Главная страница | Триллеры | Дурные

Дурные
Ксения Спынь


Четыре девушки решают выехать за город на выходные, чтобы «немного развеяться в эти непростые времена». Проще не стало, и есть теперь только одна дорога через кошмар – всё дальше и дальше.





Ксения Спынь

Дурные


Ольге Горбуновой

Ричарду Бахману

Хронофагу



– Думаешь, ты победишь, Рей?

Гэррети очень долго обдумывал ответ.

– Нет, – наконец, сказал он. – Нет, я… нет.

Эта простая констатация напугала его. Он снова подумал о билете,

который получит, нет – о пуле, которую получит, о последнем мгновении

абсолютного знания, о бездонных винтовочных стволах,

поворачивающихся в его сторону. О застывших ногах. О внутренностях,

сжимающихся в комок. О мышцах, гениталиях, мозге, которые пытаются в

последний момент избежать бездны, лежащей всего в одном ударе сердца

от них.

Стивен Кинг, «Долгая прогулка»



She's got a ticket to ride.[1 - У неё билет на поездку (The Beatles, «Ticket to ride»)]

The Beatles





1.


One, two, three, four –

What are you waiting for?[2 - Один, два, три, четыре – чего ты ждёшь? (Within Temptation, «Dog days»)]

Within temptation



За городом… Что ж, за городом казалось, будто ничего не произошло и последние лет десять можно вообще не считать.

Автовокзал был полон, его пронизывало лучами и жаром насквозь, а там, куда лучи не доходили, было душно и, пожалуй, даже хуже – когда свет не слепил и не делал мир воспаряюще-невесомым и эфемерным.

Мухи жужжали у столиков и у касс, подбирая за теми, кто ушёл, и иногда липли к тем, кто остался, но осталось не так много: большинство предпочитали дожидаться на улице, хоть стоя, хоть как – там продувал ветер.

Старшекурсница в джинсовой куртке и плиссированной юбке сидела с краю плетёно-металлического ряда и листала книгу – кажется, что-то из Рыбакова. Листала, впрочем, не особо внимательно, ей что-то мешало: то ли спутанная грива тёмных волос, то ли разговор у неё за спиной. Там, почти впритык к креслам, за пластиковым столиком сидели две девушки постарше. Они пили газировку из больших стаканов с трубочками и посматривали на часы на стене.

– Не звонила тебе?

– Не.

– А ты?

– Минут через пятнадцать.

– Почему не десять? Не тридцать?

– Потому что пятнадцать.

Студентка слегка недовольно дёрнула губами, но оглядываться не стала – вместо этого потянула носом воздух, пробуя, есть ли опасность. Ничего, вероятно, не обнаружив, высвободила из-под книги руку и запустила её пошарить вслепую среди страниц. Нужный разворот попался быстро – тот, где припряталась листовка с пацификом. Две листовки – на второй, кроме пацифика, было напечатано запрещённое.

Та из девушек, что сидела поближе, как бы невзначай откинулась назад и чуть наклонилась к студентке.

– Лучше спрячь. Там полицаи зашли.

Та быстро хлопнула книгой. Чуть погодя обернулась, чтоб посмотреть.

Полицаи действительно зашли и тусовались теперь у входа с каким-то мужиком в лиловом – подальше столика с девушками. Та, что предупредила – та, что с тугим рыжим хвостом и в обтягивающей майке – будто и не предупреждала никого ни о чём, а болтала себе, как ни в чём не бывало, со знакомой и вообще, похоже, не особо-то смотрела по сторонам. Было б там на что смотреть.

У второй зазвонил телефон. Она тут же подцепила его со стола, будто того только и ждала всё время.

– Алло. И где вы?

Что-то выслушивая в ответ, она глубоко вздохнула, прикрыла глаза и пальцами потёрла переносицу.

– Ладно. Понятно. Доезжайте.

Положила свой смарт обратно.

– Говорит, стоят у переезда. Будут… минут через двадцать, но это может быть и сорок. Если не дольше.

– Ну ясно, – рыжая не то вздохнула, не то рассмеялась и снова кинула взгляд на часы на стене. – Если не появится к полудню, больше смысла будет сесть на автобус. Ну, если мы хотим сегодня выехать.

– Агнешка, – вторая недовольно нахмурилась и сморщила нос.

– Мм?

– Не начинай опять.

Табло над выходом моргнуло и едва уловимо переменилось. Старшекурсница, вскочив, с тревогой вгляделась в него. Большая плоская сумка хлопнула её по бедру, напоминая о своём существовании. Студентка поспешно сунула в неё Рыбакова, поправила у шеи лямку через голову и поторопилась на выход.

– Я бы сама предпочла поехать на своей, – девушка со смартом рассеянно рассматривала стоянку и скопление автобусов за дверьми автовокзала. – Но маме и брату нужно сегодня в центр, не могу же я забрать машину только потому, что мне вдруг захотелось за город.

– Я бы тоже предпочла на своей, – промурлыкала рыжая. – Но у меня её нет.

Она чему-то довольно хихикнула.

Один из автобусов неровно отъехал, буркнул, качнулся и встал. Люди толпились вокруг него, но внутрь не заходили. Он побурчал ещё немного, затих, из его уха кто-то вылез. Похоже, там образовалась поломка или ещё какая-то накладка.

Девушки поводили трубочками и побулькали газировкой, которая закончилась. Табло больше не менялось. С улицы и солнца вернулись джинсовая студентка и её сумка – на синем тряпичном боку у той желтели луна и звёзды. Студентка кинула взгляд на своё сидение с краю, но то уже занял какой-то мужчина с огромным саквояжем.

– Садись к нам, – бросила рыжая. – Нам тут всем ещё долго ждать, похоже.

Студентка вздрогнула, будто от испуга, что к ней обратились, но всё же передвинулась к столику и, дёрнув третий стул, неловко плюхнулась на него боком.

– Автобус сломался, – пояснила она, словно оправдываясь, и попыталась убрать волнистые прядки, которые лезли ей в глаза. Поколебалась, говорить ли ещё, и со смущением добавила. – Сегодня весь день не везёт. Как будто кто-то специально хочет, чтоб я не уехала.

Вторая, та, что со смартом, шевельнула губами, обозначая улыбку (глаза были слишком напряжены, чтоб улыбаться).

– Нам тоже не везёт. Договорились со знакомой поехать на её машине пораньше с утра, а она всё ещё стоит в пробке.

– Потому что это Нелли, – фыркнула рыжая, – и для неё нужна специальная поправка на время.

Вторая девушка бросила молчаливо осуждающий взгляд. Эта вторая была аккуратной брюнеткой с аккуратным каре и в аккуратно пушистой белой кофте. Только круги под глазами были не очень аккуратными, но с ними, видимо, не получилось ничего сделать.

– Нелли? – машинально повторила джинсовая студентка и – наверно, чтоб звучало не так глупо – добавила. – Это ваша подруга?

– Вроде того, – не совсем охотно согласилась брюнетка. – Я Лана, если что. А это – Агнешка.

Агнешка кивком подтвердила, что это она. Спросила:

– А ты?

– Я… Я Алиса, – студентка нахмурила густые брови и потупилась в стол. Вполголоса попросила. – Только не надо шутить про белого кролика, ладно?

– А что, часто шутят? – тоже вполголоса удивилась Агнешка.

– Ну… да…

– Странно. Я думала, у нас это не настолько популярная штука.

Алиса перехватила её взгляд, и это будто придало ей смелости наконец. Она поинтересовалась:

– А куда вы едете?

Агнешка расплылась в странноватой, никому не адресованной улыбке:

– Да так… Куда глаза глядят.

Лана скептично сморщила нос и прервала её:

– Просто хотим за город съездить на выходные. Подальше от… – она проскользила взглядом вдоль стендов, ленточек и касс с летней толпой, – от этого всего. Развеяться.

– Развеяться, – посмотрев на неё, повторила Алиса. Все втроём с пониманием кивнули друг другу.

Лана отвернулась первая – поискать строчку в расписании на табло.

– А ты, надо понимать…

– К друзьям в область, – поспешила согласиться Алиса, как будто у неё могли спросить и что-то неподходящее. – Тоже на выходные…

– Ха-ай! – звонко окликнула всех фигура, вскинувшая руку на другом краю зала. Вся в кудрях – того неуловимого цвета, что не запишешь ни в блонд, ни в тёмные тона, – в летящем платье в жёлтый горошек, в перламутровых тенях и бликах лучезарной улыбки, она как будто спорхнула сюда прямиком с рекламного щита – вероятно, кондиционера для стирки или, может быть, ежедневок.

– Ну наконец, – обе девушки долгожданно вскочили из-за столика. Алиса рефлекторно поднялась вместе с ними.

Нелли приблизилась. Лана бросила скептичный взгляд на её босоножки.

– Чего это ты на каблуках?

– Это не каблуки. Это танкетка.

– И чего это ты на т… тан… на танках? Мы вообще-то за город едем.

– Ну, мы же не собираемся там бегать по пересечённой местности, – рассмеялась Нелли.

– Собираться – не собираемся…

– И вообще ненадолго.

Лана с бессильным вопросом посмотрела на Агнешку.

– Ладно, – та усмехнулась и кивнула Нелли. – Но смотри, если что, мы тебя нести не будем!

Все двинулись за Нелли – та верной дорогой повела их за стены автовокзала. Алиса успела разделить это движение, затормозиться, сделать полшага назад – когда на секунду обернулась Агнешка:

– Хочешь, поедем с нами? Твой автобус, наверно, нескоро будет.

– Ты бы хоть спросила, докуда ей, – откликнулась Лана. Лицо её чуть заметно напряглось при взгляде на Алису, хотя Лана тут же постаралась это скрыть. – Может, нам вообще не по пути.

– Мне до Ч., – Алиса растерянно приостановилась. Обернувшись к табло и снова к девушкам, она старательно улыбнулась. – Я выйду тоже, посмотрю. Может, там с автобусом что-нибудь решилось…

Машина Нелли ждала их снаружи – тёмно-зелёный жигуль поблёскивал огромной лягухой, только что вылезшей из воды. В брюхе лягухи, за рулём, сидел коротко стриженный парень в цветастой летней рубашке. Нелли нагнулась чмокнуться с ним, протянула руку мимо него в салон.

– Дай-ка коробочку.

Из недр машины извлеклась чуть помятая светлая коробка, обмотанная полиэтиленом и перетянутая решёткой изоленты. Нелли пошкрябала одну из синих полосок ногтями.

– Это от мамы – пояснила она. – Вроде там пироженки, она сказала… Вот же навертели.

Она снова попыталась подцепить изоленту с угла, но та сидела крепко и сдвигаться не собиралась.

Лана закатила глаза:

– Может, мы всё-таки сядем наконец и поедем? Пирожные можно и на месте открыть.

– Да ты чё, они по такой жаре не доедут, – Нелли быстро окинула взглядом всю компанию. – Есть у кого-нибудь ножницы?

– Ножик пойдёт? – Агнешка запустила руку в поясную сумку – та смотрелась скорее как навороченный прибабах к её шортам, чем как собственно сумка – и вытащила складной нож на свет.

– О, ты опасная женщина! – с придыханием расхохоталась Нелли, кудри её рассмеялись по плечам вместе с ней. Она протянула Агнешке коробочку, аккуратно придерживая по краям.

Агнешка щёлкнула лезвием.

– Осторожно пальцы, – она попробовала взрезать полиэтилен прямо у Нелли в руках, но остановилась. – Дай лучше. Он острый.

Забрав у Нелли коробку, Агнешка повертела её, вскрывая по рёбрам. На рукоятке ножика мерцал вытянутый и тонкий силуэт лисы – три лапы стелили её бег по неведомым тропам, четвёртой почему-то не было видно.

Коробка вернулась к Нелли и теперь все, наконец, смогли посмотреть, что же внутри. Внутри были профитроли – немного крупнее покупных, с желтоватой текучей сгущёнкой. Они тянули к себе.

– Ну, раз проблема решена, я двину, – Неллин водитель обрадованно вынырнул из машины.

– Да чего? – Нелли лизнула свой профитроль. – Посиди с нами.

– Нет. Этот чувак действует мне на нервы, – тот кивнул в сторону. Там по виду ещё совсем мальчишка за переносной стойкой рекламировал службу по контракту.

Нелли поглядела и захлебнулась хохотом, в смехе её на этот раз послышались какие-то истерические нотки.

– Но… но это же по коннтра-а-акту… – задыхаясь, протянула она.

Парень ещё раз решительно покачал головой.

– Чао, – он прихватил один из профитролей, махнул рукой и, не оглядываясь, ушагал в сторону тропинки через пролесок.

– А куда он? – негромко спросила Лана.

– Ромка? – Нелли надкусила пироженку. – К станции. Хочет укатить пока к дальней родне.

– Думает, отсидится?

Нелли недовольно дёрнула плечом и не стала отвечать, вместо этого с широкой улыбкой повернулась к Алисе: «Угощайся!»

– Вообще, как вариант, может быть, – пробормотала Лана, явно самой себе, а не кому-то ещё. – Тоже, конечно, найдут, если захотят, но лучше, чем вообще ничего. Вроде бы по электричкам ещё не отлавливают…

– Я слышала, что в метро облавы были, – подала голос Алиса, но тут же замолкла, только быстрым и тревожным взглядом окинула людей, что стояли с ней рядом.

– И в метро, и в ТЦ, и вообще, – закончила за неё Лана. – Я тоже слышала. Все слышали.

– Ой, ну дайте вкусняшек поесть! – возмутилась Нелли.

Но вкусняшки заканчивались быстро. Коробка почти опустела, когда откуда-то раздалось мелодичное: «Sometimes I feel I've got to – run away, I've got to – get away…»[3 - Иногда я чувствую, что должен убегать, должен убираться («Tainted love». Перепевалась много раз разными исполнителями, у Агнешки, скорее всего, версия Soft Cell)]

Агнешка – её профитроль как раз неудобно разломился, и его приходилось держать всей пятернёй – дёрнулась было к поясу, суетливо перехватила пирожное в левую руку, наскоро облизала с правой крем и вытащила звонящий телефон.

– Да, – сказала она. Скулы её чуть окаменели, но вряд ли она это заметила. – Да, вечером в воскресенье буду. Ну, или в понедельник утром, самое позднее. Что? А, да, спасибо. Тебе тоже. Да, пока.

Она спешно и без особого аппетита дожевала пирожное, критически оглядела свои пальцы, руки и телефон.

– Мм… А вот салфетки теперь ни у кого нет?

Лана широко распахнула глаза и зарылась в огромную холщовую сумку, которая оттягивала к земле все её руки.

– Так и знала, – почти в панике пробормотала она. – Так и знала, что что-то забыла…

Алиса, будто вспомнив только, что она тоже здесь, быстро поискала у себя.

– Вот, – она протянула Агнешке то, что нашла – вскрытую пачку влажных салфеток.

– Данке, – Агнешка вытерла сгущёнку отовсюду, где та оказалась, и улыбнулась Алисе. – В смысле, спасибо.

Алиса обрадованно попыталась было придумать ответ – это было видно по всему её лицу, – и чуть не пропустила, как на стоянку выкатил её автобус – новый, на замену, готовый заглотнуть в себя всех желающих, прежде чем отправиться в путь. Он подмигнул Алисе поворотником, и она спохватилась и, махнув всем на прощание худой и смуглой рукой, на которой гирей промелькнули массивные наручные часы, кинулась занимать своё место.

Нелли ахнула и в испуге взбросила руку к глазам:

– Боже…

– Что такое?

– Часы! Я забыла свои часы! – она метнулась взглядом в сторону тропинки в пролесок, будто в надежде, что её парень всё ещё там и его можно по-быстрому сгонять за часами и обратно. – Я их оставила дома. Нет-нет-нет, так не пойдёт, без часов я никуда не поеду…

– Нелли! – упрашивающе протянула Лана.

– Нет, ну куда же я без часов? Как же так я без часов, как же я…

– Зачем тебе часы в лесу? У тебя есть смартфон. У нас у всех есть.

– А если они сядут? – Нелли с непритворным страхом смотрела на Лану. – У нас ведь ни одной механики, правильно? Если они все сядут?

– Кто-то недавно говорил, что мы ненадолго, – усмехнулась Агнешка, забираясь за руль.

– Послушай, – Лана перехватила порывавшуюся куда-то Нелли. – Я тебе лично эти часы куплю и подарю, где-нибудь по дороге. Хочешь? Лично я – лично тебе, обещаю. Только сядь уже, ради бога, в машину, и мы поедем.




2.


Lauf ich nach vorne oder zur?ck?

Wo verdammt nochmal ist das Gl?ck?

Ist es immer im Kreis zu laufen?

Ist es mich einfach gut zu verkaufen?[4 - Бегу я вперёд или назад? Где, чёрт возьми, есть ещё счастье? В том ли, чтоб вечно бегать по кругу? В том ли, чтоб удачно продаться? (Berlinska Drоha, «Entscheidungen»)]

Berlinska Drоha



Заправка была стареющая, обветренная какая-то, и цены не высвечивались, а просто были набраны неровными рядами цифр на табличках (интересно, кто и в какие моменты менял их, чтоб не попасться на глаза?). На заправку будто готовились подзабить, а сама она готовилась уже потихоньку превращаться в оставленный остов. Может, и не было особой необходимости здесь тормозить, но Лана считала, что им нужна ещё одна канистра бензина про запас, а спорить с Ланой было трудоёмко и бессмысленно. Между колонками, стенками и стендами ветер носил песок и пыль, набивал их в рот и глаза, в салоны машин, где были приоткрыты двери или опущены стёкла. У одной из колонок терпеливо и методично заправлялось целое семейство в пухлом минивэне. Судя по номерам и по слою пыли, из-под которого пробивалась изначальная синева, они ехали издалека. За семейством своей очереди дожидался внедорожник со стайкой молодых людей внутри, крытый вместо крыши брезентом в разводах хаки. Поодаль стояло несколько грузовых фур, рядом с ними притёрся светло-кремовый фургон-каблучок. На углу у выезда ярким пятном краснела маленькая, почти игрушечная машинка – она вряд ли была на ходу и стояла там, наверно, с незапамятных времён, на том же месте.

– Интересно, куда это все… – протянула Нелли, чуть мечтательно, чуть задумчиво.

– Туда же, куда мы, я думаю, – предположила Агнешка. Обе они ожидали, стоя около лягуха: ветер, хоть и пыльный, приносил всё же свежие клочки прохлады.

– Ой, а давайте не надо, – Нелли притворно прикрыла глаза. Обещанные на замену часы, видимо, полностью её удовлетворили, и теперь она готова была благосклонно и немного с ленцой принимать всё, чем её решат тут поразвлечь – будто зрительница в домашнем кинотеатре 5D. – Толкаться со всеми этими милыми людьми на одной полянке – я бы как-нибудь обошлась.

– Что, даже эти парниши тебе не глянулись?

Внедорожник как раз дождался своей очереди у колонки. Из него вылезли несколько парней – несколько, если уж хорошо присмотреться на свету, мальчишек, которые хорошо если успели поступить куда-то после школы.

– Да они ж нам в братья меньшие годятся! – скривилась в смехе Нелли.

Те, похоже, тоже перебросились между собой чем-то подобным, кто-то рассмеялся, кто-то кивнул на двух девчонок у машины и что-то заметил другому. Агнешка улыбнулась и помахала им рукой в ответ.

– Блин, тётки, ведите себя прилично, – к машине вернулась Лана, сгибаясь под тяжестью металлической канистры. – Я понимаю, кризис среднего возраста и всё такое, но это же не повод.

Агнешка нарочито надула губы и пожала плечами.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы позырить на хорошеньких мальчиков, – она хохотнула. – Да и на хорошеньких девочек тоже.

Увидев, что Лана уже села на своё место впереди и вытирала руки, она скользнула обратно за руль.

– Да ладно, Агнеш, не будем шокировать нашу главную тётушку. У неё и без нас скоро такой шок случится! – Нелли умастилась на диване позади. – Я сама до сих пор в шоке, как она успела первее нас всех.

– Пока не успела, – серьёзно поправила Лана. – Пара месяцев у вас ещё есть.

– Это много, – заметила Агнешка. – Реально много. Ещё дожить надо.

Она улыбнулась чему-то своему, но чему – никто спросить не успел. К заправке подкатил чёрный блестящий Уаз. Внутри него играла музыка – что-то крикливое и веселящееся. Водительская дверь открылась, из неё вниз спрыгнула прелестная девушка-каштанка. С ней вместе изнутри выпорхнуло:

«So may I introduce to you the act you've known for all these years…»[5 - Так позвольте мне представить вам тех, кого вы знали все эти годы (The Beatles, «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band»)]

Лана вжала голову в плечи – будь у неё кошачьи уши, прижала бы и их тоже – и нетерпеливо взглянула на Агнешку:

– Ну? Поехали.

– Мр? – несколько удивилась та. – Что такое, Лан? Не любишь Пеппера?

– Конкретно эту песню не люблю.

– Да подожди, – Нелли придвинулась к своему окну, как к экрану. – Это же…

– «Небо цвета электрик»! – выдохнула мелкая девчонка из пыльного авто, то ещё не успело уехать.

– Вау, – тихим эхом откликнулся её брат (или другой какой-то родственник). – Они настоящие?

С другой стороны Уазика вышел молодой человек в зелёном смокинге. Он, в свою очередь, открыл заднюю дверь и почти неуместно джентльменским жестом подал руку миниатюрной и изящной блондинке, чтобы та спустилась на землю.

– Нда. Они и правда настоящие, – с удивлением заключила Агнешка. Протянула задумчиво. – Может, автограф попросить…

– Есть на чём? – спросила Лана.

– Неа.

У семейства издалека, видимо, оказалось на чём, и они не преминули воспользоваться такой возможностью – больше, конечно, для девчонки, самой младшей из всех, но нельзя было не подумать, что остальным просто удобно прикрываться ею.

– Увидеть «Электриков» и умереть, – Агнешка усмехнулась из-под полуприкрытых глаз.

– Скажешь, – нахмурилась Лана.

Агнешка неопределённо кивнула:

– Я на самом деле видела их один раз вживую. На одном из уличных выступлений. И даже не сказать, что они офигеть как хорошо играли… Довольно много лажали, если честно. Но там и тогда это не имело вообще никакого значения. Потому что – знаете что? Это было самое настоящее, что я видела за последние… не помню, сколько лет.

Как будто на Уазик нацелились и парни из внедорожника – вероятно, им тоже было что сказать – но разговор этот, если и случился, то затерялся в ветре и пыли: лягух успел отъехать достаточно далеко. Может быть, прозвучало их обычное «просто я – умная, а она – красивая» – это на вопрос, зачем их в группе две, неужели работать посменно. Или, может, про то, зачем им Терминал – для кофе, конечно (а, да, ещё он барабанщик). Или ещё что-то из той же серии – а я засыпаю, и меня засыпают корги из плюша и пластиковые бульдоги – первый их, ранний их хит, теперь обречённый навевать ностальгию – как привет из прежнего мира, бывшего так недавно, а может, и не бывшего никогда.

– Не, они милые девчонки, конечно, – Нелли наконец отлипла от экрана заднего окна, через которое ей ещё долго было видно заправку, и повернулась. – Хоть и извращенки.

– В каком плане? – не отрываясь от дороги, протянула Агнешка.

– Ну, в смысле, что друг с другом.

– Это они тебе лично сказали?

– Ну, это же и так понятно, – криво улыбнулась Нелли. – Мне всегда понятно, по крайней мере. Так сказать, со стороны.

– Хех, – чему-то усмехнулась Агнешка.

– А куда мы едем? – спросила вдруг Лана.

Она уже несколько минут озиралась по сторонам, глядя то влево, то вправо от дороги, и похоже, ей не нравилось то, что она видела.

– Хороший вопрос, – Агнешка помолчала немного. – Я здесь бывала, но давно, и тут как будто… не знаю, всё переставили.

Лана полуобернулась к Нелли:

– У тебя в машине есть навигатор?

– Да счас, – та закатила глаза. – Я просила папу поставить, несколько раз. Он такой – ну, ты же всё равно никуда не ездишь.

Лана никак не прокомментировала это. Она вытащила свой смарт и погрузилась в карты.

– Занятно, – только сказала она через какое-то время.

– Что?

– Прямо сейчас мы двигаемся по нашей дороге. А если примерно через полчаса свернём направо, чуть позже нашего поворота, то вскорости попадём на федералку.

– То есть… всё правильно? – Агнешка повела взглядом по округе. – Даже странно. Неужели тут всё так изменилось?

– Может быть, мы изменились, – задумчиво заметила Лана, глядя в сторону, за окно. – Ну, и снесли пару придорожных кафешек. Поставили что-то новое. Вот ничего и не узнаём.

Однако вскоре сам асфальт исчерпал себя и закончился: впереди, за ограждениями, дорога была перерыта, и люди в оранжевых жилетах колдовали над ней вместе с ползучей мигающей техникой. Треугольный знак дублировал для не увидевших или не понявших, что здесь идут дорожные работы. Другой знак рядом указывал в сторону, на поворот.

Нелли цокнула:

– Им обязательно было делать это именно сейчас!

– Ну, мы же не предупреждали их, что поедем, – Агнешка сбавила скорость, потом почти притормозила, глядя на стрелку и направо, куда она показывала, снова на стрелку и направо.

– Кто-нибудь видит этот объезд? – спросила она наконец.

Впереди, вдоль правой обочины, всё обрывалось ямами и размытыми насыпями песка, а не доезжая до них был только лесок из сосен и редких берёз, и никакого пути в обход, вправо, влево или куда-то ещё.

– Вот он, очевидно, – Лана кивнула на ухабистую узкую тропу, убегавшую меж деревьев.

– Это? – Агнешка с сомнением уставилась туда же. – Не похоже, что это вообще для машин.

– Ну а чего ты хотела? Чтоб кто-то заморочился нормальным объездом на два-три дня? Берите что есть. Скажите спасибо, что есть хоть это.

– О-оки… – Агнешка, глубоко вдохнув и выдохнув, размяла пальцы, как перед фокусом. – Попробуем.

Лягух выполз на лесную тропу и почти сразу подпрыгнул на неожиданной кочке.

– Осторожно! – вырвалось у Нелли. – Меня папа убьёт, если тут что-нибудь сломается.

– Не бойся, – откликнулась Агнешка, не отрывая взгляда от тропы. – Я постараюсь аккуратно.

Наверно, ей не стоило этого говорить: лягух, преисполнившись вдруг осознания собственной мощи, рванул вперёд, и маленькая птичка забилась на лобовом стекле. Несколько секунд она часто трепетала крыльями, а затем просто соскользнула куда-то вбок и исчезла из виду.

Нелли беззвучно ахнула и повернулась посмотреть назад.

– Ну всё. Ты её убила.

– Я не специально, – напряжённо выдавила Агнешка. Руки её вцепились в руль.

– А? – Лана оторвалась от карты. – Да не обязательно. На стекле ничего нет. Она могла просто задеть по касательной и улететь.

– Нет. Она её убила, – убеждённо повторила Нелли, даже с каким-то странным удовлетворением. – Она вон туда упала, я видела.

Она щёлкнула, открыв своё зеркальце, маленькое и круглое, и несколько секунд ловила в него кусты позади, затем, казалось, углядела что-то интересное в своём отражении, и переключилась на него.

– Я не специально, – повторила Агнешка. Она не поворачивала головы ни на сантиметр, будто ей заклинило шею, и глубоко втягивала носом воздух. Лана с сомнением и молчаливым недовольством глянула на неё, но, порешив, видимо, что серьёзной помехи тут нет, отвернулась и стала смотреть вперёд.

Машина медленно переваливалась с взгорка на взгорок, приподнимая то один бок, то другой. Высохшая, никому не нужная ёлочка прыгала под зеркалом (когда-то предполагалось, что она с запахом ванили). Лана несколько раз кидала на неё взгляд, прикрывала глаза, кидала снова.

– Нелли, – окликнула она.

– А?

– Если будешь ещё менять ёлку, не бери ваниль.

– Почему?

– От неё укачивает.

– На таких кочках тебя от чего угодно укачает, – Нелли оторвалась на секунду от зеркальца. – Нам долго ещё?

– Долго ещё? – подумав, переспросила Лана Агнешку.

– Я стараюсь аккуратнее.

Лягух прыгнул снова. Их подбросило, Нелли стукнулась головой о потолок.

– Да я ви-ижу, – насмешливо протянула она. – Офигеть как стараешься, Агнеш.

– Ну распростите, – та на секунду отпустила напряжённые плечи. – Простите, что не приехала заранее и сама не проложила обход получше, надо было так и сделать.

Лана покосилась на неё, мрачно, но расслабленно теперь усмехнулась.

Тропа, хоть и не стала ровней, но набрала достаточно в ширину, чтобы ветви кустов не хлестали по окнам. Впереди дорога заворачивала в сторону, скрадывая перспективы. Там, дальше… в принципе, там могло оказаться как угодно. Машина постепенно забирала всё влево и влево, на изгибе тропы пропустив между колёсами маленький трупик какого-то зверька – вроде ягнёнка или кого-то подобного. По этому поводу никто уже ничего не сказал.

Сначала казалось, поворот не принёс ничего нового, но вскоре справа начал редеть кустарник, берёзы и сосны пошли и того реже, даже почти исчезли. Автомобиль миновал несколько последних деревьев, и совсем рядом, по правую руку, оказался обрыв.

То есть не то что прям вот совсем обрыв: там была тропка и по ней можно было спуститься вниз – только очень аккуратно, под большим креном и под большим секретом от Неллиного папы, вряд ли он одобрит подобный спуск, если только узнает, а он, конечно, узнает, нет, дорогая, ну что ты, ты же видишь, у нас всё под контролем, даже не поцарапали ни разу, неужели? в самом деле, всё-таки смогли и спустились, хотя это не выглядело как выход обратно на дорогу, но теперь-то, внизу, на ровном, так даже удобнее будет срезать, чем ехать по трассе до нужного поворота.

По звону воды можно было заподозрить речку где-то рядом, но нет – всего лишь небольшой ручеёк, который даже их старый жигуль пересёк без проблем.

Нет, тут в другом заключалась трудность.

Агнешка притормозила, теперь до полной остановки, и оглядела раскинувшееся перед ними песочно-земляное месиво. Несколько раскатанных в грязи направлений были тут, видимо, за дороги.

– А… теперь кто-нибудь знает, где мы?



Мерно, умеренно быстро автобус мерил километр за километром, отмерял их и оставлял позади. Впереди как будто не становилось меньше.

– Вот чего им не жилось? – говорил дядька в возрасте через несколько сидений впереди. – Такая земля, такие люди были… Так нет, надо было продаться, что вот теперь…

Две его спутницы благодарно слушали, и он говорил, с горькой и гордой радостью от их внимания:

– Главное, помочь же вам хотим, идиотам! И никакой благодарности, никакой. Нет и не будет, давно всё было ясно.

– Да передавить их просто, как собак нерезаных! – возмущённо прервала одна из женщин. – В асфальт закатать.

– Ну ты что-то совсем, – вмешалась было вторая.

– Не, ну а что? Что, неправда, что ли? Всем можно, только нам – ни-ни?

Алиса отвернулась к окну, потянулась за наушником телефона (оттуда долетело приглушённое «…if doomday is coming, я не попаду в рай»[6 - Если грядёт Судный день, я не попаду в рай (IC3PEAK, «TRRST»)]), но, помедлив, не стала затыкать уши, так и осталась сидеть с зажатым в руке смотанным проводом. Взгляд её от окна упал на пол, с некоторым усилием приподнялся на говорившую компанию.

Это был очень одинокий разговор.

Год или полтора назад автобус был бы полон под завязку, даже если бы людей было не больше, чем сейчас, воздух раскочегарился бы, ему бы не хватало салона. Кто-то распалялся бы с возмущением и гордостью, с азартом футбольного болельщика, кто-то долго, с навязчивым упорством уяснял бы с другим генеалогию народов, кто-то, познавший жизнь, проводил бы экономический ликбез для тех, кто ещё не познал, кто-то бы бесхитростно травил бояны о подробностях сношений глав государств, кто-то – возможно, даже на соседнем сидении – смотрел бы без наушников репортаж о том, как в рамках ответных мер был нанесён превентивный удар по городу N., в котором наше наступление вот-вот закрепит свои позиции, совсем как месяц назад. Но сейчас его никто не смотрел – ни на соседнем сидении, ни вообще.

Две тётки подальше, по другую сторону прохода, разговаривали о покупках – о том, как хорошо получилось, что нашлось подешевле и как раз вот к концу школы. Сначала они просто посмеивались, говорили ещё что-то, затем перестали выговаривать отдельные слова и захохотали уже просто так – неконтролируемо, сгибаясь пополам, точно не могли остановиться.

Алиса дёрнула кончиками рта, словно тоже хотела рассмеяться – или, возможно, наоборот. Дядька с двумя спутницами со значением заключил:

– Такая вот судьба у нашей страны – всем помогать и постоянно огребать за это.

Остальные согласно повздыхали и покивали в ответ. Взгляд Алисы снова остановился на них, она машинально, каким-то невольным защитным жестом подтянула поближе к груди свою сумку. Сквозь синюю ткань выступали уголками края большой тетрадки.

Автобус двигался ровно и мерно и приближался по мере движения.



Эта Нива, за которой они решили следовать, была удивительно фиолетовая – удивительно для здешних мест и удивительно для Нивы. И она так уверенно двигалась по едва намеченным путям между карьеров и битых бетонных блоков – сразу ясно было, люди в ней знали, куда ехали.

– Может, у них навигатор работает, – пояснила вслух для всех Лана. – Или они из местных и видят и так, куда им надо.

Она ещё раз ткнулась в смарт, но карты снова врали: метка «вы здесь» застыла на трассе, ровно перед дорожными работами, и утверждала, что лягух с тех пор и не сдвинулся с места.

– Зависло, – раздражённо бросила Лана и убрала телефон – наверно, устала уже выключать его и включать обратно.

– Надеюсь, они к федералке, – Агнешка озирала простор впереди сквозь полуприкрытые дремотно глаза. – А не куда-нибудь в частный сектор.

– А что частный? – Лана быстро кинула в неё взгляд.

– Ну, просто если в частный… Я не уверена, что смогу отъехать тем же путём обратно. То есть как, я и не вижу тут путей.

И правда – ни путей, ни указателей, ни знаков, земных или небесных. Ни даже частного сектора где-нибудь вдалеке. Линия горизонта не показывала ничего нового, ничего такого, чего бы они ещё здесь не видели.

– Надо было сыпать что-нибудь за собой по дороге, – задумчиво проговорила Лана.

– Хлебные крошки?

– Может быть. У нас же есть с собой бутерброды.

– Хм, действительно, – почти серьёзно согласилась Агнешка. – Ладно, их, наверно, стоит оставить для тех, кто живёт в частном секторе. Надеюсь, бутерброды им понравятся и они не станут есть нас.

– Мнэ, – скептично сморщилась Нелли. – Давайте ещё про пальцы в пирожках, только этого сейчас не хватало.

– Не-не-не, пирожки – это из другой оперы, – подхватила Агнешка. – А это, знаешь, как во всяких ужастиках: выезжает стайка непуганых цивилов на природу, ломает машину в каких-нибудь гребенях, а там как раз…

– Людоедо-народное товарищество на отшибе? – Лана скептично поджала губы. – Банальщина.

– Не, я тебе скажу, в чём банальщина, – заговорила вдруг с жаром Нелли. – Настолько банальщина, что так, скорее всего, и будет. Мы доберёмся сейчас до какого-нибудь посёлка или чьих-нибудь дач, и тут выяснится, что трасса в шаге от нас, просто с таким градусом топографического кретинизма в компании нельзя ездить за город. И лучшим вариантом тогда будет тебе позвонить Максу, чтоб он приехал или прислал за нами кого-то, потому что сами мы оттуда выбраться всё равно не сможем.

Лана, похоже, прослушала почти всё, что она сказала, но с тревогой задумалась о чём-то своём, будто вспомнила только сейчас.

– М. Да, – пробормотала она и снова вытащила смарт. Ей что-то не понравилось на экране, но она всё же выбрала номер и приложила аппарат к уху. Через какое-то время отняла и снова нахмуренно посмотрела на экран.

– Не берут? – Агнешка чуть покосилась на неё.

– Связи нет.

Агнешка тихо усмехнулась:

– Классика.

Но фиолетовая Нива впереди двигалась всё с той же уверенностью – в простор, в простые линии пространства, в протянувшееся вдаль никуда. Появились теперь и другие машины: какие-то подъезжали со стороны и встраивались в тот же маршрут, какие-то долгой цепочкой плелись за лягухом. Давно ли они были тут – может, и с самого начала, но только теперь их стало видно.

– О, – Нелли ткнула пальцем за окно. – Наши знакомые.

Чуть поодаль, по другой тропе между канавами, пробирался хаки-джип.

– Они тоже сюда? – Нелли с неуверенной надеждой проследила за внедорожником. – Может… там, наверно, правда будет путь.

– Да, они все в эту сторону, – Лана повертела головой и окинула взглядом окрестность. – Да. Видимо, всё правильно. Не может же столько человек ехать наугад, как мы.

На самом деле, тут было куда больше знакомых, если присмотреться – не только парни на джипе. Семейство на пыльно-синем минивэне двигалось здесь же, в общем строю, и кремовый каблучок, где-то растерявший свои фуры. Маленькая красная машинка – японский миник, как выяснилось – на поверку оказалась вполне себе на ходу и теперь игрушечно катила рядом. Были и другие – много, много других, разных марок и стран, целая процессия.

Тропа впереди споткнулась о бетонные завалы и растворилась в грязи и месиве. Дальше дороги не было.

Фиолетовая Нива остановилась. Из неё вылез мужичок и недоумённо оглядел толпу машин позади. Поколебавшись, он отошёл от своего автомобиля и направился к внедорожнику. Дойдя, нагнулся к водительскому окну: было слышно, как он спрашивает парней внутри, не знают ли они, как добраться отсюда до трассы.

Они не знали. Они ехали сюда прямиком за ним.

– Э? – спросила Нелли.

Лана подавилась словами и не сказала ничего осмысленного. Агнешка упала на руль и расхохоталась, захлёбываясь смехом.

– Боже, – простонала она. – Какая прелесть.




3.


Слева заросли диалектики,

Это солнце сгорело вчера,

Справа поросли экзистенции,

И луна, и луна, и луна.[7 - Агата Кристи, «Огоньки»]

Агата Кристи



Теперь – кто куда. Разъезд. Конец.

Ниве дали отъехать назад по своим следам, и она исчезла. Остальные…

Чёрт с ними. Незачем было и начинать.

Лягух скоро отыскал себе трассу – пародию на трассу, может быть, но тут, по крайней мере, был асфальт. Ну, как, был – когда-то был и теперь ещё остался местами, кусками, на которых машина то и дело взлетала, чтобы с новыми силами ухнуть в яму – куда шумнее и веселей, чем на лесных пригорках. Нелли постановила, что теперь отец убьёт её без всяких сомнений и можно только смириться. Агнешка предложила напомнить, что за рулём была она, а не Нелли. Нелли сказала, что это всё равно. Агнешка спросила, будет ли достаточно дать ему понять, что Нелли связали и затолкали в багажник – тогда он, возможно, подумает и решит убивать не её, а Агнешку? Лана справедливо заметила, что багажник лягуха очень маленький и человек в нём не поместится, придётся придумать что-нибудь другое. В это время попытка асфальта закончилась, и они выехали на спокойный и тихий просёлок.

Больше здесь никого не оказалось. Странно даже – нормальная дорога, вполне пригодная, чтоб добраться из пункта А в пункт Б, а куда же ещё планировали добираться все эти люди во всех своих автомобилях, если…

– О. Вон там, – Агнешка кивнула взглядом вперёд. – Вроде жильё, нет?

Вроде жильё, да, согласились они. Небольшие домики, немного покосившиеся, но крепко сделанные. Ветховатые, конечно… Но так ведь часто бывает в деревнях и посёлках. Уже подъехав, они поняли, что не немного и не ветховатые, а весьма и весьма ветхие… Хотя даже нет – это были разрушенные дома. И в них никто не жил.

– Брр, – сказала Лана.

Агнешка поёжилась, передёрнув плечами. Нелли… Но Нелли не стала отрываться от своего зеркальца – там были вещи и полюбопытнее, чем вымерший посёлок. Она только чуть нахмурилась – возможно, ей мешал звук: одинокий, безобразный стук, повторяющийся, нечеловечески настойчивый, будто кто-то ломился в жестяную дверь, тряс её, пытался вынести – во всеобщем молчании. Звук раскатывался по тишине грохотом, громом, железным горохом, но дома не слышали: им нечем было отвечать, они ослепли и крыши их и пристройки крылец смялись, съезжая набок.

Других путей не было – дорога лежала сквозь селение. Впрочем, не так и много его оказалось: последний дом – с глубокими провалами в шиферной крыше – проплыл справа. Здесь же взору открылся и источник звука: это были вороны. Одна раз за разом долбала крупной костью о металлический скат – наверно, надеялась разбить её. Рядом вторая вытягивала что-то из щели крыши – какую-то красную тряпку.

– Сик транзит, – не сводя с них взгляда, пробормотала Лана.

– Что?

– Глория мундис.

Она отвернулась от ворон и удивилась, возмущённо и запоздало:

– Почему они стоят здесь? Ведь это даже невыгодно. Если в них никто не живёт, почему никто ещё не оттяпал себе площадку? – тише и растерянно повторила. – Ведь это невыгодно…

– А то есть что случилось с этим лесом, тебя не интересует? – Агнешка кивнула на проезжавший слева холм.

Лана посмотрела.

– Пожар, может быть.

– Но, – Агнешка снова бегло глянула вбок, – они не выглядит как… как обгоревшие.

И впрямь, они не были обгоревшими – просто мёртвыми. Целый холм мёртвых деревьев. Сухие палки с обломками веток уползали по склонам вверх и там, под небом, чернели вырезанными силуэтами на фоне алевшего заката.

– Так. Стоп, – Лана напряглась и сунулась в смартфон. – А с чего у нас закат в это время суток?

Агнешка с немым вопросом покосилась на неё, ожидая, пока Лана проконсультируется с нужными приложениями.

– Ну да, – через минуту подтвердила та. – Сейчас не должно темнеть. Сейчас лето, а не зима. Если только время… Нелли? Который час у тебя на смартфоне?

– Девочки, хватит накручивать, – лениво откликнулась та. – Ну, заехали не туда, бывает. С нормальной трассы съедешь – ещё не такое увидишь. А что свет странно падает – ну, падает себе. На нас не напрыгивает, мочить не собирается. Да и вообще, – она демонстративно огляделась по сторонам, прежде чем вернуться к своему отражению, – я лично ничего особенного пока не заметила.

– Да ты никогда ничего не замечаешь до последнего, – бросила Агнешка. Нелли опустила зеркальце и холодно уставилась на неё.

– Неужели? Это потому что я не была на этих ваших митингах?

– А-а, – злобно выдохнула Агнешка. – Причём здесь…

– Притом что! Это же вы все такие нравственные и тонко чувствующие, вам вот единственным не пофиг и не наплевать, а я, видимо, тупое быдло и ничего не замечаю, только потому, что не бегу подставляться под дубинки, когда какие-то мудаки опять кого-то бомбят?

– Нет, блин! – огрызнулась через плечо Агнешка. – Потому что упорно делаешь вид, что ничего не происходит, а потом очень удивляешься, что что-то пошло не так.

– Девчат, только не начинайте снова, – мимоходом бросила Лана, впрочем, не особо отвлекаясь от смарта.

Нелли проигнорировала.

– И если ты сама никогда не замечала, – сказала она, по-прежнему глядя на Агнешку, – каждый год где-то кого-то бомбят, в каком-нибудь далёком уголке Земли. И ничего, всем пофиг – все живут как жили. Не замечала?

– Замечала.

Нелли довольно улыбнулась – не совсем ещё удовлетворённо.

– Кстати, Агнеш, – добавила она, помолчав. – Я думаю, тебе тоже пофиг на самом деле.

– Мм?

– Ну, на всех этих левых людей, которых ты даже не знаешь. А? Вот – положа руку на сердце?

Агнешка посмотрела на неё в зеркало заднего вида, но ничего не сказала.

– Я даже не знаю, на что тебе не пофиг, – Нелли задумчиво попробовала пальцем кресло Агнешки. – Ну, кроме себя красивой, естественно. По-моему, единственное, что тебя интересовало бы в идеале – это красиво постоять на баррикадах и красиво сдохнуть за какую-нибудь свободу, или мирное небо или другую прикольную финтифлюшку.

– Хах, – вырвалось у Агнешки. – Если бы это так работало, потом всем было бы глубоко до лампочки, что я там думала у себя в голове. Я сомневаюсь, что люди, которые строили твою панельку, так прям мечтали, так хотели, чтоб тебе классно жилось в ней.

– Нелли, посмотри свой смартфон, пожалуйста, – снова окликнула Лана. – Который у тебя час?

– Да не, я ж не то чтобы против, Агнеш – успокоенно и даже нарочито миролюбиво протянула Нелли. – Все мы люди, что уж там. Но пользоваться чужими проблемами и реально серьёзными, чтоб почесать свои детские комплексы – это, честно сказать, довольно мерзко.

– Я тебя тоже люблю, – с каменным лицом ответила Агнешка.

– Нелли!

– А?

– Который час, – повторила Лана.

– Где?

– У тебя на смартфоне.

– Я не буду его доставать, – капризно скривилась Нелли. – Там новости, соцсети и люди несут всякую чушь.

– Я тебя не прошу открывать соцсети. Просто посмотри, который час.

Нелли без особой охоты вытащила смарт – голубенькую раскладушку с крылатой пухлой корги на подвеске.

– Четыре сорок, – она повернула экран и продемонстрировала со своего места. – Устроит?

– Агнешка, а у тебя?

– Так же.

Лана нахмурилась:

– Нда. Всё правильно.

Она снова посмотрела вверх и вперёд. Вдаль, к красневшему небосклону, убегали ряды того, что можно было бы принять за гигантские кресты или виселицы. На самом деле это, конечно, были линии электропередачи – или, может, телеграфные столбы, если они всё ещё встречались в этих краях. Многие из них покосились и нависали теперь зыбкими, запутанными в проводах конструкциями по обе стороны дороги. Асфальт по центру пересекала белая прерывистая линия.

Справа, почти чёрное против света…

– Что это? – Лана подобралась и вгляделась.

Против света, по обочине приближалось что-то неясное и огромное – больше, чем случайная машина на встречке или нелепо слепленное дорожное заграждение. Оно было неровным, неправильной какой-то, непринятой формы, будто с ним случилось что-то непринятое, и оно только наплывало теперь на них, не двигаясь, искорёженным тёмным пятном.

Лана резко наклонилась врубить дальний свет, хотя Агнешка невнятно попыталась это опротестовать. Справа пронеслась и исчезла как сон грузовая фура. Обычная грузовая фура, ничего особенного, просто она выгорела до основания.

– Оу, – Нелли с испуганным интересом отодвинулась подальше влево. – Что с ним случилось?

– Внутри загорелось что-то, – Лана мрачно глядела за окно, будто там всё ещё трепались с ветром матерчатые обрывки кузова. – А может, и подожгли специально.

– Надеюсь, там хотя бы никто не сгорел, – пробормотала Агнешка.

– Может, и нет, – Лана выпрямилась и опустила взгляд, заговорила куда-то в пространство. – Но вот так, за две минуты, потерять всё: дом, работу, средства к существованию…

Она судорожно закопалась в телефон, даже не ответив Нелли – та спросила, о чём это она. Несколько раз набрала номер и приложилась ухом послушать, но всё безрезультатно.

– Не ловит. Нет сигнала.

Она опустила смарт на минуту, приобернулась назад.

– У тебя тоже так?

– Да, – беспечно отозвалась Нелли. – Тоже ничего не ловит.

Лана беспокойно и даже как-то беспомощно поглядела на свой аппарат.

– Я обещала позвонить своим. Они скоро должны вернуться домой – мама и брат. Я обещала, что позвоню им.

Она замолчала.

– Напиши Максу? – предложила Агнешка. – Может, сообщение дойдёт.

Лана минуту или две поскребла пальцами экран.

– Мессенджеры тоже не работают. Во всех зависло и не доставляется. Где мы вообще?

Она сунулась снова в карты, но те молчали.

– Круто, – сказала Нелли и с застывшей полуулыбкой откинулась на спинку дивана. – То есть это вообще не круто. Я не хочу ночевать здесь.

Лана обернулась к Агнешке:

– Дай мне свой на минуту. Может быть, у тебя карты подгрузятся.

– Ну… – та неловко улыбнулась.

– Что? Только не говори, что опять его забыла. Он был у тебя, когда мы отъезжали.

– Я забыла его зарядить, – чуть виновато призналась Агнешка. – Думаю, он скоро сядет.

Лана молча набрала воздуха и медленно его выдохнула, прикрыв глаза.

– Молодец, – проговорила она ледяным тоном. – Чем ты думала раньше?

– Ну, просто сначала был загруз по работе, потому что пятница, потом поскандалили с Валерианом, потом как-то внезапно с ним оказались в баре, а там вдруг раз – и ночь… Лан, я даже не спала почти.

– Угу. То есть ты находишь время пособачиться с парнем, находишь время нализаться в баре, а зарядить телефон – не находишь.

– Ла-ан… – просительно сморщилась Агнешка.

– Мы едем за город на все выходные. И там нет других людей, нет другого транспорта и нет другой связи, и ты прекрасно об этом знаешь. Молодец, – повторила Лана. – Умница.

Агнешка нервно хохотнула:

– Слушай, ну, хочешь – дай мне в морду и успокойся.

Лана фыркнула и, недовольно отвернувшись, стала смотреть в своё окно.

Дальше ехали в молчании. Заметно темнело. Под кустами у обочин шебуршали иногда тени, не решаясь выползти оттуда. Прерывистая линия беспрерывно убегала вдаль.

– Интересно, хоть радио работает? – негромко пробормотала в тишину Агнешка.

– Попробуй, – предложила Лана, не оборачиваясь.

С поворотом ручки приёмник зашипел и ничего не сказал сначала, но через две или три прокрутки наткнулся на человеческую речь:

«… начали наступление, как сообщает наш военкор. Ожидается, что город будет занят в течение двух дней, а линия фронта…»

– Ну хватит! – Нелли бросила зеркальце.

– Подожди, – Лана нагнулась к приёмнику. – Там, может быть, что-то важное…

– Я запрещаю включать и слушать об этой… блин, войне в моей машине!

– Я за, – подхватила Агнешка и, уловив удивлённый взгляд Ланы, добавила. – Ну, в том смысле, что ничего не изменится, если мы услышим это в понедельник, а не сейчас. А если что-то и впрямь глобальное… думаю, мы узнаем и без радио.

– Ладно, – насупилась Лана. – Переключите.

Радио снова на них зашипело и, только чуть погодя, пошелестев и подумав, вдруг решило сыграть им:

«…не работал даже телефон, мужа не было, не было отца, потому что…»[8 - Агата Кристи, «Истерика»]

Нелли беззвучно замахала руками. Ещё после короткого шелеста приёмник выдал:

«Леса и просёлки, деревья да ёлки…»[9 - Король и Шут, «Свой среди чужих»]

– А в посёлке воют волки, – прокомментировала Агнешка. Лана скривилась и сморщила нос:

– Убери.

– А что? Тебе раньше нравилось, – Агнешка встретилась с ней взглядом и поспешила дальше прокрутить ручку. – Ладно-ладно.

«Некуда больше прятаться, некого больше ждать в темноте…»[10 - Ольга Арефьева, «Родина»] – пропело из приёмника.

– То ли мы были солдатами, то ли убили не нас и не те, – вполголоса подхватила Агнешка и с виноватой улыбкой развела руками, как бы говоря, что тут уж она не причём и бессильна.

– Странный набор у местных станций, – проговорила только Лана. Но радио больше не трогали и решили оставить в покое: пусть играет, что ему играется, раз всё равно ничего больше нет.

«…То ли мне всё это кажется, то ли всё это не кажется мне».



Салон оживился. Кое-кто начал вставать, хотя на спуске, на ходу, это было неудобно. Судя по всему, подъезжали к первой серьёзной остановке.

Люди доставали телефоны и вызванивали кого-то, уточняли минуты, спрашивали, где кто стоит. Алиса чуть сдвинула сумку, чтобы тоже взять телефон, хотя не очень ясно зачем – она просто пробежала список контактов сверху до самого низу, иногда застревая на отдельных номерах, но каждый раз раздумывала и бежала дальше. Она пролистнула весь список – вниз и обратно, несколько раз – но, похоже, так и не нашла. Тупо перескочила со строчки на строчку, уже не глядя даже. Между строчек должно было быть что-то ещё, чего не было. Не было здесь ничего.

За окном как-то потемнело. Наверно, надвигалась гроза или что-то подобное – даже слышался иногда глухой рокот. Хотя нет – это не был гром, больше походило на перестук поезда где-то по рельсам. Этому-то как раз удивляться не стоило: рядом с серьёзной остановкой наверняка и какая-нибудь серьёзная станция ж/д.

Дядька, что переживал за судьбы Родины, и обе его спутницы встали, чтоб собрать сумки, и начали двигаться к выходу. Автобус вдруг ощутимо тряхнуло, будто он наскочил с размаху на лежачего полицейского, и Алиса выглянула в окно – посмотреть, что там вокруг.



Справа по трассе возникла вдруг остановка – обычная такая автобусная остановка, какие бывают в городе, особенно ближе к окраинам. Не из новых – но в этих краях она выглядела нежданным приветом, островком безопасной обыденности.

При втором взгляде, однако, остановка превратилась в останки остановки. Стёкла её кто-то вынул и унёс куда-то, железный каркас весь проржавел и облез, а вместо сидушки остались только две узкие разрозненные жердины. Никакого расписания или хотя бы знака, что здесь и вправду останавливаются автобусы, конечно, не было. Только сбоку на перегородке колыхался полуотклеившийся плакат – старая афиша с популярным некогда артистом (ныне персона non grata и inagento).

– Вау, – лениво удивилась Агнешка. – Они его тут даже не сняли?

– Там вроде стойка с телефоном, – Лана сама сделала стойку, как пойнтер.

– Думаешь, работает?

– Мне надо позвонить.

Лягух съехал на обочину и остановился. Лана забрала себе бутерброд с курицей и ушла общаться с таксофоном. Они не планировали доставать еду, пока не доберутся до места, но всем, как выяснилось, уже давно хотелось есть, и Нелли с Агнешкой разломили на двоих длинный багет с ветчиной и сыром.

Ждать Лану пришлось почему-то долго – дольше, чем они предполагали. Воздух густел и прорастал тенями. Из радио лилось, негромко и ненавязчиво: «She was a da-a-ay tripper, one-way ticket, yeah…»[11 - Она была путешественницей-однодневкой, билет в один конец (The Beatles, «Day tripper»)] Ветер перекидывал мусор, шарахался по траве, хлопал афишей инагента и чем-то ещё за остановкой. Нелли от скуки вскрыла банку пива. Агнешка отказалась, сказав, что она за рулём, и теперь курила, оперевшись о дверь машины и вытянув длинные крепкие ноги под красный свет заката, чтоб их окольцевало (хотя длинными они, вероятно, казались из-за коротких шорт – слишком коротких, по мнению многих).

Нелли поглядела в сторону остановки, попыталась что-то там рассмотреть.

– Пока она вернётся, я всё пиво выпью, – фыркнула она.

– Ты б осторожнее. Насколько я вижу, туалетов тут нет. Да и в будущем не факт, что планируется.

Нелли фыркнула снова.

Лёгкий шелестящий перестук иногда слышался за ветром и хлопаньем плаката. Могло показаться, что это шум железной дороги – издалека как будто и впрямь доносило неясный цокот поездов – но перестук был не оттуда, ближе и материальнее. Как будто перекатывали что-то высушенное и тут же затихали, а потом опять.

– Ха, – сказала Агнешка, поискав взглядом вокруг. – Я думала, такое уже везде убрали.

Нелли не вылезла из машины и не заинтересовалась, что убрали, но тут наконец к лягуху вернулась Лана.

– Нормально. Можем двигать, – кивнула она. – Они съездили и уже дома. Просто там нет картридера, а монеты он никак не хотел глотать. Пришлось перебирать всю мелочь.

– Смотри, – Агнешка кивнула в сторону, куда-то чуть дальше остановки. – Как тебе это?

«Это» в тяжёлой раме надёжно, почти капитально, стояло на земле, массивный устойчивый низ не дал бы ему повалиться. Рисованная рука в белой перчатке с чём-то красным на пальцах отпускала в полёт белого голубя. Затем картинка пошла полосами и с лёгким треском перевернулась: теперь на ней был зажатый в пятерню факел на фоне металлических вышек и каких-то ещё конструкций. Снова треск – вновь взбухли полоски, встали гранью и перевернулись: письма – или просто обрывки бумаг? – кружились и падали куда-то сквозь узкую решётку. На четвёртый раз стенд повернулся уносившимся поездом – вдаль за ним мчало непонятное летучее создание , а потом снова вернулись голубь и рука в перчатке.

– Я такие штуки лет двадцать не видела, – с глуповатой восхищённой улыбкой заметила Агнешка.

– Если не больше, – кивнула Лана. – Когда они мне последний раз попадались, я ещё не…

Низкий глухой рокот прервал её. Ветер взвыл и злобно плюнул сором с песком. По дороге протащило обломанную где-то крупную ветку.

– Что это? – Лана посмотрела на неё, снова на щит и нахмурилась. – Что это всё? Куда мы попали?

Агнешка затушила сигарету и сочла, видимо, за лучшее вернуться за руль. Небо совсем стемнело, пока они разговаривали, у горизонта за остановкой проносились клубы чёрной ваты. Лана тоже села на своё место – она всё ещё хмурилась и раздумывала о чём-то, пристёгивая ремень.

Радио сбилось вдруг, цыкнуло и, не одолев до конца помех, захрипело:

«…нет ружья, свирепый хищник под вечер чертовски опасен…»[12 - Король и Шут, «Жаль, нет ружья»]

Лана, замерев, уставилась на него, перевела взгляд на Агнешку. Почти шёпотом приказала:

– Гони.




4.


Стреляй, проверь глубину своей веры

В человека с плохим чувством меры,

Жми, дай мне стартовый выстрел,

Спорим, я бегаю непредсказуемо быстро.[13 - Ольга Пулатова, «Флажки»]

Ольга Пулатова



С полок на пол рассыпались вещи. Алису погребло под ними – от первого чемодана спасло только то, что он был не слишком тяжёлый, а так она даже рукой не успела загородиться. Она растолкала чужие сумки и корзины и оглянулась на выход в голове автобуса: посмотреть, что происходит. Дядька со спутницами уже сошли вниз с подножки, некоторые ещё растерянно колебались, последовать ли за ними. Водитель – сухой морщинистый дедок в фуражке – обернувшись в салон, кричал:

– Выходим! Выходим все! Конечная!

Рот его был большой, чуть не в половину лица и так раззявился явно не для штатного предупреждения. Девчонка через проход от Алисы, с ярко-красными смеющимися губами во всю грудь, переставала говорить и оборачивалась к окну. Чуть дальше за ней женщина в жёлтых очках тихо повторяла:

– О господи. Что же это. Что это такое.

Автобус тряхнуло, он отчётливо покатился назад.

В хвосте салона скопились пассажиры – теперь все они повскакивали со своих мест. Один мужик кулаком колотил в дверь и орал через весь автобус:

– Заднюю открой, бля! Заднюю дверь, придурок!

Он сорвался на хрип. Дверь открылась. Туда посыпали.

В автобус ударило что-то крупное, и его развернуло боком почти на девяносто градусов. Алису, которая только выбралась из-под вещей в проход между кресел, швырнуло по салону в конец. Она затормозила рукой о чью-то зелёную шотландку – сбоку от ладони рюкзак высунул два шампура для шашлыков. Чуть в сторону – и смогла бы поймать их глазами, но не поймала. Ей повезло в этот раз.

Это была не её конечная – что-то другое, неизвестно где, и выходить здесь было так неудобно.

Но, похоже, такого варианта, чтоб не выходить, не стало.

Она пробралась к задним дверям. Те открывались теперь на перекрёсток и людей у обочин: кто-то стоял там с машиной, кто-то, наверно, и просто так. Они ждали своих – тех, кто бежал сейчас к перекрёстку от автобуса, – махали руками, чтоб показать, что они здесь, как договаривались, кричали что-то и жестами призывали поторопиться. Над распутьем вихрями кружились грязь и песок, ветер катал сухие ветви из края в край. Белый дорожный знак с загнутыми чёрными линиями отчаянно трясся и дребезжал, будто грозился сорваться с места и улететь. Он и полетел – только вниз, вместе со всем столбом – и с дребезгом бухнулся о дорогу. Несколько человек рядом шарахнулись в сторону, но большинство даже не посмотрели.

Кто-то толкнул Алису по пути наружу, и она вылетела из автобуса, потеряв равновесие. Ладони её успели удариться в землю – до того, как это сделали бы колени, рёбра или нос, – телефон, разлетаясь, отъехал в сторону по асфальту и явно перестал жить, а Алиса не перестала. Она даже сумела вернуть прямохождение и, запнувшись о соскользнувшую лямку, шагнула вперёд.

Её с гудением объехала пыльно-синяя пухлая иномарка, что вынырнула из-за автобуса, и следом – фургон-каблучок. Они тоже спешили к перекрёстку, как все. Добежавшие туда садились в машины к тем, кто ждал их, и они, как могли быстро, уносились прочь, вдоль фонарей трассы, позабыв автобус позади как страшный сон. Две маршрутки ещё стояли: в них забирались те, кого никто не ждал. Какая-то разрозненная семья из нескольких кучек людей воссоединилась на обочине: они обнялись и поцеловались наскоро в знак долгожданной встречи и побежали все вместе от дороги в сторону железнодорожной насыпи. Ещё трое или четверо устремились вслед за ними: там, наверху, фыркал поезд.

Вверх, на насыпь карабкалась лестница, но она была слишком крута, если только сам ты не слишком крут. Лучше маршрутка… Но последняя как раз снялась с места и не собиралась больше останавливаться для не успевших. Какой-то встрёпанный парень бросился к внедорожнику с брезентовой крышей в узорах хаки и, похоже, умолял взять его с собой. Его, как ни странно, взяли. А больше как будто машин и не ехало.

Тени протянулись по дороге узкими взбухающими полосами. Алиса машинально прижала поближе сумку, но сумки не было: это ведь её лямка соскользнула с плеча, и это о сумку запнулась Алиса, когда та упала на землю. Там она и лежала сейчас: у автобуса, чуть сбоку от задних дверей. Алиса кинулась к ней обратно.

Из-за автобуса выглянул мрак – выше крыши, выше, может быть, неба – но Алиса не обратила внимания: рука её как раз коснулись звёзд. Длинная тень подсекла её хвостом, и Алиса всё же рухнула на асфальт. Она тут же приподнялась, села и, подтащив сумку к себе, удивлённо посмотрела наверх, на то, что нависло над ней. Второй рукой она пыталась одёрнуть юбку.

Откуда-то слева на перекрёсток вылетели зелёные Жигули. С визгом и скрежетом они вильнули и по дуге притормозили у автобуса.

– Садись! – крикнула из-за руля рыжая.

Алиса подхватилась и бросилась вместе с сумкой к машине. Тени вслед протянулись по дороге, но несколько метров – дверь – замок до щелчка – Алиса шумно бухнулась на заднее сидение, Жигули развернулись – чёрные стрелки слегка промахнулись мимо задних колёс – и поехали. Вперёд, вдоль линии фонарей – туда же, куда должен был следовать автобус, куда уже умчались все прочие авто. А, нет, не все – из-за автобуса появилась красная маленькая машинка. На перекрёстке она почему-то решила свернуть вправо – хотя там было темнее, но, может быть, ей больше нравился открытый горизонт с клочками заката… Что-то метнулось от обочины, и красная машинка перевернулась в воздухе, как отбитая ладонью фишка. Она завертелась на крыше, днище скорчило кривые острые языки. Поезд наверху засвистел – он уже отправился, а несколько человек всё пытались нагнать его. Это были, видимо, из тех, кто побежал к насыпи вслед за семейством. Двое, один за другим, сумели вскочить в последний вагон, и теперь там все вместе держали дверь для последнего – парня в белой футболке: он тоже старался и бежал очень быстро, но у него никак не получалось догнать и вскочить на подножку. Другие кричали ему и пытались подбадривать, но он всё же отстал, и мрак настиг его, накрыл и сглотнул. Поезд ушёл.



Поезд ушёл не сразу. Насыпь сначала бежала ещё почти параллельно дороге, только постепенно отдаляясь вправо, всё больше и больше, но мелькнули ветки деревьев, поезд показался сквозь них последний раз и скрылся из виду. В стекло лягуха прилетело толстой сучковатой корягой – будто её швырнули вслед с досады. Нелли отпрянула от окна и повернулась к водителю.

– Ты совсем долбанулась? – пальцы её впились в кресло Агнешки. – Ты нас всех только что чуть не угробила!

Агнешка не ответила. Она только втягивала воздух и кривила узкие губы в ползучей неподконтрольной улыбке.

– Какого хрена ты туда свернула? Какого тормозила у этой шняги, а? Ты не заметила, что мы чуть не попали? Не заметила?

– Да успокойся, – Агнешка выдохнула и чуть откинулась в кресло. – Никто не умер.

– Ага. Конечно. Никто, – Нелли взвизгивающе рассмеялась. – В этот раз никто, все твои шансы ещё впереди, Агнеш!

– Девчат, а давайте жить дружно, – Лана с беспокойством поглядывала то на одну, то на другую. – Я имею в виду, если не будем жить дружно сейчас, то можем закончиться все и очень быстро.

Нелли на неё не посмотрела.

– Слышишь? Ты слышишь меня? – вместо этого она ещё ближе пригнулась к креслу Агнешки. – Если решила в героев поиграть или жить надоело, так ради бога – только сама, пожалуйста, без нас. Давай! Встревай, куда хочешь, вписывайся, за кого нравится, иди нарывайся на омоновцев, если терять нечего. Мне – есть что!

Она упала обратно на диван и зарыла лицо в ладонях. Её трясло.

– Нелли, ну в самом деле, – Лана чуть обернулась к ней, на всякий случай скользнув взглядом по Алисе. – Успокойся. Всё нормально уже.

– Ничего не нормально, – всхлипнула та, не открывая лица. – Я никуда не поеду дальше, пока эта наркоманка за рулём.

Агнешка свернула к обочине и, затормозив, вышла из машины.

– Хорошо, – она шагнула к задней двери, за которой сидела Нелли. – Давай поменяемся.

Та ошарашенно подняла голову.

– Ты реально наркоманка? Я не умею водить.

– Ну так тем лучше. Ты-то уж точно не будешь сворачивать и тормозить. Давай.

– Ты серьёзно? – тихо выговорила Нелли. Обе не сдвинулись с места.

– Так, ладно, девушки, давайте я поведу, – Лана отцепила ремень и вышла со своей стороны.

– Давай, – Агнешка тут же отступила от дверей. Нелли кивнула, спрятав взгляд.

– Тогда пересядьте кто-нибудь вперёд, – Лана устроилась за рулём, пока руки её быстро, отточенным движением натягивали бежевые кожаные перчатки без пальцев.

– Я сяду, – Нелли вышла и, сложив на груди руки, передвинулась к передней двери. – Не хочу сидеть рядом с этой долбанутой.

Агнешка с готовностью бухнулась на неё место. Рот её всё ещё кривился в напряжённой, довольной, почти болезненной ухмылке. Все двери закрылись, и машина двинулась с места, быстро набирая скорость.

Алиса неловко покосилась на Агнешку рядом:

– Я не вовремя?

– Да нет, – та прикрыла наполовину глаза и усмехнулась мягче. – У Нелли просто тяжёлый день, вот и оверреагирует. Сейчас её попустит, и будет норм.

Нелли свела лопатки позади и сделала вид, что не слышит.

Слева тоже успели вырасти деревья и загородить обзор. Машина бежала полусумраком леса, меж метанием теней и фонарными вспышками, где-то по границе дня и ночи.

– И что там случилось? – Лана мельком бросила зеркальный взгляд на Алису и снова вернулась к дороге.

– А?

– С автобусом. Что там случилось.

– А… – Алиса растерянно отвернулась и посмотрела в окно, но там не нашлось ничего, что подсказало бы ответ. – Я… не знаю… Всё так быстро.

– Что быстро? – настойчиво повторила Лана.

– Мы… Нас тряхнуло, все побежали наружу. Я тоже вышла, а там перекрёсток, и…

Она прервалась.

– И?

– Ла-ан, ну дай ей хоть оклематься, – подала голос Агнешка. – Её эта хрень чуть не сожрала, похоже.

– Ладно, – сказала Лана.

Алиса уронила взгляд вниз, между кресел – сжавшись, будто хотела занять места поменьше или лучше сделать вид, что её нет здесь.

– Тебе бы вычесаться, – Агнешка протянула руку и слегка расчесала пальцем одну или Алисиных прядок. – У тебя все волосы в песке.

– А… Да? – Алиса глянула быстро и удивлённо, чуть потрясла рукой свою гриву с другой стороны. С недоверием рассмотрела песок, поблёскивавший между пальцев, когда они попадали в свет фонаря. – Это я упала… Сначала один раз, а потом поняла, что уронила сумку у автобуса и надо вернуться…

– Что ж такое у тебя в сумке, – задумчиво проговорила Лана.

– А?

– Ну, там должно быть что-то очень важное, чтоб аж решить возвращаться, – Лана снова встретилась с ней взглядом через зеркало. – Что там?

– Да… – Алиса напряжённо потупилась, – ничего такого… Просто тетрадка.

– Тетрадка? Какая?

– Тетрадка с записями. Там так… немного мыслей, немного наблюдений. Иногда чуть художественно, – она подняла взгляд, неловко улыбнулась. – Просто если бы она… ну, потерялась, я бы не смогла восстановить потом всё как было.

– Зачем?

– Что зачем? – Алиса недоумённо моргнула.

– Зачем восстанавливать? – терпеливо пояснила Лана.

– А. Чтобы потом… – Алиса запнулась и смущённо изучала какое-то время обшивку сидений. – Я просто думала, может, получится сделать из этого потом что-нибудь. Какую-нибудь… ну, историю, более художественную, чем просто заметки.

– Ты пишешь? – Агнешка глянула с любопытством.

– Да, можно сказать, – Алиса не подняла взгляда, но улыбнулась по-детски. – У меня уже есть несколько готовых вещей… Они, правда, не издавались, я нигде не печаталась, но они закончены, полностью, и написаны.

Она будто перенеслась на время из салона в другое место, знакомое и безопасное.

– Правда, в этот раз я хотела немного по-другому. Те вещи – они сочинённые, как фантазии, из другого мира. То есть они тоже по-настоящему, но… Я в этот раз думала, что если получится сделать на основе реальных событий – вот всё, что сейчас, про эту войну и…

Она оборвала себя и быстро, будто с рефлекторным испугом, окинула всех взглядом.

– Да-да, – Агнешка смотрела в потолок закрытыми глазами.

– Так, – зеркальная Лана глядела всё с той же настойчивостью. – И ты пошла отбивать свою тетрадку у этого… того, что там было.

– Ага. Я даже как-то… Не подумала, что оно… Ну…

– Что это было? – спросила Лана.

Алиса задумалась. Снова попыталась поймать в мутном воздухе ответ.

– Не знаю. Какая-то… – она оглянулась на Агнешку, – хрень?

Агнешка фыркнула и рассмеялась. Все рассмеялись, даже Нелли, будто лопнуло и посыпалось что-то внутри. С минуту они смеялись только, без слов, и не пытались друг друга прервать.

– Не знаю, – повторила после Алиса. – Это… темнота. Просто вот, знаете? – темнота. Ты смотришь в неё, она смотрит в тебя, но там нет никакого лица. Или морды. Это просто темнота.

– Ты была слишком близко, – Агнешка серьёзно глядела на неё из-под прикрытых век. – Те, кого оно схрумало – они были подальше, и им, кажется, прилетело не только темнотой без ничего.

– Никого оно не хрумало, – Нелли недовольно, но как-то лениво и устало сморщилась. – Видно было так себе. Наверняка показалось.

– Хорошо показалось… – протянула Агнешка.

– Может, социальный эксперимент. Или какой-то пранк дурацкий. Ну серьёзно, – она чуть обернулась. – Вы будете верить, что может быть вот так? Девчонки. Вы же умные.

Агнешка растянула губы:

– А кто больше всех кричал, что я не там притормозила?

Нелли только отвернулась.

– Ну, я не думаю, что нам стоит сейчас тормозить ещё, как бы там ни было, – откликнулась из-за руля Лана. – По крайней мере, пока не доберёмся до какого-нибудь пункта. Или хотя бы людей, которые смогут сказать, где мы.

Она помолчала.

– Может, и показалось кому чего. Но в последнее время мир малость чокнулся, так что я уже всему поверю.

Никто не возразил ей.

Алиса подобрала ноги поближе, переложила сумку, устроилась поудобней.

– Вообще… мой автобус должен был ехать до Ч, – негромко проговорила она. – Но я не уверена, что это эта трасса.

– Я думала об этом, – Лана чуть нахмурила брови. – Но я не помню там железной дороги рядом. Ты помнишь?

– Не… – Алиса мотнула головой. – Я, правда, не то чтоб часто тут бывала… И в принципе не очень помню такие вещи…

Лана кивнула.

– Ничего, – пробормотала она – скорее уже себе, чем ещё кому-то. – Выберемся… Нам понадобится заправка в любом случае. Выберемся до заправки… Там спросим людей. Там же будут люди – ну да. Наверняка они в курсе… Что такое. Что случилось. С печки азбука св…

– Что? – переспросила Алиса.

– Печку не буду включать пока. Вроде не особо холодно? Доберёмся до заправки – тогда. Должно же у них быть, и должны они знать. Где мы. Что мы. Что есть…

– С нами, – пробормотала ей в помощь Агнешка и усмехнулась, не открывая глаз.

Снами нёсся полусумрак-полусвет за окном и убаюкивал так странно, говоря, что голова тяжёлая-тяжёлая, что все неурядицы, и трудности, и разные неприятные вещи, конечно, не кончились – они не могли кончиться, они только начались – но это не так важно сейчас, как то, что надо же знать меру, пусть голова отдохнёт, пусть всё отдохнёт, пока в воздухе тихо, спокойно внутри машины, пока ничего – пока ничего-ничего – пока только безымянный миг бежит с фонарём между счётов времени – там, снаружи – пока только трасса бежит в свете фар – там, снаружи – и стелется, и стелется, неизменная, нескончаемая, и подлокотник у окна, блёклый полусумрак, такой мягкий…




5.


Ich find nicht mehr aus dem Nebel,

Wei? nicht wohin ich gehen soll.[14 - Не могу больше найти пути из тумана, не знаю, куда мне надо идти (Wintermond, «Aurora»)]

Wintermond



Лана вернулась к машине и, прежде чем снова надеть перчатки, тщательно оттёрла пальцы платком и санитайзером. Вряд ли бензин мог попасть ей на руки, но ей было виднее.

– Тоже никого, – она уселась за руль и вместо того, чтоб сразу отъехать от колонки, созерцала ещё какое-то время сумерки впереди. – Странно. Столько едем – и ничего, никого.

Нелли на соседнем сидении приоткрыла глаза, но только взглянула чуть на Лану, почти не поворачивая головы, и никак не прореагировала.

Лана опустила взгляд проверить заряжавшийся смартфон. Недовольно поджала рот и завела мотор.

– Нелли, – через минуту спросила она. – Который час.

– Час? – протянула та с холодным удивлением, будто изумилась, что её вообще о таком спросили. – Сейчас. У тебя же смарт. Возьми и посмотри.

Лана ещё раз бросила быстрый взгляд вниз, будто что-то могло сильно измениться. Ломанные цифры на экране по-прежнему показывали семь тридцать.

Машина вильнула, но всё же попала колесом в яму и подпрыгнула. Лана с силой потёрла глаза и переносицу.

– Сейчас не может быть столько, – сказала она, мельком пересекшись со своим отражением. – Мы едем гораздо дольше. К тому же, я ставила двадцатичетырёхчасовую систему. А если предполагается, что это семь тридцать утра, а не вечера, то я не могла так много проехать.

Она подавила зевок. Объехала очередную яму, на этот раз удачно.

– Серьёзно. Сколько времени прошло? – Лана озадаченно вопросила взглядом зеркала, дорогу, даже слегка Нелли. – У меня ощущение, что вокруг вообще ничего не изменилось. Должно ведь было уже совсем стемнеть. Или рассвести наоборот, если на то пошло.

– Нет, почему, – Нелли пошевелилась, чтоб пересесть поудобнее, заодно лениво осмотрела облупившийся лак на ногтях. – Мы же всё время ехали. Это как на самолёте – знаешь? Улетаешь откуда-то посреди дня, чуть не до ночи промучишься, прилетаешь – а там опять день.

– Мы не на самолёте, – Лана скосилась на неё с сомнением и тихой тревогой.

– Да без разницы, – Нелли зевнула, порылась в бардачке и, найдя пилочку, начала неспеша подтачивать маникюр.

Лягух опять споткнулся на яме и подпрыгнул – Нелли даже снова мазнуло потолком по макушке, но она, похоже, и не заметила. Лана шёпотом выругалась и поискала заднее сидение в зеркале:

– Что они там? Дрыхнут?

Им, видимо, было тепло рядом – они спали крепко. Алиса, впрочем, как будто уже начала пробуждаться – видимо, последний скачок тряхнул и её. Она мутным, не вполне ещё присутствующим взглядом проскользила вокруг и пыталась занять теперь меньше места – наверно, думала, что попутчице недостаточно её половины дивана.

– Лис, – попросила, сглатывая первую букву, Лана. – Разбуди Агнешку, пожалуйста. Я заманалась ехать по этим ямам.

Алиса испуганно глянула на неё, но быстро узнала и наклонилась поворошить Агнешку. Та спала, закрывшись своим рыжим хвостом, который растрепался немного и служил ей теперь то ли шарфиком, то ли повязкой от света. Алиса неуверенно позвала её. Агнешка что-то спросила с закрытым ртом и перевернулась на спину.

– Алиса? Мне такой забавный сон про нас приснился, – она открыла глаза и, сохраняя ещё улыбку, поморгала в потолок. – Нда. Я надеялась, что это сон.

Она привстала, посмотрела вперёд.

– Что, Лан? Тебя сменить?

– Да, – та притормозила. – Я сейчас отключусь за рулём.

Она не выглядела так, как будто сейчас отключится. Только лицо стало ещё более гипсово-белым, отчего круги под глазами очертились резче, но она не особо переменилась с того утра на автовокзале.

– Оки, – Агнешка, распрямив конечности, выбралась из лягуха и тут же согнулась до колен, шипя что-то невнятное. – Ч-чёртовы кости… Вообще никуда не гнутся. Раньше можно было хоть в ящике спать.

Лана обошла машину и остановилась у двери Нелли.

– Не хочешь на заднее сидение? Там удобнее кимарить.

Нелли, ничего не говоря, перебралась назад, освободив Лане её место. Позади она только бросила равнодушное «хай» Алисе, когда та поспешно сдвинулась влево, уступая ей пространство, но кимарить не стала, вернулась к своей пилке.

– Тебе и самой бы поспать не мешало, – Агнешка завела мотор, поглядывая на Лану.

– Я могу сидя. Всё нормально.

– Куда едем? – лягух сдвинулся и отъехал от обочины, почти не попав в очередную яму.

– Дальше вперёд. До какого-нибудь пункта.

– Из пункта А в пункт Б, – пробормотала Нелли с намёком на полуулыбку.

– Мне попались две заправки, но такие, без людей. Где просто автоматы, – Лана закрыла глаза. – Скажи мне, если что-нибудь будет. Мне надо посмотреть и поговорить.

– Обязательно.

– Из пункта А в пункт Б выехали две вагонетки, – протянула в пространство Нелли. – Одна серая, другая тоже в Африку. Ты которую переедешь, а, Ланчик?

Та не ответила.

– Лана спит, она устала, – вполголоса откликнулась вместо неё Агнешка. – Подожди. Не трогай её пока.

Какое-то время проехали молча. Какое – сложно сказать. Лана спала по стойке смирно, Алиса, рассмотрев что-то за левым окном, с тихим любопытством ловила его взглядом. Нелли опустила пилку и руки и теперь просто сидела, уставившись в кресло впереди. Время как будто закольцевалось – словно кто-то чикнул ножницами пару раз по их часам и минутам и запустил этот мелкий обрывок по кругу. В фарах мелькал неровный асфальт с одиночной линией посреди, чуть размытой от тяжёлой жизни.

Агнешка скосилась на мгновение на смартфон на зарядке; не выпуская из виду дорогу, пошарила в сумке на поясе, чтоб вытащить свой.

– Сдох, – заключила она негромко, со странным удовлетворением.

– Че тэ дэ, – не открывая глаз, проговорила Лана.

– У тебя часы немного пристряли. На них всё время семь тридцать.

– Лис, у тебя тоже на телефоне всё зависло и не работает?

– А? – Алиса вскинула голову и оторвалась от окна.

Нелли слабо усмехнулась:

– Добро пожаловать в клуб. Лана у всех спрашивает, который у них час и грузятся ли карты.

– Я свой телефон разбила, – Алиса сунулась было в карманы куртки, будто аппарат там мог чудесным образом возродиться, но тут же виновато потупилась. – Ну… Там, у автобуса.

Рот Ланы напрягся чуть недовольно и упрямо.

– И запасного нет?

– Неа, – Алиса покачала головой. – Хотя часы. У меня есть часы.

Она подняла запястье и показала тяжёлый крупный циферблат со стрелками.

– Да неуже-ели, – протянула с ехидной радостью Нелли. – Хоть кто-то взял-таки с собой механику. Ну слава те господи.

– У меня тоже семь тридцать, – сверив, сообщила Алиса.

– Они у тебя не остановились? – спросила Лана.

– Не знаю… В автобусе ещё шли, – Алиса подняла часы к уху и попыталась вслушаться. – Наверно, нет. Я, правда, не помню, сколько было, когда… ну, когда всё случилось.

– Да ненамного меньше, – Лана подобрала смарт, включила на нём что-то. – Запомни, как сейчас.

Она отвернулась к своему окну и изучала верхушки леса с полминуты.

– Вообще, забавно, – подала голос Агнешка.

– Что?

– Да я просто вспомнила все эти отчёты, когда кого-то находят – и типа «часы остановились во столько-то». Никогда не понимала, как из этого выводят время смерти, – она слегка усмехнулась. – Вот найдут наши часики, а у всех семь тридцать – столько насочиняют, как что было.

– Прекрати, – осадила её Лана. Она нагнулась, чтоб получше рассмотреть что-то за окном. – Никак не пойму, это солнце или луна. Вон там, за лесом.

Справа, пробиваясь сквозь сетку ветвей, посверкивал небольшой белый кругляш. Он не слепил, лишь подмигивал снова и снова и неотвязно следовал за машиной.

– Там вроде запад был? – нахмурилась Лана. – Мы, впрочем, может быть, свернули… Я уже не помню точно.

– Там слева такой же, – Алиса ткнула в своё окно. По верхушкам леса с её стороны скользило очень похожее пятно света – только, может, чуть-чуть поменьше и помутнее из-за тумана.

– Это что, как солнце и луна одновременно? – проговорила Агнешка с интересом. – Такое вроде в сказках бывает, когда ты попал на какую-нибудь не свою сторону.

– Бред, – почти неслышно выдохнула Лана, когда все достаточно посозерцали оба светила. Потёрла между бровей. – Какой же всё бред, – она подождала, снова глянула на экран смартфона. – Пять минуту прошло по таймеру. Сколько у тебя на часах, Лис?

Та с сомнением рассмотрела циферблат.

– Изменилось?

– Мм… может быть… Может, минуты две, – Алиса покрутила руку, чтоб посмотреть так и этак, под разными углами. – Хотя, знаете, мне сейчас кажется, они прошли назад.

– В смысле?

– Две минуты. Как будто на две минуты раньше, чем было.

Она стушевалась и неловко попыталась рассмеяться:

– Нет, мне, наверно, показалось, я неправильно запомнила. Может, они правда сломались и не идут.

– Скорее всего, – Лана отвернулась и слегка разочарованно поджала губы.

– Ты вроде поспать собиралась, – напомнила Агнешка.

– Да.

Но долго поспать ей не удалось. Впереди, по левую сторону, лес проредился и отступил, дав место тусклому пяточку с двумя-тремя небольшими постройками. Их освещал блёклый фонарь на углу, да ещё горело немножко окошко кассы – это же была касса, правильно, у заправки? На ступеньках, как раз под фонарём, сидели темноволосый худенький парень в заношенной ветровке и девушка-готка из тех, кого называли когда-то херками. Оба казались почти подростками.

Они с любопытством наблюдали за лягухом – как он подъезжал и как из него начали выходить люди один за другим. Парень легонько ткнул готку:

– Эй, Виктори. Глянь – прям по классике.

– В смысле?

– Ну, чёрненькая, рыженькая, шатенка и… – он сбился, когда из машины вынырнула Нелли.

– Считайте, что блондинка, – та приобернулась и, явно раздумав куда-то идти, присела на подножку автомобиля. – Да-да. Та самая блондинка из анекдотов.

Парочка неловко хихикнула. Девица ткнула парня в ответ, едва не задев вскрытую банку между ними:

– Ты не перед телевизором, брателла. Тебя всем слышно.

Нелли же, уронив руки меж колен, сосредоточила взгляд на них и, казалось, перестала на что-то обращать внимание.

Возле одной из колонок стояла уже другая машина. Тот самый пыльно-синий минивэн, что примчало сюда через полстраны, чтобы именно здесь бросить в невнятную сумятицу. Он, правда, просто стоял. Здоровый мужик за сорок – очевидно, глава семейства – отошёл к окошку кассы, поговорил там с кем-то и вернулся, нервно поглядывая на часы.

– Нету? – спросила его большая высветленная женщина на переднем пассажирском.

– Говорит, через полчаса.

– Опять через полчаса? – она высунулась из окна и оглянулась беспокойно на трассу. – Ну как так. Нет, ну, я не понимаю.

Мужчина не стал ей отвечать, вместо этого нагнулся к кому-то на заднем сидении.

– Ну что, по карте смотрел?

Ему ответили, голосом выше и моложе:

– Смотрел, ни черта так и непонятно. Как тот автобус объехали…

– Да сам ты просто ни черта не понимаешь. С навигаторами вашими ничего уже не умеете. Дай сюда…

Он забрал у кого-то изнутри большую разлохмаченную карту и завертел, ловя на неё свет фонаря.

Лана, Агнешка и Алиса со значением переглянулись. Лана в волнении пригладила чёрное каре у ушей.

– Пойду поговорю с ними, – она выступила вперёд и зашагала к семейству.

Их, видимо, давно уже подмывало пожаловаться хоть кому-нибудь, и они не возражали пожаловаться Лане – на всю эту дрянь, которая вывалилась на них, на всё, чего они успели навидаться сегодня и до того на пути, а вот теперь ещё и…

Блёклое окошко кассы произвело движение: кто-то прошёл там внутри и вернулся обратно.

Лана раскивалась с семейством и подошла снова к своим.

– Они говорят, что в кассе сказали, что у них нет пока бензина и будет только через полчаса, – повторила она для Агнешки и Алисы, будто те не слышали разговора.

– Мм, – Агнешка глянула на колонки из-под приспущенных век. – Думаешь, подождать?

– Думаю, да. Там фиг знает что впереди, – она с сомнением посмотрела на горящее окошко. – Эти, на минивэне, тоже не в курсе, где мы. Попробую там узнать что-нибудь.

– Оки, – Агнешка потянулась, прогнувшись и заложив руки за голову. – Я тогда отойду пока.

Окно кассы было заставлено решёткой с расходящимися лучами. Только внизу оставался маленький полукруг, чтоб можно было просунуть руку. За стеклом сидел человек. Было похоже больше всего, что это старушка, замотанная слоями в одежду, но сложно было б сказать точно. Она (оно?) оторвалась от чашки с жёлтой заклеенной трещиной.

– Добрый день, – механически начала Лана. – Скажите, пожалуйста, что у вас с топливом? Должны приехать заправить?

– Дизель, дизель, – прожевал человек, почти не открывая рта. – Хороший дизель, кушайте.

– А что насчёт бензина?

Тот (то?) привстал, чтоб дотянуться до электрического чайника подальше на столе. Вылил себе в чашку какую-то бурую жижу.

– Нету, – сказал он наконец, как будто чуть обиженно. – Будет.

Оно подняло чашку ко рту и стало медленно заливать в него содержимое. Впрочем, горло его не двигалось, и звуков не было.

– А когда будет, подскажите, пожалуйста?

Псевдостарушка почти опрокинула чашку себе на лицо, сердито шваркнула её на место.

– Полчаса! Сколько раз уже повторяю – полчаса, через полчаса всё! Говорю-говорю – снова не понимают.

Лана оглянулась на заправку, но никого другого, кроме лягуха и семейства на минивэне, там не стояло.

За окошком послышался тихий отрывистый треск. Лана развернулась: в глубине комнатки длинный кот со свалявшейся белой шерстью тянулся по стулу и драл его подранную спинку. Больше в кассовом помещении ничего не было. Даже на столе, кроме чайника – ни компьютера, ни даже, собственно, кассы. На дальней стене висели часы, но кто-то забрал с них стрелки и унёс куда-то.

– Спасибо, – пробормотала Лана и отошла от окошка.

Нелли так и сидела на подножке, рассматривая свои руки на платье в горошек. Она не повернула головы, когда Лана нагнулась в машину и покрутила радио.

Станции ничего не сказали. Одна попробовала было спеть симфонического Эрлкёнига, соседние погрузились в шуршание. Лана остановилась в конце на каких-то тоненьких попсовых перепевах и некоторое время вслушивалась, наклонив внимательно ухо и окидывая взглядом окрестность.

Из пристройки со ступеньками вернулась Алиса. Она успела вычесать песок из волос, но они не стали от этого менее спутанными.

– Часы всё-таки пошли, – поделилась она с застенчивой радостью. – Сейчас на них без пятнадцати восемь, и они идут дальше.

– Это хорошо, – Лана кивнула на пристройку. – Агнешка там?

– Угу.

– Посиди тогда с машиной, мы с Нелли тоже сходим. Там радио – если объявят время, город или ещё что-нибудь, скажешь?

Алиса кивнула и послушно уставилась на бормочущий приёмник.

Решётка вокруг фонарной лампы поблёскивала перекрестьем. Поблёскивала вскрытая банка на ступеньке, поблёскивало кольцо на руке девочки-готки – небольшая изящная гильотинка. Парень в ветровке проводил взглядом Нелли и Лану. Пальцы его задумчиво теребили сигарету, которой до того не было.

За дверями Агнешка созерцала вендинговый аппарат в углу – с жадным восхищением, как маленькая девочка у витрины с пирожными. Витрина тут тоже имелась, но она пустовала: за стеклом протёрли и оставили пылиться, а весь прилавок так и бросили стоять у стены – не тащить же эту бандуру на новое место.

– У них там живая крыса, – радостно сообщила Агнешка, когда Лана шагнула мимо неё к кафельному коридору за поворотом.

– Спасибо, что сказала, – Лана раздражённо фыркнула и сморщила нос.

– Не, ну, живая же, чем тебе не нра?

Она всё ещё медитировала на сникерсы и чипсы, когда Лана вернулась.

– Это ты дала пацану сигарету? – уточнила Лана.

– Ага.

– Зачем?

– Ну, он попросил. И пообещал, что на заправке курить не будет.

– Агнешка, они малолетки!

– Да ладно, восемнадцать-то им есть, чего ты. Они брат и сестра, я так поняла, он вроде Поль или Пауль – ну, так назвался. Говорят, что приехали сюда на машине, но им два колеса пробило, а запаска только одна, и вот теперь сидят и ждут, пока можно будет починить.

– Чего ждут-то? – нахмурилась Лана.

– Не знаю. У них тут какие-то свои планы.

Лана машинально проскользила взглядом по вендинговому аппарату.

– Я не видела здесь других машин, – проговорила она.

– Я тоже, – Агнешка наклонилась к цветасто кричащим упаковкам. – Лан, у тебя нет мелочи? Этой штуке не понравились ни бумажки, ни карточка, а монеток у меня почти не осталось.

– Есть, но эту гадость я тебе покупать не буду. У нас хватает с собой еды.

– Жаль. Может, у них есть кофе, – протянула Агнешка почти мечтательно. – Я бы сейчас не отказалась.

– Да. Я тоже, – Лана изучила ячейки внимательнее. – У них есть. Вот он.

Она бросила монеток, аппарат задумчиво зарычал и выдвинул вперёд с полки ленту сцепленных пакетиков кофе три-в-одном. Последний пакетик зацепился и утянул за собой вниз в лоток ещё одну короткую ленту.

– Инвайт! – восторжествовала Агнешка. – Просто добавь воды. У них там, может, где-то есть чайник?

– Нет, – губы Ланы напряглись на секунду и сжались в твёрдую черту. – У них нет чайника.

– А что с бензином?

– Бензина пока нет тоже. И знаешь что, – в её глазах мелькнула тревожная просьба, – нам, наверно, имеет смысл ехать дальше. Если тут уже относительная цивилизация, то скоро пойдут и другие заправки. А здесь…

– Ну? – Агнешка посмотрела серьёзно.

– Тут что-то мутно. Я им не доверяю.

– Оки, – Агнешка кивнула. – Я тоже спросила у той парочки на ступеньках, как они сюда добрались.

– И?

– Ничего внятного они так и не сказали. И здесь правда нет их машины.

Лана украдкой поглядела на закрытую дверь, за которой спускались ступеньки:

– Кстати, тебе не показалось? Они как будто с того времени здесь сидят, когда нам самим было по восемнадцать.

Агнешка кивнула. Смяла и спрятала на поясе добытый кофе, кивнула ещё раз – на выход:

– Пойдём?

– Иди. Я подожду Нелли.

– Она оттуда никуда не денется.

– Я не уверена.

– Контрол-фрик, – усмехнулась Агнешка.

Нелли, впрочем, появилась сама, выползла и обогнула прилавок, какая-то зеленоватая.

– Ты в порядке? – окликнула её Агнешка. – Кофе хочешь?

– Ой, оставьте, – отгородясь рукой, пробормотала Нелли. – Тошнит от вас.

Она пошатываясь вышла наружу.

Агнешка вопросительно посмотрела ей вслед:

– Что с ней случилось?

– Жизнь случилась, я думаю.

На заправке слегка стемнело – оттого, вероятно, что погасло окошко кассы – и несколько прибавилось машин. На подъезде остановилась белоснежная Тойота Королла – её хозяин разговаривал о чём-то с семейством у колонки. Подальше, в стороне, тарахтел старый пикап. Задний борт его кузова, весь замызганный, висел так, словно собирался оторваться.

– Ой, ну что вы, – благодарно отмахивалась большая женщина из минивэна. – Мы уж подождём.

– Тут вроде недолго уже осталось, – вторил ей её муж, посматривая на замолчавшее окно кассы.

– Берите-берите, – повторил настойчиво молодой человек из Тойоты. – У меня с собой тройной запас.

С улыбкой продавца-консультанта он протягивал им новенькую, алюминиевую канистру. Семейство поколебалось из вежливости ещё немного, но всё же руки их протянулись к канистре и передали её парнишке – по виду старшекласснику – что стоял чуть позади за спинами родителей.

Из недр лягуха радио теперь тихонько наигрывало роллингстоуновское «Paint it black».

– Ничего не слышно было, Лис? – спросила Лана вполголоса.

Та метнулась взглядом к приёмнику и покачала головой.

– Так, ладно, – Лана глубоко вдохнула и выдохнула. – Я должна попытаться ещё раз.

Она прошагала к толпе людей у минивэна.

– Простите, – обратилась она ко всем сразу. Все сразу повернулись.

– Никто не знает, что это за место? Мы думали, что выедем так на трассу Ц, но, наверно, немного заблудились.

Большая женщина заговорщически закивала с шёпотом «Мы тоже. Мы тоже!»

– Так это и есть трасса Ц, – всё с той же непоколебимой улыбкой сообщил молодой человек.

– Серьёзно?

– Конечно. Это она. Просто освещение немного непривычное, поэтому всё может выглядеть несколько странно.

Лана с сомнением оглянулась на дорогу.

– Но… мы ездили по трассе Ц, – негромко сказала она. – Здесь не просто что-то выглядит странно, здесь… всё по-другому стояло.

– Видимо, давно тут не были, – радушно объяснил молодой человек. – Где-то успели что-нибудь снести, где-то – построить новое… Вот теперь ничего и не узнаётся, – он зачем-то подмигнул Лане.

Ветер фыркнул и продребезжал висящим бортом пикапа. Минивэн, тем временем, заправили: парнишка перекачал в него с помпой всю канистру под строгие указания отца семейства, стоявшего чуть поодаль, дабы не мешать молодому поколению обучаться. Хозяин Тойоты наотрез отказался принимать пустую канистру обратно.

– Оставьте про запас. Ещё пригодится, вот увидите, – назидательно проговорил он, будто матёрый спец по таким ситуациям. – Нет-нет, не надо денег. Потом вернёте, если получится.

– Не нравится мне этот типчик, – пробормотала Агнешка уже из-за руля, когда Лана вернулась к лягуху.

– Чего так? Принц на белой Тойоте же.

– Не знаю. Не люблю таких. Весь такой вежливый, вылизанный, приаккураченный, …

– Ну, мерси, – Лана чуть дёрнула губами.

– Как будто не на трассе не пойми где, посреди всякой хтони, а за банковской стойкой свои канистры в кредит раздаёт.

– Скажи просто честно, что хочешь такую тачку, – не успев сесть, Лана бросила взгляд на всё ещё заряжавшийся смартфон и взволнованно подхватила его. – Карта… Кажется, карта отвисла.

Она вынырнула снова из машины, шнур смартфона, отцепившись не с того конца, потащился за её рукой. Лана не стала уже возвращать его на место: она сделала несколько шагов к трассе, против ветра, и огляделась вокруг.

– Похоже на правду? – она снова ткнулась в экран. – Так-то похоже…

Дорога заклубилась вдалеке – там, откуда они приехали. Кто-то шумно мчался по ней.

Хаки-джип. Он, видимо, хорошо ободрался обо что-то и хлопал порванным брезентом. Поравнявшись с заправкой, он даже почти не стал притормаживать, просигналил только. Один из парней высунулся из окна и крикнул сквозь вихри:

– Уходите скорее! Там опять эта хрень!

– О господи, – пробормотала большая женщина.

Джип умчался, остался ветер. Лана метнулась внутрь машины.

На ступеньках парень в ветровке задумчиво поднял на большом пальце монету:

– Ну что, я ставлю на революцию.

Готка сдвинула нож гильотинки и скептично мотнула головой:

– А я нет.

Агнешка, убедившись, что все, кто надо, на заднем сидении, повернула ключ. Из подвала пристройки выбежал белый кот – в зубах он тащил полузадушенную крысу. Готка оглянулась и швырнула в них банкой:

– Шарло, чтоб тебя!

Лягух снялся с места и выехал на дорогу. Позади него Тойота и минивэн завелись и тронулись почти одновременно, пикап вспыхнул одной фарой и постарался догнать их. На съезде на трассу минивэн вдруг дёрнуло, что-то в нём заскрежетало. Тойота остановилась, её хозяин высунулся из окна и спросил что-то. Когда ответили, он изумлённо развёл руками, спрятался в машине и помчался дальше по трассе. Минивэн попытался двинуться следом – его трясло и кидало из стороны в сторону. Позади повалил чёрный дым.

– Солярка, – Лана, развернувшись в кресле, вцепилась глазами в картину. – Он залил им солярку.

Нелли и Алиса тоже повернулись, в завороженном ужасе глядя в заднее окно. Агнешка что-то пробормотала себе. Мимо быстро промелькнула Тойота и исчезла вдали.

Минивэн чихнул и прыгнул на месте. Сбоку его обогнул пикап с одной фарой – он почти проехал, но всё же решил затормозить чего-то ради. Из синего авто что-то крикнули, и из пикапа наружу вылез высокий высушенный человек в джинсе и грязной куртке. Он суетливо бросился к задней двери, и двое из минивэна – девчонка и младший из братьев – скачками перебрались в соседнюю машину. Парень, что перекачивал топливо, дёрнулся было вслед за ними, потом обратно.

– Пошёл! – по-солдафонски рявкнул на него отец.

Подросток тоже, вслед за сестрой и братом, исчез в глубинах пикапа, и тот тронулся. Старшие остались в минивэне. Глава семейства упорно и безнадёжно пытался сдвинуть его с места.

– Что они делают? – громко и удивлённо пролепетала Алиса. – Там же ещё есть место. Зачем они так делают?

Тьма клубилась позади. Сначала можно было думать ещё, что это тучи или что выхлопа от минивэна стало так уж много, но это клубилась тьма. Она гасила фонари по ходу дороги, и они исчезали, исчезал лес, исчезало небо. Низкий рокотный звук бежал издалека по земле и гнал перед собой ветер, гравий, сломанные ветки. Сбоку, с обочин, набиралось два бурливых шелестящих вала – будто кто-то шнырял там, мелко и быстро – и они подкатывались всё теснее к пыльно-синей машине. Темнота гребнем поднялась за минивэном – чья-то внезапная ширящаяся пасть. Лица водителя и его жены бледными тенями мелькнули за стеклом, а затем последний вал рухнул сверху, поглотив и два меньших, и машину между ними.

Пикап ломанной дугой обошёл лягуха, чтоб уйти вперёд, уйти как можно дальше – туда, где ещё светили фонари. Темнота позади на миг раскрылась снова, сыто зевая. Смутно всплыл какой-то металлолом в форме автомобиля – быстрая юркая мелочь ловко потрошила прошивку и вытягивала красные куски обивки через щели каркаса.

Нелли с задавленным где-то в горле криком развернулась от окна и стала перебирать свои пальцы, что-то шепча над ними. Алиса смотрела дольше: пока тьма ещё гналась попятам, быстро скользила за ними, по веткам кустов, по дорожным теням, всё тише, всё мельче и реже, отставала сонно и довольно на время, оставалась позади, где-то там, не гналась больше, только мелькали ещё за обочинами, опасаясь фонарей, которые перестали постепенно гаснуть. А потом и мелькание ушло, затерялось в тенях и исчерпалось.

Алиса повернулась и села. В глазах её, больших и тёмных, застыло удивление, а рот приоткрылся, словно ей не хватало воздуха.

– Там же ещё было место, – повторила она. – Зачем они так сделали?

Руки её сжали и притянули к груди сумку.

– Там же можно было, хотя бы в кузове этого грузовичка, если больше никак нельзя… Я понимаю, это неудобно, наверно, но когда так… Можно же – когда так?

– Может, переезжали, – почти без интонаций ответила Лана. Она тоже теперь сидела, не оборачиваясь. – Всё своё везли с собой. Они с юга, могли перебираться куда-нибудь. А может, просто было жалко бросить машину. Это же дорогущий автомобиль. Если они не шикуют, могла быть их главная ценность.

– Это же глупо, – пробормотала Алиса, и взгляд её затерялся где-то под креслами. – Спасать вещи, когда вопрос о твоей жизни… Это же глупо?

Лана чуть обернулась посмотреть на Алису и её сумку.

– Да, – как-то странно сказала она.

Они замолчали. Воздух тоже молчал, сжатый стенками салона, неудобный, неправильный, словно ему непростительно неловко было стоять здесь, толкаться здесь, молчать здесь.

– Блин, – у Агнешки вырвался лающий смешок, от которого вздрогнула Алиса. – Увидеть «Электриков» и умереть.

Лана поглядела на неё, но ничего не сказала, и Агнешка, ещё пару раз сглотнув воздух, успокоилась сама. Высунула руку, чтоб поправить зеркало сбоку.

– Догоним того типа – пусть расскажет, зачем он залил им дизель.

– Что это изменит, – спросила Лана.

– Ничего, – Агнешка упрямо сжала губы. – Хочу знать, он дурак или мудак.

Лана отвернулась. Какое-то время она смотрела на свои руки и телефон в них, потом, что-то вспомнив, нагнулась и пошарила рядом с креслом.

– Я посеяла зарядку там, – констатировала она.

– Ха, – сказала Агнешка.

Лана замолкла.

– Ну, то есть, – пояснила она через минуту, будто оправдываясь, – я имею в виду, что у нас сейчас, похоже, один телефон на всех, а если он разрядится, не останется ни одного. У Алисы телефон разбился. Агнешка свой зарядить забыла, а мой шнур ей бы не подошёл – у неё там какая-то кривая зарядка, которую надо подключить и не дышать на неё. А. Ну вообще-то у Нелли ещё, но.. Нелли? – ей не ответили. – Нелли?

Нелли быстро перебирала один за другим пальцы. Она шептала что-то, почти беззвучно, сгибала один, другой, третий; загнув все пять, смотрела на них с тихим отчаянием, распрямляла, начинала загибать заново.

– Нелли, что ты делаешь?

– …тыре, пять, – её стало чуть слышнее, – почему пять? Почему их всё время пять?

Лана удивлённо посмотрела на неё в зеркало:

– А сколько должно быть?

– Не знаю, три, шесть, двадцать, сколько угодно, почему пять? Почему постоянно пять?

Она пересчитала на всякий случай на левой руке, даже показала Алисе:

– Ты тоже видишь пять? – но тут же спохватилась. – А, да, кого я спрашиваю. Ты ж мне снишься.

– Н-но… – проронила Алиса. – Я не думаю, что… что я снюсь. Ну, то есть… я же сознаю себя и… помню, что было вчера… или позавчера там… или…

– Да-да-да, конечно, – Нелли нервно рассмеялась. – Сейчас ты расскажешь мне про свой богатый внутренний мир и любимое пиво. Я это уже проходила.

Она потянулась к складкам диванного покрывала, нашарила там своё круглое зеркальце с потёртой жёлтой розочкой.

– Все сонные глюки офигеть как любят, чтоб их считали настоящими, – она щёлкнула зеркалом, раздвигая две его половинки, но, чуть только блеснуло стекло, у неё дрогнули руки. Зеркальце прыгнуло из них и с тихим звеньком упало на пол. Нелли сжалась и замерла, закрыв глаза ладонями.

– Ладно, – сказала она, чуть помолчав, даже почти спокойно. – Ладно. Давайте по-другому.

Она раскрыла глаза и обернулась к Алисе – вернее даже, к её часам.

– Сколько сейчас времени? – Алиса хотела посмотреть, но Нелли уже проморгалась. – А. Что я. У меня же свои часы.

Она поискала их на запястье, не нашла и некоторое время тупо созерцала непокрытую кожу.

– Где мои часы? – сказала Нелли медленно, обдумывая увиденное. – Они должны быть здесь, у меня на руке. А, – она вздохнула с облегчением. – Ну, понятно. Мне всё ясно. Это сон, и мне всё снится, поэтому тут у меня и нет часов.

– Ты их забыла перед поездкой, – напомнила Агнешка. Она бросила на Нелли встревоженный взгляд через зеркало. – Помнишь? Ты ещё чуть не истерику там устроила.

– Нет, не помню, – Нелли победно хохотнула и закрыла глаза. – Не помню, потому что ничего такого не было.

Она расслабленно откинулась на спинку дивана и снова чуть приподняла веки.

– Вы все такие хорошие, девчонки, пока я сплю. Даже ты, Агнеш, хоть ты и долбанутая на всю голову. Но целоваться я с тобой не буду, – она рассмеялась. – Хотя… если это сон…

Агнешка нахмурилась, наклонилась шепнуть что-то Лане. Та мрачно ответила:

– И что ты предлагаешь?

Агнешка пожала плечом.

Они катились по трассе. Справа скакало солнце, слева скользила луна, позади исчезали фонари, а впереди, в свете фар, не было ничего другого.




6.


Гори-гори, мой цвет,

Мне отсюда иной дороги нет,

Ночь-полночь, полдень-день, нельзя отдохнуть.[15 - Ольга Арефьева, «Горицвет»]

Ольга Арефьева



Пошёл дождь.

Фонари подёрнулись в нём дымчатыми опушками и блёкло отражались внизу, в чёрном мокром асфальте. Они были двуглавыми здесь, смотрели со столбов посередине дороги, бросали налево и направо белый холодный свет и иногда помаргивали, пытаясь скрыть усталость. Трасса бежала под ними, блестящая и одинаковая, и с двух краёв обрывалась в бездну крутыми гравийными осыпями.

Нелли перетащила себе диванный плед и сидела, завернувшись, в нём – мёрзнуть ей не нравилось даже во сне. Лана достала из холщовой сумки бурую бесформенную кофту – или это был кардиган?

– Может, включить печку? – то ли предложила, то ли попросила Агнешка.

– Смотри, как хочешь, – нахмурилась Лана. – Неизвестно, что тут с заправками. А остаться сейчас без бензина я бы совершенно не хотела.

Рука Агнешка потянулась к печке, потом к пачке сигарет, затем легла просто, ничего не сделав, на руль.

С тех пор, как въехали на эту трассу с её белёсым светом, не встретили ни одной души, ни строения, ни даже отбойника. Водный крап, не обращая внимания на шурующие дворники, размывал всё снова и снова.

Агнешка наконец проговорила:

– Это будет сильно кощунственно, если я предложу выпить кофе?

– Нет, не будет, – ответила Лана. – Но у нас нет кипятка. Если только минералка с кофе тебя устраивает.

– У меня есть термос с чаем, – Алиса подняла голову. – Я его, правда, давно наливала, но мне говорили, что в этом термосе может сутки не остывать или даже чуть больше.

Лана повернулась:

– Большой?

– Такой вот, – Алиса вытащила его из сумки и продемонстрировала. Не то чтоб большой, но его, наверно, хватило бы на три или четыре скромные порции.

Лана кивнула, измерила термос взглядом.

– Поделишься, если не жалко?

Маленькие цветные пластиковые чашки – почти как пластиковые бульдоги из предыдущей жизни – нашлись в холщовой сумке. Никто тут не пробовал раньше разводить кофейный порошок чаем – чай, тем более, был крепкий, ближе к заварке. Алиса даже не стала претендовать на дозу: уверила, что и того, что осталось в термосе, ей вполне достанет. Агнешка тоже покосилась на свою рыжую чашку с подозрением. Сделав глоток, немедленно передала остальное Лане.

– Ты же больше всех хотела, – заметила та скептично. Агнешка тряхнула головой:

– Не, я не могу пить эту гадость.

Лана пожала плечами и в несколько приёмов перелила в себя содержимое. Взгляд её по ходу всё больше концентрировался, возвращался, выхватывал вокруг вещи достаточно важные, чтобы цепляться за них и не выпускать из виду.

Лана оглянулась. Все покосились невольно в ту же сторону. Дорога позади была свободна и тонула во влажной дымке. Горизонт терялся где-то среди туч. Там пока никого не было.

– Никого… – вторила Алиса и с извиняющейся надеждой посмотрела на остальных.

Лана хлебнула ещё кофе.

– Знаете что. Я совсем не хочу увидеть эту хрень снова, – она отвернулась и села, глядя в бардачок. – Совсем не хочу.

Трасса была как на ладони. По ней, такой ровной и гладкой, можно было лететь и вовсе не задумываясь и не задерживаясь. Просто подняться и пройти, как волна, от горизонта до следующего утра.

– Можно попробовать съехать с насыпи вниз, если появится вдруг, – предложила вполголоса Агнешка.

– Ага, и убиться. Или остаться в шаге от трассы с разбитой машиной. Не думаю, что оно исключительно по дорогам бегает, а на всё, что чуть в сторону, сразу забьёт.

Агнешка помолчала, чуть выправила руль.

– Я, кстати, не уверена, что случилось с заправкой, – проговорила она, подумав. – Эта парочка под фонарём… сидели как сидели.

– Я не хочу проверять, – Лана прижала незримые уши и ушла в смартфон.

Дождь мешал видеть по сторонам. Картинка в боковых окнах превращалась на бегу во фрактальный пейзаж в причудливо выращенном кристалле. Иногда казалось, что там видно местных диковинных созданий, но это, конечно, казалось.

Лана не смотрела в окно сбоку, разве что немного в зеркало. Она допила кофе и обеими руками скользила по экрану.

– Если бы знать только, где мы… Можно было бы прикинуть, куда повернуть и где срезать в случае чего, где получится быстрее.

– А карту тебе больше не показывает?

– Нет, конечно. Если сойдём с трассы наугад, то только заблудимся и застрянем где-нибудь, и этой штуке очень легко будет нас прикончить, если она найдёт нас там. Мы, правда, не знаем, где оно точно ходит. Но если была бы карта… Если бы представлять, как в принципе тут лежат какие дороги…

– А прикинь, оно по всем дорогам прокатывается? – Агнешка слегка на неё покосилась. – Вот так куда не выедешь – а оно сзади.

Лана сморщилась и хотела что-то ответить, но тут смартфон завибрировал. Лана несколько секунд смотрела на него с тупым удивлением, приняла звонок.

– Лика? Что случилось?

В трубке заговорили, что-то долго и жалобно расписывали, иногда сбиваясь и начиная снова, но к заключению переходить, похоже, не собирались.

– Ох… Ну, возьми у меня в ящике стола, – Лана сосредоточенно уставилась в пространство – совсем другое, чем то, что было сейчас вокруг и что стало вмиг неважным. – У тебя же есть ключи? Как нет?

Что-то опять ответили, Лана недовольно свела брови.

– Ну, возьми у Макса. Да, я ему давала. Или заходи – там мама должна быть дома, она…

Она прервалась, взволнованно заморгала, выслушивая объяснения.

– Как их нет? А где они? – она пробежала, не видя, взглядом по светящимся датчикам, спидометру и молчавшему радио. – Что значит, ты не знаешь?

Голос по ту сторону протянул что-то капризно и увещевательно одновременно.

– В каком смысле – ничего такого? Лика, ты не в курсе, где и когда мы живём? Ты не в курсе, что может случиться что угодно? – Лана почти перешла на крик. – Узнай, пожалуйста, где они. Хорошо, – она, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. – Я не кричу на тебя. Хорошо. Давай.

Она отключила телефон. Осталась сидеть в молчании.

– Сестрица? – спросила Агнешка.

– Угу.

– А чего ты не сказала?

– Что?

– Почему не сказала ей, где мы и что вообще?

Лана поморгала, глядя то на горящий датчик топлива, то на дорогу впереди, будто сама мысль была ей в новинку.

– Да, в общем, смысл… – пробормотала она. – Это Лика. Что она сделает.

– Ну, она не маленькая уже. Не намного младше тебя.

– С ней это вообще без разницы, – Лана отмахнулась и попыталась перезвонить куда-то. – Я не знаю. Она в каком-то своём мире живёт. У неё там сериалы, чатики какие-то с фанфиками, она там какую-нибудь фигурку персонажа нашла, который ей нравится – и пофиг вообще что, войны, эпидемии, да хоть всемирный потоп. Она и не заметит.

– Ну, может, и правильно с другой стороны, – кинула Агнешка так тихо, чтоб не расслышали. Лана не дозвонилась и положила на колени смартфон.

– Вот сейчас мама и брат непонятно где. Она не в курсе, ясное дело. А у меня звонок не проходит. Мне, видимо, можно ещё дозвониться, от меня уже – никак.

– А чего она хотела? – поинтересовалась Агнешка.

– Пауэрбанк взять. Свой ей завести трудно, конечно, – Лана мрачно скользнула взглядом по остальным. – Вы ж не думаете, что я его специально забыла. Просто матери могло понадобиться в область съездить, я оставила ей на всякий. Не думала, что мы застрянем.

– Так может, она в область и поехала, – Агнешка кинула на неё короткий взгляд. – И ты действительно зря кипешишься.

– Может быть, – Лана недовольно потёрла глаза и переносицу, снова уронила взгляд на смартфон. – Ни у кого нет запасного шнура? Лис, у тебя нет?

Та вздрогнула, покачала головой:

– Я спонтанно немножко собиралась, не взяла зарядку.

– У тебя просто такой термос навороченный с собой. А зарядку не взяла.

– Мне его подарили… – пробормотала Алиса, прячась за волосами. – Я поэтому его носила. Но я даже не проверяла до сейчас, как он работает. Просто… ну… потому что подарок.

Лана медленно кивнула, отложила смартфон и временно оставила его в покое.

– Может, и зря кипешусь, конечно, – повторила она. Рот её раздражённо дёрнулся. – У меня просто иногда ощущение, что они все где-то в своём мире живут. Где какая-то своя реальность, пони, радуга и сердца. Мама не может ни одного номера запомнить или занести нормально в телефон. Брату восемнадцать через несколько месяцев – ему поступать надо, она его даже не тормошит. У Макса военная кафедра в анамнезе. Я уже спрашивала, что он думает, если вдруг что. Ничего не думает.

– Боишься призовут? – спросила Агнешка.

Лана неопределённо повела рукой.

– Я тоже боялась вначале, – продолжила Агнешка спокойно. – Чё-то бегала вокруг них, чё-то говорила. А потом перестала. Думаю – ну что, мне больше всех надо, что ли? Если им самим настолько пофиг, почему мне не должно быть.

Лана не ответила, только снова раздражённо дёрнула ртом и скользнула взглядом по приборной панели.

– У нас бензин кончается.

– Да, вижу, – согласилась Агнешка. Она помолчала, с выдавленной улыбкой обратилась куда-то вперёд. – А давайте нам попадётся какая-нибудь заправка в ближайшее время. Мне так не хочется связываться с канистрой и всем этим под таким дождём.

Заправка здесь вряд ли поместилась бы, впрочем, разве что кто-то бы додумался ставить её прямо на трассе. Никто не озвучил этого, но даже в такой нонсенс было в глубине души поверить легче, чем в то, что дорога здесь вдруг расширится или сделает ответвление. Скорее уж кончится и спустит с насыпи. Или влетит на всей скорости в тупик.

Алиса беспокойно зашевелилась, посмотрела по сторонам, по окнам, по своим часам. Нагнулась вперёд:

– Мы сбавили скорость?

– Немного, – кивнула Агнешка. – Так бензин меньше жрётся.

Алиса неуверенно пожевала краешек губы. Ещё раз посмотрела на циферблат часов.

– Я просто… Может, это так совпало.

– Ну?

– Я говорила на заправке – помните? – что у меня пошли часы. Там прошло минут тридцать или сорок, пока мы ещё не поехали. Потом, когда… – она сбилась, неловко покосилась на Нелли, которая сидела, не слушая, закутанная в свой плед и смотрела в окно. – Когда она спросила… Я глянула, там опять было почти семь тридцать, минут на пять позже. И всё время, пока мы едем, примерно так, чуть больше, чуть меньше. Я думала, мне кажется. Что я не могу запомнить цифру. А т-теперь… теперь здесь без пятнадцати.

Она показала тем, кто сидел впереди, руку с часами. Стрелки и правда выставились на семь сорок пять и даже вроде бы собирались идти дальше.

– А вот это занятно, – глаза Ланы скрупулёзно повторили все линии циферблата, будто срисовывая себе точную копию. Она отвернулась и ткнула смартфон. – У меня теперь все четыре нуля. И дата тоже по нулям. Н…

Она скользнула взглядом по Нелли в зеркале и не стала заканчивать. Вместо этого включила ещё что-то на смарте:

– Ну-ка, проверим.

– Таймер? – догадалась Алиса.

– Секундомер. Хоть он ещё работает, – она бросила Агнешке. – Не набирай пока скорость.

– Не набираю. Хочешь поставить эксперимент?

– Если получится.

За стеклом слегка потемнело. Здесь это, впрочем, могло быть отчего угодно: туча, фонари послабее. А может, за ними и гнались.

Лана молча мерила секунды, иногда тревожно посматривая на окно и зеркало сбоку. Там никто ничего не говорил, и внутри салона не говорили тоже. Будто опасались отвлечь тем время, сбить его в его сосредоточенном беге, когда оно и ходить-то разучилось по-нормальному.

– Сколько? – глухо спросила Лана спустя молчание.

– Мм… минуты три, я думаю.

– То есть сейчас семь сорок восемь?

– Да, около того.

Лана отложила смартфон:

– По секундомеру десять минут. Это что-то нелинейное, похоже. Надо вычислять. Может, ещё и в зависимости от скорости.

Она, прикрыв, потёрла глаза. Кинула взгляд на значок пустеющего бака.

– Давно он у нас горит?

– Ну, – Агнешка неохотно кивнула. – Давновато. Походу, всё-таки докатимся до канистры.

Лана, поджав губы, отвернулась. Стала смотреть, что сзади.

– Там темнеет, у горизонта, – сказала она чуть погодя.

Алиса тревожно глянула на неё, тоже повернулась, чтоб увидеть.

– Лис, сколько было, когда мы уезжали с заправки?

Та неуверенно повела плечами:

– Я не смотрела прям в тот момент. Восемь с чем-то…

– А сейчас без двенадцати?

– Без десяти уже.

Агнешка кинула быстрый взгляд в зеркало. На секунду, с затаённой тревогой, обернулась к Лане:

– Думаешь?

– Давай-ка лучше канистру. Чтобы не было потом поздно.

– Подожди, – Агнешка дёрнулась и всмотрелась сквозь бегающие дворники и мутное стекло. – Я, кажется, вижу там что-то. Ты видишь там что-то?

Что-то там и впрямь было. Небольшой светлый фургон – грязноватый, но не покоцанный – стоял справа на обочине, так, что его колесо почти нависло над обрывом. Дверь его багажника была поднята наверх и служила временно навесом от дождя. Внутри же…

– Смотри, – Агнешка притормозила и пригнулась к стеклу. – Это не из тех машин, которые тебе не нравятся? Ну, которые, типа, заправки на колёсах?

– Мда. Как будто, – озадаченно проговорила Лана. Сквозь разводы и водяную муть в фургоне виднелись контейнеры с пометками – Аи-92, Аи-95, ещё другие – а на прицепленной к навесу картонке маркером вывели: «Бензин. Заправка. Наличные». – Интересно, что он здесь делает?

– Пойдём спросим, – Агнешка отцепила ремень.

– Пойдём. Только надо быстрее.

Они вылезли из машины. Агнешка, прежде чем закрыть дверь, наклонилась ещё раз и улыбнулась Алисе:

– Просигналь, когда будет восемь.

Алиса запоздало кивнула несколько раз, хотя Агнешка уже отошла.

Справа теперь видно было их с Ланой. Из фургона к ним навстречу вышел расплывчатый парень в футболке с расплывчатым красным вопросом (точнее, знаков на ней было два – прямой и перевёрнутый, как в испанском, – а между ними втиснулось короткое «Nach Rehen, ah»), но сам он никаких вопросов не задал, а только покивал, пересчитал деньги, снял пистолет одной из колонок и передал Агнешке.

– Они милые, да? – неожиданно проговорила Нелли, глядя за окно.

– А?

Снаружи Агнешка, склонившись под дождём у бока лягуха, заправляла его, пока Лана держала над ними пластиковую папку, попутно спрашивая о чём-то фургонщика.

– Девчонки. Лана и Агнешка. Со мной бы они, правда, тусить не стали – я для этого слишком нормальная. Но со мной идёт важный бонус – а-а-автомобиль, – Нелли тихо рассмеялась. – Нет, так они милые.

Парень с двумя вопросами охотно показал в обе стороны – назад пойдёте – вперёд пойдёте – а больше здесь показывать было некуда.

– Обе дурные, правда. Ланка из своего офиса не вылезает, то, что сегодня – это ре-едкий такой случай. Уж не знаю, что ей там пообещали, но она теперь за это убиться готова. Смотри, говорю, инсульт разобьёт. Макс тебя в коляске катать будет, если только не решит свалить от такого счастья. И когда он её подцепить успел – вот это для меня великая энигма. Агнешка тоже, сидит со своим мужиком на съёмной хате, они какую-то хрущобу напополам снимают. Вот зачем тогда нужен мужик, скажи, а? – она расхохоталась и легонько толкнула Алису. – Ну ладно, это Агнешка. Она вообще прибабахнутая, я хе зе что у неё там в голове.

Она отвернулась от окна и впервые с любопытством уставилась на Алису.

– А у тебя мужик есть?

– Н-нет, – от неожиданности Алиса немного отстранилась.

– А чего так?

– Не знаю… – Алиса сбилась и замялась. – Как-то так получилось.

– Или ты по девочкам? – глаза Нелли с подозрением сверкнули зеленоватым.

– Эээ… Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что Нелли всегда это спрашивает, – за руль вернулась Агнешка, странно съёжившаяся и потемневшая от дождя. – Хобби такое. Мы уложились, Лис?

– Да. Сейчас как раз будет восемь.

– Лан! – Агнешка снова приоткрыла дверь. – Сейчас восемь будет. Садись!

Лана забралась внутрь и пристегнула ремень.

– Можем ехать, – сказала она раздражённо, чем-то недовольная.

Лягух завёлся и тронулся. Постепенно стал набирать скорость как прежде.

– Он ничего не знает, – передала Лана для тех, кто не слышал. Она с холодной яростью вытирала платком руки, хотя в этот раз даже не держала пистолет. – Вперёд поедешь – вперёд выедешь, назад поедешь – назад выедешь, – она оглянулась на обочину, где всё ещё светлел фургон. – Специально же стоит на этой трассе и ничего не знает. Да. Конечно.

– Может, и правда не знает, – Агнешка накинула ремень не сразу, но Лана даже не заметила. – Мы же тоже на этой трассе и ничего не знаем.

– А вы сказали ему? – Алиса невольно приобернулась на уносившуюся за лягухом дорогу. – Ну, про…

– Да, я спросила, – Лана положила наконец платок. – Нет здесь у нас ничего такого, не водится, не было, о чём вы вообще. Ну, транспорт у него есть, если что.

Агнешка бросила взгляд на спидометр.

– Лис? Ну, что там время?

– Время, – Алиса поспешно вскинула к глазам руку. – Кажется… идёт назад…

Низкий рокот прошёл – то ли в небе, то ли по земле издалека. Справа промелькнуло движение: фургон с топливом обогнал их по обочине – багажник был теперь наглухо закрыт – и, швырнув напоследок гравия из-под колёс, растаял в дожде впереди.

Лана почти ринулась следом, не считаясь, что тут стекло, точно гончая за добычей.

– Нет, вы видели? Видели? – она обернулась к остальным за поддержкой. – Не знал он!

Громыхнуло ещё раз, хотя тише и не так давяще. У горизонта стояла тяжёлая тьма и ничего не горело, но ближе посверкивали отблески фонарей.

– Агнешка, можешь ещё прибавить? – попросила Лана.

– Угу. Смотрите. Отрываемся? Нет?

– Да, – Алиса потянулась к заднему окну, снова к своим часам, с восторгом повторила. – Да! Да! Да! Стрелки идут назад!

– Отрываемся, – Лана ещё какое-то время смотрела извернувшись и напряжённо наблюдала. Потом, видимо, уловив перемены на земле или небе, с некоторым облегчением выдохнула и села прямо. Впрочем, она по-прежнему не выпускала из вида все зеркала.

– Видели? – повторила она уже спокойнее, хотя рот у неё всё равно слегка скривился. – Он тут специально стоит и ждёт таких вот, вроде нас. Кто никуда не денется и заплатит, сколько он хочет. А когда прижимает, снимается с места и линяет куда-нибудь, где ещё можно стоять. Я ж заметила: он то на горизонт, то на часы, то на горизонт зыркнет, то на часы. Бизнес! Учитесь.

Она хрипло хохотнула.

– Лис? – окликнула Агнешка. – Смотри. Вернулось на полчаса?

– Да. Даже пораньше.

– Чудно, – Агнешка сбавила скорость. Мельтешение за окнами снова превратилось в подобие пейзажа. – Последи ещё немного, я чуть позже спрошу.

– А если так и ехать быстро? Нельзя?

– Так бензин весь пожжём, – объяснила Агнешка. – Чем быстрее едешь, тем больше тратишь, а нам сейчас нельзя так скоро тратить. Может, там ближайшая заправка ещё фиг знает где. Вот тому чуваку можно, наверно, у него заправка с собой, – она задумалась ненадолго. – Он, наверно, так и делает. Разгоняется, потом стоит и ждёт, не проедет ли кто до темноты, а потом снова. Железные тогда у него нервы, – хмыкнула она. – А может, какие-то свои секреты есть.

– Наверняка есть, – мрачно заметила Лана. – Я бы ещё много чего вытянула из этой твари. Времени не было.

Агнешка фыркнула, сдерживая смешок:

– Ты иногда звучишь как-то стрёмно.

– Просто не люблю, когда так делают. Нет, ну правда! – она повернулась. – Я же не просила у него ничего, не требовала, чтобы он что-то сделал, просто спросила, знает он или нет. Зачем было брать и врать?

– А почему вы не поехали с ним? – поинтересовалась вдруг Нелли.

– А?

– С тем парнем. Ну, если он может ехать быстрее, а мы не можем. Почему было бы не подсесть к нему и не поехать быстрее?

– Ну, – Лана сбилась, поморгала в крышку бардачка. – Мы же не знаем, куда он. И потом… вряд ли бы он нас вот так пустил.

Нелли чуть насмешливо улыбнулась:

– Но ты ведь даже у него не спросила.

Лана упрямо сжала губы.

– Он бы нас не пустил, – решительно повторила она. – И потом, он же не выезжать отсюда собирается и тем более не вывозить других. Он тут делает деньги. Останавливается, ждёт… И, кстати, неясно, сколько ему ещё будет везти с этим. Он же выжидает до упора, а там мало ли какое че пэ может быть в последний момент. Колесо пробил. Двигатель заглох… Да элементарно топливо когда-нибудь всё кончится в его багажнике. Будет ему откуда заправлять? – она покачала головой. – Нет. Я бы туда не села.

– А я бы села, – сжимая в руках сиреневую чашку с остатками кофе, Нелли смотрела на дождь. – Это не самолёт, но всё равно неплохо. Вдруг он тоже может вывезти из ночи в день. К тому же, мы с вами договаривались встретиться только на выходные, а выходные скоро заканчиваются. Вы, конечно, милые, девчонки, но у меня есть и свои дела.

Лана шёпотом выругалась и судорожно дёрнулась к своему смартфону.

– Чёрт, – сказала она. – Мне же надо позвонить на работу.

Агнешка снова фыркнула, но на этот раз не смогла сдержаться и захохотала, припав к рулю.

– Что? – Лана непонимающе на неё обернулась. – Позвонить и предупредить, что меня, скорее всего, не будет в понедельник. Я не хочу потерять место из-за этой хрени.

Она попробовала позвонить. Этого, конечно, не получилось, поэтому она занялась сообщениями в мессенджерах.

– Лис, а сейчас? – позвала Агнешка. – Так нормально?

– Семь тридцать, – подтвердила та. Её губы чуть задело улыбкой.

– Вот так, да? – Агнешка глянула на спидометр. – Семь тридцать? Оки. Примерно выяснили.

Она помолчала над чем-то, задумчиво почесала нос.

– Примерно выяснили. Если едем не очень медленно, можно иногда тормозить, и ничего нам, вероятно, за это не будет. При такой скорости, как сейчас, максимум у нас, видимо, полчаса, и после этого надо валить как можно скорее. Если тормозим дольше, нас жрёт хрень, – она подняла брови, будто недоверчиво спрашивала саму себя. – Я что-то похожее читала у Кинга. Только там немного по-другому было. Хотя нет. Там было много по-другому. Зачем я вообще это вспомнила.

– Опять висят, – Лана опустила смартфон себе на колени. – Может, потом отправятся сами. От увольнения меня это вряд ли спасёт, но мне хотя бы будет что предъявить.

Она закрыла глаза и, откинувшись в кресло, с силой потёрла переносицу.

– Всё за атлас дорог. У нас есть дома – большой такой, пухлый. Там дороги по всей стране, наверно, и официальные, и те, что кто-то где-то протоптал и забыл про них. Я думала его взять. Но он тяжеленный. А, к чёрту, надо было взять всё равно.

– А та карта, которую тебе показало, когда мы отъезжали от заправки, – аккуратно напомнила Агнешка.

– Ну?

– Ты её вообще не запомнила?

– Запомнила, – сказала Лана, помолчав. – То, что увидела, запомнила. Хотя там недолго совсем было, могу и путать что-то. Вроде была трасса… Не Ц, другая, забыла, как точно. Там в конце ещё город, она прям в него упирается.

– Не Ч? – спросила робко Алиса.

– Нет, не Ч. Другой город.

– Он-то как называется? – Агнешка покосилась на неё.

– Называется… а, да там такое название… Большой город, я его помню, просто вылетело из головы, – Лана села ровно и открыла глаза. – Слушайте, девчата, если уж мы вскрыли кофе, как насчёт поесть?




7.


Здесь нас потихоньку убирают,

Но мы ещё не всё, мы ещё не все.[16 - Агата Кристи, «Письмо»]

Агата Кристи



Сквозь дождь показался мутный силуэт – дальше по дороге и левее, с другой стороны от фонарей. Он надвигался.

Вспыхнули красные пятна. Они пытались гореть, но размывались в сползающих каплях.

– Чья-то машина? – Алиса всмотрелась настороженно, отодвинулась чуть дальше от окна (и вряд ли сама это заметила).

Агнешка пригляделась вслед за ней.

– Да это походу наши знакомцы, – она дёрнула губами в улыбке, и этот оскал озарил её лицо не хуже какого-нибудь солнышка.

– Кто? – Лана обернулась и тоже изучала тень взглядом. Рука её готова была отстегнуть ремень или затянуть его сильнее.

– Те парни на джипе. Ну, с заправки?

Машины поравнялись. Джип не надвигался на них, конечно, он просто ехал медленнее и почему-то по встречке. Впрочем, само понятие встречной полосы едва ли значило здесь по-прежнему много, да и по правде, никто не обозначил дорогу по ту сторону фонарей именно так.

Парень справа от водителя повернул большую громоздкую голову, которой, казалось, трудно держаться на шее, и удивлённо сказал что-то. Агнешка сделала неопределённый знак рукой и притормозила лягуха. Джип тоже остановился, в паре шагов левее. На лобовом стекле у него, сбоку, улыбался мультяшный чёрный кот.

– Вы ещё живы? – повторил головастый, когда окно раскрылось.

– Нет, – осклабилась Агнешка. – Мы стали летучими голландками и будем теперь вечно блуждать по трассам.

– Мы походу тоже, – головастый вытер нос и обернулся на заднее сидение, где размещалось ещё трое или четверо парней. – Весь атлас уже перерыли. Вообще ничего похожего, даже близко. Нет тут таких дорог.

Лана вся подобралась, рука её безотчётно двинулась.

– Спроси их, можно на него взглянуть, – шепнула она Агнешке.

– Тут интересуются, можно ли взглянуть на атлас, – громко передала Агнешка.

Парни позади прошевелились с нервным смехом, один приподнял книжицу:

– Хотите, отдадим!

Лана выбралась со своей стороны и прошла к джипу. Встрёпанный парень у окна сзади, разглядев Алису, хотел было что-то сказать, но с опаской покосился на Лану и промолчал. Та, склонясь, листала атлас, не вынимая его из салона под дождь.

– Что, все с заправки уехали? – обернувшись к Агнешке, спросил водитель. Это был парень с неровным ёжиком волос, едва ли сильно старше остальных. На его футболке смялись в складку красные серп и молот.

– Минивэн не успел. Ну, синий такой.

– Это который с юга? Там ещё мелкие были?

– Ага.

– Детей в пикап забрали, – проговорила Лана, не отвлекаясь от атласа. – Не встретился он вам по пути? Пикап с одной фарой. Или, может, белая Тойота?

– Тойоту встретили, – кивнул кто-то. – А пикапа нет… не было.

– Его, наверно, эта хрень перехватила по дороге, – проговорил головастый. – С тех пор, как мы сюда выехали, вообще ни одной машины не было больше.

– Видели её, эту штуку? – невольно понизив голос, спросил один из задних. – Жесть, да?

– Жесть, – согласилась Агнешка.

– Нас один раз почти захавала, – поделился другой, и в голосе его проскользнуло даже что-то смутно похожее на гордость. – Прям близко было…

– И как оно? – спросила Агнешка. – Вблизи?

– Не советую, – водитель мотнул головой. – Ноль из ста. Мы везунчики просто. Там мы были и ещё одна тачка, тоже несколько человек. Оно сначала по ним шарахнуло, мы только из-за этого и успели уйти. Может, оно не может сразу всех.

– Да не в том дело, – прервал его головастый, но не особо настойчиво, будто они на кухне у кого-то спорили о высоких материях. – Там просто фонари не горели на той стороне, вот оно и кинулось. Если не отходить от фонарей, оно не тронет. Все же пугаются, бегут сразу, а надо просто не отходить от фонарей.

Водитель раздражённо огрызнулся:

– В следующий раз останешься и проверишь. Это как мы Тоху подобрали, у автобуса – потом была эта тачка, мы ехали почти одинаково. Они близко были, – он кивнул на лягуха. – Вот как вы сейчас.

Все невольно оглянулись на горизонт позади. Молчание неловко зависло между капель дождя – будто было сказано что-то неприличное, не как шутка, а действительно неприличное и непредназначенное для проговаривания.

Водитель-ёжик неуверенно облизнулся, кинул на лягуха ещё взгляд.

– Слушайте, девчонки… Может, махнёмся? Мы вам атлас, а вы… ну, у вас же осталось, наверно, что-нибудь пожрать, – он насупился и стал похож почти на школьника.

Агнешка вопросительно переглянулась с Ланой. Та подняла голову от карт и нетерпеливо дала отмашку.

– Оки, – Агнешка отцепила ремень. – Что-нибудь там осталось в багажнике?

Осталось не так много. Впрочем, две пачки круглых вафлей и вяленые свиные уши можно было уступить. (Уши притащила Нелли, и теперь уже сложно было сказать зачем. В нормальное время никто из них не притронулся бы к свиным ушам, по разным причинам).

Лана отступила от внедорожника и двинулась к своему месту вместе с атласом, не отрываясь от открытой страницы. Встрёпанный парень, воспользовавшись моментом, постучал в окно изнутри и сделал крутящий жест Алисе.

– Что? – переспросила она.

– Опусти стекло, – подсказала вернувшаяся поискать что-то у руля Агнешка.

– Ты же была в автобусе, да? – крикнул из окна джипа встрёпанный.

– Угу… – чтоб компенсировать недостаток голоса, Алиса часто закивала.

– Извини, что толкнул тогда, – с усилием бросил он через дождь. – На выходе. Мне бежать надо было.

Алиса не ответила, и он, видимо, посчитав это за непрощение, добавил, уже тише:

– Я к бабушке ехал, в другой город. Её удар хватит, если я не доеду.

– Да… ничего… – пробормотала Алиса, пряча взгляд. Не найдя, видимо, подходящих жестов, наклонилась к окну и почти прокричала. – Ничего! Всё нормально!

Она скривила улыбку и ещё несколько раз кивнула.

Агнешка, наконец, справилась с заевшим замком багажника – тот никак не хотел закрываться обратно – и пошла передать вафли и уши водителю.

– Классный у вас Феликс, – перед тем, как отойти, заметила она.

– Кто?

– Котяра этот. На стекле.

– А. Это вообще моего дяди тачка, он мне на время дал, – водитель нашарил кота взглядом. – Он олдфаг, любит всякие такие приколы.

Агнешка уже из-за руля усмехнулась:

– Вас-то чего понесло за город? Если не секрет.

В джипе немного смешались:

– Да… просто…

– На выходные…

– Мне повестка пришла, – выговорил неожиданно водитель-ёжик. Остальные замолчали, Агнешка кивнула с беззвучным «А…»

– А мы так, – рассеянно и невесело улыбнулся головастый. – На всякий, за компанию. Так теперь все и будем непонятно где.

– Да лучше непонятно где, – вновь огрызнулся ёжик и тут же виновато отвернулся. – У меня друзья в Х. Какого хера я в них должен стрелять, или они в меня? – он бессильно сглотнул что-то. – Нормально же сидели.

Они разъехались, пожелав друг другу ещё увидеться. Джип, набрав скорость, укатил вперёд и скоро исчез.

– Что они думали, интересно, – проговорила Лана, когда «они» уже точно не могли её услышать. – Ну, выехали на выходные. Ну, допустим, отсиделся бы он месяц-другой у кого-нибудь на даче. Дальше-то что?

Она вздохнула, наморщив нос, вновь склонилась к атласу.

– Глупо.

– Вообще, некоторые, говорят, военкоматы жгут, – пробормотала Агнешка со странной полуулыбкой.

– Агнешка, – Лана недовольно вскинула голову.

– Что? Я же никого не призываю. Просто говорю, что есть и такой вариант.

– Не все пироманы, как ты.

Та ухмыльнулась шире и промолчала.

Лана перелистнула несколько страниц, всмотрелась. Зажав пальцем, перелистнула снова.

– А того кота правда зовут Феликс? – поинтересовалась она вдруг.

– Правда. Где-то ещё должна быть его подружка Китти, но, видимо, не в этой жизни.

Лана задумчиво посмотрела в дождевую завесу впереди.

– Тогда, может, им и впрямь пока будет везти.

– Мм?..

– Феликс – счастливчик по латыни. Ну, помнишь – они сказали, им повезло, что рядом была другая машина.

Агнешка взглянула на неё серьёзно и отвернулась к дороге, ничего не сказав.

Алиса чуть придвинулась вперёд со своего сидения:

– Они вроде ещё что-то говорили про фонари…

– Фонари, – Лана помолчала, поглядев за окно. – Фонари гаснут только так, когда идёт оно. Если бы этот пацан был прав, было бы почти идеально, но, похоже, это так не работает.

– А как работает? – негромко, но настойчиво переспросила Алиса.

– Нет, ну, как точно работает, мы не знаем. Даже то, что мы вроде вывели – так, больше прикидки. Но насчёт другой машины…

Она посчитала немного отблески огней, мелькавшие слева.

– Смотрите, если просто собрать вместе, что у нас получается. В последний раз темнело далеко, у нас было время разогнаться. В первый, у автобуса, эта хрень отвлеклась от нас на японский миник и на того парня у поезда. Может, и ещё кто-то был, мы не видели. Там, у заправки… Оно накрыло минивэн, потому что он не мог ехать. Но – смотрите… Тойота нас обогнала, пикап тоже. Если бы там не было минивэна, мы оказались бы последними на дороге, ближе всего. Думаете, ей правда было бы сложно накрыть нас?

Молчание на некоторое время застыло между кресел.

– Я такое аниме недавно видела, – выпалила вдруг Алиса. – Там девочки-волшебницы набирали баллы и кто оказывался последним, тот умирал.

– Типа игра на выживание? – откликнулась Агнешка. – И в конце должна остаться только одна?

– Ага.

– А сколько реально осталось?

– Две.

Агнешка усмехнулась:

– Ну, это звучит чуть лучше, чем один, – тихо прибавила. – Или даже вообще ни одного.

– Люди, я же серьёзно! – прервала раздражённо Лана. – Давайте вы ещё видеоигры вспомните.

– А вспомним, – откликнулась Агнешка. – Чем они тебя не устраивают?

– Тем, что я вообще-то о нашей жизни сейчас с вами говорю. О настоящей нашей жизни, которую мы живём вот здесь вот теперь, в этой реальности, а не о всяких разгрузочных развлекалках.

– Ну… – Агнешка скептично поджала губы. – Наша жизнь тоже, прямо скажем, не особо высокохудожественное произведение.

Лана, глянув на неё, отвернулась. Какое-то время просто смотрела вперёд.

– Вы ж тоже не думаете, что я предлагаю подставлять кого-то или приносить в жертву, – она с заметным усилием заставила рот не дёргаться. – Я только про то, что… Ну… надо учитывать и этот момент тоже. Просто… думала…

Она метнулась к экрану смартфона.

– Мне позвонить ещё надо.

Она попробовала несколько раз, скорее для проформы. Тут явно не должно было быть связи, на этой проклятой трассе, здесь даже радио ничего не ловило и только тихонько шептало помехами.

Агнешка покосилась на неё:

– Не думаешь, что они справятся без тебя некоторое время?

– Нет. Они даже с Бакстером наверняка не гуляли, – Лана опустила смартфон и снова зарылась в атлас, раскрыв его на заложенной карте. – Так. Что у нас…

Она сосредоточенно повела пальцем по развороту, подумав, сделала угол. Довела до конца и, придержав, перелистнула на следующую страницу. Некоторое время хранила молчание.

– Что-то есть? – осторожно спросила Алиса.

Лана помолчала ещё немного, сказала затем:

– Похоже.

Она подняла карту, перевернула её, поднося к глазам.

– Вот. Этот город. О котором я говорила.

Она развернулась и показала Алисе, зажав примерное место пальцем. Алиса прищурилась, озадаченно нахмурила брови.

– Думаешь? Там как-то не очень видно…

– Там просто знак стёрся, – Лана снова села ровно и склонилась над атласом. – Что-то пролили, наверно, и отчищали потом. Но мы не здесь пока, это потом трасса туда выходит, а мы…

Она перелистнула назад.

– Мы где-то на этом протяжении. Вот тут, например, очень длинный и ровный кусок. Надо смотреть, если будет поворот вправо, а перед ним поле… или это болото? Вот такими штуковинами – что они тут обозначили?..

Трасса скользила в бледном белом свете, везде одинаковая, везде неизменная, монотонная ровная лента без знаков отличий, чуть мелькала перед глазами, чуть сливалась в одно и была одним и тем же, и где-то там, дальше или раньше за пеленой дождя, каштановая девочка за рулём переключила магнитолу и с негодующим удивлением глянула на вторую: что за чушь она несёт. Та, светленькая, хоть и несла, но на дорогу смотрела не отрываясь, а потому вынырнувшую из ниоткуда фуру заметила первой и с криком «Осторожно!» бросилась вывернуть руль.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/kseniya-spyn/durnye-70498075/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


У неё билет на поездку (The Beatles, «Ticket to ride»)




2


Один, два, три, четыре – чего ты ждёшь? (Within Temptation, «Dog days»)




3


Иногда я чувствую, что должен убегать, должен убираться («Tainted love». Перепевалась много раз разными исполнителями, у Агнешки, скорее всего, версия Soft Cell)




4


Бегу я вперёд или назад? Где, чёрт возьми, есть ещё счастье? В том ли, чтоб вечно бегать по кругу? В том ли, чтоб удачно продаться? (Berlinska Drоha, «Entscheidungen»)




5


Так позвольте мне представить вам тех, кого вы знали все эти годы (The Beatles, «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band»)




6


Если грядёт Судный день, я не попаду в рай (IC3PEAK, «TRRST»)




7


Агата Кристи, «Огоньки»




8


Агата Кристи, «Истерика»




9


Король и Шут, «Свой среди чужих»




10


Ольга Арефьева, «Родина»




11


Она была путешественницей-однодневкой, билет в один конец (The Beatles, «Day tripper»)




12


Король и Шут, «Жаль, нет ружья»




13


Ольга Пулатова, «Флажки»




14


Не могу больше найти пути из тумана, не знаю, куда мне надо идти (Wintermond, «Aurora»)




15


Ольга Арефьева, «Горицвет»




16


Агата Кристи, «Письмо»