Сундук с секретом
Сундук с секретом
Надежда Храмушина
Если и остались ещё в старинных сундуках какие тайны, то они их очень хорошо скрывают. Четырнадцатая книга из серии «Магия Уральского леса»
Надежда Храмушина
Сундук с секретом
Глава 1. Наследство
Историю делают великие правители, оставляя после себя долгую память, и имена их со временем обрастают многочисленными легендами и мифами.
Халиф аль Мустанджид Биллах, из династии Аббасидов, правивший в двенадцатом веке, был великодушным и добродетельным правителем. К этому можно добавить и то, что он был весьма просвещённым человеком для своего времени – он писал прекрасные стихи, интересовался науками, особенно астрономией. Народ его любил за благородство, милосердие, и скромность, а под конец своей жизни он вообще стал приверженцем простоты, как говорили про него, что он «пересел с коня на мула». Он были сильным и справедливым человеком, мудрым военным стратегом, хоть единожды и потерпел в бою поражение от сельджукского султана Масуда. Но мы знаем из бесстрастных уроков истории, что на каждую силу, даже самую великую, находится слабость, с которой человек сражается всю жизнь, и не всегда выходит из этой битвы победителем. Вот такою слабостью достопочтенного аль Мустанджида была его любимая наложница Тария. Тария была прекрасна, как первый весенний цветок, как утренняя роса в солнечных лучах, как драгоценная жемчужина, поднятая со дна океана. Но, при всей своей ангельской красоте, нрава она была упрямого и строптивого, и ещё к тому же необузданна, как табун диких лошадей. Настроение её менялось так же часто, как часто набегают морские волны на раскалённый песок. Она, то была ласковой и молчаливой, то весёлой и шумной, то язвительно-злой, то металась по дворцу, словно огненная фурия, испепеляя одним только своим взглядом всех, кто попадался у неё на пути. Но сердцу не прикажешь, и грозный аль Мустанджид сидел у её ног, как преданный щенок, радуясь коротким минутам её доброго расположения.
Однажды во дворец аль Мустанджида из далёких земель прибыли с товаром богатые заморские купцы. Они привезли столь ценимые в халифате бронзовые зеркала с разнообразным орнаментом и превосходное оружие, великолепные шёлковые ткани, расцветившие комнаты дворца буйством радужных красок, и дивные кубки, украшенные филигранным золотом и серебром, инкрустированные самоцветами, и драгоценные украшения, затмевающие своим блеском жаркое южное солнце. Но самым главным сокровищем, которое торжественно достал из своего мешка купец Рубид, и положил к ногам халифа – это был крупный алмаз цвета утреннего неба. Все вокруг замерли в благоговейном восхищении, когда на его гранях заиграли, преломляясь, солнечные лучи, так красив и благороден был камень. Но и цену Рубид за него просил немалую – на эти деньги можно было содержать всю армию халифа целый год. Когда Тария увидела сияющий лазурный алмаз, она опустилась возле него на колени, и больше не отводила от него своих прекрасных глаз. Она требовательно посмотрела на халифа, но, прежде всегда покладистый повелитель, задаривавший её дорогими подарками, сказал своё твёрдое «нет». Каким бы влюблённым ни был аль Мустанджид, но он был рачительным хозяином, и не собирался опустошать свою казну ради каприза Тарии. Убежала вся в слезах рассерженная Тария в свои покои, но от мысли владеть этим алмазом не отказалась. В её комнаты принесли роскошные ткани, золотые кубки, драгоценные браслеты, которые купил для неё халиф, но она даже не повернулась, и не посмотрела на них. Упрямая Тария дождалась ночи, собрала все многочисленные подарки, которыми её одарил халиф, а их немало набралось, хватило бы за них купить половину Багдада, и тайно пошла в трактир « Толстый баран», где собирались бандиты и разбойники всех мастей. Там она отыскала лихих людей, которые согласились за все её сокровища добыть для неё вожделенный алмаз.
Заморские купцы же, наторговавшись, покинули Багдад, и, не подозревая об опасности, которые накликал на них голубой алмаз, пошли дальше. Но недалеко они ушли, на первой же стоянке, под покровом ночи, на мирно спавший караван налетели разбойники под предводительством отчаянного бандита Мирзы, и безжалостно вырезали весь караван, а богатство их взяли себе. Следующей же ночью прокрался Мирза тайно во дворец к Тарии, протянул ей голубой алмаз и сказал, что продешевил он с оплатой его работы, и что до следующей луны Тария должна заплатить им столько же, сколько уже заплатила. Схватила Тария из рук Мирзы драгоценный алмаз и клятвенно пообещала Мирзе выплатить остаток долга, как он и сказал. Она всю ночь просидела, глядя на великолепный камень, словно завороженная, и не было больше ничего на свете, что она хотела бы ещё пожелать.
В это время во дворец халифа пришла скорбная весть о том, что на стоянке недалеко от Багдада были убиты купцы. Разгневался халиф, это был позор для него и всего халифата. Никто никогда не трогал купцов, и даже когда шла война, купцы безбоязненно торговали, не опасаясь за свои жизни. Халиф назначил хорошее вознаграждение тому, кто принесёт сведения о безжалостном убийстве. И, конечно же, нашёлся человек, который видел, как Мирза со своими товарищами ночью крался за караваном. Пришлось Мирзе срочно покинуть свои родные места и скрыться в пустыне, спасаясь от суровой стражи халифа. Товарищей Мирзы по ночному разбою, пьянствующих по кабакам, выловили, но, сколько бы их ни пытали, они ничего не знали ни о том, где искать Мирзу, ни о том, кто навёл разбойников на караван.
У купца Рубида, так вероломно убитого Мирзой, остался на родине единственный родственник – дядя его Вариф, который воспитывал его с малых лет, потому что родители Рубида погибли, и он рано остался сиротой. Когда Варифу сообщили о смерти его горячо любимого племянника, горю Варифа не было предела. Собрался он в дальний путь, чтобы забрать тело своего племянника, и найти и наказать убийц его. С собой в дорогу он взял только своего верного слугу Абида. Но Абид один стоил целого войска. Абид происходил родом из семьи Асафа-неверного, самого жестокого колдуна, жившего в те времена на востоке, за что и был прилюдно сожжён на площади, а пепел его был развеян высоко в горах, чтобы никогда уже не восстать ему из мёртвых и больше не смущать покой честных жителей. Вариф спас тогда испуганного мальчишку от разъяренной толпы и спрятал его в своём доме, и никогда впоследствии об этом не жалел. Абид был одарён тайными знаниями с самого своего рождения. Он мог остановить взглядом самого опасного и дикого зверя, утихомирить неистовую песчаную бурю, отыскать в дальних краях человека, и заставить его исполнять свою волю, и много ещё, что умел Абид, и о чём даже не догадывался его хозяин. Вот и отправились Вариф с Абидом в свой скорбный путь. Они прибыли в Багдад на пятнадцатый день вечером, загнав три смены лошадей, поселились в караван-сарае на краю города, и уже на следующее утро Абид пришёл с докладом своему господину о Мирзе, который убил его племянника Рубида. А ночью в караван-сарай явился и сам Мирза, не в силах устоять перед колдовским зовом Абида, с повинной головой и с сокровищами, которые заплатила ему Тария за его работу. Он всё как есть рассказал Варифу, и тот слушал его, закрыв глаза, и горькие слёзы катились по его старческим щекам. На следующий день собрал Вариф все украшения, которые принадлежали Тарии, и направился с ними во дворец аль Мустанджида. Абид кинулся к нему в ноги, предупреждая, что не найдёт Вариф там справедливости, но тот не слушал его. Тогда Абид протянул Варифу дорогую шкатулку, украшенную крупными рубинами, и попросил, чтобы все драгоценности Тарии он положил туда. Вариф нехотя положил их в шкатулку и пошёл во дворец, запретив Абиду следовать за ним. Во дворце в это время был праздник – играла музыка, слышались хвалебные речи, был полон зал гостей, танцевали прекрасные наложницы, звеня монистами. Чествовали старшего сына халифа – храброго аль Рашида, который одержал свою первую победу над врагом на поле брани. Варифа усадили на почётное место, среди высоких гостей, налили кубок вина, и поднесли ему блюда с жареным мясом, шербетом и фруктами. Когда праздник уже подходил к концу, Вариф с поклоном поднёс принесённую с собой шкатулку халифу, и когда тот открыл её, и увидел, что в ней лежат его дары Тарии, омрачилось чело его, и он сурово взглянул на Варифа. Вариф смиренно ответил халифу, чтобы он сам спросил у своей наложницы, по какой причине эти драгоценности оказались в его шкатулке. Темнее грозовой тучи стал аль Мустанджид, и тут же велел привести Тарию. Смолкла музыка, и гости притихли. Как только прекрасная Тария зашла в зал и увидела открытую шкатулку с её драгоценностями, она всё поняла. Но Тария была умна и хитра. Тут же из её глаз покатились слёзы, она закричала и показала пальцем на Варифа, сказав, что это именно он украл её драгоценности. Как бы ни был справедлив халиф и благоразумен, но тут он послушал своё горячее сердце, а не ясный ум. В гневе своём он велел схватить незваного гостя, не дав ему возможности ответить на обвинения Тарии в воровстве, и тот час же слетела с плеч голова бедного Варифа. А Тария смиренно взяла шкатулку и удалилась в свои покои. Сердце её пело от радости оттого, как ловко она смогла провести повелителя, да ещё и вернуть свои сокровища. А утром на городской площади люди увидели обезглавленное тело Мирзы, и вздохнули с облегчением – справедливость восторжествовала, слава халифу! Город ликовал, во дворце снова был праздник, и только один Абид знал, что справедливость ещё не восторжествовала, она ещё не свершилась, она только ступила своей твёрдой и неумолимой ногой на первую ступеньку великолепного дворца халифа.
Тария была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что и Мирза убит. Так всё удачно продолжало складываться для неё! Она нежно гладила свою новую игрушку – драгоценную шкатулку, лаковые бока которой были инкрустированы перламутром и крупными кроваво-красными рубинами. Когда Тария открывала крышку шкатулки, раздавался мелодичный звон, будто пели райские птички. И сама Тария пела вместе с птичками, и её счастливый голос долетал до покоев аль Мустанджида, и его сердце тоже наполнялось безграничной радостью от нежного голоса своей любимой. Когда Тария оставалась в покоях одна, она доставала из тайника свою самую главную ценность – свой любимый голубой алмаз, любуясь его завораживающе чистым сиянием, и в ту минуту на всём белом свете существовал только он, и ничего больше. И вот, однажды утром, проснувшись, Тария первым делом подошла к шкатулке, открыла крышку, слушая райское пение, и тут же громкий вопль вылетел из её уст и пронёсся под сводами дворца. Шкатулка была пуста. Кинулась она к тайнику – и вздохнула с облегчением – её алмаз был на месте. Когда встревоженный халиф прибежал в покои своей возлюбленной, она сидела на полу над открытой пустой шкатулкой и горько рыдала. Тут же перекрыли все ходы-выходы во дворце, оцепили границы дворцового сада, весь дворец наполнился многочисленной стражей, которая обшарила каждый закуток, каждую коробку, каждый карман каждого подданного халифа. Искали везде, и недовольные полураздетые придворные стояли вдоль стен, боясь даже дышать – так разгневан был их повелитель. Поиски не принесли успеха. Полетели с плеч головы начальников стражи, караульных, которые в тот день несли службу во дворце, рабов, которые служили Тарии, даже садовников, которые работали в тот день в саду. Вызвал к себе во дворец аль Мустанджид лучших ювелиров Багдада, и заказал им самые дорогие украшения для своей любимой Тарии, которая безутешно рыдала над пустой шкатулкой. Через одну луну принесли ювелиры заказ халифа, и Тария приняла их со скромной улыбкой, и в тот же вечер, счастливая, танцевала в них перед своим господином.
Но на следующее утро, как только она открыла шкатулку, снова дикий крик сорвался с её уст, снова шкатулка оказалась пуста. И опять от зари до зари искала пропажу неутомимая дворцовая стража. И опять тщательные поиски не увенчались успехом. На этот раз поиски драгоценностей не ограничились только дворцом, стражей был наводнён и весь город. Сотни лучших воинов халифа усердно проверяли все притоны и злачные места в городе, досматривали подозрительные дома и подозрительных личностей. Среди народа поползли слухи, что в городе тайно объявился Багдадский вор, который может украсть ценности на глазах хозяина, и хозяин этого даже не заметит. И снова аль Мустанджид призвал к себе во дворец ювелиров, и заказал ещё более прекрасные украшения для Тарии. И когда ювелиры принесли их во дворец, халиф приставил к каждому окну и к каждой двери дворца свою верную стражу, чтобы поймать и наказать дерзкого вора.
Утром, только открыв глаза, халиф заспешил к шкатулке. Когда он открыл её, она снова оказалась пуста. В полном молчании стоял озадаченный халиф, окружённый своей неусыпной стражей, не в силах сдвинуться даже с места. И снова неудержимый гнев закипал в его сердце. И тут в покои забежал слуга, сказав, что у ворот дворца стоит незнакомец, который утверждает, что знает, где пропавшие сокровища, и кто истинный вор их. Притащила стража этого человека, кинула под ноги халифу. «Отвечай! Или твоя голова полетит с плеч!» – Вскричал халиф, и незнакомец поднял на него своё лицо. «Мир тебе, о, наимудрейший и справедливейший повелитель! Милость Аллаха навечно с тобой и Его благословение! Вот здесь твои сокровища» – сказал он и показал рукой на тайник Тарии. Тария побелела, не в силах сказать ни слова, потому что слова незнакомца прозвучали для неё, как гром среди ясного неба. Она сделала несколько непроизвольных шагов к своему тайнику, но тут же рухнула на пол, закрыв лицо руками. Кивнул головой халиф, и стражник, который стоял рядом с повелителем, ударил клинком по золотой лепнине, угол вывалился, и из тайника посыпались все сокровища, которые дарил халиф своей любимой наложнице. А самым последним выпал голубой алмаз и покатился к ногам аль Мустанджида.
Незнакомец привстал на одно колено и сказал: « Выслушай меня мой повелитель! Полгода назад к тебе во дворец пришёл мой господин, в надежде на твой справедливый суд. Но эта змея – он указал рукой на Тарию – лукавством и ложью заползла в твоё сердце, отравив твой ясный ум, и ты велел отрубить голову моему бедному господину, посчитав его вором. Пусть будут долгими и щедрыми твои дни, но пусть каждый день твой начинается с того, что ты вспомнишь моего бедного господина, которого ты так несправедливо лишил жизни. И пусть этот драгоценный алмаз до конца дней твоих выжигает своим сиянием ту черноту, которую ты пустил в своё сердце. Да будет отныне этот голубой алмаз предвестником возмездия, и будет он попадать в руки тех нечестивцев, которые избежали людского суда». Сказал и исчез, будто его не бывало.
Пнул в сердцах халиф драгоценный алмаз, повернулся и ушёл в свои покои, не взглянув на застывшую Тарию, и не велев никого пускать к себе. На три дня и три ночи халифский дворец погрузился в молчаливый траур. Неслышно было ни шагов, ни разговоров, словно все люди внезапно покинули дворец. Три дня не выходил аль Мустанджид из своих покоев, а на четвёртый день вышел, и было уже не узнать его. Прежде пышущий здоровьем и недюжей силой, к придворным вышел согбенный старик, всё лицо которого было изборождено глубокими морщинами, а в глазах его застыла вселенская боль. Вызвал он к себе своих визирей, выслушал их доклады, прочитал прошения, жалобы и отчёты. Как и прежде, целый день он занимался государственными делами, будто ничего не произошло. А вечером ушёл к себе в покои, снова велев не тревожить его. На коленях приползла рыдающая Тария к дверям халифа, но сколько бы ни умоляла она пустить её к повелителю, безучастная стража так и не пропустила её.
Вернулась Тария в свои покои, открыла шкатулку, да только там снова исчезли все её украшения с трижды проклятым голубым алмазом. Начала она ощупывать бархатное дно шкатулки, надеясь найти сокрытый тайный механизм, но только наткнулась пальцем на что-то острое, и уколола палец до крови. Откинула Тария в сердцах шкатулку от себя, и легла спать. Впервые в жизни, из её потухших глаз катились непрерывным потоком искренние слёзы раскаяния, и сердце её болело, когда она думала о халифе. Не нужны ей были все сокровища мира, не нужен был ей этот проклятый голубой алмаз, отныне всё, что она хотела – это сесть возле ног своего повелителя и смотреть в его глаза, и видеть в их ласковом свете своё отражение. Тария принесла небесам клятву, что никогда больше она не омрачит чело своего господина, и отплатит ему она своей верной любовью за всю его безграничную любовь к ней.
Утром, как только она открыла глаза, её взору предстали две безобразные скрюченные лапы, лежащие у неё на груди. Она вскрикнула, хотела их откинуть, но в ужасе упала в обморок – это были её собственные руки! Только они за ночь превратились в окровавленные лапы хищной птицы, будто только что растерзавшей свою жертву. Лучших лекарей и чародеев вызвали во дворец, да только они бессильно качали головами, даже под угрозой смерти отказываясь лечить Тарию. Слишком страшным было колдовство, которое изменило облик некогда прекрасной Тарии. Каждый день она всё меньше и меньше напоминала человека, и всё больше и больше походила обликом на птицу. Она совсем не выходила из своих покоев, и разрешала входить к себе только двум своим самым преданным служанкам. И вот однажды утром, девушки вошли в её комнату, но её постель оказалась пуста. Только несколько лёгких перьев гонял ветер по белоснежному блестящему мрамору. Балкон был открыт, и они поняли, что Тария покинула дворец, улетев к высоким горам, чтобы дожить свой безрадостный век в теле птицы.
Отныне каждый вечер прилетала она во дворец к своему халифу, садилась на перила его балкона и терпеливо ждала, когда он посмотрит на неё, заговорит с ней. Но ни разу он не посмотрел на неё, только горестно опускались его плечи, когда он слышал хлопанье крыльев, и низко опускал он свою седую голову, отгоняя от себя тяжёлые воспоминания. И капали жгучие горькие слёзы из грустных чёрных глаз птицы. И поднималась она в небо, летя вслед уходящему солнцу, чтобы снова на следующий вечер прилететь на балкон к своему любимому.
Аль Мустанджид прожил долгую жизнь. Он, как и прежде, справедливо судил народ свой, заботился о своих подданных, но перед самой своей смертью, когда сыновья окружили его смертное ложе, он тихо прошептал только одно слово: «лефет», что значит, всё и так уже давно прошло.
Верный Абид похоронил господина своего Варифа с племянником рядом с их родным домом, и до конца своей жизни бережно ухаживал за их могилами, высаживая каждую весну яркие алые цветы, и путники, проходящие мимо них, замедляли шаг, любуясь на прекрасные маки.
Вот такая печальная история произошла в далёком двенадцатом веке. Упоминание об этой таинственной шкатулке всплыло ещё только один раз, гораздо позже, в шестнадцатом веке. В семье одного венецианского доджа смертельно заболела младшая дочь. Лекари поставили неутешительный диагноз – жить девушке оставалось всего один год. Но однажды она открыла свою лакированную шкатулку, украшенную перламутром и кроваво-красными рубинами, и нашла на дне её ветку тамариска. Из него девушке приготовили отвар. Она почувствовала себя лучше, и тогда её лекарь срочно послал за этим редким растением в предгорья, а впоследствии стал поить её чудодейственным отваром и поднял её на ноги. Вот так.
Сакатов отложил свои записи и вопросительно посмотрел на меня:
– Снова будешь говорить, что это сказки?
– А что это? Сводка новостей? – Я пожала плечами – Очень интересная история. Похожая на сказку из моей любимой книги «Тысяча и одна ночь».
Мы с Сакатовым сидели в его уютном кабинете, за массивным письменным столом, как всегда заваленном стопками старых журналов и книг, разложенных в одному ему понятном порядке. Книг у него невероятно много – два огромных книжных шкафа буквально раздулись от книг, книжечек и книжищ, ещё на одной стене открытые полки ломятся от журналов и газет, рядом со стулом, где я сижу, стоит этажерка, под завязку набитая книгами, даже на полу в углу лежит стопка книг. И ещё две аккуратные башенки из книг с двух сторон окна. Буквально по всем вопросам, от здоровья до демонологии, от путешествий до истории, от стихов и до кулинарных рецептов – на всё можно найти ответ, не выходя из его кабинета, только надо знать, где искать. Конечно, Сакатов, как и все, тоже пользуется услугами интернета, но особенно он любит рыться в старых изданиях.
Было уже темно, и через окно, в котором отражался зеленоватый абажур настольной лампы, за нами наблюдал любопытный августовский вечер. Эту историю про удивительную шкатулочку, которую он мне только что прочитал, Сакатов совсем неспроста разыскал среди завалов своих умных книг.
Сегодня утром ему позвонила чрезвычайно взволнованная женщина, представилась Светланой Ивановной, и рассказала невероятную историю, которая произошла с ней несколькими днями ранее. Мы с ним оба любим распутывать такие непростые истории, чем и занимались не раз. Поэтому сегодня вечером, сразу после работы, я встретилась с ним на трамвайной остановке, и мы пошли на встречу со Светланой Ивановной. Сам Сакатов давно уже трудится на вольных хлебах, так как занимается переводами с английского и французского языков, поэтому, когда возникают такие вот неожиданные дела, мы подстраиваемся под мой рабочий график.
– Она нас ждёт с тобой на бульваре Культуры. – Сказал Сакатов, когда я вышла из трамвая.
Пройтись по красивейшему бульвару, когда уже спала полуденная жара, было одно удовольствие. Мы подошли к скамейке, напротив небольшого фонтана, где нас ожидала пожилая женщина в ярко-красном спортивном костюме. Сакатов уверенно направился к ней и спросил:
– Вы Светлана Ивановна Нестышева?
– Да, это я. – Женщина улыбнулась и кивнула головой.
Он галантно поклонился и представился:
– Сакатов Алексей Александрович, консультант по таинственным и необычным делам, это со мной Вы сегодня утром разговаривали по телефону. А это Ольга Ивановна, моя компаньонка, обладающая некоторыми замечательными способностями.
– Скромными. – Добавила я.
Мы сели на скамейку рядом со Светланой Ивановной. Сакатов достал телефон, полистал его и показал ей один из снимков:
– Как я понял из нашего разговора, именно этот сундук и обладает теми необычными свойствами, которые вы мне описали?
– Да. – Ответила она – Я вам ещё одну фотографию выслала, там он открытый сфотографирован.
– Да-да, я видел. – Кивнул Сакатов – Эта история нас чрезвычайно заинтересовала, поэтому, Светлана Ивановна, расскажите, пожалуйста, её снова, чтобы Ольга Ивановна тоже имела представления об этом. И, по возможности, не упуская никаких деталей, даже самых мелких.
Рассказ Светланы Ивановны.
Мне достался от мамы, Веры Тимофеевны, старенький дом в деревне Поленово, это возле Ирбита, на реке Нице. Мама умерла два года назад, а мы всё ещё так и не решили, как им распорядиться. Ездить туда из Екатеринбурга далеко, поэтому сначала я намеревалась его продать, но дочь моя, Саша, против этого, она не хочет с ним расставаться. Она ведь выросла там, места там для неё родные, каждое лето мы её отправляли на все каникулы к бабушке. А в этом году она сдала на права и они с мужем купили машину, вот она меня и уговорила съездить в Поленово, говорит, поехали, на недельку съездим, дом попроведуем, по лесу походим.
Приехали мы с ней в нашу деревню, и у меня даже сердце сжалось от боли, такой дом одинокий и сиротливый стоит! Во дворе бурелом сплошной из малины, крапивы, кругом трава по пояс. Сосед наш, Дамир, лужайку перед воротами скосил, а во двор не заходил, понятно, у него своих дел полно, не до чужих участков. Мы с дочкой протопали тропку до крыльца, дом открыли, и до конца дня только и занимались тем, что тропинки выкашивали – от ворот до дома, от дома до туалета, до дровенника, до грядки с клубникой. Все соседи у нас поперебывали, кто сливочек принёс, кто молока, кто яиц, кто картошечки уже свежей накопал. Они ведь там между собой как родные, одной семьёй живут. Мы с Сашей дома всё перемыли, печку даже затопили, чтобы дом просушить. Так вот день первый и прошёл весь в хлопотах по хозяйству, а вечером стемнело, мы щёлк-щелк выключателем, а света в доме нет. Мы думали, что лампочка перегорела, к Дамиру сходили, а оказалось, что дело не в лампочке, видимо дело в проводке. Он сказал, что мыши могли перегрызть, да только темно уже, он утром при свете посмотрит. Мы нашли у мамы свечки, зажгли, посидели немного, да и пораньше спать легли. Ночью слышу, собака лает, прислушалась, лает прямо под самой дверью дома. Саша тоже проснулась, мы с ней вышли на веранду, стоим перед закрытой дверью, а собака так жалобно лает, Саша и говорит мне: « Мам, давай её запустим, покормим, она, наверное, голодная». Только я дверь открыла, лай сразу прекратился, и никого во дворе нет. Мы даже за ворота вышли, посмотрели, вдруг, она испугалась и на улицу убежала. Но никакой собаки нигде не было видно.
На следующее утро мы взялись перебирать мамины вещи, какие на выброс, а какие соседям раздать, на память. У мамы вещей много, она любила с запасом жить. В доме у неё камод и два огромных сундука с вещами. Мы целый день провозились, сортируя и её вещи, набралось мешка два на выброс и мешков пять вынесли, перед домом на лавочку положили, я сходила к двум ближайшим соседкам Антониде Петровне и Катерине Николаевне, это самые близкие были мамины подружки, сказала им, чтобы посмотрели, может, что им пригодится. Они других бабушек позвали, и у нас эти пять мешков сразу разошлись, ещё нам и спасибо сказали. У мамы моей только новых платков штук двадцать лежало. Дамир пришёл к нам проверить проводку, нашёл обрыв и отремонтировал. Как только электричество появилось, я сразу пошла прибираться в чуланку, и увидела в углу ещё один сундук, небольшой, не больше чемодана. Вот этот странный сундук я вам и сфотографировала. Сундук весь почернел от старости, когда-то он был разрисован красками, только они от времени стали походить на кляксы, грязно-непонятного цвета. На крышке витиеватая ручка, все углы оббиты железом, как и крышка. Я открыла его, он оказался пустой. Туда я сбросила всю старую мамину посуду, ложки алюминиевые, разные чугунки. Вечером нас с Сашей пригласила к себе в гости Антонида Петровна, мы посидели у неё, пришла Катерина Николаевна, и мы посмотрели старые фотографии, вспомнили маму. Договорились с Антонидой Петровной на следующий день за грибами идти. Утром она пришла за нами в шесть утра, как и договаривались, Саша не пошла, осталась досыпать, а я взяла большую корзину, и мы пошли в лес. До одиннадцати ходили, я набрала грибов полную корзину. Домой пришла, решила грибы отварить и заморозить, чтобы удобнее домой было везти. Вспомнила, что видела большую кастрюлю, я её в чёрный сундук убрала. Открываю сундук, а он пуст, только на дне лежат какие-то сухие листочки. Я ещё подумала, наверное, дочка кастрюли переложила в другое место, давай искать везде. Перерыла всё в доме, поискала в сарайках, возле бочки, где мы с ней посуду моем. Не нашла, взяла другую кастрюлю, поменьше, в ней варить начала. Пришла с речки Саша, я её и спрашиваю, куда она так хорошо кастрюли старые из сундука перепрятала, что я найти не смогла. Она глаза округлила, говорит, что даже не знала, что сундук ещё один есть. Мы давай снова с ней уже вместе искать, я потом даже начала сомневаться, что кастрюли убирала в сундук, думаю, может только собиралась это сделать, отвлеклась, в другом месте всё оставила. Мы с ней ищем и смеемся, ну как так можно хорошо запрятать, что полдня ищем и найти не можем! Пришла Антонида Петровна, мы ей рассказали о своей пропаже, она говорит, так может вы вместе с тряпками и посуду старую раздали соседкам. Мы с дочкой сразу же успокоились, подумали, что так оно и есть. А Антонида Петровна сходила по соседям, вернулась, и говорит нам, нет, никакой посуды мы никому не раздавали. Плюнули мы на эти кастрюли, решили, что ночью домовой их перепрятал. На следующее утро я встала раньше Саши, пошла в огород, там у мамы по краю поля были высажены кусты смородины и вишни, я траву под ними выдергала, землю переворошила, думаю, приеду недельки через две, когда ягоды созреют, соберу. Смотрю, Саша ко мне идёт, и такая расстроенная, говорит мне: « Мама, я всё об этом сундуке думаю, знаешь, с ним что-то не то. Я вчера решила поэкспериментировать, и перед сном положила в него салфетку с тумбочки, которая на веранде. А сегодня заглядываю в него, а там её нет, зато вот это там нашла». И протягивает мне кусочек закрученной бересты. Смотрим мы непонимающе, то на бересту, то друг на друга. Она мне снова говорит: « Давай вместе туда что-нибудь положим и проверим, ещё раз. Странно всё это». Мы с ней положили в сундук сломанную деревянную свистульку. А на следующий утро открываем сундук, а том вот что лежит. – Светлана Ивановна достала и сумочки обломок ветки с намотанной на неё сухой травой. – Мы решили больше его не открывать, и, правда, странно всё это. Вот.
Сакатов повертел в руках ветку и передал её мне. Я тоже взяла её в руки, подержала, но никаких признаков, что эта вещь создана колдовством, или на неё наложено колдовство, я не почувствовала. Я отрицательно покачала головой и спросила Светлану Ивановну:
– Светлана Ивановна, а раньше Вы видели этот сундук у Веры Тимофеевны?
– Нет, мы потом с Сашей несколько раз о нём говорили, но, ни она, ни я, его точно раньше не видели в доме.
– И Вера Тимофеевна никогда ни разу не говорила о нём?
– Никогда, я даже не знаю, когда он появился у неё.
– Может он появился в тот период, когда дом стоял пустой? – Спросил Сакатов – Мог кто-нибудь в это время попасть в дом? Соседи или родственники?
– Не знаю. – Светлана Ивановна задумалась – Зачем кому-то приносить в дом сундук? Да и стоит он там давно, кругом пыль такая, будто сто лет дом уже заброшен. Да, ещё забыла вам сказать! Я, когда мы с Сашей туда свистульку положили, решила с него пыль смахнуть, только провела чуть мокрой тряпкой, смотрю, а на тряпке след от красной краски остался, как кровь, я и не стала больше его трогать.
– Расскажите, пожалуйста, о Ваших родственниках. – Попросил Сакатов. – Особенно о тех, кто приезжал к Вашей маме последнее время в деревню.
– Никто давно уже к маме не ездил, только мы с братом. У неё есть ещё младшая сестра тётя Люба, она раньше часто гостила у мамы в деревне, но это было очень давно, лет пятнадцать назад. Она живёт далеко, в Ханты-Мансийском округе, и живёт там уже больше пятидесяти лет. Её туда распределили после окончания техникума, там она и замуж вышла. У неё два сына, Борис и Ефим. Они тоже оба живут в Югорске. Они оба приезжали сюда на похороны мамы, тётя Люба еле ходит, поэтому на похороны её не взяли. Тётя Люба с мамой были очень близки, часто созванивались. С отцовской стороны к нам никто ни разу не приезжал, он из Тамбовской области, там у него много родни, но как-то не назовёшь их особо дружными, каждый сам по себе. Мой старший брат Коля к маме каждый год ездил летом недельки на две в отпуск, помочь ей по хозяйству и дров заготовить на зиму. Он с Леной, женой, тоже в Екатеринбурге живёт, недалеко от меня. Сыновья его уже давно в Поленово не ездили, только когда маленькими были, они больше к другой бабушке ездили, к Лениной маме. А Лена так ни разу и не приезжала в деревню к маме. Вот и вся родня.
– А Вы брату своему рассказали об этом сундучке? – Спросила я – Раз он каждое лето у Веры Тимофеевны гостил, может и видел его.
– Спросила я его, и он тоже не знает ничего. Правда, об исчезновении вещей в сундуке я ему ничего не сказала, а просто спросила, откуда у неё маленький сундучок в чулане. Он тоже толком не знает про сундук, говорит, может и видел, да не помнит. Соседкам я тоже ничего не сказала про вещи, которые исчезли в сундуке. Просто сказала, что положила старую посуду в чуланку, но они даже внимания на мои слова не обратили.
– Понятно, а письма в доме какие-нибудь остались? Вы ничего не выбросили? – Спросил Сакатов – Знаете, иногда в старых письмах такие тайны семейные всплывают!
– Мамины документы и бумаги я сразу после похорон перебрала, но ничего не выбрасывала, фотографии только домой взяла, а всё остальное у неё в комоде так и лежит. Но писем у нас никаких не сохранилось, да и некому было ей писать. А после того, как у нас всё начало в сундуке пропадать, мы с Сашей больше ничего не ворошили, решили оставить всё как есть. Саша мне сразу сказала, что мы сами с этим не разберёмся, вот и дала мне Ваш номер телефона, кто-то из знакомых Вас ей порекомендовал. Алексей Александрович, так вы съездите к нам в деревню посмотреть на сундук? У меня Саша на удалёнке работает, может в любое время Вас туда отвезти.
– Я обязательно поеду, меня очень заинтересовал этот волшебный сундучок. – Сказал Сакатов и посмотрел на меня – Ольга Ивановна у нас работает, но, думаю, это тоже всё решаемо.
– Да, я хочу взглянуть на это чудо. – Меня и вправду заинтересовал этот таинственный сундук – У меня осталось один день от отпуска, и я с удовольствием тоже съезжу с вами.
– Вот и хорошо! – Заулыбалась Светлана Ивановна – Алексей Александрович, Саше скажу, чтобы она с Вами договорилась, в какой день вы сможете поехать.
После встречи со Светланой Ивановной, Сакатов пригласил меня к себе в гости, чтобы обсудить наше новое дело. И прочитал мне историю про чудесную шкатулочку, в которой исчезали драгоценности Тарии.
– Видишь ли, – сказал он мне – ничего такого нового в том, что из сундука, или из шкатулки, исчезают вещи, нет. Такие случаи в истории были. Поэтому я тебе и прочитал про халифа.
– Но у нас тут сундук, который за положенные в него вещи даёт плату, хоть и странную, конечно. – Сказала я.
– А может это не плата? – Возразил Сакатов – Может, это система условных сигналов. Или ещё какая-то закодированная связь. Просто странно, что Вера Тимофеевна никому ничего не сказала о сундуке, и никто из её близких не в курсе.
– Ну, с этим-то как раз у меня и нет вопросов. Наверняка это касалось какой-то её тайны, о которой она не хотела распространяться. А если самому залезть в сундук?
– Ты что! – Сакатов даже отшатнулся от меня – Это тебе не номер Гудини. Нет, мы не будем устраивать цирка из наших поисков. Обойдёмся малой кровью.
– В твоей истории про шкатулочку с рубинами есть один существенный элемент, который делает понятным все исчезновения. За всем этим стоял очень сильный колдун, который поклялся отомстить халифу. И цель его была соизмерима с его колдовством. А в нашем случае дело происходит в глухой деревне, среди бедных бабушек-дедушек, скажи, что за великие цели могут стоять у них?
– Масштаб целей у всех людей разный. Кто-то мечтает о голубых алмазах, а кто-то о новых галошах. Но для каждого человека его цель всегда важна, хоть и для окружающих его людей она может быть незначительна и непонятна. Так ведь для этого мы с тобой и поедем в Поленово, чтобы разобраться. – Сакатов снова взял в руки ветку с намотанной на неё травой, которую ему отдала Светлана Ивановна, долго рассматривал её, прищурясь, потом поднёс её к лампе – Посмотри, Оля, тебе ничего тут не кажется подозрительным?
– Тут всё подозрительно, от начала и до конца.
– Нет, не в истории, а в этой экспозиции. Подсядь-ка поближе. – Он начал медленно крутить перед лампой ветку – Смотри, сухая старая трава, ровненько так намотана. Трава, на первый взгляд, совершенно безжизненная, но вот тут из неё начали вылупляться живые зелёные росточки.
Я тоже пригляделась. Из стеблей пожухлой и бесцветной травы, совсем крошечные, с игольный носик, торчали зелёные росточки. Я взяла у Сакатова ветку и поднесла к самым глазам. Точно! Трава дала побеги!
– Это потому, что природа бессмертна. – Сказала я – Сколько бы человек не пытался её уничтожить, она всё равно борется за свою жизнь. И после всяких пожарищ растёт ещё интенсивнее.
– Э, нет! – Покачал головой Сакатов – Мне кажется, здесь абсолютно другой случай! Ну, посмотри, трава абсолютно сухая. Поняла, к чему я клоню?
– Пока нет.
– А вдруг сундук запускает какой-то магический механизм восстановления того, что в нём оказывается? Эх, жаль, что Светлана Ивановна не принесла и листочки с берестой! Мы бы сейчас сравнили.
– Ну, понятно, трава и листочки, а бересту–то как можно восстановить? – Засомневалась я.
– Подожди, не торопи меня! Мне же это только что в голову пришло, надо подумать. И ещё, если траву немного отогнуть, то видно, что от этой ветки отломана ещё одна ветка. Изначально эта ветка имела вид рогатки. Нет, Оля, это определённо какое-то послание. Странно всё-таки, что ты никакого колдовства не почувствовала в этом. Всё, звоню Саше и договариваюсь, что уже завтра мы можем ехать в Поленово!
– Давай послезавтра? – Предложила я – У меня будет два выходных, и ещё один день возьму в счет отпуска.
Сакатов позвонил Саше, договорился с ней ехать в Поленово в пятницу, планируя там остаться на три дня. Я уехала домой, а Сакатов остался разглядывать необычную ветку, оставленную таинственным некто в старом сундуке.
Глава 2. Первый день в Поленово.
В пятницу, в половине восьмого утра, за мной заехали Саша с Сакатовым. Саша оказалась очень милой молодой женщиной, с копной шоколадных волос, лихо выбивавшихся из-под белой бейсболки, с выразительными синими глазами, и была очень похожа на озорного мальчишку. Она резво выпрыгнула из машины, подхватила мою сумку, поставила её в багажник, на ходу представилась и распахнула передо мной заднюю дверцу. Только я села в машину, Сакатов повернулся ко мне и загадочно спросил:
– Оля, как ты думаешь, зачем в древней Руси над дверями весили ветку, выломанную в виде рогатки, и с намотанной на неё соломой?
– Говори уж, то буду до вечера гадать. Хотя первое что мне пришло на ум, что это какой-то охранный знак.
– Чтобы отпугнуть злых духов. – Добавила Саша.
– Нет, не угадали! – Довольно засмеялся Сакатов – Для отпугивания злых духов использовали соль, её сыпали вокруг дома, а иногда и сразу вокруг целых селений. Ещё использовали глиняный шар, которым обкатывали периметр, а потом закапывали его в землю. Иконы хранили дом. Чеснок под порог клали. Подкову ещё весили над порогом, и нечистая сила не могла под подковой перешагнуть порог. А здесь оберег другого свойства. Скажите мне, девушки, что значит для русского человека берёза?
– Береза является символом нашей страны. – Быстро ответила Саша.
– Да, она душа русского народа. – Согласилась я.
– Умницы. Береза для русского человека душа и сердце нашей родины. – Кивнул Сакатов – Итак. Что сначала нашла в сундуке Светлана Ивановна, а, Саша?
– Листочки сухие. – Ответила она.
– Да, сначала сухие листочки, потом береста, а сейчас ветка с травой. Скажи, листочки тоже были березовые?
– Я их вообще не видела. – Пожала плечами Саша – Мама их выбросила, я думаю, она даже не посмотрела, от какого дерева они были.
– Но по логике вещей, – Сакатов поднял указательный палец вверх – это тоже были березовые листья.
– А что, веточка тоже от березы? – Спросила я.
– Не знаю. – Сознался Сакатов – Она какая-то старая и без коры, трудно точно определить породу дерева. Но, говорю вам, по логике вещей, это ветка березы. Сейчас объясню почему. Я сегодня половину ночи думал и думал, что сие может означать. И вот что я вам хочу сказать. Славяне всегда наделяли растения магическими свойствами. Самый яркий тому пример – дуб, или древний отец. Люди не просто считали его священным деревом и символом громовержца Перуна, и он не просто защищал дом от всякой нечисти, но и мог исцелять от недугов, вливал силы и поднимал боевой дух. Символ долголетия и величия. Рядом с домом обычно высаживали рябину – она отпугивала от жилища разных леших и ведьм. И после покойника ветками рябины занавешивали вход в дом – чтобы покойник не вернулся с погоста. А полынь вообще считалась одним из самых сильных оберегов, это из-за своего запаха. Ветки полыни не только дома раскладывали, но и брали с собой на полевые работы, тоже от нечистых. Дымом от полыни окуривали дом и конюшни – тоже от всякой мелкой нечисти, которая приносила хвори и немощи. А растение чертополох? Его название говорит само за себя. Но береза – это особое дерево. И отношение к ней особое. Даже внешний вид её прекрасен – она женственна и не похожа ни на какое другое дерево. Она самая первая просыпается от зимней спячки. Именно береза помогла укрыться Богородице с Иисусом от грозы. И ещё, считается, что зеленые веточки березы – место пребывания душ умерших людей, когда они поднимаются к нам в светлую Радуницу – время их поминовения. И на поминальном столе всегда наши предки выкладывали яйца, окрашенные в березовых листьях. Ещё ветками березы славяне подметали могилы, как бы закрывали глаза усопшим. А молодые девушки приносили берёзкам угощения, разговаривали с ними и просили исполнить их заветные мечты. В старой славянской легенде говорится, что береза потому так необыкновенна и изящна – что это не просто дерево, а девушка, превратившаяся в белоствольную красавицу. Но какими бы легендами не было окутано её происхождение, во всех их говорится именно о женском начале берёзки. А что такое женское начало – это дом, очаг, дети. Раньше крестьянки на семи берёзовых полешках запекали соль для особого ритуала – для изгнания бед и невзгод из дома. Березовые ветки втыкали посреди льняного поля, чтобы был хороший урожай. Березовую ветку закапывали под порогом конюшни, чтобы не болели лошади. По этой же причины березовые ветки переплетали на рогах коров. А существует и самое сокровенное предназначение нашей берёзки. Молодые её веточки, срезанные в мае – служат для счастья. Такие вот, с виду незамысловатые тонкие веточки, поддерживают гармонию в семье. Каждый человек стремится к счастью, да не всех оно находит. Но можно показать счастью путь в свой дом, а дом подготовить к встрече с ним. Дом ведь тоже всегда считался полноправным членом семьи. Недаром говорят, что дома и стены помогают. Именно дома человек черпает силы, и оправляется от жизненных потрясений. Каким бы усталым и изнеможенным не пришёл домой человек – дом его восстанавливает, защищает, успокаивает. Существует сотни путей, по которым уходит счастье из дома, и только один путь, чтобы оно пришло в дом. И из всех славных деревьев, которые нас окружают, именно русская берёзка указывает счастью путь в дом.
– Алексей Александрович, сколько же Вы всего знаете! – Восхищённо воскликнула Саша – Вы такой умный!
– Спасибо, Саша. – Сакатов буквально воспарил от комплементов, и если бы не крыша автомобиля, он бы точно унёсся в космос на крыльях славы – Так вот, в отличие от своих лесных товарищей, березка затрагивает более тонкие струны нашей души. Но, при всей своей любви к березкам, древние люди не высаживали их возле своего дома. И на это есть свои причины, и довольно веские. Природа двойственна. В любом существе, будь то человек, животное, растение, даже наше солнце, уживаются две ипостаси – добро и зло. Свет и тьма. Белое и чёрное. Какая кора у красавицы берёзки? Белая, с чёрными отметинами. Вот этим её свойством и пользовались ведьмы, которые могли превращать свои мерзкие подклады именно в части берёзы. Но не только из-за этого береза была нежелательной соседкой любого крестьянского дома. Неприкаянные души тоже облюбовывали кроны берёз, а это могло обернуться страшным несчастьем для семьи, рядом с которым находил пристанище такой вот дух. Всё-таки дом – не место для мёртвых, а для живых. Вот мы и подошли ещё к одной разновидности берёзы – чёрной березе. И существу, которое обитало рядом с ней – чудь белоглазая. Колдун-карлик, не любящий людей, но именно от них черпающий свою силу. Живут чуди под землёй, но иногда выходят на свет божий, так сказать, размяться. Даже в исторических трудах Михаила Ломоносова есть упоминания об этом народе, а именно, что многие области славянами наполнились, а часть чуди уступила им свои исконные места, а часть – соединилась со славянами в единый народ. Но это, так сказать, простые чуди. Их же шаманы, или колдуны, не смирились с людским присутствием, и ушли жить под землю. И там, где вход в их мир, там и растут чёрные березы. Самое главное, что такие вот чёрные берёзы, чуди, чтобы не привлекать к ним внимания людей, могут сделать белыми для человеческого глаза.
– Сакатов, давай ближе к нашей теме. – Поторопила я его – К каким конкретно выводам ты после своих ночных раздумий пришёл? Ты что-то всё в кучу на нас свалил – и сундук, и березы, и чудо белоглазое.
– Мы должны быть ко всему готовы. И к тому, что эти березовые подклады не просто появляются в нашем чёрном сундучке, и в них есть некий смысл. Сундук – это отголосок от уже свершившегося действия. Чтобы понять, с чем мы имеем дело, надо сначала иметь представление для чего он. Вопросов много, и, первый вопрос, ждёт ли вестей отсюда на другом конце этого информационного коридора кто-то, или это работает какой-то магический механизм, бездумно забирающий предметы. Если предположить, что всё-таки действия с сундуком разумны, тогда возникает другой вопрос – кто принимал с нашей стороны сундука информацию оттуда, и как он читал её. Что я думаю. Не зря я заговорил о березе, как о притягательнице счастья. Там, на той стороне сундука кто-то неизвестный, в погоне за своим счастьем, угодил в беду. И тут опять два предположения: или это твоя бабушка, Саша, хранила этот секрет очень долго, и почему-то не хотела поделиться им ни с кем, или она ничего не знала, а знал тот, кто принёс ей этот сундук.
– И как мы узнаем теперь про того, кто там, за сундуком, если бабушки больше нет? – Спросила растерянно Саша.
– Может, и не узнаем никогда. – Грустно ответил Сакатов – Если только какая-то счастливая случайность не выведет нас к нему. Или к ней. Я почему-то больше склоняюсь к мысли, что там всё-таки женщина. И что это именно она, пытается подать о себе знак.
– На месте разберёмся. – Ободрила я их – Мы ведь снова может ей послать сигнал, а она нам ответит. Вот тогда и будем думать.
– Очень на это надеюсь. – Согласился Сакатов – И ещё надеюсь на то, что тебе, Оля, подкинут хоть самую маленькую подсказку, чтобы мы знали, в каком направлении нам идти.
– Так зачем крестьяне весили над дверью березовую рогатку? – Спросила у Сакатова Саша.
– Чтобы к дочерям их сватались богатые женихи!
– Значит, на той стороне сундука может сидеть несчастное создание, погнавшееся за своим женским счастьем. – Грустно вздохнула Саша.
– Если только там не сидит в засаде ведьма или чудь белоглазая, которые тоже могут и умеют с берёзами экспериментировать. – Предположила я.
Мы замолчали, я отвернулась к окну, глядя, как весёлые стайки берёзок весело мелькали мимо меня, радуясь последним летним денёчкам. Они и вправду были похожи на беззаботных девушек, лёгких и нарядных. Мы проехали старый деревянный мост, и перед нами раскинулось огромное поле, с аккуратными стогами скошенной травы. Далёкий лес обозначил горизонт, и издалека казался голубоватым, совсем сказочным и нереальным. Как люди засыпают в дороге? Как можно пропустить такую красоту?
Поленово открылось нам ещё издали. Мы увидели мирную деревушку, которая сонно дремала под солнышком, прикрывшись пушистым одеялом зеленой листвы. Мы проехали по главной улице, любуясь деревянными домиками, словно сошедшими с какой-то старинной открытки, потом возле небольшого магазинчика повернули на маленькую улочку, всего на три дома, и сразу же остановились возле первого дома с резными синими ставнями, приветливо распахнутыми, и с любопытством вглядывающимися в сонную улицу. Из дома напротив, к нам сразу же вышла полненькая бабушка, за ней выбежали две чёрно-белые кошки, и ещё одна кошка такого же окраса запрыгнула на скамейку возле калитки и с прищуром стала наблюдать за своей хозяйкой. Бабушку звали Катериной Николаевной, и пока мы выгружались из машины, она нас с Сакатовым с пристрастием допросила, кто мы, откуда, что тут собираемся делать. Саша сказала, что мы её давние друзья, приехали отдохнуть от городской жизни. Катерину Николаевну, похоже, такие объяснения устроили, и она начала нам рассказывать деревенские новости. Из другого дома, который стоял рядом с домом Катерины Николаевны, вышел пожилой мужчина, Дамир, прошёл с нами в дом, проверил, включается ли свет, и сказал, что если что понадобится, чтобы без стеснений, сразу к нему.
Сакатову не терпелось сразу пройти к сундуку, но соседи всё не уходили, пока мы не сказали, что хотим сходить на речку, и прогуляться по деревне. Саша повела нас к реке, с таким иностранным названием Ница. Она была узкая, не более десяти метров, и такая же сонная, как и деревенька, которую она приютила на своём зеленом берегу. Мы сели на один из деревянных пирсов, сняли обувь и с удовольствием поболтали ногами в тёплой воде. Весь противоположный берег зарос ивами, их тонкие и гибкие ветви дотягивались чуть ли не до середины Ницы, и из зарослей доносились многочисленные птичьи перепалки.
Домой мы вернулись другой улицей, постояв возле скамейки с сидевшими на ней тремя бабушками, и которыми мы опять были допрошены по всей форме, вплоть до того, откуда наши родители родом. Зато мы получили порцию интересной информации от Маргариты Ипполитовны, к которой недавно приезжала внучка с маленьким сынишкой.
– Приедут всего на неделю, и никак им дома не сидится. Всё бежать куда-то надо! – Сокрушалась Маргарита Ипполитовна – Я говорю ей, Оксана, давай шторы снимем, постираешь их и снова повесишь, я ведь на табуретку не могу уже залазить, голова кружится. А она мне, завтра, бабуля, так и уехала, всё завтра и завтра, только полы один раз мне помыла в избе. А я ведь и сама могу мыть, хоть и на коленках ползаю. А утром как возьмёт Тимофея, так только к обеду и возвращаются. А тут как-то приходят, я смотрю, а у него вся ручонка красная, как крапивой нажалена, говорю, надо помазать сметаной, то ведь жжёт мальчишке, чешется. А Оксанка только тогда красноту у него и увидела. Взяла сметану, хотела намазать, а потом говорит, что это не крапива, пупырышек нет, а как будто кожа счёстнута, сама удивляется, говорит, не падал, всё на глазах был. Я смотрю, правда, покраснела рука, но не от крапивы. Спрашиваем его, больно, он головой качает, нет, не больно. Оксанка начала снимать футболку и шортики с него, а из кармана выпала деревянная птица, свистулька. Оксанка её подняла, посмотрела и положила на лавку. Старая такая игрушка, и где он только её откопал, своих ведь полно машинок! Оксанка пошла стирать Тимофейкины вещи в баню. Я только усадила Тимофейку за стол, чтобы накормить, Оксанка из бани прибегает, у неё руки тоже красными стали! У Тимофейки-то краснота в тот же день к вечеру спала, хоть и кожа начала облазить, а у Оксанки до самого отъезда руки красными были.
Мы переглянулись, и Саша попросила Маргариту Ипполитовну принести эту свистульку, которую Тимофейка нашёл. Только предупредила, чтобы она не брала её голыми руками, а тряпкой закинула. Маргарита Ипполитовна удивилась, но за свистулькой сходила. Саша откинула тряпку и воскликнула:
– Да, это та самая птичка, которую мы… – Она не стала договаривать, но мы уже и так поняли, что это та самая свистулька, которую они со Светланой Ивановной положили в сундук.
– Маргарита Ипполитовна, а где Тимофей нашёл её? – Спросил Сакатов, кивнув на свистульку.
– А я почём знаю! – Ответила она – На берегу, наверное, или где по деревне подцепил. Так это ваша игрушка что ли? – Спросила она Сашу.
– Да, она у нас в доме лежала. Может они к нам во двор заходили?
– Не знаю, Саша, я не спрашивала. А что, какая такая в ней ценность? – Подозрительно сощурилась Маргарита Ипполитовна.
– Просто интересно. – Саша улыбнулась. – Я точно помню, что я ей в доме на лавке оставила. Да ладно, бог с ней, со свистулькой. Как там Оксана поживает?
– Да как поживает, плохо поживает. Вадик не может найти работу, я ей денег с собой дала, вижу же, что совсем похудела, нервная какая-то.
– Так хочется с ней поболтать! – Сказала наша хитрая Саша – Давно уже её не видела. Баба Рита, дайте мне номер её телефона, у меня сейчас много времени будет, хоть поболтаем. У меня тоже есть, что ей рассказать.
Она пошла вслед за Маргаритой Ипполитовной, и вернулась, помахивая бумажкой, на которой был написан карандашом номер телефона. Она не стала откладывать в долгий ящик разговор с Оксаной, и, когда мы дошли до дома, то уже знали, что в тот день Оксана с Тимофеем сначала прогулялись до большой лужи, где паслись все деревенские гуси, потом прошли до старой развалившейся кузни, а потом сидели на деревянном мостике возле мелководья. Где именно подобрал Тимофей свистульку, Оксана не заметила. Но мы знали теперь, по крайней мере, что свистулька из сундука появилась именно в деревне. А ещё Оксана сказала, что у неё так и не прошла краснота на руках, и что теперь у неё кожа на этом месте облазит, и она считает, что именно свистулька является причиной её заболевания, так как свистулька очень подозрительно пахла, чем-то протухшим.
Наконец-то мы увидели этот таинственный сундук. Небольшой, весь чёрный, даже при включенном свете очень надо было постараться разглядеть на нём те узоры, которые когда-то были нарисованы. Посреди крышки была кованая ручка, выполненная в виде вьющейся веточки с ягодами рябины. Наверное, когда сундук был новый, он был очень красивый. Он немного суживался книзу, и углы у него были оббиты фигурным железом, напоминающим крылья бабочки.
– Ну, здравствуй, чудо чудное. – Сакатов присел перед сундуком – Ух ты, какими интересными гвоздиками он проколочен. Оля, посмотри, каждый гвоздик похож на солнышко. А под гвоздиками какие-то буквы. Посвети-ка мне фонариком, может, что и разгляжу.
Я включила фонарик на телефоне, и присела рядом с ним, сразу же почувствовав где-то внутри себя если и не беспокойство, то лёгкое предчувствие. Гвоздики раньше были накрашены красной краской, она ещё немного сохранилась между солнечными лучиками. И под каждым гвоздиком на тёмном дереве были светлые чёрточки и кружочки, действительно, напоминавшие то ли буквы, то ли какие знаки. Я увидела, что краска на одном из гвоздиков, была смазана, видимо об этом и говорила нам Светлана Ивановна.
– Может надо водичкой промыть? – Спросила я – Часть копоти и грязи смоется, будет, по крайней мере, видно, что там.
– А если вместе с копотью смоются и его магические свойства? – Засомневался Сакатов.
– Давай в одном месте попробуем. Только под одним гвоздиком и осторожно.
Саша взяла пустое ведро и побежала к колодцу, а я спросила Сакатова:
– А что не открываешь крышку?
– Это оставим напоследок. Пока так его рассмотрим. Ты сама-то что-нибудь чувствуешь? Не бойся, я до него уже дотрагивался.
– Я и не боюсь. Я сразу что-то почувствовала, только подошла к нему. – Я дотронулась до крышки сундука и тут же отдёрнула руку.
– Что, колдовство? – Спросил Сакатов.
– Да, и не малое. – Я снова прикоснулась к крышке, и острые иголочки заколотили по подушечкам моих пальцев – Сундук и на самом деле не простой. Но мы ведь и так это с тобой знали. Из простого сундука вещи не исчезают.
– Да, знали. И смотри, тут был какой-то механизм, наверное, защёлка. Да, сундук раньше закрывался на задвижку. Дырочки остались.
– Давай откроем. Посмотрим, как у него внутри.
Сакатов осторожно приподнял крышку и навалил её на стенку. Внутри дерево было светлое, как будто доски были свежие, ещё не успевшие почернеть от старости. В сундуке было пусто. Мы осветили все уголки его, но даже мелкого мусора там не было.
– Странно как-то это. – Сакатов провёл рукой по дну сундука – Пока что-то не положишь, ничего оттуда не появляется. А может надо попробовать еду сюда положить? А? Как ты думаешь?
– Откуда я знаю! Давай кусочек хлеба, положим, посмотрим.
– Мне кажется, что последнее послание в виде ветки, говорит о чём-то печальном, вроде как помощь требуется. Ветка травой обмотана, как защитным покровом.
– Тогда, может, одежду положить? Если буквально рассматривать ветку с намотанной травой, то логичнее будет передать тёплые вещи, ночи уже холодные, вдруг там кто-то мёрзнет.
– Оля, а вдруг там что-то злое сидит, а мы тут собираемся его утеплять и кормить? – Сакатов посмотрел на меня – Если то место, за сундуком, тюрьма какой-нибудь злой сущности?
– Я думаю надо положить хлеба немного, и написать послание. – Предложила я.
– О чём?
– О том, что Веры Тимофеевны больше нет, и спросить, кто там. И нужна ли наша помощь. Примерно так.
– А если оно не грамотное?
– Вот и узнаем. Положим рядом с посланием простой карандаш, и чистый листок бумаги.
Вернулась Саша, перелила в ковшик воды, поставила рядом с нами, дала чистую тряпку. Заглянув в сундук, спросила:
– Да, это правильно, насчёт карандаша и бумаги. Если он умеет читать и писать, мы узнаем всё про сундук.
– Если он захочет с нами делиться этим. – Неуверенно добавила я.
Я намочила чистую тряпочку водой и осторожно потёрла под гвоздиком знак. Тряпка моментально стала чёрной от грязи, и перед нашим взором предстал символ, напоминающий знак «параграф», только верхний крючок был наклонен вправо, и справа же была нарисована цифра «4», или буква «ч». Самому знаку моя влажная уборка не повредила, поэтому Саша принесла ещё одну тряпку, и мы с ней стали вдвоём оттирать грязь в верхней части сундука. Там оказались знаки не только под гвоздиками, но и ниже. Верхние знаки были написаны жёлтой краской, а нижние – коричневой. Несколько знаков были написаны красной краской. Но первый же знак, написанный красной краской, стёрся сразу же, как только я провела по нему мокрой тряпкой. Я расстроилась, когда нечаянно уничтожила один знак, и подумала, что таинственные свойства сундука из-за этого могут быть повреждены. После этого мы стали аккуратнее протирать сундук, внимательно разглядывая, какая краска просвечивает из-под чёрного слоя.
После того, как мы отмыли всю переднюю стенку сундука, мы стали разглядывать его боковые стенки, но там не было ни одного знака. Сакатов решил отодвинуть сундук от стены, чтобы разглядеть его заднюю стенку, но как только он подвинул один угол, он вскрикнул, отпустился от сундука и присел.
– Что случилось? – Обеспокоенно спросила я.
– Руке больно стало, будто я её вывернул резко. – Морщась от боли, ответил он. Видя, что я взялась за угол сундука, он вскрикнул – Не трогай! Подожди, Оля, не будем его переставлять.
Он покрутил своей рукой в разные стороны, словно разминая её, потом достал блокнот и стал перерисовывать в него знаки с передней стенки сундука.
– Давайте просто сфотографируем его! – Предложила Саша.
– Фотографируй. – Согласился он – Но по моему опыту, фотографии таких таинственных символов имеют свойство неожиданно исчезать.
После того, как он перерисовал все символы, он переслал их Анне, нашему консультанту с Алтая, которая не раз нам помогала с разгадкой таинственных символов, и пошёл в дом, чтобы самому тоже начать их изучать. Мы с Сашей вышли во двор, где она оставила на крыльце свистульку. Я, не вынимая её из тряпки, подняла её и стала разглядывать. Никаких чар на свистульке не было, просто старая деревянная игрушка, с отколотым хвостом, только очень грязная. Саша понюхала свистульку и пожала плечами:
– Ничем не пахнет.
– Наверное, уже всё выветрилось. Саша, давай пройдёмся по тем местам, где сын твоей подруги мог её подобрать, вдруг ещё найдём и другие вещи из сундука, например, кастрюли, которые пропали первыми. – Предложила я.
– Хорошо. – Согласилась она, и мы вышли на улицу.
– Ты внимательно разглядела эту свистульку? – Спросила я – Ничего в ней не изменилось, после того, как она побывала в сундуке?
– Так я к ней особо не приглядывалась, когда сунула в сундук. – Подумав, ответила она – Вроде, такая же. Ей же сто лет, она в чулане валялась, ещё мама моя маленькая с ней играла.
Мы свернули возле магазина на главную улицу, прошли почти до окраины деревни, где в низинке была большая лужа, или болотце, на берегу которого, в траве, расположилась большая стая гусей. Вожак этого сообщества, увидев нас, сразу же подскочил и угрожающе загоготал, и тут же все его товарищи стали тревожно переговариваться между собой. Потом вожак воинственно выгнул длинную шею, распушил свои крылья и заковылял к нам с совсем не мирными намерениями.
– Давайте-ка лучше вернёмся сюда, когда они домой уйдут. – Сказала Саша – Сначала сходим к кузнице. Боюсь я гусей. – Призналась она.
Приободрённый нашей капитуляцией, гусь от нас не отставал, и мы даже ускорили шаг, сохраняя безопасную дистанцию между ним и нами. Он ещё долго сердито кричал нам вслед и хлопал крыльями.
– Ольга Ивановна, возле этой лужи стоит затхлый запах, вы тоже почувствовали его?
– Да. Пахнет болотом. – Кивнула я – Похоже, свистулька именно здесь и валялась. Но всё равно, давай ещё до кузницы пройдёмся.
Старая кузница стояла на этой же улице, что и болото, только подальше, почти у самой кромки леса. Сруб у неё покосился, один угол ушёл в землю, крыша над ним сохранилась только с одной стороны, и на перекрытии были заросли травы и мелких кустов. Густые стебли крапивы заслоняли полностью вход в кузню, и нам пришлось сначала палками колотить по крапиве, чтобы пригнуть её, а потом ещё и топтать её, чтобы пройти к входу. Но, как бы мы не береглись, все руки у меня покрылись красными волдырями.
– Интересно. – Саша остановилась – А как сюда Оксана с малышом прошли?
– Так может крапива была ещё небольшая? – Предположила я.
Саша огляделась. Потом показала на левый край кузницы:
– Так вон ведь проход есть, надо было сначала нам обойти её, вот и тропинка от дороги.
И правда, немного подальше того места, откуда мы зашли, к кузнице был более-менее удобный заход, проходящий возле самой её стены. Но мы уже мужественно протопали дорожку почти до самого входа, поэтому обходить кузницу не стали, а пригнули остатки крапивы палками.
Я шагнула в тёмное помещение кузницы, и почувствовала стойкий запах горелого металла, ржавчины, сырых кирпичей. Внутри она мне показалась намного просторнее, чем можно было представить, глядя на сруб снаружи. Глинобитный горн возвышался тёмной громадой посреди разбросанного хлама, но все рычаги для раздутия огня были сгнившими, и валялись возле него на полу. Кузнечных мехов тоже нигде не было видно. Зато возле горна стояла массивная наковальня, на огромной деревянной подставке из цельного бревна. Бочки для воды тоже не было, видать её давно отсюда утащили.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/nadezhda-hramushina-32683801/sunduk-s-sekretom-70943377/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Надежда Храмушина
Если и остались ещё в старинных сундуках какие тайны, то они их очень хорошо скрывают. Четырнадцатая книга из серии «Магия Уральского леса»
Надежда Храмушина
Сундук с секретом
Глава 1. Наследство
Историю делают великие правители, оставляя после себя долгую память, и имена их со временем обрастают многочисленными легендами и мифами.
Халиф аль Мустанджид Биллах, из династии Аббасидов, правивший в двенадцатом веке, был великодушным и добродетельным правителем. К этому можно добавить и то, что он был весьма просвещённым человеком для своего времени – он писал прекрасные стихи, интересовался науками, особенно астрономией. Народ его любил за благородство, милосердие, и скромность, а под конец своей жизни он вообще стал приверженцем простоты, как говорили про него, что он «пересел с коня на мула». Он были сильным и справедливым человеком, мудрым военным стратегом, хоть единожды и потерпел в бою поражение от сельджукского султана Масуда. Но мы знаем из бесстрастных уроков истории, что на каждую силу, даже самую великую, находится слабость, с которой человек сражается всю жизнь, и не всегда выходит из этой битвы победителем. Вот такою слабостью достопочтенного аль Мустанджида была его любимая наложница Тария. Тария была прекрасна, как первый весенний цветок, как утренняя роса в солнечных лучах, как драгоценная жемчужина, поднятая со дна океана. Но, при всей своей ангельской красоте, нрава она была упрямого и строптивого, и ещё к тому же необузданна, как табун диких лошадей. Настроение её менялось так же часто, как часто набегают морские волны на раскалённый песок. Она, то была ласковой и молчаливой, то весёлой и шумной, то язвительно-злой, то металась по дворцу, словно огненная фурия, испепеляя одним только своим взглядом всех, кто попадался у неё на пути. Но сердцу не прикажешь, и грозный аль Мустанджид сидел у её ног, как преданный щенок, радуясь коротким минутам её доброго расположения.
Однажды во дворец аль Мустанджида из далёких земель прибыли с товаром богатые заморские купцы. Они привезли столь ценимые в халифате бронзовые зеркала с разнообразным орнаментом и превосходное оружие, великолепные шёлковые ткани, расцветившие комнаты дворца буйством радужных красок, и дивные кубки, украшенные филигранным золотом и серебром, инкрустированные самоцветами, и драгоценные украшения, затмевающие своим блеском жаркое южное солнце. Но самым главным сокровищем, которое торжественно достал из своего мешка купец Рубид, и положил к ногам халифа – это был крупный алмаз цвета утреннего неба. Все вокруг замерли в благоговейном восхищении, когда на его гранях заиграли, преломляясь, солнечные лучи, так красив и благороден был камень. Но и цену Рубид за него просил немалую – на эти деньги можно было содержать всю армию халифа целый год. Когда Тария увидела сияющий лазурный алмаз, она опустилась возле него на колени, и больше не отводила от него своих прекрасных глаз. Она требовательно посмотрела на халифа, но, прежде всегда покладистый повелитель, задаривавший её дорогими подарками, сказал своё твёрдое «нет». Каким бы влюблённым ни был аль Мустанджид, но он был рачительным хозяином, и не собирался опустошать свою казну ради каприза Тарии. Убежала вся в слезах рассерженная Тария в свои покои, но от мысли владеть этим алмазом не отказалась. В её комнаты принесли роскошные ткани, золотые кубки, драгоценные браслеты, которые купил для неё халиф, но она даже не повернулась, и не посмотрела на них. Упрямая Тария дождалась ночи, собрала все многочисленные подарки, которыми её одарил халиф, а их немало набралось, хватило бы за них купить половину Багдада, и тайно пошла в трактир « Толстый баран», где собирались бандиты и разбойники всех мастей. Там она отыскала лихих людей, которые согласились за все её сокровища добыть для неё вожделенный алмаз.
Заморские купцы же, наторговавшись, покинули Багдад, и, не подозревая об опасности, которые накликал на них голубой алмаз, пошли дальше. Но недалеко они ушли, на первой же стоянке, под покровом ночи, на мирно спавший караван налетели разбойники под предводительством отчаянного бандита Мирзы, и безжалостно вырезали весь караван, а богатство их взяли себе. Следующей же ночью прокрался Мирза тайно во дворец к Тарии, протянул ей голубой алмаз и сказал, что продешевил он с оплатой его работы, и что до следующей луны Тария должна заплатить им столько же, сколько уже заплатила. Схватила Тария из рук Мирзы драгоценный алмаз и клятвенно пообещала Мирзе выплатить остаток долга, как он и сказал. Она всю ночь просидела, глядя на великолепный камень, словно завороженная, и не было больше ничего на свете, что она хотела бы ещё пожелать.
В это время во дворец халифа пришла скорбная весть о том, что на стоянке недалеко от Багдада были убиты купцы. Разгневался халиф, это был позор для него и всего халифата. Никто никогда не трогал купцов, и даже когда шла война, купцы безбоязненно торговали, не опасаясь за свои жизни. Халиф назначил хорошее вознаграждение тому, кто принесёт сведения о безжалостном убийстве. И, конечно же, нашёлся человек, который видел, как Мирза со своими товарищами ночью крался за караваном. Пришлось Мирзе срочно покинуть свои родные места и скрыться в пустыне, спасаясь от суровой стражи халифа. Товарищей Мирзы по ночному разбою, пьянствующих по кабакам, выловили, но, сколько бы их ни пытали, они ничего не знали ни о том, где искать Мирзу, ни о том, кто навёл разбойников на караван.
У купца Рубида, так вероломно убитого Мирзой, остался на родине единственный родственник – дядя его Вариф, который воспитывал его с малых лет, потому что родители Рубида погибли, и он рано остался сиротой. Когда Варифу сообщили о смерти его горячо любимого племянника, горю Варифа не было предела. Собрался он в дальний путь, чтобы забрать тело своего племянника, и найти и наказать убийц его. С собой в дорогу он взял только своего верного слугу Абида. Но Абид один стоил целого войска. Абид происходил родом из семьи Асафа-неверного, самого жестокого колдуна, жившего в те времена на востоке, за что и был прилюдно сожжён на площади, а пепел его был развеян высоко в горах, чтобы никогда уже не восстать ему из мёртвых и больше не смущать покой честных жителей. Вариф спас тогда испуганного мальчишку от разъяренной толпы и спрятал его в своём доме, и никогда впоследствии об этом не жалел. Абид был одарён тайными знаниями с самого своего рождения. Он мог остановить взглядом самого опасного и дикого зверя, утихомирить неистовую песчаную бурю, отыскать в дальних краях человека, и заставить его исполнять свою волю, и много ещё, что умел Абид, и о чём даже не догадывался его хозяин. Вот и отправились Вариф с Абидом в свой скорбный путь. Они прибыли в Багдад на пятнадцатый день вечером, загнав три смены лошадей, поселились в караван-сарае на краю города, и уже на следующее утро Абид пришёл с докладом своему господину о Мирзе, который убил его племянника Рубида. А ночью в караван-сарай явился и сам Мирза, не в силах устоять перед колдовским зовом Абида, с повинной головой и с сокровищами, которые заплатила ему Тария за его работу. Он всё как есть рассказал Варифу, и тот слушал его, закрыв глаза, и горькие слёзы катились по его старческим щекам. На следующий день собрал Вариф все украшения, которые принадлежали Тарии, и направился с ними во дворец аль Мустанджида. Абид кинулся к нему в ноги, предупреждая, что не найдёт Вариф там справедливости, но тот не слушал его. Тогда Абид протянул Варифу дорогую шкатулку, украшенную крупными рубинами, и попросил, чтобы все драгоценности Тарии он положил туда. Вариф нехотя положил их в шкатулку и пошёл во дворец, запретив Абиду следовать за ним. Во дворце в это время был праздник – играла музыка, слышались хвалебные речи, был полон зал гостей, танцевали прекрасные наложницы, звеня монистами. Чествовали старшего сына халифа – храброго аль Рашида, который одержал свою первую победу над врагом на поле брани. Варифа усадили на почётное место, среди высоких гостей, налили кубок вина, и поднесли ему блюда с жареным мясом, шербетом и фруктами. Когда праздник уже подходил к концу, Вариф с поклоном поднёс принесённую с собой шкатулку халифу, и когда тот открыл её, и увидел, что в ней лежат его дары Тарии, омрачилось чело его, и он сурово взглянул на Варифа. Вариф смиренно ответил халифу, чтобы он сам спросил у своей наложницы, по какой причине эти драгоценности оказались в его шкатулке. Темнее грозовой тучи стал аль Мустанджид, и тут же велел привести Тарию. Смолкла музыка, и гости притихли. Как только прекрасная Тария зашла в зал и увидела открытую шкатулку с её драгоценностями, она всё поняла. Но Тария была умна и хитра. Тут же из её глаз покатились слёзы, она закричала и показала пальцем на Варифа, сказав, что это именно он украл её драгоценности. Как бы ни был справедлив халиф и благоразумен, но тут он послушал своё горячее сердце, а не ясный ум. В гневе своём он велел схватить незваного гостя, не дав ему возможности ответить на обвинения Тарии в воровстве, и тот час же слетела с плеч голова бедного Варифа. А Тария смиренно взяла шкатулку и удалилась в свои покои. Сердце её пело от радости оттого, как ловко она смогла провести повелителя, да ещё и вернуть свои сокровища. А утром на городской площади люди увидели обезглавленное тело Мирзы, и вздохнули с облегчением – справедливость восторжествовала, слава халифу! Город ликовал, во дворце снова был праздник, и только один Абид знал, что справедливость ещё не восторжествовала, она ещё не свершилась, она только ступила своей твёрдой и неумолимой ногой на первую ступеньку великолепного дворца халифа.
Тария была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что и Мирза убит. Так всё удачно продолжало складываться для неё! Она нежно гладила свою новую игрушку – драгоценную шкатулку, лаковые бока которой были инкрустированы перламутром и крупными кроваво-красными рубинами. Когда Тария открывала крышку шкатулки, раздавался мелодичный звон, будто пели райские птички. И сама Тария пела вместе с птичками, и её счастливый голос долетал до покоев аль Мустанджида, и его сердце тоже наполнялось безграничной радостью от нежного голоса своей любимой. Когда Тария оставалась в покоях одна, она доставала из тайника свою самую главную ценность – свой любимый голубой алмаз, любуясь его завораживающе чистым сиянием, и в ту минуту на всём белом свете существовал только он, и ничего больше. И вот, однажды утром, проснувшись, Тария первым делом подошла к шкатулке, открыла крышку, слушая райское пение, и тут же громкий вопль вылетел из её уст и пронёсся под сводами дворца. Шкатулка была пуста. Кинулась она к тайнику – и вздохнула с облегчением – её алмаз был на месте. Когда встревоженный халиф прибежал в покои своей возлюбленной, она сидела на полу над открытой пустой шкатулкой и горько рыдала. Тут же перекрыли все ходы-выходы во дворце, оцепили границы дворцового сада, весь дворец наполнился многочисленной стражей, которая обшарила каждый закуток, каждую коробку, каждый карман каждого подданного халифа. Искали везде, и недовольные полураздетые придворные стояли вдоль стен, боясь даже дышать – так разгневан был их повелитель. Поиски не принесли успеха. Полетели с плеч головы начальников стражи, караульных, которые в тот день несли службу во дворце, рабов, которые служили Тарии, даже садовников, которые работали в тот день в саду. Вызвал к себе во дворец аль Мустанджид лучших ювелиров Багдада, и заказал им самые дорогие украшения для своей любимой Тарии, которая безутешно рыдала над пустой шкатулкой. Через одну луну принесли ювелиры заказ халифа, и Тария приняла их со скромной улыбкой, и в тот же вечер, счастливая, танцевала в них перед своим господином.
Но на следующее утро, как только она открыла шкатулку, снова дикий крик сорвался с её уст, снова шкатулка оказалась пуста. И опять от зари до зари искала пропажу неутомимая дворцовая стража. И опять тщательные поиски не увенчались успехом. На этот раз поиски драгоценностей не ограничились только дворцом, стражей был наводнён и весь город. Сотни лучших воинов халифа усердно проверяли все притоны и злачные места в городе, досматривали подозрительные дома и подозрительных личностей. Среди народа поползли слухи, что в городе тайно объявился Багдадский вор, который может украсть ценности на глазах хозяина, и хозяин этого даже не заметит. И снова аль Мустанджид призвал к себе во дворец ювелиров, и заказал ещё более прекрасные украшения для Тарии. И когда ювелиры принесли их во дворец, халиф приставил к каждому окну и к каждой двери дворца свою верную стражу, чтобы поймать и наказать дерзкого вора.
Утром, только открыв глаза, халиф заспешил к шкатулке. Когда он открыл её, она снова оказалась пуста. В полном молчании стоял озадаченный халиф, окружённый своей неусыпной стражей, не в силах сдвинуться даже с места. И снова неудержимый гнев закипал в его сердце. И тут в покои забежал слуга, сказав, что у ворот дворца стоит незнакомец, который утверждает, что знает, где пропавшие сокровища, и кто истинный вор их. Притащила стража этого человека, кинула под ноги халифу. «Отвечай! Или твоя голова полетит с плеч!» – Вскричал халиф, и незнакомец поднял на него своё лицо. «Мир тебе, о, наимудрейший и справедливейший повелитель! Милость Аллаха навечно с тобой и Его благословение! Вот здесь твои сокровища» – сказал он и показал рукой на тайник Тарии. Тария побелела, не в силах сказать ни слова, потому что слова незнакомца прозвучали для неё, как гром среди ясного неба. Она сделала несколько непроизвольных шагов к своему тайнику, но тут же рухнула на пол, закрыв лицо руками. Кивнул головой халиф, и стражник, который стоял рядом с повелителем, ударил клинком по золотой лепнине, угол вывалился, и из тайника посыпались все сокровища, которые дарил халиф своей любимой наложнице. А самым последним выпал голубой алмаз и покатился к ногам аль Мустанджида.
Незнакомец привстал на одно колено и сказал: « Выслушай меня мой повелитель! Полгода назад к тебе во дворец пришёл мой господин, в надежде на твой справедливый суд. Но эта змея – он указал рукой на Тарию – лукавством и ложью заползла в твоё сердце, отравив твой ясный ум, и ты велел отрубить голову моему бедному господину, посчитав его вором. Пусть будут долгими и щедрыми твои дни, но пусть каждый день твой начинается с того, что ты вспомнишь моего бедного господина, которого ты так несправедливо лишил жизни. И пусть этот драгоценный алмаз до конца дней твоих выжигает своим сиянием ту черноту, которую ты пустил в своё сердце. Да будет отныне этот голубой алмаз предвестником возмездия, и будет он попадать в руки тех нечестивцев, которые избежали людского суда». Сказал и исчез, будто его не бывало.
Пнул в сердцах халиф драгоценный алмаз, повернулся и ушёл в свои покои, не взглянув на застывшую Тарию, и не велев никого пускать к себе. На три дня и три ночи халифский дворец погрузился в молчаливый траур. Неслышно было ни шагов, ни разговоров, словно все люди внезапно покинули дворец. Три дня не выходил аль Мустанджид из своих покоев, а на четвёртый день вышел, и было уже не узнать его. Прежде пышущий здоровьем и недюжей силой, к придворным вышел согбенный старик, всё лицо которого было изборождено глубокими морщинами, а в глазах его застыла вселенская боль. Вызвал он к себе своих визирей, выслушал их доклады, прочитал прошения, жалобы и отчёты. Как и прежде, целый день он занимался государственными делами, будто ничего не произошло. А вечером ушёл к себе в покои, снова велев не тревожить его. На коленях приползла рыдающая Тария к дверям халифа, но сколько бы ни умоляла она пустить её к повелителю, безучастная стража так и не пропустила её.
Вернулась Тария в свои покои, открыла шкатулку, да только там снова исчезли все её украшения с трижды проклятым голубым алмазом. Начала она ощупывать бархатное дно шкатулки, надеясь найти сокрытый тайный механизм, но только наткнулась пальцем на что-то острое, и уколола палец до крови. Откинула Тария в сердцах шкатулку от себя, и легла спать. Впервые в жизни, из её потухших глаз катились непрерывным потоком искренние слёзы раскаяния, и сердце её болело, когда она думала о халифе. Не нужны ей были все сокровища мира, не нужен был ей этот проклятый голубой алмаз, отныне всё, что она хотела – это сесть возле ног своего повелителя и смотреть в его глаза, и видеть в их ласковом свете своё отражение. Тария принесла небесам клятву, что никогда больше она не омрачит чело своего господина, и отплатит ему она своей верной любовью за всю его безграничную любовь к ней.
Утром, как только она открыла глаза, её взору предстали две безобразные скрюченные лапы, лежащие у неё на груди. Она вскрикнула, хотела их откинуть, но в ужасе упала в обморок – это были её собственные руки! Только они за ночь превратились в окровавленные лапы хищной птицы, будто только что растерзавшей свою жертву. Лучших лекарей и чародеев вызвали во дворец, да только они бессильно качали головами, даже под угрозой смерти отказываясь лечить Тарию. Слишком страшным было колдовство, которое изменило облик некогда прекрасной Тарии. Каждый день она всё меньше и меньше напоминала человека, и всё больше и больше походила обликом на птицу. Она совсем не выходила из своих покоев, и разрешала входить к себе только двум своим самым преданным служанкам. И вот однажды утром, девушки вошли в её комнату, но её постель оказалась пуста. Только несколько лёгких перьев гонял ветер по белоснежному блестящему мрамору. Балкон был открыт, и они поняли, что Тария покинула дворец, улетев к высоким горам, чтобы дожить свой безрадостный век в теле птицы.
Отныне каждый вечер прилетала она во дворец к своему халифу, садилась на перила его балкона и терпеливо ждала, когда он посмотрит на неё, заговорит с ней. Но ни разу он не посмотрел на неё, только горестно опускались его плечи, когда он слышал хлопанье крыльев, и низко опускал он свою седую голову, отгоняя от себя тяжёлые воспоминания. И капали жгучие горькие слёзы из грустных чёрных глаз птицы. И поднималась она в небо, летя вслед уходящему солнцу, чтобы снова на следующий вечер прилететь на балкон к своему любимому.
Аль Мустанджид прожил долгую жизнь. Он, как и прежде, справедливо судил народ свой, заботился о своих подданных, но перед самой своей смертью, когда сыновья окружили его смертное ложе, он тихо прошептал только одно слово: «лефет», что значит, всё и так уже давно прошло.
Верный Абид похоронил господина своего Варифа с племянником рядом с их родным домом, и до конца своей жизни бережно ухаживал за их могилами, высаживая каждую весну яркие алые цветы, и путники, проходящие мимо них, замедляли шаг, любуясь на прекрасные маки.
Вот такая печальная история произошла в далёком двенадцатом веке. Упоминание об этой таинственной шкатулке всплыло ещё только один раз, гораздо позже, в шестнадцатом веке. В семье одного венецианского доджа смертельно заболела младшая дочь. Лекари поставили неутешительный диагноз – жить девушке оставалось всего один год. Но однажды она открыла свою лакированную шкатулку, украшенную перламутром и кроваво-красными рубинами, и нашла на дне её ветку тамариска. Из него девушке приготовили отвар. Она почувствовала себя лучше, и тогда её лекарь срочно послал за этим редким растением в предгорья, а впоследствии стал поить её чудодейственным отваром и поднял её на ноги. Вот так.
Сакатов отложил свои записи и вопросительно посмотрел на меня:
– Снова будешь говорить, что это сказки?
– А что это? Сводка новостей? – Я пожала плечами – Очень интересная история. Похожая на сказку из моей любимой книги «Тысяча и одна ночь».
Мы с Сакатовым сидели в его уютном кабинете, за массивным письменным столом, как всегда заваленном стопками старых журналов и книг, разложенных в одному ему понятном порядке. Книг у него невероятно много – два огромных книжных шкафа буквально раздулись от книг, книжечек и книжищ, ещё на одной стене открытые полки ломятся от журналов и газет, рядом со стулом, где я сижу, стоит этажерка, под завязку набитая книгами, даже на полу в углу лежит стопка книг. И ещё две аккуратные башенки из книг с двух сторон окна. Буквально по всем вопросам, от здоровья до демонологии, от путешествий до истории, от стихов и до кулинарных рецептов – на всё можно найти ответ, не выходя из его кабинета, только надо знать, где искать. Конечно, Сакатов, как и все, тоже пользуется услугами интернета, но особенно он любит рыться в старых изданиях.
Было уже темно, и через окно, в котором отражался зеленоватый абажур настольной лампы, за нами наблюдал любопытный августовский вечер. Эту историю про удивительную шкатулочку, которую он мне только что прочитал, Сакатов совсем неспроста разыскал среди завалов своих умных книг.
Сегодня утром ему позвонила чрезвычайно взволнованная женщина, представилась Светланой Ивановной, и рассказала невероятную историю, которая произошла с ней несколькими днями ранее. Мы с ним оба любим распутывать такие непростые истории, чем и занимались не раз. Поэтому сегодня вечером, сразу после работы, я встретилась с ним на трамвайной остановке, и мы пошли на встречу со Светланой Ивановной. Сам Сакатов давно уже трудится на вольных хлебах, так как занимается переводами с английского и французского языков, поэтому, когда возникают такие вот неожиданные дела, мы подстраиваемся под мой рабочий график.
– Она нас ждёт с тобой на бульваре Культуры. – Сказал Сакатов, когда я вышла из трамвая.
Пройтись по красивейшему бульвару, когда уже спала полуденная жара, было одно удовольствие. Мы подошли к скамейке, напротив небольшого фонтана, где нас ожидала пожилая женщина в ярко-красном спортивном костюме. Сакатов уверенно направился к ней и спросил:
– Вы Светлана Ивановна Нестышева?
– Да, это я. – Женщина улыбнулась и кивнула головой.
Он галантно поклонился и представился:
– Сакатов Алексей Александрович, консультант по таинственным и необычным делам, это со мной Вы сегодня утром разговаривали по телефону. А это Ольга Ивановна, моя компаньонка, обладающая некоторыми замечательными способностями.
– Скромными. – Добавила я.
Мы сели на скамейку рядом со Светланой Ивановной. Сакатов достал телефон, полистал его и показал ей один из снимков:
– Как я понял из нашего разговора, именно этот сундук и обладает теми необычными свойствами, которые вы мне описали?
– Да. – Ответила она – Я вам ещё одну фотографию выслала, там он открытый сфотографирован.
– Да-да, я видел. – Кивнул Сакатов – Эта история нас чрезвычайно заинтересовала, поэтому, Светлана Ивановна, расскажите, пожалуйста, её снова, чтобы Ольга Ивановна тоже имела представления об этом. И, по возможности, не упуская никаких деталей, даже самых мелких.
Рассказ Светланы Ивановны.
Мне достался от мамы, Веры Тимофеевны, старенький дом в деревне Поленово, это возле Ирбита, на реке Нице. Мама умерла два года назад, а мы всё ещё так и не решили, как им распорядиться. Ездить туда из Екатеринбурга далеко, поэтому сначала я намеревалась его продать, но дочь моя, Саша, против этого, она не хочет с ним расставаться. Она ведь выросла там, места там для неё родные, каждое лето мы её отправляли на все каникулы к бабушке. А в этом году она сдала на права и они с мужем купили машину, вот она меня и уговорила съездить в Поленово, говорит, поехали, на недельку съездим, дом попроведуем, по лесу походим.
Приехали мы с ней в нашу деревню, и у меня даже сердце сжалось от боли, такой дом одинокий и сиротливый стоит! Во дворе бурелом сплошной из малины, крапивы, кругом трава по пояс. Сосед наш, Дамир, лужайку перед воротами скосил, а во двор не заходил, понятно, у него своих дел полно, не до чужих участков. Мы с дочкой протопали тропку до крыльца, дом открыли, и до конца дня только и занимались тем, что тропинки выкашивали – от ворот до дома, от дома до туалета, до дровенника, до грядки с клубникой. Все соседи у нас поперебывали, кто сливочек принёс, кто молока, кто яиц, кто картошечки уже свежей накопал. Они ведь там между собой как родные, одной семьёй живут. Мы с Сашей дома всё перемыли, печку даже затопили, чтобы дом просушить. Так вот день первый и прошёл весь в хлопотах по хозяйству, а вечером стемнело, мы щёлк-щелк выключателем, а света в доме нет. Мы думали, что лампочка перегорела, к Дамиру сходили, а оказалось, что дело не в лампочке, видимо дело в проводке. Он сказал, что мыши могли перегрызть, да только темно уже, он утром при свете посмотрит. Мы нашли у мамы свечки, зажгли, посидели немного, да и пораньше спать легли. Ночью слышу, собака лает, прислушалась, лает прямо под самой дверью дома. Саша тоже проснулась, мы с ней вышли на веранду, стоим перед закрытой дверью, а собака так жалобно лает, Саша и говорит мне: « Мам, давай её запустим, покормим, она, наверное, голодная». Только я дверь открыла, лай сразу прекратился, и никого во дворе нет. Мы даже за ворота вышли, посмотрели, вдруг, она испугалась и на улицу убежала. Но никакой собаки нигде не было видно.
На следующее утро мы взялись перебирать мамины вещи, какие на выброс, а какие соседям раздать, на память. У мамы вещей много, она любила с запасом жить. В доме у неё камод и два огромных сундука с вещами. Мы целый день провозились, сортируя и её вещи, набралось мешка два на выброс и мешков пять вынесли, перед домом на лавочку положили, я сходила к двум ближайшим соседкам Антониде Петровне и Катерине Николаевне, это самые близкие были мамины подружки, сказала им, чтобы посмотрели, может, что им пригодится. Они других бабушек позвали, и у нас эти пять мешков сразу разошлись, ещё нам и спасибо сказали. У мамы моей только новых платков штук двадцать лежало. Дамир пришёл к нам проверить проводку, нашёл обрыв и отремонтировал. Как только электричество появилось, я сразу пошла прибираться в чуланку, и увидела в углу ещё один сундук, небольшой, не больше чемодана. Вот этот странный сундук я вам и сфотографировала. Сундук весь почернел от старости, когда-то он был разрисован красками, только они от времени стали походить на кляксы, грязно-непонятного цвета. На крышке витиеватая ручка, все углы оббиты железом, как и крышка. Я открыла его, он оказался пустой. Туда я сбросила всю старую мамину посуду, ложки алюминиевые, разные чугунки. Вечером нас с Сашей пригласила к себе в гости Антонида Петровна, мы посидели у неё, пришла Катерина Николаевна, и мы посмотрели старые фотографии, вспомнили маму. Договорились с Антонидой Петровной на следующий день за грибами идти. Утром она пришла за нами в шесть утра, как и договаривались, Саша не пошла, осталась досыпать, а я взяла большую корзину, и мы пошли в лес. До одиннадцати ходили, я набрала грибов полную корзину. Домой пришла, решила грибы отварить и заморозить, чтобы удобнее домой было везти. Вспомнила, что видела большую кастрюлю, я её в чёрный сундук убрала. Открываю сундук, а он пуст, только на дне лежат какие-то сухие листочки. Я ещё подумала, наверное, дочка кастрюли переложила в другое место, давай искать везде. Перерыла всё в доме, поискала в сарайках, возле бочки, где мы с ней посуду моем. Не нашла, взяла другую кастрюлю, поменьше, в ней варить начала. Пришла с речки Саша, я её и спрашиваю, куда она так хорошо кастрюли старые из сундука перепрятала, что я найти не смогла. Она глаза округлила, говорит, что даже не знала, что сундук ещё один есть. Мы давай снова с ней уже вместе искать, я потом даже начала сомневаться, что кастрюли убирала в сундук, думаю, может только собиралась это сделать, отвлеклась, в другом месте всё оставила. Мы с ней ищем и смеемся, ну как так можно хорошо запрятать, что полдня ищем и найти не можем! Пришла Антонида Петровна, мы ей рассказали о своей пропаже, она говорит, так может вы вместе с тряпками и посуду старую раздали соседкам. Мы с дочкой сразу же успокоились, подумали, что так оно и есть. А Антонида Петровна сходила по соседям, вернулась, и говорит нам, нет, никакой посуды мы никому не раздавали. Плюнули мы на эти кастрюли, решили, что ночью домовой их перепрятал. На следующее утро я встала раньше Саши, пошла в огород, там у мамы по краю поля были высажены кусты смородины и вишни, я траву под ними выдергала, землю переворошила, думаю, приеду недельки через две, когда ягоды созреют, соберу. Смотрю, Саша ко мне идёт, и такая расстроенная, говорит мне: « Мама, я всё об этом сундуке думаю, знаешь, с ним что-то не то. Я вчера решила поэкспериментировать, и перед сном положила в него салфетку с тумбочки, которая на веранде. А сегодня заглядываю в него, а там её нет, зато вот это там нашла». И протягивает мне кусочек закрученной бересты. Смотрим мы непонимающе, то на бересту, то друг на друга. Она мне снова говорит: « Давай вместе туда что-нибудь положим и проверим, ещё раз. Странно всё это». Мы с ней положили в сундук сломанную деревянную свистульку. А на следующий утро открываем сундук, а том вот что лежит. – Светлана Ивановна достала и сумочки обломок ветки с намотанной на неё сухой травой. – Мы решили больше его не открывать, и, правда, странно всё это. Вот.
Сакатов повертел в руках ветку и передал её мне. Я тоже взяла её в руки, подержала, но никаких признаков, что эта вещь создана колдовством, или на неё наложено колдовство, я не почувствовала. Я отрицательно покачала головой и спросила Светлану Ивановну:
– Светлана Ивановна, а раньше Вы видели этот сундук у Веры Тимофеевны?
– Нет, мы потом с Сашей несколько раз о нём говорили, но, ни она, ни я, его точно раньше не видели в доме.
– И Вера Тимофеевна никогда ни разу не говорила о нём?
– Никогда, я даже не знаю, когда он появился у неё.
– Может он появился в тот период, когда дом стоял пустой? – Спросил Сакатов – Мог кто-нибудь в это время попасть в дом? Соседи или родственники?
– Не знаю. – Светлана Ивановна задумалась – Зачем кому-то приносить в дом сундук? Да и стоит он там давно, кругом пыль такая, будто сто лет дом уже заброшен. Да, ещё забыла вам сказать! Я, когда мы с Сашей туда свистульку положили, решила с него пыль смахнуть, только провела чуть мокрой тряпкой, смотрю, а на тряпке след от красной краски остался, как кровь, я и не стала больше его трогать.
– Расскажите, пожалуйста, о Ваших родственниках. – Попросил Сакатов. – Особенно о тех, кто приезжал к Вашей маме последнее время в деревню.
– Никто давно уже к маме не ездил, только мы с братом. У неё есть ещё младшая сестра тётя Люба, она раньше часто гостила у мамы в деревне, но это было очень давно, лет пятнадцать назад. Она живёт далеко, в Ханты-Мансийском округе, и живёт там уже больше пятидесяти лет. Её туда распределили после окончания техникума, там она и замуж вышла. У неё два сына, Борис и Ефим. Они тоже оба живут в Югорске. Они оба приезжали сюда на похороны мамы, тётя Люба еле ходит, поэтому на похороны её не взяли. Тётя Люба с мамой были очень близки, часто созванивались. С отцовской стороны к нам никто ни разу не приезжал, он из Тамбовской области, там у него много родни, но как-то не назовёшь их особо дружными, каждый сам по себе. Мой старший брат Коля к маме каждый год ездил летом недельки на две в отпуск, помочь ей по хозяйству и дров заготовить на зиму. Он с Леной, женой, тоже в Екатеринбурге живёт, недалеко от меня. Сыновья его уже давно в Поленово не ездили, только когда маленькими были, они больше к другой бабушке ездили, к Лениной маме. А Лена так ни разу и не приезжала в деревню к маме. Вот и вся родня.
– А Вы брату своему рассказали об этом сундучке? – Спросила я – Раз он каждое лето у Веры Тимофеевны гостил, может и видел его.
– Спросила я его, и он тоже не знает ничего. Правда, об исчезновении вещей в сундуке я ему ничего не сказала, а просто спросила, откуда у неё маленький сундучок в чулане. Он тоже толком не знает про сундук, говорит, может и видел, да не помнит. Соседкам я тоже ничего не сказала про вещи, которые исчезли в сундуке. Просто сказала, что положила старую посуду в чуланку, но они даже внимания на мои слова не обратили.
– Понятно, а письма в доме какие-нибудь остались? Вы ничего не выбросили? – Спросил Сакатов – Знаете, иногда в старых письмах такие тайны семейные всплывают!
– Мамины документы и бумаги я сразу после похорон перебрала, но ничего не выбрасывала, фотографии только домой взяла, а всё остальное у неё в комоде так и лежит. Но писем у нас никаких не сохранилось, да и некому было ей писать. А после того, как у нас всё начало в сундуке пропадать, мы с Сашей больше ничего не ворошили, решили оставить всё как есть. Саша мне сразу сказала, что мы сами с этим не разберёмся, вот и дала мне Ваш номер телефона, кто-то из знакомых Вас ей порекомендовал. Алексей Александрович, так вы съездите к нам в деревню посмотреть на сундук? У меня Саша на удалёнке работает, может в любое время Вас туда отвезти.
– Я обязательно поеду, меня очень заинтересовал этот волшебный сундучок. – Сказал Сакатов и посмотрел на меня – Ольга Ивановна у нас работает, но, думаю, это тоже всё решаемо.
– Да, я хочу взглянуть на это чудо. – Меня и вправду заинтересовал этот таинственный сундук – У меня осталось один день от отпуска, и я с удовольствием тоже съезжу с вами.
– Вот и хорошо! – Заулыбалась Светлана Ивановна – Алексей Александрович, Саше скажу, чтобы она с Вами договорилась, в какой день вы сможете поехать.
После встречи со Светланой Ивановной, Сакатов пригласил меня к себе в гости, чтобы обсудить наше новое дело. И прочитал мне историю про чудесную шкатулочку, в которой исчезали драгоценности Тарии.
– Видишь ли, – сказал он мне – ничего такого нового в том, что из сундука, или из шкатулки, исчезают вещи, нет. Такие случаи в истории были. Поэтому я тебе и прочитал про халифа.
– Но у нас тут сундук, который за положенные в него вещи даёт плату, хоть и странную, конечно. – Сказала я.
– А может это не плата? – Возразил Сакатов – Может, это система условных сигналов. Или ещё какая-то закодированная связь. Просто странно, что Вера Тимофеевна никому ничего не сказала о сундуке, и никто из её близких не в курсе.
– Ну, с этим-то как раз у меня и нет вопросов. Наверняка это касалось какой-то её тайны, о которой она не хотела распространяться. А если самому залезть в сундук?
– Ты что! – Сакатов даже отшатнулся от меня – Это тебе не номер Гудини. Нет, мы не будем устраивать цирка из наших поисков. Обойдёмся малой кровью.
– В твоей истории про шкатулочку с рубинами есть один существенный элемент, который делает понятным все исчезновения. За всем этим стоял очень сильный колдун, который поклялся отомстить халифу. И цель его была соизмерима с его колдовством. А в нашем случае дело происходит в глухой деревне, среди бедных бабушек-дедушек, скажи, что за великие цели могут стоять у них?
– Масштаб целей у всех людей разный. Кто-то мечтает о голубых алмазах, а кто-то о новых галошах. Но для каждого человека его цель всегда важна, хоть и для окружающих его людей она может быть незначительна и непонятна. Так ведь для этого мы с тобой и поедем в Поленово, чтобы разобраться. – Сакатов снова взял в руки ветку с намотанной на неё травой, которую ему отдала Светлана Ивановна, долго рассматривал её, прищурясь, потом поднёс её к лампе – Посмотри, Оля, тебе ничего тут не кажется подозрительным?
– Тут всё подозрительно, от начала и до конца.
– Нет, не в истории, а в этой экспозиции. Подсядь-ка поближе. – Он начал медленно крутить перед лампой ветку – Смотри, сухая старая трава, ровненько так намотана. Трава, на первый взгляд, совершенно безжизненная, но вот тут из неё начали вылупляться живые зелёные росточки.
Я тоже пригляделась. Из стеблей пожухлой и бесцветной травы, совсем крошечные, с игольный носик, торчали зелёные росточки. Я взяла у Сакатова ветку и поднесла к самым глазам. Точно! Трава дала побеги!
– Это потому, что природа бессмертна. – Сказала я – Сколько бы человек не пытался её уничтожить, она всё равно борется за свою жизнь. И после всяких пожарищ растёт ещё интенсивнее.
– Э, нет! – Покачал головой Сакатов – Мне кажется, здесь абсолютно другой случай! Ну, посмотри, трава абсолютно сухая. Поняла, к чему я клоню?
– Пока нет.
– А вдруг сундук запускает какой-то магический механизм восстановления того, что в нём оказывается? Эх, жаль, что Светлана Ивановна не принесла и листочки с берестой! Мы бы сейчас сравнили.
– Ну, понятно, трава и листочки, а бересту–то как можно восстановить? – Засомневалась я.
– Подожди, не торопи меня! Мне же это только что в голову пришло, надо подумать. И ещё, если траву немного отогнуть, то видно, что от этой ветки отломана ещё одна ветка. Изначально эта ветка имела вид рогатки. Нет, Оля, это определённо какое-то послание. Странно всё-таки, что ты никакого колдовства не почувствовала в этом. Всё, звоню Саше и договариваюсь, что уже завтра мы можем ехать в Поленово!
– Давай послезавтра? – Предложила я – У меня будет два выходных, и ещё один день возьму в счет отпуска.
Сакатов позвонил Саше, договорился с ней ехать в Поленово в пятницу, планируя там остаться на три дня. Я уехала домой, а Сакатов остался разглядывать необычную ветку, оставленную таинственным некто в старом сундуке.
Глава 2. Первый день в Поленово.
В пятницу, в половине восьмого утра, за мной заехали Саша с Сакатовым. Саша оказалась очень милой молодой женщиной, с копной шоколадных волос, лихо выбивавшихся из-под белой бейсболки, с выразительными синими глазами, и была очень похожа на озорного мальчишку. Она резво выпрыгнула из машины, подхватила мою сумку, поставила её в багажник, на ходу представилась и распахнула передо мной заднюю дверцу. Только я села в машину, Сакатов повернулся ко мне и загадочно спросил:
– Оля, как ты думаешь, зачем в древней Руси над дверями весили ветку, выломанную в виде рогатки, и с намотанной на неё соломой?
– Говори уж, то буду до вечера гадать. Хотя первое что мне пришло на ум, что это какой-то охранный знак.
– Чтобы отпугнуть злых духов. – Добавила Саша.
– Нет, не угадали! – Довольно засмеялся Сакатов – Для отпугивания злых духов использовали соль, её сыпали вокруг дома, а иногда и сразу вокруг целых селений. Ещё использовали глиняный шар, которым обкатывали периметр, а потом закапывали его в землю. Иконы хранили дом. Чеснок под порог клали. Подкову ещё весили над порогом, и нечистая сила не могла под подковой перешагнуть порог. А здесь оберег другого свойства. Скажите мне, девушки, что значит для русского человека берёза?
– Береза является символом нашей страны. – Быстро ответила Саша.
– Да, она душа русского народа. – Согласилась я.
– Умницы. Береза для русского человека душа и сердце нашей родины. – Кивнул Сакатов – Итак. Что сначала нашла в сундуке Светлана Ивановна, а, Саша?
– Листочки сухие. – Ответила она.
– Да, сначала сухие листочки, потом береста, а сейчас ветка с травой. Скажи, листочки тоже были березовые?
– Я их вообще не видела. – Пожала плечами Саша – Мама их выбросила, я думаю, она даже не посмотрела, от какого дерева они были.
– Но по логике вещей, – Сакатов поднял указательный палец вверх – это тоже были березовые листья.
– А что, веточка тоже от березы? – Спросила я.
– Не знаю. – Сознался Сакатов – Она какая-то старая и без коры, трудно точно определить породу дерева. Но, говорю вам, по логике вещей, это ветка березы. Сейчас объясню почему. Я сегодня половину ночи думал и думал, что сие может означать. И вот что я вам хочу сказать. Славяне всегда наделяли растения магическими свойствами. Самый яркий тому пример – дуб, или древний отец. Люди не просто считали его священным деревом и символом громовержца Перуна, и он не просто защищал дом от всякой нечисти, но и мог исцелять от недугов, вливал силы и поднимал боевой дух. Символ долголетия и величия. Рядом с домом обычно высаживали рябину – она отпугивала от жилища разных леших и ведьм. И после покойника ветками рябины занавешивали вход в дом – чтобы покойник не вернулся с погоста. А полынь вообще считалась одним из самых сильных оберегов, это из-за своего запаха. Ветки полыни не только дома раскладывали, но и брали с собой на полевые работы, тоже от нечистых. Дымом от полыни окуривали дом и конюшни – тоже от всякой мелкой нечисти, которая приносила хвори и немощи. А растение чертополох? Его название говорит само за себя. Но береза – это особое дерево. И отношение к ней особое. Даже внешний вид её прекрасен – она женственна и не похожа ни на какое другое дерево. Она самая первая просыпается от зимней спячки. Именно береза помогла укрыться Богородице с Иисусом от грозы. И ещё, считается, что зеленые веточки березы – место пребывания душ умерших людей, когда они поднимаются к нам в светлую Радуницу – время их поминовения. И на поминальном столе всегда наши предки выкладывали яйца, окрашенные в березовых листьях. Ещё ветками березы славяне подметали могилы, как бы закрывали глаза усопшим. А молодые девушки приносили берёзкам угощения, разговаривали с ними и просили исполнить их заветные мечты. В старой славянской легенде говорится, что береза потому так необыкновенна и изящна – что это не просто дерево, а девушка, превратившаяся в белоствольную красавицу. Но какими бы легендами не было окутано её происхождение, во всех их говорится именно о женском начале берёзки. А что такое женское начало – это дом, очаг, дети. Раньше крестьянки на семи берёзовых полешках запекали соль для особого ритуала – для изгнания бед и невзгод из дома. Березовые ветки втыкали посреди льняного поля, чтобы был хороший урожай. Березовую ветку закапывали под порогом конюшни, чтобы не болели лошади. По этой же причины березовые ветки переплетали на рогах коров. А существует и самое сокровенное предназначение нашей берёзки. Молодые её веточки, срезанные в мае – служат для счастья. Такие вот, с виду незамысловатые тонкие веточки, поддерживают гармонию в семье. Каждый человек стремится к счастью, да не всех оно находит. Но можно показать счастью путь в свой дом, а дом подготовить к встрече с ним. Дом ведь тоже всегда считался полноправным членом семьи. Недаром говорят, что дома и стены помогают. Именно дома человек черпает силы, и оправляется от жизненных потрясений. Каким бы усталым и изнеможенным не пришёл домой человек – дом его восстанавливает, защищает, успокаивает. Существует сотни путей, по которым уходит счастье из дома, и только один путь, чтобы оно пришло в дом. И из всех славных деревьев, которые нас окружают, именно русская берёзка указывает счастью путь в дом.
– Алексей Александрович, сколько же Вы всего знаете! – Восхищённо воскликнула Саша – Вы такой умный!
– Спасибо, Саша. – Сакатов буквально воспарил от комплементов, и если бы не крыша автомобиля, он бы точно унёсся в космос на крыльях славы – Так вот, в отличие от своих лесных товарищей, березка затрагивает более тонкие струны нашей души. Но, при всей своей любви к березкам, древние люди не высаживали их возле своего дома. И на это есть свои причины, и довольно веские. Природа двойственна. В любом существе, будь то человек, животное, растение, даже наше солнце, уживаются две ипостаси – добро и зло. Свет и тьма. Белое и чёрное. Какая кора у красавицы берёзки? Белая, с чёрными отметинами. Вот этим её свойством и пользовались ведьмы, которые могли превращать свои мерзкие подклады именно в части берёзы. Но не только из-за этого береза была нежелательной соседкой любого крестьянского дома. Неприкаянные души тоже облюбовывали кроны берёз, а это могло обернуться страшным несчастьем для семьи, рядом с которым находил пристанище такой вот дух. Всё-таки дом – не место для мёртвых, а для живых. Вот мы и подошли ещё к одной разновидности берёзы – чёрной березе. И существу, которое обитало рядом с ней – чудь белоглазая. Колдун-карлик, не любящий людей, но именно от них черпающий свою силу. Живут чуди под землёй, но иногда выходят на свет божий, так сказать, размяться. Даже в исторических трудах Михаила Ломоносова есть упоминания об этом народе, а именно, что многие области славянами наполнились, а часть чуди уступила им свои исконные места, а часть – соединилась со славянами в единый народ. Но это, так сказать, простые чуди. Их же шаманы, или колдуны, не смирились с людским присутствием, и ушли жить под землю. И там, где вход в их мир, там и растут чёрные березы. Самое главное, что такие вот чёрные берёзы, чуди, чтобы не привлекать к ним внимания людей, могут сделать белыми для человеческого глаза.
– Сакатов, давай ближе к нашей теме. – Поторопила я его – К каким конкретно выводам ты после своих ночных раздумий пришёл? Ты что-то всё в кучу на нас свалил – и сундук, и березы, и чудо белоглазое.
– Мы должны быть ко всему готовы. И к тому, что эти березовые подклады не просто появляются в нашем чёрном сундучке, и в них есть некий смысл. Сундук – это отголосок от уже свершившегося действия. Чтобы понять, с чем мы имеем дело, надо сначала иметь представление для чего он. Вопросов много, и, первый вопрос, ждёт ли вестей отсюда на другом конце этого информационного коридора кто-то, или это работает какой-то магический механизм, бездумно забирающий предметы. Если предположить, что всё-таки действия с сундуком разумны, тогда возникает другой вопрос – кто принимал с нашей стороны сундука информацию оттуда, и как он читал её. Что я думаю. Не зря я заговорил о березе, как о притягательнице счастья. Там, на той стороне сундука кто-то неизвестный, в погоне за своим счастьем, угодил в беду. И тут опять два предположения: или это твоя бабушка, Саша, хранила этот секрет очень долго, и почему-то не хотела поделиться им ни с кем, или она ничего не знала, а знал тот, кто принёс ей этот сундук.
– И как мы узнаем теперь про того, кто там, за сундуком, если бабушки больше нет? – Спросила растерянно Саша.
– Может, и не узнаем никогда. – Грустно ответил Сакатов – Если только какая-то счастливая случайность не выведет нас к нему. Или к ней. Я почему-то больше склоняюсь к мысли, что там всё-таки женщина. И что это именно она, пытается подать о себе знак.
– На месте разберёмся. – Ободрила я их – Мы ведь снова может ей послать сигнал, а она нам ответит. Вот тогда и будем думать.
– Очень на это надеюсь. – Согласился Сакатов – И ещё надеюсь на то, что тебе, Оля, подкинут хоть самую маленькую подсказку, чтобы мы знали, в каком направлении нам идти.
– Так зачем крестьяне весили над дверью березовую рогатку? – Спросила у Сакатова Саша.
– Чтобы к дочерям их сватались богатые женихи!
– Значит, на той стороне сундука может сидеть несчастное создание, погнавшееся за своим женским счастьем. – Грустно вздохнула Саша.
– Если только там не сидит в засаде ведьма или чудь белоглазая, которые тоже могут и умеют с берёзами экспериментировать. – Предположила я.
Мы замолчали, я отвернулась к окну, глядя, как весёлые стайки берёзок весело мелькали мимо меня, радуясь последним летним денёчкам. Они и вправду были похожи на беззаботных девушек, лёгких и нарядных. Мы проехали старый деревянный мост, и перед нами раскинулось огромное поле, с аккуратными стогами скошенной травы. Далёкий лес обозначил горизонт, и издалека казался голубоватым, совсем сказочным и нереальным. Как люди засыпают в дороге? Как можно пропустить такую красоту?
Поленово открылось нам ещё издали. Мы увидели мирную деревушку, которая сонно дремала под солнышком, прикрывшись пушистым одеялом зеленой листвы. Мы проехали по главной улице, любуясь деревянными домиками, словно сошедшими с какой-то старинной открытки, потом возле небольшого магазинчика повернули на маленькую улочку, всего на три дома, и сразу же остановились возле первого дома с резными синими ставнями, приветливо распахнутыми, и с любопытством вглядывающимися в сонную улицу. Из дома напротив, к нам сразу же вышла полненькая бабушка, за ней выбежали две чёрно-белые кошки, и ещё одна кошка такого же окраса запрыгнула на скамейку возле калитки и с прищуром стала наблюдать за своей хозяйкой. Бабушку звали Катериной Николаевной, и пока мы выгружались из машины, она нас с Сакатовым с пристрастием допросила, кто мы, откуда, что тут собираемся делать. Саша сказала, что мы её давние друзья, приехали отдохнуть от городской жизни. Катерину Николаевну, похоже, такие объяснения устроили, и она начала нам рассказывать деревенские новости. Из другого дома, который стоял рядом с домом Катерины Николаевны, вышел пожилой мужчина, Дамир, прошёл с нами в дом, проверил, включается ли свет, и сказал, что если что понадобится, чтобы без стеснений, сразу к нему.
Сакатову не терпелось сразу пройти к сундуку, но соседи всё не уходили, пока мы не сказали, что хотим сходить на речку, и прогуляться по деревне. Саша повела нас к реке, с таким иностранным названием Ница. Она была узкая, не более десяти метров, и такая же сонная, как и деревенька, которую она приютила на своём зеленом берегу. Мы сели на один из деревянных пирсов, сняли обувь и с удовольствием поболтали ногами в тёплой воде. Весь противоположный берег зарос ивами, их тонкие и гибкие ветви дотягивались чуть ли не до середины Ницы, и из зарослей доносились многочисленные птичьи перепалки.
Домой мы вернулись другой улицей, постояв возле скамейки с сидевшими на ней тремя бабушками, и которыми мы опять были допрошены по всей форме, вплоть до того, откуда наши родители родом. Зато мы получили порцию интересной информации от Маргариты Ипполитовны, к которой недавно приезжала внучка с маленьким сынишкой.
– Приедут всего на неделю, и никак им дома не сидится. Всё бежать куда-то надо! – Сокрушалась Маргарита Ипполитовна – Я говорю ей, Оксана, давай шторы снимем, постираешь их и снова повесишь, я ведь на табуретку не могу уже залазить, голова кружится. А она мне, завтра, бабуля, так и уехала, всё завтра и завтра, только полы один раз мне помыла в избе. А я ведь и сама могу мыть, хоть и на коленках ползаю. А утром как возьмёт Тимофея, так только к обеду и возвращаются. А тут как-то приходят, я смотрю, а у него вся ручонка красная, как крапивой нажалена, говорю, надо помазать сметаной, то ведь жжёт мальчишке, чешется. А Оксанка только тогда красноту у него и увидела. Взяла сметану, хотела намазать, а потом говорит, что это не крапива, пупырышек нет, а как будто кожа счёстнута, сама удивляется, говорит, не падал, всё на глазах был. Я смотрю, правда, покраснела рука, но не от крапивы. Спрашиваем его, больно, он головой качает, нет, не больно. Оксанка начала снимать футболку и шортики с него, а из кармана выпала деревянная птица, свистулька. Оксанка её подняла, посмотрела и положила на лавку. Старая такая игрушка, и где он только её откопал, своих ведь полно машинок! Оксанка пошла стирать Тимофейкины вещи в баню. Я только усадила Тимофейку за стол, чтобы накормить, Оксанка из бани прибегает, у неё руки тоже красными стали! У Тимофейки-то краснота в тот же день к вечеру спала, хоть и кожа начала облазить, а у Оксанки до самого отъезда руки красными были.
Мы переглянулись, и Саша попросила Маргариту Ипполитовну принести эту свистульку, которую Тимофейка нашёл. Только предупредила, чтобы она не брала её голыми руками, а тряпкой закинула. Маргарита Ипполитовна удивилась, но за свистулькой сходила. Саша откинула тряпку и воскликнула:
– Да, это та самая птичка, которую мы… – Она не стала договаривать, но мы уже и так поняли, что это та самая свистулька, которую они со Светланой Ивановной положили в сундук.
– Маргарита Ипполитовна, а где Тимофей нашёл её? – Спросил Сакатов, кивнув на свистульку.
– А я почём знаю! – Ответила она – На берегу, наверное, или где по деревне подцепил. Так это ваша игрушка что ли? – Спросила она Сашу.
– Да, она у нас в доме лежала. Может они к нам во двор заходили?
– Не знаю, Саша, я не спрашивала. А что, какая такая в ней ценность? – Подозрительно сощурилась Маргарита Ипполитовна.
– Просто интересно. – Саша улыбнулась. – Я точно помню, что я ей в доме на лавке оставила. Да ладно, бог с ней, со свистулькой. Как там Оксана поживает?
– Да как поживает, плохо поживает. Вадик не может найти работу, я ей денег с собой дала, вижу же, что совсем похудела, нервная какая-то.
– Так хочется с ней поболтать! – Сказала наша хитрая Саша – Давно уже её не видела. Баба Рита, дайте мне номер её телефона, у меня сейчас много времени будет, хоть поболтаем. У меня тоже есть, что ей рассказать.
Она пошла вслед за Маргаритой Ипполитовной, и вернулась, помахивая бумажкой, на которой был написан карандашом номер телефона. Она не стала откладывать в долгий ящик разговор с Оксаной, и, когда мы дошли до дома, то уже знали, что в тот день Оксана с Тимофеем сначала прогулялись до большой лужи, где паслись все деревенские гуси, потом прошли до старой развалившейся кузни, а потом сидели на деревянном мостике возле мелководья. Где именно подобрал Тимофей свистульку, Оксана не заметила. Но мы знали теперь, по крайней мере, что свистулька из сундука появилась именно в деревне. А ещё Оксана сказала, что у неё так и не прошла краснота на руках, и что теперь у неё кожа на этом месте облазит, и она считает, что именно свистулька является причиной её заболевания, так как свистулька очень подозрительно пахла, чем-то протухшим.
Наконец-то мы увидели этот таинственный сундук. Небольшой, весь чёрный, даже при включенном свете очень надо было постараться разглядеть на нём те узоры, которые когда-то были нарисованы. Посреди крышки была кованая ручка, выполненная в виде вьющейся веточки с ягодами рябины. Наверное, когда сундук был новый, он был очень красивый. Он немного суживался книзу, и углы у него были оббиты фигурным железом, напоминающим крылья бабочки.
– Ну, здравствуй, чудо чудное. – Сакатов присел перед сундуком – Ух ты, какими интересными гвоздиками он проколочен. Оля, посмотри, каждый гвоздик похож на солнышко. А под гвоздиками какие-то буквы. Посвети-ка мне фонариком, может, что и разгляжу.
Я включила фонарик на телефоне, и присела рядом с ним, сразу же почувствовав где-то внутри себя если и не беспокойство, то лёгкое предчувствие. Гвоздики раньше были накрашены красной краской, она ещё немного сохранилась между солнечными лучиками. И под каждым гвоздиком на тёмном дереве были светлые чёрточки и кружочки, действительно, напоминавшие то ли буквы, то ли какие знаки. Я увидела, что краска на одном из гвоздиков, была смазана, видимо об этом и говорила нам Светлана Ивановна.
– Может надо водичкой промыть? – Спросила я – Часть копоти и грязи смоется, будет, по крайней мере, видно, что там.
– А если вместе с копотью смоются и его магические свойства? – Засомневался Сакатов.
– Давай в одном месте попробуем. Только под одним гвоздиком и осторожно.
Саша взяла пустое ведро и побежала к колодцу, а я спросила Сакатова:
– А что не открываешь крышку?
– Это оставим напоследок. Пока так его рассмотрим. Ты сама-то что-нибудь чувствуешь? Не бойся, я до него уже дотрагивался.
– Я и не боюсь. Я сразу что-то почувствовала, только подошла к нему. – Я дотронулась до крышки сундука и тут же отдёрнула руку.
– Что, колдовство? – Спросил Сакатов.
– Да, и не малое. – Я снова прикоснулась к крышке, и острые иголочки заколотили по подушечкам моих пальцев – Сундук и на самом деле не простой. Но мы ведь и так это с тобой знали. Из простого сундука вещи не исчезают.
– Да, знали. И смотри, тут был какой-то механизм, наверное, защёлка. Да, сундук раньше закрывался на задвижку. Дырочки остались.
– Давай откроем. Посмотрим, как у него внутри.
Сакатов осторожно приподнял крышку и навалил её на стенку. Внутри дерево было светлое, как будто доски были свежие, ещё не успевшие почернеть от старости. В сундуке было пусто. Мы осветили все уголки его, но даже мелкого мусора там не было.
– Странно как-то это. – Сакатов провёл рукой по дну сундука – Пока что-то не положишь, ничего оттуда не появляется. А может надо попробовать еду сюда положить? А? Как ты думаешь?
– Откуда я знаю! Давай кусочек хлеба, положим, посмотрим.
– Мне кажется, что последнее послание в виде ветки, говорит о чём-то печальном, вроде как помощь требуется. Ветка травой обмотана, как защитным покровом.
– Тогда, может, одежду положить? Если буквально рассматривать ветку с намотанной травой, то логичнее будет передать тёплые вещи, ночи уже холодные, вдруг там кто-то мёрзнет.
– Оля, а вдруг там что-то злое сидит, а мы тут собираемся его утеплять и кормить? – Сакатов посмотрел на меня – Если то место, за сундуком, тюрьма какой-нибудь злой сущности?
– Я думаю надо положить хлеба немного, и написать послание. – Предложила я.
– О чём?
– О том, что Веры Тимофеевны больше нет, и спросить, кто там. И нужна ли наша помощь. Примерно так.
– А если оно не грамотное?
– Вот и узнаем. Положим рядом с посланием простой карандаш, и чистый листок бумаги.
Вернулась Саша, перелила в ковшик воды, поставила рядом с нами, дала чистую тряпку. Заглянув в сундук, спросила:
– Да, это правильно, насчёт карандаша и бумаги. Если он умеет читать и писать, мы узнаем всё про сундук.
– Если он захочет с нами делиться этим. – Неуверенно добавила я.
Я намочила чистую тряпочку водой и осторожно потёрла под гвоздиком знак. Тряпка моментально стала чёрной от грязи, и перед нашим взором предстал символ, напоминающий знак «параграф», только верхний крючок был наклонен вправо, и справа же была нарисована цифра «4», или буква «ч». Самому знаку моя влажная уборка не повредила, поэтому Саша принесла ещё одну тряпку, и мы с ней стали вдвоём оттирать грязь в верхней части сундука. Там оказались знаки не только под гвоздиками, но и ниже. Верхние знаки были написаны жёлтой краской, а нижние – коричневой. Несколько знаков были написаны красной краской. Но первый же знак, написанный красной краской, стёрся сразу же, как только я провела по нему мокрой тряпкой. Я расстроилась, когда нечаянно уничтожила один знак, и подумала, что таинственные свойства сундука из-за этого могут быть повреждены. После этого мы стали аккуратнее протирать сундук, внимательно разглядывая, какая краска просвечивает из-под чёрного слоя.
После того, как мы отмыли всю переднюю стенку сундука, мы стали разглядывать его боковые стенки, но там не было ни одного знака. Сакатов решил отодвинуть сундук от стены, чтобы разглядеть его заднюю стенку, но как только он подвинул один угол, он вскрикнул, отпустился от сундука и присел.
– Что случилось? – Обеспокоенно спросила я.
– Руке больно стало, будто я её вывернул резко. – Морщась от боли, ответил он. Видя, что я взялась за угол сундука, он вскрикнул – Не трогай! Подожди, Оля, не будем его переставлять.
Он покрутил своей рукой в разные стороны, словно разминая её, потом достал блокнот и стал перерисовывать в него знаки с передней стенки сундука.
– Давайте просто сфотографируем его! – Предложила Саша.
– Фотографируй. – Согласился он – Но по моему опыту, фотографии таких таинственных символов имеют свойство неожиданно исчезать.
После того, как он перерисовал все символы, он переслал их Анне, нашему консультанту с Алтая, которая не раз нам помогала с разгадкой таинственных символов, и пошёл в дом, чтобы самому тоже начать их изучать. Мы с Сашей вышли во двор, где она оставила на крыльце свистульку. Я, не вынимая её из тряпки, подняла её и стала разглядывать. Никаких чар на свистульке не было, просто старая деревянная игрушка, с отколотым хвостом, только очень грязная. Саша понюхала свистульку и пожала плечами:
– Ничем не пахнет.
– Наверное, уже всё выветрилось. Саша, давай пройдёмся по тем местам, где сын твоей подруги мог её подобрать, вдруг ещё найдём и другие вещи из сундука, например, кастрюли, которые пропали первыми. – Предложила я.
– Хорошо. – Согласилась она, и мы вышли на улицу.
– Ты внимательно разглядела эту свистульку? – Спросила я – Ничего в ней не изменилось, после того, как она побывала в сундуке?
– Так я к ней особо не приглядывалась, когда сунула в сундук. – Подумав, ответила она – Вроде, такая же. Ей же сто лет, она в чулане валялась, ещё мама моя маленькая с ней играла.
Мы свернули возле магазина на главную улицу, прошли почти до окраины деревни, где в низинке была большая лужа, или болотце, на берегу которого, в траве, расположилась большая стая гусей. Вожак этого сообщества, увидев нас, сразу же подскочил и угрожающе загоготал, и тут же все его товарищи стали тревожно переговариваться между собой. Потом вожак воинственно выгнул длинную шею, распушил свои крылья и заковылял к нам с совсем не мирными намерениями.
– Давайте-ка лучше вернёмся сюда, когда они домой уйдут. – Сказала Саша – Сначала сходим к кузнице. Боюсь я гусей. – Призналась она.
Приободрённый нашей капитуляцией, гусь от нас не отставал, и мы даже ускорили шаг, сохраняя безопасную дистанцию между ним и нами. Он ещё долго сердито кричал нам вслед и хлопал крыльями.
– Ольга Ивановна, возле этой лужи стоит затхлый запах, вы тоже почувствовали его?
– Да. Пахнет болотом. – Кивнула я – Похоже, свистулька именно здесь и валялась. Но всё равно, давай ещё до кузницы пройдёмся.
Старая кузница стояла на этой же улице, что и болото, только подальше, почти у самой кромки леса. Сруб у неё покосился, один угол ушёл в землю, крыша над ним сохранилась только с одной стороны, и на перекрытии были заросли травы и мелких кустов. Густые стебли крапивы заслоняли полностью вход в кузню, и нам пришлось сначала палками колотить по крапиве, чтобы пригнуть её, а потом ещё и топтать её, чтобы пройти к входу. Но, как бы мы не береглись, все руки у меня покрылись красными волдырями.
– Интересно. – Саша остановилась – А как сюда Оксана с малышом прошли?
– Так может крапива была ещё небольшая? – Предположила я.
Саша огляделась. Потом показала на левый край кузницы:
– Так вон ведь проход есть, надо было сначала нам обойти её, вот и тропинка от дороги.
И правда, немного подальше того места, откуда мы зашли, к кузнице был более-менее удобный заход, проходящий возле самой её стены. Но мы уже мужественно протопали дорожку почти до самого входа, поэтому обходить кузницу не стали, а пригнули остатки крапивы палками.
Я шагнула в тёмное помещение кузницы, и почувствовала стойкий запах горелого металла, ржавчины, сырых кирпичей. Внутри она мне показалась намного просторнее, чем можно было представить, глядя на сруб снаружи. Глинобитный горн возвышался тёмной громадой посреди разбросанного хлама, но все рычаги для раздутия огня были сгнившими, и валялись возле него на полу. Кузнечных мехов тоже нигде не было видно. Зато возле горна стояла массивная наковальня, на огромной деревянной подставке из цельного бревна. Бочки для воды тоже не было, видать её давно отсюда утащили.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/nadezhda-hramushina-32683801/sunduk-s-sekretom-70943377/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Надежда Храмушина
Тип: электронная книга
Жанр: Русское фэнтези
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 02.08.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Если и остались ещё в старинных сундуках какие тайны, то они их очень хорошо скрывают. Четырнадцатая книга из серии «Магия Уральского леса»