Главная страница | Русское фэнтези | Джерунг. Остров Акул

Джерунг. Остров Акул
Алиса Медовникова
Она начинающая звезда женского хоккея. Он обычный бармен. Вместе они единственные выжившие после трагедии на Острове Акул. Но радоваться слишком рано. Ведь по пятам за ними идет монстр и древнее проклятье острова. Острова, который десятки лет хранит тайны и хоронит их вместе с жителями.

В книге:
– наука + магия;
– засекреченный город-остров;
– секретная лаборатория времен СССР, в которой велись эксперименты по созданию сверхчеловека;
– древнее существо, исполняющее желания;
– «сделка в дьяволом»;
– необычный любовный треугольник;
– две временных линии: наше время и СССР (дневники ученого);
– любовь, власть и тайные желания.

Алиса Медовникова
Джерунг. Остров Акул

Глава 1
Небольшой остров даже не был нанесен на карту. Большая часть жителей страны не знали ни его названия, ни факта его существования. Местные прозвали его островом акул. Прозвище было куда лучше официального названия их закрытого города, представляющего из себя лишь индекс. Когда жителей острова спрашивали откуда они родом, они отвечали, что с Острова Акул, тем более настоящее название озвучить не могли. Причина была вполне обоснованная – на крошечном острове располагалась секретная база.
После распада союза база переехала в новое место, а существование города-острова перестало быть секретом, хотя и попасть в него было все так же трудно. Город получил новое имя, но жители все равно звали его Остров Акул, хотя никаких акул в Двинской губе не водилось. Зато акулы обитали на самом острове, и самая опасная заседала в здании администрации, возле которого начинался праздник.
Если во времена советского союза город был секретным, то в последние годы о нем знали по всей стране. А все благодаря «Акулам» – женской хоккейной команде и главному детищу мэра. Мэр тратил почти весь бюджет на команду, потому тренировочная база хоккеисток располагалась не на холодном острове в заливе Белого моря, а на теплом юге возле моря Черного. Но сегодня команде исполнялось десять лет, потому все ее члены прилетели на родной остров.
Перед зданием администрации была выстроена сцена, на которой девушки в красивых синих жакетах с нашивкой «Акулы» и белоснежных шортах изнывали от скуки под слишком жарким для июня солнцем. Но большая часть взглядов была обращена лишь к одной, Лике. Внимание привлекали ни бирюзовые волосы и пронзительные, но такие грустные зеленые глава, а статус девушки. Она была капитаном хоккейной команды и возлюбленной сына мэра.
Больше звания «девушка сына мэра» Лика ненавидела официальные приемы и награждения. Но они прилагались к званию чемпионов страны, которое команда удерживала третий год. И третий год Лика натягивала самую искреннюю из своих лживых улыбок и терпела бесчисленные рукопожатия и фотовспышки. Обычно ее выдержки хватало на час подобного маскарада, а потом она пряталась в автобусе, пока остальные члены команды отдувались без капитана. Но сегодня все было иначе.
Сегодня команду приветствовали в родном городе. И Лика не знала, что может быть хуже. Слушать торжественную речь мэра, приуроченную к юбилею его любимой команды? Делать вид, что они и правда главная гордостью крошечного острова? Стоять под изнуряющим обеденным солнцем и пялиться на стенд с идиотской надписью: «Акулы – лучшие не только в воде, но и на льду»? Или верить, что суровый северный остров смог измениться и стать дружелюбным? А может самым ужасным было видеть лица одноклассников, издевающихся над тобой одиннадцать лет обучения и обзывающих «маркизой ангелов» или словами куда похлеще? Лика ставила на последнее. Хуже могла быть только вечеринка в доме Смоловых, которая ждала ее вечером.
Лика чувствовала, как по спине стекал пот и радовалась, что у нее есть хороший дезодорант, в отличие от стоящего рядом Дэна, и огромная душевая кабинка в гостинице, приютившей ее на предстоящую неделю. Кошмарную неделю. Если бы Лике дали выбор – расстрел или возвращение на Остров Акул, она, не раздумывая, выбрала бы первое. Но выбора ей не предоставили. Руководство команды дало четно понять, что она либо едет на празднование, либо вылетает из команды. Последнее означало все то же возвращение на остров, но уже в другом качестве, так что Лику просто поставили перед фактом, изменить который она была не в силах. Последние четыре школьных года она жила на стареньком стадионе не для того, чтобы оставаться «сироткой Анжеликой», а для того, чтобы пройти отбор, стать полноправным членом «Акул» и свалить с острова. А следующие три года выкладывалась на полную в зале и на льду и терпела выходки Дэна ради того, чтобы стать капитаном, заявить о себе и получить место в сборной страны. Все это она делала для того, чтобы никогда больше не возвращаться на остров и жить в окружении ненавидящих ее людей. У такой как Лика – «дочки предателей Вебер», светлого будущего не было, потому что родители оставили ей не только фамилию, предрекающую вечное одиночество на острове, но и клеймо. И несмотря на то, что она давно не сиротка, а капитан «Акул», лучший игрок страны и девушка, чью фамилию скандируют на стадионах, клеймо дочки предателей все так же с ней.
Стоило Лике вспомнить о родителях, как их упоминает в торжественной речи и чертов Олег Смолов – папаша Дэна. Он с хорошо отрепетированной болью в голосе сообщает, что остров живет и процветает несмотря на то, что Мария и Петр Вебер тринадцать лет назад хотели уничтожить его, а в итоге уничтожили лишь себя. А после с гордостью напоминает о своем милосердии и том, что он взял под крыло их восьмилетнюю дочь Анжелику, которую воспитал достойной девушкой и превратил в капитана грозных и непобедимых «Акул».
Народ рукоплещет лгуну Смолову, дети улыбаются, немногочисленные старики утирают слезы, и никто не вспоминает, и тем более не упоминает о том, как все было на самом деле. Никто даже не заикается о том, что Петр Вебер был предыдущим мэром города, а никаким не предателем. Вдвоем с женой Марией они превратили заброшенный после распада союза остров в место, где можно жить и растить детей. Именно они настраивали поставки еды и продовольствия в закрытый город. Это они выбили у правительства нормальное финансирование и хороший теплоход, который доставлял жителей оторванного острова на материк. Они занимались восстановлением медпункта, школы и детского сада. Мария и Петр потратили кучу лет на то, чтобы сделать Остров Акул подобием красивых норвежских островов, встречающих яркими домами. И им это удалось. Но об этом никто не рассказывает, как и том, что Олег Смолов был их лучшим другом.
Никто не говорит и о том, как именно Смолов пришел к власти или о том, что растил он Анжелику не в огромном особняке, который отстроил сразу же после смерти ее родителей. Растила девочку злющая гувернантка в небольшом домике рядом с маяком на окраине острова, ведь родной ее дом «нечаянно» сгорел. А единственная радость, которая была у маленькой Анжелики – это вид из окна крошечной спальни на воду, да библиотека. Последняя и позволила ей выяснить правду о родителях, которую всем было удобно забыть.
Улетев в своих размышлениях далеко от сцены, Лика не сразу заметила, что все взгляды прикованы к ней. Но Дэн подтолкнул девушку вперед и прошипел:
– Чего тупишь, Лика?! Пора произнести душещипательную речь.
–Черт! – выругалась себе под нос девушка. Месяц она обещала себе написать речь этим вечером, но тот самый вечер никак не наступал. Вчера она клялась написать речь после вечерней тренировки, а в итоге уснула измотанная после перелета и разминочной игры сразу, как добралась до своей комнаты. А утром успела только принять душ и привести себя в порядок, как ее утащили на праздник.
Натянув на лицо коронную улыбку и гордо задрав голову, Лика вышла вперед. Раз от нее хотят торжественную речь, будет им речь.
– Я рада снова оказаться на родном острове. Все двадцать один год я храню в сердце искреннюю любовь к нашему острову, нашему городу и его жителям, ко всем вам. И каждый день я отстаиваю честь нашего города и выкладываюсь на максимум, чтобы быть достойной почетного звания жительницы Острова Акул. Я благодарю всех вас за проявленное ко мне милосердие, а мэра Смолова, которого про себя называю папой Олегом, за мою счастливую жизнь. Только благодаря Олегу, заменившему мне отца и мать, я выросла достойной дочерью. А благодаря его талантливому сыну Денису я смогла стать капитаном «Акул» и лучшим игроком. Всем в своей жизни я обязана семье Смоловых и Острову Акул! Славься и процветай любимый остров!
Люди подхватили девиз и скандировали «Славься и процветай любимый остров», а Лика думала том, как легко все купились на ее вранье. За последние пару лет, она стала искусной не только в хоккее, но и во лжи. Это искусство позволяло Лике балансировать на той тоненькой ниточке над пропастью, по которой она шла последние тринадцать лет. Но самая главная проверка мастерства ждала ее через несколько часов, когда особняк Смоловых и ее «второй дом» наполнят самые злобные из всех существующих акул – ее одноклассники. Конечно, на званном вечере будут присутствовать и акулы бизнеса – элита города со своими семьями, но они лишь мальки, по сравнению с «чертовой дюжиной». Именно так прозвали класс Лики, состоящий из 13 человек. Хотя сама Лика назвала бы его «дюжина ублюдков и их жертва», а точнее «Дэн, его дрессированные уродцы и мученица Анжелика».
Сегодня Лику ожидал горячий прием, а ненавистные рожи одноклассников, которые снялись ей в кошмарах, уже глазели на нее из толпы. Она посылала им в ответ самый надменный взгляд, на который только была способна, и одноклассники тут же отводили глаза.
Все, кроме одно.
Макс Ланцов все также буравил ее взглядом, а его голубые глаза смотрели на Лику с осуждением. Как будто он имел право на осуждение! Это он бросил Лику, а не она его. Это он не сел в самолет, что она за ним послала. Это он перечеркнул все, что сделала для него Лика. Это он даже не извинился и не ответил ни на один звонок или сообщение. Так что это не он, а Лика должна буравить осуждающим и ненавистным взглядом. Но она не будет этого делать, потому что Макс жив. И ему Лика готова простить все, в отличие от Дэна, который клялся в том, что Максим утонул два года назад.
А Максим не утонул. Все эти годы он был жив, хоть и не вполне здоров, и молился о том, чтобы Лика никогда не возвращалась на остров. Каждый день он благодарил Бога за то, что ей удалось сбежать с этого острова акул. Каждый день он благодарил за то, что она и сама стала «Акулой» и может не возвращаться. Он представлял, что Лика обрела положенное ей счастье. Иногда думал о том, что она могла встретить более достойного парня и желал ей счастья, хоть и с болью в сердце. Он постоянно смотрел новости, чтобы узнать о ней хоть что-то, но она была самым скрытным игроком в хоккейной лиге. Журналисты даже не знали, что она ненавидит хоккей, откуда им было знать, что творится в ее личной жизни.
Макс догадывался, что после того финта с самолетом, что он выкинул два года назад, она не будет одна. Но что он увидел? Лику, которая стоит на этой дурацкой сцене рядом с Дэном, по-хозяйски обнимающим ее за талию. Дэном, которого назвали ее парнем! Стоит не с кем-нибудь, а с уродом, который виноват во всем том ужасе, что с ними произошел. Теперь Макс понял, как именно Лике удалось удерживать капитанство и огромную зарплату. Всего лишь и нужно было придать совесть и ту светловолосую зеленоглазую девочку, что рассказывала ему о своих мечтах во время тайных свиданий на маяке.
Семь лет Дэн его дрессированные обезьянки издевались над Анжеликой. И семь лет Максим поддерживал Анжелику сначала на расстоянии, а потом сблизившись. Все семь лет она рассказывала о том, как ненавидит Дениса и как мечтает станцевать на его могиле. Семь школьных лет она мечтала похоронить ненавистного Дениса Смолова, а похоронила только свои идеалы. Макс думал о том, каково ей спать в одной постели с тем, кого ненавидела семь лет? И какового ей смотреть в глаза тому, кому клялась в вечной любви, стоя рядом с тем, кто эту любовь растоптал?
Максим перевел взгляд на Дэна. Его рожа за два года не изменилась, разве что белесые волосы еще светлее, а самоуверенная ухмылка еще шире. Ну, конечно, он же теперь не только сынок мэра, но и менеджер «Акул». Он забрал у Макса и работу, и девушку. Как-будто было мало того, что два года назад он забрал и счастливое будущее Максима Ланцова.
Прошло два года, но Максим помнил тот судьбоносный день в мельчайших деталях. Помнил, как проснулся утром от сообщения Лики с радостным «А уже завтра мы будем завтракать вместе. Не говоря уже о том, что ждёт тебя после». Помнил, как собирал вещи в большой синий чемодан с эмблемой «Акул», что прислала ему Лика. Помнил, как примерял присланную в этом чемодане форму – синий пиджак с нашивкой акулы на нагрудном карме и белые шорты. Даже сейчас мог сказать какие мысли занимали его в тот момент. Он думал о том, что этот год вынужденной разлуки они с Ликой провели очень плодотворно. Она стала капитаном и имела вес в руководстве команды, который помог остановить выбор на кандидатуре Максима в качестве промоутера. А Максим учился по ночам и был сначала помощником, а потом и самым молодым менеджером одного очень эмоционального бойца ММА, ради которого постоянно плавал на материк. Он терпел все его загоны и выходки ради того, чтобы получить реальный опыт спортивного менеджмента и стать действительно стоящим членом в команде «Акул», а не быть просто парнем капитана Лики, которого взяли потому, что за него попросила девушка.
В тот вторник Макса радовали мысли о том, что благодаря их трудной работе они с Ликой наконец-то встрется после невероятно долгой годовой разлуки. Окрыленный предстоящим полетом к любимой, Максим отправился на завтрак в их семейное кафе «Джерунг», которым заведовала его мама. Счастливая мама приготовила ему любимые блинчики с мясом и кружку бодрящего кофе. Она была рада угостить сына прощальным завтраком и с теплотой в голосе рассказала о том, как будет развешивать их с Ликой совместные фотографии на стенах кафе. Но прощальный завтрак был испорчен Дэном, неожиданной заглянувшим в их «убогое кафе».
Младший Смолов выпил кофе, даже выдавил какой-то комплимент в адрес мамы Максима и ее коронного лимонного торта, а потом пригласил Макса прогуляться по берегу. И он согласился. Да и любой на его месте согласился бы, потому что на таком крошечном острове трудно оказать сыну мэра этого самого крошечного острова.
Максим в тот день был счастлив, потому был готов даже со Смоловым прогуляться, ведь Дэн и все проблемы останутся здесь, на острове, а он уже завтра будет в Сочи, где расположена тренировочная база «Акул». Если бы Максим знал, какой разговор его ждал, ни за что бы не вышел из дома. Но все получилось не так, и Макс пошел прогулять с Дэном.
Дэн долго рассказывал о том, как трудно быть сыном сэра и расти в его тени. Заодно о том, как при этом ему сложно чего-то добиться без связей отца. Максим не понимал, к чему он клонит, пока Денис не сообщил, что только сегодня утром он узнал, что самолет прилетит не за ним, а за Максом. Узнал, что это Максим, а не он, Денис Смолов, стал новым менеджером «Акул», несмотря на все старания папаши. Вот тогда Макс и понял, что хорошо этот день не закончится.
Сначала Денис вежливо уговаривал Максима отказаться от должности в команде «Акул», ведь ему и в ММА не плохо платят, да и боец у него хороший, пару лет и сможет биться в Европе, тем более у нее еще и семейное кафе есть. Потом предлагал деньги за то, чтобы Макс отказался. Потом предлагал много денег. Потом еще больше.
Но отказал Макс не руководству «Акул», а Дэну. А потом Максиму хватило глупости объяснить Денису причину отказа. Макс пояснил, что это его единственный шанс поскорее увидеться с любимой девушкой. Он, как последний дурак, рассказал Дэну и о том, они с Ликой встречались еще в школе. Рассказал о их тайных свиданиях на маяке, клятвах в вечной любви и о том, что купил кольцо и собирается делать предложение.
Это была роковая ошибка Макса. Но понял он это не сразу.
Зато Дэн после признания понял, что история повторяется, и Максим от должности не откажется. Тогда он придумал другой план. Он нашел, как сделать так, что Макс и сам не захотел улетать с острова. Но узнал о нем Максим лишь через три часа после встречи с Денисом, когда ему позвонили из больницы и сообщили о том, что к ним в тяжелейшем состоянии поступила его мама.
У полиции до сих пор не было доказательств, но Максим и без них знал, что во всем виноват Дэн. Макс не думал, что он сам толкнул его маму с веранды их ресторана, которая располагалась прямо на обрыве. Такое одолжение мог оказать кто-то из его подпевал. Костян или Алик, а может оба. Один отвлек, позвал к ограждению, второй толкнул. Макс был уверен, что это они, тем более после трагедии они перестали заходить в кафе и завидев Максима переходили на другую сторону улицы.
Макс знал, что это были они, но у полиции была иная версия. Согласно ей, его мама неудачно поскользнулась на разлитом масле и упала за оградительный бортик. Вот только масло никто не разливал, хоть мама у него и Аня, пол в кафе не скользкий, а бортик слишком высокий. Так что смысла нести в полицию письмо с текстом «Позвонишь, напишешь или ответишь Лике – ты следующий» Максим не видел. Как не видел смысла отправляться в Сочи. Мама с трудом выкарабкалась с того света и ей нужна было поддержка сына, потому что кроме него у нее никого не было. Пусть она настаивала на том, что за ней присмотрит соседка, Максим не мог ее бросить. Не мог он и оставить и кафе, потому что его родители открывали еще в компании со своими лучшими друзьями Машей и Петей Вебер.
Только кафе помогало Максиму удержаться в тот трудный, первый год после трагедии с мамой, когда он и сам был готов спрыгнуть с бортика кафе без чужой помощи. Его любовь была разрушена, его карьера была разрушена, а из влюбленного Лики и счастливого менеджера «Акул» он превратился в одинокого бармена прибрежной кафешки, ухаживающего за больной матерью, прикованной к постели. Помогал и коктейли, которые Макс чаще смешивал для себя, а не для посетителей.
Сложнее всего Максиму было не звонить и не писать Лике. Макс порывался, но понимал, что угрозы Дэна, строящего карьеру успешного менеджера, не пустой звук. А если умрет он, то умрет и его мама. Но спустя полгода Максим не выдержал и написал Лике письмо. Отнес его на почту, ожидая, что отслеживать такой способ связи Дэну в голову не придет. Но ошибался. Лика письмо с правдой о случившемся и извинениями не получила, зато Макс получил по голове тем же вечером. В больнице он лежал с мамой в соседних палатах, только выписался куда раньше. Больше писем Лике он не отправлял. Писал. Много писал. Почти каждый день, иногда и по два раза, когда со всем туго было. Но не отправлял. Складывал письма сначала в маленькую коробку, а потом в коробку побольше, и еще больше. Она до сих пор лежала под кроватью в его спальне.
Все два года Максим писал Лике письма. Все два года рассказал о своей жизни и фантазировал о ее. Но и в кошмарных снах не мог бы представить, что вместо его она выберет Дэна. Максиму было противно смотреть как Дэн обнимает Лику на сцене, но он смотрел не отрываясь. Он должен был сам увидеть, что вот такая она, его новая реальность. И Лика изменилась не только внешне, но и внутренне. Теперь она знаменитость и с Дэном, а он всего лишь бармен-неудачник, ухаживающий за больной матерью. И этот неудачник безумно рад тому, что торжественный парад наконец закончился, люди начали расходиться, а Лика с Дэном ушли со сцены.
Макс тоже собирался уходить, но заметил кое-что странное. Как только Лика с Дэном удалилась от толпы, девушка с ненавистью сбросила руку парня со своей талии, прорычав:
– Мы не договаривались на то, что я теперь официально девушка сына мэра!
– Это импровизация отца, а не моя. – бросил ей в ответ Дэн. – Тем более все соцсети тебя так называют. Да и тут все шепчутся давно.
Лика продолжала ругаться с Денисом, но гораздо тише, потому Максим подобрался к ним чуть ближе.
– Ты сказал мне, что он мертв! – прошипела девушка.
– Тот факт, что он пока дышит не сильно что-то меняет. – так же прошипел Дэн. – Если хочешь, чтобы все прошло, как надо, то сейчас закроешь свой рот и пойдешь готовится к вечеринке. Сиди в номере и не смей из него вылазить! А я улажу дела и вечером за тобой зайду. И чтобы к пяти была готова! Поняла?
Лика не удостоила своего «парня» ответом, тем более он ушел, не дожидаясь его. Она прикусила нижнюю губу, а потом подняла глаза, в которых стояли слезы. Девушка оглядела разбредающуюся толпу, в надежде найти знакомое лицо. И когда глаза Лики нашли глаза Максима, на ее лице расцвела улыбка, а взгляд потеплел.

Глава 2
Гостей отец и сын Смоловы встречали лично. Издалека их было не отличить друг от друга и сложно было представить, что одному двадцать два, а второму сорок. Оба высокие, статные, со светлыми волосами и зелеными глазами. В белых рубашках и идеально сидящих на них бежевых брюках. С широкими улыбками на лицах и комплиментами для каждого гостя. Эдакие ангелы во плоти, только кудряшек не хватает. И только единицы, в число которых входила Лика, знали, что душа у обоих Смоловых прогнила насквозь и что Ад им куда ближе, чем Рай.
Лика стояла рядом с Денисом и Олегом, который просил обращаться к нему только по имени. Видимо боялся, что отчество прибавит ему десяток лет, которых он так страшился. Девушка встречала гостей как член семьи, который скоро станет официальным и сменит фамилию на Смолова. По крайне мере, на это рассчитывал Олег, потерявший супругу тринадцать лет назад. Второй раз он не женился, зато тринадцать лет растил идеальную невесту для своего сына. Красивую, успешную и послушную Анжелику. Но идеальная невеста, маленький белокурый ангелок, начала показывать зубки. Сначала потребовала называть ее Ликой и никак иначе, после обрезала и выкрасила волосы в какой-то ужасный сине-зелёный цвет. А полтора года назад вообще заявила, что переходит в другую хоккейную команду. Олег подобных вольностей не допускал, потому поручил сыну разобраться с проблемой. Денис разобрался. Быстро и по-своему, навечно привязав Лику и к команде, и к семейству Смоловых.
На публике Лика продолжала играть милую девушку, теперь еще и влюбленную в Дениса, а то, что было у нее в душе, ей посоветовали запихнуть куда подальше. Пока она была капитаном команды, приносила «Акулам» славу, а семейству Смоловых большие деньги и контакты на рекламу, она могла быть спокойна за себя и свое главное сокровище. А если попробует снова выкинуть какой-нибудь фортель или ухудшить показатели – пусть пеняет на себя.
Два месяца назад Лика попробовала сбежать, но Олег быстро привел угрозу и исполнении и к концу того же дня, в который девушка оказала сопротивление, бунт был подавлен и Смоловы получили послушную марионетку. Марионетку, которая была одета в белоснежное кружевное платье, мило улыбалась и щедро сыпала комплиментами, как и Денис с Олегом. А сыпать приходилось много, потому что на вечеринку были приглашены «сливки» акульего острова. Олег называл их своими друзьями, Денис теми, на кого он равняется, а Лика уродами, которые заправляли всем в городе и не только. Называла, конечно, про себя, потому что их город хоть больше и не был закрытым, но дела до него все равно никому не было. И правила на острове устанавливал Олег и его дружки, а никак не конституция или уголовный кодекс.
Щеки Лики уже болели от фальшивых улыбок, когда на вечеринку пришли те, кого она ненавидела – ее одноклассники. Явились все. Все кроме Максима – единственного, кого Лика хотела увидеть. Костян вел под ручку Дашку – первую красавицу класса, чье платье было сверхнеприличным, а каблуки сверхвысокими, а его закадычный дружок Алик был в парей с беременной Катькой. Ленка с Наташкой хихикали над идиотскими шуточками Илюхи и Артема, а Вадим и Антон, как обычно, держались особняком. И, как обычно, замышляли очередную гадость, хищно поглядывая на Лику.
Оценив состояние «лучших» друзей Дениса, которое подтвердило его опасения, Олег закончил обмен никому не нужными любезностями и указал:
– Проходите к домику у бассейна. Там для вас организована своя, приватная зона, с ди-джеем, коктейлями и прыжками в бассейн прям в одежде. Уверен, такая вечеринка понравится вам куда больше, чем нудные старческие беседы об искусстве, которые мы будет вести в гостиной по чашечку чая.
– Лукавишь ты, Саныч. – ухмыльнулся Костян, который панибратски относился к мэру лишь потому, что его отец был главой полиции. – Отец бутылку шикарного вискаря с собой притащил. Но посыл ясен. Мы бухаем и блюем у бассейна, не мешая вам строить из себя высшее общество и пить дорогой вискарик под классическую музыку, обсуждая будущее нашего острова.
– Как прекрасно общаться с умными людьми. – Олег одарил компанию улыбкой, в которой читалось: «Чтоб я и близко к дому вас не видел». – Развлекайтесь, ребята, увидимся с вами в десять на центральной площади.
Шепнув на ухо Денису, чтобы они не опаздывали на финальную часть праздника, Олег прошел в дом к своим гостям. А Денис потащил свою компанию к домику у бассейна. Он ненавидел отца за то, что тот постоянно не допускал его до «взрослых дел» и до сих пор считал каким-то щенком, не заслуживающим места в их «совете акул». Но, как истинный Смолов, истинных эмоций Денис не демонстрировал. Он натянул фальшивую улыбку, арсенал которых у него был не меньше, чем у папаши, подхватил под руку Лику, и потащив девушку с сторону бассейна, торжественно провозгласил:
– Встречу выпускников объявляю открытой!
Ответом ему послужили довольные крики проследовавших за ним друзей, с которыми Дэн не виделся два года.
– Дэнчик, а конкурсы сегодня будут? – с придыханием в голосе полюбопытствовала Наташка, которая была недовольна тем, что под руку с Денисом шла Лика. Это место было ее по праву, и она собиралась отвоевать его обратно, потому прильнула к парню со свободной стороны и прошептала: – Я сегодня готова на все!
– В тебе я не сомневался. Ты всегда была готова на все. И для всех. – заметил Дэн и отцепил от себя девушку. – Но звездами сегодняшнего вечера будут сегодня признаны двое. Тот, кто больше всего надерётся и тот, кто выкинет самую жесткую выходку. Тебе, Натусик, ничего не светит, потому что номинации «Распутная девка» сегодня в меню нет.
– А жаль. Иначе в какой номинации приз заберет твоя Анжеличка? – не осталась в долгу Наташа.
– В номинации «Плевать я хотела на вопли размалеванной шлюхи». – спокойно парировала Лика.
– Вы поглядите, у ангелочка выросли зубки! – съязвила Наташка, не желая признавать свое поражение. – Действительно, акулка.
– И ты бы, Натаха, держалась от нее подальше. Вдруг акулы не только на запах крови падки. А то ты у нас так потекла при виде Денчика, что эта синяя акула тебя того и гляди разорвет за то, что ты ее позарилась.
– Короче, Натаха, твой удел на сегодня только пить. Зато можешь посоревноваться за звание главного бухарика с Костяном. – усмехнулся Алик. – Но не уверен, что он тебе его так легко отдаст. Победу придется вырывать зубами.
– Канешн! – поддакнул Костян своему лучшему другу.
– А самый главный фокус, как всегда, выдаст наш Вадитон. – рассмеялась Дашка, умудрившись за пару секунд продемонстрировать не только новые зубы, но и новую грудь, которая норовила выпрыгнуть из платья.
– Вадитон? – выгнул брось Денис, заваливаясь на шезлонг и принимая от официанта бокал к виски.
– Вадик и Антон. – пояснила Катюха, медленно усаживая на мягкий диванчик и поглаживая свой огромный живот. – Это Дашка им такое прозвище придумала.
– Хреновое прозвище! – одновременно произнесли Вадик и Антон.
– Как по мне, так нормальное. – заметил Артем.
– Вы близнецы, вообще-то, почти один человек, так что и прозвище у вас одно на двоих. – развил мысль Илюха.
– Это мозг у вас с Артемом один на двоих, и тот проспиртованный. – возмутились Вадик и Антон. – А мы два разных человека!
– Да, да. Вы два совершенно разных человека. – якобы признала очевидный факт Даша. – Вы просто выглядите как один, говорите одно и тоже, еще и мыслите одинаково. Ах, да, еще одинаково одеваетесь, одинаковые ошибки в словах допускаете и влюблены оба в одну и ту же Наташку. Но ей с двумя сразу не привыкать, так что ничего страшного, парни. Смелее! Будете жить почти шведской семьей на нашем почти шведско-норвежском острове. Вдвоем как раз аппетиты Натусика утолите.
– Ничего в этом месте не меняется! – усмехнулся Дэн, салютуя друзьям бокалом и пресекая перепалку. – Все те же вопли на все те же темы. Давайте выпьем лучше за перемены!
Звон чокающихся бокалом послужил закрытием назревающего скандала. Но Лика прекрасно знала, что через час-другой все переругаются, потом помирятся, потому будут пить за дружбу, а после исторгать содержимое желудков в близлежащие кусты.
Денис был брав, ничего на это острове не менялось, потому что не хотели меняться его жители. Их вполне устраивало ходить на скучную работу, по вечерам бухать, по пятницам надираться в хлам сидя перед телевизором и ругая федеральную власть, из-за которой все подъезды загажены. Желания улучшать свою жизнь и место своего жительства у горожан отсутствовало. Как и желание самостоятельно принимать решения. Они довольствовались решениями, которые принимал за них любимый мэр Олег и его «акулья стая», руководящая островом. Ну а те, у кого были хотя бы какие-то зачатки интеллекта и желания развиваться, давно покинули остров и перебрались куда подальше. Достаточно было пересечь залив и попасть в Северодвинск, где была уже другая жизнь. Но даже это расстояние в пару километров было для многих пропастью, которую невозможно было преодолеть. Другие же не видели смысла, потому что жили по принципу «лучше быть первым на деревне, чем последним в городе», потому и жили на привычном акульем острове, выезжая на материк лишь по делам или на шоппинг. К последним относились десять человек, который явились в дом Смоловых. И от каждого из них Лика ждала подвоха, потому что знала, что люди не меняются, особенно такие, как ее одноклассники.
Долго ждать не пришлось. Лика поглядывала на часы, ожидая, когда начнется фейерверк, после которого она будет свободна и сможет отправиться в отель. Не успела она отвезти взгляд от циферблата, как ей в лицо выплеснули какую-то цветную жидкость. По лицу девушки стекали синие потеки, уродующие не только красивое лицо, но и белоснежное платье.
– Ну вот, теперь больше похожа на акулу! – заплетающимся языком выдала Наташка, в руках которой были две пустые стеклянные бутылочки.
– Дура! Ты что натворила?! – накинулся на девушку Дэн. – У нее фотосессия на следующей неделе. Если она из-за твоей выходки сниматься не сможет и спонсора потеряет, пойдешь по папикам своим собирать те миллионы, что мы потеряем.
– А че, хорош фокус. – оценил выходку Илья. – Лика теперь такая же синяя, как и Натаха.
– А Натаха явно в двух номинациях победила. И самая синяя, и самая отбитая. – заметил Алик.
– Без двух таких разных людей здесь точно не обошлось… – задумчиво произнесла Дашка. – Я синьку в последний раз в детстве видела, даже не знала, что ее еще продают. Так что Вадик с Антошей этот фокус давно придумали, но позволили любимой Наташке выплеснуть не только эмоции, но и синьку.
Лика не слушала всю ту ересь и оправдания, которые несли близнецы про то, что хотели лишь перекрасить ей платье в цвет волос, а синькой вообще-то во всех аптеках продается. Зато с радостью послушала весь поток брани, который изливался из взбешенного Дениса. И пусть он переживал вовсе не за нее, а за деньги, Лике все равно было приятно.
Девушка отправилась в особняк, в надежде найти то, во что можно будет переодеться. Но для начала решила заглянуть в гостевой санузел на первом этаже, чтобы хотя бы немного привести в порядок лицо. Терять деньги не хотелось и ей, тем более за спиной стояла очередь из девушек, готовых ее заменить. А деньги Лике были нужны, особенно с этого контракта, ведь часть обещали перевести на ее личный счет, к которому у Смоловых доступа не было. И еще пару таких переводов и Лика сможет купить себе дом и свободу.
Лика незамеченной проскользнула в особняк, чтобы не разозлить Олега, который четко дал понять, что в доме их компании делать нечего. Но возле двери в ванную именно с ним столкнулась.
– Это что такое?! – грозно спросил Олег, увидев состояние девушки.
– Подарок от Наташки. По ее мнению, я не слишком похожа на акулу. Она решила это исправить и меня покрасить. – объяснила Лика.
– Я сейчас сам этой идиотке лицо раскрашу. – прорычал Олег. – Такое платье испортила. Мы его на вечер брали, а теперь выкупать придется. А оно два, мать его, миллиона стоит!
– Да, очень жаль платье и твои два миллиона.
– Ты не язви, я эти два миллиона с тебя спишу. Лучше лицо отмывай. А то потом мы все поплачем из-за уплывавшего контакта, а не только Наташка, которую ждет вечером сюрприз от Эдика.
– Я понятия не имею, чем это отмывать. Меня в первый раз синькой обливают.
– В смысле?! У тебя косметичка размером с чемодан, уверен, там что-то найдется. Визажистке своей позвони, она же чем-то смывает с тебя штукатурку с фотосессий.
– Чемодан мой, как ты выразился, в гостинице. Я, знаешь ли, не сажусь на велосипед и не катаюсь с ним по городу.
– С этого дня будешь! А сейчас быстро в отель, приводи себя в порядок, если надо тонального десяток слоев намажь, но к десяти ты должна снова стать красавицей и явиться на площадь, смотреть со всеми фейерверк.
– Фейерверк?! У меня все лицо синее, не говоря про руки и ноги, контракт на грани срыва, как и моя нервная система, а тебе нужно, чтобы я пришла смотреть какой-то идиотский фейерверк?!
– Идиотский? Идиотский?! На этом идиотском фейерверке мой сын будет делать тебе предложение. Так что будь добра выглядеть соответствующе! На тебя весь город смотреть будет.
– Предложение…
У Лики перехватило дыхание, и она почувствовала, как цепь на шее затянулась еще туже.
– Именно. Он мне еще месяц назад все рассказал. Даже прилетал, указания раздавал. И сегодня весь день суетился, чтобы все вышло по высшему разряду. Потому бегом в отель. У тебя еще полтора часа есть. Должно хватить. Эдик тебя сейчас отвезет.
– Тут идти десять минут, я пройдусь, по берегу, пыл остужу, да и нет там как раз никого. Не стоит людям меня вот такой видеть. Имидж, все-таки. Да и Эдик вроде как Наташку осчастливить должен. – Лика знала на что надавить, чтобы к ней не приставили цербера.
– Ты права. Ни к чему нам фотки в соцсетях с твоей синюшной рожей. Уходи через задний ход, а я вернусь к гостям. Но сначала к молодежи схожу, напомню, кто здесь гость, а кто хозяин. Заодно расскажу, как правильно вести себя гостям по отношению к хозяевам. А то Денис не в состоянии даже за своими дружками присмотреть. Удивляюсь, как он еще сам предложение организовать смог. Видимо поэтому и примазался к моему празднику. Как всегда, я плачу, а он наслаждается. – последнюю фразу Олег, идущий в сторону гостевого домика, пробубнил себе под нос.
Лика тихонько выскользнула сначала из особняка, а потом и с заднего двора, который выходил к собственному пирсу с пришвартованным у него катером. Она честно собиралась пойти в отель, привести себя в порядок и явиться к десяти на эшафот, коим стал бы для нее брак со Смоловым. Но заметила, что на маяке зажегся синий огонек. Тот самый, который много лет зажигал для нее Максим. Огонек, на которой она летела как бабочка.
Не раздумывая ни о последствиях, ни о том, как она выглядит, Лика спустилась на берег и пошла к заброшенному маяку. Пошла навстречу к парню, которого целых два года считала мертвым.

Глава 3
В жизни Максима хватало сложных дней. Но самым трудным он назвал бы сегодняшний. День, в который Лика вернулась на остров и перевернула все в его душе. Сначала он был рад ее появлению, хоть поначалу и не узнал в девушке с бирюзовыми волосами ту милую, хрупкую красавицу, которую последний раз видел почти три года назад. Потом разозлился, когда ее назвали девушкой Дениса. А затем, когда увидел ссору и Лика посмотрела на него тем самым, любящим взглядом, вообще запутался. После всего случившегося на выступлении мэра, Макс шел обратно на автопилоте. С ним здоровались люди и что-то даже ему говорили, но отвечал он им также на автопилоте. На нем же зашел в кафе и раздал указания, на нем же вернулся домой, приготовил обед и отправился кормить маму.
Анна Ланцова была женщиной очень внимательной, потому, оценив состояние сына, которого она уже ждала, спросила:
– Что случилось?
– Она здесь, мама. – ответ Максим. – На острове.
Анна и без имени знала, что речь идет о Лике – девушке, разбившей сердце ее сыну. Девушке, которая это сердце могла залечить. И потому она, глядя сыну в глаза, уверенно произнесла:
– Ты знаешь, что делать.
– Она с Дэном. – в голосе Макса сквозила боль. – А еще два года была уверена, что я мертв.
– Вот и причина. – Анна, в отличие от сына, оставалась внешне спокойной, хотя внутри бушевал ураган. – А теперь она знает, что ты жив. Вы встретитесь, ты все ей объяснишь, и она уйдет от Дениса. Мы же с тобой оба знаем, что она его ненавидела с детства. И тот факт, что на празднике Олег назвал ее девушкой своего сына ничего не меняет. Главное – это то, что чувствует Лика. Тебя она любит, потому собирайте вещи и уезжайте с этого проклятого острова как можно скорее.
– Мама, мы это уже сто раз обсуждали. Я тебя не брошу! – начал было Макс, а потом осекся. – А откуда ты знаешь, что было на празднике?
– Сплетни, сынок, перемещаются куда быстрее, чем ты. – улыбнулась Анна и милая улыбка преобразила ее измучанное болезнью лицо, снова превратив в красавицу. – Марина позвонила час назад. Вроде как предупредить, что придет сегодня пораньше, а на самом деле, чтобы поделиться новостями. Весь город шепчется о том, что перед фейерверком Денис сделает предложение Лике.
– Предложение?! – опешил Максим.
– Предложение. Слухи пошли месяц назад, когда Денис приезжал сюда. Все думают, что он только с отцом поговорить приезжал и к предложению все подготовить. А у меня и другие мысли на этот счет имеются. Так что, сынок, у тебя осталось семь часов на то, чтобы спасти от него Лику.
– И что же я успею за эти семь часов?!
– Очень многое. Для начала, пойдешь в свою комнату и соберешь чемодан.
– Мам, я не уверен, что она со мной разговаривать будет, а ты говоришь чемоданы собирать. Она, как будто, все эти годы сидела и ждала, что вот сейчас я появлюсь с чемоданчиком вещей и ее спасу.
– А может и ждала? Тебе-то откуда знать, ты же себя тут похоронил, но хватит так жить. Максим, ты хороший сын, самый лучший. Но ты не виноват в том, что произошло и не обязан всю жизнь провести возле меня. У меня сестра есть, она переедет ко мне и все, тем более своей семьи у нее нет. Да и мы нашли врача хорошего, обещает за пару лет меня на ноги поставить. У меня все хорошо будет и у тебя, если ты не дашь Денису уничтожить вас с Ликой, как когда-то его отец уничтожил родителей Лики и твоего отца. Все, хватит!
– Ты о чем, мам? – насторожился Максим, который впервые слышал из уст мамы открытое обвинение в адрес Смолова-старшего.
– Сейчас это не важно! – отмахнулась Анна. – Важно сбежать с острова до десяти, потому не стоит терять времени. Собери вещи и документы, а Маришка принесет из отеля вещи и документы Лики, чтобы вы не тратили время. Небольшой катер к маяку Мариша подгонит к восьми часам, в нем будут ваши вещи. Она спрячет его в том гроте, что вы с Ликой недалеко от маяка нашли. От маяка до него минуты три идти, так что быстро доберетесь. Вы же никому, кроме меня, о нем не говорили?
– Нет.
– Хорошо. В девять начнется концерт на главной сцене, потому никто даже не услышит, что ты отчаливаете. Да никто и не будет на заброшенный маяк смотреть. В семь тридцать ты будешь ждать ее на маяке. В восемь зажжешь ту синюю лампу, которой всегда Лику зазывал. К восьми тридцати она точно доберется до тебя. У вас максимум час на беседу, потому что в девять тридцать вы должны, нет обязаны, отплыть с острова, а телефоны оставить у маяка. На берегу Северодвинска, рядом с маяком, будет ждать мой человек. Он довезет вас до Архангельска и посадит на самолет. Потом вас доставят в безопасное место, где сможете переждать, когда все уляжется или начнете новую жизнь. Там по обстоятельствам посмотрите.
– Мам, ты сейчас указания раздаешь, как какой-то криминальный авторитет, а не как владелица прибрежной кафешки на Богом забытом острове. Какие-то катера, самолеты, надежные люди. С чего ты вообще решила, что Лика увидит свет маяка и придет? Она так-то на вечеринке со своим будущим мужем будет. В особняке Смоловых, на минуточку. Оттуда прямиком на фейерверк поедет. А мне, как ты помнишь, доступ на их вечеринку заказан.
– Тебе да. А вот одну нужному нам человеку нет. И он сделает так, что с вечеринки Лика уйдет в районе восьми часов. Выйдет с заднего двора, побредет по берегу, потому что так в отель быстрее, да и после того, что произойдет на вечеринке, ей по городу гулять не захочется. А если ее на машине захотят повезти, то не смогут, наш человек подстрахует. Лика пойдет по берегу, а тут ты с вашим сигналом. Если сама не придет – иди ей на встречу и уговаривай всеми правдами и не правдами поехать с тобой, потому что в десять вам нужно быть в Северодвинке, а в полночь ваш взлетает. Если по-хорошему не уговориться, Мариша расскажет про план Б.
– Мам, притормози! Я чувствую себя каким-то героем фильма, которого втягивают не пойми во что и не пойти за чем. Я лишь рассказал тебе, что Лика на острове, а ты целый план перехват придумала, еще и побег на десерт. Нельзя нам просто встретиться с ней и спокойно все обсудить? Завтра, например.
– Нельзя, Максик. Завтра может быть поздно.
– Почему поздно-то? Ну сделает он ей предложение сегодня и что?! Не в ЗАГС же они пойдут. Предложение ни к чему ее не обязывает. А так, я все обдумаю и завтра с ней нормально поговорю, а не вот так, наскоком.
– Да не в предложении дело!
– А в чем? К чему весь этот вынос мозга? К чему все эти шпионские игры с надежными людьми?! Откуда у тебя вообще в знакомых такие люди? И как ты всего за час после звонка Марины такой план составила и кучу людей в него вплела?
– Сынок, ты же не думал, что моих родителей пригласили работать на закрытый остров, где велись секретные разработки за красивые глаза? Да и я, знаешь ли, не только владелицей кафешки была и остаюсь. Может бабушки и дедушки нет в живых, зато в живых остались их друзья. Очень надежные люди, которые лучше всего умеют хранить секреты, что доказали годы. Они и помогут переправить вас с Ликой в безопасное место.
– Какое еще безопасное место? Мам, зачем нам безопасное место? Слушай, может больше не надо принимать те новые таблетки, что тебе врач прописал? Мне кажется, у них нехилый такой побочный эффект нарисовался.
– Да не в таблетках дело! А в том, что происходит на острове. Творится черти что, а кроме меня никто этого не чувствует. Сынок, поверь, наш остров не тот, каким его выставляют.
– Ну да, мам. Он секретным кучу лет был из-за завода подлодок.
– Да не было тут отродясь никаких подлодок, их в Северодвинске делают! Зато есть что похуже, потому вас и увезут в надёжное место. И я его названия пока не знаю. Так безопаснее. Потом, когда все уляжется, мне сообщат, где вы.
Максим внимательно посмотрел на свою маму и вдруг понял, что совершенно не знает ее. Он привык к тому, что эта хрупкая женщина всегда заведовала кафе, а еще ее уважали абсолютно все жители острова, включая Олега Смолова. Но вот никогда не задумывался над тем, почему ее побаивается даже мэр. И никогда не расспрашивал особо ни о ее прошлом, ни о том, чем именно занимались на острове бабушка и дедушка. А, наверное, стоило бы. Сейчас было бы куда понятнее, что происходит.
– Женщина, вы кто? – спросил у мамы Макс.
– Я та, кто умер в тот же день, что твой отец, родители Лики и мама Дениса. – ответила Анна.
– Мама Дениса? Ты и ее знала?
– Конечно, Вероника была моей подругой. Как и Маша, Петя и Олег. Мы дружили всемером еще со школы. Мы с Маришкой, твой папа и они вчетвером. Я, сынок, много кого и чего знала, но предпочла молчать, чтобы ты жив остался. А теперь, чувствую, история повторяется, но уже с младшим Смоловым.
– Мама, о чем ты вообще говоришь?
– О том, что все мои друзья погибли в один день, в одном месте и от рук одного человека. А сейчас может случиться тоже самое. Я, в отличие от всех остальных, знаю, на что смотреть. И весь месяц смотрю. Смотрю и знаю, что будет дальше. Если раньше я лишь сомневалась, то после того, что рассказала сегодня Маришка, я уверена. Мы обе уверены. Потому быстро собирай вещи!
– Я хочу объяснений!
– Ответы тебе даст мой дневник и дневники бабушки с дедушкой. Я скажу, где они спрятаны. Но прочтешь их потом, когда доберетесь с Ликой до безопасного места. А на острове таких нет.
– Мам, от кого или чего мы с Ликой бежим?
– Не могу сказать. Но потом ты поймешь. Поймешь и, надеюсь, простишь нас. Простишь меня. А сейчас хватит болтовни. Времени мало, задач много. Тем более тебе еще нужно появится в кафе, чтобы никак подозрений не вызвать. Не думаю, что они за тобой следят, но перестраховаться никогда не помешает.
– Никуда я не пойду, пока вы, Анна Константиновна, не ответите на мои вопросы!
– Еще как пойдешь! И не просто пойдешь, а побежишь. – раздался сбоку голос. – Иначе Марина Константиновна тебе голову оторвет, в футбол ей поиграет и обратно прикрутит. У тебя полчаса на сбор вещей. Я Анечку искупаю и за катером отправлюсь, так что шевелись.
– Но… – все пытался возражать Макс.
– Никаких «но», Максимка. Я тебе дневник Анечки положу и дневники родителей наших. Почитаешь и все поймешь, ты мальчик умный. Все, топай, не мешай нам, девочкам, красоту наводить. И да, прости за лицо Лики. – Марина вытолкала племянника из комнаты и закрыла дверь.
Когда шаги поднимающегося на второй этаж парня стихли, Марина повернулась к сестре, которая была похожа на нее как две капли воды – такие же карие глаза и темные волосы, такое же хрупкое телосложение, и такой же праведный огонь в глазах.
Улыбнувшись, она отчиталась:
– Наташка в аптеку сходила, пузырьки с синькой купила. Она куда легче и быстрее зеленки оттирается, а эффект будет такой же. И к вещам я положу наборчик, который поможет Лике лицо в порядок привести, заодно вещи потеплее их чемодана достану, чтобы девочка переоделась, потому что Наташка ее обольет от души.
– Точно? Сможет?
– Свою роль она сыграет идеально, не переживай. Тем более у нее свои счеты со Смоловыми, и защитник хороший имеется.
– Отлично! Не хотелось бы, чтобы девочка из-за нас пострадала.
– Скорее из-за этой девочки кто-то пострадает. – рассмеялась Маришка. – Она мужиков знаешь как профессионально обдирает, еще и дистанционно. Талант у девчонки, хоть сомнительный. Нам с тобой лучше подумать о том, как сделать так, чтобы Максик наш не пострадал и Лика. Вот кому реально угрожает опасность, если все будет как в прошлый раз.
– Не будет! – твердо сказала Аня. – Я этого не допущу. Больше не допущу! Тем более столько лет работала над тем, чтоб все исправить.
– Мы не допустим. – поправила Марина. – Неужели ты думаешь, что в этот раз такая заварушка без меня пройдет? Нет, конечно. Хватит, что в прошлый раз ты сохранила тайну и пыталась все сама исправить. Ведь ты старшая сестра. А разница у нас, между прочим, всего четыре минуты. Так что в этот раз я с тобой. Ты, кстати, деду Жене позвонила?
– Позвонила. – кивнула Анна. – Он на берегу их будет ждать, потом до Архангельска довезет, где их будет ждать самолет.
– Дядька Сашко? – удивилась Маришка.
– Дядька Сашко. – подтвердила Аня.
– Он что, летает еще? В его возрасте уже не то что не летают, не ходят.
– И летает и бегает вприпрыжку, сам же знаешь почему. Тем более он из семьи кавказских долгожителей и по их мерках младенец еще.
– А как он от Батуми до Архангельска так быстро долетит?
– В Архангельске их примет на борт грузовой самолет, а потом перехватит дядька Сашко.
– Где перехватит?
– А вот этого я предусмотрительно не спрашивала, если вдруг кто-то перехватит нас.
– Не думаю, что они пойдут против нас с тобой. Да и Олег знает о последствиях.
– Не думаю, что Олег вообще знает, что происходит. Уверена, он бы все остановил. Ему прошлого раза хватило. И в этот раз, Мариш, все не так, как было тогда. Я чувствую, потому хочу, чтобы Максик с Ликой как можно скорее покинули остров. Не нравится мне все то, что происходит последний месяц.
– В смысле?
– Все сильнее, Мариш. Все гораздо сильнее, потому нужно, чтобы к десяти они оказались на материке.
– Так может и нам на материк?
– Не могу, сама же знаешь, я старшая. Но тебя держать не буду. Езжай с ними. Точно, Мариш! Уезжай с ними, мне так даже надежнее будет. Рядом с ними будет родной человек, который всегда поддержит. Тем более ты ему и так как вторая мама всю жизнь.
– Ну нет, Анечка, обойдёшься. Так быстро от меня не отделаешься. Мы с тобой всю жизнь вдвоем. Родились вместе и умрем, если понадобится, тоже вместе.
– Но умереть мы должны только после того, как Максим покинет остров. Иначе… – на глазах Анны выступили слезы.
– Не будет никакого иначе. Я тебе обещаю. – Маришка вытерла Ане слезы и отправилась в подвал, чтобы достать дневники родителей и сестры.

Глава 4
Максим дрожал. Но не ветер, гуляющий на маяке с выбитыми стеклами был тому причина. Последние несколько часов он не понимал, что происходит и действовал так, как говорили ему мама и тетя. Но когда он остался в одиночестве, сопоставил сказанные мамой слова и ее необычное прощание, то ему стало не по себе. Все это не сулило ничего хорошего. Как и тетя Марина, которая заглянула на маяк, чтобы передать рюкзак со сменной одеждой, какой-то бутылочкой не-пойми чего и ватными дисками, которые должно были пригодиться Лике. Она крепко сжала Максима на прощание и, попросив быть сильным, скрылась в ночи. А он остался наедине с догорающим закатом и своими страхами, которые с каждой минутой становились все крепче.
А потом он увидел ее. Свою любимую девушку в красивом белоснежном платье. Она так походила на того ангела, в которого он влюбился еще в шестом классе. И только когда она подошла ближе, Макс понял для чего была нужна сменная одежда с ватными дисками и почему перед ним извинилась тетя. Отругав себя за то, что не уточнил подробности плана и позволил изуродовать девушку, Максим вышел ей навстречу.
Макс не знал, как принято разговор с девушкой, которую ты не видела три года. Девушкой, которая последние два года оплакивала твою смерть. И потому он просто подошел к замершей у маяка Лике и заключил ее в объятия, а после сделал то, о чем мечтал три года. Прильнул к любимым губам, вспоминая, какую сладость они способны дарить. Лика тут же отозвалась, растянув поцелуй, который последние два года казался ей невозможным.
– Это правда ты? – почти шепотом спросила Лика, уткнувшись парню в грудь и вдыхая такой знакомый запах апельсина и кедра.
– Это правда я. – почти шепотом ответил Максим, уткнувшись в волосы девушке и вдыхая такой знакомый запах пионов.
– Правда ты. – признала Лика, оглядев любимого человека.
Лике показалось, что Максим совсем не изменился. Все те же лохматые темные волосы, все теже красивые голубые глаза, тот же жуткий шрам на правой руке, тот же родной цитрусово-древесный запах. Даже футболка старая, та, что она дарила ему когда-то на День Всех Влюбленных. Лика осознала, что вот он, Максим, такой настоящий и живой. Живой. Из глаз девушки брызнули слезы.
Два года Лика не могла плакать. После новости о гибели Максима она превратилась в ледышку, у которой не осталось никаких чувств и эмоций. Только боль, которую постоянно подпитывало семейство Смоловых. Бесконечная и окутывающая как черный кокон, через который не пробивался свет. Лишь отчасти боль могли утихомирить тренировки, потому Лика фактически жила на льду. Единственным, что у нее осталось. Единственным, что ей никогда и не было нужно.
– Он сказал мне, что ты мертв. – всхлипывая, рассказала Лика. – Сказал, что ты утонул, когда на рыбалку пошел.
– Я, на рыбалку? – переспросил Максим, не выпуская девушку из объятий. – После смерти папы я рыбалку возненавидел.
– Он был убедителен. Даже фотографию могилы твоей показал.
– Насчет убедительности соглашусь. Проверил на себе. Если бы не он, я бы прилетел к тебе еще два года назад.
Лика выбрала из объятия парня и задала вопрос, на который боялась услышать ответ, потому что знала, как Смоловы расправляются с теми, кто стоит у них на пути:
– Что он сделал?
– Давай зайдем внутрь, там одежда для тебя есть и какая-то штуку минцеляпная, чтобы тебя в порядок привести. – уходил от ответа Макс.
– Мицелярная. – поправила Лика, проходя внутрь маяка следом за парнем. – Мицелярная вода.
– Наверное. – согласился Максим и порывшись в рюкзаке вытащил бутылочку и ватные диски, которые передал девушке: – Вот! Марина дала, сказала, что тебе пригодится.
– Спасибо! – поблагодарила Лика и начала оттирать лицо. К ее огромному облегчению и радости, синева смывалась.
– Тут еще одежда есть. Брюки спортивные, футболка, худи и носки с кроссовками. – Макс продемонстрировал еще и одежду.
– Подожди-ка… – девушка повнимательнее пригляделась к содержимому рюкзака. – Это же мои вещи! Откуда они у тебя?
– Марина забрала из отеля. – не стал врать Максим.
– Зачем? – выгнула бровь Лика. – Она что, знала, что Наташка меня этой фигней синей обольет?
– Так вот что они придумали, чтобы тебя с вечеринки вытащить. – узнал наконец Максим эту часть плана.
– В смысле вытащить? Кто они? Зачем придумали? – в голове Лики с огромной скоростью рождались вопросы.
– Поверь, вопросов у меня не меньше твоего. – признался Максим и бросил взгляд на часы, стрелки которых подсвечивались в темноте. – Но времени у нас в обрез, потому я решил довериться маме. Тем более она мне обещала, что все ответы мы найдем в ее дневнике.
– А просто рассказать она не может? Без дневников. Я бы вот послушала, зачем меня уродовать. Пойдем-ка к вам, спрошу у мамы Ани лично. Или пусть к нам приходит, лично посмотрит, как меня Наташка уделала. – бухтела Лиля, снимая изуродованное платье, стоимость которого ей еще предстояло отработать, и переодеваясь в свою спортивную форму.
– Она не придет. – грустно заметил Максим.
– Прости, Макс, я и правда палку перегнула. Мама Аня не должна бежать на маяк, чтобы передо мной извиниться. И с большим удовольствием я бы поболтала с ней под кофе и кусок ее коронного лимонного тортика. Просто все это мерзко, еще и платье дорогущее было, а на следующее неделе у меня важная фотосессия, потому я и разозлилась. – девушка указала на лицо, с которого синева оттерлась лишь от части.
– Мама больше никогда и ни к кому не придет.
– Она…
– Жива. Но больше не может ходить. «Подарок» от Смолова-младшего за то, что я отказался уступить ему место менеджера в команде «Акул», на которое он так рассчитывал. И отличный такой способ привязать меня к острову навсегда, как и маму.
– Это я виновата. – обреченно произнесла девушка и Макс вдруг увидел в ней себя – сломленного человека, винящего себя во всех бедах.
– В этом не виноваты ни ты, ни я, ни тем более моя мама. – Макс не знал, кого он хотел в этом себя больше убедить, Лику или себя. – В этом виноваты ублюдки Смоловы, которые решили, что весь мир их песочница, а мы просто игрушки. Но я больше не позволю им над тобой издеваться. Издеваться над нами. Мы с тобой уедем.
– Уедем? Куда, Максим? Куда ты с тобой уедем, на Луну? Так мы не космонавты, остров не Байконур. – напомнила парню Лика.
– Да куда угодно! В гроте спрятан катер с нашими вещами. На нем мы доберемся до Северодвинска, оттуда на машине в аэропорт Архангельска, а потом на самолете на свободу. Но выдвигаться нужно сейчас, потому что к десяти мы должны быть на материке, встречаться с мужчиной, который повезет нас в аэропорт. Потом мы еще на один самолет пересядем и нас привезут в безопасное место. Как я понимаю, в другой стране. Там мы с тобой сможем начать новую жизнь. Вдвоем.
– Новую жизнь?! – горько усмехнулась Лиля. -
– Да. Как мы всегда и хотели. Я же знаю, что ты ненавидишь хоккей, ты рисовать всегда хотела. И ты будешь рисовать, а я буду барменом. Я неплохо научился коктейли смешивать. А потом свой бар открою, опыт управления кафе у меня есть. Обещаю, мы не пропадем. Я все для тебя сделаю, Лика. Клянусь.
Макс с воодушевлением рассказывал мамин план, понимая, что он их единственный способ освободиться от семейки Смоловых, но Лика его энтузиазма не разделяла.
– К десяти часам я должна быть на сцене на центральной площади и выглядеть идеально. – сообщила девушка. – И у меня осталось всего сорок минут на то, чтобы добраться до своей косметички в отеле, наложить тонну тонального и переодеться. Мне сегодня предложение делать будут.
– Предложение?! – опешил Максим. – Лик, ты вообще слышишь, что я говорю? Я тебе свободу предлагаю! Ту самую, о которой мы так мечтали. Свободу от Смоловых. А ты про предложение говоришь. Предложение тебе я должен делать. И сделал бы еще два года назад, если бы не чертов Дэн. – парень вытащил из кармана спортивных брюк маленькую голубую коробочку. – Я его давно купил, хотел тебе предложение сделать сразу по прилету в Сочи. И хотел, чтобы все было романтично и красиво, чтобы сюрприз приятный. Но…
Максим встал на одно колено и протянул Лике коробочку с вопросом:
– Лика, ты станешь моей женой?
Максим ожидал, что девушка немедленно ответит «Да!» и броситься ему в объятия, но она даже не прикоснулась к коробке. Она лишь развернулась и пошла к выходу из маяка, со словами:
– Мне нельзя опаздывать.
Максим подскочил и бросился следом.
– Умоляю, не уходи. – он схватил Лику за руку, не выпуская из маяка. – Хорошо, не хочешь быть моей женой, не надо. Не так это и важно. Я люблю тебя и готов ждать сколько угодно. А если ты не захочешь, то и без штампа в паспорте проживем. Но прошу, не уходи. Ты не обязана выполнять их требования. Больше не обязана. Все. Контракт окончен. И хоккей больше не нужен, чтобы отсюда вырваться. Мама все устроила. Нам просто нужно дойти до грота и сесть на катер. Все. Главное, телефоны здесь оставить, чтобы по ним нас не отследили.
– Максим, я тебе благодарна, честно. А маме Ане с тетей Маришей еще больше. Но я не могу опоздать. Это важно. – Лика освободила руку. –Потому я сейчас пойду в отель, и мы сделаем вид, что ничего этого не было. Я натяну коронную фальшивую улыбку и скажу: «Да», а ты прямо сейчас сядешь в катер и уедешь с этого проклятого острова, раз так сильно хочешь и у тебя все готов для того, чтобы начать новую жизнь. Найдешь себе самую лучшую девушку, которой подаришь эту коробочку. Вы поженитесь, заведете детей и будете счастливы. А мне срочно надо в отель, переодеться и накраситься. И времени у меня до десяти все меньше, потому, пожалуйста, не заставляй меня опаздывать. Это слишком дорого мне обойдется.
Девушка выскользнула из маяка, который был таким же разрушенным, как и детские надежды Лики на счастливое будущее. Она бросила взгляд на телефон, который не собиралась оставлять на маяке, и поняла, что у нее осталось всего полчаса до фейерверка, а значит, стоило перейти на бег. Иначе вовремя не успеть.
– Лика! Лика! Прошу, не убегай. Нам нужно как можно скорее покинуть остров. Лика! Это важно, правда! Мама сказала, нам с тобой угрожает опасность. Лика! Да остановись же ты! Дай мне все объяснить! Нам нужно уехать, как можно скорее! Мы в опасности, Лика! Лика! Да остановись ты, черт побери! – кричал Максим, который пытался догнать бегущую по берегу девушку.
Но она старательно делала вид, что не слышит все то, что пытался донести ее любимый парень.
– Нет твоих вещей в отеле! – крикнул Максим, который уже выбился из сил.
Лика остановилась и прокричала:
– О чем ты?
Воспользовавшись заминкой, Максим поднажал и наконец нагнал девушку.
– Марина… Она… Все твои вещи… забрала… – слова давались Максу с трудом. Он, в отличии от Лики, каждое утро по километру не бегал.
– Где мои вещи, Максим? – Лика нависла над парнем, который стоял, сложившись напополам и пытался восстановить дыхание.
– В катере… В гроте. Там все… И твои, и мои… И дневники моей мамы… которые объяснят нам… как именно Олег Смолов… убил твоих родителей… моего отца и свою жену. – пошел ва-банк Максим, очень надеясь на то, что в дневниках найдется обещанная мамой правда.
– В смысле, убил?! Ты что несешь, Максим?
– Убил. Все четверо умерли в одно время и в одном месте… У мамы доказательства есть! Они в катере.
– Какие доказательства?! Все знают, что мои родители погибли, когда пытались подорвать ядерный заряд оставшейся в недрах острова подводной лодки. Забыл? Они же предатели Вебер, которые остров хотели разнести, а я их дочка. Твой папа отправился на рыбалку, и попал в шторм, а потом тело к берегу прибило. А мама Дениса умерла от того, что у нее тромб неожиданно оборвался.
– Ты сама-то веришь в эту историю с подводной лодкой. А может видела их? Я лично не одной не видел, хотя мы вроде как секретный остров, на котором секретные подводные лодки изобретали. Сама подумай. Лодок мы никогда не видели. На завод нас тоже никогда не водили, типа он аварийный. А сами забором его высоким обнесли за каким-то хреном. И я тебе расскажу за каким. Все потому, что завод не заброшен и не разрушен. Я его лично видел и не похож он на завод подводных лодок. И он, Лика, заморожен, а не разрушен. А это не одно и тоже. И Антошку, который со мной на завод лазил, а потом по городу растрепал, что был там, вдруг машина сбила. Интересное, такое, совпадение. Я потому никому до тебя и не говорил, что был там. И вот тебе еще одна странность. В Северодвинске, до которого он нас рукой подать, уже есть завод с подводными лодками. И та часть города, где он расположен, тоже закрытая была и попасть туда можно было только по пропускам. Глупо как-то в паре километров от Северодвинска такой же завод лепить. Странно, не находишь?!
– Лодки, вообще, все перебазировали после распада союза. И у нас тут полно народу, которые на заводе работали. Они говорят, что подводные лодки у нас тут новые изобретали. И я склонна верить им, а не тому, что увидели два напуганных подростка. Вам что угодно привидеться могло, хоть подлодки, хоть зомби.
– Ну да, люди, которых спецслужбы отбирали для жизни на закрытом секретном острове и которые знают, что им грозит смерть за раскрытие тайны о том, что же на самом происходило тогда в городе – это, конечно, самые надежные рассказчики. И их словам, конечно же, можно верить. Как и Олегу Смолову, у которого родители твои предателями вдруг стали, хотя стали бы они столько лет трущобы превращать в красивый город, если бы хотели его уничтожить. Не сходится это с желанием взорвать заряд в подводной лодке. Особенно несуществующей. А вот найти то, что им не полагалось, они могли, как и мой папа и жена Смолова. Ты, знала, что мой папа мой в тот же день погиб, что и твои родители. А жена Смолова якобы на следующий день. Слишком много совпадений, не находишь? Особенно, если учесть, что наши с тобой родители и родители Смолова друзьями были. Но это ты и сама выяснила еще в школе, не так ли, Лика?
– Да. Нашла в библиотеку книжку, которую нравилось читать моей маме. А в нее были вложены куча фотографий родителей со Смоловыми и твоими родителями. Но это ничего не доказывает. Ну были люди друзьями, потом перестали. Ничего странного в этом нет. И теорию заговора из этого факта стоить не надо!
– Моей маме врать резона нет! Особенно после того, что с ней Смолов-младший сделал. Раз она сказала, что никаких лодок тут не было, значит так и есть. Раз сказала, что нам с тобой угрожает опасность и нам надо уезжать с острова, мы уедет. И раз она сказала мне увести себя силой, если ты не согласишься, то я увезу тебя силой.
Лика хоть и была девушкой натренированной, но стороне Макса оказался эффект неожиданности. Он поднес к лицу девушки тряпицу, обильно пропитанную хлорофором, который принесла тетя Марина, и Лика тут же обмякла в его руках. Максу было невероятно гадко от того, что он так поступил с любимой, воплотив в реальность план Б. Но он оправдывал себя тем, что спасает девушку, которую Смоловы держали в страхе, а на войне все средства хороши.
Максим подхватил девушку на руки и потащил к гроту, до которого было уже рукой подать, потому что до десяти оставалось всего двадцать минут и нужно было поднажать, чтобы успеть вовремя добраться до материка, а потом и до аэропорта.
Аккуратно уложив девушку на сиденье и проверив, что все вещи на месте, особенно рюкзак с деньгами и документами, Максим осторожно вывел катер из секретного грота, в котором они любили с Ликой прятаться в детстве. Как только они отплыли от берега, Максим выжал максимум и направился в той точке, что светила на навигаторе. Даже природа ему благоволила, потому что ветер был попутным.
Максим почти подплыл до берега и уже видел впереди маяк и машущего ему рукой мужчину. А потом за его спиной начался фейерверк, извещающий о том, что Смоловы пришли в бешенство, не обнаружив на празднике Лику. Парень мысленно послал Смоловых куда подальше и порадовался тому, что смог увести девушку у них прямо из-под носа.
Но когда Максим пришвартовался к берегу, то его радость испарилась, ведь он увидел перекошенное лицо мужчины, который его встречал. Максим не стал удивляться тому, что мужчина, которого он в детстве звал дед Женя, хотя ему было всего сорок, ни на каплю ни постарел, хотя прошло пятнадцать лет. Он лишь понял, что происходящее за спиной было куда удивительнее нестареющего дедушки.
Максим обернулся и увидел, как в том месте, где был их остров, поднималось пламя. А сильный ветер, который дул ему прямо в лицо, донес запах гари и предсмертные крики жителей острова.

Глава 5
Максим смотрел как впереди пылает остров, на котором прошла вся его жизнь, и не мог даже пошевелиться. Ему казалось, что это какая-то странная иллюзия и стоит проморгаться как она тут же исчезнет. Но, сколько бы парень не моргал, картинка не менялась. Остров Акул все также полыхал, а огонь пожирал все то, что Максим так сильно любил.
– Шевелись, Максик. – дед Женя с удивительной прыткостью для восьмидесятилетнего старика, на которого совсем не был похож, подлетел к катеру и схватил сумки с вещами. – Быстрее переноси ее в машину. Нам нужно как можно быстрее добраться до самолета.
Но Максим все также стоял как истукан.
– Максик, внучок, я понимаю, мой моложавый вид тебя шокирует, но давай свой секрет я тебе по дороге раскрою. И еще парочку. А сейчас важно увезти тебя подальше от острова.
Понимая, что мальчишку срочно нужно выводить из оцепенения, мужчина хлопнул Максима по плечу, чтобы тот наконец ожил и заговорил.
– Увозите Лику. – Макс вручил любимую девушку мужчине. – А я поплыву обратно, заберу маму и тетю.
– Никаких обратно! Немедленно в машину. Проклятье до берега точно дотянет. Нам нужно как можно скорее ехать, чтобы выйти из его радиуса. – тон деда Жени не подразумевал возражений.
– Не поеду я никуда! – упирался парень. – Там остров горит, а мама ходить не может. Маришка ее до пристани на себе не дотянет. Еще и на катера нет, чтобы уплыть.
– Ходить твоя мама может, не волнуйся. – отмахнулся мужчина и понес Лику в сторону машины, вынуждая Максима следовать за собой. – И плавать умеет отлично. И катером хорошо управляет. И запасной у вас есть, спрятан рядом с вашим домом. Еще она отлично стреляет, а если понадобиться, вертолетом управлять сможет и операцию на мозге проведет. К тому же она дала мне четкие указания ни в коему случае не пускать тебя на остров, особенно, если будет код черный. А сейчас именно он.
– Код черный? Что это такое? – пытался выяснить Максим.
– В машину садись, быстро! А то на себе узнаешь, что такое код серый! Я с тобой церемониться не буду. Хлороформа у меня нет, зато есть кулак, который тебя быстро вырубит. Но советую дойти до машины ножками. Иначе оставлю девочку на берегу и уеду.
Обман деда Жени подействовал, потому Максим поспешил к неприметному джипу. Мужчина бережно уложил Лику на заднее сидение, а Максим в этот момент сел на переднее пассажирское и вытащил ключи из зажигания.
– Мне все эти загадки за сегодня осточертели! Мы никуда не поедем, пока ты не объяснишь мне, что такое код черный и почему моя мама может ходить, хотя второй год не встает с кровати! – выдвинул ультиматум Максим, как только дед Женя сел в машину.
– Ну… было бы странно, если бы женщина с таким набором травм и переломов вдруг стала ходить, как ни в чем не бывало. Мы и так якобы вернули ей работу верхней части тела, хотя с такими травмами она не должна была выжить. Ходить она должна была начать через годик-другой, после серии чудодейственных массажей от целителя деда Жени. – спокойно ответил мужчина. – А код черный – это смерть, скажем так, Хранителя. Твоя мать, как старшая сейчас в вашем роду, – хранительница. Если она и Мариша погибнут – метка и проклятье перейдут к тебе. И тогда ничего не закончится. Сейчас повторяется то, что уже происходило. Только хуже, потому мне нужно увезти тебя как можно скорее. Она еще держится, но сил у нее все меньше, а следующей в ряду уже нет. Следующий ты. И ты до сих пор в зоне поражения, так что отдавай ключи, Максим. Иначе все зря.
– Что зря?
– Тетя твоя умерла зря. И мама твоя сейчас умирает тоже зря.
Тело Максима прожил разряд боли.
– Все жители города мертвы, Максим. – добил парня дед Женя. – Я чувствую. Пожар лишь способ скрыть сотворенный ритуал и гору трупов. А твоя мама держится из последних сил только потому, что чувствует, ты слишком близко. Если она сдастся, то проклятье перейдет на тебя, а не умрет вместе с ней. А мы столько всего сделали, что она могла стать последней проклятой.
– Что за ересь вы несете?! – выпалил Максим, который не готов был соглашаться с тем, что все, кого он знал и среди кого рос, мертвы. Включая его тетю и маму, которая была на грани.
– Я понимаю, ты не веришь ни единому слову. Но мне нужно увезти тебя. Хватит болтовни. Ее цена слишком высока.
Дед Женя щелкнул пальцами, и машина завелась.
– Вашу ж мать! – испугался Максим.
– Мать твоя еще не такое могла, а у меня так, объедки со стола. А ее навыки нам бы сейчас приходились. – пояснил мужчина, отъезжая от берега и выруливая на дорогу.
– Куда вы меня везете! Там люди умирают! Там мама моя умирает! Я спасти ее должен! – все упирался Максим, пытаясь выхватить руль и перехватить управление автомобилем.
– Хватит! – грозно прорычал дед Женя и Максима вдавило в пассажирское сидение, а грудь его плотно обвил ремень безопасности. – Спасать там уже некого. Да и народ заметил, что остров горит. Скоро туда МЧС подтянется и будет удивляться тому, как фейерверк вызвал пожар, уничтоживший почти весь остров и всех его жителей.
Максим испепелял мужчину ненавистным взглядом.
– Не надо на меня смотреть. Мне тоже больно. – признался дед Женя. – Но оплакивать погибших я буду потом. Сейчас у меня есть миссия и если я ее провалю, то никто не сможет за них отомстить. В этот раз ритуал очень сильный, Джерунг знал, что мы что-то замышляем, потому напитался не пятеркой жертв, а целым островом. Я и помыслить не мог, что этот пацан целый остров не пожалеет за исполнение своей воли. Знал бы, на вертолете прилетел за вами еще в обед и увез бы на Южный полюс.
Макс хотел было возразить, вот только и рта не смог раскрыть. Заметив его тщетные попытки, мужчина, выжимающий из старенькой машины максимум, пояснил:
– Тебя мы послушаем, когда в самолет сядем. Я с вами полечу, так безопаснее будет. Сил у меня мало, но это лучше, чем ничего и вам пригодится. А сейчас я, как и обещал, расскажу тебе, что происходит. Вкратце. Подобнее тебе дневники расскажу. Тебе же их дали?
Макс кивнул.
– Хорошо. Из них-то понятнее будет, что к чему. Я только в общих чертах знаю суть. В общем, дед и бабка твои учеными были. Изучали, скажем там, всякие необычные природные явления. Одним из таких стал небольшой остров в заливе Белого Моря, на котором обнаружилась пещера с аномалиями. Да такими необычными, что ими правительство заинтересовалось, потому что гонка вооружений тогда шла. Остров быстренько сделали закрытым, назвали объект 4825, а про себя Остров Акул из-за шутки чьей-то. Построили лабораторию научную, да народу шибко умного навезли, чтоб он исследовал, что к чему. И не желая раскрывать, что тут на самом деле происходит, сказали, что на острове якобы подводные лодки секретные разрабатывают. До Северодвинска-то рукой подать, у них и завод есть, тоже полусекретный, вот и сделали ему под боком якобы такую базу. Но на острове вашем ни одной подводной лодки отродясь не бывало. Зато куча приборов научных и тех, кто с ними управляться мог море. Тебе, наверное, интересно, что же такого они там изучали?
Максим снова кивнул.
– Влияние одной необычной пещеры на человека. Находясь в пещере человек необычные способности получал. Много способностей. Из такого и идеального разведчика можно было сделать, и идеального солдата. Но работали все эти способности только в рамках пещеры. А перед учеными была поставлена задача вынести за пределы пещеры и острова. Чего только твои бабушка с дедом не делали. И куски пещеры в тела людям вживляли, и в крошку перемалывали и в кровь понемногу добавляли. Всех подробностей тех зверств, что, конечно же, во имя науки осуществились, я не знаю. Но не получалось ничего. Испытуемые гибли один за другим. А те, у кого часть способностей якобы приживались, гибли через пару дней. Самый крепкий протянул неделю, а его неказистые способности работали только в рамках острова. Но твои дед с бабкой упорно верили, что найдут способ. Да и выхода у них не было. Если бы они не смогли выдать идеального солдата, то поплатились бы за это жизнью, как и две их чудесные девочки-близняшки. Каким-то образом твоя мама об этом разузнала и активно включилась в работу родителей. Именно Анечка, которая была умна не по годам, догадалась, что не в самой пещере дело. Дело в том, кто в ней живет. Том, кто и давал заходящим внутрь людям силу. Но родители лишь отмахнулись от ее теории про жителя пещеры, который играл с людьми и их желаниями. Они люди науки, а это ересь какая-то. Догадываешься, как поступила любопытная почти первоклассница Анечка Филиппова, которая переживала за жизни родителей и сестры?
Максим догадывался.
– Она решила доказать свою теорию опытным путем. Ночью, пока Костя и Агата спали, они проникла в пещеру. Не знаю, что именно там происходило, но живущее в пещере существо, назвавшее себя Джерунг, вышли к ней. Видимо девочка понравилась ему куда больше родителей. Хотя, скорее, показалась более наивной и доверчивой, потому именно с Аней Джерунг заключили договор. Аня просила одного суперсолдата, который сможет пользоваться силами и за пределами пещеры, и еще парочку попроще, чтобы эксперимент родителей признали успешным. В желание она добавила еще что-то про безопасность своей семьи и всего города, потому Джерунг сделал Филипповых хранителями острова. Самый старший в роду становился главным Хранителем и получал способности, позволяющие защитить и семью, и остров. Звание это передавалось после смерти одного Филиппова следующему, старшему в роду. Вот только за пределы острова хранитель больше не мог выехать, потому что навеки был с ним связан. Это было сделано как подстраховка для Джерунга. Но этого Аня тогда не знала, как и многих других обязанностей Хранителя.
Максим заерзал в кресле. Дед Женя, оторвавшийся от дороги и обративший на него внимание, понял, что хотел сказать парень:
– Да. Твоя мама не очень вдавалась в подробности, когда заключала сделку с Дьяволом. Главное, что она получила трех солдат. А вот расспросить том, что же входит в понятие Хранитель и как именно нужно защищать Джерунга и его остров, она позабыла. Но шестилетней девочке, желающей спасти семью, это простительно. Она же не знала, чем все это закончится… Хотя потом, в напоминание себе и не только себе, кафе ваше она назвала «Джерунг». Но об этом я тебе потом расскажу. А сейчас перелазь назад и придержи подружку свою, потому что мы сейчас будет знатно трясти.
Максим, которому и слова вставить не давали, послушал просьбу и перелез к Лике, бережно поддерживая девушку. Он рассчитывал, что дед Женя продолжит рассказ о жутком прошлом его семьи, но водитель стал таким же молчаливым, как и остальные пассажиры автомобиля. Все свои силы мужчина тратил на то, чтобы переправлять свою энергию Ане. Он почувствовал, что она сама уже не справляется и решил подкачать ее, тем более понимал, что как только она сдастся, проклятье Джерунга рванет за Максимом. Вначале Аня сопротивлялась, но осознав, что выбора нет, приняла энергетический допинг, потому что той энергии, что отдала ей Маришка, добровольно принеся себя в жертву, больше не осталось, а ее была на исходе.
Снова заговорил дед Женя только когда они добрались до аэропорта. Мужчина припарковал машину, а после повернулся к Максиму и объяснил ему дальнейший план действий, заодно вернул право голоса.
– А с Ликой как быть? – поинтересовался парень, который начал волноваться, что перестарался с раствором, раз девушка никак не приходила в себя. – Вряд ли накаченная хлороформом девушка сойдет на обычного пассажира, который легко пройдет регистрацию.
– Об этом не переживай. Бери ее на руки и иди за мной. Главное не издавай не звука, чтобы не произошло. Справишься или снова голос отобрать?
– Справлюсь.
– Отлично. Тогда помалкивай и за мной!
Мужчина вышел из автомобиля, вытащил из багажника чемоданы и направился в здание аэропорта. Следом за ним семенил Максим, который нес на руках Лилю.
Макс думал, что дед Женя сейчас будет потчевать всех удивительными историями и килограммами вешать лапшу на уши, но ошибся. В аэропорте никто вообще не замечал странную троицу, спешно пробирающуюся ко взлетной полосе. Максим хотел было спросить нет ли у деда Жени мантии невидимки, но вовремя вспомнил, что нужно помалкивать. И молчал ровно до того момента, как они не оказались у грузового самолета, возле которого они снова стали видимы, потому что все механики, заправщики и прочие уже закончили свою работу.
– Вы как это сделали? – удивился Максим.
Дед Женя не тратил время на ответ, тем более он лежал на поверхности. Куда важнее было убраться подальше, пока проклятье Джерунга не сорвалось с поводка и не явилось, чтобы поглотить своего нового хранителя.
Мужчина подошел к парню к форме пилота, который ждал их у трапа, поглядывая на часы, и сказал:
– Мы от Сашко.
– Я догадался. – съязвил парень, которому не доставляло удовольствия везти зайцев и прикрывать их. – Захотите быстрее, до вылета пять минуты, а у нас трап у самолета.
– Извините. – пробубнил Максим и проследовал по ступеням вверх, следом за дедом Женей и вторым пилотом.
– Рассаживайтесь и сидите тихо как мышки. – скомандовал пилот, проводив их местам, которые предназначались для людей, вынужденных сопровождать грузы, типа конюхов, при перевозке лошадей. – Я вопросы задать не привык, тем более дядьке Сашко, но, если вы эту девочку силой забрали, я вас укрывать не буду и как только он вас заберет, сообщу куда надо. Одно дело груз ему какой доставить, совсем другое девочку. Девочку, которая подозрительно похожа на восходящую звезду женского хоккея и одно дерзкую акулку. Я ясно выразился?
– Яснее некуда. – ответил дед Женя, проходя в грузовой отсек самолета. – Вот только девочку мы не украли, а спасаем от тех, кто как раз-таки удерживал ее силой и принуждал ее быть акулкой, а все ее трофеи и денежки забирал себе. Думаю, ты догадался о ком речь. И если они будут ее искать, то ты не видел ни ее, ни нас. Я ясно выразился?
– Яснее некуда. – ответил пилот и помог Максиму пристегнуть Лику. – Но я вас предупредил. Если в завтрашних новостях будет сообщение о том, что она пропала, я скажу, что видел ее в аэропорту.
– Она сейчас проснется, и сама вам скажет, что мы ее спасаем, а не … – начал оправдываться Максим, но не успел договорить, потому что глаза его закатились, лицо посерело, а изо рта пошла пена.

Глава 6
Дед Женя, у которого было много имен, давно привык к тому, что все идет не по плану, особенно в его длинной жизни. «Не по плану» привело карточного мошенника Жеку Ловкого сначала в тюрьму, а потом на закрытый остров в качестве подопытного. «Не по плану» сдружило показывающего фокусы дядю Женю с девочкой Аней, родители которой были вечно заняты. «Не по плану» было ответственно за то, что испытуемый номер 408 получил суперспособности от дочки ученых, ведь сами ученые считали его неподходящим «материалов» для создания сверхсолдата. А еще «не по плану» спасло Жеке и его другу Сашко жизнь, ведь Аня выбрала их в качестве двух солдат попроще. А вот суперсолдату Виктору, у которого все шло по плану, ведь он так мечтал стать лучшим и стал им, повезло куда меньше. И на заднем дворе, где хоронили «биоотходы», одной могилкой стало больше. «Не по плану» помогло испытуемому номер 408 и его другу испытуемому 511 сбежать с острова акул и раствориться на просторах огромной страны, вдруг развалившейся на части.
Вот и сегодня все пошло не по плану. Но «не по плану» было для деда Жени родной стихией, потому он переключился с плана А, на план полный П, и продолжил действовать. Не слушая недовольные визги второго пилота, дед Женя вручил ему Лику, а сам схватил в охапку Максима и вынес его из самолета. Недовольного пилота, исторгающего в его адрес всевозможные проклятья, мужчина отпустил только после того, как он усадил Максима в машину. Получив в ответ на благодарность за помощь пожелание пойти куда подальше, дед Женя завел машину и помчался в обратный путь, потому что Максима нужно было как можно быстрее доставить если не на сам Остров Акул, то хотя бы в его окрестности.
До Северодвинска оставалось всего ничего, когда на заднем сидении начала приходить в себя Лика. Девушка, еще не открывая глаз, попросила:
– Пить.
– Прямо перед тобой. – бросил в ответ дед Женя.
Лика с трудом разлепила глаза и обнаружила себя лежащей на заднем сидении движущегося автомобиля. Но удивление и страх были не такими сильными как жажда и головная боль, потому девушка протянула руку к карману на пассажирском сидении, из которого торчала бутылка воды. Осушив половину бутылки, Лика почувствовала себя лучше.
– Таблетки от головы в том же кармане. – снова подал голос дед Женя.
Лика порылась в кармане и нашла упаковку цитрамона. Решив, что с ее головной болью одна таблетка точно не справится, девушка запихнула в рот сразу две и жадно запила их водой.
– Чем это он меня? – полюбопытствовала девушка.
– Ромео твой? – усмехнулся мужчина. – Хлороформ.
– Ясно. – ответила девушка и снова приложилась к бутылке с водой.
Легче Лике стало только после того, как она осушила всю полторашку воды. Жажда перестала мучить девушку, и она начала осматриваться по сторонам. Для начала нашла глазами Максима, который обманом утащил ее с острова и подкинул море проблем со Смоловыми. Убедившись, что парень рядом и спит на переднем сиденье, Лика принялась разглядывать водителя, оставив разборки с Максимом на потом. Водитель, как решила Лика, был тем самым надежным человеком, который должен был везти их с Максом из Северодвинска в аэропорт Архангельска. Надежным человеком оказался темноволосый мужчина. Лицо его было озабоченным, хотя карие глаза при этом оставались веселыми.
– Дед Женя. – представился водитель, заметив, что девушка его изучает.
– Дед? – переспросила Лика. – Вам больше сорока не дашь.
– Спасибо на добром слове. – улыбнулся мужчина. – Но сорок мне было еще в восемьдесят шестом. А сейчас мне семьдесят восемь.
– Понятно. Вы хорошо сохранились. – сделала вывод Лика. – Надеюсь, вы не будете против, если я буду называть вас просто Женя.
– И все? – удивился дед Женя. – Никаких «А почему вы там молодо выглядите?» или «Что с вами случилось, вы что душу дьяволу продали?» не будет?
– Знаете, жизнь меня научила не удивляться и не задать лишних вопросов. – пояснила Лика, которая посчитала мужчину психопатом, а с такими лучше не спорить. – А вы, если посчитаете нужным, сами расскажете где взяли молодильные яблочки.
– Хороша, девчонка! – рассмеялся Женя. – Люблю таких понятливых, так что зови меня просто Женя. А-то этот меня замучал ультиматумами «Не поеду никуда пока всю правду не расскажите». – мужчина кивнул в сторону сидящего рядом Максима, чей вид стал получше. – А правды-то всей и я не знаю, всю знала только его мама.
Прошедшее время резануло слух.
– Знала? – тихонько уточнила Лика.
– Знала. – так же тихо ответил Женя.
Ошарашенная известием Лика прикусила губу, потому что теряла за свою короткую жизнь уже вторую маму. Свою первую маму Лика помнила плохо, ведь потеряла родителей еще в восьмилетнем возрасте. А вот маму Аню помнила очень хорошо, ведь именно она последующие десять лет, до отъезда Лики с острова, занималась ее воспитанием. И воспитывала ее мама Аня куда лучше, чем злобная гувернантка, которую пристроил к девочке Смолов старший.
Женя хотел было остановить машину, чтобы поддержать девочку, но она сглотнула ком в горле и спросила:
– Что произошло?
– Ох, милая. – печально вздохнул Женя. – Даже не знаю с чего начать.
– С начала. – попросила девушка.
– Если с самого начала, то слишком длинный рассказ будет. – предупредил мужчина.
– Я длинных историй не боюсь. – успокоила его Лика.
Лика не хотела сидеть в тишине со странным мужчиной и гадать, что он сделает с ней после того, как довезет туда, куда направляется. А Женя решил, что девочке просто нужно отвлечься, иначе она не справится со всем тем, что на нее обрушилось, а обрушилось на нее слишком много для одного дня, потому он решил подержать ее увлекательной историей. И решил рассказать не только историю семи Филипповых, но и немного тайной истории советов, чтобы заинтересовать и переключить внимание.
– Хорошо. – согласился мужчина. – Но, если что будет не понятно, сразу вопросы задавай, не стесняйся. Договорились?
– Договорились. – кивнула девушка.
– Началось все с бабушки и дедушки Максима. – пояснил мужчина. – Их очень молоденькими, сразу после института, пригласили исследовать на секретный объект. Так они попали на закрытый Остров Акул, на котором были обнаружены аномалии, дающие людям силы.
– Какие силы? – уточнила Лиля.
– Аномальные. – не стал вдаваться в подробности Женя, потому что от некоторых воспоминаний его до сих пор передергивало. – Вот только силы эти у людей проявлялись в одной только пещере. Сначала ученые просто вели исследования, их якобы за тем и пригласили. А вот потом им озвучили настоящую цель проекта и поставили задачу вынести силы за пределы пещеры и сделать суперсолдата, так нужного СССР в холодной войне.
– Что? Неужели такие жуткие опыты не одни нацисты вели?
– Не одни. В СССР были свои программы. Первая стартовала еще в 30-е годы прошлого века. Подопытным обычные кости заменяли на титановые, так что Россомаха из популярных нынче комиксов не такой и выдуманный персонаж, тем более американцы именно разработки советских ученых изучали.
– Вот тебе и комиксы.
– Именно. Но титан приживался плохо, подопытные гибли от боли, потому было решено проводить еще и эксперименты над мозгом, чтобы отключить сектора, отвечающие за боль. В мозг подопытных вживляли специальные золотые иглы и после этого люди переставали чувствовать боль. Таким потом было куда легче титановые кости ставить. Юные красноармейцы, когда им операции без наркоза проводили, вытаскивая кости и заменяя их на титановые, лишь лежали и улыбались. Но и тут возникли побочные эффекты. У солдат, которым с мозгом проводили эксперименты, через некатора время, как сейчас говорят, кукуха поехала или опухоли в голове начались.
– Кошмар какой.
– Согласен. Эксперимент прикрыли, потому что дорогостоящий он был. Хотя говорят, что якобы из трехсот тех подопытных половина выжили и даже в Великой Отечественной участвовали. Но в первый день войны все и погибли, принимая на себя удар нацистов. Но это могут быть байки. Про участие в войне, а не про эсперименты. Они-то реально проводились. И много лет спустя кладбище, на котором хоронили погибших подопытных, размыло. А прогуливающийся по берегу врач нашел тело с вживленными в него металлическими пластинами, которое его очень заинтересовало. Он даже потом расследование собственное вел.
– В ходе которого исчез при невыясненных обстоятельствах?
– Должен бы был, но нет. Остался жив здоров, потому что дело было уже в девяносто седьмом, когда холодная война закончилась и все программы были прикрыты. Наверное, прикрыты. А в СССР их было несколько, и титановые ребята были только первыми попытками создать сверхчеловека для сверхдержавы. Второй эксперимент был ничуть не лучше первого. Под Ялтой была лаборатория, где пытались вывести сверхсолдата, скрестив человека и обезьяну. Подробностей скрещивания видов тебе рассказывать не буду, но опыты были признаны сомнительными, проект закрыт, а академик Иванов, его возглавлявший, расстрелян. Видимо его овцебык, полученный в ходе более ранних экспериментов, был куда интереснее, чем человекообезьян.
– Так у него вышло создать новое… существо?
– А вот об этом история умалчивает. Все результаты были засекречены. Одни говорят, что ничего у Иванова не вышло, а вторые, что вышло, да не то, чего хотели в правительстве.
– После этого они, наконец, поняли, то все это перебор или остановились?
– Нет, конечно. Был проект на вашем острове, где хотели солдата со сверхспособностями вывести, и после него тоже были. Во время Афганской войны экспериментировали с психотропными веществами, повышая выносливость солдат. Выносливость с агрессивностью-то повышались, но солдат такой больше недели не жил. Еще были эксперименты по созданию биоробота, поиски бессмертия для вождей, а также лаборатории для людей с паранормальными способностями.
– Такие реально есть? В подобное слабо верится.
– Верится слабо, но и такие реально были. Их в своей работе активно использовали спецслужбы. Так что проект, в котором участвовали бабушка и девушка Максима был не первый и не последний. Но он тоже особых результатов не приносил, ведь суперсилы, которые были у подопытных в пещере, так и не удавалось вынести за пределы аномальной зоны. Тогда руководство проекта пригрозило ученым, что убьет их и их чудесных близняшек, если солдат не будет. Об этом случайно узнала маленькая Аня. Она-то и сделала какое-то открытие, которое позволило родителям превратить одного подопытного в суперсолдата, а еще двух в солдат попроще. Ну это тогда она мне так говорила, и я только вчера узнал, что это было за открытие.
– Так где-то по миру бегает суперсолдат типа Капитана Америки?
– Нет, Слава Богу, нет. Суперсолдат мертв. А я и Сашко, к которому я вас должен отвезти, – мы те солдаты, что попроще. Это нас и спасло. Пока суперсолдата от греха подальше уничтожали, Аня помогла нам с острова сбежать и спастись. Но про эксперимент и суперсолдатов – история длинная, потом в дневнике дедушки Макса прочтете все. Да и мне вспоминать все те зверства не хочется. Не самые, знаешь ли, приятные моменты моей жизни. Как и те, в которые я исполнял приказы начальства.
– Простите.
– Да ничего. Не ты же мне в кровь куски измельченной пещерной породы вливала и в кости куски пещеры пыталась запихать. И не ты потом посылала людей убивать. Но об этом не будем, лучше мы с тобой вернемся к Ане и ее эксперименту. На самом деле девочка заключила договор с каким-то странным древним существом, живущим на острове. Аня вчера назвала его Джерунгом.
– Джерунг? Как их кафе?
– Ну да. Я тоже удивился. Так вот, этот Джерунг взамен за помощь с экспериментом родителей попросил Аню стать Хранительницей острова и силы подарил, чтоб Аня могла защитить семью и остров, если понадобится.
– И, конечно же, тут было важное «но», о котором мама Аня не знала…
– Конечно. Статус Хранителя навсегда привязал Аню к острову и делал его защитницей. А еще это чудный передавался по наследству старшему в роду, превращая Филипповых в бессменных защитников. И потому Аня так спешно отправляла вас с Максимом с острова, чувствовала, что ей грозит смерть и Смолов-младший отца переплюнул. А она не хотела, чтобы Максим стал новым Хранителем и оказался навсегда привязан к острову. Не знаю, чем ее пугал тот факт, что парень получит море суперсил, но просто будет на одном острове жить. Хотела, наверное, чтобы он с тобой смог путешествовать по миру, как и мечтал. Думаю, если бы не выходка Дениски этого, Аня никогда бы правды Максику не раскрыла о том, что их семья – Хранители Джерунга и дневники бы не дала. Эта женщина была просто загадка.
– В смысле Смолов младший отца переплюнул?
– Тут Аня снова темнила и не рассказала, что именно произошло. Но суть в том, что Смолов старший виноват в гибели твоих родителей, а также папы Максима и своей жены. А сейчас Смолов младший решил подвиг отца повторить, вот только из-за него целый остров умер.
– ЧТО?!
– Да, Лика. Все жители вашего острова мертвы. Денис провел какой-то сверхмощный ритуал в подношение Джерунгу, да такой, что даже Аня не смогла остров защитить и погибла. И я даже боюсь представить, что он мог попросить взамен.
– Подождите-ка… ВЫ мне сейчас пытаетесь сказать, что все жители акульего острова мертвы из-за какого-то жуткого ритуала, который провел Денис?
– Ну да. Аня погибла и теперь хранитель острова Максим.
– В смысле? – выгнула бровь Лика.
Ответом девушке стала надпись «Северодвинск», которая показалась впереди.
– Не успел я, Лика. – опустил голову ответил Женя. – Мы уже в самолете сидели, когда Анечка сдалась. Я думал, что расстояния почти в сто километров хватит, чтобы проклятье Джерунга Максима не настигло, но ошибся. Максику плохо стало, потому я сгреб его в охапку и повез вас обратно. Чем ближе мы к острову, тем ему лучше. Уже и серый цвет лица спал и судороги прекратились. Думаю, когда в катер сядем, он наконец очнется.
– Получается, мы возвращаемся на остров? – поняла наконец девушка.
– Да. – подтвердил догадку мужчина. – Максим теперь к нему привязан и долго без него не протянет. Я видел, что с Аней творилось, когда она в Северодвинске задерживалась. А Максик вообще в Архангельске был.
– Но, получается, что с острова он все-таки сможет отлучаться? – утонила девушка.
– Сможет. Но часа на четыре максимум и километров на тридцать от острова, не дальше. – ответил Женя. – Его предел поездка в Северодвинск. Так что придется и тебе всю жизнь на острове жить, если с этим пареньком жизнь связать хочешь. С милым же, говорят, рай и в шалаше. А у вас будет целый остров.
– Целый остров мертвых людей, если верить вашим словам о жутком ритуале. – напомнила Лика.
– Мертвых людей с острова должны уже начать убирать. – успокоил мужчина. – Трагедия случилась в десять часов. У нас сейчас час ночи. Сотрудники МЧС третий час работают. Думаю, они и огонь потушили, и официальную версию выдвинули. Доберемся сейчас до какого-нибудь кафе круглосуточного, поедим и заодно новости узнаем.
– А зачем нам кафе, если есть телефон. – Лика потянулась к карману худи.
– Телефонов у вас нет. Максим их возле маяка бросил. – оповестил девушку Женя.
– Как нет, если вот он. – девушка вытащила смартфон.
– Ну, Максим, ну шпион хренов. – выругался мужчина. – А с другой стороны, это нам сейчас даже на руку. Меньше подозрений вызовет. В общем, ты пока читай, что там СМИ пишут, а мы пока едем с в круглосуточное кафе за едой и новостями. Приведи себя в порядок, мы будем на месте через минуты пять. И, кстати, официальную историю еще придумать нужно.
– Какую историю?
– Правдоподобную. Такую, чтобы СМИ в нее поверили, потому что ты у нас персона медийная. Историю, объясняющую почему ты вдруг оказалась в Северодвинске с Максимом, хотя твой «парень» выложил пост о том, что этим вечером будет делать тебе предложение на фейерверке. Идеи есть?
– Ни одной.
– Значит срочно сочиняй, потому что в самое ближайшее время у тебя должна появится черная аватарка с горящей свечой, а также пост о том, как сильно тебя любит Бог, ведь ты и Максим оказались единственными выжившими. Ну и эфир прямой можешь запилить, а лучше пресс-конференцию. Будем твою версию событий излагать. Сначала, правда, Смоловскую узнаем. Я уверен, что это гаденыш точно выжил, а может и оба, и уже готовит нам очередной сюрприз.
– Для деда Жени вы удивительно подкованы в современных тенденциях.
– Захочешь выжить – научишься приспосабливаться. А сейчас сочиняй душещипательную историю, выжившая. Она тебе еще ни раз пригодится. А я пока тоже ситуацию обмозгую
Женя замолчал и принялся следить за дорогой, обдумывая варианты развития событий и просчитывая то, к чему он может подготовится и планируя, кого нужно будет привлечь, а кому и мозги «припудрить» или память «подправить». А вот Лика думала лишь о том, безопасно ли находится рядом с таким странным мужчиной как Женя.

Глава 7
Над городом поднимались первые лучи солнца, разгоняющие ночную тьму. Лика стояла перед камерами, а по лицу ее текли горькие слезы, размазывающие остатки туши. Девушка прижимала к себе белое платье в прозрачном чехле, словно оно было единственным, что у нее осталось. Рядом с ней стоял суровый мужчина в форме, а позади было здание МЧС.
– Пожар был потушен, но проезд на остров запрещен из-за возможного повышения радиационного фона. – отчитывался перед журналистами руководитель подразделения МЧС Северодвинска. – Мы просим всех, чьи родственники погибли в катастрофе острове, ни в коем случае не плыть на него. Да, часть домов не пострадали, а южная часть почти цела, но, повторюсь, посещать остров сейчас опасно.
– Там что новый Чернобыль? – задал вопрос журналист.
– Нет, конечно. Но соваться на остров опасно. Тела всех погибших в ближайшее время будут переплавлены в Северодвинск и переданы родственникам. А если таковых не имеется, то захоронения будут осуществляться за счет города. Мэр уже подписал соответствующий приказ. – продолжал отдуваться за всех сотрудник МСЧ.
– Может вы наконец расскажете, что там произошло на самом деле и что нам теперь делать?! – потребовал еще один представитель СМИ. – Может нам пора из города валить, пока у нас третья рука или хвост не выросли.
– Лучшее, что вы сейчас можете сделать – это прекратить панику, которую развели в социальных сетях. Никакой атомной электростанции на острове не было. Были лишь подводные лодки. Некоторые так и остались стоять на заброшенном заводе. В одну, крайне неудачно попал один из зарядов фейерверка. Последовал взрыв, потом и пожар, унесший жизни жителей острова. Это никакой не заговор, а ужасное стечение обстоятельств и не более. Для вашей же безопасности мы не пускаем никого на остров, пока не убедимся, что там все в порядке. – мужчина не привык к такому повышенному вниманию, потому постарался переключить его на девушку, стоявшую рядом с ним. – Давайте лучше порадуемся тому, что некоторым жителям все же удалось выжить. А точные списки погибшим мы скоро подготовим и вывесим на сайте.
– Лика, и правда, расскажите, как вам удалось выжить? – выкрикнул из толпы особо нетерпеливый журналист.
– Все из-за платья. Обычное белое платье спасло мне жизнь. – пояснила девушка, по щекам которой все текли слезы.
– И каким образом? – уточнил второй журналист.
– Так получилось, что я узнала о планах Дениса … – тут Лика всхлипнула и прикусила губу.
– Давай расспросы оставим на потом, вы же видите, девушке тяжело. Она итак первой примчалась к нам, чтобы сообщить о пожаре на острове. Мы ее из катера вытаскивали, потому что она требовала отвести ее на поиски Дениса Смолова. – начальнику МЧС хотелось поскорее поехать домой и отоспаться, а не присутствовать на пресс-конференции Анжелики Вебер.
– Все в порядке. Я расскажу. – Лика утерла слезы, но всхлипывать не перестала. – Я узнала, что вечером Денис будет делать мне предложение на центральное площади перед всем городом. В такой момент мне хотелось выглядеть идеально и хотелось порадовать моего любимого Дениса…
– Еще бы! Я бы такого тоже не прочь порадовать. – не сдержалась молоденькая журналистка.
Лика пропустила ее реплику мимо ушей, потому что привыкла к толпам воздыхательниц вокруг Смолова младшего, и продолжила рассказ:
– На вечеринке на мое идеальное платье для помолвки пролили бокал вина. В таком виде я не могла появится перед всеми, потому отправилась в отель, чтобы переодеться. Вот только по дороге поняла, что переодеться не во что, у меня только спортивный костюм остался. До фейерверка оставалось полтора часа, и я собралась сплавать в Северодвинск, чтобы купить новое платье.
– Полтора часа женщине на шоппинг и дорогу? Да их точно не хватит. Моей бы и пяти не хватило. – заметил один мужчина из толпы зрителей.
– Заткнись ты, и дай послушать. – мужчину пихнула локтем его жена, любящая не только шоппинг, но и сплетни.
– Я отправилась к пристани и, к своему счастью, встретила там своего одноклассника Максима Ланцова. Он вошел в мое положение и отвез меня на своем катере на материк. Еще и со своим дядей договорился, чтобы тот нас у маяка встретил. Дядя Женя отвез нас в магазин, и я купила платье. Вот это… – Лика прижала платье к груди и снова расплакалась… – Этот день должен быть стать самым лучшим в мое жизни, а стал …
Девушка замолчала, но умолкли и журналисты с зеваками, замерев в ожидании продолжения.
– Я очень старалась успеть и вернуться на остров к десяти, до того, как начнется фейерверк. Ведь Денис… он просил меня не опаздывать. Но как бы сильно я не спешила, мы с Максимом и дядей Женей в десять только отплыли от материка. И тогда услышали странный шум, видимо это был взрыв, а потом увидели, что наш остров… – девушка снова захлебнулась слезами… – Увидели, что наш остров охватил огонь. Мы с Максимом рвались на остров, чтобы спасать родных и близких. Но Дядя Женя развернул катер обратно и позвонил в МЧС. Ну а потом мы и сами примчались сюда…
– И подняли тут всех на ноги. – перебил девушку руководитель спасателей. – Ну а мы отлично справились со своей работой.
– Да, да. К вам претензий нет. – перебили представители СМИ уже мужчину. – Дайте Лику послушать.
– Лика, как ты думаешь, Денис жив?
– Лика, если он жив, когда вы поженитесь? Осенью?
– Выжил ли кто-то из команды?
– Что ты будешь делать, если остальные хоккеистки мертвы?
– Лика, что ты сейчас чувствуешь?
– Лика, получается тот, кто испортил тебе платье, спас тебе жизнь?
– И не только ей, то и пареньку этому, Максиму.
– Кстати да. Он вообще герой. Увез Лику с острова.
– Покажите нам Максима, покажите спасителя акулки Лики!
– Слушайте, так они теперь двое выживших после трагедии на острове. Отличный такой сюжетик рождается. Надо только выяснить, кто такой этот Максим.
Толпа журналистов гудела, но Лика не собиралась отвечать на их бесконечные вопросы. Она лила слезы, а потом выдавила из себя:
– Я верю, что Денис смог где-то укрыться и остался жив. Как и остальные жители города. Как и члены моей команды.
– Но… – хотел вмешаться руководитель МЧС.
Но Лика не дала ему высказаться и продолжила:
– А Максима рядом нет, потому что его мама и тетя погибли и ему нужно побыть одному. Мне, если честно тоже, потому что я не спала и сутки на ногах. Прошу простить меня, но на этом наше с вами общение закончится.
Лика кивнула журналистам и укрылась в здании МЧС, а следом за ней прошел и спасатель, который устал от расспросов не меньше девушки.
– Тебе есть, где остановится? – уточнил мужчина у Лика.
– Да. – кивнула девушка. – Нас с Максимом приютит его дядя.
– Хорошо. Но еще раз напомню, чтобы на остров вы не совались, пока мы не разрешим.
– Хорошо. – снова кинула девушка. – Я пойду? Меня в машине Максим и дядя Женя ждут.
– Нет, пока нет. Автограф свой оставь. Для КаАтюши. – мужчина протянул Лике бумажку с ручкой.
Лика взяла ручку и быстро черканула на листке послание для своей поклонницы. Как только она оторвала глаза от блокнота, то увидела, что на нее направлена камера телефона.
– И послание дочке моей запиши. – потребовал мужчина.
– Сейчас? – Лика была поражена такой настойчивостью. – Вы же понимаете, что я ужасно себя чувствую и хочу отдохнуть. У меня куча знакомых погибли, еще и жених… вероятно. А вы с камерой. Да и вряд ли вашей дочке будет приятно, что заплаканная девушка, с растекшейся тушью будет ей приветы передавать.
– А что тебе стоит?! Это твоя работа, так-то! С прессой вон полчаса болтала, и ничего, а для дочурки моей десять секунд зажала. Зазвездилась, да?! Теперь на обычных людей и не смотришь.
Такие нападки Лика ненавидела больше всего. Но ей всегда приходилось идти на поводу у таких вот манипуляторов и фотографировать с ними даже когда ей совершенно этого не хотелось, потому что того требовали обязательства и статус. Иногда она таким хамам еще и билеты на матч дарила, так что привыкла запихиваться свои желания куда подальше. И попроси ее мужчина нормально, она бы выдавила фальшивую улыбку и сказала бы пару приятных слов для девочки. Но сегодня был не тот день и не то место, потому Лика позволила себе высказать то, что у нее на душе:
– Моя работа! Моя работа?!Моя работа – это играть в хоккей. И я с ней отлично справляюсь, рейтинг хоккейной лиги тому подтверждение. А вот вестись на провокации хамов, которым плевать на то, как я себя чувствую, им лишь видео со мной подавай, я не намерена. Я такой же человек, как и твоя дочь. И ее ты бы вряд ли заставил записывать видео сразу после того, как у нее умерли все близкие и родные, потому что это ее работа и она обязана народ развлекать. Мне очень приятно, что твоя дочь моя поклонница и я с радостью дала ей автограф и написала пару приятных слов. Но это максимум из того, что я сейчас могу. Я уверена, что твоя Катя будет рада и этому. Но плясать под чужую дудку и выполнять то, что хочешь ты, я не намерена. Наплясалась уже. Так что, спасибо за помощь и до свидания.
Лика развернулась и пошла в сторону выхода, а навстречу ей донеслось:
– Высокомерная мразь! Ну ничего, я все это записал. Выложу сегодня и все узнают, какая ты сука.
– Вперед! – ответила Лика даже не поворачиваясь. – Подписать только видео не забудь. Как-нибудь цепляющие. Например «Сотрудник МЧС принуждает убитую горем спортсменку дать ему автограф» или «Зажравшийся спасатель издевается над спортсменкой-сиротой». Уверена, твое начальство оценит, как и народ в интернете.
Лика громко хлопнула дверью и оставила мужчина и его негодование позади. Она отправилась к припаркованному в тени дерева черному седану и старалась не думать о том, что позволила себе в кои веки проявить настоящие эмоции. Последние тринадцать лет она только и делала, что глушила в себе злость и ярость, скрывала обиды и разочарование. Кучу лет скрывала настоящую себя. Но сегодня поняла, что устала. Устала быть той, кем хотят ее видеть или той, кем уже видят другие. Она решила возвращать себе себя. Ту девушку, которую много лет не выпускал из заточения бесконечных правил Олег Смолов. И он, возможно, был мертв, потому Лика могла действительно стать свободной.
Но и об этом она пока боялась думать, потому постаралась сконцентрировать внимание на том что отлично справилась с поставленной задачей. В ее историю с платьем все поверили, тем более сотрудницы бутика уже через несколько часов будут давать интервью рассказывать о том, что именно они спасли Лику. Ведь они так долго подбирали ей идеальное платье на помолвку, что девушка опоздала на праздник и благодаря этому осталась в живых. Лика этих женщин и в глаза не видела, зато их успел «обработать» Женя, который не просто так отлучался. Он же был ответственен за то, что спасатели уверили всех в том, что Лика и ее компания прибежали к ним раньше всех. Женя пояснил это тем, что умеет напускать «морок», Лиля же решила, что его «суперспособность» заключается в том, что он вовремя умеет совать деньги кому надо.
Но все суперспособности, суперсолдаты и секретные лаборатории ушли на второй план. Сейчас Лика больше всего хотела узнать, как себя чувствует Максим, которого следовало как можно скорее доставить на остров. А после это она мечтала уснуть и проспать часов двенадцать, как минимум. Девушка понимала, что сейчас должна чувствовать куда больше, ведь на острове погибли ее близкие и друзья, члены ее команды и даже ненавистные одноклассники, но не могла. Сейчас ее волновали лишь состояние Максима и сон. А скандал, который она хотела устроить Максиму за то, что тот увез ее с острова обманом, вообще перестал быть таким важным и нужным.
– Ну как он? – спросила девушка, как только оказалась в машине.
– Я погрузил его в некое подобие комы, чтобы он мог протянуть как можно дольше, но на остров нам все равно нужно доставить его как можно быстрее.– ответил Женя. И я бы предлагал выдвигаться туда прямо сейчас.
– Сейчас? – удивилась Лиля. – Но спасатели же сказали, что там опасно. Радиация, подводные лодки и все такое…
– Господи, Лика. Ну какая радиация?! Какие лодки подводные?! Я тебе како раз объясняю, что это жених твой недоделанный ритуал провел, а ты мне про лодки. Спасатели просто понятия не имеют, что произошло на самом деле, а народу объяснить, почему целый остров народу умер, нужно. Вот и придумали историю с лодками. А может и подсказал им кто. Тот же младший Смолов, например. Уверен, что он все наперед просчитал. Ритуал – это же только одна из фаз его игры, разминка, так сказать. А основное действо, а точнее месиво, еще впереди. Так что остров безопасен.
– Уверен? Если Денис и правда провел какой-то жуткий ритуал, так может на острове нас ждет что-то пострашнее радиации? СТоит ли нам туда ехать? Может я лучше приму предложение администарции клуба и за мной самолет пришлют.
– Может и ждет. Но мне мальца на остров надо доставить. Без вариантов. Чтобы там нас не ждало, Макс с этим справится. Он же острова хранитель, силы там у него пробудятся. Вдвоем как-нить с ним сладим. А нет – уплывем. По ситуации, в общем, смотреть будем. А тебя могу у себя на квартире схоронить. Не самое место безопасное, но…
– Ты знаешь, я, наверное, сейчас лучше с вами поеду.
– С чего вдруг передумала?
– С двумя мужчинами с суперспосбностями явно безопаснее, чем в одиночестве в незнакомой квартире. Тем более самолету нужно время, чтобы т. А в гостинице меня папарацци достанут и отдохнуть не дадут.
– Не уверен я. Но так мне проще будет. Да и спокойнее, я ж за вами обоими присматривать пообещал, потому разделяться не хочу. Но сначала подготовимся к поездке, всем необходимым запасемся, а потом поплывем. Это часик-другой займет, так что можешь подремать, если уснешь, конечно. А как к катеру поедем, я тебя разбужу. Идет?
– Идет. Я так устала, что у меня сил даже на осознание всего происшедшего нет. Я правда не уверена, что у меня уснуть получится, но попро…
Лика не успела договорить, как ее голова уже упала вниз. Женя придержал ее и усадил девушку на пассажирское кресло поудобнее, заодно и пристегнул. Он специально усыпил девчонку. Она поспит, что пойдет ей на пользу, а он спокойно обмозгует план действий и подготовится к отплытию на остров. Ведь в словах девочки была доля правды. Женя действительно понятия не имел, что или кто ждет их на острове акул.

Глава 8
Максим сидел в кресле и разглядывал корешки книг. В его доме было много комнат, но почему-то именно в кабинете, расположенном на втором этаже, он чувствовал себя максимально комфортно и безопасно. Компания из огромного количества пухлых томов, спрятанным за стеклянными дверцами книжных шкафов, всегда была для него самой лучшей. С самого детства Максим любил эту комнату. Ему казалось, что все самое интересное происходит именно здесь, ведь именно здесь работал его папа, а до него дедушка. Именно здесь хранились самые интересные вези и самые интересные книги. А еще в кабинете стояло удобное синее кресло, в которое парень любил забираться с ногами и наблюдать за отцом. Павел Ланцов был моряком, но свободное время обожал проводить в кабинете. Он зарывался с головой в бумаги, книги и карты, что-то в них искал и бубнил себе под нос, а Максим в это время лишь делал вид, что читает книгу. Но на самом деле подглядывал за папой, как когда-то и его мама, подглядывала за работой своей отца – ученого Константина Филиппова, которой и обустраивал этот кабинет. Теперь кабинет принадлежал Максиму, но он все также сидел в потрепанном синем кресле и не решался подойти к столу, за которым мог восседать по праву главы семьи.
Позади у Максима был непростой день: пробуждение на родном острове, новость о том, что он теперь Хранитель Джерунга и сообщение о том, что сотворил Смолов, сложная беседа с Ликой, поиски тела мамы и попытки Жени обучить его новоприобретённой «магии». Максим устал и остаток дня решил провести в своем «безопасном» месте. Ему было необходимо прийти в себя и привести мысли в порядок, потому что события минувшего дня и люди, с которым он общался его измотали. Лика злилась на Макса за то, что он увез ее с острова без разрешения, хотя он ей, вообще-то, жизнь спас. Женя, который попросил больше не звать его дедом, злился на то, что Максим не хочет практиковать новые силы. А Максим злился на Смоловых, потому что сегодня похоронил свою тетю и не смог похоронить маму, потому что ее тело до сих пор не нашли.
Сотрудники МЧС, которые разрешили остаться Максиму, Лике и Жене на острове только благодаря внушению последнего, предположили, что мама Максима отправилась на праздник и была в эпицентре пожарища. Вот только Максим знал, что его мама не могла этого сделать. Для всех горожан, а недавно и для него самого, Анна Ланцова была женщиной, прикованной к кровати после несчастного случая. Но все равно вместе со спасателями Макс прочесывал центр города, устланный обгорелыми телами соседей, друзей или знакомых парня. Максиму казалось, что все слезы он выплакал еще утром, когда в гостиной нашел тело погибшей тети, а остатки вылились из него, пока они придавали ее тело земле под еще больший град слез от Жени, который, как оказалось, был для Марины не просто знакомым. Но когда парень попал в центр и увидел то, что осталось от города и его жителей, слезы снова хлынули у него из глаз.
Большая часть зданий выгорела дотла, а большая часть жителей города погибла именно здесь. С огромной центральной площади, на которой собрались немногочисленные жители города, было только два выхода. Один был за зданием администрации и вел к воде, а второй был напротив него и вел в парк, с которого можно было выйти в город. Люди, по сути, оказались в ловушке, выбраться из которой было весьма затруднительно. Макс понял, что Смолов именно на это и рассчитывал, когда устраивал свою диверсию. А в том, что это сделал именно Денис, Максим не сомневался. И не потому, что ему об этом сообщил Женя, а потому, что чувствовал это сам. Те новые силы, которые заполучил Максим как хранитель, каким-то странным образом подсказывали ему истинную версию событий, происходящих на острове. Женя пытался рассказать Максу о том, что он теперь умеет и как использовать все его силы, но парень отказался.
Сегодня Максиму не хотелось играть в супергероя. Сегодня ему вполне хватало и того, что новые силы помогали опознать особо искалеченных и обгоревших погибших. Стоило ему только приблизится к телу, как в голове всплывало имя и лицо погибшего, а также его адрес. И потому Максим с обеда до момента отплытия сотрудников МЧС в острова обратно на материк, помогал разгребать завалы и опознавать тела. Никто не задавал ему странных вопросов из разряда «А откуда ты все знаешь». Все лишь принимали его помощь с благодарностью. Может дело было в том, что Макс был барменом и действительно знал почти всех жителей острова, а может дело было в том, что его новообретённая «магия» заставляла спасателей не задавать лишних вопросов.
Зато в голове самого Максима вопросов была уйма. Часть из них он бы хотел задать Лике, которая сейчас спала на кровати в его спальне, часть предназначалась Жене, который остался спать на первом этаже. Но большая часть предназначалась Денису Смолову, из-за которого не ложился спать Максим. Макс чувствовал, что Дэн где-то на острове, потому вызвался первым нести дежурство и охранять дом. Это было разумным решением. Женя почти двое суток не спал, а Максим много часов провалялся в отключке, которую организовал ему Женя, чтобы он не загнулся вдалеке от острова.
Максим пока не свыкся с мыслью, что он навсегда привязан к острову акул и сможет покидать его лишь на пару часов. Не знал он и как отреагирует на эту новость Лика. Он несколько раз порывался поговорить с девушкой, но она лишь накричала на него и обвинила в том, что он увез ее без разрешения с острова. А после закрылась в комнате Максима, откуда так и не выходила. Макс понимал, что утром она проголодается и выйдет, но не понимал, о чем с ней говорить. Он не знал, кто они друг другу теперь и как им себя вести. Как бывшим влюбленным? Как паре, которая наконец воссоединилась? Или как двум людям, выживших после бойни на острове акул? А может им стоило вести себя как звезде хоккея и бармену, которому посчастливилось отвезти ее в магазин за платьем для помолвки? Ведь именно так их называли в СМИ и именно так их назвала сама Лика. Для нее он был просто одноклассником, так удачно подвернувшимся на пути к идеально платью.
Максиму хотелось понять, что чувствует сейчас Лика, хотелось быть рядом и вместе разделить горе, обрушившиеся на них, но девушка лишь хлопнула дверью перед его носом. А это ранило Максима, потерявшего маму и тетю и так нуждавшегося в поддержке, и вызывало в нем новую волну вопросов, на которые не было ответов.
Максим решил, что хотя бы на часть своих вопросов он сможет найти ответы в дневниках дедушки и мамы, что передала ему Маришка. И наделся на то, что записи прольют свет на то, что на самом деле происходило на острове, ведь Женя рассказал ему какую-то дикую версию о том, что его семья тут выводила суперсолдат. На слово подобным вещам Максим верить не собирался, потому открыл первый дневник дедушки, включил торшер и устроившись поудобнее в кресле, начал читать.
__________
Сегодня удивительный день!
Мы впервые посетили остров, который местные прозвали Островом Акул. Понятия не имею, почему они дали острову такое название, ведь акул тут не водится и в помине, но все решили называть его именно так, потому и я противиться не буду.
Даже в самым смелых своих фантазиях, я и предположить не мог, что мне, двадцати трёх летнему юноше, который только-только окончил институт, выпадет такая честь – прикоснуться к неизвестному. Но выбор пал на меня. А еще на невероятную красавицу Агату, с которой я сегодня познакомился. И я даже не знаю, что именно сегодня было более удивительно – пещера с ее фантастическими загадками или невероятно синие глаза Агаты, в которых я был готов утонуть. Думаю, глаза Агаты. Да, все-таки они. Ведь ни одна загадка природы не сравнится с загадкой женской души. И сейчас разгадать загадки Агаты для меня куда интереснее, чем разгадать загадки пещеры.
Вот кто бы мог подумать, что такой человек науки как я, вдруг влюбится. Да так, чтобы с первого взгляда. Да так, чтобы тайна самой уникальной пещеры в нашей стране, изучить которую мне выпала величайшая честь, вдруг отступила на второй план. Но все произошло именно так. И теперь у меня две цели в жизни – разгадать тайну пещеры и разгадать тайну Агаты.
Но вернемся к пещере. Еще с юношеских лет я привык записывать все мысли в дневник, потому не могу не поделиться и такой важной историей. Я знаю, что получил доступ к секретным знаниям и материалам, потому и завел новый дневник, ради которого приобрел необычный блокнот с замком. От убережет мои тайны от чересчур любопытных зевак, так что я спокойно могу делиться в нем своими наблюдениями о пещере. Ведь с сегодняшнего дня я не просто выпускник института. Я теперь важный для страны ученый, и не имею права подвести Родину. Я должен выяснить тайну пещеры. Но обо всем по порядку.
Остров Акул всегда был необитаемым и местные обходили его стороной из-за каких-то предрассудков и легенд о проклятье, коими я не интересовался, ибо в подобную антинаучную ересь не верю. Но одному из моряков, попавшему в шторм, все же пришлось причалить к «проклятому» острову и переждать шторм в пещере. Моряк заметил, что в пещере с ним происходили странные вещи. Мол он проголодался и подумал о еде, а она тут же появилась. Потом подумал о тысяче рублей, и пачка денег тоже тут же появилась. Только подумать, целая тысяча! Это же моя зарплата почти за десять месяцев!
Ясно дело, что моряк вернулся домой и рассказал о чудо-пещере, но ему не поверили. Только прозвали Али-Бабой. Но однажды его пьяный рассказ услышал сотрудник научного института. Мужчина был любознательным, потому вместе с болтливым моряком сплавал на остров, где убедился в правдивости его слов.
И вот, спустя полгода, в этой пещере оказался и я. С тем самым Виктором Геннадьевичем Прокоповым, который и познакомился с моряком-первооткрывателем. Я тоже хотел познакомиться с моряком, но он, увы, утонул в море два месяца назад. Его историю, а также историю знакомства с ним, нам рассказал Виктор Геннадьевич. Тот самый, что и предложил мне, а еще невероятной Агате отправиться в экспедицию по распределению на три года. Ох, Агата… Если бы родители были живы, я бы уже завтра повез ее знакомиться с семьей. Но знакомить не с кем. Я остался совсем один. Так что знакомить Агату можно только с Константином, то есть мной самим. И я рассчитываю на то, что это произойдет очень скоро и в более неформальной обстановке. Так… Пора взять себя в руки. Сегодня я прикоснулся к невероятному, а все мысли не о моей новой цели, а о статной красавице Агате. Что ж происходит со мной?! На дворе шестьдесят девятый год, в космос летают корабли, и наши космонавты стыкуют их и переходят из одного в другой, советские корабли вообще до Венеры добрались, а я, вместо того, чтобы также развивать науку и двигать ее вперед, думаю лишь о девушке.
В голове какой-то сумбур. Хотел написать о пещере, а написал обо всем, кроме нее. Даже про космонавтов рассказал, а про пещеру нет. Хорошо еще, не ударился в свою любимую тему изменений на политической арене, ведь там происходит такое, что и целого дневника не хватит описать все изменения. Сменятся главы государств и политические строи, совершаются покушения на президентов и даже нашего генсека Брежнева, подрываются самолеты и много чего. И пока мы осваиваем космос и живем в процветающей стране, мир вокруг словно сходит с ума. А мне бы хотелось ему помочь. И хочет верить, что пещера в этом поможет. Хотя я так и не понял, принцип ее работы, что не удивительно, ведь сегодня мы пробыли в ней всего десять минут. Виктор Геннадьевич, Агата и я.
За время нашего пребывания в пещере мы, как и моряк, попробовали загадать желания. Вот только они не исполнились, хотя я попросил обычную булочку, а Агата бутылку молока. Мы с Агатой расстроились, но Виктор Геннадьевич успокоил нас и сказал, что пещера работает иначе. Он сказал, что в пещере имеется какой-то газ, который вызывает галлюцинации и мы должны его исследовать. Мы с Агатой взяли пробы воздуха и после возвращения с острова проверили их в лаборатории в Северодвинске, в которую нас отправили. Но ничего интересного или необычного не обнаружили. Я был разочарован, а вот Виктор Геннадьевич более чем спокоен. А Агата и вовсе предположила, что он нам чего-то не договаривает про пещеру и то, что в ней происходит. Но я с ней не согласился. Быть того не может, чтобы советский гражданин, еще и ученый, врал своим коллегам. Так я и сказал Агате, но она лишь рассмеялась, а потом сказала, что я слишком наивный мальчик. А я давно не мальчик! И тем более не наивный. И завтра я ей это докажу!
__________
Максим, дочитав последние строчки, тоже усмехнулся. Агата, которая явно была его бабушкой, была правда насчет наивности дедушки Кости. Даже его дневник походил не на записи солидного ученого, а на записки влюбленного мальчика, который перескакивает с одной темы на другую. И у него, судя по всему, вообще не было друзей, потому что дедушка Костя писал в дневнике все то, что люди обычно друг другу рассказывают, а не выплескивают на бумагу.
Но среди всех этих восхищений бабушкой и рассуждений на разные темы Макс сумел разглядеть главное. Непонятный Виктор Геннадьевич, который явно был не ученым, а каким-нибудь НКВДшником, специально выбрал для исследований двух юнцов без семей. Ведь один остался не только дедушка Костя, но и бабушка Агата. Ее родители, как помнил Максим, были сосланы в ГУЛАГ как «политические», где и умерли через пару лет. Они не были плохими людьми и не собиралась предавать Родину. Просто их сосед по коммуналке мечтал урвать себе и ту комнату, в которой жили Агата с родителями, потому написал на них донос. Ему в итоге остались и комната и все вещи семьи, а родители Агаты отправились в ГУЛАГ. Сама же Агата отправилась в деревню к бабушке, которая воспитывала девочку в одиночку. Старушка умерла вскоре после того, как Агата закончила первый курс, а других родственников у девушки не имелось. А может родственники и имелись, просто не хотели связывать с дочкой «политических». Тут уж Максим не знал. Зато теперь точно знал, что Женя прав. И на острове творилось не пойми что, не имеющего никакого отношения к пресловутым подводным лодкам. И почти всех жителей города убил не «случайный» взрыв, а Смолов.

Глава 9
Затишье пугало Женю. За свою излишне долгую жизнь он видел многое, но то, что происходило сейчас на Острове Акул его настораживало. Он чувствовал, что на острове произошли изменения и был уверен, что за ними стоял Смолов-младший, но не понимал, что именно произошло и не знал, что последует дальше. Мотивы паренька для Жени были не ясны. Для чего он убил всех жителей города? Почему скрылся? Где он сейчас? Что сделает дальше? Вопросы множились, а точных ответов не было. Были только предположения.
Из рассказов Ани и Маришки он знал, что тринадцать лет назад на острове также произошла трагедия. В тот день погибли четыре человека: отец Максима – Павел Ланцов, родители Лики – Мария и Петр Вебер и мама Дениса – Вероника Смолова. Выжившие, а точнее Анна Ланцова и Олег Смолов, не распространялись насчет того, что именно произошло. А жители города и вовсе уверовали в версию со «взрывом подлодки» из-за неправомерных действий Петра и Марии Вебер, из-за которых они сами и погибли. Кончину Павла списали на шторм, а смерть Вероники на сердечный приступ. Женя знал, что Анна была не в восторге от такого вранья, но со Смоловым спорить не стала, потому что эта версия была куда лучше того, что произошло.
Он пытался выяснить и у Ани, и у Маришки, что же там произошло. Но Аня наотрез отказалась отвечать, потому что не желала повторения того, что произошло. А неделю назад связалась с ним и попросила о помощи. Аня сказала, что так бы они не старались с Олегом Смоловым скрыть всю правду произошедшего тринадцать лет назад, она каким-то образом всплыла и кто-то пытается повторить тот обряд, что тогда они смогли оборвать. И не просто повторить, но и довести до конца. И все те усилия, которые они со Смоловым прикладывали все эти годы, оказались напрасны. У Жени был целых ворох вопросов к Ане, но она отказалась на них отвечать. Она не рассказала ничего ни о загадочном обряде, ни о том, что они все тринадцать лет делали со Смоловым, ни о том, почему же сейчас не хочет предупредить Смолова о том, что история повторяется, если он помогает ей защищать остров. Аня лишь вкратце рассказала о том, что их семья хранители Джерунга и попросила вывезти с острова ее сына. Вот и все.
Женя, в итоге, оказался таким же слепым котенком, как и Максим. Он не знал, как ему поступать, потому поставил приоритетом защиту Максима, как и обещал Ане. Хотя сейчас скорее Максим мог защищать Женю, потому что сил у паренька теперь было куда больше, чем у Жени, чьи силы, после трагедии на острове, истаивали с каждым днем. Да и сам Женя с каждым днем чувствовал, что старость, которая была поставлена на паузу десятки лет назад, снова была с ним и намеревалась отомстить за все те годы, что была в изгнании. Женя знал, что когда-то за ним придет и Смерть, которая его заждалась, но не понимал, почему изменения начались именно сейчас. И очень надеялся, что ответ на этот вопрос, как и на все остальные, найдется в дневнике Ани, который она так требовала передать сыну.
Максим, которого Женя сменил на посту «охранника» дома, рассказал, что ночью начал изучение дневника дедушки. Но пока узнал лишь, что на острове была какая-то странная пещера с аномалиями, которая интересовала его дедушку куда меньше, чем красота его бабушки. Это, конечно, было интересно, но куда больше Максима волновали тайны акульего острова, а не невероятные глаза его бабушки. Парень собирался подремать и вернуться к изучению дневников дедушки. А вот Женя собирался почитать дневники Ани, потому что именно в них была большая часть ответов на его вопросы. Мужчина поднялся в кабинет и взял в руки первый из дневников Анны, которые были заботливо пронумерованы. Пыльная обложка и пожелтевщие странички указывали на то, что дневник уже много лет лежал без дела. А вот Женя собирался вернуть его к жизни. Он взял в руки пухлую тетрадку, но даже не смог ее открыть, потому что Аня наложила на них какое-то заклинание. Такого мужчина никак не ожидал. Да и к чему ставить защиту на обычный дневник? Может потому, что в нем спрятала очень важная информация?
Предположение лишь сильнее распалило любопытство Жени, но сколько бы он не пытался раскрыть обычную тетрадку, ему это не удалось. Потратив впустую пять минут и перепробовал все дневники Ани, мужчина сделал вывод, что прочесть их сможет только Максим, ведь именно ему они и предназначались. А это значит, что ответы Женя получит только после того, как все прочтет Макс, и при условии, что парень вообще захочет делиться полученной информацией. Решив попытать счастье с дневниками отца Анны, мужчина получил тот же результат. Дневники Константина Филиппова тоже не собирались раскрывать ему свои тайны. Осознав, что правды из дневников не почерпнуть, Женя вернулся на первый этаж и занялся приготовлением завтрака.
Спустя полчаса на ароматный запах кофе появилась Лика, которая после вчерашней ссоры с Максимом, не покидала комнаты, в которой закрылась.
– Доброе утро! – поздоровалась девушка и уселась за стол. – Можно мне кофе?
– Конечно! – улыбнулся Женя и поставил перед девушкой не только кружечку дымящегося черного кофе, но и тарелку с двумя бутербродами. – Как спалось?
– Спасибо! – поблагодарила Лика за завтрак, а после призналась: – Отвратительно спалось. Всю ночь снились кошмары и Денис.
– Прости, что спрашиваю прямо в лоб, но ты боишься Смоловых, да? – уточнил мужчина, усаживаясь напротив девушки.
Лика задумчиво жевала бутерброд, а потом все-таки ответила:
– Нет. Уже нет. Прическа тому доказательство. – рассмеялась она, указывая на свои бирюзовые волосы. – Видел бы ты рожу Смолова-старшего, когда я обрезала «белокурые ангельские локоны» и выкрасила их в «мерзкий цвет». – а потом стала серьезнее и сказала: – Но раньше я боялась их обоих. Сильно. И было за что. А потом я кое-что поняла и правила игры поменялись. Так что их я больше не боюсь, но считаться с их мнением обязана, потому что они могут сильно усложнить мне жизнь. Плюс у них имеются рычаги давления. В общем, мы классическая семейка с манипуляциями и навязанными обязанностями.
Ответ девушки не сильно проливал свет на ситуацию, потому Женя решил прояснить для себя еще парочку моментов:
– А с острова ты почему не хотела уезжать? Неужели и правда собиралась замуж за Дениса? У вас же с ним «терки», а с Максимом же вроде любовь еще с самой школы?
– Ох! Ну и вопросы у тебя, еще с самого утра. Один сложнее другого. – пожаловалась Лика, делая глоток кофе. – Кофе, кстати, отличный. Я люблю крепкий, без сахара и всех этих сиропчиков и альтернативного молочка. Единенное, что можно влить в кофе – это коньяк, ну или виски.
– Старая школа. – усмехнулся Женя, который признавал только крепкий черный кофе, потому сварил его и для девушки.
– Я бы сказала хороший вкус. – девушка отсалютовала кружкой. – А насчет твоих вопрос, тут ответ быстрым не получится.
– Так мы вроде никуда и не спешим. – указал на очевидное Женя.
– Не скажи. У меня в девять начинается тренировка. – парировала Лика.
– Тренировка? – удивился мужчина.
– Конечно. – кивнула девушка. – Ежедневная утренняя двухчасовая тренировка. Хватит и того, что я вчера ее пропустила.
– Тебе не кажется, что сейчас… ну… не самый подходящий для этого момент?
– Вот именно так и говорят те, что вечно в хвосте плетется. А я бы не добилась таких результатов, если бы пропускала тренировки. Вон граф Монте-Кристо, говорят, даже в тюрьме о себе заботился и зарядку делал, чем я хуже.
– В книге все было не совсем так, как говорят. Ну да ладно, это сейчас не важно. Но тебе не кажется, что сейчас есть вещи поважнее? Например, объясниться с Максимом и поддержать парня, он, все-таки тетю вчера похоронил, а тело погибшей мамы до сих пор найти не может. А потом не мешало бы разобраться в том, что натворил Смолов и к чему нам готовиться. Да и остров сейчас похож на руины, заваленные трупами.
– Не весь остров, а только центр. И что ты мне предлагаешь? Сидеть и оплакивать погибших? Если бы я плакала каждый раз, когда мне делают больно, то ничего бы не добилась. Нужно не нюни распускать, а собрать волю в кулак и действовать.
– Но погибли же твои друзья, знакомые. Нужно же их… оплакать и помянуть, как принято.
– Вот пусть родственники их оплакивают. А я своих еще в детстве оплакала. И мои слезы они разве кому-то помогут? Или может воскресят? Нет. Всех этих людей уже нет. Но есть я. И есть «Акулы», от которых ничего не осталось. А значит, мне предстоит искать себе новый клуб, чтобы не пропускать сезон, и искать быстро. Как думаешь, захочет кто-нибудь купить заплывшую жиром девчонку в депрессии? Вряд ли. Так что сейчас я доем свой завтрак и пойду в спорткомплекс на тренировку. Он же вроде как уцелел?
Женя решил не наседать больше на девушку, потому что у каждого был свой способ справиться с горем. У нее, видимо, был такой. Спорт подходил ей куда больше, чем слезы.
И потому он ответил:
– Уцелел, только часть фойе опалена. Ну и насчет качества льда не уверен, может он и поплыл.
– Это вопрос я решу, и не с таким сталкивалась. – не испугалась девушка, которая и ледозаливочной машиной справиться могла. – А потом уже поговорю с Максимом и в этот раз соглашусь, чтобы он меня на материк отвез. Тут мне больше делать нечего.
– Вот только он не сможет тебя отвезти. – напомнил Женя.
– Это почему? – немного рассердилась Лика, а потом вспомнила, в чем дело. – Ах, да. Он же теперь хранитель и к острову привязан. Тогда даже проще. Я с тренировки приду, и ты меня тогда отвезешь в Северодвинск. Я сейчас с администрацией команды свяжусь, пусть за мной самолет вечером пришлют, как и хотели.
– Я тебе отвезу, конечно. – пообещал мужчина. – Но только после того, как ты с Максимом поговоришь.
– Я ты не только супергероем, но еще и купидоном подрабатываешь? – съязвила девушка.
– Можно итак сказать. Просто не хочу, чтобы парень еще несколько лет мучился и тебя ждал. Хуже нет, как такое вот подвешенное состояние. По себе знаю. – поделился опытом Женя, у которого отношения с Маришкой были такими вот неопределенными. И в итоге он ее потерял, так и не узнав были ли его чувства взаимными.
– Это Максим меня много лет ждет и верит, наверное, в нашу вечную любовь и прочее. А для меня он умер, понимаешь? Я поверила словам Дениса, смирилась с его утратой и начала жить дальше. Привыкла и нашла другие смыслы. А тут он снова появляется в моей жизни. Живой и невредимый. И не успеваю я даже все это осознать, как он подкарауливает меня на берегу ночью и настаивает на том, чтобы мы сбежали вдвоем с острова и начали жить в бегах и не пойми где. И плевать ему на то, сколько усилий я приложила для того, чтобы иметь то, что я сейчас имею. Плевать на то, скольким мне пришлось пожертвовать и через сколько всего переступить. Я, в отличие от Макса, выросла и понимаю, что у людей есть обязательства и ответственность. А он придумал, что у нас с ним история Ромео и Джульетты и решил бежать. Хотя мы прекрасно знаем, чем эти эмоциональные дети закончили. А раз я не согласна с ним бежать и играть в любовь, то он меня просто вырубил и насильно увез. И плевать на мои просьбы и на мои планы. И вот это называется любовь?! Да любовью тут и не пахнет. Максим, как он отлично продемонстрировал, такой же, как и все остальные. И ему просто хочется, чтобы я соответствовала его мечтам и представлениям обо мне, а на мои желания ему чхать. Он даже заявил, что я не люблю хоккей, и теперь буду художницей. А все мои победы и достижения – в помойку. Вот и подумай, Женя, любовь это или сраный эгоизм?!
Мужчина не нашел, что возразить, потому что во многом девушка была права, но указал на то, что она забыла взять в расчет:
– Но он же тебя спас! Да, увез насильно, не спорю, но тем самым тебя спас. А останься ты на острове – погибла со всеми из-за Смолова и его ритуалов.
– Ритуалов?! Ритуалы здесь видите только ты и Максим. А я вот, как сотрудники МЧС вижу трагедию, вызванную попаданием фейерверка не в то место. И знаешь, я больше верю им, чем вам с Максимом и вашим теориям про волшебство, магию, суперсолдат и прочее.
– Но ты же видела, как я… – начал мужчина и осекся. Лика же не видела всех его «фокусов», она в отключке была.
– А то, что ты со спасателями договорился и продавщицами, так это не магия, а дипломатия и бабки. – указала на очевидное девушка. – Ну и самую малость, моя популярность и узнаваемость. Так что существование вашего волшебства и странных ритуалов, которые якобы провел Смолов, ещё доказать надо. Пока у нас есть только твои слова. Все. Подтверждения им нет. И уже прости, но может ты человек какой душевнобольной.
– Душевнобольной? – возмутился Женя.
– Я же сказала, извини. Но я говорю то, что вижу. А пока я вижу только это. – уверенно сказала Лика.
– Ну ладно, мне бы не веришь, тут понять могу. Но Максу-то почему не доверяешь?
– Максу? Да он самый наивный и доверчивый. Ты ему скажи, что со мной собака разговаривала – он тут же и поверит. Я же верю только в то, что видела своими глазами или слышала своими ушами. А еще в себя саму и дисциплину. И потому пойду на тренировку, а вечером уберусь с этого острова. С вашей помощью или нет. Уж катером я управлять могу, как никак, здесь выросла. А вы оставайтесь, играйте в магию, хранителей и прочее такое. Живите в своем мире фантазий сколько хотите, я же в реальном мире живу. И в этом реальном мире нужно пахать как проклятый, чтобы чего-то получить и много отдавать взамен, а не волшебной палочкой махать и манную небесную ждать. – высказала свою позицию Лика и встала из-за стола. – За завтрак тебе спасибо. За беседу тоже. А сейчас я пойду. Тренировку пропускать нельзя в отличие от неправдоподобных историй.
Женя хотел переубедить девушку и привести неопровержимые доказательства, захлопнув дверь прямо перед ее носом, а после переместил ее обратно за стол, чтобы она поверила в существование у него суперсил. Вот только громкой хлопнула дверью Лика, а недоумевающий мужчина так и остался сидеть за кухонном столом, пораженно смотря на свои трясущиеся руки из которых утекала магия.

Глава 10
Лика нарезала круги по льду, стараясь избавиться от злости, которая ее накрывала. Много лет остужать пыл ей помогал именно лед и сегодня он снова пришел на помощь. Лика злилась на Максима. Злилась, что он испортил то, к чему она шла много лет. Да, Смолов был занозой в заднице и еще какой, но он был нужен для достижения целей. Как и брак, который отрывал дополнительные возможности. Может Смолов-старший и считал, что свадьба с его сыном «угомонит» Лику, потому так ему способствовал, в реальности все было иначе. Но разбивать розовые очки «папы» Олега девушка не собиралась, как не собиралась сообщать о том, что у них с Денисом есть собственные договоренности и собственные амбиции. И они простираются куда дальше носа Олега Смолова и его идиотского Острова Акул с командой «Акул».
Ближайшие несколько лет у Лики были расписаны и включали в себя не только российскую, но и мировую популярность. И для того, чтобы она росла, ей нужен был брак с Денисом Смоловым – выдающимся спортивным менеджером и самим завидным женихом страны, как назвали его в СМИ. Как бы Лика не убеждала себя, что популярностью она обязана своим достижениям в хоккее, она прекрасно знала, что ее «звёздный статус» – бонус от Смолова и его миллионов подписчиков в социальных сетях.
Лика понимала, что никому особо не интересна Анжелика Вебер, восходящая звезда женского хоккея. А вот на «акулку Лику» – девушку самого Дэна Смолова подписывались куда охотнее. После того, как пьяный Денис полтора года назад выложил в соцсети их совместное фото и подписал «Моя акулка», Лика, как приятно говорить, проснулась знаменитой. На нее только в первый день подписались триста с лишним тысяч человек. Ясное дело, что большинство людей хотели посмотреть на избранницу Дэна и написать ей в комментариях или даже личку, что она не дотягивает до идеального Дениса, ее длинные ноги вообще-то кривые, да и сама она уродина.
Поначалу рассерженная Лика хотела опровергнуть домыслы и статьи о том, что она девушка Смолова, но, когда к вечеру ей позвонили с приглашением на интервью на телевидении, еще и денег за него предложили, девушка передумала. Хотя от интервью и отказалась. Пусть поговорят о ком-нибудь другом.
Фальшивый парень оказался золотой жилой, правда бонусом шла ненависть миллионов женщин, которые и были основными подписчицами Дэна Смолова. Но хейтеры и их едкие высказывания в комментариях шли на пользу Лике и ее кошельку, ведь она начала получать контракты на рекламу в соцсетях, как и Денис. И та фотосессия, которая будет через пять дней на обложку журнала Космополитен, еще и с развернутой статьей, тоже была получена «акулкой Ликой», а не хоккеисткой Анжеликой Вебер. Многие подписчики из миллионной армии Лики даже не знали, что девушка с бирюзовыми волосами, которая является амбассадором многих брендов, вообще-то успешная хоккеистка. Полтора года назад Лика лично убедилась в том, какую силу представляет Дэн и его «дрессированные обезьянки», потому не могла от нее отказаться. Благодаря этим людям из соцсетей она зарабатывала миллионы и не собиралась их терять.
В отличие от большинства популярных блогеров, Лика не тратила деньги на «понты» и роскошную роскошь. Она старательно копила деньги, потому что понимала: популярность может уйти так же внезапно, как и пришла. А вместе с ней уйдут и легкие деньги, ради которой не надо выламываться на льду и спать всего по пять часов в день. И тогда снова останется лишь хоккеистка Анжелика, которой такие контракты, как «акулке Лике» никогда не светят. Они просто уйдут новой девушке Смолова. А Лика снова станет никем со всеми забытого острова. А она хотела быть богатой девушкой, живущей в квартире с видом на Центральный парк в Нью-Йорке. Она хотела быть Саманта Джонс из сериала «Секс в большом городе» – сильной, независимой, обеспеченной и стильной женщиной, которая сама устанавливает правила, по которым живет, и делала ради своей мечты все. Она даже согласилась играть в «отношения», тем более они договорились притворяться не больше пяти лет, а потом как-то и привыкла к тому, что Дэн – ее парень. Это вполне Лику устраивало, а иногда даже казалось милым, потому что Смолов-младший и правда за ней ухаживал, водил на свидания и дарил подарки. Хоть Дэн и не был таким идеальным, как писали о нем в женских журналах, девушка знала, на какие рычаги давить, чтобы мирно с ним сосуществовать.
Конечно, за Ликой пытались ухаживать и другие мужчины, но их попытки она пресекала на корню. Она знала, что сама она им не нужна. Им нужен лишь ее статус и возможность прихвастнуть такой девушкой как она. Еще с детства Лика усвоила, что люди видят в ней не ее саму, а образ, который хотят видеть.
Жители острова видели в ней дочку предателей Вебер, потому, не стесняясь в выражениях, сообщали девочке, что они думают о ее родителях и ей самой. И в первые месяцы после гибели родителей ей было страшно выходить на улицу, потому что все смотрели на нее с ненавистью и поливали грязью, которая нескончаемо лилась из перекошенных яростью ртов. Порой на девочку лилась и вполне реальная грязь. После того, как одна чокнутая старуха Изольда вылила на Лику ведро помоев, потому что она «мелкая мразь, такая же, как и ее семейка», девочка больше не гуляла по Клубной улице. Она вообще старалась больше не гулять и наведывалась с тех пор только в дом и кафе Ланцовых.
Анна Ланцова, которая решила заменить Лике маму из-за чувства вины, видела в ней голодную сиротку, которую нужно накормить. Она постоянно пичкала Лику сладостями и пирогами, потому что ей казалось, что злобная гувернантка не кормит худющую девочки. Из-за этого Лика и сама стала «булочкой», вот только одноклассники называли ее иначе. Анна, отче-то видела худобу, но не замечала синяки. Видимо потому, что ее фирменным пирогом их не уберешь.
Гувернантка видела в Лике «мерзкую невоспитанную тварь, которую она точно сделает послушной девочкой». Послушание в понимании этой суровой женщины приходило только через телесные наказания, потому Лика, не согласная с таким типом воспитания, постоянно сбегала из дома в гости в Ланцовым. Там она заедала синяки и обиду пирогами «мамы Ани», которая просила называть ее именно так. А еще всегда просила «съесть еще кусочек за мое здоровье».
Максим Ланцов видел в белокуром ангеле Анжелике деву в беде и хотел быть ее бесстрашным рыцарем, чтобы мама гордилась тем, какой он молодец и хвалила его почаще. И поэтому он оберегал Лику от нападок одноклассников, ведь работа рыцаря спасать свою даму сердца. А еще он рассчитывал на то, что в конечном итоге и дама отдаст ему свое сердце, потому что именно так и положено. Да и мама так сказала. Но никогда ни Максим, ни его мама не спрашивали нужен ли Лике рыцарь и хочет ли она отдавать Максиму свое сердце. А ей просто нравилось проводить время с единственными людьми, которые были к ней добры. Хоть эта доброта и была продиктована какими-то личными целями, а не искренним желание помочь Лике.
Олег Смолов видел в Лике дочь погибших друзей, которую поклялся оберегать. Он старался дать Лике все самое лучшее, да только она не хотела брать. Куда охотнее она била и уничтожала все, что он ей покупал и приносил. И потому он отселил свою названную дочь в отдельный дом и приставил к ней гувернантку, которая точно воспитает ее достойной девушкой. Но и тут она не успокоилась и постоянно жаловалась на то, что эта святая женщина – гувернантка, которая и мухи не обидит, ее постоянно бьет и лишает еды за непослушание.
Денис Смолов видел в Лике конкуренту за любовь отца, потому они постоянно дрались. Девчонке всегда доставалось все самое лучшее: самые лучшие игрушки, самая лучшая одежда, самая большая комната с видом на залив и самый большой кусок, потому что «она потеряла родителей, и мы обязаны ее жалеть». И даже отселение Лики в отдельный дом не помогло. Денис все также видел в ней причину отстранённости и холодности отца и продолжал издеваться над «жирухой Анжелкой», еще и в компанию всех одноклассников взял.
Одноклассники видели в Лике грушу для битья и ежедневно тренировали в том, что хлеще ее обзовет. Даже баллы начисляли и по итогам месяца выбирали лучшего «Учителя». Ведь они Лику именно учили, но никак не травили. Да и директор заявлял, что буллинг и травля – вещи несуществующие, тем более в их показательной школе и Лика все придумывает, что привлечь к своей персоне внимание, она же привыкла с детства быть у всех на слуху. А если Лике так не комфортно, то может перевесить в другую школу. И ближайшая, если она вдруг забыла, находится на материке.
Руководство хоккейной команды видело в Лике не столько перспективную хоккеистку, сколько протеже владельца команды. Они не видели упорную работу девушки, ее усилия и изнуряющие тренировки, зато видели как Олег Смолов мог похлопать ее по плечу и сказать: «Умница, дочка!». А когда Лика стала популярной в соцсетях, в ней стали видеть дойную корову, которая приносила своей известностью неплохие деньги и раскачивала известность и самой команды.
Девочки из команды видели в Лике выскочку, которая не заслужила звания капитана. Они люто ненавидели ее и в лицо сообщали, что капитанское звание досталось ей лишь потому, что один Смолов ее дочкой называет, а второй Смолов с ней спит. И никто из этих девушек не хотел вспоминать, что пока они еще спали, Лика уже тренировалась. И еще тренировалась, когда они уже спали. Зачем? Куда же проще спихнуть заслуги Лики на общение со Смоловыми.
Ну а мужчины, которые подкатывали к Лике, видели в ней трофей. Такой, который не стыдно поставить на полку, рядом с кубком за выигрыш в боулинге или повестить на стену рядом с медали юношеского периода, полученными за достижения в плавании или шахматах. Такой, который не стыдно привести с собой на деловую встречу или вечеринку, потому он будет выглядеть на уровне. Еще и что-то умное скажет и беседу сможет поддержать, а не только ресничками будет хлопать и губки перекачанные дуть. Вначале подобные свидания Лику забавляли, ведь ее выводи в свет, да и подарки тоже нравились. Но потом Лика поняла, что все эти мужчины на одно лицо. Одинаковые костюмы, сшитые на заказ, часы одинаковых брендов, автомобили одного сегмента, похожие квартиры. Даже подарки они дарили однотипные. И заказывала их секретарша, которая десятки таких же сумочек и браслетов отправила до этого предыдущим «трофеям».
И Лика научилась приспосабливаться. Она стала изображать ту, кем ее хотят видеть, потому что только так можно было выжить, избежать побоев и голода, прекратить издевательства и травлю, а заодно и получить то, что нужно. Лика была ровно тем, кем ее хотели видеть – дочкой и девочкой в беде, послушной малышкой и милашкой, победительницей и раскаявшейся девушкой, стервой и страстной любовницей. Она могла быть любой. Люди видели в ней только то, что хотели.
И только Денис Смолов с годами научился видеть настоящую Лику. С ним девушке почти не приходилось притворяться, потому что он любил ее настоящую. Так что «отношения» с Денисом были для нее идеальным вариантом, как и свадьба с ним. Брак по расчету Лику не пугал, потому что расчет у нее был выверенный и получала она куда больше, чем теряла. Да и Денис не был уродом, потому такого на публике она легко целовала не кривясь и даже в губы. А потом так привыкла, что уже не только целовала не кривясь. И это ее тоже устраивало. Ведь у ее тела были свои потребности, решать которые помогал Денис. Она, в свою очередь, закрывала подобные потребности у него. И хотя она сообщила Дэну, что он волен иметь столько партнерш сколько пожелает, так же, как и она, потому что брак их будет таким же фиктивным, как и отношения, парень оставался ей верен. И это тоже устраивало Лику, как и их договоренности.
Дэн тоже понимал все выгоды от их сотрудничества, потому даже эпичное предложение руки и сердца они планировали вместе и месяц назад в Северодвинск и на остров приезжал тоже вместе. Только Денис открыто, а Лика инкогнито, потому что ей не хотелось лишнего внимания прессы и жителей острова, но хотелось лично проконтролировать подговку идеального предложения и последующей вечеринки. Черный парик, очки от солнца, невзрачная одежда, сутулость и звание нового сммщицы Дэна, прилетевшей поснимать остров для контента, легко замаскировали девушку. Ее даже Олег Смолов не узнал, хотя она простояла с ним рядом пару минут и даже ответила на парочку его вопросов.
Лика проделала огромную работу, но тут на ее пути встретился благородный рыцарь Максим Ланцов, который как-то неблагородно вырубил ее какой-то химией, а потом увез подальше с острова. И теперь он удивлен, почему она не падет ему в ноги, не зовет его спасителем, еще и замуж за него выскочить не хочет, ведь он ей даже колечко демонстрировал. Лика допускала, что Максим ее, вполне вероятно, любит. Но отдавала себе отчет, что любит он не ее настоящую, а тот образ, что живет в его голове. А в таких образах, как известно, мало чего бывает от настоящего человека. И вместо скромной Ленки из продуктового в голове мужчины живет развратная барышня из фильмов для взрослых. А Макс, если бы еще в школе внимательно слушал Лику, а не только себя и маму, понял бы, что замуж она не хочет и детей ей тоже не надо. Все это детские мечты Максима, которые он никак не перерос. Мечты, в которые он без спросу вписал и Лику. А у нее были свои мечты и в них идеально вписывал брак по расчету с Денисом Смоловым. Один паблик даже предлагал им тридцать миллионов рублей за то, что получит их свадебные фото эксклюзивом.
Вот только фоток не будет. И будущего прекрасного может и не быть. Не будет Нью-Йорка, не будет богатства. Не будет свободы и независимости. Не будет жизни как у Саманты Джонс, потому что весь выверенный план просто развалился на части. И во всем виноват Максим.
– Чтоб тебя, Ланцов! – прорычала девушка и послала очередную шайбу в ворота. – Испоганил мне все на свете!
– Натворил дел не он один. – раздался за спиной девушки до боли знакомый голос.
Лика обернулась и увидела приближающегося к ней Дениса.
– Ты на что намекаешь?! – Лика одарила парня испепеляющих взглядом.
Денис хотел было возмутиться, что она его обманула, но увидев, что она недовольна, решил промолчать. Он знал, что злить девушку не стоит, а он уже сделал это, потому важный разговор стоит отложить на потом, тем более ничего уже не изменить, да и внимание ее лучше переключить на кого-то другого.
– Что тебе Ланцов сделал? – уточнил Денис.
– Карты все спутал. – призналась Лика.
– Не переживай, акулка, у меня есть идея. – соврал парень, а сам старался спешно придумать план.
– Ты что задумал? – голос Лики, которая не любила чужих импровизаций, был таким же холодным, как и лед, на котором она стояла.
– Сюрприз. – улыбнулся Дэн, а после впился жарким поцелуем в губы Лики, потому что планы так быстро у него не рождались. Он обычно было не инициатором, а исполнителем.
– Не люблю я сюрпризы! – прорычала девушка, отстранившись от парня.
– Знаю. Но уверяю, мы с тобой столько бабла на всей этой ситуации срубим, что Нью-Йорк тебя примет с распростертыми объятиями и очень скоро. – Денис захотел сорвать очередной поцелуй, чтобы отвлечь возлюбленную, но Лика его оттолкнула.
– Немедленно объясни мне, что ты задумал! – потребовала она, угрожающие сжав в руках клюшку.
– Ладно. План такой. – Денис решил импровизировать. – Я специально второй день не появляюсь в соцсетях. У подписоты истерика, многие уверены, что я умер. Трагедия у девочек и мальчиков. А тут я вернусь, живой и невредимый. Они будут так счастливы, что в трусишки припустят. И я выйду в эфир, весь из себя такой убитый, ведь потерял не только любимого отца и всю команду, но еще и всех одноклассников, друзей и знакомых. Да у меня тут целый остров трупов, как никак. Чем тебе не инфоповод?! А на эфире скажу, что все случившее на острове меня изменило, я прозрел, осознал, как Бог меня любит и прочее такой бла-бла-бла. А потом запущу сбор.
– Что еще за сбор? – Лика заинтересовалась планом.
– Сбор на восстановление острова, помощь в захоронении погибших, не знаю… – придумывал парень на ходу. – Создание мемориального памятника на территории нашего острова. В общем, любая псевдо благотворительная дичь в этом роде. А лучше скажу, что хочу создать какой-нибудь фонд, тира «Сердце Акульего Острова» и они могут присылать туда деньги.
– Ты уверен, что они будут присылать деньги? – недоверчиво спросила девушка.
– Детка, я восстал из мертвых. – Денис театрально вскинул руки вверх. – Я, блин, как Данила Багров, который смог.
– Данила Багров – это, вообще-то, персонаж, а актер, который его сыграл в «Брате» – это Бодров Сергей.
– Да пофиг! Главное, фильм классный и ты суть уловила. – отмахнулся парень. – Тем более вспомни, сколько бабла подписота мне только в первый час прислала, когда я в днюшку выложил номер карты и сказал, что меня поздравить можно.
Лика вспомнила ту невероятную цифру, хищно улыбнулась и вынесла вердикт:
– Отличный план. Начинаем прямо сегодня. Эфир проведешь прямо на центрально площади. Скажешь, что не выходил на связь, потому что пребывал в депрессии и даже не знал, сколько времени прошло. А укрытие нашел… ты где, кстати, все это время был?
– Мой домик у бассейна уцелел. Видимо пожар, как молния, дважды в одном месте не появляется.
Шутку Лика не оценила и заявила:
– Так не пойдет! Сегодня же пойдешь, найдешь полуразрушенный домик и скажешь, что пережидал в нем. Типо после трагедии шел, не разбирая дороги, забился в первый дом и там просто лежал без сил. Да и с лицом поработай, слишком уж ты сытый для мученика. Знаешь, давай-ка эфир завтра. А сегодня поголодаешь, чтобы лицо пофактурнее было.
– Не хочу я голодать. Давай лучше, как в прошлый раз, когда я жалел тех детей.
– Лук снова полчаса резать будешь? Или сначала час будешь ныть, что не хочешь так делать.
– В этот раз не буду! Идея твоя же хорошо тогда сработала. У меня были идеальное опухшие глаза и слезливый голос. И в этот раз сработает.
– В этот раз контекст другой. Одним луком не отделаешься. Тут еще историю надо подготовить, где ты был и почему тебя не задело. Я все подготовлю, тексты тебе напишу и только тогда в эфир выйдешь. А потом и я в прямом эфире порыдаю, что мой любимый Дениска жив, надо же и моих подписчиков раскачать. Но сначала ты, и чтобы без самодеятельности! Понял?!
– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа!
– Сколько раз говорила, не называй меня так! – Лика замахнулась на парня клюшкой. Он бесил ее как раз тем, что был весь такой исполнительный и влюбленный. Отстраненным и холодным он нравился ей куда больше. Именно поэтому она обожала с ним ссориться, потому что воссоединение потом было жарким. И просила его быть грубым и властным, потому что рядом с бесхребетным мальчиком ей находится рядом не нравилось. А вот с рядом с плохим парнем, в которого перевоплощался пьяный Денис, она обожала бывать. И сегодня собралась его напоить, чтобы повеселиться, а прямо сейчас рассчитывала получить он него жаркие извинения.
Отстранившись от девушки, которую порядком разозлил, Денис считал ее настроение и заметил:
– Ты такая сексуальная, когда бесишься. Хочу взять тебя прямо здесь.
– Так что тебя останавливает? – с усмешкой спросила Лика.
– Только это. – парень указал на клюшку, которую девушка держала в руках.
Лика отбросила клюшку куда подальше, а Денис впился в губы девушки очередным поцелуем и принялся ее раздевать. Девушка ему не мешала, лишь наслаждалась тем, как сильно он ее хочет. Заодно думала, что завистницы из команды, уже мертвые завистницы, все же были правы. Они и правда получала многое лишь потому, что многое позволяла Денису Смолову. И не только ему одному.

Глава 11
Пределы человеческих возможностей были ограничены не просто так. Женя был в этом уверен. И когда попал на остров вместе с остальными заключенными, а точнее «добровольцами», он узнал, что далеко не все согласны с его мнением. И есть люди, не просто желающие, но фанатично жаждущие раздвинуть границы этих самых возможностей. Для этого они были готовы на все. И на эксперименты, и на зверства, и на убийства. Причем ничего плохого и постыдного они в этом не видели, ведь просто исполняли приказы и работали на благо Родины. Ох уж эти благие намерения. Ими был услан весь задний двор секретной базы. Двор, в котором была вырыта братская могила, куда выбрасывали «отработанный материал». Не людей, нет. Материал. Людьми, те, кто попадал на Остров Акул, быть переставали.
Людей на острове не было. Были акулы начальники, были хамелеоны надзиратели, были дрессированные обезьянки ученые и были они. Добровольцы. Подопытные. Расходный материал. Жертвы, которые лежали в основании фундамента побед великой державы в Холодной войне. Заключенные, которым дали возможность искупить прегрешения перед страной. Вот только не так сильны были прегрешения карточного шулера, чтобы платить за них столь высокую цену. Да и среди остальных «добровольцев» не было настоящих преступников. Не было ни убийц, ни насильников, ни маньяков. Таких побоялись отправлять на остров, где они легко могли устроить бунт и захватить власть. Нет, сильных добровольцев для будущих суперсолдат не брали, потому что они представляли опасность. Брали тех, кого легко запугать и тех, кто сильно насолил руководству. Сашко, который попал в тюрьму за излишний ум, относился к первому типу, хотя по внешности и говору трудно было догадаться, что этот шокающий и гэкающий тренированный парень – выдающийся историк и умнейший человек. На гопника из ростовской подворотни он походил куда больше.
Женька же относился ко второму типу и в тюрьму попал не за любовь к картишкам, а за любовь к женщинам. А в частности за взаимную любовь к жене первого секретаря районного комитета. Пару месяцев им удавалось скрывать внезапно нахлынувшую страсть, а вот потом все случилось донельзя банально. Муж вернулся из командировки пораньше. И Женя срочно отбыл. Вот только не восвояси или в закат. Прямиком из постели жены первого секретаря райкома он попал в милицию. Следом в суд, а потом куда подальше от молоденькой красавицы. Но не в тюрьму, а сразу на Остров Акул.
Уже в первую неделю Женя осознал, что долго здесь не протянет. Тут никто долго не выдерживал, и «текучка» «добровольцев» была огромная. Женя не знал, что именно происходит в лабораториях, но жуткие крики и горы трупов были красноречивее слов. А узнавать, что на самом деле происходит за закрытыми дверями, Женя не хотел. Ему хватило и первого «обследования». Но он не собирался сдаваться, ведь обладал поразительной живучестью и умением приспосабливаться, к тому всегда был наблюдательным.
Женя высматривал и наблюдал, и в итоге понял, как нужно вести себя для того, чтобы выжить на острове и подольше оставаться тем, кого держат в «резерве». В резерв можно было попасть либо из-за отвратительного здоровья, а оно у Жени было прекрасным, или из-за «особого положения». Второе подходило куда больше. Но «особым положением» пользовались лишь несколько человек, одним из которых был Сашко. Женя видел, что Сашко никто не трогает и кормят его лучше остальных, причем в другой части столовой, которая была отделена от их части стеклянной перегородкой. А все потому, что с ним любил поболтать самый главный умник – профессор Филиппов. Эта карта была разыграна, потому Женька решил использовать свой козырь и охмурить жену профессора, тем более она была красоткой. Вот только красотка оказалась еще и верной, так что и эта партия была проиграна. Но удача оказалась на стороне мужчины и подмога пришла откуда не ждали.
Однажды профессор привел девочку с собой. И пока он вел заумные беседы с Сашко, девочка со скучающим видом осматривала столовую и ее посетителей. Ученому, видимо, было невдомек, что секретная база, на которой пытают зэков – не самое лучшее место для маленькой девочки. А вот Женька знал и понял, что это его шанс. Он достал из кармана колоду, которую выиграл в карты у одного из охранников, и начал показывать фокусы. Сначала девочка не обращала на него внимания, но, когда вокруг Жеки собралась толпа, она его заметила. Конечно же, малышке не было видно, какие именно фокусы он показывает, зато она хорошо слышала, как восхищено охают и ахают зрители.
Девочка долго боролась с собой, но детское любопытство в итоге пересилило. Она потянула папу за рукав и что-то зашептала ему на ухо, указывая на Женю. Не прошло и пары минут, как за фокусником явился охранник и провел его в ту часть столовой, где сидели профессор с дочкой и Сашко. Женя понимал, что шанс у него всего один, потому показал лучшее свое представление и покорил девочку. Она смеялась и хлопала в ладоши, а после накормила его тортом.
Профессор, который не прерывал философской беседы с Сашко, мельком поглядывал за Женей и сюда по улыбке, которая играла на его губах, был доволен. Женя понял, что ставку сыграла. Но он собирался закрепиться на этом поле, потому сказал девочке, что может научить карточным фокусам и ее. Счастливый взгляд и широкая улыбка засвидетельствовали тот факт, что Женя теперь тоже «на особом положении».
Девочка стала приходить на обед каждый день и пока профессор развлекался беседами с Сашкой, Женя за соседним столом развлекал Аню. Пару раз приходила и ее сестра-близняшка Маришка, но ей карточные фокусы не понравились. Куда интереснее ей было слушать беседы мамы с другими женщинами и обсуждать красивые платья. А вот Аня начала называть Женю и Сашко дядюшками и частенько дарила им подарки, которые мастерила сама. Девочка питала к Жене и Сашко теплые чувства, и они и у нее были на «особом положении». Именно поэтому она выбрала Женю и Сашко для того, чтобы наделить суперсилами. И они оба были благодарны девочке. Но не сразу.
Сразу, как только они стали двумя суперсолдатами «попроще», они ненавидели себя и весь мир. И было за то, потому что приказы, которым им отдавали были бесчеловечными и вспоминать о том, что они творили не хотелось. Конечно, они с Сашко могли сбежать, но их свобода стоила бы жизни одной удивительной девочке и ее семье. Такого они допустить не могли, потому много лет делали то, что от них требовали, еще и получая за это деньги и особые преференции. И только в день развала союза они обрели долгожданную свободу. Но ее цена все равно было высока. И вспоминать ту кровавую бойню, во время которой зачистили всю базу, Женя не хотел. Как и вспоминать то, как уничтожали «главного» суперсолдата, пытавшегося спасти людей. Он лишь снова порадовался, что успел вытащить и спрятать Аню и Маришку. И вернул их на остров лишь спустя пару лет, когда все улеглось и до Острова Акул и проводившихся на нем экспериментов больше не было никому дела. Как не было дела до того, что творил по приказу руководства Женя.
На руках Жени были много крови, потому он старался не вспоминать о том времени. Все они – Сашко, Аня, Маришка и сам Женя делали вид, что прошлой жизни не было. Так было проще. Особенно Сашко, который объявился только в начале двухтысячных и то лишь по телефону. Приезжать на остров он отказался на отрез. Зато Женя часто слетал в гости к старому другу. Но старые времена они не обсуждали. Куда охотнее рассуждали о жизни современной, за которой им постоянно приходилось гоняться, потому что менялась она молниеносно, особенно последние годы.
Женя глубоко ушел в себя и погрузился в недра своей памяти, но телефонный звонок вытащил его из них. Мужчина подскочил он неожиданности, но увидев имя, светящее на экране, моментально ответил на звонок.
– Как раз о тебе сейчас думал. – сказал Женя вместо приветствия.
– Ну шо, Женько, дождались? – спросил хриплый голос, в котором с трудом узнавался озорной голос дядьки Сашко.
– Что с тобой? – взволнованно спросил Женя.
– Старость, дружище. – собеседник закашлялся. – Со мной происходит то, шо природой задумано. То, от чего мы десятки лет бегаем. И вот, добегались.
– Почему сейчас? – недоумевал Женя.
– Да почем мне знать-то. Это ж ты в эпицентре событий. А я так, книжечки читаю, да пописываю на досуге. – напомнил Сашко. – Я же живу от острова далеко, потому от наших с тобой суперсил у меня только продолжительная жизнь и здоровье остались, да и те сегодня… того…
– В смысле того? – испугался Женя.
– А у меня как в том анекдоте – поседел за одну ночь. Ну и постарел. Шо поделать. Видимо, кто-то отыскал мой портрет в подвале и сжег. – Сашко рассмеялся, но смех быстро перерос в кашель, который мужчина с трудом унял. – В общем, проснулся сорокалетний красавчик брюнет с атлетическим телом Сашко сегодня утречком седым сморщенным стариканом, у которого все болит. И висит. Еще и зрение теперь ни к черту, зато не сильно видно, какой я стал видный жоних. Ели зарядку сделал и завтрак себе приготовил, пальцы чуть не отчекрыжил. Еще и в аптеку впервые лет за тридцать сбегать пришлось за очками. Ну как сбегать, шаркал я туда-обратно с час, хотя до аптеки всего квартал. Как вернулся, так все сидел и размышлял, что случилось, да почему, и приснул. А как проснулся, решил тебе позвонить, узнать, с тобой шо, тем более у вас уже утро, и ты тоже должен был проснуться. И то Сири эту падлючую просить пришлось тебя набрать, потому шо зрение еще упало и очки, утром купленные, уже не помогают.
– Так и есть, дружище, я уже на ногах. Вот только ноги мои дрожат, и магия моя не действует. Даже просто дверь не смог захлопнуть, не то, что воздействовать на сознание. Так что не один ты сегодня изменения ощутил. Вот только не пойму, почему у тебя все куда хуже, чем у меня?! Если только из-за того, что на острове тут какой-то странный ритуал прошел и Хранитель теперь не Анечка, а сын ее Максим. В общем, остров теперь другого хранителя питает.
– Остров питает… – задумчиво повторил Сашко. – Женько, я кажись, понял шо стряслось. Я еще тогда понял, что магическая не только пещера, но и весь остров, хотя мне не верили тогда эти заумные додики в очках. И Костя не слишком слушал. Он же прохвессор, ученый, а я всего лишь историк. А я был прав. И сейчас тоже дело в самом острове, пещере и том Джерунге, с которым Анюта договор заключала. Он-то явно не помер, раз мы с тобой еще барахтаемся. И ты ж помнишь, шо мы ж с тобой тогда и сами его видели и разговаривали. И он как раз тогда и сказал, шо магию нам дал не он, а остров. И говорил, шо и его магия островом подпитывается. Мол он какой-то особенный и в месте особенно расположен, энергетически сильном.
– Когда это он такое говорил? Не помню такого.
– Когда ты вместо того, чтобы его слушать, перед Зинкой со столовки новоприобретенными мускулами и прэсом хвастал. И все пропустил. А он много чего говорил и про наши с тобой силы. Говорил, шо максимально мы сильными именно на острове, а чем дальше от него, тем меньше силы и тем больше мы похожи на обычных людей. И шо силы наши поддерживать нам надо и на остров как можно чаще наведываться на…. на подзарядку. А лучше вообще на острове жить, тогда заряда будет на целую неделю хватать супер неэкономного расходования сил. Еще он советовал прибить начальство и сбежать, шоб не выполнять чужие приказы, но мне Костика жалко было и все ее семью. Убили бы из-за нас. Он же мне другом стал, хоть и задавака. Вечно говорил: «Я прохвессор, мне виднее!» Но сейчас не об этом. То дела дней давно минувших. И спасибо развалу союза, мы с тобой под шумок пропали с острова, и Костику ничего не было.
– Не было? Сашко, его расстреляли.
– Как расстелили? Смертную казнь же отменили. Да и Аня мне сказала, что они умерли, потому что болели.
– Болели? И ты поверил?
– Слухай, она сказала, я поверил. Переспрашивать не стал, да и у тебя уточнять не стал, мы ж договорились прошлое не вспомнить. Я как шум в столовой услыхал, понял, шо дело не чисто. Гляжу, охраны нет, цербера тоже, ну я и тикать куда подальше. Потом в Северодвинске слухи услыхал, шо пожар был. Понял, шо так базу зачистили. Но был уверен, шо вы выжили. Вы же в тот день в пещеру уходили. Я за вас и не волновался. Был уверен, шо вы тоже шанс не упустите и тоже сделаете ноги.
– Мы были в пещере. Но Мариша захотела есть. Она с чего-то вдруг тоже решила с нами в пещеру пойти. Это потом я понял, что я ей нравится начал. Она-то уже не девочкой была. В платье красивое нарядилась, чтобы меня охмурить, а я, дурак, и не понял. Да и куда. Я ж хоть и на тридцать выгляжу, но лет-то мне. А тут такая красавица юная. Но Маришке быстро стало скучно с нами, и она попросила прерваться на обед. Мы вернулись на базу, а там из всех рупоров новость об экстренном собрании в столовой. Костя туда сразу же ринулся, он же руководитель, а мы с девочками шли чуть медленнее, потому что Марише новые туфельки ноги натерли. Туфли эти нас троих и спали. Мы медленно шли в сторону столовой, и я заметил, что охраны по периметру нет. А потом увидел, как они закрывают двери в столовую. Следом услышал автоматные очереди и крики. Парочка охранников нас заметили и… В общем, девочек я спустя полчаса с острова вывез. Но те полчаса, что мы пережили… Вот их вспоминать даже не хочу.
– Не будем… А…Агата… Агата тоже была в столовой?
– Да. – не стал врать Женя.
В красавицу Агату были влюблены почти все мужчины базы и Сашко исключением не стал. Он грязно выругался, следом долго кашлял, а потом сказал:
– Жаль сил у меня больше нет. Нашел бы каждого ублюдка и шею свернул.
– А вот у меня были. И я нашел. Каждого. Но не был так милосерден как ты сейчас. Я никогда не рассказывал Маришке и Ане, что на остров они смогли вернуться не потому, что до них больше дела никому нет, а потому, что дел на них больше нет. Не осталось ни файлов, ни документов, ни тех уродов с базы, кто мог бы их помнить, потому что я всех их убил. Убил не жалея, потому что те ублюдки не жалея убили всех, кто работал на базе. Собрали в столовой не только ученых и «добровольцев», но и обслуживающий персонал, а потом закрыли двери и всех расстреляли. Следом подожгли здание, чтобы скрыть следы преступления и следы исследований. Несколько дней после «пожара на базе подводных лодок» на острове происходили «нечастные случаи» с горожанами. А потом те, кто зачищал базу покинули остров с документами. Но я нашел каждого из них и воздал каждому по заслугам.
– Ты поступил по чести, Женько. И девчонок наших спас. А перед Костей и Агатой я скоро извинюсь лично. – только и сказал Сашко.
– Ладно. Давай про дела минувшие не будем. – болезненные воспоминания грозились прорвать плотину, потому Жене требовалось срочно сменить тему. – Лучше вернемся к делам нашим насущным и подумаем, что происходит.
– Шо происходит, шо происходит. Я ж тебе объяснил уже. – Сашко снова закашлялся. – Шо-то странное стряслось. Шо я тебе не скажу, я тайн острова не знаю, не Джерунг. Но остров перестал подпитывать и Джерунга, и нас с тобой, и Аню. Она ж должна была со всем справится, даже с ритуалом. Не зря ж хранительница. Ну и Джерунг должен был на помощь ей прийти, в его ж интересах это было. А тут такой ритуал, шо целый город положили. Об этом вон даже из телевизора вещали. Не про ритуал, ясное дело, хто ж тебе про него скажет. Про взрыв хвейверка брешут. Но суть та же. Не сдюжила ни Анька, ни Джерунг. Видать погибли оба, раз парнишка теперь хранитель.
– И она…
Женя замолчал.
Но в молчании его было столько, что Сашка понял все без слов.
– Она тоже? – тихонько спросил Сашко.
– Да. Вчера похоронил ее. – Женя сглотнул ком в горле. – В тех самых, ее любимых туфельках. Тех, что спасли нас тогда. Жаль, в этот раз они ее уберечь не смогли. И я не смог. Надо было ее не слушать, а приплывать на остров, сгрести их всех в охапку и увозить…
Женя снова замолчал.
Сашко разделил с ним молчание, а потом уточнил:
– Ты так?
– Никак. Пусто внутри и жить не хочется. Зачем она вообще нужна такая вечная жизнь, если ее разделить не с кем?! Оно и хорошо, что магия из меня уходит и я следом за ней отправлюсь. Там хоть сможем вместе быть, еще и в одинаковом возрасте.
– Пока нельзя. Пока держаться надо. Ради мальчика.
– Вот ради него только и держусь. Пообещал ей мальчонку уберечь.
– Он, как, силен?
– В том-то и дело, что нет. Я помню до сих пор, что Аня творила в первые дни и как магия и нее лилась во все стороны. А у Максима такого нет. Я сразу отрубил его, что бы он мне машину ненароком не разнес, пока везти его буду из Архангельска на остров. Вчера он как очухался, так я от него и не отходил и ничего… Предлагал ему потренировать магию и тоже нет. Она даже на мой призыв не отозвалась.
– Ну… у меня есть предположение, шо остров перестал питать нас магией. Вот и у мальчика силенок мало. Либо магия в острове закончилась, либо он ее нам в долг давал и теперь забрал. А может собирает для чего…
– Или питает теперь кого-то другого… Смолова младшего, например… – размышлял вслух Женя.
– Женько, ты шо там бормочешь? Слух-то у меня тоже не очень теперь.
– Говорю, что проверить мне одного мальца надо. Он где-то на острове схоронился, но я и без магии его отыщу, никуда не денется. И на магию проверю.
– Так как? Если у тебя своей нема?
– По старинке, Сашко, по старинке. В общем, побежал я, до связи.
– Ты это, Женько, трубку-то не вешай, давай хоть попрощаемся по-Божески, а то может и не услышимся больше.
– Сашко, ты чего?
– Я сегодня стариком проснулся, а завтра может вообще не проснусь. Так что ты это, не серчай, не поминай лихом и прости за все, если шоль было, а оно то было и не раз. Думаю, на том свете свидимся. Ты пока тут все заканчивай, а я там за всеми пригляжу и к твоему появлению все подготовлю. Все, друже, бывай! Ты справишься, я знаю!
– И ты меня прости! Ты прав, скоро свидимся. Если не на этом свете так на том. – сказал Женька и положил трубку.
Вот только последней фразы его старинный друг уже не слышал. Он звонил не поболтать, а попрощаться, а заодно получилось и помочь. И когда Жене говорил о скорой встрече, Сашко как раз встретил ту, кто его уже заждалась. Смерть.

Глава 12
Огонь был повсюду. Он пожирал людей и здания. Он пировал и крики предсмертной агонии ласкали его слух. В треске балок, пожираемым пожаром, слышался его злобный смех. В глазах корчащихся от боли людей отражалась его довольная ухмылка. Огонь был живым. Не бестолковым оранжево-красным пламенем, которое обычно вызывали люди, а ярким фиолетовым заревом, которое вызвали куда более мощные силы. Силы, не подвластные людям. И у этого огня было Имя. Адское пламя. И задача, только выполнив которую, он мог уйти. Огонь должен был убить всех жителей города и выжечь остров дотла, не тронув несколько зданий. Он прекрасно справлялся со своей работой, когда вдруг встретил сопротивление. Им были два человека, которые, в отличие от остальных, знали, что он не обычный безмозглый пожар. Они знали кто он такой и пытались бороться с ним, пытались сопротивляться и даже смогли отвоевать часть острова. Но, как и любые другие люди, купились на его уловку с отступлением, обрадовались фальшивой победе и потеряли бдительность, за что и поплатились. Он, как обычно, одержал победу. Он всегда одерживал победу, именно поэтому получил Имя. Он всегда четко выполнял свою работу, оставляя после себя лишь пепел.
Пепел был везде. В воздухе, на обугленных и разрушенных зданиях, на волосах и одежде мертвецов. Он покрывал весь остров, который и сам обратился в пепел. Весь мир распался на кусочки, которые тут же растащил ветер, не оставив и следа. Стерев жизни тех, кто жил на острове. Стерев и сам остров. Стерев его тайны. Похоронив на пепелище. Но из пепелища вдруг вынырнул юноша. Восстал, как Феникс. Он судорожно хватал ртом воздух, но единственное, что попадало в его легкие – это пепел, оставляющий на губах горький привкус. Юноша не понимал, где находится и что происходит, а в голове его до сих пор звучали предсмертные крики и сменяли друг друга ужасающие картинки людей, пожираемым беспощадным фиолетовым пламенем. Немного придя в себя и сфокусировав взгляд, он заметил, во что превратился любимый остров и закричал от боли.
Закричал и Максим.
Крик вырвал его из лап кошмарного сна и вернулся обратно в душную комнату. Макс сбросил с себя легкое покрывало и распахнул окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Бросив взгляд на часы, парень отметил, что проспал всего четыре часа. Это было непростительно мало для человека, который был почти сутки на ногах, но снова возвращаться в постель Максиму не хотелось. Он сделал зарядку, стараясь концентрироваться на физических упражнения, а не на своих мыслях, и отправился в душ. Прохладная вода смыла остатки липкого кошмара, и парень почувствовал себя лучше. Глядя на себя в зеркало, он отметил, что паршиво выглядит, что было не удивительно для человека в его состоянии. Максиму хотелось вернуться в постель, свернуться калачиком и лежать до тез пор, пока веселый голос с первого этажа не прокричит: «Максимка, пора кушать». Но голос этот был уничтожен в огне и погребен в пепле. Он больше никогда не позовет Максима ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин.
Не желая оставаться наедине с тревожными и грустными мыслями, Максим спустился на первый этаж и наконец понял, что его настораживало. Тишина. К ней Максим не привык, потому что в их доме всегда было шумно и весело. Даже после несчастного случая, который приковал его маму к постели (якобы, как теперь знал парень, приковал), веселье из дома не пропало. Наоборот, они с Маришкой старались как можно чаще веселить маму. А в кафе, которое находилось по соседству с домом, тоже всегда было шумно. Шумно было и на улице, тем более окна и дома, и кафе, выходили на пристань. А сейчас была тишина. Тишина в доме, тишина в кафе, тишина на улице. Даже ветер и вода вели себя тихо. Никаких порывов и завываний, никаких волн или барашков на воде. Все словно умерло. Как умер и сам Максим. Он был жив. Дышал, ходил, что-то даже делал. Но сердце его было мертво, оно погибло вместе с мамой и тетей. И Максиму очень хотелось найти того, кто виноват в их гибели и заставить страдать так же сильно, как страдает он. А для этого требовалось не только собраться с духом, но и привести себя в порядок. И для начала стоило позавтракать и залиться щедрой порцией кофе, потому что недосып и усталость давали о себе знать.
Максим прошел на кухню, надеясь, что хотя бы там найдет Женю или Лику. Но обнаружил лишь записку, которая извещала о том, что Женя отправился на поиски Ани и помогать спасателям, а Лика ушла тренироваться в плохом настроении и ее лучше не трогать. Мысленно поблагодарив Женю за предупреждение и за то, что он написал «на поиски Ани», а не «на поиски тела Ани», парень отправился к холодильнику, чтобы сообразить что-то поесть. Но его ждал сюрприз – Женя приготовил завтрак и на него. Достав из холодильника бутерброды, парень сварил себе капучино. Добавив в кофе щедрую порцию сиропа соленой карамели, Максим переместился на террасу, чтобы поесть с видом на воду. По крайней мере, так он объяснил себе. На самом же деле ему было нестерпимо находится в опустевшем доме. Доме, в котором больше не будет смеха ни мамы, ни Маришки. Да и ему самому после их кончины смеяться не хотелось, потому что теперь он стал настоящим сиротой.
Своего папу Максим помнил смутно. И так же смутно помнил его кончину. Он плакал, конечно, и долго не верил, что папа больше не придет, а в груди его росла черная дыра. Со временем, благодаря стараниям мамы и Маришки, дыра затянулась. Она все так же была внутри Максима, но больше так сильно не жглась. Но теперь рядом с зажившей черной дырой появилась новая. Она кровоточила и болела, и рядом больше не было мамы и Марины, чтобы помочь с нею справиться. Зато была Лика. Она снова была рядом и Макс рассчитывал на то, что девушка поддержит его и разделит с ним горе, ведь она тоже потеряла друзей и знакомых. А еще больше Максим хотел того, чтобы в этот раз у них все получилось. Ему хотелось наконец жениться на Лике. Вот только чудесное воссоединение омрачал тот факт, что гостей на их свадьбе совсем не будет, ведь все они мертвы. Его тетя и мама мертвы. Мама… чье тело они вчера так и не нашли. И Максу так хотелось верить, что мама каким-то чудом сумела спастись. Женя же говорил, что она хранительница острова и силой обладала, значит, могла и выжить. Тем более она могла ходить.
Но пресловутые червячок сомнений напоминал Максиму, что его мама не могла выжить, потому что он теперь хранитель. И звание это перешло к нему после смерти мамы, как к старшему в роду, как и способности. Ими он, правда, еще не пользовался, и пока даже понятия не имел, что такого он может, но Женя еще вчера настаивал на тренировках. А тренироваться Макс не хотел, как не хотел думать о том, почему ему приходится тренироваться. И потому, дожевав бутерброды, Максим сбегал в кабинет и принес дневник дедушки. Он решил, что лучше погрузиться в чтение, чем в дурные мысли, которые подстегивал дурной сон.
___________
Привет, дневник! Прости, что написал в тебя всего раз и забросил. Просто я так сильно был увлечен нашим проектом, пещерой и ее тайнами. Мы уже месяц мы работаем, но даже не приблизились к раскрытию тайны. Провели кучу исследований, но так и не поняли, что именно такого необычного в этой пещере. Мне уже кажется, что она не исполняет никакие желания, она же так и не исполнила мои желания и желания Агаты. И я все больше склоняюсь к тому, что моряк просто наврал и зря потратил месяц жизни советских ученых, но Виктор Геннадиевич говорит, что все идет по плану. Прокопова не смущает, что исследования почвы, воды и кусков породы результатов не дали и пещера, согласно им, самая обычная. И если я с каждым днем все грустнее, как и Агата, то наш руководитель Прокопов лишь больше радуется. А сегодня вообще сказал, что тут у нас золотая жила и скоро пустынный остров превратиться в ученый городок. Тут построят не только исследовательский институт, но и дома для ученых. Да и вся остальная инфраструктура тоже будет, чтобы мы могли быть на острове и не покидать его. Сказал даже, что через годик мы с Агатой будет работать уже в шикарных лабораториях и жить не в общежитии, а собственных квартирах на Острове Акул. Ну или в одной квартире. А после даже подмигнул.
Все он видит, это Виктор Геннадиевич. Не видит только Агата. Что я только не делал в эти недели, чтобы она на меня внимание обратила. И цветы дарил, и песни под гитару пел, и стихи читал, и на пикник звал и в кино с рестораном, а она ни в какую. Всего разок со мной прогулялась. «Я здесь для того, чтобы изучить пещеру» – вот и все, что она мне говорит. Это у нее универсальный ответ на все мои вопросы и предложения. Она меня словно не замечает. Будто я не мужчина, а столб какой фонарный. Но это меня лишь раззадоривает и, клянусь, эта красавица будет моей.
Я ей предложил пари, что, если первым разгадаю тайну пещеры – она пойдет со мной на свидание. Агата согласилась, правда с условием, что если первой тайну пещеры разгадает она, то я обязан буду прекратить все свои «нелепые ухаживания» и общаться с ней буду только «строго по работе». В общем, хитра моя красавица. И очень умна. Но и я не промах. Я договорился с одним из местных моряков и завтра утром он отвез меня на акулий остров, а в воскресенье вечером заберет. И пока у Агаты будут выводные, как и у всех, я изучу нашу удивительную пещеру очень внимательно и один. Ведь с нами рядом всегда и в пещере мы бываем всего ничего. А так она будет в моем распоряжении на целые выходные. А потом на целый выходной в моем распоряжении будет уже Агата. Ведь я точно разгадаю тайну пещеры первым. И в красивой квартире буду жить не один, а вместе с Агатой. Все будет так, как сказал Виктор Геннадиевич. И я ему верю.
___________
Какой же я дурак! Тупой, безмозглый доверчивый идиот, который видел только красоту Агаты, но никак не замечал то, о чем она старалась мне сказать. А ведь весь этот месяц она намекала как могла, прямо же сказать не могла, но я не слушал. Она же предупреждала меня! А я идиот! Какой же я идиот! Ну почему я не прислушался к тому, что говорила Агата?! Все бы могло сложиться по-другому. Ведь у меня был выбор. В отличие от нее. Меня же спросили пару недель назад точно ли я хочу принимать участие в проекте. Предупредили, что назад дороги не будет. Даже вечер на размышления дали. И в этот вечер Агата вдруг позвала меня прогуляться по набережной и всячески намекала, что мне не стоит подписывать контракт, а лучше собрать свои вещи и уехать как можно скорее.
А я, баран, решил, что она просто устала от моих ухаживаний или же боится, что я первым сделаю открытие! Дурак я! Она старалась меня уберечь, потому что сразу догадалась что дело не чисто, а потом, как носящий ученый, выяснила правду и убедилась в том, что права. Это она выяснила, что случилось с моряком на самом деле в той пещере. Заодно выяснила, что и «несчастный случай» в результате которого он погиб не особо и несчастный. А я что?! А я в это время бегал по Северодвинску в поисках самых красивых цветов и думал не о предупреждениях Агаты, а о ее аппетитных формах.
А теперь все… назад дороги нет. Я повязан с этим до тех пор, пока они не получат о меня то, что хотят. И даже не могу сказать им, что теперь в курсе того, что же на самом деле представляет их себя пещера и какие «дары» она преподносит. И хорошо, что нас с Агатой она не спешит одаривать. Вот только как нам с Агатой теперь быть? Сбежать мы не можем, отказаться тоже. Остается либо смерть, ведь в живых нас точно не оставят, либо… либо мы должны дать им то, что они хотят и только тогда, сможет сохранить жизнь. Но вот останется ли после этого у нас совесть и душа? Я не уверен.
И зачем я вообще поперся на этот акулий остров в выходные? Гулял бы лучше городу, читал бы книги и дальше бы оставался в счастливом неведении. А теперь что? Теперь нужно делать вид, что я ничего не знаю и стараться не трястись рядом с Виктором Геннадьевичем, делая вид, что мы тут и правда исследуем природные аномалии. Но долго я так не смогу, да и нужно ли? Может быть Прокопов уже знает, что я был на острове и видел то, что он творил в пещере с теми людьми. И следующий на растерзание пойду я, или Агата, к которой я первым делом и отправился, когда вернулся с острова.
Она потащила меня в ванную, где зачем-то включила воду и под ее шум рассказала мне всю правду про себя. Заодно о том, что узнала. А потом вывела меня обратно в свою комнату, запретив упоминать то, что я только что услышал. Напоила чаем, поблагодарила за компанию и сказала, что уже поздно, я должен идти к себе и ложиться спать, потому что завтра понедельник и нам рано вставать на работу. Я удивился ее спокойствию и хладнокровию, а она прошептала: «Только так и можно здесь выжить», а после с милой улыбкой на губах выставила меня за дверь. И я тут же наткнулся на коменданта общежития, который поливал цветы. Он предупредил меня, что завтра будет гроза, потому стоит взять зонт и посоветовал поскорее лечь спать, потому что завтра будет трудный день.
Но какой там сон? Сна у меня ни в одном глазу. Я с ужасом смотрю на часы и понимаю, что скоро наступит утро и мне придется идти в нашу импровизированную лабораторию, а потом отправляться на остров, потому что по понедельникам и пятницам мы всегда навещаем пещеру. И теперь я понимаю почему. Но я просто не смогу заставить себя зайти в нее после того, что видел там сегодня. Я даже описать все это не готов. Мне вообще не хочется верить в то, что такие ужасы могут творить в советском обществе. И очень бы хотелось, чтобы все увиденное и услышанное оказалось просто кошмарным сном.
______________
Оторваться от дневника дедушки, который наконец приблизился к раскрытию тайны острова, Максима заставил крик Жени.
– Макс! Максимка! – кричал запыхающийся мужчина, подбегая к дому. – Поскорее включай свои сети социальные. Спасатели говорят, там Смолов в прямой эфир вышел.

Глава 13
Всю свою жизнь Денис Смолов был на вторых ролях и рос в тени. В нем почти никогда не видели отдельную от отца личность. Он всегда был сыном мэра, но никогда не был просто обычным пацаном Денисом. И всегда должен был соответствовать чьим-то ожиданиям. По большей части ожиданиям отца. Он должен быть умным, потому что семья его состоит из ученых, а рисование нужно забросить, потому что это недостойное занятие для мужчины. Денис больше не писал картины, зато в дневнике у него были пятерки, «купленные» отцом, потому что сам мальчик был твердым троечником. Он должен был каждый день после школы заниматься с репетитором английским, потому что это международный язык, а игра с пацанами в футбол – это занятие для нищебродов, которые всю жизнь просидят на этом острове. Денис не мог забить даже гол, и пацаны над ним издевались, зато мог рассказать о возникновении и развитии футбола на идеальном английском, хотя ругаться на английском ему нравилось больше. Он должен был стать промоутером «Акул», потому что если он не может добиться даже такой «мелочи», то он «вообще не мой сын, а сопля бесхребетная». И Денис отобрал это место у Максима, пусть все получилось и не так, как он планировал, потому что Костян и Алик проявили «инициативу». А сам ничего не понимал в продвижении хоккейной команды и продвигать хотел лишь себя и свое искусство. И продвигать не тайно, продавая картины под псевдонимом и рисуя картины сначала в заброшенном доме на острове, а потом в отдельной снятой студии в Сочи, о которой никто не знал.
Все, что бы не делал Денис, не нравилось его отцу. Как бы сильно он не старался, он все равно не соответствовал его ожиданиям и не мог заслужить его любовь. Денис был глуповатым пареньком, который хотел был художником как мама. А папа хотел видеть «акулу бизнеса» и достойного продолжателя династии, потому делал все, чтобы получить такого сына, которого он придумал. Но Денис таким не был, потому папа всяческим им манипулировал. Денис злился на отца за то, что тот навязывал ему правила игры и за то, что ему приходилось по ним играть, чтобы не лишиться его внимания, а потом и денег. Но чем старше становился Денис, тем меньше внимания ему требовалось. Да и деньги он научился добывать самостоятельно. Отец, постоянно обзывающий его тупицей, которому все досталось «на блюдечке с золотой каемочкой», очень бы удивился узнай, что свой первый миллион его сыном заработал, продавая свои картины. Но Денису все также нужна была любовь отца, которой всегда не хватало. Ему просто хотелось услышать, что папа его любит и гордится им.
Но этого никогда не произойдет, потому что его папа мертв, хотя он был уверен в том, что папа будет жив. У него даже тени сомнений не было. Но все вышло совсем не так, как планировал Денис и не так, как было написано в той книге. Денис совсем не хотел, чтобы из-за его действий погибли все жители его любимого острова, включая его папу. Должны были пострадать всего четыре человека, как и в прошлый раз. И жертвами должны были быть те, кто избежал правосудия. А в итоге… в итоге Денис спалил дотла целый остров.
Чувствовал ли Денис хоть что-то по этому поводу? Нет. Хотя он был уверен, что его будет разрывать чувство вины и боли. Казалось, что сердце Дениса просто заледенело, как и он сам. Но единственное, что сейчас ощущая парень – это пустота. Пустота там, где были его друзья, знакомые, соседи и его папа. Папа, которого он теперь потерял по-настоящему.
Родители Дениса умерли в тот же день, что и родители Лики. В тот злосчастный день трагедии, тринадцать лет назад, Денис потерял не только маму, но и папу. Номинально отец, конечно, у него был, но вот фактически мальчишка остался один. А все потому, что Олег Смолов все свое внимание переключил на «сиротку Анжелику», даже не осознавая, что таким образом превращает в сироту своего сына. Вместо того, чтобы уделить все свое внимание мальчику, у которого умерла мама, Олег Смолов притащил в дом девочку, потерявшую родителей, которой уделял то самое внимание. Он почти не отходил от Анжелики и разве что с ложки ее не кормил. Все самое лучше давалось именно ей, а не Денису, тем более «она младше на год и ей надо уступать». Лучшие игрушки, лучшие конфетки и самые большие куски пирога или пиццы – все это было для Анжелики, но никак не для Дениса. И Денис это терпел, потому что ему белокурая одноклассница нравилась ему еще с первого класса, и он очень радовался, когда она смеялась или улыбалась. Он был готов даже простить ей лучшие игрушки. Но не смог простить ей лучшей комнаты.
Когда Лика только появилась в доме, ее поселили в одну комнату с Денисом. Олег Смолов решил, что так будет лучше для обоих детей и вместе переживать утрату им будет проще. Но потом Лика начала капризничать и просить собственную комнату. Свободных комнат в доме хватало, ведь Смолов только отстроил шикарный особняк на берегу, но Лика захотела комнату на первом этаже. Комнату, витражные окна которой выходили в сад. Комнату, в которой была мастерская Вероники Смоловой.
Вероника была начинающей, но подающей большие надежды художницей. Олег познакомился с ней в Москве и каким-то чудом уговорил столичную красавицу переехать на Богом забытый остров на севере страны. Некоторые говорили, что Вероника соблазнилась деньгами Смоловых, ведь Олег был парнем из обеспеченной семьи. Но Денис прекрасно знал, что его мама просто любила его отца. И он, надо отдать ему должное, тоже очень ее любил. Именно поэтому самую лучшую комнату в особняке он выделил под мастерскую для жены и постоянно летал с ней в столицу на выставки или театральные представления, которые она очень хотела посетить.
Олег боготворил свою жену, осыпал ее подарками и купал в любви и заботе, потому ее гибель, еще и из-за предательства лучших друзей, вспоминать не хотел. Хватало ему и того, что выжившая в той бойне Аня Ланцова считала его виновником тех ужасных смертей. Но разве бы он мог допустить, чтобы его любимая женщина и лучшие друзья погибли? Еще и так. Мог ли оставить своего сына без матери? Конечно же, нет. Но Аня так и не поверила Олегу. А ведь он рассказывал ей, что перед смертью Пашка сам ему признался, что они с Машей заигрались «в магию», за что и поплатись. А после попросил прощения за то, что погибла Вероника и попросил присмотреть за его дочкой. Но Ане было куда проще поверить в то, что во всем виноват Олег, потому пути их разошлись. Хотя об Анжелике Аня заботилась не меньше Олега. Она старалась заменить девочке мать, в то время как Олег пытался заменить отца. И потому, спустя месяц истерик Лики, Олег отдал ей комнату своей жены. Он был уверен, что Денису будет лучше, ведь капризная девочка больше ну будет жить в его комнате и отношения между детьми, которые ухудшались каждый день, наконец улучшаться, но ошибся.
Денис не простил отцу, что комнату, в которой до сих пор пахло его мамой, превратили в комнату для Лики, а все мамины вещи запихали куда подальше. Он прекрасно знал, что девочка сделала это специально. Он специально попросила именно эту комнату, потому что она была самой важной комнатой для Дениса, и он сам много раз ей об этом говорил, предлагая ей отдать свою комнату и все, все, все свои игрушки. Только в мастерской девятилетний мальчик прятался от своего горя и мог чувствовать связь с мамой. Пусть ее самой уже не было, но был ее запах и были ее вещи. Казалось, что Вероника просто вышла и скоро вернется, дорисует свою картину и позовет сына ей любоваться, ведь именно Дениска был первым, кому она показывала свои работы. Вероника знала, что сын ее может и не самый умный, зато очень талантливый мальчик, ведь от мамы ее передалась любовь к рисованию. Она видела Дениса художником, потому и не расстраивалась, когда он приносил из школы плохие отметки, в отличие от его отца. Не всем же быть учеными, как родители Олега или юристами, как Олег. Зато Денис с пяти лет рисовал невероятные картины и сочинял прекрасные стихи, потому мама развивала в мальчике творческие навыки. И приходя в мастерскую, Денис рисовал, представляя, что скоро мама вернется из магазина и похвалит его за отличную работу, а потом забирался в мамино любимое кресло, укрывался ее любимой шалью и дремал. Только в мастерской, пахнущей маминым духами, мальчик мог поспать, ведь спать по ночам он больше не мог из-за мучавших его кошмаров.
Но Олег Смолов ничего этого не знал, он с головой ушел в работу, чтобы пережить горе, еще и принял предложение стать мэром вместо друга Пашки, потому пошел на уговоры и отдал комнату Лике. Тем более ему, в отличие от сына, в мастерскую Вероники заходить было больно. Все в этой комнате напомнило о ней. Каждая кисточка, каждый мольберт, каждая вещи. А запах… В комнате до сих пор сохранился ее запах и каждый раз заходят в мастерскую Олег плакал. Ему и без того было сложно справиться с утратой любимой, а тут еще и ее комната. Он думал, что сделает лучше и убьет сразу двух зайцев: и Лику порадует, и Дениса. Но все вышло наоборот. Лика, которая поняла, что может вертеть Олегом, начала требовать от него все больше и больше.
Денис стал ненавидеть Лику, которую любил два с половиной года. Он дрались почти каждый день, и тогда Олег осознал, что один просто не справится. Он нашел помощницу – гувернантку Лию Геннадьевну, которая должна была приглядывать за детьми в его отсутствие. Женщина ответственно отнеслась к своей работе и помирила не только детей, но и отца с сыном. Она выяснила, какую боль причинил Денису тот факт, что мастерскую его мамы уничтожили, и сообщила об этом Олегу.
Желая загладить вину перед сыном, Олег спешно нанял людей, и они построили во дворе у бассейна небольшой домик с двумя комнатами, кухней и санузлом. В первой комнате сделали спальню, а во второй, которая была спрятала он посторонних глаз в дальней части домика, постарались воссоздать кабинет Вероники. В большую и светлую комнату, окна которой также выходили на сад, перенесли все вещи из прошлого кабинета. А еще украсили стены картинами Вероники. Не забыл Олег и купить новый мольберт, холсты и кисти с красками для сына. Он даже слетал в Москву и купил любимые духи жены, чтобы воссоздать в комнате ее запах. Копия мастерской не дотягивала до оригинала, но Денис старания отца оценил, подарок принял и даже снова стал рисовать картины. Олег был счастлив, ведь жизнь начала потихоньку налаживаться. Был счастлив и Денис, потому что папа начал понимать его и его желания.
Но не очень была счастлива Лика, ведь есть досталась комната, а Дениске целый дом у бассейна. В день, когда счастливый Денис демонстрировал за ужином свою первую картину, написанную в новой мастерской, а папа и гувернантка его искренне хвалили, Лика затеяла драку и сломала мальчику нос. Лия Геннадьевна сразу поняла в чем дело и пока Олег проводил время с сыном в больнице, она общалась с Анжеликой. Выяснив причину зависти и главное желание девочки, гувернантка сообщила о нем Олегу. Тот, недолго думая, дал задание помощнице устроить им поездку в Нью-Йорк. Раз уж Лика хочет побывать в месте, где снимали любимый сериал ее мамы, ставший и ее любимым, она там побывает. Поездка запланировали на лето, после окончания детьми третьего класса, о чем Смолов старший на через неделю после инцидента сообщил Лике. Вот только она снова не была рада, ведь в Нью-Йорк полетит не только она одна, но еще и Денис. Мало того, что ему дом подарили, так еще и повезут с ней в Америку. Взрослые пытались объяснить девочке, что как она может заходить в дом у бассейна, так и Денис может полететь в штаты, ведь они семья, но Лика не желала никого слушать. Она так сильно разозлилась, что подкараулила вечером Дениса, спускающего на первый этаж, чтобы пожелать заработавшемуся папе добрых снов, и столкнула его с лестницы. А после спустилась и переступила через него как Хайди Клум через Кэрри, когда та упала на показе мод, и довольная оправилась в свою комнату.
Свой десятый день рождения Денис встречал в больнице с ушибом правой кисти, переломом правой ноги и многочисленными травмами. Но все равно радовался, ведь врачи сказали ему, что все могло кончится куда хуже, потому что он пересчитал семнадцать ступеней. Поздравить Дениса пришли не только друзья и одноклассники, папа и гувернантка, но и Лика. Она пристыженно опускала глаза и извинялась, но Денис видел в ее глазах ликование, хотя ему так хотелось видеть в них любовь, потому что его любовь к девочке так и не угасла, несмотря на падение и перелом. Но в глазах Лики любви не было. Была только радость. Она же была, когда выписавшийся из больницы мальчик вернулся домой в компании костыля и в его же компании ходил в школу. Лика была уверена, что устранила конкурента и с костылями он в Нью-Йорк не полетит. Но судьба смилостивилась к Денису и перелом успел срастить и гипс сняли парню в последние дни мая. А вот Лика умудрилась подхватить ветрянку и в последние дни мая покрылась красными пятнышками и слегла с высокой температурой. Олег, потративший кучу денег на поездку отменять ее не стал, тем более за девочкой могла присмотреть гувернантка, и покорять Нью-Йорк отправились только Денис с папой.
По возвращении домой их ждал «сюрприз». Взбешенная Лика, у которой Денис «отобрал» главную мечту решила отомстить обидчику. Она знала, что вернутся Смоловы в особняк вечером пятницы и приготовила им теплую встречу, даже горячую. Девочка направилась к домику у бассейна, зашла в мастерскую, собрала все картины с мольбертом и стен, а затем сложила в одну кучу в центре мастерской. Щедро полив полученную кучу бензином, позаимствованным из гаража, Лика подожгла картины. И прибывших домой Дениса и Олега встречали не Лия Геннадьевна и Анжелика, а красная машина пожарных и машина скорой помощи. Лия Геннадьевна пыталась тушить пожар до прибытия специалистов, потому что знала, как важна мастерская для отца и сына Смоловым. Когда Денис и Олег поняли, что горит мастерская, они бросились к домику, чтобы спасти то, что осталась от Вероники, но не успели. Да, пожарные успели вовремя, огонь не успела перекинуться дальше и пострадала только мастерская. Но пожар уничтожил абсолютно все, что осталось от Вероники. Не осталось ни ее картин, ни ее любимого кресла и шали, ни ее запаха. Был только пепел и запах гари. И слезы Олега и Дениса.
А потом Смоловыми приняли общее решение. Как бы сильно они не любили Лику, жить с ней под одной крышей они больше не хотели и могли. Олег купил небольшой домик для девочки, потому что дом ее родителей недавно сгорел, и нашел для нее новую гувернантку. Такую, которая смогла бы справиться с Ликой. А Денис старался больше не обращать внимание на то, как красива Лика и какая чудесная у нее улыбка. Он знал, что скрывается за этой улыбкой, потому старался держаться подальше, хоть это и было не просто, ведь учились они в одном классе. Другой школы не было, да и третий класс был всего один, потому Лика могла мстить Денису, которого винила в своих бедах. Мальчик частенько приходит домой с синяками, но не признавался папе, что лупят его не ребята, а Лика.
Денис терпел целый год, а потом ему надоело. Он понял, что доброту принимают за слабость и собрал вокруг себя компанию, которая защищала его от Лики. Сделать это очень легко, потому что с сыном мэра многие хотят дружить. Анжелика поняла, что безнаказанно издеваться на влюбленным в нее мальчишкой уже не выйдет, потому сменила тактику, прекратившись из тирана в жертву. И быстренько нашла себе защитников, которыми стали Ланцовы. Максимка тоже был влюблен в Лику, потому с радостью стал ее «рыцарем в сияющих доспехах», а Анна Ланцова так хотела дочку, но муж ее погиб, потому Лика стала ее отдушиной.
Лика перестала доставать Дениса, ведь роль ей жертвы ей нравилась больше и давала больше «плюшек», и мальчик решил, что вот теперь все будет в порядке, тем более одноклассники его приняли и начали с ним дружить. Да и с папой у него отношения начали налаживаться. Но долго идиллия не продлилась. Побывав в Нью-Йорке на женском хоккейном матче, загорелся идеей создания собственной команды и теперь все время уделял воплощению ее в реальность. А Денис снова ушел на второй план, как и его мечты и цели. Отцу, который всерьез занялся хоккеем, рядом нужен был не художник, а бизнесмен. Олег Смолов стал одержим своей идеей и для нее требовалось много денег, добычей которых он и занимался. Ему хотелось, чтобы сын разделил его увлечение, но сын остался к нему холоден. Из-за этого холод все больше проникал в отношения отца и сына, который ухудшились, когда Денис перешел в подростковый возраст. Зато льдом вдруг заинтересовалась Лика.
В восьмом классе Лика записалась в хоккейную секцию и напомнила о себе Смоловым. Ей понадобилось всего полгода, чтобы оттеснить Дениса и занять роль «любимого ребенка» Олега Смолова. Лика была именно тем ребенком, которого хотел Олег. Она была умной, талантливой, обожала женский хоккей, еще и играла в него, увлекалась изучением английского и интересовалась бизнесом. Так что Денис не удивился, когда в конце девятого класса Лика вернулась в особняк, а сам он переехал жить в домик у бассейна. Что только не делал Денис, чтобы вернуть себе внимание отца. И старался быть идеальным, и бунтовал, и напивался, и занимал первые места в олимпиадах, и устраивал драки или гонки – все было мимо. Отец видел только Лику и всерьез задумывался над тем, чтобы ее удочерить. Денис снова был в тени, но в этот раз не только отца, но и Лики. На первом месте были мэр города и его восходящая звездочка женского хоккея, а идиот и дебошир Денис был на третьих ролях. Боль Денис глушил выпивкой и вечеринками с друзьями, а также картинами, который он в тайне ото всех писал в заброшенном домике. На холсты он выплескивал краски, вперемешку с болью и они пользовались большой популярностью. Денис продавал их в интернете под псевдонимом Vero Niko и только за первый год заработал миллион. Но когда он хотел рассказать отцу, что заработал миллион, тот лишь рассмеялся ему в лицо и сказал, что у него ума на это не хватит и ему стоит поучиться у Лики, если он чего-то хочет добиться в этой жизни.
В одиннадцатом классе Денис окончательно понял, что соревноваться с Ликой бесполезно, тем более он, как преданный пес, все продолжал любить эту невыносимую девчонку. Видимо он, как и отец, так и не женившийся после смерти мамы, был однолюбом. Но когда Лика после окончания школы поступила в институт заочно и уехала в Сочи на базу, которую папа построил специально для нее, у Дениса появился шанс получить внимание отца. И он уцепился за него, потому что отчаянно хотел получить любви. Но он словно был проклят, потому что никто не хотел делиться с Денисом любовью. Мама рана умерла, а отец больше любил Лику. Лика, которую так сильно любил Денис, внимание дарила Максиму. А Наташка, с которой встречал Денис, могла подарить приятное времяпрепровождения и жаркие ночи, но никак не любовь. А внутри Дениса все также же жил мальчик, который хотел любви и когда два года назад Лика проявила к нему внимание, он поплыл и простил ей все. Вообще все.
Два года назад на базу «Акул» прилетел не Максим, а Денис, который сделал ровно то, что хотел от него отец. Денис наврал Лике, что Максим ее разлюбил, потому не приехал и получил ровно то, чего хотел. Разозлившаяся Лика решила отомстить парню с Денисом. Та ночь стала лучшей, потому терять девушку, о которой мечтал с первого класса, Денис не хотел. Он несколько раз предлагал ей отношения, но Лика каждый раз отбривала его, потому что у него не чего было ей предложить, кроме отношений. А вот те, с кем она проводила вечера, могли предложить ей не только влюбленное сердце, но и кучу всего в придачу. А он… Он мог только исполнять ее бесконечные приходи. Он стал одержим девушкой и делал все, чтобы Лика была счастлива, но и этого было мало. Да и ее «главную проверку любви» он не прошел. Тупо соврал ей, что сделал, а сам не смог. Но она поверила и даже проверять не стала.
Понимая, что завоевать Лику поможет только статус, который так манил ее у других мужчин, с которыми она куда охотнее проводила ночи, Денис начать развивать соцсети, потому что это бы самый быстрый путь стать популярным художником, ведь только так он мог выйти из тени. Быстро срывать маски парень не хотел. Он планировал стать популярным блогером и только потом заявить о том, что художник Vero Niko и блогер Дэн Смолов – одно очень симпатичное лицо. Но его величество случай все изменил.
Очередной богатенький воздыхатель Лики пообещал девушке, что увезет ее в Нью-Йорк и пристроит в местную хоккейную команду. Лика поняла, что играть по правилам Олега Смолова, который и создал их посредственной хоккеистки капитана команды и звезду, больше не надо, как не надо проявлять внимание к Денису. Она обрезала свои волосы и перекрасила их в бирюзовый цвет, воплощая в реальность эротическую мечту своего нового ухажера, заодно заявила Олегу Смолову, что уходит в другую команду. Олег пытался уговорить «Дочь» образумиться, но Лика устала претворяться «белокурым ангелом» и высказала «папаше» все, что о нем думала. Мужчина был в шоке и понял наконец, что Лика – не его белокурый ангелочек, а коварная девушка, которая с помощью хитрости и манипуляции получает то, что хочет. Заодно узнал, что творила Лика и как она на самом деле относилась к девочкам из команды, которых ненавидела. Олег и сам захотел расстаться с такой хоккеисткой, хоть и понимал, что потеряет кучу денег. Вот только ухажер Лики воспылал новой идеей, которую девушка воплотить не могла и нашел ту, кто сможет, а Лика осталась ни с чем. Нью-Йорк сновал помахал ей ручкой, как до этого помахал ручкой Олег Смолов, и Лике пришлось в очередной раз менять планы. Тут ей снова подвернулся влюбленный Денис, который сделал ровно то, что хотела Лика. Благодаря ему Лика вернула себе не только место в команде, но и любовь Олега Смолова, которая лишь возросла. А потом влюбленный Денис выложил Лику в соцсети с подписью «Моя акулка» и на девушку обрушилась популярность.
Денис щедро делился ею с любимой и радовался тому, что она наконец счастлива. Но Лике всего было мало, потому она загорелась новой идеей. И Денис снова поддержал ее, как поддерживал последние годы. Он был готов сделать для Лики все и делал все. Даже козлом притворялся и набухивался, чтобы у них были отношения «с перчинкой». И все это с островом он сделал ради того, что она была счастлива. Ведь она обещала, что и он будет счастлив и он, потому что после этого она и правду станет его женой. Но сегодня, после того, как Лика выгнала его с катка, когда он потребовал объяснений, он понял, что его чувства не взаимны. И как бы он не старался, он будет для девушки лишь марионеткой, несмотря на то, что их связывало. Несмотря на то, кто их связывал. С каждым днем своей жизни, с каждым своим действием Денис лишь терял любовь, но никак не получал.
Вот и сейчас у Дениса не было любви.
Его снова сопровождали пепел и запах гари.
И слезы, с которыми он вышел в эфир.