Главная страница | Мистика | Реанимация сознания

Реанимация сознания
Олег Колмаков
Давайте вернёмся в события 2020 года, вспомним о пандемии омикрона. Впрочем, данная книга не о только COVID-19. Она о писателе, очутившемся в мир своей книги; о писателе, возомнившем себя богом и о многом другом.

Олег Колмаков
Реанимация сознания

Глава 1

На дворе раннее летнее утро две тысячи двадцатого года. Отличная погода. Из-за горизонта только-только выглянуло солнышко, уже к полудню оно принесёт в город невыносимую жару и зной. Ну, а пока на омских улицах сохраняется приятная прохлада.
Тихо, безветренно, безлюдно. Разве что одинокий мужчина беспечно шествует по одной из улиц частного сектора. Он идёт в сторону реки. В руках у того мужичка дорожная сумка, удочки, ещё какие-то рыболовные снасти и принадлежности. Мужчине около пятидесяти пяти лет. Внешне он выглядит подтянутым. О подобных людях принято говорить: мужичок с армейской выправкой. К слову сказать, Алексей Викторович Лобов, действительно имел приличный стаж армейской службы. Правда, было это давно, лет двадцать тому назад. Тогда как нынешнему подтянутому состоянию своего тела Алексей Викторович, скорее был обязан здоровому образу жизни.
Итак, двигаясь по направлению к реке, мужчина вдруг заметил поднимающийся над посёлком чёрный столб дыма. Вне всяких сомнений горел один из домов частного сектора. Алексей Викторович интуитивно прибавил шагу, устремившись в сторону эпицентра разгоравшегося пожарища.
Как позже выяснилось, горел добротный дом на окраине посёлка, в каких-то двухстах метрах от речного берега.
Едва Алексей Викторович вывернул из-за угла, он тотчас заметил, как к горящему дому, с противоположной стороны улицы спешит ещё один мужчина. Тот мужичок был несколько старше Лобова. В отличие от Алексея Викторовича выглядел он достаточно грузным, потому и перемещался он более медленно, с сильной одышкой. Скорее всего, нынешним утром он так же отправился на рыбалку, потому и держал он в руках всё те же удочки и прочие рыболовные приспособления.
Не сговариваясь, мужчины ворвались во двор, благо калитка оказалась открытой. По пути Алексей Викторович подхватил какую-то тряпку, окунул её в ёмкость с водой и, приложив ту тряпку к лицу, скрылся за дверью дома. Второй «рыбак» чуть замешкался на крыльце дома, так и не решаясь войти вовнутрь, откуда уж вовсю струился густой дым.
Буквально через пару мгновений Алексей Викторович вновь появился на крыльце горящего дома. На руках у него были двое детей в бессознательном состоянии. Лобов вынес ребятишек за ограду. Уложив их на траву, он вновь помчался к дому. На сей раз, его примеру последовал и второй рыбак.
Прежде чем дом полностью охватило пламенем, мужчины успели вынести из жилых помещений семью из шестери человек. К тому времени к дому уже успела сбежаться приличная толпа любопытных зевак, подъехал наряд пожарных и бригада скорой помощи.
Аварийно-спасательные службы тотчас приступили к исполнению своих прямых обязанностей. Медики тотчас занялись людьми, лежащими на траве в бессознательном состоянии, в то время, как пожарные приступили к тушению пламени. Впрочем, тушить, по сути, было уже нечего. Добротный дом буквально на глазах превратился в пепел. Пожарному наряду оставалось лишь побеспокоиться о том, чтобы стихия, не дай-то бог, не перекинулась на соседние строения.

Немного отдышавшись, Алексей Викторович обернулся к своему случайному напарнику по экстренному спасению людей из огненной стихии.
– Ну, что, дружище!.. Делать нам здесь, более нечего!
Вместо ответа грузный мужчина поднял с травы свои рыболовные принадлежности и двинулся вслед за Лобовым.
– Давай, что ли, знакомиться!.. – приближаясь к речному побережью, Алексей Викторович попытался хоть чем-то заполнить безмолвную паузу. – …Достаточно часто вижу тебя у реки, а вот пообщаться!.. Как-то была не судьба!
– Григорий Иванович! – без лишних слов, мужчина протянул руку.
– Алексей Викторович! – пожав руку, ответил подтянутый мужчина.
– Я вовсе не понимаю, как можно спать, когда твой дом горит! – для поддержания беседы, сокрушённо покачал головой Григорий Иванович.
– Надо полагать, те бедолаги с самого начала потеряли сознание от присутствия в доме угарного газа!.. – поправил собеседника Алексей Викторович. – …В подавляющем большинстве случаев, погорельцы погибают вовсе не от смертельных ожогов, а именно от удушения!.. Гришань, ответь-ка мне на один вопрос! Ты почему в дом поначалу не решался войти?
– Так ведь дом частный. Мало ли!.. – неуверенно пожал плечами собеседник. На данную минуту он, скорее всего, подбирал вполне веское оправдание банальной трусости и, похоже, он его, достаточно скоро нашёл. – …Вдруг в хате присутствует какое-то оборудование!.. К примеру, газовый баллон или газовый котёл!..
– Эх, Гриня!.. Нам ли с тобой бояться смерти? В наши-то годы!
– Можно подумать, ты вовсе не боишься расстаться с жизнью! – огрызнулся Григорий Иванович.
– Если ты имеешь в виду, страх перед неизвестностью, которая, рано или поздно, поджидает каждого из нас!.. – выдержав паузу, Лобов продолжил. – …Я действительно, вовсе этого не боюсь. Потому как наверняка знаю о том, что там, за последней жизненной чертой имеется своё продолжение. Точнее, я этого не знаю, я это чувствую на каком-то внутреннем, неведомом мне уровне. Тогда как причину тех знаний следует искать в событиях двадцатилетней давности!.. – и тут Алексей Викторович вдруг резко сменил тему разговора. – …Григорий Иванович, ты уже вышел на пенсию?
– Конечно!.. – усмехнулся тот, к которому и был обращён вопрос. – …Как-никак, а уж седьмой десяток успел разменять.
– И кем же, если не секрет, ты ранее трудился?.. На какой должности?
– До пенсии я был директором обувной фабрики! – с определённой гордостью ответил Григорий Иванович.
– Это которой?.. – в некотором удивлении поинтересовался Лобов.
– Той самой фабрики, которой более нет!.. – тяжело вздохнув, ответил Алексею Викторовичу собеседник. – …Новый хозяин предпочёл сравнять рабочие цеха с землёй. На данном месте, ныне строиться престижный микрорайон. Как-никак, а самый центр города – земля и недвижимость там нынче в цене!
– Получается, у тебя была сугубо мирная профессия!.. – подытожил Лобов, после чего продолжил. – …Ну, а мне, в отличие от тебя, пришлось не только послужить на офицерских должностях, а ещё и повоевать. Так вот, друг мой, Гриня!.. Во время той самой службы, в декабре девяносто девятого года, я столкнулся с историей!.. Или точнее было бы сказать, с обстоятельствами, которые на протяжении последующих двадцати лет, с регулярным постоянством будут будоражить моё подсознание, от которых я непременно буду просыпаться в холодном поту!..

Уже на берегу, разложив рыболовный скарб и закинув удочки, Григорий Иванович присел на корягу рядом с Алексеем Викторовичем.
– Пожалуй, самое время продолжить ранее начатый разговор.
– Ты это о чём? – в непонимании переспросил Лобов.
– Рассказывай, что ж на самом деле с тобой приключилось в самом конце минувшего столетия? – напомнил Иванович.
– Ах, вот ты о чём!.. – наконец-то сообразил Алексей Викторович. – …Как сейчас помню!.. Приключилась та история тридцать первое декабря одна тысяча девятьсот девяносто девятого года. Считай, в самый последний день минувшего тысячелетия. Речь ныне пойдёт о событиях второй чеченской войны, относящиеся к штурму Грозного федеральными войсками.
В тот день столица Чеченской Республики оказалась полностью освобождена от вооружённых бандформирований чеченских сепаратистов и исламистов.
Если помнишь, то режим контртеррористической операции был введён в Ичкерии в последних числах сентября того же года. Данное решение отчасти стало ответом на нападение базировавшихся на территории Чечни незаконных вооруженных формирований на Дагестан в августе девяносто девятого, а также на серию крупных терактов в сентябре, когда были взорваны многоквартирные жилые дома в Буйнакске, Москве и Волгодонске.
Если вкратце, то во второй половине сентября, войска объединенной группировки войск блокировали Чечню со стороны Ставропольского края, Северной Осетии, Ингушетии и Дагестана. Тридцатого сентября началась наземная операция. Ну, а к декабрю федеральные силы уж контролировали всю равнинную (то есть, северную) часть Ичкерии. В свою очередь боевики сосредоточились в Грозном и в ряде горных районов. Чуть позже Грозный был окружен войсками федеральных сил. Именно тогда я, в звании капитана, прибыл в Чеченскую Республику, и практически сразу влился в боевые действия по освобождению столицы Чечни.
Подразделения, атаковавшие город, постепенно преодолели сопротивление противника и к концу января двух тысячного года группировка «Восток» продвинулись дальше других отрядов, оказавшись едва ли не в центре города, на площади Минутка, важнейшем стратегическом узле обороны противника. Ожесточенные бои за означенную ранее площадь завершились тридцать первого января победой российских войск. Главные силы сепаратистов и их резервы были полностью разгромлены!..
Выдержав продолжительную паузу, Алексей Викторович продолжил.
– Впрочем, о тех знаменательных событиях я узнаю несколько позже, лишь через три месяца. Ну, а тогда, тридцать первого декабря, в самый канун Нового года!.. В общем, наше подразделение попало под ожесточённый миномётный огонь противника. Отлично помню, как пытаясь сменить боевую позицию, я вскочил на ноги и, максимально прижимаясь к земле, устремился к бетонным руинам одного из разрушенных зданий.
Тут-то и бабахнуло что-то очень-очень мощное. Буквально за моей спиной!
Последнее, что я помнил – так это взрывную волну, поднявшую меня в воздух. Моё тело подбросило над землёй метра на три или четыре. Те бетонные плиты, к которым я ранее стремился, оказались под моими ногами. Именно эта самая картина, когда я, оторвавшись от земли, взмыл в воздух!.. Всё это, в самых мельчайших подробностях и зафиксировалась в моей памяти. А потом…
Лобов вновь о чём-то надолго задумался. После чего, продолжил в несколько отрешённом тоне.
– Вот собственно, мы и подошли к самому главному. Именно тогда, в тот самый момент, я и увидел!.. Нет-нет, скорее я это почувствовал. В общем, чувства, с которыми мне предстояло столкнуться, впоследствии будут с регулярным постоянством проецироваться в моих сновидениях. Где-то в самых глубинах моего подсознания я отрывисто помнил пережитые мною ощущения абсолютного спокойствия, равновесия и благодати. Причём, эти самые ощущения носили характер некой глобальности, чего-то вселенского, судьбоносного. Будто бы моё сознание имело в тот момент дело с каким-то высшим разумом. При этом, уже мой разум, как будто бы, посвящался в некую вселенскую тайну. Если ж быть проще, складывалось полное ощущение, будто бы я попал в то самое место, где в последствие мне и предстоит прожить свою будущую вечность!
Периодичность тех мистических снов, в которые я, время от времени погружался!.. Имею в виду, свои случайные визиты на иной уровень мироздания. Как правило, были они абсолютно бессистемны, стихийны!.. Если желаешь, то совершенно нелогичны. Да, и сами сны не имели абсолютно никакой логики, каких-либо чётких контуров и смыслов. Они воспринимались мною на уровне интуиции, каких-то внутренних, непознанных рецепторов!..
– Можно, чуть-чуть поконкретнее?.. – Григорий Иванович в нетерпении оборвал бывшего капитана на полуслове. – …Что именно тебе снилось?.. Почему данные сновидения ты считаешь какими-то чересчур особенными?.. И это притом, что ты не видел в них ни смысла, ни логики?
– Обожди! Дай договорить!.. – с определённым раздражением ответил ему Лобов. – …Иначе я собьюсь с мысли, и мне придётся начинать всё заново. Итак, ночные видения, о которых я ныне виду речь, меня отчасти пугали. Я воспринимал их как некое проклятие!.. Как некоторое напоминание о загробном мире, который мне чудом удалось избежать. Словно, потусторонние силы непременно пытались взять определённый реванш, отправив-таки меня к праотцам. Однако со временем, я сумел привыкнуть к той мистике, которая весьма навязчиво вошла в мою жизнь, навсегда поселившись в моём внутреннем мире. Более того, я вдруг понял, что эти самые видения, каким-то образом, способны успокоить и отчасти сбалансировать мою душу. Причём, отголоски вышеозначенных «внутренних балансировок» на протяжении долгого времени отзывались в моей памяти в форме непонятных предчувствий, осознаний, отчасти пророчеств…
Вот и сегодня мне вновь привиделось моё «любимое» сновидение. Точнее было бы сказать: я в очередной раз увидел тёмную бездну, переполненную невидимыми нейронами высших смыслов. Именно эту «картину», с полным отсутствием какой-либо визуализации, я обычно и созерцаю в своих ночных видениях на протяжении последних двадцати лет.
Помниться, проснувшись, я спросил себя: к чему именно мне приснились всполохи пламени, какие-то детские крики?.. А вот оказывается к чему!.. Надо полагать, высшие силы, те самые внеземные покровители, вдруг решили предупредить меня о том самом пожаре, в котором мы с тобой приняли самое непосредственное участие. Быть может, именно поэтому я и ворвался в пылавший пламенем дом, без каких-либо опасений, заранее зная, что всё со мной будет в порядке!..

Глава 2

– Привет, рыбакам!.. – к Алексею Викторовичу и Григорию Ивановичу подошёл ещё один любитель, посидеть с удочкой на берегу реки. По возрасту тот мужчина был ровесником вышеозначенных граждан. Звали его Сергеем Валерьевичем Захаровым. – …Как клёв? О чём меж собой трепитесь?
– За полчаса, я поймал лишь пару чебаков!.. В то время как у Алексея уж больше десятка!.. – Григорий Иванович указал на ведро, в котором плескался утренний улов. – …А болтаем мы о всякой ерунде, чтоб не заскучать. К примеру, Викторович совсем недавно делился воспоминаниями о своих непонятных сновидениях.
– На тему?.. – обращаясь к Григорию Ивановичу, попытался уточнить Захаров.
– Сам у него спрашивай! – отмахнулся Григорий Иванович.
Сергей Валерьевич уж было обернулся к Алексею Викторовичу, однако Лобов вдруг направился к воде, проверить удочки. Дело в том, что к Захарову, Алексей Викторович всегда относился с определённой неприязнью, считал того пустобрёхом и вообще неприятным, отчасти хамоватым мужчиной, с которым невозможно было иметь серьёзных дел. Ну, а чтобы доверить данному проходимцу ещё и свою тайну, можно сказать: самое сокровенное – об этом и вовсе не могло быть речи.
Почувствовав определённый дискомфорт от того, что его персону попросту игнорируют, Захаров вновь обратился к Григорию Ивановичу.
– Что за шум был на побережье нынешним утром?
– Пожар!.. Сгорел один из домов частного сектора!.. – приподнявшись со своего насиженного места и чуть встав на цыпочки, Григорий Иванович указал рукой куда-то вдаль. – …Во-о-он, там!.. Только-только толпа рассосалась, машины разъехались. Мы, кстати, с Викторовичем спасли целую семью. Подоспели весьма кстати, вынесли из пламени шестерых человек!
– За подобное можно и выпить!.. – Сергей Валерьевич вынул из своего пакета бутылку водки.
– Алексей Викторович, присоединишься? – Григорий Иванович окликнул Лобова.
– Ну, а почему бы и нет?.. – ответил тот и тотчас добавил. – …Однако водку пить не буду, я бутылку коньяка с собой прихватил!..

Лишь после того, как мужчины разложили на газетке небольшой импровизированный стол, что-то подрезали, развели небольшой костерок и выпили пару рюмок, Алексей Викторович несколько оживился. Под воздействием алкогольных паров были отчасти забыты былые обиды. Потому, собственно и разговорился.
– Так уж вышло, что за время своей армейской службы мне «посчастливилось» трижды пережить клиническую смерть!.. – закусывая, Лобов вернулся к первоначальной теме. – …Однако лишь в декабре девяносто девятого, после тяжёлого осколочного ранения в голову, после трёхмесячной комы!.. Когда меня собирали и сшивали, в буквальном смысле из «отдельных лоскутков»… Именно после этого, я и обнаружил в себе некоторые, весьма существенные перемены.
– Какие именно перемены ты в себе обнаружил? – обтирая губы, небрежно поинтересовался Захаров.
– Начать, пожалуй, следует с того, что ранение, о котором я только что упомянул, оказалось достаточно серьезным. Потому, о продолжении строевой службы можно было забыть раз и навсегда. Обстоятельства сложились так, что мне, как новоявленному ветерану и инвалиду, пришлось заново искать себя в сугубо мирной жизни. Благо, еще, будучи на военной службе, я умудрился получить второе высшее…
– Как в воду глядел! – усмехнулся Григорий Иванович. – …Наверняка предполагал кардинальные изменения своей судьбы!
– Нет-нет!.. – отрицательно покрутил своей головой Алексей Викторович. – …Никаких предвидений и пророчеств. Всё на много проще. Один из моих близких друзей принял решение поступить в ВУЗ на заочное отделение. Тогда как я попросту составил ему компанию, получив дополнительный отпуск. В результате, я поступил, а мой дружок так и не сдал вступительных экзаменов. Отучился полгода, нормально сдал сессию, а после, уж было жаль потраченного ранее времени… Да, и не только времени. Обидно было пускать коту под хвост приложенных усилий. В общем, шесть лет моей «заочки» промелькнули, как один день.
Сами понимаете, никаких пророчеств по поводу каких-либо изменений в своей дальнейшей судьбе я вовсе не испытывал. Роковой для меня декабрь девяносто девятого был ещё, ох, как далеко!
– Ты можешь толком объяснить, что с тобой случилось? – разливая спиртное по рюмкам, в нетерпении поинтересовался Сергей Валерьевич. – …Сказать прямо, что с тобой произошло?
– Не торопи!.. – Лобов чуть повысил голос. – …Я только-только подошёл к ответу на заданный тобой вопрос. Что же касаемо моего чересчур медленного повествования!.. Так это для того, чтоб вы поняли, о чём я, собственно, сейчас толкую. Короче, до поры, до времени помалкивай!
Итак «некоторые странности» я начал подмечать за собой ещё в госпитале, буквально на следующий день, после того, как пришёл в сознание. И в первую очередь, я вдруг чётко осознал, что после окончания службы, я вовсе не останусь на задворках судьбы, что буду я нужен и востребован; что ждёт меня достаточно интересная и насыщенная событиями жизнь!..
– И что ж в том сверхъестественного? – уже не усмехнулся, а откровенно ухмыльнулся Захаров.
– Сергей Валерьевич, а ты вспомни!.. Когда ты в последний раз испытывали чувство полной уверенности не только в своём ближайшем, но и в очень далёком будущем? Уверен в том, что ты, вообще, вряд ли припомнишь нечто подобное! Кроме того, еще, будучи в госпитальных стенах, мне как-то пришлось наблюдать телевизионную трансляцию футбольного матча. При этом, я вдруг поймал себя на мысли о том, что заранее знаю результат данного спортивного состязания. Безучастно досмотрев тот матч до конца, я лишь убедился в правоте своего изначально рискованного прогноза.
Дальше, больше. Как-то вдруг я принялся проявлять незаурядные способности в перемещении по лабиринтам госпитальных коридоров и переходов. Мне легко удавалось ориентироваться даже там, где ни разу не приходилось бывать. Достаточно быстро я находил выход. Точнее, ноги сами несли меня туда, куда мне было необходимо попасть. Иногда я мог заранее предсказать то, или иное событие: будь то телефонный звонок или визит врача…
– Алексей Викторович!.. – Захаров вновь оборвал Лобова на полуслове. – …По-моему, ты мелишь сейчас откровенную чушь!.. Потому как всё, что ты только-только перечислил – это ерунда, малозначимые пустяки. Подобными способностями обладает едва ли не каждый третий житель нашей планеты. В конце концов, это могли быть случаи абсолютной случайности!
– Отчасти я готов с тобой согласиться!.. – кивнул головой Алексей Викторович. – …Тем более что я и сам относился к тем «сверхспособностям» вовсе несерьёзно. Для меня это было, не более чем игра, определённое развлечение, попросту говоря: веселуха, на которую я не шибко-то и обращал своё внимание. Да и проявлялись те самые способности абсолютно бессистемно, «как-то вдруг», независимо от моих желаний. Впрочем, были в моей жизни и такие моменты, когда я реально «кусал локти». Имею в виду случаи, когда ко мне приходило реальное осознания того, что я упустил что-то важное, не воспользовался тем или иным подвернувшимся под руку случаем, о котором я заранее знал и который гарантировал мне серьёзные бонусы и премиальные!..
– Алексей Викторович, ты только не обижайся!.. – на сей раз, заговорил уже Григорий Иванович. – …Но я, так же как и Сергей Валерьевич, ни черта не понял из твоего предыдущего повествования. То, что было связанно с недавним пожаром… Тут, как будто бы, всё ясно и понятно. Те трагические события, насколько я понял, приснились тебе накануне. Согласен я и с тем, что данные сновидения можно запросто признать пророческими. Тогда как всё остальное… Либо ты излагаешь свои мысли чересчур заумно, либо сумбурно, потому и малопонятно о чём собственно идёт ныне речь.
– Вполне возможно!.. – соглашаясь с собеседником, кивнул головой Лобов. – …Ладно, попробую пояснить в более доступной форме. Итак, после серьёзного ранения у меня появились некоторые способности, несвойственные обычному человеку. И если к своим «новым приобретениям» я поначалу относительно весьма легкомысленно; считай, забавы ради; то чуть позже я начал находить в своих «вещих» снах определённую пользу. Потому как «пророчества», которые иногда подсказывал мне «высший разум» непременно сбывались. Благодаря некоторым «посланиям свыше» я прекратил злоупотреблять алкоголем. Да, вы наверняка и сами помните, как ранее, я был вовсе не прочь скоротать вечерок-другой в обнимку с пузырём сорокоградусной, отчасти пожалеть себя любимого, помечтать о чём-то несбыточном… Время от времени я могу себе позволить пропустить рюмку-другую, но не чаще пары раз в месяц. Вместе со спиртным из моей квартиры исчезли случайные друзья-собутыльники. Чуть позже я полностью отказался и от никотина.
Ну, и самое главное, о чём я непременно должен упомянуть! Не поверите, но я начал писать книги!
Причём, ранее, подобной тяги к литературному творчеству я никогда не испытывал. В школе так и вовсе считался закоренелым троечником. Некоторый интерес у меня был, разве что, к точным наукам. Что же касаемо чистописания, каких-то стихов, прозы… Любое школьное сочинение укладывалось у меня в пять-шесть простых предложений, на подобие: «он встал и пошёл»; «поднял тарелку и налил себе суп». Никакого вдохновения, никаких фантазий – сплошная скукотища. А тут, ни с того, ни с сего, во мне появился неподдельный интерес.
В голове, как-то сами по себе закрутились определённые сюжеты, сами собой нарисовались какие-то замыслы, интриги, захватывающие развязки. Скажу больше, это был не просто интерес. Я с безумием увлёкся вышеозначенной писаниной. Уже и дня не мог прожить, не написав пару страниц или хотя бы пару строк. Едва успев закончить одну книгу, в голове моей успевал созреть замысел нового романа.
Поначалу писал исключительно для себя, дабы потешить своё собственное самолюбие. Однако очень скоро мои рукописи попали к друзьям… Как-то по пьяни похвастался. Тут-то у меня и вовсе выросли крылья. Отправил некоторые из своих работ в простенькие интернет-издания. Не поверите, но и там их одобрили!.. В общем, что-то в моих мозгах, либо в моём внутреннем мире изменилось. Будто бы открылся у меня некий «третий глаз»!..
Алексею Викторовичу хотелось рассказать об очень многом, привести примеры своих вновь открывшихся незаурядных способностей. Потому он и спешил, перескакивая с одного неординарного события на другое, с одной своей способности на другую. Потому и повествование его выглядело рванным, нелогичным, отчасти сумбурным; потому и не понимали его собеседники.
– Чем попусту болтать, ты б нам продемонстрировал какое-нибудь чудо!.. – разливая очередную дозу спиртное, усмехнулся Захаров. – …Книги, книгами!.. Они вовсе не говорят о каких-то там сверх способностях. Нынче книги пишет каждый второй, если не первый!..
– Так в том-то и дело, что открывается мой «третий глаз» вовсе не по моей воле!.. – прекрасно понимая, что речь его носит беспорядочное повествование, безобидно улыбнулся Алексей Викторович. – …Пожелай я, к примеру, прямо сейчас заглянуть под землю и увидеть, что твориться на глубине метра или двух – хрен получиться!.. Однако, те же самые действия, в иных жизненных ситуациях, я могу проделать совершенно случайно, без особого напряга. Сказать по правде, я неоднократно взывал Высшие силы о помощи в том или ином жизнеопределяющем вопросе, при этом ответа свыше я ни разу не получил. А бывало, напротив, на протяжении нескольких ночей я мог созерцать «заумную» и «говорящую немотой» темноту. Именно после таких сновидений в моей жизни и происходило нечто необычное, едва ли не кардинально менявшее мою судьбу. Примерно так я нашёл свою будущую супругу. Будто бы кто-то свыше подсказал, куда и когда мне следует отправиться, дабы встретить ту единственную и неповторимую, с которой я буду счастлив в браке на протяжении всей моей жизни. Чуть позже, благодаря тем же самым сновидениям, я обзавёлся собственным бизнесом, начал зарабатывать неплохие деньги, приобрёл квартиру. Да-да, именно во сне, я впервые в ней побывал. И не просто побывал, я успел прикинуть какой ремонт, какую перепланировку мне в последствие следует сделать!..

Глава 3

– Ну, вот! Наконец-то я услышал хоть что-то стоящее!.. – выкрикнул Захаров вслед Алексею Викторовичу, помчавшемуся вынимать из воды очередную рыбёшку, попавшую на крючок его удочки. – …Хоть какая-то мистика. Правда, мне не особо в неё вериться. Лучше скажи, кто станет чемпионом КХЛ в следующем сезоне?
– «Авангард»! – практически не задумываясь, ответил Лобов.
– Омский «Авангард» обладатель кубка Гагарина?.. – в полном недоумении переспросил Захаров. – …Быть такого не может!
– Сергей Валерьевич, ты ведь знаешь о том, что я ни коем образом не могу отнести себя к закоренелым болельщикам. Мне, честно сказать, без разницы кто именно станет чемпионом. Хоть «Спартак», хоть ЦСКА, хоть «Авангард». Я лишь высказал то, что сиюминутно пришло мне в голову. Кстати, именно такие, спонтанные прогнозы и становятся у меня наиболее верными!
– Что ж, поживём, увидим!.. – лукаво усмехнулся Захаров, после чего, перевёл разговор на иную тему. – …Так ты, Алексей Викторович, говоришь!.. Будто бы сегодня тебе вновь приснился «вещий» сон. Подскажи, он касался лишь минувшего пожара?
– Не только!.. – интригующе усмехнулся Лобов. – …После практически полугодового затишья, высшие силы вновь дали о себе знать. А быть может, боги и прочая «небесная канцелярия» были тут и вовсе не причём. Я вполне допускал мысль о том, что мне с «того света» помогает кто-то из умерших родственников, погибших сослуживцев… В общем, кто-то из «своих». На некотором интуитивном уровне, на какой-то иной волне или частоте тот неизвестный помогает мне идти по жизни более уверенно.
Короче, намёки на предстоящий пожар были лишь прелюдией. Утром я проснулся с идеей написания новой книги. Точнее, было бы сказать: данное повествование уж присутствовало в моей голове, оставалось лишь перенести тот текст на бумагу, чуть поправить некоторые шероховатости и придумать интригующую концовку. В принципе, именно так происходило и с моими прежними литературными трудами. В процессе написания, текст, как бы сам собой ложился на бумагу или в Word-овский документ. Бывали моменты, когда я вообще размышлял о каких-то отвлечённых вещах, занимался иными делами, не имевшими отношения к нынешней рукописи, при этом мои пальцы сами собой набивали одну главу за другой. Иногда у меня и вовсе возникало ощущение, будто бы это не я, а кто-то иной!.. Из того же «зазеркалья» или некоего параллельного мира. Именно оттуда кто-то диктуют мне повествование книги, по-своему управляя моими руками. В то время как мне самому остаётся подчиняться чужой воле, не сопротивляться, не противиться небесным силам, опуская пальцы именно туда, куда незримо указывало мне внеземное проведение!..
Захаров потянулся. Похоже, он прилично устал от несколько монотонной речи Лобова. Потому, улучив короткую паузу, Сергей Валерьевич поспешил со своим вопросом.
– Алексей Викторович, дай почитать какую-нибудь из твоих книжек!
– Ты, вообще, о чём пишешь?.. – поддержал Захарова Григорий Иваныч. – …Быть может, и я буду вовсе не прочь полистать твои труды.
– Как правило, это книги на военную тематику!.. – ответил Алексей Викторович. – …То есть, то, что мне близко по духу. То, что перекликается с моим былым опытом, моими знаниями! На место главных героев я обычно ставлю бывших военных, оперов, бойцов спецназа. Как не крути, а все они выходят на пенсию далеко не в пенсионном возрасте. У этих ребят имеется неплохой боевой опыт, определённая боевая и физическая подготовка…
«Да-да!.. Они выходят на пенсию!..» – повторил про себя Лобов, припомнив что-то важное из своих недавних сновидений.
– Короче, криминал и сплошное мочилово! – вновь воспользовавшись паузой, тяжело вздохнул Захаров. – …Мне это неинтересно, подобного добра у меня и на прежнем месте службы хватило. Как-никак, а двадцать пять лет в десантных войсках – это вам не хухры-мухры!
– Ну, а последняя книга?.. – в разговор вновь вклинился Григорий Иванович, который вовсе не мог похвастаться своими ратными подвигами. – …Сюжет, которой тебе, якобы, приснился минувшей ночью, он о чём?
– Уж и не знаю, был ли тот сон каким-то божественным или небесным промыслом!.. – с определённым сомнением произнёс Лобов. – …Быть может, всё это лишь надумано, притянуто за уши. Вполне допускаю, что в эту ночь, все, о чём я думал и размышлял ранее, как-то само собой, слилось в незамысловатый сюжет…
– И всё же, о чём именно будет твоя следующая книга? – продолжил давить на Лобова Григорий Иванович.
– Если в двух словах!.. – на пару секунд задумавшись, Алексей Викторович продолжил. – …В последнее время слишком много разговоров о повышении пенсионного возраста. Лично для меня данная реформа, в общем-то, ничего особо не значит. Однако широкий резонанс в средствах массовой информации, непрерывные пересуды… В общем, хочешь, не хочешь, а втянешься в данную полемику…
– Ну, а сам-то ты чего думаешь по данному поводу? – Захаров наглым образом оборвал Алексея на полуслове.
– По-моему, в лихие девяностые, когда нынешние олигархи делили народное добро, наши грёбанные демократы при правительстве!.. Те самые, что придумали грабительскую приватизацию, тихой сапой, разворовали и общенародный пенсионный фонд… Вы сами вспомните, какие только золотые горы не обещали гражданам России ельцинские реформаторы. Дескать, давайте-ка мы пустим пенсионные накопления в товарно-денежный оборот. Дескать, именно так они ни будут приносить реальную прибыль. Ну, а когда все вы начнёте выходить на пенсию, на вас тотчас посыплется золотой дождь! Вспомните слова чиновников, дескать, наши пенсионеры будут путешествовать по миру, как это делают пенсионеры в Америке и Европе. В общем, рисовались самые радужные рекламные картинки. В итоге, тот фонд попросту растащили, пенсионеры лишились своих последних накоплений. Тогда как у Правительства и Президента не осталось иного выхода, кроме как поднять пенсионный возраст. Потому как платить пенсию в современных реалиях попросту стало нечем!.. Поначалу будущих пенсионеров пытались завлечь в какие-то в негосударственные фонды, создать дополнительные накопительные счета… Однако наш народ поумнел, потому и не спешил ввязываться в очередную государственную авантюру. Выхода нет – пришлось Правительству повышать пенсионный возраст. Вновь по стране прокатилась волна рекламы, о том, что люди вдруг стали жить гораздо дольше! Что в шестьдесят лет и наступает тот самый рассвет сил, когда хочется творить, работать и так далее!.. Между прочим, ни мой отец, ни моя мама до нынешнего пенсионного возраста, так бы и не дожили.
Отсюда, собственно, и идея моей новой книги. Пенсионеры вовсе не нужны нашему государству. От этих вечно стонущих стариканов, каким-то образом необходимо избавиться!..
Высказав наболевшее, Алексей Викторович отошёл от костра, дабы проверить удочки. При этом непонятная, отчасти тревожная мысль, ещё утром недавно пришедшая ему на ум, по-прежнему не давала Лобову покоя. Быть может, именно поэтому он и предпочёл покинуть речной берег. Тем более что и нынешний улов у него уже был достаточно приличным.
Распрощавшись со своими «собутыльниками», Лобов отправился в сторону прибрежного частного сектора, мимо недавнего пожарища.

– Ну, и что ты по данному поводу думаешь? – вынимая из сумки очередную бутылку спиртного, Захаров обратился к Григорию Ивановичу.
– По которому поводу? – переспросил тот.
– Спрашиваю о тайных способностях нашего отставного капитана?.. – уточнил Сергей Валерьевич, после чего с ухмылкой добавил. – …По-моему, Лёшка врёт. Либо у нашего общего друга появились ранние признаки деменции. Проще говоря, первые отголоски старческого маразма.
– Чёрт его знает!.. – неуверенно повёл плечами Григорий Иванович. – …В недавних заявлениях Алексея Викторовича, возможно, имеется здравый смысл. Ты б видел, как он легко и просто ориентировался в жилом доме, охваченном едким дымом и пожаром!.. Там всё было в дыму, я рук своих не видел!.. Меж тем, он легко и быстро переходил из одного помещения в другое, будто бы, прожил он в этом самом доме не менее года!.. Ты, кстати, видел, сколько рыбы он нынче наловил? Едва ли не полное ведро! В то время как у нас на двоих всего лишь семь пескарей.
– Пожалуй, я и сам сумею припомнить пару интересных случаев с участием всё того же Алексея Викторовича!.. – уже без улыбки, в лёгкой задумчивости поддержал разговор Сергей Валерьевич. – …Как-то вечеров!.. Очень поздним вечером я оказаться с Лобовым на автобусной остановке. Признаться, я вовсе не надеялся дождаться автобуса, потому и предложил Викторовичу пойти пешком, до более и менее оживлённого перекрёстка. Не прибегая к помощи каких-либо навигаторов и прочих современных гаджетов, Алексей вдруг заявил, дескать, через пять минут подойдёт «тридцатка». Так собственно оно и случилось!..

Всё дальше и дальше удаляясь от речного берега, Алексей Викторович по-прежнему размышлять о своём недавнем сновидении, о будущей книге, сюжет которой был ему совсем недавно подсказан, а так же о некоторых тревожных мыслях, которые до сих пор терзали его разум. Да чего там «тревожных»? То была самая настоящая паника, непонятный ужас, вызванный его ночным кошмаром.
«Нет-нет!.. С будущей книгой это никоим образом не связано. Потому как сюжет новой книги обещал быть достаточно простым… Тем более что задумка, сама идея данной книги оказалась именно моей. Ну, разве что последующее повествование, развитие событий и прочее был отчасти навеяны чем-то внеземным. Так или иначе, но книга была, есть и будет исключительно моей. Именно я буду её автором. Потому и не может она нести для меня какой-либо опасности.
Впрочем, об этом я подумаю несколько позже. Сейчас же самое время подумать о той самой книге, которая будет мною написана в самом ближайшем будущем. По крайней мере, данные размышления обещают быть, куда интересней, нежели поиски некоего смысла или логики в чём-то мистическом, эфемерном, нереальном!..
Итак, кто у нас будет главным героем? Назову-ка я его Фёдором. Фёдором Ильичём. Ну, а фамилия у него будет Аксёнов. Спросите, почему он будет назван именно так? Всё очень просто. Один из моих знакомых имеет точно такое же имя-отчество, тогда как фамилию я позаимствовал у одной из своих знакомых. Так проще, сразу представляешь героя, о котором пишешь. С подобным именем, уж точно, ничего не перепутаешь, и не запутаешься!..»

Глава 4

Фёдор Ильич вернулся со службы несколько раньше обычного. Он, бывший сотрудник силовых структур, ныне занимал одну из технических должностей в городской Администрации.
– А мы, признаться, ждали вас лишь после восьми вечера! – навстречу ему вышла супруга Юля.
– Мне разве нельзя вернуться на пару часиков раньше?.. – усмехнулся в ответ Фёдор. –…Может, я хотел застать свою супругу врасплох.
– Не уж-то появился повод для сомнений, для мужской ревности? – поддержала шутку супруга.
Фёдор с Юлией прожили в совместном браке около двадцати лет. У них была вполне благополучная семья. Юля трудилась в отделе кадров одного из немногочисленных, всё ещё работающих предприятий минобороны. То самое предприятие трудилось по сокращённому графику, потому супруга и возвращалась домой сразу после обеда.
Ныне семья жила в трёхкомнатной квартире, однажды переделанной в четырёхкомнатную. Обычная хрущёвка, зато в достаточно престижном районе, в самом конце проспекта Маркса, между железнодорожным вокзалом, рынком и зданием окружной администрации. На данной жилплощади благополучно уживались как сами супруги Аксёновы, так их сыновья, тринадцати и семнадцати лет отроду. Кроме того, одна из дальних комнат была отдана престарелой маме Юлии. Полина Никитична, была женщиной вовсе не склочной. В отношении со своими бзиками относительно миролюбивая. Любимыми темами разговоров Полины Никитичны являлись похороны её недавно умерших друзей и подруг. Она могла бесконечно рассказывать домочадцам о том, как, когда, на каком году жизни и при каких обстоятельствах умерла та или иная соседка, бывший коллега по работе или вовсе посторонний гражданин, с которым она ранее встречалась в парке. Кроме того, она могла поведать, какими были те или иные похороны, кто на них присутствовал. Причём, в последнее время Фёдору Ильичу начинало казаться, будто бы этой темы становиться в доме чересчур много. Если раньше у Полины Никитичны умирало по одной-две подруги в месяц, то теперь она ходила на похороны, едва ли не ежедневно. Впрочем, все мы смертны. Поколение «кому за семьдесят» постепенно уступало место следующему поколению, которому ныне всего лишь «за шестьдесят или пятьдесят».
Своими мыслями по данному поводу, Аксёнов однажды поделился с коллегами по работе. Причём, двое его коллег оказались вовсе не прочь обсудить данный вопрос более предметно. Тем более что совсем недавно, каждый из них уж успел потерять кого-то из своих, более старших родственников. Причём, те самые родственники успели расстаться с жизнью совсем недавно, буквально пару месяцев тому назад.
Выходило так, что и сам Фёдор Ильич, как и его коллеги по службе, отчасти оказался весьма близок к тому возрасту, когда траурная тема начинает вызывать в человеке едва ли, не самый живой интерес.
– Фёдор! Ты бы не мог, как и сегодня, приехать с работы чуть пораньше. Нужно свозить маму в поликлинику?.. – как бы, между прочим, поинтересовалась Юля. – …На улице очень скользко. Не дай-то бог, случайно не упала!
– Юля, меня е нужно никуда возить!.. – заслышав просьбу дочери, выкрикнула из своей комнаты Полина Никитична. – …Уж как-нибудь сама доковыляю. Тем более что мне это полезно, проводить время на свежем воздухе. Незачем людей от работы по всяким пустякам отвлекать!
– Она ж здорова!.. – оглядевшись по сторонам, тихо шепнул Фёдор Ильич. – …Не понимаю, зачем ей врач?
– Маме необходимо поставить какую-то профилактическую прививку!.. – так же шёпотом ответила супруга. – …Ни то, от гриппа; ни то, ещё от чего…
– Хорошо, отвезу!.. – тотчас согласился Аксёнов. – …Сориентируй меня по времени, когда необходимо быть?
– После обеда. С двух до пяти.
– Договорились!.. – кивнул головой Фёдор Ильич. – …Заеду около трёх. В это время у меня обычно посвободней. Так что, к данному времени будьте готовы!..

Как и было обещано, Аксёнов вошёл в квартиру без четверти три.
– Вы что ж, ещё не собраны? – наигранно удивился он, едва открыв дверь.
– Не переживай, зятёк!.. – в прихожей тотчас появилась Полина Никитична. – …Мне осталось лишь обуться.
Как и было положено, Фёдор Ильич усадил тёщу в машину, благополучно довёз её до поликлиники; к тому же, проводил до самого кабинета. В очереди оказалось не более пяти человек. Все они были пенсионного возраста. Среди пациентов Полина Никитична встретил знакомую женщину из соседнего дома. Увидев друг друга, старушки разулыбались, о чём-то принялись шептаться.
– Фёдор, ты, наверное, поезжай на работу!.. – вспомнив о зяте, Полина Никитична обернулась в его сторону. – …Я тут вовсе не одна. Марина Витальевна составит мне компанию. Вместе с ней я и вернусь домой. Бабкины сплетни тебе вряд ли будут интересны. Так что, езжай себе с богом.
– Поля, а ты уверена, что тебя примут?.. – Марии Витальевны оборвала Полину Никитичну на полуслове.
– В смысле, «не примут»?.. – переспросила та. – …Приём до пяти, а сейчас лишь пять минут четвёртого.
– Не до пяти, а до пятнадцати!.. – усмехнулась в ответ соседка. – …Медсестра уж дважды предупреждала, чтоб очередь никто более не занимал!
И будто в подтверждение слов Марии Витальевны, из кабинета, возле которого сгрудились пенсионеры, выглянула молоденькая дама в белом халате.
– Женщина!.. – медсестра тотчас обратилась к слегка растерянной Полине Никитичне. – …Можете сразу отправляться домой. Приём закончен, приходите завтра!
– Милочка!.. – за Полину Никитичну попыталась вступиться Мария Витальевна. – …Если ты помнишь, то я предупреждала тебя о том, что передо мной занимала очередь ещё одна женщина, которая отошла на приём к окулисту!..
– Не сочиняйте!.. – отмахнулась медсестра. – …Окулист закончил свой приём ещё до обеда. Если ж вы всерьёз собираетесь похлопотать за свою знакомую, можете уступить ей свою очередь.
Фёдору Ильичу ничего не оставалось, кроме как, сгладить назревающий конфликт в самом его начале.
– Барышня, будьте так любезны!.. – элегантно подхватив барышню под руку, Аксёнов скрылся с ней за дверью процедурного кабинета.
Не прошло и десяти минут, как повеселевшая Полина Никитична вышла в коридор, прижимая в локтевом суставе ватку, пропитанную медицинским спиртом.
– Всё, затёк! Можно ехать!.. – объявила она, обращаясь к Фёдору Ильичу. – …Марину Витальевну ждать не будем. Мы с ней договорились завтра созвониться и встретиться во двое нашего дома!
Аксёнов отвёз старушку домой, помог ей подняться до квартиры.
«Как не крути, а тёща заслужила снисходительного к себе отношения!.. – подумалось в ту минуту Фёдору. – …Ведь это она!.. Пока мы с Юлькой работали, делали карьеру!.. Именно она, по сути, и воспитала наших детей. Причём, вовсе неплохо их воспитала!..»

– Фёдор, проснись!.. – рано утром Аксёнова разбудила заплаканная супруга. – …Мама умерла!
Данная фраза прозвучала для Фёдора Ильича, словно гром среди ясного неба. Как такое было возможным, чтоб активная, энергичная женщина, так легко рассталась с жизнью? Чуть позже медики «скорой помощи» ответили на этот самый вопрос. Инсульт. Причём, смерть Полины Никитичны наступила около часа ночи. Потому, собственно, и нашла Юля свою маму практически холодной.

Примерно за час до выноса тела Полины Никитичны, где-то совсем рядом вдруг заиграла траурная музыка. Фёдор, было, подумал, что оркестр что-то напутал. Прибыл на похороны часом раньше, оркестранты тотчас расчехлил свои духовые инструменты. Аксёнов распахнул оконную створку и выглянул во двор дома. Оказалось, оркестранты ничего не напутали. Дело в том, что в доме напротив так же проводились траурные мероприятия. Из второго подъезда вынесли гроб, рядом с которым столпилось человек двадцать скорбящих. Потому и музыка, и оркестр были весьма кстати.
«Надо ж было случиться столь неприятному совпадению, чтоб разница между похоронами была лишь в какой-то час!..» – подумалось в ту минуту Фёдору Ильичу.
Повинуясь какому-то внутреннему зову, Аксёнов вышел на улицу. Закурил.
Фёдор видел, как траурная процессия проследовала до самого угла дома; как обитый красной материей гроб погрузили в катафалк, как родственники и близкие усопшей расселись по свободным местам того же транспортного средства: как траурный кортеж, стоящий из того самого катафалка, автобуса, грузовика и нескольких легковушек, покинула двор. Замыкал ту самую колонну бортовой грузовик. В кузове данного грузовика Аксёнов сумел разглядеть не только простенький надгробный памятник, но и фотографию усопшей.
Без особо труда Фёдор Ильич узнал на памятнике лицо Марии Витальевны, той самой соседки, которую он ранее встретил в поликлинике. Причём, дата смерти Марии Витальевны оказалось той же, что и у Полины Никитичны.
«Выходит, они так и не созвонились!..» – тяжело вздохнул про себя Аксёнов.

Дней через пять, когда все траурные и поминальные мероприятия, по поводу безвременно ушедшей Полины Никитичны, были завершены, Фёдор Ильич вернулся-таки к своим прямым служебным обязанностям. В обеденный перерыв Аксёнов разговорился с коллегами по работе, не преминув случаем припомнить недавнюю нелепую случайность, связанную с внезапной смертью двух подруг, живущих в одном дворе.
– Фёдор Ильич, если помнишь!.. – едва Аксёнов успел закончить свой трагический монолог, как к нему поспешил обратиться один из мужчин. – …Пару месяцев назад я так же отпрашивался на похороны скоропостижно скончавшегося тестя. Так, вот!.. Во время поминок, один из родственников вспомнил о том, что накануне тесть так же посещал поликлинику. Якобы, для какой-то там прививки!..
– Мужики, вы не поверите!.. – в разговор вклинился ещё один сотрудник администрации. Причём, речь его была гораздо уверенней, нежели у коллеги, потерявшего тестя два месяца назад. – …Полгода назад, моей матери так же ставили прививку. Она так же скончалась примерно через неделю после той самой вакцины!..
– Ребята, вы это о чём?.. – усмехнулся ещё один, более молодой сотрудник администрации. – …Наши старички только и делают, что ходят по больницам, поликлиникам и прочим лечебным заведениям! Им делать попросту нечего. А там к ним какое-никакое, а уважение. Опять же общение с ровесниками своеобразная тусовка. Им лишь бы повод найти для очередного визита к доктору: то у них суставы ноют, то голова болит, то сердце, то давление. Для них эти самые прививки, как для нас футбол посмотреть. А вы хороши!.. Нашли, понимаешь, всемирный заговор, глобальную конспирологию!..
На том собственно всё бы и забылось, если бы через пару недель на телефон Фёдора не поступил весьма тревожный ночной звонок.
Умерла его мать.
В районный райцентр на похороны самого родного человека Фёдор Ильич отправились вместе с супругой.
В завершении поминального ужина Аксёнов подсел к убитому горем отцу.
– Папа, ты как?.. Справишься?.. – похлопав отца по плечу, тихо поинтересовался Фёдор. – …Может, мы тебя в город заберём? Возможно, я или Ольга какое-то время у тебя поживём?
– Брось, сынок! Этот дом я точно не покину. Почитай, именно тут и прошла вся наша с мамой жизнь. Уж как-нибудь справлюсь. А вы!.. Имею в виду тебя, твою супруг, как и сестру Ольгу… В общем, почаще в гости ко мне приезжайте. Это и будет для меня самой хорошей поддержкой!.. – тяжело вздохнув, пожилой мужчина продолжил. – …Пожалуй, и мне недолго уж осталось мучиться. Вот мамка наша… Какая здоровая была, ни одной диспансеризации не пропустила, все рекомендации врачей соблюдала. А тут вдруг, раз!.. И нет её. Возраст, сынок, возраст. Мы ведь вовсе не молодые!..
– Батя, припомни! Мама никакие прививки накануне смерти, случаем, не ставила? – на всякий случай, без какой-либо особой причины, вдруг поинтересовался Фёдор Ильич.
– Ну, да!.. – что-то припомнив, утвердительно кивнул головой отец. – …Фельдшерица наша, ни с того, ни с сего, вдруг пристала!.. Поставьте, да, поставьте прививку!.. Дескать, если она не выполнит план, её премии лишат. Пришлось тащиться в поликлинику. Только поставила и на тебе!..
Вот тут, Аксёнов всерьёз напрягся. Уж слишком много неслучайных совпадений было в недавней череде внезапных кончин…

Глава 5

Около полуночи Алексей Викторович всё же оторвался от монитора. Он только-только набирал текст своей будущей книги. Поставив точку, Лобов завершил первую главу, написанную, что называется на одном дыхании.
Вернувшись к самому началу, Алексей перечитал набранный текст.
«Как-то не очень!.. – Лобов остался недоволен прочитанным текстом. – …Ладно, оставим пока так, как есть. Утро вечера мудренее. Пора ложиться спать. Ну, а завтра, как говориться: на свежую голову, будет гораздо проще сделать необходимые поправки. Быть может, вовсе перепечатаю данную главу. Как-то плохо я себя нынче чувствую, ломота во всём теле, непонятная слабость… Вот вам и наглядный результат утреннего стресса, связанного с пожаром. Хочешь, не хочешь, а поверишь в народную мудрость, гласящую о том, что все болезни от нервов; разве что сифилис от удовольствия!..»
Усмехнувшись над своей же шуткой, Алексей Викторович поплёлся в спальню. Намотавшись за день, он уснул практически сразу, погрузившись в уже знакомую ему тёмную бездну…
Проснулся Лобов чуть раньше звонка будильника. Спать ему более не хотелось, его разум переполняли разноплановые мысли относительно недавно приснившегося сновидения. Прежде всего, Алексея Викторовича удивил тот факт, что вот уж вторую ночь кряду ему привиделся, так называемый «пророческий сон». За последние лет двадцать подобного никогда с ним не случалось. Самый короткий промежуток времени между мистическими сновидениями, кажется, составлял дней десять-пятнадцать. Потому и складывалось полное ощущение, будто бы высший разум настойчиво пытается донести до него какое-то весьма важное сообщение, либо предупреждает его о некоем судьбоносном событии. Ну, а как иначе? Ведь он вновь проснулся с тревожными мыслями, граничащими с паникой.
Что же касаемо самого сновидений, то Алексею вновь соприкоснулся с до боли знакомыми чувствами, которые воспринимались им на уровне некоего внутреннего, пятого или шестого чувства. Сновидение, как и прежде, вовсе не имели ни смысла, ни логике, ни сюжета. Для иного обывателя, подобный вариант привидевшейся бессмыслице мог и вовсе остаться незамеченным, будто бы, того сна и вовсе не было. Тогда как Алексей Викторович данный сон хорошо знал, именно такие видения он и считал отчасти вещими. По каким-то внутренним ощущениям его разум соприкасался с чем-то глобальным, безграничным, не имеющим таких понятий как время и расстояние. Будто бы мозг Лобова во подключился во сне к некой глобальной сети, после чего, его внутреннее состояние обретало определённую гармонию, сбалансированность. Словно его внутренние колебания сравнивались с частотой чего-то высшего.
Ну, разве что, перед самым пробуждением, он сумел-таки рассмотреть какой-то длинный больничные коридоры, палату на три койки, капельницы… Именно во сне он вдруг почувствовал пресный вкус больничного обеда, принесённого прямо в палату. А ещё он различил, как по всё тому же самому длинному коридору на больничных каталках вдруг начали вывозить трупы, «упакованные» в чёрные целлофановые мешки. Пи этом вереница тех каталок оказалась достаточно длинная. Она протянулась практически через весь коридор. Алексей чуть выглянул в коридор, дабы определиться с тем, где именно заканчивается та, щемящая сердце молчаливая вереница. Оказалось, мертвецов грузили в огромный рефрижератор, стоявший напротив главного больничного крыльца.
«Не мудрено присниться нечто подобному, если до самой ночи писать об обречённых на смерть пенсионерах!.. – тяжело вздохнув, Алексей Викторович отправляясь в ванную комнату. – …Отсюда и капельницы, и больничные палаты, и прочее, и прочее!..»

С теми же мыслями Лобов отправился на работу. Вышел на улицу, осмотрелся. В кармане безрукавки Алексей Викторович машинально нащупал медицинскую маску… Если кто из читателей успел подзабыть о страстях, бушевавших в стране по поводу эпидемии COVID-19, кульминация которой пришлась в аккурат, на то самое время, о котором ныне идёт речь, я попытаюсь кое-что напомнить. Так вот, дорогие мои друзья, ношение масок, перчаток; соблюдение дистанции, обработка рук различными санитайзерами, было не просто рекомендацией, а жёстким правилом, за нарушение которых предусматривались крупные штрафы.
Итак, нащупав в кармане медицинскую маску, Лобов предпочёл её вовсе не доставать.
«Ерунда!.. Тут ехать-то не более трёх остановок. Уж как-нибудь проскочу!.. – успокоил себя Алексей Викторович. – …Удалось же мне как-то избегать заражения в последние четыре месяца, которые я так же провёл без масок и перчаток. Имею в виду, те самые месяцы, которые минули с начала объявления режима самоизоляции. Да, и кроме того, на такой аномальной жаре, которая обосновалась ныне в Сибири, любая вирусная дрянь, сама по себе обязана передохнуть. Уж более недели столбик термометр не опускается ниже отметки в тридцать градусов, даже в ночное время.
Если разобраться, то не таким уж и опасным оказался омикрон, о котором без умолку твердят абсолютно все средства массовой информации. Как не крути, а газетчики и прочие журналисты вовсе не прочь подтолкнуть народ к массовой истерии!.. Им непременно нужна сенсация, вот они её и создают!..»

Если с самого утра Алексей чувствовал себя вполне комфортно, то ближе к вечеру, он вновь испытал чувство лёгкого недомогания… В том же режиме (с утра огурчик, вечером полная развалина) прошла для Лобова ещё пара дней. Ну, а после, у Алексея Викторовича вдруг поднялась температура, появился неприятный кашель и ломота во всём теле. В общем, стало ему совсем хреново. Лобову ничего не оставалось, кроме как, позвонить своему непосредственному руководителю, дабы отпроситься со службы дня на три-четыре, с надеждой подлечиться народными средствами, чтобы оклематься до следующего рабочего понедельника.
Утром следующего дня, приняв на грудь лечебные «сто пятьдесят с перцем», Алексей Викторович уселся за свой любимый ноутбук. Уж очень ему хотелось хотя бы на немного приблизиться к окончанию своей новой книги…

* * *

По окончанию похорон мамы и последовавших за ними поминок, Фёдор Ильич решил заглянуть в фельдшерско-акушерский пункт, дабы отыскать ту самую даму, которая (по словам отца) уговорила маму поставить роковую прививку. Впрочем, прямую связь между прививкой и смертью мамы, Аксёнов пока что вовсе не усматривал. Ведь то могло быть самым обычным совпадением. Однако, как порой любят говаривать книжные следователи и прочие детективы: данную версию ему вовсе не следовало сбрасывать со счетов. Тем более что отработать её в сельской местности было гораздо проще. Здесь и народу поменьше и люди более проще.
Местным фельдшером оказалась барышня в теле, которой на вид было что-то около сорока. Фёдор предпочёл общаться с данной гражданкой в достаточно жёсткой форме, то есть, попытался взять её нахрапом.
– Я-то тут причём?.. – возмутилась дама, после того, как Аксёнов задал ей ряд достаточно провокационных вопросов. – …Повышенную статистику от нас требуют вышестоящие инстанции. Составляют графики, назначают планы вакцинации, вот мы и отправляем наших старичков в райцентр, в процедурный кабинет!
– Что это была за прививка? – продолжал напирать Фёдор Ильич.
– А я знаю?.. – медработница уж успела взять себя в руки. – …Наверняка, какие-то витамины!
– Кто именно составлял график, готовил списки?
– Участковый врач, обслуживающий наш посёлок.
– Фамилия? – рявкнул Аксёнов.
– Чья? – вовсе не сообразив, о ком именно идёт речь, хлопая глазами, переспросила барышня.
– Участкового врача!
– Кравченко!.. – не задумавшись, ответила фельдшер. – …Галина Николаевна!

Ни теряя времени, а так же своего боевого настроя, после поселкового фельдшерско-акушерского пункта, Фёдор тотчас отправился в районную поликлинику, где собственно и была поставлена прививка его матери накануне её смерти.
Отчасти ему повезло, Кравченко Галина Николаевна оказалась в своём рабочем кабинете, она только-только закончила приём, потому и была ныне вполне свободна. Впрочем, что-либо пояснить на заданные Фёдором Ильичём вопросы, она так же оказалась не в состоянии.
– У нас такие требования!.. – лишь развела руками Кравченко. – …Насколько я понимаю, это всероссийская акция. По крайней мере, распоряжение о проведении прививочной компании поступило непосредственно из областного Министерства здравоохранения.
Впрочем, вдаваться в столь тонкие подробности, мне совершенно некогда. На моём участке несколько тысяч человек, разбросанных в нескольких деревнях и посёлках. А тут, как снег на голову, очередное сокращение нескольких фельдшерско-акушерских пунктов… В общем, сами должны понимать.
– В каком кабинете ставят прививки? – прекрасно понимая, что большего от участкового врача ему вовсе не добиться, Аксёнов предпочёл перейти к следующему звену, медицинской иерархической цепочки.
– В тридцать пятом!..
Процедурный кабинет оказался последним в длиннющем коридоре районной поликлинике.

– Какое лекарства вы вкололи моей маме? – после пары общих вопросов Фёдор Ильич перешёл к конкретике.
– Фамилия вашей мамы?.. – открывая увесистый журнал, поинтересовалась медсестра. –…Дата посещения?
– Аксёнова!.. Десять дней назад!..
– Уже нашла!.. – медсестра оборвала Фёдора на полуслове. – …Вашей маме был поставлен стандартный, иммуностимулирующий препарат кальцийдефердаомид. Данным препаратом уж провакцинирована едва ли не половина нашей страны. А в чем, собственно говоря, дело?
– У данного препарата имеются какие-то противопоказания? – в некоторой растерянности поинтересовался Аксёнов.
– Практически никаких! – убирая журнал, равнодушно пояснила медсестра.
– Вы не могли бы дать мне одну из ампул? – вовсе не зная для чего ему это надо, на всякий случай поинтересовался Фёдор.
– Ни в коем случае!.. – категорично ответила собеседница. – …У нас очень строгая отчётность!
– А за деньги?.. – уж собираясь покинуть процедурный кабинет, на всякий случай, поинтересовался Аксёнов.
– Две тысячи, и ампула ваша!..

Вернувшись в город, Фёдор Ильич набрал номер своего давнего знакомого, имевшего самое прямое отношение к криминалистике, к различным химическим опытам и экспериментам.
– Старик! Ты зря беспокоишься!.. – «химик» отзвонился уже через пару часов. – …В твоей ампуле присутствовал стандартный, вполне безобидный препарат. Что-то вроде аскорбинки, только в жидком состоянии!..

Глава 6

Алексею Викторовичу кое-как удалось подняться со стула. С огромным трудом он добрался до дивана, на который Лобов, в буквальном смысле, рухнул без чувств. В комнату вошла супруга.
– Лёша, может я вызову «неотложку»?.. – поинтересовалась Света. – …На крайний случай, участкового врача.
– Кравченко Галину Николаевну? – усмехнулся Лобов, припомнив своё недавнее повествование.
– Почему Кравченко? – в полном непонимании поинтересовалась супруга.
– Да, это я так!.. К слову пришлось. Не обращай внимания!.. – перевернувшись на спину, Лобов продолжил. – …С врачом и «неотложкой» мы, пожалуй, немного повременим. Давай, дождёмся утра, а там и видно будет!..

Укладываясь спать, Алексей Викторович подсознательно ожидал от высших сил каких-то новых подсказок. То есть, надеялся на очередное вещее сновидение. Однако ночь для него выдалась просто ужасной. Ему никак не удавалось унять бесконечные приступы острого кашля. Лобов скатывался с кровати на пол, пытался уснуть сидя, полулёжа. При этом, как только он начинал погружаться в глубокий сон, его вновь будил очередной приступ кашля. И так всю ночь. Более и менее ему удалось подремать лишь под утро.
Невзирая на ночные приступы, Алексей Викторович проснулся с довольно-таки неплохим самочувствием. Скажу больше, он самостоятельно вышел на улицу, прогулялся по близлежащим продуктовым магазинам, купил кое-какие деликатесы. Впрочем, вернувшись домой, всё ранее купленное он убрал в холодильник. Аппетита совсем не было.
– Ты где был? – заглянула на кухню супруга.
– Немного побродил по посёлку!.. – нехотя пробурчал Лобов.
– Ты ведь ещё не завтракал!.. – засуетилась Светлана. – …Давай, я что-нибудь приготовлю!
– Нет-нет!.. – поспешил отказаться хозяин квартиры. – …Попозже!
– Может, кофе или чай?.. Ты, кстати, как себя чувствуешь?
– Против чашки крепкого чая, я, пожалуй, вовсе не откажусь!.. – ответил Алексей, после чего, продолжил. – …Как будто бы, мне стало несколько получше!
Сама видишь, уже запросто могу совершить небольшой выход на улицу. Правда, с непривычки, немного утомился.
– Тогда ложись, отдыхай. А я пока чайник поставлю.
– Уж лучше, я немного посижу за компьютером! – ответил Лобов, отправляясь из кухни в комнату.

* * *

Примерно через неделю, после того, как Фёдор Ильич вернулся с поминок матери в город, ему позвонил отец.
– Сынок, здравствуй! Хочу попросить тебя об одном одолжении. Съезди со мной в поликлинику!.. – голос отца был отчасти встревожен. – …Фельдшер передала мне талончик в процедурный кабинет!..
– Батя! Насколь мне известно, прививка – это дело сугубо добровольное! – усмехнулся в ответ Фёдор.
– Так и я говорю ей о том же!.. – в недоумении воскликнул Аксёнов-старший. – …А она меня пугает: дескать, если я гриппом заболею, то никто ко мне из райцентра не поедет!
– На какой день у тебя талончик?
– На завтра! Два часа дня!
– Хорошо! Никуда из дома не отлучайся. Часиков в двенадцать я тебя заберу!

В районную поликлинику прибыли к назначенному часу. Миновали длинный коридор медицинского учреждения районного масштаба и остановились возле, ставшего уже знакомым Фёдору, процедурного кабинета.
– Вместе зайдём! – на всякий случай предупредил Аксёнов-младший.
– Сынок! Завернуть рукав рубахи и подставить под иглу шприца свой локтевой сустав – уж с этим, я как-нибудь справлюсь! – отец лишь усмехнулся.
Тем не менее, стоило Аксёнову-старшему покинуть процедурный кабинет, как в него тотчас вошёл Фёдор Ильич.
– Позвольте, я заберу с собой шприц и пустую ампулу из-под, только-только поставленной инъекции? – без каких-либо приветствий и прочих формальностей, вошедший напрямую обратился к медсестре.
– Не положено! – рявкнула в ответ полная дама.
– А за деньги?.. – Фёдор Ильич решил воспользоваться ранее проторённой дорожкой.
– И за деньги не положено!.. – ухмыльнувшись, медсестра тихо добавила. – …Не нужно было прежнюю ампулу по всякого рода подозрительным лабораториям таскать!
– Ах, вот оно, значит, как! – от удивления едва ли не присвистнул Фёдор.
– Ну, а как иначе?.. – медсестра глянула на незваного гостя с некоторым превосходством. Дескать, плевала я на то, что ты из города. Мы так же, вовсе не пальцем деланы.
Вместо ответа, Аксёнов наклонился над мусорным ведром, которое стояло рядом с процедурным столом, и тотчас сгрёб в свою ладонь несколько пустых, недавно использованных ампул. Благо, их было не так уж и много.
Очевидно понимая полную бесперспективность рукопашной схватки с крепким мужчиной, медсестра резким, отточенным до автоматизма движением заперла входную дверь на ключ, после чего, распахнув одну из фрамуг ближайшего к ней окна, зычно выкрикнула:
– Охрана!.. Охрана!.. Наркоман пытается ограбить процедурный кабинет!..
Все дальнейшие действия, Фёдор Ильич помнил, словно в тумане. На крик медсестры примчались не только охранники, но и наряд полиции. Аксёнова скрутили, вывернули карманы и вырвали из его рук, взятые ранее ампулы. Едва не дошло до драки. И это всё на глазах у отца, который до последнего пытался уговорить блюстителей порядка мирно урегулировать данного вопроса. В конце концов, все ампулы и шприцы у Василия Анатольевича изъяли, после чего, его самого усадили в милицейский Уазик.
– Ты это чего тут истерику закатил? – сквозь зарешеченное окно к Аксёнову заглянул старший полицейский офицер.
– Мать у меня недавно умерла!.. – огрызнулся было Фёдор. Однако, выдержав короткую паузу, поспешил добавить. – …Мне положен один звонок!..
– Не суетись!.. – урезонил его полицейский. – …Пару часиков посидишь в отделе, после чего, наш сотрудник вывезет тебя за территорию района!..
Через два дня у Фёдора Ильича умер отец.

* * *

На сей раз, до заветного дивана Алексей Викторович так и не добрался. Ноги его отчего-то подкосились, и Лобов попросту рухнул на пол.
Услышав непонятный грохот, с кухни в комнату выскочила супруга. Она помогла мужу добраться до дивана.
– Света, вызывай «скорую»!.. – прохрипел Алексей.
– Машину «скорой помощи» мы сейчас, похоже, вовсе не дождёмся!.. – тяжело вздохнув, супруга продолжила. – …В городе бушует омикрон. Люди сутками ожидают «неотложку». Водители машин «скорой помощи» работают в три смены, готовы объявить забастовку… Давай-ка мы попробуем обратиться к участковому врача, она рядом… Уж если участковая скажет о том, что нам следует вызвать «неотложку», уж тут ничего не поделаешь… Вызовем и будем ждать!..

Участковый врач, тридцатилетняя, несколько измотанная барышня, прибыла по адресу уже через полчаса после вызова. Похоже, Алексей Викторович был у неё далеко не первым пациентом. Осмотрев Лобова, выслушав его жалобы, врач открыла свои талмуды и начала что-то писать. Попутно, она продолжила общение с больным, к которому, собственно, она и прибыла.
– У вас серьёзные подозрения на COVID… Вы, очевидно и сами слышали о том, что больницы нынче … Сейчас я вам выпишу необходимые лекарства, лечиться будете дома… Ну, а уж если станет совсем тяжко, тогда не медлите, сразу вызывайте машина «скорой помощи»!.. – оторвавшись от бумаг, врач продолжила. – …Квартиру не покидать!.. Это касается всех ваших домочадцев. Ожидайте прихода специалистов, которые возьмут у членов вашей семьи пробы на присутствие в организме вышеозначенного заболевания. Вот, возьмите направление на компьютерную томографию. Через неделю вам необходимо явиться по указанному в направлении адресу. Кроме того, возьмите рецепт на лекарства!.. К лечению необходимо приступить незамедлительно!..
– Вы же сказали, что выходить из квартиры категорически нельзя? – в некотором замешательстве поинтересовалась Светлана. – …Как же вы нам прикажете приобрести эти самые лекарства?
– Попросите кого-то из соседей, знакомых, родственников!.. – ответила врач, направляясь к выходу.
– А на компьютерную томографию, я как через неделю поеду?.. – усмехнулся Алексей Викторович. – …Или на КТ, за меня так же сможет кто-то из друзей, соседей, знакомых?
– Оденьте маску! – равнодушно ответила врач, переступая порог квартиры.
– Надо полагать, они и сами ни черта не знают о данном заболевании, понятия не имеют, как именно предотвратить эпидемии, накрывшую не только наш Омск, но и всю Россию!.. – возвращаясь из прихожей в комнату, супруга Лобова растерянно пожала своими плечами. – …А впрочем, если бы болезнь была по-настоящему серьёзной, как о том говорят в новостях, я не думаю, чтоб участковый врач пришла бы на приём к больному в одной лишь масочке и перчаточках. Да, и в больницу тебя не госпитализировали, похоже, именно по той же самой причине!..

Неделя прошла как один день. То есть, достаточно нуторно, тяжко и не всегда спокойно. В сознании Алексея Викторовича отчасти смешались день и ночь. От продолжительного приступ кашля он мог проснуться среди ночи, после чего, Лобов принимался о чём-то думать, беспрерывно ворочаться, тяжело вздыхать. Уснуть он мог лишь под утро, и проспать едва ли, не до самого вечера. Кушать Алексею совсем не хотелось, более того, к приёму любой пище он испытывал полное отвращение. Он, разве что, мог немного похлебать куриного бульона, да и то, без какого-либо удовольствия, ради успокоения супруги, кружившей над ним, как птица над своими птенцами.
Таблетки не столько помогали Лобову выкарабкаться из плена затянувшейся болезни, сколько поддерживали его на некоем плаву. Именно так, полудрём постепенно смешивался с реальностью. Писать Алексею Викторовичу так же не хотелось. Точнее, было бы сказать, на своё хобби у него вовсе не оставалось сил. В лучшем случае, он мог лишь тихо размышлять о дальнейшей судьбе своего главного героя.
«Чёртова болезнь, совсем из башки всё вылетело! А ведь как хорошо совсем недавно писалось!.. – как-то под утро принялся вздыхать Лобов. – …Может, мне следует поставить себя на место всё того же Фёдора Аксёнова? Прикинуть, чтобы предпринял именно я, окажись в его, вовсе непростой жизненной ситуации. Я бы ни в коем случае не простил негодяям смерть своих родителей. Мой герой вовсе не глупый мужик, он наверняка должен понимать, что гибель отца и матери оказались совсем не случайными…
Смешно!.. Ведь я только что подумал о том, что мой нынешний главный герой вовсе не глуп. А ведь это я, автор данной книги, сделал его именно таким. Пара незначительных поправок, каких-то малозначимых штришков – и тот же Фёдор Ильич может запросто превратиться в самого распоследнего слюнтяя, который опустит руки и предпочтёт молча плыть по течению времени, или того хуже, сопьётся, превратившись в конченого алкаша. Ни кто иной, как я наделил его некоторым боевым опытом. Используя свои прежние навыки, он и должен раскрутить клубок некоторых тайн и противоречий, связанных со смертью безобидных старичков.
Эх, чёрт! Как же здорово ощущать себя, едва ли, не богом!.. Высшим существом, которому подвластна судьба любого персонажа. Ну, а как иначе? Вне всяких сомнений, я могу запросто сравнить себя с неким Пророком. Из ничего, буквально из воздуха я беру нечто абстрактное, аморфное. Наделяю это нечто своим телом. Высоким или низким, толстым или худым, взрослым или молодым будет мой будущий персонаж – определять буду лишь я один. Создав чёткие и понятные всем внешние признаки, определённые отличия, я принимаюсь создавать его характер, свойственные лишь ему одному эмоции, реакции… По сути, это и будет его характер, отчасти душа. Потому как в процессе повествования мы сможем наверняка предсказать его возможные действия, манеру поведения в той или иной ситуации. Ну, а далее будущая книга населяется иными персонажами: главными и второстепенными. Именно так и создаётся мир книги!.. Если ж этих самых книг, написано достаточно много, мы получим целую вселенную или даже галактику, созданную самым настоящим Творцом! Эх, как же лихо я закручивал сюжеты в своих прежних книгах!.. Бывало, у меня самого дух перехватывало!.. Впрочем, я совсем подзабыл о том, что книги свои я писал не сам, мне их кто-то сверху начитывал. В таком случае, почему сейчас молчит тот небесный голос?.. Нет-нет, в связи с подхваченной болезнью заболел именно, потому и пропало у меня всякое вдохновение. Получается, что книги свои, пишу именно я. Именно я и являюсь Творцом, Создателем, отчасти Богом!.. А почему собственно «отчасти»? Для своих героев, я конечно же, полноправный Бог!..»

Глава 7

До медсанчасти, в которой Алексею Викторовичу предписывалось пройти компьютерную томографию, Супругам Лобовым пришлось добираться на обычном городском пассажирском автотранспорте, то есть, на обычном автобусе. Причём, Светлана сама вызвалась сопроводить мужа в медсанчасть, опасалась того, чтобы по пути с её Алексеем ничего не случилось. Как-никак, а всё предыдущую неделю он фактически провёл на её глазах, под её неусыпным контролем. В общем, была она самой непосредственной свидетельницей мучений супруга, его стонов, приступов кашля и прочего, и прочего.
Впрочем, как позже выясниться, все опасения и переживания относительно самочувствия Лобова, оказались абсолютно беспочвенны. К тому же, именно в это утро Алексей Викторович вдруг почувствовал себя намного лучше. Как-то сама собой пропала ломота, слабость, тошнота, головокружение и прочее. Осталась, разве что, излишняя потливость. Да, и не мудрено, ведь на дворе, уж который день стояла дикая тридцатиградусная жара. А быть может, это было обычное самовнушение, некая концентрация внутренних ресурсов организма. Так или иначе, но Алексей Викторович собирался отправиться на КТ самостоятельно. Однако супруга настояла.
Итак, надев маски и обработав руки санитайзером, чета Лобовых с самого утра (ещё по прохладце) вышла из дома. Примерно с километр прошли пешком до автобусной остановки.
– Ты как себя чувствуешь?.. Голова не кружиться?.. – периодически интересовалась Светлана, обращаясь к супругу.
– Не переживай!.. Всё нормально!.. – непременно отвечал глава семейства.
В ожидании подходящего транспорта, остановились на конечной остановке. Народу было совсем немного.
– Может, присядешь? – обращаясь к мужу, Светлана вновь попыталась проявить заботу.
– Я не устал!..
И тут перед взором Лобова вдруг предстала совсем уж апокалиптическая картина. Рядом с остановкой припарковался автомобиль частного извозчика. Под днищем этой самой машины чирикали совсем ещё молодые воробушки. Причём, было тех воробьёв чересчур много. Легковушка внезапно начала своё движение. Вначале она сдала чуть назад, потом немного вперёд и вновь назад – в общем, таксист попытался аккуратно разъехаться с плотно зажавшими его автомобилями. Словно заворожённый Алексей Викторович наблюдал за тем, как колёса вышеозначенной легковушки давили воробьиную стаю. Дико было видеть, как пернатые вовсе не пытались спастись, ни разбежаться, ни разлететься в стороны. Они так и продолжали покорно стоять на месте, невзирая на то, что их сородичи, на их же глазах, один за другим, превращались в трупы. Птенцы, в буквальном смысле, схлопывались с неприятным чваканьем.
– Алексей, наш автобус! – дёрнув мужа за футболку, Светлана вывела Лобова из состояния полной прострации.
– Ты это видела?.. – всё ещё не в силах оторвать своего взгляда от жуткой картины, Лобов поспешил обратиться к супруге.
– Имеешь в виду, воробьёв?.. – с чувством лёгкого раздражения переспросила Светлана.
– Не просто воробьёв!.. – устремляясь к автобусу, ответил Алексей. – …Я имел в виду их массовую гибель!.. Картина была схожа с массовым выбрасыванием китов на берег!
– Прекрати говорить глупости!.. – одёрнула его Светлана.
Дабы найти приёмное отделение, супругам Лобовым пришлось обойти больничный комплекс едва ли не по кругу. Лишь после этого им удалось отыскать необходимую им дверь. К приёмному отделению выстроилась целая череда автомобилей «Скорой помощи», тут же на крыльце сидели люди.
– Не подскажете, как пройти на компьютерную томографию? – Светлана обратилась к одной из женщин в белом халате.
– Мы все туда стоим!.. – тяжело вздохнула дама. – …Те, кто стоят первыми, приехали ещё ночью. Надумаете стоять, тогда занимайте очередь. Вон тот мужичок, который присел на травку будет на данный момент крайним!..

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70750183?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.