Главная страница | Мистика | НА ЮЖНОМ УРАЛЕ

НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
Александр Черевков
Авантюристы среди нас. Но мы узнаем о них не сразу, а только тогда, когда они нас обманут. Все рождаются с будущим, но не всем это известно.

Александр Черевков
НА ЮЖНОМ УРАЛЕ

НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
Талантливая жизнь мечтает о своём бессмертии.

ГЛАВА-1. ВСЁ ПО КРУГУ

Часть-1. Работа в пермском цирке.
1. Рождённый в опилках.
17 февраля 1974 года мы с Людмилой получили полный расчёт с виноградарского совхоза «Бурунный». 18 февраля этого же года отправили в Пермь контейнер со своими вещами и мебелью.
19 февраля вылетели из аэропорта «Северный» из Грозного в аэропорт «Савино» в Перми. Одну ночь переночевали у Зинаиды Петровны Пивень, тёща, мама моей жены.
– Не могу оставить вас жить на долго. – не глядя на меня, с порога, процедила сквозь зубы тёща. – С твоим мужем рядом нам не ужиться. Поэтому завтра ищите место жительства дальше от меня.
– У меня тоже нет желания жить с тёщей. – ляпнул сам не подумавши. – На это у меня есть жена.
– Вот и прекрасно! – со злобой, выпалила тёща. – Выбирайся из моей квартиры прямо сейчас.


У нас не было другого выхода, как только сразу с вещами, как с самолёта, отправиться в пермский цирк, который в своём письменном приглашении обязался обеспечить нас жильём.
20 февраля пришёл в Пермский государственный цирк и меня сразу поселили жить вместе с женой в гостиницу «Спутник», которая принадлежала Пермскому государственному цирку.
21 февраля 1974 года меня приняли на работу старшим машинистом сцены. Работа не сложная. Надо было руководить униформистами с подготовкой к работе манежа цирка и следить за безопасностью циркового реквизита, за которым дополнительно следили сами артисты цирка.
– Мы не имеем право принимать тебя на работу на две и более должности. – сказал мне, главный режиссёр цирка. – Поэтому ты должен войти в наше положение. У нас постоянно проблема с художником-оформителем. Ты будешь в неурочное время заниматься художественным оформлением цирка к новой программе. Мы тебе за это предоставим бесплатное жильё в цирковой гостинице, а также будем оплачивать работу в сверхурочное время, плюс премия.
– За такую доброту с вашей стороны готов работать по праздникам. – шутят, согласился сам.
– По праздникам мы все работаем. – смеясь, подметил Альфред Ди-Машио. – Без всяких условий. Наша работа праздник для народа.
Всё в цирке было хорошо. Но! Была одна проблема. Униформистов набирали на работу в цирк фактически к каждой новой цирковой программе.
Каждый вновь принятый с улицы рассчитывал на то, что после работы униформистом в одной цирковой программе он сразу станет артистом цирка или хотя бы ассистентом большого циркового аттракциона.
На деле всё было совершенно по-другому. Работу униформиста невозможно сравнить с любой другой работой в цирке и за пределами цирка. Каторжный труд с раннего утра и до поздней ночи. Труд без праздников и с одним входным днём в понедельник.
Каждый день после репетиции и выступления каждого циркового номера надо заправлять манеж свежими опилками и стелить цирковой ковёр на всю ширину манера в двенадцать метров.
Приносить и вносить реквизит артиста. Также выполнять другие непредвиденные мероприятия во время работы в цирке. За одну цирковую программу работать униформистом оставались единицы.
Пробивались из униформистов в артисты или в ассистент и того малое количество людей за несколько лет. Каждый артист цирка из униформистов вошёл в историю циркового искусства.
О таких артистах цирка ходят легенды. Их знают в лицо. Все остальные канули во времени, как бездарные личности. Так что мне к каждой цирковой программе приходилось набирать людей на работу униформистами.
Причём каждый парень с улицы должен быть культурным, не пьющим, грамотным и с фигурой приемлемой к выходу на цирковой манеж. Жирных и худые мы вообще не допускали до конкурсного отбора, который проводили сразу с заправки поисков на манеже и постели ковра.
Из нескольких десятков кандидатов в униформисты лишь единицы проходили конкурсный отбор. После чего мне приходилось с отобранными парнями в униформисты проводить экскурсию, технику безопасности и обучение каждого на рабочем месте во время репетиции каждого циркового артиста.
Лишь после такого тщательного отбора в униформисты режиссёр инспектор и главный режиссёр цирка принимали на работу коллектив униформистов готовых работать в программе цирка.
– Александр! Александр! У тебя родился сын в опилках. – при репетиции на манеже, закричала Людмила Евграфова, жена жонглёра танцы с саблями. – Поздравляем! Поздравляем! Шампанское!
По цирковой традиции все дети, рождённые от сотрудников цирка, независимо от занимаемой должности родителей, считаются детьми, рождёнными в опилках. Прежде чем принести новорождённого ребёнка в цирк. В цирковом манеже из бутылки брызгают шампанское на опилки. Все пьют шампанское по кругу манежа и только поле этого обряда считают ребёнка, рождённого в опилках.
27 марта 1974 года Людмила родила первого сына, которому мы дали имя Артур. Роды прошли благополучно. Мы соблюдали все цирковые обряды. Так что наш первый сын родился в опилках.
У нас с женой появились новые семейные радости и забота о нашем рождённом ребёнке. На следующий день после родов Людмила уехала жить к своей маме, у которой был опыт после рождения семерых детей и необходимые условия для новорождённого ребёнка.
Чего не было в цирковой гостинице. К тому же мне каждый день надо работать до одиннадцати часов ночи, а в шесть часов утра снова идти на работу в цирк.
Перед работой нужен отдых. В это время грудному ребёнку надо уделять внимание со стороны матери. Так что пусть мама с ребёнком будет у тёщи.
– Нечего ребёнка по гостиницам таскать. – пробурчала тёща за дверью, когда рано утром в понедельник приехал взять сына к себе на выходной день. – Заберёшь сына, когда будет своё жильё.
– Мама! Ну, пусть Саша хотя бы на своего сына посмотрит. – жалобно просит Людмила за дверью.
– Ребёнок не игрушка. Надо ребёнка воспитывать в всей квартире, а не рассматривать за дверью у тёщи. – наотрез отказывает тёща поведать мне собственного сына. – Пусть добром уходит к себе.
Мне ничего не остаётся, как только уйти подальше от квартиры моей тёщи. Хорошо, что сегодня утро солнечное. Вполне возможно, что на смену холодным дням придёт время весенней оттепели?


На территории Южного Урала всего три месяца тепла и вечная зима. Рождённым на Юге, таким как, тяжело привыкать к суровому климату Урала.
К тому же Пермь насыщена блуждающими токами в пространстве. Местные давно привыкли к этому явлению в природе. Приезжие на себе ощущают поток электронов в пространстве.
Лично мне невозможно браться голыми руками за металлические предметы, так как ощущаю электрический разряд на своём теле. Приходится всюду пользоваться перчатками на руках или где можно ногами в обуви, что выглядит довольно странно со стороны.

2. Мстислав Запашный.
Было это в середине семидесятых годов. Работал тогда в пермском государственном цирке по совместительству сразу в трёх должностях. Художник-дизайнер (оформитель цирковых афиш).
Режиссёр-инспектор (ответственный за установку цирковой аппаратуры и реквизита). Старший машинист сцены (ответственный за манеж и за униформистов, работников на манеже). Первые две должности у меня были временные. На эти должности вскоре приняли специалистов.
За мной осталась должность старшего машиниста сцены. набрал с улицы парней для работы на манеже. Все они хотели стать артистами цирка. Но далеко, ни все смогли работать даже на манеже.
На манеже надо было уметь не только убирать и расстилать опилки, а также разгребать опилки так, чтобы лошади не портили себе копыта.
На манеже надо было ещё уметь правильно расстилать круглый ковёр почти двенадцать метром в диаметре. На манеже надо было убирать и помёт за животными.
Было много и других работ, которые были сложными, тяжёлыми и не всегда приятными. Поэтому большинство униформистов вскоре покидали работу на манеже цирка.
Одна цирковая программа заканчивала свою работу. Вторая цирковая программа только приезжала в пермский государственный цирк. Вполне обычная смена цирковых программ и номеров.
Со второй цирковой программой приехала семья Запашных вместе с семейными цирковыми номерами. В семейном комплекте цирковых номеров были акробаты, воздушные гимнасты, жокеи наездники и дрессировщики животных.
Семья цирковых артистов занимала целое отделение в цирковой программе. Руководил семейными цирковыми номерами Мстислав Запашный.
Один из самых замечательных цирковых артистов, который был удостоенных звания народный артист СССР (1990), перед самым развалом Советского Союза.
Каждый известный человек обрастает всякими легендами, былями и небылицами. Так было и с семьёй Запашных. В цирке рассказывали, что младший брат Игорь Запашный, дрессировщик хищников, когда захватил свою бывшую жену в постели с любовником то зарубил их топором.
По другой версии бывшая жена была зарезана двадцатью ударами ножом. Игорь Запашный был приговорён к высшей мере наказания. Но под давлением артистов цирка высшую меру наказания заменили многими годами жизни отбывания в месте заключения.
В цирке также говорят, что знаменитого артиста цирка от расстрела спасла дочь Брежнева. Несколько раз Игорю Запашному, сбрасывали срок заключения. Отсидел Игорь Западный пятнадцать лет. Последние годы своего заключения Игорь Запашный отбывал в лагере заключённых в Перми. Как бы на вольном поселений. Мог иногда выходить в город.
Когда в пермский государственный цирк с цирковой программой приехала его семья, то он стал просить начальника лагеря отпустить его на один день в цирк к семье.
Начальник лагеря отказал ему в этой просьбе. Тогда Игорь Запашный вопреки отказа пошёл к своей семье в пермский цирк. В этот же день по требованию семьи он вернулся обратно в лагерь.
Уговорили начальника лагеря не поднимать скандал. Насколько это правда, ни мне судить. В любой легенде бывает доля правды. Не бывает дыма без огня.
Также о легендах цирковых артистов семьи Запашных всякое говорят. Говорят, что когда Мстислав Запашный дрессировал тигров и какой-то из тигров не хотел работать, то Мстислав ругался матом на тигров и непослушного тигра бил по голове кулаком, тигр от страха писался.
Поэтому дрессированные тигры в номере Мстислава Запашного даже пасть не раскрывали и работали на манеже, как кошки у клоуна Юрия Куклачёва. Также Запашный работал со слонами.
Не могу подтвердить истинность этих легенд о дрессировщике Мстиславе Запашном. Мне не приходилось работать с ним во время дрессировки тигров и слонов.
Но вот как работал Мстислав с лошадьми и со своими родственниками на манеже цирка, это сам видел собственными глазами. Поэтому могу подписаться под каждым своим словом, рассказанным о Мстиславе Запашном, как руководителе цирковых номеров с воздушными гимнастами, акробатами и жокеями наездниками. Об этом мне хочется рассказать.
Когда приехала новая программа цирка, то стали репетировать постановку программы на манеже пермского цирка. Как говорят в цирке, что делают прогон цирковой программы.
Присутствовал на большинстве репетиций цирковых номеров. Не присутствовал только во время дрессировки животных, так как присутствовать рядом с хищниками запрещалось всем без исключения.
На репетиции с хищниками были только те, кто обязан по своей работе присутствовать рядом с хищниками, это дрессировщики, укротители, ассистенты, охрана и просто люди по уходу за этими хищниками.
Тогда Мстислав Запашный готовил с воздушными гимнастами своей семьи номер под названием "Полёт к звёздам". Это был очень изящный номер с оригинальными подсветками всех трюков под куполом цирка.
Коронным трюком этого номера был полёт артиста из-под купала к трапеции. Трапеция находилась в темноте, на несколько метров ниже летящего из-под купола артиста цирка.
Весь зал замирал в ожидании того, что артист цирка сейчас разобьётся о манеж в дребезги. Но вовремя полёта вниз артист, вдруг, перехватывал трапецию.
Зал заворожённых зрителей награждал рискованного артиста цирка бурными аплодисментами. Как вы догадались, этот опасный трюк выполнял Мстислав Запашный.
Так как в работе с этим цирковым номером над манежем не подвешивалась сетка для страховки воздушного гимнаста, то вовремя этого опасного трюка воздушного гимнаста подстраховывали снизу два, а то и сразу три ассистента.
Всё зависит от веса воздушного гимнаста. Вес ассистентов, стоящих во время страховки на лонжи должен как минимум дважды превышать вес летящего воздушного гимнаста. Иначе, ассистент взлетает в воздух, а воздушный гимнаст разбивается насмерть. За этим весом должны следить все, кто участвует в работе с номером.
Во время очередной репетиции этого опасного трюка все воздушные гимнасты были под куполом цирка. Другие артисты этой семьи находились за пределами манежа.
Были заняты своей работой к подготовке репетиции следующих номеров. На манеже возле страховки остался тощий ассистент этого трюка. В это время в первых рядах зрительного зала сидели мои работники манежа.
Униформисты просто смотрели за репетицией этого воздушного номера, после окончания, которого им предстояло работать в подготовке манежа для репетиции следующих цирковых номеров.
У меня в это время была своя работа возле форганга. Прежде чем подняться под купол цирка, Мстислав Запашный попросил меня постоять противовесом на страховке вовремя его полёта под куполом цирка.
– Работа на лонжи не сложная. Надо только внимательно следить за выполнением опасного трюка. – объяснял мне, Мстислав. – Если воздушный гимнаст долетает до трапеции и успевает за неё схватиться руками, то ассистенту на страховке надо всего лишь пропускать лонжею между рук.
В том случае, если воздушный гимнаст не смог схватиться, то страховщики на лонжи своим двойным или тройным противовесом удерживают воздушного гимнаста на весу. Затем осторожно спускают его на цирковой манеж. Надеюсь, что ты знаком с такой работой в цирке.
– Мне больше приходилось работать в иллюзионном аттракционе. – коротко объяснил сам суть своего знания в цирковой работе. – Но последнее время занимаюсь контролем крепления в колёсиках.
– Вот и прекрасно! – уверенно, сказал Западный. – Ты ни новичок в цирковой работе. Справишься!
Мстислав Запашный объяснил мне несколько раз, как подстраховывать его вовремя полёты и стал подниматься на верх под купол цирка для выполнения своего опасного трюка.
В это время меня позвали за форганг по моей непосредственной работе. Поставил на место себя новенького униформиста, который по весу был даже больше меня.
Объяснил униформисту, как стоять на лонжии, а сам ушёл работать за форганг. Когда вскоре вернулся обратно, то увидел ужасную картину. Мстислав Запашный падает с высоты купала.
Тощий ассистент летит вместе с лоджией к куполу. Униформист оставленный мною на страховке схватившись руками за своё лицо по дикому кричит.
В тот самый момент другой униформист бросается на лонжу на манеже. Но вес второго униформиста меньше моего. Запашный продолжает падать на манеж. Сам прыгаю следом на ноги второго униформиста.
Во время прыжка успеваю схватиться за ноги, второго униформиста и за конец ускользающей к верху лонжей. Теперь все изменилось в обратном направлении.
Мстислав Запашный взлетает к куполу цирка. Мы втроём падаем на манеж цирка. К нам из-за форганга бегут артисты цирка, чтобы общим весом удержать артиста наверху под куполом цирка.
Затем Мстислава осторожно спускают на цирковой манеж. Смотрю ему в лицо. По выражению лица видно, что Запашному досталось ни меньше чем второму униформисту, у которого верёвкой до крови ободраны ладони на обеих руках.
Тощий ассистент отделался лёгким испугом. Испачкал свою униформу об манеж во время прыжка. Слегка ободрал на ногах колени. В истерике толстый униформист, который должен был страховать падение артиста.
Остальные униформисты сидят в зрительном зале. Со стороны наблюдают за нами. Представляю, как сейчас досталось Мстиславу Запашному. Наверно, у него от рывка в низ к манежу, а затем по купол цирка, повреждены внутренности?
От такого резкого рывка, Мстислава Запашного, кожаным ремнём с тонким тросом внутри могло просто разорвать пополам и к нашим ногам упали бы две его половинки, разделённые словно ножом.
Но видно тренированное тело воздушного гимнаста было готово к подобным ударам и смогло как-то амортизировать на двойной удар во время падения.
Возможно, что Мстислав Запашный отделался только внутренними ушибами, после которых неизвестно, что, может быть, ещё? На цирковой манеж прибежали наши медики.
Оказывают помощь второму униформисту и разговаривают с Мстиславом Михайловичем, который только морщится от боли и кивает головой на вопросы наших медиков.
Видно все обошлось благополучно. Все остались живы. С манежа уходят медики и артисты цирка. Запашный благодарит за своё спасение второго униформиста и медленно направляется в мою сторону.
– Люблю пошутить, но не в рабочее время. – говорит он мне в лицо, и уходит с манежа.
Откровенно, так сам думал, что Мстислав врежет мне по морде. Но он сдержался, хотя сам в какой-то степени заслуживал, чтобы мне врезали по морде за такой прокол в цирковой работе.
На это происшествие можно было смотреть с разных сторон. Во-первых, сам Мстислав Михайлович Запашный не имел никакого права доверять свою жизнь постороннему человеку. В то время мне довелось быть всего лишь старшим машинистом сцены (манежа). В мои обязанности входила работа вокруг циркового манежа и ничего другого.
Никакого отношения к работе цирковых номеров сам не имел. Во-вторых, прежде чем прыгать вниз головой из-под купала цирка артисту нужно было обратит внимание на то, кто там страхуется его жизнь во время падения.
Во время репетиции этого опасного трюка свет горел во всём цирке. Мстислав Запашный прекрасно видел, что его ассистент ушёл от страховки за форганг.
Ну, и, в-третьих. В последний момент исправил свою ошибку хотя бы частично. Если бы мне не пришлось пригнуть следом за вторым униформистом на лонжу, то Запашный мог разбиться насмерть.
Отвечал бы за гибель Мстислава Запашного, только сам Мстислав Запашный, но уже на том свете.
Сам мог отделаться лишь выговором и увольнением с места работы. Так что в этой истории виноват сам артист цирка за халатное отношение к самому себе и к своей работе в качестве артиста цирка.
Следующей репетицией на манеже цирка выступали жокеи наездники и акробаты вольтижёры на лошадях. В этой работе была задействована вся семья Запашных.
Братья, сестры, племянники и жена Мстислава Запашного. Сейчас уже не помню её имени. Вроде Долорес звали. Поэтому буду о ней говорить просто как о его жене, которая была тоже наездницей и на лошадях.
Выполняла различные акробатические трюки во время езды. Лошади в цирковом номере были какой-то русской тяжеловесной породы. Им бы тяжести на русских полях таскать, а не по манежу бегать.
Поэтому тяжеловесные лошади вяло бегали по манежу цирка и номера акробатов на лошадях плохо смотрелись.
Не знаю, понимал эти проколы в работе с лошадьми сам Мстислав Михайлович Запашный или нет, но проколом в воздушной гимнастике он был взвинчен до предела. Он орал матом на всю свою семью и на лошадей тоже. От этого работа никак не улучшалась.
– Ты, дранная кошка! Луше работай бёдрами! – кричал Мстислав на свою жену. – Не забывай, что ты на лошади, а не в постели с мужем. Хотя от тебя и в постели толку нет. Повтори номер ещё!
Видимо после прокола в воздушном номере Запашный был в сильном стрессовом состоянии. Ему надо было как-то снять с себя накопившееся от стресса напряжение во всем теле.
Но мат на родственников и избиение лошадей, видимо были обычным повседневным делом. Поэтому никак не могли снять с него напряжение после стресса.
Мстислав Запашный взбесился до предела от постоянных проколов в работе с лошадьми и уже ничего не мог с собой поделать, чтобы как-то успокоиться во время репетиции.
В то время как у Мстислава Михайловича Запашного пик бешенства от проколов достиг высоты, мимо него по кругу проезжала на лошади Долорес Запашная, на которой кроме циркового костюма из трусов и лифчика больше не было ничего. Трюк на лошади у Долорес не получился.
Тогда разъярённый до без предела Мстислав размахнулся длинным хлыстом и со свей силы, словно лошадь, ударил Долорес плетью на виду у всех находившихся в то время в зрительном зале цирка вокруг манежа.
В одно мгновение на теле артистки появилась темно-бардовая полоса от плети. Мстислав Запашный с досадой бросил свой хлыст и быстро ушёл за пределы циркового манежа.
До циркового выступления перед зрителями в этот день оставалось всего три часа. Когда началось вечером цирковое представление. На манеж цирка выехала с номером акробатики на лошадях Долорес Запашная.
Тут же обратил внимание на то место, где была темно-бордовая полоса на теле артистки от удара хлыста. Всю полосу синяка от удара хлыстом загримировали.
Осталась лишь еле заметная выпуклость на месте сильного удара по телу хлыстом. Номер с лошадьми отработали нормально. Этот случай не обсуждался на общем собрании артистов цирка.
Всё осталось между Мстиславом и Долорес внутри семьи. Между работниками цирка прошёл слух, что подобный случай не впервые происходил в семье Мстислава Запашного, который постоянно оскорблял Долорес.
Называл её полной бездарностью в цирковом искусстве. Нарастал конфликт в цирковой семье между Мстиславом и Долорес Запашных. В 1977 году Долорес вместе с Мстиславом Запашным создали аттракцион «Слоны и тигры».
Долорес Запашная была участницей воздушных и конных номеров семьи 3апашных. Исполнительница номеров «Высшей школы» и «Гротеск-наездница».
Несколько лет спустя, после истории в пермском государственном цирке, как-то однажды увидел по телевизору в цирковой программе на лицо знакомую женщину, которая выступает с номером «Иллюзионные миниатюры» и с трансформацией.
То была Долорес Запашная. Она рассказывала корреспонденту, что Мстислав Запашный, постоянно её унижал. Обзывал бездарностью в цирковом искусстве.
По этой причине они разошлись. Назло Мстиславу Запашному, она стала самостоятельно работать на манеже цирка. Больше мне не доводилось встречаться с Мстиславом Запашным и его огромным коллективом, в большинстве семья династии Запашных.

3. Юбилейный номер.
В пермском государственном цирке сам проработал чуть больше года. Хотя рассчитывал работать в Союзгосцирке всю свою жизнь. За этот короткий срок работы в Пермском государственном цирке несколько месяцев занимал сразу несколько должностей.
Основной работой у меня была должность старшего машиниста сцены (манежа), где отвечал за униформистов и исправность оборудования стационарного здания цирка.
В отсутствии специалистов в Пермском государственном цирке. Мне пришлось в цирке временно быть также режиссёром-инспектором, который отвечает за порядок проведения репетиций и тренировок цирковых артистов на манеже.
Режиссёр-инспектор совместно с главным режиссёром цирка готовит порядок проведения цирковых программ. Некоторое время по совместительству работал художником-оформителем Пермского государственного цирка. В 1975 года в канун тридцатилетия победы над фашизмом, снялся в документальном фильме «Смена поколений».
Съёмки документального фильма проходили во время циркового представления 9-го мая 1975 года. Мне была отведена роль представителя молодого поколения, которое принимает мирную эстафету от своих отцов-победителей, ветеранов великой отечественной войны с фашистами. Кроме того, готовил силовой номер циркового артиста.
– Мы долго думали, кого выбрать в роль памятника в нашем фильме. – обратился к нам на собрании режиссёр документального фильма «Смена поколений». – Артисты цирка люди известные. Как-то неудобно делать памятником того, кто каждый день выступает живьём перед зрителями цирка.
– Давайте мы его загримируем так, что дома мама родная не узнает. – сострил Эмиль Кио из зала.
– Лучше грохнем после съёмок, чтобы живьём не мелькал на манеже. – ляпнул кто-то из зала.


– Ни того ни другого мы делать не будем. – серьёзным тоном, сказал режиссёр фильма. – Нам нужно снять на пьедестале лицо и фигуру русского солдата, на которого должны равняться все воины.
– Думаю, что среди нас находится такой человек. – взял слово Альфред Ди-Машио, главный режиссёр пермского цирка. – Лицо в нашем коллективе не заметное зрителям, но достойное тому, чтобы сняться памятником защитника отечества. Он хорошо известен мне тем, как защищал честь и совесть своей семьи, а также честь Родины вовремя политических проблем на Северном Кавказе. Имею ввиду нашего старшего машиниста сцены Черевкова Александра Сергеевича.
– Этот тип мне хорошо известен. – с юмором, сказала Сара Фридман, дежурная по служебному входу в цирк. – Пять лет тому назад в лютый мороз через тайгу ночью, одетый по-летнему, он прошёл двадцать километров для того, чтобы добиться руки и сердца своей избранницы. Думаю, что таким, как он, надо при жизни ставить памятники на площадях и при ЗАГС за верность.
– С ним наш аттракцион тоже давно знаком. – вступил Эмиль Кио в обсуждение моей кандидатуры. – Когда нам однажды срочно надо было оформить плакат, а рядом не было художника, то он быстро подготовил плакат совершенно бесплатно. Хотя мы с ним в те годы вообще не были знакомые.
– Наш коллектив раньше всех знаком с этим «засранцем». Извините за выражение. – с кавказским акцентом, сказал Али-бек Кантемиров. – Когда он был подростком, то на наших гастролях в Северной Осетии постоянно ухитрялся пролезть в Цирк-Шапито, чтобы мы его приняли на работу в цирк. Мои дети часто вытаскивали этого пацана из-под копыт наших лошадей. Надеюсь, что лучшей кандидатуры на пьедестал среди нас не найдётся. Наш коллектив и лошади тоже за этого парня.
– После такой поддержки голосование бесполезно. – улыбаясь, сказал режиссёр фильма. – Наш коллектив тоже поддерживает данную вами кандидатуру. Мой ассистент займётся эти парнем.
Откровенно говоря, мне не очень хотелось сниматься в качестве памятника на пьедестале в центре цирка на манеже с девочкой на руках. Представил, как девочка шепчет мне на ухо, что пить, кушать или писаться.
Постоянно надо выполнять её капризы. Рядом её мама обеспокоена безопасностью и судьбой своего ребёнка. Папа тоже не подарок. Может по роже съездить мне.
– Пожалуй мы с тобой начнём работать без девочки. – сказал ассистент режиссёра, словно прочитал мои мысли. – Кандидатуру девочки подберём позже. Сейчас подберёт одежду и награды.
По съёмкам в массовке художественного фильма «Освобождение» вовремя моей службы в армии. Мне хорошо было известно, как десятки раз меня будут одевать и раздевать.
Как из реквизита под фильм будут бесконечно раз подбирать достойные награды к моей военной форме.
Затем начнутся бесконечные дубли во время съёмки фильма. Вокруг меня суета и скандалы о съёмках.
Почти так произошло, как думал. В понедельник, когда в цирке выходной, а в чиновников работа, надо мной измывались весь день. Хорошо, что в цирке никого не было.
Кроме Сары Фридман, которая от бессонницы и от безделья сидела в зале рядом с режиссёром и постоянно надоедала ему своими комментариями и воспоминаниями о войне, как выглядели защитники нашей Родины.
– Камеры сто! – громко в микрофон, объявил кинорежиссёр. – Всё! Хватит на сегодня! Как говорят у вас в цирке, за пару дней перед премьерой пройдём прогон с девочкой. Сейчас артиста накормить и напоить. Можно спиртное. Но в меру. У него завтра обычный рабочий день. Пусть отоспится.
– Как понять в меру? – шутя, поинтересовался. – Герою с пьедестала и пол-литра водки мало.
– Ты ещё премьеру не прошёл, а требуешь пол-литра. – серьёзно, ответил кинорежиссёр. – Как выступишь на премьере, так вознаградят. Если зрители скинуть тебя за плохую роль с пьедестала, то твоей зарплаты не хватит за срыв киносъёмки. Сейчас накормить досыта и сто грамм коньяка.
Кинорежиссёр не остался с нами кушать. Сослался на то, что у него есть семья, которую он не видел много дней. Полетит в Москву на отдых. Будет через два дня на прогоне перед премьерой.
Затем приказал своим сотрудникам убрать весь съёмочный реквизит в отведённую им гримёрною в цирке. Стол к ужину накрыть в зале над цирковой эстрадой, где биллиард. Там места всем хватит.
– На верху только биллиард. Там стола нет. – сказал, сотрудникам кино, как только режиссёр ушёл с манежа. – На биллиарде кушать нельзя. У меня в гримёрной есть большой стол и стульев много. У меня там двадцать униформистов помещается на отдых. Вам то же у меня всем места хватит.
Все настолько устали за день работы, что ни стали обсуждать моё предложение. Как только за форгангом открыл дверь в свою гримёрную, так туда сразу пошли сотрудники кино со своими многочисленными коробками и суммами, в которых были напитки и продукты питания. Людей было чуть больше десяти. Но мы едва поместились там с многочисленными сумками и коробками.
– Ну, что, мальчики и девочки, по маленькой отметим за хорошее начало. – сказал ассистент режиссёра, разливая бутылку коньяка по рюмкам. – Надеюсь, что премьера будет у нас успешной.
Кинорежиссёр видимо знал, что говорил о спиртных напитках. Из бутылки коньяка пьющим хватило грамм по тридцать. Мне, как главному виновнику событий, налили сто грамм коньяка, как приказал кинорежиссёр.
Разнообразной закуски, холодной и горячей, было столько, что хватило всем кушать досыта. Осталось много не тронутой пищи в упаковках. Можно было ещё накрыть стол. Видимо эти продукты были заказаны в ресторане, который находится напротив цирка через дорогу.
– Артист! Это всё тебе. – сказал ассистент режиссёра, показывая на не тронутые продукты. – Ты местный. У тебя семья. Продукты дома пригодятся. Нам в гостинице эти коробки будут мешать.
– Спасибо! Недалеко живу. Подвозить меня не надо. – поблагодарил сам всех за угощение. – Вы можете ехать отдыхать. Сам приберусь в гримёрной. Встретимся на прогоне перед премьерой.
Распрощавшись любезно с коллегами по кино. Тщательно убрал гримёрную после нашего ужина. Завтра у нас с семи утра репетиция и прогон новых цирковых номеров. Мне надо отдохнуть хорошо и быть в форме, в смысле моего вида и без запаха алкоголя.
Ведь завтра у меня главная репетиция на пьедестале с девочкой. Надо выглядеть достойно, как настоящий герой войны, без запаха алкоголя при спасённом ребёнке. Иначе малышка подумает, что все герои войны пятницы.
Когда пришёл домой, то Людмила с сыном спали на диване у маленького стола. Видимо они устали за день друг от друга и к вечеру у них не было ни каких сил добраться до своей кровати. Ни стал беспокоить их. Осторожно положил все коробки с подарками от киношников на маленький стол. Переоделся в лёгкую спортивную одежду и вышел на улицу размять своё уставшее тело.
Радом с гостиницей на спортивной площадке никого не было. Было прохладно и немного сыро от рано выпавшей росы. В кювете у дороги и на склоне оврага лежали небольшие шапки пожелтевшего старого снега.
Едва пробившая первая ярко зелёная травка казалась искусственной сочной декорацией на фоне тёмно-коричневой земли. При свете уличных фонарей всё выглядело сказочно забавно.
Можно было подумать, что сам очутился в каком-то другом измерении нашей жизни. Стараясь не испортить эту красоту своими ногами, обошёл пространство между тротуаром и спортивной площадкой и от парковки автомобилей вышел на беговую дорожку небольшого спортивного комплекса.
Зимой это была лыжная трасса в сторону трамплина. С приходом весны снег растопили первые лучи тёплого солнца, и лыжная дорожка сверху асфальта превратилась в отличную деловую дорожку, на которой можно было легко размять свои ноги и сбросить напряжение.
Время не засекал, но бегал до тех пор, пока хорошо размял ноги и вспотел словно в спортивном зале на тренажёре. После чего моё приседание и отжима у спортивного станка легкоатлетов окончательно восстановили спортивное ощущение во всем моём теле.
Мне только оставалось слегка отдохнуть от напряжения во всём моём теле и отправиться под душ в спортивный зал гостиницы. Когда вошёл в комнату, где спала жена с сыном, то на столике у дивана ничего не было и диван был пуст.
Людмила с Артуром перешли в свою спальню и улеглись спать до утра на свои места. Откровенно говоря, после спортивной нагрузки и холодного душа мне ничего не хотелось, как только выпить горячего чая и лечь спать на диване.
– Ну, как, артист! Готов к репетиции? – спросил меня помощник режиссёра, когда в восемь утра вошёл ко мне в гримёрную. – Скоро девочка придёт. Мы попробуем главную сцену на пьедестале.
– Вообще-то готов. – ответил парню. – Но мне надо одеть военную форму и ордена. Надо время.
– Пока ваши униформисты приготовят пьедестал на манеже. Наши гримёры приведут вас в нужный вид. – ответил помощник режиссёра, направляясь к двери. Вы только не путайте места всех наград.
Едва только ушёл помощник режиссёра, как тут же ко мне в гримёрную вошли его люди. Меня тут же усалили за стол перед зеркалом. Разложили на столе косметику и принялись из меня лепить солдата времён отечественной войны с фашистами. Вообще-то гримёр работал как художник.
Можно сказать, что он был моим коллегой по работе на холсте, то, что делал красками на холсте, тоже самое гримёр делал на моём лице. Через пол часа в зеркале был совсем другой человек.
– Всё! Моя работа закончена. – сказал гримёр, разглядывая свою работу в зеркале. – Надеюсь, что вы умеете убирать грим со своего лица. Думаю, что в цирке артисты могут пользоваться гримом.
– С чужим лицом меня жена домой не пустит. – разглядывая работу гримёра, пошутил. – Хотя, на лево сходить можно с этим лицом. Надеюсь, что никто из ваших не сдаёт эту личность моей жене.
Гримёр ничего не сказал на мою шутку. Видимо у него было много работы к сегодняшней репетиции.
Василий Петрович, так звали гримёра, быстро собрал свой инструмент и вместе со своими ассистентками ушёл за дверь моей примерной. Мне осталось только одеться в солдатскую форму.
Хорошо, что после вчерашней репетиции ни стал снимать награды с гимнастёрки, которую повесил в шкафу под шинель. Кирзовые сапоги стояли рядом со шкафом. Шапка на верхней полке.
– Молодец! Быстро собрался. – приветствовал меня, помощник режиссёра, когда вышел на манеж цирка. – Видимо в строевых войсках служил, где форма и строевая подготовка на первом месте.
– Служил в советской армии художником в штабе дивизии. – как солдат, отрапортовал. – Там у нас дисциплина была строже, чем в строевых войсках. Сорок пять секунд на подъём и в строй…
– Похвально! – сказал Василий Петрович, подошедший к пьедесталу с белокурой девочкой на руках. – Выходит мы с тобой коллеги. Мне тоже довелось служить в советской армии художником.
– Воспоминания после репетиции! – скомандовал Степан Михайлович, помощник режиссёра.
Пьедестал собраний из досок и обшитый манерой был настолько высокий, что мне понадобился стульчик, чтобы забраться на вершину пьедестала. Данное сооружение шаталось и готово было развалиться в любой момент. Видимо цирковой столяр был пьян, рас соорудил такой пьедестал?!
– На таком пьедестале невозможно стоять. – возмутился, спрыгивая с площадки на манеж. – Представляете, что будет, если герой войны рухнет с девочкой на руках к ногам зрителей цирка.
– Репетиция отменяется! – скомандовал помощник режиссёра. – Репетировать будем вечером. Когда долбаный столяр соорудить новый пьедестал, готовый к репетиции и к работе на манеже цирка.
– Степан Михайлович! Так у нас завтра грима не хватит на работу. – с удивлением, заявил гримёр.
– Репетиции отменять не надо. – вступился в защиту гримёра. – Репетировать будем на тигровой тумбе. Надеюсь укротитель позволит нам использовать тумбу. Пьедестал сегодня сделаю сам.
– Александр дело говорит. – поддержал меня, Альфред Ди-Машио, главный режиссёр пермского цирка. – Тумбу мы вам дадим на время репетиции. За пьедестал не беспокойтесь.
К вечеру вам будет пьедестал. Александр хороший столяр и хороший художник. Ему можно доверять во всём.
Через пять минут униформисты цирка прикатили на манеж огромную тумбу, которая по размерам была почти как пьедестал. На такую тумбу громадные хищники прыгают, и она не разваливается. Так что без опаски вскочил на тумбу со стула и попрыгал на тумбе для испытания на прочность.
– Вот это совсем другое дело! – радостно, воскликнул помощник режиссёра. – Начинаем работать!
Василий Петрович подал мне на руки белокурую девочку в ситцевом платье с белым бантиком на голове. Малышка была лёгкой, словно кукла из сказки.
Смущалась и морщилась по какой-то причине. Вполне возможно, что её беспокоил запах свежего грима и ей было неловко на моих руках?
– Тебя как зовут? – спросил у белокурой маленькой красавицы на моих руках.
– Леночка. – морщась и стесняясь, ответила она. – У тебя есть имя или ты памятник с картинки?
– Меня зовут Александр или просто Саша. – по-свойски, ответил. – Называя меня как хочешь.
– Мне нравится просто Саша. – смелее, сказала Леночка. – Мы так и будем стоять всю жизнь?
– Всё! Хватит знакомиться! – прервал нашу беседу, режиссёр кино, раньше прилетевший из Москвы. – Начинаем работать! Приготовьте свет и музыку. Начинаем парад-али с артистов цирка. Камера!
На наш пьедестал навели свет прожекторов. Зазвучала музыка из песни «День победы!». На манеж стали выходить артисты цирка. Со знамёнами, одетые в яркие праздничные костюмы артисты цирка встали по кругу манежа.
Зазвучала музыки из песни «Алёша в Болгарии русский солдат». К пьедесталу подошли мужчина и женщина с букетом цветов, которые положили к моим ногам.
– Это мои папа и мама. – прошептал Леночка, мне на ухо. – Они рады, что ты спас меня от войны.
Прожектора перевели свет на центр манежа. Зазвучала цирковая музыка парад-але. Артисты цирка ушли с манежа. Нам с Леночкой помогли сойти с пьедестала и скрыться за форгангом. Девочка тут же попала в объятия родителей. На манеже цирка начался обычный прогон номеров.
– Молодцы! Хорошо работали! – поблагодарил нас, Владимир Николаевич, режиссёр кино. – Сейчас вы свободны. Надеюсь, что к вечеру пьедестал будет готов. Вечером будет главная репетиция.
После репетиции кино все участники разошлись на отдых. Мне надо было срочно заняться изготовлением пьедестала. Хорошо, что во дворе цирка валялась старая бесхозная тумба от хищников. Так что мне не пришлось сооружать новый пьедестал. Просто почистил каркас тумбы от грязи и ржавчины. Закрепил кругом по тумбе толстую финскую фанеру.
Раскрасил пьедестал под мрамор, как у памятника Алёше в Болгарии. Получился отличный пьедестал. Прямо как настоящий. Вечером, как на программу, собралась вся цирковая труппа и представители кино.
Все начали расхваливать мою работу. Откровенно, мне было неприятно выслушивать похвалу за работу. С детства привык выполнять работу художника от души, а не ради того, чтобы меня хвалили за работу.
Всегда считал, что рисование хобби и только с годами понял, что за рисование платят деньги. Так моё увлечение рисованием превратилось в мою основную работу с хорошим заработком.
Заключительная репетиция на пьедестале прошла без замечаний. Девочка так привыкла ко мне, что стала подыгрывать позы как артистка, чтобы быть такой, как на настоящем памятнике.
Кинорежиссёр заметил это и тут же стал подсказывать артистке, как лучше сыграть свою роль в кино. Так что на отдых перед праздником все уходили довольные. Можно было спокойно отдохнуть.
Несмотря на ночную прохладу утро 9-го мая 1975 года было тёплым и солнечным. Сочная ярко-зелёная трава и ранние цветы на клумбах радовали глаз человека. Настроение по-настоящему весеннее и праздничное. В шесть часов утра никого нет на улице.
Все отсыпаются перед праздником. В цирке всё наоборот. В праздничный день работы больше, чем в обычные будничные дни. Поэтому мне надо быть в цирке раньше всех. На мне лежит ответственность за подготовку манежа.
– Парни! Поздравляю всех с Днём Победы! – приветствовал, униформистов, собравшихся на манеже. – Расслабляться не будем. Сегодня у нас ответственный день. Нас будут снимать в кино. Мы должны подготовить манеж на высшем уровне до прихода артистов. Начнём с заправки манежа.
Заправка манера не входила в мои обязанности. За эту работу отвечал старший униформист. Но! Так как у меня была должность старшего машиниста сцены (манежа), то мне приходилось контролировать всё, что происходит на манеже.
От порядка на манеже зависела безопасность зрителей и артистов цирка. Мне не было стыдно взять в руки грабли и показать униформистам как правильно загребать опилки на манеже, чтобы лошади на повредил свои копыта, а люди не сломали ноги.
– Молодцы! Хорошо подготовили манеж к Дню Победы. – поблагодарил нас, Юрий Борисович Александровский, директор пермского цирка. – Поздравляю вас с великим праздником Днём Победы!
– Спасибо! Ура! Ура! Ура! – как на параде, радостно ответили мы на приветствие своего начальника.
После работы униформистов на манеж пришли ассистенты кино. Начали устанавливать свою аппаратуру в разных местах манежа и зрительного зала, чтобы одновременно вести съёмки фильма с разных сторон.
Затем монтажники в киностудии смонтируют интересный фильм для зрителя. Перед началом программы меня и Леночку гримировали в моей примерной.
Конечно мы оба волновались перед премьерой, как положено любому артисту. Представители цирка и кино волновались ни меньше нас. Родителей девочки в гримёрную не пустили, чтобы они не расстраивали свою дочь перед выходом на манеж. Мы друг друга подбадривали улыбками и скрытым подмигиванием.
– Ну, ребята! Желаю вам успеха в вашей премьере. – приветствовал нас у форганга, перед выходом на манеж, кинорежиссёр Владимир Николаевич. – Ни паха вам и не пера!
– Пью! Пью! К чёрту! К чёрту! – традиционно ответили мы, сплюнули три раза и вышли на манеж.
Наш выход зрители не могли видеть, так как в этот момент взор зрителей при полной темноте в зле был обращён к огромному белому полотну, на котором демонстрировали документальный фильм в День Победы на Красной площади в Москве – столице нашей родины Советского Союза.
Когда в зале зазвучала музыка «День Победы» все зрители встали. На пьедестал упал свет прожекторов. Начался праздничный парад-але.
К нашим ногам на пьедестале стали нести цветы ни только родители спасённой девочки у меня на руках, а также многочисленные зрители из зала. Пока шёл парад-але наш пьедестал завалили букетами цветов. Весь зал аплодировал нам.
– Тебе сколько лет? – на ухо шёпотом, спросил у маленькой девочки на моих руках.
– Скоро будет четыре годика. – также шёпотом ответила она мне на ухо.
Мои душа и тело вздрогнули от такого ответа и слезы сами поделки из моих глаз. Ведь эта девочка была ровесница нашей дочери Анжелики, которую мы потеряли по глупости в год её жизни.
– Ты чего плачешь? – удивлённо, спросила Леночка, промокая платком на щеках мои слезы.
– Плачу от счастья, что спас тебя. – прижимая к себе девочку, сквозь слезы ответил ей.
Леночка искренне прижалась ко мне и поцеловал меня в щеку, как настоящего своего спасителя. Зал взорвался бурным овациями и аплодисментами.
Очевидно все зрители в зале восприняли нашу искренность, как хорошо сыгранную роль на пьедестале. Мы были рады, что всё хорошо получилось.
После парада-але началась обычная цирковая программа. Нас вместе с пьедесталом вынесли за форганг.
Там начались приветствия со всех сторон. Меня и девочку буквально затискали в своих объятиях и поцелуях сотрудники цирка, а также родители девочки и сотрудники кинофильма.
Мы с Леночкой тут же стали раздавать букеты цветов с пьедестала всем рядом присутствующим женщинам. Нам тоже осталось немало букетов цветов.
Девочке преподнесли подарки от артистов цирка. Мне тут же главный режиссёр цирка и кинорежиссёр выдали гонорар за отлично сыгранную роль. В двух конвертах было по пятьдесят рублей. Почти месячная зарплата за работу в цирке.
– Мы оба хорошо сыграли свою роль. – сказал, Леночке, протягивая ей один конверт с гонораром. – Пусть этот первый твой гонорар останется у тебя на память и в дальнейшем умножится в разы.
– Спасибо! Мне то же хочется сделать тебе подарок. – скромно, как взрослая, ответила девочка. – Прими от меня эту белокурую куклу. Похожую на меня. Можешь куклу назвать моим именем.
– Спасибо! Так и будет. – согласился с предложением девочки. – Мы с Леночкой не забудем тебя.
На этом наша праздничная премьера в кино и в цирке закончилась. Мы сыграли в этот день ещё два представления, в обед и вечером. Больше с девочкой мне никогда не довелось встречаться.

4. Аллергия на собак.
Работа в цирке у меня проходила на отлично. Мечтал обратно вернуться в конвейер «Союзгосцирка» с собственным номером в качестве силового артиста цирка.
С новой программой в пермский цирк приехала дрессировщица собачек Виктория Леонидовна Ольховикова. Тёща одновременно двух цирковых артистов – братьев Эмиля Кио и Игоря Кио, которые по очереди были мужьями Иоланты Ольховиковой.
Дочь Игоря Кио, Виктория Ольховикова. Эмиль Кио женился на Иоланте Ольховиковой, которая ранее была супругой его брата Игоря Кио. С приездом в цирк дрессировщицы собачек Виктории Ольховиковой начались мои проблемы в цирке.
По своей цирковой должности в качестве машиниста арены или режиссёра инспектора, мне приходилось постоянно находится на манеже цирка. Независимо оттого, что там на манеже была репетиция номеров, постановочные прогон новой программы или выступление артистов перед зрителями цирка.
Мне приходилось отвечать за работу униформистов и установку аппаратуры. Не помню с чего всё началось, но с приездом новой цирковой программы при входе на манеж у меня начиналась головная боль.
По всему телу появлялись красные пятна, которые вскоре превращались в прыщики и волдыри. Меня всего начинала лихорадить и знобить так, что родиться на манеже было невозможно. Однажды было так, что едва не сорвал выступление циркового номера.
– Александр! Что с тобой происходит? – обратился ко мне главный режиссёр цирка, когда сам раньше времени во время работы покинул манеж. – На тебе нет лица. Ты болен или пьян? Что случилось?
– За пределами манежа у меня нет никаких признаков болезни. – ответил Альфреду. – К тому же в рабочие дни у меня табу на спиртные напитки, которые употребляют в меру в праздничные дни. Причин нет.
– В таком случае тебе надо пройти полное обследование организма. – посоветовал мне, Альфред Ди-Машио. – У меня есть знакомый профессор Левин Александр Петрович. У него своя кафедра. Попрошу Левина, чтобы он тебя обследовал. Может быть, у тебя аллергия на цирковых животных?
На следующий день рано утром за мной в цирк приехал водитель профессора. Меня тут же освободили от работы. Юрий Борисович Александровский директор пермского цирка и главный режиссёр пермского цирка Альфред Доменикович Ди-Машио. Пожелали мне скорейшего выздоровления. Так как пермскому цирку нужны бескорыстные и талантливые люди, такие как.
Кафедра профессора Левина находилась в районе Мотовилиха на той же улице где пермский цирк пару километров дальше у небольшой возвышенности. Мне никогда не приходилось посещать подобные кафедры.
Раньше думал, что кафедра, это учебное заведение, в котором проходят курсы будущие представители медицинской науки. Тут же, на мой взгляд, обычная больница, которой руководит учёный профессора Левин Александр Петрович.
– Молодой человек! Пройдите за ширму. – сказала мне, молоденькая санитарка в приёмной палате. – Снимите с себя всё. Наденьте на себя нашу пижаму и пройдите в палату в конце коридора.
Кроме пижамы за фирмой на стуле лежала белая шапочка и под стулом были белые тапочки. У меня в голове сразу мелькнула чёрная мысль, что в такой одежде отправляют сразу в морг.
Бежать отсюда бесполезно и смешно. Девушка подумает, что клиент больной на всю голову. Такие, наверно, у них всё-таки на кафедре бывают? Представляю, что обо мне после подумают в цирке и в семье.
В больничной пижаме на голое тело, с белой шапочкой на голове и в белых тапочках на босую ногу было прохладно. Когда вышел из-за ширмы то меня уже ждали два рослых санитара.
Ну, прямо как в психушке в Орджоникидзе, куда попал за драку. Когда искалечил один нескольких парней во время драки. Тут же никого ни в какой драке не трогал. Сам явился на кафедру добровольно-принудительно. Здесь сопротивляться бесполезно. Кольнут в задницу аминозин и все дела.
– Разденьтесь за ширмой и пройдите в душевную кабину. – сказал мне санитар, когда мы вошли в палату в конце коридора. – В душевой ничего трогать нельзя. Там всё автоматизировано. Автомат сам вас помоет и высушит. Из душевой не одеваясь пройдите в палату. Там ляжете на кушетку.
Когда голяков прошёл в душевую кабину и плотно закрыл стеклянную дверь, на меня со всех сторон набросились струи горячей воды с запахом шампуня или какого-то мыла.
Примерно минуту всё моё тело было покрыто мыльной пеной словно в коконе шелкопряда. Затем столько же времени чистая вода смывала с меня пену. В заключении струи горячего воздуха высушили моё тело.
Выйдя из душевой кабины, прошёл в палату и лёг голяком на кушетку, где кроме подушки и простыни больше ничего не было. В палате никого не было.
Лёг на кушетку и от нечего делать стал внимательно разглядывать палату. Вообще-то разглядывать нечего. Над головой огромные плафоны отражателей света как в цирке. На стенах плакаты органов человека. Окон в палате нет.
Не успел как следует освоиться на кушетки как в палату стали заходить парни и девушки в белых халатах. Как понял сразу, это были студенты-практиканты из медицинского института.
Они окружили кушетку со всех сторон и принялись разглядывать меня словно инопланетянина. Следом за студентами в палату вошёл пожилой мужчина с седыми волосами, выступающими из-под белой шапочки. Сразу догадался, что это тот самый профессор Левин Александр Петрович.
– Пожалуйста, обратите внимание на этот экземпляр. – снимая с меня простыни, сказал профессор, обращаясь к студентам. – Перед вами мускулатура мужчины спортивного телосложения.
Студенты практиканты внимательно слушали лекцию по анатомии моего тела. Когда профессор закончил обсуждение моей мускулатуры, студенты на практике принялись отвечать на вопросы профессора прикасаясь к частям моего тела.
Всё бы было нормально если бы практика проходила на расстоянии. Но когда студентки стали прикасаться к моим интимным местам, то меня это возбудило. Однако девчонок это нисколько не смутило. Наверно, такое часто бывает у них на практике?
– Так, молодой человек! На что обижаетесь? – любопытно, спросил профессор, разглядывая меня так поверх своих очков в золотой оправе. – Откройте рот. Высуньте язык. Покажите свои глаза.
– Меня трясёт на манеж во время работы. – принялся объяснять признаки своего заболевания.
– При виде вашего телосложения о вашем здоровье обсуждать нечего. – сказал мне профессор, когда мы остались вдвоём. – Ваша заявка на болезнь больше похожа на симуляцию заболевания. Понятно. Полная симуляция. Никаких признаков заболевания. В вашем возрасте это должно быть стыдно. Идите вы, на работу.
– Зачем мне симулировать? – удивлённо, сказал ему. – Сам с Кавказа приехал в пермский цирк ни для симуляции. Хочу сделать себе карьеру. Стать артистом цирка. Но когда выхожу на манеж, то меня там всего трясёт. Опухает все тело. Это директор цирка меня отстранил от работы, а ни сам пошёл к нему проситься на отдых. Все артисты цирка и звери боятся со мной вместе работать. Каждый день у меня там на работе проблема.
– Ну, ладно, ладно! Вам верю. – успокоил меня, профессор Левин. – Говорят, что вы профессиональный художник. Так вот, молодой человек! Вас возьму на стационарное обследование. Вы у меня будете, как подопытный кролик и как художник. Не беспокойтесь, вас никто не будет резать, колоть уколами и кастрировать.
Мои студенты будут над вами изучать предмет анатомии человека. Чем вы не экспонат со своей атлетической фигурой. В это же время буду наблюдать за вашим здоровьем.
Чтобы у вас от безделья не атрофировались конечности, в свободное время вы будете заниматься оформление наглядной агитации моей кафедры. За эту работу сам вам заплачу.
Кроме того, выпишу вам больничный лист, и вы ещё получите деньги по больничному листу. Думаю, что такое предложение вам с моей стороны вполне подойдёт. Соглашайтесь!
– Конечно, с радостью соглашаюсь. – серьёзно, ответил ему. – Лишние деньги никому не помешают и к тому же мне нужно подлечить свои нервы. Мне надо хорошо расслабиться и серьёзно заняться изобразительным искусством.
Но не тут-то было. С первых же дней моего исследования аспирантками и студентками медицинского института, пожалел о том, что согласился с предложением профессора на своё анатомическое изучение.
Ведь никак не думал, что меня будут обследовать совершенно голым ручками прелестных девиц, которые обследовали все части моего тела, включая моё мужское достоинство.
Был перед этими девицами, как обнажённая натура перед художником. Студентки и аспирантки трогали руками части моего тела рассказывая профессору Левину о функциях моего тела.
Какие это нужно было иметь нервы?! Когда твоё мужское достоинство берет в руки девица и рассказывает присутствующим весь процесс моего состояния, которое она ощущает в своих прелестных ручках.
Думал, что потеряю рассудок от своего стрессового состояния во время такого обследования, которое проходилось со мной ежедневно тут с многочисленными девицами.
Только благодаря четырёхразовому питанию и спортивному тренажёру, с которым после сопровождались сном в отдельной палате, был в спортивной форме, чего требовалось моему организму.
Всё остальное свободное время занимался оформлением наглядной агитации на кафедре клиники.
Рисовал плакаты на медицинские темы. Составлял различные медицинские графика и чертежи.
Оформлялись политические, партийные, профсоюзные и комсомольские стенды различных видов. Рисовал в фойе кафедры живописное панно по анатомии.
– Вынужден повторить свой диагноз. – сказал мне, профессор, через месяц моего присутствия на его медицинской кафедре. – Ты вполне здоровый парень. Тебе ни в цирке на манеже работать, а где-нибудь в поле с лопатой вместо бульдозера или в тайге на лесоповале бревна таскать. Спасибо тебе за работу.
Получи в кассе нашей кафедры причитающиеся тебе деньги за работу. Вот тебе больничный лист за то, что ты перенёс в здравом уме анатомические исследования. Можешь спокойно продолжать свою работу в цирке.
– Александр Петрович! Поменял место жительства с Кавказа на Урал ни для того, чтобы симулировать заболевание. – обратно возмутился на такое определение профессора. – У меня в цирке прекрасная работа. Живу на полном обеспечении со стороны цирка. Есть шанс выйти на манеж со своим номером. Однако, когда выхожу на манеж во время работы, то меня всего знобит и трясёт.
– Нам надо на месте обследовать вас. – прервав мои объяснения, сказал профессор Левин. – Сообщите мне, когда у вас будет работа на манеже цирка. Тогда мы с ассистентом приедем к вам.
– У меня работа в цирке каждый день с утра до вечера. – сообщил профессору свой рабочий график. – Каждый день с утра до обеда репетиция. Вечером работа на манеже перед зрителями. В цирке выходной день в понедельник. Если в этот день праздник, то в цирке нет выходного дня.
– От такого рабочего графика любого затрясёт. – с удивлением, воскликнул Левин. – В субботу у меня нет работы. Вечером приду в цирк посмотреть на вас и заодно на новую цирковую программу.
– Главный режиссёр подготовит вам контрамарку на субботу. – по-деловому, сказал профессору.
– Мы давно не встречались с Альфредом. – радостно, сказал Левин. – Надеюсь, что он не забыл своего старого фронтового друга. Альфред Ди-Машио когда-то спас меня, а ему здоровье спас.
После короткого воспоминания профессор попрощался со мной, проводив меня до двери своего кабинета. Ассистент профессора предложил подвести меня до цирка на служебном автомобиле.
Но отказался от такого внимания к моей персоне. Сослался на дела в этом микрорайоне. В действительности мне хотелось пройти пешком до цирка, так как для меня лучше ходить чем ехать.
В этот день не вышел на работу, так как нужно было уделить внимание семьи и отдать больничный лист в бухгалтерию цирка. Благодаря непрерывности моего рабочего стажа получил хорошие деньги по больничному листу и две месячные зарплаты за оформительскую работу на медицинской кафедре профессора Левина Александра Петровича. Месяц прошёл не зря. Всё было на пользу моей семьи и клинике Левина тоже.
– Как у тебя дела со здоровьем? – поинтересовался Юрий Борисович Александровский, директор пермского цирка, как только пришёл на работу. – У профессора Левина на кафедре был?
– Был. Обследовали меня как подопытного кролика. – с горечью, ответил ему. – Александр Петрович сказал, что жить буду. Никаких признаков и симптомов болезни у меня не обнаружил. Сказал мне, что придёт к нам в цирк в субботу на новую программу и заодно понаблюдает за моим здоровьем.
– Почётному гостю почётное место. – воодушевлённо, произнёс Юрий Борисович. – Скажу Альфреду чтобы пригласил к нам в гости семью профессора. Ложе директора в распоряжении его семьи.
В первый день моего выхода на работу в цирк. Первое отделение цирковой программы прошло без проблем. Выступал Эмиль Эмильевич Кио со своим иллюзионным аттракционом, где распиливал свою жену Иоланту Ольховикову, которая ранен была супругой его брата Игоря.
Мне с детства были знакомы две семьи артистов цирка, это жокеи наездники Али-бека Кантемирова и иллюзионисты КИО, которые приезжали на гастроли в Северную Осетию и выступали в цирке-шапито прямо на поляне возле Беслана. Мы часто встречались в быту за пределами цирка.
Эмиль КИО-сын доверял мне ассистировать свою работу в качестве инспектора манежа и старшего машиниста сцены-манежа. Это была моя работа в цирке. Но во время работы аттракциона КИО был свободен.
Там могли обходиться без моего участия ассистент Эмиля КИО. Однако Эмиль Эмильевич попросил меня поучаствовать в его работе у форганга, так как у него были больны два ассистента, а новых ассистентов он брать не хотел. Эмиль знал, что раньше работал в иллюзионном аттракционе «Человек-невидимка» и хорошо знаком с работой иллюзиониста. Второе отделение программы так же началось спокойно с работы воздушных гимнасток и других цирковых номеров.
Мне уже стало стыдно, что зря побеспокоил профессора в его выходной день и ни дал человеку спокойно отдыхать с семьёй во время просмотра новой цирковой программы.
Последним номером цирковой программы была, тёща братьев КИО, Виктория Ольховикова с собачками. Как положено было надо объявить номер. Собачки вместе с артисткой выйдут на манеж.
Вот тут-то вспомнил, как всё началось то, чего опасался. Меня начнёт трясти как от лихорадки. Работать будет невозможно. Собачки тоже не захотят работать.
Просто будут бегать по манежу. Не выполнят приказы дрессировщицы. Виктория Ольховикова будет в истерики. Позор перед зрителями. Сорвётся цирковой представление.
Со мной все повторится. Стоит мне только появиться на манеже, как тут же у меня станут опухать руки, ноги, лицо и все тело. Всюду на моем теле появятся красные пятна. Меня всего затрясёт.
Признаки заболевания будет на мне. Хорошо, что профессор сейчас в гостях у директора цирка. Тут же побежал к телефону в фойе звонишь по внутреннему телефону.
– Александр Петрович! Вспомнил, когда у меня всё повторится. – сказал, профессору, как только услышал в трубке телефона его голос. – Опять буду раздуваться, покрываться пятнами и меня всего будет трясти. Подойдите к манежу. Сами всё увидите.
– Ты уже никуда не уходи! – сказал в трубку, профессор Левин. – Сейчас приду к тебе на манеж.
Прошло всего пару минут, прежде чем появился профессор в фойе цирка. Сказал ему, что за пределами манежа себя чувствую нормально. Как только появляюсь на манеже цирка рядом с собачками, так со мной происходит что-то не вероятное. Это можно наблюдать прямо сейчас.
Мы тут же прошли в зрительный зал цирка. Профессор сел у края манежа возле форганга. Сам прошёл к форгангу, чтобы объявить очередной номер циркового представления, в котором участвовали дрессированные собачки болонки под руководством дрессировщицы Виктории Ольховиковой.
Собачки болонки были подозрительно похожи на болонку по кличке Чапи, которая проживала в квартире у тёщи. На цирковом манеже стало происходить тоже самое с собачками болонками, что было с собачкой Чапи при моем появлении в квартире у моей тёщи.
Собачки ни стали работать. Начали истерически лаять на меня и некоторые собачки, также как собачка Чапи, потеряли сознание.
Номер циркового представления с дрессированными собачками был полностью сорван. В это же самое время у меня начали раздуваться все части тела, и вскоре весь покрылся пятнами.
Меня так трясло, думал, что помру прямо на манеже. Показал знак внимание профессору, сидящему вблизи форганга на запасном месте. Мне пришлось тут же выйти с манежа и пройти к себе в гримёрную.
Профессор Левин проверил состояние моего организма и сделал вывод, что состояние моё критическое. При таком скачке кровяного давления люди без оказания срочной медицинской помощи умирают в течении нескольких минут.
– Это аллергия на собачью шерсть. – тут же определил профессор вид моего заболевания. – В общем-то, это ни болезнь, а защитная форма организма против чего-то, что организм не хочет принимать. Поэтому не обязательно вполне здоровому человеку глотать таблетки и получать от них побочное заболевание.
Надо всего лишь не входить в контакт с теми веществами, которые вызывают аллергию. В таком случае аллергия никогда не будет проявляться. Нужна чистая работа.
Все мои мечты рухнули в один день. Заболел аллергией от собачек породы болонка, с которыми в это время выступала дрессировщица собачек артиста цирка Виктория Ольховикова.
Меня тщательно обследовали в клинике профессора, который пришёл к выводу, что моя работа в цирке не совместима рядом с животными. Мне нужно срочно сменить свою профессию.
Желательно на работу вдали от животного мира. Особенно породы собачек болонка, которые явились причиной острого аллергического заболевания, как просто защитной формы в моем организме.

5. Коробейники и Пугачёва.
После того как цирковая программа Эмиля Кио и собачки Ольховиковой закончили свою работу в пермском цирке, то появился пробел на три дня между старой и новой программой.
Александровский, директор пермского цирка, решил заполнить пробел в цирке артистами эстрады. В эти дни на гастроли в Пермь прибыли советский вокально-инструментальный ансамбль Коробейники и сольным номером Алла Пугачёва.
– Сейчас в цирке не будет собачек, от которых у тебя аллергия, – обратился ко мне с предложением главный режиссёр Альфред Де Машио. – Предлагаю тебе остаться на время в нашем цирке. Будешь работать с артистами эстрады в качестве режиссёра инспектора и старшего машиниста сцены. Работу свою ты знаешь, это размещение аппаратуры на колосниках и на манеже цирка. За три дня твоей работы с артистами эстрады, мы найдём тебе работу в городе.
Конечно, согласился, у меня не было выбора и смысла заполнить свою пустоту чем-то другим. Мне предлагали ни просто двойную ставку в зарплате, а также прямое участие с главным режиссёром цирка в постановке спектакля артистов эстрады на арене пермского цирка. Опыт такой у меня был. Когда мы ставили спектакль к Дню Победы.
Надо было только сцену обновить и перестроить под эстраду. По сути это была творческая работа, где мне предстояло себя показать, как художника-оформителя и художника-дизайнера.
Пока Коробейники и Пугачёва обсуждали с администрацией цирка свою работу в пермском цирке, в это время мне с униформистами цирка надо было подготовить на манеже сцену к работе артистам эстрады.
Мы вытащили весь необходимый реквизит на арену цирка и стали по детально разбирать всё то, что есть, чтобы потом добавить то, что надо.
– Тебе надо ознакомиться с репертуаром артистов эстрады. – сказал мне, Альфред Де Машио.
– Зачем?! – с удивлением, поинтересовался сам. – Петь с ними не собираюсь, а слушать голос Пугачёвой интереса нет. Коробейники мне тоже не интересны как хоровой коллектив. Где конечно распивать лучше хором. Аллу Пугачёву слушал на конкурсе «Алло! Мы ищем таланты.» Мне интересно быть просто творческим лицом в постановке данного спектакля.
– Мне интересно послушать твоё знакомство с Аллой Пугачёвой. – сказал мне, главный режиссёр. – Когда закончишь установку сцены. Зайди в мой кабинет. Там всё расскажешь по порядку.
Альфред Де Машио ушёл, а мне досталось разбирать проблемы реквизита с униформистами, которых набрали с улицы, в прямом смысли этого слова, на время сбора сцены на арене цирка.
Обычно бестолковые подростки, которым всё равно, что делать, лишь бы в цирк попасть. Вдруг, оказались умными людьми не по годам. Не зная имени друг друга, мы стали единым мозгом.
На сборку сцены нам отвели пол дня, а мы собрали всё за три часа, включая свежую покраску собранной эстрады сцены. Мне осталось лишь поблагодарить парней и за счёт цирка отправить на обед.
Столовая цирка находилась на втором административном этаже в конце коридора. В противоположной стороне, начала коридора, был кабинет главного режиссёра, куда собрался коллектив администрации цирка, которые отвечали за постановку спектакля эстрады в цирке.
– После того, как вы все закончили свою работу в подготовке работы с артистами эстрады в цирке, – начал издалека, Альфред Де Машио, свою речь в мой адрес, – Мне хочется, чтобы вы послушали рассказ о репертуаре Пугачёвой от человека, который знает Аллу много лет.
– Ну, это слишком преувеличено! – с удивлением, сам воскликнул. – Лично с ней не встречался.
– Тогда зачем собрались мы? – поинтересовалась билетёрша Варя. – Весь её репертуар на моей кассе. Её поклонники разодрали моё окошко, за тем, чтобы достать билет на концерт Пугачёвой. Пришлось нашим рабочим поставит решётку на моё рабочее окно у билетной кассы.
– Концерт Коробейников и Пугачёвой мы посмотрим без билетов. – сказала Сара Фридман. – Вот то, что расскажет Александр, интересно послушать за любую цену. Лично мне интересно послушать. Большинство из нас знает, как он в лютый мороз ходил на свидание к своей любимой.
– Саша! Давай рассказывай! Нас не мари. – громко, сказал механик Савельев. – Мы слушаем.
– Чего тут рассказывать? – удивлённо, начал свой рассказ. – Пять лет тому назад впервые приехал в Москву, чтобы участвовать в конкурсе изобразительного искусства, который проходил в народном университете изобразительных искусств, в котором учился заочно на последнем курсе.
Вместо того, чтобы выйти на станции метро «Площадь Ногина», по ошибке вышел на станции метро «Детский Мир» в сторону улицы Пушечной, где находится Союзгосцирк и ЦДРИ (Центральный Дом Работников Искусств).
В обоих зданиях проходил отборочный конкурс. В Союзгосцирке конкурс на ассистентов в иллюзионный аттракцион «Человек-невидимка».
В ЦДРИ конкурс «Алло! Мы ищем таланты.», куда выбирали лучших артистов эстрады. Мне ничего не было известно об этих конкурсах. Меня интересовал цирк, в котором у меня было много друзей.
В Союзгосцирке буквально случайно наткнулся на Отар Александровича Белоусова (Ратиани), руководитель иллюзионного аттракциона «Человек-невидимка», который при виде моей мускулатуры предложил мне без конкурса работать ассистентом в его аттракционе.
В это же день, когда стал сотрудником Союзгосцирка, меня пригласили в качестве зрителя, в ЦДРИ на конкурс «Алло! Мы ищем таланты.». Там было много будущих артистов эстрады.
Но, больше всего, мне запомнились Алла Пугачёва и Валерий Леонтьев. Алла Пугачёва спела песню «Посидим поокаем.». В ситцевом платье рыжей деревенской девушки с канапушками на лице сидя на пеньке.
По свободному платью было заметно, что Алла Пугачёва беременна. Но ни в этом вопрос. Был отборочный турнир, который она прошла успешно на финальный отборочный тур.
Следующим должен был выступать Валерий Леонтьев. Когда он вышел на сцену, то зал оказался в шоке. Перед зрителями и руководителями конкурса появилось нечто, что именно не мог сразу объявить даже конферансье.
Человек был одет в лаковые женские туфли, брюки из атласа синего цвета, кофта из атласа зелёного цвета с белым жабо от подбородка до пояса.
Всю эту фигуру венчала голова с розовыми щеками, с крашенными губами и бровями, с завивкой на голове.
Даже цирковые клоуны так не наряжались. Мужчина это или женщина не разобрать.
– Пускай поёт. После разберёмся кто это. – сказал кто-то с усмешкой из зрительного зала.
Это что-то спело песенку про велосипедиста. Песенка так себе, как и то, что пело. Однако голос звонки и какой-то необычный. Выделялся среди других голосов. Понравился зрителям.
– С голосом в финал проходишь. – объявил руководитель жюри. – Но откуда у тебя этот костюм?
– Сам пошил. – кланяясь, как балерина, стеснительно ответил Валерий Леонтьев. – Мама учила.
Зрительный зал в ЦИДРИ оглушили смех и бурные аплодисменты. Алла Пугачёва и Валерий Леонтьев прошли в финал концерта на конкурс «Алло! Мы ищем таланты.».
Но этим встреча зрителей с артистами не закончилась. На следующий день в журнале «Крокодил» появился сатирический рисунок на басню Крылова «Вороне Бог послал…».
Вороной с арфой в виде сыра на дереве Валерий Леонтьев. Под деревом Лисой с микрофоном Алла Пугачёва с обращением к Леонтьеву – «Алло! Мы ищем таланты».
В эти дни моя встреча с Пугачёвой не закончилась. В выходные дни (по понедельникам) на арене старого цирка на Цветном бульваре проходили репетиции новых цирковых программ на гастроли в Советском Союзе и за границу.
Просто так из-за любопытства бывал на репетиции почти всех цирковых программ. На одной такой репетиции был в качестве клоуна Миколас Орбакас, муж Аллы Пугачёвой.
Не знаю, почему, но, в те дни в цирке, Аллу Пугачёву среди артистов цирк называли татарским псевдонимом Альфия Нукзарова, о чём Пугачёва не знала?
В штат Союзгосцирка Алла Пугачёва не входила. Однако на репетициях мужа в старом цирке была всегда. Однажды, непонятно, почему, Алла решила забраться на трапецию вместо цирковой гимнастки, чего, с её слов, она ужасно боялась? Её вес и беременность не для гимнастики.
– Сейчас перед вами выступит корова на трапеции. – объявил Миколас Орбакас выход жены.
Аллу Пугачёву, без страховки, подняли на трапеции на небольшую высоту над манежем. Отчего, с её слов, она едва не уписалась со страха. У неё началась истерика от боязни высоты.
Пугачёву тут же опустили вниз. Освободившись от страха Алла подошла к Миколасу и наградила его при всех, звонкой пощёчиной, за неуместные шутки. Больше вместе их не видел.
– Рассказ был интересный. – объявил главный режиссёр цирка, под бурные аплодисменты. – Однако, нам надо работать. Сегодня у нас репетиция, а завтра запланированный концерт эстрады.
Мы тут же разошлись по своим рабочим местам. Советский вокально-инструментальный ансамбль «Коробейники» в то время состоял почти из двадцати человек. Включая солистку Аллу Пугачёву.
В эти дни прибывали и убывали со своим реквизитом артисты цирковых программ. Свободных гримёрных было всего три. Одну гримёрную отдали мне с моими униформистами.
Вторая гримёрная досталась женщинам из ансамбля «Коробейники». В третьей гримёрной разместились мужчины из ансамбля «Коробейники». Можно было нам приступать к репетиции.
Едва только успел после инструктажа распустить свой многочисленный коллектив по рабочим местам, как в женской гримёрной через стенку началась самая настоящая драка между артистками.
У меня не было никаких прав к этому коллективу. Поэтому ни стал вмешиваться в драку между женщинами. На такой случай разборок в цирке имеется охрана и администрация.
Не успел подумать о своём вмешательстве в драку соседей через стенку, как мою гримёрку ворвалась Алла Пугачёва без моего на то согласия.
После драки с коллегами в изодранном в клочья бытовом платье и с поцарапанным лицом, совершенно не обращая внимание на моё присутствие в гримёрке, Алла сняла с себя разодранное платье, в трусиках и в лифчике, села перед зеркалом и начала приводить себя в порядок перед выходом на репетицию концерта.
– Хотя бы меня постеснялась. Прежде чем раздеваться в моей гримёрке. – сделал ей замечание.
– Мне некогда стесняться. – сказала артистка, продолжая наводить марафет. – Надо работать.
Возле моей гримёрки по коридору ходила взад-вперёд разъярённая толпа битых женщин. Опасаясь возмездия над Пугачёвой, мне пришлось остаться в своей гримёрке перед полуголой артисткой.
Ведь эти бестии могли устроить погром в моей гримёрке во время драки. Мне только этого не хватало перед репетицией предстоящего концерта, премьера которого будет завтра.
Слава Богу! Всё обошлось. Женщины успокоились. Начали готовить себя на прогон концерта. Алла Пугачёва загримировала все царапины после драки на своём теле и на лице.
По-прежнему в трусиках и в лифчике, принялась заниматься своеобразной физзарядкой прежде чем надеть на себя платье к выходу на с цену. С небольшой паузой десятки раз доставала до пола.
– Ты что совсем чокнулась? – с удивлением, спросил её. – Наши гимнасты так не разминаются.
– Это таким образом готовлю лёгкие к пению. – ответила Пугачёва. – Думаешь так просто глотку драть на сцене. Иначе можно голос потерять и петушиным пением опозорится на сцене.
После физической разминки артистка, в моём присутствии, при закрытых дверях, сменила своё нижнее бельё на более свежее, которое достала из своего саквояжа.
Там же было в упаковке новое платье к выходу на сцену. Понадобилось в общем около часа, чтобы быть артистке готовой к выходу на сцену. В это время дверь в гримёрку открылась.
Вошла девочка трёхлетка. Блондинка худущая как стебелёк. Удивительно похожая на клоуна Миколас Орбакас, бывший муж Аллы Пугачёвой. Сразу было понятно, что это Кристина, дочка Аллы Пугачёвой.
– Мама! Там на манеже тебя ждут артисты и телевидение. – еле слышно пропищала девочка.
– Спасибо доченька! Мы идём. – целуя дочку в щёчку, сказала Алла и тут же пошла на манежь.
Мне оставалось только закрыть дверь гримёрки на ключ и пройти на манежь, где всё было готово к первой репетиции предстоящего эстрадного концерта на манеже пермского цирка.
Зрительный зал был заполнен на четверть представителями администрации цирка, артистами цирка и эстрады, а также сотрудниками местной прессы, радио и телевидения.
– Кристиночка! Кем ты хочешь быть, когда вырастишь? – поинтересовался с микрофоном в руке корреспондент местного телевидения, когда Алла Пугачёва вышла с дочкой на центр сцены.
– Буду артисткой эстрады как мама. – едва слышно в микрофон, ответила тщедушная девочка.
– Ну, а что ты будешь делать на сцене, как артистка эстрады? – не унимался с вопросами, корреспондент телевидения.
– Буду кирпичи возить. – серьёзно ответила, назойливому корреспонденту, будущая артистка.
– Вот так мне приходится возить кирпичи на эстраде. – под общий смех, сказала Алла Пугачёва.
В этот день репетиция эстрадного концерта на манеже пермского цирка прошла без проблем. На следующий день с огромным успехом и с полным аншлагом, утром в обед и вечером были три концерта артистов эстрады на манеже в пермском цирке.
Дальше эти концерты прошли с успехом на подмостках театров и сцен эстрады в городе Пермь, а также за его пределами. На этом моя работа в цирке, точнее, в Союзгосцирке, закончилась на всегда.

Часть-2. Работа на ПЗХО.
1. Прицепы марки «Скиф».
Юрий Борисович Александровский, директор Пермского государственного цирка, а также профессор Левин Александр Петрович, меня устроили работать на военный завод «ПЗХО» (пермский завод химического оборудования), который никакого отношения к химии не имел, а в основном занимался изготовлением оснастки космических кораблей.
Кроме того, на предприятии выпускали специальные инструменты к военной технике, сенокосные агрегаты и туристические прицепы марки «Скиф» к отечественным легковым автомобилям, в качестве народного хозяйства, как прикрытие от иностранной разведки.
В тайных документах предприятие имело название (п/я-А-7204). Так как у меня было много разных специальностей, то в отделе кадров не смогли сразу определить, куда лучше устроить меня работать. Завод был много профильный с цехами по изготовлению оборудования и приборов широкого употребления, то есть, ширпотреб. Основным производством была военная продукция. Кого попало туда не пускали. Там работали только проверенные люди.
Ввиду того, что окончил военное училище по специальным военным профессия, а также работал два года в Орджоникидзе на военном заводе «ФЭУ».
У меня был шанс попасть на работу в военное производство в один секретный цех, куда надо было иметь отдельный допуск и пропуск. На подготовку документов и на проверку моей биографии нужно было некоторое время.
– Вот что, Александр Сергеевич, пока пойдёшь работать сварщиком на сборку прицепов «Скиф». – определили в отделе кадров место моей работы. – Дальше будет видно. Надо проверить тебя.
Цех на сборку прицепов «Скиф» находился рядом с подсобной площадкой и складом готовой продукции ширпотреба.
Всюду вокруг цеха груды металла и большие коробки из фанеры на упаковку изготовленных прицепов «Скиф».
Внутри цеха четыре отдела – штамповка частей прицепа из металлических листов, конвейер по сварке прицепа, покраска кузова и основной отдел по сборке прицепа «Скиф». Дальше готовая продукция отправлялись на склад под одной крышей с цехом.
– Работа не сложная. – после знакомства, стал объяснять мне принципы работы, бригадир сварщиков. – Здесь всё автоматизировано. Заготовки идут по конвейерной линии из отдела штамповки. Тебе надо следить, чтобы все части кузова совпадали, как на чертеже на планшете перед тобой. После чего начинаешь контактную сварку с нажатия на педаль у твоих ног. Главное – не спешить.
– Всё понял. – уверенно, ответил ему. – Если что будет непонятно, то обязательно спрошу у тебя.
Бригадир на примере своей работы провёл контактную сварку двух кузовов. Дал мне проделать ту же работу по следующим двум кузовом. Моя работа бригадир понравилась.
Он пожал мне руку. Похлопал по плечу в знак приветствия и тут же направился к другому сварщику, который работал под первым номером по укреплению металлической конструкции кузова на сварочный конвейер.
Работа лёгкая. Но! Мне не понравились запахи, исходящие от контактной сварки во время работы.
Не успел прийти в себя после аллергии от шерсти церковных собак, а тут ядовитый запах контактной сварки раздражает меня. После работы на всем теле и на лице красные пятна. Постоянно слезятся глаза. Нос чешется. Часто чихаю. В конце дня раздражённый. Могу сорваться на скандал.
– Ты зря пошёл работать на военный завод. – разглядывая пятна на моём теле, сказала Людмила. – Мог устроиться работать художником-оформителем на любое производство или в какой-то театр.
– Куда ты мне предлагаешь идти работать, там квартиру не дают. – раздражённо, сказал жене. – Рядом с заводом строят дома, на военном заводе специалистам дают квартиры в первую очередь.
– На контактной сварке может работать любой. – ехидно, напомнила супруга, мои выводы о работе. – Таким специалистам ждать квартиру лет двадцать. Мне хочется жить сейчас в своей квартире.
– Твои истерики тут неуместны. – пытаясь уклониться от скандала, спокойно сказал ей. – После проверки моей биографии меня переводит в секретный цех или отдел. Там точно дают квартиры.
– Поживём – увидим. – скорчив рожицу, с усмешкой, сказала Людмила. – Время нам всё покажет.
Мои муки на контактной сварке длились недолго. Туристический вариант автомобильного прицепа «Скиф» продавался с натяжкой. Выхода за границу завод не имел, а в Советском Союзе частных легковых автомобилей было мало. Ни каждый частник мог себе позволить купить туристический прицеп к своему легковому автомобилю на ежегодные туристические поездки на природу.
– К нам в отдел сбыта поступила рекламация из Грузии. – сказал начальник цеха на экстренном профсоюзном собрании. – В рекламации пишут, что туристический вариант прицепа их не устраивает. Так как грузины сами живут в таком месте, куда приезжают туристы со всего мира.
– Так что им надо? – выступил из зала самый нетерпеливый. – Нам нужны конкретные требования.
– Грузины пишут, что в нашем прицепе много щелей от контактной сварки. – продолжил свою речь начальник цеха. – В таком прицепе невозможно перевозить жидкости и мелкие фрукты для гостей. Рекламация навила нас на мысли, что стоит сделать грузовой вариант прицепа марки «Скиф».
– Профком завода поддержал такое решение. – взял слово представитель профкома завода. – Проведём реконструкцию цеха. Линию контактной сварки заменят на точечную сварку под флюсом.
– На время реконструкции, где будем мы работать? – поинтересовался бригадир сварщиков.
– Реконструкция цеха будет проведена за месяц. – ответил представитель профкома завода. – На это время, кто не был в отпуске, пойдёт в отпуск. Остальные рабочие будут распределены по хозяйственным цехам и службам завода. Кто имеет допуск к военному производству пойдут в закрытые цеха. Без работы никто не останется. Отдел кадров доведёт до сведения каждого рабочего.
На этом экстренное профсоюзной собрание закончилось. На следующий день меня вызвали в отдел кадров завода, где мне сообщили, что меня отправляют работать в закрытый цех станочником по производству оснастки для космических кораблей с испытательным сроком на один год. Без права выезда заграницу. Без права контакта с родственниками, проживающими заграницей.

2. Станки с программным управлением.
Вскоре стал работать станочником на станках с программным управлением. В общем-то работа ни сложная.
Настройкой станков занимались специалисты наладчики. Станочнику оставалось только закрепить деталь и включить станок. Всё остальное станок делал сам.
Надо было следить за работой станка и менять позицию обрабатываемой детали к последующей операции. В большинстве своём детали были огромные многотонные к оснастке космических кораблей.
– Можно буду работать сразу на нескольких станках? – проявил сам инициативу через месяц работы.
– Хорошая мысль! – радостно, воскликнул начальник цеха, Эйрих Владимир Ильич. – У нас как раз по графику уходят в отпуск сразу два станочника, а заменить их некем. Вот мы тебя туда поставим.
Посоветовавшись с парторгом цеха, профкомом и руководством завода, начальник цеха закрепил за мной наладчика, приступил работать сразу на трёх станках с программным управлением.
Под строгим контролем специалистов цеха моя работа была одобрена руководством цеха и завода. Так работал всего одну неделю до выхода с отпуска станочников, которые работали на этих станках.
– Ты что дибил! Совсем одурел?! – встретили меня за воротами завода двое парней с группой поддержки. – Кто тебя просил становиться работать на наши станки? Из-за тебя нас хотят сократить.
– Извините, парни. Мне предложили. – сам согласился с ними. – Немного соврал в свою защиту. – Ничего против вас не имел. Выше знаете, что за отказ меня могли уволить с работы или наказать за отказ.
– Вообще-то он прав. – встал в мою защиту рыжий парень с группы поддержки. – Надо найти выход из положения, чтобы никто не пострадал, и каждый станочник остался на своём рабочем месте.
– У меня есть предложение. – сказал Николай, один из пострадавших. – Власова Сергея выдвигают на звание передовика производства. Он взял на себя обязательство выполнить пятилетку за три года. Сергею нужен напарник, который будет выполнять вспомогательные операции на другом станке. Вот завтра на профсоюзном собрании мы предложим кандидатуру этого подставного.
Пострадавшие и группа поддержки согласились с предложением Николая. Меня с миром отпустили домой. Откровенно говоря, мне стоило врезать за мою глупую инициативу из-за которой могли уволить сразу двух станочников. Ведь у парней, так же как у меня, есть семья и дети, которых надо кормить. Если завтра не пройдёт моя кандидатура, то мне придётся уволиться по собственному желанию.
В пользу пострадавших станочников. У меня столько много профессий, что без работы ни останусь. В крайнем случае могу пойти работать художником-оформителем в театр.
Профсоюзное собрание в красном уголке цеха состоялось в конце смены. На собрании присутствовали представители профкома и представители парткома завода. Наш цех лидировал среди цехов закрытого типа.
Стоял вопрос о выдвижении передовиков к государственным наградам, а также к награждению орденами «Трудовая слава» трёх степеней.
В этом списке был станочник Власов Сергей, который уже имел награды за прошлую пятилетку, которую закончил досрочно.
– Мы должны учитывать, что человек не резина, которую можно растянуть до предела. – выступил с речью начальник цеха. – Поэтому надо выделить Власову напарника на выполнение вспомогательных операций на соседнем станке. Так мы ускорим производство оснастки для космических кораблей. Думаю, что от профкома, парткома и комсомола будет надёжная кандидатура на это место.
– Чего тут гадать. – взял слово Степанов Николай. – Черевков Александр проявил себя с лучшей стороны с первых дней работы в нашем цехе. Пока мы были в отпуске, то Александр на это время смог работать сразу на трёх станках. При этом выпускал продукцию высшего качества. Другой кандидатуры мы не найдём. К тому же он коммунист. Пускай продвигается в работе. Голосуем за него!
Степанов поднял руку за мою кандидатуру. Все станочники разом подняли руки. Остальные присутствующие на профсоюзном собрании последовали примеру станочников.
Ведущему собрание осталось только объявить, что мою кандидатуру поддержали единогласно. Таким образом на профсоюзном собрании мне было определено место работы на ближайшие пять лет.
– Надеюсь, что тебя не надо обучать как работать на расточном фрезерном станке с программным управлением? – спросил меня, Власов Сергей, когда мы с ним вышли работать в первую смену.
– Мне приходилось работать на таких станках на другом военном заводе. – деловым тоном слегка соврал. – Здесь тоже работал на подобных станках. Но с другой настройкой и загрузкой фрез.
– Это тебя не должно беспокоить. – по-деловому продолжил напарник. – Настройкой станка будут заниматься наладчики. В твою обязанность входит подготовка плиты по габариту к моей дальнейшей работе.
Когда выполняю основную работу. Тебе надо будет провести вспомогательную работу. После чего нашу работу примет государственная комиссия. Затем деталь пойдёт на сборку.
Заготовкой к будущей детали оказалась многотонная металлическая плита, которую устанавливал на мой станок двадцати пяти тонный мостовой подъёмный кран. Таких подъёмных мостовых кранов в цехе было два.
Один подъёмный кран обслуживал все станки, а также другие вспомогательные участки в нашем цехе. Другой подъёмный кран всегда находился над станками выпускающий основную оснастку для космических кораблей.
Таких станков было всего три. На двух станках работали мы. Третий станок был в запасе. На случай поломки одного из рабочих станков. Такой случай произошёл с моим станком через месяц работы напарником с ударником производства.
Мне надо было по габариты обрезать заднюю сторону плиты в вертикальном положении цилиндрической фрезой сверху вниз. Всё было настроено наладчиком и станок запущен в работу. На обработку заготовки относилось три часа времени, то есть, до обеда можно закончить операцию. Прошло по времени больше трёх часов. Однако станок продолжал работать.
Мне невидно было работу станка. Надо было обойти огромный станок по кругу, чтобы заглянуть на работу фрезы. На это уходило много времени. Лазить через станок, чтобы смотреть на фрезу, было опасно для жизни.
Прямое нарушение техники безопасности. На этот случай у станка был стопор у края детали. Тут понял, что здесь тот случай, когда не сработал стопор или программа станка плохо настроена.
Надо принимать меры. Рядом никого нет. Придётся останавливать станок простым включением. В этом случае полетит вся программа настройки.
Вот только другого варианта нет. Меня могут наказать по всем статьям закона работы на военном заводе. Могут даже посадить за решётку.
– Почему, прекратил работать? – поинтересовался начальник цеха, когда нажал кнопку стоп.
– Владимир Ильич! Время работы давно закончилось, а станок продолжал работать. – растерянно ответил ему. – Наверно, стопор не сработал или программа станка неправильно настроена?
– Надо было сразу сообщить мне и наладчикам о проблеме. – сердито, сказал начальник цеха.
– Больше трёх часов никого рядом не было. – стал говорить в свою защиту. – Оставить без присмотра своё рабочее место не имею право. Кнопки тревоги у станка нет. Проблему в станке не видно из-за величины станка и величины детали. Обходить станок далеко. Надо за станком поставить зеркала обзора обратной стороны деталей. Тогда не будет станочник работать в слепую…
– Вообще-то ты прав. – прерывая мои объяснения, согласился Эйрих, начальник цеха, с моими выводами. – Надо обязательно на такие станки ставить тревожную кнопку и зеркала заднего обзора. Запишем эти твои предложения, как рацпредложения. Сейчас пойдём посмотрим, что случилось.
Пока мы обходили громадный станок, там к нему с другой стороны собрались наладчики и дежурный инженер по смене. Присутствующие лица выражали страх, испуг, тревогу и удивление.
Когда мы подошли к ним, то на наших лица были озабочены тем же, что на лицах наших коллег.
Вертикальная бабка станка с дисковой фрезой после обработки детали срезала часть стола станка.
– Придётся сменить стол станка. – озабочено, сказал дежурный инженер. – На это уйдёт пару недель. Надо срочно связаться с заводом изготовителем станков. Заказ нам нельзя срывать.
– Александр! Твоей вины здесь нет. – сразу встал в мою защиту, начальник цеха, Владимир Ильич Эйрих. – Наладчики настроят на работу запасной станок. Ты можешь пока идти на обед…
– Владимир Ильич! Скажите наладчикам, чтобы они поставили тревожную кнопку и зеркала оборотного обозрения. – напомнил, обещания начальника цеха. – Иначе может всё повториться.
– Конечно! Конечно! Обязательно поставим тревожную кнопку и зеркала оборотного обозрения. – подтвердил Эрих своё решение. – Профком запишет это тебе, как рацпредложения с поощрением.
Дежурный инженер и наладчики станков тут же приступили к настройке запасного станка к моей дальнейшей работе на нём. К этому часу подошло время обеденного перерыва.
Весь наш инструментальный цех отправился на обеденный перерыв. Столовая находилась в центре завода.
Почти напротив нашего цеха. Так что минут через пять был за своим столом с тремя станочниками из нашего цеха. Можно было спокойно покушать и поразмышлять о работе на запасном станке.
– Все твои пожелания выполнили. – с иронией в голосе, сказал наладчик станка. – Кнопка тревожная у пульта управления. Зеркала заднего осмотра с двух сторон бабки станка. Надеюсь не пригодятся.
– Пусть лучше без надобности стоят зеркала и кнопка. – согласился с надеждой наладчика. – Надеюсь, что подобная проблема не повториться. Однако, подстраховаться нам не помешает.
Вторая половина рабочего дня прошла без проблем. В течении месяца установили на всех расточных станках зеркала обратного вида и тревожные кнопки.
К этому времени из завода изготовителя станков привезли новый стол на аварийный станок. Но за месяц привык работать на запасном станке. Поэтому меня ни стали переводить на аварийный станок – от греха подальше.
Начальник цеха, Владимир Ильич Эйрих, сдержал своё слово. В конце месяца меня наградили почётной грамотой за моё рацпредложение и выдали премию в сумме двадцать рублей, за установку зеркал обратного вида и за тревожную кнопку на пульте управления у расточных станков.

3. Травма на производстве.
Работа в инструментальном цехе на расточном станке меня устраивала. Можно было хорошо заработать, а также поразмышлять о своей литературной работе, которую постоянно откладывал из-за того, что не было времени.
После того, как перестал работать в цирке, мне было не до литературной работы и не до поэзии. В цирке сюжеты к рассказам и к поэзии были рядом. На военном заводе в цехе нельзя было говорить ни о чём вовремя работе с посторонними.
Ни то чтобы придумывать сюжеты к моим будущим стихами и рассказам. Надо было искать сюжеты к своим произведениям на стороне или в своей собственной семейной жизни.
– Александр! Ты что-то стал пассивным в работе? – прервал мои размышления начальник цеха.
– Владимир Ильич! По своей натуре активный человек. – серьёзно отреагировал на вопрос начальника цеха. – Но мою активность зажимают на виду у всех. Надо мной висит мостовой кран, а не могу его использовать в рабочих целях. Жду часами, когда освободиться станок у моего напарника, который выполняет такую же работу на военный заказ.
– С этим надо смириться. – осторожно, сказал Эйрих. – Твой напарник взял обязательство выполнить пятилетку за три года. Мостовой кран ему нужней. Ты у него всего лишь помощник в работе. Надо всячески помогать напарнику, чтобы он выполнил свои обязательства.
– Это несправедливо! – сам возмущённо, возразил. – Мы делаем совместно одну и туже работу. Напарнику хвала и почёт, а мне разгон и разборки за медленную работу. Хотя ОТК принимает на отлично нашу совместную работу. Нас обоих надо выдвигать в передовики на выполнение пятилетки в три года. По-другому это выглядит, мягко говоря, некрасиво.
– С таким предложением ты опоздал. – уныло, сказал Владимир Ильич. – Кандидатуру твоего напарника в передовики утвердили в министерстве оборонного машиностроения. Тебе придётся подождать пять лет. До следующей пятилетки. Насчёт мостового крана мы что-нибудь придумаем. Может быть, переставим твой станок в другой конец цеха под другой кран?
– Извините! Но! Это не разумно. – не согласился с ним. – На перестановку станка уйдёт много времени. Чем буду этим временем заниматься? К тому же между нашими станками придётся устанавливать дополнительный контрольный стенд на стыковку наших много тонных деталей. При такой работе мы государственный заказ невыполним и за две пятилетки. Подумайте хорошо.
– Пожалуй ты прав. – согласился Эйрих с моими выводами. – Твои претензии по условиям работы вынесу на ближайшее собрание профкома. Пускай они подумают над создавшейся проблемой. Может быть, даже подключат к этой проблеме конструкторское бюро, это их работа?
Начальник цеха ушёл. Мне в этот день пришлось ждать мостовой кран почти до конца смены. Успел только развернуть многотонную деталь к центровке по уровню в отношении фрезы и стола расточного станка.
Вызывал к своему стенку специалистов по настройке станка с программным управлением. Настраивали программу к работе. На этом мой рабочий день закончился.
Домой уходил в предчувствие беды с предстоящей разборкой моей личности на партийном и профсоюзном собрании за срыв госзаказа. Могут ни просто выговор влепить, а привлечь к более строгому наказанию.
Ведь по моей вине срывается обязательство напарника выполнить пятилетний план за три года. За такое по головке не погладят. Могут с завода выгнать.
На следующий день всё повторилось. Над расточным станком с программным управлением Власова Сергея стоял мостовой кран, готовый в любой момент выполнить требования передовика производства.
Напарник не отходил от станка ни на минуту. Хотя станок работал в программном режиме и присутствие станочника не требовалось до конца данной операции.
В это время у меня станок вообще не работал. Надо было проточить проушины на крепления вакуумного мешка, переходника на стыковке между космическими кораблями.
Затем надо было развернуть тяжёлую деталь и сделать работу в зеркальном отражении с точностью до микрон. Точно такая работа у напарника. Если сегодня не сделаю, то сорву государственный заказ.
Необходимо сегодня хотя бы повернуть готовую деталь в противоположную сторону и закрепить по уровню. Деталь больше тонны веса. Стоит деталь на металлических подставках, которые отполированы в микронах до зеркального отражения, чтобы во время скольжения не поцарапать деталь, которая также отполированная в миронах как подставки на станке.
Если осторожно повернуть деталь руками и закрепить, то сегодня можно будет продолжить работу. Посмотрел в зеркала обратного отражения детали на станке.
От детали до бабки станка с вертикальной фрезой расстояние больше метра. Угол разворота детали пройдёт, примерно, сантиметров тридцать от бабки станка.
Если что, то можно слегка потянуть на себя деталь, а после выставить по уровню и закрепить. Дальше смекалки пойдёт работа, за которую меня ругать не будут, что повернул деталь без помощи мостового крана.
Победителей не судят. Хорошо, что у меня мускулатуры хватит развернут на металлических подкладка тяжёлую деталь. Надо только слегка сдвинуть деталь с места.
Дальше всё пойдёт, как по маслу. Благодаря зеркалам обратного обзора можно будет контролировать движение детали по кругу с доступным расстоянием от вертикальной бабки станка.
Думаю, что всё обойдётся без аварии, как на другом станке. Где такую деталь таким же образом разворачивает мостовой подъёмный кран. Готовая деталь легко скользила на полированный прокладка.
Без особого труда развернул деталь в обратную сторону. Осталось только от центровать деталь по уровню в отношении стола и бабки станка. Потянул деталь немного на себя и в этот момент произошло ужасное.
Подкладки скользнули в крепёжные прорези стола и тяжёлая деталь двинулись в мою сторону. Надо было спасать деталь и себя. Рядом нет никого, чтобы кого-то позвать на помощь.
Думать и звать на помощь не было времени. Упёрся в деталь животом. Деталь качнулась, углом наклона прижала мою левую руку к столу станка и надёжно села обратно.
В последний момент отдёрнул руку от станка и в то же мгновение почувствовал острую боль на пальцах левой руки. Отдёрнул перчатку с руки и едва не потерял сознание от увиденной травмы на моей руке.
Все пальцы левой руки раздавлены до крови. Фаланга указательного пальца отрезана и безнадёжно висит на окровавленном кличке моей кожи. Кровь фонтаном брызгает в разные стороны.
Размышлять нечего. Надо спасать левую руку и в первую очередь указательный палец. Мне только этого не хватало, чтобы в таком зрелом возрасте, в расцвете сил, стал инвалидом на одну руку. Надо было быстрее пришить или приклеить оторванную фаланга пальца.
Хорошо, что медпункт находился совсем близко, в конце нашего цеха. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы преодолеть это небольшое расстояние между моим расточным станком и медпунктом, куда буквально влетел, брызгая своей кровью в разные стороны. При виде меня окровавленного с ног до головы медсестра едва не потеряла сознание. Если бы она упала в обморок, то пришлось бы спасать не мой палец, а приводить медсестру в сознание.
– Давайте фалангу пальца обрежем. – придя в себя, предложила медсестра. – Всё равно не приживёт. После обработаем ладонь левой руки. С правой рукой у вас всё в полном порядке.
– Ещё чего захотела! Обрезать палец! – гордо, возразил, приставляя фалангу обратно к пальцу. – Мой палец приживёт на мне. Завязывай быстрее, пока кровь не застыла на пальце.
– Вам виднее. Ваш палец. Вам отвечать за него. – пожимая плечами, согласилась медсестра.
Девушка быстро обработала мой повреждённый палец перекисью водорода. Наложила на всю длину пальца две пластинки. Обернула палец бинтом с сухим гипсом.
Смочила гипс каким-то раствором. Гипс застыл через несколько секунд. После чего медсестра принялась оказывать помощь всей ладони моей левой руки.
Другие пальцы пострадали меньше, чем указательный палец. Медсестра просто обработала помятые пальцы каким-то раствором и забинтовала.
– Думаю, что на выздоровления вам понадобится месяца три. – сказала медсестра, заканчивая оказывать мне первую медицинскую помощь. – Забудьте про нагрузки на свою левую руку. Сейчас выпишу вам направление в поликлинику на медицинское обследование и на рентген. Вполне возможно, то у вас перелом кисти левой руки или какие-то другие повреждения? Прямо сейчас на рентген. Пока травма свежая, её легче лечить. Позже будет сложнее вести лечение.
Пока медсестра заполняла какие-то медицинские бланки и направление мне в поликлинику, в медпункт открылась дверь. Видимо по моим кровавым следа в цехе, медпункт стал заполняться сочувствующими людьми.
В основном это были наши руководители по инструментальному цеху – начальник цеха, парторг, председатель профкома и инженер по технике безопасности. Конечно, их интересовала причина моей травмы. Так как от моей травмы проблема на весь цех.
– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался начальник цеха моим состоянием после перевязки. – Пальцы все целые или оторвал фаланги? Расскажи, что случилось у станка.
– Всё нормально. Жить буду. Станок и деталь не пострадали. – с юмором, ответил, находясь под кайфом от нашатырного спирта. – Оторвал одну фалангу пальца. Голова чуть кружится.
– Это скоро пройдёт. – утешила меня медсестра. – Укол от боли и от шока снимет напряжение.
Видимо мой разум был отключён во время шока? Так как не заметил, когда мне сделали укол. Окончательно пришёл в себя после нашатырного спирта, который повторно появился на ватке у моего носа.
При виде руководителей нашего цеха в полном составе мне стало понятно, что со своей травмой влип в проблемы по самые уши. Теперь будут осуждать мой поступок по всем заводским рангам. Заседание профкома. Собрание парткома. Наказание за срыв работы.
– Рассказывал! Как тебя угораздило оторвать собственный палец? – поинтересовался Эйрих, когда меня под руку привели к нему в кабине. – Наверно, опять ты пытался проявить свою инициативу? Мог бы подождать, когда мостовой кран появится над твоим станком.
– Вы меня каждый день упрекаете в том, что якобы вяло работаю. – стал оправдываться за травму на своей руке. – Как могу работать в темпе, когда надо мной постоянно нет мостового крана? Вот решил повернуть деталь, чтобы прорезать фрезой проушины на другой стороне детали. Деталь поворачивалась легко. Оставалось только от центровать по уровню.
– Всё понятно! Сила есть – ума не надо. – воскликнул Степан Трофимов, парторг цеха. – Ты представляешь, что ты наделал со своей травмой. Теперь наш цех могут снять с передовиков завода. Партком, профком и управление завода несут ответственность за твою травму.
– За такую травму и завод может пострадать от тебя. – добавил Валерий Карпин, профорг цеха.
– Нам надо как-то скрыть его травму от общественности. – предложил Эйрих, начальник цеха.
– Кроме нас троих и медсестры о его травме знает Власов Сергей. – стал размышлять парторг о сложившейся ситуации. – Думаю, что передовик производства не дурак. Сам понимает, что может пострадать от травмы своего напарника. С ним поговорю на эту тему. Медсестру тоже беру на себя. Пускай они тоже знают, что несут ответственность за травму на производстве.
– Ну, а что будем делать с пострадавшим? – поинтересовался Эйрих. – Ведь он не может работать. Станок простаивает. Государственный заказ не выполняется. Обязательства сбываются.
– Замену ему мы найдём. – сказал профорг. – Он у нас будет сидеть под арестом в красном уголке. До самого выздоровления. Пускай изучает технику безопасности и работу с расточным станком. Может одной рукой выполнять какую-нибудь общественную работу в красном уголке.
– Через проходную завода и до цеха будешь ходить так, чтобы никто не видел травму. – обратился ко мне Трофимов. – На обед будешь ходить в наше время, чтобы не было контакта с рабочими. Если кто-то спросит, почему, ты не за станком, то скажешь, что выполняешь секретное государственное задание, которое не имеешь право разглашать? Лучше вообще молчи.
– Мне сейчас надо срочно на рентген. – напомнил, показывая на перевязанную руку. – Вполне возможно, что кисть руки раздроблена? Свежую травму легче лечить. После могу лишиться кисти руки. Такую трагедию не спрячешь в красном уголке. Могут полететь все ваши головы.
– Запугивать нас не надо. Сами знаем за что отвечаем. – сказал парторг. – Мы тебя сейчас отправим из завода на машине сопроводителем груза. Дальше общественным транспортом едешь в поликлинику на рентген.
Напарник отметит твою карточку на выходе из цеха и завода. В конце смены вы встретитесь на площадке возле электрички. Напарник отдаст тебе карточку.
Всё так и сделали. Когда сам выезжал в кабине бортовой машины с территории военного завода сопроводителем груза, то до конца смены было больше трёх часов.
Времени достаточно на всё. Районная больница по пути следования машины с военным грузом. В кабине машины два сопроводителя груза.
Вышел из машины вблизи поликлиники. Машина поехала дальше. При входе к регистратуре в поликлинику показал направление от медсестры с военного завода с графой на бланке «обслуживается вне очереди».
Дежурная медсестра в регистратуре минуя очередь провела меня на рентген, куда по внутренней связи пригласили травматолога, который внимательно осмотрел кисть моей левой руки на рентгеновском снимке.
– Тебе крупно повезло. – уверенно, сказал мне, травматолог. – Кости кисти руки целые. Просто опухоль, которая пройдёт до утра. С указательным пальцем проблема. Месяца три придётся сидеть на больничном. Первая перевязка через две недели. Пускай хорошо срастётся кость. Уколы, лекарство и перевязка у вашей медсестры. Будет осложнение сразу к нам.
Мы прошли в кабинет травматолога, где он выписал мне больничный лист и рецепт на лекарство. Отдал мне на руки конверт с рентгеновским снимком кисти левой руки.
В регистратуре поставили мне штамп поликлиники. Там же в аптеке купил по рецепту лекарство таблетки и ампулы на уколы. В аптеке мне посоветовали прямо сейчас выпить стакан виноградного сока.
«Откуда в Перми в начале года виноградный сок?» – подумал, выходя из поликлиники.
Мне с детства было хорошо известно, что вовремя травмы после перевязки терские казаки обязательно пьют чёрный густой виноградный сок или вино из такого же винограда.
Женщинам перед родами предлагают пить вино Кагор. Такой напиток снимает боль и напряжение, а также разгоняет кровь по сосудам. Отчего травмированный или роженица быстрее выздоравливают.
Посмотрел на часы. До конца смены чуть меньше двух часов. Сразу от поликлиники прошёл в ближайший гастроном. Купил там бутылку вина Кагор.
Коляску копчёной краковской колбасы. Две булочки из ржаной муки. Прямо из горла бутылки у гастронома выпил перу глотков вина. Закусил краковской колбасой с кусочком булочки. Поехал на автобусе до своего завода.
– Как у тебя с рукой? – спросил напарник, который уже ждал меня с карточкой на полустанке.
– Врачи сказали буду жить. – ответил, забирая у него свой заводскую карточку. – Выпей вина за моё здоровье и за своё благополучие. Врачи только что посоветовали выпить вино. Они говорят, что вино помогает травмированным и роженицам. Ты к ним не относишься. Но после моей травмы у тебя душа болит за выполнение твоих обязательств. Так что стоит выпить вина. Твоя пятилетка от этого не пострадает. Тем более после работы можно всё. Дальше два выходных.
В это время на полустанке никого не было. Напарник устал слушать мою длинную речь. Огляделся по сторонам. Убедился, что никого рядом с нами нет. Вырвал у меня из руки бутылку.
На одном дыхании выпил пол бутылки вина. Прямо из моих рук откусил колбасу. В это время подошла до города электричка. Напарник вскочил в электричку и уехал к себе домой.

4. Наглядная агитация.
Как предсказывали медсестра и травматолог, так всё случилось в дальнейшем с моей травмой на производстве. Сидел под арестом в красном уголке больше двух месяцев.
Изучал всё, что мог прочитать в цеховой библиотеке в красном уголке. Хоть дипломную работу пиши на тему прочитанного в библиотеке красного уголка. Навёл порядок с картотекой на стеллажах.
Разложил все папки и книги в алфавитном порядке. Подготавливал стол на трибуне и стулья в актовом зале красного уголка к очередному партийному или профсоюзному собранию.
После многочисленных собраний и планёрок, которые проводились почти каждый день, занимался уборкой загаженной территории почти каждый день.
В столовую на обед ходил с администрацией нашего цеха. Рабочие никаких вопросов мне не задавали. Перевозку делал в нашем медпункт тайком от всех. Оторванная фланга указательного пальца левой руки постепенно прироста к своему месту. Однако после снятия гипса палец выглядел уродом и ужасно чесался.
Придумывал разные маскировки с травмированной рукой, чтобы никто не знал о моей травме.
Хотя, так думаю, что о моей травме знали все. Даже рыжий кот Васька осторожно ласкался о мой палец.
Никто не хотел пострадать из-за моей травмы. Поэтому все делали вид, что ничего не знают о моей травме. Даже по заводу прошёл слух, что на службе КГБ выполняю секретную работу.
Конечно, ничего особенного ни делал, скрываясь в красном уголке. За этот период стал с уважением относится к труду уборщицы. Понял насколько это тяжёлый труд.
Наш труд в цехе за станками в течении смены, это просто отдых в сравнении с каторжным трудом уборщицы. У нас в цехе, так же как по заводу, было полное самообслуживание убирать за собой каждое рабочее место.
Единственным общественным местом был красный уголок цеха, который убирали когда-то, когда он был загажен так, что это бросалось всем в глаза.
Тогда у кого-то появлялись стыд и совесть или профком, и партком объявляли субботник по уборке красного уголка. При моём добровольно принудительном заточении в красном уголке вся тяжесть рабского труда в общественном месте легла на мои плечи.
Если быть точнее, то данную работу выполняют уборщицы двумя руками. Так как у меня левая рука была травмирована, то приходилось выполнять работу уборщицы одной правой рукой, на которую была двойная нагрузка.
– Тебе не надоело бес толку сидеть в красном уголке? – поинтересовался парторг, заглянув ко мне на минутку. – Кроме как в носу ковырять пальцами правой руки. Ты что-то ещё можешь делать? Неужели тебе нравится каждый день драить грязные полы в красном уголке?
– Могу рисовать. – с миной на лице, ответил ему. – В армии служил художником в штабе дивизии.
– Боже мой! Какой ты дибил! – воскликнул парторг. – Святая Мария! Прости мою душу грешную! Как ты при таких способностях мог молчать столько времени! Ведь тебе цены нет среди нас.
– Знаю. Мне командир говорил, что у меня профессия художник под номером один в СССР. – скромно, сказал ему. – Без наглядной агитации даже Политбюро ЦК КПСС не может существовать.
– Вот именно. Даже военный завод не может существовать. – подчеркнул парторг, мои выводы. – Министерство оборонного машиностроения сделало нам замечание по наглядной агитации. Сказали, что не будут рассматривать на лидерство ниши успехи в производстве, пока мы не улучшим работу наглядной агитации на заводе. Но! В начале ты улучшить наглядную агитацию в цехе. Мы пока скроим от управления завода твои способности в изобразительном искусстве.


С этого дня красный уголок из места моего ареста превратился в мою художественную мастерскую. Как всегда, за короткое время, быстро навёл порядок по наглядной агитации в нашем цехе.
Затем приступил к работе художника-дизайнера. Улучшил интерьер красного уголка, а после всех служебных помещений нашего цеха и конечно в первую очередь кабинет медпункта, который фактически спас мне палец и кисть руки в целом. Иначе бы была рука с культяпкой.
Впервые на военном заводе в отдельно взятом цехе, с разрешения парткома завода, красный уголок расширили до небольшого зрительного зала за счёт соседних помещений.
С учётом того, что у нас часто были репетиции цеховых музыкантов и выступления художественной самодеятельности, а также проведения партийного, комсомольского и профсоюзного собраний.
Поэтому случаю соорудили небольшую сцену, над которой на стене мной было сделано огромное чеканное панно с образом строителей коммунизма.
На фоне моей чеканки стали фотографироваться наши спортсмены, музыканты, артисты художественной самодеятельности и передовики производства.
Вскоре наш цех стал образцом и передовиком по наглядной агитации на заводе. На нас стали ровняться другие цеха и производственные отделы завода.
– Нам стало известно, что ты работал в цирке. – сказали мне на собрании профкома завода. – Комитет профкома вынес решение, что ты подготовишь цирковой номер к праздничному концерту. Можешь это считать народным творчеством или художественной самодеятельностью.


– Цирковой номер, это ни эстрада, где можно голосом и звуком выступить на сцене. – пытался сам уклониться против решения профкома. – Цирковому номеру нужен специальный реквизит.
– Мы предоставим тебе всё необходимое на изготовление специального реквизита. – заявил мне председатель профкома. – Ты должен подготовить свой номер в течении одного месяца.
Мне ничего не оставалось, как согласиться с решением профкома. В течении одного месяца был готов к просмотру цирковой номер «Фабрика денег».
В запасе и в тайне от все, так, не всякий случай, приготовил небольшую шуточную репризу с монетой и с картами. В красном уголке перед зеркалом прорепетировал цирковой номер «Фабрика денег» и обе репризы.
Моё выступление на праздничном концерте на сцене завода было настолько успешным, что мне предложили выступить на городском концерте художественной самодеятельности.
Все считали, что мой цирковой номер украсит художественную самодеятельность нашего завод и даст право выступать на областных соревнованиях художественной самодеятельности.
Конечно, был против. Ведь на концерте могут присутствовать мои бывшие коллеги по цирку, которые совершенно по-другому могут оценить моё выступление.
На мой взгляд мой цирковой номер «Фабрика денег». Будет выглядеть как порнография против других цирковых номеров, которые могут быть поставлены другими. Меня могут освистать на сцене. Мне не нужен позор.
Но! Против профкома не попрёшь. Мы выступили на городском соревновании художественной самодеятельности. На мою удачу на соревнованиях не было цирковых номеров.
Так же как не было специалистов цирковых номеров. В основном всё имело национальный фольклор народов Урала. Мой цирковой номер «Фабрика денег» был не замечен. В лидеры мы не попали.
Однако, дальше был конкурс на лучшую эмблему нашего завода. Где меня ждал успех. Так как среди моих конкурентов небыли чеканщиков. Были только художники-любители, которые представили эмблемы своих заводов в рисунках на листах ватмана. В то время как сам изготовил эмблему завода чеканка из металла в натуральную величину в оригинальном цвете.



Откровенно говоря, меня не радовали мои успехи в изобразительном искусстве. Со мной соревновались художники-любители, в то время как у меня было высшее образование и многолетний опыт работы в изобразительном искусстве. Это были не честные конкурсы. Но моим руководителям нужны были победы любой ценой в любых соревнованиях.
– В этом году летом будут областные соревнования по туризму. – объявили в профкоме завода. – Мы должны оттуда вернуться с победой. На карту поставлен престиж нашего завода.

Всесоюзные соревнование по туризму и художественной самодеятельности, которые проходили в Жигулях на Волге, принесли нашему заводу новые победы в общественной работе.
Наш инструментальный цех стал лидером на ПЗХО во всех общественных и производственных соревнованиях. Нам вручили переходящее красное знамя передовиков военного производства.
Общественники профкома, парткома, рабочие цеха, специалисты и руководители нашего цеха, были награждены орденами, медалями, дипломами, грамотами и разными премиями Советского Союза.
В том числе был мой бывший напарник, Власов Сергей, который выполнил взятое на себя обязательство. Закончил пятилетку за три года. Награждён орденом «Трудовой славы».
В этом списке не было только меня. Когда все страсти улеглись. Стал рядовым художником-оформителем в инструментальном цехе№46. Всё так же числился токарем-фрезеровщиком на станке с программным управлением.
Получал всё туже зарплату станочника. Иногда мне выдавали премии к праздникам. Когда досрочное до праздника выполнял художественную работу.
В обычные дни писал различные злободневные стенгазеты – художником, писателем, поэтом и редактором был сам в одном лице. Писал также объявления с художественным оформлением на собрания парткома и профкома.
Иногда выполнял заказы парткома и профкома завода. Тайком от всех, что знали все, исполнял частные заказы своих высокопоставленных начальников. При закрытых дверях в красном уголке в дальнем углу, чтобы никто на слышал, делал чеканки и поздравительные картинки на ватмане.


На свадьбы, праздники, дни рождения, на какие-то особы торжественные дни и мероприятия или просто на память совершенно бесплатно для всех. Как это всё перечисленное выносили с военного завода? Просто не представляю!

ГЛАВА-2. РАБОТА ТОЛКАЧА

Часть-1. Мои командировки.
1. Солнцево.
Хорошо, когда в конце года приходит зима. Прекратились выездные соревнования. Все принялись подводить итоги прошедшего года и пятилетки в целом.
У меня появилось много работы по наглядной агитации и художественной работы к украшению новогодней ёлки. Стараясь ускорить свою художественную работу в цехе и на заводе в целом, работал дома и на заводе.
Дома подготавливал карандашные зарисовки и фор эскизы к дизайну. На заводе в красном уголке нашего цеха писал новогодние портреты членов Политбюро ЦККПСС и новогодние рисунки к новогодней ёлке.
Готовил так же стенды по наглядной агитации по итогам работы прошедшего года и в пятилетки в целом. Работы так много, что даже отдыхать некогда.
– Хочешь прогуляться перед новым годом в Москву? – поинтересовался Владимир Эйрих, когда закончил все художественные работы до середины декабря. – Трёхдневная командировка.
– Вообще-то не против предновогодней прогулки в Москву. – размышляя, почти согласился с ним. – Но! За три дня в командировку в Москву, это ни прогулка, а марафон. Только на поезд надо больше суток в оба конца. У меня в Москве друзья и родственники. В гости надо сходить.
– Вообще-то ты можешь находиться в Москве сколько тебе угодно. – с удивлением, сказал начальник цеха. – Всю свою художественную работу к новогодней ёлки ты сделал. Нового задания по твоей работе нет до конца этого года. Так что ты свободен на все четыре стороны.
– На все четыре стороны мне делать нечего. Есть дома дела. – согласился сам на командировку в Москву. – Но в Москве три дня мне достаточно. Всё зависит от вида командировки.
– Командировка пустяк. – радостно, сказал Эйрих, довольный моим согласием. – Получишь на складе ручной груз и документацию к нему. Самолётом доставишь груз в Москву. Там груз отвезёшь общественным транспортом на металлургический завод «Серп и Молот». Дальше ты свободен. Можешь гулять по столице. Сходить в гости к своим друзьям и к родственникам.
В этот день занялся подготовкой в командировку. Получил в конторе всю необходимую документацию на груз. В бухгалтерии получил командировочный лист и деньги на десять дней.
Там же мне выдали билет на самолёт на моё имя рейсом Пермь аэропорт «Савино» до Москвы аэропорт «Внуково». Груз обещали доставить заводским транспортом прямо к самолёту.
Вылет был назначен в семь часов утра следующего дня. Меня всё вполне устраивало. Груз с собой до самолёта таскать не надо. Специальный диспетчер по военным грузам доставит мой ручной груз до самолёта.
В аэропорту «Внуково» в Москве другой диспетчер по военным грузам передаст мне груз с рук на руки. Дальше самостоятельно доставлю груз к месту назначения.
– Ты не забудь к новому году что ни будь в Москве купить. – напомнила мне жена в дорогу.
– Именно по этой причине отправляюсь в командировку в Москву. – с иронией, ответил ей.
С центра города до аэропорта «Савино» специальный автобус ходил каждый час в любое время суток. За два часа до регистрации на самолёт был в зале регистрации аэропорта «Савино».
В отделе регистрации военного груза мне поставили запись, что военный груз принят на самолёт рейсом из Перми аэропорт «Савино» до Москвы аэропорт «Внуково».
Во время полёта из Перми до Москвы старался хорошо выспаться чтобы быть бодрым до самой посадки самолёта в Москве. По опыту прошлых лет знал, что бесконечная городская суета в столице сильно утомляет человека.
К концу дня беготни по московским улицам состояние организма такое ужасное, словно человек две смены без перерыва занимался тяжёлым трудом.
– Самолёт Пермь-Москва идёт на посадку. – разбудила меня стюардесса своим сообщением.
При посадке в самолёт ничего ни сдавал в багаж. Со мной был только чемоданчик типа «дипломат», в котором находились документы к военному грузу и личные вещи.
Поэтому мне спешить некуда. В общее багажное отделение бежать не надо. Багажа моего там нет. К диспетчеру за доставкой военного груза тоже успею. Время не горит. Диспетчер может подождать.
Когда толпа пассажиров самолёта в проходе между креслами поредела, то мне стало проще встать со своего места и не спеша покинуть салон самолёта.
Несмотря на то, что на улице была зима в Москве температура чуть больше минус десяти градусов. Ветра вообще не было. Огромные пушистые снежинки хлопьями плавно спускались на землю словно парашютики.
Отчего за пределами салона самолёта под открытым небом совсем не холодно и сказочно красиво. Так и хочется надолго остаться под открытым небом и любоваться этой красотой.
Однако нас торопят пройти в здание аэропорта мы уже не пассажиры аэрофлота и нам надо покинуть территорию лайнеров. Пора уступить место следующим любителям воздушных полётов.
– Распишитесь в бланке доставки груза. – сказал мне служащий в диспетчерской военных грузоперевозок. – Получите свой груз на шестой площадке под своим номером по своему бланку.
Когда увидел принадлежащий мне ручной груз на шестой площадке, то сразу понял, почему, никто не захотел отправляться в заманчивую предновогоднюю командировку в Москву? На площадке стоял небольшой деревянный коробок, чуть больше моего «дипломата».
По плотности упаковки сразу можно определить, что груз весьма ценный и очень тяжёлый на вес. Когда взял эту коробочку правой рукой, то сразу пожалел в том, что согласился на эту командировку.
Коробочка весом в два пуда с полированной упаковкой была хорошей приманкой для воров.
Ни один вор не утащит далеко такой груз. Зато задержать вора можно на месте преступления по горячим следам с первой попытки украсть столь ценный военный груз.
По всей вероятности, по тяжести в упаковке находится штамп или пресс-форма из цельного куска металла. Хорошо, что при упаковке догадались сделать ручку из мягкой кожи.
Иначе бы груз был неподъёмный. Спасибо надо сказать жене, что она заставила меня взять с собой тёплые перчатки. Так будет намного легче переносить столь тяжёлый груз до транспорта.
От диспетчерского аэропорта по перевозке военных грузов до стоянки автобусов, с передышкой каждые двадцать метров, примерно, через полчаса преодолел расстояние, на которое при обычной ходьбе у меня уходит не больше трёх минут.
Пока дотащился до стоянки автобуса передо мной в город ушли три автобуса заполненных пассажирами по самую завязку. Мне понадобилось не меньше пол часа, чтобы в очереди дождаться своей посадки на автобус, который следовал до аэропорта в центре города.
Дальше от метро Динамо до метро Авиамоторная с пересадками в метро Новокузнецкая-Третьяковская только к обеду был у центрального корпуса административного здания металлургического завода «Серп и Молот».
– Мне надо сдать военный груз из Перми. – обратился к дежурному охраннику на проходной.
– Это на проходной с другой стороны заводя. – объяснил мне дежурный охранник. – Километра три отсюда. Можно добраться на метро до станции Площадь Ильича или пешком прогуляться.
– У меня к вам только одна просьба. – сдерживая гнев, обратился к дежурному охраннику. – Поднимите этот мой груз от пола и сами определите, как с ним можно гулять три километра.
– Боже мой! Как ты добрался с таким грузом из Перми до нас?! – возмущённо, воскликнул охранник после того, как не смог оторвать мой груз от пола. – Издевательство над человеком.
– Самолётом из Перми до Москвы добирался с этим грузом чуть больше часа. – стал объяснять своё передвижение с тяжёлым грузом. – По столице до вашего завода на передвижение с данным грузом у меня ушло пол дня. Дальше прогуливаться три километра с этим грузом у меня не хватит сил и времени до конца рабочего дня. Так что заночую у вас в проходной до утра. Надеюсь, что на мороз меня не выгонят на ночь глядя. С утра двинусь до места назначения.
– Ну и задачку ты мне подкинул! – возмущённо, воскликнул тщедушный охранник. – Сейчас побеспокоим высшее начальство пускай думают, как быть с твоим грузом. Выгнать тебя на мороз не могу. Но и ночевать тут ты не имеешь право. Контора на ночь закрытая под сигнализацию.
Семён Петрович, так звали дежурного охранника, стал звонить своему высшему начальству и до мелочей объяснять создавшуюся проблему с тяжёлым военным грузом на проходной в административном корпусе.
Высшее начальство вневедомственной охраны пообещало Петровичу, что дозвонится высшему начальству металлургического завода «Серп и Молот».
– Сейчас к тебе за грузом спустятся с третьего этажа. – сказал Семён Петрович, когда до конца рабочего дня оставалось всего пару часов. – Твой груз заберут здесь. Дальше сами разберутся.
– Хорошо, что вы привезли наш заказ сегодня. – сказал мне солидный мужчина с третьего этажа. – Иначе бы у нас годовой план был сорван. Пришлось бы нам встречать новый год без премии.
После неудачной попытки поднять тяжёлый груз, мужчина попросил меня помочь ему доставить столь тяжёлый груз к нему в кабинет на третий этаж.
По пути к лифту сказал Петровичу, что берёт под свою ответственность пропустить столь ценного гостя к себе в кабинет на третий этаж. На обратном пути гость сдаст пропуск на проходной с отметкой и входа и выхода.
На третьем этаже прошли от лифта в конец коридора к двери с табличкой «Главный конструктор».
В огромном зале кабинета главного конструктора было несколько кульманов, за которыми стояли чертёжники.
По всей вероятности, конструкторы, которые что-то чертили на ватмане. Они так были увлечены своей работой, что не обратили внимание на наш как ход в зал.
– Посмотрите сюда! – громко сказал солидный мужчина. – Принёс вам наше изобретение. Сейчас вскроем упаковку и посмотрим, что у нас получилось в натуральном виде.
– Прежде чем вскрывать вы примите доставку груза. – напомнил о себе вскрывателю груза.
– Да! Да! Конечно! Приём груза в первую очередь, – всполошился мужчина. – У меня в кабинете.
Мы прошли в конец зала в небольшой уютный кабинет, в котором был только небольшой письменный стол, кульман, кресло и два стула.
Кабинет от зала отделяло огромное витринное стекло с микрофоном на подоконнике.
Видимо главный конструктор проводит свои планёрки, не выходя из кабинета или даёт какие-то указания по работе отдельно своим подчинённым.
– Пока занят приёмом груза. Аккуратно вскройте упаковку. – сказал в микрофон главный конструктор. – Не вскрывайте упаковку молотком. Светлана! Нам, пожалуйста, два кофе и бисквит.
Пока шеф давал указание своим подчинённым в это время разложил на письменном столе все необходимые документы на подпись по привезённому грузу. В это время девушка принесла нам на подносе два кофе и бисквит. Поднос поставила на край стола.
Главный конструктор, разбираясь с документами по грузу, жестом руки пригласил меня выпить чашечку кофе.
– Вы забыли выписать пропуск на проходную. – напомнил, главному конструктору, когда всё было закончено с приёмом груза. – Мне так же надо отметить командировку и место ночлега.
– Да! Конечно! Пропуск выпишу. – сказал главный конструктор. – Штамп в командировке поставил. Дату выезда поставишь сам. Место в нашей гостинице получишь по предъявлению командировочного листа. Автобус до нашей гостиницы будет от нашей парковки через пол часа.
Обменявшись взаимными прощальными приветствиями, мы вышли из кабинета в зал, где конструкторы собрались вокруг стола, на котором находился предмет их изобретения, изготовленный на нашем заводе.
Главный конструктор присоединился к своим подчинённым. Моё любопытство было лишь в том, что таскал целый день надрываясь. Взглянуть хотя бы издали.
Однако времени было в обрез. Можно опоздать на заводской автобус до гостиницы. Как туда добираться до заводской гостиницы общественным транспортом мне неизвестно.
Другого места проживания в столице у меня нет. К знатным родственникам идти на ночлег совсем не хочется. Одна тётя Вера препятствие – «там ни садись, это не тронь». К друзьям тоже неприлично идти.
– Петрович! Вот тебе на память мой пропуск. – сказал охраннику на проходной протягивая ему свой пропуск. – Спасибо тебе, что спас меня от ночлега на улице. Иначе бы замёрз в столице.
– Да! Память ты мне оставил хорошую. Александр. – разглядывая пропуск, сказал Петрович.
– Семён Петрович! Как мне доехать до заводской гостиницы? – обратился к охраннику.
– Вон на парковке стоит огромный автобус. – ответил Петрович, показывая через стекло на улицу. – Сейчас туда на автобус через проходную ринется молодёжь. Ты присоединяйся к ним.
Не успел охранник до конца объяснить мне как доехать до заводской гостиницы, как через проходную рванула свора молодёжи, едва не растоптали меня и дежурного охранника.
Увлечённый толпой молодёжи устремился к автобусу, в который меня буквально втащили, не интересуясь моим желанием на поездку в данном транспорте. Мне оставалось выбрать место.
Усевшись на свободное место в последнем ряду кресел, стал разглядывать пассажиров автобуса. В основном были молодёжь по возрасту чуть больше двадцати лет.
Очевидно студент какого-то института, которые проходят практику на металлургическом заводе «Серп и Молот».
Вполне возможно, что они всей группой живут во время практики в заводской гостинице? Автобус осторожно поехал с заводской парковки в сторону широкой улицы. Может быть, это был проспект?
Раньше не был на этой стороне столицы и поэтому ни знал где мы находимся. На улице зимой в это время суток ночь.
При свете уличных фонарей, реклам и фар разного транспорта трудно сориентироваться даже на знакомых улицах. Здесь едешь как в слепую. В пути к заводской гостиницы автобус несколько раз останавливался без объявления остановки.
Из автобуса выходили два-три человека и автобус двигался дальше. Очевидно маршрут автобуса давно был известен водителю и пассажирам, поэтому автобус останавливался без объявлений. Когда пассажиров значительно сократилось сам стал волноваться за свой выход.
– Вы скажите, когда будет заводская гостиница? – спросил водителя пройдя до кабины.
– Мы дальше заводской гостиницы ни едем. – ответил водитель с удивлением глядя на меня.
Автобус ещё минут десять петлял по московским улицам пока заехал в какой глухой переулок и остановился на парковке среди деревьев возле нового многоэтажного здания.
На этом здании даже не было вывески и рекламы. Рядом валялись остатки строительного мусора. Видимо здание сдали в эксплуатацию совсем недавно. Даже строительный мусор до конца не убрали.
– Вот тебе гостиница и общежитие в одном корпусе. – сказал водитель, приглашая к выходу.
Поблагодарив водителя за проезд, вышел из автобуса задрав голову к верху. С любопытством пытаюсь посчитать сколько этажей в этом здании.
Слабое освещение уличных фонарей и высокие хвойные деревья скрывают в ночи большую часть этажей выше хвойных деревьев. Создаётся такое впечатление, что верхние этажи скрываются за облаками. Но таких домов нет.
– Здравствуйте уважаемая! – обратился в фойе здания к администратору гостиницы. – Мне сказали на заводе, что у вас можно ночевать по командировочному листу. Вот мои документы.
– У меня вы можете ночевать и без документов. Если захочу. – с юмором, ответила дама, разглядывая меня с головы до ног. – В гостиницу принимают гостей по командировочному листу.
– Сколько стоит ночёвка у вас? Имею в виду гостиницу. – тоже с юмором, сам интересуюсь.
– У меня ночевать у вас денег не хватит. Даже если пожелаю. – также с юмором, отвечает администратор. – В гостинице ночёвка за счёт завода. У вас верхний этаж. Ключи вернёте взамен командировочного листа, который остаётся у администратора, как залог на вашу память.
– У меня память отличная, а после знакомства с вами стала ещё сильней. – забирая ключи из рук дамы, уверенно, сказал. – До последней минуты проживания здесь буду помнить о вас.
Заходя в лифт, обратил внимание на брелок ключей с номером-1313 и на шкалу этажей с номером-13. Конечно в такой номер гостиницы любой суеверный не поселился.
Даже если там комфортно жить. Может быть, буду первый, кто переночует в таком номере? Вообще-то не суеверный. Но! Как-то неприятно будет ночевать одному в таком номере. Вот если бы с ней.
Остановка лифта прервала мои размышления. Дверь лифта открылась. Вышел на лестничную площадку. По номеру брелока отыскал нужную дверь. Осторожно вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь.
Как и думал в номере никого не было. Хотя номер на двоих. До пятизвёздочного номера далеко. Однако, по-домашнему уютный. Можно приготовить себе еду.
Тут вспомнил, что за целый день во рту кроме чашечки чёрного кофе и бисквита больше ничего не было. Сразу желудок стал требовать пищу. Заглянул в холодильник и в шкафы на кухне.
Вот только там ничего не было. Всё чисто и пусто. Новая посуда и чайник со свистком в упаковке. Даже тараканов нет. Наверно, суеверные? Они в таких номерах не селятся.
– Где у вас тут продуктовый магазин? – спросил у администратора, когда спустился в фойе.
– Как выйдите из гостиницы, на лево четвёртый дом. – серьёзно, ответила дама. – Это ни шутка.
По указанному адресу действительно оказался небольшой гастроном на первом этаже какого-то нового двухэтажного административного здания без вывесок и без реклам.
Видимо ещё не определили, что будет в этом здании или художников оформителей завалили работой в новом микрорайоне. Не успевают выполнять заказы.
Вот бы мне такую работу на пару месяцев. Когда зашёл в магазин, то удивился тому, что в магазине нет привычной советской очереди. Наверно, покупатели не знают, что в этом новом микрорайоне открылся продуктовый магазин?
Четыре старушки и один старичок с любопытством разглядывают новые витрины с продуктами. Глядя на них сразу не поймёшь зачем, они сюда пришли. На экскурсию или за продуктами?
– Вас внимательно слушаю! Что будете брать? – обратилась ко мне молоденькая продавщица.
– Пожалуйста! Буханку бородинского хлеба. Целую краковскую колбасу и три бутылки жигулёвского пива. – перечислил свой заказ, подумал немного и добавил. – Плитку лучшего шоколада.
– С вас семь рублей тридцать пять копеек. – передовая мне пакеты с товаром в авоське, сообщила продавщица. – Приходите к нам ещё. Мы всегда будем рады обслуживать покупателей.
– Спасибо вам за культурное обслуживание и за товар. – взаимно ответил приятной даме.
Когда вышел на улицу из магазина, то в это время была спокойная погода. Чистое небо без облаков, без снега и без ветра. Высоко в тёмно-голубом небе яркий лунный диск.
Светит так, что можно читать газету. Гостиница освещена лунным светом так, что отчётливо видно каждый этаж. Пересчитал несколько раз этажи. Оказалось, что здание четырнадцать этажное.
– Это ни подхалимаж, а внимание к даме. – притягивая плитку шоколада «Бабаевский», обратился к удивлённой администратору. – В гостинице четырнадцать этажей, а по номерам тринадцать. Такая шутка для суеверных людей или просто ошибка архитекторов при разметке.
– Ни то и ни другое. – смеясь ответила дама. – Дело в том, что первый этаж административный без номеров. Каждый кабинет имеет название. Поэтому нумерацию гостиничных номеров начали со второго этажа. Вначале никто не думал о суеверии, а когда заметили эту оплошность, то посмеялись. Однако решили ничего не менять. Будет повод для приколов и анекдотов.
– Вообще-то лично не против таких приколов и анекдотов. – согласился с таким подходом.
– Ну, а вообще-то нравится в нашей гостинице? – серьёзно, поинтересовалась администратор.
– Всё прекрасно! – радостно, ответил ей. – Не хватает только вас и тараканов. Тараканов не надо. Вас принять в гости готов в любую минуту. Всё зависит от вашего желания. Мы ждём ответа.
– Вам конечно спасибо за шоколад. – серьёзно, ответила дама. – Вообще-то ни против сходить к вам в гости. Но! Об этом надо спросить моего мужа. Если он согласен, то мы к вам придём.
– Конечно ваш муж чемпион по боксу. Ужасно ревнивый. – шутя, поинтересовался. – В таком случае удаляюсь. Но! Не из-за страха к вашему мужу, а из-за любви к своей жене, которой никогда не изменял. Мне приятно было с вами общаться. Скажите своему мужу, что вы прекрасны.
– Он это знает. Поэтому любит меня. – улыбаясь, сказала дама. – Но ему всё равно скажу.
Сказала мне дама вдогонку, когда подходил к лифту, а в этом время с улицы к ней подходил муж. Мне неинтересно было разглядывать возможно «соперника».
Дама меня совершенно не интересовала как женщина. Даже если бы она была «Мисс вселенной», то всё равно моя жена милее всех в моём понятии.
Так как искренне люблю свою жену Людмилу. Добравшись до кухни в своём номере, не снимая с себя тёплую куртку и шапку, набросился на продукты словно голодный хищник на жертву.
Целый час уплетал всё то, что купил в гастрономе. Просто удивляюсь, как помещается в голодного человека такое огромное количество продуктов. Ко времени моей сытости на столе остались бутылка пива, кусочек колбасы и хлеба. Сытый и довольный с трудом убрал за собой со стола в холодильник остатки своих продуктов.
Тяжело переваливаясь с ноги на ногу из-за раздутого живота, наполненного пищей, с трудом разделся до трусов и завалился в свежую слегка прохладную постель. Отопительные батареи в номере так сильно грели, что без одеяла под простыней разомлел и сразу уснул.
От усталости за весь день или от выпитых двух бутылок жигулёвского пива так крепко спал, что сквозь сон казалось мне никто и ничто не разбудит меня.
К тому же завтра мне спешить некуда. Могу хорошо выспаться. Главное отдых, спокойствие и здоровье. Всё остальное второстепенно.
Вдруг! Мои размышления сквозь сон прервал ужасный шум подобно огромному разорвавшемуся снаряду в нашем гостиничном номере со скрежетом рванного металла.
Следом ужасная тряска как от девятибалльного землетрясения. Всё вокруг меня заколебалась. Вскочил с постели и заметался со сна как ошпаренный. Однако, через мгновение всё сразу стихло.
– Боинг шестьсот тридцать семь просит посадку. – спокойно, сказал парень, лежащий на второй кровати, он пришёл в номер незаметно вовремя моего сна. – У них здесь коридор на посадку.
– Такого номера самолёта нет. – возразил, придя в себя от страха. – Какой здесь коридор?
– Насчёт номера самолёта просто так ляпнул. – стал объяснять сосед по номеру. – Впрочем номера самолётов днём видно из окна невооружённым глазом. Они так низко летают над нашей гостиницей. У больших лайнеров тут коридор на посадку. Поживёшь привыкнешь. Сейчас спи.
Сосед повернулся на другой бок и тут же уснул. Мне было не до сна. Такой хороший сон прервали. Разве можно к такому привыкнуть? Когда над твоей головой самолёты летают.
Надо что-то предпринимать, чтобы уснуть. Иначе завтра день пропал. Перед праздником надо купить домой продукты и сладости, а затем первым поездом уезжать домой к новому году.
Пошёл на кухню. Достал из холодильника остаток своих продуктов и бутылку жигулёвского пива. Рядом стояла начатая бутылка «Столичной водки».
Видимо таким образом сосед привыкает к полёту самолётов над головой. Выпил перед сном стакан водки и дрыхнет, как пожарная лошадь. Теперь ему всё нипочём. Хоть атомная война. Лишь бы голова осталась невредимой.
Открыл бутылку пива. Добавил в пиво водки до горлышка бутылки и не закусывая с горла бутылки выпил всё содержимое. Поседел минут десять на кухне с пустыми мыслями.
Пока меня потянуло ко сну. Затем осторожно прошёл к своей кровати. Закутался в простыни вместе с головой и вскоре крепко уснул. Больше меня никто и ничто не беспокоили до самого утра.
Проснулся обратно от нарастающего рёва двигателей самолёта. Тут же вскочил с постели и посмотрел в окно. На расстоянии нескольких метров над крышей гостиницы шёл на посадку гигантский лайнер.
Невооружённым глазом отлично было видно кабину самолёта и его номер. Мне даже показалось, что пилот помахал мне рукой. Тоже в ответ приветствовал пилота. Настенные часы показывали девять часов утра. Соседа в постели не было. Наверно, ушёл на работу или учиться? Мне даже возраст его неизвестен. Ночью не видел его лица.
Мне тоже давно пора собираться. Осталось принять хороший душ. Побриться. Почистить зубы и в путь. Сегодня день, напряжённый всюду надо успеть и последним поездом уехать в Пермь домой.
– Вот ваш ключ. Мне нужен командировочный лист. – сказал новому администратору в фойе.
Обменявшись с администратором взаимными приветствиями, вышел из гостиницы. Погода на улице резко изменилась по сравнению со вчерашним днём. Сильный ветер и мороз.
При такой погоде по магазинам не побегаешь. Надо где-то переждать. Пока погода стихнет. Она как женщина, не спроста женского рода, немного пошумит, а после становится тихой и ласковой.
От заводской гостиницы прошёл пешком до ближайшей станции метро. Там проехал на поезде метро несколько станций. Перешёл на кольцевую линию метро.
Поезд по кольцевой линии идёт сорок пять минут. Можно кататься сколько тебе угодно. Никто тебя не выгонит. Пока не надоест. Можно даже выспаться. В самый раз хорошо поспать после беспокойной ночи.
– Сашка! Ты чего здесь делаешь? – услышал, сквозь сон, мужской голос и открыл глаза.
– Соскучился по московскому метро. Вот катаюсь. – ответил, разглядывая худого парня.
– Проснись! Посмотри на меня. Это! Шуралей из цирка. – растормошил меня старый друг.
– Шуралей! Действительно тебя сразу не узнал. – сам радостно, воскликнул. – Как поживаешь?
– В цирке поговорим. Сейчас наша остановка. – вытаскивая меня из вагона метро, сказал Шуралей. – Сейчас у меня вечерняя смена в цирке. Надо успеть за час настроить аппаратуру.
– Вот это покатался! – с удивлением, воскликнул, глядя на часы. – С утра заснул в метро.
Мы вышли из метро на станции «Цветной бульвар». Бегом пробежали до здания «Старого Цирка».
Проскочили быстро через служебный вход в здание цирка. Поднялись на второй этаж в кабинет осветителя.
Шуралей почти вслепую стал настраивать осветительную аппаратуру. Обсудил по микрофону с инспектором манежа настрой приборов в целом на всю программу.
– Всё! Теперь можно нам поговорить – включая электрочайник, со вздохом, сказал Шуралей.
– Ты знаешь, что обратно работал в пермском цирке. – начал свои воспоминания о цирке.
– Знаю, что обратно ушёл из цирка из-за аллергии на собачек. – к моему удивлению сказал он.
– Откуда тебе известны такие подробности о моей жизни? – с удивлением, поинтересовался.
– Мне с верху видно всё. Ты так и знай. – пошутил Шуралей. – В цирке лучшая связь с людьми.
– В отличии от тебя у меня связь плохая. – с сожалением, сказал ему. – Рассказывай, как живёшь?
– Вообще-то мне рассказывать нечего. – с грусть, сказал Шуралей. – Всё по-старому. Всё никак не могу женится. Вначале старое жильё мешало. Затем с новой квартирой появились проблемы. Потом здоровье подкачало. В начале она болела. Позже моё здоровье стало косить меня.
Когда в зал пошли зрители Шуралей посмотрел на время. Надо было готовить аппаратуру к началу цирковой программы. Чтобы не мешать работать осветителю перешёл в соседний пустой кабинет.
Откуда хорошо было видно цирковую арену. Всё началось, как всегда, с Парад-Оле. Вышли на арену все артисты, которые будут участвовать в данной цирковой программе.
Четыре года не был в цирке. За это время мало что изменилось. Если только артисты повзрослели. Вместе с родителями вышли дети. Прошло новое поколение артистов цирка.
У старых династий дрессировщиков появились новые питомцы. Известные мне артисты обновили свой реквизит. У аттракционов много новых ассистентов. Униформисты как всегда сезонные.
Первым номером выступали канатоходцы Волжанские. С медведями на мотоциклах Филатовы.
Дальше эквилибристы Виолетта и Александр Кисс. Подкидные доски Владимир Довейко.
Дрессированные собачки Ольховиковой, из-за которых мне пришлось уйти из цирка. Всего больше десятка разных цирковых номеров с группой новых клоунов в первом отделении.
В перерыве на антракт мы с Шуралеем пошли в буфет. Выпили по чашечки чёрного кофе с булочкой посыпанной марципаном. Обсудили немного цирковые номера в первом отделении.
Затем вернулись обратно на свои места к началу второго отделения цирковой программы. Вторым отделением цирковой программы был иллюзионный аттракцион Юрия Аверино.
– Ты даже не вздумай возражать. – в конце работы сказал мне Шуралей. – Ты сегодня мой гость.
– Вообще-то у меня не было повода возражать. – удивлённо, сказал ему. – Вот только одно меня беспокоит. Как сейчас так поздно ночью мне удастся соблюдать старую традицию с тобой.
– Не волнуйся на этот счёт. – с ухмылкой, сказал старый друг. – С этой традицией завязал сразу, как только переехал в Солнцево на новую квартиру. У меня одна традиция – приём гостей.
– Вот только по русской традиции в гости без бутылки не ходят. – напомнил ему. – Как тут быть?
– Бутылку купить можно. – согласился Шуралей. – Но к ней нужна закуска. После того как сам переехал из центра столицы жить в это чёртов Солнцево к чёрту на кулички. До меня перестали ездить гости. Слишком далеко от центра Москвы. С тех пор у меня холодильник стал сиротой.
– Мы сейчас это положение исправим. – уверенно, сказал, заходя в дежурный гастроном.
Ночью в столице работают только дежурные продуктовые магазины, которые находятся вблизи большого скопления в основном приезжих и отдыхающих гостей.
К такому месту относится цирк на Цветном бульваре, у которого круглосуточно работают кофе, ресторан и гастроном.
Без дневной огромной очереди мы купили бутылку армянского коньяка и набор разной закуски.
– Сейчас у нас будет длинный путь к моему жилищу с пересадками. – грустно, сказал Шуралей.
Мы отправились поездом на метро с пересадками от станции Цветного бульвара до Киевского вокзала. Дальше тридцать минут на электричке шестнадцать километров до станции Солнечная.
Петляли в переулках по колено в снегу вокруг многочисленных карьеров новостроек. Мы добрались к первому микрорайону Солнцево в третьем часу ночи, когда все вокруг спали.
– Вот здесь живу. – уныло, сказал Шуралей, показывая на корпуса жилых зданий по кругу. – Так сам путешествую каждый день на работу и обратно домой в любую погоду в течении пяти лет.
– Так здесь вообще заблудиться можно! – воскликнул, разглядывая микрорайон по кругу. – Тут все дома как близнецы. Как ты можешь определить где твой дом, а где дом твоего соседа?
– Эти дома делятся по корпусам и по кварталам. – стал объяснять Шуралей. – Надо привыкнуть.
Мы прошли да седьмого квартала, пятого корпуса, четвёртого подъезда, поднялись в лифте на четвёртый этаж, открыли дверь в сорок шестую квартиру. Из всех перечисленных номеров сам запомнил только цифру сорок шесть. Год моего рождения.
Все остальные цифры были пустым звуком для меня. Они тут же растворились безвозвратно в моём вполне нормальном сознании.
Трёх комнатная квартира выглядела прекрасно и уютно. Из быта было всё, что необходимо к современной жизни. От стандартных квартир эта квартира выделялась своим интерьером.
Мой друг использовал в работе под обои на стенках всю свою коллекцию этикеток из ликёроводочных наборов. Из старинной барской мебели в зале находилась только кресло-качалка.
– Откровенно, это выглядит прекрасно. – с восхищением, сказал, показывая на обои из этикеток. – Представляю какой это огромный труд. Когда ты успел всё это расклеить на стены.
– Поэтому случаю использовал свой отпуск, – сервируя стол к будущей пьянки, стал объяснять Шуралей. – Каждый мой выходной день в течении года заложен в интерьер моей квартиры.
– Давай выпьем за твой труд в этой квартире. – предложил тост, поднимая бокал с коньяком.
– Спасибо! Согласен! Хоть ты достойно оценил мой труд. – чокаясь со мной бокалом, радостно, сказал мой друг. – Остальные хихикали при виде моей работы и крутили пальцем у виска.
– Всю свою сознательную жизнь занимаюсь работой в изобразительном искусстве. – стал говорить в поддержку работы своего друга. – Поэтому только мне, как художнику, возможно достойно оценить работу другого художника. Моего друга и коллегу по изобразительному искусству. Все остальные, кто не оценил твою работу, показывают пальцем на свои недостатки.
Около часа мы пили коньяк за разные тосты. Когда коньяка и закуски осталось только на похмелье, Шуралей пошёл спать в свою кровать.
Мне приятно было спать в кресле качалки, в которой спал когда-то пять лет тому назад.
Когда Шуралей жил в барском доме в центре столицы. Где у него в нескольких комнатах всегда жили гости. В основном артисты цирка. Проснулись мы в девять часов утра.
Спали не больше пяти часов. С похмелья допили коньяк. Решили прошвырнуться за новогодними покупками по местным магазинам. К нашему сожалению кроме повседневных бытовых товаров и продуктов питания в магазинах микрорайона Солнцево ничего из товаров к новому году не нашлось. Надо было ехать в центр столицы.
– Давай мы с тобой сделаем так, – предложил Шуралей. – Всё что купили здесь таскать с собой не будем. Оставим дома. Поедем в центр Москвы. Там купим всё то, что нам надо к новому году. Дальше иду на работу. Всё купленное беру с собой в цирк. За время моей работы ты найдёшь чем заняться в Москве или ещё раз посмотришь цирковую программу. После моей работы мы вернёмся домой. Ты выспишься в кресле качалке. На следующее утро едешь домой.
– Пусть будет по-твоему, – согласился с ним. – Другого выбора у меня нет. Поехали прямо сейчас.
Через полтора часа мы были в центре столицы. Съездили на метро в ЦУМ, ГУМ, ВДНХ, Детский мир и другие магазины. До трёх часов дня купили всё, что нам надо было купить новогодним праздникам.
По пути заехали на Ярославский вокзал посмотреть расписание поездов до Перми. Первый поезд Москва-Владивосток отправляется почти в семь часов утра.
– Самый удобный поезд. – сказал, Шуралею. – Рано утром буду у себя дома. Ночевать в Солнцево не получится. Легче переночевать в гостинице завода «Серп и Молот». Где в командировке. Оттуда на метро пять минут езды до Ярославского вокзала. Как мне быть с вещами?
– Ехать с тобой за вещами никак не успею к началу своей работы. – стал друг размышлять в слух. – Дорогу ты знаешь. Все наши покупки останутся в цирке. Поедешь налегке. Вот тебе ключи. За пару часов смотаешься. Успеешь устроится в гостиницу и приехать в цирк за вещами.
У меня не было времени и интереса обсуждать предложение друга на решение создавшейся проблемы. Тем же маршрутом, который мы прошли дважды, отправился в Солнцево.
Примерно через час спокойно поднялся в лифте на четвёртый этаж. Подошёл к двери с номером сорок шесть. Открыл ключом дверь. Вошёл в квартиру и обомлел. Это была чужая квартира.
– Коля! Ты уже пришёл с работы? – услышал женский голос из ванной комнаты и сел на стул.
В зал вышла совершенно голая женщина с махровым полотенцем на голове. Вначале она смотрела на меня обезумевшими глазами. Совершенно не понимая, как поступать в данной ситуации.
Закатывать истерику? Звонить в милицию? Какой-то странный преступник? Спокойно сидит, не нападает, не насилует и не грабит. Непонятно, что ему надо в чужой квартире. Немного придя в себя от шока. Женщина быстро вернулась в ванную комнату. Накинула на голое тело домашний халат. Вернулась обратно в зал, на ходу застёгивая на пуговицы халат.
Буквально рядом со мной на тумбочке телефон. Подняла телефонную трубку. В это время в квартиру вошёл мужчина. Очевидно её муж. С удивлением посмотрел на жену и на меня.
– Вышла из ванной, а он тут сидит. – оправдываясь, сказала женщина. – Дверь закрывала.
– Мужчина! Как вы попали в нашу квартиру? – дрожащим голосом, спросил хозяин квартиры.
– Вот вам мои ключи. – спокойно, ответил ему. – Найдите мне мою квартиру. Ошибся квартирой. Лучше вызовите сюда участкового милиционера, чтобы меня не обвинили в преступлении.
Хозяин квартиры прислушался к моему совету. Тут же стал вызывать к себе в квартиру наряд милиции. Совершенно непонятно как объясняя вид преступления в его квартире.
Прошло минут десять после телефонного звонка в милицию. Когда за дверь стало слышно цокот кованных сапог. Хозяин пошёл открывать дверь. Ворвавшиеся милиционеры тут же скрутили хозяина.
– Это ни он преступник. – с волнением, сказала хозяйка. – Преступник сидит на стуле.
К этому времени у наряда милиции пропала страсть захвата. Они отпустили хозяина квартиры и с удивлением стали разглядывать меня. В это время в квартиру вошёл капитан милиции.
Очевидно командир группы захвата. Строго посмотрел на своих подчинённых. Опытным взглядом посмотрел на сложившуюся обстановку. С подозрением посмотрел в мою сторону.
– Ваши документы. – обратился офицер милиции ко мне. – Что вы делаете в чужой квартире.
– У вас в микрорайоне одинаковые дома. – стал объяснять создавшуюся ситуацию. – Мне нужна была квартира с номером сорок шесть. Номер квартала и корпуса забыл. Там мои вещи.
– Назовите имя и фамилию хозяина вашей квартиры. – рассматривая мои документы, сказал офицер милиции. – Назовите цель вашего приезда в Москву, зачем и куда вы прибыли.
– Хозяина квартиры зовут Шуралей. Фамилия мне неизвестна. – по армейский стал докладывать. – В командировочном листе всё написано. Государственную тайну ни разглашаю никому.
– В русском языке отсутствует имя Шуралей. – строго заявил офицер. – Это воровская кличка.
– Шуралей работает главным осветителем в Старом цирке на Цветном бульваре. – стал объяснять особенности циркового порядка. – В цирке никто не называет друг друга по фамилии
– Хорошо! Мы проверим всё, что вы сказали. – сказал капитан милиции. – Пройдите с нами.
– Вы не имеете право меня задерживать. – строго, сказал, офицеру милиции. – У меня не экскурсия по столице Советского Союза, а выполнение задания государственного значения.
– Мы вас не задерживаем, а пытаемся найти вашу квартиру. – спокойно, сказал офицер.
– Ну, а нам что делать? – всполошился хозяин квартиры, когда наряд милиции стал уходить.
– Вам ничего ни надо делать. – ответил капитан милиции. – Поменяйте замок на двери.
Мы вышли из квартиры пострадавших на улицу. Проехали два квартала до отделения милиции. Капитан милиции прошёл в свой кабинет. Стал там куда-то звонить.
Остался ждать конечного результата в коридоре участка районной милиции. Прошло минут десять моего ожидания. На всё у меня времени было в обрез, успеть бы отдать ключи от квартиры Шуралею.
– Вот вам ваш адрес. – подавая мне в руки листок, сказал капитан милиции. -Здесь всё близко. Пройдёте до седьмого квартала, пятого корпуса, четвёртого подъезда и на четвёртый этаж. Адреса надо запоминать наизусть или записывать. Вас проводит сержант, чтобы не заблудились.
– Спасибо вам за помощь. – уныло, сказал ему. – Но по времени моя командировка срывается.
– Скажите куда надо вас быстро отвезут. – обрадовал меня офицер, пожимая на прощанье руку.
От районного отделения милиции до дома Шуралея ехать не пришлось. Надо было только пройти за угол в сопровождении сержанта милиции и в лифте подняться на четвёртый этаж. В том же сопровождении прошёл в квартиру своего друга. Взял свои сумки с покупками и чемоданчик с личными вещами. Быстро спустился на улицу к служебному автомобилю милиции.
– Мне надо вначале отвести свои вещи в гостиницу завода Серп и Молот. – стал объяснять сержанту милиции за рулём машины маршрут нашего передвижения. – Затем мы едем в Старый цирк на Цветном бульваре. Там отдам ключ хозяину квартиры. Дальше доберусь сам.
Не знаю, что про меня сказал капитан милиции своему подчинённому. Но едва пристегнул ремень безопасности, как тут же сержант включил сирену и на большой скорости помчался в сторону столицы.
Трасса отличная без снега и без ледяного покрова. Словно для нас чистили. Погода сухая без падающего снега. При обгоне гражданских машин все притормаживают.
Всего три раза мы останавливались на красный светофор. Дальше всюду нам был зелёный цвет. Минут через двадцать мы были на парковке у гостиницы.
К моей удачи дежурным администратором была та же дама, которая вселяла меня два дня назад. Она меня тоже признала. Сразу приветливо заулыбалась. С ней тоже взаимно обменялся приветствием.
– Оставлю у ваших ног свои вещи на время. Меня ждёт служебный автомобиль. – сказал ей, показывая на служебный автомобиль милиции. – Скоро сам буду лежать у ваших ног.
– У моих ног валялись многие. – с приятной улыбкой вдогонку сказала дама. – Жду вас.
Едва только сел в автомобиль, как тут же он рванул на трассу. Водитель хорошо знал Москву. Мы не поехали по Садовому кольцу, на котором всегда пробки.
Свернули с проспекта в какой-то глухой переулок неизвестный мне и через маленькие дворики выскочили прямо к Старому цирку на Цветном бульваре. Дальше мне можно было пройти в цирк до служебного входа.
– Здесь прошло моё детство. – с грустью, сказал сержант. – Ребёнком бегал цирк смотреть.
– Ты можешь сказать мне своё имя и фамилию? – загадочно, спросил у него. – Тебе пригодится.
– Покровский Виктор. – с удивлением, ответил сержант. – Зачем вам это понадобилось?
– Это ни мне, а тебе пригодится. – опять загадочно ответил. – Когда тебе захочется в цирк, то придёшь за два часа до начала представления к служебному входу. Скажешь дежурному, что тебе нужен Шуралей, его все знают. Шуралею скажешь, что ты от художника Александра. Шуралей мой лучший друг. Он будет и твоим другом. Ты будешь смотреть выступление артистов из самого лучшего места в цирке. Куда даже артистов цирка не пускают. Запомни имя Шуралей.
– Запомнил! Шуралей! Спасибо вам! – радостно, сказал Покровский Виктор и уехал домой.
У служебного входа в цирк хотел было предъявить старый потёртый цинковой пропуск. Но вахтёр признал меня сразу. Жестом руки пригласил войти в цирк. Поблагодарив вахтёра за приглашение ни спеша поднялся на второй этаж к Шуралею. До начала представления было больше часа. Мой друг был свободен. Он просто сидел на стуле и читал вечернюю газету.
– Ты что натворил? – возмущённо, спросил мене, Шуралей. – Менты спрашивали мой адрес.
– Прекрати трещать. Лучше запомни имя и фамилию. Покровский Виктор. – сказал своему другу и фломастером написал прямо на стене у пульта управления Покровский Виктор. – Запомни хорошо это имя и фамилию. Если бы ни этот мент, то сидеть мне на зоне, а у тебя были бы большие неприятности. Он только что привёз меня от твоего дома сюда. Когда он придёт к тебе от моего имени, ты чтобы посадил его рядом смотреть цирковую программу. Между прочим, он работает рядом с твоим домом в районном отделении милиции и живёт где-то там рядом.
– Мне и запоминать его не надо. У меня инициалы такие. Покровский Александр Викторович – без удивления, сказал Александр. – Таких фамилий в Москве, как Иванов в России. Меня интересует другое. Какую проблему устроил в моей квартире, что интересовались моим адресом?
– С твоей квартирой всё в полном порядке. – стал подробно рассказывать происшедшее. – Ошибся квартирой. Открываю твоим ключом, а там баба голая выходит из ванной комнаты.
Рассказывал до мелочей, а Шуралей смеялся так, что от смеха уссался. На его смех прибежали коллеги по цирку.
Он стал им рассказывать эту историю. Смеялись все. Едва не сорвали начало цинковой программы. Когда все успокоились и разошлись по рабочим местам, началась работа цирка. Мы попрощались. Собрался идти на ночлег в заводскую гостиницу.
– Шуралей! Там внизу на служебной проходной всюду лежат букеты красивых цветов. – поинтересовался. – Откуда и куда эти цветы? У кого-то из артистов цирка был очередной юбилей?
– Это осталось от дневной программы. – стал он объяснять ситуацию с цветами. – Приезжает в цирк какая-нибудь зарубежная делегация. Дарят друг другу цветы. После банкета цветы становятся бесхозными. Затем эти цветы утилизируют или сдают на корм травоядным животным.
– Можно мне из этой экзотической скалки взять один букет? – спросил у своего друга.
– Да хоть всё забирай. – с удивлением, сказал Шуралей. – Это той голой бабе из ванной?
– Нет! У меня есть другой интерес. – смеясь, ответил ему. – Ты сообщи вахтёру о моей просьбе.
– Ты иди вниз на проходную. – прощаясь со мной, сказал друг. – Позвоню Ефиму Семёновичу.
С пакетом новогодних товаров, купленных за день в магазинах столицы, не спеша спустился вниз к служебной проходной.
Там в это время вахтер говорил с кем-то по телефону, соглашаясь на все просьбы с другой стороны связи. Видимо в это время звонил мой друг Шуралей. Подошёл к столу вахтёра.
– Любезный! Сейчас выберу вам самые морозостойкие цветы. – сказал мне, Ефим Семёнович, не глядя в мою сторону, перебирая цветы. – Заверну букет в морозостойкую упаковку. Старик долго копался в цветах. Выбирая самые красивые и самые морозостойкие цветы.
В результате получился огромный красивый букет из разных многочисленных цветов.
Затем Ефим Семёнович завернул этот букет в специальную морозостойкую упаковку и поставил этот букет в плетёную корзинку для цветов.
– Так будет удобно нести. – сказал старик, передавая корзину с цветами. – Дама будет довольна.
– Огромное вам спасибо! Ефим Семёнович! – поблагодарил вахтёра. – Вы меня выручили.
– Всего вам хорошего. – открывая дверь на улицу, сказал старик. – Будьте здоровы и счастливы.
Прямо от цирка быстро побежал на станцию метро. В подземке было ни так холодно, как снаружи. На зависть многочисленным женщинам доехал с пересадкой до нужной мне станции.
Там от станции метро до заводской гостиницы пройти дворами всего два квартала. Издали через витринное стекло сам увидел, что администратор беседует ужа со знакомым мне мужчиной.
– Тебе пацан повезло, что у меня есть жена и твоя красотка замужем. – сказал, запыхавшись от своего марафона, вручая корзинку даме. – Иначе бы отбил её у тебя на дуэли.
– Вот видишь! Дорогой! Другим тоже нравлюсь. – кокетливо, сказала дама. – Откуда и за что?!
– Это вам от моего сердца из центральной оранжереи на Цветном бульваре столицы. – торжественно, ответил ей. – Зато, что мои личные вещи целый час находились у ваших ног. Спасибо!
– Спасибо вам! Таких цветов мне никто не дарил. – прижимаясь к мужу с улыбкой, сказала дама. – Мне надо уходить. Моя смена закончилась. Сейчас будет дежурить другой администратор.
Дама с мужем ушли. На смену пришёл мужчина, с которым мы уже были знакомы.
– Мне надо встать завтра утром в половине шестого. – сказал дежурному администратору.
– У вас в номере есть будильник. – сказал администратор. – Поставьте вам нужное время.
В этот раз меня поселили двумя этажами ниже в сторону парковки. В номер больше никого не подселили. Посмотрел на часы. До закрытия гастронома осталось один час.
Времени в обрез. Надо сходить в магазин запостись продуктами в дорогу и домой. В пермских гастрономах ничего нет, а под новый год вообще прилавки пустые.
Жену с маленьким сыном нечем кормить. В магазин вовремя успел в это время инкассаторы из банка с вооружённой охраной за дневной выручкой приехали.
Магазин могли закрыть. Кроме меня других покупателей небыли. Продавщица посмотрела на часы. Время было в мою пользу. Быстро заказал необходимые мне продукты и напитки.
Рассчитался за купленный товар и пошёл на выход. Дверь закрыли сразу. В гостиничном номере разобрался с многочисленными пакетами. Консервные банки, бутылки и мясные продукты положил в холодильник.
Непортящийся товар упаковал в свой чемодан. У меня с собой всегда был складной туристический будильник. Свой будильник и гостиничный будильник завёл на пять часов утра. Сверил будильники со своими часами и лёг спать.
– Молодцы! Ребята! Хорошо работаете. – сказал, когда будильники разом зазвонили.
Быстро вскочил с постели. Выключил будильники и быстро по-армейски стал собираться. В первую очередь принял душ. Там же в ванной побрился и почистил зубы.
Из холодильника достал бутылку жигулёвского пива, выпил на дорожку, чтобы меньше тащить. За сорок пять се
– По вам можно время сверять. – сказал администратор, глядя на часы. – Всё точно у вас.
– В армии служил. – меняя ключи на командировочный лист, ответил. – Всего вам доброго!
С грузом в двух руках быстро выскочил из гостиницы и бегом побежал в сторону станции метро. На часах метро ровно шесть часов утра. С пересадкой на кольцевой линии на метро сам доехал на станцию метро «Комсомольская» у трёх вокзалов. Поднялся к железнодорожному вокзалу «Ярославский». Прошёл к кассе продажи билетов на поезд.
– Мне один билет на первый поезд до Перми в мягком вагоне. – сказал, на одном дыхании.
– У нас утром второго поезда нет. – с удивлением, сказала кассир. – В купейных вагонах все места мягкие, жёстких мест не бывает. С вас семь рублей пятьдесят копеек. Счастливого пути!
– Спасибо! Поздравляю вас наступающим новым годом. – сказал кассирше, расплатившись за билет. – Пусть в вашей жизни всё будет прекрасно.
Едва только отошёл от билетной кассы, как в это время объявили посадку на первый поезд «Москва-Владивосток». Всё-таки первый. Значить есть и другие номера.
Как и ожидал под новый год, очередь на посадку в поезд была жиденькой. Большинство решили никуда ни ехать под новый год. В мой десятый вагон было не больше десятка человек. По одному на купе.
В моё купе вошёл в доску пьяный мужик. Видимо начал встречать новый год. Он положил на столик у окна свой билет на поезд. Придавил билет с начатой бутылкой «Московской водки».
Бросил под нижнюю полку свою дорожную сумку. Положил себе под голову тёплую куртку и прямо в одежде завалился спать на жёсткую полку без матраса. Через минуту он заснул.
У меня было место на нижней полке по ходу поезда. На столик у окна положил свой билет на поезд. По примеру попутчика придавил билет бутылкой «Жигулёвского пива».
Переоделся в своё спортивное трико. Поставил на столик ещё одну бутылку пива и закуску к пиву. Все свои сумки, куртку и шапку положил в ящик под полку. Спустил на полку матрас, застелил постель. В это время поезд тронулся с вокзала.
Кондуктор пришла собирать билеты. Заказал стакан горячего чая. Надо было согреться с улицы. Ведь на улице зима. Через десять минут мне принесли горячий чай.
Потянулись скучные минуты поездки под стук колёс. После чая не спеша сам выпил две бутылки пива. Закусил тем, что положил на столик. После обеда захотел спать.
Проснулся во втором часу ночи. Попутчика нет. На столе какая-то записка, придавленная бутылкой из-под водки. Прочитал записку «Это тебе за моё здоровье». Кроме меня в вагоне больше никого нет.
Выходит, что сто грамм водки в бутылке принадлежит мне. Почему бы, не выпить за хорошего человека? Вылил водку из бутылки в стакан и выпил за здоровье всех.
После выпитой вдогонку водки бутылки пива понял, что надо мне собираться домой. Иначе могу проспать до самого Владивостока, куда мне совершенно не надо.
В первую очередь пошёл в туалет хорошо вымыл сонное лицо. Затем вернулся в купе. Убрал наверх постель. Навёл порядок на столике. Переоделся в дорожное бельё. Кондуктор принесла мой билет на поезд.
Заказал напоследок стакан горячего чая. Через пять минут горячий чай стоял на столике. Потянулись последние минуты ожидания конечной станции под стук колёс.
Под светом бледной луны потянулась бесконечная стена хвойного леса. Кое где мелькали огоньки таёжных деревень. Ни стал ждать, когда меня пригласят на выход. Заранее сам вышел с вещами в тамбур.
На перрон станции «Пермь-2» из поезда «Москва-Владивосток» кроме меня никто не вышел. Вокруг ни одного человека и никакого общественного транспорта. Наша съёмная квартира на двенадцатом этаже находится у «Дома Советов» по улице Коммунистическая в километре отсюда. Первый общественный транспорт через два часа.
Ждать транспорт или идти пешком? По моему мнению лучше выбор второй. Застегнул доверху тёплую куртку. Напялил ниже ушей тёплую шапку, надел на руки тёплые перчатки.
Взял в руки оба своих поклаж и, как говорится, «с песнями», двинул по морозу к себе домой. У меня уже был опыт в прошлом идти со свидания от будущей жены двадцать километров в тридцать семь градусов мороза. Так что двадцатиградусный мороз и километр ходьбы в тёплой одежде, это для меня просто прогулка по свежему воздуху.
Где-то через десять минут был у своего дома. Поднялся на двенадцатый этаж. Вошёл в съёмную квартиру. Прошёл в свою комнату. Все спали. Завтра два выходных дня и дальше новогодние праздники, к которым купил в столице всё, что надо.
Новогодние праздники и все последующие зимние и весенние праздники прошли хорошо. Мой травмированный палец зажил окончательно. Меня работать за станком не поставили.
Сказали мне, что для построения светлого будущего мне лучше работать художником-оформителем и художником-дизайнером, эта профессия под номером один в Советском Союзе полезна всем.
Примерно, через полгода после моей командировки в столицу на металлургический завод «Серп и Молот». В пермский государственный цирк приехали артисты с программой Старого московского цирка на Цветном бульваре.
От них узнал, что у главного осветителя цирка – Шуралея (Покровский Александр Викторович) за неделю до свадьбы в автомобильной аварии погибла его невеста.
Сам Покровский Александр Викторович умер в возрасте тридцати пяти лет от острого онкологического заболевания через месяц после гибели невесты.
Так как у Покровского Александра Викторовича никого не было из родных, то он всё своё имущество и все свои денежные сбережения завещал своему лучшему другу и однофамильцу Покровскому Виктору Александровичу, а также его новорождённому сыну Александру, который родился за две недели до смерти Покровского Александра Викторович. Новорождённого мальчика так назвали в честь дедушки и в честь лучшего друга.

2. Оверята.
В связи с новой пятилеткой нашему заводу срочно понадобились какие-то бланки. Но в это время все издательства и типографии в городе были загружены до предела.
У нас срывалось государственное поручения. За этот срыв могли полететь со своих мест многие начальники завода. Надо было найти какой-то выход из положения.
Меня срочно вызывают к генеральному инженеру, который у нас за все отвечал. На военном заводе все высшие начальники были в звании генералов.
– Сейчас загрузишь на складе в грузовую машину большой рулон бумаги. – сказал мне, генеральный инженер. – Завтра самой первой электричкой приедешь на завод и вдвоём с водителем отправишься в Оверята. Мы договорились там с местной типографией, что они напечатают нам необходимые бланки. Взамен ты оставишь им остаток этого рулона бумаги, как оплату за выполненную работу. На складе возьмёшь пятилитровую флягу медицинского спирта.
Это ни тебе для пьянки, а для типографии в Оверята. У них там все клише забиты типографской краской. Им надо медицинским спиртом клише протереть, чтобы настроить работу печатных машин.
Получив в конторе завода все необходимые документы на командировку, отправился на склад. Там уже стоял автомобиль, груженный рулоном бумаги. Завскладом выдал мне пятилитровую флягу медицинского спирта. Поставил на крышку специальную пломбу, чтобы мы с водителем в дороге не выпили.
После чего завсклад дал нам с водителем несколько наставлений. На случай сильного снегопада во время дороги в Оверята.
Но водитель мне сказал, что такой мощной машине, как у него никакой снег не страшен.
У него машина, как вездеход и перевозить может в любую погоду более десяти тонн. У нас в машине всего один рулон. Это Всё равно, что машина на половину загружена.
Чтобы не бегать утром в темноте через весь завод в гараж, мы поставим автомобиль прямо возле заводских ворот. Утром прямо с электрички на завод, там в машину и полный вперёд.
В течении светового дня успеем съездить в Оверята и вернуться к себе домой в Пермь. Мы так и сделали. Поставили машину у заводских ворот и на электричках отправились к себе по домам.
Тогда жил в посёлке Железнодорожном возле микрорайона Закамск на квартире у тёщи, а завод находился в противоположной стороне Перми, в Мотовилихинском районе.
На электричке надо ехать до станции "Пермь-2". Там пересаживаться до стации "Пермь-1". Дальше ехать до полустанка "Юбилейный". Даже самыми первыми и дежурными электричками мог приехать к себе на свой завод ни раньше, чем в шесть часов утра.
Все бы было хорошо. За день мы смогли бы вернуться домой. Но в эту ночь случилось самое ужасное в городе и всей Пермской области. В эту зимнюю ночь был мороз под шестьдесят градусов.
Такого мороза не мог вспомнить никто. Даже металлические бусы на электричках полопались от морозов. Но это ещё было не беда. Самое страшное нас ждало на военном заводе.
От сильного мороза лопнул двигатель нашей машины. Машина пришла в негодность. Как назло, на заводе нет ни одной машины, которая может отвезти рулон этой бумаги в Оверята.
Нам грозило ни только партийное взыскание, ни также увольнение с этого завода. Никакие природные катаклизмы не могли быть причиной срыва поручения.
Но, вдруг, из слесарного цеха выскочила надежда на наше спасение. Старенький автомобиль ГАЗ-53, который за годы своего существования ни разу не выезжал за пределы военного завода.
Этот автомобиль сменил на себе ни одно поколение водителей. В виду того, что автомобиль постоянно ломался независимо от смены времён года и от погоды, то на этот автомобиль никто не хотел садиться работать.
Вплоть до увольнения с работы. Так как на ремонте этого автомобиля нельзя было заработать хорошие деньги, в то время как водители других автомобилей имели хороший заработок и выезжали за территорию завода.
Этот автомобиль даже на запчасти не могли разобрать, так как не было больше на этом заводе таких марок автомобилей. Старенький автомобиль ГАЗ-53 так бы и сгнил без надобности, если бы на военном заводе не появился водитель Рыжов Николай.
Кроме как копаться в автомобиле больше ничего не мог этот парень. Вот этому парню и сплавили никому не нужный автомобиль. Рыжов Коля отремонтировал старый автомобиль.
Чему были удивлены водители и механики нашего завода. Рыжов стал работать на этом автомобиле по территории военного завода. Перевозя грузы внутреннего назначения.
Видимо, парню не очень-то нужны были деньги, так как он больше был на ремонте своего автомобиля, чем в работе и за территорию завода никогда не выезжал.
Но к своему автомобилю Рыжов Николай относился добросовестно. Машина была постоянно чистая, а на бортах машины была видна свежая краска.
– Рыжов! – закричал, парню, когда увидел его автомобиль. – Хочешь поехать со мной за город?
– Ты, что, шутишь? – удивлённо, спросил парень. – Дальше этого завода никогда не ездил.
– Совсем не шучу. – серьёзно, сказал, водителю. – Надо в Оверята срочно вести огромный рулон бумаги. Машина сломалась. Запасной машины нет. Может быть, твоя машина груз не потянет?
– По территории завода сам до пяти тонн перевожу. – сказал Рыжов Коля в защиту своей машины. – Думаю, что если на колёсах моей машины поставить цепи, то по бездорожью машина пять тонн груза сможет тянуть.
– Вот и хорошо! – одобрил, выводы водителя. – Ты иди, цепляй на колёса своей машины цепи. Пойду договариваться с дежурным механиком. Надо будет мне путевой лист на груз и на автомобиль заново переписать.
Когда пришёл в кабинет дежурного механика заводской автоколонны, то механик в штыки встретил мой просьбу. Сказал, что такой автомобиль даже по территории военного завода опасно выпускать на работу, ни то, чтобы в город. Точнее, за территорию Перми. В какой-то городок Оверята, где-то в самой тайге. В дороге всякое может случиться. Тогда механику и водителю влетит за то, что выпустили машину с завода.
– Если в течении часа не выеду из этого завода. – устрашающе, сказал. – Тогда тебе от начальства не только влетит, но также вылететь из партии и из военного завода придётся. Ты срываешь партийное и государственное поручение.
От Перми и до Оверят хорошая современная трасса. Точно такое же покрытие дороги, как по территории нашего завода. Так что ничего страшного с нами не может случиться.
Ехать от нашего завода до городка всего километров пятьдесят. Половину пути ехать по Перми. Рыжов Коля на колёсах своего автомобиля поставил цепи. Полный бак заправил бензином. Соглашайся.
В течении светового дня съездим в оба конца и до конца рабочей смены вернёмся на завод. После длительных переговоров дежурный механик заводской автоколонны сломался и дал своё согласие на оформление документов на машину Рыжова Коли. Пока дежурный механик оформлял нам документы на выезд из военного завода, мы подогнали подъёмный автокран к машине с рулоном бумаги и перегрузили рулон бумаги на машину Рыжова Коли.
Старенький автомобиль ГАЗ-53 присел под тяжестью груза, но устоял. Мы надёжно закрепили рулон бумаги, по всем правилам перевозки груза. Даже борта машины между собой стянули цепями.
Дежурный механик подошёл к машине. Проверил надёжность груза. Выдал нам необходимые документы на выезд за территорию завода и на перевозку рулона бумаги до Оверят.
– Давай мы поедем ни через весь город и микрорайон Закамск, а через дамбу камской ГЭС. – предложил мне, Рыжов Коля. – Так намного короче и безопаснее для меня. На этом участке дороги нет светофоров и гаишников нет. Ехать по территории Перми, это подвергать себя опасности на каждом перекрёстке и возле каждого дорожного знака. Откровенно, так боюсь городских улиц. Никогда по ним ни ездил за рулём. Сейчас у меня город, как пространство для птички, выпущенной впервые за пределы клетки.
– Тебе доверили руль автомобиля. Сам должен решать, как ехать. – неопределённо, ответил ему.
Ворота военного завода осторожно открылись и неуверенно выпустили нас из своего заточения. Старенький автомобиль ГАЗ-53 тяжело вздохнул своим двигателем, потрёпанным в реанимации слесарных мастерских и выехал на трассу, как старый самолёт кукурузник У-2 вылетает во вселенную следом за космическим кораблём.
Вот так и мы выехали на трассу в своём дряхлом автомобиле за современными машинами, которые тут словно космические корабли во вселенной мотались взад и вперёд по современной трассе города.
Мы повернули в сторону дамбы камской ГЭС. Всего через десять минут мы осторожно ехали по трассе над гигантской платиной ГЭС, которая слегка дрожала под натиском массы воды и толстого панциря льда на реке Кама.
Старенький автомобиль словно проверял своими колёсами надёжность дорожного полотна через платину. Со скоростью всего, не больше километров сорок в час, перебирались по этой дороге.
Когда автомобиль перебрался через платину ГЭС, так сразу прибавил скорость. Не поехали в сторону соснового бора по трассе и дальше через микрорайон Закамск в сторону Оверят.
Рыжов Коля сказал, что здесь есть просёлочная дорога, которая в два раза короче до Оверят. Он эту дорогу знает хорошо. Так как в прошлое лето он с друзьями ездил сюда отдыхать на меленькую речку ловить рыбу.
Просёлочная дорога до Оверят оказалась зимой просекой в огромной тайге занесённой снегом. Но водитель старенького автомобиля, Рыжов Коля, уверил меня в том, что с цепями на колёсах нам никакой снег не страшен.
Зато мы всего через час будем на месте в городке. Всего лишь надо терпение, и мы быстро преодолеем путь. Тем более что под снегом видно хорошо очертания этой дороги.
Мы нырнули в глубину снежного покрова, который сразу увлёк нас за собой вдаль, между гигантских сосен громадной стеной окружающих нас с двух сторон. Перед нами появилась сказочная картина из сказки про снежную королеву.
Всюду, куда только можно было смотреть, были огромные сугробы и гигантские деревья с большими шапками снега на своих ветвях. Изредка с дерева на дерево перелетали таёжные птицы.
Иногда возле маленьких хвойных деревьев появлялись лоси, которые объедали сочные колючки молодых сосен, как объедают верблюды свои одноименные колючки в далёкой пустыне где-то на юге или в Африке.
Но за кабиной нашего старенького автомобиля было чуть больше сорока градусов мороза. Это конечно почти на двадцать градусов меньше мороза, чем было в прошедшую ночь, но всё равно это не сорокаградусная жара где-то в Африке.
Ни дай бог что-то случиться с нами. То мы уже точно не выберемся из этого снежного плена. У нас нет с собой лыж. Даже покушать с собой мы не взяли.
Где-то в кармане лежит давно замёрзший бутерброд с колбасой, который дала мне жена на дорогу и пятилитровая фляга медицинского спирта, который запломбирован и толку нам от него никакого. Если только перед смертью нам напиться.
Вместо рассчитанного одного часа пути до Оверят, прошло более часа нашего ныряния по сугробам этой просёлочной дороги, на пути которой и сел таёжных не видно.
Всюду только снег и деревья. Хорошо, что старенький автомобиль ГАЗ-53, как старый конь борозды не портит в снежной полосе дороги. Да здесь и портить нечего.
Нет тут ни кюветов, ни обочин. Просто между деревьями в снегу одна полоса, которая указывает на то, что иногда летом сюда приезжают из города люди отдыхать за ягодами, грибами и на рыбалку.
Только вот речки нигде не видно. Может быть, мы едем ни по просёлочной дороге, а по руслу этой речки, которая нас приведёт в реку Кама? Так это мы появимся где-то возле микрорайона Закамск.
Но никуда мы не попали и никуда не доехали. Старенький автомобиль ГАЗ-53 выдавил из себя всё, что только мог и заглох в самой гуще леса. В заснеженной тайге, откуда даже летом пешком не выйти.
Ни то, что в такое холодное время года. Надо было как-то завести автомобиль, пока двигатель окончательно не замёрз.
Ведь работал же двигатель этого автомобиля в течении двух часов со времени выезда с завода.
Не выходя из автомобиля, Рыжов Коля несколько раз пытался завести свой автомобиль стартером. Это ничего не дало. Лишь аккумулятор окончательно извёлся.
Автомобиль ни стал подавать признаки своей жизни. Видимо, что на этом его жизнь окончательно закончилась, как и наша жизнь тоже. Мы даже подумать не могли, что нам теперь делать и как выжить на этом морозе, который к вечеру стал быстро крепчать.
– Жалко, что умереть придётся голодным. – жалобно пропищал, Коля, кутаясь в свою куртку.
Тут вспомнил про свой бутерброд, который засунула мне жена в карман куртки. Достал этот бутерброд и своим дыханием стал отогревать кусок замершего хлеба с докторской колбасой.
Как только хлеб и колбаса чуть-чуть отогрелись, то поломал бутерброд ровно на половине и отдал одну половину водителю. Мы стали по небольшой крошке отламывать этот ледяной бутерброд.
Клали крошки бутерброда в рот. Когда бутерброд оттаивал во рту, то мы его проглатывали. Нам хотелось таким образом насытиться перед смертью и продлить своё удовольствие жизни.
У нас не было никакого шанса выжить в заснеженной тайге. Видимо, что запах нашего бутерброда, распространился за пределы кабины автомобиля или просто животное любопытство привлекло диких лосей к нам.
Время подходило к вечеру, когда из леса вышел огромный лось. Таёжный исполин стал внимательно и с любопытством разглядывать наш автомобиль. Вскоре из-за деревьев вышел ещё один лось.
После появился следующий лось. Минут через десять вокруг машины топталось несколько любопытных лосей. Когда лоси поняли, что от нас им нет никакой угрозы, то лоси стали вначале обнюхивать машину.
Но вскоре приблизились к кабине и стали тыкаться своими огромными мордами в стёкла кабины автомобиля. От их дыхания и от нашего тоже, стекла на автомобиле вскоре покрылись льдом, а затем ещё покрылись пушистым снегом, который обильно падал с неба и укрывал все вокруг тёплым пушистым одеялом.
Отчего вскоре все стало белым-бело. Нам ничего не было видно вокруг машины. Мы словно поселились в снежном сугробе, как бурые медведи в зимнюю спячку до самой весны. Нам уже было всё равно. Главное, чтобы умереть без страданий. Просто заснуть и больше не просыпаться.
– Живой кто-нибудь есть? – услышал, сквозь сон, устраиваясь по удобнее на дверце автомобиля.
В это время дверца открылась снаружи. Едва не выпал из кабины автомобиля в сугроб. Хорошо, что успел ногами зацепиться внутри кабины и в это время выхватил свои руки из рукавов куртки. Сразу понял, что мы спасены и бросил свой взгляд на водителя, который сидел в противоположном углу кабины с белым лицом и без признаков жизни.
Тут же бросился в сторону парня и усиленно стал растирать своими руками его лицо. Вначале Рыжов Коля никак не реагировал на мои процедуры, но когда растёр ему лицо до красна, то он стал сопротивляться моим процедурам.
После чего вытащил его из кабины и стал трясти с такой силой, что Рыжов Коля едва не умер от моего трясения. Он стал защищаться от меня, спасая свою жизнь, которую он едва не потерял всего пару минут в кабине автомобиля от мороза.
– Чего вас сюда занесло в такую погоду? – спросил мужик, который спас нас от заснеженного плена.
– В Оверята ехали в типографию с рулоном бумаги. – стал объяснять, мужику. – Машина заглохла.
– Оверята вообще в другой стороне. – сказал мужик. – Вы вообще никогда не приехали бы туда. Хорошо, что завернул в этом месте к своей деревне. Иначе, вас люди нашли бы только мёртвыми.
Взял из кабины автомобиля все документы и пятилитровый бидон с медицинским спиртом. Бидон положил на сани. В сани была запряжена лошадь, которая как змей Горыныч пускала клубы пара и нетерпеливо топталась на одном месте, чтобы только двигаться и не замёрзнуть в глубине тайги.
Как только что едва мы не замёрзли. Мужик дёрнул за вожжи. Лошадь с санями двинулась в путь. Мы шли следом за санями, чтобы хорошо согреться при ходьбе.
В санях кроме ружья и охапки соломы больше ничего не было. Поэтому мы могли согреться только от своей ходьбы. Мужик тоже шёл рядом с нами в шубе.
В то время, как мы были в городских куртках. Мужик вскоре вспотел от ходьбы и сел в сани. Мы шли за санями, примерно, с километр. Пока хорошо согрелись от ходьбы и окончательно выбились из сил.
Когда мы сели в сани, то мужик стал усиленно погонять свою лошадь, которая с удовольствием побежала в сторону деревни, которая показалась за поворотом просёлочной дороги.
От деревни сразу запахло людьми и домашними животными. Особенно сильно пахло сеном и коровами, к которым нас привёз мужик в санях. Это был огромный коровник.
– Здесь отогреетесь и поспите до утра. – сказал мужик, заводя нас в тёплый котельный коровник.
Мужик ушёл к себе домой. Со своим бидоном спирта сел на топча в стороне от котельной печи, чтобы ни дай бог медицинский спирт не взорвался от огня.
Тогда меня точно оштрафуют за этот медицинский спирт. Он наверняка стоит гораздо больше моей зарплаты. Если перевести этот спирт, в процентном отношении к водке, то здесь водки будет литров двенадцать.
Пол литра водки стоит, примерно, пять рублей. Пять рублей умножить на двадцать четыре пол литра, это будет сто двадцать рублей. Больше моей зарплаты.
Если учитывать, что медицинский спирт цениться намного дороже спирта, из которого делают водку. Так потянет на все две мои зарплаты. Нет, уж, лучше подальше от огня.
Так будет надёжнее, и, спать здесь лучше. Рыжов Коля тоже улёгся спать подальше от печки, в самом углу котельной комнате на куче соломы. Кроме нас в котельной было ещё двое парней.
Примерно такого возраста, как Рыжов Коля. Один парень спал. Другой дежурил у котельной печи. Изредка выбегал за охапкой дров или за ведром угля. Несколько раз к нам в котельную заглядывали девчата.
Видимо дежурные доярки. От них сильно пахло коровами. Девчата хихикали, глядя на нас и обратно скрывались за облаком пара, который врывался вместе с ними в открытую дверь котельной.
Рыжов Коля как завалился в сено, так сразу уснул. Видимо экономил энергию во сне на голодный желудок. По этой же причине наоборот никак не мог хорошо заснуть.
Больше дремал почти всю ночь. У меня голодный желудок играл похоронный марш. Поэтому мне было страшно, что засну и умру с голоду.
Как назло, у этих парней, которые дежурят в котельной, не видно ничего съедобного. Хоть соломой питайся. Эти доярки тоже какие-то не догадливые.
Хотя бы кружку коровьего парного молока принесли нам. Перед рассветом пришёл Трофим, тот мужик, который привёз нас в санях из тайги от нашей машины.
Он стал сетовать на то, что у них в деревне нет телефонной связи с городом. Без надобности в город на санях не поедешь. Слишком далеко. На тракторе тоже накладно ехать в город.
В данный момент, на автомобиле невозможно проехать. Тем более, что наша машина с рулоном бумаги навсегда заглохла в середине дороги.
Скорее всего придётся ждать до весны, когда на автомобиле можно будет проехать в город или хотя бы подождать. Пока пропавших парней из города смогут отыскать по брошенной машине в таёжной деревне.
– Так до самой весны голодные с бидоном медицинского спирта будем ночевать? – схитрил сам.
– Что же ты раньше молчал, что у тебя в бидоне спирт? – радостно воскликнул Трофим. – Сразу всё меняет. Буди своего друга. Айда со мной в тёплую избу. Вы узнаете, как деревенские люди в дремучем лесу живут.
Трофим ни стал нас долго ждать, пока разбужу своего водителя. Трофим, тут же вышел из котельной, с моим пятилитровым бидоном медицинского спирта в руках.
Быстро растолкал Рыжова Колю и поспешил следом за мужиком, чтобы не потерять его из виду вместе с моим пятилитровым бидоном медицинского спирта.
Следом за мной из котельной выскочил Коля. Со света мы тут же угодили в глубокий сугроб. Приглядевшись, увидел, как Трофим широко шагает в больших валенках по сугробам напрямик в сторону ближайшего дома.
Мы пошли следом за ним, утопая по самые калена в глубокий снег в своих городских туфлях. Пока мы добрались до рубленого дома, то у нас в туфлях было столько снегу, что в самую пору идти босиком по снегу.
Хорошо, что в сенях дома была щётка и веничек, которыми мы хорошо почистили свою обувь и брюки от сильного снега. Там же в сенях сняли с себя куртки и вошли в большую прихожую.
– Мать! Гостей привёл. Накрывай на стол. Сейчас гулять будем. – скомандовал Трофим, ставя бидон со спиртом прямо на стол в середине большой прихожее. По-городскому, это зал в квартире, то есть в доме.
Трофим, ни стал ждать, когда из спальни выберется его мать или жена, кого он так назвал. Он принёс большое эмалированное ведро. Поставил ведро на стол. Затем сорвал с бидона пломбу и осторожно перелил спирт в огромное эмалированное ведро.
После чего ушёл с бидоном куда-то в сени. Оттуда вернулся с полным бидоном воды. Вылил всю воду в эмалированное ведро. Но ведро оказалось настолько большим, что Трофиму пришлось ещё раз сходить в сени с бидоном за водой.
В этот раз эмалированное ведро наполнилось. Запах водки со спиртом разошёлся по всему дому. На это запах вышла из спальни с растрёпанными волосами женщина. По возрасту было видно, что это жена Трофима, которую он позвал.
– Проходите, пожалуйста, к нашему столу. – пригласила хозяйка, которую Трофим назвал Настей.
Мы сели за длинный стол с лавками по сторонам. Вполне вероятно, что эта семья большая? Иначе, зачем им такой большой стол. Ни к встрече гостей они такой огромный стол сделали.
Когда много гостей бывает, то для этих целей собирают временный стол, который затем разбирают и прячут куда-то в чулан. Здесь же дом большой. Две спальни, большой зал к встрече гостей.
Наверно, в доме так же детская комната имеется? По городским меркам, это больше ста квадратных метров жилой площади. Слишком жирно жить двоим на такой площади.
Даже ни каждый барин в царское время жил на Урале в деревне в таких огромных домах. Пока разглядывал этот огромный дом, который принял нас в гости, хозяйка принесла из сеней большой эмалированный таз, в котором был мясной фарш с запахом различных приправ.
Следом за этим эмалированным тазом с мясным фаршем, на столе появились буханки домашнего хлеба, который хозяйка вытащила из русской печи, стоящей у стены этой большой комнаты.
Вскоре появились соления и разные консервы. Не успела хозяйка накрыть на стол, как в дом без стука стали входить гости. Каждый проходил со своими продуктами.
Кто приносил сушёную рыбу. У кого в руках была строганина, мороженая рыба, которую бьют деревянными колотушками, затем строгают ножом и кушают. Некоторые гости принесли солёные и маринованные грибы. Кто-то в лукошках принёс зимние ягоды, название которых мне неизвестно. Вроде морошка.
Смотрел на все это и удивлялся тому, что откуда люди без телефонной связи до рассвета узнали о гостях в этом доме. Тем более, что хозяева этого дома никуда не выходили.
Можно подумать, что запах спирта привлёк их всех к столу этого дома. Вот и старики выползи из спальни. Наверно, это родители хозяина этого дома?
Вскоре следом за стариками появились четверо детей в возрасте от десяти до восемнадцати лет.
Возможно, что ещё младенец имеется. Хозяйка часто в свою спальню бегает. Там на младенца смотрит.
– Уважаемые соседи, сваты и сватьи! – обратился ко всем хозяин дома. – Сегодня в нашем доме гости из города, которых нашёл в тайге замерзающими в своём автомобиле. Гости были не с пустыми руками. У них был пятилитровый бидон медицинского спирта. Поэтому случаю, вы все собрались за столом нашего дома.
Откровенно говоря, толком не понял, по какому случаю собрались соседи, сваты и сватьи в этом доме. По случаю гостей из города или по случаю пятилитрового бидона с медицинским спиртом?
Собственно говоря, мне уже было всё равно насчёт пятилитрового бидона с медицинским спиртом. Мне его больше не вернуть. Хорошо, что мы живы остались.
Дальше как судьба распорядиться. Помилуют или накажут нас. Когда стали черпать ковшом из эмалированного ведра и разливать по стаканам, коктейль из воды и медицинского спирта, думал, что сейчас хозяйка дома станет жарить котлеты из мясного фарша с приправами.
Но каково было моё удивление, когда этот с приправами мясной фарш стали кушать ложками прямо из эмалированного таза. Для храбрости пропустил второй стакан спиртового коктейля, прежде чем зачерпнул своей ложкой сырой мясной фарш с приправами.
С приправами мясной фарш оказался даже очень вкусным продуктом. Как мне объяснил хозяин стола, то, что этот сырой с приправами мясной фарш сделан из мяса лося и различных таёжных трав, которые очень полезны для здоровья людям и употребляют их в сыром виде.
Поэтому таёжные люди такие крепкие здоровьем, так как питаются естественным продуктом. Не употребляют в пищу разную химию, которой питаются все городские люди и поэтому постоянно болеют.
Пьянка была такой обширной и затяжной, что пришёл в себя лишь на следующие сутки, на русской печке. Рыжов Коля лежал на матрасе в углу этой большой комнаты.
Из рассказов детей этой семьи понял, что эмалированного ведра спиртового коктейля на всех не хватило. Вскоре кто-то из соседей принёс в этом же эмалированном ведре самогон.
Прекратили пьянку только на следующие сутки после выпитого ведра спиртового коктейля и двух вёдер самогона. Сколько ещё было выпито тут бутылок и бутылей других спиртово-водочных напитков, никто не считал.
Закончилась пьянка только тогда, когда в деревне пить стало нечего. На третий день нашего пребывания в этой деревне у всех пропал интерес к нашим персонам.
У деревенских людей была своя повседневная жизнь, которая нас совершенно не интересовала. В этой деревне не было газет и телевидения. Даже радио в деревне редко включали.
Все были заняты своими делами. Мы так и не знали, что нас ищут в тайге или не ищут. Словно мы никому не нужны. Хотя бы наш автомобиль нашли с рулоном бумаги.
Может быть, что после этого догадаются прийти в эту деревню и здесь спросить о нас? Представляю, что сейчас творится с рулоном бумаги и с брошенной машиной.
Наверно, лоси своими рогами всю машину ободрали? Рулон бумаги они разодрали в клочья. Нам влетит на заводе за машину и за бумагу. Прошла неделя после нашего отъезда из завода.
Когда с утра мы услышали трескотню вертолёта над деревней, а во второй половине дня мы услышали рёв двигателя вездехода. Это за нами приехали на вездеходе.
Вся деревня высыпала провожать нас в дорогу. Так как за неделю проживания в деревне, мы уже с многими перезнакомились. Рыжов Коля даже с одной девчонкой познакомился и влюбился в неё по самые уши.
Как мы узнали позже, то нас кинулись искать уже к вечеру этого дня нашего отъезда из военного завода в Оверята, когда узнали по телефону, что мы не прибыли в пункт назначения.
Нас искали в тайге в северо-западном направлении. В сторону Оверят и дальше. Никто даже подумать не мог, что мы направимся почти в совершенно противоположную сторону от Оверят.
Нас бы так и не нашли по земле. Пока кто-то не предложил поискать нас с вертолёта. Но и поиски с вертолёта, ни дали должного результата.
Только после того, как вертолёт возвращался на обратном пути по другому маршруту, то буквально случайно с вертолёта обратили внимание на просеку в тайге и на этой узкой полосе между деревьями обнаружили нашу машину с рулоном бумаги.
Когда в машине не обнаружили нас, то сразу догадались, что мы в соседней деревне, где нас и подобрали, заодно вместе с нашим автомобилем и рулоном бумаги.
За ту командировку на Оверята сильно пострадал. Меня лишили тринадцатой зарплаты, премии за квартал, получил партийное взыскание. Благодаря того, что без наглядной агитации не мог существовать даже военный завод, который в основном работал на военных и на Космос, меня оставили работать на военном заводе в качестве художника-оформителя и художника-дизайнера.

3. Бакинский прорыв.
Было это зимой 1975-76 года. После моей неудачной поездки через тайгу в типографию городка Оверят. Несмотря на то, что получил многочисленные взыскания за свои приключения в тайге, мне дали шанс оправдать доверие своего коллектива.
Вывести наш цех в лидеры по наглядной агитации. Вскоре, наш цех вышел в лидеры завода за работу и за наглядную агитацию от министерства оборонного машиностроения. Поучил переходящее красное знамя за лучшую работу.
– Говорят, что ты родом с Кавказа? – спросил меня как-то начальник цеха, когда увидел меня в своём цехе с фор эскизами по новому дизайну интерьера нашего инструментального цеха.
– Да! – ответил ему. – Родом из Чечни, в Гудермесе. Но мы жили по всему Северному Кавказу.
– Иди к главному инженеру завода. – сказал начальник цеха. – Он срочно хочет с тобой поговорить.
Наш военный завод, который, как хамелеон в производстве, уже говорил, был хамелеоном и в своём названии. Против иностранной разведки, завод числился в группе сверхсекретных предприятий оборонного машиностроения под кодовым названием – почтовый ящик А-7204.
Со всеми соответствующими строгостями секретности. С таких заводов даже телефонная связь была лишь с правительством и высшими чиновниками государства по секретной работе оборонного машиностроения.
Даже городская связь была в одном месте. Все остальные связи с внешним миром осуществлялись многочисленными курьерами, которых часто тайком сопровождали сотрудники комитета государственной безопасности (КГБ), чтобы курьеры, случайно, не поддались на провокации иностранной разведки и не предали свою Родину, Советский Союз.
Этих курьеров в народе называли «толкачами», так как они проталкивали государственные заказы, которые можно было согласовать по телефонному звонку или в письменном виде через почту.
Но этого нельзя было делать, так как тайну секретности могла узнать иностранная разведка. По этой причине десятки тысяч «толкачей» бороздили бескрайные просторы нашей великой Родины – СССР.
Бездарно растрачивая народные деньги. Выращивая взяточников в коррумпированных слоях власти различных регионах страны. Так как многие товары на местах получения необходимых материалов без взятки зачастую не давались.
Выдача нужного груза затягивались по различным причинам, что для конечных исполнителей государственного заказа было равносильно гибели, как пособника иностранной разведки на своём рабочем месте.
Без каких-то оправданий, не выполнявших государственный заказ, сажали в тюрьму на многие годы. Дальнейшая судьба никому не известна.
За прошедшее время своей работы на военном заводе ни разу не знал и не видел, где находиться главный инженер нашего завода, которого по воинскому званию генерал, среди рабочих и служащих называли «генеральный инженер».
Он действительно был постоянно под охраной и под контролем сотрудников КГБ. Простому смертному рабочему нужен был туда пропуск и допуск через третий отдел, как до сверх секретного участка завода, которых множество было на заводе.
Но в этот день меня быстро оформили на встречу с главным инженером и под охраной повели к нему. Хотя главное управление нашего завода находилось по пути, между центральным входом на завод и нашим цехом.
Где проходил ежедневно без всякой вооружённой или какой-то другой охраны. Видимо в этот день, у меня был особо секретный разговор с главным инженером. Поднявшись на второй этаж здания управления завода. Прошёл через маленький коридорчик (КП) в приёмную главного инженера, который по званию был генералом, но в кабинете главного инженера меня встретил с виду вполне гражданский человек. Среднего роста мужчина, примерно, пятидесяти лет. Он показал мне на стул и приказал по селектору секретарше, чтобы она никого к нему не пускала. Подождал ещё немного, пока в прихожей все стихло.
Затем посмотрел на меня, как бы оценивая меня насчёт доверия секретности, которой он хочет со мной поделиться. Терпеливо ждал, что это у меня спросит главный инженер.
– Молодой человек! Мне сказали, что вы родом с Кавказа. Вы хорошо знакомы с Кавказом? – поинтересовался главный инженер. – Где вы жили? В каком городе или в посёлке?
– Род моих предков живёт уже больше трёхсот лет на Кавказе. – ответил ему. – По линии матери отношусь к терским казакам, а по линии отца – донской казак. Жили мы по всему Северному Кавказу. В разных городами населённых пунктах среди русских и горцев разных национальностей.
– Хорошо! – задумчиво, сказал главный инженер. – Вот в Баку когда-нибудь приходилось бывать?
– Мы жили в Дагестане, в Избербаше. – ответил ему. – Это несколько часов езды до Баку. Мы с отцом часто туда ездили на поезде по делам. Там в Баку побывал во время службы в армии.
– Прекрасно! – радостно, сказал главный инженер. – Мы вас направим в Баку в командировку. Нам нужно сделать прорыв в бакинском направлении. Срывается государственный заказ. Не буду от вас скрывать, что мы дважды посылали туда людей. У нас ничего не вышло с командировкой. Так что осталась надежда на вас. Вас снабдят всей необходимой информацией и документацией. Если у вас есть какие-то пожелания, в пределах закона, то готов выполнить их ради порученного вам задания. Не стесняйтесь, скажите мне. Ведь там ваша Родина. Имеются друзья и родственники.
– У меня только одна просьба. – решился, на личную просьбу. – В Беслане в Северной Осетии живёт моя мама. Много лет её не видел. Можно по пути проехать через Беслан на один день?
– Да хоть через Москву! – удивлённо, согласился главный инженер. – Главное, это чтобы задание было выполнено. Мы даём вам, кроме командировочных, неподотчётные деньги, которые вы можете израсходовать по своему личному усмотрению в ходе работы. Пригласить кого-то в ресторан. Сделать ценный подарок. Вам виднее. Связь иметь только со мной. Меня зовут Сергеев Иван Антонович. Свои координаты связи даю вам. Думаю, что двадцать восемь дней вам на командировку хватит.
По закону больше предоставить командировочных дней не имею права. Так что вы должны уложиться в эти дни в командировке и там в гостях побывать где угодно.
Ничего не стал говорить главному инженеру, так как сам точно не знал, сколько времени мне понадобиться на командировку. Ведь впервые ехал на столь серьёзное задание от завода. На сбор в командировку понадобился всего один день. В командировочном листе мне написали «специалист по особым делам». Это звучало громко и таинственно.
Даже не мог себе представить, какие это особые дела выполняет такой специалист. Вероятно, это особо секретные государственные дела?! Иначе, зачем меня посылали бы туда.
Утром третьего дня, за несколько часов до вылета из аэропорта «Савин» в Перми в аэропорт Минеральные Воды, находился в здании аэропорта «Савино». С нетерпением ждал регистрации билета на рейс самолёта.
– Ваш паспорт, билет и командировку, если имеется. – сказала девушка на регистрации билетов.
Быстро выложил из деловой папки командировочный лист, билет на самолёт, но своего паспорта в кармане костюма не нашёл. Чтобы не задерживать регистрацию пассажиров на этот самолёт, отошёл в сторону и стал шарить по всем карманам.
Но паспорта у меня не было. Пропал! Срывалась такая ответственная командировка! Какой всё-таки болван. Потерять паспорт перед ответственной командировкой.
Может быть, паспорт не потерял? Стал вспоминать все свои сборы и тут вспомнил, что рядом со мной крутился мой сын Артур, которому тогда едва исполнилось два года, а он уже предоставлял нам с женой массу хлопот в доме.
Постоянно что-то ломал и выбрасывал в окно. Возможно, что и паспорт мой выбросил куда-то? Ведь сын ещё не понимает, что это документ, с которым нужно обходиться аккуратно.
Надо срочно ехать домой за паспортом. Может быть, паспорт цел, и смогу вылететь за свой счёт в секретную командировку? Посмотрел на часы. До вылета моего самолёта оставалось меньше часа.
Ехать даже на такси в один конец около часа. Никак не успеваю. Надо что-то предпринимать. Звонить на завод главному инженеру, это всё равно, что подать заявление на увольнение по собственному желанию.
Кто мне поверит после такой оплошности. Мне надо было несколько раз проверить карманы. Тут вспомнил, как однажды в Москве одной девушке за опоздание переписывали билет на другой рейс самолёта и с неё взяли лишь штраф. Возможно, мне так повезёт, как той девушки? Перепишу билет на следующий рейс самолёта на Кавказ и все тут дела.
– Товарищ начальник! – обратился, к дежурному аэропорта «Савино». – У меня срочная командировка, а сам забыл дома свой паспорт. Можно переписать билет на следующий рейс самолёта до Минеральных Вод?
– Как же вы в такую ответственную командировку собрались без паспорта?! – спросил дежурный по аэропорту, разглядывая мой командировочный лист с красной полосой и с надписью «в первую очередь». – Ладно! Пойду вам навстречу. Полетите следующим рейсом через три часа в аэропорт Минеральные Воды.
Дежурный аэропорта сделал мне пометку в билете на самолёт и отправил к старшему кассиру аэропорта оплатить штраф за опоздание на самолёт. Поблагодарив дежурного аэропорта и старшего кассира аэропорта, уже через несколько минут сидел в такси по дороге к дому.
Сразу же объяснил водителю такси, что мне быстро надо в железнодорожный район на другой конец огромного города и обратно, чтобы успеть на регистрацию самолёта.
Таксист в этот раз попался понятливый и добросовестный. Меньше чем за час он привёз меня к месту моего жительства. Нам ещё повезло с зелёными светофорами, которые были по пути.
Каково было моё удивление, когда вбежал на третий этаж, где в это время мы жили у тёщи, мой сын Артур держал в руках мой паспорт и пытался его погрызть своими первыми зубами.
В то время, как его тётя Цыля, средняя сестра моей жены, там держала своего племянника на руках не обращала на него внимания.
– Артур едва мой паспорт не съел! – возмущённо, закричал на неё. – Ты, Цыля, куда сейчас смотришь?
– Ничего с твоим паспортом не случиться. – спокойно, ответила Цыля. – У него зубы совсем слабые.
Выхватил у Артура из рук свой паспорт и стремительно помчался обратно в такси, которое стояло возле нашего подъезда. Таксист даже не выключал двигатель своей машины.
Мы помчались обратно в аэропорт «Савино», куда приехали перед самой регистрацией билетов на самолёт до аэропорта Минеральные Воды. Рассчитавшись с таксистом по договорной цене, побежал прямо к стойке регистрации билетов на самолёт.
– Вы уже и билет успели переписать. – спросила всё та же девушка на регистрации, отмечая мой билет. – Ваш первый самолёт сейчас уже совершает посадку в аэропорту Минеральных Вод. Вы могли быть там.
– Ничего! – спокойно, сказал ей. – Лучше поздно, чем никогда. Тише едешь – дальше будешь. Спасибо вам!
Когда самолёт ТУ-154 уже поднялся в воздух, тут вспомнил, что, когда купил билет на самолёт, то звонил домой в Беслан своей маме и сказал ей, что прилетаю утром первым рейсом в аэропорт Минеральные Воды.
К обеду буду в Беслане проездом в Баку, куда еду в командировку. Чтобы дома кто-нибудь был, так как всего не один день заеду и все. Больше приехать в Беслан не смогу.
Представляю, как они будут переживать, что не приехал домой в Беслан к обеду. Ведь теперь сам буду в Беслан не раньше, чем к вечеру. Если ещё успею на ближайший автобус из аэропорта Минеральных Вод до Орджоникидзе.
Иначе мне придётся ехать на автовокзал Минеральные Воды и оттуда ехать автобусом до Беслана. Теряю целых четыре часа. С аэропорта автобусом экспресс можно часа за три доехать до Беслана. Это где-то около двухсот километров. Уже точно забыл именно сколько, так давно не ездил по дорогам Кавказа. Хотя бы успеть до вечера приехать в Беслан.
– Наш самолёт приземлиться в аэропорту Нальчика. – сообщила стюардесса, когда уже дремал после обеда в самолёте. – По техническим причинам аэропорта Минеральных Вод.
Самолёт приземлиться не может в аэропорту Минеральные Воды. Самолёт садиться в аэропорту Нальчика. Руководство аэрофлота просит извинить за неудобство, предоставленное пассажирам и берет на себя обязательства предоставить транспорт для доставки пассажиров в Минеральные Воды, Кисловодск, Пятигорск, Железноводск и Ессентуки. Транзитных пассажиров доставят к самолётам в аэропорт Минеральные Воды.
– Вот класс! – сам радостно, воскликнул. – Прямо на половине пути к дому прилетим. Возьму такси.
– Мне наоборот. – грустно, сказал попутчик. – До Черкесска надо теперь до самого утра добираться.
Едва дверь самолёта открылась, тут же первым выскочил на трап и быстро побежал в сторону аэропорта Нальчика, здание которого близко находилось от места стоянки самолёта.
Мне нужно было успеть на автобус до Беслана, так как к вечеру автобусов в этом направлении шло меньше. Из-за того, что пассажиров на автобус становилось мало, автобусные рейсы в другие города сокращали в несколько раз.
Несмотря на то, что посадка самолёта в аэропорту Нальчика сократила мне путь на большую половину, Всё равно добрался до Беслана лишь поздно вечером.
Когда уже большая часть маминых соседей по дому улеглись спать и лишь на третьем этаже нашего подъезда горел свет. Никто из наших соседей ни спал. Возможно, что там что-то случилось?
Так как музыки слышно не было. Молчат в Осетии, только во время траура. Поспешил к себе домой. На площадке третьего этажа было слышно стоны и чей-то плач.
– Что случилось? – спросил, соседа Цебоев Домбая, который стоял в коридоре своей квартиры.
– Старший сын Марии погиб. – обливаясь слезами, ответил Домбай, посмотрел на меня и тут же истерически закричал во всю глотку. – Он жив! Мария! Твой сын жив! Бог нас услышал! Он жив! Маша! Иди быстрее сюда!
Тут на площадку нашего этажа стали сбегаться соседи со всего подъезда. Меня все стали тискать. Говорить молитвы во славу Бога, который спас меня от смерти.
Ничего не мог понять. Только судорожно глотал воздух, чтобы перевести дыхание от объятья родственников и соседей. Пытался спросить у них, что это вдруг произошло.
Но мне не давали говорить не слова. Через несколько минут, стол с угощением приготовленный за мой упокой превратился в стол во славу Бога и в честь моего возвращения домой целым и невредимый.
Понял, что сейчас начнётся куфт. Праздник в честь того, что человека считали мёртвым, а он оказался живым. То есть, это праздник куфт стал в мою честь и в честь Бога, который спас меня от смерти.
– Скажите, наконец-то, что могло сегодня случиться? – спросил, когда мне дали слово тоста во славу Бога.
– Как, что случилось? – удивлённо, спросил Цебоев Домбай. – Твой самолёт разбился, а ты жив!
– Как разбился?! – не понял, что случилось с другим самолётом. – Всё у меня было нормально.
– Не может этого быть! – воскликнул Цебоев Домбай. – Мы все смотрели по телевизору. Там сообщили, что первый рейс самолёта из Перми сел на железнодорожное полотно рядом с аэропортом Минеральные Воды. Пассажиры и экипаж самолёта погибли на месте. В живых нет ни одного человека. А ты жив!
– Фу-ты! – сам облегчённо, вздохнул. – Поэтому приземлился в аэропорту Нальчика, а не в Минводах.
– Ты же мне сам позвонил, что прилетаешь первым рейсом самолёта из Перми?! – сказала мама.
– Всё правильно! – ответил ей. – Забыл свой паспорт дома. Мне пришлось поменять рейс самолёта.
– Видно Бог есть, раз он так распорядился с тобой. – сказал Домбай. – Надо нам выпить в его честь.
Ни стал спорить с соседом насчёт Бога, так как считал, что это моя невнимательность спасла меня, а не Бог. Главное, что остался жив и у всех присутствующих есть повод напиться во славу Бога и за моё удачное спасение.
Тем более что была пятница, а завтра большинство на работу не идут. Так что до самого утра в доме моей мамы было веселье. Только с рассветом все разошлись по своим домам.
Лёг тоже спать, так как нужно было хорошо отдохнуть перед отъездом в Баку. Мой поезд в Баку в пятницу вечером. В Баку приехал в воскресный день рано утром и сразу пошёл устраиваться в гостиницу «Бакы», номер в которой забронировал ещё из Перми, ориентировочно, на воскресенье или на понедельник.
Так что прибыл в Баку в самое время. Поселили меня на десятом этаже огромного здания. Пожалуй, самого высокого здания в Баку того времени. Уже не был в Баку лет семь.
Последний раз был в Баку в конце службы в Армии и то всего один день по служебным делам. Баку сильно изменился. Построили много новых домов. В том числе и эту новую гостиницу «Бакы», в которую поселился.
Остались неизменными только часть старого города возле «Девичьей башни» и улица «Советская», на которой живут одни алкоголики, наркоманы и планокеши.
Это знаю давно, когда ещё до службы в Армии приезжал в Баку к своему другу детства, который жил на этой улице «Советской». Сейчас он уже не живёт в этом городе.
Когда во время службы в Армии приезжал в Баку и хотел тут встретиться со своим другом, то никто толком не мог сказать мне, куда делся мой друг Рамзан Турбаев. Кто говорил, что его зарезали.
Другие сказали, что он вообще уехал из города. Родственников его, маму и папа, похоронили. Больше родственников у Рамзана Турбаева не было.
Семьи Рамзан Турбаев не имел. Утром в понедельник, первым автобусом поехал далеко за аэропорт в посёлок Мардакяны, там, возле «Северной» ГРЭС, находится место моей командировки Бакинский алюминиевый завод, где мне надо взять пятьсот килограмм проволоки ЦАМ, сплав цинка с алюминием и магнием.
Эта проволока нужна нам для сварочных работ деталей из ЦАМ. Никакая другая проволока не пригодна для этих сварочных работ. Такую проволоку выпускают только здесь и больше нигде на огромном пространстве Советского Союза.
Мне предстоит эту проволоку добыть и отправить ближайшим рейсом грузового самолёта из Боку в Пермь. Из рассказов сотрудников, готовивших меня к этой командировки, узнал, что в первую командировку ездил мужчина, который вернулся из Баку без проволоки, но зато в гипсе.
Следом поехала молоденькая женщина, которую изнасиловали ещё до того, как она успела узнать место нахождения своей командировки. Вернулась женщина без проволоки в нервном шоке.
Теперь мне предстояло пройти опасный путь испытания и вернуться на завод с проволокой. Поэтому решил осторожно осмотреться с этой командировкой. Автобус до посёлка Мардакяны полностью набит пассажирами.
Возле зеркала водителя автобуса висит табличка с надписью: «Заплати за проезд и оторви билет. Уважай честь водителя.». Пассажиры перед выходом из автобуса демонстративно кладут в коробку с деньгами оплату за проезд и не отрывают билеты, которые беспомощно болтаются над коробкой с деньгами за проезд.
Чтобы действия пассажиров не позорили честь водителя, он отвернулся в противоположную сторону от денег с билетами и в наружное зеркало наблюдает, когда пассажиры удалятся от автобуса.
Автобус едет дальше и останавливается всюду, где это нужно пассажирам, войти в автобус или выйти из него. Так продолжается путь до посёлка Мардакяны около полутора часов.
С остановками возле каждого столба и буквально на каждой остановке. Пассажиры терпеливо ждут своей остановки. Каждый выходит там, где именно ему нужно. Но не на обозначенной остановке.
Вот и конечная остановка за посёлком Мардакяны. Дальше только пустыня с трубами «Северной» ГРЭС и небольшие постройки. Эти домики оказываются сверх секретным Бакинским алюминиевым заводом.
Перед выходом из автобуса демонстративно ложу три рубля и говорю, что командировочный. Мне нужно сдачи и билет за проезд к отчёту о проделанной командировке. В противном случае мне могу не оплатить проезд.
– Ты думаешь, что мне твои билеты или деньги нужны! – кричит на меня водитель автобуса. – На! Забери свои деньги! Билеты тоже сколько тебе угодно забери! Бакинцы ни такие, как ты думаешь! Чужое, не берём!
Водитель автобуса бросает на меня мои три рубля и огромными лентами билетов с рулона закидывает меня. Смотрю на прейскурант возле билетов за проезд на каждую остановку от Баку до посёлка Мардакяны.
Последняя цена конечной остановки один рубль тридцать копеек. Сам демонстративно возвращаю в коробку с деньгами свои три рубля. Демонстративно отсчитываю себе сдачи в один рубль семьдесят копеек.
Затем беру демонстративно билет за проезд в размере одного рубля и тридцати копеек. Благодарю водителя за проезд и выхожу из автобуса на край пустыни.
Дальше остановки нет ни одного жилого дома. Автобус уезжает обратно в Баку совершенно пустым, чтобы оттуда вернуться полным пассажирами.
Остаюсь один на краю дороги и пустыни засыпанной лентами билетов за проезд на автобусе. Видимо перед пустыней водитель там проводит отчёт за свою чистую совесть, а лишние деньги кладёт себе в карман.
На часах ещё только семь часов утра. По информации с моего завода. Бакинский алюминиевый завод начинает работу в восемь часов местного времени.
У меня есть время на завтрак. В Баку завтракать ни стал. Все блоки общественного питания были рано утром закрыты и кроме того, в Баку все очень дорого.
Это всё знаю ещё с прошлых своих поездок в этот прекрасный Баку, столица Азербайджана. Сейчас конец зимы. Пермь на Урале в снегу. Мардакяны, это посёлок, утопающий в зелени.
Он словно оазис в близи миллионного города и огромной пустыни по берегу Каспийского моря. Сам хожу по чистым переулкам посёлка Мардакяны, который больше напоминает курортное место, чем населённый пункт пригорода Баку.
Улицы и переулки безлюдны. Но всюду открыты пункты общепита – столовые, чайхана, кафе и закусочные. Есть место, где покушать приезжему.
– Сколько стоит питти, кружка пива и котлета с гарниром? – спрашиваю у продавца в ближайшей закусочной.
– Сколько ты хочешь, столько и будет. – пережёвывая во рту остаток своей пищи, отвечает продавец, жирный, как баран.
Начинаю по монетке выгребать из кармана сдачи, которые взял в автобусе за проезд сюда.
– Достаточно! – сказал продавец закусочной, когда у него лопнуло терпение в ожидании денег от меня. – Иди! Кушай. Там всё готово. Лаваш можешь кушать сколько угодно и бесплатно для гостя.
Продавец сгребает мои монеты в выдвинутый ящик, не считая и лениво глазами показывает мне на столик, который уже обслуживает пацан. Очевидно, это его сын, такой же жирный и ленивый, как его папа.
Сажусь за стол, в середине которого на медном подносе горкой нарезанный лаваш. Деньги за лаваш в пунктах общепита азербайджанцев действительно не берут.
Азербайджанцы считают, что грех продавать хлеб гостям. Поэтому стараюсь больше съесть лаваша. Надо мне на халяву хорошо заправиться, чтобы сэкономить деньги, которые могут мне пригодиться для других целей в Баку. Ведь никто мне не скажет, сколько ещё дней здесь буду.
Удивительно как вкусно готовят азербайджанцы свой суп питти. Вроде там ничего нет такого, что можно назвать экзотическим блюдом, всего лишь бульон с мясом и зелень.
А как вкусно! Ну, прямо тут язык можно проглотить от удовольствия. Чего нельзя сказать о котлете с гарниром, которые не первой молодости. Даже не хочется давать ей характеристику.
Хорошо ещё, что котлету с гарниром посыпали зеленью, это перебивает запах гарнира с котлетой и таким образом меняет вкус второго блюда, которое запиваю пивом на половину разбавленным водой. Зато это всё почти даром обошлось.
Так тут экономлю много денег на пище. С раздутым от продуктов животом словно пингвин выхожу из закусочной и медленно направляюсь в сторону Бакинского алюминиевого завода, который вблизи оказывается всего лишь небольшой территорией с цехами барачного типа.
Всюду валяются бухты с алюминиевой проволокой. Удивительно! Почему, это нельзя было взять без скандалов? Тут, возможно, в не рабочее время и сторожа нет?
Кому нужна такая проволока? Заплати любому человеку сто рублей, он тебе отсюда вывезет столько проволоки, что ты её никогда не сможешь увести до своего предприятия ни каким земным, воздушным или морским грузовым транспортом.
– Вчера поездом приехал в Баку. – говорю, в отделе кадров, куда предъявляю свой командировочный лист.
Парень с недовольным лицом читает мой командировочный лист и ставит два штампа, на моё прибытие и убытие. Расписывается под каждым штампом и тут же небрежно подвигает мне обратно мой командировочный лист, в котором нет даты моего прибытия и убытия из этого завода. Словно не прибывал на завод.
– Кто будет заполнять мой командировочный лист? – удивлённо, спрашиваю, парня.
– Если живым вернёшься домой, – небрежно отвечает парень, – то заполнишь лист, как захочешь.
Только теперь понимаю, что зря согласился на эту командировку. Очевидно, что здесь все обкуренные «планом» (наркотиками из опийного мака). С такой обкуренной головой этот парень что хочешь, может с тобой сделать.
Может быть, мне лучше прямо сейчас уехать и все дела? Ну, нет! Не для того сюда приехал, чтобы сразу трусливо бежать. У меня в запасе есть почти целый месяц.
За это время все разведаю. Всё равно тут есть слабое звено, с которого можно получить необходимый мне груз. Надо мне присмотреться внимательно к порядкам этого «сверх секретного» завода, где есть пропускная система, но нет надёжной охраны и весь забор в дырках со стороны Каспийского моря. Хотя мне ни стоит так думать.
Ведь, «специалист по особым делам»! Вот мне и нужно себя здесь таким проявить. Но только согласно моего предписания.
Надо сейчас пройти по цехам и поговорить с рабочими завода. Они знают больше заводской порядок. Бакинский алюминиевый завод, это цеха барачного типа со станками протяжки проволоки из алюминиевых брусков, которые тут не называют чушками, как в России, так как на азербайджанском языке чушка, дунгус и свинья, это одно и тоже.
Азербайджанцам даже нельзя думать об этом скверном животном, которое опозорило место купания проповедника ислама Мухаммеда.
Вот поэтому азербайджанцы, как истинные мусульмане, даже не произносят это поганое слово, так что мне тоже приходиться называть куски алюминия ни как иначе, как только брусками. Как бы мне не оговориться с названием, иначе все наши дела пропали.
– Кто у вас тут самый главный по всем делам? – спрашиваю, мужчину, испачканного в графит от протяжки алюминиевой проволоки. – Имею в виду не директора завода. Ты меня понимаешь? Мне нужен сам хозяин.
– Слушай! Конечно, понимаю! – показывая местный жест рукой к верху, удивлённо, отвечает мужчина. – Всеми делами заправляет начальник отдела снабжения и сбыта Тофик Аскеров. Так с ним надо тебе говорить.
– Где мне его сейчас можно найти? – стараясь перекричать шум станков, спрашиваю рабочего.
– Э-э! Ты оказываешься совсем ничего не понимаешь. – протяжно, отвечает мужчина. – В понедельник такой уважаемый человек, как Тофик Аскеров, никогда не работает. У него, понимаешь, два дня подряд много забот было. Как сами русские говорят, что понедельник – день тяжёлый. Вот он в такой день отдыхает, как все.
– Извини! Совсем забыл! – сказал, рабочему пожимая мозолистую руку. – Давно у вас в гостях не бывал.
– Отдыхай! Завтра придёшь, тебя с Тофиком Аскеровым познакомлю. – сказал на прощанье рабочий, довольный тем, что не побрезговал пожать его грязную руку. – Море рядом, иди купайся. Отдыхай на здоровье.
Мужчина показал мне в проломанный проем кирпичного забора, за которым на берег накатывались волны Каспийского моря. Поддался жесту этого мужчины и пролез в этот проем в заборе прямо к берегу моря, волны которого были всего в нескольких десятках метров от забора.
Мне осталось, лишь раздеться у моря. Зима совсем недавно закончила со своими холодами. Но весна ещё не пришла на смену зимы и не смотря на яркое южное солнце, вода в Каспийском море ещё была сильно холодная.
Однако, не выдержал соблазна окунутся в морскую пучину. Тем более, что с друзьями по Северной Осетии давно открыл сезон купания 8-го марта в Международный женский день.
Вот и сейчас, этот праздник уже позади и можно мне пару раз окунуться в эту леденящую воду Каспийского моря. Иначе, мне будет стыдно, что не искупался в море.
– Зачем купаешься в такой холодной воде! – услышал, уже знакомый голос рабочего. – Вот, рядом, «Северная» ГРЭС, которая круглый год выбрасывает в море горячую воду. Там можно купаться и ловить рыбу, сколько тебе угодно. Иди туда. Отдыхай себе на здоровье. Тут не купайся. Можешь простудиться и заболеть.
– Спасибо, уважаемый! Обязательно воспользуюсь твоим советом, пойду туда. – поблагодарил, рабочего.
Поднял свои вещи и прямо в плавках побежал в сторону «Северной» ГРЭС, рядом с которой прямо из морской воды поднимался пар. Уже минут через десять был возле тёплой воды, не рискуя приблизиться к самой «Северной» ГРЭС, рядом с которой мог свариться в горячей воде, так думал.
Кроме того, там меня могли арестовать за приближение к стратегическому объекту. Здесь, на безопасном расстоянии, был хозяином своего места, где можно было купаться в тёплой воде и загорать на песке прогретым солнцем.
Вода в море оказалась ни столь тёплой, как предполагал. Только пар и все. Сама же морская вода также была холодной. По этой причине только намочил свои ноги и тут же вернулся обратно на берег, чтобы под солнцем высушить на себе плавки и только после этого одеваться.
Мне совсем не стоило лезть в эту воду. Через час шёл по улицам посёлка Мардакяны, где уже всюду были люди, как в большом городе. Большая часть этих людей били приезжими.
Вероятно, что это туристы из России, которые решили открыть начало сезона отпусков, так как в России ещё холодно, а тут солнце? Вот русские и шныряют толпами по улицам посёлка Мардакяны, где можно купить сувениры намного дешевле, чем в центре города.
Тут и сушёную тарашку каспийскую продают совсем дёшево. Всего рубль за килограмм. В то время, как в Баку килограмм сушенной тарашки стоит пять рублей.
Тоже пристраиваюсь к очереди за сушёной рыбой и покупаю её на десять рублей. Продавец довольный тем, что ему делаю такую хорошую выручку, выбирает мне самую лучшую рыбу и рассказывает, как должен ею пользоваться.
Когда говорю продавцу, что все моё детство прошло в Избербаше с этой тарашкой, то продавец ещё добавляет бесплатно несколько лучших рыб за то, что у него в Избербаше, оказывается, сейчас живёт старший брат со своей большой семьёй.
Под вечер с огромной сеткой-авоськой, наполненной сушенной тарашкой направляюсь к маленькой железнодорожной станции Мардакяны. Ехать на поезде от посёлка Мардакяны до Баку очень долго.
Зато намного дешевле чем в автобусе и свободно можно сидеть. Так как сейчас автобусы до города из посёлка переполнены туристами и торгашами, которые всюду снуют со своими баулами и сумками.
– Где тут билетная касса? – спрашиваю, старика, который стоит на площадке перрона вокзала.
– Садись, дорогой! – предлагает старик и сам садиться в подошедший поезд. – Там все возьмёшь.
Сажусь в старый вагон поезда, на котором, возможно, ездили ещё во времена двадцати шести бакинских комиссаров? Лавки вагона многократно раз перекрашенные, напоминают громаду брусков, на которых в течение многих десятилетий испытывали масляную краску.
Краска на сидениях лавки лежит толстыми буграми и сидеть на этих лавках совершенно невозможно. Это всё равно, что сидеть на булыжниках, которые уложены в подводу, запряжённую лошадьми и скакать на подводе во весь опор.
Вот и сейчас вагон болтается во все стороны. Сильно подпрыгивает на стыках рельсов, словно подвода по дорожным ухабинам. Вынужден подложить себе под зад кусок картона, обрывки которого валяются всюду по вагону.
Видно это торгаши разбросали пустые коробки после продажи своего товара в вагонах этого поезда. Куски картона немного спасают меня от вибрации и оттого, чтобы не выпачкал себе брюки от жирных лавок, смазанных потоком воздуха наполненного парами нефти во время проезда поезда через старые нефтяные промысла.
Где до сих пор нефть находится на поверхности огромными лужами, испаряясь жирными облаками в атмосферу вокруг леса нефтяных вышек у старых промыслов, рядом с которыми сейчас проезжает поезд.
Маслянистое облако бросается на поезд и уже через мгновение железнодорожный транспорт вместе с пассажирами покрывается пятнами масла. Даже закрытые окна вагона поезда не спасают от проникновения удушливого запаха мазута.
– Товарищи пассажиры! Приготовьте свои билетики на контрольную проверку. – объявляет контролёр, в сопровождении четверых накаченных парней с красными повязками на рукавах. – Не подвергайте себя штрафу. Когда контролёр подходит ко мне, то в нем узнаю того старика, с которым разговаривал на перроне вокзала Мардакяны.
Протягиваю старику три рубля, так как мелких монет у меня нет. Старик тут же выписывает мне авторучкой на жёлтом бланке штраф на три рубля за безбилетный проезд в поезде до Баку.
– Мне нужен билет, а не штраф! – удивлённо, возмущаюсь сам. – Вы мне сами сказали, что в поезде.
– Это тебе, что, разве ни билет? – вытаращив глаза, перебивает старик. – Дешевле в кассе пассажиры берут.
– У тебя совести нет! – возмущённо, кричу в сторону уходящих контролёров поезда. – Бессовестный!
– Зато есть постановление Совета Министров Азербайджан, – отвечает старик, не поворачиваясь в мою сторону, – штрафовать всех безбилетников за нарушение постановления закона за проезд в любом транспорте.
Контролёры скрываются в соседнем вагоне. Оставляю себе, как сувенир, штрафной билет и ложу его в верхний карманчик своего пиджака, ближе к сердцу и к партийному билету, который лежит у меня во внутреннем кармане пиджака с левой стороны.
Придёт время, мне будет, что рассказать там дома о приключениях в этой командировке в пригородном поезде до Баку. Без этого бланка штрафа мне никто не поверит.
– Товарищи пассажиры! Приготовьте билетики на проверку! – опять, слышу, нудный голос старого контролёра, когда поезд подъезжает к Баку. – Не подвергайте себя позорному штрафу за проезд.
Терпеливо жду, когда эта орава «законных» грабителей приблизится ко мне. Весь горю сказать им какую-нибудь пакость насчёт их постановления Совета Министров Азербайджана. Хорошо, штраф не выбросил.
– Молодой человек! Предъявите билет. – объявляет старик, словно видит меня впервые в поезде.
– Уже знаком с постановление Совета Министров Азербайджана. – ехидно, объявляю, предъявляя старому контролёру, выписанный им же мне штрафной билет за безбилетный проезд в поезде. – Вот ваш билетик!
– Молодец! – благодарит старик. – Рад, что ты усвоил постановления правительства Азербайджана. Счастливого тебе пути. Ты у нас в гостях.
Толпа контролёров скрывается в обратном направлении вагона. Поднимаюсь с места и направляюсь к выходу из вагона поезда, проезд на котором до Баку мне сегодня дорого обошёлся.
Поэтому мне уже противно сидеть до полной остановки поезда, и ожидаю в тамбуре вагона, чтобы скорее выйти из вагона. Прямо с железнодорожного вокзала пешком отправляюсь к себе в номер Мне сегодня некуда уже спешить.
Надо хотя бы по городу сэкономить деньги и как-то компенсировать свою утрату денег за штраф, уплаченный в поезде от станции посёлка Мардакяны до Баку.
Поэтому не сажусь в городской транспорт и медленно через час добираясь до гостиницы «Бакы», выпивая по пути пару кружек пива с сушенной тарашкой. Пиво в центре Баку ни так сильно разбавлено водой, как это вделают в посёлке Мардакяны.
Всё-таки Баку, это столица Азербайджана и как-то не прилично бакинцам перед гостями сильно разбавлять пиво водой. Но зато пиво в столице и стоит по столичному, это двадцать восемь копеек за кружку, в то время, как в посёлке Мардакяны кружка пива стоить восемнадцать копеек.
Это аж, на целых десять копеек дешевле! Но! Сильно разбавлено водой дешёвое пиво в Мардакяны. Так что лучше пить бакинское пиво. Пусть и подороже, это пиво стоит.
Зато можно много выпить пива за небольшую цену. В гостинице «Бакы» поднимаюсь лифтом на свой десятый этаж и прохожу прямо к себе в номер, нигде не задерживаясь, так как из-за меня всюду затыкают нос от запаха, исходящего из моей сетки авоськи и от прокисшего пива внутри моего желудка.
Ни все же любят пиво и сушёную тарашку, так как это люблю. Вот мне и приходиться прятаться в своём номере от посторонних глаз и носов. Хорошо ещё, что ко мне никого больше не подселили.
Иначе бы мне пришлось бы избавляться от своей сушёной тарашки, которую хочу довести до Перми. В Перми такая сушёная рыба стоит двадцать копеек за штуку.
Можно часть этой сушёной рыбы продать и таким образом выручить себе деньги, потраченные за командировку в Баку. Другую часть сушёной рыбы раздам своим многочисленным друзьям и свояку Петьке, брату моей жены Людмилы.
Скорее всего, мы эту сушёную рыбу съедим сообща за кружками пива, которым меня будут угощать многочисленные друзья и свояк Петька. Вот где попью пивка! Хотя в Перми пиво не лучше, чем здесь в посёлке Мардакяны. В Советском Союзе всюду пиво в больших бочках разводят водой.
Во вторник рано утром обратно первым автобусом отправился в Мардакяны. Главное, это с той целью, чтобы там, в закусочной, дешевле покушать. Ведь тогда заплатил всего один рубль за первое, второе блюдо и ещё в добавок кружка пива. Здесь, в городе, такой завтрак мне обошёлся бы не меньше трёх рублей.
Это в столовой или в закусочной. В ресторане гостиницы «Бакы», на всю пятёрку пошло бы! Автобус также набит пассажирами и водитель тот самый.
Вероятно, что он купил этот маршрут автобуса у своего диспетчера автобазы или директору автобазы взятки даёт? Так на Кавказе практикуют.
Когда моя жена работала в бухгалтерии на автобусной базе в Беслане, то все междугородные рейсы автобусов были куплены водителями у автобусной базы на многие годы.
Ведь по городу проезд на автобусе стоит всего пять копеек, в то время, как стоимость междугороднего проезда в рублях. Выручку водитель отдаёт за сидячие места в автобусе, то есть, за сорок человек.
В сам автобус набивается до сотни пассажиров. Таким образом, водитель кладёт в карман сразу больше выручки, которую он сдаёт в кассу автобазы.
Получается, что честь водителя автобуса дорого стоит. Поэтому водитель и отворачивается от пассажиров, чтобы не позорить дорогую честь, которая ему достаётся за наличный расчёт в течении всего рабочего дня в автобусе.
– Не надо платить. – говорит мне, водитель автобуса на конечной остановке в посёлке Мардакяны. – Ты мой гость. Сколько будешь ездить, столько не плати. Купишь детям гостинцы. Билетов к отчёту на улице сколько тебе угодно. На билетах нет даты приобретения. Стоимость можешь выбрать сам. Желаю тебе удачи везде.
– Спасибо тебе, уважаемый! – благодарю, водителя автобуса, за свой бесплатный проезд. – Пускай удача всегда сопутствует тебе в работе и жизни. Пусть твой дом будет полон радости и достатка. Здоровья тебе!
– Спасибо тебе за хорошее слово! – взаимно отвечает водитель. – Успеха тебе во всем и всегда!
Автобус уезжает. Спешу в закусочную, где вчера дёшево и плотно поужинал. Надо сегодня хорошо покушать, чтобы не тратиться сильно в дорогих местах общепита Баку. Дорогая у них столица. В смысле денег за товар.
– Мне тоже самое, что вчера на первое и второе. – говорю продавцу закусочной, протягивая три рубля. – Кружку пива тоже.
Продавец обратно показывает мне на стол, который также обслуживает его жирный сын. Сам не спешу садиться за стол.
Мне ещё нужно получить сдачи с трёх рублей. Но продавец сдачи с трёх рублей не дают.
– В чем дело, уважаемый? – удивлённо, спрашивает продавец закусочной. – Кушай, а то твой завтрак остынет.
– Тебе дал три рубля. – не решительно, напоминаю продавцу закусочной. – Мне нужна сдача.
– Слушай! Уважаемый! – возмущённо, говорит продавец. – Сколько дал денег! Столько стоит завтрак! Больше он стоить не будет.
– Вчера ты тоже самое дал за рубль. – не унимаюсь сам. – Сегодня этот завтрак даёшь за три рубля?! Он, что, у тебя в цене поднялся или вес увеличился?
Местные повседневные посетители закусочной и случайные туристы обратили внимание на мой спор с продавцом. Всем стало интересно, чем закончится наш спор за стоимость пищи.
– Всё правильно, уважаемый! – отвечает продавец. – Вчера дал рубль, а сегодня даёшь три рубля. За сутки твой заказ не изменился. Это твой интерес возрос к заказу.
– Сколько же будет стоить завтра такой же завтрак? При том же моём интересе к нему. – хочу уточнить, на будущее, чтоб не прогореть при следующем посещении закусочной.
– Столько, сколько завтра денег дашь! Столько будет стоить. – подтверждает продавец собственное определение в цене завтрака. – Сейчас иди, кушай. Остывает завтрак! Пиво возьми!
Расстроенный за собственный прокол, сажусь за стол и начинаю набивать свой желудок. Стараясь, как можно больше, скушать лаваша, который быстро уменьшается в медном подносе, но в тоже, самое время пропорционально увеличивается в моем желудке.
Стараюсь кушать впрок, чтобы таким образом компенсировать свой очередной прокол в этой командировке. Так мне и надо. Веду себя словно «шляпа», пара бы мне научиться жить.
Ведь у меня уже есть сын и неизвестно ещё, сколько будет детей. Моя семейная жизнь только набирает скорость в начале своего пути. Чему буду учить своих детей, а позже и внуков?
Если сам не умею жить без таких проколов. Наверно, так вся моя жизнь будет в уроках, как у детей в первом классе? Уже ни как вчерашний один пингвин, а как целых два пингвина выкатываюсь из закусочной под общие улыбки продавца и посетителей этого общепитовского предприятий. Мне не до их улыбок.
Как теперь появлюсь с таким видом на заводе? Надо мной будут там смеяться. Придётся медленно двигаться в сторону завода, чтобы по дороге все рассосалось в желудке.
Хотел сегодня ещё билетов себе собрать на пустыне за проезд в автобусе туда и обратно. С таким животом ничего не получится в этой затеи. Придётся отложить сбор билетов на завтра. Здесь билетов столько много, что хватит мне на сотню командировок и больше.
– Уважаемый, товарищ! – окликает меня вчерашний рабочий, когда пытаюсь найти его. – Пойдёмте! Вам покажу кабинет Тофика Аскерова. Только быстрее. Он скоро уедет по делам. После он тут долго не будет.
Мой желудок уже переварил большую часть продуктов за моё ползание от закусочной до завода. Не выгляжу, как два пингвина. Но на одного пингвина ещё похож. Рабочий исподтишка ухмыляется моей неповоротливости.
Значить вчера был ни так смешон, как сегодня. Так что мне приходиться с трудом быстро передвигаться, чтобы только не отстать от рабочего, который идёт по заводу быстро, как по стартовой полосе.
Кабинет начальника снабжения и сбыта Бакинского алюминиевого завода находиться в самом конце административного здания барачного типа. Мы пробираемся с рабочим через всю длину здания.
Легче было сделать вход в это административное здание с боку или с двух сторон. Ни дай Бог будет пожар в этом здании, так никто не сможет выбраться из него, если пожар начнётся от входа.
Все сразу сгорят в огне пожара. Да и ходить сюда совсем неудобно для всех. Двери во всех кабинетах открыты и приходится обходить эти двери.
– Это и есть наш уважаемый Тофик Аскеров. – открывая дверь кабинета, показал мне рабочий на коротышку сорока лет, которого трудно было разглядеть за кучей деловых папок на столе. – Он тебя примет хорошо!
– Садитесь! – пригласил меня, Тофик Аскеров, когда рабочий ушёл за дверь кабинета. – Что надо?
– У меня есть к вам предложение. – обменявшись взаимными рукопожатиями и комплементами, сходу начал свой разговор. – Давайте встретимся не в рабочей обстановке, а в ресторане гостиницы «Бакы».
– В ресторане! – улыбнувшись, представленной его взору приятной картине в ресторане, повторил за мной, Тофик Аскеров, и, по-деловому ответил. – Могу только в пятницу вечером. Остальное время занят.
– Хорошо! – согласился с ним. – Тогда буду вас ждать в шесть часов вечера у входа в гостиницу «Бакы». Там остановился жить на время командировки и там есть много хороших ресторанов. Они почти на всех этажах
– Это мне подходит. – сразу, согласился Тофик Аскеров. – Есть одна деталь. Откуда вы сами будите родом?
– Из местных. – с кавказским акцентом, ответил. – Родом из Чечни, а жил по всему Кавказу.
– Очень приятно встретить земляка, как сказал бакинец, встретившись с кубанским казаком в Москве. – пошутил Тофик Аскеров.
– Договорились! Буду рад с вами встретиться в любом ресторане гостиницы «Бакы». Не буду вас больше задерживать. Можете любоваться красотами нашей столицы. Купаться в Каспийском море.
– Спасибо и вам за внимание в мой адрес. – любезно, ответил, выходя из кабинета. – До встречи!
Обратно в Баку из Мардакян уже не поехал в грязном поезде. Пошёл на автобус. Но только сел ни в тот же автобус, на котором сегодня приехал, а отправился на автобусе-экспрессе с короткими остановками всего лишь в трёх местах. Это возле аэропорта и две остановке по городу. Билет на этом автобусе-экспрессе стоил два рубля. Но за то с каким комфортом!
Плохо только то, что билеты на автобусе-экспрессе по командировочному листу не оплачиваются. В любом случае мне придётся на пустыне собирать и сортировать билеты за проезд в оба конца.
Ведь надо мне как-то отчитываться за командировку. Сразу по приезду в гостиницу поинтересовался в администрации на счёт столика в ресторане гостиницы.
– В нашей гостинице на каждом этаже есть бары и кафе. – ответил дежурный администратор. – На чётных числах этажей имеются банкетные залы и рестораны. Кто проживает в нашей гостинице, тому не требуется заказывать столик. Достаточно показать брелок с ключами и получить место для себя и для трёх гостей, которых вы пригласите с собой на ужин. Можете вы прямо сейчас пройти в любой ресторан. Желаю вам удачи!
Поблагодарив дежурного администратора гостиницы за токую хорошую информацию, тут же отправился в ближайший гастроном, чтобы запастись бутылками с жигулёвским пивом, которое в отличие от бочкового нигде не разбавлялось водой, если этого ни сделали уже на заводе.
Мне не хотелось эти дни до пятницы ходить по дорогим предприятиям общепита Баку. Достаточно было с десяток солёных булочек, посыпанных зёрнами подсолнуха и пару десятков бутылок «Жигулёвского пива», которые затем к тому же можно сдать в магазин по приёму тары.
Кроме всего этого у меня в номере десять килограмм сушёной тарашки специально к пиву. Так что можно тут до пятницы не выходить из гостиницы «Бакы» и хорошо там отдыхать.
Все свободные дни до пятницы только и делал, что пил пиво с булками и тарашкой. Бегал в туалет отливать пиво. После долго спал. Обратно повторял свой гостиничный рацион с пивом.
Лишь в пятницу ничего не пил и ни ел. Готовил себя к предстоящему банкету. Единственное, что употребил в пятницу за целый день, так это горячий чёрный кофе и булочку с толстым слоем сливочного масла, и, то, это было для профилактики.
Чтобы стенки моего желудка и кишки были смазаны сливочным маслом. Это уже проверено на практике. Так человек долго не может пьянеть и сохраняет достойный вид во время банкета.
Для этого поел много сливочного масла, которое купил в ближайшем гастрономе, где до этого раньше покупал себе пиво. В половине шестого, как на свидание, был начищен и тщательно выбрит.
Ведь при деловой встречи должен был выглядеть прилично, тем более, что мы пойдём в ресторан гостиницы «Бакы». Вышел на улицу из гостиницы и удивился, скоплению множества легковых автомобилей и людей.
Можно было подумать, что весь город пожаловал в этот день к гостинице «Бакы». Как в такой массе людей увижу Тофика Аскерова? Надо же было такому случиться, что именно в этот день сюда соберутся люди. Мне даже переместиться некуда.
Договорились у центрального входа в гостиницу «Бакы» встретиться. Вот теперь буду торчать, как бельмо на глазу, при неизвестных людях. Как не прилично разглядывать здесь приезжих гостей!
Мне пришлось отойти немного в сторону от центрального входа в гостиницу, чтобы самому не затеряться в толпе приезжих. Отсюда хорошо было вид приходящих и проходящих людей.
Вот на другой стороне улицы идёт какой-то странный человек. Весь с головы до ног стального цвета. Даже волосы на голове, а также кожа лица и рук металлического цвета.
Почему-то, никто не обращает на него никакого внимания? Сразу видно, что он не приезжий, а бакинец. Идёт по тротуару так как ходят местные жители по своим бытовым делам, не обращая внимания на достопримечательности. Однако, откуда у него такой цвет кожи? Может быть, в горах на снегу загорал? Когда в горах на снегу загораешь, то цвет кожи меняется, но ни до такого цвета, как у данного мужчины.
– Александр! Здесь. – вдруг, услышал с боку, голос Тофика Аскерова. – Может быть, ты ещё кого-то ждёшь в гости к себе?
– Нет! Тофик! – поспешил, ответить ему. – У меня лишь с тобой встреча. Этих людей к себе не приглашал. Меня заинтересовал человек стального цвета на другой стороне улицы. Ты его знаешь?
– Ты, что, до моего прихода выпил? – с удивлением, поинтересовался Актёров. – Там нет никого.
– Кроме чая сегодня ничего не пил. – растерянно, оправдался, оглядываясь на безлюдный тротуар на другой стороне улицы. – Видимо у меня галлюцинация? Ладно. Пойдём в ресторан. Там у меня столик заказан на двоих.
Мы вошли в фойе гостиницы и направились к лифту. Где стоял пожилой мужчина в европейском костюме и с национальной папахой на голове. Мне кого-то напоминало его лицо, но никак не мог вспомнить, где его видел. Мост быть похож на какого-то артиста? Таких здесь много.
– Салам алей кум, уважаемый, Рашид! – говорили люди, подходящие к лифту, проходя в лифт.
– Алей кум, асса лам, уважаемые! – отвечал Рашид. – Проходите, пожалуйста, будьте гостями.
– Ты знаешь, кто это?! – остолбенев от увиденного, сказал мне, Тофик Аскеров. – Это же сам Рашид Бейбутов! Лучший певец Азербайджана, да и всего Кавказа. Народный артист Советского Союза. За счастье считал увидеть его по телевизору, а тут могу коснуться рукой его одежды. Какое это для меня счастье! С вытаращенными глазами Тофик Аскеров направился в сторону лифта. Тут сразу последовал за ним.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70983244?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.