Быстрый прорыв
Быстрый прорыв
Татьяна Карамышева
Книга заслуженного тренера России Т.Н. Карамышевой – воспоминания о событиях, главным участником которых является она сама. Эти трогательные «записки о загранице», наполненные, прежде всего, неподдельным чувством любви к своей Родине, заставят по-новому взглянуть на всё, что окружает нас в привычной повседневности.
Татьяна Карамышева
Быстрый прорыв
ОБ АВТОРЕ
Татьяна Николаевна Карамышева родилась в Вологде 27 июля 1954 года. В 1965 окончила начальную школу №14, в 1969 – 8-летнюю школу №10, в 1971 – среднюю общеобразовательную школу №20 г. Вологды. Баскетболом начала заниматься в ДЮСШ-3 с 1968 года у тренера Маргариты Алексеевны Мухановой.
После окончания в 1975 году Ленинградского государственного института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта вернулась в ДЮСШ в качестве тренера и отработала там 30 лет – до 2005 года. Одновременно с 1995 по 2005 годы (10 лет) находилась на посту главного тренера баскетбольной команды «Чеваката-Вологда».
В 1990 году состоялась первая поездка в США, дружеский визит детской баскетбольной команды, после чего Вологда и Лондондерри (США) стали городами-побратимами.
Одна из следующих поездок в США с целью стажировки в университете г. Питтсбурга (США) проходила в 2004 – 2005 годах. По возвращении, с 2006 года и по настоящее время, Т.Н. Карамышева является спортивным директором БК «Чеваката-Вологда».
Татьяна Николаевна ведёт активную общественную деятельность:
2000-2003 годы – депутат Вологодской городской Думы по 19 избирательному округу;
2006 – председатель Федерации баскетбола г. Вологды;
2009 – председатель Федерации баскетбола Вологодской области;
–
член Общественной палаты Вологодской области;
–
успешная защита диссертации на соискание учёного звания кандидата педагогических наук в Национальном государственном университете физической культуры, спорта и здоровья имени П.Ф. Лесгафта (г. Санкт-Петербург).
За это время запущены и успешно действуют проекты:
«Властелин кольца» и «Оранжевый мяч» по уличному баскетболу – для молодёжи, праздники максибаскетбола для ветеранов спорта (не обязательно баскетболистов!), «Серебряная корзина» и «Малые Олимпийские игры» для учащихся начальных классов, «Весёлые старты юных баскетболистов» – для воспитанников детских садов, «Спортивная семья». Выстроена круглогодичная система занятий спортом – не заорганизованная, а вполне живая структура, круг соревнований, на которые дети и взрослые приходят сами, по собственному желанию. Так достигается главная цель – прививается осознанная необходимость к регулярным занятиям физической культурой и спортом. По убеждению Т.Н. Карамышевой, проделавшей большой спортивный путь, эти занятия – всегда праздник, да к тому же ещё и помогающий добиться успехов в жизни!
Главная особенность тренера Татьяны Карамышевой – это поиск, подготовка и воспитание молодых перспективных баскетболисток.
Первой в этом списке стоит заслуженный мастер спорта России, чемпионка Европы (2003), серебряный призёр чемпионата мира (2002), призёр чемпионатов Европы (1999 и 2001), бронзовый призер чемпионата России (2000), лучшая центровая России в течение пяти лет, бронзовый призёр Олимпийских игр в Афинах (2004) Мария Калмыкова.
Заслуженный мастер спорта Ирина Соколовская стала MVP на кадетском первенстве Европы, бронзовым призером чемпионата России (2000), вице-чемпионкой Европы (2005), чемпионкой Европы (2007) и бронзовым призером Олимпиады-2008 в Китае.
В разные годы в сборные страны среди девушек, юниорок и молодёжи входили ученицы Татьяны Николаевны: Марина Воронова – дважды чемпионка Европы (1984 и 1986), мастер спорта международного класса, Елена Харченко – чемпионка Европы, серебряный призёр чемпионата мира (2001), мастер спорта международного класса. Немало достижений у Ольги Подковальниковой, так же мастера спорта международного класса – чемпионка России (2004), обладатель кубка России (2005 и 2004), победитель первого кубка Мира (2003), чемпионка Европы в составе молодежной сборной (MVP), серебряный призер чемпионата Европы в составе молодежной сборной (2002), серебряный призер чемпионата мира в составе молодежной сборной (2001), бронзовый призер чемпионата России (2000), бронзовый призер чемпионатов России и суперлиги (2005).
С серебром Евробаскета-2009, проходившем в Латвии, и званием мастер спорта международного класса вернулась Елена Волкова, а сезон 2009-2010 принёс ей небывалый урожай наград: чемпионка России, обладатель кубка России, бронзовый призер евролиги ФИБА.
Серебряной медалисткой всемирной универсиады в Таиланде (2009) стала мастер спорта России Анастасия Пименова.
Команды (1967, 1971, 1974, 1978, 1983 г.г. рождения), подготовленные Т. Карамышевой неоднократно становились победителями и призёрами первенств России среди школьников. Ею подготовлено более десятка мастеров спорта РФ.
А женская команда, возглавляемая Т. Карамышевой, прошла невероятно быстрым темпом от новичка до бронзовых медалей чемпионата страны, после окончания каждого сезона поднимаясь на одну ступеньку вверх!
1996
Серебряный призер первенства России, первая лига – 26-я команда России.
1997
Серебряный призер чемпионата России, высшая лига – 17-я команда России.
1998
Победитель чемпионата России, высшая лига – 12-я команда России.
1999
6-е место чемпионата России, суперлига – 6-я команда России.
2000
5-е место чемпионата России, суперлига – 5-я команда России.
2001
Бронзовый призер чемпионата России, суперлига – 4-я команда России.
Свои записки я посвящаю
моей семье и сыну Игорю.
ТОЛЬКО ВПЕРЁД
«Не люблю ходить я строем,
Я люблю ходить один,
Потому, что так устроен,
Потому что я – … блондин»
А.Борисов
Любой человек во все времена привыкает к определённому уровню комфорта и стабильности. Достигнув его, большинство успокаивается, ведь каждый сам в ответе за всё, что происходит в его жизни.
А почему бы не успокоиться, не перестать равняться на окружающих и не начать строить свою жизнь по своему усмотрению? И тогда, может быть, она изменится к лучшему, наполнится новыми, интересными событиями, встречами и впечатлениями.
То, что выводит человека из привычного состояния уюта и стабильного существования, что заставляет кровь бежать быстрее, сердце биться чаще, сторонних наблюдателей удивляться и завидовать вам, это и есть приключение.
Я никогда не боялась экспериментировать и шла смело на риск. И сейчас, как никогда, осознаю ценность этого в собственной жизни. Моя подруга И.Ф.Власова, в шутку называя вашу покорную слугу «адреналинщицей», сама того не замечая, примкнула к моей приключенческой жизни. Ведь, если мы не будем идти вперёд, мы не будем развиваться и расти! А это – старость…
Среди обеспеченных, успешных, ответственных людей не просто отыскать человека, который с радостью идёт навстречу новому и неизведанному – им дороже комфорт и стабильность.
А вот большинство маленьких детей обожают приключения, они любознательны и всё время что-то пробуют и экспериментируют. Их не останавливают ни неудачи, ни осуждение окружающих. К сожалению, когда дети постепенно взрослеют, смелые порывы всё чаще представляются им смешными и глупыми. Что остаётся делать, если юношеская, самая чистая и возвышенная мечта не осуществлена? Причина никого не интересует, важен результат – не смог, не получилось, увы…
А если не дать этой искре из детства затухнуть? В моей жизни случалось несколько временных отрезков, когда я была только дисциплинированной и ответственной, такой, «как все», игнорируя стремление к каким-либо приключениям и изменениям. К счастью, я достаточно быстро осознавала, что медленно умираю от скуки, настолько серым становилось моё существование. Не хватало новых ощущений. Я тут же начинала концентрировать свои усилия на том, чтобы восстановить в себе утраченный дух, оставаться верной внутренней потребности и не упускать ни одной возможности развиваться.
Только так!
«Если вы хотите подняться на качественно новый
уровень жизни, будьте готовы «разжать пальцы»,
отказаться от прежнего образа мыслей и поступков и
принять новый. Результат не заставит себя ждать».
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Прошло 18 лет со времени моей первой поездки в Америку. Поневоле сравниваешь те впечатления с более поздними и с нынешними. Это касается не только американской, но и российской (вологодской) действительности тогда и сейчас. Сегодня мы не только знаем, что такое «сникерс», но уже и есть его не хотим. Но по-прежнему у нас – грязные улицы, «невменяемые» пешеходы, хамство в магазинах и на дорогах, неопрятные милиционеры, лузгающие семечки на посту, униженные пенсионеры, очереди к банкомату, внимательно отслеживающие количество снятых предыдущим клиентом денег. И в то же время – можно позволить себе поехать за границу, причём на своей машине (в одиночестве или с друзьями), а не в группе туристов, без собеседования в горисполкоме, просто заказав номер в отеле. В 90-м году такое и не снилось…
Во время пребывания в США я вела дневник и пыталась на его страницах передать все свои впечатления и эмоции от общения с Америкой и американцами. Языковой барьер, конечно, существовал, особенно вначале, и чтобы мои знания английского продвигались более высокими темпами, я специально не искала там знакомств с «нашими людьми», но и не избегала их.
Первые месяца два было очень трудно. Придя с работы, поужинав, я садилась переводить громадное количество бумаг, которые приносила из университета. А тащила я всё подряд, тогда ещё не зная ценности каждой из них. Хотелось накопить как можно больше знаний о «секретах» американского баскетбола, чтобы передать их соотечественникам. К тому же за день накапливались житейские впечатления, а поделиться не с кем. Я понимала, что если не запишу, значит – потеряю. И после переводов, записывала всё, представляющее интерес для меня, а значит и для моих друзей. Мною был положен предел: не позднее 1.00 – спать. Представьте себе «картинку» из знаменитого фильма «Москва слезам не верит», где героиня устанавливает будильник на 4:45, затем – на 4:30 и, поплакав,– на 4:15. Так вот это про меня в Америке. В 6:00 я должна быть в университете!
По приезду домой многие мои друзья расспрашивали о поездке. В моих рассказах они искали подтверждения пословице: «В гостях хорошо, а дома лучше» – и не успокаивались до тех пор, пока не получали утвердительный ответ. Если же я начинала говорить что-либо позитивное, реакция была одинаковая – сначала настороженность, потом – от недовольства до явной злобы, так как я не оправдала их ожиданий. Это было тогда. Но ведь и сейчас ничем не лучше!
Выступления одного известного сатирика ласкают слух: «Ну и тупые американцы!». У меня создалось впечатление, что ЦРУ платит ему ба-а-альшие деньги и не зря. Он их отработал с лихвой. Собирает громадные аудитории и объясняет простым гражданам России, что американцы тупые, видимо, по простой причине – не пьют, стараются вести здоровый образ жизни, дорогу переходят по сигналу светофора… Это настоящее «зомбирование»: живите, друзья, как живёте, вы – лучшие, а остальные – тупые, пейте, как пили и т.д. и т.п. Смейтесь там, где рыдать надо и спасаться. Именно после продолжительного пребывания в Америке я перестала смеяться на его выступлениях.
Я поняла то, что трудно понять человеку, никогда не бывавшему «там»: нет «плохих» и «тупых» американцев, есть мы – те, кто предпочитает оставаться в прежней стране, на прежнем уровне, потому что это легче и проще. Ведь для того, чтобы понять и принять людей другой национальности, надо приложить огромные усилия и, прежде всего, надо выехать в страну с другим укладом жизни, а для этого заработать деньги, сделать загранпаспорт, выучить язык, да мало ли ещё чего. И быть готовыми к тому, что в любой стране есть свои плюсы и минусы. Принимая первые и избавляясь от вторых, придётся ломать привычный стереотип и расти. Осуждать непонятное – просто, чтобы его понять и принять, надо приложить немалые усилия и получить главное, ради чего человек живёт – внутреннюю свободу.
Предлагаемые записки – это только мои впечатления и наблюдения, и если читатель найдёт среди них что-либо полезное для себя, на что отзовётся его сердце, я буду очень рада.
«Нельзя изменить плод, который уже висит на ветке.
Но можно изменить те плоды, которые появятся
в будущем. Чтобы добиться этого, надо добраться
до корней и укрепить их».
ГЛАВА 1. СТРАНИЦЫ МОЕЙ ЖИЗНИ
Прошло только 10 лет с начала нового тысячелетия, а двадцатый век мне представляется настолько далеким, не похожим на сегодняшнюю жизнь. Причем настолько…
Мой дед по отцовской линии, Григорий Александрович Черепанов, был крепким крестьянином в Тотемском уезде. После революции его раскулачили. Кто-то из односельчан предупредил, что в ближайшие дни за ним должны придти работники НКВД, и дед, оставив жену и малолетнего сына, бежал буквально пешком в Москву и там скрывался около семи лет. Впоследствии односельчане же написали письмо, где описали все беды разоренной большевиками деревни и просили Григория вернуться, так как считали, что только он может помочь местным селянам подняться из нищеты. Дед вернулся, и его избрали председателем колхоза. Он успел поднять хозяйство. Жизнь стала налаживаться. Семья ожидала рождения третьего ребенка. Дед ещё успел подержать в руках маленькую Евдокию и 27 августа 1941 года ушел на фронт. 3 марта 1942 года Григорий Александрович Черепанов погиб у деревни Борисово, что в лесах Новгородской области. То место потом назовут «Мясной бор» – столько людей погибло на единственном пути фашистов от Ленинграда к Москве.
Его старший сын Николай (в будущем – мой отец) в тринадцать лет стал главой семьи. Сказать, что в войну в деревне голодали, – значит ничего не сказать. Шестилетняя сестренка Нюра нередко уговаривала брата не давать еды самой маленькой, Дусе, чтобы та умерла и им доставалось бы больше еды …
Выжили, выстояли. Моего отца после войны взяли в армию. Служил он в Германии и в деревню уже не вернулся. Приехал в Вологду, устроился на завод ВРЗ.
С моей мамой, Ольгой Васильевной (в девичестве Коровкиной), отец познакомился в Вологде, куда она приехала из Сямженского района (д. Пигилинка). Ее судьба ненамного отличалась от папиной. Мой дед по маме, Василий Алексеевич, участвовал в первой мировой и гражданской войнах, был избран делегатом на съезд солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, где «слышал Ленина». Вернулся с войны очень больным и вскоре умер, оставив двух маленьких дочек.
Моя бабушка не позволила Ольге продолжить учебу после 4-го класса, т.к. надо было копать картошку. Мама была лучшей ученицей, и классный руководитель долго сопротивлялась, самым примитивным способом: тянула на себя тюфяк ребенка. Но бабушка оказалась сильнее, и мамино образование в школе было закончено. Нашлись добрые люди, научили ребенка шить на швейной машинке. И во время войны Ольга кормила свою семью (маму и младшую сестру), переходя из дома в дом, обшивая всех «за харчи». Потом работала на предприятии «Смычка» в райцентре Сямжа, шила рукавицы для фронта.
В сталинские времена колхозники были бесправны до такой степени, что не имели даже паспортов, а значит, не имели права поменять место жительства. Маме повезло: председатель колхоза, зная прилежание и трудолюбие девушки, выдал ей справку, позволяющую уехать, сказав: «Поезжай, Ольга, в Вологду, здесь тебе делать нечего». Так мама получила паспорт. Работала на швейной фабрике, жила у родственников на квартире, потом заработала денег на крошечную половину деревянного дома на улице Энгельса и смогла забрать из деревни мать и младшую сестру.
Мы с сестрой родились с разницей в один год и три месяца. Жить стало очень тесно. Чтобы получить комнату в кирпичном благоустроенном доме, отцу пришлось на полгода уехать в лесопункт на заготовку древесины (вроде командировки). Все заводское начальство проживало в нашем доме в отдельных квартирах, а рабочий люд – в коммуналках. В нашей – 10 детей до 7 лет – один туалет, одна кухня (три керосинки и один керогаз). По субботам – банный день, надо было топить титан, чтобы была горячая вода. Для этого летом всей семьей заготавливали дрова – пилили, кололи, складывали в поленницы. Жили с соседями дружно, по-другому было нельзя – и праздники вместе, и дети болели одними болезнями одновременно.
Бузил в пьяном виде только один сосед, причем самый маленький и тщедушный. Отцы семейств разбирались с ним легко – привязывали на кухне к батарее отопления, пока не проспится, то есть до утра. Мы, дети, выглядывали из коридора, а он слёзно просил нас, чтобы отвязали. Было страшно и смешно, мы с визгами разбегались. Но зла никто друг на друга не держал. Мы до сих пор поддерживаем добрые отношения.
Дети в нашей квартире были замечательные – дружные, спокойные, хорошо учились в школе. Кроме того, мы постоянно устраивали концерты, КВНы, конкурсы рисунков… Красота, да и только. «Временные трудности» нами, детьми, не замечались и не воспринимались всерьёз. Помню, когда мне было лет семь, мамин брат (военный, капитан дальнего плавания из Кронштадта) привёз в подарок никогда не виданную и уж тем более не пробованную плитку шоколада «Золотой якорь». Она запомнилась на всю жизнь, даже на обертку все смотрели с завистью, хранили такие вещи (фантики) долгие годы.
Город наш в шестидесятые годы был почти деревней: однажды утром мама шла на работу и встретила лису, весело (как ей показалось) перебегающую ул. Пролетарскую. Другая история: во время строительства ГПЗ к рабочим прибился лосенок, и бригада отца подкармливала его некоторое время. А вот трудности были самые что ни на есть городские.
В начале шестидесятых в магазинах из продажи пропал даже хлеб. Помню, мама отстояла в очереди несколько часов с утра, а после школы я продолжила это весьма «весёленькое» для первоклассницы занятие вместо неё. Простояла еще часа четыре под холодным осенним дождем, простудилась, долго болела. Одно хорошо: когда человек болен, то имеет право попросить то, чего не дадут здоровому. Верхом моих мечтаний был кекс с изюмом за 16 копеек… «Круче» этого кекса я ничего не знала. Впрочем, как и другие дети: большинство людей жило так же.
Тогда двор выполнял функцию «воспитателя» и справлялся с ней, на мой взгляд, не так уж и плохо, или мне просто очень повезло с домашним адресом. Телевизоров у нас не было и всю информацию мы черпали максимум из четырёх источников: семья, двор, школа и книги. Во дворе, опять же во время совместной деятельности, младшие учились у старших, и все – у своих родителей. Или не учились…
Публика постарше дотемна играла в волейбол через «настоящую» сетку или в футбол. А молодежь от семи до семнадцати предпочитала командные подвижные игры, где каждому находилось дело по уровню подготовленности.
Нередко во время игры исчезал кто-либо из игроков, а через полчаса появлялся как ни в чём не бывало. Товарищи по команде делали вид, что и не заметили исчезновения, так как «пропавший» возвращался с громадным куском хлеба с маргарином на всю компанию.
Когда становилось совсем темно, человек двадцать молодёжи и подростков садились на скамейки во дворе и обсуждали различные актуальные проблемы текущей жизни, пока родители криками из окон не разгоняли всех по домам. Помню один из типичных разговоров – настоящее ток-шоу! Старшие ребята, качая головой и поддакивая друг другу, обсуждают «карибский кризис», грозивший третьей мировой войной: «Нам-то что, а вот эту мелочь жалко – они еще жизни не видели…» Нам, то есть «мелочи», лет по 7-9, а им, повидавшим всё на своем веку, – по 15-16!
Часто во время этих летних ночных посиделок мимо нас пробегала толпа – человек двадцать-тридцать взрослых парней с кольями, дубинками, палками, цепями в руках. Было очень страшно, вдруг эта банда изменит направление и кинется к нам, и мы сидели тихо-тихо, чтобы не быть замеченными. Минут через 10-15 они возвращались обратно по два-три человека, зализывая раны и обсуждая подробности битвы.
В нашем доме на Пролетарской находилось четвертое отделение связи – почта. Очень редкое, а значит и самое ценное удовольствие – уговорить водителя почтовой машины прокатить нас, человек 10-15, в другое отделение на улице Гагарина. Внутренние стены, пол и даже потолок фургона были оцинкованы и не имели ни скамеек, ни поручней. Представьте это «удовольствие»: езда по булыжной мостовой, когда всех нас кидало из стороны в сторону и друг на друга. Прохожие, наверно, думали, что это «карета» из «психушки», а не почтовый фургон. Обратный путь преодолевался пешком с воспоминаниями о прошедшем путешествии.
В те же шестидесятые по Вологде прошел слух, что прибыл состав с детьми–сиротами из Африки. Рыдая и заламывая руки, мы с сестрой пытались уговорить маму взять «маленького негритенка». Представьте себе, что мы жили в одной комнате вчетвером. Соседи жили еще веселее – на двенадцати квадратных метрах ютилось пять душ. Однако «отбиваться» от перспективы взять к себе «негритенка» пришлось и им.
В первый класс хотелось так, что 31 августа у меня поднялась температура. В последующие четыре года я приходила на крыльцо деревянной школы №14 самой первой и учительница со сказочным именем Фея Васильевна, которая открывала школу, каждый раз удивлялась этому. Запомнился тот день, когда нас впервые привели в библиотеку. Каждому выдавали по книге. Мне книга со стихами внешне не понравилась, и я попросила выдать другую, более красивую. Библиотекарь сказала, как отрезала: «Будешь читать то, что дадут». Интерес к книгам и библиотеке тут же исчез на четыре года.
А вернулся этот интерес однажды в летние каникулы. Мы с подружкой залезли на чердак нашего дома и нашли там большой, пыльный, загадочный сундук под замком. Я высказала предположение насчёт сокровищ. Но подружка похоронила надежды: сундук принадлежал её дедушке и был наполнен книгами. А надо сказать, что дедушка Иры, почётный гражданин города Вологды А. Вагенгейм, казался мне загадочным человеком, и даже не потому, что был бывшим революционером, а по причине того, что на стене в его комнате висела гитара с бантом! Я упросила подругу принести ключ и открыть сундук, чтобы увидеть книги, принадлежащие такому человеку. Мне было разрешено взять одну из них на несколько дней. Буквально «запоем» книга была проглочена и очень понравилась. Это было «Воскресение» Л.Толстого! В мои десять лет, как мне казалось, я всё поняла, кроме целой строки многоточий, когда Нехлюдов соблазнил Катюшу Маслову. Очень упорные попытки узнать у взрослых о содержании этой строки успехом не увенчались. Зато книги из сундука были прочитаны все без разбора, и с того времени чтение стало одним из самых любимых моих занятий.
Зима – это лыжи, коньки, снежки до самой ночи. Дома сидели только во время болезни, т.к. телевизоров ни у кого не было и можно было только читать. Но опять же проблема: интересных книг в библиотеке не «поймать», денег на покупку не было, да и самих книг в магазинах – тоже. Если дефицитную книгу и давали друг другу, то только на один – два дня. Приходилось читать ночью. А как? Родителям надо спать, на общей кухне нельзя – киловатты делили на всех. У каждого был свой способ. Я, например, забиралась под круглый стол со скатертью до пола, ставила на пол настольную (правильнее – напольную) лампу и читала до утра или до тех пор, пока мама не заметит «пропажи» дочери.
Школа запомнилась не только прекрасными педагогами, которых мы уважали, но и сбором металлолома и макулатуры (были и такие «развлечения»), соревнованиями между классами и школами, школьными концертами и даже спектаклями. Во всех праздничных школьных концертах обязательно в программе – «пирамиды». Это такие фигуры, которые дети строят под медленную музыку, вставая друг на друга в несколько «этажей».
Многие одноклассники – парни, которые учились скорее плохо, чем удовлетворительно, – ходили в школу только потому, что были уроки физкультуры. Наш любимый учитель физкультуры Генрих Михайлович Лобытов не допускал прогульщиков или двоечников до соревнований. Этот педагогический приём был очень действенным наказанием. Кроме того, каждому ученику вменялось в обязанность заниматься каким-либо видом спорта. Кого только не было в нашей замечательной школе №10: волейболисты и баскетболисты, лыжники и конькобежцы, фигуристы и акробаты, гимнасты и танцоры. Было из чего выбирать, все занятия – бесплатные, принимали всех желающих. Мы пробовали всё подряд до тех пор, пока не находилось дело по душе.
В конце учебного года (для меня – седьмого) наша школьная сборная выиграла первенство города среди восьмилетних школ и нас с сестрой пригласили в ДЮСШ-3. Ещё и года не исполнилось тогда спортивной школе, которую основал удивительный человек – Игорь Александрович Кузнецов. Это была судьба. Тренер Маргарита Алексеевна Муханова стала для меня и других девочек примером во всем, непререкаемым авторитетом в спорте и жизни. К сожалению, она очень рано ушла из жизни, а с Игорем Александровичем и его супругой Маргаритой Васильевной мы дружим до сих пор.
Родители уважали этот выбор. Отец не пропускал ни одной игры с нашим участием. По дороге домой каждая игра обсуждалась, и нам сильно доставалось за промахи, неточные передачи и тому подобное. Не позволялось списывать ошибки на подруг по команде или плохое судейство, не помогали даже слёзы. Это была хорошая «школа жизни». Помню, получила выговор за отказ участвовать в выпуске стенгазеты для класса, так как посчитала, что и так выполняю много обязанностей в школьной жизни. И вообще, отец много внимания уделял нашему воспитанию, но поняла и оценила я это, к сожалению, только через много-много лет. Мы вместе с ним ходили на лыжах, ездили на велосипеде, работали на дачном участке. Все эти занятия требовали выносливости, терпения, дисциплинированности, умения доводить начатое дело до конечного результата. Вот этот метод воспитания, посредством совместной трудовой и иной деятельности, и давал прекрасные результаты. Не могу вспомнить ни одного наказания за всю мою жизнь, ни одного грубого, а тем более бранного слова.
Помню, я уже была подростком, мама сетовала на то, что соседка на время берёт у неё новые прищепки для белья, а возвращает свои, да только старые. Мама не сразу заметила, что за несколько таких комбинаций почти все новые «превратились» в старые. На мой справедливый вопрос, почему бы не высказать свои претензии, мама, сама того не понимая, запрограммировала моё поведение на долгие годы: «Если я скажу, лучше она не станет, а ведь мне с ней видеться ежедневно». Вместе с прищепками мама подарила женщине возможность спокойно смотреть в глаза, а это немало.
После окончания школы, с благословения любимого тренера и с тридцатью рублями в кошельке, я поехала поступать в Ленинградский институт физической культуры имени П.Ф. Лесгафта. Страшно было до потери сознания, ведь тогда не было моды на поездки родителей со своими чадами-абитуриентами. Как только перрон исчез из виду, слёзы потекли из глаз. Аттестат у меня был без троек, а рейтинг профессии детского тренера, если бы он существовал в то время, занял бы место во второй сотне, поэтому буквально все, кто меня знал, отговаривали от этой затеи. Итог всем разговорам на эту тему подвела моя бабушка, Анна Дмитриевна: «Это чего? До пенсии, что ли, кувыркаться?» Но первые годы моей (а через два года и сестры) учёбы пришлось «кувыркаться» нашим родителям – работать на двух работах, чтобы была возможность высылать деньги на наше обучение. Спасибо маме, что привила вкус и научила нас шить, а вязать научились самостоятельно, поэтому можно было не только сэкономить деньги, но и проявить свою индивидуальность. Правда, в первую студенческую зиму проявила индивидуальность по-особому: ходила в резиновых сапогах. Купить кожаные можно было только одним способом – в четыре утра занять очередь в крупный универмаг, прогулять занятия в институте. Если делать это ежедневно в течение месяца, то могло повезти.
Учиться было очень интересно. Да и с группой повезло: все очень сдружились, прошло уже больше тридцати лет, но мы почти каждый год встречаемся, перезваниваемся и помогаем друг другу при необходимости. Заслуга в этом принадлежала нашему любимому куратору – Леониду Сергеевичу Киту. А какие интересные были дисциплины: анатомия, физиология, биохимия, спортивная медицина, психология! Почти по всем предметам преподавали нам доктора наук – потрясающие личности, не занятия, а спектакли, театр одного актера. Век бы училась у таких, но общежитие надоело до чертиков, в комнате – от пяти-шести до двенадцати человек.
В те времена практиковалось так называемое «распределение». После окончания учебного заведения выпускник был обязан отработать два или три года там, куда его пошлёт «высокая комиссия». Как правило, различными «хитромудрыми» путями почти все оставались в Ленинграде и в Ленинградской области.
А я запаслась вызовом в родную ДЮСШ-3 в надежде, что разрешат поехать туда. Комиссия сказала: «Девочка, ты не в своем уме? С красным дипломом в Вологду, где нет никакой перспективы с жильем? Иди, погуляй по коридору и подумай». Гулять по коридору я отказалась и поехала домой. А ведь могли бы и не позволить, так как Вологды в списке распределения не было, и судьба моя сложилась бы иначе. И не только моя…
Тридцать лет в одной школе проработала. Трудностей было много – ни денег на соревнования, ни спортивной обуви, ни формы, ни своего спортзала. Все время приходилось выкручиваться, выбивать, выискивать… Несколько тренировок в день в разных концах города выматывали до безобразия не сами по себе, а по причине транспортной – в подходивший после долгого ожидания городской автобус «вбиться» можно было далеко не с первой попытки.
А выезды на соревнования, на сборы – без них ведь никак! Поезда просто ужасные, вагоны общие или плацкартные (даже с клопами бывали), питание по столовкам, размещение в общагах. И надо сделать так, чтобы никто из подопечных не заболел, не отстал от поезда, не потерялся, да не забыть бы ещё и выиграть. Столичные школы возили команды вдвоем. А представители южных республик так даже с родителями ездили – команда детей и целая команда родителей (судей кормят, поят и за детьми следят). А мы, бедные, в одиночестве. Да еще, как правило, с пересадкой в Москве, с тяжелыми сумками… Нередко бывало, утром приедешь с одной командой, а вечером – в поезд с другой. До сих пор не понимаю, как это можно было выдержать. Но жить как все, на одном месте, не видя ничего, кроме Вологды, совсем не хотелось.
Одно время в магазинах, если что-то и лежало на прилавках, то продавать стали по прописке в паспорте (в Вологде – только вологжанам, в Кирове – только кировчанам). Приехал к нам на соревнования тренер из Москвы. Вечером зашел в «Ленинградский» магазин за едой для детей. Продавец попросил его предъявить паспорт. Тот с гордостью: «Пожалуйста». Продавец посмотрел, увидел московскую прописку, и что тут началось: «Он издевается надо мной! Нахал! Хам!» А детей чем кормить во время поездок на соревнования? Никто не знал…
А если в вологодский «Детский мир» завозили зимние или демисезонные пальто, значит из 20 девчонок моей команды, как минимум, у двенадцати они будут одинаковыми. По этой причине во время поездок нас будут считать интернатскими. Мы умудрились извлекать выгоду и из этого: стоило сказать, что мы из интерната, нас тут же пропускали без очереди и в железнодорожные кассы, и в столовые.
Одной из примет того времени были не только очереди, но и анекдоты на эту тему:
«Граждане пассажиры, остановка – «Гастроном», следующая остановка – «Конец очереди».
–
«Это за чем очередь?
–
За кримпленом.
–
А это лучше, чем Мопассан?
–
Не знаю, не пил».
(Для тех, кто не знает: «кримплен» – синтетическая ткань, дорогая и очень модная в 70-е годы. Мопассан – французский писатель).
Из поездок на соревнования возвращались всегда с громадными сумками, набитыми сосисками, колбасой, маслом, сыром, шоколадными конфетами, а если повезёт, то и банками растворимого кофе. Всё это богатство предназначалось родственникам, подругам, соседям, персоналу спортзалов и учителям школ, где учились наши девочки. И делалось это не для того, чтобы получить какие-то поблажки, а из чувства «сострадания»: в нашем родном городе всех этих продуктов в свободной продаже не существовало!
Девочки становились очень «продвинутыми». А именно: если семья получала заветную профсоюзную путёвку куда-либо, а ехать приходилось через Москву, то этот ребёнок, лет двенадцати, мог безошибочно привезти всю туристическую группу в нужный магазин столицы с любого вокзала и успешно вернуть обратно, но уже с дефицитными покупками.
Шутки шутками, но росли и спортивные результаты. Мы заняли прочное место в списке ведущих баскетбольных школ России. Бронзовые медали на финале РФ мы уже считали неудачей. Несмотря на все трудности, мои ученицы стали получать приглашения в команды мастеров: Лена Ворошилова (Курочкина) стала первым мастером спорта СССР по баскетболу в Вологодской области, а Марина Воронова – первой чемпионкой Европы (в 1984 и 1986г.г.).
1984-й год был знаковым для меня рождением сына Игоря. Если бы не мои родные – мама, отец и сестра – работу тренера пришлось бы оставить. Благодаря их помощи, я смогла вернуться к своим воспитанницам, когда сыну было всего три месяца. Это пришлось сделать ещё и для того, чтобы заработать отдельную от родителей квартиру. Шесть человек на 36 кв. метрах – это тесновато.
Поскольку своей женской команды в Вологде не было, все баскетболистки разъезжались по стране. Только перестройка помогла изменить положение дел. Новый председатель областного спорткомитета Виктор Николаевич Некрасов предложил не отдавать девчонок, а собрать их дома и создать свою команду. Мы с сестрой с радостью согласились. Я была уверена, что мой тренерский потенциал выше, чем у детского тренера. Кроме того, очень хотелось расти вместе с девочками, а не топтаться на месте. Это был 1995 год. Так родилась «Чеваката».
«Единственный путь навсегда изменить температуру
в комнате – это перепрограммировать кондиционер».
ГЛАВА 2. ЗАМЕТКИ О ЗАГРАНИЦЕ
К Вашему сведению…
В Советские времена зарубежная поездка сопровождалась большими трудностями. Кроме денег, нужно было иметь знакомых в профсоюзах, которые распределяли «престижные» путевки в капиталистические страны и «непрестижные» – в социалистические, а также успешно пройти собеседование в комиссии, состоявшей из представителей городских комитетов КПСС, ВЛКСМ и профсоюзов. На рубеже восьмидесятых я «срезалась» на собеседовании. Процедура была скучна до безобразия, так как обе стороны знали условия «игры»: члены комиссии – все вопросы, а испытуемые – все ответы на них. После того, как председатель профкома нашей ДЮСШ зачитал мою биографию и достижения по месту работы, один из «деятелей», кстати, добившийся впоследствии очень высоких постов, высказал большие сомнения в достижениях моих воспитанниц: «Что-то я не слышал об этом. Вот о череповецких баскетболистах в газетах читал, а о вологодских – нет». По его словам получалось, что мы как бы вводим присутствующих в заблуждение. Ну, Остапа, то есть меня, и «понесло»: «Во-первых, если вы не слышали, так это проблемы ваши и СМИ, а во-вторых, достижения школьниц и не могут сравниваться с достижениями профессиональной мужской команды». Это был бунт. Возможно, что такого они не слышали ни разу. Члены высокой комиссии тут же проснулись, обрадовались:
– Как это – «профессиональная»? У нас в стране нет профессионального спорта. С чего вы взяли?
И уже мягче:
– Не вздумайте это там сказать.
– Не знаю, как это называется, но они получают деньги за игру в баскетбол. И, конечно, как только мы приземлимся в аэропорту Дели, то сразу же начну всем говорить, что у нас есть вот такая команда в Череповце.
После подобного ответа шансов попасть в Индию у меня не осталось. Я попросту стала «невыездной». Тот человек меня, в то время простого детского тренера, не запомнил, а я его помню, мы и сейчас иногда общаемся.
Первые годы перестройки ничего не изменили в моей жизни и жизни школы. Положительные сдвиги начались в конце 80-х, когда у определённых людей появились деньги, а у нас, детских тренеров, возможность ездить на детские соревнования с их помощью. Причём, стали возможны поездки не только по России, но и за рубеж.
На этой волне мы смогли свозить наших девчонок на соревнования в Турцию, на Мальту, Мадейру и, наконец, в 1990 году в Америку. Потом у меня было ещё четыре поездки в США, но по остроте ощущений первая не может идти в сравнение ни с одной из последующих.
США. 1990-й год
Эта поездка была не просто фантастическая, а сказочная. В те годы советские спортсмены могли попасть в США только в составе национальной сборной, да и то очень редко и не все. А тут – детская команда из провинции!? Московские школы были возмущены и ошарашены. Они единственные из детей-спортсменов России ездили раз в год в Чехословакию и гордились этим, как если бы это был полет на Луну или Марс.
О невероятности нашей поездки говорит небольшая история. Уже после нашего возвращения, я спросила Маргариту Алексеевну Муханову, почему она отказалась от поездки? Оказывается, она была уверена, что у меня «проблемы с головой», настолько эта идея с Америкой не укладывалась ни в какие сюжеты советской действительности. Она просто не поверила, что это возможно.
А получилось это так. В 1989 году команда американских школьников (юношей) побывала с визитом в Череповце. Я познакомилась с руководителями делегации, и те высказали намерение пригласить команду девушек для серии матчей. Американцы по моей просьбе прислали приглашение пофамильно. Если бы этого не было сделано, то могло случиться так же, как и с череповецкими школьниками. Из США пришел вызов на команду баскетболистов (имелись в виду дети), а по факту поехали баскетболисты- мужчины, да и то не в полном составе. Все оставшиеся места заняли профсоюзные, партийные деятели, работники горисполкома и комитета комсомола.
Нас встретили великолепно, жили в семьях, что позволило в какой-то степени составить представление о жизни среднего американца, имеющего собственный дом и, как минимум, по машине на каждого члена семьи старше 16-ти лет. Чтобы понять нашу материальную «отсталость» в те годы, достаточно сказать, что у большинства членов нашей делегации не было домашних телефонов (в том числе и у меня), мы понятия не имели что такое «кола», «сникерс», йогурт, баскетбольные кроссовки и многое, многое другое.
Признаваться в том, что мы этого всего не видели, а о чём-то просто и не слышали, сильно не хотелось. Представьте себе такую картину: нас привезли на фабрику, производящую йогурты. Производство, естественно, закрытое – одни трубы – и объяснения профессиональные, на английском языке, без переводчика. Детям, конечно, это быстро надоело, и все по очереди начали задавать мне один и тот же вопрос: «А попробовать нам дадут?» Сами понимаете, молодой организм всегда готов поесть, тем более, что удалось понять: будет что-то невиданно вкусное с виноградом, вишней, бананами, яблоками и т.д. и т.п.
Наконец, долгожданный момент наступил, в холл внесли подносы с множеством различных сортов йогурта. Наши дети честно, но безуспешно, пытались сохранить достоинство, дегустируя всё это. Они тут же обменивались впечатлениями, залезали в стаканчики друг друга, восхищались, удивлялись, старались снять пробу с большего количества сортов. Любому стороннему наблюдателю было ясно, что «это для нас впервые». Когда пир подходил к завершению, женщина, свидетельница дегустации и она же экскурсовод, спросила меня: «А в вашем городе есть фабрика йогуртов?» И тут, в воцарившейся, как специально, тишине, я отвечаю: «Да.»
Экскурсовод: «И сколько сортов она производит?» Я, моментально и не моргнув глазом: «148».
Экскурсовод: «О! Это очень большая фабрика!»
Кто-то из девочек, не отрываясь от лакомства: «А где у нас эта фабрика?»
Я: «В посёлке Молочное. Потом расскажу».
Когда эмоции от второй части экскурсии улеглись, я призналась баскетболисткам, что слукавила, и мы от души посмеялись.
Ещё один случай из той поездки запомнился. Его можно назвать – «всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно». На второй день пребывания в США нам организовали первую, а, значит, самую главную и психологически очень трудную игру. Надо сказать, что разместили нас в Нью-Йорке в шикарной гостинице. Полночи мы все, как потом выяснилось, ползали по своим номерам и не знали, как открыть и закрыть воду, окна и двери, включить свет и выключить кондиционер, где найти холодильник. А утром – испытание пострашнее: «шведский стол». Его «трагические» последствия сказались буквально за пять минут до начала игры. А именно: под тяжестью улик игрок основной пятёрки созналась, что очень сильные боли в области живота у неё от того, что она… объелась. Потеряв в неравном бою одного бойца, первую игру мы проиграли с разрывом в одно очко.
За все «обиды» мы всё-таки смогли рассчитаться с хозяевами на спортивной арене. Сыграв с американскими школьными командами десять игр, в семи из них мы победили к великой радости всей нашей делегации, руководителем которой, кстати, был нынешний первый заместитель губернатора Вологодской области Н.В. Костыгов.
Мы до сих пор благодарны американцам за ту поездку, ведь мы побывали в ООН, в Белом Доме, на крыше (смотровой площадке) одной из двух 110 этажных башен-блинецов Всемирного торгового центра, разрушенного в результате теракта 11 сентября 2001 года, в музеях Джона Кеннеди в Бостоне и Баскетбольной славы в Спрингфилде. Также удалось поучаствовать в праздновании Дня Независимости – 4 июля. В тот день для нас был снят великолепный номер в бостонской гостинице «Marriott» на берегу реки Гудзон на 22-м этаже, чтобы мы могли без помех наслаждаться бесподобным праздничным салютом.
Местное телевидение и средства массовой информации уделяли нам очень много внимания. Баскетболисткам было по 15 лет, но они достойно выдержали испытание невиданным благополучием, славой и свободой. Эти девочки смогли достойно представить нашу страну. На заключительном банкете кто-то из хозяев сказал: «Они настоящие леди». Присутствующие бурными аплодисментами подтвердили своё согласие.
Даже у взрослых людей могло «снести крышу» – ведь мы были гостями и американцы приложили все усилия, чтобы показать нам как можно больше преимуществ их жизни. Так, все семьи сразу по приезду отвезли девочек в магазины, одели и обули их там с головы до ног. Стоит напомнить, что в то время в России джинсы и джинсовые куртки были пределом мечтаний не одной только молодёжи. Поразило нас многое, а особенно – школы: там было всё, вплоть до симфонического оркестра, кабинета для обучения уходу за новорожденными, а спортивные залы с электронными табло, паркетными полами, выдвижными трибунами для зрителей, сверкающими душевыми и туалетной бумагой, в то время как в России за ней были очереди. И не просто очереди: одной из примет тех лет были «наши люди» на улицах городов с гирляндами из рулонов туалетной бумаги на шее.
Самое забавное, что мы не отреагировали на компьютеры, которыми была нашпигована школа, и по самой банальной причине – мы понятия о них не имели.
Иногда на улицах люди узнавали, что мы русские, хотя мы молчали и одеты уже были по-американски. Как оказалось… по зубам: у некоторых членов нашей делегации были золотые коронки. Советская бесплатная медицина предлагала только железные или золотые. Поэтому золотые выставлялись напоказ, ими гордились!
В поездку мы взяли фото своих родных. Американцы спрашивали: «Сколько лет вашим родителям?» Мы отвечали. Они никак не могли поверить: судя по черно-белым фото, не особенно качественным, нашим родным должно быть явно больше сотни лет.
Пожалуй, больше всего нас удивил белый цвет рубашек у американцев. На нашей родине такого цвета просто не существовало. Он резал глаза, особенно, на чернокожих.
Два члена нашей делегации (взрослые мужчины) были распределены в многодетную семью мормонов и, как потом выяснилось, голодали.
Утром, перед тем как приступить к завтраку, они вставали вокруг стола, брались за руки и читали молитву, потом только приступали к трапезе. Все бы ничего, но и завтрак, и ужин состояли из кукурузных хлопьев и молока. Представляете русских мужиков после такой еды? Поскольку обедали мы все вместе, то во время ланча они «отрывались по полной». Но однажды, как нарочно, именно им забыли принести пиццу, т.к. они сели за отдельный от всей группы столик. Мы все были увлечены небывалой для нас едой (пиццу в то время в России не выпекали), а эти бедолаги, захлебывались слюной, но молчали из гордости. Я случайно заметила это и отдала им свою, чтобы она не повлияла на мой вес. А надо сказать, что газетчики так и вились вокруг нас с фотоаппаратами. И вот, как только голодающие открыли рот, чтобы надкусить желанный пирог, я повернулась и выпалила: «Сфотографируетесь и вернёте!» Перерыв на смехотерапию длился не больше нескольких секунд – мужчины настолько оголодали, что готовы были скорее убить меня, чем вернуть кусок.
Несколько смешных случаев произошло с самым возрастным членом нашей делегации. Назовем его И.А. По- английски он знал только одно слово, да и то немецкое: «Я, я» (у него оно обозначало «да»). В день нашего приезда в Лондондерри в 19:00, в пресс-центре школы состоялась презентация нашей делегации. На подиуме стоял весь цвет города: помимо мэра, члены городского Совета, директор школы и даже помощник сенатора штата Нью-Хемпшир. Процедура была следующей: нас по очереди представляли, мы выходили на подиум, нам вручали пакет с сувенирами, а мы пожимали руку каждому, говорили спасибо важной персоне и возвращались на место. Когда наш И.А. пожимал руки VIP-ам, я заметила, что у них глаза неестественно расширяются и брови лезут вверх. Прислушалась. Оказывается, И.А. каждому вместо «Thank you» (спасибо) говорил «Good morning» (доброе утро) – это вечером-то. Видимо, VIP-ы подумали, что он издевается над ними, ведь американцы не могут себе представить, что кто-то не знает английского языка.
В один из дней нас привезли на Песчаный остров на озере. Это великолепный парк с аттракционами, различными автоматами, каруселями и американскими горками. Девчонкам выделили деньги на все это. А у нас денег не было, и вот, чтобы не слоняться без дела, мы решили прокатиться на экскурсионном поезде по парку в четырехместном вагончике, таком, какие были у нас на ВДНХ. Как говорят в народе: «дёшево и сердито». Такое в Америке бывает нечасто, но на этот раз нам пришлось простоять в очереди на самом солнцепёке минут 15. А жара была за 30 С. Надо отметить, что очереди там весьма значительно отличаются от наших, отечественных. Наши граждане занимают их сразу в нескольких местах и мечутся туда-сюда, в надежде успеть «и за Мопассаном, и за кримпленом». В Америке, если сделаешь хотя бы шаг в сторону и вернешься обратно, тебе скажут примерно так: «Вас здесь не стояло…» И вот представьте себе такую картину. Подъезжает поезд, высокий спортивный молодой парень (работник парка) снимает цепочку, отделяющую будущих пассажиров от вагончика и начинает пропускать нас. В это время справа подлетает «товарищ И.А.» (в сером костюме, при галстуке, элегантный седой человек), буквально запрыгивает в вагон, ловко садится на скамью и радостно так говорит, обращаясь к оцепеневшей очереди, состоявшей, естественно, из американцев, на чистом русском языке: «Слава богу, успел!» Наши люди в нашем парке и внимания-то бы не обратили, а парень, пропускавший нас в поезд, такого не только не видел, но даже и представить себе не мог. Оправившись от шока, он выдохнул: «Сэр!?!?» На что я сказала: «Извините, если бы товарищу И.А. чуть раньше сказали, что он – «сэр», он бы ни за что этого не сделал». И.А. сидел как ни в чем не бывало (напоминаю, что по-английски он знал одно слово!), только спросил: «А что случилось?» Мы ему объяснили, что на конечной остановке его встретит полицейский и придется заплатить штраф за нарушение американских законов, причем очень большой. И.А. несколько погрустнел: «А что делать?» Вагончик в это время ехал по узенькой полосе суши между отвесной скалой слева и озером справа. Я с печальным вздохом и грустью в голосе: «Два выхода: первый – поменяться одеждой с Зинаидой, второй – вплавь до Канады». Только тогда И.А. понял шутку. Хохотали до слез.
Кстати, только один раз к нам отнеслись негативно, и это случилось именно в очереди. Видимо, как раз там-то и портится характер человека любой национальности. Долой очереди! Не помню, в какой из них мы коротали время, но наши девочки, естественно, на месте не стояли. Один из тех, кто стоял сзади нас изрёк: «Проклятые иностранцы». Абсолютно незнакомый нам американец тут же отреагировал: «Что-то я не вижу здесь индейцев!» Всем известно, кто в Америке является аборигенами. Как говорится, комментарии излишни.
Возвращение было не менее впечатляющим, чем сама двухнедельная поездка. В Шереметьево нас встретил заказной автобус. Как только мы начали грузить наши сумки, водитель в течение нескольких минут высказал все, что он думал о нас и других наших близких и дальних родственниках в таких выражениях, что еще минут пять мы стояли в оцепенении (после сплошных «плииз», «икскьюз ми», «сорри»…) Первой очнулась я: «Добро пожаловать на родину, леди!»
«Почему нельзя у нас сделать жизнь такой же, как в Америке?» – спрашивали девочки нас, взрослых. Ответа, увы, в то время не было. Да, и сейчас тоже – увы. Впоследствии многие из них говорили, что по яркости впечатлений и влиянии на дальнейшую их жизнь, та поездка стоит для них не ниже, чем рождение собственного ребенка… Без сомнения можно сказать, что она послужила мотивацией к жизненному успеху девчонкам из семей со средним российским достатком. Практически все они стали успешными.
В то время мы себе и представить не могли, что по содержанию наших магазинов мы так быстро догоним Запад, а вот школьные спортивные залы так и останутся без душевых и электронного табло…
Подружки. Вологда, 1962 г.
С подругой Ниной Подружки. Вологда, 1962 г.
на демонстрации.
Вологда, ноябрь 1960 г.
Первая поездка «за границу» с родителями.
В центре – мама, справа – отец. Москва, 1962 г.
Валентина и Татьяна Черепановы. Вологда, начало 60-х.
№ 12 – капитан сборной Т. Черепанова (Карамышева)
ДЮСШ-3 Т. Черепанова – выпускница Ленинградского
(Карамышева). Северодвинск, института физкультуры
ноябрь 1969 г. им. П. Лесгафта. Июль 1975 г.
Турпоход с институтскими друзьями. Ленинградская обл., 1973 г.
Первый турнир в тренерской карьере.
Вологда, спортзал ВРЗ, 1976 г.
На свадьбе любимых однокашников – Г. Флёровой и А. Рудакова.
Ленинград, 1976 г.
Команда юношей ДЮСШ-3 на Всероссийском турнире.
Старая Русса, 1976 г.
Большую роль в становлении
«Чевакаты» сыграла зав. кафедрой
физвоспитания ВГПИ, профессор,
заслуженный работник физической
культуры РФ Г.А. Федорова.
Спорткласс МОУ «СОШ № 13» – первый в Вологодской области.
Стоят: М. Кострюкова, Н. Кукушкина, И. Батареева,
О. Карнакова, Е. Хрусталёва, Е. Васильева,
Сидят: С. Самсонова, С. Андреева,
Е. Зайкова, Т. Лисихина. Вологда, 1977 г.
Первые воспитанницы.
Верхний ряд: Е. Скаперас, Е. Ворошилова,
И. Попова, И. Батареева. Средний ряд: Е. Красильникова,
М. Кострюкова, Т. Карамышева (тренер), И. Мыльникова.
Нижний ряд: Е. Ратникова, Е. Зайкова, Т. Лисихина,
Е. Хрусталёва. Ижевск, 1979 г.
М. Воронова – первый в г. Вологде мастер спорта международного класса по баскетболу. 1987 г.
Спорткласс МОУ «СОШ № 17» на первенстве Вологодской области.
Сидит крайняя слева М. Воронова.
Череповец, стадион «Металлург», 1983 г.
Сборная Вологодской области (девушки)
на спартакиаде школьников РСФСР. Волгоград, 1982 г.
Первая попытка создания женской команды в г. Вологде.
Чемпионки города и области: И. Попова, Е. Зайкова, Т. Лисихина, Е. Хрусталёва, С. Рязанова, Е. Ратникова, Е. Ворошилова, В. Черепанова, М. Кострюкова. 1980 г.
Любимый тренер – М.А. Муханова.
Превенство РСФСР. Стоят: Л. Драницына, Е. Авилова, Т. Рыжкова,
И. Прокопенко, Т. Карамышева (тренер), Т. Харина, В. Легчанова.
Сидят: З. Тутуева, О. Драницина, С. Голодова. Омск, сентябрь 1986 г.
И.А. Кузнецов – студент И.А. Кузнецов – некоторое время
Ленинградского института спустя. 2004 г.
физкультуры им. П. Лесгафта,
будущий директор ДЮСШ-3. 1946 г.
Спорткласс МОУ «СОШ № 9». Вологда, 1987 г.
Сборная команда ДЮСШ перед отъездом в США.
Вологда, июль 1990 г.
Сборная команда ДЮСШ с командой американок в школьном
спортзале. США, г. Нью-Хемпшир, июль 1990 г.
Первая поездка в США. На ступеньках Капитолия с помощником
губернатора штата Нью-Хемпшир. 1990 г.
Первая поездка в США. Вологодская команда перед Белым домом.
Вашингтон, 1990 г.
Первая поездка в США. Т. Карамышева с сестрой Валентиной и
американской журналисткой (в центре). Лондондерри, 1990 г.
Превый раз – в первый класс. Сын Игорь.
Сын Игорь. Музей инквизиции.
1 сентября 1991 г. Мальта, 1994 г.
Первенство Вологодской области. Слева направо: Л. Комарова,
Т. Карамышева, М. Муханова. Спортзал ВРЗ, 1991 г.
Женская команда «Искра» (Вологда) – предшественница «Чевакаты».
Стоят: Ю. Некрасова, Ю. Цветкова, Н. Тихомирова, В. Малков
(помощник тренера), Т. Карамышева (тренер), И. Романова,
И. Карташова, И. Сёмина. Сидят: С. Голодова, Г. Кузнецова,
И. Прокопенко, А. Муханова, О. Чуркина. 1991 г.
Вологжанки в составе сборной РСФСР во время подготвки к
первенству СССР, которое не состоялось в связи с развалом страны.
1992 г.
Товарищеская встреча в школьном зале
с командой High School. США, Бостон, 1993 г.
Сборная России на первенстве Европы. Тренер – Т.Н. Карамышева,
вологжанки – А. Сорокина, М. Калмыкова, Т. Юртаева.
Габрово, Болгария. 1994 г.
Первые шаги в баскетболе будущих «звёзд» «Чевакаты»:
стоят – вторая слева У. Шулепова и вторая справа И. Соколовская,
сидит третья справа Т. Жиобакас. 1994 г.
Чемпионки первенства России среди девушек. Стоят: М. Калмыкова,
А. Сорокина, Ю. Григоренко, Т. Карамышева (тренер), А. Гуляева,
Н. Галасимова, О. Мухина, Т. Юртаева. Сидят: Е. Муханова,
С. Шилова, Е. Чеблакова, Е. Денисова. 1994 г.
Выпускной вечер спорткласса в МОУ «СОШ № 8». 1995 г.
Первые шаги «Чевакаты». Команда «Политехник» (Вологда).
Вологда, спортзал ВГПИ, 1997 г.
Тайм-аут «Чевакаты».
Вологда, СКК «Спектр», 1999 г.
С однокашником С.А. Сенниковым – начальником
управления образования г. Вологды. 1999 г.
Турнир «Чевакаты» в Пхеньяне, Северная Корея. 2000 г.
А. Шерохов много помогал Вице-губернатор Вологодской
команде «Чеваката» в первые области Н.В. Костыгов
трудные годы становления поздравляет с днём рождения.
Моя семья: сестра Валентина и племянница Ирина – заслуженный
мастер спорта РФ по баскетболу. Вологда, 1999 г.
Первые минуты после «бронзовой» победы в чемпионате РФ.
СКК «Спектр», Вологда, 2001 г.
Вручение бронзовых медалей чемпионата России команде «Чеваката».
Вологда, «Русский дом». 2001 г.
Татьянин день. Поздравление губернатора
Вологодской области В.Е. Позгалёва. 25 января 2001 г.
Слева – главный тренер «Динамо» (Москва) Татьяна Овечкина, мать
хоккеиста сборной РФ Александра Овечкина.
Предсезонный турнир. Вологда. 24 сентября 2001 г.
Куратор институтской группы Т. Черепанова с институтской
Леонид Сергеевич Кит. подругой С. Синцовой на лыжне.
Ленинградская обл.,
Кавголово, 1972 г.
В гостях у Л.С. Кита. Ленинград, 2000 г.
Депутат городской Думы Т. Карамышева с экс-Президентом СССР
М.С. Горбачёвым. Вологда, май 2003 г.
На церемонии проводов из большого спорта капитана команды
«Чеваката» Зои Тутуевой. 2002 г.
Спорткласс МОУ «СОШ № 9». Вологда, 1994 г.
Они же – 10 лет спустя. Вологда, 2004 г.
Команда по баскетболу ДЮСШ-3. Верхний ряд:
Т. Черепанова (Карамышева), Е. Чудова, Т. Красикова, И. Конева,
И. Чернышова. Средний ряд: Л. Сергеева, О. Ерёмина, И. Малышева,
М.А. Муханова (тренер), Л. Клюшенкова. Нижний ряд: И. Перова,
Л. Распопова, Н. Цурикова, Л. Галанина. Вологда, 1968 г.
«Команда молодости нашей» – на юбилее Т. Карамышевой.
Вологда, 2004 г.
Рождество – семейный праздник. Редкие минуты отдыха
2003 г. с сыном Игорем. Кириллов,
Вологодская обл., 2005 г.
Место захоронения Г.А. Черепанова (деда) – участника Великой
Отечественной войны. Братская могила на центральной площади
г. Холм Новгородской обл., 2004 г.
Губернатор Вологодской области В.Е. Позгалёв поздравляет
с Днём матери. Вологда, 2006 г.
Кросс наций. Слева – будущий Глава г. Вологды Е.Б. Шулепов.
Вологда, 2006 г.
С серебряным призёром всемирной Универсиады – 2009
в Таиланде О. Яковлевой.
СКК «Спектр», Вологда, 2004 г.
Е. Бокарева (Волкова) – серебряный призёр
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70934368?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Татьяна Карамышева
Книга заслуженного тренера России Т.Н. Карамышевой – воспоминания о событиях, главным участником которых является она сама. Эти трогательные «записки о загранице», наполненные, прежде всего, неподдельным чувством любви к своей Родине, заставят по-новому взглянуть на всё, что окружает нас в привычной повседневности.
Татьяна Карамышева
Быстрый прорыв
ОБ АВТОРЕ
Татьяна Николаевна Карамышева родилась в Вологде 27 июля 1954 года. В 1965 окончила начальную школу №14, в 1969 – 8-летнюю школу №10, в 1971 – среднюю общеобразовательную школу №20 г. Вологды. Баскетболом начала заниматься в ДЮСШ-3 с 1968 года у тренера Маргариты Алексеевны Мухановой.
После окончания в 1975 году Ленинградского государственного института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта вернулась в ДЮСШ в качестве тренера и отработала там 30 лет – до 2005 года. Одновременно с 1995 по 2005 годы (10 лет) находилась на посту главного тренера баскетбольной команды «Чеваката-Вологда».
В 1990 году состоялась первая поездка в США, дружеский визит детской баскетбольной команды, после чего Вологда и Лондондерри (США) стали городами-побратимами.
Одна из следующих поездок в США с целью стажировки в университете г. Питтсбурга (США) проходила в 2004 – 2005 годах. По возвращении, с 2006 года и по настоящее время, Т.Н. Карамышева является спортивным директором БК «Чеваката-Вологда».
Татьяна Николаевна ведёт активную общественную деятельность:
2000-2003 годы – депутат Вологодской городской Думы по 19 избирательному округу;
2006 – председатель Федерации баскетбола г. Вологды;
2009 – председатель Федерации баскетбола Вологодской области;
–
член Общественной палаты Вологодской области;
–
успешная защита диссертации на соискание учёного звания кандидата педагогических наук в Национальном государственном университете физической культуры, спорта и здоровья имени П.Ф. Лесгафта (г. Санкт-Петербург).
За это время запущены и успешно действуют проекты:
«Властелин кольца» и «Оранжевый мяч» по уличному баскетболу – для молодёжи, праздники максибаскетбола для ветеранов спорта (не обязательно баскетболистов!), «Серебряная корзина» и «Малые Олимпийские игры» для учащихся начальных классов, «Весёлые старты юных баскетболистов» – для воспитанников детских садов, «Спортивная семья». Выстроена круглогодичная система занятий спортом – не заорганизованная, а вполне живая структура, круг соревнований, на которые дети и взрослые приходят сами, по собственному желанию. Так достигается главная цель – прививается осознанная необходимость к регулярным занятиям физической культурой и спортом. По убеждению Т.Н. Карамышевой, проделавшей большой спортивный путь, эти занятия – всегда праздник, да к тому же ещё и помогающий добиться успехов в жизни!
Главная особенность тренера Татьяны Карамышевой – это поиск, подготовка и воспитание молодых перспективных баскетболисток.
Первой в этом списке стоит заслуженный мастер спорта России, чемпионка Европы (2003), серебряный призёр чемпионата мира (2002), призёр чемпионатов Европы (1999 и 2001), бронзовый призер чемпионата России (2000), лучшая центровая России в течение пяти лет, бронзовый призёр Олимпийских игр в Афинах (2004) Мария Калмыкова.
Заслуженный мастер спорта Ирина Соколовская стала MVP на кадетском первенстве Европы, бронзовым призером чемпионата России (2000), вице-чемпионкой Европы (2005), чемпионкой Европы (2007) и бронзовым призером Олимпиады-2008 в Китае.
В разные годы в сборные страны среди девушек, юниорок и молодёжи входили ученицы Татьяны Николаевны: Марина Воронова – дважды чемпионка Европы (1984 и 1986), мастер спорта международного класса, Елена Харченко – чемпионка Европы, серебряный призёр чемпионата мира (2001), мастер спорта международного класса. Немало достижений у Ольги Подковальниковой, так же мастера спорта международного класса – чемпионка России (2004), обладатель кубка России (2005 и 2004), победитель первого кубка Мира (2003), чемпионка Европы в составе молодежной сборной (MVP), серебряный призер чемпионата Европы в составе молодежной сборной (2002), серебряный призер чемпионата мира в составе молодежной сборной (2001), бронзовый призер чемпионата России (2000), бронзовый призер чемпионатов России и суперлиги (2005).
С серебром Евробаскета-2009, проходившем в Латвии, и званием мастер спорта международного класса вернулась Елена Волкова, а сезон 2009-2010 принёс ей небывалый урожай наград: чемпионка России, обладатель кубка России, бронзовый призер евролиги ФИБА.
Серебряной медалисткой всемирной универсиады в Таиланде (2009) стала мастер спорта России Анастасия Пименова.
Команды (1967, 1971, 1974, 1978, 1983 г.г. рождения), подготовленные Т. Карамышевой неоднократно становились победителями и призёрами первенств России среди школьников. Ею подготовлено более десятка мастеров спорта РФ.
А женская команда, возглавляемая Т. Карамышевой, прошла невероятно быстрым темпом от новичка до бронзовых медалей чемпионата страны, после окончания каждого сезона поднимаясь на одну ступеньку вверх!
1996
Серебряный призер первенства России, первая лига – 26-я команда России.
1997
Серебряный призер чемпионата России, высшая лига – 17-я команда России.
1998
Победитель чемпионата России, высшая лига – 12-я команда России.
1999
6-е место чемпионата России, суперлига – 6-я команда России.
2000
5-е место чемпионата России, суперлига – 5-я команда России.
2001
Бронзовый призер чемпионата России, суперлига – 4-я команда России.
Свои записки я посвящаю
моей семье и сыну Игорю.
ТОЛЬКО ВПЕРЁД
«Не люблю ходить я строем,
Я люблю ходить один,
Потому, что так устроен,
Потому что я – … блондин»
А.Борисов
Любой человек во все времена привыкает к определённому уровню комфорта и стабильности. Достигнув его, большинство успокаивается, ведь каждый сам в ответе за всё, что происходит в его жизни.
А почему бы не успокоиться, не перестать равняться на окружающих и не начать строить свою жизнь по своему усмотрению? И тогда, может быть, она изменится к лучшему, наполнится новыми, интересными событиями, встречами и впечатлениями.
То, что выводит человека из привычного состояния уюта и стабильного существования, что заставляет кровь бежать быстрее, сердце биться чаще, сторонних наблюдателей удивляться и завидовать вам, это и есть приключение.
Я никогда не боялась экспериментировать и шла смело на риск. И сейчас, как никогда, осознаю ценность этого в собственной жизни. Моя подруга И.Ф.Власова, в шутку называя вашу покорную слугу «адреналинщицей», сама того не замечая, примкнула к моей приключенческой жизни. Ведь, если мы не будем идти вперёд, мы не будем развиваться и расти! А это – старость…
Среди обеспеченных, успешных, ответственных людей не просто отыскать человека, который с радостью идёт навстречу новому и неизведанному – им дороже комфорт и стабильность.
А вот большинство маленьких детей обожают приключения, они любознательны и всё время что-то пробуют и экспериментируют. Их не останавливают ни неудачи, ни осуждение окружающих. К сожалению, когда дети постепенно взрослеют, смелые порывы всё чаще представляются им смешными и глупыми. Что остаётся делать, если юношеская, самая чистая и возвышенная мечта не осуществлена? Причина никого не интересует, важен результат – не смог, не получилось, увы…
А если не дать этой искре из детства затухнуть? В моей жизни случалось несколько временных отрезков, когда я была только дисциплинированной и ответственной, такой, «как все», игнорируя стремление к каким-либо приключениям и изменениям. К счастью, я достаточно быстро осознавала, что медленно умираю от скуки, настолько серым становилось моё существование. Не хватало новых ощущений. Я тут же начинала концентрировать свои усилия на том, чтобы восстановить в себе утраченный дух, оставаться верной внутренней потребности и не упускать ни одной возможности развиваться.
Только так!
«Если вы хотите подняться на качественно новый
уровень жизни, будьте готовы «разжать пальцы»,
отказаться от прежнего образа мыслей и поступков и
принять новый. Результат не заставит себя ждать».
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Прошло 18 лет со времени моей первой поездки в Америку. Поневоле сравниваешь те впечатления с более поздними и с нынешними. Это касается не только американской, но и российской (вологодской) действительности тогда и сейчас. Сегодня мы не только знаем, что такое «сникерс», но уже и есть его не хотим. Но по-прежнему у нас – грязные улицы, «невменяемые» пешеходы, хамство в магазинах и на дорогах, неопрятные милиционеры, лузгающие семечки на посту, униженные пенсионеры, очереди к банкомату, внимательно отслеживающие количество снятых предыдущим клиентом денег. И в то же время – можно позволить себе поехать за границу, причём на своей машине (в одиночестве или с друзьями), а не в группе туристов, без собеседования в горисполкоме, просто заказав номер в отеле. В 90-м году такое и не снилось…
Во время пребывания в США я вела дневник и пыталась на его страницах передать все свои впечатления и эмоции от общения с Америкой и американцами. Языковой барьер, конечно, существовал, особенно вначале, и чтобы мои знания английского продвигались более высокими темпами, я специально не искала там знакомств с «нашими людьми», но и не избегала их.
Первые месяца два было очень трудно. Придя с работы, поужинав, я садилась переводить громадное количество бумаг, которые приносила из университета. А тащила я всё подряд, тогда ещё не зная ценности каждой из них. Хотелось накопить как можно больше знаний о «секретах» американского баскетбола, чтобы передать их соотечественникам. К тому же за день накапливались житейские впечатления, а поделиться не с кем. Я понимала, что если не запишу, значит – потеряю. И после переводов, записывала всё, представляющее интерес для меня, а значит и для моих друзей. Мною был положен предел: не позднее 1.00 – спать. Представьте себе «картинку» из знаменитого фильма «Москва слезам не верит», где героиня устанавливает будильник на 4:45, затем – на 4:30 и, поплакав,– на 4:15. Так вот это про меня в Америке. В 6:00 я должна быть в университете!
По приезду домой многие мои друзья расспрашивали о поездке. В моих рассказах они искали подтверждения пословице: «В гостях хорошо, а дома лучше» – и не успокаивались до тех пор, пока не получали утвердительный ответ. Если же я начинала говорить что-либо позитивное, реакция была одинаковая – сначала настороженность, потом – от недовольства до явной злобы, так как я не оправдала их ожиданий. Это было тогда. Но ведь и сейчас ничем не лучше!
Выступления одного известного сатирика ласкают слух: «Ну и тупые американцы!». У меня создалось впечатление, что ЦРУ платит ему ба-а-альшие деньги и не зря. Он их отработал с лихвой. Собирает громадные аудитории и объясняет простым гражданам России, что американцы тупые, видимо, по простой причине – не пьют, стараются вести здоровый образ жизни, дорогу переходят по сигналу светофора… Это настоящее «зомбирование»: живите, друзья, как живёте, вы – лучшие, а остальные – тупые, пейте, как пили и т.д. и т.п. Смейтесь там, где рыдать надо и спасаться. Именно после продолжительного пребывания в Америке я перестала смеяться на его выступлениях.
Я поняла то, что трудно понять человеку, никогда не бывавшему «там»: нет «плохих» и «тупых» американцев, есть мы – те, кто предпочитает оставаться в прежней стране, на прежнем уровне, потому что это легче и проще. Ведь для того, чтобы понять и принять людей другой национальности, надо приложить огромные усилия и, прежде всего, надо выехать в страну с другим укладом жизни, а для этого заработать деньги, сделать загранпаспорт, выучить язык, да мало ли ещё чего. И быть готовыми к тому, что в любой стране есть свои плюсы и минусы. Принимая первые и избавляясь от вторых, придётся ломать привычный стереотип и расти. Осуждать непонятное – просто, чтобы его понять и принять, надо приложить немалые усилия и получить главное, ради чего человек живёт – внутреннюю свободу.
Предлагаемые записки – это только мои впечатления и наблюдения, и если читатель найдёт среди них что-либо полезное для себя, на что отзовётся его сердце, я буду очень рада.
«Нельзя изменить плод, который уже висит на ветке.
Но можно изменить те плоды, которые появятся
в будущем. Чтобы добиться этого, надо добраться
до корней и укрепить их».
ГЛАВА 1. СТРАНИЦЫ МОЕЙ ЖИЗНИ
Прошло только 10 лет с начала нового тысячелетия, а двадцатый век мне представляется настолько далеким, не похожим на сегодняшнюю жизнь. Причем настолько…
Мой дед по отцовской линии, Григорий Александрович Черепанов, был крепким крестьянином в Тотемском уезде. После революции его раскулачили. Кто-то из односельчан предупредил, что в ближайшие дни за ним должны придти работники НКВД, и дед, оставив жену и малолетнего сына, бежал буквально пешком в Москву и там скрывался около семи лет. Впоследствии односельчане же написали письмо, где описали все беды разоренной большевиками деревни и просили Григория вернуться, так как считали, что только он может помочь местным селянам подняться из нищеты. Дед вернулся, и его избрали председателем колхоза. Он успел поднять хозяйство. Жизнь стала налаживаться. Семья ожидала рождения третьего ребенка. Дед ещё успел подержать в руках маленькую Евдокию и 27 августа 1941 года ушел на фронт. 3 марта 1942 года Григорий Александрович Черепанов погиб у деревни Борисово, что в лесах Новгородской области. То место потом назовут «Мясной бор» – столько людей погибло на единственном пути фашистов от Ленинграда к Москве.
Его старший сын Николай (в будущем – мой отец) в тринадцать лет стал главой семьи. Сказать, что в войну в деревне голодали, – значит ничего не сказать. Шестилетняя сестренка Нюра нередко уговаривала брата не давать еды самой маленькой, Дусе, чтобы та умерла и им доставалось бы больше еды …
Выжили, выстояли. Моего отца после войны взяли в армию. Служил он в Германии и в деревню уже не вернулся. Приехал в Вологду, устроился на завод ВРЗ.
С моей мамой, Ольгой Васильевной (в девичестве Коровкиной), отец познакомился в Вологде, куда она приехала из Сямженского района (д. Пигилинка). Ее судьба ненамного отличалась от папиной. Мой дед по маме, Василий Алексеевич, участвовал в первой мировой и гражданской войнах, был избран делегатом на съезд солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, где «слышал Ленина». Вернулся с войны очень больным и вскоре умер, оставив двух маленьких дочек.
Моя бабушка не позволила Ольге продолжить учебу после 4-го класса, т.к. надо было копать картошку. Мама была лучшей ученицей, и классный руководитель долго сопротивлялась, самым примитивным способом: тянула на себя тюфяк ребенка. Но бабушка оказалась сильнее, и мамино образование в школе было закончено. Нашлись добрые люди, научили ребенка шить на швейной машинке. И во время войны Ольга кормила свою семью (маму и младшую сестру), переходя из дома в дом, обшивая всех «за харчи». Потом работала на предприятии «Смычка» в райцентре Сямжа, шила рукавицы для фронта.
В сталинские времена колхозники были бесправны до такой степени, что не имели даже паспортов, а значит, не имели права поменять место жительства. Маме повезло: председатель колхоза, зная прилежание и трудолюбие девушки, выдал ей справку, позволяющую уехать, сказав: «Поезжай, Ольга, в Вологду, здесь тебе делать нечего». Так мама получила паспорт. Работала на швейной фабрике, жила у родственников на квартире, потом заработала денег на крошечную половину деревянного дома на улице Энгельса и смогла забрать из деревни мать и младшую сестру.
Мы с сестрой родились с разницей в один год и три месяца. Жить стало очень тесно. Чтобы получить комнату в кирпичном благоустроенном доме, отцу пришлось на полгода уехать в лесопункт на заготовку древесины (вроде командировки). Все заводское начальство проживало в нашем доме в отдельных квартирах, а рабочий люд – в коммуналках. В нашей – 10 детей до 7 лет – один туалет, одна кухня (три керосинки и один керогаз). По субботам – банный день, надо было топить титан, чтобы была горячая вода. Для этого летом всей семьей заготавливали дрова – пилили, кололи, складывали в поленницы. Жили с соседями дружно, по-другому было нельзя – и праздники вместе, и дети болели одними болезнями одновременно.
Бузил в пьяном виде только один сосед, причем самый маленький и тщедушный. Отцы семейств разбирались с ним легко – привязывали на кухне к батарее отопления, пока не проспится, то есть до утра. Мы, дети, выглядывали из коридора, а он слёзно просил нас, чтобы отвязали. Было страшно и смешно, мы с визгами разбегались. Но зла никто друг на друга не держал. Мы до сих пор поддерживаем добрые отношения.
Дети в нашей квартире были замечательные – дружные, спокойные, хорошо учились в школе. Кроме того, мы постоянно устраивали концерты, КВНы, конкурсы рисунков… Красота, да и только. «Временные трудности» нами, детьми, не замечались и не воспринимались всерьёз. Помню, когда мне было лет семь, мамин брат (военный, капитан дальнего плавания из Кронштадта) привёз в подарок никогда не виданную и уж тем более не пробованную плитку шоколада «Золотой якорь». Она запомнилась на всю жизнь, даже на обертку все смотрели с завистью, хранили такие вещи (фантики) долгие годы.
Город наш в шестидесятые годы был почти деревней: однажды утром мама шла на работу и встретила лису, весело (как ей показалось) перебегающую ул. Пролетарскую. Другая история: во время строительства ГПЗ к рабочим прибился лосенок, и бригада отца подкармливала его некоторое время. А вот трудности были самые что ни на есть городские.
В начале шестидесятых в магазинах из продажи пропал даже хлеб. Помню, мама отстояла в очереди несколько часов с утра, а после школы я продолжила это весьма «весёленькое» для первоклассницы занятие вместо неё. Простояла еще часа четыре под холодным осенним дождем, простудилась, долго болела. Одно хорошо: когда человек болен, то имеет право попросить то, чего не дадут здоровому. Верхом моих мечтаний был кекс с изюмом за 16 копеек… «Круче» этого кекса я ничего не знала. Впрочем, как и другие дети: большинство людей жило так же.
Тогда двор выполнял функцию «воспитателя» и справлялся с ней, на мой взгляд, не так уж и плохо, или мне просто очень повезло с домашним адресом. Телевизоров у нас не было и всю информацию мы черпали максимум из четырёх источников: семья, двор, школа и книги. Во дворе, опять же во время совместной деятельности, младшие учились у старших, и все – у своих родителей. Или не учились…
Публика постарше дотемна играла в волейбол через «настоящую» сетку или в футбол. А молодежь от семи до семнадцати предпочитала командные подвижные игры, где каждому находилось дело по уровню подготовленности.
Нередко во время игры исчезал кто-либо из игроков, а через полчаса появлялся как ни в чём не бывало. Товарищи по команде делали вид, что и не заметили исчезновения, так как «пропавший» возвращался с громадным куском хлеба с маргарином на всю компанию.
Когда становилось совсем темно, человек двадцать молодёжи и подростков садились на скамейки во дворе и обсуждали различные актуальные проблемы текущей жизни, пока родители криками из окон не разгоняли всех по домам. Помню один из типичных разговоров – настоящее ток-шоу! Старшие ребята, качая головой и поддакивая друг другу, обсуждают «карибский кризис», грозивший третьей мировой войной: «Нам-то что, а вот эту мелочь жалко – они еще жизни не видели…» Нам, то есть «мелочи», лет по 7-9, а им, повидавшим всё на своем веку, – по 15-16!
Часто во время этих летних ночных посиделок мимо нас пробегала толпа – человек двадцать-тридцать взрослых парней с кольями, дубинками, палками, цепями в руках. Было очень страшно, вдруг эта банда изменит направление и кинется к нам, и мы сидели тихо-тихо, чтобы не быть замеченными. Минут через 10-15 они возвращались обратно по два-три человека, зализывая раны и обсуждая подробности битвы.
В нашем доме на Пролетарской находилось четвертое отделение связи – почта. Очень редкое, а значит и самое ценное удовольствие – уговорить водителя почтовой машины прокатить нас, человек 10-15, в другое отделение на улице Гагарина. Внутренние стены, пол и даже потолок фургона были оцинкованы и не имели ни скамеек, ни поручней. Представьте это «удовольствие»: езда по булыжной мостовой, когда всех нас кидало из стороны в сторону и друг на друга. Прохожие, наверно, думали, что это «карета» из «психушки», а не почтовый фургон. Обратный путь преодолевался пешком с воспоминаниями о прошедшем путешествии.
В те же шестидесятые по Вологде прошел слух, что прибыл состав с детьми–сиротами из Африки. Рыдая и заламывая руки, мы с сестрой пытались уговорить маму взять «маленького негритенка». Представьте себе, что мы жили в одной комнате вчетвером. Соседи жили еще веселее – на двенадцати квадратных метрах ютилось пять душ. Однако «отбиваться» от перспективы взять к себе «негритенка» пришлось и им.
В первый класс хотелось так, что 31 августа у меня поднялась температура. В последующие четыре года я приходила на крыльцо деревянной школы №14 самой первой и учительница со сказочным именем Фея Васильевна, которая открывала школу, каждый раз удивлялась этому. Запомнился тот день, когда нас впервые привели в библиотеку. Каждому выдавали по книге. Мне книга со стихами внешне не понравилась, и я попросила выдать другую, более красивую. Библиотекарь сказала, как отрезала: «Будешь читать то, что дадут». Интерес к книгам и библиотеке тут же исчез на четыре года.
А вернулся этот интерес однажды в летние каникулы. Мы с подружкой залезли на чердак нашего дома и нашли там большой, пыльный, загадочный сундук под замком. Я высказала предположение насчёт сокровищ. Но подружка похоронила надежды: сундук принадлежал её дедушке и был наполнен книгами. А надо сказать, что дедушка Иры, почётный гражданин города Вологды А. Вагенгейм, казался мне загадочным человеком, и даже не потому, что был бывшим революционером, а по причине того, что на стене в его комнате висела гитара с бантом! Я упросила подругу принести ключ и открыть сундук, чтобы увидеть книги, принадлежащие такому человеку. Мне было разрешено взять одну из них на несколько дней. Буквально «запоем» книга была проглочена и очень понравилась. Это было «Воскресение» Л.Толстого! В мои десять лет, как мне казалось, я всё поняла, кроме целой строки многоточий, когда Нехлюдов соблазнил Катюшу Маслову. Очень упорные попытки узнать у взрослых о содержании этой строки успехом не увенчались. Зато книги из сундука были прочитаны все без разбора, и с того времени чтение стало одним из самых любимых моих занятий.
Зима – это лыжи, коньки, снежки до самой ночи. Дома сидели только во время болезни, т.к. телевизоров ни у кого не было и можно было только читать. Но опять же проблема: интересных книг в библиотеке не «поймать», денег на покупку не было, да и самих книг в магазинах – тоже. Если дефицитную книгу и давали друг другу, то только на один – два дня. Приходилось читать ночью. А как? Родителям надо спать, на общей кухне нельзя – киловатты делили на всех. У каждого был свой способ. Я, например, забиралась под круглый стол со скатертью до пола, ставила на пол настольную (правильнее – напольную) лампу и читала до утра или до тех пор, пока мама не заметит «пропажи» дочери.
Школа запомнилась не только прекрасными педагогами, которых мы уважали, но и сбором металлолома и макулатуры (были и такие «развлечения»), соревнованиями между классами и школами, школьными концертами и даже спектаклями. Во всех праздничных школьных концертах обязательно в программе – «пирамиды». Это такие фигуры, которые дети строят под медленную музыку, вставая друг на друга в несколько «этажей».
Многие одноклассники – парни, которые учились скорее плохо, чем удовлетворительно, – ходили в школу только потому, что были уроки физкультуры. Наш любимый учитель физкультуры Генрих Михайлович Лобытов не допускал прогульщиков или двоечников до соревнований. Этот педагогический приём был очень действенным наказанием. Кроме того, каждому ученику вменялось в обязанность заниматься каким-либо видом спорта. Кого только не было в нашей замечательной школе №10: волейболисты и баскетболисты, лыжники и конькобежцы, фигуристы и акробаты, гимнасты и танцоры. Было из чего выбирать, все занятия – бесплатные, принимали всех желающих. Мы пробовали всё подряд до тех пор, пока не находилось дело по душе.
В конце учебного года (для меня – седьмого) наша школьная сборная выиграла первенство города среди восьмилетних школ и нас с сестрой пригласили в ДЮСШ-3. Ещё и года не исполнилось тогда спортивной школе, которую основал удивительный человек – Игорь Александрович Кузнецов. Это была судьба. Тренер Маргарита Алексеевна Муханова стала для меня и других девочек примером во всем, непререкаемым авторитетом в спорте и жизни. К сожалению, она очень рано ушла из жизни, а с Игорем Александровичем и его супругой Маргаритой Васильевной мы дружим до сих пор.
Родители уважали этот выбор. Отец не пропускал ни одной игры с нашим участием. По дороге домой каждая игра обсуждалась, и нам сильно доставалось за промахи, неточные передачи и тому подобное. Не позволялось списывать ошибки на подруг по команде или плохое судейство, не помогали даже слёзы. Это была хорошая «школа жизни». Помню, получила выговор за отказ участвовать в выпуске стенгазеты для класса, так как посчитала, что и так выполняю много обязанностей в школьной жизни. И вообще, отец много внимания уделял нашему воспитанию, но поняла и оценила я это, к сожалению, только через много-много лет. Мы вместе с ним ходили на лыжах, ездили на велосипеде, работали на дачном участке. Все эти занятия требовали выносливости, терпения, дисциплинированности, умения доводить начатое дело до конечного результата. Вот этот метод воспитания, посредством совместной трудовой и иной деятельности, и давал прекрасные результаты. Не могу вспомнить ни одного наказания за всю мою жизнь, ни одного грубого, а тем более бранного слова.
Помню, я уже была подростком, мама сетовала на то, что соседка на время берёт у неё новые прищепки для белья, а возвращает свои, да только старые. Мама не сразу заметила, что за несколько таких комбинаций почти все новые «превратились» в старые. На мой справедливый вопрос, почему бы не высказать свои претензии, мама, сама того не понимая, запрограммировала моё поведение на долгие годы: «Если я скажу, лучше она не станет, а ведь мне с ней видеться ежедневно». Вместе с прищепками мама подарила женщине возможность спокойно смотреть в глаза, а это немало.
После окончания школы, с благословения любимого тренера и с тридцатью рублями в кошельке, я поехала поступать в Ленинградский институт физической культуры имени П.Ф. Лесгафта. Страшно было до потери сознания, ведь тогда не было моды на поездки родителей со своими чадами-абитуриентами. Как только перрон исчез из виду, слёзы потекли из глаз. Аттестат у меня был без троек, а рейтинг профессии детского тренера, если бы он существовал в то время, занял бы место во второй сотне, поэтому буквально все, кто меня знал, отговаривали от этой затеи. Итог всем разговорам на эту тему подвела моя бабушка, Анна Дмитриевна: «Это чего? До пенсии, что ли, кувыркаться?» Но первые годы моей (а через два года и сестры) учёбы пришлось «кувыркаться» нашим родителям – работать на двух работах, чтобы была возможность высылать деньги на наше обучение. Спасибо маме, что привила вкус и научила нас шить, а вязать научились самостоятельно, поэтому можно было не только сэкономить деньги, но и проявить свою индивидуальность. Правда, в первую студенческую зиму проявила индивидуальность по-особому: ходила в резиновых сапогах. Купить кожаные можно было только одним способом – в четыре утра занять очередь в крупный универмаг, прогулять занятия в институте. Если делать это ежедневно в течение месяца, то могло повезти.
Учиться было очень интересно. Да и с группой повезло: все очень сдружились, прошло уже больше тридцати лет, но мы почти каждый год встречаемся, перезваниваемся и помогаем друг другу при необходимости. Заслуга в этом принадлежала нашему любимому куратору – Леониду Сергеевичу Киту. А какие интересные были дисциплины: анатомия, физиология, биохимия, спортивная медицина, психология! Почти по всем предметам преподавали нам доктора наук – потрясающие личности, не занятия, а спектакли, театр одного актера. Век бы училась у таких, но общежитие надоело до чертиков, в комнате – от пяти-шести до двенадцати человек.
В те времена практиковалось так называемое «распределение». После окончания учебного заведения выпускник был обязан отработать два или три года там, куда его пошлёт «высокая комиссия». Как правило, различными «хитромудрыми» путями почти все оставались в Ленинграде и в Ленинградской области.
А я запаслась вызовом в родную ДЮСШ-3 в надежде, что разрешат поехать туда. Комиссия сказала: «Девочка, ты не в своем уме? С красным дипломом в Вологду, где нет никакой перспективы с жильем? Иди, погуляй по коридору и подумай». Гулять по коридору я отказалась и поехала домой. А ведь могли бы и не позволить, так как Вологды в списке распределения не было, и судьба моя сложилась бы иначе. И не только моя…
Тридцать лет в одной школе проработала. Трудностей было много – ни денег на соревнования, ни спортивной обуви, ни формы, ни своего спортзала. Все время приходилось выкручиваться, выбивать, выискивать… Несколько тренировок в день в разных концах города выматывали до безобразия не сами по себе, а по причине транспортной – в подходивший после долгого ожидания городской автобус «вбиться» можно было далеко не с первой попытки.
А выезды на соревнования, на сборы – без них ведь никак! Поезда просто ужасные, вагоны общие или плацкартные (даже с клопами бывали), питание по столовкам, размещение в общагах. И надо сделать так, чтобы никто из подопечных не заболел, не отстал от поезда, не потерялся, да не забыть бы ещё и выиграть. Столичные школы возили команды вдвоем. А представители южных республик так даже с родителями ездили – команда детей и целая команда родителей (судей кормят, поят и за детьми следят). А мы, бедные, в одиночестве. Да еще, как правило, с пересадкой в Москве, с тяжелыми сумками… Нередко бывало, утром приедешь с одной командой, а вечером – в поезд с другой. До сих пор не понимаю, как это можно было выдержать. Но жить как все, на одном месте, не видя ничего, кроме Вологды, совсем не хотелось.
Одно время в магазинах, если что-то и лежало на прилавках, то продавать стали по прописке в паспорте (в Вологде – только вологжанам, в Кирове – только кировчанам). Приехал к нам на соревнования тренер из Москвы. Вечером зашел в «Ленинградский» магазин за едой для детей. Продавец попросил его предъявить паспорт. Тот с гордостью: «Пожалуйста». Продавец посмотрел, увидел московскую прописку, и что тут началось: «Он издевается надо мной! Нахал! Хам!» А детей чем кормить во время поездок на соревнования? Никто не знал…
А если в вологодский «Детский мир» завозили зимние или демисезонные пальто, значит из 20 девчонок моей команды, как минимум, у двенадцати они будут одинаковыми. По этой причине во время поездок нас будут считать интернатскими. Мы умудрились извлекать выгоду и из этого: стоило сказать, что мы из интерната, нас тут же пропускали без очереди и в железнодорожные кассы, и в столовые.
Одной из примет того времени были не только очереди, но и анекдоты на эту тему:
«Граждане пассажиры, остановка – «Гастроном», следующая остановка – «Конец очереди».
–
«Это за чем очередь?
–
За кримпленом.
–
А это лучше, чем Мопассан?
–
Не знаю, не пил».
(Для тех, кто не знает: «кримплен» – синтетическая ткань, дорогая и очень модная в 70-е годы. Мопассан – французский писатель).
Из поездок на соревнования возвращались всегда с громадными сумками, набитыми сосисками, колбасой, маслом, сыром, шоколадными конфетами, а если повезёт, то и банками растворимого кофе. Всё это богатство предназначалось родственникам, подругам, соседям, персоналу спортзалов и учителям школ, где учились наши девочки. И делалось это не для того, чтобы получить какие-то поблажки, а из чувства «сострадания»: в нашем родном городе всех этих продуктов в свободной продаже не существовало!
Девочки становились очень «продвинутыми». А именно: если семья получала заветную профсоюзную путёвку куда-либо, а ехать приходилось через Москву, то этот ребёнок, лет двенадцати, мог безошибочно привезти всю туристическую группу в нужный магазин столицы с любого вокзала и успешно вернуть обратно, но уже с дефицитными покупками.
Шутки шутками, но росли и спортивные результаты. Мы заняли прочное место в списке ведущих баскетбольных школ России. Бронзовые медали на финале РФ мы уже считали неудачей. Несмотря на все трудности, мои ученицы стали получать приглашения в команды мастеров: Лена Ворошилова (Курочкина) стала первым мастером спорта СССР по баскетболу в Вологодской области, а Марина Воронова – первой чемпионкой Европы (в 1984 и 1986г.г.).
1984-й год был знаковым для меня рождением сына Игоря. Если бы не мои родные – мама, отец и сестра – работу тренера пришлось бы оставить. Благодаря их помощи, я смогла вернуться к своим воспитанницам, когда сыну было всего три месяца. Это пришлось сделать ещё и для того, чтобы заработать отдельную от родителей квартиру. Шесть человек на 36 кв. метрах – это тесновато.
Поскольку своей женской команды в Вологде не было, все баскетболистки разъезжались по стране. Только перестройка помогла изменить положение дел. Новый председатель областного спорткомитета Виктор Николаевич Некрасов предложил не отдавать девчонок, а собрать их дома и создать свою команду. Мы с сестрой с радостью согласились. Я была уверена, что мой тренерский потенциал выше, чем у детского тренера. Кроме того, очень хотелось расти вместе с девочками, а не топтаться на месте. Это был 1995 год. Так родилась «Чеваката».
«Единственный путь навсегда изменить температуру
в комнате – это перепрограммировать кондиционер».
ГЛАВА 2. ЗАМЕТКИ О ЗАГРАНИЦЕ
К Вашему сведению…
В Советские времена зарубежная поездка сопровождалась большими трудностями. Кроме денег, нужно было иметь знакомых в профсоюзах, которые распределяли «престижные» путевки в капиталистические страны и «непрестижные» – в социалистические, а также успешно пройти собеседование в комиссии, состоявшей из представителей городских комитетов КПСС, ВЛКСМ и профсоюзов. На рубеже восьмидесятых я «срезалась» на собеседовании. Процедура была скучна до безобразия, так как обе стороны знали условия «игры»: члены комиссии – все вопросы, а испытуемые – все ответы на них. После того, как председатель профкома нашей ДЮСШ зачитал мою биографию и достижения по месту работы, один из «деятелей», кстати, добившийся впоследствии очень высоких постов, высказал большие сомнения в достижениях моих воспитанниц: «Что-то я не слышал об этом. Вот о череповецких баскетболистах в газетах читал, а о вологодских – нет». По его словам получалось, что мы как бы вводим присутствующих в заблуждение. Ну, Остапа, то есть меня, и «понесло»: «Во-первых, если вы не слышали, так это проблемы ваши и СМИ, а во-вторых, достижения школьниц и не могут сравниваться с достижениями профессиональной мужской команды». Это был бунт. Возможно, что такого они не слышали ни разу. Члены высокой комиссии тут же проснулись, обрадовались:
– Как это – «профессиональная»? У нас в стране нет профессионального спорта. С чего вы взяли?
И уже мягче:
– Не вздумайте это там сказать.
– Не знаю, как это называется, но они получают деньги за игру в баскетбол. И, конечно, как только мы приземлимся в аэропорту Дели, то сразу же начну всем говорить, что у нас есть вот такая команда в Череповце.
После подобного ответа шансов попасть в Индию у меня не осталось. Я попросту стала «невыездной». Тот человек меня, в то время простого детского тренера, не запомнил, а я его помню, мы и сейчас иногда общаемся.
Первые годы перестройки ничего не изменили в моей жизни и жизни школы. Положительные сдвиги начались в конце 80-х, когда у определённых людей появились деньги, а у нас, детских тренеров, возможность ездить на детские соревнования с их помощью. Причём, стали возможны поездки не только по России, но и за рубеж.
На этой волне мы смогли свозить наших девчонок на соревнования в Турцию, на Мальту, Мадейру и, наконец, в 1990 году в Америку. Потом у меня было ещё четыре поездки в США, но по остроте ощущений первая не может идти в сравнение ни с одной из последующих.
США. 1990-й год
Эта поездка была не просто фантастическая, а сказочная. В те годы советские спортсмены могли попасть в США только в составе национальной сборной, да и то очень редко и не все. А тут – детская команда из провинции!? Московские школы были возмущены и ошарашены. Они единственные из детей-спортсменов России ездили раз в год в Чехословакию и гордились этим, как если бы это был полет на Луну или Марс.
О невероятности нашей поездки говорит небольшая история. Уже после нашего возвращения, я спросила Маргариту Алексеевну Муханову, почему она отказалась от поездки? Оказывается, она была уверена, что у меня «проблемы с головой», настолько эта идея с Америкой не укладывалась ни в какие сюжеты советской действительности. Она просто не поверила, что это возможно.
А получилось это так. В 1989 году команда американских школьников (юношей) побывала с визитом в Череповце. Я познакомилась с руководителями делегации, и те высказали намерение пригласить команду девушек для серии матчей. Американцы по моей просьбе прислали приглашение пофамильно. Если бы этого не было сделано, то могло случиться так же, как и с череповецкими школьниками. Из США пришел вызов на команду баскетболистов (имелись в виду дети), а по факту поехали баскетболисты- мужчины, да и то не в полном составе. Все оставшиеся места заняли профсоюзные, партийные деятели, работники горисполкома и комитета комсомола.
Нас встретили великолепно, жили в семьях, что позволило в какой-то степени составить представление о жизни среднего американца, имеющего собственный дом и, как минимум, по машине на каждого члена семьи старше 16-ти лет. Чтобы понять нашу материальную «отсталость» в те годы, достаточно сказать, что у большинства членов нашей делегации не было домашних телефонов (в том числе и у меня), мы понятия не имели что такое «кола», «сникерс», йогурт, баскетбольные кроссовки и многое, многое другое.
Признаваться в том, что мы этого всего не видели, а о чём-то просто и не слышали, сильно не хотелось. Представьте себе такую картину: нас привезли на фабрику, производящую йогурты. Производство, естественно, закрытое – одни трубы – и объяснения профессиональные, на английском языке, без переводчика. Детям, конечно, это быстро надоело, и все по очереди начали задавать мне один и тот же вопрос: «А попробовать нам дадут?» Сами понимаете, молодой организм всегда готов поесть, тем более, что удалось понять: будет что-то невиданно вкусное с виноградом, вишней, бананами, яблоками и т.д. и т.п.
Наконец, долгожданный момент наступил, в холл внесли подносы с множеством различных сортов йогурта. Наши дети честно, но безуспешно, пытались сохранить достоинство, дегустируя всё это. Они тут же обменивались впечатлениями, залезали в стаканчики друг друга, восхищались, удивлялись, старались снять пробу с большего количества сортов. Любому стороннему наблюдателю было ясно, что «это для нас впервые». Когда пир подходил к завершению, женщина, свидетельница дегустации и она же экскурсовод, спросила меня: «А в вашем городе есть фабрика йогуртов?» И тут, в воцарившейся, как специально, тишине, я отвечаю: «Да.»
Экскурсовод: «И сколько сортов она производит?» Я, моментально и не моргнув глазом: «148».
Экскурсовод: «О! Это очень большая фабрика!»
Кто-то из девочек, не отрываясь от лакомства: «А где у нас эта фабрика?»
Я: «В посёлке Молочное. Потом расскажу».
Когда эмоции от второй части экскурсии улеглись, я призналась баскетболисткам, что слукавила, и мы от души посмеялись.
Ещё один случай из той поездки запомнился. Его можно назвать – «всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно». На второй день пребывания в США нам организовали первую, а, значит, самую главную и психологически очень трудную игру. Надо сказать, что разместили нас в Нью-Йорке в шикарной гостинице. Полночи мы все, как потом выяснилось, ползали по своим номерам и не знали, как открыть и закрыть воду, окна и двери, включить свет и выключить кондиционер, где найти холодильник. А утром – испытание пострашнее: «шведский стол». Его «трагические» последствия сказались буквально за пять минут до начала игры. А именно: под тяжестью улик игрок основной пятёрки созналась, что очень сильные боли в области живота у неё от того, что она… объелась. Потеряв в неравном бою одного бойца, первую игру мы проиграли с разрывом в одно очко.
За все «обиды» мы всё-таки смогли рассчитаться с хозяевами на спортивной арене. Сыграв с американскими школьными командами десять игр, в семи из них мы победили к великой радости всей нашей делегации, руководителем которой, кстати, был нынешний первый заместитель губернатора Вологодской области Н.В. Костыгов.
Мы до сих пор благодарны американцам за ту поездку, ведь мы побывали в ООН, в Белом Доме, на крыше (смотровой площадке) одной из двух 110 этажных башен-блинецов Всемирного торгового центра, разрушенного в результате теракта 11 сентября 2001 года, в музеях Джона Кеннеди в Бостоне и Баскетбольной славы в Спрингфилде. Также удалось поучаствовать в праздновании Дня Независимости – 4 июля. В тот день для нас был снят великолепный номер в бостонской гостинице «Marriott» на берегу реки Гудзон на 22-м этаже, чтобы мы могли без помех наслаждаться бесподобным праздничным салютом.
Местное телевидение и средства массовой информации уделяли нам очень много внимания. Баскетболисткам было по 15 лет, но они достойно выдержали испытание невиданным благополучием, славой и свободой. Эти девочки смогли достойно представить нашу страну. На заключительном банкете кто-то из хозяев сказал: «Они настоящие леди». Присутствующие бурными аплодисментами подтвердили своё согласие.
Даже у взрослых людей могло «снести крышу» – ведь мы были гостями и американцы приложили все усилия, чтобы показать нам как можно больше преимуществ их жизни. Так, все семьи сразу по приезду отвезли девочек в магазины, одели и обули их там с головы до ног. Стоит напомнить, что в то время в России джинсы и джинсовые куртки были пределом мечтаний не одной только молодёжи. Поразило нас многое, а особенно – школы: там было всё, вплоть до симфонического оркестра, кабинета для обучения уходу за новорожденными, а спортивные залы с электронными табло, паркетными полами, выдвижными трибунами для зрителей, сверкающими душевыми и туалетной бумагой, в то время как в России за ней были очереди. И не просто очереди: одной из примет тех лет были «наши люди» на улицах городов с гирляндами из рулонов туалетной бумаги на шее.
Самое забавное, что мы не отреагировали на компьютеры, которыми была нашпигована школа, и по самой банальной причине – мы понятия о них не имели.
Иногда на улицах люди узнавали, что мы русские, хотя мы молчали и одеты уже были по-американски. Как оказалось… по зубам: у некоторых членов нашей делегации были золотые коронки. Советская бесплатная медицина предлагала только железные или золотые. Поэтому золотые выставлялись напоказ, ими гордились!
В поездку мы взяли фото своих родных. Американцы спрашивали: «Сколько лет вашим родителям?» Мы отвечали. Они никак не могли поверить: судя по черно-белым фото, не особенно качественным, нашим родным должно быть явно больше сотни лет.
Пожалуй, больше всего нас удивил белый цвет рубашек у американцев. На нашей родине такого цвета просто не существовало. Он резал глаза, особенно, на чернокожих.
Два члена нашей делегации (взрослые мужчины) были распределены в многодетную семью мормонов и, как потом выяснилось, голодали.
Утром, перед тем как приступить к завтраку, они вставали вокруг стола, брались за руки и читали молитву, потом только приступали к трапезе. Все бы ничего, но и завтрак, и ужин состояли из кукурузных хлопьев и молока. Представляете русских мужиков после такой еды? Поскольку обедали мы все вместе, то во время ланча они «отрывались по полной». Но однажды, как нарочно, именно им забыли принести пиццу, т.к. они сели за отдельный от всей группы столик. Мы все были увлечены небывалой для нас едой (пиццу в то время в России не выпекали), а эти бедолаги, захлебывались слюной, но молчали из гордости. Я случайно заметила это и отдала им свою, чтобы она не повлияла на мой вес. А надо сказать, что газетчики так и вились вокруг нас с фотоаппаратами. И вот, как только голодающие открыли рот, чтобы надкусить желанный пирог, я повернулась и выпалила: «Сфотографируетесь и вернёте!» Перерыв на смехотерапию длился не больше нескольких секунд – мужчины настолько оголодали, что готовы были скорее убить меня, чем вернуть кусок.
Несколько смешных случаев произошло с самым возрастным членом нашей делегации. Назовем его И.А. По- английски он знал только одно слово, да и то немецкое: «Я, я» (у него оно обозначало «да»). В день нашего приезда в Лондондерри в 19:00, в пресс-центре школы состоялась презентация нашей делегации. На подиуме стоял весь цвет города: помимо мэра, члены городского Совета, директор школы и даже помощник сенатора штата Нью-Хемпшир. Процедура была следующей: нас по очереди представляли, мы выходили на подиум, нам вручали пакет с сувенирами, а мы пожимали руку каждому, говорили спасибо важной персоне и возвращались на место. Когда наш И.А. пожимал руки VIP-ам, я заметила, что у них глаза неестественно расширяются и брови лезут вверх. Прислушалась. Оказывается, И.А. каждому вместо «Thank you» (спасибо) говорил «Good morning» (доброе утро) – это вечером-то. Видимо, VIP-ы подумали, что он издевается над ними, ведь американцы не могут себе представить, что кто-то не знает английского языка.
В один из дней нас привезли на Песчаный остров на озере. Это великолепный парк с аттракционами, различными автоматами, каруселями и американскими горками. Девчонкам выделили деньги на все это. А у нас денег не было, и вот, чтобы не слоняться без дела, мы решили прокатиться на экскурсионном поезде по парку в четырехместном вагончике, таком, какие были у нас на ВДНХ. Как говорят в народе: «дёшево и сердито». Такое в Америке бывает нечасто, но на этот раз нам пришлось простоять в очереди на самом солнцепёке минут 15. А жара была за 30 С. Надо отметить, что очереди там весьма значительно отличаются от наших, отечественных. Наши граждане занимают их сразу в нескольких местах и мечутся туда-сюда, в надежде успеть «и за Мопассаном, и за кримпленом». В Америке, если сделаешь хотя бы шаг в сторону и вернешься обратно, тебе скажут примерно так: «Вас здесь не стояло…» И вот представьте себе такую картину. Подъезжает поезд, высокий спортивный молодой парень (работник парка) снимает цепочку, отделяющую будущих пассажиров от вагончика и начинает пропускать нас. В это время справа подлетает «товарищ И.А.» (в сером костюме, при галстуке, элегантный седой человек), буквально запрыгивает в вагон, ловко садится на скамью и радостно так говорит, обращаясь к оцепеневшей очереди, состоявшей, естественно, из американцев, на чистом русском языке: «Слава богу, успел!» Наши люди в нашем парке и внимания-то бы не обратили, а парень, пропускавший нас в поезд, такого не только не видел, но даже и представить себе не мог. Оправившись от шока, он выдохнул: «Сэр!?!?» На что я сказала: «Извините, если бы товарищу И.А. чуть раньше сказали, что он – «сэр», он бы ни за что этого не сделал». И.А. сидел как ни в чем не бывало (напоминаю, что по-английски он знал одно слово!), только спросил: «А что случилось?» Мы ему объяснили, что на конечной остановке его встретит полицейский и придется заплатить штраф за нарушение американских законов, причем очень большой. И.А. несколько погрустнел: «А что делать?» Вагончик в это время ехал по узенькой полосе суши между отвесной скалой слева и озером справа. Я с печальным вздохом и грустью в голосе: «Два выхода: первый – поменяться одеждой с Зинаидой, второй – вплавь до Канады». Только тогда И.А. понял шутку. Хохотали до слез.
Кстати, только один раз к нам отнеслись негативно, и это случилось именно в очереди. Видимо, как раз там-то и портится характер человека любой национальности. Долой очереди! Не помню, в какой из них мы коротали время, но наши девочки, естественно, на месте не стояли. Один из тех, кто стоял сзади нас изрёк: «Проклятые иностранцы». Абсолютно незнакомый нам американец тут же отреагировал: «Что-то я не вижу здесь индейцев!» Всем известно, кто в Америке является аборигенами. Как говорится, комментарии излишни.
Возвращение было не менее впечатляющим, чем сама двухнедельная поездка. В Шереметьево нас встретил заказной автобус. Как только мы начали грузить наши сумки, водитель в течение нескольких минут высказал все, что он думал о нас и других наших близких и дальних родственниках в таких выражениях, что еще минут пять мы стояли в оцепенении (после сплошных «плииз», «икскьюз ми», «сорри»…) Первой очнулась я: «Добро пожаловать на родину, леди!»
«Почему нельзя у нас сделать жизнь такой же, как в Америке?» – спрашивали девочки нас, взрослых. Ответа, увы, в то время не было. Да, и сейчас тоже – увы. Впоследствии многие из них говорили, что по яркости впечатлений и влиянии на дальнейшую их жизнь, та поездка стоит для них не ниже, чем рождение собственного ребенка… Без сомнения можно сказать, что она послужила мотивацией к жизненному успеху девчонкам из семей со средним российским достатком. Практически все они стали успешными.
В то время мы себе и представить не могли, что по содержанию наших магазинов мы так быстро догоним Запад, а вот школьные спортивные залы так и останутся без душевых и электронного табло…
Подружки. Вологда, 1962 г.
С подругой Ниной Подружки. Вологда, 1962 г.
на демонстрации.
Вологда, ноябрь 1960 г.
Первая поездка «за границу» с родителями.
В центре – мама, справа – отец. Москва, 1962 г.
Валентина и Татьяна Черепановы. Вологда, начало 60-х.
№ 12 – капитан сборной Т. Черепанова (Карамышева)
ДЮСШ-3 Т. Черепанова – выпускница Ленинградского
(Карамышева). Северодвинск, института физкультуры
ноябрь 1969 г. им. П. Лесгафта. Июль 1975 г.
Турпоход с институтскими друзьями. Ленинградская обл., 1973 г.
Первый турнир в тренерской карьере.
Вологда, спортзал ВРЗ, 1976 г.
На свадьбе любимых однокашников – Г. Флёровой и А. Рудакова.
Ленинград, 1976 г.
Команда юношей ДЮСШ-3 на Всероссийском турнире.
Старая Русса, 1976 г.
Большую роль в становлении
«Чевакаты» сыграла зав. кафедрой
физвоспитания ВГПИ, профессор,
заслуженный работник физической
культуры РФ Г.А. Федорова.
Спорткласс МОУ «СОШ № 13» – первый в Вологодской области.
Стоят: М. Кострюкова, Н. Кукушкина, И. Батареева,
О. Карнакова, Е. Хрусталёва, Е. Васильева,
Сидят: С. Самсонова, С. Андреева,
Е. Зайкова, Т. Лисихина. Вологда, 1977 г.
Первые воспитанницы.
Верхний ряд: Е. Скаперас, Е. Ворошилова,
И. Попова, И. Батареева. Средний ряд: Е. Красильникова,
М. Кострюкова, Т. Карамышева (тренер), И. Мыльникова.
Нижний ряд: Е. Ратникова, Е. Зайкова, Т. Лисихина,
Е. Хрусталёва. Ижевск, 1979 г.
М. Воронова – первый в г. Вологде мастер спорта международного класса по баскетболу. 1987 г.
Спорткласс МОУ «СОШ № 17» на первенстве Вологодской области.
Сидит крайняя слева М. Воронова.
Череповец, стадион «Металлург», 1983 г.
Сборная Вологодской области (девушки)
на спартакиаде школьников РСФСР. Волгоград, 1982 г.
Первая попытка создания женской команды в г. Вологде.
Чемпионки города и области: И. Попова, Е. Зайкова, Т. Лисихина, Е. Хрусталёва, С. Рязанова, Е. Ратникова, Е. Ворошилова, В. Черепанова, М. Кострюкова. 1980 г.
Любимый тренер – М.А. Муханова.
Превенство РСФСР. Стоят: Л. Драницына, Е. Авилова, Т. Рыжкова,
И. Прокопенко, Т. Карамышева (тренер), Т. Харина, В. Легчанова.
Сидят: З. Тутуева, О. Драницина, С. Голодова. Омск, сентябрь 1986 г.
И.А. Кузнецов – студент И.А. Кузнецов – некоторое время
Ленинградского института спустя. 2004 г.
физкультуры им. П. Лесгафта,
будущий директор ДЮСШ-3. 1946 г.
Спорткласс МОУ «СОШ № 9». Вологда, 1987 г.
Сборная команда ДЮСШ перед отъездом в США.
Вологда, июль 1990 г.
Сборная команда ДЮСШ с командой американок в школьном
спортзале. США, г. Нью-Хемпшир, июль 1990 г.
Первая поездка в США. На ступеньках Капитолия с помощником
губернатора штата Нью-Хемпшир. 1990 г.
Первая поездка в США. Вологодская команда перед Белым домом.
Вашингтон, 1990 г.
Первая поездка в США. Т. Карамышева с сестрой Валентиной и
американской журналисткой (в центре). Лондондерри, 1990 г.
Превый раз – в первый класс. Сын Игорь.
Сын Игорь. Музей инквизиции.
1 сентября 1991 г. Мальта, 1994 г.
Первенство Вологодской области. Слева направо: Л. Комарова,
Т. Карамышева, М. Муханова. Спортзал ВРЗ, 1991 г.
Женская команда «Искра» (Вологда) – предшественница «Чевакаты».
Стоят: Ю. Некрасова, Ю. Цветкова, Н. Тихомирова, В. Малков
(помощник тренера), Т. Карамышева (тренер), И. Романова,
И. Карташова, И. Сёмина. Сидят: С. Голодова, Г. Кузнецова,
И. Прокопенко, А. Муханова, О. Чуркина. 1991 г.
Вологжанки в составе сборной РСФСР во время подготвки к
первенству СССР, которое не состоялось в связи с развалом страны.
1992 г.
Товарищеская встреча в школьном зале
с командой High School. США, Бостон, 1993 г.
Сборная России на первенстве Европы. Тренер – Т.Н. Карамышева,
вологжанки – А. Сорокина, М. Калмыкова, Т. Юртаева.
Габрово, Болгария. 1994 г.
Первые шаги в баскетболе будущих «звёзд» «Чевакаты»:
стоят – вторая слева У. Шулепова и вторая справа И. Соколовская,
сидит третья справа Т. Жиобакас. 1994 г.
Чемпионки первенства России среди девушек. Стоят: М. Калмыкова,
А. Сорокина, Ю. Григоренко, Т. Карамышева (тренер), А. Гуляева,
Н. Галасимова, О. Мухина, Т. Юртаева. Сидят: Е. Муханова,
С. Шилова, Е. Чеблакова, Е. Денисова. 1994 г.
Выпускной вечер спорткласса в МОУ «СОШ № 8». 1995 г.
Первые шаги «Чевакаты». Команда «Политехник» (Вологда).
Вологда, спортзал ВГПИ, 1997 г.
Тайм-аут «Чевакаты».
Вологда, СКК «Спектр», 1999 г.
С однокашником С.А. Сенниковым – начальником
управления образования г. Вологды. 1999 г.
Турнир «Чевакаты» в Пхеньяне, Северная Корея. 2000 г.
А. Шерохов много помогал Вице-губернатор Вологодской
команде «Чеваката» в первые области Н.В. Костыгов
трудные годы становления поздравляет с днём рождения.
Моя семья: сестра Валентина и племянница Ирина – заслуженный
мастер спорта РФ по баскетболу. Вологда, 1999 г.
Первые минуты после «бронзовой» победы в чемпионате РФ.
СКК «Спектр», Вологда, 2001 г.
Вручение бронзовых медалей чемпионата России команде «Чеваката».
Вологда, «Русский дом». 2001 г.
Татьянин день. Поздравление губернатора
Вологодской области В.Е. Позгалёва. 25 января 2001 г.
Слева – главный тренер «Динамо» (Москва) Татьяна Овечкина, мать
хоккеиста сборной РФ Александра Овечкина.
Предсезонный турнир. Вологда. 24 сентября 2001 г.
Куратор институтской группы Т. Черепанова с институтской
Леонид Сергеевич Кит. подругой С. Синцовой на лыжне.
Ленинградская обл.,
Кавголово, 1972 г.
В гостях у Л.С. Кита. Ленинград, 2000 г.
Депутат городской Думы Т. Карамышева с экс-Президентом СССР
М.С. Горбачёвым. Вологда, май 2003 г.
На церемонии проводов из большого спорта капитана команды
«Чеваката» Зои Тутуевой. 2002 г.
Спорткласс МОУ «СОШ № 9». Вологда, 1994 г.
Они же – 10 лет спустя. Вологда, 2004 г.
Команда по баскетболу ДЮСШ-3. Верхний ряд:
Т. Черепанова (Карамышева), Е. Чудова, Т. Красикова, И. Конева,
И. Чернышова. Средний ряд: Л. Сергеева, О. Ерёмина, И. Малышева,
М.А. Муханова (тренер), Л. Клюшенкова. Нижний ряд: И. Перова,
Л. Распопова, Н. Цурикова, Л. Галанина. Вологда, 1968 г.
«Команда молодости нашей» – на юбилее Т. Карамышевой.
Вологда, 2004 г.
Рождество – семейный праздник. Редкие минуты отдыха
2003 г. с сыном Игорем. Кириллов,
Вологодская обл., 2005 г.
Место захоронения Г.А. Черепанова (деда) – участника Великой
Отечественной войны. Братская могила на центральной площади
г. Холм Новгородской обл., 2004 г.
Губернатор Вологодской области В.Е. Позгалёв поздравляет
с Днём матери. Вологда, 2006 г.
Кросс наций. Слева – будущий Глава г. Вологды Е.Б. Шулепов.
Вологда, 2006 г.
С серебряным призёром всемирной Универсиады – 2009
в Таиланде О. Яковлевой.
СКК «Спектр», Вологда, 2004 г.
Е. Бокарева (Волкова) – серебряный призёр
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70934368?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Татьяна Карамышева
Тип: электронная книга
Жанр: Спорт, фитнес
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 31.07.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Книга заслуженного тренера России Т.Н. Карамышевой – воспоминания о событиях, главным участником которых является она сама. Эти трогательные «записки о загранице», наполненные, прежде всего, неподдельным чувством любви к своей Родине, заставят по-новому взглянуть на всё, что окружает нас в привычной повседневности.