Главная страница | Мифы, легенды, эпос | Логово Белого Тигра

Логово Белого Тигра
Владимир Фёдорович Власов
«Логово Белого Тигра» – третья книга небесного путешествия бессмертного даоса, написавшего трактат «Сказание о ясно-фиолетовой дымке» об обретении чудесного здоровья, нестареющего долголетия, волшебного превращения. Вместе с этой книгой, таких книг четыре: «Дворец Лазурного Дракона», «Обитель Чёрной Черепахи» и «Гнездо Красной Птицы». Путешествие длится один год по лунной орбите, проходя через четыре космические стоянки и двадцать восемь созвездий китайского лунного зодиака. В путешествии даоса сопровождают рассказчики средневековья: Пу Сун-лин, Юань Мэй и Цзи Юнь, повествующие о необычных приключениях своей жизни, которые ещё незнакомы читателю. В путешествии странники встречаются с мудрецами прошлого, открывающими им тайны богов и бессмертных духов. Созвездие Логово Белого Тигра занимает Западный сектор лунного небосклона, его стихия – Металл. В нём находится семь созвездий: Ноги-Бёдра, Холм, Желудок, Плеяды, Сеть-Сачок, Черепаха-Клюв и Орион-Собрание.

Владимир Власов
Логово Белого Тигра

Уроки для правнучки

Роман для думающих читателей

This book is a work of fiction. Names, characters, places and incidents are a product of the author’s imagination or a used fictitiously. Any resemblance to actual events, locales, or persons, living or dead, is coincidental.

MY LESSONS FOR MY GREAT-GRANDDAUGHTER
NOVEL

«Будьте как дети – нам Библия твердит, а я – душой ребёнок, хотя и стар на вид». Курт Воннегут

Введение

Человек познаёт мир через своё сознание, через него же он и создаёт свой собственный мир. Но где он приобретает это сознание, и как оно изменяется с течением времени – эти вопросы интересовали меня всю мою жизнь. В конце концов, я пришёл к такому мнению, что наше сознание есть некое вместилище или пространство, создаваемое нами самими, в котором мы обитаем вечно. Его можно назвать Пространственной Страной Нашего Собственного Измерения. Но это название получается несколько длинноватым, и не совсем точным и приемлемым для нашего современного скоростного мышления, в чём меня могут упрекнуть современные философы, и они будут правы. Я заранее соглашусь с ними в том, что нужно найти какое-то более короткое название. Но какое?!
Можно было бы назвать «сознание» одним словом: СТРАНА, как Наша Собственная Внутренняя Страна. Но и это не очень точное определение. Когда наше сознание развивается и расширяет свои границы, то его можно сравнить и с королевством, о котором говорил ещё Моцарт, которое помогало ему писать его бессмертные произведения, и со Вселенной, где может уместиться всё, что мы бы не придумали и о чём бы не подумали. Но если эту страну назвать «Осознанным Пространством, Находящимся Внутри Нас» было бы не совсем правильно, потому что свет из этой страны вырывается наружи и освещает всё вокруг себя, как некое светило. Одним словом, уже в самом начале я, стараясь дать определение «сознанию», попадал в ментальную ловушку и испытывал затруднение в высказывании моей более точной мысли. Но потом я решил, что не буду заранее расписываться в своём бессилии, ибо пришёл к мыли, что то, о чём я хочу сказать, является самым важным в понимании того, как возникает человек, и что он собой представляет, ибо это само сознание и создаёт человека. А раз так, то человек сам способен осознать и выразить словами то, кем и чем он является. Я думаю, что каждый человек создаёт такую свою собственную Страну по кирпичику с самого своего рождения. И вот я подумал, что интересно бы проследить создание этой Страны с самого начала.
Именно такая возможность и была мне предоставлена со временем сложившимися обстоятельствами в конце моей жизни, когда я смог понаблюдать за созданием этой страны у моей правнучки, которая родилась в Канаде в одном из самых больших городов Америки – Торонто. Эта Внутренняя Страна, создаваемая маленькой девочкой, влияла на мою собственную Страну, также, как и моя Страна влияла на её развитие. С развитием и изменением моей правнучки и я сам менялся. Наблюдая рост и становление этого милого создания, расцветающего, как цветочек, раскрывающего свои способности, я был потрясён этим развитием, потому что сама природа проявлялась на моих глазах во всей своей красоте и своём великолепии, и это развитие было столь потрясающим, что я сам превращался в совсем в другого человека.
Я считаю, что взрослые должны многому учиться у детей, так как со временем у них меняется восприятие мира таким, и они видят его не таким, каким воспринимают его дети, потому что, взрослея, мы теряем многие детские качества, такие, о которых ещё говорили древние даосы, а именно: смотреть на мир глазами ребёнка; быть свободным и поступать так, как подсказывает нам наша природа. Об этом я бы и хотел изложить свои мысли и рассказать о тех приключениях, которые происходили со мной в то время, когда я находился с моей правнучкой.
Но прежде всего, я хочу сказать несколько слов о себе:
Когда-то, давным-давно, я окончил институт иностранных языков по специальности учитель средней школы французского и английского языков, но преподавая эти языки в школе на практике, сразу же понял, что учитель из меня вышел никудышный, так как я терял терпение во время уроков и не умел находить общий язык с детьми. Поэтому параллельно со своим образованием я обрёл ещё одну специальность в институте, став журналистом-международником, и выучил ещё несколько языков, что дало мне возможность работать в Агентстве Печати Новости. К тому же, я увлёкся восточной философией через свои знания японского и китайского языков, которыми овладел на вечерних курсах во время учёбы в институте, что дало мне возможность понимать восточный менталитет, и углубился в изучение восточной мудрости до такой степени, что, как говорят в народе, у меня «сорвало крышу», потому что я решил стать даосом и некоторое время практиковал магию китайской и индийской алхимии бессмертия.
Из всего этого получилось, как бы, моё ментальное раздвоение на две личности: западного и восточного человека. Как восточный человек я старался продлить свою жизнь, стремясь к сотериологическому бессмертию; а как западный человек, купался в знаниях европейской философии, наслаждаясь глубиной разрушительной гедонистической мысли. Но и в восточной мысли я увидел много дорог и разветвлений, которые вели в разные стороны. И по всем этим дорогам мне захотелось пройти. от простого продления жизни, которое квалифицировалось на Востоке значительно ниже бессмертия, до обретения знаний Совершенномудрого и Бессмертного, что было связанно с изменением статуса бессмертного, как его одухотворением и само-сакрализацией, что превращало мои представления о даосизме в почти шаманские представления о бессмертии, как спиритуализации бытия, а не просто продлении физического существования. Во многом такое стало возможным из-за моего увлечения буддизмом. Я уже не знал, кем я хочу стать: бессмертным или буддой, но в конце концов примкнул к одной даосской синкретической школе с даосской доминантой бессмертных будд – «сянь-фо», в которой положения буддийской доктрины воспринималось исключительное через призму даосской традиции. Это меня устраивало, потому что, как я думал, если я не стану бессмертным, то буддой мне стать гарантировано. Всё это подвигло меня к тому, что я стал философом в своей европейской части личности. С таким сложным комплексом моих философских устремлений я и отправился в Канаду, чтобы помочь моей внучке Тане, которая преподавала психологию в Йоркском университете города Торонто и готовилась к защите диссертации, воспитывать мою правнучку Катрин.
Дело в том, что моя дочь Наталия, окончившая в своё время университет в Иркутске по специальности чистая математика, жила со своим мужем Блэром в своём домике в престижном районе Этобико (Etobikoke) в южной части города Торонто недалеко от залива озера Онтарио, где и работала, а внучка Таня со своим мужем Петром из Харькова проживала в Северо-восточной части города в своём довольно просторном доме в районе Скарборо (Scarboro), и эти дома разделяло приличное расстояние, поэтому дочь не всегда могла помогать внучке.
Когда я отправился из Иркутск в Торонто с пересадкой в Москве и Франкфурте-на Майне, я вдруг понял, что знаю немецкий язык лучше, чем английский. Немецкий язык я изучал ещё в средней школе, и его структура глубоко засела в моей памяти, а на английском языке я не говорил уже более тринадцати лет, хотя и считал его вторым языком по моей учительской специальности, но разговорной практики на нём у меня почти не было. По-французски я говорил свободно, так же, как и по-японски, так как прожил в Японии довольно достаточное время.
Из Иркутска до Москвы я долетел без приключений, а когда в аэропорту Домодедова стал садиться на борт немецкого аэробуса компании Lufthansa, то каким-то внутренним чувством ощутил некое беспокойство.
Нет, летать я не боялся, потому что, будучи журналистом, летал часто в командировки и в разные страны, но в Германию я летел впервые в своей жизни. Так уж получилось, что в своё время я был в Англии, Франции, Италии, Испании и Португалии, зная эти языки и говоря на них, но в Германии никогда не был, хотя заочно очень любил эту страну за её культуру, наслаждаясь её музыкой, литературой и философией, и мой первый язык, который я изучал в школе был немецким. Однажды, попав в Данию, я пробовал говорить с датчанами по-немецки, но они меня не понимали, и я тут же переходил с ними на английский интернациональный язык. Признаюсь, что в моей жизни мне удалось полностью овладеть лишь двумя языками: французским и японским. На них я мог свободно разговаривать и мыслить, на других же языках я разговаривал, как на иностранных, то есть, с неким напряжением, постоянно следя за своим грамматическим конструированием и правильным подбором синонимов. Но немецкий язык был для меня особым – языком моего детства и взросления, когда я ещё в школе влюбился в молоденькую и симпатичную девушку, преподававшую нам этот язык. Поэтому, когда я летел в Германию, то, испытывал некоторое волнение от предвкушения встречи со страной моей мечты. Через два часа после приземление в Домодедово, началась посадка на рейс до Франкфурта.
Места в самолёте были полностью заняты пассажирами. Моё место находилось возле иллюминатора, а у прохода сидел довольно тощий пожилой человек с седыми волосами. Как только самолёт взлетел, он тут же впал в спячку. Через некоторое время стюардессы стали разносить завтраки и горячительные напитки. Мой сосед продолжал спать. Я попытался определить национальность моего соседа, но мне это не удалось сделать. Он походил на европейца, но не на русского, в его облике было что-то серьёзное: он чем-то напоминал мне общепринятый образ католического священника. Когда к нам подошли стюардессы с каталкой, я опустил свой столик, пристёгнутый к креслу, и то же самое сделал у соседа, стараясь его не разбудить. Стюардесса положила нам на столики стандартный немецкий Fr?hst?ck –завтрак, как называли его в Санкт-Петербурге во времена Достоевского. Я взял себе бутылку баварского пива, а соседу бокал красного вина и приступил к завтраку. Завтрак показался мне очень вкусным, особенно жаренная курица и баварские сосиски. Я съел обе порции фрюштюка и выпил бутылку пива и бокал вина моего соседа. Когда стюардесса забирала остатки нашего завтрака, я попросил у неё ещё одну бутылку пива и один бокал вина. Она любезно предоставила мне пиво и вино, которые тут же растворились в моём желудке. Мне нравилось немецкое гостеприимство. На душе у меня стало радостно и возникло желание к общению. Я решил сходить в хвост самолёта в кабинку, чтобы ополоснуть руки. Соблюдая предосторожность, я перешагнул через колени моего спящего соседа и отправился по проходу в конец самолёта. На меня смотрели раскрасневшиеся лица пассажиров с осоловевшими глазами. Некоторые из них тоже впали в спячку, как видно вино и пиво всем им тоже понравились.
Возвращаясь на своё место, я решил также, не тревожа моего соседа, переступить через его колени, чтобы сесть в моё кресло, но неловким движением задел его руку. Старик вздрогну и открыл глаза.
– Entschuldigen Sie mir bitte f?r die St?rung, – сказал я, – извините меня за беспокойство.
– Keine Sorge. Alles ist gut, – ответил он мне с приветливой улыбкой, от которой у меня на душе стало светло и радостно.
Говоря эти слова, старик как бы засиял изнутри, а в его произношении я почувствовал лёгкий французский акцент. Я тут же перешёл на французский языке:
– Parlez-vous francais?– спросил я его.
– Oui, – ответил он, – je suis fran?ais (я – француз).
И его улыбка стала ещё более приветливой.
Я уместился на своём сидении и откинул спинку кресла. Сейчас я мог насладиться разговором, потому что всегда считал, что французская речь излучает из себя сплошное удовольствие для того, кто говорит на этом языке, как и для того, кто его слушает. Недаром, когда-то русские аристократы предпочитали французский язык русскому, хотя, как я думаю, русский язык по благозвучности нисколько не уступает ни французскому, ни итальянскому.
– Вы – священник? – спросил я его на его языке.
–Да, – ответил он и тут же спросил сам, – но как вы это определили?
– В вас есть что-то источающее мудрость и доброту, – сказал я, улыбнувшись, – не знаю, быть может, в религии есть что-то такое, что помогает нам светиться изнутри. Этот свет, исходящий от вас, я и почувствовал.
Старик добродушно рассмеялся, приняв моё объяснение за комплимент, и сказал:
– Вы правы, религия, как философия и наука, наделяет человека мудростью. Весь окружающий нас мир порождает множество феноменов.
– Но всё же, – возразил я ему, – между религией, наукой и философией существуют различия, которые нам невозможно не заметить.
Услышав эти слова, старик рассмеялся и сказал:
– Мир состоит из разных феноменальностей. Mais tout le Phеnom?ne, aussi. Comme il arrive aux mеridiens ? l’approche du p?le, Science, Philosophie et Religion convergent nеcessairement au voisinage du Tout. Elles convergent, je dis bien ; mais sans se confondre, et sans cesser, jusqu’au bout, d’attaquer le Rеel sous des angles et ? des plans diffеrents. (Но и любой феномен тоже, как это происходит с меридианами при приближении к полюсу, наука, философия и религия обязательно сходятся в окрестности Целого. Они сходятся, как я считаю; но не смешиваются и не перестают всё время атаковать Реальность под разными углами и плоскостями).
– Это вы хорошо заметили насчёт разных углов и плоскостей, – сказал я, – потому что у каждого из нас свой взгляд на мир. И каждый из нас смотрит на вещи под своим углом и со своей плоскости.
– Да, – согласился со мной старик, – вы в чём-то правы, но углы и плоскости сужают и ограничивают наше мировоззрение. Чтобы увидеть истинный мир, нам нужно подняться над всеми углами и плоскостями. Всё в мире меняется, как и меняется сам человек. В своём развитие взгляд на мир человека расширятся, и он видит с каждым шагом своего развития больше, чем видел предел. «L'Homme, non pas centre statique du Monde – comme il s'est cru longtemps, – mais axe et fl?che de l'Еvolution». (Человек, не статический центр мира, – как он долго думал, – а ось и стрела эволюции).
Мне было приятно разговаривать со стариком на философские темы, которые меня всегда волновали, и от него я слышал весьма оригинальные мнения по тем вопросам, над которыми я задумывался ранее и не мог найти их решения.
Мы пролетали уже над Германией и наш самолёт начинал снижаться. Глядя из иллюминатора, я видел внизу необычный ландшафт, где леса перемежались с полями и селениями. В некоторый местах стояли ветреные столбы с огромными винтами, вырабатывающие электроэнергию. Глядя на землю Германии, я высказал своё мнение:
– Внизу всё заселено, нет клочка свободного места. Где появляется человек, там всё благоустраивается. Как далеко может человек распространиться?
Старик, улыбнувшись ответил:
– La Vie est nеe et se propage sur Terre comme une pulsation solitaire. C'est de cette onde unique qu'il s'agit maintenant de suivre jusqu'? l'Homme, et si possible jusqu'au-del? de l'Homme, la propagation. (Жизнь рождается и распространяется на Земле, как одинокий пульс. Именно из этой уникальной волны теперь стоит вопрос о следовании за человеком и, если возможно, за пределами человека, о распространении).
– Я Не ожидал увидеть такую ухоженную землю. Если бы немцы высадились на Марс, то и там, наверное, со временем земля стала бы такой же.
Старик наклонился ко мне, чтобы увидеть то, на что я обратил внимание и сказал:
– Lorsque, en tous domaines, une chose vraiment neuve commence ? poindre autour de nous, nous ne la distinguons pas… Rеtrospectivement, les choses nous paraissent surgir toutes faites. (Когда во всех областях вокруг нас начинает появляться что-то действительно новое, мы не различаем это … Оглядываясь назад, нам кажется, что все готово).
– Когда мы говорим об эволюции человека, то всегда думаем, что человек эволюционирует, но никогда не задумываемся над тем, а может быть, начался в мире обратный процесс – деградации человека?
Старик грустно улыбнулся и сказал:
– Всё зависит от того, каких принципов человек придерживается. Sur le fait gеnеral qu'il y ait une еvolution, tous les chercheurs sont dеsormais d'accord. Sur la question de savoir si cette еvolution est dirigеe, il en va autrement. (С общим фактом эволюции все исследователи согласны, но вот на вопрос, интересно знать, управляема ли эта эволюция, и на что направлена, здесь общие мнения расходятся).
– Но если она управляема – сказал я, – то, кто ею управляет? И куда она может быть направлена?
– А вы как думаете? – спросил меня старик.
– Не знаю, -ответил я, – может быть, эта эволюция управляема человеческим разумом, а вот на что направлена- это одному Богу известно.
Старик улыбнулся, но ничего мне не сказал, но затем, подумав, он произнёс довольно странную фразу, на которую я вначале не обратил внимания, но к которой позже часто мысленно возвращался. Он сказал:
– Les еlеments du monde refusant de servir le monde parce qu'ils pensent. Le monde se refusant lui-m?me en s'apercevant par Rеflexion. (Элементы мира отказываются служить миру, потому что они мыслят. И мир сам отказывается от себя, воспринимая себя Отражением этих элементов).
Что хотел сказать этой фразой священник? – до сих пор остаётся для меня не понятным, но чем больше я об этом задумываюсь, тем сильнее прихожу к убеждению, что этими словами от открыл передо мной неизведанную бездну.
Наш самолёт стал заходить на посадке в аэропорту Франкфурт-на Майне, стюардесса объявила, чтобы все пассажиры подняли спинки кресел и пристегнулись ремнями. Я спросил старика, куда он едет, и он ответил, что после Франкфурта, посетит Мюнхен, а затем вернётся во Францию. Он также поинтересовался моим маршрутом, и когда узнал, что я лечу на шесть месяцев в Канаду, заметил, что через пару недель посетит Квебек. Я пожелал ему доброго пути и выразил надежду, что мы с ним когда-нибудь и где-нибудь встретимся. Старик улыбнулся и сказал:
– Реальность такова, что часто разные плоскости и углы, сходясь в ней, этой реальности, не только пересекаются, но и атакуют друг друга.
Пассажиры стали выходить из самолёта, и в этой толкучке я потерял старика из вида.
Выходя из самолёта, я попал в длинную очередь, образовавшуюся в рукаве, соединённом с выходным люком. Нас ожидал тщательный паспортный контроль пограничной полиции. В связи с принятыми строгими законами о миграции, немецкие пограничники нас тщательно досматривали и общупывали. Когда подошла моя очередь, молодой симпатичный парень, похожий своим обличием на юношу из Hitlerjugend, спросил меня:
– What is the purpose of your visit? (Какова цель вашего визита)?
Я ему ответил по-немецки:
– Ich fliege durch Deutschland nach Kanada, wo meine Kinder leben. (Я лечу через Германию в Канаду, где живут мои дети)
Он проверил мои документы и, расплывшись в улыбке, очень любезно указал мне дорогу в транзитный сектор, пожелав счастливого пути. Через два часа я был уже в другом самолёте.
Из Франкфурта до Торонто я летел канадской компанией на Боинге и сидел в хвосте самолёта на очень удобном сидении у иллюминатора. Рядом со многие места пустовали. Мне предстоял девятичасовой перелёт через Атлантический океан.
Чтобы как-то вспомнить английскую речь, я попробовал на листке бумаги написать несколько строк о себе.
И вот что получилось:

Немного о себе
Fifty years ago, in Siberia I graduated from the Russian institute of foreign languages by specialty French and English and might teach it in the middle school to the children. Soon I understood that I am a bad teacher because I lose quickly patience teaching these languages at school and I feel difficulty to being associate with the ordinary kids. Moreover, after that I decided to change my job-becoming journalist.
Eighteen years ago, my daughter Natasha with my granddaughter Tanya immigrated to Canada, where my daughter fall love with an inhabitant of Toronto Blair and they marred. Some years ago, my granddaughter of age more than seventeen years old marred too with one Ukrainian fellow named Piotr and each of them began live in their own houses. Last year my granddaughter Tanya bored a pretty daughter and gave to her the international name Catrina. The same year I came to Canada for the first time for get to know our great-granddaughter. She was seven month old and began only to have a look at the world. She did not crawled but cold sit and roll over from one site to another. She did not speak yet but saw with comprehending look of her beautiful eyes and it seems to me that she quite caught what I said. She always had intelligent expression look of her eyes and I thought that she would be a very cleaver child. I was ready for become her teacher.
После того, как я сделал эту запись, я стал думать, чему же я буду учить мою правнучку? Английским языком я не владел в совершенстве, а ребёнок, родившийся в англоязычной стране, должен прежде всего освоить этот язык. Конечно же, и русский язык может ей пригодиться, но прежде всего, ей был необходим английский, на котором она должна была учиться думать. И мне самому тоже нужно было как-то научиться думать по-английски. Но что такое думать? Ведь сознавать и думать – это почти что одно и тоже. Или нет?
Сидя возле иллюминатора, я смотрел вниз на густые облака, закрывающие гладь Атлантического океана, и думал о том, что для того чтобы мыслить, нужно иметь несколько составляющих, которые формируют у человека представление о мире и о себе самом: мышление, память и какое-то образование. Без этих составляющих невозможно ни говорить, ни мыслить.
Стюардесса катала между рядами пассажиров тележку с горячительными напитками. Я заговорил с ней по-французски, и она с готовностью отвечала на все мои вопросы. Я выяснил, что она родом из Квебека, где постоянно звучит французская речь, и у неё сразу же возникли ко мне добрые чувства, как будто я был её соотечественник, и когда я просил к неё вина, она тут же доставала мне бутылку прекрасного канадского вина. После того, как я выпил семь бутылочек вина, меня сморил сон.
Когда я открыл глаза, то увидел рядом с собой сидящего человека. Кто он, и откуда появился рядом со мной? – так и осталось для меня загадкой. Я осмотрел его, и он показался мне по виду обычным клерком. Возможно, что он перешёл в хвост самолёта с передних рядов, но при посадке в самолёт во Фракфурте-на-Майне я его не видел.
Я потянулся и стал смотреть в иллюминатор на облака, скрывающие океан.
Вдруг этот человек придвинулся ко мне и спросил меня:
– Do you speak English?
– Yes, I do a little, – ответил я ему.
Вероятно, он, каким-то образом, заметил, как я делал записи в своём блокноте, подумал я.
– My name is Abbott, – представился он и добавил, – Erwin Abott.
Его имя и фамилия показались мне знакомыми, но я никак не мог вспомнить, где я мог раньше слышать их. Я назвал ему своё имя. Он улыбнулся мне и сказал, что ему очень приятно со мной пообщаться. Так я познакомились с ним на высоте одиннадцати тысяч метров над океаном.
Глядя в окно, я сказал:
– Лететь по прямой девять часов несколько утомительно. Даже солнце не движется, а стоит на одном месте. Но если подумать, то вся наша жизнь может показаться одно прямой линией.
– Yes – согласился он со мной, – Some people, seeing a Line, see something that must be thick to the eye as well as long to the eye, otherwise it would not be visible, if it had not some thickness. (Некоторые люди, глядя на Прямую Линию или Отрезок прямой Линию, видят нечто, обладающее не только длинной, но и толщиной, ибо отрезок не был бы виден, если бы не обладал некоторой толщиной).
Я подумал, что в его суждении есть что-то противоречащее себе, но не придал этому особого значения, а подумал: «Вот – один из способов улучшить свои познания английского языка – завязать с ним беседу». Я тут же ему возразил:
– Но Прямую Линию или Отрезок можно представить мысленно, тогда они совсем не обязательно должны обладать толщиной.
Мой собеседник усмехнулся и сказал:
– Зачем же представлять то, чего нет на самом деле?
– Ну, как сказать, – опять возразил я ему, – всё зависит от видения или кругозора человека. Если не брать во внимания абстрактные вещи, то жизнь может предстать нам скучной и серой.
–Да, – согласился со мной мой собеседник, – всё зависит от взгляда на вещи. Каков у нас взгляд на мир, таковы мы и сами.
– Совершенно верно! – обрадованно воскликнул я. – Как хорошо, что вы меня понимаете!
– Но я вас совсем не понимаю, – заявил мне клерк, – вы говорите очень туманные вещи. Если абстракции не существует в мире, то тогда, зачем о ней говорить?
Я очень удивился, услышав эти слова, и сказал:
– Может быть, я знаю плохо английский язык, и не очень хорошо выражаю на нём свои мысли. Я знаю его теоретически, а не практически, мне очень не хватает разговорной практики, но то, что я говорю – я так думаю. Возможно, что я проживу в Канаде целый год. За это время я постараюсь улучшить свои знания языка.
– Как же вы собираетесь жить в нашей стране, не зная нашего языка? – удивился клерк, – это всё равно, что попасть в океан, не умея плавать.
– Вы правы, – согласился я с ним, – это весьма трудно. И я буду себя всегда чувствовать не в своей тарелке.
– Я вас совсем не понимаю,– сказал клерк, – вы приехали к нам, чтобы найти свою тарелку?
– Это – простая идиома, – ответил я, – у нас так говорят, когда хотят сказать, что чувствуют не как у себя дома.
– Ах вот что вы хотели сказать, – обрадовался клерк, – но вам обязательно нужно улучшить свой английский язык, иначе вы будете всегда здесь пребывать в Точечном Сознании и перестанете ощущать разные измерения.
– А что это означает Точечное Сознание? – спросил я его.
– Точечное Сознание, стал объяснять мне клерк, – это когда человек превращается в Точку. Вокруг него образуется некий аморфный хаос, который охватывает его. Он ничего не понимает, что происходит в мире. Он слышит какую-то речь, но не знает о чём говорят. Он ничего не видит ни сзади, ни спереди, ни по бокам. В мире что-то происходит, он это чувствует, но, что происходит, не понимает. Он никак и никому не может выразить свои чувства, так, как и его не понимают. И это всё происходит оттого, что он находится в стране, языка которого не знает. Он – как малый ребёнок, за которым нужен уход взрослых, потому что он ещё не научился говорить.
– Я как раз еду к правнучке, которая ещё не умеет говорить, – заметил я.
– Вот видите, – заметил клерк, – у вас сейчас такое же сознание, как у вашей правнучки. Вы такие же беспомощные, как и она.
– Ну я-то хоть немного умею говорить, – заметил я, – вы же меня понимаете?
– Не очень хорошо, – откровенно признался мой собеседник, – вы говорите такие глупости, которые отказывается воспринимать мой разум. Вы говорите о том, чего не существует в мире. По вашим мыслям, можно подумать, что вы находитесь на самой низшей ступени развития живых существ, и являетесь жителем страны Пойнтленд – Pointlend, где нет никакого движения.
– А что? – спросил я его. – В вашем мире существую ещё и другие страны?
– Конечно, же существуют, – убеждённо сказал Эдвин, – в этом мире есть страна Лайнленд – Lighnlend, где живут люди с Линейным Сознанием. Они умеют двигаться только назад и вперёд. Кстати, таких людей большинство в мире. Но они, хотя бы, хорошо говорят на нашем языке, но этого недостаточно, нужно ещё и особое мировоззрение. А их мировоззрение устроено так, что они одной ногой стоят в прошлом, а другой – в будущем. Все они идут только прямой дорогой, и не способны сделать ни шага в сторону. И это понятно, потому что изначально знания как бы складываются в одну протяжённую линию: сначала – одно, а потом – другое. Люди и читают построчно, выкладывая свои мысли в одну строку. Вот вы, например, когда вы думаете, вы выстраиваете свою мысль по одно прямой, не перескакивая с одной мыли на другую. Ведь так? Вы все говорите и мыслите прямолинейно. И ваши все книги написаны в одну линеечку. Это говорит о том, что все вы живёте в стране Лайнленд.
– Но все так мыслят, – заметил я убеждённо, – только сумасшедшие перескакивают с одного места на другое в своих мыслях, или же когда человек чем-то возбуждён. Тогда его мысли скачут как кони, а чувства суетятся как обезьяны. Ведь так? Разве может быть по-другому в человеческом сознании? Я думаю, что людей с другим сознанием не бывает.
– Ошибаетесь, – сказал Эдвин, – так, как и существует другая страна Флатленд – Flatlend, где люди начитаны, и все знания у них собираются в определённых плоскостях, из которых состоят учебники, документы, диссертации и прочие атрибуты знаний. Обладая этими знаниями, можно двигаться и вперёд, и назад, и в право, и влево, ходить по диагонали совершать круги. Я это говорю не только в прямом, но и в переносном смысле этих слов. Ведь вся наша жизнь, как и жизнь всех земноводных обитателей, походит в определённой плоскости. Посмотрите в иллюминатор, и вы увидите плоскую землю.
В это время мы уже пролетали над Канадой.
– Посмотрите на землю ещё один раз, – сказал мне Эдвин, – и вы сверху не увидите ни гор, ни высоких башен. Всё там приплюснуто и плоско, и как бы спрессовано. Да и вся наша жизнь проходит в определённой плоскости. Когда мы приземлимся, вы увидите одноэтажную Америку, здесь люди не любят высоты, потому что всё у них должно быть под руками. Да и зачем человеку высота, ведь он летать не может. Конечно, же в Америке есть небоскрёбы, но и в них всй происходит в одной плоскости на высоте человеческого роста.
– Вы хотите сказать, что все люди, живущие в этой стране, плоские?
– Да, – ответил Эдвин, – а зачем им объемность? Объёмность нужно только в трёхмерном изменении, где существуют бездны. А наша страна безопасная. Правда, и в Северной Америки есть одна такая бездна. Это – Ниагарские водопады, откуда вода низвергается вниз с большой высоты. Я думаю, что это – единственная достопримечательность на этом континенте, куда все американца приезжают, чтобы обозреть эту трёхмерную бездну. Советую и вам там побывать. От одного вида этого зрелища у все душа уйдёт в пятки.
– Значит, на этом континенте живут плоские люди? – пытался я уточнить.
– Во всём мире живут плоские люди, – заявил мне Эдвин, – вы только присмотритесь к людям, все они плоские, так как обитают в определённой плоскости. Если человека поднять над землёй хотя бы на несколько метров, он тут же испытает дискомфорт, так как в его сознании тут же возникнет страх – упасть на землю и разбиться. Есть, конечно, на земле объёмные люди, но в основном это – гении, маги и волшебники. У них нет боязни третьего измерения.
– Значит эту страну можно назвать Флатландией, – опять попытался я уточнить.
– Флатландия занимает всё нашу землю, все континенты, – убеждённо ответил мне Эдвин, – назовите мне хоть одну страну, которую можно было бы назвать Трёхмерией – Spaceland, даже горную страну Тибет нельзя назвать такой страной.
– И какие же живут люди в Плоской Стране? Чем они отличаются друг от друга?
– О, здесь живут разные люди! – пояснил мне Эдвин. – Если вы обретёте определённое сознание, то вы сразу же начнёте различать их между собой. Все они отличаются углами в своих плоскостях. Чем больше углов имеет личность, тем она ценнее. Увеличивая свои углы, люди меняют свою конфигурацию, из простых треугольников они превращаются в сложные геометрические фигуры: в квадраты, пятиугольники, шестиугольники и прочие правильные фигуры, то есть, с одинаковыми сторонами, возникающими между углами. Самые примитивные из всех их – это равнобедренные треугольники, у которых в головах наличествует всего лишь одна мысль, посредством которой и вытягиваются их две стороны в одно направление. Равнобедренные Треугольники уже обладают одновременно тремя взвешенными мыслями, они уже более гармонично развиты и хорошо сложены. Из них формируются солдаты и послушные клерки, которые знают три команды: дисциплину, патриотизм и преданность обществу. Затем идут квадраты, из который получаются хорошие адвокаты, судьи и управленцы. Они хорошо знают законы и разные уложения, которые гармонично укладываются в их квадратные головы, подстриженные под каре. Далее идут пятиугольники, обычно отмеченные государственными наградами в виде пятиконечных звёзд, или какими-то другими государственными или общественными регалиями. Ещё выше них стоят шестиугольники, весьма гармоничные и творчески развитые личности. Обычно из них получаются превосходные артисты и ораторы. Многие из них подвизаются на почве политики и этим самым умножают свои углы. Далее идут прочие Многоугольники – учёные и представители творческой интеллигенции. Они обладают многими углами, но, к сожалению, не все их признаёт общественность, так как некоторые из этих углов не очень ярко проявлены. Многоугольники имеют некий престиж, но не все они богаты, так как многие из них ведут богемную жизнь и не заботятся о своём материальном положении. И наверху всей этой общественной пирамиды стоят Круги, у которых множество углов уже превратились в сплошные линии общей окружности. Из них формируются священнослужители и правители самых высоких рангов. К ним также относятся очень богатые люди, способные за счёт своих финансовых возможностей увеличивать до бесконечности количество покупаемых ими углов. Вот такая у нас структура общества. Если вы быстро освоите наш язык, и захотите остаться в нашей стране, то и вы сможете подняться вверх по нашей общественной лестнице.
– Нет, – ответил я, – спасибо за приглашение. Моё пребывание в этой стране заканчивается через полгода, или через год, после чего я вернусь на родину.
– Как? – удивился Эдвин. – Вы хотите вернуться домой? Но для многих приезжих остаться в этой стране – это мечта всей их жизни.
Наш самолёт снижался уже над городом Торонто, который огромной массой раскинулся под крылом Боинга. При приближении лайнера к земле внизу отчётливо виднелись высокая телевизионная башня и группа небоскрёбов, стоявших в центре города, остальная часть города, и в самом деле, казалась плоской, так как была застроена одноэтажными и двухэтажными домиками, но кое-где среди них высились гиганты, огромные площади занимали зелёные парки.
Лайнер мягко коснулся взлётной полосы и подрулил к плоскому вытянутому стеклянному зданию аэропорта. Наблюдая за посадкой самолёта, я не заметил, как исчез мой таинственный собеседник, снабдивший меня такой ценной информацией о этой стране.
Со своим рюкзаком я вышел из самолёта, попав в регистрационный зал пограничной службы. Там уже образовалось две очереди. Одна очередь состояла из канадцев и граждан Соединённых Штатов и проходила упрощённый режим регистрация, вторая же огромная очередь состояла из прочих иностранцев и растянулась в длинную цепочку, продвигающуюся к конторкам пограничников извивающейся змейкой, огороженной лентами.
От долгого стояния в очереди, я вдруг почувствовал, что со мной происходит что-то неладное. Вдруг я увидел черный Равнобедренный Треугольник высотой в рост человека, который ходил у головы этой извивающейся змейки людей и жестами обеих рук в чёрных перчатках направлял прибывших пассажиров самолёта то к одной конторке пограничников, то к другой. А стал вглядываться в верхний угол этого Треугольника и разглядел карие глаза, которые ничего не выражали кроме единственной мысли: «Порядок»! За конторками пограничников сидели такие же Треугольники, только разных цветов, среди которых были чёрные, желтые и красные, которые проводили регистрацию с особым тщанием и рвением. Я обратил внимание на белый Равносторонний Треугольник, который сидел в конце зала, и проникся к нему доверием, так как он, судя по его разговорам с вновь прибывшими, проявлял заметное благодушие и быстро отпускал проверяемых им людей. Несмотря на отчаянные жесты в мою сторону чёрного Равнобедренного Треугольника, я направился к белому офицеру. Поставив рюкзак у своих ног, я протянул ему свой паспорт, билеты и въездную декларацию, спросив по-французски:
– Parlez-vous francais?
– No! – Ответил он и спросил меня. – Do you need a French translator?
– No. All right, -сказал я. – I will try to explain to you the purpose of my visit to Canada. (я попытаюсь объяснить вам цель моего приезда в Канаду).
– Okay, – сказал он, склонив свой верхний угол в мою сторону, – I am listening to you. (Я вас слушаю).
– Last year I was in Canada because my daughter and my granddaughter live in Toronto. They are citizens of Canada. (В прошлом году я уже был в Канаде, потому что в Торонто живут моя дочь и внучка).
Треугольник кивнул мне своим верхним углом, и его глаза сразу же подобрели.
– My granddaughter teaches psychology at the York University and soon she will have the defense of her dissertation. (Моя внучка преподаёт в Йоркском университете психологию, и вскоре у нею будет защита диссертации).
Треугольник опять кивнул мне головой и его глаза ещё больше подобрели.
– Last year, my great-granddaughter was born and I am going to help her during this period. (В прошлом году родилась моя правнучка, и я еду к ней, чтобы помочь ей в этот период).
Глаза у Треугольника засветились добротой и засмеялись. Он поклонился мне, поставив в паспорте штамп, и пожелал мне счастливого пребывания в Канаде.
Я получил свой багаж, прошёл без всякого таможенного досмотра через таможенника, тоже Равностороннего Треугольника.
В зале ожидания меня встретила дочь и, обняв меня, поцеловала в щёку.
– Рад тебя видеть, – сказал я, -неся в руках чемодан и рюкзак.
– Как долетел? – спросила меня дочь.
– Превосходно, – ответил я, -в самолёте познакомился с забавным джентльменом Эдвином Эбботтом, который рассказал мне о своей стране Флатландии!
– Папа, а ты ничего не путаешь? – спросила меня дочь, пристально взглянув на меня. – Эдвин Эбботт, написавший книгу для математиков, умер ещё в прошлом веке. Он был учителем школы и теологом. В своей книге «Флатленд» он создал религиозно-математическую пародию на викторианское общество того времени. Ты не мог с ним видеться.
– Что ты такое говоришь?! – возмутился я. – То, что он рассказывал о двухмерном измерении, именно здесь и происходит, в Канаде. Как только я вышел из самолёта, мой паспорт проверил Равносторонний Треугольник.
Услышав эти слова, дочь рассмеялась и спросила меня:
– Папа, а сколько ты выпил вина в самолёте?
– Я выпил семь бутылочек, – признался я, -вино было канадское и отличного качества. Забыл его название.
– С тобой всё ясно, – сказала дочь и повела меня к остановке
К нам подъехало такси и из него вышел Круг в тюрбане, которые носят синдхи, он открыл заднюю дверцу багажника машины и помог мне поставить туда чемодан и рюкзак.
– Вот видишь, – я сказал дочери, садясь в машину на заднее сиденье, – а ты говоришь, что это не Плоская Страна – Флатленд. Но удивительно то, что таксистами у вас работают Круги, а не Равнобедренные Треугольники.
Дочь, непонимающе, посмотрела на меня и села на первое сидение рядом с водителем.
– Тебе хватает места? – спросила она меня.
– Вполне хватает, – ответил я.
Она что-то сказала водителю по-английски, и я услышал слово «space», что означало «пространство».
«Значит, – подумал я, – водитель, судя по его фигуре, хоть и является представителем Двухмерного измерения, всё же понимает, что такое «пространство».
Она спросила его о стоимости проезда от аэропорта до района Этобико, где она жила, и он ответил ей по-английски с сильным индийским акцентом:
– Thirty dollars.
– Как дорого! – воскликнул я. – За такие деньги можно проехать половину области в России.
– Папа, не забывая, что мы находимся в Канаде, и здесь совсем другие цены.
Наклонившись к уху дочери, я сказал ей:
– Спроси у индуса, чего он достиг в жизни, и имеет ли он какой-либо высокий статус духовной жизни?
Дочь повернувшись ко мне, ответила:
– Такие вопросы у нас не задают водителям такси.
– Тогда можно, я сам его спрошу?
Дочь только пожала плечами и ничего мне не ответила.
Я же, наклонившись в сторону Круга, спросил его:
– Tell me, dear teacher, what heights you have reached in your spiritual life? (Скажите, любезный учитель, каких вершин вы достигли в вашей духовной жизни?)I myself lived in the East for a long time and practiced spiritual meditation there. (Я сам долгое время жил на Востоке и там занимался духовными медитациями).
Круг, услышав мои слова, вежливо ответил:
– I am pleased to hear from you, that you are following the path of wisdom and cultivation too. (Мне приятно слышать, что вы тоже идёте путём мудрости и совершенства.) But as you know, we are not talking about our path of spiritual ascent. (Но, как вы знаете, мы, мудрецы, не говорим о своём пути духовного восхождения).
– Thanks you, – сказал я и подумал, что таксист достиг высокой вершины в своём духовном восхождении, если стал таким правильным Кругом.
Мы ехали по ночному городу, освещённому огнями, и я не замечал ни небоскрёбов, ни высокой телевизионной башни. Даже высокие деревья не казались мне очень высокими, потому что они стояли сплошной толстой массой почти тропического леса. Это и была одноэтажная плоская Америка, уютная и располагающая к покою. Вскоре мы свернули в один из завитков улиц, который носил название Bonnyview drive в районе Etobicoke – Этобико и остановились возле небольшого ухоженного домика, где жила моя дочь.
Навстречу нам вышел симпатичный парень двухметрового роста, побритый под буддиста, муж моей дочери Блэр – Blair, чистокровный канадец. Мы обнялись. Он помог мне вытащить из багажника мой чемодан и рюкзак.
Расставаясь с водителем-индусом, я спросил его:
– Учитель, где я могу отыскать вас в городе, чтобы иметь удовольствие от возможности продолжить наше духовное знакомство?
Водитель сказал мне:
– Я проживаю в районе Скарборо и каждое воскресенье бываю в Храме Кришны. Приходите в Храм, мы можем там увидеться и продолжить наш разговор.
Я поблагодарил его и поклонился по индийскому обычаю, положа руку на сердце.
Затем все мы вошли в дом, где нас встретила собака, начавшая лаять. Но вскоре она успокоилась
Мой долгий день, длившийся двадцать четыре часа, закончился. В этот день солнце двигалось вместе со мной на запад одновременно с моем движение, пробегая огромное пространство. В Канаде был вечер, в то время как у меня на родине наступило утро следующего дня, а я всё ещё оставался во вчерашнем дне. После того, как я переступил порог дома моей дочери, то ощутил усталость.
Я тут же лёг спать и отключился.

Что такое «думать»?
Ночью мне приснился сон. Мне снилось, что я всё ещё нахожусь в движении и продолжаю лететь из России в Германию. Но я как бы находился в космосе, в открытом пространстве трёхмерного измерения, названным англичанином Spaceland, неотделённым от него стенками лайнера. Это было пространство объёмных тел, а не плоских фигур. Все мы двигались по прямой бесконечной линии, проходящей над материками. Вокруг меня находились не геометрические, а объёмные фигуры, которые можно было назвать телами. Все они были вытроены в несколько вытянутых колонок, состоящих из рядов. Глядя на них, я видел стоящие вперемежку пирамиды, шары, конусы, цилиндры, кубы и прямоугольные параллелепипеды.
И я вдруг подумал: «Неужели это – все те пассажиры, которые летели со мной от Москвы до Франкфурта-на-Майне? Но какие они все непохожие друг на друга. Может быть, мы все, поднимаясь в небо, из плоских фигур превращаемся в объемные тела? Интересно, а, способны ли они мыслить?»
И вдруг, находящийся вблизи меня Шар произнёс голосом французского старика-священника, с которым я летел до пункта моей пересадки:
– А вы сами можете у них спросить? Так как мы с вами находимся в четвёртом измерении, то вы можете даже проникать в их мысли, и вести с ними разговоры, не сходя со своего места, ибо в этом измерении любая мысль проникновенна, и невозможно утаить ни одной потайной мысли, ни одного секрета.
– Вот как? – удивился я. – И на каком же языке мне с ними разговаривать?
– Вы можете говорить с ними на английском, если им владеете. Ведь этот язык считается интернациональным, так сказать, языком международного общения.
Эти слова меня ободрили, и я, повернувшись в их сторону, спросил:
– Ladies and gentlemen, are you able to think? (Дамы и господа, а способны ли вы мыслит)?
Услышав эти слова, все объёмные фигуры и тела рассмеялись.
– What do you mean saying the word «thinking»? – спросил меня женским голосом Прямоугольный Параллелепипед. – Что вы имеете в виду, говоря, «мыслить»?
– Ну, – сказал я в замешательстве, – мыслить – это значит, думать, то есть, следовать за своей мыслью, высказывать её другим, соображать, давать оценку своему окружению или мечтать о чём-либо.
– And yet I do not understand what it means «to think», – сказал тот-же женский голос, – и мне всё же не понятно, что такое означает «мыслить».
Стоящий рядом с ней Куб рассмеялся и мужским голосом сказал:
– What is thinking? The word “thinking”, like other words, has several meanings. The word is used popularly in the sense of “to have an opinion. This opinion may be our own or it may be merely an echo of somebody else’s opinion. It is not so, is it? – и при этом довольно потёр руки и поклонился в мою сторону. -Что такое думать? Слово «думать» как и другие слова, имеют несколько смыслов. Обычно слово используется в смысле «иметь мнение». Это мнение может быть нашим собственным или просто отражением чужого мнения. Ведь это так, не правда ли?
Вероятно, этот вопрос был обращён ко мне, и я собрался было уже на него отметить, как находящийся в другом ряду Конус вдруг мужским голосом сказал:
– One of the definition of verb “to think” as given in dictionary is to “express the mind otherwise than by passive reception of another’s ideas”. Одно из определений глагола «думать», которое дано в словаре, – «выражать мнение иначе, чем путем пассивного восприятия чужих идей». Ведь так? Сами-то мы не мыслим, а лишь повторяем чьи-то идеи. А для того, чтобы мыслить самому, нужно прилагать особые усилия, на которые у нас при нынешних обстоятельствах и нашей напряжённой жизни совсем не остаётся сил. Легче всего мыслить чужими мыслями. Когда мы повторяем чужие мысли, мы как бы живём механически, но при этом мы никогда не ошибаемся и не несём ответственности за эти мысли. Нам скажут: «Ура»! И мы все хором кричим; «Ура»! Нам скажут: «Против»! И вы все орём: «Мы против»! Из этого и складывается общественное мнение. Ведь общественное мнение уже всеми проверенное. И пассивное восприятие чужих идей не может навлечь на нас неприятности. А вообще-то слово «мыслить» или «думать» – непростое. And indeed the word is best used to mean real thinking: Putting two and two together, and trying to find out the truth. – при этих словах вершинка его конуса радостно засияла от высказанной им мысли. -И действительно, это слово лучше всего использовать для обозначения реального мышления: когда слагают два плюс два и пытаются выяснить результат или правду.
Стоящий рядом со мной Шар, вдруг оживился, кашлянул, и затем произнёс такую мысль:
– То, что вы говорите, выглядит несколько примитивно. Я предлагаю рассмотреть более глубокий феномен рефлексии, – он тоже потёр руки как Конус и продолжил, – с точки зрения, которой я придерживаюсь, рефлексия – это приобретенная сознанием способность сосредотачиваться на самом себе и овладевать самим собой как предметом, обладающим своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением. Это – способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь. Путем этой индивидуализации самого себя внутри себя оживает элемент, до того распыленный и разделенный в смутном кругу восприятий и действий, и впервые превращается в точечный центр, в котором все представления и опыт связываются и скрепляются в Единое Целое, осознающее свою внутреннюю организацию. Мыслить – это, прежде всего рефлексировать.
Эта мысль мне понравилась, и я высказал своё мнения:
– Для того, чтобы научиться мыслить, нужно, прежде всего, само-организоваться.
Эту мою мысль тут же поддержал Шар, этот мой знакомый старик-священник, сказав:
– Вот именно! Нужна именно самоорганизация. Каковы же последствия подобного превращения? Они необъятны, уверяю вас, и мы их так же ясно видим в природе, как любой из фактов, зарегистрированных физикой или астрономией. Рефлектирующее существо в силу самого сосредоточивания на самом себе внезапно становится способным развиваться в новой сфере. В действительности это возникновение нового мира. Абстракция. логика, обдуманный выбор и изобретательность, математика, искусство, рассчитанное восприятие пространства и длительности. тревоги и мечтания любви – вся эта деятельность внутренней жизни – не что иное, как возбуждение вновь образованного центра, воспламеняющегося в самом себе. Вот это и можно назвать рефлексией, иными словами, истинным мышлением.
Тут же подал свой голос Куб, стоящий почти в предпоследнем ряду второй колонки:
– Всё это – учёные слова, трудные для нашего восприятия и понимания. Не каждый человек готов на глубокую само-организацию, тем более, если он из-за жизненных трудностей и постоянной битвы за выживания живёт обычно одним днём. Я вот что скажу, -он погладил верхнюю поверхность своей рукой и молвил. – To accept as true certain thoughts because the happen to be popular, or modern, or because some person with a great name has told us that they are true, is not real thinking at all. It is precisely against this bad habit of looking to authority that Roger Bacon warned us over five hundred years ago, and Aristotle long before that. (Принимать в качестве истинных определенные мысли, потому что они популярны или современны, или потому, что какой-то человек с великим именем сказал нам, что они правдивы, вовсе не является реальным мышлением. Именно против этой дурной привычки обращаться к авторитетам предупреждал нас Роджер Бэкон более пятьсот лет назад, и Аристотель задолго до этого).
– Но, чтобы истинно мыслить, не нужно слушать авторитеты, – возразил ему Шар, – наоборот, необходим всегда мыслить своим умом.
Тут в наш общий разговор вмешался Цилиндр, находящийся неподалеку от нас, сказав следующее:
– Всё это так. Каждый из нас мыслит своим умом, насколько позволяют его мыслительные возможности. Но вот что я скажу. The most active form of thinking is found when we are discussing or arguing with others. A discussion consists in comparing our views with those of others of order to see what degree or measure our thoughts agree or disagree. Наиболее активная форма мышления обнаруживается, когда мы обсуждаем или спорим с другими. Обсуждение состоит в том, чтобы сравнить наши взгляды с взглядами других, чтобы увидеть, в какой степени или мере наши мысли согласны или не согласны. Ведь в этом и состоит разность между нами. Все мы мыслим по-разному, потому что, хоть и происходим из одной среды, но все мы непохожи друг на друга, имеем разные фигуры и разное содержание внутри себя. Нет в мире двух одинаковых существ, в этом и состоит вся прелесть нашей общей непохожести друг на друга, поэтому каждый человек имеет возможность мыслить по-своему и придерживаться своего мнения. Но есть ещё одна проблема. Be discussion we may modify our views or the views held be others. An argument is more in the nature of a battle thoughts used as weapons. Therefore, where we argue, we sometimes are less interesting in finding the truth that winning our case and defeating our opponent. Вступая в обсуждения, мы можем изменить наши взгляды или мнения и начать придерживаться других. Аргумент сильнее в природе драчливых мыслей, и может использоваться нами в качестве оружия. Поэтому, где бы мы ни спорили, нам иногда не так интересно находить истину, которая выигрывает наше дело и побеждает нашего оппонента. Потому что мы не всегда можем быть правы в поисках истины. Победи ь в споре – это не значит обрести истину, а значит лишь – ярко высветить одну из сторон этой истины.
В то время все объёмные фигуры заговорили разом, и я ничего не мог понять из того, что они проговаривали, но, когда заговорила очень симпатичная правильная пирамида красивым женским голосом контральто, все мужские голоса одновременно стихли.
Пирамида сказала:
– Thinking may also be called “the machinery of association”, for it is to a large extend connected with memory. When we think we are putting facts into combination with facts, we are “putting two and two together”, аs the saying is. Мышление можно также назвать «механизмом ассоциации», поскольку оно в значительной степени связано с памятью. Когда мы думаем, что соединяем факты с фактами, мы «соединяем два плюс два», как сказал тот обаятельный умный человек с лысой заострённой головой.
Все фигуры разом посмотрели на Конуса, к которому явно возникла симпатия у представительницы прекрасного пола.
Куб, вероятно, пытавшийся тоже завоевать её расположение, своим выступлением решил обратить на себя внимание. Он сказал:
– We may now ask ourselves the question, “May we, by striving, become thinkers?” Теперь мы можем задать себе вопрос: «Можем ли мы, стремясь, стать мыслителями?» Ведь все мы, особенно мужчины, стремимся быть философами и иметь обо всём своё собственное суждение. Как вы все об этом думаете?
Все фигуры замерли в ожидании. И тут женский голос, обладающий контральто, вдруг рассмеялся и заявил:
– Что за глупый вопрос! This depends largely upon the nature of our interest. There are false or doubtful kinds of interest, as well as good ones. A man may be interested simply in making money. In addition, the machinery of association in his mind will work with astonishing skill and rapidity. Alternatively, a boy may be interested only in passing examination, and so his machinery of association works hard for a time at something or other, and after the examination, he seldom or never think of it again. Это во многом зависит от характера наших интересов. Есть ложные или сомнительные виды интереса, а также хорошие. Мужчина может быть заинтересован просто зарабатывать деньги. Кроме того, механизм ассоциации в его уме будет работать с удивительным мастерством и быстротой. С другой стороны, мальчик может быть заинтересован только в сдаче экзамена, и поэтому его механизм ассоциации некоторое время усердно работает над чем-то, и после экзамена он редко или никогда не задумывается об этом. Все мы, в том числе и женщины, постоянно о чём-то думаем, и эти мысли всегда связаны с какой-то необходимостью. А у женщин такая необходимость мыслить возникает постоянно, потому что мы постоянно о ком-то или о чём-то заботимся. Конечно, мы можем мыслить и на отвлечённые темы, но для этого у нас нет почти времени, потому что все женщины перфекционистки и стремятся всё в этом мире улучшить, а не разрушать, как это делают мужчины.
Но тут опять взял слово Конус и высказал своё умозаключение:
– Вы абсолютно правы, прекрасная леди. Worst of all, perhaps in its results, is the kind of interest, which sets men studying things only in order to defeat someone else, or to prove that they are right, or to make success for the party or the class to which they belong. Хуже всего, возможно, по своим результатам, это тот вид интереса, который заставляет людей изучать вещи только для того, чтобы победить кого-то другого или доказать, что они правы, или добиться успеха для партии или класса, к которому они принадлежат. Спор ради победы – это не выяснение истины, как было уже сказано. Но каждый человек остаётся всегда при своём интересе, а это значит, что конфликтные ситуации при спорах возникают постоянно. Я думая, что все люди придерживается определённых мнений, а если эти мнения общие и объединяют нас всех, то тогда мы вынуждены просто за них бороться и учреждать свою правду и истинность. This kind of interest is extremely powerful and very general. Unfortunately, interest of this kind and interest in money are the driving powers of most of thinking that is done in our Western world. Этот вид интересов чрезвычайно мощный и очень общий. К сожалению, интерес такого рода и интерес к деньгам являются движущей силой большей части мышления, которое бытует в нашемv западном мире.
И здесь опять взял слово Цилиндр, сказав следующее:
– Всё это так, но тем не менее, истина всегда должна оставаться истиной. Let us rather resolve to found our thoughts on the sort of interest leads toward the discovery of truth, for there can be no higher ideal. Давайте, скорее, решимся основывать свои мысли на интересах, которые ведут к открытию истины, поскольку не может быть более высокого идеала. Ведь что мы собой представляем, если не тянемся к истине? Все мы становимся управляемым стадом животных без всяких духовных ценностей. Ведь это – так? The English translation of a certain Latin proverbs runs, “Great is truth, and it shall prevail” or to put it briefly, “Truth is conquer”. And for truth prevail? We require thinkers, real thinkers, unprejudiced thinkers, who are able to find and remember fact, and draw valid conclusions from them. Английский перевод некоторых латинских пословиц гласит: «Велика истина, и она возобладает», или, кратко говоря, «Истина побеждает». А что нужно для истины, чтобы она восторжествовала? Нам нужны мыслители, настоящие мыслители, непредвзятые мыслители, которые способны находить и запоминать факты и делать из них обоснованные выводы.
С такой позицией все объёмные фигуры согласились.
Объёмные фигуры опять все разом заговорили о том, что такое мыслить, и, пользуясь моментом, я спросил Сферу-Шар:
– Но почему все эти личности имеют такое обличие своих объёмных тел? И почему на земле я видел только геометрические тела?
– Очень просто, – ответил Шар, – всё что оказывается на плоскости, становится приплюснутым, а всё что попадает в пространство обретает сферическое тело.
– Но почему многие из этих фигур на плоскости имеют углы, а оказавшись в пространстве вершины и конусы?
– Дело в том, что на плоскости личности получают знания, а знания – это кладези мудрости, и все они как бы спрессованы под тяжестью времени, и имеют плоский объём, увеличиваясь только в толщине. В то время как пространство и движение принуждает личности к постоянному мышлению. Что такое мыслить? Мыслить – это летать. А полёт может происходить только в пространстве. Каждое знание – это угол на площади, а каждая мысль в человеческом сознании – вершина, достигнутая им в восхождении. Когда у человека много вершин, то он становится умнее. А когда вершины сливаются в единую сферу, также, как и углы – в целую окружность, то человек получает совершенные знания, и становится совершенным мыслителем.
– Значит, начитанный книжник – это Круг, а совершенный мыслитель – это сфера, шар? – спросил я его.
– Совершенно верно, – ответил Шар, – когда мы начинаем мыслить, мы как бы воспаряем над действительностью и становимся сгустками энергии, приобретая ту или иную форму, в которой само-выражаемся.
– Но почему тогда я, приехав в Торонто, увидел в водителе такси Круг, а не Шар? – спросил я, вспоминая моё прибытие в аэропорт.
– Вероятно, потому, что вы сами находились в плоскости, сказал Пьер, – и не могли разглядеть объёмность того, с кем контактировали.
– Может быть, может быть, – сказал я, задумавшись.
Фигуры продолжали всё ещё что-то обсуждать меду собой.
Я спросил Шар:
– А как можно научиться летать?
– Для этого, – сказал он,– необходимо научиться видеть окружающий мир особым взором. Мысль – это не прописная истина, а живая летучая фраза, которая создаётся посредством особого видения нашего окружения. В ней таится сама жизнь и ежесекундная истина, которая через какое-то время может быть уже не истиной, но в тот момент, когда она произносится, нет ничего более истинного, чем она. Видение – это и есть наше сознание. Совершенный глаз порождает совершенную истину. А само мышление – это путешествие от одной истины к другой. Ведь что такое жизнь? Жизнь – это движение. Можно жить в плоскости и двигаться в разные стороны, можно жить в линии и двигаться вперёд и назад, можно жить даже в точке, но и в точке есть движение – это – её разбухание или сокращение. Но интереснее всего жить в пространстве, в третьем измерении, где можно передвинуться в любую сторону, как вверх, так и вниз. И в любом измерение можно мыслить. Можно мыслить даже там, где нет совсем измерений. Но в каждом измерении будет разное мышление. Что такое жизнь? Жизнь – это существование, а существование – это объединение с окружающей средой. Существовать полнее – это всё больше объединяться с миром, проникать в него, осваивать его и становиться его неотъемлемой частью. От единства с миром возрастает сознание, расширяется видение всего. Мы стремимся всегда видеть больше и лучше ради своего выживания. Это похоже на то, как человек, оказавшийся на земле, поднимается в воздух и видит всё, что происходит на земле, его кругозор, его перспектива возрастает до бесконечности. С возрастанием видения перспективы рождается проникновенность. Это уже космическое измерение, которое можно назвать четвёртым, когда человеческое сознание проникает в то, что находится не в поле видения, где пространство и время объединены в общий континуум. И можно узнать, что было задолго до нас, что происходит повсюду, и что должно ещё свершиться. Но есть ещё и пятое измерение, которое позволяет нам узнать всё, что происходит в параллельных мирах и в недрах космоса. Это – так называемое гравитационное измерение, позволяющее нам различать ещё больше и иметь более совершенный глаз. Это – некая гипер-интуиция, приравнивающая наши человеческие способности к божественному дару высшего существования нашего сознания, адекватному Универсуму.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71047522?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.