Главная страница | Юмористическое фэнтези | Я случайно, господин инквизитор!, или Охота на Тени

Я случайно, господин инквизитор!, или Охота на Тени
Леси Филеберт


Мой новый куратор – элитный инквизитор и опасный охотник. И не только на нечисть, но и на юных девиц вроде меня. Впрочем, каюсь: сама виновата! Постоянно притягиваю к себе неприятности, а они снежным комом налетели в первый же день моей стажировки. Мне приходится расследовать череду загадочных смертей среди инквизиторов, и в моих силах распутать этот клубок тайн, вот только… Ой. Я случайно, господин инквизитор!

В тексте есть: коварный инквизитор, противостояние характеров, магия, битвы, расследование, юмор и ирония, провокации и вакханалия. Легкая хулиганская история о стереотипах и страхах, тенях и жертвенности, о туманящей разум страсти, нежности и любви.





Леси Филеберт

Я случайно, господин инквизитор!, или Охота на Тени





Глава 1. В лифте не спорят


– Стой! Да стой же ты, идиот!

Раздраженно стукнула кулаком по дверцам лифта, захлопнувшегося прямо перед моим носом. Между прочим, стоящий там молодой инквизитор мог бы придержать лифт для меня! Я опаздывала на встречу с куратором. Только вчера меня приняли на практику в Генеральный Штаб и определили в новую учебную группу выпускников академии магии. А сегодня мне нужно встретиться с тем, кто введёт меня в курс дела.

Я не знала, кто он, этот мой куратор. У меня в договоре было подписано только «К. Мо?рис».

Наверняка какой-нибудь дряхлый дед, который ненавидит опоздавших. Вроде меня.

Я пнула дверцы лифта, проклиная всё и всех на свете. Начиная со своей медлительности и заканчивая черноволосым мужчиной в лифте, который не стал меня дожидаться. Зараза такая!

В здание Генерального Штаба иначе было не попасть. Только через специальный заколдованный лифт, пропускающий инквизиторов. А я уже опаздывала и дико нервничала.

Но дверцы неожиданно открылись передо мной, и я увидела все того же мужчину, который удерживал кнопку лифта. Он изящно изогнул бровь и расплылся в коварной улыбке.

– Зайдете, милейшая? Или с идиотами не ездите?

– Спасибо, – выдохнула я, скорее заскакивай в лифт, пока незнакомец не передумал. – И простите… Я очень нервничаю.

– Куда так торопитесь? – поинтересовался мужчина.

Я нервно вцепилась в свою сумочку, поправила выбившуюся прядь волос из прически и более осмысленно посмотрела на инквизитора в форменной фиолетовой мантии.

Это был высокий мужчина с короткими черными волосами с редкими белыми прядями и очень светлыми серыми глазами. Странный контраст только подчеркивал его острый профиль. Снисходительный взгляд цепкий, глубокий, будто бы заглядывающий в самую душу. Улыбка у него была чрезвычайно коварной. Игривой и в то же время – опасной. Такая улыбка сразу давала понять, что его обладателю дорожку лучше не перебегать. Проглотит, и не подавится.

– На первую встречу с куратором бегу.

– Первый день в инквизиции?

– Ага. Нас распределили только вчера, куратора своего ещё не видела. Но если опоздаю на встречу с ним, то и не увижу больше.

Мужчина прищурился и окинул меня с ног до головы странным оценивающим взглядом, который на миг задержался на верхней расстегнутой пуговице моей блузки. Стало как-то неуютно. Скорее бы лифт приехал на нужный этаж!

– А кто ваш куратор?

– Шмо?рисон какой-то, – отмахнулась я, на всякий случай застегивая блузку под горло.

Улыбка мужчины стала не только коварной, но и хищной. Хм, с чего бы?

– Вы что-нибудь знаете о нем? – спросила с опаской.

– Разумеется.

– Ой, а можете мне хоть немного о нем рассказать? Подготовить, так сказать, – я умоляюще сложила руки на груди. – Жутко нервничаю и не представляю, чего ожидать…

– Могу проводить вас к его кабинету. Вы ведь наверняка не знаете дорогу.

– О, вы так добры!..

Мы вышли из лифта и направились по пустому в этот час коридору. На этом этаже располагались только кабинеты руководителей, так что здесь было довольно тихо.

Поступь у мужчины была совершенно бесшумная, и мое цоканье каблуков звучало слишком громко.

– Этот куратор… Какой он? – спросила я, звонко цокая каблуками. – Строгий? Очень требовательный?

– Требовательный, конечно. Как и положено любому руководителю. Тем более – руководителю юных волшебников на стажировке.

– Ну тоже верно, – вздохнула я, поглядывая на часы. Вроде еще успевала по времени.

– А еще он очень опасный. И… довольно темпераментный, – глубоким голосом добавил мужчина. – И больше всего на свете обожает заманивать жертву в клетку, а потом исступленно пробовать ее на вкус.

– В каком смысле? – напряглась я.

– А вы как думаете, милейшая?

Я вспыхнула, подумав о совсем уж неприличных вещах.

– Ничего я не думаю. Но хорошо, что вы меня предупредили, – пробормотала я, подгоняемая мужчиной дальше по коридору. – Буду предельно осторожна.

– Да уж будьте, обязательно, – усмехнулся мужчина, распахивая передо мной дверь и любезно пропуская вперед.

Я думала, что мы переходим из коридора в холл, но мы оказались в небольшом светлом кабинете.

А дверь за мной захлопнулась с глухим щелчком дверного замка.

Я медленно обернулась. Честно говоря, в первый момент подумала, что незнакомец зачем-то запер меня одну в кабинете, но все оказалось куда хуже: незнакомец заперся вместе со мной.

И я бы с удовольствием выбежала прочь из кабинета, роняя сумочку и скидывая с себя туфли для придания себе ускорения, да вот беда: дверь тут же растворилась в стене, будто ее и не было вовсе. Заговоренная, видать, так, чтобы закрывалась и открывалась изнутри лишь по необходимости хозяина кабинета.

Кстати, насчет хозяина.

Мужчина закончил манипуляции с дверью и обернулся ко мне с ну очень лукавым прищуром. Все в нем так и кричало об опасности, и я нервно сглотнула. Появилась у меня смутная догадка, что за человек стоял передо мной… Может, я ошибаюсь?..

– А дверь вы зачем заперли? – спросила осторожно. – Что вы делаете?

– Запираю клетку за жертвой.

…нет, не ошибаюсь…

– З-зачем?

– Чтобы попробовать вас на вкус.

Я нервно облизнула губы, тут же приковав к себе взгляд мужчины этим жестом.

Так, ладно, я, конечно, дура, но не идиотка. Поняла уже, во что вляпалась, и что умудрилась облажаться. По полной.

– А вы, я так понимаю, и есть…

– Шморисон, – с гаденькой улыбочкой подсказал мужчина, медленно шагнув ко мне

– М-морис, – поправила я, вспомнив, наконец, строчку из своего договора. – Морис К… К…

Фамилию я его так и не знала. Почему не расспросила все раньше-то? Вчера надо было подготовиться как следует, а не тратить время на очередную перепалку с мамой. От скандалов толку нет, а вот знание фамилии своего куратора мне бы сейчас пригодилось, чтобы не сесть в лужу. Очередную. Хотя сколько этих луж я сегодня уже прошлепала?..

Ну как так можно было, а? Ну надо же было вести себя предельно осторожно! Я же тут пока никого не знаю, и язык нужно держать за зубами, взвешивать каждое слово. А не обзывать идиотом незнакомца, который, по печальному стечению обстоятельств, оказывается и есть мой куратор.

Боги… Мне даже в голову не пришло, что я могу столкнуться с куратором вот просто так, в лифте. Я опаздывала и была уверена, что куратор давно, с утра пораньше сидит в своем кабинете в ожидании новобранца в лице меня.

Да и вообще, представляла себе его совсем иначе. Каким-нибудь столетним мужиком с большим опытом схваток с нечистью.

А этот… Этот…

Он высокий, стройный, явно в отличной спортивной форме. И очень молодой, вряд ли намного старше меня. И вот он – руководящее звено в инквизиции? Да как так? Откуда ему было опыта набраться? Кто он вообще такой, и что в нем особенного?

К… К… Как же его там…

– Коварный? – подсказал мужчина. – Или может… Красивый? Классный?

– Или еще – кретин, – прошептала я одними губами.

Но по вздернутой брови куратора поняла, что он каким-то образом все равно меня услышал. Что у него за слух-то такой острый?! Не дракон же… Вроде…

Фло, девочка, включай свой мозг, а? Понимаю, что сложно, понимаю, что страшно до трясущихся коленок, но включай давай!

– Мы просто играем в слова на букву «к». Разве не так? – улыбнулась как можно более мило. – Вы меня извините, если я что-то не так поняла, господин инквизитор. Я случайно!

– Случайно, значит, – протянул инквизитор.

– Д… да.

Ну чего он надо мной издевается, а? Ну должен же видеть, что перед ним стоит насмерть перепуганная юная выпускница академии магии!

– Что ж, допустим. Есть что сказать мне, милейшая?

– Извините? – с надеждой предположила я. – Простите? Я больше так не буду?

– А что именно не будете, милейшая?

– Истерически долбиться в лифт и путаться в именах и фамилиях. И опаздывать, конечно. Я перенервничала и очень хотела произвести неизгладимое впечатление…

– О, вам это удалось в полной мере, – ядовито произнес Морис.

Господи, ну и интонация! Такой точно можно убивать врагов без холодного оружия. Одного холодного взгляда и голоса достаточно.

– Я могу идти, да? – вздохнула обречённо.

– А мы разве закончили?

– А разве нет?

Посмотрела на Мориса со смесью обречённости и надежды. Честно говоря, была уверена, что он сейчас просто вдоволь поиздевается надо мной и погонит прочь драной метлой. Во всяком случае, на его месте я бы именно так и сделала. Хоть у него тут и не было в кабинете никакой метлы, тем более драной. Ну ничего – наколдует или как-нибудь еще выкрутится.

– Мне кажется, мы только начали знакомиться. Да и не начали даже толком, хм? – каким-то особенным бархатным голосом произнес мужчина.

Он шагнул ко мне и внезапно оказался близко, слишком близко. Почти вплотную. Я вжалась в массивный дубовый стол, отчаянно вцепившись в свою сумочку, как в спасительную соломинку. Не знаю, отчего конкретно надо было спасаться, но что-то подсказывало – надо.

Дернулась отойти в сторону, но Морис склонился надо мной очень низко, опершись руками о столешницу по обеим сторонам от меня. Он был так близко, что я чувствовала на себе его горячее дыхание и могла разглядеть каждую ресничку. Я прогнулась назад, странно онемев и пытаясь отодвинуться, но дальше двигаться было попросту некуда, разве что ложиться на рабочий стол. Зрачки куратора сначала странно расширились, заполнив почти всю радужку, а потом вдруг стали вертикальными.

Ой, мамочки… Это я на кого нарвалась вообще?




Глава 2. С ароматом клубники


Пока я пыталась вспомнить, когда дышала в последний раз, Морис протянул каким-то очень глубоким, интимным, я бы сказала, голосом:

– От вас так сладко пахнет клубникой…

Он провёл носом в очень опасной близости от моей щеки, шумно вдыхая носом воздух.

Мою голову странно повело. Глазки как-то сами собой стали закрываться, а тело подозрительно радостно отозвалось на энергетику инквизитора. Господи, да от него такой аурой страсти несло за версту, что это ощущение буквально отравляло воздух вокруг.

Я задержала дыхание, когда Морис нагнулся еще ниже и… взял папку с документами со стола. Нарочито медленно отодвинулся от меня, не сводя насмешливого пристального взгляда. Потом обошел стол, спросил уже другим голосом:

– Так и будете стоять? Может, присядете?

«К вам на колени?» – чуть не спросила я.

Мысленно дала себе затрещину и мотнула головой, прогоняя странный морок. В полукоматозном состоянии отлепила себя от столешницы.

– Не стоит так трястись. Вы, конечно, изумительно пахнете клубникой, но есть я вас не буду. Пока что.

Если он хотел меня это фразой успокоить, то у него получилось все в точности наоборот. Будь ты проклят, клубничный гель для душа из натуральных ингредиентов!!

Это что сейчас было вообще?

Левый глаз нервно дернулся, и я снова сглотнула, наблюдая за плавными движениями Мориса. Он царственно опустился в тяжелое кресло, облокотился о стол, скрестив руки перед собой и уставившись на меня со смесью очень странных эмоций во взгляде.

– Так вы пришли знакомиться с вашим куратором, значит? Флориане?тта Габруа?, верно?

– Д-да.

Вот он, в отличие от меня, в именах и фамилиях не путается.

– Что ж, тогда нам следует перейти к непосредственно к теме нашей встречи. Познакомиться поближе. Ввести в вас… то есть ввести вас в курс дел.

Я уселась на самом краешке кресла с идеально ровной спиной. Радуясь тому, что моя длинная юбка скрывает трясущиеся колени.

– В таком случае… с чего мы начнем? – спросила почти нормальным голосом.

– С самого главного.

– Можно конкретнее, господин инквизитор?

– Можно, – Морис улыбнулся совсем уж нехорошо и произнес коротко:

– Раздевайся.

Я мёртвой хваткой вцепилась в свою блузку, опасаясь, что ее начнут снимать с меня прямо тут.

– Что, простите?..

– Раздевайся, говорю. Пальто свое вон там вешай, – указал Морис на вешалку. – Не терплю, когда в моем кабинете сидят в верхней одежде.

Ах, ну да, конечно. Пальто. Просто пальто. Просто повесить. Умеет переворачивать все в свою сторону, зараза. Если бы не насмешливый взгляд, я бы так и решила, что это просто у меня возникли проблемы с восприятием человеческой речи.

Но нет, со мной просто откровенно играли. Интересно, это у него в принципе такая манера общения, или я сейчас просто огребаю за «идиота» и «Шморисона»? Если второе, то ещё как-нибудь переживу. А если первое, то дело – дрянь. У меня и так колени трясутся… Причем я даже не могу понять, от чего больше – от страха или от будоражащего кровь голоса?

У Мориса была такая удивительная манера разговора, которая вроде бы и давила на собеседника психологически, но одновременно с этим – заставляла тянуться к своему «мучителю». Или это только мне так «повезло»?..

Пальто висело на вешалке, а я вновь умостилась на краешек кресла, стараясь держаться ровно и достойно. Если уж и падать в грязь лицом, то выглядеть надо при этом эффектно, я считаю.

– Какая у вас специализация, мисс Габруа?

– Некромантия.

Морис скептично усмехнулся и окинул меня презрительным взглядом.

– Ну и зачем мне нужен некромант в моей группе стажеров? Чем вы можете быть мне полезной? Я некромантами не занимаюсь. Не мой профиль.

Голос ироничный, ядовитый.

– Не могу знать, господин инквизитор. Полагаю, вам известно, что в тот или иной отдел направляет инквизиционная комиссия, от моего желания тут ничего не зависит, – ответила сухо, начиная раздражаться.

Я говорила правду. Я не выбирала отдел, комиссия сама, исходя из моих способностей, направляла туда, куда считала нужным. И если меня направили к этому Шморисону, то явно не просто так, верно? В любом случае, при зачислении я даже не могла никак повлиять на выбор группы стажёров.

– Да… От вашего желания тут действительно ничего не зависит, – задумчиво произнес Морис. – Зато от моего желания очень сильно зависит, захочу ли я вами заниматься… И насколько сильно захочу… И чем именно…

Он вдруг резко встряхнул головой и глянул на меня как-то зло. Голос его тоже переменился: стал холодным, жестким.

– Почему меня к тебе так тянет? – спросил он прямо, ни с того ни с сего перейдя на «ты».

Мои брови невольно поползли вверх. Я вот что должна на это ответить?

– Э… простите?..

– Невыносимо просто… Ненормально. Неестественно.

Я вздрогнула от неожиданности, когда Морис каким-то очень быстрым, плавным движением вскочил со своего места и через секунду навис надо мной, опершись руками о подлокотники кресла. В это самое кресло я вжалась спиной, тараща глаза на инквизитора и чувствуя, как стремительно пересыхает в горле.

Что-то у меня какое-то странное утро в первый день в Генеральном Штабе получается. Я, конечно, шла сюда с ожиданием бесконечного адреналина и увлекательных проблем, но я имела в виду другое!.. Говорила мне мама тщательнее формулировать свои желания…

– Чем от тебя пахнет? – спросил Морис, опасно нависнув надо мной.

– К-клубникой, – ответила, заикаясь. – Вы же сами заметили, что…

– Да дилмон с ней, с этой клубникой! – рыкнул Морис. – От тебя… от вас, дилмон вас разбери, исходит очень тонкий запах, буквально сводящий меня с ума. Что это?

– Может быть, вас настолько сильно вдохновляет клубника? – робко предположила я, судорожно соображая, что от меня хотят, и как мне сбежать. – Я, честное слово, обещаю, что сегодня же выкину этот гель для душа…

– Что вы сегодня ели? – оборвал меня Морис. – Пили? Отвечать! – гаркнул он так, что я аж подпрыгнула на месте.

– Чай? Обычный черный чай, честное слово! Тосты с авокадо и красной рыбой… Салат с рукколой и помидорами…

– Это все не то, – грубо отмел Морис, зло сверкая глазами.

Он склонился надо мной очень низко, принюхиваясь, как хищник. Сейчас он чрезвычайно напоминал черного кота, поймавшего маленькую мышку, которую уже изрядно трясло от нервов.

Его кончик носа оказался в опасной близости от моей шеи. А меня буквально придавило к месту мощной энергетикой, исходящей от мужчины.

– Фиалковый запах, – странным голосом выдавил из себя Морис. – Что это?

Я открыла рот, чтобы ответить, мол, понятия не имею, о чем, речь, но тут же захлопнула его, наконец, сообразив, о каком запахе меня допрашивают. И догадываясь, чем мне грозит честный ответ.

Смущенно потупилась и произнесла негромко:

– Да, кое-что действительно я использовала утром… одно зелье. Намешала его вчера сама… Но оно безобидное, честное слово, его многие используют!..

– Какое зелье?

– Сыворотка Фе?лкуса. Ну что вы на меня так смотрите? Я правда очень переживала, как меня встретят в рядах Генерального Штаба! Хотела всем понравиться! А эта сыворотка просто, ну… располагает ко мне окружающих. Совсем немного! Просто слегка влияет на настроение. Я сварила маленькую порцию, и…

– Флакон. Где? – раздельно прорычал Морис.

– В м-моей сумочке.

Морис протянул вперед ладонь, жестом дав понять, чтобы я достала ему этот флакон. Глаз он с меня при этом не сводил и продолжал нависать коршуном, поэтому я не сразу нащупала на дне сумочки флакон.

– Что вы там возитесь?

– Я нервничаю, между прочим!

Проклятье, да где этот флакон?! Надо навести порядок в сумочке, сегодня же, пока в ней не открылось третье измерение…

– Н-да? С чего бы?

– С вас!

– С меня надо не нервничать, мною надо восхищаться. Да что вы там возитесь, в самом деле?!

Морис раздражённо вырвал сумочку из моих рук и просто перевернул вверх дном, вытряхнув все содержимое мне на колени.

Из сумочки высыпались заколки для волос, расческа, ведомость о зачислении в Генеральный Штаб, клубничные леденцы, ручка, карандаши, тени для век, салфетки, тональник, маленький стеклянный флакончик с треклятой сывороткой, тушь для ресниц, футляр от очков, две золотые пуговицы, ягодная жевательная резинка, крем для рук, розовый лак для ногтей, розовая помада, бальзам для губ и несколько квадратиков в блестящей упаковке с изображением кролика с клубничкой в лапках.

На последние «квадратики» мы с инквизитором уставились с одинаковым интересом.

– А вы тоже любите клубничку, я смотрю, – задумчиво протянул Морис. – Во всех, хм… смыслах.

– Это… не мое. Оно случайно тут оказалось, – произнесла я, понимая, насколько это тупо звучит и как идиотски выглядит со стороны.

Мама, блин!! Я, конечно, понимаю ее желание заботиться обо мне, но не до такой же степени!! Всему есть свои пределы, и это – явный перебор!..

Причем я ведь отпихивала это ее подношение, крутя у виска, мол, зачем это мне, юной невинной деве? На что мама пожала плечами и серьезно так говорила: «Ну мало ли, как у тебя день сложится!.. Инквизиция, как-никак, оплот сильных мужчин…»

И, видимо, втихаря все равно впихнула мне «кроликов» в сумочку, пока я отвернулась. Да еще в таком количестве, будто в этом и заключается моя стажировка.

Как она себе это представляет?! Что я войду в «оплот сильных мужчин » и с порога начну перебирать варианты?! Я сюда работать пришла, вообще-то!!

Хотя…

Я перевела нервный взгляд на Мориса, чьи губы подрагивали в улыбке.

– Не ваше, говорите?

– Н-нет.

– А как у вас в сумочке оказалось?

– Мистика? – предположила с дурной улыбкой. – Вы можете даже конфисковать, если желаете. Мне, честное слово, не нужно.

– Да уж оставьте себе. Вдруг пригодится, – усмехнулся Морис.

И облизнулся, не сводя с меня своих странных серых глаз, зрачок которых снова стал вертикальным.

А я судорожно вздохнула и принялась складывать обратно ненужное сейчас содержимое сумочки. На блестящих квадратиках рука дрогнула, так как первым порывом было выкинуть это в ближайшую урну. Но потом я подумала, что это так себе идея в кабинете своего куратора, так что пришлось тоже запихивать в сумочку.

Да и, в самом деле, кто знает… вдруг пригодится…

Мои очки скособочились от моих нервных дёрганий, и Морис изящным таким жестом поправил дужку очков. Все так же не отрывая от меня взгляда, открыл одной рукой флакончик и осторожно принюхался. Скривился и швырнул закрытый флакон обратно мне в сумку.

– Да, это оно. Пропорции? – отрывисто спросил Морис. – Какие ингредиенты и в каких пропорциях вы использовали?

Я перечислила ингредиенты, и Морис задумчиво склонил голову набок.

– Сок листьев лесной фиалки. Сколько капель добавила?

– Так пять же, – пожала я плечами. – Как и положено по инструкц…

Я недоговорила, столкнувшись с совершенно взбешенным взглядом инквизитора.




Глава 3. О хобби и кошечках


«Интересно, сколько мне осталось жить?» – меланхолично подумала я, заискивающе улыбнувшись свирепому куратору.

И заодно вспомнив, что по инструкции как раз строго-настрого было написано, что больше трех капель добавлять в сыворотку нельзя во избежание побочных эффектов. Но мне в этот момент позвонили по связному медальону, я отвлеклась и… в общем, чисто теоретически могла добавить больше трех капель, да.

Правда, я понятия не имела, какие там могли быть побочные эффекты. Не читала об этом, уверенная, что в любом случае все сделала правильно. Я с закрытыми глазами сварю любое восстанавливающее и заживляющее зелье, а вот шаг в сторону от целительских рецептов оказался роковым.

Ну что сказать… Упс! Ошибочка вышла. Что же я там в итоге намешала?..

Взгляд Мориса не предвещал мне ничего, кроме скорой расправы.

– Пять капель, – прошипел он яростно. – Знаешь, каким эффектом обладает эта сыворотка, если в нее добавить больше трех капель?

– Нехорошим? – предположила я.

– Подумать только, какая удивительная умная выпускница попала ко мне на стажировку, – елейным голосочком пропел Морис.

В этот момент у него на руке засветился и запиликал браслет – связной артефакт на левой руке, и послышался прохладный женский голос:

– Мистер Кла?рксон, к вам Кейдж Сивро?нский прибыл.

Ага, значит «К. Морис» – это у нас Кла?рксон Мо?рис. Запомни, Фло, и будь любезна не забывать, как зовут твоего куратора.

– Я занят! – гаркнул Морис.

– Но мистер Кларксон…

– Я сказал, что занят! У меня новый стажер. Пусть Кейдж подойдет через… час, – и глянул на меня так нехорошо, что я снова сглотнула.

Что он тут со мной час будет делать, а?

– Но это срочно и касается нашего расследования! – настойчиво вещала женщина. – Утром обнаружили новую жертву среди инквизиторов, мистер Кларксон!

Морис нахмурился.

– Жив?

– Очередной летальный исход, мистер Кларксон.

– Симптомы?

– Как и во все прошлые разы – никаких. Мгновенная смерть на ровном месте, никаких улик, ни малейших повреждений.

Морис неразборчиво выругался.

– Ладно, пусть идет. Я могу уделить ему максимум десять минут, так ему и передайте.

Связной браслет перестал мигать синей лампочкой и затих. А я замерла в ожидании продолжения экзекуции.

– Так на чем мы остановились? – вновь обратил на меня взор Морис.

– На побочных эффектах от пяти капель, господин инквизитор, – пискнула я.

– Да… Так вот… Знаешь, что делают эти дивные капельки, если рассчитать их неверно?

– Что-то нехорошее, как мы уже выяснили.

– Жаль, что выяснили только сейчас, а не до того, как вы принялись варить это зелье, – прошипел Морис. – Сыворотка Фелкуса, приготовленная с передозировкой сока лесной фиалки, не просто располагает к себе окружающих. Она вызывает в них… Слишком яркие эмоции. Слишком сильное желание тактильного контакта, – говорил он глубоким голосом, коснувшись тыльной стороной ладони моей щеки. – Подобно яду, отравляет мысли, заставляет думать в одном направлении, – продолжал говорить, ведя ладонью ниже. – Невыносимо хотеть как минимум прикоснуться к человеку. А лучше…

Его длинные пальцы прочертили восьмерку на моей шее и замерли где-то в районе ключиц.

Я не знаю, кто там из нас переборщил с сывороткой Фелкуса, но лично у меня было ощущение, что этой сывороткой с ног до головы был обмазан сам Морис. У него была какая-то невыносимо мощная энергетика, которая припечатывала меня к спинке кресла и одновременно заставляла тянуться к этой треклятой руке, которая, я уверена, может чертить восьмерки не только на шее. И не только восьмерки. И не только чертить. И не…

Да боги, о чем я думаю вообще?!

Его взгляд светло-серых глаз с вертикальным зрачком гипнотизировал и лишал меня воли начисто. Это магия какая-то, или что?..

Морис шумно выдохнул через нос, указал на дверь слева, которую я раньше не замечала, и, не сводя с меня глаз, произнес тихим бархатным голосом:

– За этой дверью – моя спальня. Идите туда немедленно.

Теперь у меня нервно дернулся правый глаз.

– З-зачем?..

– Ну как это – зачем? – притворно возмутился Морис. – Вы сварили своего рода отменный афродизиак, мисс Габруа. Такой забористый, что даже меня проняло, больно сильный вы концентрат намешали, хотя меня такие вещи обычно не берут. Поздравляю вас с этим бесспорным достижением. И требую разобраться с этим немедленно. Поэтому идите-ка вы в мою спальню. Сейчас же.

Мои глаза задергались уже поочередно. Я вцепилась в подлокотники кресла, готовая в случае чего отбиваться каблуками.

– Не пойду я в вашу спальню! Не буду я с вами спать!!

– Да я и не…

Морис устало потер переносицу.

– Да почему с вами так сложно, – тяжко вздохнул он.

С моих уст слетел нервный смешок. Это со мной-то сложно?..

– Там найдете ванную комнату. Разберётесь, где. Примите душ, мисс Габруа. Вам нужно смыть с себя эту сыворотку, как следует. С волос в том числе, их мойте особенно тщательно, потому что на волосах запах задерживается дольше.

Слышите грохот? Это с моего сердца упала пара булыжников от облегчения.

И еще парочка – от разочарования, чего уж от себя утаивать.

– Я, пожалуй, дойду до своей новой спальни, мне выделили комнату в общежитии Генерального Штаба. И уже там…

– Вы примете душ здесь, – отрезал Морис. – Сейчас. Немедленно. Еще не хватало, чтобы вы ходили по Генеральному Штабу и сводили всех с ума своими ароматами! Повезло, что вы наткнулись только на меня.

Повезло?! Ну как сказать… Что-то я сомневалась в своем везении.

– В душ. Немедленно, – повторил Морис и шарахнулся от меня, как от прокажённой.

Рывком открыл окно, вдыхая свежий воздух полной грудью, и оперся о подоконник, прикрыв глаза. На секунду позволила себе задержаться на пороге кабинета и полюбоваться точеным профилем куратора. Считаю преступлением ставить на руководящие должности таких мужчин. Потому что глядя на эти красивые, правильные черты лица, думаешь только о том, что эти скулы хочется потрогать пальцами. А эти чувственные губы наверняка умеют сводить с ума одним лишь лёгким касанием.

Кошмар, Флора!! Ты и часа в Генеральном Штабе не провела, а уже вляпалась дилмон знает во что и смотришь на своего куратора с лёгким налетом обожания – это что вообще такое?!

Это ненормально, деточка. Марш в душ и смывай с себя не только идиотскую сыворотку, но и всю дурь.

Захлопнула за собой дверь слишком громко, пожалуй. Ай, плевать! Хуже обо мне уже все равно не подумают.

Я шагнула внутрь комнаты, оглядываясь в поисках душевой, но, оглядевшись, шагнула назад и спиной уперлась в дверь. Глаза мои были расширены от ужаса при виде того, что я перед собой увидела, и губы сами шепнули испуганно:

– Мамочки!..

Про себя я подумала более витиевато. Самой цензурной мыслью у меня было визгливое «вашу ж мать!!».

Мне показалось, или я услышала за дверью тихий смех куратора?..

Который прекрасно догадывался, какое впечатление произведет на меня его чудесная комнатка, и теперь откровенно наслаждался моим замешательством.

Спросите – что такого особенного может быть в комнате, обычной комнате инквизитора? Да я вот тоже думала, что ничего особенного. Ожидала… Ну не знаю, чего я ожидала. Одного из двух: либо аскетизма и минимального количества мебели, либо, напротив, пафосного дорогого интерьера. С золотыми канделябрами, например, с мягкими коврами, резной мебелью, богато украшенным камином с изящной лепниной.

Любителей роскоши можно понять: всё-таки инквизиторы из руководящего состава зачастую ночуют прямо в Генеральном Штабе, лишь на выходных позволяя себе вернуться домой.

Инквизиторы, они ж такие: им либо все равно, куда падать спать от усталости, либо они хотят наполняться силами в красоте и домашнем уюте. Сидеть, скажем, по вечерам у потрескивающего поленьями камина, развалившись в мягком уютном кресле, попивать горячий чай и с томным выражением лица глядеть в окошко. М-м-м, красота.

Но реальность превзошла все мои ожидания и повергла в глубокий, нет – глубочайший шок.

Потому что сидеть в кресле у камина, любуясь пейзажем за окном, Морис точно не любил. Кресла тут вообще не было. Как и камина. Да и окна были закрыты черными ставнями.

Красотой, аскетизмом и тем более домашним уютом тут и не пахло. Зато пахло сладковатыми благовониями, а вся спальня была оформлена исключительно в черно-красных цветах. Красные стены, зеркальный потолок, черная мебель и, самое главное, – ее величество гигантская кровать с кованой спинкой и черными шелковыми простынями. С каждого прикроватного столбика на цепочках свисали мягкие кожаные наручники, а у изголовья кровати на тумбочке лежала… Господи… плетка, что ли?

Я жалобно заскулила.

– Вам нужна помощь, мисс Габруа? – послышался насмешливый голос Мориса за дверью, в которую я все еще вжималась.

– НЕТ!! – пожалуй, чрезмерно громко воскликнула я, дрожащими руками проверяя, тщательно ли закрыла дверь на замок изнутри.

Не нужна мне ваша помощь, господин инквизитор. Мне после сегодняшнего дня нужна будет только помощь психолога. И то, не уверена, что он справится.

Ладно, Фло, спокойно. Каждый имеет право на свои, эмн, хобби. Ты вот сама, например, любишь по выходным выискивать бездомных кошечек, кормить их, играть с ними. А Морис, ну… тоже любит играть с кошечками, в принципе.

Мало ли у кого какие причуды! Они тебя не касаются, между прочим. Ни они, ни личная жизнь и личная придурь твоего куратора в целом. Может, он вообще нарочно так комнату оформил, чтобы периодически издеваться над такими идиотками, как ты. Так что возьми себя в руки и дойди до ванной комнаты. Сыворотку тебе правда надо смыть, потому что ты с ней в самом деле намудрила.

Медленно вдохнув и выдохнув, я собралась и огляделась в поисках двери в ванную комнату. Уж ванная-то должна быть самой обычной!

Дернула на себя дверную ручку и надолго зависла, уставившись на собственное отражение. Отражения, если быть точным. Многочисленные. Потому что ванная комната представляла собой одну большую душевую от пола до потолка с зеркальными стенами, к одной из которых на разной высоте были приделаны металлические поручни для… чего?

Я тихонько застонала и натурально схватилась за голову.

Что-то я не уверена, что хочу принимать у куратора душ…

Уважаемая приемная инквизиционная комиссия! Вы меня к кому вообще определили в учебную группу, а?




Глава 4. О рекордах и нелепостях


С душем возникли проблемы. Точнее, помылась-то я быстро – тщательно, особенно сильно намыливая волосы – а вот с полотенцем вышла заминка.

Здесь не было ни одного шкафчика, ни одного крючка с полотенцами. Нет, какой-то крючок был, но находился он под потолком и вряд ли был предназначен для полотенец.

Тут стояла только одинокая баночка с шампунем (клубничным, мать его), которым я и воспользовалась. Хм…

А вытереться-то мне чем?

Как-то я об этом раньше не подумала.

Морис-то как после душа высыхает? Естественным путем, возлежа на своем черном ложе?

Воображение нарисовало такую пикантную картинку, от которой стало стыдно за собственные мысли.

Тш-ш-ш, Фло, остынь, деточка! Соберись! Возьми себя в руки, а руки – в ноги, и бегом, бегом отсюда как можно дальше!.. Не о том ты сейчас думаешь.

Так, прекрасно… Допустим, куратору полотенца не нужны. Но должны же они у него вообще тут иметься? Ну хоть где-нибудь! Не все же магией высушивать себя?

Мне вот, например, волосы магией сушить опасно. Я однажды уже пробовала, так спалила себе шевелюру и потом отращивала ее несколько недель. Второй раз также делать не рискну. Особенно сейчас, когда я только поступила в Штаб. Да и тело сушить магией не рискну. Тоже было дело, когда после одного такого «высушивания» я покрылась нехилыми ожогами. Ну его, в темную бездну! Бытовая магия – вообще не мой конек. Это в некромантии и целительстве я отличный специалист, а что касается простых бытовых вещей – тут я абсолютный ноль и все делаю руками. Из которых и так вечно всё валится, куда уж мне еще бытовую магию тут задействовать.

Эх, придется просить выдать мне полотенце.

Как могла выжала волосы руками, прикрылась блузкой, направившись к двери из спальни. Открыла все замки и осторожно высунула одну только голову, затараторив:

– Господин инквизитор! Господин инквизитор, я прошу прощения, всё-таки мне нужна ваша помощь, я не нашла полотенца, и не знаю, где их взять, и каким именно полотенцем могу… воспользоваться?.. – слабым голосом закончила я.

И умолкла, мечтая провалиться сквозь землю.

Морис в кабинете был не один. Напротив него сидел статный рыжеволосый мужчина с широкими плечами и аккуратной бородкой. Он расслабленно расселся в кресле, закинув ногу на ногу и с удовольствием попивая чай из черной фарфоровой чашечки. Правда сейчас он так и замер, не донеся чашку до рта и вытаращившись на мою перепуганную физиономию и мокрые волосы, с которых капала вода на белоснежный ковер.

Морис оторвался от созерцания принесенных посетителем бумаг и задумчиво уставился на меня. Трудно было сказать по его выражению лица, какие он сейчас эмоции испытывает, и мечтает ли прикопать меня где-нибудь под осинкой, пока я еще что-нибудь не натворила.

– Любым, мисс Габруа. Любым. Они находятся в шкафчике, который откроется при нажатии на зеркало в центре, – произнес он подозрительно ровным голосом и добавил, повернувшись к собеседнику: – Это не то, о чем ты подумал, Кейдж.

– Да-да… Я так и подумал, что это не то, о чем я подумал, – задумчиво произнес мужчина, отпивая чай маленькими глотками и изучая меня крайне заинтересованным взглядом ярких голубых глаз. – Вам потереть спинку, красавица?

– Нет!! – одновременно гаркнули мы вместе с Морисом.

Я недоуменно уставилась на куратора. Он-то чего гаркает?

– А жаль, – печально вздохнул Кейдж, поставив пустую чашку на стол. – Я был бы не против.

– Зато мисс Габруа точно будет против, – как-то преувеличенно жестко ответил за меня Морис.

Я коротко кивнула ему, сумбурно извинилась и поспешила скрыться за дверью, ощущая, как горят от смущения щеки.

Дилмоновы инквизиторы!! Может, я зря отправилась сюда на стажировку?.. Пока что я занимаюсь чем угодно, но только не работой…

Фло, ты сегодня прям бьешь все рекорды попадания в нелепые ситуации. Если бы существовал приз за самый идиотский день, этот приз, без сомнения, достался бы сегодня тебе.

***



Нажать на зеркало по центру… Ну как я могла об этом догадаться сама? Мне бы в голову не пришло прятать так шкафчики!

Но он открылся, как миленький, стоило коснуться ладонью большой зеркальной панели в центре душевой. Панели тут же разъехались в стороны, и оттуда к моим ногам вывалился мягкий кожаный ошейник на длинной цепочке. Я тупо уставилась на него, чувствуя нервную сухость во рту. Потом перевела взгляд на металлический крючок под потолком. Сглотнула.

Я не буду об этом думать.

Выпавшую из шкафчика вещь пришлось вернуть на полку, где моему взору предстало не только искомое полотенце. Я старалась не разглядывать другие вещицы и не думать об их предназначении. Мое дело – полотенце. Вот оно, берем и вытираемся уже наконец-то и приводим себя в порядок. И валим, валим отсюда, сверкая пятками!..

Минут через десять я была, как говорится, при параде и могла вновь выползать на свет.

В этот раз дверь в кабинет не открывала нараспашку, а осторожно приоткрывала ее, опасаясь нарваться еще на кого-нибудь или что-нибудь. Но в кабинете сидел только Морис.

– Проходите, мисс Габруа. С полотенцем, гляжу, вы разобрались.

– Как видите, – ответила сдержанно, вновь усаживаясь на краешке кресла.

Спокойно, Фло. Главное – физиономию поувереннее, спину ровно держать и прекратить уже, наконец, дрожать!

– Прошу прощения за свое, хм, фривольное поведение, – неожиданно произнёс Морис, глянув на меня прищуренными глазами. – Сейчас от вас не пахнет сывороткой Фелкуса, так что можете перестать трястись. Правда, хм, теперь от вас пахнет моими любимыми благовониями, а это в каком-то смысле еще хуже, – задумчиво пробормотал Морис, но тряхнул головой и продолжил другим тоном:

– Но не беспокойтесь, я к вам не полезу. Совершенно невозможно было себя сдержать. Наверняка я напугал вас своим напором и нарушением личных границ.

– А вы разве не этого добивались? – не удержалась от вопроса. – Вы явно любите тихонько и не очень тихонько издеваться над новичками, особенно если это девушки.

– Люблю, – не стал отпираться Морис и ехидно так усмехнулся, добавив: – Я вообще много чего люблю.

– Да, я заметила, – кивнула, думая о «скромненькой» спальне такого нежного с виду инквизитора.

Морис предпочел проигнорировать это.

– Где там ваша ведомость? Дайте ее сюда.

– З-зачем?

– Хочу посмотреть, какие именно конченые кретины определили вас ко мне в группу.

Я тяжело вздохнула и достала из сумочки ведомость – небольшую книжку с кратким досье обо мне, с информацией по аттестации и, собственно, с приказом о моем зачислении. Там же были подписи приемной комиссии. Если быть точным: каких-нибудь двух инквизиторов из числа руководящего состава. Их вообще много было на собеседовании, больше двадцати, но ведомость каждого новобранца подписывали только двое. Те, кто определял дальнейшее развитие стажеров, это могли быть совершенно разные люди у всех. Понятия не имею, какими критериями руководствовались при отборе, но говорят, что в комиссии сидят волшебники, которые всегда четко умеют предопределить необходимость присутствия стажера в том или ином отделе инквизиторов.

Досье и характеристики Морис пролистал по диагонали, открыв последнюю страницу с комментариями приемной комиссии. А открыв, подавился чаем и долго откашливался, недоверчиво глядя на подписи. Я вытянула шею, чтобы увидеть, что именно так возмутило Мориса. Взгляд его задержался на самых последних строчках ведомости, где значились два имени: К. Эрик, Б. Ильфорте. Лично мне они ни о чем не говорили.

– Скоты, – еле слышно прошипел он.

– Что, простите?.. – неуверенно переспросила я.

Может, мне послышалось?..

Но Морис проигнорировал мой вопрос.

– Ладно, – процедил он сквозь зубы, уже громче. – С этими я сам поговорю. Позже. А вы… Уйдите с глаз моих долой, будьте любезны.

– То есть… вводить меня в курс дела инквизиции вы не будете? – упавшим голосом уточнила я.

– Не буду. И куратором я вашим не буду.

– Почему? – спросила, сощурившись.

Вместо ответа Морис достал откуда-то небольшое зеркало и направил его на меня так, чтобы я видела свое отражение.

– Что вы тут видите, мисс Габруа?

– Эмн… Себя?

– А если глянуть глубже? Что вы тут видите?

– Я не понимаю, о чем вы…

– Я вот вижу куклу Барби, – широко улыбнулся Морис. – У куклы Барби прекрасная прическа даже после недавнего душа, глаза ярко подведены, розовая помада на губах, розовый маникюр в тон и подозреваю, что педикюр, розовая сумочка и даже юбка на вас сейчас розовая. Туфельки на таких шпильках, будто вы собрались вышагивать на подиуме, но никак не бегать по заданиям инквизиции. Цокать каблучками на выездных работах не получится, увы. Разве что чавкать ими, увязая в грязи. Знаете, чего вам не хватает? Леденца на палочке. Розового и клубничного. Стройная и соблазнительная блондинка Барби будет отлично смотреться где-нибудь в офисе министерства магии в качестве секретаря какого-нибудь важного начальника. Но не в инквизиции. Никак не в инквизиции в качестве стажера учебной группы, специализирующейся на особо опасных тайных заданиях Генерального Штаба. Понимаете, о чем я, мисс Габруа?

– Понимаю, – кивнула серьезно, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. – Вы сдаетесь.

– В смысле?

– Ну, столкнулись с нетипичным некромантом и сразу повесили на меня ярлык «кукла Барби». Очень лестно, конечно, спасибо, – я отвесила шутливый полупоклон. – Но беда для вас в том, что вы встретили меня, хм, по одежке и даже не удосужились глянуть комментарии приемной комиссии по поводу моих знаний и умений. Вы – слабак, мистер Клаксон. Или Кларксон? Простите, у меня очень плохая память на имена и фамилии. Зато потрясающая память на все некромантские обряды и высокий потенциал в целительстве. Но зачем в вашей учебной группе такой полезный стажер? Вы же тут круче всех, сами справитесь.

Челюсть Мориса можно было искать на полу, но мне было лень пускаться на ее поиски.

Он молчал, наверное, с минуту. Напряженно так, вдумчиво. Пытался переварить услышанное, надо думать.

Потом поинтересовался:

– Как поживает ваш инстинкт самосохранения?

– Атрофирован. Он всегда атрофирован, когда приходится общаться со слабыми представителями мужского пола, которые сдаются при первой же трудности, видят на мне только розовые лак и юбку и не способны смотреть на меня как на специалиста.

Вот теперь Морис вытаращился на меня уже без снисходительности. А с нескрываемым изумлением и застывшим на лице выражением «ты в себе ли, деточка?»

Деточка не в себе. У «деточки» первый день стажировки с самого утра идет через одно место. Но так как все самое плохое уже явно произошло, то волноваться, переживать уже поздно, так что можно расслабиться и побыть немножко собой. Хуже этот день уже все равно быть не может, правда же?

– Какая восхитительно наглая особа, – медленно протянул Морис.

– Благодарю за комплимент, хотя я и так знаю, что восхитительна.

Морис долго буравил меня нехорошим таким, немигающим взглядом. На его скулах играли желваки, и в целом весь его вид говорил о том, что он не хочет иметь со мной ничего общего. Впрочем, не могу его винить, я бы на его месте тоже от себя шарахалась.

Сложно было выдержать этот прямой взгляд, но я заставила себя смотреть только в глаза куратору и не отводить взгляд в сторону.

Наконец, он шумно выдохнул и хлопнул ладонью по столу.

– Ладно. Спускайтесь в тренировочный зал. Сегодня осматривайтесь, делами займёмся завтра

– То есть…

Сердце недоверчиво затрепетало в робкой надежде. Мне всё-таки дадут шанс? Не погонят драной метлой?

– Буду перевоспитывать вас, мисс Габруа, – криво усмехнулся Морис. – Признаюсь, я не готов сегодня с вами дальше общаться. Сегодня просто ознакомьтесь с устройством Штаба, спуститесь в тренировочный зал, пообщайтесь с вашими новыми коллегами. Кейдж точно должен быть там, он вам многое расскажет и покажет. Так что можете идти, – сказал он, прищелкнув пальцами, и за моей спиной появилась дверь в коридор. – Вводить вас в курс дела буду в процессе, так сказать. Раз вы вся такая великолепная, как себя представляете, то в ближайшее же время мы с вами отправимся расследовать одно нехорошее местечко. Посмотрим, способны ли вы хоть на что-нибудь.

Оу, сколько яда было в этом голосе!

Но я не стала поддаваться на провокации и поспешила покинуть кабинет, пока еще что-нибудь не натворила. Поглядим еще, кто кого перевоспитает.




Глава 5. Группа ноль-ноль-девять


Генеральный Штаб находился в современном высокоэтажном здании в центре Форланда, на берегу реки, разделяющей город на две части – старый и новый. Это был крупный оплот боевых магов, куда стекали сведения со всей страны, да и разведка с соседних стран тоже работала исправно.

Я с детства мечтала поступить в инквизицию, стать опытным боевым магом. Родители посмеивались надо мной, конечно, но препятствовать не стали. Мама любила приговаривать: «Эх, Фло, девочка моя, ну куда тебя, такую куколку, несет?».

Морис был отчасти прав – я в самом деле эдакая ходячая «кукла Барби». Классическая такая блондинка с большими круглыми глазами, да и одеваюсь я исключительно во все оттенки розового и красного в сочетании с белым. Ну люблю я розовый цвет, подумаешь! И на каблуках я бегаю ничуть не хуже, чем в сапогах, между прочим. Вопрос тренировки. И вообще… У меня были причины, по которым я отдавала предпочтения всему розовому, позитивному. Но это мое дело, инквизиторам об этом знать было ни к чему. К тому же, в Штабе жесткого дресс-кода не было, главное – не забывать накидывать на плечи фиолетовую мантию с эмблемой инквизиции на выездных заданиях.

Внешне не соответствую статусу инквизитора? Прекрасно! С удовольствием порву все шаблоны и заставлю смотреть на меня с уважением. Я воспринимала это не как проблему, а как вызов.

Поэтому с воодушевлением спустилась на лифте несколькими этажами ниже, где располагалась тренировочная зона. Шла по коридору – звонко цокая каблуками, да-да – и с восторгом оглядывалась по сторонам. Все тут было пропитано духом боевой магии, энергия так и искрила в воздухе. И я уже от одного только этого ощущения была в восторге.

Сам тренировочный зал был гигантский, размером с целый стадион, и занимал целый этаж. Здесь все было оборудовано для всевозможных тренировок инквизиторов, как плановых, так и внеурочных. Любой мог прийти сюда в свободное время для оттачивания тех или иных магических и физических навыков. Зал был разделен на красную и синюю зоны, в одной из которых все было огорожено защитными полями для тренировки чар любой степени опасности, а в другой зоне тренировали чисто физические навыки. Ведь помимо умений плести заклинания, инквизиторы должны быть в отличной спортивной форме.

Здесь никогда не бывало пусто, всегда кто-то да тренировался, а сейчас было особенно много народу, так как сегодня первый день нового набора в Генеральный Штаб, и в зале было много стажёров, ожидающих распоряжений своих кураторов.

Я увидела Кейджа Сивронского, того рыжеволосого мужчину, который сидел в кабинете Мориса недавно. Он что-то рассказывал группе молодых ребят, бурно жестикулируя.

Он тоже меня заметил, прервал свою пламенную речь, махнул ребятам в сторону тренажёров и направился ко мне.

– Мы с вами, кажется, не знакомы, мисс?..

– Флора, просто Флора, – улыбнулась я.

– Я Кейдж, куратор группы быстрого реагирования. Вы здесь по делу или мимо пробегали? Или, – Кейдж хитро прищурился, – от Мориса убегали и не туда свернули?

– Я от него не убегала. Хотя такое желание было, – добавила очень тихо.

Но Кейдж все равно услышал и усмехнулся.

– Ещё бы. Он у нас… довольно темпераментный товарищ…

И такая у него интонация была, что от меня не ускользнула двусмысленность фразы.

Почву прощупывает, что ли?

– Между нами ничего нет, если вас это интересует, но язык не поворачивается спросить прямо, – холодно отозвалась я. – Вы меня, кстати, тоже не интересуете, скажу сразу. А по каким причинам мне пришлось принять душ у мистера Кларксона, вас не касается. И болтать об этом с другими не советую. Я довольно злопамятная и мстительная.

Кейдж вскинул брови и посмотрел на меня с большим интересом.

– А вы зубастая, Флора.

– Еще и ядовитая, – улыбнулась как можно милее.

Кейдж рассмеялся, а я улыбнулась ещё шире, поправив очки на переносице.

Смейся, смейся. Ведь в каждой шутке есть доля шутки.

– Кейдж, может, поможете сориентироваться? Я тут, видите ли, не мимо пробегала, я стажёр группы ноль-ноль-девять, пришла познакомиться со своими новыми коллегами.

– Ого, – присвистнул Кейдж, окинув меня еще более внимательным взглядом и задержавшись на моих туфельках. – Интересного стажера, однако, Морис себе захапал… Может, мне попробовать вас у него отбить?

– Попробуйте, – усмехнулась я. – Думаю, он согласится с превеликим удовольствием, так как мы с ним явно друг другу не понравились. Если вам, конечно, удастся уговорить изменить свое решение членов приемной комиссии, которые назначили меня в группу мистера Кларксона.

– А кто назначил? – хитро прищурился Кейдж. – Бостон, наверное? Я тогда с ним поговорю сегодня, уж мы-то с вами точно друг другу понравимся.

– Некие господа Эрик и Ильфорте.

Улыбка Кейджа тут же стала кислой.

– М-да… Нет, к этим я даже лезть не буду.

– А кто это? – спросила заинтересованно. – И почему к ним лучше не лезть?

– Высшее руководство, – развёл руками Кейдж. – Эрик Кларксон и Ильфорте Брандт. Они не торчат тут постоянно, появляются в Штабе, только когда очень глобальные проблемы назревают. Так что чем реже мы их видим, тем спокойнее наша жизнь.

– Кларксон? Это какой-то родственник моего куратора Мориса?

– Ну да, какой-то, можно и так сказать, – усмехнулся Кейдж и кивнул в сторону синей зоны тренировочного зала. – Вон там ваша группа толпится.

– Благодарю, – кивнула коротко и двинулась к группе ребят в форменных фиолетовых мантиях инквизиторов.

– Флора! – окликнул меня Кейдж, перехватив за руку.

– М?

– Имейте в виду, я с удовольствием помогу вам тут освоиться, – расплылся в радушной улыбке Кейдж. – Мы могли бы также встретиться с вами в нерабочее время, я многое могу вам рассказать о структуре Генерального Штаба… раз уж с Морисом вы, хм, не нашли общий язык.

И глазки такие хитрые, и снова этот двусмысленный тон.

Уставилась на него с удивлением.

– Вы меня на свидание приглашаете?

Кейдж фыркнул и покачал головой.

– А вы всегда такая прямолинейная, да?

– Ну а чего ходить вокруг да около?

– Действительно, – усмехнулся Сивронский. – Ну так что?

– Я подумаю. Если у меня появится желание ответить согласием на ваше предложение, я уведомлю вас об этом.

– В письменной форме?

– Думаю, устной для вас будет достаточно, – подмигнула я и зашагала к ребятам из своей группы.

– Хороша, чертовка, – услышала я бормотание Кейджа за своей спиной.

Его взгляд так и прожигал мне спину, пока я пересекала тренировочный зал. А я ловила себя на мысли, что если бы меня таким взглядом провожал Морис, то я точно как минимум споткнулась бы на ровном месте и подвернула ногу. Но Кейдж не был Морисом, поэтому с ногами проблем не возникло.

– День добрый, господа! – громко сказала я, подойдя к новобранцам.

– И дамы, – подала голос, кажется, единственная девушка во всей этой компании.

Рыжеволосая и кудрявая, она выглядела очень позитивной и добродушной.

– Группа ноль-ноль-девять, верно?

– Верно. А вы кто, красавица? – смерил меня заинтересованным взглядом высокий темноволосый паренек.

– Видимо, ваша новая коллега. Меня зовут Флора.

– Воу, еще один цветок в нашей компании! – разулыбался паренек. – Я Роджер, а второй цветок, – он ткнул пальцем в рыжеволосую девушку, – зовут Ханна. Это Боб, а это…

Следующие полчаса я активно знакомилась со своей группой. Нас было пятнадцать человек, и, кроме меня, все ребята были боевыми магами огненной стихии. Как выяснилось, Морис именно на таких и профилируется, так что среди этого боевого огненного великолепия я, некромант и целитель, смотрелась особенно комично.

– Любопытно, как ты к нам попала? – почесал в затылке Дейв, крупный такой и грузный парень с короткими волосами мышиного цвета.

Я только развела руками. Мое мнение при отборе не учитывалось, у приемной комиссии явно были свои причины.

– А сам Шмор… то есть Морис – он тоже огненный маг? – спросила у Дейва.

– Да нет вроде, – тот пожал плечами. – Честно говоря, я пока не в курсе, что он такое. Знаю только, что он координирует вообще все отделы инквизиции. Ты сегодня только в Штаб поступила, верно? Нас вчера зачислили, мы тут преимущественно с одной академии прибыли. Сегодня нам дали свободный день на ознакомление с устройством Штаба, конкретно стажировка у нас начнётся завтра. Мы тут уже почти все облазали, показать тебе, что тут и как устроено?

– Было бы очень здорово, – улыбнулась я. – Тем более что я… Что там такое?

Громкие возгласы с другого конца зала привлекли мое внимание. Там явно что-то происходило. Инквизиторы суетились, кто-то побежал к лифту, судя по крикам, «за помощью», несколько человек окружили что-то на полу. Или кого-то?

– Кто-то перестарался с ударами? – хохотнул Роджер.

– Не знаю, – протянула неуверенно, на душе как-то было неспокойно.

Я напряженно смотрела в самый дальний конец зала, где мне привиделся фиолетовый отблеск. Мне показалось, или?.. Да нет… не будут же они нападать прямо тут…

– Проверим?

Мы подошли ближе, но еще на подходе сердце ухнуло в пятки, когда увидела, что на полу лежит Кейдж Сивронский. Без сознания. С чего бы?

– Что случилось? – спросила у ближайшего инквизитора.

Тот нервно подернул плечом и провел рукой по лицу.

– Он просто упал… Ни с того ни с сего… Мы с ним просто разговаривали, никаких тренировок, ничего… Не понимаю, как так… Еще одна жертва неведомой дряни… Не понимаю, что за напасть…

Он говорил, говорил, но я его уже не слышала, так как подобралась ближе к Кейджу, и при взгляде на него у меня в ушах зашумело.

Он не был без сознания. Его глаза безжизненным взором смотрели в потолок, а грудь не вздымалась при вдохе и выдохе. Он совершенно точно был мёртв.

И, кажется, я одна видела на нем то, что не мог увидеть никто другой из присутствующих.




Глава 6. Разрыв шаблона


Инквизиторы вокруг тихо переговаривались, а я склонилась над Кейджем, поправила свои очки на переносице. Вгляделась в побледневшее лицо, в пустые глаза. Тщательно прощупала ауру и вздохнула облегчённо.

– Его еще можно вытащить, – сказала негромко, но меня услышали все.

– Откуда? – спросил пожилой мужчина, стоявший справа от меня.

– С того света, откуда еще, – фыркнула возмущенно, усаживаясь около Кейджа на колени и закатывая рукава блузки. – Сделайте все шаг назад, будьте любезны.

– Его нельзя воскресить, милочка, – насмешливым тоном произнес все тот же пожилой мужчина. – Я сам некромант и ничего не могу сделать. Если ты посмотришь на его ауру, то увидишь, что у него магическая Искра не просто погасла, а как будто отсутствует полностью. Будто ее и не было вовсе. Тут даже разжигать нечего. А это значит…

– Это значит, что вы хреновый некромант, – отбрила я, положив ладони на грудь Кейджа.

– Что за нахалка! – возмутился мужчина, вытаращив на меня глаза. – Вы кто такая вообще, милочка? И что вы себе позволяете?

– Мистер… не знаю, как вас там. У меня есть ровно две минуты, чтобы вытащить Кейджа. Давайте вы потом прополощете мне мозги, если у меня ничего не получится? А сейчас заткнитесь, будьте любезны.

Мужчина хотел что-то сказать, но кто-то рядом одёрнул его со словами:

– Да брось, Сэм! Дай девочке шанс. Понятно, что у нее ничего не получится, но пусть она сама в этом признается, а? Это будет даже забавно.

Я мысленно зарычала.

Мужчины! Самоуверенные напыщенные индюки, которые думают, что милая девушка вроде меня может только стоять в сторонке и восхищаться чужими подвигами.

Нет уж. Это не про меня.

Я точно знала, что делать, и была уверена, что у меня все получится.

Я, конечно, немного слукавила, сказав, что этот Сэм – хреновый некромант. Наверняка некромант он отличный, судя по его сильной ауре. Вот только такие случаи, как внезапная смерть Кейджа от утраты Тени, – это просто не его профиль. И вообще не профиль инквизиторов, потому что в Тенях тут точно никто не разбирался. А я вот разбиралась и знала, как призвать ее обратно.

Со стороны это выглядело… Да никак не выглядело, если честно. Никаких тебе всполохов магии, заунывных напевных заклинаний и прочего. Никаких покачиваний из стороны в сторону, сложных пассов руками и прочего. Никаких спецэффектов, в общем, потому что сложное восстанавливающее Тень заклинание было исключительно тонким ментальным воздействием. Это в голове у меня был целый взрыв энергий и мыслей, а вот со стороны выглядело, будто я просто так держала ладони на груди Кейджа.

– Она там молится, что ли? – насмешливо произнес кто-то за моей спиной.

Смешки посыпались со всех сторон, но в следующий миг сменились гробовым молчанием, когда Кейдж вдруг вздрогнул и сложился пополам в остром приступе кашля. Чувствовал он себя явно очень плохо, но точно не хуже, чем несколько секунд назад, пока еще был мёртв.

– Это вы как? – пробормотал Сэм, не сводя глаз с вполне живого Кейджа. – Это вы… вы что такое, милочка?

Не стала отвечать, потому что в этот момент боролась с позывом тошноты. Всё-таки ритуал возвращения Тени занимал уйму сил.

– Можно мне воды? – попросила тихо.

Мне в ту же секунду со всех стороны протянули сразу десять стаканов воды. Взяла ближайшие два и выпила залпом, чувствуя, как потихоньку проходит головокружение. Даже на ноги снова смогла встать. Вокруг Кейджа уже хлопотали лекари, они закончат начатое мной. Я пока была не способна продолжить колдовать. Слишком много сил потратила на ритуал.

– Что здесь происходит? – раздался холодный голос за моей спиной.

Я обернулась. В нашу сторону спешно шел паренек, который бегал «за помощью», а впереди него хищным ястребом широко вышагивал Морис. И он глаз с меня не сводил.

Морис хмуро переводил взгляд с Кейджа, который пока еще не осознавал происходящее, на меня.

– Вы опять что-то натворили, мисс Габруа?

Я возмущенно фыркнула.

Ну почему сразу я, а? Нет, ну понимаю, конечно, что я плоховато себя зарекомендовала с утра пораньше, но по-моему, сейчас я вполне искупила свою вину, вернув инквизитора к жизни.

– Господин Сивронский умер несколько минут назад, мистер Кларксон! – сказал Сэм, вытянувшись по струнке.

Забавно было смотреть на пожилого дядечку, с трепетом и некоторым страхом смотрящего сейчас на молодого инквизитора. Интересно, кто такой этот мой куратор, что на него даже почтенные старцы с сильной аурой так восхищённо смотрят?

– Умер? – вздернул Морис брови и скептично глянул на Кейджа. – Сейчас он вполне живой и бодрый.

– Это мисс Габруа его воскресила, мистер Кларксон!

– В смысле? – он смерил меня недоверчивым взглядом, который я выдержала стоически.

Да, господин инквизитор, я умею не только губы и ногти красить. Не ожидали?

Сэм без умолку тараторил с восхищением, рассказывая о том, что тут сейчас происходило. И чем больше он говорил, тем больше Морис хмурился.

– И даже в обморок не грохнулась, что ли? – протянул, оглядывая меня с головы до ног и явно сканируя мою изрядно потрёпанную ауру. – Хм… Ну ладно. Допустим, вы не так уж бесполезны.

Я только молча возвела глаза к потолку.

Ну конечно! Признать свою неправоту он, разумеется, не сможет, да еще и при всех.

Морис тем временем допрашивал Сэма обо всех подробностях.

– Какие были симптомы?

– Никаких, мистер Кларксон.

– Снова внезапная смерть?

– Как и во всех предыдущих случаях. Ни ранений, ничего.

– На самом деле… – начало было я, но Морис взмахнул рукой, давая мне знак умолкнуть.

– Помолчите, мисс Габруа, я думаю.

Думает он, пф-ф-ф.

Инквизиторы тараторили со всех сторон, высказывая предположения и задавая вопросы друг другу, и во всем этом гвалте никто не хотел меня слушать.

– Мисс Габруа, – в очередной раз не дал мне высказаться Морис. – Вам повезло каким-то чудом поставить на ноги Кейджа, вы, безусловно, молодец, но вряд ли вы сможете…

– Да етить-колотить! – воскликнула я очень громко, возмущённо топнув ногой и сжав руки в кулаки. – Если я на шпильках, в юбке и с розовым маникюром, это не значит, что у меня нет мозгов! Это всего лишь значит, что я много времени уделяю внешнему виду! Но это лично мое, не касающееся вас дело. А вас должно касаться только то, что я хочу вам сказать!

– И что же вы хотите сказать, мисс Габруа? – таким холодным ироничным тоном.

И снова этот пронизывающий взгляд серых глаз с вертикальным зрачком. Но я заставила себя смотреть прямо, не мигая.

– Я точно знаю, отчего умер Кейдж, – сказала твердо. – И, видимо, все предыдущие жертвы, если их смерти выглядели точно так же.




Глава 7. Охота на Тени


– Оу, да ладно? – насмешливым тоном спросил Морис. – Генеральный Штаб стоит на ушах несколько недель, задействованы все поисковые отряды, никто ничего пока понять не может. Я лично занимаюсь проблемой с особым упорством, посвящая этому львиную долю времени, и все без толку. А вы вот так приходите и сходу заявляете, что все поняли? Смело, что тут скажешь.

– Ну, видимо, во всем Генеральном Штабе нет ни одного теневика, – хмыкнула я.

– Кого?

– Вы бы всё-таки почитали мою ведомость, чтобы ознакомиться с комментариями приемной комиссии, – издевательским тоном протянула я. – А то негоже как-то куратору не знать о сильных сторонах своих же стажеров. Непрофессионально как-то.

Со всех сторон послышались сдержанные смешки, а Морис явственно скрипнул зубами, яростно сощурившись.

– Вы забываетесь, мисс Габруа. Следите за своим языком. Так что случилось с Сивронским? Я не вижу на нем никаких следов нападения или чего-либо еще, за что можно было бы зацепиться.

Вместо ответа я сняла свои очки и протянула их куратору. Он изящно изогнул бровь.

– У меня нет проблем со зрением, мисс Габруа.

– У меня тоже, – хмыкнула я. – Очки не зрение исправляют.

– А что тогда?

– Очки многофункциональны, но сейчас для вас важен тот факт, что они позволяют увидеть некоторые вещи, принадлежащие изнанке мира.

– Чего?..

– Просто сами посмотрите, и все поймете.

Морис скептично скривился, но очки все же взял, нацепил на себя и уставился на Кейджа.

Куратор ужасно нелепо смотрелся в моих круглых очках на пол лица, на дужках которых были изображены бабочки. Кажется, это не только меня рассмешило, но и других инквизиторов, судя по их сдержанным улыбкам.

А вот Морис больше не улыбался. Он вообще был хмурый и крайне сосредоточенный. Присел на корточки рядом с Кейджем и задумчиво прочертил пальцем по его шее. Недоверчиво снял очки, посмотрел на шею без них, потом снова нацепил на себя очки.

Я понимала его недоумение. Я-то и без очков все распрекрасно видела, так как я теневик, а вот Морис только в них мог увидеть светящиеся ярким фиолетовым цветом круги и точки с зазубренными краями на шее и затылке Кейджа. Как будто кто-то или что-то совсем недавно в эту шею впивалось острыми зубами.

– Что это? – недоуменно спросил Морис. – Впервые такое вижу.

– О, господин куратор чего-то изволит не знать? – не удержалась я от насмешки.

Морис глянул на меня исподлобья таким тяжёлым взглядом, что шутить разом перехотелось.

– Вы не выпендривайтесь, мисс Габруа, а выкладывайте как есть, дело-то общее. Что с Кейджем произошло?

– У него украли Тень, – пожала я плечами.

– Чего украли?..

– Тень, – повторила я. – Так теневики называют способность мага удерживать в себе магическую Искру. Искра без Тени исчезает моментально, а вместе с ней уходит и телесность.

У Мориса было такое выражение лица, будто он имеет дело с сумасшедшим, который внезапно заговорил на другом, неизвестном ему языке.

– Какие еще теневики?

– Жители города Теней и их потомки. Вроде меня, – развела я руками.

– Почему я никогда об этом не слышал?

– Потому что ты не можешь знать все на свете, Морис, – лениво протянул чей-то холодный голос.

Я обернулась и увидела, как инквизиторы спешно расступаются перед высоким мужчиной с короткими светлыми волосами и очень светлыми серыми глазами. Лицо худое, черты лица острые, а аура верховного мага такая давящая, что от него невольно хотелось отойти в сторонку.

Вспомнила, что этот мужчина был вчера в приемной комиссии. Он был немногословен, больше слушал, но долго буравил меня странным остекленевшим взглядом.

– Город Теней – это малоизученное нами измерение различных духов, – сказал мужчина, присев около Кейджа на корточки. – Малоизученное, потому что человеку туда не попасть никаким образом. Точнее, попасть можно – но только в специальном волшебном сновидении или посмертно. Если Тень туда утащат. Я правильно говорю, мисс Габруа?

Он вопросительно глянул на меня, и я утвердительно кивнула.

– Но обратный ход Тени открыт только первые несколько минут после смерти, – пояснила на всякий случай. – Потом канал закрывается, и уже ничего не сделать. Чем меньше времени прошло с момента кражи Тени, тем выше вероятность ее вернуть. Если промедлить, то все усилия могут оказаться тщетными.

Сероглазый мужчина кивнул. Он закончил осмотр Кейджа и явно остался доволен результатами осмотра.

– Отличная работа, мисс Габруа. Я правильно понимаю, что вы заодно поставили защиту на мистера Сивронского от повторного нападения похитителей Теней?

– Да, печать Денгера, – я указала на руну, складывающуюся в сложный рисунок, появившуюся на запястье Кейджа. – Завтра она станет невидимой, но продолжит защищать от хищных Одиноких Теней. Это нестираемая печать, она будет защищать очень качественно.

– Возможно ли поставить такие печати на людей заранее, в качестве профилактики, так сказать?

Я печально покачала головой.

– Она закрепляется только в момент возвращения Тени.

– Я так и думал, но не мог не спросить. Жаль, конечно, это было бы прекрасно, но нет так нет… В любом случае, проблему надо решать глобально и рубить на корню.

– О каких Одиноких Тенях идет речь? – хмуро спросил Морис. – Я не понимаю…

По его тону было заметно, что он терпеть не может что-то не знать и не понимать. Привык, небось, быть самым умным и все контролировать, а тут так красиво сел в лужу.

– Вот это ты и узнаешь от мисс Габруа. Будь любезен, уделяй сейчас в своем графике хотя бы час ежедневно, чтобы узнать как можно больше информации про мир Теней и все запротоколировать, – сероглазый мужчина говорил спокойно и почти что ласково, но это все равно звучало жестким приказом. – До недавних пор нам некого было даже расспрашивать о таких вещах, потомков мира Теней среди нас живет крайне мало, считанные единицы. А уж потомков, способных стать достойным инквизитором, – и подавно. Нам очень повезло, что мисс Габруа не понаслышке знает о мире Теней. Большая удача, что она теперь с нами.

На лице Мориса было написано все, что он думает о такой удаче. Впрочем, не могу его винить, сама разделяла его эмоции, хотя свое лицо сейчас старалась держать нейтральным.

– Поставь сейчас сотрудничество с мисс Габруа в приоритете своих задач, – продолжал командовать мужчина. – Чем больше мы узнаем об этом мире Теней, тем быстрее сообразим, кто и зачем так нападает именно на инквизиторов, и как это остановить.

– Как скажете, мистер Кларксон, – ядовито произнес Морис.

О, а это тот самый «К. Эрик», который определил меня в группу Мориса, получается?

Я с интересом уставилась на него, но мужчина явно сказал, что хотел, и поспешил покинуть тренировочный зал.

– Что ж, мисс Габруа, – обратился ко мне Морис с таким видом, будто каждое слово давалось ему с трудом. – Раз такое дело, то придется нам с вами беседовать каждый вечер до тех пор, пока не разберёмся со всем этим. Зайдёте ко мне сегодня после ужина, около семи.

– Как скажете, господин инквизитор. А пока что верните, пожалуйста, мои очки.

Морис хмуро уставился на протянутую ладонь.

– А это нормально, что вы стали слегка полупрозрачной?

– Вполне, – улыбнулась я через силу. – Именно поэтому верните мне мои очки.

Я нацепила на себя очки и вздохнула с облегчением. С удовольствием пошевелила пальцами, быстро вернувшими себе плотную телесность.

Стараясь со спокойным видом игнорировать очень тяжелый взгляд Мориса, сухо произнесла:

– Что ж, если я прямо сейчас не нужна, то с вашего позволения отойду в обеденный зал. Я потратила много сил, мне нужно восстановиться.

– Разумеется, сейчас можете быть свободны. Буду ждать вас в семь в своем кабинете. Не люблю опоздавших, так что будьте вовремя.

– Буду. А вы почитайте всё-таки на досуге моё досье.

– Да уж не сомневайтесь, теперь я его изучу вдоль и поперек, – процедил Морис сквозь зубы.

Я кивнула, сдерживая самодовольную улыбку, и направилась в сторону обеденного зала. Меня немного шатало от слабости, но на каблуках я стояла твердо.

Что ж, теперь мне во всяком случае понятно, почему меня определили в группу стажёров к Морису. Кажется, без моей помощи похитителей Теней не найдут, и сами передохнут тут, как мухи, пока искать будут.




Глава 8. На старт, внимание, марш!


Я рассчитывала спокойно и плотно поесть, набраться сил да передохнуть в тишине, но как бы не так.

Мои юные коллеги из группы ноль-ноль-девять облепили меня со всех сторон и тараторили без умолку, так что с тишиной я распрощалась сразу же. Ну, зато ребята решили накормить меня на убой. Я даже разобраться не успела, где и как брать еду в обеденном зале, как Дейв с Роджером уже принесли мне сразу несколько блюд, а Ханна поставила передо мной целый кувшин воды с лимоном. К нему я и приложилась в первую очередь, потому что пить после обряда возвращения Тени хотелось зверски. Впрочем, как и есть.

– Фло, как ты это сделала? – с горящими глазами спрашивал меня Роджер. – Как ты Кейджа с того света вернула? Я не слышал о таком некромантском обряде.

– Это не совсем некромантский обряд, – произнесла я с набитым ртом. – Ну точнее, некромантский, так как воскрешающий. Но воскрешающий через привязку Тени обратно к телу, потому это все же немного из другой сферы, смежной. Теневой.

– Что это за Тени такие?

– Ой, дайте поесть девушке, ну в самом деле, – вмешалась Ханна, заботливо подсовывая мне очередной бутерброд с ветчиной и подливая воды с лимоном в стакан. – Вы на ауру ее гляньте, она сильно истощена.

Я благодарно улыбнулась рыжеволосой девушке и кивнула.

– Пока я ем, можете рассказать мне подробнее, что именно тут в Генеральном Штабе творится? Много тут таких жертв было?

– Много, – мрачно кивнула Ханна. – Уже на протяжении трех месяцев среди инквизиторов какая-то чума началась: то и дело кто-нибудь падает замертво, без признаков нападения. Ни ран, ни отпечатков магических аур, ничего. Просто мгновенная смерть и потухшая магическая Искра. Но так ведь не бывает! Искра если и гаснет, то либо от насильственного изъятия, либо из-за тяжелой болезни, но тогда это длительный процесс. А следов насильственного изъятия тут никто не видит…

– А почему об этом ничего не слышно в городе?

– Так информацию держат в секрете, чтобы лишнюю панику не наводить. Шутка ли – два десятка внезапных смертей непонятно от чего? Так себе реклама для новобранцев.

– Да уж, – невесело усмехнулась я, придвигая к себе миску с салатом. – Но работа в инквизиции вообще – штука опасная. Любой, кто сюда идёт должен понимать, что каждый день может стать последним. Слушай, а какие именно инквизиторы погибли? Руководящий состав или не только?

– Да все подряд, – пожала плечами Ханна. – Если ты имеешь в виду какие-то особые критерии, то их пока не нашли. И руководящие должности, и служащие младшего звена… Никакой взаимосвязи нет. Или ты все же думаешь, что есть?

– Наверняка. Надо бы мне глянуть записи в архивах, есть у нас туда доступ?

– К личным делам-то? Хм, не уверена… Но можно попробовать разузнать. Хочешь прямо сейчас туда пойти?

– Ну а чего зря откладывать? – я встала из-за стола, чувствуя себя намного лучше. – Вдруг повезет, дела выдадут, и я сразу смогу что-то сопоставить. Может, тут не хватает именно опыта теневика, чтобы что-то заметить.

Однако, нам не повезло. Мы спустились с Ханной в архив, но нас тут же развернули со словами «стажерам вход только по пропуску куратора».

– Ясно, – вздохнула я, оттаскивая от входа в архив возмущенную и очень темпераментную Ханну. – Ну ничего, сегодня все равно мне предстоит общаться с куратором, думаю, он согласится выдать мне пропуск.

– Не факт, – вздохнула Ханна. – Мистер Кларксон не так прост, каким кажется. И вредный до жути. Если ему кто-то не нравится, он очень любит вставлять палки в колеса. А мне показалось, что он на тебя смотрел очень косо… Или мне показалось?

– Увы, нет, не показалось, – тяжело вздохнула я, потирая гудящие виски. – И мы с ним, хм… Не сошлись характерами, в общем. Из-за… Небольшого недоразумения.

– Опоздала, что ли? – хмыкнула Ханна.

Я неопределенно подернула плечом. Вроде и не отрицаю, а вроде и не ответила утвердительно. Ну не рассказывать же, что я случайно накосячила с сывороткой Фелкуса, и меня чуть не уложили на кураторский стол. Случайно, конечно же.

– Он опоздавших терпеть не может, – Ханна возвела глаза к потолку. – Выносит мозг, по-моему, просто развлечения ради. Тяжелый у него характер. Но как специалист он очень крутой.

Я скептично хмыкнула. У меня о Морисе пока что складывалось не самое лучшее впечатление. По мне, так он тот еще оболтус и на руководящую роль в Штабе никак не годился. Впрочем, в деле я его и не видела, поэтому объективно судить не могла, конечно. Просто на меня такое сильное впечатление произвела его чудесная спальня и эти поползновения в мою сторону (пусть и вызванные испорченной сывороткой Фелкуса), что мне сложно было смотреть на Мориса как на своего руководителя. Ну как можно спокойно работать под начальством того, кого мысленно видишь в красной спальне с плеткой в руках, надвигающегося на тебя?

Новости по Генеральному Штабу разносились даже быстрее, чем по академии магии, поэтому в течение дня ко мне то и дело подходили разные инквизиторы, чтобы познакомиться и попытаться вызнать подробности «чудесного воскрешения» Сивронского.

– Такая утрата была бы для нас, если бы не ваш талант, мисс, – горячо говорил мне мужчина средних лет, имя которого я не запомнила. – Без Кейджа отдел быстрого реагирования осиротел бы!..

Ближе к вечеру и сам Кейдж подошел. Он выглядел уже вполне сносно, но был чрезвычайно взволнован и рассыпался в бесконечных комплиментах. Даже ручку мне умудрился поцеловать, я с трудом ее выдрала из загребущих лапок.

– Кажется, теперь я обязан вам жизнью, о прекрасная Флора.

– Да ничем вы не обязаны, – улыбнулась устало. – Я просто знала, как вас спасти, и сделала что могла. Мы ведь теперь коллеги, как же мне пройти мимо такой беды?

– Мы можем быть не только коллегами, – глубокомысленно произнёс Кейдж с лукавым прищуром.

– От вас еще попахивает смертью, господин Сивронский, – подмигнула я инквизитору. – Вы для начала избавьтесь от этого запаха с душком, а потом уже приставайте к юным стажерам, ага?

Кейдж тут же скис и проводил меня тоскливым взглядом.

А я отправилась дальше изучать здание Штаба, раз уж сегодня у меня был такой свободный день.

Здесь каждый этаж был посвящен той или иной области магии. Стихийная магия, темная и светлая магия, тут все было оборудовано для различных тренировок, испытаний, наблюдений. Также отдельный этаж занимала лаборатория и целых два этажа – лечебница, где лечили не только пострадавших инквизиторов, но и любых других граждан, которые пострадали от особо опасной нежити, и за которыми требовался специальный уход.

Здесь также была лечебница для некоторых редких видов животных, которые могли быть полезны в деле. В этом отделе я конкретно так застряла, провозившись с очаровательными котятами. С виду – самых обычных и милых пушистых комочков, с одним маленьким таким недостатком – они были огнедышащие. Какой-то юный экспериментатор в одной академии решил скрестить генетически кошек и саламандру, чтобы посмотреть, что получится. Получилось такое вот огненно-пушистое нечто, бесконечно милое и бесконечно опасное. Юный экспериментатор был наказан за такую самодеятельность, ну а результат его эксперимента изъяли и пока что наблюдали с интересом: насколько опасны эти котятки? А можно ли их как-то приручить? А какими еще свойствами они обладают, помимо огненного дыхания? Можно ли это как-то использовать в деле?

В общем, котят только пару дней назад доставили в Генеральный Штаб, и им предстояло провести тут несколько недель под строгим надзором инквизиторов.

Здесь работали очень серьезные и вдумчивые волшебники и волшебницы. С одной из них – Лилиан – я разговорилась и в итоге подключалась к ней в работу, помогая тестировать разные виды магии на котятах. Любопытным оказалось то, что при воздействии ледяной магии огненное дыхание котят застывало как будто бы металлической субстанцией.

От увлекательного занятия меня отвлек шум в коридоре. Выглянула туда и чуть было не оказалась снесена с ног бегущими лаборантами, которые пытались отловить маленьких летающих животных.

– Хлерби! Осторожно, хлерби вырвались из клетки! – оглушительно орал рыжий веснушчатый паренек. – Всем закрыть двери на замок!

Лилиан, услышав это, тут же захлопнула дверь в свой кабинет, да вот только я осталась снаружи.

Хлерби – это жители северных болот. Нечто среднее между маленькими крылатыми человечками и кроликами. Эдакие пушистые ушастые комочки с большими передними зубами. Хлерби в целом безобидные, не ядовитые, на людей не нападают. Вот только мороки от них – жуть! Хулиганистые донельзя, хлерби постоянно шалили, переворачивали все вверх дном. Летали они очень быстро, за такими попробуй угонись.

И сейчас целая стайка хлерби летела в мою сторону.

Одна такая мелкая пакость внезапно вырвала сумочку из моих рук.

– Эй! Ты что делаешь? Верни, тварь!

Я хотела было пульнуть парализующие чары в летающего хулигана, как меня остановил вопль одного лаборанта:

– Нет, мисс, ни в коем случае не применяйте заклинания на хлерби!! Это экспериментальные боевые образцы, еще не доработаны, они от чужих заклинаний начинают самовоспламеняться!

Час от часу не легче.

Я погналась за хлерби, надеясь врукопашную отобрать свою сумочку. Если надо – вцеплюсь зубами и буду драться. Мне моя миниатюрная сумочка дорога, как памятный подарок от покойного отца, в конце концов.

– Стой! А ну стой, гад летящий!

Хлерби показал длинный раздвоенный язык и со свистом ринулся в холл лаборатории, заполненный в этот час инквизиторами. Я ругнулась и попробовала подпрыгнуть, чтобы выбить сумку. Есть!

Смогла дотянуться до лямки и дёрнула ее на себя, вырывая сумку из цепких лапок хлерби. Тварь обиженно взвизгнула и улетела в другой конец холла, где ее наконец кто-то перехватил. Но мне сейчас было немного не до разбушевавшегося зверинца.

Все бы ничего, но сумка оказалась открыта и перевернулась вверх дном, всё рассыпалось по полу, и я второй раз за день принялась запихивать содержимое обратно. Как можно быстрее, пока все увлечены хлерби и не видят, что именно за блестящие упаковки вывалились пачкой из недр женской сумочки.

Нет, всё-таки надо серьёзно поговорить с мамой.

– Ай!

Я отдёрнула руку и возмущенно уставилась на капельку крови на пальце. Порезалась острым стеклянным осколком. И откуда он взялся?..

Причина нашлась сразу же: флакон с сывороткой Фелкуса разбился и разлился. Пока пыталась убрать все это дело, вся перемазалась в сыворотке и обратила внимание на то, что в холле царит какая-то подозрительная тишина.

Подняла голову и увидела, что взгляды абсолютно всех мужчин в холле были направлены на меня, и их глаза горели нехорошим таким огнем. Такой огонёк я уже видела сегодня в глазах у Мориса, одурманенного действием ароматных паров.

Вот только Морис был одурманен парой капелек, которые я мазнула на шее, а сейчас я была измазана доброй половиной флакона.

Ой-ёй…

Я нервно сглотнула, сгребая осколки флакона и осторожно пятясь к выходу из холла.

– Эй, ребят, вы как? Все в порядке? – спросила надтреснутым голосом.

Мне никто не ответил. Только мой коллега Дейв, тоже оказавшийся в этот час в холле, шагнул ко мне, протягивая вперед руки, таращась на меня сверкающим взглядом и протяжно так выдыхая:

– Фло-о-о…

Вашу ж мать.

Я развернулась на каблуках и побежала по коридору со всех ног.




Глава 9. Ромашка


Что вы знаете о спринтерских забегах?

Так вот, вы ничего о них не знаете, если никогда не убегали на шпильках от толпы поехавших крышей мужиков. По кафелю. По лестницам и с препятствиями в виде вырвавшихся на свободу огнедышащих котят и суматошных хлерби, пытающихся стащить с меня очки.

Мчась по коридорам и слыша за собой топот десятков пар ног и протяжные подвывания «Фло-о-о!..», я вспоминала о том, что мне рассказывали о Генеральном Штабе.

Я много слышала о том, что в Штабе раньше был бардак, но лет пять назад тут появился некто, кто быстро навел в рядах порядок и жёстко всех застроил. И если раньше инквизиторы часто вызывали смешки из-за своей неорганизованности, то все эти шуточки давно покрылись толстым слоем пыли. Сейчас даже рядовой инквизитор был примером для тысяч юных волшебников, да и отбор сюда ужесточили. Больше не брали кого попало, теперь при выборе руководствовались строгим рядом критериев, и пройти приёмную комиссию стало сложнее.

Однако обстановка сегодняшнего дня вызывала у меня нервный тик. Есть у меня подозрение, что я устроилась на стажировку в дурдом… Ну ладно-ладно, допустим, я сама положила начало всем странностям. Но все равно… Все равно!!

Топот тяжелых мужских ног за мной не утихал. Чего им от меня надо-то, а?!

Воображение успешно подкидывало картинки, что именно от меня может понадобиться толпе мужчин с горящими глазами, и придавало ускорения. Я уже устала бегать и надо было срочно где-то скрыться, а я еще даже не знала четко, где находится моя спальня, лишь примерно понимала направление. Проклятье…

Впереди замаячил открытый лифт, и я влетела в него со скоростью пули, сбив кого-то с ног. Так и полетела плашмя на пол вместе с человеком, едва не впечатавшись губами в его шею.

– Простите, простите! – затараторила, быстро поднимаясь на ноги и помогая человеку подняться. – Я такая неуклюжая, простите, я случайно…

Тут только разглядела, что человеком был не кто-либо, а Морис. Который гневно смотрел на меня, явно желая испепелить взглядом. Он придерживался за голову, которой хорошенько приложился об пол, а в другой его руке было мое досье, которое, он, видимо, читал, пока я не влетела в лифт.

– Прошу прощения, господин инквизитор, это недоразумение, – я поправила очки на переносице и судорожно нажала на кнопку закрытия дверок лифта.

Морис, однако, уже поднялся и стукнул кулаком по другой кнопке, открывающей дверцы.

– Я с вами в одном лифте больше не поеду. Будьте любезны выйти и прогуляться ножками по лестнице.

– Это не представляется возможным, мистер Кларксон, – криво улыбнулась я, нервно поглядывая в конец коридора, откуда слышался нарастающий гул. – Мне срочно нужно смыться с этого этажа, а по лестницам я уже набегалась. Телепортация в здании Штаба, к сожалению, запрещена. Так что пройтись по лестнице сейчас придется вам, вы уж меня извините.

– Не извиняю. Я ехал на лифте и поеду на нем дальше.

– Ну раз вы такой принципиальный, давайте скорее поедем вместе.

Я снова нервно тыкнула в кнопку, но Морис опять открыл дверцы.

– Что еще вы успели натворить? И почему от вас так… вкусно… пахнет…

Он с шумом втянул носом воздух, и его зрачки вмиг стали вертикальными. А ноздри подозрительно гневно раздулись.

– Что, опять?! – воскликнул он, зажав себе нос рукой. – На кой вы на себя вылили эту гадость?! Вам первого раза не хватило, что ли?!

– Это не я, честно! Флакон с сывороткой разбился и пролился на меня. Вот, это все хлерби виноваты, они раскидали мои вещи, – пожаловалась я, показывая осколки флакона. – И дайте мне уже скрыться с этого этажа, ну быстрее же!

Морис открыл было рот, чтобы возмутиться, но вдруг замер, медленно развернулся на гул и подозрительно уставился на толпу крайне воодушевленных мужчин, появившуюся в конце коридора.

– А это кто там бежит? И почему именно сюда? – спросил куратор с опаской.

– Полагаю, что за мной.

– Где именно вы разбили флакон, милейшая?

– В холле лаборантской, – ответила шепотом.

Морис застонал, но отнюдь не от удовольствия, и сам нажал кнопку лифта, чтобы он скорее закрылся.

– А почему вы не сделали это прямо в тренировочном зале? Там больше мужчин околачивается обычно!

– Да случайно я, сказала же!.. Все претензии – к вашим лаборантам, которые выпустили хлерби из клеток!..

– О, не переживайте, я им обязательно устрою разбор полетов, – произнес Морис таким тоном, что мне стало жалко лаборантов.

– Господин инквизитор, вы не на тот этаж нажали. Я хотела спуститься в спальный блок.

– Чтобы вас там настигла эта бегущая толпа? Да вы до душа дойти не успеете, как они проломят дверь вашей спальни в общежитии, мисс Габруа! А пока бежите, подцепите своим флёром сыворотки ещё пару десятков желающих вас окучить.

– Я не грядка, чтобы меня окучивать!!

– Ну это вы так думаете. Попробуете это объяснить тем, кто за вами бежит, – процедил Морис сквозь зубы.

Он подхватил меня под локоток и с силой потащил по коридору в сторону уже знакомой мне двери.

– Хей, зачем вы тащите меня в свой кабинет? – я попыталась упереться и остаться в лифте.

Дохлый номер. Морис был сильным и тащил меня тараном. От такого не убежишь.

– Чтобы спасти вас, спрятав от этой толпы. В мой кабинет никто без меня пробраться не сможет.

– Я вас боюсь, – сказала честно, едва поспевая за куратором и слыша приближающийся топот ног по лестнице.

Морис нехорошо усмехнулся и покачал головой.

– А толпы не боишься?

– Я не думаю, что толпа страшнее вас, господин инквизитор.

– Да ну? Знаешь, что такое ромашка?

– Полевой цветок? – с надеждой спросила я.

– Это если он в поле растет. А если этот «цветок» вырастет в Генеральном Штабе и среди кучи голодных мужиков вдруг окажется? То во что превращается «ромашка»? – с непередаваемой интонацией спросил Морис, ускорившись, когда топот мужских ног раздался уже за поворотом позади нас.

– Позвольте узнать, а в каком смысле – голодных?

– А вот и узнаешь, в каком именно смысле, если сейчас же от бегущей сюда толпы не скроешься, – прошипел Морис, буквально впихивая меня в свой кабинет, быстро захлопывая дверь и колдуя над ее замками.

– Я не уверена, что эта толпа опаснее вас, господин инквизитор! – сказала, пытаясь вырваться из цепкой хватки Мориса, но тот продолжал удерживать меня одной рукой и зачем-то притянул к себе ближе.

– Я хотя бы один!

– Вы сейчас надышитесь и будете за десятерых!

– Постараюсь дышать как можно реже.

– У них хотя бы нет плетки! – в отчаянии воскликнула я, пытаясь отодвинуться от Мориса.

Тот прыснул от смеха.

– Поверь, плетка – это самое безобидное, что есть в моем арсенале.

– Можно я вам на слово поверю? Проверять как-то не хочется.

– Уверена? Ты многое теряешь…

Я бессильно зарычала и вздрогнула, когда на дверь посыпалась череда ударов. Кто-то явно ломился в кабинет. Очень много кто ломился. Благо дверь твердо держала оборону.

– С каких это пор мы перешли на «ты»? Отпустите меня, господин инквизитор! И не надо меня лапать!

– Я вас не лапаю!

– А что ваша рука сейчас делает на моих бедрах?

– Я пытаюсь не лапать, дилмон вас раздень!.. То есть – раздери! Проклятье! – Морис хлопнул себе рукой по лицу, стиснул зубы и, не глядя на меня, указал рукой в сторону своей спальни. – В душ. Сейчас же. Быстрее!

– Что, опять?

– Мне за ручку вас отвести? Может, еще и помыть самому? – рыкнул Морис в опасной близости от моих губ. – Как вам такая идея?

– Она мне н-не нравится, – пролепетала, нервно облизнув губы и замерев на месте от какого-то непонятного страха.

– Да? Почему же? – шепнул Морис. – Мне вот она очень нравится. Что делать будем?

– Слушать голос разума?

– Голос разума говорит мне вышвырнуть вас из инквизиции немедленно. Будем его слушать?

– Какой-то у вас неправильный голос разума! – я всё-таки вырвалась из его хватки и попятилась к двери в спальню Мориса.

– А у вас все какое-то неправильное, – угрожающе двинулся он на меня. – Вы не находите?

– Не нахожу, – буркнула я и скрылась за дверью за секунду до того, как за мной влетел бы Морис.

Запершись, бегом двинулась в душ и отмывалась очень долго, тщательно. С поиском полотенца в этот раз проблем не возникло, но любопытство так и тянуло разглядеть поближе, что ж там за непонятные мне приспособления стояли на полочке около полотенец.

Цыц, Фло! Тебя это не касается.

С грохотом захлопнула дверцу и устало прижалась лбом к зеркальной поверхности. Сумасшедший день какой-то.

Приведя себя в относительный порядок, осторожно выползла из душа и спальни.

Морис расхаживал по своему кабинету взад-вперед. Хмурый и нервный. Завидев меня, он произнес иронично:

– Вас не смущает, что за день вы дважды пользовались моим душем?

– По вашему же настоятельному требованию, прошу заметить. Я всего лишь следую указам своего куратора. Вас это не смущает?

– Да-а-а!.. – протяжно выдохнул Морис со сверкающими глазами, но тут же зло мотнул головой. – То есть… Нет!! Я, кажется, того… надышался.

Он тяжело оперся руками о столешницу, дыша тяжело и рвано, как после длительного бега.

– Слишком большая концентрация активных веществ в сыворотке… Сильный перебор. Свежий воздух не помогает, хотя должен был. Какая у вас была оценка по зельеварению, мисс Габруа?

– Вы, кажется, смотрели мое досье и могли видеть, что диплом у меня с отличием.

– В том-то и дело. Но у меня закралось подозрение, что вы эти оценки выклянчили, строя глазки и сверкая шикарными ножками.

– А они у меня шикарные? – не удержалась от уточнения.

– О да, – выдохнул Морис, кинув алчный взгляд на мои ноги и тут же скрипнул зубами. – То есть… Короче! – он стукнул кулаком по столу. – Зелье будет выветриваться несколько часов. Не могу выставить вас из кабинета, потому что там на вас накинутся инквизиторы. Это… будет безответственно с моей стороны.

Я нервно сглотнула.

– И… Что вы предлагаете?

Морис кинул беглый взгляд на часы.

– Уже вечер. По идее, нам сейчас с вами как раз следует начать обсуждение всех этих похищенных Теней, но я пока могу думать только о похищенном самообладании, вы уж меня поймите. Телепортация в Штабе не работает, во избежание проникновения врагов. Сигать через окно тоже не вариант. Придется вам спать тут.

Чего?!

Думаю, у меня сейчас глаза были размером с блюдце.

– Я не буду спать в вашей комнате!!

– Я и не предлагаю, – фыркнул Морис. – Там буду спать я. А вы как-нибудь устроитесь здесь, прямо в кабинете.

– Как-то это не очень благородно с вашей стороны звучит, – теперь уже я фыркнула возмущенно. – Могли бы хоть для приличия предложить мне устроиться на вашей кровати.

– Дело не в благородстве, – вздохнул Морис, потирая виски. – В спальне есть крепкие антимагические наручники, которые расстегнуть может только тот, кто их застегнул, так уж они зачарованы мной.

Я с опаской покосилась на куратора.

– Это вы к чему, боюсь спросить?

Морис как-то резко оказался рядом со мной и потянул меня за руку в свою адовую алую спальню. Вот, если подумать, у нее даже цвета были адовые! Черно-алое помещение, не оставляющее надежд на спокойный сон. Вообще ни на что не оставляющее надежд. Оставь одежду всяк сюда входящий, черт возьми.

Попыталась упереться в косяк, но Морис буквально отодрал меня от него, уверено ведя к кровати.

– Вы зачем меня сюда тащите?!

Морис дотащил меня до самой кровати и уверенно так произнес:

– Пристегни меня.

– Чего?!

У меня аж очки перекосило. Я придержала их дрожащей рукой.

– Пристегни меня, – повторил Морис с убийственной серьезностью. – Я не смогу пошевелиться и не буду лезть к тебе. Ты будешь в безопасности, устроишься в моем кабинете на кресле. Не бог весть что, но лучше, чем ничего. Наколдуй себе кровать, если можешь и хочешь. Я сейчас соображаю все меньше, так что на мою помощь не рассчитывай.

Было не похоже на то, что он шутит.

– Вы… серьезно? – спросила шепотом.

– Абсолютно.

Я вытаращилась на красноречиво свисающие на цепях наручники с ремнями из мягкой кожи. Качнула головой. Один только вид этих вещиц вызывал у меня оторопь.

– Мне не нравится идея сковывать этими штуками своего же куратора в первый же день своей стажировки.

– А как тебе нравится идея самой оказаться скованной?

– Н-не очень…

– М-м-м, твой голос звучит неуверенно…

– Это от страха!!

– Или от предвкушения? – хитро сощурился Морис, но его улыбка тут же скисла. – Связывай давай.

– Да зачем, господи?! – шарахнулась я к стене. – Чтобы вы точно метлой меня погнали из Штаба?

– Не погоню. Вынужден буду тебя оставить как минимум до тех пор, пока не поможешь с жертвами от этих невнятных Теней разобраться.

– Спасибо, успокоили! – фыркнула я. – Но что, если…

– Флора, чтоб тебя!!

Морис стукнул кулаком по стене рядом со мной и склонился низко, заглядывая в глаза.

– Либо прямо сейчас пристегиваешь ты меня, либо я – тебя, – произнес он тихим вкрадчивым голосом. – Но тогда за последствия не ручаюсь и снимаю с себя всю ответственность за дальнейшие события. Выбирай.



***



– Крепче, крепче ремни затягивай. Да кто ж так затягивает? Нет, еще на одно деление. Ну смелее же! И быстрее! Всему тебя учить надо…

– Как-то я себе не так представляла свой первый день стажировки, – бормотала я, трясущимися руками защелкивая последний наручник. – Чему-то не тому я учусь.

Морис прыснул от смеха и устало откинулся на подушки, прикрыв глаза.

– Знания всякие важны, знания всякие нужны. Глядишь, еще понадобится.

– Где, стесняюсь спросить? Демонов к кровати приковывать?

– Типа того, – вздохнул Морис и кивнул в сторону прикроватной тумбочки. – Загляни в верхний ящик, достань то, что там лежит. Верхний, а не нижний! Ну чего ты там зависла?

А зависла я, открыв случайно нижний ящик и увидев, что он буквально доверху был забит блестящими квадратными упаковками с изображением кролика.

– Вы там надолго зависли, мисс Габруа?

– Надолго. У меня культурный шок.

– От чего конкретно?

– От количества.

Морис снова прыснул от смеха.

– Ой, да ладно вам, милейшая. В вашей сумочке, между прочим, несколько точно таких же валяется. Или это у вас годовой запас?

– Да не мое это, я же уже сказала! – огрызнулась, нервно задвигая нижний ящичек и выдвигая верхний. – Мне не нужно. Это мама подкинула, пока я не видела.

– Какая чудесная, внимательная, заботливая женщина, – Мориса прямо-таки распирало от сдерживаемого хохота. – А вам прямо-таки не нужно?

– Мне это вообще ни к чему.

Морис смерил меня каким-то подозрительным взглядом.

– Невинная, что ли?

– Хэй! Такие вещи спрашивать в лоб как минимум неприлично! Держите себя в рамках, в конце-то концов!

– Прямо сейчас вы приковываете меня наручниками к моей же кровати. Что вы там несете о рамках приличия, милейшая?..

Я предпочла промолчать.

– Так что там с вашей невинностью? – не отставал Морис с чрезвычайно заинтересованным выражением лица.

– Вам какое дело? – щеки наверняка раскраснелись, но я заставила себя говорить ровным голосом. – Вы всех своих сотрудниц об этом спрашиваете?

– Кошма-а-ар, – протянул Морис, крепко зажмурившись. – Лучше бы вы мне об этом ни слова не говорили.

– Почему?

– Обожаю срывать невинные цветочки.

– Мечтать не вредно, господин инквизитор!.. У каждого человека должна быть хоть одна несбыточная мечта, я считаю.

– Несбыточные мечты меня напрягают.

– Так вы расслабьтесь. А то вы и без того какой-то нервный и дерганный.

– Удивительно, с чего бы, да? Такой чудесный день, а я всё чем-то недоволен, – Мориса уже не просто распирало, а таращило.

– Так, ладно… А что мне с этой штукой делать? – задумчиво повертела я перед собой «штуку», вытащенную из прикроватной тумбочки.

– Рот мне ей закрой.

– Издеваетесь? – проскулила жалобно. – Зачем? У меня и так руки трясутся!

– Ничего, этому дрожь не помешает. А вот если рот оставить открытым, мне ничего не помешает поколдовать и попробовать высвободиться. Даже скорее – наслать на тебя какое-нибудь заклинание, чтобы ты подошла и сама меня освободила. Соблазн будет слишком велик. Он уже велик, но я себя пока сдерживаю. Из последних сил, если честно. У тебя меньше минуты, чтобы меня заткнуть. Ты бы хоть оценила мое стремление, э-э-э, быть приличным.

– Я ценю. Я вас очень ценю, господин инквизитор. Особенно когда вы молчите.

– Ну вот и пользуйся случаем. Когда еще я за один вечер столько намолчу?

Пришлось повиноваться, хотя чувствовала себя при этом максимально странно.

Когда подползла ближе к Морису на кровати, он смерил меня коварным таким, очень нехорошим взглядом.

– А может всё-таки…

– Не может!! – громко воскликнула я, скорее затыкая Мориса кляпом.

Тот печально вздохнул и закатил глаза, мол, ой-ой, подумаешь.

– Прекрасно смотритесь, господин инквизитор, – произнесла я, справившись со всеми штуками и любуясь со стороны творением рук своих. – Может, всё-таки позвать ваших коллег полюбоваться? Когда они еще такое увидят.

Морис ничего ответить не мог, но его испепеляющий взгляд заставил меня скорее скрыться за дверью. От греха подальше. Во всех смыслах – от греха.

Плотно закрыла за собой дверь, подошла к открытому настежь окну и какое-то время любовалась видом на бурную реку и вечерний город далеко внизу. Переводила дух и постепенно успокаивалась. Настраивалась на сон. В моем случае это было чрезвычайно важно.

Выставила свою злополучную сумочку на подоконник. За ночь все запахи от нее выветрятся.

Долго так просидела, уже совсем стемнело, и на небе появились первые звезды.

– Эй, Глорик, – позвала я негромко. – Кажется, пора ложиться спать.

На подоконнике тут же материализовался сумрачный глори и уставился на меня своими огромными золотыми глазами.

Это мой родовой фамильяр из мира Теней, призванный на защиту по ночам. Таких полуночных защитников мы называем сумрачными глори. Мой глори выглядел, как черный котенок с огромными золотыми глазами без зрачков. Черты его туловища при движении размывались, а шерсть то и дело искрилась голубыми и золотыми всполохами.

– Посторожишь мой сон? – шепнула я ему, потрепав глори за ушком. – Мне без тебя засыпать нельзя.

Вместо ответа Глорик взмахнул пышным хвостом и свернулся калачиком на подоконнике. Я могла быть спокойна: когда рядом глори, до меня во сне никто не доберётся. Без него любая ночь могла стать последней, но мой молчаливый фамильяр всегда был на страже.

Заснула я прямо в кресле, предварительно удлинив его чарами и наколдовав себе одеяло с подушкой.

Пожалуй, не буду рассказывать маме о том, как прошёл мой первый день стажировки. Отделаюсь каким-нибудь «да ничего особенного».




Глава 10. Кто быстрее


Утром я была настоящим зомби. Такое вот мое «любимое» состояние, когда поднять подняли, а разбудить забыли.

Разбудил меня Глорик, саданув лапкой по щеке. Не когтями саданул, но прикосновение его огненной лапки ощущалось похуже удара тока. Я подскочила, как ужаленная, и глянула на наручные часы. Будильник-то я не поставила. В ужасе побежала по коридору, думая о том, что за последние сутки слишком много бегала на каблуках.

Я снова проспала и опять опаздывала! Да что ж такое…

Пока ехала в лифте, на автопилоте привела себя в порядок, благо в лифте никого не было, а все необходимое у меня было в сумочке. Две минуты – и я уже вполне себе ничего, а помятую одежду на ходу разгладила чарами. Считаю, что любая девушка приводить себя в порядок должна уметь максимально быстро и качественно.

Я вышла на пятом этаже, где располагались лекционные аудитории, на ходу сверяясь с расписанием, выданным мне вместе с ведомостью о поступлении в Генеральный Штаб. Помимо практики, нам всё-таки предстояло периодически слушать лекции по узким тематикам, и сейчас я как раз спешила на одну такую. В расписании значилось, что каждую среду по утрам у нас будут проходить лекции по разведывательной деятельности, так как наша группа ноль-ноль-девять могла в любой момент отправиться в стан предполагаемого врага.

Я опоздала минут на пятнадцать, но, к счастью, лектора еще не было на месте.

Все ребята из нашей группы уже были тут, я махнула им рукой и плюхнулась на свободное место. Парт, столов тут не было, только лишь удобные стулья с широкими подлокотниками и высокими спинками. На лекциях в Генеральном Штабе предполагалось, что ничего записывать не надо, отписали уже свое за пять лет обучения в академии магии. А здесь надо только слушать, вникать, задавать вопросы и активно участвовать в обсуждениях. Поэтому здесь и стояло лишь пятнадцать стульев полукругом, перед компактным столом лектора, заваленным какими-то картами и расчётами.

Так вышло, что свободное место было лишь рядом с Дейвом. Тот сразу же повернулся ко мне с нервной улыбкой. Вид у него был виноватый. Еще бы… Представляю, как странно он себя чувствовал, испытав вчера невыносимое желание ломануться за мной из холла лаборантской.

А ведь он ничего не понял и наверняка думает, что это его вчерашнее помешательство было искренним душевным порывом.

Рассказать ему правду, или не рассказать?

Не расскажу – будет думать, что это его вчера по-настоящему ко мне влекло, эдакой вспышкой искренних эмоций, что неправда. Расскажу – наверняка посчитает меня полной дурой, что тоже нехорошо. Мне не хочется оправдываться и выглядеть пустоголовой блондинкой перед каждым бежавшим за мной вчера мужиком.

Сделать вид, что ничего такого не было?

Ай, прям не знаю, как быть…

– Прекрасно выглядишь, Флора.

Вранье, сегодня я как раз не в форме. Но допустим, комплимент принят.

– Спасибо.

– На меня вчера что-то нашло, – Дейв неуверенно закусил губу. – Извини, возможно, я вчера напугал тебя своим, хм, напором…

– Все в порядке, Дейв, правда, – торопливо сказала я, не желая сейчас распространяться на эту тему.

– Может, встретимся в выходные? – выпалил он вдруг, с надеждой заглядывая мне в глаза. – Я бы хотел пообщаться с тобой поближе… В неформальной обстановке.

Мои глаза тут же стали размером с блюдце.

Демоны… Кажется, мама была права, называя Штаб оплотом мужиков и пророча мне скорого кавалера. Один день лишь прошел, а уже двое инквизиторов изъявили желание застолбить за мной выходные.

Нет, я, конечно, никогда не была обделена мужским вниманием. Но тенденция в Штабе слегка пугала.

– Я подумаю над этим, – улыбнулась мило. – Пока не могу ничего сказать о своих планах на выходные. Но, в любом случае, спасибо за приглашение.

Дейв явно приободрился, даже плечи расправил, как гордый орел – крылья.

Забавный он, этот Дейв. Может, правда стоит уделить ему внимание, почему бы и нет.

– Да когда уже лекция начнется? – проворчала Ханна, сидящая через два стула от меня. – Нам весь мозг проели, что ни на минуту опаздывать нельзя, что это чревато моментальным исключением, и вот мы сидим уже почти двадцать минут, а лектора все нет.

– А кто у нас вообще эти лекции вести будет? – спросила я.

– Так куратор же, – пожал плечами Роджер. – Говорят, он гений разведки.

Одновременно с его ответом в аудиторию заглянул Кейдж Сивронский и хмуро оглядел пустой лекторский стол.

– Мориса кто-нибудь видел? – спросил он.

И, не получив утвердительного ответа, цокнул языком.

– Да где он шляется вообще? С утра на связь не выходит… Флора, а вы чего такая бледная?

А я…

А мне вдруг стало очень, очень плохо.

Я тут кое-что вспомнила… Кое-что очень важное.

Я забыла отстегнуть куратора от кровати.



***



Я сидела, вцепившись в свою маленькую сумочку до побелевших костяшек пальцев, и мысленно покрывала себя матами.

Как можно было так дико ступить, Фло, девочка моя?!

Пережитый вчера за день стресс и утренняя спешка совсем отшибли мне мозги. Кажется, спросонья и в панике я даже не сообразила, где именно проснулась и при каких обстоятельствах вчера засыпала.

– Пойду-ка я схожу за куратором, – вздохнул Дейв, поднимаясь со скамьи.

– Нет!! – воскликнула я преувеличенно громко, вскакивая на ноги. – Я… Я сама сбегаю за куратором. Мне заодно надо кое-что обсудить с ним… по части своей ведомости, да.

Я пулей вылетела из лекционного зала и влетела вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Кажется, сегодня я поставила свой личный рекорд в спринтерском забеге.

В кабинет куратора влетела запыхавшаяся и тут же заперла дверь на все замки. Сама осторожно подошла к двери в спальню Мориса и ме-е-едленно, очень медленно приоткрыла дверь, со страхом заглядывая внутрь.

Морис, разумеется, был там же, где я его вчера оставила, – ну а куда ему было деваться? – он явно давно не спал и гипнотизировал взглядом часы напротив, висящие на стене. На меня он глянул столь убийственным взглядом, что я нервно сглотнула и пожалела о том, что вообще родилась на свет.



– Я… я случайно, господин инквизитор. Забыла… Простите… Это все от нервов, – бормотала я, решив в первую очередь открыть Морису рот.

Глядишь, выговорится сейчас, и полегчает немного. Ну пожалуйста, пусть ему полегчает!..

Запястья я ему отвяжу в последнюю очередь. Что-то мне подсказывало, что мне сейчас влетит по полной программе, одними едкими словами Морис не обойдётся.

Руки мои дрожали, и я нервно закусила губу, действуя аккуратно но быстро.

– В вас проснулась совесть? – обманчиво ласковым голосом спросил Морис, когда его рот вновь оказался открытым. – Даже любопытно, почему вы всё-таки вернулись освободить меня, а не оставили в таком виде до вечера.

– Издеваетесь.

– Я-то? – медовым таким голосочком с парой тонн яда вперемежку. – Ну что вы. Доношу до вашего сведения, мисс Габруа, что я бы уже вышвырнул вас в окно, если бы вы вчера не воскресили Кейджа и не подсказали, в каком направлении дальше вести расследование. Но так как во всем Генеральном Штабе вы у нас единственный такой человек, понимающий, от чего пострадали жертвы внезапных смертей, то я вынужден вас оставить в своей группе стажеров. Потому что пока плохо понимаю, как искать этих самых похитителей Теней. И что это вообще такое – Тень, я тоже плохо понимаю.

– Какой у меня удивительно практичный и мудрый куратор! Одно удовольствие иметь с вами дело, господин инквизитор. Не хотелось бы вылетать в окно, тут слишком высоко. Давайте искать во всем плюсы? Вы вот зато отлично выспались! Можете меня за это даже поблагодарить.

– О, я вам благодарен, Флора. Я вам так благодарен, что даже не знаю, как выразить свои чувства, – ну вот, опять Мориса распирало от сдерживаемого хохота. – Не каждый день удается так долго и так качественно поспать.

– Ну вот, видите!.. Между, прочим, вы вчера ни слова не сказали о том, что вас рано утром надо отстегнуть. Так что какие ко мне могут быть претензии?

– Действительно, что это я? – подозрительно истерично произнес Морис. – Слушайте… Зачем вы вообще пошли в инквизицию? – спросил он, пока я возилась с застежками на его лодыжках.

– Чтобы причинять добро и наносить пользу.

Хлопнула себя по лицу, сообразив, какую чушь смолола.

– То есть… Простите, я имела в виду…

– А мне кажется, вы как раз выразились предельно честно. Пока что вы только и делаете, что причиняете добро и наносите пользу. Именно в таком порядке и таком ключе. Чего же вы замерли, мисс Габруа?

– Боюсь отвязывать ваши руки, – честно призналась я.

– Правильно, что боитесь, – елейным голосочком пропел Морис, яростно щурясь и облизывая губы кончиком языка. – Но отвязывать все равно придется. Именно вам, увы. Как я уже говорил, наручники может расстегнуть лишь тот, кто их застегнул. Так зачем же оттягивать неизбежное, милейшая?

– Дайте слово, что не причините мне вреда.

– О, не волнуйтесь, драгоценная моя. Вреда я вам не причиню. По вашему же примеру, буду только причинять добро и наносить пользу.

– Я быстро бегаю.

– Я тоже. Проверим, кто быстрее?

Я вдохнула поглубже, как перед прыжком в воду, одновременно дернула за застёжки, расслабляя их, и ломанула прочь из спальни, надеясь покинуть кабинет до того, как Морис окончательно выпутается.

Зря надеялась.



***



Морис догнал у двери и прижал меня к стене, жестко зафиксировав руки и навалившись всем телом так, что мне даже между ног ему было не врезать.

– Ты что вообще творишь, а? – рыкнул он, склонившись так низко, что мы почти соприкасались кончиками носа. – Откуда ты на мою голову взялась?

– Из академии магии, господин инквизитор, – ответила дрожащим голосом, нервно облизывая губы. – В моей ведомости указано, что…

Морис как-то странно утробно зарычал, и я заткнулась на полуслове.

– Что за дурдом ты мне тут устроила за какие-то гребаные сутки? Меня тут дезориентировала, инквизиторов с ума сводишь. Ты что себе позволяешь? Я не для того пять лет выстраивал порядок в Штабе, чтобы тут пришла какая-то расфуфыренная девица и начала всё активно ломать.

– А вам не кажется, что это какой-то слишком шаткий порядок, если его способна одним мизинцем пошатнуть девица вроде меня?

– Поговори у меня тут ещё! Нашла кому перечить, – руки на моих запястьях сжались крепче.

– Господин инквизитор, у меня к вам деловое предложение. Давайте мы сейчас дружно пойдем к вашему руководству и попросим сменить мне куратора? Я думаю, мы оба будем очень довольны.

Морис как-то нехорошо так, демонически усмехнулся.

– Ну уж нет, я – не буду. Я буду доволен, только когда вые… – он запнулся на миг, тряхнул головой и продолжил яростно:

– Вытрясу тебя как следует! Куратором твоим буду только я. И я загоняю тебя так, что ты пожалеешь, что вообще магом родилась. Ты за все свои выходки ответишь у меня по полной программе, ясно?

– Так точно, господин инквизитор! А теперь можно меня отпустить? Я, того… На лекцию опаздываю. Вы, кстати, тоже.

Морис сощурился и провел носом вдоль щеки, словно бы принюхиваясь, как хищник. Глаза его опасно блеснули.

– Вы опять капнули на себя какую-нибудь фееричную сыворотку?

– Больше не практикуюсь в зельеварении, господин инквизитор. Не мой конек.

Почему он это спросил вообще? От меня совершенно точно выветрились все опасные запахи. Я уверена!

Морис как-то странно посмотрел на меня. Спросил вкрадчивым голосом:

– Тогда почему я так сильно хочу тебя поцеловать?

Дышать как-то резко стало очень тяжело. Сердце екнуло и бешеной птицей загрохотало о рёбра, явно пытаясь вырваться на свободу.

– Может быть, потому что сами по себе испытываете такое желание? – шепнула еле слышно.

Морис недоверчиво хмыкнул и склонил голову набок.

– Ну, это легко проверить.

– И к-как же?

– На практике, – шепнул Морис, склоняясь ближе ко мне.

Меня как парализовало. Замерла, почти не дыша, и даже перестала брыкаться. Смотрела, как ко мне приближаются эти серые глаза и чуть приоткрытые губы. И ловила себя на мысли, что я того… тоже не прочь проверить на практике…

Я уже чувствовала на себе горячее дыхание, когда дверь справа от меня вдруг распахнулась, и в кабинет вошел высокий светловолосый мужчина.

– Морис, поступили новые данные с Водного Кардона, и я попрошу тебя…

Эрик Кларксон запнулся и замер, завидев нас с Морисом, взъерошенных и тесно прижимающихся друг к другу. Так и застыл в дверях, брови его в безмолвном вопросе взметнулись вверх.

– М-м-м… кажется, я не вовремя. Наверное, зайду попозже, – пробормотал он.

– Это не то, о чем ты подумал, – быстро сказал Морис.

– Нет, это то, о чем вы подумали! – пискнула я. – Не могли бы вы помочь мне избавиться от моего куратора, мистер Кларксон?

Эрик окинул нас странным долгим взглядом, хмыкнул и молча закрыл за собой дверь. Ушел всё-таки. Бросил меня тут одну на растерзание этому… куратору. Предатель!

А с Мориса будто спало некое наваждение. Он резко отпустил меня и шагнул в сторону, прикрыв глаза и стараясь дышать ровно.

– Уходи, – хрипло произнес он. – Пожалуйста. Быстро. Немедленно! И никому ни слова обо всем… этом. И если кто-нибудь узнает про наручники, клянусь, ты в тот же час сама ими скована окажешься.

– Так точно, господин инквизитор, – кивнула, тяжело дыша и боком продвигаясь к выходу. – Я вроде не самоубийца, чтобы трепаться о подобных вещах.

Буквально вывалилась в коридор, направляясь обратно в аудиторию. Пыталась справиться с дрожью в руках, но получалось слабо.

А теперь поясните мне кто-нибудь, что все это было, и как мне унять гулко бьющееся сердце?




Глава 11. Дайте два!


Морис появился в аудитории только спустя пятнадцать минут. Выглядел он с иголочки, но на лице застыло такое нехорошее выражение, что я невольно вжалась в свой стул, пытаясь слиться с предметом мебели.

Вообще не знаю, как теперь с ним разговаривать. И как ему в глаза смотреть. Руки у меня все еще подрагивали от напряжения, а сердце грозилось вырваться из грудной клетки. Только оно начало успокаиваться, как снова понеслось в галоп, стоило Морису переступить порог.

М-да… Если я так и дальше буду продолжать реагировать на куратора, вариантов, чем всё это для меня закончится, остается не так уж много.

– Прошу прощения за столь вопиющее опоздание, – раздраженно произнес Морис, швыряя на стол папку с документами. – У меня… были причины для задержки, в общем. Надеюсь, больше это не повторится. Итак… У нас с вами сегодня первое общее занятие. Группа полностью укомплектована, – тут он кинул на меня быстрый пронизывающий взгляд, – так что можно приступать непосредственно к нашим обязанностям. Лекций у нас с вами будет мало, будем знакомиться со всеми вещами непосредственно на практике. Все лекции непосредственно по разведке перенесём на потом, потому что перед нами сейчас стоят другие, более масштабные и срочные задачи. Работать будем много, интенсивно, первое время – без выходных, до полного изнеможения, до дыма из ушей и из задницы.

– У нас не будет выходных? – удивилась Ханна.

– Ближайшие две недели – точно нет. Скорее всего, и дольше. Генеральный Штаб сейчас находится в состоянии чрезвычайного положения, и меня назначили куратором всей этой развесёлой канители, – Морис уселся прямо на свой стол, закинув ногу на ногу. – В последнее время на инквизиторов происходят непонятные нападения. Никто из нас не застрахован от возможности оказаться следующей жертвой. Жить хотите? То-то же. Тогда работаем и выжимаем себя на триста процентов. У вас, как группы с особым риском под моим руководством, повышенные жалованья, которые вам потом с лихвой окупят все переработки.

– Не понимаю, зачем нам нужно это повышенное жалованье, если ввиду отсутствия выходных нам его и тратить будет некуда, – с улыбкой шепнул Дейв, склонившись ко мне.

– Чтобы потом позволить себе самого крутого и дорогого психотерапевта? Понадобится для восстановления нервных клеток после круглосуточной работы, – тихо хихикнула я. – Мне так точно понадобится.

Очень тихо хихикнула, но Морис каким-то образом все равно услышал. Посмотрел на меня своим коронным взглядом, от которого очень срочно захотелось временно перестать существовать.

– Вы у нас бессмертная, что ли, мисс Габруа? Нет? Ну тогда помолчите, будьте любезны. Персонально вас жалованья могу лишить, если вас что-то не устраивает.

А Дейву замечание делать не стал, гад ползучий. Кажется, он ко мне неровно дышит.

«Кажется?!» – истерично взвизгнул внутренний голос.

Затолкала его на задворки сознания, чтобы не мешал думать. И работать, вообще-то. Работать, Флора!.. Ох, да как же с этим куратором работать вообще…

«В горизонтальной плоскости», – вновь дал о себе знать внутренний голос.

Послала его в бездну. Пока что. Я еще не пришла в себя после несостоявшегося поцелуя.

«К сожалению, не состоявшегося», – пискнул бесстрашный внутренний голос.

– Да заткнись ты наконец! – на саму себя уже стала злиться.

– Кто заткнись? Я – заткнись? – изогнул бровь Морис.

Мысленно застонала, сгорая от стыда, и махнула рукой, пряча лицо в ладонях.

Я, в отличие от внутреннего голоса, была не особо бесстрашная.

Куратор с минуту гипнотизировал меня жгучим взглядом, потом отвернулся и взял деловой тон.

– У нас с вами сейчас первоочередная задача – прекратить все эти внезапные смерти в Штабе. Прошу отнестись к этому максимально серьезно, это не шутки. Благодаря мисс Габруа, – он снова кинул на меня тяжелый взгляд, – мы узнали, что жертвы пострадали от похищения неких Теней. Хорошо, мы еще вникнем в эту тему подробнее, но хотелось бы также понимать причину выбора жертв, чтобы по возможности как-то защитить потенциальных жертв, пока мы будем вести расследование. А для этого надо как-то вычленить взаимосвязь, понять закономерность, не может ее не быть. Итак, что мы имеем. Двадцать жертв, двадцать инквизиторов погибли за прошедшие три месяца. Мы не нашли, что их может связывать, но я прошу каждого из вас сейчас внимательно проглядеть анкеты погибших, – Морис раздал нам по несколько листов с анкетами. – Посмотрите их сейчас и гляньте потом на досуге. Может, кто-то из вас заметит что-то, чего не смог понять ни я, ни остальные инквизиторы?

Что ж, хорошо, даже в архив ломиться не пришлось, куратор и так напрямую дал нам всю информацию.

Какое-то время в аудитории царила тишина, нарушаемая только шебуршанием анкет. Морис, скрестив руки на груди, терпеливо ждал, пока мы всё прочтем.

– С положением в Штабе это точно не связано, – негромко произнесла Ханна, листая анкеты.

– Абсолютно, – кивнул Морис. – Гибли как служащие высокого ранга, так и новобранцы. С уровнем магии, с магической Искрой тоже ничего не сопоставить.

– А какие-нибудь родственные связи? – спросил Роджер. – Есть у кого-нибудь из родственников особое положение в обществе?

– Есть, конечно, но только у трети жертв. Мы проверили всех родственников, но какой-то прям отличительной черты не увидели. У большинства жертв – самые обычные родители, не состоящие в каких-нибудь верховных советах, и прочее.

– Возраст тоже не имеет значения, – задумчиво произнес Роджер, ведя пальцем по строчке возраста в анкетах. – Но, кстати… А ведь все погибшие – мужчины?

– Вряд ли это какой-то выдающийся критерий, Роджер, – вмешалась Ханна, качая головой. – В Генеральном Штабе в принципе мужчин – подавляющее количество. Женщин здесь мало, и в процентном соотношении такое количество жертв – это просто капля в море представителей мужского пола.

– Мы тоже так подумали, – кивнул Морис. – Во всяком случае, никаких привязок к полу тоже не нашли.



Ребята еще что-то спрашивали, уточняли различные подробности, а я молча буравила взглядом одну и ту же строчку на всех анкетах.

– А почему никто не обратил внимания на даты рождения жертв? – спросила я.

Морис повернулся ко мне, скептично подняв одну бровь.

– И что же в них особенного, мисс Габруа? Даты разные, года разные, месяцы разные. За что тут цепляться?

– За лунный цикл, – пожала я плечами. – Все двадцать жертв родились за день до новолуния. Не знаю, когда родился господин Сивронский, – его анкеты тут нет – но, полагаю, что если свериться с лунным календарем, то тут тоже всё совпадет.

Морис нахмурился и быстро пролистал все анкеты.

– Хм, ну допустим. Надо свериться с календарем и всех перепроверить. И что в этом такого?

– Ну как же? Люди, рожденные за день до новолуния, впитали в себя максимальное количество энергетики зарождающейся луны.

– Какое это может иметь значение для мага?

– Для мага – в общем-то, никакого. А вот для его Тени – очень даже. Это наполняет Тени особой энергетикой, особой силой. Абсолютно бесполезное знание для самого мага, который даже не знает о существовании своей Тени. Зато это очень важный показатель в мире Теней.

Взгляд Мориса больше не был насмешливым.

– С этого момента поподробнее, мисс Габруа. Что это за Тени такие, почему для них важен лунный цикл, и зачем вообще эти Тени кому-то надо похищать?

Я открыла было рот, чтобы дать пояснения, но тут в аудиторию ворвался взъерошенный инквизитор средних лет.

– Гертис, мы заняты, – ядовито произнес Морис. – Если ты не заметил, то…

Гертис правда не заметил – никого, кроме меня. Не обращая внимания на крайне недовольного Мориса, он обратился напрямую ко мне:

– Мисс Габруа, это же вы? Мне сказали искать в этой аудитории блондинку с большими круглыми очками, в юбке. Нам, кажется, нужна ваша помощь… У нас там… Сразу две внезапных смерти. Сможете их вытащить?



***



Жертвами в этот раз оказались юный светловолосый парнишка из группы быстрого реагирования и пожилой седовласый мужчина, судя по фиолетовой мантии с вычурным золотистым орнаментом – кто-то из руководства. Они грохнулись замертво на разных этажах, но для моего удобства их перенесли в атриум на пятом лекарском этаже. Там я и сидела сейчас около их коек, колдуя над точкой солнечного сплетения и мысленно проговаривая заклинания для возврата украденных Теней. Времени было мало, каждая минута на счету, поэтому я торопилась и сильно нервничала. Боялась не справиться, опоздать.

Вокруг меня толкалась целая толпа инквизиторов. Не только лекарей, но и других, в основном руководителей разных отрядов. Был среди них и Кейдж Сивронский, из группы которого парнишка и пал жертвой – прямо во время стандартной тренировки.

– Нападения на инквизиторов происходят почему-то периодически, – говорил негромко Морис за моей спиной, пока я возилась над светловолосым парнишкой. – То есть жертвы появляются не равномерно в течение какого-то промежутка, а скопом, в течение пары-тройки дней раз в месяц.

– Скоро новолуние, – кивнула я. – Так что все логично.

– Знаете, мне вот ничего не логично.

– Мне прям сейчас прерваться на разъяснения, или вы всё-таки дадите мне воскресить коллегу? – раздраженно спросила я.

Морис умолк, но молчание его было таким выразительным и напряжённым, что лучше бы продолжал бубнить себе под нос, честное слово.

Через несколько минут моих стараний жертвы пришли в сознание. Чувствовали они себя неважно, но над ними уже хлопотали лекари. На запястьях парнишки и мужчины виднелись одинаковые витиеватые руны, складывающиеся в сложный геометрический орнамент.

– Если так дело пойдёт, то скоро мы все будет ходить с такими татушками, – невесело усмехнулся Кейдж, глядя на своё запястье, на котором уже почти сошла на нет, но еще виднелась черная защитная печать.

– Ну уж нет, – сипло ответила я, чувствуя себя выжатым лимоном. – Если так дело пойдёт, я просто сдохну от истощения через пару недель, так и не завершив стажировку и не узнав, прошла ли я испытательный срок.

– Какой испытательный срок, Флора? С вашими-то умениями и вашей помощью, с уже как минимум тремя спасёнными инквизиторами можно твердо говорить, что вы уже, заочно, прошли испытательный срок. Верно, Морис?

Морис скрипнул зубами и ничего не ответил. Высказывать вслух согласие он явно не горел желанием.

Я устало вытерла лоб тыльной стороной ладони.

– Похитители не получили прошлую жертву, поэтому сейчас пришли сразу за двумя. В следующий раз могут прийти за тремя. Они явно торопятся.

– Куда торопятся? – тут же спросил Морис. – Что им надо? Есть предположения?

– Есть. Но можно я сначала отдохну и поем? – жалобно попросила я. – Простите, но этот обряд кучу сил отнимает, да еще два подряд…

Я пошатнулась, и, наверное, упала бы, если бы Морис не подхватил меня под руку и не придержал за плечи. Но от этого жеста мне стало только хуже, потому что ладони куратора, лежащие на моих плечах, порядком нервировали.

– Разумеется, – мягко сказал он. – Как будете в состоянии вести рабочий диалог, дайте мне знать. Идемте, я провожу вас в столовую, помогу вам дойти.

– Не нужно, господин инквизитор, – сказала я, вырываясь (неохотно, если честно) из захвата Мориса. – Я сама… сама. Я устала, но не беспомощна.

И зацокала каблучками, стараясь держаться идеально ровно и не подворачивать ноги на каждом шагу, хотя по ощущениям они будто обе стали левыми. Спину мне прожигал тревожный взгляд куратора.




Глава 12. Кошачий дозор


В столовой я ела так, будто саму себя откармливала на убой. Кормили в Штабе вкусно и разнообразно, так что я радостно положила себе всего понемногу, но слегка перестаралась: два груженных подноса одновременно никак не могла дотащить до стола.

– Давай помогу, – со смехом сказала подошедшая ко мне девушка, забирая второй поднос. – Это ты у нас вчера Кейджа воскресила, да?

– Уже не только Кейджа, – вздохнула тяжело. – И спасибо.

– Меня зовут Лея, – сказала девушка, плюхаясь с подносом. – А ты вроде Флорианетта?

– Можно просто Фло, – кивнула я, запихивая в рот сразу половину божественного стейка из лосося, нежного, запеченного в сливках.

М-м-м, блаженство!

Мы разговорились с Леей и засиделись в столовой. Я уже давно закончила есть, но мы все еще сидели на диванчиках и болтали без умолку. Лея оказалась очень интересной девушкой, работающей в лаборантской Штаба. У Леи были короткие темные волосы и забавный маленький нос с очень заостренным кончиком. Чем-то девушка напоминала мне хитрую лисичку.

Я расслабилась и чувствовала себя уже вполне бодрой, но пока не спешила бежать к Морису беседовать о Тенях. Как-то побаивалась оставаться с ним наедине и неосознанно оттягивала момент встречи.

С интересом смотрела по сторонам, глядя на увлеченно беседующих инквизиторов. К обеду зал потихоньку заполнялся, стало довольно шумно. Но внимание мое привлекли не люди вокруг, а потрясающей красоты белоснежный мейн-кун, царственной походкой прохаживающийся по столовой. Очень крупный кот, с пушистым хвостом, торчащим вверх трубой. С какой-то очень редкой окраской: вроде и белый, а шерсть отливала золотым оттенком при каждом движении.

– О, добрый день, ваше верховенство! – отвесил шутливый поклон коту один из инквизиторов, который проходил мимо с полным подносом еды.

Кот издал странный звук, будто бы насмешливо фыркнул. И продолжил важно прохаживаться, перепрыгивая прямо по столам и так сосредоточенно разглядывая каждого инквизитора, будто придирчиво выбирал, кого бы сожрать на обед.

Кажется, кот был всеобщим любимчиком. Или местной кошачьей шишкой, не иначе. На мейн-куна все поглядывали с улыбкой и обращались к нему преувеличенно вежливо, будто бы разговаривали как минимум с каким-нибудь руководителем.

– Ух ты, какой красавец! – восхищенно ахнула я. – Никогда не видела такого шикарного мейн-куна!

Кошатница во мне так и повизгивала от восторга.

– Ты этого кота еще не знаешь, что ли? – усмехнулась Лея.

– Да нет, когда бы я успела? Только вчера в инквизицию прибыла. А этот кот тут часто бродит?

– Каждый день, – заулыбалась Лея. – В обед обычно. Ходит тут, вынюхивает…

– Кошачий дозор? – рассмеялась я.

– Вроде того.

– А кто хозяин котика?

Лея мрачно хохотнула.

– Я бы сказала, что котик пока что находится в активных поисках хозяйки.

– Нет, ну до чего же милая киса! А погладить можно?

Лея почему-то подавилась и рассмеялась.

– Ну попробуй… Забавно будет поглядеть, – произнесла она странным голосом, будто бы с котом было что-то не так. – Эй, что ты делаешь? Я пошутила, не надо его гладить!!

– А что такое? Он не любит ласку? Не беспокойся, я ему вреда не причиню!

Не придавая значения испуганной физиономии Леи и ее шиканью, подошла к соседнему столу, где сейчас сидел кот. Он с важным видом повернулся ко мне и смерил царственно-презрительным взглядом светло-серых глаз с вертикальным зрачком. И хвостом недовольно взмахнул, мол, чего надо?

А я не стала скромничать и просто сгребла его в охапку, взяв на руки.

– Ка-а-акая киса! – восхищенно выдохнула я, прижав к себе пушистый комочище и потащив к себе за стол. – Кстати, а это кошка или кот?

Разглядев, что это именно кот, перехватила его поудобнее, уложив к себе на колени, почёсывая пушистое пузико и ласково приговаривая:

– Ты ж мой хорошенький! Ты ж мой славненький! Кто тут у нас такой пушистенький? А кто тут пузико отъел? У кого такие красивые глазки? А какие у нас щёчки, божечки!

Почесала за ушком кота, который прижал эти самые ушки и попробовал вырваться из моих объятий, но ничего у него не получилось. Когда кот встает на пути знатной кошатницы Флорианетты Габруа, ему остается только сдаться и подчиниться, подставляя мосю для ласк. Даже если это огромный и тяжеленный мейн-кун.

Кот жалобно мявкнул, глядя на меня ошалелыми серыми глазками.

– Флора, ты бы поставила кота на место, а? – каким-то странным подавленным голосом произнесла Лея.

– Почему? Смотри, какой он хороший! – защебетела я, потеревшись носом о носик кота. – Такой сладенький котичек! Он не кусается, а еще мурлычет! Мурлычет, слышишь? Как трактор! Кто у нас тут трактор, а? Кто у нас тут такой славный мурлыка? Ну посмотри, ему же нравится! Мосю воротит, а глазки-то жмурит от удовольствия, я вижу, я всё вижу, меня не обманешь! Кто у нас тут такой вредный снаружи, но ласковый и нежный внутри?.. А ты не хочешь его сама погладить, а?

– Нет!! – Лея вскинула обе руки вверх и с ужасом вытаращилась на меня и мейн-куна в моих загребущих лапках.

Странная она какая-то. Котов боится, что ли? Слышала я, что бывает и такая фобия. Как же она там называется… витиевато как-то…

– Ну и зря! Такой славный пушистик, божечки! Просто чудо! А кличка у него есть?

– Есть, – сипло ответила Лея. – Многоликий.

– Многоликий? – переспросила я. – Какая-то странная кличка для кота! Ему бы больше подошло что-нибудь в стиле Снежок или Пушок. О, смотри, а у него на боку пятнышко, похожее на сердечко! Какая прелесть! Может, лучше назвать его Купидон? Я буду звать тебя Купидо-о-ончик, слышишь, кисуля?.. А ты чего на меня так смотришь, а?

Я с удивлением воззрилась на Лею, которая разве что не позеленела от ужаса. По-моему, у нее правда кошачья фобия. Во, вспомнила! Айлурофобия, да, цветет во всей красе.

Или?..

Тут только заметила, что в столовой почему-то стало очень тихо. И вообще, на нас явно давно уже пялились абсолютно все инквизиторы. С благоговейным ужасом, сдерживаемым хохотом и некоторым восхищением, что ли. Кто-то даже привстал со своих мест и подошёл ближе, с интересом наблюдая за происходящим.



С особенно большим интересом за мной наблюдал некий мужчина с длинными белыми волосами в белой мантии с серебряной окантовкой. Он аж подошел ближе и уселся прямо на соседний стол. В первый зрительский ряд, так сказать.

– Мистер Брандт! – обратился к нему какой-то инквизитор. – Тут есть свободное место, вы можете…

Ильфорте Брандт лишь отмахнулся. Он уставился на меня с нескрываемым восторгом, а на его лице застыла непередаваемо ехидная улыбочка.

– Тш-ш-ш. Не мешай, тут интересно.

Ему разве что не хватало попкорна.

Я недоуменно нахмурилась.

– Все в порядке? – спросила у Леи. – Что не так с этим котом? Его хозяин не любит, когда его гладят чужие? Но я же к нему с душой, с добром!..

Лея вместо ответа просто ткнула пальцем в кота, мол, сама погляди.

Но я уже и сама сообразила, что что-то не так. Потому что шерсть под моими руками стала стремительно исчезать, превращаться во что-то другое, а еще…

Я медленно перевела взгляд вниз, чтобы понять, что с моим сладким котиком случилось.

Вот только кота на моих коленях больше не было. Вместо него теперь была чья-то голова, обладатель которой вытаращился на меня с совершенно дикой смесью эмоций.

– Ой, – только и смогла вымолвить я.

Потому что за щечки я сейчас трепала не белоснежного мейн-куна, а своего куратора Мориса Кларксона собственной персоной.

[примечание автора: здесь прям напрашивается «саундтреком» композиция «Would you…?» исполнителя Touch & Go в качестве музыкального сопровождения ;)) собственно, я под нее сценку и писала, так что советую по возможности включить фоном ;)) ]

– Хороший… котик, – рассеянно пробормотала я, находясь в состоянии абсолютного шока.

Видимо, все то же состояние шока виновато в том, что я не сразу перестала гладить «котика» по голове, а пару раз еще провела рукой по черным волосам, по инерции. Потом, конечно, опомнилась и замерла с застывшей в воздухе рукой.

Я молчала и тупо смотрела на куратора. А он – на меня. А я – на него. Замечательная игра в гляделки, во время которой я даже дыхание задержала, чувствуя себя сидящей на пороховой бочке. Точнее – держащей пороховую бочку за щечки, черт возьми.

Это что… Это как вообще? Морис умеет превращаться в кота?..

Словно бы отвечая на мои мысли, Лея негромко произнесла:

– Тебе, наверное, еще не успели рассказать… Мистер Кларксон – метаморф высшего ранга. Абсолютный профессионал в сфере перевоплощения в любое живое существо, будь то человек, животное или насекомое. Ну, он недаром считается лучшим в разведке, потому что по части маскировки ему попросту нет равных. По Генеральному Штабу он периодически расхаживает в облике такого вот кота, потому что, по его словам, ему так проще контролировать ситуацию в Штабе.

– Верно, мисс Дональдсон, – произнес Морис, продолжая лежать головой на моих коленях и не сводя с меня пронзительного взгляда. – Кошачий нюх очень остро реагирует на потусторонние запахи, и одно такое «дефиле» по столовой в облике мейн-куна позволяет мне просканировать всех инквизиторов в зале за пять минут, а не за пару часов. Сейчас, в условиях повышенной опасности в Штабе, это особенно актуально.

Глаз он с меня при этом не сводил. Не знаю, чего в его взгляде сейчас было больше: бешенства, насмешки или… не знаю, чего еще. Какая-то дикая, жгучая смесь, предгрозовой коктейль, который грозился пролиться на меня с минуты на минуту.

Метаморф, значит… Высшего ранга, говорите…

Да вашу мать!! А раньше мне нельзя было об этом сказать?! Я-то откуда должна была это узнать?!

Вспомнила, как минуту назад разглядывала кота на предмет мальчиковости. А еще носиком терлась. О боги…

– Меня… Верховного инквизитора… Чесать за ушком… – голос Мориса звенел от целой бури эмоций. – Как обычного кота… Называть Купидончиком… А вы точно бессмертная, мисс Габруа.

– А вам точно понравилось, господин инквизитор.

– Мне?!

– Вы мурлыкали. И глазки жмурили. От удовольствия, прошу заметить. Будете отрицать?

В абсолютной, замогильной тишине в столовой было слышно, наверное, только мое бешеное сердцебиение.

– Беги, девочка, – доверительно произнес Ильфорте, сидящий напротив и лопающийся от едва сдерживаемого хохота. – Беги. Этот смерч я не удержу.

Я нервно сглотнула.

– Жаль, что вы не вынюхиваете столовую в облике таракана, – сказала тихо. – Я бы с удовольствием вас придавила.

Сказала и резко вскочила с диванчика, так что Морис съехал не только с моих коленей, но и с самого диванчика, прямо на пол. Красиво так грохнулся, с эффектным опрокидыванием подноса со стола, за который пытался зацепиться. Пока он поднимался и отряхивался, я уже ускакала на каблуках к выходу из столовой. Дверь мне галантно распахнул пошире Эрик Кларксон.

– В западном крыле Штаба сейчас посвободнее в коридорах, – любезно подсказал он.

Благодарить мне было некогда, так что я просто кивнула и свернула налево в сторону западного крыла.

– Вернитесь, мисс Габруа! – раздался грозный голос куратора. – Мы недоговорили!

– Потом как-нибудь договорим! – крикнула я через плечо и прибавила ходу.

– А я сказал – сейчас! – гаркнул Морис.

Он рванул за мной из столовой, стены которой затряслись от взрыва хохота за его спиной. А застывший на пороге Эрик согнулся пополам от смеха, привалившись к дверному косяку и пряча лицо в ладонях.

Я мысленно застонала и перешла на бег, но куратор не отставал.

Трындец мне.




Глава 13. Многорукий одноглаз


В который раз уже неслась через атриум по коридору Главного Штаба и думала, что я какая-то фееричная неудачница.

Мама мне, конечно, всегда говорила, что у меня ручки из причинного места, но с головой как раз все всегда было в порядке. А тут прям как сглазили, честное слово!

В сглазы я, конечно, не верила, но в них верить было приятнее, чем в собственную тупость.

Не знаю, что там от меня хотел Морис, но смотреть в глаза мне ему совсем не улыбалось.

Трепала за щечки собственного куратора… Боги! Ну как можно было влипнуть в такую идиотскую историю?!

Впрочем, стоит признать, что с момента моего пребывания в Штабе я пока только в такие истории и влипала. Пожалуй, теперь меня спасёт только чудо.

– Стойте, мисс Габруа! Да стойте же! Вы вечно от меня бегать будете?

– Если понадобится – буду! – воскликнула я, не сбавляя темпа.

– Да я всего лишь хочу… Ох…

– Мистер Кларксон, что с вами? – раздались обеспокоенные голоса за моей спиной.

Я оглянулась на бегу.

Двое парней подскочили к Морису, который вдруг привалился к стене и начал медленно оседать на пол. Он смотрел в одну точку перед собой и держался за шею. Он не мог видеть то, что видела я, потому не понимал, что с ним происходит. Зато я прекрасно все поняла, охнула и остановилась.

– Отойдите от него немедленно! – крикнула, заклинанием отшвыривая пареньков подальше от Мориса.

– Эй, ты чего? – возмутился один парень, но я его проигнорировала.

– Не подходите к нему! – ткнула пальцем в Мориса. – У него прямо сейчас Тень крадут, приблизитесь – ваши тоже заберут!

Все находящиеся в этот момент в атриуме инквизиторы отскочили на несколько метров, с недоумением и опаской глядя на моего куратора.

Тот кое-как сфокусировал на мне взгляд, дыша тяжело и рвано.

– Что… происходит? – хрипло спросил он.

– На вас напала Одинокая Тень.

– Где? – прохрипел Морис, вращая головой. – Я никого не вижу… И не чувствую… Только шею колет… И дышать… тяжело…

– Еще бы она не колола, – невесело усмехнулась я, нервно сглатывая. – К вашей шее сейчас присосалось примерно пятнадцать ртов с острыми зубами, было бы странно, если бы это было приятно.

– Чего?! – Морис вытаращился на меня, как на сумасшедшую.

Его можно понять. Он-то не видел того чудовища, которое сейчас мутным фиолетовым облаком облепило куратора. Одинокая Тень представляла собой хищного духа из мира Теней. Огромная одноглазая тварь, выше человеческого роста, состоящая из плотного фиолетового дыма. С многочисленными руками-щупальцами, которыми оно сейчас крепко удерживало Мориса. И с двумя десятками ртов, таких маленьких круглых ротиков с очень острыми зубками, которыми тварь впивается в шею жертвы, и от которых потом на шее остаются следы-круги, видимые только теневикам.

А вот всем остальным – невидимые. В том числе Морису, который не мог ни разглядеть своего врага, ни напасть на него, ни хоть как-то защититься.

Это я и объяснила куратору в двух словах, лихорадочно соображая, а что я-то сейчас могу сделать.

– Какая прелесть… Невидимый и неосязаемый враг высасывает из меня неведомую хрень под названием Тень, а я, один из лучших инквизиторов во всем Генеральном Штабе, понятия не имею, что этому противопоставить, – пробормотал Морис. – Какой чудесный сюрр… Ну чего вы стоите, мисс Габруа? Не хотите мне как-то помочь?

– Я думаю, как это сделать, – буркнула раздражённо. – Я не могу убить эту тварь, пока она от вас не отлипла, иначе уничтожу и вашу личную Тень, и уже никак вам не помогу.

Можно ли как-то безопасно прервать весь этот дивный процесс поглощения Тени? Думай, Фло, думай! Да поживее, пока куратор еще держится…

Ох, демоны! Я не это имела в виду, когда просила о спасительном «чуде»!

Инквизиторы вокруг тревожно шептались, не зная, что делать, чем они могут помочь. И все с надеждой смотрели на меня. Ну етить-колотить!.. Нашли тут великую спасительницу… Я за прошедший день уже двоих с того света вытянула и не представляла, как сейчас буду вытягивать третьего.

– Этот ваш ритуал с возвращением Тени жертве, – прохрипел Морис, сползая от слабости уже на пол вместе с невидимой для него присосавшейся тварью. – Он разве не подойдет? Вместе с ритуалом вы ставите защитную печать. Мне бы она сейчас очень пригодилась, честное слово. А то я уже того… на грани…

Морис судорожно вздохнул, взгляд его помутнел.

– Известный мне ритуал подходит только для возвращения уже полностью украденной Тени. Я понятия не имею, как может повлиять на вас ритуал, если я начну проводить его прямо сейчас, в процессе поглощения, так сказать.

Морис пробормотал что-то неразборчивое и явно нецензурное.

– Вы собираетесь мило стоять в сторонке и наблюдать, пока я сдохну? Флорианетта, сделайте что можете, прямо сейчас! Считайте это приказом! Пожалуйста… Не хочу я отдавать свою Тень и смиренно ждать, пока остановится мое сердце…

– Но побочные эффекты…

– Да плевать мне на побочные эффекты!! – яростно выдохнул Морис из последних сил. – С чем угодно разобраться проще, чем со смертью!

Ну, я бы так не сказала…

Впрочем, ладно, не мои проблемы. Плевать так плевать. Может, никаких побочек и не будет. А если что-то пойдет не так, я не виновата. У меня тут, вон, целая толпа свидетелей среди инквизиторов собралась.

Удивительно богатый на впечатления сегодня день. С представлениями на выбор: куратор-догоняющий и куратор-подыхающий. Даже не знаю, что и хуже.

Тьфу ты, Фло! Соберись давай и работай, работай!..

Приближаться к Морису было страшно. Потому что Одинокая Тень хоть лично для меня и не опасна – теневиков вроде меня они не трогают – но все равно выглядела эта тварь совершенно жутко. Да и мало ли что она может выкинуть?

Тварь крепко обвила Мориса поперек туловища, пытаясь высосать из него Тень. Получалось плохо, медленно, потому что Морис отчаянно сопротивлялся. Я даже глянула на него по-новому и с глубоким уважением, потому что обычно твари высасывают что надо за считанные секунды. А тут – уже не одна минута прошла, а тварь все еще не могла завершить начатое. И это значило, что у Мориса очень мощный и развитый магический стержень, а еще – большая сила воли и отчаянная жажда к жизни. И высокая концентрация внимания – потому что без этой черты характера долго противостоять Одинокой Тени невозможно. Они как раз привычные нападать на магов в момент рассеивания внимания, в иных случаях начинают действовать медленнее.



В общем, молодец Морис, ничего не могу сказать. Сильный он и явно дико упрямый, раз до сих пор сопротивляется. Но сам себя он сейчас не спасет.

Мне пришлось изрядно попотеть, пытаясь сдвинуть фиолетовые щупальцы так, чтобы открыть себе доступ к точке солнечного сплетения Мориса. Мало того что обвит куратор был очень туго, так еще и сами прикосновения к щупальцам вызывали отвращение. Скользкие, холодные, мерзкие. Они с силой сдавливали грудную клетку, вот куратору и дышалось тяжело.

Наверное, это совершенно дикое и страшное ощущение, когда знаешь, что тебя сейчас держит в объятьях смерти некое чудовище, а ты не то что защититься, а даже разглядеть его не можешь.

И, наверное, не менее дико и нелепо со стороны выглядела я сама, борющаяся с невидимой для остальных тварью, пыхтя и кривясь от отвращения.

– Я надеюсь, это вас не от меня так подташнивает? – хрипло спросил Морис. – Больно вас перекосило. Я вроде не настолько противный. Вы вон меня даже за ушком чесали.

Боги, он одной ногой в могиле, а еще умудряется иронизировать. Совсем чокнутый.

Впрочем, его взгляд изменился, когда он увидел, что мои руки оказались испачканы противной фиолетовой слизью. Тварь-то он не видел, и, возможно, до сих пор не осознавал до конца реальность происходящего, а вот слизь на моих руках проявилась и выглядела вполне материально и многоговоряще.

Ладони пришлось вытереть прямо об свою одежду, чтобы ускорить процесс, и ошалелый взгляд Мориса завис на изучении фиолетовых пятен на моей юбке.

А я сосредоточилась на нужных заклинаниях. Тварь нельзя было убивать, нужно было ее прогнать, аккуратно выудив из нее частично поглощенную Тень. Это было сложно, очень сложно, у меня руки дрожали от напряжения, когда я вливала в Мориса нужную магию и с силой удерживала его Тень на месте в тихом, незаметном простому человеческому глазу противостоянии с тварью.

Плохо, конечно, что я сегодня уже изрядно потратила свой магический резерв… Целых два раза проводила ритуал и еще толком не восстановилась. Поэтому действовать было вдвойне сложнее. А тут еще тварь упорно цеплялась за Тень и не желала ее отдавать…

Я напрягалась изо всех сил, на лбу выступила испарина, и в какой-то момент подумала, что может, ну его? Оставить тут куратора тихонечко в уголочке, может, мне повезет, и меня не вышвырнут из Штаба, а переведут в другую группу стажеров… Где будет не такой, хм… Экстравагантный куратор.

Наконец, я почувствовала, как сопротивление начинает ослабевать, и я усилила напор, ощущая сильное головокружение. Перед глазами заплясали цветные пятна, но я упорно гнула свою линию, и тварь всё-таки отступила. Отделилась от Мориса, отползла с тихим шелестом. Сейчас она ослабла и ни на кого нападать не будет. Мне бы следовало убить ее незамедлительно, но если бы я отвлеклась, то больше не смогла бы магией удерживать Тень Мориса.

Я ведь еще не завершила ритуал. Мало было перетянуть Тень на свою сторону, так ее еще нужно было как-то удержать на месте и закрепить в теле Мориса, пока тонкая материя Тени не улетучилась, не рассеялась в воздухе. Поставить закрепляющую печать – это было самое сложное. На это уходила вся моя энергия, вся концентрация внимания.

В какой-то момент показалось, что ничего не получится. Тень ускользала, не слушалась, не хотела держаться в моих ослабших пальцах. С каким-то отчаянным воем и дикой головной болью я вложила все оставшиеся силы в заклинания… и, наконец, закрепляющая печать появилась. Правда почему-то она была не черной, а золотой, но сейчас мне разбираться с этим было некогда. Да и сил разбираться не было. Главное, что ритуал завершён успешно, и опасность осталась позади.

Я сидела на коленях и смотрела в одну точку, понимая, что не могу сейчас доползти до столовой с ее спасительной едой. Чувствовала себя… никак. Думаю, даже стала слегка прозрачной, потому что удерживать собственную телесность я сейчас была не в состоянии. Тут уже никакие очки не помогали.

– Мисс Габруа, вы как?

Кто-то тряс меня за плечи, кто-то вглядывался мне в глаза, но не мог добиться от меня какой-либо реакции.

Я была выжата в ноль. Поэтому позволила себе прикрыть глаза и завалиться на бок, упав кому-то на руки. Судя по знакомому терпкому мускусному запаху – на руки самому Морису. Который каким-то образом уже перевел дух и успел подхватить меня до того, как я могла удариться головой о кафель.

Даже в почти бессознательном состоянии восхитилась тому, что Морис после такой серьезной трепки нашел в себе силы не только осознавать происходящее, но еще и активно действовать. Другие спасенные мной инквизиторы долго валялись потом пластом.

Его рука скользнула по моей шее, нащупывая пульс, и я поймала себя на дурацкой мысли, что мне очень нравится это прикосновение… И я была бы даже не прочь его как-нибудь продлить…

Ох, сильно же меня контузило, раз такие мысли голову посещают.

– В целительское крыло ее, срочно, – раздался тревожный голос Ильфорте рядом.

Видимо, он пытался поднять меня, но Морис шикнул и резко подхватил на руки.

– Я сам отнесу, – процедил он сквозь зубы и понес меня прочь по коридорам.

Голос такой жесткий, а походка бодрая и устойчивая, словно бы не его сейчас вытаскивали с почти что того света. А наоборот – меня. Удивительно упрямый инквизитор с какой-то многократно ускоренной регенерацией. Мне бы такую!

– Спасибо, Флора, – услышала я его тихий голос краем уплывающего сознания.

«О, а вот и слуховые галлюцинации в виде благодарного куратора подъехали», – думала, уткнувшись носом в расстегнутую на две пуговицы рубашку Мориса.

И жалела, что у меня сейчас нет сил поднять руку и коснуться теплой кожи. Наверняка бархатистой и очень приятной на ощупь.

А жаль. Сейчас бы это могло прокатить за состояние аффекта.




Глава 14. Гневный смерч


До утра меня продержали в лечебнице, пичкая десятками восстанавливающих зелий.

Мне было очень плохо. Истощение оказалось более внушительным, чем я полагала. Всё-таки сказалась трата энергии аж на три сложных ритуала в течение одного дня, да еще такой адовый третий. Не знаю, правильно ли я поступила, удерживая Тень Мориса прямо в процессе поглощения… Может, все же стоило позволить эту Тень полностью украсть, а потом уже пытаться возвращать ее обратно… Но что сделано, то сделано.

С другой стороны – это был крутой опыт, такой ритуал я сама еще не проводила. Знала теоретически, как его делать, но на практике не доводилось пускать эти чары в ход. А теперь вот у меня был реальный опыт в реальной ситуации, и это на самом деле бесценно.

Ночь провела в полубредовом состоянии. Даже словила галлюцинации в виде обеспокоенного Мориса, сидящего у моей больничной койки, держащего за руку и вливающего в меня свою магию. Наверное, я всё-таки сильно приложилась головой, раз такое привиделось.

Но благодаря сумрачному глори, стоящему ночью на страже, я довольно быстро пришла в себя. Гораздо быстрее, чем восстанавливалась бы одна, без своего родового фамильяра. Впрочем, даже быстрее, чем обычно восстанавливалась с Глориком, но, видимо, он сильно постарался в этот раз.

Так что к утру была уже бодрой, несмотря на дикий недосып. И ввалилась на завтрак в столовую с колоссальным желанием съесть хотя бы половину слона. Поэтому снова набрала полный поднос еды, ела как не в себя и много думала.

А подумать было о чем.

Я не понимала, откуда столько Одиноких Теней взялось в Генеральном Штабе. Дело в том, что сами по себе эти твари где попало расхаживать не могут. Ну не могут они просто так вырваться из Теневого города и начать расхаживать по городам. Это в принципе невозможно. Тварям нужны определенные условия перехода в нашу реальность, им нужна правильная энергетическая подпитка, чтобы передвигаться по той или иной местности.

А это значит что? Это значит, что кто-то тварей в наш мир призывает. Регулярно, с завидным упорством. Да не просто в наш мир, а впускает их в Генеральный Штаб, куда, вообще-то, очень строгий вход. Просто так, через единственную заколдованную дверь, через зачарованные окна ни одна живая душа, ни одна тварь, даже из Теневого города, не пролезет. А это значило, что в Штабе завелась змея, которая травит своих же. И это очень плохая новость.

Обо всем этом я и рассказывала Кейджу, который сегодня составил мне компанию за завтраком. Он хмурился и слушал меня очень внимательно, даже делал какие-то пометки в своем блокноте.

– Хреново, если среди нас змея завелась, – произнес он, задумчиво потирая подбородок. – В Штаб очень серьезный отбор, левый человек сюда не проникнет. Это физически невозможно. Но что-то не сходится. Как руководство могло проглядеть инквизитора, который творит чёрт-те что под носом?

– Значит, умело прячется. Или нашел некую лазейку.

– Есть идеи, для чего кто-то может призывать Одинокие Тени в Штаб?

Я неопределенно пожала плечами.

Была у меня одна мысль, для чего тварей могли запускать в наш мир, но эту мысль следовало обмозговать. И для начала обсудить ее со своим куратором.

Кстати о нем.

– А как себя чувствует Шмо… мой куратор? – осторожно спросил я у Кейджа.

Говорить о кураторе я вообще боялась, после своей вчерашней выходки с котом. Впрочем, при мне никто из инквизиторов эту тему не поднимал. Больно всех впечатлило нападение на Мориса и его спасение.

– Со вчерашнего дня его не видел еще, но вроде он вполне бодрый. Хмурый, правда, вчера весь вечер ходил да все на эту закрепляющую защитную печать на руке поглядывал. Думаю, ему, как руководителю, крайне неприятно, что его фактически спасла от смерти какая-то стажерка, – хохотнул он.

Я усмехнулась. Да уж, Морис явно не в восторге от всей этой ситуации.

– По идее, он должен наградить тебя, как минимум премией, – продолжал Кейдж, лениво попивая уже остывший чай.

– Ну-ну. Не уверена, что он даже «спасибо» мне скажет.

Хм, или он уже говорил «спасибо»? Сознание последние сутки было путанное, трудно было отделить морок от реальности. Разум упорно гнул свою линию и утверждал, что Морис не может быть благодарным. Чутье, в противовес, говорило, что мне не привиделось, и куратор еще и ночь у моей больничной койки провел, помогая быстрее восстановиться, иначе вряд ли бы я сейчас такой бодрой была. От этого почему-то мурашки побежали по спине. Ох, как все сложно…

– Да брось, – махнул рукой Кейдж. – Морис у нас очень вспыльчивый, конечно, сложный по характеру, но он справедливый и очень грамотный руководитель. Ты знаешь, что именно он тут структуру всего Штаба грамотно реорганизовал? Ну вот. Он бывает очень жесткий в своих методах, но всегда справедливо как наказывает, так и награждает тех, кто этого заслуживает. А ты уж точно заслужила.

– Я заметила, что мистер Кларксон тут на большом счету даже у пожилых инквизиторов.

– Ну да, – охотно кивнул Кейдж и тут же весело усмехнулся. – Он тут вообще всех застращал.

– Каким образом?

– Ну, ты же знаешь, что он метаморф?

Я нервно дёрнула глазом.

О да. Я уже это знала. Кто бы раньше сказал…

– Помимо того, что он метаморф высшего ранга, так он еще и очень хорошо умеет подбирать ко всем рычаги воздействия на психику. Инквизиторы раньше разболтаны были, руководство слушали через пень колоду. Но Морису дали большие полномочия, он всего лишь за год вошел в Высший Совет Инквизиции.

– Ого, – удивилась я. Вообще-то, в этот Совет, являющийся высшим звеном в Штабе, некоторые пытаются пробиться всю жизнь. – Я думала, он просто куратор стажёров.

– Да нет, это его развлечение скорее, – улыбнулся Кейдж. – Он хороший преподаватель, хотя и некоторые методы у него довольно своеобразные. Но новичков застраивает быстро. Впрочем, он и руководителей всех отделов быстро застроил в свое время.

– Каким образом?



– Ну, знаешь… Довольно сложно спорить с инквизитором, который то и дело превращается то в дракона, за шкирку вышвыривающим нерадивых коллег из своего кабинета, то в огнедышащую саламандру, которая сжигает все твои отчеты, а потом стоит над твоей душой прямо в таком виде и ласковым голосом, клацая острыми зубами, учит правильно составлять отчеты и следовать инструкциям, а не бить баклуши. Поверь, после парочки таких показательных выступлений любой инквизитор становится шелковым и покладистым.

– Тебе самому от него как, доставалось? – спросила с улыбкой, помешивая четвертую ложку сахара в чае.

– Было дело, – улыбка Кейджа стала еще шире. – Я накосячил серьезно, прошляпил появление демонов в одном секторе, который был под моим надзором. А накосячил, потому что отвлекся из-за одной кобры. Знаешь, я дико боюсь… боялся змей. И когда занял удобную позицию в засаде в лесу, там как раз оказалось целое логово этих чудных змеек. Я от них шарахнулся, решил сменить заранее оговорённую позицию. Подумал, что мне за это ничего не будет, мол, какая разница… Но разница была, и я прошляпил демонов. Еще и приказ руководства нарушил получается. Морис потом с месяц контролировал каждый мой шаг, являясь в облике гигантской кобры. И доброе утро желал, нависая надо мной с раздвоенным языком за завтраком и ненавязчиво обвивая меня чешуйчатым хвостом. Завтракал я тогда очень плохо, сильно похудел. Ну зато змей больше вообще не боюсь.

Я прыснула от смеха, представив себе всю эту картину, Кейдж и сам рассмеялся.

Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент мы с ним оба вздрогнули всем телом от истошного вопля на всю столовую:

– ГДЕ ОНА?!

Мы с Кейджем одинаково недоуменно вытаращились на Мориса, стоявшего на пороге столовой. Разъярённый, с гневным взглядом на какой-то подозрительной стадии бешенства, он распахнул двери пинком ноги и оглядел помещение. Почти сразу обнаружил меня, яростно рыкнул и направился прямиком ко мне.

– По-моему, он не хочет меня награждать, – пробормотала я, дрожащими руками поставив кружку чая на стол.

Понятия не имела, с какой целью ко мне приближался гневный смерч по имени «Морис Кларксон», но моя пятая точка подсказывала, что новые приключения уже ждут нас с распростёртыми объятиями.

Этот злобный вихрь остановился около меня и рывком поднял на ноги, схватив за локоть.

– Ты!! Идёшь со мной. Немедленно!

– Морис, ты не забываешься?.. – начал было Кейдж, привстав со скамьи.

– Молчать! – гаркнул куратор. – Я не давал тебе слова!

Так чувственно гаркнул, что Сивронский молча сел обратно на скамью, а я безропотно последовала за Морисом. Он чуть ли не волоком тащил меня из столовой, и все провожали нас недоуменными взглядами.

– Не могли бы вы объяснить, что происходит? – робко спросила я.

– Это ты мне сейчас будешь объяснять, – прорычал Морис.

Он притащил меня в какую-то пустую аудиторию и с грохотом захлопнул за нами дверь.

– Вы меня пугаете, господин инквизитор, – сказала я, на всякий случай отскочив от Мориса подальше. – С вами все в порядке? Как ваше самочувствие?..

Морис развернулся ко мне, и я ойкнула от этого его яростного взгляда, этих серых глаз с вертикальным зрачком.

– Ты что натворила? – зашипел Морис, медленно надвигаясь на меня.

Глаза его метали молнии, на скулах играли желваки, а руки были плотно сжаты в кулаки.

– Когда? Вчера? Вообще-то я вам жизнь спасла, если вы не заметили! И я не помню, чтобы разрешала вам обращаться ко мне на «ты», и..

Морис зарычал не иначе как на финальной стадии бешенства, и я испуганно замолчала.

– Где она у тебя? – резко спросил Морис.

– Чего? Что – где? Кто – она? – не поняла я.

Куратор неожиданно дернул меня на себя и начал бесцеремонно вертеть и осматривать мои руки. Задрал мои рукава, тщательно оглядев запястья, но явно не обнаружил искомого.

– Где она?! – снова спросил он.

– Да о чем вы?..

Морис вдруг дёрнул мою блузку в стороны и стянул ее с моих плеч. Жемчужные пуговицы покатились на пол, и я ахнула, пытаясь прикрыться.

– Вы что себе позволяете?!

– Метка!! – гаркнул Морис, уставившись взбешенным взглядом на мое предплечье. – Как ты это объяснишь, о милейшая Флорианетта?

Я посмотрела на свое левое предплечье. На нем красовался красивый золотой узор, которого раньше не было. Витиеватые руны с растительным орнаментом, складывающиеся в некое подобие круглой печати.

Морис приставил рядом запястье своей правой руки, на которой была точно такая же печать. Закрепляющая печать, которую я вчера на него поставила, но которая почему-то до сих пор не сошла на нет.

А еще… она выглядела немного неправильно. Помимо странного золотого цвета на ней было несколько рунических витков, которые я вчера не заметила, просто не обратила на это внимание от дикой слабости. Этих витков там быть не должно было. И уж тем более этих витков, как и вообще печати, не должно было быть на моем предплечье.

– Знаешь, что это такое? – яростным шепотом спросил он меня.

Я нервно сглотнула.

Знала. И понятия не имела, как так получилось! Это должна была быть самая обычная закрепляющая печать, удерживающая Тень, ничего более. Мне казалось, что я все делала правильно, я ведь так старалась, столько сил вложила… Я не могла ошибиться! Это в принципе невозможно! Я уверена в каждом своём вчерашнем заклинании. Они были такие же чёткие и выверенные, как и ранее, с предыдущими жертвами в Штабе. Тогда почему?..

– Я вот только что узнал. Проконсультировался со специалистом по рунам с уточнением, почему моя закрепляющая печать золотая, а не черная. Но оказалась, что она закрепляющая, но немного не то закрепляющая, как ты считаешь?

Я снова нервно сглотнула, боясь поднять глаза на куратора. Во рту резко пересохло.

– Я… Я случайно, господин инквизитор! Это нелепая ошибка… Я… Понятия не имею, как так вышло… Честно!.. И сожалею, что все так сложилось, но обещаю, что…

– Ах, случайно, – ядовитым голосом пропел Морис. – Объясни мне, Фло, как?.. КАК можно было случайно обручить себя со мной? Вместо того чтобы просто спасти?

У меня не было ответа на этот вопрос. Я вчера искренне старалась спасти Мориса и не представляла, в какой момент и по какой причине что-то пошло не так, и вместо обычного закрепления Тени за магом, я еще и закрепила его за собой брачной руной.

– Что будем делать с этим? Есть варианты?

На этот вопрос у меня тоже не было ответа.

Я облизнула пересохшие губы.

– Может… Может, просто подождем? Может, она сама по себе сойдёт, а?

Морис широко улыбнулся. Но эта его улыбка… Думаю, с такой улыбкой в Аду встречают грешников.

– Сойдет она, ага. Сама по себе, как же. Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?

– Отпустите? – с надеждой спросила я.

Морис двумя пальцами развернул мой подбородок так, чтобы я посмотрела ему в глаза. Он склонился надо мной так низко, что я чувствовала его горячее дыхание. А его ладонь подозрительно поползла по моей спине и талии.

– А может, я просто сейчас возьму свое, раз уж всё так удачно сложилось, а? – прошептал он мне почти в самые губы. – Прямо здесь и сейчас. Раз я теперь имею на это право как твой.... жених. Ну, что скажешь, дорогая моя невеста?




Глава 15. Получите, господин инквизитор!


Мне бы смутиться словам Мориса, возмутиться. Но я разозлилась. Сильно. Пожалуй, неожиданно для самой себя.

Резко вырвалась из хватки Мориса и больно ткнула ему пальцем в грудь.

– Слушай, ты, индюк напыщенный! Это случайность, понял? Никакая я тебе не невеста!

Я явно перегибала палку, переходя на «ты» и обращаясь так к куратору. Ставила под удар все свои труды за последние пять лет.

Ой, плевать! Мы с этим куратором с первой же встречи за все рамки зашли, глупо это отрицать.

А сейчас я стояла в блузке с порванными пуговицами, с видом, явно далёким от тихой и мирной стажерки, попавшая в совершенно идиотскую ситуацию, так что терять мне особо было нечего.

С какой стати я должна вести себя мирно, если со мной тоже перегибают палку?

– Да я не то чтобы настаиваю, но брачные руны говорят об обратном, не находишь?

– Это случайность! И в этом ты виноват!

– Я?!

– Да, ты! – рявкнула, не заметив, как гневно вцепилась в рубашку Мориса, притягивая его к себе. – Я говорила, что не ручаюсь за исход ритуала, если буду прямо в процессе поглощения Тени ее возвращать! Вот, пожалуйста, так и случилось. Просил вытащить тебя любой ценой? Ну вот, я вытащила! Мог бы хоть «спасибо» сказать!

– Вообще-то, я сразу же сказал, – парировал Морис. – И готов сотню раз повторить: спасибо, что меня спасла. Я, между прочим, уже досрочно отдал приказ о зачислении тебя в штат инквизиции сразу же после прохождения стажировки, и позаботился о том, чтобы тебе премию выписали в пятикратном размере жалованья. И я почти всю эту ночь провел в лечебнице, восстанавливая твой магический резерв. Ты была выжата в ноль и сама по себе восстанавливалась бы долго, я помог.

Так, значит, это у меня были не галлюцинации, хм. Но все равно… Все равно!..

– Я благодарен, но это не отменяет моего возмущения. Кстати, очаровательно, что я уже второй день благодаря тебе не сплю, правда же? – голос Мориса так и источал сладкий яд. – То в наручниках отоспаться не удалось под воздействием этой твоей идиотской сыворотки, то вот всю ночь за ручку держу, магию свою вливаю, заклинания восстановления наговариваю…

– А, так вы просто нервный и невыспавшийся, господин инквизитор? – прервала я. – Что, некому было вам постель согреть? Пару дней не потерпеть, нервы уже сдают? Вам бы курс валерьяночки пропить. Рекомендую.

Глаза Мориса яростно сузились, но прежде чем он ответил, я продолжила:

– Как бы то ни было, а за побочки я не отвечаю!..

– Какая, к демонам, побочка, Флора? Об этом я тоже успел проконсультироваться. Побочкой тут могли бы быть мои личные сбои в магии, вплоть до полной ее потери на несколько дней. Побочкой могли быть проблемы физического характера, например, адская слабость, плохая работоспособность каких-то отдельно взятых внутренних органов. Но обручение?.. Это не побочка, милейшая. Это черт знает что!

– Я не знаю, в какой момент что-то пошло не так, но…

– Ты продолжаешь уверять меня, что сделала это случайно, – усмехнулся Морис. – Но я тебе не верю. Ты нарочно наплела что-то своими хитрыми ритуалами.

– Да на кой мне это надо?!

– О-о-о, да тут масса вариантов. Например, ты находишься в сговоре с некой вражеской силой, которая задалась целью выкосить всех инквизиторов, и ты всеми путями пытаешься вывести из игры того, кто занимается этой проблемой вплотную.

– Чего?! – опешила я. – Зачем бы я тогда тебя вчера вытаскивала с того света, да еще выложившись в ноль?!

– Чтобы расположить к себе, хм? – Морис попробовал отодрать меня от себя, но я не отпускала ворот его рубашки. – Тонкий и продуманный ход, между прочим. Думаешь, мы с таким не сталкивались в работе? Многократно, к твоему сведению. И ты пока вызываешь множество подозрений. С чего я должен тебе верить?

Хм, а правда, с чего? Со стороны-то в самом деле все выглядит так себе…

– Меня в твою группу определили господа Эрик Кларксон и Ильфорте Брандт. Если бы не они, я бы под твое начальство вообще не попала! Есть претензий? Вот к этим господам с вопросами и иди тогда!

– Их ты тоже могла одурманить теоретически, – отмахнулся Морис.

– У тебя все крутится вокруг теорий заговора, что ли?! Других вариантов нет?

– Почему же, есть. Еще ты могла делать всё, чтобы захомутать инквизитора из высшего руководства и быстро продвинуться вверх по карьерной лестнице, – предположил с ядовитой усмешкой этот нахал.

Я аж задохнулась от возмущения.

– Да как ты смеешь!..

– Смею что? – Морис навалился на стол, опираясь на него руками по обеим сторонам от меня. – Говорить правду? Ты всю эту канитель с сывороткой Фелкуса тщательно продумала, как и всякие мелочи, вроде остального содержимого твоей сумочки. Думаешь, я идиот?

– Думаю, вы кретин и самодур, господин инквизитор.

Морис лишь болезненно скривился.

– Небось, ты и невинность-то свою выдумала, чтобы меня лишний раз подразнить. А на самом деле ты очень даже искушенная опытом девушка, верно? Так и тянет проверить.

Он так навалился на меня всем телом, что фактически уложил на стол, а его руки крайне подозрительно поползли вверх по моим бедрам.

Хук справа получился таким хорошим, что Морис от удивления перестал меня удерживать.

– Что ты…

А вот теперь он еще и пошатнулся от звонкой пощёчины, прилетевшей слева.

Я с такой злобой вцепилась в его рубашку и рывком перевернула Мориса, прижав его спиной к столу, что он даже сопротивляться не стал. Только смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Даже не брыкался от шока. Лишь попробовал меня осторожно спихнуть с себя, но я, усевшись сверху, крепко держала его за руки, не давая пошевелиться. Склонилась над ним низко, думаю, глаза у меня сейчас метали молнии.

– Ты чего о себе возомнил?! Думаешь, что ты тут самый классный и крутой, что ли? А даже если так! Это не позволяет тебе разговаривать со мной в подобном тоне! И уж тем более не позволяет меня трогать! Еще раз только тронешь – и я как двину… каблуком!

Для наглядности стянула с ноги лабутен и грозно потрясла им в воздухе перед носом куратора.

– Вау, – восхищенно выдохнул Морис, кажется, проигнорировав все мои пламенные слова. – Вот это экспрессия… А вы мне все больше нравитесь, мисс Габруа.

– Молчать! – гаркнула я. – Вы бы хоть прежде чем оскорблять, узнали бы побольше об этих метках, и не только! А то о том, что руна брачная, вы быстро разузнали. А что ее золотой цвет говорит о целомудренности невесты, разузнать не удосужились. Потому что в противном случае метка была бы белая. Белая и со слегка изменившимся рисунком в центре, ясно тебе, кисуля?

Лицо Мориса слегка виновато вытянулось.

– Только у настоящего мужчины есть силы, чтобы не унижать других в попытке казаться сильным, – продолжала возмущаться я. – Знаете, господин инквизитор, вы пока не очень похожи на настоящего мужчину. Говорите и думаете обо мне всякие гадости…

– Да что еще я должен подумать?! – раздражённо воскликнул Морис. – Знаешь, сколько девушек за все время службы пытались меня одурманить? Черт, да я со счета давно сбился! И поверь, их фантазии не ограничивались подливанием приворотных зелий! А тут вдруг – ты… Свалилась сногсшибательная блондинка на мою голову! Ты с первого же момента появления в Штабе мозг мне успешно выносишь, устроила за каких-то два дня хрен знает что, в душу мне с ходу запала, успешно вытянула с того света троих, а со мной – ну надо же! – случилась некая эпичная осечка. Случайно, да?

– Куда я там запала? – недоверчиво сощурилась я.

Морис тут же стушевался и, кажется, даже смутился. О, похоже, кто-то ляпнул что-то не то.

– Никуда. Забудь, – проворчал он, отведя взгляд в сторону. – Проехали.

– Да нет, давайте-ка с этого момента поподробнее! Если вы, господин инквизитор, испытываете ко мне некую симпатию, об этом можно заявить прямо, ртом, как это сделали другие, а не выедать мне мозг чайной ложечкой!

– Какие еще «другие»?! – мгновенно взвинтился Морис.

– Другие инквизиторы, кто звал меня на свидание в выходные, – пояснила с нежным оскалом.

– Кто именно?

– А вам-то какое дело?

Морис открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь в аудиторию распахнулась, и некто вошел в помещение со словами:

– Морис, ты здесь? Мне передали, что видели, как ты сюда ушел. Я только прибыл и хотел сообщить теб…

Мужчина заткнулся на полуслове, вытаращившись на нас с Морисом. Мы также нелепо вытаращились на него.

Что-то Эрику Кларксону в последнее время прям везет заставать нас врасплох.

Ему, конечно, открылась шикарная картина. Растрепанный Морис, лежащий на преподавательском столе с заведенными наверх руками. И еще более растрепанная я в порванной блузке, сидящая верхом на Морисе, удерживающая его одной рукой и угрожающая ему лабутеном.

– Чего смотрите? – рявкнула я раздраженно. – Да! Это то, о чем вы подумали!

– Это не то, о чем ты подумал! – тут же зашипел Морис.

– Вы уж определитесь как-нибудь между собой, – пробормотал Эрик Кларксон, возведя глаза к потолку. – Морис, когда закончишь брачные игры, загляни ко мне, дело есть.

– Это не брачные игры!! – воскликнул Морис.

Но Эрик проигнорировал его возмущения и доверительным таким тоном обратился ко мне:

– Вы его бейте поаккуратнее как-нибудь. Он мне еще нужен будет сегодня на переговорах, с целой физиономией и хоть немного соображающей головой. Вот завтра можете себе ни в чем не отказывать.

– Ты нормальный вообще?! – вскипел Морис. – Помочь мне не хочешь?!

– Я?! – картинно возмутился Эрик. – Да ну что ты. Наконец-то нашелся тот, кто отомстит тебе за все мои истраченные на тебя нервы. Пойду отпраздную это дело. Не буду вам мешать.

С этими словами он вышел из аудитории, плотно закрыв за собой дверь.

А я словно очнулась и спрыгнула с Мориса, отряхивая одежду и с ненавистью глядя на вырванные «с мясом» пуговицы.

– Проклятье! Это была моя любимая шелковая блузка!

– Я вам куплю новую…

– Да подавитесь вы ей! – прорычала я, завязывая блузку узлом под грудью, чтобы хоть как-то поприличнее выглядеть. – Вы – свинья, господин инквизитор. Разбирайтесь со своими Тенями сами, без меня. А я пошла.

– Вы это куда собрались?

– Туда! – рыкнула через плечо уже на пороге аудитории. – Не нужна мне ваша стажировка. Я ухожу.

– Я вас не отпускал и вашу отставку не приму.

– А мне плевать!

Я с грохотом захлопнула за собой дверь и быстро зашагала по коридору в сторону этажа общежития при Генеральном Штабе. Мне надо переодеться и линять отсюда. Наверное, зря я пошла в инквизицию.

На очередном повороте чуть не налетела на Кейджа Сивронского. Споткнулась, но он подхватил меня под руку, не дав упасть.

– Флора? – он окинул меня странным взглядом, задержавшись на блузке, грубо завязанной узлом под грудью. – Что с тобой?

– Отвали, – грубо отпихнула его в сторону.

Мне сейчас было не до вежливости. И объяснять свой подозрительный внешний вид я не хотела. Особенно учитывая куратора, висящего на хвосте.

– Флорианетта, постойте!..

А вот и сам куратор как раз голос подал.

Я шмыгнула носом и ускорилась, влетая в лифт и истерично нажимая на кнопку закрытия дверей. Однако Морис оказался не менее быстрым, и он шустро влетел в лифт в последний момент. При этом оттолкнув в сторону какого-то другого инквизитора. Даже не глянул на него. Только ударил по кнопкам отмены и другого этажа.

– Зачем вы за мной помчались? Добить хотите?

– Хочу. Но не добить. А извиниться.

Я удивленно вскинула брови. На Мориса, однако, смотреть отказывалась. Нажала на кнопку второго этажа, и лифт снова поехал вниз, но Морис стукнул кулаком по панели, нажимая на отмену и на этаж выше.

– Что вы делаете, господин инквизитор? Вы так лифт сломаете!

– Его нельзя сломать, он заколдованный, – отмахнулся Морис. – Мисс Габруа, нам надо поговорить.

– Вам надо, мне не надо.

– Я прошу прощения за излишнюю резкость.

– В задницу свои извинения засуньте.

– Ну, могу и засунуть, если вам от этого полегчает.

– А вот и полегчает! Засовывайте, хочу на это посмотреть, – я скрестила руки на груди и глянула на Мориса исподлобья.

Он недоуменно захлопал глазками.

– Эмн… Как?

– Ну бумажке напишите, в трубочку скатайте и засуньте куда обещали.

Губы Мориса дрогнули в улыбке.

– Я прошу прощения за свою резкость, – повторил он напряженным голосом. – Возможно, я был не прав и несправедлив по отношению к вам.

– Только лишь «возможно»?

– Хорошо… Был не прав и излишне резок. Я прошу прощения. И признаю свою вину.

– Это не отменяет того, что вы мудак.

– Мисс Габруа, встаньте на мое место хоть на мгновение, – устало вздохнул Морис. – Ну вы со стороны-то посмотрите на все недавние события. Я тоже не железный, в конце концов! Я в шоке и не понимаю, чего ещё можно от вас ожидать! И, между прочим, понятия не имею, что делать с этими печатями на наших руках.

– Я тоже, – буркнула, нажимая вновь на кнопку второго этажа; лифт на миг остановился и снова поехал вниз.

– Да что вы все время жмете на эти кнопки!

– Мне нужно добраться до своей спальни, куда позавчера доставили мои вещи. Я, если вы не заметили, благодаря вам пребываю в несколько потрепанном виде. Мне нужно переодеться и убраться как можно дальше от Генерального Штаба. Ноги моей больше тут не будет.

– Вас никто не отпускал, мисс Габруа.

– Мне плевать. Я сама отпущусь. Главное – уйти от вас подальше.

– Да никуда ты не уйдёшь от меня! Ясно?

Он раздраженно стукнул по панели, отменяя движение лифта вниз.

А сам лифт странно задребезжал, резко остановился, и свет в нем погас.




Глава 16. Наощупь


Я попробовала на ощупь потыкать в другие кнопки, но лифт не реагировал. Морис тоже попробовал, но с тем же результатом. Он издал нервный смешок.

– Да ладно? Серьезно? Мисс Габруа, что у вас за аура такая, что вокруг вас начинает ломаться то, что никогда не ломалось и в принципе своём сломаться не может?

– А я-то тут при чем?!

– Ну а как иначе объяснить то, что впервые в истории зачарованный лифт в Генеральном Штабе вдруг перестал работать? Это в принципе своем невозможно! Он же на магии держится, это не просто механизм!

– И из этого вы сделали гениальный вывод, что в остановке лифта виновата я. Как удобно винить во всем кого угодно, кроме себя! Это вы, между прочим, истерично дубасили по панели управления!

– Да ее хоть ногой проломить можно, все равно это лифт не остановит, – фыркнул Морис. – А вы уже принесли столько проблем, что я не удивлюсь, обнаружив, что это ваших рук дело.

Я бессильно зарычала, сжав руки в кулаки. Мужчины!!..

А толку-то от моей злости?

Темно было хоть глаз выколи. Ни единого огонечка. Темноты я не боялась, как и закрытых помещений, но чувствовала себя крайне неуютно в одном темном лифте с Морисом. Он при свете-то навевал на меня лёгкую панику с привкусом адреналина, а сейчас стало как-то особенно волнительно.

Куратор чем-то шуршал и недовольно приговаривал:

– Ерунда какая-то…

– Что такое?

– Связной браслет не работает… Он не может не работать просто так. В Штабе у меня никогда с этим проблем не было.

– А магия? Магия вообще работает?

Я прищёлкнула пальцами, пытаясь разжечь искру, но ничего не получилось. Судя по звукам, Морис также пытался колдовать, но без толку.

– Такое чувство, что мы находимся в зоне какого-то магического блока, – задумчиво произнесла я.

– Но откуда ему тут взяться? Хм… Погодите минутку, где-то тут… Сейчас попробую добраться до связного маячка, он должен без магии работать, и он должен быть где-то над панелью, или… Проклятье, не помню, где именно его расположили… Никогда им не пользовался…

Морис, кажется, ощупывал верхние панели лифта в попытке что-то отыскать, но в темноте не мог найти искомое. Да и панели располагались высоко, наверное, Морису приходилось балансировать на носочках.

– Проклятье, панель без магии фиг откроешь… Не могу ногтями подцепить… Какой идиот так спрятал маячок… Руки бы ему оторвал…

– Я могу как-то помочь?

– Ногти свои одолжите?

– Обойдётесь.

– Ну что вы так сразу… Ладно, мисс Габруа, раз уж вы жаждете помочь, будьте любезны, пока я тут копаюсь, достаньте артефакт в кармане моих брюк, медальон. В него впаян световой камень, он природного происхождения, должен работать и без магии. Подсветите мне, пожалуйста, а то мне тут ничего не видно, и я не могу понять, как… Что вы делаете?

– Достаю из кармана связной артефакт. Вы же сами попросили только что.

– Это не карман! И это не артефакт!

– Да я-то откуда знаю? Я же ничего не вижу! А, вот, вроде нащупала что-то…

– Да перестаньте вы уже нащупывать!! Это не… хотя, я передумал, продолжайте.

Шумно выдохнула через нос, радуясь тому, что вокруг темно. А значит, моих горящих от смущения щек не видно.

Руки мелко подрагивали от волнения.

Да где у него тут карманы вообще?!

– Простите, я такая рассеянная и медлительная…

– Ничего-ничего, ваша медлительность начинает мне нравиться… Ох.

– Что случилось? – спросила обеспокоенно, больно сдавленно прозвучал голос Мориса. – Вы в порядке, господин инквизитор?

– Да, все супер, я тут, продолжай, у тебя прекрасно получается…

– Что получается?

– Ласкать, то есть я хотел сказать – искать артефакт, да…

– Вот, нашла! – воскликнула я, выудив, наконец, какой-то медальон из кармана чертовски узких брюк-как-он-их-носит-вообще.

Изо всех сил старалась не думать о том, как мне только что пришлось лапать куратора. И в каких местах.

Сам куратор оторвался от лифтовой панели и развернулся ко мне. Его глаза странно блеснули в слабом голубоватом свете, исходящем от медальона.

А мне показалось, что воздух вокруг накалился. Стал более густым, вязким.

– Куда вам подсветить? – голос мой был какой-то нервный и подрагивающий.

Морис неожиданно мягким, я бы сказала – ласковым жестом накрыл мою ладонь, в которой я держала медальон. Его слабый свет тут же погас, и в лифте снова стало темно. А у меня резко пересохло во рту от нежных поглаживаний по руке.

– Нам уже не нужен артефакт, – услышала я низкий голос Мориса.

Вторая его ладонь скользнула по моей талии и уверенно поползла вверх. Не могу объяснить, почему, но у меня внутри уже все звенело от напряжения. Мне казалось, что я сейчас похожа на натянутую струну, которая может лопнуть в любой момент.

Кажется, этот мужчина вызывал во мне слишком сильные, яркие, неправильные эмоции. И мне следовало бежать от него как можно дальше. Или, наоборот, кинуться к нему в объятия? Ох, я не определилась…

– Что вы делаете, господин инквизитор? – спросила почему-то шепотом. – Зачем вы-то меня ощупываете?

– Ищу ваши губы.

– З-зачем?

– Хочу проверить их мягкость и упругость.

– Это не губы!!

– Но упругость тут тоже можно проверить… Ауч! За что пощёчину?!

– Вы еще спрашиваете?! Ваши руки забрели куда-то не туда!

– Вообще-то ваши руки тоже забрели куда-то не туда! Я, может быть, счел это за приглашение.

– Я искала артефакт! По вашей же просьбе! Не моя вина, что вы носите такие идиотские брюки, которые обтягивают вас подобно латексу, и карманы не нащупать!

– Прекрасно. А я вот искал ваши губы.

– Да на кой дилмон они вам сдались!?

– В том-то и дело, что они мне никак не сдаются!..

Лифт вдруг задрожал, что-то пиликнуло, и раздался чей-то глухой голос:

– Господин инквизитор!

Резко зажегся свет, и я юркнула из-под руки куратора за секунду до того, как распахнулись дверцы лифта. Прямо в дверцы и вылетела, как ошпаренная, отталкивая в сторону кучерявого паренька.

– Техническая проблема, господин инквизитор! – бодрым голосом отчитался тот. – В лаборатории случился взрыв, и весь Генеральный Штаб временно накрыло блокатором. Но неисправность устранена, и теперь…

– Долбанный лифт, – Морис с досадой стукнул кулаком по деревянной панели. – Долбанная лаборатория. Вы не могли подольше все чинить!? – рявкнул он злобно.

– Эмн?..

Паренек растерянно уставился на инквизитора, злого и взъерошенного.

– Свободны, Хлергис. Скройтесь с глаз моих долой и не показывайтесь как минимум до послезавтра.

– Слушаюсь, господин инквизитор! – кивнул паренек.

И с большой охотой побежал выполнять приказ.

– Куда?! – а это было брошено уже вслед убегающей мне. – Я вас не отпускал, мисс Габруа!

Но я уже мчалась по лестницам в сторону общежития. Всего-то и оставалось, что спуститься на этаж ниже.

– Флорианетта!.. – Морис не отставал и дернул меня за руку на очередном лестничном пролете.

Я охнула от неожиданности и буквально упала в объятья Мориса, поскользнувшись на ступеньке. Дернулась, но выпускать из объятий меня явно не собирались.

– Да чего вы ко мне прицепились!.. Я уже все сказала!

– Мисс Габруа, давайте мы попробуем с вами познакомиться заново, а? – мягко улыбнулся Морис, заправив мне за ухо выбившуюся прядь волос. – Я уверен, что мы с вами сможем найти общий язык, если… Что вы делаете?

Я резко толкнула Мориса к стене, прижав его спиной в самый угол. Расставила руки в стороны словно бы в защитном жесте.

– Флора?..

– Тихо, – шикнула напряжённо.

– Ш-ш-ш, – услышала я знакомое жуткое шипение сверху.

Секундная тишина, а потом снова, с двух сторон, с верхнего и нижнего лестничного пролета:

– Ш-ш-ш-шу-у-у…

– Флора, что происходит? – шепотом спросил Морис, недоуменно глядя на перепуганную меня.

А я в ужасе смотрела на сразу три Одинокие Тени, ползущие в нашу сторону, и думала о том, что золотая печать на запястье Мориса вряд ли защитит его от этих тварей.




Глава 17. Метаморф на мою голову


Честно говоря, я была в шоке. Откуда тут могли взяться сразу три твари? Да еще одновременно… Одинокие Тени не ходят толпами! Их потому и назвали Одинокими, что это хищные одинокие твари, которые действуют сугубо в своих интересах. А интерес у них один – сожрать как можно больше, чтобы вобрать в себя чужую магию.

– У меня для вас плохая новость, господин инквизитор. Даже три. С какой начать?

– Такой большой выбор, я прям теряюсь… Начните с начала, что уж там.

– Печать на вашем запястье хоть и закрепила вашу Тень, но она закрепила ее как брачная печать, единоразово. Постоянной пожизненной защиты на вас сейчас нет, как на других инквизиторах, кому я печати успела поставить.

– Та-а-ак… А к чему вы это? – напряжённо спросил Морис.

– На нас прямо сейчас движутся три Одинокие Тени. Вы их не видите, но зато они видят вас и идут именно к вам.

– Та-а-а-ак… Какая же третья новость? Радуйте уж меня до конца, мисс Габруа.

– У меня может не хватить сил отбиться аж от трех тварей одновременно. Из чего следует четвертая новость: при таком раскладе я спасти вас не смогу.

Морис грязно выругался у меня за спиной.

– Могу я их как-то увидеть вообще? Хотелось бы понимать, с чем я имею дело. Следы же от их укусов на шее я видел.

– Ну вот также через очки и можете увидеть.

Я сняла с себя аксессуар, передавая Морису. Он нацепил их на себя и замер в шоке, уставившись вперед, туда, откуда медленно сползало туманное фиолетовое нечто с множеством щупалец и единственным глазом.

– Что это такое вообще?

– Одинокая Тень.

– Одинокая хрень, на мой взгляд.

– Согласна, – охотно поддакнула я. – Только эта «хрень» с удовольствием вас сожрет и не подавится. Точнее, не вас, а вашу Тень, но это по сути одно и то же.

– Почему же она одинокая, если их аж три штуки?

– Да шут их знает!.. Обычно они нападают исключительно поодиночке… Это тварь из мира Теней, и тварь эта пришла по вашу душу. Точнее – по вашу Тень.

– Как ее убить? – голос Мориса сразу стал деловым и предельно серьёзным.

– Светом. Но эти твари боятся только лунного света, которым умеют светить теневики. Вы не теневик, господин инквизитор, у вас ничего не выйдет. Так что просто забейтесь в уголочек и постарайтесь сбежать при первой же возможности, как только я прихлопну вон ту тварь внизу.

– А ты ведь теневик? Ты умеешь этот гребаный свет пускать?

– Как видите, – я взмахнула рукой, выпуская из ладони тысячи мелких пульсаров.

Невидимые обычному человеческому глазу, сейчас эти пульсары красивым жемчужным куполом накрыли одну Одинокую Тень и в мгновение ока растворили ее в воздухе. Тихо, беззвучно, с минимальными спецэффектами, так сказать. Только сил это заклинание сожрало столько, что я аж пошатнулась и вынужденно вцепилась в плечо Мориса.

– Ага, понял. А как именно ты выпускаешь этот лунный свет? Что для этого нужно сделать?

– Да просто мысленно генерирую сумрачную энергию… А к чему вы спрашиваете, господин инквизитор? Вам все равно не удастся повторить. Для этого нужно быть теневиком. Так что лучше отойдите и не мешайте мне. Мне и так… тяжело, если честно…

– Нужно быть теневиком, значит, стану теневиком, – уверенно произнёс Морис.

– В смысле? – я оглянулась на Мориса, да так и застыла в глупой позе, вытаращив на него глаза.

Морис прямо на глазах менялся. Становился ниже ростом, волосы стремительно удлинялись и светлели, а фигура стала тонкой и… женской.

Несколько мгновений спустя я в шоке уставилась на точную копию себя. Те же черты лица, то же тело. Те же женственные руки, на пробу взмахивающие в воздухе.

– Как этот лунный свет извлекать из твоих прелестных ладошек, милейшая? – спросило меня глубоким мужским голосом это создание.

Я не выдержала и истерично заржала в голос, привалившись к стене.

Морис укоризненно посмотрел на меня.

– Я тебя скопировал, чтобы твою магию в ход пустить. Уж прости, но времени копировать еще и голос у меня нет, это более тонкая работа, мне сейчас не сосредоточиться. Так что там с этим светом?

Вытирая выступившие от смеха слезы, я показала нужные пассы руками. Морис наблюдал очень внимательно и тут же повторил. У него все получилось с первого раза, и сноп жемчужных пульсаров накрыл вторую подползающую Одинокую Тень. Она бесшумно растворилась, и Морис довольно хмыкнул.

– А это не так уж и сложно. Хотя магический резерв жрет знатно, теперь понимаю, почему вы так резко ослабли после всего одного заклинания, и почему опасались, что вашего ресурса может не хватить… Ну чего вы ржете, мисс Габруа?

– Можете просто молча помочь мне избавиться от третьей Одинокой Тени? Невозможно слушать вас в таком виде. Простите, но у меня когнитивный диссонанс.

Морис криво усмехнулся. С моей физиономией и с этими большими круглыми очками на носу ухмылочка его выглядела ну такой впечатляющей и комичной, что я вновь согнулась пополам от хохота.

– Давайте поржём попозже, мисс Габруа. Мне пока не очень весело.

– Да замолчите вы уже!.. Ладно, всё… Я готова.

Мы одновременно сделали широкие пассы руками, и из наших ладоней полились потоком жемчужные пульсары, накрывшие последнюю тварь, которая подползла уже совсем близко.

Не зря я опасалась, что могу не справиться. Одна действительно бы не справилась, потому что на третью тварь мне бы не хватило пульсаров. Их вылетело в два раза меньше необходимого количества: магический резерв оказался исчерпан. Так что помощь Мориса оказалась как нельзя кстати.

Тварь растворилась в воздухе, а я тяжело привалилась к стене, вытирая рукавом пот со лба. С искренним восхищением глянула на Мориса.

– Не думала, что вы так умеете.

– Что именно? Оборачиваться в вас?

– Не только это. Ладно – облик, но вы даже магию скопировали, хотя у вас к ней нет никаких способностей.

– В этом заключается суть метаморфа высшего ранга. Я копирую не только облик, но и мельчайшие нюансы выбранного объекта. Включая магические способности. Ненадолго, правда, это очень ослабляет, поэтому пускаю в ход чужую магию редко, строго по делу.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71046967?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.