Кукольный домик
Кукольный домик
Кирилл Шапкин
Эр работает в фирме, занимающейся продажей человекоподобных кукол. Однажды он решает воспользоваться одной из них в своих личных, сугубо интимных интересах и неожиданно сталкивается со странными обстоятельствами, после которых мир начинает ему казаться одной большой иллюзией. Теперь Эру предстоит узнать, что в действительности скрывается за всеми теми необычными событиями, возникшими в его жизни. И кем на самом деле окажутся все те люди, с которыми он повстречается на своем пути?
Кирилл Шапкин
Кукольный домик
Эр ехал по пустой автостраде, задержав от напряжения дыхание. Выдохнув и навалившись грудью на руль, он вперил взгляд в смутные очертания дороги, периодически исчезающей в гуще пасмурного тумана. По горбу спины бежал легкий озноб, ибо Эр в смятении, как бы встрепенувшись ото сна, вспоминал, что у него за спиной, в темном пространстве багажника замертво лежат друг на дружке три выключенные человекоподобные куклы женского пола в изящных вечерних платьях. Последнее время, при мысли об этих неживых, лживых, наполненных равнодушно хохочущим, прохладным ничем созданиях, у него неприятно бурлило в животе.
Который год Эр занимался обслуживанием кукол в одиноком, хилом магазинчике на окраине прокалывающего небо города, который привлекал внимание скользящих мимо автомобилей яркой лиловой вывеской с изображением страстно целующейся пары.
Фары тучного, квадратного, неуклюжего фургона с ощутимой тяжестью выхватывали из серой пелены, окутавшей шоссе, тощую разделительную полосу. Эр судорожно нажал на тормоза, когда мимо в противоположном направлении стремительно пронеслись две расплывчатые, мутные, намазанные на туман маслянистые желтые точки, которые тут же канули в небытие, оставляя после себя след красных отблесков в зеркале заднего вида. Эр показалось, что эти несущиеся навстречу светлячки почувствовали, как в душном пространстве багажника вожделеют в сумрачном, похотливом желании совершить долгожданный вдох три синтетических трупа, ибо вскоре – каким жалким, незначительным для них являлся этот временной промежуток! – в них наконец вдохнут ту самую жизнь, окажись они в крепких лапах разгоряченных, опьяненных мужчин.
И в самом начале своего карьерного пути в роли курьера Эр не знал разочарований – он усердно трудился и с ответственностью развозил кукол по глянцевой кляксе обширного города. Но в один момент, после единственного случая, что-то в нем поменялось: в глубине души Эра дернулся заржавевший рубильник, который позволил его мыслям колесить по непривычному маршруту, ибо теперь куклы стали вызывать в нем ужас. Теперь, когда Эр на них смотрел, то начинал трястись, дрожать, в груди полыхало холодное пламя, все переворачивалось, дергалось в спазме, будто от прикосновения льда, а потом бурлило и закипало, словно его обливали жгучей магмой. По горлу неотступно полз сырой и склизкий рвотный ком. После инцидента Эру стало противно прикасаться к куклам, возвращать их к существованию, быть с ними рядом наедине. Часто он совершал попытки убедить себя в иррациональности проникающего в разум страха. Бессонными ночами Эр искренне восхищался тому, как он хитро все себе выдумал, как немалую роль сыграла его богатая фантазия, и поэтому многое, что он уже знал о куклах, по какой-то неизвестной, глубинной причине сложилось в окончательную пугающую картину.
Загудел телефонный аппарат, встроенный в фургон. Эр ткнул пальцем в синий дисплей, выглядывающий из темноты рядом с рулем. Раздался плотный, напористый и звенящий бас.
– Привет, как самочувствие? – спросил Макс, его давнишний друг, с которым они вместе когда-то учились. Эр никак не мог припомнить на какую специальность они тогда поступили.
– Ужасное, но жить можно.
Из тумана, разрезаемого двумя золотистыми столбами света, проступали сияющие бронзовым смогом стволы тянущихся вдоль ленты шоссе развесистых деревьев – тех вечно недвижимых существ, которые днем наслаждаются теплыми ласками солнца, а ночью питаются слабым, безучастным дыханием далеких звезд, спрятанных за вздутыми пепельно-серыми тучами. Разлапистые, склоненные деревья проносились настолько быстро друг за другом, что выделить среди них уникальное, не такое как все, не удавалось. И вот среди них уже никто не грелся под легкими касаниями, никого не прельщал аромат мерцающих точек на ночном небе. Удовольствие получалось слишком общее, слишком усредненное, слишком разделенное между всеми ими на равные части. Эр передернуло, он сглотнул: ему припомнились одутловатые, припухшие лица тех людей, которые неотрывно всматривались в источающие холод экраны. И ведь эти люди тоже наслаждаются, заключил Эр, в такой же болезненной одинаковости.
– Одним словом, едешь к нам? – звонко рассмеялся Макс в ответ.
– Угадал.
– Отлично! Ты открывал список? Там тебя ждет сюрприз! – пискнул от напряжения динамик.
– Какой еще сюрприз? – Эр охрип и прочистил горло. – Знаю я твои…
– Помнишь ту девушку, за которой ты ухаживал на первом курсе? Ай-яй, я удивлен! С такими черными волосами до плеч, чуть бледным лицом, упругой попкой? Она еще строгие глазки такие делает, точно спрашивает, а кто ты, в общем-то, такой, чтобы сметь к ней приближаться, – Макс вновь залился безудержным смехом. – Вспомнил наконец?
– Кажется, да. Давно это было, – сказал Эр с грустью.
– Она будет на вечеринке.
– О, – протянул Эр и метнул взгляд на позолоченный асфальт. – Господи, сколько лет с тех пор прошло.
– Тьфу, да что у тебя там такое приключилось, какая пчела укусила? Дружище, раскис ты на пустом месте, без обиняков только, сам понимаешь. Проблемы на работе или что? Ладно, помню-помню, эдакое было, говорил. Да забудь ты их, лучше подумай: это ведь такой шанс! Какая перспектива перед тобой открывается, целое не вспаханное поле. Не хочется разве хорошенько развлечься? Никто не узнает, никто.
– С чего вдруг – никто? – Эр недоверчиво покосился на дисплей, где горело статичное лицо Макса с улыбчивыми, сощуренными, полыхающими хитростью глазами.
– Напоминаю: у нее никого нет. Связи, мой друг, связи есть у меня – и будут! Она доступна для знакомств, никакой муж, любовник, да ни один человек на свете тебя потом не оштрафует, не отберет твой подарок, уверяю, – сладкий голос Макса приятно растекался по салону.
– Ты мне лучше ответь, с какой стати в этот раз должно все получиться? – Эр в недоумении поднял брови.
Макс проигнорировал вопрос.
– Слушай, да ты особо не старался тогда, а теперь же дело принимает иной оборот. Хотя бы попробуй, дай волю забытым в пасмурных деньках ярким чувствам. Шансы высоки, лгать бы не стал. Все благоговеет к тому самому исходу всех исходов, если ты понимаешь о чем я. Мы с Тощим тебя подбодрим.
– Нет, только не это. Ни за что, – у Эр предательски дрогнул голос.
– Чего ты завелся сразу? Успокойся, дыши глубже, повторное знакомство выйдет на десять баллов. – Макс ощутил привкус скорой победы. – Невзначай приплывешь, отсолютуешь комплиментом, небрежно подсядешь, разболтаешься. Все просто и банально, выверенная схема, увековеченная в искусствах. А главное – все ведь легально! Ай-да я сообразил провернуть какую штуку, самому себе завидовать буду. Представь, легкая, даже призрачная беседа за барным столиком, плавно перетекающая в нечто потрясающее уже в интимной обстановке. Ты будешь под лютым кайфом, и вот тогда… – вещал манящий добродушный голос.
– Постой, под каким кайфом? – Эр шумно выдохнул и осел на сидении, словно сдутый воздушный шарик. Всегда у Макса все сводилось к одному – к употреблению бодрящих разум веществ.
– Упс, я тебе забыл сказать… Глупая я башка! В этом же вся фишка трюка состоит. Ну или фокуса. Как же я умудрился забыть про это… Тут вот какое дело – один мой знакомый достал свежую партию разноцветных таблеток. Представляешь, экспериментальная вещь! Завораживает, скажи? Вот и я о том же. И действуют они очень необычно на мозг. Знакомый сам толком не понимает в точности метод воздействия на серое вещество, но это обалденная тема. Короче, берешь, кладешь на язык – и вуаля! – ты просто лучшая копия самого себя: веселый, уверенный, блестишь остроумием. Препарат позволяет увидеть скрытый потенциал собственного характера, повышается интеллектуальный тонус. Одно главное – случайно не двинуть кони: огромная нагрузка на осознанность.
– И как твой друг их достал? Ведь ты же сказал, что они якобы экспериментальные?
– Тут все чисто, знакомый работает в громадной фармкомпании. Он даже мне в шутку предложил, что мол позвонить ему, когда он будет под кайфом балдеть, – тогда-то он мне обещает всю теорию и рассекретить, чтобы можно было дома изготавливать самостоятельно. Во дает! Ну я ему и говорю, что мол почему же он решил, что я его пойму, когда сам в своем обычном, то бишь в не одухотворенном состоянии нахожусь. Ну, тогда мы и порешали, что вместе закинемся, а там побеседуем интеллигентно – на языке философов.
– И все же достать получается их просто?
– Ты же знаешь, – сказал со вздохом Макс, – за этим следят плохо. Обмануть проверочную комиссию труда не составляет. Забить поверх одной программы другую – и дело в шляпе. Чем выше должность, тем меньше человек работает и прилагает усилий. Забывают они там уже, что должны проверять. Это и хорошо, нам на руку выходит. И потом, если уж мы доставим их в бар, то никто ничего больше сделать нам не сможет: я знаю одно очень хорошее место.
– А побочные эффекты? Что значит большая нагрузка на осознанность?.. – не унимался Эр.
– Боже мой, что с тобой приключилось такое? Занудил. Тебе отсыпать побольше что-ли? Это не проблема, на всех хватит, – уверил Макс.
– Я не буду.
– Не-не, так дело не пойдет, дружище. Мы притащили для всех. Куча пакетов с этой благоухающей дурью. Угощайся сколько влезет, как конфетки грызи.
В текущем настроении Эр почти был готов проглотить наживку.
– Ну, ладно. Может быть. Я подумаю, – сказал он.
– Вот и по рукам. Другое дело! – (Эй вы, отойдите, рано еще. Куда руки тянете, гады!) – Совсем уже обнаглели. Потерпеть не могут, бесстыжие. – (Ну что еще? Хорошо, спрошу его сейчас) – Слушай, тут такое дело, ты подхватил же с собой парочку кукол. Не забыл? Лучше бы, конечно, забыл. – (Да шучу я, шучу)
– Да, три штуки.
– (Взял он, взял. Целых три. Нет, новых. Да, самых сладеньких.) – Опять этот Тощий только о них и мечтает. Пиджак напялил, как будто для театра вырядился. Хотя тут как посмотреть. Действительно, может, мы культурно посидим, разведем полемику о смысле жизни. Кто знает, какая гадость полезет в мысли. Ладно, до встречи! Приезжай скорей.
Эр оборвал связь.
Лес остался позади. Туман размяк и отступил, уполз обратно вглубь жутких зарослей, где шелестели листья и пронзительно свистел ветер. Вместо деревьев по обе стороны от шоссе стали вырастать уходящие ввысь опустошенные, бездыханные небоскребы. Эр словно гнал по мрачному, смердящему подземному тоннелю, будто несся посреди высокой серой пещеры с неказистыми сталагмитами. Днем асфальтированной земле практически не доставалось солнечного света. Только в самый разгар жизни – в знойный, жгучий полдень, – острые лучи проникали в углубления между высокими гигантами, отражаясь в угрюмых стенах с бронзовым отливом от оседающей на них пыли.
Вдруг загромыхали ржавые вагоны, раздался металлический лязг колес. Где-то сверху среди стеклянных параллелепипедов весело гоготали электрические поезда, несущие в себе массу людей, опустивших лица в синие экраны, бледный свет от которых обдавал их щеки, лбы, губы искрящейся бирюзовой пудрой, – да так, что теперь на их одурманенных кожаных масках паясничали и прыгали быстро сменяющиеся образы того, что высвечивалось на ярких голубых дисплеях. Призрачные электрички, спрятанные за дымчатыми, сизыми облаками растворенных в воздухе токсичных веществ, везли мертвецов. Труп за трупом они перетаскивали их с одного места на другое, везли из одного огромного морга с бессчетным числом этажей в другой. Они скользили по рельсам без остановки и без передышки, пыхтя и сотрясаясь от смеха.
Эхо окутывало несущийся на большой скорости автомобиль. Что-то кряхтело и стонало. Железные рельсы прогибались под тяжестью набитых вагонов, шумно ревели металлические сердца гудящих электричек. Что-то выбивалось из общего гулкого фона, беспрестанно стуча по барабанным перепонкам Эр, которому казалось, что его облили кипятком, ударили по голове. Все звенело и переливалось.
Из неразборчивого, плотного звука теперь проступали отдельные фразы. Эр уловил пробирающие дух завывания и стоны, обращенные к нему слова:
…Мы здесь, повернись, подойди к нам. Возьми нас к себе в руки, приласкай, дай почувствовать жар и дрожь твоего сладостного тела, позволь нам прикоснуться к тебе, нам этого так не хватает…
Эр резко обернулся. Хрустнула синтетическая куртка, поднятый воротник уперся в его бескровные губы. Раздававшиеся голоса были похожи на непривычно измененную речь кукол, – излишне холодную, наделенную скрипучими металлическими нотками, и хрипящую, словно звучали помехи по радио, хотя и насыщенной какой-то единственным страстным чувством.
Он понимал, что куклы отключены. Никаких дефектов и отклонений базовый тест не выявил. Куклы просто доставляли людям удовольствие. Делать они могли разное, но в большинстве своем люди покупали их ради единственной цели – в качестве развлечения. Куклы обладали устройством, способным без труда считывать колебания мозговых волн находящегося рядом человека, тем самым они хорошо шутили и поддерживали непринужденное общение, периодически угадывая наперед желания и мысли собеседника. Так же куклы хороши в постели. Слишком хороши. Настолько, что Эр больше не мог об этом забыть.
Похотливый голос продолжал литься в уши Эр сладкой карамелью, продолжал конденсироваться на лице липкой испариной:
…А помнишь, как нам было хорошо? Полезай к нам, мы покажем тебе наше самое лучшее приспособление…
В один непримечательный день Эр, обремененный пылким желанием, решил овладеть одной из кукол. В тот день в магазин привезли свежие экземпляры. В регламенте было сказано, что перед использованием продукта, заказчик обязан провести соответствующие тесты на адекватность реакций. Эр взял куклу, включил ее, она пару раз моргнула, будто очухалась после сна. Лицо гладкое, в чем-то детское, щеки стянуты, сияет улыбка, будто она благодарит за то, что выбрали именно ее. Хлопали пышные ресницы, прикрывая рыскающие по комнате сухие карие глаза. Эр подергал куклу, приказал выполнить несколько команд, загрузил дополнительный софт. Все работало превосходно. Стройная, красивая, с волнистыми пепельными волосами, с пухлыми, выразительными губами цвета спелой вишни. Стоит и смотрит. Ждет. Ждет того, когда ей воспользуются. Кукла подчиняется любой власти; дай ей возможность узнать твои желания – и остановить ее будет просто невозможно. Под ее кофтой выступали две заманчивые округлости. И можно же было просто подойти, ненавязчиво коснуться, пламенно прижать к себе без сопротивления элегантное, искусно выполненное дизайнерами тело, без отторжения с ее стороны. Она не скрывала от человека свою брезгливость, ибо в ней не было и намека на антипатию.
Эр не удержался, в груди у него все похолодело. Он сглотнул и оцепенело подошел к девушке вплотную, ощущая приятный запах. Поцеловал ее: сначала скромно в лоб, потом в шею, а потом… Потом они перебрались в постель. Это произошло мгновенно. Эр ничего не смог даже понять, как на нем уже сидела кукла. Она подстроилась под его желания, словно облизывая изнутри его чувства, кукла обдавала их страстным жаром, овладевала ими, усмиряла их, принося ни с чем не сравнимое наслаждение.
И тут, когда дело дошло до самого главного, когда должно было произойти полное слияние двух созданий, все перевернулось. Чувства смешались, цвета поблекли. Произошел слом в восприятии. Теперь Эру чудилось, как он скатывался вниз по скользкой воронке, как его затягивает водоворот страха. Ему перестало это нравиться, он блокировал ползущие по душе, как паразиты, импульсы куклы, ведь вместе с ней они точно поменялись местами. Эр вскочил, скинул девушку с себя, затрясся, добрался до кнопки на задней стороне ее шеи и прекратил искусственную жизнь. Он тяжело дышал, в глазах стоял ужас. Он увидел в кукле нечто пугающее, нечто кошмарное – то, чего забыть больше нельзя.
Нагая, остывшая девушка безжизненно лежала в его руках. Ее волосы растрепались, касаясь влажной кожи Эр, которого теперь дергало и тошнило. Когда он поменялся с ней местами, то узрел внутри нее удушливую пустоту, безысходную глушь, где кликали команды, где каждый сигнал угасал за высокой черной стеной. Кукла, проникая внутрь желаний человека, дает ему возможность взглянуть и внутрь себя, – и там Эр рассмотрел только пожирающую жизнь тьму, только скачки напряжения и импульсов, всегда имеющих начало и конец. И больше ничего.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/kirill-shapkin/kukolnyy-domik-70569655/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Кирилл Шапкин
Эр работает в фирме, занимающейся продажей человекоподобных кукол. Однажды он решает воспользоваться одной из них в своих личных, сугубо интимных интересах и неожиданно сталкивается со странными обстоятельствами, после которых мир начинает ему казаться одной большой иллюзией. Теперь Эру предстоит узнать, что в действительности скрывается за всеми теми необычными событиями, возникшими в его жизни. И кем на самом деле окажутся все те люди, с которыми он повстречается на своем пути?
Кирилл Шапкин
Кукольный домик
Эр ехал по пустой автостраде, задержав от напряжения дыхание. Выдохнув и навалившись грудью на руль, он вперил взгляд в смутные очертания дороги, периодически исчезающей в гуще пасмурного тумана. По горбу спины бежал легкий озноб, ибо Эр в смятении, как бы встрепенувшись ото сна, вспоминал, что у него за спиной, в темном пространстве багажника замертво лежат друг на дружке три выключенные человекоподобные куклы женского пола в изящных вечерних платьях. Последнее время, при мысли об этих неживых, лживых, наполненных равнодушно хохочущим, прохладным ничем созданиях, у него неприятно бурлило в животе.
Который год Эр занимался обслуживанием кукол в одиноком, хилом магазинчике на окраине прокалывающего небо города, который привлекал внимание скользящих мимо автомобилей яркой лиловой вывеской с изображением страстно целующейся пары.
Фары тучного, квадратного, неуклюжего фургона с ощутимой тяжестью выхватывали из серой пелены, окутавшей шоссе, тощую разделительную полосу. Эр судорожно нажал на тормоза, когда мимо в противоположном направлении стремительно пронеслись две расплывчатые, мутные, намазанные на туман маслянистые желтые точки, которые тут же канули в небытие, оставляя после себя след красных отблесков в зеркале заднего вида. Эр показалось, что эти несущиеся навстречу светлячки почувствовали, как в душном пространстве багажника вожделеют в сумрачном, похотливом желании совершить долгожданный вдох три синтетических трупа, ибо вскоре – каким жалким, незначительным для них являлся этот временной промежуток! – в них наконец вдохнут ту самую жизнь, окажись они в крепких лапах разгоряченных, опьяненных мужчин.
И в самом начале своего карьерного пути в роли курьера Эр не знал разочарований – он усердно трудился и с ответственностью развозил кукол по глянцевой кляксе обширного города. Но в один момент, после единственного случая, что-то в нем поменялось: в глубине души Эра дернулся заржавевший рубильник, который позволил его мыслям колесить по непривычному маршруту, ибо теперь куклы стали вызывать в нем ужас. Теперь, когда Эр на них смотрел, то начинал трястись, дрожать, в груди полыхало холодное пламя, все переворачивалось, дергалось в спазме, будто от прикосновения льда, а потом бурлило и закипало, словно его обливали жгучей магмой. По горлу неотступно полз сырой и склизкий рвотный ком. После инцидента Эру стало противно прикасаться к куклам, возвращать их к существованию, быть с ними рядом наедине. Часто он совершал попытки убедить себя в иррациональности проникающего в разум страха. Бессонными ночами Эр искренне восхищался тому, как он хитро все себе выдумал, как немалую роль сыграла его богатая фантазия, и поэтому многое, что он уже знал о куклах, по какой-то неизвестной, глубинной причине сложилось в окончательную пугающую картину.
Загудел телефонный аппарат, встроенный в фургон. Эр ткнул пальцем в синий дисплей, выглядывающий из темноты рядом с рулем. Раздался плотный, напористый и звенящий бас.
– Привет, как самочувствие? – спросил Макс, его давнишний друг, с которым они вместе когда-то учились. Эр никак не мог припомнить на какую специальность они тогда поступили.
– Ужасное, но жить можно.
Из тумана, разрезаемого двумя золотистыми столбами света, проступали сияющие бронзовым смогом стволы тянущихся вдоль ленты шоссе развесистых деревьев – тех вечно недвижимых существ, которые днем наслаждаются теплыми ласками солнца, а ночью питаются слабым, безучастным дыханием далеких звезд, спрятанных за вздутыми пепельно-серыми тучами. Разлапистые, склоненные деревья проносились настолько быстро друг за другом, что выделить среди них уникальное, не такое как все, не удавалось. И вот среди них уже никто не грелся под легкими касаниями, никого не прельщал аромат мерцающих точек на ночном небе. Удовольствие получалось слишком общее, слишком усредненное, слишком разделенное между всеми ими на равные части. Эр передернуло, он сглотнул: ему припомнились одутловатые, припухшие лица тех людей, которые неотрывно всматривались в источающие холод экраны. И ведь эти люди тоже наслаждаются, заключил Эр, в такой же болезненной одинаковости.
– Одним словом, едешь к нам? – звонко рассмеялся Макс в ответ.
– Угадал.
– Отлично! Ты открывал список? Там тебя ждет сюрприз! – пискнул от напряжения динамик.
– Какой еще сюрприз? – Эр охрип и прочистил горло. – Знаю я твои…
– Помнишь ту девушку, за которой ты ухаживал на первом курсе? Ай-яй, я удивлен! С такими черными волосами до плеч, чуть бледным лицом, упругой попкой? Она еще строгие глазки такие делает, точно спрашивает, а кто ты, в общем-то, такой, чтобы сметь к ней приближаться, – Макс вновь залился безудержным смехом. – Вспомнил наконец?
– Кажется, да. Давно это было, – сказал Эр с грустью.
– Она будет на вечеринке.
– О, – протянул Эр и метнул взгляд на позолоченный асфальт. – Господи, сколько лет с тех пор прошло.
– Тьфу, да что у тебя там такое приключилось, какая пчела укусила? Дружище, раскис ты на пустом месте, без обиняков только, сам понимаешь. Проблемы на работе или что? Ладно, помню-помню, эдакое было, говорил. Да забудь ты их, лучше подумай: это ведь такой шанс! Какая перспектива перед тобой открывается, целое не вспаханное поле. Не хочется разве хорошенько развлечься? Никто не узнает, никто.
– С чего вдруг – никто? – Эр недоверчиво покосился на дисплей, где горело статичное лицо Макса с улыбчивыми, сощуренными, полыхающими хитростью глазами.
– Напоминаю: у нее никого нет. Связи, мой друг, связи есть у меня – и будут! Она доступна для знакомств, никакой муж, любовник, да ни один человек на свете тебя потом не оштрафует, не отберет твой подарок, уверяю, – сладкий голос Макса приятно растекался по салону.
– Ты мне лучше ответь, с какой стати в этот раз должно все получиться? – Эр в недоумении поднял брови.
Макс проигнорировал вопрос.
– Слушай, да ты особо не старался тогда, а теперь же дело принимает иной оборот. Хотя бы попробуй, дай волю забытым в пасмурных деньках ярким чувствам. Шансы высоки, лгать бы не стал. Все благоговеет к тому самому исходу всех исходов, если ты понимаешь о чем я. Мы с Тощим тебя подбодрим.
– Нет, только не это. Ни за что, – у Эр предательски дрогнул голос.
– Чего ты завелся сразу? Успокойся, дыши глубже, повторное знакомство выйдет на десять баллов. – Макс ощутил привкус скорой победы. – Невзначай приплывешь, отсолютуешь комплиментом, небрежно подсядешь, разболтаешься. Все просто и банально, выверенная схема, увековеченная в искусствах. А главное – все ведь легально! Ай-да я сообразил провернуть какую штуку, самому себе завидовать буду. Представь, легкая, даже призрачная беседа за барным столиком, плавно перетекающая в нечто потрясающее уже в интимной обстановке. Ты будешь под лютым кайфом, и вот тогда… – вещал манящий добродушный голос.
– Постой, под каким кайфом? – Эр шумно выдохнул и осел на сидении, словно сдутый воздушный шарик. Всегда у Макса все сводилось к одному – к употреблению бодрящих разум веществ.
– Упс, я тебе забыл сказать… Глупая я башка! В этом же вся фишка трюка состоит. Ну или фокуса. Как же я умудрился забыть про это… Тут вот какое дело – один мой знакомый достал свежую партию разноцветных таблеток. Представляешь, экспериментальная вещь! Завораживает, скажи? Вот и я о том же. И действуют они очень необычно на мозг. Знакомый сам толком не понимает в точности метод воздействия на серое вещество, но это обалденная тема. Короче, берешь, кладешь на язык – и вуаля! – ты просто лучшая копия самого себя: веселый, уверенный, блестишь остроумием. Препарат позволяет увидеть скрытый потенциал собственного характера, повышается интеллектуальный тонус. Одно главное – случайно не двинуть кони: огромная нагрузка на осознанность.
– И как твой друг их достал? Ведь ты же сказал, что они якобы экспериментальные?
– Тут все чисто, знакомый работает в громадной фармкомпании. Он даже мне в шутку предложил, что мол позвонить ему, когда он будет под кайфом балдеть, – тогда-то он мне обещает всю теорию и рассекретить, чтобы можно было дома изготавливать самостоятельно. Во дает! Ну я ему и говорю, что мол почему же он решил, что я его пойму, когда сам в своем обычном, то бишь в не одухотворенном состоянии нахожусь. Ну, тогда мы и порешали, что вместе закинемся, а там побеседуем интеллигентно – на языке философов.
– И все же достать получается их просто?
– Ты же знаешь, – сказал со вздохом Макс, – за этим следят плохо. Обмануть проверочную комиссию труда не составляет. Забить поверх одной программы другую – и дело в шляпе. Чем выше должность, тем меньше человек работает и прилагает усилий. Забывают они там уже, что должны проверять. Это и хорошо, нам на руку выходит. И потом, если уж мы доставим их в бар, то никто ничего больше сделать нам не сможет: я знаю одно очень хорошее место.
– А побочные эффекты? Что значит большая нагрузка на осознанность?.. – не унимался Эр.
– Боже мой, что с тобой приключилось такое? Занудил. Тебе отсыпать побольше что-ли? Это не проблема, на всех хватит, – уверил Макс.
– Я не буду.
– Не-не, так дело не пойдет, дружище. Мы притащили для всех. Куча пакетов с этой благоухающей дурью. Угощайся сколько влезет, как конфетки грызи.
В текущем настроении Эр почти был готов проглотить наживку.
– Ну, ладно. Может быть. Я подумаю, – сказал он.
– Вот и по рукам. Другое дело! – (Эй вы, отойдите, рано еще. Куда руки тянете, гады!) – Совсем уже обнаглели. Потерпеть не могут, бесстыжие. – (Ну что еще? Хорошо, спрошу его сейчас) – Слушай, тут такое дело, ты подхватил же с собой парочку кукол. Не забыл? Лучше бы, конечно, забыл. – (Да шучу я, шучу)
– Да, три штуки.
– (Взял он, взял. Целых три. Нет, новых. Да, самых сладеньких.) – Опять этот Тощий только о них и мечтает. Пиджак напялил, как будто для театра вырядился. Хотя тут как посмотреть. Действительно, может, мы культурно посидим, разведем полемику о смысле жизни. Кто знает, какая гадость полезет в мысли. Ладно, до встречи! Приезжай скорей.
Эр оборвал связь.
Лес остался позади. Туман размяк и отступил, уполз обратно вглубь жутких зарослей, где шелестели листья и пронзительно свистел ветер. Вместо деревьев по обе стороны от шоссе стали вырастать уходящие ввысь опустошенные, бездыханные небоскребы. Эр словно гнал по мрачному, смердящему подземному тоннелю, будто несся посреди высокой серой пещеры с неказистыми сталагмитами. Днем асфальтированной земле практически не доставалось солнечного света. Только в самый разгар жизни – в знойный, жгучий полдень, – острые лучи проникали в углубления между высокими гигантами, отражаясь в угрюмых стенах с бронзовым отливом от оседающей на них пыли.
Вдруг загромыхали ржавые вагоны, раздался металлический лязг колес. Где-то сверху среди стеклянных параллелепипедов весело гоготали электрические поезда, несущие в себе массу людей, опустивших лица в синие экраны, бледный свет от которых обдавал их щеки, лбы, губы искрящейся бирюзовой пудрой, – да так, что теперь на их одурманенных кожаных масках паясничали и прыгали быстро сменяющиеся образы того, что высвечивалось на ярких голубых дисплеях. Призрачные электрички, спрятанные за дымчатыми, сизыми облаками растворенных в воздухе токсичных веществ, везли мертвецов. Труп за трупом они перетаскивали их с одного места на другое, везли из одного огромного морга с бессчетным числом этажей в другой. Они скользили по рельсам без остановки и без передышки, пыхтя и сотрясаясь от смеха.
Эхо окутывало несущийся на большой скорости автомобиль. Что-то кряхтело и стонало. Железные рельсы прогибались под тяжестью набитых вагонов, шумно ревели металлические сердца гудящих электричек. Что-то выбивалось из общего гулкого фона, беспрестанно стуча по барабанным перепонкам Эр, которому казалось, что его облили кипятком, ударили по голове. Все звенело и переливалось.
Из неразборчивого, плотного звука теперь проступали отдельные фразы. Эр уловил пробирающие дух завывания и стоны, обращенные к нему слова:
…Мы здесь, повернись, подойди к нам. Возьми нас к себе в руки, приласкай, дай почувствовать жар и дрожь твоего сладостного тела, позволь нам прикоснуться к тебе, нам этого так не хватает…
Эр резко обернулся. Хрустнула синтетическая куртка, поднятый воротник уперся в его бескровные губы. Раздававшиеся голоса были похожи на непривычно измененную речь кукол, – излишне холодную, наделенную скрипучими металлическими нотками, и хрипящую, словно звучали помехи по радио, хотя и насыщенной какой-то единственным страстным чувством.
Он понимал, что куклы отключены. Никаких дефектов и отклонений базовый тест не выявил. Куклы просто доставляли людям удовольствие. Делать они могли разное, но в большинстве своем люди покупали их ради единственной цели – в качестве развлечения. Куклы обладали устройством, способным без труда считывать колебания мозговых волн находящегося рядом человека, тем самым они хорошо шутили и поддерживали непринужденное общение, периодически угадывая наперед желания и мысли собеседника. Так же куклы хороши в постели. Слишком хороши. Настолько, что Эр больше не мог об этом забыть.
Похотливый голос продолжал литься в уши Эр сладкой карамелью, продолжал конденсироваться на лице липкой испариной:
…А помнишь, как нам было хорошо? Полезай к нам, мы покажем тебе наше самое лучшее приспособление…
В один непримечательный день Эр, обремененный пылким желанием, решил овладеть одной из кукол. В тот день в магазин привезли свежие экземпляры. В регламенте было сказано, что перед использованием продукта, заказчик обязан провести соответствующие тесты на адекватность реакций. Эр взял куклу, включил ее, она пару раз моргнула, будто очухалась после сна. Лицо гладкое, в чем-то детское, щеки стянуты, сияет улыбка, будто она благодарит за то, что выбрали именно ее. Хлопали пышные ресницы, прикрывая рыскающие по комнате сухие карие глаза. Эр подергал куклу, приказал выполнить несколько команд, загрузил дополнительный софт. Все работало превосходно. Стройная, красивая, с волнистыми пепельными волосами, с пухлыми, выразительными губами цвета спелой вишни. Стоит и смотрит. Ждет. Ждет того, когда ей воспользуются. Кукла подчиняется любой власти; дай ей возможность узнать твои желания – и остановить ее будет просто невозможно. Под ее кофтой выступали две заманчивые округлости. И можно же было просто подойти, ненавязчиво коснуться, пламенно прижать к себе без сопротивления элегантное, искусно выполненное дизайнерами тело, без отторжения с ее стороны. Она не скрывала от человека свою брезгливость, ибо в ней не было и намека на антипатию.
Эр не удержался, в груди у него все похолодело. Он сглотнул и оцепенело подошел к девушке вплотную, ощущая приятный запах. Поцеловал ее: сначала скромно в лоб, потом в шею, а потом… Потом они перебрались в постель. Это произошло мгновенно. Эр ничего не смог даже понять, как на нем уже сидела кукла. Она подстроилась под его желания, словно облизывая изнутри его чувства, кукла обдавала их страстным жаром, овладевала ими, усмиряла их, принося ни с чем не сравнимое наслаждение.
И тут, когда дело дошло до самого главного, когда должно было произойти полное слияние двух созданий, все перевернулось. Чувства смешались, цвета поблекли. Произошел слом в восприятии. Теперь Эру чудилось, как он скатывался вниз по скользкой воронке, как его затягивает водоворот страха. Ему перестало это нравиться, он блокировал ползущие по душе, как паразиты, импульсы куклы, ведь вместе с ней они точно поменялись местами. Эр вскочил, скинул девушку с себя, затрясся, добрался до кнопки на задней стороне ее шеи и прекратил искусственную жизнь. Он тяжело дышал, в глазах стоял ужас. Он увидел в кукле нечто пугающее, нечто кошмарное – то, чего забыть больше нельзя.
Нагая, остывшая девушка безжизненно лежала в его руках. Ее волосы растрепались, касаясь влажной кожи Эр, которого теперь дергало и тошнило. Когда он поменялся с ней местами, то узрел внутри нее удушливую пустоту, безысходную глушь, где кликали команды, где каждый сигнал угасал за высокой черной стеной. Кукла, проникая внутрь желаний человека, дает ему возможность взглянуть и внутрь себя, – и там Эр рассмотрел только пожирающую жизнь тьму, только скачки напряжения и импульсов, всегда имеющих начало и конец. И больше ничего.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/kirill-shapkin/kukolnyy-domik-70569655/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Кирилл Шапкин
Тип: электронная книга
Жанр: Научная фантастика
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 28.04.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Эр работает в фирме, занимающейся продажей человекоподобных кукол. Однажды он решает воспользоваться одной из них в своих личных, сугубо интимных интересах и неожиданно сталкивается со странными обстоятельствами, после которых мир начинает ему казаться одной большой иллюзией. Теперь Эру предстоит узнать, что в действительности скрывается за всеми теми необычными событиями, возникшими в его жизни. И кем на самом деле окажутся все те люди, с которыми он повстречается на своем пути?