Практическая магия
Практическая магия
Арина Власкалич
Отца Летиссии обвинили в предательстве и измене. В наказание король отнимает у него графство Брейдер и приговаривает к смертной казни, а Лэтти делает своей любовницей.
Выжить во дворце, среди интриг и сплетен, спасти от неминуемой гибели отца и, вопреки всему, обрести своё счастье – девушке поможет любовь, которая будет поджидать её в самом неожиданном месте.
Арина Власкалич
Практическая магия
Пролог
– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровался вошедший в комнату высокий молодой светловолосый мужчина. Его недлинные платиновые волосы были зачёсаны назад по последней моде. Голубые внимательные глаза смотрели пронзительно.
– Присаживайся, Вистан, – герцог по привычке здороваться не стал – много чести, – Пришло время остепениться и выполнить свой долг перед родом.
Седовласый высокий мужчина сразу перешёл к делу, надменно сложив на груди руки.
– Вы уже нашли подходящую кандидатуру? – без интереса уточнил Вистан.
– Марианна Эссес, – высокомерно ответил герцог, – У Адриана так и не появилось наследников мужского пола. Мы объединим два древнейших рода и всё графство вместе с заливными лугами Эштера перейдет ко мне в руки.
– Вы хотели сказать – под присмотр будущей герцогини Глостерской? – нахмурился Вистан.
– Ничего подобного. Много ей почёта. Девчонка ничего не смыслит в управлении. Ты продолжишь работу в совете, Мариана будет вышивать или рожать, а я поставлю в Эштере три ветряных мельницы, засажу пшеницу и овёс, остальное сдам под сенокос. В общем выжму из этого клочка земли – что можно! Твоя задача – не испортить всё. В том, что вы поженитесь – сомнений нет. Это укрепит наши позиции и влияние в совете. Всё решено.
– Как скажете, отец, – мужчина безразлично пожал плечами, чем только разозлил герцога.
– Я лишу тебя наследства, если надумаешь дурить! – прошипел герцог, – Вернёшься туда откуда тебя подобрали, к своим голодранцам. Понятия не имею, почему король держит тебя при себе…
– Не будем терять время на праздное пустословие, – Вистан, наконец, повернул голову и взглянул герцогу прямо в глаза, а затем сухо добавил, – Мне плевать на Эштер, и все ваши планы на него. Хотите, чтобы я женился на графине? – Женюсь. Но не пытайтесь мне угрожать, я не нуждаюсь в ваших средствах и не боюсь вас, Дориан. Будьте любезны – избавьте меня от встреч и общения с дорогой невестой. Терпеть не могу эти ритуальные расшаркивания. Свадьбу планируйте не раньше, чем через год.
Старый герцог долго и сердито смотрел на сына, а затем протянул ему бумагу:
– Подпиши. Это помолвочная грамота.
Мужчина взял бумагу в руки, неторопливо прочитал. Затем аккуратно подписал, вынув из-за пазухи маленькое заговоренное пёрышко:
– Запомните. Ваша главная задача, чтобы я как можно реже виделся с дорогой невестой. Не больше двух званых ужинов, включая саму помолвку, за год, если вам так уж нужны заливные луга Эштера, – усмехнулся сын герцога, по совместительству главный советник короля, а затем положил грамоту на стол и не прощаясь покинул кабинет отца.
Глава 1
Всё произошло слишком быстро. Лэтти не успела опомниться и не смогла понять, что случилось. Сначала на пороге дома появился крайне растрепанный и сердитый граф. Он выглядел всклокоченным и напуганным.
– Возьми с собой только самое ценное! Мы уезжаем! – крикнул он совершенно растерянной дочери. А увидев, что та в непонимании продолжает испуганно таращиться на него, добавил, – Летиссия, у тебя есть ровно десять минут на то, чтобы взять с собой самое необходимое и ценное. Мы больше никогда не вернемся в Менкшир. Через десять минут ты должна быть одета в дорожное платье и стоять на конюшне. Никаких чемоданов! Поскачем налегке! – сказав это, граф не оглядываясь поспешил в свои покои.
Девушка, подняв передние юбки резво побежала к себе в покои, на ходу пытаясь понять, что же ценного брать и куда это складывать, если чемоданы использовать нельзя.
Войдя в комнату, юная графиня окинула её растерянным взглядом. Ни одна леди не сумеет сменить наряд за десять минут. Даже с помощью служанки. Поэтому дорожную одежду придётся брать с собой.
Открыв шкаф, Лэтти быстро выбросила на кровать платье для верховой езды.
К счастью, все семейные драгоценности и украшения, хранились в её комоде, с тех пор как не стало матери. Что именно разумно в таких случаях взять – девушка понятия не имела, поэтому повинуясь своему скромному жизненному опыту, который она почерпнула в основном из романов – графиня достала из комода все шкатулки с драгоценностями. В первую очередь, Летиссия надела все браслеты на ноги, которые до самых пят были укрыты плотной шифоновой юбкой, отороченной чёрно-бархатной каймой. Затем, в ход пошли серьги. Девушка ловко вешала их прямо на льняной подъюбник, протыкая ткань швензой. Перстни и кольца она словно в мешки, накидала в панталоны, потеряв при этом пару серёжек с подъюбника. Остались колье и пары, их пришлось без разбора и пиетета накидать в дорожную сумку, прикрыв всё это богатство парой чулков.
Из всех пустых шкатулок на Лэтти грустно взирал родовой перстень Брейдеров.
Обращаться с ним, как с прочими драгоценностями – не позволяла совесть, но и надеть на палец было нельзя, ведь это был мужской символ власти и родовой магии Брейдер. И если перстень вдруг признает хозяйку – что было крайне маловероятно, просто так его с пальца уже не снимешь.
Девушка бросила взгляд на изящные прикроватные часы, и испуганно дёрнулась, поняв, что провела в сборах, уже добрую четверть часа. Быстро схватив с кровати дорожное платье, она не раздумывая надела перстень на средний палец, и поспешила на конюшню, не забыв перед выходом поменять домашние туфли, на мягкие прогулочные ботинки.
Выскочив из комнаты, Летиссия стремительно преодолела коридор, и остановилась, услышав подозрительный шум. Снизу доносились мужские голоса, топот и звуки борьбы. Нерешительно выглянув из-за колонны, девушка увидела, что отца крепко скрутили двое королевских гвардейцев. Ещё несколько служащих расположились в нижней части залы, ожидая указа от капитана. Сердце ушло в пятки, гулко стуча по вискам, словно у загнанного в силки зайца. В этот момент граф, умудрился извернуться и встретившись глазами с дочерью подал ей немой знак «уходи».
Замершая в немом ужасе Лэтти, от залившего тяжелым свинцом ступни липкого страха почти ничего не соображала, но напуганное лицо спокойного доселе и всегда уравновешенного отца – заставило взять себя в руки.
Трудно сказать, как всё сложилось, если бы девушку не подвела паркетная доска, которая предательски скрипнула, под её мягкой и почти беззвучной поступью.
– Вон она! Хватайте девчонку! – крикнул капитан.
Летиссия попыталась затеряться в комнатах коридора, однако её скрытая драгоценно-боевая амуниция сыграла с ней злую шутку – при беге молодая графиня гремела словно новогодняя упряжка, запряженная всеми двенадцатью лошадьми.
Нашли девушку быстро, так же как поймали. Затем грубо спустили в парадную залу, где всё ещё скручен и заломлен стоял граф:
– Отпустите девочку! Она ни в чём не виновата! – взмолился он.
– Графиня поедет с нами, – оборвал его капитан, – Указ короля. – а затем жестом он показал подчинённым увести пленников и рассадить по разным повозкам.
Граф обреченно опустил голову, повиснув на руках гвардейцев, больше не предпринимая попыток вырваться. Тоже самое пришлось сделать и Лэтти, впрочем, по другой причине. От ужаса у девушки отказали ноги, и общая слабость окутавшая тело не давала ей возможности самостоятельно стоять.
Дальше их волоча грубо протащили через гостиную залу, большую прихожую, проволокли по ступенькам и почти закинули в кареты.
Серьги и кольца, которые юная графиня предусмотрительно спрятала под юбку впивались в ноги, но снять их или переместить не имелось никакой возможности – помимо общей слабости в теле, что не давала ей двигаться, с двух сторон от девушки на жесткой деревянной скамейке служебного экипажа взгромоздились двое гвардейцев.
Колёса повозок были жесткими и маленькими из-за чего абсолютно каждый встреченный по дороге камешек причинял значительные неудобства.
О том, куда их везли, Летиссия не имела представления, но поездка казалась ей невероятно долгой и мучительной.
Когда экипаж, наконец, остановился, девушку выволокли во двор. И хоть она никогда не была в серверной части дворца – сразу узнала его по трем большим песочного цвета башням.
Пленников проволокли через мощеный булыжником задний двор и потащили во дворец через какой-то узкий мрачный коридор. Затем подняли на несколько круговых лестничных пролётов, из чего Лэтти сделала вывод, что сейчас они находятся в одной из башен.
Вскоре они оказались возле тяжелой деревянной двери, которую гвардейцы со скрипом отворили и без особых почестей закинули в неё юную графиню. Дверь захлопнули и закрыли с внешней стороны. Летиссия, к своему ужасу обнаружила, что она осталась в комнате одна – отца увели дальше, куда – одной светлой матери известно.
Девушка так и пролежала бы не шелохнувшись, прижимая к себе дорожную сумку, если бы одна из серёжек не вонзилась ей в ногу. Пришлось знатно похлопотать, чтобы подняться и суметь выдернуть из ноги острое украшение.
Осмотрев комнату, Лэтти обнаружила скамью, пару стульев и грубый деревянный стол, в который были вмонтированы наручники, а на столешнице виднелись следы крови.
Впрочем, на более детальное исследование девушке не дали времени. Через пару минут замок в двери щелчком отворился и в комнату снова вошли гвардейцы. Не говоря ни слова, двое из них схватили девушку под руки и вновь куда-то потащили.
Сердце её отчаянно молотило. Руки были ледяными, взмокла спина. От перенапряжения в висках громко стучал пульс.
Пройдя по коридору из грубого нетёсаного камня, они свернули и прошли через дверь, оказавшись в верхнем дворце. О чём свидетельствовали роскошные шёлковые обои и помпезные мраморные статуи. Пройдя немного по дворцовым коридорам, гвардейцы затащили девушку в небольшую залу, в центре которой стояло удобное массивное кресло, обитое красным бархатом и окрашенное позолотой. На кресле с самым скучающим видом сидел молодой симпатичный темноволосый мужчина. Короны на нем не было, но она была и не нужна. В центре залы на малом троне восседал король Георг.
Позади него с еще более скучающим видом стоял светловолосый мужчина средних лет. Глядя на его надменное выражение лица и пронзительные глаза, Лэтти отстранённо подумала – советник. А перед светлыми ликами правителей, на коленях, разбитый, весь в крови стоял граф.
И только увидев родителя, девушка, наконец, смогла взять себя в руки:
– Отец! – жалобно крикнула она и изо всех сил рванулась вперёд, чтобы подбежать к нему, чего ей, конечно же не позволили.
Когда Лэтти, наконец, прекратила попытки сопротивляться, один из стражников подтолкнул её в спину:
– Приветствуй короля.
От неожиданности она чуть не полетела вперед и сделала несколько быстрых шагов, чтобы поймать равновесие и остановиться. Затем подняла голову, посмотрела на короля и советника, которые в свою очередь хищно смотрели на неё.
В обычной жизни, Летиссия никогда бы не подняла взгляда до того, как король сам не дал бы разрешение, а в самом начале встрече приветствовала правителя глубоким реверансом с почтенно склонённой к груди головой. Но в сложившейся ситуации, совершенно растерянная и напуганная, она просто продолжала рассматривать монаршую особу.
– Опусти же голову, женщина! – недовольство в голосе стражника смешалось с удивлением.
И Лэтти, наконец, присела в глубоком реверансе, но взгляд опустить не смогла, совершив лишь лёгкий кивок головой. Король, пристально глядя ей в глаза, хмыкнул и широко улыбнулся. Затем вернул свой взгляд на графа:
– Раз ты не хочешь облегчить свою участь и выдать мне имена остальных глупцов, решивших, что они в праве вершить мою судьбу, ты сослужишь мне другую службу. Ты станешь примером для всех тех, кто позволил себе усомниться в моем законном нахождении на троне, и тем более для тех, кому показалось, что у них хватит силы свергнуть меня, – пророкотал король и голос его звенел от сдерживаемого гнева, – Ты будешь казнен через две недели на рассвете. Графство Брейдер, вместе с его землями перейдет короне. А твоя прелестная дочь, никогда не выйдет замуж и не продолжит славный род предателей-Брейдеров, потому что станет моей подстилкой.
Каждое слово короля, словно гвоздь, вбивалось в Лэтти, и сейчас девшука очень сожалела, что стражники её больше не держат, потому что ноги от страха подкашивались, того и гляди, грозя разъехаться.
Отведя свой напуганный взгляд от отца, который смотрел на короля прямо и бесстрашно, графиня даже через залитые слезами глаза увидела, что советника в зале больше нет.
– Уведите их, – приказал король, – Графиню заселить в женское крыло.
Стражники выволокли Лэтти в коридор, а вот отца потащили обратно через боковую дверь. Возле залы уже ждала служанка, которая, глядя в пол прошептала:
– Следуйте за мной, госпожа.
Как они оказались возле небольшой двери, Лэтти не помнила. Она лишь бездумно следовала за девушкой, пытаясь совладать с приступами тошноты.
– Это ваша спальня, – промямлила девушка, и тут же быстрым шагом поспешила скрыться из коридора.
В комнате горела свеча, стояла небольшая кровать, сундук и письменный стол. Также была ещё одна дверь, которая по предположению Лэтти вела в уборную.
Так как никаких четких указаний или планов на свою будущую жизнь юная графиня не получила, несчастная фантазия сама начала сочинять возможные и невозможные варианты. Девушка простояла в центре комнаты добрый час, пока потихоньку не начала успокаиваться. Мелкая дрожь, колотившая тело, сходила. На смену беспомощности, боли, страху и растерянности пришло непривычное хладнокровие и рассудительность. "Ничего ещё не произошло. Отец жив. Значит ещё есть возможность всё исправить," – говорила себе Лэтти.
Сумка с драгоценностями и панталоны с украшениями были до сих пор при ней. К счастью, никто не додумался отнять их, а это значит, что Летиссия имела при себе огромную сумму денег, которую она могла потратить на спасение отца. Чтобы он не сделал – такой смерти не заслужил. Но как же ему помочь? К кому обратиться и кому кланяться в ноги, чтобы без обмана пустить драгоценности в дело? Этого девушка не знала.
О своей личной участи юная графиня старалась не думать. «Нужно решать проблемы по мере поступления», – говорила себе она и вынимала из подъюбника сережки. Затем Лэтти освободила панталоны, уложив все содержимое в дорожную сумку. А когда, наконец, все драгоценности были аккуратно сложены, сняла с себя платье и сорочку, оставшись в исподнем.
Время шло, но в комнату никто не заходил, и девушка решила, что как бы дальше ни было, по крайней мере она поспит, чтобы уже завтра со свежей головой собраться с мыслями и обдумать план.
Присев на край кровати, держа в руках и платье и сумку, Летиссия обратила внимание на родовой перстень, который вообще-то был ей велик и явно рассчитан на мужскую руку. Впрочем, на её среднем пльце, почему-то сидел как влитой, словно мастер подгонял его лично. Алмаз на перстне игриво блестел.
– Неужели признал? – скорее констатировала она.
Несколько попыток снять перстень, а также более наглядный факт – он остался на руке, а не исчез – говорили о том, что родовой артефакт действительно счел новую хозяйку достойной. Что было удивительным, ведь привередливое украшение не признало ни отца, ни деда, ни прадеда и упрямо возвращалось в свою коробку на бархатную подушку. В ожидании нового, более достойного, по его мнению, представителя рода.
Как-то незаметно для самой себя, девушка прилегла на край кровати и уснула, погрузившись в тяжелые сны.
Глава 2
– Вставайте! Вставайте же! – Лэтти проснулась от недовольного бормотания и раздраженного тычка в бок.
Открыв глаза, она увидела перед собой пожилую даму, и некоторое время никак не могла определиться с её положением. Вроде платье форменное и без каких-либо отличительных знаков и элегантных украшений. Однако ткань, из которой было сделано платье была дорогой и добротной, а фасон и сам пошив точно делал мастер. Слишком аккуратно и ровно. В их поместье служанки носили гораздо более простую форму.
– Какая же вы нерасторопная! Тяжело вам будет. Меня зовут Милиния, я горничная при женской половине дворца. Меня послали сообщить вам, что с этого дня милостью короля вы назначаетесь фрейлиной королевы и входите в её свиту. Теперь скорее одеваетесь, её величество просыпается в восемь. Поэтому около восьми все фрейлины ожидают королеву возле её покоев.
Мысли Лэтти понеслись галопом: "не приснилось", "отца казнят", "я во дворце", "всё тело ломит", "что надеть", "драгоценности!"
– Сколько у меня есть времени? – испуганно спросила графиня, с облегчением нащупав в руках свою дорожную сумку.
– В лучшем случае четверть часа, – недовольно проворчала служанка, – Я помогу вам одеться.
– Нет! – резко ответила Лэтти, – Подождите меня за дверью.
Милиния посмотрела удивленно, но говорить ничего не стала и покинула комнату.
Девушка села на кровати и удручено осмотрела свою одежду. Платье было мятым, на подоле висела застывшая дорожная грязь, а кое-где оно было и вовсе порвано. Что же делать? Другого нет. А ещё нужно срочно придумать, куда спрятать дорожную сумку.
– Милиния, – Лэтти выглянула из-за двери, – где я буду ночевать сегодня? Это уже известно?
– В этой комнате, Леди Брейдер. Это ваши апартаменты, – удивленно ответила горничная.
– Благодарю, – сказала графиня и исчезла в дверном проёме. Несколько раз критически оглядев комнату, она уверенно подошла к письменному столу, взяла с него канцелярский нож для бумаги и прошла к кровати.
Стянув простынку, подушку и одеяло, девушка наскоро сделала довольно глубокий разрез в боковине матраца и аккуратно переложила всё содержимое сумки, нахлобучив его соломой из разорванного тика. Затем постаралась заправить кровать обратно.
На оставшиеся сборы у неё оставалось около пяти минут. За второй дверью, в комнате действительно был небольшой туалет и ванная, которую графиня не успела бы принять. Умыв лицо, и почистив подручными средствами зубы, Летиссия критически осмотрела своё отражение в зеркале – вчерашняя ночь не прошла для неё бесследно. Под глазами были синяки, руки и ноги болели, платье испорчено, волосы всклокочены. Но к счастью, бонна Лэтти была с ней строга, и оценив магический потенциал девочки – обучила её всему, что умела сама. В том числе и искусству бытовой магии.
"Пойдём от потолка к полу", – сказала вслух графиня, пытаясь привести в порядок мысли и успокоиться. Для начала она наколдовала себе прическу, и волосы вновь стали выглядеть ухоженными и послушными, сложившись в небольшой рожок на затылке.
Затем пришлось потрудиться над платьем. Убрать дырки, почистить от грязи и, наконец, разгладить. В последнюю очередь Лэтти занялась своими дорожными ботинками, пытаясь придать им хоть сколько-нибудь более подходящий образ туфлей. Ничего не вышло. Ну и ладно, юбка длинная – главное не делать больших шагов. Взглянув, на себя в зеркало, девушка довольно кивнула.
– Скорее, Леди Брейдер! Уже почти восемь! – послышалось жалобное стенание из-за двери.
Ещё раз быстро взглянув на себя, Лэтти выскочила из ванной, пересекла комнату и последовала за горничной.
Девушка была во дворе не впервые. Её представили свету два года назад, как и положено юной дебютантке. Дважды юная графиня посещала дворцовые балы лишь в нынешнем сезоне. Но каждый раз находясь в замке она замирала от его величественного и помпезного духа. Коридоры были широкими и светлыми, потолки – в двое выше, чем в поместье Брейдер. Повсюду стояли мраморные статуи нежных девушек и воинственных мужей, висели огромные картины, изображающие давно прошедшие сражения и членов королевского рода, а в северном крыле в одном из коридоров и вовсе был фонтан.
Возле покоев королевы уже толпились несколько девушек. Все они встрепенулись и начали оживленно переглядываться при появлении новоявленной фрейлины. И хоть королева и вставала ровно в восемь, в гостиной она показалась лишь через час, полностью одетая и причесанная. Судя, по всему её величество отзавтракали в покоях, потому как в гостиной ей подали лишь чай с тостами и пирожными.
Графиня, которая со вчерашнего дня ни еды, ни воды не видела, почувствовала себя дурно. При первой же возможности она с облегчением села на стул за одной из колонн.
Немного отдышавшись, Лэтти смогла заметить обстановку домашней гостиной её величества. Всё в ней было роскошно и вычурно, и как бы говорило о том, что здесь живёт особа королевских кровей. Резной лакированный паркет, зелёные стены, расписанные позолотой, большие бронзовые канделябры, тяжелые драпированные бархатные занавески.
Из задумчивости девушку вырвали шаги. По лакированному паркету, стуча каблуками, шагала королева.
– Ну, здравствуй, Летиссия Брейдер, – проворковала её величество.
Графиня поспешно поднялась и присела в почтительном реверансе:
– Доброе утро, ваше величество.
– Ну и как тебе работается на новой работе? – вопросила королева и хитро улыбнулась.
– У вас… очень мило, спасибо, – растерялась девушка.
– Я про твою основную работу, глупышка, – снисходительно поправила королева, и Лэтти подняла на неё непонимающий взгляд, – греть постель моему мужу.
Девушка понятия не имела, что нужно делать в такой ужасной ситуации. Щёки предательски залила красная краска. Живот скрутило узлом. Но всё же графине хватило благоразумия понять: чтобы она ни сделала, и чтобы она ни сказала – всё будет против неё. Ни оправдания, ни лесть не помогут. Они никому тут не нужны. Нужен человек, об которого можно вытереть ноги. Человек, за счёт которого можно развлечься или выпустить пар. Летиссия к своему несчастью очень хорошо на эту роль подходила. Поэтому она выпрямилась и просто посмотрела правительнице в глаза. Она была ни в чём не виновна и скрывать ей было нечего. По крайней мере пока.
– Откуда столько дерзости в твоих глазах? Склони голову. С тобой говорит королева, – приказала правительница и всё радушие и доброжелательность мигом с неё слетели.
Лэтти честно пыталась опустить голову. Да только от ужаса и осознания своего прискорбного положения её словно парализовало.
К счастью, девушку спас неожиданный визитёр. В гостиную постучали, в дверях появилась фрейлина, которая объявила:
– Его светлость герцог Глостерский, ваше величество.
– Пусть заходит! – на лице королевы снова появилась добродушная улыбка. Вся она словно бы зацвела и милостиво оставила на время свою новую игрушку.
В дверях показался советник. Он поприветствовал королеву кивком, затем решительно прошел в центр зала, поцеловал ей руку и спросил:
– Доброе утро, ваше величество! Вы звали меня?
Королева улыбалась, словно девчонка. Глаза её сияли, и вся она благоухала. Не нужно быть очень умным или опытным, чтобы, заметив эти изменения в ней, не понять, что эта женщина влюблена.
Лэтти перекосило. "Чем же ты сама лучше?", – думала она, – "По всему выходит, вы, голубчики – любовники".
Советник был статен, молод и по-мужски красив. У него была яркая харизма и твёрдая уверенность в себе. Неудивительно, что в своем несчастливом браке королева пыталась найти личное счастье с ним.
Улыбнувшись советнику, её величество подхватила его светлость под руку и отвела к окну, для беседы вдали от чужих глаз и ушей.
Советник внимательно выслушал её, что-то учтиво ответил и поторопился откланяться, чем расстроил королеву, хоть та и старалась виду не подавать.
Вскоре её величество Виктория быстро пришла в себя, вспомнив, что можно высвободить раздражение на личной антистресс-фрейлине.
– Летиссия, дорогая, подойди ко мне, – ласково позвала она.
Графине ничего не оставалось кроме как на ватных ногах подойти к королеве и попробовать снова изобразить реверанс.
– Это никуда не годится, – обречённо вздохнула королева, – Моя свита не должна быть похожа на стаю тропических птиц. Приближенные девушки используют в одежде пастельные цвета бежевых и серых тонов. В своём голубом платье ты выглядишь просто… нелепо. И откровенно говоря, голубой, милочка – совсем не твой тон. И что уж говорить про эти провинциальные кружева… Надеюсь, в отличие от твоего вкуса, твоя понятливость находится на более высоком уровне.
Закончив тираду, королева довольная собой прошла в покои.
Вокруг послышались смешки. Однако Лэтти было совершенно плевать на них, потому как ужас осознания своего нового положения, затмевал любые насмехательства. И единственное, что ей оставалось в этой ситуации – пытаться не потерять сознание от напряжения и страха.
К счастью, всю остальную часть дня её больше не трогали и даже накормили обедом, который при совершенно пустом желудке почему-то практически не влез.
Лишь вечером, перед тем как фрейлины были отпущены, ей вдогонку полетело:
– Летиссия, дорогая, послезавтра во дворец приедут гости и тебе стоит остаться у себя. Извини, но я не могу позволить тебе сопровождать меня на празднестве, не удостоверившись в твоих хороших манерах.
Королева жестом указала девушкам на выход из залы.
Лэтти, которую на обратной дороге до комнаты провожать никто не собирался, была уверена, что заблудится во дворце и никогда не сможет найти свои апартаменты. Но вопреки ожиданиям девушка с изумлением обнаружила их с первой же попытки.
Сев на кровать, графиня скинула свои мягкие дорожные ботинки, и начала сумбурно думать.
"Если все на каждом углу кричат, что я теперь любовница короля, значит так и есть? Бред. Зачем я ему? Просто хотел унизить отца. А если нет? То за мной придут? Или я сама должна явиться к нему? Почему король сделал меня фрейлиной? Сколько мне теперь придётся жить в этом гадюшнике?"
Так она и сидела, обхватив руками колени. И только после того, как небольшие прикроватные часы пробили полночь, девушка немного успокоилась. Вряд ли теперь за ней кто-то придёт. Тут же в голову полезли здравые мысли.
"Послезавтра планируется празднество! А это означает, что крёстный Мэйлрон будет во дворце! С его помощью, она точно вытащит отца. Тем более… а вот если встретить Мэйлрона не доведется… то она поищет графа Фергуса. Точно! Они с отцом вместе служили, и Фергус с детства говорил ей обращаться к нему, если будет нужна помощь".
Взбодрившись появлением хоть и несуразного плана – Лэтти вспомнила о ещё одной своей проблеме:
"… свита королевы не должна быть похожа на стаю тропических птиц…" – передразнила она жеманным голосом.
Да вот только платье у Лэтти было одно. В сумке лежало ещё дорожное, но оно было пошито из грубой ткани и покрой его был мягко говоря "удобным". Изменить цвет своего голубого платья с помощью бытовой магии, она не могла. Максимум что бы получилось – немного осветлить оттенок или сделать его более насыщенным.
Решительно настроившись на эксперимент, графиня для начала с удовольствием приняла ванную, и как сумела привела в порядок своё исподнее.
Выйдя из своей маленькой помывальной, девушка без надежды открыла сундук и обнаружила там несколько ночных сорочек, что было очень кстати, хоть и брезгливо.
Облачившись в одежду для сна, девушка разложила на кровати платье и внимательно стала рассматривать его. Хоть её искусство бытовой магии и было основательным, любое колдовство – не вечно, и к вечеру, платье снова должно было стать грязным, мятым и порванным. Однако, попирая все основные общемагические и мировые законы бытия, на Лэтти с кровати смотрело новенькое, чистое и глаженное платье.
"Что бы это ни было – разберусь с этим потом. Сейчас – время попытаться хоть немного изменить цвет".
Графиня старательно колдовала, используя сложное заклинание, в попытке заставить магию сделать платье более пыльного серого оттенка.
Хорошенько присмотревшись к полученному результату, она, не веря, своим глазам, зажгла под потолком светящуюся сферу, чтобы увидеть более достоверный результат. Вместе с тем, с кровати на неё смотрело светло-серое платье. Чего естественно просто не могло быть. "Либо я латентный архимаг, либо совсем рехнулась от пережитого", – озадаченно размышляла девушка.
Сомнения её разрешил родовой перстень, который после колдовства слегка нагрелся. Алмаз блестел и переливался, словно только что шлифованный.
– Ох! Спасибо тебе, дружочек! – восхищенно воскликнула Лэтти, – Ну и выручил ты меня!
Кружево графиня убрала с помощью ножниц. А затем совершенно вымотанная и опустошенная, позволила себе лечь спать.
Глава 3
Утром Лэтти снова разбудила Милиния.
– Вставайте, Леди Брейдер, – строго сказала она, – Сегодня королева не желает присутствия посторонних. А завтрак через двадцать минут подадут в зелёной зале. Вам лучше поторопиться, иначе останетесь голодной.
Вчерашний день здорово научил девушку, что если хочешь не остаться голодной – надо быть внимательной и пунктуальной. Выходя из своей комнаты уже через десять минут, за которые девушка полностью успела самостоятельно собраться и привести себя в порядок, она снова с благодарностью вспомнила свою гувернантку. Несмотря на протесты Летиссии бонна обучила девушку непревзойдённому мастерству бытовой магии. В этот день она была одета в совершенно ничем не выделяющееся неприметное серое платье, которое, как ни странно за ночь ничуть не изменилось и осталось серым. А потому следующие благодарности летели прямиком к фамильному перстню.
К счастью, Лэтти знала, где находится зелёная зала, а потому не опоздала. Еще более удивительным было то, что в гостиной действительно без короля и королевы завтракали вся их свита, придворные лорды и леди, а также те, кому по приглашению или по делу пришлось присутствовать во дворце.
Девушка видела особое к себе отношение дам, но не отчаивалась. Всё же оно не выходило за рамки этикета и в открытый конфликт не перерастало.
Во время завтрака, который вышел подгорелым и пересолёным – кухарка в поместье Брейдер готовила в разы лучше и вкуснее; когда графиня допивала чай, к ней неожиданно подсела молодая женщина. Коротко поприветствовавшись, дама представилась:
– Адалин Мария Сэландж.
Лэтти сделала в уме пометку: кузина короля.
– Лэтиссия Каролина Брейдер, – хрипло ответила графиня, которая последние несколько дней имела счастье общаться только с собой, – Чем могу быть полезна, ваша светлость?
– Понятия не имею, – улыбнулась Адалин, – Но нам с вами отведены одинаковые роли, и я искренне считаю, что даже шутам нужно держаться вместе. – сказала герцогиня и сочувственно сжала руку Летиссии, – буду рада познакомиться с вами поближе и за завтраком или обедом вы всегда можете садиться ко мне. С удовольствием составлю вам компанию.
Кузина короля была старше Лэтти. У неё были прямые русые волосы и вытянутое аристократическое лицо. Если бы не след усталости, её вполне можно было назвать миловидной и даже красивой женщиной.
Графиня долго молчала, пытаясь понять, шутит ли её светлость Сэландж или таким витиеватым способом действительно пытается предложить дружбу. Впрочем, отказываться сразу не стала и решила, что лучше всего – постараться понять намерения человека при общении с ним. Надумала что-то дурное – быть с ней осторожной, а если говорит правду – даже самый небольшой союзник ей сейчас точно не помешает.
– Буду рада, ваша светлость, – наконец, ответила Лэтти.
– Вот и славно, – разулыбалась герцогиня, – Теперь осталось дождаться, когда закончатся эти показательные порки. – сказала леди Сэландж и закашляла себе в руку, – Увидимся за обедом, леди Брейдер.
На прощанье герцогиня пожала Лэтти плечо и покинула зелёную залу.
Наспех, но с удовольствием позавтракав, девушка ещё ненадолго осталась за столом в надежде узнать новые слухи и узнать что-то об отце. Через некоторое время так и не услышав ничего важного, неспешно покинула залу. Однако в свою комнату вернуться не спешила. Девушка чинно и основательно обошла все дозволенные и открытые коридоры женского и центрального крыла, в том числе и парадную залу, в которой состоится основная часть празднества. К удаче графини она была открыта: слуги мыли окна.
Вернувшись к себе, Лэтти села на кровать, скинула дорожные ботинки и задумчиво уставилась в стену. В голове роились мысли. Ей нужно непременно попасть завтра в парадную залу, а лучше пристроиться в лазурном коридоре – так проще искать Мэйлрона и Фергуса, а потом и добраться до них будет удобнее.
Вот только на торжество графиню никто не приглашал, поэтому попасть на приём хорошо бы незамеченной. Любую иллюзию, морок и наколдованный на её лице образ сразу исчезнет, стоит ей выйти за пределы комнаты. Весь дворец, словно игрушечный дом увешан артефактами и талисманами, также придворные маги строго блюдут исполнение приказа короля, и нарушителя ждёт серьёзное наказание. Магией во дворце пользоваться запрещено. Разве что бытовой.
Значит маскироваться придется в подручные средства. А вариантов, по мнению Лэтти, было всего два – королевская горничная и неблестающая умом опальная графиня Брейдер. У обоих вариантов по мимо плюсов были существенные недостатки.
Облачиться в служанку Летиссия сможет, и это позволит ей остаться незамеченной, но вот изображать горничную или приблизиться к нужным титулованным особам – нет. Второй вариант нравился ей ещё меньше, ведь придётся выставить себя перед всем высшим светом взбалмошной, сумасбродной и скудоумной. Гарантий, что она сумеет найти и поговорить с нужными людьми, у неё тоже не было. Но всё же при втором варианте, шансы были значительно более велики. Ведь на служанку даже не взглянут, не то что не станут слушать.
А это значит, что пора снова колдовать над платьем.
Отобедав в зелёной зале Лэтти вышла сносно обплёванная. Ни одного гадкого слова в лицо ей не сказали, ей вообще ничего не сказали. Лишь презрительно взирали, откровенно игнорируя любые её попытки проявить вежливость или действовать согласно этикету. Шепотки за спиной не смолкали ни на минуту, и почти все придворные леди не скупились на снисходительные и даже презрительные улыбки. Герцогиня подоспела почти под конец и завела ничего не значащую беседу, чем только раздражала, отвлекая от раздумий.
Поэтому на ужин девушка решила не идти. Всё равно еда в рот не лезет. Да и нужно успеть подготовиться.
Облачившись в ночную сорочку, девушка разложила перед собой на кровати свое многострадальное платье и долго разглядывала его.
В этот раз, после колдовства, платье стало бежево-золотистым, с чуть более пышными рукавами.
Из матраца была выложена дорожная сумка, из которой Лэтти задумчиво достала бриллианты, затем немного подумав, убрала их обратно и вынула жемчужные серьги, нитку жемчуга, а ещё небольшие шпильки с жемчужными капельками.
Графиня озадаченно взглянула на свои дорожные ботинки. Вот где настоящая беда. Одно дело немного поменять цвет или размер. Что делать с ботинками, она не представляла. А значит придётся импровизировать и проводить эксперимент.
Верхнюю часть ботинок, Лэтти безжалостно обкромсала ножом, превратив их в галоши. Все лишние детали также были убраны. И вот настал черёд колдовства. Через полтора часа мучений и неудачных попыток, перед ней стояли самые простые бежевые туфельки. Но даже не имея магического образования, она совершенно ясно понимала – такое количество магии долго не удержится. Нужно было внимательно засечь время, которое ботинки смогут провести в виде туфлей.
Впрочем, время шло, а ботинки всё ещё стояли и блестели симпатичными туфельками.
В десять часов вечера послышался небольшой хлопок. От неожиданности девушка подпрыгнула, но быстро нашла источник звука.
Перед ней в чистом виде стояла пара её изодранных дорожных ботинок. Это означало, что даже с помощью фамильного перстня Брейдеров у Лэтти будет не больше четырёх часов, чтобы успеть договориться о спасении отца, до того, как из взбалмошной опальной графини она превратится в чокнутую нищенку.
Вроде всё было готово. Оставалось понять, как в случае чего изображать из себя дуру.. "Вот уж где бы не помешала чужая наука. Да научить некому," – размышляла про себя графиня, которая всё ещё боялась услышать вечером в стук в дверь, а затем получить недвусмысленное приглашение в королевские покои.
До полуночи девушка сидела в мучительном ожидании, словно натянутая стрела и не мигая смотрела на дверь. Но никто не пришел, и после того, как часы пробили полночь, от усталости и напряжения, девушка погрузилась в глубокий сон.
…
На утро следующего дня Лэтти никто не будил. Она сама проснулась от суеты, гомона и хлопотливого шума. Платье снова пришлось переколдовывать на серое из коллекции невзрачной свиты королевы. И это начинало раздражать. Гардероб был совершенно необходим. Да только где его взять?
В этот раз на завтраке было немноголюдно. Придворный лекарь с семьёй, архитектор, который занимался строительством новой оранжереи в зимнем саду, два младших советника и кузина короля, которую король не баловал ни милостью, ни вниманием.
Завидев Летиссию, герцогиня радостно замахала рукой и жестом пригласила сесть возле себя.
– Доброе утро, леди Брейдер. Как вам сегодня спалось?
– Доброе утро, ваша светлость. Хорошо, спасибо, а вам?
Все фрейлины её величества, судя по всему, завтракали вместе с королевой, помогая ей завершить последние приготовления. Поэтому завтрак прошёл в самом благостном для девушки виде. Никто не заметил её появления, но никто не шептался и не стрелял снисходительными взглядами. Адалин снова вела светскую беседу о погоде и Лэтти вовсе не слушала до тех пор, пока герцогиня не взяла девушку крепко за запястье и не прошептала, склонившись к уху:
– Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Для своих юных ты держишься с невероятным достоинством. Крепись, моя дорогая. Мои двери открыты для тебя. В любой момент приходи за поддержкой и помощью.
Сказав это, Адалин попрощалась и покинула зелёную залу.
Графиня также поспешила вернуться к себе. Колдовать вечернее облачение было рано – впереди ещё был обед, поэтому Летиссия ходила из угла в угол и пыталась продумать детали своего плана, представляя разные ситуации. Но ничего путного на ум не приходило. Сначала девушка всерьёз раздумывала высматривать лордов со второго этажа залы, но затем сообразила, что при таком количестве народа, если лорды решат покинуть залу – она просто не успеет спуститься. Поэтому в конце концов, девушка решила, что будет ожидать их появления в коридоре, во время шествия гостей в залу, чтобы не упустить лордов наверняка.
Если до обеда время невыносимо тянулось, то после обеда оно вдруг понеслось вскачь. Когда платье было наколдовано и надето, причёска и макияж собраны, Лэтти еле успела привести в порядок свои ботинки, мысленно поставив себе пометку – время пошло. А затем, взглянув в зеркало, довольно улыбнулась своему отражению, и ещё несколько минут просто стояла, переминаясь с ноги на ногу, и только потом нерешительно покинула комнату.
Личико её было смазливым – красотой природа не обделила. Фигура выглядела женственной и стройной. Особый шарм придавала полная грудь. К счастью, она не была большой. Но при этом не терялась в платьях более свободного кроя. Каштановые блестящие волосы, серые глаза, пухлые губы, аккуратный подбородок и нос делали её красоту нежной и чувственной. А потому привлекательность её не оставляла сомнений. Сомнения оставляли её актёрские способности. Но делать было нечего, другого плана всё равно нет.
Спустившись из женского крыла в центральную часть дворца, Лэтти постаралась влиться в пеструю процессию гостей, которые не спеша шествовали по большому лазурному коридору в парадную залу, где им предстояло ожидание короля.
Затеряться в этой толпе было не просто – все леди имели в сопровождении мужчин. К несчастью, Лэтти не могла наколдовать себе кавалера из ботинка. Поэтому приходилось делать вид, что все в порядке и так, как и должно быть. Перед входом в залу, графиня остановилась возле стены – входить в залу в её планы не входило, ни к чему лишний раз мозолить глаза их величествам. К удаче девушки, возле стены раскланиваясь и беседуя остановилась самая почтенная часть всей процессии – два старых герцога, что являлись братьями. К ним прилипли сопровождающие их родственники, и потихоньку обрастали желающими поприветствоваться.
Графиня старалась сохранить невозмутимый вид, но в тоже время в глаза никому не смотрела, внимательно вглядываясь в пёструю толпу. От волнения и напряжения в висках застучало, а голову сдавило. Внутри девушка поддалась самым мрачным думам. Что будет, если ничего не получится. Без особой надежды на успех, она упрямо продолжала поиски, и, разглядев в толпе графа Бэрморшира, совершенно растерялась.
Пока она пыталась собраться с мыслями, граф вместе с женой и двумя сыновьями значительно продвинулись вперёд, поэтому, чтобы добраться до него Летиссии пришлось хорошенько потолкаться, и обратить на себя такое ненужное сейчас внимание. Упустив момент, графиня замешкалась, поэтому пришлось зайти в парадную залу королевского дворца. Набравшись смелости и снова увидев цель, девушка уже не обращала внимание на препятствия.
Наконец, догнав чету Бэрморширов, Лэтти робко позвала:
– Лорд Мэйлрон!
Окутанный гулом толпы, граф, конечно же ничего не услышал.
– Добрый вечер, милорд Бэрморшир! Леди Клариса! – крикнула она.
Леди Бэрморшир обернулась и испуганно уставилась на Летиссию, схватив за руку мужа. Граф развернулся и несколько мгновений недоверчиво смотрел на девушку, которая радостно улыбалась от волнения. Затем окинул её презрительным взглядом и развернувшись, крепко взял жену под руку и повёл прочь, тем самым, дав понять, что разговора не будет.
Внутри у Лэтти всё упало и похолодело. Пройдя по инерции вперёд, ведомая толпой, она не заметила, как подошла к престолу. А подняв глаза, графиня с ужасом осознала, что встретилась взглядом с королём. Он стоял возле семейного входа в парадную залу и беседовал с советником, при этом не сводив внимательного и любопытного взгляда с Лэтти.
Мысли понеслись галопом. «Он видел…он всё понял… меня теперь тоже казнят… я всё испортила!»
Повинуясь инстинкту самосохранения, девушка спешно попыталась покинуть залу и центральную часть дворца, но на повороте чуть ли не столкнулась с Домианом Фергусом.
– Лэтти? – удивился тот, – И ты здесь..
– Фергус! – выкрикнула она и от волнения схватила мужчину за руку, – Мне нужна ваша помощь! Мне нужно с вами поговорить. – громко шептала она.
– Поговорим в другой раз, Летиссия. – Фергус мягко освободил свои руки и попытался обойти девушку.
– Но другого раза у меня не будет! – взмолилась она. Однако граф не остановился, а спокойно продолжил свой путь, – Отец ведь спас твою жизнь! – кинула она в удаляющуюся спину и, наконец, заметила, что любопытные взгляды проходящих мимо людей все устремлены на неё.
Скрывшись во дворцовом коридоре, графиня вытирала злые слёзы, которые, не спрашивая разрешения, потекли не дождавшись комнаты.
Захлопнув дверь в свою небольшую спальню, девушка смиренно села на кровать, ожидая стука в дверь и стражников, которые отведут её в темницу за измену и предательство.
Однако никакого топота спешащих вершить правосудие слышно не было, и через некоторое время Лэтти даже успокоилась. Но стук всё же раздался. Затем дверь без разрешения отворилась и на пороге показался личный камердинер короля. Без лишних церемоний он объявил:
– Сегодня вечером его величество ожидает вас в свои покои. Будьте готовы к десяти. Вас проводят.
Мужчина покинул комнату.
Первое время графиня даже не могла моргать, затем молча закрыла глаза и глубоко внутри себя пыталась пережить неунимающуюся боль. А она то глупая ещё несколько минут назад думала, что нет ничего хуже смерти.
…
Придавленная тяжестью последних событий, Лэтти так и не смогла подняться с постели и тем более готовиться. Да и как готовиться? Помыться? В десять вечера она лишь вздрогнула от хлопка, означавшего, что туфли снова превратились в башмаки и магия на них больше не работает. Затем послышался еле слышный стук в дверь, больше напоминавший шорох и на пороге появилась служанка:
– Следуйте за мной, госпожа, – шепотом сказала она.
Словно механическая кукла, графиня поднялась с кровати, надела многострадальные ботинки на босые ноги. От нервного перенапряжения у неё поднялась температура и горели щёки, перекрыло шею и в висках снова застучало. Внутри было мерзко и горестно. Бесшумно ступая по уже пустым коридорам вечернего дворца, девушка сумбурно пыталась придумать, как помочь себе, выбраться из этой ужасной ситуации, одновременно силясь успокоить заполошно стучащее сердце.
Королевская опочивальня предстала перед девушкой несправедливо быстро. Два стражника, охранявшие покой правителя, в полном обмундировании, молча раскрыли перед ней двери. Но у Лэтти будто ноги к полу приросли, и заставить себя сделать вперёд хоть маленький шажок, оказалось непосильной задачей. Тогда один из стражников рукой подтолкнул её. Девушка пробежала два шага вперёд, этого было достаточно, чтобы она оказалась за пределами дворцового коридора, дверь за ней тут же закрыли.
В висках застучало ещё сильнее, от головной боли начался приступ тошноты. Чтобы переждать его, пришлось зажмуриться и некоторое время глубоко дышать.
Ничего не происходило и через несколько минут тошнота отступила. Лэтти нехотя открыла глаза, щурясь от назойливого света, который давали светящиеся под потолком сферы. Затем графиня робко начала осматриваться. Небольшая, но дорогая и хорошо обставленная гостиная. По правую и по левую сторону две двери. Одна, судя по всему, ведёт в спальню… Красивые, светлые обои с причудливым орнаментом, небольшая изящная скульптура Пацихеи – прекрасной девы, что в древности указала первому правителю устроить столицу именно здесь. Изящный бархатный диван, отлитые канделябры, камин и кресло напротив, в котором молча сидел… король.
От неожиданности Летиссия подпрыгнула. Монарх довольно улыбнулся – наконец, его заметили. Он ещё недолго рассматривал девушку, а затем встал и неторопливо подошёл к ней:
– Ты невероятно прелестна. И как я сразу не заметил? – промурлыкал король, – Не бойся, я буду с тобой нежен. Раздевайся и ложись на кровать.
Георг взглядом указал на дверь слева.
Чтобы не потерять связь с полом от волнения и ужаса, девушке пришлось неприлично шаркать – зато пол всегда был одновременно под двумя ногами. Зайдя в спальню, графиня с отвращением уставилась на огромную высокую кровать. Не так она себе первую ночь с мужчиной представляла… Свое единственное платье Лэтти настолько изучила, что пуговки расстёгивала не глядя. Развязав корсет и стянув нижнюю юбку, она аккуратно вышла из него.
Нижнюю рубаху снимать не стала. Поставив ботинки возле стула, ещё раз с тоской взглянула на кровать. Затем медленно подошла к ней и присела на край. Конец. Конец всему. Не то чтобы она сильно хотела – но семейной жизни ей теперь не видать.
Проведя в мучительных ожиданиях не так уж и много времени, графиня всё же была совершенно не готова видеть короля, который показался в спальне слишком быстро и без рубахи, в расстёгнутых и спущенных на бёдра штанах.
Он придирчиво осмотрел её и сказал:
– Что ж, так даже интереснее.
Затем мужчина подошёл и сел рядом с Лэтти. Протянув руку, он медленно гладил её по волосам. Девушку начала колотить мелкая дрожь.
Георг был красив, недурно сложен и приятен. Его тёмные холодно-коричневого оттенка волосы волной спадали на лоб, внимательные серые глаза смотрели с восхищением, а оголённый торс можно было по праву считать образцом мужской привлекательности. Да только порядочные люди так не поступали, и потому для Лэтти в нём совершенно не было мужественности, и никакой симпатии как к мужчине быть не могло.
– Не бойся, – шептал он.
Тем временем, король приблизился и надавив на её грудь рукой, заставил девушку лечь на кровать. Сам же навис сверху, пристально глядя графине в глаза. Дыхание его стало порывистым, хриплым и обжигающим, а зрачки расширились, закрыв собой всю радужку.
– Спи. – холодно сказала Лэтти, совершенно взбешённая собственной покладистой беспомощностью, а также тем, что даже собственное тело теперь отказывалось подчиняться ей.
Никакого тонкого колдовства Летиссия творить не умела, и потому без особой надежды попыталась наколдовать сонное заклинание, которое когда-то давно показал ей один уличный мальчишка. Однако фамильный перстень неожиданно нагрелся, да так, что будь у неё власть над собственным телом – она бы непременно взвизгнула или даже выругалась. Георг удивлённо посмотрел девушке в глаза. Но взгляд его вдруг стал мутным, веки потяжелели, дыхание из порывистого и шумного стало размеренным и спокойным. Медленно он улёгся на постель, левой своей половиной придавив девушку к кровати. Послышался храп.
Лэтти не дышала, стараясь не спугнуть собственное счастье. Когда окажется в комнате – расцелует перстень. А ожег – да и Пацихея с ним!
Через несколько минут, убедившись в том, что правитель действительно крепко спит, девушка с большим трудом выбралась из-под мужчины, быстро и непослушными руками натянула платье и уже хотела уходить, когда на пороге обернулась. Надо хотя бы попытаться создать видимость бурной страсти. С закрытыми глазами Лэтти раздела короля и разметала по кровати простыни, а выходя из спальни щелчком погасила светящиеся сферы.
Несколько минут девушка нерешительно стояла перед выходом, опасаясь, что стражники схватят её, но взяв в себя в руки, тихо отворила дверь и уверено направилась к себе.
Никто не остановил её и ни о чём не спросил. Как только графиня вошла в свою комнату – начала безудержно смеяться. Остановиться не было мочи, а потому пришлось взять подушу и хохотать в неё. Потом она рыдала. А когда все ужасные эмоции, наконец, вышли, девушка поняла, что вернулась к себе в одном ботинке, а второй скорее всего впопыхах оставила в спальне Георга.
Осмотрев тот отрезок пути, который был ей дозволен, графиня весело думала, что если завтра королева решит собрать всю свою свиту – Лэтти придётся идти босиком. Другой обуви у неё совсем не было.
Глава 4
На счастье, Лэтти – свиту королева не созвала. Её величество предпочитала отдыхать после празднеств в тишине и одиночестве.
Утром к девушке снова заглянул камердинер короля и деликатно вернул потерянный ботинок, а также преподнёс небольшую коробку, обмотанную шелковой лентой, и незаметно удалился.
Графиня долго смотрела на подношение, но спустя несколько минут всё же решилась открыть. Внутри лежали две атласные бежевые туфельки её размера. Сверху на них – маленькая резная шкатулка, инкрустированная голубыми сапфирами. В шкатулке на бархатной подушке блестел медальон в виде фигурки пузатой золотой птицы на ветке, инкрустированной бриллиантами, эмалью и сапфирами. На веточке же капельками переливались зелёные листья из изумрудов.
Долго сидела Летиссия, задумчиво глядя на птицу. "Что же он увидел такого во сне, что так дорого оценил мои услуги?". В обычной ситуации принимать такой подарок – ни в коем случае нельзя. Но ситуация была не просто необычной, а весьма скверной. "Дожила. Зарабатываю на обувь обманом," – хихикнула девушка. Туфельки она возьмёт и будет носить. Что толку кривить нос, когда другой обуви нет.
Лэтти приняла ванну, привела в порядок волосы, подготовила своё платье. А затем села на кровать, посмотрела на дверь и безудержно зарыдала. "Надежды нет. Я всё испортила. До казни осталось одиннадцать дней, и я понятия не имею, что можно сделать и к кому обратиться за помощью. А может попросить милости у короля? Ведь он явно ей благоволит… но милость короля скоротечна… Сегодня помилует, а завтра передумает…"
На обед девушка решила пойти не столько из-за голода, сколько из-за захватившего её удушливого страха. Ей вдруг стало боязливо находиться одной в комнате. Липкий страх этот рос и увеличивался. И даже дышать стало трудно, воздух словно сгустился и вяз в лёгких.
Появление людей в коридорах и столовой зале облегчению не способствовали. Звуки казались слишком громкими, свет – слишком ярким. И потому, когда обратившаяся к ней несколько раз, и так и не получившая ответа Адалин взяла Лэтти за локоть, та от неожиданности подпрыгнула и еле сдержала вырывающийся наружу крик.
– Добрый день, дорогая, – поздоровалась Адалин, – Плохо спалось?
Прежде чем ответить, Леттиссия нервно оглянулась и сделала несколько Глубоких вдохов.
– Добрый день, ваша светлость. Всё в порядке. – попыталась улыбнуться графиня.
– Я всё-таки провожу тебя, – Адалин решительно взяла Лэтти под локоть.
– Не стоит, – отмахнулась девушка и попыталась вынуть руку, но неожиданно для самой себя – пошатнулась и сама вцепилась в герцогиню, – Вообще-то помощь не будет лишней.
Пока они шли, Адалин рассказывала про вчерашний приём, но графиня ничего не слышала, пребывая в своих горьких мыслях. Однако, когда они подошли к комнате и Летиссия собиралась попрощаться, герцогиня буквально втолкнула девушку в комнату. Вошла следом, закрыла запирающим заклятьем дверь и повесила на полог тишины.
Лэтти, которая не упала лишь потому, что успела ухватиться за кровать, теперь недоуменно смотрела на неё.
– Вчера ты имела глупость рассказать о своих намерениях прилюдно. К счастью, сведущие люди ничего не услышали, а остальные приняли тебя за эксцентричную дурочку, которая не знает своего места.
Дело принимало дурной оборот, но жалостливый тон Адалин, совсем сбивал с толку. И потому графиня продолжала молча смотреть на неё. Та, в свою очередь, подошла к Лэтти, подала ей руку и помогла устроиться на кровати.
– Это было очень глупо с твоей стороны. Ты чудом не болтаешься под утренним бризом на виселице. К тому же кажется ты привлекла к себе ненужное внимание короля. – с каждым новым словом Летиссия всё меньше понимала, что сейчас происходит, а сказанное следом и вовсе повергло её в ужас, – Я знаю, что чуть больше, чем через седмицу Графа Брейдера должны казнить и ты пытаешься спасти его, но не знаешь как. – спокойно сказала герцогиня и заглянула в полные немного страха глаза Лэтти, – Так вот, я знаю как. И у меня есть нужные связи. Но, к сожалению, нет средств, – извиняющимся тоном сообщила Адалин, – А побег графа будет стоить очень дорого. Я могу помочь, если у тебя есть чем платить.
Кузина его величества пристально смотрела девушке в глаза. Летиссия некоторое время молчала, а затем замямлила:
– Простите, я не понимаю о чём вы.
Адалин отмахнулась от неё словно от надоедливой мухи и продолжила:
– Тер Боран – штатный лекарь. Он лечит во дворце слуг, лошадей из королевской конюшни, его услугами также пользуются, если ещё не удалось выбить нужную информацию из заключенного, а тот уже собрался отойти в мир иной под пытками. Однако самое важное для нас – он устанавливает смерть заключённых. Без его письменного разрешения, их нельзя вывезти из королевской темницы и сжечь. – сказала Адалин и многозначительно посмотрела на Лэтти.
Та в ответ гулко сглотнула. Герцогиня утомлённо вздохнув продолжила:
– Младший сын Терра Борана болен магической лихорадкой. Болезнь уже захватила лёгкие и почки. Ему нужны деньги. Много денег, как ты понимаешь. Он согласится ради сына. Но прежде чем мы договоримся, дашь мне магическую клятву – ты не выдашь моего имени. Я искренне желаю помочь, но не ценой своей жизни.
Неожиданно Лэтти выпрямилась и, гневно взглянув в сторону принцессы, ответила:
– Я решительно не понимаю, о чем вы говорите. Я очень устала и плохо себя чувствую. Вам лучше уйти.
Адалин долго и пристально смотрела ей в глаза, затем кивнула, и ответила самой себе на какой-то вопрос:
– Не веришь… А не веришь в первую очередь потому, что мне незачем тебе помогать. Это правда. Но всё же помочь я тебе хочу… Потому что, если бы у меня в своё время была хоть малейшая возможность спасти отца – я бы всё на свете за неё отдала… – герцогиня надолго замолчала, – Мне, как никому другому, известна жестокость и трусость моего брата…
Адалин закрыла глаза. Сжав кулаки, она казалось пыталась перетерпеть внутреннюю боль.
Графиню, которой до этого момента довольно сносно удавалось изображать спокойствие и недоумение, неожиданно прорвало и она зашипела:
– И что же сделает этот ваш лекарь? Обеспечит быструю и безболезненную смерть? Убедит короля отменить казнь? Выведет отца за дворцовые ворота ночью?
– Орлеанские путы, – улыбнулась Адалин.
– Что? – осеклась Летиссия.
– В отличие от дьявольских пут, они вынимают не только магию, но и жизнь. После того как вся магия вытянута, они начинают высасывать жизненные силы.
– И как это поможет отцу? – спросила абсолютно ничего не понимающая Лэтти.
– На этот вопрос тебе лучше ответит терр Боран. Я уже успела закинуть ему удочку. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты за это заплатить.
Графиня нахмурилась и обхватила руками голову, затем сделала несколько глубоких вдохов, опустила руки и выставила вперёд, рассматривая так, будто видит впервые, а, решившись, сказала:
– Если вы действительно не желаете зла и в сердце имеете намерение лишь помочь – значит вам нечего скрывать и бояться. Поклянитесь своей магией, что не причините мне вреда.
Адалин покачала головой, а затем произнесла:
– Клянусь своей силой – я не желаю тебе зла и не имею намерений причинить вред тебе или графу, я хочу помочь.
Над головой герцогини вспыхнула искра, которая означала что клятва принята и, если бы Адалин солгала – тут же погибла. Лэтти кивнула, принимая клятву, а затем встрепенулась и спросила:
– Но тогда зачем вам это? Почему вы хотите помочь?
Адалин опустила взгляд на пол.
– Пять лет назад, в королевской темнице сидел мой отец. Но мне никто не помог… – тихо сказала герцогиня, а затем резко подняла правую ладонь и жестом показала, что тема эта закрыта, и принимать соболезнования она не собирается, – Решай быстрее. Времени осталось мало.
Встав с кровати, герцогиня не торопясь направилась к двери.
– Постойте! – крикнула Лэтти. Адалин обернулась, – Я согласна. У меня есть чем заплатить, я заплачу и вам за услугу. Что я должна делать? – жалобно спросила девушка.
– Для начала – клятва. Моё имя должно остаться в этих стенах.
– Клянусь своей жизнью и силой. Чтобы не произошло – я не выдам вашего имени, – обречённо сказала Лэтти. Теперь даже под пытками графиня не сможет произнести имя Адалин Сэландж. Снова зажглась искра, только уже над головой Летиссии.
– В таком случае, сегодня после ужина, моя горничная проведёт тебя в кабинет к терру Борану, под предлогом твоего неважного самочувствия. Ты опальная графиня и все члены твоей семьи отлучены от рода за предательство и формально ты состоишь ни под чьим опекунством. Королевской милостью ты стала фрейлиной. Однако официально, королевская семья не взяла на себя обязательства, а следовательно – платить за тебя некому, и королевский лекарь не возьмётся. А потому твой поход в крыло слуг к лекарю Борану не вызовет подозрений. А за свою помощь плату я не возьму, но стребую с тебя услугу, когда придёт время и, если понадобится. Коли передумаешь – просто отзови Флору.
– Как же так получилось, что терр Боран лечит и людей, и лошадей в королевской конюшне? – неожиданно спросила Лэтти.
– А что именно вас так удивляет, леди Брейдер? – улыбнулась Адалин. А затем снисходительно ответила, – Многие лошади из королевской конюшни стоят в разы дороже всех слуг во дворце вместе взятых. Поэтому можно сказать, что в данном случае слугам оказана большая честь. Терр Боран талантливый лекарь, если бы не его полномочия – все слуги лечились бы у аптекарей. Аптекари не лечат, они могут лишь предлагать лечебные травы. А терр Боран по рецепту создает зелья, и выписывает их своим подопечным, ведь у него есть на это лицензия. – Сказала Адалин и открыла дверь, – Флора придёт после семичасового ужина. Увидимся завтра.
Весь день Лэтти пролежала, глядя в потолок, пытаясь собраться с мыслями. Вечером она встала, растормошила свой матрац и вынула дорожную сумку. Одна из ночных сорочек была использована в качестве лоскутов для небольшого мешка.
Все украшения были сортированы на две большие кучи – фамильные и родовые, что имели гравировку или явную принадлежность к родовой геральдике и символике, и украшения, на которых была лишь гравировка мастера.
Графиня никогда не разбиралась в лошадях, политике, музыке или литературе. Но вот что она хорошенько изучила – так это драгоценности. Девушка могла на глаз определить качество и натуральность почти любого драгоценного камня и металла, установить примерный вес и стоимость всего украшения, учитывая работу мастера и его именитость. Драгоценности были её слабостью, которая передалась ей от матери вместе с внушительной коллекцией бриллиантов, жемчуга и всевозможных комплектов.
Родовые украшения были убраны обратно в сумку. А вот вторая куча – была бережно изучена, и также сортирована на три небольшие горки.
Общая стоимость второй кучи была оценена девушкой примерно в девяносто тысяч лир (золотых монет, на которых был отчеканен светлый лик короля, точнее его светлый профиль).
Девушка взяла в руку массивный золотой перстень, усыпанный семью крупными бриллиантами. Золото весило прилично. Бриллианты были крупными, огранка выполнена на высшем уровне, а вот мастер, был совершенно неизвестен. Именно эту вещицу она использует как предоплату. Стоимость перстня составляла примерно шестьсот лир. За шестьсот лир можно было купить два оттийских племенных скакуна, или небольшой крепкий дом, а крестьянская семья могла безбедно прожить на эти деньги всю жизнь. Видно так сильно отец любил мать, что, не задумываясь, исполнил её прихоть и подарил ей это украшение.
Перстень был сложен в потайной карман верхней юбки платья, а прочие драгоценности – в самодельный мешок и затем снова в матрац.
На ужин Лэтти решила не идти. Есть не хотелось. А потому до семи часов она так и просидела на кровати в мучительном ожидании.
Глава 5
Ровно в семь часов вечера в дверь робко постучали. Дождавшись ответа, в комнату вошла совсем юная темноволосая и курчавая девушка, на вид ей было не больше четырнадцати. Она бросила быстрый и любопытный взгляд на Лэтти, а затем, склонив голову, попыталась изобразить почтение.
– Добрый вечер, госпожа. Следуйте за мной, – сказала горничная и не удержавшись, снова начала разглядывать Летиссию исподлобья.
Любопытство и непосредственность девчонки забавляли графиню, но натянутые, словно струны, нервы – не позволяли расслабиться и забыть об осторожности.
– Как тебя зовут? – спросила Лэтти и поднялась с кровати.
– Флора, госпожа, – ответила девчонка и выпрямилась, сделав важный вид.
Откуда такое любопытство, к своему великому сожалению, юная графиня понимала. Дворец – тот же улей. Слишком много пчёл в одном месте. Невозможно утаить очевидное. Все уже знали, кто провёл эту ночь в покоях короля…
– Куда пойдём, Флора? – постаралась улыбнуться Летиссия.
– В помещения слуг, – доверительно сообщила девушка и для пущей важности округлила глаза.
Не было ничего необычного в том, что служебные апартаменты оказалось между первым этажом и подвалом. Поражало то, что хоть в стенах крыла для прислуги ещё ни разу не ступала нога правителя или монаршего гостя – оно было великолепно отремонтировано и выглядело весьма прилично, в отличие от той же кухни, которую даже не потрудились хорошенько заштукатурить.
Комнатушки у горничных были маленькими. Ни о каком собственном туалете или помывальне речи не шло. Зато они были отдельными, и в каждой комнатке под потолком было малюсенькое окошко, что способствовало вентиляции.
Комната терра Борана была крайней. За ней располагалась лестница, что при подъеме – выводила во внутренний двор, а при спуске – в подвал.
Флора подойдя к двери снова изобразила важный вид и деликатно постучала.
– Терр Боран, леди Брейдер. На приём.
Ответа не последовало и Лэтти, к своему ужасу, испытала облегчение. Вдруг по ту сторону двери всё же раздалось:
– Проходите.
Несколько раз сглотнув, девушка попыталась задавить подкатывающую к горлу тошноту. Войдя в комнату, она нерешительно замерла. Флора стояла вместе с ней. Немного поразмыслив, графиня сказала:
– Ты можешь быть свободна, я запомнила дорогу.
Некоторое время Флора колебалась. Было видно, что любопытство покоя не даёт. Однако так и не придумав, уважительную причину остаться, девчонка не торопясь покинула комнату.
Ожидая указаний от лекаря, Лэтти продолжала терпеливо стоять в дверях. Но время шло, и ничего не происходило.
– Терр Боран… – нерешительно начала она, но была прервана.
Мужчина с грохотом и скрипом отодвинул стул и резко встал, открыв тем самым крайнюю степень испытываемого им раздражения. Затем резкими прерывистыми движениями, он набросил на комнату полог тишины и запер дверь. А потом сухо и надменно сказал:
– Я надеюсь, что у вас есть деньги и вы их принесли.
Опешившая от таких метаморфоз Лэтти, заторможено начала поглаживать внутренний карман платья, в котором лежал перстень.
– Деньги есть, – ответила она.
– В таком случае – доставайте, – брезгливо бросил лекарь.
– Во сколько вы оцениваете свои услуги? – Спросила Лэтти, сумевшая победить испуг и вернуть способность держаться уверенно.
– В сто пятьдесят лир вам обойдутся путы, и ещё сто пятьдесят вы заплатите лично мне.
– Я дам вам шестьсот сейчас, и ещё шестьсот, когда отец будет на свободе. – сказала Лэтти и достала из кармана перстень, чтобы подтвердить серьёзность своих намерений.
Однако действие это, казалось, разозлило мужчину ещё сильнее, он крепко стиснул челюсти, на шее выступили вены, желваки заходили ходуном.
– Я похож на скупщика? Или может на ростовщика? Или вы перепутали меня с королевским мастером? Я не собираюсь тратить время на продажу этой цацки. Приносите деньги. Или проваливайте, – к концу своей тирады лекарь перешёл на злобное шипение.
– Я достану деньги, – сказала Лэтти и попыталась приподнять упавшее нутро и надежду.
– Как достанете – тогда и приходите. Только учтите – времени у вас почти не осталось. – сказал лекарь, собиравшийся развеять полог тишины, и выставить нежеланную гостью с облегчением.
Для того чтобы остановить мужчину, и вновь обратить на себя его внимание, графине пришлось крепко схватить его за локоть:
– Я достану деньги, но сначала вы объясните мне суть вашего плана, чтобы мои сбережения были потрачены не зря. И учтите, я знаю, что вы нуждаетесь в деньгах, не меньше, чем я в вашей помощи.
– Детали плана вас не касаются. Чем меньше знаете – тем больше шансов уцелеть у вашей же головы, – прошипел мужчина и с раздражением вырвал из захвата руку.
– В таком случае вы не получите ни лира. Я не сошла с ума и не позволю кому-либо наживаться на моем горе. – ответила Лэтти, щелчком пальцев сняв полог, и вторым щелчком раскрыв дверь, которая, впрочем, тут же вернулась на прежнее место вместе с пологом.
Обернувшись, девушка вопросительно уставилась на лекаря, который больше не выглядел свирепым, скорее просто смертельно уставшим.
– Всё очень просто, леди Брейдер. В темнице содержатся несколько заключённых, которые в данный момент в связи с состоянием здоровья – не могут дать показаний. А показания эти крайне важны. Поэтому дважды в день я наведываюсь к ним с… лечебными процедурами. Утром я надену на вашего отца путы, а вечером объявлю его бесславную кончину. Умерших заключённых немедленно сжигают – чтобы исключить распространения заразы. Мой человек вывезет графа на кострище и снимет путы. В лесу его будет ждать лошадь. Это всё что я могу. – ответил лекарь Боран и прикрыл глаза правой рукой.
Немного подумав, Лэтти спросила:
– Но вдруг у вас не получится надеть путы или что-то пойдёт не по плану, есть же риски…? Я имею ввиду насколько они велики?
– Риски есть всегда. Вопрос в том, согласны ли вы взять на себя за них ответственность, – уныло ответил лекарь, – Уходите, леди Брейдер. Уходите и без денег не возвращайтесь.
Ещё какое-то время Лэтти заторможено смотрела на мужчину, но так и не дождавшись больше ни слова, развернулась и тихо покинула комнату. Добраться до своей спальни ей не составило труда. За время, проведённое во дворце, она успела привыкнуть полагаться только на себя. Одолеваемая невесёлыми мыслями, девушка не сразу заметила возле дверей королевского камердинера, который подперев стену плечом недовольно рассматривал девушку. Однако при её приближении встал ровно и сделал благодушный вид:
– Госпожа, – поклонился он, – Его величество ожидает вас в своих покоях. Следуйте за мной.
Графиня с недоумением посмотрела на мужчину, пытаясь поймать ускользающую суть вопроса. В себя её привёл неожиданный приступ тошноты, от волнения и напряжения затряслись колени, по спине побежал противный холодок.
– Я могу ненадолго зайти в комнату? – высоким голосом вопросила девушка.
– Его величество не умеет ждать, – ответил камердинер и с жалостью посмотрел на неё, а затем развернулся и зашагал по коридору. Лэтти ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Дорога до королевской опочивальни пролетела словно мгновение. Камердинер жестами показал что-то стражникам, те в свою очередь в ответ даже не шелохнулись, впрочем, когда Лэтти подошла ко входу – распахнули перед ней двери.
Девушка снова трусливо замерла перед входом, а затем, памятуя о предыдущем визите, всё же заставила себя сделать несколько нерешительных шагов, чтобы оказаться внутри.
На этот раз монарха нигде видно не было. Покои вообще выглядели пустыми. И у графини даже получилось расслабиться и сделать несколько глубоких вдохов, когда из королевских покоев раздался голос:
– Раздевайся и заходи. Я хочу, чтобы ты вошла обнажённой. – сказал приснопамятный монарх.
Совершенно не представляя, как поступить дальше, Лэтти вдруг заметалась, кидаясь то к креслу, то к двери, пытаясь на ходу соорудить и вспомнить вчерашнее усыпляющее заклинание. Сделав резкий поворот, девушка решительно направилась в покои и зацепилась ногой за собственную юбку. Споткнувшись упала на пол, но в попытках предотвратить собственное падение выронила заклинание, запустив его точно в королевские покои. Ко всему прочему, она не рассчитала силу и влила вдвое больше, чем накануне вечером.
Летиссия лежала на полу и даже не делала попыток выпутаться из собственного платья, ожидая мгновенной кары – ведь монарх не мог не заметить такого сильного выброса магической энергии.
Однако время шло, но ничего не происходило. Чтобы проверить не повреждена ли нога, графиня слегка пошевелила ей, когда услышала доносящийся из покоев храп. Совершенно растерянная, она уже не скрываясь поднялась и прошла прямо в покои, где и обнаружила безмятежно спящего Георга, который, к счастью или несчастью, был полностью обнажён.
Разметав простыни на кровати и прикрыв монаршее непотребство, Лэтти пулей выскочила из покоев, через несколько шагов остановилась, проверив, вся ли обувь на месте.
А вернувшись в свои покои, графиня приняла ванную и как ни в чём не бывало легла спать.
На утро, она снова была разбужена Милинией, что означало очень плохие новости – королева собирала своих фрейлин.
– Как некстати, – бурчала Лэтти, пытаясь наспех привести в порядок своё платье.
– Поторопитесь, леди Брейдер, иначе слава самой нерасторопной фрейлины так и закрепится за вами. – напутствовала из-за двери Милиния.
Дверь резко распахнулась и, стоящая в дверях графиня, уныло уточнила:
– Я ещё и самая нерасторопная?
Горничная сочувственно посмотрела на девушку и помогла собрать пучок.
Добраться до покоев её величества Лэтти успела задолго до выхода королевы, которая сегодня решила поваляться в постели и вышла в свет лишь к десяти, но свиту упорно собирала в восемь. К счастью, Виктория была в отличном расположении духа и приказала накрыть второй завтрак и принести чай для фрейлин. И в целом, весь день прошёл спокойно, ведь её величеству попался интересный роман.
На ужин Лэтти так и не попала, потому как ей было жизненно необходимо переговорить с герцогиней, которую она поймала в дверях зелёной обеденной залы.
– Добрый вечер, ваша светлость! Поздоровалась Летиссия, сделав, быстрый книксен, а затем замерла, не зная, что сказать и как поступить в присутствии такого количества посторонних людей.
Адалин в ответ кивнула, понятливо улыбнулась и уточнила:
– Должно быть вы дошили слакские лилии и хотите мне их показать, моя дорогая?
Графиня немного растерялась, но быстро взяла себя в руки:
– Так и есть, ваша светлость, если, конечно, у вас найдётся немного свободного времени.
– Как раз сейчас свободные полчаса, – улыбнулась Адалин и взяла Летиссию под руку.
Когда дверь в комнату была закрыта, а все необходимые пологи соблюдены Лэтти бросилась к герцогине и схватила её за руки. К горлу медленно подкатывала истерика:
– У меня есть деньги! Куча денег. Огромное состояние прямо с собой, но нет ни единой возможности превратить его в монеты… – всхлипывала она, а затем достала из-под подушки злосчастный перстень, – и это только капля в море. Я не знаю ни одного ювелира при дворе и тем более перекупщика, и тем более… – подавляя рыдания Лэтти замолчала, но вдруг Адалин схватила её за локоть и дёрнула заставив посмотреть себе в глаза.
– Успокойся, – тихо приказала герцогиня, – Терр Боран отказал тебе?
– Да… то есть нет… – опешила Летиссия, неожиданно для себя начав успокаиваться. – Он сказал не возвращаться без денег.
Адалин задумчиво почесала подбородок, а затем уточнила:
– Значит у тебя на руках есть драгоценности. Это фамильные реликвии?
– Фамильные тоже есть, но обналичить я собиралась не родовые, а те что достались в наследство от мамы и свои личные, – покачала головой девушка.
– Пожалуй, я смогу помочь. Несколько лет назад я… имела дело с королевским мастером-ювелиром, мне также пришлось продать все свои драгоценности, чтобы получить хоть какую-то сумму личных денег в распоряжение. Часть из них я вложила на счет в банке под хорошие проценты, часть потратила на покупку загородного дома, который уже несколько лет сдаю. Не могу сказать, что в разы умножила. Но за эти годы денег стало вдвое больше. Терр Эквил до сих пор работает при дворце. Сейчас он больше не главный мастер, впрочем, тем проще будет с ним договориться. – Сказала Адалин, а затем снова замолчала.
– Спасибо…
– Лэтти, послушай… Я сама договорюсь с мастером и прослежу, чтобы деньги были переданы терру Борану. Тебе больше не следует ходить к нему и постарайся без особой необходимости в ближайшее время не искать встречи со мной. Когда появятся новости, я найду тебя. Сколько ты рассчитываешь выручить за этот перстень?
– Не меньше шести ста лир, – ответила графиня, – Конечно, ваша светлость, я буду терпеливо ждать вестей. Как я могу отблагодарить вас?
Адалин внимательно осмотрела перстень, поднесла бриллианты к свету, зубами надавила на золотой ободок и выдала свой вердикт:
– Я постараюсь выбить из терра Эквила семьсот. И я уже говорила, что ничего с тебя не возьму. А теперь мне пора, милая Лэтти. Жди новостей и да…лучше бы тебе вышить эти дурацкие лилии.
Когда Адалин вышла из комнаты, Летиссия в изнеможении рухнула на кровать. Но перед тем, как прикрыть глаза, увидела возле стула сияющую коробку. Глаза тут же распахнулись. Недолгая настороженность сменилась любопытством. Неловко поднявшись с кровати, девушка подошла к стулу и внимательно рассмотрела её. Коробка была внушительной. При желании, в неё бы поместился табурет. Сверху она была обшита красным бархатом и обёрнута толстой золотой лентой.
Осторожно подняв крышку Лэтти удивлённо присвистнула: внутри на плотной подстилке из алых роз лежало тяжёлое бриллиантовое колье, рядом с ним, завёрнутая в пергаментную бумагу плитка дорогущего карнуэльского шоколада и записка:
«Жду с нетерпением нашей новой встречи, моя обворожительная Лэтти. Не задерживайся.»
Нервный смех постепенно перешёл в истерический хохот. Девушка смеялась так, что периодически можно было услышать звонкое хрюканье.
Прервал эту страшную картину стук в дверь. На пороге снова стоял королевский камердинер.
– Добрый вечер, леди Брейдер, – поздоровался тот, обеспокоенно глядя на графиню, а затем жалобным шёпотом добавил, – Пожалуйста, поторопимся, его величество уже несколько раз посылал за вами. Я не смог вас найти.
Летиссия в ответ кивнула словно механическая кукла, а затем с неизбежным смирением зашагала за мужчиной.
На этот раз стражник, что впервые подтолкнул девушку в королевские покои, заслонил ей проход и несколько мгновений внимательно и сердито осматривал девушку, а после всё же пропустил. Сегодня в опочивальню правителя Лэтти заходила смело – как к себе домой, и потому неожиданные объятия подошедшего сзади Георга – ввели её в полный ступор:
– Ну где ты ходишь? – ласково спросил король, гладя её по руке, – Я весь вечер посылал за тобой.
В ответ графиня громко сглотнула подкативший к горлу комок.
Монарх прижал девушку к себе крепче. Прислонившись к её голове он трепетно замер и прошептал:
– Как же сладко с тобой спится…
Георг шумно вдохнул, пытаясь как можно дольше насладиться запахом её волос:
– Останься сегодня со мной. Не сбегай ночью. Завтра мне придётся уехать на неделю в Мествало, хочу подольше побыть с тобой.
В этот момент нервы у Лэтти совсем сдали, совершенно не подумав о том, как она оттащит короля в спальню, она мгновенно усыпила его уже отработанным заклинанием. Веки короля сомкнулись, тело начало расслабляться и заваливаться на бок. Лишь в последний момент девушка успела подложить под падающего монарха подушку. А вот вопрос с перемещением оставался открытым.
Графиня никогда не была немощной и тощей, но и король точно не был худосочным, даже наоборот – было ясно, что за своей физической формой монарх следил. Поэтому тащить короля за ноги оказалось тяжело, и единственное, что пришло ей в голову – уложить Георга на ближайшем диване. Какая разница где настигла воображаемая страсть? Для того чтобы взгромоздить его величество на диван пришлось задействовать – воздушную волну, всё-таки стихией графини был воздух. Но использовать магию хоть и родной стихии довольно рискованно – ведь рассчитывать силу и магический компонент девушка просто-напросто не умела.
Повезло. Всё прошло как по маслу. После того, как король был уложен и видимость страстных событий создана, Лэтти села на шкуру медведя, лежавшую возле дивана, на котором сладко спал монарх, судя по умиротворённому выражению лица.
Спина болела, шею тянуло, и в голову лезли ужасные мысли – если король узнает правду, не сносить ей головы. А ведь она ни в чём не была виновата. Или была? Все эти события, в которые она оказалась втянута не по своей воле… Но ведь решения и поступки принадлежат ей? А значит и ответственность за них. Она использовала магию против короля. Значит по законам королевства Лэтти должны казнить.
Сидеть в королевской опочивальне стало невыносимо. Графиня пулей выскочила за дверь, резво (для её тянущей спины) заскочив в коридор, в котором буквально из тени угла вырос королевский советник и преградил ей дорогу:
– Добрый вечер, леди Брейдер, – сказал мужчина, – Пройдёмте ко мне в кабинет.
Советник рукой указал дорогу.
– Добрый вечер, ваша светлость, я очень спешу, – жалобно промямлила Лэтти и попыталась отступить назад.
– Мне очень жаль, – совершенно без сожаления ответил герцог, – но вам придётся отложить дела и пройти со мной. Не советую привлекать лишнее внимание к своей персоне, вы итак щедро наследили.
«Он всё знает», – подумала Летиссия. Что именно всё – она понятия не имела, но мысленно начала готовиться к отсечению головы.
Шагая по коридору за советником, девушка пыталась собрать в кучу мысли и придумать, что можно было бы сказать или сделать. Возможно у неё даже получилось бы обменять все свои драгоценности на жизнь? Но это глупо, ведь жизнь и имущество предателей итак принадлежат короне…
Открыв массивную самшитовую дверь, советник зажёг под потолком магическую сферу и пропустил даму в перёд.
– Присаживайтесь, – герцог указал на кресло возле своего стола.
Кабинет герцога был по-мужски консервативен. Никаких статуй, картин или даже красивых обоев или штор. Мрачные пустые стены и книжные стеллажи почти по всему периметру. Единственное, что разбавляло это унылую мужскую берлогу – это огромное витражное окно, которое, к сожалению, не представлялось возможности разглядеть из-за того, что солнце уже полностью скрылось за горизонтом.
На столе несколькими значительными стопками небрежно лежали документы, курительная трубка и сургуч.
– Что вы делали в королевских покоях? – спросил герцог Глостерский.
– Не ваше дело, – не на шутку разозлилась Лэтти.
– Когда дело касается жизни и здоровья короля – всё становится моим личным делом. – парировал советник, – Видите вон тот амулет, висящий под потолком? Он улавливает магические колебания и передаёт мне. Точно такой же висит в покоях его величества.
Графиня, которая осталась без рода, без мужской и вообще любой защиты, наказанная за то чего не совершала – в одно мгновение решила перестать быть овцой, ведомой на заклание и никому не позволять обтирать об себя ноги и тем более человеку, который знал обо всех королевских беззакониях, совершённых в том числе и над ней, но ничего так и не сделал.
– Я знаю, что вы делали в покоях короля, но я должен услышать вашу версию, – тем временем увещевал советник.
– Вы следите за всеми женщинами, которые вхожи в королевские покои? Или вам есть дело только до меня? – огрызнулась она.
– Мне плевать на всех потаскух короля, леди Брейдер, – холодно ответил герцог и Лэтти передёрнуло от фразы, которую он бросил в неё, словно пощёчину, – но лично вы использовали магию в отношении его величества, что безусловно запрещено. Поэтому я последний раз спрашиваю – что вы делали в покоях короля?
– Я вошла в покои и усыпила его величество сонным заклинанием, – звенящим от сдерживаемого гнева голосом ответила девушка.
– Зачем?
– Хотелось поскорее вернуться в свою комнату.
– Покажите заклинание, – приказал советник и укрыл комнату сокрывающим пологом.
Летиссия раздражённо бросила заклинание. Советник наложил на магию стазис и долго разглядывал структуру магическим зрением. Брови его сошлись на переносице, он стал выглядеть растерянным. Развеяв магию и полог, герцог спросил:
– Какой уровень вашей силы?
– Я понятия не имею, меня ни разу в жизни не измеряли. Скорее всего дело в родовом перстне.
– Покажите, – попросил советник и графиня протянула руку. Герцог внимательно посмотрел на неё, затем хмыкнул и сказал, – можете быть свободны. Только больше не привлекайте лишнее внимание охраны своими чересчур быстрыми выходами.
Лэтти от удивления продолжила сидеть и молча смотреть на герцога, ожидая хоть каких-нибудь объяснений.
Тот в свою очередь оторвал взгляд от бумаги, которую только что взял и вопросительно посмотрел в ответ:
– В чём дело?
– Я разве не арестована? – спросила совершенно растерянная девушка.
– А нужно? – вопросом на вопрос серьёзно ответил советник, глядя ей в глаза.
– Нет. – сказала Летти и больше не теряя ни секунды, выскочила за дверь и побрела к себе в покои.
Глава 6
Утром следующего дня королеве предстояло проводить в дорогу мужа, что, к разочарованию её величества, было обязательной частью королевского этикета. В сопровождение она взяла себе лишь пару девушек из свиты, и, завидя придворных, всячески пыталась изобразить печаль и тоску по поводу отъезда супруга.
– Возвращайся скорее, драгоценный! – громко молвила Виктория и даже протянула мужу руку для поцелуя.
Король без особых нежностей формально изобразил поцелуй и ответил:
– Береги себя, драгоценная.
А затем без лишних предисловий вставил ногу в стремя и с лёгкостью оседлал своего великолепного шарифского жеребца. Впереди на холме уже громоздились его свита и сопровождение, состоявшие из двух гвардейских отрядов, слуг и дюжины лордов, что входили в состав малого совета. Все они были одеты в дорожные костюмы и восседали на дорогих лошадях. После того как король дал знак – вся свита тронулась и лошадки нетерпеливо обмахиваясь хвостами, застучали копытами по мостовой.
Вся процессия провожающих понемногу начала рассасываться, а её королевское величество, утомлённое проводами, отправилась к себе в покои. Фрейлин в этот день королева также не звала и потому Летиссия весь день позволила себе проваляться в кровати, а под вечер была поднята неожиданным посетителем.
– Флора? – удивилась графиня, увидев курчавую голову, выглядывающую в дверь.
– Добрый вечер, леди Брейдер, – учтиво поздоровалась девчушка, а затем доверительным тоном сообщила. – Её светлость ожидает вас в своих покоях. Госпожа просила поторопиться, но постараться быть как можно менее заметной.
– Одну минуту. – сказала Лэтти и с тоской посмотрела на своё «любимое платье», которое без магии в свет лучше было не выпускать, – Подожди меня за дверью.
Через несколько минут полностью готовая графиня следовала по служебному коридору за горничной и вскоре очутилась возле покоев кузины короля.
…
– Добрый вечер, ваша светлость, вы звали меня? – спросила Лэтти.
– Ради светлой матери, зови меня Адалин, пока мы не на людях, и добрый вечер. – улыбнулась герцогиня, – Проходи, я ждала тебя. Есть новости.
Летиссия села на изящный резной стул, покрытый светлым лаком и замерев, вся превратилась в слух.
– Деньги были переданы терру Борану днём, к счастью мне удалось провернуть сделку с мастером ещё утром. И я считаю это великой удачей. Потому как сегодня вечером мастер уедет по делам и вернётся лишь через месяц. Мне удалось выручить шестьсот пятьдесят лир. – сказала герцогиня и выжидающе взглянула на Лэтти, – Половину я отдала терру Борану, остальную часть он получит, когда всё решится. Теперь дело зависит от того, насколько быстро лекарю удастся раздобыть путы.
Графиня сделала несколько быстрых шагов, опустилась на колени и обняла Адалин за ноги, а затем громко всхлипнув, сказала:
– Я в неоплатном долгу перед тобой. Умоляю, скажи, что я могу для тебя сделать?
– Поднимитесь, леди Брейдер, – осуждающе сказала герцогиня. – Боюсь, что если всё в этом мире совершалось только из соображений выгоды – мне бы не дожить до сегодняшнего дня. Прошу, давай закроем этот вопрос. Когда терр Боран раздобудет путы – я сообщу.
– Храни вас пресветлая Пацехея! – Ответила Лэтти и протёрла внутренней стороной ладони мокрые щёки.
…
– Летиссия. – позвала королева и выжидающе взглянула на девушку. – Будь любезна, подойди.
Графиня подошла и совершив глубокий реверанс, подняла голову, со всем возможным пиететом и вниманием уставилась на королеву:
– Ваше величество.
– Говорят, ты чудно вышиваешь и можешь похвастаться прекрасными слакскими лилиями.
От неожиданности и удивления Лэтти чуть вульгарно не выкрикнула: «Я?!». Но всё же вовремя остановилась и взяла себя в руки. Немного поразмыслив девушка ответила:
– Моё швейное искусство чересчур преувеличенно. Я решила попробовать. Само вышивание я нахожу успокаивающим и созерцательным занятием, однако результаты… моей работы… не впечатлили меня. – сказала девушка и опустила взгляд, усиленно пытаясь вспомнить, когда в последний раз держала в руках иголку. По всему выходило, что очень давно.
– Ты слишком строга к себе, дорогая, – снисходительно ответила королева, удовлетворённая таким ответом. – Принеси завтра свои лилии, будем поправлять твою самооценку, – Виктория жестом показала, что собеседница может быть свободна.
Весь оставшийся день графиня провела в грустных раздумьях о будущей бессонной ночи. Поправить форму, немного исправить размер или цвет платья – магия могла, но вот создать из воздуха картину… вряд ли. По крайней мере Лэтти этот способ был не известен.
Девушка умела держать в руках иголку, и, несомненно, была обучена азам вышивки. Но с таким же успехом она могла бы сыграть партию в шахматы, зная лишь траекторию движения фигур.
В свою комнату вечером она брела неохотно, с тоской предвкушая долгие и бесплодные попытки изобразить вышивку.
В качестве канвы графиня использовала всё туже несчастную ночную рубаху, из которой уже был сооружён кривенький мешок для драгоценностей, что лежал в матраце. Нитки выдёргивала – откуда придётся. В дело пошли и большая фиалковая гардина, и подушка, и покрывало и даже обивка стула, которая очень кстати была изготовлена из зелёного шёлка. Иголка, к счастью нашлась. А набросок лилий Лэтти сделала пером, что очень удачно лежало в столе в её комнате.
Оценить свои силы у графини получилось довольно честно, и потому вся работа по размеру представляла из себя украшение для небольшого носового платка. Само украшение было не больше указательного пальца в высоту и мизинца в ширину. Девушка была уверена, что без магической доработки ничего не выйдет, однако, неожиданно даже для самой себя так увлеклась работой, что после завершения самой вышивки обработала и укрепила атласной ниткой края платка. И хоть работа была далеко не идеальной, всё же вышло прелестно. Лэтти не захотелось портить очарование работы магическим облагораживанием.
Довольная собой и неожиданно вдохновлённая, девушка легла спать лишь под утро, сразу же погрузившись в глубокий сон.
Однако весь следующий день правительница будто бы не замечала графиню и ни разу не вспомнила о ней. Летиссия, которая утром аккуратно сложила отглаженный платок в тот самый потайной карман, и была готова с гордостью предоставить своё творение по первому требованию, неожиданно для себя самой почувствовала разочарование и даже нелепую в данном случае обиду. Ведь объективно – чем меньше на графиню обращали внимание – тем меньше жизнь сулила ей проблем.
После полудни все фрейлины были распущены и Лэтти в задумчивости побрела к себе, с удивлением обнаружив возле своей комнаты Флору.
Та с любопытством смотрела в ближайшее окно и от нетерпения перетаптывалась с ноги на ногу.
– Добрый вечер, госпожа! – радостно улыбнулась девчонка, – Миледи ждёт вас! Скорее!
Графиня не могла не улыбнуться её непосредственности и бесчисленным попыткам казаться взрослее и солиднее.
Когда они, наконец, добрались до покоев кузины короля, Лэтти с замешательством смотрела на Адалин. Герцогиня, несмотря на свой возраст, неожиданно превратилась в нетерпеливую девчонку, у которой в глазах горел настоящий огонёк приключений.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/arina-vlaskalich/prikladnaya-magiya-70647982/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Арина Власкалич
Отца Летиссии обвинили в предательстве и измене. В наказание король отнимает у него графство Брейдер и приговаривает к смертной казни, а Лэтти делает своей любовницей.
Выжить во дворце, среди интриг и сплетен, спасти от неминуемой гибели отца и, вопреки всему, обрести своё счастье – девушке поможет любовь, которая будет поджидать её в самом неожиданном месте.
Арина Власкалич
Практическая магия
Пролог
– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровался вошедший в комнату высокий молодой светловолосый мужчина. Его недлинные платиновые волосы были зачёсаны назад по последней моде. Голубые внимательные глаза смотрели пронзительно.
– Присаживайся, Вистан, – герцог по привычке здороваться не стал – много чести, – Пришло время остепениться и выполнить свой долг перед родом.
Седовласый высокий мужчина сразу перешёл к делу, надменно сложив на груди руки.
– Вы уже нашли подходящую кандидатуру? – без интереса уточнил Вистан.
– Марианна Эссес, – высокомерно ответил герцог, – У Адриана так и не появилось наследников мужского пола. Мы объединим два древнейших рода и всё графство вместе с заливными лугами Эштера перейдет ко мне в руки.
– Вы хотели сказать – под присмотр будущей герцогини Глостерской? – нахмурился Вистан.
– Ничего подобного. Много ей почёта. Девчонка ничего не смыслит в управлении. Ты продолжишь работу в совете, Мариана будет вышивать или рожать, а я поставлю в Эштере три ветряных мельницы, засажу пшеницу и овёс, остальное сдам под сенокос. В общем выжму из этого клочка земли – что можно! Твоя задача – не испортить всё. В том, что вы поженитесь – сомнений нет. Это укрепит наши позиции и влияние в совете. Всё решено.
– Как скажете, отец, – мужчина безразлично пожал плечами, чем только разозлил герцога.
– Я лишу тебя наследства, если надумаешь дурить! – прошипел герцог, – Вернёшься туда откуда тебя подобрали, к своим голодранцам. Понятия не имею, почему король держит тебя при себе…
– Не будем терять время на праздное пустословие, – Вистан, наконец, повернул голову и взглянул герцогу прямо в глаза, а затем сухо добавил, – Мне плевать на Эштер, и все ваши планы на него. Хотите, чтобы я женился на графине? – Женюсь. Но не пытайтесь мне угрожать, я не нуждаюсь в ваших средствах и не боюсь вас, Дориан. Будьте любезны – избавьте меня от встреч и общения с дорогой невестой. Терпеть не могу эти ритуальные расшаркивания. Свадьбу планируйте не раньше, чем через год.
Старый герцог долго и сердито смотрел на сына, а затем протянул ему бумагу:
– Подпиши. Это помолвочная грамота.
Мужчина взял бумагу в руки, неторопливо прочитал. Затем аккуратно подписал, вынув из-за пазухи маленькое заговоренное пёрышко:
– Запомните. Ваша главная задача, чтобы я как можно реже виделся с дорогой невестой. Не больше двух званых ужинов, включая саму помолвку, за год, если вам так уж нужны заливные луга Эштера, – усмехнулся сын герцога, по совместительству главный советник короля, а затем положил грамоту на стол и не прощаясь покинул кабинет отца.
Глава 1
Всё произошло слишком быстро. Лэтти не успела опомниться и не смогла понять, что случилось. Сначала на пороге дома появился крайне растрепанный и сердитый граф. Он выглядел всклокоченным и напуганным.
– Возьми с собой только самое ценное! Мы уезжаем! – крикнул он совершенно растерянной дочери. А увидев, что та в непонимании продолжает испуганно таращиться на него, добавил, – Летиссия, у тебя есть ровно десять минут на то, чтобы взять с собой самое необходимое и ценное. Мы больше никогда не вернемся в Менкшир. Через десять минут ты должна быть одета в дорожное платье и стоять на конюшне. Никаких чемоданов! Поскачем налегке! – сказав это, граф не оглядываясь поспешил в свои покои.
Девушка, подняв передние юбки резво побежала к себе в покои, на ходу пытаясь понять, что же ценного брать и куда это складывать, если чемоданы использовать нельзя.
Войдя в комнату, юная графиня окинула её растерянным взглядом. Ни одна леди не сумеет сменить наряд за десять минут. Даже с помощью служанки. Поэтому дорожную одежду придётся брать с собой.
Открыв шкаф, Лэтти быстро выбросила на кровать платье для верховой езды.
К счастью, все семейные драгоценности и украшения, хранились в её комоде, с тех пор как не стало матери. Что именно разумно в таких случаях взять – девушка понятия не имела, поэтому повинуясь своему скромному жизненному опыту, который она почерпнула в основном из романов – графиня достала из комода все шкатулки с драгоценностями. В первую очередь, Летиссия надела все браслеты на ноги, которые до самых пят были укрыты плотной шифоновой юбкой, отороченной чёрно-бархатной каймой. Затем, в ход пошли серьги. Девушка ловко вешала их прямо на льняной подъюбник, протыкая ткань швензой. Перстни и кольца она словно в мешки, накидала в панталоны, потеряв при этом пару серёжек с подъюбника. Остались колье и пары, их пришлось без разбора и пиетета накидать в дорожную сумку, прикрыв всё это богатство парой чулков.
Из всех пустых шкатулок на Лэтти грустно взирал родовой перстень Брейдеров.
Обращаться с ним, как с прочими драгоценностями – не позволяла совесть, но и надеть на палец было нельзя, ведь это был мужской символ власти и родовой магии Брейдер. И если перстень вдруг признает хозяйку – что было крайне маловероятно, просто так его с пальца уже не снимешь.
Девушка бросила взгляд на изящные прикроватные часы, и испуганно дёрнулась, поняв, что провела в сборах, уже добрую четверть часа. Быстро схватив с кровати дорожное платье, она не раздумывая надела перстень на средний палец, и поспешила на конюшню, не забыв перед выходом поменять домашние туфли, на мягкие прогулочные ботинки.
Выскочив из комнаты, Летиссия стремительно преодолела коридор, и остановилась, услышав подозрительный шум. Снизу доносились мужские голоса, топот и звуки борьбы. Нерешительно выглянув из-за колонны, девушка увидела, что отца крепко скрутили двое королевских гвардейцев. Ещё несколько служащих расположились в нижней части залы, ожидая указа от капитана. Сердце ушло в пятки, гулко стуча по вискам, словно у загнанного в силки зайца. В этот момент граф, умудрился извернуться и встретившись глазами с дочерью подал ей немой знак «уходи».
Замершая в немом ужасе Лэтти, от залившего тяжелым свинцом ступни липкого страха почти ничего не соображала, но напуганное лицо спокойного доселе и всегда уравновешенного отца – заставило взять себя в руки.
Трудно сказать, как всё сложилось, если бы девушку не подвела паркетная доска, которая предательски скрипнула, под её мягкой и почти беззвучной поступью.
– Вон она! Хватайте девчонку! – крикнул капитан.
Летиссия попыталась затеряться в комнатах коридора, однако её скрытая драгоценно-боевая амуниция сыграла с ней злую шутку – при беге молодая графиня гремела словно новогодняя упряжка, запряженная всеми двенадцатью лошадьми.
Нашли девушку быстро, так же как поймали. Затем грубо спустили в парадную залу, где всё ещё скручен и заломлен стоял граф:
– Отпустите девочку! Она ни в чём не виновата! – взмолился он.
– Графиня поедет с нами, – оборвал его капитан, – Указ короля. – а затем жестом он показал подчинённым увести пленников и рассадить по разным повозкам.
Граф обреченно опустил голову, повиснув на руках гвардейцев, больше не предпринимая попыток вырваться. Тоже самое пришлось сделать и Лэтти, впрочем, по другой причине. От ужаса у девушки отказали ноги, и общая слабость окутавшая тело не давала ей возможности самостоятельно стоять.
Дальше их волоча грубо протащили через гостиную залу, большую прихожую, проволокли по ступенькам и почти закинули в кареты.
Серьги и кольца, которые юная графиня предусмотрительно спрятала под юбку впивались в ноги, но снять их или переместить не имелось никакой возможности – помимо общей слабости в теле, что не давала ей двигаться, с двух сторон от девушки на жесткой деревянной скамейке служебного экипажа взгромоздились двое гвардейцев.
Колёса повозок были жесткими и маленькими из-за чего абсолютно каждый встреченный по дороге камешек причинял значительные неудобства.
О том, куда их везли, Летиссия не имела представления, но поездка казалась ей невероятно долгой и мучительной.
Когда экипаж, наконец, остановился, девушку выволокли во двор. И хоть она никогда не была в серверной части дворца – сразу узнала его по трем большим песочного цвета башням.
Пленников проволокли через мощеный булыжником задний двор и потащили во дворец через какой-то узкий мрачный коридор. Затем подняли на несколько круговых лестничных пролётов, из чего Лэтти сделала вывод, что сейчас они находятся в одной из башен.
Вскоре они оказались возле тяжелой деревянной двери, которую гвардейцы со скрипом отворили и без особых почестей закинули в неё юную графиню. Дверь захлопнули и закрыли с внешней стороны. Летиссия, к своему ужасу обнаружила, что она осталась в комнате одна – отца увели дальше, куда – одной светлой матери известно.
Девушка так и пролежала бы не шелохнувшись, прижимая к себе дорожную сумку, если бы одна из серёжек не вонзилась ей в ногу. Пришлось знатно похлопотать, чтобы подняться и суметь выдернуть из ноги острое украшение.
Осмотрев комнату, Лэтти обнаружила скамью, пару стульев и грубый деревянный стол, в который были вмонтированы наручники, а на столешнице виднелись следы крови.
Впрочем, на более детальное исследование девушке не дали времени. Через пару минут замок в двери щелчком отворился и в комнату снова вошли гвардейцы. Не говоря ни слова, двое из них схватили девушку под руки и вновь куда-то потащили.
Сердце её отчаянно молотило. Руки были ледяными, взмокла спина. От перенапряжения в висках громко стучал пульс.
Пройдя по коридору из грубого нетёсаного камня, они свернули и прошли через дверь, оказавшись в верхнем дворце. О чём свидетельствовали роскошные шёлковые обои и помпезные мраморные статуи. Пройдя немного по дворцовым коридорам, гвардейцы затащили девушку в небольшую залу, в центре которой стояло удобное массивное кресло, обитое красным бархатом и окрашенное позолотой. На кресле с самым скучающим видом сидел молодой симпатичный темноволосый мужчина. Короны на нем не было, но она была и не нужна. В центре залы на малом троне восседал король Георг.
Позади него с еще более скучающим видом стоял светловолосый мужчина средних лет. Глядя на его надменное выражение лица и пронзительные глаза, Лэтти отстранённо подумала – советник. А перед светлыми ликами правителей, на коленях, разбитый, весь в крови стоял граф.
И только увидев родителя, девушка, наконец, смогла взять себя в руки:
– Отец! – жалобно крикнула она и изо всех сил рванулась вперёд, чтобы подбежать к нему, чего ей, конечно же не позволили.
Когда Лэтти, наконец, прекратила попытки сопротивляться, один из стражников подтолкнул её в спину:
– Приветствуй короля.
От неожиданности она чуть не полетела вперед и сделала несколько быстрых шагов, чтобы поймать равновесие и остановиться. Затем подняла голову, посмотрела на короля и советника, которые в свою очередь хищно смотрели на неё.
В обычной жизни, Летиссия никогда бы не подняла взгляда до того, как король сам не дал бы разрешение, а в самом начале встрече приветствовала правителя глубоким реверансом с почтенно склонённой к груди головой. Но в сложившейся ситуации, совершенно растерянная и напуганная, она просто продолжала рассматривать монаршую особу.
– Опусти же голову, женщина! – недовольство в голосе стражника смешалось с удивлением.
И Лэтти, наконец, присела в глубоком реверансе, но взгляд опустить не смогла, совершив лишь лёгкий кивок головой. Король, пристально глядя ей в глаза, хмыкнул и широко улыбнулся. Затем вернул свой взгляд на графа:
– Раз ты не хочешь облегчить свою участь и выдать мне имена остальных глупцов, решивших, что они в праве вершить мою судьбу, ты сослужишь мне другую службу. Ты станешь примером для всех тех, кто позволил себе усомниться в моем законном нахождении на троне, и тем более для тех, кому показалось, что у них хватит силы свергнуть меня, – пророкотал король и голос его звенел от сдерживаемого гнева, – Ты будешь казнен через две недели на рассвете. Графство Брейдер, вместе с его землями перейдет короне. А твоя прелестная дочь, никогда не выйдет замуж и не продолжит славный род предателей-Брейдеров, потому что станет моей подстилкой.
Каждое слово короля, словно гвоздь, вбивалось в Лэтти, и сейчас девшука очень сожалела, что стражники её больше не держат, потому что ноги от страха подкашивались, того и гляди, грозя разъехаться.
Отведя свой напуганный взгляд от отца, который смотрел на короля прямо и бесстрашно, графиня даже через залитые слезами глаза увидела, что советника в зале больше нет.
– Уведите их, – приказал король, – Графиню заселить в женское крыло.
Стражники выволокли Лэтти в коридор, а вот отца потащили обратно через боковую дверь. Возле залы уже ждала служанка, которая, глядя в пол прошептала:
– Следуйте за мной, госпожа.
Как они оказались возле небольшой двери, Лэтти не помнила. Она лишь бездумно следовала за девушкой, пытаясь совладать с приступами тошноты.
– Это ваша спальня, – промямлила девушка, и тут же быстрым шагом поспешила скрыться из коридора.
В комнате горела свеча, стояла небольшая кровать, сундук и письменный стол. Также была ещё одна дверь, которая по предположению Лэтти вела в уборную.
Так как никаких четких указаний или планов на свою будущую жизнь юная графиня не получила, несчастная фантазия сама начала сочинять возможные и невозможные варианты. Девушка простояла в центре комнаты добрый час, пока потихоньку не начала успокаиваться. Мелкая дрожь, колотившая тело, сходила. На смену беспомощности, боли, страху и растерянности пришло непривычное хладнокровие и рассудительность. "Ничего ещё не произошло. Отец жив. Значит ещё есть возможность всё исправить," – говорила себе Лэтти.
Сумка с драгоценностями и панталоны с украшениями были до сих пор при ней. К счастью, никто не додумался отнять их, а это значит, что Летиссия имела при себе огромную сумму денег, которую она могла потратить на спасение отца. Чтобы он не сделал – такой смерти не заслужил. Но как же ему помочь? К кому обратиться и кому кланяться в ноги, чтобы без обмана пустить драгоценности в дело? Этого девушка не знала.
О своей личной участи юная графиня старалась не думать. «Нужно решать проблемы по мере поступления», – говорила себе она и вынимала из подъюбника сережки. Затем Лэтти освободила панталоны, уложив все содержимое в дорожную сумку. А когда, наконец, все драгоценности были аккуратно сложены, сняла с себя платье и сорочку, оставшись в исподнем.
Время шло, но в комнату никто не заходил, и девушка решила, что как бы дальше ни было, по крайней мере она поспит, чтобы уже завтра со свежей головой собраться с мыслями и обдумать план.
Присев на край кровати, держа в руках и платье и сумку, Летиссия обратила внимание на родовой перстень, который вообще-то был ей велик и явно рассчитан на мужскую руку. Впрочем, на её среднем пльце, почему-то сидел как влитой, словно мастер подгонял его лично. Алмаз на перстне игриво блестел.
– Неужели признал? – скорее констатировала она.
Несколько попыток снять перстень, а также более наглядный факт – он остался на руке, а не исчез – говорили о том, что родовой артефакт действительно счел новую хозяйку достойной. Что было удивительным, ведь привередливое украшение не признало ни отца, ни деда, ни прадеда и упрямо возвращалось в свою коробку на бархатную подушку. В ожидании нового, более достойного, по его мнению, представителя рода.
Как-то незаметно для самой себя, девушка прилегла на край кровати и уснула, погрузившись в тяжелые сны.
Глава 2
– Вставайте! Вставайте же! – Лэтти проснулась от недовольного бормотания и раздраженного тычка в бок.
Открыв глаза, она увидела перед собой пожилую даму, и некоторое время никак не могла определиться с её положением. Вроде платье форменное и без каких-либо отличительных знаков и элегантных украшений. Однако ткань, из которой было сделано платье была дорогой и добротной, а фасон и сам пошив точно делал мастер. Слишком аккуратно и ровно. В их поместье служанки носили гораздо более простую форму.
– Какая же вы нерасторопная! Тяжело вам будет. Меня зовут Милиния, я горничная при женской половине дворца. Меня послали сообщить вам, что с этого дня милостью короля вы назначаетесь фрейлиной королевы и входите в её свиту. Теперь скорее одеваетесь, её величество просыпается в восемь. Поэтому около восьми все фрейлины ожидают королеву возле её покоев.
Мысли Лэтти понеслись галопом: "не приснилось", "отца казнят", "я во дворце", "всё тело ломит", "что надеть", "драгоценности!"
– Сколько у меня есть времени? – испуганно спросила графиня, с облегчением нащупав в руках свою дорожную сумку.
– В лучшем случае четверть часа, – недовольно проворчала служанка, – Я помогу вам одеться.
– Нет! – резко ответила Лэтти, – Подождите меня за дверью.
Милиния посмотрела удивленно, но говорить ничего не стала и покинула комнату.
Девушка села на кровати и удручено осмотрела свою одежду. Платье было мятым, на подоле висела застывшая дорожная грязь, а кое-где оно было и вовсе порвано. Что же делать? Другого нет. А ещё нужно срочно придумать, куда спрятать дорожную сумку.
– Милиния, – Лэтти выглянула из-за двери, – где я буду ночевать сегодня? Это уже известно?
– В этой комнате, Леди Брейдер. Это ваши апартаменты, – удивленно ответила горничная.
– Благодарю, – сказала графиня и исчезла в дверном проёме. Несколько раз критически оглядев комнату, она уверенно подошла к письменному столу, взяла с него канцелярский нож для бумаги и прошла к кровати.
Стянув простынку, подушку и одеяло, девушка наскоро сделала довольно глубокий разрез в боковине матраца и аккуратно переложила всё содержимое сумки, нахлобучив его соломой из разорванного тика. Затем постаралась заправить кровать обратно.
На оставшиеся сборы у неё оставалось около пяти минут. За второй дверью, в комнате действительно был небольшой туалет и ванная, которую графиня не успела бы принять. Умыв лицо, и почистив подручными средствами зубы, Летиссия критически осмотрела своё отражение в зеркале – вчерашняя ночь не прошла для неё бесследно. Под глазами были синяки, руки и ноги болели, платье испорчено, волосы всклокочены. Но к счастью, бонна Лэтти была с ней строга, и оценив магический потенциал девочки – обучила её всему, что умела сама. В том числе и искусству бытовой магии.
"Пойдём от потолка к полу", – сказала вслух графиня, пытаясь привести в порядок мысли и успокоиться. Для начала она наколдовала себе прическу, и волосы вновь стали выглядеть ухоженными и послушными, сложившись в небольшой рожок на затылке.
Затем пришлось потрудиться над платьем. Убрать дырки, почистить от грязи и, наконец, разгладить. В последнюю очередь Лэтти занялась своими дорожными ботинками, пытаясь придать им хоть сколько-нибудь более подходящий образ туфлей. Ничего не вышло. Ну и ладно, юбка длинная – главное не делать больших шагов. Взглянув, на себя в зеркало, девушка довольно кивнула.
– Скорее, Леди Брейдер! Уже почти восемь! – послышалось жалобное стенание из-за двери.
Ещё раз быстро взглянув на себя, Лэтти выскочила из ванной, пересекла комнату и последовала за горничной.
Девушка была во дворе не впервые. Её представили свету два года назад, как и положено юной дебютантке. Дважды юная графиня посещала дворцовые балы лишь в нынешнем сезоне. Но каждый раз находясь в замке она замирала от его величественного и помпезного духа. Коридоры были широкими и светлыми, потолки – в двое выше, чем в поместье Брейдер. Повсюду стояли мраморные статуи нежных девушек и воинственных мужей, висели огромные картины, изображающие давно прошедшие сражения и членов королевского рода, а в северном крыле в одном из коридоров и вовсе был фонтан.
Возле покоев королевы уже толпились несколько девушек. Все они встрепенулись и начали оживленно переглядываться при появлении новоявленной фрейлины. И хоть королева и вставала ровно в восемь, в гостиной она показалась лишь через час, полностью одетая и причесанная. Судя, по всему её величество отзавтракали в покоях, потому как в гостиной ей подали лишь чай с тостами и пирожными.
Графиня, которая со вчерашнего дня ни еды, ни воды не видела, почувствовала себя дурно. При первой же возможности она с облегчением села на стул за одной из колонн.
Немного отдышавшись, Лэтти смогла заметить обстановку домашней гостиной её величества. Всё в ней было роскошно и вычурно, и как бы говорило о том, что здесь живёт особа королевских кровей. Резной лакированный паркет, зелёные стены, расписанные позолотой, большие бронзовые канделябры, тяжелые драпированные бархатные занавески.
Из задумчивости девушку вырвали шаги. По лакированному паркету, стуча каблуками, шагала королева.
– Ну, здравствуй, Летиссия Брейдер, – проворковала её величество.
Графиня поспешно поднялась и присела в почтительном реверансе:
– Доброе утро, ваше величество.
– Ну и как тебе работается на новой работе? – вопросила королева и хитро улыбнулась.
– У вас… очень мило, спасибо, – растерялась девушка.
– Я про твою основную работу, глупышка, – снисходительно поправила королева, и Лэтти подняла на неё непонимающий взгляд, – греть постель моему мужу.
Девушка понятия не имела, что нужно делать в такой ужасной ситуации. Щёки предательски залила красная краска. Живот скрутило узлом. Но всё же графине хватило благоразумия понять: чтобы она ни сделала, и чтобы она ни сказала – всё будет против неё. Ни оправдания, ни лесть не помогут. Они никому тут не нужны. Нужен человек, об которого можно вытереть ноги. Человек, за счёт которого можно развлечься или выпустить пар. Летиссия к своему несчастью очень хорошо на эту роль подходила. Поэтому она выпрямилась и просто посмотрела правительнице в глаза. Она была ни в чём не виновна и скрывать ей было нечего. По крайней мере пока.
– Откуда столько дерзости в твоих глазах? Склони голову. С тобой говорит королева, – приказала правительница и всё радушие и доброжелательность мигом с неё слетели.
Лэтти честно пыталась опустить голову. Да только от ужаса и осознания своего прискорбного положения её словно парализовало.
К счастью, девушку спас неожиданный визитёр. В гостиную постучали, в дверях появилась фрейлина, которая объявила:
– Его светлость герцог Глостерский, ваше величество.
– Пусть заходит! – на лице королевы снова появилась добродушная улыбка. Вся она словно бы зацвела и милостиво оставила на время свою новую игрушку.
В дверях показался советник. Он поприветствовал королеву кивком, затем решительно прошел в центр зала, поцеловал ей руку и спросил:
– Доброе утро, ваше величество! Вы звали меня?
Королева улыбалась, словно девчонка. Глаза её сияли, и вся она благоухала. Не нужно быть очень умным или опытным, чтобы, заметив эти изменения в ней, не понять, что эта женщина влюблена.
Лэтти перекосило. "Чем же ты сама лучше?", – думала она, – "По всему выходит, вы, голубчики – любовники".
Советник был статен, молод и по-мужски красив. У него была яркая харизма и твёрдая уверенность в себе. Неудивительно, что в своем несчастливом браке королева пыталась найти личное счастье с ним.
Улыбнувшись советнику, её величество подхватила его светлость под руку и отвела к окну, для беседы вдали от чужих глаз и ушей.
Советник внимательно выслушал её, что-то учтиво ответил и поторопился откланяться, чем расстроил королеву, хоть та и старалась виду не подавать.
Вскоре её величество Виктория быстро пришла в себя, вспомнив, что можно высвободить раздражение на личной антистресс-фрейлине.
– Летиссия, дорогая, подойди ко мне, – ласково позвала она.
Графине ничего не оставалось кроме как на ватных ногах подойти к королеве и попробовать снова изобразить реверанс.
– Это никуда не годится, – обречённо вздохнула королева, – Моя свита не должна быть похожа на стаю тропических птиц. Приближенные девушки используют в одежде пастельные цвета бежевых и серых тонов. В своём голубом платье ты выглядишь просто… нелепо. И откровенно говоря, голубой, милочка – совсем не твой тон. И что уж говорить про эти провинциальные кружева… Надеюсь, в отличие от твоего вкуса, твоя понятливость находится на более высоком уровне.
Закончив тираду, королева довольная собой прошла в покои.
Вокруг послышались смешки. Однако Лэтти было совершенно плевать на них, потому как ужас осознания своего нового положения, затмевал любые насмехательства. И единственное, что ей оставалось в этой ситуации – пытаться не потерять сознание от напряжения и страха.
К счастью, всю остальную часть дня её больше не трогали и даже накормили обедом, который при совершенно пустом желудке почему-то практически не влез.
Лишь вечером, перед тем как фрейлины были отпущены, ей вдогонку полетело:
– Летиссия, дорогая, послезавтра во дворец приедут гости и тебе стоит остаться у себя. Извини, но я не могу позволить тебе сопровождать меня на празднестве, не удостоверившись в твоих хороших манерах.
Королева жестом указала девушкам на выход из залы.
Лэтти, которую на обратной дороге до комнаты провожать никто не собирался, была уверена, что заблудится во дворце и никогда не сможет найти свои апартаменты. Но вопреки ожиданиям девушка с изумлением обнаружила их с первой же попытки.
Сев на кровать, графиня скинула свои мягкие дорожные ботинки, и начала сумбурно думать.
"Если все на каждом углу кричат, что я теперь любовница короля, значит так и есть? Бред. Зачем я ему? Просто хотел унизить отца. А если нет? То за мной придут? Или я сама должна явиться к нему? Почему король сделал меня фрейлиной? Сколько мне теперь придётся жить в этом гадюшнике?"
Так она и сидела, обхватив руками колени. И только после того, как небольшие прикроватные часы пробили полночь, девушка немного успокоилась. Вряд ли теперь за ней кто-то придёт. Тут же в голову полезли здравые мысли.
"Послезавтра планируется празднество! А это означает, что крёстный Мэйлрон будет во дворце! С его помощью, она точно вытащит отца. Тем более… а вот если встретить Мэйлрона не доведется… то она поищет графа Фергуса. Точно! Они с отцом вместе служили, и Фергус с детства говорил ей обращаться к нему, если будет нужна помощь".
Взбодрившись появлением хоть и несуразного плана – Лэтти вспомнила о ещё одной своей проблеме:
"… свита королевы не должна быть похожа на стаю тропических птиц…" – передразнила она жеманным голосом.
Да вот только платье у Лэтти было одно. В сумке лежало ещё дорожное, но оно было пошито из грубой ткани и покрой его был мягко говоря "удобным". Изменить цвет своего голубого платья с помощью бытовой магии, она не могла. Максимум что бы получилось – немного осветлить оттенок или сделать его более насыщенным.
Решительно настроившись на эксперимент, графиня для начала с удовольствием приняла ванную, и как сумела привела в порядок своё исподнее.
Выйдя из своей маленькой помывальной, девушка без надежды открыла сундук и обнаружила там несколько ночных сорочек, что было очень кстати, хоть и брезгливо.
Облачившись в одежду для сна, девушка разложила на кровати платье и внимательно стала рассматривать его. Хоть её искусство бытовой магии и было основательным, любое колдовство – не вечно, и к вечеру, платье снова должно было стать грязным, мятым и порванным. Однако, попирая все основные общемагические и мировые законы бытия, на Лэтти с кровати смотрело новенькое, чистое и глаженное платье.
"Что бы это ни было – разберусь с этим потом. Сейчас – время попытаться хоть немного изменить цвет".
Графиня старательно колдовала, используя сложное заклинание, в попытке заставить магию сделать платье более пыльного серого оттенка.
Хорошенько присмотревшись к полученному результату, она, не веря, своим глазам, зажгла под потолком светящуюся сферу, чтобы увидеть более достоверный результат. Вместе с тем, с кровати на неё смотрело светло-серое платье. Чего естественно просто не могло быть. "Либо я латентный архимаг, либо совсем рехнулась от пережитого", – озадаченно размышляла девушка.
Сомнения её разрешил родовой перстень, который после колдовства слегка нагрелся. Алмаз блестел и переливался, словно только что шлифованный.
– Ох! Спасибо тебе, дружочек! – восхищенно воскликнула Лэтти, – Ну и выручил ты меня!
Кружево графиня убрала с помощью ножниц. А затем совершенно вымотанная и опустошенная, позволила себе лечь спать.
Глава 3
Утром Лэтти снова разбудила Милиния.
– Вставайте, Леди Брейдер, – строго сказала она, – Сегодня королева не желает присутствия посторонних. А завтрак через двадцать минут подадут в зелёной зале. Вам лучше поторопиться, иначе останетесь голодной.
Вчерашний день здорово научил девушку, что если хочешь не остаться голодной – надо быть внимательной и пунктуальной. Выходя из своей комнаты уже через десять минут, за которые девушка полностью успела самостоятельно собраться и привести себя в порядок, она снова с благодарностью вспомнила свою гувернантку. Несмотря на протесты Летиссии бонна обучила девушку непревзойдённому мастерству бытовой магии. В этот день она была одета в совершенно ничем не выделяющееся неприметное серое платье, которое, как ни странно за ночь ничуть не изменилось и осталось серым. А потому следующие благодарности летели прямиком к фамильному перстню.
К счастью, Лэтти знала, где находится зелёная зала, а потому не опоздала. Еще более удивительным было то, что в гостиной действительно без короля и королевы завтракали вся их свита, придворные лорды и леди, а также те, кому по приглашению или по делу пришлось присутствовать во дворце.
Девушка видела особое к себе отношение дам, но не отчаивалась. Всё же оно не выходило за рамки этикета и в открытый конфликт не перерастало.
Во время завтрака, который вышел подгорелым и пересолёным – кухарка в поместье Брейдер готовила в разы лучше и вкуснее; когда графиня допивала чай, к ней неожиданно подсела молодая женщина. Коротко поприветствовавшись, дама представилась:
– Адалин Мария Сэландж.
Лэтти сделала в уме пометку: кузина короля.
– Лэтиссия Каролина Брейдер, – хрипло ответила графиня, которая последние несколько дней имела счастье общаться только с собой, – Чем могу быть полезна, ваша светлость?
– Понятия не имею, – улыбнулась Адалин, – Но нам с вами отведены одинаковые роли, и я искренне считаю, что даже шутам нужно держаться вместе. – сказала герцогиня и сочувственно сжала руку Летиссии, – буду рада познакомиться с вами поближе и за завтраком или обедом вы всегда можете садиться ко мне. С удовольствием составлю вам компанию.
Кузина короля была старше Лэтти. У неё были прямые русые волосы и вытянутое аристократическое лицо. Если бы не след усталости, её вполне можно было назвать миловидной и даже красивой женщиной.
Графиня долго молчала, пытаясь понять, шутит ли её светлость Сэландж или таким витиеватым способом действительно пытается предложить дружбу. Впрочем, отказываться сразу не стала и решила, что лучше всего – постараться понять намерения человека при общении с ним. Надумала что-то дурное – быть с ней осторожной, а если говорит правду – даже самый небольшой союзник ей сейчас точно не помешает.
– Буду рада, ваша светлость, – наконец, ответила Лэтти.
– Вот и славно, – разулыбалась герцогиня, – Теперь осталось дождаться, когда закончатся эти показательные порки. – сказала леди Сэландж и закашляла себе в руку, – Увидимся за обедом, леди Брейдер.
На прощанье герцогиня пожала Лэтти плечо и покинула зелёную залу.
Наспех, но с удовольствием позавтракав, девушка ещё ненадолго осталась за столом в надежде узнать новые слухи и узнать что-то об отце. Через некоторое время так и не услышав ничего важного, неспешно покинула залу. Однако в свою комнату вернуться не спешила. Девушка чинно и основательно обошла все дозволенные и открытые коридоры женского и центрального крыла, в том числе и парадную залу, в которой состоится основная часть празднества. К удаче графини она была открыта: слуги мыли окна.
Вернувшись к себе, Лэтти села на кровать, скинула дорожные ботинки и задумчиво уставилась в стену. В голове роились мысли. Ей нужно непременно попасть завтра в парадную залу, а лучше пристроиться в лазурном коридоре – так проще искать Мэйлрона и Фергуса, а потом и добраться до них будет удобнее.
Вот только на торжество графиню никто не приглашал, поэтому попасть на приём хорошо бы незамеченной. Любую иллюзию, морок и наколдованный на её лице образ сразу исчезнет, стоит ей выйти за пределы комнаты. Весь дворец, словно игрушечный дом увешан артефактами и талисманами, также придворные маги строго блюдут исполнение приказа короля, и нарушителя ждёт серьёзное наказание. Магией во дворце пользоваться запрещено. Разве что бытовой.
Значит маскироваться придется в подручные средства. А вариантов, по мнению Лэтти, было всего два – королевская горничная и неблестающая умом опальная графиня Брейдер. У обоих вариантов по мимо плюсов были существенные недостатки.
Облачиться в служанку Летиссия сможет, и это позволит ей остаться незамеченной, но вот изображать горничную или приблизиться к нужным титулованным особам – нет. Второй вариант нравился ей ещё меньше, ведь придётся выставить себя перед всем высшим светом взбалмошной, сумасбродной и скудоумной. Гарантий, что она сумеет найти и поговорить с нужными людьми, у неё тоже не было. Но всё же при втором варианте, шансы были значительно более велики. Ведь на служанку даже не взглянут, не то что не станут слушать.
А это значит, что пора снова колдовать над платьем.
Отобедав в зелёной зале Лэтти вышла сносно обплёванная. Ни одного гадкого слова в лицо ей не сказали, ей вообще ничего не сказали. Лишь презрительно взирали, откровенно игнорируя любые её попытки проявить вежливость или действовать согласно этикету. Шепотки за спиной не смолкали ни на минуту, и почти все придворные леди не скупились на снисходительные и даже презрительные улыбки. Герцогиня подоспела почти под конец и завела ничего не значащую беседу, чем только раздражала, отвлекая от раздумий.
Поэтому на ужин девушка решила не идти. Всё равно еда в рот не лезет. Да и нужно успеть подготовиться.
Облачившись в ночную сорочку, девушка разложила перед собой на кровати свое многострадальное платье и долго разглядывала его.
В этот раз, после колдовства, платье стало бежево-золотистым, с чуть более пышными рукавами.
Из матраца была выложена дорожная сумка, из которой Лэтти задумчиво достала бриллианты, затем немного подумав, убрала их обратно и вынула жемчужные серьги, нитку жемчуга, а ещё небольшие шпильки с жемчужными капельками.
Графиня озадаченно взглянула на свои дорожные ботинки. Вот где настоящая беда. Одно дело немного поменять цвет или размер. Что делать с ботинками, она не представляла. А значит придётся импровизировать и проводить эксперимент.
Верхнюю часть ботинок, Лэтти безжалостно обкромсала ножом, превратив их в галоши. Все лишние детали также были убраны. И вот настал черёд колдовства. Через полтора часа мучений и неудачных попыток, перед ней стояли самые простые бежевые туфельки. Но даже не имея магического образования, она совершенно ясно понимала – такое количество магии долго не удержится. Нужно было внимательно засечь время, которое ботинки смогут провести в виде туфлей.
Впрочем, время шло, а ботинки всё ещё стояли и блестели симпатичными туфельками.
В десять часов вечера послышался небольшой хлопок. От неожиданности девушка подпрыгнула, но быстро нашла источник звука.
Перед ней в чистом виде стояла пара её изодранных дорожных ботинок. Это означало, что даже с помощью фамильного перстня Брейдеров у Лэтти будет не больше четырёх часов, чтобы успеть договориться о спасении отца, до того, как из взбалмошной опальной графини она превратится в чокнутую нищенку.
Вроде всё было готово. Оставалось понять, как в случае чего изображать из себя дуру.. "Вот уж где бы не помешала чужая наука. Да научить некому," – размышляла про себя графиня, которая всё ещё боялась услышать вечером в стук в дверь, а затем получить недвусмысленное приглашение в королевские покои.
До полуночи девушка сидела в мучительном ожидании, словно натянутая стрела и не мигая смотрела на дверь. Но никто не пришел, и после того, как часы пробили полночь, от усталости и напряжения, девушка погрузилась в глубокий сон.
…
На утро следующего дня Лэтти никто не будил. Она сама проснулась от суеты, гомона и хлопотливого шума. Платье снова пришлось переколдовывать на серое из коллекции невзрачной свиты королевы. И это начинало раздражать. Гардероб был совершенно необходим. Да только где его взять?
В этот раз на завтраке было немноголюдно. Придворный лекарь с семьёй, архитектор, который занимался строительством новой оранжереи в зимнем саду, два младших советника и кузина короля, которую король не баловал ни милостью, ни вниманием.
Завидев Летиссию, герцогиня радостно замахала рукой и жестом пригласила сесть возле себя.
– Доброе утро, леди Брейдер. Как вам сегодня спалось?
– Доброе утро, ваша светлость. Хорошо, спасибо, а вам?
Все фрейлины её величества, судя по всему, завтракали вместе с королевой, помогая ей завершить последние приготовления. Поэтому завтрак прошёл в самом благостном для девушки виде. Никто не заметил её появления, но никто не шептался и не стрелял снисходительными взглядами. Адалин снова вела светскую беседу о погоде и Лэтти вовсе не слушала до тех пор, пока герцогиня не взяла девушку крепко за запястье и не прошептала, склонившись к уху:
– Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Для своих юных ты держишься с невероятным достоинством. Крепись, моя дорогая. Мои двери открыты для тебя. В любой момент приходи за поддержкой и помощью.
Сказав это, Адалин попрощалась и покинула зелёную залу.
Графиня также поспешила вернуться к себе. Колдовать вечернее облачение было рано – впереди ещё был обед, поэтому Летиссия ходила из угла в угол и пыталась продумать детали своего плана, представляя разные ситуации. Но ничего путного на ум не приходило. Сначала девушка всерьёз раздумывала высматривать лордов со второго этажа залы, но затем сообразила, что при таком количестве народа, если лорды решат покинуть залу – она просто не успеет спуститься. Поэтому в конце концов, девушка решила, что будет ожидать их появления в коридоре, во время шествия гостей в залу, чтобы не упустить лордов наверняка.
Если до обеда время невыносимо тянулось, то после обеда оно вдруг понеслось вскачь. Когда платье было наколдовано и надето, причёска и макияж собраны, Лэтти еле успела привести в порядок свои ботинки, мысленно поставив себе пометку – время пошло. А затем, взглянув в зеркало, довольно улыбнулась своему отражению, и ещё несколько минут просто стояла, переминаясь с ноги на ногу, и только потом нерешительно покинула комнату.
Личико её было смазливым – красотой природа не обделила. Фигура выглядела женственной и стройной. Особый шарм придавала полная грудь. К счастью, она не была большой. Но при этом не терялась в платьях более свободного кроя. Каштановые блестящие волосы, серые глаза, пухлые губы, аккуратный подбородок и нос делали её красоту нежной и чувственной. А потому привлекательность её не оставляла сомнений. Сомнения оставляли её актёрские способности. Но делать было нечего, другого плана всё равно нет.
Спустившись из женского крыла в центральную часть дворца, Лэтти постаралась влиться в пеструю процессию гостей, которые не спеша шествовали по большому лазурному коридору в парадную залу, где им предстояло ожидание короля.
Затеряться в этой толпе было не просто – все леди имели в сопровождении мужчин. К несчастью, Лэтти не могла наколдовать себе кавалера из ботинка. Поэтому приходилось делать вид, что все в порядке и так, как и должно быть. Перед входом в залу, графиня остановилась возле стены – входить в залу в её планы не входило, ни к чему лишний раз мозолить глаза их величествам. К удаче девушки, возле стены раскланиваясь и беседуя остановилась самая почтенная часть всей процессии – два старых герцога, что являлись братьями. К ним прилипли сопровождающие их родственники, и потихоньку обрастали желающими поприветствоваться.
Графиня старалась сохранить невозмутимый вид, но в тоже время в глаза никому не смотрела, внимательно вглядываясь в пёструю толпу. От волнения и напряжения в висках застучало, а голову сдавило. Внутри девушка поддалась самым мрачным думам. Что будет, если ничего не получится. Без особой надежды на успех, она упрямо продолжала поиски, и, разглядев в толпе графа Бэрморшира, совершенно растерялась.
Пока она пыталась собраться с мыслями, граф вместе с женой и двумя сыновьями значительно продвинулись вперёд, поэтому, чтобы добраться до него Летиссии пришлось хорошенько потолкаться, и обратить на себя такое ненужное сейчас внимание. Упустив момент, графиня замешкалась, поэтому пришлось зайти в парадную залу королевского дворца. Набравшись смелости и снова увидев цель, девушка уже не обращала внимание на препятствия.
Наконец, догнав чету Бэрморширов, Лэтти робко позвала:
– Лорд Мэйлрон!
Окутанный гулом толпы, граф, конечно же ничего не услышал.
– Добрый вечер, милорд Бэрморшир! Леди Клариса! – крикнула она.
Леди Бэрморшир обернулась и испуганно уставилась на Летиссию, схватив за руку мужа. Граф развернулся и несколько мгновений недоверчиво смотрел на девушку, которая радостно улыбалась от волнения. Затем окинул её презрительным взглядом и развернувшись, крепко взял жену под руку и повёл прочь, тем самым, дав понять, что разговора не будет.
Внутри у Лэтти всё упало и похолодело. Пройдя по инерции вперёд, ведомая толпой, она не заметила, как подошла к престолу. А подняв глаза, графиня с ужасом осознала, что встретилась взглядом с королём. Он стоял возле семейного входа в парадную залу и беседовал с советником, при этом не сводив внимательного и любопытного взгляда с Лэтти.
Мысли понеслись галопом. «Он видел…он всё понял… меня теперь тоже казнят… я всё испортила!»
Повинуясь инстинкту самосохранения, девушка спешно попыталась покинуть залу и центральную часть дворца, но на повороте чуть ли не столкнулась с Домианом Фергусом.
– Лэтти? – удивился тот, – И ты здесь..
– Фергус! – выкрикнула она и от волнения схватила мужчину за руку, – Мне нужна ваша помощь! Мне нужно с вами поговорить. – громко шептала она.
– Поговорим в другой раз, Летиссия. – Фергус мягко освободил свои руки и попытался обойти девушку.
– Но другого раза у меня не будет! – взмолилась она. Однако граф не остановился, а спокойно продолжил свой путь, – Отец ведь спас твою жизнь! – кинула она в удаляющуюся спину и, наконец, заметила, что любопытные взгляды проходящих мимо людей все устремлены на неё.
Скрывшись во дворцовом коридоре, графиня вытирала злые слёзы, которые, не спрашивая разрешения, потекли не дождавшись комнаты.
Захлопнув дверь в свою небольшую спальню, девушка смиренно села на кровать, ожидая стука в дверь и стражников, которые отведут её в темницу за измену и предательство.
Однако никакого топота спешащих вершить правосудие слышно не было, и через некоторое время Лэтти даже успокоилась. Но стук всё же раздался. Затем дверь без разрешения отворилась и на пороге показался личный камердинер короля. Без лишних церемоний он объявил:
– Сегодня вечером его величество ожидает вас в свои покои. Будьте готовы к десяти. Вас проводят.
Мужчина покинул комнату.
Первое время графиня даже не могла моргать, затем молча закрыла глаза и глубоко внутри себя пыталась пережить неунимающуюся боль. А она то глупая ещё несколько минут назад думала, что нет ничего хуже смерти.
…
Придавленная тяжестью последних событий, Лэтти так и не смогла подняться с постели и тем более готовиться. Да и как готовиться? Помыться? В десять вечера она лишь вздрогнула от хлопка, означавшего, что туфли снова превратились в башмаки и магия на них больше не работает. Затем послышался еле слышный стук в дверь, больше напоминавший шорох и на пороге появилась служанка:
– Следуйте за мной, госпожа, – шепотом сказала она.
Словно механическая кукла, графиня поднялась с кровати, надела многострадальные ботинки на босые ноги. От нервного перенапряжения у неё поднялась температура и горели щёки, перекрыло шею и в висках снова застучало. Внутри было мерзко и горестно. Бесшумно ступая по уже пустым коридорам вечернего дворца, девушка сумбурно пыталась придумать, как помочь себе, выбраться из этой ужасной ситуации, одновременно силясь успокоить заполошно стучащее сердце.
Королевская опочивальня предстала перед девушкой несправедливо быстро. Два стражника, охранявшие покой правителя, в полном обмундировании, молча раскрыли перед ней двери. Но у Лэтти будто ноги к полу приросли, и заставить себя сделать вперёд хоть маленький шажок, оказалось непосильной задачей. Тогда один из стражников рукой подтолкнул её. Девушка пробежала два шага вперёд, этого было достаточно, чтобы она оказалась за пределами дворцового коридора, дверь за ней тут же закрыли.
В висках застучало ещё сильнее, от головной боли начался приступ тошноты. Чтобы переждать его, пришлось зажмуриться и некоторое время глубоко дышать.
Ничего не происходило и через несколько минут тошнота отступила. Лэтти нехотя открыла глаза, щурясь от назойливого света, который давали светящиеся под потолком сферы. Затем графиня робко начала осматриваться. Небольшая, но дорогая и хорошо обставленная гостиная. По правую и по левую сторону две двери. Одна, судя по всему, ведёт в спальню… Красивые, светлые обои с причудливым орнаментом, небольшая изящная скульптура Пацихеи – прекрасной девы, что в древности указала первому правителю устроить столицу именно здесь. Изящный бархатный диван, отлитые канделябры, камин и кресло напротив, в котором молча сидел… король.
От неожиданности Летиссия подпрыгнула. Монарх довольно улыбнулся – наконец, его заметили. Он ещё недолго рассматривал девушку, а затем встал и неторопливо подошёл к ней:
– Ты невероятно прелестна. И как я сразу не заметил? – промурлыкал король, – Не бойся, я буду с тобой нежен. Раздевайся и ложись на кровать.
Георг взглядом указал на дверь слева.
Чтобы не потерять связь с полом от волнения и ужаса, девушке пришлось неприлично шаркать – зато пол всегда был одновременно под двумя ногами. Зайдя в спальню, графиня с отвращением уставилась на огромную высокую кровать. Не так она себе первую ночь с мужчиной представляла… Свое единственное платье Лэтти настолько изучила, что пуговки расстёгивала не глядя. Развязав корсет и стянув нижнюю юбку, она аккуратно вышла из него.
Нижнюю рубаху снимать не стала. Поставив ботинки возле стула, ещё раз с тоской взглянула на кровать. Затем медленно подошла к ней и присела на край. Конец. Конец всему. Не то чтобы она сильно хотела – но семейной жизни ей теперь не видать.
Проведя в мучительных ожиданиях не так уж и много времени, графиня всё же была совершенно не готова видеть короля, который показался в спальне слишком быстро и без рубахи, в расстёгнутых и спущенных на бёдра штанах.
Он придирчиво осмотрел её и сказал:
– Что ж, так даже интереснее.
Затем мужчина подошёл и сел рядом с Лэтти. Протянув руку, он медленно гладил её по волосам. Девушку начала колотить мелкая дрожь.
Георг был красив, недурно сложен и приятен. Его тёмные холодно-коричневого оттенка волосы волной спадали на лоб, внимательные серые глаза смотрели с восхищением, а оголённый торс можно было по праву считать образцом мужской привлекательности. Да только порядочные люди так не поступали, и потому для Лэтти в нём совершенно не было мужественности, и никакой симпатии как к мужчине быть не могло.
– Не бойся, – шептал он.
Тем временем, король приблизился и надавив на её грудь рукой, заставил девушку лечь на кровать. Сам же навис сверху, пристально глядя графине в глаза. Дыхание его стало порывистым, хриплым и обжигающим, а зрачки расширились, закрыв собой всю радужку.
– Спи. – холодно сказала Лэтти, совершенно взбешённая собственной покладистой беспомощностью, а также тем, что даже собственное тело теперь отказывалось подчиняться ей.
Никакого тонкого колдовства Летиссия творить не умела, и потому без особой надежды попыталась наколдовать сонное заклинание, которое когда-то давно показал ей один уличный мальчишка. Однако фамильный перстень неожиданно нагрелся, да так, что будь у неё власть над собственным телом – она бы непременно взвизгнула или даже выругалась. Георг удивлённо посмотрел девушке в глаза. Но взгляд его вдруг стал мутным, веки потяжелели, дыхание из порывистого и шумного стало размеренным и спокойным. Медленно он улёгся на постель, левой своей половиной придавив девушку к кровати. Послышался храп.
Лэтти не дышала, стараясь не спугнуть собственное счастье. Когда окажется в комнате – расцелует перстень. А ожег – да и Пацихея с ним!
Через несколько минут, убедившись в том, что правитель действительно крепко спит, девушка с большим трудом выбралась из-под мужчины, быстро и непослушными руками натянула платье и уже хотела уходить, когда на пороге обернулась. Надо хотя бы попытаться создать видимость бурной страсти. С закрытыми глазами Лэтти раздела короля и разметала по кровати простыни, а выходя из спальни щелчком погасила светящиеся сферы.
Несколько минут девушка нерешительно стояла перед выходом, опасаясь, что стражники схватят её, но взяв в себя в руки, тихо отворила дверь и уверено направилась к себе.
Никто не остановил её и ни о чём не спросил. Как только графиня вошла в свою комнату – начала безудержно смеяться. Остановиться не было мочи, а потому пришлось взять подушу и хохотать в неё. Потом она рыдала. А когда все ужасные эмоции, наконец, вышли, девушка поняла, что вернулась к себе в одном ботинке, а второй скорее всего впопыхах оставила в спальне Георга.
Осмотрев тот отрезок пути, который был ей дозволен, графиня весело думала, что если завтра королева решит собрать всю свою свиту – Лэтти придётся идти босиком. Другой обуви у неё совсем не было.
Глава 4
На счастье, Лэтти – свиту королева не созвала. Её величество предпочитала отдыхать после празднеств в тишине и одиночестве.
Утром к девушке снова заглянул камердинер короля и деликатно вернул потерянный ботинок, а также преподнёс небольшую коробку, обмотанную шелковой лентой, и незаметно удалился.
Графиня долго смотрела на подношение, но спустя несколько минут всё же решилась открыть. Внутри лежали две атласные бежевые туфельки её размера. Сверху на них – маленькая резная шкатулка, инкрустированная голубыми сапфирами. В шкатулке на бархатной подушке блестел медальон в виде фигурки пузатой золотой птицы на ветке, инкрустированной бриллиантами, эмалью и сапфирами. На веточке же капельками переливались зелёные листья из изумрудов.
Долго сидела Летиссия, задумчиво глядя на птицу. "Что же он увидел такого во сне, что так дорого оценил мои услуги?". В обычной ситуации принимать такой подарок – ни в коем случае нельзя. Но ситуация была не просто необычной, а весьма скверной. "Дожила. Зарабатываю на обувь обманом," – хихикнула девушка. Туфельки она возьмёт и будет носить. Что толку кривить нос, когда другой обуви нет.
Лэтти приняла ванну, привела в порядок волосы, подготовила своё платье. А затем села на кровать, посмотрела на дверь и безудержно зарыдала. "Надежды нет. Я всё испортила. До казни осталось одиннадцать дней, и я понятия не имею, что можно сделать и к кому обратиться за помощью. А может попросить милости у короля? Ведь он явно ей благоволит… но милость короля скоротечна… Сегодня помилует, а завтра передумает…"
На обед девушка решила пойти не столько из-за голода, сколько из-за захватившего её удушливого страха. Ей вдруг стало боязливо находиться одной в комнате. Липкий страх этот рос и увеличивался. И даже дышать стало трудно, воздух словно сгустился и вяз в лёгких.
Появление людей в коридорах и столовой зале облегчению не способствовали. Звуки казались слишком громкими, свет – слишком ярким. И потому, когда обратившаяся к ней несколько раз, и так и не получившая ответа Адалин взяла Лэтти за локоть, та от неожиданности подпрыгнула и еле сдержала вырывающийся наружу крик.
– Добрый день, дорогая, – поздоровалась Адалин, – Плохо спалось?
Прежде чем ответить, Леттиссия нервно оглянулась и сделала несколько Глубоких вдохов.
– Добрый день, ваша светлость. Всё в порядке. – попыталась улыбнуться графиня.
– Я всё-таки провожу тебя, – Адалин решительно взяла Лэтти под локоть.
– Не стоит, – отмахнулась девушка и попыталась вынуть руку, но неожиданно для самой себя – пошатнулась и сама вцепилась в герцогиню, – Вообще-то помощь не будет лишней.
Пока они шли, Адалин рассказывала про вчерашний приём, но графиня ничего не слышала, пребывая в своих горьких мыслях. Однако, когда они подошли к комнате и Летиссия собиралась попрощаться, герцогиня буквально втолкнула девушку в комнату. Вошла следом, закрыла запирающим заклятьем дверь и повесила на полог тишины.
Лэтти, которая не упала лишь потому, что успела ухватиться за кровать, теперь недоуменно смотрела на неё.
– Вчера ты имела глупость рассказать о своих намерениях прилюдно. К счастью, сведущие люди ничего не услышали, а остальные приняли тебя за эксцентричную дурочку, которая не знает своего места.
Дело принимало дурной оборот, но жалостливый тон Адалин, совсем сбивал с толку. И потому графиня продолжала молча смотреть на неё. Та, в свою очередь, подошла к Лэтти, подала ей руку и помогла устроиться на кровати.
– Это было очень глупо с твоей стороны. Ты чудом не болтаешься под утренним бризом на виселице. К тому же кажется ты привлекла к себе ненужное внимание короля. – с каждым новым словом Летиссия всё меньше понимала, что сейчас происходит, а сказанное следом и вовсе повергло её в ужас, – Я знаю, что чуть больше, чем через седмицу Графа Брейдера должны казнить и ты пытаешься спасти его, но не знаешь как. – спокойно сказала герцогиня и заглянула в полные немного страха глаза Лэтти, – Так вот, я знаю как. И у меня есть нужные связи. Но, к сожалению, нет средств, – извиняющимся тоном сообщила Адалин, – А побег графа будет стоить очень дорого. Я могу помочь, если у тебя есть чем платить.
Кузина его величества пристально смотрела девушке в глаза. Летиссия некоторое время молчала, а затем замямлила:
– Простите, я не понимаю о чём вы.
Адалин отмахнулась от неё словно от надоедливой мухи и продолжила:
– Тер Боран – штатный лекарь. Он лечит во дворце слуг, лошадей из королевской конюшни, его услугами также пользуются, если ещё не удалось выбить нужную информацию из заключенного, а тот уже собрался отойти в мир иной под пытками. Однако самое важное для нас – он устанавливает смерть заключённых. Без его письменного разрешения, их нельзя вывезти из королевской темницы и сжечь. – сказала Адалин и многозначительно посмотрела на Лэтти.
Та в ответ гулко сглотнула. Герцогиня утомлённо вздохнув продолжила:
– Младший сын Терра Борана болен магической лихорадкой. Болезнь уже захватила лёгкие и почки. Ему нужны деньги. Много денег, как ты понимаешь. Он согласится ради сына. Но прежде чем мы договоримся, дашь мне магическую клятву – ты не выдашь моего имени. Я искренне желаю помочь, но не ценой своей жизни.
Неожиданно Лэтти выпрямилась и, гневно взглянув в сторону принцессы, ответила:
– Я решительно не понимаю, о чем вы говорите. Я очень устала и плохо себя чувствую. Вам лучше уйти.
Адалин долго и пристально смотрела ей в глаза, затем кивнула, и ответила самой себе на какой-то вопрос:
– Не веришь… А не веришь в первую очередь потому, что мне незачем тебе помогать. Это правда. Но всё же помочь я тебе хочу… Потому что, если бы у меня в своё время была хоть малейшая возможность спасти отца – я бы всё на свете за неё отдала… – герцогиня надолго замолчала, – Мне, как никому другому, известна жестокость и трусость моего брата…
Адалин закрыла глаза. Сжав кулаки, она казалось пыталась перетерпеть внутреннюю боль.
Графиню, которой до этого момента довольно сносно удавалось изображать спокойствие и недоумение, неожиданно прорвало и она зашипела:
– И что же сделает этот ваш лекарь? Обеспечит быструю и безболезненную смерть? Убедит короля отменить казнь? Выведет отца за дворцовые ворота ночью?
– Орлеанские путы, – улыбнулась Адалин.
– Что? – осеклась Летиссия.
– В отличие от дьявольских пут, они вынимают не только магию, но и жизнь. После того как вся магия вытянута, они начинают высасывать жизненные силы.
– И как это поможет отцу? – спросила абсолютно ничего не понимающая Лэтти.
– На этот вопрос тебе лучше ответит терр Боран. Я уже успела закинуть ему удочку. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты за это заплатить.
Графиня нахмурилась и обхватила руками голову, затем сделала несколько глубоких вдохов, опустила руки и выставила вперёд, рассматривая так, будто видит впервые, а, решившись, сказала:
– Если вы действительно не желаете зла и в сердце имеете намерение лишь помочь – значит вам нечего скрывать и бояться. Поклянитесь своей магией, что не причините мне вреда.
Адалин покачала головой, а затем произнесла:
– Клянусь своей силой – я не желаю тебе зла и не имею намерений причинить вред тебе или графу, я хочу помочь.
Над головой герцогини вспыхнула искра, которая означала что клятва принята и, если бы Адалин солгала – тут же погибла. Лэтти кивнула, принимая клятву, а затем встрепенулась и спросила:
– Но тогда зачем вам это? Почему вы хотите помочь?
Адалин опустила взгляд на пол.
– Пять лет назад, в королевской темнице сидел мой отец. Но мне никто не помог… – тихо сказала герцогиня, а затем резко подняла правую ладонь и жестом показала, что тема эта закрыта, и принимать соболезнования она не собирается, – Решай быстрее. Времени осталось мало.
Встав с кровати, герцогиня не торопясь направилась к двери.
– Постойте! – крикнула Лэтти. Адалин обернулась, – Я согласна. У меня есть чем заплатить, я заплачу и вам за услугу. Что я должна делать? – жалобно спросила девушка.
– Для начала – клятва. Моё имя должно остаться в этих стенах.
– Клянусь своей жизнью и силой. Чтобы не произошло – я не выдам вашего имени, – обречённо сказала Лэтти. Теперь даже под пытками графиня не сможет произнести имя Адалин Сэландж. Снова зажглась искра, только уже над головой Летиссии.
– В таком случае, сегодня после ужина, моя горничная проведёт тебя в кабинет к терру Борану, под предлогом твоего неважного самочувствия. Ты опальная графиня и все члены твоей семьи отлучены от рода за предательство и формально ты состоишь ни под чьим опекунством. Королевской милостью ты стала фрейлиной. Однако официально, королевская семья не взяла на себя обязательства, а следовательно – платить за тебя некому, и королевский лекарь не возьмётся. А потому твой поход в крыло слуг к лекарю Борану не вызовет подозрений. А за свою помощь плату я не возьму, но стребую с тебя услугу, когда придёт время и, если понадобится. Коли передумаешь – просто отзови Флору.
– Как же так получилось, что терр Боран лечит и людей, и лошадей в королевской конюшне? – неожиданно спросила Лэтти.
– А что именно вас так удивляет, леди Брейдер? – улыбнулась Адалин. А затем снисходительно ответила, – Многие лошади из королевской конюшни стоят в разы дороже всех слуг во дворце вместе взятых. Поэтому можно сказать, что в данном случае слугам оказана большая честь. Терр Боран талантливый лекарь, если бы не его полномочия – все слуги лечились бы у аптекарей. Аптекари не лечат, они могут лишь предлагать лечебные травы. А терр Боран по рецепту создает зелья, и выписывает их своим подопечным, ведь у него есть на это лицензия. – Сказала Адалин и открыла дверь, – Флора придёт после семичасового ужина. Увидимся завтра.
Весь день Лэтти пролежала, глядя в потолок, пытаясь собраться с мыслями. Вечером она встала, растормошила свой матрац и вынула дорожную сумку. Одна из ночных сорочек была использована в качестве лоскутов для небольшого мешка.
Все украшения были сортированы на две большие кучи – фамильные и родовые, что имели гравировку или явную принадлежность к родовой геральдике и символике, и украшения, на которых была лишь гравировка мастера.
Графиня никогда не разбиралась в лошадях, политике, музыке или литературе. Но вот что она хорошенько изучила – так это драгоценности. Девушка могла на глаз определить качество и натуральность почти любого драгоценного камня и металла, установить примерный вес и стоимость всего украшения, учитывая работу мастера и его именитость. Драгоценности были её слабостью, которая передалась ей от матери вместе с внушительной коллекцией бриллиантов, жемчуга и всевозможных комплектов.
Родовые украшения были убраны обратно в сумку. А вот вторая куча – была бережно изучена, и также сортирована на три небольшие горки.
Общая стоимость второй кучи была оценена девушкой примерно в девяносто тысяч лир (золотых монет, на которых был отчеканен светлый лик короля, точнее его светлый профиль).
Девушка взяла в руку массивный золотой перстень, усыпанный семью крупными бриллиантами. Золото весило прилично. Бриллианты были крупными, огранка выполнена на высшем уровне, а вот мастер, был совершенно неизвестен. Именно эту вещицу она использует как предоплату. Стоимость перстня составляла примерно шестьсот лир. За шестьсот лир можно было купить два оттийских племенных скакуна, или небольшой крепкий дом, а крестьянская семья могла безбедно прожить на эти деньги всю жизнь. Видно так сильно отец любил мать, что, не задумываясь, исполнил её прихоть и подарил ей это украшение.
Перстень был сложен в потайной карман верхней юбки платья, а прочие драгоценности – в самодельный мешок и затем снова в матрац.
На ужин Лэтти решила не идти. Есть не хотелось. А потому до семи часов она так и просидела на кровати в мучительном ожидании.
Глава 5
Ровно в семь часов вечера в дверь робко постучали. Дождавшись ответа, в комнату вошла совсем юная темноволосая и курчавая девушка, на вид ей было не больше четырнадцати. Она бросила быстрый и любопытный взгляд на Лэтти, а затем, склонив голову, попыталась изобразить почтение.
– Добрый вечер, госпожа. Следуйте за мной, – сказала горничная и не удержавшись, снова начала разглядывать Летиссию исподлобья.
Любопытство и непосредственность девчонки забавляли графиню, но натянутые, словно струны, нервы – не позволяли расслабиться и забыть об осторожности.
– Как тебя зовут? – спросила Лэтти и поднялась с кровати.
– Флора, госпожа, – ответила девчонка и выпрямилась, сделав важный вид.
Откуда такое любопытство, к своему великому сожалению, юная графиня понимала. Дворец – тот же улей. Слишком много пчёл в одном месте. Невозможно утаить очевидное. Все уже знали, кто провёл эту ночь в покоях короля…
– Куда пойдём, Флора? – постаралась улыбнуться Летиссия.
– В помещения слуг, – доверительно сообщила девушка и для пущей важности округлила глаза.
Не было ничего необычного в том, что служебные апартаменты оказалось между первым этажом и подвалом. Поражало то, что хоть в стенах крыла для прислуги ещё ни разу не ступала нога правителя или монаршего гостя – оно было великолепно отремонтировано и выглядело весьма прилично, в отличие от той же кухни, которую даже не потрудились хорошенько заштукатурить.
Комнатушки у горничных были маленькими. Ни о каком собственном туалете или помывальне речи не шло. Зато они были отдельными, и в каждой комнатке под потолком было малюсенькое окошко, что способствовало вентиляции.
Комната терра Борана была крайней. За ней располагалась лестница, что при подъеме – выводила во внутренний двор, а при спуске – в подвал.
Флора подойдя к двери снова изобразила важный вид и деликатно постучала.
– Терр Боран, леди Брейдер. На приём.
Ответа не последовало и Лэтти, к своему ужасу, испытала облегчение. Вдруг по ту сторону двери всё же раздалось:
– Проходите.
Несколько раз сглотнув, девушка попыталась задавить подкатывающую к горлу тошноту. Войдя в комнату, она нерешительно замерла. Флора стояла вместе с ней. Немного поразмыслив, графиня сказала:
– Ты можешь быть свободна, я запомнила дорогу.
Некоторое время Флора колебалась. Было видно, что любопытство покоя не даёт. Однако так и не придумав, уважительную причину остаться, девчонка не торопясь покинула комнату.
Ожидая указаний от лекаря, Лэтти продолжала терпеливо стоять в дверях. Но время шло, и ничего не происходило.
– Терр Боран… – нерешительно начала она, но была прервана.
Мужчина с грохотом и скрипом отодвинул стул и резко встал, открыв тем самым крайнюю степень испытываемого им раздражения. Затем резкими прерывистыми движениями, он набросил на комнату полог тишины и запер дверь. А потом сухо и надменно сказал:
– Я надеюсь, что у вас есть деньги и вы их принесли.
Опешившая от таких метаморфоз Лэтти, заторможено начала поглаживать внутренний карман платья, в котором лежал перстень.
– Деньги есть, – ответила она.
– В таком случае – доставайте, – брезгливо бросил лекарь.
– Во сколько вы оцениваете свои услуги? – Спросила Лэтти, сумевшая победить испуг и вернуть способность держаться уверенно.
– В сто пятьдесят лир вам обойдутся путы, и ещё сто пятьдесят вы заплатите лично мне.
– Я дам вам шестьсот сейчас, и ещё шестьсот, когда отец будет на свободе. – сказала Лэтти и достала из кармана перстень, чтобы подтвердить серьёзность своих намерений.
Однако действие это, казалось, разозлило мужчину ещё сильнее, он крепко стиснул челюсти, на шее выступили вены, желваки заходили ходуном.
– Я похож на скупщика? Или может на ростовщика? Или вы перепутали меня с королевским мастером? Я не собираюсь тратить время на продажу этой цацки. Приносите деньги. Или проваливайте, – к концу своей тирады лекарь перешёл на злобное шипение.
– Я достану деньги, – сказала Лэтти и попыталась приподнять упавшее нутро и надежду.
– Как достанете – тогда и приходите. Только учтите – времени у вас почти не осталось. – сказал лекарь, собиравшийся развеять полог тишины, и выставить нежеланную гостью с облегчением.
Для того чтобы остановить мужчину, и вновь обратить на себя его внимание, графине пришлось крепко схватить его за локоть:
– Я достану деньги, но сначала вы объясните мне суть вашего плана, чтобы мои сбережения были потрачены не зря. И учтите, я знаю, что вы нуждаетесь в деньгах, не меньше, чем я в вашей помощи.
– Детали плана вас не касаются. Чем меньше знаете – тем больше шансов уцелеть у вашей же головы, – прошипел мужчина и с раздражением вырвал из захвата руку.
– В таком случае вы не получите ни лира. Я не сошла с ума и не позволю кому-либо наживаться на моем горе. – ответила Лэтти, щелчком пальцев сняв полог, и вторым щелчком раскрыв дверь, которая, впрочем, тут же вернулась на прежнее место вместе с пологом.
Обернувшись, девушка вопросительно уставилась на лекаря, который больше не выглядел свирепым, скорее просто смертельно уставшим.
– Всё очень просто, леди Брейдер. В темнице содержатся несколько заключённых, которые в данный момент в связи с состоянием здоровья – не могут дать показаний. А показания эти крайне важны. Поэтому дважды в день я наведываюсь к ним с… лечебными процедурами. Утром я надену на вашего отца путы, а вечером объявлю его бесславную кончину. Умерших заключённых немедленно сжигают – чтобы исключить распространения заразы. Мой человек вывезет графа на кострище и снимет путы. В лесу его будет ждать лошадь. Это всё что я могу. – ответил лекарь Боран и прикрыл глаза правой рукой.
Немного подумав, Лэтти спросила:
– Но вдруг у вас не получится надеть путы или что-то пойдёт не по плану, есть же риски…? Я имею ввиду насколько они велики?
– Риски есть всегда. Вопрос в том, согласны ли вы взять на себя за них ответственность, – уныло ответил лекарь, – Уходите, леди Брейдер. Уходите и без денег не возвращайтесь.
Ещё какое-то время Лэтти заторможено смотрела на мужчину, но так и не дождавшись больше ни слова, развернулась и тихо покинула комнату. Добраться до своей спальни ей не составило труда. За время, проведённое во дворце, она успела привыкнуть полагаться только на себя. Одолеваемая невесёлыми мыслями, девушка не сразу заметила возле дверей королевского камердинера, который подперев стену плечом недовольно рассматривал девушку. Однако при её приближении встал ровно и сделал благодушный вид:
– Госпожа, – поклонился он, – Его величество ожидает вас в своих покоях. Следуйте за мной.
Графиня с недоумением посмотрела на мужчину, пытаясь поймать ускользающую суть вопроса. В себя её привёл неожиданный приступ тошноты, от волнения и напряжения затряслись колени, по спине побежал противный холодок.
– Я могу ненадолго зайти в комнату? – высоким голосом вопросила девушка.
– Его величество не умеет ждать, – ответил камердинер и с жалостью посмотрел на неё, а затем развернулся и зашагал по коридору. Лэтти ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Дорога до королевской опочивальни пролетела словно мгновение. Камердинер жестами показал что-то стражникам, те в свою очередь в ответ даже не шелохнулись, впрочем, когда Лэтти подошла ко входу – распахнули перед ней двери.
Девушка снова трусливо замерла перед входом, а затем, памятуя о предыдущем визите, всё же заставила себя сделать несколько нерешительных шагов, чтобы оказаться внутри.
На этот раз монарха нигде видно не было. Покои вообще выглядели пустыми. И у графини даже получилось расслабиться и сделать несколько глубоких вдохов, когда из королевских покоев раздался голос:
– Раздевайся и заходи. Я хочу, чтобы ты вошла обнажённой. – сказал приснопамятный монарх.
Совершенно не представляя, как поступить дальше, Лэтти вдруг заметалась, кидаясь то к креслу, то к двери, пытаясь на ходу соорудить и вспомнить вчерашнее усыпляющее заклинание. Сделав резкий поворот, девушка решительно направилась в покои и зацепилась ногой за собственную юбку. Споткнувшись упала на пол, но в попытках предотвратить собственное падение выронила заклинание, запустив его точно в королевские покои. Ко всему прочему, она не рассчитала силу и влила вдвое больше, чем накануне вечером.
Летиссия лежала на полу и даже не делала попыток выпутаться из собственного платья, ожидая мгновенной кары – ведь монарх не мог не заметить такого сильного выброса магической энергии.
Однако время шло, но ничего не происходило. Чтобы проверить не повреждена ли нога, графиня слегка пошевелила ей, когда услышала доносящийся из покоев храп. Совершенно растерянная, она уже не скрываясь поднялась и прошла прямо в покои, где и обнаружила безмятежно спящего Георга, который, к счастью или несчастью, был полностью обнажён.
Разметав простыни на кровати и прикрыв монаршее непотребство, Лэтти пулей выскочила из покоев, через несколько шагов остановилась, проверив, вся ли обувь на месте.
А вернувшись в свои покои, графиня приняла ванную и как ни в чём не бывало легла спать.
На утро, она снова была разбужена Милинией, что означало очень плохие новости – королева собирала своих фрейлин.
– Как некстати, – бурчала Лэтти, пытаясь наспех привести в порядок своё платье.
– Поторопитесь, леди Брейдер, иначе слава самой нерасторопной фрейлины так и закрепится за вами. – напутствовала из-за двери Милиния.
Дверь резко распахнулась и, стоящая в дверях графиня, уныло уточнила:
– Я ещё и самая нерасторопная?
Горничная сочувственно посмотрела на девушку и помогла собрать пучок.
Добраться до покоев её величества Лэтти успела задолго до выхода королевы, которая сегодня решила поваляться в постели и вышла в свет лишь к десяти, но свиту упорно собирала в восемь. К счастью, Виктория была в отличном расположении духа и приказала накрыть второй завтрак и принести чай для фрейлин. И в целом, весь день прошёл спокойно, ведь её величеству попался интересный роман.
На ужин Лэтти так и не попала, потому как ей было жизненно необходимо переговорить с герцогиней, которую она поймала в дверях зелёной обеденной залы.
– Добрый вечер, ваша светлость! Поздоровалась Летиссия, сделав, быстрый книксен, а затем замерла, не зная, что сказать и как поступить в присутствии такого количества посторонних людей.
Адалин в ответ кивнула, понятливо улыбнулась и уточнила:
– Должно быть вы дошили слакские лилии и хотите мне их показать, моя дорогая?
Графиня немного растерялась, но быстро взяла себя в руки:
– Так и есть, ваша светлость, если, конечно, у вас найдётся немного свободного времени.
– Как раз сейчас свободные полчаса, – улыбнулась Адалин и взяла Летиссию под руку.
Когда дверь в комнату была закрыта, а все необходимые пологи соблюдены Лэтти бросилась к герцогине и схватила её за руки. К горлу медленно подкатывала истерика:
– У меня есть деньги! Куча денег. Огромное состояние прямо с собой, но нет ни единой возможности превратить его в монеты… – всхлипывала она, а затем достала из-под подушки злосчастный перстень, – и это только капля в море. Я не знаю ни одного ювелира при дворе и тем более перекупщика, и тем более… – подавляя рыдания Лэтти замолчала, но вдруг Адалин схватила её за локоть и дёрнула заставив посмотреть себе в глаза.
– Успокойся, – тихо приказала герцогиня, – Терр Боран отказал тебе?
– Да… то есть нет… – опешила Летиссия, неожиданно для себя начав успокаиваться. – Он сказал не возвращаться без денег.
Адалин задумчиво почесала подбородок, а затем уточнила:
– Значит у тебя на руках есть драгоценности. Это фамильные реликвии?
– Фамильные тоже есть, но обналичить я собиралась не родовые, а те что достались в наследство от мамы и свои личные, – покачала головой девушка.
– Пожалуй, я смогу помочь. Несколько лет назад я… имела дело с королевским мастером-ювелиром, мне также пришлось продать все свои драгоценности, чтобы получить хоть какую-то сумму личных денег в распоряжение. Часть из них я вложила на счет в банке под хорошие проценты, часть потратила на покупку загородного дома, который уже несколько лет сдаю. Не могу сказать, что в разы умножила. Но за эти годы денег стало вдвое больше. Терр Эквил до сих пор работает при дворце. Сейчас он больше не главный мастер, впрочем, тем проще будет с ним договориться. – Сказала Адалин, а затем снова замолчала.
– Спасибо…
– Лэтти, послушай… Я сама договорюсь с мастером и прослежу, чтобы деньги были переданы терру Борану. Тебе больше не следует ходить к нему и постарайся без особой необходимости в ближайшее время не искать встречи со мной. Когда появятся новости, я найду тебя. Сколько ты рассчитываешь выручить за этот перстень?
– Не меньше шести ста лир, – ответила графиня, – Конечно, ваша светлость, я буду терпеливо ждать вестей. Как я могу отблагодарить вас?
Адалин внимательно осмотрела перстень, поднесла бриллианты к свету, зубами надавила на золотой ободок и выдала свой вердикт:
– Я постараюсь выбить из терра Эквила семьсот. И я уже говорила, что ничего с тебя не возьму. А теперь мне пора, милая Лэтти. Жди новостей и да…лучше бы тебе вышить эти дурацкие лилии.
Когда Адалин вышла из комнаты, Летиссия в изнеможении рухнула на кровать. Но перед тем, как прикрыть глаза, увидела возле стула сияющую коробку. Глаза тут же распахнулись. Недолгая настороженность сменилась любопытством. Неловко поднявшись с кровати, девушка подошла к стулу и внимательно рассмотрела её. Коробка была внушительной. При желании, в неё бы поместился табурет. Сверху она была обшита красным бархатом и обёрнута толстой золотой лентой.
Осторожно подняв крышку Лэтти удивлённо присвистнула: внутри на плотной подстилке из алых роз лежало тяжёлое бриллиантовое колье, рядом с ним, завёрнутая в пергаментную бумагу плитка дорогущего карнуэльского шоколада и записка:
«Жду с нетерпением нашей новой встречи, моя обворожительная Лэтти. Не задерживайся.»
Нервный смех постепенно перешёл в истерический хохот. Девушка смеялась так, что периодически можно было услышать звонкое хрюканье.
Прервал эту страшную картину стук в дверь. На пороге снова стоял королевский камердинер.
– Добрый вечер, леди Брейдер, – поздоровался тот, обеспокоенно глядя на графиню, а затем жалобным шёпотом добавил, – Пожалуйста, поторопимся, его величество уже несколько раз посылал за вами. Я не смог вас найти.
Летиссия в ответ кивнула словно механическая кукла, а затем с неизбежным смирением зашагала за мужчиной.
На этот раз стражник, что впервые подтолкнул девушку в королевские покои, заслонил ей проход и несколько мгновений внимательно и сердито осматривал девушку, а после всё же пропустил. Сегодня в опочивальню правителя Лэтти заходила смело – как к себе домой, и потому неожиданные объятия подошедшего сзади Георга – ввели её в полный ступор:
– Ну где ты ходишь? – ласково спросил король, гладя её по руке, – Я весь вечер посылал за тобой.
В ответ графиня громко сглотнула подкативший к горлу комок.
Монарх прижал девушку к себе крепче. Прислонившись к её голове он трепетно замер и прошептал:
– Как же сладко с тобой спится…
Георг шумно вдохнул, пытаясь как можно дольше насладиться запахом её волос:
– Останься сегодня со мной. Не сбегай ночью. Завтра мне придётся уехать на неделю в Мествало, хочу подольше побыть с тобой.
В этот момент нервы у Лэтти совсем сдали, совершенно не подумав о том, как она оттащит короля в спальню, она мгновенно усыпила его уже отработанным заклинанием. Веки короля сомкнулись, тело начало расслабляться и заваливаться на бок. Лишь в последний момент девушка успела подложить под падающего монарха подушку. А вот вопрос с перемещением оставался открытым.
Графиня никогда не была немощной и тощей, но и король точно не был худосочным, даже наоборот – было ясно, что за своей физической формой монарх следил. Поэтому тащить короля за ноги оказалось тяжело, и единственное, что пришло ей в голову – уложить Георга на ближайшем диване. Какая разница где настигла воображаемая страсть? Для того чтобы взгромоздить его величество на диван пришлось задействовать – воздушную волну, всё-таки стихией графини был воздух. Но использовать магию хоть и родной стихии довольно рискованно – ведь рассчитывать силу и магический компонент девушка просто-напросто не умела.
Повезло. Всё прошло как по маслу. После того, как король был уложен и видимость страстных событий создана, Лэтти села на шкуру медведя, лежавшую возле дивана, на котором сладко спал монарх, судя по умиротворённому выражению лица.
Спина болела, шею тянуло, и в голову лезли ужасные мысли – если король узнает правду, не сносить ей головы. А ведь она ни в чём не была виновата. Или была? Все эти события, в которые она оказалась втянута не по своей воле… Но ведь решения и поступки принадлежат ей? А значит и ответственность за них. Она использовала магию против короля. Значит по законам королевства Лэтти должны казнить.
Сидеть в королевской опочивальне стало невыносимо. Графиня пулей выскочила за дверь, резво (для её тянущей спины) заскочив в коридор, в котором буквально из тени угла вырос королевский советник и преградил ей дорогу:
– Добрый вечер, леди Брейдер, – сказал мужчина, – Пройдёмте ко мне в кабинет.
Советник рукой указал дорогу.
– Добрый вечер, ваша светлость, я очень спешу, – жалобно промямлила Лэтти и попыталась отступить назад.
– Мне очень жаль, – совершенно без сожаления ответил герцог, – но вам придётся отложить дела и пройти со мной. Не советую привлекать лишнее внимание к своей персоне, вы итак щедро наследили.
«Он всё знает», – подумала Летиссия. Что именно всё – она понятия не имела, но мысленно начала готовиться к отсечению головы.
Шагая по коридору за советником, девушка пыталась собрать в кучу мысли и придумать, что можно было бы сказать или сделать. Возможно у неё даже получилось бы обменять все свои драгоценности на жизнь? Но это глупо, ведь жизнь и имущество предателей итак принадлежат короне…
Открыв массивную самшитовую дверь, советник зажёг под потолком магическую сферу и пропустил даму в перёд.
– Присаживайтесь, – герцог указал на кресло возле своего стола.
Кабинет герцога был по-мужски консервативен. Никаких статуй, картин или даже красивых обоев или штор. Мрачные пустые стены и книжные стеллажи почти по всему периметру. Единственное, что разбавляло это унылую мужскую берлогу – это огромное витражное окно, которое, к сожалению, не представлялось возможности разглядеть из-за того, что солнце уже полностью скрылось за горизонтом.
На столе несколькими значительными стопками небрежно лежали документы, курительная трубка и сургуч.
– Что вы делали в королевских покоях? – спросил герцог Глостерский.
– Не ваше дело, – не на шутку разозлилась Лэтти.
– Когда дело касается жизни и здоровья короля – всё становится моим личным делом. – парировал советник, – Видите вон тот амулет, висящий под потолком? Он улавливает магические колебания и передаёт мне. Точно такой же висит в покоях его величества.
Графиня, которая осталась без рода, без мужской и вообще любой защиты, наказанная за то чего не совершала – в одно мгновение решила перестать быть овцой, ведомой на заклание и никому не позволять обтирать об себя ноги и тем более человеку, который знал обо всех королевских беззакониях, совершённых в том числе и над ней, но ничего так и не сделал.
– Я знаю, что вы делали в покоях короля, но я должен услышать вашу версию, – тем временем увещевал советник.
– Вы следите за всеми женщинами, которые вхожи в королевские покои? Или вам есть дело только до меня? – огрызнулась она.
– Мне плевать на всех потаскух короля, леди Брейдер, – холодно ответил герцог и Лэтти передёрнуло от фразы, которую он бросил в неё, словно пощёчину, – но лично вы использовали магию в отношении его величества, что безусловно запрещено. Поэтому я последний раз спрашиваю – что вы делали в покоях короля?
– Я вошла в покои и усыпила его величество сонным заклинанием, – звенящим от сдерживаемого гнева голосом ответила девушка.
– Зачем?
– Хотелось поскорее вернуться в свою комнату.
– Покажите заклинание, – приказал советник и укрыл комнату сокрывающим пологом.
Летиссия раздражённо бросила заклинание. Советник наложил на магию стазис и долго разглядывал структуру магическим зрением. Брови его сошлись на переносице, он стал выглядеть растерянным. Развеяв магию и полог, герцог спросил:
– Какой уровень вашей силы?
– Я понятия не имею, меня ни разу в жизни не измеряли. Скорее всего дело в родовом перстне.
– Покажите, – попросил советник и графиня протянула руку. Герцог внимательно посмотрел на неё, затем хмыкнул и сказал, – можете быть свободны. Только больше не привлекайте лишнее внимание охраны своими чересчур быстрыми выходами.
Лэтти от удивления продолжила сидеть и молча смотреть на герцога, ожидая хоть каких-нибудь объяснений.
Тот в свою очередь оторвал взгляд от бумаги, которую только что взял и вопросительно посмотрел в ответ:
– В чём дело?
– Я разве не арестована? – спросила совершенно растерянная девушка.
– А нужно? – вопросом на вопрос серьёзно ответил советник, глядя ей в глаза.
– Нет. – сказала Летти и больше не теряя ни секунды, выскочила за дверь и побрела к себе в покои.
Глава 6
Утром следующего дня королеве предстояло проводить в дорогу мужа, что, к разочарованию её величества, было обязательной частью королевского этикета. В сопровождение она взяла себе лишь пару девушек из свиты, и, завидя придворных, всячески пыталась изобразить печаль и тоску по поводу отъезда супруга.
– Возвращайся скорее, драгоценный! – громко молвила Виктория и даже протянула мужу руку для поцелуя.
Король без особых нежностей формально изобразил поцелуй и ответил:
– Береги себя, драгоценная.
А затем без лишних предисловий вставил ногу в стремя и с лёгкостью оседлал своего великолепного шарифского жеребца. Впереди на холме уже громоздились его свита и сопровождение, состоявшие из двух гвардейских отрядов, слуг и дюжины лордов, что входили в состав малого совета. Все они были одеты в дорожные костюмы и восседали на дорогих лошадях. После того как король дал знак – вся свита тронулась и лошадки нетерпеливо обмахиваясь хвостами, застучали копытами по мостовой.
Вся процессия провожающих понемногу начала рассасываться, а её королевское величество, утомлённое проводами, отправилась к себе в покои. Фрейлин в этот день королева также не звала и потому Летиссия весь день позволила себе проваляться в кровати, а под вечер была поднята неожиданным посетителем.
– Флора? – удивилась графиня, увидев курчавую голову, выглядывающую в дверь.
– Добрый вечер, леди Брейдер, – учтиво поздоровалась девчушка, а затем доверительным тоном сообщила. – Её светлость ожидает вас в своих покоях. Госпожа просила поторопиться, но постараться быть как можно менее заметной.
– Одну минуту. – сказала Лэтти и с тоской посмотрела на своё «любимое платье», которое без магии в свет лучше было не выпускать, – Подожди меня за дверью.
Через несколько минут полностью готовая графиня следовала по служебному коридору за горничной и вскоре очутилась возле покоев кузины короля.
…
– Добрый вечер, ваша светлость, вы звали меня? – спросила Лэтти.
– Ради светлой матери, зови меня Адалин, пока мы не на людях, и добрый вечер. – улыбнулась герцогиня, – Проходи, я ждала тебя. Есть новости.
Летиссия села на изящный резной стул, покрытый светлым лаком и замерев, вся превратилась в слух.
– Деньги были переданы терру Борану днём, к счастью мне удалось провернуть сделку с мастером ещё утром. И я считаю это великой удачей. Потому как сегодня вечером мастер уедет по делам и вернётся лишь через месяц. Мне удалось выручить шестьсот пятьдесят лир. – сказала герцогиня и выжидающе взглянула на Лэтти, – Половину я отдала терру Борану, остальную часть он получит, когда всё решится. Теперь дело зависит от того, насколько быстро лекарю удастся раздобыть путы.
Графиня сделала несколько быстрых шагов, опустилась на колени и обняла Адалин за ноги, а затем громко всхлипнув, сказала:
– Я в неоплатном долгу перед тобой. Умоляю, скажи, что я могу для тебя сделать?
– Поднимитесь, леди Брейдер, – осуждающе сказала герцогиня. – Боюсь, что если всё в этом мире совершалось только из соображений выгоды – мне бы не дожить до сегодняшнего дня. Прошу, давай закроем этот вопрос. Когда терр Боран раздобудет путы – я сообщу.
– Храни вас пресветлая Пацехея! – Ответила Лэтти и протёрла внутренней стороной ладони мокрые щёки.
…
– Летиссия. – позвала королева и выжидающе взглянула на девушку. – Будь любезна, подойди.
Графиня подошла и совершив глубокий реверанс, подняла голову, со всем возможным пиететом и вниманием уставилась на королеву:
– Ваше величество.
– Говорят, ты чудно вышиваешь и можешь похвастаться прекрасными слакскими лилиями.
От неожиданности и удивления Лэтти чуть вульгарно не выкрикнула: «Я?!». Но всё же вовремя остановилась и взяла себя в руки. Немного поразмыслив девушка ответила:
– Моё швейное искусство чересчур преувеличенно. Я решила попробовать. Само вышивание я нахожу успокаивающим и созерцательным занятием, однако результаты… моей работы… не впечатлили меня. – сказала девушка и опустила взгляд, усиленно пытаясь вспомнить, когда в последний раз держала в руках иголку. По всему выходило, что очень давно.
– Ты слишком строга к себе, дорогая, – снисходительно ответила королева, удовлетворённая таким ответом. – Принеси завтра свои лилии, будем поправлять твою самооценку, – Виктория жестом показала, что собеседница может быть свободна.
Весь оставшийся день графиня провела в грустных раздумьях о будущей бессонной ночи. Поправить форму, немного исправить размер или цвет платья – магия могла, но вот создать из воздуха картину… вряд ли. По крайней мере Лэтти этот способ был не известен.
Девушка умела держать в руках иголку, и, несомненно, была обучена азам вышивки. Но с таким же успехом она могла бы сыграть партию в шахматы, зная лишь траекторию движения фигур.
В свою комнату вечером она брела неохотно, с тоской предвкушая долгие и бесплодные попытки изобразить вышивку.
В качестве канвы графиня использовала всё туже несчастную ночную рубаху, из которой уже был сооружён кривенький мешок для драгоценностей, что лежал в матраце. Нитки выдёргивала – откуда придётся. В дело пошли и большая фиалковая гардина, и подушка, и покрывало и даже обивка стула, которая очень кстати была изготовлена из зелёного шёлка. Иголка, к счастью нашлась. А набросок лилий Лэтти сделала пером, что очень удачно лежало в столе в её комнате.
Оценить свои силы у графини получилось довольно честно, и потому вся работа по размеру представляла из себя украшение для небольшого носового платка. Само украшение было не больше указательного пальца в высоту и мизинца в ширину. Девушка была уверена, что без магической доработки ничего не выйдет, однако, неожиданно даже для самой себя так увлеклась работой, что после завершения самой вышивки обработала и укрепила атласной ниткой края платка. И хоть работа была далеко не идеальной, всё же вышло прелестно. Лэтти не захотелось портить очарование работы магическим облагораживанием.
Довольная собой и неожиданно вдохновлённая, девушка легла спать лишь под утро, сразу же погрузившись в глубокий сон.
Однако весь следующий день правительница будто бы не замечала графиню и ни разу не вспомнила о ней. Летиссия, которая утром аккуратно сложила отглаженный платок в тот самый потайной карман, и была готова с гордостью предоставить своё творение по первому требованию, неожиданно для себя самой почувствовала разочарование и даже нелепую в данном случае обиду. Ведь объективно – чем меньше на графиню обращали внимание – тем меньше жизнь сулила ей проблем.
После полудни все фрейлины были распущены и Лэтти в задумчивости побрела к себе, с удивлением обнаружив возле своей комнаты Флору.
Та с любопытством смотрела в ближайшее окно и от нетерпения перетаптывалась с ноги на ногу.
– Добрый вечер, госпожа! – радостно улыбнулась девчонка, – Миледи ждёт вас! Скорее!
Графиня не могла не улыбнуться её непосредственности и бесчисленным попыткам казаться взрослее и солиднее.
Когда они, наконец, добрались до покоев кузины короля, Лэтти с замешательством смотрела на Адалин. Герцогиня, несмотря на свой возраст, неожиданно превратилась в нетерпеливую девчонку, у которой в глазах горел настоящий огонёк приключений.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/arina-vlaskalich/prikladnaya-magiya-70647982/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Арина Власкалич
Тип: электронная книга
Жанр: Любовное фэнтези
Язык: на русском языке
Стоимость: 149.00 ₽
Издательство: Автор
Дата публикации: 16.05.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Отца Летиссии обвинили в предательстве и измене. В наказание король отнимает у него графство Брейдер и приговаривает к смертной казни, а Лэтти делает своей любовницей.