроде нас. Считалось, что студенты геологи очень хороши для применения в северной глуши. Фильм "Территория" сильно романтизировал образ геологоразведчика, который со спичками и штангенциркулем может выжить в комариной тайге и даже найти там золото или что еще ценное, например, детей. Но современный брат геолог живет в мобильных поселках на месторождении, спит в мягкой постели, а на разведку ездит в болотоходе. Быстро стало понятно, что толку от нас с Сашкой мало, и нас отправили объезжать деревни и опрашивать местных стариков. Молодежи в северных деревнях нет.

– Высматривай свороток, – велел я Сашке и отобрал у нее карту, которую она разглядывала вверх ногами.

– Свороток, – акцентно окая передразнила Сашка. Сашка была москвичка.

На Урале у нас есть "свороток", "своротка" и поворот. Это Сашку смешило потому еще, что, подъезжая к изгибу дороги, можно было интуитивно определить, какая из трех сущностей перед тобой, но объяснить – нет, нельзя. Вот свороток, а там поворот.

Поле справа закончилось, поднялся мрачный еловый лес. Дорога стала еще хуже, и я сосредоточился на маневрах вокруг ям и между колеи.

– Это вот остановка? – Сашка опять меня ткнула и я посмотрел, куда она показывала. От остановки остались обломки бетонных стен да кусок крыши, висящий на гнутой арматуре. К арматуре за шею была подвешена дохлая кошка. – Миленько. Стивен Иванович Кинг.

Свороток за остановкой вел на просеку, уже основательно захваченную лесом. Распушившийся к осени иван-чай и ивовые кусты стояли выше окон, молодые березки и сосенки чероки сгибал железным своим бампером, и за нашей спиной они распрямлялись с недовольным и потрепанным видом. Двигатель работал на пониженных оборотах с неприятным подвывающим гулом, отдававшим почему-то в зубы. Так мы проехали километра два, прежде чем машина закопалась в болотистую колею и встала.

– Не рви сцепление, – посоветовала мудрая Сашка, – приехали.

Источником Сашкиной мудрости был ее мастер по вождению, вопреки стараниям которого она на днях снова завалила экзамен.

Сашка открыла пассажирскую дверь, села боком и закурила. Я неодобрительно посмотрел в русый затылок, но ничего не сказал. Вылез из кабины оценить масштаб бедствия. Тяжелый старый джип закопался в грязь левой стороной и лежал на днище. Правые же колеса повисли над колеей и не находили, за что зацепиться. Подложить бы слева доску, но ничего похожего вокруг не было.

Сашка докурила, втянулась в салон и стала вертеть ручку радио. Со всех частот неслись помехи. "Как в страшном кино", – пробормотала Сашка и оставила попытки.

Солнце отошло от зенита, склонилось за макушки деревьев. Потянулись фиолетовые тени, сырые лесные запахи.

– Интересно, как скоро начнут искать нас? – риторически спросила Сашка.

Справа я заметил покосившиеся сгнившие столбы, по которым раньше, наверное, в деревню тянулись электрические провода. Они почти утонули в лесу, сливаясь с темными стволами деревьев. Я указал на них и предложил пройтись пешком, приняв их за ориентиры. Если в деревне даже нет людей, может, доски есть. Должны быть.

– Это уже похоже на план, – едко ответила противная Сашка и спрыгнула на землю.

Из багажника мы вытащили рюкзаки, взяли карту, заперли чероки и тронулись в путь. Быстро разобрались, что идти вдоль леса легче, чем по заросшей просеке, и так, придерживая друг другу гибкие ветки, перешагивая поваленные стволы прошагали еще, наверное, километр, хотя по ощущениям, десять. Комары яростно звенели вокруг нас, но кусать брезговали – рефтамидом от нас несло беспощадно. Я показывал Сашке достопримечательности – вот волчья ягода, вот гриб сыроежка, вот брусника, вот кто-то большой накакал, давно, не страшно.

– Редеет впереди? – полуутвердительно сказала Сашка.

Я всмотрелся. Лес там не отступил, не разошелся, но по бокам и за спиной был гуще. Минут через двадцать мы выбрались на открытое место. Похоже, село действительно вымерло, природа неторопливо сращивала старую рану.

В зарослях бурьяна впереди виднелась крыша, покосившийся дымоход растерял половину закопченных кирпичей. Из окна росла кривая желтеющая березка. Полоса низкой травы указывала, где была раньше дорога.

Понурившись, шли мы мимо развалин. Окно с березой провожало нас мертвым, незаинтересованным взглядом.

Солнце совершенно уже сошло за деревья, просверкивало между веток, но света давало мало – пора было признать, что в быстрых сентябрьских сумерках мы оказались в вымершем за грехи поселке, а машина наша осталась далеко позади, наглухо увязшая в болоте.

– Страшно? – спросила злорадная Сашка, пытливо заглядывая мне в лицо снизу и сбоку.
– Нет, – соврал я и для большего правдоподобия сделал мужественное лицо, как я его себе представлял – выпятил подбородок и сдвинул брови. Сашка расхохоталась, смех ее глухо разлетелся по деревне и увяз в тлене.

Заросшая улица, по бокам которой утопали в черемухе проваленные крыши, отблескивали выбитые стекла окон, вывела нас на поляну, видимо, бывшую площадь. У дальнего ее края покосилась маленькая церковь без креста, казавшаяся белой из-за черной стены леса, стоявшей до неба сразу за ней. Церковь, как мне показалось, сохранилась лучше других домов.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71055520?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.