Главная страница | Детективное фэнтези | Искусство миротворца

Искусство миротворца
Эмбер Трой


«Искусство миротворца» – это захватывающий приключенческий роман в жанре фэнтези с элементами мистики и детектива. Автор книги – Эмбер Трой. Главный герой, Ал, мечтает о мирной профессии и увлекается каллиграфией. Но именно этого безобидного парня с его талантом к письму выбирает секретный департамент, чтобы помочь в противостоянии надвигающейся угрозе из внешнего мира. Вместе с Алом мы будем исследовать древние магические знания, раскрывать загадочные преступления и сталкиваться с ужасными трагедиями. Сможет ли Ал сохранить свою человечность после встречи с оборотнями, зверолюдьми и другими существами, включая самых страшных из них – человекоподобных демонов? Эта история о становлении героя, о дружбе и предательстве, о магии и о сложном выборе: искать мирные пути или применять силу. Она унесёт читателя в мир, где технологии только зарождаются, переплетаясь с магией и духовными силами, которые играют ключевую роль в борьбе с демоническими силами.





Эмбер Трой

Искусство миротворца





Эпиграф


Пододвинул к себе стеклянную баночку, наполненную чернилами лазурного глубоководного осьминога. Цена такого сосуда – целое состояние. При попадании лучиков света чернила переливаются темно-изумрудным цветом, а буквы, написанные ими, не смыть даже морской водой. Но ценились они в первую очередь за другое: неважно, на каком языке напишу текст – читающий будет видеть на листке символы и слова на том языке, на котором он думает, и смысл слов будет понятен читателю.

Конечно, продав эту волшебную жидкость, можно купить несколько бочек обычных чернил, а на сдачу жить пару лет беззаботной жизнью в большом городе, при этом покупать каждую неделю новый наряд.

Заманчиво…

Прогнав навязчивые мысли и откупорив драгоценную склянку, взяв в руку перо, на конце которого прикреплен тонкий металлический наконечник, я задумался. С чего же начать повествование? Сразу заинтересовать читателя захватывающим сюжетом или потихоньку вводить в суть происходящего в былые времена? Немного поразмыслив и покопавшись в стопке листов с заметками, наблюдениями и историями, решил, что нужно начинать с того момента, когда осознал кто я.

Все иллюстрации созданы с помощью сервиса rudalle.






Глава 1


Обхватил рукоять кинжала, да так сильно, что пальцы побелели от усилия. Лезвие, пронзившее глаз существа, рывком вышло из глазницы. Передо мной лежала помесь ящерицы, лягушки и… рыбы что ли. Голова у твари была большая, непропорциональная телу, как и короткая, но широкая шея, редко усыпанная крупной чешуей. А вот тело худощаво и горбато настолько, что некоторые позвонки в виде тупых шипов возвышались над головой. Руки вытянуты почти до стоп, так как ноги были короткие и кривые. И всю эту нелепость создания завершал небольшой хвост, даже хвостик.

– А что делать дальше? – произнес я шепотом, на сбитом дыхании, осматривая темное помещение. Ответа не послышалось, что и не могло не радовать: в этом сливном подвале, надеюсь, больше никого нет, кроме меня и вот этой страшной туши.

В углу тускло горел факел, вылетевший из руки во время моего падения. Огонь его мерцал, испуская мелкие искорки, будто вот-вот погаснет. С другой стороны комнаты, через небольшую сливную решетку в потолке, ведущую на уличную мостовую, проникал свет. Лучи солнца, проходя через прутья решетки, падали косыми линиями на середину подвала, разрезая темноту и немного освещая пространство вокруг. Оглядевшись по сторонам и еще раз убедившись, что опасности поблизости нет, я присел на корточки, чтобы получше разглядеть того, кто недавно хотел перекусить мной.

«Да, на человека оно точно не похоже», – подумал я, рассматривая морду, усыпанную маленькими кожистыми отростками. Широкая пасть неестественно перекосилась, обнажив длинные тонкие клыки, выстроенные в один ряд, явно предназначенные намертво удерживать жертву и не отпускать, пока та не истечет кровью. Глаза, а точнее один оставшийся глаз как будто продолжал следить за мной. Чувствовалось, что оно пытается вновь заговорить. Да! Эта тварь могла говорить как человек. Мне это не показалось, я точно слышал слова. Голос еще такой звонкий, как у подростка. Меня это ввело в ступор, и даже не пойму, как я умудрился нанести удар, при этом еще попасть в глаз. А вот отскочить в сторону от падающего противника не успел и оказался под ним. Падая, больно ударился головой об пол. Мне понадобилось время, чтобы скинуть с себя это создание, вдобавок я сильно измазался слизью, которая и сейчас продолжала вытекать откуда-то, покрывая существо и попутно обильно заливая пол вокруг. Складывалось такое ощущение, что вся туша выделяет эту вязкую субстанцию.

– Аааа, – вырвавшийся крик из моего рта отозвался глухим эхом. Я согнулся пополам от спазма в животе. Последовавший за ним рвотный рефлекс продолжался недолго. К моей радости, ел я еще вчера утром, хотя перед сном меня поили отваром. Точнее сказать, вливали какую-то лечебную гадость, но все равно желудок был пуст, о чем регулярно сообщал, издавая утробные звуки. Откашлявшись и глубоко вздохнув, понял, что смрадом несло от каждого сантиметра этих канализационных туннелей. Возможно, этот запах исходил от разлагающегося ещё при жизни тела местного жителя, которого я и разглядывал при плохом освещении. И, как говорит мой отец, больше не проявляющего признаков открытой враждебности. Да и скрытой враждебности тоже, честно говоря. Только если оно не собиралось убить меня своей вонью. Поднес руку к лицу, пытаясь закрыть нос рукавом, в надежде хоть как-то приглушить едкий запах.

«Как же я до этого докатился?» – спросил сам себя. Стою на коленях, трясусь от страха в сливной яме, весь измазанный в соплях или в чём-то похожем. А передо мной… даже не знаю, кто или что. Мысли судорожно сменялись, вытесняя друг друга, как будто соревновались между собой за место в моей голове. Вот про это мне рассказывал мой ненавистный дядя, который и послал меня сюда. «Люди в стрессовых ситуациях склонны впадать в панику и отчаяние», – говорил он. Судя по всему, у меня все и сразу, еще и голова болит от падения. Нужно успокоиться, а то просто потеряю сознание, как вчера в душе. Закрыв глаза, попытался подумать о чем-то отстраненном. Стал вспоминать приятное и спокойное место, и тут время будто остановилось, секунды превратились в минуты, а воспоминания хлынули потоком, унося меня от реальности.

Вспомнил, как беззаботно просыпался в теплой кровати родного дома. Точнее, на чердаке дома. До окончания школы я жил с родителями на верхнем этаже трехэтажного каменного здания, на крыше которого была небольшая смотровая башенка. Комната родителей, кухонька и моя комната на чердаке, как раз в этой башенке. Такая привилегия с личным выходом на крышу была у начальника стражи, кем и был раньше мой отец. Позже смотровые башни на зданиях упразднили то ли из-за плотной застройки в городе, то ли из-за уменьшения уровня преступности, и их отдали в личное пользование жильцам. Когда мне было шесть лет, мы на общем семейном собрании решили сделать из башни мою комнату. Как я радовался этому, как прыгал и кричал. Сама квартирка у нас небольшая, но зато дом находится в центре столицы. Из окна в кухне видны дворцовые стены, а из окна спальни родителей можно увидеть часть центральной городской площади. Моя комната в виде небольшой круглой башни с тремя высокими окнами, открывала круговой обзор на город. В основном – на красные крыши ближайших домов, но если встать на подоконник у северного окна и приподняться на цыпочки, то за дворцовыми стенами можно увидеть часть витражей королевской приемной в самом дворце. Одна мысль о том, какие важные вопросы нашей страны могут решаться там, меня будоражила так сильно, что по вечерам я долго не мог заснуть. Бывало, ворочался в кровати, фантазируя, например, как во дворце издают указ о награждении всех учащихся школы, в основном класс, в котором учился я, а лучше – исключительно меня за победу над большим грозным демоном и, конечно же, за защиту всего человечества от неминуемой гибели. Подробно представлял, как смотрят все вокруг на меня, открыв рты, а особенно Арина, да и Карина тоже. Это одноклассницы, которые мне нравились. Такие фантазии были лет до десяти. После я больше любовался закатами, порой забывая делать домашние задания. Садился на подоконник и наблюдал, как город готовится ко сну на фоне алого свечения небес. От этого наблюдения иногда была и польза. Заприметив дым в какой-нибудь части города, я тут же несся с громким топотом вниз по лестнице к отцу с докладом о возгорании, за что получал поощрение в виде внеочередной печеньки, которую можно было съесть, не дожидаясь ужина. Отец говорил, что это может быть пожар, а может, нападение демонов. В любом случае, произошла беда и там нужна его помощь.

В тринадцать лет я понял, что мои доклады уже не нужны, хотя за них все так же исправно давали вознаграждение. Причина бесполезности была в изобретении импульсных сигнальных станций. Это несколько устройств, связанных между собой тонкими, похожими на веревку, железками, которые стали называть проводами. Они протянуты во всех районах города. Если что-то случалось на одном краю города, то через несколько минут об этом происшествии знали все военные и блюстители правопорядка. Нередко к нам в дверь стучал запыхавшийся человек, тараторя о случившимся, будь то пожар или массовая драка. Выслушав, отец поспешно одевался и уходил на работу. Помню даже, как спросил у мамы, почему этому человеку не дали печенье: он ведь рассказал раньше меня. На это она ответила, что парень, который заходил к нам, уже взрослый и ему не полагается печенье раньше ужина. Хоть она после этих слов засмеялась, сказав, что шутит, мной они были восприняты всерьез. Свои редкие доклады я не прекратил, но вот печенье перестал брать, даже если настаивали. Какой же я ребенок в свои тринадцать лет!

В старших классах потерял интерес к военной тематике и пожарной обстановке. Не было времени смотреть ни на дворец, ни на закаты. Всё свободное время уходило на написание различных школьных журналов, плакатов или просто переписывание текста в разных стилях: одна строчка с крючками, другая – с завитушками. В написание строки заключал намного больше смысла, чем там на самом деле. Слова, наполненные гневом, писал четким начертанием, почти без наклона. Слова любви же писались плавными линиями, нередко украшались выносами за строку, как бы подчеркивая порыв чувств, а легкий наклон слов показывал, как строки льются из сердца небольшой струйкой, падая на лист бумаги. Почерк стал для меня отражением смысла, страстью, которую не понимали другие люди, читавшие мои тексты. Взяв кисть в руки, в первую очередь думал о том, как будет написан текст и в каком тоне, а потом лишь о его содержании. Представлял текстуру бумаги и запах чернил, как плавным движением руки, держащей кисть, чуть касаясь холста, оставляю след на века.

Вспомнив всё это, почувствовал, как мое дыхание стало глубоким, сердце успокоилось и вновь начало отбивать в груди привычный ритм. Открыв глаза и не обращая уже внимания на вонь, слизь, залившую весь пол, и тушу существа, встал, подошел к краю комнаты, запрокинув голову, посмотрел вверх. Через решетку в потолке увидел часть крыши и чистое синее небо. Своим решением, возможно, расстрою родителей, особенно папу, и подведу дядю, но сейчас я точно понял, кем не хочу быть и чего больше делать не буду никогда. Мои руки предназначены передавать информацию с помощью текста и создания вензелей, а не лазить по канализациям и забирать жизни, пускай даже страшных существ. «Где грань между

существами и людьми, если даже зубастая ящерица может заговорить как человек? – снова спросил сам себя и тут же предположил. – Следующими могут заговорить корова или гусь…».






Глава 2


Четыре месяца назад.

Потирая глаза после сна, я не спеша спускался по винтовой лестнице, которая каждое утро вела меня в кухню на завтрак. Только вот сегодня спускался, впервые став взрослым. Официально взрослым, так как вчера окончил школу, сдав выпускные экзамены. А сегодня ждал письмо, в котором будет указано, куда меня распределили для обучения. И специальность, по которой буду работать после этого самого обучения. По закону нашей страны каждому жителю предоставляется абсолютно бесплатное обучение с дальнейшим трудоустройством. Выбор осуществляется на основе результатов школьных выпускных экзаменов. По их итогам вначале идет отбор лучших учеников для обучения в учреждениях, готовивших выпускников, которые затем шли в военные государственные службы: в элитную гвардию, личную охрану короля, охрану главного дворца. Далее набирали обучать по убыванию престижности для последующей работы в городской администрации, в различных торговых и ремесленных гильдиях. Заканчивается отбор приёмом в гильдию чистоты, работающих в сточных каналах и отхожих местах. Что это самая непопулярная гильдия, думаю, объяснять не надо.

Если кому-то предложенное обучение не по нраву, можно от него отказаться и выбрать другое по собственному желанию, но тогда обучение не гарантирует трудоустройство по специальности, да и настолько дорого, что даже семье со средним доходом и одним ребёнком это не по карману. Кстати, такой была и наша семья. Отец работал в городской охране старшим патрульного отряда. Почетная и уважаемая должность. Мама работала в госпитале младшей медсестрой. Должность маленькая, но это – дворцовый госпиталь, что означало престиж и достойную оплату. В общем, семья считалась военной, я же к военным темам был холоден.

Спустившись на кухню, я увидел отца, сидевшего на кухонном диванчике и тщательно, с усердием натиравшего до блеска дедушкин боевой арбалет. Отец всегда его чистил, когда волновался, хоть и не признавался в своих переживаниях.

– Доброе утро, завтрак на столе, – произнёс, не поднимая голову, отец.

«Ох, как волнуется, вот только за меня или за арбалет?» – с усмешкой подумал я. Дело в том, что ради безопасности важных чинов, гуляющих по городу, арбалет дома мог хранить только военный. И если такого статуса не будет у меня, то после того, как отец закончит службу по возрасту, стрелковое оружие необходимо будет сдать оружейнику или сломать, чтобы у него сменился статус с боевого арбалета на сломанный боевой арбалет. Ни того, ни другого не хотелось бы делать с семейной реликвией, которая досталась от деда. Матери оружие не полагалось по службе, поэтому вся надежда у отца была только на меня. Кстати, в то утро мамы не было дома, и я предположил, что она ушла на рынок, так как у нее был выходной.

Сев за кухонный стол и взяв деревянную ложку, я занялся поеданием овсяной каши с изюмом и орехами. Если вдруг вы не любите овсяную кашу, то хочу вас заверить, что каша, сваренная папой, а именно утренняя каша, была его фирменным блюдом. О секрете ее приготовления не знала даже мама. Со мной отец обещал поделиться этим рецептом только на смертном одре. Чем отличалась эта каша от обычной? Зерна перемалывались почти в муку, вот и все, что я знал о тщательно оберегаемом рецепте.

– Пап, демоны давно нападали на наш город? – спросил я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Отец прервал свое занятие, посмотрев на меня. Немного подумал и, снова продолжив натирать рукоять арбалета, ответил:

– Давно уже эти рогатые не доходят до наших земель. Их же уничтожают пепельные воины.

– Это те пепельные, которые сражаются на фронтире разлома? – спросил я заинтересованно. Мне и вправду было интересно. Таких отрядов или хотя бы даже одного пепельного воина за свою жизнь я не видел, как и мои одноклассники. Стали даже ходить слухи, что это были лишь сказки да мифы. После того как отец кивнул, я продолжил расспрос.

– А ты знаешь, почему они называются пепельными?

– Конечно, сын! – ответил он низким голосом, словно преподаватель истории. – При уничтожении демона тело рогатого распадается на маленькие частички пепла с выделением едкого запаха серы. А в местах битвы после очередного вторжения из глубины разлома и уничтожения, например, десятков демонов, пепел, в который они превратились, подхватывается ветром и еще несколько дней кружит в воздухе, оседая на землю и покрывая собой все вокруг, словно снег, – он провёл рукой горизонтально, будто показывая, как пепел ложится на землю ровным слоем. – А когда отряды защитников возвращались в пограничные города для отдыха и пополнения запасов, горожане замечали, что воинов сопровождал небольшой шлейф белого пепла, падающего с их одежды. Пепел означал, что эти воины скачут с поля битвы с неизвестными созданиями, пришедшими в наш мир. Тут отец тихонько кашлянул, видимо, от пафосной речи немного запершило в горле, и продолжил:

– Такие отряды в народе стали называть пепельными, а позже название закрепилось и официально.

– Пап, а почему пепельные воины не появляются в городе? – перебил его я. – Мы с одноклассниками и учителями не раз обсуждали эту тему: никто не мог похвастаться даже одним знакомым из такого отряда.

Отец глубоко вздохнул и ответил уже своим обычным спокойным голосом:

– Может и хорошо, что вы не видели пепельных воинов. Ведь они всегда там, где… где опасно. Значит, в нашем городе безопасно, – договорил он после небольшой паузы.

То была военная тайна или он сам мало чего знает, непонятно. В нашей семье не принято расспрашивать с пристрастием: если ответил лаконично, значит, на то есть причина и все тут. Ничего нового отец мне не рассказал. Про демонов и различные виды войск я читал в учебниках да в рассказах писателей и путешественников, книги которых брал в школьной библиотеке. И, конечно, из писем апостола к людям, которые нам читали в городском храме. В основном информация была скудная, а какие-то другие книги были просто недоступны обычному читателю. Помню, в младших классах мы ходили в пару памятных мест, где когда-то проходили битвы с демонами. Первое место находится в самом городе, немного севернее вторых городских стен. От нашего дома можно пешком дойти. Второе – у восточных ворот третьих городских стен, фактически за городом. Два века прошло со времен этих битв. Теперь там лежат большие камни с медной табличкой, а на ней надпись: вот, мол, было дело, гибли люди, и все в таком духе.

С тех пор в пределах городских стен максимум, что происходило, так пару раз крупное нападение бандитов и разбойников, которые пытались обокрасть торговцев да купцов. Еще бунт магов, после чего гильдию последних разгромили, а самих магов изгнали за границу государства. Собственно, все на этом. В последние годы было тихо и спокойно. Даже скучно.

– Ал, а ты не переживаешь по поводу поступления? – спросил отец, назвав меня по имени, как бы намекая, что сейчас думать нужно совсем о другом.

– Ты про получение письма с предложениями по обучению? – прожевав кашу, уточнил я у него и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Не волнуюсь. Все, что мог сделать, уже сделал. Сейчас смысла в переживаниях нет.

Отец глубоко и многозначительно вздохнул. В этот раз вздыхал он медленнее, чем обычно то ли от неудовлетворения моим ответом, то ли позавидовал моему спокойствию. После чего мы продолжили заниматься своими делами в молчании. Я знал, отец надеется, что меня возьмут в городскую охрану. Мама не скрывала желания пристроить меня за дворцовые стены и желательно подальше от оружия. Желание ее было понятно: переживает за единственного сына. Но все же оба они понимали, что мне не хватит физических способностей для того, чтобы попасть в элитные войска, а моих интеллектуальных способностей недостаточно для службы во дворце на управляющей должности. Если только прислугой… Пока что мои средние показатели в учебе давали перспективу для работы с низкой оплатой, но с дальнейшим ростом через несколько лет. А вот при получении божественного дара (его называют еще способностью), перспективы на мое будущее становились намного солнечнее. Ведь наличие таких способностей автоматически поднимало поступающего и давало приоритет при раздачах престижных и высокооплачиваемых профессий. Например, мой отец обладал двумя, а мать – одним божественным даром. Такая наследственность давала надежду и на мое хорошее и стабильное будущее. Даже один дар – преимущество при трудоустройстве над двумя третями жителей нашей страны. Два дара – фора перед девятью из десяти поступающих. При получении трех божественных даров будущему студенту присваивается звание везунчика, и за него точно будут бороться самые престижные министерства. Четыре дара – это уже элитный клуб. Всего четыре человека на данный момент могли похвастаться таким результатом.

Что такое божественный дар? Если кратко – это умение, дарованное тремя апостолами и богом Торалуэном. Такие умения открывают новые способности у человека. Но не стоит путать их с магией! Магия запрещена на территории всех трех государств нашего мира. Божественные дары – умения, благодаря которым мы можем дать отпор демонам, пришедшим с разломов.

Когда я приступил к мытью тарелок после завтрака, входная дверь, заскрипев, распахнулась и в дом вошла мама. Мельком взглянула на меня и таким же отстраненным голосом, как у отца, произнесла:

– Привет, сын.

«Ох, как вас занесло», – подумал я. Если мама встречает меня без обнимашек и поцелуев, это значит, что она почти на грани истерики. Мама молча достала свежий лук из принесенной ею сумки и, даже не помыв его (видимо, из-за того, что раковина была занята мной), взяв нож и доску для овощей, начала его резать. Я понимал: нет смысла что-то говорить родителям. Папа уже третий раз за неделю чистил арбалет, хотя не использовал его уже полгода. А мама режет овощи, не помыв их. Ещё чуть-чуть и они могут свихнуться. Если этого еще не произошло.

– Пап, мам, пойду прогуляюсь, – сказал я, домыв посуду.

– Нееет! – хором воскликнули родители и посмотрели на меня таким взглядом, будто я осквернил храм.

– Сперва сходи в школу и получи письмо, – произнесла мама уже спокойным, но таким натянутым голосом, что возражений быть не могло.

– Хорошо, так и сделаю, – кивнув, ответил я подтвердив свое согласие на всякий случай.

За письмом должен идти сам ученик и именно один. Это был первый самостоятельный поступок во взрослой жизни. Если письмо присылали в школу, это означало, что, скорее всего, у ученика нет божественных способностей. Проверка на них также проходила на выпускном экзамене, путем прикладывания руки к большому черному камню в виде сферы. Если предрасположенность к какому-либо дару есть, то приглашение приносили прямо домой, и чем лучше были результаты, тем более влиятельного чина приходил человек. Поэтому в школу ученик шел один, а родители оставались дома, в надежде встретить гостя.

Я хотел уже было пройти в свою комнату, чтобы надеть верхнюю одежду, как раздался стук в дверь. Для родных это был словно звон колокола, призывающего на войну. Глаза с гусиное яйцо, лица побледнели. Оба подскочили к двери: мама с кухонным ножом в одной руке, в другой – пучок зеленого лука; а папа с арбалетом. Картина, конечно, опасная, если они хотели напугать гостя, то это у них должно получиться. Отец нарочито спокойным голосом произнёс:

– Да-да, войдите, открыто!

Дверь распахнулась, и на пороге возник старший брат моего отца. Увидев родственника, мои родители синхронно сплюнули то ли на пол, то ли на самого гостя, и, развернувшись, как будто репетировали, вернулись к прежним бесполезным делам. Гостя звали Ларгус. Он с опаской посмотрел на вооружённых родителей, произнёс: «Понятно…», и без приглашения зашел в дом, закрыв за собой дверь.

– Дядя Лари! – воскликнул я, приветствуя его. Это для нас он Лари, а для других он лорд Ларгус, советник департамента «Секретная служба». Знал я об этом департаменте только то, что эта служба отслеживает использование магии в стране и задерживает магов. Как говорил сам дядя: «Задерживаем тех, кто приносит вред нашей стране и миру». Больше ничего он не говорил про свою работу, так как информация была не просто секретная, а особо секретная.

Что он мог принести конверт с приглашением, родители даже и подумать не могли, так как на обучение в секретную службу брали детей с шести лет или, в редких случаях, после школы за выдающиеся результаты экзаменов, с возможностью получить минимум два божественных дара. Даже непонятно, у кого был выше приоритет при наборе на обучение: у личной охраны короля или у секретной службы. Поэтому реакцию родителей понять можно. Ларгус часто приходил к нам пообедать и поговорить с родителями. Порой даже было непонятно, зачем он заходил: задаст пару вопросов отцу или посоветует ему во время патрулирования пройти по какой-нибудь улице и проверить, нет ли там нарушений. И есть подозрение, что ему просто нравится стряпня моей мамы.

В отличие от отца у мамы в арсенале был целый спектр вкуснейших блюд. Вкус еды и полезные ее качества напрямую связаны с ее божественным даром. После ее куриного бульона небольшие недуги и расстройства желудка проходят моментально. Сам дядя Ларгус семьи не имеет, находится в постоянных поездках, и питается тем, чем получится. Вот и поправляет здоровье, приходя к нам в гости.

– Обед еще не готов, – резко сказала мама, как бы намекая, что знает, зачем он пришёл. Родители хорошо относились к дяде, просто сейчас были явно взволнованы и напряжены.

– Жаль. Значит, подожду, – сказал Ларгус, садясь за стол.

– Могу наложить овсяную кашу, – предложил мой отец.

– Нет, спасибо! Твою овсяную кашу я не хочу, подожду бульона, – ответил, поморщившись, дядя.

– Бульона сегодня не будет, – сухо сказала мама.

– Да что происходит?! Мне кажется или в этом доме мне не рады? – повысил голос дядя Ларгус.

Мама подошла к дяде и, опустив ру

ку ему на плечо, произнесла спокойным голосом:

– Рады, рады. Но сегодня очень важный день и мы немного волнуемся.

– Осмелюсь предположить, что вы очень сильно «немного волнуетесь», – с ухмылкой ответил дядя Ларгус.

– Ал, дорогой, пойди сходи в школу. Только прошу, сразу домой, – напомнила мне мама. А я только сел за стол, в надежде услышать какую-нибудь веселую историю от родного дяди. Но, кивнув, тут же встал из-за стола.

– Кстати, да, по этому поводу. Я знал, что у моего родственника… любимого родственника, – повторил дядя, глядя на отца, – сегодня важный день, и решил сам все проконтролировать, – с этими словами он сунул руку себе за пазуху, достал листок с красной печатью и положил его на стол.

Это был не конверт, а просто лист бумаги. В народе этот лист называли «приговор». По сути это было требование повторно пройти проверку на наличие способностей. Это значит, что камень, на который я положил руку для проверки потенциала, либо не смог определить, есть ли у меня какая-то сила, либо просто произошла ошибка. Только у одного из ста подростков, получивших такой «приговор» и прошедших проверку повторно, подтверждали расположенность к одному божественному дару. Проще сказать, что шансов почти нет.

Мама, положив нож и пучок лука на стол, молча села на диван рядом с отцом и опустила голову. Отец уже сидел в таком положении, разглядывая пол.

– Новость эта, конечно, не радужная, – продолжал дядя, – но я решил сам все проверить и убедиться врезультате.

В доме стояла полная тишина. Да… Это точно не радужная новость. Без божественных умений самый предел мечтаний для меня – это писарь. Я был бы рад и этому, но на такую должность тоже ещё нужно попасть.

– Не переживайте раньше времени, – сказал дядя.

– Мы с вашим сыном пройдёмся после обеда, – на слове обед он сделал акцент, смотря уже на маму, – и пройдем проверку более подробно. Почему я сам и пришёл. Вы знаете, как халатно могут относиться к повторной проверке.

Родители так и сидели, понурившись, будто все уже было решено. Дядя посмотрел на них и глубоко вздохнул. Видимо, понял, что обеда ему не дождаться, и, посмотрев на меня, сказал:

– Одевайся, пойдём. А то уныние и голод на меня плохо влияют.




Глава 3


Лорд Ларгус был статным мужчиной сорока пяти лет. Лицо всегда гладко выбрито, кроме больших прямых усов. Длинные темные волосы с частой сединой собраны сзади в хвост и свисают по спине до лопаток. Всегда ходит в фиолетовом кафтане, плечи которого расшиты разноцветной бахромой, а на голове – шляпа с небольшими полями, такого же фиолетового цвета и тоже с бахромой. Его узкие льняные штаны обтягивали ноги и были больше похожи на колготки. Ступни покрывала легкая тряпичная обувь, а на поясе – широкий кожаный ремень с большой бронзовой бляхой, на которой красуется до блеска натертый герб дивизиона «Туманная звезда». Секретная служба является частью этого дивизиона. К ремню прикреплен небольшой тонкий кинжал в золоченых ножнах, похожий скорее на украшение, чем на оружие, которым, однако, можно было тяжело ранить или даже убить.

Образ лорда Ларгуса был таким ярким и необычным, что незнакомому человеку мог показаться нелепым. Но, как говорил сам дядя Ларгус, такой стиль позволял не только спокойно ходить по улицам или путешествовать в долгих поездках, но и приходить на банкеты и официальные встречи, которые у него проходили регулярно, и даже предстать перед самим королем без потребности менять костюм.

Он – публичная личность, поэтому большинство жителей знали, кто он и какую должность занимает. Когда мы шли с ним по улице, прохожие и стражники приветствовали моего дядю, слегка опуская голову и не поднимая глаз, что говорило об уважении, ну и отчасти о небольшом страхе перед этим человеком.

Я же смотрел на этот мир уже по-другому. Так называемый «приговор», лежавший у меня в кармане, и который я от волнения периодический нащупывал пальцами, дабы убедиться, что не потерял его, напоминал о том, чего у меня, скорее всего, никогда не будет. Например, вот этот стражник из патруля, который нас только что приветствовал, имеет минимум один дар – «Усиленный удар». Раз в пять минут он может нанести удар рукой, мечом или еще чем-нибудь в десять раз сильнее, чем любой человек. На короткий срок идёт такое усиление его мышц, что даже тупым мечом он может с легкостью разрушить обычный латный доспех да с такой скоростью, что невозможно увидеть сам удара. Стражнику с таким умением выдаётся одноручный длинный меч, которым его учат наносить удар как правой, так и левой рукой. А облегченные кожаные доспехи с усиленными металлическими пластинами почти не ограничивают движение в бою и защищают важные части тела. А вот его напарник явно имеет дар «Божественная неуязвимость». Эта способность длится примерно минут пять: тело становится твердое, как вековой дуб, что позволяет выдержать атаку нескольких врагов или мага без последствий для здоровья. При этом тот, кто использует такую способность, становится медлительным. Такие стражники носят короткий широкий меч для битв на малых дистанциях и в помещениях: пока действует дар, можно подойти вплотную к врагу или войти в здание, где находились преступники.

Даже усиленный удар не сможет разрубить такого стражника, но через пять минут действие неуязвимости заканчивается, а повторить умение получится только через полчаса. Поэтому стражники с этим даром носят также круглый щит, а на теле – усиленную кожаную броню с железными пластинами. Такого стражника сложно ранить обычным оружием, не обладая каким-либо даром. Третий в отряде, судя по тонкому острому кинжалу и отсутствию на нем брони и доспехов, имеет дар «Шаг бога». На расстоянии метров двадцати он может за секунду переместиться к противнику. Удар будет без усечения, но неожиданный, быстрый и точный, что гарантированно выводит из битвы одного врага. Откат этого дара составляет минут пятнадцать. Обычно такие стражники дополнительно носят с собой короткий лук или арбалет.

Еще в патруле были два человека без дара как поддержка, вооруженные копьями и облаченные в легкую кожаную броню. Новички. Это было сразу видно по неровной осанке и беззаботному взгляду. В целом, это был сильный отряд для дневного патруля. Возможно, из-за того, что это был особый день: а вдруг у чьих-то родителей сдадут нервы и они пойдут разбираться. Мол, как так, моего сына или дочку недооценили. Такие случаи нередки, к сожалению. Но в основном дальше криков и иногда кулачных боев между отцами не заходило.

В моем случае остается только вздохнуть и идти молча. Один из ста – это небольшие шансы приобрести дар. Может, дяде в департамент нужны писари… Надо будет спросить после.

– Ал! Ты же знаешь, какими дарами бога обладают те стражники? – спросил меня дядя, махнув рукой в сторону отряда, который мы только что прошли.

– Да, конечно. Отец подробно рассказывал мне об этом. К тому же папа сам обладатель «Усиленного удара» и «Божественной неуязвимости», – ответил я.

Ларгус кивнул, и дальше мы пошли молча. Возможно, дядя понимал, какое у меня настроение, поэтому и не пытался завести дальнейший разговор.

– Ну что, мы пришли, – весёлым голосом сказал мой спутник спустя некоторое время безмолвной прогулки.

– А почему здесь, а не во дворце воинов, где проходили экзамены? – удивленно спросил я.

– Ну, во-первых, это дворец секретной службы и дивизиона «Туманная звезда», – уточнил Ларгус.

Я посмотрел на невысокое здание, больше похожее на обычный дом, хоть и большой, а потом на дядю. Дядя поморщился и сказал:

– Он просто маленький и не такой красивый снаружи, но это дворец. Во-вторых, у нас тоже есть камень душ.

– Как?! – воскликнул я. – Думал, что он есть только в главном дворце и дворце воинов.

– У нас тоже есть. В нашей стране их три. Это не секрет, просто мы стараемся об этом не говорить. Ну, ты меня понял? – взгляд дяди словно пронзил меня.

– Да-да, я никому не скажу об этом, – протараторил я.

После чего мы прошли мимо открытых ворот и, пройдя по переулку, подошли к неприметной двери, куда и постучал Ларгус. В двери открылась задвижка и из небольшой щели на нас пристально посмотрели. Возникла пауза, даже показалось, что просто не хотят впускать.

– Открывайте, – послышалось за дверью. После чего отчетливо раздался звук открываемого засова. Снаружи это была обычная дверь, но толщина ее ввела меня в замешательство.

– Ого, – произнес я с удивлением.

Дядя положил руку мне на плечо, как бы подталкивая меня. Зайдя внутрь помещения, мы оказались в темном коридоре, в котором находились трое воинов. По одежде они не были похожи на стражников, и мне было не ясно, какими умениями они обладали. Плащи из плотной ткани, головы накрыты капюшонами, а на лицах – закрывающие нос и рот маски, в которых были небольшие отверстия. «Наверное, для дыхания», – подумал я. И это все, что смог разглядеть в тусклом свете факела.

Дядя вел меня все дальше, так же держа за плечо. Коридор, один тусклый факел, одна деревянная дверь и разветвление в конце коридора. Шли то влево, то вправо, иногда проходили через двери, а там картина повторялась; я просто запутался в бесконечных однообразно-узких коридорах. Мне казалось, если меня тут оставят одного, то я просто заблужусь и помру от голода. Даже казалось, что дядя сам заблудился и мы ходим по кругу. Но тут он открыл очередную дверь и я увидел, что проход закрывала ткань.

– Проходи, – сказал мне дядя Ларгус, указывая рукой направление. Даже, скорее, приказал. В комнате были широкие шторы, сквозь которые едва проникали лучики света.

Зайдя за мной и закрыв дверь, дядя раздвинул шторы. В глаза ударило ярким светом, я рефлекторно прикрыл лицо рукой и, поморщившись, проговорил:

– Больно!

– Извини, не предупредил, – ответил он.

Когда глаза привыкли к яркому свету, я осмотрелся и понял, что стою в просторном коридоре, потолки которого достигали метров пяти. На стенах красовались фрески. Мне хотелось их рассмотреть, но дядя снова взял меня за плечи и повёл дальше.

– Потом, все потом, – проговорил он.

Ярко освещенный коридор вел в большой затемненный зал, в котором не было окон; по всему периметру висели зажженные факелы, тускло освещая пространство. Большая двухстворчатая дверь, и на вид выкованная из железных прутьев, соединенных металлическими заклепками, находилась напротив входа, в который мы зашли. На стенах и потолке также были различные фрески, а на постаментах – статуи обнаженных людей с оружием. В центре зала находился большой камень, известный как камень душ. Идеально черный шар размером с человека. Он был настолько чёрный, что даже свет факелов не отражался в его гладкой поверхности. Шар стоял на металлической подставке, украшенной золотом. В отличие от камня во дворце воинов, который возвышался над головой, этот был поменьше, на уровне головы.

– И как тебе? – дядя явно хотел меня удивить.

– Да тут красивее даже, чем…

– Потому что мы одна из важнейших служб, – перебил меня Ларгус, явно довольный собой. – Мы хоть и небольшой департамент, да и дивизион малочисленный, но бюджеты у нас немаленькие. Ты ведь уже прикасался к камню душ, правильно? – уточнил он.

– Да, и…

– Хорошо, – снова не дал договорить мне дядя. – Думал, какую бы хотел получить первую способность?

– Первую, – ухмыльнулся я. – Конечно, думал, но…

– А ты все дары бога изучил, и какие способности они дают?

– Почему ты меня перебиваешь? – не выдержал я. Хоть дядя и был старше меня, но когда мы были вдвоем, то разговаривали как равные.

– Извини, времени у нас не так много, поэтому хотелось бы узнать некоторые нюансы, – опустив взгляд, проговорил он. – Так какую бы первую способность ты хотел?

– Ммм… Ну, наверное, сильный удар, как у отца. Если бы смог получить хотя бы одну способность, это позволило бы мне устроиться в стражу города, – задумчиво ответил я.

– Ты имеешь в виду усиленный удар. А вторую? Какую вторую способность хотел бы выбрать? Ну, если бы была такая возможность? – дядя пристально смотрел на меня, задавая этот вопрос.

– Ммм… Пожалуй… – тут я мечтательно посмотрел вверх, – это сложный вопрос. У отца эта способность – божественная неуязвимость. Что делает его универсальной боевой единицей, – проговорил я свои мысли вслух.

– Универсальной для кого? – уточнил Ларгус, не отводя от меня взгляда.

– Ну для кого, для врагов, – ответ мой был уже не такой уверенный.

– Для каких врагов? – вопрос дяди был задан спокойно, но с нотками раздражения или нетерпеливости.

– Не совсем понимаю, что ты от меня хочешь? – я не выдержал напора и заговорил, как будто мы с ним сидим у меня дома на чердаке. – Каких, каких. Опасных!

Дядя, услышав это, улыбнулся и произнёс:

– Для них эти умения не универсальны. Если мы говорим, конечно, про действительно опасных врагов, а не про бандитов, – Ларгус подошел поближе и присел на корточки, смотря на меня снизу вверх. – Дело в том, что если ты не сможешь увидеть врага, то нет смысла от усиленного удара или укрепления тела, понимаешь?

– Честно сказать, ничего не понимаю с тех пор, как мы зашли в это здание, – признался я.

– Ты будешь прикасаться к камню во второй раз. При первом прикосновении камень просто делает анализ, так? А при втором происходит активация дара, если есть предрасположенность. Поэтому когда ты прикоснешься к камню сейчас, если у тебя все же будет расположенность к божественному дару, то тебе предложат эту способность. Или как говорят, дар, – медленно проговорил дядя.

Я был растерян, так как на самом деле и не думал всерьез о выборе. Да, представлял и мечтал, но серьезно не думал. Обычно это делают уже после того, как будет известно, куда студент пойдет на обучение, и тогда дают рекомендацию по дару. А тут вот так спонтанно.

– Так вот, я предлагаю тебе выбрать дар «Взгляд бога», – проговорил Ларгус.

Таким предложением я был шокирован. Это же бесполезный божественный дар, если он первой ступени. Дело в том, что при получении первого дара его сила находится на первой ступени. Такой дар работает и может нанести урон или защитить. При получении второго дара новоприобретенная способность будет первой ступени, а первый же дар автоматически переходит на второй ступени, то есть усиливается. Тогда его можно использовать чаще и само действие способности длится дольше. Если получить третий дар бога, он будет первой ступени; второй же и первый дары повысятся до второй и третьей ступени, соответственно. Разница в ступенях развития может быть большая. Например, усиленный удар первой ступени можно использовать не чаще, чем каждые пять минут, и усиление идет в десять раз. А если это умение будет второй ступени, то его можно использовать каждые две минуты, а усиление уже достигает от десяти до двадцати пяти раз.

Дар «Взгляд бога» на первой ступени почти ничего не делает. Человек с такой способностью первой ступени становится абсолютно бесполезным. На втором и третьей ступени развития умения можно увидеть многое, например, демонов, которые прячутся в обличии человека, и разломы меж миров. Но вот только разломы открываются не чаще одного раза в сто лет, после чего войска дивизиона Пепельной звезды сразу берут их в окружение, а демонов уничтожают, как только они выходят из разлома. Так что такие специалисты редки, да и нужны только те, у кого большой потенциал.

– Зачем мне брать это умение? – мой голос был напряжен, как будто дядя предложил мне нечто неадекватное.

– Да-да, представляю, что ты сейчас думаешь… Риск очень велик. Но если ты возьмешь этот дар и у тебя откроется второй, то я смогу взять тебя в секретную службу.

Мои глаза округлились.

– Меня? В секретную службу? – улыбка расплылась на моем лице, но тут же пропала. – Если… Если откроется второй… – проговорил я, опустив голову.

– Да, в этом и есть нюанс, – загадочно ответил мне дядя.

– А если нет? Если не откроется? Я хотел бы работать в секретной службе, но второй дар, откроется ли он… – в моем голосе звучало отчаяние. А рука полезла в карман, чтобы достать листок с красной печатью.

– Послушай, мы сейчас не знаем, сможешь ли ты хоть что-то получить. Если не получится со вторым даром, то я тебе ничем не помогу. Лишь предлагаю рискнуть, – отстраненно проговорил Ларгус.

Молчание длилось минуты две, после чего я спросил у дяди, который уже стоял в стороне и рассматривал статую:

– Почему ты хочешь взять меня к себе? У меня же не отличные оценки, и физические показатели оставляют желать лучшего.

Дядя отвел взгляд от статуи и посмотрел на меня.

– Не все так просто. Ты ловкий, аккуратный и у тебя есть другие важные навыки для борьбы с демонами.

– Убийцы демонов! – я стал смеяться, от души и очень громко. – Убийца демонов, ха-ха-ха! А кто-то говорил еще, что обманывать нехорошо. Дядя продолжал на меня смотреть. Я же не останавливался:

– Я и убийца демонов! Ой, рассмешил.

– Ты прав, это я что-то перегнул палку, – с улыбкой ответил он, – но ты мог бы стать убийцей нежити или помощником убийцы демонов, например, – таинственно проговорил дядя.

– Да, дядя, это хоть как-то похоже на правду. Только мама и папа будут не рады, если меня отправят к разлому. Они явно этого не одобрят.

– А ты хочешь пойти по своему пути или просто быть послушным сынулей?

Его слова ударили меня, словно молния, и задели за живое. Я вновь опустил голову.

– Пойми, Ал, ты не такой сильный, как твой отец. Ты больше пошел в мать: умный, с отличным навыком каллиграфии и знанием письменности. К тому же, ты мой родственник, хоть и дальний, а значит есть вероятность развития двух божественных даров, как у меня и твоего отца.

Мое сердце забилось сильнее. Я понимал, что он хочет лишь приободрить меня, это было приятно.

– Ладно, Ал, я все сказал, а плохого лорд Ларгус не посоветует.

Я задумался. Вспомнил, как с дядей здоровались все прохожие: он действительно большой человек в нашем городе. Сложный выбор: рискнуть и довериться дяде или сделать, как хотят родители. Точнее папа. Мама ни разу не говорила, что хочет, чтобы я кем-то стал. Просто хотела, чтобы работал при дворце. Но это место – тоже дворец, получается. К тому же военная должность, что должно порадовать отца. Мои размышления прервал Ларгус, сказав спокойным голосом:

– Времени осталось немного. Прикоснись к шару, сконцентрируйся на нужном символе и произнеси все, как учили в школе.

Все это было вдвойне волнительно для меня. Мне предстояло сделать действительно самостоятельный поступок, и при этом так спонтанно. Ладно, как учила мама: глубокий вдох и медленный выдох. Начнем.

Памятка Ала. Усиление дара при разном количестве даров

Дар №1 ступень 1

Дар №1 ступень 2 – Дар № 2 ступень 1

Дар №1 ступень 3 – Дар № 2 ступень 2 – Дар №3 ступень 1




Глава 4


Прикосновение к идеально гладкому черному шару было волнительным для меня. Секунда ожидания. Вторая, третья, и, наконец решившись, я вытягиваю руку вперед. Пальцы соприкоснулись с материалом, похожим на мрамор, черный, поглощающе черного цвета мрамор. По-другому сложно его описать, так как свет просто не отражался от поверхности. Камень душ показался мне теплым, словно внутри него горел огонек, нагревающий каменную сферу изнутри. По коже волнами побежали покалывания, начиная с кончиков пальцев рук, касающихся шара, и далее распространяясь по телу, плавно затухая в нем. Ощущения были точно такими же, как и при первом прикосновении к камню душ в день школьного экзамена. А вот дымка, окружившая меня, появилась впервые. Интуитивно хотел сделать шаг назад, но тут я осознал, что тело словно окаменело. Попытки повернуть голову или даже пошевелить пальцами были безуспешны. Или же… да так и есть: я не дышал, тело просто замерло бездыханно. Я не мог произнести ни звука, не говоря уже о том, чтобы позвать Ларгуса. Какие-либо звуки отсутствовали вообще. Но раньше они ведь доносились из зала с большими окнами. Пускай очень приглушенные, но все же… цокот копыт лошадей, скачущих по каменной брусчатке, возгласы играющих детей. Сейчас этого всего не было слышно. Да и дядя стоял недалеко от меня абсолютно беззвучно. Получается, время остановилось, заморозив все вокруг, кроме моих мыслей. А мысль была чистая и ясная, словно я недавно проснулся ранним утром после длительного сна.

И вот в дымке появились девять знаков. Хотя нет. Не девять, а двенадцать. Девять из них, которые я заметил сразу, мы изучали в школе. Девять божественных даров: три боевых, три оборонительных и три вспомогательных. Три других же символа мне рассмотреть не удавалось, так как вращать глазами я не мог. Но при этом получалось разглядеть каждый знакомый мне знак по отдельности. Стоило только представить любой известный мне знак, как он возникал в центре моего внимания, оттесняя другие символы в стороны. Видимо, поэтому я и не мог разглядеть три неизвестные мне фигуры из дымки, так как просто не знал, как они выглядят. Но боковым зрением можно было подсчитать, что фигур было именно двенадцать. Снова один за другим представлял все знакомые мне божественные умения, а они в свою очередь послушно себя демонстрировали. Переливающиеся клубы дыма создавали узнаваемые фигуры, проплывающие около меня.

«Значит, я могу получить как минимум одно божественное умение. А это очень хорошо», – радостно подумал я. И почему-то представил улыбку отца, как он, горделиво приподняв нос, с уважением смотрит на меня. В тот же миг перед моим взором появился знак: нарисованный двумя небрежными линиями меч, обозначающий божественный дар под названием “Усиленный удар”. Да… папа этому был бы очень рад. Ведь у него самого именно такое умение. Возможно, снова позволил бы мне пострелять по столбам с арбалета нашего деда, как пару лет назад после моего успешного участия в школьной олимпиаде. Усилием воли я остановил поток мечтаний. Этому явно было не время. Сейчас я точно знал, что выберу. Несколько минут назад до жути сомневался, но теперь сомнений не было. Зато было огромное желание посмотреть на неизвестные мне фигуры, о которых не упоминают в школьной программе. Хотелось как-то рассмотреть их… но нет, безуспешно. Спустя время оставил эту затею.

Значит, мне нужно выбрать вот этот божественный дар. Секунда, и на уровне глаз возник он, мой выбор. «Мой первый ответственный выбор в этой жизни, от которого полностью зависит моя судьба», – промелькнула у меня в голове мысль. «Хмм.. В этой жизни. Как будто у меня их несколько», – усмехнулся я про себя. А через несколько секунд четко, с уверенностью сделанного выбора, мысленно произнес: «Мой бог Торалуэн и апостолы Ионисий, Леоран и Тер. Прошу вас даровать мне великий дар “Взгляд бога”». Я произнес заученный текст без единой запинки. Не напрасно преподаватели школы спрашивают его наизусть у учеников каждую учебную четверть.

В то же мгновение по ровной поверхности шара пробежала волна, словно эта была водная гладь, а не твердый камень. Волна коснулась моих пальцев, влилась мне в руку и стремительно пронеслась по всему телу, сопровождаемая гулким звоном в моей голове. Слово вдали ударили в громадный колокол и звук разнесся по всей округе. В теле возникло ощущение, словно меня окатили с головы до ног ледяной водой. Дымка рассеялась, звуки окружающего мира легонько ударили по ушам. Я почувствовал тяжесть своего тела и, пошатнувшись, стал заваливаться набок, но был аккуратно подхвачен сильной рукой дядюшки Ларгуса. Спустя несколько секунд фоновые звуки затихли, уйдя на привычный задний план моего восприятия. Мир ожил вокруг меня. Играющие визжащие дети никогда не радовали меня, как сейчас. Честно сказать, они вообще не радовали меня раньше, только вызывали раздражение, но сейчас мне казалось, что я мог бы слушать их целую вечность, словно щебетание птиц.

Тело снова стало послушным, хоть и кожу не покидало ощущение легкого покалывания. Я сжимал и разжимал кисти рук, вертел головой. Так делают, когда тело затекает от длительного нахождения в одном положении, но я лишь хотел убедиться в том, что снова полностью управляю своим телом. Только после того, как я убедился, что какие-либо повреждения отсутствуют, облегченно вздохнул и тут же посмотрел на дядю.

– Как ты себя чувствуешь, Ал? – спросил Ларгус немного встревоженным голосом.

– Непривычные ощущения, – ответил я задумчиво, а сам хоть как-то пытался отследить произошедшие во мне изменения. Понял, что одновременно с возвращением способности двигаться и говорить, во мне появилось сомнение в правильности сделанного выбора. Даже вновь захотелось прикоснуться к чарующему черному камню, чтобы опять почувствовать ту уверенность, какую я испытывал всего пару минут назад. Но тут Ларгус отвел меня в сторону от камня, все так же придерживая рукой. И только после того, как он убедился, что я твердо стою на ногах, отпустил меня, а сам отошел к стене.

– Ты что-нибудь видели? – спросил я дядю в надежде, что он объяснит, что со мной происходило.

– Нет, – тут же ответил он, – ты подошел к камню душ, какое-то время стоял, не решаясь прикоснуться, потом дотронулся до него и через секунду стал заваливаться набок.

– Но мне казалось, что прошло минут десять – удивленно ответил я.

– Не переживай, так происходит со всеми. Что ты видел или слышал – это только твоя иллюзия. И у каждого она проявляется по-своему. Единственное, что похоже, так это что мир замирает. Мы обменялись взглядами, и я понял, что и Ларгус ощутил ту же непонятную силу, когда прикасался к шару душ в свое время.

– Все, что я видел, было иллюзией? Значит, и три дополнительных символа, которые не смог разглядеть, тоже моя фантазия? – с разочарованием спросил я, опустив голову.

– Ну, Ал, хочешь проверить свой божественный дар?

Я посмотрел на дядю. Видимо, сомнение в том, что у меня что-то получится, отразилось в моих глазах, потому что Ларгус улыбнулся и произнес:

– Поначалу это будет сложно. Нужно проговаривать вслух команды, чтобы активировать дар. Но через время ты будешь делать это без единого звука и за один удар сердца.

– Конечно хочу! Что делать? – растерянным голосом ответил я.

– Если ты выбрал дар не ”взгляд бога”, то нам лучше уйти отсюда, с мыслью ничего не разрушить в этом прекрасном месте. Если же выбрал именно его, то мысленно представь соответствующий знак и произнеси: «Взор». Можешь попробовать и про себя произнести, – ответил он, разглядывая фрески на стене, как будто проговаривал элементарные вещи, о которых не знал только я.

Я кивнул, хоть и не совсем понимал, что имеет в виду дядя. Представил символ нарисованного глаза и, к моему удивлению, в воздухе на уровне глаз возник этот символ, словно я вновь прикоснулся к камню душ. Такие же небрежные линии из клубов пара или дыма, которые наблюдал несколько минут назад. Видимо, тоже иллюзия, которая видна только мне. Но в этот раз, символ, появившись на мгновение, сразу же исчез.

– Взор! – крикнул я, слегка потерявшись.

Ничего не произошло. Появление символа было для меня таким неожиданными, что, похоже, я просто упустил нужный момент.

– Если не получилось с первого раза, не переживай, – сказал дядя, продолжая беспечно рассматривать стену.

– Не знаю, получилось или нет? – я неуверенно спросил вслух сам себя.

– Представь символ еще раз, и как только он появится, сразу произнеси команду, – добавил, Ларгус, даже не глядя на меня.

– Легкое головокружение – это нормально? – задал я беспокоящий меня вопрос.

В ответ Ларгус лишь кивнул.

– Представить, сказать. Представить, сказать, – словно заговор повторял я шепотом, пытаясь сконцентрироваться.

– Взор!

Произнес я это сразу после того, как в очертаниях дымки увидел знак, появившийся прямо перед моими глазами. Уже не так громко, как в прошлый раз, зато более уверенно. Как ни как сам лорд Ларгус мне подсказывает. Сразу после этого прозвучал уже знакомый гулкий звон колокола вдали. Как я понял, это тоже была моя иллюзия, только звуковая. Но в этот раз волны шли как будто изнутри меня, расходясь по залу мелкой рябью. Все вокруг потемнело, мои глаза будто ослепли. Однако паника не успела овладеть мной, и спустя мгновение зрение восстановилось. Я огляделся. Стены зала посветлели, словно к ним поднесли факелы с огнем, только вот в отличие от света факела, свечение, которое я наблюдал, было голубоватым. Я даже усиленно заморгал веками, не веря своим глазам. Изображения на фресках теперь выглядели четче, стали просматриваться детали, которые я раньше не видел. На потолке, стенах и даже на полу проявились надписи: светящимися голубоватыми строками была исписана вся комната.

– Вижу, у тебя получилось, – произнес дядя довольным тоном.

– Посмотри туда, – и он указал рукой на черный шар.

Обернувшись, я непроизвольно воскликнул:

– О боже!

Это был уже не черный шар без единого блика. Я будто смотрел в бездонное ночное небо, в котором горело множество звезд. Некоторые огоньки то загорались, то гасли, другие светились постоянно. От удивления я открыл рот и не мог оторвать взгляда от камня.

– Даже не предполагал, что дает этот дар, это… – у меня перехватило дыхание от переизбытка эмоций и я не смог сходу подобрать слов. – Спасибо, дядя, что…

– Ммм. Позволь мне тебя разочаровать, – в который раз перебил меня дядя. – Видишь ли, это непростой зал. Этот камень и все, что тебя окружает, да и само это место обладает сильной энергией. Поэтому ты и наблюдаешь эту красоту, – он раскинул руками, как бы указывая на все, что я увидел благодаря своему дару. – Но в простой комнате или на улице этого всего почти не увидишь. Я бы даже сказал, что все будет казаться, наоборот, серым и невзрачным. Почему и попросил тебя воспользоваться приобретенным даром и посмотреть, как он работает, именно здесь. Кстати, тебе нужно привыкать к нему и пользоваться даром как можно чаще. Поначалу будет непривычно, начнешь быстро уставать и утомляться, но только так и можно тренировать свое умение. Чем больше будешь им пользоваться, тем быстрее мы сможем перейти на следующий этап. Ларгус подошел ближе и посмотрел на меня вопросительным взглядом, видимо, ожидая какого-то ответа.

– Какой еще следующий этап? – спросил я удивленно.

Дядя улыбнулся и положил руку мне на плечо.

– Не переживай. Сейчас тебе все это в новинку. Ты, наверное, хочешь задать сотни вопросов и получить на них сотни ответов. Но со временем ты сам во всем разберешься.

Внезапно он обернулся и посмотрел на закрытую железную дверь, как будто его что-то потревожило.

– Теперь пойдем. Мы уже задерживаем людей, – проговорил Ларгус.

Мы вышли тем же путем, что и пришли, в зал с большими окнами, напротив которых висели шторы, закрывающие стены. Подойдя к одной из них, Ларгус отдернул штору, и за ней оказалась дверь. Я только сейчас понял, что это был коридор со множеством дверей. Когда мы пришли сюда из темных коридоров, то прошли почти в конец зала. Сейчас же выходили из него прямо посередине. Я не стал расспрашивать дядю об этом, как и обо всем другом, что мы сегодня видели. Например, про то, почему я видел свечение на стенах и фресках и что за текст был написан по всему залу. Много было вопросов, на которые хотелось получить ответ, но самым уместным мне показалось молчать и идти вперед по тем же однообразным коридорам, открывая однообразные двери.

Подойдя к очередной двери в слабо освещенном коридоре, дядя не открыл ее, как предыдущие, а постучал. На мой взгляд, дверь эта ничем не отличалась от сотни других. Именно столько дверей мы открыли за последний час, как мне показалось. Но почему-то дядя решил постучать именно в эту. Задать вопрос я не решился: он и так для меня многое сделал, и мне не хотелось злоупотреблять своими родственными связями. К тому же он мне намекнул, что скоро сам во всем разберусь. Какое-то время ничего не происходило, и мы просто стояли в тишине. Только спустя пару минут за дверью раздался стук и она приоткрылась. В образовавшейся щели показались глаза существа, от вида которых я остолбенел от ужаса. И не от того, что на нас смотрел кто-то, а из-за того, что глаза эти имели яркое свечение зрачков. В темном коридоре эти зрачки по ту сторону двери выглядели так угрожающе, что я боялся пошевелиться. Я почувствовал себя мышкой, на которую смотрел голодный кот. Через секунду дверь отворилась. Дядя с усилием протолкнул меня через дверной проем, так как я пытался пятиться назад, находясь под сильным впечатлением от увиденного. Зайдя, я огляделся. Обычная комната, с уже привычным тусклым освещением. Окна были наглухо завешены шторами, у стены деревянная кровать да несколько ящиков для вещей. И только потом я рассмотрел хозяина, живущего здесь. Я знал этого человека! Это был Астрог, немой дед, который просит милостыню на улице. Он был неприветливым и при встречах только тянул руку и мычал, мол, дай монетку.

– Слушаю вас, милорд, – спокойно произнес Астрог на удивление красивым басовитым голосом.

Я даже шагнул в сторону двери от неожиданности. Астрог, которого я знал как немого человека, говорил так четко и возвышенно, как будто сам был голубых кровей. Он посмотрел на меня своими светящимися зрачками. На секунду я пожалел, что боги не даровали мне умение, при котором я исчезаю и становлюсь невидимым. На самом деле, такого дара и не существует, но тогда он бы мне пригодился. Ведь я ощущал и страх быть растерзанным человеком, у которого был взгляд демона, и сильнейшее замешательство от увиденного чуда, когда немой заговорил.

– Ах! Забыл сказать тебе, как развеять действие дара, – воскликнул дядя и повернулся ко мне. – Снова представь знак своего дара и произнеси: «Рассеять». После этого дар перестанет действовать, – сказал он с ухмылкой, которая говорила, что запамятовал он неслучайно.

Неожиданно для себя, получилась у меня эта процедура с первого раза. Символ глаза возник перед моим взором и растворился после произнесения команды. На меня накатила секундная слепота и тут же прошла. В комнате сразу стало светлее, а шторы уже не казались такими плотными и пропускали достаточно света, так как были очень старые, усыпанные мелкими дырочками. Я перевел взгляд на стоящего рядом деда. Глаза у него были обычные, без свечения.

– Познакомься, это новый ученик. Я его только принял, поэтому ты о нем не слышал. Но, думаю, ты его знаешь, – обратился Ларгус к старику.

– Да, милорд, – произнес Астрог своим бархатным голосом.

– А это Астрог, – Ларгус обратился уже ко мне. – Думаю, ты его тоже знаешь и не раз видел. Он служит в секретном департаменте. И, кстати, теперь тебе запрещено кому-либо рассказывать, что происходит в твоей жизни, если только это не касается каких-то обыденных событий. Даже родителям ни слова. Да, и по поводу твоих родителей, – продолжал дядя, присаживаясь на стул, – скажешь им, что с сегодняшнего дня ты работаешь в библиотеке при секретном департаменте. Писарем. И это чистая правда. Пока не получишь вторую ступень взгляда бога, я не смогу официально взять тебя на обучение в секретную службу.

– А… Хочу спросить… – робко произнес я. Но дядя выставил перед собой руку, показывая, что сейчас он не будет меня слушать.

– Понимаю, у тебя много вопросов, но сейчас у нас мало времени, поэтому дай мне договорить, – сказал он, опустив руку. – То, что я тебе сказал в храме… – тут он немного замялся и, найдя нужные слова, продолжил. – Пока ты не получишь вторую ступень взгляда бога, то не сможешь поступить в наш университет. Как ты уже видел, взгляд бога на первой ступени позволяет видеть печати, магические письмена и сгустки энергии. Это позволит тебе участвовать в моем новом проекте. Как только я узнал, что у тебя есть возможность выбрать дар, я сразу подумал взять тебя в команду, поэтому посоветовал тебе выбрать именно взгляд бога. Родителям расскажешь, что это было мое условие. Да, воображаю, какая у них может быть реакция. Но какая бы она ни была, переживать не надо. Они явно не предполагали, что ты сможешь работать в секретном департаменте, поэтому им понадобится время для принятия, понимаешь?

Я кивнул, и дядя продолжил.

– Представляю реакцию твоего отца на выбранный дар. Это будет бурная реакция. – На последней фразе он сделал акцент, изображая руками взрыв. – Тебе нужно это просто переждать, как непогоду. В основном все просто. Будешь проходить обучение в библиотеке, пока я занимаюсь бумажной работой и получаю разрешение для проекта, в котором ты будешь принимать участие позже. Рассказывать родителям о работе и обучении не разрешено. Но они и сами это поймут.

Я только хотел открыть рот, чтобы ответить, но дядя снова поднял руку и дал понять взглядом, что не хочет ничего слышать. Глубоко вздохнул, показывая недовольство, и продолжил.

– Первые две недели будешь ночевать дома, пока я подготовлю и согласую бумаги о твоем зачислении в школу «Секретной службы». Но с утра до вечера будешь находиться в библиотеке. Тебе необходимо будет получить базовые знания военных структур и тому подобное. Через две недели будет вступительный экзамен, и хочу попросить тебя, – тут он запнулся. – Нет, даю тебе первое задание: днем читай те книги, которые я скажу, и готовься к экзамену. У тебя будет только одна попытка его сдать. А вечером каждую минуту проводи с родителями. Каждую минуту, понял?

– Да, понял, – кратко ответил я.

Но какая школа, я же ее закончил! И как меня могут взять на работу в библиотеку без образования писаря или библиотекаря. Все это мне хотелось прокричать от сумбура и обилия информации, но от усталости я спокойно спросил:

– Я могу готовиться к экзамену по вечерам?

– Нет, – строго ответил Ларгус, – потому что потом ты будешь жить в общежитии школы и не сможешь видеться с родителями так часто, – уже с улыбкой продолжил он, – и потому что твое детство уходит, его не вернуть. Пока ты этого не понимаешь, но потом скажешь спасибо.

Сказать, что я понимал его слова, было бы ложью. Тогда я даже и не представлял, как он был прав. После этого мы обнялись, и дядя вышел через потайную дверь, в которую мы и зашли в эту маленькую квартирку. А дверь оказалась потайной, потому что после того, как дядя ушел и дверь была заперта, Астрог прикрыл ее старым, как и все в этой квартире, ковром. Я попросил таинственного Астрога дать мне воды. Дав напиться, суровый хозяин мрачной квартиры выпроводил меня, так и не сказав ни слова. Когда за мной захлопнулась дверь, я осмотрелся, пытаясь разобраться, где нахожусь. Я настолько устал и был вымотан, что мне было уже все равно на все тайны этого мира. Просто хотелось вернуться домой к родным.

Спустя некоторое время я поднимался домой по лестнице. Родители то ли ждали меня, то ли почувствовали, что по лестнице поднимается усталый сын, и встречали меня у порога. Последовали долгие объятия и расспросы. Сперва я рассказал родителям, что меня взяли в секретную службу. Они очень обрадовались, услышав эту новость. Но после того, как я уточнил, какое умение выбрал, отец помрачнел. Молча выслушал меня. Я решил было, что все самое страшное позади, как отец выдал такую тираду нелестных слов в сторону дяди и обещаний, что он с ним сделает при встрече, отчего мои уши скрутились в трубочку. По крайней мере, мне так показалось. Мама, наоборот, была довольна и не скрывала свою радость, чем только подливала масла в огонь и так пылающему чувству злости отца к нашему родственнику. Ее устраивало, что я буду в элитном подразделении и писарем. Престижно и безопасно. Безопасно…

К вечеру недовольство и волнения утихли. К отцу пришло понимание, что совсем скоро я покину дом. Собравшись все за столом, мы разговаривали и смеялись, вспоминая прошлое, и уже понемногу начинали скучать по нашим посиделками. Так сказать, скучать заранее.




Глава 5


В руках я держал красивую книгу в кожаном переплете, украшенную позолоченными вставками и надписью, словно из золота: «Монстры, живущие в нашем мире: их разнообразие. Классификация Эмбера Троя». Одно только название этой книги, написанной великим ученым и исследователем нашей страны, захватывало дух. По его замыслу было создано небольшое учебное пособие о демонах, которое преподавали нам в школе. Также в местных журналах публиковались различные статьи о его путешествиях. А здесь, в библиотеке, в здании департамента «Секретной службы» я обнаружил эту самую научную классификацию монстров, и это, видимо, была по-настоящему секретная информация.

В школе на этот счет нам давали лишь общие сведения. Говорили, что нас оберегает наш бог, и когда демоны выходят из разлома, они становятся слабыми. Божественный купол просто забирает у них часть силы, ослабляя их в десятки, а иногда и сотни раз. Людям остается только окружить разлом и уничтожать ослабевших демонов с помощью боевых умений, дарованных богом, останавливая тем самым вторжение демонов на наши земли. В школьных учебниках на эту тему очень мало информации, но вот в историях о похождениях Эмбера Троя к фронтирам, которые я читал, информации намного больше и написаны они очень увлекательно. В них подробно описаны демоны с длинными рогами и ужасающими лицами, нападающие на людей. Но ни слова о монстрах, живущих на нашей земле.

В этой библиотеке я сам пытался найти книгу о разновидности демонов, не решившись попросить помощи у смотрителя библиотеки. Суровое и всегда недовольное лицо вечно бубнящего что-то под нос старика не располагало к разговорам. На столе у смотрителя всегда лежал список литературы, видимо, написанный дядей Ларгусом, по которому смотритель должен был выдавать мне литературу для изучения. К моему разочарованию, в этом списке не было книг про демонов. В надежде увидеть в этом клочке бумаге что-то новое я каждое утро лично перечитывал его, как только переступал порог библиотеки. Как хранитель макулатуры отреагировал бы на мой интерес к книгам не из списка, мне было неизвестно. В моих фантазиях густые длинные брови, которые нависали над глазами старика, складывались домиком, показывая его возмущение, а с губ срывались слова нецензурной брани в мою сторону. И хотя мне за все время нахождения здесь не удалось разобрать ни слова из того, что бубнил библиотекарь, моя фантазия почему-то рисовала четкую членораздельную брань. Так это будет или нет, проверять я, честно сказать, боялся. Но сегодня мне случайно попалась эта самая заветная книга, которую я сейчас и держал в руках. Ее, очевидно, недавно сдали обратно в библиотеку, и она лежала на столе у входа в стопке книг, которые еще не отсортировали перед тем, как расставить по полкам многочисленных стеллажей.

Старик что-то писал в своем журнале, как обычно, бубня себе под нос, а я тем временем незаметно для него взял книгу. Вообще, книги можно брать и без разрешения, если читать их в стенах библиотеки, но все же осторожность не помешает.

Ну что ж, начнем с изучения монстров: они могут быть не менее опасными, чем демоны. Я с нетерпением открыл книгу и на первой странице обнаружил обращение к читателю: «Уважаемый читатель, данная книга поможет вам избежать моих ошибок, а классификация монстров даст вам возможность не только сэкономить время, но и деньги». «Странное обращение», – подумал я. Монстры, значит, крадут и время, и деньги… Ну что ж, возможно, разберусь в смысле написанного позже. И я продолжил чтение.

Переворачиваю страницу. Итак, сама классификация. Мое внимание на второй странице привлек черно-белый портрет девушки с длинными волосами, искрящимися глазами, утонченными чертами лица и милым носиком. Её красота захватывала дух! Я невольно произнес шепотом: «Какая же она красивая». Рассматриваю этот рисунок несколько секунд, любуясь чарующей красотой. А ниже вижу фразу: «Описание монстра». Это вызвало у меня шок и недоумение. Как так? Монстр превращается в прекрасную девушку? Меня охватывает удивление, которому нет предела. Это означало, что монстры могут прятаться среди нас вполне незаметно? Далее указана классификация «А» с названием: «Пока мне ничего не надо, но потом я заберу все, что у тебя есть». Несколько раз перечитываю эти строки, пытаясь хоть как-то понять их смысл.

– Ал! Что ты читаешь? – вдруг громко спросил Ларгус, стоя у меня за спиной. От неожиданности я вздрогнул.

– Как ты так незаметно подошел? – спросил я и тут же сжал губы. Ведь теперь он был мне не просто дядя, а мое непосредственное начальство, и следовало говорить с ним на «вы» не только на публике, но и при личном разговоре.

– Ал, неприлично отвечать вопросом на вопрос. Я просил тебя готовиться к экзамену, не отвлекаясь, – сухо ответил Ларгус.

– Извините. Все это время я изучал только ту литературу, которую вы мне дали. Но эти перечисления военных званий и военные уставы сильно утомляют, мне необходимо иногда отвлекаться. К тому же, я решил, что важно изучить, с кем буду бороться на службе, – прошептал на одном дыхании, – ведь мы все же находимся в библиотеке.

– Тебе рано читать эту книгу. Да и вообще, не стоит ее читать, – сказал он, вынимая книгу у меня из рук. Затем он прошел мимо и направился вглубь библиотеки.Ларгус скептически посмотрел на меня, затем на книгу в моих руках и улыбнулся.

– Подождите, но я же имею доступ к секретной информации? – спросил я.

Он обернулся и ответил с удивлением:

– Нет! У тебя еще нет доступа к секретной информации. Это обычная библиотека, расположенная на территории дворца нашего департамента. Все мы люди и иногда хотим почитать какую-нибудь простую литературу или освежить знания о законах и уставах. А та книга, что ты выбрал, она о бывших женах Эмбера Троя. Каждая из них при разводе отбирала по закону или крала у него долю его состояния. Он написал эту книгу в гневе после очередного развода. Кстати, это – единственный экземпляр, – улыбнулся Ларгус и скрылся за одним из книжных стеллажей.

А я сидел грустный, опустив руки. Ведь мне казалось, что уже вторую неделю я нахожусь возле книг с секретной информацией. И главное, чувствовал себя таким важным, даже особенным. А тут вот что оказывается. Нехотя открыл книгу с очередным уставом и продолжил чтение.

Периодически доносившиеся до меня из-за стеллажей смешки дяди Лари сильно отвлекали от прочтения скучного устава. Через пятнадцать минут я не выдержал, встал и заглянул за стеллаж. И увидел, как дядя читает ту самую книгу, которую у меня отобрал. Заметив меня, Ларгус сделал серьезное лицо, поставил книгу на ближайшую полку, хотя он явно не знал, здесь ли ей было место, и обратился ко мне:

– Ты уже обедал?

«Что же там такого написано… надо будет почитать ее», – подумал я, а вслух сказал:

– Нет, сейчас ведь только одиннадцать.

– А, ну да, ну да, – ответил дядя деловым тоном и подошел ко мне. – Кстати, ты действительно хочешь узнать, с чем тебе предстоит столкнуться на службе?

– Ну конечно! – воскликнул я. – Пожалуйста, расскажите мне.

Он немного задумался, поглаживая длинные усы.

– Хорошо. Сейчас иди домой, а с завтрашнего дня начнешь жить в общежитии. После предстоящего экзамена не будет возможности обратить все назад. Меня не простят твои родные, если… – тут он остановился на полуслове, но через секунду продолжил. – Жду тебя завтра с утра. Скажем, к семи часам, около центральных ворот. Бери с собой только необходимые вещи, в общежитии будет полное обеспечение. Тут он провел своей рукой по моим волосам, поправляя челку, как делал это раньше, когда приходил к нам в гости, словно я был для него младшим братом, и продолжил говорить:

– Родных увидишь нескоро. Если все пройдет хорошо и ты сдашь экзамен, то нужно будет ждать минимум полгода, а то и год, до первого увольнения. Но твои родители и так это знают. Все, кто обучается в военных структурах даже простым профессиям, уезжают из дома. Все, пока! – даже не дождавшись моего ответа, он пошел к выходу.

Что-то было не так. Как-то слишком просто. Я знал дядю Ларгуса по его же рассказам, и хорошо помню, что он всегда делал так, чтобы люди выполняли задачи, думая, что это их собственные решения. Хотя в первую очередь это было нужно именно лорду Ларгусу. Это был его почерк делать так, что люди даже не подозревали, что ими искусно манипулируют. В тот момент я впервые прочувствовал это на себе.

– Нет, завтра будет школьный экзамен. Ты мой родственник и, к сожалению, это все усложняет. Некоторые думают, что я тебя беру на теплое местечко только из-за родственной крови. Несколько высоких чинов потребовали, чтобы ты прошел школьный выпускной экзамен, прежде чем ты будешь допущен к некоторым документам. Школьный экзамен кадетов «Секретной службы». Пустяковое дело, не переживай! Ты точно его сдашь. Только родителям об этом ни слова, – проговорил с натянутой улыбкой Ларгус, развернулся и быстрым шагом вышел из библиотеки.– Стой! – воскликнул я. Ларгус остановился и повернулся ко мне вполоборота. На его лице я заметил эмоцию сожаления, возможно, из-за того, что он не успел ускользнуть от меня до того, как я опомнился. – Завтра будет экзамен в академию? – спросил я вполголоса. Дядя помотал головой.

Выпускной экзамен… Я вспомнил парты, выстроенные в ряд, незнакомых экзаменаторов, следящих, чтобы ученики не списывали. И сотни вопросов по различным дисциплинам. Подготовка к школьному экзамену была не так давно, да и дядя уверен, что я сдам. Думаю, переживать действительно не стоит. С этой мыслью я в спешке сдал книги старику и побежал домой, еще не осознавая, что произошло. А торопился я неспроста. Папа уходил в ночную смену, и мне оставалось побыть с ним всего лишь пару часов перед расставанием на долгие месяцы.

– Сын мой, – сказал отец, положив руку мне на плечо, – ты становишься мужчиной, когда сталкиваешься с трудностями и сомнениями. Вспомни мои слова: если ты выбрал путь, иди по нему, не сворачивая. Если решишь сойти с него, то сделай это только с мыслью, что не вернешься на него больше никогда. А до этой мысли иди только вперед.

Последние часы прошли в наставлениях и рассказах о том, как драться, если придется попасть в студенческую разборку. Как нанести удар, чтобы не оставить синяков, так как за драку в учебных заведениях могут исключить. Как пронести напиток в казарму, спрятав его в старой книге. И конечно же, я получил от отца пару советов о том, как можно проникнуть в женскую часть общежития в ночное время, и некоторые другие полезные советы, которые мама бы не одобрила.

– Папа, ты слышал о книге Эмбера Троя «Классификация монстров»? – спросил я отца. Мне было интересно узнать о ней.

– Классификация монстров? – переспросил отец и через секунду рассмеялся. – Слышал я про это скандальное произведение, много шуму оно подняло в свое время! Тогда почти все жены влиятельных чиновников и богатеев дружно взбунтовались. Но саму книгу я не читал. Она была издана в единственном экземпляре и, насколько я слышал, ее впоследствии уничтожили.

Тут я немного растерялся. Может, не стоило упоминать эту книгу.

– Но это было к лучшему, – добавил отец.

– Почему к лучшему? – удивился я.

– После всех событий Эмбер Трой начал писать серию романов под другим псевдонимом. Эти романы сильно отличаются от его научных произведений и известны только в узких кругах, – тут отец широко улыбнулся, а глаза его заблестели, как будто он вспомнил что-то интересное. – Когда ты станешь чуть повзрослее, я расскажу тебе об этих книгах.

После этого он крепко обнял меня и отправился на работу. Вечер с мамой был совершенно иным: слезы, ласковые поглаживания по моей голове и множество теплых слов.




Глава 6


– Да, ваша честь.– Готов? – спросил, Ларгус, встречая меня у входа центральных ворот таинственного департамента. Я наклонил голову и произнес:

– Пройдемте в школьное общежитие. Какое-то время поживете в нем, уважаемый абитуриент.Так здороваются все студенты, учащиеся в военных академиях, с военнослужащими. По крайней мере, так написано в своде правил и уставе военного дела, которые изрядно поднадоели мне за две недели. Ларгус улыбнулся, выпрямил свою и так идеальную осанку и горделиво сказал:

Пройдя в открытые нараспашку ворота, мы свернули налево от входа в центральное здание, в котором находилась, к моему сожалению, не такая уж и секретная библиотека. Обойдя здание и несколько построек, мы вышли на аллею с невысокими молодыми деревьями. От центральной мраморной дорожки, которая пересекала аллею от края до края, расходились по сторонам извилистые тропинки из обычного камня, проложенные возле деревьев и аккуратно подстриженных кустарников. Кусты были высажены очень тесно, тем самым создавая что-то похожее на лабиринт. «Красивое место», – отметил я про себя.

На скамейках сидели подростки, на вид моего возраста и младше. Кто-то из них читал книги, а кто-то бурно и эмоционально разговаривал. Но, увидев нас, или точнее, лорда Ларгуса, они замолкали или переходили на шепот, провожая нас взглядами. Одежда у них похожа на школьную форму, хотя по пошиву и цвету отличается от той, которую носил на занятиях я, но что они были учениками школы, в этом я не сомневался. На нас было обращено столько внимания, что я засмущался, но постарался соответствовать образу дяди, выпрямить осанку и не вертеть головой по сторонам.

Заметил, что эти ребята немного отличались от обычных школьников, к которым я привык: своей подтянутой фигурой, опрятностью и, главное, взглядом. Это взгляд не тех подростков, которые после занятий бежали домой к родным и кушали мамину стряпню, а потом играли до вечера с друзьями. По моей коже пробежал холодок, эти взгляды мне что-то напомнили. Что-то из детства, опасное и беспощадное. Вспомнил.. Раньше, когда мой дед был еще жив, он иногда брал меня на охоту. К северу в километрах тридцати от города у него была охотничья делянка, где он охотился на косуль. Это небольшое парнокопытное животное, очень шустрое и пугливое. Мы могли часами сидеть молча за пригорком в ожидании, когда добыча придет на прикормленное место. Мне всегда казалось, что от меня дедушке не было никакой пользы, но он уверял, что моя роль неоценима.

В одну из таких вылазок, ранним морозным утром мы лежали на снегу между деревьев в ожидании косуль. Я тогда еще немного промерз, но меня это волновало ровно до того момента, как недалеко от нас, метрах в пятидесяти, появилась стая волков, крупных матерых хищников, отправившихся на охоту. Примерно пятнадцать особей, двигались они чуть в сторону от нас. Казалось, они пробегут мимо и мы останемся незамеченными, но в какой-то момент самый крупный волк остановился и стал обнюхивать воздух, поднимая свой нос вверх, после чего, запрокинув морду, завыл. Стая прекратила движение, словно по команде они начали осматриваться, выискивая желанную цель. Мы же лежали, не шелохнувшись, скрытые ветками растущей рядом ели. И тут я понял, что учуявший нас зверь смотрел не просто в нашу сторону, а именно на нас с дедом! Я словно почувствовал на себе его тяжелый взгляд. Страх охватил меня так, что я даже боялся моргнуть, опасаясь, что хищник это заметит. Дедушка тогда спокойно произнес: «Не бойся, мы не их добыча», но при этом положил руку на рукоять арбалета. Многозарядного боевого арбалета, который сейчас висит на стене в прихожей у нас дома. И за которым отец ухаживает по сей день.

Волк, заметивший нас, немного постоял, принюхиваясь, затем встрепенулся и побежал прочь, увлекая за собой сородичей. После того как угроза скрылась в густом лесу, дедушка поделился со мной своими мыслями: тот крупный волк, вожак стаи, был чрезвычайно мудрым и умным. Он оценивал не только нас как добычу, но и то, какую цену придётся заплатить ему за попытку позавтракать нами. Неопытный вожак мог бы напасть немедленно, лишив нас всякой надежды на выживание. Только вот добежала бы до заветной цели половина зубастых, и одного из первых дед подстрелил бы именно вожака. В точности его стрельбы из арбалета я не сомневался. Про меткость моего дедушки до сих пор ходят легенды. После, он не спеша встал, отряхнул снег с одежды и сказал: «Охота на сегодня закончена. Нас предупредили о том, что делянка занята, и дали время уйти. Что мы и сделаем с большим удовольствием, да поскорее».

– Почти на месте, – проговорил Ларгус, – это средняя школа. На верхнем этаже находятся учебные классы, а в подвале – общежитие.Вернувшись домой, я рассказал о нашем приключении отцу. Он долго смеялся и сказал, что если бы хищники все-таки на нас напали, я был бы действительно бесценен для деда. Так как, в отличие от него, я бегаю медленно, и пока бы лесные жители занимались неуклюжим подростком, дедушка успел бы добежать до охотничьей сторожки, в которой мы останавливались на ночлег. Конечно же отец шутил, и дед бы так не поступил. Маме же эту историю решили не рассказывать, так как голодные волки показались бы дружелюбными щенками по сравнению с разъяренной матерью. С тех пор я больше не ходил на охоту. То дедушка болел, то у меня были экзамены, но я навсегда запомнил взгляд того волка. Холодный, оценивающий. Так и сейчас, для окружающих меня учеников школы секретной службы, я был чужаком на их территории, и они оценивали меня не как подростки, а как сплоченная стая. «Дедушкин арбалет мог бы пригодиться мне в будущем», – подумал я, слегка улыбаясь. А мы вышагивали по аллее с дядей, отбивая по мрамору синхронный ритм, пока не свернули на тропинку, и, скрывшись от любопытных взглядов за высоким кустарником, я позволил себе расслабиться. Дядя Лари это заметил и посмотрел на меня с ухмылкой. – Привыкай, Ал, привыкай. К чему именно мне следовало привыкать, уточнять у него не стал. Лишь сделал вид, что все понял. А мы тем временем приближались к двухэтажному зданию на краю аллеи.

– Жестоко вы с детьми, – ответил я.

– Все ради безопасности, – дал ответ на мой комментарий Ларгус, скорее для галочки. Тут он остановился у входа в здание и развернулся ко мне.

– Это Накой, – представил мне дядя, судя по всему, какого-то невидимку. Рядом с ним никого не было. Только через секунду я понял, в чем дело и, обернувшись, увидел, что за мной стоял неприметный мужчина лет тридцати – тридцати пяти, с легкой щетиной на лице и пустым безразличным взглядом. От неожиданности я сделал полшага в сторону и бегло рассмотрел его. На нем была простая одежда серого цвета, как у большинства горожан, и такого же цвета плащ, хотя на небе было ни облачка.

– Извините, не могу понять, в каком вы звании? – спросил я. От этого зависело, как мне следовало к нему обращаться, а мне очень хотелось блеснуть своими знаниями.

Ларгус и Накой переглянулись.

– Накой, это парня зовут Ал. Рассказывал тебе про него раньше.

Мужчина так и стоял, не проявляя ко мне интереса, засунув руки в карманы, а его взгляд был наполнен скукой и безразличием и направлен был куда-то в сторону. Он лишь кинул легкий кивок в ответ на слова Ларгуса. Мой же вопрос проигнорировал. На внешний вид и своим поведением Накой был больше похож на человека, который был разнорабочим, а по вечерам завсегдатаем забегаловки на окраине, где продают дешевый алкоголь, и жившего таким образом на протяжении уже лет десяти. Простак без собственных целей и интереса к жизни. Даже его плащ снизу расходился на лоскутки и был весь потрепан жизнью, как и его хозяин.

– Накой только прибыл с задания из другого города и слегка устал. Прости его за неприветливость, Ал, – сухо проговорил дядя и зашел в здание. Накой последовал за ним, так и не вынимая рук из карманов, придерживая дверь ногой.

Войдя внутрь, мы оказались в небольшом холле. Справа была расположена стойка регистрации, за которой стоял рослый комендант общежития, о чем говорил серебряный медальон в виде домика, висящий у него на шее. Ростом комендант превышал два метра, ткань его белой рубашки натягивалась на широких плечах и накачанной груди, создавая впечатление, будто она вот-вот порвется от напора плоти. Обладатель чересчур накачанного, на мой взгляд, тела недовольно объявил глубоким басом, обращаясь к Ларгусу, что комната еще не готова. И вообще, по всему зданию сейчас проводится дезинсекция от каких-то насекомых, которые поедают деревянную мебель. В любом случае, Ларгусу нужно будет зайти позже или подождать несколько часов на свежем воздухе, как всем ученикам средней школы. Его фамильярное отношение к Ларгусу говорило о том, что не все воспринимали его как лорда. Комендант с брезгливой гримасой на лице взял у меня вещи и кинул их под стол со словами, что заселит позже. После чего он удалился в комнату, ход в которую находился за стойкой, и с грохотом закрыл дверь, подчеркивая свой скверный характер.

– Ал, ты ведь хотел увидеть, с чем тебя придется столкнуться, правильно я тебя понял?Ларгус медленно огляделся по сторонам и спросил:

– Да, ваша честь!Я кивнул, уверенно произнеся:

– Обычно люди узнают это только через несколько лет обучения в нашей школе. Как ты знаешь, в основном на службу в наш департамент детей берут с шести лет. После долгой подготовки в школе и экзамена. У нас с тобой идет экспериментальный проект, поэтому условия другие. Как видишь сам, не все этому рады. Все же, у меня был план для твоей подготовки. Но мы решили ускорить его… Может, это и к лучшему. – Сказал Ларгус, слегка поморщившись. – Ал, вот твое первое экзаменационное задание. Тебе нужно спуститься в канализацию и найти там Харка, чтобы убить его, – добавил родной дядя, как будто между прочим и таким голосом, словно он просил меня подать ему стакан воды.

Мой рот от удивления раскрылся в попытке переспросить, верно ли я его понял. Но сходу у меня даже не получилось сформулировать вопрос. Я посмотрел на дядю в надежде услышать, что это шутка, но его лицо было серьезным, а взгляд холодным. Затем я перевел взгляд на стоящего рядом Накоя, у которого слегка приподнялись веки, но он старался не выказать удивления.

– Так точно, ваша честь…– И принеси мне что-нибудь от Харка. Как доказательство, что ты его нашел и убил. У нас нет времени ждать, пока тут потравят насекомых и заселят тебя. Накой, выдай Алу свое оружие и проводи до шлюза. Больше ничего объяснять не надо. Парень считает, что он готов, пускай покажет это. – Ларгус пристально на меня посмотрел. Поняв, что он ждет от меня ответа, я произнес слегка растерянным голосом:

– И запомни, это – тайная миссия, – сказал Ларгус с тем же серьезным выражением лица и покинул здание.

Накой наклонился, приподнял штанину и я увидел привязанные к его ноге ножны, в которых был клинок. Он отстегнул два ремешка, которыми ножны крепились к ноге, и все это передал мне со словами:

– Идем в связке два, ноль, незнакомцы. И не дожидаясь моего ответа, Накой пошел к выходу. У меня была мысль надеть ножны на ногу, но, замешкавшись, поняв, что не сделаю этого быстро. Неразговорчивый проводник поспешно скрылся за дверью, как и Ларгус пару минут назад. И ждать меня тут никто не собирался. Они оба явно проходили какой-то секретный курс «Как уходить от разговора и ничего не объяснять». Наверное, соревнования между собой устраивали, кто быстрей добежит до двери, раз оба так умело это делали. С этими мыслями я уже бежал к выходу.




Глава 7


Шли по немноголюдной улочке, Накой впереди. Я же не догонял его, чтобы не попадаться ему лишний раз на глаза. Наше знакомство не задалось, но это была не моя вина.

Наблюдая за его походкой, поймал себя на мысли, что она почему-то меня раздражала. Небрежные шаги и легкая косолапость говорили о том, что он не служил в регулярной армии. Сутулость, широкие жесты руками и постоянные взгляды по сторонам не оставляли надежды на его высокий статус в обществе. Если он выпускник той школы, которую я только что посетил, то, вероятно, он сирота или из малообеспеченной семьи. Обычно именно таких детей отправляли в эту суровую школу с общежитием в подвале. Однако что-то смущало меня. Все на территории учебного заведения могут похвастаться армейской выправкой. Возможно, Накой был учеником, так сказать, отстающим. В каждой школе есть те, кто не горит желанием учиться. Учителя буквально тянут их за уши до уровня троечников, чтобы они могли сдать выпускной экзамен. А после учителей уже не волнует, как сложится их судьба.

Размышляя о своем спутнике, вспомнил об оружии, которое он мне дал. Это оружие, как и его хозяин, производило двойственное впечатление. Ножны сделаны качественно, но выглядели изношенными: кожа на них окаменела и затерлась до блеска от долгого и небрежного использования, местами виднелись мелкие трещины. Сам нож также в плачевном состоянии: там, где должна быть рукоять, виднелась лишь серая ткань, обмотанная вокруг металла. Вероятно, когда-то ткань была белой, но сейчас её исходный цвет трудно определить, поскольку ткать засалена и покрыта коричневыми разводами. К ней совсем не хотелось прикасаться. С задней части рукояти свисала веревка, к которой крепился аккуратно свернутый лист бумаги. Осмотрев его, я понял, что это маленький конверт. Чтобы узнать, что внутри, нужно будет его надорвать. Возможно, там записка с именем владельца оружия. Например, на случай когда после обильных алкогольных возлияний Накой теряет свой «дорогой» нож. Но это было лишь мое предположение. Решил рассмотреть лезвие ножа и, брезгливо взявшись двумя пальцами за имитацию рукояти, попытался вытащить его из ножен. Однако делать это на улице оказалось не лучшей идеей, поскольку я сразу же столкнулся с кем-то.

– Ну и что ты делаешь?– Ой! – Воскликнул я и, чуть не упав, отшатнулся от человека, в которого врезался. – Извините… – проговорил с сожалением и, подняв взгляд, увидев, что столкнулся с Накоем, стоявшем на моем пути словно скала. Я же был похож на мяч, отскочивший от неё. Он засунул руки в карманы плаща и слегка склонился ко мне, пристально глядя мне в глаза, после чего спросил:

– Так… Эээ.

– Спрячь оружие. Или, по твоему мнению, подросток с клинком в руке, гуляющий по столице, это нормально?

На этот риторический вопрос я отвечать не стал, но вот куда его убрать-то, пробежала у меня мысль. Накой как будто ее услышал и ответил.

– Сними жилетку, на улице уже тепло, и в нее заверни клинок.

«Кто бы говорил, что на улице тепло, но явно не человек в плаще», – подумал я. Но сделал так, как он сказал. Погода безоблачная и солнце действительно хорошо прогревает воздух.

Накой же продолжал сверлить меня взглядом.– Вот, сделал! – показал Накою получившийся сверток.

– Перед уходом я тебе что сказал?

– Ну… Идем два-ноль к незнакомке, – неуверенно повторил я то, что смог вспомнить. В момент выдачи им инструкций я был озадачен другим и мог что-то упустить.

– Я сказал: «Идем в связке два-ноль, незнакомцы». Два – значит, идем вдвоем. Ноль – мы не разговариваем и не вступаем в конфликт с прохожими, даже если кто-то настаивает или нарывается. Делаем вид, что мирно прогуливаемся. А «незнакомцы» – это означает, что ведем себя друг с другом, как будто мы незнакомы. Следуешь за мной на расстоянии, а не дыша мне в затылок, как ты шел до этого. – Последняя фраза была проговорена им сквозь зубы с повышением тона. Как бы подчеркивая всю глубину моей глупости. После он продолжил уже обычным тоном. – Если я куда-то поворачиваю, то убежусь перед этим, что ты меня видишь, и только после этого поверну. А когда увидишь, что я постучался в дверь дома и пошел дальше, ты подойдешь, так же постучишь в эту дверь и, как ее откроют, войдешь. Всё понял?– О боже… Ларгус, за что ты так со мной? – проговорил Накой, массируя переносицу двумя пальцами. Складывалось ощущение, что он вот-вот заплачет. Затем он наклонился ко мне еще ближе и почти шепотом продолжил.

– Ага, – подтвердил я, опустив взгляд на сверток и сделав вид, будто его поправляю.

В какой-то момент Накой купил что-то у очередного прилавка, затем завернул покупку в бумагу. Немного пройдя дальше по улице, свернул в ближайший переулок. Я последовал за ним и увидел, как он подошёл к крыльцу одноэтажного старого дома. Вход в дом расположен прямо с улицы, таких строений в центре города осталось немного. Сейчас там преобладают здания в два этажа и выше. Тут я понял, что нахожусь слишком близко к Накою, и мне нужно замедлиться. Но в этом небольшом переулке не было магазинов или торговых лавок, где можно было бы задержаться. Тогда мне в голову пришла идея. Сделав вид, будто мне в обувь попал камень, я снял левый ботинок и стал усердно трясти им, покачиваясь на одной ноге. Пока разыгрывал это маленькое представление, дверь открылась и Накой передал стоящему в проходе человеку свой сверток. После спокойно пошёл дальше по переулку, уже не останавливаясь и не оборачиваясь.Накой развернулся и все такой же беспечной походкой пошел дальше. Я же, немного выждав, пошел за ним. Думаю, со стороны мое преследование выглядело комично. То ускорялся, чтобы не потерять из виду Накоя, то замедлялся, опасаясь нагнать его. Ситуация усложнилась, когда мы вышли на одну из оживленных центральных улиц города. Мой объект преследования вёл себя как обычный человек из пригорода: периодически останавливался, рассматривал витрины и оглядывался по сторонам, будто заблудился. Как только он замечал меня, то продолжал идти. Я не понимал, зачем ему усложнять ситуацию, ведь мы могли просто пойти вместе.

Я в спешке надел ботинок, зачем то осторожно огляделся. Так делают, когда собираются сделать что-то плохое, ну или люди с манией преследования. Приблизившись к двери, я увидел на ней тяжелое на вид железное кольцо. Слегка приподняв, я его отпустил, и оно с характерным звоном ударилось о металлическую пластину. Как и сам дом, это была старая система оповещения, которая сильно отличалась от той, что использовалась в новых домах. Сейчас чаще встречался верёвочный механизм: дёрнешь за верёвочку – и внутри дома зазвенит колокольчик, оповещая жильцов о гостях. А здесь звон слышен на всю улицу. Я усмехнулся, вспомнив, что в нашей квартире такого механизма нет. Когда солдаты прибегали к отцу с срочными докладами, они просто срывали веревку. Пару раз мы ремонтировали механизм и заменяли верёвку, но этого хватало только на два-три неотложных доклада. В конце концов решили, что это бесполезно.

Дверь открылась, резко вырвав меня из воспоминаний. Передо мной стоял худощавый мужчина преклонных лет.

Пару секунд мы просто смотрели друг другу в глаза.– Здравствуйте! – С улыбкой поприветствовал я.

– Ты проходишь или собираешься торчать у порога до ночи? – Спросил хозяин хрипловатым голосом.

Я поспешно протиснулся между дверью и сердитым стариком, оказавшись в тускло освещенной квартире. Окна зашторены, в комнате царит полумрак, в котором все же виднеется ветхая деревянная мебель. У стены стоит стол без скатерти, на нём погашенная масляная лампа и сверток от Накоя. У стены напротив располагался большой шкаф, а в углу – аккуратно заправленная кровать. В центре комнаты стояло кресло-качалка, а в нём – скомканный плед, который явно не успели сложить. Этот плед сразу бросался в глаза, так как это была единственная новая вещь в этой комнате. Угрюмая атмосфера и время еще не успели поглотить его в пучину серости. Похоже, все работники Секретного департамента живут в таких мрачных и бедных квартирах.

– Меня зовут Ал, – представился я после беглого осмотра. Однако мой собеседник не обратил внимания на приветствие и, направившись к шкафу, открыл его дверцу.

– Ну же, давай, – сказал он, глядя на меня, и добавил, – не забудь факел. – При этом он указал длинным и слегка искривлённым пальцем на что-то за столом.

Не совсем понимал, что от меня требуется, но, подойдя к столу, увидел за ним на полу корзинку с воткнутыми в нее палками, на которые намотана ткань.

Несколько огурцов, один из них уже надкусанный, и петрушка – рассмотрел я содержимое свертка на столе. Негусто, конечно, для гостинцев. Затем взглянул в глаза пожилого мужчины. Большие и сердитые. Очевидно, он недоволен моим присутствием и ожидает, когда моя персона покинет его. Я глубоко и обреченно вздохнул, взял факел и подошёл к шкафу. Внутри висело пальто, пара рубашек и ещё какая-то одежда. Как только шагнул внутрь, дверца захлопнулась, и я погрузился в полную темноту. Растерянно оглядываюсь, надеясь хоть что-то увидеть. Ощупываю шкаф изнутри и обнаруживаю кирпичную стену в том месте, где должна быть задняя стенка шкафа. Если это тайная дверь, мне точно не хватит сил ее сдвинуть.

И чего старик так зол? Хотя, я догадывался, почему: в квартире нет дверей, которые могли бы вести в туалет и ванную. В старых домах нужду обычно справляют в общих постройках во дворе. Я и сам разозлился бы, если бы пожил пару месяцев в таких условиях.

Стою и пытаюсь понять, что нужно сделать. Может, поджечь факел и осмотреться? Нет, нельзя, может загореться одежда, и я вместе с ней. И чем поджигать? Спичек с собой не взял.

– Простите, а что мне делать дальше? – Спросил я, надеясь получить хоть какую-то подсказку.

Из комнаты раздался возглас: «Ааа!». Старик явно не ожидал, что я всё ещё в шкафу.

– Стучит в дверь железным кольцом на всю улицу, хотя по правилам надо два раза кулаком. И теперь не знает, что ему делать, видите ли! Парень, тебя мама не роняла при рождении? Ну вот скажи честно, роняла же? – Проворчал этот грубый человек. И главное, сказал так убедительно, что я и сам начал сомневаться в своих умственных способностях. – Пфф. Либо ты начинаешь думать, либо умрешь от старости в этом шкафу. Хотя нет, столько ждать не придётся. Жажда свое дело сделает быстрее, – продолжал он.

Поразмыслить, значит… Для этого старого ворчуна всё ясно и очевидно. Выходит, здесь есть потайная дверь, и её нужно как-то открыть.. Я положил факел и сверток с ножом на пол и стал ощупывать руками нижнюю часть шкафа и стены, ища какой-нибудь рычаг. И тут меня осенило: а что, если применить свои способности? Ну конечно же! Чуть не воскликнул от этой действительно очевидной мысли. Ведь это испытание для учеников, у которых есть способности – божественный дар, взгляд бога. Я несколько недель практиковался в его использовании, но когда пришло время применить на деле, просто забыл о его существовании.

Сосредоточился, закрыл глаза и представил символ дара. В моих ушах раздался звон колокола, который возвестил о том, что умение заработало. В полной темноте передо мной появились очертания одежды. Эффект не исчез и с открытыми глазами. Интересно, значит, у этого умения есть дополнительные преимущества в условиях полной темноты. Опустив взгляд ниже, я разглядел еле заметные черты свертка одежды и факела. Там, где на него была намотана пропитанная маслом тряпка, на кончике виднелось едва различимое красное свечение. Поднял и рассмотрел его поближе. На вершине ткани виднеется тусклое пятно. Возможно, это рисунок, который искажен из-за пыли или масла, покрывавших ткань. Провел по ткани пальцем.

Когда прикоснулся к рисунку, он сразу же стал наливаться ярко-алым. Я удивился и быстро отдёрнул руку. Рисунок начал постепенно тускнеть, но я успел его рассмотреть. Круг, в котором изображены различные символы разных размеров. Они нарисованы так искусно, что мне захотелось посмотреть на них еще раз. Когда снова коснулся узора, он снова засиял ярко-алым.

– Какая красота, – чуть слышно проговорил, пытаясь вспомнить, на что рисунок похож. И тут мою память пронзило воспоминание, от которого я в ужасе выронил факел и попятился назад, пока не уперся в стенку шкафа.

Вряд ли подобное было в факеле, который мне дали. Но факел – это факел, и печать не зря нанесли на место, которое должно гореть. Видимо люди научились использовать эти печати в своих целях. Это действительно удобно: можно зажечь огонь без использования спичек, если долго держать палец на рисунке. Эта мысль заставила меня задуматься. Я даже хлопнул себя по лбу. Чуть не поджег себя! Злой дед прав, я совсем не думаю головой. Увидев красивые символы, забыл об элементарной безопасности.Вспомнил один из рассказов Эмбера Троя, в котором он упоминал печати демонов. Демоны, умирая в битве, рассыпаются в пепел вместе со своим оружием и доспехами. Но иногда после них остаются какие-то предметы. И когда кто-то поднимает их, происходит страшное. Иногда у смельчака, поднявшего трофей, на глазах у всех начинала усыхать рука, становясь дряблой и тощей. Затем проказа переходит на всё тело, бедняга с ужасными криками молит о помощи, пока не падает бездыханным трупом. А иногда после того, как поднимали такой артефакт, только спустя некоторое время происходило что-то необычное – например, ярко вспыхивало пламя. Например, когда отряд находится на привале или в таверне. И кто-то держал в руке проклятый предмет и разглядывал его. В этом случае подобранный артефакт забирает жизнь всех, кто находится рядом. После изучения проклятых трофеев стало ясно, что на них нанесены печати демонов. Когда люди прикасаются к этим предметам, они, сами того не подозревая, наполняют печати энергией своего тела, что и запускает механизм уничтожения нового хозяина.

Интересно, сколько можно прожить в замкнутом пространстве с горящим огнем. Да и дедуля вспомнил бы все бранные слова своей молодости, увидев клубы копоти, исходящие из шкафа.

Я так и продолжал бы заниматься самобичеванием, но тут мой взгляд упал на нижнюю часть каменной стены. Там я заметил слегка подсвеченный символ, который раньше не видел без дара взгляд бога. После активации способности он оказался чуть позади меня, и я не мог его увидеть.

Подвинулся ближе, чтобы рассмотреть получше. Эта печать явно отличалась от предыдущей: она была голубоватого цвета и нанесена на каменной стене, а не на сгораемую тряпку. Узор так же состоял из одного круга и одного символа внутри него.

Я не стал сразу прикасаться к печати. Осмотрев всё досконально, не обнаружил других необычных предметов или выпуклостей, и даже полазил по карманам одежды, которая находилась в шкафу, в надежде найти подсказку. Ничего не обнаружив, все же решил прикоснуться к печати. Ее свечение усилилось, появились фрагменты, ранее невидимые. Однако ничего не происходило. Тем временем становилось очень душно, а дышать труднее. Температура поднималась не только из-за моего дыхания, но и от символов, которые излучали теплый поток воздуха, похожий на тепло горящей свечи. Это происходило, когда они наполнялись ярким светом. В шкафу есть небольшие щели, но этого явно мало для притока свежего воздуха. Когда от капель пота мои глаза защипало, я без угрызений совести вытер пот со своего лица висевшей на плечиках рубашкой. Это была небольшая месть не гостеприимному жильцу.

Через несколько минут размышлений я приложил к свечению на стене метку на факеле. Однако эффекта это не дало. Только вот печать синего цвета быстро потускнела, а алая печать на факеле, наоборот, стала яркой, словно забрала силу. Всю глупость своей затеи понял позже, что снова чуть не поджег себя. Зато эта глупость дала мне подсказку. Печать на факеле светилась намного сильнее, чем раньше, проявив новые символы. Видимо, я мало напитал её своей энергией ранее, и не все знаки показались. Но сейчас успел разглядеть их на печати, похожей на старый иероглиф, обозначающий слово «искра». Также у него есть обозначение «вспышка» или «прозрение».

Давно знаком с этими символами. В детстве с классом посещал храм, где видел их на древних статуях и бронзовых пластинах. Начертания очень красивые, и я хотел узнать о них больше, но информации в библиотеках не было. Знал только те символы, которые были на доступных реликвиях и в брошюрах, их описывающих. Надпись на факеле разобрать сложно, но один из двух больших символов – точно «искра».

Так, а что же изображено на стене? Мне потребовалось около минуты, чтобы рассмотреть печать и вспомнить, что символ в центре означает «усилия, движение», но его форма немного изменена. Завитушки другие, что придало символу иную форму. Поэтому он и не показался мне незнакомым. Вокруг большого символа нанесены маленькие неизвестные мне знаки, да и их стиль написания отличался.

Усилия… А если надавить, предположил я и прикоснулся рукой к печати, она снова наполнилась ярким голубым светом, после чего стал давить на нее со всей силы. Тут каменная стена пришла в движение, пыль попала в мои глаза, но я продолжал давить. Волна холодного сырого воздуха из открывающегося проема хлынула мне в лицо, и я встретил ее с широкой улыбкой, жадно делая глубокий вздох. Пространство за дверью также погружено во мрак. Благодаря дару бога смог разглядеть очертания стен и понять, что впереди туннель, ведущий вниз.






Глава 8


Пока я всматривался в темноту в поисках опасности, потайная дверь с характерным звуком трущихся камней начала закрываться. Успел наклониться, подхватить факел, свёрток с одеждой и одним прыжком выскочить из шкафа. Дождавшись, когда дверь захлопнется, ощупал руками стены и убедился, что они сделаны из камня. Активированное умение божественного взгляда давало мне представление о том, что находилось вокруг меня в пределах примерно двух метров. Я видел очертания неровностей стен, их углубления и выпуклости, и так как они были прорисованы нечеткими серыми линиями, всё время приходилось присматриваться. Поэтому хотелось поскорее зажечь огонь. «Кап-кап» – в полной тишине где-то вдали слышался звук падающих на камень капель воды и разбивающихся на множество мелких брызг. Дождя давно не было, и что за вода капала, можно только гадать. Надеюсь, это не канализационный сток, а просто у кого-то из жильцов сверху протекает резервуар с водой.

Я прикоснулся к печати на факеле. Символы на ней ярко вспыхнули алым цветом, но больше ничего не произошло. Однако печать начала нагреваться и передала тепло моему пальцу. Как только убрал палец, раздался щелчок, и яркая вспышка на том месте где находилась печать разбросала искры. Маслянистая тряпка, служившая топливом для огня, вспыхнула, озаряя своим пламенем узкий проход. Сделал несколько шагов в туннель и обернулся. За мной был обычный каменный тупик без каких-либо признаков прохода. На стене рядом увидел такой же голубоватый символ, как и в шкафу. Видимо, он нужен для того, чтобы вернуться. Я недовольно поморщился. Мне совсем не хотелось возвращаться к старику. Надо поискать при возможности другой путь на поверхность. Заметил, что пламя горело тускло. Вероятно, это связано с тем, что я использовал свой божественный дар. Какой интересный вторичный эффект у этого дара. Все яркое приглушает, а в темноте, наоборот, подсвечивает. Однако сейчас, когда горит огонь, использование этого умения пока не требуется. Закрыл глаза и рассеял дар, который помог найти выход из уже надоевшего шкафа. Теперь огонь стал для меня ярким и желтоватым, заливая пространство плотным светом. Благодаря этому я мог видеть гораздо дальше, чем позволял мой дар, да и просто привычнее. Поставил свой источник света на пол и прислонил его к каменной кладке. Затем достал нож из жилетки. В подвалах всегда прохладно, поэтому сразу надел жилетку. Как хорошо, что решил взять ее с собой. После пристегнул ножны к ноге с помощью специального крепления, состоящего из нескольких ремешков. Это крепление оказалось очень удобным и надёжным. Достал из ножен старый потрепанный жизнью нож и удивленно воскликнул: «Ого!» – увидев, что его лезвие черное. Интересно, его владелец так небрежно с ним обращался или же специально закоптил лезвие сажей? Хотел потрогать кромку острия, чтобы проверить, насколько лезвие острое, однако брезгливость взяла верх. Если он очень острый и грязный, я могу пораниться и подхватить заразу, чего естественно не хотелось.

Ну что ж, сейчас моя цель – найти и уничтожить Харка, который, как понял, обитает где-то здесь. С этими мыслями осторожно пошел по узкому туннелю. Я учился обращаться с холодным оружием. Обычно такие тренировки проводят военные инструкторы. Мы с отцом договорились, что он не будет вмешиваться в моё школьное обучение и мои личные дела, но я должен научиться владеть холодным оружием. Кто знает, что может случиться! Вдруг однажды на нас нападут демоны или в дом проникнут воры и разбойники. Именно поэтому каждые выходные я посещал курсы военного дела. На этих занятиях нас в основном учили обращению с кинжалами, копьями, а иногда и с мечом. Там же готовили и к убийству, морально, разумеется. Ведь, занимая любую военную должность, нужно быть готовым к сражениям, а в бою, возможно, придётся убивать. Необходимость отнять чью-то жизнь может быть оправдана стремлением защитить свою жизнь или спасти близких. Например, на задании или при обороне города. Отец никогда не отвечал прямо на вопрос, убивал ли он кого-нибудь. Он лишь неловко улыбался и менял тему разговора. Смогу ли я когда-либо убить человека… Не знаю. Вот что за испытание придумал для меня мой близкий человек: «Убей кого-нибудь и принеси мне что-нибудь». Я передразнил дядю. Надеюсь, речь идёт о ком-то безобидном, например, о крысе.

В левой руке у меня факел, а в правой – нож, который, казалось, принадлежал человеку, не расстающемуся с алкоголем. Однако в моей ладони он лежал идеально и был лёгким, как пёрышко. В взмахнул им так, как меня учили. «Оп-па, а что с ним?» – воскликнул я, задавшись вопросом. Нож оказался лёгким, даже слишком. Стоило мне взмахнуть им, как пришлось приложить усилия, чтобы он не выскользнул из ладони. Казалось, что вес оружия увеличился в несколько раз.

Чем резче я размахивал ножом с черным лезвием, тем сложнее было его удержать. Чтобы привыкнуть к этому ощущению и постоянной борьбе мне нужно будет потренироваться какое-то время. Однако факел догорал, поэтому пошёл по туннелю дальше, слегка взмахивая оружием. Так надеялся побыстрее найти подход к этому необычному кинжалу. Думаю, все же это именно кинжал, а не нож. Надо будет уточнить, в чем отличие.

Я проходил многочисленные повороты и мне не попадались на пути ни развилки, ни двери. Только спустя минут пятнадцать блужданий по подземелью я наконец вышел в комнату. В центре нее – широкая каменная колонна, служившая опорой для верхнего перекрытия. Справа от меня находится туннель, который плавно спускается вниз. Внутри него не видно света. Скорей всего, это сток, ведущий к центральному каналу водоотвода.

Слева от меня в потолке виднелись отверстия, закрытые металлическими прутьями. Эти люки служили для отвода дождевой воды в городскую канализацию. А сейчас сквозь неё проникал мягкий свет. Видимо, люк находился в тени.

Любопытно, под какой улицей я сейчас нахожусь? Подошёл ближе к канализационным отверстием, надеясь увидеть сквозь них знакомые дома. Внезапно из-за колонны появилось существо, ростом чуть ниже меня, с огромной мордой. Оно оскалилось, показав полный рот длинных зубов. С хрипом оно потянулось ко мне когтистой лапой.

Я рефлекторно махнул наотмашь кинжалом и отпрянул назад, увеличивая расстояние между нами. Удар пришёлся по лапе, и кинжал хорошо выполнил свою задачу, отрубив несколько фаланг пальцев вместе с когтями. Отчего это существо зашипело, сильнее оскалив клыки, и сделало шаг ко мне, вытянув морду вперёд. На мгновение я представил, как оно вонзит в мою шею свои клыки, похожие на толстые иглы. Второй удар решил нанести сверху вниз, вложив в него все свои силы, но забыв об особенностях этого клинка. Когда размахнулся, его вес увеличился настолько, что клинок легко выскользнул из моей руки и попал прямо в лобную долю монстра. Харк замер, почему-то у меня не было сомнения, что это был именно Харк. Его взгляд скосился, как будто он пытался рассмотреть, чем ему пробили череп. После чего чудовище с хрипом завалилось на спину, упав на влажную каменную брусчатку, словно мешок со свеклой.

– Это и есть демон? – в панике воскликнул я. Руки задрожали, а в ногах появилась слабость. Моё сердце словно пыталось выскочить из груди, где ему явно было тесно. По комнате разносилось моё тяжёлое дыхание.

– Этого не может быть. Как мой родной дядя мог послать убить вот такое чудовище? Это невозможно. Здесь не подростку, который только окончил школу, нужно поручать такое задание, а целому вооруженному отряду, а ещё лучше армии.

– Надо, надо вернуть себе оружие, – протараторил испуганно, пытаясь собраться с мыслями. А то вдруг тут не одно такое существо. С этой мыслью подошел к твари, схватил потянул рукоять клинка, но вытащить холодное оружие не смог. Кинжал глубоко проник в череп. Пришлось положить факел и упереться ногой в голову монстра. Зачем-то извинился перед ним за это, после, взявшись двумя руками за рукоятку, потянул. Клинок с усилием покинул тело врага.

Когда я вновь прикоснулся к оружию, то почувствовал, как успокаиваюсь. Дрожь в руках исчезла, ноги перестали подкашиваться, а сердце забилось в привычном ритме, словно я на прогулки.

– Вот это существа обитало под нашим городом! Даже не слышал о таких, хотя что я знаю о мире, в котором живу, – проговорил уже спокойным голосом, рассматривая своего соперника.

Существо мертво, но серой не пахнет, значит, это не демон. И хорошо, что это не человек. Но и на обычную крысу не тянет, к сожалению.

Вон какие клыки… Мне повезло. И вообще, я бы выжил, если бы не эта нелепая случайность? И приступ паники был довольно странным: он мгновенно пришел и за несколько мгновений прошёл. Больше удивляет почему он прошел. Откуда у меня такое спокойствие и уверенность в себе. Как много вопросов… Но все вопросы буду задавать дяденьке Ларгусу позже, сейчас нужно закончить задание. Осматривая поверженного Харка на наличее трофея, вспомнил, что первый удар пришёлся по лапе. Оглядевшись, нашел и подобрал на полу отрубленные когти. Думаю, это подойдёт как подтверждение выполненного задания. Перед тем как уйти, я дотронулся до головы существа и прошептал: «Прости меня, ты первый, кого я убил. Спасибо, что не съел меня». И тут я почувствовал, что моя рука погрузилась в слизь – вязкую и вонючую. Тут же пожалел, что решил провести этот обряд извинения и прикоснуться к погибшему существу.