Холод на рассвете
Холод на рассвете
Илья Лапатин
Аудитора Счетной палаты убили в его собственной квартире молотком для отбивки мяса. Следователю Насте Снеговой поручено выяснить, кто это сделал и было ли это бытовое убийство или лишь его инсценировка. Но как докопаться до правды, если те, кто поручил тебе расследование, не раскрывают всех карт?
Илья Лапатин
Холод на рассвете
Вместо пролога. Первый раз.
История любви, произошедшая за несколько лет до описываемых событий
Они сидели, глядя на приближающийся закат, такие близкие и такие непохожие. Ким – потомок корейских мигрантов в третьем поколении, немало потрепанный жизнью. Низенький, седой, худощавый и жилистый, он смотрел на уходящее солнце пепельно-серыми глазами. Ольга – высокая длинноногая блондинка, лет на десять младше Кима. Закат отражался алым светом в ее огромных зеленых глазах. Они сидели близко друг к другу, но держали дистанцию; могли взяться за руки, но предпочитали этого не делать.
– А каким был твой первый раз? – вдруг спросила Ольга.
Ким хотел ответить, но его перебил яростный крик из-за спины:
– Давай уже, очнись, сука, мать твою!!!
Ким мечтательно улыбнулся.
***
Его первый раз был двадцать три года назад, Ким был совсем сопляком тогда. Первым заданием стал Дауд – наркоторговец, не плативший его нанимателю положенного. У Дауда не было охраны и друзей, да к тому же он потреблял собственный товар гораздо чаще разумных пределов.
Ким хорошо помнил – когда он наставил на Дауда пистолет, наркоторговец посмотрел на Кима пустым, безразличным взглядом. Ни злости, ни страха в его глазах не было.
– Ты, шакал, ты знаешь, под кем я хожу? – с ленцой протянул Дауд.
– Все мы под Богом ходим, – ответил Ким.
Стрелять в человека, который вступил с тобой в беседу, было Киму непривычно. Как, впрочем, и вообще стрелять в людей.
Наркоторговец сам решил эту дилемму. С диким ревом, не доставая никакого оружия, он кинулся на Кима.
Ким выстрелил дважды, почти не целясь, – на таком маленьком расстоянии это было и не нужно. Пули опрокинули Дауда на спину, но наркоторговец все еще был жив.
Ким прицелился ему в голову. Однако выстрелить в голову человеку, который лежит на земле и хочет закричать от боли, но ему из-за пробитого легкого не хватает для этого воздуха, оказалось слишком сложно. Ким зажмурился и выстрелил наугад.
К счастью, он попал. Пуля пробила переносицу и вошла в мозг, Дауд умер мгновенно.
Ким выругался.
***
– А твой первый раз? – спросил Ким у Ольги.
– Двенадцать лет назад, – откликнулась она. – Маленький двор в спальном районе, даже не думала, что такой серьезный человек будет жить в этом захолустье. Стреляла с крыши, из СВД, попала первым выстрелом точно в голову.
– И как оно?
– Хреново. То есть как, я думала, что все эти моральные терзания и прочее будут перед выстрелом. Но оказалось, что нет. Я смотрела на его лысый череп и не видела никакой разницы с мишенью в тире, вообще никакой.
– Все так просто?
– Да не совсем. Когда выстрелила и он упал, я все поняла, меня вырвало. Я блевала, но совсем не так, как блюют обычно. Никакого чувства облегчения, наоборот, как будто все внутренние органы рвались наружу. Как меня не заметили на той крыше – уму непостижимо. Самое херовое воспоминание всей моей жизни. А их, поверь, немало.
Ким смотрел на нее внимательно и не знал, что сказать.
– Зато, – продолжала Ольга, – В ту ночь и во все следующие ночи – никаких кошмаров. Видимо, всю романтику и наивность я тоже тогда выблевала.
Она рассмеялась. У нее был красивый смех.
К ним подошел Антон, один из помощников.
– Мы закончили. Эта тварь очнулась.
Антон подал карабин. Ким, Антон и Ольга пошли вглубь леса.
***
Очнувшимся был Фёдор, бухгалтер Кима.
Бывший бухгалтер.
Он сидел на земле на коленях со связанными за спиной руками. На него было наставлено три пистолета.
Увидев Кима, он закричал:
– Шеф, позвольте, я вам все объясню, вы все не так поняли!
Ким навел на него карабин и веско сказал:
– Ты пытался украсть у меня семь миллионов. Это событие сложно толковать различными способами.
Фёдор умолк.
– Сейчас я даю тебе шанс ответить на главный вопрос русской литературы, поставленный твоим тезкой – великим писателем Достоевским, – произнес Ким. – Этот вопрос: «Тварь я дрожащая или право имею?»
Бухгалтер смотрел на него, явно не понимая.
– В моем карабине только один патрон, – продолжал Ким. – Другого оружия у меня нет. Сейчас тебе развяжут руки, и если ты считаешь, что ты не тварь дрожащая, то можешь броситься на меня. Если я промахнусь, сможешь попробовать убить меня в рукопашной, мои люди не будут меня защищать.
– А если я все же тварь? – спросил Фёдор.
– Тогда беги, – ответил Ким. – По бегущему я тоже могу промахнуться. Но учти, что к тварям пощады нет. Мои люди догонят тебя и убьют.
– Давай, выбери этот вариант! – азартно выкрикнула Ольга. – У нас давно не было сафари!
Бухгалтер смотрел на Кима, явно что-то прикидывая.
– Мне нужна статистика, – вдруг сказал он. – Чтобы игра была честной. Вы же явно делаете это не первый и не второй раз.
Ким ухмыльнулся:
– Двенадцать «тварей» и одиннадцать «имеющих право». Можешь подравнять статистику.
– Я не про это, – сказал Фёдор. – Мне нужна статистика промахов.
– Три промаха по «тварям» и один – по «имеющим право», – после небольшой паузы ответил Ким.
– Хорошо, я принял решение, – произнес бухгалтер. – Развяжите меня.
Антон достал нож. Он и еще один человек Кима, держащий наготове пистолет, подошли к Фёдору. Антон перерезал веревки, пока его помощник держал бухгалтера на прицеле. Затем они быстро отскочили в стороны. Ольга и еще двое бойцов тоже разошлись. Игра была именно на тех условиях, о которых говорил Ким.
Фёдор довольно неспешно встал и вдруг рванулся к ближайшему дереву – толстенной сосне. Он прыгнул на него головой вперед и с размаху ударился о ствол. Сразу обмяк и сполз по стволу вниз, полуоглушенный.
Ким выстрелил ему в затылок.
– Достойный уход, – сказал он, глядя на убитого.
Затем отдал карабин Антону и бросил, разворачиваясь к дороге:
– Закопайте эту мразь.
***
Они с Ольгой сели на то же место, что и несколько минут назад. В этот раз Ким даже решился приобнять ее за талию. Ольга явно не была против.
В его кармане зазвонил телефон. Это была Лена, его секретарша.
– Евгений Александрович (она всегда называла Кима по имени-отчеству), звонил начальник Рябинского РОВД. Он не сможет быть завтра на совещании.
– Почему так? – спросил Ким.
– У него жена рожает.
– А, ну так это уважительная причина, – задумчиво произнес Ким.
– Мне попросить его прислать заместителя?
– Да, Лена, и не просто заместителя, а начальника криминальной полиции. Мне нужен кто-то, кто точно владеет цифрами о росте преступности в этом их Рябино. Так ему и передай, хорошо?
– Хорошо, Евгений Александрович, – сказала секретарша и отключилась.
Ким убрал телефон в карман. Ольга насупила брови, как бы иронически удивляясь его строгости. Где-то за их спинами лопаты вонзались в сухую, твердую землю.
Глава 1
Вторник, 19 октября 2021
Брем встал, опершись на багажник машины, задумчиво почесал щеку и машинально потянулся за сигаретами. Потом вспомнил, что уже четыре года как бросил, и его лицо тронула легкая, немного грустная полуулыбка.
К нему подошла капитан Ника Коваль.
– Что думаете, шеф? – с тревогой в голосе спросила она.
– Думаю, что это очень странно, – тихо ответил Брем.
– Вы же не считаете, что кто-нибудь осмелился бы? Скорее бытовуха, трагическая случайность.
– Я боюсь, что есть кто-то, кто мог осмелиться. И хорошо бы, чтобы это был кто-то известный нам, – сказал Брем. – Помнишь, что мы говорили про Питона?
– Питон? Да нет, ладно вам!
Брем не ответил на это восклицание – уже перескочил на другую мысль.
– Нам нужен независимый следователь, – сказал он. –Компетентный, но при этом не включенный в нашу систему.
Ника думала всего пару секунд:
– Снеговая подойдет?
– Снеговая – отличный выбор, – Брем снова улыбнулся, теперь шире и даже как будто с радостью. – Ты молодец. Я позвоню ее руководству.
***
– Мама, я приму твои извинения, но при одном условии, – сказала Настя Снеговая. – Ты никогда больше не будешь попрекать меня тем, что ты обо мне заботилась или еще как-то меня унижать. Это понятно? Ты на это согласна?
Ее мать подумала пару секунд. Потом сказала:
– Мне не нравится, что ты ставишь мне ультиматумы.
– А мне не нравятся твои нравоучения. Обещай мне, что теперь все будет по-другому.
Алина Михайловна не успела ответить – зазвонил мобильный телефон Насти. Уже второй раз за время их с мамой тяжелого разговора.
– Да кто там еще?! – недовольно спросила Снеговая.
– Твой начальник, – крикнул из их комнаты Дима.
Он принес телефон. Настя беззвучно выругалась и взяла трубку.
– Срочно приезжай на работу, для тебя есть дело. – Голос Сергея Сергеевича Сёмина, начальника Главного Следственного управления Следственного комитета, звучал устало. – Сразу иди в мой кабинет.
– Поняла, выезжаю. – Настя повернулась к матери. – Мама, ты согласна на мое условие?
– Я… мне нужно подумать. – Алина Михайловна выглядела обескураженной.
– Отлично, думай, а мне надо ехать, – сказала Снеговая. – Дима, я на работу, там что-то срочное.
***
В кабинете Сёмина Настя Снеговая вдруг встретила Брема – своего куратора в ФСБ.
Чуть меньше двух лет назад ее, гораздо более юную и наивную, завербовали. Они обменивались услугами: фээсбешники помогали Насте в расследованиях, в ответ она предоставляла им информацию – о своих делах, своих коллегах и обо всем важном, что происходило в Следственном управлении.
Сейчас баланс услуг был не в ее пользу.
Настоящее имя Брема она не знала. На фоне низенького, с заметным пузиком Сергея Сергеевича высокий и широкоплечий Брем выглядел как его телохранитель. Впрочем, при всем при том фээсбешник обладал тонкими чертами лица, которое освещалось проницательным взглядом внимательных глаз.
– Добрый вечер, не ожидала вас тут увидеть.
– Настя, сегодня убили Сергея Калинина, аудитора Счетной палаты, – произнес Сёмин. – Будет создана межведомственная оперативно-следственная группа. В основном сотрудники ФСБ, ну и ты как глава расследования. Ты же собиралась приостанавливать свое нынешнее дело?
Настя еще не до конца понимала, что происходит.
– Я отдам Козловской, она приостановит, – закончил мысль Сергей Сергеевич.
– Как именно убили Калинина? – спросила Снеговая.
– Молотком для отбивки мяса, – ответил Брем. – Несколько ударов – в живот, в лицо и в висок.
– Вы подозреваете, что это инсценировка бытовой драки, а не бытовая драка? – поинтересовалась Настя.
– Этого нельзя исключать. Я провожу вас до машины, Ника отвезет на место преступления, – сказал фээсбешник.
Когда Настя и Брем шли по пустым коридорам управления, он сказал:
– После этого расследования баланс между вами и конторой уравняется. Вы ничего не должны нам, мы ничего не должны вам.
***
На парковке Настя увидела уже знакомый ей большой черный внедорожник SsanYong Rexton, а рядом с ним – его водителя, капитана ФСБ Нику Коваль.
– Привет, подруга! – радостно поздоровалась та и помахала рукой.
– Ну привет, подруга, – нерешительно ответила Снеговая.
Хотя Насте понравилось работать с Никой над делом Кирсанова-Истомина, близкими подругами они, конечно, не стали: слишком разные. Капитану Коваль было около двадцати пяти лет – невысокая, худая, но при том с непропорционально широкими плечами и мускулистыми руками, с веселой улыбкой светской тусовщицы и холодными глазами матерой убийцы. Насте Снеговой не такой спортивной и широкоплечей, хотя она и была выше Ники, летом исполнился тридцать один год. Ее лицо обрамляли черные волосы, чаще всего собранные в хвост, а серо-зеленые глаза, казалось, читали собеседника словно расклад в преферансе.
– Запрыгивай в тачку, время не ждет, – весело сказала Ника.
Снеговая залезла в машину, и они поехали.
– Какую музыку предпочитаешь? – спросила Коваль. – Я в последнее время тащусь по «Слот», может, включить что-нибудь?
– Я обычно по пути на место преступления гуглю про потерпевшего, мне бы пригодилась тишина, – ответила Настя. – А еще будет здорово, если расскажешь, с кем нам придется работать.
– Поняла, приняла, сейчас расскажу, – откликнулась Ника. – Помимо тебя и меня, в группе будет трое: Даня, Марат и Анатолий Николаевич.
– Что за люди?
– Анатолий Николаевич – опер от бога и мой сэнсэй, – сказала Коваль. – Как второй отец для меня, особенно учитывая, что первый был не очень. Марат помладше, тоже хороший опер, исполнительный, но инициативы чуть не хватает. А Даня – следователь, чем-то похож на тебя.
– И чем же? – спросила Настя.
– Тоже въедливый, дотошный, не успокоится, пока не докопается до сути.
– Звучит неплохо.
– Ага. А еще он думает очень быстро, просчитывает разные варианты, как в преферансе. Математик.
– Класс. Слушай свой «Слот», я пока буду гуглить про Калинина, хорошо? – спросила Снеговая.
– Конечно, подруга.
Много найти про убитого Насте не удалось. Один из 12 аудиторов Счетной палаты, никогда не выделявшийся среди прочих. Громких заявлений не делал, в криминальной хронике не упоминался
***
Сергей Калинин жил в элитном доме на Ломоносовском проспекте рядом с МГУ. Нежный желтый цвет этих домов напоминал Насте солнечные лучи.
Напарницы подошли к калитке, которую им открыл высокий мужчина с острыми скулами и растрепанными черными волосами.
– Марат, как поквартирный обход? – сразу спросила Ника.
– Я со своими закончил, Толя еще ходит, – ответил Айтемиров. – Но на моем участке глухо: «не видели – не знаем». Пойдемте на место преступления, мы там вещдоки еще не забирали, ждали вас.
– Отлично, – сказала Настя.
Обычно дела передавали ей уже после того, как с места преступления убирали тело и другие вещественные доказательства, поэтому осмотры места преступления она не проводила давно.
«Справлюсь, – сказала себе Снеговая. – На мастерстве, на логике».
На втором этаже, где была квартира Сергея Калинина, их ждал следователь Данила Неверов. Худощавый, в больших круглых очках, он больше напоминал литературного критика, чем фээсбешника.
– Надевайте перчатки, бахилы, снимайте верхнюю одежду и проходите на кухню, труп там, эксперт заканчивает.
– Я знаю, как готовиться к осмотру места преступления, – возмутилась Настя.
Данила не ответил – он уже пошел на кухню.
– Ты его извини, он как ты, нелюдимый, – шепнула ей Ника Коваль.
– Я не такая, – возмущенно шепнула Снеговая в ответ.
Труп лежал в дальнем углу кухни, у окна, рядом на корточках сидел эксперт. Окровавленный железный молоток для отбивки мяса валялся неподалеку.
– Совсем не похож на беспощадный молот судьбы, – сказал вдруг Марат Айтемиров.
Все непонимающе посмотрели на него.
– Согласна, не похож, – пробормотала Снеговая.
Эксперт выпрямился и повернулся к ним. Его лицо было закрыто медицинской маской.
– Было три удара, – сказал он. – Два в голову: в висок и крылья носа. Один в корпус, в солнечное сплетение. Я не нашел на молотке никаких отпечатков, но это лучше посмотреть в лаборатории.
– Вряд ли киллер в перчатках зашел сюда и убил Калинина молотком для отбивки мяса, – сказал Данила Неверов.
– Да, но убийца мог стереть отпечатки или прихватить молоток через какую-нибудь кухонную тряпку, умышленно или случайно, – задумчиво произнесла Настя.
Ей никто не ответил.
– Вам же нужно, чтобы я помогла проверить, инсценировка это или нет? – уточнила Снеговая. – Если так, давайте обсудим.
– Слишком мало данных, – сухо ответил Неверов.
– Но мы можем сделать хотя бы начальные предположения, – возразила Настя. – Например, вам не кажется, что для причинения смерти в случайной ссоре убийство совершено слишком хладнокровно? Всего три удара, а не множество, когда в бешенстве лупят куда попало. К тому же очень последовательные удары.
Она подошла к трупу и наклонилась над ним.
– Первым был удар в солнечное сплетение – сбить дыхание, лишить возможности сопротивляться. Второй в нос – ослепить и развернуть голову на девяносто градусов, чтобы было удобнее нанести в висок третий, смертельный, удар, – объяснила Снеговая.
– Звучит правдоподобно, но это не говорит об инсценировке само по себе, – ответил Данила. – Не все люди при вспышке гнева теряют контроль за движениями, многие, наоборот, начинают действовать максимально методично и расчетливо.
– Даня, ты просто не хочешь верить, что это не бытовое убийство, а хорошо продуманное, – с улыбкой сказала Коваль.
– Я же говорил, я ни во что не верю, я Неверов, – ухмыльнулся он в ответ. – Я следую логике и фактам и не исключаю вероятности на столь раннем этапе, когда у нас так мало информации.
– Ладно, а если мы добавим сюда отсутствие отпечатков? Не многовато ли профессионализма для бытового убийства? – настаивала Снеговая.
– Народ, а вы рассказали ей про Киру? – вдруг спросил Марат.
– Нет, а что за Кира?
– Кира Марьянова, Жена Калинина, младше его на двадцать семь лет, – ответила Ника Коваль. – Ее не могут найти. В квартире она не появлялась. Бывшая жена Калинина и его дети от первого брака ей звонили – не отвечает.
– Вы уже объявили ее в розыск? – спросила Настя, задумчиво глядя на труп.
В свои пятьдесят шесть Сергей Калинин все еще был красивым мужчиной, даже несмотря на сломанный нос и кровоподтеки на виске – седая борода при черных как смоль усах казалась весьма элегантной.
– Конечно объявили, – ответил Айтемиров.
– При таком близком контакте убийцы с убитым неминуемо останутся потожировые следы, – сказал Неверов. – ДНК-тест покажет, она это или нет.
– Если она жива, а не лежит зарытая где-то в лесу, – грустно произнесла Снеговая, распрямляясь. – Они жили вдвоем?
– Сложно сказать. Я общалась по телефону с его сыном. Он говорит, что Калинин вел… довольно разгульный образ жизни. Кира то жила с ним, то съезжала, – ответила Ника. – Твоя версия в том, что настоящий убийца, расправившись с Калининым, убил Киру и спрятал тело, чтобы мы подумали на нее?
– Это одна из версий, – ответила Настя, глядя не на Нику, а на Данилу. – Нам нужно собрать больше информации, Даня прав. Когда соберемся группой и распределим направления?
– Завтра в девять утра на Лубянке, – сказала Коваль.
– Отлично, тогда я поеду домой и попробую поспать, – объявила Снеговая. – Если найдется Кира, или Толя отыщет что-то срочное на поквартирном обходе, или еще что-то экстренное, звоните, я приеду.
– Принято, – ответил Неверов.
За рулем машины по пути домой Настя думала о том, какая же она молодец – установила четкие границы между работой и отдыхом, дала своему мозгу и телу восстановиться.
***
Когда она приехала домой, Дима уже спал. На Настин телефон пришло сообщение от мамы: «Жаль, не смогли договорить. Вернемся к нашим разночтениям позже».
Насте почему-то ужасно не понравилось это слово – «разночтения».
Перед сном она решила порисовать. Достала графический планшет и начала набрасывать эскиз натюрморта. Пока одна часть ее мозга продумывала рисунок, вторая уже привычно прикидывала план расследования.
Настя нарисовала контуры подноса с фруктами, подумав: «Закрашивать буду завтра. Или когда будет время»
Глава 2
Среда, 20 октября
Только пару раз за всю следовательскую карьеру Настя Снеговая вела дела, которые были на контроле у большого руководителя. Одно было громким, но простым, а второе оставило ей травму, казалось, навсегда.
И вот снова дело, где есть непосредственный контроль руководства. Но на сей раз – не ее, а фээсбешного. Да к тому же Брема, которого она не знала и не понимала.
В зале для совещаний здания ФСБ на Лубянке их было шестеро: Брем, Настя, Ника Коваль, Данила Неверов, Марат Айтемиров и Анатолий Таранов, которого Настя вчера так и не застала. Это был плечистый, высокий, бритый налысо мужик лет сорока, похожий на типичного героя боевика.
– Меня зовут Толя Таранов, но все зовут меня «ТТ», – сказал он, протягивая огромную ладонь для рукопожатия.
– Толя, брось, тебя никто так не зовет, – со смешком заметил Марат Айтемиров.
– Ну разве только Толина мамка, – добавила Ника.
– Эх, молодежь, учишь их, учишь, вот и вся благодарность, – беззлобно, тоже посмеиваясь, ответил Таранов.
Брем, Снеговая и Неверов не участвовали в этом обмене колкостями.
– Даня, что думаешь? – бесстрастно спросил глава расследования.
– Стандартные процедуры для сбора начальной информации, шеф, – ответил Данила. – Обыск в доме и офисе убитого. Беседы с его родственниками, друзьями, помощниками. Изучение последних проверок, которые он проводил. Работа с осведомителями. Плюс ждем результаты экспертиз.
– Добро. Настя, у тебя есть что добавить?
Став частью состоящей прежде всего из фээсбешников оперативно-следственной группы, Снеговая сразу перестала быть «Анастасия» и «вы» и превратилась в «Настю» и «ты».
– У меня возникло предположение. – сказала она. – Мы знаем два факта: по словам его сына, Калинин вел разгульный образ жизни и он сам пустил убийцу в свою квартиру.
– Следов взлома нет, кухня далеко по коридору, просто так не подкрадешься, убить молотком, держа на прицеле, тяжеловато, да и бессмысленно, – быстро рассуждал вслух Неверов. – Да, я, скорее, согласен с этим выводом.
– Отлично. Так вот, связав два названных мной факта, я предположила, что убийца – знакомая Калинину женщина, – продолжала Снеговая.
– Любовница? – уточнила Ника.
– Скорее всего да, – ответила Настя. – И у меня есть идея, как проверить это предположение. Толя, Марат, вы же на поквартирном обходе задавали стандартные вопросы? «Видели, слышали, замечали что-то подозрительное?» – что-то такое?
– Да, – сказал Марат.
– Можете походить снова по квартирам, но с другим вопросом: «Ходили ли к Калинину женщины и какие?»
– Думаешь, кто-то знает? – засомневался Толя.
– В таких домах не очень много квартир большой площади, – начала объяснять Снеговая. – Их владельцы обычно богатые и влиятельные люди, знакомые между собой не только потому, что соседи, но и по государственным коридорам, бизнес-мероприятиям или светским тусовкам. Так что думаю, да, кто-то может знать.
– Согласен, надо проверить, – сказал Брем. – Даня, Марат, на сегодня это на вас, дальше по ситуации. Ника, Настя, займетесь обысками, пока начнем с дома, офис потом.
– Подкину тебя до суда за разрешением на обыск, подруга, – произнесла Коваль.
Это «подруга» снова смутило Настю, но ее лицо оставалось спокойным.
– Толя, осведомители, как всегда, на тебе, – продолжал Брем. – И еще для тебя будет особое задание, но оно не для всех ушей.
– Все понял, мы уже уходим, шеф, – сказал Даня Неверов.
Он, Марат и Ника исчезли из зала совещаний быстро и бесшумно, как призраки. Снеговая с трудом поспела за ними.
***
Оставшись вдвоем с Бремом, Таранов пересел поближе к шефу и спросил:
– Ну как ты, мужик?
– Держусь, – ответил Брем. – Потеря «кошелька» – тяжелый удар для нашего бизнеса, но эволюция не зря наделила нас умом и стойкостью. Выберемся из этой ситуации сильнее, чем мы были.
– Конечно, так и будет, братан.
– А как иначе-то? – Брем даже слегка улыбнулся.
– Так что за особое задание?
Брем достал из портфеля тонкую папку и протянул подчиненному. Тот ее перелистнул и увидел фоторобот женщины
– Наша с тобой ровесница. Кличка «Буря». Официально работником правоохранительных органов не является. Работает на Питона. У нас обрывочные сведения о ней, но все говорят, что она киллер высочайшего уровня.
– Буря мглою небо кроет, – задумчиво проговорил Толя.
– А я подумал про «Пусть сильнее грянет буря!» – сказал Брем.
– «И глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах». Нужно ее найти, Бурю? – спросил Таранов.
– Хотя бы узнать, где она и кто она.
– Думаешь, она убила Калинина?
– Точно не знаю. Но мы должны проверить все версии. И Буря звучит как возможный вариант. Она женщина, она работает на Питона, и она киллер.
– Думаешь, Питон пошел бы на прямую конфронтацию? – спросил Толя.
– Не уверен, вот и хочу проверить. К тому же конфронтация пока не прямая. Больше похоже на удар исподтишка.
– Веришь девчонке, что убийца – любовница Калинина? – уточнил Таранов.
– Снеговая умная, пронырливая и удачливая, – ответил Брем. – Так что верю.
– Ну ладно, сегодня начну. Буду держать в курсе, как продвигается.
– Спасибо, брат, – искренне сказал Брем. – Все, теперь свободен.
Уже у выхода из зала совещаний Таранов обернулся и сказал:
– Я вспомнил про Бурю. Слышал пару раз. Думал, что городская легенда, как Черная Волга.
– Да если бы, – вздохнул Брем.
***
Когда ехали из суда в квартиру Калинина, чтобы провести обыск, Снеговая спросила у Ники:
– Почему ты зовешь меня подругой?
– А ты против?
– Просто странно. Мы только один раз вместе работали, близко не знакомы.
– Ну так тебе понравилось работать со мной, а мне с тобой. В чем проблема?
Настя не смогла сформулировать ответ.
– Я знаю, в чем проблема, – сказала Ника Коваль. – Ты думаешь, что ты чистая и благородная, ловишь убийц. А я, мол, продажная и в конторе просто зарабатываю деньги. Дружить у нас не получится, потому что ты лучше меня. Так получается?
– Я ничего такого не имела в виду.
– Да брось, у тебя на лице все написано. Я понимаю и уважаю твою позицию по этому вопросу, но есть парочка важных моментов.
– Каких же?
– Во-первых, я тоже ловлю убийц. Без меня ты бы не поймала Отборщика.
– Ну допустим. – Снеговая не хотела спорить.
– Во-вторых, где ты, думаешь, живешь? В Швейцарии, в Бельгии? Ты живешь в России, здесь жизнь и так сложная, каждый выживает как может. Не до чистоплюйства.
– Вероятно, есть еще и «в-третьих»?
– А в-третьих, сейчас мы в одной лодке, какими бы разными мы ни были.
Снеговая коротко, отрывисто рассмеялась.
– Тут ты права, подруга, – сказала она.
***
У подъезда, где жил Сергей Калинин, их встретила его бывшая жена Вера, мать двоих детей аудитора. Вчера Настя нашла в Интернете, что Калинина – предпринимательница и довольно успешная. По дорогому пальто и брендовой сумке было понятно, что с деньгами у Веры все в порядке. Внешне же эта высокая, но немного сутулая шатенка лет пятидесяти пяти создавала странное впечатление тщательной ухоженности и неистребимой потрепанности одновременно.
– Спасибо, что согласились нам помочь, Вера Евгеньевна. – Настя внимательно посмотрела на предпринимательницу. – Вы знаете, где и что хранил ваш бывший муж? Если да, это упростит нам обыск.
– Без понятия, – безучастно ответила Калинина. – Я в этой квартире много лет не была.
– Но тем не менее у вас есть ключ.
– Да, его дала мне Кира, его нынешняя жена. Говорит: «Вдруг он захлебнется блевотиной, а меня не будет рядом».
– Кстати, с ней так и не удалось выйти на связь?
– Нет, так и не отвечает.
– А про блевотину – это правда часто с ним бывало? – удивилась Снеговая.
Вера Евгеньевна взглянула на нее и сказала еще более усталым голосом:
– Ну вы же понимаете, люди в Счетную палату идут не для того чтобы государству служить, а ради красивой жизни. Вы поговорите с его помощниками, они вам все расскажут.
Настя кивнула.
– Знаете, девушки, раз мне все равно неизвестно, что где в квартире, мне ведь необязательно присутствовать? Я посижу где-нибудь рядом, попью кофе. – Калинина явно предпочитала держаться подальше от следственной группы.
– Мы бы хотели задать вам пару вопросов, – сказала Ника.
– Понимаю. Позвоните, как закончите с обыском, я поднимусь в квартиру и отвечу на ваши пару вопросов. – Вера Евгеньевна достала свою визитку и двумя пальцами протянула Насте.
***
Настя Снеговая и Ника Коваль зашли в квартиру не в лучшем настроении после разговора с высокомерной Калининой. Да и топтавшиеся на месте понятые тоже радости не добавляли.
– Я займусь компьютером и другими гаджетами, ты – личными вещами и потенциальными тайниками, так будет ок? – спросила Настя.
– Да, вполне, – ответила Ника.
Через полчаса Коваль позвала Снеговую:
– Насть, я нашла нычку!
– Слава Богу, а то на его компе только игры и порнуха, как будто издевается, – откликнулась та. – Что здесь?
– Белый порошок, похоже кокаин, – сказала Ника. – Какие-то таблетки, предположу, что экстази, но не уверена. Бутылка виски Chivas, выпито примерно треть. Ну и на сладкое – паспорт гражданина Эстонии.
– Красота, – задумчиво ответила Снеговая.
Они продолжили обыск, но нашли только много наличных в разных валютах: доллары, евро, юани. Калинин не хранил дома дневников, важных документов или чеков и не использовал личный компьютер в деловых целях.
Когда они закончили с обыском и отпустили понятных, в квартире появились Данила с Маратом.
– У вас что-нибудь есть?
– Негусто, – ответила Коваль.
– У нас получше, – сказал Айтемиров. – Ты была права, Настя, они действительно замечали женщин, которые появлялись у Калинина. Их было несколько, но одна приходила чаще прочих. И это не его жена Кира.
– А кто? – нетерпеливо спросила Снеговая.
– Имя мы не знаем, есть только описание. Высокая, длинноногая блондинка, на вид лет тридцать пять – сорок, – ответил Данила.
– Фоторобот набросали, – добавил Марат. – Вот, смотрите.
Он показал планшет.
– Молодцы, парни, – сказала Ника. – Звоним Вере Евгеньевне.
***
– Вы знаете эту женщину? – Настя показала планшет с фотороботом.
Снеговая, Неверов, Коваль и Калинина сидели вчетвером в большой гостиной. Марат Айтемиров уже уехал – ему позвонил Толя Таранов и сказал, что нужна помощь в работе с осведомителями.
– Нет, не знаю, – спокойно ответила Вера Евгеньевна. – Думаете, я следила за тем, каких баб трахает мой бывший муж?
– Почему вы решили, что мы спрашиваем именно про любовницу вашего бывшего мужа? – спросил Данила.
– Да тут все очевидно, – сказала Калинина. – У него было много баб, он сам рассказывал. Судя по обстоятельствам, одна из них его и убила. И, судя по фотороботу, это не бедняжка Кира.
– Бедняжка? – удивилась Ника. – Немногие так говорят о новой жене своего бывшего мужа.
– Она совсем молоденькая была, когда за него выходила, жизни не знала, – грустно произнесла Вера Евгеньевна. – Думала, сможет Сережу перевоспитать. Но таких, как он, только могила исправит.
– О чем вы? – спросила Снеговая.
– Мой бывший муж был бабником, алкашом и безответственным придурком, – сказала Калинина. – Я, знаете ли, не считаю, что про мертвых нужно только хорошее говорить. Не то что я рада его смерти, но и не грущу. Грущу лишь о том, что потратила на него столько времени.
– Где вы были вчера вечером? – спросила Настя, чтобы сменить тему.
– О, не беспокойтесь, у меня есть алиби, – ответила Вера Евгеньевна. – Я была на конференции по диджитал-маркетингу, меня там многие видели.
– Ваши общие дети уже взрослые, где они работают? – задал вопрос Данила.
– Егор был одним из помощников Сережи в Счетной палате. Ксюша – аналитик в аудиторской компании Ernst & Young, – ответила Вера Евгеньевна.
– Ваша дочь часто виделась с отцом? – спросила Снеговая.
– Да, она была его любимицей. И сама души в нем не чаяла. А вот к Егору он снисходительно относился. Впрочем, сын сам вам лучше расскажет.
– У кого-то из них был ключ от квартиры отца? – уточнила Ника.
– Нет, только у Сережи, у меня и у Киры.
***
– Итак, у нас есть две подозреваемые женщины: неизвестная высокая блондинка и жена убитого, Кира Марьянова, – сказала Настя Снеговая.
Они с Никой и Данилой вернулись в здание ФСБ на Лубянке и сели обсудить расследование.
– Я загуглила Киру Марьянову. Она художница, до свадьбы с Калининым у нее регулярно проходили выставки, ее называли новым большим русским талантом, – продолжала Снеговая. – В последние годы – ничего.
– Думаешь, это мотив? Что он ей жизнь испортил? – спросила Ника Коваль.
– Возможно. Но мотив не так важен, как возможность. Кире Марьяновой ничего не стоило попасть в квартиру, она знала, где лежит молоток для отбивки мяса, – ответила Настя.
– Да, но все то же самое применимо и к неизвестной блондинке – любовнице Калинина, – заметил Данила Неверов.
– Поэтому мы держим обеих женщин в уме, да, – согласилась Снеговая. – Ну и опять же, информации не очень много, кого-то третьего тоже нельзя исключать.
– Завтра, может быть, станет больше, когда придут результаты экспертиз, а Толя с Маратом принесут инфу от осведомителей, – сказала Коваль.
– Будем надеяться. Брем передал: завтра в девять собираемся там же, – подвел итог Неверов. – Хорошего вечера вам, коллеги
Глава 3
Четверг, 21 октября
– Надеюсь, у вас есть чем порадовать, – начал Брем совещание оперативно-следственной группы.
Снеговая рассказала о результатах обыска, допросе Веры Калининой и загадочной блондинке. Брем молча покивал.
– Еще пришли результаты экспертиз, шеф, – доложил Данила Неверов. – Во-первых, в крови Сергея Калинина нашли большое количество алкоголя. Во-вторых, на молотке, которым его убили, отпечатки только двух лиц. Это сам Калинин и некто второй. Отпечатков этого второго человека в базах нет.
– Это может быть и Кира, и неизвестная блондинка, – произнесла Настя.
– Кира Марьянова в розыске, полицейские засады выставлены около домов ее друзей и родственников, – продолжал Неверов. – С ориентировкой ознакомили каждого пепеэсника в Москве, она на всех стендах «Их разыскивает полиция». Скоро мы ее поймаем.
– Как поймаете, так и скажете, а пока рано, – проворчал Брем. – Что по осведомителям?
– Глухо, шеф, – грустно ответил Толя Таранов. – Судя по всему, коллеги по Счетной палате считали его забавным дурачком, поэтому скорее удивились его смерти, чем расстроились. И ни у кого ни сведений, ни слухов, ни даже предположений о том, кто мог бы убить Калинина и кому это было бы выгодно.
– Нет сведений о том, что Сергей Калинин был связан с организованными преступными группами или какой-то незаконной деятельностью, кроме хранения наркотиков, – добавил Марат Айтемиров.
– Ладно, что делаете сегодня? – спросил Брем.
– Обыск на рабочем месте Калинина, допрос его помощников – Гаяне Барсегян и Егора Калинина, который к тому же еще и его сын, – ответила Снеговая. – Это на нас с Никой.
– Мы с Маратом побеседуем с Ксенией, дочерью Сергея Калинина. Бывшая жена сказала, что та его любимица, может быть, он доверял ей какие-то тайны, – сказал Данила.
– Я продолжу работать с осведомителями, может быть, что-нибудь получится вытрясти из них, – добавил Толя.
– Принимается. Свободны, возвращайтесь к работе.
***
Настя и Ника с трудом нашли место для парковки у большого серого здания Счетной палаты. Они сразу направились в крыло, где располагался Департамент аудита промышленности и технологического развития. Именно там работал покойный Сергей Калинин.
– Знаете, что и где лежало в кабинете вашего отца? – спросила Снеговая.
– Да, конечно. Я обычно там и работал, отец нечасто появлялся в офисе, – ответил худощавый и весь какой-то дерганый Егор Калинин. У двадцатипятилетнего сына убитого аудитора голос оказался неожиданно высоким.
– А почему нечасто появлялся? – удивилась Настя.
– А что ему тут делать? У него жизнь была гораздо более веселая.
Снеговая вспомнила результаты вчерашнего обыска.
– Кто был у него в подчинении?
– Только двое личных помощников – я и Гаяне. Она сейчас закончит отчет, и вы сможете с ней поговорить. Всеми остальными в департаменте руководит его директор, она же составляла график проверок, раздавала задачи. Аудитор – это скорее должность формальная. Ну, особенно в нашем случае.
– Как думаете, кто мог желать смерти вашему отцу? – спросила Ника.
Егор с трудом сдержал смешок:
– Осознанно – никто не мог. Кому нужен старый безответственный алкоголик? Думаю, его убила эта курица Кира или еще какая-то баба в пьяной драке. И поделом ему.
– Не очень хорошие отношения с отцом? – понимающе кивнула Ника.
– Да, не особо. Но, если что, у меня алиби! – вдруг взволновался Егор. – Когда его убивали, я был здесь, работал, меня все видели.
– Мы вас ни в чем не подозреваем, Егор Сергеевич. Не возражаете, если мы начнем обыск?
***
Данила и Марат договорились встретиться с дочерью Калинина в «Кофемании» около московского офиса аудиторской фирмы «Ernst & Young».
– У меня много работы, в запасе есть минут пятнадцать, успеете? – спросила Калинина вместо приветствия и окинула следователей таким же надменным взглядом, как у ее матери.
– Вы понимаете, что я следователь, а не курьер? – ответил вопросом на вопрос Неверов. – Если надо, повесткой вызову и придется вам пробыть в кабинете сколько нужно.
– Ладно, тридцать, – уступила черноокая красавица.
Было заметно, что она напряглась, но постаралась не подать виду.
– Где вы были позавчера вечером? – спросил Айтемиров.
– В офисе, конечно. Как я и сказала, у меня много работы. Несколько коллег могут подтвердить это.
Ни Марат, ни Данила не надеялись, что Калинина окажется без алиби. Но проверить было необходимо.
– Ксения Сергеевна, у вас с отцом были доверительные отношения? – спросил Неверов.
– Можно и так сказать, – ответила она. – Обедали, ездили вместе в отпуск, ходили на выставки. Кстати, это я его привела на выставку Киры, где они познакомились. Но вот в последнее время мы отдалились.
– Почему?
– Он стал пить и употреблять больше прежнего и у него осталось меньше времени на меня. Да и мой ментор говорил мне, что для достижения больших целей нужно избавляться от сдерживающих меня токсичных связей.
«У нее есть ментор», – мысленно улыбнулся Марат.
А Неверов продолжал:
– Ксения Сергеевна, у вашего отца были враги?
– Нет, разумеется нет. Он был добрейшим человеком, мухи не обидел бы, – ответила Калинина.
***
Для встречи с кандидатом на место «кошелька» Брем выбрал не свое любимое место встреч, а совершенно новое – забегаловку вьетнамской кухни. Это было маленькое полуподвальное помещение, где можно было прямо у стойки поесть вдвоем или втроем: большая компания там просто не уместилась бы. Московские вьетнамцы нередко приходили сюда вечером взять еды на ужин, а вот днем заведение в основном простаивало, за исключением обеденных часов. На то и был расчет Брема.
Потенциального «кошелька» звали Константин Морозов, он был чиновником министерства экономического развития. На обстановку забегаловки толстый чиновник посмотрел с легкой неприязнью, вяло пожал руку Брему. Впрочем, когда фээсбешник назвал сумму вознаграждения, глаза Морозова заблестели.
– Звучит отлично, где подвох? – азартно спросил он.
– Кому-то расскажешь – умрешь мучительной смертью, – спокойно ответил Брем.
Это была не угроза, а предупреждение. Константин понимающе покивал и спросил:
– Ладно, что нужно делать?
– Примерно то же, за что мы и взяли тебя за жопу, – усмехнулся Брем. – Только с нашими деньгами, а не своими. Прогоняешь их через НКО и благотворительные фонды, выводишь в офшоры, потом инвестируешь, куда скажем.
– Хорошо, я согласен, когда приступать? – спросил Морозов.
– Не так быстро. Я сам с тобой свяжусь.
Выходя из забегаловки Брем отчетливо ощутил на себе чей-то внимательный взгляд.
***
Оказалось, что в своем кабинете, в отличие от квартиры, покойный Сергей Калинин не хранил ничего незаконного или интересного для следствия. Судя по обстановке, он, как и говорил Егор, не очень часто тут появлялся. Половина ящиков стола вообще были пустыми.
Настя Снеговая бегло просмотрела хранящиеся в кабинете материалы проверок, а также рабочие файлы на компьютере, принадлежавшем убитому. Впрочем, по словам его сына, работали за компьютером в основном помощники Калинина.
Беглый анализ не показал ничего, за что можно убить. Никаких выявленных нарушений на миллионы рублей, никаких обнаруженных коррупционных схем. Впрочем, Снеговая понимала: в документы и файлы лучше вчитаться поподробнее. Этим она и планировала заняться завтра.
Между тем помощница Калинина освободилась и появилась возможность ее допросить. Перед допросом Настя попрощалась с Никой Коваль: оперативницу срочно вызвал Брем, той нужно было ехать.
Гаяне Барсегян предстала перед Снеговой в скучном сером костюме в полоску, а ее уставшие карие глаза будто бы говорили собеседнику: «Ну а тебе что от меня надо?»
– Гаяне Вардановна, вы часто общались с покойным Сергеем Калининым?
– Не особо. Когда этот говнюк изволил приезжать на работу, он смотрел сквозь меня, будто я привидение, – горячо ответила Гаяне.
Ее глаза заблестели, она будто бы проснулась.
– Если он и мог сформулировать какую-то мысль, передавал Егору, а тот уже мне. Вы не думайте, он не расист, русских сотрудников департамента он тоже не замечал, – сказала Барсегян.
– Где вы были позавчера вечером?
Гаяне застыла, пораженная вопросом.
– Вы подозреваете меня… меня?! – Ее голос дрогнул. – Думаете, я могла бы убить… даже такого слизняка?
– Я вас не подозреваю, просто мне нужно проверить все возможные варианты, – попробовала ее успокоить Настя.
Она говорила правду: если гипотеза о том, что убийца проник в квартиру с разрешения Калинина (а скорее всего это было так), то вряд ли это могла быть Гаяне.
– Я была дома, ужинала, потом мы с мужем смотрели сериал, – ответила Барсегян.
– Кроме мужа, это может кто-то подтвердить?
– Наш сын, ему два года.
Гаяне слабо улыбнулась.
– Как вы думаете, кто мог убить Сергея Калинина? – спросила Снеговая.
– Не знаю, – сказала Барсегян. – Я точно так же не осведомлена о его жизни, как он – о моей.
***
Ника Коваль привычно зашла в паб Rob’s Choice, в маленькую комнату за синей занавеской, где ее ждал Брем. Он мрачно смотрел на стоящий перед ним стакан пива.
– Безалкогольное, – объяснил он. – А ля гер ком а ля гер.
«На войне как на войне». – Коваль знала перевод этого французского крылатого выражения. И даже несколько раз слушала на ютубе песню из «Трех мушкетеров».
– Мы на войне? – спросила Ника.
– Пока нет. Но я не исключаю ее начала.
– Тогда закажу себе клюквенный сок. Что случилось, шеф?
– Сегодня я встречался с кандидатом на роль нового «кошелька», – сказал Брем. – И заметил слежку.
– Вы кому-то говорили о встрече?
– В том-то и загвоздка, что никому. И кандидат тоже не говорил.
– Тогда откуда они знают? – Коваль была поражена.
– Видимо, вели меня еще от конторы, а заметил я только на встрече. Потерял хватку.
– Шеф, вы уверены, что это была именно слежка?
– Конечно, блять, уверен, – страшно тихим голосом произнес Брем. – И мне нужно выяснить, Питон это или нет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70627855?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Илья Лапатин
Аудитора Счетной палаты убили в его собственной квартире молотком для отбивки мяса. Следователю Насте Снеговой поручено выяснить, кто это сделал и было ли это бытовое убийство или лишь его инсценировка. Но как докопаться до правды, если те, кто поручил тебе расследование, не раскрывают всех карт?
Илья Лапатин
Холод на рассвете
Вместо пролога. Первый раз.
История любви, произошедшая за несколько лет до описываемых событий
Они сидели, глядя на приближающийся закат, такие близкие и такие непохожие. Ким – потомок корейских мигрантов в третьем поколении, немало потрепанный жизнью. Низенький, седой, худощавый и жилистый, он смотрел на уходящее солнце пепельно-серыми глазами. Ольга – высокая длинноногая блондинка, лет на десять младше Кима. Закат отражался алым светом в ее огромных зеленых глазах. Они сидели близко друг к другу, но держали дистанцию; могли взяться за руки, но предпочитали этого не делать.
– А каким был твой первый раз? – вдруг спросила Ольга.
Ким хотел ответить, но его перебил яростный крик из-за спины:
– Давай уже, очнись, сука, мать твою!!!
Ким мечтательно улыбнулся.
***
Его первый раз был двадцать три года назад, Ким был совсем сопляком тогда. Первым заданием стал Дауд – наркоторговец, не плативший его нанимателю положенного. У Дауда не было охраны и друзей, да к тому же он потреблял собственный товар гораздо чаще разумных пределов.
Ким хорошо помнил – когда он наставил на Дауда пистолет, наркоторговец посмотрел на Кима пустым, безразличным взглядом. Ни злости, ни страха в его глазах не было.
– Ты, шакал, ты знаешь, под кем я хожу? – с ленцой протянул Дауд.
– Все мы под Богом ходим, – ответил Ким.
Стрелять в человека, который вступил с тобой в беседу, было Киму непривычно. Как, впрочем, и вообще стрелять в людей.
Наркоторговец сам решил эту дилемму. С диким ревом, не доставая никакого оружия, он кинулся на Кима.
Ким выстрелил дважды, почти не целясь, – на таком маленьком расстоянии это было и не нужно. Пули опрокинули Дауда на спину, но наркоторговец все еще был жив.
Ким прицелился ему в голову. Однако выстрелить в голову человеку, который лежит на земле и хочет закричать от боли, но ему из-за пробитого легкого не хватает для этого воздуха, оказалось слишком сложно. Ким зажмурился и выстрелил наугад.
К счастью, он попал. Пуля пробила переносицу и вошла в мозг, Дауд умер мгновенно.
Ким выругался.
***
– А твой первый раз? – спросил Ким у Ольги.
– Двенадцать лет назад, – откликнулась она. – Маленький двор в спальном районе, даже не думала, что такой серьезный человек будет жить в этом захолустье. Стреляла с крыши, из СВД, попала первым выстрелом точно в голову.
– И как оно?
– Хреново. То есть как, я думала, что все эти моральные терзания и прочее будут перед выстрелом. Но оказалось, что нет. Я смотрела на его лысый череп и не видела никакой разницы с мишенью в тире, вообще никакой.
– Все так просто?
– Да не совсем. Когда выстрелила и он упал, я все поняла, меня вырвало. Я блевала, но совсем не так, как блюют обычно. Никакого чувства облегчения, наоборот, как будто все внутренние органы рвались наружу. Как меня не заметили на той крыше – уму непостижимо. Самое херовое воспоминание всей моей жизни. А их, поверь, немало.
Ким смотрел на нее внимательно и не знал, что сказать.
– Зато, – продолжала Ольга, – В ту ночь и во все следующие ночи – никаких кошмаров. Видимо, всю романтику и наивность я тоже тогда выблевала.
Она рассмеялась. У нее был красивый смех.
К ним подошел Антон, один из помощников.
– Мы закончили. Эта тварь очнулась.
Антон подал карабин. Ким, Антон и Ольга пошли вглубь леса.
***
Очнувшимся был Фёдор, бухгалтер Кима.
Бывший бухгалтер.
Он сидел на земле на коленях со связанными за спиной руками. На него было наставлено три пистолета.
Увидев Кима, он закричал:
– Шеф, позвольте, я вам все объясню, вы все не так поняли!
Ким навел на него карабин и веско сказал:
– Ты пытался украсть у меня семь миллионов. Это событие сложно толковать различными способами.
Фёдор умолк.
– Сейчас я даю тебе шанс ответить на главный вопрос русской литературы, поставленный твоим тезкой – великим писателем Достоевским, – произнес Ким. – Этот вопрос: «Тварь я дрожащая или право имею?»
Бухгалтер смотрел на него, явно не понимая.
– В моем карабине только один патрон, – продолжал Ким. – Другого оружия у меня нет. Сейчас тебе развяжут руки, и если ты считаешь, что ты не тварь дрожащая, то можешь броситься на меня. Если я промахнусь, сможешь попробовать убить меня в рукопашной, мои люди не будут меня защищать.
– А если я все же тварь? – спросил Фёдор.
– Тогда беги, – ответил Ким. – По бегущему я тоже могу промахнуться. Но учти, что к тварям пощады нет. Мои люди догонят тебя и убьют.
– Давай, выбери этот вариант! – азартно выкрикнула Ольга. – У нас давно не было сафари!
Бухгалтер смотрел на Кима, явно что-то прикидывая.
– Мне нужна статистика, – вдруг сказал он. – Чтобы игра была честной. Вы же явно делаете это не первый и не второй раз.
Ким ухмыльнулся:
– Двенадцать «тварей» и одиннадцать «имеющих право». Можешь подравнять статистику.
– Я не про это, – сказал Фёдор. – Мне нужна статистика промахов.
– Три промаха по «тварям» и один – по «имеющим право», – после небольшой паузы ответил Ким.
– Хорошо, я принял решение, – произнес бухгалтер. – Развяжите меня.
Антон достал нож. Он и еще один человек Кима, держащий наготове пистолет, подошли к Фёдору. Антон перерезал веревки, пока его помощник держал бухгалтера на прицеле. Затем они быстро отскочили в стороны. Ольга и еще двое бойцов тоже разошлись. Игра была именно на тех условиях, о которых говорил Ким.
Фёдор довольно неспешно встал и вдруг рванулся к ближайшему дереву – толстенной сосне. Он прыгнул на него головой вперед и с размаху ударился о ствол. Сразу обмяк и сполз по стволу вниз, полуоглушенный.
Ким выстрелил ему в затылок.
– Достойный уход, – сказал он, глядя на убитого.
Затем отдал карабин Антону и бросил, разворачиваясь к дороге:
– Закопайте эту мразь.
***
Они с Ольгой сели на то же место, что и несколько минут назад. В этот раз Ким даже решился приобнять ее за талию. Ольга явно не была против.
В его кармане зазвонил телефон. Это была Лена, его секретарша.
– Евгений Александрович (она всегда называла Кима по имени-отчеству), звонил начальник Рябинского РОВД. Он не сможет быть завтра на совещании.
– Почему так? – спросил Ким.
– У него жена рожает.
– А, ну так это уважительная причина, – задумчиво произнес Ким.
– Мне попросить его прислать заместителя?
– Да, Лена, и не просто заместителя, а начальника криминальной полиции. Мне нужен кто-то, кто точно владеет цифрами о росте преступности в этом их Рябино. Так ему и передай, хорошо?
– Хорошо, Евгений Александрович, – сказала секретарша и отключилась.
Ким убрал телефон в карман. Ольга насупила брови, как бы иронически удивляясь его строгости. Где-то за их спинами лопаты вонзались в сухую, твердую землю.
Глава 1
Вторник, 19 октября 2021
Брем встал, опершись на багажник машины, задумчиво почесал щеку и машинально потянулся за сигаретами. Потом вспомнил, что уже четыре года как бросил, и его лицо тронула легкая, немного грустная полуулыбка.
К нему подошла капитан Ника Коваль.
– Что думаете, шеф? – с тревогой в голосе спросила она.
– Думаю, что это очень странно, – тихо ответил Брем.
– Вы же не считаете, что кто-нибудь осмелился бы? Скорее бытовуха, трагическая случайность.
– Я боюсь, что есть кто-то, кто мог осмелиться. И хорошо бы, чтобы это был кто-то известный нам, – сказал Брем. – Помнишь, что мы говорили про Питона?
– Питон? Да нет, ладно вам!
Брем не ответил на это восклицание – уже перескочил на другую мысль.
– Нам нужен независимый следователь, – сказал он. –Компетентный, но при этом не включенный в нашу систему.
Ника думала всего пару секунд:
– Снеговая подойдет?
– Снеговая – отличный выбор, – Брем снова улыбнулся, теперь шире и даже как будто с радостью. – Ты молодец. Я позвоню ее руководству.
***
– Мама, я приму твои извинения, но при одном условии, – сказала Настя Снеговая. – Ты никогда больше не будешь попрекать меня тем, что ты обо мне заботилась или еще как-то меня унижать. Это понятно? Ты на это согласна?
Ее мать подумала пару секунд. Потом сказала:
– Мне не нравится, что ты ставишь мне ультиматумы.
– А мне не нравятся твои нравоучения. Обещай мне, что теперь все будет по-другому.
Алина Михайловна не успела ответить – зазвонил мобильный телефон Насти. Уже второй раз за время их с мамой тяжелого разговора.
– Да кто там еще?! – недовольно спросила Снеговая.
– Твой начальник, – крикнул из их комнаты Дима.
Он принес телефон. Настя беззвучно выругалась и взяла трубку.
– Срочно приезжай на работу, для тебя есть дело. – Голос Сергея Сергеевича Сёмина, начальника Главного Следственного управления Следственного комитета, звучал устало. – Сразу иди в мой кабинет.
– Поняла, выезжаю. – Настя повернулась к матери. – Мама, ты согласна на мое условие?
– Я… мне нужно подумать. – Алина Михайловна выглядела обескураженной.
– Отлично, думай, а мне надо ехать, – сказала Снеговая. – Дима, я на работу, там что-то срочное.
***
В кабинете Сёмина Настя Снеговая вдруг встретила Брема – своего куратора в ФСБ.
Чуть меньше двух лет назад ее, гораздо более юную и наивную, завербовали. Они обменивались услугами: фээсбешники помогали Насте в расследованиях, в ответ она предоставляла им информацию – о своих делах, своих коллегах и обо всем важном, что происходило в Следственном управлении.
Сейчас баланс услуг был не в ее пользу.
Настоящее имя Брема она не знала. На фоне низенького, с заметным пузиком Сергея Сергеевича высокий и широкоплечий Брем выглядел как его телохранитель. Впрочем, при всем при том фээсбешник обладал тонкими чертами лица, которое освещалось проницательным взглядом внимательных глаз.
– Добрый вечер, не ожидала вас тут увидеть.
– Настя, сегодня убили Сергея Калинина, аудитора Счетной палаты, – произнес Сёмин. – Будет создана межведомственная оперативно-следственная группа. В основном сотрудники ФСБ, ну и ты как глава расследования. Ты же собиралась приостанавливать свое нынешнее дело?
Настя еще не до конца понимала, что происходит.
– Я отдам Козловской, она приостановит, – закончил мысль Сергей Сергеевич.
– Как именно убили Калинина? – спросила Снеговая.
– Молотком для отбивки мяса, – ответил Брем. – Несколько ударов – в живот, в лицо и в висок.
– Вы подозреваете, что это инсценировка бытовой драки, а не бытовая драка? – поинтересовалась Настя.
– Этого нельзя исключать. Я провожу вас до машины, Ника отвезет на место преступления, – сказал фээсбешник.
Когда Настя и Брем шли по пустым коридорам управления, он сказал:
– После этого расследования баланс между вами и конторой уравняется. Вы ничего не должны нам, мы ничего не должны вам.
***
На парковке Настя увидела уже знакомый ей большой черный внедорожник SsanYong Rexton, а рядом с ним – его водителя, капитана ФСБ Нику Коваль.
– Привет, подруга! – радостно поздоровалась та и помахала рукой.
– Ну привет, подруга, – нерешительно ответила Снеговая.
Хотя Насте понравилось работать с Никой над делом Кирсанова-Истомина, близкими подругами они, конечно, не стали: слишком разные. Капитану Коваль было около двадцати пяти лет – невысокая, худая, но при том с непропорционально широкими плечами и мускулистыми руками, с веселой улыбкой светской тусовщицы и холодными глазами матерой убийцы. Насте Снеговой не такой спортивной и широкоплечей, хотя она и была выше Ники, летом исполнился тридцать один год. Ее лицо обрамляли черные волосы, чаще всего собранные в хвост, а серо-зеленые глаза, казалось, читали собеседника словно расклад в преферансе.
– Запрыгивай в тачку, время не ждет, – весело сказала Ника.
Снеговая залезла в машину, и они поехали.
– Какую музыку предпочитаешь? – спросила Коваль. – Я в последнее время тащусь по «Слот», может, включить что-нибудь?
– Я обычно по пути на место преступления гуглю про потерпевшего, мне бы пригодилась тишина, – ответила Настя. – А еще будет здорово, если расскажешь, с кем нам придется работать.
– Поняла, приняла, сейчас расскажу, – откликнулась Ника. – Помимо тебя и меня, в группе будет трое: Даня, Марат и Анатолий Николаевич.
– Что за люди?
– Анатолий Николаевич – опер от бога и мой сэнсэй, – сказала Коваль. – Как второй отец для меня, особенно учитывая, что первый был не очень. Марат помладше, тоже хороший опер, исполнительный, но инициативы чуть не хватает. А Даня – следователь, чем-то похож на тебя.
– И чем же? – спросила Настя.
– Тоже въедливый, дотошный, не успокоится, пока не докопается до сути.
– Звучит неплохо.
– Ага. А еще он думает очень быстро, просчитывает разные варианты, как в преферансе. Математик.
– Класс. Слушай свой «Слот», я пока буду гуглить про Калинина, хорошо? – спросила Снеговая.
– Конечно, подруга.
Много найти про убитого Насте не удалось. Один из 12 аудиторов Счетной палаты, никогда не выделявшийся среди прочих. Громких заявлений не делал, в криминальной хронике не упоминался
***
Сергей Калинин жил в элитном доме на Ломоносовском проспекте рядом с МГУ. Нежный желтый цвет этих домов напоминал Насте солнечные лучи.
Напарницы подошли к калитке, которую им открыл высокий мужчина с острыми скулами и растрепанными черными волосами.
– Марат, как поквартирный обход? – сразу спросила Ника.
– Я со своими закончил, Толя еще ходит, – ответил Айтемиров. – Но на моем участке глухо: «не видели – не знаем». Пойдемте на место преступления, мы там вещдоки еще не забирали, ждали вас.
– Отлично, – сказала Настя.
Обычно дела передавали ей уже после того, как с места преступления убирали тело и другие вещественные доказательства, поэтому осмотры места преступления она не проводила давно.
«Справлюсь, – сказала себе Снеговая. – На мастерстве, на логике».
На втором этаже, где была квартира Сергея Калинина, их ждал следователь Данила Неверов. Худощавый, в больших круглых очках, он больше напоминал литературного критика, чем фээсбешника.
– Надевайте перчатки, бахилы, снимайте верхнюю одежду и проходите на кухню, труп там, эксперт заканчивает.
– Я знаю, как готовиться к осмотру места преступления, – возмутилась Настя.
Данила не ответил – он уже пошел на кухню.
– Ты его извини, он как ты, нелюдимый, – шепнула ей Ника Коваль.
– Я не такая, – возмущенно шепнула Снеговая в ответ.
Труп лежал в дальнем углу кухни, у окна, рядом на корточках сидел эксперт. Окровавленный железный молоток для отбивки мяса валялся неподалеку.
– Совсем не похож на беспощадный молот судьбы, – сказал вдруг Марат Айтемиров.
Все непонимающе посмотрели на него.
– Согласна, не похож, – пробормотала Снеговая.
Эксперт выпрямился и повернулся к ним. Его лицо было закрыто медицинской маской.
– Было три удара, – сказал он. – Два в голову: в висок и крылья носа. Один в корпус, в солнечное сплетение. Я не нашел на молотке никаких отпечатков, но это лучше посмотреть в лаборатории.
– Вряд ли киллер в перчатках зашел сюда и убил Калинина молотком для отбивки мяса, – сказал Данила Неверов.
– Да, но убийца мог стереть отпечатки или прихватить молоток через какую-нибудь кухонную тряпку, умышленно или случайно, – задумчиво произнесла Настя.
Ей никто не ответил.
– Вам же нужно, чтобы я помогла проверить, инсценировка это или нет? – уточнила Снеговая. – Если так, давайте обсудим.
– Слишком мало данных, – сухо ответил Неверов.
– Но мы можем сделать хотя бы начальные предположения, – возразила Настя. – Например, вам не кажется, что для причинения смерти в случайной ссоре убийство совершено слишком хладнокровно? Всего три удара, а не множество, когда в бешенстве лупят куда попало. К тому же очень последовательные удары.
Она подошла к трупу и наклонилась над ним.
– Первым был удар в солнечное сплетение – сбить дыхание, лишить возможности сопротивляться. Второй в нос – ослепить и развернуть голову на девяносто градусов, чтобы было удобнее нанести в висок третий, смертельный, удар, – объяснила Снеговая.
– Звучит правдоподобно, но это не говорит об инсценировке само по себе, – ответил Данила. – Не все люди при вспышке гнева теряют контроль за движениями, многие, наоборот, начинают действовать максимально методично и расчетливо.
– Даня, ты просто не хочешь верить, что это не бытовое убийство, а хорошо продуманное, – с улыбкой сказала Коваль.
– Я же говорил, я ни во что не верю, я Неверов, – ухмыльнулся он в ответ. – Я следую логике и фактам и не исключаю вероятности на столь раннем этапе, когда у нас так мало информации.
– Ладно, а если мы добавим сюда отсутствие отпечатков? Не многовато ли профессионализма для бытового убийства? – настаивала Снеговая.
– Народ, а вы рассказали ей про Киру? – вдруг спросил Марат.
– Нет, а что за Кира?
– Кира Марьянова, Жена Калинина, младше его на двадцать семь лет, – ответила Ника Коваль. – Ее не могут найти. В квартире она не появлялась. Бывшая жена Калинина и его дети от первого брака ей звонили – не отвечает.
– Вы уже объявили ее в розыск? – спросила Настя, задумчиво глядя на труп.
В свои пятьдесят шесть Сергей Калинин все еще был красивым мужчиной, даже несмотря на сломанный нос и кровоподтеки на виске – седая борода при черных как смоль усах казалась весьма элегантной.
– Конечно объявили, – ответил Айтемиров.
– При таком близком контакте убийцы с убитым неминуемо останутся потожировые следы, – сказал Неверов. – ДНК-тест покажет, она это или нет.
– Если она жива, а не лежит зарытая где-то в лесу, – грустно произнесла Снеговая, распрямляясь. – Они жили вдвоем?
– Сложно сказать. Я общалась по телефону с его сыном. Он говорит, что Калинин вел… довольно разгульный образ жизни. Кира то жила с ним, то съезжала, – ответила Ника. – Твоя версия в том, что настоящий убийца, расправившись с Калининым, убил Киру и спрятал тело, чтобы мы подумали на нее?
– Это одна из версий, – ответила Настя, глядя не на Нику, а на Данилу. – Нам нужно собрать больше информации, Даня прав. Когда соберемся группой и распределим направления?
– Завтра в девять утра на Лубянке, – сказала Коваль.
– Отлично, тогда я поеду домой и попробую поспать, – объявила Снеговая. – Если найдется Кира, или Толя отыщет что-то срочное на поквартирном обходе, или еще что-то экстренное, звоните, я приеду.
– Принято, – ответил Неверов.
За рулем машины по пути домой Настя думала о том, какая же она молодец – установила четкие границы между работой и отдыхом, дала своему мозгу и телу восстановиться.
***
Когда она приехала домой, Дима уже спал. На Настин телефон пришло сообщение от мамы: «Жаль, не смогли договорить. Вернемся к нашим разночтениям позже».
Насте почему-то ужасно не понравилось это слово – «разночтения».
Перед сном она решила порисовать. Достала графический планшет и начала набрасывать эскиз натюрморта. Пока одна часть ее мозга продумывала рисунок, вторая уже привычно прикидывала план расследования.
Настя нарисовала контуры подноса с фруктами, подумав: «Закрашивать буду завтра. Или когда будет время»
Глава 2
Среда, 20 октября
Только пару раз за всю следовательскую карьеру Настя Снеговая вела дела, которые были на контроле у большого руководителя. Одно было громким, но простым, а второе оставило ей травму, казалось, навсегда.
И вот снова дело, где есть непосредственный контроль руководства. Но на сей раз – не ее, а фээсбешного. Да к тому же Брема, которого она не знала и не понимала.
В зале для совещаний здания ФСБ на Лубянке их было шестеро: Брем, Настя, Ника Коваль, Данила Неверов, Марат Айтемиров и Анатолий Таранов, которого Настя вчера так и не застала. Это был плечистый, высокий, бритый налысо мужик лет сорока, похожий на типичного героя боевика.
– Меня зовут Толя Таранов, но все зовут меня «ТТ», – сказал он, протягивая огромную ладонь для рукопожатия.
– Толя, брось, тебя никто так не зовет, – со смешком заметил Марат Айтемиров.
– Ну разве только Толина мамка, – добавила Ника.
– Эх, молодежь, учишь их, учишь, вот и вся благодарность, – беззлобно, тоже посмеиваясь, ответил Таранов.
Брем, Снеговая и Неверов не участвовали в этом обмене колкостями.
– Даня, что думаешь? – бесстрастно спросил глава расследования.
– Стандартные процедуры для сбора начальной информации, шеф, – ответил Данила. – Обыск в доме и офисе убитого. Беседы с его родственниками, друзьями, помощниками. Изучение последних проверок, которые он проводил. Работа с осведомителями. Плюс ждем результаты экспертиз.
– Добро. Настя, у тебя есть что добавить?
Став частью состоящей прежде всего из фээсбешников оперативно-следственной группы, Снеговая сразу перестала быть «Анастасия» и «вы» и превратилась в «Настю» и «ты».
– У меня возникло предположение. – сказала она. – Мы знаем два факта: по словам его сына, Калинин вел разгульный образ жизни и он сам пустил убийцу в свою квартиру.
– Следов взлома нет, кухня далеко по коридору, просто так не подкрадешься, убить молотком, держа на прицеле, тяжеловато, да и бессмысленно, – быстро рассуждал вслух Неверов. – Да, я, скорее, согласен с этим выводом.
– Отлично. Так вот, связав два названных мной факта, я предположила, что убийца – знакомая Калинину женщина, – продолжала Снеговая.
– Любовница? – уточнила Ника.
– Скорее всего да, – ответила Настя. – И у меня есть идея, как проверить это предположение. Толя, Марат, вы же на поквартирном обходе задавали стандартные вопросы? «Видели, слышали, замечали что-то подозрительное?» – что-то такое?
– Да, – сказал Марат.
– Можете походить снова по квартирам, но с другим вопросом: «Ходили ли к Калинину женщины и какие?»
– Думаешь, кто-то знает? – засомневался Толя.
– В таких домах не очень много квартир большой площади, – начала объяснять Снеговая. – Их владельцы обычно богатые и влиятельные люди, знакомые между собой не только потому, что соседи, но и по государственным коридорам, бизнес-мероприятиям или светским тусовкам. Так что думаю, да, кто-то может знать.
– Согласен, надо проверить, – сказал Брем. – Даня, Марат, на сегодня это на вас, дальше по ситуации. Ника, Настя, займетесь обысками, пока начнем с дома, офис потом.
– Подкину тебя до суда за разрешением на обыск, подруга, – произнесла Коваль.
Это «подруга» снова смутило Настю, но ее лицо оставалось спокойным.
– Толя, осведомители, как всегда, на тебе, – продолжал Брем. – И еще для тебя будет особое задание, но оно не для всех ушей.
– Все понял, мы уже уходим, шеф, – сказал Даня Неверов.
Он, Марат и Ника исчезли из зала совещаний быстро и бесшумно, как призраки. Снеговая с трудом поспела за ними.
***
Оставшись вдвоем с Бремом, Таранов пересел поближе к шефу и спросил:
– Ну как ты, мужик?
– Держусь, – ответил Брем. – Потеря «кошелька» – тяжелый удар для нашего бизнеса, но эволюция не зря наделила нас умом и стойкостью. Выберемся из этой ситуации сильнее, чем мы были.
– Конечно, так и будет, братан.
– А как иначе-то? – Брем даже слегка улыбнулся.
– Так что за особое задание?
Брем достал из портфеля тонкую папку и протянул подчиненному. Тот ее перелистнул и увидел фоторобот женщины
– Наша с тобой ровесница. Кличка «Буря». Официально работником правоохранительных органов не является. Работает на Питона. У нас обрывочные сведения о ней, но все говорят, что она киллер высочайшего уровня.
– Буря мглою небо кроет, – задумчиво проговорил Толя.
– А я подумал про «Пусть сильнее грянет буря!» – сказал Брем.
– «И глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах». Нужно ее найти, Бурю? – спросил Таранов.
– Хотя бы узнать, где она и кто она.
– Думаешь, она убила Калинина?
– Точно не знаю. Но мы должны проверить все версии. И Буря звучит как возможный вариант. Она женщина, она работает на Питона, и она киллер.
– Думаешь, Питон пошел бы на прямую конфронтацию? – спросил Толя.
– Не уверен, вот и хочу проверить. К тому же конфронтация пока не прямая. Больше похоже на удар исподтишка.
– Веришь девчонке, что убийца – любовница Калинина? – уточнил Таранов.
– Снеговая умная, пронырливая и удачливая, – ответил Брем. – Так что верю.
– Ну ладно, сегодня начну. Буду держать в курсе, как продвигается.
– Спасибо, брат, – искренне сказал Брем. – Все, теперь свободен.
Уже у выхода из зала совещаний Таранов обернулся и сказал:
– Я вспомнил про Бурю. Слышал пару раз. Думал, что городская легенда, как Черная Волга.
– Да если бы, – вздохнул Брем.
***
Когда ехали из суда в квартиру Калинина, чтобы провести обыск, Снеговая спросила у Ники:
– Почему ты зовешь меня подругой?
– А ты против?
– Просто странно. Мы только один раз вместе работали, близко не знакомы.
– Ну так тебе понравилось работать со мной, а мне с тобой. В чем проблема?
Настя не смогла сформулировать ответ.
– Я знаю, в чем проблема, – сказала Ника Коваль. – Ты думаешь, что ты чистая и благородная, ловишь убийц. А я, мол, продажная и в конторе просто зарабатываю деньги. Дружить у нас не получится, потому что ты лучше меня. Так получается?
– Я ничего такого не имела в виду.
– Да брось, у тебя на лице все написано. Я понимаю и уважаю твою позицию по этому вопросу, но есть парочка важных моментов.
– Каких же?
– Во-первых, я тоже ловлю убийц. Без меня ты бы не поймала Отборщика.
– Ну допустим. – Снеговая не хотела спорить.
– Во-вторых, где ты, думаешь, живешь? В Швейцарии, в Бельгии? Ты живешь в России, здесь жизнь и так сложная, каждый выживает как может. Не до чистоплюйства.
– Вероятно, есть еще и «в-третьих»?
– А в-третьих, сейчас мы в одной лодке, какими бы разными мы ни были.
Снеговая коротко, отрывисто рассмеялась.
– Тут ты права, подруга, – сказала она.
***
У подъезда, где жил Сергей Калинин, их встретила его бывшая жена Вера, мать двоих детей аудитора. Вчера Настя нашла в Интернете, что Калинина – предпринимательница и довольно успешная. По дорогому пальто и брендовой сумке было понятно, что с деньгами у Веры все в порядке. Внешне же эта высокая, но немного сутулая шатенка лет пятидесяти пяти создавала странное впечатление тщательной ухоженности и неистребимой потрепанности одновременно.
– Спасибо, что согласились нам помочь, Вера Евгеньевна. – Настя внимательно посмотрела на предпринимательницу. – Вы знаете, где и что хранил ваш бывший муж? Если да, это упростит нам обыск.
– Без понятия, – безучастно ответила Калинина. – Я в этой квартире много лет не была.
– Но тем не менее у вас есть ключ.
– Да, его дала мне Кира, его нынешняя жена. Говорит: «Вдруг он захлебнется блевотиной, а меня не будет рядом».
– Кстати, с ней так и не удалось выйти на связь?
– Нет, так и не отвечает.
– А про блевотину – это правда часто с ним бывало? – удивилась Снеговая.
Вера Евгеньевна взглянула на нее и сказала еще более усталым голосом:
– Ну вы же понимаете, люди в Счетную палату идут не для того чтобы государству служить, а ради красивой жизни. Вы поговорите с его помощниками, они вам все расскажут.
Настя кивнула.
– Знаете, девушки, раз мне все равно неизвестно, что где в квартире, мне ведь необязательно присутствовать? Я посижу где-нибудь рядом, попью кофе. – Калинина явно предпочитала держаться подальше от следственной группы.
– Мы бы хотели задать вам пару вопросов, – сказала Ника.
– Понимаю. Позвоните, как закончите с обыском, я поднимусь в квартиру и отвечу на ваши пару вопросов. – Вера Евгеньевна достала свою визитку и двумя пальцами протянула Насте.
***
Настя Снеговая и Ника Коваль зашли в квартиру не в лучшем настроении после разговора с высокомерной Калининой. Да и топтавшиеся на месте понятые тоже радости не добавляли.
– Я займусь компьютером и другими гаджетами, ты – личными вещами и потенциальными тайниками, так будет ок? – спросила Настя.
– Да, вполне, – ответила Ника.
Через полчаса Коваль позвала Снеговую:
– Насть, я нашла нычку!
– Слава Богу, а то на его компе только игры и порнуха, как будто издевается, – откликнулась та. – Что здесь?
– Белый порошок, похоже кокаин, – сказала Ника. – Какие-то таблетки, предположу, что экстази, но не уверена. Бутылка виски Chivas, выпито примерно треть. Ну и на сладкое – паспорт гражданина Эстонии.
– Красота, – задумчиво ответила Снеговая.
Они продолжили обыск, но нашли только много наличных в разных валютах: доллары, евро, юани. Калинин не хранил дома дневников, важных документов или чеков и не использовал личный компьютер в деловых целях.
Когда они закончили с обыском и отпустили понятных, в квартире появились Данила с Маратом.
– У вас что-нибудь есть?
– Негусто, – ответила Коваль.
– У нас получше, – сказал Айтемиров. – Ты была права, Настя, они действительно замечали женщин, которые появлялись у Калинина. Их было несколько, но одна приходила чаще прочих. И это не его жена Кира.
– А кто? – нетерпеливо спросила Снеговая.
– Имя мы не знаем, есть только описание. Высокая, длинноногая блондинка, на вид лет тридцать пять – сорок, – ответил Данила.
– Фоторобот набросали, – добавил Марат. – Вот, смотрите.
Он показал планшет.
– Молодцы, парни, – сказала Ника. – Звоним Вере Евгеньевне.
***
– Вы знаете эту женщину? – Настя показала планшет с фотороботом.
Снеговая, Неверов, Коваль и Калинина сидели вчетвером в большой гостиной. Марат Айтемиров уже уехал – ему позвонил Толя Таранов и сказал, что нужна помощь в работе с осведомителями.
– Нет, не знаю, – спокойно ответила Вера Евгеньевна. – Думаете, я следила за тем, каких баб трахает мой бывший муж?
– Почему вы решили, что мы спрашиваем именно про любовницу вашего бывшего мужа? – спросил Данила.
– Да тут все очевидно, – сказала Калинина. – У него было много баб, он сам рассказывал. Судя по обстоятельствам, одна из них его и убила. И, судя по фотороботу, это не бедняжка Кира.
– Бедняжка? – удивилась Ника. – Немногие так говорят о новой жене своего бывшего мужа.
– Она совсем молоденькая была, когда за него выходила, жизни не знала, – грустно произнесла Вера Евгеньевна. – Думала, сможет Сережу перевоспитать. Но таких, как он, только могила исправит.
– О чем вы? – спросила Снеговая.
– Мой бывший муж был бабником, алкашом и безответственным придурком, – сказала Калинина. – Я, знаете ли, не считаю, что про мертвых нужно только хорошее говорить. Не то что я рада его смерти, но и не грущу. Грущу лишь о том, что потратила на него столько времени.
– Где вы были вчера вечером? – спросила Настя, чтобы сменить тему.
– О, не беспокойтесь, у меня есть алиби, – ответила Вера Евгеньевна. – Я была на конференции по диджитал-маркетингу, меня там многие видели.
– Ваши общие дети уже взрослые, где они работают? – задал вопрос Данила.
– Егор был одним из помощников Сережи в Счетной палате. Ксюша – аналитик в аудиторской компании Ernst & Young, – ответила Вера Евгеньевна.
– Ваша дочь часто виделась с отцом? – спросила Снеговая.
– Да, она была его любимицей. И сама души в нем не чаяла. А вот к Егору он снисходительно относился. Впрочем, сын сам вам лучше расскажет.
– У кого-то из них был ключ от квартиры отца? – уточнила Ника.
– Нет, только у Сережи, у меня и у Киры.
***
– Итак, у нас есть две подозреваемые женщины: неизвестная высокая блондинка и жена убитого, Кира Марьянова, – сказала Настя Снеговая.
Они с Никой и Данилой вернулись в здание ФСБ на Лубянке и сели обсудить расследование.
– Я загуглила Киру Марьянову. Она художница, до свадьбы с Калининым у нее регулярно проходили выставки, ее называли новым большим русским талантом, – продолжала Снеговая. – В последние годы – ничего.
– Думаешь, это мотив? Что он ей жизнь испортил? – спросила Ника Коваль.
– Возможно. Но мотив не так важен, как возможность. Кире Марьяновой ничего не стоило попасть в квартиру, она знала, где лежит молоток для отбивки мяса, – ответила Настя.
– Да, но все то же самое применимо и к неизвестной блондинке – любовнице Калинина, – заметил Данила Неверов.
– Поэтому мы держим обеих женщин в уме, да, – согласилась Снеговая. – Ну и опять же, информации не очень много, кого-то третьего тоже нельзя исключать.
– Завтра, может быть, станет больше, когда придут результаты экспертиз, а Толя с Маратом принесут инфу от осведомителей, – сказала Коваль.
– Будем надеяться. Брем передал: завтра в девять собираемся там же, – подвел итог Неверов. – Хорошего вечера вам, коллеги
Глава 3
Четверг, 21 октября
– Надеюсь, у вас есть чем порадовать, – начал Брем совещание оперативно-следственной группы.
Снеговая рассказала о результатах обыска, допросе Веры Калининой и загадочной блондинке. Брем молча покивал.
– Еще пришли результаты экспертиз, шеф, – доложил Данила Неверов. – Во-первых, в крови Сергея Калинина нашли большое количество алкоголя. Во-вторых, на молотке, которым его убили, отпечатки только двух лиц. Это сам Калинин и некто второй. Отпечатков этого второго человека в базах нет.
– Это может быть и Кира, и неизвестная блондинка, – произнесла Настя.
– Кира Марьянова в розыске, полицейские засады выставлены около домов ее друзей и родственников, – продолжал Неверов. – С ориентировкой ознакомили каждого пепеэсника в Москве, она на всех стендах «Их разыскивает полиция». Скоро мы ее поймаем.
– Как поймаете, так и скажете, а пока рано, – проворчал Брем. – Что по осведомителям?
– Глухо, шеф, – грустно ответил Толя Таранов. – Судя по всему, коллеги по Счетной палате считали его забавным дурачком, поэтому скорее удивились его смерти, чем расстроились. И ни у кого ни сведений, ни слухов, ни даже предположений о том, кто мог бы убить Калинина и кому это было бы выгодно.
– Нет сведений о том, что Сергей Калинин был связан с организованными преступными группами или какой-то незаконной деятельностью, кроме хранения наркотиков, – добавил Марат Айтемиров.
– Ладно, что делаете сегодня? – спросил Брем.
– Обыск на рабочем месте Калинина, допрос его помощников – Гаяне Барсегян и Егора Калинина, который к тому же еще и его сын, – ответила Снеговая. – Это на нас с Никой.
– Мы с Маратом побеседуем с Ксенией, дочерью Сергея Калинина. Бывшая жена сказала, что та его любимица, может быть, он доверял ей какие-то тайны, – сказал Данила.
– Я продолжу работать с осведомителями, может быть, что-нибудь получится вытрясти из них, – добавил Толя.
– Принимается. Свободны, возвращайтесь к работе.
***
Настя и Ника с трудом нашли место для парковки у большого серого здания Счетной палаты. Они сразу направились в крыло, где располагался Департамент аудита промышленности и технологического развития. Именно там работал покойный Сергей Калинин.
– Знаете, что и где лежало в кабинете вашего отца? – спросила Снеговая.
– Да, конечно. Я обычно там и работал, отец нечасто появлялся в офисе, – ответил худощавый и весь какой-то дерганый Егор Калинин. У двадцатипятилетнего сына убитого аудитора голос оказался неожиданно высоким.
– А почему нечасто появлялся? – удивилась Настя.
– А что ему тут делать? У него жизнь была гораздо более веселая.
Снеговая вспомнила результаты вчерашнего обыска.
– Кто был у него в подчинении?
– Только двое личных помощников – я и Гаяне. Она сейчас закончит отчет, и вы сможете с ней поговорить. Всеми остальными в департаменте руководит его директор, она же составляла график проверок, раздавала задачи. Аудитор – это скорее должность формальная. Ну, особенно в нашем случае.
– Как думаете, кто мог желать смерти вашему отцу? – спросила Ника.
Егор с трудом сдержал смешок:
– Осознанно – никто не мог. Кому нужен старый безответственный алкоголик? Думаю, его убила эта курица Кира или еще какая-то баба в пьяной драке. И поделом ему.
– Не очень хорошие отношения с отцом? – понимающе кивнула Ника.
– Да, не особо. Но, если что, у меня алиби! – вдруг взволновался Егор. – Когда его убивали, я был здесь, работал, меня все видели.
– Мы вас ни в чем не подозреваем, Егор Сергеевич. Не возражаете, если мы начнем обыск?
***
Данила и Марат договорились встретиться с дочерью Калинина в «Кофемании» около московского офиса аудиторской фирмы «Ernst & Young».
– У меня много работы, в запасе есть минут пятнадцать, успеете? – спросила Калинина вместо приветствия и окинула следователей таким же надменным взглядом, как у ее матери.
– Вы понимаете, что я следователь, а не курьер? – ответил вопросом на вопрос Неверов. – Если надо, повесткой вызову и придется вам пробыть в кабинете сколько нужно.
– Ладно, тридцать, – уступила черноокая красавица.
Было заметно, что она напряглась, но постаралась не подать виду.
– Где вы были позавчера вечером? – спросил Айтемиров.
– В офисе, конечно. Как я и сказала, у меня много работы. Несколько коллег могут подтвердить это.
Ни Марат, ни Данила не надеялись, что Калинина окажется без алиби. Но проверить было необходимо.
– Ксения Сергеевна, у вас с отцом были доверительные отношения? – спросил Неверов.
– Можно и так сказать, – ответила она. – Обедали, ездили вместе в отпуск, ходили на выставки. Кстати, это я его привела на выставку Киры, где они познакомились. Но вот в последнее время мы отдалились.
– Почему?
– Он стал пить и употреблять больше прежнего и у него осталось меньше времени на меня. Да и мой ментор говорил мне, что для достижения больших целей нужно избавляться от сдерживающих меня токсичных связей.
«У нее есть ментор», – мысленно улыбнулся Марат.
А Неверов продолжал:
– Ксения Сергеевна, у вашего отца были враги?
– Нет, разумеется нет. Он был добрейшим человеком, мухи не обидел бы, – ответила Калинина.
***
Для встречи с кандидатом на место «кошелька» Брем выбрал не свое любимое место встреч, а совершенно новое – забегаловку вьетнамской кухни. Это было маленькое полуподвальное помещение, где можно было прямо у стойки поесть вдвоем или втроем: большая компания там просто не уместилась бы. Московские вьетнамцы нередко приходили сюда вечером взять еды на ужин, а вот днем заведение в основном простаивало, за исключением обеденных часов. На то и был расчет Брема.
Потенциального «кошелька» звали Константин Морозов, он был чиновником министерства экономического развития. На обстановку забегаловки толстый чиновник посмотрел с легкой неприязнью, вяло пожал руку Брему. Впрочем, когда фээсбешник назвал сумму вознаграждения, глаза Морозова заблестели.
– Звучит отлично, где подвох? – азартно спросил он.
– Кому-то расскажешь – умрешь мучительной смертью, – спокойно ответил Брем.
Это была не угроза, а предупреждение. Константин понимающе покивал и спросил:
– Ладно, что нужно делать?
– Примерно то же, за что мы и взяли тебя за жопу, – усмехнулся Брем. – Только с нашими деньгами, а не своими. Прогоняешь их через НКО и благотворительные фонды, выводишь в офшоры, потом инвестируешь, куда скажем.
– Хорошо, я согласен, когда приступать? – спросил Морозов.
– Не так быстро. Я сам с тобой свяжусь.
Выходя из забегаловки Брем отчетливо ощутил на себе чей-то внимательный взгляд.
***
Оказалось, что в своем кабинете, в отличие от квартиры, покойный Сергей Калинин не хранил ничего незаконного или интересного для следствия. Судя по обстановке, он, как и говорил Егор, не очень часто тут появлялся. Половина ящиков стола вообще были пустыми.
Настя Снеговая бегло просмотрела хранящиеся в кабинете материалы проверок, а также рабочие файлы на компьютере, принадлежавшем убитому. Впрочем, по словам его сына, работали за компьютером в основном помощники Калинина.
Беглый анализ не показал ничего, за что можно убить. Никаких выявленных нарушений на миллионы рублей, никаких обнаруженных коррупционных схем. Впрочем, Снеговая понимала: в документы и файлы лучше вчитаться поподробнее. Этим она и планировала заняться завтра.
Между тем помощница Калинина освободилась и появилась возможность ее допросить. Перед допросом Настя попрощалась с Никой Коваль: оперативницу срочно вызвал Брем, той нужно было ехать.
Гаяне Барсегян предстала перед Снеговой в скучном сером костюме в полоску, а ее уставшие карие глаза будто бы говорили собеседнику: «Ну а тебе что от меня надо?»
– Гаяне Вардановна, вы часто общались с покойным Сергеем Калининым?
– Не особо. Когда этот говнюк изволил приезжать на работу, он смотрел сквозь меня, будто я привидение, – горячо ответила Гаяне.
Ее глаза заблестели, она будто бы проснулась.
– Если он и мог сформулировать какую-то мысль, передавал Егору, а тот уже мне. Вы не думайте, он не расист, русских сотрудников департамента он тоже не замечал, – сказала Барсегян.
– Где вы были позавчера вечером?
Гаяне застыла, пораженная вопросом.
– Вы подозреваете меня… меня?! – Ее голос дрогнул. – Думаете, я могла бы убить… даже такого слизняка?
– Я вас не подозреваю, просто мне нужно проверить все возможные варианты, – попробовала ее успокоить Настя.
Она говорила правду: если гипотеза о том, что убийца проник в квартиру с разрешения Калинина (а скорее всего это было так), то вряд ли это могла быть Гаяне.
– Я была дома, ужинала, потом мы с мужем смотрели сериал, – ответила Барсегян.
– Кроме мужа, это может кто-то подтвердить?
– Наш сын, ему два года.
Гаяне слабо улыбнулась.
– Как вы думаете, кто мог убить Сергея Калинина? – спросила Снеговая.
– Не знаю, – сказала Барсегян. – Я точно так же не осведомлена о его жизни, как он – о моей.
***
Ника Коваль привычно зашла в паб Rob’s Choice, в маленькую комнату за синей занавеской, где ее ждал Брем. Он мрачно смотрел на стоящий перед ним стакан пива.
– Безалкогольное, – объяснил он. – А ля гер ком а ля гер.
«На войне как на войне». – Коваль знала перевод этого французского крылатого выражения. И даже несколько раз слушала на ютубе песню из «Трех мушкетеров».
– Мы на войне? – спросила Ника.
– Пока нет. Но я не исключаю ее начала.
– Тогда закажу себе клюквенный сок. Что случилось, шеф?
– Сегодня я встречался с кандидатом на роль нового «кошелька», – сказал Брем. – И заметил слежку.
– Вы кому-то говорили о встрече?
– В том-то и загвоздка, что никому. И кандидат тоже не говорил.
– Тогда откуда они знают? – Коваль была поражена.
– Видимо, вели меня еще от конторы, а заметил я только на встрече. Потерял хватку.
– Шеф, вы уверены, что это была именно слежка?
– Конечно, блять, уверен, – страшно тихим голосом произнес Брем. – И мне нужно выяснить, Питон это или нет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70627855?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Илья Лапатин
Тип: электронная книга
Жанр: Триллеры
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 11.05.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Аудитора Счетной палаты убили в его собственной квартире молотком для отбивки мяса. Следователю Насте Снеговой поручено выяснить, кто это сделал и было ли это бытовое убийство или лишь его инсценировка. Но как докопаться до правды, если те, кто поручил тебе расследование, не раскрывают всех карт?