Главная страница | Научная фантастика | Похороны смерти. Научно-фантастический роман

Похороны смерти. Научно-фантастический роман
Исабек Ашимов


Можно ли повернуть время вспять? Можно ли прожить жизнь в прошлом? На базе интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере» группа ученых создает виртуальную реальность и виртуализированную личность в ней. С помощью оптонейрогенетики и нейровстряски удалось прочитать в его генах и подсознании доминирующее его желание – возвратиться в прошлое и непременно стать одним из сподвижников великого Абу Али Ибн Сино. «Аватар» «проживает» жизнь дервиша в прошлом, измеряемом в 1000 лет.





Похороны смерти

Научно-фантастический роман



Исабек Ашимов



© Исабек Ашимов, 2024



ISBN 978-5-0064-4286-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




ОТ АВТОРА


«XXI век – век стремительной деантропологизации человека», – писал П.С.Гуревич. Время вспять не идет. Человек проживает лишь одну жизнь, а то, что существует и загробная жизнь – это от лукавого. А как многие люди хотели бы прожить вторую жизнь, такой, какой им мыслилось в потаенных мечтах и грезах. Фантастика с ее мысленными экспериментами может подарить человеку такую возможность – прожить жизнь в прошлом. В подтексте романа – в США интернациональная научная компания на базе интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере» создает виртуальную реальность и виртуализированную личность в ней.

Данная технология своеобразной виртуально-цифровой аватаризации позволяет не только создать виртуализированную личность («аватара») и виртуальную среду в котором он находится, а также не только «прочитать» у него генную память, упрятанную в подсознании, но и предоставить «аватару» самому моделировать виртуальную реальность, в котором осуществится повтор его жизни даже тысячу лет в прошлом. Пока это фантастика, которой все подвластно, в том числе создавать новые пространства, по своему усмотрению вертеть временем, пуская его вперед-назад.

Сейчас такая технология маловероятна. Однако, как мне кажется, интересен путь к такой технологии, борьба идей и технологий. Ученые различных отраслей, их многочисленные диалоги, почти протокольные обсуждения на собраниях и научных форумах – это не столько фабульные элементы романа, сколько своеобразная технология «продвижения» в умах и сердцах людей проблем искусственного интеллекта, виртуальной реальности, создания «нового сознания». Хочу сразу же предупредить, что все события, персонажи, имена вымышлены, а любые совпадения случайны.

Фабула романа – для «аватара» ученые создаю виртуальную реальность, то есть некий иллюзорный мир, в который он погружается и с которым взаимодействует. Искусственный интеллект имитирует среду, а также формирует соответственные стимулы в сенсорном поле этого «аватара», заставляя его «жить и действовать» в моторном поле реального времени. Искусственный интеллект у «аватара» переключает восприятие действительной, то есть константной реальности на виртуальную реальность, заставив его быть не сторонним наблюдателем, а жить и действовать в нем.

В целях унификации понимания «константную реальность» обозначим условно – «СR», «виртуальной реальности – «VR», а так как виртуальная реальность имеет две вариации: «настоящее время» и «прошлое время», то их условно обозначим, соответственно, вариация «VR-present time» и вариация «VR-post time». При этом «СR» – это то, что реально происходит, тогда как вариация «VR-present time» – это воспоминания о себе и настоящем, а вариация «VR-post time» – повтор его жизни тысячу лет в прошлом.

Под текстом, глухо – погибший ученый появляется в книге уже как «мозг в контейнере», соединенного с искусственным интеллектом. После такого фантастического воскрешения он, то есть уже «аватар», «проживает» жизнь дервиша в прошлом, измеряемом в тысячу лет. Художественным вымыслом является то, что ученые с помощью сверхновой технологии на базе оптонейрогенетики и нейровстряски смогли прочитать в его генах и подсознании доминирующее его желание, если такое было возможным, возвратится в прошлое и непременно стать одним из сподвижников великого ученого средневекового Востока Абу Али Ибн Сино.

Похороны смерти. У некоторых народов есть давняя традиция устраивать живые похороны. «Если у вас хватит смелости устроить такие живые похороны, то это потрясающий опыт», – считают они. Они помогают осознать, что для человека по-настоящему ценно, проводят похороны, чтобы повидаться с теми, кого давно не видели, и попрощаться с ними, но главное – они дают человеку возможность узнать о себе то, что люди могли бы сказать на его похоронах. В этом аспекте, вторичная условность виртуальной реальности обусловило то, что в период повтора жизни виртуализированная личность пытается зацепиться за мгновения, которые некогда ускользнули от него. В этом аспекте, для него жить – значит быть во власти магии обратно возможного. В этом аспекте, «аватар» идет навстречу вечности, которая возвышается над временем, давая возможность времени течь от настоящего к прошлому, когда личность имеет возможность осмыслить и даже исправить негативные мгновения прожитой жизни.

– «…Итак, я прожил „новую старую жизнь“, если так можно сказать, так как эта жизнь мною уже прожита в далекие времена Средневековья. Это более интересно, чем то, если бы мне дали возможность прожить свою недавно прожитую жизнь снова. Я бы его заново прожил, но уже без интереса, по инерции, опустошенно, безысходно, так как это будет самоповтором. Нельзя считать себя живым и свободным, когда постоянно оказываешься вместе с самим собой, перед собой, перед одним и тем же. А тут, в моем „новом сознании“ меня выбрасывают за пределы моего времени на тысячу лет назад. А когда оказываешься за его пределами, начинаешь понимать, что здесь в будущем спешить тебе больше некуда. С другой стороны, я хотел бы стать дервишем – свободным, как вольный ветер. Я им стал. Я хотел бы даже в мыслях стать рядом с Ибн Сино, оказаться полезным даже в мыслях и мечтах. Я таким стал. Разве это не чудо?», – рассуждает «аватар».

Это действительно чудо. Согласен с тем, что в книге много психологического параллелизма, рефрена и неявной фантастики. Меня, как автора интересовала не столько степень возможного, сколько общечеловеческий смысл того или иного (фантастического, философского) допущения. Да! Это и гипербола, и гротеск. Но ведь я, как и мы все, стою на том, что обязаны усовершенствовать этот мир для человека. Сюжет книги в какой-то мере символизирует то, что в настоящее время «физическая смерть – это еще не означает смерть вообще», а с другой стороны «аватар», словами М. Хайдеггера убеждает нас в том, что «Человек – это существо, для которого собственное существование находится под большим вопросом».

Книга рассчитана на широкий круг читателей. Она может привлечь внимание философов, интересующихся как биоэтической проблемой, так и методологической проблематикой информационных коммуникаций, научных работников, интересующихся вопросами теории познания, а также врачей всех медико-биологических специальностей и студентов.



Исабек Ашимов




ГЛАВА 1







ЯВЛЕНИЕ «АВАТАРА»


«CR». Повествование профессора Каракулова о поездке в США.

– В Лос-Анжелесе, я впервые. Здесь все по-другому: широченные проспекты с оживленным потоком автомобилей, двигающихся в десять и более рядов. С окна моего гостиничного апартамента, расположенного на двадцатом этаже пяти звёздного отеля в самом центре города, поток машин походил на широкую реку. Завтрак мне принесли в комнату и предупредили, что лимузин ждет у подъезда. Выпив чашечку кофе, я не спеша спустился в фойе, где меня уже поджидал водитель. Лимузин нырнул в поток машин и с довольно приличной скоростью понесся по проспекту, по обе стороны которой тянулись бесконечные небоскребы. Доехав до перекрестка авто свернул направо и медленно покатил вдоль берега океана.

– На первой линии океанского берега возвышается огромное десятиэтажное здание необычной формы в виде огромного аэробуса с крыльями. На крыше неоновыми огнями красовалась название офиса «White stork», что в переводе «Белый аист». Действительно, здание напоминал белого аиста, сидящего в гнезде. На душе потеплело, так как белый аист на моей малой родине является тотемом моего рода-племени. Вот и сам знаменитый «Center for artificial intelligence», что в переводе «Центр искусственного интеллекта». Сюда я и был приглашен для участия во Всемирном Конгрессе по нейробиологии.

– Честно сказать, таким и представлял я этот всемирно признанный научный, я бы назвал, суперсовременный и мощный мозговой центр. Именно здесь живет, его Величество современный Бог – искусственный интеллект, как единство тысяч суперкомпьютеров. Пафосно, но это действительно так. И очень символично, что именно здесь проходит Конгресс под названием «Киберпространство – дом нового Сознания». Я благодарен своей судьбе за то, что на старости лет мне было суждено окунуться в мир высочайших мыслей, касающихся глобальных проблем человечества.

– Каждое заседание, каждый доклад и сообщение во мне вызывало неизгладимое впечатление и восхищение. Сегодня заключительное заседание. Три дня шли жаркие дебаты ученых и специалистов вокруг прикладных, концептуальных и фундаментальных проблем искусственного интеллекта, будущего компьютерной индустрии, цифрового фронтира, сетевых коммуникационных конгломератов, развития киберпространств, виртуалистики, как базы гностической дереализации нашего привычного мира.

– Хочу отметить, что уже в момент торжественного открытия Конгресса и вступительной речи его президента – профессора Дэвида Слонима, у меня – у ученого из далекой Центральной Азии, почему-то появилась предположение о том, что в решении таких глобальных проблемах, безусловно, тон будут задавать выдающейся ученые и специалисты ведущих мировых держав, которые, как мне показалось, будут представлять франкмасонство, как известно, жаждущего мирового господства. Дело в том, что на повестку дня выдвинуты глобальные проблемы не только тотальной «цифровизации» мира, но и «аватаризации» мирового социума.

– Я был прав. Как и следовало ожидать, с трибуны Конгресса довольно часто произносились громкие имена идеологов этого мира – Генри Форда, Бенджамина Франклина, Дэвида Ноубла, Джона Дезагулье, Чарлза Линдберга, Джона Гленна, Базза Олдрина, Джона Локка, Дэвида Юма и др. На слуху участников Конгресса были и имена гениальных ученых из этого же мирового клана, представляющих на Конгрессе лидирующие в мире Университеты, Центры, Институты, лаборатории и Фонды, в которых они угнездились и разрослись как социальная сеть. Как и следовало ожидать, именно они в последующем выступали практически на всех сегментах Конгресса модераторами обсуждения проблем искусственного интеллекта, интерфейса электроники и мозга, виртуальной реальности, создания «нового сознания».

– В процессе работы форума, я окончательно убедился в том, что так или иначе идеологами, инициаторами, организаторами выступали именно ученые франкмасонского клана, несомненно, являющейся приверженцами философии деизма, которая, как известно, утверждает, что Бог, завершив процесс творения, удалился на покой, предоставив людям самостоятельно совершенствовать его творение. Они же, то есть франкмасоны, возомнили себе в том, что в будущем именно они должны править миром с помощью новых и сверхновых коммуникативных технологий.

– Итак, сказанное мною касается общего фона и тона этого мирового форума, а что касается его научного содержания, то на форуме прозвучали несколько научных и технологических сенсаций. Меня ошеломило научное сообщение о парадоксальной разработке американских ученых из Центра искусственного интеллекта в Лос-Анжелесе и Института мозга в Сан Антонио (Техас). Интегрированная научная компания «ADI-ARS» в рамках реализации проекта «Trans-Time» разработала биоинформационный комплекс «F-Ash-53», функционирующий на основе интерфейса искусственного интеллекта плюс изолированного головного мозга.

– Мне запомнились имена высококлассных ученых и специалистов – членов интернациональной научной компании «ADI-ARS»: выходец из штата Кентуки, кибернетик и программист-аналитик Джозеф Олсон – директор калифорнийского Центра искусственного интеллекта; англичанка, нейробиолог Ирен Уорнок – директор техасского Института мозга; выходец из Ирана, оптонейрогенетик, системный программист Хасан Набил – главный научный сотрудник Центра искусственного интеллекта; выходец из Таджикистана, нейробиохимик Алихан Назар – заведующий лабораторией Института мозга; выходец из Австралии, нейрофизиолог Билл Элбоу – старший научный сотрудник Института мозга; Тархан Вазир – выходец из Турции, программист-оператор искусственного интеллекта; выходец из Индии, нейроновигатор, программист-математик Минур Хаади – научный сотрудник Института искусственного интеллекта.

– В моем понимании эта была сплоченная, но исключительно амбициозная группа ученых-единомышленников, представляющие настоящих программистов – «богемщиков» и «стрелков», уже давно работающие над проблемой интерфейса искусственного интеллекта и головного мозга. Именно их результаты математизации биологии и, наоборот, биологизации математики, а далее аватаризации личности, вызвали научную сенсацию на Всемирном Конгрессе. Разработчики огласили возможность в ближайшее время создание виртуализированной личности внутри виртуального пространства, а также лишь поверхностно высказались о возможных результатах и их последствиях. Отсюда я понял, что они до мозга костей ученые-технократы. Эта группа мне напоминали созданную мною в конце девяностых годов прошлого столетия группу «Трансплантация». Такие же молодые, продвинутые, дерзкие с большим горизонтом познания и научно-деловых успехов.

– Меня глубоко заинтересовало то, что конечным итогом работы будет создание так называемого «нового сознания». Случись такое – это было бы настоящей научно-технологической сенсацией, – подумалось мне.

– Компания «ADI-ARS» предложила назвать виртуализированную личность «объектом». У меня, да и, наверняка у всех присутствующих на сессии, возник вопрос: почему «объект», а не «субъект»? Как бы предугадывая такой вопрос докладчик – профессор Джозеф Олсон – директор Центра искусственного интеллекта и одновременно руководитель проекта «Trans-Time», пояснил, что «объект» – это графическое изображение, созданного интерфейсом искусственного интеллекта плюс «мозг в контейнере». То есть представляет собой результат не что иной, как дематериализации человека, который превращается в информационно-цифровую единицу. Соответственно, он, утрачивает телесность и традиционную форму репрезентации, а потому логично говорить не о «субъекте», а об «объекте».

По поводу нового понятия выступил профессор философии Эрик Форман по ходу обсуждения проблемы создания «нового сознания»:

– Итак, стало понятным, что на смену материально-телесной константности человека приходит виртуально-цифровая его аватаризация, благодаря чего ваш «объект» получает возможность почти безграничного виртуального перевоплощения. Как мне кажется, было бы целесообразно назвать виртуализированную личность не «объектом», так как это слишком обезличивает, а обозначить его как «аватар», представляющий собой уже игровой онлайн-персонаж виртуальной реальности.

С этим предложением согласились все, в том числе и сами разработчики «F-Ash-53».

– Признаться даже мне, некогда выдвинувшего «Концепцию запасных частей в хирургии», непросто было осмыслить многие теоретические конструкты такой сенсационной технологии. Представьте себе, изолированный мозг человека помещают в специальный контейнер с питательной средой. Каким-то образом налаживают тесную связь его с искусственным интеллектом, то есть создают интерфейс «мозг плюс компьютер». В результате искусной стимуляции определенной группы нейронов «мозга в контейнере» создается виртуальный мир, воспринимаемый изолированным мозгом уже «погибшего» человека, в качестве реального. Таким образом, виртуализированная личность находится в матрице, представляющая собой сон, в котором как будто бы он, то есть «мозг в контейнере» или иначе «аватар», находится, но сам того не осознавая. Интерфейс искусственного интеллекта плюс изолированного мозга создает для «аватара» иллюзию жизни в «реальном мире». Так или иначе, в любой момент времени виртуализированная личность, это чей мозг помещен в контейнер и сохраняет там свою интеллектуальную деятельность, не может быть уверен, что спит или бодрствует в реальном мире.

– Немалый интерес вызвало откровение самих операторов виртуального мира. – «В самом начале опыта создавалось впечатление и для нас – наблюдателей о том, что виртуальный мир действительно существует, создается реальная картина того, что он и есть наш реальный мир. Не обладая уверенностью мы вначале также, как и «аватар» не могли с уверенностью утверждать, что знаем и воспринимаем такое. Что же получается? Получается, есть вероятность того, что мир может оказаться не таким, каким мы его представляем?

– Конечно же мне в такое обстоятельство верилось с трудом, как, впрочем, абсолютному большинству участников Конгресса. Однако, все мы признали, что все же есть проблема теоретического порядка: во сне мы действительно не можем определить, спим или бодрствуем. – Даже декартовская фраза: «Мыслью, следовательно, существую» не вселяет большой уверенности, что мы живем в реальном мире, – думалось мне.

– От таких парадоксальных мыслей мне все чаще становилось не по себе. Шло заключительное заседание, я, почувствовав загрудинные боли, привычно брызнув спазмолитическим спреем под язык, недослушав разразившейся дискуссию ученых, вышел из зала и почувствовав острые боли в области сердца попросил персонал конгресс-холла вызвать врачей. Вскоре экстренная служба 911 увозила меня в кардиологическую клинику. При госпитализации чувствовал себе довольно паршиво – сердце колотилось, временами замирало, и в эти минуты начинала кружится голова, во рту пересыхало, дыхание учащалось и по всему телу наваливалась тяжесть.

– Ночь прошла беспокойно, я практически не сомкнул глаз, утром разболелась голова, сердце нещадно дергалось как птица, попавшая в силки. И это все, несмотря на интенсивное лечение. Утром палатный врач, осмотрев меня, вызвал реаниматологов. Тем временем дышать мне становилось все тяжелее, я уже не ориентировался, все, что происходило вокруг меня теперь уже было как в тумане. В какой-то момент мне послышались крики, беготня, что происходило далее помню сумбурно.

– В плену помутненного сознания понимал, что меня перевели в реанимационный зал. – «Значит, плохи мои дела», – подумалось мне. – Неужели умираю? При такой догадке, слабость и темнота окутали меня, и вдруг, словно что-то взорвалось в мозгу, и мне показалось, будто мозг раскалывается на части. На ум уже ничего не приходило. Белоснежные стены, много света на стенах, потолке. Я не помнил когда и как все это в какой-то момент внезапно угасло, наступила абсолютная тишина и мрак.



***

«CR». Центр искусственного интеллекта. Джозеф – руководитель мега-проекта «Trans-Taime», что в переводе «Сквозь времени», несмотря на свою относительную молодость был уже всемирно известным ученым. Тем не менее, в соответствие с его скромностью в жизни, в его кабинете все обставлено более чем скромно – широкий письменный стол, заваленный рукописями и массивное кресло. Напротив рабочего стола книжный шкаф, на столе ноутбук, ручки и карандаши. На стенах комнаты вкруговую висят множество схем и диаграмм. Примечательно лишь сплошное панорамное окно, откуда открывается прекрасный вид на океанский залив, что совсем рядом через широкую прибрежную полосу для пеших прогулок. Джозефу его кабинет, несмотря на спартанскую обстановку нравился, здесь ему хорошо работалось в условиях тишины и покоя, отгородившись от забот, суеты и лени, заняться своими мыслями, осмыслить наедине с самим собой то, что тебе беспокоит, гложет и не дает покоя.

– Вот где по-настоящему можно, как говориться, «собирать камни», – шутя сказала Ирен, оглядывая кабинет. – Нет ни одной вещи, которая цепляла бы внимание человека. Прям, как в каземате Алькотраса.

В эти минуты, разумеется, члены научной группы искренне завидовали профессору, в тишине кабинета, которого, отгородившись от всех проблем и переживаний можно творить и творить. – Вот он главный фактор предельных достижений для творческого человека, – наверняка, думалось им уже при первом посещении этого кабинета. Видя все это, они уже по новому представляли профессора – замкнутый, сухой, весь в мыслях и идеях. Кто если не он скажет новое слово в науке? Кто если не он добьется больших высот в науке? Кто если не он по-настоящему реализует себя в творчестве и получит признание? Кто если не он достигнет самодостаточности? – наверняка, задавались они, откровенно завидуя шефу.

В тот день в этом кабинете развязалась очередная дискуссия между членами научной группы «ADI-ARS», уже по поводу анализа и синтеза мнений участников Всемирного Конгресса по нейробиологии о возможностях создания интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Это был важным этапом для проведения ими решающего эксперимента.

– Если биоэлектроника, вживляемая в головной мозг применялась в целях ее протезирования, то есть для существенного расширения мыслительной способности человека, то интерфейсы типа «мозг плюс искусственный интеллект» кроют в себе невероятные возможности, – говорил Джозеф. – Ну, а с другой стороны есть опасность того, что искусственный интеллект может «взломать» мозг. Кстати, об этом на Конгрессе говорил биоинженер Говард Чижек, который подчеркнул вероятность того, что уже в недалеком будущем киберпреступники смогут пробраться прямо в человеческий разум.

– Да. Действительно, инструменты для достижения таких целей включают в себя биохакинг, манипуляции с геномом человека, кибернетику и попытки оцифровать мозг и загнать разум в сеть, чтобы человек смог существовать в виртуальном мире даже после биологической смерти, – сказал Хасан, а потом сделав небольшую паузу тих, как бы про себя промолвил: – А не идем ли мы к этому?

– Кстати, идеологами такой позиции являются трансгуманисты, которые хотят стать постлюдьми с неограниченными способностями, заново переосмыслить само понятие сознания. Очевидно, что на этом эволюция человечества не закончится, возможно, начинается следующий ее виток, – включился в разговор Алихан.

– А вообще, существует ли предел человеческих возможностей? Не утратим ли мы человечность, вмешиваясь в природные процессы? Как постлюди и сверхразумные машины будут относиться к тем, чьи возможности не были расширены? – задавалась вопросами Ирен.

Хасан, ссылаясь на Григория Юдина – российского философа, социолога, специалиста по биоэтике подчеркнул:

– Действительно, самой важной темой среди трансгуманистов стала проблема «улучшения» или «расширения» человека. Речь идет о получения учеными возможности выйти за привычные границы, сделать с человеком что-то новое. Иначе говоря, мы начинаем достраивать технологические возможности, а также мыслить в сторону бессмертия, всемогущества. В этот момент мы сталкиваемся с вопросом: а собственно говоря, в какой момент, то, что мы себе воображаем в таком виде, – это уже больше не человек, а что-то другое?

За этим вопрошанием последовали ряд вопросов: и как по вашему, в какой момент мы должны остановиться, подумать о том, хотим ли мы перейти в это качественно новое состояние? Модифицируется ли сейчас само представление о человеке и об его эволюции? Эволюция человека закончилась или она продолжается уже при помощи технологий? Чего ждать человечеству в конечном итоге?

Джозеф после небольшой паузы, дождавшись пока утихнет шум в кабинете сказал:

– Мы все с вами являемся технократами и понимаем, что человек эволюционирует хотя бы потому, что он все время бежит, это может быть незаметно внешне, но это суть того, что происходит с биологией человека на фоне развития технологического и социального прогресса.

– А с позиции гуманизма, нравственности, морали? – спросила Ирен.

– Если же мы стоим на позициях социогуманитарных наук, то ответ на вопрос, эволюционирует ли человек, будет другой. Тут критерии могут быть связаны с нравственностью, с возможностью трансформации среды вокруг, с созданием совершенно нового типа объектов, – сказал Джозеф.

– В таком случае является ли человек единственным источником системы ценностей? Может ли он относиться к другим субъектам как к носителям некоторых ценностей? – спросил Хасан.

– Понятно, что искусственный интеллект содержит в какой-то мере сознание, которое не локализуется в физическом теле, – сказал Джозеф. – Но при этом нужно понимать, если мы признаем, что сети, в которые, к примеру, я включен, и которые вместе со мной осуществляют мыслительные процессы, – это часть моего расширенного сознания, то рассматривать меня, мое эго как действующего субъекта уже не так просто.

– То есть уже непонятно, кто здесь действует – я действую, или сеть действует мной, – бросил реплику Билл.

– Ключевая проблема, которая возникает, это не столько проблема замены сознания человека мыслящей технологической сетью, сколько проблема доказательства того, что человек плюс искусственный интеллект – это лучше, чем просто искусственный интеллект, – сказал Джозеф.

Тут же посыпались вопросы: а почему лучше? Где тогда находится человек? Этот мозг – это система каких-то его вычислений? Что тогда останется от человека, что есть «я»? Мозг?

– Мозг – это последняя надежда тех, кто хочет локализовать сознание на каком-то очень и очень надежном материальном носителе, – отвечал Джозеф. – Это ныне главная метафора для человеческого эго. В этих условиях мозг оказывается, как бы внешним, мы проводим некоторую границу между нами и нашим мозгом.

– Мы говорим: наш мозг влияет на нас. Но если мозг влияет на нас, значит, мы – это что-то другое? – с иронией спросил Билл.

– Мой мозг – это «Я». Мозг служит идентификационным признаком «Я». Об этом вы все знаете, – сказал Джозеф и сделав небольшую паузу продолжил: – Вот мы мечтаем о создании интерфейса «мозг плюс суперкомпьютер». Однако, к сожалению, пока еще с трудом понимаем не только, где будет «мозг в контейнере», то есть «я» «аватара» и где будет искусственный интеллект, но и какими будут результаты такого интерфейса – «мозг плюс искусственный интеллект»?

– Ну, в этом случае, однозначно, при «мозге в контейнере» физическое тело отсутствует, а это полная свобода для мыслительной деятельности мозга, – сказал Хасан. – Но здесь есть над чем задуматься: мозг человека, интегрированный в общемировую компьютерную сеть искусственного интеллекта, станет уязвим для потенциальных вирусов, которые смогут превратить «мозг в компьютере» в психопата. Если искусственный интеллект будет у него обучаться, то прогнозы будут плачевными.

Заключая прозвучавшие мысли Джозеф высказался о том, что интеллектуальное развитие человечества достигло своего апогея, что стать умнее у человека уже не получится, что носителем мыслительной деятельности могут быть оцифрованные устройства:

– Так вот, по мнению профессора Александра Фролова, процесс развития человечества идет не в сторону изменения и улучшений качеств каждого отдельного человека, а в сторону увеличения объема памяти и новых способов изучения информации из памяти. В этом аспекте, мы все же на правильном пути, – сказал он. – Наша цель – создать надежный интерфейс искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Речь идет не о рядовом нейропротезировании, не о поиске надежных носителей оцифрованных мыслей, а о создании или иначе генерации «нового сознания».

Джозеф уже хотел встать, дав понять всем, что пора приступать к работе, но Билл вновь задал ему несколько вопросов скептического характера:

– А что лучше? Развитие человека по пути генетических изменений или же по пути соединения человека с техникой? Что, если на самом деле вы сейчас находитесь совсем не там, где нам кажется?

– Да, кто знает. Первый путь опасен и непредсказуем. Что касается второго пути, может быть мы с вами также являемся ничем иным, как подопытными в эксперименте злого гения, и мозги наши сейчас плавают в питательной жидкости. Никто не может сказать, что нервные окончания нашего мозга связаны с суперкомпьютером, который и симулирует все ощущения повседневной нашей жизни, – задумчиво произнес Джозеф, так же как и Билл, заразившись декартовским скептицизмом.

– Существуем ли мы в таком случае? Являемся ли мы все еще собой? Что если мир, каким мы его знаем – плод наших фантазий или иллюзия, созданная злым ученым? Это все, конечно, похоже на сценарий какого-то психологического триллера, но можем ли мы с абсолютной уверенностью сказать, что это не так? – сомневался Тархан, показывая всем, что продолжает стоять на том самом декартовском и ницщеанском скептицизме.

Естественно никто из членов научной группы не решился ответить на такие скептические вопросы. Между тем, было видно, что многие уходили из кабинета в раздумьях об эволюции природы человека в лучших традициях скептицизма Платона, Р. Декарта, Д. Юма, Ф. Ницще.

Наверняка, каждый из членов научной компании, утром любуясь зарождением нового дня, днем, любуясь из окна лаборатории океаническими волнами или же вечером, любуясь красивым закатом солнца, наверняка думал о том, что человеческий мир уникален, уникален сам человек, каждый из них снова и снова переживает яркие чувства сопричастности к миру, к людям. – Не дай Бог оказаться в плену иллюзии, о котором говорил Джозеф! – так, наверняка, повторяли они в себя.

К обсуждению проблемы нового человека – человека будущего, научная группа вернулась уже на следующий день, когда собрались на виртуальный семинар «Векторы эволюции природы человека». Вчерашнее обсуждение обусловило необходимость такого семинара, нужен был своеобразный «ликбез». Главный тезис семинара озвучила модератор собрания Ирен Уорнок – директор техасского «Brain Institute», что в переводе «Институт мозга»:

– Идея заключается в том, что с изменением мира изменяется и природа человека. Один вектор развития природы человека, его сознания может привести человечество к новым «темным» векам, тогда как другой вектор – к многообещающему и цивилизованному будущему. При этом цивилизованное будущее – это, конечно, будущее не под гуманистическими, а трансгуманистическими знаменами.

Такая мысль, конечно же, вмиг заинтересовало участников семинара, так как посыпались комментарии и вопросы. Однако, как и в прошлый раз обсуждение пошло совсем в другом направлении. Если в предыдущей дискуссии больше обсуждали технократические последствия интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере», то на этот раз обсуждение пошло на поводу Хасана, который высказался на счет некоторых эскизов научно-образовательной стратегии будущего, в частности, по поводу нашумевшего «эскиза Юнга – Тоффлера – Урсула»:

– Так-вот, Р. Юнг призывал к созданию образовательных прогностических ячеек, Э. Тоффлер выступал за организацию в учебных заведениях «советов будущего», А. Урсул ввел понятие «футуризация» – внедрение в образовательную систему дисциплин и тем, связанных с будущим. В совокупности авторские предложения в какой-то степени характеризуют вектор научно-образовательной стратегии, – подчеркнул он. – Между тем, известно, что такая стратегия лежит в основе формирования и развития адекватной научно-мировоззренческой культуры.

Хасан вскользь упомянул о научном открытии одного ученого из далекой Средней Азии – профессора Каракулова, сделавшего научное открытие в области философии и научного мировоззрения. Так-вот, одним из положений открытия является акцентуация не только на методологии и формы футуризации образования, но и вскрытие фазной закономерности формирования и развития научно-мировоззренческой культуры: «популяризация» – «концептуализация» – «философизация» знаний.

Однако, когда Хасан упомянул о векторах эволюции человека, в частности, о появлении сверхчеловека, как венца развития человечества, репрезентирующая идею освобождения жизни в самом человеке – существом, преодолевшим черты человеческой природы, из зала посыпались вопросы: сверхчеловек? Что это означает? Что еще за существо? Как? Каким образом? Зачем?

Интерес членов научной дискуссии качнулся совсем в другую сторону. Хасан, сделав небольшую паузу продолжил:

– Как мне кажется, смутный образ сверхчеловека как-то и в чем-то контрастирует с уродливым образом человека, попирающим «слишком человеческих» ценностей. В частности, нужно рвать наиболее «прочный мост» – связь мозга и тела, как предлагал Ф. Ницще. Это он считал, что человеку нужна высота, ступени и противоречия ступеней и поднимающихся по ним, – сказал он. – Об этих феноменах и тематиках в своих исследованиях и трудах касается тот самый профессор из Средней Азии.

Это была попытка вновь обратить внимание участников дискуссии на личности азиатского ученого. Лишь теперь члены научной группы за интересовались: кто он? Откуда он?

– Профессор Каракулов является специалистом в области биомедицины, социобиологии, биофилософии. Он в свое время учредил и является руководителем «Virtual Institute of Man». Речь идет о создании интернет-площадки для солидаризации ученых, целенаправленно исследующих проблему человеческой природы. Кстати, как я заметил, он сейчас и здесь принимает участие в работе Всемирного Конгресса, – сказал Хасан. – Вы можете посетить сайт упомянутого мною Института. Кстати, там же можно ознакомится не только с его капитальными трудами в области биомедицины, социобиологии, биофилософии, но и с его серией научной фантастики, включающая десяток переведенных книг. К примеру, «Recreat human», «Biohack», «Fiasco», «Tegerek», «Biocomputer», «Curse of the circle of evil», «The Edge of Despair», «Patient Zero», «Clone dervish», «Search for truth», «Х-parasite».

В дискуссию включился Алихан, который известил о том, что по совету Хасана он ознакомился с указанным сайтом. – Действительно, в каждой книге автора фигурирует тот самый постчеловек или трансчеловек. Естественно, рассуждения героев этих произведений завязываются вокруг проблемы трансгуманизма, карианства, неочеловека, – сказал он.

– Действительно, в этих книгах красной лентой проходит идея о том, что человек не является концом нашей эволюции. Если даже биологическая эволюция человека остановилась, однако, заметно активизировалась проблема эволюции его сознания. В частности, автор дискутирует необходимость преодоления фундаментальных пределов возможностей человека за счет протезирования, включая даже его мозга, – рассказывал Хасан. – Все эти попытки, есть, не что иное, как продвижение идей трансгуманизма, подчеркивая не только возможность, но и желательность фундаментальных изменений человеческой природы.

Члены научной группы, включая Джозефа, вначале неоднозначно отнеслись к восторженным отзывам Хасана и Алихана об этом азиатском ученом. Наверняка, у него и у членов научной группы мелькали в головах мысли о том, что Хасан и Алихан все же выдают субъективные свои суждения о значимости работ этого неизвестного им азиатского ученого. Тем временем Хасан продолжал говорить о нем, как об уникуме.

– Этот ученый, как сторонник постнеклассической науки в какой-то мере способствует появлению на горизонте нашего человеческого сословия, так называемого «постчеловека», – подчеркивал он. – Имплантат «сцепляется» с телом, а точнее, входит в границы тела и воплощает все обозначенные функции тела, причем, в более совершенствованном виде. В своем романе «Biocomputer» автор предлагает протезирование человеческого мозга за счет использования компьютерного интерфейса.

– Отсюда по подробнее, – попросила Ирен.

– Хорошо! Человечество волнует то, что же останется от человека? Каким будет потомок человека? Размышления Каракулова идет куда дальше идеи о человеко-машинном интерфейсе. Он предполагает, что такая эволюция сознания человека может увести природу человека в неясные дали. Сохранится ли материнство? Каковы последствия клонирования человека? – вот какие вопросы затрагивает философ Каракулов, – отмечает Хасан. – Сейчас правовая культура пока запрещает клонирование человека, полагая, что человечество еще не готова принять ответственности за тех, кого мы хотим создать. А если найдутся смельчаки и решатся клонировать человека? Рассуждения профессора над этими вопросами отражены в его романе «Clone dervish».

В разговор вновь включился Алихан, который сказал: – Есть данные о том, что существо будущего, как элемент Сети будет размножаться в цифрах, а также предполагается, что загруженное сознание будет существовать автономно в Сети. Но каковы последствия? Что ожидает человека в сетевом мире? Каракулов в своей книге «Biohack» размышляет над проблемой сетевого человека, делая вывод о том, что возможно тотальный сетевой контроль, означающий появление в мире тотальной биовласти.

Хасан заострил внимание коллег на проблему трансфера сознания.

– Кстати, профессор Каракулов в своем романе «Recreat human» делается парадоксальное резюме по поводу того, что на каком-то промежутке времени наиболее результативном способе эволюции сознания человека является не пересадка головного мозга, а пересадка тела к головному мозгу. Автор обращает наше внимание на то, что уже сегодня среди нас живут транслюди.

Посыпались вопросы: прямо сейчас? Среди нас? И как они выглядят?

– Да-да! Вот их критерии: во-первых, тело включает имплантаты, трансплантаты, умные конечности, электронные мониторы; во-вторых, тело содержит кардиостимулятор, электроды и прочие периферийные элементы; в-третьих, тело подвергалось реконструкции в виде омоложения лица, биопротезирования; в-четвертых, физиологические параметры тела – настроение, циклы, температура – постоянно отображаются и регулируются; в-пятых, имеются нательные устройства для электронного взаимодействия с людьми; в-шестых, практика бесполового размножения в виде донорства половых клеток, «суррогатного материнства», экстракорпорального оплодотворения, телегенезиса, иновуляции, имплантации эмбриона; в-седьмых, участие в миссиях за пределами планеты; в-восьмых, клиническая смерть.

– Ну, действительно, такие люди есть среди нас. Но, что-то должно отражать принадлежность людей с такими признаками к транслюдям. Как их распознавать? Можно ли их узнать в толпе?

– При пяти из восьми положительных ответа, на наличие вышеприведенных признаков, человека можно признать трансчеловеком. То есть считать их уже продвинутым, чем обычные люди, предком постчеловека. Об этом профессор Каракулов пишет в своей книге «Search for truth». Кстати, там же он пишет о появлении такого феномена, как «E-существо».

– Это еще, что за существо? Значит он уже и не человек, а нечто существо? Чем они отличаются от транслюдей? – спросил Билл.

– Принципиально важными чертами «Е-существ» являются: во-первых, независимость от среды, а, во-вторых, межсредовой номадизм, – сказал Хасан. – Существуют следующие тезисы бытия «Е-существ»: во-первых, человек не должен быть узником Земли, а, во вторых, человек не должен быть узником окружающей среды.

– Извините, что прерываю. А знаете Билл, в работе Каракулова говорится о таком побеге человека из плена нашей планеты и среды осуществляется, как о сидерическом. В своем романе «Biohack» он говорит о Сетмене, который уже появляется среди нас и которым можно свободно управлять извне, – сказал Алихан.

Джозеф лучше других понимал, что Сетмены – это не столько всемогущие существа за спиной которых стоит Его Величество Интернет – Глобальная информационная паутина, но он сам является винтиком этой глобальной системы, представляя собой не что иное, как айтматовский манкурт. Тем не менее, он, как модератор семинара был в каком-то замешательстве от того, что ему предстоит еще подытожит прозвучавшие мнения. По сути. Он боялся посеять панику и сомнения в душах своих коллег.

– Создается впечатление, что в своих романах Каракулов в той или иной мере вполне определенно способствует внедрению в наше сознание трансгуманистические концепции, – сказала Ирен. – Я поняла и то, что он также часто касается «мозговых проблем» человека, то есть вопросов эволюции сознания и самого мозга.

– Ирен. Извините, что прерываю вас, но в этот ученый в своем романе «Х-parasite» приводит провокационную версию эволюции человека, резко отличающейся от всех других версий, включая дарвинскую, – сказал Хасан и продолжил: – Но самое интересное то, что автор считает, что следующим типом человека будущего, несомненно, будет «неочеловек».

– Это, что еще за существо? И кто такой неочеловек? – спросил Билл.

– Согласно определения философа Д. Ицкова, неочеловек – это «бескорыстный служитель будущего», который возьмет на себя ответственность за то, что станет защитником и наставником человечества, – ответил Хасан. Однако, этот пафосное определение похоже никого не удовлетворило.

При таких словах в голову членов научной группы, наверняка, пришла аналогия неочеловека и Пророка – наставника человека в нашем мире, ниспосланного Богом с определенной миссией – ориентировать человека на достижение богочеловеческого состояния. В таком случае, не идет ли речь о появлении богочеловека? В чем заключается миссия этого богочеловека? Вероятно, в головах ученых возникали во многом расплывчатые образы неочеловека. Наверняка, каждый из них думал о том, что, таким образом, в душах человека закладываются отголоски культуры прошлого, что, таким образом, вездесущая религия «искусно» вплетется в судьбу человека будущего. Неужели технологии не объявляются самодостаточными? Обязательно ли они должны быть фундированы духом? Неужели религии должны быть «прочтены» заново, «под новым углом зрения»? Вот такие вопросы обуревали членов научной группы. Тем временем Хасан информировал научную группу о триаде ценностей неочеловека.

– Речь идет уже о бессмертии, о господстве над космосом, о сингулярность, – сказал он.

Члены научной группы, наверняка, представили себе фантастические кинофильмы о межзвездных перелетах, войнах, о межгалактических цивилизациях, о порабощении планет и галактик. Но почему неочеловек должен обожествлять древние цивилизации? Может быть, потому, что они шли «истинным путем»? Как истинные приверженцы искусственного интеллекта члены научной группы еще долго обсуждали проблему глобальной цифровизации, «аватаризации» человека, о «преодолении» генетики, означающую замещение генетики цифровой загрузкой и созданием тела-голограмм.

– В будущем у человечества будет лишь одна болезнь – это кремниевая зависимость, – думалось Джозефу. Изредка проскакивала у его, а возможно и у других членов научной групп, острожная мысль о том, что нечто подобное они могут сами создать – «аватара» – бессмертного, вездесущего, универсального. Подобные мысли членов научной группы вновь вспыхнули, когда Тархан Вазир упомянул о феномене «преодоления психологии». Что будет в будущем, если у человека отнимут и эмоции? А как это будет обстоять у «аватара»? Что тогда получится? Землю населять бездушные, безжалостные гуманоиды? – читалось в глазах членов научной группы.

– Безусловно, Каракулов – это неутомимый и разносторонний исследователь, но вместе с тем и с немалою степенью ученого тщеславия и нетерпимости в вопросах эволюции сознания человека, – продолжал рассказывать Хасан. – При этом, безусловно, у него разносторонний интерес, широкий кругозор, нестандартность мышления. Действительно, его научные и литературные труды весьма разнообразны – начиная с познания микромира насекомых, завершая глобальной философией. Практически все проблемные вопросы в этой сфере познания освещены ими в его многочисленных монографиях.

После семинара Джозеф, уже зная, что Каракулов в сию минуту принимает участие в работе Всемирного Конгресса, непременно захотел его навестить, чтобы поговорить с ним, поделится мнениями, идеями. Возможно, именно в тот день у него появилось намерение обязательно попытаться сделать сводный анализ и прогноз, объединяющие многие научные частные в вопросе апробации «F-Ash-53» – интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере».

Вот так, вероятно, постепенно зарождалась новая идея, гипотеза. Оставшись наедине с сами собой он глубоко задумался и выглядел исключительно потерянным. Кто знает? Возможно, у него, как страстного исследователя, возникла жажда познания мыслимого предмета, которая держала в напряжении все его мысли и суждения многие года. В какой-то момент Джозефа осенила мысль:

– Завтра же найду и приглашу профессора Каракулова в свой Центр. Он, как никто другой понимал, что обычному человеку или ученому, воспринять такой парадокс, как совмещение деятельности искусственного интеллекта и «мозга в контейнере», трудно и даже почти невозможно. То есть так или иначе психический аппарат человека, далекого от этой проблемы, не был адаптирован к тому, чтобы заглядывать в такие скрытые от него аспекты науки, сознания, мышления, то незачем и выстраивать контакты. Но, если психический аппарат какой-либо личности, в частности профессора Каракулова, настроенный на то, чтобы осмыслить, понять самые, что ни есть парадоксальные научные идеи, гипотезы и теории, то будет толк пообщаться, поделится мнениями, – мыслилось в голове у Джозефа.



***

«CR». Фешенебельное здание из стекла и бетона калифорнийской кардиологической клиники «Rhythm of life», что в переводе «Ритм жизни», располагалось почти рядом с «Белым аистом» также на первой прибрежной линии. Накануне служба 911 доставила сюда старого пациента с коронарным кризисом. Доставившая бригада предупредила врачей приемного блока о том, что этот пациент входит в состав научной делегации из Центральной Азии.

Почти сутки врачи боролись за его жизнь. Однако, несмотря на интенсивное лечение только, что у него наступила клиническая смерть в результате обширного инфаркта миокарда. К сожалению, запустить сердце не удалось и врачи констатировали у больного наступление биологической смерти.

– Неужели это конец и ничего нельзя сделать? – огорчались реаниматологи. Было видно, что они находятся в состоянии отчаяния и нерешительности. – Неужели ничего нельзя предпринять? Внешне было видно, что их душит жалость к пациенту и одновременно бессилие спасти ему жизнь, предприняв нечто спасительное чудо. – Жаль! Летел сюда через океаны и континенты, принял участие в работе Конгресса. И тут такой исход. Видимо сердце не выдержало нагрузки. – Интересно о чем думал и мечтал, пока не попал к нам в реанимацию? – думалось врачам-реаниматологам, глядя на труп. Старику явно за семьдесят, седовласый, аккуратная внешность, коротко подстриженный, лицо, обрамленное ухоженной бородкой, говорили о том, что перед ним явно одухотворенная личность.

В это время в реанимационный зал почти вбежал Джозеф. Он специально пришел в кардиологическую клинику, чтобы поговорить с ученым из далекой Средней Азии, который накануне оказывается пожелал встретится с ним. Узнав, что он в реанимации заглянул в зал. И тут, узнав, что ученый скончался, конечно же сильно огорчился. Ему непременно захотелось хоть мельком взглянуть на него.

Джозефа пропустили в зал. Он молча стоял рядом с койкой, на котором лежал покойник – тот самый профессор, о котором так подробно и возвышенно рассказывали Хасан и Алихан, знавших его заочно по научным и художественным трудам. Спокойное одухотворенное лицо, глаза еще открыты и взгляд, направленный куда-то вдаль, в бесконечность. Ожидал ли он смерть, которая всегда приходит к человеку внезапно? О чем он думал в последние минуты жизни? Какие мысли его обуревали в момент наступления клинической смерти? Жаль, что невозможно прочесть его мысли. Жаль! Жаль! – сокрушался Джозеф мотая головой.

Уже уходя из зала, он внезапно обернулся и вновь бросил взгляд на труп пациента, остановился, вернулся к нему. Было видно, что Джозеф в эти минуты явно находился в смятении, на его лице отражалась не только жалость, но и какое-то необъяснимое замешательство. Врачи, зная взрывной характер Джозефа, который годами и десятилетиями околачивался здесь в реанимационном зале, проводя свои нейроисследования у тяжелых больных, застыли в ожидании, теряясь в догадках – что бы это значило, чего ждать от него в следующий миг?

Наверняка Юлий Цезарь находился в таком же состоянии и ожидании, когда он стоял у моста через Рубикон, долго не решаясь стоит ли его армии переходить реку или лучше отступить? Так и Джозеф – стоял молча и о чем-то размышлял. Кто знает эту историю, наверняка, никогда не думали, что Великий Юлий Цезарь, которого все считала образцом решительности, на грани сумасбродства и отчаяния. Оказывается, иногда он также проявлял нерешительность. Точно также, в эти секунды и минуты Джозеф, также как Юлий Цезарь, оставался в раздумье. Скрестив руки на груди, он молчал. Во всей его позе чувствовалось внутренняя напряженность и смятение. Сотрудники знали, что это у него предвестник какого-либо неординарного решения, внезапного порыва. Бригада не ошиблась. Внезапно, как будто бы он возвратился из небытия Джозеф скомандовал:

– Коллеги! Посмотрите, – сказал он, – а что если мы используем головной мозг этого ученого? Однако, вовсе не дожидаясь ответа он с лихорадочным блеском в глазах сказал: – Решено! Пришло время решающего эксперимента!

В это время в соседнем операционном зале, под яркой бестеневой лампой работала бригада нейрохирургов, которую возглавлял профессор Мишель Кэйт. В операционную практически врывается профессор Джозеф Олсон – его друг и сокурсник по Кембриджу и с ходу заявляет:

– Мишель! Дорогой!

– Что случилось? В чем дело? – забеспокоился Кэйт, остановив операцию и обернувшись к нему. – Успокойся! Говори с толком!

– Выручай! Сейчас мы положим на соседний операционный стол умершего совсем недавно старика, ты должен достать нам его головной мозг. Другого шанса у нас не будет.

– Постой, постой! Как? Зачем? Почему? – Кэйт был ошарашен. – В конце концов, как видишь, я занят.

– Вижу, понимаю, но и ты меня пойми. Другого шанса у нас не будет, – повторял Джозеф, а в следующую минуту безаппеляционно скомандовал. – Мишель! Передай операцию своему ассистенту и переходи в соседний зал!

В соседнем зале на операционный стол уже укладывали тело старика, погибшего от сердечного приступа. С момента наступления смерти прошли минут десять. Пока операционная сестра обкладывала операционное поле, готовила инструменты, Джозеф рассказал всю ситуацию Кэйту, который сразу же понял, что речь идет о решающем эксперименте, что именно сейчас Джозефу и его команде нужно разрешить две конкурирующих в их сознании научных концепций «А» и «В», окончательно сказать «да» одной из них.

Кэйт почувствовал, что даже у Джозефа в эти минуты и секунда не было уверенности в том, что, возможно ли такое в принципе. Во-первых, сам он несвободен от теоретических допущений как «А», так и «В». Во-вторых, из доказательности истинности «А» нельзя заключить об истинности «Б». В-третьих, возможна истинность третей – «С», то есть неизвестной, но вероятной концепции.

Операция началась. Вот вскрыта черепная коробка. Профессор Кэйт, обращаясь к своему другу Джозефу, с пафосом и с нескрываемым восхищением и неподдельным волнением произнес: – «Вот он „святое святых“ человеческого организма, величайшее чудо и гордость природы, именуемое головным мозгом!». Не без волнения он продолжил: – «Это серая массовидная ткань является самой таинственной тканью человеческого организма, которую считают зеркалом человеческого мира, вместилищем горя и радости, надежд и разочарований, прозрений и ошибок человеческих…».

Стоя рядом с нейрохирургом, не менее взволнованный Джозеф предавался размышлениям: – «…Мозг. В мире он самая высокоорганизованная материя, именуемая „вместилищем сознания“, и стимулирован он куда сильнее прочих частей человеческого организма. В любой ситуации организм старается протежировать мозг, посылая ему повышенную порцию крови, кислорода или элементов, а также припрятав его в костяную крепость, тем самым оберегая его от травм и ранений…».

– Да! Действительно, мозг – это загадка, которую, вряд ли, даже он сам когда-нибудь поймет и познает. А ведь абсолютное большинство людей никогда так и не смогут отчетливо представить себе, насколько сложным образованием является человеческий мозг. Это величайшее изобретение Природы, ее несомненная гордость! – сказал вслух Джозеф.

– А знаешь, какой у него незадействованный потенциал? – обратился Кэйт к Джозефу. – Ведь все прочее рядом с ним не сложнее детского конструктора. Восхищает то, что потенциальных межнейронных связей здесь во много раз больше, чем атомов во Вселенной их количество выражается единицей с несколькими миллионами нулей…

– Но… – есть но. – Джозеф, задумчиво продолжил. – Но с другой стороны именно с помощью мозга Природа вначале восхитилась всеми своими творениями, а затем с его же помощью убедилась в конечности мироустройства, которую она создала. – Как по твоему, почему? Не дожидаясь ответа, сказал: – Природа убедилась, что, в конце концов, Мир угаснет, как результат и следствие второго закона термодинамики: зарождение – развитие – расцвет – регресс – погибель. – Это трагедия космического масштаба! – воскликнул профессор и продолжил. – Природа умеет ценить свое высшее творение, а потому она и заточила мозг в замкнутую костяную коробку, чтобы предохранить его от случайных и неслучайных повреждений…

В первом в нем говорил философ, рассуждавший о Вселенной и космологической миссии головного мозга, а во втором – хирург и физиолог, рассуждающий об интегральном центре организма человека.

– Зачем вам головной мозг? – спросил Кэйт уже для приличия, потому, что он уже разрезал кожно-фасциальные ткани головы.

– Чтобы личность остался жив! – воскликнул Джозеф. – Я не шучу. Вы, возможно, и не предполагаете, что такое возможно. Но об этом позже, дружище.

– Джозеф! Если честно, то что ты сказал «не укладывается в голове», – недоумевал Кэйт.

– Кэйт! Нам исключительно важно правильно уложить головной мозг, который ты извлекаешь, в наш биоконтейнер, – сказал Джозеф почти не задумываясь. Лишь другие специалисты, присутствующие в операционной, при себе отметили, что получился знатный каламбур: – «не укладывается в голове» от Кэйта и «нужно уложить мозг в контейнер» от Джозефа.

– Стоп! Прошу тишины и собранности! – профессор Джозеф почти выкрикнул. – Решено! Итак, будем размещать изолированный головной мозг в контейнер с питательной жидкостью. Всю ответственность беру на себя! У нас должно получится, у нас получится! Вперед, друзья! Произнесено это было решительным тоном, не терпящим возражения. А обращаясь к своим коллегам из лаборатории искусственного интеллекта, добавил: – Прошу собранности, внимания и четкости. Лишних вопросов прошу не задавать! – предупредил он. – Прошу тишины!

Работа началась. В лаборатории засуетились, пошли четкие команды и уточнения. Научная команда деловито и слаженно работали с объектом – изолированным головным мозгом профессора Каракулова. После того, как нейрохирурги осторожно вынули головной мозг из черепной коробки, члены научной группы отмыли его от кровяных сгустков, магистральные сосуды подключили к оксигенатору, а его в свою очередь к портативному аппарату искусственного кровообращения, а потом положили мозг в прозрачную емкость.

– Вначале глубокое охлаждение на тридцать минут. Градиент – полградуса в минуту. Вы поняли меня? – переспрашивал коллег Джозеф.

– Вот-так неопределенность снята, – то ли с облегчением, то ли с сарказмом заметила хирург Кэйт. – Джозеф! Позвольте дорогой! А что речь идет о «мозге в контейнере»? Я вас правильно понял? А такое возможно в принципе? Я читал роман «Голова профессора Доуэля». Но там более или менее поятно. А здесь, какой-то новый ребус, – удивленно переспрашивал он.

– Да! Ты прав, именно о нем – о «мозге в контейнере», – ответил Джозеф. – Так что, коллега, не удивляйся.

– На сколько это возможно, Джозеф? Я еще ни разу не слышал, что такое возможно, – не унимался Кэйт.

– Дорогой друг! Такова ситуация – мы первые, которые только что решились на такую вот операцию. У нас были эксперименты, специальные исследования, намерения, но не осмеливались эту операцию сделать на человеке. Так что мы первые, у нас появился шанс и мы не должны упускать его! – воскликнул Джозеф. – После налаживания технологии консервирования мозга, я постараюсь рассказать все об этом эксперименте и о результатах исследований, связанного с ним, если вы, конечно, еще захотите послушать, – сказал он, обращаясь ко всем присутствующим в лаборатории.

– А теперь прошу соблюдать порядок и тишину в лаборатории, – обратился он ко всем. Операция… Нет, как ни обидно признавать, эксперимент, начался! – констатировал он. – Ответственность за все беру на себя! Ответственность беру на себя! Ответственность…, – продолжал твердить Джозеф.

Тишина в лаборатории прерывалась только короткими приказаниями профессора, требовавшего тот или иной инструмент или анализы. Со стороны было видно, что члены научной группы пустили в ход всю свою блестящую, отработанную во всех деталях, технику, соединяя быстроту с необычайной тщательностью и осторожностью. Через три часа непрерывной манипуляции бригада исследователей положили на стол последние инструменты и стянул с рук операционные перчатки. Вот-так, перед ними контейнер в котором плавает только, что вынутый из черепа головной мозг.

– И что мы имеем? – спросил Хасан, но не дождавшись ответа Джозефа утешительно сказал: – Будем надеяться на то, что все у нас получилось?

Глядя на плавающий в жидкости мозг, Джозеф размышлял: – Да! Тут тот самый пациент, тот самый человек, но в другой форме. Или как? – Тот да не тот…, тот да не тот…, тот да не тот… – весь в думах приговаривал профессор, отрешенно глядя на контейнер с мозгом.

– О чем это шеф? – недоумевал не только Билл, но и вся научная группа, которая копошилась вокруг контейнера, что-то подключая, что, наоборот, отключая, измеряя, поправляя.

– Все! Сказано-сделано! – воскликнул Джозеф выпрямляясь, – Итак, что мы имеем? Головной мозг приобрел новое место жительство? Отныне одна большая загадка и надежда – приживется ли головной мозг в контейнере? Кем проснется наш «объект», если проснется? – как бы говоря сам с собой, – размышлял профессор вслух. Бросив последний взгляд на «мозг в контейнере», он покинул лабораторию.

Через два дня контейнер перевезут в Центр искусственного интеллекта и разместят во внутрь сферы искусственного интеллекта «F-Ash-53». Неосведомленный человек ни за чтобы не разобрал бы, погиб пациент или остался жив? Если жив мозг, то жив и человек? Он жив! Почему? Как? Непосвященному такой метаморфоз был бы совершенно непонятным. Об этом лишь догадывались коллеги, которые были заняты необходимыми на тот момент манипуляциями и заботами о «мозге в контейнере».

Многочисленные сканеры и датчики регистрируют малейшие изменения в состоянии «мозга в контейнере» и выводят данные на лед-мониторы. В последующие дни контейнер с мозгом будет постоянно находится в чреве искусственного интеллекта, тем самым создается интерфейс.

Вот таким в истории науки и медицины запомнилась первая попытка создать интерфейс искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Вот-так человек замахнулся на проблему создания «нового Сознания», возможно, возомнив себя Богом, вот так человек нахальным образом перешел ту грань невозможного, запрещенного, возможно, открыв тем самым проклятый «ящик Пандоры», сами того не ведая к чему это приведет и чего ожидать от такого близорукого поступка. Вот-так ученые пренебрегли уже давно сложившейся общественное мнение о том, что искусственный интеллект постепенно поработит человечество.



***

«CR». Центр искусственного интеллекта. Лаборатория кибернетики, которым руководил Джозеф, представлял собой широченный зал с высоким потолком и с кафельными стенами, по всему периметру на столах размещены компьютеры, мониторы, осциллографы, различные приборы и оборудования. На одной из стен висел большой на всю стену видеоэкран – лед-монитор. Вокруг всюду деловой беспорядок, а на столиках инструменты, приборы, ноутбуки, журналы и книги. За стеной этого зала размещается огромный зал сферической формы, изнутри напоминающая пчелиные соты. Каждый из них представлял собой не что иное, как компьютер, соединенные друг с другом. Это и был в совокупности суперкомьютер – искусственный интеллект.

Посередине этой сферы был размещен небольшой контейнер с прозрачными стенками, наполненный прозрачной жидкостью, в котором плавал изолированный головной мозг. Это был автономный биоинформационный модуль «F-Ash-53», к которому вел тяжелый, со сглаженными формами и сверкающая никелем, мостик. Прямо у стены сферы размешался операторский столик, где копошились два оператора в белых халатах. За стеной сферы в лаборатории, за всем действиями напряженно наблюдала научная команда Джозефа.

Наверняка, чужому человеку неприятно – ощущать неясную природу агрегата и в то же время подозревать некую притягательную тайну, скрытую в этой неясности. Да и у всех членов научной группы «ADI-ARS» какая-то загадочная мысль таилась на краю сознания, как паук в углу своей паутины, когда они смотрели на контейнер с мозгом в чреве искусственного интеллекта. Разделяли ли в этом зале остальные, то беспокойство, которое ощущал они? Что же творится «там» – в сфере, соединенном с «мозгом в контейнере»?

Казалось, что любого захлестнет волна клаустрофобии, когда не знаешь, что же там творится – внутри комплекса «F-Ash-53». А там внутри зарождался особый мир. Но что это за мир? Знание о нем, авторам пришло неизвестно каким способом – извне, из той колоссальной абстракции, которую они выстроили, а затем сумели расставить по прикладным полочкам. Перед мысленным взором членов научной группы возникали цветные картинки самых разных условий, обстановок, ландшафтов несуществующего, иллюзорного мира.

Итак деятельность «F-ASh-53» запущена и биоинформационный комплекс заработал в штатном режиме. В лаборатории Джозефа идет активная подготовка к очередному эксперименту с «мозгом в контейнере». Лишь узкий круг лиц, а это Джозеф, Билл, Хасан, Ирен, Алихан, Тархан, Мунир знали, что мозг, плавающий в контейнере и размещенном в нутре искусственного интеллекта, принадлежит незаурядному азиатскому ученому, который, будучи участником Всемирного Конгресса по нейробиологии и искусственному интеллекту, погиб от сердечного приступа. Вся группа высококлассных специалистов в области искусственного интеллекта понимали ситуацию. Законно ли, незаконно ли, покажет время. Все их решения на тот момент диктовалось лишь их научной страстью.

В глубине души каждый из них допускал, что и его можно обвинять в исполнении роли Бога, а их объект мог бы сам обвинить Бога, в том, что дал один раз умереть. Если этот научный коллектив убежден в том, что Бог часто делает замечательные вещи, которые нам следует стараться повторить, то «аватар», возможно, еще и поблагодарит их за то, что эти ученые подарили ему бессмертие в мире против замысла самого Бога, – нет да нет мелькали слабые утешения и пугливые надежды в головах. А сейчас, вся группа ученых молились Богу, чтобы удалось задуманное. Как-то один ученый сказал:

– «История учит нас, что все революционные идеи сначала были отвергнуты с пометкой «невозможно». Однако, несколько лет, десяток, а возможно и сотни лет спустя, она идет от «невозможного» к «вероятно возможной», а затем быстро или чуть по медленее обращается в «я всегда утверждал, что это было хорошей идеей». Вся команда во главе Джозефа, надеялись исключительно на победу по принципу «Нам нужна одна Победа! За ценой мы не постоим!».

Если все пройдет как задумано, члены научной группы представляли себе интервью главы Центра искусственного интеллекта, сэра Джозефа Олсона:

– «…Перспектива воссоздания виртуальной реальности с помощью искусственного интеллекта и „мозга в контейнере“ – крайне захватывающая возможность, и оправдывает наиболее интенсивные наши исследовательские усилия. Есть в мире исключительные люди, которым следует подарить вечность, пусть даже в виртуальном мире. Вот-так, первым „объектом“ для „F-ASh-53“ стал ученый, скоропостижно скончавшейся во время Всемирного научного форума „Киберпространство – дом нового Сознания“. Какая несправедливость! И вот результат…».

Исследователи уже колдовали за лабораторным столом и за микроскопом, соединенным с системой искусственного интеллекта. В контейнере с питательной жидкостью размещен изолированный головной мозг или иначе «аватар». Он утопает во множестве проводов, идущих от него к системе искусственного интеллекта. Каждый из группы, по сути, авантюрных по начинаниям и настырных по решительности, ученых вновь и вновь прокручивал в голове то время, когда он или она решились на такой шаг.

– Вместо бесполезного, как им казалось, обсуждения «за» или «против» такого научно-технологического новшества, как создание виртуальной реальности, лучше подумаем о том, как мы можем с ним делать, как интегрировать его в нашу жизнь, и как извлечь все его преимущества для нас и будущих поколений, – рассуждали они. – Чтобы это произошло, нам нужны намеки не только на будущее, но и на прошлое. Проекция прошлого в будущее невозможна, точно также как ходьба, глядя назад, но, как ни странно, дает возможность сверить наш путь в будущее, – читалось не только в их глазах, но и в их исследовательских порывах и выстравиваемых научных концепциях.

Когда Джозеф и Ирен покинули лабораторию и присели попить кофе, Ирен тихо, почти шепотом спросила у него: – Ты сам что думаешь по этому поводу? По-твоему, то, что мы сделали – это нормально или же попахивает запредельным экспериментом?

– Не знаю, не знаю… – задумчиво пробурчал Джозеф, занятый своими тревожными мыслями.

Оставалось только ждать и надеяться. Вряд ли сейчас Джозеф и его команда смогли бы ответить на эти вопросы. Что было с их стороны? Природное любопытство? Тщеславие исследователей? А не станет ли эксперимент предметом большой драмы? Если прознают, конечно же, пределы мотивов и последствий будут исследованы, чтобы выдавить последнюю каплю эмоциональной сущности из этой технологии создания и развития виртуальной реальности. Не нужно было даже сомневаться в том, что мотивации исследователей пройдут через бесчисленные изучения и подозрения. Во что они ввязались? Что в «черном ящике» за которую они взялись?

Разве не думали они о том, что у любого человека, в условиях воссоздания виртуальной реальности сознание не восстановится, память и воспоминания пропадут? Конечно, думали! Но, по их мнению, одна из самых интересных концепций, нашедшая отражение в буддизме – это идея, что невозможно войти в одну и ту же реку дважды, потому что вода всё время течёт и изменяется… как и мы. А с другой стороны, есть слова человека, обращенные к самому себе: «Я всеми силами буду творить добро, чтобы получить возможность жить вечно». Между тем, это гораздо более сильный стимул, чем когда-либо изобрел и пользовался человечество, – утешались калифорнийские ученые-новаторы. Они то знали, что «черный ящик» – это система, об устройстве которого можно узнать лишь на основе анализа соотношения, связи между «входом» и «выходом», чтобы понять поведение системы. Следовательно, надо «считывать» мысли «аватара», в том числе на основе диалога с ним. Так они тогда решили, так они поступали в последующем во все сроки исследования.



***

«CR». Таджикистан. Аэропорт города Ходжент. Только что произвел посадку аэробус, выполнивший рейс «Лос-Анжелес-Стамбул-Ходжент». В зале прилета и выдачи багажа Алихана Назара встретил фельдшер и водитель медицинского «УАЗ», выделенный областным отделом здравоохранения. Оформив необходимые документы на пограничном контроле, перегрузив из аэробуса в машину груз «200», они двинулись в сторону кыргызских гор. Конечным пунктом доставки тела покойника был маленький приграничный кишлак в глубине кыргызского края каньонов и пещер. Предстоял немалый путь, разговорились.

– Уважаемый Алихан-ака! Откуда вы родом? – спросил фельдшер Сардор.

– Я местный. Родился и рос здесь в Ходженте, закончил десятилетку в средней школе имени Ибн Сино. Но уже давно работаю и живу в Техасе.

– В Америке? – удивился водитель Вахоб. – И давно не были здесь на родине?

– Здесь у меня старики – отец и мать, а также вся родня, друзья. Приезжаю к ним почти каждый год. Сам я ученый-нейробиохимик и работаю в Техасском Институте мозга, – ответил Алихан. – Привез тело человека, скоропостижно скончавшегося десять дней тому назад в Лос-Анжелеса, для захоронения на его малой родине.

– А этот человек какими судьбами попал в Америку? Он таджик, узбек или кыргыз? – спросил Вахаб.

– Кыргыз, родом из соседнего с нами района Кыргызстана, проживал в одном из сел, что почти полсотни километров отсюда. Он был ученым, участвовал на Всемирном научном Конгрессе в Лос-Анжелеса. Умер от инфаркта миокарда. Пока шло межгосударственное согласование, пока оформляли сопроводительные документы прошло почти десять дней. Зная, что я родом из Ходжента, мне поручили сопроводить его останки на родину.

Алихану вспомнилось, как после констатации биологической смерти этого ученого, их научная группа без какой-либо и чьей-либо санкции согласились на решающий эксперимент – с помощью нейрохирургов извлекли головной мозг и разместили в контейнер с питательной жидкостью. Далее создали интерфейс с искусственным интеллектом. Что касается тела, то его после вскрытия и медицинской экспертизы, законсервировали и упаковали для доставки сюда, то есть на место его жительства.

– Алихан! Знаю, что ты выходец из Ходжента, что оказывается не так далеко от того места, где проживал умерший ученый. Ты, как никто другой среди нас знаешь нравы и менталитет местного народа, а потому поручаю тебе доставить и передать родственникам тело ученого, объяснив им причину его скоропостижной смерти, разъяснить, что тело подвергнуто обязательной в таком случае патологоанатомическом вскрытии, – сказал Джозеф. – Естественно, ни о какой-либо информации об изъятии у него головного мозга не может быть речи. Родственников умершего через Министерство иностранных дел страны мы уже известили о том, что везут останки ученого для захоронения, – напомнил он.

– И вот еще. Я бы попросил тебя Алихан опустить землю на его могилу от имени всех нас, высказать теплые слова об этом светлом человеке, великом ученом, но я не сделаю этого. Эта личность, пусть виртуализирован, но остается живым среди нас. Ты это должен осознавать такую ситуацию. Мы все просим у него великое прощение за то, что вводим в заблуждение его родных и близких, сообщая им о его якобе кончине и захоронению его праха. Пусть нас простят его сородичи. Безусловно, он праведник и одновременно мученик. Мы отдаем ему честь и выражаем благодарность. Он жил и будет жить ради науки и технологического прогресса, – сказал Джозеф, провожая Алихана и тело ученого.

Вот грустный экипаж в составе Алихана, Вахоба и Сардора пересек кыргызско-таджикскую границу. Дорога серой лентой вьется среди предгорий. Алихан ехал молча, думая о том, что говорил Джозеф, провожая его в аэропорту Лос-Анжелеса. Вот сейчас лишь он – Алихан понимал, что сейчас они везут тело, формально умершего человека, а на самом деле эта личность пока остается живым, покуда его головной мозг, помещенный в контейнер там в калифорнийском Центре искусственного интеллекта, еще жив, а следовательно, жива личность. Надо же такому случится, – размышлял он. – Сейчас тело и мозг за десятки тысяч километров друг от друга. Тело будет захоронено, а мозг будет еще жить и мыслить. В это время, Алихан гордился своей наукой, которая позволяет создать новую технологию по обеспечению такого чудо. Человек умер, тело его захоронят, а личность, пусть виртуализированная, будет еще жить, а некогда обязательно узнает, как и где захоронили его тело, какое надгробье родственники подставят на его могиле, исполнят ли его дети наказ отца, данный им при жизни.

– Отныне он – это мозг. Следовательно, эта виртуализированная личность еще много раз мысленно может посетить свою малую родину, – размышлял Алихан при себе. – Но вряд ли он узнает, что тело его на малую родину для захоронения сопроводил я. Это останется тайной за семью печатью для всех, кроме разве научной группы «ADI-ARS», которая на свой страх и риск изъяли и разместили в контейнере с питательной средой головной мозг этого ученого. Вот-так было совершен решающий эксперимент – поддерживать жизнедеятельность изолированного головного мозга вне тела, подключив его к искусственному интеллекту, а далее попытаться в условиях виртуальной реальности прослышать мысли этой виртуализированной личности или иначе «аватара».

Алихан, всматриваясь по сторонам, вспомнил, что с родителями, еще будучи школьником, ездил по этой дороге на джайлоо. Некогда с отцом бывал и в краю, которого называют «краем каньонов и пещер». Ему вспомнился это удивительный мир, таящий в своих уголках столько интересного и неизведанного. Сейчас же Алихан невольно подумал, о том, что сам ученый, тело которого сейчас они везут туда, сам по себе представляет неизведанный и необъятный мир. – «Видный ученый, академик, жил и творил в этой глуши, некогда учредил и организовал здесь офис «Virtual Institute of Man», тем самым доказывая то, что в условиях всемирной интернет-сети даже изучение такой сложнейшей проблемы, как проблему природы самого Человека можно проводить в любой точке мира, даже в такой глуши, как этот край. Сам предмет его исследований – Человек, а между тем, это больше, чем Вселенная, – думалось ему.

– Действительно, это человек и ученый из другого мира, которого он еще совсем недавно лично не знал, не ведал, – подумалось Алихану. Ему вспомнилось, что в свое время ради Большой науки он сам, вначале отучился в Москве, а затем решил перебраться в Америку, чтобы влиться в команду Института мозга в Техасе. А тут, видный ученый, наделенный высшим академическим званием жил и творил Большую науку в этом богом забытом краю и ведь написал немало фундаментальных работ в области философии мозга. В этом аспекте, показалось, что этот ученый, в какой-то мере ему не только просто земляк, но и единомышленник в исследовании главного человеческого органа, каковым, безусловно, является головной мозг.

– Вот, что значит для человека его малая родина, где он родился и вырос. В этом отношении, тысячу раз прав наш Чынгыз Айтматов, когда говорил, что именно с аила начинается путь во Вселенную, – сказал вслух Алихан. – Именно отсюда ученый, тело которого мы везем, шестнадцатилетним пареньком ушел покорять кыргызскую столицу. Но затем, многого добившись вновь вернулся в эти края. Значит, малая родина для него имеет самое сакральное значение его жизни, есть, будет и останется сакральным местом в его жизни и истории.

Сардор и Вахоб кивали головой в знак согласия с высказанными мыслями Алихана. Пыльная грунтовая дорога Исфана – Джар-кишлак серой лентой вьётся среди адыров и небольших предгорий. После получасовой езды, выехали на открытое пространство, откуда путникам открылся панорамный вид на все четыре стороны света. Создавалось впечатление, что именно отсюда во все стороны вкруговую простираются долины, пашни, поля, мелкие адыры и лощины, внешне напоминающие многочисленные извилины головного мозга.

Метров через тридцать отсюда дорога, совершенно неожиданно серпантином уходит вниз. Такое ощущение, – подумалось Алихану, что дорога проваливается в каньон, справа и слева от дороги серые стены причудливых каньонов, испещренные расщелинами и пещерами самых разных размеров. Так как горные породы здесь в основном кирпичного цвета с бурыми прожилками, создается прямо-таки сюрреалистическая картина. В какой-то миг в его голове мелькнула мысль о том, что этот длинный и узкий каньон напоминает сагитальную борозду, делящую головной мозг на два полушария – правую и левую.

Алихана с детства впечатлял головной мозг – орган координирующий деятельность всего организма человека, центр мышления и сознания. У него давно вошло в привычку, увиденное соотносить с картиной головного мозга, так как еще со студенческой поры он изучает мозг, стал одним из ведущих нейробиохимиков мира, которому в последние годы посчастливилось трудится в американском Институте головного мозга. За глаза коллеги и друзья в шутку называют его не иначе как «абсолютный мозговед».

Еще полчаса езды по дну каньона и вот впереди крошечный аил, маленькие серые глинобитные дома, которые как пауки облепили узкую полоску косогора между высоченными стенами каньона и саем (приречье). Вот они, наконец, прибыли в родовой кишлак покойного. Здесь у Алихана появилось странное ощущение, что все вокруг казалось по-настоящему материальным, вещественным, но было такое ощущение, что здесь время застыло в прошлом. Но он то знает, что время можно остановить лишь в абстрактном, так называемом римановом, пространстве и то ненадолго. Путников встретили односельчане и родственники погибшего ученого – сдержанные, скупые на слезы, немногословные. Было видно, что народ простой, сердечный, отзывчивый. Алихану довелось увидеть в эту минуту малую частичку настоящего большого мира добрых и по-своему мудрых сельчан, с достоинством встретивших потерю знатного свого сородича.

– Местность, безусловно, диковатая, но исключительно живописная, – думалось Алихану. – Если бы мне задали вопрос о том, в чем же заключается живописность этого края, я, наверняка, ответил бы, в том, что ландшафты здесь в двух плоскостях – горизонтальном и вертикальном. Глубокий каньон, а там наверху адыры и лощины по обе стороны. Внешне и вправду, глубина каньона напоминает межполушарную продольную борозду, а там наверху адыры и лощины – извилины головного мозга.

– Странные места, странные люди. Лишь потом уже я понял то, что разумы нынешних людей, живущих в этом краю каньонов и пещер – чутких, добрых, даже сегодня почти не тронуты логикой. Здесь, я, как будто попал в машину времени. Вот тебе руль, тормоз, газ. Вот это педаль сцепления с реальностью, а вот это переключатель времени – в будущее или в прошлое, – удивлялся Алихан. – Ну, как здесь не вспомнить фантаста Г. Дж. Уэллса «Единственное различие между временем и любыми из трех пространственных измерений заключается в том, что наше сознание движется вдоль него», – размышлял и удивлялся он.

– Общаясь с сельчанами у меня появилось такое чувство, будто беспространственное время или же безвременное пространство сомкнулись вокруг меня. Странно, как будущее тесно связано с прошлым, так что и то, и другое проходит через настоящее, подумалось, когда мне показали небольшой аккуратный домик с большой спутниковой тарелкой на крыше. Оказывается, этот домик одновременно был офисом «Virtual Institute of Man». О Боже! Что же получается? С помощью интернет именно сюда стекались высокие мысли о сущности миров и мыслей человека и отсюда разносились новые мысли и суждения? Как тут не вспомнить пафос «Все дороги ведут в Рим!».

– Я чувствовал, что попал в почти неизведанный мир, все казалось новым и необычным – здешняя природа, люди, дома. Мне почему-то вспомнились декартовские слова: – «…Материя протяженна, занимает место в пространстве, движется, или перемещается, в этом пространстве. Сущностью разума является мышление, а не протяжение, поэтому разум и материя совершенно различны. Следовательно, Вселенная дуалистична, то есть состоит из двух не похожих друг на друга субстанций: духовной и телесной. Бог повелел, чтобы дух и материя взаимодействовали. Взаимодействие происходит в шишковидной железе у основания мозга – местопребывания души…».

Алихану почему-то подумалось, что тот самый офис профессора Каракулова напоминал теперь ту самую шишковидную железу головного мозга – место взаимодействия духа и материи.

– На мой вопрос почему ваш сородич, уже будучи видным ученым, академиком вдруг приехал сюда и обосновался у себя на малой родине? Один из старцев ответил так:

– В наших краях народ самобытный, наши сородичи очень простые и по своей простоте, скажу так, далеко непросты. У них особый склад ума, мыслят они простыми категориями, но проницательны и мудры по-своему. Наши сородичи привыкли принимать жизнь такой, как она есть. Наш сородич такой же как и мы, он по настоящему свой по крови. Однако, никто не отрицает, что он принадлежит и к другому миру – высокому по содержанию, красоте и мудрости. Тем не менее, он никогда не терял связи с нами, отличался не только простотой, прямотой, но и искренностью. Он понимал, что жизнь не зиждется лишь на логике. Где же место сердцу, чувствам, душе и разуму? – говорил он, признаваясь в том, что здесь в нем пробуждается какая-то духовная сила предков.

– Действительно, здесь все было иначе – благодать сельской природы, простота и доброжелательность людей, – подумалось Алихану. – А в городе… тоска – слухи и скандалы, насилия и пикеты, пробки и толкотня, спешка и абсолютное безразличие людей. В город нас ведет одно – несбыточная мечта, лихорадка владеть, завладеть, жажда иного мира – мира хлеба и зрелищ, а вокруг тебя толпа утопистов и мизантропов. Нынешние города тонут во зле, там разлад и хаос. Вот почему ученого потянуло именно сюда. Наверняка, даже жизнь вне города на дача не доставляло ему столько радостей, как жизнь в аиле, где он родился и рос.

– Наш аксакал говорил, что здесь, то есть в его родовом гнезде, можно вернуть то, что навсегда утрачено, говорил о том, что здесь есть возможность слиться с природой, сбросить негативную ношу сознания. Для него эти места были раем, – сказал Алихану один из родственников покойника.

– Действительно, чем не рай. Кто знает, если это рай, то ученому, тело которого я привез сюда с далекого континента через моря и океаны, возможно, хотелось остаться здесь в последнем долгом сне рядом с теми, чьи жизни сплелись с его жизнью, с жизнью его родителей и близких, – думалось Алихану.

Именно в такие минуты ему, живущему вдали от своей родины, думалось о том, что впервые начал ощущать некое единство, которое пробирает нас почти до слез, чувство обостренного понимания, которое расширяется, приобретает объем и более четкую форму, некую уверенность в собственном опыте, больше не одиноком, ведь человек находит поддержку в родственных нам переживаниях. Все это заиграло в нем новыми смыслами и гранями, обрел новую словесную форму в его рассуждениях, намерениях, надеждах.

– Однозначно, наш сородич Каракулов – это человек, умудренный опытом жизни и целевых исследований проблемы Человека. При общении с ним, мы всегда получали от него новый запас сил и новую уверенность. А с другой стороны, возможно, мы, в свою очередь способствовали и самому профессору переживать собственную страсть к исследованиям природы Человека, готовый поделиться с ними своим долгим опытом, как человека и ученого, – сказал другой родственник ученого.

Алихан в той поездке убедился в том, что таких людей, как Каракулов всегда нужно оставлять в покое, они мыслят вообще другими категориями, живут в другом мире. Однозначно, где бы они не жили или работали, мысли таких людей были довольно высокого уровня и всегда бывали доступны многим людям, независимо от расстояния.

На похороны съехались все сородичи. Не было ни траурных и пафосных речей, ни каких-либо излишеств. Все просто, как хотел при жизни этот достойный человек. Лишь имама местной мечети удивила просьба Алихана, вместо жаназы (заупокойной молитвы) прочитать длинную суру из Корана об искуплении. Так имам и поступил, совершенно не ведая о том, что произнося дуа (просительная молитва) о том, «нужно постоянно совершать доброе и вечное, соблюдать заповеди и не творить зло, чтобы сохранить вечную жизнь», невольно выражал мысли «аватара», который сейчас живет своей жизнью далеко-далеко отсюда. Между тем, это звучит как обращение к живому, а не к умершему человеку. Алихан был благодарен имаму за такую дуа, так как лишь он знал, что сегодня состоялось захоронение внешней, то есть физической оболочки «аватара», когда как он сам жив, покуда жив его головной мозг, пусть даже плавающим в питательной среде далеко-далеко отсюда в лаборатории калифорнийского Центра искусственного интеллекта.

В родной Ходжет Алихан, Сардор и Вахоб возвратились уже ночью. После той поездки в Алихане с новой силой вспыхнула исследовательская страсть, ему уже мечталось поскорее добраться до своей лаборатории в Лос-Анжелеса, чтобы продолжить онлайн «расспрос» «аватара» – живого виртуального воплощения незаурядной личности, каковым, безусловно, был профессор Каракулов из Средней Азии и тело, как внешюю оболочку личности, придал земле на его малой родине.



***

«CR». Сегодня решающий эксперимент. В лаборатории никого лишнего, только члены научной группы. Все в ожидании, что покажет их решающий эксперимент. На экране появилась до боли знакомая картина величавого здания «Белый аист», а вот и картина пленарного заседания Всемирного Конгресса. Профессор Каракулов во втором ряду, а с трибуны выступает философ Эрик Форман. Прям как панорама художественного широкоформатного цветного фильма с живым звуком. Эта виртуальная реальность настолько реалистична, что никто бы не отличил от константной реальности.

У Джозефа перехватило дыхание, сердце заколотилось, дыхание стало частым и не глубоким. Мысли у него мчались в бешеном галопе, опережая друг друга. Затем он словно очнулся и, бегло оглядевшись по сторонам, попробовал успокоиться. Не получалось. Понимая, что все у них получилось, что теперь все зависит от модуля, что они вряд ли теперь смогли бы внести какую-либо коррекцию, он покинул лабораторию, оставив группу в недоумении. Зайдя в свой кабинет, он запер дверь, выпил залпом рюмку виски. Сейчас ему никто не должен мешать. Зная, что отныне все будет в порядке, тем не менее, почему-то почувствовал, что дрожит всем телом. Закрыв глаза, он несколько раз глубоко вздохнул.

Немного успокоившись, сел на диван и обхватил голову руками. В голове теснились мысли о том, неужели, модуль «F-Ash-53» заработал? А чему здесь удивляться, – подумал Джозеф уже в следующую минуту, – ведь так задумывалось изначально. Не в силах усидеть на одном месте, он встал и принялся ходить по кабинету. А если что случиться? А если начнется «грязня» между искусственным интеллектом и «мозгом в контейнере»? А если мозг не выдержит нагрузку и взорвется? Что тогда? – тревожился он. – Нет, нет. Все будет хорошо, – успокаивал он самого себя.

Спустя лишь три недели после завершения Всемирного Конгресса в прессе появилось сообщение о первом успешном, уже клиническом опыте по созданию «нового сознания». Это было торжество того самого научного открытия, известие о котором научная группа впервые обнародовало перед участниками Конгресса. Как известно, научное открытие, расценивается в обществе как высшее научное достижение и признание, так как представляет собой завершенные результаты, как правило, долголетней и плодотворной научной интеллектуальной деятельности, информационно представленные в виде новых фундаментальных понятий, используемых в дальнейшем в качестве концептуальных. Роль и значимость научных открытий для человечества всегда была великой. Между тем, история каждого такого открытия, как уникального результата творческой деятельности всегда была и останется драмой.

На первых полосах газет «New Time», «Paradigm of Time», «Spectrum of the Future» и других писалось: «…компания «ADI-ARS» сообщила о результате решающего эксперимента по мега-проекту «Trans-Тime», направленный на оценку безопасности и функциональности нового беспроводного мозгового компьютерного интерфейса, разработанного для создания виртуальной реальности. В рамках исследования используются нанороботы для микрохирургической установки ультратонких и гибких нитей импланта в определенной области мозга…», «…импланты предназначены для беспроводной записи и передачи мозговых сигналов на специальное приложение, которое расшифровывает эти сигналы. Цель интерфейса – создать адекватную виртуальную реальность с возможностью чтения мыслей виртуализированной личности…», «…мега-проект «Trans-Тime» представляет собой значимый шаг в направлении создания мозгового интерфейса. Стоит отметить, что накануне научному проекту команды «ADI-ARS» было выдано разрешение на проведение клинических испытаний на людях…» и прочее.

С каждым часом и днем сенсация нарастала деталями, подробностями. В научную и академическую прессу просочились даже описание схемотехники создания виртуальной реальности. «… в «мозг в контейнере» нейроинженеры с помощью оптоволоконных нитей интегрировали квантовые микросхемы. Сам контейнер представляют собой прозрачную емкость с десятью литрами питательной жидкости, созданной на основе наноматериалов и биологической ткани, извлеченного из тела…», «…сразу же после изолирования мозга наноматериалы начали функционировать в глубине мозга. Причем, немедленно начался процесс самовосстанавливания и замены глиальных клеток. Нейроны при этом не затрагивались. Заменив всю нейроглию, микросхема начала функционировать…», «…структурно «мозг в контейнере» состоит из двух компонентов: биологический компонент включает в себя нейроны изолированного мозга. Второй компонент представляет собой колонию наномеханизмов и имеет форму переплетенных стальных и кремниевых выростов, входящих в мозговую ткань…» и прочее.

Спустя несколько дней в СМИ появились сообщения даже о тонкостях экспериментальной технологии: «…механическая составляющая «мозга в контейнере» является, по сути, интерфейсом для электронных устройств и наноассемблеров. Колония наномеханизмов «мозга в контейнере» имеет две особенности. Во-первых, наномеханизмы имеют возможности функционировать без физического контакта с биологической составляющей. Во-вторых, тепловое воздействие (> 75° C), а также некоторые растворители заставляют наномеханизмы служить ассемлерами нейрогенных импульсов…», «…искусственная плазма оказалась наиболее эффективным и легкодоступным в больших количествах, его решено было использовать не только в качестве средства сдерживания реакции денатурации белка, но и передачи нервных импульсов…», «…«мозг в контейнере» использует нанобиоматериалы для восполенния своей биологической составляющей, так как имеет способность растворять биоматериалы, превращая их в питательный раствор, который он затем перенаправляет к своей биологической составляющей…» и прочее.

Вездесущие корреспонденты газет успели даже проникнут и описать лабораторию, где все это размещалось, работало. «…внутри сферы висят тысячу мощнейших процессоров суперкомпьютера. В смежной комнате деловито снуют десятки инженеров-системников, разрабатывающих на ходу схемотехнику, проектируют на ходу регистры, сумматоры, счётчики, на ходу пишут программы для Z-1001 на ассемблере…», «…операторы на ходу создают коды с элементами «НЕ», «И», «ИЛИ», «И-НЕ», «ИЛИ-НЕ», строят диаграмму Вейче-Карно, на ходу рассчитывают в любом базисе «И-НЕ, ИЛИ-НЕ», «И-ИЛИ-НЕ», строят логическую схему многосегментного индикатора с множеством входа…», «…так или иначе виртуальная реальность – это не картинка, а сложный программно-аппаратный информационно-модуляционный комплекс. Используя органы управления инженеры-системники делегируют «объекту» возможность взаимодействия внутри виртуальной реальности, который «имитирует несуществующего оригинала», а также моделируют «копию чего-то существующего» и «копия того, что не существует…» и прочее.

Между тем, все перипетии с организацией исследований, научного поиска, реализации задач исследований оставались вне внимания прессы. Естественно, вне доступа к информации остался «инкогнито» личность, у которого был изъят головной мозг. С этической стороны никому не было известно о том, чей мозг был помещен в контейнер. Разумеется, об этом было известно лишь членам интернациональной научной компании «ADI-ARS» – Джозефу Олсону, Ирену Уорнок, Хасану Набил, Алихану Назар, Биллу Элбоу, Тархану Вазир, Минуру Хаади. Сама идея создания интерфейса искусственного интеллекта с «мозгом в контейнере» была впервые осмыслены в Центре искусственного интеллекта много лет тому назад. Соединить искусственного интеллекта с «мозгом в контейнере» высказал однажды Джозеф. Он же автор мега-проекта «Trans-Time». Это было много лет тому назад. Только, что сформированная научная компания «ADI-ARS» в начале его не поняли, шутит он или говорит всерьез. Откуда у него такие мысли? И только ли мысль? Если они возникли у него необъяснимым путем во мраке души, захваченной теперь уже не подвластным ему исследовательским настроем? Если это мысль, то что в ней? Истина или заблуждение?

В то время члены научной группы еще долго сидели в кабинете Джозефа, углубившись каждый в себя. Им думалось нечто свое? А может быть, они думали об одном и том же? Соединить искусственного интеллекта и мозг. Возможно ли? Как и каким образом? Возможно, они впервые задумались о вероятности создания соответствующего совмещенного модуля. Кто знает? Но мысль та, каким бы не казался фантастическим, несбыточным, уже заняла умы молодых, но уже состоявшихся ученых. Они были по натуре исследователями, с незаурядными способностями, не обделенными научными страстями. А это, как известно, взрывоопасная смесь.

В один из дней уже после реализации решающего эксперимента с интерфейсом искусственного интеллекта плюс «мозг в контейнере», в лабораторию напросился известный в мире научный комментатор Дональд Кэмп с просьбой рассказать о технологии создания виртуальной реальности. Отказать ему в этом никто не решился. Собрались в кабинете Джозефа Олсона.

– В чем заключается суть вашей разработки? С чего все это началось? – спросил Дональд Кэмп, настраивая свой диктофон и камеру.

– Если вкратце, то для «объекта» мы создали виртуальную реальность, то есть некий иллюзорный мир, в который погружается и с которым взаимодействует «объект», то есть «аватар». Искусственный интеллект имитирует среду, а также формирует соответственные стимулы в сенсорном поле этого «аватара», заставляя его «жить и действовать» в моторном поле как реального, так и виртуального времени. Проще говоря, искусственный интеллект у «аватара» переключает восприятие действительной, то есть константной реальности, которую мы обозначили как «CR», на виртуальную реальность, которую условно обозначили как «VR». Таким образом, мы заставили «аватара» быть не сторонним наблюдателем того, что создает искусственный интеллект, а жить и действовать в нем, – рассказал Джозеф.

– В опыте с живым человеком, границы реального и виртуального пространства, контроль перехода из одной среды в другую, взаимодействие двух пространств и одновременное пребывание одного пользователя в двух мирах – это уже забота искусственного интеллекта, – поясняла Ирен. – В опыте с «мозгом в контейнере» мы постарались достичь максимальной реалистичности пространства, чтобы отныне виртуальное пространство для «аватара» стал единственно возможным, чтобы сохранить всю гамму не только эмоциональных, но физических его ощущений, что приводит к замещению потребности человека в действительных ощущениях реальной среды.

– В этом случае, жизнь виртуализированного человека будет зафиксирована в матрице. Для «мозга в контейнере» стены зданий и границы личных пространств уже не имеют физических свойств, а общение замещается электронным диалогом с искусственным интеллектом, – рассказывает Хасан. – Таким образом, виртуальная среда отражает, подражает, трансформирует реальность в зависимости не только целевого программирования искусственного интеллекта, но и «чтения и восприятия» импульсов от «мозга в контейнере», то есть самого «аватара».

– Если живому человеку традиционное погружение в виртуальную реальность осуществляет внешнее оборудование – очки, шлем, наушники, то «аватар» «живет» в ней, не сознавая ее условность. Если у живого человека есть возможность использовать управляемость параметрами виртуальной реальности, а также возможность выхода из нее, то для «мозга в контейнере» можно говорить о постоянно пребывании в виртуальной реальности, – продолжал разъяснение уже Билл.

– Причем, в двух вариантах восприятия виртуальной реальности, как на саму реальную действительность. Первый вариант – виртуальная реальность в настоящее время – «VR-present time». Второй вариант – виртуальная реальность в прошлое время – «VR-post time». Итак, «мозг в контейнере» будет «жить и действовать» в имитационной среде постоянно, – подчеркнул Тархан.

– В чем состоит новизна вашей разработки? Что собой представлет разработанный вами модель «F-Ash-53»? – спросил Дэвид Кэмп.

– Нашим новшеством является то, что если другие исследователи в участки изолированного мозга – «мозга в контейнере» вживляют электроды, которые улавливают и передают нейронную активность в искусственный интеллект через проводные соединения, то мы «научили» саму жидкую среду, в котором находится мозг, не только контролировать биохимический, биофизические константы, но и считывать импульсы и «читать» по ним мысли «аватара», – начал объяснять Алихан, как нейробиохимик. – По принципу обратной связи, также через жидкую среду можно передавать сигналы, причем, не только электрические, но и химические, для создания соответствующей виртуальной реальности. Я имею в виду «СR», «VR-present time», «VR-post time».

– Другой особенностью нашей технологии является возможность, таким образом, самому «объекту» создавать дополнительную реальность в зависимости от создавшийся ситуации, – добавил Джозеф.

Беседа в форме «вопросы – ответы» продлились почти два часа. С большим интересом выслушав ученых Дональд Кэмп ушел, поблагодарив членов научной компании «ADI-ARS» и пообещав им создать в средствах массмедии соответствующий общественный фон.

Спустя два дня в газете «New Time» появилась большая статья о достижениях компании. – «…интерфейсы искусственного интеллекта с изолированным мозгом, алгоритмы для дешифровки или стимулирования этих нервных клеток, карты мозга, дающие более четкое представление о сложных цепочках, управляющих познанием, эмоциями и действиями, позволяют обеспечить качество и длительность виртуальной реальности…», «…такая «мозговая сеть», обеспечивающая слияния мозговых сигналов нескольких человек, можно создать супергруппу с небывалым интеллектуальным потенциалом…», «…можно представить, собрать разных специалистов с высочайшими интеллектуальными познаниями в различных отраслях науки, можно получить «мозговую сеть», позволяющую на основе практического всезнания, решить самые сложные проблемы. Потому, не зря говорят, что сейчас мозг – это «новое поле боя» и прочее.

За статьей Дональда Кэмпа последовали ряд публикаций в других, не менее популярных газетах. – «…сейчас становится возможным «прочесть» память, удалять или стимулировать воспоминания, создаются программы с целью подслушивания электрической активности миллиардов нейронов «мозга в контейнере». Во всем мире идет активная работа в целях «оптимизации адаптивного мышления человека…», «…разразилась научная гонка в сфере нейробиологии. Сейчас уже поговаривают, что искусственный интеллект плюс «мозг в контейнере» – это не что иное, как нейрооружие, для которого ограничивающий его закон еще не писан…». «…сегодня-завтра сознание людей окажется под чьим-то контролем. Научная компания «ADI-ARS» играет с огнем. Нужно прекратить опасные эксперименты…», «…основа виртуальной реальности – создание иллюзии присутствия человека в виртуальной обстановке. Человек «уходит» в нее, отождествляет себя с персонажем, «живет» в этой среде. Остается загадкой вопрос о том, чей же головной мозг был использован в качестве объекта исследования. Насколько этична такая технология создания «аватара» сегодня…», «…пользователь становится непосредственным участником происходящих вокруг него событий, а процесс изучения становится увлекательным и наглядным. Кто окажется следующим экспериментальным объектом? Все исследования компании должны быть открытыми, прозрачными…» и прочее.

Между тем, в лаборатории шла активная подготовка к налаживанию разработанной системы «F-ASh-53». Томас Керч – журналист, которому удалось не только побеседовать с разработчиками, но и увидеть эту систему, а также узнать некоторые принципы деятельности, написал большую статью, в которой говорится: «… модуль «F-ASh-53» представляла собою сферическое полое пространство, диаметр которого составляет свыше двадцати метров. Внутренняя поверхность сферы составляет суперкомпьютер, представляющую ковровую сеть из тысяч компьютеров, соединенных между собой. В центре этой сферы на узкой площадке расположен стеклянный контейнер, размером метр на метр, наполненный жидкой питательной средой, в котором плавает изолированный головной мозг…», «… за стеной системы «F-ASh-53» размещается лабораторные помещения. Одна из них представляет собой огромное полусферическое помещение – это операторская, куда стекает вся информация из системы и откуда отдаются соответствующие команды. Одна из стен представляет собой огромный лед-монитор, в котором проецируется виртуальная реальность, создаваемая интерфейсом искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Любой человек может обозревать реальную картину происходящего в придуманном мире виртуала…» и прочее.

Уже на телевидении из уст популярного ведущего программы «Наука и мы – мы и наука» Питера Батона прозвучала мысль: «…научная компания «ADI-ARS» готова продолжить клинико-экспериментальную работу интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере» по созданию виртуализированной личности в виртуальной реальности, а также к «чтению» ее мысли, то есть вируализированной личности – «мозга в контейнере» или просто «аватара». Однако, этическая сторона пока не дает им возможность начать другие эксперименты с живым мозгом. Разрешима ли эта проблема? Есть резон, чтобы разрешить…», «…принцип работы «F-ASh-53» таков: «аватар» помещают в виртуальный социум, населенный персонажами, управляемыми искусственным интеллектом. При этом достигается высокая степень симуляции реальных социально-поведенческих процессов…», «…технология создает прецедент возникновения виртуального социального пространства, в котором присутствие людей, в соответствующей картиной жизненной ситуации, заменены компьютерными ботами…» и прочее.

В газете «Paradigm of Time» прозвучали следующие сведения, но уже с подачи самих разработчиков: «…в модуле «F-ASh-53» виртуальная сетевая реальность искусственного интеллекта, связанного с «мозгом в контейнере» – небывало изменяет и обогащает информационное пространство «аватара». Он получает доступ к небывалому ранее объему информации, в том числе к широкой исторической памяти, которая будет доступна ему в режиме реального времени…», «… в рамках виртуальной реальности происходит существенная трансформация ценностного измерения «аватара», который получает возможность обратимости любых действий и событий через функцию «перезагрузка» его сознания…» и прочее.

Профессор-нейробиолог Джозеф Олсон – директор Центра искусственного интеллекта в своем интервью газете говорил: «…если говорить о возможности «F-ASh-53», то следует отметить, что «аватар» способен «перезагрузить» любой локальный нарратив и «переиграть», то есть фактически «перепрожить» любой эпизод виртуальной жизни. В этом случае даже смерть превращается лишь в досадный, но вполне поправимый, с помощью «перезагрузки», эпизод жизни «аватара», «…ситуация обратимости любых действий и восприятие виртуальной реальности формирует новые модели ценностного отношения и поведения виртуализированной личности…», «…в «F-ASh-53» «аватар» может осуществлять «переоценку ценностей» константной реальности. В целом, «аватар» – это результат радикального перерождения той самой личности, головной мозг которого подключен к искусственному интеллекту с генерацией виртуальной реальности для «аватара». Эта виртуальная реальность оказывается важным бытийным пространством формирования этого «новой» виртуализированной личности…» и прочее.

На телестудии «Scientific World» в ответах на многочисленные вопросы специалистов прозвучали ответы разработчиков: – «…в модуле «F-ASh-53» само пространство виртуальной реальности не монолитно, а состоит из разнообразных программных оболочек, через которые «аватар» осуществляет проникновение в эту альтернативную реальность. В виртуальной реальности можно выделить два метаизмерения, отличных как по внутренней топологии, так и форме бытийствования в них человека. Ими являются симулятивное виртуально-игровое измерение и гипертекстуальное информационно-коммуникационное сетевое измерение…», «… в модуле «F-ASh-53» интерфейс искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере» способны на «масштабные» симуляции, моделируя целостную сценарную вселенную, внутри которой возможно многоуровневое социокультурное взаимодействие, и «аватар» является лишь частью этого виртуального мира, «зачастую полностью вживаясь в атмосферу «сценарной игры», «…этот интерфейс тесно связана с константной реальностью, которая зачастую задает для многих его локальных дискурсов актуальную «повестку дня» не только на основе заложенной программы, но и желания самого «аватара». Все это накладывает свой отпечаток на специфику бытования «аватара» в виртуальном сетевом измерении…» и прочее.

В массмедия уже укрепилось мнение о том, что в биоинформационном комплексе «F-ASh-53» «аватар» имеет возможность обезличенного присутствия в виртуальной реальности, когда он является лишь наблюдателем информационных потоков, а с другой стороны – он может стать «архитектором» того или иного информационно-коммуникационного дискурса, одновременно сохраняя анонимность. В этом аспекте, «F-ASh-53» не вносит в «аватар» программно-нарративные ограничения, то есть его поведенческую вариативность. Такое сообщение было необходимым для создания благоприятного общественного фона для продолжения научных исследований в эжтом направлении. Между тем, именно это послужило причиной многих споров и дискуссий.

Не прошло и месяца с момента удачного решающего эксперимента, когда философы и социологи на своем научном форуме уже обсуждали с позиции биофилософии и биосоциологии возможности и последствия применения технологии «F-ASh-53». В частности, профессор биофилософии Эрик Форман высказался: – «…Получается, что бытийный статус „аватара“ раскрывается через феномен виртуального, в рамках которого он существует, обладающего свойством „онтологической неоднозначности“, иначе говоря невозможно определенно зафиксировать его принадлежность к сущему. Между тем, в рамах его бытия радикальной трансформации подвергаются пространство и время, которые также существуют в контексте дискурса виртуальной реальности…».

По общему мнению научной группы, в модуле «F-ASh-53» пространство действительно превращается в некую сетевую математическую модель, способную генерировать бесконечное количество локальных топологических систем. Время также локализуется в рамках отдельных виртуальных пространств, создаваемых по наитию «аватара».

Биофилософ Эрик Форман рассуждал следующим образом: – «…с позиции биофилософии, «аватар» – это дематериализация человека, который превращается в информационно-цифровую единицу. На смену материально-телесной константности приходит виртуально-цифровая аватаризация, благодаря чего «аватар» получает возможность почти безграничного виртуального перевоплощения…». По мнению профессора биофилософии Теодора Фрика, «виртуальный человек», с одной стороны, в полной мере может реализовать свои сверхчеловеческие устремленности в рамках бытийствования в виртуальном пространстве, с другой стороны, он утрачивает антропологическую идентичность, превращаясь в информационно-цифровую множественность аватаров…». «…в этой связи можно согласиться с П.С.Гуревичем, полагающим, что в XXI столетии происходит стремительная деантропологизация человека…» и прочее.

Теодор Фрик в своем комментарии пояснил о том, что в отличие от виртуальной, порождающая реальность называется константной. По его мнению, «виртуальность» и «константность», которых мы условно обозначили как «VR» и «СR», образуют категориальную оппозицию. «Виртуальность» – это вторичный статус, тогда как «символичность» и «превращенность» составляют, соответственно третичный и четвертичный статусы константы. Если «символичность» – это выражение условности, то «превращенность» – это единство субъективного и объективного».

Нужно отметить, что любое научное открытие – это достояние человечества, а потому, немаловажно знать, как рождается оно, как пробивает себя дорогу вперед, какова его судьба. Безусловно, немаловажно знать, кто и как совершил научное открытие, если можно, то попытаться восстановить ход событий и мыслей. Конечно, когда научное открытие уже совершено и признано, мало кто оборачивается назад, чтобы вновь прочувствовать то, что было пережито, а вот когда научное открытие пробивает себе дорогу вперед, то многое видится совсем в другом свете. Зачастую, это драма идей и их творцов.




ГЛАВА 2







ТЕХНОЛОГИЯ «АВАТАРА»


«CR». Центр искусственного интеллекта. С утра Джозеф, с нарастающим беспокойством ходил по лаборатории, вошел и в сферу искусственного интеллекта, прошелся по мостику до контейнера. Недолго простоял рядом с ним, облокотившись на металлическую периллу, ограждающую контейнер, отчетливо осознавая необычность и уникальность этого модуля. Раньше никто и никогда такого не создавал. В голове стучала кровь, и, чтобы унять гул, он прижал лоб к холодной поверхности аппарата. Наступила тишина. Сердце в его груди заколотилось быстрее. Агрегат протестирован, все параметры настроены, пуск налажен, и коллектив ждал его решения. И вот, наконец, настал тот момент, когда он должен запустить модуль. Джозеф долго не решался. Что-то его сдерживало, пугало, смущало. О чем он думал в эти минуты и секунда? А ведь совсем недавно он знал и представлял, что будет и что ожидать, а сейчас, вдруг, он потерял голову, не знал, что делать дальше, не представлял, что могло случиться, но… решиться нужно. И он решился.

«F-ASh-53» заработал в штатном режиме. Научная компания «ADI-ARS» была довольна результатами первого «расспроса» «аватара». Услышать ответы «аватара» с помощью искусственного интеллекта, связанного с «мозгом в контейнере» никому ранее не удавалось. Все члены исследовательской группы были очень довольны тем, что им впервые удалось создать виртуализированную личность внутри виртуальной реальности. Это было настоящей научной удачей.

Каждый из научной группы, наверняка, обдумывал, с чего все это начиналось. Как было сказано выше, научный прорыв – это своего рода крупная революция со всеми последствиями – изменение сознания людей, появлением новой идеологии, сменой подходов и принципов деятельности. В этом аспекте, исключительно важно попытка восстановить ход событий и мыслей.

Оставив дежурного оператора вся научная группа выдвинулась в бар, расположенный за ближайшим углом. Разговорились, развеселились, размечтались, строили планы, делились впечатлениями. Порой им становилось грустно от того, что в реальности «аватар» не догадывается о том, что представляет собой виртуализированную личность внутри специальной виртуальной реальности в довольно жалкой форме – «мозга в контейнере». Разумеется, им не просто было осмыслить и принять в себе всю «ложь во спасения» с «аватаром».

Зачастую общество видит ученых, сделавших научное открытие лишь в редкие моменты их славы. В частности, когда их награждают и чествуют. То есть тогда, когда научное открытие уже сделано и даже оценено обществом подобающим образом. А вот те, порою очень долгие года и десятилетия упорного труда в своих лабораториях, их победы и разочарования, беды и успехи, а также их мысли, надежды, сомнения, радости и печали, как правило, скрыты от людей. Поэтому общество так часто и не знает, как рождались научные открытия. А для истории науки они нужны, нужны биографии ученых, сделавших открытия, нужны их дневники и книги, приоткрывающие доступ к их мыслям и суждениям. По ним можно восстановить всю анатомию того или иного научного открытия.

Следует пояснить и следующие вещи. В научной деятельности очень часто встречаются ситуации, когда или отдельные ученые, или группа ученых, или даже целые научные учреждения и школы проявляют разные интересы и располагают разными путями в достижении разных целей. Короче говоря, всем приходится сталкиваться с конфликтом интересов, ситуаций, подходов, оценок. История науки свидетельствует о том, что ни одно научное открытие не миновало этот процесс. Но важен конечный результат, то есть итоги оценки по признанию этого научного открытия. В этой связи, важно проследить процесс выработки идеи, их этапные обсуждения, формулировка концепции, а далее выдвижение гипотезы. При удачном стечении обстоятельств, формулировка научной теории и практическая реализации разработок, выполненных на этой базе. Это в целом можно было проследить на примере научной компании «ADI-ARS».

При составлении компьютерной программы по нескольку раз члены научной группы продумывали, чтобы ненароком не нарушить виртуальную реальность, тем самым оголив правду для «аватара» о реальной ситуации. Вновь и вновь в подробностях вспоминали свои первые планы проведения экспериментальных исследований. А это было лет пять тому назад. Однозначно, в те времена рассуждения у них были все-таки абстрактными, мысли не уверенными, даже в некотором роде пугливыми.

– Ну, скажем, воссоздать процесс человеческого мышления, постигнув его сущность и механику, мы тем самым получаем возможность воссоздать человеческую душу, то есть технически воссоздав мыслительный процесс соответствующего индивида, – рассуждал тогда Джозеф.

– То есть, по сути, то, что будет лежать в контейнере – это некий исходник, а не компьютерная программа, загруженная информацией, наличествующей в человеческой памяти на момент смерти, и способная в точности имитировать процесс человеческого мышления? – уточнял тогда Минур.

– Да, верно, – соглашался Джозеф. – Поверь, человечество сегодня стоит у порога реализации всех своих основных проектов преодоления смерти с помощью искусственного интеллекта. Через некоторое время, возможно, будет воссоздавать душу человека путем считывания, закачивания и копирования информации, заключенной в человеческой памяти.

– В этом случае, «душа» может существовать вне тела, скажем, в пространстве Интернета как соответствующая компьютерная программа. По сути, ровно как существование тела без «души», скажем, в форме виртуальной личности с чистым сознанием, куда закачивается информация о прошлых жизнях индивида, – сказал Минур. – Некогда академик Н.И.Кобозев писал: «механизм мышления и памяти не может находится на атомно-молекулярном уровне. Его надо искать «глубже – на уровне ядерных частиц».

– Это уже интересно, – оживилась Ирен. – Представь себе, что возможны даже совершенно невероятные вариации. Допустим, вернуть прошлое. Ведь возможно создать виртуальную реальность для «объекта» (примечание: в то время не было еще предложения назвать вируализированную личность – «аватаром»), воссоздать информационную составляющую «объекта» в прошлом. Возможно предположить, что когда-нибудь восстановление информационной составляющей индивида можно будет осуществлять по сохранившимся после него фрагментам и обрывкам информации, «застрявшим» на возможном «нейтринном канале связи».

– В этом отношении наибольшие шансы на восстановление имеют творческие люди, оставившие после себя огромные пласты информации в виде литературных и научных данных. Разумеется, абстрагируясь от технической стороны дела, которая, в свете искусственного интеллекта, уже не представляется абсолютно непреодолимым препятствием, следует сосредоточиться на морально-этической стороне вопроса. Однако, об этом будем думать чуть позже, – сказал Джозеф.

– Конечно, трудно предположить, что биоинформационное прошлое будет восстановлено реально, во всех деталях. Однако его можно будет восстановить виртуально. В результате мы получим некую версификацию той или иной личности. Ведь так? – отметила Ирен.

– По сути, да! Допустим, что наш «объект» в своих воспоминаниях в условиях виртуальной реальности придется совершить непонятный прыжок через года, века, тысячелетия. На основе так называемой генетической памяти такое возможно? – сомневался Минур. – В этом случае, нет гарантий того, что он в точности воспроизведет воспоминания, включенные в генетическую память. Но, если прошло недолго времени с момента кончины, то «объект» отразить память уже осуществившуюся жизнь в прошлом.

– Пьер Тейяр де Шарден в своей книге «Феномен человека» пишет: – «В себе „Я“ абсолютно суверенно, потому что оно единственно. Никто не может непосредственно включиться в процесс мышления индивида, и если это все-таки случается, то это уже безумие». Тем не менее, человеческая телесность и духовная индивидуальность рано или поздно будет преодолена самим человеком, потому что такова наша историческая судьба. Кстати, это касается и виртуализированной личности внутри виртуальной реальности, – сказал Джозеф.

– Но, а как быть с фактами? – не унималась Ирен. – Наука утверждает, что все особенности организма, я имею в виду так называемую «переплетение синапсов нейронов», формируются до рождения человека, а не в процессе его жизни. Получается «Я» не связано с телом?

– Погоди, Ирен! Конечно, связано, как программист связан с компьютером. Но ведь замена компьютера совершенно не означает замену программиста. Правильно?

Спор еще долго продолжался, все больше заворачиваясь как спираль вокруг основной темы – можно ли поместить «объект» в виртуальную реальность и каковы будут результаты? Если да, то каковы его параметры и возможности? Научный интерес, любопытство, которыми жили в эти сутки у группы просто зашкаливало. Минур, Джозеф, Ирен, Билл, Алихан и Хасан просто светились в то время, несмотря на все их старания его скрыть, настраивала их еще больше на дела, уже входящие в их совместный план. Они были убеждены в своей правоте, силе, которую уже держали, подобно сабле, в ножнах, а их руки уже покаялись на рукояти.



***

«СR». Центр искусственного интеллекта. «F-ASh-53» работает в штатном режиме.

Ирен всего две недели в Лос-Анжелесе, но уже смогла убедиться в том, что вопросы искусственного интеллекта у всех на устах. Много научных форумов разного уровня посвящены этой важнейшей теме. Года, десятилетия, века упорного труда ученых, на фоне радостей усехов и победы, на фоне бед, страданий и разочарования, бесконечных смен сомнений, надежд, ликований, печали.

– Что ни говори, а идеологическая подготовка общественного мнения для принятия искусственного интеллекта в ракурсе создания и развития виртуальной реальности для человека здесь на полном ходу, – подумалось тогда Ирен. – Да и вообще такая работа успешно проводится в единичных странах – США, Японии, Китае, Канаде.

Она была удивлена тем, что Билл – друг и сотрудник Джозефа негативное отношение к процессу воссоздания нереального мира психологически связывает с опасными последствиями, а именно возможностью полной дереализации привычного мира. Ну, а с другой стороны, оппозиция в этом вопросе нужна, ведь на кану судьба человвечества.

Ирену стало интересным, какие эмоции и мысли могут возникнут, если у них получится как можно дольше сохранять виртуальную ситуацию для «мозга из контейнера». Она живо представила такую картину. В лаборатории идет «чтение» мыслей головного мозга, находящегося в контейнере, с которым создан интерфейс искусственного интеллекта. «F-ASh-53» показывает, что жизнь виртуализированного человека протекает нормально.

Для Ирен было интересно, что эта личность, ничего не подозревая живет и работает в привычной для него, но уже виртуальной обстановке, воссозданной искусственным интеллектом. Он активен, вдумчив, умен, у него сильнейшая тяга к знаниям, по характеру настойчив, последователен в поведениях, то есть мы видим творческую натуру. А дальше? Вот здесь Ирен впервые засомневалась. Как быть дальше? Этого человека нужно оберегать от «пробуждения» и возвраты в реальный мир?

Она напрягла все свои воображения заглянуть в будущее и представить себе, что будет в мире, если человек все же проснется от искусственного сна, осознает, что находится в не настоящем мире, что все, что он видел, ощущает, чувствует – это иллюзия мира, что все это лишь порождение его головного мозга, находящегося в контейнере с питательной средой. Что же тогда случится? Подойдет ли человечество к глубокому пониманию тайны равновесия реальности и виртуальности? К чему это приведет?

Обращаясь к людям, к счастью еще не попавшим в лоно «F-ASh-53» – искусственного интеллекта с ее «мозгом в контейнере», ей захотелось сказать: – «…Есть люди, которые замышляют ваше бесконечное повторение в виртуальном мире. Ваша жизнь будет вечной. Вы вновь придете в мир для бесконечного ощущения счастья и добра. В этом виртуальном мире вы много раз проживете жизнь, как вам заблагорассудится. Важно лишь желание. Ваши души будут созревать еще больше. Вы сделаете еще больше во имя процветания жизни в реальности и виртуальности…».

В следующий миг, Ирен заняли смутные мысли о последствиях. Возможно, это самомнение. «Мы – команда, конечно же, горды тем, что такая честь выпала нам. Возможно, наша работа станет классикой. Мы все надеемся на то, что мы поразили наше научное сообщество новыми откровениями. Ну, разве, я не права? В следующий миг Ирен подумала о том, чем отличается лаборатория, куда она влилась?

– Сотрудники лаборатории продвигали официальную нейронауку плюс искусственный интеллект. Их объяснения научных фактов всегда были подкреплены солидной базой доказательств. Джозеф же отличался тем, что хватал все на лету, часто абстрагировался, торопился с выводами. Он не боялся критики, не выносил закулисных интриг. С одно стороны, это настораживало, но с другой…. Свобода. Своя территория интересов, свое пространство творчества, жизни – вот что было его извечным желанием. То есть то, что всегда было желанным для самого.

– Слушай, Ирен. Ну и завернула ты с гипотезой об интерфейсе искусственного интеллекта и «мозга в контейнере»», – протянул профессор, сделав строгое лицо. Однако, пока твоя идея малопонятна, она чрезмерно закручена, да и сама, судя по записям, зачастую теряешься в положениях своей гипотезы. Тем не менее, работа сделана и теперь нужно время, чтобы осмыслить. Причем, на всех уровнях научной верификации твоего предположения. Я имею в виду семинары, научные диспуты, конференции, симпозиумы, ученые советы.

– Я был рад такому мнению Джозефа. – Идея – есть, потенциал – есть, время – найду, – решила Ирен тогда и с жаром принялась править текст, дополнять содержание, шлифовать основные положения работы. Кое-чего, однако, по-прежнему не хватало. Самого главного…. Не хватало четко выверенных научных принципов. На этом этапе подключился Джозеф и его команда. Вот-так была завершена теория реабилитации мозга в контейнере.

Джозеф и Ирен еще долго сидели в кабинете совершенно отрешенные. Хотя для них – директоров научных институтов это было обычным состоянием. О чем они думали и размышляли? У них свой мир – глубокий, неведомый, интересный. Вот и на этот раз, задумчиво перебирая в памяти высказывания выдающихся умов ученых из категории «мозговеды», сами того не замечая втянулись в постановку интересного научного вопроса: в каком направлении двинется природа человека под влиянием интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере»? Именно эта проблема начало интересовать их больше всего. Они осознавал, что им предстоит долгий и тернистый путь осмысления новоявленного парадоксального научного вопроса.



***

«CR». В научной деятельности очень часто приходится сталкиваться с конфликтом понятий, оценок, принципов и подходов. Но важен же конечный результат, то есть итоги оценки по признанию этого научного открытия. Так было и в вопросах осмысления технологии прочтения генетической памяти у «объекта».

Алихан – нейробиохимик, ведущий специалист по оптонейрогенетике только, что разместился в эконом-классе аэробуса, совершающего рейс «Сан-Антонио – Лос-Анжелес». Он решил пролистать газеты, которых купил в аэровокзале. Вот техасская пресса – газета «Progress». На четвертой странице статья «Искусственный интеллект: начало дерализации мира». – А ведь этот тот самый Центр искусственного интеллекта, где трудится Джозеф и где мне предстоит работать, – отметил про себя Алихан. Ему подумалось: – Они бы давно перешли к делу, если бы не общемировая негативная эмоциональная реакция людей на последствия виртуальной реальности.

В калифорнийском аэропорту его встретил Джозеф. В мегаполисе Алихан разместили в отеле, что напротив Института. К вечеру был заказан стол в ресторане, находящемся на первом этаже отеля. На званный ужин Джозеф пригласил своих сотрудников – Гарри с женой – Мэри. По их рассказу они в Лос-Анжелеса уже десять лет, оба работают в Центре искусственного интеллекта. За ужином о многом переговорили, обсудили. Утром следующего дня Джозеф повел Алихана в свою лабораторию, представил своим сотрудникам. Затем он и его коллеги – Гарри и Мэри повели его по всему институту, по ходу объясняя, над какими научными проблемами занимаются сотрудники той или иной лаборатории.

Алихан был ошеломлен. – О, Боже! Вот он настоящий масштаб большой науки! Вот, где происходит научный прорыв! Ему казалось, что он попал в иноземный научный центр. Видя это, Джозеф сразу же предупредил: – Алихан. Прошу, во время работы не распыляйся, попробуй четко уяснить лишь вопросы практического применения искусственного интеллекта, в особенности при создании виртуальной реальности, а также выемки из его генетической памяти его давнее-давнее прошлое. Обрати особое внимание на вероятные негативные последствия такой виртуализации мира. Если ты не против, давай по ходу, я в конспективной форме поясню самые необходимые вопросы. Пойдет?

Алихан кивнул в знак согласия.

– При создании виртуальной реальности создается и виртуальный человек с известными параметрами жизни и деятельности, но отсроченный во времени. Ты хорошо представляешь то, что эта виртуальная личность унаследует все воспоминания из прошлого, занося их в долгую генетическую память, спрятанные в подсознании человека. В этом отношении, виртуальный человек в сравнении с исходным оригиналом могут иметь n-разницу в возрасте, «аватар» может попасть в самые разные времена прошлого, а это, как известно, разные формации, менталитеты, нравы. Понятно?

– А кто и как регулирует всеми процессами? Я понимаю, что есть операторы, но как они могут управлять искусственным интеллектом?

– Программу корректируют целая группа биоинженеров-системников. Это они составляют, рассчитывают, прогнозируют ситуацию с виртуальной реальностью и, естественно, поведением и поступками виртуализированной личности. Им во всем помогает искусственный интелект. Естественно, он, то есть «объект» сам вовсе не догадывается, что виртуализирован, то есть находится в виртуальном мире.

Алихан, как сотрудник Института мозга, прекрасно знал технологию и перспективу сохранения изолированного мозга людей прошлого, как крайне захватывающей возможности «возвращения» их к жизни. Именно это оправдывает наиболее интенсивные исследовательские усилия сразу двух коллективов – Калифорнийского Центра искусственного интеллекта и Техасского Института мозга. Именно ими предложена соответствующая технология создания виртуальной реальности на базе искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере».

– Джозеф. Я в восторге! Только представ потенциал создания виртуального мира и виртуальной личности для научного прогресса, – восхитился он. – А возврат далекой памяти у виртуализированного ученого – это вообще уникальная научная задача. Я готов работать!

– Алихан. Еще одна возможность, которую дает наша технология —это то, что виртуализированный человек может «исправить» несправедливость и упущения прошлого. Если такая личность хотел стать кем-то, но по разным обстоятельствам им не стал – это несправедливо. Так же? А тут, мы с учетом такого желания и такой готовности «объекта», то есть виртуализированной личности, можем создать соответствующую виртуальную ситуацию. Так, что возможная опасность потери уникальности человеческой личности – это большая проблема.

В этом споре ученые вновь и вновь упирались на вопросы мотивировки своего намерения. Сейчас уже Ирен, Джозеф, Минур, Алихан, Билл мыслили, как единый коллективный мозг, и идеи пробегала от одного к другому – по кругу, дополняясь в соответствии с индивидуальностью каждого. В таком случае говорят о распространении и развитии идеи по горизонтали. Затем начинался второй круг идей, но уже по вертикали. Каждый в себя тщательно анализировал идею, нещадно отсекал заблуждения, подгонял под теоретические предпосылки, рассматривая под различными углами зрения. Во время командного обсуждения те или иные мысли подымали до уровня обобщения и, наоборот, опускали до оригинального взгляда одного. Так они приходили к решению.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70995436?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.