Брундизий
Брундизий
Анатолий Штольц
146 год н.э. Древний Рим. Отставной легионер Луций Клавдий Апр возвращается после службы домой. Но волей судьбы он оказывается вовлеченным в круговорот опасных событий. И ему приходится снова обнажить свой боевой меч…
Анатолий Штольц
Брундизий
(146 год от Р.Х., правление императора Антонина Пия, провинция Калабрия, Брундизий, Римская империя)
Я, Луций Клавдий Апр, 46 лет, почётный отставник по выслуге лет, бывший декан* второй центурии, первой манипулы, первой когорты, VI Легиона «VICTRIX ».
Глава 1
Ранняя осень в Калабрии прекрасна: тёплые солнечные дни, чернильно – тёмные мягкие ночи и свежий морской ветер, насыщенный запахом соли. До нудных холодных осенних и зимних дождей ещё далеко, а изнуряющая летняя жара уже отошла.
Золотое время, как и мой золотой возраст – ещё крепок душой и телом, видел многое, есть родовой дом, есть деньги, и есть конубий*, так что можно и жениться при желании. Началась новая жизнь, пришло время, о котором я мечтал все свои двадцать шесть лет тяжёлой службы – время свободы и покоя от военных трудов. Так же думал и мой отец, и его отец, выходя в отставку и занявшись самым главным в жизни человека – просто жить, трудиться, создать семью и вырастить детей. Я – третий в роду легионеров Клавдиев, и я должен прожить достойно, как и мои предки. За время моей службы родители мои умерли, старший брат погиб на войне в Дакии, так что я остался единственным наследником родового дома – виллы «Ориенталия*».
Вилла – это громкое название, а на самом деле это небольшой хозяйский дом, несколько домиков, где живут родовые вольноотпущенники со своими семьями, какие – то хозяйственные постройки и земля с виноградником, оливковой рощей и участками с овощами да пшеницей. Доход хозяйство давало небольшой, но на жизнь всем хватало. Единственно, что ослы на хозяйстве стали совсем немощные по старости, а без них никак нельзя – и муку смолоть, и груз перевезти какой и любая тягловая помощь нужна каждый день. Так что придётся мне раскошелиться со своего выходного пособия, да купить пару ослов. И новую повозку. И всякий инструмент для хозяйства. А ещё присмотреть лошадь, да и сбрую на неё купить. И я понимаю, что моим денежным запасам будет туго после таких трат, а куда денешься?
Я вернулся со службы в родной дом два дня назад и сегодня иду в Брундизий, к префекту провинции, заявить о своём прибытии – так положено по закону. Со мной идёт мой управляющий Тиберий и сын одного из родовых вольноотпущенников – Марк. Тиберий – крепкий ещё мужчина, лет шестидесяти, толковый и преданный семье, а Марк – юнец, лет семнадцати, худой и длинный, как и его отец, но увесистой дубинкой постоянно вертит, то в одной, то в другой руке очень даже уверенно – весьма полезные навыки.
По дороге многое узнал от Тиберия о местной жизни, о хозяйстве, о будущем урожае и прочих нехитрых новостях сельской жизни. Я слушал не очень внимательно – честно говоря, меня перспектива сделаться сельским тружеником немного угнетала, но я работать привык – на службе многому чему научился полезному для гражданской жизни: и одежду починить, и обувь сшить, и дом сложить, и еду приготовить – ведь не только воевать приходилось. Одно только меня настораживало в рассказах Тиберия – разбойничьи налёты на виллы в округе – уж очень участились они в последнее время – нужно будет заняться и вопросом безопасности в Ориенталии, чтобы враг не застал врасплох. Кинжалами да вилами с бандитами много не навоюешь, так что придётся ещё и оружием озаботиться – Тиберий советует прикупить хоть пару мечей на всякий случай – это ещё расходы, но купить, действительно нужно. Одного моего верного боевого гладиуса* может и не хватить, если целая шайка нападёт на виллу. Расходы, расходы…
Мы вышли с Ориенталии ранним утром и добрались до города только в четвёртом часу дня*. Для меня пройти этих сотню стадий* особого труда не составило – полезная привычка с военной службы, Марк тоже выглядел бодро, а вот Тиберий явно подустал – возраст берёт своё.
Я оставил Тиберия с Марком немного отдохнуть в довольно приличной таверне при входе в Брундизий, а сам, наскоро перекусив с ними, отправился к префекту по бумажным делам.
Тиберию под охраной Марка, надлежало купить ослов, повозку и всякие инструменты для хозяйства, ну, и тканей немного для пошива одежды. Лошадь и оружие я куплю сам, уж в этом я знал толк. А встретиться мы договорились к вечеру, в этой же таверне, переночуем, да и с утра двинемся в обратный путь.
На этом и простились.
––
* Декан в римской армии: десятник, младший командный состав, командир Контубернии – пехотного подразделения из 10 солдат.
* Конубий – разрешение ветеранам римской армии вступать в брак, ведь действующим легионерам было запрещено жениться на протяжение всей службы.
*Ориенталия – Восточная ( пер. с лат)
*Гладиус – штатный меч римского легионера
* Четвертый час дня – 10 часов утра по летнему времени в древнем Риме
*Стадия – около 180 метров, сотня стадий – около 20 км
Глава 2
Брундизий кипел жизнью портового города. На улицах много народа, шум, гам, крики зазывал из многочисленных лавок, ржание лошадей, брань торговок и вкрадчивые голоса простибул* разных мастей и цены. Городской шум, в который я с радостью иногда окунался после недель и месяцев службы. Одеты люди были в основном просто, всё – таки провинциальный портовый городок, вот и публика была плебейская: матросы, крестьяне, мелкие торговцы и прочий простой люд.
Из толпы я не выделялся: простая солдатская туника из грубой шерстяной ткани коричневого цвета, солдатские калиги*, кожаный пояс, кинжал в ножнах, кошель с деньгами да выходной платок из нежнейшей шерсти бледно – зелёного цвета. На руках – солдатские наручи. Так были одеты многие вокруг, единственно, что могло выдать меня, как солдата, так это богато и с любовью украшенный серебрянными насечками и бляшками ножны моего кинжала и видавшие виды калиги. Да короткая стрижка.
Соблазнов в городе была тьма – от бань до лупинариев*, но это потом, сначала нужно решить вопросы с документами.
Магистратуру я нашёл без труда, спросив пару раз о дороге к нему у торговцев: город был небольшой, и где сидят отцы города знали все.
В магистратуре нашёл приёмную префекта, немного потоптался в очереди посетителей и, наконец, попал на приём. Префект – немолодой уже мужчина, сидел за столом, заваленным различными свитками и читал какое-то письмо на письменной табличке.
Поднял на меня глаза, когда я подошёл с к столу и махнул рукой на стул: присаживайся, мол.
Я молча сел, осмотревшись вокруг: недалеко от префекта за огромным столом сидел по- видимому секретарь, и что-то писал на пергаменте. Бумаг на столе у него было много, но, в отличие от стола префекта, они были аккуратно разложены по отдельным стопкам. У двери зевал от духоты солдат, вооруженный мечом.
– Ну, что там там у тебя, солдат? – спросил префект едва глянув на меня. Намётанный глаз у старика, видно много прошёл военных дорог в своё время.
– Аве, префект! Я Луций Корнелий Апр, пришёл со службы домой.
Префект внимательно прочитал мои документы и уже мягче посмотрел на меня:
– Где живёшь?
– Вилла Ориенталия, в ста стадиях от Брундизия, на побережье.
– Знаю, знаю. И отца твоего я знал – доводилось бывать в тех краях. Чем заниматься будешь, определился уже?
– Да, в принципе, выбора – то особого и нет: хозяйство, поля, виноградник.
– Земли хватает?
– Да.
– Рабы есть?
– Нет. Есть две семьи вольноотпущенников – ещё отец их отпустил, а они и остались у нас на хозяйстве.
– Понятно. А на службу не хочешь?
– Куда?
– В город, к вигилам*. Жалованье хорошее, всегда сыт будешь да и вкалывать, как на вилле не нужно.
– Нет, дома буду работать.
– Ну, смотри. Если надумаешь – приходи. Женат, кстати?
– Нет, пока. Но конубий у меня есть
– Видел. Ну, это дело приятное для отставника. Слушай, а у меня к тебе есть предложение, деловое.
– Слушаю – я слегка напрягся : не хотелось мне опять впрягаться в дела служебные.
Префект сдвинул бумаги на столе и развернул карту.
– Сейчас посмотрим. Ага, вот твоя Ориенталия, вот твоя земля… Так… Смотри – твой участок граничит с муниципальными землями, впрочем, это больше прибрежная полоса, вот до этих предгорий, видишь? Здесь и угодья не разместишь – сплошной песок. А вот пинии* здесь расти будут прекрасно. Лес, видишь ли, солдат, крайне важен для нас, сам понимаешь – строительство кораблей, дело государственной важности. Так вот, давай я выделю тебе десять югеров* на побережье, да обеспечу ростками пиний, а ты своими людьми посадишь их, будешь присматривать за ними да охранять от поруба. А за это магистрат тебе денег будет выделять – триста денариев* в год, а через десять лет, когда сосны можно будет пустить в дело, мы заплатим ещё и дополнительно по денарию за каждое выращенное и сохранённое дерево – а это до тысячи динариев наберется. Ну, как тебе предложение? И деньги хорошие и работа повеселее, чем в поле работать от зари до зари.
– Нормальное предложение, спасибо! Я берусь – не раздумывая согласился я.
– Вот и молодец! Муж ты я вижу, серьёзный, служивый, вот и работай! Документы мы оформим и пришлём тебе вместе с ростками пинии, через недельку – другую. Сейчас подойди к Марку – вон, видишь, секретарь магистрата, все свои бумаги и оформишь. И ещё – ты заходи, если что, может, ещё какие предложения для тебя интересные будут.
Из магистрата я направился на рынок присмотреться к лошадям и оружию. А баню я оставил на финал моего путешествия по городу. Насчёт лупинария я не торопился – со службы у меня осталось недоверие к простибулам, это как проходном дворе – заразу подцепить на раз – два, недаром наш медикус вечно поучал нас, солдат, чтобы мы не рисковали, а держались утробы одной женщины – вот мы и держались, всем контубернием ходили к одной, проверенной годами подруге, и в походы её брали с собой в обоз, и платили ей за верность, и всё у нас было хорошо – и со здоровьем, и пар мужской выпускали, поэтому и служили без взысканий.
На рынке я нашёл место, где продавали лошадей и мулов. Лошадей хороших я не нашёл – в этом знал толк, да и цены на это старьё прихрамывающее было неразумно высокие, не по моему кошельку. Я уже собрался идти смотреть оружие, как вдруг кто-то из толпы хлопнул меня по плечу. Я обернулся – на меня внимательно смотрел коренастый муж в богатой тунике и с большой серебряной фалерой* на груди:
– Луций? Луций Апр!
– Я. А ты кто? Ба, так это же – Юний Фабул! Ты?
– Я. Не забыл меня, декан Апр! Это я, Юний, той самый Юний, которого ты спас тогда, в стычке с варварами в Каледонии*! Ты помнишь?
– Помню, конечно! Столько лет прошло! Какими судьбами? Что ты здесь делаешь? Вижу, и фалера у тебя на груди серьёзная – начальник ты теперь какой- то?
–А- а! Ну, да, я теперь префект вигилов в городе: за порядком слежу, город ночью охраняю, бандитов ловлю, пожары тушу, вот, и за рынком присматриваю. Мои люди здесь везде – не забалуешь, закон у нас чтут строго, а тому, кто их нарушает, то тому горе. Короче, служба у меня такая. А тогда раненного меня вынесли твои ребята, а потом меня со службы списали по ранению – хромать я стал. И вот, я здесь, и жизнью доволен.
– Ого! Префект! Большой человек. И я рад за тебя, Юний! И видеть тебя рад!
– Хвала богам! А ты куда сейчас идёшь?
– Да так, с городом знакомлюсь, лошадей, вот, посмотрел, теперь хочу оружие прикупить.
– Понятно. С лошадьми у нас сегодня неважно – давно не было свежего прихода, поэтому и цены – сам видел, кусаются. И к вечеру торговля вообще на убыль идёт – всё хорошее разбирается с утра. Единственно, на что цены падают в это время, так это на рыбу, да на рабов – невыгодно оставлять такой товар на ночь. Слушай, давай зайдём куда, посидим, винца хорошего выпьем, пообедаем, да пообщаемся – вспомнить – то есть нам что.
– А пойдём, Юний! Отличная мысль! Знаешь какое место поприличнее?
– Обижаешь, конечно знаю. А может, в баню сходим вечерком, погреемся, поедим, девочку тебе подгоним свеженькую и чистую, а захочешь – и парочку.
– Нет, Юний, времени нет для этого – я своих домашних оставил в таверне при входе в город, мне нужно вернуться к вечеру и присмотреть за ними и за покупками, а то ночью народ здесь, как я понял, ненадёжный. А там старик и мальчишка невооруженные, могут до утра и не дожить. А ночью двигать домой – ещё опаснее. Так что, давай, как – нибудь в другой раз, когда я один приеду в город.
– Хорошо, друг, тогда в другой раз. А теперь, давай зайдём в эту таверну. Здесь мои люди дежурят постоянно, так что здесь спокойно, и готовят хорошо – проверено. Я всегда сюда обедать хожу*, да и ужинать, когда на дежурстве.
В таверне действительно было относительно чисто, да и публика была не шумная.
И еду подали отличную. И кувшин фалернского* принесли – Юний сказал, что угощает своего старого друга. Хозяин таверны поинтересовался, не хотят ли уважаемые гости отдохнуть с девушками, или с юношами. Юний вопросительно посмотрел на меня, но я отрицательно покачал головой.
Еду приносила и наливала нам вино молоденькая красивая рабыня, в прозрачной короткой тунике. Видно, хозяин таверны изо всех сил старался угодить гостям, вернее – Юнию.
Мы поели, вкусно и много, насладились прекрасным вином и от души поговорили.
Выйдя из таверны, Юний спросил меня:
– Слушай, ты вообще жениться собираешься, семью заводить? Или рабыню себе какую прикупишь для радости телесной?
– Конечно. Хотелось бы семью иметь.
– Я тут поинтересуюсь у своих знакомых, у кого есть дочери на выданье, или вдовы красивые и помоложе.
Я засмеялся:
– Ну, поспрашивай. Только возраст мой учитывай, да и по деньгам я не богат, сам понимаешь.
– Да, уж, понимаю – женишок ты не богатый, хоть муж крепкий и надёжный. Сам такой был.
– Ну, и как ты решил вопрос? Я так понял, что ты удачно женился.
– Слава богам, хорошая у меня жена. А женился так, как все мы, ветераны женимся – купил рабыню, какую хотел, пожил с ней, убедился, что хороша она для меня, оформил ей вольную и женился. И очень доволен. Чего и тебе желаю, друг.
– И тебе долгих лет, Юний. А теперь, будь добр, посоветуй, где можно недорого купить оружие для моих домашних.
– Это очень правильное решение, друг Луций! Живёшь ты на отшибе, а разбойный люд сейчас очень разгулялся. В городе – то они боятся в открытую дела плохие творить – враз попадут нам в руки и прямым ходом в Аид. А вот по провинции гуляют банды – они с кораблей высаживаются, на дорогах грабят, а в последнее время и на виллы стали нападать. Забыли, забыли, как Помпей Великий их раздавил на море, опять голову поднимают. Пойдём, друг мой, Луций, отведу тебя к хорошим оружейникам, да и скидку они тебе сделают, как старому солдату и моему другу.
– Пойдём, друг Юний.
И мы отправились на рынок.
* – Простибулы ( проститутки)
* – Калиги ( солдатская обувь в виде сандалий с открытым носком)
* Лупинарий ( дом терпимости)
* Пинии ( итальянские сосны)
* Югер ( единица площади в древнем Риме – 0,3 гектара)
* Денарий ( серебрянная монета, денежная единица в древнем Риме. Для сравнения – годовое жалование рядового легионера в это время составляло 280 денариев)
* Фалера ( почётный или служебный знак в виде бляхи различного размера)
* Каледония ( название современной Шотландии)
*Вигилы – (стражники в древнем Риме, они же и пожарники и уголовная полиция того времени)
* обедать хожу ( во многих древнеримских городах, в частности в Риме, в целях противопожарной безопасности не разрешалось готовить еду дома на открытом огне, поэтому общепит был весьма затребован – в тавернах часто ели мужчины и готовили еду на вынос для семей)
* Фалернское -( одно из самых лучших и дорогих вин в древнем Риме)
Глава 3
Оружейники оказались действительно знающие и выбор оружия у них был хорош, но цены…
– Ты носом – то не крути, товар достойный. А что не дёшево, так жизнь дороже, сам понимаешь – прокомментировал Юний мою заминку. – Ты же для домашних берёшь, так, на всякий случай, тогда попроще что-то возьми. С собой ты со службы что взял? Гладиус свой, да кинжал?
Я кивнул.
– Лорику* тоже взял? Хамату* ли Сегментату*? В чём ты воевал? – поинтересовался Юний.
– Лорику взял, полегче она, а вот сегментату оставил ребятам – им она нужнее в боях.
– Вот, вот, и я с этим набором демобилизовался. И ты знаешь, пригодилось мне всё это, особенно в первое время, когда простым вигилом пошёл служить, здесь, в Брундизии. Короче, ты подбери себе по минимуму, а я о скидке договорюсь – ведь мне оружейники не откажут, сам понимаешь. Кстати, возьми пару луков, стрел запас, да пару пращей. Да и дротиков два десятка штук не помешает.
– Ого! Да так целую маленькую армию вооружить можно – рассмеялся я.
– Зря смеёшься. Апр! Ты там на отшибе живёшь, а места здесь неспокойные – пираты высаживаются с моря частенько в последнее время. Сколько у тебя на вилле людей, способных носить оружие?
– Семеро, не считая женщин и детей.
– Ну, вот, видишь! Хороший отряд, почти контуберний. А если женщин да подростков обучишь стрельбе, то можно отмахаться и от целой банды. Сейчас многие хозяева прибрежных вилл вооружаются – я выписываю разрешения на покупку оружия почти каждый день. Кстати, твои люди свободные, рабов нет?
– Вольноотпущенники с семьями.
– Хорошо. Рабов, сам понимаешь, вооружать запрещено по закону. Спартак в своё время хорошо прошёлся по этим землям, помнят местные до сих пор.
Подобрали мы с Юнием при самом живом участии оружейников небольшой арсенал: два копья, четыре коротких меча, три круглых щита, битых в боях, видно, но в отличном состоянии. Два хороших тугих лука, несколько тетив к ним, пять десятков стрел, две пращи, два десятка дротиков, три кинжала, и две лорики среднего размера не лучшего качества и не в лучшем состоянии, но если привести в порядок, заделать небольшие прорехи, то вполне для короткого боя сгодятся. Обошлась покупка в сто восемьдесят денариев, больше чем половину моего годового жалования*, но куда денешься – я привык к порядку и постоянной боевой готовности, а тем более, я теперь в ответе за моих домашних.
– Правильное решение – похвалил моё приобретение Юний, оформляя тут же документ на покупку оружия.
Всё оружие завернули в шкуру, тщательно перетянули верёвкой, а узел Юний опечатал своей печатью – ведь по городу было запрещено разгуливать с оружием всем, кроме легионеров и вигилов. Получился большой свёрток, который я отправил с рабами оружейников в таверну «Три мурены», где остановились мои люди.
Потом мы зашли с Юлием в булочную на краю рыночной площади и выпили вина за удачную покупку.
– Ну, что, брат Луций, давай посмотрим ещё лошадей, или, хотя бы мулов – всё лучше, чем ослов покупать. – предложил Юний, когда мы вышли из булочной.
– Да был я там, смотрел. Хороший конь стоит от тысячи и больше, не по карману мне, обойдусь. А вот мула можно глянуть.
По дороге к месту продажи лошадей пришлось пройти через рынок рабов. Товара к вечеру уже было мало – на помосте стояли старые и изнемождённые рабы, в основном мужчины – всех лучших и молодых уже давно раскупили. Я остановился на минуту, посмотреть на цену, обозначенную на табличке, висевшей на груди ближайшего раба, как тут, словно из-под земли вырос торговец:
– Желаете купить раба, господин? Такому уважаемому гражданину, военному, хороший раб просто необходим. Я уступлю почти даром, и подберу лучший товар. Только сегодня и только для тебя, уважаемый!
Тут подошёл Юний. Лицо торговца просто мгновенно преобразилось от лукаво – льстивого к напряженно – внимательному.
– Ты, Сидоний, почему долг не возвращаешь? Налоги решил не платить и покупателей снова обманывать? В претории давно не был? – мрачно спросил Юний.
– Сейчас, сейчас, господин префект. Как же, я не забыл, как можно! Вот, мой долг, господин. Я хотел его принести после торгового дня, простите меня! Сборщик налогов сказал, что я могу заплатить к вечеру, может ещё удастся продать товару. И долг я верну, я его уже приготовил, вот он.
Юний отмахнулся от торговца:
– Кто сборщик сегодня?
– Децим Беллут, господин префект, он уже приходил и придёт ко мне к закрытию рынка за платой и долгом.
– Правильно, сегодня на смене Децим Беллут. Смотри, Сидоний, я проверю – не вернёшь долг городу, пожалеешь.
– Как можно, господин префект! Верну всё, до последнего асса*, и ещё сверху дам – пожертвую на нужды префектуры.
– Ну, хорошо. Ты неглупый человек, Сидоний, хоть сволочь редкостная. Ходишь ты по лезвию, смотри мне, я за тобой и твоими делишками внимательно наблюдаю. Подвал префектуры за тобой уже давно скучает.
– Что вы, что вы, господин префект! Я чту и соблюдаю законы!
– Ну, то-то! Соблюдай и проживёшь долго.
– Спасибо, господин префект! Не желаете ли взглянуть на рабыню – есть тут у меня одна, приберёг для уважаемых покупателей. Если понравится – уступлю за полцены, для вашего хорошего настроения.
– Рабыня, говоришь, где? Тут ты выставил одних стариков, которые и так одной ногой в Аиде стоят.
– Сейчас, господин префект! – торговец дал знак своему помощнику, который вытолкал из – за спин рабов женщину. Молодую женщину, которая держала за руку девочку лет двенадцати. Один глаз рабыни был полностью закрыт багровым синяком. Кутались обе рабыни в какие-то грязные тряпки.
Юний рассверипел:
– Ну, ты Сидоний, сегодня нарвался! Что ты мне предлагаешь?! Пьянь подзаборную?! И в каком виде?! Ты что, правил торговли рабами не знаешь? Бил рабыню?
– Что вы, что вы, господин префект! Как можно?! Это мне Рутелий Одноглазый вернул долг товаром, всего два часа назад. Вот, в таком виде, как она есть сейчас. А я её пальцем не тронул, клянусь!
– Рутелий, говоришь? Я проверю. И горе тебе, если ты соврал! А с Рутелием я разберусь. Купчая у тебя есть на неё?
– Да, господин префект, есть купчая, сейчас принесут. Я законы соблюдаю.
– Ну, ладно. Показывай товар!
Торговец суетливо сорвал тряпье с женщины.
Рабыня была прекрасна сложена: красивые плечи, крепкая небольшая грудь, узкая высокая талия, небольшой живот и длинные сильные ноги. Лицо было, наверное красивым, если бы не уродливый синяк на половину лица. В неповрежденном глазу рабыни сверкала ненависть и вызов. Тёмные волосы тяжёлой волной плескались за спиной.
– Рот открой! – подошёл Юний поближе к рабыне.
Зубы женщины были все на месте, крепкие и белые.
– Повернись!
Рабыня повернулась, убрав волосы со спины. На спине ярко горели свежие следы от удара плетью. А вот задница её была красивой формы, крепкая и подтянутая. Хороша рабыня.
– Это что такое? – ткнул Юний пальцем в сторону следов от побоев на спине у рабыни.
– Первый раз вижу, господин префект. Это следы плети, господин. Мне такую её дали, я даже не осматривал её.
– Не осматривал, Сидоний?! Врёшь, прохиндей! А чего же ты предлагаешь её мне?
– Так ведь хороша собой, господин префект. Да ещё и немая.
– Ну, ты превзошёл все границы, торгаш! Придётся тебя забрать в префектуру за неуважение к должностному лицу, торговлю краденными рабами и их избиению. Собирайся, пойдём.
Торговец не растерялся, прекрасно понимая, что товар Юнию понравился и торг идёт по всем правилам:
– Господин префект! Рабыня очень хороша, синяки пройдут, а красотка останется. Да ещё и девчонка впридачу за полцены.
– А зачем мне девчонка?
– Ну, по купчей это дочь этой рабыни, так что по закону мы не можем разлучать их.
– Это ты, Сидоний, мне говоришь о законе!?
– Господин префект! Только для вас – девчонку отдам даром в виде подарка от меня. А через пару лет из этого заморыша вырастет настоящая Афродита – и торговец поцеловал свои пальцы.
– Ну, ладно. Сколько ты хочешь за этих рабынь?
– Совсем немного, господин. Как для вас.
– Сколько?
– Всего пятьсот денариев. Такую красотку я отмою, приодену, откормлю и продам в Риме не меньше, чем за три тысячи, а то и больше. А за девчонку тысячу можно выручить особо не напрягаясь.
– Ага, ты и купчую подделаешь? Вот ты и проговорился, Сидоний! При свидетелях. Вот, значит, как ты наши законы чтишь!
– Что Вы, господин префект! Как можно? Но я готов уступить её вам за четыре сотни.
– Три – мгновенно ответил Юний
– Триста девяносто…
– Триста десять, и это моё последнее слово.
– Господин, ведь товар отличный и он мне обошёлся в шесть сотен.
– Врёшь, Сидоний! Я у Одноглазого завтра выясню, сколько он тебе был должен и за что. Ладно. Стой здесь, жди и никому эту парочку не продавай – ответил Юний и взяв меня под локоть отвёл в сторону.
– Слушай, Луций, я не для себя торгуюсь, у меня полный комплект дома. Я для тебя предлагаю отличный вариант. Рабыня хороша, тебе без женщины непросто – ты двадцать пять лет готовил себе армейскую баланду на костре, да и для ложа твоего одинокого будет веселее . Короче, рекомендую купить. За триста пятьдесят монет. Такая рабыня реально стоит не одну тысячу. Ты же понимаешь, что весь этот торг – это форма благодарности мне за право торговать этому прохиндею в Брундизии. Бери, не сомневайся, это будет моя благодарность тебе за мою жизнь в том бою.
Я и сам понимал, что это действительно щедрый подарок и глупо от него отказываться:
– Хорошо, беру.
Юний хлопнул меня по плечу:
– Молодец! Быстрое и правильное решение! Эй, Сидоний! Тебе сегодня несказанно повезло! Мой друг возьмёт у тебя этих рабынь за триста пятьдесят монет. Ты согласен?
– Да, господин префект! Ваше предложение мудрое и справедливое.
– И щедрое, заметь! – улыбнулся Юний.
– Да, конечно! Спасибо, господин префект! – поклонился торговец. – Можно оформлять купчую?
– Давай, приступай. А я заверю её своей печатью и подписью, прямо здесь. И ещё, Сидоний – ты пока можешь работать, но, гляди мне – без нарушений, а то я буду в следующий раз очень сердит на тебя, понял?
– Понял, господин префект! – ещё раз поклонился торговец.
Сделку оформили. В купчую записали имя рабынь – Луция и Луциллина*.
– Ты доволен, брат Луций? – приобнял меня за плечи Юний.
– Да, очень! Спасибо тебе, брат!
– И ещё, послушай моего совета – одень своих рабынь, не скупись, твои рабыни – это твоё лицо – улыбнулся Юний. – Пойдём со мной, я помогу приобрести тебе одежду недорого и красиво, ты же теперь понимаешь – эти торгаши у меня вот где!
И Юний сжал свой тяжёлый кулак.
А потом с помощью моего друга и боевого товарища я купил пару отличных молодых и крепких мулов всего за семьсот денариев.
К вечеру, когда мы расстались с Юнием, крепко обнявшись на прощание, я повёл свои приобретения к выходу из города, в таверну «Три мурены», где меня ждали Тиберий и Марк.
* Лорика – доспех, кольчуга
* Лорика хамата – кольчужный доспех
* Лорика сегментата – тяжёлый пластинчатый доспех
* годовое жалование легионера римской армии в то время составляло 280 денариев в год
* Асс – самая мелкая древнеримская монета
* имя раба давалось при покупке в виде производного от имени его нового хозяина
Глава 4
Подошли к таверне уже в сумерках. Тиберий нервно прохаживался перед воротами во внутренний двор таверны, и, увидев, меня с моими покупками, устремился навстречу.
– Слава богам, господин! Я уж извёлся весь в ожидании.
– Что-то случилось, Тиберий? – насторожился я.
– Да ничего не случилось. Просто город такой опасный, а ты один отправился на рынок, да ещё и с большими деньгами. И тебя всё нет, и нет…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70755172?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анатолий Штольц
146 год н.э. Древний Рим. Отставной легионер Луций Клавдий Апр возвращается после службы домой. Но волей судьбы он оказывается вовлеченным в круговорот опасных событий. И ему приходится снова обнажить свой боевой меч…
Анатолий Штольц
Брундизий
(146 год от Р.Х., правление императора Антонина Пия, провинция Калабрия, Брундизий, Римская империя)
Я, Луций Клавдий Апр, 46 лет, почётный отставник по выслуге лет, бывший декан* второй центурии, первой манипулы, первой когорты, VI Легиона «VICTRIX ».
Глава 1
Ранняя осень в Калабрии прекрасна: тёплые солнечные дни, чернильно – тёмные мягкие ночи и свежий морской ветер, насыщенный запахом соли. До нудных холодных осенних и зимних дождей ещё далеко, а изнуряющая летняя жара уже отошла.
Золотое время, как и мой золотой возраст – ещё крепок душой и телом, видел многое, есть родовой дом, есть деньги, и есть конубий*, так что можно и жениться при желании. Началась новая жизнь, пришло время, о котором я мечтал все свои двадцать шесть лет тяжёлой службы – время свободы и покоя от военных трудов. Так же думал и мой отец, и его отец, выходя в отставку и занявшись самым главным в жизни человека – просто жить, трудиться, создать семью и вырастить детей. Я – третий в роду легионеров Клавдиев, и я должен прожить достойно, как и мои предки. За время моей службы родители мои умерли, старший брат погиб на войне в Дакии, так что я остался единственным наследником родового дома – виллы «Ориенталия*».
Вилла – это громкое название, а на самом деле это небольшой хозяйский дом, несколько домиков, где живут родовые вольноотпущенники со своими семьями, какие – то хозяйственные постройки и земля с виноградником, оливковой рощей и участками с овощами да пшеницей. Доход хозяйство давало небольшой, но на жизнь всем хватало. Единственно, что ослы на хозяйстве стали совсем немощные по старости, а без них никак нельзя – и муку смолоть, и груз перевезти какой и любая тягловая помощь нужна каждый день. Так что придётся мне раскошелиться со своего выходного пособия, да купить пару ослов. И новую повозку. И всякий инструмент для хозяйства. А ещё присмотреть лошадь, да и сбрую на неё купить. И я понимаю, что моим денежным запасам будет туго после таких трат, а куда денешься?
Я вернулся со службы в родной дом два дня назад и сегодня иду в Брундизий, к префекту провинции, заявить о своём прибытии – так положено по закону. Со мной идёт мой управляющий Тиберий и сын одного из родовых вольноотпущенников – Марк. Тиберий – крепкий ещё мужчина, лет шестидесяти, толковый и преданный семье, а Марк – юнец, лет семнадцати, худой и длинный, как и его отец, но увесистой дубинкой постоянно вертит, то в одной, то в другой руке очень даже уверенно – весьма полезные навыки.
По дороге многое узнал от Тиберия о местной жизни, о хозяйстве, о будущем урожае и прочих нехитрых новостях сельской жизни. Я слушал не очень внимательно – честно говоря, меня перспектива сделаться сельским тружеником немного угнетала, но я работать привык – на службе многому чему научился полезному для гражданской жизни: и одежду починить, и обувь сшить, и дом сложить, и еду приготовить – ведь не только воевать приходилось. Одно только меня настораживало в рассказах Тиберия – разбойничьи налёты на виллы в округе – уж очень участились они в последнее время – нужно будет заняться и вопросом безопасности в Ориенталии, чтобы враг не застал врасплох. Кинжалами да вилами с бандитами много не навоюешь, так что придётся ещё и оружием озаботиться – Тиберий советует прикупить хоть пару мечей на всякий случай – это ещё расходы, но купить, действительно нужно. Одного моего верного боевого гладиуса* может и не хватить, если целая шайка нападёт на виллу. Расходы, расходы…
Мы вышли с Ориенталии ранним утром и добрались до города только в четвёртом часу дня*. Для меня пройти этих сотню стадий* особого труда не составило – полезная привычка с военной службы, Марк тоже выглядел бодро, а вот Тиберий явно подустал – возраст берёт своё.
Я оставил Тиберия с Марком немного отдохнуть в довольно приличной таверне при входе в Брундизий, а сам, наскоро перекусив с ними, отправился к префекту по бумажным делам.
Тиберию под охраной Марка, надлежало купить ослов, повозку и всякие инструменты для хозяйства, ну, и тканей немного для пошива одежды. Лошадь и оружие я куплю сам, уж в этом я знал толк. А встретиться мы договорились к вечеру, в этой же таверне, переночуем, да и с утра двинемся в обратный путь.
На этом и простились.
––
* Декан в римской армии: десятник, младший командный состав, командир Контубернии – пехотного подразделения из 10 солдат.
* Конубий – разрешение ветеранам римской армии вступать в брак, ведь действующим легионерам было запрещено жениться на протяжение всей службы.
*Ориенталия – Восточная ( пер. с лат)
*Гладиус – штатный меч римского легионера
* Четвертый час дня – 10 часов утра по летнему времени в древнем Риме
*Стадия – около 180 метров, сотня стадий – около 20 км
Глава 2
Брундизий кипел жизнью портового города. На улицах много народа, шум, гам, крики зазывал из многочисленных лавок, ржание лошадей, брань торговок и вкрадчивые голоса простибул* разных мастей и цены. Городской шум, в который я с радостью иногда окунался после недель и месяцев службы. Одеты люди были в основном просто, всё – таки провинциальный портовый городок, вот и публика была плебейская: матросы, крестьяне, мелкие торговцы и прочий простой люд.
Из толпы я не выделялся: простая солдатская туника из грубой шерстяной ткани коричневого цвета, солдатские калиги*, кожаный пояс, кинжал в ножнах, кошель с деньгами да выходной платок из нежнейшей шерсти бледно – зелёного цвета. На руках – солдатские наручи. Так были одеты многие вокруг, единственно, что могло выдать меня, как солдата, так это богато и с любовью украшенный серебрянными насечками и бляшками ножны моего кинжала и видавшие виды калиги. Да короткая стрижка.
Соблазнов в городе была тьма – от бань до лупинариев*, но это потом, сначала нужно решить вопросы с документами.
Магистратуру я нашёл без труда, спросив пару раз о дороге к нему у торговцев: город был небольшой, и где сидят отцы города знали все.
В магистратуре нашёл приёмную префекта, немного потоптался в очереди посетителей и, наконец, попал на приём. Префект – немолодой уже мужчина, сидел за столом, заваленным различными свитками и читал какое-то письмо на письменной табличке.
Поднял на меня глаза, когда я подошёл с к столу и махнул рукой на стул: присаживайся, мол.
Я молча сел, осмотревшись вокруг: недалеко от префекта за огромным столом сидел по- видимому секретарь, и что-то писал на пергаменте. Бумаг на столе у него было много, но, в отличие от стола префекта, они были аккуратно разложены по отдельным стопкам. У двери зевал от духоты солдат, вооруженный мечом.
– Ну, что там там у тебя, солдат? – спросил префект едва глянув на меня. Намётанный глаз у старика, видно много прошёл военных дорог в своё время.
– Аве, префект! Я Луций Корнелий Апр, пришёл со службы домой.
Префект внимательно прочитал мои документы и уже мягче посмотрел на меня:
– Где живёшь?
– Вилла Ориенталия, в ста стадиях от Брундизия, на побережье.
– Знаю, знаю. И отца твоего я знал – доводилось бывать в тех краях. Чем заниматься будешь, определился уже?
– Да, в принципе, выбора – то особого и нет: хозяйство, поля, виноградник.
– Земли хватает?
– Да.
– Рабы есть?
– Нет. Есть две семьи вольноотпущенников – ещё отец их отпустил, а они и остались у нас на хозяйстве.
– Понятно. А на службу не хочешь?
– Куда?
– В город, к вигилам*. Жалованье хорошее, всегда сыт будешь да и вкалывать, как на вилле не нужно.
– Нет, дома буду работать.
– Ну, смотри. Если надумаешь – приходи. Женат, кстати?
– Нет, пока. Но конубий у меня есть
– Видел. Ну, это дело приятное для отставника. Слушай, а у меня к тебе есть предложение, деловое.
– Слушаю – я слегка напрягся : не хотелось мне опять впрягаться в дела служебные.
Префект сдвинул бумаги на столе и развернул карту.
– Сейчас посмотрим. Ага, вот твоя Ориенталия, вот твоя земля… Так… Смотри – твой участок граничит с муниципальными землями, впрочем, это больше прибрежная полоса, вот до этих предгорий, видишь? Здесь и угодья не разместишь – сплошной песок. А вот пинии* здесь расти будут прекрасно. Лес, видишь ли, солдат, крайне важен для нас, сам понимаешь – строительство кораблей, дело государственной важности. Так вот, давай я выделю тебе десять югеров* на побережье, да обеспечу ростками пиний, а ты своими людьми посадишь их, будешь присматривать за ними да охранять от поруба. А за это магистрат тебе денег будет выделять – триста денариев* в год, а через десять лет, когда сосны можно будет пустить в дело, мы заплатим ещё и дополнительно по денарию за каждое выращенное и сохранённое дерево – а это до тысячи динариев наберется. Ну, как тебе предложение? И деньги хорошие и работа повеселее, чем в поле работать от зари до зари.
– Нормальное предложение, спасибо! Я берусь – не раздумывая согласился я.
– Вот и молодец! Муж ты я вижу, серьёзный, служивый, вот и работай! Документы мы оформим и пришлём тебе вместе с ростками пинии, через недельку – другую. Сейчас подойди к Марку – вон, видишь, секретарь магистрата, все свои бумаги и оформишь. И ещё – ты заходи, если что, может, ещё какие предложения для тебя интересные будут.
Из магистрата я направился на рынок присмотреться к лошадям и оружию. А баню я оставил на финал моего путешествия по городу. Насчёт лупинария я не торопился – со службы у меня осталось недоверие к простибулам, это как проходном дворе – заразу подцепить на раз – два, недаром наш медикус вечно поучал нас, солдат, чтобы мы не рисковали, а держались утробы одной женщины – вот мы и держались, всем контубернием ходили к одной, проверенной годами подруге, и в походы её брали с собой в обоз, и платили ей за верность, и всё у нас было хорошо – и со здоровьем, и пар мужской выпускали, поэтому и служили без взысканий.
На рынке я нашёл место, где продавали лошадей и мулов. Лошадей хороших я не нашёл – в этом знал толк, да и цены на это старьё прихрамывающее было неразумно высокие, не по моему кошельку. Я уже собрался идти смотреть оружие, как вдруг кто-то из толпы хлопнул меня по плечу. Я обернулся – на меня внимательно смотрел коренастый муж в богатой тунике и с большой серебряной фалерой* на груди:
– Луций? Луций Апр!
– Я. А ты кто? Ба, так это же – Юний Фабул! Ты?
– Я. Не забыл меня, декан Апр! Это я, Юний, той самый Юний, которого ты спас тогда, в стычке с варварами в Каледонии*! Ты помнишь?
– Помню, конечно! Столько лет прошло! Какими судьбами? Что ты здесь делаешь? Вижу, и фалера у тебя на груди серьёзная – начальник ты теперь какой- то?
–А- а! Ну, да, я теперь префект вигилов в городе: за порядком слежу, город ночью охраняю, бандитов ловлю, пожары тушу, вот, и за рынком присматриваю. Мои люди здесь везде – не забалуешь, закон у нас чтут строго, а тому, кто их нарушает, то тому горе. Короче, служба у меня такая. А тогда раненного меня вынесли твои ребята, а потом меня со службы списали по ранению – хромать я стал. И вот, я здесь, и жизнью доволен.
– Ого! Префект! Большой человек. И я рад за тебя, Юний! И видеть тебя рад!
– Хвала богам! А ты куда сейчас идёшь?
– Да так, с городом знакомлюсь, лошадей, вот, посмотрел, теперь хочу оружие прикупить.
– Понятно. С лошадьми у нас сегодня неважно – давно не было свежего прихода, поэтому и цены – сам видел, кусаются. И к вечеру торговля вообще на убыль идёт – всё хорошее разбирается с утра. Единственно, на что цены падают в это время, так это на рыбу, да на рабов – невыгодно оставлять такой товар на ночь. Слушай, давай зайдём куда, посидим, винца хорошего выпьем, пообедаем, да пообщаемся – вспомнить – то есть нам что.
– А пойдём, Юний! Отличная мысль! Знаешь какое место поприличнее?
– Обижаешь, конечно знаю. А может, в баню сходим вечерком, погреемся, поедим, девочку тебе подгоним свеженькую и чистую, а захочешь – и парочку.
– Нет, Юний, времени нет для этого – я своих домашних оставил в таверне при входе в город, мне нужно вернуться к вечеру и присмотреть за ними и за покупками, а то ночью народ здесь, как я понял, ненадёжный. А там старик и мальчишка невооруженные, могут до утра и не дожить. А ночью двигать домой – ещё опаснее. Так что, давай, как – нибудь в другой раз, когда я один приеду в город.
– Хорошо, друг, тогда в другой раз. А теперь, давай зайдём в эту таверну. Здесь мои люди дежурят постоянно, так что здесь спокойно, и готовят хорошо – проверено. Я всегда сюда обедать хожу*, да и ужинать, когда на дежурстве.
В таверне действительно было относительно чисто, да и публика была не шумная.
И еду подали отличную. И кувшин фалернского* принесли – Юний сказал, что угощает своего старого друга. Хозяин таверны поинтересовался, не хотят ли уважаемые гости отдохнуть с девушками, или с юношами. Юний вопросительно посмотрел на меня, но я отрицательно покачал головой.
Еду приносила и наливала нам вино молоденькая красивая рабыня, в прозрачной короткой тунике. Видно, хозяин таверны изо всех сил старался угодить гостям, вернее – Юнию.
Мы поели, вкусно и много, насладились прекрасным вином и от души поговорили.
Выйдя из таверны, Юний спросил меня:
– Слушай, ты вообще жениться собираешься, семью заводить? Или рабыню себе какую прикупишь для радости телесной?
– Конечно. Хотелось бы семью иметь.
– Я тут поинтересуюсь у своих знакомых, у кого есть дочери на выданье, или вдовы красивые и помоложе.
Я засмеялся:
– Ну, поспрашивай. Только возраст мой учитывай, да и по деньгам я не богат, сам понимаешь.
– Да, уж, понимаю – женишок ты не богатый, хоть муж крепкий и надёжный. Сам такой был.
– Ну, и как ты решил вопрос? Я так понял, что ты удачно женился.
– Слава богам, хорошая у меня жена. А женился так, как все мы, ветераны женимся – купил рабыню, какую хотел, пожил с ней, убедился, что хороша она для меня, оформил ей вольную и женился. И очень доволен. Чего и тебе желаю, друг.
– И тебе долгих лет, Юний. А теперь, будь добр, посоветуй, где можно недорого купить оружие для моих домашних.
– Это очень правильное решение, друг Луций! Живёшь ты на отшибе, а разбойный люд сейчас очень разгулялся. В городе – то они боятся в открытую дела плохие творить – враз попадут нам в руки и прямым ходом в Аид. А вот по провинции гуляют банды – они с кораблей высаживаются, на дорогах грабят, а в последнее время и на виллы стали нападать. Забыли, забыли, как Помпей Великий их раздавил на море, опять голову поднимают. Пойдём, друг мой, Луций, отведу тебя к хорошим оружейникам, да и скидку они тебе сделают, как старому солдату и моему другу.
– Пойдём, друг Юний.
И мы отправились на рынок.
* – Простибулы ( проститутки)
* – Калиги ( солдатская обувь в виде сандалий с открытым носком)
* Лупинарий ( дом терпимости)
* Пинии ( итальянские сосны)
* Югер ( единица площади в древнем Риме – 0,3 гектара)
* Денарий ( серебрянная монета, денежная единица в древнем Риме. Для сравнения – годовое жалование рядового легионера в это время составляло 280 денариев)
* Фалера ( почётный или служебный знак в виде бляхи различного размера)
* Каледония ( название современной Шотландии)
*Вигилы – (стражники в древнем Риме, они же и пожарники и уголовная полиция того времени)
* обедать хожу ( во многих древнеримских городах, в частности в Риме, в целях противопожарной безопасности не разрешалось готовить еду дома на открытом огне, поэтому общепит был весьма затребован – в тавернах часто ели мужчины и готовили еду на вынос для семей)
* Фалернское -( одно из самых лучших и дорогих вин в древнем Риме)
Глава 3
Оружейники оказались действительно знающие и выбор оружия у них был хорош, но цены…
– Ты носом – то не крути, товар достойный. А что не дёшево, так жизнь дороже, сам понимаешь – прокомментировал Юний мою заминку. – Ты же для домашних берёшь, так, на всякий случай, тогда попроще что-то возьми. С собой ты со службы что взял? Гладиус свой, да кинжал?
Я кивнул.
– Лорику* тоже взял? Хамату* ли Сегментату*? В чём ты воевал? – поинтересовался Юний.
– Лорику взял, полегче она, а вот сегментату оставил ребятам – им она нужнее в боях.
– Вот, вот, и я с этим набором демобилизовался. И ты знаешь, пригодилось мне всё это, особенно в первое время, когда простым вигилом пошёл служить, здесь, в Брундизии. Короче, ты подбери себе по минимуму, а я о скидке договорюсь – ведь мне оружейники не откажут, сам понимаешь. Кстати, возьми пару луков, стрел запас, да пару пращей. Да и дротиков два десятка штук не помешает.
– Ого! Да так целую маленькую армию вооружить можно – рассмеялся я.
– Зря смеёшься. Апр! Ты там на отшибе живёшь, а места здесь неспокойные – пираты высаживаются с моря частенько в последнее время. Сколько у тебя на вилле людей, способных носить оружие?
– Семеро, не считая женщин и детей.
– Ну, вот, видишь! Хороший отряд, почти контуберний. А если женщин да подростков обучишь стрельбе, то можно отмахаться и от целой банды. Сейчас многие хозяева прибрежных вилл вооружаются – я выписываю разрешения на покупку оружия почти каждый день. Кстати, твои люди свободные, рабов нет?
– Вольноотпущенники с семьями.
– Хорошо. Рабов, сам понимаешь, вооружать запрещено по закону. Спартак в своё время хорошо прошёлся по этим землям, помнят местные до сих пор.
Подобрали мы с Юнием при самом живом участии оружейников небольшой арсенал: два копья, четыре коротких меча, три круглых щита, битых в боях, видно, но в отличном состоянии. Два хороших тугих лука, несколько тетив к ним, пять десятков стрел, две пращи, два десятка дротиков, три кинжала, и две лорики среднего размера не лучшего качества и не в лучшем состоянии, но если привести в порядок, заделать небольшие прорехи, то вполне для короткого боя сгодятся. Обошлась покупка в сто восемьдесят денариев, больше чем половину моего годового жалования*, но куда денешься – я привык к порядку и постоянной боевой готовности, а тем более, я теперь в ответе за моих домашних.
– Правильное решение – похвалил моё приобретение Юний, оформляя тут же документ на покупку оружия.
Всё оружие завернули в шкуру, тщательно перетянули верёвкой, а узел Юний опечатал своей печатью – ведь по городу было запрещено разгуливать с оружием всем, кроме легионеров и вигилов. Получился большой свёрток, который я отправил с рабами оружейников в таверну «Три мурены», где остановились мои люди.
Потом мы зашли с Юлием в булочную на краю рыночной площади и выпили вина за удачную покупку.
– Ну, что, брат Луций, давай посмотрим ещё лошадей, или, хотя бы мулов – всё лучше, чем ослов покупать. – предложил Юний, когда мы вышли из булочной.
– Да был я там, смотрел. Хороший конь стоит от тысячи и больше, не по карману мне, обойдусь. А вот мула можно глянуть.
По дороге к месту продажи лошадей пришлось пройти через рынок рабов. Товара к вечеру уже было мало – на помосте стояли старые и изнемождённые рабы, в основном мужчины – всех лучших и молодых уже давно раскупили. Я остановился на минуту, посмотреть на цену, обозначенную на табличке, висевшей на груди ближайшего раба, как тут, словно из-под земли вырос торговец:
– Желаете купить раба, господин? Такому уважаемому гражданину, военному, хороший раб просто необходим. Я уступлю почти даром, и подберу лучший товар. Только сегодня и только для тебя, уважаемый!
Тут подошёл Юний. Лицо торговца просто мгновенно преобразилось от лукаво – льстивого к напряженно – внимательному.
– Ты, Сидоний, почему долг не возвращаешь? Налоги решил не платить и покупателей снова обманывать? В претории давно не был? – мрачно спросил Юний.
– Сейчас, сейчас, господин префект. Как же, я не забыл, как можно! Вот, мой долг, господин. Я хотел его принести после торгового дня, простите меня! Сборщик налогов сказал, что я могу заплатить к вечеру, может ещё удастся продать товару. И долг я верну, я его уже приготовил, вот он.
Юний отмахнулся от торговца:
– Кто сборщик сегодня?
– Децим Беллут, господин префект, он уже приходил и придёт ко мне к закрытию рынка за платой и долгом.
– Правильно, сегодня на смене Децим Беллут. Смотри, Сидоний, я проверю – не вернёшь долг городу, пожалеешь.
– Как можно, господин префект! Верну всё, до последнего асса*, и ещё сверху дам – пожертвую на нужды префектуры.
– Ну, хорошо. Ты неглупый человек, Сидоний, хоть сволочь редкостная. Ходишь ты по лезвию, смотри мне, я за тобой и твоими делишками внимательно наблюдаю. Подвал префектуры за тобой уже давно скучает.
– Что вы, что вы, господин префект! Я чту и соблюдаю законы!
– Ну, то-то! Соблюдай и проживёшь долго.
– Спасибо, господин префект! Не желаете ли взглянуть на рабыню – есть тут у меня одна, приберёг для уважаемых покупателей. Если понравится – уступлю за полцены, для вашего хорошего настроения.
– Рабыня, говоришь, где? Тут ты выставил одних стариков, которые и так одной ногой в Аиде стоят.
– Сейчас, господин префект! – торговец дал знак своему помощнику, который вытолкал из – за спин рабов женщину. Молодую женщину, которая держала за руку девочку лет двенадцати. Один глаз рабыни был полностью закрыт багровым синяком. Кутались обе рабыни в какие-то грязные тряпки.
Юний рассверипел:
– Ну, ты Сидоний, сегодня нарвался! Что ты мне предлагаешь?! Пьянь подзаборную?! И в каком виде?! Ты что, правил торговли рабами не знаешь? Бил рабыню?
– Что вы, что вы, господин префект! Как можно?! Это мне Рутелий Одноглазый вернул долг товаром, всего два часа назад. Вот, в таком виде, как она есть сейчас. А я её пальцем не тронул, клянусь!
– Рутелий, говоришь? Я проверю. И горе тебе, если ты соврал! А с Рутелием я разберусь. Купчая у тебя есть на неё?
– Да, господин префект, есть купчая, сейчас принесут. Я законы соблюдаю.
– Ну, ладно. Показывай товар!
Торговец суетливо сорвал тряпье с женщины.
Рабыня была прекрасна сложена: красивые плечи, крепкая небольшая грудь, узкая высокая талия, небольшой живот и длинные сильные ноги. Лицо было, наверное красивым, если бы не уродливый синяк на половину лица. В неповрежденном глазу рабыни сверкала ненависть и вызов. Тёмные волосы тяжёлой волной плескались за спиной.
– Рот открой! – подошёл Юний поближе к рабыне.
Зубы женщины были все на месте, крепкие и белые.
– Повернись!
Рабыня повернулась, убрав волосы со спины. На спине ярко горели свежие следы от удара плетью. А вот задница её была красивой формы, крепкая и подтянутая. Хороша рабыня.
– Это что такое? – ткнул Юний пальцем в сторону следов от побоев на спине у рабыни.
– Первый раз вижу, господин префект. Это следы плети, господин. Мне такую её дали, я даже не осматривал её.
– Не осматривал, Сидоний?! Врёшь, прохиндей! А чего же ты предлагаешь её мне?
– Так ведь хороша собой, господин префект. Да ещё и немая.
– Ну, ты превзошёл все границы, торгаш! Придётся тебя забрать в префектуру за неуважение к должностному лицу, торговлю краденными рабами и их избиению. Собирайся, пойдём.
Торговец не растерялся, прекрасно понимая, что товар Юнию понравился и торг идёт по всем правилам:
– Господин префект! Рабыня очень хороша, синяки пройдут, а красотка останется. Да ещё и девчонка впридачу за полцены.
– А зачем мне девчонка?
– Ну, по купчей это дочь этой рабыни, так что по закону мы не можем разлучать их.
– Это ты, Сидоний, мне говоришь о законе!?
– Господин префект! Только для вас – девчонку отдам даром в виде подарка от меня. А через пару лет из этого заморыша вырастет настоящая Афродита – и торговец поцеловал свои пальцы.
– Ну, ладно. Сколько ты хочешь за этих рабынь?
– Совсем немного, господин. Как для вас.
– Сколько?
– Всего пятьсот денариев. Такую красотку я отмою, приодену, откормлю и продам в Риме не меньше, чем за три тысячи, а то и больше. А за девчонку тысячу можно выручить особо не напрягаясь.
– Ага, ты и купчую подделаешь? Вот ты и проговорился, Сидоний! При свидетелях. Вот, значит, как ты наши законы чтишь!
– Что Вы, господин префект! Как можно? Но я готов уступить её вам за четыре сотни.
– Три – мгновенно ответил Юний
– Триста девяносто…
– Триста десять, и это моё последнее слово.
– Господин, ведь товар отличный и он мне обошёлся в шесть сотен.
– Врёшь, Сидоний! Я у Одноглазого завтра выясню, сколько он тебе был должен и за что. Ладно. Стой здесь, жди и никому эту парочку не продавай – ответил Юний и взяв меня под локоть отвёл в сторону.
– Слушай, Луций, я не для себя торгуюсь, у меня полный комплект дома. Я для тебя предлагаю отличный вариант. Рабыня хороша, тебе без женщины непросто – ты двадцать пять лет готовил себе армейскую баланду на костре, да и для ложа твоего одинокого будет веселее . Короче, рекомендую купить. За триста пятьдесят монет. Такая рабыня реально стоит не одну тысячу. Ты же понимаешь, что весь этот торг – это форма благодарности мне за право торговать этому прохиндею в Брундизии. Бери, не сомневайся, это будет моя благодарность тебе за мою жизнь в том бою.
Я и сам понимал, что это действительно щедрый подарок и глупо от него отказываться:
– Хорошо, беру.
Юний хлопнул меня по плечу:
– Молодец! Быстрое и правильное решение! Эй, Сидоний! Тебе сегодня несказанно повезло! Мой друг возьмёт у тебя этих рабынь за триста пятьдесят монет. Ты согласен?
– Да, господин префект! Ваше предложение мудрое и справедливое.
– И щедрое, заметь! – улыбнулся Юний.
– Да, конечно! Спасибо, господин префект! – поклонился торговец. – Можно оформлять купчую?
– Давай, приступай. А я заверю её своей печатью и подписью, прямо здесь. И ещё, Сидоний – ты пока можешь работать, но, гляди мне – без нарушений, а то я буду в следующий раз очень сердит на тебя, понял?
– Понял, господин префект! – ещё раз поклонился торговец.
Сделку оформили. В купчую записали имя рабынь – Луция и Луциллина*.
– Ты доволен, брат Луций? – приобнял меня за плечи Юний.
– Да, очень! Спасибо тебе, брат!
– И ещё, послушай моего совета – одень своих рабынь, не скупись, твои рабыни – это твоё лицо – улыбнулся Юний. – Пойдём со мной, я помогу приобрести тебе одежду недорого и красиво, ты же теперь понимаешь – эти торгаши у меня вот где!
И Юний сжал свой тяжёлый кулак.
А потом с помощью моего друга и боевого товарища я купил пару отличных молодых и крепких мулов всего за семьсот денариев.
К вечеру, когда мы расстались с Юнием, крепко обнявшись на прощание, я повёл свои приобретения к выходу из города, в таверну «Три мурены», где меня ждали Тиберий и Марк.
* Лорика – доспех, кольчуга
* Лорика хамата – кольчужный доспех
* Лорика сегментата – тяжёлый пластинчатый доспех
* годовое жалование легионера римской армии в то время составляло 280 денариев в год
* Асс – самая мелкая древнеримская монета
* имя раба давалось при покупке в виде производного от имени его нового хозяина
Глава 4
Подошли к таверне уже в сумерках. Тиберий нервно прохаживался перед воротами во внутренний двор таверны, и, увидев, меня с моими покупками, устремился навстречу.
– Слава богам, господин! Я уж извёлся весь в ожидании.
– Что-то случилось, Тиберий? – насторожился я.
– Да ничего не случилось. Просто город такой опасный, а ты один отправился на рынок, да ещё и с большими деньгами. И тебя всё нет, и нет…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70755172?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анатолий Штольц
Тип: электронная книга
Жанр: Книги о приключениях
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 29.08.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: 146 год н.э. Древний Рим. Отставной легионер Луций Клавдий Апр возвращается после службы домой. Но волей судьбы он оказывается вовлеченным в круговорот опасных событий. И ему приходится снова обнажить свой боевой меч…