ВладИслав и Зверь
ВладИслав и Зверь
Влада Алиферцева
ВладИслав – незаконнорождённый сын князя Чёрного песка. Влад – не герой, пока не наследник и вовсе не колдун. Но несмотря на это и все трудности постапокалипсиса, ВладИслав не сдаётся. Он мечтает, чтобы его жизнь стала нормальной – с друзьями и семьёй, а не с бесконечными интригами и злоключениями. Но не скроешься от проблем ни в домике деда – тёмного целителя, ни в борделе мамы. Владу придётся столкнуться с оборотнем, который держит в страхе всё княжество. Но Зверь предчувствует, что бастард сможет его победить… Вот только каким образом?Взрослея, Влад пытается забыть о бедах, на которые богата его юность. Но придётся ли, чтобы позволить своему ребёнку жить, вступить в бой с призраками прошлого?
Влада Алиферцева
ВладИслав и Зверь
1. Богомол необыкновенный
Всё неуловимо, но кардинально изменилось. Наказывал ведь ему дедушка не открывать эту книгу! Что теперь будет? В воздухе свежесть. И если бы так, как после грозы!
Решившись, ребёнок открыл плексипластиковую дверь, чтобы выйти из дома. Как всегда, система обрызгала его от ожогов старлайтексом. Белый свет заставил зажмуриться. Обычно их небольшой оазис был в разных оттенках зелёного, но теперь всё скрыто лёгким веществом, мельчайшие частицы которого, похожие на цветы, ещё и сияли. «Красиво! Надеюсь, не смертельно, – подумал шестилетний мальчик, – хотя все всё равно умрём… Какая разница, от чего?!»
Вчера ребёнок понял, что все смертны. Джейран – пустынная газель, которую он подкармливал, – погиб от зубов забредшего в их тихий уголок зверя. Вдруг скоро не станет и дедушки, который сказал, что найдёт хищника? А если зверь разберётся и с ним?! Исчезнут бесконечно занимательные истории, терпкий аромат снадобий, сладкий чай. После и мама канет в… как там говорят?.. в лето?!
Прекрасная и недоступная даже для сына Мариэтта: полубогиня, небожительница… Завистники о ней болтали: «Продажная». Позор её отца – целителя и травника, о ком те же твердили: «Колдун».
Её сын до сих пор не знает, любит ли она его. Наверное, он имеет для неё значение, но она так редко приезжает, так мало проводит с ним времени – даже здесь. Говорит только о себе, ничего толком не рассказывая. Чем занимается? Вспоминает ли о сыне так же часто, как он о ней?
Вечно занятая собой, как стало возможно, она отдала малыша его деду – на лоно природы. И она может вмиг умереть?
А он сам? Идея о собственной смерти никак не укладывалась в детской голове.
Мальчик всё-таки решился выйти во двор. Дед ведь рассказывал ему, что иногда всё, особенно в горах, покрывал «сенг» – замёрзшая вода, редкая в пустынях. Мальчишка по-кошачьи осторожно коснулся белого «покрывала». Тёплое! Странно, ведь твёрдая вода должна быть холодной.
Не следовало ему лезть в волшебную книгу. Предупреждал дедушка! Скоро вернётся, тогда… Вряд ли накажет внука, но проснётся опять больно кусающий тебя стыд. «Владик, ну, как же так», – и дед сокрушённо покачает головой, как было, когда внук случайно разбил волшебный шар.
Достать снова ту книгу? А если станет хуже?! Самому убрать всё это белое чудо, наверное, нереально. И тут он заметил на голой ветке зелёный… лист? Но ураган недавно всё с ветвей сорвал. Заинтересовавшись, мальчик приблизился к странному созданию, оставляя за собой цепочку следов. Постарался рассмотреть. «Веточка» шевельнулась.
Треугольная голова, огромные выпуклые глаза… будто древний ай-дроид! Стоит на задних лапах, а похожие на пилы передние соединены, как в молитве. Пугающая тварь, хотя крылышки милые.
– Привет, я внук целителя, ВладИслав, – прошептал мальчик.
– Говоришь с насекомыми? Не испугаешься, малыш, если один из них тебе ответит?
– Нет. А должен? – он искренне удивился.
– Дитя, у тебя большое будущее, – поклонилось ему странное существо. – Чародеем окажешься!
– Я всё-таки стану волшебником?! А дедушка надеется, что мне дар не перейдёт. Быть чёрным книжником – тяжёлый крест, – процитировал мальчик, – но я хочу!
Богомол «скрипнул», словно засмеялся:
– И поэтому, как только он за порог, ты полез в заклинания, Владик! – голова собеседника повернулась, как у совы. – Откуда такая мощная книга у простого целителя?
– Семейная… А ты что за чудо? – Владик смотрел во все глаза.
– У меня много имён. Например, Камакири – убивающий серпом. А любимое моё – Мантис.
– Ты… убиватель?! – Мальчик затаил дыхание, ему пока не приходилось сталкиваться с такими.
– Хищник! Ем живую плоть… Не отодвигайся! Насекомых, иногда даже птиц.
И богомол пустился в рассказ о себе и сородичах. О том, что его сородичи везде в почёте. Что их образ наносят на рукоять меча в качестве символа воинственности. Что в Пустынях люди даже приписывают богомолам способность убивать взглядом.
– …Наговоры! Мы просто видим, кому остались считаные часы. И любезно отмеряем последние минуты: «Тик-тик». Кстати, а скоро старик вернётся?
– Нет… Не надо его ждать! Ему ещё рано отмерять минуты! – разволновался мальчик. И вдруг, с испугом в глазах, шёпотом спросил: – А джейрана не ты загрыз?! – Рука сжалась, чтобы стукнуть по насекомому, но Влад был добрым мальчиком и в последний момент остановился.
– Если старикашка надолго оставил тебя одного, детёныш, то смерть заберёт тебя вместо него! – пошевелил усиками богомол. – С ней не шутят – я должен привести кого-нибудь! Не боишься деда выгораживать?
Мальчик обернулся, чтобы взглянуть на то белое, что накрыло привычный двор, будто тканью мебель перед дальним отъездом. Вспомнились лучистые глаза деда, редкие визиты мамы, капли росы на цветах, бурление снадобий на кухне, сказки на ночь и другие глупости.
– Если очень надо, то забирай… меня… вместо дедушки.
– Тебе рано думать о смерти, хотя ты и мыслишь не хуже взрослого… а старый своё отжил, – назидательно сказал богомол.
– Зато в том мире у меня будут силы, чтоб… разобраться во всём! – Влад смело зажмурился, словно собрался прыгать в пропасть.
Мантис вдруг застрекотал. Вокруг них поднялась метель. Она стала дёргать ребёнка за волосы, толкать в спину. Но внезапно замерла.
– Ох, детёныш! Отобрать жизнь, как конфетку? – вздохнул Мантис, потёр лапы и, скрипнув, внимательно посмотрел на собеседника. – Ладно, уговорил! Попрошу, чтобы вам дали пару месяцев. Готовься поближе познакомиться с мамашей, а то она расслабилась. Прощай, будущий некромаг!
Богомол расправил крылышки, и они неожиданно смогли поднять его в небо. ВладИслав смотрел на удаляющуюся то ли веточку, то ли насекомое, птице-ящера или демона… запятую-точку.
– Владик! Ты что здесь устроил?!
Мальчик бросился к калитке, которую с трудом открыл дедушка.
– Рафа, я залез в волшебную книжку! Я виноват! – радуясь, что они получили отсрочку, заявил Влад, обнимая колени деда.
– На час оставить нельзя! Ну что ты за наказание такое? – проворчал, улыбаясь, Рафа.
Старик был сам виноват: надо лучше прятать магические книги от любопытного внука. Хотя этот ребёнок найдёт всё, особенно – себе проблемы.
Но Рафа совсем не злился на малыша. Тем более, по дороге прихватило сердце. Да так, что сам целитель на миг засомневался – увидит ли ещё внука. А зверя, убившего джейрана, он так и не нашёл.
Северным богам слава, что обошлось с сердцем! Пока Рафу не забрал Чёрный песок, есть время передать потомку опыт, научить защищаться, подготовить к жизни, ведь у юного бастарда она явно будет не из лёгких. Время ещё есть, хотя его так мало. «Тик-тик». Послышалось?
* * *
– Запоминай, ВладИслав. Наша цивилизация – не первая на этой древней-древней Земле. Представляешь? До нас жили люди, создавали страны, строили города. Последняя их эра назвалась Кофейной. Она так «взбодрила» мир, что дошло аж до Третьей мировой! – гладил по голове сонного внука Рафа. – Война закончилась, когда взрыв высоко в небе уничтожил всех големов.
– Роботов?
– Тш-ш! Это плохое слово. Правильней сказать «ай-дроидов». Так вот, от мира осталась голая ядерная Пустыня с небольшими островками-оазисами, где живут люди. От прежнего величия теперь осколки: знаний, технологий, языков…
– И Астралия поднялась в небеса?
– Как в сказке, да. А две Большие страны погубили друг… враг врага, – вздохнул дедушка. – Нам остались лишь инструкции к чудесным агрегатам, которые люди создали тогда. Мы пока не смогли повторить ни один.
– М? – боролся со сном внук.
– Наши предки летали на «рак-кетах» к другим планетам. Использовали «терепорт-акцию». Р-раз – и ты переносишься куда пожелаешь! Они модифицировали себя и поэтому стали могущественны, как боги и герои Мар Велла. Не то что мы сейчас… Владик? Спи. Доскажу как-нибудь после.
Игра в слова
– Деда, а кто такая «шлю…»?
– Ха! От кого ты слышал это слово, Владик? – Рафа прекратил толочь в ступке верблюжью колючку для отвара, за которым приехал родственник пациента, и напряженно посмотрел на распахнувшего дверь внука.
– В той комнате дядя шепнул. И на мамин портрет указал пальцем! А это нехорошо, – подошёл мальчик и направил указательный на клиента, странно напоминающего богомола.
– А вот пусть он и объяснит! – потомственный целитель мягко, но твёрдо опустил руку Влада, решительно вышел к «богомолу», который ходил из угла в угол.
В былые времена Рафа развеял бы грубияна в прах! Но колдовство целитель оставил далеко от этого милого дома, где прошло его детство.
Всё здесь как в начале жизни самого целителя: стопки книг, пучки трав, скорпион в банке с маслом… в общем, умиротворение. Юношей Рафа сбежал отсюда в поисках лучшей – красивой и, как оказалось, горькой доли колдуна. Сейчас старик лишь поинтересовался подчёркнуто вежливо:
– Почтенный, поясни, почему ты назвал мою дочь… так.
– Я?! Нет! – побледневший клиент отступил к стене и поспешил добавить, видя суровый взгляд собеседника: – Мальчишка врёт!
– Мой внук не обманывает, – спокойно подойдя, сказал целитель и вдруг схватил мужчину за горло и потянул по стене вверх, чего тот явно не ожидал.
– Что Вы?.. Хозяйка она… борделя! – царапался, лягался «богомол», но Рафа ткнул в болевую точку на его плече. – Извините! На пом…
– Помощь сейчас окажу, – резко отпустив придавленного, целитель попытался вернуться к привычному образу «светлого старца».
– Н-не утруждайтесь! – «богомол», хлопнув дверью, поспешил на улицу. Домашняя Система не завершила даже опрыскивание старлайтексом, так он бежал.
Внук закрыл рот и восхищённо улыбнулся. Никогда ещё он дедушку таким смелым не видел. А из бормотания клиента Влад уловил «хозяйка», что ему тоже понравилось.
– Маме не говори, – виновато произнёс дед, пытаясь успокоить взбесившееся сердце.
Целитель поднял шестилетнего Влада на руки, поднёс к портрету, но не красавицы-дочери, а всей его семьи.
– Помнишь, Владик, кто это?
– Ты! – воскликнул Влад, глядя на изображение рыжего Рафы. Тогда Мариэтта ещё не успела добавить в его шевелюру седины. – Ма и мамина мама – из Од… Оди…
– Олифера! Отлично, беги в свою комнату. – И дед отпустил внука, который отправился играть, не решаясь теперь спорить.
Рафа провёл рукой по изображению жены – такой же синеглазой, как их дочь, грустно улыбнулся ей: «Прости меня… И за то, что я плохо воспитал Мари».
Ему как тёмному целителю было ведомо больше, чем другим. Он знал и многое из того, о чём не рассказывала Мариэтта. Не пытался узнать: образы приходили против его воли. Отец вздохнул. Дочь ведь сбежала, как и он в юности, но на ещё более сомнительную стезю.
«До сих пор замаливаю грехи. Да, пора закрывать лечебную практику, устал я, – понял вдруг Рафа. – Ох, Мари-Мари…» Он решил отправить ей весточку, чтобы скорее приезжала.
За дверями усмехнулся «богомол». Чёрный песок распахнул объятья.
Бордель, а не любовь
– Я тебе говорю, что она… – продолжил убеждать собеседник с синеватой кожей, – это нечто!
– Старина! Женить меня собрался? Зачем тебе терять такого клиента? – мужчина гордо указал на своё некрасивое лицо.
– Не терять! – замахал руками «старина», действительно немолодой, измученный излишествами человек. – Перевести на другой формат! Товар для тебя всё сложней доставать… власть сменилась. Ох, этот Рияд! Вот при старом князе-то… Риск для благородных, а мы-то не из таковских, – он захихикал.
– Что за новенькая? – гость скривился, будто лучшее вино, которым его поили, пришлось не по вкусу.
– Роб, свежайшая северянка… – начал было делец, но Роберт возмутился:
– Отмороженная дылда?! Э, нет!
– Да послушай! Изящна, как местная, но белокожая, светловолосая. Устраивалась сюда певичкой, но ей предложили со мной… побеседовать. И ты посмотришь, – кивнул делец на небольшую сцену, куда из их скрытой пологом «ложи» открывался прекрасный вид.
Вышла блондинка в сияюще-белом платье. Под обжигающими взглядами она приблизилась к краю. Встала красиво, повела обнажённым плечом, осмотрела зальчик и улыбнулась с пониманием того, как хороша. Запела: голос не очень сильный, но вполне приятный. Из-за занавеса высыпали, подпевая ей, полуголые мулатки, начали соблазнительно танцевать. Роберт скользнул по ним взглядом – девочки интересовали не слишком.
– Не мой типаж… – Роберт проводил блондинку взглядом.
– Девственница, как ты любишь! Могу верному другу и партнёру уступить.
– Знаешь ты мои слабости!
– Пойдём пособеседуем.
Ещё сомневаясь, Роб последовал за старым приятелем. Роберту уже месяц не могли найти подходящий «товар», тут и до проблем с мужским здоровьем недолго. Почему бы не воспользоваться подвернувшейся… возможностью?
* * *
– Меня зовут М-мариэтта, – представилась она Роберту, будто волнуясь.
– Мари, – тут же сократил он, – а ты не против такого «повышения»? На сцену-то взяли.
– Разденься – покажи ему своё тело, – привычно приказал хозяин.
Мариэтта была в сценическом платье. Ей и на минуту было жаль с ним расставаться: такой красоты она ещё не видела, постоянно хотелось погладить ткань. Но платье легло мерцающими сугробами у ног. Старлайтекс, которым здесь покрыли её, оказался с блёстками.
– Можно совмещать, – с надеждой взглянула на старшего. – Я хочу двигаться по карьерной лестнице.
Мужчины не могли не рассмеяться: милая, наивная, глупая. Хочет за синие, хотя и красивые, глаза получить всё, но этот мир не так прост. Хозяину стало жаль глупышку, хотя он и расхохотался:
– Не хозяйкой ли собралась здесь стать?!
– Тогда сразу княгиней! – подхватил Роб, но оборвал смех, заметив отблеск молнии в потемневших глазах девушки, и подумал: «Что-то в ней есть».
– Умница ты наша, скажи-ка, – седой задал свой вечный вопрос, стараясь не показать его важность, – как бы ты увеличила прибыль заведения?
– Скидки…
Мужчины снова расхохотались. Отдышавшись, Роберт заметил:
– Ты не в лавке!
– Как будто работающие здесь для вас не «товар», – пристально посмотрела, заставив сердце колотиться, и продолжила: – Хм, цена зависит от длительности и, кх, работницы? Берите за каждую смену позы!
– Детка, так все клиенты убегут к конкурентам! – фыркнул хозяин.
– Я слышала, ну, молодой князь… – щёки Мари вспыхнули, возможно, потому, что она голая, хотя и уверенная в своей неотразимости, рассуждала перед почти незнакомыми мужчинами об их бизнесе, – собрался прикрыть бордели!
– Сплетни торговок на улице? – скривился Роберт, уже страдающий от новой политики.
– Злые боги князька покарают… Тьфу-фу! – схватился за сердце хозяин.
– Пусть закрывает! Лишь бы нас оставил, – разошлась Мариэтта. – Я бы с ним договорилась!
– Милочка, он к нам не заглядывает. Как и никто из знатных, – развёл руками хозяин, удивляясь, что «собеседование» превратилось в «совещание».
– Это и плохо! – забылась она, задумчиво шагая по комнате, а мужчины снова насмешливо переглянулись. – Вот у кого деньги… Надо сделать залы для знати: лучшие девочки, вина, платья, обстановка!
– А если всё равно не пойдут? – озвучил Роберт сомнения приятеля.
– Приглашения, вывески, слухи… Сначала благородные приходят бесплатно! – Мари не заметила, как старик дёрнулся, но тут же подумал, что заработал и на себя, и на внуков… если бы у него были дети. Мариэтта увлечённо продолжала: – Только за это пусть хвалят нас! Оставить, конечно, часть борделя для всех… Сделать два уровня: элитный и простой.
– Хм, а ты и сама совсем не простая, – умилился хозяин её фантастическим планам. – Что у тебя за семья?
– Мой старик живёт у гор, строит из себя святого. Менд… – Мариэтта помрачнела, – …итирует с утра до вечера. Тоска!
Рафа считал, что скромность украшает девушку. Он позволял дочери всё, но не то, чего ей больше всего хотелось. У Мари никогда не было красивых платьев и каблуков, как у горожанок, которые приезжали к целителю. Как Мари им завидовала… Она лучше их во всём! Но ей почему-то лишь красота служила украшением.
Украшением и оружием. Воспользовавшись им, Мариэтта из вредности почти соблазнила пациента Рафы. Отец впервые пригрозил ей наказанием. Оскорбившись, Мари сбежала с тем самым пациентом, но быстро его бросила, попав в столицу. Ей казалось – мир будет у её ног! Марсилия покорила её светом, шумом, сверканием плексипластика. Суета базаров и торжественность соборов, на которых воцарился паук-человек.
Надо же тоже с чего-то начинать восхождение, и Мари поняла, что её следующий шаг – стать звездой сцены, пусть и борделя! Дальше – его хозяйкой, в перспективе – княгиней.
– С нами ты не соскучишься!
Хозяин борделя понял, как умудрилась красавица сохранить девственность. В городе её давно бы заметили, а если отец – отшельник…
– Не боишься становиться женщиной? – приблизился Роберт.
– Хочу! – облизнула губы нервно и соблазнительно. – Пробовала сама, ну… Мне понравилось.
– Покажи мне, как ты пробовала, – рука его скользнула вниз по её спине.
Мариэтта улыбнулась, взглянув в потемневшие глаза мужчины. Её первый… клиент. Дельный, в такого можно и влюбиться, если бы это входило в её планы. Но кто он… купец-делец? Ей хочется благородного. Вот князь Рияд бы подошёл! Чуть старше неё, высокий, темноволосый, стройный… жаль, угрюм.
Молодой князь дорвался до управления страной, ему не до развлечений. Вот бы ей сделать бордель более респектабельным, чтобы самого Правителя не стыдно пригласить. Зайдёт Рияд на огонёк её славы, не так велико княжество, а Мариэтта и не упустит шанса! Ещё бы добыть одно зелье…
Но сейчас Роберт тонул в синеве её глаз. У него всегда были другие вкусы – более извращённые, но с ней он готов попробовать. Яркая у неё внешность. Разве мало красивых? Характер. Стервозный! Глупая, но не дура. Каждый её жест гармоничен. Почему так и хочется назвать её «богиней»? Его сердце забилось в угол. Влюбился?
Хозяин оценивал парочку: в выигрыше все. Роберт прекратит донимать его требованиями особого «товара», не станет затягивать с доставкой в бар, а у малышки появится клиентура. Пока Роб с ней «наиграется», она будет выполнять мелкие поручения. Скидки… Скажет тоже! Сердце хозяина, с рождения слабое, о чём оповещала окружающих его синяя кожа, опять стрельнуло. Проклятое наследство – знали бы предки, что оставляют потомкам, модифицировав свою внешность. Да, раз Мариэтта так хочет урвать кусочек славы, можно давать ей мелкие поручения по борделю. Девчонка справится?
Кровавый фонтан
Рассвет затмил кровавую луну, которая всегда считалась плохой приметой. Какую беду предрекла нам её страшная красота: эпидемию, войну, стихийное бедствие?
Я князь Марсилии – страны Чёрного песка, поэтому от меня у неё нет секретов. Этим утром мне доложили о жестоком убийстве на центральной площади. Отделаемся такой неприятностью?
Проверяя «предупреждение» луны, я сам прибыл на место с отрядом воинов. Любопытные, которые толпились на площади, склонились предо мной: волосы и глаза всевозможных оттенков, рога-хвосты… Мой прекрасный, образованный народ, в каждом горожанине сохранились модификации предков! Страшно представить, что почти до самого завершения Кофейной эры в нашем княжестве жили одни европейские дикари.
Стражники расступились, открывая мне кровавое зрелище.
Недавно белоснежное платье жертвы стало красным. Верхушка фонтана, проткнув ей живот, вышла из проломленной спины. Руки и ноги безжизненно свисали, а с них в чашу капала кровь. Вода испорчена, жаль. И такое безобразие в преддверии сбора князей!
Кто эту девчонку так? Не оставлю этого – в моей стране подобного происходить не должно. Я сурово взглянул на побледневшую стражу. Как допустили такое преступление в моём городе?!
Мне доложили подробности о погибшей: Мария, девятнадцать лет, родных не осталось. Шлюха из популярного борделя. Говорят, за последние годы заведение весьма расширилось. Я не опускался до подобных развлечений, но наслышан об этом заведении. Два уровня большого здания, соответственно, для бедных и богатых клиентов.
Одного из них работница разозлила? Это же какой гнев надо вызвать, чтобы так убили. Вот если бы этот «зверь» разорвал девку на клочки за городом, ещё лучше – в горах, не жаль! А здесь плевок в моё княжеское лицо! И народ трепещет, но боится не меня, а этого Зверя. Кличка сразу привязалась к таинственному преступнику, хотя я считаю, что животное не поступило бы, как этот тип. Люди хуже зверей.
– Господин! – начальник стражи поклонился, опасаясь поднять на меня глаза. – Доставить к Вам главу борделя для разбирательств?
– Нет, пожалуй, снизойду и устрою этому вертепу сюрприз! – и, взяв с собой лишь семерых из отряда, я повернул коня в сторону борделя.
* * *
На его пороге меня встретила роскошная блондинка, отвела в кабинет к владельцу. Её красота нездешняя – холодная: белая кожа, явно нетронутая нашим жарким солнцем, синие глаза, кроваво-красный рот… Старлайтекс с блёстками – пошлость! Но фигурка очень аппетитная. Зря я раньше сюда не заглядывал?
Мощные женщины-охранники расступились перед нами. Надо же, в этом борделе не работают мужчины? Впрочем, остроумное решение. Были в древности такие, кажется, амазонки. Блондинка пропустила меня и охрану в… будуар. У них нет зала для приёма особых клиентов? Или это для самых важных?!
– Мой господин, позвольте предложить нашего лучшего вина, – томным с хрипотцой голосом, словно она курит, спросила девушка, сделала изящный поклон, продемонстрировав тяжёлую грудь, которая так и норовила выпрыгнуть из декольте. – Меня зовут Мариэтта. Хозяйка этого борделя к вашим услугам.
Я слегка опешил, но не выдал удивления, ведь в древности женщина могла и страной править.
– Дура, я не дегустировать напитки к тебе пришёл. Выкладывай всё о своих преступлениях! – рыкнул на неё я, поправив кинжал-джамбия на поясе.
– Лилия, то есть, – хозяйка нервно рассмеялась, – Мария у нас на хорошем счету. Была… Никаких жалоб! Вчера по графику выходной… Попросила моё старое платье, я отдала. Наверняка у неё частный заказ… Больше ничего не знаю! Я не отвечаю за то, что происходит вне моего борделя.
– А я тебе сказал, что мой вопрос лишь в этом?! – рявкнул я, успев рассмотреть обстановку.
Дорогие гобелены, вышитые подушки, шелковые занавески… Киви, мушмула, фейхоа и даже апельсины, орехи в шоколаде, вино. Не много ли эта сучка о себе возомнила – вздумала охмурить меня?
Хозяйка захлопала синими глазами. Трахнуть бы её… тяжёлым по кукольному лицу!
– К-князь, пощади, твоя раба ошиблась, – медленно стала на колени. Опять это декольте!
– Ещё как! – я обошёл комнату, бесцельно открывая ящики столиков, шкафчики, шкатулки. Тряпки, побрякушки – ни одной книги. Зачем ей?! На почётном месте в центре была фигурка пары, занимающейся развратом. Так хозяюшка заманивала в сети всех этих похотливых глупцов: аристократов, купцов, бандитов?.. Распутство! Кинжалом я вспорол диванную подушку: одну, другую, а блудница кротко молчала, ни взглядом, ни жестом не выдавая недовольства.
Подцепил клинком пробку от бутылки красного, стоящей на столе. Налил полный бокал, сунул ей под нос:
– Пей! Может, у меня вопрос и об этом порочном месте. Зачем в моём княжестве грязь?!
– Ваше здоровье, господин. Позвольте сказать… – послушно всё проглотила. – Моё заведение – меньшее зло. Проституция была и будет. Я обеспечиваю все условия для наших уважаемых клиентов и безопасность всех работающих у нас девочек. Конечно, пока они на моей территории.
– Здесь всё – моя Пустыня! Наживаешься на похоти?!
– Исправно плачу налоги.
Не заметил пока у неё никаких признаков отравления. Выпил из её бокала. Сладкая помада на хрустальных стенках. Вино терпкое и крепкое. Пьянящее, как она сама.
– Хочу натурой, – заявил я ей в ответ. Я и думать забыл о дохлой девчонке.
– Достопочтенный князь может выбрать любую, – посмотрела мне прямо в глаза.
– Разденься, Маре-е-етта, – намеренно растянул имя, делая знак охране оставить нас.
– Мариэтта! – порочно улыбаясь, она сбросила красное, как луна сегодня, платье.
И много позже на вершине блаженства в моём уме вспышкой мелькнуло, зачем я приходил: фонтан, кровь… Шлюха в белом, будто невеста, которую заберёт Чёрный песок. Кровавая луна! Плохая примета.
Встреча на уровне
– Поздравляем с прибавлением! – вассал из олиферской земли хлопнул Рияда по плечу и расхохотался, нарушая все правила этикета.
– Благодарю, почтенный, – с натянутой улыбкой князь отошёл на безопасное расстояние от беспардонного, как все они, северянина. Делают ставку не на мудрость старейших, а на отвагу молодых.
Межкультурная коммуникация… приходилось глушить в себе эмоции. Хорошо, что официальная часть встречи завершилась.
«И это ещё один из лучших в их нации, – внутренне Рияд досадовал на то, что приехали не главы государств, а лишь их представители. – Вот Мариэтта стала такой почтительной, обходительной, услужливой… Охотно работниц предоставила нам для застолья! Но зря позволяет себе намёки о беременности от меня, мечтательница!»
Молодой князь решил очистить портовый город от дурной, как он считал, славы. Чужеземцы приезжали и первым делом шли не в музеи, а в бордели! Отдых с дороги называется! Рияд всё-таки издал указ закрыть все бордели, кроме заведения Мариэтты. Ей просто повысил налоги, она заработает на эксклюзиве. И так её пожалел!
– Да, почтенные, это абсорютно верная поритика в отношении срабых соседей! – приблизился другой бесящий Рияда, но важнейший представитель Островной империи.
– По вашему примеру! – князь улыбнулся так, что у него самого глаза стали узкими. – Вы ведь захватил все вокруг… Чтобы объединить под своими знамёнами императора Мин Сюя.
Невысокий гость довольно кивал, а Рияд думал, что флаг их так похож на мишень… отличную цель для него!
– Без контроля бедуины могли бы со временем стать серьёзной опасностью. Сколькие из них пиратствовать стали… Красная Борода точно из этого сброда! Ещё и бандитов вам терпеть под боком, – произнёс на своём певучем наречии, которое портили лишь горловые звуки, как у птицеящеров, темнокожий глава Южной федерации.
Лишь один народ на Земле не участвовал в политических играх, выбрав путь предков: охотиться и рыбачить, ритуально танцевать у костра, выращивать маис в «резервации» рядом с Олифером. Его жители слишком добры и наивны, чтобы захватывать странных соседей. С другой стороны, границы охраняет чудовище под три метра, которое каждого предупреждает приходить с миром. Зовут его на древнем языке – Голо Грамма.
«Но боги Мар Велла на моей стороне! Я ведь купил всех жрецов: пусть занимаются рождением и смертью, миссионерством и крещением, а больше ни во что не лезут», – думал Рияд, который сейчас был доволен собой – цель мероприятия формально достигнута: он убедил всех в Большой четвёрке, что расширение княжества для них безопасно. Дескать, новый хозяин Марсилии просто решил навести порядок у границ, старый – Гатафан – был непростительно мягок. Осталось закрепить ложь во время застолья: вино, угощения и женщины.
После очередной порции похвалы от коллег молодой князь поднял бокал за эффективное сотрудничество, откланялся и, принеся извинения, удалился на пять минут.
Политики хорошо проводили время, пряча за вежливыми улыбками истинное отношение друг к другу. О Рияде они думали так: «Пусть мальчишка развлекается! Захватил пару кочевьев – не велика беда!»
Марсилия предоставляла площадку для мероприятий, открытый порт, низкие пошлины на таможне, разнообразный отдых для путешественников, украшения тонкой работы местных мастеров… На захватническую политику князька можно смотреть сквозь пальцы… двух рук. На территории Больших не нападёт, не псих ведь.
Политика здесь сводилась к силе. Если можешь отобрать, бери себе. Если противник силён, можно и сотрудничать. Интересно, а в Кофейной эре было то же самое?
Тем временем Рияд, шагая вокруг шкуры ирбиса на полу, вспоминал их снисходительный тон, сжимал кулаки, мечтая отомстить. Ударил по столу. Удар вернулся резкой болью.
Сколько ему стоило усилий организовать очередное «сборище князей»! Зверя так и не нашли, а с того злополучного случая произошли новые преступления. Кто из политиков захочет ехать в страну, где власти не могут обеспечить безопасность? Не такой Рияд ещё сильный игрок, чтобы с его мнением просто так считались. Да лучше бы зверюга тот всех его гостей загрыз!
– Так бы и убил их всех? Могу помочь, – вдруг раздался сзади ленивый голос. Рияд крутанулся на месте.
– Что? Ты! – вскрикнул Рияд, изумившись, – минуту назад здесь никого не было, даже дверь не скрипнула. «Куда охрана смотрит? Всех казнить!»
За княжеским столом, в его личном кресле нагло усмехался воин: крепкий, высокий, никаких модификаций – на первый взгляд. Холодные глаза, тёмные волосы, загар. Выйди Рияд поработать на солнце, получил бы такой же. Неплохая внешность для маскировки!
Но надо признать, ловкость появившегося вызвала у князя толику восхищения: «На ловца и?..»
Зверь покручивал в руках что-то, но край столешницы мешал Рияду рассмотреть. Отследив взгляд правителя, «гость» поднял круглый предмет. Им оказалась голова стражника, который должен был стоять на посту при кабинете. Выведенный из себя князь сам себе дверь открыл и не заметил ничего подозрительного.
Страха Рияд, слишком уверенный в своих силах, не почувствовал. О безголовом он подумал: «Поделом слабаку!»
– Да устал ждать, когда вы меня поймаете! – Зверь показательно измазал палец в оставшейся на срезе крови и облизнул, сказал с безумным блеском в глазах: – Могу служить.
– Каков наглец! – выдохнул князь, не в силах скрыть восхищения извергом… от себя самого. – А с чего мне миловать преступника?
– Может, с того, что я ценней, чем дохлые шлюха и болван-стражник? И я ведь мог тебя самого давно убить. – Зверь поднялся и осторожной, мягкой походкой хищника подошёл. – Прикажи мне убрать пару этих напыщенных глупцов, – он нетерпеливо кивнул на дверь, за которой продолжалось мероприятие.
– Рано устранять, – сглотнул Рияд. – Тебе требуется от меня… оплата? Гарантии?! Помощь?..
– Чтобы не мешалась стража, народные дружины, герои всякие, – почти равнодушно кивнул Зверь. – И мне нужен повелитель. Ненавижу всех одинаково. Убью кого, а вдруг он полезен Империи.
Рияд чуть вздрогнул от любимого слова. В голове пронеслись образы Великого Александра и Адольфа… Изученные подробно личности, манящие амбициозностью замыслов.
– Можно ведь очистить страну от бесполезных, даже вредных людей, ты только укажи мне их, Повелитель. А то уничтожу всех, один останусь, – пошутил он, разведя руками. Зверское чувство юмора! – И я люблю порядок, комфорт, мясо и вино… твоя цитадель мне по вкусу, – он довольно огляделся.
– На сколько заключить договор хочешь?
– Пока не ответишь на загадку… Кто я?
– Хм, забавно… Ты должен о себе рассказать! – по взгляду собеседника Рияд понял, что ничего не услышит. – Хм, оборотень?
– Тень? Ха!
– Демон Пустыни? Порождение Чёрного песка? Зло?! – но Рияд понял, что не в его интересах идти на поводу собственного любопытства, ведь разгадай он секрет сразу, Зверь не пойдёт к нему на службу. Князь вспомнил магическую книгу, которую читал в поисках могущества для захвата власти на землях… на Земле. Он безумно верил в свою Империю.
– Я устал гадать, – сам себя прервал князь, которому пора было возвращаться к гостям. – Не собираешься говорить о себе – не надо! Я просто хочу, чтобы ты мне служил!
Зверь преклонил колени.
Бросить тень
Зверь остался доволен разговором, точней, собой.
Амбициозный Рияд во власти своей безумной идеи. Мировое господство? Надо же такое выдумать! Надолго ни ресурсов, ни народной веры, ни самого князя не хватит. Рияд даже городской совет распустил. Но Зверю нужно всего лет десять-пятнадцать, чтобы встать на ноги, научиться использовать могущество, контролировать его, а не пускать слюни на каждую шлюху – в плохом смысле. Он чувствовал в себе огромные силы, но с армией вряд ли пока бы справился, а вечно прятаться не по нему.
«Убедил, почти обманул, – думал Зверь, усиливая ещё и ещё магический огонь в камине, чтобы спалить кости стражника. – Небольшой спектакль для нашего впечатлительного князька. Я и не надеялся, что всё так легко получится – ведению разговора и прочим этикетам не обучен». Он не надеялся, поэтому подготовил ещё план.
* * *
Перед пиром хозяин цитадели пригласил гостей на балкон – совместно поприветствовать народ, тем самым показывая, что встреча прошла успешно. В древности, кажется, делали групповые снимки.
Уставшие политики взбодрились от старлайтекса, которым их обрызгало при выходе на свежий воздух. Рияд вытянул руку, успокаивая радостную толпу. Молодого князя большей частью обожали. Ворчали на повышение налогов, суровую «политику нравов», но соглашались – избранный народ достоин большего! Сколько можно быть униженными «Большеротыми» странами?
Охрана контролировала покорную толпу, стрелки засели на каждой крыше.
Шикнув на девчонок, Мариэтта посмотрела на Повелителя с обожанием и предвкушением, гладя животик. Обратил ли на него внимание Рияд?!
Князь не замечал ничего. Торжественно поблагодарил гостей, объявил сбор князей плодотворным и… завершённым. Обыватели могли спокойно расходиться по домам.
Выдохнув, главы государств переместились в залу для застолья. Рияд, пропустив всех вперёд, отослал охрану. Заметив это, Мари поспешила к нему, призывно улыбалась.
Но князь отправил Мариэтту контролировать её работниц. Она беспрекословно подчинилась, надеясь на свидание с Повелителем хотя бы ночью.
Рияду нужно было побыть наедине с собой пару минут – настроиться на застолье со своими «коллегами». Для него оно та ещё пытка! Не в его привычках было проверять себя на прочность, тратить драгоценное время. Он даже отменил древнее испытание, в котором вступающий на трон правитель должен провести ночь со своей Пустыней. Среди песков всмотреться в страну, соединиться с ней, ощутить в себе силы…
Запретил Рияд и более страшный обычай, перешедший от бедуинов. Ежегодно в бухту загоняли дельфинов и горожане, включая детей, шли на них врукопашную. Вода становилась красной от крови. Дикость!
А вот испытание застольями отменить пока не удаётся. Выдох-вдох. Вдох-выдо…
Рияд услышал свист летящего клинка. Увернулся. Тень метнулась от балкона, бросилась в сторону жертвы. Блеснул второй клинок, третий.
Князь выхватил кинжал. Звать охрану? Не при гостях.
Тело пронзила вспышкой боль. Рияду показалось, что он теряет сознание, но спасла мысль: «Только не сейчас!»
Вдруг другая тень – знакомая. Зверь… сдавил руками голову незадачливого убийцы.
– Кто тебя подослал?! – зашипел Рияд, чувствуя, как сочится кровь из зажатой раны.
– Псих! Погубишь Чёрный песок! – обвинил нападавший, и его голова вдруг повернулась затылком к Рияду. Это Зверь свернул нападавшему шею и бросил «тень» к ногам Повелителя.
– Всё равно его надо было бы казнить! – пожал плечами незваный помощник. – Зови лекаря, крови много.
– Да. Ты. Будь… в кабинете, – Рияд спешно обдумывал, как не показать, что в цитадели небезопасно: перевязать рану, принять обезболивающее, скрыть бинты под одеждой, выйти к гостям… Как бы ни стало тяжело, он вытерпит. Всё вытерпит ради цели!
– Спасибо. Спас меня, – обратился князь к Зверю. – Новый охранник ты… но без приказа не… убивай.
– Как скажешь, – слуга с поклоном растворился в тени.
Зло на службе у добра?
Легко быть слепым, когда есть на чей голос идти. И всё же политика нового князя не каждому в стране пришлась по вкусу, и достаточно было тех, кто искренне желал ему смерти. Найти отчаянного, который возьмёт на себя покушение, и устранить незадачливого убийцу на глазах князя оказалось для Зверя несложной задачей. А Рияд теперь будет больше верить новому слуге.
Князь знал, что на мировой арене его страну никогда не воспринимали достаточно серьёзно. Его княжество слишком мало в масштабах даже Пустынь, где остатки человечества выживали на осколках древнего мира. Но его просвещенный народ достоин того, чтобы встать над всеми остальными и начать новую эру.
В «троице» Больших стран шутили, что лишь постоянная занятость мешала им захватить эту курортную зону. Но Рияд знал, что никто ни разу не сумел вознести флаг на цитадель его страны.
Даже самовлюблённому князю приходилось признать, что в Чёрном песке есть особая, тайная сила. Наступавшие с моря корабли уносило штормовым ветром, на берегу вражеские отряды попадали в песчаные бури, обходившие города и поселения стороной. Тайно высадившихся на его берег охотников за артефактами атаковали ядовитые змеи. Казалось, пустыня на территории Марсилии защищала своих детей. Может быть, поэтому в Чёрном песке находили больше всего артефактов из Кофейной эры?
Если даже у Пустыни есть воля и разумение, как лучше для её людей, то что уж говорить о том, кто стоит во главе государства. Рияд имел крепкую волю, ясное разумение и твёрдо верил, что выбирал лучшее для народа. Неважно, что некоторых подданных не всё устраивало в нём и его политике. Он сила и разум, он Свет. Повелитель соберёт оставшееся наследие великих эпох и понесёт его через своих граждан вперёд, в Мир.
На этом пути Рияд будет пользоваться всеми доступными средствами… Даже магией, хотя никакого таланта ни у него, ни у его родственников к ней не было. Он соберёт и прочтёт все запретные книги без помощи колдунов, не желая делить власть. Рияд сам справится и с любым волшебством, и со своей Пустыней. Вот она идёт ему навстречу, привела Зверя служить.
Забавно получалось: Зверь воплощал зло. Как хищник, он любил свежую кровь, страх в глазах жертв, их предсмертные хрипы… Он всегда жаждал смерти для них. Но любое зло можно использовать во благо – приручить, дрессировать, сделать подходящим для себя оружием. И не придётся искать топлива или патронов. Танки, пушки, лазеры древних эпох тоже сильны, но их вечно охраняли выжившие из ума ай-дроиды.
Зверь старался выслужиться перед князем. Слуга прекрасно показал себя при усмирении диких кочевников, вот где ему было раздолье… Он освободил народ Марсилии от пиратского гнёта: вызвал на бой пару капитанов, загрыз их, а после ни одна шхуна не показывалась близ их берегов. Князю нравились нечеловеческая сила, ловкость, безжалостность верного слуги – и всё вкупе с верностью.
В городе Зверь тосковал, поэтому Рияд иногда выдавал ему бесполезных после допроса пленных бедуинов, иногда выводил его на окраины. На их прогулках охрана была бы излишней. И если на пустыре им попадался койот или другая бездомная тварь, то князь без тени сомнения спускал его. Тому – вкус крови, Рияду – развлечение. И в некотором смысле они делали доброе дело – занимались чистками.
Однажды им попался на пути пьяный бродяга… Зачем по темноте шастал? Старая развалина, забулдыга, ему только улицы своим видом портить да заниматься воровством и драками. Толку от таких никакого, один вред для мирных горожан. Так зачем ему было ждать тюрьмы и суда-следствия, если вопрос можно было решить здесь и сейчас. Зверь убил быстро – слишком долго до этого сдерживал инстинкты. Рияд брезгливо смахнул с плаща каплю крови, пусть слуга уничтожит улики, не оставив ни следа от преступника.
Возможно, князь поторопился решить судьбу несчастного… Но Рияду нравилось то, как быстро Зверь устранял любого неугодного. В награду разрешал своему воину чуть больше положенного.
Так в княжестве постепенно, год за годом люди привыкли не выходить на улицу в темноте. От греха… Война не прекращалась, политика становилась жёстче, отношения внутри Четвёрки накалялись – торговля ухудшалась, ведь купцы всё с меньшей охотой ехали в Марсилию. Здесь всё чаще случались неурожаи, жрецы твердили о наказании голодом за народную гордыню. Рияд быстро убедил их, что это был знак расширять границы княжества. Тучи сгущались над страной. Человеку и расслабиться стало негде… Бордель и тот один, а попробуй туда попади! Тяжёлые времена давили.
Кровавая луна не ошиблась.
От ворот приворот
Из-за дверей, как бывало, раздавался спор. На этот раз целитель и его дочь дошли до крика. Первой повысила голос Мариэтта.
Рафа: «Не могу помочь! У меня плохое предчувствие».
Мариэтта: «Па, мне очень нужно его приворожить, пожалуйста!»
Рафа: «Мари, это грех – уводить человека с пути».
Мариэтта: «Нельзя уводить, скажешь тоже! И поздно меня пугать грехами! Я ведь не виновата, что твоё зелье так сразу подействовало».
Рафа: «Ты сама просила средство посильней!»
Мариэтта: «Допустим. Но приворожить князя нужно. Я ведь беременна!»
Рафа: «Вот и не волнуйся. Я тебе успокоительный отвар приготовил…»
Мариэтта: «Да что мне твой отра… Мне нужен Рияд!»
Рафа: «А точно он или положение и деньги?»
Мариэтта: «Он ещё и молодой, умный, привлекательный… Шикарный! И ребёнку нужен отец».
Рафа: «Ещё скажи «официальный», будто тебе есть дело до людского мнения… Ты с князем хоть говорила?»
Мариэтта: «Да! Соблазняла, умоляла, угрожала… А он… Заладил «пусть родится, посмотрим». Ему всё равно, в каком состоянии сейчас я! То есть его ребёнок».
Рафа: «Доченька, но вы зачали не по обоюдному согласию».
Мариэтта: «Я не могла упустить такой шанс! Нечасто ко мне Повелитель заходит… Спасибо Лилии, что своей смертью мне помогла! Или как её…»
Рафа: «Извини, но… У меня всё равно нет в приворотах опыта, так что…»
Пациентам ведь Рафа отказывал. Когда к целителю возвращался человек, который не соблюдал режим, не делал упражнения, не следовал рекомендациям целителя, то Рафа мог его вежливо, но твёрдо отослать… Ни деньги, ни уговоры нерадивым пациентам не помогали его переубедить. Он объяснял, что не может «тащить» всех на собственной энергии.
Вообще, целительство забирало у Рафы много сил, но таков был путь искупления его, как он считал, грехов. Вот почему целитель не мог принять всех желающих – нужно было восстановиться в духовой практике. Если вдруг видел, что вся работа насмарку из-за человеческой лени, то даже злость накатывала… От негативных эмоций Рафа старался уйти, ведь для целительства нужно спокойствие, умиротворение. Лишь Мари теперь могла Рафу вывести из себя, но ей всё сходило с рук. До поры…
Мариэтта: «Со мной ему будет лучше. У него появится семья! Я и так иду на жертвы: отёки, полнота, роды… А там ещё и грудью кормить?!»
Рафа: «Приворожим, но… другого!»
Мариэтта: «Колдун, ты шутишь надо мной?»
Рафа: «Нет, я серьёзно. Ты мне говорила… Робин?»
Мариэтта: «Он Роберт».
Рафа: «Вот, дельный, как я понял. Трудолюбивый. Тебя обожает, станет хорошим отцом».
Мариэтта: «В смысле «станет»?! У этого ребёнка есть отец!»
Рафа: «От некоторых отцов лучше держаться подальше».
Мариэтта: «Это ты о себе?»
Рафа: «Дочка…»
Мариэтта: «Маму загубил! Мне жизнь испортил!»
Рафа: «У меня плохое предчувствие! С этим князем…»
Мариэтта: «Да что с Повелителем может быть не так?! Представь, какой княгиней я стану… А если что, так и страной управлять смогу – тот ещё бордель! А Роберт этот совсем не святой!»
Рафа: «От князя исходит негатив, опасность… То есть не от него, но с ним тесно связанного… человека. Зверя?»
Мариэтта: «Человек-зверь, что за ерунда! Вот волос Рияда – я позаботилась. Готовь зелье или что там… Хорошо бы на расстоянии действовало».
Рафа: «Милая, не настаивай. Поверь мне!»
Мариэтта: «Избавлюсь от ребёнка!»
Рафа: «Ты что?! Как ты?.. И такой срок!»
Мариэтта: «Тогда приворот!»
Рафа: «Мари! Нет. Я сказал».
Вдруг Мариэтта схватилась за живот и, хоть и не побледнела, начала опускаться в удачно подвернувшееся кресло. Рафа забегал вокруг неё.
– Ха, мне плохо! Видишь, чего добился ты?! Мой ребёнок не может без отца…
– Я сделаю, сделаю, как ты хочешь. Дыши… Вот водичка. И ритуал будет тебе.
– Изволь!
Мариэтта лежала под одеялами, страдала, а целитель видел – притворялась. Она вела себя как ребёнок, который наивно обманывает, чтобы получить варенье. Слишком часто Рафа шёл на поводу у милой дочери, ведь по его вине она и лишилась мамы. Но как истинно любящий родитель он должен защищать свою Мари. И так не сберёг, не уберёг от борделя… Пусть это её выбор! Но сейчас Рафа предчувствовал нечто тяжёлое, давящее, пугающее от этого Рияда. Связанный с ним… Зверь, монстр. Пришла пора Рафе поступить, как он считал, правильно, по-отцовски. Речи нет о том, чтобы делать приворот к хозяину Зверя! Но переубедить Мари можно… никак. Придётся обмануть дочь: ради её же блага сделать подмену.
Рафа решил, крутя в руках волос князя: «Лучше поставлю в ритуале защиту ей и ребёнку лет на десять-пятнадцать!»
Воющий гусь
Дощатый пол, запах старлайтекса и трав, остывший очаг. Я сижу перед ним… точно несколько дней. Не ем и не пью – это мой первый пост. Мне шесть лет. В окна заглядывали: солнце, месяц, солнце… луна. Я не могу сказать точно, сколько времени назад дедушка стал мёртвым. Это ведь так называется, когда дыхание прекратилось, сердце не бьётся… и холод.
Я боюсь, что дедушка потеряет свой облик, как умершие фенеки или другие животные. Но он сидит с безмятежным выражением на лице, откинувшись в кресле, будто задремал. Жду, что он очнётся, но не решаюсь беспокоить.
Идти через пустыню к людям никак не соберусь. Я почти их не знаю и не хочу оставлять деда. То сплю, то впадаю в транс, порой даже кажется, что меня наполняет знание, которое пока не могу сформулировать.
Меня может спасти лишь одна богиня. И она появляется.
Без стука распахивает дверь, снимает плексипластиковые очки, сбрасывает меховую накидку – дар из земли Олифер, надевает шпильки, хотя они всегда застревают в этом полу, а она привычно возмущается. Рост у неё даже выше среднего, но она считает, что женщина всегда должна быть на высоте.
Звенят браслеты, домик наполняет сладкий запах духов.
– Вла-а-ад! Рафа-а! Что меня никто не встречает, мальчики?!
Её сумка тяжело падает на пол. Не подарки для меня, а её вещички на сутки.
– Владька! Ты чего расселся?! Отец, сколько раз я тебе говорила, что с ним надо построже! Совсем избаловал, – раздражённо вбивает каблуки в пол. – Что, и кофе мне никто не подаст?! В моём же доме, святой Локи и демоны Пустыни!
Смотрю на неё, как на небожительницу. Суровую, капризную, но единственную богиню. «Она редко приезжает… Ко мне? К отцу? К себе! И остаётся ненадолго. Мне её не хватает, даже когда она здесь», – думаю я обычно, но сейчас лишь выдавливаю из себя:
– Дедуля…
Скоро закончится моя попытка продлить нашу с дедом жизнь: прогулки, разговоры, сказки. Но я должен обратить её внимание на тот факт, что он умер. А то она ещё два часа будет мёртвому рассказывать о своих «бедах».
– Что у вас опять?! – она успела зажечь сигарету, вставив её в красивый мундштук длинными ногтями, хотя дедушка всегда запрещал ей курить в доме. – Ты простыл, что ли? ВладИслав, отвечай! – щурит синие глаза, бледнеет. Видимо, моё лицо красноречивей, чем я сам. – Папа?.. Папочка!
Шестилетним я провёл неделю рядом с мертвецом. Без еды и воды в каком-то трансе.
Его тело совсем не испортилось, в отличие от мёртвых фенеков, которые попадались мне. Значит, столько времени уделял духовным практикам он не зря.
* * *
Когда мы с мамой выехали к ней из дедушкиного дома, я не хотел ничего, даже смотреть на унылый, особенно после привычной мне зелени, пейзаж, так был убит смертью Рафы. Я ещё никогда не видел окружающий наш оазис мир и подозревал, что он таит много опасностей.
Дом Рафы находился на границе Марсилии, рядом были только горы и пустыня. Оттуда до города, как мне и пришлось убедиться, было полдня на верблюде. По дороге мама поила меня из фляжки водой с вином, отчего я в основном дремал. Лишь бы у меня не началась пустынная болезнь!
В Европейском квартале маме взбрело в голову заглянуть в трактир со странным названием «Воющий гусь», хотя до её заведения, как я вскоре узнал, оставалось минут пятнадцать.
Наверное, ей хотелось выпить именно здесь за упокой отца и начало своей новой жизни – со мной. Трактир был расположен на таком расстоянии от порта, что матросня сюда не доходила, а богатые иностранцы легко могли добраться. Здесь пили и за встречу, и перед расставанием.
Мы подошли к барной стойке. Мариэтта откинула капюшон, и все обернулись. С восхищением посмотрели на её серебристые волосы, синие глаза, светлую кожу, белизну которой подчёркивало чёрное платье… Я глядел на людей вокруг. Столько сразу я никогда не видел и не понимал, как себя вести, поэтому жался к маме.
Она заказала у поспешившего на её сияние Роберта – хозяина заведения – кофе, вина и воды. Разбавлять алкоголь она не собиралась, вода предназначалась мне. Пока мы ждали лучшую, по словам мужчины, бутылку, мама пыталась пить кофе. Я смотрел на Мари, чтобы не видеть ничего вокруг: всё казалось таким огромным, непонятным, угрожающим.
Губы её чуть дрожали. Я позвал её. «Не смей мамкать! – с беспокойством оглядевшись, прошептала она. – Считай, что ты мой паж. Дед совсем тебя разбаловал!» Она прикрыла глаза, и в чашку скатилось несколько слезинок. «Ма… Мариэтта». – я хотел обнять её колени, но понимал, что для пажа это была бы непростительная дерзость.
Сквозь слёзы она улыбнулась себе в зеркальце, быстро поправила макияж, сделала глоток кофе, поморщилась: «Остыл». Достала мундштук, и сразу несколько клиентов устремились к печальной красавице. Я пытался схватиться за мамину юбку, но меня оттеснили, а Мариэтта вручила мне недопитый кофе с её слезинками. Несмотря на них или благодаря им кофе, который я пробовал впервые, показался мне напитком богов.
Я устроился у очага, ночью в пустыне бывает ещё тот перепад температуры. От усталости и вина, разморенный в тепле, задремал. Меня разбудил скрипучий голос:
– Твоя мамаша северянка?
Оказалось, что принадлежал он мощному загорелому старику с огромными руками.
– Н-не знаю, – пробормотал я.
– Как так-то? – он неодобрительно покачал головой. – И у тебя синие глаза – редкость здесь, – обвёл он взглядом, будто всё княжество, а не только таверну. Радужка у него самого была голубоватой. – Что ты так смотришь, будто людей не видел ни разу?
– Видел! И не по одному!.. – заявил я. – А с полсотни. И вот сейчас наблюдаю.
– М-м, – но дед не засмеялся, – тяжело тебе здесь придётся, малец, раз ты народ не знаешь, – он отхлебнул вонючий напиток из чаши, больше похожей на ведро. – У вас здесь людишки хитрые, коварные… Никому лучше не доверять! Сколько тут живу, никак не привыкну! А вот у нас в олиферской стороне бывало…
И, повеселев от выпитого, он начал рассказывать мне свою жизнь, историю за историей. Я не всё понимал, но представлял сказочную страну, добрых и честных, смелых людей.
Группа поклонников вокруг Мариэтты тем временем увеличивалась. На меня мама взглянула лишь раз, когда я уронил чашку и та покатилась – еле успел поймать. Я сжался, ожидая от старика строгого замечания, но в его выцветших глазах увидел добрую усмешку.
Устав говорить, закашлявшись, рассказчик допил из «ведра», засобирался. «Малец, я с тобой так на корабль опоздаю, – он пробормотал себе под нос: – Могу трущобами срезать, – обернулся ко мне, выудил из рюкзака, больше напоминающего палатку, свёрток. – А тебе на вот. Пока сложно придётся, но разберёшься со временем».
Пока я удивлённо развернул потрёпанную книгу «Приключения в олиферской стороне», старика и след простыл – точно, спешил. Перелистнув страницы, я убедился – картинок было мало, многие вырваны, язык непонятный… но я присмотрелся и разобрал несколько символов.
Наконец-то мама подошла ко мне с тем самым хозяином и выхватила у меня подарок.
– О, северный язык. Понимаешь его – дед тебя учил? Я почти забыла! – Мари покрутила в руках книгу. – А откуда это у тебя? Ты один сидел весь вечер!
– Нашёл у камина, – соврал я.
– О, собирались сжечь! Это книга нашего завсегдатая – столетнего викинга, малыш, – Роберт не отставал от мамы ни на шаг. – Представляешь, Мари, он собирался на старости лет в свою страну, так откинул копыта у нас на пороге неделю назад. Выпил на дорожку, называется! Знаешь, а я думаю сам вести караван.
– Роб, ладно… После расскажешь. Выкини эту рухлядь, Влад!
– А я могу взять её себе? – спросил на всякий случай у обоих.
– Конечно, Владик! – Роберт на меня странно… нехорошо посмотрел, облизнулся, то есть улыбнулся так, что у меня по телу прошла неприятная дрожь. И как ни в чём не бывало обернулся к Мари. – Так я загляну на днях?
– Да-да. Пойдём, ВладИслав! – и мы отправились в нашу новую жизнь.
Собеседование Влада
В своём новом доме я проснулся, укрытый полупрозрачной накидкой, на диване. Мама, скептически посмотрев на меня в зеркало, завершила утренний макияж. Побрызгала волосы старлайтексом и начала их неспешно расчёсывать. Тапочки у неё оказались, конечно, на шпильках.
– Доброе утро, мамочка…
– Не называй меня так! Я ведь говорила. – Среди косметики перед ней стояла чашка кофе с шоколадкой.
– Есть хочу. Напечёшь мне лепёшек?
Я вспомнил, какими вкусными они получались у дедушки. Рафа всегда будил меня свежеприготовленным завтраком.
– Печь?! – рассмеялась она, закашлялась и махнула в сторону столика с остатками пиршества. – Поищи там съестного.
Я нашёл засохший кусок сыра, пару пустых бутылок и надкушенное яблоко со следами помады. Есть расхотелось.
– Малыш, – вздохнув, мама поманила меня остатками шоколада, позволила допить свой кофе, – мамочке надо готовиться к выступлению. Это очень-очень важно для всех. Пока прибери тут, всё равно тебе заняться нечем. Кстати, дед не научил тебя готовить?.. Жаль. Я тоже не умею. Ничего – пришлю после обеда одну из моих девчонок, пусть что-нибудь сварганит. А после мы с тобой погуляем.
Но вечером она праздновала успех новой программы. В кабинете-будуаре, как будто поклонники, теснились букеты.
* * *
Песок. Вода. Пена… Море?
Демона с два! Доски, тряпка, ведро… Целых десять лет, что твой юнга, я мою полы в борделе. Ещё, конечно, «подай-принеси» со всех сторон.
Вот такую «важную» работу доверила мне мамочка. Первые годы я ещё надеялся, после иллюзии мои размылись. Я уже и не злюсь, наоборот, впадаю в медитативное состояние за этой нехитрой работой день ото дня… Будто становлюсь невидимкой: все об меня спотыкаются, никто и не обернётся. Сам всех вижу, а меня никто не замечает. Зато я научился мастерски подслушивать – просто от скуки.
О, вот постоянный клиент прошёл – песка принёс. Тоже мне, многодетный отец! Хвастался, что на отпрысков лишней монеты не потратит, лишь бы у нас развлекаться. Вот такое развлечение мне будет не нужно, я создам крепкую семью. У нас с моей любимой обязательно родятся дети, и я сделаю всё, чтобы они стали счастливыми!
– Владька, прохлаждаешься? Пойдём работать! Поможешь мне на собеседовании с одной… – Мариэтта чуть за ухо не потащила меня за собой, но вдруг, критически оглядев мой простенький костюм, отправила переодеваться. Из тайника в моей незакрывающейся комнате я, чтобы чувствовать себя уверенней и выглядеть внушительней, повязал на пояс мешочек с серебром – мои сбережения. Никогда не крал, Мариэтта соврать не даст! За годы накопилось: то девчонки поделятся, то клиенты чаевые оставят, то найду на полу пару монет.
– Долго копался! – мама как раз докурила, а заметив мешочек, усмехнулась, но сказала лишь: – Пойдём, горе моё.
И мы спустились в небольшую комнату около бара, где нас ждала хрупкая девушка, почти девочка. Мама попросила её рассказать о себе.
– Моё имя Агата.
Бросая на меня страдальческие взгляды, соискательница поделилась тем, что её папа год назад умер, а мама прачка не может на всех заработать, поэтому младшие братья заболели от голода. Я сопереживал девушке, хотя старался этого перед мамой не показывать, но Агата явно чувствовала мою симпатию.
– Приятный голос, девочка. Не начинай курить. Теперь разденься и покрутись, – приказала ей мама, не выразив никакого сочувствия. – ВладИслав, оцени её!
Красавица сделала удивлённые глаза, но медленно сняла бедненькое платье. Я стеснялся смотреть на обнажившееся тело, хотя раньше считал, что женской наготой меня не смутить. Шрамы на спине привлекли моё внимание. Очередные отрезанные в детстве крылья. Вот это точно неудачная модификация от наших предков! Что ангельские, что демонские крылья человеку летать не позволяют, а только мешают жить. Теперь их прямо после рождения удаляют.
Словно ангел, Агата лёгкая, почти прозрачная, я бы обнял, защитил её несчастную ото всех. Как представлю, что к ней потянут свои грязные руки!..
– Влад! Клиентам, думаешь, она понравится? – в глазах мамы демоны перебрасывались искрами.
Только я открыл рот, как на меня напал неуместный кашель – в горле вдруг ужасно пересохло.
– Кх, приболел вдруг? – Мари сощурилась.
– Я? – глупо было переспрашивать, но мне хотелось спрятаться в самый тёмный угол, ведь я не знал, что говорить. Но мама посчитала, что я достаточно взрослый – не могу её подвести! Я до боли прикусил себе губу.
Скажешь «нравится» – то, чего хотела бы несчастная, так окунёшь её в порок. Представляет ли она, что ждёт её здесь? Возможно, лучше бедность.
Хотя Агата ведь пришла к нам ради спасения семьи!
Скажешь – «не нравится», что с ней станет? Решится пойти торговать собой сама? Если её обманут… убьют? Частная проституция запрещена. А если арестуют? И она попадёт в лапы к Зверю?!
– Вла-а-ад, скажи хоть что-нибудь! – вот теперь мама начала злиться.
– А? Она такая… юная, – мне так и хотелось сказать «чистая».
Зачем мама притащила меня сюда?! Говорят, тяжело человека уволить, а нанять легко? Особенно на должность штатной шлюхи!
– Агата, как увеличить доход борделя? – Мариэтта усмехнулась своим мыслям.
– Ну… не знаю, – Агата посмотрела на меня ещё более испуганно, чем раньше, а я сам не понял маму, ведь дела в заведении вроде шли в гору.
– ВладИслав, твоё решение по ней!
– Ма… Мариэтта, – исправляюсь, но от нервов меня тянет перебирать монеты в мешочке, – нет, она худосочная. И сомневаюсь, что совершеннолетняя!
– Некоторые любят девочек помоложе, – потёрла подбородок Мари.
– А то и мальчиков, так это проблемы любителей! – я твёрдо решил не показать маме, насколько чувствовал себя не на своём месте.
Краем глаза я увидел, что соискательница поспешила одеться, хотя ей никто ещё не разрешал.
– Может быть, ты прав. Мне нужно подумать. Иди пока, Агата.
Поклонившись маме и незаметно для неё бросив на меня умоляющий взгляд, Агата поспешила к дверям. На пороге замерла, но будто не решилась оглянуться.
– Провожу! – поспешил я за ней, кивнув Мариэтте. Мне и самому хотелось быстрей выйти из этой странной игры, а то мама сейчас стала бы мне нотации читать.
Я поймал Агату на выходе из борделя за руку, а она испуганно отпрянула.
– Подожди! Что ты от меня бежишь? – я протянул ей мешочек с монетами, которые собирался потратить на мою единственную подругу – Химэ.
Когда Агата выхватила у меня «подарок», её загорелое лицо изменилось.
– Спасибо, маленький господин! – горячо прошептала она и попыталась поцеловать меня в губы.
– Ты что?! – я отпрянул к стене. Агата страстно прижалась. – Прекрати!
– Мальчик ещё. Красивый. Нежный, – она провела кончиками пальцев по моей щеке, умиляясь тому, что я краснею, и предложила: – Когда ты, милый господин, захочешь, приходи ко второй башне крепостной стены. Тебя, красавчик, в любое время лишу девственности. Аванс уже есть!
Ни следа от «чистой» девочки, передо мной похотливая сирена. Я сбит с толку.
Агата неспешно отпустила меня и, подмигнув, убежала с добычей. «Так. Надо вернуться к Мариэтте, я ведь не дождался её разрешения!» – хотя ноги уже несли меня по лестнице в будуар к той, кого Агата лишила подарка. Рассказать ей или не стоит? Кровь стучала в висках, мне до сих пор было неловко. Вот так девчонка!
У дверей подруги меня караулила мать.
– Куда это ты собрался?!
– Мариэтта! Я вспомнил… – придумывал я на ходу, – обещал Химэ…
Не дослушав, мама затащила меня в «кабинет». Закрыла дверь и отвесила мне пощёчину. За то, что сбежал. Вторую! За то, что рванул за Агатой без разрешения. Конечно, я не смел сопротивляться, чтобы не получить от Мари ещё больше. Всё моё время с ней сливалось в череду оплеух и укоров.
– Худшее собеседование, которое я видела, Влад! – не с первого раза закурила. – Давай разберём твои ошибки. Схватила тебя за хвост Агата? Признавайся!
– Да, ма, – последовала затрещина, – Мариэтта!
– У нас не благотворительная организация, больше думай о нашей выгоде! – Мари загнула палец. – Принимай решения быстрей! И не верь людям! – Мари сжала кулак. – Так и знала, что она притворяется. Смотри глубже… Братиков кормить, так я и поверила!
– Но почему она так себя повела?.. со мной.
– Хотела лучше условия работы! Бывают и отчаявшиеся, но они так охотно не раздеваются… А ты, эх! Девчонка сняла платье, у мальчишки отключился мозг! Да, мужчины глупеют от женского тела, но хоть ты не будь дураком. – Мари выпустила дым кольцами. – Ладно, иди думать над ошибками.
– Иду, думаю, – мне стало досадно.
Я переживал два дня. И мучился наверняка ещё, если бы не услышал вдруг из кабинета мамы: «Агата, мой сын теперь будет умней… Держи золото. Его мелочь можешь себе оставить!»
Ещё больше я удивился, когда через месяц встретил Агату на улице. У неё на руке поблёскивало сапфиром обручальное кольцо. Девушка была такой задумчивой, что не заметила меня.
А я никак не мог её забыть.
* * *
Я шатался по многолюдным улицам, впервые отлынивая от работы. Я эти доски во сне и наяву вижу! Ничего, не рухнет бордель за час с неидеально чистыми полами, веником махнут – не переломятся. Но мама, конечно, будет в бешенстве, если увидит моё отсутствие, а она всегда замечает… Или ей спешат донести.
Город с его толпой никогда раньше не привлекал меня, я предпочитал уходить к морю или на кладбище под борделем. Мариэтта не выносила «мусор» – погибших девушек, чтобы не портить реноме заведения, вот почему там закапывали всех, кому у нас совсем не повезло: слишком жестокий клиент, неудачная попытка прервать беременность… самоубийство – бывало и такое. За время «правления» Мари холмиков образовалось с десяток. Я иногда спускался к мёртвым подругам, приносил им цветы, рассказывал новости и мои беды, выслушивал и их «истории»: от усталости часто засыпал среди могил и видел странные, будто чужие, сны.
Живых я никогда не понимал. Сейчас вот потянуло к ним, и я настороженно шёл по улицам. У статуи Томзиля – переводчика священных текстов – зазывал шарлатан: «Открою тайну имени! Расскажу о вашей прекрасной судьбе. За один серебряник!» Денег у меня не было совсем, но стало так интересно, что я протиснулся к зазывавшему. «Любезный, переведи, пожалуйста! – я дёрнул его за рукав. – Что «Агата» означает?» Он обернулся ко мне, явно собираясь послать, так как вокруг него образовалась толпа жаждущих предсказаний, все при деньгах, а тут я… Но посмотрев на меня, вздрогнул, улыбнулся и ответил: «Хорошая. Давай я приоткрою твою судьбу! – он понизил голос. – Тебе нужно опасаться». Я мотнул головой и поспешил прочь, рассуждать о моей судьбе этому пройдохе я бы не доверил.
Ещё полчаса смотрел, как другие работали: маляры покрывали старлайтексом здания. Но пора возвращаться в родной бордель.
Сложно объяснить
– Влад, вставай! – нервно кашляя, мама выдернула меня из кровати, хуже того – из приятного сна – о мире викингов. – Не одевайся!
Ничего не понимая, я накинул простыню и поспешил следом. Мозг с трудом возвращался к реальности. Пожар? Княжеская гвардия оцепила бордель? Доставили недостаточно вина?!
Я еле успевал за Мариэттой. Может, я ненароком обидел важного посетителя и теперь должен быть наказан? Даже хуже – мне придётся прилюдно приносить извинения.
– Держи спину ровно. Подбородок не задирай. В глаза не смотри. Ничему не удивляйся, – инструктировала мать.
В зале, который был уже совсем рядом, гремела музыка, но я различил сквозь неё стоны боли. Мельком мне удалось увидеть Химэ, которую на руках уносила служившая здесь «амазонка». Дёрнулся к подруге, но Мариэтта больно меня схватила за руку. По бледному лицу Химэ текли слёзы, но она улыбнулась мне. Я успел заметить, что на ней сценический костюм.
Я приготовился к чему угодно! Но не к тому, что меня вдруг, заменив покрывало на вышитую накидку, толкнут на сцену.
Мариэтта сделала страшные глаза и махнула на плексипластиковую декорацию. На негнущихся ногах я прошествовал к «трону».
Худшие опасения подтвердились: в зале полно народу. И шоу в разгаре… Что мама там представляла? «Султанские страсти»!
Девчонки подтолкнули меня на трон, надели тюрбан, украшения и стали танцевать вокруг. Красиво! А ведь все правильно: султан по сценарию совсем молодой человек. Химэ как самая стройная исполняла его роль, пока не умудрилась получить травму… Неужели с трона свалилась?!
По сюжету наложницы, оставшиеся от старого султана, старались соблазнить нового. Хорошо, что мне для этой роли танцевать особенно не пришлось. Умею, но не на публику ведь! Только в финальной сцене девчонки подняли меня на руки.
В итоге мне даже понравилось участвовать в шоу, хотя беспокойство о Химэ не отпускало меня. Я никак не мог дождаться финального поклона. Но после него зрители вызывали нас всех на бис. Похвалы от Мариэтты за моё скромное участие я не дождался. Улыбнувшись, она швырнула мне тряпку: «А теперь извольте вымыть зал, ваше княжеское величество». Интересно, я так её раздражал потому, что я становился всё больше похож на отца?
* * *
Сначала жизнь в борделе мне казалась кромешным адом. Хотя маму я видел теперь чаще, но она на меня не обращала внимания, а если замечала, то обязательно ко мне придиралась. Девчонки надо мной смеялись, клиенты – подтрунивали. Я прислуживал при дворе Мариэтты – проходном дворе: полуголые шлюхи, пьяные мужики, сигаретный дым, животные крики из-за дверей. Но я привык, ко мне привыкли. Понял, как с кем общаться. Выучил всю систему, структуру заведения. Не обращал внимания ни на похабных девиц, ни на странных клиентов.
Однажды я услышал из-за двери мамы, как она ругалась с кем-то… на кого-то! «Столько лет… Сейчас вдруг поверил? Признай, женись… Да, полы моет – терпение воспитывает! Как хочу… Зверя на меня натравишь?!» Наверное, мне надо было уйти, но я не мог не прислушаться. Вдруг она вскрикнула. Раздался звук падения.
Бросаюсь в комнату. Крупный, словно ирбис, хлыщ спиной ко мне. Мама лежит на полу, растерянно смотрит на него снизу вверх. Хотя мало чем можно удивить хозяйку борделя! Гость делает шаг к ней. Медленно заносит кнут. На его пальцах сверкают перстни. Мама замечает меня, взглядом приказывает уйти. И даже не зовёт охрану.
Нет уж! Кидаюсь на помощь, но незнакомец легко отталкивает меня. Упав, я хотя бы заслоняю маму. «Не смейте!» – кричу в отчаянии.
Он долго смотрит на меня свысока. И вдруг опускает кнут. «Щенок, – растягивает тонкие губы в улыбке, – от суки». Поворачивается и просто уходит. Не могу поверить в свою удачу!
Мама плачет, целует мои волосы, шепчет: «Мальчик мой, у нас с этим… человеком непростые отношения… Сложно объяснить!»
Я, мальчишка, ещё и не сразу понял, кого мне напомнил тот гад.
Но ясно ведь, что тогда впервые я увидел своего отца.
Второй раз я мог его наблюдать во главе торжественного шествия в честь захвата всего нашего континента. Тогда и убедился, что мой отец – тот самый тиран, от которого так устал народ.
А у Рияда и дальше были большие планы – теперь по захвату островов. Один маляр по ошибке обработал старлайтексом и так устойчивый к жару плексипластик, и получился удивительно прочный и лёгкий материал, из которого можно строить корабли.
Да сохранят всех боги Мар Велла!
Зверь
Мысли о том, что на первой за пятнадцать лет встрече с отцом я успел его разозлить, так меня разволновали, что я не мог заснуть две ночи, а когда на третью сон победил, то принёс мне кошмар. Огромный зверь, который, болтали, служил князю, гнался за мной по коридорам борделя, залитым кровью.
Страшно было даже не то, что я никак не мог оторваться от хищника и постоянно натыкался на растерзанных девушек… просто я чувствовал – спасения нет, так как он попробовал моей плоти. Я чудом выдернул руку у него из пасти! Мясо с неё содралось так, что мне осталась лишь кость, которая могла, как ни странно, двигаться. Но мнимые боль и потеря крови не заставили меня проснуться.
И вот я упёрся в стену – зверь сейчас разорвёт мне горло. С клыков капает пена, глаза горят безумным огнём. Чувствую каждой клеточкой его ненависть.
Но вдруг зверя отшвыривает. Не верю – викинг, прямо из моей любимой книги о земле Олифер! Удар топором… враг повержен!
Кошмар закончился? Как же! Дальше началось самое страшное.
Во мне яд, отравляющий сознание. Взглянув на мою рану, то есть кость, викинг пояснил, что зверь заразил меня бешенством, и я умру в страшных муках. Но сначала сам убью…
Дыхания не хватало. Малейшее движение воздуха причиняло боль. Но страшило меня то, что я стал опасен для окружающих: для мамы, дедушки, жены и наших детей… для спасшего меня викинга! И я серьёзно задумался над тем, как покончить с собой. Попросить героя зарубить меня топором? Ещё выбирая, я проснулся в холодном поту, подскочил с кровати и бросился к двери… Она почему-то не открывалась!
Моя комната чрезвычайно «уютная» – без окон. Приходилось из-за духоты держать дверь, которая и так не закрывалась на ключ, распахнутой – никакой личной жизни. Впрочем, по мнению мамы, подросток на неё не имеет права.
И кому пришло в голову забаррикадировать меня здесь? Изо всех сил бью в дверь. Бесполезно!
– Эй! Что за шутки? – восклицаю, хотя шуметь мне запрещено. Если помешаю клиентам, мама устроит мне скандал! Лучше пересидеть комнате. Кто-то из девчонок сыграл злую, дурацкую шутку… Сон этот ещё! Просто совпало. До утра не помру! Убеждаю себя, но сам не верю.
Сон был до ужаса реален. Почему всё вокруг так похоже на продолжение кошмара?! Зачем мне снился этот… зверь? И у меня такое чувство, будто этот хищник всегда сможет найти меня по следу из крови. С викингом-то всё ясно – меньше мне на ночь надо читать об олиферских приключениях!
«Как я понял, мой отец – наш князь, – постаравшись успокоиться, я сел на кровать. – Девчонки болтали, что у него на службе настоящий зверюга. Этого демона все боятся, он очень жесток к жертвам. Достаточно указания Рияда… Не я ли теперь добыча?! Вдруг отец разозлился и решил спустить на меня своего «пса»? Но я ведь не претендую на престол! Весь этот двор, послы, указы… не для меня! Не скажу, что в борделе мамы прекрасно живётся, но к отцу-князю я точно не хочу, тем более в политику нужно вникать с малолетства, а я уже взрослый!»
– Зверь, – зову я и слышу в коридоре… приглушённое рычание. – Я не угроза для Господина! Для его спокойствия…
Скрежет по двери. Человек? Глухой голос снаружи: «Ты угроза мне!»
И у меня никакого оружия! Конечно, сотрудников борделя «амазонки» обучили простейшим приёмам самообороны, чтобы не бежать на каждый писк, но мне этого явно не хватит… Зверь мог бы уже убить меня, так зачем закрыл в комнате?! И я вдруг понимаю: нет приказа, а своевольничать слуга… боится?
Интересно, а какой он? Похож на человека или оборотень? Шакал или ирбис?!
Любопытство толкает к двери. Хоть в щёлочку посмотреть на врага. Замираю, затаив дыхание. Кажется, он там. В голове стучит безумная мысль: «Открой».
Дверь вдруг открывается! Никого. Лишь следы когтей на пороге.
* * *
Адреналин из сна заставил меня почти бежать по знакомым коридорам… Почему-то к маме. Нет, я не собирался просить, чтобы она меня утешала, мне казалось, что она может быть в опасности.
Лучше было бы успокоиться и пойти к Химэ! Она бы с удовольствием меня развеселила: напоила любимым кофе с солью, выслушала, рассказала забавную историю. Но меня уже принесло к дверям Мариэтты. Зашёл без стука.
Мама спала. Я бесшумно приблизился к кровати. Мариэтта спала… с мужчиной. Он повернулся, просыпаясь, я успел спрятаться за ширму.
– Ты чего, Роб? – очнулась и мама.
– Да показалось… Владик твой, – он прочистил горло.
– Он тебе уже снится? – фыркнула мама. – Тебе ж нашли «товар»!
– Сам знаю. Вода есть, женщина? А то после твоего пойла…
– Ты сам мне это вино доставил!
– Мари, воды дай.
Она со вздохом встала, даже не накинув пеньюар, прошла в другой конец комнаты. Я уже только слушал. Звяканье хрусталя, журчание воды, шаги… Жадные глотки, смех, поцелуи. Сбившееся дыхание, стоны, шлепки. Я зажал уши руками. Удивительно, но я был так измучен, что заснул.
Разбудило то, что меня за волосы вытащили из-за ширмы: «Влад! Негодник!»
Я пытался оправдаться: рассказал о Звере. Мама смягчилась.
– Это всего лишь сон… Повезло, что Роб тебя не заметил! Не знаешь, на что он способен… – её глаза хитро блеснули. – Тебе понравилось?
Я не понял вопроса.
– Владька! Ты ведь смотрел… Как я обработала любимого клиента!
Она обозначила в воздухе кавычки, но я не понял, к какому слову они относились. Роберт, вообще-то, давно ей не клиент, а партнёр по бизнесу и, наверное, её старый приятель, хотя меня всегда от него, от его странных взглядов передёргивало.
– Ты что! Ничего я не видел, не слышал! Почти ничего… – я готов был провалиться сквозь песок. Да, мама любила свою работу, ведь могла бы и не обслуживать клиентов… даже самых важных.
– Такой мастер-класс пропустил! – засмеялась она. – Смутился, малыш, ведь я твоя мамочка. Пойдём!
Нажав на небольшой настенный гобелен, она затащила меня в открывшийся проход. Мы спустились на этаж, другой… Я не решался задавать вопросы. Отсчитав несколько шагов по узкому коридору, Мариэтта поманила меня. Она открыла в стене «глазок» и заставила меня взглянуть.
От увиденного я дёрнулся, собрался возмутиться, но она зажала мне рот и заставила смотреть, прошептав: «Ты взрослеешь».
И я смотрел, как в комнате клиента обслуживали две наши сотрудницы. Меня бросило в жар, голова разрывалась от их стонов, казалось, что сейчас меня стошнит – внизу живота болезненно сжималось. Мариэтта тоже смотрела, открыв себе «глазок» чуть выше. Иногда нужно было контролировать процесс, оставаясь незамеченной.
У меня перед глазами всё закрутилось. Чуть пришёл в себя я на балконе, куда меня вытащила Мариэтта.
– Будто не у нас рос! – скривилась она. – Ладно, мы с тобой ещё и не такое посмотрим!
Нервно засмеявшись, я мысленно пожелал всё забыть, но моё минутное желание не сбылось. Кошмар не оборвался вместе со сном, он продолжается вокруг. Я нервно взглянул на свою руку, будто от неё могла, в реальности, остаться лишь кость. Вдруг, пока я спал, это Демон наслал на меня морок? Ведь следов на моём пороге не нашлось.
Демонический Зверь ещё появлялся в моих снах. К несчастью, и в жизни тоже.
Плохая сделка
В борделе много любви… на любой вкус и кошелёк, но вот как чувство она там не ценится.
Мариэтта радела о профессионализме своих работниц. Ни одна из них не смела влюбиться, ревновать даже верного клиента… то есть, конечно, чувствовать девчонки могли всё что угодно, а вот показывать это – нет. Старалась, чтобы и «гости» сильно не привязывались к девушкам: «Попробуйте нашу новинку! Со скидкой… Берите по одной цене двух». А сама…
Чувствовала ли хозяйка хоть что-нибудь? Любила ли она первого клиента, который всегда хорошо к ней относился, или отца своего ребёнка? А самого сына? А Рафу?
Со смерти мамы Мари хранила обиду на отца. Не потому, что он на самом деле был виноват. Просто она была ещё маленькой и видела мир глазами тех, кто находился рядом с ней. И если Рафа сам не мог простить себя, то и она перенимала такое к нему отношение. Пока он старательно заглаживал перед дочерью свою мнимую вину, девочка так же старательно от него отгораживалась.
С возрастом её отторжение к отцу становилось все больше, при этом глодаемый виной мужчина не мог отказать девочке. Она пользовалась этим, получая от Рафы почти всё, что хотела.
Мари научилась использовать свою красоту, редкую для этих мест. Предложили бы ей посетить Олифер – земли предков – она бы туда ни за что не поехала. Нужно оставаться необычной… всегда и везде! Если все брюнетки, перекрасься в блондинку, а если светленькие, то наоборот. Обожая внимание к себе, Мари освоила искусство притягивать взгляды: правильно одеваться и раздеваться, обольщать, заигрывать, управлять… Но важно не запутаться в собственных сетях!
Но с князем она сама запуталась. Чёртов повелитель! Мари, кажется, его любила.
И боялась. Из-за его слуги – Зверя.
А с тех пор как у Влада вдруг появилось сапфировое кольцо, Мариэтте совсем не стало покоя. Ладно бы мальчишка просто нашёл украшение, так он ещё и надел его. Известно же, что последнее – плохая примета! Мало ли, кто носил драгоценность раньше! И вдруг прежние хозяева захотят его вернуть? А оно не снимается.
«Нацепить на безымянный палец – надо же! Скажут теперь все, что Влад женился, – раздосадованно думала Мариэтта. – Хорошо хоть олиферцы обручальное кольцо носят на другой руке».
Для Влада самым важным в этой истории стало воспоминание о том, что Агата носила похожее или это же кольцо именно так.
Конечно, украшение пытались снять, но безрезультатно. Тогда Мариэтта перевязала его бинтом, будто сын поцарапался. Но странное дело – бинт распадался на нитки, соскальзывал. Тогда она нацепила на мальчишку перчатку, но странная вещица светилась и сквозь плотную ткань.
– Что ты наделал, Влад?! Подцепил какую-то волшебную гадость! Ты на нас всех проклятье навлечёшь! Весь в деда! – ругалась Мари. Она опасалась волшебства и всего связанного с ним, если это не касалось приворотов и сохранения молодости. Радовалась, что её несостоявшийся супруг Рияд далёк от колдовства. Вот только со Зверем связался, о котором народ уже страшилки стал распускать. Люди наговаривали и на князя, они устали от войн, а тут ещё разгром их флота.
Пришлось Мариэтте всё-таки прибегнуть к магии… к женской, конечно! Она выклянчила у Роберта антимагическую перчатку и успокоилась только тогда, когда заставила сына её надеть.
И всё-таки с сапфировым кольцом на руке Владу было неправильно мыть полы. И вообще, визит Рияда заставил Мари понять, что сын засиделся на непрестижной работе. Он и так уже освоился с бухгалтерией, пришлось и дальше вводить его в курс «бордельных» дел: ресторан, шоу, система скидок…
* * *
Я сидел на полу в кабинете, разбирая для Мариэтты отчёты и расписки. Она практиковала женскую медитацию: красила старлайтексом ногти. Сможет над открытым огнём на них хлеб жарить!
Сколько же наши клиенты закусывают! А выпивают ещё больше… В принципе, нам это выгодно, но специализация-то у нашего заведения другая. Сюда не пить приходят, поэтому цена бутылки шампанского у нас равна десяти обычным… Девчонки наши, понятно, обучены раскрутить клиента на бутылку-другую.
На среднем уровне каждая смена позы, если не оговорено заранее, за доплату. На верхнем клиенты денег не считают! А на нижнем, в основном, нечего с них взять, поэтому приходится догонять количеством… актов. Низкопробные для самых непритязательных, хотя и эти девки были вполне пригодны для дела. Мама следила за качеством.
Мысленно исправлял каждый раз «наши девчонки» на «её».
Живу одним днём, а пора определиться со своим будущим. Дедушка не хотел, чтобы я пошёл по его стопам, будто жалел меня. Теперь поздно о магии мечтать – ей, наверное, надо с детства себя посвятить, а мне даже через поколение дар не достался… На мне, как и на маме, магическая природа отдохнула! А мать вроде и планировала оставить мне своё «детище», но пока слишком крепко за него держалась. Она почти всё контролировала сама, никому не доверяла, поэтому ужасно уставала. Я понимаю, почему у неё не было времени на меня. И, конечно, для малыша бордель явно не самое лучшее место.
Стук в дверь. Мужской, уверенный… Вопросительно смотрю на маму.
– Да-да, Роберт! – распахнув пеньюар, Мариэтта поднимается гостю навстречу. – Ты раньше!
– Прекрасная Мари! – галантно целует ей ручку. – Мне и уехать придётся раньше, поэтому позволил себе поспешить.
А, старый знакомый! Терпеть его не могу… почему-то. Дорогие ткани почти скрывают, как этот представительный мужчинка обрюзг. На всякий случай собираю бумажки.
– Так, у нас деловой разговор ведь или?.. – косится на меня Мариэтта.
– С тобой сложно говорить о делах, моя богиня.
– Влад, сгинь! – скрыв меня от гостя полой пеньюара, незаметно пнула каблуком. Надеюсь, что незаметно! Ох, ма… Мариэтта! Но я и сам рад убежать – на море.
– Пусть он прислуживает нам, чтобы без лишних ушей. Ты ведь доверяешь сыну?
– Доверяю! Только он несколько неуклюж, болтлив не в меру и от него больше хлопот, чем пользы, – говорит она шёпотом, будто я её не слышу.
Желание клиента закон? Хотя Мариэтте закон не писан – буквально! С тех пор, как закрыли все бордели, кроме нашего. То есть её!
– Подросток! Но он постарается. Да, Владик? – Роберт пристально смотрит мне в глаза.
– ВладИслав. Извините, не я выбрал себе такое имя, – поправляю я, а Роб хохочет.
Стараться стоит потому, что мама мне устроит головомойку, если я испорчу ей общение с партнёром.
– Владька, где твои манеры? – по-моему, она готова мне каблуком заехать по лбу. – Ладно, быстро за шампанским! И лучшую закуску! Ничего не урони, подросток.
Отправляюсь на кухню. Так и хочется принести им засохшие сладости!
* * *
– Для своего возраста он очень изящен! – улыбается Роберт.
– Да, он немного занимается танцами – девчонки учат. Но что мы о нём?
– Признайся, он ведь сын самого Рияда? Начинает напоминать… Хотя красив в тебя.
– Ха, ошибка всей моей жизни. Родить от князя и ничего с этого не поиметь! Сначала сына не признал, сволочь, а прошло пятнадцать лет, так потребовал, чтобы я отказалась от Влада!
– А когда у тебя роман с Повелителем случился?
– Скажешь тоже! Случайная встреча… Зачем я выпила, как его на пороге борделя увидела, то зелье?! Так что у тебя за предложение?
– Очень щедрое, Мари! Не могу больше терпеть. Отдай мне… сына.
– Владьку? За деньги?! Ты из него князя собрался сделать или… Роб, я ведь нашла тебе недавно, ну, парнишку.
– К сожалению, он погиб. Мне так его не хватает – в том и дело.
– Пытался сбежать или ты его за…
– Некачественный товар – с пороком сердца! Твоя вина, между прочим, – плохо проверяешь. Владик ведь здоров?
– Да… То есть… Роб, я не могу его продать, я ж мать, – вздыхает.
– Подари! Или вот… Мать, взгляни – корона Пенелопы Круз! – достаёт из-за пазухи свёрток, приоткрывает его, и комната озаряется сиянием сапфиров.
– Крус?.. – Мариэтта не очень сильна в древней истории, хотя сомневается, что в ту эру носили короны.
– Это ещё и могущественный артефакт! Она ждала мужа полвека и не состарилась! Ты тоже сохранишь вечную молодость!
– Ага, а после рассыплюсь в прах? Знаешь, мой сын очень талантливый, перспективный очень. У меня на него большие пл… надежды! Представляешь, от девчонок он выучил пару языков! – осторожно отодвинула ткань, любуясь артефактом. – И я заметила, что на него уже заглядываются клиенты.
– Я ведь твой лучший клиент! Забыла?! Заключим сделку, Мари?
– Роб, я не могу! – она не может оторваться от короны. – Не соблазняй. Со всеми недостатками, то есть достоинствами, он мой единственный сын. Чего стоила мне та беременность, работать-то я не прекращала! А роды и вспомнить страшно! Это я ещё форму не потеряла. Кормить, конечно, не стала, но…
– Обещаю, что с ним всё будет в порядке. Денег у меня достаточно! Вы даже можете видеться, а я избавлю тебя от забот в его сложном возрасте. – Роберт бухнулся на одно колено, будто делал ей предложение руки и сердца. – Всё равно его скоро в углу зажмёт один из твоих пьянчуг! Или Влад сам влюбится… Зачем просто так про… упускать преимущество?! Я хочу сорвать этот цветок. Больно не сделаю, ты ведь знаешь по себе!
– А давай так! Корона останется здесь, – Мариэтта поправляет волосы, представляя украшение на них, – Влад тоже. Будешь чаще к нам – к нему заезжать. Мы все условия вам обеспечим! Я даже могу присутствовать, чтобы всё прошло без эксцессов. А? Ни тебе, ни мне!
– Стой. А какой вариант… был бы идеален для тебя? – Роб, кряхтя, поднимается.
– Ты не трогаешь моего сына, с пьянчугами и влюблённостью сама разберусь, а корону мне даришь. Ты ведь мой первый во всём клиент! – льстит она, хотя очень не любит, когда ей напоминают о начале её пути.
– Плохая сделка получается, подожди!
– Точно! Давай подождём годик-другой, – заворачивает корону, веря, что за это время при должном уходе не состарится.
– Но в этом возрасте!.. Если он потеряет девственность, цена упадёт, учти.
– Между прочим, он бесценен! Как и я… Чтобы сделать тебе приятное, я за ним прослежу. И мозги ему промою, что надо себя беречь, договорились? Кстати, у нас новенькая в твоём вкусе – Арианна…
* * *
Верная Химэ по моей просьбе принесла бутылку и сладости из собственных запасов. Я захожу с подносом. Эти двое так на меня смотрят, будто обо мне и говорили.
В курсе я – не зря ведь подслушивал. Не знаю, как мне удалось держать лицо, чтобы не показать, как Роб мне отвратителен! А мама всё-таки не отдала меня… Даже родному отцу.
Через неделю нам принесли печальную весть, что Роберт умер в караване от сердечной недостаточности. Мама смеялась до слёз.
С его стороны было очень любезно завещать ей драгоценность. Корона для продажной женщины, хоть и хозяйки оригинального борделя!
Она заслуживала награду. Мариэтте приходилось всё контролировать самой: от закупок выпивки и продуктов для ресторана до смены постельного белья. Она не доверяла никому – всегда лично общалась с важными клиентами. Была везде и сразу: её каблуки стучали по кухонному полу, парфюм чувствовался на сцене, сигаретный шлейф струился по коридорам. При этом она не забывала о творчестве – ставила танцы, сама выступала на воскресных представлениях, не сказать бы «службах». Для меня она всё равно оставалась святой.
Мужчины, которым посчастливилось пройти через её постель, готовы были отдать жизнь за ночь с этой богиней. Она идеально владела своим идеальным телом. И ни к кому не привязывалась, даже ко мне – единственному сыну.
«бЕдуар»
Как ни странно, беда пришла в бордель через верхний уровень, хотя это на нижнем можно было ожидать от клиентов чего угодно… Что взять с маляров, грузчиков, матросов?.. Нравы у них простые, желания нехитрые, запросы низкие. И покричать, и кулак поднять могут, и права на пустом месте качать. Конечно, наши «амазонки» их успокоят, если что…
Посетители среднего уровня доставляли в разы меньше проблем, а уж на самой «вершине» клиенты приходили не только за плотскими развлечениями, но и приятно провести досуг. Музыка, поэзия, танцы и чайные церемонии, байки о чудесах Кофейной эры, будто копировали развлечения богатых господ у гетер и гейш. Подслушать беседы под звуки арфы стало для меня в порядке вещей. Понятно, что почётные гости с сомнением относились к тому, что рядом придаются разврату простолюдины, но Мариэтта всегда убеждала благородных, что нижний уровень к её любимым будуарам не имеет никакого отношения – так, дань традициям. Бедняки тоже хотят расслабиться. А если платят исправно, то в чём проблема? Моя Химэ-тян, обычно молчаливая, однажды пошутила при хозяйке, что здесь будуары, а внизу «бедуары». Повезло, что это случилось при мне, и я поспешил расхохотаться, спасая подругу, ведь мама уже нахмурилась. Сколько могла, Мари сдерживала смех, но последовала моему примеру, даже слова обидного Химэ не сказала, а название прицепилось.
Кстати, моя подруга Химэ была потомственной гейшей: молчаливой, услужливой, даже замкнутой. Общалась она, кажется, только со мной. Больше всего она любила предстать перед «гостями» в историческом образе: выбеленное лицо, кроваво-красные губы, гладкие чёрные волосы. Впрочем, бордель внёс коррективы: кимоно с глубокими разрезами по ногам и декольте на груди. Химэ первая здесь накормила меня нормально: напекла мне лепёшек из рисовой муки, которая всегда у нас стоила весьма дорого. Все остальные вечно пичкали меня сухофруктами, с тех пор не люблю сладкое. Ещё Химэ расчесывала мне волосы, смазывала их кремом, чтобы не завивались, собирала причёски на азиатский манер. Она первая дала мне понять, что я не урод. Возможно, даже сносный… Подростку это особенно приятно слышать! Мы читали с ней прекрасные хокку и труд Фон Куция о нравах Арабии, у нас запрещённый, хотя втайне горожане были с ним согласны. Химэ учила меня иероглифам и даже айкидо. Пили островной чай из фарфоровых стаканчиков, которые даже не нагревались. Единственное, что мне не нравилось у неё, так это золотистые цветы, которые она заботливо выращивала – «хамидзу ханамидзу». У нас их называли паучьи лилии.
В тот вечер я принёс ей в подарок сямисэн, на который мне было так непросто скопить. Наверняка она на этой азиатской гитаре умеет играть! Ещё и меня научит… В общем, я предвкушал интересную ночь – в самом чистом смысле этого определения. Но у кого-то случился интересный вечер. В плохом смысле.
Постучав в дверь, я позвал Химэ. Мёртвая тишина. Конечно, я как сын хозяйки носил с собой универсальный ключ, но вежливость не позволяла мне просто так войти. Позвал громче. Беспокойство от тишины охватило меня. Подруга должна меня ждать! Сам открыл дверь. Химэ лежит на кровати… Она – на кровати, а её органы – на столе вперемешку с зёрнами риса.
Я не кричал, не мог сначала произнести ни слова, даже не звал маму… Просто пошёл к ней прямо на сцену во время генеральной репетиции. Чуть побледнев, мама ничего не ответила и стала разбираться в ситуации, выставив на верхнем этаже охрану. Потребовала от меня, от работников борделя держать всё в тайне: «Стражников князя нам не хватало, что ли? Все зарабатывают деньги, зачем портить репутацию заведения? Нужны клиенты, а не слухи».
Преодолевая дурноту, Мариэтта убирала сама. И меня заставила, раз уж я в курсе дела… Это стало одним из моих самых жутких воспоминаний.
Закрытую от любопытных, но больше испуганных взглядов Химэ-тян закопали под нижним уровнем здания. Для всех, кто её знал, она якобы вернулась на острова. Постоянным же клиентам в качестве компенсации Мари предложила временно пользоваться «новинками» заведения со скидкой.
Лишь я приносил ей на могилу цветы, ведь на это кладбище живым был ход заказан. Сказано «уехала»… Другим мёртвым девушкам я тоже оставлял по бутону. Кроме меня, до этих несчастных никому больше не было дела. Все девушки умерли слишком молодыми и не слишком счастливыми.
И я понимал, конечно: убийца не задушил её в порыве страсти, не приползёт к моей маме с мольбами сохранить его «доброе» имя. Кто жестоко убил мою подругу? Последний – дневной клиент – вне подозрений, а больше никто к ней и не приходил… Я пытался придумать разгадку, кроме Зверя, но мне ничего в голову не шло. Мне было жутко. На могиле Химэ выросла напоминающая паука лилия – красная.
Моя мама тёмной тучей бродила по коридорам. Все чувствовали её настроение. Клиенты стали чрезмерно вежливыми, а девчонки притихли, даже прятались за ширмы, завидев хозяйку. Я решился поговорить с матерью прямо. Она закурила, глядя тяжёлым взглядом в пустоту, но ответила на этот раз безо всяких «сложно объяснить»:
– Боюсь, это предупреждение от Рияда. А папа мне ведь говорил…
Пока я осознавал её слова, Мари неловко перевела тему: «А кем ты видишь себя здесь через пять лет?.. Надеюсь, моим помощником? Ты же сообразительный! Ну-ка, давай посмотрим отчеты…» Но через пять лет я здесь себя не видел.
* * *
Мариэтта мечтала, чтобы всё вдруг наладилось. Рияд пришёл бы к ней с извинениями, забрал её в цитадель, сделал княгиней. Её забрал – не только сына! Картинки царствования отвлекали хозяйку от рутины борделя. Мечта о князе, который заглянул в её заведение, сбылась! Она создала этот мир, считай, с нуля, скромно ощущая себя богиней. Её любили клиенты, боялись работницы, уважала охрана… В своём мирке она и превратилась в богиню.
Её мир стал почти идеальным, его обитатели не поднимутся против неё. На это способен лишь её собственный сын, несмотря на жёсткое воспитание. Казалось, всё хорошо, но тут – через пятнадцать лет – появился Рияд. Теперь всё валится из её дрожащих рук, от нервного курения бьёт кашель.
И пришла пора последнего желания? Нет, Мариэтта не хотела верить, что их дни сочтены: её самой, сына, всего борделя. Поругалась с князем, так разве он позволит ей жить спокойно? Особенно если у него кровожадный слуга – Зверь.
Но Мари не хотела этого принимать. Так же было и когда её отец прислал письмо, из которого стало понятно – целитель предчувствует свою кончину. А Мариэтта, как всегда, была слишком занята… Говорил ведь Рафа не связываться с князем! «Но Роберт не лучше, – грустно улыбнулась Мари. – Вынудил его отравить!»
Пришлось… Она не планировала! Связи в преступном мире с клиентами, которые приходили через чёрный ход, пригодились. Мари вообще не могла откладывать месть на десять-пятнадцать лет, слишком торопилась жить в удовольствие. Удивительно, что она не бросила заведение, хотя мысли о заслуженном отдыхе приходили ей всё чаще.
Путешествовать с молодой любовницей! Мужчин с неё хватит… Оставить весь бордель на Влада. Она ведь вовремя вспомнила, что пора вводить его в курс дела. Сначала просто злилась на мальчишку, ведь он не выполнил «предназначения» – не привязал к ней Рияда. Даже приворот не помог! Наверное, много желающих его околдовать, и ему поставили маг-защиту. С досады Мари отправила его сына на мытьё полов… дрессировка!
У Мариэтты всё рассчитано. Всё будет по её воле, если только мир не рухнет! Её мир.
Блажь
От яркого месяца на небе взгляд опускается на тёмную улицу. Каменная мостовая, дома с узкими окнами. Сливаясь цветом одежды с ночью, идёт молодой человек. Его бледное лицо закрывает капюшон. На припозднившемся путнике накидка, сапоги с загнутыми носами, перчатка на одной руке, а вторую скрывают складки одежды. Юноша в трауре, его будто выключило из жизни.
ВладИслава душит злость, ведь мама жестоко убита этим, видимо, Зверем.
Влада ждут в цитадели. Отец ждёт. Но его слуга тоже где-то там. Пора Владу проститься с жизнью – со своим прошлым существованием.
И вдруг раздаётся женский крик. Вздрогнув, Влад останавливается, всматривается в темноту трущоб. Даже караул вряд ли туда сунется! Гиблое место. ВладИслав не строит из себя героя, но позволить, чтобы плохое случилось с женщиной, как это произошло с его мамой… а если и здесь Зверь? И Влад спешит на выручку. Бежит легко, почти бесшумно, углубляясь в переулки, куда не стоит соваться.
Слышится шум, грубый смех. Пожалуй, лучше пойти шагом. «Герой» почти крадётся, выглядывает из-за угла. Его глаза расширяются.
В подворотне банда оборванцев обступила девушку – белую, как месяц. Их жертва радостно улыбается. Видимо, вскрикнула от неожиданности, когда незнакомцы появились перед ней, а дальше… поверила в их благородство? Командует здесь явно тот здоровяк с тяжёлым наследием предков – рогами на голове, которые надо еженедельно подпиливать, ведь они постоянно растут, как зубы у крысы. Хотя на лицах парней улыбки, взгляды у них оценивающие и злые, но девушка этого упорно не замечает.
В памяти проносится драгоценное имя – Агата. Её юноша помнит с его первого собеседования! Умудрилась найти здесь себе неприятности… Уйти с мыслью «поделом обманщице»?
Нет, ВладИслав не может с ней так поступить. Это было бы… бесчеловечно! Тем более что Влад ещё пару раз в городе встретил Агату – совсем потерянной. Она упорно не замечала его и с каждым разом выглядела всё хуже: худющая и оборванная, с нечёсаными волосами.
«Обручального» кольца на руке Агаты давно нет. Конечно, Влад вспомнил о ней, когда нашёл своё… или то же самое кольцо. Когда Влад надел его, он ещё не знал, что стало с его знакомой.
Всё чаще при встрече она бормотала себе под нос несвязные строки из песенок. Девушка разговаривала со стенами, посыпала голову чёрным песком, пыталась есть старлайтекс… Её прозвали блаженной, и она даже не просила милостыню, перебиваясь чем придётся. Говорят, родня от неё отказалась – без слабоумной проблем полно.
Впрочем, всё это не редкость в Марсилии: «подорвавшись» на артефакте из Кофейной эры, можно легко получить травму. Ладно бы психологическую! А может, например, и ногу оторвать! Живут люди в Чёрном песке как на минном поле.
Рука Влада непроизвольно сжимается в кулак, ногти вонзаются в кожу. Никто не смеет обижать блаженную! Боги Мар Велла не позволят.
Пройти мимо, в ожидании, пока божества или герои покарают злодеев? А может, сам Локи привёл сюда юношу, чтобы сделать его орудием… Но что Влад может против этих здоровяков? Призвать к совести, напугать, пригрозить, сбить с толку? Сам ещё попадёт в переделку – один против четверых! И он отнюдь не атлет, скорее, танцор – высокий и стройный, больше любит тренировать мозг, а не мускулы. Впрочем, ум – тоже небесполезная штука. Влад нащупывает за поясом мешочек – если бы денег!
Парни забавляются, перекидывая белого котёнка, за которым радостно бросается сумасшедшая. Котёнок не пищит, а тихо стонет.
Влад решается выйти на эту сцену. На всякий случай он внимательно осматривает «декорации»: плексипластиковые доски, мусор…
Парень с подпиленными рогами, зарычав, сворачивает котёнку шею, а тушку швыряет под ноги нищенке. С улыбкой блаженная опускается за зверьком, но что-то начинает понимать, испачкавшись в его крови, и затравленно снизу вверх смотрит на окружающих.
Влад чувствует – если ещё помедлит, ей тоже свернут шею. Или даже хуже… Он срывает с себя перчатку.
Рогатый тянет Агату наверх, и её хватают за руки двое. В рот заталкивают грязную тряпку. Девушка не пытается вырваться, лишь с безумной надеждой заглядывает в глаза мучителям. Отшвырнув котенка ногой, верзила берётся за свой пояс.
– Эй, ищете блаженства, парни? – с максимально возможной для него уверенностью Влад заходит в подворотню. – Присоединюсь?!
– А ты кто такой? – говорит, конечно, рогатый. С чего бы им делить добычу с этим худосочным?..
Хорошо, что Влад никогда раньше не совался в трущобы, а Рияд сына ещё не представил горожанам. Князь явился, приказал похоронить Мариэтту под порогом борделя и закрыть его, а Владу посоветовал беречь кольцо. И вдруг разрешил прийти жить в цитадель! В каком качестве? Как надолго?.. Рияд счёл ниже своего княжеского достоинства объясняться с мальчишкой. Да уж, если чужая душа просто потёмки, то в душе его отца царит тьма!
– Сын хозяйки последнего в княжестве борделя, – улыбаясь, Влад делает ещё несколько шагов.
Ему кажется: Агата смотрит на него, будто узнала.
– Сынок, интересненько! – хохочет первый, а остальные подхватывают: – Бесплатно проведёшь, а? – Видно, они пока не в курсе судьбы Мариэтты и её заведения.
– Проведу… – Влад неспешно обходит компанию, как стрелка солнечных часов, – если совершеннолетние!
Парни многозначительно переглядываются. Бесплатный визит в бордель, вообще, заманчивое предложение, но их внимание приковывает… кольцо на руке юноши. Гранёный сапфир по цвету совпадает с глазами владельца, но такие мелочи их не волнуют. Каждый из них может поклясться, что вот к их чёрным или карим сапфировый пойдёт больше! Хотя какой дурак станет показывать в трущобах такое сокровище? Продай украшение подороже, а вырученные монеты спусти в том самом борделе или «Воющем гусе»!
– Постарше тебя, – рогатый «галантно» освобождает путь, указывая на жертву. – Ну, красавчик, угощайся! Она как раз шлюха, – а сам прикидывает, как бы ловчей ударить по этой тупой башке, чтобы отобрать кольцо… Вдруг ещё что найдется?
Приосанившись, Влад неспешно подходит к девушке, ощущая на себе злые взгляды. Он склоняется к ней с усмешкой, даже пальцем приподнимает её подбородок… Каким бы Влад был, если вправду задумал такую месть? Делая вид, что прикусывает Агате ушко, он шепчет ей: «Беги!»
«Подельники» скалятся: «Ещё один на голову больной». Влад вдруг за руки дёргает держащих Агату. От неожиданности парни теряют равновесие и сталкиваются лоб в лоб… до искр из глаз! Ха, глупые мальчишки… «Спасибо, Химэ, за путь гармонии… – успевает подумать Влад, отскакивая от удара третьего неповоротливого соперника, – то есть айкидо!»
Влад молниеносно вытряхивает из выхваченного мешочка едкий порошок – олиферская книга подсказала рецепт – в морды нападающим. Те вопят, трут глаза и кашляют. Надолго из игры вышли!
Влад нагибается, уходя от удара рогатого, а на кулак того нарывается парень с и так наливающейся на лбу шишкой. Влад бы посмеялся… Но тут его швыряют на доски. «Демон!» – подскочив, Влад уходит от нового удара, направляя противника на угол с торчащими острыми камнями. Вырублен! Значит, остаётся один…
Влад использует против последнего классику: коленом между ног – самая верная самооборона в борделе. Мужчины так не поступают! Но Владу плевать.
Удар ниже пояса больше злит рогатого. Владу прилетает в солнечное сплетение. Он сгибается от боли, но это не мешает ему определить болевую точку на плече противника. Влад помнит, как Рафа победил в стычке с «богомолом»! Выяснил, выучил, а теперь практика. Ткнуть со всей… силы! Боль должна парализовать вожака, хоть ненадолго.
Влад видит, что Агата, выплюнув кляп, делает несколько неуверенных шагов. Он отвлекается на неё: «Беги же!» Блаженная всё-таки бросается прочь. Не успев порадоваться этому, Влад получает сзади доской по голове.
Девушка в лохмотьях бежит по трущобам наугад. Она не догадывается кликнуть караул, просто закричать, когда юноша, вступившийся за неё, падает без сознания… У неё плохо работает голова. Да уже и лёгкие… Агата останавливается отдышаться, оборачивается. Хмурится, пытаясь сообразить… но снова бежит.
Открывает глаза Влад от резкой боли в руке. Голова разрывается, тошно, палец на руке страшно болит. Видимо, это бандит пытался сдёрнуть кольцо, которое волшебным образом не покидало палец уже несколько месяцев. Влад лежит на замусоренной земле, а над ним навис рогатый. Выхватил нож – сейчас отрежет палец.
Влад пробует пошевелиться, но оцепенение накрывает его. Наверное, боль поможет очнуться, но тогда он лишится пальца. Юноша зажмуривается.
Удар! Противник внезапно падает на Влада. Вздрогнув от неожиданности, тот, распахнув глаза, пытается оттолкнуть тело. Получается плохо! Тело упавшего давит, кружится голова… Как же от рогатого несёт потом и перегаром! Влад всё-таки выворачивается из-под этой туши, резко сгибается – его рвёт. Наверняка сотрясение.
Немного оклемавшись, юноша оборачивается и видит Агату. Она просто стоит и смотрит на него без капли сочувствия, держа в руках доску. Вдруг девушка начинает кружиться, запрокинув голову.
– Святой Локи! – Влад постепенно справляется с тошнотой. – Нужно убегать, пока эти не оклемались! – С трудом поднимаясь, он хватает девушку под локоть, заставляя её бросить доску, и тянет прочь.
Агата следует за ним, блаженно улыбаясь.
Ночь независимости
Бывает, отношения развиваются так быстро, что не успеешь опомниться – окажется, что этот человек давно занял место в твоей жизни. И речь не всегда о любви!
Ночью ВладИслав привёл девушку к цитадели. Стражники преградили путь. Конечно, синеглазого брюнета, похожего на князя, пускать велено, а вот о его возможных спутниках ничего не сказано. Кто мог предположить, что он – то ли гость, то ли пленник – решится привести с собой… девку?
Хорошо хоть юноша осознавал своё положение, а вот его спутница не понимала ничего. Ей было, в принципе, всё безразлично. Так Влад с Агатой и просидели ещё час-другой у ворот, развлекая стражу. Влад не стыдился спутницы с её доведённой до предела детской непосредственностью.
На рассвете вышел сам Рияд, которому доложили о дерзком поступке новоявленного наследника.
– Подбираешь на улицах зверюшек? – криво улыбнулся князь, видя расфокусированный взгляд девушки.
– Главное – не зверей, – Влад пристально посмотрел отцу в глаза. Тот отвёл было взгляд, но тут же взял себя в руки.
– У меня в цитадели достаточно девиц: красивых, молодых и здоровых, – отец выделил последнее слово, не пытаясь скрыть презрения к спутнице сына. Встреться она ему во время одной из ночных прогулок, он бы спустил на неё Зверя.
– Благодарю, князь, но нет, – Влад сжал губы.
Юношу беспокоила дальнейшая судьба Агаты и его самого, поэтому он и не мог позволить себе необдуманный спор с князем.
Куда им идти после смерти Мариэтты? Бордель закрыт. Украшений мамы и её сбережений сыну не видать. Он не подумал о ценностях, а кто-то с нижнего уровня наверняка сообразил их забрать. Вообще, имущество борделя Рияд приказал изъять в пользу казны. Девчонки разбежались, и даже если кого-то найти, то с «подружкой» не примут. А если вернуться в домик деда, то как там жить?.. На какую работу возьмут, если ещё несовершеннолетний?
С другой стороны, есть ведь у Влада надежда построить нормальные отношения с отцом. Жить в цитадели, хотя бы не голодать, даже в отдалённом будущем самому стать правителем… За сто обещанных Риядом лет его правления можно научиться политике. И ещё подобраться к самому Зверю! И отомстить.
– Нет?! Так… – князь не привык к отказам. Он сам бы себе не признался, что сейчас опешил, как и в тот раз, когда мальчишка заслонил собой мать. – Подумай: тебе одна морока с ней, – Рияд махнул на девушку, которая увлечённо ковыряла каменную стену. – С моим… сыном быть любая благородная почтёт за честь.
– Агата в беде, – возразил Влад, против воли вспоминая, какими работницы борделя были с клиентами, а какими с ним, когда не нужно было притворяться. Обернулся к искренней теперь Агате, ободряюще сжал её руку в ответ, снова прямо взглянул на Рияда: – Не прогоняйте её… Нас.
Князь молчал, взвешивая, видимо, против и… против.
– Я ещё никогда в жизни у вас ни о чём не просил! Отец…
– Так и быть, я исполню твою первую просьбу, – князь недобро сощурился. – Она же последняя!
В знак благодарности Влад поклонился, понимая, что лучше промолчать.
Хорошо, что отец не стал расспрашивать, как именно Влад познакомился с Агатой.
– Приведи себя и её в порядок, вас проводят… – махнул на них рукой князь, – в твою комнату.
После ночной потасовки они выглядели весьма потрёпанными.
* * *
Влад попросил желтоглазую служанку помочь девушке, он помоется и сам: здесь есть даже оливковое, а не из бараньих жиров, мыло. Агату нарядили в самую маленькую ночнушку, которая оказалась ей очень велика. Влад не отказался от предложенного кофе, а также сладостей для Агаты, а себе попросил соли. Несмотря на непонятное положение в этой цитадели, позавтракали молодые люди мило. Влад лишь улыбнулся, когда Агата умудрилась в итоге пролить кофе, рассыпать соль и выкинуть в окно сладости.
Он уложил Агату на свою кровать, которая оказалась не слишком широкой и совсем не роскошной. Зато в комнате закрывалась дверь, было окно и даже балкон! Счастливый Влад лёг около кровати на коврик. Видимо, отец решил, что Агата близка с его сыном и отдельное место ей не требуется.
Девушка долго ворочалась, путаясь в простынях, а Влад думал, зачем усложняет себе жизнь. Делает ей добро? Так она этого не только не оценит, но даже не поймёт. Неужели ему так хотелось о ком-то позаботиться? Раз уж о нём никто в последние годы не беспокоился… И сейчас они с Агатой будто взрослые, независимые люди.
В итоге Агата свалилась прямо на юношу. Залезать обратно в кровать отказалась наотрез. Так они и заснули в обнимку на полу, словно знали друг друга с детства. Теперь бастард хотя бы не один в этой чужой, холодной, непонятной цитадели.
Им снились общие сновидения, которые то складывались в прекрасные оригами, то сминались в угловатые комки. Во сне Агата снова стала весёлой, кокетливой и даже соблазнительной. Влада так и тянуло к ней…
Юноша проснулся оттого, что в некоторых местах ему внезапно стало мокро и сначала горячо.
– Агата, фу… Дур… Плохо себя ведёшь!
* * *
ВладИслав стоял перед дверью, на которую из окна попадали всполохи салюта, и она меняла цвет. Его тянуло к ней… ведь это выход из его комнаты, окна и балкон не в счёт.
Стены едва ощутимо вздрогнули, и в небе расцвели звёзды. Праздник независимости отмечали с размахом и воодушевлением, хотя Марсилия и так ни от кого никогда и не зависела, как утверждал местный учебник истории.
Влад обещал отцу прочесть эту книгу… Справился быстро, ведь многое он и так знал.
Он скучал… без Агаты, которую отец отправил в лучшую олиферскую клинику. Связи с Агатой юноша установить не мог: отец запрещал её отвлекать от лечения. Наладить магический «канал связи» тоже почему-то не получилось.
Отблески на двери занимали юношу больше салюта. Уйти без разрешения? Он позвал слуг, но никто не откликнулся. «Понятно, все из окон высунулись – любуются, как их налоги улетают на ветер, – подумал Влад. – Нет, лучше пойду сам – спрошу позволения у отца».
Даже в пустынном коридоре пахло сгоревшим порохом. Лёгкие шаги юноши звучали неприятно громко. Он сглотнул. Мрачно здесь по контрасту с ярким празднованием в двух шагах. Кольцо стало покалывать кожу, Влад попробовал в очередной раз его стянуть с пальца. Бесполезно!
И чуть не столкнулся с неожиданно появившейся в коридоре фигурой. Здоровый, а ходит тихо. Влад проследил взглядом от ног и выше. Лохматая грива, когти и клыки… очень натуральная маска! К прочим радостям объявили ещё и карнавал.
– Я тебя знаю? – уточнил Влад.
– Хуже, чем я тебя! – глухо рассмеялся незнакомец.
– Ты… тот самый… Зверь? – юноша чуть коснулся локтем отцовского кинжала, который Рияд подарил ему сегодня. – Сними маску, если не боишься!
– Это тебе следует меня бояться, ублюдок, – зарычал Зверь наступая.
– Ты убил Мари?! – Влад понимал, что не убежит, ни до кого не дозовётся в этом праздничном шуме вокруг.
– По приказу твоего отца, – осклабился незваный собеседник.
– Нет! – Влад судорожно схватился за кинжал, отступив на шаг, но его руку перехватил Зверь и сжал так, что оружие выпало из пальцев.
Паренёк против профессионального убийцы – на что можно рассчитывать?
– Одно кольцо тебя теперь защищает, – рванув его руку на себя, произнёс Зверь, рассматривая украшение. – Оно ведь не снимается?
– Никто не смог! – отчаянно заявил Влад, хотя тут же пожалел о своих словах.
– Позвольте мне попробовать, сын шлюхи? – вкрадчиво произнёс монстр и дёрнул.
Кольцо легко и звонко соскочило на пол.
– Но… как это? – изумился Влад, но тут же попытался пнуть обидчика.
– Просто раньше ты хотел его снять, а теперь – не хотел. Волшебные вещи, если с ними не справляться, делают всё наоборот. И обычные иногда тоже… – философски заметил вдруг Зверь, не обращая на пинки внимания. – Вообще, надо было бы тебе, пацан, палец отрезать. Хотя ещё не поздно!
– И без кольца с тобой справлюсь, чучело! – в экстренных ситуациях у ВладИслава включалась «защитная бравада».
– Ага, считай овец, – Зверь, смеясь, сжал ему горло одной рукой, другой держа руки, – перед вечным сном!
И когда клыкастая овца всё-таки пресекла сознание Влада, на грани обморока он услышал обнадеживающе близко: «Отпусти моего сына! Приказываю!» Хватка ослабла. Удар об пол.
– Влад, Влад, ты как?.. – отец обнял его. Князь ещё никогда таким с сыном не был.
– Кх, н-норм… гхм, – на большее не хватило голоса.
– Прости, мальчик! Не уследил я.
– Боится, вот и напал, – слабо улыбнулся ВладИслав, нашарил на полу кинжал. – Моя защита пропала! Зови слуг – надо найти!
Но кольцо будто провалилось сквозь песок. И точно не досталось Зверю. Рияд видел, что тот не брал.
Зато у подножья одного бархана нечестивый монах, направлявшийся в их княжество, вдруг заметил синюю вспышку. Поднял колечко, покрутил. «Какая диковина! Пригодится», – решил он.
И оно очень скоро пригодилось. Но Влад и князь об этом узнали не сразу.
Несущий слово
Вера – всё, что у меня есть. Всё, что осталось. В побеге от своих демонов я ушёл в религию, надеясь: хотя бы здесь посты и самобичевание, чтение религиозных текстов защитят меня. Тщетно.
Все удивляются, почему проповедники грешат, они ведь «святые» люди. В первую очередь, мы просто смертные. Тем более мы боремся с грехом, от чего он наступает на нас больше прежнего. Человеку достаточно себе что-нибудь запретить, и соблазн набрасывается на него подобно голодному зверю.
Наказывая себя, я отправился нести свет и истину Мар Велла в недавно завоёванные кочевья. Поселение внутри каменно-песчаной воронки, где росла даже не плодоносящая пальма, а бесстыдное древо. И оно представляло собой жалкое зрелище: даже срублена ветвь – святотатство! Меня пустили в разгромленные, грязные «норы»: грубая глиняная посуда на циновках, молоко аддакса, листья и мякоть пальмы, но в котле, закопанном в песок, туша двухголовой козы – еда нечестивцев. Тут же в «белом» углу артефакт Кофейной эры. Дарящий свет во тьме – «фона-рик»!
Они поклоняются артефактам, даже не пытаясь их изучить, как и силам природы. Им неведома история Паука-Человека. Я встал посреди поселения и начал речь: «Несчастные! Вам повезло жить под сенью Древа! Почему оно здесь, ведь даже не даёт плодов?» Аборигены переглядывались с таким изумлением, будто я заговорил о том, почему они живут под Солнцем. «Оно здесь потому… Верней, вы здесь потому, что боги Мар Велла дали вам шанс на спасение!» Я поведал им легенды о Мстителях, полные простых для нас, но удивительных для них истин о справедливости, любви и дружбе. Я охрип, устал от жары, и меня всё больше отвлекал рык из дальней пещеры.
«Я есмь Грут!» – закончил я на высокой ноте, но моя аудитория осталась безучастной. Вымотанный, я согласился бы сейчас и на омовение песком.
Молодой, но уже побитый в сражениях вождь вышел перед старейшинами:
– Бахт я. Ты – много сказок. Красиво, но… – он не смог подобрать слова: – Вера сильна твоя если, излечи! – Указал на ту самую пещеру. – Тубибы… шаманы не мочь.
Хотя я не лекарь, но моя вера со мной, и я должен показать этим заблудшим ослам… овцам могущество наших Богов. «Освобожу ваш мир от свободы!» – мысленно твердя, я вошёл в пещеру, как в логово хищника. Я сразу понял, что тут правит демон. Его жертва – мальчик – скалился на меня.
– Заклинаю тебя… – я поднял священную книгу комиксов, а демон взвыл и взлетел в воздух. Следовавший за мной вождь в ужасе выбежал.
– Веришь в эту чушь! Я думал, вы просто разыгрываете спектакль для невежд, – произнёс ребёнок потусторонним голосом.
– Верую! Исчадье ада, сгинь. – И я сделал шаг вперёд, подняв священный молоточек со змеёй на рукояти.
– Серьёзно?! Перед тобой сам Бифронс! – повинуясь горящему взгляду, оружие вырвалось из моих рук. – А вот твоя книжечка – ерунда. Её листали век назад дети и ленивые взрослые. Ещё были такие популярные, эм-м, спектакли – просто для развлечения и денег. Впрочем, как и сейчас. Это всё выдумка!
– Не верю! – мне жаль этого исхудавшего подростка, порабощённого тварью. – Но даже если бы это оказалось правдой, в детских сказках за века собрано всё самое важное. Если эти истории находили отклик у многих, значит, в них была божественная искра. И для меня это не ради денег!
– Развлечение? – демон облизнулся.
– Нет, ради веры!
– Так отдай ради неё душу! И я оставлю этого человечка.
– И это племя… И всех людей.
Лишь бы не продешевить!
– Клянусь! – он протянул мне руку.
Скрепляю рукопожатием сделку. Ногти его вдруг превращаются в когти, пронзают мне руку до крови. Вокруг темнеет, будто поднялась песчаная буря. Ребёнок падает в обморок, а когда открывает глаза, то выглядит излечившимся после тяжёлой болезни. Демона в нём больше нет!
Демон во мне.
«Я не трону людей, – смеётся Бифронс. – Это сделаешь ты, о, несущий слово!»
Всё не то, чем кажется
Владу казалось, что у него появился отец… что Зверь – оружие, которым просто нужно научиться пользоваться. Казалось, казалось.
Глупые служанки шептали защитные заговоры, пугаясь каждой тени, а потом вдруг пропадали. Однажды Влад решил расспросить одну повариху, чего именно она так боится. Наказания? Того, что князь спустит на неё Зверя?..
Молодой человек юркнул на кухню. Там было шумно: всё кипело-бурлило; стучали ножи, половники, скалки… цитадель готовилась к приёму северных послов. Работники перекрикивались деловито, невесело. Увидев повариху, ВладИслав дождался, пока та вышла в коридор.
– Не пугайся, – Влад выступил из темноты, – добрая женщина.
Корзину та, конечно, выронила, побледнела, сама себе зажала руками рот. Сочувственно вздохнув, Влад принялся собирать рассыпанные луковицы.
– Госп-подин, – пробормотала женщина с начинающими седеть зелёными волосами, принимая корзину, – чем могу служить?
– Я просто уловил… Твой, гм, деревенский заговор слишком сильный, чтобы читать его просто от недовольства князя. Ты боишься его слугу? Того самого?
– Да, маленький господин, – она перешла на быстрый шёпот, – видела его ночью! Две зубастые головы, когти, как мясной нож, огромная туша. Князь зря связался с этим исчадием. Его самого сожрут! Меня обещали, но после этого банкета треклятого, ой, прощения просим… отпустить. В оазисе у гор живёт моя бабка-ведьма, у неё безопасней.
– Раз так дрожишь, – секунду Влад помедлил. – Скажи, что это я послал тебя за олиферской солью… К кофе.
– Что?!
– И отправляйся к бабушке прямо сейчас, – он махнул на неё рукой, как на глупую гусыню. – Ладно, я сам всё скажу, уходи!
Влад забрал у неё корзину, не заметив, как одна из луковиц закатилась за поворот. Зато её увидел Зверь. Влад не знал, что его разговор с несчастной подслушал тот, кто ходит тихо, как хищник. «Если я слышал её заговор, то и отец мог, а ему не понравится, что глупая повариха пытается повредить его слуге», – подумал юный князь, заходя на кухню и щурясь от света.
Уже поздним вечером повариха проводила защитный ритуал, который помогла сделать бабка. Они поджигали веники пахучих трав, смеялись от них же. Прямо в меловом круге на полу перед ними появился Зверь. И перед смертью кухарка убедилась, что голова и пасть у него одна. Ведьма могла бы подтвердить, если бы Зверь и её не прикончил острыми когтями.
– Колдовством мне вредить вздумали? – и он принялся за сытный, свежий, ещё тёплый ужин.
Раз, два, три… умри!
Прошло… достаточно времени с того инцидента. Влад, забыв о «спасённой» им кухарке, пытался жить дальше. «Может, со Зверем не воевать, а разобраться иным способом?» – снова и снова юноша задавал себе этот вопрос в подземелье, куда его отправляли теперь за любую провинность, но не спрашивал себя, как победить монстра. Победа казалась ему недостижимой.
Договориться с чудовищем? Диалога с ним никогда не получалось. Владу с самого начала казалось, что Зверь его боялся и от этого бесился. С чего бы ему так ненавидеть мальчишку? Монстр считал его недостойным трона, который и сам собирался занять. Вот и исполнил свой план – стал князем Чёрного песка. Но вот «наследника» никакими запугиваниями и оскорблениями сломать не удалось. Влад научился ни на что не обращать внимания ещё в борделе. Видеть мучения жертв, которые Зверь с гордостью демонстрировал ему после воцарения, было неприятно, но не страшно. ВладИслав научился подключаться к их энергии, чтобы облегчать им боль и помогать, когда наступал момент, перейти в другой Мир.
Запугать Зверя не получилось бы. Подкупить? Но ему ничего не было нужно, разве что кровь, страх и власть. Тогда перехитрить? Владу оставалось лишь спрашивать себя…
Почему Рияд прощал ему все преступления?.. Слуга его шантажировал? Или… пугающий вариант: межу ними была любовная связь? Тогда понятно, почему князь не женился ни на Мариэтте, ни на ком.
Близких у Влада не осталось, давить на юношу не через кого: мать давно мертва, Агата тоже умерла – в клинике. По крайней мере, так сказал ему отец. Сейчас Влад сомневался уже во всём! Умерла или её убили? И в клинике ли? Была ли девушка там вообще или её жизнь закончилась в цитадели? Впрочем, душа подруги ни разу, даже во сне, не пыталась встретиться с Владом… Связи установить так и не получилось.
Рияд давно привязал не только Зверя к себе, но и себя к Зверю. Увидев его во всей «красе», князь не отпрянул, не приказал уничтожить, наоборот, решил, что такой слуга стоил целой армии. Этот убийца должен был стать разящим клинком для врагов… Глупый пафос. Самоуверенность ещё более глупая.
Рияд не смог держать слугу в узде. Хуже того, князь подкидывал ему жертв, закрывал глаза на оплошности: убил слишком жестоко или не одного, а троих. А в княжестве дела шли всё хуже, правитель замахнулся на Островную империю, понадеялся на новый флот. Наверное, его морякам не хватило опыта: островитяне отстояли свои земли. Терпенье народа Марсилии заканчивалось. А тем временем Зверь набрал достаточно сил, чтобы сбросить власть Господина. И, вероятно, убить его.
Влад верил, что его отец жив. Хотел верить! Рияд относился к сыну в десять раз лучше матери, хотя видел его в тысячу раз меньше. Ему не было бы всё равно, знай он, что сына похитил тот нечестивый монах. Никто ВладИслава не пытался спасти, пришлось опять справляться самому. Регент бы только порадовался, не вернись Влад в цитадель. А отец… наверняка отправлен в самую глухую камеру, в самой глубине подземелья!
Даже пропав, Рияд всё равно сумел защитить сына, сковав Зверя приказом не трогать бастарда хотя бы до совершеннолетия… А после – убить? Регент. Смешно! Что этот монстр знает об управлении государством?
Несчастная Марсилия была цветущим оазисом, вокруг которого крепостной стеной расположились море, горы и пустыня. Люди здесь вели роскошную, по сравнению с другими, жизнь. Крыша над головой, еда раза по два за день, воды из горных рек вдоволь, серебро-золото… Почти все грамотные! О гражданстве княжества мечтали все, но непросто было его получить – даже брак не гарантировал. От бедуинов откупались безвозмездной помощью, состоящей из продуктов и единственного искусственного элемента для старлайтекса. К нам приглашали лучших учёных, успешных изобретателей, именитых артистов. Мастера создавали драгоценности, украшения, разные безделушки, мануфактуры: кружево, мебель, книги. Художники запечатлевали нашу природу и архитектуру, прекрасных граждан… А теперь подданные Марсилии, которой правит Зверь, бросают всё и бегут за границу, но после неудачной войны беженцам из княжества, развязавшего её, нигде не рады.
«Мне нужно связаться с отцом. Я не почувствовал его уход в мир иной… Вот дедушка точно в Раю. Мама греется в Аду, хотя она и там не успокоилась, наверняка открыла бесам бордель! А отец должен быть среди живых! Мне надо просто его найти», – думал Влад, накапливая энергию – представляя в сердце сияющий шар.
Впитывай смерть
Моё призвание – убивать людей – стало моим любимым занятием, хобби… И это превратилось в манию. Я фанатично сражаюсь со злом, хотя меня самого называют им. А ещё Зверем. Какое грубое, но красочное сравнение!
Я освобождаю княжество от никчёмных людей: проституток, пьяниц, бродяг… от ублюдков типа этого Влада! Невоспитанный, наглый, слабый… Его рождение – ошибка, Рияд не должен был оставить наследников! Зачем забрал этого выродка из борделя?!
Один намёк от князя, и я перегрызу бастарду горло! Наследники нам не нужны. После Рияда есть кому править. В первую очередь, мне… Я всё равно его переживу. В старости его ничто интересовать не будет, а вот мне всегда есть дело до власти.
Сейчас меня радует шикарная коллекция моих воспоминаний. Мать Влада украшает её. Эта девка ждала смерти, хотя и не хотела в неё верить. Не сопротивлялась, боясь за своего щенка. Последними её словами стали «сына не трогай!». Как будто я послушаю её!
Пьянящий аромат её страха… Как это было красиво – прямо на сцене! Настоящее представление. И когда занавес поднялся, с него капала ещё тёплая кровь. Как все забегали! Суета, визг… А этот мальчишка замер, заворожённый моим искусством.
Он не плакал. Но я заставлю его рыдать! И сделаю частью моих воспоминаний.
* * *
Рука юноши тянется к ножу на столе почти машинально. «Всё надеешься?!» – смеётся Зверь и крепко связывает ему руки за спинкой кресла тканевой салфеткой. Начни Влад сопротивляться, его опять отправят в подземелье, откуда только что вывели.
Стол, за которым они сидят, ломится от яств. Накрыт он на две персоны и сервирован так, будто они обедают. Но лишь Зверь ест… жрёт: мясо с кровью, верблюжий горб и потроха. Не первый раз они так проводят время: само присутствие Влада забавляет регента – улучшает аппетит. А юноша за все разы так ни к чему и не притронулся, хотя в темнице ему корки бросают не каждый день. Там-то он вспомнил, как отказывался от конфет в мамином борделе! Зато, как учил его дедушка, Влад стал впитывать энергию – из окружающего пространства. Нужно очень ярко представить, как она наполняет тело.
– Думаешь, раз Господин забрал тебя, ублюдка, в цитадель, так можешь мечтать о власти? – Зверь отпивает из кубка, из уголка его блестящих от жира губ стекает кровавая капля.
– Могу… Но трон не был моей целью.
– Был, даже если и не главной! Щенок, любой из кожи вон вылезет, чтобы власть получить!
– Тогда я бы сам попросился к отцу. Он же приходил к Мариэтте забрать меня!
– Забрать? Минутная слабость! Нашему князьку не нужны наследники. Есть я!
– Ты убьёшь его, как Химэ?.. Как убил Мариэтту?!
– О, я бы повторил их казни! Нет, убивать Господина я не собираюсь… Можно ведь просто «отодвинуть» его в тень.
– А он ведь думал, что ты его верное оружие…
– Я страшное оружие, – Зверь продолжает трапезу.
Да сколько же он может есть?! Хотя на собственном опыте Влад знал, что силы у регента нечеловеческие. Зверь занял престол, как ближайший слуга князя, легко уладил все формальности. И никто не осмелился перечить. Кроме Влада!
Как же он ненавидел «опекуна»… Зверь и на эту роль себя назначил, придя к власти. Влад считал его своим врагом с убийства Химэ, с тех пор, когда на свой финальный поклон не вышла Мариэтта. Под аплодисменты, восторженные возгласы публики занавес рухнул. Все увидели Мари… то, что от неё осталось.
Сейчас Влад и сам во власти «регента», но тот связан приказом Господина сохранить мальчишке жизнь и даже воспитывать его князем до совершеннолетия. Неужели князь не знал о планах слуги? Наверное, отец надеялся, что Влад за это время окрепнет, сможет придумать хитрый ход… А пока Зверь собирался поселить страх в сердце мальчишки.
– Открою тайну! – гадко улыбается Зверь. – Твой папаша был бесплоден. Беда для Повелителя, но лекари сдались. Поэтому и не женился, и не боялся любую «оприходовать».
– Но я… ведь я точно его сын! – Влад уверен.
– Ага. Зелье твоя мамаша выпила, которое дед-колдун сварганил… Слишком сильным оно оказалось. Рияд-то сначала не знал, не верил ей. А когда понял, решил тебя забрать. Ты глупая, нелепая ошибка!
– Я чудо.
Зверь качает головой. Гнетущая тишина между ними нарушается лишь его чавканьем. Отвратительно, хотя Влад благодарен всем богам Мар Велла за одно очень важное обстоятельство. Пусть регент смотрит с ненавистью, презрением, гневом, страхом, как угодно! Главное, что во взгляде на юношу нет похоти, которую Влад ещё раньше замечал в глазах клиентов борделя. И повезло, что Мариэтта отвергла все их намёки на то, чтобы подороже продать его. Ничего – Влад ещё женится, у него будут дети, семья! Жаль, дедушка их уже не увидит.
В зал входит служанка, ноги которой почти подгибаются от страха и горы чуть прихваченного огнём мяса, сваленного на блюде, даже без кускуса. Перед Зверем места на столе нет, она ставит блюдо ближе к юноше, кланяется и спешит к дверям. Бастард морщится от одного запаха – мяса он не ел никогда.
– Кому ты прислуживаешь, тварь?! – летит служанке в спину, она оборачивается и шепчет, дрожа, будто ей к горлу приставили нож:
– Вам и… и юн-ному князю, – бросает на Влада взгляд, полный надежд, бледнеет, краснеет до кончиков ушей, которые когда-то называли эльфийскими.
– Не надо мне… – кричит Влад, но Зверь уже перемахнул через стол.
Лицо Влада пощёчиной обжигает кровь служанки. Тысячи иголок колют его онемевшие – связанные за спиной – руки. Девушка не успевает даже закричать, хрипит, оседая на пол и захлёбываясь собственной кровью из разорванного горла, пока стоящий над ней регент превращается в того, кто он есть на самом деле. Влад не хочет этого видеть. Жертва бьётся в агонии. Летят ошмётки плоти. Хрустят кости. Зверь рычит.
«Дура, – мысленно твердит Влад, – так глупо нарвалась! Не жаль!» Обманывает себя – жаль и других жертв, и эту наивную дурочку, которая зачем-то поверила в него. Из-за него умирает, а он… пытается изо всех сил разбудить магию. Могущество его проснулось в тот раз, о котором не хочется вспоминать… Проснулось, чтобы защитить его несчастную жизнь. А ради другого человека?.. Не работает!
Зверь закидывает тело на стол – прямо поверх морского салата и кебаба. Скатерть окрашивается в красный. В один миг монстр оказывается около Влада, больно хватает его за подбородок, с силой поворачивая к агонизирующей: «Вот результат твоего «чудесного» рождения. Впитывай смерть и бойся меня!» Смотреть, впитывать… пытаться хотя бы мысленно облегчить страдания несчастной, впрочем, нечего уже облегчать.
– И Агату твою я загрыз! – летит следом, будто нож.
Удар точно в цель – в сердце Влада. Но тот скорее умрёт, чем порадует врага своей болью. Она толкает юношу бросить верящих в него глупцов, воспоминания и надежды – всё. Хватит!
Что Влада держит в этом кошмаре? Надо бежать.
Кровь. Мечты
В трущобах Марсилии не встретишь даже нормально одетого человека, одни оборванцы, но сейчас здесь проходил юноша княжеских кровей. Его на минуту выхватило из тьмы солнце – такое яркое даже в этих сумрачных местах, каким бывает на пике дня в пустыне. Лучи высвечивали разруху, мусор, грязь, гниющие остатки, которые ещё и создавали аромат, непривычный, конечно, для особы княжеского рода. Вот только Влад вырос не во дворце, а в борделе, где на нижних этажах, как и в темнице, к подобному амбре не привыкать.
А вот к людям он так и не привык. Знал, но не понимал их «повадки». Впрочем, плохого никому не делал, по крайней мере нарочно. И всё же хорошо, что зной заставил всех местных забиться в норы. Надвинув капюшон, юноша подумал: «Всё равно посреди бела дня никто не посмеет на меня напасть!» И прикинул, как скоро его хватятся в цитадели. Время точно есть до вечера, а то и до утра, ведь он заранее запретил слугам входить к себе, а Зверю бросил, что готовится к экзамену… и сбежал. Навстречу самому главному испытанию – жизни. Невозможно больше сидеть в башне за книгами, когда молодость проходит мимо. То, как река настоящей жизни течёт, огибая тебя, особенно остро чувствуется в юности.
«Жаль, что я не унаследовал от деда магию, – вдруг с досадой подумал юноша, – точней, способность ей управлять». Ему лишь на миг открылось могущество, но тогда он предпочёл отказаться от неконтролируемой силы. Так медиумы не всегда готовы видеть духов мёртвых, слышать их стенания, предугадывать будущее, особенно неприятное. Но юноша успокоил себя, что и без магии справится. Он ведь захватил с собой золотых монет – сможет отвлечь нападающих. А его притягивающее взгляды кольцо, которое ему «вернул» монах, скрыто перчаткой. На поясе джамбия.
Юноша держит путь к кораблю, который унесёт его в прекрасную землю Олифер. Об этой стране он столько прочёл! Вот где жизнь – не то что в их выжженной Пустыне, где от оазиса к оазису недели караваном. Там зеленые леса, снежные горы, смелые викинги, их удивительные боги… И должна найтись могила Агаты!
И ещё хорошо, что там нет Зверя.
* * *
Погрузившись в мечты о новой, яркой жизни, Влад не заметил перегородившего ему путь человека. В последний момент отпрянув, юноша чуть не вскрикнул от неожиданности. Потянулся было к кинжалу, но отдёрнул руку. Перед ним стоял парень не старше его самого: невысокий, медно-загорелый, высушенный до сухожилий, с нестриженой чёрной шевелюрой, в которой терялась красная феска. Босой, в латаных шароварах. Незнакомец явно не представлял опасности, такой разве денег может поклянчить, как попрошайки у храмов. Босяк обезоруживающе улыбнулся:
– День добрый! Каким это ветром такого щёголя к нам занесло?
– Приветствую, – не смог сдержать улыбки молодой бастард. – Спешу в порт, а здесь, если я не заблудился, самый короткий путь.
– Не значит, что лучший! – бедняк шарил глазами по собеседнику.
К чему он мог прицепиться? Накидка безо всяких украшений, хотя из хорошей ткани. Сапоги с загнутыми носами. Белые руки, в последние годы не знавшие работы, тонкие пальцы. В тени капюшона лицо без загара, аристократичные черты, синие глаза.
– Ты мог бы проводить меня? Золота заработаешь, – Влад знал: нашёл толкового спутника, считай – полпути прошел. И ещё он верил, что хорошо чувствует людей, хотя и мало с ними общался. А может быть, именно поэтому и мало!
– Работать?! Досточтимый князёк, я окажу тебе, эм-м, услугу бесплатно, – простолюдин даже неуклюже поклонился.
Наследник, до сих пор не представленный народу, усмехнулся шутнику:
– Назови своё имя, добрый человек.
– Дин! Я сирота.
– Влад. Почти сирота… Мой проводник, я вверяю себя твоим заботам, – бастард выразился пафосно, как в книгах. – Но поспешим, корабль отходит до темноты! А когда ещё будет следующий… – этого Влад не знал.
– Пошли, князёк! – парень от оказанного ему доверия, видно, забылся, схватил собеседника за руку в перчатке и потянул в самую тёмную подворотню. – Здесь можно срезать!
– Путь? – Владу пришлось побежать за проводником. Хорошо, быстрей прибудут в порт. Может, предложить этому добряку стать слугой? Толковый спутник в путешествии не помешает.
– Кошелёк с тебя! – раздался в темноте хриплый голос, отдавшись от стен подворотни, а ему эхом зазвучал хохот десятка бандитов. После хоть и грязной, но хотя бы солнечной улицы, Влад не мог почти ничего разглядеть.
* * *
Грубые руки не менее грубо подняли князя над землёй, прижав его предплечья к бокам. Наверняка у Влада останутся синяки! Громила был выше него головы на две и шире раза в три. От него разило…
– Как вы смеете?! Я наследник престола! – забился в железной хватке юноша. – Вас казнят!
– Ой, дурак, – посетовал неподалёку парень.
– Шлышу щвон монет! – запрыгал вокруг сгорбленный старик с безумными глазами.
– Берите золото и отпустите меня, – уже спокойно заявил юноша, всё ещё болтаясь над землей.
Он слышал о благородстве викингов – они и без денег возьмут его с собой. В конце концов, он может работать юнгой, читать команде книги, даже, как мама учила, петь.
– Разрешаешь, серьёзно?! – захохотали бандиты. – А может, у тебя ещё что есть?
– Для вас нет ничего.
Юноша дотянулся рукой до кошеля на поясе, дёрнул веревку. Золотые кругляши рассыпались по пыли со звоном, которому ни один разбойник не может противостоять. Вся банда бросилась подбирать золото. Даже верзила, отвлёкшись на суету вокруг монет, немного ослабил хватку… Болезненный удар по запястью, и Влад тут же стукнул бандита в кадык. Юноша вывернулся – бросился на свет в конце «тоннеля». По пути схватил растерянно замершего спутника за руку: «Бежим, Дин!»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70993027?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Влада Алиферцева
ВладИслав – незаконнорождённый сын князя Чёрного песка. Влад – не герой, пока не наследник и вовсе не колдун. Но несмотря на это и все трудности постапокалипсиса, ВладИслав не сдаётся. Он мечтает, чтобы его жизнь стала нормальной – с друзьями и семьёй, а не с бесконечными интригами и злоключениями. Но не скроешься от проблем ни в домике деда – тёмного целителя, ни в борделе мамы. Владу придётся столкнуться с оборотнем, который держит в страхе всё княжество. Но Зверь предчувствует, что бастард сможет его победить… Вот только каким образом?Взрослея, Влад пытается забыть о бедах, на которые богата его юность. Но придётся ли, чтобы позволить своему ребёнку жить, вступить в бой с призраками прошлого?
Влада Алиферцева
ВладИслав и Зверь
1. Богомол необыкновенный
Всё неуловимо, но кардинально изменилось. Наказывал ведь ему дедушка не открывать эту книгу! Что теперь будет? В воздухе свежесть. И если бы так, как после грозы!
Решившись, ребёнок открыл плексипластиковую дверь, чтобы выйти из дома. Как всегда, система обрызгала его от ожогов старлайтексом. Белый свет заставил зажмуриться. Обычно их небольшой оазис был в разных оттенках зелёного, но теперь всё скрыто лёгким веществом, мельчайшие частицы которого, похожие на цветы, ещё и сияли. «Красиво! Надеюсь, не смертельно, – подумал шестилетний мальчик, – хотя все всё равно умрём… Какая разница, от чего?!»
Вчера ребёнок понял, что все смертны. Джейран – пустынная газель, которую он подкармливал, – погиб от зубов забредшего в их тихий уголок зверя. Вдруг скоро не станет и дедушки, который сказал, что найдёт хищника? А если зверь разберётся и с ним?! Исчезнут бесконечно занимательные истории, терпкий аромат снадобий, сладкий чай. После и мама канет в… как там говорят?.. в лето?!
Прекрасная и недоступная даже для сына Мариэтта: полубогиня, небожительница… Завистники о ней болтали: «Продажная». Позор её отца – целителя и травника, о ком те же твердили: «Колдун».
Её сын до сих пор не знает, любит ли она его. Наверное, он имеет для неё значение, но она так редко приезжает, так мало проводит с ним времени – даже здесь. Говорит только о себе, ничего толком не рассказывая. Чем занимается? Вспоминает ли о сыне так же часто, как он о ней?
Вечно занятая собой, как стало возможно, она отдала малыша его деду – на лоно природы. И она может вмиг умереть?
А он сам? Идея о собственной смерти никак не укладывалась в детской голове.
Мальчик всё-таки решился выйти во двор. Дед ведь рассказывал ему, что иногда всё, особенно в горах, покрывал «сенг» – замёрзшая вода, редкая в пустынях. Мальчишка по-кошачьи осторожно коснулся белого «покрывала». Тёплое! Странно, ведь твёрдая вода должна быть холодной.
Не следовало ему лезть в волшебную книгу. Предупреждал дедушка! Скоро вернётся, тогда… Вряд ли накажет внука, но проснётся опять больно кусающий тебя стыд. «Владик, ну, как же так», – и дед сокрушённо покачает головой, как было, когда внук случайно разбил волшебный шар.
Достать снова ту книгу? А если станет хуже?! Самому убрать всё это белое чудо, наверное, нереально. И тут он заметил на голой ветке зелёный… лист? Но ураган недавно всё с ветвей сорвал. Заинтересовавшись, мальчик приблизился к странному созданию, оставляя за собой цепочку следов. Постарался рассмотреть. «Веточка» шевельнулась.
Треугольная голова, огромные выпуклые глаза… будто древний ай-дроид! Стоит на задних лапах, а похожие на пилы передние соединены, как в молитве. Пугающая тварь, хотя крылышки милые.
– Привет, я внук целителя, ВладИслав, – прошептал мальчик.
– Говоришь с насекомыми? Не испугаешься, малыш, если один из них тебе ответит?
– Нет. А должен? – он искренне удивился.
– Дитя, у тебя большое будущее, – поклонилось ему странное существо. – Чародеем окажешься!
– Я всё-таки стану волшебником?! А дедушка надеется, что мне дар не перейдёт. Быть чёрным книжником – тяжёлый крест, – процитировал мальчик, – но я хочу!
Богомол «скрипнул», словно засмеялся:
– И поэтому, как только он за порог, ты полез в заклинания, Владик! – голова собеседника повернулась, как у совы. – Откуда такая мощная книга у простого целителя?
– Семейная… А ты что за чудо? – Владик смотрел во все глаза.
– У меня много имён. Например, Камакири – убивающий серпом. А любимое моё – Мантис.
– Ты… убиватель?! – Мальчик затаил дыхание, ему пока не приходилось сталкиваться с такими.
– Хищник! Ем живую плоть… Не отодвигайся! Насекомых, иногда даже птиц.
И богомол пустился в рассказ о себе и сородичах. О том, что его сородичи везде в почёте. Что их образ наносят на рукоять меча в качестве символа воинственности. Что в Пустынях люди даже приписывают богомолам способность убивать взглядом.
– …Наговоры! Мы просто видим, кому остались считаные часы. И любезно отмеряем последние минуты: «Тик-тик». Кстати, а скоро старик вернётся?
– Нет… Не надо его ждать! Ему ещё рано отмерять минуты! – разволновался мальчик. И вдруг, с испугом в глазах, шёпотом спросил: – А джейрана не ты загрыз?! – Рука сжалась, чтобы стукнуть по насекомому, но Влад был добрым мальчиком и в последний момент остановился.
– Если старикашка надолго оставил тебя одного, детёныш, то смерть заберёт тебя вместо него! – пошевелил усиками богомол. – С ней не шутят – я должен привести кого-нибудь! Не боишься деда выгораживать?
Мальчик обернулся, чтобы взглянуть на то белое, что накрыло привычный двор, будто тканью мебель перед дальним отъездом. Вспомнились лучистые глаза деда, редкие визиты мамы, капли росы на цветах, бурление снадобий на кухне, сказки на ночь и другие глупости.
– Если очень надо, то забирай… меня… вместо дедушки.
– Тебе рано думать о смерти, хотя ты и мыслишь не хуже взрослого… а старый своё отжил, – назидательно сказал богомол.
– Зато в том мире у меня будут силы, чтоб… разобраться во всём! – Влад смело зажмурился, словно собрался прыгать в пропасть.
Мантис вдруг застрекотал. Вокруг них поднялась метель. Она стала дёргать ребёнка за волосы, толкать в спину. Но внезапно замерла.
– Ох, детёныш! Отобрать жизнь, как конфетку? – вздохнул Мантис, потёр лапы и, скрипнув, внимательно посмотрел на собеседника. – Ладно, уговорил! Попрошу, чтобы вам дали пару месяцев. Готовься поближе познакомиться с мамашей, а то она расслабилась. Прощай, будущий некромаг!
Богомол расправил крылышки, и они неожиданно смогли поднять его в небо. ВладИслав смотрел на удаляющуюся то ли веточку, то ли насекомое, птице-ящера или демона… запятую-точку.
– Владик! Ты что здесь устроил?!
Мальчик бросился к калитке, которую с трудом открыл дедушка.
– Рафа, я залез в волшебную книжку! Я виноват! – радуясь, что они получили отсрочку, заявил Влад, обнимая колени деда.
– На час оставить нельзя! Ну что ты за наказание такое? – проворчал, улыбаясь, Рафа.
Старик был сам виноват: надо лучше прятать магические книги от любопытного внука. Хотя этот ребёнок найдёт всё, особенно – себе проблемы.
Но Рафа совсем не злился на малыша. Тем более, по дороге прихватило сердце. Да так, что сам целитель на миг засомневался – увидит ли ещё внука. А зверя, убившего джейрана, он так и не нашёл.
Северным богам слава, что обошлось с сердцем! Пока Рафу не забрал Чёрный песок, есть время передать потомку опыт, научить защищаться, подготовить к жизни, ведь у юного бастарда она явно будет не из лёгких. Время ещё есть, хотя его так мало. «Тик-тик». Послышалось?
* * *
– Запоминай, ВладИслав. Наша цивилизация – не первая на этой древней-древней Земле. Представляешь? До нас жили люди, создавали страны, строили города. Последняя их эра назвалась Кофейной. Она так «взбодрила» мир, что дошло аж до Третьей мировой! – гладил по голове сонного внука Рафа. – Война закончилась, когда взрыв высоко в небе уничтожил всех големов.
– Роботов?
– Тш-ш! Это плохое слово. Правильней сказать «ай-дроидов». Так вот, от мира осталась голая ядерная Пустыня с небольшими островками-оазисами, где живут люди. От прежнего величия теперь осколки: знаний, технологий, языков…
– И Астралия поднялась в небеса?
– Как в сказке, да. А две Большие страны погубили друг… враг врага, – вздохнул дедушка. – Нам остались лишь инструкции к чудесным агрегатам, которые люди создали тогда. Мы пока не смогли повторить ни один.
– М? – боролся со сном внук.
– Наши предки летали на «рак-кетах» к другим планетам. Использовали «терепорт-акцию». Р-раз – и ты переносишься куда пожелаешь! Они модифицировали себя и поэтому стали могущественны, как боги и герои Мар Велла. Не то что мы сейчас… Владик? Спи. Доскажу как-нибудь после.
Игра в слова
– Деда, а кто такая «шлю…»?
– Ха! От кого ты слышал это слово, Владик? – Рафа прекратил толочь в ступке верблюжью колючку для отвара, за которым приехал родственник пациента, и напряженно посмотрел на распахнувшего дверь внука.
– В той комнате дядя шепнул. И на мамин портрет указал пальцем! А это нехорошо, – подошёл мальчик и направил указательный на клиента, странно напоминающего богомола.
– А вот пусть он и объяснит! – потомственный целитель мягко, но твёрдо опустил руку Влада, решительно вышел к «богомолу», который ходил из угла в угол.
В былые времена Рафа развеял бы грубияна в прах! Но колдовство целитель оставил далеко от этого милого дома, где прошло его детство.
Всё здесь как в начале жизни самого целителя: стопки книг, пучки трав, скорпион в банке с маслом… в общем, умиротворение. Юношей Рафа сбежал отсюда в поисках лучшей – красивой и, как оказалось, горькой доли колдуна. Сейчас старик лишь поинтересовался подчёркнуто вежливо:
– Почтенный, поясни, почему ты назвал мою дочь… так.
– Я?! Нет! – побледневший клиент отступил к стене и поспешил добавить, видя суровый взгляд собеседника: – Мальчишка врёт!
– Мой внук не обманывает, – спокойно подойдя, сказал целитель и вдруг схватил мужчину за горло и потянул по стене вверх, чего тот явно не ожидал.
– Что Вы?.. Хозяйка она… борделя! – царапался, лягался «богомол», но Рафа ткнул в болевую точку на его плече. – Извините! На пом…
– Помощь сейчас окажу, – резко отпустив придавленного, целитель попытался вернуться к привычному образу «светлого старца».
– Н-не утруждайтесь! – «богомол», хлопнув дверью, поспешил на улицу. Домашняя Система не завершила даже опрыскивание старлайтексом, так он бежал.
Внук закрыл рот и восхищённо улыбнулся. Никогда ещё он дедушку таким смелым не видел. А из бормотания клиента Влад уловил «хозяйка», что ему тоже понравилось.
– Маме не говори, – виновато произнёс дед, пытаясь успокоить взбесившееся сердце.
Целитель поднял шестилетнего Влада на руки, поднёс к портрету, но не красавицы-дочери, а всей его семьи.
– Помнишь, Владик, кто это?
– Ты! – воскликнул Влад, глядя на изображение рыжего Рафы. Тогда Мариэтта ещё не успела добавить в его шевелюру седины. – Ма и мамина мама – из Од… Оди…
– Олифера! Отлично, беги в свою комнату. – И дед отпустил внука, который отправился играть, не решаясь теперь спорить.
Рафа провёл рукой по изображению жены – такой же синеглазой, как их дочь, грустно улыбнулся ей: «Прости меня… И за то, что я плохо воспитал Мари».
Ему как тёмному целителю было ведомо больше, чем другим. Он знал и многое из того, о чём не рассказывала Мариэтта. Не пытался узнать: образы приходили против его воли. Отец вздохнул. Дочь ведь сбежала, как и он в юности, но на ещё более сомнительную стезю.
«До сих пор замаливаю грехи. Да, пора закрывать лечебную практику, устал я, – понял вдруг Рафа. – Ох, Мари-Мари…» Он решил отправить ей весточку, чтобы скорее приезжала.
За дверями усмехнулся «богомол». Чёрный песок распахнул объятья.
Бордель, а не любовь
– Я тебе говорю, что она… – продолжил убеждать собеседник с синеватой кожей, – это нечто!
– Старина! Женить меня собрался? Зачем тебе терять такого клиента? – мужчина гордо указал на своё некрасивое лицо.
– Не терять! – замахал руками «старина», действительно немолодой, измученный излишествами человек. – Перевести на другой формат! Товар для тебя всё сложней доставать… власть сменилась. Ох, этот Рияд! Вот при старом князе-то… Риск для благородных, а мы-то не из таковских, – он захихикал.
– Что за новенькая? – гость скривился, будто лучшее вино, которым его поили, пришлось не по вкусу.
– Роб, свежайшая северянка… – начал было делец, но Роберт возмутился:
– Отмороженная дылда?! Э, нет!
– Да послушай! Изящна, как местная, но белокожая, светловолосая. Устраивалась сюда певичкой, но ей предложили со мной… побеседовать. И ты посмотришь, – кивнул делец на небольшую сцену, куда из их скрытой пологом «ложи» открывался прекрасный вид.
Вышла блондинка в сияюще-белом платье. Под обжигающими взглядами она приблизилась к краю. Встала красиво, повела обнажённым плечом, осмотрела зальчик и улыбнулась с пониманием того, как хороша. Запела: голос не очень сильный, но вполне приятный. Из-за занавеса высыпали, подпевая ей, полуголые мулатки, начали соблазнительно танцевать. Роберт скользнул по ним взглядом – девочки интересовали не слишком.
– Не мой типаж… – Роберт проводил блондинку взглядом.
– Девственница, как ты любишь! Могу верному другу и партнёру уступить.
– Знаешь ты мои слабости!
– Пойдём пособеседуем.
Ещё сомневаясь, Роб последовал за старым приятелем. Роберту уже месяц не могли найти подходящий «товар», тут и до проблем с мужским здоровьем недолго. Почему бы не воспользоваться подвернувшейся… возможностью?
* * *
– Меня зовут М-мариэтта, – представилась она Роберту, будто волнуясь.
– Мари, – тут же сократил он, – а ты не против такого «повышения»? На сцену-то взяли.
– Разденься – покажи ему своё тело, – привычно приказал хозяин.
Мариэтта была в сценическом платье. Ей и на минуту было жаль с ним расставаться: такой красоты она ещё не видела, постоянно хотелось погладить ткань. Но платье легло мерцающими сугробами у ног. Старлайтекс, которым здесь покрыли её, оказался с блёстками.
– Можно совмещать, – с надеждой взглянула на старшего. – Я хочу двигаться по карьерной лестнице.
Мужчины не могли не рассмеяться: милая, наивная, глупая. Хочет за синие, хотя и красивые, глаза получить всё, но этот мир не так прост. Хозяину стало жаль глупышку, хотя он и расхохотался:
– Не хозяйкой ли собралась здесь стать?!
– Тогда сразу княгиней! – подхватил Роб, но оборвал смех, заметив отблеск молнии в потемневших глазах девушки, и подумал: «Что-то в ней есть».
– Умница ты наша, скажи-ка, – седой задал свой вечный вопрос, стараясь не показать его важность, – как бы ты увеличила прибыль заведения?
– Скидки…
Мужчины снова расхохотались. Отдышавшись, Роберт заметил:
– Ты не в лавке!
– Как будто работающие здесь для вас не «товар», – пристально посмотрела, заставив сердце колотиться, и продолжила: – Хм, цена зависит от длительности и, кх, работницы? Берите за каждую смену позы!
– Детка, так все клиенты убегут к конкурентам! – фыркнул хозяин.
– Я слышала, ну, молодой князь… – щёки Мари вспыхнули, возможно, потому, что она голая, хотя и уверенная в своей неотразимости, рассуждала перед почти незнакомыми мужчинами об их бизнесе, – собрался прикрыть бордели!
– Сплетни торговок на улице? – скривился Роберт, уже страдающий от новой политики.
– Злые боги князька покарают… Тьфу-фу! – схватился за сердце хозяин.
– Пусть закрывает! Лишь бы нас оставил, – разошлась Мариэтта. – Я бы с ним договорилась!
– Милочка, он к нам не заглядывает. Как и никто из знатных, – развёл руками хозяин, удивляясь, что «собеседование» превратилось в «совещание».
– Это и плохо! – забылась она, задумчиво шагая по комнате, а мужчины снова насмешливо переглянулись. – Вот у кого деньги… Надо сделать залы для знати: лучшие девочки, вина, платья, обстановка!
– А если всё равно не пойдут? – озвучил Роберт сомнения приятеля.
– Приглашения, вывески, слухи… Сначала благородные приходят бесплатно! – Мари не заметила, как старик дёрнулся, но тут же подумал, что заработал и на себя, и на внуков… если бы у него были дети. Мариэтта увлечённо продолжала: – Только за это пусть хвалят нас! Оставить, конечно, часть борделя для всех… Сделать два уровня: элитный и простой.
– Хм, а ты и сама совсем не простая, – умилился хозяин её фантастическим планам. – Что у тебя за семья?
– Мой старик живёт у гор, строит из себя святого. Менд… – Мариэтта помрачнела, – …итирует с утра до вечера. Тоска!
Рафа считал, что скромность украшает девушку. Он позволял дочери всё, но не то, чего ей больше всего хотелось. У Мари никогда не было красивых платьев и каблуков, как у горожанок, которые приезжали к целителю. Как Мари им завидовала… Она лучше их во всём! Но ей почему-то лишь красота служила украшением.
Украшением и оружием. Воспользовавшись им, Мариэтта из вредности почти соблазнила пациента Рафы. Отец впервые пригрозил ей наказанием. Оскорбившись, Мари сбежала с тем самым пациентом, но быстро его бросила, попав в столицу. Ей казалось – мир будет у её ног! Марсилия покорила её светом, шумом, сверканием плексипластика. Суета базаров и торжественность соборов, на которых воцарился паук-человек.
Надо же тоже с чего-то начинать восхождение, и Мари поняла, что её следующий шаг – стать звездой сцены, пусть и борделя! Дальше – его хозяйкой, в перспективе – княгиней.
– С нами ты не соскучишься!
Хозяин борделя понял, как умудрилась красавица сохранить девственность. В городе её давно бы заметили, а если отец – отшельник…
– Не боишься становиться женщиной? – приблизился Роберт.
– Хочу! – облизнула губы нервно и соблазнительно. – Пробовала сама, ну… Мне понравилось.
– Покажи мне, как ты пробовала, – рука его скользнула вниз по её спине.
Мариэтта улыбнулась, взглянув в потемневшие глаза мужчины. Её первый… клиент. Дельный, в такого можно и влюбиться, если бы это входило в её планы. Но кто он… купец-делец? Ей хочется благородного. Вот князь Рияд бы подошёл! Чуть старше неё, высокий, темноволосый, стройный… жаль, угрюм.
Молодой князь дорвался до управления страной, ему не до развлечений. Вот бы ей сделать бордель более респектабельным, чтобы самого Правителя не стыдно пригласить. Зайдёт Рияд на огонёк её славы, не так велико княжество, а Мариэтта и не упустит шанса! Ещё бы добыть одно зелье…
Но сейчас Роберт тонул в синеве её глаз. У него всегда были другие вкусы – более извращённые, но с ней он готов попробовать. Яркая у неё внешность. Разве мало красивых? Характер. Стервозный! Глупая, но не дура. Каждый её жест гармоничен. Почему так и хочется назвать её «богиней»? Его сердце забилось в угол. Влюбился?
Хозяин оценивал парочку: в выигрыше все. Роберт прекратит донимать его требованиями особого «товара», не станет затягивать с доставкой в бар, а у малышки появится клиентура. Пока Роб с ней «наиграется», она будет выполнять мелкие поручения. Скидки… Скажет тоже! Сердце хозяина, с рождения слабое, о чём оповещала окружающих его синяя кожа, опять стрельнуло. Проклятое наследство – знали бы предки, что оставляют потомкам, модифицировав свою внешность. Да, раз Мариэтта так хочет урвать кусочек славы, можно давать ей мелкие поручения по борделю. Девчонка справится?
Кровавый фонтан
Рассвет затмил кровавую луну, которая всегда считалась плохой приметой. Какую беду предрекла нам её страшная красота: эпидемию, войну, стихийное бедствие?
Я князь Марсилии – страны Чёрного песка, поэтому от меня у неё нет секретов. Этим утром мне доложили о жестоком убийстве на центральной площади. Отделаемся такой неприятностью?
Проверяя «предупреждение» луны, я сам прибыл на место с отрядом воинов. Любопытные, которые толпились на площади, склонились предо мной: волосы и глаза всевозможных оттенков, рога-хвосты… Мой прекрасный, образованный народ, в каждом горожанине сохранились модификации предков! Страшно представить, что почти до самого завершения Кофейной эры в нашем княжестве жили одни европейские дикари.
Стражники расступились, открывая мне кровавое зрелище.
Недавно белоснежное платье жертвы стало красным. Верхушка фонтана, проткнув ей живот, вышла из проломленной спины. Руки и ноги безжизненно свисали, а с них в чашу капала кровь. Вода испорчена, жаль. И такое безобразие в преддверии сбора князей!
Кто эту девчонку так? Не оставлю этого – в моей стране подобного происходить не должно. Я сурово взглянул на побледневшую стражу. Как допустили такое преступление в моём городе?!
Мне доложили подробности о погибшей: Мария, девятнадцать лет, родных не осталось. Шлюха из популярного борделя. Говорят, за последние годы заведение весьма расширилось. Я не опускался до подобных развлечений, но наслышан об этом заведении. Два уровня большого здания, соответственно, для бедных и богатых клиентов.
Одного из них работница разозлила? Это же какой гнев надо вызвать, чтобы так убили. Вот если бы этот «зверь» разорвал девку на клочки за городом, ещё лучше – в горах, не жаль! А здесь плевок в моё княжеское лицо! И народ трепещет, но боится не меня, а этого Зверя. Кличка сразу привязалась к таинственному преступнику, хотя я считаю, что животное не поступило бы, как этот тип. Люди хуже зверей.
– Господин! – начальник стражи поклонился, опасаясь поднять на меня глаза. – Доставить к Вам главу борделя для разбирательств?
– Нет, пожалуй, снизойду и устрою этому вертепу сюрприз! – и, взяв с собой лишь семерых из отряда, я повернул коня в сторону борделя.
* * *
На его пороге меня встретила роскошная блондинка, отвела в кабинет к владельцу. Её красота нездешняя – холодная: белая кожа, явно нетронутая нашим жарким солнцем, синие глаза, кроваво-красный рот… Старлайтекс с блёстками – пошлость! Но фигурка очень аппетитная. Зря я раньше сюда не заглядывал?
Мощные женщины-охранники расступились перед нами. Надо же, в этом борделе не работают мужчины? Впрочем, остроумное решение. Были в древности такие, кажется, амазонки. Блондинка пропустила меня и охрану в… будуар. У них нет зала для приёма особых клиентов? Или это для самых важных?!
– Мой господин, позвольте предложить нашего лучшего вина, – томным с хрипотцой голосом, словно она курит, спросила девушка, сделала изящный поклон, продемонстрировав тяжёлую грудь, которая так и норовила выпрыгнуть из декольте. – Меня зовут Мариэтта. Хозяйка этого борделя к вашим услугам.
Я слегка опешил, но не выдал удивления, ведь в древности женщина могла и страной править.
– Дура, я не дегустировать напитки к тебе пришёл. Выкладывай всё о своих преступлениях! – рыкнул на неё я, поправив кинжал-джамбия на поясе.
– Лилия, то есть, – хозяйка нервно рассмеялась, – Мария у нас на хорошем счету. Была… Никаких жалоб! Вчера по графику выходной… Попросила моё старое платье, я отдала. Наверняка у неё частный заказ… Больше ничего не знаю! Я не отвечаю за то, что происходит вне моего борделя.
– А я тебе сказал, что мой вопрос лишь в этом?! – рявкнул я, успев рассмотреть обстановку.
Дорогие гобелены, вышитые подушки, шелковые занавески… Киви, мушмула, фейхоа и даже апельсины, орехи в шоколаде, вино. Не много ли эта сучка о себе возомнила – вздумала охмурить меня?
Хозяйка захлопала синими глазами. Трахнуть бы её… тяжёлым по кукольному лицу!
– К-князь, пощади, твоя раба ошиблась, – медленно стала на колени. Опять это декольте!
– Ещё как! – я обошёл комнату, бесцельно открывая ящики столиков, шкафчики, шкатулки. Тряпки, побрякушки – ни одной книги. Зачем ей?! На почётном месте в центре была фигурка пары, занимающейся развратом. Так хозяюшка заманивала в сети всех этих похотливых глупцов: аристократов, купцов, бандитов?.. Распутство! Кинжалом я вспорол диванную подушку: одну, другую, а блудница кротко молчала, ни взглядом, ни жестом не выдавая недовольства.
Подцепил клинком пробку от бутылки красного, стоящей на столе. Налил полный бокал, сунул ей под нос:
– Пей! Может, у меня вопрос и об этом порочном месте. Зачем в моём княжестве грязь?!
– Ваше здоровье, господин. Позвольте сказать… – послушно всё проглотила. – Моё заведение – меньшее зло. Проституция была и будет. Я обеспечиваю все условия для наших уважаемых клиентов и безопасность всех работающих у нас девочек. Конечно, пока они на моей территории.
– Здесь всё – моя Пустыня! Наживаешься на похоти?!
– Исправно плачу налоги.
Не заметил пока у неё никаких признаков отравления. Выпил из её бокала. Сладкая помада на хрустальных стенках. Вино терпкое и крепкое. Пьянящее, как она сама.
– Хочу натурой, – заявил я ей в ответ. Я и думать забыл о дохлой девчонке.
– Достопочтенный князь может выбрать любую, – посмотрела мне прямо в глаза.
– Разденься, Маре-е-етта, – намеренно растянул имя, делая знак охране оставить нас.
– Мариэтта! – порочно улыбаясь, она сбросила красное, как луна сегодня, платье.
И много позже на вершине блаженства в моём уме вспышкой мелькнуло, зачем я приходил: фонтан, кровь… Шлюха в белом, будто невеста, которую заберёт Чёрный песок. Кровавая луна! Плохая примета.
Встреча на уровне
– Поздравляем с прибавлением! – вассал из олиферской земли хлопнул Рияда по плечу и расхохотался, нарушая все правила этикета.
– Благодарю, почтенный, – с натянутой улыбкой князь отошёл на безопасное расстояние от беспардонного, как все они, северянина. Делают ставку не на мудрость старейших, а на отвагу молодых.
Межкультурная коммуникация… приходилось глушить в себе эмоции. Хорошо, что официальная часть встречи завершилась.
«И это ещё один из лучших в их нации, – внутренне Рияд досадовал на то, что приехали не главы государств, а лишь их представители. – Вот Мариэтта стала такой почтительной, обходительной, услужливой… Охотно работниц предоставила нам для застолья! Но зря позволяет себе намёки о беременности от меня, мечтательница!»
Молодой князь решил очистить портовый город от дурной, как он считал, славы. Чужеземцы приезжали и первым делом шли не в музеи, а в бордели! Отдых с дороги называется! Рияд всё-таки издал указ закрыть все бордели, кроме заведения Мариэтты. Ей просто повысил налоги, она заработает на эксклюзиве. И так её пожалел!
– Да, почтенные, это абсорютно верная поритика в отношении срабых соседей! – приблизился другой бесящий Рияда, но важнейший представитель Островной империи.
– По вашему примеру! – князь улыбнулся так, что у него самого глаза стали узкими. – Вы ведь захватил все вокруг… Чтобы объединить под своими знамёнами императора Мин Сюя.
Невысокий гость довольно кивал, а Рияд думал, что флаг их так похож на мишень… отличную цель для него!
– Без контроля бедуины могли бы со временем стать серьёзной опасностью. Сколькие из них пиратствовать стали… Красная Борода точно из этого сброда! Ещё и бандитов вам терпеть под боком, – произнёс на своём певучем наречии, которое портили лишь горловые звуки, как у птицеящеров, темнокожий глава Южной федерации.
Лишь один народ на Земле не участвовал в политических играх, выбрав путь предков: охотиться и рыбачить, ритуально танцевать у костра, выращивать маис в «резервации» рядом с Олифером. Его жители слишком добры и наивны, чтобы захватывать странных соседей. С другой стороны, границы охраняет чудовище под три метра, которое каждого предупреждает приходить с миром. Зовут его на древнем языке – Голо Грамма.
«Но боги Мар Велла на моей стороне! Я ведь купил всех жрецов: пусть занимаются рождением и смертью, миссионерством и крещением, а больше ни во что не лезут», – думал Рияд, который сейчас был доволен собой – цель мероприятия формально достигнута: он убедил всех в Большой четвёрке, что расширение княжества для них безопасно. Дескать, новый хозяин Марсилии просто решил навести порядок у границ, старый – Гатафан – был непростительно мягок. Осталось закрепить ложь во время застолья: вино, угощения и женщины.
После очередной порции похвалы от коллег молодой князь поднял бокал за эффективное сотрудничество, откланялся и, принеся извинения, удалился на пять минут.
Политики хорошо проводили время, пряча за вежливыми улыбками истинное отношение друг к другу. О Рияде они думали так: «Пусть мальчишка развлекается! Захватил пару кочевьев – не велика беда!»
Марсилия предоставляла площадку для мероприятий, открытый порт, низкие пошлины на таможне, разнообразный отдых для путешественников, украшения тонкой работы местных мастеров… На захватническую политику князька можно смотреть сквозь пальцы… двух рук. На территории Больших не нападёт, не псих ведь.
Политика здесь сводилась к силе. Если можешь отобрать, бери себе. Если противник силён, можно и сотрудничать. Интересно, а в Кофейной эре было то же самое?
Тем временем Рияд, шагая вокруг шкуры ирбиса на полу, вспоминал их снисходительный тон, сжимал кулаки, мечтая отомстить. Ударил по столу. Удар вернулся резкой болью.
Сколько ему стоило усилий организовать очередное «сборище князей»! Зверя так и не нашли, а с того злополучного случая произошли новые преступления. Кто из политиков захочет ехать в страну, где власти не могут обеспечить безопасность? Не такой Рияд ещё сильный игрок, чтобы с его мнением просто так считались. Да лучше бы зверюга тот всех его гостей загрыз!
– Так бы и убил их всех? Могу помочь, – вдруг раздался сзади ленивый голос. Рияд крутанулся на месте.
– Что? Ты! – вскрикнул Рияд, изумившись, – минуту назад здесь никого не было, даже дверь не скрипнула. «Куда охрана смотрит? Всех казнить!»
За княжеским столом, в его личном кресле нагло усмехался воин: крепкий, высокий, никаких модификаций – на первый взгляд. Холодные глаза, тёмные волосы, загар. Выйди Рияд поработать на солнце, получил бы такой же. Неплохая внешность для маскировки!
Но надо признать, ловкость появившегося вызвала у князя толику восхищения: «На ловца и?..»
Зверь покручивал в руках что-то, но край столешницы мешал Рияду рассмотреть. Отследив взгляд правителя, «гость» поднял круглый предмет. Им оказалась голова стражника, который должен был стоять на посту при кабинете. Выведенный из себя князь сам себе дверь открыл и не заметил ничего подозрительного.
Страха Рияд, слишком уверенный в своих силах, не почувствовал. О безголовом он подумал: «Поделом слабаку!»
– Да устал ждать, когда вы меня поймаете! – Зверь показательно измазал палец в оставшейся на срезе крови и облизнул, сказал с безумным блеском в глазах: – Могу служить.
– Каков наглец! – выдохнул князь, не в силах скрыть восхищения извергом… от себя самого. – А с чего мне миловать преступника?
– Может, с того, что я ценней, чем дохлые шлюха и болван-стражник? И я ведь мог тебя самого давно убить. – Зверь поднялся и осторожной, мягкой походкой хищника подошёл. – Прикажи мне убрать пару этих напыщенных глупцов, – он нетерпеливо кивнул на дверь, за которой продолжалось мероприятие.
– Рано устранять, – сглотнул Рияд. – Тебе требуется от меня… оплата? Гарантии?! Помощь?..
– Чтобы не мешалась стража, народные дружины, герои всякие, – почти равнодушно кивнул Зверь. – И мне нужен повелитель. Ненавижу всех одинаково. Убью кого, а вдруг он полезен Империи.
Рияд чуть вздрогнул от любимого слова. В голове пронеслись образы Великого Александра и Адольфа… Изученные подробно личности, манящие амбициозностью замыслов.
– Можно ведь очистить страну от бесполезных, даже вредных людей, ты только укажи мне их, Повелитель. А то уничтожу всех, один останусь, – пошутил он, разведя руками. Зверское чувство юмора! – И я люблю порядок, комфорт, мясо и вино… твоя цитадель мне по вкусу, – он довольно огляделся.
– На сколько заключить договор хочешь?
– Пока не ответишь на загадку… Кто я?
– Хм, забавно… Ты должен о себе рассказать! – по взгляду собеседника Рияд понял, что ничего не услышит. – Хм, оборотень?
– Тень? Ха!
– Демон Пустыни? Порождение Чёрного песка? Зло?! – но Рияд понял, что не в его интересах идти на поводу собственного любопытства, ведь разгадай он секрет сразу, Зверь не пойдёт к нему на службу. Князь вспомнил магическую книгу, которую читал в поисках могущества для захвата власти на землях… на Земле. Он безумно верил в свою Империю.
– Я устал гадать, – сам себя прервал князь, которому пора было возвращаться к гостям. – Не собираешься говорить о себе – не надо! Я просто хочу, чтобы ты мне служил!
Зверь преклонил колени.
Бросить тень
Зверь остался доволен разговором, точней, собой.
Амбициозный Рияд во власти своей безумной идеи. Мировое господство? Надо же такое выдумать! Надолго ни ресурсов, ни народной веры, ни самого князя не хватит. Рияд даже городской совет распустил. Но Зверю нужно всего лет десять-пятнадцать, чтобы встать на ноги, научиться использовать могущество, контролировать его, а не пускать слюни на каждую шлюху – в плохом смысле. Он чувствовал в себе огромные силы, но с армией вряд ли пока бы справился, а вечно прятаться не по нему.
«Убедил, почти обманул, – думал Зверь, усиливая ещё и ещё магический огонь в камине, чтобы спалить кости стражника. – Небольшой спектакль для нашего впечатлительного князька. Я и не надеялся, что всё так легко получится – ведению разговора и прочим этикетам не обучен». Он не надеялся, поэтому подготовил ещё план.
* * *
Перед пиром хозяин цитадели пригласил гостей на балкон – совместно поприветствовать народ, тем самым показывая, что встреча прошла успешно. В древности, кажется, делали групповые снимки.
Уставшие политики взбодрились от старлайтекса, которым их обрызгало при выходе на свежий воздух. Рияд вытянул руку, успокаивая радостную толпу. Молодого князя большей частью обожали. Ворчали на повышение налогов, суровую «политику нравов», но соглашались – избранный народ достоин большего! Сколько можно быть униженными «Большеротыми» странами?
Охрана контролировала покорную толпу, стрелки засели на каждой крыше.
Шикнув на девчонок, Мариэтта посмотрела на Повелителя с обожанием и предвкушением, гладя животик. Обратил ли на него внимание Рияд?!
Князь не замечал ничего. Торжественно поблагодарил гостей, объявил сбор князей плодотворным и… завершённым. Обыватели могли спокойно расходиться по домам.
Выдохнув, главы государств переместились в залу для застолья. Рияд, пропустив всех вперёд, отослал охрану. Заметив это, Мари поспешила к нему, призывно улыбалась.
Но князь отправил Мариэтту контролировать её работниц. Она беспрекословно подчинилась, надеясь на свидание с Повелителем хотя бы ночью.
Рияду нужно было побыть наедине с собой пару минут – настроиться на застолье со своими «коллегами». Для него оно та ещё пытка! Не в его привычках было проверять себя на прочность, тратить драгоценное время. Он даже отменил древнее испытание, в котором вступающий на трон правитель должен провести ночь со своей Пустыней. Среди песков всмотреться в страну, соединиться с ней, ощутить в себе силы…
Запретил Рияд и более страшный обычай, перешедший от бедуинов. Ежегодно в бухту загоняли дельфинов и горожане, включая детей, шли на них врукопашную. Вода становилась красной от крови. Дикость!
А вот испытание застольями отменить пока не удаётся. Выдох-вдох. Вдох-выдо…
Рияд услышал свист летящего клинка. Увернулся. Тень метнулась от балкона, бросилась в сторону жертвы. Блеснул второй клинок, третий.
Князь выхватил кинжал. Звать охрану? Не при гостях.
Тело пронзила вспышкой боль. Рияду показалось, что он теряет сознание, но спасла мысль: «Только не сейчас!»
Вдруг другая тень – знакомая. Зверь… сдавил руками голову незадачливого убийцы.
– Кто тебя подослал?! – зашипел Рияд, чувствуя, как сочится кровь из зажатой раны.
– Псих! Погубишь Чёрный песок! – обвинил нападавший, и его голова вдруг повернулась затылком к Рияду. Это Зверь свернул нападавшему шею и бросил «тень» к ногам Повелителя.
– Всё равно его надо было бы казнить! – пожал плечами незваный помощник. – Зови лекаря, крови много.
– Да. Ты. Будь… в кабинете, – Рияд спешно обдумывал, как не показать, что в цитадели небезопасно: перевязать рану, принять обезболивающее, скрыть бинты под одеждой, выйти к гостям… Как бы ни стало тяжело, он вытерпит. Всё вытерпит ради цели!
– Спасибо. Спас меня, – обратился князь к Зверю. – Новый охранник ты… но без приказа не… убивай.
– Как скажешь, – слуга с поклоном растворился в тени.
Зло на службе у добра?
Легко быть слепым, когда есть на чей голос идти. И всё же политика нового князя не каждому в стране пришлась по вкусу, и достаточно было тех, кто искренне желал ему смерти. Найти отчаянного, который возьмёт на себя покушение, и устранить незадачливого убийцу на глазах князя оказалось для Зверя несложной задачей. А Рияд теперь будет больше верить новому слуге.
Князь знал, что на мировой арене его страну никогда не воспринимали достаточно серьёзно. Его княжество слишком мало в масштабах даже Пустынь, где остатки человечества выживали на осколках древнего мира. Но его просвещенный народ достоин того, чтобы встать над всеми остальными и начать новую эру.
В «троице» Больших стран шутили, что лишь постоянная занятость мешала им захватить эту курортную зону. Но Рияд знал, что никто ни разу не сумел вознести флаг на цитадель его страны.
Даже самовлюблённому князю приходилось признать, что в Чёрном песке есть особая, тайная сила. Наступавшие с моря корабли уносило штормовым ветром, на берегу вражеские отряды попадали в песчаные бури, обходившие города и поселения стороной. Тайно высадившихся на его берег охотников за артефактами атаковали ядовитые змеи. Казалось, пустыня на территории Марсилии защищала своих детей. Может быть, поэтому в Чёрном песке находили больше всего артефактов из Кофейной эры?
Если даже у Пустыни есть воля и разумение, как лучше для её людей, то что уж говорить о том, кто стоит во главе государства. Рияд имел крепкую волю, ясное разумение и твёрдо верил, что выбирал лучшее для народа. Неважно, что некоторых подданных не всё устраивало в нём и его политике. Он сила и разум, он Свет. Повелитель соберёт оставшееся наследие великих эпох и понесёт его через своих граждан вперёд, в Мир.
На этом пути Рияд будет пользоваться всеми доступными средствами… Даже магией, хотя никакого таланта ни у него, ни у его родственников к ней не было. Он соберёт и прочтёт все запретные книги без помощи колдунов, не желая делить власть. Рияд сам справится и с любым волшебством, и со своей Пустыней. Вот она идёт ему навстречу, привела Зверя служить.
Забавно получалось: Зверь воплощал зло. Как хищник, он любил свежую кровь, страх в глазах жертв, их предсмертные хрипы… Он всегда жаждал смерти для них. Но любое зло можно использовать во благо – приручить, дрессировать, сделать подходящим для себя оружием. И не придётся искать топлива или патронов. Танки, пушки, лазеры древних эпох тоже сильны, но их вечно охраняли выжившие из ума ай-дроиды.
Зверь старался выслужиться перед князем. Слуга прекрасно показал себя при усмирении диких кочевников, вот где ему было раздолье… Он освободил народ Марсилии от пиратского гнёта: вызвал на бой пару капитанов, загрыз их, а после ни одна шхуна не показывалась близ их берегов. Князю нравились нечеловеческая сила, ловкость, безжалостность верного слуги – и всё вкупе с верностью.
В городе Зверь тосковал, поэтому Рияд иногда выдавал ему бесполезных после допроса пленных бедуинов, иногда выводил его на окраины. На их прогулках охрана была бы излишней. И если на пустыре им попадался койот или другая бездомная тварь, то князь без тени сомнения спускал его. Тому – вкус крови, Рияду – развлечение. И в некотором смысле они делали доброе дело – занимались чистками.
Однажды им попался на пути пьяный бродяга… Зачем по темноте шастал? Старая развалина, забулдыга, ему только улицы своим видом портить да заниматься воровством и драками. Толку от таких никакого, один вред для мирных горожан. Так зачем ему было ждать тюрьмы и суда-следствия, если вопрос можно было решить здесь и сейчас. Зверь убил быстро – слишком долго до этого сдерживал инстинкты. Рияд брезгливо смахнул с плаща каплю крови, пусть слуга уничтожит улики, не оставив ни следа от преступника.
Возможно, князь поторопился решить судьбу несчастного… Но Рияду нравилось то, как быстро Зверь устранял любого неугодного. В награду разрешал своему воину чуть больше положенного.
Так в княжестве постепенно, год за годом люди привыкли не выходить на улицу в темноте. От греха… Война не прекращалась, политика становилась жёстче, отношения внутри Четвёрки накалялись – торговля ухудшалась, ведь купцы всё с меньшей охотой ехали в Марсилию. Здесь всё чаще случались неурожаи, жрецы твердили о наказании голодом за народную гордыню. Рияд быстро убедил их, что это был знак расширять границы княжества. Тучи сгущались над страной. Человеку и расслабиться стало негде… Бордель и тот один, а попробуй туда попади! Тяжёлые времена давили.
Кровавая луна не ошиблась.
От ворот приворот
Из-за дверей, как бывало, раздавался спор. На этот раз целитель и его дочь дошли до крика. Первой повысила голос Мариэтта.
Рафа: «Не могу помочь! У меня плохое предчувствие».
Мариэтта: «Па, мне очень нужно его приворожить, пожалуйста!»
Рафа: «Мари, это грех – уводить человека с пути».
Мариэтта: «Нельзя уводить, скажешь тоже! И поздно меня пугать грехами! Я ведь не виновата, что твоё зелье так сразу подействовало».
Рафа: «Ты сама просила средство посильней!»
Мариэтта: «Допустим. Но приворожить князя нужно. Я ведь беременна!»
Рафа: «Вот и не волнуйся. Я тебе успокоительный отвар приготовил…»
Мариэтта: «Да что мне твой отра… Мне нужен Рияд!»
Рафа: «А точно он или положение и деньги?»
Мариэтта: «Он ещё и молодой, умный, привлекательный… Шикарный! И ребёнку нужен отец».
Рафа: «Ещё скажи «официальный», будто тебе есть дело до людского мнения… Ты с князем хоть говорила?»
Мариэтта: «Да! Соблазняла, умоляла, угрожала… А он… Заладил «пусть родится, посмотрим». Ему всё равно, в каком состоянии сейчас я! То есть его ребёнок».
Рафа: «Доченька, но вы зачали не по обоюдному согласию».
Мариэтта: «Я не могла упустить такой шанс! Нечасто ко мне Повелитель заходит… Спасибо Лилии, что своей смертью мне помогла! Или как её…»
Рафа: «Извини, но… У меня всё равно нет в приворотах опыта, так что…»
Пациентам ведь Рафа отказывал. Когда к целителю возвращался человек, который не соблюдал режим, не делал упражнения, не следовал рекомендациям целителя, то Рафа мог его вежливо, но твёрдо отослать… Ни деньги, ни уговоры нерадивым пациентам не помогали его переубедить. Он объяснял, что не может «тащить» всех на собственной энергии.
Вообще, целительство забирало у Рафы много сил, но таков был путь искупления его, как он считал, грехов. Вот почему целитель не мог принять всех желающих – нужно было восстановиться в духовой практике. Если вдруг видел, что вся работа насмарку из-за человеческой лени, то даже злость накатывала… От негативных эмоций Рафа старался уйти, ведь для целительства нужно спокойствие, умиротворение. Лишь Мари теперь могла Рафу вывести из себя, но ей всё сходило с рук. До поры…
Мариэтта: «Со мной ему будет лучше. У него появится семья! Я и так иду на жертвы: отёки, полнота, роды… А там ещё и грудью кормить?!»
Рафа: «Приворожим, но… другого!»
Мариэтта: «Колдун, ты шутишь надо мной?»
Рафа: «Нет, я серьёзно. Ты мне говорила… Робин?»
Мариэтта: «Он Роберт».
Рафа: «Вот, дельный, как я понял. Трудолюбивый. Тебя обожает, станет хорошим отцом».
Мариэтта: «В смысле «станет»?! У этого ребёнка есть отец!»
Рафа: «От некоторых отцов лучше держаться подальше».
Мариэтта: «Это ты о себе?»
Рафа: «Дочка…»
Мариэтта: «Маму загубил! Мне жизнь испортил!»
Рафа: «У меня плохое предчувствие! С этим князем…»
Мариэтта: «Да что с Повелителем может быть не так?! Представь, какой княгиней я стану… А если что, так и страной управлять смогу – тот ещё бордель! А Роберт этот совсем не святой!»
Рафа: «От князя исходит негатив, опасность… То есть не от него, но с ним тесно связанного… человека. Зверя?»
Мариэтта: «Человек-зверь, что за ерунда! Вот волос Рияда – я позаботилась. Готовь зелье или что там… Хорошо бы на расстоянии действовало».
Рафа: «Милая, не настаивай. Поверь мне!»
Мариэтта: «Избавлюсь от ребёнка!»
Рафа: «Ты что?! Как ты?.. И такой срок!»
Мариэтта: «Тогда приворот!»
Рафа: «Мари! Нет. Я сказал».
Вдруг Мариэтта схватилась за живот и, хоть и не побледнела, начала опускаться в удачно подвернувшееся кресло. Рафа забегал вокруг неё.
– Ха, мне плохо! Видишь, чего добился ты?! Мой ребёнок не может без отца…
– Я сделаю, сделаю, как ты хочешь. Дыши… Вот водичка. И ритуал будет тебе.
– Изволь!
Мариэтта лежала под одеялами, страдала, а целитель видел – притворялась. Она вела себя как ребёнок, который наивно обманывает, чтобы получить варенье. Слишком часто Рафа шёл на поводу у милой дочери, ведь по его вине она и лишилась мамы. Но как истинно любящий родитель он должен защищать свою Мари. И так не сберёг, не уберёг от борделя… Пусть это её выбор! Но сейчас Рафа предчувствовал нечто тяжёлое, давящее, пугающее от этого Рияда. Связанный с ним… Зверь, монстр. Пришла пора Рафе поступить, как он считал, правильно, по-отцовски. Речи нет о том, чтобы делать приворот к хозяину Зверя! Но переубедить Мари можно… никак. Придётся обмануть дочь: ради её же блага сделать подмену.
Рафа решил, крутя в руках волос князя: «Лучше поставлю в ритуале защиту ей и ребёнку лет на десять-пятнадцать!»
Воющий гусь
Дощатый пол, запах старлайтекса и трав, остывший очаг. Я сижу перед ним… точно несколько дней. Не ем и не пью – это мой первый пост. Мне шесть лет. В окна заглядывали: солнце, месяц, солнце… луна. Я не могу сказать точно, сколько времени назад дедушка стал мёртвым. Это ведь так называется, когда дыхание прекратилось, сердце не бьётся… и холод.
Я боюсь, что дедушка потеряет свой облик, как умершие фенеки или другие животные. Но он сидит с безмятежным выражением на лице, откинувшись в кресле, будто задремал. Жду, что он очнётся, но не решаюсь беспокоить.
Идти через пустыню к людям никак не соберусь. Я почти их не знаю и не хочу оставлять деда. То сплю, то впадаю в транс, порой даже кажется, что меня наполняет знание, которое пока не могу сформулировать.
Меня может спасти лишь одна богиня. И она появляется.
Без стука распахивает дверь, снимает плексипластиковые очки, сбрасывает меховую накидку – дар из земли Олифер, надевает шпильки, хотя они всегда застревают в этом полу, а она привычно возмущается. Рост у неё даже выше среднего, но она считает, что женщина всегда должна быть на высоте.
Звенят браслеты, домик наполняет сладкий запах духов.
– Вла-а-ад! Рафа-а! Что меня никто не встречает, мальчики?!
Её сумка тяжело падает на пол. Не подарки для меня, а её вещички на сутки.
– Владька! Ты чего расселся?! Отец, сколько раз я тебе говорила, что с ним надо построже! Совсем избаловал, – раздражённо вбивает каблуки в пол. – Что, и кофе мне никто не подаст?! В моём же доме, святой Локи и демоны Пустыни!
Смотрю на неё, как на небожительницу. Суровую, капризную, но единственную богиню. «Она редко приезжает… Ко мне? К отцу? К себе! И остаётся ненадолго. Мне её не хватает, даже когда она здесь», – думаю я обычно, но сейчас лишь выдавливаю из себя:
– Дедуля…
Скоро закончится моя попытка продлить нашу с дедом жизнь: прогулки, разговоры, сказки. Но я должен обратить её внимание на тот факт, что он умер. А то она ещё два часа будет мёртвому рассказывать о своих «бедах».
– Что у вас опять?! – она успела зажечь сигарету, вставив её в красивый мундштук длинными ногтями, хотя дедушка всегда запрещал ей курить в доме. – Ты простыл, что ли? ВладИслав, отвечай! – щурит синие глаза, бледнеет. Видимо, моё лицо красноречивей, чем я сам. – Папа?.. Папочка!
Шестилетним я провёл неделю рядом с мертвецом. Без еды и воды в каком-то трансе.
Его тело совсем не испортилось, в отличие от мёртвых фенеков, которые попадались мне. Значит, столько времени уделял духовным практикам он не зря.
* * *
Когда мы с мамой выехали к ней из дедушкиного дома, я не хотел ничего, даже смотреть на унылый, особенно после привычной мне зелени, пейзаж, так был убит смертью Рафы. Я ещё никогда не видел окружающий наш оазис мир и подозревал, что он таит много опасностей.
Дом Рафы находился на границе Марсилии, рядом были только горы и пустыня. Оттуда до города, как мне и пришлось убедиться, было полдня на верблюде. По дороге мама поила меня из фляжки водой с вином, отчего я в основном дремал. Лишь бы у меня не началась пустынная болезнь!
В Европейском квартале маме взбрело в голову заглянуть в трактир со странным названием «Воющий гусь», хотя до её заведения, как я вскоре узнал, оставалось минут пятнадцать.
Наверное, ей хотелось выпить именно здесь за упокой отца и начало своей новой жизни – со мной. Трактир был расположен на таком расстоянии от порта, что матросня сюда не доходила, а богатые иностранцы легко могли добраться. Здесь пили и за встречу, и перед расставанием.
Мы подошли к барной стойке. Мариэтта откинула капюшон, и все обернулись. С восхищением посмотрели на её серебристые волосы, синие глаза, светлую кожу, белизну которой подчёркивало чёрное платье… Я глядел на людей вокруг. Столько сразу я никогда не видел и не понимал, как себя вести, поэтому жался к маме.
Она заказала у поспешившего на её сияние Роберта – хозяина заведения – кофе, вина и воды. Разбавлять алкоголь она не собиралась, вода предназначалась мне. Пока мы ждали лучшую, по словам мужчины, бутылку, мама пыталась пить кофе. Я смотрел на Мари, чтобы не видеть ничего вокруг: всё казалось таким огромным, непонятным, угрожающим.
Губы её чуть дрожали. Я позвал её. «Не смей мамкать! – с беспокойством оглядевшись, прошептала она. – Считай, что ты мой паж. Дед совсем тебя разбаловал!» Она прикрыла глаза, и в чашку скатилось несколько слезинок. «Ма… Мариэтта». – я хотел обнять её колени, но понимал, что для пажа это была бы непростительная дерзость.
Сквозь слёзы она улыбнулась себе в зеркальце, быстро поправила макияж, сделала глоток кофе, поморщилась: «Остыл». Достала мундштук, и сразу несколько клиентов устремились к печальной красавице. Я пытался схватиться за мамину юбку, но меня оттеснили, а Мариэтта вручила мне недопитый кофе с её слезинками. Несмотря на них или благодаря им кофе, который я пробовал впервые, показался мне напитком богов.
Я устроился у очага, ночью в пустыне бывает ещё тот перепад температуры. От усталости и вина, разморенный в тепле, задремал. Меня разбудил скрипучий голос:
– Твоя мамаша северянка?
Оказалось, что принадлежал он мощному загорелому старику с огромными руками.
– Н-не знаю, – пробормотал я.
– Как так-то? – он неодобрительно покачал головой. – И у тебя синие глаза – редкость здесь, – обвёл он взглядом, будто всё княжество, а не только таверну. Радужка у него самого была голубоватой. – Что ты так смотришь, будто людей не видел ни разу?
– Видел! И не по одному!.. – заявил я. – А с полсотни. И вот сейчас наблюдаю.
– М-м, – но дед не засмеялся, – тяжело тебе здесь придётся, малец, раз ты народ не знаешь, – он отхлебнул вонючий напиток из чаши, больше похожей на ведро. – У вас здесь людишки хитрые, коварные… Никому лучше не доверять! Сколько тут живу, никак не привыкну! А вот у нас в олиферской стороне бывало…
И, повеселев от выпитого, он начал рассказывать мне свою жизнь, историю за историей. Я не всё понимал, но представлял сказочную страну, добрых и честных, смелых людей.
Группа поклонников вокруг Мариэтты тем временем увеличивалась. На меня мама взглянула лишь раз, когда я уронил чашку и та покатилась – еле успел поймать. Я сжался, ожидая от старика строгого замечания, но в его выцветших глазах увидел добрую усмешку.
Устав говорить, закашлявшись, рассказчик допил из «ведра», засобирался. «Малец, я с тобой так на корабль опоздаю, – он пробормотал себе под нос: – Могу трущобами срезать, – обернулся ко мне, выудил из рюкзака, больше напоминающего палатку, свёрток. – А тебе на вот. Пока сложно придётся, но разберёшься со временем».
Пока я удивлённо развернул потрёпанную книгу «Приключения в олиферской стороне», старика и след простыл – точно, спешил. Перелистнув страницы, я убедился – картинок было мало, многие вырваны, язык непонятный… но я присмотрелся и разобрал несколько символов.
Наконец-то мама подошла ко мне с тем самым хозяином и выхватила у меня подарок.
– О, северный язык. Понимаешь его – дед тебя учил? Я почти забыла! – Мари покрутила в руках книгу. – А откуда это у тебя? Ты один сидел весь вечер!
– Нашёл у камина, – соврал я.
– О, собирались сжечь! Это книга нашего завсегдатая – столетнего викинга, малыш, – Роберт не отставал от мамы ни на шаг. – Представляешь, Мари, он собирался на старости лет в свою страну, так откинул копыта у нас на пороге неделю назад. Выпил на дорожку, называется! Знаешь, а я думаю сам вести караван.
– Роб, ладно… После расскажешь. Выкини эту рухлядь, Влад!
– А я могу взять её себе? – спросил на всякий случай у обоих.
– Конечно, Владик! – Роберт на меня странно… нехорошо посмотрел, облизнулся, то есть улыбнулся так, что у меня по телу прошла неприятная дрожь. И как ни в чём не бывало обернулся к Мари. – Так я загляну на днях?
– Да-да. Пойдём, ВладИслав! – и мы отправились в нашу новую жизнь.
Собеседование Влада
В своём новом доме я проснулся, укрытый полупрозрачной накидкой, на диване. Мама, скептически посмотрев на меня в зеркало, завершила утренний макияж. Побрызгала волосы старлайтексом и начала их неспешно расчёсывать. Тапочки у неё оказались, конечно, на шпильках.
– Доброе утро, мамочка…
– Не называй меня так! Я ведь говорила. – Среди косметики перед ней стояла чашка кофе с шоколадкой.
– Есть хочу. Напечёшь мне лепёшек?
Я вспомнил, какими вкусными они получались у дедушки. Рафа всегда будил меня свежеприготовленным завтраком.
– Печь?! – рассмеялась она, закашлялась и махнула в сторону столика с остатками пиршества. – Поищи там съестного.
Я нашёл засохший кусок сыра, пару пустых бутылок и надкушенное яблоко со следами помады. Есть расхотелось.
– Малыш, – вздохнув, мама поманила меня остатками шоколада, позволила допить свой кофе, – мамочке надо готовиться к выступлению. Это очень-очень важно для всех. Пока прибери тут, всё равно тебе заняться нечем. Кстати, дед не научил тебя готовить?.. Жаль. Я тоже не умею. Ничего – пришлю после обеда одну из моих девчонок, пусть что-нибудь сварганит. А после мы с тобой погуляем.
Но вечером она праздновала успех новой программы. В кабинете-будуаре, как будто поклонники, теснились букеты.
* * *
Песок. Вода. Пена… Море?
Демона с два! Доски, тряпка, ведро… Целых десять лет, что твой юнга, я мою полы в борделе. Ещё, конечно, «подай-принеси» со всех сторон.
Вот такую «важную» работу доверила мне мамочка. Первые годы я ещё надеялся, после иллюзии мои размылись. Я уже и не злюсь, наоборот, впадаю в медитативное состояние за этой нехитрой работой день ото дня… Будто становлюсь невидимкой: все об меня спотыкаются, никто и не обернётся. Сам всех вижу, а меня никто не замечает. Зато я научился мастерски подслушивать – просто от скуки.
О, вот постоянный клиент прошёл – песка принёс. Тоже мне, многодетный отец! Хвастался, что на отпрысков лишней монеты не потратит, лишь бы у нас развлекаться. Вот такое развлечение мне будет не нужно, я создам крепкую семью. У нас с моей любимой обязательно родятся дети, и я сделаю всё, чтобы они стали счастливыми!
– Владька, прохлаждаешься? Пойдём работать! Поможешь мне на собеседовании с одной… – Мариэтта чуть за ухо не потащила меня за собой, но вдруг, критически оглядев мой простенький костюм, отправила переодеваться. Из тайника в моей незакрывающейся комнате я, чтобы чувствовать себя уверенней и выглядеть внушительней, повязал на пояс мешочек с серебром – мои сбережения. Никогда не крал, Мариэтта соврать не даст! За годы накопилось: то девчонки поделятся, то клиенты чаевые оставят, то найду на полу пару монет.
– Долго копался! – мама как раз докурила, а заметив мешочек, усмехнулась, но сказала лишь: – Пойдём, горе моё.
И мы спустились в небольшую комнату около бара, где нас ждала хрупкая девушка, почти девочка. Мама попросила её рассказать о себе.
– Моё имя Агата.
Бросая на меня страдальческие взгляды, соискательница поделилась тем, что её папа год назад умер, а мама прачка не может на всех заработать, поэтому младшие братья заболели от голода. Я сопереживал девушке, хотя старался этого перед мамой не показывать, но Агата явно чувствовала мою симпатию.
– Приятный голос, девочка. Не начинай курить. Теперь разденься и покрутись, – приказала ей мама, не выразив никакого сочувствия. – ВладИслав, оцени её!
Красавица сделала удивлённые глаза, но медленно сняла бедненькое платье. Я стеснялся смотреть на обнажившееся тело, хотя раньше считал, что женской наготой меня не смутить. Шрамы на спине привлекли моё внимание. Очередные отрезанные в детстве крылья. Вот это точно неудачная модификация от наших предков! Что ангельские, что демонские крылья человеку летать не позволяют, а только мешают жить. Теперь их прямо после рождения удаляют.
Словно ангел, Агата лёгкая, почти прозрачная, я бы обнял, защитил её несчастную ото всех. Как представлю, что к ней потянут свои грязные руки!..
– Влад! Клиентам, думаешь, она понравится? – в глазах мамы демоны перебрасывались искрами.
Только я открыл рот, как на меня напал неуместный кашель – в горле вдруг ужасно пересохло.
– Кх, приболел вдруг? – Мари сощурилась.
– Я? – глупо было переспрашивать, но мне хотелось спрятаться в самый тёмный угол, ведь я не знал, что говорить. Но мама посчитала, что я достаточно взрослый – не могу её подвести! Я до боли прикусил себе губу.
Скажешь «нравится» – то, чего хотела бы несчастная, так окунёшь её в порок. Представляет ли она, что ждёт её здесь? Возможно, лучше бедность.
Хотя Агата ведь пришла к нам ради спасения семьи!
Скажешь – «не нравится», что с ней станет? Решится пойти торговать собой сама? Если её обманут… убьют? Частная проституция запрещена. А если арестуют? И она попадёт в лапы к Зверю?!
– Вла-а-ад, скажи хоть что-нибудь! – вот теперь мама начала злиться.
– А? Она такая… юная, – мне так и хотелось сказать «чистая».
Зачем мама притащила меня сюда?! Говорят, тяжело человека уволить, а нанять легко? Особенно на должность штатной шлюхи!
– Агата, как увеличить доход борделя? – Мариэтта усмехнулась своим мыслям.
– Ну… не знаю, – Агата посмотрела на меня ещё более испуганно, чем раньше, а я сам не понял маму, ведь дела в заведении вроде шли в гору.
– ВладИслав, твоё решение по ней!
– Ма… Мариэтта, – исправляюсь, но от нервов меня тянет перебирать монеты в мешочке, – нет, она худосочная. И сомневаюсь, что совершеннолетняя!
– Некоторые любят девочек помоложе, – потёрла подбородок Мари.
– А то и мальчиков, так это проблемы любителей! – я твёрдо решил не показать маме, насколько чувствовал себя не на своём месте.
Краем глаза я увидел, что соискательница поспешила одеться, хотя ей никто ещё не разрешал.
– Может быть, ты прав. Мне нужно подумать. Иди пока, Агата.
Поклонившись маме и незаметно для неё бросив на меня умоляющий взгляд, Агата поспешила к дверям. На пороге замерла, но будто не решилась оглянуться.
– Провожу! – поспешил я за ней, кивнув Мариэтте. Мне и самому хотелось быстрей выйти из этой странной игры, а то мама сейчас стала бы мне нотации читать.
Я поймал Агату на выходе из борделя за руку, а она испуганно отпрянула.
– Подожди! Что ты от меня бежишь? – я протянул ей мешочек с монетами, которые собирался потратить на мою единственную подругу – Химэ.
Когда Агата выхватила у меня «подарок», её загорелое лицо изменилось.
– Спасибо, маленький господин! – горячо прошептала она и попыталась поцеловать меня в губы.
– Ты что?! – я отпрянул к стене. Агата страстно прижалась. – Прекрати!
– Мальчик ещё. Красивый. Нежный, – она провела кончиками пальцев по моей щеке, умиляясь тому, что я краснею, и предложила: – Когда ты, милый господин, захочешь, приходи ко второй башне крепостной стены. Тебя, красавчик, в любое время лишу девственности. Аванс уже есть!
Ни следа от «чистой» девочки, передо мной похотливая сирена. Я сбит с толку.
Агата неспешно отпустила меня и, подмигнув, убежала с добычей. «Так. Надо вернуться к Мариэтте, я ведь не дождался её разрешения!» – хотя ноги уже несли меня по лестнице в будуар к той, кого Агата лишила подарка. Рассказать ей или не стоит? Кровь стучала в висках, мне до сих пор было неловко. Вот так девчонка!
У дверей подруги меня караулила мать.
– Куда это ты собрался?!
– Мариэтта! Я вспомнил… – придумывал я на ходу, – обещал Химэ…
Не дослушав, мама затащила меня в «кабинет». Закрыла дверь и отвесила мне пощёчину. За то, что сбежал. Вторую! За то, что рванул за Агатой без разрешения. Конечно, я не смел сопротивляться, чтобы не получить от Мари ещё больше. Всё моё время с ней сливалось в череду оплеух и укоров.
– Худшее собеседование, которое я видела, Влад! – не с первого раза закурила. – Давай разберём твои ошибки. Схватила тебя за хвост Агата? Признавайся!
– Да, ма, – последовала затрещина, – Мариэтта!
– У нас не благотворительная организация, больше думай о нашей выгоде! – Мари загнула палец. – Принимай решения быстрей! И не верь людям! – Мари сжала кулак. – Так и знала, что она притворяется. Смотри глубже… Братиков кормить, так я и поверила!
– Но почему она так себя повела?.. со мной.
– Хотела лучше условия работы! Бывают и отчаявшиеся, но они так охотно не раздеваются… А ты, эх! Девчонка сняла платье, у мальчишки отключился мозг! Да, мужчины глупеют от женского тела, но хоть ты не будь дураком. – Мари выпустила дым кольцами. – Ладно, иди думать над ошибками.
– Иду, думаю, – мне стало досадно.
Я переживал два дня. И мучился наверняка ещё, если бы не услышал вдруг из кабинета мамы: «Агата, мой сын теперь будет умней… Держи золото. Его мелочь можешь себе оставить!»
Ещё больше я удивился, когда через месяц встретил Агату на улице. У неё на руке поблёскивало сапфиром обручальное кольцо. Девушка была такой задумчивой, что не заметила меня.
А я никак не мог её забыть.
* * *
Я шатался по многолюдным улицам, впервые отлынивая от работы. Я эти доски во сне и наяву вижу! Ничего, не рухнет бордель за час с неидеально чистыми полами, веником махнут – не переломятся. Но мама, конечно, будет в бешенстве, если увидит моё отсутствие, а она всегда замечает… Или ей спешат донести.
Город с его толпой никогда раньше не привлекал меня, я предпочитал уходить к морю или на кладбище под борделем. Мариэтта не выносила «мусор» – погибших девушек, чтобы не портить реноме заведения, вот почему там закапывали всех, кому у нас совсем не повезло: слишком жестокий клиент, неудачная попытка прервать беременность… самоубийство – бывало и такое. За время «правления» Мари холмиков образовалось с десяток. Я иногда спускался к мёртвым подругам, приносил им цветы, рассказывал новости и мои беды, выслушивал и их «истории»: от усталости часто засыпал среди могил и видел странные, будто чужие, сны.
Живых я никогда не понимал. Сейчас вот потянуло к ним, и я настороженно шёл по улицам. У статуи Томзиля – переводчика священных текстов – зазывал шарлатан: «Открою тайну имени! Расскажу о вашей прекрасной судьбе. За один серебряник!» Денег у меня не было совсем, но стало так интересно, что я протиснулся к зазывавшему. «Любезный, переведи, пожалуйста! – я дёрнул его за рукав. – Что «Агата» означает?» Он обернулся ко мне, явно собираясь послать, так как вокруг него образовалась толпа жаждущих предсказаний, все при деньгах, а тут я… Но посмотрев на меня, вздрогнул, улыбнулся и ответил: «Хорошая. Давай я приоткрою твою судьбу! – он понизил голос. – Тебе нужно опасаться». Я мотнул головой и поспешил прочь, рассуждать о моей судьбе этому пройдохе я бы не доверил.
Ещё полчаса смотрел, как другие работали: маляры покрывали старлайтексом здания. Но пора возвращаться в родной бордель.
Сложно объяснить
– Влад, вставай! – нервно кашляя, мама выдернула меня из кровати, хуже того – из приятного сна – о мире викингов. – Не одевайся!
Ничего не понимая, я накинул простыню и поспешил следом. Мозг с трудом возвращался к реальности. Пожар? Княжеская гвардия оцепила бордель? Доставили недостаточно вина?!
Я еле успевал за Мариэттой. Может, я ненароком обидел важного посетителя и теперь должен быть наказан? Даже хуже – мне придётся прилюдно приносить извинения.
– Держи спину ровно. Подбородок не задирай. В глаза не смотри. Ничему не удивляйся, – инструктировала мать.
В зале, который был уже совсем рядом, гремела музыка, но я различил сквозь неё стоны боли. Мельком мне удалось увидеть Химэ, которую на руках уносила служившая здесь «амазонка». Дёрнулся к подруге, но Мариэтта больно меня схватила за руку. По бледному лицу Химэ текли слёзы, но она улыбнулась мне. Я успел заметить, что на ней сценический костюм.
Я приготовился к чему угодно! Но не к тому, что меня вдруг, заменив покрывало на вышитую накидку, толкнут на сцену.
Мариэтта сделала страшные глаза и махнула на плексипластиковую декорацию. На негнущихся ногах я прошествовал к «трону».
Худшие опасения подтвердились: в зале полно народу. И шоу в разгаре… Что мама там представляла? «Султанские страсти»!
Девчонки подтолкнули меня на трон, надели тюрбан, украшения и стали танцевать вокруг. Красиво! А ведь все правильно: султан по сценарию совсем молодой человек. Химэ как самая стройная исполняла его роль, пока не умудрилась получить травму… Неужели с трона свалилась?!
По сюжету наложницы, оставшиеся от старого султана, старались соблазнить нового. Хорошо, что мне для этой роли танцевать особенно не пришлось. Умею, но не на публику ведь! Только в финальной сцене девчонки подняли меня на руки.
В итоге мне даже понравилось участвовать в шоу, хотя беспокойство о Химэ не отпускало меня. Я никак не мог дождаться финального поклона. Но после него зрители вызывали нас всех на бис. Похвалы от Мариэтты за моё скромное участие я не дождался. Улыбнувшись, она швырнула мне тряпку: «А теперь извольте вымыть зал, ваше княжеское величество». Интересно, я так её раздражал потому, что я становился всё больше похож на отца?
* * *
Сначала жизнь в борделе мне казалась кромешным адом. Хотя маму я видел теперь чаще, но она на меня не обращала внимания, а если замечала, то обязательно ко мне придиралась. Девчонки надо мной смеялись, клиенты – подтрунивали. Я прислуживал при дворе Мариэтты – проходном дворе: полуголые шлюхи, пьяные мужики, сигаретный дым, животные крики из-за дверей. Но я привык, ко мне привыкли. Понял, как с кем общаться. Выучил всю систему, структуру заведения. Не обращал внимания ни на похабных девиц, ни на странных клиентов.
Однажды я услышал из-за двери мамы, как она ругалась с кем-то… на кого-то! «Столько лет… Сейчас вдруг поверил? Признай, женись… Да, полы моет – терпение воспитывает! Как хочу… Зверя на меня натравишь?!» Наверное, мне надо было уйти, но я не мог не прислушаться. Вдруг она вскрикнула. Раздался звук падения.
Бросаюсь в комнату. Крупный, словно ирбис, хлыщ спиной ко мне. Мама лежит на полу, растерянно смотрит на него снизу вверх. Хотя мало чем можно удивить хозяйку борделя! Гость делает шаг к ней. Медленно заносит кнут. На его пальцах сверкают перстни. Мама замечает меня, взглядом приказывает уйти. И даже не зовёт охрану.
Нет уж! Кидаюсь на помощь, но незнакомец легко отталкивает меня. Упав, я хотя бы заслоняю маму. «Не смейте!» – кричу в отчаянии.
Он долго смотрит на меня свысока. И вдруг опускает кнут. «Щенок, – растягивает тонкие губы в улыбке, – от суки». Поворачивается и просто уходит. Не могу поверить в свою удачу!
Мама плачет, целует мои волосы, шепчет: «Мальчик мой, у нас с этим… человеком непростые отношения… Сложно объяснить!»
Я, мальчишка, ещё и не сразу понял, кого мне напомнил тот гад.
Но ясно ведь, что тогда впервые я увидел своего отца.
Второй раз я мог его наблюдать во главе торжественного шествия в честь захвата всего нашего континента. Тогда и убедился, что мой отец – тот самый тиран, от которого так устал народ.
А у Рияда и дальше были большие планы – теперь по захвату островов. Один маляр по ошибке обработал старлайтексом и так устойчивый к жару плексипластик, и получился удивительно прочный и лёгкий материал, из которого можно строить корабли.
Да сохранят всех боги Мар Велла!
Зверь
Мысли о том, что на первой за пятнадцать лет встрече с отцом я успел его разозлить, так меня разволновали, что я не мог заснуть две ночи, а когда на третью сон победил, то принёс мне кошмар. Огромный зверь, который, болтали, служил князю, гнался за мной по коридорам борделя, залитым кровью.
Страшно было даже не то, что я никак не мог оторваться от хищника и постоянно натыкался на растерзанных девушек… просто я чувствовал – спасения нет, так как он попробовал моей плоти. Я чудом выдернул руку у него из пасти! Мясо с неё содралось так, что мне осталась лишь кость, которая могла, как ни странно, двигаться. Но мнимые боль и потеря крови не заставили меня проснуться.
И вот я упёрся в стену – зверь сейчас разорвёт мне горло. С клыков капает пена, глаза горят безумным огнём. Чувствую каждой клеточкой его ненависть.
Но вдруг зверя отшвыривает. Не верю – викинг, прямо из моей любимой книги о земле Олифер! Удар топором… враг повержен!
Кошмар закончился? Как же! Дальше началось самое страшное.
Во мне яд, отравляющий сознание. Взглянув на мою рану, то есть кость, викинг пояснил, что зверь заразил меня бешенством, и я умру в страшных муках. Но сначала сам убью…
Дыхания не хватало. Малейшее движение воздуха причиняло боль. Но страшило меня то, что я стал опасен для окружающих: для мамы, дедушки, жены и наших детей… для спасшего меня викинга! И я серьёзно задумался над тем, как покончить с собой. Попросить героя зарубить меня топором? Ещё выбирая, я проснулся в холодном поту, подскочил с кровати и бросился к двери… Она почему-то не открывалась!
Моя комната чрезвычайно «уютная» – без окон. Приходилось из-за духоты держать дверь, которая и так не закрывалась на ключ, распахнутой – никакой личной жизни. Впрочем, по мнению мамы, подросток на неё не имеет права.
И кому пришло в голову забаррикадировать меня здесь? Изо всех сил бью в дверь. Бесполезно!
– Эй! Что за шутки? – восклицаю, хотя шуметь мне запрещено. Если помешаю клиентам, мама устроит мне скандал! Лучше пересидеть комнате. Кто-то из девчонок сыграл злую, дурацкую шутку… Сон этот ещё! Просто совпало. До утра не помру! Убеждаю себя, но сам не верю.
Сон был до ужаса реален. Почему всё вокруг так похоже на продолжение кошмара?! Зачем мне снился этот… зверь? И у меня такое чувство, будто этот хищник всегда сможет найти меня по следу из крови. С викингом-то всё ясно – меньше мне на ночь надо читать об олиферских приключениях!
«Как я понял, мой отец – наш князь, – постаравшись успокоиться, я сел на кровать. – Девчонки болтали, что у него на службе настоящий зверюга. Этого демона все боятся, он очень жесток к жертвам. Достаточно указания Рияда… Не я ли теперь добыча?! Вдруг отец разозлился и решил спустить на меня своего «пса»? Но я ведь не претендую на престол! Весь этот двор, послы, указы… не для меня! Не скажу, что в борделе мамы прекрасно живётся, но к отцу-князю я точно не хочу, тем более в политику нужно вникать с малолетства, а я уже взрослый!»
– Зверь, – зову я и слышу в коридоре… приглушённое рычание. – Я не угроза для Господина! Для его спокойствия…
Скрежет по двери. Человек? Глухой голос снаружи: «Ты угроза мне!»
И у меня никакого оружия! Конечно, сотрудников борделя «амазонки» обучили простейшим приёмам самообороны, чтобы не бежать на каждый писк, но мне этого явно не хватит… Зверь мог бы уже убить меня, так зачем закрыл в комнате?! И я вдруг понимаю: нет приказа, а своевольничать слуга… боится?
Интересно, а какой он? Похож на человека или оборотень? Шакал или ирбис?!
Любопытство толкает к двери. Хоть в щёлочку посмотреть на врага. Замираю, затаив дыхание. Кажется, он там. В голове стучит безумная мысль: «Открой».
Дверь вдруг открывается! Никого. Лишь следы когтей на пороге.
* * *
Адреналин из сна заставил меня почти бежать по знакомым коридорам… Почему-то к маме. Нет, я не собирался просить, чтобы она меня утешала, мне казалось, что она может быть в опасности.
Лучше было бы успокоиться и пойти к Химэ! Она бы с удовольствием меня развеселила: напоила любимым кофе с солью, выслушала, рассказала забавную историю. Но меня уже принесло к дверям Мариэтты. Зашёл без стука.
Мама спала. Я бесшумно приблизился к кровати. Мариэтта спала… с мужчиной. Он повернулся, просыпаясь, я успел спрятаться за ширму.
– Ты чего, Роб? – очнулась и мама.
– Да показалось… Владик твой, – он прочистил горло.
– Он тебе уже снится? – фыркнула мама. – Тебе ж нашли «товар»!
– Сам знаю. Вода есть, женщина? А то после твоего пойла…
– Ты сам мне это вино доставил!
– Мари, воды дай.
Она со вздохом встала, даже не накинув пеньюар, прошла в другой конец комнаты. Я уже только слушал. Звяканье хрусталя, журчание воды, шаги… Жадные глотки, смех, поцелуи. Сбившееся дыхание, стоны, шлепки. Я зажал уши руками. Удивительно, но я был так измучен, что заснул.
Разбудило то, что меня за волосы вытащили из-за ширмы: «Влад! Негодник!»
Я пытался оправдаться: рассказал о Звере. Мама смягчилась.
– Это всего лишь сон… Повезло, что Роб тебя не заметил! Не знаешь, на что он способен… – её глаза хитро блеснули. – Тебе понравилось?
Я не понял вопроса.
– Владька! Ты ведь смотрел… Как я обработала любимого клиента!
Она обозначила в воздухе кавычки, но я не понял, к какому слову они относились. Роберт, вообще-то, давно ей не клиент, а партнёр по бизнесу и, наверное, её старый приятель, хотя меня всегда от него, от его странных взглядов передёргивало.
– Ты что! Ничего я не видел, не слышал! Почти ничего… – я готов был провалиться сквозь песок. Да, мама любила свою работу, ведь могла бы и не обслуживать клиентов… даже самых важных.
– Такой мастер-класс пропустил! – засмеялась она. – Смутился, малыш, ведь я твоя мамочка. Пойдём!
Нажав на небольшой настенный гобелен, она затащила меня в открывшийся проход. Мы спустились на этаж, другой… Я не решался задавать вопросы. Отсчитав несколько шагов по узкому коридору, Мариэтта поманила меня. Она открыла в стене «глазок» и заставила меня взглянуть.
От увиденного я дёрнулся, собрался возмутиться, но она зажала мне рот и заставила смотреть, прошептав: «Ты взрослеешь».
И я смотрел, как в комнате клиента обслуживали две наши сотрудницы. Меня бросило в жар, голова разрывалась от их стонов, казалось, что сейчас меня стошнит – внизу живота болезненно сжималось. Мариэтта тоже смотрела, открыв себе «глазок» чуть выше. Иногда нужно было контролировать процесс, оставаясь незамеченной.
У меня перед глазами всё закрутилось. Чуть пришёл в себя я на балконе, куда меня вытащила Мариэтта.
– Будто не у нас рос! – скривилась она. – Ладно, мы с тобой ещё и не такое посмотрим!
Нервно засмеявшись, я мысленно пожелал всё забыть, но моё минутное желание не сбылось. Кошмар не оборвался вместе со сном, он продолжается вокруг. Я нервно взглянул на свою руку, будто от неё могла, в реальности, остаться лишь кость. Вдруг, пока я спал, это Демон наслал на меня морок? Ведь следов на моём пороге не нашлось.
Демонический Зверь ещё появлялся в моих снах. К несчастью, и в жизни тоже.
Плохая сделка
В борделе много любви… на любой вкус и кошелёк, но вот как чувство она там не ценится.
Мариэтта радела о профессионализме своих работниц. Ни одна из них не смела влюбиться, ревновать даже верного клиента… то есть, конечно, чувствовать девчонки могли всё что угодно, а вот показывать это – нет. Старалась, чтобы и «гости» сильно не привязывались к девушкам: «Попробуйте нашу новинку! Со скидкой… Берите по одной цене двух». А сама…
Чувствовала ли хозяйка хоть что-нибудь? Любила ли она первого клиента, который всегда хорошо к ней относился, или отца своего ребёнка? А самого сына? А Рафу?
Со смерти мамы Мари хранила обиду на отца. Не потому, что он на самом деле был виноват. Просто она была ещё маленькой и видела мир глазами тех, кто находился рядом с ней. И если Рафа сам не мог простить себя, то и она перенимала такое к нему отношение. Пока он старательно заглаживал перед дочерью свою мнимую вину, девочка так же старательно от него отгораживалась.
С возрастом её отторжение к отцу становилось все больше, при этом глодаемый виной мужчина не мог отказать девочке. Она пользовалась этим, получая от Рафы почти всё, что хотела.
Мари научилась использовать свою красоту, редкую для этих мест. Предложили бы ей посетить Олифер – земли предков – она бы туда ни за что не поехала. Нужно оставаться необычной… всегда и везде! Если все брюнетки, перекрасься в блондинку, а если светленькие, то наоборот. Обожая внимание к себе, Мари освоила искусство притягивать взгляды: правильно одеваться и раздеваться, обольщать, заигрывать, управлять… Но важно не запутаться в собственных сетях!
Но с князем она сама запуталась. Чёртов повелитель! Мари, кажется, его любила.
И боялась. Из-за его слуги – Зверя.
А с тех пор как у Влада вдруг появилось сапфировое кольцо, Мариэтте совсем не стало покоя. Ладно бы мальчишка просто нашёл украшение, так он ещё и надел его. Известно же, что последнее – плохая примета! Мало ли, кто носил драгоценность раньше! И вдруг прежние хозяева захотят его вернуть? А оно не снимается.
«Нацепить на безымянный палец – надо же! Скажут теперь все, что Влад женился, – раздосадованно думала Мариэтта. – Хорошо хоть олиферцы обручальное кольцо носят на другой руке».
Для Влада самым важным в этой истории стало воспоминание о том, что Агата носила похожее или это же кольцо именно так.
Конечно, украшение пытались снять, но безрезультатно. Тогда Мариэтта перевязала его бинтом, будто сын поцарапался. Но странное дело – бинт распадался на нитки, соскальзывал. Тогда она нацепила на мальчишку перчатку, но странная вещица светилась и сквозь плотную ткань.
– Что ты наделал, Влад?! Подцепил какую-то волшебную гадость! Ты на нас всех проклятье навлечёшь! Весь в деда! – ругалась Мари. Она опасалась волшебства и всего связанного с ним, если это не касалось приворотов и сохранения молодости. Радовалась, что её несостоявшийся супруг Рияд далёк от колдовства. Вот только со Зверем связался, о котором народ уже страшилки стал распускать. Люди наговаривали и на князя, они устали от войн, а тут ещё разгром их флота.
Пришлось Мариэтте всё-таки прибегнуть к магии… к женской, конечно! Она выклянчила у Роберта антимагическую перчатку и успокоилась только тогда, когда заставила сына её надеть.
И всё-таки с сапфировым кольцом на руке Владу было неправильно мыть полы. И вообще, визит Рияда заставил Мари понять, что сын засиделся на непрестижной работе. Он и так уже освоился с бухгалтерией, пришлось и дальше вводить его в курс «бордельных» дел: ресторан, шоу, система скидок…
* * *
Я сидел на полу в кабинете, разбирая для Мариэтты отчёты и расписки. Она практиковала женскую медитацию: красила старлайтексом ногти. Сможет над открытым огнём на них хлеб жарить!
Сколько же наши клиенты закусывают! А выпивают ещё больше… В принципе, нам это выгодно, но специализация-то у нашего заведения другая. Сюда не пить приходят, поэтому цена бутылки шампанского у нас равна десяти обычным… Девчонки наши, понятно, обучены раскрутить клиента на бутылку-другую.
На среднем уровне каждая смена позы, если не оговорено заранее, за доплату. На верхнем клиенты денег не считают! А на нижнем, в основном, нечего с них взять, поэтому приходится догонять количеством… актов. Низкопробные для самых непритязательных, хотя и эти девки были вполне пригодны для дела. Мама следила за качеством.
Мысленно исправлял каждый раз «наши девчонки» на «её».
Живу одним днём, а пора определиться со своим будущим. Дедушка не хотел, чтобы я пошёл по его стопам, будто жалел меня. Теперь поздно о магии мечтать – ей, наверное, надо с детства себя посвятить, а мне даже через поколение дар не достался… На мне, как и на маме, магическая природа отдохнула! А мать вроде и планировала оставить мне своё «детище», но пока слишком крепко за него держалась. Она почти всё контролировала сама, никому не доверяла, поэтому ужасно уставала. Я понимаю, почему у неё не было времени на меня. И, конечно, для малыша бордель явно не самое лучшее место.
Стук в дверь. Мужской, уверенный… Вопросительно смотрю на маму.
– Да-да, Роберт! – распахнув пеньюар, Мариэтта поднимается гостю навстречу. – Ты раньше!
– Прекрасная Мари! – галантно целует ей ручку. – Мне и уехать придётся раньше, поэтому позволил себе поспешить.
А, старый знакомый! Терпеть его не могу… почему-то. Дорогие ткани почти скрывают, как этот представительный мужчинка обрюзг. На всякий случай собираю бумажки.
– Так, у нас деловой разговор ведь или?.. – косится на меня Мариэтта.
– С тобой сложно говорить о делах, моя богиня.
– Влад, сгинь! – скрыв меня от гостя полой пеньюара, незаметно пнула каблуком. Надеюсь, что незаметно! Ох, ма… Мариэтта! Но я и сам рад убежать – на море.
– Пусть он прислуживает нам, чтобы без лишних ушей. Ты ведь доверяешь сыну?
– Доверяю! Только он несколько неуклюж, болтлив не в меру и от него больше хлопот, чем пользы, – говорит она шёпотом, будто я её не слышу.
Желание клиента закон? Хотя Мариэтте закон не писан – буквально! С тех пор, как закрыли все бордели, кроме нашего. То есть её!
– Подросток! Но он постарается. Да, Владик? – Роберт пристально смотрит мне в глаза.
– ВладИслав. Извините, не я выбрал себе такое имя, – поправляю я, а Роб хохочет.
Стараться стоит потому, что мама мне устроит головомойку, если я испорчу ей общение с партнёром.
– Владька, где твои манеры? – по-моему, она готова мне каблуком заехать по лбу. – Ладно, быстро за шампанским! И лучшую закуску! Ничего не урони, подросток.
Отправляюсь на кухню. Так и хочется принести им засохшие сладости!
* * *
– Для своего возраста он очень изящен! – улыбается Роберт.
– Да, он немного занимается танцами – девчонки учат. Но что мы о нём?
– Признайся, он ведь сын самого Рияда? Начинает напоминать… Хотя красив в тебя.
– Ха, ошибка всей моей жизни. Родить от князя и ничего с этого не поиметь! Сначала сына не признал, сволочь, а прошло пятнадцать лет, так потребовал, чтобы я отказалась от Влада!
– А когда у тебя роман с Повелителем случился?
– Скажешь тоже! Случайная встреча… Зачем я выпила, как его на пороге борделя увидела, то зелье?! Так что у тебя за предложение?
– Очень щедрое, Мари! Не могу больше терпеть. Отдай мне… сына.
– Владьку? За деньги?! Ты из него князя собрался сделать или… Роб, я ведь нашла тебе недавно, ну, парнишку.
– К сожалению, он погиб. Мне так его не хватает – в том и дело.
– Пытался сбежать или ты его за…
– Некачественный товар – с пороком сердца! Твоя вина, между прочим, – плохо проверяешь. Владик ведь здоров?
– Да… То есть… Роб, я не могу его продать, я ж мать, – вздыхает.
– Подари! Или вот… Мать, взгляни – корона Пенелопы Круз! – достаёт из-за пазухи свёрток, приоткрывает его, и комната озаряется сиянием сапфиров.
– Крус?.. – Мариэтта не очень сильна в древней истории, хотя сомневается, что в ту эру носили короны.
– Это ещё и могущественный артефакт! Она ждала мужа полвека и не состарилась! Ты тоже сохранишь вечную молодость!
– Ага, а после рассыплюсь в прах? Знаешь, мой сын очень талантливый, перспективный очень. У меня на него большие пл… надежды! Представляешь, от девчонок он выучил пару языков! – осторожно отодвинула ткань, любуясь артефактом. – И я заметила, что на него уже заглядываются клиенты.
– Я ведь твой лучший клиент! Забыла?! Заключим сделку, Мари?
– Роб, я не могу! – она не может оторваться от короны. – Не соблазняй. Со всеми недостатками, то есть достоинствами, он мой единственный сын. Чего стоила мне та беременность, работать-то я не прекращала! А роды и вспомнить страшно! Это я ещё форму не потеряла. Кормить, конечно, не стала, но…
– Обещаю, что с ним всё будет в порядке. Денег у меня достаточно! Вы даже можете видеться, а я избавлю тебя от забот в его сложном возрасте. – Роберт бухнулся на одно колено, будто делал ей предложение руки и сердца. – Всё равно его скоро в углу зажмёт один из твоих пьянчуг! Или Влад сам влюбится… Зачем просто так про… упускать преимущество?! Я хочу сорвать этот цветок. Больно не сделаю, ты ведь знаешь по себе!
– А давай так! Корона останется здесь, – Мариэтта поправляет волосы, представляя украшение на них, – Влад тоже. Будешь чаще к нам – к нему заезжать. Мы все условия вам обеспечим! Я даже могу присутствовать, чтобы всё прошло без эксцессов. А? Ни тебе, ни мне!
– Стой. А какой вариант… был бы идеален для тебя? – Роб, кряхтя, поднимается.
– Ты не трогаешь моего сына, с пьянчугами и влюблённостью сама разберусь, а корону мне даришь. Ты ведь мой первый во всём клиент! – льстит она, хотя очень не любит, когда ей напоминают о начале её пути.
– Плохая сделка получается, подожди!
– Точно! Давай подождём годик-другой, – заворачивает корону, веря, что за это время при должном уходе не состарится.
– Но в этом возрасте!.. Если он потеряет девственность, цена упадёт, учти.
– Между прочим, он бесценен! Как и я… Чтобы сделать тебе приятное, я за ним прослежу. И мозги ему промою, что надо себя беречь, договорились? Кстати, у нас новенькая в твоём вкусе – Арианна…
* * *
Верная Химэ по моей просьбе принесла бутылку и сладости из собственных запасов. Я захожу с подносом. Эти двое так на меня смотрят, будто обо мне и говорили.
В курсе я – не зря ведь подслушивал. Не знаю, как мне удалось держать лицо, чтобы не показать, как Роб мне отвратителен! А мама всё-таки не отдала меня… Даже родному отцу.
Через неделю нам принесли печальную весть, что Роберт умер в караване от сердечной недостаточности. Мама смеялась до слёз.
С его стороны было очень любезно завещать ей драгоценность. Корона для продажной женщины, хоть и хозяйки оригинального борделя!
Она заслуживала награду. Мариэтте приходилось всё контролировать самой: от закупок выпивки и продуктов для ресторана до смены постельного белья. Она не доверяла никому – всегда лично общалась с важными клиентами. Была везде и сразу: её каблуки стучали по кухонному полу, парфюм чувствовался на сцене, сигаретный шлейф струился по коридорам. При этом она не забывала о творчестве – ставила танцы, сама выступала на воскресных представлениях, не сказать бы «службах». Для меня она всё равно оставалась святой.
Мужчины, которым посчастливилось пройти через её постель, готовы были отдать жизнь за ночь с этой богиней. Она идеально владела своим идеальным телом. И ни к кому не привязывалась, даже ко мне – единственному сыну.
«бЕдуар»
Как ни странно, беда пришла в бордель через верхний уровень, хотя это на нижнем можно было ожидать от клиентов чего угодно… Что взять с маляров, грузчиков, матросов?.. Нравы у них простые, желания нехитрые, запросы низкие. И покричать, и кулак поднять могут, и права на пустом месте качать. Конечно, наши «амазонки» их успокоят, если что…
Посетители среднего уровня доставляли в разы меньше проблем, а уж на самой «вершине» клиенты приходили не только за плотскими развлечениями, но и приятно провести досуг. Музыка, поэзия, танцы и чайные церемонии, байки о чудесах Кофейной эры, будто копировали развлечения богатых господ у гетер и гейш. Подслушать беседы под звуки арфы стало для меня в порядке вещей. Понятно, что почётные гости с сомнением относились к тому, что рядом придаются разврату простолюдины, но Мариэтта всегда убеждала благородных, что нижний уровень к её любимым будуарам не имеет никакого отношения – так, дань традициям. Бедняки тоже хотят расслабиться. А если платят исправно, то в чём проблема? Моя Химэ-тян, обычно молчаливая, однажды пошутила при хозяйке, что здесь будуары, а внизу «бедуары». Повезло, что это случилось при мне, и я поспешил расхохотаться, спасая подругу, ведь мама уже нахмурилась. Сколько могла, Мари сдерживала смех, но последовала моему примеру, даже слова обидного Химэ не сказала, а название прицепилось.
Кстати, моя подруга Химэ была потомственной гейшей: молчаливой, услужливой, даже замкнутой. Общалась она, кажется, только со мной. Больше всего она любила предстать перед «гостями» в историческом образе: выбеленное лицо, кроваво-красные губы, гладкие чёрные волосы. Впрочем, бордель внёс коррективы: кимоно с глубокими разрезами по ногам и декольте на груди. Химэ первая здесь накормила меня нормально: напекла мне лепёшек из рисовой муки, которая всегда у нас стоила весьма дорого. Все остальные вечно пичкали меня сухофруктами, с тех пор не люблю сладкое. Ещё Химэ расчесывала мне волосы, смазывала их кремом, чтобы не завивались, собирала причёски на азиатский манер. Она первая дала мне понять, что я не урод. Возможно, даже сносный… Подростку это особенно приятно слышать! Мы читали с ней прекрасные хокку и труд Фон Куция о нравах Арабии, у нас запрещённый, хотя втайне горожане были с ним согласны. Химэ учила меня иероглифам и даже айкидо. Пили островной чай из фарфоровых стаканчиков, которые даже не нагревались. Единственное, что мне не нравилось у неё, так это золотистые цветы, которые она заботливо выращивала – «хамидзу ханамидзу». У нас их называли паучьи лилии.
В тот вечер я принёс ей в подарок сямисэн, на который мне было так непросто скопить. Наверняка она на этой азиатской гитаре умеет играть! Ещё и меня научит… В общем, я предвкушал интересную ночь – в самом чистом смысле этого определения. Но у кого-то случился интересный вечер. В плохом смысле.
Постучав в дверь, я позвал Химэ. Мёртвая тишина. Конечно, я как сын хозяйки носил с собой универсальный ключ, но вежливость не позволяла мне просто так войти. Позвал громче. Беспокойство от тишины охватило меня. Подруга должна меня ждать! Сам открыл дверь. Химэ лежит на кровати… Она – на кровати, а её органы – на столе вперемешку с зёрнами риса.
Я не кричал, не мог сначала произнести ни слова, даже не звал маму… Просто пошёл к ней прямо на сцену во время генеральной репетиции. Чуть побледнев, мама ничего не ответила и стала разбираться в ситуации, выставив на верхнем этаже охрану. Потребовала от меня, от работников борделя держать всё в тайне: «Стражников князя нам не хватало, что ли? Все зарабатывают деньги, зачем портить репутацию заведения? Нужны клиенты, а не слухи».
Преодолевая дурноту, Мариэтта убирала сама. И меня заставила, раз уж я в курсе дела… Это стало одним из моих самых жутких воспоминаний.
Закрытую от любопытных, но больше испуганных взглядов Химэ-тян закопали под нижним уровнем здания. Для всех, кто её знал, она якобы вернулась на острова. Постоянным же клиентам в качестве компенсации Мари предложила временно пользоваться «новинками» заведения со скидкой.
Лишь я приносил ей на могилу цветы, ведь на это кладбище живым был ход заказан. Сказано «уехала»… Другим мёртвым девушкам я тоже оставлял по бутону. Кроме меня, до этих несчастных никому больше не было дела. Все девушки умерли слишком молодыми и не слишком счастливыми.
И я понимал, конечно: убийца не задушил её в порыве страсти, не приползёт к моей маме с мольбами сохранить его «доброе» имя. Кто жестоко убил мою подругу? Последний – дневной клиент – вне подозрений, а больше никто к ней и не приходил… Я пытался придумать разгадку, кроме Зверя, но мне ничего в голову не шло. Мне было жутко. На могиле Химэ выросла напоминающая паука лилия – красная.
Моя мама тёмной тучей бродила по коридорам. Все чувствовали её настроение. Клиенты стали чрезмерно вежливыми, а девчонки притихли, даже прятались за ширмы, завидев хозяйку. Я решился поговорить с матерью прямо. Она закурила, глядя тяжёлым взглядом в пустоту, но ответила на этот раз безо всяких «сложно объяснить»:
– Боюсь, это предупреждение от Рияда. А папа мне ведь говорил…
Пока я осознавал её слова, Мари неловко перевела тему: «А кем ты видишь себя здесь через пять лет?.. Надеюсь, моим помощником? Ты же сообразительный! Ну-ка, давай посмотрим отчеты…» Но через пять лет я здесь себя не видел.
* * *
Мариэтта мечтала, чтобы всё вдруг наладилось. Рияд пришёл бы к ней с извинениями, забрал её в цитадель, сделал княгиней. Её забрал – не только сына! Картинки царствования отвлекали хозяйку от рутины борделя. Мечта о князе, который заглянул в её заведение, сбылась! Она создала этот мир, считай, с нуля, скромно ощущая себя богиней. Её любили клиенты, боялись работницы, уважала охрана… В своём мирке она и превратилась в богиню.
Её мир стал почти идеальным, его обитатели не поднимутся против неё. На это способен лишь её собственный сын, несмотря на жёсткое воспитание. Казалось, всё хорошо, но тут – через пятнадцать лет – появился Рияд. Теперь всё валится из её дрожащих рук, от нервного курения бьёт кашель.
И пришла пора последнего желания? Нет, Мариэтта не хотела верить, что их дни сочтены: её самой, сына, всего борделя. Поругалась с князем, так разве он позволит ей жить спокойно? Особенно если у него кровожадный слуга – Зверь.
Но Мари не хотела этого принимать. Так же было и когда её отец прислал письмо, из которого стало понятно – целитель предчувствует свою кончину. А Мариэтта, как всегда, была слишком занята… Говорил ведь Рафа не связываться с князем! «Но Роберт не лучше, – грустно улыбнулась Мари. – Вынудил его отравить!»
Пришлось… Она не планировала! Связи в преступном мире с клиентами, которые приходили через чёрный ход, пригодились. Мари вообще не могла откладывать месть на десять-пятнадцать лет, слишком торопилась жить в удовольствие. Удивительно, что она не бросила заведение, хотя мысли о заслуженном отдыхе приходили ей всё чаще.
Путешествовать с молодой любовницей! Мужчин с неё хватит… Оставить весь бордель на Влада. Она ведь вовремя вспомнила, что пора вводить его в курс дела. Сначала просто злилась на мальчишку, ведь он не выполнил «предназначения» – не привязал к ней Рияда. Даже приворот не помог! Наверное, много желающих его околдовать, и ему поставили маг-защиту. С досады Мари отправила его сына на мытьё полов… дрессировка!
У Мариэтты всё рассчитано. Всё будет по её воле, если только мир не рухнет! Её мир.
Блажь
От яркого месяца на небе взгляд опускается на тёмную улицу. Каменная мостовая, дома с узкими окнами. Сливаясь цветом одежды с ночью, идёт молодой человек. Его бледное лицо закрывает капюшон. На припозднившемся путнике накидка, сапоги с загнутыми носами, перчатка на одной руке, а вторую скрывают складки одежды. Юноша в трауре, его будто выключило из жизни.
ВладИслава душит злость, ведь мама жестоко убита этим, видимо, Зверем.
Влада ждут в цитадели. Отец ждёт. Но его слуга тоже где-то там. Пора Владу проститься с жизнью – со своим прошлым существованием.
И вдруг раздаётся женский крик. Вздрогнув, Влад останавливается, всматривается в темноту трущоб. Даже караул вряд ли туда сунется! Гиблое место. ВладИслав не строит из себя героя, но позволить, чтобы плохое случилось с женщиной, как это произошло с его мамой… а если и здесь Зверь? И Влад спешит на выручку. Бежит легко, почти бесшумно, углубляясь в переулки, куда не стоит соваться.
Слышится шум, грубый смех. Пожалуй, лучше пойти шагом. «Герой» почти крадётся, выглядывает из-за угла. Его глаза расширяются.
В подворотне банда оборванцев обступила девушку – белую, как месяц. Их жертва радостно улыбается. Видимо, вскрикнула от неожиданности, когда незнакомцы появились перед ней, а дальше… поверила в их благородство? Командует здесь явно тот здоровяк с тяжёлым наследием предков – рогами на голове, которые надо еженедельно подпиливать, ведь они постоянно растут, как зубы у крысы. Хотя на лицах парней улыбки, взгляды у них оценивающие и злые, но девушка этого упорно не замечает.
В памяти проносится драгоценное имя – Агата. Её юноша помнит с его первого собеседования! Умудрилась найти здесь себе неприятности… Уйти с мыслью «поделом обманщице»?
Нет, ВладИслав не может с ней так поступить. Это было бы… бесчеловечно! Тем более что Влад ещё пару раз в городе встретил Агату – совсем потерянной. Она упорно не замечала его и с каждым разом выглядела всё хуже: худющая и оборванная, с нечёсаными волосами.
«Обручального» кольца на руке Агаты давно нет. Конечно, Влад вспомнил о ней, когда нашёл своё… или то же самое кольцо. Когда Влад надел его, он ещё не знал, что стало с его знакомой.
Всё чаще при встрече она бормотала себе под нос несвязные строки из песенок. Девушка разговаривала со стенами, посыпала голову чёрным песком, пыталась есть старлайтекс… Её прозвали блаженной, и она даже не просила милостыню, перебиваясь чем придётся. Говорят, родня от неё отказалась – без слабоумной проблем полно.
Впрочем, всё это не редкость в Марсилии: «подорвавшись» на артефакте из Кофейной эры, можно легко получить травму. Ладно бы психологическую! А может, например, и ногу оторвать! Живут люди в Чёрном песке как на минном поле.
Рука Влада непроизвольно сжимается в кулак, ногти вонзаются в кожу. Никто не смеет обижать блаженную! Боги Мар Велла не позволят.
Пройти мимо, в ожидании, пока божества или герои покарают злодеев? А может, сам Локи привёл сюда юношу, чтобы сделать его орудием… Но что Влад может против этих здоровяков? Призвать к совести, напугать, пригрозить, сбить с толку? Сам ещё попадёт в переделку – один против четверых! И он отнюдь не атлет, скорее, танцор – высокий и стройный, больше любит тренировать мозг, а не мускулы. Впрочем, ум – тоже небесполезная штука. Влад нащупывает за поясом мешочек – если бы денег!
Парни забавляются, перекидывая белого котёнка, за которым радостно бросается сумасшедшая. Котёнок не пищит, а тихо стонет.
Влад решается выйти на эту сцену. На всякий случай он внимательно осматривает «декорации»: плексипластиковые доски, мусор…
Парень с подпиленными рогами, зарычав, сворачивает котёнку шею, а тушку швыряет под ноги нищенке. С улыбкой блаженная опускается за зверьком, но что-то начинает понимать, испачкавшись в его крови, и затравленно снизу вверх смотрит на окружающих.
Влад чувствует – если ещё помедлит, ей тоже свернут шею. Или даже хуже… Он срывает с себя перчатку.
Рогатый тянет Агату наверх, и её хватают за руки двое. В рот заталкивают грязную тряпку. Девушка не пытается вырваться, лишь с безумной надеждой заглядывает в глаза мучителям. Отшвырнув котенка ногой, верзила берётся за свой пояс.
– Эй, ищете блаженства, парни? – с максимально возможной для него уверенностью Влад заходит в подворотню. – Присоединюсь?!
– А ты кто такой? – говорит, конечно, рогатый. С чего бы им делить добычу с этим худосочным?..
Хорошо, что Влад никогда раньше не совался в трущобы, а Рияд сына ещё не представил горожанам. Князь явился, приказал похоронить Мариэтту под порогом борделя и закрыть его, а Владу посоветовал беречь кольцо. И вдруг разрешил прийти жить в цитадель! В каком качестве? Как надолго?.. Рияд счёл ниже своего княжеского достоинства объясняться с мальчишкой. Да уж, если чужая душа просто потёмки, то в душе его отца царит тьма!
– Сын хозяйки последнего в княжестве борделя, – улыбаясь, Влад делает ещё несколько шагов.
Ему кажется: Агата смотрит на него, будто узнала.
– Сынок, интересненько! – хохочет первый, а остальные подхватывают: – Бесплатно проведёшь, а? – Видно, они пока не в курсе судьбы Мариэтты и её заведения.
– Проведу… – Влад неспешно обходит компанию, как стрелка солнечных часов, – если совершеннолетние!
Парни многозначительно переглядываются. Бесплатный визит в бордель, вообще, заманчивое предложение, но их внимание приковывает… кольцо на руке юноши. Гранёный сапфир по цвету совпадает с глазами владельца, но такие мелочи их не волнуют. Каждый из них может поклясться, что вот к их чёрным или карим сапфировый пойдёт больше! Хотя какой дурак станет показывать в трущобах такое сокровище? Продай украшение подороже, а вырученные монеты спусти в том самом борделе или «Воющем гусе»!
– Постарше тебя, – рогатый «галантно» освобождает путь, указывая на жертву. – Ну, красавчик, угощайся! Она как раз шлюха, – а сам прикидывает, как бы ловчей ударить по этой тупой башке, чтобы отобрать кольцо… Вдруг ещё что найдется?
Приосанившись, Влад неспешно подходит к девушке, ощущая на себе злые взгляды. Он склоняется к ней с усмешкой, даже пальцем приподнимает её подбородок… Каким бы Влад был, если вправду задумал такую месть? Делая вид, что прикусывает Агате ушко, он шепчет ей: «Беги!»
«Подельники» скалятся: «Ещё один на голову больной». Влад вдруг за руки дёргает держащих Агату. От неожиданности парни теряют равновесие и сталкиваются лоб в лоб… до искр из глаз! Ха, глупые мальчишки… «Спасибо, Химэ, за путь гармонии… – успевает подумать Влад, отскакивая от удара третьего неповоротливого соперника, – то есть айкидо!»
Влад молниеносно вытряхивает из выхваченного мешочка едкий порошок – олиферская книга подсказала рецепт – в морды нападающим. Те вопят, трут глаза и кашляют. Надолго из игры вышли!
Влад нагибается, уходя от удара рогатого, а на кулак того нарывается парень с и так наливающейся на лбу шишкой. Влад бы посмеялся… Но тут его швыряют на доски. «Демон!» – подскочив, Влад уходит от нового удара, направляя противника на угол с торчащими острыми камнями. Вырублен! Значит, остаётся один…
Влад использует против последнего классику: коленом между ног – самая верная самооборона в борделе. Мужчины так не поступают! Но Владу плевать.
Удар ниже пояса больше злит рогатого. Владу прилетает в солнечное сплетение. Он сгибается от боли, но это не мешает ему определить болевую точку на плече противника. Влад помнит, как Рафа победил в стычке с «богомолом»! Выяснил, выучил, а теперь практика. Ткнуть со всей… силы! Боль должна парализовать вожака, хоть ненадолго.
Влад видит, что Агата, выплюнув кляп, делает несколько неуверенных шагов. Он отвлекается на неё: «Беги же!» Блаженная всё-таки бросается прочь. Не успев порадоваться этому, Влад получает сзади доской по голове.
Девушка в лохмотьях бежит по трущобам наугад. Она не догадывается кликнуть караул, просто закричать, когда юноша, вступившийся за неё, падает без сознания… У неё плохо работает голова. Да уже и лёгкие… Агата останавливается отдышаться, оборачивается. Хмурится, пытаясь сообразить… но снова бежит.
Открывает глаза Влад от резкой боли в руке. Голова разрывается, тошно, палец на руке страшно болит. Видимо, это бандит пытался сдёрнуть кольцо, которое волшебным образом не покидало палец уже несколько месяцев. Влад лежит на замусоренной земле, а над ним навис рогатый. Выхватил нож – сейчас отрежет палец.
Влад пробует пошевелиться, но оцепенение накрывает его. Наверное, боль поможет очнуться, но тогда он лишится пальца. Юноша зажмуривается.
Удар! Противник внезапно падает на Влада. Вздрогнув от неожиданности, тот, распахнув глаза, пытается оттолкнуть тело. Получается плохо! Тело упавшего давит, кружится голова… Как же от рогатого несёт потом и перегаром! Влад всё-таки выворачивается из-под этой туши, резко сгибается – его рвёт. Наверняка сотрясение.
Немного оклемавшись, юноша оборачивается и видит Агату. Она просто стоит и смотрит на него без капли сочувствия, держа в руках доску. Вдруг девушка начинает кружиться, запрокинув голову.
– Святой Локи! – Влад постепенно справляется с тошнотой. – Нужно убегать, пока эти не оклемались! – С трудом поднимаясь, он хватает девушку под локоть, заставляя её бросить доску, и тянет прочь.
Агата следует за ним, блаженно улыбаясь.
Ночь независимости
Бывает, отношения развиваются так быстро, что не успеешь опомниться – окажется, что этот человек давно занял место в твоей жизни. И речь не всегда о любви!
Ночью ВладИслав привёл девушку к цитадели. Стражники преградили путь. Конечно, синеглазого брюнета, похожего на князя, пускать велено, а вот о его возможных спутниках ничего не сказано. Кто мог предположить, что он – то ли гость, то ли пленник – решится привести с собой… девку?
Хорошо хоть юноша осознавал своё положение, а вот его спутница не понимала ничего. Ей было, в принципе, всё безразлично. Так Влад с Агатой и просидели ещё час-другой у ворот, развлекая стражу. Влад не стыдился спутницы с её доведённой до предела детской непосредственностью.
На рассвете вышел сам Рияд, которому доложили о дерзком поступке новоявленного наследника.
– Подбираешь на улицах зверюшек? – криво улыбнулся князь, видя расфокусированный взгляд девушки.
– Главное – не зверей, – Влад пристально посмотрел отцу в глаза. Тот отвёл было взгляд, но тут же взял себя в руки.
– У меня в цитадели достаточно девиц: красивых, молодых и здоровых, – отец выделил последнее слово, не пытаясь скрыть презрения к спутнице сына. Встреться она ему во время одной из ночных прогулок, он бы спустил на неё Зверя.
– Благодарю, князь, но нет, – Влад сжал губы.
Юношу беспокоила дальнейшая судьба Агаты и его самого, поэтому он и не мог позволить себе необдуманный спор с князем.
Куда им идти после смерти Мариэтты? Бордель закрыт. Украшений мамы и её сбережений сыну не видать. Он не подумал о ценностях, а кто-то с нижнего уровня наверняка сообразил их забрать. Вообще, имущество борделя Рияд приказал изъять в пользу казны. Девчонки разбежались, и даже если кого-то найти, то с «подружкой» не примут. А если вернуться в домик деда, то как там жить?.. На какую работу возьмут, если ещё несовершеннолетний?
С другой стороны, есть ведь у Влада надежда построить нормальные отношения с отцом. Жить в цитадели, хотя бы не голодать, даже в отдалённом будущем самому стать правителем… За сто обещанных Риядом лет его правления можно научиться политике. И ещё подобраться к самому Зверю! И отомстить.
– Нет?! Так… – князь не привык к отказам. Он сам бы себе не признался, что сейчас опешил, как и в тот раз, когда мальчишка заслонил собой мать. – Подумай: тебе одна морока с ней, – Рияд махнул на девушку, которая увлечённо ковыряла каменную стену. – С моим… сыном быть любая благородная почтёт за честь.
– Агата в беде, – возразил Влад, против воли вспоминая, какими работницы борделя были с клиентами, а какими с ним, когда не нужно было притворяться. Обернулся к искренней теперь Агате, ободряюще сжал её руку в ответ, снова прямо взглянул на Рияда: – Не прогоняйте её… Нас.
Князь молчал, взвешивая, видимо, против и… против.
– Я ещё никогда в жизни у вас ни о чём не просил! Отец…
– Так и быть, я исполню твою первую просьбу, – князь недобро сощурился. – Она же последняя!
В знак благодарности Влад поклонился, понимая, что лучше промолчать.
Хорошо, что отец не стал расспрашивать, как именно Влад познакомился с Агатой.
– Приведи себя и её в порядок, вас проводят… – махнул на них рукой князь, – в твою комнату.
После ночной потасовки они выглядели весьма потрёпанными.
* * *
Влад попросил желтоглазую служанку помочь девушке, он помоется и сам: здесь есть даже оливковое, а не из бараньих жиров, мыло. Агату нарядили в самую маленькую ночнушку, которая оказалась ей очень велика. Влад не отказался от предложенного кофе, а также сладостей для Агаты, а себе попросил соли. Несмотря на непонятное положение в этой цитадели, позавтракали молодые люди мило. Влад лишь улыбнулся, когда Агата умудрилась в итоге пролить кофе, рассыпать соль и выкинуть в окно сладости.
Он уложил Агату на свою кровать, которая оказалась не слишком широкой и совсем не роскошной. Зато в комнате закрывалась дверь, было окно и даже балкон! Счастливый Влад лёг около кровати на коврик. Видимо, отец решил, что Агата близка с его сыном и отдельное место ей не требуется.
Девушка долго ворочалась, путаясь в простынях, а Влад думал, зачем усложняет себе жизнь. Делает ей добро? Так она этого не только не оценит, но даже не поймёт. Неужели ему так хотелось о ком-то позаботиться? Раз уж о нём никто в последние годы не беспокоился… И сейчас они с Агатой будто взрослые, независимые люди.
В итоге Агата свалилась прямо на юношу. Залезать обратно в кровать отказалась наотрез. Так они и заснули в обнимку на полу, словно знали друг друга с детства. Теперь бастард хотя бы не один в этой чужой, холодной, непонятной цитадели.
Им снились общие сновидения, которые то складывались в прекрасные оригами, то сминались в угловатые комки. Во сне Агата снова стала весёлой, кокетливой и даже соблазнительной. Влада так и тянуло к ней…
Юноша проснулся оттого, что в некоторых местах ему внезапно стало мокро и сначала горячо.
– Агата, фу… Дур… Плохо себя ведёшь!
* * *
ВладИслав стоял перед дверью, на которую из окна попадали всполохи салюта, и она меняла цвет. Его тянуло к ней… ведь это выход из его комнаты, окна и балкон не в счёт.
Стены едва ощутимо вздрогнули, и в небе расцвели звёзды. Праздник независимости отмечали с размахом и воодушевлением, хотя Марсилия и так ни от кого никогда и не зависела, как утверждал местный учебник истории.
Влад обещал отцу прочесть эту книгу… Справился быстро, ведь многое он и так знал.
Он скучал… без Агаты, которую отец отправил в лучшую олиферскую клинику. Связи с Агатой юноша установить не мог: отец запрещал её отвлекать от лечения. Наладить магический «канал связи» тоже почему-то не получилось.
Отблески на двери занимали юношу больше салюта. Уйти без разрешения? Он позвал слуг, но никто не откликнулся. «Понятно, все из окон высунулись – любуются, как их налоги улетают на ветер, – подумал Влад. – Нет, лучше пойду сам – спрошу позволения у отца».
Даже в пустынном коридоре пахло сгоревшим порохом. Лёгкие шаги юноши звучали неприятно громко. Он сглотнул. Мрачно здесь по контрасту с ярким празднованием в двух шагах. Кольцо стало покалывать кожу, Влад попробовал в очередной раз его стянуть с пальца. Бесполезно!
И чуть не столкнулся с неожиданно появившейся в коридоре фигурой. Здоровый, а ходит тихо. Влад проследил взглядом от ног и выше. Лохматая грива, когти и клыки… очень натуральная маска! К прочим радостям объявили ещё и карнавал.
– Я тебя знаю? – уточнил Влад.
– Хуже, чем я тебя! – глухо рассмеялся незнакомец.
– Ты… тот самый… Зверь? – юноша чуть коснулся локтем отцовского кинжала, который Рияд подарил ему сегодня. – Сними маску, если не боишься!
– Это тебе следует меня бояться, ублюдок, – зарычал Зверь наступая.
– Ты убил Мари?! – Влад понимал, что не убежит, ни до кого не дозовётся в этом праздничном шуме вокруг.
– По приказу твоего отца, – осклабился незваный собеседник.
– Нет! – Влад судорожно схватился за кинжал, отступив на шаг, но его руку перехватил Зверь и сжал так, что оружие выпало из пальцев.
Паренёк против профессионального убийцы – на что можно рассчитывать?
– Одно кольцо тебя теперь защищает, – рванув его руку на себя, произнёс Зверь, рассматривая украшение. – Оно ведь не снимается?
– Никто не смог! – отчаянно заявил Влад, хотя тут же пожалел о своих словах.
– Позвольте мне попробовать, сын шлюхи? – вкрадчиво произнёс монстр и дёрнул.
Кольцо легко и звонко соскочило на пол.
– Но… как это? – изумился Влад, но тут же попытался пнуть обидчика.
– Просто раньше ты хотел его снять, а теперь – не хотел. Волшебные вещи, если с ними не справляться, делают всё наоборот. И обычные иногда тоже… – философски заметил вдруг Зверь, не обращая на пинки внимания. – Вообще, надо было бы тебе, пацан, палец отрезать. Хотя ещё не поздно!
– И без кольца с тобой справлюсь, чучело! – в экстренных ситуациях у ВладИслава включалась «защитная бравада».
– Ага, считай овец, – Зверь, смеясь, сжал ему горло одной рукой, другой держа руки, – перед вечным сном!
И когда клыкастая овца всё-таки пресекла сознание Влада, на грани обморока он услышал обнадеживающе близко: «Отпусти моего сына! Приказываю!» Хватка ослабла. Удар об пол.
– Влад, Влад, ты как?.. – отец обнял его. Князь ещё никогда таким с сыном не был.
– Кх, н-норм… гхм, – на большее не хватило голоса.
– Прости, мальчик! Не уследил я.
– Боится, вот и напал, – слабо улыбнулся ВладИслав, нашарил на полу кинжал. – Моя защита пропала! Зови слуг – надо найти!
Но кольцо будто провалилось сквозь песок. И точно не досталось Зверю. Рияд видел, что тот не брал.
Зато у подножья одного бархана нечестивый монах, направлявшийся в их княжество, вдруг заметил синюю вспышку. Поднял колечко, покрутил. «Какая диковина! Пригодится», – решил он.
И оно очень скоро пригодилось. Но Влад и князь об этом узнали не сразу.
Несущий слово
Вера – всё, что у меня есть. Всё, что осталось. В побеге от своих демонов я ушёл в религию, надеясь: хотя бы здесь посты и самобичевание, чтение религиозных текстов защитят меня. Тщетно.
Все удивляются, почему проповедники грешат, они ведь «святые» люди. В первую очередь, мы просто смертные. Тем более мы боремся с грехом, от чего он наступает на нас больше прежнего. Человеку достаточно себе что-нибудь запретить, и соблазн набрасывается на него подобно голодному зверю.
Наказывая себя, я отправился нести свет и истину Мар Велла в недавно завоёванные кочевья. Поселение внутри каменно-песчаной воронки, где росла даже не плодоносящая пальма, а бесстыдное древо. И оно представляло собой жалкое зрелище: даже срублена ветвь – святотатство! Меня пустили в разгромленные, грязные «норы»: грубая глиняная посуда на циновках, молоко аддакса, листья и мякоть пальмы, но в котле, закопанном в песок, туша двухголовой козы – еда нечестивцев. Тут же в «белом» углу артефакт Кофейной эры. Дарящий свет во тьме – «фона-рик»!
Они поклоняются артефактам, даже не пытаясь их изучить, как и силам природы. Им неведома история Паука-Человека. Я встал посреди поселения и начал речь: «Несчастные! Вам повезло жить под сенью Древа! Почему оно здесь, ведь даже не даёт плодов?» Аборигены переглядывались с таким изумлением, будто я заговорил о том, почему они живут под Солнцем. «Оно здесь потому… Верней, вы здесь потому, что боги Мар Велла дали вам шанс на спасение!» Я поведал им легенды о Мстителях, полные простых для нас, но удивительных для них истин о справедливости, любви и дружбе. Я охрип, устал от жары, и меня всё больше отвлекал рык из дальней пещеры.
«Я есмь Грут!» – закончил я на высокой ноте, но моя аудитория осталась безучастной. Вымотанный, я согласился бы сейчас и на омовение песком.
Молодой, но уже побитый в сражениях вождь вышел перед старейшинами:
– Бахт я. Ты – много сказок. Красиво, но… – он не смог подобрать слова: – Вера сильна твоя если, излечи! – Указал на ту самую пещеру. – Тубибы… шаманы не мочь.
Хотя я не лекарь, но моя вера со мной, и я должен показать этим заблудшим ослам… овцам могущество наших Богов. «Освобожу ваш мир от свободы!» – мысленно твердя, я вошёл в пещеру, как в логово хищника. Я сразу понял, что тут правит демон. Его жертва – мальчик – скалился на меня.
– Заклинаю тебя… – я поднял священную книгу комиксов, а демон взвыл и взлетел в воздух. Следовавший за мной вождь в ужасе выбежал.
– Веришь в эту чушь! Я думал, вы просто разыгрываете спектакль для невежд, – произнёс ребёнок потусторонним голосом.
– Верую! Исчадье ада, сгинь. – И я сделал шаг вперёд, подняв священный молоточек со змеёй на рукояти.
– Серьёзно?! Перед тобой сам Бифронс! – повинуясь горящему взгляду, оружие вырвалось из моих рук. – А вот твоя книжечка – ерунда. Её листали век назад дети и ленивые взрослые. Ещё были такие популярные, эм-м, спектакли – просто для развлечения и денег. Впрочем, как и сейчас. Это всё выдумка!
– Не верю! – мне жаль этого исхудавшего подростка, порабощённого тварью. – Но даже если бы это оказалось правдой, в детских сказках за века собрано всё самое важное. Если эти истории находили отклик у многих, значит, в них была божественная искра. И для меня это не ради денег!
– Развлечение? – демон облизнулся.
– Нет, ради веры!
– Так отдай ради неё душу! И я оставлю этого человечка.
– И это племя… И всех людей.
Лишь бы не продешевить!
– Клянусь! – он протянул мне руку.
Скрепляю рукопожатием сделку. Ногти его вдруг превращаются в когти, пронзают мне руку до крови. Вокруг темнеет, будто поднялась песчаная буря. Ребёнок падает в обморок, а когда открывает глаза, то выглядит излечившимся после тяжёлой болезни. Демона в нём больше нет!
Демон во мне.
«Я не трону людей, – смеётся Бифронс. – Это сделаешь ты, о, несущий слово!»
Всё не то, чем кажется
Владу казалось, что у него появился отец… что Зверь – оружие, которым просто нужно научиться пользоваться. Казалось, казалось.
Глупые служанки шептали защитные заговоры, пугаясь каждой тени, а потом вдруг пропадали. Однажды Влад решил расспросить одну повариху, чего именно она так боится. Наказания? Того, что князь спустит на неё Зверя?..
Молодой человек юркнул на кухню. Там было шумно: всё кипело-бурлило; стучали ножи, половники, скалки… цитадель готовилась к приёму северных послов. Работники перекрикивались деловито, невесело. Увидев повариху, ВладИслав дождался, пока та вышла в коридор.
– Не пугайся, – Влад выступил из темноты, – добрая женщина.
Корзину та, конечно, выронила, побледнела, сама себе зажала руками рот. Сочувственно вздохнув, Влад принялся собирать рассыпанные луковицы.
– Госп-подин, – пробормотала женщина с начинающими седеть зелёными волосами, принимая корзину, – чем могу служить?
– Я просто уловил… Твой, гм, деревенский заговор слишком сильный, чтобы читать его просто от недовольства князя. Ты боишься его слугу? Того самого?
– Да, маленький господин, – она перешла на быстрый шёпот, – видела его ночью! Две зубастые головы, когти, как мясной нож, огромная туша. Князь зря связался с этим исчадием. Его самого сожрут! Меня обещали, но после этого банкета треклятого, ой, прощения просим… отпустить. В оазисе у гор живёт моя бабка-ведьма, у неё безопасней.
– Раз так дрожишь, – секунду Влад помедлил. – Скажи, что это я послал тебя за олиферской солью… К кофе.
– Что?!
– И отправляйся к бабушке прямо сейчас, – он махнул на неё рукой, как на глупую гусыню. – Ладно, я сам всё скажу, уходи!
Влад забрал у неё корзину, не заметив, как одна из луковиц закатилась за поворот. Зато её увидел Зверь. Влад не знал, что его разговор с несчастной подслушал тот, кто ходит тихо, как хищник. «Если я слышал её заговор, то и отец мог, а ему не понравится, что глупая повариха пытается повредить его слуге», – подумал юный князь, заходя на кухню и щурясь от света.
Уже поздним вечером повариха проводила защитный ритуал, который помогла сделать бабка. Они поджигали веники пахучих трав, смеялись от них же. Прямо в меловом круге на полу перед ними появился Зверь. И перед смертью кухарка убедилась, что голова и пасть у него одна. Ведьма могла бы подтвердить, если бы Зверь и её не прикончил острыми когтями.
– Колдовством мне вредить вздумали? – и он принялся за сытный, свежий, ещё тёплый ужин.
Раз, два, три… умри!
Прошло… достаточно времени с того инцидента. Влад, забыв о «спасённой» им кухарке, пытался жить дальше. «Может, со Зверем не воевать, а разобраться иным способом?» – снова и снова юноша задавал себе этот вопрос в подземелье, куда его отправляли теперь за любую провинность, но не спрашивал себя, как победить монстра. Победа казалась ему недостижимой.
Договориться с чудовищем? Диалога с ним никогда не получалось. Владу с самого начала казалось, что Зверь его боялся и от этого бесился. С чего бы ему так ненавидеть мальчишку? Монстр считал его недостойным трона, который и сам собирался занять. Вот и исполнил свой план – стал князем Чёрного песка. Но вот «наследника» никакими запугиваниями и оскорблениями сломать не удалось. Влад научился ни на что не обращать внимания ещё в борделе. Видеть мучения жертв, которые Зверь с гордостью демонстрировал ему после воцарения, было неприятно, но не страшно. ВладИслав научился подключаться к их энергии, чтобы облегчать им боль и помогать, когда наступал момент, перейти в другой Мир.
Запугать Зверя не получилось бы. Подкупить? Но ему ничего не было нужно, разве что кровь, страх и власть. Тогда перехитрить? Владу оставалось лишь спрашивать себя…
Почему Рияд прощал ему все преступления?.. Слуга его шантажировал? Или… пугающий вариант: межу ними была любовная связь? Тогда понятно, почему князь не женился ни на Мариэтте, ни на ком.
Близких у Влада не осталось, давить на юношу не через кого: мать давно мертва, Агата тоже умерла – в клинике. По крайней мере, так сказал ему отец. Сейчас Влад сомневался уже во всём! Умерла или её убили? И в клинике ли? Была ли девушка там вообще или её жизнь закончилась в цитадели? Впрочем, душа подруги ни разу, даже во сне, не пыталась встретиться с Владом… Связи установить так и не получилось.
Рияд давно привязал не только Зверя к себе, но и себя к Зверю. Увидев его во всей «красе», князь не отпрянул, не приказал уничтожить, наоборот, решил, что такой слуга стоил целой армии. Этот убийца должен был стать разящим клинком для врагов… Глупый пафос. Самоуверенность ещё более глупая.
Рияд не смог держать слугу в узде. Хуже того, князь подкидывал ему жертв, закрывал глаза на оплошности: убил слишком жестоко или не одного, а троих. А в княжестве дела шли всё хуже, правитель замахнулся на Островную империю, понадеялся на новый флот. Наверное, его морякам не хватило опыта: островитяне отстояли свои земли. Терпенье народа Марсилии заканчивалось. А тем временем Зверь набрал достаточно сил, чтобы сбросить власть Господина. И, вероятно, убить его.
Влад верил, что его отец жив. Хотел верить! Рияд относился к сыну в десять раз лучше матери, хотя видел его в тысячу раз меньше. Ему не было бы всё равно, знай он, что сына похитил тот нечестивый монах. Никто ВладИслава не пытался спасти, пришлось опять справляться самому. Регент бы только порадовался, не вернись Влад в цитадель. А отец… наверняка отправлен в самую глухую камеру, в самой глубине подземелья!
Даже пропав, Рияд всё равно сумел защитить сына, сковав Зверя приказом не трогать бастарда хотя бы до совершеннолетия… А после – убить? Регент. Смешно! Что этот монстр знает об управлении государством?
Несчастная Марсилия была цветущим оазисом, вокруг которого крепостной стеной расположились море, горы и пустыня. Люди здесь вели роскошную, по сравнению с другими, жизнь. Крыша над головой, еда раза по два за день, воды из горных рек вдоволь, серебро-золото… Почти все грамотные! О гражданстве княжества мечтали все, но непросто было его получить – даже брак не гарантировал. От бедуинов откупались безвозмездной помощью, состоящей из продуктов и единственного искусственного элемента для старлайтекса. К нам приглашали лучших учёных, успешных изобретателей, именитых артистов. Мастера создавали драгоценности, украшения, разные безделушки, мануфактуры: кружево, мебель, книги. Художники запечатлевали нашу природу и архитектуру, прекрасных граждан… А теперь подданные Марсилии, которой правит Зверь, бросают всё и бегут за границу, но после неудачной войны беженцам из княжества, развязавшего её, нигде не рады.
«Мне нужно связаться с отцом. Я не почувствовал его уход в мир иной… Вот дедушка точно в Раю. Мама греется в Аду, хотя она и там не успокоилась, наверняка открыла бесам бордель! А отец должен быть среди живых! Мне надо просто его найти», – думал Влад, накапливая энергию – представляя в сердце сияющий шар.
Впитывай смерть
Моё призвание – убивать людей – стало моим любимым занятием, хобби… И это превратилось в манию. Я фанатично сражаюсь со злом, хотя меня самого называют им. А ещё Зверем. Какое грубое, но красочное сравнение!
Я освобождаю княжество от никчёмных людей: проституток, пьяниц, бродяг… от ублюдков типа этого Влада! Невоспитанный, наглый, слабый… Его рождение – ошибка, Рияд не должен был оставить наследников! Зачем забрал этого выродка из борделя?!
Один намёк от князя, и я перегрызу бастарду горло! Наследники нам не нужны. После Рияда есть кому править. В первую очередь, мне… Я всё равно его переживу. В старости его ничто интересовать не будет, а вот мне всегда есть дело до власти.
Сейчас меня радует шикарная коллекция моих воспоминаний. Мать Влада украшает её. Эта девка ждала смерти, хотя и не хотела в неё верить. Не сопротивлялась, боясь за своего щенка. Последними её словами стали «сына не трогай!». Как будто я послушаю её!
Пьянящий аромат её страха… Как это было красиво – прямо на сцене! Настоящее представление. И когда занавес поднялся, с него капала ещё тёплая кровь. Как все забегали! Суета, визг… А этот мальчишка замер, заворожённый моим искусством.
Он не плакал. Но я заставлю его рыдать! И сделаю частью моих воспоминаний.
* * *
Рука юноши тянется к ножу на столе почти машинально. «Всё надеешься?!» – смеётся Зверь и крепко связывает ему руки за спинкой кресла тканевой салфеткой. Начни Влад сопротивляться, его опять отправят в подземелье, откуда только что вывели.
Стол, за которым они сидят, ломится от яств. Накрыт он на две персоны и сервирован так, будто они обедают. Но лишь Зверь ест… жрёт: мясо с кровью, верблюжий горб и потроха. Не первый раз они так проводят время: само присутствие Влада забавляет регента – улучшает аппетит. А юноша за все разы так ни к чему и не притронулся, хотя в темнице ему корки бросают не каждый день. Там-то он вспомнил, как отказывался от конфет в мамином борделе! Зато, как учил его дедушка, Влад стал впитывать энергию – из окружающего пространства. Нужно очень ярко представить, как она наполняет тело.
– Думаешь, раз Господин забрал тебя, ублюдка, в цитадель, так можешь мечтать о власти? – Зверь отпивает из кубка, из уголка его блестящих от жира губ стекает кровавая капля.
– Могу… Но трон не был моей целью.
– Был, даже если и не главной! Щенок, любой из кожи вон вылезет, чтобы власть получить!
– Тогда я бы сам попросился к отцу. Он же приходил к Мариэтте забрать меня!
– Забрать? Минутная слабость! Нашему князьку не нужны наследники. Есть я!
– Ты убьёшь его, как Химэ?.. Как убил Мариэтту?!
– О, я бы повторил их казни! Нет, убивать Господина я не собираюсь… Можно ведь просто «отодвинуть» его в тень.
– А он ведь думал, что ты его верное оружие…
– Я страшное оружие, – Зверь продолжает трапезу.
Да сколько же он может есть?! Хотя на собственном опыте Влад знал, что силы у регента нечеловеческие. Зверь занял престол, как ближайший слуга князя, легко уладил все формальности. И никто не осмелился перечить. Кроме Влада!
Как же он ненавидел «опекуна»… Зверь и на эту роль себя назначил, придя к власти. Влад считал его своим врагом с убийства Химэ, с тех пор, когда на свой финальный поклон не вышла Мариэтта. Под аплодисменты, восторженные возгласы публики занавес рухнул. Все увидели Мари… то, что от неё осталось.
Сейчас Влад и сам во власти «регента», но тот связан приказом Господина сохранить мальчишке жизнь и даже воспитывать его князем до совершеннолетия. Неужели князь не знал о планах слуги? Наверное, отец надеялся, что Влад за это время окрепнет, сможет придумать хитрый ход… А пока Зверь собирался поселить страх в сердце мальчишки.
– Открою тайну! – гадко улыбается Зверь. – Твой папаша был бесплоден. Беда для Повелителя, но лекари сдались. Поэтому и не женился, и не боялся любую «оприходовать».
– Но я… ведь я точно его сын! – Влад уверен.
– Ага. Зелье твоя мамаша выпила, которое дед-колдун сварганил… Слишком сильным оно оказалось. Рияд-то сначала не знал, не верил ей. А когда понял, решил тебя забрать. Ты глупая, нелепая ошибка!
– Я чудо.
Зверь качает головой. Гнетущая тишина между ними нарушается лишь его чавканьем. Отвратительно, хотя Влад благодарен всем богам Мар Велла за одно очень важное обстоятельство. Пусть регент смотрит с ненавистью, презрением, гневом, страхом, как угодно! Главное, что во взгляде на юношу нет похоти, которую Влад ещё раньше замечал в глазах клиентов борделя. И повезло, что Мариэтта отвергла все их намёки на то, чтобы подороже продать его. Ничего – Влад ещё женится, у него будут дети, семья! Жаль, дедушка их уже не увидит.
В зал входит служанка, ноги которой почти подгибаются от страха и горы чуть прихваченного огнём мяса, сваленного на блюде, даже без кускуса. Перед Зверем места на столе нет, она ставит блюдо ближе к юноше, кланяется и спешит к дверям. Бастард морщится от одного запаха – мяса он не ел никогда.
– Кому ты прислуживаешь, тварь?! – летит служанке в спину, она оборачивается и шепчет, дрожа, будто ей к горлу приставили нож:
– Вам и… и юн-ному князю, – бросает на Влада взгляд, полный надежд, бледнеет, краснеет до кончиков ушей, которые когда-то называли эльфийскими.
– Не надо мне… – кричит Влад, но Зверь уже перемахнул через стол.
Лицо Влада пощёчиной обжигает кровь служанки. Тысячи иголок колют его онемевшие – связанные за спиной – руки. Девушка не успевает даже закричать, хрипит, оседая на пол и захлёбываясь собственной кровью из разорванного горла, пока стоящий над ней регент превращается в того, кто он есть на самом деле. Влад не хочет этого видеть. Жертва бьётся в агонии. Летят ошмётки плоти. Хрустят кости. Зверь рычит.
«Дура, – мысленно твердит Влад, – так глупо нарвалась! Не жаль!» Обманывает себя – жаль и других жертв, и эту наивную дурочку, которая зачем-то поверила в него. Из-за него умирает, а он… пытается изо всех сил разбудить магию. Могущество его проснулось в тот раз, о котором не хочется вспоминать… Проснулось, чтобы защитить его несчастную жизнь. А ради другого человека?.. Не работает!
Зверь закидывает тело на стол – прямо поверх морского салата и кебаба. Скатерть окрашивается в красный. В один миг монстр оказывается около Влада, больно хватает его за подбородок, с силой поворачивая к агонизирующей: «Вот результат твоего «чудесного» рождения. Впитывай смерть и бойся меня!» Смотреть, впитывать… пытаться хотя бы мысленно облегчить страдания несчастной, впрочем, нечего уже облегчать.
– И Агату твою я загрыз! – летит следом, будто нож.
Удар точно в цель – в сердце Влада. Но тот скорее умрёт, чем порадует врага своей болью. Она толкает юношу бросить верящих в него глупцов, воспоминания и надежды – всё. Хватит!
Что Влада держит в этом кошмаре? Надо бежать.
Кровь. Мечты
В трущобах Марсилии не встретишь даже нормально одетого человека, одни оборванцы, но сейчас здесь проходил юноша княжеских кровей. Его на минуту выхватило из тьмы солнце – такое яркое даже в этих сумрачных местах, каким бывает на пике дня в пустыне. Лучи высвечивали разруху, мусор, грязь, гниющие остатки, которые ещё и создавали аромат, непривычный, конечно, для особы княжеского рода. Вот только Влад вырос не во дворце, а в борделе, где на нижних этажах, как и в темнице, к подобному амбре не привыкать.
А вот к людям он так и не привык. Знал, но не понимал их «повадки». Впрочем, плохого никому не делал, по крайней мере нарочно. И всё же хорошо, что зной заставил всех местных забиться в норы. Надвинув капюшон, юноша подумал: «Всё равно посреди бела дня никто не посмеет на меня напасть!» И прикинул, как скоро его хватятся в цитадели. Время точно есть до вечера, а то и до утра, ведь он заранее запретил слугам входить к себе, а Зверю бросил, что готовится к экзамену… и сбежал. Навстречу самому главному испытанию – жизни. Невозможно больше сидеть в башне за книгами, когда молодость проходит мимо. То, как река настоящей жизни течёт, огибая тебя, особенно остро чувствуется в юности.
«Жаль, что я не унаследовал от деда магию, – вдруг с досадой подумал юноша, – точней, способность ей управлять». Ему лишь на миг открылось могущество, но тогда он предпочёл отказаться от неконтролируемой силы. Так медиумы не всегда готовы видеть духов мёртвых, слышать их стенания, предугадывать будущее, особенно неприятное. Но юноша успокоил себя, что и без магии справится. Он ведь захватил с собой золотых монет – сможет отвлечь нападающих. А его притягивающее взгляды кольцо, которое ему «вернул» монах, скрыто перчаткой. На поясе джамбия.
Юноша держит путь к кораблю, который унесёт его в прекрасную землю Олифер. Об этой стране он столько прочёл! Вот где жизнь – не то что в их выжженной Пустыне, где от оазиса к оазису недели караваном. Там зеленые леса, снежные горы, смелые викинги, их удивительные боги… И должна найтись могила Агаты!
И ещё хорошо, что там нет Зверя.
* * *
Погрузившись в мечты о новой, яркой жизни, Влад не заметил перегородившего ему путь человека. В последний момент отпрянув, юноша чуть не вскрикнул от неожиданности. Потянулся было к кинжалу, но отдёрнул руку. Перед ним стоял парень не старше его самого: невысокий, медно-загорелый, высушенный до сухожилий, с нестриженой чёрной шевелюрой, в которой терялась красная феска. Босой, в латаных шароварах. Незнакомец явно не представлял опасности, такой разве денег может поклянчить, как попрошайки у храмов. Босяк обезоруживающе улыбнулся:
– День добрый! Каким это ветром такого щёголя к нам занесло?
– Приветствую, – не смог сдержать улыбки молодой бастард. – Спешу в порт, а здесь, если я не заблудился, самый короткий путь.
– Не значит, что лучший! – бедняк шарил глазами по собеседнику.
К чему он мог прицепиться? Накидка безо всяких украшений, хотя из хорошей ткани. Сапоги с загнутыми носами. Белые руки, в последние годы не знавшие работы, тонкие пальцы. В тени капюшона лицо без загара, аристократичные черты, синие глаза.
– Ты мог бы проводить меня? Золота заработаешь, – Влад знал: нашёл толкового спутника, считай – полпути прошел. И ещё он верил, что хорошо чувствует людей, хотя и мало с ними общался. А может быть, именно поэтому и мало!
– Работать?! Досточтимый князёк, я окажу тебе, эм-м, услугу бесплатно, – простолюдин даже неуклюже поклонился.
Наследник, до сих пор не представленный народу, усмехнулся шутнику:
– Назови своё имя, добрый человек.
– Дин! Я сирота.
– Влад. Почти сирота… Мой проводник, я вверяю себя твоим заботам, – бастард выразился пафосно, как в книгах. – Но поспешим, корабль отходит до темноты! А когда ещё будет следующий… – этого Влад не знал.
– Пошли, князёк! – парень от оказанного ему доверия, видно, забылся, схватил собеседника за руку в перчатке и потянул в самую тёмную подворотню. – Здесь можно срезать!
– Путь? – Владу пришлось побежать за проводником. Хорошо, быстрей прибудут в порт. Может, предложить этому добряку стать слугой? Толковый спутник в путешествии не помешает.
– Кошелёк с тебя! – раздался в темноте хриплый голос, отдавшись от стен подворотни, а ему эхом зазвучал хохот десятка бандитов. После хоть и грязной, но хотя бы солнечной улицы, Влад не мог почти ничего разглядеть.
* * *
Грубые руки не менее грубо подняли князя над землёй, прижав его предплечья к бокам. Наверняка у Влада останутся синяки! Громила был выше него головы на две и шире раза в три. От него разило…
– Как вы смеете?! Я наследник престола! – забился в железной хватке юноша. – Вас казнят!
– Ой, дурак, – посетовал неподалёку парень.
– Шлышу щвон монет! – запрыгал вокруг сгорбленный старик с безумными глазами.
– Берите золото и отпустите меня, – уже спокойно заявил юноша, всё ещё болтаясь над землей.
Он слышал о благородстве викингов – они и без денег возьмут его с собой. В конце концов, он может работать юнгой, читать команде книги, даже, как мама учила, петь.
– Разрешаешь, серьёзно?! – захохотали бандиты. – А может, у тебя ещё что есть?
– Для вас нет ничего.
Юноша дотянулся рукой до кошеля на поясе, дёрнул веревку. Золотые кругляши рассыпались по пыли со звоном, которому ни один разбойник не может противостоять. Вся банда бросилась подбирать золото. Даже верзила, отвлёкшись на суету вокруг монет, немного ослабил хватку… Болезненный удар по запястью, и Влад тут же стукнул бандита в кадык. Юноша вывернулся – бросился на свет в конце «тоннеля». По пути схватил растерянно замершего спутника за руку: «Бежим, Дин!»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70993027?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Влада Алиферцева
Тип: электронная книга
Жанр: Современная русская литература
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 21.08.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: ВладИслав – незаконнорождённый сын князя Чёрного песка. Влад – не герой, пока не наследник и вовсе не колдун. Но несмотря на это и все трудности постапокалипсиса, ВладИслав не сдаётся. Он мечтает, чтобы его жизнь стала нормальной – с друзьями и семьёй, а не с бесконечными интригами и злоключениями. Но не скроешься от проблем ни в домике деда – тёмного целителя, ни в борделе мамы. Владу придётся столкнуться с оборотнем, который держит в страхе всё княжество. Но Зверь предчувствует, что бастард сможет его победить… Вот только каким образом?Взрослея, Влад пытается забыть о бедах, на которые богата его юность. Но придётся ли, чтобы позволить своему ребёнку жить, вступить в бой с призраками прошлого?