Главная страница | Ужасы | Прелести жизни книга первая мера жизни том-7

Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 7
Александр Черевков
Настоящая жизнь настолько стремительна и разнообразна, что мы сами начинаем задумываться не только о мере собственной жизни, но также о цене и смысле жизни людей. Нам хочется узнать о корнях нашей жизни. Истории и события большинства произведений не выдуманы автором. Всё имело место в реальной жизни. Многие герои указанных событий по сей день живут среди нас. Мы находимся с ними в одном измерении жизни. По разным уважительным причинам автор изменил некоторые имена и фамилии героев, не выдуманных историй. Однако, ради правдивости, многие герои указанных историй и событий, носят собственные имена и фамилии. Таким образом, читатель может сам убедиться в реальности большинства прошедших событий, показанных в произведениях автора.

Александр Черевков
Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 7

МЕРА ЖИЗНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ
Александр Сергеевич Черевков, сын донского казака и терской казачки старинного рода Выприцких, родился в 1946 году в Старом хуторе станицы Кахановская (Вольная), ставшая к тому времени в Чечне городом Гудермес.
Автор объединил в одно собрание свои произведения разных лет в прозе и в поэзии. В своём собрании литературных произведений, трилогии «Прелести жизни» автор старается в свободной форме общения с читателем показать разные стороны окружающей нас жизни, которую порой не могут разглядеть герои произведений.
Прелесть жизни в том, что мы никогда не можем знать о конце своей жизни. Автор разбил свои литературные произведения на разные по жанру главы книг, которые носят собственные названия «Мера», «Цена» и «Смысл» жизни.
В первой книге охватывается период истории жизни терских казаков с конца 18-го века и до конца 20-го века. В этой книге герои многих событий пытаются определить меру жизни, которая так сильно запутана разными событиями жизни человека.
Порой героям произведений кажется, что эти вполне реальные истории и события жизни происходят рядом с другими людьми. Герои произведений стараются определить со стороны меру собственной жизни.
Автор произведений помогает читателю своим мышлением проникнуть в гущу тех событий, которые происходили на протяжении двух веков с героями разных истории, а также с потомками реальных героев, которым тоже хотелось определить меру собственной жизни на уровне происходящих событий.
Настоящая жизнь настолько стремительна и разнообразна, что мы сами начинаем задумываться не только о мере собственной жизни, но также о цене и смысле жизни людей. Нам хочется узнать о корнях нашей жизни.
Истории и события большинства произведений не выдуманы автором. Всё имело место в реальной жизни. Многие герои указанных событий по сей день. По разным уважительным причинам автор изменил некоторые имена и фамилии по сей день живут среди нас.
Мы находимся с ними в одном измерении жизни. Имена и фамилии героев, не выдуманных историй. Однако, ради правдивости, многие герои указанных историй и событий, носят собственные имена и фамилии.
Таким образом, читатель может сам убедиться в реальности большинства прошедших событий, показанных в произведениях автора. Читателю можно пообщаться с героями произведений живьём, через средства массовой информации, а также на местах происшедших событий.
Таким способом, читатель может сам проникнуть не только в историю описанных событий, но также реально окунуться в происходящие события. В работе над произведениями трилогии использованы из Интернета географические карты, художественные открытки, а также собственные рисунки и стихи, семейные фотографии и документы из архива автора. В произведения автора входят некоторые выдержки работ других авторов, на которые автор ссылается в своих книгах.

ТОМ-7.
ГЛАВА-1. ГРАЖДАНСКАЯ ЖИЗНЬ.
Хорошая жизнь, как горизонт, постоянно где-то впереди.

Часть-1. Рассказы из Совка.

1. Ночь в управлении.
Затихли станки в мастерской, успокоились моторы автомобилей, стих шум в кабинетах здания управления. Словно капитан корабля, покидает последним своё рабочее место начальник, уплывает вдаль на легковом автомобиле.
Постепенно в здании управления наступает такая тишина, что даже уши щекочет от такой непонятной тишины. Солнце прячет за высоким забором свои яркие золотистые лучи, в последний раз позолотив верхушки деревьев. С реки потянуло прохладой и сыростью.
Вокруг такая тишина, что слышно, как мыши делят свою добычу под полом и тихо, тихо попискивают. Пахнет бензином и цветами. Где-то в вышине пролетела ночная птица и опять тихо.
Вот сами собой качнулись старые ворота, слегка скрипнули своими старыми досками, в щели показалась чья-то ушастая голова с очками, словно глаза филина после очередной пьянки. Привидится же такое среди ночи.
–
Кто ты? – спросил в полусне старый сторож. -
Филин, – ответила сиплым голосом ушастая голова и гулко прокричала: Угу! Угу!
Сторож успокоился, плотно укутавшись в старый полушубок, прижал к себе винтовку времён гражданской войны, плотно закрыл опухшие от напряжения сонные глаза и мирно засопел, как ребёнок на груди у матери природы. Что-то глухо упало за забором, через несколько минут ещё и ещё. Обратно тихо скрипнули старые ворота.
– "Ну! Филин! Эка орудует! Днём спит, а ночью шалит!" – сквозь сон, подумал старый сторож, меняя свою позу. Укутавшись с головой в старый полушубок.
– "Чуф! Чуф!" – громко зафыркал за забором старый мотоцикл и, набирая скорость, умчался куда-то вдаль.
Всё опять стихло, придавленное ночной темнотой. Под тёплым старым полушубком, пропахшим табаком, нафталином и спиртным перегаром, уютно и тихо. Совершенно ничего не слышно, что происходит вокруг сторожки.
Но вот сквозь старый полушубок сторож почувствовал, как у забора что-то зашуршало. Старый сторож с трудом открыл слипшиеся от крепкого сна опухшие глаза.
От забора мелькнула длинная тень и поползла в сторону склада досок под полуразвалившимся навесом. Сторож слегка высунул голову из полушубка и посмотрел на длинную тень, которая в это время проползала мимо старой сторожки, буквально в пару метров от сторожа.
– Кто ты? – спросил у длинной тени, старый сторож, в полудрёме лениво вглядевшись в темноту густой ночи.
– Лиса! – певучим голосом ответила длинная тень. – Тяв! Тяв! Эхе-хе! Мяв!
– "Смотри, лиса повадилась! Наверно завхоз своих курей развёл в управлении?" – подумал сторож, мирно засыпая на своём рабочем месте, уткнувшись в угол полуразвалившейся старой сторожки.
Прошло немного времени. Страшно ударилось что-то об забор. Откуда-то посыпалась щебёнка. Наступила короткая пауза. Обратно тихо скрипнули старые ворота.
Кто-то прошел вдоль забора. Опять наступила короткая пауза. Затем зашуршали удаляющиеся шаги, и, что-то следом потащилось, постепенно стихая вдали от охраняемой территории.
Вскоре обратно все стихло. Словно ничего рядом не произошло, а просто привиделось что-то среди ночи. Выспаться старику не дают.
– "Лиса горазда, таскать что попало." – догадался сторож, во сне прислушиваясь в тишине к возможному шуму.
Много звуков было в ночи вокруг территории секретного управления. Приходили в гости к сторожке волк, медведь и заяц. Прилетал горный демон, владыка ночей чёрный Шуршу.
Только к утру стало спокойно, и старый сторож уснул крепким рабочим сном. Впереди два выходных дня в управлении и двое рабочих суток у старого сторожа. Пора на пенсию ему, а он всё трудится.

2. Папина лаборатория.
– Интересно, – сказал шеф, взяв мой отчёт о проделанной научной работе. – Может быть, когда-нибудь, такая научная работа пригодится.
Шеф убрал папку с моей научной работой в огромный железный сейф и обратился ко мне.
– Но, сейчас у нас будет новая важная тема: "Влияние пыльных бурь на рост хлопчатника в предгорьях восточных стран". – шеф подумал о чём-то, и, подвёл черту к сказанному. – Надо выяснить в этом году.
– Выясним, раз нужно, – неуверенно, сказал. – Только, во-первых, машину иномарку надо на эти цели.
– Машина иномарка будет, – разгадывая кроссворд, сказал шеф. – "Запорожец", экспортный вариант.
– Так это консервная банка из Украины, а не машины. – возразил. – Такую машину никто не берет.
– Ты сам сейчас просил иномарку, – возмутился шеф, отбросив в сторону журнал с кроссвордом. – Украина, что тебе, не заграница что ли? Тем более – машина сделана на экспорт в Россию. Понятно?!
– Понятно, – согласился, и, подумав, добавил. – Потом хлопковое масло, центнеров полтора-два требуется. Желательно отбеленное масло и не солёное. Обязательно! Соевое не подойдёт.
– Может быть, попробуешь подсолнечное рафинированное масло? – нахмурив брови, спросил шеф.
– Попробовать то можно, – неуверенно, ответил, отгоняя от себя назойливую муху. – Но, тогда не ручаюсь за чистоту эксперимента по теме. С азиатами лучше не скандалить…
– Ладно! – согласился шеф, обратно разглядывая кроссворд. – Достанем тебе хлопковое масло. Что ещё?
– Ещё мне нужен прогноз пыльных бурь на время эксперимента, – добавил, к слову. – Желательно через космос.
– За это будь спокоен! – уверенно, сказал шеф, заканчивая разгадывать кроссворд. – Синоптики любой прогноз сделают. С космонавтами тоже договорюсь, чтобы дублировали прогноз на весь сезон.
Меньше, чем через год принёс отчёт об исследовании влияния пыльных бурь на хлопчатник.
– Очень, интересная работа! – сказал шеф, полистал работу и спрятал папку с отчётом в тот же сейф.
Пока шеф разбирался с моей работой, в кабинет влетела наглая муха.
– Возможно, эта работа когда-то пригодится. – сказал шеф, пытаясь согнать у себя с носа наглую муху. – Но, сейчас надо заниматься новой работой. "Размножение носорогов в условиях нашего климата". Очень, важное дело, к размножению поголовья рогатого скота, который не болеет гриппом.
– Конечно, надо! – поддержал, идею шефа. – Тем более что носороги жили в наших краях до человека.
– Прекрати острить! – оборвал меня шеф, шлёпая газетой наглую муху. – Ты лучше скажи, что тебе надо?
– Стойло, корм и два-три, этих, как их там зовут, носорогов, – неуверенно, сказал засыпающему шефу.
– На корм фондов нет, – зевая, сказал шеф. – Вместо носорогов возьми яков, горных коров с Памира.
– Приступаю к исследованию! – очень громко отрапортовал, чтобы шеф услышал меня сквозь сон.
– Валяй, – зевая, сказал шеф и потянулся за бутылочкой баварского тёмного пива. – К весне.
В это время с кухни к нам в комнату вошла бабушка, вытирая мокрые руки об свой фартук.
– Ребята! Уроки вы сделали? – спросила бабушка, строго рассматривая беспорядок в комнате.
– Сделали! Сделали! – дружно, закричали мы. – Не мешай нам! Мы играем в папину лабораторию.

3. Проводы.
Все служащие треста прекрасно знали, что когда-то наступит у них этот чёрный день. Все время, как могли, откладывали трагическую дату. Однако время никогда не идёт вспять. Пришло время надеть траурные одежды. Все служащие скинулись в один котёл, каждый, сколько мог, вложил своё участие.
Даже пьяница сторож, трясучими руками достал из просаленных карманов свои последние гроши и положил в общую кучу денег.
Профком тоже не остался в стороне. Вложил свои небольшие деньги, в начале смены с каждого отдела выделили по одному свободному человеку на общественную работу.
Огромный актовый зал освободили от стульев и рядами расставили столы, которые по одной штуке позаимствовали с каждого кабинета со всего треста. Даже управляющий трестом выделил из зала заседаний два вечно пустующих стола.
Всего столов набралось десятка два. Маловато на целый трест. Но, что поделаешь?! В тесноте не в обиде. Придётся плотнее сесть, чтобы каждый мог присутствовать в зале. В этот день никто не пошёл на обед. Иначе после работы за накрытыми столами некого будет посадить.
По этой причине обеденный перерыв в тресте перенесли на последний час рабочего времени, чтобы всем коллективом принять участие к накрытию стола и сразу сесть за накрытые столы. Кто опоздает, тому не будет место за общим столом.
Так что все присутствовали в актовом зале и как могли, принимали своё участие к скорому накрытию общего стола. Вполне понятно, что только управляющий трестом не мог покинуть рабочее место.
– Итак, коллеги, сегодня наступил у нас чёрный день, – тусклым, загробным голосом произнёс управляющий трестом, когда все угомонились за общим столом. – Сейчас мы навсегда прощаемся с нашей дорогой Фатеевой. За столом раздалось всхлипывание, зал мучительно и тяжело вздохнул, словно что-то покинуло коллектив.
– Нет! Не надо! Не выдержу, – сквозь слезы, сказал постаревший за день и поседевший завхоз. – Может быть, все у нас обойдётся? Иначе, как мы дальше будем жить, и работать без Фатеевой. В ней все надежды у нас…
– Где мы найдём такого удивительно замечательного человека, как наша Фатеева? – взволнованным голосом обратился к залу заместитель управляющего трестом. – Что будет с нами уже в первый день рабочей недели?
Управляющий трестом обвёл грустным взглядом всех присутствующих в зале: рыдали представители профсоюзного комитета, жалобно всхлипывал завхоз, экспедитора приводил в чувство начальник отдела снабжения, весь плановый отдел находился на грани шокового состояния, тихо плакал бухгалтерия. Даже пьяница сторож досрочно рыдал лицом в салате и никак не мог дотянуться до своего стакана, наполненного водкой.
– Как же мы дальше будем без вас?! – рыдая в голос, сказал председатель местного комитета, обращаясь к Фатеевой. – Зачем вы нас покидаете?! Боже мой! Боже мой! Все пропало. Наш трест погибает на ваших глазах…
– Пропал наш трест без вас! Пропал! – дрожащим голосом, сказал главный бухгалтер. – Придётся трест закрыть.
Фатеева строго окинул собравшихся в зале людей по её случаю, своим прощальным взглядом. Поправила мозолистой рукой седую прядь своих волос и решительно подошла к управляющему трестом. В зале наступила мёртвая тишина.
Кто-то не выдержал напряжения и рухнул без сознания между столами. Никто из присутствующих в зале, не обратил никакого внимания на потерю своего коллеги.
Все, затаив дыхание ждали трагической минуты. Сейчас решалась судьба всего треста. От слова самой Фатеевой зависело. Быть или не быть?!
– Ладно, Трофимов! – решительно, сказала Фатеева, управляющему трестом. – Пенсию оформляй, а провожать меня не надо. Остаюсь в тресте работать!
Зал облегчённо вздохнул и тут же словно взорвался, оглох от бурных аплодисментов всех присутствующих.
– Ура!!! – закричали все разом. – Да здравствует наша Фатеева! Она остаётся! Она наш ангел-хранитель!
Зал наполнился выстрелами шампанского, полетели пробки в потолок. Все, кто только что умирал, вернулись к жизни. Стали петь и произносить тосты во славу Фатеевой.
Как от голоса великого русского певца Фёдора Шаляпина, в зале зазвенели люстры, а с потолка посыпалась штукатурка на паркетный пол огромного зала.
Прошло всего пару минут торжества, а зал уже забыл о поводе своего застолья. Все ликовали и веселились.
Фатеева с досадой покачала головой, глядя на то безумие, которое устроили сотрудники треста в её честь. Тяжело вздохнув, Фатеева пошла, приготавливать свой рабочий инструмент, чтобы после великого торжества в её честь, навести в зале порядок.

4. Забег.
Стальников Степан проснулся, как после зимней спячки. Болели бока, суставы, спина и кружилась голова. Он подошёл к окну и открыл обе створки. С улицы ворвались запахи весенних цветов и звонкое пение птиц, отчего на душе стало легко и радостно.
Хотелось петь и наслаждаться всеми прелестями земной жизни. Возраст тут совсем не причём. До глубокой старости далеко. Стальников посмотрел во двор. Там собралась большая группа жильцов его дома.
Они были одеты в лёгкие спортивные костюмы и о чём-то громко спорили. Наверно обратно у них накопились проблемы дома и со спортом? Надо у них спросить в чём проблема?
– Это, что, – крикнул Степан стоящим во дворе соседям, – спартакиада у вас или субботник нашего дома? В чём проблема?
– Нет! Ни то и не другое! – ответил мужчина в голубом трико. – Нет у нас никаких проблем. Это будет весенний забег жильцов нашего дома. Присоединяйся к нам. Выходи на свежий воздух.
– "А что, это идея!" – подумал Стальников. – "Стоит и мне размяться с ними заодно. Спорт на благо здоровья. В любом возрасте нужен."
Степан пошёл в кладовую, чтобы найти там свои старые кеды, которые не надевал лет десять. Но в кладовой кед не оказалось. Стрельников спустился в подвал в надежде отыскать кеды в подвале.
В подвале всюду пахло плесенью и сгнившими тряпками. Стрельников брезгливо покопался среди барахла.
В подвале кед тоже не было. Стрельников перерыл весь дом и случайно обнаружил кеды под ванной.
У кед был такой вид, словно кеды самостоятельно занимались бегом все прошедшие десять лет без участия хозяина. Пришлось кеды постирать. Также долго Стальников искал свой спортивный костюм, который не видел столько же лет, сколько не видел кеды.
У спортивного костюма был такой же вид, как у кед. Можно было подумать, что они на пару самостоятельно десять лет занимались спортом без участия хозяина. Спортивный костюм тоже пришлось стирать.
Когда все было готово к весеннему забегу, жена потребовала, чтобы он навёл в квартире полный порядок, после своих продолжительных поисков. Так как просто навести порядок в квартире, было практически невозможно, вся квартира перевёрнута и разрушена до основания.
Пришлось делать в квартире капитальный ремонт, который не делали с того самого времени, когда были забыты старые кеды и спортивный костюм. После капитального ремонта в своей квартире, Степан наконец-то облачился в старый спортивный костюм и в кеды такого же возраста.
Стальников лёгким бегом по квартире размял свои толстые ноги и с бодрым духом вышел на улицу, чтобы во дворе примкнуть к весеннему забегу группы жильцов своего дома.
Во дворе возле дома пахло сыростью и гнильём, почти как в подвале. С поредевших деревьев сыпались жёлтые листья. В воздухе летали белые паутинки, первые предвестники будущих холодов. В небе курлыкали журавли, длинным клином стаи, улетающие на юг.
Рядом с домом по мокрому тротуару в сторону городского парка пробежала группа жильцов, одетых в тёплые спортивные костюмы. На дворе у дома была поздняя осень.
– Ну и что?! То был "весенний забег", а сейчас "осенний марафон", – сказал Стальников вслух, в сторону группы жильцов, пробегающих рядом к городскому парку. – Сейчас быстро переоденусь и догоню вас возле парка…
Степан вернулся в свою квартиру, чтобы одеться в тёплый спортивный костюм по осеннему сезону.
Костюм тоже был где-то на чердаке в сундуке с другой одежде среди старого хлама. Вскоре он вернулся во двор и. побежал по первой лыжне догонять группу жильцов своего дома.

5. Тест.
Мысль начальника научного отдела, профессора кафедры физмата Сизимова Андрея Михайловича были прерваны стуком в дверь его кабинета. В кабинет уверенно вошёл длинноволосый энергичный молодой человек.
– К вам, – начал он, прямо с порога. – Говорят, что вам в отдел нужен инженер-технолог. Хочу вам предложить свою кандидатуру. У меня имеются необходимые документы и научные статьи о современной технологии…
Волевым движением рук, молодой человек открыл свой кожаный кейс, бережно достал объёмную папку с зарубежными логотипами. Извлёк из папки несколько свежих газет и журналов по современной технологии.
Вынул из внутреннего отделения кожаного кейса новенький, пахнущий типографской краской, красного цвета университетский диплом.
Демонстративно разложил все на кабинетном столе перед Андреем Михайловичем. Андрей Михайлович посмотрел диплом и подумал: "Много вас уже сегодня было молодых и энергичных. С дипломами разного цвета. С научными открытиями и с учёными степенями. Толку-то от вас всех…". Андрей Михайлович задумался о чём-то. Затем, посмотрев в сторону лежащей на столе книги, загадочно спросил:
– Может быть, вы слышали о современной проверке способностей научных работников с помощью различных тестов? Позвольте мне предложить вам пару наводящих, по вашей научной теме, совсем маленьких вопросов.
– "В ногу со временем шагает старик", – подумал молодой человек и утвердительно кивнул головой, привычно приготавливая шариковую авторучку и большую тетрадь, чтобы записать туда вопросы, предложенные ему.
– Записывайте. Два землекопа…, – начал диктовать текст вопроса, размеренным голосом Андрей Михайлович.
По голосу и тону, произношения чувствовалось, что текст вопросов ему был давно знаком и порядком надоел.
Записав условия, в общем-то, на вид не сложной задачи, молодой человек начал быстро решать.
Замысловатой вязью на белых листах бумаги в большую тетрадь ложились математические формулы и интегралы. Числа теснились столбиками, шкалой вычислений. Стремительно росло число исписанных листов большой тетради.
– Нет, не то, – усмехнулся Андрей Михайлович, когда молодой человек закончил свою работу. – Эти тесты должны решаться до гениальности легко и просто. Так, чтобы все ваши решения мог легко понять любой человек.
Молодой человек взглянул огорчённо на свою выполненную работу и на профессора, вдруг, воскликнул:
– Эврика! Можно решить, эти тесты, применив к ним теорию относительности или новейшую кибернетически…
– Проще! Как можно проще! – жалобным голосом, взмолился Андрей Михайлович, – чтобы ребёнок мог понять.
– Не могу иначе, – откровенно, признался молодой человек. – Меня в университете учили по-научному решать.
Молодой человек устало промокнул сильно вспотевший лоб. Собрал свои документы и направился к выходу. Андрей Михайлович печальным взглядом проводил до двери несбывшегося сотрудника его научного отдела. Тяжело вздохнул и снова открыл школьный учебник 3-го класса. Полистал страницы учебника и с досадой подумал: "Опять завтра внук пойдёт в школу с нерешённой задачей. Как мы с ним будем дальше учиться?"

6. Коперник.
Утром в кабинет начальника конторы вошёл измученный снабженец. Он робко приблизился к полированному столу начальника, озираясь по сторонам, загадочно склонился почти к уху испуганному начальнику.
– Доброе утро, Викторович. – прошептал снабженец Швабрин Василий, на ухо начальнику. – Хочу вам сказать, что она вертится.
– Кто вертится? – приходя в себя от испуга, будничным голосом, переспросил начальник. – Говорите ясней! Голова что ли вертится? Так иди отдохни. До утра всё пройдёт. Не мешай работать.
– Земля вертится, – закрывая опухшие от бессонной ночи глаза, повторил снабженец и начал рассказывать, как ему пришлось в ожидании самолёта, полет которого откладывался через каждые полчаса в течение суток, проследить движение светил небесных и с точностью до одной минуты вычислить, что Земля вращается вокруг солнца и вокруг своей оси.
Он даже сделал записи своих открытий, которые, возможно, пригодятся конторе к выполнению годового плана или каких-нибудь других обязательств, взятых перед своим государством на пятилетку вперёд.
– Ага, – задумчиво, сказал начальник конторы. – Придётся экстренно собирать планёрку наших сотрудников. Как бы нас за такое открытие не лишили годовой премии.
На экстренную планёрку явился весь аппарат конторы. Начальник конторы почти шёпотом тихо сказал:
– Вот, снабженец Швабрин утверждает, что наша планета Земля вертится. Какое будет у коллектива мнение?
– Может быть, замнём это дело? – осторожно, предложил главбух. – Нам ещё неизвестно, во что это выльется. У нас и так денег в обрез. Как мы будем подводить годовой отчёт? Мы не знаем, как на это посмотрит высшее начальство? За такую информацию нас могу лишить годовой премии.
– Нет! Так нельзя поступать с интересным предложением. – отклонил замначальника, предложение главбуха. – Открытие сделано, надо его обсудить. Вполне возможно, оно получить резонанс в районе. В дальнейшем нам пригодится.
Начальник конторы удивлённо развёл руками, но сказал секретарше, чтобы позвали в кабинет первооткрывателя снабженца Василия Швабрина. Пусть перед коллективом расскажет подробно о своём ночном открытии.
– Говорите, что Земля крутится? – строго и подозрительно, спросил главный инженер у сонного снабженца.
– Да! Вертится! – упрямо, поправил главного инженера, первооткрыватель. – все точно вычислил до минуты.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно и ехидно, поинтересовался главбух. – Ты, что, вокруг земного шара летал или совершил кругосветное путешествие? Наверно по пьянки тебе что-то причудилось. Теперь заливаешь.
– Вы прекрасно знаете, что не пью. – стал оправдываться и защищаться, первооткрыватель. – Нигде не был. Просто сутки сидел в ожидании вылета самолёта. Смотрел в звёздное небо и следил за движением планет.
Присутствующие, на экстренной планёрке молча, переглянулись между собой. В кабинете наступила пауза. Никто не хотел признать открытие. Все понимали, что за это открытие придётся кому-то отвечать или кого-то награждать. Денег в кассе нет. Поэтому нечем и не за что награждать.
– Может быть, кто-нибудь в тресте поручил тебе сделать это открытие? – с надеждой в голосе, спросил начальник конторы. – Наверно ты нас просто решил разыграть? Честно признайся. Мы тоже люди и поймём тебя…
– Да, нет, никто мне ничего не поручал. – стал объяснять коллективу, первооткрыватель. – Разыгрывать вас не собирался. Сегодня не первое апреля, чтобы разыгрывать вас. В тресте тоже не был. Моё открытие записано…
Швабрин протянул начальнику конторы, исписанный блокнот какими-то замысловатыми цифрами и никому не понятными знаками. Начальник конторы с глупым лицом полистал исписанный блокнот, повертел его во все стороны, посмотрел на непонятную ему письменность с хитроумными знаками, передал блокнот по кругу.
– М-да! Заварил ты нам кашу, – укоризненно качая головой, сказал главбух. – Ты хотя бы подумал, что у нас не отпущены деньги на твоё открытие?! Что мы скажем в тресте? Ты весь коллектив конторы поставил под удар!
После короткого совещания руководство конторы вынесло решение, на всякий случай, лишить первооткрывателя, снабженца Швабрина, квартальной премии и поставить на вид перед коллективом о его поступке.
– Она все-таки вертится! – уверенно, сказал снабженец Василий Швабрин, с гордо поднятой головой покидая кабинет начальника.

7.Весенние заботы.
В горах ещё лежат сугробы, под тёплой снеговой шубой греются холодные камни. В городе снег уже растаял, пригретый солнечными лучами и тёплым людским дыханием.
С приходом весны появились первые весенние заботы у дворника. Из-под снега показались сухие прошлогодние листья, мусор, выброшенный из окон домов, учебники и тетради горе-учеников, чьи-то старые башмаки.
И мой автомобиль, который оставил с осени на платной стоянке. Только вот нет у моего автомобиля колёс. Видно, смыло их талой водой. Сторож за это не отвечает.

8.Был бы винный уксус.
Вернувшись озлобленным из очередного отпуска в контору. Шеф тут же вызвал меня к себе в кабинет.
– Что привёз в моё отсутствие? – строго, спросил шеф, глядя на мой потрёпанный вид с дороги. – Опять винный уксус к шашлыкам взамен обрезных досок? Замордовал ты меня своим бартерными комбинациями с товаром.
– Да, это, только… – тяжело дыша от усталости, едва выдавил из себя. – Понимаете, тут такое дело случилось. Целые сутки транспорта не было до аэропорта. Самолёт не мог ждать наших проблем, вот пришлось на…
– Понимаю! – перебил шеф, моё оправдание, и, повысил голос. – Транспорта не было довезти вас до аэропорта! Общественным транспортом вы ездить разучились! Придётся мне срочно перевезти вас на другую работу!..
Облегчённо вздохнул. На новой работе можно будет хоть немного отдохнуть после постоянных поездок по командировкам. Надо немного поправить своё здоровье и уделить внимание своей семье.
Совсем о них забыл. Шеф раздражённо посмотрел в окно на хозяйственный двор. Весь хозяйственный двор был завален всем необходимым для нашего предприятия.
Возле склада под навесом находились излишки товаров, завезённых мной в отсутствии шефа. Надо было принимать какие-то меры под строительство расширение закрытого склада. Придётся поговорить насчёт бартерных сделок со строителями, чтобы достроили закрытый склад.
– Это что во дворе и под навесом? – удивлённо поинтересовался шеф, когда попытался уйти из кабинета.
– Это достал все, что необходимо до конца этого года. – виновато, ответил, на вопрос шефа. – Так сказать, сменял бартером на винный уксус для шашлыков, который мне дали в Сибири взамен обрезных досок.
– Так ты же говорил, что не было у нас транспорта! – растерянно, напомнил шеф начало нашего разговора.
– Да! Не было! – как солдат перед офицером, отчеканил перед шефом. – Вот, пришлось, когда прилетел с Кавказа, все на себе тащить из аэропорта. За время вашего отпуска все потихоньку перетаскал на наш двор…
– И кирпичи, и доски, и?.. – в полном замешательстве спросил шеф, держась за то место, где бьётся сердце.
– Как видите! – гордо, ответил, подавая шефу таблетку валидола из своего запаса. – Все до мелочи здесь!
– Отменяют объявленное мной наказание о твоём переводе на другое место работы. – придя в себя после таблетки валидола, торжественно, объявил шеф. – Восстанавливаю Вас в должности на прежнее место работы. Вы на отлично справились с должностью снабженца и достойны с почётом занимать своё рабочее место. Вам.
Теперь мне стало дурно. Поспешил положить себе под язык из запаса последнюю таблетку валидола.
– Мало того, – продолжил шеф, свой приговор, – прибавлю вам зарплату и выделю премию за отличную работу.
У меня отпустило сердце. Осторожно вздохнул, наполняя своё перепуганное сердце и лёгкие кислородом. Шеф озабоченно посмотрел на моё просветлевшее лица, пожевал что-то у себя во рту и продолжил свою речь:
– Договорился в тресте о подачи природного газа к нашему предприятию. Вам придётся ехать за трубами…
Больше не слышал речь своего шефа. У меня все закружилось перед глазами. Как в тумане передо мной поплыло лицо шефа. Резко подкосились мои ноги.
Тут же рухнул прямо на полированный пол в кабинете шефа. Очнулся на кровати в больнице. В палате пахло нашатырём и чистым бельём. Вокруг было тихо и спокойно.
Облегчённо вздохнув, открыл глаза и тут же в ужасе обомлел от того, что увидел. Рядом с моей кроватью в белом халате сидел на стуле шеф. В руках у него был кулёк с передачей. Увидев, что очнулся, шеф улыбнулся.
– Ты, главное, не беспокойся, – осторожно, сказал мне шеф. – Строительство газопровода трест отложил на следующий год. Нам запланировали строительство ремонтных мастерских и расширение крытого склада под завезённые тобой излишки товаров. Так что, браток, выздоравливай! Все надежды на тебя. Поедешь на Урал за оборудованием. Дальше во Владивосток. Транспорт пока не дают. У тебя есть опыт. Так что тебе придётся…
У меня сильно резануло в области сердца. Перед глазами все потемнело. опять потерял сознание.

9. Открытие.
На общем собрании учёного совета в Институте мировых открытий поздравляли молодого аспиранта Петрова. Хочу заметить, что не зря. Очень важное открытие сделал аспирант Петров.
Открытие, над которым долгие годы работал весь Институт мировых открытий, аспирант Петров сделал спокойно всего за один научный год. Звучали поздравительные речи: "Великое открытие!", "Ты гений!", "Новая эра в науке!", "О тебе будет говорить мир!", "Тебе присудят Нобелевскую премию!", "Ты своим открытием превзошёл самого Сан Саныча!".
На кафедру пришёл сам Сан Саныч. Он взял у аспиранта Петрова рукопись. Полистал рукопись влево и вправо, карандашом сделал какие-то пометки у себя в блокноте, подумал, посмотрел на аспиранта Петрова.
– Молодец, Петров! Отличная работа! – торжественно, сказал Сан Саныч. – Действительно – великое открытие. Из тебя выйдет учёный с мировым именем. Тебя ждут великие открытия в современной науке. Ты гений!..
Присутствующие на общем собрании учёного совета дружно зааплодировали и закричали "Ура!".
– Но, Петров! – продолжил свою речь Сан Саныч. – У тебя, как у аспиранта, это ещё слишком сырая работа, чтобы выставлять такую работу на всемирное обозрение. Надо ещё хорошо поработать в Институте мировых открытий. Рано тебе делать такие открытия. Мировая наука может неправильно понять нас. Могут подумать, что мы делаем какую-то фальсификацию в науке. Ты вначале пуд институтской соли съешь. Пройди огонь, воду и медные трубы в области науки к вершине научной славы. Там, дальше – видно будет. Знаешь, что значить быть учёным с мировым именем?! Пусть пока твоя рукопись полежит в архиве нашего института. Ты займись другой работой. Помоги своим коллегам в научной работе. Покопайся в архиве. Может быть, ещё что-то откроешь?
Дружелюбно похлопав аспиранта Петрова по плечу, Сан Саныч сразу понёс его рукопись в архив института. Как птицы в небе, летели годы. Словно сквозь пальцы вода, в пространстве просочилось время.
Со временем все забыли о великом открытии аспиранта Петрова. В Институте мировых открытий несколько раз сменились руководители, приходили и уходили учёные.
С началом перестройки в Советском Союзе многие учёные подались за валютой в западные страны. В связи с мировым кризисом едва не закрыли Институт мировых открытий.
Хорошо, что в институте с начала перестройки создали собственное подсобное хозяйство. Благодаря своим харчам Институт мировых открытий спасли. Давно произнесли надгробную речь у могилы Сан Саныча.
Учёный Петров был добросовестным общественником. Протёр дюжину брюк на рабочем месте. Съел не один пуд институтской соли. Прошел огонь, воду и медные трубы.
В тяжёлые времена Института мировых открытий работал вместе со студентами и аспирантами в подсобном хозяйстве на своей кафедре. Вместе с молодёжью капал картошку на брошенных полях бывших колхозов и совхозов.
Делал все, чтобы не дать разориться Институту мировых открытий. Помогал коллегам по институту делать мировые открытия, но сам больше ничего не открыл.
*Так как по самое горло был загружен общественной работой и заботами о своём институте. Провожали Петрова на заслуженную пенсию, как обыкновенного рядового учёного в кругу своих коллег. Как-то раз пенсионер Петров сидел у телевизора и смотрел телепередачу "Наука и жизнь". По телику показывали его бывшую кафедру в Институте мировых открытий. Поздравляли молодого аспиранта Сидорова.
– Этот молодой учёный сделал великое открытие, которое всколыхнуло весь научный мир! Он обнаружил тему, которой несколько десятилетий назад занимался долгие годы весь коллектив Института мировых открытий. – торжественно, говорил ректор Института мировых открытий. – Аспирант Сидоров на пыльных полках в архиве Института мировых открытий, нашёл рукопись учёного Петрова, работа которого до настоящего времени опережает многие десятилетия в науке. Институт мировых открытий получил лицензию на открытие в науке.
– Надо же! Все-таки открыли! – облегчённо, вздохнул пенсионер Петров. И умер учёным с мировым именем.
Учёного Петрова посмертно наградили различными международными наградами и премиями в области науки, а также записали его фамилию в "Книгу рекордов Гиннесса", как первого учёного, который при жизни узнал, что его признали известным учёным с мировым открытием в области науки.

10. Отопительный сезон.
Жильцы нашего дома готовились к торжеству. На днях нашему дому должно было стукнуть пятьдесят лет. Наш дом пережил все эпохи построения социализма в отдельно взятой стране.
Давно уже не строят социализм в нашем городе. Видимо кончились кирпичи. Так же как нет отдельно взятой страны, в которой должны были построить социализм.
Наверно закончился раствор для строительства социализма, а будущее социалистическое государство рассыпалось на мелкие части, так и не дождавшись своего будущего при социализме.
В нашем городе давно разобрали неизвестно на что старые постройки недостроенного социализма. Всюду в небо взвились сверкающие стеклом и металлом огромные небоскрёбы.
Один только наш старенький дом, как ностальгия о прошлом, стоит на своём, как старый хрен перед молодухами новеньких вилл и отелей. Наш дом дожился до своего юбилея и вот этот день к нам пришёл.
На праздник нашего дома прибыли многочисленные гости. Прямо во дворе спонсоры нашего города и вся верховная власть нашего города накрыли праздничный стол.
За праздничным столом собрались все желаю гульнуть на халяву, в том числе и жильцы нашего дома юбиляра.
– Как вам всем известно, – начал управдом, – у нас сегодня знаменательная дата. Нашему дому исполнилось полвека. В данное время наш дом остался один из всех зданий города, которые были построены при построении социализма. Наш дом стал исторической достопримечательностью. По решению городской власти на нашем доме закрепят памятную юбилейную табличку. Естественно, надо отметить этот своеобразный юбилей.
– Банкет долго будет!? – ликую от предстоящей пьянки, спросил дворник дядя Петя. – На похмелье хватит?!
– Конечно! Выпивки всем хватит и на долго. – поспешил с ответом управдом. – Но! Прежде – один сюрприз. Пусть все вынесут свои вещи из квартир. После в торжественной обстановке занесут вещи обратно. Словно у вас сегодня новоселье, как было в этом доме пятьдесят лет тому назад, в эпоху построения социализма.
– На золотую свадьбу похоже! – мечтательно сказала баба Клава, ровесница не построенного социализма.
– Точно заметили! – поддержал управдом, бабу Клаву. – Такая круглая цифра ласкает каждому слух и память.
Когда жильцы нашего дома вынесли все вещи и мебель из своих квартир, слово опять взял наш управдом:
– Сейчас, уважаемые товарищи-господа, особое внимание! – торжественно объявил управдом всем присутствующим. – Входить в юбилейный дом опасно для жизни. Сегодня начинается очередной отопительный сезон.
Управдом махнул кому-то рукой и.. из всего юбилейного дома, как из дырявого бурдюка, хлынула вода.

Часть-2. Разные Татьяны.

1. Цалоева Татьяна. (http://samlib.ru/editors/c/cherewkw_a_s/caloewatatxjana.shtml)
В самый первый день моего приезда из армии, когда не успел стать на армейский учёт в военкомате. Отправился отдыхать в Орджоникидзе. Первый междугородный поезд между Бесланом и Орджоникидзе, успел улизнуть перед самым моим носом.
Мне некуда было спешить. Сел на рейсовый автобус до Орджоникидзе прямо с привокзальной площади Беслана. В автобусе было немного людей, так как большинство уехали поездом.
Автобусом ехали те, кто опоздал на поезд. Среди них была девушка на два-три года младше меня. Сразу её приметил, так как она сильно выделялась своей красотой среди остальных пассажиров.
Нельзя было сказать, что она была словно фотомодель из обложки зарубежного журнала. Эта девушка выглядела как-то мило и особенно, на фоне замусоленных повседневными работами женщин и мужиков. Сразу было заметно, что она, приезжая, так как чувствовала она себя не совсем уверенно. Мне захотелось помочь этой девушки освоиться в неизвестной ей новой обстановке. Поэтому решил сесть рядом с ней.
– Можно мне рядом с вами сесть? – спросил, девушку, когда она уже села на свободное место в автобусе.
– Пожалуйста! Садитесь! – удивлённо, предложила она, посмотрев на пустые места вокруг себя. – Не жалко.
Автобус медленно выехал с привокзальной площади Беслана. Пересёк два перекрёстка и вскоре выехал на трассу до Орджоникидзе. Не торопил события, чтобы не показаться перед девушкой прилипчивым парнем.
До Орджоникидзе двадцать два километра, этого достаточно, чтобы девушка сама обратила на меня внимание, так как она с любопытством разглядывала не знакомые места.
Обстоятельства подсказывали мне на то, что девушка будет задавать свои вопросы по теме окружающей среды.
– Вы местный? – наконец-то, спросила она, наградив моё терпение своей прелестной улыбкой. – Тут живете?
– Да! Конечно! – поспешил, утвердиться в её внимании к моей личности. – Живу в Беслане, но до армии учился и работал в Орджоникидзе. Только вчера закончил службу в армии и приехал домой.
– Ой! Как прекрасно! – обрадовалась девушка. – Так это вы сегодня целый день будете свободны в городе?
– Конечно свободный! – поддержал, пожелание девушки. – Вот, еду в Орджоникидзе отдыхать.
– Можно, с вами? – спросила девушка. – Мне, очень, хочется посмотреть Орджоникидзе.
– Конечно можно. – согласился сам. – Почему бы и нет. Вдвоём нам будет интереснее. Только давайте познакомимся и перейдём на "ты". Так нам будет удобнее в общении. Меня зовут, Александр или просто Саша.
– Меня зовут Татьяна или просто Таня. – протягивая руку, назвалась она. – Приятно с тобой познакомиться.
Мы сразу с Татьяной перешли на непринуждённый разговор. Ей стал рассказывать об интересных местах в Северной Осетии. Про свою службу в армии.
Она меня внимательно слушала и смеялась от всей души на мои смешные истории, которые рассказывал о своих друзьях и о службе в армии в Батуми.
Когда мы проехали половину пути, то обратил внимание на разговор двух женщин осетинок, которые обсуждали на осетинском языке причёску Татьяны.
Плохо понимал осетинский язык, но даже из небольшого знания осетинского языка, сделал вывод, что женщины говорят о том, какие бесстыжие молодые девушки, которые под свои парики подкладывают консервные банки.
Искоса обратил внимание на причёску Татьяны. Волосы у неё собраны в большую причёску, чем-то напоминающую чалму. Никаких консервных банок под её волосами не было видно.
Волосы обыкновенные, как у всех девушек и вовсе не искусственные. Мне неудобно, что женщины обсуждают мою попутчицу. Стоило бы их поставить на место, но не знал, как мне это сделать.
Не хотел компрометировать себя и свою попутчицу. Вдруг, заметил, что Татьяна также прислушалась к сплетням сидящих сзади женщин. Выходит, что Татьяна тоже понимает осетинский язык.
Татьяна встала со своего места, распустила свои шикарные до пояса волосы. Тут же со всего маха врезала пощёчину одной, а затем другой сплетницам, которые от неожиданности не знали, что делать.
– Прежде чем обсуждать кого-то, – сказала Татьяна, на русском, а после на осетинском языках, – лучше покажите людям, что вы спрятали в своих лифчиках и трусах. Тогда чешите своими языками о других людях.
Все присутствующие мужчины и женщины, подняли на смех и свист, неудачных сплетниц. Сплетницы поднялись со своих мест и выскочили из остановившегося автобуса. Присутствующие одобрительно зааплодировали Татьяне, за то, что она таким образом сейчас в автобусе проучила сплетниц. Так им надо!
– Думал, что ты русская и приезжая? – удивлённо, сказал, Татьяне, когда услышал её осетинскую речь.
– У меня папа осетин, а мама русская. – ответила Татьяна. – В Орджоникидзе и в Беслане впервые.
Мы с Татьяной вышли в центре Орджоникидзе. Пошли пешком по проспекту Ленина. Стал Татьяне показывать интересные здания и достопримечательности города.
Показал ей городской парк и озеро в нем, которое находиться выше русла реки Терек. Мы катались по озеру на лодке. Ели шашлыки и хинкали (большие пельмени с мясом и перцем).
Пили горячее какао с молоком. Затем купили целый пакет пирожков с картошкой и жевали, разгуливая по улицам города. Мы специально не пошли в кино или в театр, так как нам не хотелось себя видеть в замкнутом пространстве надоевших помещений.
Хотелось свободы и пространства на улицах красивого города, где каждое место напоминало мне об интересных историях, которые происходили со мной в этом городе.
Рассказывал Татьяне занимательные истории. Она смеялась от всей души, а мне было оттого с ней приятно и непринуждённо в беседе. Мы вели себя так, словно знали друг друга давно, с самого нашего детства и не чувствовали себя скованно в различии наших полов.
Просто были друзья, которым интересно быть рядом. Совершенно не зависимым. Гуляли мы до позднего вечера. Когда у нас не было сил на прогулки. Мы пошли в сторону железнодорожного вокзала.
Вечером стало прохладно. Татьяна отказалась от моей куртки, которую хотел накинуть поверх её пальто.
Она попросила, чтобы просто обнял её за плечи, так ей было тепло и приятно. Ни стал сопротивляться против её желания и настаивать на своём, так мы шли по улицам города.
– Тебя провожу на поезд. – сказала мне, Татьяна, на вокзале. – Сама пойду ночевать к дедушке и бабушке. У меня в Орджоникидзе на улице Джанаева дедушка и бабушка живут, останусь у них ночевать.
– Какое совпадение! – воскликнул. – У меня тоже на живут дедушка и бабушка. Так что тебя провожу до твоих стариков домой, а сам останусь ночевать дома у своих стариков. Завтра утром мы вместе вернёмся домой в Беслан. Думаю, что ты не против такого предложения прогуляться?
– Конечно не против! – ответила Татьяна, радостная такому совпадению в наш день знакомства. – Пойдём!
Мы поднялись от вокзала к кинотеатру "Дружба" и оттуда пошли по улице Джанаева. С каждым метром мы приближались, все ближе и ближе к дому, где жили мои дедушки и бабушки. Когда Татьяна остановилась возле дома моих стариков и сказала, что в этом доме живут её дедушка и бабушка, то меня это сильно удивило.
Растерянно посмотрел на номер дома, думал, что ошибся номером дома своих стариков, но это была та улица и тот дом, где живут мои дедушка и бабушка. Вчера был здесь в гостях и видел стариков.
– Татьяна, ты внимательно посмотри на этот дом. – сказал, ей. – Может быть, ты ошиблась номером дома и улицы? В этом доме и на этой улице живут, только мои дедушка и бабушка. Вчера был у них в гостях.
– Нет! Не ошиблась! – удивлённо, ответила Татьяна. – В этом доме на этой улице живут лишь мои старики.
– Ты назови мне свою фамилию, – растерянно, остановил, Татьяну. – Скажи мне, как зовут твоих стариков?
– Моя фамилия Цалоева. – настороженно, ответила Татьяна. – Там Линевы дедушка Ваня и бабушка Дина.
Меня пот пробил, сразу, горячий и холодный. Вначале был в замешательстве, но затем стал вовсю смеяться, так сильно, что прохожие и Цалоева Татьяна, подумали, возможно, что совсем с ума сошёл.
– Мы, получается, с тобой двоюродные брат и сестра. – сказал, сквозь смех и слезы. – Пойдём!
– Как, это брат и сестра? – спросила Цалоева Татьяна, удивлённо, вытаращив глаза и не понимая ничего.
Ничего ни стал говорить Цалоевой Татьяне, просто взял её за руку и повёл в дом наших стариков.
– Здравствуйте, молодые! – удивлённо и радостно, воскликнула бабушка Дина. – Когда это вы успели познакомиться. Наша Таня, все пару дней приехала в Северную Осетию, а ты был на службе в армии?
– Мы сегодня, случайно, познакомились в автобусе. – сквозь смех, стал рассказывать, нашу историю. – Целый день гуляли по городу. Только возле вашего дома понял, что мы с ней родственники.
Дедушка Ваня, бабушка Дина и, стали смеяться. Мы трое поняли, что у нас с Цалоевой Татьяной так мог быть любовный роман. Цалоева Татьяна растерянно смотрела на нас и никак не могла понять, что происходит в доме её дедушки и бабушки, которые раньше никогда нам не говорили о нашем с ней родстве.
– Твоя мама Рая и его отец Сергей, приходятся друг другу двоюродными сестрой и братом. – пояснила бабушка Дина, Цалоевой Татьяне. – Таким образом, получается, что вы по крови троюродные брат и сестра.
Наконец-то и до Цалоевой Татьяны дошёл происшедший юмор. Она тоже стала смеяться, показывая на меня пальцем. Подкалывая меня, что у нас сегодня в Орджоникидзе едва не произошёл любовный роман.
Вот так мы, случайно, познакомились со своими родственниками Цалоевыми, о которых мы знали по разговорам, что у моего отца двоюродная сестра вышла замуж за осетина.
Не виделись мы раньше по тому, что Цалоев Илья Петрович был офицером Советской Армии и большую часть своей службы провёл за пределами Кавказа. За несколько лет до отставки его перевели в Северную Осетию служить военным комиссаром в Беслане. Где мы и познакомились с Цалоевой Татьяной.
Позже, Илья Петрович, был тамадой на нашей свадьбе с Людмилой. Естественно, что с Цалоевой Татьяной мы встречались, как родственники. Но и это не все. Самое интересное то, что Цалоева Татьяна родилась тоже в Гудермесе.
Однако, это ни конец нашей истории с Цалоевой Татьяной. Самое, самое интересное то, что вышла замуж Татьяна за Жукова Михаила, который также родился в Гудермесе.
Но высший интерес этой истории в том, что муж Цалоевой Татьяны приходился родственником нам обеим. Так что мог свободно быть мужем Цалоевой Татьяны. Вот такая вот интересная история, тогда произошла, между мной и Цалоевой Татьяной.

2. Знакомство.
Вскоре встал на учёт в военкомат в Беслане, где уже был военкомом мой дядя Цалоев Илья Петрович. На следующий день поступил учиться в военное техническое училище, которое находится в Орджоникидзе на улицу Джанаева, близко от дедушки Вани и бабушки Дины.
Там у меня произошла другая история. Не успел освоиться после службы в армии на гражданке. Как в первый же солнечный денёк, мои друзья пригласили меня в воскресенье на "Водную станции" за Орджоникидзе. Мы решили отдохнуть на природе с пивом и шашлыками.
Естественно, ни стал отказываться и основательно подготовился вместе с друзьями к вылазке на природу. Мы намариновали под шашлыки несколько килограмм баранины с курдючным салом.
За сутки дома нарезали, а затем засалили с килограмм репчатого лука. Отдельно нарезали красных помидоров. Взяли бутылку слабого уксуса. Две пластиковые фляги свежего пива. Все уложили в сумки. Поехали первым поездом из Беслана до Орджоникидзе.
Дальше поехали автобусом ближе к горам. Где-то, в семь часов утра мы на "Водной станции", которая закрыта под замком. Мы обошли "Водную станцию" вокруг, чтобы расположиться между рекой Терек и "Водной станции" на полянке.
Нас было пять человек. Вместе со мной были Дзгоев Руслан, Ли Владимир, Ашот Вазгарян и Шумейко Юра. С Владимиром Ли вместе служили в армии, только он демобилизовался на год раньше меня.
Других парней знал давно, по учёбе в школе и по соседству. Мы вначале собирались поехать на природу в человек двадцать, но после решили, что это будет не отдых, а целый базар, поэтому ограничились всего пятью парнями. Девчонок мы решили с собой не брать, чтобы не обидеть большинство своих друзей и подруг.
В таком составе мы стали готовить место под шашлыки и отдыха для загара, так как на этот воскресный день синоптики обещали температуру близкую к летней, примерно, плюс двадцать градусов.
Самый раз для хорошего загара. Тем более что за лето мы и без того сильно загорели. Конечно, больше всех, так как мои друзья принимали загар в предгорьях Кавказа.
В это время нежился в Батуми, вовремя службы в армии, под ярким солнцем, на берегу самого Чёрного моря. Мы решили просто отдохнуть на природе. Наша компания сразу распределила свои обязанности.
Мы с Вовкой Ли стали готовить шашлык на шампур, как старшие по взрасту и более опытные в этом деле. Шумейко Юра занялся раскладкой байковых одеял и подготовкой других продуктов.
Ашот Вазгарян и Дзгоев Руслан принялись собирать сухие веточки для подготовки костра под шашлык.
Дров в этих местах полно. На берегу реки Терек и в кустах, вокруг полянки, много сухих веток, палок и коры от разных деревьев. Через час все было готово.
Костёр так полыхал, что мы едва успевали сбивать пламя, чтобы не сжечь окружающую нас природу вместе со своими вещами. Ведь нам нужен ни огонь к шашлыкам, а хорошие угли от костра. Поэтому мы не спешили развешивать на рогатки шампура с шашлыком, который красовался красными помидорами, белым луком и кусочками мяса вперемешку с курдючным салом, в стороне от костра в нашей посуде. Мы постоянно подбрасывали в огонь веточки, палочки и кору от деревьев, постепенно увеличивая их величину. Таким образом, костёр со временем вырос горкой пылающих жаром углей над своим местом.
Мы воткнули рядом с углями в землю рогатки, заранее подготовленные под шампур. Когда четыре рогатки торчали из земли над углями костра, мы положили на рогатки сырые палочки веток и на эти палочки стали раскладывать шампура с мясом шашлыка.
Аромат шашлыка медленно стал растекаться по всей полянке и проникать дальше в окружающие нас места. В этот день погода была не только жаркая, но и безветренная.
Слабое движение воздуха раздувало угли под шашлыком, отчего шашлык дружно потрескивал изредка, вспыхивая курдючным жиром от температуры углей. Мы тут же сбивали пламя огня на шашлыке и поливали его слабым винным уксусом, каждый раз поворачивая поджаренные бока шашлыка из стороны в сторону.
Таким образом, вскоре весь шашлык поджарился со всех сторон. Мы были готовы кушать шашлык и пить пиво, прихваченное из дома с собой.
– Посмотрите, кто это к нам идёт?! – радостно, воскликнул Ашот Вазгарян. – Какие-то там девочки-красотки!
Мы прекратили уделять внимание своему шашлыку и посмотрели в ту сторону, куда нам показал Ашот Вазгарян. Со стороны реки Терек в нашу сторону шли четыре девушки, которые одеты в пёструю спортивную одежду и в синтетические разноцветные куртки.
Прямо, как олимпийские спортсменки. Мы разглядывали девчат и едва не прокараулили свой шашлык, который дружно вспыхнул пламенем на курдючном жире, так, что нам пришлось потрудиться над огнём, чтобы окончательно не потерять в огне готовый шашлык.
– Скажите нам, как пройти к "Водной станции"? – обратилась к нам, белокурая девушка. – Мы заблудились.
– Вход на "Водную станцию», с другой стороны. – ответил за всех, Дзгоев Руслан. – Только там все закрыто.
– Но вы можете остаться с нами. – предложил Вовка Ли. – Потом мы все вместе отправимся туда отдыхать.
Девушки пошушукались между собой и согласились на наше приглашение остаться с нами. Они тут же расположились на байковых одеялах возле костра.
Чтобы окончательно не потерять над костром готовый шашлык, мы его тут же разделили поровну между собой. Естественно, что девушкам мы отдали самые лучшие шампура.
На каждого из нас вышло по три штуки шампура, другая закуска лежала горкой на газете. Постепенно, за съеданием шашлыка и за уничтожением пива, мы стали знакомиться с девушками.
Белокурую девушку звали Марчункова Оля. Чёрненькая девушка назвалась Ароновой Еленой. Стацкая Зинаида с каштановыми волосами. Рядом со мной села Болохова Татьяна, русоволосая, с короткой стрижкой.
Девушки были студентками какого-то училища. Ни стали выяснять именно какого училища. Мы ни поэтому с ними знакомились на природе. Нам просто интересно вместе с ними провести время на свежем воздухе.
До того, как мы начинали разжигать костёр под шашлык, мы разделись до плавок, чтобы зря не терять драгоценное время под ярким солнцем. Сейчас перед одетыми в спортивную одежду девчатами, мы выглядели совершенно голыми.
У нас получался какой-то дискомфорт, как между белыми медведями в шубах с Севера и голыми неграми с набедренными повязками с Африки. Девчонки, вероятно, поняли наше состояние и когда шашлыки ими были съедены, то они стали раздеваться.
Оказывается, что девчата, также как мы, приехали загорать на "Водную станцию", но были впервые в этих местах, поэтому заблудились и вышли к реке Терек. Бродили по берегу реки, пока случайно не встретили нас вокруг этого костра.
Под спортивными костюмами девчат купальники. Таким образом, они вскоре с нами тоже сравнялись в виде летней одежде. Окончательно уничтожив все виды продуктов, привезённые с собой.
Мы развалились на байковых одеялах, то и дело, поворачиваясь разными сторонами своего тела к солнцу, как совсем недавно проделали с шашлыками на рогатках у костра.
Нам хотелось оставить на память тёплое время. Наша компания так увлеклась загаром на солнце у реки, что мы совсем забыли про "Водную станцию". Когда прохладный ветерок с Дарьяльского ущелья спугнул нас с насиженного места, то идти на "Водную станцию" было поздно.
Там всюду было много народу, столько, что не протолкнёшься к лодкам, чтобы поплавать на них. Идти на "Водную станцию", чтобы там купить что-то в латке или в ларьке, тоже не было интереса, так как у нас желудки и без того были набиты продуктами.
Мы посоветовались между собой и решили поехать в центр Орджоникидзе. Лучше отдыхать там. Тем более, разделились парами, только Шумейко Юра остался один. Он угрюмо плелся следом за нами, не знал, куда от нас деться.
– Мы тебе найдём свободную подружку в училище. – предложила Аронова Лена. – Девчат там у нас много.
– Нет! Нет! – поспешил отказаться Шумейко Юра. – Все равно кто-то из нас должен домой тащить все вещи.
Мы тут же дружно повесили на Шумейко Юру все наши сумки. Шумейко Юра на остановке сел в автобус и отправился домой. Все три пары, не сговариваясь между собой, зашли в разные вагоны трамвая и поехали в сторону центра Орджоникидзе.

3.Болохова Татьяна. (http://samlib.ru/editors/c/cherewkw_a_s/bolohowatatxjana.shtml)
Мы с Болоховой Татьяной вошли в последний вагон трамвая и прошли на свободные места, которых было больше пассажиров. Сразу принялись ближе знакомиться.
У нас не было комплексов между собой. Словно давно были знакомы. Хотя мне не было ничего неизвестно о ней.
– Таня, а ты откуда приехала? – спросил, Болохову Татьяну, когда мы остались одни. – Из России что ли?
– Нет! – ответила Татьяна. – тоже живу на реке Терек, но у вас мелко, а у нас в Тереке баркасы плаваю.
– Где у вас такой Терек? – поинтересовался. – Это возле Кизляра? Так ты оттуда, что ли прибыла?
– Нет! Ты не угадал. – поправила меня, Татьяна. – Терская казачка. Живу в станице Каргалинской.
– Станица ни Каргалинская, а Каргинская. – поправил, Болохову. – Это, точно, лучше тебя знаю.
– Откуда ты лучше меня знаешь? – передразнила меня, Татьяна. – Если ты сам живёшь в Осетии.
– Вот и знаю! – настаивал на своём. – Так как тоже терский казак. Родился в Гудермесе, который основали мои предки триста лет тому назад. Мои предки построили хутора, которые позже стали станицами. Это такие, как Червлённая, Дубовская, Шелковская и Каргинская. Почему так назвали вашу станицу, так это потому, что там был густой лес, в нем водилось много карг ворон. Понятно тебе? Так что ты со мной не спорь.
– Все равно с тобой не согласна. – настаивала на своём, Болохова. – Потому, что там родилась и живу. У меня во всех документах записано, что из станицы Каргалинская, а ни какая-то там Каргинская.
– Это вовремя советской власти её переименовали. – настаивал, на своём. – Ты спроси старых казаков.
– Могу с тобой поспорить. – опять не соглашалась Болохова Татьяна. – Когда закончу на следующий год училище, то мы с тобой можем туда поехать и спросим старожилов. Вот тогда и посмотришь, кто был прав.
– Согласен! – не унимался. – Если ты проспоришь, то выйдешь замуж за меня. Если проспорю, то женюсь на тебе. Спор должен быть честным. В присутствии свидетелей с обеих сторон с обручальными кольцами.
– Ишь, ты, хитрый какой! – возмутилась Татьяна. – Если проспорю, то выйду замуж за тебя. Если ты проспоришь, то ты женишься на мне. Никакой разницы тут нет. Но пока не собираюсь выходить замуж.
Болохова Татьяна отвернулась к окну и насупила брови. Так мы, молча, ехали несколько остановок. Если б она не захотела со мной встречаться, то могла давно выскочить из трамвая. Раз она стоит у окна и никуда не уходит, то выходит, ей понравился, она ждёт от меня хода к ней на встречу. Надо мне что-то делать?
– Буду согласен с твоим предложением. – прервал, паузу. – Пускай будет все так, как ты сейчас скажешь.
Татьяна обратно повернулась в мою сторону. Мы стали так близко друг к другу, что её груди через лёгкую куртку опёрлись чуть ниже моей груди, а наши губы были так близко, что мне оставалось коснуться их.
Болохова Татьяна вспыхнула вся, от такой близости и её губы запылали, словно алый бутон розы, готовый тотчас превратиться в нежную ароматную розочку.
Попытался коснуться своими губами её пылающих губ, но Татьяна осторожно отодвинула меня от себя. Мы стояли несколько минут, глядя друг другу в глаза, постепенно привыкая к близости.
Затем Болохова взяла меня за руки и слегка поцеловала в щеку. В это время трамвай остановился. Татьяна пошла к выходу, увлекая меня за собой. Мы вышли у кинотеатра "Родина" в конце проспекта Ленина.
Болохова Татьяна взяла меня за руку. Словно школьники мы пошли куда-то по проспекту, не думая о месте своего движения в центре города.
– Может быть, мы в кино сходим? – неуверенно, спросил, чтобы как-то освоиться. – Сегодня кино хорошее.
– Сегодня не могу. – отказалась Болохова Татьяна, оставляя мне шанс на будущее. – В следующий раз. У меня сейчас в общежитие много дела. Дали комсомольское поручение подготовить стенгазету к празднику. Из меня такой художник, как из вороны оперная певица. Только там мазать красками могу и больше ничего.
– Хочешь, тебе помогу сделать газету? – предложил, Татьяне. – В армии служил художником.
– Правда? Ты художник? – радостно, воскликнула Болохова Татьяна. – Ну, теперь эту десятую размажу! Пойдём прямо сейчас к нам в общежитие. Уговорю вахтершу пропустить тебя в красный уголок. Пускай она будет стоять около тебя, как швейцар, пока ты нарисуешь мне стенгазету к ноябрьским праздникам.
Болохова чмокнула меня в щеку и потащила за собой с проспекта Ленина куда-то в проулок. Петляя из улицы в улицу, мы вскоре вышли к четырёхэтажному зданию с табличкой "Общежитие №2".
Никаких других надписей и указателей на этом здании не было, как к конспирации. Татьяна скрылась за дверью, а меня оставила ждать на улице, погрозив мне пальчиком, чтобы никуда не уходил. Но тут же вернулась обратно. Очевидно, боялась потерять меня совсем из виду. Взяла меня за руку и повела к двери.
– Тут стой! – строго, приказала она, когда прошли входную дверь. – Девчонок наших не порть!
Татьяна так сказала, словно в её отсутствие мог переспать с девчонками общежития. Но в чем-то Болохова Татьяна была права. Стоило ей скрыться за дверью с табличкой "Дежурная", как из дверей комнат и кабинетов стали появляться любопытные девчонки.
Одетые в чём попало от пальто и халатов на голое тело. Просто в нижнем белье в тапочках на босую ногу. Они удивлённо разглядывали меня. Хихикали, выталкивая друг друга за дверь, в чём попало.
Стоял, словно памятник, который принесли в женское общежитие на обзор, как редкий экспонат мужчины.
Долго стоял с мраморным лицом, что одна осмелевшая девушка подошла ко мне близко, чтобы убедиться в том, что все-таки настоящий, а не искусственный из бумаги или камня. Девушка даже потрогала меня руками и ехидно ухмыльнувшись, ушла в комнату.
– Хватит разглядывать! – сказала Татьяна, выходя из дежурного кабинета. – Он вам не памятник.
– Ты оставь его нам на одну ночь. – сказала любопытная девушка. – Мы тебе из него к утру мужика сделаем.
Татьяна показала ей шиш под самый нос и потащила меня к двери с надписью: "Красный уголок". Там над огромным столом склонились несколько девчонок, одетые в чём попало и без того в одних трусиках.
Они вначале не обратили на нас внимания, продолжая увлечённо заниматься своим делом, заманчиво вертя своими полуобнажёнными задницами. Когда увидели меня с Болоховой Татьяной, то подняли такой визг, что сразу пожалел о своих мыслях, насчёт соблазнительных фигурок девчонок.
Девчонки метались по "Красному уголку" в поисках убежища от моих глаз, но в помещении не было такого места, куда девчатам можно было спрятать от меня свои прелестные фигурки, которыми продолжал любоваться.
– Стучаться надо! – сказали они, прекратив бесполезную беготню. – Когда входишь к дамам. Ты отвернись!
– Это вам ни спальня, а "Красный уголок"! – встала в мою защиту Болохова Татьяна. – Здесь одетыми надо быть. Вам привела настоящего художника, который нарисует стенгазету. Так что берите его и радуйтесь.
– Ой! Прелесть какая! – завизжали девчонки, забыв про стыд, стали меня целовать в лицо со всех сторон.
– Хватит! Хватит, вам! его не для этого привела к вам. – заревновала Татьяна. – Оставьте и мне.
Назло всем девчонкам, Болохова Татьяна, подошла ко мне и при всех поцеловала меня в губы. Девчонки посмотрели на нас серьёзно и стали надевать свою одежду, у которых одежда находилась в этом помещении.
Девчонки без верхней одежды вышли за дверь. Немного придя в себя от такой страстной обстановки, подошёл к столу, на котором лежали большие листы ватмана и разные художественные принадлежности. Стал знакомиться с содержанием текста заголовка стенгазеты и удивился тому, что там было написано.
– Так тоже учусь в вашем училище! – воскликнул вслух, сразу понял, что сделал глупость, раскрыв себя.
– А! Понятно! – разом не доверчиво, протянули девчата. – Так это тот самый художник из десятой группы?
– Девчата! – громко, сказал, пытаясь восстановить, почти, утраченное ко мне внимание девчат. – Учитывая ваше особое внимание к моей персоне. Обязуюсь! Нарисовать вашу стенгазету намного лучше, чем в десятой группе откачников-вакуумщиков, чтобы вы могли их "размазать" за зазнайство. Но вы дайте мне слово, что никогда не раскроите эту тайну, за дерзкий подлог в искусстве. Иначе, это они меня размажут в группе. – Ура! Размажем десятую группу! – закричали девчата. – Да мы тебе, ни только слово, честь свою отдадим!
– Честь мне вашу не надо! – возразил. – Оставьте её будущим мужьям. С вами со всеми не справлюсь!
– Смотрите! Струсил! – засмеялась толстуха. – Мы другое имели ввиду. Ишь! Губу раскатал на нашу честь!
Девчонки весело рассмеялись. Татьяна серьёзно осекла их, сказала, что достаточно лясы точить и острить, пора заняться серьёзным делом. Сегодня до вечера нам надо эту стенгазету нарисовать.
На новых больших листах белого ватмана карандашом в общей форме сделал набросок предстоящей стенгазеты. Девчонки одобрили общий вид. Мы начали совместно придумывать заголовки и рисунки на злобу дня.
Стенгазета посвящалась недостаткам в нашем училище и конечно, больше всего, досталось десятой группе откачников-вакуумщиков. Чтобы не заподозрили меня в подлоге своего творчества на стороне соперников, не забыл "размазать" и себя вместе со своей группой.
Девчонки визжали от восторга и постоянно чмокали меня за работу. Едва успевал размазывать губную помаду девчат на горящих щеках. Закончил работу над стенгазетой поздно ночью.
Весь зацелованный в губной помаде, собрался идти домой. Болохова принялась носовым платком с духами оттирать с моего лица губную помаду, которой было столько на мне, что был больше похож на картину Пикассо, но только не на художника, рисовавшего стенгазету группе монтажниц фотоэлектронного оборудования.
Наконец-то, творчество Татьяны, над моим лицом закончилось успехом. Лицо освободилось от губной помады, но было пропитано дамскими духами и стало таким красным, словно находился в гареме арабского султана или в европейском массажном кабинете, где меня, наложницы и проститутки, оттирали от грязи, чтобы вовремя секса не заразиться.
Мне стыдно было за такой вид перед девчатами, ни то, чтобы появится на улице среди людей.
– Ну, куда он в ночь пойдёт с таким запахом и с такой красной рожей? – сжалилась, дежурная тётя Варя. – Постелите ему в "Красном уголке". Его замкну на ключ, чтобы вы парня за ночь не изнасиловали. Только не забудьте его накормить сейчас и утром. Мужчина тоже человек, которому нужны калории для нас.
Девчонки дружно засмеялись и побежали в "Красный уголок", приготавливать мне ужин и постель на эту ночь. Через несколько минут стол в "Красном уголке", где только что рисовал стенгазету, был завален продуктами на разный выбор.
Можно было подумать, что за этим столом собираются справить свадьбу или какой-то самый знаменательный праздник нашего времени.
На столе были различные напитки, сладости, фрукты и много, много ещё чего. Только не было спиртных напитков, но это и понятно, тут все-таки женское общежитие, а не мужское, в котором всегда можно найти спиртное.
Возможно, что спиртное есть и у девчат, но они не выставят его передо мной в присутствии дежурной по общежитию. Да мне и ни к чему спиртное. Все же не алкоголик, который не может жить без спиртного.
Мне спиртное, есть или нет, одинаково. Сейчас главное, это сохранить своё лицо достойного мужчины перед этими дамами, которые ухаживают за мной. Естественно, что ни сел один за этот огромный стол в присутствии девчонок.
Пригласил к себе за стол и милых дам, которые ни стали церемониться и вместе со мной вскоре очистили весь стол с продуктами. Ни одна из девчонок не пожаловалась, что она держит диету и ей нельзя кушать. Вся группа девчат кушала.
– Девочки! Спать по своим кроватям! – скомандовала дежурная. – Одиннадцать часов ночи! Ты тоже спи.
Девчонки, облизанными вовремя еды сочными губками, без губной помады, чмокнули меня перед сном в щеку и оставили одного в пустом помещении с раскладушкой постельного белья с горячей батареей у окна.
– Тебя замкну от любопытных девчонок. – сказала дежурная. – Если захочешь в туалет, то стучи. У меня бессонница, так что тебя выпущу по требованию. Мне все равно ночью не спиться. Читаю ночью газеты.
Все ушли по своим комнатам и кроватям. Расстелил раскладушку и лёг спать. Раскладушка была неудобная.
Постоянно переворачивался с боку на бок. В это время раскладушка так сильно скрипела, что дежурная, вероятно, думала, принимаю в ней девчонок. После каждого скрипа заглядывала через стекло в "Красный уголок". Из-за чего мне никак не удавалось заснуть.
Иногда ко мне заглядывали любопытные девчонки, поэтому долго не мог заснуть. Где-то за полночь смог погрузится в сон, но через какое-то время проснулся от сильного храпа.
Можно было подумать, это храпит сонная лошадь. Прислушался. Оказалось, это дежурная тётя Варя мучается "бессонницей". Пришлось затыкать уши ватой, из пакета, лежащего рядом на подоконнике. После некоторых усилий заставил себя заснуть и не проснулся до утра.
– Саша! Вставай! – услышал, сквозь сон, голос Татьяны. – Утро давно! Пора нам завтракать.
Открыл глаза. Болохова стояла рядом и тормошила меня, стараясь скорее разбудить. Одета Татьяна была так, что осталось ей накинуть на себя пальто или плащ и идти в училище на уроки.
– Ну, как быть насчёт нашего спора? – вспомнил, вчерашний спор. – Каргинская или Каргалинская станица?
– Подумаю немного. – ответила Татьяна. – Может быть, соглашусь спорить на твоих условиях.
Поднявшись с раскладушки, попытался поцеловать Болохову Татьяну в губы, но она выскользнула из моих объятий. Погрозив мне своим прелестным пальчиком, удалилась из помещения за дверь.
Оделся и в сопровождении дежурной тёти Вари, пошёл в туалет, затем в умывальник и в столовую. В огромном зале столовой пять человек проспавших девчат.
Мы поздоровались кивком головы. Сел за ближайший стол, который был накрыт специально в мою честь. На столе молочный суп лапша, два хинкали, кусочек хлеба и стакан компота, то есть, лёгкий завтрак.
Ни стал растягивать время и по-армейски быстро уничтожил продукты со стола. В это время Болохова Татьяна стояла рядом и с любопытством наблюдала за мной.
– В училище ты пойдёшь одной дорогой, – сказала Татьяна, когда мы вышли из общежития, – а пойду другой. Мне не хочется, чтобы девчонки вашей группы разгадали тайну нашей стенгазеты. Встретимся в следующее воскресенье в пять часов вечера у кинотеатра "Дружба". Сходим в кино или просто погуляем.
Болохова Татьяна поцеловала меня в щеку и побежала в сторону училища. Медленно поплёлся другой улицей, чтобы только нам вместе не войти в здание учебного корпуса училища.
От общежития девчат, это ни так далеко, метров пятьсот, не больше, поэтому через десять минут был там. Училище, словно пансионат благородных девиц, наполнилось голосами прелестных дам.
Всюду смех и трескотня девчат. Совершенно не обращая внимания на меня, девчонки пятой группы монтажниц фотоэлектронного оборудования, в коридоре вывешивали на стенде стенгазету "На злобу дня", вокруг которой толпились девчонки других групп.
Чтобы не привлечь на себя подозрение посмотрел на стенгазету и увидел поцелуи от губной помады на своём автопортрет в стиле дружеского шаржа. Это получилось классно!
Точно так, как выглядел в конце своей работы над стенгазетой. Признавшие мой портрет девчонки разных групп, стали хихикать и подшучивать надо мной.
Все понимали так, что это меня зацеловали девчонки моей десятой группы, так как заметка на стенгазете посвящена полностью десятой группы. Вокруг заметки нарисованы дружеские шаржи на девчонок, которые больше других девчат опекали меня постоянно в нашем училище.

3.Смертельное кино.
Всю неделю мы не встречались с Татьяной. Оба были поглощены учёбой в своих группах. Едва не забыл, что мы с Болоховой Татьяной договорились встретиться в воскресенье в пять часов вечера у кинотеатра "Дружба".
Хорошо, что мои братья пристали к маме со своими копейками на кино в воскресенье утром. Тут же вспомнил о своём свидании с Татьяной. Сказал маме, что еду в Орджоникидзе.
Начисто выбритый и наглаженный, после обеда выехал пригородным поездом в Орджоникидзе. Чтобы не помять свой парадный вид, стоял в тамбуре пустого вагона.
Мимо меня за окном вагона мелькали давно знакомые места. На улице пасмурная погода, но дождя не ожидалось. Скорее может выпасть снег, так как поздняя осень. Природа и люди находились в ожидании зимы.
Все нахохлились перед снегом. Возле кинотеатра "Дружба" было много народа. Показывали американский фильм "Это безумный, безумный, безумный Мир!", очень забавная кинокомедия, поэтому шансов попасть в зал были равнозначны нулю.
Большинство смотрели этот фильм не первый раз, а стояли в очереди словно впервые раз. Не был уверен, что Татьяна придёт на свидание, так как она тоже могла забыть за неделю.
Ведь мы оба так сильно были заняты учёбой, что даже знаками внимания ни разу не обменялись. Видел Болохову Татьяну всего один раз мельком издали, когда она со своими подружками спешила утром следующего дня в училище. После этого, в течение всей недели, Татьяну ни разу не видел.
– Ты купил билеты? – неожиданно, спросила Татьяна, прервав мои мысли. – Что билетов нет?
– Извини! Задумался. – ответил, вздрогнув слегка от неожиданности. – Сейчас попробую купить.
Подошёл к опустевшей кассе и спросил билеты в кино. К нашему общему удивлению, нашлись нам два билета на тринадцатый ряд, тринадцатое и четырнадцатое место.
Мы с Болоховой Татьяной были люди не суеверные, поэтому, сразу, не задумываясь, взяли билеты на эти места. Когда мы вместе со всеми зрителями прошли в зал, то удивились тому, что почти половина мест тринадцатого ряда были пустыми.
Возможно, что группа друзей опоздала в кино. Чтобы не нарушать порядок, мы с Татьяной сели на свои места. Сел на тринадцатое место, а Болохова Татьяна села на четырнадцатое место.
Возле меня и возле Татьяны сидели две молодые пары. Дальше двадцатого места тринадцатый ряд был пустым. Вероятно, это потому, что правую стенку зала ремонтировали и строительными лесами закрывали проход на четыре ряда.
Поэтому на свои места зрители заходили только с левой стороны зала. Вся правая сторона прохода в зал возле стены была перекрыта проводимым ремонтом. Это было нарушением техники безопасности.
В случае пожара или какого-то происшествия, зрителям пришлось бы спасаться только в левую сторону. Представляю, это какая давка начнётся. Половина зрителей в панике друг друга передушит.
Хотя бы сегодня все было хорошо, и никто не смог бы испортить мне свидание с прелестной девушкой. Как всегда, перед показом кино, начался пропагандистский киножурнал коммунистической партии.
Кинозрители, дружно заглушая показ киножурнала, зашуршали упаковками мороженного, зачавкали пирожками, защёлкали семечками. Нужно было за пятнадцать минут всем освободиться от купленного продукта за пределами кинотеатра, чтобы затем со спокойной душой и мыслями смотреть сам кинофильм, именно тот на который они приобрели билеты.
Не нарушая всеобщей традиции трудящихся Советского Союза, мы с Болоховой Татьяной принялись дружно облизывать пломбир, купленный нами при входе в кинотеатр.
В это самое время пустующие места нашего ряда заполнились. Пришёл и опоздавший последний зритель нашего ряда. Нас попросили передвинуться на одно место, чтобы пришедшему зрителю не мешать другим, смотреть начавшееся кино.
Все зрители нашего ряда синхронно приподнялись и пересели на одно место. Сел на четырнадцатое место, а Татьяна села на пятнадцатое место. Прямо рядом со мной на тринадцатое место сел коренастый мужчина, который был похож на атлета.
Мы стали смотреть кинокомедию. Весь зал в течение двух серий надрывался от смеха. Когда кинофильм закончился, и зрители поспешили покинуть кинозал, поднялся к выходу и наткнулся на мужчину, сидящего на тринадцатом месте, на котором должен был сидеть.
Мне показалось вначале, что он спит. Хотел, было, его разбудить. Но тут увидел, что с левой стороны между плечом и шее у мужчины торчит узкая рукоятка ножа, по которой стекала кровь. Рядом стоящая девушка и Болохова Татьяна, увидели эту ужасную гибель мужчины. В тот же миг они лишились чувств.
Обе девушки рухнули между рядами, а в это время был в шоке и не мог ничего сообразить, как мне поступать дальше. Но не успел опомниться, как меня ударили чем-то тупым по голове и стали крутить руки.
Перед тем, как потерять сознание от второго удара по голове, увидел, как в зрительном зале началась ужасная свалка. Люди стали топтать друг друга, пытаясь покинуть зрительный зал.
Очнулся в милиции с наручниками, на руках закрученными назад и с жуткой болью в голове. Болохова Татьяна сидела рядом, и вся дёргалась, словно тело и душу пробивал паралич от бесконечного рыдания.
Опухшими глазами посмотрел вокруг. Дежурный кабинет милиции битком набит офицерами милиции. Они о чём-то громко разговаривают и показывают в мою сторону.
От головной боли и от шума в ушах ничего не могу понять, что они говорят. Лейтенант милиции, размахивает руками перед моим лицом.
Не пойму никак его жестов и не слышу его голоса. Лейтенант милиции шлёпает мне ладонью по щекам и обливает лицо водой из гранённого стакана. Пытаюсь встряхнуться, но мне сильно мешают руки с наручниками за спиной. К тому же ужасно сильно болит голова.
– Снимите с меня наручники. – выдавливаю из себя и не слышу свой голос. – Мне так сильно больно рукам. Всё равно мне отсюда не удрать.
Лейтенант милиции минуту что-то говорит мне в лицо и жестикулирует руками. Наконец-то он понимает, что с меня надо снять наручники и показывает сержанту милиции на меня.
Сержант берет со стола ключи и снимает наручники с моих отёкших рук. С большим трудом возвращаю свои руки в нормальное положение и медленно начинаю разминать их.
Лейтенант милиции обратно начинает размахивать своими руками у меня перед лицом. По-прежнему ничего не слышу. Лейтенант пытается с силой ударить меня ладонью по лицу, но уклоняюсь от его удара и перехватываю резким движением его правую руку своей правой рукой.
Лейтенант милиции поскользнулся на воде, которую лил мне в лицо, не удержавшись в равновесии растянулся на пол у моих ног. Отпускаю его руку. В этот момент кто-то тычет мне в голову ствол пистолета.
Медленно поднимаю руки и правой рукой пальцами зажимаю свой нос, чтобы продуть свои уши, как это делают в самолёте пассажиры вовремя полёта, когда у них закладывает уши от набора высоты самолётам.
В моих ушах что-то с болью тихо хлопает. В мои уши мгновенно врывается звук, от которого становиться больно ушам и голове.
Зажмуриваю сильно глаза, чтобы вытерпеть жуткую боль и медленно опускаю вниз свои руки, после того как от моей головы убрали ствол пистолета. Начинаю приходить в себя.
– Вам чего от меня надо? – спрашиваю, глухим голосом милиционеров, которые все также орут на меня.
– Рассказывай нам, где твои сообщники? – спросил меня, лейтенант милиции. – С которыми ты целый год убиваешь людей. Если ты мне сейчас не будешь говорить правду, то мы тебя и твою девку изуродуем.
– Всего три недели, как отслужил армию. – ответил, едва сдерживая свой гнев. – Посмотри мой паспорт. Он совершенно новый. Если тебе этого недостаточно, то позвони в военкомат. Тогда сам убедишься в том.
Лейтенант милиции взял судорожно мой новый паспорт и внимательно стал разглядывать его страницы. Сверил своими глазами мою фотографию в паспорте с моим опухшим от побоев лицом.
Подумал о чём-то. Отошёл к другому столу, за которым сидел майор. Несколько минут они тихо разговаривал с ним о чём-то, показывая на мой совершенно новый "молоткастый, серпастый" советский паспорт.
Затем они стали разглядывать другой паспорт. Вероятно, это был паспорт Болоховой Татьяны. Записали данные наших паспортов. Лейтенант сел за свой стол и стал что-то писать.
Раньше оравшие на меня милиционеры заткнулись. Искоса поглядывали на меня и на Татьяну, которая не много успокоилась и лишь изредка вздрагивала всем телом от бывших слез вовремя рыдания. Приходил в себя от боли в голове.
– Распишитесь в протоколе. – тихо, сказал лейтенант милиции, возвращая нам паспорта. – Вы оба свободны.
– В кино пришёл со своей невестой ни для того, чтобы расписываться в протоколах милиции. – отказался подписывать. – Мне ничего не известно, что произошло в зале кинотеатре. Это было моё тринадцатое место по купленному мной билету. Мужчина попросил меня подвинуться. Если бы не подвинулся, то они убили бы меня.
Болохова Татьяна тоже отказалась подписывать протокол. Мы оба смотрели в сторону майора, который внимательно слушал мой разговор. Майор посмотрел на лейтенанта милиции. Показал ему рукой, чтобы он нас отпустил. Лейтенант сказал сержанту, чтобы он нас проводил до выхода из здания милиции.
– Ты, сука, за то, что бил меня и угрожал моей невесте. – сказал, лейтенанту милиции, на выходе из кабинета. – Лучше не попадайся мне в гражданской одежде на улице. Уважаю форму офицеров, но, ни таких как ты. Так что смотри, не забывай об этом. Иначе тебя размажу в гражданской одежде по всей улице.
Во мне все так горело от боли и злости, что почти не соображал, что говорю. Но никто мне ничего не ответил. Вышел из кабинета. Быть может, они понимали моё состояние.
Поэтому ни стали опять возвращаться к прошедшему или у них появилась совесть и сострадание за свои ошибки насчёт меня. Однако, не знаю, о чём они думали, когда били меня и крутили руки. Какие эти милиционеры все-таки подлые люди. Свои ошибки они пытаются найти в других. На улице прохладно и с неба срывались первые снежинки.
Болохова Татьяна взяла меня под руку. Мы пошли с ней по темным улицам ночного Орджоникидзе. Редкие уличные фонари своим тусклым светом кусками выхватывали из ночи небольшие участки улицы.
Город молчал, будто был оглушён ударом по голове, как только что произошло со мной. Все никак не мог до сих пор сообразить, что произошло со мной.
Меня слегка тошнило, сильно кружилась голова, ноги подкашивались. Ноги сами собой тащились куда-то по улице. Если бы рядом не было сейчас Болоховой Татьяны, то валялся бы где-нибудь на городской улице.
Прохожие могли подумать, что напился водки, как самая последняя свинья. Из-за своего состояния не помню, сколько мы ходили по ночным улицам Орджоникидзе. Болохова Татьяна ничего мне не говорила.
Может быть, она тоже была в таком состоянии или понимала моё состояние и поэтому молчала всю дорогу? Даже не мог сообразить, куда мы с ней идём, и кто из нас двоих у другого поводырь, а кто пострадавший.
Видимо, мне сильно досталось ударом по голове, что нахожусь в таком состоянии, похожем на сотрясение мозга. Били чем-то тупым, чтобы на голове не было шрамов и ссадин.
Удар был такой, как резиновой кувалдой со свинцом внутри, мягкий, но тяжёлый. Били дважды, возможно, больше. Совершенно не помню. Так били, что последствия от побоев пока не предсказуемы.
– Саша! Пожалуйста, осторожно! – услышал, рядом, голос Татьяны. – Тут ступеньки, не упади.
Только сейчас увидел, что мы пришли в женское общежитие, где жила Болохова Татьяна. Мы потихоньку прошли внутрь общежития. Поднялись по ступенькам в кабинет дежурной.
Мне на лицо упал яркий свет люстры. Моментально все закружилась в моих глазах. Сразу потерял сознание. Почувствовал, как падаю и чьи-то слабые руки не могли меня удержать.
Свалился без сознания прямо на пол в дежурке. Это было мгновение или долго? Об этом никто мне так и ни сказал. Но только почувствовал резкий запах нашатырного спирта и открыл глаза.
Вокруг меня мелькали лица девчат и их груди, закованные в "женские доспехи". Из-за яркого света люстры у меня сильно болели голова и глаза. Жмурился и прикрывал глаза ладонью.
Кто-то догадался, что мне мешает свет и переключили люстру из семи рожков на две лампочки. Мне сразу стало легче. Стал внимательно разглядывать пышные груди девчат, которые беззастенчиво трясли своими сиськам прямо у моего лица.
Даже не опасались того, что груди могут выскочить из укрытий, которые им устроили лифчики. Девчата так были увлечены заботой о моём состоянии, что даже забыли о своём приличии перед парнем.
Откровенно говоря, мне сейчас было не до грудей прелестных девчат. Постепенно, начинал приходить в себя, но теперь боялся опять потерять сознание от страстного зрелища в виде пышных девичьих грудей.
Меня распирало не от боли в голове, а оттого, что находилось у меня в плавках и поднималось от возбуждения при виде грудей прекрасных созданий противоположного пола.
Опасался, что моё мужское достоинство прорвёт преграду плавок и вырвется торчком наружу. Чтобы себя окончательно не опозорить перед девчатами, попытался подняться с деревянного пола, кабинета дежурной.
Девчонки тут же подхватили меня под руки и осторожно посадили на мягкий диван-кровать возле стены. Полная девушка налила из графина в гранёный стакан холодной воды и дала мне выпить из своих рук.
– Мы вызвали скорую помощь. – сказала девушка, в розовом халате. – Тебя отвезут в больницу.
– Вот в больницу меня не надо! – возразил ей. – Мне сразу становиться дурно от белых халатов врачей и медицинских сестёр. Если вы меня туда отправите, то сразу сбегу с больницы. Лучше останусь здесь.
– Успокойся! Тебя никуда не отправим. – сказала дежурная тётя Варя. – Останешься у нас до утра.
Вскоре с улицы мы услышали сигнал машины скорой помощи. Дверь кабинета дежурной открылась. Вошла молодая женщина с медицинским саквояжем в белом халате. Следом вошли санитары с носилками.
– Так, больной, рассказывайте, что случилось? – подозрительно, спросила дама. – Что беспокоит?
– Меня избили в милиции. – тихо, ответил ей. – Сильно били по голове. После отпустили домой. У меня кружиться голова и слегка тошнит. От яркого света болят голова и глаза, сразу теряю сознание. Сейчас меня беспокоит больше всего ваше присутствие. Истерически боюсь врачей. Сразу хочется бежать от вас.
– Ну, раз больной шутит, значить он ни так безнадёжен. – выслушав меня, сказала дама, привычно потирая свои ладони. – У вас небольшое сотрясение головы. Мы вам сделаем небольшой укол. Выпьете пару таблеток от снятия давления в голове и утром будете в полном порядке. Думаю, что от девчат вы не сбежите.
Дама тут же беззастенчиво спустила мои штаны до колен. Под общее хихиканье девчат, воткнула мне в задницу свой "маленький укол", от которого едва не выскочил с голым задом из кабинета дежурной.
Заставила обратно одеть штаны. После укола доктор дала мне две таблетки, которые проглотил, не запивая водой. При даме неудобно штаны через голову одевать, остальное все естественно и не безобразно. Затем дама проверила у меня давление.
На всякий случай она посмотрела мои глаз. Приказала открыть рот и высунуть наружу язык. Внимательно посмотрела у меня горло и язык. Проверила целостность головы.
Смерила температуру. Заглянула под штаны на меня ниже пояса. Ни наша никаких повреждений. Всё на мне было цело.
– Так, девочки, уложите парня спать. – сказала дама, собирая свой саквояж с инструментами. – Только не с собой, а в отдельную комнату. Больной сейчас будет спать. Пускай успокоится и хорошо поспит. Думаю, что утром он будет в полном порядке. После вы его можете использовать по любому доступному назначению.
– Мы за ночь обязательно используем его по своему назначению! – сказала грудастая девушка в халате.
Девчонки дружно засмеялись, провожая доктора до двери. Когда дверь закрылась, то девчонки стали спорить между собой о том, куда меня лучше всего уложить спать.
Каждая комната оспаривала своё место моего присутствия у них. Доказывали, что там у них мне будет лучше. Есть широкая кровать с постелью.
– Больной будет спать в дежурной комнате! – остановила спор, тётя Варя. – Он и так у нас скоро пропишется. Ему постелю на диван-кровать. У меня все равно всю ночь бессонница. Ночью присмотрю за ним.
– Нет! Нет! Ни в коем случае! – забеспокоился. – В прошлый раз, из-за вашей "бессонницы" с храпом всю ночь не мог уснуть. Мне пришлось уши затыкать ватой. Вы мне лучше постелите на пол в "Красном уголке". Думаю, что пол не будет скрипеть, как раскладушка, чтобы вы ни бегали проверять. С кем это скриплю на своей раскладушке. На ночь опять заткну свои уши ватой, чтобы от вашего храпа не сбежать.
– Слово больного – закон здоровым! – поддержала меня, грудастая девушка, под общий смех девчат. – Если парню ночью будет жёстко спать на полу, тогда с удовольствием пригрею парня до утра на своей груди.
Она так продемонстрировал свои груди торчком снизу, что они выскочили из халата, под которым ничего не было. Девушка тут же спрятала свои груди под халат, под общий смех девчат.
Дежурная тётя Варя, со смехом, показала ей кулак. Девчонки побежали приготавливать мне постель в "Красном уголке". Тётя Варя дала мне выпить чай с малиновым варением и со сливочным маслом.
Можно было подумать, что у меня сейчас обычная простуда и мне надо хорошо пропотеть за ночь до утра, чтобы на завтра прошла простуда.
– Народная медицина от всех болезней помогает. – сказала тётя Варя, когда пытался отказаться. – Тебя не буду замыкать сегодня. Мало ли, что. Ты, милок, к девкам сегодня не бегай. Нагрузки тебе опасны.
– Какие там девки! – успокоил, беспокойство тёти Вари. – Мне бы выжить до утра от побоев, а там видно.
Тётя Варя пригрозила мне напоследок и уложила в постель, которую мне приготовили девчата на полу в зале "Красного уголка". Постель из двух толстых матрасов, укрытых белой простынею и со всех сторон обложена подушками, это на тот случай, чтобы не скатился на пол. Под голову положили огромные пуховые подушки.
Когда тётя Варя скрылась за дверью, укрылся до подбородка одеялом и моментально уснул. Мне было так хорошо и уютно, словно опять вернулся в Гудермес, в наш Старый хутор, где спал у Выприцких на пуховой перине, в своём далёком и прекрасном детстве.
Там всегда было тепло и уютно. Отчего у меня остались приятные воспоминания на всю жизнь. Как жаль, что ничего нельзя вернуть обратно.
Проснулся от воздействия "народной медицины", которой меня угощала на ночь тётя Варя. Весь мокрый от пота, словно меня только что вытащили из горячей ванной.
Маяком спокойствия в общежитии звучал ужасающий храп дежурной тёти Вари, к которому девчата, возможно, давно привыкли и спокойно спали. Мне страсть, как захотелось в туалет.
Вспомнил, что туалет находится через две комнаты напротив столовой. Мне надо было тихонько сходить туда, чтобы только не разбудить девчат и дежурную тётю Варю. Босиком осторожно подошёл к двери.
Дверь была не заперта. Тихо открыл её и на цыпочках пошёл в сторону туалета. Несмотря на то, что на улице наступила зима, в общежитие тепло, как летом. Возможно, это по такой причине девчонки ходили почти голяком, чтобы не потеть вовремя сна от такой температуры в помещении.
Тем более что им нечего опасаться на тот случай, что за ними будут подсматривать парни. Все спальные комнаты первого этажа находились в сторону общего двора комплекса зданий женского общежития.
Куда входили здания общежития нашего училища, двух техникумов и института. Так что подглядывать за ними некому. Весь состав зданий комплекса женского общежития не имел ни единого мужика.
Поэтому моё присутствие в зданиях комплексе женского общежития было огромной редкостью всем девушкам. Прошёл в туалет никем не замеченный. Был третий час ночи. Девчата крепко спали.
На обратном пути загорелся желанием посмотреть хотя бы в одну спальню к девчатам. Вполне естественное любопытство мужчины к женщине, также как обратное любопытство женщины к мужчине.
Тем более что здесь не требовалось открывать двери. Тут не было никакого риска. Все двери спальных комнат сверху до половины застеклённые. Это наверно потому, чтобы дежурная по общежитию могла смотреть за порядком в спальне не открывая дверей.
Тоже осторожно посмотрел в стекло. При свете фонаря со двора хорошо было видно всю комнату. Это была спальня той самой грудастой толстушки, которая спала совершенно голая, по-детски свернувшись калачиком и обнажив все свои девичьи прелести внушительных объёмов.
На ней даже простыни не было. Возможно, это она пожертвовала простынь мне на ночь, конечно, с огромным удовольствием задрал бы толстушку. Может быть, она тоже была бы не против?
Но вот как отнесутся к этому её три подружки, которые спят в этой комнате? Возможно, поднимут визг или потребуют взаимности с ними.
Сразу с четырьмя спать не смогу. Все-таки не робот, а человек. Куда мне?! Лучше тогда ни одну из них не иметь. Вдруг, где-то скрипнула дверь, опасаясь быть разоблачённым, поспешил скрыться в зале "Красного уголка". Обратно лёг в свою постель.
Едва закрыл глаза, как чьи-то пальцы коснулись моих губ. Это были пальцы ни Болоховой Татьяны не грудастой девчонки, которую сейчас видел голой в её кровати.
– Т-с-с! Тихо, тётю Варю разбудишь. – прошептал мне, не знакомый голос. – Очень хочу сейчас тебя.
Вполне естественно, что не мог отказать в такой просьбе даме. Тем более что сам горел страсть к женскому полу. Постель не могла скрипеть, как раскладушка, а маяком нашей безопасности был храп тёти Вари.
При слабом свете уличного фонаря, тень подоконника надёжно скрывала наши движения и лицо рискованной дамы. Мы сразу, без промедления, начали удовлетворять свою потребность.
Пока у нас хватало сил на взаимное половое внимание. Мы словно кот с кошкой быстро удовлетворяли свою пылкую страсть.
– На меня не смотри и ничего не спрашивай. – прошептала она, вставая с постели. – Ушла. Пока. Спи.
Отвернулся в сторону окна и вскоре уснул. Проснулся тогда, когда лучи солнца щекотали моё лицо. Сразу подумал о ночном похождении. Может быть, это был сон или мне померещилось?
Отдёрнул одеяло и увидел всюду признаки секса. Значить все так и было. Хорошо, что она не была девственницей. Куда бы тогда мог спрятать испачканную кровью простынь?
Ну, а так, если не нанюхают признаки секса, то и нечего мне беспокоиться. Надо быстрее мне одеться и привести себя в порядок. Не дожидаясь, когда кто-то войдёт сюда в зал.
Быстро оделся и уничтожив признаки ночной страсти, быстро свернул постель, а затем убрал её в сторону.
В это самое время в зал вошла Болохова Татьяна, сделал вид, что её не заметил, безразлично разглядывая плакат на стене у окна. Затем перевёл взгляд на окно, там стал разглядывать улицу.
– Какой-то у тебя тут странный запах!? – спросила Татьяна, когда подошла ко мне. – Что такое?
– Ничего особенного. – ответил, целуя её в щеку. – Мужчины также как женщины, вовремя сна выделяют запах. Потом все проходит. Это вполне естественно. Как месячные у женщины. Мы взрослые люди.
– Тебе виднее. – смутившись, согласилась Болохова Татьяна. – Ни спала с мужчинами и не знаю, какой запах они выделяют. Тебе лучше бы пойти в ванную комнату и помыться. Нам скоро надо идти в училище.
Пошёл к ванной комнате, прихватил с собой полотенце, которое мне принесла Татьяна. Замкнувшись на щеколду, разделся и залез под душ. Голова слегка болела от вчерашних побоев. Остальное самочувствие у меня нормальное. Мне только было интересно узнать. Кто это такая неизвестная дама, которая удовлетворила ночью мою и свою потребность? В общежитии столько много девушек и женщин!
– Саша! С тобой все в порядке? – спросила Болохова Татьяна, за дверью ванной комнаты. – Отзовись мне.
– Заканчиваю мыться! – ответил, ей, закрывая душ на оба крана. – Сейчас вытру себя полотенцем и выйду.
Под краном умывальника почистил пальцем зубы, пополоскал рот и по-армейски оделся за сорок пять секунд. Сразу, не теряя ни секунды, открыл дверь душевой и вышел. Татьяна стояла рядом.
Она как овчарка понюхала меня и убедившись, что дурно не пахну, повела в столовую. В столовой никого не было. Возможно, что девчата ушли на занятие. Болохова Татьяна осталась меня подождать.
Ну, прямо, как настоящая ревнивая жена. Обнюхала, помыла и накормила. Однако ночью со мной она не спала в постели.
– Таня! Вчера вечером, после кино, тебя милиционеры били? – спросил, её, когда мы уже вышли на улицу.
– Нет! Меня не трогали. – ответила Болохова Татьяна. – Только ты меня больше не называй своей невестой.
Дальше мы пошли в училище разными дорогами и до самой весны больше не встречались.

5. Алханчуртский канал. (http://samlib.ru/editors/c/cherewkw_a_s/alhanchurtskijkanal.shtml)
На все последующие выходные дни и на праздники мы с Татьяной не были вместе. Словно между нами пробежала чёрная кошка. Может быть, это она узнала от той таинственной дамы за наше ночное сношение с ней, в "красном уголке" женского общежития или были какие-то другие причины? Мне так и не удалось как-то перехватить Болохову Татьяну, чтобы назначить ей свидание.
Даже на праздники, Новый 1970 год, вовремя праздничного концерта у новогодней ёлки не мог найти Татьяну в зале. Увидел её случайно, когда она стояла на сцене за занавесью рядом с замполитом училища и ждала своего выхода на сцену.
Болохова Татьяна читала на сцене какие-то новогодние стихи. Но совершенно её не слышал, лишь страстно смотрел в её сторону. Татьяна стояла на сцене прямо напротив меня, но делала вид, что совершенно не замечает меня. Вовремя её поклонов на аплодисменты, сделал ей не заметно жест рукой.
Но даже в этот момент на лице Болоховой Татьяны не было знаков внимания ко мне. Она словно не замечала моего присутствия в зале. В день Советской Армии 23 февраля, когда мы обратно находились в одном зале.
Но и в этот раз Болохова Татьяна избегала встречи со мной. Постоянно уклонялась от разговора или вообще скрывалась куда-то с подружками, чтобы только не быть рядом со мной. Мои попытки встретиться с ней не увенчались успехом. Приближался весенний женский праздник, Международный женский день 8-го Марта.
Мои друзья решили отметить на природе. Возле Алханчуртского канала, который находится между Бесланом и Орджоникидзе, за посёлком Дачным, ближе к плодоовощному питомнику. В это время года там много зелени и хорошие полянки пикника.
Друзья пригласили своих подружек, только у меня не было пары. Долго не решался пригласить Татьяну на этот пикник. Но, набравшись храбрости, все-таки решился.
Седьмого марта, рано утром, пошёл на колхозный рынок в Орджоникидзе и купил по семь штук разных цветов. Считал, что это магическое число недели будет у меня счастливым.
С огромным букетом цветов отправился к нашему училищу и на расстоянии от училища ждал появления Татьяны со стороны женского общежития. Стоял так, что если бы Болохова даже не ночевала в женском общежитии, а у местных подруг, то она все равно пересекала бы участок дороги к училищу, который хорошо просматривался со всех сторон двух больших улиц, Пушкина и Джанаева.
Там увижу Таню. Ждать мне долго не пришлось. Издали увидел Болохову Татьяну в окружении своих подруг. У них было весёлое предпраздничное настроение. Девчата смеялись и о чём-то весело беседовали.
Посчитал сколько девчонок идёт с Татьяной. Тут же отделил от букета каждой девчонки по одному цветку.
– Девочки! Поздравляю вас с Международным женским днём 8-го Марта. – быстро, выпалил, когда перехватил девчат на перекрёстке. – Желаю всем успешно закончить учёбу в училище и быть счастливыми.
– Спасибо! Спасибо! – ответили девчата, разбирая цветы и хихикая. – Мы все обязательно будем счастливы!
– Татьяна! Поздравляю тебя! – неуверенно, сказал, когда девчонки удалились. – У нас завтра намечается пикник на природе в честь женского праздника 8-го марта. Приглашая тебя на пикник. Давай встретимся в шесть утра на вокзале. Мы поедем до Алханчуртского канала. Там шикарная природа и мало людей.
– Подумаю об этом до завтра. – заманчиво, ответила Татьяна, принимая от меня огромный букет цветов.
Болохова Татьяна ушла в сторону училища, рукой останавливая меня на перекрёстке. Стоял до тех пор, пока Татьяна не скрылась за дверями училища. Тоже пошёл на занятие в свою группу.
В предпраздничный день уроков мало. В подавляющем большинстве женский коллектив училища, занимался подготовкой своего личного праздника, Женского дня 8-го Марта.
Чтобы мужчинам училища ни стать в праздник нищими из-за подарков дамам, мы пришли к единому мнению, что нам стоит купить общий огромный букет всем и поставить в фойе училища.
Огромный букет цветов поставили в центре. Кроме огромного букета для всех наших дам, который разобрали в конце дня по одному цветку, нарисовал девчатам общую праздничную стенгазету и в каждый класс нарисовал по одному поздравительному плакату на больших листах белого ватмана.
Девчонки в знак благодарности в зале накрыли огромный праздничный стол с различными конфетами, напитками и тортами. Предпраздничный день удался на славу. Все разошлись на три дня, так как на праздничные дни выпадали суббота и воскресение.
Двухчасовым поездом отправился домой в Беслан, чтобы сказать маме и своим друзьям, что заночую у наших стариков, дедушки и бабушки, в Орджоникидзе, а рано утром приеду поездом до Алханчуртского канала, на место нашего будущего пикника на природе.
Мама была не против моего отдыха на природе. Просто по привычке с моего детства беспокоилась за моё здоровье. В шесть часов утра 8-го марта стоял с букетом цветов и со своей сумкой харчей, на привокзальной площади станции "Орджоникидзе".
У меня было мало шансов дождаться Болоховой Татьяны. Так как почти три месяца мы не видели близко друг друга. За это время Таня могла познакомиться с каким-то другим парнем и встречаться с ним.
Так что был готов к такому финалу. Следующим поездом после шести утра, собирался вернуться к себе домой, чтобы без пары не маячить рядом со своими друзьями на пикнике.
Но Болохова Татьяна пришла с небольшим опозданием. Она не приехала городским транспортом от общежития, а пришла пешком, так как женское общежитие нашего училища было ни так далеко от вокзала.
– Танечка! Поздравляю! – весело, сказал, целуя её в щеку. – Наш поезд давно ушёл. Поедем автобусом.
– Спасибо! – ответила Татьяна, целуя меня в щеку. – Автобусом лучше, там мы пройдём пешком.
Болохова Татьяна взяла у меня букет цветов, а у неё спортивную сумку. Мы пошли на посадку в междугородный автобус, который стоял близко от вокзала, возле него было совсем мало народу.
Мы сели на свободные места и Татьяна, прижавшись ко мне, стала смотреть через стекло автобуса на проезжую часть улицы. Ничего не говорил ей. Боялся, что опять спугну её своим разговором.
Тогда потеряю её навсегда. Болохова Татьяна тоже молчала всю дорогу, только крепко прижималась ко мне, то ли от прохладного утра, то ли от того, что соскучилась от долгой разлуки со мной.
Так мы ехали, с ней молча до нужной нам остановки возле Алханчуртского канала, остановку которого нам напомнила билетёрша автобуса.
– Ох! Какой прекрасный воздух! – радостно вздыхая, сказала Татьяна, когда мы вышли из автобуса. – Как здесь дышится хорошо! Давай мы немного погуляем здесь, а после пойдём к твоим друзьям.
– Как Ваше величество пожелает, так будет. – ответил ей. – Сегодня ваш праздник. Ваш раб на целый день.
Болохова Татьяна весело засмеялась и стала спускаться к берегу реки Терек. Возле речки росли первые весенние цветы. Татьяна вернула мне букет цветов, купленных мной для неё, а сама стала собирать полевые цветы.
Здесь было так много цветов, что прошло минут десять. В руках у Татьяны был огромный букет цветов, которые едва помещались у неё в обеих руках. Ходил рядом с Болоховой Татьяной.
Мне было приятно, что мы опять вместе. От всей души рад нашей встречи отдыха на природе.
– Теперь пойдём к твоим друзьям на пикник. – сказала Болохова Татьяна. – Они там давно нас заждались.
Мы поднялись от берега реки Терек до трассы, там перешли дорогу и направились вдоль Алханчуртского канал в сторону железной дороги, за которой начинались полянки и зелёные деревья с первыми нежными листочками. Где-то там мне намечена встреча на пикнике с моими друзьями. Возможно, прямо за бугром.
– Вот, пропавшие к нам явились. – сказал Саламатин Тимофей, когда мы подошли к друзьям. – Проходите!
– Мы не пропавшие! – возразила Татьяна. – Мы ходили собирать у реки полевые цветы на венки.
Болохова Татьяна раздала подругам моих друзей полевые цветы и девчата принялись плести из цветов венки. С друзьями стал готовить костёр под шашлыки.
К нашему приходу парни подготовили дрова и место нашего пикника. Оставалось нам разжечь костёр и на рогатки из веточек положить шампура шашлыка. Кроме нашей компании на другой стороне канала была группа парней и девчат.
Столько же пар, как у нас. Наши компании соединяла только узкая платина со шлюзами, с которой летом дети прыгают в воду. Мы на расстоянии взаимно поздравили девчат с праздником и принялись отмечать первый праздник весны.
К этому времени шашлык, и венки девчат были готовы. Мы открыли бутылку шампанского в честь наших девчат и одну бутылку шампанского отправили с поздравлением к девчатам другой компании.
Парни с другой стороны не остались в долгу перед нашими девчатами, прислали нам бутылку сухого грузинского вина "Саперави" с осетинскими пирогами фыдчин и вали бах (один пирог с мясом, а другой с сыром и картошкой).
Местные все с детства по праздникам и в будни любили кушать такие традиционные осетинские пироги.
– Кто-то забыл, что мы восьмого марта всегда открываем плавательный сезон. – напомнил Дзгоев Руслан, он стал раздеваться до плавок. – Может быть, вам слабо сейчас купаться? Если нет, то идём купаться.
Ни стал приглашать себя. Сразу разделся до плавок. За нами последовали парни с обеих сторон. На природе по виду погоды далеко до плавательного сезона, но задолго до моей службы в армии, однажды, мы искупались в озере восьмого марта.
С тех самых пор у нас вошло в традицию, открывать плавательный сезон восьмого марта, каждого года, при любой погоде. Нас с детства приучили соблюдать кавказские национальные традиции, а тут у нас собственная традиция имеется.
Так что мы решили её соблюдать всегда. Вот и сейчас решили продолжить традицию, чтобы не ударить в грязь лицом перед своими подругами.
– Просто намочить себя в холодной воде может каждый. – сказал, останавливая своих друзей, которые собирались попрыгать в воду. – Давайте соревноваться за какой-нибудь приз. Кто из нас дальше нырнёт?
– Вот ты первый и начнёшь. – предложил Замуров Антон. – Следующий. На бутылку шампанского. Выставляем кандидатуры с обоих берегов канала. Судьями соревнования назначаем девушек с обеих сторон.
Другая сторона ни отказалась от участия в соревновании. Со своей стороны, выставили парня такой весовой категории, как у меня. Девчонки вышли на стартовую позицию.
Мы с парнем, с другой стороны, встали на середину дамбы между шлюзами. На металлическое ограждение. Обменялись рукопожатиями и приготовились к прыжку. Девчата предупредили нас о готовности.
Приготовили свои платки. На счёт три, девушки махнули своими платками. Мне нужно было утвердиться во внимании Болоховой Татьяны, чтобы после пикника больше никогда не расставаться и не потерять её навсегда.
Поэтому решил нырнуть как можно глубже, чтобы на глубине канала вода протащила меня по течению как можно дальше, а не выбросила на поверхность. Таким образом, поэтому подпрыгнул высоко над платиной и развернувшись вовремя прыжка, штопором вошёл в воду.
Когда моё тело вошло в воду, то тотчас воткнулся в речной ил кистями рук. Благодаря тому, что вовремя прыжка выставил вперёд себя руки. Амортизировал удар головой в дно канала.
Но удар был такой сильный, что по самые локти утонул в иле и головой пропахал ил по дну канала. Моментально, вовремя удара, потерял сознание. Холодная вода канала увлекла меня дальше вниз по сильному течению. Какое-то неведомое ранее блаженство окружило меня.
Плыл словно птица в воздушном пространстве. Что-то влажное обволакивало меня и несло куда-то в неизвестную мне даль. Все было прекрасно, вот только кисти рук и голова ужасно болели. Постепенно, влага, окружающая меня, стала проникать вовнутрь через нос и рот. Почувствовал, как что-то прохладное скользнуло через горло и стало заполнять меня изнутри. Моё подсознание сообщила мне, что тону.
Мне надо было принимать какие-то меры к своему спасению. Сколько было во мне сил, все выплеснулись сквозь мои конечности. Усиленно стал толкаться ногами об дно и загребать наверх опухшими от удара кистями рук. Понадобилось огромное усилие, чтобы вынырнуть из воды.
Когда моя голова оказалась на поверхности, начал жадно глотать воздух и судорожно выгребать руками до берега канала. Меня утащило так далеко за поворот канала, что поэтому друзья меня видеть не могли.
Кричать не мог от того, что горло моё стянуло от холодной воды и проникшего в рот ила. Всего лишь шипел, отплёвываясь от ила и постоянно глотая с огромной жадностью чистый весенний воздух.
Мне совсем не хотелось утонуть. Стал цепляться за все, что мне попадало мне под руку. Но мои руки были слабы, без силы сопротивляться стихии, а течение воды в канале безжалостно к человеку, попавшему в её поток. Меня тянуло течением воды все дальше и дальше от моих друзей, а также от шанса выжить.
Прошло несколько минут с того момента, когда вынырнул на поверхность. Все ещё был на плаву. Но мои силы были на исходе. Сильно от боли кружилась голова.
Чтобы не потерять сознание тряс постоянно головой и сильно зевал, чтобы растянуть мышцы своего лица. Тут обратил внимание, что почти по середине канала течёт вода, испачканная кровью.
Сразу понял, что не мог опередить собственную кровь. Выходит, что мой напарник по прыжкам в воду тоже пострадал. В это время вода в канале начала быстро падать.
– "Значить перекрыли шлюз." – подумал, продолжая цепляться опухшими кистями рук об бетонное покрытие берега канала. – "Получается, что нас решили спасать или, вытаскиваю со дна канала погибшего."
Когда вода в канале совсем упала. Мои ноги коснулись дня, понял, что у меня нет шансов выбраться из канала, так как ниже берег канала был сильно скользкий от жирного ила. Подняться никак не мог.
Растянулся в грязной жидкости на дне канала по течению ушедшей воды и вскоре обратно потерял сознание. Что-то вновь потянуло меня, но только, ни по течению, а наверх по скользкому бетону, обдира об острые выступы мои бока и спину. Наверху чьи-то руки подняли меня от земли и долго несли куда-то. Затем положили на траву. Словно сквозь сон слегка приоткрыл глаза и увидел там ужасную куртину на уровне глаз.
Прямо возле закрытого шлюза, из которого просачивалась вода, торчал кусок арматуры, на котором безжизненно висело вниз головой тело моего напарника по прыжкам в воду канала.
Арматура проткнула ему насквозь голову и ржавым концом воткнулась ему в грудь. Вниз по арматуре стекали струйки крови из его безжизненного тела. Не выдержал такого удара от этого ужасного зрелища и опять потерял сознание.
Пришёл в себя на больничной кровати. Вокруг меня люди в белых халатах. Внимательно вглядываюсь в эти лица и среди них узнаю знакомое мне лицо Болоховой Татьяны.
Пытаюсь улыбнуться ей, но боль в голове мешает мне сделать это и у меня на лице появляется кислая мина, от которой мне самому неприятно. Татьяна улыбается мне глазами полными слез. Вытирает слезы платком. Целует меня в щеку.
– Тебе нельзя подниматься. – говорит она, мне, когда пытаюсь встать. – Все у тебя будет хорошо. Ты цел.
Ничего не спрашиваю у Болоховой Татьяны, так как моё сознание полностью вернулась ко мне. Нервное потрясение прошло, только по-прежнему болят кисти рук и голова.
На кистях рук наложены какие-то пластины, завёрнутые в медицинский гипс, от кончиков пальцев, почти до локтей, мои руки перебинтованы.
– У меня что, обе кисти рук переломаны? – удивлённо, спрашиваю, Болохову Татьяну. – Буду инвалид?
– Нет! Нет! С тобой все в порядке. – поспешила, ответить Татьяна. – У тебя растяжение кисти рук.
Больше мне ничего не хотелось спрашивать и смотреть. Потихоньку весь погрузился в сон. Проснулся от уколов, которые делали мне в оба плеча. Открыл глаза и увидел медсестру, которая протирала мне ваткой, смоченной в спирт, место сделанного укола на моём плече. Её груди с розовыми сосками свисали под белым халатом у моего лица. Мне было видно дальше её обнажённое тело, которое склонилось надо мной. Меня всего пробил озноб половой страсти.
Тотчас почувствовал, как моё мужское достоинство подняло больничную рубашку. Вместе с лёгкой простынею ниже моего пупка. Медсестра почувствовала мою страстную дрожь.
Лукаво улыбаясь, посмотрела в мои глаза. Словно случайно коснулась на простыне ладонью до моего достоинства. Меня всего передёрнуло от страстного напряжения.
В это время медсестра поднялась во весь рост. Пошла из палаты в сторону процедурной, которая находилась за дверью в коридоре больницы. В палате был слабый свет ночной лампы, которую сестра включала возле моей кровати.
Когда медсестра выключила свет возле моей кровати, то яркий свет из коридора мгновенно осветил её обнажённую фигуру под белым халатом, который просвечивался под ярким светом, словно полупрозрачное матовое стекло.
Мне отчётливо было видно все линии её голого тела, словно медсестра специально показывала своё обнажённое тело, как это делают артистки стриптиза или натурщицы на подиуме перед художником.
Растревоженный увиденным зрелищем, больше не мог уснуть в таком состоянии. Лежал долго в темной палате, покуда страстное напряжение постепенно прошло.
Вокруг была ночь. Находился в хирургическом отделении больницы. В палате с травмами. Кроме меня в палате были ещё трое мужчин с руками и ногами в гипсе.
Возможно, что они попали в аварию или была какая-то бытовая травма. Все больные спали. Медсестра погасила яркий свет в коридоре. Слабый свет дежурной лампы освещал слегка все окружающее пространство в коридоре и в нашей палате.
Совершенно потерял сон и просто лежал, наслаждаясь отдыхом в больничной постели. Боль в кистях рук и в голове, почти прошла. Осталось только небольшое покалывание в пальцах и слабость в голове.
Ни о чём не хотелось думать. Хотелось дождаться утра, чтобы быстрее уйти из больницы. Мне с детства больница сильно опротивела с её запахами различных лекарств.
Через некоторое время мне захотелось в туалет. Вполне естественная потребность, тем более что было много выпито на пикнике шампанского, грузинского сухого вина "Саперави", а также грязной воды из канала вместе с речным илом напился вдоволь.
Встал с кровати, чтобы пойти в туалет, но тут вспомнил о перебинтованных кистях рук. В таком положении не мог поднять больничную рубашку, которая свисала с моего голого тела ниже колен. Нужно что-то придумать, чтобы мне не описаться в больничной палате.
– "Не мочиться же мне в постели.". – подумал сам. – "Пойду, попрошу медсестру, чтобы она помогла мне поднять рубашку. Ничего особенного здесь нет. У неё такая работа. Медсестра это делает со всеми больными, которые лежат в гипсе. Пойду, скажу, что мне хочется писать. Не могу поднять рубаху. Она мне поможет."
Осторожно выбрался из-под простыни и потихоньку пошёл в ординаторскую палату, где отдыхала дежурная медсестра. Дверь в ординаторскую слегка приоткрыта, очевидно потому, чтобы слышать голос больного из палаты. Ногой открыл дверь и вошёл.
Кроме дежурной медсестры в ординаторской никого не было. Медсестра спала на больничной тахте, укрывшись белой простынею. Мне жалко её будить, но мочевой пузырь сильно давил низ живота. Нужно как-то осторожно разбудить медсестру, чтобы не испугалась.
– Тебе чего надо? – спросила меня, медсестра, растерянно, когда осторожно коснулся её плеча. – Иди, спи.
– Ужасно сильно хочу писать. – как бы оправдываясь, ответил. – Мне трудно поднять больничную рубаху.
Медсестра встала с тахты. В противоположном углу ординаторской возле умывальника взяла "утку" поставила сосуд на стул. Подвела меня к "утке". Осторожно задрала больничную рубаху до пояса.
Попытался на цыпочках дотянуться до "утки", но у меня не хватало роста. Член упирался в стенку сосуда. Тогда медсестра взяла в руки мой член и направила в сосуд. В тоже мгновение возбудился. Член встал торчком.
Медсестра едва успела мой член прижать вниз, чтобы не оросил своей мочой все впереди себя. Струя горячей мочи хлынула в сосуд. Мой член нагрелся. Дрожал от прикосновения руки медсестры.
Когда оправился, то медсестра помыла руки под умывальником и стала опускать мою рубаху, которая застряла между моим торчащим членом и животов. У медсестры ничего не получалось, чтобы спустить рубаху.
Мой член постоянно мешал её рукам. Тем временем меня всего трясло от половой страсти. Боялся, что от этого потеряю сознание. Медсестру тоже стало трясти от половой страсти ко мне.
Мы оба были возбуждены до придела. Буквально машинально медсестра прикрыла дверь в ординаторскую и закрыла её на щеколду. Обжигая друг друга страстными поцелуями, мы дошли до предела, но мои перебинтованные руки мешали нам совершить половой акт.
Тогда медсестра задрала мне больничную рубаху на мои перебинтованные руки. Медсестра поднялась на цыпочки, чтобы стоя направить мой член в свою промежность. Но у неё ничего не получалось. Мы оба тёрлись друг об друга, но совершить половой акт никак не получалось. Сам догадался, что мне нужно лечь на тахту. Как только улёгся спиной на тахту, медсестра забралась на меня.
Направила мой член в свою промежность, начала страстно вибрировать вверх и вниз, удовлетворяя нашу взаимную потребность в половом акте. Мы так увлеклись собой, что тахта едва не развалилась под нашей совместной тяжестью.
До этого у нас не дошло. Удовлетворённые мы обмякли. Приятное ощущение блаженства растеклось по всему нашему телу. Горячий пот струился по нашим телам.
Мы были на высоте такого блаженства, ради которого можно повторить все происшедшее на пикнике, чтобы ещё раз вернуться сюда к этому состоянию своего тела.
Возможно, что ради этого люди готовы на любые поступки. Медсестра встала на пол. Вытерла белой салфеткой свою промежность и мой обмякший член, который беспомощно свисал у меня между ног. У меня не было никакой страсти от прикосновения её рук к члену. Затем медсестра помогла мне встать на ноги. Больничная рубаха без препятствия скользнула ниже моих колен. Медсестра таинственно улыбнулась, поцеловала меня в губы и открыла дверь ординаторской. Осторожно вышел за дверь и не поворачиваясь отправился в палату на свою кровать.
Там потихоньку забрался под одеяло, довольный тем, что сейчас произошло в ординаторской со мной и с медсестрой, имени которой не знаю. Едва укрылся простыню, как вскоре крепко уснул, совершенно не ощущая никакой боли в теле.
Проснулся от запаха больничной и домашней кухни. Открыл глаза. Вокруг моей кровати мои друзья и Болохова Татьяна с сумками продуктов из дома. Рядом на тележке с продуктами медсестры кормили с ложечки больных в гипсе.
Мои друзья и Болохова Татьяна были в белых халатах. Они разглядывали меня.
– Ну, как пострадавший, твои дела на поправку? – спросила Татьяна. – Сейчас мы тебя покормим.
– С огромным удовольствием буду кушать с твоих рук, – ответил, ей, – Но только в другом месте. Не в больничной кровати. Скажите врачу, что вполне здоров и хочу уйти с вами. Если не отпустят, сам сбегу от них.
Дзгоев Руслан пошёл к дежурному доктору. Друзья стаяли рядом, ожидая результата от разговора Дзгоева Руслана с доктором. Болохова Татьяна смотрела куда-то в сторону, стараясь не смотреть на меня.
По выражению её лица никак не мог понять её отношение ко мне. Ни сострадания, ни отречения, ни любви. Просто так, словно какой-то долг или обязательство перед кем-то, чтобы отбыть в палате больного и уйти обратно по своим повседневным делам к учёбе. Хотя бы она сказала мне что-то, но не молчала рядом.
– Так, значить ты говоришь, что сбежишь, если мы тебя не отпустим. – сказал доктор, развязывая мне бинты на руках. – Принуждать не буду. Ты свободный. Только не прыгай в воду, если не знаешь брода. Тебе крупно повезло, чего не скажешь о твоём бывшем друге. Так что смотри. Если тебе станет плохо, вернись к нам.
Доктор потрогал мои разбинтованные кисти рук. Ни обнаружив никаких повреждений, ушёл из палаты. Тот час пришла новенькая медсестра и пригласила меня за собой в ординаторскую. В ординаторской не было ночной медсестры и никаких признаком нашей половой страсти ночью. На той же полу развалившейся кушетке лежала моя одежда.
Медсестра прикрыла меня ширмой. Буквально по-армейски, за сорок пять секунд, надел свою одежду и вышел из ординаторской. Мне хотелось, как можно быстрее выйти из больницы. Мои друзья ждали меня на улице у больницы, но Болоховой Татьяны рядом с ними не было. Посмотрел в разные стороны, но Болоховой Татьяны нигде не обнаружил. Куда она делась? Опять у неё каприз.
– Мужики, а где подевалась Болохова Татьяна? – спросил, своих друзей. – Она, что, ушла, что ли куда-то?
– Твоя подруга сказала, что у неё сейчас занятия в училище. – ответил за всех, Замуров Антон. – Ушла туда.
– Извините, друзья, у меня тоже сейчас занятия в училище. – сказал, растерявшимся парням. – До встречи!
Убежал в сторону училища, оставляя друзей в полном недоумении. У меня были одни мысли, догнать Болохову Татьяну. Восстановить наладившиеся между нами отношения, которые могли обратно прерваться из-за трагического случая на пикнике.
По дороге от больницы до училища и возле закрытого училища Татьяны не было. Возле училища, вспомнил, что сейчас выходной и никаких занятий не может быть.
Просто Болохова Татьяна ни хотела со мной встречаться. Никак не могу понять Татьяну, что она хочет от меня? Лучше бы она мне просто отказала в нашем взаимном отношении.
Так бы было спокойнее в стенах одного училища. Наши общие друзья и однокурсники прекрасно понимают, что, между нами, что-то произошло. Зачем нам дразнить друг друга и окружающих нас товарищей каким-то недоразумением?
Мы ещё так молоды, что у нас есть много времени разобраться со своими чувствами между собой, провести различие между дружбой и любовью в отношении друг к другу.

6. Маёвка.
После Международного женского праздника 8-го Марта, начались практические работы на военном заводе "ФЭУ" и подготовка к выпускным государственным экзаменам в нашем училище.
Из-за своей занятости, а возможно и по другим причинам, мы никак не могли встретиться с Болоховой Татьяной.
У нас даже уроки в училище и заводская практика никак не совпадали. В выходные дни студенты нашего училища сидели за усиленной подготовкой к экзаменам.
Предстоящие майские праздники могли собрать нас всех вместе на всеобщей демонстрации. Появилась надежда, что наконец-то встречусь с Татьяной. Вовремя подготовки к майским праздникам с Болоховой Татьяной не удалось мне встретиться.


Занимался в актовом зале наглядной агитацией и плакатами посвящённым майским праздникам. В это время, Болохова, вместе со всеми девчатами нашего училища готовилась к строевому шагу на майский парад.
Девчонки все свободное время, от учёбы и практических занятий, ходили строем и с песнями по кругу внутреннего двора своего женского общежития.
У меня оставался только один шанс, это встретить Болохову Татьяну вовремя всеобщего построения в училище, куда приглашают всех наших студентов.
– Привет, Татьяна! – сказал, ей, когда мы как бы случайно столкнулись с ней в коридоре училища перед построением. – Прямо после парада мы собираемся с друзьями за город на "Сапицкую будку". Там мы начнём маёвку и закончим её завтра в горах. Приглашаю тебя на маёвку. Там увидишь живописные места.
– Хорошо! – неожиданно для меня, согласилась Татьяна. – Давай встретимся в конце проспекта.
Девчонки нашего училища выстроились шеренгами в спортивных костюмах на проспекте Ленина. Немногочисленным парням училища оставалось издали созерцать строевой парад девчат по проспекту Ленина, перед трибуной руководителей партии и правительства автономной республики Северная Осетия.
В конце проспекта Ленина, меня и Татьяну, ждали мои родные и двоюродные братья, а также мои друзья, которые улизнули от парадного шествия в Беслане и в Орджоникидзе.
Сейчас они с сумками продуктов, разных напитков, одежды и много чего, ожидали нашего прихода. Двигался по противоположному от трибуны тротуару, только с одной целью, чтобы ни упустить Болохову Татьяну, которую могли перехватить подружки на другую моёвку. За кинотеатром "Октябрь" колонны демонстрантов стали расходиться домой.
– Татьяна! Здесь! – крикнул, когда увидел, что Болохова ищет глазами кого-то. – Иди сюда в мою сторону!
– Только схожу переодеться в общежитие и вернусь. – сказала Татьяна, когда подошла ко мне.
– Зачем тебе переодеваться? – удивлённо, спросил, опасаясь обратно потерять её. – Мы с тобой ни в театр собрались. Посмотри, какая жара, тоже одет по-спортивному, как ты. Так что давай пойдём прямо так. Если будет прохладно, то у нас в сумках есть куртки, свитера и много чего другого, что понадобится в горах.
– Ладно! Пойдём! – согласилась Татьяна. – Не замёрзну. На улице действительно сильно жарко.
Болохова Татьяна позвала с собой несколько лучших подруг. Мы огромной компанией, человек в двадцать, отправились пешком за город на место, которое в народе называют "Сапицкой будкой".
Откровенно говоря, не знаю, откуда это название, а место это находится в лесу у подножия "Столовой горы", прямо сразу за городом.
Следом за нашей компанией за город потянулись и другие любители маёвок и отдыха на природе.
Было всего десять часов утра и к одиннадцати часам мы уже разжигали костёр для шашлыков на выбранном нами удобном месте. Рядом с нами расположились в нескольких метрах на отдых другие компании.
На моёвку приехали и машины, с товарами и продуктами для отдыха. К обеду хорошо разогретые солнцем, спиртным и весельем, мы стали определять места дальнейших походов в горы. Так мы совершали походы каждый год. Это было не прихотью нашей группы, а традицией всех народов Кавказа. Каждый год, после первомайской демонстрации и после маёвки, жители долины уходили на ночь отдыхать далеко в горы.
– Давайте разделимся на три группы. – предложил им. – Одна группа идёт на Столовую гору. Другая группа пойдёт на Лысую гору. Третья группа пойдёт в Дарьяльское ущелье. Завтра утром встречаемся у реки Терек на военно-грузинской дороге. Там проведём дальше нашу маёвку и оттуда разойдёмся по своим домам.
Мы кинули жребий. Дзгоеву Руслану досталось Дарьяльское ущелье. Моему двоюродному брату Щепихину Евгению выпала Лысая гора. Мне предстояло восхождение на Столовую гору и оттуда спуститься к реке.
Получилось так, что Дзгоев Руслан возглавил компанию со своими двумя братьями и тремя девушками. Щепихин Женька пошёл со своими двумя братьями и тремя девушками.
Мне же достались мои два брата, Сергей и Юрка, а также Болохова Татьяна со своими двумя подругами. Остальные отказались от ночной вылазки в горы и сразу отправились по домам.
Мы ни стали тянуть со временем и начали восхождение. Местным жителям привычно подниматься на окружающие возвышенности Кавказа рядом с Орджоникидзе.
Высота Столовой горы три тысячи метров над уровнем моря. С нашей стороны постепенный подъем от самого города. На другой стороне Столовая гора обрывается в Дарьяльское ущелье к реке Терек.
Многократно раз бывал на Столовой горе и мне известны были там все горные тропы. Так что наша группа ничуть не прогадала. Нам ближе к подъёму и быстрее можно устроиться в пещере на ночлег.
Моим братьям и мне, как джентльменам, тяжесть, взяли на себя весь груз, который достался нам по жребию из нашей общей компании всех трёх групп. Девчонки пошли налегке. Пошёл первым. Следом за мной Болохова Татьяна. Дальше мой брат Сергей. За Сергеем шла Щербинина Галина. После Андреева Лена. Замыкал нашу группу мой брат Юрка.
Потихоньку наша группа выбралась на гребень горного хребта, с которого в правую сторону было видно Дарьяльское ущелье, а в левую сторону находился Орджоникидзе (столица Северной Осетии). Дальше огромная долина, в которой граничат Осетия, Ингушетия и Кабарда.
– Пять минут отдыха. – сказал, когда наша шеренга выбралась на хребет. – Больше отдыхать нам нельзя. Иначе, нас застанет ночь на голом месте скал. На самой вершине Столовой горы. Там ни то, чтобы спать, даже находиться долго нельзя. На Столовой горе всегда ветер и холод. Вершина Столовой горы плоская.
Через пять минут наша шеренга растянулась, с двухметровым промежутком между собой, примерно, метров на двадцать. По пути к вершине вспомнил, что мы с собой забыли взять страховочную верёвку.
Но возвращаться было поздно, к тому, же мы, ни знали, у кого осталась страховочная верёвка. В какой из тех двух групп. Поднимались мы к вершине Столовой горы с риском к своей жизни.
В опасных местах брались за руки друг друга и превращались в живую цепь. На самых опасных переходах ухватывали друг друга за пояс и таким образом превращались мы в сплошную линию, которую трудно сдуть сильному ветру.
Хорошо, что все мы были натренированы в постоянных походах по горам и усиленно занимались спортивной подготовкой. Это нам помогло без особых усилий за два часа достигнуть вершины Столовой горы, с высоты которой удивительная панорама Кавказских гор.
Даже не вооружённым глазом можно было в ясную погоду видеть далеко в долине разные населённые пункты Северной Осетии и Ингушетии. Людей можно было разглядеть только в Орджоникидзе и то, только тех, кто был на маёвке у подножия Столовой горы.
Дальше видно дома и городской транспорт, который черными точками бегал на окраине города.
– Какой здесь простор! – удивлённо, воскликнула Болохова Татьяна. – Как завидую птицам, которые ежедневно парят над красотой. Почему природа ни создала людям крылья и руки, чтобы летать и драться?
– Тогда бы ты была ни человеком, а звероящером. – сказала Андреева Лена. – Тебе пришлось бы вить гнезда в скалах и подвергать себя ежедневной опасности. Тебя могли бы съесть хищники на земле и в воздухе.
– Ладно, девочки. – прервал, мечты подруг. – Нам пора искать себе пещеру для ночлега. В горах быстро темнее, через час в ущелье будет ночь. Тогда мы не успеем обогреть себе пещеру и замёрзнем до утра.
Никто ни стал возражать против моих замечаний. Мы медленно начали спускаться в расщелину между серых скал. В это время стало холодать.
Девушки надели наши куртки, а мы достали из спортивных сумок свитера. Нам стало теплее, но это замедлило продвижение между скал. Мы с большим трудом протискивались в расщелины и перебирались между огромными глыбами камней, которые в любой момент могли сорваться в пропасть и устроить горный обвал. Но нам стоило спешить. Вечер выходил на финишную прямую к предстоящей ночи.
Яркие вспышки солнечных лучей становились все короче и короче. От золотистого цвета солнечные лучи перекрашивались в ярко-красный цвет. Небосклон начинал быстро менять свою окраску от ярко-голубого до темно-красного цвета.
Вокруг нас менялась и природа. Над Столовой горой прекратили парить огромные орлы Беркуты. Утихли голоса дневных птиц. На разведку стали вылетать в глубоком ущелье ночные птицы.
Рядом заухал огромный филин. Запищал назойливый сыч. Между наших девчат проскочила пара горных мышей, которые были готовы укрыться где угодно от своих ночных врагов.
Между камней мелькнули зелено-голубым цветом глаза какого-то зверка. Прямо из-под ног вспорхнул горный голубь витютни, на гнездо которого едва не наступили.
Предупредил свой отряд, что под ногами гнездо горного голубя с яичками. Все осторожно обошли его.
Впереди нас, ловко перебирая копытами мелкие камушки, проскочили четыре козла тура, которые ухитрились быстрее нас забраться на большой камень.
– Нашёл! Нашёл! – закричал Юрка. – Вон, там, наверху. За теми камнями, где туры, большая тёмная дыра.
Посмотрел туда, куда мне показывал Юрка. Под отвесной скалой, которая выступала огромным козырьком осетинской фуражки, зияла большая дыра пещеры. Как раз такую пещеру надо подыскать.
Мы тут же поспешили наверх, словно боялись, что кто-то может занять пещеру вперёд нас, а мы останемся здесь.
– Значить так. – распорядился. – Вы, девчата, готовите место костру. Вычищайте всю грязь из пещеры. Мы пойдём собирать сухие веточки. Тех палочек, которые мы принесли с собой, нам не хватит на всю ночь.
Вблизи нашей пещеры из расщелин скал всюду торчали кусты, которые постепенно увеличивались к низу ущелья и по берегам реки Терек росли густым лесом. Вооружившись фонариками, мы подсвечивали кусты в поисках сухих веток.
На этой высоте гор очень редкие распустившиеся листочки кустов приводили нас в заблуждение. Нам было трудно понять, где сухие ветки, а где просто ветки без листьев, которые не успели распуститься.
Приходилось ощупывать почти все торчащие из камней кусты, чтобы таким путём определить, где нужные нам сухие ветки. Постепенно мы набрали там много сухих веточек и кору от деревьев.
– Саша! Саша! Иди сюда! – вдруг, закричал Юрка. – Посмотри, что нашёл. Какие-то огромные ящики?
– Чего орёшь? – сказал, брату, подойдя к нему. – Из-за твоего крика может быть сильный обвал.
Стал рассматривать торчащие из-под камней ящики, которые были размыты дождями и потоком талой воды. Это были ящики времён второй мировой войны, когда немцы в 1943 году пытались пройти через реку Терек к нефтяным местам Чечено-Ингушетии и по военно-грузинской дороге добраться через Грузию к нефтяной республике Азербайджан.
Но дальше этих мест немцы так и не прошли. Фашисты нигде не перебрались на правый берег Терека. Возможно, что это трофейные ящики.
Нужно было посмотреть, что там находиться внутри. Может быть, сейчас пригодиться нам в горах. Хотя бы доски от ящиков на дрова.
Однако, небольшая группа немцев всё же перебралась на правый берег Терека. Иначе откуда здесь оказались ящики с продуктами и боеприпасами? Но, что-то им помешало двигаться дальше?
Мне ни стоило особого труда, чтобы отодрать одну доску с ящика. Полусгнившие гвозди легко поддались. В одном ящике продукты сгнивших консервных банок. В другом ящике находилась взрывчатка.
Дальше прекратил смотреть. В других ящиках могли быть мины. Наученный гибелью целого отряда друзей в горах реки Лабы, решил уйти с братьями с этого места, чтобы никто из нас случайно не зацепил опасные ящики.
– Берём только ящик из-под продуктов. – сказал, братьям. – Остальное не трогайте. Там мины. Если это все взорвётся, то здесь ничего живого не останется. В том числе и нас. Девчатам не смейте ничего говорить, а то у них начнётся истерика или паника. Понятно сказал?! Так что вперёд меня идите. За вами пойду.
Братья закивали головами. Мы оттащили ящик с продуктами в сторону, разодрали его на части. Ржавые банки с консервами положили в стороне под камень, чтобы банки не мешали ходить по тропе людям и диким животным. Все равно консервы были непригодны к дальнейшему употреблению. Содержимое банок даже не выделяло запах.
Все выдохлось и запах пищи, и, микробы, которые могли жить на этой высоте среди гор. Из одной развалившейся банки выглядывала какая-то серая неопределённая по содержанию масса бывшего продукта. Даже этикетки на банках давно сгнили. Ничего нельзя было на них разглядеть.
– Вот и мы пришли. – сказал девчатам, которые забились в угол пещеры в ожидании нас. – Сейчас мы разожжём костёр в центре пещеры, чтобы согреть наше жилище. Когда костёр хорошо обогреет пещеру, тогда мы его сдвинем к выходу пещеры. Таким образом, мы сохраним тепло, которое даст возможность спать.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksandr-cherevkov/prelesti-zhizni-kniga-pervaya-mera-zhizni-tom-7-70612033/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.