Четверть десятого
Четверть десятого
Алёна Дегтярёва
Женя бросает вызов судьбе и идет против системы, чтобы защитить своих близких. Однако цена оказывается слишком высока.Он ввязывается в политический конфликт, в ходе которого оказывается в ментальной тюрьме, подключенный к механизму виртуальной реальности под названием «Унция», где вынужден проживать моменты жизни, которые никогда не произойдут в настоящем. Со временем тонкая грань бытия стирается, и Женя перестает понимать, что из происходящего реально…
Алёна Дегтярёва
Четверть десятого
Сюжет данной книги разворачивается в вымышленной стране, именуемой СОРД (Союз Объединенных Российских Держав), и описывает будущее, которое никоим образом не относится к настоящей существующей России. Вся история вымышленная и не несет в себе никаких убеждений и призывов к действию. Любое совпадение с существующими ныне людьми и ситуациями случайно. Книга служит исключительно в развлекательных целях.
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Я мигом вскочил с кровати, и поставил на плиту кофе. Пока одевался, со злостью подумал, почему не прозвонил будильник. Но пробегая мимо своих электронных часов, я вдруг остановил на них взгляд и долго всматривался в синие буквы и цифры. Часы утверждали, что сегодня воскресенье. Я сел на стул, который оказался рядом. На плите закипел кофе. А я все сидел и смотрел на часы. «Как это воскресенье?» – все спрашивал мой мозг, – «Сломались что ли?» Я метнулся в сторону кухни, чтобы взять мобильник. Он нагло показывал ту же самую дату и время. Тогда я прошел в гостиную и с ноутбука зашел в интернет.
– Не понимаю, техника устроила мне бойкот? – страница браузера настойчиво утверждала, что сегодня конец недели. Я посидел некоторое время пялясь в экран, разглядывая белые цифры на черном фоне. Всегда любил темную тему в интерфейсах гаджетов. Глаз меньше напрягает. Я попытался вспомнить вчерашний день, но не смог. Позавчерашний тоже. Удалось вспомнить только то, что было два дня назад. То был четверг. Неудивительно, что я подумал, будто опаздываю на работу. Но как же так. Чем я занимался эти два дня, что напрочь их забыл? Пил? Да нет, голова не болит, дома все чисто. Для старческого маразма вроде бы тоже рановато. Совсем не тот возраст. Да и стерлись из памяти не какие-то отдельные моменты, а полноценные двое суток моего существования. Чудеса.
– Но как так? Я точно помню, что вчера был четверг. Не мог же я проспать два дня? Или мог?
Все так же сидя перед монитором, я открыл скайп и набрал своего коллегу. Зенин это мой напарник, с которым я работаю вместе уже давно, и он наверно единственный, кому я могу позвонить и просто пообщаться вне работы. Не знаю, как так получилось, наверно я просто не очень общительный человек сам по себе. Мужики-то у нас в целом неплохие работают, только постарше нас с Зениным. У них свои интересы – рыбалка, баня. А мне это все до лампочки.
– Зенин, привет. – поздоровался я. Он злобно посмотрел на меня с той стороны экрана и зевая спросил:
– Ты в курсе, который час?
– В курсе…а ты…в курсе, какой сегодня день?
– Девятое, а что?
– Да нет, в смысле день недели?
– Воскресенье. Ты чего звонишь-то?
– Слушай…у меня проблемы…я с четверга ничего не помню…утром проснулся, думал на работу проспал, стал собираться, а потом смотрю – воскресенье.
– Ты бухал вчера что ли? – с насмешкой спросил Зенин.
– Вряд ли. Если так, логично предположить, что я бы не помнил только вчерашний день…
– Мда, тяжело тебе Егорыч. Ты это, ляг поспи еще, глядишь отоспишься, все в норму придет. Я с твоего позволения тоже пойду. – помахал он мне рукой и отключился.
– Да, да, иди, – произнес я в пустоту.
Странная оказалась ситуация. Но я окончательно убедился, что сегодня выходной. Даже не знаю, радоваться или паниковать. Спать уже не хотелось. Да и уснешь тут, после такого. Надо было заняться каким-нибудь делом, но я плюхнулся на диван и стал думать о двух последних днях, испарившихся из моей памяти.
– Восстановим цепочку событий. Значит, четверг. Утро. Я просыпаюсь, пью кофе и иду на работу. По расписанию пять машин, двое на техническое обслуживание, один с ошибками на приборной панели, и еще двое на гарантийный ремонт. Ах да, еще одна девушка приходила жаловаться на царапину, которую я якобы оставил ей во время осмотра ее автомобиля. От нее избавились быстро, все-таки камеры в цехе не просто так висят, с остальными проблем не возникало. Закончил чуть раньше обычного, вернулся домой в шесть, поужинал, позвонил Наташе. Пытался посмотреть фильм, но помешал сосед. Потратил на него час, покурили, пообщались в подъезде, вернулся в квартиру. Пожарил котлеты, поел и лег спать. Кажется, ничего не забыл. На следующий день проснулся…подумал, что опаздываю на работу. Но было воскресенье. Ничего не понимаю.
Как бы я не пытался – вспомнить не получалось.
– Может я с кем-то был? Надо позвонить Наташе!
Я, довольный этой идеей, снова схватил мобильник и набрал ее номер. После третьего гудка появилось желание сбросить. Как-то тупо это будет звучать со стороны. Но стало поздно, она сняла трубку.
– Привет, солнышко.
– Привет, привет! Как дела?
– Да в общем-то нормально…слушай, у меня к тебе один очень странный вопрос. Мы с тобой случайно не были вместе вчера или позавчера?
– Что?
– Ну, мы, я и ты. Вчера или позавчера.
– Нет, не были. Ты мне и не звонил эти два дня. Я уж думала, случилось чего. Хотя, судя по твоему вопросу все-таки случилось. Рассказывай.
– Я не помню два прошедших дня. Представляешь? Понятия не имею, что я делал и где был.
– Хм, интересно. Может быть, ты головой ударился?
– Да вряд ли, – с сомнением отозвался я, ощупывая свою голову свободной рукой, – башка вроде на месте. Шишек нет.
– Ну не знаю, лекарства может какие принимать начал? У некоторых в побочках бывает амнезию пишут.
– Да нет, никаких лекарств не пил и не пью. – пожал я плечами, будто она могла это видеть.
– Тогда запишись к врачу. Странно это.
– Пожалуй, так и сделаю.
Что еще она могла сказать. Мы перекинулись еще парой теплых фраз и она положила трубку. Торопилась куда-то. Куда, уточнять не стал. Как-то не до этого было. С Наташей мы познакомились на работе. В автомобильном сервисе, в котором я тружусь уже восьмой год. Я заметил ее, когда она еще только приходила на собеседование, в коротенькой юбке и облегающем топике. Было лето, на улице стояла жара. Тогда еще Наташа красилась в блондинку, но я всегда говорил, что естественный цвет волос ей идет больше. В тот день я сидел с руководителем, обсуждал рабочие моменты, когда она постучалась и заглянув в дверь, мило проворковала:
– Здравствуйте, я по поводу вакансии администратора.
Помню я понадеялся, что здешние условия ее устроят и она придет к нам работать. И мои ожидания оправдались – она пришла. Но я не знал, что на тот момент она переживала развод с мужем. Который кстати, затянулся на следующие пару лет и не осуществился до сих пор. Не знаю почему, мутная история. Но в том, что Наташа предпочитала не знать этого человека, я был уверен. Она съехала на съемную однушку вместе со своим маленьким сыном, и я как мог старался поддерживать ее. С тех пор прошло уже два года, как мы встречаемся, а я еще никогда не ходил на работу с таким удовольствием.
Сейчас мне ничего не оставалось делать, как насладиться внезапным выходным. Я разгреб бардак, скопившийся на столе, и сел за ноутбук. Идея посетить врача мне очень импонировала, так как я чувствовал, что со мной что-то не так. Не может здоровый человек просто забыть два дня своей жизни. Я загуглил свою проблему в интернете, на что браузер выдал мне несколько вкладок с названием «Транзиторная глобальная амнезия[1 - это внезапное нарушение памяти на текущие и предшествующие события, не связанное с другим неврологическим симптомом и самостоятельно проходящее в течение 24 часов.]». Почитал. Кажется, это подходит под мой случай. Позвонил в несколько частных клиник, но самую ближайшую запись нашел только на вторник. Записался.
На следующий день, когда проходил через турникет на работе, я уже издалека увидел своих коллег, галдящих возле питьевого фонтанчика. Я провел браслет-пропуск по сканеру и когда загорелась зеленая лампочка, ввалился внутрь. Да, сейчас без таких браслетов даже в магазин не попадешь. Тотальный контроль со стороны государства. А ведь я помню времена, еще до смены правительства, когда мы жили нормально, без «чипирования». Помню только, как все говорили об этом, якобы чипы будут вживлять под кожу, но власти решили эту проблему иначе. Теперь, чтобы попасть внутрь любой организации – нужен браслет. Браслет, хранящий все данные на твою личность. С одной стороны, удобно конечно, есть несколько плюсов. Не нужно вспоминать куда дел паспорт, или медицинский полис – все всегда с собой. Да и подобная мера почти напрочь пресекла кражи в магазинах. Поскольку система сразу отправляет данные куда надо, если человек пытается вынести неоплаченные товары. С другой стороны, общество превратилось в свору собак в утяжках. Как бы печально это не звучало.
Я добрался до коллег и некоторое время слушал их болтовню, собираясь с мыслями, прежде чем влезть в разговор со своими вопросами.
– Ребята, а что было в пятницу и субботу?
– В каком смысле? – спросил главный механик, помешивая чай в пластиковом стаканчике. Это был упитанный бородатый мужичок пятидесяти лет, который вечно прятал свой живот под безразмерные свитера и широкие штаны. Звали его Михайло Евдокимыч. Стоя передо мной в очередном растянутом полувере, который висел на нем как платье, он долил в свой стакан воды из кулера, почти до самых краев и поставив чай на стойку, уставился на меня. Зенин сложил руки и тоже приготовился слушать.
– Ну…у меня какие-то проблемы с памятью начались…не могу вспомнить что происходило за прошедшие два дня.
Ребята переглянулись между собой, косясь на меня с недоверием. Только слесарь Валерка как стоял, уставившись в телефон, так и продолжил стоять, ни на секунду не отрываясь от экрана. Он почти всегда находился в компании, но чужая болтовня его мало занимала. В конце концов мы приняли его таким, какой он есть, оставив попытки разговорить и вовлечь в наши беседы.
– Ты че, Егорыч, шутки шутишь? – прервал мои мысли Зенин.
– Нет, я правда не помню. Просто скажите, что было в эти дни?
– Да ничего. В пятницу был обычный рабочий день, а в субботу обычный выходной. Но это у нас обычный, а у тебя, судя по всему, не очень, раз не помнишь ничего.
Мужики посмеялись и только одна Наташенька, мой лучик света на этой работе, положила мне руку на плечо и тихо произнесла:
– Ты ходил ко врачу? Вдруг это что-то серьезное.
– Еще не ходил. Записался.
– Сделай МРТ. – она легонько погладила меня по голове.
Я кивнул, но в глубине души остался расстроен тем, что не получил никакой путной информации от своих сослуживцев.
С началом рабочего дня все разошлись по своим местам. Первая его половина прошла как обычно, и увлеченный работой, я позабыл об утреннем фиаско с коллегами. Хотя мне было все равно. Их насмешки трогали меня гораздо меньше, чем мои проблемы с памятью. В обед мы с Наташей остались в столовой вдвоем. Остальные сотрудники предпочитали обедать в кафе или дома. В общем где угодно, только не в салоне. Я достал из микроволновки свою еду, и сев за стол, принялся жевать, с влюбленным взглядом наблюдая за Наташей. Следом за мной она засунула свою еду в микроволновку, и пока таймер отсчитывал заветные две минуты, Наташа стояла напротив моего стола и мягко улыбалась мне.
– Знаешь, – сказала она, – суд назначен на завтра. Останется только подписать документы, и все. Свободная женщина.
– Недолго же тебе придется наслаждаться своей свободой, – с намеком улыбнулся я.
Прозвенел таймер на микроволновке, и она открыла дверцу, доставая свою еду. В нос ударил очень едкий и странный запах, и я с непониманием посмотрел на ее контейнер с едой. Пожалуй, я не смогу даже объяснить, на что это было похоже, но мой нос никогда и ничего подобного не ощущал. В пищевой таре лежали обугленные кусочки, с виду похожие на мясо, но с одного их вида мне вдруг стало дурно, и я вскочил, чтобы открыть входную дверь. Голова закружилась, и я стал падать на пол и хлопать глазами, пытаясь отогнать от себя странное видение. Все вокруг плыло и на секунду я испугался, что теряю зрение. Наконец картинка перестала вращаться, и я осмотрелся. Это была уже не столовая, а совсем другая комната, в которой находилась куча странных приборов и голые металлические стены. Я был прикован к кушетке, на которой лежал, и со всех сторон от меня отходили провода и датчики с мигающими лампочками. Я дернул руку, но ее крепко держал кожаный ремень, пристегнутый к железной рукоятке.
– Эй, что происходит? Где я? – не на шутку встревожившись, я стал раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь высвободиться. «Господи, где я?» – вертелся в голове вопрос. Сначала я подумал, что меня похитили инопланетяне, и стерли мне память, потому что я совсем не знаю, как я здесь оказался. Но немного отдышавшись и придя в себя, я понял, как это нелепо. Но все же я был связан, а это не внушало надежды на что-то хорошее. Скорее наоборот. Тут я обратил внимание, что на мне больничная сорочка, из-под которой торчат мои голые ноги. Может ли это место быть клиникой? Хотя, судя по обстановке – это скорее психиатрическая лечебница. Других теорий пока не находилось.
– Эй! – снова подал я голос, – может кто-нибудь уже придет ко мне и объяснит, где я и что со мной?
– Приветствую, – раздался холодный металлический голос, – вы находитесь в камере ментального ареста.
Я покрутил головой вокруг, в поисках источника шума, и увидел в углу под потолком маленький рупор. Голос вещал оттуда. И, судя по всему, это был не человек, а бот. Почти как автоответчик. А роботизированная баба тем временем все продолжала вещать:
– Сообщаем, что восьмого сентября в зоне А54, а именно возле главного здания Сената произошел теракт, в котором вы, предположительно, приняли участие. До выяснения обстоятельств вы будете находиться здесь. Механизм, к которому вы подключены, поможет вам восстановить память, чтобы мы, в целях содействия следствию, смогли подтвердить или опровергнуть факт вашего причастия к противоправным действиям. Приносим свои извинения и надеемся на ваше понимание.
– Отлично. Какой еще теракт? Я вообще понятия не имею, о чем речь! – злобно кричал я в пустой комнате. Убедившись, что никто меня не слышит я немного поник. Что значит камера ментального ареста? Что это вообще такое? Но, видно на подробное объяснение можно было не рассчитывать. Я огляделся. Теперь, успокоившись, я просто лежал и смотрел по сторонам. Комната выглядела жутко. Две потолочные лампочки светили не очень ярко, так что меня окружал полумрак. Стены почему-то вызвали ассоциацию с банковским хранилищем, будто я нахожусь внутри огромного сейфа. Я взглянул на свои руки, на которых проступили вены. Они были так отчетливо видны. Мерзкое зрелище. То ли от перенапряжения, то ли от того, что ремни слишком сильно сжимали мою плоть – непонятно. Я вздохнул и откинул голову на подушку. В изголовье кушетки стоял странный куб со светящимися светодиодными гранями. Они плавно переливались несколькими цветами – желтым, оранжевым, красным. Я попытался повернуться так, чтобы рассмотреть его, но было очень неудобно. Однако я успел заметить, что грани сделаны из полупрозрачного стекла, а внутри вращались шестеренки.
– Что это за хрень? – сказал я вслух и в эту самую минуту в комнату вошел мужик в белом халате.
– Наконец-то!
Выглядел он как обычный врач, в больничной униформе, средних лет, с какой-то папочкой в руках.
– А, пришли в себя? Как вы?
– Не считая того, что я прикован к кровати в четырех голых стенах, прекрасно! А знаете, может быть, вы мне еще чаю предложите?
– Понимаю ваше негодование. Но хочу вас успокоить, вы в безопасности.
– Я что-то не чувствую себя в безопасности! – перебил я его, – может мне уже объяснят куда я попал и за что?
– Конечно. – добродушно сказал он, и присел рядом со мной, осматривая мои руки.
– Как сказал наш голосовой помощник – вы в камере ментального ареста. Дело в том, что вы оказались на месте преступления в день совершенного теракта, в котором погибло около двухсот человек. Сначала произошел мощный взрыв, а после, как утверждают очевидцы, послышалась стрельба. Предположительно, это было покушение на президента и административный совет, но данные обстоятельства пока выясняются.
– Какой теракт, я ничего не понимаю…при чем здесь я.
– Мы устанавливаем обстоятельства вашего участия в данном мероприятии. Был приказ проверить всех лиц, оказавшихся в радиусе полутора километров от места действия. Тех, чью непричастность удалось доказать, мы уже успешно отправили домой. Но с вами выходит загвоздка. Из вашей головы стерты два дня, как вы, наверное, сами догадались.
Он сделал паузу. Провел рукой по самой выпирающей вене.
– И?
– И нам нужно понять, что с вами происходило в течение этих двух дней.
– Слушайте, если бы я был причастен к этому, наверное, я бы это запомнил. Так что, по-моему, это бред. Да и что же полтора километра всего? Взяли бы километров пять, чего мелочиться. Ну или весь город на проверку. Мало ли кто за этим стоит.
– Ваш сарказм мне понятен. Но я ничего не могу поделать. Таков протокол. Чем раньше мы поймем, что вы невиновны, тем быстрее вас отпустят домой. В ваших интересах содействовать нам.
– И каким же это образом?
– Ну, для начала перестать огрызаться. И постараться напрячь память. А наша разработка вам в этом поможет. – он сделал кистью полукруг, указывая на кушетку, в которой я лежал.
Чем мне это поможет…
– Как это работает? – обреченно спросил я.
– Унция, так мы назвали машину, сгенерирует для вас виртуальную реальность, на основании ваших воспоминаний. Вы не заметите разницу между реальностью и пребыванием в виртуалити. Она будет стараться подбирать для вас ключевые ситуации, которые должны будут разбудить вашу память. Несколько сеансов и вы все вспомните.
– То есть все было ненастоящее? И коллеги, и Наташа и котлеты?.. О боже, Наташа! Дайте мне хоть позвонить! – всполошился я.
– Извините, сейчас это невозможно. Но если желаете, мы оповестим ваших родственников, что вы в безопасности.
– Не надо. – проворчал я. А сам подумал о том, что Наташа все равно мне не родственница. Значит ее никто ни о чем оповещать не станет. Тогда и смысла нет. А говорить я сейчас хочу только с ней. Вот же угораздило попасть в ситуацию!
Человек в белом халате раскрыл папку, достал из нагрудного кармана ручку и стал что-то записывать в тетрадь.
– Ваше имя.
– Павлов Евгений.
– С отчеством пожалуйста.
Я вздохнул.
– Павлов Евгений Егорович.
– Возраст?
– Тридцать два.
– Кем работаете?
– Механиком. В автосервисе «S-one».
– Стаж работы?
– Семь лет, три месяца и десять дней. – Ответил я, но он не понял моего сарказма. Человек в белом халате записал под диктовку данные, вплоть до описания моей внешности. Для чего мне нужно было проговаривать: «Темные волосы, голубые глаза, рост метр восемьдесят», если я сижу прямо перед ним, и он все прекрасно видит сам – для меня осталось загадкой.
– Как хоть вас зовут? – спросил я, не желая слушать тишину.
– Ах, да, я же забыл представиться. Прошу прощения. Мое имя Альберт Максимов.
Я усмехнулся.
– Альберт. Как Эйнштейн, только Максимов. Смешно.
Он только косо на меня посмотрел, и продолжил писать. Когда он закончил свои дела, то встал, попрощался со мной и нажал на какую-то кнопку.
– Ну подождите, – крикнул я, – а если я пи?сать захочу?
– Не волнуйтесь, катетеры все сделают за вас.
И только сейчас я заметил трубки, выползающие из-под подола больничной сорочки и торчащие из моего тела в разные стороны.
– Блеск.
Эйнштейн попрощался и вышел за дверь, а я снова остался в пустой комнате. Но меня быстро начало клонить в сон. И я отрубился.
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Я вскочил с кровати, но чуть не упал. Головная боль на миг обездвижила меня. Я схватился за голову и закрыл глаза. Похоже у меня мигрень. Очень сильная мигрень. Может быть не ходить сегодня на работу? Я попытался подняться, и кое-как осторожно добрался до кухни. Скоро стало полегче, и боль начала отступать. Я налил воды в стакан и опрокинул его залпом. Затем постоял немного, дожидаясь, когда боль отпустит окончательно. Взял телефон, и увидел, что сегодня воскресенье. Что за странные дела? Вчера же был четверг? Добрел до ноутбука и вышел в интернет. И правда воскресенье. Тем лучше. Никуда не надо идти. Что такое, может я вчера пил? Судя по головной боли и сушняку это похоже на правду. Позвоню Наташеньке.
Я набрал ее номер и поинтересовался как у нее дела. Мы немного пообщались, и я пригласил ее к себе. Она ответила, что будет в шесть, и я довольный, положил трубку. Впереди был почти целый день, так что я решил немного прибраться к ее приходу и приготовить вкусный ужин. Закинул курицу размораживаться, а сам ушел за шваброй. Так пролетело несколько часов. В три часа дня вдруг зазвонил телефон. На экране высветилась фотка Наташи. Неужели хочет отменить встречу? Я снял трубку, и она обеспокоенно попросила забрать ее из центра, сказала, что не может уехать. Я бросил все свои дела, сел в машину и поехал за ней. За окном была чудесная солнечная погода. По дорогам бегали ручейки от недавнего дождя. Пахло свежестью и мокрым асфальтом. Я опустил стекло, включил магнитолу и стал наслаждаться дорогой. Но когда я выехал на Мясницкую, картина за окном изменилась. Поначалу мне показалось, что на этом участке идет ремонт, может быть меняют трубы, может что-то еще, потому что улица была перекопана, а повсюду лежали обломки бетона. Но продвигаясь дальше, я понял, что так выглядят и остальные дороги. Я оставил машину, потому что дальше было просто не проехать. Припарковался на наиболее ровном участке дороги. Вылез, и пошел пешком. Когда я добрался до перекрестка, то остановился, удивленно озираясь по сторонам. Все пять дорог погрязли в обломках.
– Что здесь такое?
Людей почти не было, но те немногие, которые встречались мне на пути вели себя самым обычным образом. Вернее, слишком обычным. Было ощущение, что они не замечают разрухи вокруг, и продолжают жить своей жизнью, не обращая внимание на окружающее.
– Что за хрень? – снова спросил я сам себя. До места назначения оставалось идти минут пятнадцать, но по таким ухабам оказалось немного дольше. Чем дальше я продвигался, тем сильнее становился погром. Я достал из кармана мобильник и набрал Наташу. Гудки. Не берет. Начинаю волноваться.
– Ну же, ответь.
Тишина. Ускоряю шаг, чтобы быстрее добраться до места.
– Что-то мне это не нравится.
Впереди оказалась глубокая яма, асфальт провалился в бездну. Я решил ее перепрыгнуть, но чуть не свалился вниз. Фух, пронесло. Здания вокруг превратились в руины, деревья, вырванные из земли с корнями, валялись на пути, преграждая путь.
– На ремонт улицы это уже явно не похоже. Что здесь произошло?
Наконец я дошел до здания, возле которого меня должна была ждать Наташа. Но там было пусто. Дом был разрушен, вокруг только небо в отражении луж и ни единой души.
– Где же ты.
Я позвонил ей несколько раз. Но в трубке по-прежнему были гудки. Я убрал телефон в карман и глубоко вздохнул.
– Наташа! – крикнул я, но никто не ответил. Походил из стороны в сторону, одолеваемый паникой, как вдруг за спиной словно тень образовалась женщина. Вернее сказать, почти старуха. Я совсем ее не заметил, и не понял откуда она взялась. Мне показалось, что я наступил ей на ногу, поэтому, когда обернулся я извинился, но она только молча смотрела, пожирая меня жутким взглядом.
– Это все ты! Это из-за тебя Наташа умерла! – сказала она, и с силой зарядила мне пощечину. Я даже не успел опомниться, удивляясь, откуда в этой немощной с виду женщины столько сил. Ноги подкосились, и я упал в яму, которая почему-то оказалась под ногами.
Проснулся я с криками, но обнаружил себя все в той же жуткой пустой комнате.
– Ну и как, по-вашему, эта виртуальная реальность должна вернуть мне память? Поиздеваться решили?
– Сеанс завершен. – сообщила бездушная баба своим железным голосом.
– Боже, мне что теперь, до конца жизни с ботом болтать?
– Сеанс возобновится после приема жизнеподдерживающих жидкостей.
После этой фразы я почувствовал, как по венам растеклось тепло. Видно, вместо еды я получал то, что эти садисты запихнули в капельницу. Хотя надо отметить, что после этого я стал ощущать себя гораздо бодрее. После самой странной трапезы в моей жизни, бот снова заговорил, сообщая, что сеанс может быть возобновлен. И меня стало клонить в сон…
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Я стал вставать с кровати, но запутался в одеяле и свалился на пол. Сильно ударился локтем о мебельную ножку, сматерился, и кое-как встал. После нескольких манипуляций, мне удалось выяснить, что сегодня воскресенье. Не знаю каким образом, но из памяти стерлись два дня моей жизни. Позвонил Наташе, пообщался с ней. Она посоветовала мне сходить к врачу. Наверно, здравая мысль, учитывая мою ситуацию. Остаток выходного я провел дома, перед телевизором. На другой день, когда я приехал на работу, произошла странная вещь. Браслет, или как его еще называют – мультидок, упорно отказывался впускать меня на работу. Выдавал ошибку «Неверные данные». За моей спиной недовольно ворчал наш диагност Саня, который ждал своей очереди, чтобы пройти. Я пропустил его, и на мое удивление с его мультидоком было все в порядке. Как всегда, загорелась зеленая лампочка и он пронесся внутрь, злобно хмыкнув на меня. Я снова принялся вертеть браслетом перед чертовым сканером, в надежде не опоздать на работу, но он продолжал гореть красным.
– Да чтоб тебя! – ругнулся я.
С четвертого раза механический голос сообщил, что мои данные направлены в службу безопасности, которая должна явиться с минуты на минуту.
– Ну зашибись. Еще этого мне не хватало.
Через пару минут ко мне спустился толстый дядька, начальник нашей службы безопасности. Он, не торопясь подошел к турникету, находясь по другую сторону, и оглядев меня с ног до головы, сказал:
– Здарова Егорыч, что, на работу попасть не можешь?
«И как ты догадался?» – подумал я.
Он попросил меня отсканировать браслет на ручном терминале, который принес с собой и некоторое время молча пялился в экран.
– Странно, но судя по данным, ты не существуешь.
– То есть как так, не существую? Я же вот, стою перед тобой.
– Стоять-то стоишь, а вот мультидок утверждает, что такого человека нет.
Я чуть не упал от удивления. Ноги подкосились, и я уперся рукой о блок турникета.
– И чего мне теперь?
– Не знаю. Позвони в МФЦ[2 - Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг], может они разберутся.
Я вышел из здания в полном недоумении. Только этого мне сейчас не хватало. Пока я буду восстанавливать свою личность, наверняка мне наставят кучу прогулов на работе. Не дай бог уволят еще. А работу я терять не хочу. Наверно, первым делом все-таки стоит позвонить начальнику и объяснить ситуацию. Я набрал номер своего руководителя и рассказал ему о случившемся. Он согласно мычал в трубку, после чего сказал, что я могу не переживать и спокойно заниматься делами. Ну вроде все хорошо.
Я проследовал на остановку и сел на автобус, следующий до районного МФЦ. Пытался пройти внутрь, но конечно же и здесь ничего не вышло. Охранник, видя мои усилия пропустил меня просто так, без сканирования данных. Зашел, взял талон в электронную очередь, и сел в кресло около входа, дожидаться, когда объявят мой номер. Наконец, спустя двадцать минут на табло появился заветный номер и окошко, в которое мне следовало пройти. Меня приняла молодая девушка, уставшая на вид. Ее русые волосы были небрежно собраны в пучок, а на лице отражалась тоска. Почему-то в государственных структурах все всегда выглядят уставшими. Что у них, критерий отбора работников такой?
– Здравствуйте! Леди, у меня случилась маленькая неприятность, – начал я, – мой браслет сломался. Из-за этого я не смог с утра попасть на работу.
– Хорошо, сейчас постараюсь вам помочь. Пожалуйста, приложите браслет к терминалу. – И она протянула мне такой же маленький ручной терминал считывания данных, как был у начальника службы безопасности. Я провел по нему рукой и на синем экране забегали белые буквы и цифры. Спустя пару минут она сообщила мне следующее:
– Сожалею, но по вашей личности нет никаких резервных копий данных или любой другой информации. Восстановить ваш мультидок возможно только если вы соберете все нужные документы и справки и обратитесь в МФЦ как первичный клиент. – и она протянула мне листок бумаги с длинным списком документов.
– Здесь все, что вам необходимо будет собрать.
– Вы что, издеваетесь? Как это нет данных? Я тридцать два года как-то жил, а сейчас вдруг бац и меня нет? Вы понимаете, что я буду собирать эти бумажки до конца жизни? Да на это уйдет не меньше года! Каким это образом, подскажите-ка мне, я должен буду жить? На какие средства?
– Успокойтесь пожалуйста. В данный момент я больше ничем не смогу вам помочь. Занесение в базу возможно только с полным пакетом документов. Извините.
Весь красный от злости я вышел на улицу и пнул мусорный контейнер. Меня облаяла собака, находившаяся рядом.
– Долбанная система. Как на людей ошейники одевать – пожалуйста, а собаки бездомные так и продолжают по улицам бегать! И хоть бы что! Тьфу.
От столь бурных эмоций мне захотелось выкурить сигарету, хоть я и не курил. Но черт побери, я ведь их даже купить не смогу без этого браслета! У нас конечно есть подпольные магазинчики, с продуктами, одеждой, бытовой химией, но их торговля является незаконной, поэтому долго такие ларьки не живут. Обычно их быстренько прикрывают. В такой ситуации как у меня мне только и остается, что закупаться в таких ларьках. Поскольку в большие супермаркеты я теперь вряд ли попаду. Твою мать, без браслета как будто инвалид!
Я плелся по улице опустив глаза в пол. Мимо маячили умные стенды, те, что коннектились с мульдоком прохожего и на основе полученной информации выдавали на экран рекламу того, в чем на данный момент нуждался владелец мультидока. Дурацкая система, потому что чаще всего в обиход попадала реклама кредитных организаций или лекарств, которая надоела людям настолько, что некоторые отважные представители молодежных группировок начали заклеивать экраны стендов черной пленкой. Иногда с них все же мелькала реклама последних, купленных тобою товаров. К примеру, если какая-нибудь девочка покупает книгу, то ближайшую неделю ей придется лицезреть объявления о книжных новинках и часто покупаемых бестселлерах. И это прекрасно только в том случае, если она очень любит читать. А что, если она совсем не читает и купила эту книгу кому-то в подарок? А если скажем, какой-нибудь молодой джентльмен приобрел для себя мазь от геморроя? Его проблема тут же перестает быть деликатной. Но кого волнует то, что эти стенды придают огласке те моменты твоей жизни, которые ты желаешь держать в тени? Иногда я думал о том, что технологический прогресс работает против нас.
Тоска накрывала с головой. Ну вот что мне теперь делать? Новый приступ ярости подходил к горлу. Я вдруг заорал на всю улицу: «Да пошло оно все!» и с силой ударил ногой фонарный столб, оказавшийся неподалеку. Он немного покосился в сторону, чего я сам не ожидал. И тут сработала сирена.
– Да вашу мать!
Я бросился бежать вдоль по улице, свернул в переулок, и побежал по тропинке через двор. Сирены доносились со всех сторон, и я на мгновение потерялся в пространстве. Пришлось спрятаться за гаражом, чтобы немного перевести дух.
– Только не это.
Я отдышался и не торопясь вышел из своего укрытия, направляясь в сторону дома. Но тут из-за угла появились они. Несколько полицейских с собаками шли прямо на меня. Один из них поднял взгляд и посмотрел на меня в упор. На миг я даже затрясся от страха. В моем положении попасться на глаза полицаям, означало приобрести себе место в приемнике. Поскольку мой браслет не работал, а всех лиц, личные данные которых не удается проверить, направляют именно туда. Многие бомжи остаются жить там до конца жизни, поскольку не в состоянии сделать браслет и содержать себя самостоятельно. А здесь их кормят. Работой обеспечивают. Что еще нужно.
Я бросился бежать со всех ног, и они тут же кинулись за мной. Я спотыкался, но не останавливался. Сердце бешено стучало, ритм дыхания давно сбился, но я продолжал убегать. Полицейские спустили с поводка собак, и они настигли меня в считанные секунды. Один из псов вцепился в мою ногу и я закричал. Тут подоспел второй, и они повалили меня на землю. Я пытался отогнать их, но острые зубы прокусывали насквозь. Наконец подбежали и полицейские, отозвали собак, подняли меня и заложили мне руки за спину. Один из них напялил на меня наручники, а второй отсканировал мой браслет. После того, как датчик загорелся красным, они переглянулись и повели меня в свою машину. Меня привезли в участок и посадили в комнате для допроса. Полицейские уведомили меня, что мной будет заниматься инспектор по делам незарегистрированных граждан, и удалились прочь. А я остался сидеть в пустом кабинете.
– Господи, да что же это происходит. Еще с утра все было нормально, я встал, пошел на работу…а сейчас все кувырком.
Скоро в дверях появился человек средних лет, в очках и с деловым портфелем в руках.
– Здравствуйте, гражданин.
Я не стал отвечать.
– Ну, рассказывайте. Что произошло.
Я взглянул на него и понял, что вряд ли он будет испытывать ко мне сочувствие. Наверняка он каждый день слышит подобные истории, и наверняка каждый просит о пощаде. Тем не менее попытаться стоило и я нехотя начал:
– Послушайте, господин инспектор, еще вчера все было нормально. А сегодня мой мультидок отказывается работать. В МФЦ мне сказали, что нужно заново собирать все документы, но вы представляете сколько на это уйдет времени? А мне работать надо. Я на хорошем счету, не верите – позвоните моему начальнику. Он подтвердит.
– Да верю я вам, верю. – сказал он это как-то безразлично, не отрывая взгляда от журнала, в который что-то старательно записывал.
– Войдите в положение, а? Может быть, у вас есть какой-нибудь временный браслет, чтобы мне хоть как-то жить, пока я документы собирать буду?
– Нет, таких у нас нет.
Теперь он наконец оторвался от журнала и посмотрел на меня выжидающе.
– Это не основная ваша проблема, – вдруг сказал он, – вы здесь потому, что повредили казенное имущество. Для чего же вы столб сломали? Видите ли, за порчу государственного имущества положен немалый штраф, а так как вы лицо с отсутствием зарегистрированных данных, штраф удваивается. Теперь вы должны будете выплатить государству семьсот тысяч рублей.
– Что? Да где ж я такую сумму возьму? Я ведь даже на работу теперь не смогу ходить, пока новым браслетом не обзаведусь.
– Вот это нам и предстоит с вами решить.
Он снова начал что-то записывать в журнал.
– Распишитесь. – протянул он бумаги и положил рядом ручку, – это протокол.
Я не глядя подписал и положил голову на сложенные руки.
– Что теперь будет…
– Отлично. Теперь вам нужно сдать все предметы, которые у вас есть с собой на данный момент, и я провожу вас в вашу комнату.
Он поставил передо мной на стол коробку, и я стал складывать туда содержимое карманов. Ключи, жвачку, несколько гаек. Тут я нащупал телефон, и подумал о том, что его я ни за что не стану сдавать. Подтвердив, что я все выложил, мы встали и он провел меня по коридору к металлической магнитной рамке. Инспектор пропустил меня вперед и когда я прошел через ворота они запищали, издавая мерзкий высокий звук.
– Попрошу вас показать содержимое карманов. – уверенно сказал инспектор.
Я помотал головой, давая понять, что у меня ничего нет и карманы пусты, но тот в два шага подошел и принялся прощупывать. Товарищ запустил руку в мне в штаны и достал мобильник, но я тут же схватил его за запястье.
– Средства мобильной связи вам не положено брать с собой. – настойчиво сообщил он. И тут меня обуяла такая ярость, что я готов был врезать ему по наглой чопорной морде.
– Да пошел ты, инспектор! Я не бомжара какая-нибудь! У меня дом есть, семья, работа! Просто сбой какой-то произошел, а у меня уже и мобильник отжимают? – Я дернул его за руку и выхватил свой телефон обратно. Он явно не ожидал такой наглости, так что ударил меня локтем и постарался заломить руки, но мне удалось всечь ему по циничной морде. Гад оказался сильнее меня. Он повалил мою тушу на землю и стал избивать, а я увидел, как из моих рук вылетает мобильник и летит прямо к нему под ногу. Он наступил на экран и тот треснул под тяжестью его широкой подошвы. Новая волна злости нахлынула на меня. Это ж надо, как с какой-то стерлядью бездомной обращаются! Штраф оплати, в приемнике сиди, так еще и мобилу разбил, сука!
Я начал брыкаться, в попытке отбить его натиск. И тут мне прилетело по голове…
Я открыл глаза и не сразу пришел в себя. Комната вращалась перед глазами, а из губы как будто текла кровь, по крайней мере я ощущал на ней гематому. Жаль не мог проверить, так ли это. Руки по-прежнему были привязаны. Я снова был в камере ментального ареста. Через несколько мгновений мне удалось прийти в себя и я понял, что моя губа не разбита, а то что я ощутил, скорее всего являлось остаточным явлением после пребывания в другой реальности. Спросонья я немного потерялся во времени. Сколько дней я уже здесь нахожусь? Судя по последнему сеансу, в виртуальной реальности прошло два дня, еще пару до этого, и еще…неужели неделю? Или время в виртуалити идет иначе?
Скоро открылась дверь и в комнату зашел уже знакомый мне Эйнштейн. Теперь только так и буду его называть.
– Ну как вы, голубчик? – отозвался он.
– Зашибись. – со вздохом ответил я, а сам продолжал думать про того мерзкого инспектора, которому мне до сих пор свербило набить морду. Ну что за тварь, а?
– Ирина, зайдите пожалуйста, – крикнул Альберт в приоткрытую дверь. В комнату вошла девушка в белом халатике, судя по всему медсестра, и Эйнштейн указал ей пальцем в пространство под моей кушеткой. Она присела на корточки и достала оттуда утку с желтой жидкостью и коричневыми прожилками. После этого она встала и унесла ее с собой.
– Ну что, когда вы уже меня отпустите?
– Пока еще сложно сказать, – вздохнул Эйнштейн, и принялся что-то записывать.
«Да что они там все время пишут! Пишут и пишут!» – злобно подумал я про себя. Я отметил, что понемногу меня начинало все раздражать. И эта комната, и этот чертов доктор, и его виртуальная реальность, пропади она пропадом. Очень хотелось просто оказаться дома, в своей кровати, слушать монотонную болтовню из телека и жрать свои любимые пельмени с майонезом, а не лежать здесь, как псих-больной.
– А когда будет не сложно? – съехидничал я.
– Ну, могу вас обрадовать, кое-какие данные мы все же получили. Думаю, осталось немного, и память скоро восстановится.
– Ну хоть что-то хорошее. – я облегченно вздохнул.
– Ну и какие данные? – не унимался я.
– Например, как вы ведете себя в стрессовых ситуациях.
– В стрессовых ситуациях? Серьезно? Вы практически лишили меня жизни в этой вашей машине и называете это простой стрессовой ситуацией? Стрессовая ситуация – это очередь в магазине, или переполненная маршрутка, а то, что вы мне тут устроили это полный пиздец, товарищи!
– Успокойтесь, Евгений. Так было необходимо.
– Да я спокоен, Эйнштейн, это вы здесь херню творите.
Я вздохнул и попытался восстановить ритм сердца. Мне снова вспомнилось доброе лицо Наташеньки. Моей милой феи. От воспоминания о ней я тут же успокоился. Больше не хотелось спорить и думать об этом безумии, в котором я находился. Захотелось оказаться в ее объятиях. Наверняка она переживает, думает куда я пропал. Может быть злиться, решила, что я ушел? А эти твари даже один звонок сделать не дают. Но она у меня отходчивая. Вспыльчивая, но отходчивая. Помню, как я однажды случайно ее фен уронил – орала так, что уши закладывало. Но через пятнадцать минут мы уже лежали голые в постели. Помирились. Так что, когда она узнает где я был, думаю простит.
Мои воспоминания прервала медсестра, вернувшаяся в комнату со стопкой новых уток. Она засунула их под кровать и быстренько вышла.
– Господин Павлов, вы с нами? – позвал меня Эйнштейн.
– Угу, – недовольно промычал я, и тут меня осенило!
– Адвокат! Мне же положен адвокат! Без адвоката ваше носильное удержание меня здесь незаконно!
– В таких громких делах как участие в теракте следствие может проходить без адвоката. – спокойно ответил он.
Я поник. Значит, никто не поможет мне выбраться отсюда. А это была моя последняя идея. Может удастся их обмануть, и сказать, что я все вспомнил? Придумать какую-нибудь ерунду, что я ехал забрать Наташин заказ из интернет-магазина? Правда, актер из меня никакой, но все-таки я вздохнул и выдал:
– Слушайте, мне кажется я вспомнил! Я же поехал туда, чтобы забрать заказ из магазина для своей подруги. А там этот взрыв и вот я здесь!
– Этот номер у вас не пройдет. Видите куб над вашей головой? – и он указал на ту странную вещь в изголовье кушетки, – когда к вам вернется память, он изменит свой цвет на зеленый. Эта штука может многое сказать о вашем мозге и его функционировании. Поэтому сочинение сказок делу не поможет.
Я вздохнул и закрыл глаза.
– Евгений Егорович, как вы считаете, почему вы оказались на месте происшествия?
– Да не знаю. Не помню я. Наверно шел куда-то. Может правда в магазин. Или по делам каким.
– Но какие у вас могут быть дела в центре, если вы живете на другом конце города?
– Да мало ли какие! И что, что я живу далеко, я теперь не могу в центр просто погулять приехать? Сразу виновен?
– Ну конечно нет. Мы в этом разберемся, не волнуйтесь. Но слишком уж много совпало случайностей вместе, не находите?
– Мне кажется, у вас паранойя.
Док вздохнул.
– Ладно, продолжим, пожалуй, – и он медленно встал и направился к двери. Я ничего ему не ответил, только злобно на него посмотрел. Сколько еще это должно продлиться?
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Но в эту самую минуту раздался звонок в дверь. На пороге появилась Наташа с ребенком. Она чмокнула меня в щеку и стала раздеваться.
– Ну что, готов к совместному выходному?
– Как к выходному? Сегодня же…пятница?
Она только странно на меня посмотрела, но ничего не ответила. А я стоял в полном недоумении.
– Милый, не поможешь Степке раздеться?
– Да, – и я начал расстегивать мальчику куртку. Славный был малец. Всегда веселый и активный. И очень похож на Наташу. Правда было одно существенное отличие – паренек был другой национальности. То ли наполовину итальянец, то ли испанец. Я не вдавался в подробности. Потому что муженька Наташа нашла себе за границей. А теперь никак не могла развестись. Только проблем нажила. Хотя кто я такой, чтобы ее судить. По крайней мере, она была хорошей матерью. Этого у нее не отнять.
Темные волосы падали на широкий мальчишеский лоб. Я каждый раз говорил Наташе: «Да подстриги ты его, чего он как баба с длинными волосами», а она отвечала, что я не в тренде и мужчины тоже ходят с длинными волосами. «Стрижка называется горшок, и она вполне себе мужская» – спорила она. Ну, все-таки это ее ребенок, ей виднее.
Малец разулся и пробежал в гостиную. А я все не мог поверить, что сегодня воскресенье. Спустя полчаса я окончательно в этом убедился, и мы обсудили мои проблемы с памятью.
– Ну хочешь, давай отложим нашу поездку в парк, а вместо этого сходим к врачу?
– Да нет, я завтра после работы схожу.
– Уверен?
– Да.
Я поцеловал ее и она обняла меня, прижавшись к груди. Моя рука скользнула вниз по талии, и я погладил ее упругие ягодицы. Наверное, через пару минут мы бы оказались в кровати, если бы на кухню, где мы стояли, не вбежал Степа.
– Когда мы поедем? – радостно спросил он.
– Прямо сейчас.
Я мгновенно позабыл о своих проблемах. Мы собрались, вышли на улицу и сели в машину. Я привез их в парк и первым делом мы направились к ларьку со сладкой ватой. Обычно, наши прогулки по парку начинаются именно с этого. Довольный мальчик шлепал впереди с огромным мотком сладкой ваты, больше самой его головы, и не отрываясь от нее причмокивал от удовольствия. Мы с Наташей не торопясь шли сзади и разговаривали. Она что-то увлеченно рассказывала мне, а я думал о том, как же сильно я ее люблю. Ни одну женщину в жизни я так не любил. Мне нравилось слушать ее нежный голос, он оказывал на меня гипнотическое действие. А ради ее смеха я готов был на что угодно. Внешность ее не была выдающейся, но Наташа была для меня краше любой другой девушки. Это ли не настоящая магия любви.
Мы дошли до аттракционов как раз в тот момент, когда у Степки закончилась вата. Он выкинул палочку от нее в ближайший мусорный бак и побежал смотреть на аттракцион «Орбита».
– Можно мне, можно? – восторженно выспрашивал он.
– Сынок, ты еще слишком мал для него. Видишь, написано с десяти лет.
Мальчик явно расстроился. Он надул губы и отвернулся от нас в сторону Орбиты.
– Хочешь, можем пойти на «Поезд»?
– Не хочу на поезд, хочу на «Орбиту».
И тут встрял я.
– Давай я с ним прокачусь, – сказал я Наташе, – думаю со мной ничего страшного, пропустят.
– Ты с ума сошел?
– А что? Это совсем не быстрый аттракцион, не понимаю, почему можно только с десяти лет.
– Суть не в том, что он быстрый, – завелась Наташа, – а в том, что он высокий! И кресла там рассчитаны на взрослых детей, а Степа слишком мал! Или ты решил моего сына угробить?
– Да почему угробить? Я порадовать его хотел! Видишь, он у тебя сам понимает прекрасно, что из детских каруселек он уже вырос и хочет настоящих мужских ощущений.
– Что за бред ты несешь? Какие настоящие мужские ощущения в пять лет?
Она не на шутку разозлилась на меня и ее крики начали привлекать внимание прохожих.
– Хватит думать только о своем эго! Тут написано, что нельзя, значит нельзя! Или на тебя слово «нельзя» действует как на быка красная тряпка?
– Наташа, успокойся. Ты чего завелась?
– Потому, что ты постоянно так делаешь! «Наташа, подстриги его, че он как баба», «Наташа, прекрати заставлять парня есть эти брокколи», «Наташа, пусть убьется на взрослой карусели». Это мой сын, и я забочусь о нем, а то, что делаешь ты, это…это… – она замялась, не зная, что сказать. Степа стоял с перепуганным лицом и наверняка думал, что мы ругаемся из-за него. Детям свойственно об этом думать, особенно когда во время ругани они постоянно слышат свое имя.
– Знаешь, – сказала Наташа, – мне это надоело. Прости, но ты не готов к семейной жизни. Ты не способен думать и заботиться о ком-то другом, кроме себя. Я думаю, нам пора расстаться.
– Что? Наташа, что ты такое говоришь? Я всегда заботился и о тебе и о нем. Я все делал для вас. Да я живу ради вас! – меня захватил шквал эмоций. Мне было одновременно и грустно, и обидно, а где-то на самом дне еще плескалась зарождавшаяся злоба.
– Давай поговорим спокойно, когда мы немного отпыхнем. Я обещаю, что выслушаю тебя, и мы примем какое-нибудь решение. А сейчас не будем портить такой прекрасный выходной.
– Нет, Женя, этого не будет. Прости, но я устала. Я так больше не могу и не хочу. Степа, пошли. – И она взяла за руку ребенка и повела его в сторону выходной арки.
– Наташа! – сделал я попытку, – ну ты чего? Ну извини меня Наташа, я все осознал.
Но она даже не обернулась. Они растворились в толпе, и я остался стоять посреди парка совсем один. Вот тебе и выходной.
Мне стало так тоскливо на душе, что я готов был пустить слезу. Я треснул себе по щеке, напомнив, что я не ребенок, и не какая-нибудь баба, чтобы сидеть в парке и реветь. Поэтому я поступил как настоящий мужик. Пошел и купил себе пива. Медленным шагом я поплелся домой, держа в руках темную бутылку. Но до дома не дотерпел. Открыл ее уже возле подъезда, сел на скамейку и по глотку стал вливать в себя прохладную жидкость. Машина осталась возле парка, да и черт с ней. Заберу завтра. А сегодня хочется сдохнуть. Может она и не любила меня никогда? Раз бросила с такой легкостью. Значит эти два года для нее ничего не значили? Чем больше я думал об этом, тем больше убеждался, что Наташа просто использовала меня. Я часто привозил ей продукты, покупал нужные вещи, и дарил дорогие подарки. Однажды даже позвал ее переехать ко мне, но она отказалась, и сказала, что еще слишком рано. Что хочет быть уверенной во мне, прежде чем говорить сыну о наших отношениях. Они только изредка оставались у меня ночевать. Иногда я оставался у них. И в целом все было идеально. Нас обоих все устраивало. До сегодняшнего дня. А сегодня вдруг выяснилось, что все было не так.
Конечно, я не жалел о проведенном с ней времени, но почему, черт возьми, сейчас мне так плохо? Вот не знал бы ее и чувствовал бы себя прекрасно. Я взглянул на пустую бутылку, которую вертел в руке. Похоже одной тут не обойтись. Дошел до магазина, купил себе две бутылки водки, чипсы и копченый сыр, и поплелся домой. Очень хотелось заглушить в себе эту боль.
Когда уже изрядно напился, я услышал стук в дверь. «Неужели Наташенька передумала? Простила?» Я кинулся к двери, открыл ее и увидел на пороге этого чертового итальяшку. Ее бывшего мужа. На самом деле я видел его всего один раз, но узнал сразу же, благодаря восточной внешности и схожестью со Степой.
– Че надо? – буркнул я, не желая с ним разговаривать.
– Ты, братан, попал. Наташа мне рассказала, как ты до нее в парке домогался.
– Че? До кого я там домогался? Мы вообще-то очень даже мило проводили совместный выходной. Хотя че я вообще с тобой говорю. – мой язык слегка заплетался и не желая больше с ним говорить, я попытался закрыть дверь, но он подставил нос своего ботинка, не дав это сделать.
– Ну че те надо, а? – только успел проговорить я, как он с силой рванул дверь и ударил меня по лицу. Я пошатнулся, но удержался на ногах, а он вытащил меня из квартиры в подъезд.
– Оставь ее в покое, понял? Это моя женщина! А ты лезешь в нашу семью.
– Вы разошлись давно. Покатался – уступи место другому.
После этой фразы он снова ударил меня, но на этот раз в живот. Я согнулся от боли, а он злобно шепнул мне на ухо:
– Вообще-то, мы все еще вместе. И живем вместе. А ты преследуешь ее. Смотри, одно из двух, либо ты отстаешь от нашей семьи, либо я отправляю тебя в больницу.
В голове загудело. Как это живут вместе? Поэтому она не хотела переезжать, а только изредка ночевала у меня? Все это время она водила меня за нос?
Меня резко затошнило и вырвало под ноги незваному гостю. Даже не знаю, как я ощущал себя хуже – физически или морально. Я был просто убит и сломлен.
– Думаешь она на такого, как ты могла запасть? Да она б на тебя не посмотрела даже. – все подливал он масло в огонь.
Он еще раз ударил меня под дых и кинул на прощанье:
– Короче, я тебя предупредил.
Я осел вниз по стене, и в тот момент походил на кусок бесформенного говна. В голове был хаос, на лице кровь. Как она могла? Я подумал о Степе, о том, что за два года он стал мне как родной. Мне безумно нравилось проводить с ним время, и я не хотел, чтобы все это закончилось. Я просто не мог поверить в то, что сказал мне этот ублюдок. И в этот самый момент, в памяти вдруг воскресло воспоминание, как мы куда-то бежим с Наташей, я держу мальчика на руках, пытаюсь не запинаться и бежать ровно. Наверно мы убегали от кого-то, потому что на лице его был страх. Я помню, как мы оказались в какой-то заброшенной катакомбе, я снял его с рук, горячо обнял и сказал, что не позволю, чтобы с ним или с его матерью случилось что-то плохое. Слезы капали из его глаз, он кивал и смотрел на меня с надеждой и любовью.
Все так же сидя на полу в подъезде, возле своей квартиры, меня снова стошнило, а потом я отрубился.
Проснулся я все в той же комнате, которая понемногу становилась мне как дом родной. Никого рядом не было, только механический голос твердил:
– Сеанс завершен.
Я откинул голову на подушку и закрыл глаза. «Я знал, что это не может быть правдой» – с облегчением подумал я. Некоторое время я продолжал лежать один, пока ко мне не пожаловал Эйнштейн.
– Знаешь, док, я вот уже сколько здесь? Не думаешь, что от лежания в одной позе у меня на теле образуются пролежни?
– Не волнуйтесь, вам это не грозит.
– Это еще почему?
– Потому, что пролежни образуются на неподвижном теле, если человек в коме например, или вынужден лежать из-за болезни, вы же ерзаете как червь. Уверяю вас, пролежней не будет.
– Вот спасибо, Эйнштейн. Успокоил.
– Я вижу, вы в приподнятом настроении?
– Да, а знаешь почему? Потому, что все, что ваша дурацкая машина генерирует никогда не произойдет. Не понимаю только, зачем так мучить меня. Вам не приходит в голову, что человек может страдать?
– Зато, я вижу, что вы кое-что вспомнили. Значит наша терапия помогает. – и он кивнул на куб над моей головой. Я поднял глаза вверх и увидел, что его грани уже не мерцали, а подсвечивались только одним цветом – желтым. «Значит, то воспоминание было не сгенерировано? Оно реально?» Я замолчал на некоторое время, пытаясь припомнить то, что мне там почудилось. Катакомба, Степа, Наташа…мы куда-то несемся, или убегаем от чего-то…но на этом все. Дальше снова пустота. Теперь мне самому стало интересно, что же происходило в течение этих злополучных двух дней.
– Предлагаю продолжить. Ведь вы делаете успехи! – улыбнулся Альберт.
Он снова вышел, оставив меня наедине с Унцией.
– Ладно, адова машина. Посмотрим, что ты на этот раз придумаешь.
И я снова медленно погрузился в сон.
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Выясняя причину, по которой чертов будильник отказался звонить, я осознал, что сегодня воскресенье. Куда пропали два дня из моей жизни объяснить так и не удалось. Потратив на это целый час, я бросил эту затею. Раз у меня появился внеплановый выходной, я несомненно хочу провести его с Наташей. Набрал ее номер и некоторое время слушал гудки. Она ответила как-то сонно.
– Ты чего, еще спишь?
– Да, что еще делать.
– Действительно. – я посмеялся над тем, что она соня и напросился к ней в гости. Она попросила купить по дороге продуктов для завтрака, и я поспешил к машине. Пока я ехал, снова зазвонил телефон, и я одной рукой достал его из кармана. На экране высветилась ее фотка. Только я снял трубку как вдруг на дороге показалась женщина. Я не успел затормозить и на скорости сбил ее. Удар. Раздался треск. От того, что я сильно вдарил по тормозам послышался гулкий звук.
– Эй, что там у тебя? – услышал я из трубки. Но я пребывал в сильнейшем шоке и не смог выдавить из себя ни слова.
– Я перезвоню. – с бледным лицом сказал я и сбросил вызов. Мне не хотелось выходить из машины, но женщина не вставала, и она явно находилась под машиной. Дрожащими руками я открыл дверь и нехотя взглянул на капот. Она лежала прямо перед машиной в лужи крови. Это была женщина средних лет, со светлыми волосами и в белом платье. В этом одеянии она была похожа на ангела. Мертвого ангела. Меня затрясло. Я стал оглядываться по сторонам, в надежде что кто-нибудь подойдет и вызовет скорую, потому что сам я был не в состоянии двинуться с места. Хотя наверно вызывать неотложку было уже поздно. Алая лужа под незнакомкой становилась все больше и больше. Я наконец вышел из оцепенения и кинулся к ней. Сел, и попытался потрясти ее.
– Девушка, вы живы? Прошу ответьте. – Я повернул ее голову, но ее тело безжизненно лежало на земле. Никаких признаков жизни. Тогда я взял ее за руку, чтобы нащупать пульс, но пульса не оказалось. Вдруг я заметил, что рука как будто двигается. Я посмотрел на нее и ужаснулся. Конечность начала разлагаться с бешенной силой. Кожа слазила и шла волдырями. Сквозь нее проступило мясо. Я измазал свои руки в чужой крови. Скоро показались и кости. Я смотрел с ужасом и не понимал, что происходит. Женское лицо превратилось в жуткую мумию. Скользкие глаза висели в глазницах как разбитые яйца. Я бросил ее руку и отпрянул от тела. По моим щекам потекли слезы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70750138?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
это внезапное нарушение памяти на текущие и предшествующие события, не связанное с другим неврологическим симптомом и самостоятельно проходящее в течение 24 часов.
2
Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг
Алёна Дегтярёва
Женя бросает вызов судьбе и идет против системы, чтобы защитить своих близких. Однако цена оказывается слишком высока.Он ввязывается в политический конфликт, в ходе которого оказывается в ментальной тюрьме, подключенный к механизму виртуальной реальности под названием «Унция», где вынужден проживать моменты жизни, которые никогда не произойдут в настоящем. Со временем тонкая грань бытия стирается, и Женя перестает понимать, что из происходящего реально…
Алёна Дегтярёва
Четверть десятого
Сюжет данной книги разворачивается в вымышленной стране, именуемой СОРД (Союз Объединенных Российских Держав), и описывает будущее, которое никоим образом не относится к настоящей существующей России. Вся история вымышленная и не несет в себе никаких убеждений и призывов к действию. Любое совпадение с существующими ныне людьми и ситуациями случайно. Книга служит исключительно в развлекательных целях.
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Я мигом вскочил с кровати, и поставил на плиту кофе. Пока одевался, со злостью подумал, почему не прозвонил будильник. Но пробегая мимо своих электронных часов, я вдруг остановил на них взгляд и долго всматривался в синие буквы и цифры. Часы утверждали, что сегодня воскресенье. Я сел на стул, который оказался рядом. На плите закипел кофе. А я все сидел и смотрел на часы. «Как это воскресенье?» – все спрашивал мой мозг, – «Сломались что ли?» Я метнулся в сторону кухни, чтобы взять мобильник. Он нагло показывал ту же самую дату и время. Тогда я прошел в гостиную и с ноутбука зашел в интернет.
– Не понимаю, техника устроила мне бойкот? – страница браузера настойчиво утверждала, что сегодня конец недели. Я посидел некоторое время пялясь в экран, разглядывая белые цифры на черном фоне. Всегда любил темную тему в интерфейсах гаджетов. Глаз меньше напрягает. Я попытался вспомнить вчерашний день, но не смог. Позавчерашний тоже. Удалось вспомнить только то, что было два дня назад. То был четверг. Неудивительно, что я подумал, будто опаздываю на работу. Но как же так. Чем я занимался эти два дня, что напрочь их забыл? Пил? Да нет, голова не болит, дома все чисто. Для старческого маразма вроде бы тоже рановато. Совсем не тот возраст. Да и стерлись из памяти не какие-то отдельные моменты, а полноценные двое суток моего существования. Чудеса.
– Но как так? Я точно помню, что вчера был четверг. Не мог же я проспать два дня? Или мог?
Все так же сидя перед монитором, я открыл скайп и набрал своего коллегу. Зенин это мой напарник, с которым я работаю вместе уже давно, и он наверно единственный, кому я могу позвонить и просто пообщаться вне работы. Не знаю, как так получилось, наверно я просто не очень общительный человек сам по себе. Мужики-то у нас в целом неплохие работают, только постарше нас с Зениным. У них свои интересы – рыбалка, баня. А мне это все до лампочки.
– Зенин, привет. – поздоровался я. Он злобно посмотрел на меня с той стороны экрана и зевая спросил:
– Ты в курсе, который час?
– В курсе…а ты…в курсе, какой сегодня день?
– Девятое, а что?
– Да нет, в смысле день недели?
– Воскресенье. Ты чего звонишь-то?
– Слушай…у меня проблемы…я с четверга ничего не помню…утром проснулся, думал на работу проспал, стал собираться, а потом смотрю – воскресенье.
– Ты бухал вчера что ли? – с насмешкой спросил Зенин.
– Вряд ли. Если так, логично предположить, что я бы не помнил только вчерашний день…
– Мда, тяжело тебе Егорыч. Ты это, ляг поспи еще, глядишь отоспишься, все в норму придет. Я с твоего позволения тоже пойду. – помахал он мне рукой и отключился.
– Да, да, иди, – произнес я в пустоту.
Странная оказалась ситуация. Но я окончательно убедился, что сегодня выходной. Даже не знаю, радоваться или паниковать. Спать уже не хотелось. Да и уснешь тут, после такого. Надо было заняться каким-нибудь делом, но я плюхнулся на диван и стал думать о двух последних днях, испарившихся из моей памяти.
– Восстановим цепочку событий. Значит, четверг. Утро. Я просыпаюсь, пью кофе и иду на работу. По расписанию пять машин, двое на техническое обслуживание, один с ошибками на приборной панели, и еще двое на гарантийный ремонт. Ах да, еще одна девушка приходила жаловаться на царапину, которую я якобы оставил ей во время осмотра ее автомобиля. От нее избавились быстро, все-таки камеры в цехе не просто так висят, с остальными проблем не возникало. Закончил чуть раньше обычного, вернулся домой в шесть, поужинал, позвонил Наташе. Пытался посмотреть фильм, но помешал сосед. Потратил на него час, покурили, пообщались в подъезде, вернулся в квартиру. Пожарил котлеты, поел и лег спать. Кажется, ничего не забыл. На следующий день проснулся…подумал, что опаздываю на работу. Но было воскресенье. Ничего не понимаю.
Как бы я не пытался – вспомнить не получалось.
– Может я с кем-то был? Надо позвонить Наташе!
Я, довольный этой идеей, снова схватил мобильник и набрал ее номер. После третьего гудка появилось желание сбросить. Как-то тупо это будет звучать со стороны. Но стало поздно, она сняла трубку.
– Привет, солнышко.
– Привет, привет! Как дела?
– Да в общем-то нормально…слушай, у меня к тебе один очень странный вопрос. Мы с тобой случайно не были вместе вчера или позавчера?
– Что?
– Ну, мы, я и ты. Вчера или позавчера.
– Нет, не были. Ты мне и не звонил эти два дня. Я уж думала, случилось чего. Хотя, судя по твоему вопросу все-таки случилось. Рассказывай.
– Я не помню два прошедших дня. Представляешь? Понятия не имею, что я делал и где был.
– Хм, интересно. Может быть, ты головой ударился?
– Да вряд ли, – с сомнением отозвался я, ощупывая свою голову свободной рукой, – башка вроде на месте. Шишек нет.
– Ну не знаю, лекарства может какие принимать начал? У некоторых в побочках бывает амнезию пишут.
– Да нет, никаких лекарств не пил и не пью. – пожал я плечами, будто она могла это видеть.
– Тогда запишись к врачу. Странно это.
– Пожалуй, так и сделаю.
Что еще она могла сказать. Мы перекинулись еще парой теплых фраз и она положила трубку. Торопилась куда-то. Куда, уточнять не стал. Как-то не до этого было. С Наташей мы познакомились на работе. В автомобильном сервисе, в котором я тружусь уже восьмой год. Я заметил ее, когда она еще только приходила на собеседование, в коротенькой юбке и облегающем топике. Было лето, на улице стояла жара. Тогда еще Наташа красилась в блондинку, но я всегда говорил, что естественный цвет волос ей идет больше. В тот день я сидел с руководителем, обсуждал рабочие моменты, когда она постучалась и заглянув в дверь, мило проворковала:
– Здравствуйте, я по поводу вакансии администратора.
Помню я понадеялся, что здешние условия ее устроят и она придет к нам работать. И мои ожидания оправдались – она пришла. Но я не знал, что на тот момент она переживала развод с мужем. Который кстати, затянулся на следующие пару лет и не осуществился до сих пор. Не знаю почему, мутная история. Но в том, что Наташа предпочитала не знать этого человека, я был уверен. Она съехала на съемную однушку вместе со своим маленьким сыном, и я как мог старался поддерживать ее. С тех пор прошло уже два года, как мы встречаемся, а я еще никогда не ходил на работу с таким удовольствием.
Сейчас мне ничего не оставалось делать, как насладиться внезапным выходным. Я разгреб бардак, скопившийся на столе, и сел за ноутбук. Идея посетить врача мне очень импонировала, так как я чувствовал, что со мной что-то не так. Не может здоровый человек просто забыть два дня своей жизни. Я загуглил свою проблему в интернете, на что браузер выдал мне несколько вкладок с названием «Транзиторная глобальная амнезия[1 - это внезапное нарушение памяти на текущие и предшествующие события, не связанное с другим неврологическим симптомом и самостоятельно проходящее в течение 24 часов.]». Почитал. Кажется, это подходит под мой случай. Позвонил в несколько частных клиник, но самую ближайшую запись нашел только на вторник. Записался.
На следующий день, когда проходил через турникет на работе, я уже издалека увидел своих коллег, галдящих возле питьевого фонтанчика. Я провел браслет-пропуск по сканеру и когда загорелась зеленая лампочка, ввалился внутрь. Да, сейчас без таких браслетов даже в магазин не попадешь. Тотальный контроль со стороны государства. А ведь я помню времена, еще до смены правительства, когда мы жили нормально, без «чипирования». Помню только, как все говорили об этом, якобы чипы будут вживлять под кожу, но власти решили эту проблему иначе. Теперь, чтобы попасть внутрь любой организации – нужен браслет. Браслет, хранящий все данные на твою личность. С одной стороны, удобно конечно, есть несколько плюсов. Не нужно вспоминать куда дел паспорт, или медицинский полис – все всегда с собой. Да и подобная мера почти напрочь пресекла кражи в магазинах. Поскольку система сразу отправляет данные куда надо, если человек пытается вынести неоплаченные товары. С другой стороны, общество превратилось в свору собак в утяжках. Как бы печально это не звучало.
Я добрался до коллег и некоторое время слушал их болтовню, собираясь с мыслями, прежде чем влезть в разговор со своими вопросами.
– Ребята, а что было в пятницу и субботу?
– В каком смысле? – спросил главный механик, помешивая чай в пластиковом стаканчике. Это был упитанный бородатый мужичок пятидесяти лет, который вечно прятал свой живот под безразмерные свитера и широкие штаны. Звали его Михайло Евдокимыч. Стоя передо мной в очередном растянутом полувере, который висел на нем как платье, он долил в свой стакан воды из кулера, почти до самых краев и поставив чай на стойку, уставился на меня. Зенин сложил руки и тоже приготовился слушать.
– Ну…у меня какие-то проблемы с памятью начались…не могу вспомнить что происходило за прошедшие два дня.
Ребята переглянулись между собой, косясь на меня с недоверием. Только слесарь Валерка как стоял, уставившись в телефон, так и продолжил стоять, ни на секунду не отрываясь от экрана. Он почти всегда находился в компании, но чужая болтовня его мало занимала. В конце концов мы приняли его таким, какой он есть, оставив попытки разговорить и вовлечь в наши беседы.
– Ты че, Егорыч, шутки шутишь? – прервал мои мысли Зенин.
– Нет, я правда не помню. Просто скажите, что было в эти дни?
– Да ничего. В пятницу был обычный рабочий день, а в субботу обычный выходной. Но это у нас обычный, а у тебя, судя по всему, не очень, раз не помнишь ничего.
Мужики посмеялись и только одна Наташенька, мой лучик света на этой работе, положила мне руку на плечо и тихо произнесла:
– Ты ходил ко врачу? Вдруг это что-то серьезное.
– Еще не ходил. Записался.
– Сделай МРТ. – она легонько погладила меня по голове.
Я кивнул, но в глубине души остался расстроен тем, что не получил никакой путной информации от своих сослуживцев.
С началом рабочего дня все разошлись по своим местам. Первая его половина прошла как обычно, и увлеченный работой, я позабыл об утреннем фиаско с коллегами. Хотя мне было все равно. Их насмешки трогали меня гораздо меньше, чем мои проблемы с памятью. В обед мы с Наташей остались в столовой вдвоем. Остальные сотрудники предпочитали обедать в кафе или дома. В общем где угодно, только не в салоне. Я достал из микроволновки свою еду, и сев за стол, принялся жевать, с влюбленным взглядом наблюдая за Наташей. Следом за мной она засунула свою еду в микроволновку, и пока таймер отсчитывал заветные две минуты, Наташа стояла напротив моего стола и мягко улыбалась мне.
– Знаешь, – сказала она, – суд назначен на завтра. Останется только подписать документы, и все. Свободная женщина.
– Недолго же тебе придется наслаждаться своей свободой, – с намеком улыбнулся я.
Прозвенел таймер на микроволновке, и она открыла дверцу, доставая свою еду. В нос ударил очень едкий и странный запах, и я с непониманием посмотрел на ее контейнер с едой. Пожалуй, я не смогу даже объяснить, на что это было похоже, но мой нос никогда и ничего подобного не ощущал. В пищевой таре лежали обугленные кусочки, с виду похожие на мясо, но с одного их вида мне вдруг стало дурно, и я вскочил, чтобы открыть входную дверь. Голова закружилась, и я стал падать на пол и хлопать глазами, пытаясь отогнать от себя странное видение. Все вокруг плыло и на секунду я испугался, что теряю зрение. Наконец картинка перестала вращаться, и я осмотрелся. Это была уже не столовая, а совсем другая комната, в которой находилась куча странных приборов и голые металлические стены. Я был прикован к кушетке, на которой лежал, и со всех сторон от меня отходили провода и датчики с мигающими лампочками. Я дернул руку, но ее крепко держал кожаный ремень, пристегнутый к железной рукоятке.
– Эй, что происходит? Где я? – не на шутку встревожившись, я стал раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь высвободиться. «Господи, где я?» – вертелся в голове вопрос. Сначала я подумал, что меня похитили инопланетяне, и стерли мне память, потому что я совсем не знаю, как я здесь оказался. Но немного отдышавшись и придя в себя, я понял, как это нелепо. Но все же я был связан, а это не внушало надежды на что-то хорошее. Скорее наоборот. Тут я обратил внимание, что на мне больничная сорочка, из-под которой торчат мои голые ноги. Может ли это место быть клиникой? Хотя, судя по обстановке – это скорее психиатрическая лечебница. Других теорий пока не находилось.
– Эй! – снова подал я голос, – может кто-нибудь уже придет ко мне и объяснит, где я и что со мной?
– Приветствую, – раздался холодный металлический голос, – вы находитесь в камере ментального ареста.
Я покрутил головой вокруг, в поисках источника шума, и увидел в углу под потолком маленький рупор. Голос вещал оттуда. И, судя по всему, это был не человек, а бот. Почти как автоответчик. А роботизированная баба тем временем все продолжала вещать:
– Сообщаем, что восьмого сентября в зоне А54, а именно возле главного здания Сената произошел теракт, в котором вы, предположительно, приняли участие. До выяснения обстоятельств вы будете находиться здесь. Механизм, к которому вы подключены, поможет вам восстановить память, чтобы мы, в целях содействия следствию, смогли подтвердить или опровергнуть факт вашего причастия к противоправным действиям. Приносим свои извинения и надеемся на ваше понимание.
– Отлично. Какой еще теракт? Я вообще понятия не имею, о чем речь! – злобно кричал я в пустой комнате. Убедившись, что никто меня не слышит я немного поник. Что значит камера ментального ареста? Что это вообще такое? Но, видно на подробное объяснение можно было не рассчитывать. Я огляделся. Теперь, успокоившись, я просто лежал и смотрел по сторонам. Комната выглядела жутко. Две потолочные лампочки светили не очень ярко, так что меня окружал полумрак. Стены почему-то вызвали ассоциацию с банковским хранилищем, будто я нахожусь внутри огромного сейфа. Я взглянул на свои руки, на которых проступили вены. Они были так отчетливо видны. Мерзкое зрелище. То ли от перенапряжения, то ли от того, что ремни слишком сильно сжимали мою плоть – непонятно. Я вздохнул и откинул голову на подушку. В изголовье кушетки стоял странный куб со светящимися светодиодными гранями. Они плавно переливались несколькими цветами – желтым, оранжевым, красным. Я попытался повернуться так, чтобы рассмотреть его, но было очень неудобно. Однако я успел заметить, что грани сделаны из полупрозрачного стекла, а внутри вращались шестеренки.
– Что это за хрень? – сказал я вслух и в эту самую минуту в комнату вошел мужик в белом халате.
– Наконец-то!
Выглядел он как обычный врач, в больничной униформе, средних лет, с какой-то папочкой в руках.
– А, пришли в себя? Как вы?
– Не считая того, что я прикован к кровати в четырех голых стенах, прекрасно! А знаете, может быть, вы мне еще чаю предложите?
– Понимаю ваше негодование. Но хочу вас успокоить, вы в безопасности.
– Я что-то не чувствую себя в безопасности! – перебил я его, – может мне уже объяснят куда я попал и за что?
– Конечно. – добродушно сказал он, и присел рядом со мной, осматривая мои руки.
– Как сказал наш голосовой помощник – вы в камере ментального ареста. Дело в том, что вы оказались на месте преступления в день совершенного теракта, в котором погибло около двухсот человек. Сначала произошел мощный взрыв, а после, как утверждают очевидцы, послышалась стрельба. Предположительно, это было покушение на президента и административный совет, но данные обстоятельства пока выясняются.
– Какой теракт, я ничего не понимаю…при чем здесь я.
– Мы устанавливаем обстоятельства вашего участия в данном мероприятии. Был приказ проверить всех лиц, оказавшихся в радиусе полутора километров от места действия. Тех, чью непричастность удалось доказать, мы уже успешно отправили домой. Но с вами выходит загвоздка. Из вашей головы стерты два дня, как вы, наверное, сами догадались.
Он сделал паузу. Провел рукой по самой выпирающей вене.
– И?
– И нам нужно понять, что с вами происходило в течение этих двух дней.
– Слушайте, если бы я был причастен к этому, наверное, я бы это запомнил. Так что, по-моему, это бред. Да и что же полтора километра всего? Взяли бы километров пять, чего мелочиться. Ну или весь город на проверку. Мало ли кто за этим стоит.
– Ваш сарказм мне понятен. Но я ничего не могу поделать. Таков протокол. Чем раньше мы поймем, что вы невиновны, тем быстрее вас отпустят домой. В ваших интересах содействовать нам.
– И каким же это образом?
– Ну, для начала перестать огрызаться. И постараться напрячь память. А наша разработка вам в этом поможет. – он сделал кистью полукруг, указывая на кушетку, в которой я лежал.
Чем мне это поможет…
– Как это работает? – обреченно спросил я.
– Унция, так мы назвали машину, сгенерирует для вас виртуальную реальность, на основании ваших воспоминаний. Вы не заметите разницу между реальностью и пребыванием в виртуалити. Она будет стараться подбирать для вас ключевые ситуации, которые должны будут разбудить вашу память. Несколько сеансов и вы все вспомните.
– То есть все было ненастоящее? И коллеги, и Наташа и котлеты?.. О боже, Наташа! Дайте мне хоть позвонить! – всполошился я.
– Извините, сейчас это невозможно. Но если желаете, мы оповестим ваших родственников, что вы в безопасности.
– Не надо. – проворчал я. А сам подумал о том, что Наташа все равно мне не родственница. Значит ее никто ни о чем оповещать не станет. Тогда и смысла нет. А говорить я сейчас хочу только с ней. Вот же угораздило попасть в ситуацию!
Человек в белом халате раскрыл папку, достал из нагрудного кармана ручку и стал что-то записывать в тетрадь.
– Ваше имя.
– Павлов Евгений.
– С отчеством пожалуйста.
Я вздохнул.
– Павлов Евгений Егорович.
– Возраст?
– Тридцать два.
– Кем работаете?
– Механиком. В автосервисе «S-one».
– Стаж работы?
– Семь лет, три месяца и десять дней. – Ответил я, но он не понял моего сарказма. Человек в белом халате записал под диктовку данные, вплоть до описания моей внешности. Для чего мне нужно было проговаривать: «Темные волосы, голубые глаза, рост метр восемьдесят», если я сижу прямо перед ним, и он все прекрасно видит сам – для меня осталось загадкой.
– Как хоть вас зовут? – спросил я, не желая слушать тишину.
– Ах, да, я же забыл представиться. Прошу прощения. Мое имя Альберт Максимов.
Я усмехнулся.
– Альберт. Как Эйнштейн, только Максимов. Смешно.
Он только косо на меня посмотрел, и продолжил писать. Когда он закончил свои дела, то встал, попрощался со мной и нажал на какую-то кнопку.
– Ну подождите, – крикнул я, – а если я пи?сать захочу?
– Не волнуйтесь, катетеры все сделают за вас.
И только сейчас я заметил трубки, выползающие из-под подола больничной сорочки и торчащие из моего тела в разные стороны.
– Блеск.
Эйнштейн попрощался и вышел за дверь, а я снова остался в пустой комнате. Но меня быстро начало клонить в сон. И я отрубился.
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Я вскочил с кровати, но чуть не упал. Головная боль на миг обездвижила меня. Я схватился за голову и закрыл глаза. Похоже у меня мигрень. Очень сильная мигрень. Может быть не ходить сегодня на работу? Я попытался подняться, и кое-как осторожно добрался до кухни. Скоро стало полегче, и боль начала отступать. Я налил воды в стакан и опрокинул его залпом. Затем постоял немного, дожидаясь, когда боль отпустит окончательно. Взял телефон, и увидел, что сегодня воскресенье. Что за странные дела? Вчера же был четверг? Добрел до ноутбука и вышел в интернет. И правда воскресенье. Тем лучше. Никуда не надо идти. Что такое, может я вчера пил? Судя по головной боли и сушняку это похоже на правду. Позвоню Наташеньке.
Я набрал ее номер и поинтересовался как у нее дела. Мы немного пообщались, и я пригласил ее к себе. Она ответила, что будет в шесть, и я довольный, положил трубку. Впереди был почти целый день, так что я решил немного прибраться к ее приходу и приготовить вкусный ужин. Закинул курицу размораживаться, а сам ушел за шваброй. Так пролетело несколько часов. В три часа дня вдруг зазвонил телефон. На экране высветилась фотка Наташи. Неужели хочет отменить встречу? Я снял трубку, и она обеспокоенно попросила забрать ее из центра, сказала, что не может уехать. Я бросил все свои дела, сел в машину и поехал за ней. За окном была чудесная солнечная погода. По дорогам бегали ручейки от недавнего дождя. Пахло свежестью и мокрым асфальтом. Я опустил стекло, включил магнитолу и стал наслаждаться дорогой. Но когда я выехал на Мясницкую, картина за окном изменилась. Поначалу мне показалось, что на этом участке идет ремонт, может быть меняют трубы, может что-то еще, потому что улица была перекопана, а повсюду лежали обломки бетона. Но продвигаясь дальше, я понял, что так выглядят и остальные дороги. Я оставил машину, потому что дальше было просто не проехать. Припарковался на наиболее ровном участке дороги. Вылез, и пошел пешком. Когда я добрался до перекрестка, то остановился, удивленно озираясь по сторонам. Все пять дорог погрязли в обломках.
– Что здесь такое?
Людей почти не было, но те немногие, которые встречались мне на пути вели себя самым обычным образом. Вернее, слишком обычным. Было ощущение, что они не замечают разрухи вокруг, и продолжают жить своей жизнью, не обращая внимание на окружающее.
– Что за хрень? – снова спросил я сам себя. До места назначения оставалось идти минут пятнадцать, но по таким ухабам оказалось немного дольше. Чем дальше я продвигался, тем сильнее становился погром. Я достал из кармана мобильник и набрал Наташу. Гудки. Не берет. Начинаю волноваться.
– Ну же, ответь.
Тишина. Ускоряю шаг, чтобы быстрее добраться до места.
– Что-то мне это не нравится.
Впереди оказалась глубокая яма, асфальт провалился в бездну. Я решил ее перепрыгнуть, но чуть не свалился вниз. Фух, пронесло. Здания вокруг превратились в руины, деревья, вырванные из земли с корнями, валялись на пути, преграждая путь.
– На ремонт улицы это уже явно не похоже. Что здесь произошло?
Наконец я дошел до здания, возле которого меня должна была ждать Наташа. Но там было пусто. Дом был разрушен, вокруг только небо в отражении луж и ни единой души.
– Где же ты.
Я позвонил ей несколько раз. Но в трубке по-прежнему были гудки. Я убрал телефон в карман и глубоко вздохнул.
– Наташа! – крикнул я, но никто не ответил. Походил из стороны в сторону, одолеваемый паникой, как вдруг за спиной словно тень образовалась женщина. Вернее сказать, почти старуха. Я совсем ее не заметил, и не понял откуда она взялась. Мне показалось, что я наступил ей на ногу, поэтому, когда обернулся я извинился, но она только молча смотрела, пожирая меня жутким взглядом.
– Это все ты! Это из-за тебя Наташа умерла! – сказала она, и с силой зарядила мне пощечину. Я даже не успел опомниться, удивляясь, откуда в этой немощной с виду женщины столько сил. Ноги подкосились, и я упал в яму, которая почему-то оказалась под ногами.
Проснулся я с криками, но обнаружил себя все в той же жуткой пустой комнате.
– Ну и как, по-вашему, эта виртуальная реальность должна вернуть мне память? Поиздеваться решили?
– Сеанс завершен. – сообщила бездушная баба своим железным голосом.
– Боже, мне что теперь, до конца жизни с ботом болтать?
– Сеанс возобновится после приема жизнеподдерживающих жидкостей.
После этой фразы я почувствовал, как по венам растеклось тепло. Видно, вместо еды я получал то, что эти садисты запихнули в капельницу. Хотя надо отметить, что после этого я стал ощущать себя гораздо бодрее. После самой странной трапезы в моей жизни, бот снова заговорил, сообщая, что сеанс может быть возобновлен. И меня стало клонить в сон…
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Я стал вставать с кровати, но запутался в одеяле и свалился на пол. Сильно ударился локтем о мебельную ножку, сматерился, и кое-как встал. После нескольких манипуляций, мне удалось выяснить, что сегодня воскресенье. Не знаю каким образом, но из памяти стерлись два дня моей жизни. Позвонил Наташе, пообщался с ней. Она посоветовала мне сходить к врачу. Наверно, здравая мысль, учитывая мою ситуацию. Остаток выходного я провел дома, перед телевизором. На другой день, когда я приехал на работу, произошла странная вещь. Браслет, или как его еще называют – мультидок, упорно отказывался впускать меня на работу. Выдавал ошибку «Неверные данные». За моей спиной недовольно ворчал наш диагност Саня, который ждал своей очереди, чтобы пройти. Я пропустил его, и на мое удивление с его мультидоком было все в порядке. Как всегда, загорелась зеленая лампочка и он пронесся внутрь, злобно хмыкнув на меня. Я снова принялся вертеть браслетом перед чертовым сканером, в надежде не опоздать на работу, но он продолжал гореть красным.
– Да чтоб тебя! – ругнулся я.
С четвертого раза механический голос сообщил, что мои данные направлены в службу безопасности, которая должна явиться с минуты на минуту.
– Ну зашибись. Еще этого мне не хватало.
Через пару минут ко мне спустился толстый дядька, начальник нашей службы безопасности. Он, не торопясь подошел к турникету, находясь по другую сторону, и оглядев меня с ног до головы, сказал:
– Здарова Егорыч, что, на работу попасть не можешь?
«И как ты догадался?» – подумал я.
Он попросил меня отсканировать браслет на ручном терминале, который принес с собой и некоторое время молча пялился в экран.
– Странно, но судя по данным, ты не существуешь.
– То есть как так, не существую? Я же вот, стою перед тобой.
– Стоять-то стоишь, а вот мультидок утверждает, что такого человека нет.
Я чуть не упал от удивления. Ноги подкосились, и я уперся рукой о блок турникета.
– И чего мне теперь?
– Не знаю. Позвони в МФЦ[2 - Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг], может они разберутся.
Я вышел из здания в полном недоумении. Только этого мне сейчас не хватало. Пока я буду восстанавливать свою личность, наверняка мне наставят кучу прогулов на работе. Не дай бог уволят еще. А работу я терять не хочу. Наверно, первым делом все-таки стоит позвонить начальнику и объяснить ситуацию. Я набрал номер своего руководителя и рассказал ему о случившемся. Он согласно мычал в трубку, после чего сказал, что я могу не переживать и спокойно заниматься делами. Ну вроде все хорошо.
Я проследовал на остановку и сел на автобус, следующий до районного МФЦ. Пытался пройти внутрь, но конечно же и здесь ничего не вышло. Охранник, видя мои усилия пропустил меня просто так, без сканирования данных. Зашел, взял талон в электронную очередь, и сел в кресло около входа, дожидаться, когда объявят мой номер. Наконец, спустя двадцать минут на табло появился заветный номер и окошко, в которое мне следовало пройти. Меня приняла молодая девушка, уставшая на вид. Ее русые волосы были небрежно собраны в пучок, а на лице отражалась тоска. Почему-то в государственных структурах все всегда выглядят уставшими. Что у них, критерий отбора работников такой?
– Здравствуйте! Леди, у меня случилась маленькая неприятность, – начал я, – мой браслет сломался. Из-за этого я не смог с утра попасть на работу.
– Хорошо, сейчас постараюсь вам помочь. Пожалуйста, приложите браслет к терминалу. – И она протянула мне такой же маленький ручной терминал считывания данных, как был у начальника службы безопасности. Я провел по нему рукой и на синем экране забегали белые буквы и цифры. Спустя пару минут она сообщила мне следующее:
– Сожалею, но по вашей личности нет никаких резервных копий данных или любой другой информации. Восстановить ваш мультидок возможно только если вы соберете все нужные документы и справки и обратитесь в МФЦ как первичный клиент. – и она протянула мне листок бумаги с длинным списком документов.
– Здесь все, что вам необходимо будет собрать.
– Вы что, издеваетесь? Как это нет данных? Я тридцать два года как-то жил, а сейчас вдруг бац и меня нет? Вы понимаете, что я буду собирать эти бумажки до конца жизни? Да на это уйдет не меньше года! Каким это образом, подскажите-ка мне, я должен буду жить? На какие средства?
– Успокойтесь пожалуйста. В данный момент я больше ничем не смогу вам помочь. Занесение в базу возможно только с полным пакетом документов. Извините.
Весь красный от злости я вышел на улицу и пнул мусорный контейнер. Меня облаяла собака, находившаяся рядом.
– Долбанная система. Как на людей ошейники одевать – пожалуйста, а собаки бездомные так и продолжают по улицам бегать! И хоть бы что! Тьфу.
От столь бурных эмоций мне захотелось выкурить сигарету, хоть я и не курил. Но черт побери, я ведь их даже купить не смогу без этого браслета! У нас конечно есть подпольные магазинчики, с продуктами, одеждой, бытовой химией, но их торговля является незаконной, поэтому долго такие ларьки не живут. Обычно их быстренько прикрывают. В такой ситуации как у меня мне только и остается, что закупаться в таких ларьках. Поскольку в большие супермаркеты я теперь вряд ли попаду. Твою мать, без браслета как будто инвалид!
Я плелся по улице опустив глаза в пол. Мимо маячили умные стенды, те, что коннектились с мульдоком прохожего и на основе полученной информации выдавали на экран рекламу того, в чем на данный момент нуждался владелец мультидока. Дурацкая система, потому что чаще всего в обиход попадала реклама кредитных организаций или лекарств, которая надоела людям настолько, что некоторые отважные представители молодежных группировок начали заклеивать экраны стендов черной пленкой. Иногда с них все же мелькала реклама последних, купленных тобою товаров. К примеру, если какая-нибудь девочка покупает книгу, то ближайшую неделю ей придется лицезреть объявления о книжных новинках и часто покупаемых бестселлерах. И это прекрасно только в том случае, если она очень любит читать. А что, если она совсем не читает и купила эту книгу кому-то в подарок? А если скажем, какой-нибудь молодой джентльмен приобрел для себя мазь от геморроя? Его проблема тут же перестает быть деликатной. Но кого волнует то, что эти стенды придают огласке те моменты твоей жизни, которые ты желаешь держать в тени? Иногда я думал о том, что технологический прогресс работает против нас.
Тоска накрывала с головой. Ну вот что мне теперь делать? Новый приступ ярости подходил к горлу. Я вдруг заорал на всю улицу: «Да пошло оно все!» и с силой ударил ногой фонарный столб, оказавшийся неподалеку. Он немного покосился в сторону, чего я сам не ожидал. И тут сработала сирена.
– Да вашу мать!
Я бросился бежать вдоль по улице, свернул в переулок, и побежал по тропинке через двор. Сирены доносились со всех сторон, и я на мгновение потерялся в пространстве. Пришлось спрятаться за гаражом, чтобы немного перевести дух.
– Только не это.
Я отдышался и не торопясь вышел из своего укрытия, направляясь в сторону дома. Но тут из-за угла появились они. Несколько полицейских с собаками шли прямо на меня. Один из них поднял взгляд и посмотрел на меня в упор. На миг я даже затрясся от страха. В моем положении попасться на глаза полицаям, означало приобрести себе место в приемнике. Поскольку мой браслет не работал, а всех лиц, личные данные которых не удается проверить, направляют именно туда. Многие бомжи остаются жить там до конца жизни, поскольку не в состоянии сделать браслет и содержать себя самостоятельно. А здесь их кормят. Работой обеспечивают. Что еще нужно.
Я бросился бежать со всех ног, и они тут же кинулись за мной. Я спотыкался, но не останавливался. Сердце бешено стучало, ритм дыхания давно сбился, но я продолжал убегать. Полицейские спустили с поводка собак, и они настигли меня в считанные секунды. Один из псов вцепился в мою ногу и я закричал. Тут подоспел второй, и они повалили меня на землю. Я пытался отогнать их, но острые зубы прокусывали насквозь. Наконец подбежали и полицейские, отозвали собак, подняли меня и заложили мне руки за спину. Один из них напялил на меня наручники, а второй отсканировал мой браслет. После того, как датчик загорелся красным, они переглянулись и повели меня в свою машину. Меня привезли в участок и посадили в комнате для допроса. Полицейские уведомили меня, что мной будет заниматься инспектор по делам незарегистрированных граждан, и удалились прочь. А я остался сидеть в пустом кабинете.
– Господи, да что же это происходит. Еще с утра все было нормально, я встал, пошел на работу…а сейчас все кувырком.
Скоро в дверях появился человек средних лет, в очках и с деловым портфелем в руках.
– Здравствуйте, гражданин.
Я не стал отвечать.
– Ну, рассказывайте. Что произошло.
Я взглянул на него и понял, что вряд ли он будет испытывать ко мне сочувствие. Наверняка он каждый день слышит подобные истории, и наверняка каждый просит о пощаде. Тем не менее попытаться стоило и я нехотя начал:
– Послушайте, господин инспектор, еще вчера все было нормально. А сегодня мой мультидок отказывается работать. В МФЦ мне сказали, что нужно заново собирать все документы, но вы представляете сколько на это уйдет времени? А мне работать надо. Я на хорошем счету, не верите – позвоните моему начальнику. Он подтвердит.
– Да верю я вам, верю. – сказал он это как-то безразлично, не отрывая взгляда от журнала, в который что-то старательно записывал.
– Войдите в положение, а? Может быть, у вас есть какой-нибудь временный браслет, чтобы мне хоть как-то жить, пока я документы собирать буду?
– Нет, таких у нас нет.
Теперь он наконец оторвался от журнала и посмотрел на меня выжидающе.
– Это не основная ваша проблема, – вдруг сказал он, – вы здесь потому, что повредили казенное имущество. Для чего же вы столб сломали? Видите ли, за порчу государственного имущества положен немалый штраф, а так как вы лицо с отсутствием зарегистрированных данных, штраф удваивается. Теперь вы должны будете выплатить государству семьсот тысяч рублей.
– Что? Да где ж я такую сумму возьму? Я ведь даже на работу теперь не смогу ходить, пока новым браслетом не обзаведусь.
– Вот это нам и предстоит с вами решить.
Он снова начал что-то записывать в журнал.
– Распишитесь. – протянул он бумаги и положил рядом ручку, – это протокол.
Я не глядя подписал и положил голову на сложенные руки.
– Что теперь будет…
– Отлично. Теперь вам нужно сдать все предметы, которые у вас есть с собой на данный момент, и я провожу вас в вашу комнату.
Он поставил передо мной на стол коробку, и я стал складывать туда содержимое карманов. Ключи, жвачку, несколько гаек. Тут я нащупал телефон, и подумал о том, что его я ни за что не стану сдавать. Подтвердив, что я все выложил, мы встали и он провел меня по коридору к металлической магнитной рамке. Инспектор пропустил меня вперед и когда я прошел через ворота они запищали, издавая мерзкий высокий звук.
– Попрошу вас показать содержимое карманов. – уверенно сказал инспектор.
Я помотал головой, давая понять, что у меня ничего нет и карманы пусты, но тот в два шага подошел и принялся прощупывать. Товарищ запустил руку в мне в штаны и достал мобильник, но я тут же схватил его за запястье.
– Средства мобильной связи вам не положено брать с собой. – настойчиво сообщил он. И тут меня обуяла такая ярость, что я готов был врезать ему по наглой чопорной морде.
– Да пошел ты, инспектор! Я не бомжара какая-нибудь! У меня дом есть, семья, работа! Просто сбой какой-то произошел, а у меня уже и мобильник отжимают? – Я дернул его за руку и выхватил свой телефон обратно. Он явно не ожидал такой наглости, так что ударил меня локтем и постарался заломить руки, но мне удалось всечь ему по циничной морде. Гад оказался сильнее меня. Он повалил мою тушу на землю и стал избивать, а я увидел, как из моих рук вылетает мобильник и летит прямо к нему под ногу. Он наступил на экран и тот треснул под тяжестью его широкой подошвы. Новая волна злости нахлынула на меня. Это ж надо, как с какой-то стерлядью бездомной обращаются! Штраф оплати, в приемнике сиди, так еще и мобилу разбил, сука!
Я начал брыкаться, в попытке отбить его натиск. И тут мне прилетело по голове…
Я открыл глаза и не сразу пришел в себя. Комната вращалась перед глазами, а из губы как будто текла кровь, по крайней мере я ощущал на ней гематому. Жаль не мог проверить, так ли это. Руки по-прежнему были привязаны. Я снова был в камере ментального ареста. Через несколько мгновений мне удалось прийти в себя и я понял, что моя губа не разбита, а то что я ощутил, скорее всего являлось остаточным явлением после пребывания в другой реальности. Спросонья я немного потерялся во времени. Сколько дней я уже здесь нахожусь? Судя по последнему сеансу, в виртуальной реальности прошло два дня, еще пару до этого, и еще…неужели неделю? Или время в виртуалити идет иначе?
Скоро открылась дверь и в комнату зашел уже знакомый мне Эйнштейн. Теперь только так и буду его называть.
– Ну как вы, голубчик? – отозвался он.
– Зашибись. – со вздохом ответил я, а сам продолжал думать про того мерзкого инспектора, которому мне до сих пор свербило набить морду. Ну что за тварь, а?
– Ирина, зайдите пожалуйста, – крикнул Альберт в приоткрытую дверь. В комнату вошла девушка в белом халатике, судя по всему медсестра, и Эйнштейн указал ей пальцем в пространство под моей кушеткой. Она присела на корточки и достала оттуда утку с желтой жидкостью и коричневыми прожилками. После этого она встала и унесла ее с собой.
– Ну что, когда вы уже меня отпустите?
– Пока еще сложно сказать, – вздохнул Эйнштейн, и принялся что-то записывать.
«Да что они там все время пишут! Пишут и пишут!» – злобно подумал я про себя. Я отметил, что понемногу меня начинало все раздражать. И эта комната, и этот чертов доктор, и его виртуальная реальность, пропади она пропадом. Очень хотелось просто оказаться дома, в своей кровати, слушать монотонную болтовню из телека и жрать свои любимые пельмени с майонезом, а не лежать здесь, как псих-больной.
– А когда будет не сложно? – съехидничал я.
– Ну, могу вас обрадовать, кое-какие данные мы все же получили. Думаю, осталось немного, и память скоро восстановится.
– Ну хоть что-то хорошее. – я облегченно вздохнул.
– Ну и какие данные? – не унимался я.
– Например, как вы ведете себя в стрессовых ситуациях.
– В стрессовых ситуациях? Серьезно? Вы практически лишили меня жизни в этой вашей машине и называете это простой стрессовой ситуацией? Стрессовая ситуация – это очередь в магазине, или переполненная маршрутка, а то, что вы мне тут устроили это полный пиздец, товарищи!
– Успокойтесь, Евгений. Так было необходимо.
– Да я спокоен, Эйнштейн, это вы здесь херню творите.
Я вздохнул и попытался восстановить ритм сердца. Мне снова вспомнилось доброе лицо Наташеньки. Моей милой феи. От воспоминания о ней я тут же успокоился. Больше не хотелось спорить и думать об этом безумии, в котором я находился. Захотелось оказаться в ее объятиях. Наверняка она переживает, думает куда я пропал. Может быть злиться, решила, что я ушел? А эти твари даже один звонок сделать не дают. Но она у меня отходчивая. Вспыльчивая, но отходчивая. Помню, как я однажды случайно ее фен уронил – орала так, что уши закладывало. Но через пятнадцать минут мы уже лежали голые в постели. Помирились. Так что, когда она узнает где я был, думаю простит.
Мои воспоминания прервала медсестра, вернувшаяся в комнату со стопкой новых уток. Она засунула их под кровать и быстренько вышла.
– Господин Павлов, вы с нами? – позвал меня Эйнштейн.
– Угу, – недовольно промычал я, и тут меня осенило!
– Адвокат! Мне же положен адвокат! Без адвоката ваше носильное удержание меня здесь незаконно!
– В таких громких делах как участие в теракте следствие может проходить без адвоката. – спокойно ответил он.
Я поник. Значит, никто не поможет мне выбраться отсюда. А это была моя последняя идея. Может удастся их обмануть, и сказать, что я все вспомнил? Придумать какую-нибудь ерунду, что я ехал забрать Наташин заказ из интернет-магазина? Правда, актер из меня никакой, но все-таки я вздохнул и выдал:
– Слушайте, мне кажется я вспомнил! Я же поехал туда, чтобы забрать заказ из магазина для своей подруги. А там этот взрыв и вот я здесь!
– Этот номер у вас не пройдет. Видите куб над вашей головой? – и он указал на ту странную вещь в изголовье кушетки, – когда к вам вернется память, он изменит свой цвет на зеленый. Эта штука может многое сказать о вашем мозге и его функционировании. Поэтому сочинение сказок делу не поможет.
Я вздохнул и закрыл глаза.
– Евгений Егорович, как вы считаете, почему вы оказались на месте происшествия?
– Да не знаю. Не помню я. Наверно шел куда-то. Может правда в магазин. Или по делам каким.
– Но какие у вас могут быть дела в центре, если вы живете на другом конце города?
– Да мало ли какие! И что, что я живу далеко, я теперь не могу в центр просто погулять приехать? Сразу виновен?
– Ну конечно нет. Мы в этом разберемся, не волнуйтесь. Но слишком уж много совпало случайностей вместе, не находите?
– Мне кажется, у вас паранойя.
Док вздохнул.
– Ладно, продолжим, пожалуй, – и он медленно встал и направился к двери. Я ничего ему не ответил, только злобно на него посмотрел. Сколько еще это должно продлиться?
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Но в эту самую минуту раздался звонок в дверь. На пороге появилась Наташа с ребенком. Она чмокнула меня в щеку и стала раздеваться.
– Ну что, готов к совместному выходному?
– Как к выходному? Сегодня же…пятница?
Она только странно на меня посмотрела, но ничего не ответила. А я стоял в полном недоумении.
– Милый, не поможешь Степке раздеться?
– Да, – и я начал расстегивать мальчику куртку. Славный был малец. Всегда веселый и активный. И очень похож на Наташу. Правда было одно существенное отличие – паренек был другой национальности. То ли наполовину итальянец, то ли испанец. Я не вдавался в подробности. Потому что муженька Наташа нашла себе за границей. А теперь никак не могла развестись. Только проблем нажила. Хотя кто я такой, чтобы ее судить. По крайней мере, она была хорошей матерью. Этого у нее не отнять.
Темные волосы падали на широкий мальчишеский лоб. Я каждый раз говорил Наташе: «Да подстриги ты его, чего он как баба с длинными волосами», а она отвечала, что я не в тренде и мужчины тоже ходят с длинными волосами. «Стрижка называется горшок, и она вполне себе мужская» – спорила она. Ну, все-таки это ее ребенок, ей виднее.
Малец разулся и пробежал в гостиную. А я все не мог поверить, что сегодня воскресенье. Спустя полчаса я окончательно в этом убедился, и мы обсудили мои проблемы с памятью.
– Ну хочешь, давай отложим нашу поездку в парк, а вместо этого сходим к врачу?
– Да нет, я завтра после работы схожу.
– Уверен?
– Да.
Я поцеловал ее и она обняла меня, прижавшись к груди. Моя рука скользнула вниз по талии, и я погладил ее упругие ягодицы. Наверное, через пару минут мы бы оказались в кровати, если бы на кухню, где мы стояли, не вбежал Степа.
– Когда мы поедем? – радостно спросил он.
– Прямо сейчас.
Я мгновенно позабыл о своих проблемах. Мы собрались, вышли на улицу и сели в машину. Я привез их в парк и первым делом мы направились к ларьку со сладкой ватой. Обычно, наши прогулки по парку начинаются именно с этого. Довольный мальчик шлепал впереди с огромным мотком сладкой ваты, больше самой его головы, и не отрываясь от нее причмокивал от удовольствия. Мы с Наташей не торопясь шли сзади и разговаривали. Она что-то увлеченно рассказывала мне, а я думал о том, как же сильно я ее люблю. Ни одну женщину в жизни я так не любил. Мне нравилось слушать ее нежный голос, он оказывал на меня гипнотическое действие. А ради ее смеха я готов был на что угодно. Внешность ее не была выдающейся, но Наташа была для меня краше любой другой девушки. Это ли не настоящая магия любви.
Мы дошли до аттракционов как раз в тот момент, когда у Степки закончилась вата. Он выкинул палочку от нее в ближайший мусорный бак и побежал смотреть на аттракцион «Орбита».
– Можно мне, можно? – восторженно выспрашивал он.
– Сынок, ты еще слишком мал для него. Видишь, написано с десяти лет.
Мальчик явно расстроился. Он надул губы и отвернулся от нас в сторону Орбиты.
– Хочешь, можем пойти на «Поезд»?
– Не хочу на поезд, хочу на «Орбиту».
И тут встрял я.
– Давай я с ним прокачусь, – сказал я Наташе, – думаю со мной ничего страшного, пропустят.
– Ты с ума сошел?
– А что? Это совсем не быстрый аттракцион, не понимаю, почему можно только с десяти лет.
– Суть не в том, что он быстрый, – завелась Наташа, – а в том, что он высокий! И кресла там рассчитаны на взрослых детей, а Степа слишком мал! Или ты решил моего сына угробить?
– Да почему угробить? Я порадовать его хотел! Видишь, он у тебя сам понимает прекрасно, что из детских каруселек он уже вырос и хочет настоящих мужских ощущений.
– Что за бред ты несешь? Какие настоящие мужские ощущения в пять лет?
Она не на шутку разозлилась на меня и ее крики начали привлекать внимание прохожих.
– Хватит думать только о своем эго! Тут написано, что нельзя, значит нельзя! Или на тебя слово «нельзя» действует как на быка красная тряпка?
– Наташа, успокойся. Ты чего завелась?
– Потому, что ты постоянно так делаешь! «Наташа, подстриги его, че он как баба», «Наташа, прекрати заставлять парня есть эти брокколи», «Наташа, пусть убьется на взрослой карусели». Это мой сын, и я забочусь о нем, а то, что делаешь ты, это…это… – она замялась, не зная, что сказать. Степа стоял с перепуганным лицом и наверняка думал, что мы ругаемся из-за него. Детям свойственно об этом думать, особенно когда во время ругани они постоянно слышат свое имя.
– Знаешь, – сказала Наташа, – мне это надоело. Прости, но ты не готов к семейной жизни. Ты не способен думать и заботиться о ком-то другом, кроме себя. Я думаю, нам пора расстаться.
– Что? Наташа, что ты такое говоришь? Я всегда заботился и о тебе и о нем. Я все делал для вас. Да я живу ради вас! – меня захватил шквал эмоций. Мне было одновременно и грустно, и обидно, а где-то на самом дне еще плескалась зарождавшаяся злоба.
– Давай поговорим спокойно, когда мы немного отпыхнем. Я обещаю, что выслушаю тебя, и мы примем какое-нибудь решение. А сейчас не будем портить такой прекрасный выходной.
– Нет, Женя, этого не будет. Прости, но я устала. Я так больше не могу и не хочу. Степа, пошли. – И она взяла за руку ребенка и повела его в сторону выходной арки.
– Наташа! – сделал я попытку, – ну ты чего? Ну извини меня Наташа, я все осознал.
Но она даже не обернулась. Они растворились в толпе, и я остался стоять посреди парка совсем один. Вот тебе и выходной.
Мне стало так тоскливо на душе, что я готов был пустить слезу. Я треснул себе по щеке, напомнив, что я не ребенок, и не какая-нибудь баба, чтобы сидеть в парке и реветь. Поэтому я поступил как настоящий мужик. Пошел и купил себе пива. Медленным шагом я поплелся домой, держа в руках темную бутылку. Но до дома не дотерпел. Открыл ее уже возле подъезда, сел на скамейку и по глотку стал вливать в себя прохладную жидкость. Машина осталась возле парка, да и черт с ней. Заберу завтра. А сегодня хочется сдохнуть. Может она и не любила меня никогда? Раз бросила с такой легкостью. Значит эти два года для нее ничего не значили? Чем больше я думал об этом, тем больше убеждался, что Наташа просто использовала меня. Я часто привозил ей продукты, покупал нужные вещи, и дарил дорогие подарки. Однажды даже позвал ее переехать ко мне, но она отказалась, и сказала, что еще слишком рано. Что хочет быть уверенной во мне, прежде чем говорить сыну о наших отношениях. Они только изредка оставались у меня ночевать. Иногда я оставался у них. И в целом все было идеально. Нас обоих все устраивало. До сегодняшнего дня. А сегодня вдруг выяснилось, что все было не так.
Конечно, я не жалел о проведенном с ней времени, но почему, черт возьми, сейчас мне так плохо? Вот не знал бы ее и чувствовал бы себя прекрасно. Я взглянул на пустую бутылку, которую вертел в руке. Похоже одной тут не обойтись. Дошел до магазина, купил себе две бутылки водки, чипсы и копченый сыр, и поплелся домой. Очень хотелось заглушить в себе эту боль.
Когда уже изрядно напился, я услышал стук в дверь. «Неужели Наташенька передумала? Простила?» Я кинулся к двери, открыл ее и увидел на пороге этого чертового итальяшку. Ее бывшего мужа. На самом деле я видел его всего один раз, но узнал сразу же, благодаря восточной внешности и схожестью со Степой.
– Че надо? – буркнул я, не желая с ним разговаривать.
– Ты, братан, попал. Наташа мне рассказала, как ты до нее в парке домогался.
– Че? До кого я там домогался? Мы вообще-то очень даже мило проводили совместный выходной. Хотя че я вообще с тобой говорю. – мой язык слегка заплетался и не желая больше с ним говорить, я попытался закрыть дверь, но он подставил нос своего ботинка, не дав это сделать.
– Ну че те надо, а? – только успел проговорить я, как он с силой рванул дверь и ударил меня по лицу. Я пошатнулся, но удержался на ногах, а он вытащил меня из квартиры в подъезд.
– Оставь ее в покое, понял? Это моя женщина! А ты лезешь в нашу семью.
– Вы разошлись давно. Покатался – уступи место другому.
После этой фразы он снова ударил меня, но на этот раз в живот. Я согнулся от боли, а он злобно шепнул мне на ухо:
– Вообще-то, мы все еще вместе. И живем вместе. А ты преследуешь ее. Смотри, одно из двух, либо ты отстаешь от нашей семьи, либо я отправляю тебя в больницу.
В голове загудело. Как это живут вместе? Поэтому она не хотела переезжать, а только изредка ночевала у меня? Все это время она водила меня за нос?
Меня резко затошнило и вырвало под ноги незваному гостю. Даже не знаю, как я ощущал себя хуже – физически или морально. Я был просто убит и сломлен.
– Думаешь она на такого, как ты могла запасть? Да она б на тебя не посмотрела даже. – все подливал он масло в огонь.
Он еще раз ударил меня под дых и кинул на прощанье:
– Короче, я тебя предупредил.
Я осел вниз по стене, и в тот момент походил на кусок бесформенного говна. В голове был хаос, на лице кровь. Как она могла? Я подумал о Степе, о том, что за два года он стал мне как родной. Мне безумно нравилось проводить с ним время, и я не хотел, чтобы все это закончилось. Я просто не мог поверить в то, что сказал мне этот ублюдок. И в этот самый момент, в памяти вдруг воскресло воспоминание, как мы куда-то бежим с Наташей, я держу мальчика на руках, пытаюсь не запинаться и бежать ровно. Наверно мы убегали от кого-то, потому что на лице его был страх. Я помню, как мы оказались в какой-то заброшенной катакомбе, я снял его с рук, горячо обнял и сказал, что не позволю, чтобы с ним или с его матерью случилось что-то плохое. Слезы капали из его глаз, он кивал и смотрел на меня с надеждой и любовью.
Все так же сидя на полу в подъезде, возле своей квартиры, меня снова стошнило, а потом я отрубился.
Проснулся я все в той же комнате, которая понемногу становилась мне как дом родной. Никого рядом не было, только механический голос твердил:
– Сеанс завершен.
Я откинул голову на подушку и закрыл глаза. «Я знал, что это не может быть правдой» – с облегчением подумал я. Некоторое время я продолжал лежать один, пока ко мне не пожаловал Эйнштейн.
– Знаешь, док, я вот уже сколько здесь? Не думаешь, что от лежания в одной позе у меня на теле образуются пролежни?
– Не волнуйтесь, вам это не грозит.
– Это еще почему?
– Потому, что пролежни образуются на неподвижном теле, если человек в коме например, или вынужден лежать из-за болезни, вы же ерзаете как червь. Уверяю вас, пролежней не будет.
– Вот спасибо, Эйнштейн. Успокоил.
– Я вижу, вы в приподнятом настроении?
– Да, а знаешь почему? Потому, что все, что ваша дурацкая машина генерирует никогда не произойдет. Не понимаю только, зачем так мучить меня. Вам не приходит в голову, что человек может страдать?
– Зато, я вижу, что вы кое-что вспомнили. Значит наша терапия помогает. – и он кивнул на куб над моей головой. Я поднял глаза вверх и увидел, что его грани уже не мерцали, а подсвечивались только одним цветом – желтым. «Значит, то воспоминание было не сгенерировано? Оно реально?» Я замолчал на некоторое время, пытаясь припомнить то, что мне там почудилось. Катакомба, Степа, Наташа…мы куда-то несемся, или убегаем от чего-то…но на этом все. Дальше снова пустота. Теперь мне самому стало интересно, что же происходило в течение этих злополучных двух дней.
– Предлагаю продолжить. Ведь вы делаете успехи! – улыбнулся Альберт.
Он снова вышел, оставив меня наедине с Унцией.
– Ладно, адова машина. Посмотрим, что ты на этот раз придумаешь.
И я снова медленно погрузился в сон.
Я открыл глаза. Первым делом, когда проснулся, взглянул на часы, которые показывали четверть десятого. «Неужели опоздал» – пронеслось в голове. Выясняя причину, по которой чертов будильник отказался звонить, я осознал, что сегодня воскресенье. Куда пропали два дня из моей жизни объяснить так и не удалось. Потратив на это целый час, я бросил эту затею. Раз у меня появился внеплановый выходной, я несомненно хочу провести его с Наташей. Набрал ее номер и некоторое время слушал гудки. Она ответила как-то сонно.
– Ты чего, еще спишь?
– Да, что еще делать.
– Действительно. – я посмеялся над тем, что она соня и напросился к ней в гости. Она попросила купить по дороге продуктов для завтрака, и я поспешил к машине. Пока я ехал, снова зазвонил телефон, и я одной рукой достал его из кармана. На экране высветилась ее фотка. Только я снял трубку как вдруг на дороге показалась женщина. Я не успел затормозить и на скорости сбил ее. Удар. Раздался треск. От того, что я сильно вдарил по тормозам послышался гулкий звук.
– Эй, что там у тебя? – услышал я из трубки. Но я пребывал в сильнейшем шоке и не смог выдавить из себя ни слова.
– Я перезвоню. – с бледным лицом сказал я и сбросил вызов. Мне не хотелось выходить из машины, но женщина не вставала, и она явно находилась под машиной. Дрожащими руками я открыл дверь и нехотя взглянул на капот. Она лежала прямо перед машиной в лужи крови. Это была женщина средних лет, со светлыми волосами и в белом платье. В этом одеянии она была похожа на ангела. Мертвого ангела. Меня затрясло. Я стал оглядываться по сторонам, в надежде что кто-нибудь подойдет и вызовет скорую, потому что сам я был не в состоянии двинуться с места. Хотя наверно вызывать неотложку было уже поздно. Алая лужа под незнакомкой становилась все больше и больше. Я наконец вышел из оцепенения и кинулся к ней. Сел, и попытался потрясти ее.
– Девушка, вы живы? Прошу ответьте. – Я повернул ее голову, но ее тело безжизненно лежало на земле. Никаких признаков жизни. Тогда я взял ее за руку, чтобы нащупать пульс, но пульса не оказалось. Вдруг я заметил, что рука как будто двигается. Я посмотрел на нее и ужаснулся. Конечность начала разлагаться с бешенной силой. Кожа слазила и шла волдырями. Сквозь нее проступило мясо. Я измазал свои руки в чужой крови. Скоро показались и кости. Я смотрел с ужасом и не понимал, что происходит. Женское лицо превратилось в жуткую мумию. Скользкие глаза висели в глазницах как разбитые яйца. Я бросил ее руку и отпрянул от тела. По моим щекам потекли слезы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70750138?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
это внезапное нарушение памяти на текущие и предшествующие события, не связанное с другим неврологическим симптомом и самостоятельно проходящее в течение 24 часов.
2
Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг
Алёна Дегтярёва
Тип: электронная книга
Жанр: Современная русская литература
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 02.06.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Женя бросает вызов судьбе и идет против системы, чтобы защитить своих близких. Он ввязывается в политический конфликт, в ходе которого оказывается в ментальной тюрьме, подключенный к механизму виртуальной реальности под названием «Унция», где вынужден проживать моменты жизни, которые никогда не произойдут в настоящем. Со временем тонкая грань бытия стирается, и Женя перестает понимать что из происходящего реально…