Главная страница | Историческая литература | История левых идей: от Томаса Мора до современных марксистов

История левых идей: от Томаса Мора до современных марксистов
Вячеслав Сергеевич Куликов


Данная книга является исторической биографией всего мирового левого/социалистического движения, начиная с Древней Греции и Рима и заканчивая 21 веком. Тут будут подробно рассмотрены самые разные идеи и течения теоретиков и практиков рабочего движения.





Вячеслав Куликов

История левых идей: от Томаса Мора до современных марксистов





Предисловие.



Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма. Так начиналась самая известная работа двух известных философов марксизма –Маркса и Энгельса, которые изменили наш мир в лучшую сторону. Книга, которую я пишу посвящена мировому левому движению, с самых её зачатках. Тут прослеживается эволюция левых идей, не только допустим, марксизма, но и всего левого движения в целом, начиная от Томаса Мора и утопического социализма, заканчивая марксизмом и ревизионизмом. Конечно, левое движение огромно в теоретическом плане, сотни книг и статей тому подтверждение, но моя книга отличается от остальных подобных ей тем, что тут не будет лишней воды, ненужной информации и т.п. Моя книга ставит конкретную цель перед читателем – рассказать и показать краткую эволюцию левых идей, но при этом, не теряя изначальный смысл всех идей всех левых философов, теоретиков и практиков в книге.

Расскажу не только о конкретных идеях тех или иных левых, но буду затрагивать также и предпосылки зарождения подобных идей, практическую работу, влиятельные организации левых идеологов и не только. И в книге при чтении у читателя может задаться логичный вопрос, почему, допустим про этого автора я пишу гораздо больше (могу описывать личные качества, приход какой-либо личности к той или иной идее и т.д.), а про другого автора пишу намного меньше? Про некоторых личностей особо нечего писать, допустим, нет интересной личной истории прихода к той или иной идее или просто отсутствует практическая деятельность, а кроме идей особо нечего рассказывать. Поэтому, про какого-нибудь Михаила Бакунина я могу рассказать уйму занимательных историй его походов против германского империализма, а про некоторых личностей наоборот, при всём желании не смогу.




Глава 1 – Утопический социализм.


Впервые термин – «Утопический социализм» получил своё название благодаря одному известному социалисту-утописту – Томасу Мору и его книге «Утопия». Но возникновение идей о возможном равном обществе зародились ещё за долго до него в древности – в Древних Греции и Риме. Историки утверждают, что такие идеи вероятнее всего зародились при разделении общества на классы и благодаря возникновению первого государства. Тема достижения равного общества было одной из самых обсуждаемых греческими философами, искавших проблемы имущественного неравенства и «естественного состояния», в котором существовало общество в доклассовых временах. Значительный вклад в развитие утопического социализма внесла идеология раннего христианства, которая несла в себе проповедь братства и равенства.

Утопический социализм имел очень сильное развитие в средневековье при феодальных хозяйственных отношениях, т.к. приобрёл уже первых теоретиков утопистов, которые писали и изображали «идеальное социальное государство» без какой-либо частной собственности. Утопическо-социалистические идеи формировались вокруг христианства и постепенно перетекали в ересь о том, что социальное неравенство возникло из-за отступничества от церкви и религии в обществе. «Ересь» имела конкретное экономическое содержание, выраженное в первую очередь в наступлении «Тысячелетнего царства», в котором настигнет счастье людей. Благодаря пропагандисткой работе – ереси поднимали вооружённые восстания, в которых принимали участие нищие крестьяне, как это было в позднем средневековье. Вместе с восстаниями создавались самоуправляемые общины, с совместным управлением хозяйства. Одним из первых движений, давшим отпор церкви, был донатизм. Связано это было с реакцией части христиан. Множество из них сотрудничали с властью, преследовавших их братьев во Христе, но предатели попадались даже среди епископов. Примером – можно дать главу карфагенской общины Мензурия, выдававший по требованию властей на сожжение священные книги и прямо осуждавший сочувствующих христианским мученикам. Его помощник Цецилиан приказывал избивать и позже скармливать остатки мучеников собакам. Следующим епископом Карфагена как ни странно стал именно он, что и вызвало раскол в местной христианской общине. Очень большой подъём еретического движения приобретают в XII-XIII веках, во время усиления феодального гнёта. Ранее во времена первых Вселенских соборов причинами появления ересей были богословские споры, возникавшие вследствие борьбы той или иной группы людей за власть и влияние церкви и в указанный период на первый план выходит социальный вопрос. Начинают всё больше говорить о социальном равенстве и призывы к устранению крепостной зависимости, к очищению церкви. Ересями в итоге заряжаются целые регионы. Для устранения проблемы церковью и феодалами организуется настоящий крестовый поход вглубь Европы (1209-1229). Целью похода было уничтожение различных групп ересей.

Это доказывает, что одной из важнейших тем мировой философии была и оставалась проблема устройства гармоничного и счастливого общества. Многие мыслители пытались найти главную причину общественных несчастий, чтобы показать её людям, устранить и сделать жизнь счастливой. Греческие киники, например, считали корнем всех проблем имущество или частную собственность и другие различные общественные ограничения, мешающие людям жить так, как им хочется. Некоторые мыслители создавали проекты идеального общественного устройства, в которых общество в целом и каждый отдельный человек рисовались счастливыми и процветающими. Проект идеального общества и счастливой жизни называли утопией (от греческого u – нет, topos – место). Автором первой известной утопии был знаменитый греческий философ – Платон, который считал, что в идеальном обществе должно быть три сословия: философы, воины и землевладельцы. Причём каждое из этих сословий должно заниматься только своей профессиональной деятельностью и не вмешиваться ни в какие другие дела. Платон высказывает свои политические воззрения, рисуя картину идеального государства и т.н. «совершенного человека». Платон сам признаёт, что подобное государство невозможно пока не переродятся люди. Платон представляет истинные понятия о справедливости и указывает характерные свойства для совершенного человека.

Начиная с описания своего идеального государства (в работе «Государство»), Платон говорит о том, что идеальное государство как совершенный человек. По словам того же Платона, государство является своеобразным человеком, который представляет собой гармоничное сочетание всех способностей и наклонностей всех людей. Как каждому из нас, для выполнения какой-либо цели, необходимы физические и умственные способности, страсти и наклонности, столь же полезны, как рассудок и воображение, так и различные способности, натуры и тому подобное полезны и годны для государства. Каждое общество, затем говорит Платон, должно быть уверено в своей безопасности, но эта безопасность не возможна при наличие внутренних и внешних врагов, специально для этого, для защиты государства должны быть самые разумные и сильные. Эти защитники составляют первый орган благоустройства общества. Неравенство состояний, происходящее только от неравенства наслаждений, отстраняется уничтожением последнего, потому что, не имея приманки наслаждений, не будет и стремления к приобретению богатств. Никакое воспитание или религия не водворят сами по себе полного равенства, которые будут нарушаться сами по себе до тех пор, пока будут существовать институт семьи и собственность. Платон предлагает для возведения полного равенства: уничтожение института семьи, установление общественной собственности, равенства воспитания и занятий без различия пола. Но учреждения, порядок и закон, продолжает Платон, не могут существовать до тех пор, пока руководители государств не будут олицетворять сам закон. Платон изображает яркими красками в «Государстве» контраст между жизнью благородного человека, который сознавая собственное своё достоинство и силу, возвышается над землёй и её наслаждениями и жизнью людей, не понимающих наслаждений истинной науки. Чистая душа, сравнивается у Платона с существом свободным, которое является выше животных потребностей, которое некогда не станет носить оковы. Платон требует от правителей государства, чтобы они ввели не только научную, но и практическую жизнь, потому что они смогут почувствовать и понять науку, при этом передавая другим, как чистое знание.

Таким образом, большая часть этого сочинения совмещает развитие идеала государства и соответственного ему идеала человека. В остальной части его книги, Платон объясняет, отчего ни одно действительное государство не может соответствовать этому идеалу. Хотя идеи социалистов-утопистов нередко представляли собой фантастическое описание будущего строя, тем не менее были порождены условиями материальной жизни общества и отражали стремление определённых классов добиться полного социального равенства. Даже слово «социализм» не имело строго определённого содержания, оно обозначало весьма пёструю совокупность убеждений и надежд на установление справедливого общественного порядка, в котором эгоизм и своекорыстие владельческих классов будут преодолены на началах, исключающих неравенство в распределении собственности и доходов. В эпоху Возрождения тоже были созданы различные утопические модели устройства государства. Наиболее известными являются – «Утопия» Томаса Мора (1516 года) и «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы (1602 года). Они нарисовали идеальное общество, по образу и принципу которого люди смогут построить настоящую счастливую жизнь.

Вот мы и вернулись к Томасу Мору и подошли к первой модели такого государства. Первым таким социалистом считается как-раз английский писатель-гуманист – Томас Мор. Главным сочинением считается – «Золотая книга», которая описывает выдуманное государство «Утопия», на выдуманном острове. Томас изображает Утопию как идеальную страну с наилучшем устройством государства, без какой-либо частной собственности. Утопия делится на две книги, почти не похожих друг на друга по содержанию, но не отделимых друг от друга.

Первая книга, является беседой с элементами диспута. В этой книге служит сильным моментом – критика нынешних общественно-экономических порядков в обществе: очень много он критикует королевский деспотизм и политику войн, разврат духовенства, смертную казнь и выступает против «кровавого» законодательства о рабочих. И стоит заметить, что очень остро критикует на огораживания общинных земель разорявших крестьян: «Овцы – писал он, поели людей».

Во второй книге – путешественник Рафаил, повествует о устройстве идеального государства – Утопии.

Один мореплаватель по имени Гитлодей открыл в далёкой части океана один остров, название ему – Утопия, названный в честь основателя Утопа, о котором даже не догадывались европейцы. Там люди живут иначе, не так как в Европе, где государство не работает в интересах богатого сословия, где нет тунеядцев среди тружеников, где вешают воров, где нет огромной армии, на огромной территории принадлежащей узкому кругу лиц. На этом острове иное устройство, более справедливое. Оно имеет более демократическое основание: все должностные лица избираются народом, кто-то на год, а кто-то и на всю жизнь; частной собственности там нет, а ресурсы распределены равномерно. Главное занятие жителей – земледелие, кроме того, каждая семья учится определённому ремеслу. Государство контролирует все сферы жизни, а законы контролируют время труда и время отдыха. Некоторые освобождаются от физической работы, но только те, кто посвящают себя науке. Томас Мор изобразил Утопию как федеративную страну, состоящую из 54 городов. Нравы, учреждения и законы везде одинаковы. Центром (столицей) является город Амаурот. Амаурот – окружён глубоким рвом, бойницами и башнями, это чистый и красивый город. Возле каждого дома есть сад. В каждом городе 6000 семей, от 10 до 16 взрослых, каждая семья занимается определённым ремеслом, однако, если у человека будет талант к другому ремеслу, то он может перейти в другую семью. В прилегающей к городу сельской местности есть «деревенские семьи», в которых от 40 взрослых. Городские и сельские жители каждые два года меняются местами: в деревни прибывают те семьи, которые ещё здесь не работали. В семьях повинуются старейшему. Если города перенаселены людей переселяют в колонии, и наоборот. В центре каждого города есть рынок, куда свозят товары и продовольствие, там каждый может взять то, что нужно, и что в достаточном изобилии. И так как в Утопии отсутствует частная собственность, то преступления не частые случаи, и Утопия не нуждается в строгом законодательстве. Мор считал, что именно она причина всех пороков и бед, обусловленные ею противоречия богатых и бедных, роскоши и нищеты, личности и общества. Именно она порождает преступления, которые нельзя остановить санкциями или законами. Всё необходимое есть в таком количестве, что часть отдают малоимущим других стран, остальное продают. Частная собственность настолько упразднена, что каждые десять лет, люди должны меняться домами.



Политический строй Утопии основан на принципах выборности и старшинства, семья тут представлена ячейкой коммунистического быта, она организована не столько на родственных, сколько на производственных началах, именно семья является основной хозяйственной единицей. Томас Мор неоднократно подчёркивает, что отношения в семье строго патриархальные, во главе хозяйства стоит старейший. Ремеслом занимаются все – и мужчины, и женщины. Однако женщина имеют более лёгкое занятия, они обычно отрабатывают шерсть и лён. И стоит отметить, вовлечение женщин в общественное производство наравне с мужчинами, несомненно, факт весьма прогрессивный, так как именно здесь закладываются основы равноправия между полами, которое, несмотря на патриархальный характер семейного уклада, в Утопии всё же на лицо. Патриархальные отношения в семье, а также ярко выраженный её профессиональный признак позволяют разглядеть реальный прототип семейной общины утопийцев (граждан Утопии) – идеализированную ремесленную общину средних веков. В Утопии присутствуют выборы должностных лиц: каждые 30 семей выбирают на год одного филарха, а во главе 10 филархов стоит 1 протофиларх. Протофилархов можно выбрать из числа учёных. Они организую городской сенат, который возглавляет князь. Должность князя несменяема, если тот не замечен к стремлению в тирании. Самые важные дела города решают народные собрания, они же избирают большинство должностных лиц и заслушивают их отчёты. Священники являются в большом почёте у обычных граждан, их так же избирают граждане Утопии, могут избирать и женщины, но священники не подлежат суду. Граждане могут перемещаться между городами с позволения филархов и протофилархов. За произвольное передвижение утопийца ждёт наказание, за повторное нарушение – рабство.

Однако, проектируя справедливое общество, Мор оказался недостаточно последовательным, допустив в Утопии рабов. Рабы на острове – бесправная категория населения, связанных тяжёлой трудовой повинностью. Они закованы в цепи и постоянно заняты работой. Наличие рабов в Утопии в значительной мере, по-видимому, было обусловлено низким уровнем современной Мору техники производства. Рабы нужны утопийцам, чтобы избавить граждан от наиболее тяжёлого и грязного труда. В Утопии разрешены все религии, запрещён лишь атеизм, согласно Мору, жители Утопии считают только три основных догмата: веру в Бога и проведение, бессмертие души и воздание за дурное и хорошее в загробном мире. В Утопии граждане свободно выбирают любую религию, никто не имеет право обращать другого в веру или унижать иноверца. Большинство верят в единого Бога, называют его «Митрою». Мор, описал ещё и политические взгляды граждан Утопии так, как представлял их Мор в идеальном обществе. Отношения строятся из честности и справедливости, граждане помогают слабым и заботятся о больных. Здоровье – одно из главных удовольствий, считает Томас, и также ценится красота, сила и проворство, а тяжело больным даётся право покончить свою жизнь, ведь жизнь – это удовольствие, это не считается преступлением.

Все или почти все утопийцы являются сторонниками гуманизма и поддерживают тот общественно-политический строй, который присутствует в Утопии. Утопийцы выступают против войны, они ею гнушаются, как зверским деянием. Но они упражняются в военных науках, чтобы не обнародовать слабость к врагу, но в самых частых случаях пользуются наёмниками. Утопийцы признают справедливой причиной для войны тот случай, когда какой-то либо народ, напрасно владеет какой-то территорий, не пользуется и не даёт пользоваться другим. В науках и искусстве утопийцы достигли больших высот. Если у них гостят иностранцы, то граждане Утопии детально знакомят их со своей культурой и науками. Деньги утопийцы используют только во внешней торговле и хранят на случай войны. Золото и серебро они презирают, если только используют эти металлы для заковывания в кандалы рабов. Драгоценные камни служат детям игрушками, повзрослев они оставляют их.

Присутствуют и праздники у утопийцев, но их очень мало. Каждому празднику предшествует примирение между родственниками. Все утопийцы носят практичную одежду, «вполне пристойную для взора», «удобную для телодвижений» и пригодное в любое время года. В Утопии «каждый довольствуется одним платьем, и притом обычно на два года», в собственности людей находится лишь самое необходимое. В обществе утопийцев одежда функциональна и рациональна, её часто представляют себе в виде комбинезона.

И наконец-то Рафаил заканчивает рассказ, и Томас, отмечая его утомлённость, не решается высказаться о нелепости некоторых законов утопийцев. Томас Мор заканчивает свой рассказ, от уст Рафаила. Книга «Утопия» получила мировую славу, и по сей день книга пользуется большой популярностью среди левых. Через сто лет после Утопии англичанина Томаса Мора, итальянец Томмазо Кампанелла написал свой «Город Солнца» – сочинение, где принципы социализма и насильственного подавления личности во имя коллектива проведены гораздо более радикально.

Основная идея утопии Кампанеллы такая же, как и у Мора – показать идеальное общество с упразднением частной собственности. Все солярии (жители Города Солнца), как описывал Кампанелла: «являлись одновременно и богатыми и бедными: богатыми – потому, что у них было всё, бедными – потому, что не было не какой собственности». Тут очень сильно прослеживается влияние «Государства» Платона и «Утопии» Мора, однако произведение Кампанеллы отличается наличием астрологического контекста.

«Город Солнца» тоже является своеобразным диалогом двух людей – Главного Гостинника и Морехода. Если пересказывать краткое содержание труда Кампанеллы с самого начала, то произведение без предисловия начинается с просьбы Главного Гостинника о том, чтобы Мореход рассказал о своих последних приключениях. Мореход вернулся с острова в Индийском океане, где и был расположен описанный им город. После он описывает как утроена жизнь в этом городе. Верховным правителем в этом городе является священник, в книге его называют метафизиком, что не случайно. У Кампанеллы этот пост должен достаться самому «мудрому и учёному» жителю города, если такой и находится, то верховный правитель отдаёт более мудрому власть. Присутствуют и три соправителя, имена которых можно перевести как: Мудрость, Мощь и Любовь. Между ними поделены основные стороны жизни, поэтому имеют право совещаться с метафизиком, но он принимает решение по принципиальным вопросам самостоятельно. Есть ещё и совет, в состав которого входят все граждане свыше 20 лет.

Основным укладом жизни в Городе является общность всех людей. У всех жителей всё общее, кроме жён, детей и жилища (т.е. личной собственности), едят также вместе. Производство основано на всеобщей трудовой повинности, каждый гражданин должен работать по четыре часа в день минимум. Всё своё свободное время граждане проводят за чтением книг и изучение науки. Государство контролирует почти всё, даже половой акт происходит под контролем особого чиновника, и более того, начальники трудовых отрядов, врачи и астрологи решают какому мужчине и какой женщине заниматься сексом. Государство на себя берёт и воспитание детей в этом обществе. С восьми лет они начинают изучать и использовать естественные науки, затем переходят к ремеслам. Неспособные отправляются в деревню, но есть шанс вернуться обратно если всё-таки себя проявят. После обучения гражданин считаются готовым к получению должности. В какой отрасли он себя проявил решают наставники. Кампанелла также очень подробно описывает систему наказаний. Преступлением считается: неблагодарность, лень, злоба, отказ в должном уважении и ложь. В наказание виновные лишаются общения с противоположным полом и общей трапезы. В государстве Кампанеллы отсутствуют палачи и надзиратели, смертную казнь проводят сами жители, чаще всего просто забивают камнями. В Городе исповедуется религия Солнца, в этом веровании можно выделить два аспекта. Священниками из должностных лиц являются только высшие чиновники, на которых лежит обязанность очищать совесть граждан. И в тоже время религия Солнца является поклонением вселенной, её представляют, как самый идеальный механизм, который может только существовать. Центральное место в Городе занимает храм Солнца, он напоминает естественнонаучный музей. На глобусе изображены небо и земля, на своде главного купола – звёзды. В Городе – тела людей, что умерли не хоронят, во избежание моровых болезней и эпидемий их сжигают. При этом огонь Кампанелла сравнивает с живой и благородной стихией, которая «от солнца исходит и к нему возвращается». Таким образом, отмечает Кампанелла, исключается культ идолопоклонства.

При всём этом Кампанелла создал самую странную утопическую систему, которую можно было только придумать и которая основывается на астрологии и эзотерике. Но стоит уточнить, что для того времени, произведение не плохо вписалось в общую картину эпохи «Возрождения». К сожалению, об этой утопии в произведении, а также о странной утопической модели возможного равного государства и самой работе Кампанеллы почти никто не знает и по сей день. Про самого автора – сказать нечего, пожалуй, кроме того, что он готовил переворот в Испании с применением флота Османской Империи, из-за чего и провёл последние 27 лет в тюрьме, где и написал своё главное произведение – «Город Солнца».

Необходимо конечно и упомянуть ещё одного английского утописта-социалиста XVII века – Джерарда Уинстенли, руководителя, первого социалистического практика и идеолога движения «диггеров». Уинстенли изложил первое своё социалистическое учение в памфлетах, составными частями которого являются «закон социальной справедливости» и проект «свободной республики». Уинстенли обозначает «новый закон справедливости» как: бесклассовое общество, без частной собственности, без купли-продаж, денег, имущих и неимущих. Установлению этого закона должен предшествовать демократический аграрный переворот. Выступал он также за самоуправление городов и против централизации. Считал, что бедные общины и классы, которые угнетались должны восстать для защиты своих прав и интересов. В 1652 году написал ещё одно сочинение «закон свободы, или истинное правление восстановлено». Помимо этого, написал очень много различных деклараций (можно выделить «декларацию угнетённого бедного люда Англии, обращённая ко всем именующимся или именуемым лордам моноров всей нации…») и другие памфлеты. Среди этого, можно отметить один известный памфлет, написанный в 1652 году. Памфлет, с особой яркостью выражающей воззрения Уинстенли, который с большой силой разоблачает ложь и лицемерие церкви всех толков и даёт проект построения общества на основе общего пользования землёй и всеми её плодами. При этом Уинстенли создаёт утопическую систему, опираясь на реалии данной страны и данного времени.

По своему содержанию памфлет можно разделить на три части. Первая часть – это критика автором современной действительности. Вторая часть – это рассуждения о природе государства и правах человека. Третья часть – это утопия, описание организации идеального, в представление Уинстенли общества, включающего и кодекс основополагающих законов этого общества. О создании такого общества Уинстенли мыслит не где-то в будущем или в выдуманной стране, а в самой Англии. Предпосылкой этому произведению служит письмо к Оливеру Кромвелю (английский генерал-лейтенант, государственный служащий), написанном в ноябре 1651 года. Уинстенли убеждает Кромвеля в необходимости создания такого произведения, ссылаясь на ассоциации с именем Кромвеля в сознании низов с непримиримой враждой к монархии. Уинстенли не только отвергал имущественное неравенство, но ещё и вероятно, был единственным кто так глубоко проникся в происхождение эксплуататорского строя.

«Ни один человек – писал он, не может разбогатеть иначе

как-либо собственным трудом, либо при помощи труда

других. Если человек не пользуется трудом другого, то он не

когда не сможет накопить состояния в сотни и тысячи

фунтов дохода в год».

«Но все богатые люди живут праздно, питаясь и одеваясь

трудом других, а не трудом собственным… Богатые люди

получают всё, чем владеют, из труда тружеников».

«Воистину простой народ с того момента, как

восторжествовали частные интересы, возвысил (своим

трудом) лордов, превратив их в тиранов и угнетателей».

Неудивительно, что Уинстенли задумался не только над условиями возникновения этого строя, но и над путями избавления от него. Как известно, поскольку частная собственность на землю – это исторический источник имущественного неравенства людей – обусловила саму возможность существования строя эксплуатации человека человеком, то предпосылкой для установления равного общества в глазах Уинстенли должно быть признание земли общенародным достоинством. Уинстенли подчёркивает, что среднего пути между двумя разными системами государственного правопорядка нет. Он убеждал Кромвеля в том, что не важно какая форма политического устройства, республиканская – в первом случае или монархическая – во втором. И дело даже не в юридических определениях государственного института, а в том, какую форму землепользования и земельной собственности они представляют.

Стоит обязательно упомянуть о движение Уинстенли – «Истинные Левеллеры», возникшее в 1649 году бедными крестьянами в годы Английской революции. Истинных Левеллеров называли иначе, не по самоназванию, а называли – «Диггерами», что означает на английском – «Копатели». Это было связано с тем, что диггеры действовали мирным путём вскапывая общинные земли, орудуя лопатами. Диггеры рассчитывали привлечь на свою сторону тысячи нищих крестьян, чтобы перейти к новому общественному строю, в котором отсутствовала бы частная собственность. Что по поводу идей диггеров, так их выражал памфлет Уинстенли – «Новый закон справедливости». В своём памфлете Уинстенли говорил о том, что не должно существовать частной собственности, что земля должна быть общей. Он считал, что после устранении монархии и власти лордов должно последовать уничтожение несправедливости в распределении земель. Но отнимать земли и собственность силой – нельзя. Также он считал, что необходимо разрушить старый мир, а на его месте построить иной мир, где все люди будут работать вместе, где не место гордости, зависти и злости, где один не будет господином, а другой не сможет быть холопом. И такой мир должен произойти не «путём войн, указов и руками людей», а благодаря Господу, который будет целителем и восстановителем, и подателем «Нового закона справедливости».

Говоря о практической деятельности диггеров, то уже восьмого апреля 1649 года на пустоши в графстве (феодальное владение) Суррей поселилась первая группа диггеров, начавшая раскапывать землю. Их действия вызвали переполох среди джентльменов и крупных фригольдеров, что доложили 16 апреля о происшедшим государственному совету. И диггеры выступили перед крестьянами, обещая пищу, питьё и одежду, если те в свою очередь, перейдут на их сторону. Связи с этим мирным происшествием государственный совет отдал приказ одному из генералов – Ферфаксу разогнать «незаконное сборище», действия которых, могут «нарушить мир и спокойствие королевства». Диггеры спокойно ушли по требованию одного генерала, и уже на следующих день они вновь встретились, и объяснили основные принципы движения. Вскоре был опубликован манифест диггеров – «Знамя, поднятое истинными левеллерами…». В нём мы сможем встретить идеи, что были в прошлых памфлетах: мысль о земле как об «общей сокровищнице», критику частной собственности, критику нынешних общественных порядков в обществе и критику власти, в которой разочаровался народ. Стоит добавить и то, что произошёл раскол диггеров и левеллеров (иная организация), ведь среди последних, было крайне много мелких собственников. Идеи отмены частной собственности отпугнула левеллеров от движения диггеров, потому что именно эта идея противоречила идеям левеллеров. И раскол произошёл ещё внутри самого движения диггеров в мае между Джерардом Уинстенли и Вильямом Эверардом.

В июне появилась «Декларация бедного угнетённого народа Англии», подписанная 45 лицами диггеров, в том числе и подписанная Уинстенли (который вероятно и был автором этого памфлета). В ней вновь говорили о том, что частная собственность незаконна и что люди наконец-то обрели смелость противиться потомкам людей, захвативших их землю.

Издаётся декларация о действиях фригольдеров, но диггеры остались не услышанными. Более того, фригольдеры подали иск в суд на диггеров, но суд шёл с многочисленными нарушениями, обвиняемым даже не разу не дали слова. Диггеров приговорили к штрафам, а одного из них заключили в тюрьму. Уинстенли пытался подать жалобу в палату общин, но те были «заняты важными делами». В 1650-1651 годах диггеры продолжают выступать, но им уже активно противостоят зажиточные крестьяне, чиновники и лендлорды. Не смотря на всё это, движение развивается, уже распространились в 8 графствах (не считая Суррея). К концу 1651 года движение было полностью подавленно. В 1652 году Уинстенли публикует свой наиболее значительный труд – «Закон свободы», в котором развёрнуто излагаются идеи идеального устройства мира, которое согласно должно воплотиться в жизнь. Про закон свободы Джерарда Уинстенли тоже стоит поговорить.

Закон свободы можно разделить на две неотъемлемые части. Первая часть – это предисловие, которое должно ответить на один вопрос «В чём заключается истинная свобода?» После того, как задал этот вопрос Уинстенли, он тут же и ответил на него:

«Одни говорят, что она заключается в свободе торговли и

что все патенты, лицензии и ограничения должны быть

устранены, но это свобода под властью завоевателя.

Другие говорят, что истинная свобода заключается в

свободе проповеди для священников, а для народа – в праве

слушать кого ему угодно, без ограничения и без принуждения

к какой-либо форму богослужению; но это неопределённая

свобода. Иные говорят, что истинная свобода состоит в

том, чтобы старший брат был лендлордом земли, а

младший брат – слугою. Но это только половина свободы,

порождающая возмущение, войны и распри.

Всё это и подобное этому – свободы, но они ведут к

рабству и не являются истинной свободой – основанием,

которая устанавливает республику в мире. Истинная

республиканская свобода заключается в свободном

пользовании землёю. Истинная свобода там, где человек

получает пищу и средства для поддержания жизни, а это

заключается в пользовании землёю».

Далее Уинстенли описывает законы, которыми должна управляться республика. Законы можно разделить на несколько категорий, таких как: законы о выборных должностях, законы об обработке земли, законы против праздности, законы о складах, законы о наблюдателях, законы против купли и продажи, законы против измены, законы о возвращении свободы рабам и законы о браке. Большинство из описываемых категорий достаточно коротки, так что прочтение законов не займёт слишком много времени. Начнём с начала списка категорий, с законах о выборных должностях.

Законы о выборе Должностных лиц.

1. Все наблюдатели и должностные лица должны переизбираться каждый год.

2. Человек, что обладает беспокойным характером, легко ссорящийся не имеет права избираться пока не исправится. Все мужчины с двадцати лет обладают правом голоса (кроме ранее осуждённых).

3. Все мужчины в возрасте от сорока лет имеют право избираться на государственные посты (бывают исключения, если человек моложе сорока лет, но очень трудолюбив и сдержанный).

4. На посты должностных лиц можно избирать людей сдержанных и разумных, опытных в законах республики.

Если кто-то попытается убедить народ избрать его, то этот человек потеряет на год свой голос в выборе должностных лиц и не сможет избираться.

Законы об обработках земли.

1. В каждом хозяйстве необходимо хранить инструменты орудия, которые понадобятся в обработках земли, для пахоты и т.д. Те хозяйства, где много рабочих рук, должны держать плуги, телеги, бороны и т.д. В более крупных хозяйствах, будут находится заступы, кирки, топоры, мотыги и т.д. В соответствие с количеством рабочих рук в семье.

2. Каждая семья должна приходить в поле с достаточным количеством лиц во время сева.

3. Жать, собирать плоды земли и свозить их на склады разрешается только по распоряжению наблюдателя. Если же кто-то откажется помогать в этой работе, то наблюдатель спросит причину, если это болезнь или расстройство, то он освободит себя от работы, если это лень мешает ему работать, то он будет наказан в соответствие в законе против праздности.

Законы против праздности.

1. Если кто-то откажется учиться ремеслу или нести работу во время сева или жатвы, или откажется быть хранителем в складах, однако захочет питаться и одеваться как трудящиеся люди, то блюститель сначала будет говорить с ним наедине, если это не сработает, и он будет прибывать в праздности, то блюстители сделают ему выговор, после чего ему будет дан месячный срок в присутствие народа; при дальнейшей праздности будет наказан кнутом и снова будет на свободе один месяц; если и дальше не будет повиноваться, то его отдадут смотрителю на принудительные работы. Причиной, при которой каждый молодой человек должен быть обучен тому или иному труду, является предотвращения недовольства и высокомерия.

Законы о складах.

1. В каждом городе должны быть устроены склады для льна, шерсти, кож, сукна и для всех предметов жизненной необходимости, которые прибывают из-за моря. Каждая семья может получить те предметы, в которых она испытывает потребность.

Законы о наблюдателях.

1. Единственная обязанность наблюдателя в наблюдении выполнения законов граждан, ибо закон есть истинный управитель республики.

2. Если кто-то из наблюдателей будет прикрывать людей, находящихся в праздности и пренебрежет исполнением законов, то ему будет сделано внушение палатой судей; во второй раз он будет снят с поста на всю жизнь, и будет возвращён в разряд молодёжи и слуг, чтобы быть рабочим.

Законы против измены.

1. Все те, кто служит верою справедливому Богу проповедями и молитвами и вместе с тем ведут торговлю, чтобы получить во владения землю, будут преданы смерти, как лжец и чародей.

2. Тот, кто на словах претендуют на одно, а на самом деле имеет иные намерения, никогда не будет избран на какую-либо должность в республике.

Законы о возвращении свободы рабам.

1. Тем рабам, которые дают явное доказательство смирения и старания соблюдать законы республики, может быть возвращена свобода, по истечении срока их рабства, согласно приговору судей; но если остаются противниками закона, то будут прибывать в рабстве до истечении второго срока.

Законы о браке.

1. Каждый мужчина и каждая женщина будут располагать полной свободой вступить в брак с тем, кого они полюбят, если смогут добиться расположения того, кого полюбили. Что касается приданного, то общественные склады являются открытыми как для мужчины, так и для женщины.

2. Если мужчина будет возлежать с девушкой и породит ребёнка, то будет обязан жениться на ней.

3. Если мужчина изнасилует женщину, и факт насилия будет доказан двумя людьми или мужчина сам раскается, то будет предан смерти.

4. Если мужчина пожелает увезти девушку другого мужчины, то за первую попытку он подвергнется внушению, за вторую попытку он будет обращён в слугу под надзором на двенадцать месяцев; если он изнасилует девушку другого мужчины, то будет приговорён к смерти.

5. Когда мужчина и женщина захотят вступить в брак, и оба не будут против, то должны будут пригласить всех наблюдателей в округе, для призыва наблюдателей в свидетели.

6. Ни один человек не сможет стать во главе дома, пока сам не отслужит слугой 7 лет под началом мастера. Основание этому есть то, что прежде чем человек станет главой дома, он должен достигнуть определённого возраста и иметь разумное поведение.

На этом моменте памфлет «Закон свободы» заканчивается. Джерард Уинстенли, внёс огромнейший вклад в развитие утопистско-социалистических идей, и его по праву можно назвать первым утопистом-социалистом использовавший практические методы борьбы против паразитов, не только теоретические как прошлые социалисты. И Уинстенли задал составляющую основу левого радикализма в практике, только за это его можно хвалить и уважать.

Но дальше всех них пойдёт первый материалист и атеист французского происхождения – Жан Мелье. Он с юного возраста видел заблуждения и злоупотребления властью со стороны религиозных общин и церквей, «от которых идёт вся ненависть к простому люду», как сам он выражался, но с годами он ещё больше убедился в слепоте и злобе людей, в бессмысленности их суеверий, в несправедливости их способа управления. Проникнув в тайны хитрой политики честолюбцев, стремящихся к власти и почёту, он легко разгадал источник и происхождения суеверий и дурного управления. Источник всех обманов и зол, считал он – в тонкой политике тех, кто стремится властвовать над другими или тех, кто желает приобрести суетную славу святости.

Написал своё единственное сочинение «Завещание» незадолго до смерти в форму обращения к прихожанам. В нём он ярко выразил свои гневные мыли по поводу религии, духовенства, дворянства и всего современного ему дворянского строя. Главное социальное зло Мелье видел в непропорциональным распределении ресурсов между людьми, а причину этого зла – в частной собственности. Все высшие чины захватили все ресурсы мира, оставив народу только лишения, страдания и труд. Религия, как он утверждал, есть гнусная басня попов исключительно для того, чтобы держать народ в тупом невежестве и покорности. В «Завещании» содержалась критика тогдашней действительности, идеи атеизма и мечты об идеальном общественном устройстве. Завещание, согласно автору, содержит осуждение «ошибок, заблуждений, бредней, безумств и злодеяний людских». Мелье видел общественный идеал там, где бы были семьи-общины, в которых все люди совместно владеют всеми благами общества, трудятся с удовольствием и любят друг друга как братья. Но для того, чтобы прийти к такому состоянию общества, люди должны понять несправедливость власти тиранов, освободиться от предрассудков, среди которых первое место занимает религия. Будущий справедливый строй воспринимался Мелье как некая федерация общин. Целью написания Завещания было по словам автора:

«По мере сил моих открыть вам глаза, хоть поздно, на те

нелепые заблуждения, среди которых мы все, сколько нас

есть, имели несчастье родиться и жить. Я желал бы иметь

мышцы и силу Геркулеса, чтобы очистить мир от всех

пороков и несправедливости и иметь удовольствие убить

всех этих гидр заблуждений и несправедливости,

причиняющих столько страданий всем народам мира».

В предисловие автор сообщает, что при жизни не мог открыто высказать свои мысли о способах управления людьми и об их религиях, поскольку это было бы сопряжено с очень опасными последствиями. Сам он по настоянию родителей пошёл священником в местную церковь. Эта неприятная обязанность не доставляла некого удовольствия – как могли заметить его друзья, он исполнял её с великим отвращением и довольно небрежно. Далее приводит аргументы в пользу отречения от религии в целом, считая, что всякое поклонение богам и им подобным, это не более чем одурманивание народа, поддерживаемое государством. Всякий культ и поклонение богам есть заблуждение, злоупотребление, иллюзия, обман и шарлатанство, продолжает Мелье. Все декреты и постановления, издаваемые именем и властью бога или богов, являются измышлением человека – точно так же, как великолепные празднества, жертвоприношения и прочие действия религиозного характера, совершаемые в честь идолов и богов. Всё это было выдумано хитрыми и тонкими политиками, использовано и приумножено лжепророками и шарлатанами, слепо принять на веру глупцами и невеждами, закреплено законами государей и сильных мира всего. Истинность всего выше сказанного будет доказана с помощью вразумительных доводов на основании восьми доказательств тщетности и ложности всех религии, которые дальше Мелье проводит.

Стоит сказать, что его можно считать по праву основателем научного подхода к социалистическим идеям, которые подхватили и другие последующие левые мыслители и философы. Мы не будем описывать или затрагивать доказательства против существования высших сил, которые привёл Мелье, так как это излишняя трата времени, и думаю, нечего нового из его доказательств не узнаем, поэтому не будем заострять внимание на такие тонкости. И так как я не мог не затронуть зарождение материализма в левых идеях, было решено мельком пройтись по Мелье и перейти уже к Германии.

Особую популярность левые идеи получили в Германии, там в своё время была самая популярная коммунистическая партия, но к этому мы ещё придём, а сейчас стоит взглянуть на «Союз отверженных». Эту организацию возглавлял один из видных представителей борьбы с «реакцией» в Германии Якоб Венедей. Предшественником организации был основанный в 1832 году в Париже немецкими политическими эмигрантами и ремесленниками «Немецкий народный клуб», во главе которого стояли торговец Герман Вольфрум и журналист Иозеф Гарнье. После запрещения в 1834 году деятельности клуба часть его бывших членов основали тайное общество под названием «Союз отверженных» с иерархической структурой и авторитарным руководством. В своих действиях это общество придерживалось заговорщической тактики и насчитывало около 500 членов. Целью союза провозглашались «освобождение и возрождение Германии» и реализации правовых принципов, закреплённых в «Декларации прав человека и гражданина», включая обеспечение в «Новой Германии» гражданских свобод и социально-политического равенства. Идеи и требования Союза отверженных находили отражение на страницах издавшегося членом Союза, демократически настроенным журналистом Георгом Файном. И достаточно быстро в рамках Союза наметилось размежевание между умеренным его крылом и крылом радикальным, которое состояло из рабочих и ремесленников, находившихся под влиянием идей утопического социализма. Среди последнего выделялся портной-подмастерье Вильгельм Вейтлинг, мировоззрение которого складывалось под влиянием революционно-коммунистических воззрений Гракха Бабёфа, он стал одним из инициаторов раскола Союза отверженных и создания осенью радикального его крыла в 1836 году «Союза справедливых» – первой коммунистической организации немецких рабочих. Позже в Союз справедливых перешли 400 человек, которые были в Союзе отверженных. Вот что думает про то, что из себя представляла организация один из её членов:

«Союз справедливых» – представлял собой уже чисто пролетарскую организацию. Среди его первых членов были и рабочие, уже имевшие опыт революционной борьбы. А что касается будущего Союза справедливых, то эта организация распалась в 1847 году, сменив своё название на «Союз коммунистов».

Следующие мною описываемые социалисты будут самыми прогрессивными из своего рода из времён буржуазной Французской Революции, что не удивительно, смотря на общие социально-экономические преобразования, достигнутые путём революции. Рассмотрим идеи и труды следующих трёх значимых для развития утопистко-социалистических идей: Анри Сен-Симон, Шарль Фурье и Гракх Бабёф. Начнём, пожалуй, с не без известного Гракха Бабёфа, который первый придумал идеи коллективных ферм (по сути прообраза совхозов и колхозов) и который признал необходимостью диктатуры в случает победы революции (по сути прообраз диктатуры пролетариата). Так же и был основателем движения «Во имя равенства» во время Директории, которая пыталась осуществить заговор против буржуазии. Бабёф и его сторонники выступали за радикальную реформу общества, отмену частной собственности и равенство для всех жителей Франции. Чтобы реализовать свои идеалы, они планировали свергнуть Директорию. Цель заговора была в том, чтобы продолжить революцию и привести её результаты к национализации земель и средств производства и для того, чтобы получить «совершенное равенство» и «общее счастье».

Идеи заговора были изложены в «Манифесте равных»:

«Нам нужно, чтобы равенство было не только записано в

Декларации прав человека и гражданина, мы хотим, чтобы

оно было среди нас, под крышами наших домов. Пусть

наконец исчезнет этот ужасный позор, в существовании

которого наши потомки даже не смогут поверить! Пусть

исчезнут отвратительные различия между богатыми и

бедными, великими и незначительными, хозяевами и

слугами, правителями и управляемыми. Настал момент

основать РЕСПУБЛИКУ РАВНЫХ, великий дом, открытый для

всех. Организация реального равенства, которое

единственное отвечает всем потребностям, не причиняя ни

какого вреда и не требуя принесения никаких жертв,

поначалу не всем понравится. Эгоисты и честолюбцы будут

трястись от ярости».

Но в итоге, к большому сожалению, заговор был раскрыт полицией одним из его собственных лидеров, а Бабёфа судили, и позже казнили. Мы не будем углубляться ни в его биографию, ни в подробности развития заговора, так как всё это ни к чему. Гракх Бабёф оставил после себя значимое наследие – Бабувизм. Бабувизм является учением, которое построенное на основе идей утопического социализма в Революционной Франции и, в первую очередь, на идеях полного равенства всех людей. Особая система политической организации, пропагандируемая Бабёфом и его сторонниками была описана в сочинение «Заговор во имя равенства», автор которого был Филиппо Буаннороти (друг и сторонник Бабёфа). Эта работа не содержала не каких новых идей, но включала в себя изложение практических способов осуществления коммунистических идей Мора, Кампанеллы и других. Идеалом будущего бабувисты считали – коммунизм. Путь к новым преобразованиям, как полагали приверженцы бабувизма, лежал через восстание нищих слоёв общества, под руководительством революционного комитета. Вместе с политической революцией должна быть революция социальная. Так же выступали против частной собственности. Само движение прекратило своё сосуществование в 1840-ых годах, с распространением других левых идей.

Дальше я расскажу про другого французского утописта-социалиста – Анри Сен-Симона. Сен-Симон в отличие от других революционеров и им сочувствующих был представителем знатного дворянского рода. Он ставил целью своей жизни создать учение, научно объясняющего общественное развитие и предполагающего справедливые формы общественного устройства и первым употребив понятие «индустриального общества», подметив то обстоятельство, что промышленное машинное производство становится основой экономической системы капитализма. Всё обществ он делил на два класса: бесплодных и бесполезных для общественного прогресса (дворянство и духовенство) и индустриалов (предпринимателей, рабочих, крестьян и ремесленников) – производителей материальных благ. Сен-Симон обосновывал крайне важную для того времени мысль, что будущее – за классом индустриалов.

Средневековье он считал неизбежным и прогрессивным для своего времени, т.к. люди были освобождены от рабства. Феодализм, согласно Сен-Симону, характеризуется двумя особенностями: деспотизм военного сословия и господством духовенства; промышленность тогда находилась в «младенческом состоянии», а война являлась главным средством обогащения и защиты от нападения. Поэтому военные обладали полнотой власти, а промышленники играли подчинённую роль.

Однако в недрах феодализма, подчёркивает Сен-Симон, развивались элементы нового общественного строя. Постепенное возвышение промышленности и упадок феодализма сопровождались непрерывными ростом и политическим влиянием нового промышленного класса за счёт класса феодального. Критика феодализма учёными и философами приближала его гибель. Одновременно шла борьба реальных общественных сил – восходящий класс промышленников вступал в борьбу с классом феодалов. Результатом этой борьбы явилась Французская Революция, цель которой состояла в том, чтобы окончательно утвердить промышленный строй. Сен-Симон считал, что революция не закончилась. Она поставила у власти не промышленников и учёных, а «промежуточный класс», состоящий из чиновников, юристов и военных недворянского рода. Единственным производительным он считал класс промышленников (индустриалов), к которому относил предпринимателей, учёных и рабочих.

Задача у Сен-Симона в современном периоде заключалась, по его мнению в том, чтобы создать партию промышленников, которая в союзе с королевской властью должная установить строй, отвечающий интересам трудящегося большинства. Будущий строй он считал результатом собственного прогресса и пытался обосновать историческую неизбежность его победы. Сен-Симон твёрдо верил в движение человечества к лучшему будущему, к «золотому веку», находящемуся впереди, а не позади, как думали многие просветители XVIII века, призывавшие вернуться к прошлым порядкам. Также он утверждал, что «единственное средство для коренного изменения общественного состоит в создании новой политической доктрины». Он хотел создать новый общественный строй, который называл индустриализмом, ибо считал, что его основой должна быть крупная промышленность. Им выдвигалось много проектов создания и развития крупного производства, планов колоссальных сооружений. По Сен-Симону, крупная промышленность должная управляться из единого центра в масштабе всего общества и работать по определённому плану.

А управление производством должно осуществляться промышленниками, к которым он относил всех, кто занимается полезным для общества трудом. Учёные будут разрабатывать планы производства и распределения продуктов. Важная роль отводилась промышленным капиталистам, которые имею большой опыт в организации и управлении. Он допускал, что капиталисты останутся при своих капиталах и выступал против конфискации частной собственности, из будущего общества изгонял только землевладельцев и ростовщиков. Поэтому многие не находили в его идеалах нечего социалистического. Во главу системы он ставил тех капиталистов, которые умели организовывать трудовую деятельность. Общественно-политические институты каждой стадии и в целом общественно-политическое устройство общества Сен-Симон считал зависящим от отношений собственности. Изменения в отношениях собственности приводят к смене стадий историй и в конце концов должны неизбежно привести к социалистической организации общества. Развитие идей прогресса и поступательного развития исторического процесса. Сен-Симон показывает не абсолютность, а относительность прогресса, т.е. более высокая эпоха превосходит предыдущая не во всём, а только в некоторых важных моментах, а в чём-то может и уступать ей. Основные критерии прогресса – степень эксплуатации (и личной свободы) основного производителя и, как следствие уровень производительности его труда. Стадиальность. Сен-Симон в этом отношении рассматривает исторический процесс уже не только как цепь исторических народов или особых возрастов, но и как смену определённых стадий общественного развития. О выделяемых им стадий и его периодизации истории будет сказано дальше.

Начать коренное переустройство общества, по мнению Сен-Симона, следовало с частичных реформ, устранения наследственной знати, выкупа земель у землевладельцев, не занимающихся сельским хозяйством, облегчения положения крестьянства и т.д. После проведения этой подготовительной работы можно будет заниматься полной реорганизацией политического строя путём отстранения от власти непроизводительных классов и передачи власти индустриалам. При этом народ не должен принимать участия в реорганизации, он будет оставаться пассивным. Здесь наиболее наглядно проявляются основные черты утопического социализма: отрицательное отношение к движению масс и ошибочные мысли солидарности интересов капиталистов и рабочих. Коренным недостатками индустриальной системы он считал конкуренцию, обнищание широких масс населения, бедственное положение рабочих. Этой системе был противопоставлен проект так называемый «новой промышленной системы», в тесном взаимодействии, на основе плановой организации производства и распределении материальных благ по потребностям. Он полагал, что путь к «новой промышленной системе» лежит через необходимость опекать, поддерживать рабочих, выделять на их социальное обустройство лишь часть прибыли.

Противоречивость и неравномерность исторического процесса, приводящие к закономерной смене всех социальных и дарственных форм, Сен-Симон представляет ритм процесса в виде смене так называемых «положительных», «органических», эпох «критическими» эпохами. Т.е. исторический процесс, осуществляется в виде поступательного движения, нарушаемого резкими кризисами. Эти кризисы наступают тогда, когда возникают противоречия между реальным соотношением сил в обществе и форм его политической организации исключительно при капитализме на данном этапе развития общества, но когда исчезнет капитализм, тогда и исчезнут кризисы соотношений сил в обществе, и именно тогда будет т.н. новая эпоха.

После смерти Сен-Симона его учение развивалось многими другими учёными: О. Родригом, Б. Аанфантеном, С. Базаром и др. Сенсимонисты назвали свой главный труд – «Изложение учения Сен-Симона». Они сделали шаг вперёд по сравнению с Сен-Симоном, требуя уничтожения частной собственности путём отмены права наследия и возвращения к общественной собственности, как в «Золотом веке», что является более прогрессивным, чем идеи Сен-Симона касаемо собственности. Тут его же наследники пошли дальше.

Однако, не смотря на многих других социалистов того времени, из всех социалистических учений первой половины XVIII века наиболее популярным в Европе было учение – Шарля Фурье. Даже участники знаменитого кружка Петрашевского пытались пропагандировать его идеи в России. Исходным пунктом учения Фурье является его теория страстей. Все свойственные человеку страсти и влечения подразделяются им на три группы:

1. Страсти материальные и чувствительные, связанные с органами чувств (вкус, осязание, слух, обоняние).

2. Страсти привязанности «влечения души» (дружба, любовь, честолюбие).

3. Страсти верховные, распределительные, открытие которых он приписывает себе (новаторство, соревнование, энтузиазм). Он выдвинул проект создания производственно-трудового объединения – «фаланги». Люди вне будут совместно заниматься сельскохозяйственным и промышленным трудом, свободно выбирать себе занятия, меняя время от времени. Так исчезнут различия между умственным и физическим трудом, городом и деревней. Материальные блага он предлагал распределять по труду, талантам и вложенному капиталу. Фурье считал, что человеку от природы присущи такие качества, как стремление к труду, честолюбие и др. Человек создан богом как гармоничное существо и у него нет других наклонностей и страстей. Но положительные наклонности, которыми человек наделён с рождения, могут превращаться в отрицательные со временем. Например, честолюбие превращается в корыстолюбие – погоню за увеличением богатства за счёт других людей. Вместо стремления к труду – леность, но не от рождения, а вследствие от ненормальных общественных условий. Задачу Фурье ставил в том, чтобы изменить общественные условия и сделать возможным гармоничное развитие всех способностей и наклонностей человека. В целом трактовка природы человека не является последовательна научной. Но идея гармоничного развития склонностей человека, его чувств имела прогрессивное значение. Фурье принадлежит тоже серьёзная заслуга в трактовке истории человеческого общества. Он полагал, что для достижения гармонии человеческих страстей недостаточно только открытия «кодекса социальной жизни», также необходим высокий уровень развития производства для будущих поколений. Рассматривая основные этапы истории общества, Фурье шёл гораздо дальше того же Сен-Симона.

Некоторые этапы Фурье характеризовал весьма своеобразно. Так, патриархат он выделил как особый этап, к варварству фактически относил рабовладельческий строй и феодализм. Давая такую классификацию, Фурье не вполне чётко выделял различия способа производства материальных благ и тем более в характере производственных отношений. Поэтому нельзя сказать, что различал общественно-экономические формации. Но его заслуга состоит в том, что этапы в развитии общества он связывал с развитием производства. Например, период дикости согласно Фурье, характеризуется тем, что не было ещё никакой индустрии, люди не производили продукты, а только собирали то, что имелось в готовом виде в природе. Патриархат он связывал с возникновением мелкой индустрии, цивилизацию же с развитием крупной промышленности. Крупная индустрия, по мнению Фурье, составляет основу для достижения гармонии человеческих страстей. Лишь в эпоху цивилизации существует необходимый уровень производства, чтобы обеспечить такую гармонию. Другой крупной заслугой Фурье была критика капитализма. Важным пороком существующего строя Фурье считал противоречие между интересами коллектива и индивида.

Экономическую основу этого социального противоречия он справедливо усматривал в противоречии между богатством ничтожного меньшинства и нищетой подавляющего большинства общества в том, что цивилизация не может обеспечить материальное благополучие всех членов общества, обогащая ничтожную паразитическую верхушку. В современном ему обществе, Фурье подметил ряд важных сторон капитализма и правильно указал на отдельные тенденции в его развитии. Причина всех зол была в раздробленности крупной индустрии, что приводило бессмысленному расточительству средств и сил общества.

В своих сочинениях, Фурье отмечал о процессе концентрации производства, что рост производства приводит к разорению мелких производителей и появлению крупнейших предприятий. Общество оказывается во власти этой кучки предпринимателей. Труд рабочих он называл смягчённой каторгой, ярко демонстрировал рост богатства и одновременно паразитизма господствующих классов. Торговлю он считал ярким образцом общей неорганизованности. Основой будущего общественного строя Шарль считал земледелие. Промышленности отводилось подчинённое место. Это большой недостаток проекта Фурье, потому что ведущей отраслью социалистического производства выступает крупная машинная индустрия. В его концепции очень сильно проявляются элементы физиократизма (господства природы), под частым влиянием которого он находился, что и делает концепцию утопической. Будущее общество, по плану Фурье должно распадаться на отдельные общины. Каждая община будет работать на определённом участке земли и определять, что и как она будет производить. В общине сохраняется частная собственность и капитал. Часть продукта, произведённого здесь, будет разделено между капиталистами. Такое положение не будет приносить вреда, т.к. капиталисты станут рабочими, а рабочие капиталистами. Таким образом, Фурье ошибочно предполагал, что без революции различия между классами исчезнут. Он предполагал, что между людьми будут происходить соревнования, что увеличит производительность труда.

Однако, стоит отметить, что больше всех продвинулся в теоретическом плане – Роберт Оуэн, который делал ставку исключительно на крупную промышленность, тем самым став более прогрессивным чем остальные утописты и, даже в некотором плане приблизился к марксизму. Работая на предприятиях, Роберт постоянно реформировал промышленную сферу и стал основоположником рабочего профсоюзного движения. Следовательно, помимо технической реорганизации и рационализации производства, им был проведён комплекс социальных мероприятий по отношению к простым рабочим. Реформируя производство и жизненные условия рабочих, постепенно Оуэн приходит к необходимости переустройства всего общества на основе образования производительных ассоциаций, задача которых «заключалась в организации всеобщего счастья при посредстве системы единства и кооперации, основанной на всеобщей любви к ближнему и истинном познании человеческой природы». Таким образом, он становится одним из первых критиков капиталистического общества с позиции социализма. Среди главных проблем капитализма отмечаются узко заточенное разделение труда, конкуренция и всеобщее противоречие интересов, получение прибыли только в том случае, когда предложение товаров не превышает спроса на них.

Выступив с критикой капитализма, характеризовал его как «неразумную» систему, как «хаотический», «разобщённый», «противоречивый» строй, который порождает бедных, невежество, распри и войны. Оуэн считал капитализм антинародным строем, враждебным интересам трудящихся, а частную собственность худшим явлением капитализма, которая отчуждает умы друг от друга, служит постоянной причиной возникновения вражды в обществе, неизменным источником обмана и мошенничества среди людей. Она служила причиной войн во все предшествующие эпохи и побуждала к бесчисленным убийствам. Он был убеждён в неизбежной смене капитализма новым общественным строем. Он стремился к переходу к новому обществу путём законодательных мер и просвещения. Новое общество по его мнению, должно было открыть людям глаза, открыть людям те притягательные качества, которыми их наделила природа. Новое общество должно быть построено на принципах равенства и справедливости. Отмена частной собственности приведёт к тому, что всё будет «общественным достоянием, а общественной достояние всегда будет иметься в избытке для всех». Не будет расслоения на бедных и богатых, все будут равны, сразу исчезнут неравные браки по расчёту, не будет и испорченных детей. Вообще брак, это достояние частной собственности, как считал Оуэн, и он был убеждён, что взамен браку должны возникнуть научно обособленные объединения мужчин и женщин.

Создание новой социальной среды – основная идея Оуэна. Человек по природе не хорош и не плох, он то, что делает из него среда. Вспомним, его слова по этому поводу:

«Чтобы создать людей разумных мыслей и чувств,

приходится прежде создать для них разумные условия, дабы

сделать затем само человечество разумным. Если в

настоящее время человек плох, то это произошло потому,

что плох экономический и общественный строй».

С другой стороны, Оуэн не придавал никакого значения естественной среде, он видел только социальную. Он исключал всякое религиозное влияние, особенно христианство. Он провозглашал физический труд источником богатства. Для того, чтобы изменить экономическую среду, необходимо прежде всего, уничтожить прибыль. Стремление к прибыли – это главное зло, которое и привело человечество к падению. По мнению Оуэна, прибыль по своему определению – несправедливость, так как она является плюсом к цене продукта, а продукты должны продаваться за такую цену, какую они стоили. Кроме того, считал Оуэн, прибыль является постоянной опасностью, причиной экономических кризисов перепроизводства.

«Из-за прибыли рабочий не может купить продукт своего

труда, значит, потребить эквивалент того, что он

произвёл. Продукт сразу после производства повышается в

цене, становится недоступным для создавшего его

человека, так как тот может предложить за него только

ценность, равную его труду».

Орудием прибыли являются деньги, денежные знаки, с их помощью она реализуется. Благодаря деньгам становится возможна продажа товара по цене, выше чем его стоимость. Значит, надо уничтожить деньги и заменить их бонами труда. Бона будет истинным знаком ценности, то вполне естественно, что он будет мерилом. Сколько часов труда будет затрачено на производство продукта, столько бон труда получит его производитель, когда захочет его продать – ни больше, ни меньше. Столько же должен будет дать потребитель, когда захочет его купить. Таким образом, по словам Оуэна, прибыль будет уничтожена. Прибыль, деньги и денежные отношения идут рука об руку с частной собственностью, которую Оуэн также критикует.

В своём обращении к «профессиональным, государственным деятелям Европы и Америки» – Оуэн писал, что смена существующего строя новым уже началась, что это революция, которая «приведёт от неправды к правде, от лжи к истине, от угнетения к справедливости, от обмана и страданий к честности и счастью». Необходимо содействовать переходу к новому обществу. Начать нужно с правительственных органов, но всё должно проходить на добровольном уровне, без насилия. Оуэн был убеждён, что если правительства стран, к которому обращается, пойдёт навстречу его идеям, то наследие обоих континентов будет сделано разумным посредством разных методов просвещения, и тёмное стекло заблуждений через которое смотрят люди, будет наконец разбито. «Такова простая сила истинны», говорит в самом конце. Одновременно с реорганизацией обращения он пропагандировал широко задуманную утопичную реорганизацию производства, также в качестве мероприятия для мирного перехода к социалистическому строю. Оуэн предлагал, что профессиональные организации рабочих могут взять в свои руки соответственные отрасли промышленности и организовать в них производство на кооперативных началах, не прибегая не к каким насильственным мерам.

Но капиталистическая действительность разбила утопичные надежды Оуэна. В разработке проектов будущего общественного строя он был очень скрупулёзен. Он тщательно продумывал, какие рационы питания должны быть в будущем обществе, как должны распределяться комнаты для женатых, холостых и т.д. Конечно, в такой тщательной обстановке присутствовали элементы фантастики. Но Роберт выдвинул целый ряд практических предложений, стал инициатором принятия фабричного законодательства об ограничении рабочего дня, о запрещении ночного труда для женщин и детей, потребовал от государства, чтобы оно активно вмешивалось в экономическую жизнь в интересах – трудящихся.

Будущее «рациональное» общество Оуэн представлял себе в виде свободной федерации небольших социалистических самоуправляемых общин, включающих не более трёх тысяч человек каждая. Оуэн был против отделения промышленного труда от сельскохозяйственного. При общности владения и общем труде не может быть ни эксплуатации, ни классов. Работа распределяется между гражданами в соответствие с потребностями. Считая, вслед за французскими материалистами XVIII века, что человеческий характер является продуктом общественной среды, окружающей человека, Оуэн был убеждён, что в его новом обществе родится новый человек. Правильное воспитание и здоровая среда научат человека чувствовать и мыслить рационально, искоренят в нём эгоистичные привычки. Суды, тюрьмы и наказания станут не нужны. Оуэн был согласен с тем положением, что основным источником стоимости является труд. Он считал, что в существующим обществе этот важный закон не действует, ибо если труд является источником богатства, то оно, должно принадлежать трудящимся. Заслуга Оуэна в том, что из теории трудовой стоимости он сделал социалистический вывод и попытался, опираясь на эту теорию, доказать необходимость радикальных перемен в обществе. Его последователи после утверждали, что стоимости товара измеряются не трудом, а деньгами. Деньги же искажают истинную величину стоимости, являются не естественными, а искусственным мерилом, маскируют подлинные затраты труда на производство товаров, и это создаёт положение, когда одни богатеют, а другие разоряются и нищенствуют.

«Правильно понятые интересы общества требуют, чтобы

человек, производящий ценности, получал справедливую и

твёрдо установленную их долю. Это можно сделать,

только установив такой порядок, при котором

естественное мерило ценности будет применяться

практически».

Одна из главных заслуг Роберта Оуэна ещё в том, что он критиковал капитализм, он указывал на ухудшение положения рабочих в связи с введением машин. По этому вопросу он занимал правильную позицию, отмечая, что мир насыщен богатством при наличии огромных возможностей дальнейшего их увеличения. Однако, повсюду царит нищета, поскольку введение машин ухудшает положение рабочих, Оуэн усматривал причину экономических кризисов перепроизводства в недопотреблении трудящихся масс, падении их заработной платы, сокращении внутреннего спроса на предметы потребления.

Важной заслугой Оуэна стала и критика мальтузианского «закона народонаселения». Опровергая концепцию Мальтуса, Оуэн с цифрами в руках доказывал, что рост производительных сил значительно превосходил рост населения, а причиной нищеты является вовсе не недостаток продуктов питания, а неправильное распределение. Оуэн писал, что «при правильном руководстве физическом трудом Великобритания и зависимые от неё страны могут давать средства существования безгранично возрастающему в численности населению, притом с большей выгодой». Свою критику капитализма и буржуазной политэкономии Оуэн доводил до признания необходимости создания нового общественного строя, в котором не будет нищеты и безработицы. Этот строй он считал социалистическим, а его ячейкой считал кооперативную общину, в которой население будет заниматься как сельским хозяйством, так и промышленным трудом.

Хотя Оуэн сыграл огромную роль в пропаганде коммунистических идей, его теория и практическая деятельность носили противоречивый характер. Ведь он объективно боролся за интересы рабочего класса, но выступал при этом от имени всего человечества. Он считал, что материальные блага создаются трудящимися, но отводил им пассивную роль в преобразовании общества. Оуэн клеймил буржуазные порядки и в то же время считал, что капиталисты в этом не повинны, так как плохо воспитаны. Легко заметить то общее, что было в них: критика современного строя, основанного на погоне за прибылью, сочувствие трудящимся, стремление облегчить им жизнь, распределение по потребностям или по труду, планирование производства. Многие идеи утопистов-социалистов вошли в идейный фонд сторонников и продолжателей социалистических учений. Однако, не смотря на стремления помочь рабочим и крестьянам, социалисты того времени просто не знали, как это сделать, придумывая утопические концепции, некоторые из которых, вошли в последующие социалистические учения, как например, марксизм.

Мы рассмотрели уже большое количество социалистов, среди них были и утописты в древности, и ереси в средневековье, и философы-утописты в Новом времени, и утописты-революционеры времён XVIII-XIX веков, но мы ещё не рассматривали утопических социалистов в России, и были ли вообще люди подобных идей в России? Россия хоть и отставала от развитых стран на десятки лет, а большинство населения было нищее крестьянство, но там также были своеобразные идеи русских социалистов, на которых очень сильно повлияли западные теоретики данного философского течения.

Возникновению утопического социализма в России предшествовали стихийные духовные искания угнетённых крестьянских масс, мечтавших о свободе и равенстве, отразившись в фольклоре, религиозных ересях и др. Россия позднее западноевропейских стран вступила на путь капиталистического развития, поэтому закат западноевропейского утопического социализма по времени совпадает с его восходом в России. Корни революционных и утопических социалистических идей уходят в те определяющие историю страны явления, которые можно объять понятием «кризис крепостничества». Этому периоду присущи острейшие общественные противоречия. Конфликт между развивавшимися производительными силами и устаревшими производственными отношениями наиболее тяжело сказывался на положении народных масс. Усиление крепостного гнёта в условиях активизации хозяйственной деятельности трудящихся, в связи с развитием товарно-денежных и капиталистических отношений вызвало нарастание классовой борьбы. В русской общественной мысли конца XVIII – начала XIX веков предшественником утопического социализма был Александр Радищев. Идеи западноевропейского утопического социализма, проникавшие в Россию с конца XVIII века, получили особенно широкое распространение в 1830-1840-ых годах.

Александр Радищев, будучи социалистом, вошёл в историю русской просветительной философской мысли, как смелый и решительный противник самодержавия и крепостничества. В своих литературных произведениях Радищев критикует крепостной строй. Особенно наглядное выражение это получило в «Вольности» и в «Путешествии из Петербурга в Москву». В его трудах можно выделить три основные политические проблемы, поставленные им. Первая и основная – описание и анализ русских общественных отношений, критика крепостного права и абсолютизма. Вторая – поиски путей и средств освобождения крестьян, обоснование и необходимость народной революции как естественного акта в тех случаях, когда социальный гнёт становится нетерпимым, а власть узурпируется тиранией. И третья, намеченная слабее других – построение общества, действительно удовлетворяющего потребности трудящихся. Крепостничество по его мнению, изжило себя ввиду незаинтересованности крестьян трудиться на помещиков. Радищев полагал, что интересы крепостных крестьян и их господ непримиримы. Следует отметить, что идеи Радищева казались связующим звеном в движении от философии дворянского просвещения к идеям дворянской революционности. Основной труд Радищева является – «О человеке, о его смертности и бессмертии». Он состоит из четырёх книг. Все они подчинены решению вопроса о сущности души человека, т.е. о природе сознания и механизме познания. Изложение содержания трактата осуществляется как выражение полемики между материалистом и идеалистом. Первые две книги посвящены рассмотрению материалистического понимания смертности человеческой души, а в третьей и четвёртой книгах даются аргументы, которые используются идеалистами для доказательства её бессмертия. В этом трактате сталкиваются диаметрально противоположные системы взглядов французских и английских утопистов XVIII века и немецких идеалистов XVII-XVIII веков. Сопоставляя доводы материалистов и идеалистов, Радищев показывает их неравноценность. Позиция идеалистов казалось ему противоречащей фактам. Однако, недостаточность развития естествознания не позволила Радищеву, как это сделают материалисты после него, отвергнуть бессмертие души. Хотя он признавал его недоказуемость с точки зрения науки, но допускал возможность веры в него.

Радищев считает понятие «бытие» наиболее общим философским понятием, без него не может быть никакого существования. Бытие распадается на четыре формы. К ним он относит:

1. «Первичный хаос».

2. «Земную природу».

3. «Человека и человечество».

4. «Вселенная».

Согласно Радищеву, органы чувств связывают человека с действительностью. Радищев выделял разум теоретический, исполнительный и общественный. Теоретический разум способен «пронизать завесу неведомого», ибо его активная сила всеядна. Исполнительный разум имеет своим началом «жизненные потребности», соединяет разум с опытом, помогает человеку приспособиться к миру. Наконец, общественный разум всесилен, способен, по Радищеву, «делать всё», ибо по своему происхождению связан с родовыми функциями человека.

Александр Радищев является первым и самым успешным утопическим социалистов в России в плане теории, и все последующие утописты, будут либо ссылаться на него, либо пропагандировать некоторые из его идей и некоторые адаптировать под новые реалии крестьянской России.

В 40-ые годы XIX века наиболее яркие представители русского утопического социализма выступают с теорией, опирающейся на более или менее цельное философское основание. Важнейшими составными частями в эту теорию входят антропологическая идея природы человека, полной реализацией которой только и может быть социализм, и историческая диалектика мирового разума, понятного как дух человека, изначально стремящегося к строю братства и равенства. Русские социалисты сумели подметить некоторые существенные черты ограниченности западных систем утопического социализма, в частности присущей многим из них дух уравнительности.

Далее перейдём к социалистическим мечтаниям Герцена и Огарёва, возникшие в начале 1830-ых годов под воздействием идей Сен-Симона и Фурье и которых нельзя рассматривать отдельно друг от друга. Именно они положили начало социалистической традиции русской общественной мысли. Незрелость социально-экономических и политических отношений в России нашла в том, что ранний русский утопический социализм представлял собой разновидность христианского утопического социализма. Такое облегчённое в религиозную форму направление утопического социализма продолжало существовать и позже – у некоторых петрашевцев, среди членов Кирилло-Мефодиевского общества и даже у некоторых народников.

Затрону сначала Николая Огарёва. Начнём с того, что в отличие от других социалистов того времени он был из рода дворян и получил достойное образование в Московском университете, где и возникли первые взгляды и где вместе с товарищем Герценом организовал кружок, ярко выраженной политической направленности. Мировоззрение Огарёва складывалось под воздействием декабристов, а также идей Великой Французской Революции, поэзии Пушкина, Рылеева, Шиллера и идей западно-европейского утопического социализма. Позднее, изучая немецкую классическую философию Гегеля, Фейербаха и естественные науки, он критически воспринял диалектику Гегеля в революционно-практическом духе и пришёл к философско-материалистическому мировоззрению. В идейной борьбе 40-ых годов вместе с Белинским и Герценом стоял во главе формирующегося революционно-демократического направления. Более глубокое проникновение Огарёв в конце 40-ых годов в экономические условия жизни русского народа, переоценка им под влиянием поражения Революции 1848 года западно-европейского утопического социализма, привели его к выводу о необходимости революционно-демократической борьбы с существующим в России строем.

Поселившись в Лондоне, Огарёв присоединился к начатой Герценом революционной пропаганде и возглавил вместе с ним Вольную русскую типографию. Был одним из инициаторов издания «колокола», на страницах которого выдвигал социально-экономическую программу уничтожения крепостного права: предоставления крестьянам той земли, которой они фактически владели, уничтожение чиновничества и ведение выборного суда и управления, ликвидация цензуры отмена рекрутства и сокращение войска, свобода вероисповедания и полная гласность. Теория «русского социализма», выдвинутая Герценом, получила в статьях Огарёва дальнейшее развитие. Огарёв выступал за создание на основе общинного строя народного демократического государства, федеративной республики самоуправляющихся общин, группирующихся в волости и уездах. «Записка о тайном обществе», написанная Огарёвым, содержала развёрнутый план организации общественных сил в целях коренного народа преобразования социального и политического строя в России. В статьях и прокламациях Огарёв развивал идею крестьянской революции, как организованного, сознательного, руководимого действия. Стоит к тому же сказать, что Огарёв поддержал Польское восстание 1863-1864 годов. А в конце 50-ых – начале 60-ых годов участвовал в подготовке и создании общества «Земля и воля».

Атмосфера философских дискуссий 30-40-ых годов XIX века породила многих замечательных мыслителей. Среди них выдающееся место принадлежит Александру Герцену – основоположнику теории «русского социализма». Выпускник Московского университета Герцен был близко знаком с выдающимся людьми, с Белинским, Бакунином, Грановским и Хомяковым. С молодых лет он относил себя к числу людей, горячо любящих Россию, тех, кто «раскрыт многому европейскому, не закрыт многому отечественному». Основательно изучив историю естествознания и пережив увлечение гегелевской философией и французским социализмом, Герцен в цикле статей «Дилетантизм в науке» высказал мысль о том, что России, возможно, предстоит «бросить нашу северную гривну в хранилищницу человеческого разумения» и явить миру «действительное единство науки и жизни, слова и дела». Одной из основных, усвоенных Герценом ещё в ранний период творчества, является утверждение необходимости свободы личности. Свобода приобщения к европейской культуре в полном её объёме, свобода от произвола властей, бесцензурное творчество – вот те недоступные в России ценности, к которым стремился Герцен.

Впечатления о первой встрече Герцена с Европой представленные в «Письмах из Франции и Италии» и в работе «С того берега», свидетельствуют о радикальных изменениях в его оценках европейской цивилизации. Позднее он вспоминал: «Начавши с крика радости при переезде через границу, я окончил моим духовным возвращением на Родину». Герцен отмечает «величайшее противоречия» западной цивилизации, сделанной «не по нашей мерке», пишет о том, что в Европе «не по себе нашему брату». Излагая своё видение европейской жизни, Герцен принципиально расходится со всеми известными ему социальными и философскими теориями – от просветительных теорий до построений Гегеля и Маркса. Он приходит к выводу о том, что претензии социальных наук покончить со злом и безысходностью, царящими в мире – несостоятельны. Жизнь имеет свою логику, не укладывающуюся в рациональные объяснения. Цель человеческой жизни – сама жизнь, и люди не хотят приносить жертвы на алтарь истории, хотя их вынуждают это делать, что показали события революций 1848 года. Критика Герценом западной цивилизации по причине разлада с ней может быть охарактеризована как экзистенциальная критика. Он критиковал идеализм Гегеля за то, что судьбу конкретной личности тот принёс в жертву абсолютной идее. По Герцену, западная цивилизация богата внешними формами, но бедна человеческим содержанием. Вот почему нивелирующее влияние на европейской цивилизации опасно для всех народов. Эта мысль получает отчётливое очертание в его работах 50-ых годов, в которых излагается теория «русского социализма» (сам термин «русский социализм» он впервые использовал в работе 1866 года).

Суть этой теории по Герцену, составляет соединение западной науки и «русского быта», надежда на исторические особенности молодой русской нации, а также на социалистические элементы сельской общины и рабочей артели. Контуры «русского социализма» уточнялись им многократно, а в письме «К старому товарищу» рассматривается Герценом уже в более широком общеевропейском контексте. Здесь звучат предостережения против уравнительности и «иконоборчества» – лозунгов революционеров-бунтарей. Герцен критикует поэтизацию революционного насилия, нигилистическое отрицания культурных ценностей. Многие из этих предостережений актуальны и поныне. Особенностью русского утопического социализма последующего времени является попытка «навести мосты» между идеалом и реальностью, будущим и настоящим. Это выражается прежде всего в поисках зародышей социализма в социальной истории, что обусловливает пристальное внимание социалистов 60-70-ых годов к проблемам экономического и политического развития. Такое направление социально-теоретических исканий привело, в частности, к возникновению и разработке особой, своеобразной разновидностью утопического социализма – так называемого «русского», или «крестьянского социализма», народничества, в рамках которого в основном и происходило развитие утопического социализма в России 2-ой половине XIX века не сводится к народничеству: внутри русской социалистической мысли имела место критика идеализации сельской общины и русского мужика как «носителя» социализма, развиваются положения о необходимости крупного промышленного производства как обязательной основы будущего общества, о длительности и многовариантности путей к социализму, о крайней сложности форм и способов его установления. Герцен за два года до смерти дал следующее определение «русского социализма»:

«Мы русским социализмом называем тот социализм,

который идёт от земли и крестьянского быта, от

фактического надела и существующего передела полей, от

общинного управления, и идёт вместе с работничьей

артелью навстречу той экономической справедливости, к

которой стремится социализм вообще и которую

подтверждает наука».

Несмотря на теоретический потенциал Николая Огарёва и Александра Герцена, но всё же наиболее глубокая концепция утопического социализма была выдвинута Николаем Чернышевским. В конце 50-ых годов он продолжил развитие утопического и т.н. «русского» социализма. Его взгляды на общину и на вопрос о судьбах социализма на Западе не во всём совпадали с герценовской концепцией. Модель Чернышевского называют «крестьянским, общинным социализмом». Главным в его теории было экономическое обоснование социалистического идеала.

Опираясь на западных классиков утопического социализма, Чернышевский приходит к выводу: социализм есть неизбежный этап социально-экономической истории общества по пути к коллективной собственности и «принципу товарищества». Тут он ближе всего из европейских и русских социалистов подходит к марксистской теории. А чтобы преодолеть «догматическое предвосхищения будущего», как он характеризовал социалистическое будущее, Чернышевский делает предметом своего исследования исторический процесс, пытаясь выявить механизм перехода от старого к новому, от «сегодня», к «завтра». Эти поиски приводят его к убеждению, что в основе перехода лежит объективная закономерность. Анализ исторического процесса и экономического развития капиталистической цивилизации подвёл Чернышевского к выводу, что вектором последней является рост крупной промышленности и возрастание обобществления труда, что в свою очередь должно привести к ликвидации частной собственности. Свой идеал собственности он связывал с государственной собственностью и общинным владением землёй, которые, по его мнению, «гораздо лучше частной собственности упрочивают национальное братство». Но главное, им соответствует освобождение личности, ибо основа последнего – соединение работника и хозяина в одном лице.

В заключении можно сказать, что утопический социализм – это этап развития учения об обществе, основанном на общности имуществ, обязательном для всех в труде и равном распределении благ. Социальная структура российского общества в основном была представлена крестьянством. Именно его интересы представляли видные представители русского утопического социализма в лице Герцена, Огарёва, Чернышевского и других. Оценивать утопии не следует с точки зрения правильности (или ложности) содержащихся в них идей. Их познавательная и историческая значимость в другом – они есть характеристика общественной мысли с точки зрения достигнутого ею уровня критического осознания, существующего положения вещей и способности противопоставить ему социальный идеал, призванный «разбудить» массы, дать им «точку социальной опоры». В целом, даже с учётом ошибочности многих выводов и неудач, утопические социалисты сыграли выдающуюся роль в развитии общественной деятельности, они сделали огромный вклад в философию и повлияли на многих выдающихся деятелей. Отдельные идеи утопического социализма появляются даже в последующих социалистических учениях, например, в марксизме.








Глава 2 – Левая анархия: виды и течения.


Впервые термин – «Анархия» был использован для обозначения новой политической философии, в трактате Пьер-Жозефа Прудона «Что такое собственность?». К слову, Прудон был одним из наиболее влиятельных теоретиков анархизма, но марксистами рассматривался как мелкобуржуазный социалист и подвергался критике со стороны Карла Маркса и Фридриха Энгельса. И не один социалист ранее, не добился такой широкой читательской аудитории, особенно во Франции до и после Революции 1848 года как Пьер-Жозеф Прудон. Но до него были уже зачатки анархических идей и безгосударственного общества, выраженные, в первую очередь, в трактатах Уильяма Годвина. Тут можно упомянуть знаменитый трактат «Исследования о политической справедливости». Годвин выдвинул утопический проект построения общества независимых работников, продукта труда которых распределяются между всеми по потребностям. Высшим законом, руководящим деятельностью человека должно стать всеобщее благо, которое заключается в обладании умом, деятельностью добротой и свободой. В своей утопии Уильям видел становление нового общества, в котором основное стремление человека будет желание содействовать благу всех разумных существ, и в капиталистическом обществе такое становление не достижимо. Тут он один из первых по времени из представителей анархизма, призывал к равномерному распределению как богатства, так и труда, его производящего, при таком общественном подходе всякий человек будет иметь достаточно средств и времени для нравственного и интеллектуального усовершенствования, правительство и всякого рода власть окажутся не нужны, когда на земле воцарится счастье. Но рабочие в капиталистических странах, создавая весь продукт труда и не получая почти ничего с этого, находятся на позиции животных, которые никому не нужны, Годвин видит из такого положения один выход – это уничтожение частной собственности и упразднения государства как такового, которое подчиненно богатым людям. Государство является несправедливым устройством общества, и именно оно и частная собственность порождает все пороки человечества. Но человеку свойственно совершенствование и обязательно придёт то время, когда частная собственность и государство будут уничтожены, и создаётся новый лучший мир, основанный на совершенствовании человека. Тут Годвин, выступает за общество равных самостоятельных хозяев и самостоятельных общин, в котором всё будет в общем пользовании (за исключением личной собственности).

Такая близость взглядов Уильяма Годвина к раннеанархическим (в лице Прудона) заставила некоторых крупных исследователей отнести его к основоположникам анархизма. Тут мнения расходятся. С одной стороны, Годвин жил на рубеже XVII-XIX веков, а история анархизма начинается несколько позже, с другой стороны у него достаточно близки взгляды к анархистам, даже к тому же Прудону. Выводы можете сделать позже, после рассмотрения «Прудоновских» идей. И возвращаясь снова к Пьер-Жозефу Прудону, стоит вернуться на то место, где мы закончили. Главный труд Прудона – «Что такое собственность?» содержал бессмертный ответ: «собственность есть кража». Во всех его трудах множество строк, которые заслуживают цитирование. Во многих отношения он отличался от социалистов своего времени, с одной стороны его социальные взгляды мелкого ремесленника и мелкого буржуа, с другой стороны, он был очень схож с социалистами, так как был атеистом и антисемитом, что было типично для социалистов того времени. Но очень радикально отличался своими взглядами на государство, он называл себя анархистом и выдвигал теорию ликвидации государства. Вместо государства он пропагандировал «взаимное согласие», которое означало систему добровольных соглашений между крупными сообществами, занимающимися сельскохозяйственным производством и федеративную систему со строгим представительством, конституцию которой тщательно разработал. Используя версию трудовой теории стоимости, предполагал, что в подобных сообществах исчезнут все «нетрудовые» доходы и ренты, в то время как «народный банк» должен будет обращать в деньги продукты труда пролетария и предоставлять кредиты для инвестиций. Стоит заметить, что экономические воззрения Прудона не являются его сильной стороной, и часто критиковались Марксом, который высмеивал подобные идеи.

Сама фигура Прудона достаточна сложная и неоднозначная, но несомненно выдающиеся. Можно вспомнить того же Герцена, который с восхищением писал в своих воспоминаниях о «крупном мыслителе, отважном полемисте, несгибаемом и проницательном критике, подлинно свободном и честном аналитике, ставящем горький диагноз современной эпохе». Сам Прудон был обычным сыном крестьянина из Безансона, ставшего рабочим, всю жизнь проведший в тяжёлом и неустанном, физическом труде и крайней бедности. Он был одним из немногих вождей народных масс, который принадлежал не к господствующему классу, т.е. был непосредственным выразителем и представителем интересов трудового народа. Прудон становится известен среди рабочих и не только после выхода его главной работы «Что такое собственность?», всю свою жизнь активно саморазвивался, изучил самостоятельно несколько языков, познакомился с новейшими движениями философии, социальных и экономических наук, до 1848 года занимался наукой и публицистикой. А с 1848 года активно участвует в общественном движении, издаёт газеты и после попадает в тюрьму за отважную критику режима.

Скажем несколько слов о его личности. Как человек, Прудон был весьма противоречив, сочетая, казалось бы, несочетаемые качества. Личная скромность, аскетизм, и непритязательность совмещаются у него с некоторым тщеславием и наивно-мессианской самоуверенностью, безупречная честность в личной жизни, смелость и принципиальность в отстаивании главных для него идея совмещаются с реформизмом средств. Но сам он определил характер своей деятельности как: «непоколебимость принципов, постоянные сделки с людьми и обстоятельствами». Будучи лично непрактичным человеком, он разработал много конкретных и вполне приложимых к жизни социальных и экономических проектов (и утопических в том числе), а чуть позже забросил многие из своих проектов. В своей политической жизни был достаточно наивен и ошибочен, что можно увидеть на протяжении многих лет. Так, в июне 1848 года, он очень сожалел о своём бездействии в революционных потрясениях:

«Память июньских событий будет тяготеть вечным

угрызением на моей совести… Парламентская чепуха, в

которой мне пришлось жить, лишила меня всякого

понимания» – признавался в «Исповеди революционера».

(Впрочем, он искупил свою вину, выступил 31 июля в Национальном Собрании с гневным разоблачением буржуазии, устроившей июньскую бойню).

Позднее ошибочно занимал позицию в отношении президентских выборов, питал первоначальные иллюзии в отношении «социалистичности» режима Луи Бонапарта, и порой проявлял лояльность и законопослушность в отношении властей. Прудон был достаточно стоек и принципиален, но порой, его подводила собственная наивность, то он поддержал Наполеона III, то давал себя обмануть буржуазно-либеральной оппозиции. Но в конце жизни он понял, что свободолюбивая личность, должна следовать по своему пути, должна быть верна своим идеалам и убеждениям, независимо от внешних факторов. Связи со всеми лишениями, заключениями и эмиграции в жизни этого человека, трагично звучат слова, написанные незадолго до смерти:

«Мы умрём при нашей задаче, прежде чем взойдёт заря, о

которой мы мечтали. Пусть так. Мы пойдём вперёд без

надежды. Мы останемся верны нашему прошедшему, нашей

политической религии, нам самим. Мы будем помышлять о

наших братьях, умерших в изгнании, в тюрьмах и на

баррикадах…»

При всех ошибках и заблуждениях, компромиссах и уступках, Прудон лишь изменял детали и обоснование своих взглядов (ведь менялась сама действительность), но его основные убеждения были неизменны и лишь закалялись в борьбе. Русский биограф Прудона писал про него следующее:

«Он мог противоречить себе в частностях и в вопросах, не

имевших для него важного значения, но всегда стремился к

одной и той же цели и всегда оставался горячим

защитником интересов трудовой массы, из которой сам

вышел».

В книгах и статьях Прудона – видна искренность и горечь, человечные и страстные слова в защиту трудового народа, представителем и выразителем которого он был всю свою жизнь. Первоначально, в 40-ые годы XIX века, Прудон стремился (из-за нравственных соображений) к примирению противоположных классов, к мирному разрешению конфликтов, но когда эти конфликты заострялись, когда происходили революционные потрясения, то для него не было вопросом – на чьей стороне быть: конечно, вместе с трудящимися, с рабочими и крестьянами, с революцией против господствующего класса, против государства в любых одеяниях: монархии Луи Филиппа, или же Якобинской диктатуры.

В своих работах, написанных в 1848-1851 годах, Прудон проанализировал опыт многих революций 1848 года, и сделал главный вывод: революция несовместима с правительством, утопии некоторых революционеров по овладению властью и использованию её как средства преобразований, не могли закончиться иначе, чем они закончились, не могли привести к победе революцию, и привели к реакции и поражению революции. Прудон убедительно показал на подробном разборе фактов, как «правительственный предрассудок» вождей рабочих – привёл революцию к плачевному финалу. И в 1849-1851 годах он подробно развил философию анархизма, но в 1860-ых годов смягчив радикализм, перенёс акцент с общетеоретического отрицания государства на детальную критику государственной централизации во всех её проявлениях и на подробную разработку федералистских и мютюэлистских (от слова «мютюэл» – взаимность) проектов. Если же взглянуть шире, то мы увидим, что Прудон в полной мере осознал задачу социализма XIX века: воплотить в жизнь идеалы Французской Революции, провозглашённые, но во многом остающиеся лишь декларацией в условиях современного общества – реальное равенство и реальную свободу. Для Прудона либерализм и социализм –противостояли друг другу на уровне массового общественного сознания (идей отдельных теоретиков, например), и Прудон сумел не только их соединить на уровне теоретической абстракции, но и разработать конкретные механизмы их воплощения (пусть многие из них не совершенные). Он не только поставил задачу сочетания личности и общества, свободы и равенства, социальных и политических гарантий суверенитета личности, но и далеко продвинулся в их разрешении. А его подвижническая деятельность публициста и проповедника посеяла в массах трудящихся семена «либертарного социализма», идущего на смену буржуазному либерализму и социализму авторитарному.

Попытка самого Прудона не ограничивалась публицистикой и теоретическим обоснованием своих идей, воплотить их на деле собирался – через «Народный Банк» (весной 1849 года), хотя и идея была обречена на неудачу (в силу экономических ошибок, реформизма и умеренности, допущенных в данном проекте, а также в силу наступления реакции, приведшей к аресту Прудона и гибели банка), но имеет определённую ценность, как попытка перейти к делу и воплотить модель взаимности на практике. Преодолев собственные иллюзии в отношении компромисса с буржуазией и надежды на «добрую волю» императора, Прудон в своих поздних работах (прежде всего, в сочинении «О политической способности рабочих классов»), оставаясь мирным анархистом и отрицая как парламентский, так и вооружённый путь борьбы, оказывается одним из зачинателей метода гражданского неповиновения: призывая на выборах 1863 года к голосованию пустыми бюллетенями и к отказу от присяги на верность Империи – как к проявлению неприятия всей существующей буржуазно-государственной системы. Таким образом, Прудон шёл против течения не только в теории, но и на практике, отказываясь играть по правилам игры, навязанным системой, призывая рабочих к разрыву с буржуазией и парламентскими иллюзиями, а крестьян – с бонапартистскими пристрастиями. И рабочие и крестьяне только осознав свои интересы, соединив усилия, размежевавшись со своими врагами и организовавшись в самостоятельную силу, не участвуя в избирательных фарсах, могут добиться победы.

Обрисовав общественную деятельность Прудона, я пытаюсь обозначить его место в истории анархии, его революционность, именно он дал первый толчок развитию подобных философских и политических идей. Однако, не смотря на то, что Прудон использовал сам термин «анархия» впервые, он часто употреблял данное слово в негативном контексте («буржуазная анархия», «анархия производства» и т.д.). Именно Пьер-Жозеф Прудон превратил анархизм из малоизвестной мировоззренческой концепции в разработанное учение, ставшее знаменем массового движения во многих странах Европы. Что касается идейного влияния, то это влияние было огромным для современников. Помимо европейских анархистов – продолжателей прудоновских идей: К. Писакане в Италии, Пи-и-Маргаля в Испании, деятелей первого Интернационала и Парижской Коммуны, М. Бакунина, но так же Прудон оказал большое влияние на анархическое движение в США: Б. Тэккер и Ш. Дан, и помимо этого, другие теоретики и практики анархизма следовали идеям мютюэлизма, подтверждая их актуальность во всём мире.

Развитие прудоновских идей продолжилось при жизни самого Прудона, в 1846 году один из приверженцев его идей – Макс Штирнер пишет обширное сочинение под названием «Единственный и его собственность», где развивает собственную концепцию анархии, значительно отличавшуюся от концепции Прудона, но присутствует фундамент той анархической концепции, которую сформулировал Прудон в своих работах. Конечно, многие спорят до сих пор, является Штирнер левым элементом анархизма или правым, но вне этого спора я всё равно решил внести Штирнера в данную книгу из-за огромного последующего влияния и развитие идей.

Начнём с того, что единственная реальность по Штирнеру – это «Я», эгоист, а весь мир – его собственность. Понятия морали, права, закона общества и т.п. Штирнер отбрасывает и считает «призраками». Тут он крайне близок к другой философской мысли – нигилизму. Он считал, что этим он очищает индивидуальное сознание от «стеснительной шелухи». Каждый является сам источником морали и права. Руководством для индивида должен быть принцип «Нет ничего выше меня». А частная собственность частично должна быть сохранена, т.к. в ней выражается самобытное «Я», но не в полном виде.

Общественный идеал для Штирнера – это «Союз эгоистов», в котором каждый человек видит в другом человеке средство для достижение собственных целей. Рассматривая историю как продукт идей, Макс считал, что преодолевая господствующие понятия можно изменить общественные отношения. Что касается марксизма и революционной борьбы пролетариата, то Штирнер резко выступал против революционных методов борьбы и коммунизма. Маркс и Энгельс в свою очередь, подвергли критике его идеализм в «Немецкой идеологии», показав его оторванность от реальных общественных отношений. В самой главной работе пытался отстаивать солипсизм (философская (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F) позиция, характеризующаяся признанием собственного индивидуального сознания (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_(%D0%BF%D1%81%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F)) в качестве единственной реальности (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C) и отрицанием объективной реальности (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%B1%D1%8A%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B5%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C) окружающего мира) в антропологии, этике и праве. Основная мысль Макса была в том, что идеалы и социальные атрибуты человека представляют собой нечто всеобщее, тогда как всякая эмпирическая личность единична. Поэтому всё, что относится к «человеку» вообще, не относится к данному «Я». Понятия «человек», «право», «мораль» и т.п. трактовались им как «призраки», отчужденные формы индивидуального сознания. Согласно ему же, жизнь человека с самого рождения приходит в борьбе с окружающим миром. В этой борьбе человек утверждает себя в качестве «единственного» – ни на кого и ни на что не похожего существа. Одновременно человек формируется обществом в качестве обладателя духа – творца и собственника мыслей и идей. Идеи отечества, нравственности, законности, благочестия, общие для разных людей, для человеческих масс, довлеют над человеком, сковывают его свободу. Они – не более чем призраки, но будучи навязываемы каждому человеку при помощи насилия, они приобретают характер реальных институтов. Такими же призраками, по Штирнеру, являются государство, право, собственность, семья, религия и т.д. Человек должен преодолеть призраки, освободиться от них, утвердив себя в качестве собственника мира предметного и мира духовного. Для этого необходимо вернуться к самому себе, реабилитировать свой естественный эгоизм и индивидуализм, научившись отдавать предпочтение личному перед духовным. Отрицая всякие нормы поведения, он утверждал, что первоисточники права и морали – сила и могущество личности. Произвол индивида устанавливает истинность того или иного положения («Я – критерий истинны»). Индивид должен искать не социальную, а свободу собственную, поскольку за каждым социальным образованием скрываются эгоистические интересы отдельных лиц. Индивидуализм, нигилизм и анархизм оказываются общим итогом воззрений Штирнера, которые были подвергнуты критике. Эта книга, по выражению Д. Кроненберга – крик угнетённой индивидуальности против порабощения государственным деспотизмом. Тут можно вспомнить цитату из книги «Единственный и его собственность»:

«Вы хотите нашего уважения, так купите его у нас по той

цене, которую мы установим. Если же вы сработаете что-

ни будь в 10 или 100 раз более ценное, чем наша собственная

работа, вы и получите в 100 раз больше, но и мы тогда

сумеем изготовить многое, что вы оплатите выше, чем по

обыкновенной обыденной плате. Мы уже сговорились друг с

другом, если только согласимся в том, что никто ничего не

должен дарить другому».

Макс Штирнер помимо всего прочего критикует и либерализм, и социализм. Либералы проповедуют свободу индивидов только на словах, на деле же они освящают подчинение индивидов буржуазии и их законов. На смену тирании властителей феодальной эпохи приходит такая же тирания, только тирания либеральных законов, написанных для того, чтобы подчинить людей власти денег, заставить бедных служить богатым. Социалисты же, по Штирнеру, стремятся уравнять собственность путём уничтожения частной собственности. Но стоит сделать это, и все окажутся нищими, беспомощными перед главным собственником – государством. Именно так Штирнер представлял коммунистический идеал. А тот факт, что коммунист видит в человеке брата, только воскресная сторона коммунизма, с будничной же стороны, он рассматривает человека как работника на государство. Такой фанатизм свободы оборачивается государственным деспотизмом худшего толка. Но и под владычеством либерального государства нет подлинных собственников, истинным собственником остаётся само государство, а люди всего лишь держатели и пользователи собственности. Выход из этого тупика состоит в том, чтобы отобрать у слуг государства власть, которую индивиды им дали в наведении своей силы. Веление эгоизма в том, что каждый наделяет себя собственностью, берёт себе столько, сколько ему нужно.

Средства же для этого можно получить путём освобождения труда. Необходимо не ждать справедливого распределения труда от начальства, а умножить свободным присваиваемые средства для жизни. Люди должны научиться добывать себе всё, что нужно для жизни, не отнимая у других. А для этого нужно уничтожить государство и заменить его системой союзов, свободных ассоциаций. В таком союзе «единственный», по мысли Штирнера, свободно объединяется с другим для осуществления своей цели, и так же свободно разъединяется с ним. В союзе каждый живёт эгоистично, союз – собственность каждого. Методом уничтожения государства является всеобщее восстание, но отмечает, что восстание противоположно революции, по своей сути. Если революция – это политическое и социальное деяние, имеющее целью создание новых учреждений, то восстание есть деяние отдельных личностей, которое позволит людям самим себя устраивать. Только при таком строе человек сможет по-настоящему наслаждаться жизнью, вместо того, чтобы тратить всю жизнь на удовлетворения нужд для жизни. Штирнер внёс значительный вклад в концепцию уже своей анархии, но определённо, взял основу у Прудона. Также на развитие индивидуалистического анархизма оказали влияние анархисты Европы и США после Штирнера, такие как: Бенджамин Такер, Джосайи Уоррен, Герберт Спенсерт и прочие. По словам канадской анархо-индивидуалистки Венди Мак-Элрой из индивидуалистического анархизма происходят следующие утверждения:

«Люди не должны находиться в зависимости от общества.

Все теории, описывающие, как люди могут работать

вместе, должны пройти испытание практикой».

Целью должна являться не утопия, а реальная справедливость.

К «справедливости» относятся:

1. Концентрация на индивидуальности и её превосходство над любой социальной или внешней реальностью, или такими конструкциями, как мораль, идеология, социальные устои, религия, метафизика, идеи и желания других людей.

2. Отрицание революции, способное привести к иерархическому порядку. Вместо революционного пути, индивидуалисты предпочитают эволюционные методы распространения анархии.

3. Представление, что отношения с другими людьми или вещами могут также представлять собственный интерес и могут быть столь же преходящими, как и абсолютно необходимыми, с самого момента возникновения анархическим индивидуализмом обычно отвергается.

Дальше, после Макса Штирнера и его концепции, появилась философия «Единственного права», признающая наличие у человека ряда неотъемлемых прав, которые принадлежат ему с самого рождения и принадлежат ему, исходя из принадлежности к человеческому роду. Естественное право противопоставляется доктрине правого позитивизма: если последняя утверждает, что право может быть даровано лишь по воле государства, воплощённой в законе, и что никакого права вне закона быть не может, то концепция естественного права разводит понятия «право» и «закон». Согласно ей, у каждого индивида есть некоторые высшие, постоянно действующие права, олицетворяющие разум, справедливость, объективный порядок ценностей или даже мудрость самого бога. Все они не зависят от норм и принципов, установленных государством, и действуют напрямую. Для законодателя естественное право должно быть ориентиром, к которому необходимо стремиться. Отсюда же выводится право народа на восстание в случае, если естественные права в данном государстве попираются.

Единого общепризнанного перечня естественных прав не существует: он может меняться в зависимости от времени, места, а также мнения того или иного автора – и это часто называют одним из самых слабых мест данной теории. Издавна под естественным правом в общем и целом понималось право на защиту от насилия со стороны других людей и государства и право на свободное распоряжение своей личностью. В современный период к естественным правам обычно относят также и многие социально-экономические и политические права, такие как: право народа устанавливать конституцию, активно участвовать в политической жизни, объединяться в политические партии, право на труд, на достойную ЗП, равенство граждан перед судом и законом.

Следующим анархистским теоретиком и практиком является Михаил Бакунин, один из самых противоречивых персонажей данной книги. Вся его жизнь, как и его натура, была исполнена противоречиями, он родился в дворянском роде, был высококультурным человеком, но закончил свою жизнь в швейцарской больнице для чернорабочих, при этом внёс очень большой вклад в русскую философию. Ещё в ранней молодости он познакомился с идеалистической философией Фихте, а затем и с Гегелем. Он даже писал:

«Цель жизни – бог, но не тот бог, которому молятся в

церквах… а тот, который живёт в человечестве…» – писал в

период увлечения философией Фихте.

Был бы жив Фихте, ему бы такое не понравилось, но Фихте для Бакунина был лишь трамплином для скачков его собственных мыслей. От увлечения Фихте Бакунин вскоре переходит к Гегелю и его философии, Гегелевский пафос абсолютности и непогрешимости больше подходил натуре Михаила, чем кто-либо. Ему тогда показалось, что он обрёл абсолютную истину, «Моё личное «я» обрело абсолют, моя жизнь… отождествилась с абсолютной жизнь» – писал он. Он уже тогда понимал, что история процесс трагический, что жизнь полна противоречий и ужасов, но с высоты своего причастия абсолюту, он благословлял эти ужасы. В 1840 году Бакунин уезжает за границу в Берлин, и сближается там с представителями гегелевского левого лагеря, главным образом с Арнольдом Руге. Левый лагерь гегельянцев делал из философии своего учителя и революционные выводы, Бакунин же, склонился под влиянием Руге к неортодоксальному пониманию учения Гегеля. В 1842 году под одним из своих псевдонимов пишет одну статью «Реакция в Германии», где впервые высказался про своё новое, «отрицательное» кредо и где, сдержится облетевшая весь мир фраза: «Радость разрушения есть творческая радость».

Отныне Михаил Бакунин преисполняется мистикой отрицания и борьбы. Он даже порывает со своим русским подданством и не возвращается на Родину, стремясь посвятить все свои силу борьбе за освобождение крестьян. Под влиянием Прудона он приходит к идее безгосударственного социализма, идее, которую он впоследствии самостоятельно разработал далее, сделав новую, совсем иную концепцию. Его душа была охвачена жаждой разрушения старого мира, и прежде всего – оков государственности, и так, он считал немцев самым реакционным народом, а наиболее свободолюбивыми – славян. Первым этапом освобождения для него становится задача разрушения немецкого владычества над славянами, после которой должна быть создана «Всеславянская Федерация». И нужно обязательно подчеркнуть, что идея панславянской федерации носит антиимпериалистический характер, и что эти мечты испугали не столько немцев, сколько русское правительство. «Боже, избави нас от всякого жалкого миролюбия», пишет Бакунин в эти годы и в скором времени доказывает свою воинственность.

Он принял деятельное участие в первом всеславянском съезде в Праге – съезде, который в итоге вылился в открытую революцию 12 июня 1848 года против Габсбургов. Бакунин стал одним из главных вождей этой революции. Когда революция была подавлена войсками, он сбежал в Пруссию, но и там вспыхнуло восстание в мае 1849 года, и там также принял активное участие, окончившимся также неудачно. На этот раз ему не удалось сбежать, и его приговорили к смерти, заменённой двадцатилетней каторгой. Позже в 1851 году выдали царю Николаю I, и находиться в заточении приходилось именно на Родине, позже отправили в ссылку в Сибирь. Измученный долголетним сидением в тюрьме, он пишет в Петропавловской крепости покаянную «Исповедь», где кается в своих грехах и заблуждениях, но это было тактическим ходом, чтобы облегчили приговор и выйти раньше. В 1861 году Бакунину удаётся сбежать из Сибири через Японию и Америку в Англию, где он является к Герцену. Однако, тот слишком радикален для Герцена, который хоть и не рвал связи с Бакуниным, но держал его подальше от себя. В 1863 году с группой русских добровольцев принимает участие в польском восстании, но оно заканчивается неудачно, и ему еле удаётся спастись.

В течении 60-ых годов Бакунин разрабатывает собственное анархическое учение, а также принимает активное участие в организации революционного движения. За эти годы, под влиянием тяжёлых испытаний, в Михаиле происходит новый переворот. К примеру, если раньше он был по-своему религиозен, то теперь он стал полным атеистом. Но отмечал, что можно подвести христианскую базу, под дело революции. И наконец-то, мы уже подошли к самой философии Бакунина, которое неразрывно связано с его жизнью. Даже в старости Бакунин не потерял того большого энтузиазма, он становится пророком демократии, которая для него – мост к анархизму. Бакунин говорил о создании новой религии, религии демократии, ибо не в отдельном лице присутствует бог, а только в обществе. Характерно, что Бакунин видел идеал именно в демократии, а не в социализме, свобода человека и дух свободного братства были для него главным содержанием демократии, а идея равенства была подчинена идее свободы. Поэтому социализм был лишь временным союзником, и в этом главный идеологический корень его расхождений с Марксом. Михаил Бакунин и Карл Маркс ввели несколько лет борьбу за сознание рабочего класса, и в этой борьбе победил Маркс, как больший реалист и как лучший организатор. Для Бакунина «самодержавный коммунизм» был даже худший столь ненавистный ему царизм.

И наконец, Бакунин как никто другой из анархистов смог выразить основной мотив анархии – пафос бунта, святой и бескомпромиссной борьбы за освобождение личности и общества. Не смотря на множество обвинений в его сторону, что подорвало его авторитет среди простого люда, он оставался верен своим принципам, что можно увидеть на практике, и не какая клевета не заменит практические методы Бакунина. И революционная деятельность не знала границ и была грандиозна по своим масштабам. Он помогал полякам, выступал в Швеции, направлял эмиссара – анархиста организовывать «Интернационал» в Испании, поднимал соратников на восстание в Лионе, был создателем мощного анархического движения в Италии и был инициатором восстания в Болонье, организовывал Юрскую (анархическую) федерацию в Швейцарии, ввёл революционную работу с болгарами и сербами, с финнами и чехами, неоднократно участвовал в русском революционном движении: сотрудничал с «Землёй и Волей» в 1860-ых годах, участвовал в нечаевской пропаганде, был вдохновителем бакунинстских кружков на юге России. Одно перечисление созданных им организаций, уставов и программ, заняло бы много страниц. Но есть и значительная погрешность Бакунина, в своей бурной деятельности он допускал немало ошибок, которые могут быть поставлены в его вину. Большинство из них связаны с его способностью чрезмерно увлекаться самому и увлекать других открывающимися перспективами, порой идеализируя и по выражению Герцена, «путая второй месяц беременности с девятым». Бакунин нередко принимал желаемое за действительное, преувеличивал степень готовности масс к революции, испытывая порой чрезмерные иллюзии – то в отношении «революционного бюрократа» графа Муравьева-Амурского, то «царя освободителя Александра II», то молодого поколения русских нигилистов, склонен был преувеличивать силы «Земли в Воли», а также силы «Комитета», и так не смог создать свободного от противоречий и ошибок учения о революционной организации. Бакунин, несомненно несёт ответственность за действия Нечаева и за отдельные националистические (антинемецкие и антиеврейские) выпады в своих работах.

Всё это не украшает Михаила Александровича и диссонирует с его обликом беззаветного революционера, интернационалиста, борца за человеческую жизнь и достоинство. Но, как и любому другому человеку ему свойственно ошибаться. Стоит сказать и про уважение рабочих к самому Бакунину, не смотря на значительные ошибки Бакунина, его достоинства были намного заметнее среди простого люда. Кропоткин, общавшийся со швейцарскими рабочими анархистами, знавшими Бакунина, особо отмечает:

«Поразило меня больше всего то, что нравственное

влияние Бакунина чувствовалось даже сильнее, чем влияние

его как умственного авторитета».

И это влияние достигалось без всякого авторитаризма, ибо он был глубоко пронизан духом уважения к человеческой личности, прост и скромен, и начисто лишён «генеральских» амбиций.

Далее поговорим про ещё одного известного анархиста – Петра Кропоткина, выдающуюся личность который также, как и анархисты до него повлияли на международное анархическое движение, идейный анархо-коммунист, создавший новую концепцию анархии XIX-XX веков. Кропоткин не был создателем идейной доктрины анархического коммунизма, но по праву считается одним из её авторов. Начнём с того, что Кропоткин стал совмещать научную деятельность с общественно-политической: в 1872 году он под влиянием Михаила Бакунина во время поездки за границу вступил в Юрскую Федерацию – швейцарскую секцию Первого Интернационала, а после возвращения в Россию стал членом кружка «чайковцев» –значительной народнической организации. В её составе он участвовал в революционной агитации рабочих в 1874 году. В апреле 1875 года Кропоткина арестовали по обвинению в участии в революционному движении. По личному распоряжению Александра II была предоставлена возможность научной работы в тюрьме, результатом которой стала книга «Исследования о Ледниковом периоде», в которой он обосновал новую теорию. Вскоре Кропоткина перевели в госпиталь по состоянию здоровья, откуда летом 1876 года сбежал и сумел покинуть Россию. В 1870-1880-ых годах жил преимущественно в Швейцарии и Франции, играл значительную роль в общественно-политическом движении: активно публиковался в различных изданиях, несколько раз находился по арестом и следствием. В 1886 году переселился в Англию. В эмиграции у Кропоткина окончательно сформировались политические взгляды. Он развил и дополнил основные идеи родоначальников анархизма Прудона и Бакунина. Кропоткин был сторонником социальной революции, в которой он видел сознательное действие народа, а не стихийный бунт, как считал Бакунин. После осуществления полной экспроприации всех источников эксплуатации, установления прямого обмена и интеграции труда общество будущего должно было представлять собой союз вольных общин, объединённых свободным договором, а деятельность людей должна была быть основана на принципах взаимной помощи, солидарности и самопожертвования.

Кропоткина и других анархо-коммунистов упрекают в том, что они якобы игнорируют извечное противоречие человеческой личностью и общества. Иные философы заявляют, что противоположность между групповыми и индивидуальными устремлениями и интересами, дескать, в конченом счёте, неопределима и здесь в лучшем случае возможно лишь некое существование с минимальными потерями. Кропоткина подозревают в стремлении подчинить личность обществу, и соответственно, в «умалении» личности. Но подобные обвинения в адрес Кропоткина глупы и ничем не подкреплены. Да, мыслитель делал упор в своих работах на значении общественного начала. Это было понятно и естественно, ведь главная полемика шла как раз с капиталистическим индивидуализмом и эгоцентризмом индивидов, стремящихся к власти и господству. Но Кропоткин отнюдь не игнорировал вопрос о свободе человеческой личности, скорее наоборот, эта свобода, как для анархиста главным мотивом всего его мироздания, в котором изначально подчёркивалась роль «единственного», «отдельного». Свой взгляд на проблему индивидуальности он сформулировал наиболее ясно в письме, написанном в 1902 году. Он доказывает, что эгоистический и «человеконенавистнический» индивидуализм, лежащий в основе капитализма и власти, по сути дела, глубоко антиивидуалистичен, враждебен к человеческой личности и её свободе. Он не привёл к намеченной цели, к полному развитию человеческой личности, это есть индивидуализм буржуазии, когда только они могут развиваться в полной мере. И для процветания личности буржуев необходимы рабы и угнетение других, результатом чего оказывается уменьшение индивидуальности, характерное для современного буржуазного общества. Такой эгоизм в действительности препятствуют свободе, поскольку уничтожает то, что необходимо для дальнейшего развития личности. Стоит упомянуть и характерную черту всех его работ, а именно придание единичной человеческой личности особого значения. Личность – душа революции, и только учитывая интересы каждого человека и давая ему свободу самовыражения, общество придёт к процветанию. Народные массы всегда склонны к взаимопомощи, в рамках одной формации постоянно создаются и поддерживаются горизонтальные связи и соответствующие учреждения, основанные на координации и на согласовании интересов: род, обычное право, город и т.д. История не представляет собой непрерывную линию развития, скорее неизбежную цикличность. Обосновывая тенденции народных масс, Кропоткин говорит о крестьянах сельской общине, где имеется тысяча общих интересов. И соответственно, общие проблемы проще решать сообща. Иными словами, для Петра Алексеевича речь вовсе не идёт о «примате коллективного», о подчинении личного групповому и общественному.

Продолжая говорить о деятельности, то в начале 1900-ых годов Кропоткин активно участвовал в деятельности ряда анархических организаций, выступал в поддержку первой русской революции 1905-1907-ых годов, а с началом Первой Мировой Войны встал на позицию обороничества. После Февральской революции, спустя 40 лет проведённых в эмиграции, Кропоткин вернулся в Россию, где был тепло встречен общественностью и новой властью, но ответил на предложение Керенского войти в состав временного правительства отказом. Октябрьскую революцию встретил с воодушевлением, не скрывая при этом несогласие с некоторыми элементами политики большевиков, которое выражал, в том числе и во время личных встреч с Лениным.

Но тут уместна и критика Кропоткина, его часто критиковали как оппоненты, так и его сторонники, и потом последователи.

Каким бы странным это ни могло показаться, но первый удар по своему авторитету нанёс сам Кропоткин, когда поддержал участие в Первой Мировой Войне на стороне Антанты и подписал соответствующую «декларацию 16-ти». Отход мыслителя от традиционных идей интернационализма и антимилитаризма – идей, которые он же прежде пропагандировал – вызвал смятение среди многих участников движения. Представители Женевской группы, упомянув лично Кропоткина, провозгласили:




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70919005?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.