Прикладная магия
Прикладная магия
Арина Власкалич
Отца Летиссии обвинили в предательстве и измене. В наказание король отнимает у него графство Брейдер и приговаривает к смертной казни, а Летти делает своей любовницей.Выжить во дворце, среди интриг и сплетен, спасти от неминуемой гибели отца и, вопреки всему, обрести своё счастье – Летти поможет любовь, которая будет поджидать её в самом неожиданном месте.
Арина Власкалич
Прикладная магия
Пролог
Добрый вечер, Ваша светлость, – поздоровался вошедший в комнату молодой темноволосый мужчина.
Присаживайся, Вистан, – герцог по привычке здороваться не стал – много чести, – Пришло время остепениться и выполнить свой долг перед семьёй, – сразу перешел к делу он и сложил на груди руки.
И Вы уже нашли подходящую кандидатуру? – без особого интереса уточнил Вистан.
Марианна Эссес. – Довольно ответил герцог, – У Адриана так и не появилось наследников мужского пола. Мы объединим роды и всё графство вместе с заливными лугами Эштера перейдет в наши руки.
Вы хотели сказать – под присмотр будущей герцогини Глостерской? – уточнил Вистан.
– Ничего подобного. Много ей почёта. Девчонка ничего не смыслит в управлении. Ты продолжишь работу в совете, Мариана будет вышивать или рожать, а я сдам Эштер в аренду, уж я выжму из этого клочка земли – всё, что можно! Твоя задача – не вставлять палки в колёса. В том, что вы поженитесь – сомнений нет. Всё решено.
Как скажете, отец, – мужчина безразлично пожал плечами, чем крепко разозлил герцога.
– Я лишу тебя наследства, если ты надумаешь дурить, – прошипел герцог. – Понятия не имею, почему король держит тебя при себе..
– Он тоже этого не знает, – Вистан, наконец, повернул голову и взглянул герцогу прямо в глаза, а затем сухо добавил, – Не надо разговаривать со мной, как с безмозглым мальчишкой. Мне плевать на Эштер, и все твои планы на него. Хочешь, чтобы я женился на графине? – Я женюсь. Но будь добр, избавь меня ото всех расшаркиваний и условностей, а главное посещений невесты до свадьбы. И не вздумай угрожать, я не нуждаюсь в твоих средствах. И я не боюсь тебя, Дориан.
Герцог долго и сердито смотрел на сына, а затем протянул ему бумагу:
– Подпиши. Это помолвочная грамота.
Вистан лениво взял бумагу в руки, неторопливо прочитал её. Затем так же неторопливо подписал, вынув из-за пазухи маленькое заговоренное пёрышко:
– И помни. Твоя главная задача, чтобы я как можно реже виделся с дорогой невестой. Если тебе так нужна эта свадьба, – сказал сын герцога, по совместительству главный советник короля, а затем положил грамоту на стол и не прощаясь покинул кабинет отца.
Глава 1
Всё произошло слишком быстро. Летти не успела опомниться и не смогла понять, что случилось. Сначала на пороге дома появился крайне растрепанный граф. Он был взволнован и сердит.
– Возьми с собой только самое необходимое! Мы уезжаем! – крикнул он совершенно растерянной дочери, а увидев, что та в непонимании продолжает испуганно таращиться на него, добавил, – Летиссия у тебя есть ровно десять минут на то, чтобы взять с собой самое ценное. Мы больше никогда не вернемся в Менкшир. Через десять минут ты должна быть собрана в дорожном и стоять на конюшне. Никаких сумок! Только самое ценное! – Сказав это, граф не оглядываясь поспешил в свои покои.
И Летти, подняв передние юбки побежала к себе в комнату, на ходу пытаясь понять, что же ценного брать и куда это складывать, если сумки брать нельзя.
Войдя в комнату, она окинула её растерянным взглядом. Ни одна леди не сумеет сменить наряд за десять минут. Даже с помощью служанки. Поэтому дорожную одежду придётся брать с собой.
Открыв шкаф, она быстро выбросила на кровать дорожное платье.
К счастью, все семейные драгоценности и украшения, хранились в её комоде, с тех пор как не стало матери. Что именно она должна была взять – Летти понятия не имела, поэтому повинуясь то ли предчувствию, то ли инстинкту, в первую очередь, она надела все браслеты на ноги, которые до самых пят были укрыты плотной шифоновой юбкой, отороченной чёрно-бархатной каймой.
Затем в ход пошли серьги, она быстро вешала их прямо на подъюбник, протыкая ткань.
Перстни и кольцо она словно в мешки, накидала в панталоны, потеряв при этом пару серёжек с подъюбника. Остались колье и пары, их пришлось без разбора и пиетета накидать в дорожную сумку, прикрыв всё это богатство парой панталон и чулков.
Из всех пустых шкатулок на Летиссию грустно взирал родовой перстень Брейдеров.
Обращаться с ним, как с прочими драгоценностями – не позволяла совесть, но и одевать на палец было нельзя, ведь это был мужской символ власти и родовой магии Брейдер. И если перстень признает хозяйку – что было весьма сомнительно, просто так его с пальца уже не снимешь.
Летти бросила взгляд на изящные прикроватные часы, и испуганно дёрнулась, поняв, что провела в сборах, уже добрую четверть часа. Быстро схватив с кровати дорожное платье, она не раздумывая надела перстень на средний палец, и поспешила на конюшню, не забыв перед выходом поменять домашние туфли, на мягкие прогулочные ботинки.
Выскочив из комнаты, она стремительно преодолела коридор, и остановилась, услышав подозрительный шум. Снизу доносились мужские голоса, топот и звуки борьбы. Нерешительно выглянув из-за колонны, она увидела, что отца крепко скрутили двое гвардейцев короля. Ещё несколько гвардейцев расположились в нижней части залы, ожидая указа от капитана. Сердце ушло в пятки, гулко стуча по вискам, словно у загнанного в силки зайчишки. В этот момент граф, умудрился извернуться и встретившись глазами с дочерью подал ей немой знак "прячься".
Замершая в немом ужасе Летти, от залившего тяжелым свинцом ступни липкого страха почти ничего не соображала, но лицо спокойного доселе и всегда уравновешенного отца – не позволяло усомниться в дальнейших действиях.
Трудно сказать, как бы всё сложилось, если бы Летти не подвела паркетная доска, которая предательски скрипнула, под её мягкой и почти беззвучной поступью.
– Вон она! Хватайте девчонку! – крикнул капитан.
Летти попыталась затеряться в комнатах коридора, однако её скрытая драгоценно-боевая амуниция сыграла с ней злую шутку – при беге молодая графиня гремела словно новогодняя упряжка, запряженная всеми двенадцатью оленями. Нашли её быстро, так же как поймали. Затем грубо спустили в парадную залу, где всё ещё скручен и заломлен стоял граф:
– Отпустите девочку! она ни в чём не виновата! – взмолился он.
– Графиня поедет с нами, – оборвал его капитан, – Указ короля, – а затем жестом он показал гвардейцам увести пленников и рассадить по разным повозкам.
Граф обреченно опустил голову, повиснув на руках гвардейцев, больше не предпринимая попыток вырваться. Тоже самое пришлось сделать и Летти, впрочем, по другой причине. От ужаса у неё будто бы отказали ноги, и общая слабость окутавшая тело не давала ей возможности самостоятельно стоять.
Дальше их волоча грубо протащили через гостиную залу, большую прихожую, проволокли по ступенькам и почти закинули в разные кареты.
Серьги и кольца, которые девушка предусмотрительно спрятала под юбку впивались в ноги, но снять их или переместить не имелось никакой возможности – по мимо общей слабости в теле, что не давала ей двигаться, с двух сторон от неё на жесткой деревянной скамейке служебного экипажа взгромоздились двое гвардейцев.
Колёса служебных экипажей также были жесткими и маленькими из-за чего абсолютно каждый встреченный по дороге камешек причинял значительные неудобства.
О том, куда их везли, Летиссия не имела представления, однако поездка казалась ей невероятно долгой и мучительной.
Когда экипаж, наконец, остановился, Летти выволокли во двор. И хоть она никогда не была в серверной части дворца – всё же это был он. Девушка сразу узнала его по трем большим песочного цвета башням.
Их проводили через мощеный булыжником двор, затем потащили во дворец через какой-то узкий мрачный коридор и несколько круговых лестничных пролётов, из чего Летти сделала вывод, что сейчас они находятся в одной из башен.
Вскоре они оказались возле тяжелой деревянной двери, которую гвардейцы со скрипом отворили, в неё без особых почестей закинули Летти, затем дверь захлопнули и закрыли с внешней стороны, и Летиссия, к своему ужасу обнаружила, что, во-первых, она осталась в комнате одна, а во-вторых, отца увели дальше, куда – одной светлой матери известно.
Девушка так и пролежала бы не шелохнувшись, прижимая к себе дорожную сумку, если бы одна из серёжек не вонзилась ей в ногу. Пришлось знатно похлопотать, чтобы подняться и суметь выдернуть из ноги острое украшеник.
Осмотрев комнату, Летти обнаружила скамью, пару стульев и грубый деревянный стол, в который были вмонтированы наручники и… следы крови?
Однако на более детальное исследование ей не дали времени. Через пару минут замок в двери щелчком отворился и в комнату снова вошли гвардейцы. Не говоря ни слова, двое из них схватили девушку под руки и снова куда-то потащили.
Сердце её молотило словно у загнанного зверя. Руки были ледяными, взмокла спина. От перенапряжения в висках стучал пульс.
Пройдя по коридору из грубого нетёсаного камня, они свернули и прошли через дверь, оказавшись в верхнем дворце. О чём свидетельствовали роскошные шёлковые обои и помпезные мраморные статуи, возле двери. Пройдя немного по дворцовым коридорам, они вошли в небольшую залу, в центре которой стояло удобное массивное кресло, обитое красным бархатом и окрашенное позолотой. На кресле с самым скучающим видом сидел молодой симпатичный светловолосый мужчина. Короны на нем не было. Но она была и не нужна. На бархатном массивном красное восседал король.
Позади него с еще более скучающим видом стоял длинноволосый мужчина средних лет. И Летти отстранённо подумала – советник короля. А перед светлыми ликами правителей, на коленях, разбитый, весь в крови стоял граф.
И только увидев отца, она, наконец, смогла прийти в себя и взять себя в руки:
Отец! – жалобно крикнула она и попыталась вырваться, чтобы подбежать к нему, чего ей, конечно же не позволили.
Когда она, наконец, перестала пытаться сопротивляться, один из стражников подтолкнул её в спину:
– Приветствуй короля, – донеслось позади.
От неожиданности она чуть не полетела вперед и сделала несколько шагов, чтобы поймать равновесие и остановиться, затем подняла голову и посмотрела на короля и советника, которые в свою очередь смотрели на неё.
В обычной жизни, она никогда бы не подняла взгляда до того, как король сам не дал бы разрешение и в самом начале встрече приветствовала короля реверансом, однако в сложившейся ситуации, совершенно растерянная и напуганная, она просто продолжала рассматривать монаршую особу.
– Склони же голову, женщина! – недовольство в голосе стражника смешалось с удивлением.
И Летти, наконец, склонилась в глубоком реверансе, но взгляд опустить не смогла, совершив лишь лёгкий кивок головой. Король пристально глядя ей в глаза, в ответ широко улыбнулся и снова перевел свой взгляд на графа:
– Раз ты не хочешь облегчить свою участь и выдать мне имена остальных глупцов, решивших, что они в праве вершить мою судьбу, ты сослужишь мне другую службу – ты станешь примером для всех тех, кто позволил себе усомниться в моем законном нахождении на троне, и тем более для тех, кому показалось, что у них хватит силы свергнуть меня с него. – Сказал король и голос его звенел от сдерживаемого гнева. – Ты будешь казнен через две недели на закате. Графство Брейдеров, вместе с его землями – перейдет короне. А твоя прелестная дочь, никогда не выйдет замуж и не продолжит славный род предателей-Брейдеров, потому что станет моей подстилкой.
Каждое слово короля словно гвоздь вбивалось в Летти, и сейчас она очень сожалела, что стражники её больше не держат, потому что ноги её от страха подкашивались и того и гляди грозили разъехаться.
Отведя свой напуганный взгляд от отца, который смотрел на короля прямо и голову так и не склонил, она даже через залитые слезами глаза увидела, что советника в зале больше нет, и когда он успел уйти, она понятия не имела.
– Уведите их, – приказал король.
И стражники, наконец, взяли её под руки, и снова потащили по дворцовым коридорам.
Графа выводили через потайную дверь, а вот Летти через парадный ход отвели в женское крыло дворца и затолкнули в небольшую комнатушку.
В комнате горела свеча, была небольшая кровать, сундук и письменный стол, также была ещё одна дверь, которая по предположению Летти вела в уборную.
Так как никаких четких указаний или планов на свою будущую жизнь она не получила, несчастная фантазия сама начала сочинять возможные и невозможные варианты. Так она простояла в центре комнаты добрый час, пока потихоньку не начала успокаиваться. Мелкая дрожь, колотившая её, сходила и на смену беспомощности, боли, страху и растерянности пришло привычное хладнокровие и рассудительность. "Ничего ещё не произошло. Отец жив. Значит ещё есть возможность всё исправить"– говорила себе она.
Сумка с драгоценностями и панталоны были до сих пор при ней. К счастью, никто не додумался отнять их, а это значит, что Летиссия имела при себе огромную необналиченную сумму денег, которую она планировала потратить на спасение отца. Чтобы он не сделал – такой смерти не заслужил. Но как же ему помочь? К кому обратиться и кому кланяться в ноги, чтобы без обмана пустить драгоценности в дело? Этого Летиссия пока не знала.
О своей личной участи она старалась не думать. Нужно решать проблемы по мере поступления – говорила себе она и вынимала из подъюбника сережки. Затем она освободила панталоны, уложив все содержимое в дорожную сумку. А когда, наконец, все драгоценности были аккуратно сложены, сняла с себя платье и сорочку, оставшись в исподнем.
Время шло, но в комнату никто не заходил и Летти решила, что как бы дальше ни было, по крайней мере она поспит, чтобы уже завтра со свежей головой, наконец, собраться с мыслями создать план.
Присев на край кровати, держа в руках и платье и сумку, она, наконец, обратила внимание на семейный перстень, который вообще-то был ей велик и явно рассчитан на мужскую руку. Однако на её руке, почему-то сидел словно влитой и мастер подгонял его по руке лично. Алмаз на перстне игриво блестел.
– Неужели признал? – удивилась она.
Несколько попыток снять перстень, а также более наглядный факт – он остался на руке, а не исчез – говорили о том, что перстень действительно счел новую хозяйку достойной. Что было удивительным, ведь привередливое украшение не признало ни отца, ни деда, ни прадеда и упрямо возвращалось в свою коробку. В ожидании нового, более достойного, по его мнению, представителя рода.
Как-то незаметно для самой себя, она прилегла на край кровати и уснула, погрузившись в тяжелые сны.
Глава 2
– Вставай! Вставай же! – Летти проснулась от недовольного бормотания и раздраженного тычка в бок.
Открыв глаза, она увидела перед собой даму, и некоторое время никак не могла определиться с её положением. Вроде платье форменное и без каких-либо отличительных знаков или элегантных украшений. Однако ткань, из которой было сделано платье была дорогой и добротной, а сам пошив точно делал мастер. Слишком аккуратно и ровно. Простоя служанка не могла позволить себе таких трат. Её сомнения разрешила сама женщина.
– Какая же Вы нерасторопная! Тяжело Вам будет. Меня зовут Милиния, я личная горничная Её Величества. Меня послали сообщить Вам, что с этого дня милостью короля Вы назначаетесь фрейлиной Её Величества и входите в её свиту. Теперь скорее одеваетесь, её Величество просыпается в восемь. Поэтому в восемь часов все её фрейлины ожидают королеву возле её покоев.
Мысли Летти понеслись галопом: "не приснилось", "отца казнят", "я во дворце", "всё тело ломит", "что надеть", "драгоценности!"
– Сколько у меня есть времени? – испуганно спросила она, нащупав в руках свою дорожную сумку.
– В лучшем случае четверть часа, – ответила Милиния, – Я помогу Вам одеться.
– Нет, – резко ответила Летти, – Подождите меня, пожалуйста, за дверью.
Милиния посмотрела удивленно, однако говорить ничего не стала и покинула комнату.
Летти села на кровати и удручено осмотрела своё платье. Платье было мятым, на подоле висела застывшая дорожная грязь, а кое-где оно было и вовсе порвано. Но что же делать. Другого у неё не было. Кроме того, нужно было срочно придумать, куда спрятать дорожную сумку.
– Прошу прощения, Милиния, – Летти выглянула из-за двери, – где я буду ночевать сегодня? Это уже известно?
– В этой комнате, Леди Брейдер. Теперь это Ваши личные покои, – удивленно ответила королевская горничная.
– Благодарю, – сказала Летти и исчезла в дверном проёме. Несколько раз критически оглядев комнату, она уверенно подошла к письменному столу, взяла с него нож для бумаги и прошла к кровати.
Стянув с матраца простынку, подушку и одеяло, она наскоро сделала довольно глубокий разрез в боковине матраца и аккуратно переложила всё содержимое сумки, нахлобучив его соломой из разорванного тика. Затем постаралась аккуратно заправить кровать обратно.
И того, на оставшиеся сборы у неё оставалось около десяти минут. За второй дверью, в комнате действительно был небольшой туалет и ванная, которую она ни при каких условиях принять бы не успела. Умыв лицо, и попытавшись почистить подручными средствами зубы, Летиссия критически осмотрела своё отражение в зеркале – вчерашняя ночь не прошла для неё бесследно. Под глазами были синяки, руки и ноги болели. Платье испорчено. Волосы всклокочены. Но к счастью, бонна Летти была с ней строга, и оценив магический потенциал девочки – обучила её всему, что умела сама. В том числе и искусству бытовой магии.
"Пойдём от потолка к полу"– сказала вслух Летти, пытаясь привести в порядок мысли и успокоиться. Для начала она наколдовала себе прическу, и волосы вновь стали выглядеть ухоженными и послушными, сложившись в небольшой рожок на затылке.
Затем пришлось потрудиться над платьем. Убрать дырки, почистить от грязи и, наконец, разгладить. В последнюю очередь Летти занялась своими дорожными ботинками, пытаясь придать им хоть сколько-нибудь более подходящий образ туфлей. Затем она снова взглянула на себя в зеркало и довольно кивнула.
– Скорее, Леди Брейдер! Бес пяти восемь! – послышалось жалобное стенание из-за двери.
Ещё раз быстро взглянув на себя, Летти выскочила из ванной, пересекла комнату и последовала за горничной.
Возле покоев королевы уже толпились несколько девушек. Все они встрепенулись и начали оживленно переглядываться при появлении новоявленной фрейлины.
И хоть королева и вставала ровно в восемь, в гостиной она показалась лишь через час. Полностью одетая, причесанная и даже, судя, по всему принявшая завтрак, потому как в гостиной ей подали лишь чай с тостами и пирожными.
Летти, которая со вчерашнего дня ни еды, ни воды не видела, почувствовала себя дурно, и хоть она старалась скрыться из виду, спрятавшись за колонной, всё же ей пришлось показаться из-за неё и присесть на свободный стул.
Немного отдышавшись, она, наконец смогла заметить обстановку домашней гостиной Её Величества. Всё в ней было роскошно и вычурно, и как бы говорило о том, что здесь живёт особа королевских кровей. Резной лакированный паркет, зелёные стены, расписанные позолтой, большие бронзовые канделябры, тяжелые драпированные бархатные занавески.
Из задумчивости Летти вырвали шаги. По лакированному паркету, стуча каблуками, шагала королева.
– Ну, здравствуй, Летиссия Брейдер, – сказала она.
И Летти поспешно поднялась и сделала реверанс.
– Доброе утро, Ваше Величество, – не поднимая головы сказала она.
– Ну и как тебе работается на новой работе? – спросила королева и хитро улыбнулась.
– У Вас… очень мило, всё хорошо, спасибо, – совсем растерялась Летти.
– Я про твою основную работу, глупышка, – снисходительно поправила королева и Летти подняла на неё непонимающий взгляд.
– Греть постель моему мужу, – уточнила королева и улыбнулась ещё шире.
Летти понятия не имела, что нужно сделать или сказать. Щёки предательски залила красная краска. Живот скрутило узлом. Но всё же ей хватило благоразумия понять, что чтобы она ни сделала, и чтобы она ни сказала – будет против неё. Ни оправдания, ни лесть не помогут. Они никому тут не нужны. Нужно чучело для побиения. Человек, за счёт которого можно развлечься или выпустить пар. Поэтому она выпрямилась и просто посмотрела правительнице в глаза. Она была ни в чём не виновна и скрывать ей было нечего. По крайней мере пока.
– Что-то я не вижу почтения в твоих глазах. Склони голову. С тобой говорит королева, – приказала правительница и всё радушие и доброжелательность мигом с неё слетели.
Летти честно пыталась опустить голову. Да только от ужаса и осознания своего прискорбного положения её словно парализовало.
Но к счастью, её спас неожиданный визитер. В гостиную постучали и в дверях появился фрейлина, которая объявила:
– Его светлость Герцог Глостерский, Ваше Величество.
– Пусть заходит, – на лице королевы снова появилась добродушная улыбка и вся она словно бы зацвела. И милостиво оставила на время свою новую игрушку.
В дверях показался советник. Он поприветствовал королеву кивком, затем решительно прошел в центр зала, поцеловал ей руку и спросил:
– Доброе утро, Виктория! Ты звала меня? Что-то случилось?
Королева улыбалась, словно девчонка. Глаза её сияли, и вся она благоухала. Не нужно быть очень умным или опытным, чтобы, заметив эти изменения в ней, понять, что эта женщина влюблена.
Летти перекосило. "Чем же ты сама лучше?"– думала она, – "По всему выходит, вы, голубчики – любовники".
Советник был статен, молод и по-мужски красив. Неудивительно, что в своем несчастном браке королева пыталась найти личное счастье с ним.
Улыбнувшись советнику, Её величество подхватила его Светлость под руку и отвела к окну, для беседы вдали от чужих глаз и ушей.
Советник внимательно выслушал её, что-то учтиво ответил и поторопился откланяться, чем крепко расстроил королеву, хоть та и старалась виду не подавать.
Но вскоре Её величество быстро пришла в себя, вспомнив, что можно высвободить раздражение на личной антистресс-фрейлине.
– Летиссия, дорогая, подойди ко мне, – ласково позвала она.
И Летти ничего не оставалось кроме как на ватных ногах подойти к королеве и попробовать снова изобразить реверанс:
– Это никуда не годится, – сказала королева, – Моя свита не должна быть похожа на стаю пестрых птиц. Мои приближенные девушки используют в одежде пастельные цвета бежевых и серых тонов. В своём голубом платье Вы выглядите просто… нелепо. И откровенно говоря, голубой, милочка – совсем не Ваш тон. И что уж говорить про эти провинциальные кружева… Надеюсь, в отличие от Вашего вкуса, Ваша понятливость находится на более высоком уровне. – сказала королева и довольная собой прошла снова в покои, собираясь на прогулку.
Вокруг послышались смешки. Однако Летти было совершенно плевать на них, потому как ужас осознания своего нового положения, затмевал любые насмехательства. И единственное, что ей оставалось в этой ситуации – пытаться не потерять сознание от напряжения и стресса.
К счастью, всю остальную часть дня её больше не трогали и даже накормили обедом, который при совершенно пустом желудке почему-то практически не влез.
Лишь вечером, перед тем как фрейлины были отпущены, ей вдогонку полетело:
– Летиссия, дорогая, послезавтра во дворец приедут гости и тебе стоит остаться у себя и хорошенько отдохнуть. Извини, но я не могу позволить тебе сопровождать меня на празднестве, не удостоверившись в твоих хороших манерах, – сказала королева и жестом указала девушкам покинуть залу.
Летиссия, которую на обратной дороге до комнаты провожать никто не собирался, была уверена, что заблудится во дворце и никогда не сможет найти свои покои, с изумлением обнаружила их с первой же попытки. Также она с удивлением поняла, что дверь в покои не запирается, однако сил пугаться, больше не было.
Поэтому она села на кровать, скинула свои мягкие дорожные ботинки, и начала сумбурно думать.
"Если все на каждом углу кричат, что она теперь любовница короля, значит так и есть? Бред. Зачем она ему? Просто хотел унизить отца. А если нет? То за ней придут? Или она сама должна явиться к нему? Почему король сделал её фрейлиной? Сколько ей вообще осталось жить в этом гадюшнике?"
Так она и сидела, обхватив руками колени. И только после того, как небольшие прикроватные часы пробили полночь, она немного успокоилась. Вряд ли теперь за ней кто-то придёт.
И вот как только она немного успокоилась и пришла в себя, тут же в голову полезли здравые мысли.
"Послезавтра во дворце празднество! А это означает, что крёстный Мэйлрон будет во дворце! С его помощью, она точно вытащит отца. Тем более… А вот если встретить Мэйлрона не доведется… то она поищет графа Фергуса. Точно! Они с отцом вместе служили и граф с детства говорил ей – обращаться к нему, если будет нужна помощь".
Взбодрившись появлением хоть и несуразного, но плана – Летти вспомнила о ещё одной своей проблеме:
"… свита королевы не должна быть похожа на стаю пёстрых птиц…"– передразнила она жеманным голосом.
Да вот только платье у Летти было одно. В сумке лежало ещё дорожное, да только оно было пошито из грубой ткани и покрой его был мягко говоря "удобным". Изменить цвет своего голубого платья с помощью бытовой магии, она не могла. Максимум, что могло получиться – немного осветлить оттенок или сделать его более насыщенным.
Решительно настроившись на эксперимент, Летти для начала, наконец, и с удовольствием, приняла ванную и как сумела привела в порядок своё исподнее.
Выйдя из своей маленькой ванной, она без надежды открыла сундук и обнаружила там несколько ночных сорочек, что было очень кстати, хоть и брезгливо.
Облачившись в ночную сорочку, она разложила на кровати платье и внимательно стала рассматривать его.
Хоть её искусство бытовой магии и было основательным, как бы то ни было, любое колдовство – не панацея, и к вечеру, платье снова должно было стать грязным, мятым и порванным. Однако, попирая все основные общемагические и мировые законы бытия, на неё с кровати смотрело новенькое, чистое и глаженное платье.
"Что бы это ни было – разберусь с этим потом. Сейчас – время попытаться хоть немного изменить цвет".
И вот она старательно наколдовывала довольно сложное заклинание, пытаясь заставить магию сделать платье более пыльного серого оттенка.
Хорошенько присмотревшись к полученному результату, она, не веря, своим глазам, зажгла под потолком светящуюся сферу, чтобы увидеть более достоверный результат. Вместе с тем, с кровати на неё смотрело светло-серое платье. Чего естественно просто не могло быть. "Либо я латентный архимаг, либо совсем рехнулась от пережитого…"– озадаченно размышляла она.
Сомнения её разрешил родовой перстень, который после колдовства слегка нагрелся. Алмаз блестел и переливался, перстень стал выглядеть словно шлифованный.
– Ох! Спасибо тебе, дружочек! – восхищенно воскликнула Летти, – Ну и выручил ты меня!
Кружево Летти убрала с помощью ножниц. А затем совершенно вымотанная и опустошенная, позволила себе лечь спать.
Глава 3
Утром её снова разбудила Мелиния.
– Вставайте, Леди Брейдер, – строго сказала она. – Сегодня королева не желает присутствия посторонних. А завтрак через двадцать минут подадут в зелёной зале. Вам лучше поторопиться, иначе останетесь голодной. – Сказала Милиния и оставила Летти наедине со своими разбежавшимися в разные стороны мыслями.
Вчерашний день здорово научил Летии, что если хочешь не остаться голодной – надо быть внимательной и пунктуальной. Поэтому выходя из своей комнаты уже через десять минут, она снова с благодарностью вспомнила свою гувернантку, которая несмотря на протесты Летиссии обучила её непревзойдённому мастерству бытовой магии. Ведь одета она была в совершенно ничем не выделяющееся неприметное серое платье, которое, как ни странно за ночь ничуть не изменилось и осталось серым. Что было весьма приятно.
К счастью, Летти знала, где находится зелёная зала, а потому не опоздала. Еще более удивительным было то, что в зеленой гостиной действительно без короля и королевы завтракали вся свита, придворные лорды и леди, а также те, кому по приглашению или по делу пришлось присутствовать во дворце.
Летти видела особое к себе отношение придворных дам, но всё же оно не выходило за рамки этикета и в открытый конфликт не перерастало, что вполне устраивало девушку.
Наспех, но с удовольствием позавтракав, она ещё немного осталась за столом в надежде услышать новые слухи и узнать что-то об отце. Впрочем, через некоторое время так и ничего важного не услышав, неспешно покинула залу, вот только в свою комнату вернуться не спешила. Она чинно, но решительно обошла все дозволенные и открытые коридоры женского и центрального крыла, в том числе и парадную залу, в которой состоится основная часть празднества.
Вернувшись к себе, Летти села на кровать, скинула дорожные ботинки и задумчиво уставилась в стену. В голове созревал план.
Ей нужно непременно попасть завтра в парадную залу, а лучше будет пристроиться в лазурный коридор. Так будет проще искать Мэйлрона и Фергуса, а потом и добраться до них будет удобнее.
Вот только на торжество её никто не приглашал, поэтому попасть на него хорошо бы незамеченной. А магией во дворце пользоваться запрещено… Он весь, словно игрушечный дом увешан артефактами и талисманами, также придворные маги строго блюдут исполнение приказа короля, и нарушителя ждёт серьёзное наказание.
Значит маскироваться придется в подручные средства. А вариантов маскировки, по мнению Летти, у неё было всего два – королевская горничная и неблестающая умом опальная графиня Брейдер. У обоих вариантов по мимо плюсов были существенные недостатки.
Облачиться в служанку Летти сможет, и это позволит ей остаться незамеченной, но вот изображать горничную или приблизиться к нужным титулованным особам – нет. Второй вариант нравился ей ещё меньше, ведь придётся выставить себя перед общественностью взбалмошной, сумасбродной и скудоумной. Гарантий, что она сумеет найти и поговорить с нужными людьми, у неё тоже не было. Но всё же при втором варианте, шансы были значительно более велики. Ведь со служанкой просто не станут говорить.
А это значит, что пора снова колдовать над платьем.
Отобедав в зелёной зале Летти вышла сносно обплёванная. Ни одного гадкого слова в лицо ей не сказали, ей вообще не сказали ни одного слова. Лишь презрительно взирали на неё, откровенно игнорируя любые её попытки проявить вежливость или действовать согласно этикету. Шепотки за её спиной не смолкали ни на минуту, и почти все придворные леди не скупились на снисходительные и презрительные улыбки.
Поэтому на ужин она решила не идти. Всё равно еда в рот не лезет. Да и нужно успеть подготовиться.
Облачившись в ночную сорочку, она разложила перед собой на кровати свое многострадальное платье и долго разглядывала его.
В этот раз, после колдовства, платье стало бежево-золотистым, чуть более пышным с укороченными рукавами.
Из матраца была выложена дорожная сумка, из которой Летти задумчиво достала бриллианты, затем немного подумав, убрала их обратно, достала жемчужные серьги, нитку жемчуга, и небольшие шпильки с жемчугом.
А затем озадаченно взглянула на свои дорожные ботинки. Вот где настоящая беда. Одно дело немного поменять цвет или размер. Что делать с ботинками, она не представляла. А значит придётся импровизировать и проводить эксперимент.
Верхнюю часть ботинок, Летти безжалостно обкромсала ножом, превратив их в галоши. Все лишние детали также были убраны. И вот настал черёд колдовства. Через полтора часа мучений и неудачных попыток, перед ней стояли самые простые бежевые туфельки. Но даже не имея магического образования, она совершенно ясно понимала, такое количество магии долго не удержится и теперь нужно было внимательно засечь время, которое галоши смогут провести в виде туфлей.
Впрочем, время шло, а ботинки всё ещё стояли и блестели симпатичными туфельками.
А в десять часов вечера послышался небольшой хлопок. От неожиданности Летти подпрыгнула, но быстро сообразила источник звука.
Перед ней в чистом виде стояла пара её изодранных дорожных ботинок. И это означало, что даже с помощью фамильного перстня Брейдеров у Летти будет не больше четырёх часов, чтобы успеть договориться о спасении отца, до того, как из взбалмошной опальной графини она превратится в чокнутую нищенку.
И вроде всё было готово. Оставалось понять, как в случае чего изображать из себя дуру.. "Вот уж где бы не помешала чужая наука. Да научить некому."– размышляла про себя Летти, которая всё ещё боялась услышать вечером в стук в дверь, а затем недвусмысленное приглашение в королевские покои.
Поэтому до полуночи она сидела, словно натянутая стрела и не мигая смотрела на дверь. Но никто не пришел и после того, как часы пробили полночь, от усталости и напряжения, девушка погрузилась в глубокий сон.
…
На утро следующего дня никто не будил её. Она сама проснулась от суеты, гомона и подготовительного шума. Платье снова пришлось переколдовывать на серое платье невзрачной свиты королевы. И это начинало раздражать. Гардероб был совершенно необходим. Да только где его взять?
На этот раз на завтраке было немноголюдно. Придворный лекарь с семьёй, архитектор, который занимался строительством новой оранжереи в зимнем саду, два младших советника и кузина короля, которую король не баловал ни милостью, ни вниманием.
Все фрейлины её величества, судя по всему, завтракали вместе с королевой, помогая ей завершить последние приготовления.
Поэтому завтрак прошёл в самом благостном для Летти виде. Никто не заметил её появления и приветствия. Но зато никто не шептался и не стрелял снисходительными взглядами. А в конце завтрака, который, к слову, был так себе – кухарка в поместье Брейдер готовила в разы лучше и вкуснее; когда Летти допивала чай, к ней неожиданно подсела кузина короля. Коротко поприветствовавшись, она представилась:
– Адалин Мария Сэландж.
– Летиссия Каролина Брейдер, – хрипло ответила Летти, которая последние несколько дней имела счастье общаться только с собой, – Чем могу быть полезна?
– Понятия не имею, – улыбнулась Адалин, – Но нам с Вами отведены одинаковые роли, и я искренне считаю, что даже шутам нужно держаться вместе, – сказала она и сочувственно сжала руку Летти, – буду рада познакомиться с Вами и за завтраком или обедом Вы всегда можете садиться ко мне, буду рада составить Вам компанию.
Летти долго молчала, пытаясь понять, шутит ли герцогиня или таким витиеватым способом действительно пытается предложить дружбу. Впрочем, отказываться сразу не спешила и решила, что лучше всего будет – постараться понять намерения человека при общении с ним. Надумала что-то дурное – быть с ней осторожной, а если говорит правду – даже самый небольшой союзник ей сейчас точно не помешает.
– Буду рада, Адалин, – наконец, ответила Летии.
– Вот и славно, – разулыбалась Адалин, – теперь осталось дождаться, когда закончится эти показательные выступления, – сказала девушка и закашляла себе в руку, – Увидимся за обедом, Леди Брейдер, – сказала герцогиня и на прощанье пожав Летти плечо, покинула зелёную залу.
Летти также поспешила вернуться к себе. Колдовать себе вечернее облачение было рано; а ещё впереди был обед, поэтому Летиссия ходила из угла в угол и пыталась продумать новые детали. Но ничего путного не выходило. Сначала она всерьёз раздумывала высматривать лордов со второго этажа залы, но затем сообразила, что при таком количестве народа, если лорды решат покинуть залу, она просто не успеет спуститься. Поэтому в конце концов, она решила, что будет ожидать их появления в коридоре, во время входа и выхода гостей в залу, чтобы не пропустить лордов наверняка.
И если до обеда время невыносимо тянулось, то после обеда оно вдруг понеслось вскачь. И после того как платье было наколдовано и одето, причёска и макияж собраны, Летти еле успела привести в порядок свои ботинки, мысленно поставив себе пометку, что время пошло. А затем, взглянув в зеркало, довольно улыбнулась своему отражению и ещё несколько минут переминаясь с ноги на ногу, нерешительно покинула комнату.
Личико её было смазливым, фигура хоть и не обладала выдающимся формами, всё же была женственной и стройной. А потому привлекательность её не оставляла сомнений. Сомнения оставляли её актёрские способности. Но делать было нечего, другого плана у неё всё равно не было.
Спустившись из женского крыла в центральную часть дворца, Летти постаралась влиться в пеструю процессию гостей, которые не спеша шествовали по большому центральному коридору в парадную залу, где им предстояло ожидание короля.
Затеряться в этой толпе всё же было не просто – все леди имели в сопровождении мужчин. Но что же делать, к несчастью, она не могла наколдовать себе кавалера из ботинка. Поэтому приходилось делать вид, что все в порядке и так, как и должно быть. А перед входом в залу, Летти остановилась возле стены – входить в залу в её планы не входило, ни к чему было лишний раз мозолить глаза их величествам. К счастью, возле стены раскланиваясь и беседуя остановилась самая почтенная часть всей процессии – два старых герцога, что являлись братьями, к ним прилипли сопровождающие их родственники, и потихоньку обрастали желающими поприветствоваться.
Летти старалась сохранить невозмутимый вид, но в тоже время в глаза никому не смотрела, внимательно всматриваясь в пёструю толпу. От волнения и напряжения в висках застучало, а голову сдавило. Внутри она поддалась самым мрачным думам о том, что будет, если ничего не получится. Без особой надежды на успех, она упрямо продолжала поиски, и, разглядев в толпе графа Бэрморшира, совершенно растерялась.
Пока она пыталась собраться с мыслями, граф вместе с женой и двумя сыновьями значительно продвинулись вперёд, поэтому, чтобы добраться до него ей пришлось хорошенько потолкаться, и обратить на себя такое ненужное сейчас внимание, и к несчастью, зайти в парадную залу королевского дворца. Но увидев цель, она уже не обращала внимание на препятствия.
Наконец, догнав семью Бэрморширов, Летти робко позвала:
– Cэр Мэйлрон!
Окутанный гулом толпы, граф, конечно же ничего не услышал.
– Добрый вечер, милорд Бэрморшир! Леди Клариса! – чуть крикнула она.
Леди Бэрморшир обернулась и испуганно уставилась на Летиссию, схватив за руку мужа. Граф развернулся и несколько мгновений смотрел на девушку, которая радостно улыбалась от волнения. Затем окинул её презрительным взглядом и развернувшись, крепко взял жену под руку и повёл её прочь, тем самым, дав понять, что разговора не будет.
Внутри у Летти всё упало и похолодело. Пройдя по инерции вперёд, ведомая толпой, она не заметила, как подошла к престолу. А подняв взгляд, она с ужасом встретилась глазами с королём. Он стоял возле семейного входа в парадную залу и разговаривал с советниками, при этом не сводив внимательного и любопытного взгляда с Летти.
Мысли понеслись галопом. «Он видел…он всё понял… меня теперь тоже казнят… я всё испортила…»
Повинуясь инстинкту самосохранения, она спешно попыталась покинуть залу и центральную часть дворца, но на повороте чуть ли не столкнулась с Домианом Фергусом.
– Летти? – удивился тот, – И ты здесь..
– Фергус! – выкрикнула она и от волнения схватила его за руки, – Мне нужна Ваша помощь! Мне нужно с Вами поговорить, – громко шептала она.
– Поговорим в другой раз, Летиссия, – Фергус мягко освободил свои руки и попытался обойти девушку.
– Но другого раза у меня не будет, – взмолилась она. Однако граф не остановился, а спокойно продолжил свой путь. – Отец ведь спас твою жизнь! – кинула она в удаляющуюся спину и, наконец, заметила, что любопытные взгляды проходящих мимо людей все устремлены на неё.
Скрывшись во дворцовом коридоре, она вытирала злые слёзы, которые, не спрашивая разрешения, потекли не дождавшись комнаты.
Захлопнув дверь в свою небольшую комнатушку, она смиренно села на кровать, ожидая стука в дверь и стражников, которые отведут её в темницу за измену и предательство.
Однако никакого топота спешащих вершить правосудие слышно не было, и через некоторое время она даже успокоилась, когда в дверь всё же раздался стук. Затем без разрешения дверь отворилась и на пороге показался личный камердинер короля. Без лишних приветствий он объявил:
– Сегодня вечером король ожидает Вас в свои покои. Будьте готовы к десяти. Вас проводят. – сказал камердинер и покинул комнату.
Первое время Летти даже не могла моргать, она молча закрыла глаза и глубоко внутри себя пыталась пережить неунимающуюся боль. А она наивная ещё несколько минут назад думала, что нет ничего хуже смерти..
…
Придавленная тяжестью последних событий, она так и не смогла подняться с постели и тем более готовиться. В десять вечера она лишь вздрогнула от хлопка, означавшего, что туфли снова превратились в башмаки и магия на них больше не работает. Затем послышался еле слышный стук в дверь и на пороге появилась служанка:
– Пора, леди, следуйте за мной, – шепотом сказала она.
Словно механическая кукла, Летти поднялась с кровати, надела многострадальные ботинки на босые ноги. От нервного перенапряжения у неё поднялась температура и горели щёки, перекрыло шею и в висках снова застучало. Внутри было мерзко и горестно. Бесшумно ступая по уже пустым коридорам вечернего дворца, она сумбурно пыталась придумать, как помочь себе, одновременно силясь успокоить заполошно стучащее сердце.
Дверь в королевские покои предстала перед ней несправедливо быстро. Два стражника, охранявшие королевский покой, в полном обмундировании, молча раскрыли перед ней двери. Но у Летти будто ноги к полу приросли, и заставить себя сделать вперёд хоть маленький шажок, оказалось непосильной задачей. Тогда один из стражников рукой подтолкнул её. По инерции она пробежала два шага вперёд, этого было достаточно, чтобы она оказалась за пределами дворцового коридора, дверь за ней тут же была закрыта.
В висках застучало ещё сильнее, от головной боли начался приступ тошноты. Чтобы переждать его, пришлось зажмуриться и некоторое время глубоко дышать.
Ничего не происходило и через несколько минут тошнота отступила. Летти нехотя открыла глаза, щурясь от назойливого света, который давали светящиеся под потолком сферы. Затем она робко начала осматриваться. Небольшая, но дорогая и прелестная гостиная. По правую и по левую сторону две двери. Одна, судя по всему, ведёт в спальню… Красивые, светлые обои с причудливым орнаментом, небольшая изящная скульптура Пацихеи – прекрасной девы, что в древности указала Генриху устроить столицу именно здесь; изящный бархатный диван, отлитые канделябры, камин и кресло напротив, в котором молча сидел… король.
От неожиданности Летти вздрогнула. Король довольно улыбнулся – наконец, его заметили. Он ещё недолго рассматривал её, а затем встал и неторопливо подошёл к ней:
– Ты невероятно прелестна. И как я сразу не заметил? – спросил он шепотом. – Не бойся, я буду с тобой нежен, – продолжил монарх. – Раздевайся и ложись на кровать, – сказал король, взглядом указывая на дверь слева.
Чтобы не потерять связь с полом от волнения и ужаса, Летти пришлось неприлично шаркать, зато пол всегда был одновременно под двумя ногами. Зайдя в спальню, она с отвращением уставилась на огромную высокую кровать. Не так она себе первую ночь с мужчиной представляла… Свое единственное платье она настолько изучила, что пуговки расстёгивала не глядя. Развязав корсет и стянув нижнюю юбку, она аккуратно вышла из него.
Нижнюю рубаху снимать не стала. Поставив ботинки возле стула, ещё раз с тоской взглянула на кровать. Затем медленно подошла к ней и присела на край.
Проведя в мучительных ожиданиях не так уж и много времени, она всё же была совершенно не готова видеть короля, который показался в спальне слишком быстро и без рубахи, в расстёгнутых на бёдрах штанах.
Он придирчиво осмотрел её и сказал:
– Что ж, так даже лучше.
Затем монарх подошёл и сел рядом с Летти. Протянув руку, он начал медленно гладить её по волосам. И Летти начала колотить мелкая дрожь.
Король был красив, недурно сложен и приятен. Да только порядочные люди так не поступали, и потому для неё в нём совершенно не было мужественности, и никакой симпатии к нему быть не могло.
– Не бойся, – шептал он.
Тем временем, король приблизился и надавив на её грудь рукой, заставил Летти лечь на кровать. Сам же навис сверху, пристально глядя ей в глаза.
«Желаю, чтобы ты заснул» – подумала про себя она, совершенно взбешённая собственной покладистой беспомощностью, а также тем, что даже собственное тело теперь отказывалось подчиняться ей.
Никакого тонкого колдовства Летиссия творить не умела, и потому без надежды попыталась наколдовать сонное заклинание. Однако фамильный перстень неожиданно нагрелся, да так, что будь у неё власть над собственным телом – она бы непременно взвизгнула или даже выругалась. Король склонился к её лицу, чтобы поцеловать. Но взгляд его вдруг стал неясным, веки потяжелели, дыхание из порывистого и шумного стало размеренным и спокойным, и медленно он улёгся на постель, левой своей половиной придавив девушку к кровати.
Летти не дышала, стараясь не спугнуть собственное счастье. Когда окажется в комнате – расцелует перстень. А ожег – да и Пацихея с ним!
Через несколько минут, убедившись в том, что монарх действительно крепко спит, она с большим трудом выбралась из-под мужчины, быстро и непослушными руками натянула платье и уже хотела уходить, когда на пороге обернулась.
И с закрытыми глазами раздела короля и разметала по кровати простыни, а выходя из спальни щелчком погасила светящиеся сферы.
Несколько минут она нерешительно стояла перед дверью, боясь, что стражники схватят её, но взяв в себя в руки, тихо отворила дверь и решительно направилась к себе.
Никто не остановил её и ни о чём не спросил. Как только она закрыла дверь в свою комнату, Летти начала безудержно хохотать. Остановиться не было мочи, а потому пришлось взять подушу и хохотать в неё. Потом она рыдала. А когда все ужасные эмоции, наконец, из неё вышли, она с ужасом поняла, что вернулась к себе в одном ботинке, а второй скорее всего в попыхах оставила в спальне короля.
Осмотрев тот отрезок пути, который был ей дозволен, она весело думала о том, что, если завтра королева решит собрать всю свою свиту – Летти придётся идти босиком. Другой обуви у неё совсем не было.
Глава 4
На счастье Летти – свиту королева не созвала. Её величество предпочла отдыхать после празднества в тишине и одиночестве.
Утром к Летти снова заглянул камердинер Его величества и деликатно вернул потерянный ботинок, а также приподнес ей небольшую коробку, обмотанную шелковой лентой, а затем удалился.
Летти долго смотрела на коробку, а затем всё же решилась её открыть. В коробке лежали две атласные бежевые туфельки её размера, сверху на них лежала маленькая резная шкатулка. В шкатулке на бархатной подушке лежала пузатая птица на ветке, инкрустированная бриллиантами, эмалью, сапфирами и изумрудами.
Долго сидела Летиссия, задумчиво глядя на птицу. "Что же он увидел такого во сне, что так дорого оценил её услуги?"Будь её воля – она бы подарок не приняла. "Не честно заработала"– хихикнула она. Но вот туфельки она всё же наденет. Что толку кривить нос, когда другой обуви нет.
Летти приняла ванну, привела в порядок волосы, подготовила своё платье. А затем села на кровати, посмотрела на дверь и безудержно зарыдала. "Надежды нет. Она всё испортила. До казни осталось одиннадцать дней и она понятия не имела, что можно сделать и к кому обратиться за помощью. А может попросить милости у короля? … но милость короля скоротечна… Сегодня помилует, а завтра передумает…"
На обед Летти решила пойти не столько из-за голода, сколько из-за навалившегося на неё страха.
Ей вдруг неожиданно стало страшно находиться одной в комнтате. Страх этот рос и увеличивался. И даже дышать стало трудно, воздух словно сгустился и вяз в лёгких.
Появление людей в коридорах и столовой зале облегчению не способствовали. Звуки казались слишком громкими, свет – слишком ярким. И потому, когда обратившаяся к ней несколько раз, и так и не получившая ответа Адалин – взяла Летти за локоть, та от неожиданности подпрыгнула и еле сдержала вырывающийся наружу крик.
– Добрый день, дорогая. – Поздоровалась Адалин, – плохо спалось? – участливо спросила она.
Прежде чем ответить, Летти опустила голову и сделала несколько тяжёлых вдохов.
– Добрый день, леди Адалин. Всё в порядке, – попыталась улыбнуться она.
– Я всё-таки провожу тебя, – Адалин решительно взяла Летиссию под локоть.
– Не стоит, – сказала Летти и попыталась вынуть руку, но неожиданно для самой себя – пошатнулась и вцпепилась в Адалин, – Вообще-то помощь не будет лишней, – согласилась она.
Пока они шли, Адалин рассказывала про вчерашний приём и Летти практически не слушала её, пребывая в своих горьких мыслях. Однако, когда они подошли к комнате и Летиссия собиралась попрощаться, Адалин втолкнула её в комнату, вошла следом, закрыла запирающим заклятьем дверь и повесила на комнату полог тишины.
Летти, которая не упала лишь потому, что успела ухватиться за кровать, теперь недоуменно смотрела на неё.
– Вчера ты имела глупость рассказать о своих намерниях прилюдно. К счастью, сведующие люди ничего не услышали и приняли тебя за взбалмашную дурочку, которая не понимает своего места.
Дело принимало дурной оборот, но жалостливый тон Адалин, совсем сбивал с толку. И потому Летти продолжала молча смотреть на неё. Та, в свою очередь, подошла к графине, подала ей руку и помогла устроиться на кровати.
– Никогда больше так не делай. Ты чудом не болтаешься под утренним бризом на виселице. К тому же ты привелекла к себе ненужное внимание короля. – С каждым новым словом Летти всё меньше понимала, что сейчас происходит, а следующие слова Адалин и вовсе повергли её в ужас, – Я знаю, что чуть больше чем через седмицу Графа Брейдера должны казнить и ты пытаешься спасти его, но не знаешь как. – Спокойно сказала Адалин и заглянула в полные немного ужаса глаза Летти, – Так вот я знаю как, и у меня есть нужные связи. Но у меня нет средств, – извиняющимся тоном сообщила Адалин и снова взглянула на Летиссию, – Побег графа будет стоить очень дорого. Если ты имеешь средства – я могу помочь. – Кузина его Его величества пристально смотрела Летти в глаза. Та некоторое время молчала, а затем замямлила:
– Простите, я не понимаю о чём Вы.
Адалин отмахнулась от неё словно от надоедливой мухи и продолжила:
– Тер Боран – штатный лекарь. Он лечит во дворце слуг, лошадей из королевской конюшни, его услугами также пользуются, если ещё не удалось выбить нужную информацию из заключенного, а тот уже собрался отойти в мир иной под пытками. Однако самое важное для нас – он подтверждает смерть заключённых. Без его письменного свидетельства их нельзя вывезти из королевской темницы и сжечь, – сказала Адилин и многозначительно посмотрела на Летти.
Та в ответ гулко сглотнула. Тогда Адалин устало вздохнула и продолжила:
– Младший сын Терра Борана болен магической лихорадкой. Болезнь уже захватила лёгкие и почки. Ему нужны деньги. Много денег, как ты понимаешь. Он согласится ради сына. Но прежде чем мы договоримся, ты дашь мне магическую клятву о том, что если вас поймают – ты не выдашь моего имени.
Неожиданно Летти выпрямилась и гневно взглянув в сторону принцессы ответила:
– Я решительно не понимаю о чем Вы говорите. Я очень устала и плохо себя чувствую. Вам лучше уйти.
Адалин долго и пристально смотрела ей в глаза, затем сама себе кивнула и ответила на какой-то вопрос:
– Не веришь… А не веришь в первую очередь потому, что мне незачем тебе помогать. Это правда. Но всё же помочь я тебе хочу… Потому что, если бы у меня сейчас была хоть маленькая надежда спасти родителей – я бы всё на свете за неё отдала… – сказала Адалин и опустила взгляд в пол.
Летти, которой до этого момента довольно сносно удавалось изображать спокойствие и недоумение – неожиданно прорвало:
– И что же сделает этот твой лекарь? Обеспечит быструю и безболезненную смерть? Убедит короля отменить казнь? Выведет отца за дворцовые ворота ночью? – прошипела она.
– Орлеанские путы, – хитро улыбнулась Адалин.
– Что? – осеклась Летиссия.
– В отличие от дьвольских пут, они вынимают не только магию, но и жизненные силы. После того как вся магия вытянута, они начинают высасывать жизнь.
И как это поможет отцу? – спросила абсолютно ничего не понимающая Летти.
– На этот вопрос тебе ответит терр Боран. Я уже успела закинуть ему удочку. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты за это заплатить.
Летти нахмурилась и обхватила руками голову, затем сделала несколько глубоких вдохов, опустила руки, заглянула Адалин в глаза и, решившись, сказала:
– Если Вы действительно не желаете мне зла и в сердце имеете намерение лишь помочь – значит Вам нечего скрывать и бояться. Поклянитесь своей магией, что не причините мне вреда.
Адалин покачала головой, а затем произнесла:
– Клянусь своей силой – я не желаю тебе зла и не имею намерений причинить вред тебе или графу, я хочу помочь.
Над головой Адалин вспыхнула искра, которая означала что клятва принята и если бы Адалин солгала – она бы тут же погибла. Летти кивнула, принимая клятву, а затем встрепенулась и спросила:
– Но тогда зачем Вам это? Почему Вы хотите помочь?
Адалин опустила взгляд на пол и тихо сказала:
– Пять лет назад, в королевской темнице сидел мой отец… но мне никто не помог… – затем она резко подняла правую руку и жестом показала, что тема эта закрыта, и принимать соболезнования она не собирается. – Решай быстрее. Времени осталось мало, – сказала она и встав с кровати быстро зашагала к двери.
– Постой, – крикнула Летти. Адалин обернулась, – У меня есть чем заплатить, я заплачу и тебе. Что я должна делать? – жалобно спросила девушка.
– Клятву о не разглашении. Моё имя должно остаться здесь. – Жётско сказала Адалин.
– Клянусь своей жизнью и силой. Чтобы не произошло – я не выдам твоего имени, – устало сказала Летти. – И снова зажглась искра, только уже над головой Летти.
– В таком случае, сегодня после ужина, моя горничная проведёт тебя в кабинет к Терру Борану, под предлогом твоего неважного самочувствия. Ты опальная графиня и все члены твоей семьи отлучены от рода за предательство и формально ты состоишь ни под чьим опекунством, королевской милостью ты стала Фрейлиной. Однако официально, королевская семья не взяла на себя обязательства, а следовательно – платить за тебя не кому и королевский лекарь не возьмётся за тебя. А потому твой поход в крыло слуг к лекарю Борану не вызовет подозрений. А за свою помощь плату я не возьму, но стребую с тебя услугу, когда придёт время и если понадобится. Если передумаешь – просто отзови Флору.
– Как же так получилось, что терр Боран лечит и людей и лошадей в королевской конюшне? – неожиданно спросила Летти.
– А что именно Вас так удивляет, леди Брейдер? – улыбнулась Адалин. А затем снисходительно ответила, – Многие лошади из королевской конюшни стоят в разы дороже всех слуг во дворце вместе взятых, поэтому можно сказать, что в данном случае слугам оказана большая честь. Терр Боран талантливый лекарь, если бы не его полномочия все слуги лечились бы у аптекарей, и не имели бы доступ к зельям, что выписывает терр Боран, ведь у него есть на это лицензия. – сказала Адалин и открыла дверь, – Флора придёт после семичасового ужина. Увидимся завтра.
Весь день Летти пролежала глядя в потолок, пытаясь собраться с мыслями. Вечером она встала, растормошила свой матрац и вынула дорожную сумку. Одна из ночных сорочек была использована в качестве лоскутов для небольшого мешка.
Все украшения были сортированы на две большие кучи – фамильные и родовые, что имели гравировку или явную принадлежность к родовой геральдике и символике, и украшения, на которых была лишь гравировка мастера.
Летти никогда не разбиралась в лошадях, политике, музыке или литературе. Но вот в чём она разбиралась – так это в драгоценностях. Она могла на глаз определить качество и натуральность почти любого драгоценного камня и металла, определить примерный вес и стоимость всего украшения, учитывая работу мастера и его именитость. Драгоценности были её слабостью, которая передалась ей от матери вместе с внушительной коллекцией бриллиантов, жемчуга и всевозможных комплектов.
Родовые украшения были убраны обратно в сумку. А вот вторая куча – была бережно изучена. И также сортирована на три небольшие кучи.
Общая стоимость второй кучи была оценена ей примерно в триста тысяч лир(золотых монет, на которых был отчеканен светлый лик короля, точнее его светлый профиль).
Она взяла в руку массивный золотой перстень, усыпанный семью крупными бриллиантами. Золото весило прилично. Бриллианты были крупными, огранка была выполнена на высшем уровне, а вот мастер, был совершенно неизвестен. Именно эту вещицу она использует как предоплату. Стоимость перстня составляла примерно шестьсот лир. За шестьсот лир можно было купить два оттийских племенных скакуна, или небольшой крепкий дом, а крестьянская семья могла безбедно прожить на эти деньги несколько лет. Видно так сильно отец любил мать, что не задумываясь исполнил её прихоть и подарил ей этот перстень.
Перстень был сложен в потайной карман верхней юбки платья, а прочие украшения – в самодельный мешок и затем снова в матрац.
На ужин Летти решила не идти. Есть не хотелось. А потому до семи часов она так и просидела на кровати в мучительном ожидании.
Глава 5
Ровно в семь часов вечера в дверь робко постучали. Дождавшись ответа, в комнату вошла совсем юная темноволосая и курчавая девушка. Она бросила быстрый и любопытный взгляд на Летти, а затем, склонив голову, попыталась изобразить почтение.
– Добрый вечер, госпожа. Следуйте за мной, – сказала горничная и не удержавшись, снова начала разглядывать Летиссию исподлобья.
Любопытсво и непосредственность девчонки забавляли Летти, но натянутые словно струны, нервы – не позволяли забыть об осторожности.
– Как тебя зовут? – спросила Летиссия и поднялась с кровати.
– Флора, госпожа, – ответила девчонка и выпрямилась, сделав важный вид, не забывая разглядывать Летти из-под густых ресниц.
Откуда такое любопытство, к своему великому сожалению – Летти понимала. Дворец – тот же улей. Слишком много пчёл в одном месте. Невозможно утаить очевидное. Все уже знали, кто провёл эту ночь в покоях короля…
– Куда пойдём, Флора? – грустно улыбнулась Летиссия.
– В крыло слуг, – доверительно сообщила девушка и для пущей важности округлила глаза.
Не было ничего необычного в том, что крыло слуг оказалось между первым этажом и подвалом. Поразительным было то, что хоть в стенах крыла для прислуги ещё ни разу и не ступала нога монарха или монаршего гостя – само крыло было великолепно отремонтировано и выглядело весьма прилично, в отличие от той же кухни, которую даже не потрудились хорошенько заштукатурить.
Комнатушки у прислуги были маленькие. Ни о каком собственном туалете или помывальне речи не было, зато они были отдельными, и в каждой комнатке под потолком было малюсенькое окошко, что способствовало вентиляции.
Комната терра Борана была крайней, за ней была лестница, что при подъеме на верх – выводила во внутренний двор, а при спуске – в подвал.
Флора подойдя к двери снова изобразила важный вид и деликатно постучала.
– Терр Боран, леди Летиссия Брейдер. На приём.
Ответа не последовало и Летти, к своему ужасу, испытала облегчение, когда по ту сторону двери всё же раздалось:
– Проходите, госпожа.
Несколько раз сглотнув, Летти попыталась задавить подкатывающую к горлу тошноту. Войдя в комнату, она нерешительно замерла. Флора замерла вместе с ней. Немного поразмылив, Летти сказала:
– Ты можешь быть свободна, я запомнила дорогу.
Некоторое время Флора колебалась. Видно было, что любопытство покоя не даёт. Однако так и не придумав, уважительную причину остаться, девчонка не торопясь покинула комнату.
Ожидая указаний от лекаря, Летти продолжала терпеливо стоять в дверях. Но время шло, и ничего не происходило.
– Терр Боран… – нерешительно начала она, но была прервана.
Мужчина с грохотом и скрипом отодвинул стул и резко встал, открыв тем самым крайнюю степень испытываемого им раздражения. Затем резкими прерывистыми движениями, он набросил на комнату полог тишины и запер дверь. А потом сухо и надменно сказал:
– Я надеюсь, что у Вас есть деньги и Вы их принесли.
Опешившая от таких метаморфоз Летти, заторможено начала поглаживать внутренний карман платья, в котором лежал перстень.
– Деньги есть, – ответила она.
– Доставайте, – брезгливо бросил лекарь.
– Во сколько Вы оцениваете свои услуги? – спросила Летти, сумевшая победить испуг и вернуть себе самообладание.
– В сто пятьдесят лир Вам обойдутся путы, и ещё сто пятьдесят Вы заплатите лично мне.
– Я дам Вам шестьсот сейчас и ещё шестьсот, когда отец будет на свободе, – сказала Летти и достала из кармана перстень, чтобы подтвердить серьёзность своих намерений.
Однако действие это, казалось, разозлило мужчину ещё сильнее, он крепко стиснул челюсти, на шее выступили вены и на скулах желваки заходили ходуном.
– Я похож на скупщика? Или может на ростовщика? Или Вы перепутали меня с королевским мастером? Я не собираюсь тратить время на продажу этой цацки. Приносите деньги. Или проваливайте. – к концу своей тирады лекарь перешёл на злобное шипение.
– Я достану деньги, – Сказала Летти и попыталась приподнять упавшее нутро и надежду.
– Как достанете – тогда и приходите. Только учтите – времени у Вас почти не осталось, – сказал лекарь и уже собирался развеять полог тишины и выставить нежеланную гостью с облегчением.
Для того чтобы остановить мужчину, и вновь обратить на себя его внимание, Летти пришлось крепко схватить его за локоть и жёстко сказать:
– Я достану деньги, но для начала Вы объясните мне суть Вашего плана, чтобы мои деньги были потрачены не зря. И учтите, я знаю, что Вы нуждаетесь в деньгах, не меньше, чем я в Вашей помощи.
– Детали плана Вас не касаются, – прошипел мужчина и с раздражением вырвал из захвата руку.
– В таком случае Вы не получите ни лира. Я не потеряла благоразумие и не собираюсь позволять кому-либо наживаться на моем горе. – Ответила Летти, щелчком пальцев сняв полог, и вторым щелчком раскрыв дверь, которая, впрочем, тут же вернулась на прежнее место вместе с пологом.
Обернувшись, Летти вопросительно уставилась на лекаря, который больше не выглядел свирепым, скорее просто смертельно уставшим.
– Я объявлю серую хворь в королевской тюрьме. В этом случае мои обходы заключённых станут ежедневными и обязательными, потому как если подтвердится серая хворь – тюрьму придётся изолировать – слишком едкая эта зараза. В один из утренних обходов, я надену путы на твоего отца. А вечером констатирую его бесславную кончину от мора. При серой лихорадке, умерших немедленно сжигают – слишком заразная. Мой человек вывезет Твоего отца на кострище и снимет путы. В лесу его будет ждать лошадь. Это всё что я могу, – ответил Боран и прикрыл глаза правой рукой.
Немного подумав, Летти спросила:
– Есть ли риски..? И насколько они велики?
– Риски есть всегда. Вопрос в том, согласны ли Вы взять на себя за них ответственность, – уныло ответил лекарь, – Уходите, леди Брейдер. Уходите и без денег не возвращайтесь.
Ещё какое-то время Летти заторможено смотрела на мужчину, но так и не дождавшись больше ни слова, развернулась и тихо покинула комнату. Добраться до своей комнаты ей не составило труда. За время, проведённое во дворце, она успела привыкнуть полагаться только на себя. Одолеваемая невесёлыми мыслями, она не сразу заметила возле дверей королевского камердинера, который подперев стену плечом недовольно рассматривал Летти, но при её приближении встал ровно и сделал благодушный вид:
– Миледи, – поклонился он, – Его Величество ожидает Вас в своих покоях. Следуйте за мной.
Летти с недоумением посмотрела на него, пытаясь поймать ускользающую суть вопроса. В себя её привёл неожиданный приступ тошноты, от волнения и напряжения затряслись колени, по спине побежал противный холодок.
– Я могу ненадолго зайти в комнату? – высоким голосом проговорила она.
– Его Величество не умеет ждать, – ответил камердинер и с жалостью посмотрел на неё, а затем развернулся и зашагал по коридору. Летти ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Дорога до королевской опочивальни пролетела словно мгновение. Камердинер жестами показал что-то стражникам, те в свою очередь в ответ даже не шелохнулись, впрочем, когда Летти подошла ко входу – распахнули перед ней двери.
Лэтти снова трусливо замерла перед входом, а затем, памятуя о предыдущем визите, всё же заставила себя сделать несколько нерешительных шагов, чтобы оказаться в комнате.
На этот раз монарха нигде видно не было. Покои вообще выглядели пустыми. И у Летти даже получилось расслабиться и сделать несколько глубоких вдохов, когда из королевских покоев раздался голос:
– Раздевайся и заходи. Я хочу, чтобы ты вошла обнажённой, – сказал приснопамятный монарх.
Совершенно не представляя, как поступить дальше, Летти засуетилась, кидаясь то к креслу, то к двери, пытаясь находу соорудить и вспомнить вчерашнее усыпляющее заклинание. Сделав резкий поворот, Летти решительно направилась в покои и зацепилась ногой за собственную юбку, споткнувшись упала на пол, но в попытках предотвратить собственное падение выронила заклинание, запустив его точно в королевские покои. Ко всему прочему, она не рассчитала силу и влила вдвое больше, чем накануне вечером.
Летти лежала на полу и даже не делала попыток выпутаться из собственного платья, ожидая мгновенной кары – ведь монарх не мог не заметить такого сильного выброса магической энергии.
Однако время шло, но ничего не происходило. Чтобы проверить не повреждена ли нога, она слегка пошевелила ей, когда услышала доносящийся из покоев храп. Совершенно растерянная, она уже не скрываясь поднялась и пошла прямо в покои, где и обнаружила безмятежно спящего монарха, который, к счастью или несчастью, был полностью обнажён.
Разметав простыни на кровати и прикрыв монаршее непотребство, Летти пулей выскочила из покоев, через несколько шагов остановившись, и проверив, вся ли обувь на месте.
А вернувшись в свои покои, Летти приняла ванную и как ни в чём не бывало легла спать.
На утро, она снова была разбужена Милинией, что означало очень плохие новости – королева сегодня собирала своих фрейлин.
– Как некстати, – бурчала Летти, пытаясь наспех привести в порядок своё платье.
– Поторопитесь, леди Брейдер, иначе слава самой несобранной фрейлины так и закрепится за Вами, – напутствовала из-за двери Милиния.
Дверь резко распахнулась и стоящая в дверях Летти устало уточнила:
– Я ещё и самая несобранная?
Милиния сочувственно посмотрела на неё и помогла собрать пучок.
Однако добраться до покоев её величества Летти успела задолго до выхода королевы, которая сегодня решила поваляться в постели и вышла в свет лишь к десяти, но свиту упорно собирала в восемь. К счастью, её Величество была в отличном расположении духа и приказала накрыть второй завтрак и принести чай для всей свиты. И в целом, весь день прошёл спокойно, ведь королеве попался интересный роман.
На ужин Летти так и не попала, потому как ей было жизненно необходимо переговорить с Адалин, которую она поймала в дверях зелёной обеденной залы.
– Добрый вечер, леди Адалин, – поздоровалась Летти, сделав, быстрый книксен, а затем замерла, не зная, что сказать и как поступить в присутствии такого количества посторонних людей.
Адалин в ответ кивнула и понятливо улыбнулась:
– Должно быть Вы дошили слакские лилии и хотите мне их показать, моя дорогая? – спросила она.
Летти немного растерялась, но быстро взяла себя в руки:
– Так и есть, Ваша светлость, если, конечно, у Вас есть время для посещений.
– Как раз сейчас есть свободные полчаса, – улыбнулась Адалин и взяла Летиссию под руку.
Когда дверь в комнату была закрыта, а все необходимые пологи соблюдены Летти бросилась к Адалин и схватила её за руки, к горлу подкатывала истерика:
– У меня есть деньги, куча денег, огромное состояние прямо с собой и нет ни единой возможности обналичить его… – всхлипывала она, а затем достала из-под подушки злосчастный перстень, – И это только капля в море. Я не знаю ни одного ювелира при дворе и тем более перекупщика, и тем более… – всхлипывала Летти, но вдруг Адалин схватила её за руку и дёрнула:
– Успокойся, – тихо сказала она, – Терр Боран отказал тебе? – уточнила Адалин переводя взгляд из глаза в глаз.
– Да… то есть нет… – опешила Летти, неожиданно для себя начав успокаиваться, – он сказал не возвращаться без денег.
Адалин задумчиво почесала подбородок, а затем уточнила:
– Значит у тебя на руках есть драгоценности. Это фамильные реликвии?
– Фамильные тоже есть, но обналичить я собиралась не родовые, а те что достались в наследство от мамы и свои личные, – покачала головой Летти.
– Пожалуй, я смогу помочь. Несколько лет назад я… имела дело с королевским ювелиром, мне также пришлось продать все свои драгоценности, чтобы получить в распоряжении хоть какую-то сумму личных денег в распоряжение. Часть из них я вложила на счет в банке под хорошие проценты, часть потратила на покупку загородного дома, который уже несколько лет сдаю. Не могу сказать, что в разы умножила. Но за эти годы денег стало вдвое больше. Терр Эквил работает при дворе, и сейчас он больше не главный мастер во дворце, однако, тем проще будет с ним договориться, – сказала Адалин, а затем снова замолчала.
– Спасибо, леди…
– Летти, послушай.. – перебила Адалин, – я сама договорюсь с мастером и прослежу, чтобы деньги были переданы терру Борану, тебе больше не следует ходить к нему и постарайся без особой необходимости в ближайшее время не искать встречи со мной. Чтобы сообщить тебе новости, я найду тебя сама. Сколько ты рассчитываешь выручить за этот перстень? – спросила она.
– Не меньше шести ста лир, – ответила Летти, – Конечно, моя госпожа, я буду ждать вестей от Вас. Как я могу отблагодарить Вас?
Адалин внимательно осмотрела перстень, поднесла бриллианты к свету, зубами надавила на золотой ободок и выдала свой вердикт:
– Я постараюсь выбить из терра Эквила семьсот. И я уже говорила, что ничего с тебя не возьму. А теперь мне пора, милая Летти. Жди новостей и да…лучше бы тебе вышить эти дурацкие лилии.
Когда Адалин вышла из комнаты, Летти в изнеможении рухнула на кровать. Но перед тем, как прикрыть глаза, увидела возле стула сияющую коробку. Глаза тут же распахнулись. Недолгая настороженность сменилась любопытством. Неловко поднявшись с кровати, она подошла к стулу и разглядывала её. Коробка была внушительной. При желании, в неё бы поместился табурет. Сама коробка была обшита красным бархатом и обёрнута толстой золотой лентой.
Осторожно открыв коробку Летти удивлённо присвистнула: внутри на плотной подстилке из алых роз лежало тяжёлое бриллиантовое колье, рядом с ним коробка карнуэльского дорогущего шоколада и записка:
«Жду с нетерпением нашей новой встречи, моя неземная Летти. Не задерживайся.»
Нервный смех постепенно перешёл в истерический хохот. Летти хохотала так, что периодически можно было услышать звонкое хрюканье.
Прервал эту страшную картину стук в дверь. На пороге снова стоял королевский камердинер.
– Добрый вечер, леди Брейдер, – поздоровался тот, а затем жалобным шёпотом добавил, – Пожалуйста, поторопимся, его Величество уже несколько раз посылал за Вами.
Летти в ответ кивнула словно механическая кукла, а затем с неизбежным смирением зашагала за мужчиной.
На этот раз стражник, что впервые подтолкнул её в королевские покои, заслонил ей проход и несколько мгновений внимательно и сердито осматривал её, а после всё же пропустил. В королевские покои сегодня Летти заходила смело – как к себе домой, и потому неожиданные объятия подошедшего сзади мужчины – ввели её в полный ступор:
– Ну где ты ходишь? – ласково спросил король, гладя её по руке, – Я весь вечер посылал за тобой.
В ответ Летти громко сглотнула подкативший к горлу комок.
Монарх прижал её к себе крепче, прислонившись к её голове своей головой прошептал:
– Как же сладко с тобой спится… – монарх совершил глубокий вдох, пытаясь как можно дольше насладиться запахом её волос, – останься сегодня со мной. Не уходи ночью. Завтра мне придётся уехать на неделю в Мествалу, хочу подольше побыть с тобой.
В этот момент нервы у Летти совсем сдали, совершенно не подумав о том, как она оттащит монарха в спальню, она мгновенно усыпила его уже отработанным заклинанием. Веки короля сомкнулись, тело начало расслабляться и заваливаться на бок. Лишь в последний момент Летти успела подложить под засыпающего монарха подушки. А вот вопрос с перемещением оставался открытым.
Летти никогда не была немощной и тощей, но и король точно не был худосочным, даже наоборот – было ясно, что за своей физической формой монарх следил. Поэтому тащить короля за ноги оказалось тяжело, и единственное, что пришло ей в голову – уложить короля на ближайшем диване. А для того чтобы взгромоздить Его Величество на диван пришлось задействовать – воздушную волну, что было довольно рискованным решением – ведь рассчитывать силу и магический компонент Летти просто напросто не умела.
После того, как король был уложен и видимость страстных событий была создана, Летти села на шкуру медведя, что лежала возле дивана, на котором сладко спал монарх, судя по умиротворённому выражению лица.
Спина болела, шею тянуло, и в голову лезли ужасные мысли о том, что, если король узнает правду – не сносить ей головы. А ведь она ни в чём не была виновата. Или была. Все эти события, в которые она оказалась втянута не по своей воле… Но ведь решения и поступки принадлежат ей? А значит и ответственность за них.
Сидеть в королевской опочивальне стало невозможно и Летти пулей выскочила за дверь, резво (для её тянущей спины) заскочив в коридор, в котором буквально из тени угла вырос королевский советник и преградил ей дорогу:
– Добрый вечер, леди Брейдер, – сказал мужчина, – Пройдёмте ко мне в кабинет, – добавил он и рукой указал дорогу.
– Добрый вечер, Ваша светлость, я очень спешу, – жалобно ответила Летти и медленно начала отступать назад.
– Мне очень жаль, – совершенно без сожаления сказал советник, – но Вам придётся отложить Ваши дела и пройти со мной. Не советую привлекать лишнее внимание к своей персоне, Вы итак щедро наследили.
«Он всё знает» – подумала Летти. Что именно всё – она понятия не имела, но мысленно начала готовиться к отсечению головы.
Шагая по коридору за советником, она пыталась собрать в кучу мысли и придумать, что можно было бы сказать или сделать. Возможно у неё даже получилось бы обменять все свои драгоценности на жизнь? Но это глупо, ведь жизнь и имущество предателей итак принадлежат короне…
Открыв массивную самшитовую дверь, советник зажёг под потолком магическую сферу и пропустил даму в перёд.
– Присаживайтесь, – указал он на кресло возле своего стола.
Кабинет советника был по-мужски консервативен. Никаких статуй, картин или даже красивых обоев или штор. Мрачные пустые стены и книжные стеллажи почти по всему периметру. Единственное, что разбавляло это унылую мужскую берлогу – это огромное витражное окно, которое, к сожалению, не представлялось возможности разглядеть из-за того, что солнце уже полностью скрылось за горизонтом.
На столе несколькими значительными стопками небрежно лежали документы, курительная трубка и сургуч.
– Что Вы делали в королевских покоях? – просил герцог Глостерский.
– Не Ваше дело, – не на шутку разозлилась Летти.
– Когда дело касается жизни и здоровья короля – всё становится моим личным делом, – спокойно отвечал советник.
Летти, которая осталась без рода, без мужской и вообще любой защиты, наказанная за то чего она не совершала – в одно мгновение решила перестать быть овцой, ведомой на заклание и никому не позволять обтирать об себя ноги и тем более человеку, который знал обо всех королевских беззаконих, совершённых в том числе и над ней, но ничего так и не сделал.
– Я знаю, что Вы делали в покоях короля, но я должен услышать Вашу версию, – тем временем продолжил советник.
– Вы следите за всеми женщинами, которые вхожи в королевские покои? Или Вам есть дело только до меня? – огрызнулась она.
– Мне плевать на всех любовниц короля, леди Брейдер, – холодно ответил герцог и Летти передёрнуло от фразы, которую он бросил в неё, словно пощёчину, – Но лично Вы использовали магию в отношении Его Величества, что безусловно запрещено. Поэтому я последний раз спрашиваю – что Вы делали в покоях короля?
– Я вошла в покои и усыпила Его Величество, – звенящим от гнева голосом ответила Летти.
– Покажите заклинание, – сказал советник и укрыл комнату сокрывающим пологом.
Летти раздражённо бросила заклинание, советник наложил на магию стазис и долго разглядывал структуру магическим зрением. Брови его сошлись на переносице, он стал выглядеть растерянным. Развеяв магию и полог, герцог спросил:
– Какой уровень Вашей силы?
– Я понятия не имею, меня ни разу в жизни не измеряли. Скорее всего дело в родовом перстне.
– Покажите, – попросил советник и Летти протянула руку. Герцог внимательно посмотрел на неё, затем хмыкнул и сказал:
– Можете быть свободны. Только больше не привлекайте лишнее внимание охраны своими чересчур быстрыми выходами.
Летти от удивления продолжила сидеть и молча смотреть на советника, ожидая хоть каких-нибудь объяснений.
Тот в свою очередь оторвал взгляд от бумаги, которую только что взял и вопросительно посмотрел в ответ:
– В чём дело?
– Я разве не арестована? – спросила совершенно растерянная девушка.
– А нужно? – вопросом на вопрос совершенно серьёзно ответил советник, глядя ей в глаза.
– Нет. – сказала Летти и больше не теряя ни секунды, выскочила за дверь и побрела к себе в покои.
Глава 6
Утром следующего дня королеве предстояло проводить в дорогу мужа, что, к несчастью Её величества, было обязательной частью королевского этикета, а потому в сопровождение она взяла себе лишь пару девушек из свиты, и, завидя придворных, всячески пыталась изобразить печаль и тоску по поводу отъезда супруга.
– Возвращайся скорее, драгоценный, – Громко молвила Виктория и даже протянула мужу руку для поцелуя.
Король без особых нежностей формально изобразил поцелуй и ответил:
– Береги себя, драгоценная.
А затем без лишних предисловий вставил ногу в стремя и с лёгкостью оседлал своего великолепного шарифского жеребца.
Вся процессия провожающих понемногу начала рассасываться, а Её королевское величество, утомлённое проводами, отправилась к себе в покои. Фрейлин в этот день королева также не звала и потому Летиссия весь день позволила себе проваляться в кровати, а под вечер была поднята неожиданным посетителем.
– Флора? – удивилась Летти, увидев курчавую голову, выглядывающую в дверь.
– Добрый вечер, леди Брейдер. – Учтиво поздоровалась девчушка, а затем доверительным тоном сообщила, – Её светлость ожидает Вас в своих покоях. Госпожа просила поторопиться, но постараться быть как можно менее заметной.
– Одну минуту, Флора, – сказала Летти и с тоской посмотрела на своё «любимое платье», которое без магии в свет лучше было не выпускать, – подожди меня за дверью.
Через несколько минут полностью готовая Летти следовала по служебному коридору за флорой и вскоре очутилась возле покоев кузины короля.
…
– Добрый вечер, Ваша Светлость, Вы звали меня? – спросила она.
– Ради светлой матери, зови меня Адалин, пока мы не на людях, и добрый вечер, – улыбнулась Адалин, – проходи, я ждала тебя. Есть новости.
Летти села на изящный резной стул, покрытый светлым лаком и замерев, вся превратилась в слух.
– Деньги были переданы терру Борану днём, к счастью мне удалось провернуть сделку с мастером ещё утром. И я считаю это великой удачей. Потому как сегодня вечером мастер уедет в свой дом. Мне удалось выручить шестьсот пятьдесят лир. – Сказала герцогиня и выжидающе взглянула на Летти, – Половину я отдала терру Борану, остальную часть он получит, когда всё решится. Теперь всё будет зависеть от того, насколько быстро ему удастся раздобыть путы.
Летиссия сделала несколько быстрых шагов, опустилась на колени и обняла Адалин за ноги, а затем громко всхлипнув, сказала:
– Я в неоплатном долгу перед тобой. Умоляю, скажи, что я могу для тебя сделать? – отстранившись спросила она.
– Поднимитесь, леди Брейдер, – осуждающе сказала герцогиня. – Боюсь, что если бы всё в этом мире совершалось только из соображений выгоды – мне бы не дожить до сегодняшнего дня. Прошу, давайте закроем этот вопрос. Когда терр Боран раздобудет путы – я сообщу Вам.
– Спасибо, – ответила Летти и протёрла внутренней стороной ладони мокрые щёки.
…
– Леди Брейдрер, – сказала королева и выжидающе взглянула на Летти, – будьте так любезны, подойдите.
Летиссия подошла и совершив глубокий реверанс, подняла голову и со всем возможным пиететом и вниманием уставилась на королеву:
– Ваше величество.
– Говорят, ты чудно вышиваешь и можешь похвастаться прекрасными слакскими лилиями.
От неожиданности и удивления Летти чуть вульгарно не выкрикнула: «Я?!». Но всё же вовремя взяла себя в руки и немного поразмыслив ответила:
– Моё швейное искусство чересчур преувеличенно. Я решила попробовать. Само вышивание я нахожу успокаивающим и созерцательным занятием, однако результаты… моей работы… не впечатлили меня, – сказала девушка и опустила взгляд, усиленно пытаясь вспомнить, когда в последний раз держала в руках иголку. По всему выходило, что очень давно.
– Ты слишком строга к себе, дорогая, – снисходительно ответила королева, удовлетворённая таким ответом, – Принеси завтра свои лилии, будем поправлять твою самооценку. – Сказала королева, а затем жестом показала, что собеседница может быть свободна.
Весь оставшийся день Летти провела в грустных раздумьях о будущей бессонной ночи. Поправить форму, или немного исправить размер или цвет платья – магия могла, но вот создать из воздуха картину… вряд ли. По крайней мере Летти этот способ был не известен.
Летти умела держать в руках иголку, и, несомненно, была обучена азам вышивки. Но с таким же успехом она могла бы сыграть партию в шахматы, зная лишь траекторию движения фигур.
В свою комнату вечером она брела неохотно, с тоской предвкушая долгие и бесплодные попытки изобразить вышивку.
В качестве канвы Летти использовала всё туже несчастную ночную рубаху, из которой уже был сооружён кривенький мешок для драгоценностей, что лежал в матраце. Нитки выдёргивала – откуда придётся. В дело пошли и большая фиалковая гардина, и подушка, и покрывало и даже обивка стула, которая очень, кстати, была изготовлена из зелёного шёлка. Иголка, к счастью нашлась. А набросок лилий Летти сделала пером, что также, к счастью, находилось в столе в её комнате.
Оценить свои силы у Летти получилось довольно честно, и потому вся работа по размеру представляла из себя украшение для небольшого носового платка. Само украшение было не больше указательного пальца в высоту и мизинца в ширину. Девушка была уверена, что без магической доработки ничего не выйдет, однако, неожиданно даже для самой себя так увлеклась процессом, что после завершения самой вышивки обработала и укрепила атласной ниткой края платка. И хоть работа была далеко не идеальной, всё же вышло прелестно и Летти не захотелось портить очарование работы магическим облагораживанием.
Очень довольная собой и неожиданно вдохновлённая, она легла спать лишь под утро, сразу же погрузившись в глубокий сон.
Однако весь следующий день правительница будто бы не замечала девушку и ни разу не вспомнила о ней. Летти, которая утром аккуратно сложила отглаженный платок в тот самый потайной карман, и была готова с гордостью предоставить своё творение по первому требованию, неожиданно даже для себя самой почувствовала разочарование и даже нелепую в данном случае обиду. Ведь объективно – чем меньше на графиню обращали внимание – тем меньше жизнь сулила ей проблем.
После полудни все фрейлины были распущены и Летти в задумчивости побрела к себе, с удивлением обнаружив возле своей комнаты Флору.
Та с любопытством смотрела в ближнее окно и от нетерпения перетаптывалась с ноги на ногу.
– Добрый вечер, госпожа! – радостно улыбнулась девчонка. – Миледи ждёт Вас! Скорее!
Летти не могла не улыбнуться её непосредственности и бесчисленным попыткам казаться взрослее и солиднее.
Когда они, наконец, добрались до покоев кузины короля Летти с замешательством смотрела на Адалин, которая несмотря на свой возраст, также неожиданно превратилась в нетерпеливую девчонку, у которой в глазах горел настоящий огонёк…приключений?
Адалин подхватила Летти за руку и с напором повела в гостевую:
– Ты должна это увидеть! – вместо приветствия сообщила она.
Вопреки всему, Летти не могла подхватить царящую в комнате атмосферу авантюризма. Напротив, ей стало беспокойно.
Зайдя в гостиную, Летиссия ещё раз взглянула на Адалин. Та в свою очередь, словно загипнотизированная, смотрела куда-то вглубь комнаты. Повернув свой взгляд по нужному направлению, Летти увидела, что на изящном резном журнальном столике в центре небольшой гостиной в стазисе, который обволакивал её словно мерцающая колба – лежала небольшая диковинная ветка с большим красным цветком посередине. На ней не было ни одного листочка и иногда она слегка извивалась.
– Это они, – с придыханием сообщила Адалин.
Летти ещё раз с недоверием посмотрела на цветок и уверенно поправила:
– Точнее он, – а затем подошла к колбе, чтобы получше рассмотреть ветку и потянула к ней руку.
– Не смей! – шлепком Адалин опустила руку девушки, – Одно прикосновение к коже – и ты покойница. Любое применение магии будет поглощено, никакая магическая проказа их не возьмёт. Ни проклятье, ни мор. Спастись поможет только огонь.
Немного подумав и с обидой потерев руку, Летти уточнила:
– Орлеанские путы?
– Да, – ответила Адалин. – Удача сопутствует тебе. Нам невероятно повезло – чёрный торговец привёз их практически во дворец для одного высокопоставленного лорда, а мне повезло узнать об этом. Вышло дороже, чем планировали. Но теперь, наконец, всё готово. Вечером Флора отнесёт их лекарю.
– Ты позвала меня сюда для того чтобы показать их? – возмутилась Летиссия, припоминая, что предыдущий поход в покои герцогини обошёлся ей в бессонную ночь с вышивкой.
– Нет, – ответила Адалин и печально взглянула графине в глаза, – за те деньги, что ты заплатишь лекарю, он согласился, чтобы в лесу за кострищем поджидала не одна лошадь, а две. – Сказала она и сделала паузу, для того чтобы Летиссия смогла обдумать её слова. – Побег планируется на завтра. Медлить нельзя, скоро вернётся король, вместе со всей своей стражей. Поэтому, если ты решишься – ты должна покинуть дворец через внутренний двор для прислуги перед полуночью, до того, как стража начнёт ночной обход, и ожидать отца в пролеске. Если всё пойдёт по плану – он окажется там с часу до трёх, точнее сказать не могу – сама понимаешь. Вот карта выхода через служебную башню, – сказала Адалин и протянула бумагу, на которой от руки была начерчена какая-то замысловатая схема. – И лучше бы тебе прорепетировать отход. И да, не гуляй ночью без морока, да и шумоотвод поставить не забудь.
Всё это время Летти не моргая смотрела на герцогиню, слова её не доходя до цели проходили мимо и девушке всё время казалось, что та сейчас засмеётся над её доверчивостью. Но время шло и ничего не происходило.
– Спасибо, – только и смогла сказать Летиссия, сжимая в так и не разогнутой руке листок с самодельной картой.
– Не стоит благодарности, – ответила Адалин, которая последние пару минут поглядывала на гостью с откровенным любопытством. – Я буду надеяться, что твоя волшебная удача не оставит тебя до конца, – ободряюще улыбнулась она.
Глава 7
Летти ни секунду не сомневалась – она сбежит с отцом. Наконец, все эти интриги, сплетни и прочие змеиные повадки останутся позади вместе со всем этим змеиным гнездом. Но почему-то неожиданно стало жаль оставлять Адалин. И от того былогрустно. Впрочем сильно грустить было некогда – времени оставалось немного, а подготовка должна была быть основательной.
После десяти Летти решила, что пришло время узнать дорогу, и укрывшись мороком побрела в служебную башню. И хоть до полуночи было ещё далеко, всё же следовало поторапливаться. Ведь нужно было не только разузнать дорогу, но и успеть вернуться в комнату до начала обхода.
Оказавшись в служебной башне, она достала карту и несколько раз крепко выругалась. Карта сразу оказалась не точной. Например, в первой развилке было три двери, а не две, как показывала карта. Пришлось импровизировать и действовать слегка наугад, из-за чего девушка крепко нервничала. Но уже через несколько минут она увидела долгожданный выход, который конечно же стерегла стража. Но она обязательно придумает, как обойти её.
Вернувшись к первой развилке, она ещё раз повторила весь маршрут по памяти, и только после того, счастливая отправилась к себе.
Закрыв дверь своей комнаты, она с облегчением выдохнула. Затем хлопнула и потёрла ладоши:
– Пришло время использовать фамильные артефакты. Больше я прежних ошибок не совершу. – сказала Летиссия и подошла к матрацу.
На этот раз на кровати были разложены родовые реликвии. Внимательно осмотрев их, она схватила браслет из белого золота с изумрудами, радостно выкрикнув:
– Вот тебя-то я и ищу!
Покрутив его перед собой, она прищурилась силясь вспомнить нужное заклинание.
– Aperta! – без особого энтузиазма приказала она.
Изумруды на браслете игриво заблестели, Летиссия почувствовала дуновение ветерка и небольшое колебание пространства, когда прямо перед ней в воздухе образовалась небольшая дыра, размером с внутреннюю часть вместительной дамской сумочки.
Пространственный карман или пугливый мешок в народе. Артефакт, который могли позволить себе лишь богатейшие представители знати – присутствовал и в родовой коллекции Брейдер.
– По крайней мере я не буду бежать по замку, как колокольня, – довольно улыбнулась Летти и начала складывать в пространственный карман всё своё имущество за исключением ещё двух вещиц: золотого кольца с алмазом, что она планировала передать лекарю в знак благодарности и бриллиантовое колье, которое она продаст и положит на счёт Адалин, если удастся выбраться. А если не удастся… То так тому и быть.
Когда все приготовления были окончены, она легла спать, но глаз в ту ночь сомкнуть так и не смогла.
…
Весь следующий день Летти клевала носом в комнатах королевы, где к своему великому счастью – осталась незамеченной. А вечером решилась попрощаться с Адалин, однако встретив её, получила немой знак, что это плохая идея и расстроенной отправилась к себе.
К своему великому разочарованию с собой у неё не получалось взять ни денег, ни еды ни воды. Лишь семейные драгоценности.
До вечера она ходила из стороны в сторону в своей небольшой комнатке, которую неожиданно совершенно не хотелось покидать, усиленно размышляя о том, как отвлечь стражников на выходе из служебной башни и проговаривая про себя план побега и последовательность его действий.
Отвлечь стражников было решено – хлопушкой. Она бросит её из окна в кусты возле соседствующего неподалёку погреба, и если хоть один из них пойдёт на проверку – сможет пройти незамеченной.
В одиннадцать часов вечера Летти надела на ноги свои потрёпанные дорожные ботинки, накинула на плечи тёплый шерстяной плащ, что взяла из того же сундука что и ночные рубахи, надела на руку браслет-артефакт и присела «на дорожку» на кровать, что за те немногочисленные дни стала почти родной, укрыла себя мороком и покровом тишины, а затем, решительно выйдя за порог направилась в служебную башню.
От страха и волнения Летти колотила мелкая дрожь, ноги словно перестали быть надёжными, и девушка всерьёз опасалась, как бы они её в случае беды не подвели. Войдя в служебную башню, она отправилась по уже знакомой дороге: дверь слева, лестница, коридор, проходная, соединявшая две башни и небольшое помещение непонятного назначения, которое не отделялось от проходной комнаты дверью.
Ещё на лестнице Летти почувствовала неладное. В коридоре тревога начала расти, как снежный ком, поэтому она остановилась и проверила оба полога. А на проходной от волнения ей пришлось снова остановиться и сделать глубокий вдох.
Из проходной Летти выходила медленно, заглядывая в комнату из-за угла одним глазком, словно не было на ней никаких пологов, и не прогадала – возле противоположной стены, стояли двое мужчин, судя по всему магов, и руками удерживали какое-то заклинание, направленное прямиком на лежащего на полу советника.
Тот не сопротивлялся, и любому обывателю могло показаться, что магическое действие происходит с согласия советника, однако магия которую они использовали даже для профана была по ощущениям враждебной и запрещённой. Судя по всему, они накрыли советника эхиверией, что отнимала у магов волю, способность двигаться и использовать собственную силу.
По-хорошему, надо было вернуться и позвать кого-то на помощь. Но если Летти сделает это – то весь дворец встанет на уши и покинуть его не удастся ни ей ни отцу. А от того как тихо пройдёт эта ночь и насколько им удастся удалиться от дворцовых земель – напрямую зависело их будущее благополучие.
«Это не моё дело. Это лорды должны спасать леди. Не леди лордов.» – убеждала она себя и зачем-то снова взглянула на советника, который в этот момент совершенно безразлично смотрел ей прямо в глаза, а затем лениво перевёл взгляд.
«Вот и славно. Значит помощь не нужна» – решилась Летти и уже готовилась проскользнуть в соседнюю дверь, которая вела на лестницу и в последний коридор, после которого была небольшая хозяйственная прихожая и выход, когда краем глаза увидела новое движение и снова взглянула на советника, на котором в этот момент медленно разворачиваясь раскрылись сразу семь красных набивных бутона…
– Орлеанские путы, – выдохнула Летти и с ужасом вздрогнула, забыв на миг, что укрыта пологом тишины.
Теперь стало совершенно ясно, что прямо в этот момент герцога убивали, и, если не позвать на помощь – произойдёт непоправимое. Но звать на помощь было никак нельзя.
Трагически вздохнув и прикинув свои силы, Летти решилась.
– И как я сразу не догадалась. Как же.. коллекционеру… конечно, конечно…И откуда у Адалин такие связи… – Бубнила она создавая хлопушку. А когда та была готова – запустила её прямо в проход за спины двух магов.
Хлопушка сработала идеально, словно в проходе только что с грохотом свалилась швабра.
От неожиданности оба мага вздрогнули:
– Проверь, – не поворачивая головы сказал тот, что был слева и опустил руки, – Достаточно, даже если бы не плющ – пролежал бы до утра.
Один из магов направился в проход и Летти поняла, что другого шанса у неё не будет. Решив воспользоваться неожиданностью и бросившись прямо к советнику, ещё в дороге она накрыла их самым сильным щитом, что умела ставить и опустила на весь щит морок.
Убедившись, что советник находится в пределах щита, Летти осторожно подошла к его краю и уставилась на мага, который также как и она был накрыт мороком, который не позволял понять, что за личность прячется за ним.
Из прохода показался второй маг:
– Всё чисто. Это ещё что за чертовщина?
– Всё в порядке, это морабос. Бывает только у высших – магическая защита. Это означает, что плющ уже высосал из него всю магию и теперь…
– Добрый вечер, леди Брейдер, – донеслось снизу.
Летти обернулась на советница, который с живым интересом рассматривал её, раздражённо отмахнулась и снова стала вслушиваться в голоса магов:
– Ждём ещё несколько минут, чтобы убедиться, что никто не помешает и уходим. Он не жилец.
Спустя пару минут маги молча покинули комнату.
– Нам всё же придётся замерить уровень Вашей силы, леди Бредйр, – снова подал голос советник, Вы ведь знаете, что магини с силой дара больше девяти единиц состоят на королевской службе в обязательном порядке?
Летти, наконец, обернулась и внимательно уставилась не лежащего герцога. Тот в свою очередь выглядел крайне удивлённым, но точно не напуганным.
– С чего Вы взяли, что у меня больше девяти? – раздражённо спросила Летти и потянулась рукой к носку его ботинок. Веточка плюща, что обвивала его правую ногу тут же заинтересованно пустила побег в сторону Летти.
– Не смей трогать! – выкрикнул он, – Одно прикосновение и после полуночи здесь найдут два трупа.
Летти, которая от неожиданности сначала подпрыгнула и отдёрнула руку, открыла пространственный мешок, достала из него один пузырёк, затем уверенно протянула его к ноге советника, открыла крышку и предупредила:
– Сейчас будет больно.
Затем от ног до головы по герцогу прошёлся электрический разряд, который заставил герцога извиваться, а путы при этом извивались вместе и с ним и словно даже шипели.
Девушка сняла щит, затем Летти крепко дёрнула неказистую льняную занавеску, что прикрывала единственное окно, затащив её на стул она подожгла её свечой, что освещала проход.
Потом она ловко с помощью собственного плаща начала снимать с герцога путы, которые повисли на нём словно плети, но потихоньку приходили в себя, и кидала их в огонь.
Краем глаза Летти отметила, что Герцог смотрел на неё ошеломлённо, в крайнем замешательстве и очень внимательно наблюдал за каждым её действием, но лишними словами не отвлекал.
– Ну вот и всё, – радостно заявила Летти и встала отряхнув руки, когда сверху со звоном их снова накрыл плотный купол.
– Это ещё что такое? – удивилась Летти, и, подойдя к щиту, дотронулась до него.
– Это морабос, леди Брейдер, кажется, Вы сняли не все путы, – донёсся с пола ответ.
Летти подскочила к советнику и с ужасом начала наблюдать как от его щиколотки расползается ненавистный плющ.
– Сейчас будет.. – жалобно начала она.
– Быстрее! – перебил советник и снова начал извиваться под действием разряда.
Освободив ногу советника, на этот раз Летти хорошенько проверила не заползла ли досужая трава куда ещё. В глаза ему она не смотрела, но для себя отметила – рубашка была насквозь мокрая – нелегко ему дались разряды молний.
Когда советник был полностью очищен от пут, Летти подползла ближе к его голове и глядя в глаза спросила:
– Идти сможете?
– Нет, – честно ответил тот, – Я обездвижен, – А затем ещё уточнил, – эхиверия.
Летти понятливо кивнула в ответ, а затем сказала:
– После полуночи будет обход – Вам помогут.
Затем она вскочила с места и попыталась снять непонятный купол, прилагая невероятные усилия. Но купол даже не дрогнул.
– Это морабос, леди Брейдер, – сказал герцог продолжая внимательно наблюдать за девушкой.
– И что с того? – огрызнулась она, запуская в щит весь свой невеликий арсенал боевых заклинаний.
– Вы не знаете что такое морабос? – скорее констатировал советник.
– И что с того? – всё больше раздражалась Летти, в сердцах чуть не выкинув один из огненных молотов прямо в советника. Советник же спокойно продолжил.
– Морабос – это естественный механизм защиты высших магов. Он появляется только в том случае, когда резерв и сила мага полностью иссушены, для того чтобы маг смог восстановиться. Щит абсолютно непроницаемый и никак не контролируется магом. Можете считать, что так природа и магия позаботились о своих малочисленных подданных. Вы не можете снять щит до тех пор, пока ко мне не вернётся сила.
– И когда же она к Вам вернётся? – выкрикнула Летти, которая уже не могла остановиться и метала без разбора всё, что умела, пытаясь усилить на пор. По лбу начали стекать капельки пота, которые мешались со слезами.
– Это неправильный вопрос, – советник хоть и продолжал говорить спокойно – начал выглядеть обеспокоенным.
– И какой же правильный? – уже кричала она.
– Как Вам удалось научиться ставить и снимать свой морабос? И куда Вы так торопитесь? – ответил вопросом он. Но Летти уже не слышала. Время неминуемо приближалось к полуночи, скоро обход, а может он уже начался. Возможно отца уже вывозят, а она застряла здесь потому что не набралась ума пройти мимо, когда была возможность.
Она бросалась на стену, словно кошка, которая была загнана в угол. Так продолжалось какое-то время до тех пор, пока Летиссия совсем не обессилила и не взмокла.
Без сил она опустилась прямо на пол и закрыла руками лицо. Плакать хотелось, но слёзы не шли. А ещё была бесконечная свирепая злость, которая словно ураган неслась в мыслях и поработила разум, и сейчас Летти искренне желала советнику смерти.
В себя её привёл кашель. Советник закашлялся. Девушка обернулась и растерянно взглянула на него.
Лишённый магии и частично сил, взмокший от боли и напряжения от ударивших молний, не имея возможности двигаться, он лежал на холодном каменном полу, словно обычный немощный человек, а не сильный колдун. По крайней мере о нём так говорили – сильный.
«Если так и дальше пойдёт, он не успеет получить свою магию назад, и умрёт от лихорадки. И я тут вместе с ним» – подумала Летти и стряхнула с себя оцепенение, уловив здравость мысли и пробуждающийся после истерики разум.
Медленно поднявшись со своего места, она побрела к окну, перед которым лежала утоптанная и плешивая шкура медведя – но ведь всё же лучше чем ничего. Благо купол был раза в три больше того щита, что она сотворила сама и она без труда подтащила шкуру к советнику. Свернув шкуру пополам, она огромными усилиями перевернула мужчину на бок, затем подстелила под спину шкуру и уложила обратно. Советник был бледен руки были ледяными, рубаха – насквозь мокрой.
После нескольких бесплодных попыток снять рубаху, Летти просто разорвала её и стащила с герцога уже лоскуты. Затем подобрала с пола свою мантию и укрыла советника. Штора на стуле давно догорела вместе с путами и с самим стулом, и тепло, которое они дали постепенно уходило, а потому Летти начинала замерзать сама.
Выудив из пространственного кармана две ночные сорочки, она обмоталась ими словно шалью. Кроме несчастного стула мебели в комнате больше никакой не было, а потому ей пришлось также сесть на шкуру, которая по длине как раз была в рост советника. Летиссия расположилась с краю, уложив голову советника себе на ноги. Двигать герцога ещё раз не было сил.
– Спасибо, – услышала она и взглянула на герцога, обнаружив, что он в свою очередь пристально и внимательно смотрит прямо на неё. И сразу захотелось скинуть с себя его голову, обе ночнушки и отойти как можно дальше, чтобы не чувствовать себя так неловко. Но сил и на это не было, и она просто ответила:
– Не за что. На моём месте так бы поступил каждый, – и отвела взгляд.
– Не каждый, – неожиданно продолжил герцог и улыбнулся, – Вы четвёртая леди, что бродила ночью по служебной башне и четвёртая леди, что застала меня.. в таком положении дел. К слову, у вас сегодня какое-то собрание? – попытался пошутить советник и разрядить обстановку. А не получив ответа продолжил, – Но помочь мне решили только Вы. Кстати, почему Вы не позвали на помощь, а бросились на амбразуру?
– Не пришло на ум, – буркнула Летти тоном, не подразумевающим продолжение разговора.
Однако советник и не думал отчаиваться, а потому продолжил, всё так же внимательно глядя на неё.
– Значит шла не на собрание. – Сделал вывод он, – Куда вы так торопитесь? Надо будет издать указ, запрещающий леди покидать свои дворцовые покои после девяти вечера.
– И кто же тогда будет Вас спасать? – разозлилась Летти, – Я напомню, сегодня вечером по служебной башне прогуливались четыре барышни и Вы. Но найти себе приключения на … кхм – откашлялась она, – смогли только Вы.
– Это не совсем правда, Вы сейчас вместе со мной наслаждаетесь моим приключением, – ответил герцог и улыбнулся, его забавляло как она огрызается, когда злится.
– Это всё потому что у меня не хватило мозгов пройти мимо по своим делам, – гневно выпалила Летти, а потом испуганно взглянула герцогу в глаза. Тот в свою очередь не рассердился, а наоборот улыбнулся ещё шире.
– Я так не считаю, леди Брейдер, и напротив очень рад и благодарен тому, что судьба сегодня послала ко мне такую сообразительную и смелую девушку. Вот только… хотелось бы понять: откуда Вы узнали как снимать орлеанские путы? Не многие маги смогли бы снять их так ловко, большой удачей считается снять их и не погибнуть, – нахмурился он.
– Прочитала когда-то в книжке, – не долго думая соврала Летиссия.
– Откуда у Вас тлеющие молнии? – не сдавался советник.
– Всегда ношу их с собой, – Летти начала крепко злиться.
– Правда? – делано изумился советник, – Для чего?
– Для самозащиты, – сказала Летти и с раздражением отодвинулась от него, но места на шкуре было мало и отодвинувшись, она оказалось одной ногой на ледяном полу, а потому пришлось ей подвинуться обратно.
– На Вас так часто нападают? – герцог нескрываясь подшучивал над ней.
– Что-то не вижу благодарности и почтения к спасительнице, – огрызнулась Летти.
Не выдержав, советник хохотнул:
– Ну что Вы, я самый благодарный спасённый и самый почтительный Ваш слуга, – не переставал зубоскалить он. Происходящее откровенно забавляло мужчину, – Кстати, кто научил Вас делать хлопушки? – неожиданно спросил герцог и снова стал серьёзным, – всё дело в том, что хлопушки используются необразованными обывателями на улицах, их создают уличные магически одарённые самоучки. Точнее сказать – мальчишки. Ни один джентльмен имеющий хотя бы домашнее образование никогда не создаст хлопушку, брезгливо считая её колдовством нищих оборванцев. Эта магия слишком простая, энергозатратная и корявая. В простонародье плебейское колдовство. Хуже и отвратительней считается только колдовство болот – ведьминская магия. Аристократия предпочитает изящную магию, что можно просчитать теоретически и не тратить на неё больше чем нужно. Она логичная, красивая и максимально эффективная. Откуда я всё это знаю? – задал риторический вопрос советник, и тут же на него ответил, – до одиннадцати лет я рос на улицах вместе с уличными мальчишками.
– Прекратите! – возмутилась Летиссия, – Неужели Вы и правда думаете, что я в это поверю?
– Вам решать, леди Брейдер, – спокойно ответил герцог, – Но это правда. Я ведь бастард.
Летти недоверчиво посмотрела на него.
– Неужели Вы не слышали? – теперь пришёл черёд раздражаться герцогу, – Об этом болтают на каждом углу.
– Я… не часто бывала при дворе…до недавнего времени, – сказала Летти и отвернула голову.
– Моя мать – бывшая горничная в замке отца. Я даже успел в нём поработать, – задумчиво сказал мужчина, – Он признал меня, лишь когда мне исполнилось одиннадцать.
– Отцовские чувства проснулись? – ехидно спросила она.
– Если бы, – ответил герцог и сменил тему, – так откуда Вы умеете создавать уличную магию?
И Летти сдалась, решив, что проще будет рассказать, а иначе не отвяжется. Вздохнув она сказала:
– Мирми-Уолес… это улица на которой стоит…стоял особняк Брейдер. Летняя городская резиденция. И как это нестранно – всё лето мы вместе с отцом проводили в нём, изредка выезжая навестить графство. Так вот, если Вы видели Мирми-Уолес – то знаете, что она широкая и довольно длинная. А ещё возможно Вы слышали, что теперь её называют бульвар женихов. Всё дело в том, что среди отпрысков аристократии моего детства, что имела дома или резиденции на мирми-Уолес не было ни одной девчонки кроме меня, сплошь мальчишкии. Все они выросли и уже почти все женились. А тогда это были вредные маленькие лорды, которые напрочь отказывались брать меня в свои игры, и моей бонне приходилось водить меня каждый день до центрального парка и обратно, чтобы занять хоть чем-то.
Но дети были не только у господ. По улицам также счастливо гомоня бегали дети слуг. Такие же мальчишки. Многие из них, к слову, не пошли по стопам родителей, а поступили в магакадемии.
А знаете что на самом деле отличает ребёнка аристократа от ребёнка простого горожанина? – спросила она и посмотрела куда-то вдаль, а затем сама ответила, – умение смотреть на мир взрослыми глазами и ценить то, что у тебя есть. – Грустно сказала она. – Так вот слуги в одном доме как-то скинулись и купили своим детям настоящий кожаный мяч. У каждого знатного маленького лорда таких мячей было с десяток, да и не таких. Дороже. Но для тех мальчишек – это было… не знаю, что-то невероятное. Они берегли его…вы бы никогда не увидели тот мяч брошенным в кустах. Но однажды этот мяч неудачно залетел на лужайку к милорду Гилберту. А лужайка лорда Гилберта была огорожена высоким чугунным забором, который конечно же легко можно было перелезть. Проблема была в том, что милорд был старым параноиком и снобом, ему постоянно казалось, что его хотят обокрасть. А ещё имел огромные деньжищи и отвратительный норов. И потому магполиция практически прописались у него в поместье. Он мог вызывать их по два раза на день.
Так вот каждый из этих мальчишек понимал – если лужайки коснётся нога хоть одного из них – уволить смогут всех их родителей. А вот моего отца милорд уволить бы не смог. И я в своём новом кружевном платье неуклюже перелезла через забор, подобрала мяч и уже собиралась лезть обратно, когда сзади послышался недобрый рык.
Питомцев его светлости я знала не понаслышке… – загадочно замолчала она, но вскоре продолжила, – но они всегда были на привязи. В тот же раз они свободно бегали по территории.
Я быстро выбросила за забор мяч и что есть сил рванула к забору, но когда моя нога уже опиралась на чуганную решётку – одна псина вцепилась сзади в мою… кхм … В общем платье было невозвратно попорчено и даже остался небольшой шрам. Вечером я ещё крепко схлопотала от бонны и получила выговор от отца.
Однако в тот день будто бы что-то изменилось. Те ребята как-то негласно зауважали меня и…приняли. В общем это они научили меня создавать хлопушки и кое-что ещё.
Наконец, закончила Летиссия и соблегчением отвернулась.
– Где находится шрам? – с любопытством вопросил герцог.
– Это всё, что вы запомнили? – разозлилась графиня.
– Конечно нет, – примирительно улыбнулся он, – Чему ещё вас обучили те мальчишки? Только не говорите, что это они научили вас снимать ореланские путы.
Летти снова посмотрела на него с укоризной.
– Флиппер, – сказала Летти и даже улыбнулась чему-то своему. Всё это время она не смотрела на герцога и надеялась, что он отстанет.
– И что же ото означает? – задумчиво спросил он.
– Что параноик Гилберт бросил в тебя молнию и спину следует немедленно укрыть щитом, – без обиняков ответила она.
– Гнилые стрыги и копти! – восхитился герцог, – Вы действительно росли среди уличной шпаны! Куда смотрела ваша бонна и отец?
– Прекратите! Не надо так говорить! – от раздражения она даже слегка повысила голос.
– Отчего Вы оскорбились? – искренне недоумевал советник, – Я ведь вырос там же. Я до сих пор дружу с теми ребятами, с которыми рос и считаю, что это самые честные и порядочные люди из всего моего окружения. И также как и вы «флипперовал» спину, когда мы воровали кабачки у фермера. – Объяснил он. – Однако, какой сегодня оказывается любопытный вечер. Не зря мы оба оказались здесь.
– вы меня раздражаете, – с выдохом честно призналась она, – долго ещё этот ваш морабос будет защищать вас?
– Понятия не имею, – без капли грусти и раскаяния заявил герцог, – Магия полностью высосана. Может час, может два. Лучше расскажите что-нибудь ещё о себе.
– Это вам приспичило вести светские беседы – вот вы и рассказывайте, – огрызнулась она.
– Справедливо, – согласился он, – Что бы вы хотели узнать обо мне?
– Ничего, – резко ответила она, а затем поспешила сгладить углы, – не знаю, расскажите про академические годы. Отец всегда говорил, что это самые лучшие и беззаботные годы его жизни. – Ответила она, а сама начала теребить юбку.
Было видно, что девушка нервничает, и ожидание для неё мучительно. Но о том, куда она так торопится, советник благоразумно решил больше не спрашивать. Но глаз с неё не сводил ни на секунду, с любопытством рассматривая её лицо.
Немного подумав, он не спеша ответил:
– Что ж, в этом действительно что-то есть.
Когда я прибыл в академию на первый курс, я был мальчишкой, опьянённым своей важностью и неожиданно свалившимся на меня богатством и титулом сына герцога. Однако, как выяснилось большинство аристократов, обучавшихся в академии – прекрасно знали тайну моего происхождения. И быстро сбили с меня всю дурь и спесь. Тогда то я и понял, что по-настоящему они меня никогда не примут, но мой дар и возможность развить его в купе с моим титулом и стоявшими за ним деньгами – могли здорово возвысить меня над ними, что вскоре и произошло. Впрочем я приложил для этого все имеющиеся у себя силы.
Вместе со мной на первый курс поступил ещё один люто одарённый мальчишка. Не аристократ. Он ненавидел всех представителей знати и из кожи лез, чтобы получить образование и занять достойное место. Но среди всех представителей знати больше всего он почему-то ненавидел меня.
Он постоянно нарывался. И устроил между нами негласные …кхм соревнования.
Поначалу меня это даже забавляло. Но затем у нас было несколько магических дулей. Наш куратор, магистр Флоренс, понятия не имел, как нас успокоить, ведь мы ко всему прочему были одногруппниками.
И вот однажды мы крепко довели его и не придумав ничего лучше, он поставил нас в пару на итоговом экзамене первого курса.
Весь поток боевых магов был разделён в связки по парам. Старшекурсник и младшекурсник. Задача была преодолеть не зачищенную территорию, забрать в условном месте свои зачётки и одноразовым порталом вернуться на место сборов.
Портал был не только одноразовым, но и одноместным, для того чтобы в случае если адепт не справляется – он смог сразу переместиться на защищённую территорию, а не использовать портал до зачётки и обратно. И потому, переместиться можно было только сразу на место сборов. А при перемещении без зачётки – экзамен автоматически считался проваленным.
Из-за того, что мы не переваривали друг друга – экзамен шёл медленно. Вместо того, чтобы сработать в команде, мы постоянно мешали друг другу и делали гадости исподтишка. Из-за меня Глэм ранил руку. И на запах крови начала подтягиваться нежить. За ссорами мы не заметили как нас окружили. Тем временем Глэм, уже еле ходил и рука была нерабочей.
К тому моменту, когда мы поняли серьёзность ситуации – было поздно что-то предпринимать. И так как Глэм попал в беду из-за меня, мне стало совестно и я отдал ему свой портал, чтобы тот первым порталом переместился до зачётки, а вторым – к месту сборов. Глэм портал забрал, а через пару секунд снова появился возле меня с двумя зачётками.
Зачётки были при нас, но оба портала были израсходованы и не было никакой возможности вернуться. На запах крови сбежалось не меньше четырёх десятков болотников и коптей. Я подсадил Глэма на дерево, сам отбивался с земли, Глэм прикрывал меня с воздуха. И мы… отбились. Я в жизни не улыбался так радостно. Мы смотрели друг другу в глаза и не могли поверить, что сделали это. Но вдруг со всех сторон завибрировала земля и весь лес замер. Не было слышно ни единого звука. А через пару минут послышался такой треск, свист и топот, что у меня от ужаса на затылке волосы дыбом встали. На нас бежало полчище омней, которых готовили для выпускников. Они смогли прорвать магический барьер и учуяв запах свежей крови неслись напролом через весь лес. Если бы магистры не почувствовали неожиданный всплеск некроэнергии – нам бы не спастись.
Нас унесли порталом, а участок леса огородили и выжгли.
Магистр Флоренс был несказанно рад. Он был уверен, что проучил нас. Он отчитывал нас и унижал, брызгая слюной. Он упивался своей правотой и надменностью. И он уже отметил нам – пересдачу, неуд и повторное прохождение первого курса, когда Глэм достал из-за пазухи наши кровавые зачётки.
Я был уверен, что Флоренс завалит нас. Но тот, вспомнив локацию с которой нас забрали и просчитав что-то в уме молча поставил зачёт и даже проникся каким-то уважением к обоим. Вот только он тогда ещё не знал, что на самом деле сделал гораздо больше. С тех пор мы стали не разлей вода… Глэм был моим лучшим другом… – ностальгически заявил герцог.
– Соболезную, – участливо сказала Летти.
– Не стоит, – встрепенулся советник, – Он жив, здоров и прекрасно себя чувствует.
– Тогда почему он был вашим лучшим другом? – недоумевала Летти.
– Мы не общаемся уже три года, – сухо ответил он.
– Из-за чего? – искренне изумилась она.
– Из-за женщины, – сухо ответил он.
– Она выбрала его? – осторожно спросила она.
– Она не выбрала ни одного из нас. – Начал раздражаться советник.
– Значит вы поссорились из-за женщины, которая в итоге не выбрала ни одного из вас и до сих пор не помирились? – восхищённо уточнила она.
– да, – только и бросил он, – Мы можем закрыть эту тему?
– Конечно, нет, – искренне ответила она, – Я спешу вас утешить – значит у вас никогда не было лучше друга. Можете больше не грустить.
– Ну, конечно. Уж вы то точно лучше разбираетесь в дружбе.
– Точно лучше, – уже спокойно отвечала она, – если бы вы действительно были лучшими друзьями – давно бы встретились и помирились. Или по крайней мере прояснили бы всё.
– Какие ценные советы! У вас у самой то хоть одна подруга имеется?
– Имеется, – ответила Летти и снова начала теребить юбку, выключившись из разговора.
Вдруг купол над ними лопнул и их окружила звенящая ночная тишина.
Уважаемый читатель, от души благодарю за комментарии и оценки. Они не только согревают сердце, но и дают возможность увидеть книгу со стороны и в будущем расти. Если у вас остались вопросы, их можно задать мне лично на моём телеграм-канале. Здоровья Вам!
https://t.me/arinavlaskalich
Глава 8
Летти осторожно опустила голову советника н
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/arina-vlaskalich/prikladnaya-magiya-70647982/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Арина Власкалич
Отца Летиссии обвинили в предательстве и измене. В наказание король отнимает у него графство Брейдер и приговаривает к смертной казни, а Летти делает своей любовницей.Выжить во дворце, среди интриг и сплетен, спасти от неминуемой гибели отца и, вопреки всему, обрести своё счастье – Летти поможет любовь, которая будет поджидать её в самом неожиданном месте.
Арина Власкалич
Прикладная магия
Пролог
Добрый вечер, Ваша светлость, – поздоровался вошедший в комнату молодой темноволосый мужчина.
Присаживайся, Вистан, – герцог по привычке здороваться не стал – много чести, – Пришло время остепениться и выполнить свой долг перед семьёй, – сразу перешел к делу он и сложил на груди руки.
И Вы уже нашли подходящую кандидатуру? – без особого интереса уточнил Вистан.
Марианна Эссес. – Довольно ответил герцог, – У Адриана так и не появилось наследников мужского пола. Мы объединим роды и всё графство вместе с заливными лугами Эштера перейдет в наши руки.
Вы хотели сказать – под присмотр будущей герцогини Глостерской? – уточнил Вистан.
– Ничего подобного. Много ей почёта. Девчонка ничего не смыслит в управлении. Ты продолжишь работу в совете, Мариана будет вышивать или рожать, а я сдам Эштер в аренду, уж я выжму из этого клочка земли – всё, что можно! Твоя задача – не вставлять палки в колёса. В том, что вы поженитесь – сомнений нет. Всё решено.
Как скажете, отец, – мужчина безразлично пожал плечами, чем крепко разозлил герцога.
– Я лишу тебя наследства, если ты надумаешь дурить, – прошипел герцог. – Понятия не имею, почему король держит тебя при себе..
– Он тоже этого не знает, – Вистан, наконец, повернул голову и взглянул герцогу прямо в глаза, а затем сухо добавил, – Не надо разговаривать со мной, как с безмозглым мальчишкой. Мне плевать на Эштер, и все твои планы на него. Хочешь, чтобы я женился на графине? – Я женюсь. Но будь добр, избавь меня ото всех расшаркиваний и условностей, а главное посещений невесты до свадьбы. И не вздумай угрожать, я не нуждаюсь в твоих средствах. И я не боюсь тебя, Дориан.
Герцог долго и сердито смотрел на сына, а затем протянул ему бумагу:
– Подпиши. Это помолвочная грамота.
Вистан лениво взял бумагу в руки, неторопливо прочитал её. Затем так же неторопливо подписал, вынув из-за пазухи маленькое заговоренное пёрышко:
– И помни. Твоя главная задача, чтобы я как можно реже виделся с дорогой невестой. Если тебе так нужна эта свадьба, – сказал сын герцога, по совместительству главный советник короля, а затем положил грамоту на стол и не прощаясь покинул кабинет отца.
Глава 1
Всё произошло слишком быстро. Летти не успела опомниться и не смогла понять, что случилось. Сначала на пороге дома появился крайне растрепанный граф. Он был взволнован и сердит.
– Возьми с собой только самое необходимое! Мы уезжаем! – крикнул он совершенно растерянной дочери, а увидев, что та в непонимании продолжает испуганно таращиться на него, добавил, – Летиссия у тебя есть ровно десять минут на то, чтобы взять с собой самое ценное. Мы больше никогда не вернемся в Менкшир. Через десять минут ты должна быть собрана в дорожном и стоять на конюшне. Никаких сумок! Только самое ценное! – Сказав это, граф не оглядываясь поспешил в свои покои.
И Летти, подняв передние юбки побежала к себе в комнату, на ходу пытаясь понять, что же ценного брать и куда это складывать, если сумки брать нельзя.
Войдя в комнату, она окинула её растерянным взглядом. Ни одна леди не сумеет сменить наряд за десять минут. Даже с помощью служанки. Поэтому дорожную одежду придётся брать с собой.
Открыв шкаф, она быстро выбросила на кровать дорожное платье.
К счастью, все семейные драгоценности и украшения, хранились в её комоде, с тех пор как не стало матери. Что именно она должна была взять – Летти понятия не имела, поэтому повинуясь то ли предчувствию, то ли инстинкту, в первую очередь, она надела все браслеты на ноги, которые до самых пят были укрыты плотной шифоновой юбкой, отороченной чёрно-бархатной каймой.
Затем в ход пошли серьги, она быстро вешала их прямо на подъюбник, протыкая ткань.
Перстни и кольцо она словно в мешки, накидала в панталоны, потеряв при этом пару серёжек с подъюбника. Остались колье и пары, их пришлось без разбора и пиетета накидать в дорожную сумку, прикрыв всё это богатство парой панталон и чулков.
Из всех пустых шкатулок на Летиссию грустно взирал родовой перстень Брейдеров.
Обращаться с ним, как с прочими драгоценностями – не позволяла совесть, но и одевать на палец было нельзя, ведь это был мужской символ власти и родовой магии Брейдер. И если перстень признает хозяйку – что было весьма сомнительно, просто так его с пальца уже не снимешь.
Летти бросила взгляд на изящные прикроватные часы, и испуганно дёрнулась, поняв, что провела в сборах, уже добрую четверть часа. Быстро схватив с кровати дорожное платье, она не раздумывая надела перстень на средний палец, и поспешила на конюшню, не забыв перед выходом поменять домашние туфли, на мягкие прогулочные ботинки.
Выскочив из комнаты, она стремительно преодолела коридор, и остановилась, услышав подозрительный шум. Снизу доносились мужские голоса, топот и звуки борьбы. Нерешительно выглянув из-за колонны, она увидела, что отца крепко скрутили двое гвардейцев короля. Ещё несколько гвардейцев расположились в нижней части залы, ожидая указа от капитана. Сердце ушло в пятки, гулко стуча по вискам, словно у загнанного в силки зайчишки. В этот момент граф, умудрился извернуться и встретившись глазами с дочерью подал ей немой знак "прячься".
Замершая в немом ужасе Летти, от залившего тяжелым свинцом ступни липкого страха почти ничего не соображала, но лицо спокойного доселе и всегда уравновешенного отца – не позволяло усомниться в дальнейших действиях.
Трудно сказать, как бы всё сложилось, если бы Летти не подвела паркетная доска, которая предательски скрипнула, под её мягкой и почти беззвучной поступью.
– Вон она! Хватайте девчонку! – крикнул капитан.
Летти попыталась затеряться в комнатах коридора, однако её скрытая драгоценно-боевая амуниция сыграла с ней злую шутку – при беге молодая графиня гремела словно новогодняя упряжка, запряженная всеми двенадцатью оленями. Нашли её быстро, так же как поймали. Затем грубо спустили в парадную залу, где всё ещё скручен и заломлен стоял граф:
– Отпустите девочку! она ни в чём не виновата! – взмолился он.
– Графиня поедет с нами, – оборвал его капитан, – Указ короля, – а затем жестом он показал гвардейцам увести пленников и рассадить по разным повозкам.
Граф обреченно опустил голову, повиснув на руках гвардейцев, больше не предпринимая попыток вырваться. Тоже самое пришлось сделать и Летти, впрочем, по другой причине. От ужаса у неё будто бы отказали ноги, и общая слабость окутавшая тело не давала ей возможности самостоятельно стоять.
Дальше их волоча грубо протащили через гостиную залу, большую прихожую, проволокли по ступенькам и почти закинули в разные кареты.
Серьги и кольца, которые девушка предусмотрительно спрятала под юбку впивались в ноги, но снять их или переместить не имелось никакой возможности – по мимо общей слабости в теле, что не давала ей двигаться, с двух сторон от неё на жесткой деревянной скамейке служебного экипажа взгромоздились двое гвардейцев.
Колёса служебных экипажей также были жесткими и маленькими из-за чего абсолютно каждый встреченный по дороге камешек причинял значительные неудобства.
О том, куда их везли, Летиссия не имела представления, однако поездка казалась ей невероятно долгой и мучительной.
Когда экипаж, наконец, остановился, Летти выволокли во двор. И хоть она никогда не была в серверной части дворца – всё же это был он. Девушка сразу узнала его по трем большим песочного цвета башням.
Их проводили через мощеный булыжником двор, затем потащили во дворец через какой-то узкий мрачный коридор и несколько круговых лестничных пролётов, из чего Летти сделала вывод, что сейчас они находятся в одной из башен.
Вскоре они оказались возле тяжелой деревянной двери, которую гвардейцы со скрипом отворили, в неё без особых почестей закинули Летти, затем дверь захлопнули и закрыли с внешней стороны, и Летиссия, к своему ужасу обнаружила, что, во-первых, она осталась в комнате одна, а во-вторых, отца увели дальше, куда – одной светлой матери известно.
Девушка так и пролежала бы не шелохнувшись, прижимая к себе дорожную сумку, если бы одна из серёжек не вонзилась ей в ногу. Пришлось знатно похлопотать, чтобы подняться и суметь выдернуть из ноги острое украшеник.
Осмотрев комнату, Летти обнаружила скамью, пару стульев и грубый деревянный стол, в который были вмонтированы наручники и… следы крови?
Однако на более детальное исследование ей не дали времени. Через пару минут замок в двери щелчком отворился и в комнату снова вошли гвардейцы. Не говоря ни слова, двое из них схватили девушку под руки и снова куда-то потащили.
Сердце её молотило словно у загнанного зверя. Руки были ледяными, взмокла спина. От перенапряжения в висках стучал пульс.
Пройдя по коридору из грубого нетёсаного камня, они свернули и прошли через дверь, оказавшись в верхнем дворце. О чём свидетельствовали роскошные шёлковые обои и помпезные мраморные статуи, возле двери. Пройдя немного по дворцовым коридорам, они вошли в небольшую залу, в центре которой стояло удобное массивное кресло, обитое красным бархатом и окрашенное позолотой. На кресле с самым скучающим видом сидел молодой симпатичный светловолосый мужчина. Короны на нем не было. Но она была и не нужна. На бархатном массивном красное восседал король.
Позади него с еще более скучающим видом стоял длинноволосый мужчина средних лет. И Летти отстранённо подумала – советник короля. А перед светлыми ликами правителей, на коленях, разбитый, весь в крови стоял граф.
И только увидев отца, она, наконец, смогла прийти в себя и взять себя в руки:
Отец! – жалобно крикнула она и попыталась вырваться, чтобы подбежать к нему, чего ей, конечно же не позволили.
Когда она, наконец, перестала пытаться сопротивляться, один из стражников подтолкнул её в спину:
– Приветствуй короля, – донеслось позади.
От неожиданности она чуть не полетела вперед и сделала несколько шагов, чтобы поймать равновесие и остановиться, затем подняла голову и посмотрела на короля и советника, которые в свою очередь смотрели на неё.
В обычной жизни, она никогда бы не подняла взгляда до того, как король сам не дал бы разрешение и в самом начале встрече приветствовала короля реверансом, однако в сложившейся ситуации, совершенно растерянная и напуганная, она просто продолжала рассматривать монаршую особу.
– Склони же голову, женщина! – недовольство в голосе стражника смешалось с удивлением.
И Летти, наконец, склонилась в глубоком реверансе, но взгляд опустить не смогла, совершив лишь лёгкий кивок головой. Король пристально глядя ей в глаза, в ответ широко улыбнулся и снова перевел свой взгляд на графа:
– Раз ты не хочешь облегчить свою участь и выдать мне имена остальных глупцов, решивших, что они в праве вершить мою судьбу, ты сослужишь мне другую службу – ты станешь примером для всех тех, кто позволил себе усомниться в моем законном нахождении на троне, и тем более для тех, кому показалось, что у них хватит силы свергнуть меня с него. – Сказал король и голос его звенел от сдерживаемого гнева. – Ты будешь казнен через две недели на закате. Графство Брейдеров, вместе с его землями – перейдет короне. А твоя прелестная дочь, никогда не выйдет замуж и не продолжит славный род предателей-Брейдеров, потому что станет моей подстилкой.
Каждое слово короля словно гвоздь вбивалось в Летти, и сейчас она очень сожалела, что стражники её больше не держат, потому что ноги её от страха подкашивались и того и гляди грозили разъехаться.
Отведя свой напуганный взгляд от отца, который смотрел на короля прямо и голову так и не склонил, она даже через залитые слезами глаза увидела, что советника в зале больше нет, и когда он успел уйти, она понятия не имела.
– Уведите их, – приказал король.
И стражники, наконец, взяли её под руки, и снова потащили по дворцовым коридорам.
Графа выводили через потайную дверь, а вот Летти через парадный ход отвели в женское крыло дворца и затолкнули в небольшую комнатушку.
В комнате горела свеча, была небольшая кровать, сундук и письменный стол, также была ещё одна дверь, которая по предположению Летти вела в уборную.
Так как никаких четких указаний или планов на свою будущую жизнь она не получила, несчастная фантазия сама начала сочинять возможные и невозможные варианты. Так она простояла в центре комнаты добрый час, пока потихоньку не начала успокаиваться. Мелкая дрожь, колотившая её, сходила и на смену беспомощности, боли, страху и растерянности пришло привычное хладнокровие и рассудительность. "Ничего ещё не произошло. Отец жив. Значит ещё есть возможность всё исправить"– говорила себе она.
Сумка с драгоценностями и панталоны были до сих пор при ней. К счастью, никто не додумался отнять их, а это значит, что Летиссия имела при себе огромную необналиченную сумму денег, которую она планировала потратить на спасение отца. Чтобы он не сделал – такой смерти не заслужил. Но как же ему помочь? К кому обратиться и кому кланяться в ноги, чтобы без обмана пустить драгоценности в дело? Этого Летиссия пока не знала.
О своей личной участи она старалась не думать. Нужно решать проблемы по мере поступления – говорила себе она и вынимала из подъюбника сережки. Затем она освободила панталоны, уложив все содержимое в дорожную сумку. А когда, наконец, все драгоценности были аккуратно сложены, сняла с себя платье и сорочку, оставшись в исподнем.
Время шло, но в комнату никто не заходил и Летти решила, что как бы дальше ни было, по крайней мере она поспит, чтобы уже завтра со свежей головой, наконец, собраться с мыслями создать план.
Присев на край кровати, держа в руках и платье и сумку, она, наконец, обратила внимание на семейный перстень, который вообще-то был ей велик и явно рассчитан на мужскую руку. Однако на её руке, почему-то сидел словно влитой и мастер подгонял его по руке лично. Алмаз на перстне игриво блестел.
– Неужели признал? – удивилась она.
Несколько попыток снять перстень, а также более наглядный факт – он остался на руке, а не исчез – говорили о том, что перстень действительно счел новую хозяйку достойной. Что было удивительным, ведь привередливое украшение не признало ни отца, ни деда, ни прадеда и упрямо возвращалось в свою коробку. В ожидании нового, более достойного, по его мнению, представителя рода.
Как-то незаметно для самой себя, она прилегла на край кровати и уснула, погрузившись в тяжелые сны.
Глава 2
– Вставай! Вставай же! – Летти проснулась от недовольного бормотания и раздраженного тычка в бок.
Открыв глаза, она увидела перед собой даму, и некоторое время никак не могла определиться с её положением. Вроде платье форменное и без каких-либо отличительных знаков или элегантных украшений. Однако ткань, из которой было сделано платье была дорогой и добротной, а сам пошив точно делал мастер. Слишком аккуратно и ровно. Простоя служанка не могла позволить себе таких трат. Её сомнения разрешила сама женщина.
– Какая же Вы нерасторопная! Тяжело Вам будет. Меня зовут Милиния, я личная горничная Её Величества. Меня послали сообщить Вам, что с этого дня милостью короля Вы назначаетесь фрейлиной Её Величества и входите в её свиту. Теперь скорее одеваетесь, её Величество просыпается в восемь. Поэтому в восемь часов все её фрейлины ожидают королеву возле её покоев.
Мысли Летти понеслись галопом: "не приснилось", "отца казнят", "я во дворце", "всё тело ломит", "что надеть", "драгоценности!"
– Сколько у меня есть времени? – испуганно спросила она, нащупав в руках свою дорожную сумку.
– В лучшем случае четверть часа, – ответила Милиния, – Я помогу Вам одеться.
– Нет, – резко ответила Летти, – Подождите меня, пожалуйста, за дверью.
Милиния посмотрела удивленно, однако говорить ничего не стала и покинула комнату.
Летти села на кровати и удручено осмотрела своё платье. Платье было мятым, на подоле висела застывшая дорожная грязь, а кое-где оно было и вовсе порвано. Но что же делать. Другого у неё не было. Кроме того, нужно было срочно придумать, куда спрятать дорожную сумку.
– Прошу прощения, Милиния, – Летти выглянула из-за двери, – где я буду ночевать сегодня? Это уже известно?
– В этой комнате, Леди Брейдер. Теперь это Ваши личные покои, – удивленно ответила королевская горничная.
– Благодарю, – сказала Летти и исчезла в дверном проёме. Несколько раз критически оглядев комнату, она уверенно подошла к письменному столу, взяла с него нож для бумаги и прошла к кровати.
Стянув с матраца простынку, подушку и одеяло, она наскоро сделала довольно глубокий разрез в боковине матраца и аккуратно переложила всё содержимое сумки, нахлобучив его соломой из разорванного тика. Затем постаралась аккуратно заправить кровать обратно.
И того, на оставшиеся сборы у неё оставалось около десяти минут. За второй дверью, в комнате действительно был небольшой туалет и ванная, которую она ни при каких условиях принять бы не успела. Умыв лицо, и попытавшись почистить подручными средствами зубы, Летиссия критически осмотрела своё отражение в зеркале – вчерашняя ночь не прошла для неё бесследно. Под глазами были синяки, руки и ноги болели. Платье испорчено. Волосы всклокочены. Но к счастью, бонна Летти была с ней строга, и оценив магический потенциал девочки – обучила её всему, что умела сама. В том числе и искусству бытовой магии.
"Пойдём от потолка к полу"– сказала вслух Летти, пытаясь привести в порядок мысли и успокоиться. Для начала она наколдовала себе прическу, и волосы вновь стали выглядеть ухоженными и послушными, сложившись в небольшой рожок на затылке.
Затем пришлось потрудиться над платьем. Убрать дырки, почистить от грязи и, наконец, разгладить. В последнюю очередь Летти занялась своими дорожными ботинками, пытаясь придать им хоть сколько-нибудь более подходящий образ туфлей. Затем она снова взглянула на себя в зеркало и довольно кивнула.
– Скорее, Леди Брейдер! Бес пяти восемь! – послышалось жалобное стенание из-за двери.
Ещё раз быстро взглянув на себя, Летти выскочила из ванной, пересекла комнату и последовала за горничной.
Возле покоев королевы уже толпились несколько девушек. Все они встрепенулись и начали оживленно переглядываться при появлении новоявленной фрейлины.
И хоть королева и вставала ровно в восемь, в гостиной она показалась лишь через час. Полностью одетая, причесанная и даже, судя, по всему принявшая завтрак, потому как в гостиной ей подали лишь чай с тостами и пирожными.
Летти, которая со вчерашнего дня ни еды, ни воды не видела, почувствовала себя дурно, и хоть она старалась скрыться из виду, спрятавшись за колонной, всё же ей пришлось показаться из-за неё и присесть на свободный стул.
Немного отдышавшись, она, наконец смогла заметить обстановку домашней гостиной Её Величества. Всё в ней было роскошно и вычурно, и как бы говорило о том, что здесь живёт особа королевских кровей. Резной лакированный паркет, зелёные стены, расписанные позолтой, большие бронзовые канделябры, тяжелые драпированные бархатные занавески.
Из задумчивости Летти вырвали шаги. По лакированному паркету, стуча каблуками, шагала королева.
– Ну, здравствуй, Летиссия Брейдер, – сказала она.
И Летти поспешно поднялась и сделала реверанс.
– Доброе утро, Ваше Величество, – не поднимая головы сказала она.
– Ну и как тебе работается на новой работе? – спросила королева и хитро улыбнулась.
– У Вас… очень мило, всё хорошо, спасибо, – совсем растерялась Летти.
– Я про твою основную работу, глупышка, – снисходительно поправила королева и Летти подняла на неё непонимающий взгляд.
– Греть постель моему мужу, – уточнила королева и улыбнулась ещё шире.
Летти понятия не имела, что нужно сделать или сказать. Щёки предательски залила красная краска. Живот скрутило узлом. Но всё же ей хватило благоразумия понять, что чтобы она ни сделала, и чтобы она ни сказала – будет против неё. Ни оправдания, ни лесть не помогут. Они никому тут не нужны. Нужно чучело для побиения. Человек, за счёт которого можно развлечься или выпустить пар. Поэтому она выпрямилась и просто посмотрела правительнице в глаза. Она была ни в чём не виновна и скрывать ей было нечего. По крайней мере пока.
– Что-то я не вижу почтения в твоих глазах. Склони голову. С тобой говорит королева, – приказала правительница и всё радушие и доброжелательность мигом с неё слетели.
Летти честно пыталась опустить голову. Да только от ужаса и осознания своего прискорбного положения её словно парализовало.
Но к счастью, её спас неожиданный визитер. В гостиную постучали и в дверях появился фрейлина, которая объявила:
– Его светлость Герцог Глостерский, Ваше Величество.
– Пусть заходит, – на лице королевы снова появилась добродушная улыбка и вся она словно бы зацвела. И милостиво оставила на время свою новую игрушку.
В дверях показался советник. Он поприветствовал королеву кивком, затем решительно прошел в центр зала, поцеловал ей руку и спросил:
– Доброе утро, Виктория! Ты звала меня? Что-то случилось?
Королева улыбалась, словно девчонка. Глаза её сияли, и вся она благоухала. Не нужно быть очень умным или опытным, чтобы, заметив эти изменения в ней, понять, что эта женщина влюблена.
Летти перекосило. "Чем же ты сама лучше?"– думала она, – "По всему выходит, вы, голубчики – любовники".
Советник был статен, молод и по-мужски красив. Неудивительно, что в своем несчастном браке королева пыталась найти личное счастье с ним.
Улыбнувшись советнику, Её величество подхватила его Светлость под руку и отвела к окну, для беседы вдали от чужих глаз и ушей.
Советник внимательно выслушал её, что-то учтиво ответил и поторопился откланяться, чем крепко расстроил королеву, хоть та и старалась виду не подавать.
Но вскоре Её величество быстро пришла в себя, вспомнив, что можно высвободить раздражение на личной антистресс-фрейлине.
– Летиссия, дорогая, подойди ко мне, – ласково позвала она.
И Летти ничего не оставалось кроме как на ватных ногах подойти к королеве и попробовать снова изобразить реверанс:
– Это никуда не годится, – сказала королева, – Моя свита не должна быть похожа на стаю пестрых птиц. Мои приближенные девушки используют в одежде пастельные цвета бежевых и серых тонов. В своём голубом платье Вы выглядите просто… нелепо. И откровенно говоря, голубой, милочка – совсем не Ваш тон. И что уж говорить про эти провинциальные кружева… Надеюсь, в отличие от Вашего вкуса, Ваша понятливость находится на более высоком уровне. – сказала королева и довольная собой прошла снова в покои, собираясь на прогулку.
Вокруг послышались смешки. Однако Летти было совершенно плевать на них, потому как ужас осознания своего нового положения, затмевал любые насмехательства. И единственное, что ей оставалось в этой ситуации – пытаться не потерять сознание от напряжения и стресса.
К счастью, всю остальную часть дня её больше не трогали и даже накормили обедом, который при совершенно пустом желудке почему-то практически не влез.
Лишь вечером, перед тем как фрейлины были отпущены, ей вдогонку полетело:
– Летиссия, дорогая, послезавтра во дворец приедут гости и тебе стоит остаться у себя и хорошенько отдохнуть. Извини, но я не могу позволить тебе сопровождать меня на празднестве, не удостоверившись в твоих хороших манерах, – сказала королева и жестом указала девушкам покинуть залу.
Летиссия, которую на обратной дороге до комнаты провожать никто не собирался, была уверена, что заблудится во дворце и никогда не сможет найти свои покои, с изумлением обнаружила их с первой же попытки. Также она с удивлением поняла, что дверь в покои не запирается, однако сил пугаться, больше не было.
Поэтому она села на кровать, скинула свои мягкие дорожные ботинки, и начала сумбурно думать.
"Если все на каждом углу кричат, что она теперь любовница короля, значит так и есть? Бред. Зачем она ему? Просто хотел унизить отца. А если нет? То за ней придут? Или она сама должна явиться к нему? Почему король сделал её фрейлиной? Сколько ей вообще осталось жить в этом гадюшнике?"
Так она и сидела, обхватив руками колени. И только после того, как небольшие прикроватные часы пробили полночь, она немного успокоилась. Вряд ли теперь за ней кто-то придёт.
И вот как только она немного успокоилась и пришла в себя, тут же в голову полезли здравые мысли.
"Послезавтра во дворце празднество! А это означает, что крёстный Мэйлрон будет во дворце! С его помощью, она точно вытащит отца. Тем более… А вот если встретить Мэйлрона не доведется… то она поищет графа Фергуса. Точно! Они с отцом вместе служили и граф с детства говорил ей – обращаться к нему, если будет нужна помощь".
Взбодрившись появлением хоть и несуразного, но плана – Летти вспомнила о ещё одной своей проблеме:
"… свита королевы не должна быть похожа на стаю пёстрых птиц…"– передразнила она жеманным голосом.
Да вот только платье у Летти было одно. В сумке лежало ещё дорожное, да только оно было пошито из грубой ткани и покрой его был мягко говоря "удобным". Изменить цвет своего голубого платья с помощью бытовой магии, она не могла. Максимум, что могло получиться – немного осветлить оттенок или сделать его более насыщенным.
Решительно настроившись на эксперимент, Летти для начала, наконец, и с удовольствием, приняла ванную и как сумела привела в порядок своё исподнее.
Выйдя из своей маленькой ванной, она без надежды открыла сундук и обнаружила там несколько ночных сорочек, что было очень кстати, хоть и брезгливо.
Облачившись в ночную сорочку, она разложила на кровати платье и внимательно стала рассматривать его.
Хоть её искусство бытовой магии и было основательным, как бы то ни было, любое колдовство – не панацея, и к вечеру, платье снова должно было стать грязным, мятым и порванным. Однако, попирая все основные общемагические и мировые законы бытия, на неё с кровати смотрело новенькое, чистое и глаженное платье.
"Что бы это ни было – разберусь с этим потом. Сейчас – время попытаться хоть немного изменить цвет".
И вот она старательно наколдовывала довольно сложное заклинание, пытаясь заставить магию сделать платье более пыльного серого оттенка.
Хорошенько присмотревшись к полученному результату, она, не веря, своим глазам, зажгла под потолком светящуюся сферу, чтобы увидеть более достоверный результат. Вместе с тем, с кровати на неё смотрело светло-серое платье. Чего естественно просто не могло быть. "Либо я латентный архимаг, либо совсем рехнулась от пережитого…"– озадаченно размышляла она.
Сомнения её разрешил родовой перстень, который после колдовства слегка нагрелся. Алмаз блестел и переливался, перстень стал выглядеть словно шлифованный.
– Ох! Спасибо тебе, дружочек! – восхищенно воскликнула Летти, – Ну и выручил ты меня!
Кружево Летти убрала с помощью ножниц. А затем совершенно вымотанная и опустошенная, позволила себе лечь спать.
Глава 3
Утром её снова разбудила Мелиния.
– Вставайте, Леди Брейдер, – строго сказала она. – Сегодня королева не желает присутствия посторонних. А завтрак через двадцать минут подадут в зелёной зале. Вам лучше поторопиться, иначе останетесь голодной. – Сказала Милиния и оставила Летти наедине со своими разбежавшимися в разные стороны мыслями.
Вчерашний день здорово научил Летии, что если хочешь не остаться голодной – надо быть внимательной и пунктуальной. Поэтому выходя из своей комнаты уже через десять минут, она снова с благодарностью вспомнила свою гувернантку, которая несмотря на протесты Летиссии обучила её непревзойдённому мастерству бытовой магии. Ведь одета она была в совершенно ничем не выделяющееся неприметное серое платье, которое, как ни странно за ночь ничуть не изменилось и осталось серым. Что было весьма приятно.
К счастью, Летти знала, где находится зелёная зала, а потому не опоздала. Еще более удивительным было то, что в зеленой гостиной действительно без короля и королевы завтракали вся свита, придворные лорды и леди, а также те, кому по приглашению или по делу пришлось присутствовать во дворце.
Летти видела особое к себе отношение придворных дам, но всё же оно не выходило за рамки этикета и в открытый конфликт не перерастало, что вполне устраивало девушку.
Наспех, но с удовольствием позавтракав, она ещё немного осталась за столом в надежде услышать новые слухи и узнать что-то об отце. Впрочем, через некоторое время так и ничего важного не услышав, неспешно покинула залу, вот только в свою комнату вернуться не спешила. Она чинно, но решительно обошла все дозволенные и открытые коридоры женского и центрального крыла, в том числе и парадную залу, в которой состоится основная часть празднества.
Вернувшись к себе, Летти села на кровать, скинула дорожные ботинки и задумчиво уставилась в стену. В голове созревал план.
Ей нужно непременно попасть завтра в парадную залу, а лучше будет пристроиться в лазурный коридор. Так будет проще искать Мэйлрона и Фергуса, а потом и добраться до них будет удобнее.
Вот только на торжество её никто не приглашал, поэтому попасть на него хорошо бы незамеченной. А магией во дворце пользоваться запрещено… Он весь, словно игрушечный дом увешан артефактами и талисманами, также придворные маги строго блюдут исполнение приказа короля, и нарушителя ждёт серьёзное наказание.
Значит маскироваться придется в подручные средства. А вариантов маскировки, по мнению Летти, у неё было всего два – королевская горничная и неблестающая умом опальная графиня Брейдер. У обоих вариантов по мимо плюсов были существенные недостатки.
Облачиться в служанку Летти сможет, и это позволит ей остаться незамеченной, но вот изображать горничную или приблизиться к нужным титулованным особам – нет. Второй вариант нравился ей ещё меньше, ведь придётся выставить себя перед общественностью взбалмошной, сумасбродной и скудоумной. Гарантий, что она сумеет найти и поговорить с нужными людьми, у неё тоже не было. Но всё же при втором варианте, шансы были значительно более велики. Ведь со служанкой просто не станут говорить.
А это значит, что пора снова колдовать над платьем.
Отобедав в зелёной зале Летти вышла сносно обплёванная. Ни одного гадкого слова в лицо ей не сказали, ей вообще не сказали ни одного слова. Лишь презрительно взирали на неё, откровенно игнорируя любые её попытки проявить вежливость или действовать согласно этикету. Шепотки за её спиной не смолкали ни на минуту, и почти все придворные леди не скупились на снисходительные и презрительные улыбки.
Поэтому на ужин она решила не идти. Всё равно еда в рот не лезет. Да и нужно успеть подготовиться.
Облачившись в ночную сорочку, она разложила перед собой на кровати свое многострадальное платье и долго разглядывала его.
В этот раз, после колдовства, платье стало бежево-золотистым, чуть более пышным с укороченными рукавами.
Из матраца была выложена дорожная сумка, из которой Летти задумчиво достала бриллианты, затем немного подумав, убрала их обратно, достала жемчужные серьги, нитку жемчуга, и небольшие шпильки с жемчугом.
А затем озадаченно взглянула на свои дорожные ботинки. Вот где настоящая беда. Одно дело немного поменять цвет или размер. Что делать с ботинками, она не представляла. А значит придётся импровизировать и проводить эксперимент.
Верхнюю часть ботинок, Летти безжалостно обкромсала ножом, превратив их в галоши. Все лишние детали также были убраны. И вот настал черёд колдовства. Через полтора часа мучений и неудачных попыток, перед ней стояли самые простые бежевые туфельки. Но даже не имея магического образования, она совершенно ясно понимала, такое количество магии долго не удержится и теперь нужно было внимательно засечь время, которое галоши смогут провести в виде туфлей.
Впрочем, время шло, а ботинки всё ещё стояли и блестели симпатичными туфельками.
А в десять часов вечера послышался небольшой хлопок. От неожиданности Летти подпрыгнула, но быстро сообразила источник звука.
Перед ней в чистом виде стояла пара её изодранных дорожных ботинок. И это означало, что даже с помощью фамильного перстня Брейдеров у Летти будет не больше четырёх часов, чтобы успеть договориться о спасении отца, до того, как из взбалмошной опальной графини она превратится в чокнутую нищенку.
И вроде всё было готово. Оставалось понять, как в случае чего изображать из себя дуру.. "Вот уж где бы не помешала чужая наука. Да научить некому."– размышляла про себя Летти, которая всё ещё боялась услышать вечером в стук в дверь, а затем недвусмысленное приглашение в королевские покои.
Поэтому до полуночи она сидела, словно натянутая стрела и не мигая смотрела на дверь. Но никто не пришел и после того, как часы пробили полночь, от усталости и напряжения, девушка погрузилась в глубокий сон.
…
На утро следующего дня никто не будил её. Она сама проснулась от суеты, гомона и подготовительного шума. Платье снова пришлось переколдовывать на серое платье невзрачной свиты королевы. И это начинало раздражать. Гардероб был совершенно необходим. Да только где его взять?
На этот раз на завтраке было немноголюдно. Придворный лекарь с семьёй, архитектор, который занимался строительством новой оранжереи в зимнем саду, два младших советника и кузина короля, которую король не баловал ни милостью, ни вниманием.
Все фрейлины её величества, судя по всему, завтракали вместе с королевой, помогая ей завершить последние приготовления.
Поэтому завтрак прошёл в самом благостном для Летти виде. Никто не заметил её появления и приветствия. Но зато никто не шептался и не стрелял снисходительными взглядами. А в конце завтрака, который, к слову, был так себе – кухарка в поместье Брейдер готовила в разы лучше и вкуснее; когда Летти допивала чай, к ней неожиданно подсела кузина короля. Коротко поприветствовавшись, она представилась:
– Адалин Мария Сэландж.
– Летиссия Каролина Брейдер, – хрипло ответила Летти, которая последние несколько дней имела счастье общаться только с собой, – Чем могу быть полезна?
– Понятия не имею, – улыбнулась Адалин, – Но нам с Вами отведены одинаковые роли, и я искренне считаю, что даже шутам нужно держаться вместе, – сказала она и сочувственно сжала руку Летти, – буду рада познакомиться с Вами и за завтраком или обедом Вы всегда можете садиться ко мне, буду рада составить Вам компанию.
Летти долго молчала, пытаясь понять, шутит ли герцогиня или таким витиеватым способом действительно пытается предложить дружбу. Впрочем, отказываться сразу не спешила и решила, что лучше всего будет – постараться понять намерения человека при общении с ним. Надумала что-то дурное – быть с ней осторожной, а если говорит правду – даже самый небольшой союзник ей сейчас точно не помешает.
– Буду рада, Адалин, – наконец, ответила Летии.
– Вот и славно, – разулыбалась Адалин, – теперь осталось дождаться, когда закончится эти показательные выступления, – сказала девушка и закашляла себе в руку, – Увидимся за обедом, Леди Брейдер, – сказала герцогиня и на прощанье пожав Летти плечо, покинула зелёную залу.
Летти также поспешила вернуться к себе. Колдовать себе вечернее облачение было рано; а ещё впереди был обед, поэтому Летиссия ходила из угла в угол и пыталась продумать новые детали. Но ничего путного не выходило. Сначала она всерьёз раздумывала высматривать лордов со второго этажа залы, но затем сообразила, что при таком количестве народа, если лорды решат покинуть залу, она просто не успеет спуститься. Поэтому в конце концов, она решила, что будет ожидать их появления в коридоре, во время входа и выхода гостей в залу, чтобы не пропустить лордов наверняка.
И если до обеда время невыносимо тянулось, то после обеда оно вдруг понеслось вскачь. И после того как платье было наколдовано и одето, причёска и макияж собраны, Летти еле успела привести в порядок свои ботинки, мысленно поставив себе пометку, что время пошло. А затем, взглянув в зеркало, довольно улыбнулась своему отражению и ещё несколько минут переминаясь с ноги на ногу, нерешительно покинула комнату.
Личико её было смазливым, фигура хоть и не обладала выдающимся формами, всё же была женственной и стройной. А потому привлекательность её не оставляла сомнений. Сомнения оставляли её актёрские способности. Но делать было нечего, другого плана у неё всё равно не было.
Спустившись из женского крыла в центральную часть дворца, Летти постаралась влиться в пеструю процессию гостей, которые не спеша шествовали по большому центральному коридору в парадную залу, где им предстояло ожидание короля.
Затеряться в этой толпе всё же было не просто – все леди имели в сопровождении мужчин. Но что же делать, к несчастью, она не могла наколдовать себе кавалера из ботинка. Поэтому приходилось делать вид, что все в порядке и так, как и должно быть. А перед входом в залу, Летти остановилась возле стены – входить в залу в её планы не входило, ни к чему было лишний раз мозолить глаза их величествам. К счастью, возле стены раскланиваясь и беседуя остановилась самая почтенная часть всей процессии – два старых герцога, что являлись братьями, к ним прилипли сопровождающие их родственники, и потихоньку обрастали желающими поприветствоваться.
Летти старалась сохранить невозмутимый вид, но в тоже время в глаза никому не смотрела, внимательно всматриваясь в пёструю толпу. От волнения и напряжения в висках застучало, а голову сдавило. Внутри она поддалась самым мрачным думам о том, что будет, если ничего не получится. Без особой надежды на успех, она упрямо продолжала поиски, и, разглядев в толпе графа Бэрморшира, совершенно растерялась.
Пока она пыталась собраться с мыслями, граф вместе с женой и двумя сыновьями значительно продвинулись вперёд, поэтому, чтобы добраться до него ей пришлось хорошенько потолкаться, и обратить на себя такое ненужное сейчас внимание, и к несчастью, зайти в парадную залу королевского дворца. Но увидев цель, она уже не обращала внимание на препятствия.
Наконец, догнав семью Бэрморширов, Летти робко позвала:
– Cэр Мэйлрон!
Окутанный гулом толпы, граф, конечно же ничего не услышал.
– Добрый вечер, милорд Бэрморшир! Леди Клариса! – чуть крикнула она.
Леди Бэрморшир обернулась и испуганно уставилась на Летиссию, схватив за руку мужа. Граф развернулся и несколько мгновений смотрел на девушку, которая радостно улыбалась от волнения. Затем окинул её презрительным взглядом и развернувшись, крепко взял жену под руку и повёл её прочь, тем самым, дав понять, что разговора не будет.
Внутри у Летти всё упало и похолодело. Пройдя по инерции вперёд, ведомая толпой, она не заметила, как подошла к престолу. А подняв взгляд, она с ужасом встретилась глазами с королём. Он стоял возле семейного входа в парадную залу и разговаривал с советниками, при этом не сводив внимательного и любопытного взгляда с Летти.
Мысли понеслись галопом. «Он видел…он всё понял… меня теперь тоже казнят… я всё испортила…»
Повинуясь инстинкту самосохранения, она спешно попыталась покинуть залу и центральную часть дворца, но на повороте чуть ли не столкнулась с Домианом Фергусом.
– Летти? – удивился тот, – И ты здесь..
– Фергус! – выкрикнула она и от волнения схватила его за руки, – Мне нужна Ваша помощь! Мне нужно с Вами поговорить, – громко шептала она.
– Поговорим в другой раз, Летиссия, – Фергус мягко освободил свои руки и попытался обойти девушку.
– Но другого раза у меня не будет, – взмолилась она. Однако граф не остановился, а спокойно продолжил свой путь. – Отец ведь спас твою жизнь! – кинула она в удаляющуюся спину и, наконец, заметила, что любопытные взгляды проходящих мимо людей все устремлены на неё.
Скрывшись во дворцовом коридоре, она вытирала злые слёзы, которые, не спрашивая разрешения, потекли не дождавшись комнаты.
Захлопнув дверь в свою небольшую комнатушку, она смиренно села на кровать, ожидая стука в дверь и стражников, которые отведут её в темницу за измену и предательство.
Однако никакого топота спешащих вершить правосудие слышно не было, и через некоторое время она даже успокоилась, когда в дверь всё же раздался стук. Затем без разрешения дверь отворилась и на пороге показался личный камердинер короля. Без лишних приветствий он объявил:
– Сегодня вечером король ожидает Вас в свои покои. Будьте готовы к десяти. Вас проводят. – сказал камердинер и покинул комнату.
Первое время Летти даже не могла моргать, она молча закрыла глаза и глубоко внутри себя пыталась пережить неунимающуюся боль. А она наивная ещё несколько минут назад думала, что нет ничего хуже смерти..
…
Придавленная тяжестью последних событий, она так и не смогла подняться с постели и тем более готовиться. В десять вечера она лишь вздрогнула от хлопка, означавшего, что туфли снова превратились в башмаки и магия на них больше не работает. Затем послышался еле слышный стук в дверь и на пороге появилась служанка:
– Пора, леди, следуйте за мной, – шепотом сказала она.
Словно механическая кукла, Летти поднялась с кровати, надела многострадальные ботинки на босые ноги. От нервного перенапряжения у неё поднялась температура и горели щёки, перекрыло шею и в висках снова застучало. Внутри было мерзко и горестно. Бесшумно ступая по уже пустым коридорам вечернего дворца, она сумбурно пыталась придумать, как помочь себе, одновременно силясь успокоить заполошно стучащее сердце.
Дверь в королевские покои предстала перед ней несправедливо быстро. Два стражника, охранявшие королевский покой, в полном обмундировании, молча раскрыли перед ней двери. Но у Летти будто ноги к полу приросли, и заставить себя сделать вперёд хоть маленький шажок, оказалось непосильной задачей. Тогда один из стражников рукой подтолкнул её. По инерции она пробежала два шага вперёд, этого было достаточно, чтобы она оказалась за пределами дворцового коридора, дверь за ней тут же была закрыта.
В висках застучало ещё сильнее, от головной боли начался приступ тошноты. Чтобы переждать его, пришлось зажмуриться и некоторое время глубоко дышать.
Ничего не происходило и через несколько минут тошнота отступила. Летти нехотя открыла глаза, щурясь от назойливого света, который давали светящиеся под потолком сферы. Затем она робко начала осматриваться. Небольшая, но дорогая и прелестная гостиная. По правую и по левую сторону две двери. Одна, судя по всему, ведёт в спальню… Красивые, светлые обои с причудливым орнаментом, небольшая изящная скульптура Пацихеи – прекрасной девы, что в древности указала Генриху устроить столицу именно здесь; изящный бархатный диван, отлитые канделябры, камин и кресло напротив, в котором молча сидел… король.
От неожиданности Летти вздрогнула. Король довольно улыбнулся – наконец, его заметили. Он ещё недолго рассматривал её, а затем встал и неторопливо подошёл к ней:
– Ты невероятно прелестна. И как я сразу не заметил? – спросил он шепотом. – Не бойся, я буду с тобой нежен, – продолжил монарх. – Раздевайся и ложись на кровать, – сказал король, взглядом указывая на дверь слева.
Чтобы не потерять связь с полом от волнения и ужаса, Летти пришлось неприлично шаркать, зато пол всегда был одновременно под двумя ногами. Зайдя в спальню, она с отвращением уставилась на огромную высокую кровать. Не так она себе первую ночь с мужчиной представляла… Свое единственное платье она настолько изучила, что пуговки расстёгивала не глядя. Развязав корсет и стянув нижнюю юбку, она аккуратно вышла из него.
Нижнюю рубаху снимать не стала. Поставив ботинки возле стула, ещё раз с тоской взглянула на кровать. Затем медленно подошла к ней и присела на край.
Проведя в мучительных ожиданиях не так уж и много времени, она всё же была совершенно не готова видеть короля, который показался в спальне слишком быстро и без рубахи, в расстёгнутых на бёдрах штанах.
Он придирчиво осмотрел её и сказал:
– Что ж, так даже лучше.
Затем монарх подошёл и сел рядом с Летти. Протянув руку, он начал медленно гладить её по волосам. И Летти начала колотить мелкая дрожь.
Король был красив, недурно сложен и приятен. Да только порядочные люди так не поступали, и потому для неё в нём совершенно не было мужественности, и никакой симпатии к нему быть не могло.
– Не бойся, – шептал он.
Тем временем, король приблизился и надавив на её грудь рукой, заставил Летти лечь на кровать. Сам же навис сверху, пристально глядя ей в глаза.
«Желаю, чтобы ты заснул» – подумала про себя она, совершенно взбешённая собственной покладистой беспомощностью, а также тем, что даже собственное тело теперь отказывалось подчиняться ей.
Никакого тонкого колдовства Летиссия творить не умела, и потому без надежды попыталась наколдовать сонное заклинание. Однако фамильный перстень неожиданно нагрелся, да так, что будь у неё власть над собственным телом – она бы непременно взвизгнула или даже выругалась. Король склонился к её лицу, чтобы поцеловать. Но взгляд его вдруг стал неясным, веки потяжелели, дыхание из порывистого и шумного стало размеренным и спокойным, и медленно он улёгся на постель, левой своей половиной придавив девушку к кровати.
Летти не дышала, стараясь не спугнуть собственное счастье. Когда окажется в комнате – расцелует перстень. А ожег – да и Пацихея с ним!
Через несколько минут, убедившись в том, что монарх действительно крепко спит, она с большим трудом выбралась из-под мужчины, быстро и непослушными руками натянула платье и уже хотела уходить, когда на пороге обернулась.
И с закрытыми глазами раздела короля и разметала по кровати простыни, а выходя из спальни щелчком погасила светящиеся сферы.
Несколько минут она нерешительно стояла перед дверью, боясь, что стражники схватят её, но взяв в себя в руки, тихо отворила дверь и решительно направилась к себе.
Никто не остановил её и ни о чём не спросил. Как только она закрыла дверь в свою комнату, Летти начала безудержно хохотать. Остановиться не было мочи, а потому пришлось взять подушу и хохотать в неё. Потом она рыдала. А когда все ужасные эмоции, наконец, из неё вышли, она с ужасом поняла, что вернулась к себе в одном ботинке, а второй скорее всего в попыхах оставила в спальне короля.
Осмотрев тот отрезок пути, который был ей дозволен, она весело думала о том, что, если завтра королева решит собрать всю свою свиту – Летти придётся идти босиком. Другой обуви у неё совсем не было.
Глава 4
На счастье Летти – свиту королева не созвала. Её величество предпочла отдыхать после празднества в тишине и одиночестве.
Утром к Летти снова заглянул камердинер Его величества и деликатно вернул потерянный ботинок, а также приподнес ей небольшую коробку, обмотанную шелковой лентой, а затем удалился.
Летти долго смотрела на коробку, а затем всё же решилась её открыть. В коробке лежали две атласные бежевые туфельки её размера, сверху на них лежала маленькая резная шкатулка. В шкатулке на бархатной подушке лежала пузатая птица на ветке, инкрустированная бриллиантами, эмалью, сапфирами и изумрудами.
Долго сидела Летиссия, задумчиво глядя на птицу. "Что же он увидел такого во сне, что так дорого оценил её услуги?"Будь её воля – она бы подарок не приняла. "Не честно заработала"– хихикнула она. Но вот туфельки она всё же наденет. Что толку кривить нос, когда другой обуви нет.
Летти приняла ванну, привела в порядок волосы, подготовила своё платье. А затем села на кровати, посмотрела на дверь и безудержно зарыдала. "Надежды нет. Она всё испортила. До казни осталось одиннадцать дней и она понятия не имела, что можно сделать и к кому обратиться за помощью. А может попросить милости у короля? … но милость короля скоротечна… Сегодня помилует, а завтра передумает…"
На обед Летти решила пойти не столько из-за голода, сколько из-за навалившегося на неё страха.
Ей вдруг неожиданно стало страшно находиться одной в комнтате. Страх этот рос и увеличивался. И даже дышать стало трудно, воздух словно сгустился и вяз в лёгких.
Появление людей в коридорах и столовой зале облегчению не способствовали. Звуки казались слишком громкими, свет – слишком ярким. И потому, когда обратившаяся к ней несколько раз, и так и не получившая ответа Адалин – взяла Летти за локоть, та от неожиданности подпрыгнула и еле сдержала вырывающийся наружу крик.
– Добрый день, дорогая. – Поздоровалась Адалин, – плохо спалось? – участливо спросила она.
Прежде чем ответить, Летти опустила голову и сделала несколько тяжёлых вдохов.
– Добрый день, леди Адалин. Всё в порядке, – попыталась улыбнуться она.
– Я всё-таки провожу тебя, – Адалин решительно взяла Летиссию под локоть.
– Не стоит, – сказала Летти и попыталась вынуть руку, но неожиданно для самой себя – пошатнулась и вцпепилась в Адалин, – Вообще-то помощь не будет лишней, – согласилась она.
Пока они шли, Адалин рассказывала про вчерашний приём и Летти практически не слушала её, пребывая в своих горьких мыслях. Однако, когда они подошли к комнате и Летиссия собиралась попрощаться, Адалин втолкнула её в комнату, вошла следом, закрыла запирающим заклятьем дверь и повесила на комнату полог тишины.
Летти, которая не упала лишь потому, что успела ухватиться за кровать, теперь недоуменно смотрела на неё.
– Вчера ты имела глупость рассказать о своих намерниях прилюдно. К счастью, сведующие люди ничего не услышали и приняли тебя за взбалмашную дурочку, которая не понимает своего места.
Дело принимало дурной оборот, но жалостливый тон Адалин, совсем сбивал с толку. И потому Летти продолжала молча смотреть на неё. Та, в свою очередь, подошла к графине, подала ей руку и помогла устроиться на кровати.
– Никогда больше так не делай. Ты чудом не болтаешься под утренним бризом на виселице. К тому же ты привелекла к себе ненужное внимание короля. – С каждым новым словом Летти всё меньше понимала, что сейчас происходит, а следующие слова Адалин и вовсе повергли её в ужас, – Я знаю, что чуть больше чем через седмицу Графа Брейдера должны казнить и ты пытаешься спасти его, но не знаешь как. – Спокойно сказала Адалин и заглянула в полные немного ужаса глаза Летти, – Так вот я знаю как, и у меня есть нужные связи. Но у меня нет средств, – извиняющимся тоном сообщила Адалин и снова взглянула на Летиссию, – Побег графа будет стоить очень дорого. Если ты имеешь средства – я могу помочь. – Кузина его Его величества пристально смотрела Летти в глаза. Та некоторое время молчала, а затем замямлила:
– Простите, я не понимаю о чём Вы.
Адалин отмахнулась от неё словно от надоедливой мухи и продолжила:
– Тер Боран – штатный лекарь. Он лечит во дворце слуг, лошадей из королевской конюшни, его услугами также пользуются, если ещё не удалось выбить нужную информацию из заключенного, а тот уже собрался отойти в мир иной под пытками. Однако самое важное для нас – он подтверждает смерть заключённых. Без его письменного свидетельства их нельзя вывезти из королевской темницы и сжечь, – сказала Адилин и многозначительно посмотрела на Летти.
Та в ответ гулко сглотнула. Тогда Адалин устало вздохнула и продолжила:
– Младший сын Терра Борана болен магической лихорадкой. Болезнь уже захватила лёгкие и почки. Ему нужны деньги. Много денег, как ты понимаешь. Он согласится ради сына. Но прежде чем мы договоримся, ты дашь мне магическую клятву о том, что если вас поймают – ты не выдашь моего имени.
Неожиданно Летти выпрямилась и гневно взглянув в сторону принцессы ответила:
– Я решительно не понимаю о чем Вы говорите. Я очень устала и плохо себя чувствую. Вам лучше уйти.
Адалин долго и пристально смотрела ей в глаза, затем сама себе кивнула и ответила на какой-то вопрос:
– Не веришь… А не веришь в первую очередь потому, что мне незачем тебе помогать. Это правда. Но всё же помочь я тебе хочу… Потому что, если бы у меня сейчас была хоть маленькая надежда спасти родителей – я бы всё на свете за неё отдала… – сказала Адалин и опустила взгляд в пол.
Летти, которой до этого момента довольно сносно удавалось изображать спокойствие и недоумение – неожиданно прорвало:
– И что же сделает этот твой лекарь? Обеспечит быструю и безболезненную смерть? Убедит короля отменить казнь? Выведет отца за дворцовые ворота ночью? – прошипела она.
– Орлеанские путы, – хитро улыбнулась Адалин.
– Что? – осеклась Летиссия.
– В отличие от дьвольских пут, они вынимают не только магию, но и жизненные силы. После того как вся магия вытянута, они начинают высасывать жизнь.
И как это поможет отцу? – спросила абсолютно ничего не понимающая Летти.
– На этот вопрос тебе ответит терр Боран. Я уже успела закинуть ему удочку. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты за это заплатить.
Летти нахмурилась и обхватила руками голову, затем сделала несколько глубоких вдохов, опустила руки, заглянула Адалин в глаза и, решившись, сказала:
– Если Вы действительно не желаете мне зла и в сердце имеете намерение лишь помочь – значит Вам нечего скрывать и бояться. Поклянитесь своей магией, что не причините мне вреда.
Адалин покачала головой, а затем произнесла:
– Клянусь своей силой – я не желаю тебе зла и не имею намерений причинить вред тебе или графу, я хочу помочь.
Над головой Адалин вспыхнула искра, которая означала что клятва принята и если бы Адалин солгала – она бы тут же погибла. Летти кивнула, принимая клятву, а затем встрепенулась и спросила:
– Но тогда зачем Вам это? Почему Вы хотите помочь?
Адалин опустила взгляд на пол и тихо сказала:
– Пять лет назад, в королевской темнице сидел мой отец… но мне никто не помог… – затем она резко подняла правую руку и жестом показала, что тема эта закрыта, и принимать соболезнования она не собирается. – Решай быстрее. Времени осталось мало, – сказала она и встав с кровати быстро зашагала к двери.
– Постой, – крикнула Летти. Адалин обернулась, – У меня есть чем заплатить, я заплачу и тебе. Что я должна делать? – жалобно спросила девушка.
– Клятву о не разглашении. Моё имя должно остаться здесь. – Жётско сказала Адалин.
– Клянусь своей жизнью и силой. Чтобы не произошло – я не выдам твоего имени, – устало сказала Летти. – И снова зажглась искра, только уже над головой Летти.
– В таком случае, сегодня после ужина, моя горничная проведёт тебя в кабинет к Терру Борану, под предлогом твоего неважного самочувствия. Ты опальная графиня и все члены твоей семьи отлучены от рода за предательство и формально ты состоишь ни под чьим опекунством, королевской милостью ты стала Фрейлиной. Однако официально, королевская семья не взяла на себя обязательства, а следовательно – платить за тебя не кому и королевский лекарь не возьмётся за тебя. А потому твой поход в крыло слуг к лекарю Борану не вызовет подозрений. А за свою помощь плату я не возьму, но стребую с тебя услугу, когда придёт время и если понадобится. Если передумаешь – просто отзови Флору.
– Как же так получилось, что терр Боран лечит и людей и лошадей в королевской конюшне? – неожиданно спросила Летти.
– А что именно Вас так удивляет, леди Брейдер? – улыбнулась Адалин. А затем снисходительно ответила, – Многие лошади из королевской конюшни стоят в разы дороже всех слуг во дворце вместе взятых, поэтому можно сказать, что в данном случае слугам оказана большая честь. Терр Боран талантливый лекарь, если бы не его полномочия все слуги лечились бы у аптекарей, и не имели бы доступ к зельям, что выписывает терр Боран, ведь у него есть на это лицензия. – сказала Адалин и открыла дверь, – Флора придёт после семичасового ужина. Увидимся завтра.
Весь день Летти пролежала глядя в потолок, пытаясь собраться с мыслями. Вечером она встала, растормошила свой матрац и вынула дорожную сумку. Одна из ночных сорочек была использована в качестве лоскутов для небольшого мешка.
Все украшения были сортированы на две большие кучи – фамильные и родовые, что имели гравировку или явную принадлежность к родовой геральдике и символике, и украшения, на которых была лишь гравировка мастера.
Летти никогда не разбиралась в лошадях, политике, музыке или литературе. Но вот в чём она разбиралась – так это в драгоценностях. Она могла на глаз определить качество и натуральность почти любого драгоценного камня и металла, определить примерный вес и стоимость всего украшения, учитывая работу мастера и его именитость. Драгоценности были её слабостью, которая передалась ей от матери вместе с внушительной коллекцией бриллиантов, жемчуга и всевозможных комплектов.
Родовые украшения были убраны обратно в сумку. А вот вторая куча – была бережно изучена. И также сортирована на три небольшие кучи.
Общая стоимость второй кучи была оценена ей примерно в триста тысяч лир(золотых монет, на которых был отчеканен светлый лик короля, точнее его светлый профиль).
Она взяла в руку массивный золотой перстень, усыпанный семью крупными бриллиантами. Золото весило прилично. Бриллианты были крупными, огранка была выполнена на высшем уровне, а вот мастер, был совершенно неизвестен. Именно эту вещицу она использует как предоплату. Стоимость перстня составляла примерно шестьсот лир. За шестьсот лир можно было купить два оттийских племенных скакуна, или небольшой крепкий дом, а крестьянская семья могла безбедно прожить на эти деньги несколько лет. Видно так сильно отец любил мать, что не задумываясь исполнил её прихоть и подарил ей этот перстень.
Перстень был сложен в потайной карман верхней юбки платья, а прочие украшения – в самодельный мешок и затем снова в матрац.
На ужин Летти решила не идти. Есть не хотелось. А потому до семи часов она так и просидела на кровати в мучительном ожидании.
Глава 5
Ровно в семь часов вечера в дверь робко постучали. Дождавшись ответа, в комнату вошла совсем юная темноволосая и курчавая девушка. Она бросила быстрый и любопытный взгляд на Летти, а затем, склонив голову, попыталась изобразить почтение.
– Добрый вечер, госпожа. Следуйте за мной, – сказала горничная и не удержавшись, снова начала разглядывать Летиссию исподлобья.
Любопытсво и непосредственность девчонки забавляли Летти, но натянутые словно струны, нервы – не позволяли забыть об осторожности.
– Как тебя зовут? – спросила Летиссия и поднялась с кровати.
– Флора, госпожа, – ответила девчонка и выпрямилась, сделав важный вид, не забывая разглядывать Летти из-под густых ресниц.
Откуда такое любопытство, к своему великому сожалению – Летти понимала. Дворец – тот же улей. Слишком много пчёл в одном месте. Невозможно утаить очевидное. Все уже знали, кто провёл эту ночь в покоях короля…
– Куда пойдём, Флора? – грустно улыбнулась Летиссия.
– В крыло слуг, – доверительно сообщила девушка и для пущей важности округлила глаза.
Не было ничего необычного в том, что крыло слуг оказалось между первым этажом и подвалом. Поразительным было то, что хоть в стенах крыла для прислуги ещё ни разу и не ступала нога монарха или монаршего гостя – само крыло было великолепно отремонтировано и выглядело весьма прилично, в отличие от той же кухни, которую даже не потрудились хорошенько заштукатурить.
Комнатушки у прислуги были маленькие. Ни о каком собственном туалете или помывальне речи не было, зато они были отдельными, и в каждой комнатке под потолком было малюсенькое окошко, что способствовало вентиляции.
Комната терра Борана была крайней, за ней была лестница, что при подъеме на верх – выводила во внутренний двор, а при спуске – в подвал.
Флора подойдя к двери снова изобразила важный вид и деликатно постучала.
– Терр Боран, леди Летиссия Брейдер. На приём.
Ответа не последовало и Летти, к своему ужасу, испытала облегчение, когда по ту сторону двери всё же раздалось:
– Проходите, госпожа.
Несколько раз сглотнув, Летти попыталась задавить подкатывающую к горлу тошноту. Войдя в комнату, она нерешительно замерла. Флора замерла вместе с ней. Немного поразмылив, Летти сказала:
– Ты можешь быть свободна, я запомнила дорогу.
Некоторое время Флора колебалась. Видно было, что любопытство покоя не даёт. Однако так и не придумав, уважительную причину остаться, девчонка не торопясь покинула комнату.
Ожидая указаний от лекаря, Летти продолжала терпеливо стоять в дверях. Но время шло, и ничего не происходило.
– Терр Боран… – нерешительно начала она, но была прервана.
Мужчина с грохотом и скрипом отодвинул стул и резко встал, открыв тем самым крайнюю степень испытываемого им раздражения. Затем резкими прерывистыми движениями, он набросил на комнату полог тишины и запер дверь. А потом сухо и надменно сказал:
– Я надеюсь, что у Вас есть деньги и Вы их принесли.
Опешившая от таких метаморфоз Летти, заторможено начала поглаживать внутренний карман платья, в котором лежал перстень.
– Деньги есть, – ответила она.
– Доставайте, – брезгливо бросил лекарь.
– Во сколько Вы оцениваете свои услуги? – спросила Летти, сумевшая победить испуг и вернуть себе самообладание.
– В сто пятьдесят лир Вам обойдутся путы, и ещё сто пятьдесят Вы заплатите лично мне.
– Я дам Вам шестьсот сейчас и ещё шестьсот, когда отец будет на свободе, – сказала Летти и достала из кармана перстень, чтобы подтвердить серьёзность своих намерений.
Однако действие это, казалось, разозлило мужчину ещё сильнее, он крепко стиснул челюсти, на шее выступили вены и на скулах желваки заходили ходуном.
– Я похож на скупщика? Или может на ростовщика? Или Вы перепутали меня с королевским мастером? Я не собираюсь тратить время на продажу этой цацки. Приносите деньги. Или проваливайте. – к концу своей тирады лекарь перешёл на злобное шипение.
– Я достану деньги, – Сказала Летти и попыталась приподнять упавшее нутро и надежду.
– Как достанете – тогда и приходите. Только учтите – времени у Вас почти не осталось, – сказал лекарь и уже собирался развеять полог тишины и выставить нежеланную гостью с облегчением.
Для того чтобы остановить мужчину, и вновь обратить на себя его внимание, Летти пришлось крепко схватить его за локоть и жёстко сказать:
– Я достану деньги, но для начала Вы объясните мне суть Вашего плана, чтобы мои деньги были потрачены не зря. И учтите, я знаю, что Вы нуждаетесь в деньгах, не меньше, чем я в Вашей помощи.
– Детали плана Вас не касаются, – прошипел мужчина и с раздражением вырвал из захвата руку.
– В таком случае Вы не получите ни лира. Я не потеряла благоразумие и не собираюсь позволять кому-либо наживаться на моем горе. – Ответила Летти, щелчком пальцев сняв полог, и вторым щелчком раскрыв дверь, которая, впрочем, тут же вернулась на прежнее место вместе с пологом.
Обернувшись, Летти вопросительно уставилась на лекаря, который больше не выглядел свирепым, скорее просто смертельно уставшим.
– Я объявлю серую хворь в королевской тюрьме. В этом случае мои обходы заключённых станут ежедневными и обязательными, потому как если подтвердится серая хворь – тюрьму придётся изолировать – слишком едкая эта зараза. В один из утренних обходов, я надену путы на твоего отца. А вечером констатирую его бесславную кончину от мора. При серой лихорадке, умерших немедленно сжигают – слишком заразная. Мой человек вывезет Твоего отца на кострище и снимет путы. В лесу его будет ждать лошадь. Это всё что я могу, – ответил Боран и прикрыл глаза правой рукой.
Немного подумав, Летти спросила:
– Есть ли риски..? И насколько они велики?
– Риски есть всегда. Вопрос в том, согласны ли Вы взять на себя за них ответственность, – уныло ответил лекарь, – Уходите, леди Брейдер. Уходите и без денег не возвращайтесь.
Ещё какое-то время Летти заторможено смотрела на мужчину, но так и не дождавшись больше ни слова, развернулась и тихо покинула комнату. Добраться до своей комнаты ей не составило труда. За время, проведённое во дворце, она успела привыкнуть полагаться только на себя. Одолеваемая невесёлыми мыслями, она не сразу заметила возле дверей королевского камердинера, который подперев стену плечом недовольно рассматривал Летти, но при её приближении встал ровно и сделал благодушный вид:
– Миледи, – поклонился он, – Его Величество ожидает Вас в своих покоях. Следуйте за мной.
Летти с недоумением посмотрела на него, пытаясь поймать ускользающую суть вопроса. В себя её привёл неожиданный приступ тошноты, от волнения и напряжения затряслись колени, по спине побежал противный холодок.
– Я могу ненадолго зайти в комнату? – высоким голосом проговорила она.
– Его Величество не умеет ждать, – ответил камердинер и с жалостью посмотрел на неё, а затем развернулся и зашагал по коридору. Летти ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Дорога до королевской опочивальни пролетела словно мгновение. Камердинер жестами показал что-то стражникам, те в свою очередь в ответ даже не шелохнулись, впрочем, когда Летти подошла ко входу – распахнули перед ней двери.
Лэтти снова трусливо замерла перед входом, а затем, памятуя о предыдущем визите, всё же заставила себя сделать несколько нерешительных шагов, чтобы оказаться в комнате.
На этот раз монарха нигде видно не было. Покои вообще выглядели пустыми. И у Летти даже получилось расслабиться и сделать несколько глубоких вдохов, когда из королевских покоев раздался голос:
– Раздевайся и заходи. Я хочу, чтобы ты вошла обнажённой, – сказал приснопамятный монарх.
Совершенно не представляя, как поступить дальше, Летти засуетилась, кидаясь то к креслу, то к двери, пытаясь находу соорудить и вспомнить вчерашнее усыпляющее заклинание. Сделав резкий поворот, Летти решительно направилась в покои и зацепилась ногой за собственную юбку, споткнувшись упала на пол, но в попытках предотвратить собственное падение выронила заклинание, запустив его точно в королевские покои. Ко всему прочему, она не рассчитала силу и влила вдвое больше, чем накануне вечером.
Летти лежала на полу и даже не делала попыток выпутаться из собственного платья, ожидая мгновенной кары – ведь монарх не мог не заметить такого сильного выброса магической энергии.
Однако время шло, но ничего не происходило. Чтобы проверить не повреждена ли нога, она слегка пошевелила ей, когда услышала доносящийся из покоев храп. Совершенно растерянная, она уже не скрываясь поднялась и пошла прямо в покои, где и обнаружила безмятежно спящего монарха, который, к счастью или несчастью, был полностью обнажён.
Разметав простыни на кровати и прикрыв монаршее непотребство, Летти пулей выскочила из покоев, через несколько шагов остановившись, и проверив, вся ли обувь на месте.
А вернувшись в свои покои, Летти приняла ванную и как ни в чём не бывало легла спать.
На утро, она снова была разбужена Милинией, что означало очень плохие новости – королева сегодня собирала своих фрейлин.
– Как некстати, – бурчала Летти, пытаясь наспех привести в порядок своё платье.
– Поторопитесь, леди Брейдер, иначе слава самой несобранной фрейлины так и закрепится за Вами, – напутствовала из-за двери Милиния.
Дверь резко распахнулась и стоящая в дверях Летти устало уточнила:
– Я ещё и самая несобранная?
Милиния сочувственно посмотрела на неё и помогла собрать пучок.
Однако добраться до покоев её величества Летти успела задолго до выхода королевы, которая сегодня решила поваляться в постели и вышла в свет лишь к десяти, но свиту упорно собирала в восемь. К счастью, её Величество была в отличном расположении духа и приказала накрыть второй завтрак и принести чай для всей свиты. И в целом, весь день прошёл спокойно, ведь королеве попался интересный роман.
На ужин Летти так и не попала, потому как ей было жизненно необходимо переговорить с Адалин, которую она поймала в дверях зелёной обеденной залы.
– Добрый вечер, леди Адалин, – поздоровалась Летти, сделав, быстрый книксен, а затем замерла, не зная, что сказать и как поступить в присутствии такого количества посторонних людей.
Адалин в ответ кивнула и понятливо улыбнулась:
– Должно быть Вы дошили слакские лилии и хотите мне их показать, моя дорогая? – спросила она.
Летти немного растерялась, но быстро взяла себя в руки:
– Так и есть, Ваша светлость, если, конечно, у Вас есть время для посещений.
– Как раз сейчас есть свободные полчаса, – улыбнулась Адалин и взяла Летиссию под руку.
Когда дверь в комнату была закрыта, а все необходимые пологи соблюдены Летти бросилась к Адалин и схватила её за руки, к горлу подкатывала истерика:
– У меня есть деньги, куча денег, огромное состояние прямо с собой и нет ни единой возможности обналичить его… – всхлипывала она, а затем достала из-под подушки злосчастный перстень, – И это только капля в море. Я не знаю ни одного ювелира при дворе и тем более перекупщика, и тем более… – всхлипывала Летти, но вдруг Адалин схватила её за руку и дёрнула:
– Успокойся, – тихо сказала она, – Терр Боран отказал тебе? – уточнила Адалин переводя взгляд из глаза в глаз.
– Да… то есть нет… – опешила Летти, неожиданно для себя начав успокаиваться, – он сказал не возвращаться без денег.
Адалин задумчиво почесала подбородок, а затем уточнила:
– Значит у тебя на руках есть драгоценности. Это фамильные реликвии?
– Фамильные тоже есть, но обналичить я собиралась не родовые, а те что достались в наследство от мамы и свои личные, – покачала головой Летти.
– Пожалуй, я смогу помочь. Несколько лет назад я… имела дело с королевским ювелиром, мне также пришлось продать все свои драгоценности, чтобы получить в распоряжении хоть какую-то сумму личных денег в распоряжение. Часть из них я вложила на счет в банке под хорошие проценты, часть потратила на покупку загородного дома, который уже несколько лет сдаю. Не могу сказать, что в разы умножила. Но за эти годы денег стало вдвое больше. Терр Эквил работает при дворе, и сейчас он больше не главный мастер во дворце, однако, тем проще будет с ним договориться, – сказала Адалин, а затем снова замолчала.
– Спасибо, леди…
– Летти, послушай.. – перебила Адалин, – я сама договорюсь с мастером и прослежу, чтобы деньги были переданы терру Борану, тебе больше не следует ходить к нему и постарайся без особой необходимости в ближайшее время не искать встречи со мной. Чтобы сообщить тебе новости, я найду тебя сама. Сколько ты рассчитываешь выручить за этот перстень? – спросила она.
– Не меньше шести ста лир, – ответила Летти, – Конечно, моя госпожа, я буду ждать вестей от Вас. Как я могу отблагодарить Вас?
Адалин внимательно осмотрела перстень, поднесла бриллианты к свету, зубами надавила на золотой ободок и выдала свой вердикт:
– Я постараюсь выбить из терра Эквила семьсот. И я уже говорила, что ничего с тебя не возьму. А теперь мне пора, милая Летти. Жди новостей и да…лучше бы тебе вышить эти дурацкие лилии.
Когда Адалин вышла из комнаты, Летти в изнеможении рухнула на кровать. Но перед тем, как прикрыть глаза, увидела возле стула сияющую коробку. Глаза тут же распахнулись. Недолгая настороженность сменилась любопытством. Неловко поднявшись с кровати, она подошла к стулу и разглядывала её. Коробка была внушительной. При желании, в неё бы поместился табурет. Сама коробка была обшита красным бархатом и обёрнута толстой золотой лентой.
Осторожно открыв коробку Летти удивлённо присвистнула: внутри на плотной подстилке из алых роз лежало тяжёлое бриллиантовое колье, рядом с ним коробка карнуэльского дорогущего шоколада и записка:
«Жду с нетерпением нашей новой встречи, моя неземная Летти. Не задерживайся.»
Нервный смех постепенно перешёл в истерический хохот. Летти хохотала так, что периодически можно было услышать звонкое хрюканье.
Прервал эту страшную картину стук в дверь. На пороге снова стоял королевский камердинер.
– Добрый вечер, леди Брейдер, – поздоровался тот, а затем жалобным шёпотом добавил, – Пожалуйста, поторопимся, его Величество уже несколько раз посылал за Вами.
Летти в ответ кивнула словно механическая кукла, а затем с неизбежным смирением зашагала за мужчиной.
На этот раз стражник, что впервые подтолкнул её в королевские покои, заслонил ей проход и несколько мгновений внимательно и сердито осматривал её, а после всё же пропустил. В королевские покои сегодня Летти заходила смело – как к себе домой, и потому неожиданные объятия подошедшего сзади мужчины – ввели её в полный ступор:
– Ну где ты ходишь? – ласково спросил король, гладя её по руке, – Я весь вечер посылал за тобой.
В ответ Летти громко сглотнула подкативший к горлу комок.
Монарх прижал её к себе крепче, прислонившись к её голове своей головой прошептал:
– Как же сладко с тобой спится… – монарх совершил глубокий вдох, пытаясь как можно дольше насладиться запахом её волос, – останься сегодня со мной. Не уходи ночью. Завтра мне придётся уехать на неделю в Мествалу, хочу подольше побыть с тобой.
В этот момент нервы у Летти совсем сдали, совершенно не подумав о том, как она оттащит монарха в спальню, она мгновенно усыпила его уже отработанным заклинанием. Веки короля сомкнулись, тело начало расслабляться и заваливаться на бок. Лишь в последний момент Летти успела подложить под засыпающего монарха подушки. А вот вопрос с перемещением оставался открытым.
Летти никогда не была немощной и тощей, но и король точно не был худосочным, даже наоборот – было ясно, что за своей физической формой монарх следил. Поэтому тащить короля за ноги оказалось тяжело, и единственное, что пришло ей в голову – уложить короля на ближайшем диване. А для того чтобы взгромоздить Его Величество на диван пришлось задействовать – воздушную волну, что было довольно рискованным решением – ведь рассчитывать силу и магический компонент Летти просто напросто не умела.
После того, как король был уложен и видимость страстных событий была создана, Летти села на шкуру медведя, что лежала возле дивана, на котором сладко спал монарх, судя по умиротворённому выражению лица.
Спина болела, шею тянуло, и в голову лезли ужасные мысли о том, что, если король узнает правду – не сносить ей головы. А ведь она ни в чём не была виновата. Или была. Все эти события, в которые она оказалась втянута не по своей воле… Но ведь решения и поступки принадлежат ей? А значит и ответственность за них.
Сидеть в королевской опочивальне стало невозможно и Летти пулей выскочила за дверь, резво (для её тянущей спины) заскочив в коридор, в котором буквально из тени угла вырос королевский советник и преградил ей дорогу:
– Добрый вечер, леди Брейдер, – сказал мужчина, – Пройдёмте ко мне в кабинет, – добавил он и рукой указал дорогу.
– Добрый вечер, Ваша светлость, я очень спешу, – жалобно ответила Летти и медленно начала отступать назад.
– Мне очень жаль, – совершенно без сожаления сказал советник, – но Вам придётся отложить Ваши дела и пройти со мной. Не советую привлекать лишнее внимание к своей персоне, Вы итак щедро наследили.
«Он всё знает» – подумала Летти. Что именно всё – она понятия не имела, но мысленно начала готовиться к отсечению головы.
Шагая по коридору за советником, она пыталась собрать в кучу мысли и придумать, что можно было бы сказать или сделать. Возможно у неё даже получилось бы обменять все свои драгоценности на жизнь? Но это глупо, ведь жизнь и имущество предателей итак принадлежат короне…
Открыв массивную самшитовую дверь, советник зажёг под потолком магическую сферу и пропустил даму в перёд.
– Присаживайтесь, – указал он на кресло возле своего стола.
Кабинет советника был по-мужски консервативен. Никаких статуй, картин или даже красивых обоев или штор. Мрачные пустые стены и книжные стеллажи почти по всему периметру. Единственное, что разбавляло это унылую мужскую берлогу – это огромное витражное окно, которое, к сожалению, не представлялось возможности разглядеть из-за того, что солнце уже полностью скрылось за горизонтом.
На столе несколькими значительными стопками небрежно лежали документы, курительная трубка и сургуч.
– Что Вы делали в королевских покоях? – просил герцог Глостерский.
– Не Ваше дело, – не на шутку разозлилась Летти.
– Когда дело касается жизни и здоровья короля – всё становится моим личным делом, – спокойно отвечал советник.
Летти, которая осталась без рода, без мужской и вообще любой защиты, наказанная за то чего она не совершала – в одно мгновение решила перестать быть овцой, ведомой на заклание и никому не позволять обтирать об себя ноги и тем более человеку, который знал обо всех королевских беззаконих, совершённых в том числе и над ней, но ничего так и не сделал.
– Я знаю, что Вы делали в покоях короля, но я должен услышать Вашу версию, – тем временем продолжил советник.
– Вы следите за всеми женщинами, которые вхожи в королевские покои? Или Вам есть дело только до меня? – огрызнулась она.
– Мне плевать на всех любовниц короля, леди Брейдер, – холодно ответил герцог и Летти передёрнуло от фразы, которую он бросил в неё, словно пощёчину, – Но лично Вы использовали магию в отношении Его Величества, что безусловно запрещено. Поэтому я последний раз спрашиваю – что Вы делали в покоях короля?
– Я вошла в покои и усыпила Его Величество, – звенящим от гнева голосом ответила Летти.
– Покажите заклинание, – сказал советник и укрыл комнату сокрывающим пологом.
Летти раздражённо бросила заклинание, советник наложил на магию стазис и долго разглядывал структуру магическим зрением. Брови его сошлись на переносице, он стал выглядеть растерянным. Развеяв магию и полог, герцог спросил:
– Какой уровень Вашей силы?
– Я понятия не имею, меня ни разу в жизни не измеряли. Скорее всего дело в родовом перстне.
– Покажите, – попросил советник и Летти протянула руку. Герцог внимательно посмотрел на неё, затем хмыкнул и сказал:
– Можете быть свободны. Только больше не привлекайте лишнее внимание охраны своими чересчур быстрыми выходами.
Летти от удивления продолжила сидеть и молча смотреть на советника, ожидая хоть каких-нибудь объяснений.
Тот в свою очередь оторвал взгляд от бумаги, которую только что взял и вопросительно посмотрел в ответ:
– В чём дело?
– Я разве не арестована? – спросила совершенно растерянная девушка.
– А нужно? – вопросом на вопрос совершенно серьёзно ответил советник, глядя ей в глаза.
– Нет. – сказала Летти и больше не теряя ни секунды, выскочила за дверь и побрела к себе в покои.
Глава 6
Утром следующего дня королеве предстояло проводить в дорогу мужа, что, к несчастью Её величества, было обязательной частью королевского этикета, а потому в сопровождение она взяла себе лишь пару девушек из свиты, и, завидя придворных, всячески пыталась изобразить печаль и тоску по поводу отъезда супруга.
– Возвращайся скорее, драгоценный, – Громко молвила Виктория и даже протянула мужу руку для поцелуя.
Король без особых нежностей формально изобразил поцелуй и ответил:
– Береги себя, драгоценная.
А затем без лишних предисловий вставил ногу в стремя и с лёгкостью оседлал своего великолепного шарифского жеребца.
Вся процессия провожающих понемногу начала рассасываться, а Её королевское величество, утомлённое проводами, отправилась к себе в покои. Фрейлин в этот день королева также не звала и потому Летиссия весь день позволила себе проваляться в кровати, а под вечер была поднята неожиданным посетителем.
– Флора? – удивилась Летти, увидев курчавую голову, выглядывающую в дверь.
– Добрый вечер, леди Брейдер. – Учтиво поздоровалась девчушка, а затем доверительным тоном сообщила, – Её светлость ожидает Вас в своих покоях. Госпожа просила поторопиться, но постараться быть как можно менее заметной.
– Одну минуту, Флора, – сказала Летти и с тоской посмотрела на своё «любимое платье», которое без магии в свет лучше было не выпускать, – подожди меня за дверью.
Через несколько минут полностью готовая Летти следовала по служебному коридору за флорой и вскоре очутилась возле покоев кузины короля.
…
– Добрый вечер, Ваша Светлость, Вы звали меня? – спросила она.
– Ради светлой матери, зови меня Адалин, пока мы не на людях, и добрый вечер, – улыбнулась Адалин, – проходи, я ждала тебя. Есть новости.
Летти села на изящный резной стул, покрытый светлым лаком и замерев, вся превратилась в слух.
– Деньги были переданы терру Борану днём, к счастью мне удалось провернуть сделку с мастером ещё утром. И я считаю это великой удачей. Потому как сегодня вечером мастер уедет в свой дом. Мне удалось выручить шестьсот пятьдесят лир. – Сказала герцогиня и выжидающе взглянула на Летти, – Половину я отдала терру Борану, остальную часть он получит, когда всё решится. Теперь всё будет зависеть от того, насколько быстро ему удастся раздобыть путы.
Летиссия сделала несколько быстрых шагов, опустилась на колени и обняла Адалин за ноги, а затем громко всхлипнув, сказала:
– Я в неоплатном долгу перед тобой. Умоляю, скажи, что я могу для тебя сделать? – отстранившись спросила она.
– Поднимитесь, леди Брейдер, – осуждающе сказала герцогиня. – Боюсь, что если бы всё в этом мире совершалось только из соображений выгоды – мне бы не дожить до сегодняшнего дня. Прошу, давайте закроем этот вопрос. Когда терр Боран раздобудет путы – я сообщу Вам.
– Спасибо, – ответила Летти и протёрла внутренней стороной ладони мокрые щёки.
…
– Леди Брейдрер, – сказала королева и выжидающе взглянула на Летти, – будьте так любезны, подойдите.
Летиссия подошла и совершив глубокий реверанс, подняла голову и со всем возможным пиететом и вниманием уставилась на королеву:
– Ваше величество.
– Говорят, ты чудно вышиваешь и можешь похвастаться прекрасными слакскими лилиями.
От неожиданности и удивления Летти чуть вульгарно не выкрикнула: «Я?!». Но всё же вовремя взяла себя в руки и немного поразмыслив ответила:
– Моё швейное искусство чересчур преувеличенно. Я решила попробовать. Само вышивание я нахожу успокаивающим и созерцательным занятием, однако результаты… моей работы… не впечатлили меня, – сказала девушка и опустила взгляд, усиленно пытаясь вспомнить, когда в последний раз держала в руках иголку. По всему выходило, что очень давно.
– Ты слишком строга к себе, дорогая, – снисходительно ответила королева, удовлетворённая таким ответом, – Принеси завтра свои лилии, будем поправлять твою самооценку. – Сказала королева, а затем жестом показала, что собеседница может быть свободна.
Весь оставшийся день Летти провела в грустных раздумьях о будущей бессонной ночи. Поправить форму, или немного исправить размер или цвет платья – магия могла, но вот создать из воздуха картину… вряд ли. По крайней мере Летти этот способ был не известен.
Летти умела держать в руках иголку, и, несомненно, была обучена азам вышивки. Но с таким же успехом она могла бы сыграть партию в шахматы, зная лишь траекторию движения фигур.
В свою комнату вечером она брела неохотно, с тоской предвкушая долгие и бесплодные попытки изобразить вышивку.
В качестве канвы Летти использовала всё туже несчастную ночную рубаху, из которой уже был сооружён кривенький мешок для драгоценностей, что лежал в матраце. Нитки выдёргивала – откуда придётся. В дело пошли и большая фиалковая гардина, и подушка, и покрывало и даже обивка стула, которая очень, кстати, была изготовлена из зелёного шёлка. Иголка, к счастью нашлась. А набросок лилий Летти сделала пером, что также, к счастью, находилось в столе в её комнате.
Оценить свои силы у Летти получилось довольно честно, и потому вся работа по размеру представляла из себя украшение для небольшого носового платка. Само украшение было не больше указательного пальца в высоту и мизинца в ширину. Девушка была уверена, что без магической доработки ничего не выйдет, однако, неожиданно даже для самой себя так увлеклась процессом, что после завершения самой вышивки обработала и укрепила атласной ниткой края платка. И хоть работа была далеко не идеальной, всё же вышло прелестно и Летти не захотелось портить очарование работы магическим облагораживанием.
Очень довольная собой и неожиданно вдохновлённая, она легла спать лишь под утро, сразу же погрузившись в глубокий сон.
Однако весь следующий день правительница будто бы не замечала девушку и ни разу не вспомнила о ней. Летти, которая утром аккуратно сложила отглаженный платок в тот самый потайной карман, и была готова с гордостью предоставить своё творение по первому требованию, неожиданно даже для себя самой почувствовала разочарование и даже нелепую в данном случае обиду. Ведь объективно – чем меньше на графиню обращали внимание – тем меньше жизнь сулила ей проблем.
После полудни все фрейлины были распущены и Летти в задумчивости побрела к себе, с удивлением обнаружив возле своей комнаты Флору.
Та с любопытством смотрела в ближнее окно и от нетерпения перетаптывалась с ноги на ногу.
– Добрый вечер, госпожа! – радостно улыбнулась девчонка. – Миледи ждёт Вас! Скорее!
Летти не могла не улыбнуться её непосредственности и бесчисленным попыткам казаться взрослее и солиднее.
Когда они, наконец, добрались до покоев кузины короля Летти с замешательством смотрела на Адалин, которая несмотря на свой возраст, также неожиданно превратилась в нетерпеливую девчонку, у которой в глазах горел настоящий огонёк…приключений?
Адалин подхватила Летти за руку и с напором повела в гостевую:
– Ты должна это увидеть! – вместо приветствия сообщила она.
Вопреки всему, Летти не могла подхватить царящую в комнате атмосферу авантюризма. Напротив, ей стало беспокойно.
Зайдя в гостиную, Летиссия ещё раз взглянула на Адалин. Та в свою очередь, словно загипнотизированная, смотрела куда-то вглубь комнаты. Повернув свой взгляд по нужному направлению, Летти увидела, что на изящном резном журнальном столике в центре небольшой гостиной в стазисе, который обволакивал её словно мерцающая колба – лежала небольшая диковинная ветка с большим красным цветком посередине. На ней не было ни одного листочка и иногда она слегка извивалась.
– Это они, – с придыханием сообщила Адалин.
Летти ещё раз с недоверием посмотрела на цветок и уверенно поправила:
– Точнее он, – а затем подошла к колбе, чтобы получше рассмотреть ветку и потянула к ней руку.
– Не смей! – шлепком Адалин опустила руку девушки, – Одно прикосновение к коже – и ты покойница. Любое применение магии будет поглощено, никакая магическая проказа их не возьмёт. Ни проклятье, ни мор. Спастись поможет только огонь.
Немного подумав и с обидой потерев руку, Летти уточнила:
– Орлеанские путы?
– Да, – ответила Адалин. – Удача сопутствует тебе. Нам невероятно повезло – чёрный торговец привёз их практически во дворец для одного высокопоставленного лорда, а мне повезло узнать об этом. Вышло дороже, чем планировали. Но теперь, наконец, всё готово. Вечером Флора отнесёт их лекарю.
– Ты позвала меня сюда для того чтобы показать их? – возмутилась Летиссия, припоминая, что предыдущий поход в покои герцогини обошёлся ей в бессонную ночь с вышивкой.
– Нет, – ответила Адалин и печально взглянула графине в глаза, – за те деньги, что ты заплатишь лекарю, он согласился, чтобы в лесу за кострищем поджидала не одна лошадь, а две. – Сказала она и сделала паузу, для того чтобы Летиссия смогла обдумать её слова. – Побег планируется на завтра. Медлить нельзя, скоро вернётся король, вместе со всей своей стражей. Поэтому, если ты решишься – ты должна покинуть дворец через внутренний двор для прислуги перед полуночью, до того, как стража начнёт ночной обход, и ожидать отца в пролеске. Если всё пойдёт по плану – он окажется там с часу до трёх, точнее сказать не могу – сама понимаешь. Вот карта выхода через служебную башню, – сказала Адалин и протянула бумагу, на которой от руки была начерчена какая-то замысловатая схема. – И лучше бы тебе прорепетировать отход. И да, не гуляй ночью без морока, да и шумоотвод поставить не забудь.
Всё это время Летти не моргая смотрела на герцогиню, слова её не доходя до цели проходили мимо и девушке всё время казалось, что та сейчас засмеётся над её доверчивостью. Но время шло и ничего не происходило.
– Спасибо, – только и смогла сказать Летиссия, сжимая в так и не разогнутой руке листок с самодельной картой.
– Не стоит благодарности, – ответила Адалин, которая последние пару минут поглядывала на гостью с откровенным любопытством. – Я буду надеяться, что твоя волшебная удача не оставит тебя до конца, – ободряюще улыбнулась она.
Глава 7
Летти ни секунду не сомневалась – она сбежит с отцом. Наконец, все эти интриги, сплетни и прочие змеиные повадки останутся позади вместе со всем этим змеиным гнездом. Но почему-то неожиданно стало жаль оставлять Адалин. И от того былогрустно. Впрочем сильно грустить было некогда – времени оставалось немного, а подготовка должна была быть основательной.
После десяти Летти решила, что пришло время узнать дорогу, и укрывшись мороком побрела в служебную башню. И хоть до полуночи было ещё далеко, всё же следовало поторапливаться. Ведь нужно было не только разузнать дорогу, но и успеть вернуться в комнату до начала обхода.
Оказавшись в служебной башне, она достала карту и несколько раз крепко выругалась. Карта сразу оказалась не точной. Например, в первой развилке было три двери, а не две, как показывала карта. Пришлось импровизировать и действовать слегка наугад, из-за чего девушка крепко нервничала. Но уже через несколько минут она увидела долгожданный выход, который конечно же стерегла стража. Но она обязательно придумает, как обойти её.
Вернувшись к первой развилке, она ещё раз повторила весь маршрут по памяти, и только после того, счастливая отправилась к себе.
Закрыв дверь своей комнаты, она с облегчением выдохнула. Затем хлопнула и потёрла ладоши:
– Пришло время использовать фамильные артефакты. Больше я прежних ошибок не совершу. – сказала Летиссия и подошла к матрацу.
На этот раз на кровати были разложены родовые реликвии. Внимательно осмотрев их, она схватила браслет из белого золота с изумрудами, радостно выкрикнув:
– Вот тебя-то я и ищу!
Покрутив его перед собой, она прищурилась силясь вспомнить нужное заклинание.
– Aperta! – без особого энтузиазма приказала она.
Изумруды на браслете игриво заблестели, Летиссия почувствовала дуновение ветерка и небольшое колебание пространства, когда прямо перед ней в воздухе образовалась небольшая дыра, размером с внутреннюю часть вместительной дамской сумочки.
Пространственный карман или пугливый мешок в народе. Артефакт, который могли позволить себе лишь богатейшие представители знати – присутствовал и в родовой коллекции Брейдер.
– По крайней мере я не буду бежать по замку, как колокольня, – довольно улыбнулась Летти и начала складывать в пространственный карман всё своё имущество за исключением ещё двух вещиц: золотого кольца с алмазом, что она планировала передать лекарю в знак благодарности и бриллиантовое колье, которое она продаст и положит на счёт Адалин, если удастся выбраться. А если не удастся… То так тому и быть.
Когда все приготовления были окончены, она легла спать, но глаз в ту ночь сомкнуть так и не смогла.
…
Весь следующий день Летти клевала носом в комнатах королевы, где к своему великому счастью – осталась незамеченной. А вечером решилась попрощаться с Адалин, однако встретив её, получила немой знак, что это плохая идея и расстроенной отправилась к себе.
К своему великому разочарованию с собой у неё не получалось взять ни денег, ни еды ни воды. Лишь семейные драгоценности.
До вечера она ходила из стороны в сторону в своей небольшой комнатке, которую неожиданно совершенно не хотелось покидать, усиленно размышляя о том, как отвлечь стражников на выходе из служебной башни и проговаривая про себя план побега и последовательность его действий.
Отвлечь стражников было решено – хлопушкой. Она бросит её из окна в кусты возле соседствующего неподалёку погреба, и если хоть один из них пойдёт на проверку – сможет пройти незамеченной.
В одиннадцать часов вечера Летти надела на ноги свои потрёпанные дорожные ботинки, накинула на плечи тёплый шерстяной плащ, что взяла из того же сундука что и ночные рубахи, надела на руку браслет-артефакт и присела «на дорожку» на кровать, что за те немногочисленные дни стала почти родной, укрыла себя мороком и покровом тишины, а затем, решительно выйдя за порог направилась в служебную башню.
От страха и волнения Летти колотила мелкая дрожь, ноги словно перестали быть надёжными, и девушка всерьёз опасалась, как бы они её в случае беды не подвели. Войдя в служебную башню, она отправилась по уже знакомой дороге: дверь слева, лестница, коридор, проходная, соединявшая две башни и небольшое помещение непонятного назначения, которое не отделялось от проходной комнаты дверью.
Ещё на лестнице Летти почувствовала неладное. В коридоре тревога начала расти, как снежный ком, поэтому она остановилась и проверила оба полога. А на проходной от волнения ей пришлось снова остановиться и сделать глубокий вдох.
Из проходной Летти выходила медленно, заглядывая в комнату из-за угла одним глазком, словно не было на ней никаких пологов, и не прогадала – возле противоположной стены, стояли двое мужчин, судя по всему магов, и руками удерживали какое-то заклинание, направленное прямиком на лежащего на полу советника.
Тот не сопротивлялся, и любому обывателю могло показаться, что магическое действие происходит с согласия советника, однако магия которую они использовали даже для профана была по ощущениям враждебной и запрещённой. Судя по всему, они накрыли советника эхиверией, что отнимала у магов волю, способность двигаться и использовать собственную силу.
По-хорошему, надо было вернуться и позвать кого-то на помощь. Но если Летти сделает это – то весь дворец встанет на уши и покинуть его не удастся ни ей ни отцу. А от того как тихо пройдёт эта ночь и насколько им удастся удалиться от дворцовых земель – напрямую зависело их будущее благополучие.
«Это не моё дело. Это лорды должны спасать леди. Не леди лордов.» – убеждала она себя и зачем-то снова взглянула на советника, который в этот момент совершенно безразлично смотрел ей прямо в глаза, а затем лениво перевёл взгляд.
«Вот и славно. Значит помощь не нужна» – решилась Летти и уже готовилась проскользнуть в соседнюю дверь, которая вела на лестницу и в последний коридор, после которого была небольшая хозяйственная прихожая и выход, когда краем глаза увидела новое движение и снова взглянула на советника, на котором в этот момент медленно разворачиваясь раскрылись сразу семь красных набивных бутона…
– Орлеанские путы, – выдохнула Летти и с ужасом вздрогнула, забыв на миг, что укрыта пологом тишины.
Теперь стало совершенно ясно, что прямо в этот момент герцога убивали, и, если не позвать на помощь – произойдёт непоправимое. Но звать на помощь было никак нельзя.
Трагически вздохнув и прикинув свои силы, Летти решилась.
– И как я сразу не догадалась. Как же.. коллекционеру… конечно, конечно…И откуда у Адалин такие связи… – Бубнила она создавая хлопушку. А когда та была готова – запустила её прямо в проход за спины двух магов.
Хлопушка сработала идеально, словно в проходе только что с грохотом свалилась швабра.
От неожиданности оба мага вздрогнули:
– Проверь, – не поворачивая головы сказал тот, что был слева и опустил руки, – Достаточно, даже если бы не плющ – пролежал бы до утра.
Один из магов направился в проход и Летти поняла, что другого шанса у неё не будет. Решив воспользоваться неожиданностью и бросившись прямо к советнику, ещё в дороге она накрыла их самым сильным щитом, что умела ставить и опустила на весь щит морок.
Убедившись, что советник находится в пределах щита, Летти осторожно подошла к его краю и уставилась на мага, который также как и она был накрыт мороком, который не позволял понять, что за личность прячется за ним.
Из прохода показался второй маг:
– Всё чисто. Это ещё что за чертовщина?
– Всё в порядке, это морабос. Бывает только у высших – магическая защита. Это означает, что плющ уже высосал из него всю магию и теперь…
– Добрый вечер, леди Брейдер, – донеслось снизу.
Летти обернулась на советница, который с живым интересом рассматривал её, раздражённо отмахнулась и снова стала вслушиваться в голоса магов:
– Ждём ещё несколько минут, чтобы убедиться, что никто не помешает и уходим. Он не жилец.
Спустя пару минут маги молча покинули комнату.
– Нам всё же придётся замерить уровень Вашей силы, леди Бредйр, – снова подал голос советник, Вы ведь знаете, что магини с силой дара больше девяти единиц состоят на королевской службе в обязательном порядке?
Летти, наконец, обернулась и внимательно уставилась не лежащего герцога. Тот в свою очередь выглядел крайне удивлённым, но точно не напуганным.
– С чего Вы взяли, что у меня больше девяти? – раздражённо спросила Летти и потянулась рукой к носку его ботинок. Веточка плюща, что обвивала его правую ногу тут же заинтересованно пустила побег в сторону Летти.
– Не смей трогать! – выкрикнул он, – Одно прикосновение и после полуночи здесь найдут два трупа.
Летти, которая от неожиданности сначала подпрыгнула и отдёрнула руку, открыла пространственный мешок, достала из него один пузырёк, затем уверенно протянула его к ноге советника, открыла крышку и предупредила:
– Сейчас будет больно.
Затем от ног до головы по герцогу прошёлся электрический разряд, который заставил герцога извиваться, а путы при этом извивались вместе и с ним и словно даже шипели.
Девушка сняла щит, затем Летти крепко дёрнула неказистую льняную занавеску, что прикрывала единственное окно, затащив её на стул она подожгла её свечой, что освещала проход.
Потом она ловко с помощью собственного плаща начала снимать с герцога путы, которые повисли на нём словно плети, но потихоньку приходили в себя, и кидала их в огонь.
Краем глаза Летти отметила, что Герцог смотрел на неё ошеломлённо, в крайнем замешательстве и очень внимательно наблюдал за каждым её действием, но лишними словами не отвлекал.
– Ну вот и всё, – радостно заявила Летти и встала отряхнув руки, когда сверху со звоном их снова накрыл плотный купол.
– Это ещё что такое? – удивилась Летти, и, подойдя к щиту, дотронулась до него.
– Это морабос, леди Брейдер, кажется, Вы сняли не все путы, – донёсся с пола ответ.
Летти подскочила к советнику и с ужасом начала наблюдать как от его щиколотки расползается ненавистный плющ.
– Сейчас будет.. – жалобно начала она.
– Быстрее! – перебил советник и снова начал извиваться под действием разряда.
Освободив ногу советника, на этот раз Летти хорошенько проверила не заползла ли досужая трава куда ещё. В глаза ему она не смотрела, но для себя отметила – рубашка была насквозь мокрая – нелегко ему дались разряды молний.
Когда советник был полностью очищен от пут, Летти подползла ближе к его голове и глядя в глаза спросила:
– Идти сможете?
– Нет, – честно ответил тот, – Я обездвижен, – А затем ещё уточнил, – эхиверия.
Летти понятливо кивнула в ответ, а затем сказала:
– После полуночи будет обход – Вам помогут.
Затем она вскочила с места и попыталась снять непонятный купол, прилагая невероятные усилия. Но купол даже не дрогнул.
– Это морабос, леди Брейдер, – сказал герцог продолжая внимательно наблюдать за девушкой.
– И что с того? – огрызнулась она, запуская в щит весь свой невеликий арсенал боевых заклинаний.
– Вы не знаете что такое морабос? – скорее констатировал советник.
– И что с того? – всё больше раздражалась Летти, в сердцах чуть не выкинув один из огненных молотов прямо в советника. Советник же спокойно продолжил.
– Морабос – это естественный механизм защиты высших магов. Он появляется только в том случае, когда резерв и сила мага полностью иссушены, для того чтобы маг смог восстановиться. Щит абсолютно непроницаемый и никак не контролируется магом. Можете считать, что так природа и магия позаботились о своих малочисленных подданных. Вы не можете снять щит до тех пор, пока ко мне не вернётся сила.
– И когда же она к Вам вернётся? – выкрикнула Летти, которая уже не могла остановиться и метала без разбора всё, что умела, пытаясь усилить на пор. По лбу начали стекать капельки пота, которые мешались со слезами.
– Это неправильный вопрос, – советник хоть и продолжал говорить спокойно – начал выглядеть обеспокоенным.
– И какой же правильный? – уже кричала она.
– Как Вам удалось научиться ставить и снимать свой морабос? И куда Вы так торопитесь? – ответил вопросом он. Но Летти уже не слышала. Время неминуемо приближалось к полуночи, скоро обход, а может он уже начался. Возможно отца уже вывозят, а она застряла здесь потому что не набралась ума пройти мимо, когда была возможность.
Она бросалась на стену, словно кошка, которая была загнана в угол. Так продолжалось какое-то время до тех пор, пока Летиссия совсем не обессилила и не взмокла.
Без сил она опустилась прямо на пол и закрыла руками лицо. Плакать хотелось, но слёзы не шли. А ещё была бесконечная свирепая злость, которая словно ураган неслась в мыслях и поработила разум, и сейчас Летти искренне желала советнику смерти.
В себя её привёл кашель. Советник закашлялся. Девушка обернулась и растерянно взглянула на него.
Лишённый магии и частично сил, взмокший от боли и напряжения от ударивших молний, не имея возможности двигаться, он лежал на холодном каменном полу, словно обычный немощный человек, а не сильный колдун. По крайней мере о нём так говорили – сильный.
«Если так и дальше пойдёт, он не успеет получить свою магию назад, и умрёт от лихорадки. И я тут вместе с ним» – подумала Летти и стряхнула с себя оцепенение, уловив здравость мысли и пробуждающийся после истерики разум.
Медленно поднявшись со своего места, она побрела к окну, перед которым лежала утоптанная и плешивая шкура медведя – но ведь всё же лучше чем ничего. Благо купол был раза в три больше того щита, что она сотворила сама и она без труда подтащила шкуру к советнику. Свернув шкуру пополам, она огромными усилиями перевернула мужчину на бок, затем подстелила под спину шкуру и уложила обратно. Советник был бледен руки были ледяными, рубаха – насквозь мокрой.
После нескольких бесплодных попыток снять рубаху, Летти просто разорвала её и стащила с герцога уже лоскуты. Затем подобрала с пола свою мантию и укрыла советника. Штора на стуле давно догорела вместе с путами и с самим стулом, и тепло, которое они дали постепенно уходило, а потому Летти начинала замерзать сама.
Выудив из пространственного кармана две ночные сорочки, она обмоталась ими словно шалью. Кроме несчастного стула мебели в комнате больше никакой не было, а потому ей пришлось также сесть на шкуру, которая по длине как раз была в рост советника. Летиссия расположилась с краю, уложив голову советника себе на ноги. Двигать герцога ещё раз не было сил.
– Спасибо, – услышала она и взглянула на герцога, обнаружив, что он в свою очередь пристально и внимательно смотрит прямо на неё. И сразу захотелось скинуть с себя его голову, обе ночнушки и отойти как можно дальше, чтобы не чувствовать себя так неловко. Но сил и на это не было, и она просто ответила:
– Не за что. На моём месте так бы поступил каждый, – и отвела взгляд.
– Не каждый, – неожиданно продолжил герцог и улыбнулся, – Вы четвёртая леди, что бродила ночью по служебной башне и четвёртая леди, что застала меня.. в таком положении дел. К слову, у вас сегодня какое-то собрание? – попытался пошутить советник и разрядить обстановку. А не получив ответа продолжил, – Но помочь мне решили только Вы. Кстати, почему Вы не позвали на помощь, а бросились на амбразуру?
– Не пришло на ум, – буркнула Летти тоном, не подразумевающим продолжение разговора.
Однако советник и не думал отчаиваться, а потому продолжил, всё так же внимательно глядя на неё.
– Значит шла не на собрание. – Сделал вывод он, – Куда вы так торопитесь? Надо будет издать указ, запрещающий леди покидать свои дворцовые покои после девяти вечера.
– И кто же тогда будет Вас спасать? – разозлилась Летти, – Я напомню, сегодня вечером по служебной башне прогуливались четыре барышни и Вы. Но найти себе приключения на … кхм – откашлялась она, – смогли только Вы.
– Это не совсем правда, Вы сейчас вместе со мной наслаждаетесь моим приключением, – ответил герцог и улыбнулся, его забавляло как она огрызается, когда злится.
– Это всё потому что у меня не хватило мозгов пройти мимо по своим делам, – гневно выпалила Летти, а потом испуганно взглянула герцогу в глаза. Тот в свою очередь не рассердился, а наоборот улыбнулся ещё шире.
– Я так не считаю, леди Брейдер, и напротив очень рад и благодарен тому, что судьба сегодня послала ко мне такую сообразительную и смелую девушку. Вот только… хотелось бы понять: откуда Вы узнали как снимать орлеанские путы? Не многие маги смогли бы снять их так ловко, большой удачей считается снять их и не погибнуть, – нахмурился он.
– Прочитала когда-то в книжке, – не долго думая соврала Летиссия.
– Откуда у Вас тлеющие молнии? – не сдавался советник.
– Всегда ношу их с собой, – Летти начала крепко злиться.
– Правда? – делано изумился советник, – Для чего?
– Для самозащиты, – сказала Летти и с раздражением отодвинулась от него, но места на шкуре было мало и отодвинувшись, она оказалось одной ногой на ледяном полу, а потому пришлось ей подвинуться обратно.
– На Вас так часто нападают? – герцог нескрываясь подшучивал над ней.
– Что-то не вижу благодарности и почтения к спасительнице, – огрызнулась Летти.
Не выдержав, советник хохотнул:
– Ну что Вы, я самый благодарный спасённый и самый почтительный Ваш слуга, – не переставал зубоскалить он. Происходящее откровенно забавляло мужчину, – Кстати, кто научил Вас делать хлопушки? – неожиданно спросил герцог и снова стал серьёзным, – всё дело в том, что хлопушки используются необразованными обывателями на улицах, их создают уличные магически одарённые самоучки. Точнее сказать – мальчишки. Ни один джентльмен имеющий хотя бы домашнее образование никогда не создаст хлопушку, брезгливо считая её колдовством нищих оборванцев. Эта магия слишком простая, энергозатратная и корявая. В простонародье плебейское колдовство. Хуже и отвратительней считается только колдовство болот – ведьминская магия. Аристократия предпочитает изящную магию, что можно просчитать теоретически и не тратить на неё больше чем нужно. Она логичная, красивая и максимально эффективная. Откуда я всё это знаю? – задал риторический вопрос советник, и тут же на него ответил, – до одиннадцати лет я рос на улицах вместе с уличными мальчишками.
– Прекратите! – возмутилась Летиссия, – Неужели Вы и правда думаете, что я в это поверю?
– Вам решать, леди Брейдер, – спокойно ответил герцог, – Но это правда. Я ведь бастард.
Летти недоверчиво посмотрела на него.
– Неужели Вы не слышали? – теперь пришёл черёд раздражаться герцогу, – Об этом болтают на каждом углу.
– Я… не часто бывала при дворе…до недавнего времени, – сказала Летти и отвернула голову.
– Моя мать – бывшая горничная в замке отца. Я даже успел в нём поработать, – задумчиво сказал мужчина, – Он признал меня, лишь когда мне исполнилось одиннадцать.
– Отцовские чувства проснулись? – ехидно спросила она.
– Если бы, – ответил герцог и сменил тему, – так откуда Вы умеете создавать уличную магию?
И Летти сдалась, решив, что проще будет рассказать, а иначе не отвяжется. Вздохнув она сказала:
– Мирми-Уолес… это улица на которой стоит…стоял особняк Брейдер. Летняя городская резиденция. И как это нестранно – всё лето мы вместе с отцом проводили в нём, изредка выезжая навестить графство. Так вот, если Вы видели Мирми-Уолес – то знаете, что она широкая и довольно длинная. А ещё возможно Вы слышали, что теперь её называют бульвар женихов. Всё дело в том, что среди отпрысков аристократии моего детства, что имела дома или резиденции на мирми-Уолес не было ни одной девчонки кроме меня, сплошь мальчишкии. Все они выросли и уже почти все женились. А тогда это были вредные маленькие лорды, которые напрочь отказывались брать меня в свои игры, и моей бонне приходилось водить меня каждый день до центрального парка и обратно, чтобы занять хоть чем-то.
Но дети были не только у господ. По улицам также счастливо гомоня бегали дети слуг. Такие же мальчишки. Многие из них, к слову, не пошли по стопам родителей, а поступили в магакадемии.
А знаете что на самом деле отличает ребёнка аристократа от ребёнка простого горожанина? – спросила она и посмотрела куда-то вдаль, а затем сама ответила, – умение смотреть на мир взрослыми глазами и ценить то, что у тебя есть. – Грустно сказала она. – Так вот слуги в одном доме как-то скинулись и купили своим детям настоящий кожаный мяч. У каждого знатного маленького лорда таких мячей было с десяток, да и не таких. Дороже. Но для тех мальчишек – это было… не знаю, что-то невероятное. Они берегли его…вы бы никогда не увидели тот мяч брошенным в кустах. Но однажды этот мяч неудачно залетел на лужайку к милорду Гилберту. А лужайка лорда Гилберта была огорожена высоким чугунным забором, который конечно же легко можно было перелезть. Проблема была в том, что милорд был старым параноиком и снобом, ему постоянно казалось, что его хотят обокрасть. А ещё имел огромные деньжищи и отвратительный норов. И потому магполиция практически прописались у него в поместье. Он мог вызывать их по два раза на день.
Так вот каждый из этих мальчишек понимал – если лужайки коснётся нога хоть одного из них – уволить смогут всех их родителей. А вот моего отца милорд уволить бы не смог. И я в своём новом кружевном платье неуклюже перелезла через забор, подобрала мяч и уже собиралась лезть обратно, когда сзади послышался недобрый рык.
Питомцев его светлости я знала не понаслышке… – загадочно замолчала она, но вскоре продолжила, – но они всегда были на привязи. В тот же раз они свободно бегали по территории.
Я быстро выбросила за забор мяч и что есть сил рванула к забору, но когда моя нога уже опиралась на чуганную решётку – одна псина вцепилась сзади в мою… кхм … В общем платье было невозвратно попорчено и даже остался небольшой шрам. Вечером я ещё крепко схлопотала от бонны и получила выговор от отца.
Однако в тот день будто бы что-то изменилось. Те ребята как-то негласно зауважали меня и…приняли. В общем это они научили меня создавать хлопушки и кое-что ещё.
Наконец, закончила Летиссия и соблегчением отвернулась.
– Где находится шрам? – с любопытством вопросил герцог.
– Это всё, что вы запомнили? – разозлилась графиня.
– Конечно нет, – примирительно улыбнулся он, – Чему ещё вас обучили те мальчишки? Только не говорите, что это они научили вас снимать ореланские путы.
Летти снова посмотрела на него с укоризной.
– Флиппер, – сказала Летти и даже улыбнулась чему-то своему. Всё это время она не смотрела на герцога и надеялась, что он отстанет.
– И что же ото означает? – задумчиво спросил он.
– Что параноик Гилберт бросил в тебя молнию и спину следует немедленно укрыть щитом, – без обиняков ответила она.
– Гнилые стрыги и копти! – восхитился герцог, – Вы действительно росли среди уличной шпаны! Куда смотрела ваша бонна и отец?
– Прекратите! Не надо так говорить! – от раздражения она даже слегка повысила голос.
– Отчего Вы оскорбились? – искренне недоумевал советник, – Я ведь вырос там же. Я до сих пор дружу с теми ребятами, с которыми рос и считаю, что это самые честные и порядочные люди из всего моего окружения. И также как и вы «флипперовал» спину, когда мы воровали кабачки у фермера. – Объяснил он. – Однако, какой сегодня оказывается любопытный вечер. Не зря мы оба оказались здесь.
– вы меня раздражаете, – с выдохом честно призналась она, – долго ещё этот ваш морабос будет защищать вас?
– Понятия не имею, – без капли грусти и раскаяния заявил герцог, – Магия полностью высосана. Может час, может два. Лучше расскажите что-нибудь ещё о себе.
– Это вам приспичило вести светские беседы – вот вы и рассказывайте, – огрызнулась она.
– Справедливо, – согласился он, – Что бы вы хотели узнать обо мне?
– Ничего, – резко ответила она, а затем поспешила сгладить углы, – не знаю, расскажите про академические годы. Отец всегда говорил, что это самые лучшие и беззаботные годы его жизни. – Ответила она, а сама начала теребить юбку.
Было видно, что девушка нервничает, и ожидание для неё мучительно. Но о том, куда она так торопится, советник благоразумно решил больше не спрашивать. Но глаз с неё не сводил ни на секунду, с любопытством рассматривая её лицо.
Немного подумав, он не спеша ответил:
– Что ж, в этом действительно что-то есть.
Когда я прибыл в академию на первый курс, я был мальчишкой, опьянённым своей важностью и неожиданно свалившимся на меня богатством и титулом сына герцога. Однако, как выяснилось большинство аристократов, обучавшихся в академии – прекрасно знали тайну моего происхождения. И быстро сбили с меня всю дурь и спесь. Тогда то я и понял, что по-настоящему они меня никогда не примут, но мой дар и возможность развить его в купе с моим титулом и стоявшими за ним деньгами – могли здорово возвысить меня над ними, что вскоре и произошло. Впрочем я приложил для этого все имеющиеся у себя силы.
Вместе со мной на первый курс поступил ещё один люто одарённый мальчишка. Не аристократ. Он ненавидел всех представителей знати и из кожи лез, чтобы получить образование и занять достойное место. Но среди всех представителей знати больше всего он почему-то ненавидел меня.
Он постоянно нарывался. И устроил между нами негласные …кхм соревнования.
Поначалу меня это даже забавляло. Но затем у нас было несколько магических дулей. Наш куратор, магистр Флоренс, понятия не имел, как нас успокоить, ведь мы ко всему прочему были одногруппниками.
И вот однажды мы крепко довели его и не придумав ничего лучше, он поставил нас в пару на итоговом экзамене первого курса.
Весь поток боевых магов был разделён в связки по парам. Старшекурсник и младшекурсник. Задача была преодолеть не зачищенную территорию, забрать в условном месте свои зачётки и одноразовым порталом вернуться на место сборов.
Портал был не только одноразовым, но и одноместным, для того чтобы в случае если адепт не справляется – он смог сразу переместиться на защищённую территорию, а не использовать портал до зачётки и обратно. И потому, переместиться можно было только сразу на место сборов. А при перемещении без зачётки – экзамен автоматически считался проваленным.
Из-за того, что мы не переваривали друг друга – экзамен шёл медленно. Вместо того, чтобы сработать в команде, мы постоянно мешали друг другу и делали гадости исподтишка. Из-за меня Глэм ранил руку. И на запах крови начала подтягиваться нежить. За ссорами мы не заметили как нас окружили. Тем временем Глэм, уже еле ходил и рука была нерабочей.
К тому моменту, когда мы поняли серьёзность ситуации – было поздно что-то предпринимать. И так как Глэм попал в беду из-за меня, мне стало совестно и я отдал ему свой портал, чтобы тот первым порталом переместился до зачётки, а вторым – к месту сборов. Глэм портал забрал, а через пару секунд снова появился возле меня с двумя зачётками.
Зачётки были при нас, но оба портала были израсходованы и не было никакой возможности вернуться. На запах крови сбежалось не меньше четырёх десятков болотников и коптей. Я подсадил Глэма на дерево, сам отбивался с земли, Глэм прикрывал меня с воздуха. И мы… отбились. Я в жизни не улыбался так радостно. Мы смотрели друг другу в глаза и не могли поверить, что сделали это. Но вдруг со всех сторон завибрировала земля и весь лес замер. Не было слышно ни единого звука. А через пару минут послышался такой треск, свист и топот, что у меня от ужаса на затылке волосы дыбом встали. На нас бежало полчище омней, которых готовили для выпускников. Они смогли прорвать магический барьер и учуяв запах свежей крови неслись напролом через весь лес. Если бы магистры не почувствовали неожиданный всплеск некроэнергии – нам бы не спастись.
Нас унесли порталом, а участок леса огородили и выжгли.
Магистр Флоренс был несказанно рад. Он был уверен, что проучил нас. Он отчитывал нас и унижал, брызгая слюной. Он упивался своей правотой и надменностью. И он уже отметил нам – пересдачу, неуд и повторное прохождение первого курса, когда Глэм достал из-за пазухи наши кровавые зачётки.
Я был уверен, что Флоренс завалит нас. Но тот, вспомнив локацию с которой нас забрали и просчитав что-то в уме молча поставил зачёт и даже проникся каким-то уважением к обоим. Вот только он тогда ещё не знал, что на самом деле сделал гораздо больше. С тех пор мы стали не разлей вода… Глэм был моим лучшим другом… – ностальгически заявил герцог.
– Соболезную, – участливо сказала Летти.
– Не стоит, – встрепенулся советник, – Он жив, здоров и прекрасно себя чувствует.
– Тогда почему он был вашим лучшим другом? – недоумевала Летти.
– Мы не общаемся уже три года, – сухо ответил он.
– Из-за чего? – искренне изумилась она.
– Из-за женщины, – сухо ответил он.
– Она выбрала его? – осторожно спросила она.
– Она не выбрала ни одного из нас. – Начал раздражаться советник.
– Значит вы поссорились из-за женщины, которая в итоге не выбрала ни одного из вас и до сих пор не помирились? – восхищённо уточнила она.
– да, – только и бросил он, – Мы можем закрыть эту тему?
– Конечно, нет, – искренне ответила она, – Я спешу вас утешить – значит у вас никогда не было лучше друга. Можете больше не грустить.
– Ну, конечно. Уж вы то точно лучше разбираетесь в дружбе.
– Точно лучше, – уже спокойно отвечала она, – если бы вы действительно были лучшими друзьями – давно бы встретились и помирились. Или по крайней мере прояснили бы всё.
– Какие ценные советы! У вас у самой то хоть одна подруга имеется?
– Имеется, – ответила Летти и снова начала теребить юбку, выключившись из разговора.
Вдруг купол над ними лопнул и их окружила звенящая ночная тишина.
Уважаемый читатель, от души благодарю за комментарии и оценки. Они не только согревают сердце, но и дают возможность увидеть книгу со стороны и в будущем расти. Если у вас остались вопросы, их можно задать мне лично на моём телеграм-канале. Здоровья Вам!
https://t.me/arinavlaskalich
Глава 8
Летти осторожно опустила голову советника н
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/arina-vlaskalich/prikladnaya-magiya-70647982/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Арина Власкалич
Тип: электронная книга
Жанр: Остросюжетные любовные романы
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 16.05.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Отца Летиссии обвинили в предательстве и измене. В наказание король отнимает у него графство Брейдер и приговаривает к смертной казни, а Летти делает своей любовницей.Выжить во дворце, среди интриг и сплетен, спасти от неминуемой гибели отца и, вопреки всему, обрести своё счастье – Летти поможет любовь, которая будет поджидать её в самом неожиданном месте.