Главная страница | Современные любовные романы | Героями не рождаются

Героями не рождаются
Рина Розенблат
Мы живём в постоянном страхе. Хамелеоны, лишь внешне подобные злым и кровожадным людям по ту сторону купола, никогда не смогут жить нормальной жизнью. Мы прячемся в лесу, считая каждый свой хорошо прожитый день чудом и надеемся на то, что однажды Охота закончится.Легко быть смелым дома, когда тебе не угрожает опасность. Легко смеяться над трусливым хамелеоном, забывая, что каждому из нас грозит опасность. Легко проживать всю свою жизнь под куполом, не выходя за границы деревни. А что делать мне, когда я пойму, что моя спасённая жизнь не имеет никакой ценности? Фортем, попавшая в лапы Охотников, точно не оставила бы меня в лесу. И теперь мне придется преодолеть свой самый главный страх, чтобы спасти её. Я готов к этому.Я готов остановить Охоту.

Рина Розенблат
Героями не рождаются

Бесконтрольный огонь
Игнав, помоги! Прошу, не оставляй меня!

Страшно, безумно страшно. Парень не помнил, когда последний раз бегал так быстро. Наверное, даже во время сдачи последнего вступительного экзамена в развед-корпус так не старался. Листья бьют его по лицу, а разразившийся ливень нещадно размывал тропинку под ногами. И без того слившиеся оттенки зелени из-за пелены перед глазами Игнава стали сплошным пятном – тот уже абсолютно не разбирал дорогу, просто надеясь убежать от Смерти, наступающей ему на пятки.

Почему, Игнав? Почему ты меня бросил?

Он затыкает уши, в надежде не слышать этот плачущий детский голос, и, хватая ртом воздух, закрывает глаза. Ему мерещится заплаканное лицо Фортем, руки, раскинутые по обе стороны могучего ствола, и страх, сжавший невесомой рукой горло малышки.

Игнав, помоги… Пожалуйста, не бросай меня…

Первая же встреченная коряга в грязи становится причиной падения. Игнав взмахивает руками, пытаясь не упасть лицом вниз, но все попытки тщетны – родная земля любезно принимает своё творение в материнские объятия. Он случайно влетает по инерции плечом в дерево и скручивается в позу эмбриона, словно позабыв о преследователе. Как же ему больно. Морально больно.

Игнав…

Глава 1.

– Игнав! – парень при оклике непроизвольно втягивает голову в плечи, а страх подкатывает к горлу неприятным и скребущимся комком. А ведь он и вправду думал, что сегодняшний день окончится спокойно. Непроизвольно пинает от злобы камушек ногой, но не останавливается, игнорируя ребят позади. – Игнав! Игнав, подожди нас! – запыхавшиеся мальчишки, впрочем, быстро догнали его, тут же встав по разные стороны.

Твари.

– Игнав, тебя не учили, что стоит останавливаться, когда тебя окликают друзья? – в какой-то непонятной манере спрашивает первый. Вот уж нашелся учитель по манерам. Игнав сурово молчит, надеясь, что его молчание растратит заинтересованность преследователей. Они ему не друзья, хотя говорить это вслух бессмысленно – данная реплика была больше издёвкой, нежели дружеским нравоучением. – Как твоя Фортем поживает? Видел ее вчера на улице, такая смелая и бойкая, с мечом деревянным бегала!

– Да-да, – поддерживает слишком уж восторженные высказывания дружка второй компаньон. – Не то что ты, тряпка. Вот как у такого трусливого создания может быть столь чудная сестра? – парнишка театрально вдыхает, мечтательно поднимая глаза к куполу. – Я бы хотел, чтобы у меня была такая, но, к сожалению, кому-то все, а кому-то ничего…

– Что вам надо? – не выдержав, резко обрывает его Игнав, остановившись.

Он проиграл. Можно было дальше идти и игнорировать банальные и абсолютно предсказуемые нападки, пока им не надоест, а он, как всегда, вышел из себя.

Дурак. Полный дурак.

– Слышали о том, как прошел твой последний зачет в разведку пару дней назад, – хоть Игнав был готов к подобному, но при этих словах непроизвольно опустил глаза вниз. Снова слышится театральный вздох, полный трагизма и фальшивого сочувствия. – Так тяжело бороться со своими страхами, понимаю, – задира смеется, ткнув своего дружка-прихвостня локтем в бок. Второй тут же рассмеялся вслед, хотя ничего смешного в этом не было.

Игнав с самого детства боялся Охотников. Сначала наслушался страшных баек от участников развед-корпуса, затем, постоянная гиперопека родителей, что подкреплялась угрозами, в которых фигурировали Охотники. В итоге, это все вылилось в постоянные кошмары, страх даже при свете дня и на территории под куполом. Что уж говорить про добровольное пересечении границы?

Но он, правда, пытался бороться. Вот только не нашел лучшего способа кроме как встреч лицом к лицу с собственным страхом – считал, что если сумеет попасть в развед-корпус и практически постоянно находиться за территорией купола, то страх уйдет сам. Не ушел. Игнав сдавал этот тест трижды. В плане физической подготовки и демонстрации магических способностей он был просто великолепен, но когда дело доходило до самого главного – не мог даже сдвинуться с места. Страх парализовал каждую клеточку тела, а ноги наливались тяжким свинцом, не давая Игнаву сделать даже шаг, не то, что полноценно сдвинуться с места. И это однозначно крест на карьере в корпусе разведки.

– Чуть не заплакал, как маленький, – задира похлопал Игнава по плечу так, словно они закадычные друзья и это жест поддержки. Несмотря на то, что фраза была в издевательской манере произнесена, в ней сквозило самое настоящее презрение. Одно дело смеяться над чужими страхами, а другое – презирать. Больше всего Игнав мечтал побороть эти психологические блоки перед Охотниками, и завоевать уважение братьев по расе. – На месте Фортем я бы от тебя отказался. Не нужен мне брат трус.

Игнав снова опускает голову. Глазами смотрит в землю, а зубы стискивает едва ли не до скрежета, чтобы ненужные слова не сорвались с уст. Еще и лицо покраснело от стыда и вечной ненависти к самому себе. Нельзя провоцировать задир, ни в коем случае нельзя давать им повода продолжать свои потешательства.

– Мне все равно, что вы думаете обо мне, – врёт хамелеон как никогда и даже взгляда не поднимает. Горло сдавливает спазмом, и кажется, что трусливый уроженец деревни вот-вот расплачется. Нельзя плакать, точно нельзя, тем более при них. – И я не плакал.

Видимо, эти двое хотели сказать что-то еще, но по неизвестной причине даже не открыли рта. Парень поднимает взгляд обратно и видит бегущую к нему младшую сестру, короткие черные волосы которой развевались на ветру. Хмурое выражение лица, насупившиеся брови и плотно поджатые губы – Фортем увидела обидчиков рядом со своим старшим братом и тут же ринулась защищать родственника.

– Можешь сколько угодно прятаться за спиной ребенка, Игнав, – сурово произносит один из бывших преследователей. Ни тени издёвки, ни смеха в ней не было слышно. Сейчас все по-настоящему. Настоящее презрение, отвращение, и ненависть которыми пропитано каждое слово в высказанной реплике. – Но ты сам должен понимать, что никогда не будешь ей ровней, и даже нам, – второй раз обидчик хлопает Игнава по плечу, а его непринуждённые финальные слова попадают в самое сердце. Он еще никогда не слышал подобного в свой адрес, хоть и догадывался, что это лишь вопрос времени.

– Тебя снова обижали, Игнав?

Фортем, как обычно, уже стояла наготове. Ребята смылись вовремя, не успев на себе испытать гнев ребёнка с деревянным мечом в руках, но зато успели в очередной раз втоптать уверенность Игнава в грязь, ткнув того лицом в собственную ничтожность.

– Игнав? – сестра вновь окликает его, но парень боится, что если заговорит, то дрожь в голосе сразу выдаст всё. Почему именно он трусливый? Почему он не может защищать Фортем от этого страшного мира за пределами купола, а сам готов засунуть голову в песок при первой же опасности? – Игнав, все хорошо? Я просто подумала, что…

– Всё в порядке, – старший брат резко обрывает младшую, боясь дальнейших расспросов. – Не стоит беспокоиться, я и сам могу себя защитить, – честно говоря, он готов себе прямо сейчас дать хорошую оплеуху, но лишь поспешно добавляет. – Тем более, что меня никто не обижал. – Дурак, дурак, дурак. Полный дурак.

– Ты помнишь, что ты мне обещал сегодня? – напрямую спрашивает Фортем. Игнав судорожно поднимает глаза, пытаясь из сотни обещаний не бояться задир, не спорить напрасно и не ввязываться в драки, вспомнить что-то конкретное. – Ты обещал, что сегодня мы снова пойдем в лес. За куполом.

Не может быть. Она врёт, точно врёт. Игнав никогда в жизни не мог обещать что-то подобное, он слишком боится пересекать границу, чтобы так бездумно разбрасываться подобными обещаниями, особенно перед Фортем, которая помнит всё, даже имена и дни рождения всех жителей деревни. Но смотря на уверенного ребёнка, который не только признавать неправоту не хочет, но и отступать от задуманного, Игнав попросту не может обвинить Фортем во лжи. Это слишком, даже для него – если младшая сестра говорит про обещание, то так оно и было! Не могла же та в последний момент придумать столь хитрый план для ночной вылазки, зная как там опасно и при свете дня?

Или всё-таки могла?

Так уж вышло, что у Игнава не было выхода. Родители с детства поощряли все её детские выходки, баловали и исполняли любые капризы, в пределах разумного, конечно же. Он точно знал – Фортем будет стоять на своём до победного и даже есть раньше не было никакого обещания, то теперь оно точно будет. Всё вокруг кричало о том, что это плохая идея, словно давая знаки им двоим, и, надеясь на благоразумность младшего члена семьи. Матери поплохело после обеда, что очень разволновало всех родственников – тогда Игнав еще не знал, что это материнское чутьё взяло верх над женщиной.

– Игнав, – парень завис прямо у выхода из комнаты, секундой ранее намереваясь ее покинуть. Что-то страшное было в этом отклике, но юноша не мог понять, что именно. То ли внезапно просочившаяся любовь, которую он не слышал в голосе матери с момента рождения Фортем, то ли страх, оборвавший реплику, как будто женщине не хватало воздуха. – Фортем совсем бесстрашная, правда?

Он не знал, что ей ответить. Это была проверка? Или простая формальность, прежде чем мать снова начнет сетовать на своего непутевого сына?

– Правда, мам, – Игнав делает глубокий вдох, чувствуя себя так, словно сотни иголок разом вонзились в глотку. – Правда.

– Пригляди за ней, ладно? – второй раз прозвучало нечто за сегодня, способное искренне удивить парня. Он должен приглядеть за Фортем? Обычно она просила всё ровно наоборот. Сдавливая кашель, но то и дело прерываясь на судорожные и короткие вздохи, мать тут же добавляет. – Бесстрашие, огонь как, может согреть, но может и сжечь, если не держать его под контролем.

Цена
Ему было страшно.

Игнав плохо помнил остаток дня. То и дело крутился вокруг материнской спальни, гадая, что именно означала ее просьба. Чем больше времени проходило, тем сильнее парень жалел, что ушел так рано, как и на то, что вылазка ночная всё-таки состоится. Он готов был переступить через собственные принципы (которых толком, в общем-то, и не было) и просто осадить младшую сестру, пригрозив, что расскажет родителям об её намерениях. Игнав уже не знал, что именно им руководит – просьба матери или собственный страх, который кричит о том, что ночью не стоит даже собственный дом покидать, не то что идти за границу купола.

Ужин прошел в напряжении. Отряд заметил потерю бойца – за столом уже сидело трое членов семьи, вместо четырёх, а ели они вчерашние остатки. Игнав ничуть не привередлив к еде, ему всё равно, чем питаться, лишь бы силы на весь день были, но сегодняшняя развязка дня грозила навлечь еще больше проблем на их семью. Юноша думал об этом, ковыряя ложкой тушеный картофель, а в горло уже не лезло ничего, до того страшно было даже взгляд поднять на воодушевленную Фортем.

– Ты можешь хоть на секунду успокоиться? – совсем тихо процедил сквозь зубы старший брат, надеясь вызвать у ерзающей сестры на стуле хоть каплю совести. – И без тебя тошно, а ты только усугубляешь ситуацию.

Фортем тут же пристыженно опустила глаза. Разумеется, она подумала о том, что речь шла именно о матери – малышка должна хотя бы поддерживать образ того, что ее очень беспокоит свалившаяся с неба болезнь, а мысли заняты не только предстоящим побегом. Вот только Игнав невольно имел ввиду совсем другое, ведь своим нескрываемым энтузиазмом та напоминала брату о собственной слабости и страхе, который побороть ему никак не удается. Отец неловко прокашлял, не смея влезать в накаляющийся за столом конфликт, не произнеся ни слова. Ужин так и прошел в тишине.

– Прости, пожалуйста, – сдавшись под напором собственных переживаний, Игнав первый пошел на примирение. Это не была ссора или что-то типа того, просто он уже себя никак не контролирует, чувствуя, как смерть стоит за углом, с кровожадной улыбкой протягивая хамелеону свою костлявую руку. – Ты уверена, что хочешь именно сегодня пойти за границу?

Игнав манипулировал. Он надеялся обманными речами отсрочить их вылазку, а потом увеличить срок ожидания, а затем ещё, ещё и ещё. До тех пор, пока Фортем не сдастся и не поймет, что никуда лучше не лезть. Достаточно было лишь предоставить младшей иллюзию выбора – перенести побег на день выздоровления или достаточно и недели, чтобы они убедились, что с матерью будет всё в порядке?

– Да, – одним междометием обломала все планы братца Фортем, сцепив руки за спиной в замок. Надо было видеть лицо Игнава, ибо, судя по тому, как коварно стала улыбаться его собеседница, и тут же закрутилась на месте, его эмоции можно читать как открытую книгу. – Как и договаривались, через час у моей комнаты, не придешь – месть моя будет жестокой!

Месть.

Какая месть может исходить от восьмилетнего ребёнка? Это даже смешно, но по какой-то неизвестной причине Игнав решил не проверять, исполнит ли младшая задуманное, если тот не явится или нет. Судорожно кивнул, поскорее убравшись в спальню и все эти шестьдесят минут вышагивал по ней так, словно намеревался стереть пол в пыль.

– Черт-черт-черт! – хотелось что-то хорошенько швырнуть в стену, но всё, что находилось в этих четырёх стенах, невероятно ценно для хамелеона. Рука тянулась к книгам, но зависала на половине пути – они могут ему еще пригодиться, если ребята вернуться целыми и невредимыми этим утром. На баночки страшно было даже дышать, ибо собранная там коллекция окружающего мира была неописуемо дорога. Каждый раз, когда ему удавалось с какой-то группой покидать границу, зная, что всё под контролем, Игнав тут же спешил собрать что-нибудь такое уникальное, что можно было потом изучить дома.

В ранец полетело всё: мелкое оружие, комплект одежды, блокнот, ручка, зелья, закупленные на случай непредвиденной угрозы (к примеру, если бы им пришлось бежать от Охотников), складные ножички, фонарик, и запас еды. Отец точно удивится, открыв холодильник к утру, ибо тот явно окажется несколько пустым, нежели накануне.

Он готов. Точно готов, учитывая то, сколько всего набрал. Этого хватит им с Фортем до утра, причем Игнав почему-то понадеялся, что его сестрёнка не бездумно отправляется в лес, не запланировав, что возьмем с собой. Однако просовывая вторую руку под лямку ранца и стоя у двери чужой комнаты, парень осознает, что ошибался.

Он не готов. Абсолютно не готов.

– Ты ничего не забыла? – судорожный вздох вместе с вопросом непроизвольно срывается с уст.

Фортем абсолютно пустая. Ни сумки, ни экипировки, ни снадобий, учитывая ее ужасную физическую подготовку – один деревянный меч, засунутый в импровизированные ножны, что могло бы вызвать умиление.

Но только не у него. И не у Охотников точно.

– Всё самое важное с собой! – гордо произнесла малявка, любовно погладив деревянную поверхность меча. Видимо, она, наоборот, с таким же удивлением смотрела на Игнава, который по её мнению набрал всякого хлама даром, что только их замедлит. – Решил забрать с собой весь дом, чтобы не так страшно было? Пошли уже!

Это была шутка. Простая и безобидная, которая, однако, ударила по самому уязвимому месту. Игнав шел по улице, ведя за собой младшую сестру, и прокручивал эту фразу раз за разом. Хамелеон всегда верил, что уж для Фортем он точно не будет слабаком и трусом. Как минимум, он сейчас не лежит в кровати, мучаясь от кошмаров, а идёт на поводу чужих хотелок, отправляясь буквально в лапы врага. Для него этого уже было бы достаточно. Но Фортем, видимо, считала мнение задир верным, хоть и не показывала собственное превосходство над старшим братом.

Она отважнее. Она смелее. Она лучше.

– Пришли.

Они встали у самой границы. Невесомая и прозрачная пелена, колеблющаяся каждые пару секунд, приветливо встречала уроженцев деревни, которую и прятала под собой. Он уже несколько раз пересекал её, но каждый сопровождался нескончаемым страхом. Ему и дома страшно отсиживаться, а что уж говорить про нахождение за пределами их убежища? Фортем, впрочем, практически сразу побежала сквозь купол, ни на секунду не поколебавшись. Игнаву пришлось быстро последовать за ней – не хотелось бы в первую же секунду потерять собственную сестру.

– Куда побежала? – едва успев схватить ребёнка за руку, парень резко остановил порыв сестрички. – Мы договаривались, что ты ни шагу от меня не отойдешь, помнишь? – обиженная младшая родственница тут же вырвала куру из хватки старшего, надув губы. – Здесь просто опасно и я за тебя беспокоюсь, – и за себя тоже, но этого Игнав ей вслух не скажет.

– Ты такой скучный, – закатывая глаза на предусмотрительность брата, обиженно пробурчала девочка. Уж ей-то хотелось оббегать кучу деревьев, желательно залезть на одно из них или упасть в кучу листьев рядом с каким-нибудь муравейником, вероятно. Однако прямо сейчас осуществить задуманное не удавалось, а потому приходилось строить из себя послушную девочку, пока её сопровождающий не ослабит бдительность.

Игнав не ответил ничего на колкости Фортем. Он и без того шугался от каждого шороха листьев, уже держал наготове складной нож, стоило услышать жужжания над ухом или заметить мелькнувшую тень за деревом. Фонарик достал практически сразу же, окидывая светом кустарники поблизости и тропинку, по которой они шли вдвоём, намереваясь выйти к ближайшему водоёму. И когда они нашли его, то Игнав моментально позабыл о том, что стоит смотреть в оба, учитывая наличие рядом сестры…

Звёзды, мерцание которых едва можно было различить под искажением от купола, ярко освещали поляну, раскинувшуюся перед ногами двух хамелеонов. Ровная озёрная гладь, похожая на стеклянную поверхность, отражала каждого порхающего рядом светлячка, которого не могло ничего затмить в этом лесу. Какой-то ушастый зверёк нырнул в первый поблизости кустарник, и зашебуршав листьями неподалеку, унёсся прочь. Несмотря на ясное небо, в воздухе пахло приближающимся дождём. Вот только Игнав и Фортем практически никогда не видели дождя, так что, не сговариваясь, решили ненадолго остановиться у озёрной кромки, причем младшая пообещала, что никуда не уйдет.

– Тут и вправду красиво, – сказали они в унисон и тут же переглянулись. Глуповатые и неловкие улыбки разрядили весь конфликт, накалившийся за продолжительный период времени. Теперь Игнав был спокоен. Он аккуратно достал блокнот и карандаш, чтобы хотя бы немного запечатлеть пейзаж, который раскрылся перед их ногами. Увлекся самую малость и даже не заметил, как изрисовал три листочка в своей «тетради», а когда спохватился и очнулся, понял, что случилось непоправимое.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/rina-rozenblat/geroyami-ne-rozhdautsya-70908028/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.