Главная страница | Городское фэнтези | Перекрёсток

Перекрёсток
Галина Полынская
Другие среди нас. Современное городское фэнтези
Получить в наследство дом в небольшом приморском городке – для Полины, молодой столичной актрисы, это не столько приятная неожиданность, сколько возможность сбежать из Москвы, чтобы наконец-то выдохнуть и залечить раны, вызванные скоропостижным разводом. Лето, море, бесподобные южные красоты – казалось бы, что может быть лучше?
Но то ли туман, каждое утро наползающий с реки, дурманит голову, то ли причудливые ритуалы, которым ежедневно следует город, будоражат воображение – так или иначе, Полина начинает видеть то, что видеть ей не следует: в облике вроде бы обычных людей внезапно проскальзывает нечто странное, чуждое; тут и там появляются предметы, которые никак не могут принадлежать нашему миру… И почему ее постоянно тянет на остров, где в старинной крепости проживает некий падре Гаэтано? Возможно, именно у него найдутся ответы на вопросы, которых у девушки с каждым днем становится все больше.

Галина Полынская
Перекрёсток

© Полынская Г., 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024



Глава 1
Поезд тронулся, перрон поплыл, потихоньку растворяясь в сером мареве – ливень шел двое суток и успокоился только под утро, оставив город в плотном сыром тумане. Полина стояла в коридоре вагона и пристально наблюдала за движением пейзажа за окном, будто опасалась, что даже сейчас что-то сможет помешать ей покинуть Москву. Поезд набрал скорость, и размеренный стук колес принес долгожданное облегчение. Невыносимое напряжение, какое-то тупое внутреннее оцепенение, не позволявшее нормально жить и работать последние полгода, начали потихоньку разжимать свои тиски. Девушка глубоко, медленно вдохнула-выдохнула и с кружащейся головой пошла в купе.
С соседями повезло – пара молодых людей уже воткнули в уши наушники и уставились в телефоны, четвертая полка осталась свободной. Полина забралась на свою, верхнюю, и тоже взяла наушники. Включив в смартфоне фильм, она постаралась сосредоточиться на картинке, но минут через пятнадцать поняла: не получилось. Пришлось остановить воспроизведение и начать сначала. На третий раз удалось вникнуть в титры, но потом опять внимание рассеялось и в глаза настырно полезли кадры ее собственного кино, которое хотелось бы вычистить из памяти как можно скорее.
Картинка того вечера, уже слегка размытая по краям, но все равно досадно четкая, снова и снова демонстрировала мизансцену отчего-то со стороны. Полине приходилось смотреть ее, как одинокому зрителю из пустого зала. Она возвращается домой после спектакля, на кухне сидит муж, приготовивший в этот раз на ужин лишь две бутылки вина, из комнаты доносится бормотание телевизора – ближе к полуночи ожидалась премьера сериала, в котором Полина сыграла второстепенную роль. Но этот звук не нарушал, не разгонял совершенно новую, вязкую тишину дома. В такой поздний час Олег почему-то сидел за пустым столом полностью одетым, разве что все еще в тапочках, не в ботинках. Он налил в бокал вина, протянул ей и монотонным будничным тоном сообщил, что уходит. На шестом году совместной жизни супруг осознал, что жизнь с актрисой не его стихия, ему требуется женщина попроще, земная и понятная. Все-таки у него литературный дар, ему нужна Маргарита, а тут ему, Мастеру, приходится прозябать в тени чужого таланта. Потому ничегошеньки у него не клеится, не движется, не растет…
Олег говорил, говорил, говорил… Монотонным голосом, без пауз, чужими словами и длинными громоздкими предложениями. Какой-то несуществующий, но отчетливо видимый резкий свет бил ему прямо в лицо, вычерчивая каждую складку, морщинку, подсвечивая редеющие на макушке волосы. Полина смотрела на него как завороженная, не в силах произнести ни слова. Да Олегу и не нужны были ее слова, в его заранее заученном монологе посторонние реплики были лишними.
Свою Маргариту он встретил, она ждала в машине у подъезда. Вещи собрал, часть увезет сейчас, за остальными вернется на неделе.
– Даже фамилию мою не захотела брать, ведь Туракова сценически звучит хуже Елизаровой, – с горькой усмешкой подытожил Олег.
После чего поднялся и ушел в комнату за своими сумками. Хлопок закрывшейся двери вывел девушку из ступора. Она взяла со стола бокал мужа с недопитым вином, вылила в раковину и долго, тщательно отмывала прозрачное стекло. Потом забрала свой бокал, пошла в комнату и села перед телевизором. Вокруг царил разгром, – открытые шкафы, выдвинутые ящики с развороченными вещами, как после грабителей, – но Полина этого не видела, не замечала. С прямой спиной, точно натянутая струна, она сидела на краю кровати, механически подносила бокал к губам, делала крошечный глоток и неотрывно смотрела в экран.
В похожем оцепенении прошел развод, раздел какого-то нехитрого совместно нажитого имущества; сувениры, милые мелочи, подаренные на праздники, отправились на помойку. Все эти забавные памятные вещицы, доставлявшие немало приятных, радостных моментов, вмиг превратились в никчемный хлам и показались даже ядовитыми.
Незаметно наступила весна, и стоило жить дальше, но никак не получалось проснуться, очнуться наконец от тяжелого зимнего забытья. Полумертвая дрема не позволяла радоваться, получать удовольствие от жизни, от новых ролей, спектаклей, не пускала даже поехать куда-то, переключиться, развеяться. Мир вокруг казался частью сновидения с размытыми красками, приглушенными звуками. Поэтому, когда с ней связался нотариус и сообщил, что Полина получила в наследство дом на побережье Азовского моря, девушка поначалу решила, что это тоже часть сна, игра воображения, да и не было у нее никого, кто мог бы ей хоть что-то завещать. Нотариус проявил настойчивость, ему удалось пробиться сквозь плотную дремотную пелену и убедить девушку в реальности происходящего. Сколько Полина ни старалась, все равно так и не смогла припомнить родственницу, отписавшую ей дом. У нее вообще с родственниками было негусто: своих родителей она не помнила, вырастила девочку бабушка, и умерла она, когда Полине едва исполнилось семнадцать.
Находился дом в городке Туманган, о котором девушка тоже никогда не слышала. Вряд ли стоило ожидать чего-то выдающегося от такого наследства, но в любом случае Полина восприняла его как дорогой подарок, как шанс наконец-то проснуться.
Поезд дернулся раз-другой, подходя к перрону. Полина очнулась и остановила воспроизведение впустую идущего фильма. Проводница объявила стоянку в пятнадцать минут, и пассажиры потянулись из вагона. Девушка тоже вышла подышать. На перроне она купила бутылку воды и огромный пирожок с картошкой, каких не ела приблизительно с детства. Название станции Полину не интересовало, достаточно того, что здесь все еще царила середина сырого, ветрено-капризного московского мая. Держа в одной руке пакет с бутылкой воды, другой она придерживала у горла края пестрого шерстяного кардигана, большого, уютного и мягкого, как домашний плед. Именно в этой накидке девушка ощущала себя так спокойно и защищенно, что первое время после развода ходила в нем даже дома.
Стоявший поблизости мужичок решил завести беседу, поинтересовался, куда едет такая красавица.
– В Туманган, – ответила девушка.
– Где это? – Он удивленно вскинул брови. – Первый раз слышу.
– Надеюсь, где-то очень и очень далеко отсюда, – с мечтательной улыбкой ответила Полина.
Стоянка закончилась, пассажиры пошли обратно в поезд. Короткая передышка в незнакомом месте, где никогда не бывала раньше и вряд ли когда-то окажешься в будущем, освежила, прояснила голову, и наконец-то получилось досмотреть фильм.
Вечером, пока в купе не выключился свет, девушка глядела в потолок и представляла скорую встречу с морем. Еще холодное, весеннее, но все равно – оно уже будет рядом, как большой утешитель, понимающий друг. Станет ворчать, перебирая камни, улыбаться солнечными бликами и умиротворять своей близостью. От станции до унаследованного дома предстоял еще неблизкий путь, на этот случай нотариус приложил к завещанию контакты некого Николая Борисовича – он присматривал за хозяйством и мог доставить до места. И только теперь Полина поняла, что забыла позвонить этому Николаю и сообщить о приезде. Поезд прибывал в половине двенадцатого, и девушка решила связаться с ним утром. В конце концов, если сразу приехать за ней не сможет, можно будет подождать на станции, наверняка там есть какое-нибудь кафе.
Свет погас, купе погрузилось в мягкую темноту, немного рассеянную светом телефонов соседей. Полина свернулась калачиком, натянула одеяло до подбородка и потихоньку стала погружаться в дрему под убаюкивающее покачивание вагона. На душе было тихо-тихо и на удивление спокойно, и – пока еще довольно робко – вкрадывалась уверенность, что эта поездка в корне изменит ее жизнь. Все теперь будет по-другому и превзойдет самые смелые ожидания.

Глава 2
Проснулась Полина в седьмом часу утра, свежей и отдохнувшей. Тихонько спустившись, чтобы не разбудить соседей, она взяла сумочку-косметичку, мобильник, решив привести себя в порядок, пока остальные пассажиры не выстроились в очередь.
Перед тем как умыться, Полина собрала волосы в большой пучок на затылке, чтобы они не попали в раковину, и достала из косметички зубную щетку с тюбиком пасты. В зеркале качалось отражение ее миловидного лица – аккуратные черты, высокие скулы, красиво прорисованные губы и миндалевидные глаза редкого сине-зеленого цвета – «русалочьи», как говорила бабушка. Спросонок, без косметики, в свои двадцать пять она выглядела от силы на семнадцать. Природа одарила девушку роскошными волосами – густые, тяжелые, светло-русые, они слегка вились и обладали красивым абрикосовым оттенком. С такими яркими данными стройную, гибкую, длинноногую девушку с детства называли артисткой, потому и не возникло вопросов в выборе профессии. К счастью, вдобавок к природной красоте у Полины имелся настоящий талант – она обладала сильным, чистым «хрустальным» голосом и прекрасно пела. Благодаря такому дарованию чаще всего ей доставались роли в мюзиклах.
Закончив утренний туалет, она перебросила полотенце через плечо, сунула косметичку под мышку и вышла в тамбур звонить Николаю Борисовичу. Ответил он сразу, голос у мужчины оказался приятным, располагающим. Разговор получился теплым, практически дружеским, встретить ее пообещали вовремя.
Девушка вернулась в вагон и остановилась в коридоре напротив своего купе. За окном проплывал уже совсем другой май – яркий, солнечный, густо-зеленый. Просторный южный пейзаж с открытым горизонтом, маленькие дома, бесконечное синее небо, природа – все вокруг ликовало, праздновало новую жизнь и щедро, свободно делилось своей весенней красотой и радостью со всеми, кто нуждался, кто желал присоединиться к празднику. Ощущая, как все больше и больше отпускает тяжелое зимнее наваждение, Полина решила остаться в Тумангане до самой осени и вернуться лишь к началу театрального сезона. Даже если это будет самый скверный городишко из возможных, а наследственный дом окажется сараем без крыши, девушка решительно настроилась найти там свое лекарство и вернуться совершенно другим человеком.
На станцию поезд прибыл немного раньше расписания. Полина вышла из вагона на пустую платформу, огляделась, посмотрела на часы. Маленькая станция с крошечным старым зданием вокзала в отдалении выглядела заброшенной, без намеков на кафе, стоянку такси или автобусов. Вынув из сумочки телефон, Полина позвонила Николаю Борисовичу. К счастью, он опять быстро ответил и сквозь дорожный шум бодро заверил, что уже подъезжает.
Поставив сумку на чемодан, Полина достала из футляра солнцезащитные очки, сняла кардиган, обернула вокруг талии и завязала рукава на поясе. Солнце припекало почти по-летнему, впору было загорать.
Минут через двадцать со стороны вокзала показался невысокий коренастый мужчина в спортивном костюме. Стремительным шагом он направился к платформе и приветственно замахал руками. Полина махнула в ответ и крикнула:
– Здравствуйте! Вы Николай Борисович?
– Он самый!
Домчавшись до перрона, мужчина сходу принялся извиняться за опоздание:
– Не рассчитал немного. Хотел пораньше, а вышло некрасиво.
– Да что вы, ничего страшного, – вежливо улыбнулась девушка. – Это моя вина, что не созвонилась с вами раньше. Спасибо, что вообще приехали.
Она перебросила ремешок сумки через плечо, чемодан взял Николай Борисович, и они пошли к машине.
По дороге Полина высматривала дома, какой-нибудь населенный пункт вблизи станции, но вокруг лишь зеленела буйная дикая растительность, насквозь пронизанная птичьими трелями. Сквозь трещины в асфальте небольшой площади перед зданием и впрямь заброшенного вокзала тоже проросла трава с мелкими желтыми цветами. Среди всего этого тихого запустения даже как-то странно и чужеродно выглядела старая белая «Нива», стоявшая в тени навеса автобусной остановки.
Положив чемодан на заднее сиденье, Николай церемонно открыл переднюю пассажирскую дверь, затем уселся за руль и весело произнес:
– Земля, прощай! В добрый путь!
Полина пристегнула ремень, приоткрыла окно и спросила, глядя на заросли колючего кустарника, постепенно вползающего длинными побегами на асфальт остановки:
– Далеко ехать?
– Минут сорок. Дороги не очень у нас шикарные, так что поедем аккуратно, не спеша.
Машина выехала с площади на трассу и взяла курс на Туманган. По обе стороны шоссе до горизонтов простирались ухоженные сады и виноградники. Над бескрайними полотнами нарядной изумрудной зелени глянцевым шатром стояло высокое, глубочайше синее небо.
– Интересное название у вашего города, – сказала Полина. – Что оно означает?
– В переводе с корейского – «туманная река», – ответил Николай Борисович.
– С корейского? – удивленно переспросила девушка. – Это корейское поселение?
– Может, и было когда-то, я не особо интересовался, – пожал плечами мужчина. – Главное, река у нас соответствующая имеется, всегда над ней туман стоит, в любую погоду.
Полина еще немного опустила стекло, подставила лицо легкому солнечному ветерку и почувствовала, как на губах сама собой возникает улыбка.
– А чем живет ваше местечко? – поинтересовалась она.
– Есть у нас винодельня, – охотно принялся рассказывать Николай. – Уникальные сорта вина и шампанского производит, причем исключительного качества. Еще небольшой рыбозавод, недавно медузу начали перерабатывать по китайской технологии, а то этого добра у нас завались, особенно с середины лета.
– И как, вкусно?
– На любителя, – весело поморщился он. – В ресторане на центральной набережной можете попробовать, там готовят. А в остальном у нас в городе, как и везде на юге, – фрукты, овощи, виноград, соки.
– Понятно. Звучит прекрасно, не терпится все попробовать.
Автомобиль стал подниматься в гору. Дорога уходила все выше и выше, обещая в один прекрасный момент явить головокружительную панораму. Полина уже настроилась на впечатляющее зрелище, как вдруг шоссе перегородил широкий металлический шлагбаум. На пятачке земли, заимствованном у виноградников, стоял небольшой домик под плоской крышей, с маленькими затемненными окнами. Из него вышел высокий, крепко сложенный молодой мужчина в черных очках и темно-сером комбинезоне и направился к «Ниве».
Заглянув в салон со стороны водителя, он уставился на пассажирку, игнорируя Николая. Тот приветливо улыбнулся охраннику, кивнул на притихшую девушку и сказал:
– Наследницу везу, теперь владеет домом в Тумангане.
Так и не проронив ни слова, мужчина в комбинезоне отошел от машины, и Полина с изумлением увидела висящий на его спине автомат.
Шлагбаум поднялся, «Нива» поехала дальше. Лишь когда блокпост остался далеко позади, девушка решилась спросить:
– Что это было?
– Да ничего серьезного, – беспечно махнул рукой Николай Борисович, – пустые формальности. Рядом с нами когда-то находилось предприятие, работающее на оборонку, из-за этого территория имела статус режимного объекта. Предприятие давно перенесли, но город все равно остался закрытым. В остальном обычный городок, пляж у нас хороший. Туристов нет, поэтому чистенько, культурно, приятно во всех отношениях.
Машина поднялась еще выше, и наконец раскрылся во всем своем великолепии ожидаемый пейзаж: в белоснежном песчаном обрамлении чистым драгоценным стеклом сверкало, переливалось долгожданное море. Посреди залива, как спина мифического кита, возвышался круглый островок с какими-то постройками, казавшимися игрушечными с такого расстояния. На просторном побережье идеально ровной подковообразной бухты блестел на солнце стеклами домов утопающий в яркой зелени город Туманган.

Глава 3
Пока «Нива» спускалась под гору, Полина с живейшим интересом смотрела по сторонам. Красота местности впечатляла. Даже не верилось, что это всего-навсего побережье Азовского моря: панорама походила на рекламную картинку какого-то зарубежного курорта.
– Люди у нас хорошие, приветливые, – тем временем рассказывал Николай Борисович. – Обстановка спокойная, все друг друга знают. Дом ваш немного на отшибе стоит, на пригорке, зато вокруг зелень, природа. Раньше там песчаный карьер был, теперь все заросло. Администрация собиралась парк в котловане благоустроить, но что-то все никак не соберется. Море близко, через карьер спокойным шагом минут десять всего.
Когда машина спустилась в город, Полина закрутила головой, разглядывая аккуратные, в основном частные дома и здания не выше трех-четырех этажей. Дворы и улицы утопали в цветах и зелени, над крышами роскошными зонтами раскинулись ленкоранские акации. Пешеходов было немного, машин и того меньше, городок производил впечатление уютного и необыкновенно благополучного места.
– Как чудесно у вас, так красиво! – восторженно произнесла Полина, чувствуя, как теплая радость разливается по всему телу. – Похоже, это будет мое лучшее лето!
– Даже не сомневайтесь! – с улыбкой ответил Николай.
«Нива» пересекла трамвайные пути и поехала вдоль парка у центральной набережной. Затем они свернули на грунтовую дорогу тихой улочки с частными домами. В конце улицы Николай Борисович остановил машину. Дальше дорога уходила вниз, в зеленый котлован бывшего песчаного карьера.
Немного волнуясь, Полина вышла из машины. Участок окружал высокий забор из металлопрофиля с внушительной калиткой, за ним виднелась крыша над вторым этажом дома.
– Ого, наследство даже двухэтажное! – расплылась в улыбке девушка.
– Еще летняя кухня с верандой и сад с беседкой! Есть где разгуляться!
Николай принес чемодан, достал из кармана ключи, открыл калитку и сразу вручил связку новой хозяйке. Девушка вошла на территорию и в нерешительности остановилась. Большой каменный дом, двор, выложенный гранитной плиткой, напротив дома такая же добротная постройка – летняя кухня с верандой, а дальше – сад с инжирными деревьями, бордюром из самшита и кустов лаванды.
– Ничего себе, – растерянно произнесла Полина. – Да это целое имение! И все мое, только мне одной принадлежит?
– Выходит, так, – кивнул Николай. – Давайте багаж занесу.
Он подсказал, какой ключ выбрать на связке, Полина открыла дверь и переступила порог. Сердце девушки взволнованно забилось, когда она стала осматривать просторную прихожую со светлыми обоями и мебелью.
– Совсем не помню свою родственницу, тетю или кем она мне приходится. Даже имя вылетело из головы.
– Валерия ее звали, – напомнил Николай Борисович.
Полина подошла к платяному шкафу и открыла дверцу. Он оказался пустым, также никакой одежды, обуви не обнаружилось и в остальных шкафах прихожей.
– Где же тетины вещи? – Девушка растерянно потрогала вешалки, сняла с талии кардиган и повесила его на «плечики».
– Два года назад перебралась она к Черному морю. Не любила наше Азовское, так и не привыкла к нему, все каким-то ненастоящим его считала, недостаточно морским, что ли. Часть имущества раздала соседям, что-то с собой забрала. Все это время я за домом смотрел, за садом ухаживал, ждали мы новую хозяйку, вот и дождались.
Простодушное, круглое лицо мужчины погрустнело, когда он говорил о тете, затем он улыбнулся мягкой печальной улыбкой и добавил:
– Хорошая была женщина, правильная. Со всеми ладила, дружила, вот только с морем подружиться не смогла. Ладно, поеду я. Располагайтесь, обживайтесь, какая помощь понадобится – звоните, не стесняйтесь.
Полина проводила его до калитки, заперла замок и снова окинула нерешительным взглядом свои новые владения. Хозяйкой она себя еще не ощущала, наследство до сих пор казалось каким-то недоразумением, которое вот-вот разрешится, и ее попросят отсюда.
Прежде чем вернуться в дом, девушка захотела посмотреть летнюю кухню и сад. Кухня оказалась больше, чем просто кухня, по сути это был дополнительный однокомнатный домик с диванами, большим обеденным столом, кухонным гарнитуром и всей необходимой утварью.
Сад тоже произвел впечатление. За ухоженными деревьями с натянутым между стволами гамаком и роскошными розовыми кустами скрывалась резная беседка, увитая виноградом. Дальше участок заканчивался и уходил в обрыв. Оттуда открывался вид на карьер, заросший малинником и невысокими деревцами. На соседней возвышенности, как на другом берегу пересохшего озера, виднелась россыпь домов.
Полина вдохнула полной грудью душистый, пряный воздух разнотравья, улыбнулась светло, мечтательно и сказала, глядя на цепочку домиков, выстроившихся, казалось, на самом краю:
– Я буду счастлива здесь. Совершенно счастлива!
Вернувшись в дом, девушка походила по комнатам. Везде осталась мебель, простая, старомодная, но удобная; в спальне нашлось постельное белье, полотенца. В доме вообще имелось все необходимое для жизни, кроме вещей бывшей хозяйки. Полина надеялась отыскать хоть одну фотографию, что-нибудь, способное немного рассказать о родственнице, – но ничего, абсолютно ничего.
Девушка выбрала угловую спальню на втором этаже с окнами на карьер, заправила постель, положила на покрывало ночную рубашку и ощутила себя практически хозяйкой дома.
Разобрав чемодан, Полина переоделась в длинное легкое платье и с удовольствием сменила кроссовки на балетки. Она собралась пройтись к ближайшему кафе, поужинать, а на обратном пути купить что-нибудь на завтрак.
На улице заметно посвежело, день потихоньку клонился к вечеру. Солнечный свет стал мягким, будто разбавленным, между домов, в палисадниках за оградами сгустились фиолетовые тени.
Вспоминая маршрут, как они с Николаем ехали, Полина прошла до конца улицы и направилась к центральной набережной, полагая, что около пляжа непременно найдется какое-нибудь кафе. Дойдя до трамвайных путей, она увидела остановку, зашла под навес и села на лавочку. Небольшая трамвайная экскурсия по городу показалась отличной идеей.
Трамвая не было долго. Наконец он появился, и девушка направилась к обочине. Но трамвай почему-то не остановился. Он проехал дальше остановки метров триста, притормозил на полминуты, постоял, не открывая дверей, не выпуская пассажиров, и поехал дальше. Полина озадаченно посмотрела ему вслед и все-таки пошла пешком.
Небольшой ресторанчик с открытыми верандами обнаружился в парке на набережной у главного спуска на пляж – широкая белая лестница с каменными перилами вела к песчаной береговой линии и спокойно-стеклянной воде. Девушка облокотилась на белоснежную балюстраду и залюбовалась открывающейся с возвышенности морской панорамой и видом на остров. Теперь можно было рассмотреть на нем какой-то комплекс зданий, обнесенный высоченной каменной, по виду – средневековой стеной.
Тут чувство голода настойчиво заявило о себе, пришлось прервать созерцание пейзажа и двигаться в ресторан.
Всего пара столиков была занята в зале, но Полине хотелось оставаться на воздухе. Она взяла меню и пошла на веранду. Быстро подоспел официант. На вид парнишке было лет пятнадцать, хоть он и старался помочь себе напускной серьезностью выглядеть постарше. Первым делом Полина спросила:
– Есть у вас медуза?
– Салат с лапшой из медузы с овощами есть, – ответил парнишка. – Рекомендую к нему стейк из пеленгаса с молодым картофелем.
– Давайте! И бокал вашего местного шампанского.
– Прекрасный выбор. Шампанское сразу принести?
– Несите! – весело кивнула девушка. – Начну праздновать новоселье!
Ожидая свой ужин, Полина наблюдала, как на остров посреди зеркальной воды опускаются тихие сумерки. За зубчатой стеной зажглись огни – видимо, там кто-то жил.
Когда парнишка принес заказ, девушка указала на остров и спросила:
– Что там такое? На крепость похоже.
– Там владения падре Гаэтано, – ответил он, переставляя тарелки с подноса на стол.
– Гаэтано? – удивленно переспросила Полина. – Итальянец?
– Наверное, когда-то был, но он давно здесь живет, так что падре наш. – Серьезность парень не удержал и заулыбался.
– Значит, на острове что – церковь, монастырь?
– Там какие-то развалины древние, он их восстанавливает, вроде и церковь небольшая есть, ее тоже реставрирует. Точно не знаю, не бывал там.
– А сам падре как, отшельником живет?
– Нет, у него катер, приезжает сюда. Приятного аппетита.
Официант ушел, а Полина принялась за еду. Лапша из медузы походила на обычную рисовую, с обжаренными овощами оказалось недурно, рыба с картофелем тоже удались. Хороший ужин, подкрепленный бокалом отличного легкого шампанского, поднял настроение до уровня замечательного.
– Новоселье удалось. – Девушка удовлетворенно улыбнулась и допила последний глоток.
Стемнело, она решила не засиживаться, опасаясь в темноте заблудиться и потерять поворот на свою улицу. Посчитав, что искать сейчас продуктовые магазины – задача сложная и ненужная, Полина попросила официанта завернуть с собой пару бутербродов на завтрак.
Выйдя из ресторана, девушка направилась через парк, покачивая в такт шагам пакетом с провизией. Она чувствовала усталость после переезда и одновременно желание пропеть всю свою партию Белль из мюзикла «Красавица и чудовище». Выйдя к дороге, Полина снова увидела трамвай, промахнувшийся мимо остановки. Он постоял с закрытыми дверями и поехал дальше.

Глава 4
Заснуть долго не получалось. Полина прислушивалась к каждому шороху, звукам с улицы. Ей казалось, что дом тоже не спит, прислушивается, присматривается к ней. Но усталость все-таки взяла свое, девушка стала уплывать в дрему, как в тихую темную реку. Откуда-то из глубоководья стали возникать слегка размытые картинки прошедшего дня, превращаясь в цветные сновидения… Как вдруг раздался взрыв, за ним еще и еще. Девушка вздрогнула, вскочила с кровати и принялась озираться, ничего не соображая спросонок. За окнами сияли золотистые огни – кто-то запускал салют в карьере. Полина выдохнула, закрыла окна, задернула занавески, вернулась в постель и моментально провалилась в сон.
А под утро ее разбудил протяжный звук колокола, пусть и отдаленный, но достаточно громкий. Полина взяла с прикроватной тумбочки мобильник, посмотрела время. На часах было четыре пятьдесят пять. Уронив голову на подушку, она уставилась в потолок с мыслью сегодня же зайти в аптеку за берушами, на случай, если следующая ночь будет такой же праздничной.
Снова заснуть не получилось, Полина встала, накинула коротенький халатик и пошла умываться.
Перекусив бутербродами, девушка спустилась на первый этаж, выглянула во двор проведать утренний сад и увидела сплошное молоко. Двор затопил густой туман, такой плотный, что не увидишь свою вытянутую руку. Полина запахнула халат, завязала поясок и шагнула в марево, как в белое озеро. Взмахивая руками, словно крыльями, она плыла, покачиваясь в медленном танце, и туман оседал на коже влажной пленкой с ароматом лаванды.
Карьер был доверху наполнен белой дымкой, дома исчезли, мир весь растворился, будто небо опустилось на землю и подниматься обратно не захотело.
Вскоре теплый свет позолотил молоко, разбавил его густым солнечным сиропом, и туман стал стремительно рассеиваться, оседая крупной росой.
Полина еще погуляла по саду, попутно собирая с дорожек сухие листочки и упавшие веточки, и пошла к летней кухне за веником, чтобы подмести хорошенько. Ухаживать за уличными растениями девушке еще не доводилось, но она уже любила свой сад и готова была всему научиться.
С большим совком на длинной ручке и метелкой Полина направилась в сад, как вдруг сквозь листву деревьев увидела, что в беседке кто-то сидит. Подумав, что это обман зрения, девушка часто-часто поморгала, прищурилась, но наваждение не исчезло. Чей-то тонкий, вытянутый серый силуэт действительно находился в беседке.
– Кто здесь?! – крикнула Полина звенящим от страха голосом. – Это частная территория! Сюда нельзя!
Силуэт покачнулся и стал распадаться, разлетаясь какими-то лохмотьями наподобие серых бабочек.
Подметать дорожки расхотелось. Девушка оставила инвентарь под деревом, вернулась в дом и заперла дверь на ключ. Она стояла посреди прихожей и придумывала для себя какие-то объяснения увиденному, когда наверху зазвонил телефон. Перепрыгивая через две ступеньки, Полина понеслась по лестнице в спальню. Звонил Николай Борисович.
– Здравствуйте! – с облегчением выпалила девушка. – Рада вас слышать!
Николай тоже ее поприветствовал и спросил:
– Все в порядке? Хорошо спалось на новом месте?
– Да вы знаете… – начала девушка и замолчала. Стало неудобно жаловаться на ночной шум и какие-то нелепые видения. – Спасибо, все отлично, обживаюсь.
– Ну и замечательно. Хотел сказать, вам нужно съездить в администрацию, подписать бумаги на владение домом, заодно и с начальством нашим познакомитесь. Могу заехать за вами часов в девять-полдесятого, годится?
– Да, конечно, буду готова.
Полина положила мобильник на тумбочку и произнесла, обращаясь к темному экрану:
– Не успела приехать, как начинаю капризной истеричкой показываться добрым людям. Как-то некрасиво получается.
Для визита в администрацию девушка выбрала белое платье с зеленым рисунком. Оно эффектно облегало точеную фигурку, отшлифованную бесконечными репетициями, танцклассом, и уходило в длинную летящую юбку. Волосы Полина собрала, закрутила на затылке, немного подкрасила глаза и губы. Она волновалась, словно ей предстоял экзамен на право владения домом.
Николая девушка ждала во дворе, на веранде летней кухни. Она сидела за столом, наблюдала, как по веткам инжира прыгают маленькие голосистые птицы, и уговаривала себя пойти заглянуть в беседку. Почти получилось, но тут в калитку постучали. Полина сорвалась с места и поспешила открывать.
Николай Борисович тоже принарядился, сменил спортивный костюм на рубашку и отглаженные брюки. Увидев девушку, он широко улыбнулся и одобрительно покачал головой:
– Какая красивая у нас новая хозяйка! Вот бы тетя Валентина порадовалась, глядя на вас!
– Вроде вы говорили, тетю звали Валерия.
– Да. А я как сказал?
– Валентина.
– Правда? – Подняв брови, он улыбнулся с обескураженным видом. – Оговорился, бывает. Карета подана, прошу!
До встречи с главой администрации оставалось еще немного времени, и Николай прокатил девушку по городу, знакомя с местностью.
– Заблудиться у нас сложно, – рассказывал он по пути, – все улицы-дороги идут параллельно, перпендикулярно и пересекаются у центральной набережной. Так что можно ходить вверх-вниз, вправо-влево – и все равно придешь куда нужно.
Они проехали по центру, окрестностям, спустились к набережной и добрались до самого порта в конце «подковы» бухты. Рядом с портом находился и рыбозавод, где, по словам Николая, всегда можно купить свежей рыбки, мидий, морепродуктов. Полина слушала его, рассеянно поглядывая на лодки, катера и траулеры у причалов. Как только они оказались на побережье, все внимание девушки захватил остров. На воде вокруг него все еще качалось туманное кольцо, точно магический заслон от внешнего мира.
– Удивительное зрелище, – сказала Полина, кивнув за стекло автомобиля. – Похожий островок недалеко от берега видела в Черногории, на нем вроде дорогущий отель стоит, не помню уже точно. А у вас, как мне сказали, на острове владения какого-то итальянского священника.
– Вы про падре Гаэтано? Ну что вы, какой же он итальянский священник! – Николай Борисович даже рассмеялся, настолько его развеселили ее слова.
– Ну, если он падре и зовут его Гаэтано, то кто же это, по-вашему?
– Да нет, это совсем другое, – расплывчато ответил мужчина и этим ограничился.
Полине интересно было расспросить подробнее, но подошло назначенное время встречи. Николай развернул «Ниву» и поехал обратно к центру.

Глава 5
Здание администрации ничем особенным не отличалось от всех остальных казенных управ маленьких городишек – светло-серое, трехэтажное, с широкой лестницей и золотистыми табличками у входа.
Кабинет начальства находился на самом верху. Полина с Николаем поднялись на третий этаж и прошли в конец пустого коридора до двери с табличкой: «Глава администрации города Туманган Бельский Борислав Никандрович».
– …Борислав Никандрович… – вслух прочитала Полина. – Ни за что не запомню, стоит записать.
Дверь приоткрылась, выглянула худенькая молодая женщина в здоровенных круглых роговых очках и попросила подождать «буквально пять минут».
– Хорошо, конечно, – закивал Николай. Он прислонился к стене и достал из кармана телефон.
А Полина подошла к окну с шеренгой цветочных горшков на подоконнике. С высоты третьего этажа открывался вид на небольшую площадь с парковкой. Вокруг площади располагались торговые центры и кафе, за ними – рынок. Со стороны центрального входа в мэрию возвышалась скульптурная группа: бронзовая женщина с корзиной рыбы улыбалась мужчине с полным подносом спелого винограда. Из этого окна виднелась лишь часть монумента, и девушка засмотрелась именно на него. Вдруг показалось, что вокруг скульптуры что-то движется. Подвинуться вплотную к стеклу мешали листья цветов, Полина заслонила ладонью лицо от солнца и прищурилась. По асфальту катались, вращаясь, какие-то серо-голубые клубки разных размеров, напоминающие кустарник перекати-поле. Двигались они не хаотично, гонимые порывами ветра, а по определенным траекториям. Затем и на площади Полина увидела движение таких же шаров. Мимо серых клубков спокойно ходили люди, не обращая на них никакого внимания.
– Полина, идемте! – позвал Николай Борисович. – Нас приглашают!
В кабинете за длинным лакированным столом в ряд сидели трое – пожилой седовласый приятный мужчина в костюме с серебристым галстуком и две женщины – помоложе, в выдающихся роговых очках, и постарше, с тяжелым квадратным лицом. Обстановка действительно так напоминала экзаменационную комиссию, что у девушки мигом вылетели из головы странные клубки с площади.
Они с Николаем подсели к столу напротив «комиссии», Полина достала из сумочки паспорт и положила перед городским начальством. Борислав Никандрович взял документ и принялся крутить его в руках, расспрашивая девушку о впечатлениях, как ей понравились город и ее новый дом.
– Красиво у вас, зелено, – ответила она, стараясь не смотреть, как безостановочно вращается ее документ в пальцах главы администрации. – Море, остров необычный, я под впечатлением.
– Рады, что понравилось у нас, – улыбаясь, сказал господин Бельский. – Когда вы лучше узнаете наш замечательный город…
Дальше Полина слушать перестала. Девушка в упор уставилась на него и смотрела не моргая. Вместо приятного лица пожилого седовласого господина появилась темная деревянная голова, спиленная на макушке, как пень. Узкие прорези обозначали глаза и рот, а торчащий по центру сучок – нос. Из трещины на щеке вылез маленький жучок, прошел по лбу и скрылся за виском. С трудом оторвавшись от этого зрелища, Полина перевела взгляд на женщин. Та, что в очках, осталась прежней, а лицо второй стало плоским, словно собранным из тоненьких светло-коричневых палочек, глаза и рот на нем небрежно были нарисованы углем.
– …вот здесь, – донеслось откуда-то издали.
– А? – очнувшись, девушка поняла, что Бельский протягивает ей какие-то бумаги. Лицо у него снова было нормальным.
– Говорю, вот здесь внизу подпишите и вступайте во владение имуществом на всех законных основаниях.
Полина взяла документы, попыталась прочитать текст, но строчки прыгали и расплывались перед глазами. Тогда она просто расписалась в указанных местах и сунула свой экземпляр в сумку. К счастью, на этом встреча закончилась. Полина встала следом за Николаем Борисовичем и случайно заметила свой паспорт, о котором уже успела забыть, под локтем господина Бельского.
– Дайте, пожалуйста, – сказала она, протягивая руку.
– Что именно? – поинтересовался он, дружелюбно, почти по-отечески ласково глядя на нее снизу вверх.
– Мой паспорт.
Борислав Никандрович медленно опустил глаза, долго искал взглядом документ, придавленный к столу собственным локтем, затем сказал:
– Ах, да. Чуть не забыли, надо же.
И нехотя протянул ей паспорт.
Попрощавшись, девушка покинула кабинет и последовала за Николаем. Мужчина что-то весело рассказывал, но девушка не слышала из-за шума в ушах от головокружения.
Выйдя на улицу, Николай Борисович направился было к машине, однако Полина сказала:
– Давайте я пешком.
– Далековато, лучше отвезу, садитесь. – Он приглашающе распахнул дверцу машины.
– Прогуляться хочется, заодно по магазинам пройдусь. – Девушка махнула рукой в сторону торговых центров. – Я запомнила дорогу, не потеряюсь, не беспокойтесь.
– Ладно, как скажете. Если что, звоните.
Проводив взглядом удаляющуюся «Ниву», Полина посмотрела по сторонам, ничего странного не заметила и направилась через площадь к магазинам.
Там она зашла в первое попавшееся кафе, взяла большую чашку черного кофе, кусок пирога и села за столик на улице. Пара обжигающих горьких глотков прояснили голову. Девушка достала из сумочки документы и погрузилась в чтение. С трудом пробираясь сквозь бюрократический язык, она нашла данные прежней владелицы своего дома – Разлоговой Вероники Алексеевны.
Убрав документы обратно в сумку, Полина взяла чашку и отхлебнула половину. Затем вынула из кармана сумки телефон и набрала номер московского нотариуса. Когда он ответил, девушка задала вопрос:
– Скажите, пожалуйста, как звали мою тетю, которая оставила мне дом в наследство в Тумангане?
– Не помню, я же вам отдал завещание, – ответил он.
Полина положила телефон на столик и снова взяла чашку. Завещание осталось в квартире.
– В конце концов, какая разница, – пробормотала девушка. – Пусть будет Вероника. Хотя… Валентина с Валерией тоже хорошо.

Глава 6
Ночью Полина вновь подпрыгнула от залпов салюта. Часы показывали двенадцать двадцать три. Закрытые окна немного приглушали звук, но все равно было прекрасно слышно. Девушка лежала, глядя в темноту, и с досадой думала о том, что забыла купить беруши. Потом она сунула голову под подушку и только так смогла уснуть.
А в четыре пятьдесят пять зазвонил колокол. Дальше бороться за сон не имело смысла, она встала и пошла умываться и завтракать, решив отправиться на пробежку по карьеру, а заодно и поискать короткий путь к морю, о котором говорил Николай.
И этим утром туман опять затопил всю округу. Полина заварила чай на маленькой домашней кухне и встала с чашкой у окна наблюдать, как светлеет молочное марево. Как только полился солнечный сироп и смешался с туманом, тот моментально осел. Так резко, будто пелена упала и рассыпалась росой. Оставив кружку на подоконнике, девушка обула кроссовки и пошла во двор.
Воздух раннего утра был еще остро-холодным, и Полина моментально продрогла в шортах и спортивной футболке. Пришлось сходу взять приличный темп, чтобы согреться.
В карьере кое-где оставались туманные полоски по щиколотку, высокая трава была мокрой, как после дождя, и девушка старалась не сходить с тропинки. Карьер оказался значительно больше, чем выглядел с высоты. На дне котлована действительно мог бы разместиться приличных размеров парк, возможно, даже с колесом обозрения. Дорожка вилась вдоль левой стены, там Полина увидела вырубленные в песке ступеньки наверх: скорее всего, это и был путь к морю. Дальше тропинка уходила вглубь карьера к роще невысоких раскидистых деревьев. Узловатые перекрученные стволы и мелкие овальные листочки бледно-зеленого цвета придавали им сходство с оливами. Забежав в рощицу, девушка сбросила темп, почувствовав, что достаточно согрелась. Тишина вокруг стояла оглушительная, ни одна птица голоса не подавала, поэтому треск сухой ветки где-то позади прозвучал громче пистолетного выстрела. Полина резко обернулась, испуганный взгляд заметался по сторонам, но никого она не увидела.
Вскоре тропинка неожиданно привела к берегу реки. Деревья расступились, приоткрывая дивный пейзаж, девушка замедлила бег и остановилась. Узкое извилистое русло уходило дальше в глубину карьера и терялось из вида в туманной завесе. Неспешно текущая прозрачная вода имела цвет голубого хрусталя, и от поверхности поднимались тысячи вертикальных дымных струек, будто она кипела. По берегам у самой воды росло множество крупных цветов – голубые с черными серединками и пепельно-серые с белыми. В таком прекрасном растительном обрамлении дымящаяся голубая вода казалась тайным колдовским зельем, девушка даже не рискнула к ней прикоснуться.
Выше по течению находилось какое-то сооружение, похожее на большую каменную беседку на сваях. Вблизи это и впрямь оказалось подобием беседки с квадратными стенами и круглой крышей-куполом. В арочных проемах с четырех сторон даже скамейки просматривались, но непонятно было, как туда зайти – беседка висела над водой, посреди реки. Вверху стены, под самым куполом, виднелась выбитая темная надпись на непонятном языке. Полина отстегнула мобильник от пояска шорт и навела камеру на буквы. Поиск язык не определил и порекомендовал попробовать еще раз.
Повесив телефон на пояс, девушка повернула обратно, но тут увидела парящую в небесах птицу – крупную, белоснежную, с большим размахом крыльев. Будь у нее длинная шея, можно было бы решить, что это лебедь ли аист. Птица покружилась над головой и полетела прочь. Посмотрев, как растворяется в синеве белая точка, девушка пошла вниз по течению к тропинке.
Назад она бежала и видела перед собой не рощу, а дымящуюся реку с необыкновенным цветочным обрамлением. Попадись ей такое фото, она бы ни за что не поверила, что это реальный природный пейзаж, а не компьютерная графика.
В этот раз треск ветки за спиной раздался так близко, что девушка вскрикнула и бросилась бежать быстрее. Лишь на выходе из рощи она рискнула на секунду обернуться. Ничего особенного вроде не увидела, но все-таки взгляд за что-то зацепился. За что-то странное.
Солнце разогнало последние утренние тени, высушило траву и осветило карьер целиком. В ярком свете, среди ровной зелени страх рассеялся, девушка перешла с бега на быстрый шаг, восстанавливая дыхание. На ходу она лихорадочно крутила мысленную картинку, пытаясь понять, что же успела увидеть. И уже у самого дома поняла, что именно. В роще под деревом стояла тень. Тень человека. Плоская черная тень. Без человека.
Полина поскорее выбросила из головы пугающий непонятный образ, зашла в дом, сняла у порога испачканные влажной землей с песком кроссовки и босиком пошла на кухню. Взяв со стола кружку, девушка допила остатки холодного чая и застыла, посмотрев на окно. Она точно помнила, что оставляла кружку на подоконнике. Полина ополоснула ее под краном, поставила на решетку сушилки и внимательно оглядела всю кухню, высматривая следы постороннего присутствия. И в этот момент словно увидела себя со стороны: напряженная поза, широко распахнутые тревожные глаза…
– Боже, – выдохнула девушка, опуская плечи, – да купи ты себе валерьянки, ну что такое, в самом деле…
Она отправилась наверх переодеваться, дальше планировался поход на море. Конечно, купаться в середине мая было рановато, но позагорать на мягком солнце в самый раз.
Собрав пляжную сумку, Полина прошлась по комнатам в поисках какого-нибудь небольшого покрывала или старого полотенца, которые не жалко бросить на песок. Копаясь в комоде в гостиной, на дне ящика девушка обнаружила фотографию – старую, мятую, черно-белую, сильно обрезанную по краям. На снимке была маленькая светловолосая девочка двух-трех лет в белом платье, сидящая в бархатном кресле в стиле королевы Анны. От тех, кто находился рядом, остались лишь кисть женской руки с правой стороны и часть мужского пиджака с левой.
У Полины хранилось совсем немного детских фотографий, едва набрался бы десяток, и то начиная лет с пяти. Она не знала, какой была в младенческом возрасте и чуть постарше. И вот теперь, разглядывая малышку на старом фото, девушка как-то сразу поняла, что это она и есть. Полина себя узнала, вот только кресла такого не помнила совершенно. Невыносимо хотелось заглянуть в обрезанные части снимка, наверняка рядом стояли ее родители, о которых девушка не имела представления. Любые попытки расспросить о них бабушку разбивались о стену ледяного молчания. Бабушка поджимала губы так, что, будь ее воля, она бы наверняка вся свернулась внутрь; светлые глаза становились пустыми, совсем прозрачными, и у Полины пропадало всякое желание, как поговаривала бабушка, «ворошить прошлое».
Вспомнив, зачем пришла, девушка вытащила из ящика большое махровое полотенце вылинявшего желтого цвета и вернулась в спальню. Там она достала из глубины платяного шкафа чемодан и бережно спрятала фото в карман крышки. Сгустком тепла грудь согревало ощущение прикосновения к фрагменту своего неизвестного прошлого, где у нее была семья, белое платьице и большое бархатное кресло.

Глава 7
Других желающих позагорать в такое время не нашлось. Пустынный пляж чистой светлой линией окаймлял спокойную воду. Крикливые чайки суетились у берегов острова, и большая белая птица кружила над крепостной стеной. Полина спустилась по центральной лестнице, решила далеко не уходить и расположилась напротив ступенек, у спасательной вышки. Девушка расстелила полотенце, сняла платье и направилась к воде. Крупный желтый песок, мелкие цветные камешки и ракушки походили на «секретик» под стеклом, какие они делали с подружками в детстве, гуляя во дворе. В укромном месте выкапывали маленькую ямку, складывали туда цветки с бусинами, записку с нарисованным сердечком или какие-то другие детские сокровища, сверху это добро закрывалось кусочком стекла и засыпа`лось землей. Потом землю следовало аккуратно расчистить пальцем посерединке, и тогда открывалась маленькая разноцветная тайна, крошечный секрет.
Вода у берега прогрелась хорошо. Девушка зашла по щиколотку, затем по колено, постояла, привыкая, и все же рискнула окунуться целиком. Быстро работая руками и ногами, она поплыла вдоль берега, где было потеплее. Полина любила воду, хорошо плавала, но опасалась глубины и старалась не терять дна под ногами.
Чистейшее море мигом смыло все страхи с тревогами, вернув ясность и радость от нового места жительства. Еще оттого, что впервые в жизни можно провести целое лето хозяйкой в собственном доме, а не туристом в гостинице, с сожалением провожающим каждый драгоценный день отпуска.
Всего в нескольких метрах от нее вдруг ударил вверх фонтан воды и кто-то громко фыркнул. Сначала почудилось, что это пловец в черном гидрокостюме, но показался плавник – и стало понятно: дельфин. Полина задохнулась от восторга, она никогда не видела дельфинов так близко. Восхищенно наблюдая, как он играет, выкатывается из воды глянцевым черным колесом, девушка самой себе немедленно поставила условие: не обращать внимания ни на какие странности, что бы ни мерещилось, что бы ни происходило. Остаться здесь до осени, загореть, вернуться в счастье и полностью избавиться от тяжелого осадка на душе, который так и норовил взбаламутиться и напомнить свое гадкое послевкусие при любом удобном моменте.
Дельфин уплыл в сторону острова, и девушка вышла на берег погреться. Она села на полотенце, обхватила колени руками и подставила спину солнцу. Блаженное умиротворение разлилось по всему телу, как долгожданная награда, как главный приз марафонского забега…
Тут из-за острова показался катер и направился в сторону порта с рыбозаводом. Полина прищурилась, приставила ладонь козырьком ко лбу, силясь рассмотреть человека за штурвалом, но расстояние не позволяло.
Спину стало припекать, девушка вытянулась на полотенце, закрыла глаза и сняла черные очки, чтобы они не оставили белых кругов. Глубокое расслабление растворило все ненужные тревожные и тоскливые мысли, будто ее выпустили на воздух из тесного, душного подвала. Даже захотелось глубоко вдохнуть полной грудью и медленно, с облегчением выдохнуть.
Почувствовав, что достаточно хорошо прогрелась, Полина приподнялась, чтобы перевернуться, и увидела, как неподалеку из воды показалась человеческая голова. Двигалась голова так, словно человек не плыл, а пешком расхаживал по дну. Вскоре на берег вышел мужчина среднего роста с телосложением профессионального пловца, отряхнулся, как мокрая собака, и направился к лестнице. Был он абсолютно голым, если не считать того, что все его тело покрывала какая-то зеленовато-бурая короста, подобно ракушечнику на днищах кораблей.
Полина перевернулась на живот и уткнулась лицом в полотенце. Идея посетить местного невролога показалась не такой уж плохой. Мало ли как могли сказаться стресс и перемена климата? Сходить с ума в таком красивом курортном месте категорически не хотелось, поэтому визит к врачу девушка решила не откладывать, а пообедать в ресторане и заодно спросить официанта, где находится поликлиника.
Солнце встало в зенит, пора было уходить, чтобы не обгореть. Купальник успел высохнуть, Полина надела платье, хорошенько отряхнула от песка полотенце, собрала сумку и пошла к лестнице, ощущая себя прогретой, пропитанной солнцем насквозь, до каждой клеточки.
Несмотря на обеденное время, ресторан пустовал. Девушка заняла свое прежнее место на веранде и стала разглядывать остров. Он служил неизменным магнитом для взгляда, до того необычно выглядел холм посреди моря с крепостной стеной на вершине. Тот же белый катер шел теперь со стороны порта в обратном направлении, за ним торопилась моторная лодка. Они прочертили прямую пенную дорожку к острову и скрылись за ним. Полина невольно позавидовала тому, кто находился в лодке: у него был доступ на такую закрытую, практически заповедную территорию.
Официант – все тот же мальчик – принес меню и сделал комплимент ее первому быстрому загару.
– Спасибо, – улыбнулась Полина. – Подскажите, пожалуйста, где у вас поликлиника находится?
– Что-то случилось? – сразу посерьезнел паренек.
– Нет, так, на всякий случай знать хочу.
– Знаете, где администрация?
Девушка кивнула.
– Недалеко от нее. Хотите, схему нарисую?
– Хочу. Принесите мне той же вкусной рыбы с картофелем и какой-нибудь овощной салат на ваше усмотрение.
– А шампанского? – лукаво улыбнулся официант.
– Давайте! – рассмеялась Полина.
Ожидая заказ, она представляла, какой вид открывается с острова на береговую линию и город, как это должно быть красиво в любое время суток. Девушка так ясно видела панораму Тумангана, словно в этот момент стояла на вершине, у самой крепостной стены.
Вернувшийся официант положил перед ней тетрадный листок с тщательно прорисованным маршрутом от администрации до поликлиники. Судя по схеме, это действительно было недалеко. Полина поблагодарила, убрала листочек в сумку и принялась за еду. Она посчитала, что от центра набережной до мэрии где-то минут пятнадцать спокойным шагом, и решила сходить к врачу сегодня же, хотя бы записаться на прием.

Глава 8
Двухэтажное здание городской поликлиники старой постройки окружали ухоженные цветочные клумбы, что придавало ему нарядный вид, а болящих, видимо, должно было настраивать на скорейшее выздоровление. Зайдя внутрь, Полина подошла к регистратуре. За стойкой сидела уютная милая бабулька в белом халате, от одного вида которой уже становилось легче. Она внимательно выслушала девушку и сказала:
– Сейчас доктор может принять. На второй этаж поднимайся, деточка, пятнадцатый кабинет.
Полина поблагодарила и направилась по коридору искать лестницу. Дверь одного из кабинетов приоткрылась, из него вышли врач – молодой мужчина – и пожилая дама в цветастом платье с глубоким декольте. Они продолжали разговор, женщина часто демонстративно покашливала и морщилась, указывая на грудь. Доктор что-то говорил ей, успокаивающе улыбался, затем вытянул руку… вернее, не руку, а извивающееся щупальце с широкими серо-розовыми присосками, и прижал одну к груди женщины. Полина замедлила шаг, остановилась и присела на стул у стены. Глубоко втянув ноздрями воздух, она задержала дыхание и не дышала, сколько могла.
Доктор с женщиной тепло попрощались, врач скрылся в кабинете, а пациентка направилась к выходу. Когда женщина поравнялась с ней, Полина откашлялась и неуверенно произнесла:
– Извините, скажите, пожалуйста, чем он… врач вас только что слушал? – И девушка ткнула пальцем себе в грудь.
– Стетоскопом, чем же еще? – Дама недоуменно взглянула на нее и добавила с сочувствием: – Нехорошо вам, милая? Позвать доктора?
– Н-нет, спасибо, мне туда, выше.
Девушка встала и побрела к лестнице, обеими руками держась за ручки пляжной сумки, висящей на плече.
Поднявшись на второй этаж, она подошла к пятнадцатому кабинету, негромко постучала, приоткрыла дверь да так и застыла на пороге. За столом у окна сидела женщина в белом халате, приятная, средних лет, с огненными волосами. Ореолом желто-оранжевого пламени пряди развевались, покачиваясь над ее головой, а в воздухе стоял отчетливый запах жженой сухой травы.
Полина аккуратно закрыла дверь и отступила на шаг назад. Перед глазами возникла бредовая, но очень четкая картинка: вместо пляжа она сидит в закрытой палате дурдома и санитар через окошечко с решеткой просовывает ей жестяную миску с комком холодной каши.
Девушка развернулась, как солдатик, и быстрым шагом пошла обратно.
Выскочив на улицу, Полина промчалась мимо ярких клумб, словно за ней гнались, и замедлила темп только перед мэрией. Пересекая площадь, она остановилась у скульптуры перевести дух и собраться с мыслями. Литые фигуры, довольные уловом, урожаем и друг другом, нависали над девушкой торжественной бронзовой мощью, создавая вокруг постамента непробиваемый центр спокойствия. Полина постояла пару минут в ореоле железной безмятежности и произнесла тихо, чтобы услышать могли только бронзовые уши:
– А вдруг у меня какие-то способности экстрасенсорные открылись? Пока еще кривые, но со временем ведь выправятся, правда? Может, в будущем еще и зарабатывать новым дарованием смогу.
Из-за края постамента показался бок серо-голубого клубка размером с футбольный мяч. Он выглянул и замер, словно изучая девушку. Вблизи было заметно, что клубок сплетен из тонких полых прозрачных стеблей, внутри которых, как по трубочкам, катается множество крошечных голубоватых и серебристых шариков.
– Надеюсь, ты не ядовитое и не кусаешься, – с тяжелым вздохом произнесла девушка и помахала ему рукой.
Перевесив сумку на другое плечо, девушка отошла от монумента и неспешно направилась через площадь. По пути она мысленно выстраивала маршрут к дому, вспоминая расположение ближайших магазинов. Девушка собиралась пополнить холодильник, заодно прихватить бутылочку местного шампанского. На ходу она невольно рассматривала прохожих, но ничего особенного не замечала. Обычные жители маленького южного города – расслабленные, веселые, неторопливые, одетые с легкой небрежностью – не как на выход, а будто у себя дома.
Короткой дорогой Полина спустилась к шоссе с рельсами и прошла мимо остановки. Бросив взгляд на трамвай, стоящий с закрытыми дверями в неположенном месте, она свернула на улочку, где находился маленький магазинчик с большим ассортиментом.
Продавщица за кассой с кем-то весело болтала по телефону. Она приветливо кивнула вошедшей покупательнице и продолжила свой разговор. Полина взяла корзинку и прошлась вдоль прилавков, рассматривая товар. Большинство продуктов были местного производства по смешным ценам.
Наполнив корзинку, девушка остановилась у витрины с напитками. Там имелся весь ассортимент винодельни Тумангана – два вида шампанского и три вина, классические – белое, красное, розовое.
– Возьмите розовое, – посоветовала продавщица, заметив, что покупательница затрудняется с выбором. – Оно вообще все хорошее, но розовое лично мне больше нравится.
Полина взяла бутылку шампанского, розовое вино и понесла к кассе. Выкладывая продукты из корзинки на прилавок, она сказала:
– Интересный у вас город. Я недавно здесь, пока осваиваюсь.
– Что в нем интересного, – пожала плечами женщина. – У нас так спокойно, так тихо, что слышно, как трава растет. Иногда даже хочется, чтобы здесь хоть что-нибудь случилось, какое-то землетрясение с наводнением произошло. Но нет, ничего не происходит, ни-че-го. Пакет нужен?
– Да, давайте два.
– А вы откуда к нам приехали?
– Из Москвы. – Полина принялась складывать покупки в пакеты.
– К родне?
– Нет, дом в наследство получила. Получается, все-таки к родне, но с опозданием.
– Понятно. Что ж, хорошо проведете лето – и назад, в кипучую столичную жизнь, столько всяких событий, даже завидно. Кстати, у нас есть домашние обеды. Если сами не хотите готовить, можете позвонить, сказать чего желаете и забрать заказ в течение часа.
– О, прекрасно! Давайте телефон.
Из магазина девушка вышла в приподнятом настроении, предвкушая вечернюю винную дегустацию под местные сыры в садовой беседке с видом на зеленый карьер.

Глава 9
Остаток дня Полина посвятила уборке двора и садовых дорожек. За летней кухней обнаружилась небольшая пристройка с садовым инвентарем. Там девушка взяла грабли и хорошенько почистила сад от прошлогодней палой листвы и сухой травы. Неожиданно для самой себя она получила большое удовольствие от процесса уборки сада. Своего первого в жизни сада.
Собралось три огромных черных мешка. Полина выволокла их за калитку и оставила у забора. Раз в три дня по улицам проезжала машина и забирала крупный мусор. Тихие голубые сумерки сгущались под зонтами акаций в соседских палисадниках. Девушка стояла на дороге перед домом, смотрела, как сумрак постепенно наполняет доверху котлован карьера и первые звезды начинают перемигиваться с пока еще бледным призраком луны.
Чего-то не доставало всей этой южной пасторали, не хватало важной какой-то детали. Полина сообразила, какой именно, только когда зашла во двор и заперла калитку. Не хватало собак и кошек. За все время девушка не увидела ни одной дворняги или кота на улицах Тумангана, не слышалось и собачьего лая из-за заборов.
Напомнив себе о важности, нужности и необходимости пропускать все странное мимо, Полина отправилась готовить сырную тарелку к вечерней дегустации. В одном из кухонных шкафов попалась пара простых металлических подсвечников с распечатанной коробкой свечей, что было как нельзя кстати – очень уж хотелось превратить ужин в красивый ритуал.
Разложив на тарелке кусочки сыра, девушка понесла в беседку вино с бокалом, подсвечники и свечи.
Вино и вправду оказалось бесподобным, легким, ароматным, радостным. Полина пожалела, что его не продают в Москве, ведь в соавторстве с таким вином Олег наверняка смог бы написать выдающуюся книгу и наконец прославиться. В эти дни она и не вспоминала про его страницу в социальной сети, куда заходила по десять раз в сутки, украдкой наблюдая за новой жизнью бывшего мужа. Захотелось принести из дома телефон, но девушка старательно задавила это никчемное желание в зародыше.
Все равно на цыпочках подкралась к душе тоска и тоненько заныла где-то под сердцем. Полина подлила в бокал вина и глубоко вдохнула фруктово-цветочный аромат. Сейчас она бы даже обрадовалась появлению чего-то или кого-то сверхъестественного, смогла заговорить без опасения и предложила посидеть за компанию.
По черному небесному полотнищу рассыпались миллионы мелких бриллиантов – Млечный Путь во всем своем космическом великолепии засверкал над Туманганом. Зрелище заворожило девушку, она ощутила себя плывущей по небу в маленьком космическом деревянном челноке, увитом виноградом. Бездна кругом, ни души вокруг на сотни световых лет, лишь она одна в целом мире, да пара маячков неуверенных свечных огоньков.
Полина поняла, что засиделась допоздна, когда в бутылке закончилось вино, а на тарелке сыр. Она собрала посуду, задула огарок одной свечки, вторую взяла освещать дорожку.
В дрожащем свете маленького огонька инжирные деревья и розовые кусты приобрели загадочный, почти гротескный вид. На выходе из сада девушка заметила босые ступни, стоящие между лавандовых кустов. Одни только большие голые ноги и больше ничего.
– Не простудитесь, пожалуйста, – бросила она, проходя мимо.
Оставив посуду на столике веранды, Полина зашла в дом и только там почувствовала легкое хмельное головокружение.
– Хоть высплюсь наконец, – пробормотала девушка, поднимаясь в спальню. – Сегодня можете хоть из пушки палить и в Царь-колокол звонить, я буду очень крепко спать.
Она стянула платье, упала на кровать и только собиралась закрыть глаза, как бахнул первый залп и за окнами поплыли ввысь золотистые огни. Полина взяла мобильник, посмотрела на часы – двенадцать двадцать три.
– Что там можно праздновать каждую ночь в одно и то же время? – выдохнула девушка, устремляя взгляд в потолок. – Неужели совсем нечем заняться? Хотя да, продавщица ведь сказала, что скучно тут живется. Может, к сентябрю и я начну петарды запускать, кто знает. А беруши-то опять не купила.
Уже привычно сунув голову под подушку, она мигом заснула.
Тягучий звон колокола в четыре пятьдесят пять девушка послушала сквозь сон и окончательно проснулась только в восьмом часу. Встала Полина легкой и бодрой, как будто прекрасное вино и переполненное звездами небо зарядили ее искрящейся живительной энергией. Сразу надев спортивную форму, она вышла во двор. Оставленная с вечера грязная посуда с пустой бутылкой и подсвечниками так и стояли на столе веранды.
– Ну вот, – громко произнесла девушка, – а я надеялась, кто-нибудь приберется.
Она вымыла посуду, бутылку положила в мусорную корзину, свечи поставила на подоконник и огляделась. Просторная кухня-гостиная была просто создана для приема большой хорошей компании, и Полина понадеялась, что скоро такая компания у нее появится.
В этот раз она побежала вдоль правой стороны карьера, решив посмотреть, что находится там. С высоты ее участка открывался довольно простой, однообразный вид, но целиком панорама все же не просматривалась.
Здесь также расходились в разные стороны тропинки, бежать было легко, особенно в утренней прохладе. Обогнув выступ, на вершине которого стоял ее дом, Полина направилась вдоль высокой песчано-земляной стены, сплошь заросшей кустами белладонны. Девушка поглядывала вверх, на дома, высматривая колокольню, откуда каждое утро доносился звон.
Прореху в темно-зеленом ковре крупных листьев дурмана, потихоньку закрывающего от солнца свои крупные белоснежные фонарики-цветы, Полина заметила случайно. Она подошла ближе и заглянула туда. За листьями скрывался вход в пещеру. Девушка включила фонарик мобильного телефона, осторожно шагнула внутрь и ахнула изумленно. Внутри холма находился крытый амфитеатр, такой огромный, что его границы терялись в темноте. Полностью каменный, по виду очень древний, но совершенно целый. На полу, среди нанесенного снаружи мусора, песка и сухих листьев, лежало множество длинных и коротких черных ленточек. Присмотревшись, Полина поняла, что это змеи, и с визгом выскочила обратно на тропинку.
До конца котлована оставалось немного, но девушка повернула назад, хотелось еще успеть на пляж до полудня. На обратном пути она увидела наконец-то первую местную собаку. Большая рыжая дворняга лениво трусила наперерез вглубь карьера по своим собачьим делам. Вдруг она пропала на глазах, словно зашла за невидимую стену, появилась метров через десять и продолжила свой путь, как ни в чем не бывало.
– Ничего особенного, – сквозь зубы процедила Полина, не сбавляя темпа, – бывает и такое. Главное ведь что? Собака есть, значит, с экологией все в порядке, а там, глядишь, еще и кошки подтянутся.

Глава 10
Легкие облака постепенно начали затягивать небо. Дождя они не обещали, только полутень, защищающую от дневного солнца. Вполне можно было остаться у моря до самого вечера, без боязни обгореть. Сидеть на месте не хотелось, Полина решила пройтись по берегу до самого порта, посмотреть ассортимент в рыбном магазине, хотя на самом деле должна была себе признаться, что просто хочет посмотреть на остров с другой стороны берега. Остров стал ее наваждением, еще немного – и грозился превратиться в навязчивую идею. Девушку настолько тянуло туда, что холодели руки от волнения.
Полина шла вдоль кромки воды, временами наклоняясь за красивыми ракушками, а в голове медленно, но верно зрел план. Она вполне могла бы справиться с моторной лодкой и даже маленьким катером, ее учили управлять водным транспортом на съемках одного сериала, и у нее прекрасно получалось. В конце концов, ничего же страшного не случится, если она доберется до острова, немного погуляет, увидит настоящую, а не воображаемую панораму Тумангана, вернется обратно и успокоится. Официант говорил, владелец занимается там реставрацией каких-то руин, значит, нет ничего особо секретного на его территории. Даже если придется столкнуться с самим падре Гаэтано, всегда можно прикинуться дурочкой любопытной и сказать, мол, понятия не имела, что это частный остров, извините, ухожу, ухожу…
– Прикинуться, – усмехнулась девушка своим мыслям. – Прикидываться не придется, все взаправду, ты есть самая настоящая дура любопытная.
Из-за горизонта выползли серые тучи и стали теснить легкие облака, но ветер не поднялся, море оставалось спокойным. Капли дождя начали срываться на подходе к порту. Первым зданием перед причалами был некрашеный деревянный сарай с громким названием «Бар Золотой Осьминог». Полина натянула платье поверх купальника и зашла туда. Внутри заведение тоже выглядело как сарай, только с длинной стойкой и квадратными столиками. Над витриной с многочисленными бутылками висела большая картина в деревянной раме – местный пейзаж: остров с крепостью, окруженный сверкающей грозой и штормящим морем. За стойкой скучал высокий тощий носатый бармен в пестрой рубашке-гавайке. Увидев девушку, парень мигом оживился, расплылся в улыбке и радостно протянул:
– Здра-а-авствуте!
– Добрый день. – Полина села за стойку и поставила сумку на соседний стул.
– Что желает прекрасная незнакомка?
– Бокал шампанского, пожалуйста.
– И все?
– Пока да.
На улице резко зашумел дождь. Поток воды хлынул с неба настоящим водопадом, зашторив окна сплошной белой пеленой. Полина обернулась на шум, а бармен поставил перед ней бокал шампанского и сказал:
– Это ненадолго, закончится через пару минут.
– Хорошо бы, а то у меня зонтика нет. – Девушка взяла бокал, отпила немного и подняла взгляд на молодого человека. – Скажите, пожалуйста, я видела у причала моторную лодку. Каким-то образом можно ее взять в аренду, допустим, на час? За деньги, разумеется.
– Хотите, чтобы вас покатали?
– Да, только покататься хочу сама, я умею управлять.
Парень немного поразмыслил и ответил:
– Я бы вам так ее дал, но лодка принадлежит бару, и если что-то случится, меня вздернут.
Девушка подалась вперед, взглянула на него снизу вверх долгим проникновенным взглядом прекрасных сине-зеленых глаз и доверительно, ласково произнесла:
– Ничего не случится. Я немного прокачусь и поставлю на место, никто не узнает. А потом вместе выпьем, поболтаем, годится?
Бармен еще немного помучился перед выбором и сдался:
– Спасательный жилет наденете?
– Конечно! – воскликнула Полина. – Техника безопасности превыше всего!
– Только я с вами пойду, посмотрю, как будете справляться. Если плохо, то поездка отменяется.
– Договорились!
Ливень и впрямь закончился через пару минут – так же резко, будто в небе закрыли кран, – и блеснуло солнце. Девушка торопливо допила шампанское, спрыгнула с высокого стула и схватила свою сумку. Без особого энтузиазма бармен вышел из-за стойки и поплелся за девушкой к выходу.
Принадлежащая «Золотому осьминогу» лодка стояла у первого причала. Полина стремительно пролетела по мостику, кинула сумку на дно лодки, но парень все никак не решался ее отпускать.
– Уверены, что сумеете мотор завести? – с унылым видом поинтересовался он.
– Более того, я даже знаю, что рычаг управления подвесного мотора называется румпель, – широко улыбнулась девушка. – Не волнуйтесь вы так, прокачусь по бухте и вернусь.
Не оставляя парню шансов передумать, Полина спрыгнула в лодку, взяла спасательный жилет, надела и уселась на сидение рядом с мотором. Весело подмигнув бармену, девушка подняла якорь, включила зажигание, и лодка отшвартовалась от причала.
Сквозь низкие грозовые тучи прямо над островом пробивались болезненно-яркие белые лучи, освещая крепостные стены, как прожектор. Ветер в лицо и соленые брызги переполняли восторгом, Полина едва удерживалась, чтобы не запеть во все горло. Лодка мчалась на средней скорости, быстрее девушка боялась, к тому же предстояло совершать маневры, огибать остров, искать причал.
Разворачивала лодку для объезда Полина с ощущением первооткрывателя обратной стороны Луны. Отчего-то она была уверена, что недоступная для обзора часть острова должна скрывать нечто экстраординарное. Но ничего необычного там не обнаружилось. Разве что с другой стороны остров имел пологий склон, плавно спускающийся к морю, узкую полоску необустроенного пляжа и небольшой причал. Белый катер стоял на месте, значит, хозяин был дома.
– Ничего, он меня не заметит, – прошептала Полина, бросая якорь. – А если и заметит, то лучше пережить скандал, чем дальше изводиться глупой какой-то одержимостью своей.
Она сняла спасательный жилет, перекинула веревочные ручки пляжной сумки через плечо, перепрыгнула с лодки на мостик и сошла на берег. За пляжем начинались заросли кустарника, над ним возвышались похожие на оливы деревья с кручеными стволами, только здесь они были значительно выше, раскидистее тех, что росли в карьере. За деревьями просматривалась деревянная лестница с перилами, уходящая на вершину.
Решительным шагом Полина направилась к лестнице и стала подниматься по ступенькам. Склон покрывала густая растительность, встречались даже сосны с кипарисами. На одном из деревьев девушка заметила птицу и остановилась ее рассмотреть. Похоже, это был самый настоящий белый орел, только каких-то совершенно гигантских, доисторических размеров, метра два от головы до хвоста – не меньше. Орел сидел на верхней ветке, обхватив ее мощными когтистыми лапами, и смотрел на гостью.
– Возможно, здесь имеется частный зоопарк, – улыбнулась ему Полина. – А на хороших кормах с витаминами еще и не такое вырастет.
На всякий случай, стараясь не совершать резких движений, девушка взялась за перила и стала подниматься дальше.

Глава 11
Лестница привела к двери в крепостной стене – из почерневшего дерева, массивной, полукруглой, на кованых петлях, с ручкой-кольцом. Полина попробовала ее открыть, но дверь оказалась заперта. По тропинке вдоль стены девушка обогнула крепость и вышла к обзорной точке, откуда открывался вид на Туманган. Это было странно, но реальная городская панорама в точности совпадала с нарисованной воображением. Особенности ландшафта, застройки, береговая линия, какие-то детали, которых она никак не могла увидеть, находясь на берегу, – картина являлась точным слепком с ее фантазии. Решив и этому поискать объяснение когда-нибудь попозже, а лучше никогда, Полина пошла дальше, надеясь найти проход за стену.
Небольшое квадратное отверстие вроде окна обнаружилось вскоре. Находилось оно высоковато, но если подпрыгнуть, то можно было зацепиться за край. Так Полина и поступила. Репетиции с тренировками не прошли даром, девушка смогла подтянуться, протиснуться внутрь, спрыгнуть и приземлиться на ноги.
За стеной возвышался настоящий средневековый замок – небольшая крепость в четыре этажа с башнями и арочными окнами. Замок окружал роскошный парк, дальше за деревьями просматривались еще какие-то строения. Держась в тени, Полина направилась по аллее вглубь парка. За замком находилось несколько маленьких одноэтажных домов в таком же средневековом стиле, выключенный мраморный фонтан с изящно вырезанной чашей, а дальше – сферическое сооружение, напоминающее крытую эстраду для музыкантов. И любопытство повело девушку прямиком туда. Но чем ближе она подходила, тем медленнее становился шаг. К летним концертам на свежем воздухе эта постройка явно не имела никакого отношения. Пространство под арочным сводом «ракушки» закрывало восемь узких железных дверей с маленькими зарешеченными окошечками посередине. Унылые тюремные двери так контрастировали с прекрасным парковым пейзажем, что одним своим видом портили настроение.
Полина поочередно заглянула в каждое окошко. Картина везде была одинаковая: крошечные пустые комнатки-кельи с белыми оштукатуренными стенами и по одной железной кровати с высокими бортами в каждой. Девушка разглядывала скупую обстановку со смешанными чувствами тревоги, сильнейшего волнения и… смутного узнавания этого места. Когда она подошла к шестой двери, сердце бешено заколотилось, поплыли круги перед глазами, звон в ушах заглушил отдаленные птичьи крики. Собравшись с силами, Полина заглянула в окошко. Все то же самое – крошечная комната с белыми стенами, железная кровать с бортами и панцирной сеткой. Воображение дорисовало на сетке доску, сверху матрас и белье в мелкий цветочек, обычное домашнее постельное белье. Полина будто очутилась внутри, села на кровать и стала смотреть, как кружатся пылинки в солнечном луче, проникающем сквозь решетку. Девушка могла поклясться, что все там знает изнутри, ведь она провела взаперти в этой комнате много, очень много времени…
Ослабевшие колени подогнулись, Полина опустилась на корточки, прислонилась затылком к двери и закрыла глаза. Когда головокружение прошло и темнота в глазах рассеялась, она подумала, что любопытство достаточно и даже с лихвой удовлетворено, пора возвращаться на берег.
Девушка заставила себя подняться, сняла с плеча ставшую вдруг слишком тяжелой сумку, взяла ее в руку и пошла прочь, не оглядываясь.
На тенистой аллее, под живым зеленым навесом стало гораздо легче. Тревожное наваждение рассеялось, сделалось даже как-то смешно и неловко за прямо-таки настоящую паническую атаку из-за разгулявшейся фантазии.
В босоножку попал мелкий колючий камешек. Девушка наклонилась, чтобы его вытащить, а когда выпрямилась, увидела чью-то фигуру в конце аллеи. Мужчина в черном костюме с белым прямоугольником воротничка под горлом стоял посреди дорожки и смотрел прямо на нее. Сердце ухнуло куда-то в пропасть, Полина судорожно вцепилась в свою сумку похолодевшими пальцами. Роль любопытной дурочки, которую она собиралась изобразить на случай гипотетической встречи с хозяином острова, не казалась такой уж легкой теперь, когда он стоял в сотне метров от нее. Делать было нечего, на ватных ногах девушка пошла дальше по аллее. Мужчина стоял неподвижно, заложив руки за спину. Даже издалека было видно, что падре Гаэтано очень хорош собой. На вид ему было от силы сорок с небольшим, выше среднего роста, светлая кожа, слегка позолоченная загаром, классически ровные черты лица – твердый подбородок, острые скулы, высокий лоб и прямые брови. Черные волосы, густые, блестящие, чуть длиннее скул, как отросшая стрижка, обрамляли его лицо.
– Здра-а-авствуйте! – протянула Полина, пытаясь улыбнуться дрожащими губами. – Прошу прощения за вторжение…
Девушка подошла еще ближе и рассмотрела, что у мужчины разноцветные глаза – сапфирово-синий и светло-зеленый. Он смотрел на нее в упор немигающим взглядом гипнотизера, и Полина почувствовала, что ей опять становится плохо. Все слова и роли вылетели из головы, захотелось только одного – лечь на дорожку и застыть без движения, притворившись мертвой. Ведь тогда хищник должен потерять к ней интерес и скрыться в чащобе.
– Извините меня, – пролепетала Полина, неожиданно для самой себя собираясь расплакаться, – я не хоте…
И тут мужчина моргнул, наконец. Но моргнул поочередно, сначала синим глазом, потом зеленым. Это послужило последней каплей. Девушка запнулась нога об ногу и упала на колени прямо перед ним. Не зная, куда глубже проваливаться со стыда, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Мужчина не пошевелился, чтобы ее поднять. Он продолжал молча стоять, нависая над непрошеной гостьей гранитной черной тенью. Захлебываясь, Полина прорыдала:
– С-с-кажите… что-нибудь… Мне… мне… страшно…
– Давай руку, – сдержанно произнес мужчина.
Звук необыкновенно красивого глубокого голоса, каким не каждый артист обладает, немного отрезвил Полину. Она подняла залитое слезами лицо и взглянула на него. Падре Гаэтано протягивал ей ладонь. Девушка схватилась за его руку, он помог ей подняться и повел за собой.
– Ку-куда мы и-идем? – Она продолжала судорожно всхлипывать и никак не могла успокоиться.
– В дом, выпьешь воды, приведешь себя в порядок.
– Лучше я пойду… то есть поеду, у меня там лодка… – сбивчиво пролепетала Полина.
– Сначала выпьешь воды.
Приказной безапелляционный тон отбивал всякое желание спорить, и девушка покорно поплелась за мужчиной к средневековому замку. Хотелось верить и надеяться, что от человека в костюме священника, пускай даже такого странного, ничего плохого ожидать не стоит.

Глава 12
Сразу за порогом замка начинался большой зал-гостиная с камином, обставленный в таком же средневековом стиле, разве что без шкур и звериных голов на стенах. Гаэтано указал ей на длинный диван напротив камина, а сам прошел дальше. Полина поставила сумку на пол, примостилась на краешке и огляделась. Обстановку нельзя было назвать уютной, она скорее подавляла, словно каждый предмет здесь хотел служить только своему хозяину и всячески желал поскорее избавиться от посторонних. Где-то в глубине гостиной хлопнула дверца холодильника. Такой современный звук был настолько неуместным среди темного резного дерева, бронзы, бархата и гобеленов, что вызывал недоумение.
Мужчина принес стеклянный кувшин воды с ломтиками цитрусовых, листьями мяты, базилика и стакан. Поставил на низкий стол у дивана и молчаливым жестом предложил гостье угощаться. В этот момент под пиджаком зазвонил телефон, и Гаэтано вышел во двор разговаривать. Когда дверь за ним закрылась, Полина почувствовала себя увереннее. Она поспешно наполнила стакан напитком, выпила в пару жадных глотков и сразу налила еще. Душистая кисловато-пряная вода подействовала как дурман; навалилась свинцовая сонливость, глаза стали закрываться сами собой. Девушка поняла, что сейчас просто-напросто отключится. Подумав, что после истерики в парке ей все равно больше нечего терять, она сняла босоножки, свернулась на диване калачиком и мгновенно заснула.
Разбудил Полину грохот взрывов. Сквозь сон показалось, что она у себя дома, а за окнами ночной салют в карьере, но это были громовые раскаты – над островом бушевала гроза. С трудом разлепив ресницы, девушка поводила взглядом, пытаясь понять, где находится. Лежала она все на том же диване, укрытая колючим пледом. В камине потрескивали дрова, в кресле у огня сидел хозяин дома с бокалом красного вина. В гостиной было темно, только вспышки молний понемногу рассеивали мрак.
– Ой, похоже, я уснула, – сконфуженно произнесла Полина. – Сколько сейчас времени?
Кутаясь в плед, она села в углу дивана, поджав ноги.
– Девять вечера, – ответил падре.
– Боже, лодка! – схватилась за голову девушка. – Всего на час ее попросила!
– Смотрю, ты взрослый и ответственный человек, да? – В ровном голосе мужчины не прозвучало и намека на издевку, но было понятно, что это именно она и есть.
– Понимаю, что вы мне еще будете высказывать и имеете на это полное право, но, может, как-то можно предупредить…
– Звонил я в бар, предупредил.
– Ох, спасибо, – выдохнула Полина, – а то правда неудобно получается.
Гаэтано помолчал и перевел взгляд обратно на огонь. К счастью, теперь он моргал обоими глазами одновременно, как все обычные люди. Повисла неловкая тишина, ее требовалось разрядить. Полина заправила за ухо выбившуюся прядь волос, изобразила самое милое выражение лица из возможных и произнесла со смущенной улыбкой:
– Меня Полина зовут, я здесь новенькая, получила дом в наследство. А вы падре Гаэтано?
Мужчина кивнул.
– Наслышана о вас, очень приятно познакомиться. Чувствую сейчас себя Джейн Эйр в поместье мистера Рочестера. Помните роман Шарлотты Бронте? В фильме мистера Рочестера играл британский актер Тимоти Далтон, вы с ним даже чем-то похожи.
– Не помню, – сухо ответил мужчина, поднося бокал к губам.
– Хорошо, поняла, возможно, вас подобные романтические истории не увлекают…
– Не увлекают.
– И в компании вы, похоже, тоже не очень нуждаетесь, – вздохнула она. – Я бы уехала прямо сейчас, но в темноте, в такую грозу, мы с лодкой точно до берега не доберемся.
– Я приготовил комнату на втором этаже, к утру гроза должна закончиться.
– Спасибо большое за беспокойство. И еще, если не затруднит, можете меня чем-нибудь покормить? Ужасно есть хочется.
Мужчина взглянул на нее вполоборота и осведомился:
– Чем ты питаешься?
Такая постановка вопроса обескураживала, и девушка ответила с растерянностью в голосе:
– Вообще-то всем… я в целом всеядная, без гастрономических капризов.
Гаэтано поднялся, поставил бокал на каминную полку и ушел в темноту. Вернулся он с большой керамической тарелкой, вилкой и вторым бокалом. На тарелке лежал серый хлеб и крупные куски тушеного мяса с фасолью и кукурузой. Мужчина поставил блюдо на стол, налил вина в бокал и вернулся к камину. Полина набросилась на еду с ощущением, что голодала как минимум неделю. Казалось, что ничего вкуснее она в жизни не пробовала; захотелось спросить, сам ли он готовит, или есть в доме хозяйка, но девушка не решилась. Пара глотков сухого терпкого вина, густого и ароматного, согрели, расслабили и выступили румянцем на щеках. Полина собрала последним кусочком хлеба соус с тарелки и сказала:
– Было потрясающе вкусно, лучше, чем в любом ресторане. Где помыть тарелку?
– Пусть стоит, – ответил мужчина.
– Можно еще вина? Тоже чудесное.
Не вставая с кресла, он взял бутылку и налил в протянутый бокал. Снова повисла тишина, нарушаемая лишь громовыми раскатами и треском поленьев в камине. Но теперь подогретое вином молчание не казалось гнетущим. В конце концов, хозяин острова не обязан развлекать непрошеного гостя, стоило сказать спасибо за то, что не стал отчитывать и даже проявил какое-никакое гостеприимство.
Завернувшись в плед, Полина забилась обратно в угол дивана, медленно тянула вино и рассматривала мужчину в кресле. Теплый свет огня немного смягчал его четко прорисованный профиль, подрагивал желтыми бликами на руке, лежащей на подлокотнике. У падре Гаэтано были длинные ровные пальцы пианиста и гладкое, широкое серебряное кольцо на большом пальце – парное, второе такое же было и на другой руке.
Еще пара глотков – и девушку снова стало клонить в сон. Накопленные страхи, тревоги, выплеснувшись вместе со слезами, оставили слишком много свободного пространства, и теперь его стремился заполнить исцеляющий сон. Она начала зевать, и мужчина поднялся проводить ее в комнату.
Лестница наверх находилась в середине гостиной, куда свет камина уже не доставал. Электрическое освещение Гаэтано не включал, он прекрасно ориентировался в темноте, словно его разноцветные глаза обладали ночным ви`дением. Полина хотела достать из сумки мобильник и подсвечивать дорогу фонариком, но не рискнула нарушать правила дома. Пришлось на ощупь подниматься по деревянным ступеням, крепко держась за перила, и радоваться, что лестница хотя бы не винтовая.
Ее комната располагалась прямо напротив лестницы. Верхнего освещения там предусмотрено не было, зато на маленьком столике у кровати светился ночник под стеклянным абажуром. В комнате имелась еще одна дверь, мужчина приоткрыл ее и сказал:
– Здесь ванная со всем необходимым.
– Спаси… – начала Полина.
– Спокойной ночи, – произнес он и вышел в коридор.
Послушав, как стихают шаги на лестнице, Полина закрыла дверь и принялась снимать, вытаскивать из-под пляжного платья купальник. Сил умываться уже не оставалось. Девушка распустила узел волос, заплела пряди в небрежную косу и забралась под одеяло прямо в платье. Лампу выключать не стала, со светом в чужом доме было уютнее и спокойнее. Засыпая, она все думала о падре Гаэтано, о его руке на подлокотнике кресла, о кольцах на больших пальцах. Прежде Полина никогда не видела, чтобы мужчины носили украшения подобным образом. Наверняка с этими кольцами была связана какая-то история, и отчего-то становилось жаль, что узнать ее не получится.

Глава 13
Солнечный свет, бьющий прямо в окно, разбудил Полину. Открыв глаза, она посмотрела в белый потолок и вспомнила, где находится. Девушка вытянула руку из-под одеяла, выключила лампу на столике и прислушалась. В доме стояла тишина, слышался лишь шум прибоя и крики чаек за окном. Полина выбралась из постели, зашла в ванную и долго умывалась ледяной водой, освежая не только лицо, но и мысли. За неимением расчески волосы пришлось кое-как распутать пальцами и собрать в хвост. Вчерашняя встреча с Гаэтано все еще отдавалась жгучим стыдом, и совершенно не хотелось встречаться с ним утром, при ярком свете, обнажающим всю неловкость ситуации.
Постояв с добрую минуту уткнувшись лицом в полотенце, Полина повесила его на железный крючок и вернулась в комнату. Тщательно заправив кровать, она взяла свои вещи, приоткрыла дверь и снова напряженно прислушалась. Тишина, ни звука. Приободрившись, она на цыпочках спустилась по лестнице и на последних ступеньках быстро оглядела гостиный зал, ожидая увидеть где-то черную фигуру. Но, к счастью, не увидела. Теперь, когда живой солнечный свет щедро лился в окна, обстановка не выглядела настолько уж мрачно-средневековой. Вторая половина гостиной, накануне утопавшая в непроглядном мраке, была обставлена как вполне современная кухня-столовая, правда, вся мебель, включая массивный обеденный стол, также была выполнена из тяжелого темного дерева. У стены напротив лестницы, там, где гостиная переходила в столовую, стояло большое кресло, обитое темно-синим бархатом. Кресло в стиле королевы Анны, то самое, на котором сидела маленькая девочка в белом платье со старой обрезанной фотографии.
С ощущением, что увидела призрака, Полина подошла к креслу, коснулась кончиками пальцев обивки на спинке. Затем осторожно присела на мягкое сиденье, положила руки на подлокотники, прикрыла глаза и попыталась представить людей, мужчину и женщину, стоящих по бокам. Сквозь полуопущенные ресницы она увидела размытый черный силуэт – со двора в дом зашел падре Гаэтано. Заметив свою гостью в кресле, он остановился на расстоянии и сказал:
– Доброе утро.
– Доброе, – эхом ответила она. – Скажите, вы знали мою тетю?
– Да.
– Как ее звали?
– Варвара.
Мгновенно вспыхнувший гнев проступил румянцем на щеках, как след от пощечины. Полина вцепилась в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев и, глядя с гневным прищуром на мужчину, процедила:
– Что тут происходит, черт побери?! Почему никто не знает, как ее звали, и все просто перебирают имена на букву «в»? Если вы тут сговорились врать, почему бы не договориться о главном – о правильном имени?! Эта тетя вообще была, она существовала?
Гаэтано прошел мимо нее к холодильнику, достал стеклянный кувшин с напитком, поставил на стол и отвернулся за стаканом.
– Прошу вас не уходить от ответа! – резко сказала Полина. – Я должна наконец понять, что происходит, где я оказалась и что за история с этим наследственным домом! Чей он, откуда свалился на мою голову!
Медленно, будто опасаясь пролить хоть каплю, падре наполнил стакан напитком, и проговорил:
– Не было никакой тети, это твой дом, твоей семьи.
Пока девушка обдумывала услышанное, мужчина подошел и протянул ей стакан. Полина машинально взяла его и сразу выпила половину.
– Тогда к чему вся история с наследством? – озадаченно произнесла она. – Почему сразу не сказать как есть?
– Как есть сказать сложнее. – Мужчина отошел к обеденному столу и встал, опершись на край столешницы. – Лучше узнавать поэтапно.
– И на каком этапе я сейчас нахожусь? – Девушка вновь сердито прищурилась. – Только не отмалчивайтесь, я хочу знать правду!
– Спрашивай.
– Это кресло, – она хлопнула ладонью по подлокотнику, – оно на обрезке старой фотографии, которую я нашла в доме. В кресле маленькая девочка, думаю, это я.
Гаэтано утвердительно кивнул.
– Здесь, – Полина кивнула в правую сторону, – должно быть, стояла моя мама. А там, видимо… отец?
– Нет, там стоял я.
– Вы? – опешила девушка. – А вы мне кто, кем приходитесь?
– Никем, твоя мать просто захотела совместное фото на память.
– А где мой отец, почему его нет на фото?
– Это отдельная история.
– Отчего же вас с мамой обрезали, кто это мог сделать?
– Не знаю, должно быть, твоя бабка. Была сердита на всех и на меня заодно.
– Что ее так рассердило?
– Это тоже отдельная история.
– И я хочу их услышать. Все эти отдельные истории.
– Допей воду и пойдем, прогуляемся немного. Вещи оставь здесь, мы вернемся.
И снова приказной тон хозяина дома вынудил безоговорочно подчиниться. Полина послушно допила, оставила стакан на подлокотнике и пошла за ним к выходу.
Сильнейшая гроза щедро налила на дорожках лужи, отмыла до блеска зелень и наполнила воздух головокружительным благоуханием. Солнце искрилось всюду, в каждой капле, превращая парк в ослепительно сверкающую сказку. При других обстоятельствах Полина непременно с удовольствием прогулялась бы среди подобной красоты, полюбовалась свежими красками, подышала ароматным воздухом. Но сейчас ей было настолько не до прекрасного, что девушка ничего толком и не видела вокруг, кроме прямой черной спины впереди.
В крепостной стене оказалось несколько проходов, один из них располагался неподалеку от «окна», через которое пролезала Полина.
Падре толкнул дверь, они вышли наружу. В этой части острова сразу за стеной находилась лишь узкая полоска каменистой земли, дальше – отвесный обрыв.
– Наш город не совсем простое место, с не совсем обычными жителями, – сказал Гаэтано, подходя к самому краю.
– А, значит, я не брежу, когда вижу всяких чудовищ, уже хорошо, – мрачно произнесла Полина. Она встала рядом с ним и подставила разгоряченное лицо прохладному соленому ветру. – И какое отношение весь этот дивный заповедник удивительных существ имеет ко мне, моей семье?
– Прямое. Отчасти ты тоже одна из этих, как ты выразилась, удивительных существ. А отца твоего нет на фотографии, потому что он русалка.
– Кто? – опешила девушка. – Вы шутите, что ли?
Мужчина повернулся к ней и посмотрел в упор. Его престранные разноцветные глаза не щурились на солнце. Яркий свет, казалось, совершенно не мешал им, только зрачки пульсировали, сужаясь и расширяясь в такт биению сердца.
– Какие могут быть шутки, – медленно проговорил Гаэтано, словно хотел, чтобы она хорошо расслышала каждое его слово. – Смотри сама, Полина.
И он столкнул ее с обрыва.

Глава 14
Не успев вскрикнуть, девушка полетела вниз и скрылась в холодных волнах с головой. Оглушенная ударом о воду, она пошла ко дну. Парализованная ужасом, Полина ожидала, что вот-вот захлебнется, но этого почему-то не происходило. Грудную клетку не сдавливало, легкие не требовали кислорода, ей просто-напросто не нужно было дышать. Пораженная этим открытием, Полина распахнула глаза и обнаружила, что видит под водой так же хорошо, четко, как и на суше. Тело двигалось легко и свободно, вода совершенно не мешала, получилось даже встать на дно и пройтись среди зарослей водорослей. Над головой покачивались солнечные лучи, пробившиеся сквозь водяную толщу, и пролетали стаи мелких серебряных рыбешек. Девушка не ощущала холода непрогретого майского моря, она вообще перестала чувствовать воду вокруг себя, словно находилась в невидимом воздушном пузыре. Шок отпустил, Полина взмахнула руками, оттолкнулась от дна и поплыла к размытому свету, легко, безо всяких усилий.
Обогнув остров, девушка выплыла к пляжу с причалом. На мостике ее уже ждал Гаэтано. Полина вышла на песок и стала отжимать воду с волос и платья, не глядя в его сторону. Он подошел и встал поблизости, ожидая, пока она заговорит первой.
– Никогда так больше не делайте, – хмуро произнесла Полина, не поднимая глаз.
– Больше и не требуется, – ответил он.
– Вы меня чуть не убили.
– Исключено. Такой погрешности я бы не допустил.
– Погрешности, – горько усмехнулась девушка. – Слово-то какое подходящее.
– Ты что-нибудь поняла про себя?
– Есть у меня одно предположение. – Она наконец нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. – Возможно, ваш лимонад настоян на какой-нибудь белладонне, меня одурманило, и теперь я вижу сны наяву. Натуральные, яркие галлюцинации.
И тут Полина впервые увидела, как Гаэтано улыбается.
– Конечно нет, – сказал он. – С гостями так не поступают. Идем, вернемся в дом.
Пока они поднимались по лестнице на вершину холма, Полина немного пообсохла, но платье оставалось влажным, вынуждая дрожать от холода.
Дома Гаэтано принес ей полотенце и длинный темно-синий халат.
– Повешу твое платье на солнце, быстро высохнет, – проговорил он и вышел за порог, давая девушке возможность переодеться.
Стуча зубами, Полина стянула с себя мокрую тряпку и с облегчением нырнула в теплый халат. Гаэтано унес платье, а когда вернулся, девушка уже намотала на голову полотенце и сидела в углу дивана, накрыв подолом халата поджатые ноги. Он принес ей тарелку с большим ломтем хлеба и толстым куском запеченого мяса поверх, бокал вина и сел у потухшего камина. Рассеянно глядя куда-то в пространство, Полина медленно прожевала кусок бутерброда и сказала:
– Значит, мой папа русалка, что ж… Как его звали? Надеюсь, не Ариэль в каком-то мужском варианте?
– Коста, Константин.
Полина поперхнулась, откашлялась, глотнула вина и произнесла:
– Русалка Константин. Понятно, почему бы и нет. А маму как?
– Анастасия.
– Здесь совпадает. В общем-то, это все, что я о ней знаю. Наверное, я еще не готова услышать историю их любви. Зато теперь примерно понимаю, почему бабулю до белых глаз доводили мои расспросы о родителях. Не в большом восторге была от зятя.
– Что еще хочешь узнать?
– Пока достаточно, – вздохнула она. – Мне нужно хотя бы это переварить, с бо`льшим боюсь не справиться.
– Разумно, – кивнул падре.
Без аппетита дожевав бутерброд, лишь бы заглушить голод, Полина вяло покрутила в бокале остатки вина и сказала:
– Домой хочу. Мне надо побыть одной, ничего не соображаю. Поеду, ладно?
– Платье высохнет, и я тебя отвезу.
Девушка в ответ покорно кивнула.
Тонкая ткань высохла быстро, Полина переоделась, взяла сумку и собралась на выход. У порога падре протянул ей листок с цифрами.
– Мой номер. Как будешь готова узнавать больше, позвони.
– Хорошо. – Она сунула бумажку в сумку. – Не уверена, что это быстро произойдет.
– Некуда торопиться.
Они спустились на берег. Гаэтано усадил Полину в свой катер, привязал лодку тросом к корме и завел мотор. Катер плавно отошел от причала и направился в порт. Полина отстраненно смотрела, как приближается бухта Тумангана, и ей казалось, что уехала она в свое сомнительное островное приключение как минимум неделю назад.
В порту падре сошел на берег вместе с Полиной и повел ее дальше, вглубь – неподалеку от причалов находился его гараж с автомобилем. Двигаясь механически, как сомнамбула, без единой мысли в голове, девушка села в черный внедорожник. Всю дорогу они молчали, и лишь подъехав к ее дому, Гаэтано сказал:
– Могу побыть с тобой какое-то время.
– Спасибо, не нужно. До свидания.
Полина хлопнула дверцей и пошла к калитке.
Дома она поднялась в спальню, переоделась в ночную рубашку, легла в кровать и пролежала сутки. Находясь где-то между сном и явью, девушка то погружалась в бесконечную сумеречную глубину, то медленно выплывала на поверхность, так и не нащупав дна.
Лишь на следующий вечер острый голод заставил ее очнуться и подняться с постели. В холодильнике оставалось немного сыра, хлеб, банка паштета и шампанское.
– Пожалуй, мне есть что отпраздновать, – угрюмо произнесла Полина и достала бутылку.
Почти не жуя, проглотила девушка сыр с хлебом и запила колючим ледяным вином. Только выпив целый бокал, она спохватилась, что холодное шампанское может застудить связки. Горло как вокальный инструмент требовало к себе бережного отношения, и постоянно следить за этим давным-давно вошло в привычку. Привычкой также стали и небольшие распевки в качестве гимнастики для связок. Полина откашлялась, потянула «м-м-м-м», затем первые пять звуков мажорной гаммы – «до-ре-ми-фа-соль-ми-до». На «фа» девушка почувствовала, как под ней зашатался стул, будто внезапно на кухне началось землетрясение. Голоса не было. Нет, говорить она могла – пропал вокальный голос. И не холодное шампанское повлияло на связки. Полину будто покинул звонкий дух, магия ушла.
Девушка выскочила из-за стола и бросилась в прихожую. Схватив брошенную у порога сумку, она достала бумажку с цифрами, телефон и набрала номер Гаэтано. Ноги не держали, Полина села на пол, прислонилась к двери и стала слушать длинные гудки. Когда он ответил, девушка сбивчиво произнесла дрожащими губами:
– Голос пропал, я не могу больше петь. А я поющая актриса, это моя работа и… и… моя жизнь.
– Он не пропал, – ответил мужчина, – просто взял паузу, чтобы зазвучать иначе. Зазвучать по-настоящему.
– И какой же у меня настоящий голос? Рев белуги? – Слезы сдавили горло колючим ошейником, девушка изо всех сил сдерживалась, чтобы не закатить теперь уже телефонную истерику.
– Не думаю. В любом случае на днях мы его услышим.
Звучание в трубке красивого глубокого баритона успокаивало, слезы отпустили, легче задышалось.
– Я готова послушать все остальное, – на выдохе произнесла Полина. – Сможете приехать сюда?
– Приеду утром. Оденься для прогулки.

Глава 15
Слушая колокол в пятом часу утра, Полина смотрела в потолок и перебирала варианты наряда «для прогулки». Куда именно он собирался прогуляться, падре не уточнил, поэтому девушка остановилась на универсальном варианте – длинном платье, в котором ходила в администрацию, и туфлях-балетках.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71043295?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Галина Полынская

Тип: электронная книга

Жанр: Городское фэнтези

Язык: на русском языке

Издательство: АСТ

Дата публикации: 05.09.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Получить в наследство дом в небольшом приморском городке – для Полины, молодой столичной актрисы, это не столько приятная неожиданность, сколько возможность сбежать из Москвы, чтобы наконец-то выдохнуть и залечить раны, вызванные скоропостижным разводом. Лето, море, бесподобные южные красоты – казалось бы, что может быть лучше?

• Добавить отзыв
• Имя
• Комментарий
• Опубликовать