Главная страница | Юмористическое фэнтези | Договор с двумя неизвестными

Договор с двумя неизвестными
Нина Каротина
Если у вас два секретаря, немедленно увольте обоих негодников, иначе они испортят даже самое верное дело. Родиону Ялагру срочно нужно достроить крепость и заключить союз с государством, где правят воинственные королевы. На деле задачка не из простых, попробуй, договорись с женщиной, у которой в одной руке меч, а во второй твое сердце. Родиону и без того сложно, а ему мешают даже личные помощники, донимают незамужние девицы Тирэлл и жуликоватый Дядюшка, преследует близкий друг Турис со своей нетленной рукописью о пользе виноделия и винопотребления. Родион выкрутится, но в таком случае не просите у него совета, он непременно направит вас кривой дорожкой. И уж точно не ищите у него помощи в делах сердечных, если не хотите отложить свадьбу навсегда.
Книга наполнена юмором и забавными ситуациями, а герои никого не оставят равнодушными.

Нина Каротина
Договор с двумя неизвестными

Глава 1
Империя Ригорон, столица Свидарг
Осень, 25 год правления Россена Ялагра

– И в этот знаменательный день мы не могли оставить тебя без особенного подарка, – с серьезным видом продолжала свою речь Тенна. – Родик, все же юбилей, двадцать четыре годика, шутка ли. Как быстро ты постарел. Я помню тебя ещё на этапе подростковых прыщей. Но время никого не щадит, даже принцев первой крови Ригорона. Пора подумать о чем-то вечном, основополагающем, земном.
– Нескучная моя, не пугай меня, – наигранно фыркнул брат. – Неужели все-таки склеп? Что, в самом деле? Угадал?
Близкие родственники, собравшиеся на торжественную часть поздравления, скромно потупили глаза. Все, кроме Мамы и Папы, которые отдариваются золотом.
– Нет, Родик, – с сожалением поморщилась девушка.
Действительно жаль, что подобная идея не пришла им в голову. Стоит отметить, что буйная фантазия Родиона вызывает жгучую зависть, остается только пользоваться его случайными оговорками. Впереди так много «юбилеев», что склеп нужно взять на карандаш.
– Ты же у нас бессмертный, зачем тебе склеп? Фамильным склепом воспользуешься, не развалишься от соседства с пращурами-душегубами. Итак, пабам! Родик, всё, как ты мечтал. Личная свиноферма!
На лице брата наконец скисла наглая усмешечка, уголки губ поникли, но Родион с честью вынес это испытание. Не до сантиментов, теперь у него столько забот. Целая свиноферма, хрюшка Жемчужинка и хряк Омлетик, от которых вот-вот появится потомство.
– Самое время заняться чем-то стоящим, брутальным, дельным. Поздравляю, Родик, будь счастлив!
Бурные овации братьев и сестер довершили начатое. Родион повержен, унижен и втоптан в грязь. Он еще пытается изобразить из себя довольного именинника, но на деле выходит скверно. Есть возможность реабилитироваться в ответной речи, и он от всей души постарался:
– Как я рад в такой знаменательный для себя день оказаться в кругу самых близких мне людей, – Родион утёр сухую слезу и потряс светлой копной волос. – Признаться, у меня были мысли сбежать на край света и там, в тиши южного императорского дворца отметить свое появление на свет неистовым загулом дней так на десять, в сопровождении прекрасных незнакомок штук так под двадцать, и в компании целого винного погреба от моего лучшего друга Туриса Асмагела. Но нет, сказал я себе! Как можно! Здесь меня ждут самые дорогие мне люди. Они готовятся, волнуются, прячут по углам отчего дома подарки. Наверняка это что-то особенное! Может быть даже свиноферма, хотя, о чем я! Слишком смелые мечты. Можно сказать, сокровенные. Уймись, Родик, и смирись с какой-нибудь глупостью, типа, мм… алмазной диадемой, сапфировыми шпорами, книгой о бренности бытия.
Родион скосил глаза на подарок Риккона. Конни всегда дарил только книги. Он и в этот раз не присоединился к свиноферме, теребил в руках сверток, отчетливо напоминающий фолиант с той самой «бренностью бытия». В хозяйстве и такая малость пригодится, Родион умеет с толком находить применение подобным дарам. Давеча увесистой книгой подпирал нехитрое приспособление над дверью сестринской светелки. В результате и Тенна, и Аяна обмарались синим красителем и до сих пор утираются.
В семье не без… Родиона. Второй по рождению брат не заслуживает даже свинофермы, его бы по-хорошему плетьми, да розгами, но этот веселенький набор дети уже дарили. Тот никогда не оставался в долгу, упомянутая фантазия была настолько безграничной, что братья и сестры загодя вздрагивают в трепетном ожидании его ответных действий. Не стоит обманываться временным затишьем, он свершит месть уже этой ночью.
Бал по случаю дня рождения разразился во второй половине дня. В главном зале императорского дворца собрались все представители великих княжеских родов, да и просто княжеских. Пропускать такое событие нельзя, виновник торжества не является наследником трона, но Родион Ялагр и без того личность известная, до дрожи в коленях. Причем, дрожат все, второй Принц умеет вызывать «уважение» не столько своим благородным происхождением, сколько… а, впрочем, все по порядку.
Бал в императорском дворце явление частое, шесть сыновей и две дочери, череда памятных дат и событий никогда не прекращается. Есть некоторые ограничения, мальчики обременены государственными обязанностями, большую часть года проводят в разъездах. К осени собираются под крышей отчего дома. Несколько месяцев семья Ялагров Ригоронских празднует все события кряду, одновременно вздрагивая от междоусобных разборок между членами венценосного рода.
– Как на яву, такой яркий сон, мороз по коже. Повсюду туман, не видно ни зги. Я поначалу испугался, не в первый раз вижу этот кошмар, – жаловался глава семейства, уютно развалившись на троне. – В том сне я дряхлый старик. Изношенная одежда, впалые щеки. Трухлявый пень. К тому же пленник. Альфа, на мне цепи, и даже меча нет, чтобы отбиться.
Венценосная семья присутствует в полном составе. На троне восседает Император, Россен Ялагр. Рядом малый трон его супруги Альфинии Орс. Позади дети. Папа привычно зудит и рассказывает дурной сон под звуки танцевальной музыки, его привычно слушают ровно настолько, чтобы вовремя успеть посочувствовать, но и только.
– Родик, твой день рождения, – высказалась Мама, игнорируя Папин бред. – Выйди хотя бы на один танец. Посмотри, Вилетта Тирэлл уже трижды свистнула тебе через весь зал.
Вилли очень способная девочка, четырнадцати лет отроду, она умеет свистнуть так, что поневоле подумаешь о плохом. По меньшей мере от ее свиста свалятся со второго этажа все затаившиеся лиходеи. В императорском дворце таких нет, именно потому пока свалился только парик с дирижера придворных музыкантов.
– Для полного счастья в мой день рождения осталось получить подарок от Вилли, – ворчал Родион. – Наверняка будет что-то занимательное. Помнится, она мне даже собственные молочные зубы дарила, бережно упакованные на дне бутылки с вином.
– Не пойдет он танцевать, – злорадно шипела Тенна. – Свиноферма карман оттягивает.
– Так вот, в том сне меня подвели к бордовому королевскому шатру, – как ни в чем не бывало продолжал Папа. – Из шатра вышел… Кто бы вы думали? Король Гралиции, Генрад Гралийский. Собственной персоной. В доспехах из золота, отделанных драгоценными камнями. В тон шатру с плеч свисает плащ из ткани, расшитой золотыми нитями…
– Ой, а кто это у нас такой смелый? – елейно пропел брат. – Сестрица Тенна, мой любимый повод позубоскалить. Тенна, давеча во дворец ворох кружевного белья завезли. Неужели потребовались все пять мотков, чтобы обернуть твои весьма скромные прелести в одну ночную сорочку?
Девушка выпучила глаза, бросила испуганный взгляд на Риккона и покраснела до корней волос.
– Ну, ты, Роди, и Поганец! – возмутилась сестра Аяна.
– Но это не всё, – не обращал на детей внимания Император. – Рядом с шатром установлена виселица, передвижная виселица на больших скрипучих колесах. На веревке болтается изъеденное птицами тело. Альфа, представляешь эту аллегорию? Символ Гралиции – птица с обоюдоострым мечом в лапах. В том сне Генрад Гралийский победил ригоронскую армию и захватил мою страну!
– Отчего же Поганец? – огрызался брат. – Я же пока не спросил, для кого так старается наша младшенькая? Не уточнил, кому она собирается эту сорочку предъявлять? Кто, так сказать, должен ее сорвать, хотя бы из чувства омерзения?
– Роди, ты невыносим.
– Мм… Родик, продолжай, – заинтересовался старший брат Ридалаг. – Ты что-то знаешь об этом паскуднике?
– Мой единоутробный старший братец, не торопись с выводами. Иначе спугнем голубков. От разочарования я буду плохо спать. А когда я плохо сплю, плохо спит весь дворец.
– На той виселице болталось тело моего брата, Родлона Ялагра! – возмутился Россен, и только после приглушил звуки своего голоса. – Альфа, где Родлон? Ты точно грохнула его тридцать лет назад? Если нет, то он запустил в наши земли гралийцев.
Женщина округлила глаза и дернула веком так, что венценосный супруг зажал рот ладонью. История давно прошедших дней всем известна, секретов в семье не утаить.
Альфиния Орс из рода Великих князей Дэвони и Натигэллов. С ней связаны все основные события в жизни Россена Ялагра, потому что именно ее чудесное вмешательство коренным образом изменило ход истории. Родовитая княжна однажды оказалась в скверной переделке и в десятилетнем возрасте непостижимым образом попала в Алесцию. Южное королевство славится тем, что власть там сосредоточена в руках воинственных королев и зиждется на противостоянии Ригорону.
Княжна выросла на чужбине, приняла имя Альфы Сиуцы и с годами стала генералом армии, которая дала бой Империи Ригорон в Горном перешейке. В тот трагический момент Росс попал в плен, и одним своим участием в войне свел на нет усилия ригоронских генералов. Войну они проиграли, Принца первой крови требовали немедленно вернуть домой, а армии отступить.
Росс все испортил, но нельзя не признать, что благодаря тому встретил Альфинию и вернул ее на родину. Здесь воинственная дева помогла ему выжить во время нападения на императорский дворец. Она упокоила последнего соискателя на трон, Родлона Ялагра, что позволило ее супругу стать Императором.
– Росс, ты пугаешь детей, – шипела Альфиния. – Тебя может услышать Конни!
Риккон ровесник Ридалага и двоюродный брат. Он единственный ребенок, помимо самого Лага, который пережил резню в королевском дворце, устроенной его отцом, Родлоном Ялагром. Пережил по вполне понятным причинам, как наследник будущего императора. Однако планы самозванца рухнули вместе с его головой, а ребёнок остался жив и попал в руки восходящего Императора. Невинный младенец, обмотанный в кружевные тряпки не ведал, какая резкая перемена произошла в его жизни.
Риккон рос наравне со всеми детьми Россена, и, быть может, долго не замечал своего отличия от остальных сыновей. Когда ему исполнилось семь, приемный отец поведал правду, дабы тот не узнал её из чужих уст. Правда была такой: его отец погиб, защищая интересы Ригорона, а малыша приняли в семью, как родного. Риккон принял эту «правду» куда спокойней, чем ту, что открылась ему в шестнадцать. Тогда он узнал, что его отец узурпатор и убийца, готов был развязать междоусобную войну за трон, открыть двери иноземцам.
Конни замкнулся в себе, сторонился неродных братьев и сестер. Делал он это напрасно, сторониться особо не вышло, в такой семье не спрячешься от вездесущей родственной привязанности. При первом удобном случае Родион подпилил ножки его кровати, что делал всегда и всем, во дворце давно принято прежде проверить ложе, а потом ложиться спать. Близнецы Ти и Яни нагрянули в полночь призраком обезглавленного Родлона, а Тенна влюбилась в несчастного Риккона и подсунула под одеяло самые красивые орхидеи. Ночка вышла славная, на утро у Конни случился кашель и насморк на орхидеи, у Яни болел палец, кровать рухнула ему на ноги.
Тем «паскудником», для которого Тенна заказала соблазнительное нижнее белье, являлся Конни. С детства он казался маленькой принцессе верхом совершенства. В отличие от Ридалага он никогда не позволял себе указывать ей, что делать, не повышал голос и принимал её ухаживания со сдержанным вниманием, дабы не обидеть девичье сердце. В отличие от Родиона, он… с ним нельзя сравнивать, это несравнимые величины. В отличие от близнецов Рестиана и Роянга у него были мозги, он вдумчив, заботлив, приятен в общении. Он – умница, который всегда готов променять шумный вечер в семье на новую книгу. В отличие от младшего Редгора он… с недорослем тоже нельзя сравнивать, у того трудный подростковый период.
Риккон не терпел плохих вещей, ревностно защищал интересы семьи и соблюдал все законы и правила. Он настолько правильный и совершенный, что противился любой каверзе, не отвечал злостью на злость, не мстил, хотя подвергался от Родиона, Ридалага и близнецов непрестанным угнетениям. Те спешили разыграть его, устроить пакость и посмеяться, он не отвечал взаимностью. Конни не позволял гнили отца прорасти в себе, родители не могли нарадоваться на приёмного сына.
Так уж вышло, что именно эту ночь девушка посчитала подходящей для того, чтобы раз и навсегда отхватить двоюродного жениха. Ничто не должно ей помешать. По случаю дня рождения старшие братья скроются в тени столичных заведений особого свойства, младший Редгор от выпитого уснет прямо в главном зале дворца, родители едва дотащат ноги до своих покоев, а Конни… Конни останется дома, засядет с книгой у окна и дождется свою «судьбу».
В задумке все так, но любой план всегда портит Родион.
– В смысле, не пьет? – выпучила глаза девушка и проследила за братом, громогласно зевающим за праздничным мужским столом.
– Ни одного кубка, – пожаловалась Аяна и оторвала взгляд от замочной скважины. – Он невыносим! Не пьет ровно для того, чтобы отомстить нам за свиноферму.
– Где Вилли? Тащи негодницу сюда, – шипела Тенна. – Пусть подсыплет ему, хотя бы яду.
Маленькая юркая девчонка Вилли Тирэлл известна своим пронырливым норовом. Только она может найти на Родика управу, но тот заблаговременно нейтрализовал хулиганку. Наверняка в целях самых злодейских, Вилли его подельница во всех самых темных делишках. Ее нигде нет, а это верный признак готовящейся провокации.
Девушки растерянно переглянулись, потому что расправиться с Родионом и рискнуть собственным благополучием желающих найдется немного. Следующими в списке значатся близнецы Ти и Яни. Те подозрительно охотно согласились, не безвозмездно, но с этим можно смириться. Всего лишь прибить Родика любым способом, чтобы он не сорвал такую долгожданную ночь.
Третий и четвертый сыновья Императора форменные шалопаи. В любой заварушке первые, но они же первые и страдают. Вырвать ковер из-под ног именинника, план так себе, Родион ожидаемо упал, но шею не сломал, что было бы очень кстати. Роди бессмертный, отделался травмой уха. Теперь у него справа от лица опухший красный крендель и стойкое желание прибить всех младших одним ударом. Под покровом ночи началось действо, которое войдет в анналы истории семьи Ялагров.
Тенна с трепетом надела кружевную сорочку, потрясающую своей женственностью. Выделенные чашечки для груди, открытые плечи, приталенный силуэт, разрез, так к месту открывающий вид на девичьи стройные ножки. Конни не устоит, перед подобной красотой не устоит ни один мужчина. Девушка распустила темные волосы, навела сияющий блеск на лице. Румяна не требуются, она и без того рдеет от одной мысли, что этой ночью станет женщиной и невестой одновременно.
Тем временем близнецы отчаянно баррикадировали все подходы к своему крылу дворца. Двери, окна, потайные ходы. Родион не пройдет, нет смысла даже дергаться. До утра они продержатся, ночью самое время успокоиться разгневанному старшему брату и оставить месть. С восходом начнется новый день и проснуться родители.
Напрасно они так считают, Родиона трудно остановить. Он и не думал лезть в окна и двери. Проникнуть к близнецам можно только через камин, старший брат со знанием дела осмотрел нишу и воздуховод в полости стены. Что ж, да начнется веселье.
Юная принцесса впорхнула на этаж, где размещаются покои Риккона. Сделать это нужно осторожно, кутаясь в темный плащ с капюшоном. Девушка сунула нос в дверь, шикнула слуге, чтобы не мешался и держал язык за зубами, подкрепив свой приказ увесистым мешком с золотыми монетами. А дальше все просто. Конни уже покинул кабинет, принял ванну и разместился в спальне. Как удачно складываются обстоятельства. Одно плохо, покои Риккона на этаж выше комнат Ти и Яни. И на два этажа выше камина, в котором Родион разжег пламя, дождался готовых углей и бросил на них целый пук веселящей травы.
Дымок пошёл бодрый, по воздуховоду устремился наверх злодейским плотным кумаром, сначала в комнаты близнецов, а затем выше, в покои Конни. Тонкие щупальца дурмана расползались через все щели отдельного крыла дворца. Хмыкнули стражники, хихикнули слуги, гикнул Рестиан, раскатисто загоготал Роянг.
В этот ключевой момент Тенна уже успела осчастливить будущего жениха своим визитом. Конни от волнения дернулся, отложил книгу в сторону и невольно натянул на бедра тонкое покрывало. Девушка заученным движением дернула шнурки плаща, сбросила накидку и осталась перед избранником в кружевном белье. Под звуки громкого смеха с нижнего этажа она мученически улыбнулась и нащупала завязки сорочки.
Конни так и остался на месте с ошарашенными глазами. Дополнил образ только край покрывала, который он запихнул в рот и жевал от лютого гогота. Из глаз лились слезы, он пытался остановиться, но в итоге просто завыл и забил ногами. Тенна перегнулась пополам и сквозь нестерпимые спазмы хохота ощущала острый приступ стыда.
План провалился с треском, разбиты девичьи мечты. На утро участники действа едва пришли в себя, от смеха болели всё мышцы тела, от кончика носа до пальцев на ногах. Близнецам хуже всех, они подверглись наибольшему эффекту, ибо слишком долго раз баррикадировались. У Родиона болело только ухо, он с невозмутимым видом интересовался их здоровьем.
– Роди, ты невыносим! – шипели девочки.
Всю осень семья Ялагров пребывает вместе, пока сыновья снова не разъедутся наместниками по провинциям Империи. Бесконечная вереница дней, в которой найдется место ссорам, радостям, скандалам, праздникам. Зимой дом опустеет, один за другим принцы первой крови Ригорона разъедутся и оставят родителей с дочерями. Но и те дома сидеть не желают и строят свои планы.

– Альфа-а-а-а-а!
От собственного крика Россен Ялагр подскочил на кровати. Холодный пот покрывал кожу. Приснится же порой такой навязчивый сон, что поневоле поищешь рядом виселицу родного брата и яркий шатер Гралийского короля.
– Опять? – нависло над ним обеспокоенное лицо супруги.
– Гралийцы где? – выпучил глаза Император.
– В Гралиции, – закатила глаза та и покинула кровать. – Росс, это переходит все границы. Я уже подумываю об отдельной спальне.
– Границы, мои границы, – подпрыгнул следом мужчина и натянул на себя утренний халат. – В восточных провинциях Ридалаг укрепляет флот, на севере Гор охраняет Ригоронскую стену, на юге у Пограничных гор Родион возводит крепость. Сколько можно ее возводить?
– С ним будет Ной Орс, мой брат. За Родиона можно не беспокоиться, он справится, – отмахнулась Альфа и налила супругу ароматного травяного чаю.
– Не беспокоиться и Ной Орс – вещи несовместимые, – огрызался Росс. – А рядом с Родионом, так и вовсе, противоестественные. Они друг друга стоят, моя крепость от того – вечный недострой. Где же мои мальчики? Где близнецы Ти и Яни?
– Ты решил отправить их в Западные провинции, к Наместнику Сермора, Сецию Гладу, – вздохнула женщина. – Не уверена, что это лучшее решение.
– Им обоим есть, о чём подумать. Они умеют делать всё, кроме того, что от них ждут. Они наместники Запада и Островных земель, а работу за них делаешь ты. Сецию даны строгие инструкции. Он может делать с ними, что пожелает, лишь бы мальчишки исправились. Даже бить, даже прилюдно унижать. Сеций справится.
– Ты ждёшь, пока возопят бедные серморцы? Что будет с городом, ты подумал?
– Ну, не разгромят же они его полностью?
Альфа в сомнении приподняла правую бровь.
– Риккон все еще здесь, если ты и о нём спросишь. Родион успел подложить ему свинью.
– Какую свинью? – поперхнулся Росс.
– Ну, во всяком случае чистую, что делает Родику честь. Та опоросилась этой ночью прямо в кровати Рикка.
– Зачем? – опешил Отец.
– Ты же знаешь, Родион не умеет оставаться в долгу. Вспомни, как он «радовался» свиноферме. Кстати, Риккон был единственным против такого подарка. Какой хороший мальчик. Теперь он будет пристраивать всем поросят. Они такие маленькие, с мокрыми пятачками.
– Теперь у меня под одеялом ещё и поросёнок окажется?


Глава 2
Родион вернулся в свои комнаты и со всей силы пнул Тибеля сапогом в зад. Тот вольготно развалился в кресле-кушетке, любимом месте отдыха самого Родиона, прижал к себе хозяйскую собаку и несносно вонял голыми ступнями. Худшего преступления не придумать, но Принц покуда не в том расположении духа, чтобы устраивать серьёзный разнос. Его секретарь Тибель известный повеса и дебошир, пьёт хозяйское вино и знает все питейные заведения Свидарга. Родион терпит его только потому, что все прочие секретари такими добродетелями не страдали, были порочно занудливы и греховно правильны.
Собака радостно приветствовала хозяина, его временную замену сразу бросила и с лаем прыгнула на Родиона. Питомицу зовут Скотина. Поначалу он решил назвать её Принцесса, но та от любви к Хозяину дула в кровать, и на утро это не Принцесса, а Скотина, которая смотрит такими влюблёнными глазами, что пусть лучше живая Скотина, чем мертвая Принцесса.
– Ваше Вашество, – Тибель принял сидячее положение и нарочито громко зевнул.
– Тибель, я обещал отрезать тебе ноги?
– Сотни раз, Ваше Вероломство. Мне повезло, что вы лжёте чаще, чем я мажу ноги благовониями, – хмыкнул наглец.
– А собственными руками?
– Пару раз, Милорд. Я точил ножи, но вы боитесь вида человеческой крови, потому, дальше двух обмороков дело не дошло, – Тибель встал, размял спину и почесал многодневную щетину.
– Играй со мной, дай лизнуть, почеши здесь и здесь, – тявкала Скотина.
Тибель – парень крепкий, здоровый, волнистыми неухоженными паклями волосы спадали на плечи, небрежная поросль никогда не сходила с его дерзкого загорелого лица. Он похож на мошенника и прохвоста, но тем и привлек к себе венценосного нанимателя.
– У меня две новости, и одна из них плохая. С какой начать? – Родион подошёл к столу и налил себе остатки вина.
– С хорошей, – воодушевленно попросил секретарь.
– Святоша разбил голову. Ничего страшного, ковёр не пострадал. Говорят, у Риккона сотрясение, но я так и не понял, чего. При мне он сотрясал только пустым черепом.
Кстати, его кузен Риккон – Святоша, не потому что правильный. Он – дурак, а все дураки неправильные. Святоша ровно потому, что однажды при посещении храма тот захотел по нужде, но осквернять храм не пожелал, как и местность вокруг него. В итоге освятил желтой водой дорогу к храму, тщательно вывел слово «молитва», но на последние две буквы сил не хватило, и получилось только имя известной столичной дамы с пониженной нравственностью. Родион предложил закончить фразу, но тоже не справился.
– Хм… мне уже интересно. А плохая? – допил за ним кубок Тибель.
– Поскольку Святоше без головы ездить неудобно… он почему-то считает, что всегда берёт её с собой, и я не стал его разубеждать. Так вот, к Пограничным горам на встречу с Бабулей и Дедулей Икоту и Жалку провожать придётся нам, – сложил он скорбные брови.
Сестрица Тенна носила гордое звание Икоты, потому что в детстве просила котят, те не выдерживали её страстной привязанности и излишней заботы, она рыдала, икала, просила на праздник кучу подарков «и кота». Потому Икота. Жалка тоже неспроста, вторая сестрица Аяна плакала вместе с младшей сестренкой, гладила захороненные в красивых коробках трупики и сообщала, что ей их «жалка-а-а». Ей всех жалко, она спешит на помощь обездоленным и часто с худшими последствиями для последних. Потому Жалка. Все прочие совпадения случайны, но часто очень к месту.
Для близнецов Ти и Яни отдельные прозвища слишком великая честь. И потому они – гусеницы. Во-первых, у насекомых нет мозгов. Не путать с дураками и святошами, у тех мозги есть, но работают они набекрень. Во-вторых, у гусениц главная цель жизни стать бабочками, и потому они всё время едят, спят, а затем окукливаются. Ти и Яни также, только из куколок снова вылупляются гусеницы. Ну, и в-третьих, все гусеницы на одно лицо, точнее, на одно тело. Уродливые, неуклюжие, при надавливании портят обувь.
Старший брат Ридалаг – это «Алесцийка». Всё просто, тот родился в Алесции, пока Мама все ещё числилась алесцийкой. Свершись чудо, и родись он без одной скромной детали, стал бы алесцийкой, а Мама не отправилась бы в Ригорон. И пусть за это старший брат подбил Родиону бровь, конкретнее, за «скромную деталь», на правду не обижаются. Ридалага даже родители за глаза называют «Алесцийкой».
Редгор – явление в доме последнее, старшие братья с брезгливостью рассматривали его новорожденное красное тельце и удивлялись, откуда он взялся. И потому он – Подкидыш. Родители отводили глаза, мычали что-то невразумительное, объясняя теорию возникновения Гора старшим детям. Родион первым предположил, что Это могли только подкинуть, возможно с продуктами на кухню, и родители не стали сильно отпираться. Это уже потом он узнал об их старческой неосторожности, но прозвище уже успело прижиться.
– Мне позволено будет высказаться, Милорд? – секретарь задумчиво протёр о рубашку единственный нескромный перстенёк, полученный от Хозяина путём хитроумного шантажа.
– Тибель, – возмутился Принц, – это мои сёстры! Выражайся без стеснения. Предлагаешь завезти их в глушь и оставить связанными на съедение волкам?
– Нет, Ваше Варварство. Но я могу устроить ещё одно сотрясение головы.
Родион взволнованно обернулся к зеркалу. Его голова ему нравилась, он самый красивый в семье, светловолосый синеглазый принц с идеальными чертами лица и светлой кожей. По слухам, даже его родной отец, Россен Ялагр не был в молодости столь хорош, как его второй сын. Родион чуть ниже ростом и меньше сложением, но от этого смотрелся ещё ярче, привлекательней и желанней.
– Думаешь, она у Святоши станет на место? Я много раз пытался.
– Есть шанс, что вас с сотрясением головы тоже оставят дома, – нагло хмыкнул Тибель.
– Остаться здесь на месяц с родителями, двумя неугомонными сестрами и безголовым Святошей? Тибель, ты пропил последние светлые мысли!
– Ещё в детстве, – поддакнул тот, натягивая на волосатые ноги огромные разношенные сапоги.
– Мы уедем отсюда, даже если я буду при смерти. Живо вели готовиться к отъезду.
В этом году у него большие планы в части строительства крепости у Горного перешейка. Родион строго следил за финансовыми потоками, лично проверял закупки и выворачивал карманы местечковых прихлебателей. Таких немного, мало кто решится заморочить голову Родиону Ялагру, но есть ещё редкие смельчаки и один единокровный нечистый на руку делец. Ной Орс.
Родион недовольно поморщился. Это исчадие рода Орсов до сих пор загрязняет землю своими токсичными мощами. У дядюшки даже нет прозвища, ибо имя Ной Орс стало нарицательным настолько, что любое прозвище только сокроет истинное лицо бессовестного проходимца. В отсутствие Наместника Ной Орс оставался распорядителем на стройке крепости, и это время больше походило на загул дикого варвара в светлице девственниц. Всё, что украдено, списано или перепродано, делалось с указа ухоженного ногтя дражайшего родственника.
Каждое возвращение Родиона к перешейку сопряжено с метанием между родственной привязанностью и потомственной жаждой убийства. Дядюшка заметал следы неумело, порой даже не скрывался, но выворачивался наизнанку при объяснении каждой лишней траты. Племянник крепко прижал его всего один раз, разозлился, обещал повесить, лично повязал верёвку на шее, а потом…
Потом услышал прощальную речь Дражайшего, пустившего скупую слезу, та шипела на старческой щеке от яда. Ной назвал Родиона своим самым возлюбленным чадом, преемником, так сказать, надежд и устремлений, скулил, что прожил жизнь не напрасно, теперь пришло время Родиона Ялагра портить кровь окружающим. Племянник пнул стул под его ногами. Воскресший после повешения дядюшка долго стенал в кровати, целых два часа, а затем устал притворяться и поспешил отужинать.
В этот раз всё повторится. Надо четвертовать его, хотя бы воскреснет не так быстро. Этого требовал и Святоша, тот вечно суёт нос не в свои дела.
– Он – вор и мошенник. Самый настоящий мародёр! – кричал Риккон. – А ты покрываешь его, ни разу не отдал под суд.
– Мой возмущённый брат, сколько страсти в твоих словах. Скажи мне, Конни, ты давно был с женщиной?
– Роди, неужели ты не понимаешь, что он расхищает казну? Может он и родственник Мамы, но он преступник, место которому на эшафоте.
– Слушай, как раз недалеко от эшафота есть уютное местечко, твои нервы живо подлечат искусные мастерицы.
– Скажи честно, Родик. Он с тобой делится? Тебя устраивает положение дел?
– Напрашиваешься в долю, мой сребролюбивый братец?
Конни в ярости запустил в него первым, что попалось под руку. Это оказалась игрушка Скотины, измочаленная и обглоданная кукла принцессы. Собака счастливо наблюдала за перепалкой, среагировала быстро, на лету подхватила любимицу и вернула её Конни, чтобы продолжить игру. Но покуда тот не отвечал взаимностью, а вращал гневными зрачками, собака применила действенное средство.
– Куси руку, кинь ещё, я снова поймаю, куси руку, бросай, бросай, бросай, – заливалась лаем Скотина.
– Роди, у тебя самая невоспитанная и глупая собака на земле, – хрипел Риккон.
– Она не единственная невоспитанная и глупая в моём окружении. Но она хотя бы не претендует именоваться принцем, – Родион погладил дурёху, и та проглотила собачье негодование.
– Нос, нос целуй, люблю тебя, пойдём гулять, – Скотина поднялась на задние лапы и облизала любимое вкусное лицо.
– Если ты этого не сделаешь, я найду средство доказать вашу виновность. Эта крепость нужна Империи даже больше, чем корабли в Море Течений!
– Не учи меня жить, Святоша! Займись делом, пока мы с Ридалагом строим крепости и корабли. Мне, например, нужны опытные каменщики. Камень класть умеешь?
– Я приеду, Родик, – угрожающе тихо прорычал Риккон. – Не думай, что я спущу вам это.
Родион запустил ему в спину игрушку, собака с радостным лаем бросилась вдогонку. Когда на тебя несётся сгусток мышц, равных по силе хорошему бойцу с ристалищ и оскалом осчастливленного крокодила, дрогнет и храброе сердце. Конни последние шаги сделал с подлетом, споткнулся о кресло, упал и был повержен собачьей нежностью.
Ночь – лучшее время, чтобы насолить ближнему своему. Родион редко пропускал предлог для мелкой мести, иначе, как поставить Святошу на место и нескучно провести время? Поспать можно в пути, девочки торопили с дорогой, уже ранним утром кареты отъедут к Пограничным горам. Если упустить момент, у него несколько недель, а то и месяцев, не будет возможности отвести душу.
– Куда, я с тобой, мы гулять, подожди, я соберу с собой игрушки, – засуетилась собака.
– Скотина, ты останешься здесь, – отпихивался Принц, вылезая на балкон.
– Я тоже хочу, ты на кухню, я знаю путь короче, еда…
– Заткнись, и живо в кровать. Я скоро вернусь. Да, отцепись ты, Скотина прожорливая, – пыхтел мужчина, выдирая из её сдавленной пасти кожаный бурдюк.
– Не отдам, кровь, фу, вкусно, это не мне, а кому, не останусь, – рычала обиженная собака.
Родион швырнул в комнату ботинок, Скотина от неожиданности расцепила зубы, облизнула окровавленную пасть и бросилась за новой игрушкой. Хозяин тем временем с завидной лёгкостью перелез перила, осторожно пробрался к стене и подтянулся наверх. Путь неблизкий, будь спальня Конни близко, его бы уже переполошил лай Скотины и тем сорвал все планы. Родион скользил вдоль стены дома на другой край, перелез через два балкона, миновал с десяток окон комнат старшего брата Ридалага и наконец приблизился к заветной спальне.
Дальше было и просто, и сложно. Конни не планировал ночную встречу, он не мстительный, у него другие «добродетели». Он занудлив до зубной боли, простодушен настолько, что сам себя без труда вводит в заблуждение, а потом занимается самобичеванием. Эта стадия нравится Родиону больше прочих, но до неё ещё нужно довести двоюродного братца.
В одном ботинке неудобно, Принц присел на балконе и разулся. По плану, кровь предназначалась подушке Святоши. Тот проснётся, а из сотрясенной головы «вытек» мозг. Можно только представить его испуг и метания, когда думать нечем, а тело двигается, глаза видят, и глотка кричит от ужаса. Это будет утром, Родион уже уедет, криков не услышит, но предвкушает потеху и смакует подробности.
Комнаты Конни хорошо ему знакомы, Святоша живёт почти аскетично, ничего лишнего, только необходимые вещи и кипа бумаг. Он разбирает доносы и записи осведомителей, любит читать, находить в книгах ответы на все вопросы, делать выводы и непременно неверные. Вечером он не один, к нему зашла сестрица Тенна, утешает его, соболезнует травме, сетует, что без него в дороге будет скучно. Она права, без него будет скучно, ибо Риккон настоящий кладезь идиотизма, патриотизма и набожности. От того влипает во все тяжкие и глупые истории.
Родион подождёт здесь, на балконе, запутавшись в объёмных занавесках. Бурдюк с кровью после знакомства со Скотиной нещадно сквозит, чувствовалось, как кровь подтекает и капает на босые ноги злоумышленника. А Икота и Святоша долго не могут раскланяться, до чесотки противно слушать эти приторные нежности. Наконец Тенна поднялась, открыла дверь, сквозняком прилетел ветер, чуть приподнял занавески, и затуманенному взору двух участников драмы предстало инфернальное зрелище. Кровавые босые ноги и больше ничего.
Спокойную тишину дворца разорвал нечеловеческий крик, Тенна почти ревела и поразительным образом взвилась на дверь, будто там есть свободное место от призрака. Конни спрыгнул с кровати, его замутило и закружилась голова. В этот момент дверь сорвалась с петель, (вероятно, Святоша часто пользовался приёмом «хлопнуть дверью»), и в задумке прочные петли двери просели под весом девушки. С визгом та слетела вниз, Конни бросился ей на помощь, дверь накрыла несчастных влюблённых.
Родион понял, что это вершина его мести, выпутался из занавесей, плеснул крови вокруг придавленных родственников и резво бросился на волю. Такого исхода он не ожидал, вышло лучше первоначального плана, теперь мозг растёкся не только у Святоши, но и у сестрицы. Мокрые от крови ноги скользили, по пути Родион сорвался вниз, и только лёжа в кустарнике плетущихся роз, вспомнил, что забыл на балконе ботинок с приметной бляшкой, инкрустированной сапфирами.
Дорога к Пограничным горам прошла гладко, брат сопроводил сестер до отправной точки, откуда она отправятся в гости к алесцийским родственникам. А дальше снова в путь, до Ближних Патн в южных провинциях, около двух недель по предгорью. Впереди дорогие сердцу Ближние Патны, «гостеприимный» дом князей Тирэллов и дражайший вороватый родственник, которого снова придётся терпеть, разоблачать, казнить и в итоге помиловать. Что бы Риккон в этом понимал! Засадить Ноя Орса в острог или отправить на эшафот – нехитрое дело. Куда как выгоднее его хорошенько потрясти и вернуть награбленное, пусть не всё, иначе тот повесится добровольно.
По пути Принц навестил Наместников ближайших городов, опробовал вино свежего урожая и стряс налоги на это вино; дважды останавливался в гарнизонах, в одном из них за вечер успел разжаловать, а затем повысить командора; принял участие в одной свадьбе и двух похоронах княжеских домов, причём, последнее по роскоши он оценил выше; провёл два судебных дела и на одном вволю посмеялся; навестил карьеры, где каторжники добывали камень для крепости, и между делом пообещал смотрителю, что тот может поменяться местами со своими подопечными, если подведёт со строительством Крепости.
– Ваше Вашество, срочное письмо от генерала Сиреты из гарнизона Горного перешейка.
– Какое по счёту? Что на этот раз пишет мой нетерпеливый друг?
– Боюсь, дело срочное. Поступили сведения о возможных переговорах Падмиры[1 - Падмира – столица королевства Алесция] с послами Титона[2 - Титон – столица королевства Гралиция], – ответил секретарь. – Вас ждут в Ближних Патнах.
– Это было в прошлом письме, – возмутился Родион. – Ты либо повторяешься, либо Сирета ушиб голову и пишет мне одинаковы письма.
Принц взял со стола бумаги, потряс ими перед носом Тибеля, Скотина задорно тявкнула и цапнула край бумаг.
– Дай, игрушка, вкусно, еда, не отдам, весело, тяни, я тоже тяну, – рычала собака и трепала бестолковой головой.
– Он сообщает, что ситуация меняется, – Тибель схватил Скотину за уши и потянул на себя.
Игра стала настолько захватывающей, что морда собаки вытянулась, глаза выкатились от счастья, слюна потекла из зубастых щелей, а хвост забился в трепетном экстазе по бёдрам секретаря.
– Требуется ваше вмешательство. Из императорского дворца поступило письмо для передачи на ту сторону перешейка.
– Когда? – насторожился Родион и упустил игрушку.
– Пока мы были в пути, – Тибель оступился, собака резко дала назад, завалила секретаря и с триумфальным рычанием порвала трофей.
– От кого?
– От Альфы Сиуцы для Теседы Висции.
– То есть?
– Генерал Сирета пишет, что с той стороны поступил ответ. Послы Алесции прибудут в Ближние Патны для проведения переговоров. Император выслал вам письмо, в котором, вероятно, руководство к переговорам с алесцийскими послами. Нам нужно поторопиться.
– Тибель, не пойму, чему ты радуешься? – зло сплюнул Милорд. – Чего нам не хватает в Ближних Патнах, так это алесцийских послов и Папиных наставлений. Будто мне мало генерала Сиреты и его шумного гарнизона, князя Тирэлла с его бесконечными незамужними дочурками, стосковавшихся объятий дядюшки Ноя и Туриса Асмагела, который жаждет смерти моей печени, ведь наверняка у него вырос лучший урожай винограда и уже поспело винище. О да, не хватает Риккона с его соглядатаями в самый неподходящий момент.
– Я велю готовиться к отъезду?
Ближние Патны – один из крупнейших городов северного предгорья. Здесь сходятся несколько дорог Империи, здесь весь юг связан в один узел, здесь чувствуется дыхание Пограничных гор и Горного перешейка. Это почти вторая столица, только южная, со своими традициями, праздниками и архитектурой. В городе построен летний императорский дворец, утопающий в зелени и окружённый отводными каналами реки. Здесь большие рыночные площади, огромные арены ристалищ, бани, театры, игорные заведения, потребные дома на любой, самый изысканный вкус. Здесь развлечениям больше внимания, чем в любом ином городе Империи, несмотря на близость южных пределов Ригорона.
И здесь нет крепости. Она только строится, но и до того люди не чувствовали себя беззащитными. Пограничные горы и есть крепость, а небольшой проход в горной цепи охраняет лучшая армия Императора. Даже в день, когда войска Торка Орса прошли на юг через Горный перешеек, местные жители больше думали о том, достанет ли вина при их возвращении, и делали ставки, как долго продержится алесцийская армия.
Если бы Горный перешеек принадлежал Ригорону, как того по молодости желал Император, в строительстве крепости не было нужды. Достаточно укрепить узкий горный проход, и дыра в подбрюшье Империи стала бы походить на пробку в перевёрнутом кувшине: открыть можно, но зачем. Однако Горный перешеек остался в руках алесцийцев, если точнее, висцийцев, а с этой стороны Пограничных гор у Ригорона по-прежнему только хорошо укреплённый гарнизон южной армии.
Со своей стороны, алесцийцы никогда не выходили за пределы Горного перешейка. Сотни лет ни одна висцийская стрела не воткнулась в землю Ригорона. Отсюда не видно ни одного южного воина, нынешнее поколение солдат не помнит ужасов последней войны, когда Ригорону пришлось не только отступить, но и вернуть горный проход Теседе Асции Альфе Сиуце. С тех пор прошло много лет, обе стороны извлекли уроки из той непродолжительной схватки. Висцийцы обороняют перешеек, ригоронцы строят новую крепость.
Однако темпы масштабного строительства не могут не раздражать Россена Ялагра. Годы уходят, неприятели копят силы, а он всё ещё не уверен в надежности своих южных границ. На севере у него крепостная стена, на востоке сильнейший флот, на западе флот похуже, но и угроз там поменьше. На юге Ригорон по-прежнему беззащитен перед вероятным вторжением.
Крепость заложили на заре правления Россена. Наместник южных провинций, Ной Орс потратил пять лет только на то, чтобы согласовать проект новой крепости, пять лет на подготовку, и все десять лет перекраивал чертежи по разным причинам, одна из которых настолько разозлила Императора, что он назначил Наместником своего сына, Родиона Ялагра в десятилетнем возрасте. И дело сдвинулось с мертвой точки. Перестали мешать горные породы, ветер и жара. Прекратилась нехватка продовольствия на стройке. Нашли новую породу камня, который не крошится от времени и выдержит любую осаду. И главное, крепость наконец обрела свои первые очертания.
Покуда события вокруг Ригорона разворачиваются самым непредсказуемым образом, время ускорить стройку, изыскать дополнительные резервы и возвести башни. К каменным работам уже привлечены солдаты, что порождает раздражение, травмы и бунты. С этим нужно разобраться, навести порядок и наказать самых нерадивых. Нужно решить вопрос с водой, в башне требуется независимый колодец, но воды под пластом земли нет, хотя докопались почти до подземного мира лихих богов. Нужно наведаться в мастерские, где тянут время с оборонительными орудиями. Нужно принять на реке лес для лесов. Нужно отбиться от генерала Сиреты, требующего постройки нового лазарета. Столько дел, а ему на голову очередная забота – алесцийские послы.


Глава 3
Империя Ригорон, южные провинции, город Ближние Патны

Ближние Патны – вотчина князей Тирэллов, они дальние родственники Императора, княжна Тирэллов являлась бабкой Россена Ялагра. Они всегда рады принять у себя в гостях детей Императора, но те не всегда рады такому родственному участию. У Тирэллов несколько девиц на выданье, они мечтают разбавить одинокую жизнь Ялагров, а те, как от огня, бежали от подобных поползновений.
Нынче Родион согласен и на Тирэллок. В летнем императорском дворце обосновался дражайший дядюшка, он жаждет прижать к своей впалой груди любимого племянника и пропеть унылую и такую знакомую песнь о тяготах своей жизни и стосковавшемся по золоту кошельке. В финансах стройки снова дыра, Ной Орс наверняка уже придумал целую балладу о том, как она образовалась без его участия. В летний императорский дворец Родиону нельзя.
Есть возможность обосноваться в доме Наместника Ближних Патн, Туриса Асмагела, и Родион почти склонился к тому, но лучше девицы Тирэлл, чем вино из погребов Наместника. Оно закончится позже, чем закончится печень любого гостя. Нельзя забывать, к Турису любил захаживать дражайший родственник, он почти завсегдатай его погребов. А вот к Тирэллам дядюшкина кристально грязная душа не тянулась, они не враги, но и не друзья. Однажды Ной Орс не женился на одной из дочерей Князя, вернее, почти женился, но сбежал со свадьбы, а затем отсудил выплаченное за невесту золото. С тех пор старики не ладят, терпят друг друга только ради соблюдения приличий.
В этот раз Родион Ялагр со своими людьми обоснуется во дворце Князя, это худшее из зол, но другие варианты приведут либо к его смерти, либо к смерти дражайшего родственника. Можно ещё расположиться непосредственно в гарнизоне, но там к смерти будет подведён генерал Сирета. Родион прибьёт его после бесконечных разглагольствований о делах гарнизона.
– Ваше Высочество, – бросился навстречу молодому человеку князь Тирэлл. – Как же так? Мы совсем вас не ждали? Простите, мы всегда ждём вас с большим нетерпением, это большая честь, но сегодня совсем не готовы.
Скотина первой налетела на щуплого старикашку и сбила того с ног. Разобраться в ситуации не успели ни слуги, ни гости, ни многочисленные родственники вельможи. Погребенный под слоем приветственных мышц и зализанный до потери искусственных румян и всклокоченного парика, Тирэлл кричал, призывая на помощь нерасторопных слуг. Только когда Скотина закончила пробовать старика и решила попробовать кого другого, тот был подхвачен и возвращён на ноги.
Скотина тем временем лизала уклоняющиеся лица, тяпнула зазевавшегося лакея и «помогла» слугам поднести поднос с холодным вином дорогому гостю. Поднос не удержался, вино пролилось, собака мгновенно всосала рубиновую лужу и почувствовала такой прилив счастья, что залилась лаем, разогнала собравшихся девиц, те с визгом бросились в двери и попрятались в стенах дворца.
– Ты научил ребёнка пить вино, не закусывая? – тихо прошипел Принц, после вялых объятий Князя.
– Милорд, как вы могли во мне усомниться? – дерзко улыбался Тибель. – Здесь закуски столько, что она потерялась от богатства выбора.
Скотина попала к Родиону случайно, он толком не понял, как это произошло. Несколько месяцев назад он возвращался под утро в своей карете из потребного дома. Приехал, спал до вечера, а после пробуждения ему сообщили, что Принцесса уже отмыта, накормлена и осмотрена знахарями. Какая Принцесса? По свидетельствам очевидцев, они вернулись втроём, он, Тибель и Принцесса, пьяные, довольные и вместе, хохоча, тошнили на светлый ковёр. В какой момент загула к ним присоединилась юная сучка неизвестно, как её не приметила стража неясно, по всему, Родион прижимал её так трепетно, что все посчитали Принцессу неотъемлемой частью лихой компании.
Щенок был милый, маленький, игривый и ласковый, готовый любить сразу и безраздельно. Кто знал, что Принцесса вырастет в огромную Скотину с оскалом ялагра, широкой грудью, мощными лапами, с неутолимым аппетитом и душой любвеобильной феи? Вот и сейчас она чувствовала общее внимание, со всеми «познакомилась», куснув за первую попавшуюся часть тела, не больно, просто шрам на коже лучший подарок при первой встрече.
Девиц в доме Тирэллов осталось всего пять. Родион помнил, что всякий раз лица дочерей Князя менялись, всего их было тринадцать штук, старшие отданы замуж и это, так сказать, «сладкие» остатки. Единственный сын Князя, тот несчастный, что затерялся в этом потоке женственности, бежал из дома, держал службу у старшего сына Императора и возвращаться не желал, видимо, до свадьбы последней сёстры.
– Ваше Высочество, позвольте моим дочерям вас приветствовать. Не обращайте внимание на их вид, они не готовились встречать столь высокородного гостя.
По виду девиц скажешь, что они готовились неделю, каждая на свой лад, но все старались привлечь его внимание.
– Моя старшая дочь Улия всё ещё со мной. Вы помните? Это Геванна, Шиэль, Биннет и младшенькая Вилетта. Они такие умницы и красавицы, Милорд, что я едва успеваю отваживать сватов. Как я могу отдать дочерей в жены, если вы можете приехать в любой момент, а мне и предложить будет нечего?
– Гм…
Девицы сверкали одеждами и украшениями, таращились на прекрасного принца и глупо хихикали. Родион вспотел от ужаса, он только сбагрил двух сестер в Алесцию, а здесь снова девичье царство, удушающий запах благовоний и трепет накрашенных ресниц. Князь тем временем описывал достоинства каждой дочери, все они уникальные находки, за каждую и полцарства не жалко, но Тирэлл не уточнил, какого конкретно царства. Тибель был рядом и внимательно слушал докладчика, с самым предупредительным видом делал заметки в своём блокноте и одобрительно кивал головой. Родион почувствовал подкатывающую слабость.
– Родик, а правда, что к нам едут настоящие алесцийки? – воскликнула самая младшая и самая бойкая из девиц.
– Вилли, где твои манеры? – возмутился отец. – Ты не можешь первая начинать разговор с Принцем! Пока он не обратится к тебе сам!
– Э…
– И он не Величество, а Высочество, – ответила за всех старшая Улия, девица нескладная фигурой и лицом. – Если бы у него была приставка «Императорское Высочество», это означало бы, что он Наследник Императора. А так, он всего лишь второй по рождению…
– Улия! – покраснел отец.
– Э…
– Ах, Милордик, – закатила глазки худенькая девушка по имени Биннет. – Вы, как принц эльфов, снова прилетели на своих прекрасненьких крылышках.
– Биннет, о Милордике… тьфу… Его Высочестве нельзя говорить подобного. И приписываться ему крылья раньше времени.
– А вы всё ещё не женаты, Ваше Высочество? Одиноки и несчастны? – проворковала ещё одна, Шиэль, самая томная и привлекательная из выводка.
– Уф…
– Шиэль, принцы не могут быть одиноки и несчастны, – дрожал от волнения Князь.
– Очень даже могут, – строго рассуждала высокая и крепкая девица Геванна. – Но это поправимо, если ему достанется правильная жена. При должных уходе и заботе, он тотчас перестанет быть несчастным.
Родиону стало плохо, он впервые в жизни почувствовал себя несчастным. Очень может быть, душный воздух помещения на него так действует, но вдруг дом со змеелюдом по имени Ной Орс показался ему сверкающей и манящей гаванью тишины и безопасности, а дом Туриса Асмагела пристанищем для раненных душ, полным нектара для их лечения. Тибель тем временем перестал делать заметки, уточнил у девицы Биннет про эльфов, у Геванны методы осчастливливания принцев, а у Шиэль планы на вечер, потому что им непременно нужно обсудить несчастья всех принцев на земле. Известный повеса уже в деле, присмотрел самую привлекательную цель и готовится к штурму.
Родион попытался вырваться, но Князь вцепился в него голодным клещом, и отбиваясь от поползновений Скотины, повёл дорогого гостя в его покои.
– Ваше Высочество, на ужин у нас будет генерал Сирета, я уже выслал к нему гонца. И Наместник города. Ещё несколько ближайших родственников, тесная компания. Покорнейше прошу меня простить, людей не хватает в связи с вашим приездом. Боюсь, не успею предупредить вашего дядюшку, Ноя Орса.
– Даже не трудитесь, Князь, он сам узнает. Новости он улавливает по запаху. Носом, – Принц ввалился в свои комнаты. – Если не приедет, сразу заказывайте погребальные венки. От меня самый большой и пышный, я буду безутешен.
Скотина проскакала следом, будто разведчик на поле битвы. Она неуклюже оббежала комнаты, сбила пару столиков и разлеглась на кровати, высунув от довольства длинный язык. Здесь она будет спать, и это не обсуждается.
– Тибель, – стенал хозяин, когда Князь буквально пинками был спроважен за дверь. – Выведай отходные пути на случай экстренного бегства. Я только сейчас понял, как люблю летний императорский дворец и не упокоенный дух дядюшки Ноя, в нём обитающий.
– Милорд, вещи распаковывать? – спросил личный слуга Принца.
– Ваше Вашество, не беспокойтесь. Девиц я возьму на себя, – заверил его секретарь.
– Всех? – оживился Хозяин.
– Не всех, только тех, что послабее. От остальных несложно отбиться, вы будете заняты, как раб на карьерах. Сегодня вам дадут отдохнуть, но уже вечером вас хочет видеть генерал Сирета, Наместник Асмагел, смотритель стройки Вестель, судья…
– Довольно. Учитывай непредвиденные обстоятельства: дядюшка Орс точно будет, я это чувствую. Лодель, распаковывай только вещи Скотины, иначе она обглодает ножки всей мебели. Для всех я умер до вечера.
Тенна и Аяна считали, что Родион больше прочих похож на дядюшку Ноя. Это сравнение не нравилось первому и очень льстило второму. При прочих равных все совпадения случайны. Дядюшка от рождения имел хорошие способности к счёту, острый язык и склонность к мошенничеству. Родион тоже одарён, он самый умный и шустрый из братьев, ему легко давались все науки. Он действительно любит пошутить, ибо жизнь без того серая и унылая. И он тоже по натуре поворотливый, но это больше игра, которая доставляет удовольствие. Ной Орс – делец, а Родион – игрок.
– Мой дорогой племянник! – распахнул объятия Дражайший. – Мне сказали, что ты так устал с дороги, лошади падали от спешки. Не было даже сил доехать до летнего дворца, хотя он и по пути.
– Пришлось задержаться, – процедил Родион.
– В каждом постоялом дворе… в каждом постоялом дворе… – качал головой предок.
Племянник и дядька одного роста и сложения. Ной к своим годам не растерял былой стройности, он подвижный, немного седой, но это небольшое отличие от его натурального цвета. Под южным солнцем он загорелый, с аккуратной бородкой и хитрым прищуром синих глаз. Ной всегда одевался только в роскошь, носил броские украшения и окружал себя изысканной мебелью и дорогими вещами. О, боги, они в самом деле похожи!
– Ты постарел, осунулся и плохо выглядишь, – крутил тот голову племянника за подбородок. – Родик, о тебе нужно заботиться. Кто, как не родной дядюшка, сможет это сделать. Оставь это княжеское логово и вернись в летний дворец под моё крылышко.
– Мой дражайший предок, не хотел мешать твоей размеренной жизни. Мне сопутствуют дела, проблемы и посетители. В твоём возрасте такие нагрузки могут привести к удару, – вырвался из его объятий племянник.
– Отеческая забота о моём любимом отпрыске вернёт меня к жизни, – подпевал ему Ной. – Я буду сиделкой у твоего усталого ложа.
– Боюсь даже подумать, что скажет Мама, если я злоупотреблю твоими ночами. Сколько их там осталось.
– Уверен, она бы сказала, чтобы ты ценил каждую минуту, проведённую с любящими близкими. Только они готовы терпеть твой храп и перегар.
– Которые заглушаются скрипом твоих старческих суставов и миазмами твоего кишечника.
Прервал эту дивную встречу двух близких людей приход в зал прочих гостей.
– Ваше Высочество, – раскланивался генерал Сирета и недобро косился в сторону Ноя Орса. – Мы несказанно рады снова видеть вас. Вы так вовремя, что я немедля поспешил откликнуться на приглашение Его Светлости князя Тирэлла. Господин Вестель, смотритель стройки захватил бумаги и полный отчёт о ходе строительства. У нас, в том числе, неприятные новости.
Дражайший заслонил племянника изношенной грудью и бросился в атаку.
– Мальчик не успел приехать, а вы его мучить своими бумагами?
– Не понимаю, господин Орс, отчего вы так нервничаете? – с намеком возмутился генерал. – Милорд не найдёт в этих отчетах ничего нового. Только правду.
– Которую вы сфабриковали, дабы очернить моё доброе имя!
– Мне не нужно для этого стараться, вы и сами успешно справляетесь с этой задачей, – напирал на Дражайшего вояка.
– Ваше Высочество, – ворвался в зал Наместник города Турис Асмагел, – как я рад. Наконец вы здесь, и город снова воспрянет. Спешу сообщить вам, что урожай винограда этого года дал такой букет молодому вину, что я уже завтра жду вас отведать мои лучшие сорта.
– Ваше Высочество, – раскланивался Судья Элайса. – Я придержал несколько казней в честь вашего приезда. Острог полон мошенников и убийц. Выезжая, я отдал приказ готовить эшафот. Это будет незабываемое зрелище, у меня новый палач, он такой затейник.
– Милорд, – втерся в толпу Князь. – Вы позволите моим дочерям развлекать нас за ужином? Им не место в кругу серьёзных людей, но они скрасят нашу трапезу своими чудными голосами, музыкой и танцами.
– Князь, я…
– О, я так рад. Девочки так готовились. Ужин будет великолепен.
– Тибель, ты запер Скотину? – тихо прошипел Родион.
– Да, и она обижена, – также тихо ответил тот. – Вы же знаете, что даже двойная вечерняя миска не является основанием лишать её сладких кусочков со стола.
– Вели запереть её на балконе, иначе она попортит всю мебель. А та мне ещё потребуется, сегодня я очень устану.
За ужином все поначалу вежливо улыбались и обменивались короткими общими фразами. В другом конце зала заиграла приятная музыка. Родион почти расслабился в предвкушении главных блюд, когда раздалось пение одной из дочерей. Это Биннет, возвышенная фейская принцесса, завыла тоненьким, но таким пронзительным голоском, что Принц дёрнулся от неприятия и опрокинул в себя целый бокал вина. Генерал Сирета при этих звуках заелозил и шикнул на говорливого Ноя Орса, чтобы тот услышал пение «небесных голосов».
Кошмар продолжился. После визжащей Биннет голос подала Геванна, и от её стараний Родион подавился, откашлялся и придавил ухо. Где-то вдали послышался вой скучающей на балконе собаки. Турис Асмагел в этот момент вдохновенно рассказывал о достоинствах нового урожая вина и поделился новостью, что он начал писать книгу о вкусе вина и правилах его употребления. Родион готов был вслух напомнить тому, что после двух бутылок красного, тот пьёт из горла и громко рыгает, но в этот момент Геванна закончила надрываться, и Турис оглушительно похлопал певичке.
– Ваше Высочество, – перекрикивал следующую княжну генерал Сирета, – Его Императорское Величество отправил вам бумаги, в которых изложил свои мысли, касаемо алесцийских послов. Надеюсь, их не забыл взять с собой господин Орс?
– Не в моих правилах, генерал Сирета, говорить о важных делах с единокровным племянником в день приезда. Ребёнок устал с дороги. Шутка ли, он пересёк всю Империю. Завтра мы подробно всё обсудим в Моём летнем императорском дворце. Не беспокойся, Мой возлюбленный листик на нашем семейном древе, я приготовил тебе комнаты ровно напротив своих.
– Я уже беспокоюсь, – выпил ещё бокал Родион. – Все листики на моем древе сразу затрепыхались.
Старшая Улия пела весьма сносно. Если закрыть глаза, не смотреть на её угловатую фигуру и посредственную внешность, то услышишь хорошо поставленный нежный голос, а за ним унылый лай обиженной Скотины. Родион ощутил себя жестокосердным мужем, запершим ревнивую жену в доме, и отправившимся кутить и развлекаться.
– Нам нужно торопиться. Послы приедут очень скоро. Столько деталей прежде надо обсудить, – настаивал Сирета.
– Тебе не о чем волноваться, мой мальчик, – Дражайший не обращал на генерала внимание. – Всё готово к приему гостей. Я отдал под посольскую миссию белый флигель в персиковом саду летнего императорского дворца. От тебя потребуется только твоё высокородное присутствие. Разумеется, с этим ты справишься. А бумаги Моего возлюбленного родственника, Императора Россена, – подчеркнул последние слова дядька, – я вскрыл и прочёл. Поверь мне, он этого хотел, я не мог его подвести. Можешь даже не читать, я перескажу тебе слово в слово.
– Дядюшка, твоя забота не ведает границ. Но пересказывать не нужно, не хочу напрягать твои изношенные связки.
На задворках зала пела девица по имени Шиэль. Они не пела, а скорее проговаривала слова песни, что даже лучше при отсутствии слуха. Скотина вконец распоясалась и лаяла уже беспрестанно, призывая мужа опомниться и вернуться к жене и детям. Родион с тоской подумал, как ему не повезло с дядюшкой.
Ной Орс являлся вторым по старшинству братом Мамы в семействе Орсов. Старшим был Торк Орс, известный и уважаемый генерал Ригорона. Со времён Восхождения Императора Россена Ялагра он служил Наместником северных областей, а затем наставником Редгору. Титтава Орс назначен Наместником восточных областей и наставником Ридалагу. И только Родиону не свезло. Куда смотрел Папа, когда запускал лису в курятник, не понять. Ной Орс всё испортит, он засел в летнем дворце, как осадный генерал, и не выветрится оттуда до самой смерти. На время алесцийских послов его нужно устранить. Вот только как?
А потом танцевала княжна Вилетта. Младшенькая и самая живенькая, с этим трудно поспорить. Она нарядилась алесцийкой, взяла в руки мечи и махала ими так, что Родион невольно пригибался всякий раз, когда она излишне живописно изображала южную женщину. Он видел таких и дома, Икота и Жалка часто злоупотребляли своим алесцийским происхождением. Однажды мальчики на один из костюмированных праздников вышли в одеждах алесциек, поддельными формами превзошли даже самое богатое воображение и затмили красотой собственных сестёр. Это был единственный вечер, когда Ридалаг откликнулся на прозвище «Алесцийка» и не обиделся.
Вилли корчилась в диких плясках, пока во время очередного пассажа не вдохнула в себя муху, отлетевшую от стола. На том выступление закончилось, княжна, натужно кашляя, отползла со сцены.
– Ваше Высочество, – сразу после ужина генерал Сирета вернулся к наболевшим вопросам, – завтра мы ждём вас в гарнизоне. По пути к крепости я изложу вам расстановку сил перед приездом алесцийских послов, а смотритель Вестель посвятит вас в состояние дел на стройке.
– Генерал, я и сам введу его во все дела, – преследовал их Дражайший.
– Ваше Высочество, – оттеснил всех Князь. – Позвольте моим дочерям провести вечер в вашем кругу. Среди стольких забот и важных дел нельзя забывать о прекрасном. Девочки так впечатлены вашим приездом, что…
Из прекрасного в дочерях Князя только то, что их уже не тринадцать, а всего пять. Родион почувствовал себя загнанным в ловушку зверем. Его загоняли со всех сторон, привычное дело в кругу семьи, но не здесь, где ты главный и должен держать лицо. Это Святошу можно унижать, Гусениц можно изводить мелкими укусами, Икоту и Жалку дразнить и задевать. Здесь он – Наместник южных провинций, от него ждут основательности, последовательности и трезвого взгляда на все вопросы. Однако на трезвую голову он не выдержит вечера с княжескими дочками.
– Ваше Высочество, – подскочил Турис с руками, занятыми исписанными листами рукописи, – позвольте поделиться с вами несколькими главными мыслями моей книги…
– Турис, я дрожу от нетерпения, – воспользовался случаем Родион, готовый бежать даже на край земли от девиц Тирэлл и зарождающейся схватки несгибаемого генерала и скользкого казнокрада. – Более того, у меня есть пара идей, как сделать вашу книгу настольной в каждом уважающем себя доме.
Наместник подхватил Принца под руку и увлек в гостиную. Родион дал знать всем оставшимся, чтобы не беспокоили. Правила употребления вина штука настолько серьёзная, что любое вмешательство порушит сами основы мироздания.
– Милорд, у меня к вам одна личная просьба, – тихо шептал Турис. – Я бы не посмел к вам обратиться с таким пустяком, но лучшего помощника не найти. В память о нашей дружбе…
Турис молодой мужчина, он старше Родиона лет на десять. Он невысокий, в меру полноватый, подвижный южанин с крупными залысинами и широким чутким носом, будто природа позаботилась заранее о том, чтобы этим носом вдыхать запах вина и без труда определять год урожая и место его происхождения.
– …и в память о том молодом белом вине, которое мы оценивали месяц кряду, – поддакнул Принц.
– О, да, было времечко, и я очень настаиваю повторить. Но речь не о том. Князь Тирэлл вам приходится родственником, а его дочери ваши кузины. Ваше родство…
– Очень дальнее, кузины многоюродные, а родство, как разбавленное вино.
– Его Светлость задолжал мне небольшую сумму денег. Я рад оказать помощь вашему родственнику, но…
– Насколько небольшую?
– Большую, – с прискорбием признался Наместник. – Но я не против, я только рад. Деньги пошли бы в счёт моей женитьбы на его дочери, княжне Геванне.
– Турис, ты всерьёз поглядываешь на эту девицу? – искренне недоумевал Принц. – Она же способна командовать целым гарнизоном. Это не девица, а верховная жрица Храма домашнего насилия и самоуправства. Уверен, у неё под юбкой спрятана книга по укрощению ялагров и мужей.
– Да, она ангел, – покорно согласился Асмагел. – Но пока Князь не сосватает вам каждую свою дочь, он не даст согласия на нашу свадьбу. Если бы вы намекнули ему, что не рассматриваете Геванну повелительницей своего сердца, то…
– Лихие боги побери, нет! – выпучил глаза Родион в непритворном ужасе, поскольку хуже нет истории, чем повелительница сердца, рожденная в замке Князя.
В этот момент в гостиную ворвалась сорванная с цепи «ревнивая жена». Как она освободилась с балкона, неизвестно, неужели перегрызла все преграды? Скотина пронеслась по комнате, скрылась в столовой, вызвала там переполох и визг дражайшего дядюшки, вернулась по следу Хозяина, нашла его и налетела на Асмагела с «нежным» приветствием. Наместник выпучил глаза и раздул трепетные ноздри, задрожал всем телом и изошёл потом. Скотина нашла виновника своих бед, почувствовала признание вины и раскаяние, сладко затянулась воздухом и цапнула мужчину за чуть выпирающий пах.
Родион замер от ужаса, в голове пронеслись мысли об отложенной надолго, если не навсегда, свадьбе Туриса.


Глава 4
Местность близ Горного перешейка довольно открытая, чуть холмистая, земля пыльная и каменистая, подмоченная продолжительным дождём. Сам гарнизон обнесён высоким каменным забором. Это не крепость, которую, случись война, защищали бы солдаты. Это огромный пограничный лагерь для солдат и командоров, где нередко располагалась целая армия, где проходили учения и несли дозоры у южных рубежей ригоронские воины. Отсюда видны горные врата Пограничных гор, отсюда уходили колонны солдат в Алесцию, отсюда начинались великие деяния известных полководцев. Но все это дела минувших дней, а нынче…
В гарнизоне насчитывались десятки казарменных строений самого разного назначения. По центру располагалось здание в два этажа, где проживали высшие командоры, хранились важные документы, проходили военные советы и встречи важных персон. Кругом развевались императорские стяги, заметна оживлённая суета, по предгорью разъезжали в разные стороны всадники, дозоры, обозы.
На утро Родион наконец посетил гарнизон. Но это было уже другое утро, ибо после памятного ужина Принцу пришлось утешать Наместника Ближних Патн, показательно наказать Скотину, побить прилюдно плёткой. Та сносила побои покорно, только в глазах светилась многозначительная мольба.
– Да, ещё, чеши мне зад, и спинку, не останавливайся, ещё, и спинку, и животик, и ещё зад, много раз зад…
Её довольство расценили, как раскаяние, но, чтобы примирение стало окончательным, Родиону пришлось спуститься в пресловутые погреба и отведать молодого вина. До следующего утра они с Тибелем и Скотиной так и не вырвались из цепких лап ценителя местных вин.
В гарнизоне Наместника южных провинций встретили торжественным парадом с музыкой и показательными выступлениями мастеровых солдат. Генерал посчитал важным ознакомить принца первой крови с состоянием дел в лагере, содержанием людей, обратил внимание на плохой лазарет и деньги, что он откладывал на лечебницу, но те были направлены Ноем Орсом на переустройство летнего императорского дворца. Поинтересовался, действительно ли прошло переустройство, Родион вынужден был лгать, он после разберётся с нечистым на руку Дражайшим.
После обеда Наместник отправился к крепости, его сопровождала целая свита из командоров, смотрителей стройки, секретарей и одной неутомимой собаки. Оставлять её в княжеском доме он поостерегся, она тоже выразила желание остаться верной женой и в праздности, и в заботах.
– Ваше Высочество, мне надлежит, в некотором смысле, ввести вас в особенности предстоящего дела, – обратился к нему советник Ованти.
– Вводите, если уж так надлежит.
– Я не открою вам тайны, Милорд, если скажу, что слухи о переговорах Падмиры с Титоном имеют неоспоримые подтверждения. Переговоры ведутся за нашей спиной, мы бессильны их остановить.
– То, что на совместных пирах шушукаются соседи, не является открытием и преступлением.
– Однако ж, Гралиция и Алесция наши соседи с юга и востока, худшее из зол, – заметил Сирета. – Крепость не достроена, разрушительными стараниями одного известного нам человека. Я дам вам подробный отчёт о его преступных деяниях. Мы находимся в положении проигравшей стороны. Император посчитал возможным сделать ответный ход и написать письмо в Алесцию.
– О чём были бумаги, которые передали в Висцию? – сухо уточнил Принц.
– О том, что нам известны мотивы Гралиции. Известны ли они Теседам северных областей Алесции и королеве?
– Гм…
Родион краем глаза отметил, как Скотина из ревнивой жены превратилась в разбитную девицу и открыто заигрывает с молодым жеребцом, что двигался под генералом Сиретой. Тот отвечал взаимностью, косил глазом и мотал чёрной гривой. Генерал ещё не замечал нависшей угрозы, он целиком предавался разговору с Принцем.
– Ваше Высочество, – продолжал Ованти, – прошу вас, выслушать меня. Я остановился на том, что переговоры идут и уже давно, и мы бессильны остановить их. Весь вопрос не в том, идут ли переговоры, а в том, кто их ведёт.
– Что вы имеете в виду?
– Какие силы стоят за этими переговорами? Ситуация действительно сложная, – с трудом управлял жеребцом Сирета. – Здесь замешано много разных сил, и нам предстоит в них разобраться.
– Кто ведёт переговоры с Титоном? – запутался Принц.
– Падмира. Королева Падмиры, – ответил Ованти.
– А с нами?
– Об этом я пытаюсь вам сказать, – приглушил голос советник. – С нами будет вести переговоры не Падмира. Если быть точным, не королева Падмиры. Открыто она не готова вести диалог со Свидаргом. Это политика.
Заигрывания Скотины вышли за рамки приличий. От виляний хвостом, обворожительного оскала и сладострастного повизгивания, она перешла к покусыванию копыт нового предмета вожделений. Кавалер заинтересованно брыкался и подбрасывал Сирету, будто мешок с углём.
– В таком случае мы зря теряем время! – злился Родион. – Если королева отмахнется от нас пустыми разговорами и бесправными послами, зачем мы здесь?
– Алесция – королевство неоднородное, сложное и сложенное по своим правилам, – терпеливо объяснят Ованти. – Что такое Империя Ригорон? Ригорон – это Император. Что такое Гралиция? Король Гралиции. Что такое Алесция?
– Королева Падмиры!
– Не совсем, – пыхтел Сирета и шикал на любвеобильную суку. – Королева Падмиры не имеет абсолютной власти. Её срок на троне – четыре года, избранная королева, на её место может прийти новая королева.
– В Алесции девять больших областей, – продолжил за него Ованти. – Все они по закону принадлежат королеве Падмиры. Все, кроме солдат. Южные воины подчиняются Теседам областей. И власть Теседы на этот раз абсолютна и не подвержена никаким сомнениям. Завтра любая из Тесед может сесть на трон в Падмире, разве это не власть и сила?
– Теседы подчиняются королеве, – рассуждал Родион. – И в мирное время, и во время военных действий.
– Всё верно, Ваше Высочество, но…
– Итак, – остановил коня Родион Ялагр, не столько чтобы разобраться в вопросе, но, чтобы предотвратить неизбежное, или хотя бы минимизировать потери, – с кем мы будем вести переговоры?
– Переговоры будут вести алесцийские генералы, Теседы, – ответил Ованти.
– То есть, – медленно закипал Наместник, – Гралиец разговаривает лично с королевой, а мы рады и её генералам? Я всё правильно понял?
– В данном случае да, но…
– Свидарг может разговаривать только с власть имущими. – взревел Родион. – Какая власть у этих Тесед?
– Абсолютная! – возопил Сирета и рухнул с коня.
Скотина залилась торжествующим лаем и бросилась зализывать трофеи. Сопровождающие поспешили на помощь, оттащили любимицу Ялагра и нашли под ней стонущего генерала с красными от засоса щекой и ухом. Всё обошлось сломанным запястьем и пострадавшей гордыней несчастного. Сирета отказался возвращаться в гарнизон, ещё раз простонал об отсутствии должного лазарета, позволил подвязать руку и усилиями нескольких помощников взгромоздился в седло поданной кобылки.
Скотина добилась своего, отвоевала новую игрушку, оба радостно умчались продолжить ухаживания подальше от осуждающих глаз.
– Итак, я повторюсь, Ваше Высочество, что с Титоном ведёт переговоры Падмира, – снова взял слово советник. – Падмира – это столица Салесции, центральной области королевства, а также столица всей Алесции. Салесция – область, защищенная со всех сторон другими областями, как жемчужина в надёжной раковине. Ей нет надобности охранять свои рубежи, за Салесцию это делают прочие области королевства.
– В основном, это Северные области, – морщился от боли генерал Сирета.
– После боя у Горного перешейка и отступления ригоронской армии, алесцийцы успокоились, уверовали в свои силы, укрепились и чувствовали себя защищенными ровно до того момента, как за Морем Течений не начали происходить события, в корне меняющие весь расклад сил. Король Загард скоропостижно скончался от болезни, а затем и Король Товгард. Ныне там правит Король Генрад, но по слухам, это ненадолго. То, что Падмира вступила в переговоры с Титоном, является доказательством того, что Королева сильно испугалась. Все её крепости на севере, а враг оказался под боком, на востоке.
Родион от напряжения свёл прекрасные брови. Скотина исчезла за горизонтом, пусть только попробует принести ему побочных детей. Полу жеребят.
– Падмира испугалась?
– Разве не лакомый кусочек их Ласция с бездонными запасами золота и драгоценных камней? – ответил вопросом на вопрос Сирета.
– А за Ласцией беззащитная Салесция с её Падмирой, – согласился Ованти. – Строить крепости уже поздно, все их твердыни на севере, и построены против Ригорона.
– Падмира испугалась, – задумчиво повторил Родион.
– Да, – рассуждал Сирета. – Она готова на всё, лишь бы Гралиец дал время отстроить крепости в Ласции. И время это она хочет получить за счёт нас.
– Натравить Гралицию на Ригорон. Зачем же она шлёт к нам послов?
– Двойная игра. Письмо из Свидарга передали Теседе Висции, возможно, будущей Королеве Падмиры. С этого начинается остриё политических интриг уже в самой Алесции.
Надо срочно вырвать бумаги отца у дражайшего родственника. Тот оплёл летний дворец паутиной, положил приманку и ждёт любимого племянника, чтобы решить свои проблемы. Он вор, по нему петля в столице иссохла. Крепость не достроена, в основном, по его вине. Родион нужен ему, как союзник и защитник, Россен Ялагр лично вырвет дядьке кадык, если никто не вступится за его жалкую душонку. Его сестра, и жена Императора за эти годы потратила все капли эликсира сестринского покровительства. Без поддержки, она не в силах больше помогать.
А Родиону нужно знать, какую игру затеял отец с алесцийскими Теседами. Письмо написала Мама, направила его не Королеве, а именно Теседе Висции. Зачем? Может ли генерал армии остановить заключение военного союза между Гралицией и Алесцией? Нет, это абсурд. Что же она может?
– К нам едут Теседы нескольких областей, – тем временем продолжал Ованти.
– Теседы Асции, Висции, Ценции и Ласции, – добавил Сирета. – Всех северных областей Алесции.
– Гм…
Родион наморщил лоб. Северные области самые воинственные в Алесции, играют решающую роль в любом военном конфликте. Если они не примут договор с Гралицией или проигнорируют его, что сделает Королева Падмиры? Вот, почему Мама писала письмо Висцийке! Она точно знает, что ничего королева Падмиры с непокорными Теседами сделать не сможет, и вынуждена будет прислушаться к их мнению. В этом что-то есть. Это игра, а Родион игрок, ему уже интересно.
С другой стороны, если королева захочет сыграть двойную игру, лучшего средства, чем использовать своих Тесед, не найти. И кто знает, с кем алесцийки будут играть честную партию. С гралийцами или ригоронцами?
– Теперь по порядку, – остановил лошадей советник и кивнул на строящуюся крепость. – О чём ведут переговоры Титон и Падмира?
– Мы не знаем, но вероятно, о союзе против Ригорона, – ответил Принц.
– Что нужно Падмире?
– Чтобы её не трогали какое-то время.
– Что нужно Титону?
– Если не военная помощь, то проход через Горный перешеек. Им нужен доступ к нашим южным рубежам, чтобы ударить с суши. Слабый гралийский флот против нашего восточного флота не даст возможности развернуть полномасштабную войну. И пока мы не достроили крепость, а они об этом знают, время действовать, – пояснял советник.
– Таким образом, королева Падмиры ведёт переговоры о том, чтобы предоставить свободный проход армии Гралиции через свои территории: Ласцию, – загибал пальцы Ованти, – Асцию и Висцию.
– Хм…
– А теперь, Милорд, представьте себя на месте Теседы Висции.
– Да, Теседа Висции, генерал крупнейшей армии королевства должна смотреть, как по её вотчине беспрепятственно проходит вражеская армия, чтобы напасть на Ригорон. В случае благополучного исхода, гралийцы вернутся. В случае поражения есть риск, что за гралийцами придут ригоронские солдаты.
– Она должна предоставить чужой армии путь через свою область. Не через Салесцию. Через Висцию. Это значит, показать гралийцу свои крепости, укрепления, дороги, поселения, охрану Горного перешейка, наконец сдать ему Горный перешеек. И все потому, что Падмире стало страшно.
– И через Асцию, – уточнил Сирета. – А также Ласцию.
Родион помял подбородок.
– Лихие боги, как интересно, – хмыкнул он.
– Титон ведёт переговоры с Падмирой, у которой нет реальной власти над северными армиями, – возвысил голос Сирета. – Власть эту имеют Теседы. Все четыре согласны на переговоры с Ригороном. После письма из Свидарга.
– И нам нужно понять, – размышлял Родион, – что нужно самим Теседам?
– Если висцийцы не отдадут Горный перешеек Гралиции, переговоры можно будет считать успешными, – подытожил генерал Сирета. – Нужно узнать цену.
– Остаётся слишком много вопросов, – засомневался венценосный гость. – Почему они согласились на переговоры с Ригороном? Что, если это многоходовка королевы Падмиры, чтобы отвлечь наше внимание? Или двойная игра? Что нужно алесцийцам? Готовы ли они вести дела с нами, а не с Титоном? И, если готовы, на каких условиях? Они тянут время, почему? На постройку ласцийских крепостей уйдут годы, они, всё равно, не успеют. Мы тоже тянем время, но крепость нам нужна всего одна, и она перед нами.
Подъехавший отряд всматривался в масштабное строительство великой крепости. Она полукольцом поднимала свои башни ровно напротив выхода из Горного перешейка, и будто врастала в сами горы. Высота по проекту такова, что придётся задрать головы, чтобы увидеть вершины башен и укреплённой крепостной стены. По мощи она должна стать сопоставима со скалой, которая сможет остановить целый поток воинов. На вершинах должны встать орудия для подавления любого штурма. Если ускориться, года хватит, чтобы увидеть это воочию. Но для начала следует обезвредить Ноя Орса.
– Что с колодцем? – сухо спросил Родион.
– Воды нет. Есть предложение, завести её трубой через предгорье от каналов Ближних Патн.
– Ещё месяц на поиск воды, и прокладываем трубу, – ответил Наместник. – Тибель, прикажи зарисовать текущее состояние крепости и отправить Императору.
В этот момент к их группе вернулась Скотина. Потасканная, будто дикий зверь, пыльная, в колтунах и репейниках, но довольная и умиротворенная. Жеребца с собой не привела, и по её сытому оскалу невольно предположишь, что он ей требовался не для плотских утех. Вполне может статься, что на его кости уже слетаются голодные стервятники.
Основные этажи башен отстроены, Родион прошёлся по всем ключевым местам, потрогал руками кладку, ощутил приятную тяжесть отстроенной махины. По проекту крепость закладывали с двух сторон от перешейка, она как бы воссоединялась в центре, создавая единую плоть из камня. Только центр пока не достроен, будто арка в гигантской стене. Проходов сквозь оградительную крепость будет два, они узкие, шириной не больше одной телеги и высотой с расчетом на всадника. Проходы заслонялись железными решётками толщиной с человеческую руку, числом до шести штук на каждый проход.
Нижний этаж башни затемнённый, оконца шириной с мужскую ладонь и на высоте полутора человеческих мер от земли. Здесь по-зимнему прохладно и сыро, освещено факелами и отделано камнем. Если противник будет забрасывать оконца горящими стрелами, то напрасно. Здесь нечему гореть, даже мебель из камня.
Родион и советники расположились в просторной комнате, чтобы продолжить обсуждение. Но первая же сказанная фраза затерялась за громогласным, почти потусторонним воплем. Все участники невольно вздрогнули, от жути засосало в груди. Это походило на звуки подземного мира, будто чудовище завелось в крепости раньше, чем она достроилась. В дверях показалась Скотина и повторила свой зов. Она потерялась в каменной коробке и всего лишь выразила тоску по хозяину. Эхо здесь таково, что звуки доходили искаженные до инфернальной музыки.
– Итак, цель переговоров всем ясна, – унял дрожь генерал.
– Мне не ясна, но я с этим разберусь, – принц первой крови развалился в высоком кресле. – Что с нашими Теседами?
Ованти разложил на каменном столе большую карту и указал на область Висции.
– Теседа Висции – генерал самой мощной армии Алесции и самой неприступной области королевства. Её имя Нея Артенна. Артенна – город-крепость, преграждающий путь от Горного перешейка к Салесции. Город быстро развивается, как и его жители. Это его первая Теседа. Она молода, сильна, тщеславна. Её прочат на трон Падмиры. Впрочем, как и всех висцийских Тесед. Не секрет, в Висции лучшие воины, и эта область главный поставщик будущих королев. На троне нынче тоже висцийка. Нея Артенна сильный и проворный воин, умный воин.
– По слухам, это не единственное её оружие, – добавил советник. – Теседа хороша собой, отлично сложена и умна.
– Это плохо, – поморщился Главный. – Её самоуверенность – наш враг. Что там дальше?
Скотина опробовала новую песнь. Она исследовала башню этажом выше, звуки изменились, но от того стало только хуже. Будто в крепости заточено не одно чудовище, а уже два. Второе громогласно ревёт и скрежещет гигантским когтями, пытается пролезть сквозь каменную кладку до затаившейся человеческой плоти. Она слышит биение в их груди и бегущую по венам кровь.
– Северо-восток королевства, Теседа Асции, – хватался за сердце уцелевшей рукой Сирета. – Ей принадлежит область, защищённая труднопроходимыми лесами, много крепостей, горных рек. Асция имеет выход к Морю Течений и свой восточный флот. Асция первой придёт на помощь Ласции в случае нападения. В асцийских лесах её воины положат любую армии противника. Ета Ильбаса. Она знает уязвимые места Асции, их почти нет, но флот слабый, она занимается укреплением морских границ области.
Родион понятливо кивнул.
– Ценция – область на северо-западе Алесции. Местность гористая, много крепостей, и часто природных, много горных рек, трудный выход к Морю Бурь. Главный военный ресурс Ценции – ее лучники и копейщики. Им нет равных, они могут поставить в действующую армию до ста тысяч лучников и арбалетчиков, с луками может встать каждый житель. Это изрешетит любую армию. Если королева Падмиры заключит военный союз с Гралицией, предметом торга будут ценцийские стрелки.
– Они же и внесли основной вклад в битве при Горном перешейке во времена Альфы Сиуцы, – согласился Родион.
– Теседа Ценции – Элика Танагна. Ей не прочат трон в Падмире, у неё нет навыков Висцийки, но она умна, сдержанна и практична. Почти торговка, но её товар – смертельно опасное оружие.
– И, наконец, Ласция, – указал Ованти на карту и буквально взлетел на стол.
Куда на этот раз забралась Скотина, оставалось только догадываться. Эхо многократно усилило её вой, звук проник, казалось, в каждую щель крепости и завибрировал в каменной кладке ледяным ужасом. Он длился столь долго, что крепкие духом воины готовы были лезть на стол следом за Ованти. На этом кошмар не прекратился, потому что Скотина привлекла внимание незнакомых людей, те завопили, будто увидели собственные кишки в пасти чудовища.
Родион дал распоряжение найти и привести животное. Получается, та в предгорье всё же блудила, а не трапезничала. Она потратила на жеребца много сил и проголодалась, но в каменных сводах башни не нашла ни печеньки, ни пирожка, ни кусочка колбасы. От того вой сменился утробными звуками, будто чудище насыщалось пойманными людишками. Это недалеко от правды, Скотина, зная её характер, кого-то прижала и зализывает до смерти.
– Теседа Ласции не воин, – протёр холодный пот со лба Ованти и слез со стола. – Её армия слаба и беспомощна. Это, скорее, смотрители на рудниках. Она зависима от асцийской армии, в случае войны она первая сбежит в асцийский лес. Зора Ситрики бессменно правит уже двадцать лет. Она подняла налоги на рудниках для начала строительства крепостей, но никогда не увидит итог деяния рук своих. Крепости будут достраивать уже другие Теседы. Покуда она беззащитна перед силой Гралиции.
– Хм…
– Мы ждали ещё и акрицийку, – продолжил Сирета, – но и без неё состав послов предельно внушительный. Акриция, в качестве переговорщика, нам не нужна, эта область далеко от разворачивающихся событий, западное побережье Моря Бурь.
– Кто будет главным представителем Алесции?
– Милорд, смею предположить, они не будут избирать главную. Это не в их интересах. Их главная битва в Падмире, за трон. Вне Падмиры они равны, – ответил генерал.
– Но Горный перешеек занимает Висцийка, – уточнил Родион. – Не так ли?
Советники переглянулись.
– Склонить Висцийку на свою сторону…? – заинтересовался Сирета.
– Это сложно, – заметил Ованти. – Красивые женщины вздорны и своенравны. Красивые алесцийки строптивы и коварны. Но, если…
Генералы и советники переменились в лице и неловко замялись. Ованти прятал смущённый блеск в глазах, Тибель напротив, игриво подергивал бровями.
– Если Висцийка будет наша, – рассуждал Родион, – мы сможем найти ответы на все вопросы и, возможно, настроить Тесед против договора с Гралицией.
– Ваше Высочество, – осторожно заметил Сирета. – Висцийские крепости очень неприступны и хорошо вооружены.
Красивое лицо императорского отпрыска разрезала хищная улыбка.
– Нет крепости, которую бы не взял простой ригоронский солдат.
– Милорд, – взял слово советник. – Я бы посоветовал вам действовать в этом направлении крайне осторожно. Но, если простой ригоронский солдат сможет одолеть висцийскую крепость, разумеется, наше праведное дело только выиграет от его… гм… героического подвига.
– Что ж, – поднялся со стула «простой ригоронский солдат», – пора возвращаться в Ближние Патны. Теседы приедут в начале третьего месяца зимы, это слишком скоро, чтобы терять время.
В этот момент Тибель привёл заблудшую животину, та рада видеть Хозяина настолько, что прыгнула ему с разбега на руки.


Глава 5
– Меня ограбили! – голосил Дражайший и лапал племянничьи коленки.
– В лучшем случае пожизненное заключение в Тёмной башне, – Родион вальяжно развалился в кресле-троне, жевал перо и не реагировал на коленки, у которых ползал родственный жулик в тщетных попытках выдавить хотя бы одну слезу на троих.
Рядом сидела Скотина и плотоядно лизала дядюшкино лицо, сводя на ноль все его жалкие усилия.
– Подставили, облапошили, раздели догола!
– Ещё говорят, смерть при отсечении головы гуманнее будет, – задумчиво рассуждал Наместник южных провинций. – Могу поспособствовать, чтобы при погребении голову положили на природное место, а не на то, которое она заслуживает.
– Разорили, обобрали, опустошили!
– Или вот, например, утопление. Лучше повешения. У повешенных расслабляются мочевой пузырь и кишки. Тебе будет не к лицу. А утопленники весьма неплохо выглядят.
– Роденька, придумай что-нибудь. Ты же самый умный мой племянник! – наигранно рыдал Дражайший. – Я буду вечный, вечный твой должник!
– Чем по-твоему я занимаюсь? Яд, их много, можно подобрать мгновенного действия. Могу посоветовать со вкусом клубники и подобрать должное обрамление. Как тебе торт с изысканным кремом и карамелью? Чуть сдобрим клубничным ядом и вперед, навстречу с предками.
Ной в голос завыл, Скотина присоединилась дуэтом. Родион млел под эту душещипательную музыку. Единокровный жулик доведён до нужного состояния, пришло время менять тактику.
– Но, если ты хочешь жить с таким грузом на сердце…
– Хочу! – быстро утешился тот. – Очень хочу, Родиончик. Я снесу этот груз, буду само бичеваться каждый день вместо молитвы.
– …выход только один. Бежать. Далеко. Сбивая коленки в кровь, чтобы не успели перехватить.
– Это куда? – опешил лиходей.
– Ну, не знаю, – задумался племянник и погладил прильнувшую к ноге Скотину. – В Гралицию не доплывёшь, попадёшься мародёрам, они продадут тебя в рабство на ласцийские рудники. В Агарон не доедешь, кочевники снимут с тебя шкуру и обобьют ею шатёр. До Мериона лучше не ходить, там покуда своих забот хватает? Остаётся только Алесция.
– В Алесцию? Кто же меня туда… как же я туда…
– Послом от Ригорона. Будешь жить в Падмире, близ дворца королевы Падмиры. Там тепло, красиво, жрицы в храмах за золото столько любви отвесят, не донесёшь.
– Но разве это…
– Возможно, – кивнул Родион. – Если мы заключим с ними мирный договор. Переговоры с Алесцией в твоих прямых интересах. Потому, ты должен освободить для послов дворец, а не белый флигель, а сам убраться из дворца.
– Родимчик, но мне некуда идти. Это мой дом, я жил в нём со времён…
– Я понял, идея плохая, – привстал племянник.
– Нет, нет, я уйду, – цеплялся за одежду Дражайший и усаживал Принца обратно.
– Но, – приподнял нравоучительные брови Наместник, – ты не можешь ехать в Падмиру один, без присмотра. Сопьёшься ещё в этих храмах, опозоришь Ригорон. Ты обязан жениться.
– Что?!
– Это не обсуждается. Жена должна быть взрослой, разумной, влиятельной. Например, Улия Тирэлл. Точно она.
– Родюшка, побойся богов, – возмутился предок. – Она старая и некрасивая, причём, это мягко сказано.
– Она моложе тебя лет на двадцать, и она справится с возложенной на неё миссией. Либо она, либо ещё один безболезненный вариант. Сбросить тебя с недостроенной крепости. Вполне эпично. Заодно перед смертью полетаешь, романтика. Если твои останки ещё будут шевелиться, провернём вариант с отсечением головы.
– Родюленька, но как бы без женитьбы? – наигранно рыдал тот.
– Более того, рекомендую обзавестись с княжной потомством, – сдвинул грозные брови племянник. – Молодого отца в императорском дворце могут и пощадить. Чтобы дети сиротками не росли.
Ной Орс неожиданно задумался над последним аргументом и признал, что гений Родиона опять не подвёл.
– Родюшончик, но если княжна откажет мне? Или князь?
– А вот это уже твои проблемы, мой возлюбленный дядюшка. Примени своё скрытое обаяние, очаруй девицу, влюби в себя. Делай, что хочешь, – неожиданно закричал он, – но, чтобы известие о свадьбе дошло быстрее, чем прямой приказ из Свидарга о твоём повешении!
Как чудесно. Теперь родственник устранён из дворца, унижен и занят делом. Трудно себе представить, как он «завоюет» старую деву, страшную, как смертный грех, и умную, как агаронский магистрат. Чем ещё ей было заниматься все эти годы? Она начитана, образована, истинная старая дева.
Ной выбирался не из таких передряг, пусть покрутится, а Родион повеселиться. Кстати, для полного веселья можно намекнуть Князю, что он тоже присматривается к Улии. Впрочем, нет, и без того Дражайшему будет нелегко. Надо дать ему шанс на счастливый брак. Все три дядьки Орсы седые, а семью и детей не нажили. Пусть хоть один позаботится о продолжении рода. О, боги, может не стоит род Орсов продолжать через этого прохвоста?
Родион ознакомился с бумагами отца. Тот приложил копию письма Альфы Сиуцы в Висцию и попросил действовать по обстоятельствам, полагаясь на таланты сына. В Северной степи бушевали кочевники, Гралиция ищет союза с Алесцией, всё плохо, требуется повлиять на алесцийских Тесед самым невероятным образом. У Родиона развязаны руки. Делай, что вздумается, но, чтобы Ригорон с Алесцией заключили договор, а Горный перешеек остался нетронутым ещё на сто лет вперёд. Хорошенькие инструкции! Впрочем, Папа знал, что Родион выкрутится и сделает то, что не под силу никому. Если есть неразрешимая проблема, отдайте её Родиону, он сделает вам новую проблему, и вы забудете о прежней.
– Мы здесь уже вторую неделю, – ворчал Тибель. – Лихие боги, где носит этих алесцийских дамочек?
– И вот что, мой неосторожный друг, – заметил Родион, завтракая в постели вместе со Скотиной. – Когда прибудут послы, потрудись держать себя в рамках приличия. Это не приказ, а совет знающего человека. «Южные дамочки», как ты их называешь, умеют делать обрезание быстро и почти безболезненно. Тебе ли не знать, что моя Мама такая же «южная…». Нет, лучше скажи это в ее присутствии, а я посмотрю, как быстро она сделает из тебя евнуха.
– Фи, Милорд, – отмахнулся Тибель. – Как вы могли обо мне так подумать?
– Вчера я имел неосторожность столкнуться с князем Тирэллом в его же доме. Странно, не правда ли? Он меня преследует? Князь с прискорбием сообщил, что княжна Шиэль помолвлена с князем Пирэллом. От облегчения я едва сдержал победный клич, но на беду вспомнил, что ты, греховодник, дворец не покидаешь, а ходишь, будто сметаной обмазанный. То есть, зазнобу нашёл в самом дворце. Ты найдёшь её даже на необитаемом острове. Скажи, если я где-то ошибаюсь.
– Ваше Проницательство, вам белого вина или красного, или розового? Ещё есть настойка…
– То есть, не ошибаюсь, – кивнул Родион. – Розового. Итак, если я узнаю, что княжна Шиэль, та самая, что при встрече с тобой выпрыгивает из корсета, и чьи благовония я чувствую на твоих волосах… Так вот, если я узнаю, что она нырнула к тебе в комнату, а ты паскудник такой, не воспылал праведным гневом и не вышвырнул её из своей благочестивой светлицы, я отдам тебя в услужение Ною Орсу…
– Только не это…
– А если я уже опоздал, и первенец князя Пирэлла будет похож на одного знакомого мне персонажа, я скажу Скотине, чтобы она выгрызла предмет твоего особого беспокойства. Будешь служить у Дражайшего евнухом.
– Гм… Милорд, княжна Шиэль не хочет выходить замуж за этого свиновода. По крайней мере девственницей, – нагло хмыкнул Тибель.
– И ты бросился ей помогать, великодушный ты мой?
– Что вы, Ваше Вашество. Я изо всех сил противостою её страстному напору.
– Тибель, держи себя в руках. Мне во время алесцийских послов скандал не нужен. А зная князя Тирэлла и князя Пирэлла, его не миновать, если ты не застегнешь пояс верности, а ключ не выбросишь в море.
– Верности кому?
– Скотине, – зло ответил Родион и сбросил собаку с кровати, поскольку та, едва он отвлёкся, высосала с его тарелки завтрак.
Весь день Родион провёл в судейском доме, где разбирал дела, а затем участвовал в обещанных казнях. Здесь он – Наместник южных провинций, представитель власти и Императора, персона, к которой особое внимание и очередь с просителями, алчущими до справедливости. Занятие наискучнейшее, если бы не Скотина. Та сидела рядом с его главным креслом, будто пёс подземных богов, огромная, зубастая и готовая на всё ради развлечений. Даже закоренелые преступники посматривали на палача с благодарностью, что не отдал на съедение жуткой твари.
Но собака на этот счёт имела своё мнение. Она рванула с цепи, сдвинула кресло, к которому была прикована, и поспешила в гущу событий. Судья Элайса крепко вцепился в подлокотники и сохранял лицо, дескать, это и есть часть плана. Родион отвлёкся всего на мгновение, ему докладывали, что алесцийские послы выехали из Горного перешейка, были встречены людьми генерала Сиреты и сопровождаются в Ближние Патны.
А затем раздался женский визг и громкий многоголосый вздох. Родион дёрнулся и попытался оценить масштабы бедствия. Судья подъехал в кресле к эшафоту, Скотина взлетела по лестнице наверх, дабы облобызать и палача, и его жертву, одного для успеха в его начинаниях, другого для лёгкой дороги в царство подземных богов. Но тут произошла заминка, кресло, будто якорь, остановило «богиню милосердия» в шаге от цели. Она расстроилась, но ненадолго, нашла новую игрушку и сомкнула пасть вокруг рукояти огромного топора.
Судья Элайса поначалу выдохнул от облегчения и поспешил встать с проклятого кресла. И тут на него во всем своём праведном великолепии слетела «богиня возмездия» с топором в зубах. Раздался женский визг, это кричал судья. Скотина пролетела мимо него, Элайса свалился в обморок, осел в кресло, и кресло снова поехало.
Толпа громко охнула и в ужасе расступалась пред карающей дланью Скотины. Правосудие во всей непризнанной красе неслось по маленькой площади с судьей в скачущем кресле. Палач и осуждённый забыли о своей роли на этом празднике справедливости и завороженно наблюдали за тем, как судья выпал с «колесницы», собака выплюнула орудие смерти, откликнулась на свист Хозяина и пронеслась обратно. Кресло с грохотом проволоклось следом и с особым подскоком остановилось на голове чуть пришедшего в себя судьи.
Элайса разбил голову и потерял зуб. Именно потерял, тот был искусно сделан у мастера-ювелира и гордо носился «в люди». Сделать второй можно, но до того момента ходить придётся без него, а судья человек представительный, имеет прямое отношение к власть имущим, он может стать участником переговоров со стороны Ригорона. Когда Родион покидал площадь, там разворачивалась поисковая кампания, в которой приняли участие в том числе палач и счастливчик, избегнувший смерти благодаря Скотине.
Встреча алесцийских послов планировалась загодя. Императорский сын должен был величественно дождаться их у ворот в Ближние Патны и после торжественной встречи проводить к своему дворцу. Встречать послов у Горного перешейка посчитали чрезмерным, а у самого дворца слишком прохладным. В конечном счёте, сын Императора равен по положению каждой Теседе. Любая из них может стать королевой, кто-то имеет шансов больше, кто-то меньше. Родион также при определенных обстоятельствах, которые не обсуждаются, мог стать императором Ригорона.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71050360?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Падмира – столица королевства Алесция

2
Титон – столица королевства Гралиция