Главная страница | Мистика | Апокалипсис в подъезде

Апокалипсис в подъезде
Николай Воронов


"Дом человека – это его крепость" – пожалуй, так может считать каждый. Крепость, в которой можно укрыться от всяких невзгод и ударов судьбы. Место, где можно скрыться от всего мира, залечивая свои раны. Но что если твоя крепость по воле аномальной катастрофы превратилась для тебя в темницу? Мир вокруг больше невидим. Ты не можешь ступить за пределы своего дома. В такой ситуации людям остается лишь сражаться за свое выживание, либо опустить руки, смирившись с ударом судьбы.





Николай Воронов

Апокалипсис в подъезде





Глава 1. Конец света приближается быстро




Солнечный день. Что может быть прекраснее, чем ощущать на своем лице лучи обжигающего солнца? Живя в мегаполисе, где небо затянуто свинцовыми тучами и яркое солнце бывает не более полусотни дней в году, каждый яркий день становится для тебя самым настоящим праздником, тем самым моментом, когда ты идешь на работу в прекрасном расположении духа. Когда сидя в общественном транспорте тебе хочется улыбнуться случайно встреченной девушке, просто чтобы поднять ей настроение. В такие дни не хочется сидеть дома, поскольку все твои чувства буквально требуют выйти на улицу, прогуляться, пройтись по городу, сходить в парк и, взяв стаканчик мороженого, просто посидеть на скамейке, глядя в голубое небо и размышляя о вечном.

Сегодня был именно такой день. Сергей Армейцев, в прошлом офицер танковых войск, а ныне бизнесмен средней руки, имеющий в своем распоряжении сеть из тройки автомастерских, вышел из своего джипа. Захлопнув водительскую дверь, он устало вздохнул, протискиваясь между своей машиной и высоким забором, ограждавшим территорию его многоквартирного дома. Обойдя своего железного коня, он открыл багажник, окинув взглядом многочисленные пакеты с продуктами. Здесь же лежали многочисленные ковры, столовая посуда, разобранные предметы интерьера, и т.д.

– Сереж, не спи, давай все это в дом заносить.

Вставшая с пассажирского сидения, миниатюрная блондинка задорно улыбнулась своему мужу. Своими красивыми наманикюренными пальчиками она подхватывала по одному пакету, безошибочно определяя, что в каком, и, распределяя их по степени важности, подавала в руки мужа.

– Нам обязательно было ездить за покупками именно сегодня? Маш, я понимаю, что жить в квартире с минимум мебели для женщины твоего уклада смерти подобно. Но подумай сама: сегодня прекрасный день, солнце, ни ветерка. Погода располагает к шашлыкам и купанию в ближайшей речке. А вместо этого мы целый день таскались от одного магазина к другому, а затем еще четыре часа стояли в этой безумной пробке!

– Не вредничай, Серёж. Ты уже год как впервые пообещал мне закупить мебель. Да и продукты в холодильнике пора пополнить. Если, конечно, ты не хочешь в ближайшею неделю есть на завтрак, обед и ужин один только омлет. А шашлык… Если не будет дождя, обязательно на выходных съездим к Романовым, они уже давно приглашали нас на свою новенькую дачу.

– Романовы… Эти труженики благотворительных фондов снова будут хвастать очередным миллионом, который они смогли умыкнуть у детских домов или вытянули из очередного сбора в помощь неизлечимо больным людям. – Скривился Сергей. – Если Николай Романов вновь начнет рассказывать истории о том, как он удачно всучил взятку очередному чиновнику, и как на этом он смог кинуть очередных людей, я, правда, не выдержу и сломаю ему лицо!

– Прекрати. – Хмуро глянула на мужа блондинка. – Романовы – может и не лучшие на свете люди, но в твоем бизнесе необходимы любые хорошие связи. Романов прекрасно осведомлен кому и сколько нужно занести, чтобы избежать ненужных проблем. Таких людей стоит держать в друзьях.

– В гробу я видел таких «друзей»! – Буркнул Сергей. Но спорить с женой не стал.

Чтобы не встревать в очередную словесную баталию с благоверной, которую он, несомненно, с достоинством проиграет, Сергей подхватил пакеты и коробки с мебелью, занося их в подъезд. Набрав нужную комбинацию на домофоне, мужчина поднялся по короткой лесенке и, обойдя комнату консьержа, вышел в предбанник к лифту.

– Ооо, кого я вижу! Здорово, Серёга.

– Привет, Макс. Я думал, ты на дачу сегодня выедешь.

Положив пакеты, Сергей пожал руку соседу. То был тучный мужчина, шестидесяти лет. С аккуратно уложенными волосами и подстриженной бородкой, одетый в щеголеватый костюм тройку, он производил впечатление успешного бизнесмена или сотрудника управляющего звена в крупной компании. Хотя, на самом деле, это было вовсе не так. Максим Лимонтьев, живший на последнем четырнадцатом этаже дома, был старшим по подъезду. Больше двух десятков лет он возглавлял местный отдел ЖКХ, а уйдя на пенсию занялся личной жизнью, да прожигал немалые накопления, собранные за годы «непосильного труда».

Впрочем, стоило отдать ему должное. Лимонтьев, несомненно, обладал железной хваткой. Подъезд он держал в абсолютной чистоте, лично следил за заменой перегоревших лампочек, немедленно решал проблему в случае поломки лифта или подъездных дверей. Сохранив связи в ЖКХ, он мог добиться выезда любой из необходимых бригад в самые кратчайшие сроки. Он же решил проблему алкашей, да наркоманов, ранее устраивавших пышные и дико шумные гуляния на площадках общего пользования. Как оказалось, связи у него были и в милиции, благодаря чему патрули приезжали немедленно, когда их вызывали на адрес дома. В конечном итоге, их одноподъездный дом, стоящий особняком от остального района в среде всякого отребья, прослыл не самым дружелюбным и благоприятным местом. Что не могло не радовать местных жителей.

– Эх, да какая там дача, друг! – Улыбнулся Максим. – Сейчас бы на рыбалку. Ооо, самое то для поклева. Увы, мечтам сбыться не суждено. Дочь моя приехала сегодня, внучку привезла. Пигалица мелкая впервые в нашем городе, так что ближайшую неделю буду возить внучку по всем достопримечательностям, заслуживающим нашего внимания.

– Да уж, удачи тебе! – В сердцах пожелал Сергей. – С детьми возиться – то еще испытание. Но хоть дедом, наконец, себя почувствуешь.

В этот момент открылись двойные двери лифта и Сергей, пожав на прощание руку, подхватил коробки и зашел в кабину. В их подъезде был всего один лифт, но зато грузовой. Большая кабина, освещаемая встроенными в потолок лампами, с зеркалом в красивом ободке, и надписью ло… выведенной неизвестным умельцем прямо на стене лифта. Ткнув в загоревшуюся цифру «8», мужчина ощутил, как дернулась кабина, и лифт стал подниматься вверх по шахте.

На нужном этаже двери открылись и Сергей, чертыхаясь, поднял с пола тяжелую поклажу. В их доме коридор делился перегородками на три части. Общий коридор, соединяющий все четыре квартиры на этаже и закрывающийся общей для соседей дверью. Там обычно хранились санки, велосипеды, старая мебель, которую жалко выкидывать. Второй частью был лифтовой предбанник. Относительно узкий проход, заканчивающийся окном, перекрытым решеткой и мусоропроводом, удачно расположенным в небольшом закутке коридора. Последней частью была общедомовая лестничная клетка. Спускались или поднимались по ней редко – в моменты, когда лифт находился на ремонте или техническом обслуживании. Обычно туда выходили перекурить, да перекинуться свежими сплетнями соседи.

Вот и сейчас, стоили только Сергею выйти из лифта, как дверь в общий коридор открылась, и на встречу к нему вышел, протягивая руку сосед.

– Здравствуй Серег, дверь не закрывай – ключей нет.

– Без проблем, Арсен. Мне еще с машины нужно гору всякого барахла перенести, так что кури на здоровье, не закрою.

– Все шуточки шутишь. «На здоровье» как же! – Скривился Арсен. – В ночную смену сегодня был. Дежурство, я тебе скажу, выдалось то еще! Десяток лет уже работаю в милиции, а такого беспредела еще за свою службу не встречал!

– Что-то серьезное? – Напрягся Сергей.

– Да не то что бы очень. – Отмахнулся Арсен. – Просто вызовы шли всю ночь, почти без перерыва. Ограбления, нападения, а под утро на убийство в оцепление отправили. Честно признаюсь, я такой смены никогда не видел. Все наши были зашиты по уши. Такое впечатление, что люди с ума сошли, и именно сегодня ночью решили выплеснуть на улицы все безумие и насилие, что копилось у них в душе.

– Хех. Ты только посмотри, в столичном прапорщике милиционере пропадает настоящий философ.

– Ты послужи с мое, еще не о том размышлять станешь. – Улыбнулся сосед.

Пообещав не закрывать дверь, Сергей, минуя общий тамбур, открыл дверь в свою квартиру. Эх, двухкомнатная квартирка – не большая, зато своя. Осталось деньжат подкопить, да можно будет дом купить за городом. А там уже и все отпускные дни проводить. Подальше от шума и гвалта мегаполиса.

Сложив в углу пакеты и коробки, мужчина вышел из квартиры. Предстояло еще немало вещей перетаскать из машины. Арсен Воеводин все так же стоял у мусоропровода, глядя в окно и флегматично потягивая одну сигарету за другой. Не то чтобы у них были хорошие отношения, но прапорщика Сергей уважал, и тот отвечал взаимностью. Так что взаимоотношения у них были ровные, да и кто захочет испортить связи с работающим в органах соседом. Себе дороже!

Спускающийся лифт остановился на шестом этаже. В открывшиеся двери вошел тщедушный мужчина. Поправив круглые очки, на совершенно лысой голове, он с долей неприязни кивнул Сергею, и, дернув за поводок мелкую собачонку, зашел в кабину. Встав в углу, он отвернулся к стене, делая вид, что целиком поглощен чтением лифтовой инструкции висящей на стене.

Вадим Боробов. Можно сказать легендарный житель этого дома. Уже не молодой мужчина, лет под семьдесят, был одним из известнейших, в узких кругах, ученых. То ли физик, то ли инженер – слухи о нем ходили самые разные и противоречивые. Но люди сходились в одном – личностью он был весьма известной и выдающейся. Правда, обладал при этом просто чудовищным характером. Был жутким скандалистом и склочником. В этой жизни любил он, пожалуй, лишь свою вечно гавкающую собачонку, которую люто ненавидели все остальные жители дома. Работал он в крупном научно-исследовательском институте, где пропадал большую часть своего времени. Ну а в те дни, когда он прибывал в доме, предпочитал коротать время в бесконечных склоках и сварах со всеми соседями. Повод старику был не нужен, достаточно было любой мелочи, чтобы «уважаемый ученый» подрубив режим берсерка, переходил в словесное противостояние с любым, по его мнению, нехорошим соседом.

Наконец, двери лифта открылись и загоревшаяся иконка на крошечном экране лифта указала этаж номер «1». Стоило только дверям кабины открыться, как Боробов опрометью метнулся из лифта, даже не взглянув в сторону Сергея. Мужчина лишь пожал плечами. У каждого в этой жизни есть свои заморочки, да и кто он такой, чтобы осуждать склочный характер соседа. Ну нравится соседу поругаться – пускай. Главное, чтобы ругался не с ним, а там хоть трава не расти.

Выйдя из подъезда, мужчина прикрыл глаза от палящих лучей солнца. Погода стояла прекрасная, так что не удивительно, что люди предпочитали гулять на улице, а не сидеть в своих тесных и душных квартирках. На детской площадке гуляли многочисленные мамочки с детьми. Чуть в стороне, натянув меж стволами двух деревьев веревку, и накинув на нее ковер, пожилая женщина выбивала из него пыль. Двое мужчин пожилого возраста заняли одну из околоподъездных скамеек, и, разложив на ней шахматную доску, неторопливо переставляли по ней фигуры.

Было даже немного удивительно и непривычно: вокруг творилась суета, гудели машины на автобанах, спешили по своим делам прохожие, многокилометровые пробки стояли от самого центра города к его окраинам. Но здесь царило полное спокойствие и умиротворение. Сергей в очередной раз порадовался своему удачному выбору квартиры. Их дом, чуть отдаленный от остального района, и возвышающийся, словно перст на одиноком холме, был самым настоящим островком стабильности в пределах огромного города. Высокий забор и витые ворота, перекрывающие единственный въезд во двор, словно неприступные крепостные стены отсекали внутреннюю территорию от непрошенных гостей, да случайных прохожих.

Вернувшись к машине, Сергей увидел, что коробки и пакеты все еще торчали из открытого багажника.

– Маш, я ведь попросил тебя вытащить из багажника то, что в первую очередь отнести нужно. Предлагаешь мне это все сейчас сортировать? – Оглянувшись, мужчина нашел взглядом жену. – Маша?

Женщина стояла к нему вполоборота. С глубоким изумлением на лице и расширенными глазами, она застыла, словно мраморная статуя на постаменте в музее.

– Серёж, ты когда-нибудь видел нечто подобное? – Потрясенно прошептала женщина, указав своим наманикюренным пальчиком вперед.

– Маш, я за сегодняшний день устал просто как собака и твои шуточки сейчас совершенно не уме… – Начал было мужчина.

В следующую секунду он повернул голову в сторону, куда указывала его жена, и все слова замерли у него на языке. То, что он увидел, трудно было вот так просто описать словами. В первое мгновение мужчина решил, что это была туча, опустившаяся с небес на землю и накрывшая собою город. Лишь секунду спустя он понял, что это был самый настоящий туман. Вот только он был странным и совершенно необычным. Высокая белая стена, поднимающаяся от самой земли и уходящая в небеса, двигалась в их сторону. Туманный фронт растянулся от горизонта до горизонта, на сколько хватало взгляда. Словно огромный ледник, подпирающий собою небосвод, туман двигался в их сторону, километр за километром поглощая собой город.

– Это что за нах… такое!! – Изумленно протянул мужчина.

– Я у тебя узнать хотела, что это? – Повернулась к мужу Маша. – Ты видел нечто подобное?

Сергей лишь отрицательно покачал головой. Все это до жути ему не нравилось. Густой, словно молоко туман в яркий солнечный день, сам по себе был весьма и весьма странным явлением. Но такой туман… Он шел, словно стена, надвигаясь на город единым фронтом. Словно огромный монстр пожирая дома, машины и людей, попадающихся ему на пути. Со стороны надвигающегося белого марева то возникал, то затихал странный, ни на что не похожий гул. Это заставило мужчину занервничать еще сильнее, ведь звук этот был ему смутно знаком, но Сергей никак не мог понять, что он означает.

– О подобном должны били предупредить по новостям. Мы в пробке полдня радио слушали, а в эфире ни слова не было о подобном явлении. Не мог же столь колоссальный туманный фронт возникнуть на пустом месте?

– Ну да, город же встанет. В таком тумане никакие противотуманные фары не помогут. – Кивнула Маша. – Ох, сколько аварий сейчас будет! Надеюсь, спасатели смогут оперативно среагировать.

– Маш, хватай пакеты с продуктами и давай в дом. Быстрее! – Серей подхватил жену под локоть и толкнул в сторону открытого багажника.

– Боже, ну ты чего толкаешься, Сереж? До подъезда два шага, потеряться даже в таком тумане будет непросто!

– Хватай пакеты и в дом. ЖИВО!! – Закричал мужчина, подталкивая жену в спину.

Удивленная женщина с изумление взглянула на мужа, и хотела уже обрушить на него гневную тираду, но внезапно осеклась. На лице мужа, она отчетливо разглядела страх. Ее муж, прошедший войну и не одну горячую точку, боялся, и его страх был столь осязаем, что не заметить его было невозможно. Коротко кивнув, Маша безошибочно извлекла из багажника пакеты с продовольствием и опрометью метнулась в сторону подъезда.

Когда подъездная дверь за его женой закрылась, Сергей перевел дыхание, вновь повернувшись в сторону надвигающейся аномалии. В голове мужчины, наконец, встали на свои места шестеренки – он понял, что напоминал ему этот гул. Это были, мать его, крики людей. Чем ближе стена тумана подходила к дому, тем отчетливее становились крики. Уже можно было разглядеть детали, ранее скрывавшиеся на расстоянии.

Стена тумана шла медленно, но неотвратимо. Она словно парус, подгоняемый мощными порывами ветра. Было хорошо видно как мечущиеся по улицами люди кричали от ужаса: они размахивали руками, бежали из стороны в сторону в надежде найти укрытие, словно на них обрушивались снежные лавины, а не обычный невесомый туман. Но, пожалуй, самое страшное было в том, что стоило только белой хмари поглотить очередную улицу, как крики людей мгновенно стихали. В один момент, словно кто-то выдергивал из розетки радиоприемник. На мгновение становилось тихо, пока туман не докатывался до очередной улицы, и все повторялось заново: крики, за которыми следовало гробовое молчание.

Тряхнув головой, скидывая оцепенение, Сергей рванул к машине. Подхватив в руки все вещи, до которых смог дотянуться, мужчина бросился к дому. Но, уже подходя к подъезду, его остановили удивленные возгласы. Обернувшись, мужчина грязно выругался. Те самые молодые мамочки, держа на руках свои чада, показывали пальцем в сторону надвигающейся стены тумана, с тревогой переговариваясь между собой. Лишь несколько женщин, подхватив на руки детей, бежали в сторону своего дома. Остальные же явно не видели опасности, некоторые даже с улыбками показывали детям пальцем в сторону удивительного природного явления.

Введя код, Сергей рванул подъездную дверь, закидывая внутрь дома пакеты. Мужчина бросился к детской площадке, на ходу выкрикивая призывы немедленно бежать к подъезду. Мамочки прекрасно его слышали, но взирали на бегущего к ним мужчину с неким изумлением и толикой страха. Он явно внушал им куда больший страх, чем надвигающаяся аномалия. К счастью, среди прохожих нашлись и адекватные люди. Гулявший во дворе с собакой Боробов, бросил оценивающий взгляд на надвигающийся туман, затем на Сергея, и, подхватив свою собачонку на руки, словно молодой горный козел, перепрыгнул ограду площадки.

– Во двор ломятся сбежавшие заключенные, быстрее к подъезду! – Сделав страшные глаза, крикнул он мамочкам.

Эта лож подействовала просто изумительно. Молча, без единого вскрика или претензии, те подхватили своих детей и бросились к подъездной двери. За несколько секунд площадка опустела. Замерший посреди дороги Сергей, перевел облегченный взгляд за скрывающимися в доме женщинами и вновь взглянул на туман. Тот уже был всего в километре от их дома и неуклонно приближался.

Крики людей становились все ближе. С холма была хорошо видна широкая автомагистраль, огибающая широким полукольцом их район. В это время дня она как всегда была забита многокилометровой пробкой. Водители, видевшие творившееся вокруг безумие и надвигающийся туман, бросали свои транспортные средства, в надежде скрыться в ближайшем доме или кафе. Другие – попросту закрывались в своих машинах, желая переждать непогоду. Сергей в бессильной ярости сжав кулаки, наблюдал как туман медленно поглощает машины, слышал как с той стороны раздались крики отчаянья.

– Очнись, идиот! – Кто-то схватил его за плечо.

Повернувшись, Сергей встретился взглядом с Боробовым. Взгляд ученого был потрясенным, уголок его глаза подрагивал в неконтролируемой судороге. Подмышкой он продолжал удерживать свою собаку. Последняя скулила от страха, стараясь вырваться и сбежать. Но человек держал ее крепко. Удивительно, откуда столько силы в этом тщедушном и далеко не молодом человеке?! Ведь он еще умудрился развернуть к себе лицом Сергея, весившего на порядок больше него.

– Еще пара минут и туман будет здесь, быстрее к подъезду! – Крикнул ему в лицо ученый.

Больше не обращая на него внимания, Боробов развернулся и бросился к тяжелой металлической двери. Бросившийся вслед за ним Сергей, споткнулся о бордюр, не слабо саданув себе ногу. Чертыхаясь и проклиная все на свете, он захромал вперед. В этот миг, первые витки тумана достигли их двора. Окружающее пространство словно наполнилось леденящей стужей. Все внутри человека замерло, ледяные тиски страха сжали сердце. Впервые в жизни Сергей ощутил животный, совершенно не контролируемый ужас. Из него словно вынули душу, оставив лишь оболочку лишенную даже малейшей крупицы воли.

Сергей замер на месте, не в силах сделать последние несколько шагов к спасительной двери подъезда. Он больше не мог себя контролировать, все его сознание затопил страх, медленно перерастающий в настоящее безумие. Единственным оставшимся желанием было бежать. Бежать сломя голову, пытаясь скрыться от всепожирающего ужаса. Но тело не слушалось, ноги не могли сдвинуться даже на миллиметр.

Не контролируя свои действия разумом, а лишь желая избавиться от всепоглощающего леденящего страха, мужчина сунул руку в карман джинсов, извлекая из него зажигалку. Едва сгибая палец, он крутанул колесико. Еще раз, а за ним еще. Наконец, пламя вспыхнуло и на кончике зажигалки заплясал тусклый огонек. В тот же миг, ощущение давящего страха, отступило. Оно не исчезло совсем, но появилась возможность контролировать свое тело. Усилием воли Сергей заставил себя сделать еще несколько шагов вперед, буквально впечатавшись лбом во входную дверь.

– Открывайте! Затаскивайте его! – Дошли до затуманенного сознания слова.

Дверь открылась и сразу несколько пар рук втащили его в подъезд. Обернувшись, Сергей взглянул в небольшое оконце двери, укрытое толстым стеклом. Туман пришел. Прямо на глазах ошеломленных людей, из поля зрения исчезали детская площадка и двор. Постепенно в тумане скрылись деревья и кусты. Последней в мелочно белой пелене исчезла машина Сергея с так и не захлопнутым багажником.

– Боже, ну и сколько этот туман продлится? У меня в шесть салон, я не могу здесь долго торчать!

Повернув голову, Сергей взглянул на говорившую девицу. Только сейчас он отпустил кнопку зажигалки и пламя потухло. Сколько им придется просидеть здесь? Хороший вопрос. Главное, чтобы они смогли найти на него ответ.




Глава 2. Отряд на выбор


Спустя 4 года после наступления вечного тумана.

Пламя свечи дрогнуло, отбросив на тряпичные стены блики света. Я тяжело вздохнул, захлопнув читаемую книгу. Эх, а ведь как хотелось уже сегодня дочитать до конца, узнав окончание интересной истории. Увы, основную нашу лампу, которую мы использовали для освещения жилища, мать унесла с собой. А света оставшейся крохотной масляной лампы, совершенно не хватало. Небольшой огонек на кончике итого фитиля, давал сосем немного света, и читать при таком освещении, только зрение себе портить.

Подойдя к своей кровати, ну или точнее к разложенному прямо на полу матрасу, я вздохнул и спрятал библиотечную книгу под подушку. Мое спальное место. Личное. Небольшой участок пола, где можно было кинуть застеленный теплыми вещами матрас. Рядом, в ряд лежали матрасы матери и отца. Три выделенных нам спальных места, где люди вроде меня, проводили большую часть своего времени. Тою-то мать. Как же все это мне надоело.

Развернувшись, я откинул тряпичную занавеску, выползая из своего жилища. Хотя… даже забавно было называть это жилищем. Ведь, по сути, я все это время находился в своей собственной квартире. Да-да, это действительно была моя квартира. Ну или точнее жилплощадь, принадлежавшая моим родителям. Теперь-то в это конечно было сложно поверить. Ведь сейчас, кроме нас в трехкомнатной квартире, проживало еще сорок семь человек. Да и квартирой это теперь можно было назвать с большой натяжкой, скорее это напоминало пчелиный улей, где мелкие крылатые насекомые, буквально ползали друг у друга по головам. Моя бывшая комната, в которой раньше я жил в гордом одиночестве, теперь была полностью поделена многочисленными растянутыми у стен занавесками. За каждой из таких вот занавесок, были спальные места, различных людей, которым «повезло» пережить творившееся за окном безумие, в нашем доме.

– Семён, ты уходишь? – Из за соседней с нашей занавески, высунулось лицо пожилой женщины. – Не одолжишь нам на пару часов свою лампу. Дашеньке сочинение нужно дописать, завтра в школу, а нашу лампу мужу пришлось отдать. Он сейчас как раз на плантациях, на сборе урожая. Им как всегда огня там не хватает.

– День добрый баб Маня. Я бы дал, но масла в лампе осталось на пару часов. Если отец ночью останется без света, он меня собственными руками задушит. А большую лампу он на смену не возьмет, что бы нас самих без огня не оставить.

– Ой, вот о чем ты не переживай, так это за топливо для своей лампы. – Улыбнулась женщина. – Забыл что я на кухне в своей смене старшая повариха. А вчера как раз кортошичку жарили. Между прочим одни из последних запасов кортофиля. Так вот, масла горелого много было, так мне под шумок, бутылек умыкнуть удалось. Парни из «В» отряда, на выходе, конечно нас обыскивают, но в лифчик к пожилой леди, совесть им лезть не позволяет. Так что, заправлю я тебе лампу. Залью под горлышко.

Я только улыбнулся и отодвинув перегородку, достал лампу, протягивая ее соседке. Баба Маня мне всегда нравилась своим непосредственным характером и живым чувством юмора. Она была отличным человеком, всегда готовым прийти на помощь в трудной ситуации. Помню, когда мама серьезно заболела несколько лет назад, а отцу приходилось выходить на смены едва ли не каждый день, ведь ситуация дисциплиной в подъезде в первые годы после катастрофы, оставляла желать лучшего. Так вот именно баба Маня, тогда взялась присматривать за мной. Приносила мне еду, следила, что бы ее у меня не стащили соседи, даже забирала и стирала нашу с отцом одежу, пока мама не вернулась с больничного отсека.

Кстати, Даша, мелкая пигалица семи лет от роду, вовсе не была дочерью бабы Мани и ее мужа. Она была их внучкой. Как говорил отец, знавший об их истории, Бабушка с дедушкой, гуляли с трехлетней тогда внучкой, в парковой зоне, не далеко от нашего дома. Когда все началось, баба маня первой забила тревогу и подхватив мужа и свою внучку, бросилась в сторону единственного более менее надежного на ее взгляд укрытия, которым и оказался наш многострадальный дом.

– Мамка твоя сейчас с другими женщинами в ванной. Одежду стирает. – Поделилась со мной баба Маня. – Мужичье сегодня поутру наверх ходили. Ты только представь, наш великоподездный староста, выделил нашему этажу целых восемь литров воды на стирку всех вещей. Теперь, девки молодые и думу думают, что постирать в первую очередь от щедрости такой неописуемой.

Я улыбнулся, кивнув заворчавшей соседке. Проблема с водой в доме стояла остро, и решить ее не удавалось уже не первый год. Восемь литров воды на этаж, для стирки белья, это было еще далеко не плохой результат. Видимо среди мужиков, нашелся кто-то языкастый, кто смог убедить скупого подъездного главу выделить нам больше воды. А может тут свою роль сыграл тот факт, что жили мы на восьмом этаже. Восьмой к четырнадцатому близко. Не дай бог бучу поднимем, можем и до этажа главы подняться. Помниться Тома говорила, что нижним этажам, выделяют и того меньше воды. По остаточному принципу так сказать. Хотя… Тут конечно и главу понять можно. В первую очередь людей напоить нужно. А стирка, это уже дело второе, если не десятое.

Лавируя между тряпичными перегородками, по узеньким проходам между импровизированными домами, я выбрался из комнаты. Пройдя пару шагов по коридору, я остановился у ванной комнаты. Раньше ее перекрывала красивая резная дверь, сделанная из дорогих пород дерева. Помню отец, отдал немало денег, что бы заказать нам такую. Сейчас разуметься двери не было. Проем был пуст. Еще в первые месяцы, когда выяснилось что лишь открытое пламя может помочь в борьбе с просачивающимся туманом, все деревянные конструкции, изъяли. Вырвали двери, сняли полы, выдрали деревянные косяки, мебель, полки, да все что только могло гореть, постарались выгрести подчистую. Теперь все это хранилось на общем складе, где-то на одинадцетом этаже и выдавалось по нормам, общими партиями на каждый этаж. А уж там, кто первый успел получить в свое пользование немного деревянных щепок, тому счастье.

В ванной комнате, освещенной сразу двумя крупными масляными лампами, собралось сразу семь женщин. Они стояли с тазиками в руках, заняв очередь у акриловой ванны, на дне которой расположили бадью с выданной водой. Женщины мило переговаривались между собой, обсуждая последние новости и сплетни, что совершенно не мешало им краем глаза следить за расходом воды. Стоило только стирающей в данный момент женщине вылить чуть больше положенного, как на нее обрушивалось шипение этих разсерженых кошек. К своему немалому облегчению, я заметил что мама стоит в очереди далеко не последней, что давало не малую надежду получить сегодня вечером чистую и хорошо выстераную одежду. На нас воды должно было хватить с избытком.

– Сёмочка, ты в школьный класс поднимаешься? – Заметила меня мама.

– Да мам. Марья Ивановна, должна мне сертификат о прохождении обучения выдать, по случаю моего выпускного.

– По дороге зайди к отцу на пост. – Попросила мать. – Передай ему, что соседи из дальней комнаты жаловались на замки, запирающие оконные ставни. Вроде механизм окончательно проржавел и ставни на честном слове держаться. Пусть составит отчет и отправит по своему ведомству. Так быстрее будет.

– Обязательно передам мам.

Быстрее будет. Ага, как же. Вечный оптимизм мамы, это конечно хорошо. Особенно что он не позволяет ей унывать и опускать руки даже в самых сложных ситуациях. Но иногда складывается впечатление, что она не совсем понимает, в каком мире мы теперь живем. Ставни на окнах, это конечно серьезно, но ремонтные бригады, сейчас выбиваются из сил, пытаясь залатать многочисленные бреши в защите нашего дома. Пусть отец и член отряда «В», офицер этажа, но смешно даже думать, что его просьбу рассмотрят в ускоренном порядке.

Пройдя мимо ванны и миновав коридор, я щелкнул замком квартиры, выходя в предбанник. Здесь, в прямоугольном коридоре, где раньше, до катастрофы, мы хранили различный сезонный хлам, вроде санок, велосипедов, скейтов, старых зимних курток и прочего, теперь разместились люди. Единственное отличие их от тех, кто жил в квартирах, заключалось в отсутствии перегородок. Люди спали штабелями, выкладывая свои тонкие матрасы прямо на бетонном полу. Все деревянные доски разумеется давно выдрали, так что людям оставалось лишь утеплять свои спальные места, всевозможными теплыми вещами. Людей здесь было много. Одни лежали на матрасах, другие сидели у стен, читая книги или играя партию в карты. Люди ждали. Ждали своей смены. В ремонтной бригаде, в отряде добытчиков, на кухне или в постирочной, да чёрт возьми где угодно, лишь бы наконец покинуть эти осточертевшие стены, где было возможно лишь сидеть на своем спальном мете, да изо дня в день, переговариваться с соседями.

Проходя мимо, я замечал приветливые кивки, на которые и сам отвечал приветствием. Даже женщина с двумя детьми на руках, сидящая на совсем тонком матрасе, устеленном тремя зимними пуховиками, лучезарно мне улыбнулась, пожелав удачного дня. Люди не жаловались на свою жизнь. Еще бы им жаловаться. Пусть они жили и не в квартирах, где у них бы были пусть и тряпичные, но личные стены. Но они жили на восьмом этаже. Один из центральных этажей здания, высокий восьмой этаж. Не второй или третий, которые теперь называли этажами страха, даже не четвертый или пятый, называемые преддверием ада. Восьмой. Пусть он был не элитный, те начинались с десятого и выше. Но попасть на седьмой-восьмой этажи, это голубая мечта тех, кто жил на нижних уровнях. Стабильное жилье, отсутствие необходимости постоянно жечь открытый огонь, отсутствие волнений и сумасшедших дебошей, когда туман сквозь щели все же добирался до людей. Восьмой этаж, можно назвать золотой мечтой, тех, кто жил внизу. Разумеется, местные жители, прекрасно осознавали этот факт. Ну а пускать к себе посторонних, не хотел ни кто. Ведь что не говори, а этаж, как впрочем, и все остальные, был чудовищно перенаселен.

Вновь щелкнув замком и отворив металлическую дверь, я вышел к лифтовому коридору.

– Осторожнее сукин ты сын. Не видишь, что ли человек лежит, или может тебе зрение подправить?

У самой двери, в нарушение правил, лежал матрас, с которого сейчас вставал донульзя злой мужчина. Не высокий, с лысиной покрытой пигментными пятнами, он напоминал гриб мухомор. Собственно «мухомор», и было его прозвище среди жителей нашего этажа. Называли так этого субьекта конечно за глаза, ведь мужик обладал не только скверным характером, но в любой спорной ситуации, любил пустить в дело кулаки, за что неоднократно получал предупреждения со стороны членов «В»-отряда. Изначально Мухомор проживал на одинадцятом этаже, где ранние, ему принадлежала двухкомнатная квартира. В отличие от «пришлых» кто искал в нашем доме спасение, местные жители, имели право жить в соих собственных квартирах и ни кто не имел права переселить их с родного этажа. Вот только с мухомором ситуация сложилась несколько иначе. После нескольких потасовок и даже драк с офицерами «В», смутьяна изгнали вниз, спустив с элитного жилья, к нам на этаж. Могли бы и в самый низ выгнать, но побоялись реакции людей. В конце концов, мужик может и буян, но все же свой.

– Здравствуйте дядя Слава. – Спокойно поприветствовал его я. – Задел я ваш матрас случайно, как я через закрытую дверь мог увидеть что вы его сюда положили. Это кстати правилами запрещено, класть свое спальное место поперек прохода.

– Слыш, говнюк мелкий. Ты че жизни меня решил подучить? Решил раз батя твой офицер этажа, тебе вельзиперсовому все позволено? Королем себя посчитал? – Мужчина, растопырив пальцы, сделал шаг в мою сторону. – Вы млять, в хате своей живете, а мы, те кто в коридорах ютиться, для вас теперь че, мусор под ногами. Топтать нас можно?

Я промолчал. Было ясно как день, что вся эта ситуация, была подстроена «мухомором» специально. Мужик решил докопаться до первого кто выйдет из дверей. Я лифтовом коридоре, действительно скопилось не мало людей. Семнадцать человек, жили в этой тесноте, с минимальным освещением света. Без собственных ламп и с минимумом личных вещей. Все эти люди, в свое время успели спастись от катастрофы в нашем доме. В последствии их разуметься разделили по квартирам, но всем места не нашлось. Уж слишком много людей одномоментно оказались в нашем доме. Разуметься, те кому места в квартирах или хотя бы во внутренних предбанниках не нашлось, были весьма недовольны сложившейся ситуацией. За последние годы, такие люди, буквально на всех этажах, устраивали свары и дебоши, требуя от главы подъезда, если не переселить их в квартиры на совсем, то хотя бы устроить чередование и выдавать спальные места в лифтовых коридорах посменно.

Именно для них сейчас и старался «мухомор». Видать у мужика совсем крыша протекла, на фоне постоянного ничего не деланья. Ведь он не вступил ни в один отряд или бригаду. Все что он делал это целыми днями лежал на своем месте, качался, да поглощал казенные продукты, раздаваемые всем жителям дома порционально. Сидящие у стен люди, стали поднимать головы, отрываясь от своих дел. В глазах каждого из них, читалось острое желание как минимум надрать мне шею.

– Слышь, Мухомор хренов. Сел на свое место, пока я тебя как следует не отходил дубинкой. – Дверь за моей спиной открылась, и в коридор вышел один из людей отца. – Что такое, хочешь мне что-то сказать? Рискни, я тебе могу обещать что после этого, ты улетишь на самый нижний этаж. На втором, как раз повальное бегство из за воздействия тумана. Думаю, ты хороша там приживешься.

Бросив мрачный взгляд на местного охранника, мужик пробурчал себе под нос пару заковыристых ругательств, но в драку с членом «В»-отряда не полез. Ну еще бы, после такого, его бы несомненно спустили на самый низкий этаж из возможных. А попасть туда, не хотел не один из жителей нашего дома. В конце концов, не зря же тамошние жители, любыми способами и путями, стремились подняться как можно выше, лишь бы сбежать из творившегося там ада.

Взявшись за плечо, охранник провел меня через коридор к дальней двери, ведущей на лестничную клетку. Все так же молчавшие люди, провожали нас угрюмыми взглядами. В этот момент, я буквально кожей ощущал исходившую от них неприязнь. Да и не удивительно. Если бы меня заставили в течении многих лет жить в общем коридоре, без возможности покинуть эти давно опостылевшие стены. Да хотя бы просто пройтись по этажам размяв ноги. Пообщаться с кем-то кроме твоих соседей, с которыми ты нос к носу живешь уже не один год.

– Ты в порядке Семён? – Остановившись спросил охранник.

– Да все нормально Ром. – Кивнул я. – Спасибо тебе за помощь.

– Да без проблем. Ты не поверишь, но этот идиот, уже третий раз за последнюю неделю пытается устроить массовый дебош. Сам знаешь, люди в последнее время взвинчены до предела, особенно те, кто живет в этой части этажа. Твоему отцу, еще как-то удается держать ситуацию под контролем, но с каждым днем становиться только хуже. Еще немного и нам придется запрашивать подкрепление с других этажей.

– А разве там ситуация намного лучше?

– Ага-ага как же. Дом перенаселен. – Скривился Роман. – Спальных мест на всех не хватает. Недостаточно одеял, одежды, средств гигиены, лекарств, пищи и даже воды. Да у нас мать его все в дефиците. Но мы ведь делаем все, что в наших силах, что бы выжить. Но иногда складывается такое впечатление, что отдельные люди попросту этого не понимают. Им нужно все и сейчас, а что для этого нужно сделать и где это достать, они даже не представляют. Зато любят побуянить против властей, в надежде, что им на головы свалиться манна небесная.

– Здесь я с тобой согласиться не могу. Любой на их месте, выражал возмещение и прикладывал бы все усилия для того, что бы улучшить свое положение.

– Во-во, именно что прикладывать усилия. – Закивал головой Рома. – Вот только все кто живет в этом коридоре, на каждом из этажей, это самые настоящие тунеядцы. Сам подумай, те кто вступает в отряды или бригады добытчиков, работает на кухне или в ремонтных группах, да все кто приносит обществу пользу, позволяя выжить в этом сошедшем с ума мире. Все эти люди, получают достойные жилые места, согласно их статусу. Семьи с маленькими детьми, получают стопроцентный билет на верхние этажи. Что до этих «господ», то трутни они. Ничего не производят, ничего не делают, но возмущения у них за десятерых. Мол, мы будет целыми днями плевать в потолок, а вы кормите нас. Что им стоило, выйти в рабочею смену, на любую работу, вступить в один из отрядов или банально, как делали некоторые, придумать полезный и действенный способ по добычи или созданию чего-то действительно важного, для каждого жителя дома.

В глазах молодого стража порядка, горел огонь внутренней убежденности в своей правоте. Говорил он горячее, и можно было не сомневаться, от чистого сердца. Подобное отношение к людям, разделяли многие обитатели башни. В условиях, когда от трудоспособности каждого, зависело выживание всего общества, нужды каждого отдельного представителя этого самого общества, отодвигались на третий, если не четвертый план.

Лично для меня, подобная точна зрения, выходила далеко за пределы общепринятых моральных норм. В конце концов, я рос и воспитывался в совершенно другой среде, где личная свобода каждого ставилась как наивысший приоритет. По крайней мере, я так думал, до начала всей этой катастрофы. Нет, умом я понимал что Роман прав в этом отношении. Некоторые люди просто до безумия ленивы и стараются переложить даже заботу о своем собственном выживании на плечи других. Заставить большую группу людей обьедениться и работать во благо общества, это далеко не самая простая задача, которая разуметься будет встречать серьезное противодействие со стороны отдельных представителей того самого общества. Однако если этого не сделать, гниение масс будет уже не остановить. Начнет работать принцип, а почему это я должен впахивать от заката до рассвета, в то время как мой сосед просто плюет в потолок и получает за это свою кормежку. Едим мы одинаково, а работаю я за двоих.

– Кстати, Ром, сегодня ведь не твоя смена. Чего это ты на дежурство вышел?

– Ааа. Да просто твоего отца вызвали на совещание в офис нашего отряда на тринадцатый этаж. Попросил он, подменить на пару часов. Вроде как глава подъезда наконец решил принять более жёсткие меры в плане дисциплины на отдельных этажах. Так что офицеры сейчас получают новые инструкции.

– Ты имеешь виду нижние этажи? Там все так плохо?

– Вроде того. – Мрачно кивнул Роман. – Ввторой этаж почти пуст. Осталось там не более полутра десятков людей на весь этаж. Это самые упертые, не желающие покидать насиженных мест. Черный туман, поднимается все выше над землей, и уже почти покрыл высоту второго этажа. За четыре года, он поднялся на целых два этажа. Мать его, так и растак. Третий этаж перенаселен. Беженцев со второго девать просто некуда. Там люди уже даже спят сидя. Место всем не хватает. Каждый день они штурмуют лестничный пролет на четвертый этаж, в надежде прорваться на верхние уровни.

– Весело.

– И не говори. На верху сейчас решают, что делать в этой ситуации и как решить проблему. Но сдается мне, хорошего выхода не будет. На этажах мест для тамошних жителей не хватает. А уж если черный туман накроет и третий этаж, совсем беда будет.

Я кивнул, внутренне поежившись. А что если этот новый туман не остановиться и будет подниматься все выше. Что делать в такой ситуации? Переселить всех на верхние этажи не получиться, а значить людям придется выживать в еще более тяжких условиях. В условиях когда уже даже внутри дома не удастся избегать воздействия этого проклятого тумана. Если случиться подобное, остается надеяться лишь на огонь, способный нивелировать действие тумана. Вот только при таких объемах трат, на долго ли хватит горючих материалов. Это, пожалуй, самый важный вопрос.

– Забыл, совсем из головы вылетело, я ведь тебя искал. Подруга твоя «боевая» ждет уже на лестничном пролете.

– Тома здесь?

– Ага. – Улыбнулся Роман. – Вы кстати не опоздаете на урок? Время то уже ближе к обеду.

– Мне вчера шеснадцять исполнилось, так что теперь меня ждет светлое будущее и рабочие будни взрослого человека. К тому же, уроки сегодня отменили, группы добытчиков сегодня на крышу вышли, так что дети помогают таскать контейнеры с плесенью.

– Да знаю я, знаю! Твой отец еще вчера все уши прожужжал, о твоем празднике. Скажу по секрету, он уже договорился с Воеводеным, на счет твоего вступления в отряд «В». Штат сотрудников на каждом из этажей, уже давно хотели расширить. Втроем, справляться с дисциплиной среди такого количества людей на каждом из этажей, не так уж и просто.

Я виновато улыбнулся Роману и постарался закруглить разговор. Говорить ему или моему отцу, о том, что я не собирался вступать в отряд охраны, мне пока было не сподручно. Впереди еще ждало получения сертификата и собеседование в том отряде, куда я планировал подать свои документы. Нет, трутнем сидеть я не планировал. В том случае если получить желаемую работу не удастся, то и судьба в отряде «В» мне подойдет.

Достав из за пояса связку ключей, Роман открыл еще одну металлическую дверь, пропуская меня в святая святых этого дома, лестничный пролет. Бетонная лестница, начиналась от первого этажа и проходила через весь дом, обьеденяя его этажи. Еще в первые месяцы после катастрофы, по поручению главы подъезда, еще только сформированный отряд «В» перекрыл лестничные пролеты. Группы рабочих, устанавливали металлические каркасы и перекрывали щели между перилами металлической проволокой. Спустя год, рабочие завершили установку дверей.

Теперь, для того что бы перемещаться между этажами каждому из жителей было необходимо специальное разрешение, выдаваемое канцелярией за подписью лично главы подъезда. Такие разрешения, выдавались в основном членам отрядов. Работники, входящие в бригады, будь то собиратели или ремонтники, получали лишь временные разрешения, необходимые им для выполнения их обязанностей. Исключения в данном правели, составляли лишь несовершеннолетние, которые могли без всяких препятствий, перемещаться по этажам здания. В том числе ради классных занятий, проводимых ежедневно на одинадцетом этаже.

– Боже, Сёма, а ты еще дольше собираться не мог?

Стоило мне только выйти из двери, как на меня обрушился недовольный вихрь.

– Да я понятия не имел, что ты ждешь меня. Рома мне только сейчас сообщил. Тебе ведь сегодня совершенно не обязательно было идти в касс.

– Ой, типо я могу пропустить твой выпускной и тот грандиозный момент, когда ты наконец получишь свой выпускной сертификат. Ох и разсверепеет твой батя, когда узнает в какой отряд ты намылился.

Тома прыснула в кулачек и лукаво глянула на меня. А что я мог ей ответить на такое. Отец конечно будет в ярости. Годы проведенные в вынужденном заточении в этом доме, заставили людей относиться к внутреннему обустройству дома и своим профессиям с максимальной серьезностью и полной отдачей. Кто мог сказать, сколько еще продлиться все это безумие, а ведь совершенно не известно, что будет ждать нас после того как все закончиться и туман схлынет. Если это конечно когда-нибудь произойдет.

Отец был из числа тех людей, кто бросал все свои силы и умения на борьбу за общее выживание. Он не просто серьезно относился к своим обязанастям, он этим жил. Разумеется, у него не было ни малейших сомнений в том, какую судьбу я собираюсь выбрать для себя в дальнейшем. –

– Отряд «В» и охрана общественного порядка на этажах, кажется твоему отцу важнейшей и самой необходимой профессией на данный момент. – Заметила Тома. – Тут конечно с ним трудно не согласиться. Вот только его сын придерживается немного иной точки зрения.

– На самом деле, я считаю, что охрана порядка это чертовски важно. Без десциплины, мы банально не смогли бы выжить в этом изменившемся мире. Ты ведь сама видела, что вынужденное заточение в четырех стенках, весьма негативно сказывается на поведение людей. Драки, массовые потосовки и ругань, дележ провианта и даже убийства. Если бы глава подъезда не сформировал охранку и те вовремя не взяли ситуацию под контроль, все могло бы полететь ко всем чертям еще в первые месяцы.

– Так чего же тебе нейметься? Иди работать к отцу.

– Понимаешь, Тома. Сидя в обороне, войну не выиграешь. Мы заперлись в этом доме, не имея ни малейшего понятия, о том, что происходит во внешнем мире, да и есть ли этот внешний мир. Отряд «В» конечно поддерживает порядок внутри нашей «тюрьмы» но отряды «А» и «Б», пытаются найти способы покинуть это проклятое место. Каждый из них, конечно действует в своем стиле, но цель у них одна.

– Хахаха. Ты еще скажи что решил примкнуть к «Б» отряду. Эти яйцеголовые умники, если и придумают, как нам покинуть здание, то только головой вниз с крыши. За четыре года, успехов у них нет.

– Ошибаешься. Я часто общался с парнями из научного отряда. У них много разработок в области поддержания жизни общества в условиях нашего дома. Увы, придумать, как преодолеть туманную завесу, им не удается, но трудно спорить, что мы выжили именно благодаря их разработкам и умениям в научной области.

– Ага. И тем не менее ты собираешся идти не к ним, а в самый отбитый отряд во всем доме. Серьезно, отряд «А» который ты так боготворишь, единственный, кто потерял не только часть своих людей, но и первого своего лидера. – В голосе подруги, прорезалось беспокойство. – Да в этом отряде собрались самые настоящие психи.

– Эти как ты выразилась «психи», не только патрулируют первый этаж, восстанавливая баррикады в тех местах, куда ремонтники боятся спускаться, но и занимаются сбором необходимых материалов и продукции в пристройках. Если бы не они, боюсь даже со всем научным полетом мыслей парней из отряда «Б», мы бы не выжили.

– Ага-ага, окей. Они молодцы, просто красавчики. – Покивала головой Тома. – Но зачем тебе соваться туда?

– Все просто. Я хочу выбраться из этого места. – Тяжело вздохнул я. – Фиг его знает что это за туман, как он образовался и что происходит с миром за этой завесой. Пойми, если мы не найдет выход из этой ситуации, в конце концов мы все обречены на гибель. Возможно бы сможешь прожить на запасах еще пять, возможно десять лет. Людей у нас много, а запасы не восполняются. Когда-нибудь настанет тот момент, когда подойдут к концу последние крохи продовольствия, когда мы сожжем последний брусок дерева. Мы все обречены на медленное угасание. Я хочу найти выход из этой ситуации. Лично на мой взгляд именно отряд «А» движется к спасительной соломинке самой кратчайшей дорогой. Они всегда находятся на самом переднем крае.

– Ну допустим, как раз провизия, у нас восполняется. Мой отец член бригады добытчиков, раз в неделю они собирают с крыши эту странную плесень, что мы добавляем в еду. – Хмуро пробурчала девушка. – А на счет всего остального. Как по мне, отряд «Б», делает для нашего спасения, куда больше. Твои «солдафоны», действительно приносят нам еду и мечутся по пристройкам, добывая ценные ресурсы. Но мозгов решить глобальную проблему, у них не хватит.

– Зато у них есть воля, храбрость и смелость сделать первый шаг. – Пожал я плечами.

– Ага. Армейцев сделал первый шаг, даже не один по направлению к выходу. Где он теперь? Два года прошло с того момента, как он вышел из подъездной двери и скрылся в тумане. А ведь у него здесь осталась жена. – Бросила на меня странный взгляд девушка. – Несколько месяцев назад, я подслушала разговор отца с парой ребят из «А» отряда. Они ведь до сих пор, спустя столько времени, верят что Армейцев жив и вернется с подмогой.

Взглянув мне в глаза и видимо не увидев там того чего желала, Тома лишь обреченно махнула рукой. Что я мог ей сказать? Тома единственная кто знал о моих намереньях присоединиться к отряду «А». Девушка потратила много сил и времени, что бы отговорить меня от этой авантюры. Она приводила факты, старалась достучаться до меня, вкладывая в свои речи, все опасения и беспокойства. Вот только я уже все для себя решил. Да и как можно было поступить по другому. Учился я конечно не плохо, но общая оценка в сертификате, не дотянет даже до минимальной что бы присоединиться к «умникам». А идти служить в охранку к отцу или уж тем более в одну из бригад, мне категорически не хотелось. В конце концов, я выбрал единственное место, где я мог не только принести обществу пользу, но и попытаться воплотить свои планы. Рискнуть и все же постараться выбраться из этого проклятого места.

Мы поднимались по лестнице в полном молчании. На каждом этажном пролете, охрана очередного этажа, открывала перед нами двери. Они прекрасно знали нас, так что не тратили время на проверку пропусков. Единственной загвоздкой стал охранник на одинадцетом этаже. Андрей Васильевич Петров или просто дядя Андрей, как называли его все ученики местного класса. Ему было далеко за шесдесят, и он был офицером здешнего этажа. Каждую свою смену, он встречал приходящих в класс детей, подбадривая невыспавшуюся молодежь, веселыми шутками и пожеланием удачи. Отличный мужик, которого любили и уважали все ученики.

– Опа, пострельцы, а вы куда это намылились? – Отворив двери, удивленно спросил он. – Занятия сегодня ведь отменили. Хотя… Я еще понимаю Тома, но ты куда прешь Семён? Если старческая память мне не изменяет, вчера тебе уже стукнуло шестнадцать, а значить на тебя распространяются те же правила что и на других совершеннолетних. А ну пропуск давай.

– Но… я…

Я совершенно растерялся, не зная как поступить в этой ситуации. До шестнадцати лет, пропуск между этажами был не нужен, а охрана прекрасно знала меня но не была в курсе что мне уже шестнадцать. В растерености я стал озираться и рыться по карманам, словно там действительно лежал пропуск. Только спустя десяток секунд, я заметил улыбку на лице офицера.

– Да ладно вам, нельзя так зло шутить.

–Ха-ха-ха. Да как можно было удержаться в такой ситуации. – В голос рассмеялся Петров. – Ладно, знаю я что ты за сертификатом идешь. Твой отец вчера даже проставился перед другими офицерами за твой праздник. Кстати с днем рождения тебя. Поздно конечно, но лучше так чем никак.

– Спасибо. – Пожав ему руку, я уточнил. – МарьВановна у себя в классе?

– А куда ей деться-то? Старушка наша боевая, только преподает здесь на одинадцетом, а место ее спальное на четвертом этаже. Там сейчас сами понимаете, настоящий ад. Люди с третьего толпой ломятся, жизни спокойной там нет. Так что Маричка, часто остается в классе ночевать.

– И вы разрешаете ей оставаться здесь? Отряд «В» всегда выступал за неукоснительное соблюдение правил и дисциплины. – Выйдя вперед, горячее заявила Тома.

Я вздохнул, укоризненно глянув на девушку. Ее бунтарский нрав мне был хорошо известен. Что до отношения к охранителям… Тома жила на шестом этаже, и если ее отец вполне себе имел разрешение, пусть и временное, на пересечение этажей, то ее мать покинуть родной этаж не могла. Именно с ее подачи, Тома, взрастила в себе бунтарские ростки, выработав некое пренебрежение к отряду «В». Это кстати была еще одна причина, моего не желания вступать в этот отряд.

– Эх, Тамара, Тамара. Куду уж мне уследить за учительницей, старый я уже, зрение подводит. Не всегда могу заметить нарушение. Но в руках силушка еще есть, так, что если взбалует кто, по шее получит по полной.

Он улыбнулся и подмигнул заслушавшейся девушки. Повернувшись ко мне, он добавил уже серьезным тоном.

– Что до тебя Семён. Хороший ты парень, да и отца твоего парни уважают. Так что месяц-два, тебя будут свободно пропускать меж этажами. Потом не обесуть. Советую как можно скорее вступить в отряд или какую рабочею бригаду, получив личный пропуск. – Он наклонился ко мне, тихо сказав. – Только между нами. Твой отец уже похлопотал за твое назначение в наш отряд. Так что не теряйся. Получишь сертефикат и бегом в штаб отряда, подавать прошение о твоем назначении.

В этот момент, почувствовал я себя, весьма препогано. Вымучено улыбнувшись и покивав на слова старика, я постарался максимально сделать вид, что удивлен этой информации. В глазах этих людей, мое будущее уже было решено. Только полный идиот, на моем месте, может отказаться от такого шанса. Увы, судя по всему, этим идиотом и предстояло стать мне.

К своему не малому облегчению, отвечать мне не пришлось. В металлическую дверь, перекрывающую лестницу между этажами, забарабанили. Судя по доносившемуся грохоту, били в метал вовсе не рукой. Нахмурившийся впервое мгновение Петров, взглянул на наручные часы и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Совсем забыл, бригада добытчиков. А ну-ка, мальцы, поберегитесь. К стене прижмитесь, дайте ребяткам пространство протиснуться. – Скомандовал он, бросаясь отпирать двери.

Мы с Томой отошли к стене. Девушка то и дело кидала мою сторону красноречивые взгляды. Я же делал вид, что совершенно их не замечаю. Да и вступать в очередной спор до жути не хотелось. Свою дальнейшую судьбу я уже выбрал, осталось только получить сертификат и пройти собеседование в штабе отряда. Впрочем, зная колоссальный недостаток людей в отряде «А», в исходе этого собеседования можно было не сомневаться. Не смотря на отличные льготы, усиленное питание и предоставление вакантного жилья на верхних этажах, у них всегда недостаток кадров. Мало кто, готов вот так просто рисковать своими жизнями, да еще не видя в этом особого смысла.

Между тем, Петров открыл двери, в которые тут же, один за другим стали заходить завернутые в тканевые повязки люди. Для человека мало знакомого с родом их деятельности, внешний облик добытчиков, вызвал бы немало вопросов. На них были одеты толстые зимние куртки, болоньевые штаны на подтяжках, на ногах красовались резиновые сапоги, грубо сделанные из шин. Все открытые участки тела, голова руки, шея, были туго перемотаны тканевыми повязками. У некоторых добытчиков, на лице имелись маски с очками для подводного плаванья. В руках каждого добытчика, было металлическое ведро.

– А ведра им зачем? – Тихо спросила у меня Тома.

– А как ты думаешь, в чем они выносят с крыши плесень, руками таскают? Точно, тебя ведь в помощь добытчикам ни разу не назначали. В общем, спустя год после катастрофы, ребята из «Б»– отряда, обнаружили одну их интересных особенностей. При соприкосновении тумана с алюминием, на поверхности последнего, начинает прорастать черный мох. Тот самый, что мы называем «плесень».

– Скорее тот самый, что мы в пищу употребляем. – Скривилась девушка.

– Ну да. Мох этот, дает просто колоссальный приток калорий, углеводов, белка. Он оказался очень полезной и необычной штукой. Отряд «Б» до сих пор, разводит руками и не может понять, что это вообще такое и как оно могло появиться. Но факт остается фактом, при смешивание с другой пищей, в пропорции три к одному, мох дает куда большей приток сил и чувства сытости, чем другая пища.

– Постой, я говорила как-то с работниками кухни, они говорили что мох нельзя есть, не смешивая с другой пищей.

– Ага. Обязательно нужно смешать с чем-то съедобным. Например три кило мха, на кило гречки, и вуаля, вот уже обед на целый этаж. На самом деле, этот мох, стан настоящей панацеей. Без него мы бы загнулись без продуктов уже через год, а то и раньше. Людей слишком много, и пищу нужно максимально экономить.

– А добывают-то его как? – Спросила Тома.

Я уже хотел ответить что сам с добытчиками на плантации не выходил, но к моему облегчению, один из добытчиков, услышавший наш разговор ответил. Петров проверял документы добытчиков, так что времени у последних было предостаточно.

– Вам повезло, что вы ни разу не выходили на сбор плесени с плантаций, юная леди. Это не самая благодарная работа. Опасно, да и мороки выше крыше, а выхлоп в твою сторону минимальный.

– Разве бригада добытчиков не получает бонусы и надбавки за свою работу как остальные отряды?

– Получаем. – Кивнул добытчик. – Вот только надбавки минимальные. Нас слишком много, так что жилья на верхних этажах, как члены отрядов, мы не получаем. Работаем мы всего несколько часов неделю, выходя на плантации а все остальное время, вынуждены ютиться на своем этаже, без возможности пройтись по дому, ведь наш пропуск, не только временный, но и ограниченный. Передвигаться между этажами мы можем только в свою смену.

– Но есть же усиленные порции еды. – Не сдавалась Тома. Девушка видимо решила показать таким образом мне прелести других бригад и отрядов, но немного промахнулась с выбором цели.

– Та да. Двойную порцию пищи, мы получаем только в день выхода на плантации. Парни большинстве своем семейные, так что отдают свою надбавку детям или жене. Все остальное время, кормимся как и все остальные жители.

Добытчик замолчал. Подошедший к нему Петров, попросил на проверку пропуск. Мужчина порылся в своей куртке, извлекая листок и протягивая его охраннику.

– Что до плантаций. На крыше нашего дома, выложены резаные листы алюминия. За полторы-две недели, на них скапливается достаточное количество плесени. Наша задача, выходить наружу, срезать мох с листов алюминия и загружая в ведра, передавать их вниз. Ну а там уже ведра сливают в бочки, которые затем переносят на склад, на тринадцатый этаж. Не самая сложная работа, но весьма нервная и опасная. Так как мы выходим наружу, напрямую взаимодействуя с туманом, у многих парней, постепенно начинаются проблемы психического плана.

– Витек дело говорит. Все те мелкие бонусы и послабления что дает нам этот хе… глава подъезда, не стоят потери самоконтроля и вспышек агрессии. Если бы от это ебу… плесени не зависело выживание нашего дома, я бы и шагу не сделал на крышу. – Подержал товарища другой добытчик.

Закончивший проверять документы Петров, дал команду на пропуск на следующий этаж. Собравшиеся добытчики, прошли через следующую дверь, хлопая своими резиновыми сапогами по лестничным ступеням. Но мне было не до них. Ведь последними в этом отряде, поднимались двое мужчин, одетых в довольно странные даже по местным меркам одежды. Более всего они напоминали скафандры космонавтов. Ну или гидрокостюмы конца девятнацетого века. Резиновые, с большими металлическими шлемами. Только кислородных баллонов за плечами не хватало.

– Эм. А это кто такие? – Тихо спросила Тома.

– Отряд «А». Это костюмы разработанные для выхода наружу.

– А почему все в такие не одеты?

– А ты попробуй сделать такой костюм для каждого, учитывая скудность имеющихся на складах материалов. – Хмыкнул я. – Парни поднимаются первыми, разжигая на крыше костры и поджигая керосиновые лампы, что бы добытчики могли быть защищены хоть частично от воздействия тумана.

– И это помогает?

– А чёрт его знает. – Честно ответил я.

Мысленно же, я проклинал себя за глупость и упрямство. Ну что мне стоит, пойти по воле отца и вступить в охранку. Стоят ли мои мечты и амбиции, того риска, что несет вступление в самый безбашеный отряд. Я в очередной раз не находил ответа на свой вопрос. Впрочем вскоре я узнаю ответ, ведь отказываться от задуманного я не стану. А значить, пора отправляться за сертификатом и двигать в штаб отряда. Взрослая жизнь в постапакалептичном мире началась.




Глава 3. Первый этаж


Разговор с отцом прошел просто ужасно. Да в принципе, другого исхода я и не ожидал. Изначально обрадованный и едва ли не окрыленный известиями о присвоении мне в сертификате оценки «4+» отец разразился проницательной речью о моем будущем, приложенных к достойной учебе силах, и пути истинного человека, готового встать на защиту порядка и спокойствия жителей нашего дома. Улыбающаяся мать кивала в такт словам отца, поглаживая меня по плечу. С ее лица не сползала лучезарная улыбка. Лишь спустя десяток минут хвалебных речей отец пригласил всех людей, живших с нами в одной комнате, к столу. Оказалось, что уже долгое время он откладывал часть карточек на питание, чтобы шикануть на моем выпускном.

Праздник вышел на редкость отличным. Да что говорить – за последние четыре года у людей было не так много моментов для празднования хоть чего-то. Атмосфера царила отличная: народ, не сдерживаемый понуканиями охранки, устроил самые настоящие гуляния. Пожалуй, я был единственным, кто на этом празднике жизни не разделял всеобщего веселья. Тихо сидя в углу со стаканом воды и принимая поздравления, я судорожно пытался придумать, как мне слинять отсюда как можно незаметнее. Увы, этому не суждено было случиться.

Мама первой заметила неладное. Когда на меня посыпались от нее с отцом вопросы на счет моего настроения, я решил больше не таиться и объяснить причину своего поведения. Как и ожидалось, отец моих устремлений не оценил. Да глядя на ошарашенные лица остальных гостей, я прекрасно понял, что для всех этих людей моя цель – вступление в отряд «А» – является чем-то за гранью разумного. Мать плакала, отец с красным лицом, обливаясь потом от ярости, вещал о моей глупости и требовал выкинуть из головы эти безумные идеи.

Пожалуй, хуже всего было в тот момент, когда я сообщил, что уже прошел собеседование и принял предложение о вступлении в отряд. Уж не знаю как в этот момент не разгорелась драка, хотя по глазам отца я видел, он находился в крайней степени ярости. Помог Роман, успевший вовремя вмешаться и погасить ситуацию. Я же решил от греха подальше остаться ночевать в лифтовом коридоре. Люди там не прихотливые и на одну ночь мне место предоставили.

– Эй, новичок. Неужели ты где-то сумел раздобыть лимон?

– А? – Словно вынырнул из пучины своих мыслей я.

– Говорю, чего рожа у тебя такая кислая? Случилось чего, или это ты так беспокоишься из-за своего первого дежурства? Вроде как на инструктаже тебе должны были объяснить все в красках.

Я сидел в штабе отряда «А», где в этот момент собиралась на выход новая дежурная группа. Пять бойцов отряда должны были сменить парней, контролирующих первый этаж нашего здания. Собственно в этой группе должен был выйти и я. Можно сказать, это было мое первое «боевое крещение». Разумеется мрачным я был вовсе не из-за страха первого выхода, а из-за ссоры с родителями, но пытаться это объяснить своему командиру, на мой взгляд, было глупо.

– Да нет, на инструктаже все отлично объяснили. Проблемы на личном фронте, тут не о чем беспокоиться.

– Ааа, понимаю. Скорее всего родня и друзья не поняли, за каким дьяволом тебя понесло в наш отряд? Понимаю. – Покивал головой Максимов. – Не бери в голову, не ты первый – не ты последний, кто встречает полное непонимание со стороны своих близких. Люди не могут взять в толк, зачем рисковать своей жизнью на опасной работе, когда можно получить теплое место в куда более комфортных условиях.

– Ага, вроде того. С того момента, как я объявил, что собираюсь вступить в отряд «А», не нашлось ни одного человека, поддержавшего меня.

– Хаха! Знакомая ситуация. – Улыбнулся офицер. – Не переживай, уверен, тут ты сможешь найти единомышленников. Парни не раз сталкивались с подобными проблемами на личном опыте.

– Только парни? – Раздался женский голос.

– Хех, привет Марина. Ты едва не опоздала, мы уже выходим. – Кивнул вошедшей в штаб девушке офицер. – А на счет парней… ты ведь не просто женщина, валькирия – высшее существо.

– Ой вот только подкатывать шары даже не думай. Я тебе их откручу. – Буркнула девушка. – Хотя, на счет валькирии – отличное прозвище.

Несмотря на холодный тон, было видно, что девушке комплимент понравился. Я хорошо знал ее. Да пожалуй, каждый житель дома знал об этой женщине. Она была единственной представительницей женского пола в отряде «А». Жена первого командира и создателя отряда, Сергея Армейцева. Ходили упорные слухи, что после того как он рискнул и покинул здание, исчезнув в тумане, Марина далеко не раз старалась уговорить главу подъезда отправить спасательную группу. Даже рвалась туда сама, когда получила отказ. С тех пор как пропал ее муж, она стала не только полноценным членом отряда, но и ярым сторонником поиска выхода из нашей добровольной тюрьмы.

– Даже не думал. Подкатывать к жене моего друга и командира – это не ко мне.

В отряде своего бывшего командира считали безвести пропавшим, но до сих пор не теряли надежду на то, что он все еще жив. Теорий на счет его пропажи было много, и самая распространенная гласила, что он заблудился в тумане и вышел к другому дому. Люди надеялись, что он смог добраться до безопасного места и попросту не смог отыскать путь обратно.

– А этот пацан – тот самый новичок? – Бросила на меня короткий взгляд женщина.

– А ты сообразительная. Он самый. Знакомься, Семён, это Марина Армейцева, твой напарник на сегодняшнюю смену.

– Что? Почему пару именно ко мне? Ты совсем охренел, Максимов?! Решил с себя груз сбросить?

– Да щас! Напомнить как в прошлую смену, ты едва в одиночку в подвал не отправилась? Или вспомнить, как тебя отмазывали перед главой подъезда? Ты ведь не только собой рисковала, открывая двери в подвал и ослабляя баррикаду.

– Ой, вот только ты не начинай. – Отмахнулась Марина. Хотя на ее лице отчетливо проступило чувство вины. – Ты реально думаешь, что дикари вот прямо сидят под дверью, и дожидаются когда мы откроем?

– Все возможно. – Пожал плечами офицер. – В любом случае, это твое наказание. Вы первыми на дежурство в караулку. Как парень пообвыкнется, пройдешь с ним в патруль. И без споров. Выходим!

Марина промолчала. Было видно, что ей есть, что возразить, но обострять ситуацию она не хочет. Мне же влезать в спор старых товарищей совершенно не хотелось. Не имело значения, кто будет моим напарником на эту смену. Женщина показалась мне вполне надежной с боевым, пусть и немного вздорным, характером.

Покинув штаб, мы спустились с тринадцатого на двенадцатый этаж, где получили со склада пять однозарядных карабина и необходимую амуницию. Заспанный интендант даже не стал возражать или проверять документы. Было видно, что для него подобная процедура была вполне привычна. Для меня же впервые держать в руках оружие было… несколько волнительно.

– Смотри, друг. У тебя в руках боевое оружие. Всегда помни, что тебе говорили на занятиях боевой подготовки. – Напутствовал меня Максимов. – Не направляй его на своих товарищей, заботься об оружии как о своем брате, а главное – пускай его в ход только в том случае, если поступил приказ или ты уверен в неизбежности данного шага. Мы не на войне, но ситуация, когда тебе придется применить огнестрел, вполне может случиться.

– А вам приходилось его применять?

– Было дело. И давай на «ты». В нашем отряде, считай, все равны. Мы всегда на самом опасном участке, так что не до церемоний.

– А ты, Семён, разве не слышал о диких?

Между тем, подошел ко мне Игорь. Еще один член отряда и товарищ по сегодняшней смене.

– Нуу, на занятиях в школе нам рассказывали о людях, которые после катастрофы заперлись в подвалах. Вроде они крайне негативно относятся к нам и отказываются покидать подвал.

– Это мягко сказано. – Подтвердил Игорь. – Да, именно их мы и называем дикими. Это опасные психи за годы, проведенные в подвалах, превратившиеся в самую настоящую секту. Да еще с серьезно деградированными мозгами.

– Вроде у них даже каннибализм буйным цветом цветет. Настоящие психи! – Вставил свою реплику Кирилл. Последний член нашей группы.

– Психи не психи, но дикие действительно представляют для нас серьезную угрозу. Скажем так, именно от их набегов мы караулим первый этаж. Не хватало только, чтобы они прорвались выше.

– А… – Начал было я, но меня перебил Максимов.

– Нужно выходить, и так уже опаздываем. Потом наболтаетесь. Времени за смену на разговоры у вас будет много.

Я быстро натянул выданный мне костюм и, подхватив карабин, направился за выходящей со склада группой. Живущие на этаже люди, встречали нас самой разнообразной реакцией. Одни приветливо улыбались, желая удачной смены, другие хмурились и отворачивались, тихо перешептываясь между собой. Если первых я еще мог понять, то странная реакция вторых была за гранью моего понимания. Как можно ненавидеть и призирать тех людей, которые рискуя своими жизнями, защищают ваше собственное спокойное существование. За последние годы я слышал немало подобных разговоров. В большинстве случаев людей возмущал тот факт, что членам отрядов позволялось куда больше, чем им самим. Они получали лучшее жилье, хорошие спальные места, прибавку к продуктовому пайку, свободное перемещение по этажам в любое время. Все это было точкой раздора, что не давала покоя многим жителям. Однако, сколько бы они не говорили, я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них упомянул о том простом факте, что члены отряда вкалывают на сменах куда больше обычных жителей. Да о чем я говорю – ведь отряд «А» по сути единственный, чьи бойцы находятся в постоянном контакте с чёртовым туманом. Но людям было на это плевать. Их интересовали лишь продуктовые пайки, да спальные места, которые не достались их задницам.

По лестнице мы спустились без особых проблем. Встречаемые на пути охранители, пропускали наш отряд, не задавая лишних опросов и не проверяя пропуска. Единственная заминка случилась на втором этаже. С самого момента катастрофы, я впервые оказался на этом этаже. Хотя, безусловно, слышал много слухов да сплетней об этом месте. Между людьми этот этаж называли адом. Не только из-за перенаселенности, отсутствия нормального освещения и минимальных продуктовых пайках, которые тут раздавали. На этом этаже туман проникал через вентиляционные шахты сквозь просветы в баррикадах, и людям приходилось постоянно жечь огонь, чтобы оставаться в сознании. Но все равно каким-то образом туману удавалось воздействовать на сознание жителей. Постоянное проживание на этом этаже приводило людей в бешенство, многие теряли над собой контроль, превращаясь в буйно-помешенных. Они бросались на других жильцов, выкрикивая рваные фразы, стараясь в порыве безумия нанести как можно большей вреда другим жителям.

Разумеется, такой порядок вещей людей не устраивал. Жители хотели любым способом выбраться из этого места. Вот только дом и так был перенаселен. Третий этаж, куда рвались местные, уже не мог принять всех желающих. Да и жители других этажей, сочувствовавшие местным лишь на словах, пускать их к себе желанием не горели. Здесь часто вспыхивали недовольства и скандалы, перерастающие в бунты и массовые потасовки. Отцу, как и другим охранителям, приходилось раз в пару недель спускаться на этот этаж для усиления местных сил правопорядка.

Вот и сейчас, у металлической двери, ведущей на верхние этажи, стояли несколько женщин, с яростью на лицах и уверенностью в глазах, доказывающих двум охранителям необходимость своего переселения на верхние этажи. Охранники в свою очередь протестовали. Было видно, что для них подобное было не в новинку. Да и что они могли сделать в подобной ситуации – не выполнить приказ и пропустить каждого желающего наверх? Подобная глупость вызвала бы такую бурю среди жителей дома, что она захлестнула бы собой каждый этаж этой многострадальной «темницы». Даже те жители, что еще вчера требовали решить вопрос с беженцами со второго, устроили бы настоящий бунт, если бы их заставили потесниться, приняв на своем этаже лишние рты. Подобные вопросы должно было решать руководство дома. Однако, на мой личный взгляд, делало оно это чрезвычайно плохо.

– Ага, то есть этих вот вы свободно пропускаете. – Закричала одна из женщин, тыкая в нас пальцем. – Они свободно могут слоняться по дому. Могут жить на самых высоких этажах, не заботясь о воздействии тумана. А нам что делать? Подыхать в этом месте?

– Спокойнее, Лида. Это же парни из «А»-отряда. Ты фильтруй, что ты говоришь. – Попыталась угомонить кричавшую ее подруга.

– Фильтровать? Серьезно, фильтровать? За последнюю неделю у нас двое свихнулись, набросившись на женщину и едва ее не убив. Случаи безумия среди нас растут в геометрической прогрессии, а ты мне говоришь слова «фильтровать»?! Да мы сдохнем на этом гребанном этаже в то время как остальные жируют наверху и в ус не дуют!

– Мы уже доложили о сложной ситуации на самый верх. – Заметил один из охранителей. – Буйных мужчин, как и пострадавшую, доставили в мед-отсек. Врачи обещают, что через неделю они придут в себя и их можно будет выписать. Власти, в свою очередь, обещают увеличить поставки древесины этому этажу. Будет больше огня, он сведет на нет воздействие тумана.

Это обещание явно не удовлетворило женщин. Они заговорили все и разом, едва не набрасываясь на стражей порядка. В приоткрытую дверь – дверь, ведущую в лифтовый коридор второго этажа, стали протискиваться другие жители, с жаром бросаясь в разгорающийся скандал. Небольшой лестничный пролет заполнился криками, руганью и требованиями пропустить людей на верхние этажи. Все это грозило в ближайшее время перерасти в потасовку. Мне же трудно было представить, как двое охранителей справятся с бунтующей толпой, если те все же решатся броситься прорваться силой.

– Так, нас это не касается. Выдвигаемся вниз. Прошлая смена уже полчаса как покинула свой пост. – Приказал Максимов.

– Но как же… – Попытался вставить я.

– Да не переживай. В-эшники уже вызвали подкрепление с других этажей. Щас отряд подойдет, людей быстро успокоят. – Заметил Игорь.

– Это не дело, так поступать с людьми. Только потому, что им не повезло оказаться на этом этаже, они вынуждены влачить жалкое существование в сравнении с другими жителями.

– Это не наше дело. Отряд «А» занимается охраной внешних позиций. На этом и сосредоточься. А решение дел с жителями оставь на совесть главы подъезда и его жополизов. Это их прерогатива решать подобные проблемы. Пусть у них и болит голова на этот счёт. – Отрезал Максимов.

– Он прав. Тебе, новичок, сейчас необходимо сосредоточиться на своей миссии. – Заметила Марина Армейцева. – Мы тем не в бирюльки играть будем, и твоя жизнь действительно может быть под угрозой. Так что выкинь лишние мысли из головы и постарайся показать себя во время смены с лучшей стороны.

Я прислушался к совету, постаравшись выкинуть из головы лишние мысли. Да и особого труда у меня это не составило, ведь уже через минуту Максимов открывал толстую железную дверь. Ту самую, что отделяла первый этаж от остального дома. В тот момент, когда дверь открылась, все лишнее для меня словно перестало существовать. Ведь я входил на территорию, о которой рассказывали столько ужасов и страхов. Первый этаж – место, куда не суется никто, кроме «отморозков» из отряда «А». Место, о существовании которого жители верхних этажей старались не вспоминать, а если и обсуждали, то использовали такие термины как «могильник», «проклятое место», «этаж страха». Как на мой взгляд, пафосно немного, но суть отношения людей передает верно. Так что порог этого странного места я переступал с немалой долей внутренней дрожи, проходившей по всему телу.

– Спокойнее, новичок. Это лифтовый коридор, он хорошо забаррикадирован, так что опасности здесь нет. – Подбодрил меня Кирил.

– Значит так, план следующий. – Командирским голосом начал Максимов. – Мы с Игорем патрулируем квартирный отсек. Проверим баррикады и двери. Не хватало только чтобы дикие выломали нам дыру наружу. Кирил, за тобой контроль основной двери.

– Шутишь, командир?! Да это же скука смертная! Дай мне в напарники малого. Хоть языками потрещим. – Возмутился Кирил.

– Нет, пусть новичок пообвыкнется полночи. Марина. – Повернулся он к девушке. – Семён на тебе. Занимайте караулку. Введи парня в курс дела и подготовь к обходу. Вы выходите во вторую смену, как мы закончим проверку.

– Как скажешь, командир.

Подобным решением женщина явно была недовольна, но в этот раз протестовать и возмущаться она не стала. Вместо этого она извлекла из-за пояса целую связку ключей, и, подойдя к очередной металлической двери, безошибочно нашла нужный ключ, вставив его в замочную скважину.

– Идем, новичок, познакомлю тебя со «святилищем» нашего отряда.

«Уникальное» место, или как его еще называли караулка, оказалась просторная комната с бетонными стенами и двумя окнами в противоположной стене. Но нужно было отдать должное, комнату оборудовали по высшему разряду. Да что говорить, когда здесь в караулке стоял самый настоящий диван! Удобный с мягкими подушками, на которых было так приятно сидеть. По стенам были расклеены постеры с различными рок исполнителями. В углу стоял металлический шкаф для хранения оружия. Еще один шкаф, только большего размера, обнаружился у соседней стены.

– Обустраивайся! – Махнула рукой женщина. – Нам тут еще полночи торчать. Так что снимай с себя этот резиновый костюм, пока не спарился в нем.

– Но как же…

– Не переживай. Здесь безопасно. – Успокоила меня Марина. – Это бывшая комната консьержа, которую мы переоборудовали для своих нужд. Стены тут толстые и прочные. Масла для огня в светильниках достаточно. Даже окна сделаны отрядом «Б» по нашему заказу. Обещали, что эти стекла способны выдержать даже дробь 12-го калибра. Так что не переживай. Эта комната – считай, бункер нашего отряда.

Два небольших окна прямоугольной формы и впрямь выглядели солидно. Толстые стекла, между которыми были впаяны металлические пруты, были вставлены в стальную раму, прикрученную болтами к бетону. За окном открывался хороший вид на главный холл нашего дома. Две декоративные колоны, обшарпанные за годы стены, висящие на противоположной стене почтовые ящики с номерами квартир.

–Не туда смотришь. – Встала за моей спиной Марина.

Проследив за ее пальцем, я увидел толстые металлические двойные двери. Как же давно я не видел их. Выход из дома! Те самые двери, что стали для нас сейчас максимально недоступными. Двери, охрана которых являлась главной прерогативой моего отряда.

– Почему главные двери не забаррикадированы?

– Ну, сперва, на этом настоял мой муж, посчитав, что нам необходимо иметь прямой свободный выход на улицу. В первые годы люди все еще верили, что туман в скором времени сойдет, и мы сможем выбраться из этого гребанного дома. Спустя годы, когда стало уже понятно, что никуда туман деваться не собирается, этот вопрос снова подняли на повестку дня. Вот только старшие чины решили все оставить так как есть. Вроде как на этом даже настаивали научники из «Б»– отряда.

– А им какой от этого интерес?

– Да прямой. Они ведь, как и мы, пытаются найти выход из той задницы, в которой все мы оказались. Как раз на случай возникновения «гениальной» идеи спасения, эти двери решено было оставить не запечатанными.

– Как-то немного боязно. – Передернул плечами я.

– Ой, да ладно! Боязно ему! – Засмеялась женщина. – Может ты за прошедшие четыре года забыл выход из собственного дома, но за этими двойными дверьми еще одна дверь. Так всегда строят в наших домах. Для того, чтобы создать воздушный карман, который сохранит тепло в подъезде, в случае холодов. Так что холл нашего дома отделен от улицы сразу двумя толстыми металлическими дверьми. Неужели ты думаешь, что эти две двери – менее надежная преграда, чем те жалкие хлипкие баррикады, что устанавливают на окнах? Так что здесь мы в куда большей безопасности, чем на любом другом этаже.

– А черный туман? Он ведь окутывает как раз первый этаж.

– Это да. – Нахмурилась Марина. – Черный туман – это новая напасть, справиться с которой куда труднее. Я тебе больше скажу, он постепенно поднимается над землей. Если раньше он окутывал только первый этаж, то теперь он покрывает и почти весь второй. Воздействие этой дряни на психику людей, куда страшнее и разрушительнее чем прежде.

– Вы сталкивались с ним? Ну, я имею ввиду, напрямую.

– За этими стенами почти везде над землей клубится черный туман. – Вздохнула девушка. В этой части дома еще относительно безопасно. Мы контролируем холл, но в квартирном отсеке периодически возникают проблемы.

– Точно, на первом этаже ведь тоже были квартиры.

– Ага, целых три. Раньше, сразу после катастрофы, первый этаж был полностью заселен. Хочешь верь, хочешь нет, но на первом этаже было множество разместившихся людей. Даже в холе разбили целый палаточный городок.

– Я помню. – Хмуро кивнул я. – Отец тогда отдал людям две своих туристических палатки. Как раз для тех, кто разместился в холе.

– Ну и жили тут люди, как раз до момента, пока туман на уровне первого этажа не стал приобретать черный оттенок. Паника тогда поднялась страшная. Охранителей на этаже смели подчистую. Никто не ожидал подобного. Люди рвались на верхние этажи, чтобы спастись от новой напасти. Да еще как раз в то время дикие впервые предприняли рейд из свего сра… подвала. Толпой вылетели из подвальной двери, с ножами да кусками арматуры. Избили несколько человек, утащив их тела с собой на нижние уровни.

– И их не попытались остановить? – Подобное я слышал впервые, и эта информация вызвала… удивление, смешенное с яростью.

– Да как ты их прикажешь останавливать?! Вокруг орущая толпа. Одни требуют пустить их на верхние этажи, другие орут, что необходимо собирать людей и двигаться в подвалы, спасать своих. Гвалт, крики, драки, постоянно вспыхивающие потасовки между группами. Отряд «В», даже усиленный бойцами с других этажей, почти не мог справиться с бушующей толпой. Люди под воздействием даже той малой толики тумана, что проникал в дом, превращались в диких животных, сходящий с ума от страха. Только спустя сутки после инцидента, глава подъезда собрал наш отряд и дал приказ выдвигаться в подвалы на спасение похищенных.

– И вам удалось? – С робкой надеждой спросил я.

– Да хрен там плавал! – Закатила глаза женщина, поправляя челку. – За год, проведенный в подвалах, те психи превратили нижние уровни в настоящий лабиринт. Там ведь кроме подвала есть еще бомбоубежище. Оно располагается на самом нижнем уровне дома. Почти в основании фундамента. На случай войны строили. Там, собственно говоря, и засели дикие. Когда мы спустились в подвалы, нас там уже ждали. В полной темноте эти психи устроили нам настоящую бойню. А ведь у нас были с собой карабины. Правда, в полной темноте, опираясь лишь на фонарики, от которых толку было ноль, использовать огнестрел – значило просто перестрелять своих. Если честно, я и по сей день не могу понять, как мы выбрались оттуда все. Да, порезали нас не слабо, но выжили, к счастью, все члены отряда.

– А похищенные?

Девушка лишь пожала плечами. Я же представил себе, что чувствовали те люди, которые были похищены еще недавно цивилизованными людьми, которые за короткий промежуток времени превратились в психопатов, в диких. А если вспомнить слухи о каннибализме, что им приписывали, то картина похищения приобретала совсем скверный характер. Не удивительно, что власти попытались максимально скрыть эту историю с похищением людей.

Между тем, девушка вскипятила воду в электрическом чайнике, бросив в трехлитровую банку два чайных пакетика, залив их доверху водой. Да уж. Электрический чайник. Да еще электричество. Я, пожалуй, уже ничему не буду удивляться.

– Не плохо, правда? – Заметив мою реакцию, улыбнулась Марина. – Электрический чайник – считай наша гордость и достояние этой караулки.

– Но откуда вы электричество берете? – Не удержался от вопроса я.

– Умники из отряда «Б» смогли собрать в своей лаборатории велогенератор. Он же и производит необходимое электричество. Немного, правда. Но для того, чтобы зарядить пять имеющихся в нашем доме генераторов, этого хватает. Один из них обеспечивает работу света на верхнем, четырнадцатом этаже, где проживает глава подъезда вместе со сливками общества. Другие три у научников. Нам же досталась самая маленькая и поганенькая батарея. Мощности мало, заряд держит хреново, так что особо ею не попользуешься.

– И вам её дали для того, чтобы чайник кипятить? – Улыбнулся я.

– Как же! Если наверху узнают, куда мы энергию расходуем, нас всех к стенке прижмут. – Заржала женщина. – В действительности этот аккумулятор используется в крайнем случае при проникновении диких на верхние уровни. Масляные лампы слишком легко потушить, лишив нас света, тем самым блокировать нам возможность использования огнестрельного оружия. На такой случай предусмотрена система подачи энергии на несколько светильников в холе, которые все еще сохранили работоспособность. Собственно это одна из главных задач для группы в караульном помещении. Так что следи, парень, как только дикие поползут штурмовать наши позиции, подключай генератор к разъему и дергай рубильник.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что надо мной просто смеются. Если я правильно понял характер женщины, то в напарники мне досталась весьма ехидная и не лишенная чувства юмора особа. Глянув в окно, я увидел сидящего у одной из колонн Кирилла. Развалившись на подстилке, кинутой на плиточный пол, мужчина читал книгу в свете висящей на колонне масляной лампы. Он был совершенно спокоен, словно отрешенный от всего происходящего вокруг. В этот момент мне даже стало завидно, что человек может вот так просто выкинуть из головы мысли об опасности, поджидающей буквально за дверью. Да, возможно, на других этажах не сильно безопаснее, но там хотя бы есть люди, и чувство тревоги не столь сильно проникает в душу. Здесь же, на этаже, где кроме тебя почти никого нет, кажется, что угроза буквально клубится в воздухе.

– Постой. В холле ведь еще две двери есть. – Заметил я.

– Да, ты прав, «Шерлок». Как точно подметил. Словно, не ты жил в этом доме всю свою жизнь.

– Ну не всю. Мы с семьей переехали сюда всего за два года до катастрофы.

– И тем не менее, каждый день проходить через первый этаж и не знать его расположения… Как же это типично для многих людей, не видящих ничего дальше своего носа!

Девушка театрально закатила глаза. Но все же сжалилась и протянула мне стакан с водицей, которую тут незаслуженно именовали «чаем».

– Первая дверь та, что справа, ведет в квартирный отсек. Мы патрулируем квартиры и тамошний коридор, проверяя прочность баррикад на окнах, латаем бреши и следим, чтобы туда не проникли дикие. Ну или не лопнула баррикада, впустив на этаж туман.

– А такое бывало?

– Один раз. К счастью, парни это быстро заметили и брешь оперативно залатали. На счет диких… Вроде из подвалов они почти не вылезают, но хе… его знает, что происходит в их спятивших мозгах.

– А вторая дверь?

– А вторая одиночная дверь в дальней стене была окрашена черной, облупившейся краской. Удивительно в ней было то, что она единственная была хорошо забаррикадирована. Кроме обычного дверного замка, на нее приварили еще несколько задвижек, которые можно было открыть только с этой стороны. Более того, для надежности в пол вбили два металлических прута, которые полностью блокировали возможность открыть дверь, даже с распахнутыми замками.

– А ты не догадываешься, что за этой дверью?

– Дикие? – Предположил я.

– Почти. – Хмыкнула Марина. – На самом деле, за этой дверью небольшой коридор, из которого ведут еще две двери. Первая, открывает спуск в подвалы. Собственно, как раз к территориям диких. Именно оттуда они и приходили. Для надежности, забаррикадировали как дверь в подвал, так и ту, что ты видишь перед собой.

– Ты сказала, что в том коридоре две двери. Куда ведет вторая?

– В пристройку, разумеется. – Даже удивилась моему опросу девушка.

– В при… точно, там ведь еще продуктовый магазин был.

– Не только продуктовый. К первому этажу нашего дома со стороны проспекта пристроили этот хренов стеклянный прямоугольник. Жильцы, конечно, возмущались, но владельцам, строителям и местным чиновникам было глубоко плевать на наше возмущение. В итоге там появился продуктовый магазин, различные отделы с одеждой, киоски с сигаретами. Да кучу разной дряни там продавали. В дальнем углу даже офисы пары мелких компаний расположились. Кстати, между прочим, многие выжившие сейчас люди, проживающие в доме в день катастрофы, были тамошними работниками или покупателями.

– Знаю. Люди делились своими историями. В сущности, это одно из немногих развлечений, что у нас осталось. Но там ведь должно было сохраниться немало ценного – продукты там, одежда, всякая необходимая мелочь.

– Хахахаха. Ты чертовски прав. Рейды в ту часть здания являются второй задачей нашего отряда. В сущности, мы тащили оттуда все, до чего только могли добраться. Как думаешь, откуда у нас столько продуктов на содержание такого количества людей? Плесень, которую собирают на крыше – это конечно существенный бонус, позволяющий экономить продукты питания, но без нормальной пищи люди бы уже давным-давно загнулись в этой бетонной коробке. Ты этого скорее всего не знаешь, но лет за двадцать до катастрофы ученые из одной забугорной страны смогли разработать очень классный способ консервации продуктов в свежем состоянии.

– Знаю-знаю. Такие серые консервные контейнеры, которые стояли в магазинах для хранения продуктов. Мы с мамой раньше частенько закупались там.

– Ага. Эти контейнеры позволяли помимо продуктов хранить даже некоторые лекарственные средства долгие годы, даже после истечения срока годности. Довольно полезная технология, которая очень быстро разлетелась по миру. Все продукты, доставляемые в магазин и хранящиеся там на складах, были запечатаны в подобные контейнеры, что и позволило нам питаться нормальной пищей.

– Но почему просто не отправить большую группу людей, и не зачистить там все магазины и офисы, выгребая там все подчистую? Я слышал, что наш отряд до сих пор совершает туда вылазки, принося необходимое на склады дома. Да я сам после школьных уроков помогал перетаскивать ящики с нижних уровней на склад.

– Ты вообще бывал там? Стены в пристройке выполнены в виде стеклянных окон в самый пол. И так в большей части помещений. После катастрофы многие из тех стекол побились, в здание проник туман. Мы, конечно, пытались перегородить выбитые витрины баррикадами, но делать это во всей пристройке все равно, что выстраивать новые стены с нуля. У нас попросту нет таких ресурсов. Да и кто этим будет заниматься, когда в помещения уже проник туман? Не пара «капель» как в щели сквозь наши баррикады, а полноценный туман, заволакивающий все помещения.

– Но вы все равно совершаете вылазки.

– Приходится. Там еще куча полезного барахла. Продуктовый мы, конечно, давно почистили, как и соседнюю аптеку, но на складе, где грузили продукты и лекарства, еще много чего полезного осталось. Так что раз в два-три месяца наш отряд отправляется в очередной рейд в пристройку. Тебя, между прочим, тоже сия учесть не минет. Считай это боевым крещением.

Как же, «боевое крещение». Возможно, я не мог признаться даже самому себе, что чувствовал страх. Панический страх перед тем, что ждало меня за стенами этого дома. Одно дело представлять и размышлять о том, как бы ты поступил, оказавшись в той или иной ситуации, а совсем другое – когда ты сам оказываешься лицом к лицу с опасностью, грозящей тебе смертью. Как поступит человек в такой ситуации, невозможно предсказать заранее. Как я сам поступлю? Буду бежать, панически подвывая и скуля от ужаса? Стисну зубы и переборов себя, двину дальше? Да фиг его знает, если честно. Не испытав себя, мне не удастся ответить на самый главный вопрос, терзающий мой разум – какой я человек?

Между тем, Марина уже разлила чай по кружкам, подготовив его для возвращающихся с патрулирования парней. Вернувшиеся Максимов с Игорем, поставили на стол котелок с едой. Работники из кухонной бригады, в чьи обязанности входило не только приготовление пищи, но и доставка готовой еды на каждый этаж дома, не рисковали спускаться на первый этаж. Для большинства людей дверь, отделявшая этот этаж от остального дома, была той самой чертой, переступать через которую не станет ни один разумный человек. По этой причине, они в сопровождении охранителей подходили к двери, оставляя у нее котелок с провизией. Дальше уже наши парни забирали еду, разделяя ее на членов отряда.

Это было даже забавно. Я провел в составе этого отряда всего полночи, сидя в караульном помещении, но даже отсюда я буквально кожей ощущал, как на меня больше не действуют те правила и оковы, что связывали остальных жителей этажа. Именно в этот момент я понял, что ощущали и о чем говорили другие бойцы отряда. Это была свобода. Именно здесь, в месте, где кругом кишит опасность, где нет других людей, кроме твоих боевых товарищей, ты лучше всего ощущаешь те самые ограничения, что довлеют над людьми, жившими в так называемой свободе. Удивительно, но именно здесь я впервые почувствовал себя своим. Ощутил, что я действительно нахожусь на своем месте. Мои силы и возможности кому-то необходимы и рядом со мной находятся люди, которые могут опереться на мое плечо и подставить свое, когда это станет необходимым.

– Эй, новичок, ты есть-то будешь? Я все, конечно, понимаю, новые впечатления, эмоции захлестнули. Но в большой семье клювом не щелкают. Не успеешь глазом моргнуть, как твою порцию Марина схомячит, у нее задница исхудала, нужно набирать килограммы.

В караулке грянул хохот, а говоривший Игорь увернулся от метко брошенной ложки и спрятался от разгневанной женщины за одним из шкафов.

Для меня же все происходящее в какой-то мере было необычно. Скрывавшиеся в доме люди вели себя совершенно по-другому. После катастрофы было не так то и просто услышать на одном из этажей смех или веселье. Да, у жителей были праздники, дни рождения, даже новый год праздновали. Но в большинстве своем люди вели себя весьма аппатично, стараясь не реагировать на окружающие раздражители. Даже разговоры зачастую велись полушепотом, стараясь не привлекать лишнее внимание. На этажах царила атмосфера уныния и безнадежности. Пожалуй, единственным исключением из этого правила были дети, которые вносили в жизнь взрослых людей некую толику сумбурности, на время рассеивая сгущавшуюся серую хмарь человеческого настроения. Однако здесь,в караулке витало совершенно другое настроение. Эти люди были куда ближе к опасности, ежедневно подвергая свою жизнь риску и выполняя самую трудную работу в экстремально опасных местах. Но, тем не менее, тут была жизнь настоящая и полная. На лицах бойцов цвели улыбки, а атмосфера в караульном помещении царила радостная и безоблачная. Возможно, впервые за долгое время я почувствовал настоящее спокойствие и… тепло домашнего уюта.

– Ладно, заканчивайте уже этот балаган! – Отложил ложку Максимов. – Игорь, иди, смени Кирилла на посту, его еда уже остывает. Марина, бери нашего новенького, и дуйте в квартирный отсек. Там в центральной комнате двушки брешь в оконной баррикаде. Оцените степень работ, и залатайте дыру. К концу смены чтобы баррикада была полностью восстановлена.

– Издеваешься? Совсем мозг протек, как офицера получил? Хочешь направить парня в его первую смену на ремонт бреши?

– Спокойнее, Марин. – Поднял руки верх Максимов. – Что же ты такая взрывоопасная. Успокоительного что ли попей. Травок там каких-нибудь. С таким взрывным характером тебя, в конце концов, кто-нибудь обязательно пришибет. А на счет ремонта – я что, идиот по твоему? Мы с Игорем все тщательно проверили и оценили степень риска. По сути, там просто металлический лист немного отошел от стены и прорвал брезентовую натяжку. Дыра там в два пальца, и туман особо не проникает. Возьмете два факела и лампу, чтобы нивелировать воздействие, если оно будет и в спокойном темпе все заделаете. Мы сами хотели поправить, но подумали, что это будет неплохой урок для новенького. Парню нужно набираться опыта в нашем деле, а сидя в караулке знаний и навыков он не получит.

– Окей, если так. – Встала со своего места женщина, подхватывая из шкафа карабин. – Поднимайся, Семён. Натягивай костюм и хватай оружие, пойдем вершить великие дела. Да оставь ты этот чай, как вернешься с дежурства, допьешь. Кипятка у нас хватает.

Я отставил стакан, натянул на себя резиновый костюм и, подхватив карабин, двинулся за напарницей.

– Ничего не забыл?

– Эм.

– Патрон. Мы выходим на боевое дежурство, малыш. Там может оказаться все что угодно, вплоть до нового нашествия диких. Так что, выходя из караулки, всегда проверяй, что у тебя заряжено оружие и подготовлен факел или любой другой предмет, способный дать открытый огонь.

– Маринка дело говорит. Поверь, Сёма, эти правила писались совсем не зря. Если дикие подкараулят тебя за углом, времени зарядить карабин у тебя уже не будет. Так что слушайся свою напарницу и набирайся опыта. Возможно, однажды это спасет тебе жизнь. – Сказал Игорь.

Переломив ствол карабина, я сунул туда один из пяти выданных мне патронов. Правила есть правила. Хотя, положа руку на сердце, я вовсе не был уверен, что смогу вот так хладнокровно навести оружие на живого человека и спустить курок. Разумом я, конечно, понимал, что при встрече с дикими других вариантов у меня может и не быть, но… как же иногда тяжело переломить то воспитание, что закладывали в тебя с самого детства. Мне всегда твердили, что жизнь человека священна, в не зависимости от того, что из себя представляет тот самый человек. Однако сейчас, в той ситуации, в которой мы оказались, вполне возможно, что у меня попросту нет другого выхода. Главное не запаниковать, и действовать решительно, ведь в противном случае, я поставлю под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь своих товарищей по отряду.

– Нервничаешь? – Остановилась Марина.

– Есть немного. Мой первый рейд, думаю это простительно.

– Хаха, вот ты салабон! Это патруль. Причем, патруль по вполне безопасному отсеку. На рейд, мы выходим в пристройку. Вот тогда и стоит начинать нервничать. Сейчас же тебе стоит взять свои эмоции под контроль. Слышал, езжай, парни там уже все проверили. Так что не переживай, это будет увеселительная прогулка.

Замолчав, девушка достала из связки очередной ключ, отперев одиночную дверь. Раздался тихий скрежет давно не смазываемых петель, и металлическая дверь распахнулась, обнажая вход в темное жерло, заполненное густейшей тьмой.

– Фонарь! – Скомандовала напарница. – Держись позади меня и постарайся освещать пространство по правую руку.

– Принял.

Первый этаж нашего дома сильно отличался от остальных квартирных отсеков дома. Здесь расположились всего три квартиры, отделенные от основного холла подъезда двумя стенами и одной металлической дверью, в которую собственно мы и вошли. Пройдя через небольшой коридор, мы уперлись в три дверных проема, по логике вещей ведущих в квартиры.

– Двери с них сняли еще в те времена, когда жители покинули первый этаж. Все три здешних двери были деревянными, так что власти решили пустить их на дрова, раз уж эти помещения больше не востребованы их жителями.

– Разве это не правильное решение? Ну, я имею ввиду, что дерево – это один из сильнейших дефицитов в доме, когда как без открытого пламени мы долго не продержимся. А двери, ну они ведь действительно никому не нужны сейчас? – Едва слышно сказал я.

– Ага-ага, как же! Тоже самое нам втирал глава подъезда, когда изымал эти двери. Вот только металлические он нам так и не выдал, хотя мы не раз обращались. Они якобы нужны на других этажах. Ты только представь, если одна из баррикад на окнах рухнет, то входящий в помещение туман, попросту заполнит все три квартиры одновременно. Представь на секунду, сколько сил нам придется потратить, чтобы залатать серьезную брешь, а сколько нужно будет огня, чтобы избавить от попавшего тумана во все помещения. Да дерево с тех трех дверей покажется детским лепетом!.

Я промолчал, резонно полагая, что глупо влезать в политические разборки в свой первый день в составе отряда. Фиг его знает, какие там у них терки с руководством, но как по мне, прежде чем влезать в эту помойную кучу, сперва следует как можно тщательнее разведать обстановку и составить свое собственное мнение на данный счёт.

Обстановка в квартирах была убогая. Все перевернуто и разрушено. Мятые вещи, дырявые матрасы, пакеты, коробки еды, все валялось на полу, превращая помещение в подобие городской свалки. В детстве, бегая с другими парнями по различным заброшенным домам, я встречал похожие картины. Вот только видеть подобное в своем собственном доме, мне категорически не нравилось.

Темнота и тишина сопровождали каждый наш шаг вперед. Лишь шорохи мусора под ногами, да мелькающие лучи фонарей указывали, что мы не стоим на месте, а продвигаемся сквозь это жерло первозданного мрака. По спине ползли легионы мурашек, пальцы немного подрагивали, от чего луч фонаря ходил ходуном, заставляя напарницу бросать в мою сторону недовольные взгляды.

– Спокойно, Семён, я ведь тебе уже сказала, что помещения тщательно проверили до нас.

– Да нет, просто темнота…

– А вот темноты, точно бояться не стоит. Она тебя не съест. Поужинать тобой могут только те, кто скрывается в этой тьме. Так что возьми себя в ручки и сосредоточься на нашей задаче.

– Как тебе удается быть столь возмутительно спокойной?!

– Ооо, какие манеры! Ха! – Марина ткнула локтем мне в бок. – Да не парься ты, это дело привычки. Отходишь первые десяток смен в патрулирование, и не только запомнишь расположение вещей в квартирах, но и сможешь ориентироваться там в полной темноте. А на счет спокойствия, просто я уже устала бояться. Вся это проклятая хрень, что творится с нашим миром… Плевать – будь что будет! Я не собираюсь бояться. Лучше, приложить все силы, чтобы перебороть этот страх и выйти из схватки в здравом уме и светлой памяти полнейшим победителем.

Внимательно осматривая каждый угол, мы изучали одно помещение за другим. Обстановка каждой комнаты и квартиры почти в точности повторяли предыдущую: разбросанный мусор, абсолютный беспорядок, оборванные обои и вскрытые полы, с извлеченными паркетными досками. Аккуратно обходя разбросанные вещи, мы шли от одной стены к другой. У каждого оконного проема напарница останавливалась, внимательно осматривая баррикады на окнах. Изучив их визуально, девушка извлекала из-за пояса плоскогубцы, подхватывая ими край металлического листа и сдвигая его с места. Когда у нее это не выходило, она простукивала инструментом баррикаду по краям соединения со стеной. Каждое защитное сооружение на окнах осматривалось самым внимательным образом, дабы не пропустить ни малейшую щель.

На мой личный взгляд подобная предосторожность была явно излишня, ведь прошлая группа проверила эти самые баррикады всего пару часов назад. Но раз надо, значит надо. Наконец, спустя почти час, мы добрались до той самой комнаты, где была обнаружена брешь. Еще на подходе, переступая порог комнаты, я ощутил необычное чувство. Словно порыв пронизывающего до костей холодного ветра пронесся через все тело. Всего шаг в объятия тьмы, как окружающая действительность словно изменилась. Мрак стал еще гуще, тишина более зловещей и гнетущей, а забитые в глубины подсознания страхи, выбрались наружу, наваливаясь на мое сознание с новой силой.

– Окно справа. – Тихо проговорила Марина.

Но я и без нее уже видел пролом. На одном из окон металлический лист был немного отогнут в сторону. Вбитые в стену заклепки были вырваны с корнем, и лежали на полу. Двинувшаяся вперед женщина, щелкнула зажигалкой. В следующий миг в ее руках вспыхнул факел. Комнату озарил яркий свет, заставив дрожать на стенах темные тени. Теплое горячее чувство прокатилось через все тело, прогоняя дрожь. Страхи отхлынули, уступив место уверенности и решительности. Только сейчас, вновь обретя твердость мышления, я осознал, что все это время на меня воздействовал туман, проникающий в помещение сквозь щель в баррикаде. Удивительно, но в тот момент я даже не мог осознать, что нахожусь под воздействием некоего внешнего фактора. Все блуждающие в голове страхи и кошмары были настолько реальны и привычны, что я попросту не осознавал воздействия на мою психику извне.

– Эй, новичок, подойди. – Поманила меня пальцем наставница. – Ничего странного в этой бреши не замечаешь?

Окинув свежим взглядом пролом, я оценил ситуацию. Рассуждая трезво, я стал понимать, о чем толкует моя напарница. Металлическая пластина, перекрывающая окно, была отогнута весьма странным образом. Ее верхний край был выгнут вовнутрь, словно кто-то с внешней стороны приложил не мало сил для того, чтобы отогнуть баррикаду. Вот только была одна странность. За пластиной был туго натянут брезентовый тент, перекрывающий доступ в помещение тумана. По логике вещей, если кто-то с противоположной стороны пытался отогнуть заграждение, он обязательно должен был сорвать мешающий ему тент.

– Очень похоже на то, что баррикаду попросту выгнули в нашу сторону. – Поделился своими мыслями я. – Вот только это невозможно сделать, не вырвав брезент.

– Ты конечно прав. Хм, но в брезенте есть дыра.

– Смеешься? Да в эту «дыру» даже ребенок едва ладонь просунет. – Оценил я ширину прорехи в брезенте. – Даже если туда инструмент просунули, невозможно отогнуть этот лист, не повредив саму стену.

Марина поднесла факел к стене, установив его в щель, между окном и листом метала. Склонившись к окну, она провела рукой по каменной кладке, внимательно изучила следы и даже высунула руку наружу, сквозь щель в брезенте, ощупав стену с той стороны окна.

– Ты прав, отжать баррикаду с той стороны, не повредив стену или брезент, невозможно.

– Мне вот интересно, что порвало сам тент? Ведь лист, перекрывающий окно, отогнан в нашу сторону.

– Парни не делились еще с тобой историями о «наблюдателях»?

– Чего? Наблюдателях? – Не понял я.

– Ну, так мы называем это явление. – Неопределенно дернула плечом женщина. – Когда отряд выходит на дежурство или уходит в рейд, не используя в этот момент пламя, а ориентируясь лишь на свет от фонарей, можно увидать в тумане за окном силуэты.

– Ты сейчас прикалываешься? Какие, к дьяволу, могут быть силуэты в тумане, от которого люди рассудка лишаются?!

– Не знаю. Многие рассказывали, что видели наблюдателей, заглядывавших в окна. Их описывали как размытые тени, отдаленно смахивающие на человеческие фигуры. Но стоило только направить на них свет, как тень бесследно исчезала. Сама я подобного, если честно, не видела, но уж слишком многие бойцы отряда рассказывали похожие истории, одинаково описывая увиденное.

– Бред! – Решительно отмахнулся я. – Не может в тумане существовать живая сущность.

– Живая – возможно. На этот счет есть множество теорий. Одна гласит, что это души погибших людей, заглядывают в окна к живым. Другие уверены, что это некие инопланетные существа, что заполнили нашу планету своим ядом и теперь терпеливо дожидаются, пока мы все передохнем. Это я тебе назвала две самые популярные теории, но на самом деле их множество.

– Людям делать нечего, вот и выдумывают всякие небылицы. Окей, сошедшие с ума дикие, засевшие в подвалах это одно. Но выдумывать всякие сказки, о тенях, заглядывающих в окна, на мой взгляд, попросту глупо.

–Думаешь, они всем скопом обманывают? – Бросила на меня косой взгляд Марина.

– Ну почему же. Вполне возможно, что они действительно что-то видели, или им попросту показалось, а остальное они уже сами себе докрутили. Такое ведь сплошь и рядом бывает. Вспомнить только, сколько было баек от матросов о чудовищах и гигантских монстрах, пожирающих корабли и утягивающих души матросов на дно океана. Люди вполне могли увидеть мельком нечто, чего они не смогли понять. Ну а дальше уже начинала на полную работать фантазия.

– Ну-ну. Как скажешь, опытный ты наш. Я пошла за инструментом. Своими руками мы этот лист не отогнем в обратную сторону. Да и прибить его понадежнее к стене нужно. – Достав из-за пояса моток ниток с иголкой, она кинула их мне в руки. – Зашей пока дыру в брезенте. Только ради бога, не вглядывайся в щель. Пусть и немного, но баррикада отогнута, так что между тобой и внешним миром лишь тонкий брезентовый тент. Да еще и дырявый. Не хотелось бы по возвращению застать твое полное отсутствие. Держи ухо востро!

Напутствовав меня такой горячей и «подбадривающей» фразой, девушка вышла из комнаты. Когда в коридоре стихли ее шаги, я глубоко вздохнул. Да уж, напарница мне досталась та еще штучка. Если только это не местный розыгрыш новичка и ко мне сейчас не выскочит из-за угла половина смены, с накинутыми на головы простынями, изображающая привидения.

Мне даже пришлось несколько раз хлопнуть себя ладонью по лицу. Какой, мать его, розыгрыш?! Я нахожусь в отряде «А», в точке дома, которая считается одной из опаснейших, с высоким риском для жизни. Пусть бойцы отряда и отводили душу за шутками в караулке, но здесь, они не стали бы творить подобное.

Шить я научился пару лет назад. После катастрофы шитье стало одним из основных умений, необходимых каждому выжившему жителю дома. Вещи, оставшиеся у жителей, требовали постоянного ремонта, а новые взять было неоткуда. Так что любая тряпка, любой старый, порванный свитер, превращался в самую настоящую ценность, за которой необходим был глаз да глаз. Жители штопали, шили, вышивали, латали вещи, стараясь придать им максимально нейтральный вид. Многие поднаторели в искусстве шитья настолько, что могли даже половой тряпке придать респектабельный вид. Не сказать, что я был мастер, но кое-что умел. Уж с брезентовой тряпкой на окне, точно сумею справиться.

С усилием толстая игла прошла брезент, проталкивая в его край нить. Я шил, не особо задумываясь над тем, что делаю. Мои мысли были далеко, а руки действовали на автопилоте. Привычными стежками, один за другим, я соединял разорванные края.

Пффф!

Огонь потух. Торчащий в окне факел, погас. Всего мгновение назад пламя вовсю поднималось над просмоленной тряпицей, разбрасывая во все стороны искры, заставляя пускаться в пляс скачущие на стенах тени. Всего секунда, одного мгновение и оно исчезло, словно его и вовсе не было. Мне показалось, что я моргнул. Ведь стоило только открыть глаза, как помещение вновь погрузилось в кромешную тьму. Привыкшие к свету факела глаза, были ослеплены темнотой, потеряв возможность различать предметы и окружающую обстановку. Я растерялся, замерев на месте, бестолково вращая головой, стараясь различить что-либо вокруг себя.

Дзинь!!!

Звук, пронесшийся звук, болью прошелся по ушам. Словно острым лезвием ножа заскрежетали по стеклу. Звук был громким, невыносимо отвратным, заставляющим все внутри перевернуться. Но хуже всего было то, что доносился он с той стороны окна. Я замер на месте. Все тело словно одеревенело от страха. Мозг лихорадочно искал варианты и, не находя их, подавал сигнал – пора бежать. Бежать немедленно, не оглядываясь, а лишь прилагая все силы, чтобы унестись из этого места.

Дзыыынь!!!

Звук повторился. Теперь он был прямо передо мной. Это было мое окно. Кто-то провел лезвием по окну, которое было прямо пред моим носом. Вот только была одна проблема, в этом окне уже давно не было стекла. Но звук был, и я всем своим естеством ощущал, что напротив меня, отделенный лишь металлическим листом да брезентовым тентом, кто-то есть.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70810687?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.