Главная страница | Современная русская литература | Неправильный мир

Неправильный мир
Михаил Нечаев
Одним утром студент Никита Чернилов проснулся в мире, в котором всё не так, как должно быть. Планета – плоская, всем заправляет мировое правительство, а человек оказался не единственной разумной формой жизни на Земле. В этом мире, где абсурд был нормой, где ни у кого не было вопросов по поводу логики поломавшихся законов природы, Никита повстречал таинственного рептилоида, желавшего избавить планету от воплотившейся в реальность конспирологии.

Неправильный мир

Михаил Нечаев

© Михаил Нечаев, 2024

ISBN 978-5-0064-3268-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие
Здравствуй, дорогой читатель. Я буду краток и сразу перейду к сути своего сообщения, которое, как мне кажется, я просто обязан донести. В фундаменте истории в этой книге находятся популярные конспирологические теории, которые, очевидно, не являются правдивыми. Любые совпадения с реальными событиями, местами, людьми или явлениями случайны. Любые факты, появляющиеся в этом произведении, необходимо перепроверять, так как они могут оказаться частью сюжета из какой-нибудь конспирологической теории или же вообще быть моим вымыслом. Впрочем, проверять стоит любую поступающую информацию и в повседневной жизни.
Автор придерживается такой позиции, что надо рационально подходить к вопросам устройства мира. Наука достаточно хорошо себя зарекомендовала, чтобы верить именно в неё, а не в творчество случайных интернет деятелей, которые пытаются опровергнуть результаты труда многих тысяч умных людей. Такие шарлатаны одиночки всего лишь зарабатывают деньги на продажах воздуха, играя на желании людей узнать тайны, которые недоступны большей части населения планеты. Не поддавайтесь на их уловки, мыслите рационально и подвергайте скептической оценке любое утверждение. Истина проверку пройдет, а ложь будет отсеяна.
Итак, Земля на самом деле шарообразная, а рептилоиды не существуют. Это факты, с которыми можно было бы спорить исключительно в развлекательных целях, но для серьёзного рассмотрения, как мне кажется, этот вопрос не годится. Конспирология в принципе не опровергаема, так как утверждения из этих теорий нарушают логику и принимаются на веру сторонниками конспирологии. Поэтому спорить с этими теориями для меня выглядит занятием, похожим на битву с ветряными мельницами. В этой книге не нет анализа существующих конспирологических теорий, нет и дискуссии по поводу этих теорий. Использование конспирологии нужно в истории лишь для создания новых возможностей в сюжете и высмеивания абсурдности этих теорий, но никак не для подтверждения или опровержения чего-либо.
Не верьте голословным утверждениям, будьте бдительны и не дайте себя обмануть конспирологам. Я надеюсь, что вы хорошо проведёте время за этой книгой.

Глава I
Пробуждение
Поначалу не было ничего. Только абсолютная тишина, которой аккомпанировала полная темнота, обволакивавшая всё вокруг. Было мирно, спокойно, никаких проблем в объятиях этой пустоты. Но в один момент тьма рассеялась, а вместе с этим в мире появились противные пищащие звуки будильника, которые разрезали старую реальность подобно очень острому ножу. Свет ворвался откуда-то извне. Человек с именем Никита, превозмогая лень, попытался открыть глаза и нащупать свой телефон, от которого исходили гадкие громкие звуки. Когда веки всё же рассоединились, свет стал создавать какие-то кривые, немного бесформенные очертания. Всё вокруг было будто бы низкополигональным, как в фильме, компьютерную графику которого делал один человек буквально за еду. Никита всё ещё не понимал, проснулся ли он. Рука пыталась нащупать источник неприятного пищания, пробиравшегося внутрь головы, где оно отражалось от стенок черепной коробки, как волна в резонаторе. От этих звуков было не спастись, рука была изначально обречена. Похоже, Никита вчера предусмотрел возможные проблемы с пробуждением и положил телефон так, чтобы его было не достать. Уловка, заставляющая встать с кровати и пройтись.
Пришлось перевернуться. Никита это сделал и чуть не упал со своего лежбища. Открыв таки широко глаза, он осмотрел комнату. Мир сформировался, стал четким. Никита увидел шкаф прямо перед собой и стол с посудой чуть в стороне. Ниже были ноги, всё ещё вытянутые на кровати. Справа, с расстоянием примерно в полтора метра, стояла ещё одна кровать, которая сейчас пустовала. Она располагалась прямо у стены. Слева от Никиты было порядочное количество свободного пространства, следом за которым был рабочий стол Никиты, на котором сейчас и лежал телефон с орущим будильником.
Звуки прекратились. Будильник своё отыграл, но через полминуты последует новая напасть: начнет играть второй будильник, который стоит по времени срабатывания сразу после первого. Никита всегда ставил минимум пять будильников, так как знал, что именно столько ему надо для пробуждения. А ещё нужно было бы встать на ноги и сделать несколько шагов навстречу новому дню, чтобы не слушать мелодию все пять раз.
Никита так и сделал. Он поднялся на ноги, при этом протирая глаза, вспоминая перечень своих предстоящих дел. Несколько шагов дались не очень легко, ведь Никита умудрился споткнуться о коробку на полу, которую оставил он, либо оставил его сосед по комнате: установить виновника было просто невозможно, так как оба бы стали отрицать свою вину, хотя в действительности они оба и не помнили, чья же это коробка. Так было во всём их совместном хозяйстве, они оба были невероятными лентяями и постоянно сваливали друг на друга обязанности, из-за чего дома был бардак. Но Никита на беспорядок внимания не обращал сейчас, это ведь привычная для него экосистема, разве что коробка оказалась не на своём месте.
Взяв в руки телефон, Никита отключил все свои будильники. Вздохнув с облегчением, он положил устройство обратно на стол, прямо в скопление карандашей, ручек, прочей мелкой канцелярии и листов, исписанных большим неровным почерком. Бумаги было много, там лежали черновики студенческих работ и также результаты тщетных попыток Никиты создать лирическое произведение. Порой его тянуло на написание стихов, но выдавить из себя больше трех-четырех строчек Никите не удавалось. Посмотрев на творческий беспорядок, Никита зацепился взглядом за бумагу в формате листа А4, лежавшую тут со вчерашнего вечера. Это был титульный лист курсовой работы, которая, как это заведено у большинства студентов, не будет сдана раньше зачетной недели. Действительно, ну как можно сдавать курсовые работы заранее?
Обычный вопрос для студентов, которые не учатся в университете. Если поначалу Никита поступал из-за интереса к профессии, то теперь, когда на него свалилось четыре семестра фундаментальных курсов по физике, вышмату и ещё некоторым предметам, Никита, как это называют некоторые «знатоки», морально выгорел. А ведь учебная программа должна в итоге создать из него инженера. Но Никита не чувствовал того, что он постепенно становится инженером, так как вместо нужных вещей его учили решать бессмысленные математические задачи или писать курсовые работы по экономике.
Получился ещё один студент, который перехотел делать что-либо. Университет всё равно таких не отчисляет, ведь нужно каждый год выпускать как можно больше людей с синими дипломами и красными от жизни без напряжения рожами. И у Никиты весь диплом обещал быть не просто синим, а ещё и усеянным оценками «удовлетворительно». Ну, не он первый, не он и последний. Никиту его оценки не волновали, как и многое другое в жизни. Апатия накрыла его уже довольно давно, всё в жизни происходило как-то само, по инерции. Вот сейчас, к примеру, Никите надо собираться на пары, где он должен будет в очередной раз пытаться закрыть один из своих долгов. Так было каждый день.
Никита вдруг осознал, что стоит на месте без дела уже пару минут, а в голове у него даже идей никаких нет. Он осматривался, будто видел комнату впервые в своей жизни, вспоминая отдельные детали собственной истории, подмечая в процессе размышлений различные элементы интерьера: на многочисленных полках расположились несданные пока что отчеты по нескольким предметам, коробки с сухой кашей, которые почему-то не перенесли на кухню, модель поезда из метро, диплом соседа за участие в олимпиаде по программированию, коллекция вилок, выполненных во всевозможных формах и из разных материалов. Практически на самом крае полки стояла портативная колонка, рядом с ней – модель небольшого катера. На стене рядом висел плакат с изображением швейцарских Альп, а под ним, на комоде, стоявшем бок о бок со шкафом, выстроилась толпа хищных динозавров, будто бы взявшихся прямиком из фильма Спилберга. Рядом кто-то, видимо сосед, поставил большую черную пустую вазу, при взгляде на которую Никита чувствовал легкое угнетение, заставлявшее отвести глаза.
Никита перестал глазеть, вспомнив про свой пустой желудок. Надо было поесть, но вот было бы что… Найти еду у Никиты дома было непросто, ведь изначально еда продается в магазине, а в магазин ещё и ходить иногда надо. А ему, как и соседу, было лень. Вместо магазина они ходили просто на кухню, надеясь на чудесное появление там пищи.
– Печенье и сахар… – пробормотал Никита, осматривая их запасы еды. – И почему Тёмыч не ходит за едой?
Тёмыч вообще обычно из дома не выходил. Это сегодня утром он куда-то исчез. Обычно же он просто сидел дома, чаще всего за своим столом, который был рядом со столом Никиты, и что-то делал на компе по учёбе. Либо просто находился в своем кресле и тратил время на всякую бессмыслицу, тоже непременно за компьютером. На улицу Артём не выходил не только из-за лени, но и по некоторым личным причинам. Он был ужасным конспирологом, ему всюду мерещились заговоры и тайны, так что лишний раз он предпочитал белому свету не показываться, ведь вместе с белым светом могло в его жизнь прийти и внимание со стороны структур, работавших на мировое правительство.
Никита на кухне сделал себе чай и взялся за печенье. В пачке оставалось всего несколько штук. Овсяное, с вкраплениями шоколада. Вернувшись в комнату, Никита взял одну печенюху из пачки, а затем потянулся за своим телефоном. Там он увидел несколько уведомлений. Из важного было то, что Тёмыч ушёл по делам, но скоро вернется. Из срочного было то, что со дня на день должны приехать родственники из другого города в гости. И Никита не был готов к их визиту, так как холодильник был пуст, а в квартире царила анархия, не позволявшая вещам находиться в логичных местах. Из остального были сообщения о том, что Никита уже сейчас опоздал на пару. Но так и было задумано, ведь ленивые студенты не ходят на душные лекции рано утром.
Чай был вполне себе неплохой, печенье тоже было вкусное, правда, в зубах залипало. Новостей в лентах соцсетей интересных Никита не нашел, так что он просто сидел и разглядывал бежевый шкаф, пережевывая печенье. Кажется, за ночь Никита не выспался, он никак не мог отогнать приступы бессознательности, вводившие Никиту в состояние, похожее на транс. В другом случае Никита не стал бы разглядывать рисунок деревянной поверхности на стенке шкафа.
Снаружи квартиры кто-то провернул ключ в двери, открыл её, спустя минуту вошёл в комнату к Никите. Человек среднего роста, средней комплекции и средней скверности характера. Это был Артём, тащивший с собой коробку, явно наполненную чем-то тяжелым. Вид у соседа Никиты был непрезентабельный: волосы растрепаны, лицо красное, одежда такая, словно он в ней не по делам пошел, а на помойку с пакетом мусора.
– Что? Ещё одна?! Ты нахрена это домой к нам тащишь? Я уже споткнулся о предыдущую! – возмутился Никита, указывая свободной от печенья рукой на старую коробку, давясь наполовину пережеванной массой во рту.
– Так это не моя, это твоя коробка, – ответил сосед, кивая на картонный параллелепипед, пострадавший от ноги Никиты. – И почему ты жрёшь моё печенье? Это был мой завтрак, – ответил Артём, проходя к своему столу. – Сходи-вот в магазин и купи теперь еды взамен.
– У нас общая еда, – отмахнулся Никита. – Да и с коробкой вопрос не закрыт. Что это и зачем оно нам?
Артём поставил свою коробку себе на стол, потом подошел к коробке на полу, взял её и открыл. Посмотрев внутрь, он нахмурился, пробормотал что-то себе под нос и сел рядом с Никитой на кровать.
– Это наши вещи, – сказал он. – Тут есть моя литература, есть твои монеты коллекционные, есть ещё… клей, нож, отвертка крестовая, наушники, ещё один нож, очки и кружка. Кружка?
Он достал белую кружку с потускневшим принтом, на котором красовался символ Иллюминатов. Зеленый глаз, от которого расходились радиально линии во все стороны, был вписан в треугольник, занимавший около трети всей видимой боковой поверхности. Артём повертел кружку в руках, осмотрев со всех сторон. Ничего на ней больше не было, если не считать микротрещины.
– Себе забираю. Под чай пойдет. У тебя и так монеты есть, богатенький Буратино. А для меня кружки являются ценнейшим инструментом для поддержания жизни. Объема в этой кружке столько же, сколько в моей нынешней кружке. То есть это большая кружка, а мне именно такие и нужны.
– Ну и ладно. Всё равно я не помню, моя ли это кружка. И со стола тоже кружки забери, – Никита указал ещё на две штуки, оставшиеся там ещё с ужина, стоявшие вместе с двумя тарелками и кастрюлей. – Их помыть бы неплохо. Да и вообще всю посуду надо помыть до прихода хозяйки.
– И почему это я должен делать?
– У меня пары, – развёл руками Никита. – Мне уже собираться надо. В отличие от тебя я же туда хожу.
– Просто я умнее тебя и учусь на том курсе, когда можно не приходить. Могу закрывать все долги, практически не выходя из дома. Да и вообще… ты же знаешь моё отношение к учёбе. Ты имитируешь учебу, так как общество навязало тебе необходимость диплома, а мировому правительству надо чем-то занять людей в их самом активном возрасте. Я же учусь по-настоящему, так как это единственный способ оставаться адекватным в этом мире. Мы разные.
Никита просто согласно кивал, так как спорить с Тёмычем было бессмысленно. Полтора года совместной жизни в съемной квартире это показали. Артём, когда не занимался чем-то важным, мог часами рассуждать про то, какие ужасные заговоры строит мировое правительство, как сфальсифицирована история, какая на самом деле форма у Земли, какие истинные мотивы у ящеров. Эти темы не кончались, а язык у Артёма был подвешен так удачно, что в чём-то Тёмыч даже сумел Никиту убедить. Всё это сейчас через силу припоминал Никита, допивая свой чай.
– Что молчишь? Я ещё раз говорю, я не буду тут по всей квартире за тобой убираться. Я и так в прошлый раз одних только твоих носков нашел четыре пары, притом каждый носок был в своём месте. У нас дома будто бы ураган был, который вещи разметал в случайные стороны, – этими словами Артём вывел товарища из задумчивого состояния. Никита осмотрелся ещё раз по сторонам, оценил ущерб, нанесённый комнате. Действительно, там главенствовал бардак, и он явно не был легко устранимым. Обычная съёмная квартира двух студентов.
– Ладно, давай так. Я после учёбы зайду в магазин за едой, а ты уберешься. Если не успеешь, то я помогу. Хозяйка же завтра приедет? Вот нам и надо в очередной раз сделать вид, что мы адекватные съемщики, – сказал Никита, одеваясь для поездки на пары.
– Удивительно, что ты вообще вспомнил про факт её приезда. Ты же обычно отсутствуешь, когда она за данью приходит… А, ну вот поэтому ты и помнишь о датах её посещений. Только давай хоть в этот раз ты меня с ней не оставишь одного.
– Конечно, – с уверенностью в голосе ответил Никита. Но Артём знал, что это враньё.
– Я серьёзно, я не хочу опять от неё в одиночестве защищаться, – возмутился Артём, откладывая коробку подальше.
Никита тем временем уже почти собрался на пары. Оставалось взять некоторые вещи для учебы, телефон и хорошее настроение.
– Да, надо же ещё и деньги подготовить сразу. Я тебе закину, когда уже на учёбе буду. Сейчас времени нет, – сказал Никита, собирая рюкзак.
– Жалко, что она этим не примет, – Тёмыч достал из коробки коллекцию монет и показал Никите. Это были пластиковые контейнеры с ячейками под монеты, которых Никита уже немало насобирал.
– Ага, очень смешно… Я бы посмотрел на того, кто их примет в качестве оплаты. Ладно, давай, начинай убираться.
После этих слов Никита пошёл на учебу.

Глава II
Навязанная учёба
Те, кто не может изменить своё
мнение, не могут изменить ничего.
(Джордж Бернард Шоу)
Никита сидел в большой лекционной аудитории за третьим рядом и слушал о том, какими свойствами обладает стандартное нормальное распределение. Сидеть было неудобно, ноги упирались в бессмысленную узкую полку для вещей, сделанную прямо под партой, на которую было ничего не положить, ведь она была слишком узкая. Но при этом она всё же упиралась в колени Никиты, что вызывало чувство физического дискомфорта, который суммировался с моральным уроном, наносимым самой лекцией. Это был курс теории вероятности и математической статистики, который длился всего один семестр, но успел уже порядком надоесть. Непонятно было всё: черные надписи и рисунке на белой доске, оставленные маркером в руке препода, слова этого препода, сам курс был непонятен. Ещё и лектор своей манерой разговора и походкой напоминал деревенского петуха, такое поведение не вызывало интереса к предмету. Главная проблема заключалась в обособленности материала от остальных курсов вышмата. Например, лекции, где рассказывалось о решении дифференциальных уравнений в частных производных, прекрасно ложился на курс по математическому анализу, поэтому туда ходили люди. Сейчас же Никита оглядывался по сторонам и видел пустую аудиторию. На поверхности одной из парт была нацарапана какая-то странная штука, напоминавшая по форме вазу. Никите сразу захотелось посмотреть в другую сторону.
На лекции было меньше десяти человек. Это конец семестра, так что снижение посещаемости это явление закономерное, но не до такой степени. Люди не понимали курс, не имели возможность получить автомат, не были обязаны отмечаться, а потому не ходили, ведь мотивации для этого никакой не было. Но лектор этого не понимал, он считал, что он прекрасный оратор, который всё всегда делает правильно, и если студенты что-то не понимают, то это проблемы с их стороны. Что же на лекции делал Никита?
В конце семестра, буквально сегодня утром, он внезапно вспомнил, что у него есть долги, так что он пришел их отрабатывать. Так уж получилось, что была пара до лекции, а ещё есть пара после лекции. Везде надо что-то делать, так что пропускать лекции было так себе идеей. Вот Никита и сидел, залипая на препода, как на сурдопереводчика. Юный студент даже не слышал, что лектор рассказывает, размахивая рукой с маркером. Все эти объяснения превратились в белый шум, актуальны были только мысли в голове.
– … Память студента очень краткосрочна, – говорил препод. – Вы всегда забываете элементарные вещи. Мне же надо, чтобы вы смогли выстроить у себя в голове логические цепочки, чтобы вы понимали материал, а не просто его зубрили. Вот, допустим, вопрос такой. Что такое состоятельность оценки? – на этот вопрос ответа из аудитории не последовало, как и на все предыдущие. – Схождение по вероятности статистики к параметру оценки при бесконечно большом количестве элементов статистики. Советую запомнить это, ведь это важный факт. Это должно у вас закрепиться в памяти на уровне рефлексов…
Этот факт означает, что при бесконечно большом количестве данных мы можем наиболее точно приблизиться к параметру, если полученные данные являются результатом случайного эксперимента. То есть, при броске монеты мы получаем один из двух возможных исходов. Если бросать монету бесконечно много раз, то мы получим примерно пятьдесят процентов случаев выпадения для каждой из сторон. Точно также этот принцип работает и для более сложных ситуаций, когда возможных исходов много.
Но вообще таким образом можно строить предположения о вероятности какого-то события. Если за последние три года статистика говорит, что каждого третьего первокурсника отчислят за год учебы, то тогда можно предположить, что тенденция продолжится снова, отчислят треть. Но значит ли это, что какого-то конкретного студента отчислят с вероятностью тридцать три процента? Нет, не значит. Эти утверждения никак не связаны. У каждого человека свои способности, свои лимиты, свои особенности. Если человеку говорят, что треть людей проваливает испытание, то это характеризует в первую очередь не человека, а всю группу, общество. Поэтому никогда не нужно смотреть на цифры успеха или неудач, нужно оценивать свои силы.
В такой манере лектор мог бы давать пояснения к формулам на доске, но вместо них он предпочитал молчать. Либо язвил по поводу плохой памяти студентов и деградации молодого поколения студентов. Утверждал, что нейросети заменят таких студентов, что количество элементов в логической цепочке, которую могут построить студенты, сокращается с каждым годом. Безусловно, студенты могли бы быть и лучше, но они являются всего лишь продуктом нынешней системы образования, так что грех обвинять только лишь студентов. Если проседает уровень образования среди молодежи, то дело может быть и не в молодежи совсем, а как раз в профнепригодных дедах. Во многом именно из-за невыносимого характера лекторов на лекции и не ходят. Примерно такие мысли были у Никиты во время лекции.
Когда всё кончилось, Никита с грустным видом собрал вещи, благо их было не очень много, и пошел к выходу из аудитории, лишь бы поскорее свалить и не слушать комментарии лектора. Около выхода ленивого студента отловила знакомая из другой группы, которая была известна на весь поток. Никита припомнил её имя, это была Ника Ботва. Она была страшным ботаном, знала абсолютно всё, сдавала всё на отлично и любила хвастаться этим. Одевалась как гопник из спального района и многих раздражала своим характером и невероятным самомнением, в том числе и Никиту. Сейчас Нике что-то было надо от него, очень уж хотелось поговорить.
– Чернилов, не ожидала тебя тут увидеть, – сказала она вместо приветствия. – Но очень рада.
В голову закрадывалась мысль, что она как раз ожидала. Непросто же так Ботва оказалась у выхода в числе первых. Никита только кивнул ей, старясь не смотреть в глаза, и хотел уже пройти мимо, но Ботва не могла от него отстать, она всё ещё очень хотела поговорить.
– Ходишь на лекции, вот это да. Если же глянуть на посещаемость, остались лишь самые стойкие. Ну да ладно, про статистику ещё будет время поговорить… на экзамене. Я ж хотела про другое. Ты знаешь, я в студенческом совете состою. Помимо должности старосты. Мы там всякие крутые вещи делаем. Снимаем ролики для университета, устраиваем студенческие мероприятия, праздники, короче ведем студенческую жизнь. Это тебе не кураторство, мы тут реально что-то делаем. И вот нам недавно дали задание от университета. Необходимо распространить информацию среди студентов о том, что будет проходить одно внеучебное событие. И нужна массовка на фоне обязательно, так как это для нашего вуза какая-то обязаловка, спущенная сверху. Надо набрать людей и нормально всё провести, фотоотчет сделать, всё такое.
Они вышли из аудитории и пошли по полупустому коридору. Чернилов шел просто прямо, забыв о том, где будет следующая пара. Разговор, а точнее монолог Ники, его дезориентировал.
– Ну и что? Мне ты это зачем всё рассказываешь? У меня нет времени на участие в каких-то обязательных мероприятиях, у меня долги учебные сами не закроются.
Аргумент для пропуска этого увлекательнейшего фестиваля маразма, организовываемого студенческим советом, был, притом весьма сильный. Ботва решила не тратить время на уговоры и сразу перешла к козырю.
– Для любителей халявы, то есть для тебя, будет раздача в виде закрытых зачетов по какому-нибудь второстепенному предмету. Подумай, может тебе надо иностранный язык закрыть? Или право? Также можешь и других должников позвать, разрекламировать событие. Мои сообщения в общем чате такие ребята обычно игнорируют, а вот рекомендация от тебя вполне может привлечь больше людей, – Ника говорила с таким лицом, будто у Чернилова уже нет никакого выбора, и он может только согласиться. Честно говоря, присутствие на этом мероприятии в обмен на зачет было вполне заманчивым предложением. Никита всерьез задумался, не пойти ли ему туда. Зачем трудиться, если можно не трудиться? Такой был вопрос в голове у студента.
– Ладно, я посмотрю, чтобы как можно больше людей об этом всём знали. В своей группе ещё всё это расскажу. Сам там появлюсь, возможно. Кворум вы наберёте точно, – именно с такими словами он попытался отделаться от Ботвы.
Никита в очередной раз думал уже просто уйти в сторону лестницы, вспомнив после тяжких раздумий расписание, но Нике, по всей видимости, нужно было идти в ту же сторону. Она не отставала и продолжала открывать рот, пытаясь что-то узнать.
– Сам то как? Мы уже пару месяцев не общались.
– Нормально. Продолжаю жить и ходить на учёбу.
– Ага… А как всё же тебе лекция? По лицу бы не сказала, что ты слушал препода.
Ботва во время лекции обычно сидела, слушала материал и понимала его так хорошо, что могла отвечать на все вопросы преподавателей. Но в случае с предыдущей лекцией даже Нику лектор настолько выбесил, что работать на паре попросту не хотелось. Вместо этого Ника периодически смотрела на Чернилова и думала о чем-то. Никита это видел, но явно не радовался такому интересу в свой адрес.
– Я медитировал. И давай не про учёбу. Скажи лучше, что там за сбор всё-таки. Что за повод?
Ника впервые за всё время попыталась изобразить на своём постном лице эмоции. Она скривила лицо, попытавшись изобразить пренебрежение к этому событию своей слегка натянутой улыбкой. Ей всё это не нравилось, но она всё же помогала организовывать подобные мероприятия. Конечно, новогодние праздники и прочие аполитичные события были намного приятнее.
– Это правительственная вещь. Поднятие настроения, внушение студентам, что мы живём в хорошем мире. Это что-то вроде просветительского фестиваля, главной целью которого является идеологическая борьба с ящерами. Ничего нового, очередная клоунада.
Чернилов закивал с лицом человека, понимающего весь спектр эмоции Ботвы в данный момент. На деле же он не осознавал, что чувствует человек, который готовит интерактив и сценарий события, в фундаменте которого лежит идея противостояния с рептилоидами. Да и вообще, что такого особенного в ящерах, и по какой причине есть необходимость с ними бороться? Да, это целая раса разумных антропоморфных земноводных, которые в среднем выше человека в полтора раза, но реальной опасности они не представляют, ведь встречаются крайне редко и ведут себя спокойно. Но сам факт их существования не давал мировому правительству жить мирно и припеваючи. Постоянно происходили собранные митинги против ящеров, про них говорили по телевизору, писали в СМИ и использовали прочие медийные способы дискредитации. Человечеству не нужен был разумный сосед под боком, эта раса создавала экзистенциальную угрозу, именно таким был нарратив.
Ботва и Чернилов поговорили ещё немного о всяких формальностях этого фестиваля и призах за участие в виде зачетов, а потом разошлись каждый в свою сторону. Ботве зачем-то надо было идти в деканат, где она, как иногда казалось Никите, чуть ли не жила, а Чернилову надо было на семинар, который он не посещал уже полтора-два месяца. Пришел час расплаты за беспечность, надо было поднапрячься и поработать.

Глава III
Сумбурное утро
Во время сладкого сна Никиты Чернилова его сосед находился на улице под лучами утреннего солнца. Они лезли в глаза, слепили, скакали по лицу, но при этом не грели. Погода в этот день была довольно холодная, мир ещё не успел прогреться и заработать в майском режиме, так что Тёмыча, не любившего холод всей душой, периодически била дрожь. Во время каждого порыва ветра студента обдавало прохладой, переступающей нижний порог комфортной температуры. Но Артём терпел. И не задавался вопросом, откуда во дворе, в котором со всех сторон стоят дома, берется такой ветер.
Выспаться он не успел, а потому глаза так сами и просились закрыться, голова занудно гудела, а мысли путались. Артём не мог вспомнить, что он делает на улице, потом вспоминал, а затем снова забывал. Он пришел на встречу. Что-то неладное происходило этим утром, но вот что конкретно было не так, студент пока не знал. Но эта загадка для пытливого ума точно решилась бы в ближайшем будущем, будь у Артёма время на обдумывание фактов.
Осмотрев самого себя, студент обнаружил на себе футболку, которую уже пару дней назад надо было бы постирать, старые джинсы и кроссовки, рвущиеся сразу в нескольких местах. Да, вид у Тёмыча был непрезентабельный. Но для получения посылки от неизвестного большего и не надо было, как объяснил себе это Артём. Иначе он не мог бы понять такого выбора одежды. Ну а что забрать надо было? Забыл… Опять он забыл.
В пустых руках чего-то не хватало. Чего-то большого, параллелепипедного, картонного… Коробки не хватало, руки так и просили её. Артём будто бы ощущал недостающий вес, точные геометрические параметры фантомной коробки, которой пока ещё не было. Студент не видел посылку в глаза, но при этом точно знал, какая она по размерам и по весу. Это знание сбивало Артёма с толку, он не мог нормально анализировать свои мысли, ведь не знал их источник. Такое наваждение даже немного пугало, но Тёмыч был уверен в важности посылки, в необходимости получить её. Будто бы без неё всё в будущем будет очень плохо, будто бы наступит конец света.
Никита периодически называл Артёма параноиком, всему виной были осторожность и осмотрительность Тёмыча, но эти качества явно не были плохими. Артём с удовольствием был готов признать себя параноиком и перестраховаться лишний раз, чем лезть в непонятную авантюру и потом сожалеть об ошибке, сломавшей жизнь. Сейчас был тот случай, когда осторожность Артёма, его шестое чувство, била тревогу. Нельзя было медлить, нельзя было стоять под этим клёном в безлюдном дворе и ждать непонятно чего. Так ли непонятно? Артёму была нужна коробка.
Откуда эта коробка вообще взялась? Тёмыч не знал. Но она была ему нужна. В ней было что-то очень важное. Что-то, без чего Артёму пришлось бы тяжко. Неужели это как-то связано с личным проектом Тёмыча? Напрягать извилины было трудно, студент не успел поесть и выпить чего-нибудь бодрящего, так что мозг барахлил и в глубоких размышлениях отказывал. Память не давала ответ, попытка обратиться к ней в сотый раз вызвала ощутимую боль, похожую на мигрень. Артём сдался и просто продолжил ждать в том месте, которое первым пришло ему в голову во время пробуждения. Под деревом, в его тени, прямо посреди двора, расположенного под окном съемной квартиры Артёма и Никиты.
Так студент и стоял в молчаливом и грустном ожидании, пока не увидел единственного за всё утро человека. С самого начала двор пустовал, будто бы местные дома были заброшены, никаких следов жизнедеятельности не было вообще. А сейчас в поле зрения студента появился кто-то живой. Шелест листвы и звуки ветра, заполнявшие весь спектр звуков до этого момента, потеснились, уступив место более громким быстрым шагам курьера с той самой коробкой в руках. К Артёму приближалась таинственная незнакомка среднего, как и сам студент, роста. У неё были темные завивающиеся волосы, обрамлявшие довольно симпатичное и нестандартное по типажу лицу. От него словно расходились невидимые лучи, согревавшие изнутри теплыми чувствами. Артёму, страдавшему всё утро от ветра, вдруг стало намного легче, его перестало трясти. Присмотревшись к рукам девушки, студент опознал картонную коробку, её размеры были схожи с коробкой под упаковки офисной бумаги для печати. Именно такую Тёмыч и ожидал.
С расползающейся по лицу улыбкой незнакомка подошла к Артёму.
– Ага! А вот и он, – сказала девушка. – Заказывал литературу?
Литературу? В коробке должна была быть литература? Тёмыч смотрел на посылку с круглыми глазами и с трудом обрабатывал эту информацию. Трудно было представить, с какой целью ему в один момент понадобилось столько бумажных источников информации. Артём любил читать, ему нравилось держать в руках бумагу, а не пялиться на экран монитора, но целая коробка…
Студент отвлекся от мыслей о посылке и вновь обратил внимание на незнакомку. Она явно оделась намного приличнее и с оглядкой на погоду. Кофта с длинным рукавом защищала от утренней прохлады, а обувь не нуждалась в срочном восстановлении. При пересечении же взоров чувствовался разряд, пробегавший по телу. У девушки был тяжелый взгляд, темные глаза вызывали смешанные чувства. Хотелось смотреть в них дальше и отводить глаза в сторону в один момент, однако все мысли и сомнения Артёма сумели вытеснить ощущения физического дискомфорта. Тёмыч избавился от сонливости и головной боли. Такой волшебный обезболивающий эффект удивил Артёма, но студент списал всё исключительно на собственное психологическое состояние этим утром.
– Мы знакомы? – попытался завести разговор Артём, опомнившись.
– Нет, эта наша первая встреча. Мы и не могли раньше пересечься. Но встреча эта может стать и не последней, – ответила девушка, передавая коробку в руки Артёма. Студент почувствовал немалый вес посылки и мысленно похвалил незнакомку за хорошую физическую форму. – Я надеюсь, что она не будет последней.
Артём увидел, что коробка не заклеена, а потому, пользуясь ногой в качестве поддержки, в модифицированной позе цапли, он откинул картонные половинки, формировавшие крышку. Тёмыч заглянул внутрь. Там были учебники, журналы, даже несколько газет. Пробегая глазами по названиям всего этого добра, студент понимал, что видит всё это впервые. Он это не заказывал, ему всё это не было нужно. По крайней мере, вчера в пособии по релятивистской физике он не нуждался, а потребности в журналах по геологии не было. И книжка про современные скоростные поезда тоже ему не была нужна.
– Я разве мог всё это заказать? – не смог сдержать удивление Тёмыч.
Девушка только пожала плечами. Легкое и быстрое движение было подчеркнуто мимикой и несколькими словами.
– Откуда мне знать. Я всего лишь курьер.
– Курьер? – Артём никогда не видел таких курьеров. Доставка еды выглядела иначе, доставка бумаг или же посылок – тоже. Что-то здесь было не так, но вот что?
– Да, я в последнее время выполняю доставку всякой всячины. Ещё пара доставленных сообщений, и я закончу с этим, – ответила девушка. – Ты пока не забивай себе голову подробностями. Я бы советовала тебе ознакомиться с литературой и подумать, зачем она тебе понадобилась.
Загадки. Артём их любил и ненавидел. Всё его творчество в жизни было связано с разгадыванием загадок, с поиском истины, с раскрытием тайн заговоров. Конспирология была не просто предметом увлечения, она уже была практически родом деятельности для Артёма. Жаль, денег не приносила, только потребляла. Но оно того стоило, как считал Тёмыч. А теперь Артём будто бы сам стал членом какого-то заговора, именно такое ощущение возникало у студента. И это новое чувство прохладного страха промеж лопаток расползалось по всему телу и вызывало небольшой тремор в руках. Или же это всё ещё ветер?
– Я ничего не понимаю, – признался Артём, глядя в медленно затягивавшие как болото глаза незнакомки, в которых что-то совершенно точно скрывалось. Что-то прекрасное и ужасное. Что-то уникальное и… искусственное. – Я как в тумане сейчас. А происходит необъяснимая бессмыслица.
– О, не беспокойся. Скоро ты всё поймешь, совсем скоро, – ответила она с ободряющей улыбкой. – Пазл вот-вот начнет складываться. Дня через два…
Это были её последние слова перед уходом. Она развернулась и бодрым оптимистичным шагом стала исчезать из поля зрения Артёма. Студент остался стоять с коробкой в руках под медленно качавшимся деревом, в голове было смятение и сумбур. Но встреча совершенно точно была важна, Артём это чувствовал.

Глава IV
А он оказался настоящим
Рептилоидам нельзя верить
(Макс Акепов)
Через два дня состоялся тот самый фестиваль по поднятию настроения. Он проходил на территории университета, на внутренней площади. Поставили палатки, собрали сцену, какую делают на центральной площади города по праздникам. Только вот эта была поменьше и в данный момент пустовала. Для проведения мероприятия подрядили работать студенческие отряды. Каждый, кто в университете занимался хоть какой-то внеучебной деятельностью, сейчас был здесь. С одной стороны это великолепная возможность себя разрекламировать. Можно было набрать новых людей в театральный кружок, завербовать новых КВН-юмористов, завлечь молодых строителей в отряд. Но с другой стороны был и минус: надо было не просто сидеть на месте, но и что-то делать со студентами, гуляющими между корпусами во время перерывов.
По плану надо было ещё и выслушать выступление кого-то там из администрации университета. Этот кто-то просто толкнёт речь, а потом исчезнет из жизни студентов, как оставленный на кухне в общаге на пару минут бутерброд. Не все студенты знают имя ректора, а тут человек из отдела по воспитательной работе. Да и речь тоже забудется. В голове будет только воспоминание о закрытом на халяву зачете.
Насколько успешно всё было организовано? Даже при том условии, что в организации участвовали не только сотрудники университета, но и студенты, которые были очень активны, организация в целом хромала. Да, ребята из студенческого совета ходили и ругались, но это не заставляло КВН-команды как-то лучше развлекать людей. Правда, их и сильно не поругать было, ведь они хотя бы пытались. Проводили свои импровизации, вовлекали других студентов, общались… На словах звучит неплохо, но проблема была в юморе, он был не особо оригинальным и цепляющим. Хотя костюмы были неплохие, и команды подготовили свой сценический реквизит, который получил должное внимание. Одна из команд полностью вырядилась во всё зелёное, а капитан носил на голове огромную маску ящерицы, пародируя рептилоида, и массивный самодельный трезубец. Местами деятельность этой команды была хотя бы чуть-чуть забавной. Так что ребята были молодцы, остальные участники даже этого не делали. Просто пытались отловить одного-двух человек, всучить бумажку со ссылкой на соцсети, разрекламировать себя и отпустить.
Тухлое событие, которое организовали спонтанно, в котором не было большого желания участвовать. Абсолютно такие же развлечения можно было найти первого сентября и в отдельные дни во время учебы, когда всем этим студенческим объединениям разрешали вылезти в общее пространство со столами и агитками на вступление. В таких мероприятиях чувствовалось отсутствие искренности среди участников. Всё происходящее не имело смысла. Вот Чернилов и не участвовал в променаде между палатками. Он сидел на границе площади, на скамейке в тени дерева, прячась от солнца. За эти два дня уже порядком потеплело, а лучи светила на открытом пространстве за полчаса заставили бы изрядно вспотеть. Потому Никита сидел в укрытии, в одиночестве. Почему-то людей сейчас это место не привлекало, хотя должно было.
Никита смотрел за перемещением студентов, их взаимодействием. Они бродили по заасфальтированной площади между разноцветными палатками, такое вот броуновское движение. Это и в самом деле была массовка, о которой говорила Ника, именно так себе Чернилов её и представлял. Никите же нужно было просто посидеть тут какое-то время, потом отметиться у препода, который потом поставит зачет, а уже после уйти восвояси. Так поступило бы большинство людей, ведь это была наиболее рациональная трата времени. Отметиться можно было только после речи со сцены, так что Никита покорно ждал события.
Но речь явно задерживалась по времени, ведь Никита увидел, как на сцену поднимается танцевальный ансамбль. Подумать только, как же много у них в университете творческих кружков. Ну прямо не вуз инженеров, а академия искусств. Хор тоже имелся, так что их появление также было возможно. Никиту выступление на сцене не интересовало, поэтому он продолжил рассматривать толпу. Это было унылым занятием, но в ушах были наушники с музыкой, можно было и потерпеть.
Именно в этот момент к скамейке подошел кто-то высокий, ростом под два метра, одетый в бежевый аккуратный костюм, и сел на белую деревянную скамейку рядом с Черниловым. Сделал он это так манерно и медленно, что у Чернилова в какой-то момент возникло ощущение рассинхронизации. Мир вокруг жил и действовал быстрее, чем этот незнакомец, притом раза в два быстрее. Никита повернул голову, чтобы посмотреть на персонажа справа от себя, и увидел там чёрт знает что. Никита сейчас смотрел на человека с головой ящерицы. И это была не та голова, которую носил капитан юмористической команды, это была другая голова. У незнакомца из костюма, прямо из воротничка рубашки, торчала большая темно-зелёная голова на короткой мощной шее. К Чернилову была обращена вытянутая чешуйчатая морда, как у варана, с большими раздувающимися ноздрями и с сощуренными черными глазами. Незнакомец смотрел на сцену под углом примерно в сорок пять градусов, следил за представлением одним глазом, а другим смотрел прямо на Никиту.
«Ящер…» – подумал с неожиданной для себя уверенностью Чернилов.
Никита не понял, что сейчас происходит. Это не мог быть настоящий рептилоид, откуда бы ему тут сейчас взяться? Но маска, если это была она, выглядела очень правдоподобно. Ящер повернул голову чуть больше в сторону Никиты и продолжил смотреть на него, не моргая. Потом он приоткрыл пасть, оттуда показались острые зубы. Вроде бы он хотел что-то сказать, шевеля розовым языком внутри пасти, а может он просто улыбался сидевшему рядом студенту.
– Классно получилось, – нарушил это неловкое молчание Никита, показывая большой палец.
– Я настоящий, дурик… – шипящим голосом ответил ему незнакомец. – Все здесь считают, что это такая маска. Но это не маска, это моё лицо. Просто тут не нужна маскировка. Ведь это сборище… сходка против моей расы. Здесь моё лицо воспринимается как забавная пародия. Никто и не думает, что я могу быть рептилоидом.
Чернилов сидел в замешательстве. Рептилоид общался с ним сейчас, глядя ему прямо в глаза, моргая как ящерица. При каждом шипящем и свистящем звуке из пасти вырывался раздвоенный язык и трепетал, как у настоящей рептилии. Никита посмотрел по сторонам, но всем было абсолютно всё равно. Нет, конечно, кто-то смотрел в сторону рептилоида, но глядели на него без особого интереса, будто бы так и должно быть, будто всё происходит в порядке вещей. На него смотрели как на уличного аниматора в костюме лошади в центре города, даже не думая о чрезмерной реалистичности прикида.
– Я сижу тут в человеческой одежде. В костюме, – продолжил незнакомец. – Красивый… – после этого слова он достал из внутреннего кармана пиджака зеркальце и стал вертеть мордой перед ним. – Ну, сам-то посмотри, какие у меня зубы!
Ящер оскалил их ещё сильнее, повернул голову боком к Никите и наклонился, показывая свои длинные клыки и море острых зубов поменьше. Они были неестественно белые, будто бы это были не настоящие зубы, а искусственные. Как из рекламы зубной пасты, где зубы сверкают белым светом. Чернилов не знал, как ему на это реагировать, язык отнялся, челюсть упала, мозг отказывался перезапускаться. Хотя что-то студент всё же чувствовал и осознавал. Вроде бы Никиту и волновало такое поведение незнакомого рептилоида, но грубить ему сейчас было как-то неуместно. А уместного ничего в голову не приходило.
– Странно, – задумчиво сказал незнакомец. – Обычно после такого люди пугаются. А у тебя, Никита Чернилов, просто ступор. Ты всё же отличаешься от остальных. Я в тебе не ошибся, я это знаю.
– Знаешь меня? – ошарашенно спросил Никита.
– Конечно! – воскликнул собеседник, широко раскрывая хищный глаз, потирая руки. – Ещё бы я не знал. Я знаю всё, такая у меня судьба.
Никита кивнул и стал молча смотреть на рептилоида, который всё знает. Надо было что-нибудь спросить, ведь не каждый день можно встретить всеведущее создание.
– Что означает сон с разбитой вазой? – задал свой вопрос Чернилов. Ему прошлой ночью как раз такой приснился, а Никита никак не мог выкинуть из головы образ разлетевшейся на пару десятков черепков вазу.
– К переменам в жизни, – незамедлительно ответил Ящер.
Собеседники присмотрелись друг к другу ещё. Никита понял, что по глазу рептилоида совершенно непонятно, что творится в голове у этой ящерицы. Никаких эмоций, никаких признаков мыслительной деятельности. Только бездушный зрачок был уставлен на студента.
– Как тебя зовут? – начал заново диалог Никита.
– Меня зовут Ящер, – ответил он и оскалился.
– И всё? – в голосе у Чернилова прозвучало явное разочарование.
– Ты сам меня так назвал, – отмахнулся Ящер. – Ладно, вот мы теперь знакомы. Минимальный этикет соблюден. И неплохо бы поговорить о наших с тобой делах.
– О наших делах? Я тебя вижу впервые в жизни!
– Да, это так. И это не удивительно, ведь мы не могли встретиться раньше. Это было бы весьма кстати. Но имеем то, что имеем. Мы встретились сейчас. И нам надо поговорить, – хитро посматривая на Никиту, заявил Ящер. – Ты не захочешь верить моим словам, но в итоге у тебя не останется выбора. Посмотри сейчас на небо и скажи, что ты видишь.
Чернилов задрал голову к небу. Там было облачно, солнце временно скрылось за тучками. Где-то вдали по направлению к университету ветер гнал фронт грязного цвета, это не предвещало ничего хорошего. Ещё там в вышине летел самолёт, за которым тянулся длинный белый след. Никита, посмотрев на него, сразу вспомнил рассказы своего соседа про химтрейлы. Это заставило его улыбнуться, истории Тёмыча Никите нравились, хоть признаваться в этом он и не хотел.
– Артём Николаев тебе рассказывал про то, что эти самолёты распыляют?
– Откуда ты знаешь про Артёма?
Ящер широко раскрыл ноздри, вздохнул с мощностью пылесоса, а потом со свистом медленно выдохнул. Он покачал головой, снова посмотрел на себя в зеркало, которое так из руки и не выпустил. Всё такой же красивый, ничего не изменилось.
– Ты плохо меня слушаешь, Никита. Я же сказал тебе, меня зовут Ящер, и я всё знаю. У меня такая судьба. Впредь слушай меня внимательнее, пожалуйста. От этого зависит очень многое в нашем будущем.
– Судьба такая? Что это значит?
– Я не могу сейчас это объяснить, – с сожалением в голосе ответил он. И в этот раз уже не скалился. Вероятно, оскал и в самом деле обозначал улыбку. – Ты пока ещё не готов к такой информации. Ты её просто не сможешь воспринять.
– И поэтому ты хочешь со мной обсуждать самолёты в небе?
Ящер задумался. Он посмотрел на Никиту одним глазом, потом повернулся к нему другим глазом. Длинная морда и глубоко посаженные глаза не давали ему смотреть на Никиту прямо, как человеку. Вот он всё и вертелся. Но спустя несколько мгновений Ящер успокоился, поднялся на ноги и встал прямо перед Черниловым. Он был высокий, худощавый, длинноногий. У него были человеческие руки и ноги, только голова была от ящера. Рептилоид протянул длинную руку Никите, в которой было зеркало.
– Возьми. Вернешь мне его завтра. Я сам за ним заявлюсь. А самолёты в небе, как и остальные важные вопросы, тебе лучше обсудить со своим другом. Меня ты не знаешь, поэтому ему ты поверишь с большей вероятностью. Просто покажи Артёму Николаеву это зеркало. Он сам поймёт, о чём вам говорить.
Никита взял вещь рептилоида. И сразу же удивился тому, какое необыкновенное это зеркало. Оно было золотое. Вместо стандартной амальгамы, в которой может быть серебро, алюминий или ещё какой-нибудь металл, была амальгама с золотом. Из-за этого отражение, которое сейчас видел Никита, было в золотом фильтре.
– Не советую слишком долго в него смотреться, – заметил Ящер. – Оно очень сильно влияет на людей. Может помутиться рассудок, можно стать очень самовлюбленным. А это только мешает людям.
Зеркало было в серебряной оправе, ручка также была из ценного металла. Одним словом, вещица была очень дорогой. Чернилов перевернул зеркало, на обратной стороне были написаны два слова. Судя по тому, как эти слова были сделаны, Никита предположил бы, что кое-кто очень долго царапал поверхность чем-то острым. Возможно, что когтем. Страшно было предположить, какой прочностью обладают когти рептилоида.
– Вещь Ящера, – прочитал Чернилов. – Не знал, что рептилоиды личные вещи подписывают по-нашему.
– Ну так живу я где… – без каких-либо раздумий ответил Ящер. – Не потеряй, пожалуйста. Если потеряешь, то будешь должен мне зеркало. Золотое.
Чернилов снова повернул отражающую поверхность к себе. Он посмотрелся в него и задумался. Длинные волосы давно уже надо было подстричь, мешки под глазами указывали на плохой сон и сбитый режим. Щеки были уже не такие большие, как дома, где он кормился у родителей. Да и вообще лицо какое-то грустное. Но чем дольше Никита смотрел на своё отражение, тем больше оно ему нравилось. Оно будто бы убеждало его, что все эти неприятные черты несущественны.
Чернилов оторвался от зеркала, посмотрел перед собой. Ящер исчез. Он ушел, растворился в толпе. Никита поднялся со скамейки, осмотрел проходивших мимо студентов, но не смог найти двухметровую фигуру с зеленой мордой ящерицы. Точнее, смог найти, но это была уже другая морда. Через какое-то время Никита увидел, что представление на сцене подошло к концу, и вот-вот там будет произнесена речь. Чернилов вздохнул с облегчением, предвкушая скорый конец.

Глава V
Обсуждение мироустройства
Дома Чернилов, как это обычно и бывало, застал Артёма за прокрастинацией. Сосед сидел за своим компьютером и что-то с интересом читал. Был открыт один из сайтов сторонников теорий заговоров, на котором Тёмыч мог сидеть безвылазно часами, общаясь с такими же фанатиками как и он сам. У ног соседа Чернилова лежала коробка, которую Артём накануне принёс. Коробка была наполнена журналами и книгами разных форматов, но одного содержания. Преимущественно это были научно-популярные журналы и учебники по физике. Периодически, по всей видимости, Артём залезал в коробку в поисках нужной ему информации. Никита так подумал, ведь содержимое было разложено по половине площади пола. Так открытые на нужных страницах источники оставались в довольно быстром доступе.
– Думаешь, раз хозяйки ещё месяц не будет, то можно сразу по полу разбросать что-то? – спросил усталый Никита, только что вернувшийся с учёбы.
Сил пререкаться не было, но глядеить на бардак было больно. Когда тебе приходится смотреть, на что ты наступаешь, чувствуется дискомфорт. Делать это, находясь у себя дома, где вообще-то должны были быть комфортные условия для жизни, особенно неприятно. А смотреть под ноги дома у Артёма и Никиты надо было всегда, что только усугубляло стрессовое состояние студентов.
– Я занимаюсь своими делами. Не лезь ко мне, пожалуйста. Я же не мешаю тебе лежать на кровати и пялиться в потолок.
Утверждение, недалёкое от истины. В детстве у Никиты на потолке были прилеплены звёзды, которые ночью светились зелёным светом. Они были раскиданы по комнатному небосводу хаотично, не изображая реальные созвездия. Вот Никита их сам себе и придумывал. Такие воспоминания о прошлом были у Чернилова прямо сейчас в голове, такие ассоциации с кроватью и пустой тратой времени.
– Неправда. Я так уже не делаю, – возмутился моментально Чернилов, скидывая рюкзак на пол рядом со своим столом. Тоже правдивое утверждение, ведь он действительно так уже давно не делал. По крайней мере, не делал так долго, насколько хватало памяти.
– Кому-нибудь ещё расскажешь… – задумчиво ответил Артём, морща лоб от напряженных размышлений. – Не в потолок, так в стену смотришь. Ладно хоть не на вазу, а то совсем бы тебя потеряли. Иди лучше на кухню и свари нам кашу на ужин. Вот это реальная деятельность, – предложил Артём, показывая рукой на кучу коробок с кашей.
– Почему именно кашу? У нас кончилась вся остальная еда? Прям совсем?
Тёмыч от таких вопросов даже оторвался от своих дел и медленно, со скрипом, повернулся на дешевом компьютерном кресле к товарищу. Никита опять посмотрел на отвалившуюся ручку кресла, которую жители квартиры так и не смогли вернуть на место после того, как случайно отломали. В этом доме всё только ломалось. А починить будущие инженеры почему-то ничего не могли. Ну, вообще-то могли, но только на один день, на день визита хозяйки квартиры. А потом всё вновь ломалось.
Соседа Чернилова понять можно, для недовольства были причины. Артём не чурался работы по дому, но готовка была не в перечне его обязанностей. Тёмыч занимался уборкой, общался с хозяйкой, платил за всё тоже он. Никита только деньги периодически скидывал, а оплата счетов в срок уже была головной болью Артёма. Поскольку хотелось в жизни справедливости, сосед Никиты яростно игнорировал готовку пищи, а вместе с ней и походы в магазин, так как по логике Артёма продукты должен покупать тот, кто готовит. Тёмыч посмотрел на Чернилова как на маленького ребёнка и с недовольством покачал головой.
– У нас другая еда тут вообще не появляется, Никита. У нас праздник, если кто-то из нас двоих соизволит купить пельмени, например. Но их мы покупаем нечасто, а пельменный вопрос обстоит так, что мы их съедаем в день покупки без остатка. Макароны ты не любишь по каким-то причинам. Вот мы и едим гречу или рис. С магазинными котлетами или сосисками. Но это всё так… сказка о нашей совместной жизни. Удивительно, что это всё тебе только сейчас открывается, ведь живём уже полтора года тут. Ты будто бы родился только несколько дней назад.
Иногда приходилось жертвовать своими принципами, чтобы с голоду не умереть, так что стабильно раз в месяц Артём ходил в магазин за едой. Но из-за того, что постоянно есть крупы надоедало, а кучу времени готовить какое-то сложное блюдо Артёму не хотелось, хоть он и умел, выбор вечно падал на пельмени. Эта покупка знаменовала ежемесячный день траура по холодильнику, после которого оба товарища шли в грандиозный поход за едой, закупаясь на недели вперёд. Правда, готовили они всё равно простые блюда, мясо так вообще покупали уже приготовленное.
– Так давай свои котлеты сделаем.
– Ага, без мясорубки… Слушай, хватит мне тут мозги парить, иди варить нам еду. Мы же оба есть хотим.
Никита проигнорировал это указание, вместо него Чернилов открыл свой рюкзак и посмотрел внутрь. Куча какого-то студенческого хлама, который накапливался ещё с осени. На самом верху лежала вещь Ящера. Такой чести она удостоилась только по той причине, что попала в рюкзак сегодня. Через неделю её пришлось бы уже искать с фонариком по узким карманам. Зеркало было в полной сохранности, оно не испарилось, не исчезло. Никита после всего произошедшего, пока шёл домой, надеялся, что всё это было из-за перегрева на солнце, что Ящер был просто сном, иллюзией. Не очень приятной, но иллюзией. Всё же Никита был не в самом хорошем состоянии, могла и померещиться огромная прямоходящая ящерица. Зеркало было свидетельством того, что рептилоид был реален, это Чернилову не нравилось.
– Ты знаешь, я сегодня сходил на это мероприятие против ящеров, – начал Никита, думая плавно подвести разговор к зеркалу.
– И каким же ветром тебя туда? – в голосе соседа не звучало ни капли интереса. Такие события для него были просто рутиной и не более.
– А вот. Меня Ботва туда позвала. Сказала, что мне закроют один предмет просто за посещение, так что я и сходил.
– Да, ты жалок, Никита. За зачет ходить на такой тухляк, – пробормотал Артём, пролистывая журнал со скоростными поездами. – А Ботва это кто? Это та, что страшная девка с твоего потока, которая лезет во все щели?
– Почему сразу страшная?
– Эта та, что староста и при этом ещё и в совете состоит?
– Да, она.
– Ну я и говорю, что эта та страшная Ботва. Помню её, – подытожил Артём, не отрываясь от своего чтива. Временами он только делал заметки в тетрадке и фотографировал наиболее важные страницы.
– Да почему страшная?!
– Слушай, Никита, – Тёмыч отвел взгляд от литературы и посмотрел на товарища. – Я понимаю, что у всех свои вкусы, всё такое. Но есть вещи из разряда абсолютных, наряду с абсолютным нулем или с абсолютно черным телом. Так вот, внешность Ботвы абсолютно точно не попадает в категорию «красивая», с этим любой согласится. Даже того же Макса спроси, он подтвердит. Уж с кем, а с Максом у меня редко мнение сходится, но по поводу Ботвы мы едины. Она страшная.
Никита молча выслушал эти слова и не нашел повода и слов для защиты Ники. В конце концов, она ведь никем Никите не приходится. Какой смысл спорить? Ну да, лицом она красавицей не вышла, модельной фигурой природа не наградила, но зато у неё был интеллект. Страшное сочетание для девушки, такое мало кому нравится. Никите тоже не нравилось, но почему-то в негативном ключе говорить о Нике не хотелось. Будто бы Чернилов всё же не был к ней безразличен.
– Давай не будем об этом тогда.
– Да, я бы предпочел не обсуждать твои интересы в противоположном поле, – согласился радостно Артём, возвращаясь к журналу.
Никита же вернулся к мыслям о зеркале, так и продолжавшем лежать в рюкзаке прямо под рукой. Никита посмотрел на дорогую вещицу. Подумать только, к нему, к студенту во время перерыва, на антирептилоидном фестивале, привязался какой-то незнакомый ящер, отдал свою вещь на хранение, плюс заявил, что явится за зеркалом на следующий день. Намерения у Ящера были серьезные, как и длинные челюсти с блестящими зубами. Однако Никита понятия не имел, чем он смог привлечь к себе такое внимание. Ещё и разговоры там какие-то сложные, которые не понять с первого раза. Такое нужно было обсуждать с Артёмом, притом безотлагательно.
Беседа с Тёмычем была панацеей для любого неразрешимого вопроса. Эти двое собирали что-то вроде семейного совета на двоих, ели и обсуждали жизненные проблемы столько, сколько было надо для нахождения решения. Такая терапия, сопровождавшаяся употреблением огромного количества чая, успокаивала и давала уверенность в том, что всё будет хорошо. Только вот обсуждать рептилоидов пока не приходилось. Если, конечно, хозяйка квартиры не принадлежала к расе ящеров, о чём Никита подозревал с самого знакомства с ней.
Чернилов вытащил зеркало, посмотрел на своё отражение и подумал, что волосы сегодня он причесал особенно хорошо. Да и глаза при таком освещении передают сложную душевную организацию Чернилова. Потом Никита догадался перевернуть вещь рептилоида стеклом вниз, вспоминая последний совет Ящера, и пошёл прямо к столу Тёмыча. Перешагнув через пару научных журналов об астродинамике в мягкой обложке, Чернилов дотянулся до стола и положил зеркало прямо перед носом у Артёма. Затем сделал пару шагов назад, заняв позицию на безопасном расстоянии.
– Это что, шутка какая-то? – спросил сильно удивленный Артём после минуты залипания на нацарапанные слова. Процессор в его голове был явно перегружен. – Это что вообще такое?
Тёмыч повернулся к Никите и стал на него смотреть глазами, сильно напоминавшими доктора Эммета Брауна, реагировавшего на очередной фокус, выкинутый Макфлаем. Чернилова пробрала улыбка от такой схожести, хоть Артёму до дока было ещё половину века стареть.
– Это зеркало, – только и смог выдавить Никита.
Артёма такой ответ не устроил, и он решил разобраться самостоятельно. Тёмыч взялся за ручку этого зеркала. Перевернув его, Тёмыч охнул, заглянув в него. Золотое отражение ему понравилось, оно манило, требовало смотреть в него больше. Прямо как Кольцо Всевластья, только от безделушки рептилоида не зависела судьба всего мира. Артём слишком хорошо был наслышан о золоте ящеров, так что моментально пересилил себя и перевернул зеркало, положил назад на стол. Развернувшись опять на стуле к Никите, он стал смотреть на товарища с требованием объяснений.
– Ну, я не просто сходил на то мероприятие, куда меня позвала Ботва. Я встретил сегодня там Ящера, – попытался пояснить ситуацию Никита. – Случайно. Это скорее он меня встретил. Подсел ко мне на скамейку, стал пялиться на меня, говорил мне что-то. Потом вручил зеркало и ушёл.
– И всё? – с подозрением о неполноте информации спросил Тёма.
События были совсем свежими, но память Никиты сковывало что-то. Образы плавали как в тумане, то появляясь в поле зрения, то исчезая. Чернилов перестал контролировать деятельность своего мозга, было трудно концентрироваться. Но Никита поднапрягся.
– Сказал, что заберёт его завтра. И что смотреть в него нельзя.
– Ну, это он дельный совет дал, – живо подтвердил слова Ящера Артём. – Золото ящеров может влиять на мозг людей. Уж не знаю, как именно это происходит, но золото может вызывать самые разные эффекты. Всё зависит от того, что именно за ящер был владельцем. Принцип как с намагничиванием железа. Чем дольше рептилоид владеет золотом, чем сильнее его личные качества, тем устойчивее закрепляется эффект. Но для людей воздействие золота, насколько мне известно, зачастую негативное. От головной боли до галлюцинаций. Ты не смотрел в него?
Надежды Артёма, прозвучавшие в голосе, не оправдались, ведь Чернилов смотрел в зеркало. А врать сейчас смысла не было, так что Никита просто отрицательно стал мотать головой, отвечая на вопрос. Тёмыч поджал губы, сдвинул брови и опустил глаза. Потом повернулся к зеркалу, взял его в руки и стал снова разглядывать подпись.
– Ящер. Мне кажется, что я про него что-то слышал. На всех этих полоумных сайтах, как ты их называешь, обсуждались контакты с разумными рептилиями. Это очень редкие события, так как рептилоиды не в особо большом почёте, они не рискуют просто так, показываясь на людях. И про Ящера там уже говорили, он достаточно известный. Типо Морфиуса из Матрицы, только в нашем мире. Он чаще остальных общается с людьми, заключает с ними мелкие соглашения, выведывает секреты. Он неуловимый. И я никогда не слышал, чтобы он оставлял свои вещи кому-то…
«Хорошо хоть, что таблетки он не предлагает…» – подумал Чернилов.
Никита ещё раз вспомнил, как выглядит Ящер, и подумал, что у него явные проблемы с конспирацией. Высокий, в деловом костюме, сидящем на нём так, будто его шили на заказ. А в сочетании с мордой ящера забыть такого прохожего было бы просто невозможно. Ходить среди людей со своей головой было как-то опрометчиво, но на это должны были быть свои причины.
– А как он выглядел при встречах с другими?
– Ну-у-у… – задумался Артём, припоминая описание Ящера. – Как человек, так наиболее безопасно для него. Рептилоиды же обладают идеальной мимикрией, могут принимать любой облик. Поэтому его и не поймать, любое описание приходит в негодность, если потерять Ящера из вида. Он сменит маскировку и уйдёт. Рептилоиды только ведут себя не как люди, по этой-то причине они и не интегрировались в наше общество в своей массе. Конечно, многие говорят о том, что рептилоидов на самом деле много, что они хорошо маскируются, а мы их не можем отличить от обычных людей. Но на такие игры в прятки способны лишь единицы из всех ящеров. И тот, кого ты встретил, невероятно в этом хорош. А что?
Чернилов уже понимал, почему Ящер довёл до совершенства навык маскировки. Как подсказывала интуиция, ключом к разгадке было зеркало. Рептилоид так часто в него смотрел на себя, так тщательно искал изъяны и устранял их, что к его внешнему виду было не придраться. Всё благодаря вниманию к деталям и желанию быть идеальным внешне. Зеркало для рептилоида было невероятно важным и полезным инструментом. И то, что Ящер отдал самое ценное, что у него было, Никиту настораживало всё сильнее.
– Он выглядел почти как человек. То есть не целиком, как человек. У него была его родная голова, – ответил Никита, вспоминая зеленую морду в чешуе, прочно отпечатавшуюся в памяти. – А остальное всё человеческое. Даже костюм надел, чтоб выглядеть солиднее.
Глаза ещё были выразительные, тёмные. И морда достаточно длинная, внушающая трепет перед её владельцем. Но эмоции Чернилова говорили о том, что при грозном виде Ящер излучал положительную энергию. Была в нём какая-то особенная харизма, которая Чернилову пришлась по душе. Никите не хотелось сдавать рептилоида властям, не хотелось как-то с ним конфликтовать. Наоборот, было желание прислушаться, попробовать понять, что он хочет. Ящер умел производить впечатление.
– Видимо, он хотел быть с тобой максимально честен, – предположил Артём, потирая царапины на тыльной стороне зеркала, оставленные когтями хозяина. – Ему что-то от тебя надо было. Им всегда что-то надо, без цели рептилоиды не действуют. Даже интересно, что именно послужило мотивацией для встречи с тобой. Он ещё что-то должен был говорить, не так ли?
Чернилов стал вспоминать, что ему говорил Ящер. Никита точно знал, что разговор был не особо длинный, но почему-то в памяти всё продолжало путаться. Чернилов ощущал себя ежиком в тумане на аллее памяти, который переходит от одного яркого образа к другому, преодолевая вязкий воздух, мешающий не только двигаться, но и ориентироваться. На той аллее не было фонарей, не было указателей, были только сами объекты, образы. И тут Никита ясно увидел образ самолёта в небе.
– Он показал мне на самолёт в небе. Хотел вроде как что-то сказать, но… передумал. Вроде как он советовал говорить с тобой, а не с ним, так как к моему другу у меня доверия больше, – рассказал Никита, потирая переносицу. Голова разболелась от перенапряжения.
– Что, голова беспокоит? – поинтересовался Артём с нотками волнения в голосе.
– Да. Это фигня, в последнее время есть такое.
– Да нет, это не фигня. На, попей, – сказал Тёма, протягивая Никите термос, неизвестно откуда взявшийся у него в руках. Вроде бы его не было изначально рядом с Тёмычем, а теперь он появился. – Голова болеть перестанет.
Чернилов открыл термос, налил в крышку немного содержимого и отхлебнул. Запах ударил в нос, прошибая что-то внутри сознания Чернилова. Никита не знал, что пил, но по сути это должен был быть травяной чай. Артём любил такие заварки, у него были собственные рецепты, которыми он не делился. Хоть чай уже и остыл, запах ничуть не ослабел, а терпкий вкус приставал к языку. Вместе они вызывали непривычные ощущения, Чернилова даже немного в сон потянуло. От раскалывающейся головы и вправду помогло, Никита уже чувствовал, что основная боль исчезла.
– Что это? – поинтересовался Никита.
– Секрет фирмы, – с важным видом ответил Артём. – Моя собственная заварка. Помогает от любой простуды, любой головной боли, оказывает мощное профилактическое воздействие. Ну и ладно, не об этом речь. Речь про самолёт этот. И про рептилоида, который посоветовал поговорить со мной. Со мной… а это интересно. Ящер не зря тебе показал самолёт, да ещё и зеркало своё вручил. Он знал, что ты на него посмотришь. Я тебе не рассказал ещё одного наблюдения про золото ящеров. Это не доказано, но есть корреляция. Возможно, это золото помимо всех воздействий снижает иммунитет. Ящер специально дал тебе зеркало, чтобы эффект от распыленного с самолёта вещества был сильнее.
В очередной раз намечался разговор на темы конспирологии. Никите обычно эти диалоги нравились, так как он воспринимал эти разговоры, как тренировку для мозга, мысленный эксперимент, в ходе которого нужно было найти логические противоречия. Проблема только была в том, что не всегда получалось разбить примеры Артёма. Чернилов понимал, что в жизни всегда нужно тщательно рассматривать любой тезис, искать доказательства в его пользу, прежде чем поверить. А споры с Тёмычем иногда шли по совсем уж фундаментальным вещам, где и непонятно было, как общаться. Если люди не согласны по таким базовым вещам, как форма Земли, то общаться крайне затруднительно. Сейчас же Артём хотел поднять давнюю тему про химиотрассы.
– О, опять ты за своё.
– Да ладно, Никита! – воскликнул Артём, размахивая руками. – Ты же сам сейчас испытываешь на себе их действие. А ещё возмущаешься. У тебя начинаются проблемы с памятью. Это частые симптомы людей, которые регулярно попадают под такие распыления.
Теория о химиотрассах утверждала, что некто устанавливает на самолёты специальное оборудование по распылению отравляющих веществ. Целью таких атак конспирологи видели не только людей, но и посевы, большие поля, которые якобы отравляются от распыления всякой химозы. Зачем это делать? Распыление с высоты полёта самолёта даёт огромную площадь поражения, но вот какие конкретно цели у отравления… контроль за численностью населения, это один из самых популярных вариантов. Вообще у сторонников теорий заговора зачастую нет одного чёткого объяснения, нет единой мотивации для теории. Благодаря этому можно изворачивать конспирологические теории так, как будет удобно в конкретной ситуации.
Реальным объяснением следов на небе от пролетевшего самолёта является появление конденсационного следа. За летящим самолётом образуются капельки или кристаллы, конденсат, который мы и видим, как длинную белую полосу. Конденсат выпадает из-за понижения температуры воздуха. Для подтверждения этого тезиса можно просто налить тёплую воду в бутылку, оставив в ней объём для воздуха. После остывания до комнатной температуры на стенках внутри бутылки появится влага. При каждой температуре есть определённый лимит, сколько в воздухе может быть водяных паров. Если искусственным образом увеличить количество влаги в воздухе, например, произвести выброс горячего газа от отработавшего авиационного топлива, то при последующем остывании лишняя влага станет конденсироваться, а мы увидим след. Это элементарная теория об образовании зародышей новых фаз, в данном случае фаза является жидкой.
Но есть люди, которым интереснее верить в отравление населения.
– Ладно. Зачем Ящеру было нужно, чтоб я поговорил с тобой про химтрейлы?
– А я откуда знаю? – пожал плечами Артём. – Может быть, он хотел немного другого. Обсуждать химиотрассы нет особого смысла, это неинтересная теория. Даже чипирование лучше захватывает внимание. Я думаю, надо в принципе обсудить с тобой конспирологию. Самолёт был поводом начать этот разговор. Но вот какая цель таких обсуждений…
Ничего серьёзного произойти от таких бесед не могло, у Никиты картина мира не изменилась бы. Он и раньше как-то жил в одной квартире с фанатом конспирологии, так что все эти разговоры были не в новинку. Правда, сейчас Тёмыч, если верить его глазам, в которых всё читалось, был настроен не просто на дружескую беседу о мировом правительстве и тайном сговоре ящеров, желавших захватить власть в мире, а на развёртывание пропагандистской деятельности в сторону Чернилова.
– Я не знаю, я нейтрально ко всем этим вещам отношусь. Мне всё равно, существуют ли чипы, наносят ли вред 5G-вышки, кто на самом деле управляет государствами. Я как-то без этого жил спокойно. Сомневаюсь, что моё знание что-то изменит.
– Ошибочное мнение, как мне кажется. Любой человек должен разбираться в том, что происходит вокруг него. Нельзя просто игнорировать и думать, что кто-то разберется во всех глобальных проблемах без тебя. Человек должен решать свои проблемы сам, никакой волшебник из бороды волос не вырвет, исполняя твоё желание жить спокойно и в процветании. Поэтому надо быть информационно подкованным и предпринимать те действия, которые тебе доступны. Всё ради твоего же блага.
Чернилов посмотрел на время в телефоне. Отличный момент чтоб пойти варить кашу, но назревал очень долгий разговор. Желудок Никите было жалко, он всегда старался есть вовремя, не делать больших перерывов между приемами пищи, так что беседа двух друзей плавно перетекла на кухню. Чернилов ушел туда, взяв с собой Артёма, который не особо сопротивлялся. Он только готовить не хотел, предпочитая чесать языком с умным видом. Он уселся за их скромный кухонный стол с приготовленной черной стеклянной тарелкой в ожидании ужина, зажимая в правой руке вилку. Артём ждал, когда будет сварена греча.
– Ладно, давай я займусь просветительской деятельностью, – продолжал Тёма уламывать товарища на беседу по любимым вопросам, наблюдая за Никитой, стоявшим у плиты. – Смотри, я довольно долго в теме, так что у меня есть две категории конспирологических теорий. Первая категория стандартная, она про какой-нибудь заговор, про злоупотребление властью, нарушение человеческих прав и прочее. Все эти действия не признаются официально, даже зачастую отрицаются. Это про чипирование, вышки, контролируемые эпидемии, тотальную слежку и прочее. Вторая категория относится к фундаментальным вопросам, на которых держится наш мир. Это теории про то, что мир на самом деле устроен иначе, либо же, что ещё важнее, должен быть другим. Но по какой-то причине он таким не является. Фишка в том, что в основе этих теорий лежит общеизвестная информация, которая не подвергается сомнению, так как с детства нам её внушают. Например, форма Земли. Нам говорят, что Земля плоская, но многие конспирологи считают, что она такой не является, либо же она не должна такой быть. Также нам говорят, что нет космоса, что там просто полусфера определённого радиуса, хотя конспирологи считают, что космос есть. Существование мирового правительства тоже является общеизвестным фактом, хотя сам по себе он не особо логичен. Подумать только, сверхсекретная организация, управляющая всем миром, о которой все знают… В чем смысл тогда? Зачем продолжать считаться секретной? Наш мир наполнен странными вещами, нелогичными вещами, которые заложены в сам его фундамент. Вот именно из-за проблем с логикой появляется всё больше людей, поддерживающих идеи современных конспирологов. Ведь намного проще поверить в объяснение изменения звездной карты при помощи гипотезы о шарообразности Земли и физики, чем в тот бред, что нам рассказывают с первого класса.
Чернилов слушал этот монолог с улыбкой на лице и с большой длинной ложкой в руке, которой он собирался проверять уровень воды в кастрюле. Рассказ Артёма, как сейчас думал Никита, был поведан не в первый раз, присутствовало ощущение дежавю. Однако лишний раз послушать про шарообразную Землю и прочие вещи было интересно. Всяко веселее, чем готовить в одиночестве и тишине.
– А как же туннель на другую сторону Земли? Он же существует, – заметил Никита, засыпав гречу в кипящую воду в кастрюлю на газовой плите.
– Да, есть свидетельства о том, что удавалось проделать туннель на другую сторону и вылезти там. Точнее, это рептилоиды к нам прокопали, а мы их тут встретили. Но ты сам подумай, разве так должен работать мир? Я тебе сейчас не про то, что есть на самом деле. А про то, как оно работает. Физика не может дать нормального объяснения, как тогда Земля взаимодействует с другими планетами, как работает солнечный цикл, почему мы можем наблюдать, как скрываются объекты за горизонтом, как вообще мог появиться огромный диск в космосе? Мы живём на объекте в форме монеты, но как такое возможно? А что находится на рёбрах этой монеты? Вопросов больше, чем ответов дают нам официальные источники информации.
Про то, что Земля является диском, утверждалось в очень многих источниках. Об этом говорилось по телевизору, это было написано в учебниках, об этом говорили ученые. Туннель и в самом деле пробурили, такой титанический труд осуществили ящеры. Они это сделали исключительно из-за любопытства, научного интереса. Ну и ещё они искали новые территории для колонизации. Увидев другую цивилизацию, другой мир, они стали вылезать к людям, которые восприняли это как вторжение и стали всячески блокировать туннель. Именно от ящеров люди узнали, что есть что-то с другой стороны, так что цилиндрическая форма Земли не подвергалась сомнению.
– И ты мне сейчас говоришь, что эта вторая категория теорий утверждает, что наш мир является фальшивкой, правильно? – предугадывал ход повествования Никита. – Что творец этого мира напридумывал бред?
– Да-а-а, – с немного пугающим энтузиазмом подтвердил Артём. – К этому я и веду. Всё указывает на то, что это всё нелогичная, плохо проработанная фальшивка с кучей дыр, несостыковок и роялей в кустах, которые пытаются заставить мир хоть как-то функционировать. Именно этим я так и интересуюсь. В этом я и преисполнился за всё время своей жизни. И я думаю, что именно это и хотел обсудить с тобой Ящер. Наш мир – фальшивка!
Несостыковки были очень серьёзные. Взять опять же форму Земли: как она в принципе может быть плоской? На нас действует сила тяготения, как и на любой другой объект на планете, но как же тогда действует эта сила, если Земля не шарообразная? Если бегло раскинуть мозгами, в голову приходит только идея о том, что у Земли должна быть неоднородная плотность в зависимости от удаления от центральной оси цилиндра. Вот если бы мы сосредоточили массу с неоднородной плотностью распределения в плоскости цилиндра, параллельной основаниям, расположенной ровно посередине цилиндра, а потом просчитывали для любой координаты тела на поверхности планеты взаимодействие с каждой точкой на сечении… Не слишком ли сложно? Природа устроена намного проще, чем кажется. Модель с шаром как раз можно свести к вычислению взаимодействия только двух точек. Это гораздо проще и лаконичнее. Если пойти дальше, то можно увидеть, что даже квантовая механика может быть простой, если смотреть на вещи, ничем не затуманивая взор.
– А существование ящеров тоже относится ко второй категории? – поинтересовался Никита, проверяя воду на дне кастрюли. Её там уже почти не осталось.
– Ящеры… Они более менее укладываются в логику нашего мира. Что им мешало жить на другой стороне планеты, если мы можем жить на этой? В принципе, ничего не мешало.
Только вот на шарообразной Земле они жить не могли. Им пришлось бы обитать под землёй, где-то в толще коры. Как бы они смогли там эволюционировать и развиться до того уровня, чтобы представлять угрозу человечеству? В общем, в этом мире жизнь приспособилась, и рептилоиды нашли свою нишу, органично вписываясь в правила.
– И что дальше? Ну вот рассказал ты мне про эти категории? Дальше что?
Артём встал со стула и подошёл к Никите. Посмотрел ему в его серые глаза и заявил с уверенностью человека, чётко знающего будущее. Никакой экстрасенс так глазки строить не умеет, как сумел Тёмыч.
– Я буду очень долго рассказывать про все существующие теории…

Глава VI
Действующие лица
Ночь была очень мучительной. Когда Тёмыч соизволил всё же отстать от Никиты со своими рассказами, доводами, теориями и обсуждениями вопросов и базовых истин, на которых весь мир держится, было уже так поздно, что можно было бы уже и не ложиться. Чернилов смог уснуть только под утро, о чём пожалел днём после пробуждения. Всё дело в срабатывании будильника.
Будильник попытался выполнить свои функции вовремя, но не так, как хотелось бы его хозяину. Он пропищал, но Чернилов спал настолько крепко, что просто не услышал его. И будильник звонил, звонил, опять звонил, а Никита так глаза и не открыл. Уже даже Артём проснулся, с трудом продрав глаза. Он подошел к телефону Никиты, выключил все будильники и пошёл снова спать. Вот так вот два товарища променяли всё на ночные беседы о важном и на время в постелях, вместо выполнения актуальных дел. Не в первый раз, это у них была практически еженедельная акция.
Проснувшись после полудня, оба чувствовали себя плохо. Ползали по дому, как сонные мухи, скрипя паркетными досками. Потирали ручками и безумно смотрели во все стороны, собираясь с мыслями в попытках понять, что же им делать. Чернилову надо было опять идти на учебу и закрывать долги, которые всё никак не кончались. Артём был полностью свободен и мог дальше ничего не делать. Рутина продолжала мучить Никиту, а он в свою очередь мучил всех остальных, вынужденных видеть или даже участвовать в процессе закрывания всех задолженностей в последний момент. Благо, что день сегодня был короткий, половину Чернилов благополучно проспал. Но это не страшно, образовательная система ставит палки в колёса только тем, кто в образовании заинтересован.
Собрался Чернилов довольно быстро. Многого и не надо, только одеться да рюкзак с собой прихватить, в котором и так всегда лежит всё необходимое. Чуть не забыл зеркало Ящера, которое Артём забрал себе на изучение. Тёмыч его сфотографировал со всех сторон, записал всего его размеры, рискнул даже посмотреть на своё отражение ещё разочек. Оно ему очень понравилось, но Артём решил не усугублять и оставил зеркало в покое, бросив его на почетном месте, на стопке листов с типовыми расчетами, которые всё никак было не сдать. Это дорогущее пресс-папье так и лежало стеклом вниз, привлекая к себе взгляд Тёмыча, как лазерная указка манит кошку. Никита же такого интереса к этой безделушке не проявлял, он наоборот хотел бы больше никогда это зеркало не видеть. Чем быстрее явился бы Ящер за ним, тем скорее Никита вздохнул бы со спокойствием.
Но Ящер не объявлялся. Чернилов всё ждал, когда же на улице к нему подойдёт высокая фигура с головой рептилии, но по тротуарам ходили только люди. Самые обычные прохожие, не вызывающие никаких подозрений. На улице пару дней было уже достаточно тепло, чтобы отказаться от курток в пользу чего-то полегче. Изредка встречались смельчаки, рискнувшие выйти наружу в футболках и лёгких топах, уповая на благодать в небе. У всех были свои дела, свои заботы, свои маршруты в этот день, а Чернилов всё высматривал рептилоида. Никита так и до университета дошел, а его никто не окликнул, не попросил вернуть золотое зеркальце. Сокровище продолжало лежать в рюкзаке, дожидаясь своего часа.
На парах тоже никто не подошел. Один препод, конечно, вёл себя странно, но подозревать его в том, что он рептилоид, было бы не совсем адекватно. Подумаешь, препод самодур, который не принимает лабораторные работы… Такие встречаются сплошь и рядом, не значит же это, что он рептилоид. Да и заторможенный слишком, такие могут быть только людьми. На последней паре была ещё очень противная особа в облике женщины, она точно не была человеком. Адекватный преподаватель не станет спрашивать со студента то, что не рассказывалось на лекциях и семинарских занятиях. Она была жабой, может быть, или кем-нибудь похуже, померзотнее, но точно не ящером. До рептилоида ей явно не хватало хитрости и интеллекта. Была только озлобленность за то, что когда-то она работала в судебной системе, а теперь была вынуждена проводить семинары по правоведению в инженерном университете, где не было ни одной души, считавшей этот предмет полезным и интересным.
Когда Никита вышел со своей последней пары, он уже успел подзабыть про зеркало и ожидание встречи с Ящером. Может из-за насыщенного негативом дня, а может и из-за очередной порции химозы с самолётов, истины никто не знал. Беспечный Чернилов хотел пойти прогуляться, может быть пообщаться с кем-нибудь. Узнать, нет ли планов у кого-нибудь из знакомых. Настроение было пойти на тусовку, оторваться от насущных проблем, переключиться с учебного настроя на расслабленный. Плевать, что Никита делал это каждую неделю, ведя неправедный образ жизни. Душа требовала этого, а ноги сами несли вперёд, навстречу приключениям. Но эти мысли было не реализовать, так как Чернилов снова внезапно столкнулся с Никой Ботвой в коридоре. А точнее, это она с ним столкнулась, притом специально.
– Вот ты где, – недовольно сказала она, увидев перед собой Чернилова.
Опять Ботва, снова разговоры ни о чём в сочетании с плохим настроением. Никита посмотрел по сторонам: ему было не сбежать. Спереди и сзади был один большой почти пустой коридор. Ботва поймала его там, где ему от неё не отделаться. Мимо проходили всё редкие незнакомые лица, неспособные выдернуть Никиту из этой проруби. Не было ни одной открытой двери, куда можно было бы нырнуть. Да, Ботва всё хорошо просчитала.
– Да, я здесь, – только это и смог выдавить из себя Чернилов, ненароком вспоминая вчерашний разговор с Артёмом. Да, Ника и правда не была красавицей.
Лицо у неё при злом настрое было ещё хуже, чем при спокойном. Вызывало только желание игнорировать существование Ботвы. Ника же в свою очередь стилю не изменяла, дополняя общий образ, дарованный ей природой. Максимальная практичность в одежде, простота и лаконичность спортивных шмоток. Она не притягивала к себе взгляд в толпе, могла вот так вот внезапно столкнуться с жертвой. Ботва по части одежды была полной противоположностью людей, желавших выделиться, показать себя и своё чувство вкуса. Есть люди, которые красят волосы в розовый или в огненно рыжий, отчего их видно всегда и везде. Некоторые преподы называют их неформалами, хотя зачастую главной и единственной отличительной чертой является цвет волос. При такой внешности их легко заметить, а потому и избежать с ними встречи легко. Ботва же была серой мышью, она легко могла затеряться среди толпы.
– Ты уже говорил сегодня с Ящером?
Чернилов подумал, что идеи Тёмыча про виртуальность их мира ему нравятся всё больше. Всё создано кем-то со стороны, притом всё странное и необычное друг с другом взаимосвязано. Ника уже давно казалась Никите какой-то неправильной, будто бы это был искусственный интеллект, а не человек. Это утверждение могло бы пояснить её неординарные умственные способности, фантастическую память и способность оказываться в тех местах, где её быть не должно было. Доказательств у Чернилова не было, но была интуиция. Ботва знала про Ящера, знала про то, что они должны были сегодня встретиться. Возможно, знала и про отданное зеркало. Никиту не особо заботило то, откуда Ботва всё знала. Волновало то, что она почему-то этой историей интересовалась.
– Нет, – сказал Чернилов и попытался пройти мимо неё. Она схватила Никиту за плечо и потянула на себя. Рукав уже далеко не новой, но любимой толстовки Чернилова, натянулся, угрожающе треснула нитка. Хватка была стальная, как у машины. Пришлось остановиться.
– Не так быстро. Я и так ждала несколько месяцев, пока начнётся эта история с тобой и Ящером. Так что теперь я, как действующее лицо, буду находиться рядом с тобой и выполнять свои функции.
Ника сейчас говорила так, будто она не живая. В голове был четкий алгоритм действий на очереди для выполнения, это отпечаталось и на суровом лице девушки, было слышно и в голосе, отдававшем жесткими и безэмоциональными нотками. Чернилов даже почувствовал себя меньше и слабее Ботвы, хотя всё было в точности наоборот. Из Ники получилась бы неплохая версия для женского воплощения терминатора.
– Прости, что? – спросил Никита, окончательно потерявший смысл в происходящем.
– Ящер тебе не сказал? – Ника удивилась не меньше Никиты, даже выпустила плечо из рук. – Вот же хитрая ящерица… Сказал мне, что в первый же день с тобой всё обсудит. И обманул меня!
Возмущению Ботвы не было предела. Она сейчас выглядела как тот самый покупатель в магазине, которому пробили товар не по желтому ценнику с прилавка, а по старой цене. Если бы была возможность позвать менеджера, она бы уже кричала на весь университетский корпус. Ящер явно сделал что-то неправильно, сделал по-своему, не учёл её мнение.
– И что же он мне не рассказал? – Никите даже интересно стало, что там за тайна такая.
– Я не могу тебе сказать, так как это его задача, – пробубнила Ника, хватаясь за телефон. Там она полезла в свои контакты и набрала номер.
– А… Ну, ты ничем не лучше Ящера, – подытожил Никита, ловя на себе недовольный взгляд, от которого хотелось отвернуться. Эффект прямо как от вазы Артёма. – Он мне вчера сказал, что не может рассказать всего, так как я не осознаю. Там какая-то непостижимая за раз информация. И сказал, что надо говорить с другом.
Ботва стояла с телефоном у уха и слушала гудки. При этом она продолжала смотреть в глаза Чернилову, а Никита в свою очередь терпел этот взгляд, чувствуя участившееся сердцебиение и начинающееся потоотделение. Один, два… пять, шесть гудков, потом ей всё же ответили. Никита не мог разобрать слов, но голос явно был недоволен, звонок произошёл не в то время. Ботва тоже была не очень счастлива, с каждой секундой лицо становилось всё краснее. Она уже хотела открыть рот и разразиться грозной речью, полной оскорблений собеседника на линии, но тот, по всей видимости, прекрасно знавший Ботву, повесил трубку раньше. Ника сжала губы, тяжело задышала и гневно посмотрела на Никиту, но смолчала. Нельзя же вымещать злость на невиновных. Но молчание её продлилось недолго.
– Ящер был прав, ты бы не осознал. Но разговоры с Артёмом… Очень ненадежное занятие, которое к полезным исходам не приводит, Ящер это знал. Это создаст нам проблемы в будущем, без вмешательства Артёма было бы проще. Ящер знал, но всё равно отступил от плана и сказал тебе общаться с Николаевым. Пусть только попробует мне не признать вину, когда всё пойдёт через жопу.
Ботва ещё и про Артёма знала. Понятное дело, что она была осведомлена о нём, раз общалась с Ящером, который всё знает. Но так нагло использовать информацию в разговоре с собеседником, который тебе её не сообщал, не очень-то вежливо. Хотя знать подробности о личной жизни человека и не подавать виду, что ты их знаешь, тоже не особо красиво. Тут уже вопрос в том, в каких ты отношениях с человеком, и стоит ли лезть в его жизнь. Ботва явно хотела влезть и обосноваться там.
– И ты тоже про него знаешь?
– Я всё знаю, – отчеканила она, не отводя глаз от Никиты.
– Что, как Ящер? Тоже всё знаешь, всё ведаешь?
– Не совсем всё и не так, как Ящер. Я знаю только какие-то теоретические вещи… Как починить любой сломавшийся механизм, любой прибор. Знаю, как оказывать первую помощь в любой ситуации, по идее я даже могу самолёт пилотировать, но у меня нет практических навыков, только теория, – нехотя ответила Ника. – Да, я знаю практически всё на свете. А наш рептилоид знает детали будущего, это уже знания другого рода.
Чернилов подумал, что это подходящий момент для вызова людей в белых халатах. Ника, насколько мог помнить Никита, никогда себя так не вела. Да, она не особо приятный человек, она не уважает собеседников, считает себя умнее других, но вот такого ещё не бывало. Либо она вступила в сговор с рептилоидом и хотела похитить Чернилова, либо это всё какой-то очень сложный и несмешной розыгрыш. Вероятность обоих вариантов была крайне мала, ведь рептилоид не пошёл бы на такое дело ради никому неизвестного студента. Со вторым вариантом и так понятно, что игра свеч не стоит. Третьего варианта пока не было видно.
– От меня ты что хочешь? – Чернилову показалось, что это самый уместный вопрос сейчас. Откровенный вопрос, на который были шансы получить откровенный ответ.
– Содействие. Помощь. Работа над ошибками. Всё перечисленное мне от тебя нужно, – ответила откровенно Ботва. – Ящер считает, что ты очень сообразительный, а также ты обладаешь неким чутьём, способностью принимать сложные решения без раздумий. Типо это может помочь в будущем, когда мы окажемся в тупике без каких-то намёков на дельнейшие действия.
Пока эти двое стояли в коридоре, к ним подошёл ещё один студент, невысокого роста, одетый в простую повседневную одежду. Синие джинсы, серая толстовка и какая-то совершенно банальнейшая прическа, какую можно сделать одной машинкой. Человек из толпы, неприметный. Он мог бы соревноваться с Ботвой по умению выглядеть невзрачно. Самый обыкновенный студент, с таким единственным отличием от массы всех остальных, что на его лице виднелись следы интеллекта. Это был Макс Акепов, одногруппник Чернилова. Он учился вместе с Никитой с самого начала, с первого семестра. Они были неплохими приятелями, временами тусили вместе, уходя в страшнейший разнос, и выполняли учебные задания тоже вместе. Макс всегда был сообразительнее, лучше адаптировался к преподавателям, часто удачно выкручивался из трудных ситуаций, из-за чего его успеваемость была совсем немногим хуже, чем у Ботвы. Иногда и лучше, но то были частные случаи.
– О, Ника! Никита сейчас не в самой лучшей форме. Не думаю, что он рад твоему вниманию, – заметил Макс с ухмылкой на губах. Он тоже не любил Ботву, так как ему порой приходилось общаться с ней. Всё из-за постоянного необъяснимого интереса Ники к Чернилову. – Ты можешь оставить его мне, а он тебе перезвонит.
Появление Макса было Ботве поперёк горла, она даже смотреть на него не стала. Акепов же встал рядом, занимая своё пространство с достоинством и осанкой настоящего аристократа. Он поправил слегка сбившиеся русые волосы и продолжил улыбаться. Эта встреча и этот день вызывали у него только хорошие эмоции. На тот момент Макс думал, что ничто не способно всё испортить.
– Пошли, нам ещё зеркало отдавать, – заявила Ботва Никите, не обращая внимания на Акепова. Его будто бы и не было вовсе, пустое место вместо Макса.
Акепов ничуть не обиделся, он на другое и не рассчитывал, просто дальше стоял в позе победителя этой жизни, разглядывая нервную Нику.
– Макс, а ты занят сейчас чем-нибудь? – спросил Чернилов, которому очень не хотелось оставаться наедине с Ботвой в ожидании Ящера.
Акепов не был занят. Если бы было наоборот, то он бы тут сейчас не стоял. Ему было только в радость в очередной раз отправиться искать приключения на пару с Черниловым. Вот так, из-за беспечности и наличия большого количества свободного времени, Макс оказался случайно втянут в эту историю.

Глава VII
Дуэт заговорщиков
Хоть это и безумие, но в этом есть метод.
(Уильям Шекспир, Гамлет)
Время очень медленно тянулось на конспиративной квартире Ботвы. Это убежище находилось очень близко к месту учебы, всего в десяти минутах пешей ходьбы от университета. Да, именно конспиративным Никита бы назвал то место, куда Ника привела двух товарищей. Всё как в шпионском фильме из девяностых. Стерильная квартира, в которой нет признаков деятельности жильцов, дешевая мебель, скучные обои, плотно занавешенные окна, старая техника, тайники под съёмными половицами, огромная стена с планами большущего заговора. Верхние части этой композиции на стене прикрепили так высоко, что достать можно было бы только с помощью подставки, либо надо было иметь рост больше двух метров. То есть Акепову точно было не достать. Крепилось всё булавками, по которым с педантичностью натянули как струны ниточки, всё по закону жанра. Не хватало ещё оратора, презентовавшего этот план, размахивавшего руками во все стороны от возбуждения. Но его не было.
В квартире было тесно. Площади там было мало, всего одна комната, совмещенная с кухней, так что три человека были вынуждены находиться в одном месте одновременно и играть друг с другом в гляделки. Чтоб не заниматься этой чушью хотя бы в первые минут десять Никита сразу же подошёл именно к стенду с планом заговора, но Чернилов ничего из него не понял. В центре висела его фотография, от которой расходились нити, соединявшие Никиту с какими-то картинками, листами с текстами, фотографиями людей и не совсем людей, а также с картами местности. Было очень много фотографий президентов крупных стран и директоров мегакорпораций, сборище мировой элиты из списка Forbes. Эта подборка показывала наиболее влиятельных людей. А ещё над фотографией Чернилова висел большой портрет Ящера, смотревшего одним темным глазом с изображения на всех, кто приближался.
– Это ещё что такое? – первый вопрос, который сорвался с уст Никиты.
– Это я с Ящером проработала план, благодаря которому ты сможешь нам помочь. Мы выявили все проблемные места, проделали немалую работу. Целыми днями перебирали такие объемы информации, какие ты за всю жизнь через себя не пропускал. И всё это, – сказала Ника, обводя ладонью стену. – Всё это нам скорее всего даже не пригодится. Проблема в том, что среди тысяч возможных вариантов действий найти нужный для нас невозможно. И Ящер сказал, что решить эту проблему сможешь именно ты, Чернилов. Что только ты решишь эту задачку.
От таких объяснений Никите легче не стало. Голова потихоньку начинала гудеть, Чернилову захотелось упасть в кресло и помолчать хотя бы минуту. Акепов же наоборот встрепенулся, ему всё происходящее пока что казалось забавным.
– Вот это я понимаю… – с восхищением сказал Макс. – Самое время позвонить в полицию и рассказать им об этом месте. Представь, как они обрадуются такой наводке.
Ника зыркнула на Акепова так, будто на месте хотела его между перекрытиями замуровать, но Максу было как-то всё равно. Его эта ситуация только веселила, он не понимал всей серьёзности происходящего. Вы же, когда приходите на какой-нибудь квест, где локацией является подземелье, не испытываете реального страха, какой был бы в настоящих древних катакомбах. Вот и Макс сейчас ощущал себя посреди хорошо поставленной игры с интересной локацией. Особенно большой энтузиазм изучить всё у него появился, когда Макс заметил портрет Ящера. Встреча с рептилоидом стала бы для него первой в жизни. Ну и морда у него была смешная, как из интернет мемов.
– Я думаю, что лучше не стоит сейчас нагонять негатив, – сказал примирительно Никита, глядя на Ботву. – Мне всего-то надо отдать зеркало Ящеру. Может быть, мы пару минут после поболтаем, а потом уйдём. Я уверен, что мы сможем обойтись и без полиции, если все будут благоразумны.
– Да брось, братан. Тут твоё фото на стене в самом центре, – сказал Макс, подходя к стене и тыча в лоб плоскому Чернилову. – Это не нормально. Такой коллаж просто так люди дома на стене не устраивают. О благоразумии и речи быть не может.
Ботва не собиралась молча слушать слова Макса, так что решила поспорить о том, кто из них благоразумнее: человек с подозрительным коллажем на стене или человек, угрожающий вызовом полиции в присутствии хозяина коллажа. Каждый хотя бы раз видел такие конфликты: два человека с трудными характерами спорят обо всём на свете, так как искренне друг друга не любят. И споры эти бессмысленны, так как оба не способны принять позиции друг друга из-за личной предвзятости. Чернилов понял, что эта беседа на повышенных тонах не для него, что Акепов и Ботва нашли себе занятие на ближайшие полчаса. Оставалось просто дождаться Ящера, который должен был явиться сюда в самом скором времени, если верить словам Ники, передавшей обещание рептилоида.
Верить словам рептилоида нельзя, это такое правило. Ну, оно не всегда строго соблюдается, ведь ящеры не могут всё время лгать, они часто прибегают к правде. Просто утверждения, которые никак не проверить, лучше на веру от них не принимать. Но Ящер не солгал, он воспользовался другим приёмом. Рептилоиды очень любят манипулировать словами, что Ящер и сделал. Оказалось, что скорое время наступает не очень-то быстро. Оно вообще никак не наступало. Чернилов просидел полтора часа дома у Ботвы, слушая бессмысленные разговоры Ники и Макса, которые уже даже успели слезть с поливания друг друга словесным поносом из мелочных оскорблений. Теперь Макс разваливал на куски план Ботвы, даже не зная, в чём этот план заключается. Никита только и делал, что сидел в кресле в углу комнаты с телефоном в руках и надеялся на чудо.
Ящер соизволил явиться только тогда, когда у Акепова и Ботвы уже кончились слова друг к другу. После десяти минут тишины входная дверь открылась, и внутрь вошёл элегантный человек с суровым и грубым лицом. Одет он был в стильный чёрный костюм. Первая мысль у Никиты была про сходство со стилем чикагской мафии из прошлого века. У него на человеческой голове была черная шляпа, которую Ящер снял и повесил на крючок для одежды у дверей. Если голова была человеческой, как же Никита понял, что это Ящер? Кожа была слегка зеленовата, а повадки были всё также неестественны. Ящер продолжал по привычке поворачивать голову боком к людям, хотя мог бы смотреть прямо.
– Голова, Ящер! – воскликнула Ботва, хлопая в негодовании себе по ногам. – Мы же это уже обсуждали. Ты не можешь сойти за человека, если ты ведешь себя, как обычно. И что у тебя с кожей?
Ящер ушёл из комнаты. Он подошёл к большому прямоугольному настенному зеркалу в прихожей и стал рассматривать свой лоб, щёки и шею, поочередно разглаживая кожу худыми пальцами на своём вытянутом бледном лице. Он заметил проблемы с цветом и недовольно стал издавать какие-то животные звуки, слегка напоминающие хрюканье.
– У меня без моего зеркальца не выходит наряжаться в человека! – пожаловался рептилоид приглушенным голосом из-за приоткрытой двери в комнату. – Никита Чернилов, оно ещё у тебя?
Рептилоид стремительно ворвался к людям в комнату и встал перед Никитой. Чернилова, как и Акепова, слегка испугала та неестественность в походке, которая продолжала сохраняться у рептилоида. Это словно была кукла в костюме, но никак не живой человек. После своего наскока Ящер требовательно протянул руку к Чернилову, ожидая возврат. Никита неторопливо достал из своего рюкзака вещь рептилоида и отдал, снимая с себя этот груз. Ящер выхватил зеркало с такой скорость, с таким рвением, что, не отпусти Никита ручку, полетел бы вслед за зеркалом в объятья рептилии. Вернув себе во владение зеркало, Ящер начал прихорашиваться. Он стал возвращать себе родную голову. Он умел это делать очень быстро, за считанные секунды, но сейчас он решил не просто сделать красиво, он решил сделать идеально.
Чернилов успел отвернуться, прикрываясь ещё и рукой от такого представления, так что его психика на данный момент смогла остаться целой. Никита, стараясь не слушать звуки, которые происходили при трансформации, смотрел на остальных людей в комнате. Макс застыл на месте, он следил за превращением Ящера в человека с головой рептилии. Ему явно зрелище не нравилось, но из-за шока он не мог пошевелиться. Ника смотрела за всем этим с безразличием, для неё это, по всей видимости, был не первый раз.
– Ну всё, теперь я снова красавец! – заявил Ящер, когда звуки треска и сжатия костей, плоти и одежды рептилоида стихли.
Никита рискнул повернуться назад. Кажется, рептилоид всё же поторопился, или он перенервничал, желая показать себя во всём своём величии. Тело у него теперь было как у антропоморфной ящерицы, он стоял на босых задних лапах в окружении обрывков одежды, в левой лапе было зажато зеркало. Рост у него стал ещё больше, теперь Ящер от пола до макушки был два с половиной метра. Голова Ящера была похожа на ту, что Чернилов видел накануне, но что-то с ней было не так. Чешуя стала как-то крупнее, а сама морда укоротилась и выглядела слегка нелепо. Ящер увидел, что его радость никто не разделил, так что недовольно клацнул зубами и поднял руки к людям, предлагая дать оценки.
– Опять промахнулся, – сказала Ника с манерой знатока в трансформациях ящеров. Никита бы не удивился, если Ботва и теорию о смене внешности рептилоидов знала, просто не могла сама так делать в силу физиологии. – Глаза слишком маленькие, череп немного не той формы…
– Вчера морда была длиннее, – сказал Никита, рассчитывая на благодарность за дельное замечание.
– Зря ты так… – заметила шепотом Ботва и отошла подальше от Никиты, в противоположную сторону комнаты.
Ящер злобно оскалил короткие челюсти. Зубы блестели также, как и вчера, только сейчас они не только удивляли чистотой и остротой, но и пугали. Рептилоид агрессивно ссутулился, раздул ноздри, напрягся всем телом и с неприязнью в голосе заговорил.
– У меня не морда. У меня лицо! И ты должен запомнить это. Я тебе не домашняя зверушка. Не питомец какой-нибудь. И я тебе не друг, чтоб шутки шутить. Относись ко мне уважительно, или эта история для тебя плохо кончится! Тебе и так сильно повезло, что из всех рептилоидов здесь именно я! Другие ящеры не такие терпимые. Запомни, у меня – лицо!
– Не обращай внимания, он душка, – послышались слова со стороны Ботвы. – Врёт только много, не делает то, что обещает, – с явным негативом заметила Ника. – И ещё замечания о его внешности для него очень болезненны, если ты до сих пор не понял. И ладно бы Макс нарвался, он с Ящером ещё не общался. Но ты то, Чернилов…
Ящер немножко успокоился, сделал парочку дыхательных упражнений, справился с гневом и снова обратился к своему зеркалу. Он стал удлинять себе морду. Никита видел, как кожа растягивается у него на морде, становясь светло-зелёной из просто зелёной. Потом он принялся за исправление глаз. Этого уже Чернилов не видел, так как опять отвернулся. Никита посмотрел на Макса и увидел, что того уже сильно мутит.
– Эй, Макс. Ты в норме, дружище?
Акепов промолчал. Он сам без пяти минут был рептилоидом в неудачной маскировке. Макс побледнел, даже немного позеленел. Ему явно было плохо.
– Да, со мной также было. Поначалу на такое сложно смотреть, – ответила вместо него Ника. – Иногда ещё это всё сопровождается страшной вонищей, после которой пару дней нужно проветривать всю квартиру. Запах такой резкий, что глаза слезятся и срабатывает рвотный рефлекс. Такая проблема с запахом случается после очень долгого пребывания в облике человека. Это у него кожа так пахнет, если долго без воздуха обходится. В облике человека у ящеров затруднены все процессы взаимодействия организма с внешней средой. Так что можно сказать, что при очень долгой маскировке рептилоиды тухнут изнутри.
Никита представил себе человека в скафандре, для Чернилова это был наиболее подходящий вариант для сравнения. В летнюю жару на улице под палящим солнцем в скафандре. Оттуда вылезешь взмыленный и вонючий, как рабочая лошадь, уже через несколько минут, а рептилоиды могли носить маскировку целые сутки безвылазно.
– Эй, хватит обо мне нелицеприятные вещи говорить, – потребовал Ящер таким голосом, будто у него язык онемел.
– А ещё во время трансформации он говорить не может. Язык перестаёт слушаться. Естественный механизм сохранения языка от прикусывания, – пояснила Ника.
Рептилоид повернулся носом к Ботве и открыл широко пасть, обнажая свой раздвоенный язык. Он шевелился как ни в чём не бывало, также свободно, как и всегда.
– Жулик, – возмутилась Ника. – Ты сейчас уже ничего в себе не меняешь.
Акепов почувствовал, что его этот цирк больше не забавляет.
– Я отойду ненадолго, – сказал Макс, указывая пальцем куда-то в сторону ванной и туалета. – Мне слегка заплохело.
Акепов, не дожидаясь реакции, просто ушёл. Ботва хотела поначалу пойти за ним, но спустя секунду передумала и осталась в комнате. Макс был не маленьким ребёнком, мог и сам с собой разобраться. Да и что Нике там делать? Держать Макса за ручку, пока он блюёт в унитаз? Ну уж нет. Ботве надо было поговорить с Никитой и Ящером, а Макс в этой беседе был бы лишним. Так что его исчезновение было весьма удобно.
– А зачем здесь Макс Акепов? – поинтересовался Ящер, поглаживая себя по щекам.
– Вероятно, он здесь по той же причине, что ты дал совет Никите пообщаться с Николаевым о конспирологии. Излишняя самодеятельность. У нас опять все планы накрываются. Не знаю, что тобой тогда двигало, но дело уже сделано. Ты вовлёк Николаева, сегодня появился Макс. Знаешь, Ящер, я тут подумала… не имею ничего против Акепова. Он находчивый, это я про него знаю точно. Вполне возможно, что он пригодится, – предположила Ника. – Пусть мы почти ничего больше о нём и не знаем.
– Да? При этом оба мне говорили, что всё знаете… – напомнил Никита из своего кресла в углу комнаты. – Я-то думал, что вдвоём вы знаете любые тайны.
Ботва и Ящер, которые думали продолжить обсуждение полезности Акепова, переглянулись и синхронно уставились на Никиту. Они явно не знали, как правильно дать пояснения, чтобы Чернилов наконец всё понял. Они не волновались, ведь они оба говорили правду, что всё знают. Когда говоришь правду, пусть и немного в нечётком свете, всегда совесть чиста. Проблема заключалась в формулировке. Просто они не обозначили, что значит слово «всё». Пауза затянулась, так что Ящер, как лидер этой пары, открыл пасть и заговорил.
– Это действительно так, мы всё знаем. Всё, о чём есть информация. Но о Максе Акепове информации нет. Ты же не можешь найти данные о несуществующей машине? Вот и здесь примерно такой принцип, хоть тебе сейчас и кажется, что Макс Акепов, в отличие от машины из аналогии, существует. Макс Акепов целиком состоит из случайных фактов, которые всплывают внезапно и только тогда, когда сам Макс Акепов их сообщает. Он – ходячий генератор случайных значений.
Никита покачал головой, вслушиваясь в собственные мысли. Они твердили, что что-то не сходится. Как человек, с которым ты проводишь часы вместе, может оказаться каким-то не таким? Почему про Никиту информацию найти можно, а про Акепова нельзя? Чернилов знал Макса достаточно хорошо, они же общались уже почти два года. И всё же, а что конкретно знал Никита? На этот вопрос он вдруг не смог ответить. Макс и в самом деле выдавал о себе периодически случайные факты, но разве другие люди делают иначе?
Слова рептилоида и Ботвы по-прежнему звучали для Никиты неубедительно, Чернилов попробовал снова всё уточнить, копнув чутка глубже.
– То есть вы не смогли найти о нём информацию? – удивленно спросил Никита. – Вы явно шпионите много за кем. Собрали всё то, что на стене висит, а на Макса ничего не накопали?
– Никита, – осторожно начала Ботва. – Нельзя накопать то, что не существует.
– То есть как не существует?
– Ну, вот так вышло, – с горечью в голосе ответил Ящер. – Никита Чернилов, мы все находимся в одном большом заговоре. Спланированном, обустроенном на нескольких уровнях. С началом и концом. С чёткой целью. Всё пересказывать будет долго, я не стану пока что грузить подробностями. Важно то, что я и Ника Ботва, мы вдвоём собирали информацию, пока ты был недоступен. Копали мы долго, упорно и глубоко. И вот, что мы знаем. Всё на стене. Если коротко, то мы живём в виртуальном мире, а Макс Акепов… это вообще случайный персонаж, у которого даже истории нет. Автор этого мира не удосужился создать такого героя. Если мы являемся полноценными персонажами, то Макс Акепов – всего лишь представитель массовки, он нужен для заполнения мира.
Акепов как раз после слов Ящера вернулся с рандеву с унитазом и оглядел всех в комнате. Люди и рептилоид смотрели на него, будто бы секунду назад за спиной гадости говорили, а появление Макса заставило их прекратить.
– А что все молчат? Я что-то пропустил?

Глава VIII
Объяснение задач
…когда Кролик вдруг вынул часы из жилетного кармана и, взглянув на них, помчался дальше, Алиса вскочила на ноги. Ее тут осенило: ведь никогда раньше она не видела кролика с часами, да еще с жилетным карманом в придачу! Сгорая от любопытства, она побежала за ним по полю и только-только успела заметить, что он юркнул в нору под изгородью.
В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно.

(Льюис Кэрролл, Алиса в Стране чудес)

– Ящер, а у рептилоидов есть такая практика, как посещение психотерапевтов? У людей бывает такое, что нужно покопаться в голове и избавиться от проблем. Я вот думаю, что тебе неплохо бы сходить провериться, – без доли сарказма сказал Никита.
В комнате воздух был пропитан напряжённостью. Макс понял, что ему сейчас лучше не лезть в разговор. Нужно было занять себя хоть чем-то, чтобы подавить неловкие чувства и мысли. А потому он пошёл к кофеварке на кухню, разбираться в том, как сейчас сделать латте, и думать, как бы свалить отсюда и больше не видеть заговорщиков. Макс чувствовал приближающуюся опасность, она уже стояла за спиной с улыбкой Гринча от уха до уха и ждала дальнейших действий Акепова. Макс бы прямо сейчас пошёл к выходу, но ему не хотелось сбегать без Никиты, который упорно сидел на своём месте со спокойствием слона.
Инструкции к кофеварке поблизости не было. Удивительно, что тут вообще была кофеварка. Большая, черная, на вид современная, чего нельзя было сказать обо всём остальном. Кухня выглядела так, будто ей не пользуются вовсе уже лет двадцать. Всё чистое, как в старом мебельном магазине. Как может рептилоид содержать в чистоте кухню? Это же ящерица огромная, повезло бы сохранить всю посуду неразбитой. А Ботва бы просто не справилась с готовкой пищи с её-то характером. Выходит, здесь никто не готовил. Макс додумался до такого вывода и уже где-то с минуту глядел на кофеварку, думал о её устройстве, не решаясь начать давить на многочисленные кнопки. Нужно было поднажать, поднапрячься и, воспользовавшись сообразительностью, найти правильную комбинацию. Благо, что смекалки у Акепова было через край.
– Да, у нас тоже есть врачи, которые занимаются душевным здоровьем, – с серьезной мордой ответил рептилоид. – И я регулярно к ним хожу. С этим строго. А вот тебе, Никита Чернилов, может понадобиться такой врач. Понять всё и сразу ты не сможешь. Именно поэтому мы всё продумали, мы пытались дозировать информацию, чтобы тебе было проще её переварить. Такая задумка.
Ботва, которую всё это время, с самой встречи с Никитой, постепенно распирало от негативных эмоций и возмущения, в этот раз уже не выдержала. Её порвало так, что в этот момент Чернилову показалось, что рептилоиду стоит опасаться за красивую морду.
– Мы пытались?! Да ты совсем охренел? Ты мне даже ничего не сказал заранее, ящерица безхвостая! Ты же переигрываешь планы постоянно, как хочешь! А теперь говоришь «мы»! – воскликнула возмущённая Ника, чуть не переходя в истерику. – Какие «мы»?! Я ж тут для тебя просто как декорация! Пустое место! Что-то моё мнение ты не спрашивал, когда в очередной раз нарушил проработанный план! Ты думаешь только о себе и о том, как предотвратить свою гибель! А я тебе нужна постольку поскольку! Должно быть неприятно осознавать, что ты просто исчезнешь из истории по неизвестным причинам, да? Но сейчас у тебя всё хорошо, тебе везёт, у тебя есть неприкосновенность сюжетная! Можно делать всё, что захочешь!
– Тебе тоже везёт, Ника Ботва, – со злостью, с тихим рыком, ответил Ящер, сжимая пальцы в кулаки, скрипя ослепительными зубами. – От тебя толку меньше, чем от этой кофеварки! Ведь она не работает даже! – рявкнул рептилоид и повернулся к Максу. – Эй, человек. Отойди оттуда, будь добр. Кофе в ней ты не сваришь. Поставь нам чайник, пожалуйста, – Ящер взялся за своё зеркало и стал себя успокаивать, поглаживая по морде и шее.
Акепов пошёл ставить чайник за неимением возможности поладить с кофеваркой. Чайник оказался очень большим и пустым, как неожиданно… Тогда Макс решил налить воды и вскипятить его, единственное решение проблемы в такой ситуации.
– Тут воды нет уже пару дней. Ремонтные работы, – с легкой небрежностью заметила Ника, оставляя растерянного Макса стоять с пустым чайником в руках. – Ящер, ты бы знал об этом, если бы хоть иногда бывал тут.
У Акепова у самого голова уже была как чайник со свистком. И вода закипала. Покачивая чайником в руке, Макс пошёл возвращать его на место. Оставалось проверить холодильник, чтобы убедиться, что и там тоже пусто. Если уж получать проблемы, то по всем фронтам, иначе было бы слишком просто.
– У меня чувство, что весь мир вокруг меня сходит с ума, – признался Никита, наблюдая за бытовой перепалкой Ники и рептилоида. – Жизнь за несколько дней стала какой-то безумной. Прекратите уже эту ссору и поговорите со мной нормально.
Своим вмешательством Чернилов напомнил этим двоим, ради чего сегодня происходит сбор. Кажется, Нику и рептилоида связывали уже достаточно долгие взаимоотношения. Оба были готовы друг друга на части разорвать, но они этого не делали. Во многом из-за того, что оба помнили о своих интересах.
Ящер и Ника синхронно посмотрели на Чернилова. Чувствуя перед собой долг дать объяснение Никите, оба встрепенулись, моментально переключились на Никиту и открыли рты.
– Позволь мне, – моментально вскидывая руку в прерывающем Нику жесте, сказал Ящер. – Мир и в самом деле немного сходит с ума. И постоянно. Он прямо разваливается на куски. Если ты поговорил с Артёмом Николаевым, как я и просил тебя, то ты должен был уяснить всего одно: здесь происходит много странных вещей…
– Ага, я заметил, – пробормотал Никита.
– Да, и тебе нужно помочь нам всё это исправить, – встряла Ботва, поворачиваясь всем телом к Никите на своем диване и активно размахивая руками. – Мы тебе сможем объяснить всё в мельчайших деталях по ходу дела. Так тебе будет проще понять, что происходит. И принять…
По разговору с Артёмом, который продлился несколько длинных часов, Никита понял про себя только две вещи: он ничего не знает об обществе конспирологов и их взглядах на всё вокруг, а ещё мир и в самом деле странный. Иногда Тёмыч использовал довольно логичные аргументы, опровергающие информацию о мире. Эти аргументы были не только разумны, но и имели в своей основе научно обоснованные факты. Так что Никита был бы готов согласиться со словами о том, что мир не выдерживает проверки логикой, что он разваливается, если посмотреть поближе, рассмотреть подробности с разных позиций. Но всё же для Чернилова эти разговоры были лишь развлечением, никак не реальным взглядом на мир.
– А до тех пор тебе надо будет делать только одно, – рептилоид полез во внутренний карман своего костюма и вытащил оттуда блокнот с ручкой. Ящер кинул их Чернилову, а Никита с неожиданной для себя ловкостью успешно их поймал. – Тебе нужно будет смотреть и слушать. Чувствовать и записывать наблюдения. Делать всё, что тебе необходимо для запоминания происходящих событий. Все детали важны, помни об этом. Представь, что тебе надо… Получить показания свидетеля или собрать множество фактов для написания книги. Эти твои заметки помогут нам изобличить проблемы, которые портят наш мир. Собрав все данные, мы перейдём ко второй части плана. О ней пока говорить рано. Ну вот, как-то так.
Никита перевёл взгляд с рептилоида и посмотрел на то, что он только что поймал. Ручка, вполне ожидаемо, была золотая. С поворотным механизмом: нужно было вращать половину корпуса относительно другой половины, чтоб показался стержень шариковой ручки. Блокнот был небольшой, он легко помещался в руку Никиты. На обложке, сделанной из грубой толстой белой бумаги, был отпечатан символ, который побуждал Чернилова поскорее спрятать блокнот или же открыть его. Это была черная ваза. Кольца у блокнота, которые скрепляли вместе листы по верхнему краю, также были золотые. Только бумага в блокноте казалась обычной, но Никита бы не удивился, если бы узнал о присутствии микрочастиц драгоценного металла и в бумаге. Вспомнив слова Тёмыча о необычных пагубных свойствах золота рептилоидов, Чернилов с опаской положил их на колени и посмотрел в глаз Ящеру.
– А в чём подвох? Какой эффект у этой ручки?
Ника усмехнулась и решила оставить пояснения рептилоиду. Она пошла помогать Акепову сделать хоть какой-то напиток. Ящер же недовольно посмотрел на себя в зеркало, оскалился и продолжил поглаживать свою морду, что-то мурлыча на родном языке.
– Ящер?
– У ручки и блокнота нет плохих для тебя эффектов, – нехотя ответил он.
Это не успокаивало. Чернилов так и не знал, что ему приготовили эти двое заговорщиков, так что отсутствие конкретики только нагоняло больше волнения. Зеркало рептилоида тоже не несло плохого эффекта для самого Ящера, оно помогало ему лучше перевоплощаться, делало его нарциссом, желающим постоянно выглядеть идеально. Но для человека, не умеющего менять себя, как рептилоид, этот гипертрофированный эффект, заставлявший ослепнуть от любви к самому себе, нёс только вред. Но какой же эффект был у ручки с блокнотом?
– Нет плохих для меня? Это как?
– Да, – Ящер оторвался от зеркала. – Только полезные. И ты даже представить не сможешь, как дорого мне эти вещи обошлись. Не вздумай отдать их кому-нибудь! Видишь это зеркало? – он указал тонким костлявым указательным пальцем на своё сокровище. – Таких вещиц десятки. Да, не сотни и не тысячи, но их хватает. А у ручки и блокнота нет аналогов вообще. Это самый настоящий артефакт в мире моих сородичей. Мой дар тебе помогает оставлять яркие воспоминания. Если ты перечитаешь запись о каком-то событии, то ты его очень отчетливо вспомнишь, даже мозг напрягать не надо будет. Блокнот это сделает за тебя. Именно поэтому этот блокнот так важен для нашей миссии.
– Он излишне драматизирует, – подметила Ника с кухни. – Мы ещё месяц назад эти вещи для тебя достали, и это было не слишком сложно. Мы ведь подготовились.
– Говори за себя, человек! Мне это предприятие не понравилось, – проворчал Ящер. – И я окончательно испортил отношения с некоторыми дорогими мне ящерами…
– Сам виноват… – донеслись ответные слова.
Чернилов вроде бы понял хотя бы часть информации. Он кивнул и убрал подарки в карман своих штанов. Но всё же до сих пор запутанные объяснения Ботвы и рептилоида ситуацию не прояснили. А любопытство, никак не отпускавшее Чернилова, продолжало взывать к его языку, слова сами с него слетали.
– Ладно. Но к чему же вы готовились? И почему вам был нужен именно я? Я же самый обычный человек, притом без каких-либо шпионских навыков. С таким же успехом можно было бы случайного человека с улицы позвать. Вот, тот же Макс подошел бы лучше меня, он же хотя бы соображает отменно в напряженных ситуациях. Так что я не понимаю, почему выбор на меня пал. Из всех аргументов я ничего не услышал помимо туманных слов о моей интуиции.
Ботва всё ещё была занята чайником и Акеповым, она решила выпасть из разговора. Оказалось, что у неё была припасена пятилитровая бутылка с водой в одном из ящиков на кухне, так что проблема с чайником благополучно разрешилась. Это было облегчением для души Макса, ведь в холодильнике, как он и ожидал, не было ничего для питья. Итак, Ника помогала сделать на всех чай, избегая тяжелой части разговора с Черниловым. Вообще, речь с объяснением ситуации была заготовлена, написана и переписана кучу раз, так что участие Ботвы было вовсе необязательно. Ящер же знал, что ему надо говорить, хотя он и плохо запоминал тексты наизусть. Но рептилоид справится и так. В этот ответственный момент Ника, взявшись за пятилитровую бутылку, стала наливать воду в чайник, попутно пытаясь разговорить Макса с помощью светских тем и вывести его из шокового состояния. Не помогало пока что, Ника не умела успокаивать людей.
Рептилоид же тем временем попробовал дать ответ на вопрос.
– Можешь не беспокоиться, отсутствие навыков никак на тебе не скажется. У нас в планах нет открытой конфронтации. Мы в каком-то смысле ведём своё расследование, тихо и мирно собираем информацию. А вот что мы конкретно делаем… Как бы это тебе объяснить… – начал рептилоид, откладывая зеркало подальше. Подбирая нужные слова, он поймал себя на мысли, что вместе с зеркалом отложил в сторону и заготовленную речь. В таких ситуациях, когда нужно склонить человека к доверию, можно попытаться быть честным, максимально откровенным. – Я специально попросил тебя побеседовать с Артёмом Николаевым из-за его интереса ко всему конспирологическому. Я знаю, что он достаточно умный, чтобы понимать, где есть логические несостыковки. Где есть беды. Вообще, он самый умный персонаж, о котором мне известно. Никто больше не смог самостоятельно дойти до идеи о том, что наш мир ненастоящий. Персонаж либо знает это изначально, либо не знает вовсе, а Артём Николаев сумел добыть это знание своим умом. Я надеялся, что он тебе укажет на все явные проблемы. Есть некоторые места в нашей истории, в устройстве нашего мира, которые работают не совсем так, как должны. И твой друг наверняка говорил, что мир устроен слишком сложно. Всё может быть намного проще, намного рациональнее и логичнее. И это можно сказать про наш мир. Ну а давай мы абстрагируемся от него. Перейдем к модели, где есть именно разумные существа, рассуждающие об устройстве мира. И не имеет значения, какой именно этот мир. Люди, как и ящеры, не идеальны. Мы постоянно ищем более сложное объяснение. Считаем, будто есть какой-то скрытый смысл, какой-то подтекст, который может разобрать только умный и внимательный человек. Или ящер. Многие считают себя умными и внимательными, но не все доходят до конспирологии. Конспирологи считают, что они умнее других, так как они мыслят не как толпа. У них, как они полагают, есть критическое мышление, ведь они подвергают сомнению любую официальную информацию. Но конспирологические теории потому и остаются конспирологическими, у них нет реальной доказательной базы. Всё строится на доводах, на случайных взаимосвязях, на нарушении логики. И на вере в то, что в мире не могут происходить события просто так. Но в мире очень много вещей происходит просто так. И вот такая у нас получилась модель. Все ищут скрытые смыслы в происходящих событиях, в окружающем мире. И делают это зачастую из-за наличия свободного времени, которое некуда деть. Пытаются постичь знание, которого нет. Копаются в стоге сена в поисках иглы, которую туда никто не забросил.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70936072?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.