Главная страница | Современные любовные романы | Клюква с косточкой

Клюква с косточкой
Елена Попова
Неужели это он – парень, с которым мы росли в детском доме? Тот самый, кому я нанесла ужасную травму, после чего у него жизнь пошла под откос…
Ну почему меня угораздило влюбиться именно в него? Карма?
И это, кстати, еще не главная проблема… Должна признаться: у меня раздвоение личности, поэтому постоянно держу себя на поводке, чтобы никому не навредить. Потому что даже я не знаю, что будет, если вторая личность всё же вырвется на свободу…

Клюква с косточкой
Елена Попова

Пролог

Он прижал меня к стене. Одной рукой сильно надавил на грудь, чтобы я не дергалась, а второй сорвал со своей щеки повязку.
– Смотри, что ты сделала! Смотри! – Янис схватил меня за волосы и рывком почти впечатал в свою левую щеку, на которой был безобразный шрам размером с указательный палец. – Нравится? – Его пальцы сильнее сжали корни волос. – Ну же, звереныш, ответь, тебе нравится этот шрам?!
– Нет, – пискнула я и заревела. – Прости меня!..
Пальцы еще сильнее дернули мои волосы. Казалось, еще чуть-чуть, и голова взорвется от боли. Он наклонился к моему уху и быстро проговорил:
– Это из-за тебя я не попал на встречу с приемными родителями! Из-за тебя лежал в больнице! А когда увидел свое уродливое отражение в зеркале…
Он резко замолчал, в его глазах застыли слезы. Потом оттолкнул меня, ударив головой о дверной косяк. Отошел на пару шагов, смахнул со щек слезы и оглядел меня с головы до ног.
– Вырядилась! Гольфики, платье в горошек, туфельки лаковые… – усмехнулся он, снова подошел вплотную, сжал кулаки и сквозь зубы процедил:
– Надеешься свалить отсюда? Да кому ты нужна после того, что сделала?! Думаешь, бантики и цветочки тебя теперь спасут? Будешь жить в детдоме до восемнадцати, а потом сопьешься, как твои папочка и мамочка!
Я расплакалась и побежала прочь.
– Беги, звереныш, беги без оглядки! И молись, чтобы мы никогда с тобой не встретились!


Глава 1
– Раз, два, три, четыре, пять, будем в прятки мы играть! Маша спрячется за шторку, а Кристиночка под горку, Надя ляжет под кровать, а тебе их всех искать! – Няня указала на Олега.
– Почему опять он? Я хочу водить! – взбунтовалась я.
– Будешь водить, когда на тебя укажет считалочка, – строго ответила няня.
Я крикнула ей в лицо:
– Раз, два, три, четыре, пять, надоело мне играть! – И толкнула Олега – он упал на пол и ударился головой об столик. Я засмеялась, выбежала из игровой и… открыла глаза.
Оглядела свою комнату, выдохнула. Вытерла мокрые ладони о простынь.
Боже, когда ты избавишь меня от этих снов? Или будешь всю жизнь напоминать о прошлом?
***
Шелковые занавески красиво переливались и вздыхали от слабого ветерка. Я лежала на кровати и с улыбкой смотрела на голубое небо. В мой день рождения – пятнадцатого июля – всегда солнечная погода. Мне стукнуло девятнадцать. Вот скажите, как можно почувствовать себя взрослой, когда видишь на соседней подушке длинноухого зайца-тильду в сарафанчике в горошек и красивой шляпке? Видимо, это подарок от папы. Я даже не слышала, как он входил в мою комнату.
Вообще, все нормальные люди очень плохо спят перед днем рождения. На голове вырастает маленькая корона, отлитая золотом чистейшей пробы, и именинник на один день чувствует себя особой королевских кровей. Можно капризничать, просить то, о чем давно мечтал, и, конечно же, купаться в комплиментах и пожеланиях. А я спала как убитая, так как вчера поздно вечером мы вернулись с Фиджи. Двухнедельный отдых на берегу Тихого океана был основным подарком от родителей. Хм… Если это можно назвать отдыхом. Мама не давала расслабиться, и даже лежа на шезлонге под палящим солнцем я учила французский.
– Ну, приветик, Бекки! – поздоровалась я с зайцем, прочитав его имя на ярлычке.
– Привет, Лера, – пропищала сама себе.
– Теперь ты будешь жить во-о-он на той полке.
– Ух ты! Там так много моих друзей!
– За это поблагодари папу! Он фанатеет от зайцев больше, чем я.
Я встала с кровати и прошагала к полке, висящей над моим письменным столом. Посадила зайца к его четвероногим собратьям и невольно обратила внимание на потрепанного серого мишку с пришитым ухом. По телу пробежала дрожь. Даже сейчас рука не поднималась отправить старичка в мусорный бак. Вроде бы я уже за него не цеплялась: он перестал быть талисманом, тем единственным, благодаря чему, как мне когда-то казалось, я продолжала жить в этом доме. Но в сером медвежонке всё мое прошлое! Никогда не забуду, какой ценой он мне достался…
Из неприятных воспоминаний меня вывел звонок подруги.
– Э-хей, Клюква, с днем рождения!
– Спасибо, Даш! Ты как всегда первая.
– Ну что, готова вечером поднять пару шотов за свое здоровье? – засмеялась Дашка.
– Угу… издевайся-издевайся, – вздохнула я.
Подруга знала, что алкоголь для меня – опасность номер один.
– Клюкина, ты точно уверена, что мама тебя сегодня отпустит в клуб?
– Уже отпустила.
– Ты что, ее чем-то шантажировала?
– Нет, просто разговор о том, что я хочу отмечать день рождения в компании друзей, завела еще месяц назад. Сначала она была против, потом говорила, что подумает, и тут меня начал поддерживать папа. Вот она и сдалась под общим напором.
– После того вечера она вообще боится тебя куда либо отпускать…
– О да… Мама с кем-то консультировалась и уверена, что это генетическое, передалось мне от родной матери, и вряд ли кому-то удастся это исправить.
– Офигеть, Клюква… Неужели твоя родная мать вела себя так же?
– Нет. Намного хуже.
– Ладно, не парься, сегодня я буду за тобой тщательно следить!
Пока я умывалась, слышала, как мобильник разрывал тишину моей комнаты. Наверное, еще один желающий поздравить. Я вышла из ванной и увидела, что звонила мама.
– Привет, мам!
– Привет, именинница! Не стала тебя будить утром. Подумала, что в день рождения можно поспать подольше.
«С чего бы это такая щедрость?» – подумала я.
– Там в холодильнике небольшой творожный тортик, разрешаю в честь праздника скушать кусочек, но не больше! Иначе не влезешь в платья. Ты же помнишь, что на следующей неделе важная фотосессия? Так что давай собирайся и приезжай в салон.
– А разве сегодня у меня не выходной? Я думала, в честь дня рождения…
– Дорогая моя! У тебя эскизы в работе! Или я что, по-твоему, буду отдавать портным твои наброски? Если бы ты всё успевала делать вовремя, то…
– Хорошо! – рявкнула я. – Буду через час!
Как я устала от этой долбаной работы!.. Мама держала меня на коротком поводке, и даже в собственный день рождения я должна тащиться в ее чертов салон и рисовать эскизы свадебных платьев. Потом стоять часами как статуя, пока вокруг меня вьются портные со своими лентами и булавками. А пятичасовые фотосессии вытряхивали из меня последние силы. Наверное, не найти в Москве района, где не было билборда с моим изображением в свадебном платье.
У мамы одиннадцать элитных свадебных салонов. Она как одержимая работала сама и пыталась втянуть меня. Господи, почему я не трудилась в папином турагентстве? Куда приятнее отправлять туристов в путешествия… Но этому никогда не бывать, и лучше даже не начинать разговор с мамой о том, что мне не нравится эта работа. Хватило предыдущего раза. Щека после пощечины горела очень долго…
Настроение было испорчено. Я даже не притронулась к торту. Выпила стакан сока, надела белый сарафан, забрала волосы в пучок и вышла на улицу. Весь цокольный этаж нашего коттеджа занимал гараж, в котором жили три машины: папин «хаммер», мамина «Инфинити-Q60» и моя «Ауди-А3», подаренная родителями ровно год назад на совершеннолетие.
За это отдельное спасибо маминой подруге Оксане. Они с ней постоянно мерились кто круче. Оксана купила дочке «Фольксваген-Пассат». Мама быстро смекнула, что делать. До этого вообще не заикалась о машине для меня, а тут вдруг на тебе – новенькая иномарочка. У меня тогда даже прав не было.
Я села в машину. Пока выезжала из гаража, одной рукой искала в сумке звонящий мобильник. Звонил Гришка.
– Привет, солнце! – радостно крикнул он. – С днем рождения!
– Спасибо, зай!
– Вчера видел, что вы приехали, но не стал заходить, поздно было. Сейчас ты дома?
– Ох, если бы… Отъезжаю от дома. Мама приказным тоном попросила явиться на работу.
– Притормози! – крикнул Гриша. – Дай мне пять минут, окей?
– Ладно… – улыбнулась я, уже догадываясь, что бойфренд просто желает меня поздравить.
Коттедж его родителей находился по соседству. Я припарковала машину у ворот и зашла во дворик. В песочнице сидели его младшие брат и сестра: Варьке шесть, Гоше четыре. Они как всегда что-то делили.
– Это мое ведро! Мое! – кричала Варя, вырывая зеленое ведерко у Гоши. За это получила лопаткой по голове, расплакалась и ушла в дом. А Гоша продолжил спокойно играть.
И в памяти всплыло одно из моих детских воспоминаний: мы лепили снеговиков во дворе детского дома. У меня был самый красивый, с большим синим ведром на голове. К слову, ведро я отобрала у мальчишки. Он рыдал и кричал воспитательнице: «Пускай она забирает красное! Я хочу свое – синее! Я его первым взял! Почему ее никогда не наказывают? Всех наказывают, кроме нее!» А я в это время спокойно вставляла нос-морковку и думала про себя: «Парню десять лет, старше меня на три года, а ноет как девчонка!»
Я бы никогда не расплакалась вот так, как Варя. Детство научило плакать беззвучно, кричать молча и не показывать свою слабость. А детдом научил лезть в драку, отбирать всё, что понравится. И чем старше я становилась, тем чаще меня избегали дети в детдоме и школе. Взрослые, кстати, тоже…
– Лер! – Из дома выбежал широко улыбающийся Гришка и бросился ко мне. Одну руку держал за спиной. Что там? Видимо, букет цветов. – Ого, какая ты шоколадка! Я так соскучился! – Он нежно меня поцеловал.
– Это тебе! – Гриша протянул мне маленькую коробочку, перевязанную красным бантом.
– Ух ты! Что это?
– Открой и увидишь. – Он встал за мою спину и обнял за талию. Я развязала бант и открыла коробку.
– О боже… – восхитилась я, глядя на кольцо из платины с бриллиантом примерно в два карата. – Оно очень красивое!
Гриша достал его из коробки и надел на безымянный палец правой руки.
– Это похоже на предложение, – улыбнулась я.
– Пока нет, ты же помнишь договоренность наших родителей?
– Помню.
– А пока это колечко на твоем пальчике, ты моя, а я твой. Мое имя всегда будет с тобой! – Гриша развернул мою руку и показал на буквы «Г» и «Л», выгравированные на металле справа и слева от камня. – Я сделал его на заказ.
Меня это тронуло до слез. Он так старался сделать меня счастливой! Гриша, пожалуй, единственный человек, рядом с которым я чувствовала себя нужной. Вот только было в нем одно большое «но»: уж очень он любил вести себя как мама…

***

Я на каждом светофоре любовалась колечком и не переставала улыбаться, аж щеки заболели. С Гришей меня познакомили почти сразу, как привезли в Москву. Мне было семь с половиной, а ему девять.
Наши родители дружили много лет и уже давно мысленно нас поженили. Поначалу он мне не нравился – внешность у него вовсе не привлекательная: худой, как стручок, нос длинный, острый подбородок, узкие глаза… Словом, его лицо мне всегда напоминало крысиную морду. Но потом его внешность перестала иметь особое значение. Стоило отдать должное его гиперответственности. Он заботился обо мне с детства, правда, сначала как о младшей сестре. А потом как-то так получилось, что мы вместе ходили и в гимназию, и в художественную школу, и просто гулять. В общем, привыкли быть вместе везде и решили, что и по жизни пойдем вдвоем. Через пару лет, когда он закончит универ, поженимся, и он заберет меня от родителей и увезет как можно дальше. Я ждала это дня как манны небесной.
Я вернулась из салона около семи вечера. Мой телефон перегрелся от звонков друзей, которым не терпелось начать празднование в клубе. Приняла душ, надела топ на тоненьких бретельках, кожаную юбку и босоножки на невысоком каблуке. На волосы уже не хватило времени, поэтому просто подсушила их и оставила распущенными. С макияжем никогда особо не заморачивалась, но ради праздника нарисовала стрелки и накрасила ресницы. В сумочку бросила румяна и помаду и вышла из дома.
У ворот меня ждал «БМВ» Гриши. Я предвкушала отличный вечер в компании друзей. Главное правило – ни в коем случае не пить…

Глава 2
– Давайте за нашу Клюкву! Уу-у-ух!
– С днем рождения, подруга! Урра-а-а!
– Лера, за тебя!
Мы расположились за столиком в Icon Club – одном из элитных столичных клубов.
Поздравления сыпались сквозь музыку из уст каждого, кто сидел за столом. Из бокалов пеной лилось шампанское. Собрались все мои немногочисленные друзья: Даша Игнатова, Полина Симакина – с этими дамами мы дружили с начальных классов гимназии, Гриша и Костя Казаков, наш друг из художественной школы.
– Лера, может, за свой день рождения всё же пропустишь бокал шампанского? – снимая меня на камеру мобильника, спросила Полинка.
– Ты хочешь пробудить во мне ту дьяволицу?
– А что, тогда было очень даже весело! – рассмеялась Полька.
– Угу, только не мне, – вздохнула я. – Кто знает, что будет в следующий раз? Хорошо, если просто стыдно за «веселый» вечер… И убери ты уже свою камеру! Меня от нее трясет.
– Зачем? – возмутилась Поля. – Завтра будем восстанавливать события этого вечера по моим видео.
– Только не вздумай залить на ютьюб! – пригрозила я. До сих пор на нее в обиде за прошлый раз. И чем только она думала?
Полинка – блогерша, у нее на ютьюбе больше двухсот тысяч подписчиков. Она выкладывала на канал всё подряд: обзоры ресторанов, новых вещей, даже наши тусовки (ну, когда они проходили культурно), ее просили рекламировать заведения Москвы, салоны красоты, разные бренды женской одежды и нижнего белья. А меня трясло от ее телефона. Никакой личной жизни – всегда под камерами.
– Ну что, красотка? – Костик закинул на мое плечо руку. – Вступаешь в наши ряды? С сентября в универ?
– Давай не будем о грустном, ладно?
С сентября не только учеба начнется, но еще и курсы английского, французского. Хорошо, что в прошлом году закончилось обучение в художественной школе.
– Давай за тебя! – подмигнул Костя и поднял бокал с вином. Я чокнулась с ним своим бокалом с вишневым соком, Гришка – безалкогольным коктейлем.
– Приглашаю прелестную именинницу потанцевать! – крикнула Даша.
– Да, идем зажигать! – засвистели ребята, и мы двинулись на танцпол.
Полька с мобильным на моноподе, снимающим нас на камеру, протискивалась сквозь толпу, Даша пританцовывала и виляла попой, обтянутой короткой джинсовой юбкой. И как у нее так ловко получалось выплясывать на десятисантиметровых шпильках? Я, конечно, тоже любила обувь на каблуках, но не таких огромных. А Полька вообще любительница кед и кроссовок. У нее в доме имелась отдельная обувница размером с комнату. Там каких только кед и кроссовок не было: всех цветов радуги, с комиксами, с мультяшными героями, с разноцветными шнурками. И еще она – фанатка свитшотов и бомберов. Этого добра у нее как пингвинов в Антарктиде. Иногда так одевалась, что если б не идеальный маникюр и общая ухоженность, то ее с легкостью можно было бы принять за бомжа.
Потанцевав минут двадцать, мы с девчонками решили отдохнуть у бара. А ребята пошли на улицу подышать.
– Клюква, что скажешь по поводу грядущей старости? Чувствуешь, как лицо обрастает морщинами? – снимая на камеру, спросила Полька.
– Да иди ты! – засмеялась я.
– О, Лер, смотри, из тебя песок сыплется! – это уже Дашка.
– Очень смешно, ага!
– Лер, глянь туда! – Даша кивнула за мои плечи. Я обернулась и увидела бармена, с которым однажды уже знакомилась в этом клубе. Он заметил меня, подмигнул и наградил широкой белоснежной улыбкой.
– Какой он красавчик, м-м-м… – промурлыкала мне на ухо Дашка.
– Даш, а тебя не смущает, что я с Гришей?
Подруга закатила глаза, вздохнула, но на этот раз воздержалась от речей, что Гриша мне не пара. Даша ничего не имела против Гришки, но постоянно говорила, что мы с ним совсем не смотрелись и мне стоило поискать кого-то посимпатичнее и не настолько занудного. В прошлый раз, когда мы отдыхали в Icon, она сватала мне этого бармена. Не знаю, что она ему тогда наболтала, что он подошел ко мне знакомиться, несмотря на кучу народа, столпившегося у барной стойки в ожидании напитков.
Что уж там, парень действительно симпатичный. Мало того, что он и правда лапочка – темненький, смуглый, похож на латиноамериканца, фигура обалденная, так он еще и чемпион Москвы по флейрингу: жонглировал сразу несколькими полными бутылками, выполнял трюки с бокалами и акробатические этюды, параллельно готовя коктейли в шейкере. Посетители клуба смотрели на него с раскрытыми ртами. Он очень крут! Стоило прийти сюда, чтобы только поглазеть на его мастерство.
– Как думаешь, твоя мама его одобрит? – хихикнула Дашка. Я поморщилась.
– Мама давно уже сосватала меня Грише…
– Ты только глянь на него, – Дашка кивнула в сторону бармена. – Представь его в постели.
– Да-а-аш!
– Просто представь!
– Хорошо, – вздохнула я и закрыла глаза, представляя, как он ложится на мою кровать, снимает с меня белье, целует шею, плечи, грудь. Его сильные руки подхватываю меня и усаживают верхом… О боже! Я распахнула глаза. Что это со мной?
– Клюква, ты возбудилась!
– Нет!
– Да! – засмеялась Дашка. – Ты уронила голову на плечо и раскрыла губы!
– Отвали! – буркнула я и отпила из стакана сок.
– Так, а теперь представь Гришаню, – не унималась подруга.
– Может, хватит?
– Не, ну просто представь, – настаивала Даха.
– Ладно…
Я снова закрыла глаза и представила уже Гришу рядом с собой на расправленной кровати. Худощавое тело ложится на меня, тонкие, как нити, губы целуют шею, плечи… Я поежилась и открыла глаза.
– Ну что? Испытала небывалый оргазм?
– Как тебе сказать…
– Во-во, именно это тебя будет ждать каждый вечер, когда вы будете ложиться с ним в постель. Можешь уже сейчас создать новый плейлист и накидать туда грустных песен. Будешь слушать вечерами, рыдать и вспоминать мои слова.
– Дах, но ведь внешность не главное!
– Вот и повторяй это себе каждый божий день, когда выйдешь за него замуж! И вообще, я не только о внешности, ты сама знаешь его проблему.
Я показала ей колечко.
– Сегодня подарил.
– Из платины?
– Ага!
– И сразу надел его на безымянный?
– Именно.
– Я бы на твоем месте не давала ему никаких обещаний и переместила это кольцо на… – Дашка показала средний палец. – Да-да, именно так! – засмеялась подруга. – Лер, ты давно мечтаешь свалить от мамы, верно?
– Да.
– Подумай сама: с Гришей ты будешь жить, как с мамой. Он пасет тебя, как пастух баранов – ни шагу в сторону! Тебе это надо? Как только в твоем паспорте появится штамп, считай, что подписала себе приговор на жизнь в персональном аду. Ваша лавстори будет короткой, как жизнь комара.
Я промолчала. Не видела смысла снова крутить пластинку, что у меня нет другого выбора. Мама уже припугнула, что оставит без гроша за душой, если я сойдусь с кем-то другим. Но это не так важно, выкручусь, да и с Гришкой не пропаду. У него и голова хорошо варит, и наследство о-го-го. Как-никак его отец – владелец крупной строительной фирмы, а мама – хозяйка сети ювелирных отделов.
– Привет, Лер! – услышала я из-за барной стойки, обернулась, и встретилась глазами с барменом.
– О, привет! Захар, кажется?
– Смотри-ка, помнишь, – улыбнулся парень. – Вам что-нибудь налить?
– Два мартини, – подплыла к нам Поля. – И сок для именинницы! – Она кивнула на меня.
– О, у тебя сегодня праздник? – спросил Захар. Я кивнула. – Тогда для именинницы мартини за счет заведения!
Я даже не успела крикнуть, что не пью, как парень закинул голову, расположил у себя на лбу бокал с мартини и наполнил его, затем то же самое проделал дважды. Закинул в три бокала оливки и поставил на барную стойку.
– Ух, класс, спасибо! Только я не пью спиртного.
– Молодец! – оценил он. – Я, кстати, тоже. – Захар подмигнул и удалился к посетителям.
Девчонки взяли по бокалу, я тоже – только для того, чтобы чокнуться, затем поставила его обратно и отыскала в сумке телефон, чтобы проверить, не звонил ли кто.
– Мама… Пять пропущенных, – вздохнула я, развернув телефон к девчонкам.
– Иди и получи порцию отборных «поздравлений»… – закатила карие глаза Поля.
– Мы мысленно с тобой! – выкрикнула Даша.
Я пробралась сквозь веселую толпу народа и спустилась на первый этаж. Зашла в туалет – это единственное место, куда не добиралась громкая музыка.
– Мам, ты звонила?
– Двадцать пять раз! – раздался ее сердитый голос.


Глава 3
– Пять, – поправила я.
– Лера, я всё понимаю, у тебя день рождения, ты отмечаешь, веселишься, НО ДОРОГАЯ МОЯ! Ты же пообещала нам с отцом, что будешь брать трубку с первого раза и нам не придется за тебя волноваться!
– Мамуль, тут очень шумно, я же не могу сидеть и смотреть на телефон. Мы танцуем.
– Ты что, выпила? Признавайся, ты пила спиртное?
– Я пью исключительно сок! Прислони нос к телефону, я дыхну.
– Перестань паясничать! Ты же знаешь, что может произойти!
– Поэтому я и пью безалкогольные напитки, мам!
– Ладно… Во сколько тебя забрать?
– Не нужно за мной приезжать, я же с Гришей! Он на машине.
– А он точно с тобой? – Ее голос стал подозрительным. – Я ему несколько раз набирала, он не ответил.
– Он тоже не следит за телефоном, он веселится, как и все остальные.
– Ох, не нравится мне всё это… Сделай так, чтобы я не пожалела, что тебя отпустила в клуб.
– Мам…
– Пожалуйста, будь дома не позднее двенадцати.
– Но сейчас уже десять!
– Знаю. У тебя есть еще полтора часа повеселиться и полчаса, чтобы доехать до дома. Надеюсь, ты помнишь, что завтра утром мы едем в Подольск на юбилей тети Гали. Не хочу, чтобы ты после этой вечеринки проспала до обеда.
– Хорошо… Буду в двенадцать, – проворчала в трубку я и нажала на сброс.
– Ну что, дорогая золушка, – вздохнула, глядя на себя в зеркало. – Ваше время на этом балу подходит к концу. И если вы не успеете домой к полуночи, то карета превратиться в тыкву, а мачеха устроит такой скандал, что вышибет окна во всех домах нашего коттеджного поселка.
Я вернулась к бару. Там уже были мальчики.
– Устроила тебе разбор полетов? – спросила Даша.
– Еще какой! В двенадцать надо быть дома.
– У-у-у! – хором завопили девчонки.
– Вечно она всё портит!
– Значит, мы выедем в одиннадцать тридцать, – строго сказал Гриша.
– Гриш! – Я обняла его. – А может, позвонишь ей, уговоришь остаться хотя бы часов до двух? Она же всегда тебя слушает!
– Еще чего! Лера, мы приехали сюда в восемь. Думаю, времени вполне достаточно, чтобы нагуляться.
– Но Дашка скоро уедет учиться в Англию! Может, это последняя вечеринка вместе!
– Не вижу повода для расстройств. Даша не навсегда уедет, а на пять лет.
– Значит, ты мне не поможешь?
– Тетя Раиса попросила тебя быть дома в двенадцать. Я ее поддерживаю.
– Ладно… – Я медленно убрала руки с его плеч. – Девочки правы: если я выйду за тебя, то очень сильно об этом пожалею!
– Лер, не паясничай!
Я заткнула уши.
– Не произноси это слово! Не становись, как она! «Не паясничай!!!» – покривлялась я, изображая сердитую маму Раю.
– Давай выйдем на воздух. Тебе надо остыть. – Гриша взял меня за руку, я тут же вырвалась и прокричала ему в лицо:
– Сама буду решать, что мне надо, ясно?!
– Вот как ты заговорила? – прищурился Гриша. – Погулять захотелось? Мало было прошлого раза? Ладно, давай, вперед, отрывайся! Только уже без меня! – крикнул он и направился к выходу. За ним побежал Костик. А я думала про себя: хоть бы он не уговорил его остаться.
– Колечко еще не жмет? – попивая мартини, как бы невзначай поинтересовалась Даша.
– Мозоль натерло!
– Я бы уже его послала!
– Блин, девки, мне нужно до дома доехать, – глядя на экран мобильника, сказала Даша. – Брательник остался без ключей. Я быстро слетаю на такси туда и обратно. А ты, Полька, следи за ней! – Дашка кивнула на меня. – Не давай ей пить!
– Не переживай! – пообещала та и с хитрым лицом подмигнула мне.
Дашка скрылась в толпе. По ту сторону барной стойки снова нарисовался Захар.
– Может, тебе налить что-то другое? – Он посмотрел на мой нетронутый бокал с мартини.
– Да, если можно, то мохито безалкогольный.
– Окей, сейчас сделаем.
– Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! – Поля навела на меня камеру. Я помахала рукой. Захар поставил на барную стойку мохито. Я сделала пару глотков освежающего напитка. – Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! Я требую митинг в поддержку Клюквы!
Я чуть не подавилась мохито.
– Ты в прямом эфире? Серьезно? – крикнула я и потянулась, чтобы вырвать из ее рук телефон. Полька, весело смеясь, ловко увернулась.
– Они пишут: «Долой строгую мамку! Жги, Клюква!» – танцуя, прокричала подруга.
– Лер, а она права, – поддержал ее Захар. – Отрывайся, у тебя сегодня праздник. – И совсем неожиданно накрыл мою руку ладонью. – Моя смена до одиннадцати, а потом я могу присоединиться к вам.
Полька толкнула меня в бок и шепнула на ухо:
– Скажи ему, что мечтаешь провести с ним время, – а затем пододвинула мне под нос бокал с мартини. – Один глоточек для храбрости.
Я смотрела в красивые карие глаза Захара и, черт побери, мне так хотелось остаться в этом клубе, потанцевать, повеселиться, расслабиться! Тем более мой строгий парень предоставил хорошую возможность… Не думаю, что разбужу ее парой глотков мартини – напиваться я точно не собиралась.
Ангел на плече тоненьким голосочком посоветовал вернуться домой, но его голос потонул в доводах внутреннего дьяволенка. Мама же знает, как усердно я работаю, как послушно хожу на все курсы, как помогаю, когда просят, как ухожу, когда вижу, что мешаю. У меня нет свободного времени, я живу по маминому расписанию. Неужели я не заслужила лишний час в клубе? О чем я буду вспоминать в старости? «О, внучок, бабушка тебе сейчас расскажет, как мучилась с грассирующей французской „р“, как играла для гостей „Лунную сонату“ Бетховена и как успешно в детстве отличала лососевый цвет от кораллового под бурные аплодисменты сотрудников маминых салонов…» М-да… Да и Гришка туда же… Нет бы поддержать любимую, остаться еще хоть на часик! Неужели вся моя жизнь пройдет вот так, по чьей-то указке?! Да пропади оно всё пропадом!..
– А ты прав! Да, я хочу забыть обо всем и наслаждаться праздником! – Он сжал мою кисть, подмигнул и удалился к посетителям, которые трясли деньгами и ждали его.
– Гуляем, товарищи, гуляем! Клюкина готова зажигать! – крикнула в камеру мобильного Поля и подняла очередной бокал с мартини. Я – чтоб меня! – взяла с барной стойки свой и чокнулась с ней. А потом отпила. И еще. И еще.

***
– Нет, нет, только не это! Так, спокойно. Всё хорошо, я в порядке, – склонившись над раковиной, я набирала в ладони холодную воду и плескала на лицо, на шею, на зону декольте. – Я не должна опозориться. Зачем я выпила этот чертов мартини, а потом шот… то есть два… или три?
Ни ледяная вода, ни свежий воздух, ни одна таблетка уже не помогут. Взяла салфетку, и, глядя на себя в зеркало, медленно обтерла лицо и шею. Я уже видела этот хищный взгляд, отражающийся в зеркале. Ничего хорошего он не предвещал. Это всё. Она пришла, и ее уже никто не остановит. Достала из своей сумки помаду и аккуратно обвела губы ярко-красным, стащила резинку с волос, потрясла ими в разные стороны, поправила майку так, чтобы немного торчало кружево черного бюстгальтера, заправила майку в юбку, подтянула ее повыше на бедра, подмигнула своему отражению в зеркале.
– Ну что, пора развлечься по-взрослому? – И виляющей походкой продефилировала к выходу из туалета, раскачивая в стороны сумочкой на длинной цепочке. Поднялась на второй этаж и влилась в танцующую толпу.


Глава 4
– Лерыч, вставай! Я завтрак приготовила, – сквозь сон послышался голос Даши. – Голова не болит? Может, сразу аспиринчика принести?
Я еле-еле разлепила веки и повернула тяжеленную голову направо. На большом кожаном диване сидела Дашка в белом шелковом халате и смотрела на меня сочувствующим взглядом.
– Доброе утро! – промямлила я.
– Ну, кому-то доброе, а кто-то вообще не сомкнул глаз, – вздохнула подруга и закрутила фиолетовые волосы в пучок.
– Ты про себя? – Она кивнула. – А я вообще как у тебя дома оказалась?
– Да я тебя еле из клуба вытащила. Будь твоя воля, то, наверное, ты бы до сих пор там сходила с ума, – сердито покачала головой подруга. – Полька – коза! Я ж просила ее присмотреть за тобой! Всего на полчаса вас оставила, а ты уже успела прилично нажраться!
– О господи… – простонала я и запустила пальцы в волосы, массируя каменную голову. – Дай воды. И аспирин.
Дашка вышла из комнаты, и ее голос раздался уже из кухни:
– Не, ну что за подруга, а? Не знаю как ты, а я больше с ней не желаю общаться! Ей лишь бы поржать, лишь бы повеселить своих подписчиков!
– А что вчера было-то?
– Тебе рассказать или показать? – спросила она, подав мне стакан воды и таблетку.
– Только не говори, что…
– Ага! Мыслишь в верном направлении. Симакина всё выложила на ютьюб.
Я подорвалась с кровати, несмотря на адскую головную боль, и заорала как ненормальная:
– Эта дрянь всё залила на ютьюб?
– Угу…Видимо, ей было мало прошлого раза, когда ты сняла свое платье, запустила его в официантку и в одном нижнем белье прыгнула в бассейн в том клубе на Страстном бульваре.
– О, не напоминай про этот позор, который увидели две сотни человек.
– А потом этот твой прыжок увидели ее подписчики.
– И эти стервятники дали мне отличное прозвище – «чокнутая ныряльщица».
– Ну, всё ж таки многие писали, что у тебя отличная фигурка, – поддержала Даха.
– Она же обещала, что больше без нашего разрешения не будет выкладывать наши гулянки!
– А ты ей разрешила!
– Кто?! Я?!
– Да-да, – вздохнула подруга.
– Вот черт! А ну дай мне телефон. Жутко страшно, но я должна увидеть, что вчера было.
Даша включила видео, пересела ко мне на кровать.
– Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! – кричала в камеру Симакина, а я сидела на барном стуле и махала рукой в камеру. А потом она пододвинула ко мне стакан мартини. Я посмотрела на него, на Полинку, на Захара, подняла бокал, чокнулась с Полей и отпила.
– Можно залить на ютьюб? – спросила Поля.
– Валяй! – крикнула ей я.
– Я в прямом эфире!
– Отлично! – показываю класс и опустошаю бокал.
– Нашла когда спрашивать, – проворчала я Дашке.
– Еще мартини для именинницы! – крикнула Поля. Захар быстро сообразил что делать, и через полминуты на баре стоял еще один наполненный бокал.
Его я выпила залпом.
– Сейчас начнется… – вздохнула Дашка.
– Эй, бармен, какого черта? Где моя выпивка? – Я стукнула кулаком по столу. И тут камера переместилась на Захара. Он смотрел на меня, мягко сказать, удивленно.
– Ни фига себе ты не пьешь! Тебе нужно еще мартини?
– Тащи сюда самый убойный в этом заведении шот!
Он молча и без своих крутых барменских фишек выполнил мою просьбу.
А дальше я залила в себя два шота.
– Друзья, всё как вы и просили: Клюкина решила оторваться! Уу-у-ух!
– Вот дрянь! – сквозь зубы процедила я.
– Смотри дальше…
– Эй, как там тебя, красавчик! – Я облокотилась на стойку. – До скольки, говоришь, твоя смена?
– До одиннадцати, – протирая стакан и не глядя на меня, ответил Захар.
– Иди-ка сюда! – Я поманила его рукой. Захар подошел, я еще больше навалилась на барную стойку и положила руки ему на плечи, Полька пододвинула камеру почти к нашим лицам. – Хочешь любви? – спросила я томным голосом.
– Слушай, ты прилично накидалась. Думаю, тебе уже хватит. Может, пора домой? Я слышал, у тебя строгие предки.
– Что? – крикнула я и рассмеялась так громко, что на меня обернулись люди, сидящие по соседству. – Да они мне вообще не родители, ясно?
– О боже… Ну зачем я это сказала… – Я уронила голову в ладони, не в силах смотреть на пьяную себя. Мне стало так стыдно, что я была готова исчезнуть из Москвы прямо сейчас и надолго. Но Дашка не выключила видео. Я снова услышала свой голос и подняла глаза на экран.
– Диктуй свой номер! – крикнула я Захару и вытащила из сумочки мобильник.
– Зачем?
– Как зачем? Ты хочешь со мной встретиться или нет?
– Если честно, то теперь не горю желанием.
– Ах вот как? – сказала я, нисколько не обидевшись. – Хм… Наверное, ты просто еще не видел, как я танцую!
– А-а-а-а!.. – закричала я на всю Дашкину комнату. – Запаузи этот момент!
Я сделала несколько глубоких вдохов и взяла с тумбочки стакан с водой.
– Даха, только не говори, что я станцую.
– Я промолчу… – Дашка показала на губах замок.
– Включать?
– Давай, – вздохнула я.
Прикрыв ладонью глаза и глядя на экран сквозь маленькую щелочку между пальцами, я наблюдала, как забралась на барную стойку, смахнула ногой какие-то чужие бокалы с виски и начала извиваться под музыку и вилять задницей перед Захаром.
– О-о-о, друзья, похоже, наша Клюква наклюкалась! – раздался голос Поли.
– Девушка, вы нам мешаете! – за кадром послышался мужской голос.
– Ну так свали отсюда! – крикнула я, глядя вниз, и продолжила веселье.
– Эй, эй, Лера, а ну иди сюда! – ко мне потянулись руки Гриши. – Давай, прыгай ко мне. – Затем он сердито посмотрел в камеру.
– Он же вроде уезжал из клуба? Или… нет?
– Он подбросил меня до дома, сначала не хотел возвращаться, был сильно обижен на тебя. Но не сдержался, и мы вернулись вместе.
– Капец…
– Тебе весело, Симакина? Выключи свою чертову камеру и помоги снять ее отсюда! – кричал Гриша.
А я выплясывала – мама не горюй.
Гриша потащил меня за руку, мои ноги подкосились, и я слетела с барной стойки прямо ему в руки.
– Даха, у меня трусы видно!
– Да-да, это все заметили. Там в комментах это есть…
– Вот же а… – кусала ногти я. – Пожалуйста, скажи, что на этом концерт окончен.
– Кхе-кхе… Еще один номер.
– Я не вынесу…
– Дайте ей воды! – крикнул бармену Гриша. – Лер! Лера, ты много выпила, нужно срочно уехать, пока тебя не понесло дальше!
– А что тебе не нравится? А? Женишок чертов! – дико рассмеялась я. Гриша смотрел на меня очень обиженно. – Ути-пути, только не заплачь, ладно? – Я погладила его по голове, и, скорчив жалобное лицо, проговорила: – Мамуль, ты только не ругайся, ладно? Твоя девочка сегодня гуляе-е-ет! – Затем схватила с бара Полинкин бокал с мартини и подняла его. – Юхуху-у-у!
Гриша выхватил бокал из моих рук. Жидкость выплеснулась на мою майку.
– У тебя телефон звонит! – Он указал на бар, где лежал мой мобильник. – Это мама, я поговорю с ней.
– Отдай сюда! – крикнула я и вырвала телефон из его рук. Забралась на высокий стул и, закинув ногу на ногу, гордо заявила: – Сама пообщаюсь!
– Я разговаривала с мамой? Серьезно? – Даша кивнула.
– Только не это…
– Алло, мамуль? Ты меня потеряла небось? – не приложив телефон к уху, кричала я в микрофон. – А я вот отдыхаю! Слышишь, как тут весело у нас? – Я вытянула руку с телефоном вверх. – И я пока отсюда никуда не собираюсь! Так что ложись спасть и не жди меня до рассвета-а-а! – весело прокричала я, чмокнула телефон и засмеялась.
– Дай сюда! – Гриша выхватил мобильник и вместе с ним исчез в толпе.
– Лерка, ты что, набралась?! – камера уловила сердитую Дашку. – Поля, я ж просила тебя присмотреть за ней!
– А что я? Связать ее, что ли?
– С тобой потом поговорим. Так, Клюква, быстро вставай и идем со мной на улицу! – Дашка дернула меня за руку, и я рывком соскочила с барного стула.
– Похоже, наша вечеринка подошла к концу. Пишите в комментариях, как вам наш выход на день рождения Клюквы!
Я встала с кровати и принялась мерить шагами комнату.
– Ненавижу Симакину! Ненавижу! Прославилась? Повеселила своих долбаных подписчиков? – кричала я. – Ну-ка, я сейчас ей позвоню!
– Не дозвонишься. У нее телефон с пяти утра выключен. Я тоже давно хочу с ней пообщаться.
– Спасибо, что ты меня увела.
– Знала бы ты, каких трудов мне это стоило, – вздохнула Даша.
– В смысле?
– Ты рвалась обратно в клуб. Завелась на охранников на улице. В одного кинула сумку, потом сняла босоножки и запустила ими в другого. Эти громилы оказались терпеливыми, за такое тебе могли как следует надавать по шее. Но они лишь сказали, чтобы мы забыли дорогу в Icon.
– Ужас…
– Потом подбежал Гриша и сказал, что за тобой едут родители, ты выругалась на него, что он спалил контору, и босиком побежала в такси. В общем, мы поехали ко мне. Когда я тебя уложила спать, то скинула твоей маме сообщение с твоего мобильника, что спишь у меня. Вот как-то так…
– Спасибо Даш, что бы я без тебя делала? – Я обняла подругу. – А где мой телефон?
– Я его вернула в сумку.
Я взяла телефон. Тридцать два пропущенных от мамы и семь от папы.
– А теперь можно смело умереть… – прошептала я и, набрав в легкие воздуха, позвонила маме.

Глава 5
– Я тебя внимательно слушаю! – раздался сердитый голос мамы.
– Мам… Я тебе всё объясню… я…
– Чтобы через десять минут была дома! Ты нас подставила! Мы из-за тебя опоздали на юбилей! – Мама бросила трубку. Я взглянула на время: полвторого.
– О боже, мы же еще утром должны были выехать в Подольск…
Я ехала в такси и в полголоса молилась всем богам, чтобы родители меня простили. Если с папой еще можно договориться, то с мамой, кхм… Если я окажусь одна в лесу и наткнусь на стаю голодных волков, то, пожалуй, с ними будет проще договориться, чем с ней.
В прошлый раз, когда мы с девочками отдыхали в том злополучном клубе, я вернулась домой в пять утра вся мокрая после своего знаменитого прыжка в бассейн. Это был первый раз, когда я пробовала спиртное. Мама мне устроила ТАКОЙ разбор полетов! Я была под домашним арестом целый месяц. Она снова прочитала нотацию о том, как вела себя моя настоящая мать, когда была в плену у зеленого змия. Могла плясать как сумасшедшая, что-то вроде того, как вчера выплясывала я, а иногда и вовсе становилась агрессивной, и тогда крушила дом, била посуду, кидалась на отца. Мама убеждена, что если бы они не забрали меня из детдома, то я бы повторила ее судьбу. Спилась, а потом из-за цирроза печени умерла.
Знай мои будущие родители в тот день, когда за мной пришли, сколько сюрпризов я им преподнесу, наверное, бежали бы из детского дома, сверкая пятками. А ведь их предупреждали… Я откинулась на спинку, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

– Лера Анисимова! – в коридоре раздался голос нянечки Нади. Я обернулась. Она бежала, держа в руке расческу и цветные резинки.
– А ну давай за мной! – Надя взяла меня за руку, и мы галопом помчались в комнату.
Ничего не объясняя, няня принялась очень быстро прочесывать мои волосы, затем неуклюжими грубыми движениями заплетать косу.
– Платье чистое доставай! – приказала она.
Я бросилась к шкафу, сдернула с вешалки мое любимое белое платье в горошек, натянула гольфы, сунула ноги в праздничные лаковые туфли.
– Так, теперь слушай! – Надя наклонилась к моему лицу. – Сейчас не спеша поднимаешься на второй этаж и идешь в кабинет к Наталье Игоревне. – Она выпрямилась и с улыбкой добавила: – Там с тобой кое-кто желает познакомиться!
Помню до сих пор, как я тогда волновалась. Шла по коридору и постоянно поправляла то юбку, то волосы, подтягивала гольфы.
Только собралась толкнуть приоткрытую дверь в кабинет директора, как услышала разговор:
– Да, повторюсь, я очень рада, что вы выбрали нашу Лерочку. Просто не хотелось бы, чтобы она вернулась к нам в скором времени, поэтому я снова и завела с вами разговор о ее сложном характере.
– В третий раз повторю, Наталья Игоревна, – любезно ответил незнакомый женский голос. – Мы всё поняли еще с первого. Нам не нужно изучать ее биографию, о жизни ее семьи мы знаем не понаслышке. Как-никак ее отец – двоюродный брат моего мужа. Да, девочка не простая, но ей всего семь с половиной, и мы с супругом уверены, что сможем воспитать из нее хорошего, уравновешенного человека. Возможно, именно жизнь в полноценной семье ее и способна изменить? Вытащить из нее агрессию, которая, скорее всего, передалась ей от матери. Она та еще бунтарка, любила колотить мужа, особенно напившись. Мы не допустим, чтобы она выросла такой же. Мы дадим ей хорошее образование, и если понадобится, то обратимся за помощью к лучшим московским специалистам и будем вместе решать ее проблему. У ребенка не было детства, она жила в запущенном тараканнике с пьющими родителями. И я очень рада, что их лишили родительских прав. Да, несмотря на то, что ее отец наш родственник, мы рады, что она попала в детский дом. Мы бы и раньше ее забрали, но, повторюсь, до последнего надеялись, что сможем завести своих детей. В этой девочке течет наша кровь, она частичка нашей семьи. Зачем нам брать другого ребенка, если Лерочка и так нам родня.
– Вы правы! Вы абсолютно правы! И у вас сейчас всё для этого есть. Ваши документы в полном порядке, ваш дом просто прекрасен, он очень большой. Я уверена, что Лерочке очень понравится комната, которую вы для нее подготовили.
– Надеемся, что угодили в выборе цвета стен и интерьера.
– Ох, ребенку, который четыре года жил в детском доме, угодить весьма просто. Вы же сами тоже из Подольска?
– Да, мы оба здесь родились, жили, а десять лет назад перебрались в Москву. Пару раз в год приезжаем сюда проведать родственников.
– Ну, тогда обязательно заглядывайте к нам в гости!
– Конечно!
Я коснулась рукой двери, хотела войти, но замерла после следующего вопроса.
– А вот еще, вы же владельцы турагентства? Значит, наверняка любите путешествовать?
– Супруг – владелец турагентства, а у меня сеть свадебных салонов в Москве.
– Понятно, спасибо.
– И да, мы часто путешествуем, три-четыре раза в год.
– Как здорово! Я уже представляю ее глаза, когда она впервые увидит море!
– И не только море! Мы покажем ей весь мир!
Я больше не могла устоять на месте и распахнула дверь в кабинет.
На черном кожаном диване сидела тетенька с белыми длинными волосами и в белой шубе. Очень красивая, прям как Снежная королева! Она смотрела на меня сквозь слезы и по-доброму улыбалась. А рядом с ней сидел дяденька с темными волосами и в черном пальто. Его глаза тоже заискрились.
– А вот и наша Лерочка! – теплым голосом сказала Наталья Игоревна, взяла меня за руку и подвела к этой паре.
– Здравствуйте, – тихо вымолвила я. – А вы мои родственники?
– Здравствуй, наше солнышко, – всхлипнула женщина. – Меня зовут Раиса, а это Олег. Он двоюродный брат твоего папы. – Дядя Олег улыбнулся.
– Я вас ни разу не видела, – пожала плечами я.
– Мы как-то раз виделись с тобой, на дне рождения нашей родственницы, она живет здесь, в Подольске. Ты была совсем маленькая и не помнишь нас.
Да, скорее всего, я была уж совсем маленькой, так как вообще не помнила, чтоб я с родителями ходила к кому-то в гости. Ну, за исключением маминых подруг из соседнего дома.
– Лерочка, Олег Алексеевич и Раиса Сергеевна…
– Можно просто Олег и Раиса, – поправила ее женщина.
– Олег и Раиса очень хотят с тобой познакомиться поближе, подружиться и…
– Вы хотите забрать меня из детского дома? – радостно крикнула я.
– Очень! – хором ответили они.
А потом сильно об этом пожалели…
Когда мне было десять, я случайно услышала разговор родителей.
– Я совсем не так представляла себе радость материнства.
– Рай, мы уже говорили об этом. Тогда мы были слишком одержимы идеей завести детей. И думали, что с появлением ребенка в нашей семье что-то изменится: ребенок сблизит нас, в доме будет детский смех, игрушки. Ты перестанешь жить работой, станешь заботливой мамой. Но в итоге всё пошло немного не так, как мы хотели.
– Немного не так, Олег? О чем ты говоришь? В последние три года я только и делаю, что по три раза в месяц хожу в гимназию на разговор с директором, учителями и родителями детей, которых поколотила Лера! Не успеваю разрабатывать новые эскизы платьев, не знаю, как выделить время на поход к косметологу! Я по уши погрязла с ней в этой рутине!
– Понимаю. Но мы знали, что у нее непростой характер, от нас этого никто не скрывал. Может, стоит всё же обратиться к специалистам?..
– Каким таким специалистам?! Я уже говорила, что думаю по этому поводу! Чтобы люди узнали и думали, что мы удочерили психа? Чтобы говорили, что я настолько никчемна, что не могу с ребенком справиться?! Нет, спасибо! Давай закроем эту тему навсегда!
Потом мама вздохнула и добавила:
– Я думала, что способна ее исправить и доказать всем, что из дикарки вырастет достойная, образованная личность! Я думала, что буду гордиться тем, что мы сделали для детдомовской девочки, и она будет нам всю жизнь благодарна! А теперь жалею, что… Ладно…
– Я понял… Можешь не продолжать. Но мы оба знаем, что ни для нее, ни для нас не будет лучше, если отправим ее обратно в детский дом, верно?
– Зачем мне эти разговоры, что мы не держим свое слово? Мы же с такой уверенностью заявляли всем знакомым и руководству детского дома, что справимся с ней, что вырастим ее такой, что они потом ахнут!
– Вот и я об этом. Поэтому нам нужно набраться сил и дальше работать над ее характером.
В ту ночь я плакала, крепко обнимая плюшевого медведя, которого забрала с собой. Да, забрала у детей талисман, и потом долго думала, что теперь все дети, оставшиеся в детдоме, останутся в нем навсегда. А я не могла не взять его, потому что мне казалось, что он – то единственное, благодаря чему я оставалась с приемными родителями, и пока он будет со мной, я не вернусь обратно в детский дом.

Глава 6
Думаю, страх вернуться в детский дом и желание остаться в новой семье, в своей комнате, со своими игрушками – вот, что затушило во мне агрессию, и потихоньку я становилась обычной примерной девочкой. Правда, всё равно всегда могла постоять за себя.
Прошло время, и мама стала мной очень довольна. Я помогала ей в салоне. Рисовала эскизы для новых платьев, работала в роли манекенщицы. Мое умение хорошо рисовать здорово сблизило нас. Мне нравилось, что она доверяла моему вкусу. Но во всем остальном, как бы я к ней не тянулась, никогда не чувствовала материнского тепла. Сама часто обнимала ее, просила почитать перед сном, позаплетать ее длинные волосы. Но всегда получала один и то же ответ: «На чтение времени нет, я устала, мои волосы не нужно трогать, они уложены». А ее объятия всегда были скованными и холодными.
Когда мне было тринадцать, мне сказали, что моя настоящая мать умерла от цирроза печени. А через пару месяцев умер и отец. Его нашли повешенным в их доме.
Если честно, я даже не поняла, что испытывала, когда мне это сказали. Пустота. Не было ни жалости, ни боли в сердце. Как будто мне сообщили о смерти незнакомых людей. Интересно, они вообще помнили, что у них когда-то был ребенок? Они заметили, что его вдруг не стало в их доме?

***
Такси въехало в наш коттеджный поселок и через минуту остановилось у моего дома. Гараж был открыт, папа грузил сумки с пола в багажник «хаммера». Увидев, как я выхожу из машины, выпрямился. Нахмуренные черные брови и скрещенные на груди руки не сулили ничего хорошего. Последний раз я видела этот взгляд, когда Глори, наша акита-ину, съела половину кожаного дивана, пока никого не было дома.
– Привет, па…
– Ну как, отметила день рождения? Ты хоть знаешь, сколько успокоительного вчера выпила мама?
– Я знаю, что поступила очень плохо, обещаю, что больше так не буду.
– Нам что, тебя закодировать?
– Я же сказала, что это было в последний раз. Обещаю!
– Сказала она! – послышался мамин голос.
Она вышла из дома с большой белой коробкой, перевязанной красным бантом. На ней были очки-половинки, красивое бирюзовое платье длиной до щиколоток, белые туфли с узкими носиками на высоком каблуке, а белоснежные локоны были как всегда идеальны.
Она молча прошла мимо меня, поставила коробку в багажник, развернулась, сняла очки, взглянула на маленькие золотые часики, а затем испепелила меня взглядом. Я даже боялась воздуха глотнуть. Замерла, как статуя, приготовившись к выговору. Мама брезгливо посмотрела на мой внешний вид, поджала губы, размахнулась и залепила мне пощечину – такую мощную, что мне почудилось, будто в голове встряхнулись мозги. Наверное, я никогда не привыкну к этим оплеухам, пощечинам и затрещинам. Каждый раз больно и обидно, как в первый…
А мама процедила сквозь зубы:
– У тебя есть десять минут, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Позорище!

***

Благодаря моей выходке, мы выехали из Москвы в три часа дня. Мама предпочла со мной не разговаривать, и всю дорогу молчала. Иногда вздыхала, глядя на часы, и причитала, как она ненавидит опаздывать.
Щека перестала гореть, но обида не прошла. Да, согласна, я подставила родителей, не послушалась, не поехала домой, но ведь она тоже обещала больше никогда не бить меня по лицу! Год назад, когда я опоздала из-за пробок на важную фотосессию и встретилась с куда-то спешащим фотографом уже в дверях салона, она сильно рассердилась и ударила меня по лицу. Потом извинилась и пообещала, что больше такого не повторится. Но забыла об обещании уже через пару недель, когда увидела серьгу в моем пупке. Мне удавалось скрывать ее целый месяц. Она так разозлилась! Я думала, вырвет у меня эту сережку вместе с кожей.
На улице резко похолодало. А так как на праздник я собиралась молниеносно и в дурном настроении, то особо не горела желанием наряжаться. Надела свитшот с изображением девочки с разноцветными волосами, джинсы с высокой посадкой и кроссовки на высокой подошве. Волосы не успела заплести и хорошо высушить. Настроение было очень паршивое из-за того, что вчера так вела себя в клубе, что нагрубила Гришке, что моя подруга оказалась предательницей, что теперь мама объявила мне бойкот.
Одно радовало: на два дня могу забыть о работе и дурацких эскизах и фотосессиях. У тети Гали можно расслабиться и пообщаться с Викой, ее дочкой. Ей двадцать. Мы с детства называем друг друга двоюродными сестрами. Хотя она и все остальные родственники не в курсе, кто я на самом деле. Мама и папа скрыли, что взяли меня из Подольского детского дома и кто мои родители. Слух о том, что меня удочерили, разлетелся бы по всей родне, чего очень не хотела мама. Она боялись, что мои родные родители начнут искать встречи со мной, что захотят каким-то образом вернуть меня или начнут вторгаться в нашу жизнь. Даже после смерти моих настоящих родителей, они так и не признались всем остальным, кто я. Поэтому для всех я девочка из московского детского дома-интерната.
Я зашла в ютьюб на канал Симакиной. Она удалила видео. Ну надо же, какая щедрость! Какой подарок! Ничего, что там было больше сорока тысяч просмотров и около семи тысяч комментариев в стиле «Клюкве нужно работать в стрип-баре», «Клюква, покажи еще раз свои трусишки», «Станцуй для нас топлес», «Крутится на стойке, как курица на вертеле». Боже, отмотай время на несколько часов назад и не дай мне поднести к губам тот злополучный бокал с мартини, с которого всё и началось.
Зашла в соцсеть: 336 оповещений. На мою страницу за ночь подписалось сто семьдесят четыре человек. Кто-то лайкал мои фотки. Хорошо, что мне могут писать только друзья и я избавила себя от сообщений типа «Давай знакомиться». Так было в прошлый раз, после моего прыжка в бассейн. Сейчас же было три новых сообщения. Два от бывших одноклассниц: «Лерка, видели тебя на ютьюбе, вот ты даешь!», «Клюкина, обалдеть! Я и не знала, что ты умеешь так выплясывть!» И к сообщению прилагалась ссылка на Полинкин канал и куча смеющихся смайлов. И от Гриши: «Лер, не переживай, я сегодня доеду до Симакиной, заставлю ее удалить видео». Видимо, уже съездил, раз видео исчезло.
Машина проехала стелу с надписью «Подольск». Город, в котором я жила до семи с половиной лет. Точнее, не я, а маленькое злобное существо, обиженное на весь мир.
Мама, глядя в зеркальце на козырьке, принялась поправлять и так идеально уложенные волосы, освежать губы красной помадой. Я строчила сообщение Польке: «Какая же ты дрянь, Симакина! Ты уже дважды подставила меня!!! Не хочу тебя знать! Пять злобных смайлов».
Полина набирает сообщение…
«Лер, а что за предъявы, не пойму? Что вы все на меня накинулись? Ты ж сама сказала: „Выкладывай на свой канал!“ А меня сделала виноватой?»
«В таком состоянии я могла додуматься снять белье и станцевать стриптиз на барной стойке и попросить тебя всё это снимать на камеру! Не удивлюсь, если бы ты сняла. Не удивлюсь, если б выложила в сеть!»
«Ну ты же не голая танцевала! :)»
«Мои трусы видели все твои долбаные подписчики на твоем долбаном канале!!!»
«Ладно, я немного переборщила. Стоило смонтировать видео».
«Да пошла ты!»
Вы добавили Полину в черный список. Она больше не может отправлять вам сообщения.
Я кинула телефон на сиденье, повернулась к окну, откинула голову на спинку и замерла: на меня пялился парень из рядом стоящей «теслы». Симпатичный, на вид лет двадцати с небольшим, в темной футболке и черной кепке. А глаза такие ясные, словно смотришь в голубое небо. Рукой, покрытой татуировкой от предплечья до кисти, он держал руль. И улыбнулся мне. О боже! Этот парень явно снимается в рекламе зубной пасты. Такие идеально ровные белые зубы… Мама обернулась, взглянула сначала на меня, потом на парня. Громко выдохнула и покачала головой.
– Лучше бы в дороге занималась английским! – проворчала она. – Ну ничего, осенью пойдешь в институт, и на этом твои гулянки закончатся! Там не будет времени на друзей и всяких типов вроде этого! – Она кивнула в сторону «теслы», которая тронулась на зеленый свет. – Кстати, скажи спасибо Грише, если бы он всё не объяснил, то я бы с тобой и словом не обмолвилась в ближайшее время!
Э-э-э… Гриша что-то объяснил?
«Грих, прости меня, пожалуйста. Ужасно вела себя вчера и наговорила тебе гадостей. Я правда так не думаю о тебе».
Только ушло сообщение, и Гриша тут же появился в онлайн.
«Да ладно. Я не в обиде. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Буду знать, что я тебе как мамка».
«Это не так, честно!!»
«Лер, не надо оправдываться. Сам знаю, что иногда перегибаю палку. Постараюсь исправиться».





Ну, в принципе… раз уж на то пошло, то…
«Хорошо, что ты это понимаешь. Я рада, что у нас такие отношения, когда можно просто взять и решить проблему без обид».
От него подмигивающий смайл.
«Слушай, а что ты маме напел про „вчера“?»
«Что бармен перепутал и вместо безалкогольного мохито сделал тебе алкогольный. И тебя понесло».
«А-а-а… Блин, спасибо! Иначе малой кровью не обошлось бы…»
«Вы на два дня уехали?»
«Ага».
«Буду скучать!»
«Я тоже!»
И все-таки с ним надежно, кто бы что ни говорил! Особенно я… прошлой ночью.


Глава 7
***

– Раиса, а что это у тебя полный бокал? И к еде совсем не притронулась.
– Ой, Галь, за меня не переживай, – мило улыбнулась мама. – Ты же знаешь, что я придерживаюсь системы правильного питания. Вот от овощного салатика, заправленного оливковым маслом, не отказалась бы…
Какой толстый намек сгонять имениннице на кухню и нашинковать салатик! Я не переставала ей удивляться.
– Сейчас сделаю! – Тетя Галя встала из-за стола.
– Сиди мам, я сама! – улыбнулась ей Вика и, не по-доброму взглянув на мою маму, отправилась на кухню.
В отличие от привередливой мамы, я уплетала всё, что было на праздничном столе. Разные салатики, мясо, запеченная рыбка, пять видов канапе. Вот зачем лезть со своим правильным питанием? Зачем заставлять тетю Галю чувствовать себя неловко перед гостями? Неужели нельзя просто промолчать? Вон, взяла бы пример с папы: он пил дешевый коньяк и не выделывался. Хотя его погреб снизу доверху забит дорогущим виски и винами разных сортов и выдержки. Мой папа крепко дружит с дядей Женей, любит приезжать в гости, и, хоть мама и считает их нам не ровней, любит – не то что мама – свою старшую сестру, тетю Галю, и племяшку Вику.
– Лерочка, а следующий тост будет за тебя! – улыбнулась мне тетя Галя. – У тебя же тоже был день рождения. – Тетя Галя подошла к комоду, на котором стоял яркий пакетик, взяла его, подошла ко мне, достала из пакетика красивую открытку, открыла ее и прочитала веселый стишок-поздравление. В конце добавив, что я для них как родная, она поцеловала меня в щеку. – А это тебе скромный подарочек от нашей семьи.
Я заглянула в пакет и увидела бежевую круглую сумочку на длинном ремне.
– Ух ты! Какая классная! Большое спасибо! – примеряя сумочку, искренне восхищалась я.
– Вика сказала, что сейчас такие в моде.
– Ну… – Главная модница в этой комнате закатила накрашенные глаза и иронично рассмеялась. – Всё, что в тренде, у нашей Леры уже есть.
– Но вот именно такой классной сумочки еще нет! – Я подмигнула тете Гале. – И она почти ко всему подойдет! Еще раз спасибо!
– Слушайте, а расскажите нам, как вы съездили на Фиджи, – попросил дядя Женя, муж тети Гали.
Он знал, как можно как бы невзначай заткнуть ей рот, и переключал на темы, о которых мама могла говорить часами: путешествия и ее салоны. И мама начала красочный рассказ.
Конечно, никого эта поездка, по большому счету, не интересовала, но лучше пусть болтает про наш отпуск, чем придирается ко всему подряд. Гости тети Гали натянули на лица улыбки, иногда вздыхали и передвигали по тарелке овощи туда-сюда.
– О, кстати, совсем забыла рассказать, как в нашем отеле вечером выключили свет!
Две женщины переглянулись, улыбнулись и одновременно вздохнули. Дядя Женя выпил, не дожидаясь тоста. А мама красочно поведала всем, как она, бедненькая, поднималась на восьмой этаж пешком, так как лифт не работал, а потом на ощупь шла по коридору. – Темнота была, хоть глаз выколи! А потом…
И тут раздался громкий смех.
– Ой, у нас вчера на заводе хохма была! – Я была готова аплодировать стоя, когда мужчина в жилетке с кучей кармашков, как у Анатолия Вассермана, принялся красочно делиться «заводскими» приколами.
Все с радостными лицами повернулись к нему.
– Михалыч, значит, задремал в обед, а Васька, столяр наш, решил над ним подшутить: взял черный маркер в канцелярке и аккуратненько зарисовал ему линзы на очках.
Все захихикали, кроме мамы. Она разглядывала розочки на ситцевых занавесках, люстру на потолке. Я заметила, как она принюхалась к воздуху комнаты, в которой витал запах старых книг и не менее старой мебели, и поморщилась. А потом увлеклась разглядыванием своего маникюра. Как это, ее посмели перебить? Ох, наверное, глядя на идеальный маникюр, она мысленно расцарапывала ногтями нос рассказчику. Все смеялись над тем, как Михалыч подумал, что ослеп, а когда мужчина закончил, мама наконец-то отвлеклась от ногтей, похлопала глазками и мило улыбнулась с выражением лица «А? Что? Простите, я прослушала». Дальше инициативу подхватил еще один гость и начал рассказывать какой-то смешной случай на заправочной станции. Вечер перестал быть томным, все расслабились и смеялись от души.
Я пошла на кухню к Вике.
– Спасибо за сумку. Говорят, ты выбирала?
– Понравилась? – обернулась она, на секунду оторвавшись от готовки.
– Очень. Правда.
Вика вздохнула.
– Здорово! Хорошо, что тебе угодить намного проще, чем тете Рае! Ой… – закрыла она рот ладошкой. – Извини… вырвалось!..
Я сняла с крючка разделочную доску, взяла ножик и начала резать приготовленные для салата помидоры.
– Ничего, мне не обидно. Иногда удивляюсь, как ее до сих пор зовут на семейные праздники.
– Просто мне очень обидно за маму! – Вика прищурила серые глаза. – Она готовится к ее приезду как к визиту президента! Продумывает меню, чтоб ей угодить, покупает дорогое вино, но тетя Рая, видите ли, всё равно такое не пьет! Дом убирает так, что на полу можно поскользнуться, новые скатерти, покрывала на диван, новые занавески в гостиную, новое постельное белье для нее… Достало всё это! – Вика резко смахнула с доски огурцы в салатник. – Помнишь, когда вы приезжали на ее юбилей пять лет назад? Она еще подарила набор чешской посуды.
– Да, помню.
– Тетя Рая сидела за столом и уверяла, что потратила несколько дней, чтобы выбрать маме подарок, который придется ей по душе. А на следующий день мы долго смеялись, когда открыли коробку и обнаружили там открытку с надписью: «Раисе Сергеевне от коллег».
– Да ладно?!
– Я серьезно! Да тут дело не в подарке… А в ее отношении к нам – низшему обществу. Мама рассказывала, что когда тетя Рая и дядя Олег жили в Подольске, они дружили. Вместе работали в цветочном магазине, могли пить дешевый чай в пакетиках, есть тушеную картошку с солеными огурцами и ходить в юбках, которые сами же и сшили! А после переезда в Москву ее словно подменили…
Я не стала защищать маму, потому что была полностью согласна с Викой.
– Блин, кажется, у нас нет оливкового масла… – глядя в шкафчик, в котором стояли всякие баночки, вздохнула Вика.
Я увидела бутылку подсолнечного, взяла его и полила им нарезанные овощи.
– Ничего страшного, – пожала плечами я. Вика хихикнула. – И передай тете Гале, чтобы в следующий раз даже не думала тратить время на покупку новых скатертей и дорогого вина. Моей маме всё равно не угодить.
– Согласна! Я ей передам, – подмигнула Вика и взяла со стола вибрирующий мобильник.
– Приветики, Кать!
– …
– Угу, сидим еще.
– …
– В «Солнце»? Почему бы и нет.
– …
– Тогда до встречи! – Вика нажала на сброс. – Погулять зовут. Пойдешь с нами?
– О нет, я пас.
– А что так? Познакомишься с моими подружками. Они у меня знаешь какие веселые?
– Не сомневаюсь. Но мне нельзя. Я вроде как под домашним арестом.
– Да ладно тебе? Что натворила?
– Ох… Лучше об этом не вспоминать.
– Слушай, тебе же не пятнадцать лет, в конце концов! Пошли в зал, я сейчас тебя быстро отпрошу!
И, прихватив со стола салатник, Вика пошагала в гостиную.
– Тетя Рая, салатик из свежих овощей, – улыбнулась Вика, поставив тарелку перед мамой.
– Благодарю. – Мама подцепила на вилку огурец, поднесла ко рту и замерла. Затем понюхала.
– А оливкового не было? – спросила она у Вики.
– Нет.
– Жаль… – не попробовав овощи, мама отложила вилку.
– Жень, может, сходишь в магазин? – спросила тетя Галя.
– Не нужно, не нужно! – уверяла мама. – Сидите!
– Кстати, тетя Рая, мы с Лерой хотим сходить в клуб.
О-о-о, надо было видеть лицо мамы в этот момент! Казалось, от ее взгляда вот-вот лопнет стеклянный салатник.


Глава 8
Она медленно подняла на меня глаза.
– Серьезно, Лера? Ты хочешь сходить в клуб?
– Если отпустишь… – промямлила я.
– Значит, тебе было мало этой ночи? Не нагулялась?
– Давай не за столом.
– Давай, конечно. Выйдем? – Она приподнялась на стуле, но ее вовремя остановила тетя Галя.
– Рая, ну девчонки у нас взрослые. Пусть погуляют. Я Викиных подруг знаю, девочки хорошие и домой всегда приходят вовремя.
– Да, согласен. Что в этом такого? – вступился дядя Женя. – Вы в какой клуб пойдете?
– В «Белое солнце», – ответила Вика.
– Тем более. Клуб в десяти минутах от нашего дома.
– Так, ладно, Вика может идти куда угодно и с кем угодно, но Лера останется с нами!
– Я же говорила, – шепнула я Вике.
– Дядя Олег, ну уговорите вы тетю Раю! – Вика обратилась к моему отцу. – Нам что, по пятнадцать лет? Что с ней случится-то?
Папа, когда выпьет, становится добрым. Может отпустить меня хоть на край света и денег дать в придачу.
– Раис, ну пусть сходит…
– Чтобы я сидела как на иголках?
– Лера всё усвоила, правда? – Он повернулся ко мне. – Она будет на связи и не выпьет ни грамма спиртного.
– Да, честное слово, – кивала я.
– Рай, ну отпусти ты ее с Викой, – сказала подруга тети Гали.
– Конечно! Что ей с нами сидеть? Скучно же, – поддержала еще одна.
Мама приложила ладони к вискам и закрыла глаза. И сдалась.
– Ура! – крикнула Вика. – Лерка, пошли собираться! – И она потянула меня за руку в свою комнату.
***
Так как к вечеринке я не была готова, то не взяла с собой подходящую одежду, разве что нижнее белье и ночнушку. Но мне повезло: рост и размер одежды у меня и Вики был одинаковый. Так что проблему с одеждой решили быстро.
Перед выходом мама сочла своим долгом сообщить, что эта выходка не сойдет мне с рук и она запрет меня дома, как только вернемся в Москву. Папа же пожелал повеселиться, правда, заплетающимся языком. Мама очень не по-доброму на него взглянула, а когда он икнул, тяжело вздохнула и посмотрела на его ноги – он перепутал правую тапочку с левой. Вздохнула еще раз. Она не будет с ним говорить прилюдно, на этот счет мама очень деликатна. Все скандалы только в стенах дома, а для всех соседей, родственников ее друзей и коллег мы прилежная семья, в которой царит любовь и взаимопонимание.
У Викиного подъезда нас ждали ее подружки: Катя, зеленоглазая симпатичная блондинка с удлиненным каре и гнусавым голосом, и Карина, смуглая красавица с густыми черными волосами и глазами, как два уголька. Девчонки показались мне очень приветливыми и веселыми. Я с первых минут влилась в их компанию.
После переезда в Москву я несколько раз была в Подольске, как раз на днях рождениях Вики и ее родителей, но ни разу не гуляла по городу. Виднелась крыша школы, в которой я училась. А через две улицы, за машиностроительным заводом, малосемейка, в которой я жила до трех лет с настоящими родителя. По телу пробежала дрожь. Я набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула: меня до сих пор преследовали кошмары из прошлого. Я плохо помнила родителей, воспоминания о них размытые, но страшные. Зато хорошо помню тараканов и как спала на полу, когда на моей кровати засыпал кто-то из пьяных гостей.
– В «Солнце» сегодня будет играть московский диджей, – сказала Катя.
– А что это за клуб «Белое солнце»?
– Ты разве о нем ни разу не слышала? – удивленно спросила Карина.
– Нет, – пожала плечами я. – Я же не из этого города.
– О нем и в Москве знают. Самое знаменитое место в Подольске. Там отдыхает вся наша молодежь.
– Да, Буш молодец! Он в этот клуб вложил душу. Раньше там был бордель, в который вход был только для своих. А сейчас там каждые выходные до фига народу, еще он приглашает крутых диджеев, музыка офигенная, еда вкусная и недорогая.
– Мы, кстати, помогали ему разрабатывать меню, – гордо сказала Катя.
– А Буш – это хозяин клуба?
– Ага. Он наш друг.
– Круто!
Мы подошли к двухэтажному зданию с тонированными окнами и большой неоновой вывеской «Белое солнце». От буквы «о» в слове «солнце» расходились в разные стороны белые лучи. Клуб был удачно расположен в самом центре Подольска. Мы вошли внутрь, и там нас встретила симпатичная девушка хостес.
– Добрый вечер, – ослепительно улыбнулась она. – Вы заказывали столик?
– Да, на фамилию Жукова, – улыбнулась Вика.
Девушка взглянула в свой планшет.
– Пойдемте, я провожу вас.
Все было достаточно мило и в моем любимом стиле хай-тек. Потолку я бы отдала первое место: неоновая конструкция, напоминающая огромные осколки битого стекла, светилась приятным изумрудным цветом. Зал разделили на несколько уютных зон, рассчитанных на большие и маленькие компании, в них располагались белые кожаные диваны и столы с глянцевой поверхностью. Одна стена напоминала большие геометрический фигуры. На второй висел логотип клуба – большое белое солнце с лучами от пола до потолка, и на белом круге светилась черная надпись: Night club. В самом центре клуба был большой танцпол.
Занятыми оказались всего несколько столиков, за диджейским пультом не было никого. Пустовали и три тумбы, по всей видимости, для танцовщиц гоу-гоу. Скорее всего, потому что мы пришли к восьми часам и заведение только открылось. А потом я заметила, что почти на всех столах стояла табличка «Резерв».
Нам принесли меню, и тут меня ждал приятный сюрприз: в этом заведении подавали все блюда, которые мне нравились, осталось только попробовать их на вкус.
– Как тебе дизайн меню? – спросила Катя. Я показала класс. Картинки блюд выглядели очень аппетитно.
– Катя работает в типографии, она занималась дизайном, – пояснила Вика.
Девочки заказали роллы, джин и сырную тарелку, я выбрала салат «Цезарь», стейк из лосося с овощами и безалкогольный коктейль.
– Ты не пьешь алкоголь? – крикнула Катя.
– Не, – помотала головой я.
– Молодец!
– Вообще не выпиваешь? – переспросила Вика.
– Пробовала пару раз, но как-то не подружилась с алкоголем.
– Как это?
– Он пробуждает во мне другую Леру. Сама не знаю, откуда она приходит и где прячется, когда я в трезвом уме, но она мне о-о-очень сильно не нравится. Лучше ее не будить.
– Обалдеть! – хихикнула Вика. – Интересно было бы посмотреть на нее.
– Поверь, лучше с ней не сталкиваться!
– Лер, слушай, а у тебя губы свои? – прокричала Карина. Этот вопрос мне задавали довольно часто.
– Не, – отмахнулась я, – у подружки взяла на вечер! – Девочки затихли, а потом взорвались смехом.
– Свои, свои, – смеялась Вика. – Я тоже как-то спрашивала. Во природа молодец, постаралась, наделила ее такой внешностью, правда?
– Согласна! – кивнула Карина.
– Мне б такие губы и скулы! – прокричала Катя и подмигнула мне.
Через пятнадцать минут нам принесли всё, кроме стейка. Я попробовала «Цезарь» и тут же разочаровалась в нем.
– Что, невкусно? – Вика заметила мое кислое лицо.
– Повару нужно научиться делать правильный соус.
– А по-моему, он вкусный, – пожала плечами Вика. – Хотя… ты, наверное, в этом лучше разбираешься.
Мне не хотелось включать маму и придираться к блюдам, как она это делала почти в каждом ресторане, поэтому я предпочла промолчать и не спорить.
Правда, я заметила, как девочки переглянулись между собой. Наверное, подумали, что я столичная привереда. Ближе к десяти часам народу в клубе прилично прибавилось. Почти все столики были заняты, на танцполе тоже не было просвета. Девчонки выпили по два джина, а я потягивала второй фруктовый коктейль и болтала с ними на разные темы. Так, за час я рассказала, чем занималась в Москве и куда планировала поступать. Узнала, чем жили Викины подруги: Катя, как мне уже было известно, работала в типографии дизайнером, а Карина работала парикмахером и училась на заочке.
– К нам еще кто-то подсядет? – Я кивнула на свободные стулья.
– Кто знает. Может, Буш, если придет в клуб.
Интересно было бы познакомиться с этим Бушем. Почему-то я представляла хозяина заведения упитанным парнем лет тридцати, с золотым перстнем на пальце и походкой самодовольного мачо. Он наверняка знает многих гостей своего заведения, строг к персоналу, у него много понтов, и парень чертовски горд тем, что это его клуб. Сама не знаю, почему так думала. Наверное, так мне представлялся мажор небольшого городка.
Музыка резко сменилась на громкую и ритмичную. Я обернулась на танцпол и увидела за пультом высокого парня в больших наушниках в больших очках для летчиков. К тумбам грациозно продефилировали стройные длинноногие танцовщицы в классных боди для гоу-гоу и на высоченных каблуках. Кстати, девушек, как во всех приличных московских клубах, сопровождали охранники, чтобы подвыпивший народ не хватал их за упругие попки.
К нашему столику подошел симпатичный высокий парень с взъерошенными волосами, держа в руке темный мотоциклетный шлем.
Вика обняла его. Катя аж засияла и подвинулась. Парень сел рядом с ней, и они поцеловались.
– Лера, это наш друг Антон, – представила она меня. – Катькин парень.
Катя начала что-то очень быстро показывать ему на пальцах, похоже, на языке жестов, после чего Антон широко улыбнулся и протянул мне руку.
– Ему очень приятно с тобой познакомиться! – прокричала через стол Катя.
– Взаимно, – улыбнулась я.
– Он… не слышит? – спросила я у Вики.
– Антоха глухонемой с детства. Ему повезло не слышать Катькин голос, – хихикнула Вика.
– Он не знал, что у тебя есть сестра, – обратилась Катя к Вике.
– Скажи ему, что двоюродная. Приехала из Москвы.
– А ты не умеешь общаться на языке жестов?
– Кое-чему научилась, конечно. Катюха молодец, как только начала с ним встречаться, за пару месяцев выучила. Антоха – лучший друг Буша, они знакомы почти с пеленок, их предки дружили. Катька познакомилась с Антохой на свадьбе у друзей, а потом и нас с Каринкой подтянули в их компанию. Я начала встречаться с Ромкой, Каринка с Лёхой, тоже из их компании, но они почти сразу разбежались.
– Кстати, а Буш и Ромка где? – прокричала Вика. Катя перевела Антону.
– Шли за ним. Видимо, кто-то их перехватил.
– Буш у того столика, – Карина кивнула куда-то за мои плечи. Я обернулась, ища глазами того самого Буша, чтобы сравнить его с моими представлениями, но когда мой взгляд наткнулся на парня в черной кепке и с тату во всю левую руку, я раскрыла рот от удивления. Это же тот парень из «теслы», с которым мы сегодня обменялись взглядами, стоя на светофоре. Офигеть! Он тоже здесь! Это место мне начинало нравиться всё больше. Я достала из сумки зеркальце, поправила волосы и уже была готова слиться из-за стола, чтобы «попудрить носик», а на самом деле, чтобы как бы невзначай пройти мимо того парня и сделать так, чтобы он меня заметил, как раздался еще один незнакомый голос.
– Всем хай! – Я подняла глаза и встретилась взглядом с этим парнем раньше, чем могла представить.
Первые пять секунд он удивленно на меня смотрел, затем улыбнулся чему-то своему и кивнул.
– Знакомься, это моя двоюродная сестра Лера, она приехала из Москвы. А это тот самый Буш, владелец этого клуба!
Парень протянул мне татуированную руку. Я в ответ свою. Наше рукопожатие немного затянулось. Мне показалось, что он не хотел разжимать ладонь.
– Можешь называть его Янис, только не называй Ян, ему не нравится, – сказала Вика, и в этот момент у меня отключились все органы: сердце перестало стучать, легкие забыли, как набирать воздух, язык онемел.
Она. Сказала. Его. Зовут. Янис?
И только сейчас я заметила что-то вроде следа от шрама на его левой щеке. Буш. Янис Бушковский, мальчик из детского дома, которому я прорезала щеку ножницами…
Те же добрые голубые глаза, манящие пухлые губы, ровные зубы, ямочки на щеках, когда улыбается. Мальчик, который возненавидел меня; мальчик, слова которого врезались в память навсегда: «Надеюсь, я больше никогда не увижу тебя, звереныш!»

Глава 9
…– Пододвинься! – послышался голос за спиной. Я обернулась и увидела Яниса, держащего в руке стопку бумажных снежинок.
– Не мешаю! – буркнула я и продолжила дорисовывать морду волка.
– Мне нужно подойти к окну!
– Подождешь!
– Лера, пересядь за стол, дорисовывай там. А я снежинки наклею на окно.
– Сказала же, по-до-ждешь! – сквозь зубы процедила я, глядя в его голубые глаза. Склонилась над рисунком и аккуратно вывела ухо, затем второе, потом нос.
Янис терпеливо ждал. Ему было десять. Вообще, он был спокойный, неразговорчивый и очень уж умный. Хорошо учился, быстро читал, знал английский, умел танцевать брейк-данс и даже мог показать пару приемов карате. Когда меня перевели из дома малютки в детский дом, он там уже жил чуть дольше года. Его родители разбились в аварии. У них была очень богатая семья, большой загородный дом с бассейном, собака.
Янис как-то рассказывал ребятам, в каких странах побывал, так мне не хватило пальцев, чтобы загнуть. Ребята говорили, что первые полгода он ни с кем не общался, был замкнутым. По утрам ходил с опухшими глазами, но никто никогда не видел его слез. Как-то раз я услышала разговор воспитателя и директрисы, они говорили, что Яниса нужно как можно скорее пристроить в семью, мальчишке очень сложно в детдоме. И мне стало обидно: а разве я не заслужила обрести семью, иметь свою комнату, свои игрушки, свой угол!
Его водили на встречи, а после он получал выговоры за то, что притворялся глухонемым или нарочно косил глаза и начинал сильно заикаться, чтобы приемные родители отказались от идеи забрать его к себе. Он очень надеялся, что его заберет родной дядя. Но этого не произошло, и тогда он решил свалить из детдома другим путем: ждал, когда снова кто-то им заинтересуется, но на этот раз не собирался прикидываться больным или невменяемым.
Помню, как во двор въехала черная машина с красивыми фарами. Машина остановилась, и из нее вылезли двое: женщина в красном пальто с высоким воротом и мужчина в пиджаке. На крыльцо вышла Наталья Игоревна, директор детского дома и с широченной улыбкой что-то говорила этой парочке.
В игровой распахнулась дверь, и влетела Надя, наша нянечка. Она кинула на кровать белую рубашку и брюки, приказав Янису скорее переодеваться.
Меня разрывало от злости и обиды, что дядя и тетя хотели пообщаться не со мной. В голове быстро созрел план. Я больше не могла ждать своей очереди. Я принялась искать глазами плюшевого медведя – он был общим талисманом: если пойти на знакомство с людьми с этим мишкой, то сто процентов тебя заберут в семью. Все, кто с ним ходил, уезжали с новыми родителями! Вот я и решила взять мишку, опередить Яниса и первой заявиться в комнату, где уже ждали будущие приемные родители. Я была так уверена в успехе!
Я увидела мишку. Тот сидел на столе, где лежали обрезки бумаги, клей и ножницы. Хм, Янис что, специально посадил его к себе на стол?
Я спрыгнула с подоконника, но Янис, словно почувствовав, что я задумала, схватил меня за руку.
– Я возьму его с собой! – злобно проговорил он.
– Только попробуй! – прошипела я и укусила его за руку.
– Дура! – крикнул он, сморщился и затряс рукой.
Я бросилась к столу и схватила медведя. Но Янис и не думал отступать: он подбежал, вцепился в мишку и стал вырывать его из моих рук.
– Отдай его, дикарка! – Мальчик едва не вывихнул мою руку. – Отдай, сказал! Эти люди пришли ко мне, а не к тебе, ясно? – Он был сильнее меня. Но я не могла разжать кулак и отдать ему, как мне тогда казалось, единственную надежду обрести дом. Зажала мишку в левой руке, правой схватила со стола раскрытые ножницы и полоснула Яниса по щеке…
Вместо встречи с приемными родителями его увезли в больницу и привезли обратно только следующим утром. С повязкой на щеке. Я избегала его в коридорах, в столовке, в туалетах, на улице. Держалась рядом со старшими ребятами, боясь расправы. Ночами не спала, было очень страшно, что придушит подушкой. Слава богу, это длилось недолго, через три дня после этого случая меня забрали мама Рая и папа Олег…
Вот только сейчас одного не пойму, неужели те люди, которые хотели его усыновить, не приехали снова? Ну не может же быть такого, что его не захотели усыновить из-за шрама! А может, этот случай повлиял на его характер? Может, благодаря мне он стал агрессивным, хулиганом, психически неуравновешенным? Вспомнить только, как он мертвой хваткой держал мои волосы… Хотя по нему сейчас не скажешь… Вполне довольный жизнью парень. И всё же интересно, почему вышел из детдома только в восемнадцать…
Мой мозг стал мишенью для стрел, на кончиках которых запеклись воспоминания прошлого. Они впивались и ранили так больно, что я не могла найти в себе силы встать на ноги. Как сползла по стене в туалетной кабинке, так и просидела в ней примерно минут двадцать, а то и больше.
– Вот так, значит, подруга судьба? Всё ж таки ты решила организовать встречу с мальчиком, который снится чаще, чем хотелось бы… Зачем? Чтобы я увидела, каким красивым и успешным он стал?
Вышла на улицу подышать воздухом и набрала Дашку: она единственная, кому я рассказывала про тот случай в детском доме. От Даши у меня никогда не было секретов. Она знала обо мне всё.
– Лерыч, привет! Как твое состояние?
– Ужасно! – выдохнула я.
– Что, до сих пор атакуют в соцсетях?
– Да я вообще не об этом.
И выложила Дашке про Яниса.
– Во дела-а-а… А он узнал тебя?
– Не думаю. С тех пор прошло почти двенадцать лет. Да и я бы его не узнала, если б не редкое имя и этот шрам.
– Тогда я не вижу повода для паники. Успокойся! Да и знаешь, если даже он тебя узнает, то не думаю, что возненавидит. Сама говоришь, что у парня свой клуб, его уважают друзья. Так что, подруга, его жизнь сложилась, и вряд ли он таит обиду на девочку из детского дома. Расслабься и возвращайся за стол. Да и вообще, я бы на твоем месте не стала скрывать кто ты.
– Что? – крикнула я так громко, что на меня обернулись люди, и уже тише продолжила: – Янис, кстати, прикинь, а мы с тобой вместе жили в детдоме, это ж я тебе ножницами по лицу съездила! Так начать раскрываться?
– Начни издалека: мол, а я тоже из Подольского детского дома. Когда была ребенком, допустила страшную ошибку. А потом долгие-долгие годы сожалела о своем поступке. Вот так, Лерыч, расскажи ему правду и тебе самой станет легче. Я уверена, что он уже не держит на тебя зла, а то, что вы росли с ним в одном детдоме, возможно, вас только сблизит.
– Спасибо Дах, подумаю…
– Давай, выше нос, подруга! Я с тобой!
Я вернулась в клуб. За нашим столиком сидели Вика, Антон и еще какие-то два парня. Яниса не было.
– Ребята, знакомьтесь, это Лера. Лера, это мой Рома, – она приобняла невысокого коренастого парня с бородкой, – и Лёша. – Вика кивнула на симпатичного блондина. Тот приподнялся и протянул мне руку через стол, я протянула свою, а парень ее поцеловал и подмигнул.
– Лёха клюнул на тебя, – сказала мне на ухо Вика.
– У меня так-то есть парень.
– Ты всё еще с Гришей? Вот это терпение! Или он перестал быть таким дотошным?
– Он изменился, – улыбнулась я.
– В это сложно поверить… Но если так, то ладно.
Мы с Викой переписывались в соцсетях, иногда я рассказывала ей о наших отношениях с Гришей.
– Янис тоже про тебя спрашивал.

Глава 10
– А что именно? – напряглась я, подумав, что он может узнать во мне Леру Анисимову раньше, чем я попробую завести с ним разговор издалека. А может, вообще не буду признаваться. Зачем? Завтра вечером я вернусь в Москву, а он останется здесь. И наши пути снова надолго разойдутся.
– Спросил, на сколько дней ты приехала, часто ли здесь бываешь, есть ли у тебя молодой человек.
– Ого! – удивилась я. – Какой шустрый.
– На самом деле нет, он так быстро ни на кого не западает. После расставания с Жанной он ни с кем не встречался.
– А с этой Жанной почему расстался?
– Она ему изменила. Янис застукал ее с парнем, когда вернулся на день раньше с соревнований.
– Офигеть!
– Он очень болезненно переживал развод.
– Так они были женаты?
– Да, и у них есть сын. Марк зовут, ему три годика.
– Такой молодой папа…
– Они с Жанкой оба детдомовские. Познакомились, когда им было по четырнадцать лет, и с тех пор не расставались. Как только вышли из детдома, поженились. Такая любовь была – всем на зависть. Везде вместе, в обнимочку, за ручку. А через два года после свадьбы всё и случилось. Янис ее очень любил, а она, видимо, нет, раз потянуло на сторону. Он на полгода уехал в Индию, и вернулся оттуда другим человеком. Вот тогда он окунулся в этот бизнес, – Вика обвела взглядом клуб. – Жанне и Марику помогает деньгами. Они остались в их трехкомнатной квартире на Карла Маркса, и новый кроссовер он тоже ей оставил. Я бы на его месте так не расщедрилась. Она же его предала. А Янис ее еще и оправдывал. Я как-то спросила, вот как она могла так поступить? А Янис знаешь что мне ответил? «Если ты всю жизнь ешь одни яблоки, то тебе когда-нибудь всё равно захочется попробовать апельсин». Это он к тому, что Жанка до Яниса даже ни с кем не целовалась, он во всех отношениях был у нее первым. Яблочком.
– Да, печальная история, – отрешенно пробормотала я, вспоминая всех детдомовских девочек, но не вспомнила ни одну по имени Жанна. Возможно, она появилась там после меня.
– Ты сказала, он ездил на соревнования? Чем занимается?
– Плаванием. С двенадцати лет. Сейчас он занял третье место по области. Лёха тоже пловец. Они там и познакомились. Он немного отстает от Яниса, занял четвертое. Но парни оба молодцы! Мы частенько ездим на их соревнования, поддерживаем. Янис, кстати, готовится к чемпионату России по плаванью. Он у нас звезда!
– Круто! – Я показала класс и, наверное, внутри себя порадовалась за парня: он и раньше много чего умел, видимо, родители вложили в него всю душу. И детдом его не сломал и не испортил. Он достиг высот в бизнесе и в спорте. Но странно, что он так и не обрел семью. Интересно, почему его не пристроили?
Мне захотелось пообщаться с ним, познакомиться ближе. Видимо, мало мне было общения с ним в детстве, и снов с его участием тоже. Возможно, если бы мне сказали, что парень остался в детдоме до восемнадцати, так как его никто не хотел брать из-за уродливого шрама, а потом он спился, сторчался и всю жизнь проклинал какого-то звереныша, то я бы уже тут не сидела – бежала, сверкая пятками, прямиком в Москву и молилась, чтобы он никогда меня не нашел. Но передо мной был успешный молодой человек, веселый, приветливый, не обиженный жизнью. И мне показалось, что если я признаюсь, кто я, то он ответит, что давно уже забыл и простил. А потом мы можем дружить, переписываться, я бы приезжала чаще к Вике… Блин, о чем я вообще? Куда меня понесло? Размечталась, опять позабыв про Гришку. А еще и слух о том, кто я, обязательно дойдет до Вики, и мама спустит на меня всех собак за то, что я раскрыла семейную тайну.
– Девчонки зажигают на танцполе, – Вика обернулась. – Пойдем к ним?
Я взглянула на танцпол, на котором было очень много народу. А затем увидела Яниса – он стоял за барной стойкой, пил апельсиновый сок, а на нем буквально повисла официантка. Молоденькая девчонка с двумя пышными косами. Она явно флиртовала с ним. Сняла с его головы кепку, надела на себя, засмеялась, уткнувшись в его плечо, а он ее приобнял. Что это со мной? Я приревновала его?! О боже! Я отвернулась и втянула в себя коктейль. Этого еще не хватало! Влюбляться в мои планы не входило. Но надо признать, сам факт, что с ним заигрывала симпатичная девчонка, привел меня в бешенство. Несмотря на то, что я сделала с ним в детдоме, что-то новое зародилось внутри: он был парнем из моего детства, мы оба росли без родителей, мы вместе наряжали новогоднюю елку, мы гуляли на одной детской площадке, он мне снился, пусть в таких снах, о которых не хотелось вспоминать. Хотя, возможно, это просто чувство собственничества.
– Идем на танцпол! – Я взяла за руку Вику, и мы пошли в самую толпу. Вика тащила меня к девчонкам, а я закричала ей на ухо: «Давай лучше протиснемся туда!» – и кивнула ей в ту сторону, откуда хорошо просматривалась барная стойка.
Музыка была классная, ритмичная, диджей не давал расслабиться. А еще мне не давала расслабиться официантка, с которой продолжал о чем-то мило ворковать Янис, а она кокетливо оттягивала белые лямочки. Так и хотелось попросить ее принести мне десяток блюд, чтобы занималась своей работой, а не Янисом.
Он не замечал меня, хотя я танцевала напротив бара и рядом с тумбой, на которой извивалась танцовщица гоу-гоу. Специально сюда встала, на танцовщиц постоянно пялятся, а значит, и меня должны заметить.
Янис снял с девушки свою кепку, надел на себя козырьком назад, поправил белую бабочку и вышел из-за барной стойки. Он наконец-то пошел в мою сторону. Я закинула волосы назад, подтянула юбку и, делая вид, что погрузилась в музыку, ритмично двигалась. Но нет же, он меня не увидел… Его перехватила какая-то компания, сидящая за столиком возле танцпола. Он уселся к ним, спиной ко мне. Черт!
– Пойдем выпьем! – крикнула мне на ухо Карина и танцующей походкой пошла к нашему столику, я за ней. А за мной Вика и Катя.
Девчонки сели к своим дружкам, мы с Кариной напротив. А Янис уже успел проскочить мимо нас на второй этаж.
– Его всегда разрывают здесь, – сказала Карина, видимо заметив, как я проводила Яниса взглядом.
– Неудивительно. У него здесь много друзей.
– Не друзей, а приятелей, как он говорит. Его друзья – это Рома, Антоха и Лёха.
– Лер! – крикнула с соседнего дивана Вика и развернула экраном телефон. – Тетя Рая звонит.
О, началось… Если мама долбит на Викин телефон, значит, на моем сейчас около десятка пропущенных. Я полезла в сумку, достала мобильник: семь пропущенных.
– Я сейчас приду, – крикнула ей я и вышла из-за столика.
– Мам, ты меня потеряла?
– Так ты сдерживаешь свои обещания?
– Тут очень шумно.
– Иди обратно, хватит, нагулялась!
– Но Вика и девочки еще…
– Почему ты заставляешь меня повторять? – крикнула она. – Девочки пусть развлекаются, а ты сейчас же идешь к тете Гале! – И она сбросила.
Класс! Супер! Как всегда! Как только мне где-нибудь становится интересно, моя мама обязательно всё испортит! Поводок на моей шее уже натер мозоль. В глазах застыли слезы, но у меня не было выбора. Она точно припрется сюда и уведет меня за руку.
Я спустилась на пару минут в туалет, чтобы привести себя в чувство, – не прощаться же со всеми с зареванными глазами. Вышла, поднялась по лесенке и стала невольным свидетелем разговора Яниса и какого-то мужчины с очень неприятной внешностью.
– Я советую тебе хорошо подумать, прежде чем мне отказывать, Янис. Да, ты, конечно, всё здесь переделал, но почему бы не открыть казино снова? Цокольный этаж подходит как нельзя лучше. У меня всё схвачено. Клиенты будут только проверенные. Для тебя никакого риска.
– Бизнес, говоришь? Славик, очнись, здесь когда-то был ресторан моих родителей! Тихое место с белоснежными скатертями, живой музыкой и авторской кухней. Отец душу вложил в него! А ты за десять лет превратил его в бордель с подпольным казино! Ты же работал тут управляющим и сам знал, с каким трепетом отец относился к ресторану, как он любил это место, но стоило ему умереть, как ты всё здесь поменял! Думаешь, ему бы понравилось, что вместо семейных пар основным контингентом стали бритоголовые мажоры, которые швыряют фишки и лапают голых девиц?
– А что мне оставалось? Ресторан перестал приносить прибыль, работники стали увольняться, нужно было как-то выкручиваться! Меня прижало, понимаешь?
– Просто нужно было оставить всё как есть, а не включать начальника и менять в ресторане интерьер и кухню! Тогда бы не прижало!
– Согласен. Но давай вернемся в настоящее. Смотри, сейчас сюда ходит народ, да, с этим я не спорю, но погоди, кто-нибудь откроет ночной клуб на соседней улице, в котором будет дешевле вход, дешевле выпивка, вкуснее еда, музло будет шарахать покруче твоего, и здесь станет пусто! Ты даже не успеешь отбить бабки, вложенные сюда! А казино? Да оно всегда будет приносить прибыль! Знаешь, сколько постоянных клиентов здесь ошивалось каждый вечер, знаешь, какие деньги мы можем зарабатывать? Да ты хату в Москве купишь, и не одну, будешь доволен, как сыр в масле кататься будешь! Я помогу всё устроить лучшим образом. Я же для тебя старался, раскручивал это место как мог, чтобы, когда ты выйдешь из детдома, мы вместе здесь всем заведовали!
– Серьезно?! Что-то ты мне не так говорил, когда четыре года назад я пришел сюда за своим наследством. Напомнить? Цитирую: «Лучше не лезь, пацан, здесь работают серьезные дяди». Я знал, что ты тут что-то мутишь, но решил повременить. Тогда я только вышел в свободную жизнь, да и Жанна была беременна. Проблем не хотел. Конечно, ты думал, что всё уладил, что я удовлетворюсь ежемесячным поступлением денег на счет и не стану лезть и мешать тебе… Но это просто доказывает, как плохо ты меня знаешь! Я не сидел сложа руки, я обучался ведению бизнеса, узнавал что да как, с чего начать, как раскрутиться, как не прогореть. И, как видишь, у меня всё получилось. Я догадывался, что мы не разойдемся мирно. Хорошо помню, на что ты способен… Подкупить директора детдома, чтобы меня не выпустили оттуда до совершеннолетия… Браво! Зато в детдоме обновилась площадка, появился тренажерный зал. А сколько ты дал на лапу лично директрисе, Славик? А я, дурак, не догадывался. Ждал и надеялся, что ты когда-нибудь меня заберешь. Ты же был единственным родственником, кроме бабушки, которая не смогла оформить опеку из-за болезни.
– Я тебе уже говорил, что когда ты попал туда, мне было всего двадцать три! Я был совсем зеленым! Что бы я тебе дал?
– Ну не такой уж и зеленый, раз тебе хватило мозгов, как сделать так, чтобы я не вышел оттуда до восемнадцати!
– Я хотел для тебя как лучше!
– Серьезно? Это могло прокатить лет десять назад, но не сейчас.
– Янис…
– Славик, ты лучше иди давай отсюда. И больше не приходи с этим вопросом. Я ни за что не соглашусь на то, что ты предлагаешь.
– Ладно… – усмехнулся мужчина и покачал головой. – Смотри, чтобы твое солнце не погасло!
– Угрожаешь?
– Нет, просто даю дружеский совет еще раз хорошо подумать. Кто за тебя сможет постоять, племяш, когда твое солнце закроет тучами? Ты же знаешь, что у меня много связей.
– В моих жилах тоже не крем ванильный, Славян.
– Я тебя услышал!
Этот Славик ушел, а Янис обернулся, и его удивленный взгляд застыл на мне. Буквально через секунду его лицо тронула легкая, но, как мне показалось, печальная улыбка.

Глава 11
– Как отдыхается?
– Всё супер! – улыбнулась я.
– Через… – он взглянул на наручные часы, – двадцать минут приедет классный диджей из Москвы. Тут будет жарко. – И подмигнул.
– Куда ж еще жарче? – посмеялась я. – Жаль, но мне уже пора…
– Как? Веселье только начинается, а ты собралась уходить? Так дело не пойдет, – ослепительно улыбнулся Янис.
– К сожалению, это зависит не от меня. Мое расписание составляет злая королева, – устрашающим голосом проговорила я. – И если я не вернусь вовремя, то, боюсь, она превратит меня в пыль.
– Никогда не рассказывай эту сказку своим детям, иначе придется утешать их до самого рассвета, – улыбнулся он. – Но все же… Так, на заметку: всё зависит от тебя и от принятых тобою решений.
Он сделал несколько шагов ко мне и остановился буквально в нескольких сантиметрах – настолько близко, что я смогла почувствовать его теплое дыхание на своей щеке.
– Никто не в праве за тебя решать, что ты должна сделать, никто не вправе выбирать за тебя. Мы живем один раз, Лера. И если жизнь забросила тебя сюда, а ты не хочешь уходить – останься. Наслаждайся этим моментом.
Боженьке, видимо, было мало столкнуть меня с ним спустя много лет, он решил отыграться по полной, наделив его манящей внешностью, и, черт возьми, голосом, от которого подкашивались коленки. Так и захотелось сделать несколько взмахов руками, чтобы разогнать флюиды, которые исходили от Яниса, и уйти поскорее, пока он окончательно не вскружил мне голову.
– Я… – не успела ответить, как за его спиной нарисовалась та официантка и опустила руки ему на плечи.
– А я тебя везде ищу, – приятным голосом сказала она и наградила меня колючим взглядом.
– Мне пора, – улыбнулась я и быстрым шагом направилась к столику, где о чем-то очень весело разговаривала Викина компания.
– Вика, я пойду. Иначе скоро сюда мама заявится.
– Бли-и-ин, Лерка, как так-то? – расстроенно сказала Вика. – Давай я ей позвоню, уговорю.
– Не стоит. Я не хочу проблем.
– Эх… Дорогу помнишь?
– Конечно!
– Тогда увидимся дома.
Я пришла домой без десяти одиннадцать. Гости уже все разошлись, в квартире царила тишина, за исключением громкого храпа дяди Жени, доносящегося из спальни. Тетя Галя мыла посуду, а мама ждала меня в зале, где нам расправили диван, на котором спал папа, и кресло-кровать для меня. Когда я вошла в комнату, мама, сидя на краю дивана в шелковой сорочке, наносила на лицо крем и смотрела по телику новости.
– Неужели? На дворе еще не утро, а Ваше Высочество уже вернулись? – усмехнулась она, даже не обернувшись.
– Ма…
– Все разговоры о твоем поведении будут дома. Ложись! – Она кивнула на кресло-кровать. Закрыла тюбик с кремом и выключила торшер, затем телевизор.
Раздеваться пришлось в темноте. Я аккуратно сложила Викины вещи на спинку кресла и легла.
– Господи, на этом диване вообще кто-то может спать? – послышалось ворчание мамы.
Я про себя подумала: «Ну, папа, к примеру, может. И очень даже сладко».
Папа вообще выпивал исключительно на праздниках. При этом ему достаточно двух бокалов коньяка, чтоб наклюкаться. Про него говорили: «Клюкин от запаха пробки наклюкался». Завтра он будет отходить до вечера, а в понедельник встанет в шесть утра, наденет рубашку, галстук, брюки, начищенные до блеска ботиночки, в которых можно увидеть отражение собственного лица, сядет в «хаммер» и поедет в главный офис его сети турагентств, расположенный в одной из высоток «Москва-Сити».
– Что за белье? Они купили его в секонд-хенде? Чем пахнет? Я зачешусь после этой синтетики! Надеюсь, Галя включила фумигатор? Меня не съедят за ночь комары? – снова послышалось ворчание с дивана.
«Комары, я с вами! – подумала я. – Она о-о-очень вкусная, нападайте, братцы!»
Хотя потом мне даже стало жаль бедных комариков: еще отравятся ненароком.
– Чтоб я еще раз подписалась на то, чтобы остаться где-то с ночевкой! Не знаешь как повернуться! Все скрипит!
И тут я не выдержала.
– Так не поворачивайся, мам! Спи на одном боку, зарывшись с головой в одеяло, чтоб тебя не покусали! И зажми нос, чтобы не нюхать, как пахнет белье, которое тетя Галя выбирала, чтоб угодить ТЕБЕ, между прочим!
– Что за тон? – рявкнула она. – Еще поуказывай мне, соплячка!
– Ты не в отеле Марокко, мам! Представь себе, не в Сиднее, не в Швейцарии! Тебя не пригласили понежиться в бассейне, ты не в пентхаусе с видом на океан! Ты приехала к родственникам папы в трехкомнатную квартирку, где живут простые люди, едят еду ДОМАШНЕГО приготовления, а не из чертовых ресторанов! Соленые огурцы, вареную картошку и селедку под шубой! Они шутят, и да, смеются над своими шутками! И им, между прочим, живется офигенно! Не чешутся от синтетики, не умирают от укуса комара!
– Лера!
– Что?
– Замолчи, или я…
– Что? Треснешь мне по щеке? Давай! Ты это умеешь лучше, чем хвастать, где ты побывала!
Я вскочила с кровати, взяла Викины шмотки и выбежала из комнаты.
– Тетя Галя, можно я лягу у Вики?
– Да… конечно. Пойдем, я дам тебе постельное белье.
– Спасибо, я сама, – шмыгнула носом я и пошла по коридору.
Да какого черта она всю жизнь пытается меня перевоспитать? Я – девочка из детдома, со своими тараканами, которую они взяли на воспитание! Из меня не вылепить конфетку, как ни крути! Не сделать светскую штучку, которая носит дохлые норки! Которая относится к тем, кто зарабатывает меньше определенной суммы в евро, как к отбросам! Я не такая! Совсем! И не хочу быть такой… Во мне живет ребенок, который до трех лет спал на полу прокуренной квартиры, а потом в доме малютки, а потом в детдоме! Ребенок, который мог ударить за то, что его назвали приемышем! Ребенок, который не понимал, почему в этом мире он остался без своего дома. Без любящей мамы. Без сказок перед сном. Ребенок, который хотел не роскоши, а просто прижаться к кому-то очень близкому и рассказать всё, что творится у него на душе. За девятнадцать лет у меня еще ни разу не было такой возможности. Зато были разные страны, выставки, галереи, комната с кучей книг, элитная гимназия, частные уроки английского и французского.
Янис прав, черт возьми: мы не должны зависеть ни от кого, кроме себя.

Глава 12
Мне не спалось. Думала о Янисе, о словах того Славика. Вот почему он пробыл в детском доме до восемнадцати…
Полезла в соцсети, в одной из них нашла его в друзьях у Вики. На аватарке он был с широко улыбающимся мальчишкой лет трех. Тот сидел у Яниса на плечах и обнимал за шею. Видимо, сын, потому что очень похож на него. Глаза светлые, волосы темно-русые и тоже на щеках ямочки. Стала листать фотки: снимки из клуба, он с сыном на море, на лужайке возле какого-то красивого трехэтажного дома, они кидают летающую тарелку белому самоеду. Были фотки из бассейна, и на каждой из них я задерживалась надолго – разглядывала его фигуру: широкие плечи, мощная шея, прокачанный пресс, рельефные руки, ноги, спина. Гриша и в подметки ему не годился.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70878692?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.