Последний полёт
Последний полёт
Виктор Гурченко
Рассказ приоткрывает завесу тайны над загадочным перелётом заместителя Гитлера Рудольфа Гесса из Германии в Британию перед началом вторжения Рейха в Советскую Россию.
Виктор Гурченко
Последний полёт
2 мая, 1941г. Германия. Аэродром Хаунштеттен.1
Взлётная полоса аэродрома блестела в стеклах защитных очков пилота мрачной серебряной лётной. Мелкий назойливый дождь застилал видимость своей плотной пеленой, скрывал в густых клубящихся тучах весеннее небо над Хаунштеттеном. Легкомоторный мессершмитт смотрел своим заострённым жёлтым носом в хмурое небо над аэродромом. Тяжёлое дыхание сбивалось в лёгкий свист, сопровождая такой непривычный бег для второго лица в самом мощном государстве мира, второго лица нового рейха, тысячелетнего, незыблемого и самого великого.
– Стоять! – воскликнул охранник, и промокшая чёрная овчарка тут же натянула поводок в его руке, исходя глухим лаем, – документы!
– Капитан Альфред Хорн! – перекрикивая лай собаки представился готовый к вылету пилот, – срочный вылет! Приказ Эрхарда Мильха!
– Извините, господин капитан, приказа не было… – виновато поправил фуражку офицер, – да заткнись, ты! – зло пнул он расходившуюся овчарку, – нужно с диспетчерами связаться, да и погода нелётная.
– Дело не терпит! – пилот стянул с лица прямоугольные ст?кла защитных очков и взглянул в молодое лицо обервахмистра, – если не хочешь проблем – просто отойди.
– Извините, господин капитан, – замялся офицер, – порядок есть порядок, я должен дождаться… – он осёкся, оглуш?нно уставившись в развёрнутый перед ним партбилет вечернего гостя, – виноват… – ошарашенно выдавил из себя обервахмистр, вытягиваясь в струнку перед пилотом, – удачного полёта, господин рейхсминистр, не смею задерживать!
– Передайте, чтобы небо обеспечили, – раздражённо бросил пилот и поспешил к ожидавшему его bf-110.
Через несколько минут мощный мотор самого быстрого истребителя рейха – гордости немецких авиаконструкторов, ревел на полных оборотах, рассекая густой влажный воздух стремительным винтом. Пилот натянул на лицо плотные панорамные очки и отпустил рукоятку тормоза. Машина тут же, словно породистый скакун, дёрнулась с места, почувствовав вожделенную свободу, и стальная птица войны устремилась по взл?тке, разгоняя белую пунктирную линию под своим брюхом, превращая её в одну сплошную черту. Наездник враз ожившей из стекла и стали летающей рептилии пришпорил её, дернув на себя рычаг высоты, и взвывший в ответ мессершмитт задрал вверх раскалённый солнечно-ж?лтый нос, устремившись в густые хмурые небеса Германии.
– М?лде! Кто разрешил взлёт!? – придерживая так и норовящую сползти под брезентовой накидкой фуражку прокричал сквозь пелену дождя семенящий к часовому грузный диспетчер Бендер.
– Сидеть! – рыкнул рванувшей в сторону начальника овчарке обервахмистр. Та тут же упала на задние лапы и высунула язык, – господин обер-лейтенант, виноват, – молодцевато отчеканил часовой, – но это был рейхсминистр Гесс, не в моих полномочиях было…
– Какой ещё Гесс!? – тут же вспылил раскрасневшийся Бендер, – ты в своём уме, М?лде? Под трибунал пойдёшь! У тебя только что истребитель из-под носа увели!
– Гесс, господин обер-лейтенант, – уверенно повторил обервахмистр, – я его и в лицо узнал, когда он очки снял, столько раз в газетах печатали… Он и партбилет показал. Рудольф Гесс. Я точно прочитал!
– Гесс, значит… – ловя промежутки в разбушевавшейся одышке раздражённо проворчал Бендер, – а знаешь… – наконец выдавил он, грозя пальцем часовому, – а я так сейчас и доложу: обервахмистр М?лде отправил в полёт рейхсминистра Гесса на новеньком мессершмитте! – конец фразы обер-лейтенант уже прокричал задыхающимся фальцетом, – и пусть там, – он указал пальцем вверх, – с тобой потом и разбираются!
Часовой застыл в безмолвии, глядя в маленькие глазки начальника, а овчарка глухо зарычала, несмело подрагивая краями пасти, но встать так и не решилась.
– Продолжайте службу, обервахмистр, – выдохнул Бендер и, неловко переваливаясь, засеменил обратно в диспетчерскую.
* * *
12 мая 1941г, Берлин, рейхсканцелярия.
«Министр вооружения Германии», – сладострастно, нараскат и как-то томно прокатил через н?бо на кончик языка такие сладкие слова сидящий в приёмной фюрера Альберт Шпеер. Он был доволен собой. Такая карьера! Главный архитектор третьего рейха, а сейчас ещё и министр вооружения. В картоном тубусе, лежащем на том же кожаном диване, на котором сейчас восседал Альберт, лежали чертежи нового Берлина, новой столицы мира! Мира свободного и счастливого, мира без евреев, цыган и остальных унтерменшей. План предусматривал две оси, проходящие через центр города перпендикулярно друг другу – с запада на восток и с севера на юг. Место пересечения осей должен был украсить гигантский Зал Народа. По каждую сторону Северо-южной оси он решил построить огромные железнодорожные вокзалы. От Южного вокзала к Залу Народа через Триумфальную арку пойдёт Парадная улица шириной метров сто, а может и сто пятьдесят и длиной около пяти километров, вдоль которой раскинутся каменными громадами министерства и ведомства рейха…
Под эти бравурные мысли Альберт начал клевать носом и расслабленно осунулся на спинке кожаного дивана. Спешить ему было некуда – у фюрера шло военное совещание, а это не его дело, его дело – строительство и архитектура. Новые аэродромы, военные базы и, конечно же, дворцы – его слабость. Даже бункер для фюрера он прорабатывал тщательно и со вкусом.
Из ватной перины накатившей дремоты Шпеера вырвал истошный, нечеловеческий вопль, пронзивший пространство приёмной.
– Нет, нет, нет, нет, нет! – вопил Гитлер из-за двери кабинета, а потом его крик перешёл в какой-то звериный вой.
Альберт вскочил с дивана и, позабыв про субординацию, распахнул тяжёлую дубовую дверь кабинета фюрера. Картина, представшая перед ним, повергла его в смятение: Гитлер стоял, опершись одной рукой о стол, а другой зарывшись в растрепанные, разметавшиеся по макушке волосы, генералы Кейтель и Гальдер замерли, вытянувшись в солдатской стойке, а секретарь и переводчик фюрера Пауль Шмидт затравлено смотрел себе под ноги, молча играя желваками на бледном, гипсового цвета лице. Немая пауза длилась не более десяти секунд, но Альберту показалось, что мир как будто застыл и медленно, по кирпичику начал отваливаться с такой, ещё минуту назад, надёжной мозаики нового мироустройства.
– Вызовите всех сюда! – наконец взревел фюрер, стряхнув с себя охватившую его вдруг поволоку, – свяжитесь с Герингом, пусть хоть на самолёте летит! – кричал он в трубку, которая только чудом не треснула в его побелевших от напряжения пальцах – Найдите Браухича, Гиммлера, шевелитесь, действуйте! А самолёт сбить! Немедленно! Поднимайте авиацию!
Уже через несколько минут в кабинет вбежали Борман, Мюллер, Гейдрих и Шелленберг. Они, тяжело дыша, вскинули руки в нацистском приветствии и молча смотрели на Гитлера, не понимая такой волны ярости от фюрера.
– Пятнадцать минут назад, – тщетно пытаясь унять клокочущий яростью голос начал фюрер, – с аэродрома в Хаунштеттене, – он сделал паузу, подошёл к высокому окну и устремил взгляд в мрачные, предавшие его небеса, – Рудольф Гесс, – и снова повисла пауза, которую никто не смел разбить случайным словом, – улетел в сторону Британии, – Гитлер резко крутнулся на каблуках и пронзил присутствующих резким взглядом своих голубых глаз, – Рудольф Гесс! – прокричал он, срываясь в верхние ноты, – тот самый Рудольф Гесс! Вы понимаете, что это значит!?
Все четверо замолчали и отвели взгляды в разные углы кабинета. Гитлер, тем временем, снова схватил трубку и заорал:
– Что с самолётом!? – после чего наступила пауза, разбавляемая мелким жужжанием динамика, а потом фюрер брызнул слюной в ненавистный уже приёмник телефона и, сжав зубы, то ли грозно, то ли жалобно, было уже не разобрать, заскулил: – и что, что над Ла-Маншем!? Догнать и уничтожить! – после чего он несколько раз ударил трубкой по рычагам аппарата и замер, уставившись стеклянным взглядом в полированную столешницу из мор?ного дуба, оперившись на неё побелевшими до хруста кулаками.
В кабинет, тем временем, ввалились Геринг на пару с Браухичем.
– Хайль Гитлер! – в один голос выкрикнули они, на что фюрер вяло ответил лёгким движением руки.
Рейхсмаршал и, по совместительству, рейхсминистр авиации Герман Геринг прошагал через весь кабинет и грузно осел в огромном кресле из красной кожи в углу комнаты. Его глаза, почти полностью чёрные из-за неестественно расширившихся зрачков, отстранённо пробежали по присутствующим в помещении и застыли на сгорбившейся фигуре вождя. Генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, командующий сухопутными войсками, в свою очередь, отошёл на несколько шагов от двери и замер в ожидании слов фюрера.
– Вам уже доложили нашу проблему? – не отрывая взгляда от стола спросил Гитлер.
– Не догоним, – флегматично бросил Геринг, – Гесс отличный пилот, мы вместе на мировой войне летали. Если фору в пять минут дали, вс?… – обречённо махнул он рукой, – уже не догнать. Тем более на сто десятом.
– Не догоним!? – взвился фюрер, – не догоним!? Отличный совет, господин рейхсмаршал! – он особо выделил интонацией последнее слово, ведь звание «рейхсмаршал» было уникальное и единственное, принадлежавшее только Герингу, – может тогда сразу пулю себе в лоб пустим, а, господин рейхсмаршал!?
– Не обязательно нам его сбивать, мой фюрер, – подобрался Геринг, – это сделают за нас британцы. Я уже поднял в воздух эскадрилью для ночного налёта на Лондон. Их ПВО сделают работу за нас, он не проскочит.
Гитлер рывком вышел из-за стола и в несколько шагов оказался возле вмиг вскочившего с кресла Геринга.
– Герман! – воскликнул фюрер, – ты не зря носишь свои награды! Будем надеяться, что этот предатель утонет в океане, но никогда не доберётся до Англии.
– Так и будет, мой фюрер! – Геринг изо всех сил сфокусировал уплывающий взгляд на Гитлере и постарался по-офицерски щёлкнуть каблуками, что у него не очень получилось.
– Теперь нам остаётся только ждать, – устало выдохнул раскрасневшийся Адольф и опустился на мягкий стул у рабочего стола, – Гиммлер где? – раздражённо бросил он секретарю, и тот заполошенно выбежал из кабинета.
Ближе к полуночи рабочий телефон в кабинете фюрера, чудом сохранивший работоспособность, разбил царящее напряжение на мелкие осколки дробным назойливым звоном.
– Слушаю! – воскликнул Гитлер, схватив трубку и тем самым оборвав звонок на первых же нотах. Выслушав доклад он поменялся в лице и точно постарел лет на десять. Оскалившись он коротко, без размаха швырнул аппарат на пол и ударил кулаками о массивную столешницу, – дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – завопил он, молотя кулаками о стол, – нам всем конец! Нам конец! Вы это понимаете!? Вы понимаете это!?
В кабинете рейхсканцелярии повисла такая тишина, что можно было услышать, как растут листья у огромной монстеры в углу кабинета.
– Мы не знаем цель его полёта, – первым нашёлся что сказать Геринг.
– Не знаем!? – снова взбесился фюрер, – не знаем!? Гесс был главным нашим связным с новой Швабией! У нас было вс?! А теперь он хочет отдать это нашим врагам! Что тут непонятного!?
– Разрешите? – дверь скромно отворилась, и в проёме нарисовалась субтильная фигура Гиммлера. Все резко повернулись к опоздавшему и покосились на Гитлера.
– Входите, Генрих, – нетерпеливо махнул рукой Адольф, – заждались уже.
– Приношу свои извинения, – негромко произнёс невысокий рейхсфюрер СС, – дела были вдали от Берлина.
– Что скажете, Генрих? – Гитлер впился взглядом в серые глаза Гиммлера, – наше положение сейчас критическое.
– Я думаю, – шелестящим голосом произнёс новоприбывший, – нужно быть реалистами. Про снабжение с юга можно забыть. Британцы нас отрежут от новой Швабии.
– Допустим, – вмешался Шелленберг, – но у нас на сегодняшний день есть вс? необходимое. Советский Союз снабжает нас исправно и в срок. Моя разведка сообщает, что Сталин выжидает, ему война сейчас не нужна, мы можем спокойно, как и планировали, ещё год готовиться.
– Твоя разведка дерьмо! – ударил ладонью по столу фюрер, – они не знают Сталина! Ты не знаешь Сталина! Никто из вас не знает Сталина! Только я знаю его и понимаю! Как только он почувствует, что мы попали в западню с ресурсами на юге, он тут же сам и захлопнет эту западню у себя на востоке, и нам конец! Нам всем! – и вновь в стенах рабочего кабинета фюрера воцарилась звенящая тишина. Гитлер внимательно осмотрел присутствующих, ненадолго задержался на раскрасневшейся физиономии Геринга, и, промокнув лоб платком, продолжил: – я предлагаю форсировать план «Барбаросса».
– Это самоубийство, – хрипло пробормотал Геринг, – тяжёлые танки ещё не в серии, нет зимней формы, зимнего топлива, советы превосходят нас почти во всех видах техники, а на дворе уже май – мы просто завязнем в русских дорогах и русских морозах.
– Это риск, – отрезал фюрер, – а вот остаться ещё на год в глухой обороне с расчётом только на русское сырьё – вот это настоящее самоубийство. Не ваша задача, рейхсмаршал, – снова выделив звание Геринга, прошипел Гитлер, – думать так глобально, ваша задача авиация.
– С авиацией вс? отлично, мой фюрер, – коротко ответил Геринг.
– Вот и славно, – отчеканил Гитлер, всем своим видом указывая подчинённому на его место, – Браухич! – перевёл он взгляд на командующего сухопутными войсками, – какие у нас оптимальное сроки «Барбароссы»?
– Конец апреля – начало мая, – мрачно ответил фельдмаршал, – на три недели уже выбились.
– Угу, – Гитлер сжал губы в полоску и пошевелил щ?точкой усов, – сколько времени нужно, чтобы подготовить группировку к полномасштабному вторжению в Россию?
– Думаю, не раньше июля, – так же беспристрастно ответил фон Браухич.
– Значит нужно постараться к середине июня, – фюрер оперся руками о стол, устало глядя в глаза фельдмаршалу.
– Значит постараемся, мой Фюрер! – с деланой бодростью ответил Браухич.
– Хорошо! – хлопнул ладонью по столу Гитлер, – с этим определились. Теперь что касается внешней разведки, – он быстро нашёл глазами Шелленберга и впился в него цепким взглядом, – ваши предложения, Вальтер.
– Предлагаю активизировать всю агентуру, – шеф абвера вскочил с места и как школьник на экзамене начал быстро и, явно, заученно излагать свои соображения, – я считаю, что нужно завалить советы предупреждениями о близкой войне, и в каждом сообщении из надёжных, по мнению их разведки, источников называть разные даты, разные направления, и вообще, любые противоречивые мнения. Так истинная информация просто утонет в тоннах дезинформации.
Гитлер молча покивал в ответ и, не отрывая взгляда от стола с разбросанными по его поверхности бумагами, пробормотал:
– Выполняйте, Вальтер, хороший план.
– Позволите, мой Фюрер? – вдруг подал голос молчавший до сих пор Гейдрих. Гитлер поднял на него уставшие, набрякшие тяжёлыми мешками красноватые глаза и жестом предложил задать свой вопрос.
– Что со Швабией? – продолжил Гейдрих, – пути связи так быстро не перережут.
– Да! – вдруг приосанился Адольф и внезапно стал бодрым и энергичным, – немедленно свяжетесь с адмиралом Дёницем! Пусть кригсмарине бросят все силы на доставку сырья, пока британцы не перекусили нам снабжение.
Гейдрих кивнул и что-то пометил у себя в блокноте, а Гитлер, тем временем, вышел из-за стола и сжал кулаки. Глаза его теперь пылали огнём, а речь стала раскатистая и громкая.
– Друзья мои! – воодушевлённо воскликнул он, – с нами высшие силы! Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения для нашей Германии. Это – ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. Мы хотим только одного – мира! Но мира на равных условиях! И своим походом на восток мы восстановим мир и новый порядок! Новая Швабия будет снова нашей, и над новым Берлином будет развиваться наше знамя, знамя нацизма, знамя справедливого мира! За дело, друзья, нас ждут великие свершения!
* * *
16 августа 1987г. Берлин. Тюрьма Шпандау.
Владлен Юсупов смотрел на две массивные башни из красного кирпича, между которыми теснились грузные ворота, затворяющие своими тяжёлыми створками средневековую арку. Тупые обветренные зубцы крепостной стены молча смотрели в небо, провожая медленно плывущие копны кучевых облаков. Амбразуры на башнях делали их похожими на шахматные ладьи. Кирпич был побит временем, ветром и дождями, но выглядел вс? ещё крепким и надёжным. «Да, умели же раньше строить», – подумалось журналисту, – «на века. Удивительно, как этот замок не разбомбили? Ведь Берлин посыпали бомбами, как салат солью». На так некстати всплывшую в голове аналогию, желудок тут же отреагировал и жалобно застонал. Путешествие из восточного Берлина в его западную часть, несмотря на близость расстояния, заняло несколько часов, и время обеда уже миновало, но думать об этом было некогда. Впереди молодого журналиста ждала встреча с единственным узником этой цитадели, последним заключённым нацистом – загадочным Рудольфом Гессом. Владлен посмотрел на циферблат новеньких электронных часов на запястье и мысленно отсчитал минуты до назначенной встречи. Ещё семь минут оставалось ждать перед закрытыми воротами. Ох уж эти немцы, не люди, а ходячие хронометры, ну почему не открыть раньше, ведь наверняка уже увидели его у ворот, но вот нет, не откроют, стой и жди условленного часа. Ещё раз бегло проверив свой инвентарь – несколько ручек, пара карандашей, блокнот и кассетный магнитофон в планшете на поясе, Юсупов вставил руки в карманы приобретённых недавно джинсов и праздно уставился на архитектуру тюрьмы. Спустя ровно семь минут (Владлен специально бросил взгляд на часы) Небольшая дверца в массивных воротах со скрипом отворилась, и навстречу журналисту шагнул сухопарый человек в военной форме. На вид ему было около шестидесяти, но военная выправка и подтянутое поджарое тело изрядно его молодили. На левой стороне его кителя теснились плотными рядами разноцветные колодки всевозможных наград, а на правой красовалась золоченая табличка с фамилией владельца. «Роджерс», – прочитал Юсупов. «Генерал Роджерс», – тут же поправил он себя, окинув взглядом две большие звезды на погонах военного.
– Мистер Юсупов, – то ли спросил, то ли констатировал факт генерал и протянул Владлену ладонь.
– Генерал Роджерс, – в тон ему ответил журналист, переходя на английский, и пожал протянутую руку. Тот с лёгкой ухмылкой нахмурился и напряжённо наклонил голову. Потом бросил взгляд на табличку с собственной фамилией и белозубо улыбнулся.
– А вы наблюдательный! – расхохотался он, – а я уж подумал, что мы знакомы, да я вас забыл.
– Это моя работа, – скромно улыбнулся Владлен, – журналисту без наблюдательности никуда.
– Вы проходите, – встрепенулся генерал, – что ж это я вас в дверях держу, – он жестом предложил Владлену войти и закрыл за ним дверь. Лязгнул засов, щ?лкнул ключ, и Роджерс пригласил журналиста следовать за ним. Пройдя через небольшой квадратный дворик они вошли в мрачное кирпичное здание и зашагали по тёмному коридору. Звук шагов гулко разносился по длинному петляющему то вправо, то влево тоннелю, смешиваясь с негромкими голосами спутников.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71024770?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Виктор Гурченко
Рассказ приоткрывает завесу тайны над загадочным перелётом заместителя Гитлера Рудольфа Гесса из Германии в Британию перед началом вторжения Рейха в Советскую Россию.
Виктор Гурченко
Последний полёт
2 мая, 1941г. Германия. Аэродром Хаунштеттен.1
Взлётная полоса аэродрома блестела в стеклах защитных очков пилота мрачной серебряной лётной. Мелкий назойливый дождь застилал видимость своей плотной пеленой, скрывал в густых клубящихся тучах весеннее небо над Хаунштеттеном. Легкомоторный мессершмитт смотрел своим заострённым жёлтым носом в хмурое небо над аэродромом. Тяжёлое дыхание сбивалось в лёгкий свист, сопровождая такой непривычный бег для второго лица в самом мощном государстве мира, второго лица нового рейха, тысячелетнего, незыблемого и самого великого.
– Стоять! – воскликнул охранник, и промокшая чёрная овчарка тут же натянула поводок в его руке, исходя глухим лаем, – документы!
– Капитан Альфред Хорн! – перекрикивая лай собаки представился готовый к вылету пилот, – срочный вылет! Приказ Эрхарда Мильха!
– Извините, господин капитан, приказа не было… – виновато поправил фуражку офицер, – да заткнись, ты! – зло пнул он расходившуюся овчарку, – нужно с диспетчерами связаться, да и погода нелётная.
– Дело не терпит! – пилот стянул с лица прямоугольные ст?кла защитных очков и взглянул в молодое лицо обервахмистра, – если не хочешь проблем – просто отойди.
– Извините, господин капитан, – замялся офицер, – порядок есть порядок, я должен дождаться… – он осёкся, оглуш?нно уставившись в развёрнутый перед ним партбилет вечернего гостя, – виноват… – ошарашенно выдавил из себя обервахмистр, вытягиваясь в струнку перед пилотом, – удачного полёта, господин рейхсминистр, не смею задерживать!
– Передайте, чтобы небо обеспечили, – раздражённо бросил пилот и поспешил к ожидавшему его bf-110.
Через несколько минут мощный мотор самого быстрого истребителя рейха – гордости немецких авиаконструкторов, ревел на полных оборотах, рассекая густой влажный воздух стремительным винтом. Пилот натянул на лицо плотные панорамные очки и отпустил рукоятку тормоза. Машина тут же, словно породистый скакун, дёрнулась с места, почувствовав вожделенную свободу, и стальная птица войны устремилась по взл?тке, разгоняя белую пунктирную линию под своим брюхом, превращая её в одну сплошную черту. Наездник враз ожившей из стекла и стали летающей рептилии пришпорил её, дернув на себя рычаг высоты, и взвывший в ответ мессершмитт задрал вверх раскалённый солнечно-ж?лтый нос, устремившись в густые хмурые небеса Германии.
– М?лде! Кто разрешил взлёт!? – придерживая так и норовящую сползти под брезентовой накидкой фуражку прокричал сквозь пелену дождя семенящий к часовому грузный диспетчер Бендер.
– Сидеть! – рыкнул рванувшей в сторону начальника овчарке обервахмистр. Та тут же упала на задние лапы и высунула язык, – господин обер-лейтенант, виноват, – молодцевато отчеканил часовой, – но это был рейхсминистр Гесс, не в моих полномочиях было…
– Какой ещё Гесс!? – тут же вспылил раскрасневшийся Бендер, – ты в своём уме, М?лде? Под трибунал пойдёшь! У тебя только что истребитель из-под носа увели!
– Гесс, господин обер-лейтенант, – уверенно повторил обервахмистр, – я его и в лицо узнал, когда он очки снял, столько раз в газетах печатали… Он и партбилет показал. Рудольф Гесс. Я точно прочитал!
– Гесс, значит… – ловя промежутки в разбушевавшейся одышке раздражённо проворчал Бендер, – а знаешь… – наконец выдавил он, грозя пальцем часовому, – а я так сейчас и доложу: обервахмистр М?лде отправил в полёт рейхсминистра Гесса на новеньком мессершмитте! – конец фразы обер-лейтенант уже прокричал задыхающимся фальцетом, – и пусть там, – он указал пальцем вверх, – с тобой потом и разбираются!
Часовой застыл в безмолвии, глядя в маленькие глазки начальника, а овчарка глухо зарычала, несмело подрагивая краями пасти, но встать так и не решилась.
– Продолжайте службу, обервахмистр, – выдохнул Бендер и, неловко переваливаясь, засеменил обратно в диспетчерскую.
* * *
12 мая 1941г, Берлин, рейхсканцелярия.
«Министр вооружения Германии», – сладострастно, нараскат и как-то томно прокатил через н?бо на кончик языка такие сладкие слова сидящий в приёмной фюрера Альберт Шпеер. Он был доволен собой. Такая карьера! Главный архитектор третьего рейха, а сейчас ещё и министр вооружения. В картоном тубусе, лежащем на том же кожаном диване, на котором сейчас восседал Альберт, лежали чертежи нового Берлина, новой столицы мира! Мира свободного и счастливого, мира без евреев, цыган и остальных унтерменшей. План предусматривал две оси, проходящие через центр города перпендикулярно друг другу – с запада на восток и с севера на юг. Место пересечения осей должен был украсить гигантский Зал Народа. По каждую сторону Северо-южной оси он решил построить огромные железнодорожные вокзалы. От Южного вокзала к Залу Народа через Триумфальную арку пойдёт Парадная улица шириной метров сто, а может и сто пятьдесят и длиной около пяти километров, вдоль которой раскинутся каменными громадами министерства и ведомства рейха…
Под эти бравурные мысли Альберт начал клевать носом и расслабленно осунулся на спинке кожаного дивана. Спешить ему было некуда – у фюрера шло военное совещание, а это не его дело, его дело – строительство и архитектура. Новые аэродромы, военные базы и, конечно же, дворцы – его слабость. Даже бункер для фюрера он прорабатывал тщательно и со вкусом.
Из ватной перины накатившей дремоты Шпеера вырвал истошный, нечеловеческий вопль, пронзивший пространство приёмной.
– Нет, нет, нет, нет, нет! – вопил Гитлер из-за двери кабинета, а потом его крик перешёл в какой-то звериный вой.
Альберт вскочил с дивана и, позабыв про субординацию, распахнул тяжёлую дубовую дверь кабинета фюрера. Картина, представшая перед ним, повергла его в смятение: Гитлер стоял, опершись одной рукой о стол, а другой зарывшись в растрепанные, разметавшиеся по макушке волосы, генералы Кейтель и Гальдер замерли, вытянувшись в солдатской стойке, а секретарь и переводчик фюрера Пауль Шмидт затравлено смотрел себе под ноги, молча играя желваками на бледном, гипсового цвета лице. Немая пауза длилась не более десяти секунд, но Альберту показалось, что мир как будто застыл и медленно, по кирпичику начал отваливаться с такой, ещё минуту назад, надёжной мозаики нового мироустройства.
– Вызовите всех сюда! – наконец взревел фюрер, стряхнув с себя охватившую его вдруг поволоку, – свяжитесь с Герингом, пусть хоть на самолёте летит! – кричал он в трубку, которая только чудом не треснула в его побелевших от напряжения пальцах – Найдите Браухича, Гиммлера, шевелитесь, действуйте! А самолёт сбить! Немедленно! Поднимайте авиацию!
Уже через несколько минут в кабинет вбежали Борман, Мюллер, Гейдрих и Шелленберг. Они, тяжело дыша, вскинули руки в нацистском приветствии и молча смотрели на Гитлера, не понимая такой волны ярости от фюрера.
– Пятнадцать минут назад, – тщетно пытаясь унять клокочущий яростью голос начал фюрер, – с аэродрома в Хаунштеттене, – он сделал паузу, подошёл к высокому окну и устремил взгляд в мрачные, предавшие его небеса, – Рудольф Гесс, – и снова повисла пауза, которую никто не смел разбить случайным словом, – улетел в сторону Британии, – Гитлер резко крутнулся на каблуках и пронзил присутствующих резким взглядом своих голубых глаз, – Рудольф Гесс! – прокричал он, срываясь в верхние ноты, – тот самый Рудольф Гесс! Вы понимаете, что это значит!?
Все четверо замолчали и отвели взгляды в разные углы кабинета. Гитлер, тем временем, снова схватил трубку и заорал:
– Что с самолётом!? – после чего наступила пауза, разбавляемая мелким жужжанием динамика, а потом фюрер брызнул слюной в ненавистный уже приёмник телефона и, сжав зубы, то ли грозно, то ли жалобно, было уже не разобрать, заскулил: – и что, что над Ла-Маншем!? Догнать и уничтожить! – после чего он несколько раз ударил трубкой по рычагам аппарата и замер, уставившись стеклянным взглядом в полированную столешницу из мор?ного дуба, оперившись на неё побелевшими до хруста кулаками.
В кабинет, тем временем, ввалились Геринг на пару с Браухичем.
– Хайль Гитлер! – в один голос выкрикнули они, на что фюрер вяло ответил лёгким движением руки.
Рейхсмаршал и, по совместительству, рейхсминистр авиации Герман Геринг прошагал через весь кабинет и грузно осел в огромном кресле из красной кожи в углу комнаты. Его глаза, почти полностью чёрные из-за неестественно расширившихся зрачков, отстранённо пробежали по присутствующим в помещении и застыли на сгорбившейся фигуре вождя. Генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, командующий сухопутными войсками, в свою очередь, отошёл на несколько шагов от двери и замер в ожидании слов фюрера.
– Вам уже доложили нашу проблему? – не отрывая взгляда от стола спросил Гитлер.
– Не догоним, – флегматично бросил Геринг, – Гесс отличный пилот, мы вместе на мировой войне летали. Если фору в пять минут дали, вс?… – обречённо махнул он рукой, – уже не догнать. Тем более на сто десятом.
– Не догоним!? – взвился фюрер, – не догоним!? Отличный совет, господин рейхсмаршал! – он особо выделил интонацией последнее слово, ведь звание «рейхсмаршал» было уникальное и единственное, принадлежавшее только Герингу, – может тогда сразу пулю себе в лоб пустим, а, господин рейхсмаршал!?
– Не обязательно нам его сбивать, мой фюрер, – подобрался Геринг, – это сделают за нас британцы. Я уже поднял в воздух эскадрилью для ночного налёта на Лондон. Их ПВО сделают работу за нас, он не проскочит.
Гитлер рывком вышел из-за стола и в несколько шагов оказался возле вмиг вскочившего с кресла Геринга.
– Герман! – воскликнул фюрер, – ты не зря носишь свои награды! Будем надеяться, что этот предатель утонет в океане, но никогда не доберётся до Англии.
– Так и будет, мой фюрер! – Геринг изо всех сил сфокусировал уплывающий взгляд на Гитлере и постарался по-офицерски щёлкнуть каблуками, что у него не очень получилось.
– Теперь нам остаётся только ждать, – устало выдохнул раскрасневшийся Адольф и опустился на мягкий стул у рабочего стола, – Гиммлер где? – раздражённо бросил он секретарю, и тот заполошенно выбежал из кабинета.
Ближе к полуночи рабочий телефон в кабинете фюрера, чудом сохранивший работоспособность, разбил царящее напряжение на мелкие осколки дробным назойливым звоном.
– Слушаю! – воскликнул Гитлер, схватив трубку и тем самым оборвав звонок на первых же нотах. Выслушав доклад он поменялся в лице и точно постарел лет на десять. Оскалившись он коротко, без размаха швырнул аппарат на пол и ударил кулаками о массивную столешницу, – дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – завопил он, молотя кулаками о стол, – нам всем конец! Нам конец! Вы это понимаете!? Вы понимаете это!?
В кабинете рейхсканцелярии повисла такая тишина, что можно было услышать, как растут листья у огромной монстеры в углу кабинета.
– Мы не знаем цель его полёта, – первым нашёлся что сказать Геринг.
– Не знаем!? – снова взбесился фюрер, – не знаем!? Гесс был главным нашим связным с новой Швабией! У нас было вс?! А теперь он хочет отдать это нашим врагам! Что тут непонятного!?
– Разрешите? – дверь скромно отворилась, и в проёме нарисовалась субтильная фигура Гиммлера. Все резко повернулись к опоздавшему и покосились на Гитлера.
– Входите, Генрих, – нетерпеливо махнул рукой Адольф, – заждались уже.
– Приношу свои извинения, – негромко произнёс невысокий рейхсфюрер СС, – дела были вдали от Берлина.
– Что скажете, Генрих? – Гитлер впился взглядом в серые глаза Гиммлера, – наше положение сейчас критическое.
– Я думаю, – шелестящим голосом произнёс новоприбывший, – нужно быть реалистами. Про снабжение с юга можно забыть. Британцы нас отрежут от новой Швабии.
– Допустим, – вмешался Шелленберг, – но у нас на сегодняшний день есть вс? необходимое. Советский Союз снабжает нас исправно и в срок. Моя разведка сообщает, что Сталин выжидает, ему война сейчас не нужна, мы можем спокойно, как и планировали, ещё год готовиться.
– Твоя разведка дерьмо! – ударил ладонью по столу фюрер, – они не знают Сталина! Ты не знаешь Сталина! Никто из вас не знает Сталина! Только я знаю его и понимаю! Как только он почувствует, что мы попали в западню с ресурсами на юге, он тут же сам и захлопнет эту западню у себя на востоке, и нам конец! Нам всем! – и вновь в стенах рабочего кабинета фюрера воцарилась звенящая тишина. Гитлер внимательно осмотрел присутствующих, ненадолго задержался на раскрасневшейся физиономии Геринга, и, промокнув лоб платком, продолжил: – я предлагаю форсировать план «Барбаросса».
– Это самоубийство, – хрипло пробормотал Геринг, – тяжёлые танки ещё не в серии, нет зимней формы, зимнего топлива, советы превосходят нас почти во всех видах техники, а на дворе уже май – мы просто завязнем в русских дорогах и русских морозах.
– Это риск, – отрезал фюрер, – а вот остаться ещё на год в глухой обороне с расчётом только на русское сырьё – вот это настоящее самоубийство. Не ваша задача, рейхсмаршал, – снова выделив звание Геринга, прошипел Гитлер, – думать так глобально, ваша задача авиация.
– С авиацией вс? отлично, мой фюрер, – коротко ответил Геринг.
– Вот и славно, – отчеканил Гитлер, всем своим видом указывая подчинённому на его место, – Браухич! – перевёл он взгляд на командующего сухопутными войсками, – какие у нас оптимальное сроки «Барбароссы»?
– Конец апреля – начало мая, – мрачно ответил фельдмаршал, – на три недели уже выбились.
– Угу, – Гитлер сжал губы в полоску и пошевелил щ?точкой усов, – сколько времени нужно, чтобы подготовить группировку к полномасштабному вторжению в Россию?
– Думаю, не раньше июля, – так же беспристрастно ответил фон Браухич.
– Значит нужно постараться к середине июня, – фюрер оперся руками о стол, устало глядя в глаза фельдмаршалу.
– Значит постараемся, мой Фюрер! – с деланой бодростью ответил Браухич.
– Хорошо! – хлопнул ладонью по столу Гитлер, – с этим определились. Теперь что касается внешней разведки, – он быстро нашёл глазами Шелленберга и впился в него цепким взглядом, – ваши предложения, Вальтер.
– Предлагаю активизировать всю агентуру, – шеф абвера вскочил с места и как школьник на экзамене начал быстро и, явно, заученно излагать свои соображения, – я считаю, что нужно завалить советы предупреждениями о близкой войне, и в каждом сообщении из надёжных, по мнению их разведки, источников называть разные даты, разные направления, и вообще, любые противоречивые мнения. Так истинная информация просто утонет в тоннах дезинформации.
Гитлер молча покивал в ответ и, не отрывая взгляда от стола с разбросанными по его поверхности бумагами, пробормотал:
– Выполняйте, Вальтер, хороший план.
– Позволите, мой Фюрер? – вдруг подал голос молчавший до сих пор Гейдрих. Гитлер поднял на него уставшие, набрякшие тяжёлыми мешками красноватые глаза и жестом предложил задать свой вопрос.
– Что со Швабией? – продолжил Гейдрих, – пути связи так быстро не перережут.
– Да! – вдруг приосанился Адольф и внезапно стал бодрым и энергичным, – немедленно свяжетесь с адмиралом Дёницем! Пусть кригсмарине бросят все силы на доставку сырья, пока британцы не перекусили нам снабжение.
Гейдрих кивнул и что-то пометил у себя в блокноте, а Гитлер, тем временем, вышел из-за стола и сжал кулаки. Глаза его теперь пылали огнём, а речь стала раскатистая и громкая.
– Друзья мои! – воодушевлённо воскликнул он, – с нами высшие силы! Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения для нашей Германии. Это – ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. Мы хотим только одного – мира! Но мира на равных условиях! И своим походом на восток мы восстановим мир и новый порядок! Новая Швабия будет снова нашей, и над новым Берлином будет развиваться наше знамя, знамя нацизма, знамя справедливого мира! За дело, друзья, нас ждут великие свершения!
* * *
16 августа 1987г. Берлин. Тюрьма Шпандау.
Владлен Юсупов смотрел на две массивные башни из красного кирпича, между которыми теснились грузные ворота, затворяющие своими тяжёлыми створками средневековую арку. Тупые обветренные зубцы крепостной стены молча смотрели в небо, провожая медленно плывущие копны кучевых облаков. Амбразуры на башнях делали их похожими на шахматные ладьи. Кирпич был побит временем, ветром и дождями, но выглядел вс? ещё крепким и надёжным. «Да, умели же раньше строить», – подумалось журналисту, – «на века. Удивительно, как этот замок не разбомбили? Ведь Берлин посыпали бомбами, как салат солью». На так некстати всплывшую в голове аналогию, желудок тут же отреагировал и жалобно застонал. Путешествие из восточного Берлина в его западную часть, несмотря на близость расстояния, заняло несколько часов, и время обеда уже миновало, но думать об этом было некогда. Впереди молодого журналиста ждала встреча с единственным узником этой цитадели, последним заключённым нацистом – загадочным Рудольфом Гессом. Владлен посмотрел на циферблат новеньких электронных часов на запястье и мысленно отсчитал минуты до назначенной встречи. Ещё семь минут оставалось ждать перед закрытыми воротами. Ох уж эти немцы, не люди, а ходячие хронометры, ну почему не открыть раньше, ведь наверняка уже увидели его у ворот, но вот нет, не откроют, стой и жди условленного часа. Ещё раз бегло проверив свой инвентарь – несколько ручек, пара карандашей, блокнот и кассетный магнитофон в планшете на поясе, Юсупов вставил руки в карманы приобретённых недавно джинсов и праздно уставился на архитектуру тюрьмы. Спустя ровно семь минут (Владлен специально бросил взгляд на часы) Небольшая дверца в массивных воротах со скрипом отворилась, и навстречу журналисту шагнул сухопарый человек в военной форме. На вид ему было около шестидесяти, но военная выправка и подтянутое поджарое тело изрядно его молодили. На левой стороне его кителя теснились плотными рядами разноцветные колодки всевозможных наград, а на правой красовалась золоченая табличка с фамилией владельца. «Роджерс», – прочитал Юсупов. «Генерал Роджерс», – тут же поправил он себя, окинув взглядом две большие звезды на погонах военного.
– Мистер Юсупов, – то ли спросил, то ли констатировал факт генерал и протянул Владлену ладонь.
– Генерал Роджерс, – в тон ему ответил журналист, переходя на английский, и пожал протянутую руку. Тот с лёгкой ухмылкой нахмурился и напряжённо наклонил голову. Потом бросил взгляд на табличку с собственной фамилией и белозубо улыбнулся.
– А вы наблюдательный! – расхохотался он, – а я уж подумал, что мы знакомы, да я вас забыл.
– Это моя работа, – скромно улыбнулся Владлен, – журналисту без наблюдательности никуда.
– Вы проходите, – встрепенулся генерал, – что ж это я вас в дверях держу, – он жестом предложил Владлену войти и закрыл за ним дверь. Лязгнул засов, щ?лкнул ключ, и Роджерс пригласил журналиста следовать за ним. Пройдя через небольшой квадратный дворик они вошли в мрачное кирпичное здание и зашагали по тёмному коридору. Звук шагов гулко разносился по длинному петляющему то вправо, то влево тоннелю, смешиваясь с негромкими голосами спутников.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71024770?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Виктор Гурченко
Тип: электронная книга
Жанр: Мистика
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 29.08.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Рассказ приоткрывает завесу тайны над загадочным перелётом заместителя Гитлера Рудольфа Гесса из Германии в Британию перед началом вторжения Рейха в Советскую Россию.