Главная страница | Триллеры | Останови меня, или все повторится

Останови меня, или все повторится
Алекс Д


Они написали убийство
Известный писатель на пике карьеры внезапно прекращает свою творческую деятельность. В течение пяти лет из-под его пера не выходит ни одной новой книги. Несмотря на мировой успех, популярного автора никто никогда не видел в лицо. Его интересы всегда и везде представлял не менее загадочный литературный агент. Было время, когда в богемных кругах ходили слухи, что это один и тот же человек.

Внештатной сотруднице крупного издательства, являющейся преданной поклонницей таинственного писателя, выпадает шанс выяснить, насколько правдивы эти домыслы. Но чтобы попасть в дом писателя в качестве личной помощницы, девушке наравне с другими претендентами придется пройти небольшое испытание – написать рассказ, начинающийся со слов: «Останови меня, или все повторится».





Алекс Д

Останови меня, или все повторится





Пролог


Ранее утро. Небо вдали только начинает окрашиваться алыми всполохами, по влажной от росы траве гуляет ветер. Звуки ночного леса остаются далеко позади. Приятная усталость разливается по напряжённым мышцам, обволакивая ощущением полного удовлетворения. Это была особенная ночь, и ее отголоски еще долго будут струиться по моим венам ни с чем несравнимым экстазом. Абсолютная эйфория, доступная только избранным.

Я проникаю в дом через черный вход и по крутой деревянной лестнице поднимаюсь на мансардный этаж. Ступаю осторожно, старясь не шуметь, чтобы не разбудить любопытную прислугу. Предрассветное время принадлежит только мне и… ей.

Беззвучно открыв дверь, я оказываюсь в просторной мастерской. Привычно жужжит старый гончарный круг, на котором Сара отливает очередную вазу или кувшин. Повсюду разбросаны формовочные инструменты, заготовки, резцы, лепестки для текстурирования, кисти разных размеров, баночки с глазурью. Пахнет красками, пылью, мелом и… апельсинами. Вместо кофе Сара предпочитает цитрусовый шейк, чтобы взбодриться.

Так уж завелось изначально, что мы оба не спим по ночам. Правда, причины бессонницы у нас несопоставимо разные. Я разрушаю все, к чему прикасаются мои руки, а она… она созидает, придавая причудливую изящную форму вязким комкам глины. Сара – скульптор и художник по росписи. Из куска глиняной массы она создает произведения искусства, воплощая свои фантазии в необычные формы и оживляя их при помощи кисти. А я – хладнокровный серийный убийца, которому чуждо любое созидание. И все же у нас гораздо больше общего, чем она может себе представить.

Остановившись в центре комнаты, я всем существом впитываю ее хрупкий образ, снова чувствуя прилив болезненной жажды, которую не способна утолить ни одна другая женщина. Но они позволяют мне на какое-то время вернуть контроль, восстановить равновесие и защитить Сару от моих пагубных пристрастий. Если однажды я прикоснусь к ней так же, как к ним…

Мотнув головой, прогоняю навязчивую мысль, зачарованно глядя на узкую спину, тонкую талию и копну светлых волос, небрежно сколотых на затылке.

– От тебя пахнет дымом, – минуя приветствие, шелестит ее тихий голос.

По телу проходит знакомая дрожь, сердце привычно сжимается. Если бы она только знала, какую власть имеет надо мной ее мелодичный тембр… Если бы она хотя бы раз посмотрела на меня так, как на него… Клянусь, я бы смог остановиться.

– У меня для тебя подарок, – сделав несколько шагов вперед, застываю у нее за спиной.

Сара выключает гончарный круг, не закончив работу, и оборачивается, суетливо вытирая пальцы об фартук. Ее взгляд бегло скользит по моему лицу и замирает на фарфоровой шкатулке с золочёной короной на фигурной крышке. Я протягиваю ей антикварную вещицу, с удовлетворением наблюдая, как в голубых глазах загорается восторженный блеск. Кукольная безупречность ее лица удивительным образом сочетается с внутренней чистотой и наивностью. Спустя столько лет Сара по-прежнему остается непосредственной, искренней и хрупкой, словно маленькая девочка, случайно шагнувшая во взрослую жизнь.

– Невероятно. Где ты ее достал? – Сара любовно оглаживает пальцами декор из искусно вылепленных цветов и изогнутые ножки шкатулки.

– Купил на аукционе в Германии.

– Ты меня балуешь, – она косится на стеллаж со своими глиняными фигурками, верхняя полка которого занята редчайшими изделиями из фарфора. Шкатулка с короной станет седьмой в эксклюзивной мейсенской[1 - Meissen – первая фарфоровая фабрика в Европе, основанная в 1710 году.] коллекции. Все предыдущие тоже были подарены мной.

– Истинную ценность этой вещи способна понять только ты, – искренне улыбаясь, бессовестно лгу. Истинную ценность знаю только я. То, что она держит в своих руках, невозможно измерить деньгами. – Тебе нравится?

– Да, безумно, – кивает она, наконец взглянув мне в глаза. – Спасибо.

Я вижу неподдельное смущение и благодарность в небесного цвета радужках. Внутри всё трепещет, разгоняя черное пламя по оголенным нервным окончаниям. В такие моменты мне хочется признаться ей во всем, но этого никогда не случится. Потому что моя исповедь станет для Сары началом конца.

– Подожди, я уберу шкатулку и сварю нам кофе, – мягко улыбнувшись, она поворачивается ко мне спиной и направляется к стеллажу, занявшему всю стену от пола до потолка.

Забравшись на деревянный табурет, Сара осторожно ставит мой подарок между фарфоровым кофейником из лимитированной коллекции и пузатой бутылью восемнадцатого века. Напоследок Сара бережно гладит пальцами фигурную крышку шкатулки, не пытаясь ее открыть. Она не единожды пыталась это сделать с другими моими дарами, но я использую самый надежный клей, не оставляющий ни единого шанса заглянуть внутрь без риска повредить эксклюзивное изделие.

Внезапный удар грома сотрясает стекла и ощутимой вибрацией проходит по мансарде. Сверкнувшие следом зигзаги молний озаряют небо, крупные капли бьют в окно, стекая прозрачными ручьями. Завороженный разбушевавшейся стихией, я на считанные секунды упускаю из вида Сару, тем самым совершая роковую ошибку.

Вздрогнув от испуга, она на мгновение теряет равновесие и, взмахнув руками, цепляется за верхнюю полку. Случайно задетый фарфоровый кофейник летит на пол и разлетается на несколько черепков. Внутри меня тоже что-то разбивается. В голове звенит дьявольский издевательский хохот. Я слышу скрежет собственных зубов. Фарфоровый кофейник был первым в ее коллекции.

– Только не это! – с ужасом восклицает Сара, соскальзывая с табурета и падая коленями на пол. С неподдельным отчаянием и слезами на глазах она сгребает фарфоровые осколки в кучу. – Как же так… – бормочет, пытаясь сложить части разбитого кофейника. Целой осталась только, как мне казалось, намертво приклеенная крышка.

Застыв на месте, я с обречённостью смертника смотрю, как Сара переворачивает один из черепков, обнаруживая на внутренней стороне закреплённый скотчем полиэтиленовый сверток. У меня есть время, чтобы остановить ее, вырвать из рук то, что никогда не должно было в них попасть, найти сотню объяснений и заставить поверить в них, но я не делаю ровным счетом ничего. С каждым вдохом внутри растет понимание, что, возможно, все, что я делал, вело меня именно к этому моменту. Может быть, я устал притворяться кем-то другим, даже отдаленно не похожим на меня настоящего. Вероятно, я достиг точки невозврата, за которой всех нас ждет кромешный ад. В глубине души я всегда знал, что Сара станет той, кто заставит меня остановиться. Потому что именно с неё всё и началось.

– Что это? – растерявшись, она роняет извлечённый из пленки медальон.

И у меня снова появляется возможность остановить маховик событий и необратимых последствий, но я бездействую. Я жду, когда она сама всё поймет.

Потянув за цепочку, Сара поднимает с пола антикварную вещицу и трясущимися пальцами открывает золотые створки. Дрожь ее тела рикошетит по мне, но я не чувствую ни страха, ни смятения. Только мрачное предвкушение, от которого закипает кровь.

Сара не смотрит на меня, но я замечаю, как волоски на ее руках встают дыбом, когда из медальона выпадает белокурая прядь волос. Взглянув на вклеенное фото, она вскакивает на ноги.

– Агата…, – зажмурившись, с отчаянным стоном выдыхает Сара, мгновенно узнав запечатлённое на снимке лицо. – Агата… Боже, – побелевшими губами повторяет она, как в бреду.

Обхватив себя руками, Сара поворачивается ко мне спиной, не отдавая отчет в том, какой опасности подвергает себя прямо сейчас. Никто до нее не был так абсурдно беспечен. Напрочь отсутствующий инстинкт самосохранения делает Сару идеальной жертвой, но меня топит чудовищным разочарованием. В моих фантазиях все происходило иначе. Она кричала, сопротивлялась, сражалась и, только полностью выбившись из сил, смиренно принимала мою абсолютную власть над собой, преклоняясь перед моим могуществом и силой. Она единственная должна была понять и увидеть то, что не замечали другие… Злом тоже можно управлять.

– Что ты с ней сделал? – срывающимся голосом спрашивает Сара.

Она все еще не верит, ждет вразумительных объяснений, отказываясь принять пугающую истину. Как же это глупо, Сара.

– Всё то, что хотел сделать с тобой, – мой голос звучит уверенно и ровно. Точно таким же тоном я каждое утро справлялся о ее самочувствии и желал хорошего дня.

– Агата мертва?

– Много лет, – шагнув вперед, охотно признаюсь я.

Задрав голову, Сара смотрит на подаренную ей фарфоровую коллекцию, наверняка размышляя о том, что внутри каждого изделия могут храниться точно такие же медальоны, но с другими лицами.

Ее догадки абсолютно верны.

– Меня ты тоже убьешь? – едва различимый шепот, нервный озноб и тяжелое сбивчивое дыхание выдают нарастающую панику. Я наблюдал подобное множество раз и заранее знаю, каким будет финал. Совсем скоро на полке появится очередная редкая фигурка с секретом внутри.

– Да, Сара, – предельно честно отвечаю я, сделав еще один шаг, сокращая разделяющее нас расстояние до минимума. Она застывает, не решаясь оглянуться и посмотреть мне в глаза. Я удрученно понимаю, что сражения не будет. Сара сдалась без борьбы.

– Я никому не скажу, – жалкая попытка отсрочить неизбежное только усиливает мое раздражение.

– Останови меня, или всё повторится…




Глава 1


«Первый раз мысль об убийстве человека посетила меня в возрасте десяти лет. Этот момент четко отпечатался в памяти, словно всё происходило вчера. Я случайно забрел на незнакомую пустынную улицу, и мой взгляд остановился на маленькой девочке, сидящей на сломанных качелях. Она плакала, вытирая рукавом слезы. Я подумал, что если подойду к ней сзади и сожму тонкую шею пальцами, то она не успеет даже пикнуть.

Эта мысль неожиданно взбудоражила меня, увлекла. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Я не сомневался – у меня бы хватило сил удерживать тонкую шею, пока девчонка не обмякнет. И я был почти уверен, что это преступление осталось бы безнаказанным.

Меня ничего с ней не связывало. В глубоких сумерках нас никто не мог рассмотреть. Никому и в голову не пришло заподозрить в ее убийстве десятилетнего мальчишку, впервые оказавшегося в этом бедном районе, где половина домов, брошенных своими хозяевами, давно превратилась в руины.

Погрузившись в свои фантазии, я размышлял о том, что, возможно, она будет даже благодарна мне за такую легкую смерть. В нищем убожестве, окружающем девочку, и в ее жалком трясущемся тельце, облаченном в застиранное бесформенное платье, было столько уныния и боли, что я на мгновение почувствовал себя спасителем.

Что ждет ее здесь, кроме никчёмного существования?

Я явственно представил себя тем, кто оборвет ее страдания, и испытал мощный прилив возбуждения. Это были невероятные, ни с чем несравнимые ощущения, дикие и всепоглощающие. Я едва держался на ногах, так сильно меня колотило от бурлящих внутри желаний…

Но в тот день я так и не решился совершить то, что красочно и подробно представил в своих фантазиях, а следующим вечером вернулся и увидел ее играющей со светловолосой подругой. Девочка больше не плакала и не казалась несчастной, она искреннее смеялась, и мне это дико не нравилось. Созданный воображением образ брошенной, никому ненужной сиротки разрушался на глазах, и я вдруг явственно понял, как сделать так, чтобы из ее глаз снова покатились слезы…»

– Что читаешь? – плюхнувшись на кровать, Сэм Бойд бесцеремонно вырвал из рук Кэтрин книгу и, захлопнув, вслух прочитал название: – «Инстинкт». Роберт Миллер, – пробежав взглядом по аннотации, он иронично хмыкнул: – Детка, я думал, женщинам больше нравятся любовные романы, а не кровавые триллеры про серийных убийц.

– Одно другому не мешает. К тому же Роберт Миллер – мой любимый писатель. Я до дыр перечитала все его книги, – отобрав у любовника книгу, рассерженно сообщила Кэйт. – Жаль, что он больше не пишет.

Встав с постели, молодая женщина прошла к книжной полке и поставила триллер любимого автора в ряд с другими его произведениями. Книга, на которую покусился Сэм, была первой в творчестве Роберта Миллера и сразу же стала мировым бестселлером, впоследствии экранизированным самой известной киностудией Голливуда. Прокат фильма имел колоссальный успех, но Кэтрин считала, что книга в разы превосходит работу сценаристов и актеров. На ее притязательный вкус основная мысль, заложенная автором в сюжет, была недостаточно раскрыта. Режиссер сделал акцент на расследовании и динамике, упустив подробности мотивации главных антагонистов.

– Я смотрел пару фильмов по его книгам, – признался Сэм, скользнув задумчивым взглядом по собранной подругой коллекции произведений Миллера. – Не Кинг, конечно, но в целом неплохо, – скупо добавил он.

– Он – гений, – твердо ответила на его выпад Кэтрин. – А тебе пора домой, Сэм. Я устала и хочу спать.

– Я планировал остаться на ночь, – мужчина недовольно нахмурился и озадаченно потер отросшую щетину. – У меня завтра выходной. Мы могли бы провести день вместе. Хочешь, я свожу тебя в ресторан? Сто лет никуда не выбирались.

– Сэм, к девяти утра меня вызвали в издательство, – обернувшись, Кэтрин устало вздохнула и сложила руки на груди.

– Кто работает в воскресенье? Ты не штатный сотрудник и можешь отказаться.

– Не могу, если хочу попасть в штат, – хмуро возразила она.

– Ладно, я приготовлю завтрак, а потом отвезу тебя, куда скажешь, – приняв сидячее положение, Бойд обольстительно улыбнулся и протянул руку. – Давай, крошка, иди ко мне. Не будь такой серьезной и вредной. Тебе не идет.

Оставив его жест без внимания, Кэтрин упрямо поджала полные губы и отрицательно качнула головой. К двадцати семи годам она не просто научилась говорить «нет» тем, кто пытался на нее давить, но и без сожалений вычеркивать из своей жизни людей, посягающих на ее свободу.

Сэм Бойд на протяжении многих лет был исключением из правил, потому что являлся единственным настоящим другом Кэйт, и терять его ей ужасно не хотелось. Если бы она могла повернуть время вспять, то никогда бы не пошла на ту злосчастную вечеринку, после которой они с Сэмом проснулись голыми в ее постели. Секс по дружбе редко приводит отношения к чему-то стоящему, но пять лет назад Кэтрин была намного легкомысленнее, чем сейчас, ненароком позволила пьяной интрижке перерасти во что-то большее. Для него.

– Тебе пора, Сэм, – настойчиво повторила она, чеканя каждое слово.

– Почему? – в его светло-серых глазах мелькнула обида. – Что опять не так?

– Ты забыл, что женишься через два месяца? – она вопросительно вздернула бровь. – Хелен – хорошая девушка и не заслуживает такого свинского отношения.

– Час назад тебя не волновали чувства Хелен и моя свадьба, – сузив глаза, напомнил Бойд.

Кэтрин потупилась, впиваясь пальцами в свои предплечья. Сэм прав. Ей абсолютно плевать на Хелен, иначе Кэти не стала бы регулярно заниматься сексом с чужим женихом. Зачем же она это делала? Возможно, по привычке или из-за отсутствия желания искать кого-то еще.

– Кэйт, я дважды делал тебе предложение. И ты оба раза мне отказала. Мне почти тридцать. Я хочу семью, детей, домашнего уюта. Я не могу ждать, когда ты, наконец, избавишься от своих феминистских идей.

– Я не прошу тебя ждать, – распахнув глаза, она удивленно посмотрела в его искаженное болезненной гримасой лицо. – Ты знаешь меня с детства, Сэм. Я никогда не скрывала, что не создана для брака.

– Скажи, что передумала, и я все переиграю. – встав с кровати, Бойд целенаправленно двинулся в ее сторону, но она предупреждающе вытянула руки.

– Стой, не подходи, – резко крикнула Кэтрин, и он в замешательстве замер. – Если ты хочешь остаться моим другом, то уйдешь прямо сейчас, – озвучив свое условие, она облегченно выдохнула. – Только другом, Сэм. Со всем остальным мы закончили.

Он несколько раз нервно моргнул, глядя на нее нечитаемым взглядом, а затем повернулся к ней спиной. Молча собрав разбросанную по спальне одежду, Сэм быстро оделся и вышел из квартиры, с силой грохнув дверью.

– Похоже, я только что лишилась друга, – с досадой прошептала Кэтрин и, взяв с полки книгу Миллера, вернулась в постель.

«Они не были похожи внешне. Одинаковым был только цвет волос, но этого оказалось достаточно, чтобы мое воображение дорисовало недостающие черты. Намотав белокурые локоны на кулак, я с силой потянул концы обернутого вокруг ее горла кожаного ремня. Она захрипела в кляп и, отчаянно задергавшись, попыталась сбросить меня, но я крепче сдавил трясущиеся обнаженные бедра своими коленями.

– Ты умрешь, – прошептал, склонившись к ее голове, и поцеловал в висок, на котором от напряжения вздулись вены. В нос ударил будоражащий запах страха и еще не успевшего угаснуть возбуждения. – Но не сразу, крошка. Сначала мы немного развлечемся…»




Глава 2


«Останови меня, или всё повторится.»

Почитав единственную строчку, напечатанную на странице, Кэтрин подняла на шеф-редактора вопросительный взгляд.

– Что я должна сделать?

Дэбра Кокс невозмутимо улыбнулась, постукивая наконечником ручки по столешнице из беленого дуба. В ярко накрашенных глазах проскользнуло плохо скрываемое раздражение.

В том, что редактор не испытывает к ней особой симпатии, Кэтрин догадалась давно. Когда целый год кормят пустыми обещаниями о переводе в штат, многое становится очевидным. Если бы ее статьи не собирали высокие просмотры, Дэбра давно бы заменила неугодную стажерку кем-то более управляемым и менее амбициозным. Растить себе конкурентов она в ближайшие десять лет не планировала, а богатый опыт работы в престижном издательстве подсказывал, что Кэтрин Коллинз вполне способна ее подсидеть.

Такие, как эта упертая наглая девчонка, пойдут по головам, чтобы занять кресло главного редактора. Когда-то Дэбра сама пришла в издательство в качестве стажера, и ее карьерный рост не был стремительным. За свой успех ей пришлось побороться с местными акулами пера, и порой в ход шли не самые чистоплотные методы, но Дебра ни о чем не жалела. Свою должность она выгрызла зубами и уж точно не позволит какой-то выскочке с беспрепятственно пройти тот же путь.

– Проявить творческие способности, – обтекаемо пояснила шеф-редактор. – Представь, что эта фраза завязка рассказа или его конец. А, может быть, кульминация событий.

– То есть я должна написать рассказ, опираясь на единственное предложение? – уточнила Кэйт, обескуражено уставившись на листок бумаги.

Задание казалось абсурдным, странным и невыполнимым. Нахмурившись, девушка с досадой потерла указательным пальцем бровь. Кэтрин охватило неприятное подозрение, что Дэбра наконец-то придумала способ, чтобы избавиться от нее.

– Да, ты все правильно поняла, – согласно кивнула шеф-редактор. Кэйт мрачно усмехнулась. Еще бы. Она и не сомневалась. – Постарайся уложиться в десять тысяч знаков. Это основное условие.

– Жанр, тема…

– На твое усмотрение, – перебив стажерку, отмахнулась редактор.

– Это экзамен? – в лоб спросила Кэтрин. Дэбра Кокс на мгновенье задумалась.

– Можно и так сказать. Если справишься, возьму тебя в штат.

– Сколько у меня времени? – деловито уточнила Кэйт.

– Завтра в десять утра файл должен быть у меня на почте.

– То есть меньше суток, – растеряно пробормотала Кэтрин.

Дебра растянула кроваво-красные губы в хищной улыбке, отчего ее надменное скуластое лицо стало еще более отталкивающим, чем обычно.

– В твоих интересах начать как можно скорее. Можешь идти, Коллинз.

– Старая злобная стерва, – мысленно огрызнулась Кэтрин, прежде чем покинуть кабинет главного редактора.

В ней говорила обида, но на самом деле Дэбра Кокс неплохо сохранилась для своего возраста. Сколько ей? Около сорока? Или даже чуть больше. А на лице ни одной морщинки, волосы всегда элегантно уложены, безупречная фигура, ноги от ушей и одевается со вкусом. В меру сдержанно и сексуально. В офисе поговаривали, что Кокс заполучила свое кресло по протекции постоянного спонсора редакции, но за какие именно заслуги коллеги-журналисты старались не обсуждать, чтобы не попасть в немилость к начальству. Да и какая разница? Никто в здравом уме не отказался бы от подобной возможности.

Выпорхнув из здания редакции, Кэйт торопливо направилась к остановке. Из-за нестабильного заработка в прошлом месяце ей пришлось продать машину. Вырученных денег только-только хватило на полгода оплаты аренды квартиры. И если она не получит постоянную должность в ближайшее время, то придется искать подработку. А это существенно снизит концентрацию внимания на том, что ей действительно интересно.

Звонко цокая каблуками по расплавленному июньским солнцем асфальту, Кэтрин снова и снова прокручивала в памяти злосчастную фразу. Остановившись на перекрестке, вдохнула пыльный тяжелый воздух и провела ладонью по взмокшему лбу. Затем взглянула на браслет наручных часов. Черт, уже почти одиннадцать. Время поджимало, а она понятия не имела, что делать с заданием Дэбры.

С чего начать?

О чем вообще писать?

Светофор замигал зеленым, и людской поток ринулся вперед. Затерявшись в душной толпе, Кэтрин сама не заметила, как добралась до остановки автобуса. Взглянув на притормозивший прямо перед ней автомобиль, она не сразу узнала черный «Шевроле» Сэма. Он опустил стекло.

– Я приехал с миром. Куда тебя подбросить? – открыто улыбнулся Бойд, словно не было вчерашней безобразной сцены, после которой он пулей вылетел из ее квартиры.

– Домой, – коротко ответила Кэтрин и без лишних уговоров нырнула в охлаждённый салон.

Откинувшись на кожаное сиденье, девушка блаженно вдохнула прохладный воздух, но тут же напряженно нахмурилась.

– Судя по выражению лица, тебя вызывали не по радостному поводу, – покосившись на спутницу, проницательно заметил Сэм.

– Горгона решила устроить мне экзамен, – удрученным тоном поделилась Кэйт. Горгоной Дебру прозвали еще до появления Кэтрин в издательском доме, а она с радостью подхватила.

– И что тебя так напрягло? – легкомысленно отозвался Бойд. – Не сомневаюсь, что ты утрешь нос этой стерве.

– Всё не так просто… – Кэтрин коротко описала свое задание и даже вытащила помятый листок из сумочки. – Я пишу статьи на конкретные темы, а не абстрактную прозу, – в заключение добавила она.

– Ты журналист, Кэйт, а значит, сможешь написать любой текст, – возразил Сэм.

– Мне нужен источник информации и направление. Вот представь, ты же адвокат…

– Мне не нужно этого представлять, и я не просто адвокат, а лучший в своем деле, – самодовольно заявил Сэм. Кэтрин между делом отметила, что серый деловой костюм выгодно оттеняет цвет его глаз, да и в целом Бойд – безусловно привлекательный и успешный юрист, совершенно не напоминающий вчерашнего влюбленного страдальца. Когда это необходимо, он умеет держать личные эмоции под контролем.

– Не суть, – качнула головой Кэйт. – Давай предположим, что тебе предстоит защищать в суде клиента при отсутствии материалов дела, досье и исходных данных. Ты сможешь это сделать?

– Нет, конечно, – пожал широкими плечами Бойд.

– Вот именно. Об этом я и говорю, – хмыкнула Кэтрин.

– Кэти, ты сравниваешь несопоставимые вещи. Тебе нужно всего лишь придумать короткую историю, завязанную на одной фразе, – припарковавшись на стоянке у жилищного комплекса, Сэм заглушил двигатель и всем корпусом развернулся к пассажирскому сиденью.

– Я могу мастерски придумать заголовок или продаваемое название…

– Подключи воображение. Ты же читаешь огромное количество книг. Подумай, что бы написал твой гений Миллер?

– Наверняка что-нибудь кровавое, – немного расслабившись, с улыбкой ответила Кэйт.

– Видишь, основную мысль ты уже уловила, а теперь развивай ее дальше.

– Сэм, я не занимаюсь плагиатом, – строго отрезала она.

– А кто говорит о плагиате? Я назвал бы это заимствованием стиля, – убедительный тон Бойда заставил ее всерьез рассмотреть предложенную идею. – У Кинга сотни, если не тысячи подражателей по всему миру, но он от этого только выигрывает.

– В сравнении с бездарностями, – подытожила Кэйт. – Спасибо, Сэм, ты меня приободрил, – скептически усмехнувшись, она перевела взгляд в окно. – Я, наверное, пойду.

– Подожди, – потянув к себе Кэтрин за локоть, Бойд не позволил ей открыть дверцу автомобиля. – Возьми какую-нибудь личную историю и внеси в нее элемент напряжения, триллера, трагедии или драмы…

– Вся моя жизнь – сплошная драма, но она вряд ли уместится в десять тысяч знаков, – с сомнением в голосе выдохнула Кэйт, не дав ему закончить мысль.

– А если тебе написать о Бобби Морено?

– Нет, – побледнев, резко бросила Кэтрин. – Не могу, Сэм. Это жестоко.

Закрыв глаза, девушка уперлась затылком в обивку сиденья и сглотнула образовавшийся в горле горький комок. Прошло долгих пять лет с исчезновения Бобби, но чувство потери до сих пор не притупилось. Расследование зашло в тупик, поиски давно прекратились, а Кэйт никак не могла заставить себя смириться с тем, что ее самой близкой подруги, возможно, нет в живых.

– Помнишь, ты рассказывала, что в тот день видела, как Бобби села в черный внедорожник с тонированными стеклами? – ненавязчиво продолжил Сэм.

Кэтрин кивнула, не открывая глаза. Сердце испуганной птицей забилось в груди. Конечно, она помнила. Они тогда вместе снимали жилье, и Бобби делилась с ней всем, что происходило в ее жизни. По крайней мере, Кэтрин так считала.

– А за неделю до этого Бобби умотала в отпуск, где познакомилась с парнем и закрутила с ним роман, – осторожно дополнил Сэм.

– Следователи проверили эту версию, но никаких свидетельств о том, что парень существовал, так и не нашли. Может быть, Бобби его придумала, иногда она сочиняла небылицы о своих любовных похождениях, а на деле очень тяжело сходилась с новыми людьми.

– Но охотно играла роль опытной сердцеедки, – с печальной улыбкой произнес Сэм, погружаясь в тягостные воспоминания.

Бобби Морено была неотъемлемой частью их дружного трио. Яркая, веселая авантюристка и фантазерка, она с лёгкостью заражала бьющей через край энергией своих скупых на эмоции друзей. Потеряв ее, Сэм и Кэтрин словно осиротели. Возможно, именно эта трагедия сделала их связь более крепкой. Ведь именно тогда Бойд осознал, что его чувства к одной из подруг детства гораздо глубже, чем он предполагал. Если бы пропала Кэтрин…

– Если бы я запомнила номер того джипа…, – чувство вины нахлынуло на девушку с новой силой. Бойд обнял ее за плечи и привлек к себе. – Но мне и в голову не могло прийти, что кто-то способен навредить Бобби.

– Я знаю, – мягко проговорил Сэм. – Частный детектив, которого я нанял, тоже не обнаружил никаких следов, хотя копнул глубже, чем следователи, и проверил даже самые бредовые версии.

– Ты сделал все, что мог…, в отличие от меня, – спрятав лицо в изгибе его шеи, девушка судорожно вздохнула. Знакомый аромат с древесными нотками успокаивал, дарил ощущение твердой почвы под ногами. – Может быть, мне пора отпустить вас обоих, – шепнула едва слышно. Белый отглаженный воротничок рубашки царапнул ее щеку, но она даже не заметила.

– Я никуда не денусь, Кэйт, – заверил Сэм, и девушка знала, что он говорит абсолютно серьезно. Вот только она была не готова принять его клятву. Скоро он женится на славной, искренне любящей Хелен, и их многолетняя дружба постепенно отойдет на второй план. Всё правильно, так и должно быть. Им вообще не стоило переходить черту.



Поднявшись в свою небольшую квартирку на тринадцатом этаже, Кэтрин скинула неудобные туфли и босиком прошлепала на кухню. Бросив на барную стойку сумочку, она сварила себе кофе, сделала на быструю руку бутерброд и села за стол. В голове жужжал рой разрозненных мыслей, сердце барабанило, как после пробежки, ладони взволнованно потели.

– Я справлюсь, – произнесла вслух и решительно открыла ноутбук.

Быстро напечатав на девственно чистом листе выученную наизусть фразу, она замерла, нервно закусив щеки изнутри. Замешательство длилось не больше минуты, а затем ее тонкие пальцы легко и уверенно запорхали по клавиатуре.

Через шесть часов Кэтрин закончила. Время пролетело стремительно, как одно мгновенье, но девушка чувствовала себя морально и физически вымотанной. Все-таки писать статьи на заданную тематику куда проще, чем сочинять на пустом месте. Особенно если в тебе нет задатков писателя. Творческие задания в колледже не в счет, их за Кэтрин выполняла Бобби и всегда на высший балл. Вот у нее действительно был полет фантазии, которому позавидовали бы многие современные авторы.

Тем не менее получилось достаточно емко и динамично. Если бы ей попал в руки подобный текст, Кэтрин с удовольствием бы почитала расширенную версию, которую вполне можно было развить в полноценный роман. Проверив текст на стилистические и орфографические ошибки, она посмотрела статистику и удовлетворенно хмыкнула:

– Выкуси, Горгона. Я уложилась в девять тысяч знаков.

Отправив файл шеф-редактору, Кэтрин с чистой совестью допила остывший кофе и отправилась в душ. Остаток вечера провела на диване перед телевизором, поедая мороженое и запивая сладость сухим красным вином. Не в силах сосредоточиться на происходящем на экране действе, девушка то и дело заглядывала в телефон. Листала ленту новостей, проверяла входящие сообщения и отклики на последнюю статью.

«Как дела?» – махнув по всплывшей смске от Бойда, Кэтрин непроизвольно улыбнулась и послала в ответ радостный смайлик, прикрепив тот же файл, что ранее отправила Дебре.

«Можешь смело критиковать», напечатала она спустя минуту и буквально замерла в ожидании. Прошло минут двадцать, прежде чем экран гаджета снова вспыхнул.

«Это шедеврально, Кэйт. Чувствуется рука мастера.»

Девушка рассмеялась, прижимая ладони к раскрасневшимся щекам и радуясь как ребенок. Сэм, конечно же, не эксперт в области развлекательной литературы, но его мнение имело для нее огромный вес. Хотя бы потому, что он не станет врать, если ему не понравится ее творение.

«Какой из меня мастер? Ты никудышный льстец».

«А я имел в виду не твою руку. Роберт Миллер может годиться своей поклонницей».

«Откуда ты знаешь? Ты же его не читал.»

«Две» – прилетел быстрый ответ. Кэтрин озадаченно уставилась на экран, с трудом представляя Бойда с книгой Миллера в руках.

«Не верю», – отправила она.

«Со вчерашнего вечера я всерьез подсел на твоего гения. За ночь осилил «Инстинкт». Час назад закончил «Паттерн[2 - Паттерн – в психологии означает повторяющийся шаблон поведения.]» и начал «Сигнатуру[3 - Сигнатура – в психологии имеется в виду элемент поведения человека, совершающего многократные насильственные преступления. Иными словами «визитная карточка».]». Ты в курсе, что твой Миллер психически больной?»

«Он – талант, а ты не врач, чтобы ставить диагнозы.»

«Мне довелось изучить целые тома судебно-психиатрических экспертиз. Так что ты зря недооцениваешь мою осведомлённость в данном вопросе.»

«Если так рассуждать, то всех авторов, пишущих в жанрах детектив, триллер и хоррор, можно заподозрить в безумии.»

«Стоп, я не говорил о безумии. Описание своих нездоровых фантазий на станицах книг как раз может являться способом борьбы с имеющейся девиацией. Далеко не все грезящие об убийствах садисты становятся серийными маньяками.»

«Признайся, что ты просто ревнуешь.» – Кэтрин послала смеющийся смайлик.

«К нему – точно нет.»

«Начитался слухов, что Миллер умер?»

«Версия рабочая. Новинки из-под его пера не выходили больше четырех лет».

«Горгона сотрудничает с издательством, в котором печатается Миллер, и утверждает, что контракт с автором все еще действует. Скажу больше, его литературный агент запустил закрытый конкурс по всем крупным издательским домам на вакансию личного ассистента.»

«Для себя или для Миллера?»

«Этого я, увы, не знаю, но явно намечается что-то грандиозное.»

«Не хочешь поучаствовать?»

«Шутишь? Это моя мечта». – протяжно вздохнув, девушка отправила плачущую рожицу. – «Недосягаемая для внештатных сотрудников».

«Хочешь, я приеду и подниму тебе настроение?» – резко сменил тему Бойд. Пальцы Кэтрин в сомнении зависли над экраном, и пока она раздумывала, прилетело новое сообщение:

«Ничего неприличного. Просто почитаем вместе.»

«Почитай вместе с Хелен, Сэм. Доброй ночи.»

«Доброй. Завтра созвонимся.»

Обиделся. В глубине души ей и самой хотелось, чтобы Сэм приехал, но раз она решила, что их отношениям необходимо вернуться во френдзону, любые отклонения от плана под строгим запретом.



В эту ночь Кэйт спала крепко, без сновидений, но утро встретило ее жуткой головной болью. Прохладный душ, таблетка аспирина и горячий кофе не спасли. С каждой минутой становилось только хуже. Височные доли буквально взрывались от пульсирующих спазмов, к горлу подкатывала тошнота и немного знобило.

Кэтрин в который раз поклялась себе, что исключит алкоголь как минимум на месяц и, облачившись в трикотажный спортивный костюм, отправилась на прогулку. Может быть, свежий воздух снимет боль и прояснит подернутый туманом разум.

Тем более на улице сегодня намного прохладнее, чем накануне. Палящее солнце скрылось за серыми дождевыми тучами, где-то вдалеке грохотал гром. В парке пахло влажной травой, верхушки деревьев шелестели сочной листвой, а стайки птиц парили гораздо ниже, чем обычно, что указывало на близость дождя.

Подставив лицо остужающим потокам ветра, Кэтрин и правда испытала облегчение. Купив стаканчик чая и пончик в уличном кафе, она устроилась на лавке под навесом. Вспомнила вчерашнюю переписку с Сэмом и задумалась о чем-то своем.

Дождь заколотил по прозрачной крыше навеса, мелькнули разряды молний. Гроза ее не пугала. В детстве, когда бабушка Кэтрин была еще жива, они часто выходили во время грозы на балкон и заворожено наблюдали за буйствующей стихией. Вдыхая запах озона и мокрого асфальта, Кэйт испытывала странное необъяснимое волнение. Иногда ей хотелось выйти под проливной дождь и побежать босиком по лужам. Нестись наперегонки с ветром, ловя губами крупные дождевые капли.

Куда?

Она не знала, да и не думала об этом, но порыв был такой силы, что однажды много лет спустя Кэтрин сорвалась…

Вероятно, это случилось под воздействием стресса, вызванного исчезновением подруги. Со дня пропажи Бобби шли пятые сутки, и тогда ее еще усиленно искали полицейские, волонтеры, неравнодушные знакомые и даже соседи.

Кэйт до сих пор списывала свое, мягко говоря, странное поведение на нервный срыв, потому как тот эпизод сохранился в памяти рваными фрагментами.

Она могла умереть.

Теперь Кэтрин это четко осознавала и каждый раз покрывалась липким потом, вспоминая, как очнулась в глухом лесу. Полностью дезориентированная, перепуганная, в грязной одежде, с расцарапанным в кровь лицом. На лбу и правой щеке остались едва заметные белесые шрамы как напоминание…

Кэтрин повезло, Сэм забил тревогу быстрее, чем случилось непоправимое. Вычислив ее геолокацию по сигналу мобильного телефона, Бойд обнаружил подругу только через четыре часа. В чаще леса, в трех километрах от черты города и полутора – от ближайшей трассы. Измученная и промокшая насквозь, она так и не смогла внятно объяснить, как там оказалась.

Резкий рингтон смартфона вернул Кэтрин в реальность. Отложив завёрнутый в салфетку пончик, она со смутным волнением взглянула на экран. Дэбра Кокс. Бегло посмотрела на часы. Без пятнадцати десять. Странно, она не ждала ее звонка так рано.

– Доброе утро, Дэб, – приняв вызов, вежливо поприветствовала Кэтрин. – Ты получила мой файл?

– Еще вчера, – сухо отозвалась Горгона.

В груди девушки предательски щелкнуло, боевой настрой испарился, оставив ощущение горечи на губах.

Ей не понравилось…

Она провалила задание. Значит, снова придется регистрировать свое резюме на сайте вакансий, ходить на бесконечные собеседования, врать и лицемерить, пытаясь понравиться потенциальным работодателям.

– Кэйт, через полчаса ты должна подъехать… – Дебра с явной неохотой продиктовала адрес люксового отеля. Кэтрин на автомате подсчитала, что на дорогу у нее уйдет минут пятнадцать, если вызовет такси прямо сейчас. – На ресепшен представишься, и тебя проводят в конференц-зал. Опоздания недопустимы. Ты все поняла?

– Да, но я… – девушка оглядела свой непрезентабельный вид: серую майку, треники и потертые кроссы. Черт, да ее даже в холл в таком убогом прикиде не пустят. – Я на пробежке, Дэб, – немного приврала Кэйт. – Мне нужно переодеться.

– У тебя полчаса, – равнодушно повторила злобная грымза.

– Подожди, а зачем я тебе там нужна? В конференц-залах отелей обычно проводят читательские встречи с авторами, или я что-то путаю? – с недоумением спросила Кэтрин. Вопрос резонный и с него стоило начать, как только Дебра сообщила адрес пункта назначения.

– Ты можешь не ехать. Я не особо расстроюсь, – уклоняясь от прямого ответа, отрезала шеф-редактор.

– Я буду.




Глава 3


Кэтрин никогда еще не чувствовала себя так глупо и нелепо. Стыд заливал щеки, пока она пересекала роскошный холл фешенебельного отеля. Разодетые гламурные постояльцы глазели с откровенным недоумением, пересматривались, презрительно кривя свои благородные рты.

Напыщенные аристократы, мать вашу. Как же она сейчас их всех ненавидела, не испытывая при этом ни толики зависти. Кэйт всегда считала, что власть и богатство не делают людей лучше, чем они есть. Скорее, наоборот. Все самое мерзкое и бесчеловечное обитает в мире больших денег, а не в бедных кварталах, где низший класс (согласно авторитетному мнению богачей) пытается выживать.

Расправив плечи, Кэтрин уверенной походкой приблизилась к стойке ресепшен и, вежливо поздоровавшись, назвала свое имя.

Высоченная хостес с внешностью манекенщицы окинула ее пренебрежительно-высокомерным взглядом и даже сморщилась, словно съела что-то кислое. Девушка намеренно долго проверяла списки, стуча по клавиатуре длинными пальцами с безупречным маникюром. Затем зачем-то потребовала удостоверение личности, хотя Дебра ни словом об этом не обмолвилась. Хорошо, что Кэйт прихватила его вместе с кредиткой и пропуском.

– Кэтрин Коллинз. Да, есть такая в списке, – на манерном идеальном лице с приклеенной неестественной улыбкой промелькнуло удивление. – Пойдемте, я вас провожу, – последнюю фразу хостес процедила сквозь зубы.

– Спасибо, – выдохнула Кэйт, едва поспевая за длинноногой куклой.

– В концепции нашего отеля необходимым условием прописан дресс-код. Вас об этом не предупредили? – не оборачиваясь, небрежно поинтересовалась хостес.

– Меня выдернули с пробежки, – пояснила Кэйт, хотя и не считала нужным что-либо объяснять и оправдываться.

Дорога до конференц-зала показалась Кэтрин бесконечной. Запутанные коридоры, шикарная обстановка, гости отеля, глазеющие на нее со снисходительным превосходством. Все это морально выматывало, дико раздражало и болезненно било по самооценке. Да, она совершенно не соответствует этому месту, но данный факт никому не дает права смотреть на нее, как на грязь из-под ногтей.

– Вам сюда, – хостес распахнула перед Кэтрин стеклянную дверь, и та растерянно замерла, уставившись на собравшуюся внутри толпу.

Как минимум сто человек заполнили все пространство прямоугольного помещения. Среди собравшихся преобладали представительницы женского пола и всего трое молодых парней. Все одеты в строгом офисном стиле. Ни одного яркого пятна, не считая красной помады у пары девушек. Кто-то успел занять кожаные кресла за длинным столом, остальные разместились на расставленных вдоль стен стульях. Кэйт отметила, что свободных мест не осталось. Однако ее сейчас это волновало меньше всего.

Боже, куда она попала? Что за сборище? Кастинг? Собеседование?

Но она не подавала никаких заявок. Это какая-то ошибка.

– Мне точно сюда? – сглотнув собравшуюся слюну, Кэйт вопросительно посмотрела на свою сопровождающую.

– Точно. Удачи, мисс Коллинз, – насмешливо бросила напоследок тощая дылда и удалилась, звонко стуча шпильками по мраморному полу.

– Всем привет, – негромко произнесла Кэйт, на негнущихся ногах проходя в зал. Двери за ее спиной автоматически закрылись.

Никто из собравшихся не отреагировал и даже не взглянул в ее сторону. Все что-то усердно изучали в своих гаджетах и словно не замечали происходящего вокруг. Так даже лучше. Чем меньше внимания к ее скромной персоне, тем легче дышать.

Заприметив себе место на широком подоконнике, Кэйт направилась прямиком туда. Втиснулась между двумя брюнетками и незаметно заглянула в планшет той, что сидела справа. Взгляд непроизвольно выцепил первую строчку открытого документа, и ее словно окатило кипятком, а потом сразу обдало леденящим холодом.

«Останови меня, или всё повторится.»

Что, черт возьми, это значит?

Мозг безбожно буксовал, не выдавая ни одной стоящей теории. Происходящее казалось полнейшим абсурдом. Ее разум отказывался распознавать и выстраивать имеющиеся факты в логическую цепочку.

Теряясь в догадках, Кэйт повернулась к другой девушке и увидела на дисплее ее гаджета то же самое. Затем достала из кармана свой телефон, покрутила в руках и убрала обратно. Мысли хаотично метались в голове, беспокойство и нервозность нарастали. Неизвестность всегда вводила Кэтрин в некий ступор, но сейчас она чувствовала себя в разы хуже. Девушка уже не сомневалась, Дебра специально поставила ее в неловкое положение, ничего ей не объяснив.

«Эмма Грей, пройдите в соседний зал», – произнес из динамиков ненавистный голос Горгоны.

Миловидная шатенка с короткой стрижкой выскочила из-за массивного стола и торопливо поспешила на выход. Кэйт проводила ее растерянным взглядом и снова повернула голову к брюнетке справа.

– Привет. Я – Кэйт, работаю в издательском доме «Глобал Пресс».

– Мэрилин, – расфокусировано взглянув на нее, представилась девушка. – Я из «Нью Персон», помощник редактора.

– Вау, это круто. А я пока всего лишь стажер.

– Стажер? – моргнув, изумленно переспросила Мэрилин.

– Слушай, ты не знаешь, какого черта тут творится? – Кэйт натянуто улыбнулась. Оценивающе осмотрев ее с головы до ног, брюнетка переменилась в лице.

– Тебя каким ветром сюда занесло? – прозвучало оскорбительно, но Кэтрин переступила через бунтующую гордость.

– Именно это я и пытаюсь выяснить, – спокойно ответила она и рефлекторно вздрогнула, когда вызвали очередную девушку.

«Диана Лейн, пройдите в соседний зал. Лайза Морнинг, вы следующая.»

– Две минуты, – взглянув на браслет электронных часов, пробормотала побледневшая Мэрилин. – Черт, этого времени едва хватит, чтобы представиться.

– Кому представиться? – подхватила Кэтрин, коснувшись плеча брюнетки.

– Как там тебя? Кэйт? Можешь смело шагать домой, тебе тут все равно ничего не светит, – Мэрилин небрежно скинула ее руку и уткнулась в свой гаджет.

Кэтрин раздраженно поджала губы, но отвечать на грубость не стала, хоть ее и раздирало изнутри от несправедливого отношения. Вместо этого она заняла наблюдательную позицию. Рассматривала присутствующих и считала промежутки между покидающими помещение девушками, которые к концу первого часа сократились до минуты.

Два часа спустя в зале осталось двадцать человек, включая троих парней и Мэрилин. Другая соседка испарилась в самом начале. Самое странное – никто не занимал освободившиеся места. Кэтрин рискнула стать первой. Прошлась по периметру, разминая затекшие ноги, и села во главе стола. Откинулась на спинку анатомического кресла, прикрыла глаза и, кажется, даже задремала.

«Кэтрин Коллинз» – девушка подскочила, услышав свое имя. Оглянулась по сторонам, обнаружив, что кроме нее, в зале больше никого не осталось. Волнения не было. Скорее, распирало от любопытства, а еще хотелось высказать Горгоне все, что накопилось, а потом с легким сердцем заняться поиском работы. В конце концов, «Глобал Пресс» – не единственное крупное издательство в стране. Но горькая правда заключалась в том, что из двух других она вылетела еще быстрее, чем отсюда.

«Кэтрин Коллинз» – нетерпеливо повторила Горгона, когда Кэйт уже была у двери.

Выскочив в коридор, девушка буквально ввалилась в соседний конференц-зал, по размерам сильно уступающий предыдущему. Здесь не было ни огромного стола, ни кресел, ни стульев, ни экрана для презентаций, но зато возле затемненного панорамного окна стоял белый кожаный диван, на котором расположились двое.

Первая в представлении не нуждалась, да и второго Кэтрин узнала мгновенно. Клэйтон Тёрнер – литературный агент ее кумира – Роберта Миллера. Несколько лет подряд лицо Клэя не сходило с первых полос мировых таблоидов. Она сама как-то готовила о нем материал в одной низкосортной газетенке, держащейся на плаву за счет грязных слухов об известных персонах. Вряд ли Тёрнер читал ту ужасную статью, но ей все равно почему-то стало стыдно.

Пазл неожиданно быстро сложился, и Кэтрин даже удивилась, как сразу обо всем не догадалась. Слишком сложно было поверить, что ей мог выпасть шанс поучаствовать в конкурсе, о котором только вчера рассказывала Сэму. Ну что же, теперь она его эпично провалит.

«Спасибо, Дэбра. Ты сделала все, чтобы меня утопить», – мысленно обратилась она к главной виновнице предстоящего позора.

– Здравствуйте, меня зовут Кэтрин Коллинз. Я стажер из «Глобал Пресс», – оттараторила заученную фразу, обращаясь исключительно к молодому мужчине в графитовом смокинге, в расслабленной позе восседающему по центру кожаного дивана. Горгона ютилась с краю, бросая на девушку неприязненные взгляды. – Скорее всего, бывший стажер, – не растерявшись, с улыбкой добавила Кэйт. – В любом случае, я очень рада познакомиться с вами лично, мистер Тёрнер. Я огромная поклонница таланта Роберта Миллера и готова жизнь отдать за книгу с его автографом, – последнее явно было лишним, но Кэйт не сдержалась, внезапно вспомнив, как после презентации пятой книги Миллера три часа простояла в очереди за подписанным автором экземпляром, а в итоге у нее не казалось денег, чтобы его выкупить. По закону подлости именно в тот день банк заблокировал ее кредитку за превышение лимита. И это было чертовски обидно.

– Подойди ближе, Кэтрин, – мужской голос прозвучал сдержанно, спокойно и даже вежливо, но она вдруг жутко занервничала. Удушливой волной накатилась неловкость, к щекам прилила кровь, и захотелось чем-нибудь прикрыться.

Кэйт сделала несколько шагов вперед и нерешительно замерла в паре метрах от дивана. Почти не дышала, ощущая, как он медленно и детально рассматривает ее, словно диковинный экспонат. Сама смотрела куда-то поверх его головы, не решаясь взглянуть в глаза, и чувствовала себя так, словно с нее живьем содрали кожу, выставив на всеобщее обозрение.

Почему Тернер молчит? О чем думает? Тоже считает, что она ошиблась дверью?

– Тебя не предупредили о собеседовании, – не спросил, а уверенно констатировал факт. – И твой текст мне переслали на рассмотрение одним из последних, – добавил он без всякого выражения.

Кэтрин перехватила взбешенный взгляд Горгоны и, триумфально улыбнувшись, кивнула.

– Я получила задание только вчера.

– Вот как? А конкурс на вакансию был открыт две недели назад.

Дэбра ужом заерзала на сиденье и, придвинувшись к Тернеру, что-то зашептала ему в ухо. Он небрежно отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, чем накинул себе пару очков в глазах Кэтрин.

– Кэтрин, сколько времени у тебя заняло выполнение задания? – вкрадчиво поинтересовался Тернер, и девушку слегка замурашило от низкого глубоко тембра. Она и раньше слышала его голос (просматривая интервью и на тех же презентациях, которые Кэйт старалась не пропускать), но сейчас он звучал совершенно иначе. Более интимно, что ли.

– Около шести часов, – ее взгляд скользнул на его лицо, ничуть не изменившееся за время отсутствия на публичных мероприятиях. – И еще час на корректуру, – поспешно добавила Кэтрин, уставившись на носы своих потрёпанных кроссовок.

При всей ее безоговорочной любви к книгам Роберта Миллера, в отношении его агента у нее сложилось двоякое мнение.

Клэйтон Тернер вне всяких сомнений был неординарным человеком и феноменально привлекательным мужчиной с энергетикой, одинаково мощно действующей как на женщин, так и на мужчин, независимо от возраста и вкусовых предпочтений. Когда он шел, люди вокруг расступались, а затем еще долго смотрели ему вслед. Не то чтобы Тернер нравился поголовно всем. Нет, скорее тут действовал обратный принцип. Не нравился. Но в тоже время завораживал, пугал, поселяя в любого, на кого падал его взгляд, ощущение неясной тревожности, учащение пульса и неспособность что-либо возразить этому человеку.

Кэтрин не забыла, что раньше, на пике популярности, в богемных кругах и в закрытых чатах ходили слухи, что никакого Роберта Миллера не существует, и все нашумевшие экранизированные бестселлеры написаны Клэем Тернером, его литературным агентом. Эта теория подкреплялась полным отказом самого автора от публичности и тем, что вся информация о личности Миллера держалась в строжайшем секрете. Во всемирной сети нет ни одной фотографии писателя, ни одного интервью. Неизвестен даже его возраст и национальность. Неудивительно, что многие до сих пор считали загадочную персону Роберта Миллера маркетинговым проектом, созданным крупнейшим издательством страны.

Сама Кэтрин в эту версию не верила, хотя на первых порах, начитавшись многочисленных сплетен, испытывала некоторые сомнения, но со временем они полностью развеялись.

– Последний вопрос, Кэтрин, – напомнил о себе Тернер. Что? Уже?

– Буду рада ответить, – она вскинула подбородок, стоически выдержав проницательный цепкий взгляд. В абсолютно черных глазах не отразилось ни одной эмоции. Жуткое зрелище, при этом маняще красивое. Есть в нем что-то одновременно отталкивающее и притягательное, что вызывало диссонанс и подсознательный страх. Испытав на себе весь спектр гипнотического влияния Клэйтона Тернера, девушка невольно поежилась.

– Ты не лукавила, сказав, что готова умереть за автограф Роберта Миллера?

Что? Что, черт возьми? Кэтрин оторопело застыла, растерянно хлопая ресницами, и если бы уголок мужских губ не дернулся вверх в улыбке, она бы всерьёз поверила, что Тернер не пошутил.

– Я сказала, что готова отдать жизнь, а не умереть, – выдохнув, поправила Кэйт.

– А разве это не одно и то же? – прищурившись, мужчина чуть склонил голову набок, и девушка заметила неровный глубокий шрам на левом виске Тернера. Кэтрин готова была поклясться, что раньше его там не было.

– Нет, – категорично ответила она.

– Если ты отдашь кому-то свою жизнь, он будет в праве ею распоряжаться по своему усмотрению. Так?

– Да, – неуверенно кивнула она, не до конца понимая, что за психологическую игру затеял с ней Тернер.

– То есть он сможет ее отнять.

– Теоретически, но я не это имела в виду…

– Ты должна быть готова к любому повороту событий, Кэти, – сократив ее имя, он без спроса вторгся на запрещенную территорию, а это было недопустимо. Девушка стиснула зубы, с трудом удержавшись от желания огрызнуться и поставить бесцеремонного провокатора на место. Вероятно, именно такой реакции он от нее и ждал.

– Меня зовут Кэтрин, мистер Тернер, – сухо произнесла она.

– Мы это обсудим, – мужчина коротко кивнул и жестом указал на дверь. – Еще увидимся, Кэти.



Из отеля девушка вылетела как ошпаренная. От испытанного напряжения ее колотило, сердце тревожно трепыхалось, в горле стоял ком. Она поймала первое попавшееся такси и, нырнув в салон, сжалась на заднем сиденье, на пару секунд потеряв связь с действительностью. Затем так же резко собралась и продиктовала водителю адрес своего дома. Ей безумно хотелось смыть впечатления от встречи с Тернером. Желательно под горячим душем. Этому человеку удалось за несколько минут общения вызвать в ней целый шквал не самых приятных эмоций. Пытался ли Тернер намеренно ее напугать? Вряд ли. А вот выбить из зоны комфорта и понаблюдать за реакцией – вполне вероятно. Ему удалось и то, и другое.

Давненько с ней такого не случалось. В жизни Кэтрин хлебнула столько дерьма, что в какой-то момент утратила восприимчивость к бесконечным неприятностям и перестала бояться новых ударов. Вставала с колен, отряхивалась и, стиснув зубы, упорно продолжала идти вперед.

Сэм утверждал, что все ее беды от неумения находить общий язык с людьми, в отсутствии гибкости и в игнорировании советов тех, кто искренне желает Кэйт добра, но она была с ним в корне не согласна. Человек не рождается с тяжёлым характером, таким его воспитывает общество, в котором он набирается опыта. Не ее вина, что она выросла такой… сложной. Не повезло с учителями. Так бывает и довольно часто.

Кэйт не питала иллюзий на свой счет, знала все недостатки и, несмотря ни на что, была уверена, что достойна лучшего, чем имела сейчас. У нее есть цель, амбиции и необходимые навыки для достижения успеха. Ответственная, образованная, дисциплинированная, готовая работать сутками во благо дела, в которое верила, но ей чудовищно не везло. Принципиальность, перфекционизм и прямота всегда воспринимались окружающими в штыки. Такие, как Кэйт, раздражают и вызывают неприязнь у тех, кто привык плыть по течению. Осознав это, Кэтрин искренне пыталась подстроиться, но любое столкновение интересов срывало не по размеру надетую маску и все заканчивалось очередным увольнением.

Может, в доводах Сэма имеется смысл, и она просто не создана для коллективной работы? Но ей же удалось продержаться почти целый год в «Глобал Пресс». Кэйт была в шаге от получения постоянной должности и сдаться сейчас – недальновидно и глупо.

Снова прокрутив в памяти каждое сказанное Тернером слово, Кэтрин внезапно увидела ситуацию с другой стороны и воспряла духом. Он не сказал ей «нет». Девушка отчетливо услышала «Еще увидимся, Кэти». А это означало, что шанс получить вакансию мечты у нее всё еще есть, и, как бы ни бесил ее Клэйтон Тернер, она обеими руками намертво вцепится в возможность поработать с самим Робертом Миллером.

И да, черт возьми, ради этого Кэтрин готова к любому повороту событий.

Закрепив эту идею в своем подсознании, Кэйт и предположить не могла, в какой лютый кошмар превратится ее жизнь в ближайшие месяцы. Пройдет совсем немного времени до того момента, как весь ее мир перевернется с ног на голову, разрушив до основания имеющиеся установки, нормы морали и представления о самой себе. Пока Кэтрин еще не осознавала, что сама запустила дьявольский механизм, и роковые перемены уже начались. С этой самой минуты…




Глава 4


«В пять лет мои увлечения были куда безобиднее, чем сейчас, но они все равно многим казались странными. Например, моего отца и Розалию эти забавы не на шутку настораживали и пугали. А я считаю, что они слишком придирались ко мне.

Другие мальчишки мучили котов, отрывали лапки лягушкам и бессмысленно колотили друг друга. Я смотрел на их развлечения со скукой и старался обходить стороной. Они не раз пытались со мной подружиться, я не нуждался в компании.

Играть одному намного веселее.

Особенно когда за тобой никто не наблюдает.

Сбежав из-под бдительного ока Розалии, я часто уходил в лес и мог часами бродить по тропинкам, усердно собирая в банку муравьёв. Они так забавно копошились внутри, пытаясь выбраться. Самым упорным даже удавалось добраться до горлышка, но тогда я стучал пальцами по стенкам, и глупая букашка снова падала к своим кишащим собратьям.

Я наполнял банку примерно наполовину, затем бросал туда измельченные сухие листочки. Подолгу наблюдал за шевелящейся массой, а потом поджигал…

Розария заставала меня за этим занятием трижды. Первый раз провела нудную беседу, а во второй доложила отцу. Он меня выпорол своим ремнем с тяжёлой железной бляшкой, после чего я неделю не мог нормально сидеть.

В третий раз меня не наказали. Отец пригласил усатого старика в толстых очках, и тот целый час задавал дурацкие вопросы и показывал какие-то нелепые картинки. Потом они с отцом долго разговаривали в его кабинете, и того старика я больше никогда не видел.

К семи годам игры с муравьями мне приелись. Я научился прятаться лучше и переключился на бабочек. Отлавливал самых красивых с крупными пестрыми крылышками. Они ярче горели. Жаль, что совсем недолго.

Я хорошо запомнил тот день, когда наткнулся в лесу на мальчишку примерно моего возраста. Я по привычке хотел пройти мимо, когда вдруг заметил, что его нос и нижняя губа разбиты и по подбородку струйкой сочится кровь.

– Кто это тебя? – остановившись, спросил я. Он прикрыл лицо ладонями и прогнусавил:

– Отец.

– Что ты натворил?

– Свернул шею курице.

– Зачем? – я подошёл ближе. Меня распирало от любопытства.

– Не знаю, – пацан пожал плечами и громко шмыгнул. – Хочешь, покажу тебе свое тайное место?

– Хочу, – согласно кивнул я, и он показал. Заброшенный охотничий домик в чаще леса идеально походил для тайных игр двух одиночек.

Так началась наша дружба, которая с каждым годом становилась все крепче. Я считал его своим братом, пусть не по крови, но по духу. Это огромная удача найти человека, так сильно похожего на тебя….»



Кэйт отложила книгу и задумалась. Не о сюжете, который ей был хорошо знаком, и не об авторе, с которым мечтала познакомиться. Она вдруг вспомнила собственное безрадостное детство. До шести лет Кэтрин жила с родителями в неплохом районе. У них был собственный маленький дом и небольшой сад. Отец хорошо зарабатывал, мама занималась воспитанием дочери, и они считались вполне благополучной семьей.

Никто не подозревал, что происходит за закрытыми дверями. По вечерам отец Кэтрин пил, так он снимал стресс после тяжелого трудового дня, а иногда срывался на жене и дочери.

Кэйт было пять, когда отец разбился насмерть, сев пьяным за руль. Она не плакала, а скорее испытала облегчение. Но сразу после похорон с мамой тоже стало твориться что-то неладное. Она не выходила на улицу, сутками пялилась в телевизор, даже когда тот был выключен. Если Кэйт требовала к себе внимания или просто просила поесть, мать психовала и бросалась на нее с кулаками.

Кэтрин стала бояться возвращаться домой и большую часть дня проводила на улице. Чтобы не умереть с голоду, ей приходилось воровать продукты в супермаркетах и попрошайничать.

Так прошел еще один год, тянувшийся для маленькой Кэтрин бесконечно долго и мучительно сложно. А потом за один день все изменилось. По счастливой случайности девочки не оказалось дома, когда ее мать, приняв смертельную дозу успокоительных препаратов, вскрыла себе вены, залезла в горячую ванну и бросила на груду полотенец зажжённую свечу. Она сделала все, чтобы ее не спасли, заодно лишив крыши над головой свою шестилетнюю дочь.

Когда Кэтрин вернулась домой, от него уже практически ничего не осталось. Пожарные тушили обуглившиеся обломки, за спиной кто-то громко причитал, рядом толпились любопытные соседи. Кэйт не помнила, сколько простояла там без движения, заворожено глядя на дымящееся пепелище. Но едкий запах гари и кружащийся в воздухе черный пепел она не забудет никогда.


* * *

Горгона вызвала Кэтрин в офис редакции на следующий день. Без лишних предисловий всучила девушке стопку документов и посмотрела так, словно Кэйт ее обокрала.

– Что это? – слегка растерявшись, уточнила Кэтрин. Дэбра скривила кроваво-красные тонкие губы и все-таки снизошла до ответа.

– Твой контракт с Тернером, – оглушила новостью шеф-редактор. – Клэй выбрал тебя.

– Серьезно? – затаив дыхание, пробормотала Кэтрин.

Интуитивно она догадывалась, что ее кандидатура заинтересовала жутковатого агента Роберта Миллера, но не ожидала, что решение будет принято настолько быстро. Кэйт собственными глазами видела огромное количество опытных претендентов, явившихся на собеседование. И, откровенно говоря, она имела наименьшие шансы на успех.

– Тернер уже проставил свои подписи на каждой странице. Дело за тобой, – Дэбра окинула Кэтрин пристальным тяжелым взглядом. Девушка просияла довольной улыбкой, не скрывая своего триумфа. – Ты сейчас думаешь, что вытащила выигрышный лотерейный билет, но уверяю, сработаться с Клэйтоном будет в разы сложнее, чем со мной. Поэтому советую прочитать все пункты максимально внимательно, чтобы потом не возникло конфликтов и судебных разбирательств.

– Судебных разбирательств? – улыбка медленно сползла с губ Кэйт. Грудную клетку внезапно сдавило, в горле пересохло от нераспознанной тревоги.

– Изучи раздел о неразглашении конфиденциальной информации, а лучше выучи, – каждое слово Дэбра выдавливала из себя словно через силу и морщилась, будто страдала от жуткой мигрени.

Кэтрин бегло прошлась по страницам документа, который на первый взгляд казался абсолютно стандартным. Обычный трудовой контракт на полгода с ежемесячным вознаграждением… О боже, ей же не померещился лишний ноль? Сто тысяч? С ума сойти. Это же больше полумиллиона за весь срок. Она сможет погасить все долги, купить квартиру, поехать в отпуск и даже на новую машину останется.

– Кто платит такие бешеные деньги обыкновенному ассистенту? – после вспышки радостной эйфории Кэйт не могла не задуматься о подводных камнях.

– Клэйтон Тернер, – съязвила Дебра. – И он платит не столько за твои услуги, сколько за молчание. Если произойдёт утечка информации, связанная с Робертом Миллером, Тернер сдерёт с тебя три шкуры. Имей это в виду, если тебе вдруг взбредет в голову сделать имя на мировой сенсации.

– Я не дура, Дэб, – оскорбилась Кэйт. – Возможность поработать с Миллером для меня ценнее любых денег. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы новая книга Роберта стала очередным бестселлером.

– Я тоже не дура, Кэйт, – с усмешкой парировала Горгона. – И отлично знаю, что аппетит приходит во время еды. Иногда соблазн бывает слишком велик, чтобы устоять. Ты хочешь славы и признания, Кэйт, и готова ради этого переступить через свою гордыню, иначе не терпела бы целый год мои придирки. Скажу честно, я с самого начала увидела в тебе огромный потенциал. Ты обладаешь важным для журналиста качеством – чутьем на сенсационный материал, и знаешь, как его выгодно подать и продать. Это присуще далеко не всем, кто работает в «Глобал Пресс». Не сомневаюсь, что ты успешно справишься с новым вызовом, и одиннадцатая книга Миллера порвет топы продаж, но я должна тебя предупредить…

Кэтрин находилась в таком шоке от обилия похвальных слов в свой адрес, что даже не заметила временную заминку. Мысленно она была уже там – в кабинете Роберта Миллера, внимая каждому его слову и с фанатичным рвением исполняя любые поручения. Он почему-то представлялся ей крупным мужчиной с суровым лицом, пронизывающим умным взглядом и седеющими висками, а его кабинет – сумрачным пыльным помещением без окон, заставленным стеллажами с богатой библиотекой. Его массивный стол из мореного дуба наверняка завален заметками к новой книге и папками со вспомогательной литературой. Кэйт ничуть не удивится, если Миллер до сих пор пишет свои шедевры от руки либо при помощи печатной машинки. Хоть убей, его нарисованный в воображении девушки образ совершенно не вязался с современными писателями, использующими новейшие технологии для упрощения своего творческого труда.

– Кэйт, – окликнула ее Дебра, вырывая девушку из грез.

– Я все поняла. – Нетерпеливо закивала Кэтрин, готовая прямо сейчас поставить свои закорючки в предоставленных документах.

Какие, к черту, пункты? Она согласна на всё. Даже если Миллер потребует ассистировать ему голой и с удавкой на шее, Кэтрин не сможет отказать. От автора триллеров о серийных убийцах она подспудно ожидала эксцентричного поведения и некоторой доли неадекватности.

– Как мне передать Тернеру подписанный договор?

– Он свяжется с тобой лично, – сухо сообщила Дебра. – Прислушайся к моим словам, Коллинз. Не наломай дров. Будь очень осторожна. Ни в коем случае не выходи за рамки контракта и просто исполняй то, что от тебя требуется. Это не тот случай, когда инициатива и импровизация приветствуются. Через полгода, если все пройдет успешно, ты получишь должность помощника редактора на постоянной основе.

– Я справлюсь, Дэб, – снова, как болванчик, кивнула Кэйт. Сгребла документы и сложила в кожаную папку, любезно выданную Горгоной. – Спасибо, – искренне поблагодарила Кэтрин. – За предоставленную возможность и, вообще, за всё….

– Коллинз, имей в виду, сам контракт, обстоятельства его заключения и исполнения тоже являются объектом секретной информации, – перебила ее Горгона. Кэйт озадаченно свела брови. – Для родственников и друзей тебе придётся придумать вразумительное объяснение своего отсутствия в течение шести месяцев. Ты же не успела никому проболтаться о вчерашнем собеседовании? – смерив девушку испытывающим взглядом, поинтересовалась Дебра.

– Нет, но ты меня не предупредила, – ошеломленно отозвалась Кэйт, поняв, что все-таки стоит перед подписанием подробно изучить контракт.

– Видимо, тебе по ошибке забыли выдать для ознакомления соответствующий документ.

– А мне кажется, что ты сделала это специально, – вспыхнула Кэтрин. Ее буквально затрясло от негодования. Если бы Сэм не был вчера занят в суде до позднего вечера, Кэйт нарушила бы соглашение, которое в глаза не видела. С тем, что она его не подписывала, никто бы и разбираться не стал. – Я, кажется, поняла, – с запозданием осенило Кэтрин. – Ты тоже участвовала в конкурсе!

– Глупости, зачем мне это? – усмехнулась Горгона, откинувшись на спинку кресла. – Благодаря тебе, издательство заполучило эксклюзивные права на новую книгу Миллера.

– Тогда я не понимаю… – снова растерялась Кэйт.

– Тебе и не нужно ничего понимать. Главное, не подведи меня, Коллинз. На кону не только твоя карьера, но и моя.



Вернувшись домой, Кэтрин планировала с головой погрузиться в дотошное изучение контракта, но ее благие намерения прервал звонок в дверь. Сердце тревожно екнуло, в голове проскочила абсурдная мысль, что незваным гостем может оказаться Клэйтон Тернер. Хотя это такая несусветная глупость! «Связаться лично» подразумевало под собой звонок или электронное письмо, но точно не личный визит.

– Привет, – на пороге стоял улыбающийся Бойд с бумажными пакетами в руках. – Я принес китайскую еду, – сообщил, проходя в крошечную прихожую.

– У тебя выходной? – Кэйт с досадой нахмурилась, но выпроваживать гостя не стала. Если она подпишет договор сегодня, на ближайшие полгода их общение придется прекратить, и лучше это сделать сейчас, чем потом объясняться по телефону.

– Нет. Вырвался на обед и вспомнил, что мы вчера так и не созвонились, – разувшись, Бойд уверенно направился на кухню, где давно чувствовал себя как дома. – Как, кстати, твое задание? Горгона оценила? – помыв руки, Сэм со знанием дела принялся накрывать на стол.

– Нет, – качнув головой, Кэтрин плюхнулась на стул и придвинула к себе порцию китайской лапши с креветками. Устроившись напротив, Сэм с сожалением посмотрел ей в глаза.

– Ты же понимаешь, что она просто придирается?

– Я ушла из «Глобал Пресс», – выдохнула Кэтрин.

– Это к лучшему, – он ободряюще улыбнулся.

Сэм давно призывал ее не бороться с ветряными мельницами, а создать собственный блог и заняться его раскруткой. И даже предлагал финансово вложиться, но Кэтрин каждый раз отказывала, хотя в его доводах был определённый смысл. Правда заключалась в том, что она до жути боялась застрять в четырёх стенах и закончить так же плачевно, как ее мать.

– Если эта стервозная грымза не в состоянии оценить твои способности по достоинству, то к черту ее.

– Не бесись, Сэм. Я не переживаю. К этому всё шло, – Кэтрин мягко улыбнулась. – До конца недели отдохну, а с понедельника займусь рассылкой резюме и, возможно, подумаю о личном блоге. Проведу частное журналистское расследование по какому-нибудь громкому делу и соберу огромную аудиторию подписчиков на волне скандального хайпа, – последнее было сказано с иронией, но Бойд поверил.

– Отличная идея. Я могу одолжить тебе денег на первое время, – с энтузиазмом предложил он. – Отдашь, когда сможешь.

– Спасибо, Сэм. У меня есть небольшие сбережения. Справлюсь.

– Почему ты все время мне отказываешь? Я искреннее хочу помочь, Кэйт. Мы друзья. Разве нет?

– Конечно, друзья, – согласно кивнула Кэйт.

– Так в чем проблема?

– В том, что друзья не содержат друг друга. Это неправильно.

– Гордая и принципиальная, – выразительно закатил глаза Бойд.

– Я просто привыкла сама решать свои проблемы, – возразила Кэтрин и, положив приборы, решительно взглянула на Сэма. Сейчас… – И раз уж мы заговорили о дружбе… – он вопросительно выгнул бровь и интуитивно напрягся. – Будет лучше, если мы на какое-то время прекратим общение.

– Лучше для кого? – на повышенных тонах спросил Сэм. Кэйт предчувствовала, что он психанет, и успела нарастить броню.

– Для тебя, для Хелен. Для всех. Сам посуди, ты звонишь, приезжаешь, тратишь на меня почти все свое свободное время, пока она ждет тебя дома. Не получится у вас никакой семьи, если ты продолжишь в том же духе. Ни одна женщина не станет терпеть наличие у мужа подруги, за которой он таскается как привязанный.

– Таскаюсь? – вспыльчиво бросил Бойд. – Значит, так ты считаешь?

– Мне тяжело далось это решение, Сэм, – твердо произнесла Кэйт. – Но я не передумаю. С этой минуты наши пути расходятся.

– Кэйт, ты просто перенервничала из-за увольнения, – на мужском лице отразилась целая гамма противоречивых эмоций. Он злился, чувствовал себя уязвлённым и отчаянно боялся ее потерять. – Да, черт возьми, мы не просто друзья, но клянусь, у меня получится это перебороть.

– Не получится, – бескомпромиссно возразила Кэтрин, опустив взгляд в тарелку.

Грудную клетку сдавило, и каждое лживое слово она тянула из себя словно щипцами. Виртуозно врать аудитории, добавляя щепотку правды для достоверности, ее обучали в колледже несколько лет. Кэтрин даже диплом получила, хотя с ним тоже были свои сложности. Кэйт не ладила с преподавателями, частенько вступая с ним в спор на ту или иную тему, а они в отместку «валили» ее во время экзаменов. Но с Сэмом Кэтрин всегда была предельно честна. Он занимал слишком много места в ее сердце, и одним махом вырвать его оттуда оказалось дьявольски сложно.

– Посмотри правде в глаза. Пока я рядом, ты так и будешь на что-то надеяться, впустую теряя время. Я не оценю, Сэм. Хелен даст тебе все, в чем ты нуждаешься. Позволь себе быть счастливым.

– Ты кого-то встретила? – терпеливо выслушав, Бойд подозрительно прищурился. – В этом дело?

– Нет. – Кэтрин устало выдохнула и отрицательно качнула головой. – Но рано или поздно у меня появится мужчина.

– Ненадолго. Все твои отношения длились не больше месяца. Мы продержались пять лет, но для тебя это так… пустой звук. Захотелось разнообразия, Кэйт? – процедил он сквозь зубы.

Сэм и раньше был патологически ревнив. Даже до того как они начали спать вместе, он на дух не переносил всех ее парней и использовал малейший повод, чтобы затеять драку или выставить их в невыгодном свете. Боже, как она не замечала, что, подпитывая его одержимость, тем самым губила ему жизнь?

– Я хочу, чтобы ты принял мои слова всерьез, Сэм, и с уважением отнесся к моему решению, – непреклонным тоном подытожила Кэтрин.

На этой ноте разговор был исчерпан. У Бойда хватило твердости характера и мужского самолюбия повести себя достойно и воздержаться от упреков и обвинений. Последний раз с надеждой утопающего он взглянул в ее лицо, словно выискивая повод, чтобы остаться. Она уловила момент, когда потухли его глаза и ожесточённо сжалась челюсть. Затем Сэм молча ушел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Кэтрин не заплакала, хотя слезы опасно близко подступили к горлу. Свою боль Кэйт привыкла переживать с сухими глазами и плотно сжатыми зубами. Она была твердо уверена, что человек способен вынести на своих плечах любое горе и впоследствии стать еще сильнее, а слезы – привилегия слабых и отчаявшихся. Нет ничего хуже, чем утонуть в жалости к себе.

Отключив лишние эмоции, Кэйт на автомате убрала со стола, помыла посуду и, удобно разместившись на диване в гостиной, открыла свой билет в новую жизнь. Первые две страницы не вызвали у нее никаких вопросов, а на третьей кое-что ввело девушку в недоумение. В разделе об обязанностях сторон предпоследним пунктом значилось: «Обязательное проживание на территории работодателя в течение всего срока действия настоящего договора».

Она и сама не понимала, что именно ее так сильно триггернуло. Кэйт даже ненадолго отбросила договор в сторону и сбегала на кухню за стаканом воды. Вернувшись назад, Кэтрин заметила, что у нее трясутся руки и зашкаливает пульс, хотя, если взглянуть на ситуацию объективно, этому требованию нетрудно найти логическое объяснение. Роберт Миллер – максимально засекреченная личность и может обитать в любой стране мира. Для защиты его интересов и контактов с издательствами у таинственного писателя есть литературный агент. Разумеется, его совершенно не волнуют загоны будущего ассистента насчет переезда. Клэйтон Тернер выбирал из сотни человек не только в «Глобал Пресс». Неизвестно, сколько еще издательств он успел объехать в поиске идеальной ассистентки для своего босса. Боже, да она должна прыгать от счастья выше потолка, благодарить судьбу за то, что этот самодовольный павлин выбрал ее, а не кого-то другого.

Немного успокоившись, Кэйт прошлась взглядом по последнему пункту в том же разделе:

«Ассистент обязан безоговорочно выполнять прочие требования работодателя, не предусмотренные настоящим договором, и в ином случае тот будет незамедлительно расторгнут без сохранения финансового вознаграждения за отработанный период».

– Черт, это рабство какое-то, – ошеломленно выдохнула Кэтрин.

Что еще за «прочие требования работодателя», о которых в договоре не сказано ни слова? Она больше не считала, что раздувает проблему на пустом месте. Учитывая, что в графе «работодатель» прописан Клэйтон Тернер, ей действительно есть чего опасаться. Особенно после их странного разговора во время собеседования.

Кэтрин еще до личного знакомства чувствовала, что Тернер далеко не простой человек. Безупречная рафинированная оболочка ее не впечатляла. Она смотрела вглубь, и ей не нравилось то, что она видела. Никто из круга общения Кэйт не обладал такой тяжёлой и подавляющей энергетикой. От одного взгляда Тернера ее бросало в дрожь, причиной которой было отнюдь не влечение к красивому успешному мужчине. Если бы имелась возможность добраться до Роберта Миллера минуя его агента, Кэтрин вцепилась бы в нее зубами.

В голову девушки полчищем тараканов полезли самые дикие мысли, одна страшнее другой, закопошились там, выдавая ей такие жуткие версии, что от напряжения на лбу выступила испарина, кожа покрылась мурашками, а внутренности скрутило.

Существует мнение, что через язык тела интуиция предупреждает человека о грозящей угрозе. Если это так, то ее шестое чувство сейчас буквально трубило о том, что Кэйт должна сто раз подумать, нужен ли этот кабальный контракт. Открыв раздел с вознаграждением, Кэтрин нашла подтверждение своим подозрениям. Она ничего не получит до окончания срока договора.

– Жадный ублюдок, – несдержанно выругалась девушка, и именно в этот момент на ее телефон поступил звонок со скрытого номера. – Легок на помине, – мрачно пробормотала Кэтрин, прежде чем принять вызов.

– Здравствуй, Кэйт, – разумеется, она не ошиблась. Низкий мужской голос определённо принадлежал Клэйтону Тернеру. Не дожидаясь ее ответа, он продолжил: – Ты подписала договор?

– Я в стадии изучения, – скрыв раздражение под вежливым тоном, сообщила Кэтрин. – Меня смутили некоторые пункты.

– Документы были переданы тебе на подпись, а не для обсуждения условий. Если тебя что-то не устраивает, я выберу другого претендента. Ответ мне нужен прямо сейчас.

– Мистер Тернер… – попыталась возразить Кэйт, но ее бесцеремонно перебили.

– Ты тратишь мое время, – в его тоне прорезались стальные нетерпеливые нотки. Кэтрин бессильно сжала кулаки и до крови прикусила губу.

– Я хочу знать, что означают «прочие требования работодателя», которые мне придётся безоговорочно выполнять, – на одном дыхании выпалила Кэтрин. – И я не согласна работать без аванса.

– Тогда всего доброго, Кэйт, – безразлично произнес Тернер.

– Подождите, – успела воскликнуть Кэтрин, вцепившись в телефон с такой силой, что он заскрежетал в ее руке.

– Ты передумала, Кэти? – выдержав напряжённую паузу, равнодушно поинтересовался Клэйтон.

– Черт с ним, с авансом. Поясните хотя бы насчет «прочих требований», – она презирала себя за позорный умоляющий тон, но отказаться от слишком желанного предложения было выше ее сил. – Мистер Тернер, неужели вы не понимаете, как двояко воспринимается этот пункт?

– Я думал, ты смелее, Кэйт, – разочарованно отозвался собеседник. – Еще вчера ты была готова на всё ради возможности поработать с Робертом Миллером. Я ошибся в тебе?

– Нет, я все еще безумно хочу…

– Чего ты боишься? – он снова не дал ей закончить фразу.

– Я не боюсь, – запальчиво бросила Кэйт.

– Подписывай договор и спускайся вниз. У тебя на раздумья пять минут. Потом я уеду, – отрезал Тернер и сбросил вызов.

Не до конца сознав услышанное, Кэтрин подскочила к окну. Ее потряхивало от эмоций, в голове не укладывалось, что сам Клэйтон Тернер приехал к ее дому и ждет, пока она примет решение. Пусть всего пять минут, но… черт, это же уму непостижимо. Если бы раньше кто-то сказал, что такое случится, она бы рассмеялась ему в лицо. Отодвинув штору, девушка посмотрела вниз. Сердце рухнуло в пятки, и горло словно стянуло невидимой петлей.

Сукин сын не соврал. Прямо перед ее подъездом припарковался черный внедорожник с тонированными окнами. Кэтрин не дышала. Ее объял всепоглощающий дикий ужас.

Пять лет назад в точно такой же автомобиль села Бобби Морено, а Кэйт махала ей в окно рукой и улыбалась, не догадываясь, что ее подруга больше никогда не вернется домой.




Глава 5


У нее ушла минута на то, чтобы обуздать эмоции и взглянуть на ситуацию рационально и непредвзято.

Марка автомобиля Тернера в городе весьма популярна, и вероятность того, что этот внедорожник – тот самый, ничтожно мала. Разве не абсурд – заподозрить Клэйтона Тернера в похищении Бобби? Их пути априори не могли пересечься. Не в этой Вселенной точно.

Однако внутренний голос нашёптывал, что подобные совпадения – дурной знак. Предупреждение.

Помимо всего прочего, ее напрягало отсутствие на автомобиле регистрационного номера. Что если его и в прошлый раз не было?

Конечно, и этот подозрительный факт можно объяснить. Тернер мог Линкольн приобрети совсем недавно и поэтому не успел обзавестись регистрационными знаками. Или же он намеренно заметал следы…

Кейт снова стушевалась.

Что же делать? Как поступить?

Отказаться, прислушавшись к негативным предчувствиям, и до конца жизни жалеть о нереализованном шансе? Или пойти на осознанный риск и согласиться?

Кэтрин выбрала второй вариант, рассудив, что терять ей по большему счету нечего, кроме собственной жизни… После вчерашней отставки Сэма Бойда она потеряла последнего неравнодушного к ней человека. Если с ней что-то случится, никто даже не заметит. Разве что Горгона, но и она вряд ли станет поднимать панику из-за какой-то стажерки. Издательству не нужны скандалы и расследования, если в этом нет прямой выгоды.

За пару минут подмахнув документы, девушка бросила телефон в свою сумочку и спешно покинула квартиру. В тот момент она не предполагала, что, возможно, покидает свое убежище навсегда.

Ноги казались свинцовыми, пока она шла к огромному черному Линкольну. По спине мелкой россыпью бегали мурашки. Волнение и нервозность усиливались по мере того, как сокращалось настроение между Кэйт и зловещим автомобилем. Открыв заднюю дверь, девушка забралась на сиденье. Салон из белой кожи ее ослепил, а обивка казалась совсем новой. Возможно, автомобиль и правда куплен буквально на днях.

Клэйтон Тернер сидел у противоположного окна и сосредоточенно смотрел на экран своего модного гаджета. Ее появление он словно не заметил или намеренно игнорировал. Водитель тоже не удостоил девушку приветствием.

Тернер был одет в тот же костюм, что и накануне. Расслабленная поза уверенного в себе человека и тяжелая аура, приправленная терпким мускусным ароматом туалетной воды, вызвали в Кэтрин стойкое интуитивное отторжение. Клэйтон даже пах как хищник. Однако глупо паниковать и изводить себя надуманными страхами, если по своей воле шагнула в клетку с опасным зверем.

– Договор, – не взглянув в сторону новоприбывшей пассажирки, приказным тоном бросил Тернер. Проглотив возмущение, Кэйт протянула ему папку, которую до этого момента судорожно сжимала в руках.

Клэйтон медленно и скрупулёзно проверил наличие подписей на каждой странице. Водитель все это время терпеливо ждал распоряжения и не спешил заводить двигатель. Кэтрин видела только его могучие плечи, обтянутые пиджаком, и коротко бритый затылок. Кэйт нервно усмехнулась про себя. Ну и жуткая компашка ей досталась. Если эти двое парней внезапно надумают прикопать ее в ближайшем лесочке, она заранее обречена. Тут даже без вариантов.

– Тебя что-то развеселило? – устремив на нее черный непроницаемый взгляд, иронично поинтересовался Тернер. Вложив просмотренный документ в папку, он убрал ее в поднятый с пола металлический кейс. Кэйт рефлекторно вздрогнула, когда сработали автоматические защелки.

– Нет, – вспомнив о заданном вопросе, отрицательно качнула головой. – Просто сама ситуация нестандартная. Чувствую себя героиней триллера.

– Верные ассоциации, – зловеще хмыкнул Тернер и скомандовал водителю: – Поехали, Блэк.

Блэк? Серьезно? Очень говорящая фамилия для молчаливого верзилы. Кэтрин в очередной раз поежилась, но загнала свои опасения поглубже. Расправив плечи, она непринужденно обратилась к Клэйтону:

– А куда мы, собственно, едем?

– Туда, где ты проведешь следующие полгода жизни, – буднично отозвался Тернер, и прежде, чем до собеседницы дошел смысл только что сказанных слов, бескомпромиссно добавил: – Мне нужен твой телефон, Кэти.

– Вы его знаете, – растерялась девушка.

– Дай мне свой телефон, – по слогам отчеканил он.

Она повиновалась, словно это было самым естественным ответом на озвученное требование. Не удосужившись объяснить свои действия, Клэйтон опустил стекло и выбросил ее старенький смартфон на проезжую часть. Затем повернулся к оторопевшей Кэтрин и вручил навороченный гаджет, который до этого держал в своих руках.

– Твой новый телефон, – пояснил мужчина.

– Вы с ума сошли? – возмутилась Кэйт, задохнувшись от подобной бесцеремонности и самоуправства. Это же вредительство. Какое он имеет право отбирать и уничтожать ее личные вещи?

– Ты спрашивала, что подразумевается под «прочими требованиями», – напомнил Тернер, удерживая ее взгляд. – Это они и есть. Номер и контакты ты сможешь восстановить после завершения срока договора. Не волнуйся, стоимость утраченного имущества будет с лихвой компенсирована.

– Если я доживу до этого счастливого момента, – импульсивно выпалила она.

– В твоих интересах дожить, – Клэйтон широко улыбнулся, обнажив ряд белоснежных ровных зубов. Хотя нет. Эта гримаса больше напоминала оскал и отнюдь не придавала ему привлекательности.

Черт, да у нее от этого парня мороз по коже и душа в пятки. Если и дальше так пойдет, то к концу шестимесячного срока она превратится в дерганную неврастеничку, шарахающуюся от собственной тени.

– У меня есть еще одно требование, – жутковатая улыбка исчезла с его лица так же внезапно, как и появилась.

Мужчина достал из кармана плотный черный шарф и резко придвинулся. Кэтрин рефлекторно отпрянула, испуганно уставившись в обсидиановые глаза.

– Ты можешь завязать сама, – он вложил шарф в ее руки. Она скомкала ткань и вызывающе уставилась в бесстрастное лицо.

– Это безумие. Я на такое не подписывалась, мистер Тернер.

– Это необходимо сделать, Кэти.

– Послушайте, я не могу сейчас поехать, – Кэйт решила договориться полюбовно и перешла на дипломатичный тон. – Вы же разумный деловой человек. Мы подписали контракт о сотрудничестве, а не рабском исполнении всех ваших прихотей. Мне нужны мои вещи и, вообще…

– Всеми необходимыми вещами тебя обеспечат на месте, – перебил ее Клэйтон. – А мои так называемые прихоти указаны в договоре. Завяжи глаза, Кэйт, либо мы разорвем наше сотрудничество прямо сейчас.

Ну уж нет! Не дождется. Она зашла слишком далеко, чтобы отступить и остаться ни с чем. Кэтрин стиснула зубы и выполнила второе «прочее требование» Тернера.

Плотная ткань не пропускала свет, и девушка оказалось в кромешной темноте, отчего все ее ощущения обострились. Звуки и запахи воспринимались иначе, в крови разливался адреналин, постепенно вымещая страх. Кэйт негодовала и злилась, впервые за много лет утратив контроль и оказавшись в абсолютно беспомощном положении. Но в тоже время ее распирало от азарта и любопытства. Предвкушение от встречи с Миллером затмевало всё остальное.

– Расслабься и постарайся уснуть, – почти ласково посоветовал Тернер. Да он издевается! С тем же успехом мог сказать: «Расслабься и получай удовольствие».

– А если я захочу в туалет?

– Потерпишь.

Ответ ее даже не удивил, потому что был ожидаем и вполне в духе Тернера. Сложно представить более неприятного человека в общении, чем он, но, с другой стороны, Клэйтон всего лишь исполнитель и такой же наемный сотрудник, как она сама. Однако Кэтрин было бы куда спокойнее, если бы ее работодателем значился непосредственно Роберт Миллер.

Отчасти Кэйт понимала, почему загадочный писатель не рискнул заключить с ней договор напрямую. Вероятно, Миллер болезненно зациклен на сохранении своего инкогнито, а Тернер всего лишь выполняет капризы талантливого самодура.

Если включить рациональное мышление и отодвинуть личную неприязнь к Клэйтону, то практически всем его действиям можно найти логическое объяснение. Тернер представляет интересы выгодного клиента. Слишком рьяно и дотошно, но видимо того требуют условия контракта.

– Чем конкретно я буду заниматься в должности ассистента? – не выдержав и минуты тяготящей тишины, спросила Кэтрин.

– Со списком задач ты ознакомишься по прибытию, – нейтральным тоном отозвался Клэйтон. – Нас интересуют исключительно твои навыки по работе с текстом. Не более того.

– Он пишет новую книгу?

– Автобиографию, – после недолгой паузы ответил собеседник.

Кэйт шумно вдохнула воздух, пропитанный тяжелым запахом мужской туалетной воды. С ума сойти! Биография самого таинственного писателя прошлого десятилетия! Это же сенсация мирового уровня. На такое везение девушка даже не рассчитывала, но уже в красках представила кричащие заголовки таблоидов. Интересно, а ее имя опубликуют хотя бы в благодарностях автора на последних страницах?

Боже, неужели она первой узнает все секреты мастерства, творческого пути и личной жизни Роберта Миллера? Из первых уст услышит о взлёте писательской карьеры и разгадает тайну пятилетнего молчания? От количества вопросов, которые Кэтрин собиралась задать кумиру, у девушки лопалась голова, а сердце замирало в ожидании личной встречи. Миллер – нереальный, фантастический, настоящий гений пера и наверняка безумно интересный человек. Он просто не имеет права быть другим.

– А что его побудило написать биографию? – озадачилась Кэйт, когда первый экстаз от слов Тернера поутих.

– Роберт завершает писательскую карьеру, – безэмоционально сообщил Клэйтон.

– Но почему? – потрясённо выдохнула Кэтрин. – Толпы поклонников ждут выхода новых книг. С его талантом он мог бы написать еще десятки бестселлеров.

– Ты обо всем скоро узнаешь, – туманно констатировал Тернер. – А сейчас помолчи, пожалуйста. Твоя болтовня меня раздражает.

– Вы тоже не самый приятный собеседник, мистер…

– Ты можешь называть меня, Клэй, – неожиданно предложил он. – Официальный тон в нашем положении более неуместен.

– В нашем положении? – стушевавшись, переспросила Кэтрин.

– На протяжении полугода нам предстоит жить под одной крышей, Кэти, – пояснил Тернер.

От изумления девушка потеряла дар речи. В голове сразу ожили вереницы слухов, упорно блуждающие вокруг литературного агента Миллера и его таинственного клиента. Если теорию о том, что Тернер и есть загадочный писатель, Кэйт отвергла давным-давно, то версия о гомосексуальной связи двух мужчин теперь не казалась такой уж бредовой. Иначе, зачем этим двоим жить вместе? Нетрадиционные связи – не редкость в творческих кругах, а Клэйтон Тернер никогда не появлялся на публике в сопровождении женщин, чем, собственно, и спровоцировал слухи. Да и садистская жестокость Миллера к женским персонажам тоже говорила о многом….

– О чем думаешь, Кэти? – забрался в ее мысли вкрадчивый голос Тернера.

– Честно? Я обескуражена, – призналась Кэтрин. По большому счету ее не должна волновать сексуальная ориентация кумира. Любовь к его творчеству от этого не угаснет, но Кэйт была поражена в самое сердце.

– Чем именно?

– Когда автор и его агент живут на одной территории – это вызывает вопросы. Разве нет?

– Если у тебя есть вопрос – задай его.

– Ты просил меня помолчать. Это не будет рассчитано как нарушение «прочих требований»?

До девушки донесся саркастичный смешок. Неужели она его развеселила?

– Не будет.

– Вы с Робертом – пара? – осмелившись, пробормотала Кэйт.

– Что натолкнуло тебя на такие выводы?

– Я не вижу иной причины.

– Тогда я задам свой вопрос, Кэти. Ты готова ответить честно?

– Разумеется, – кивнула она.

– Вы с Робертом – пара?

– Нет, конечно.

– Но ты же будешь жить на его территории, – иронично парировал Тернер.

– Я поняла, – Кэйт смутилась, почувствовав себя неловко и крайне глупо. Не стоило вообще совать свой любопытный нос в чужие дела. Теперь Клэйтон решит, что она гомофобка, или еще хуже – имела особые виды на Миллера. Впрочем, и то и другое являлось неоспоримой истиной.

Весь остаток пути Кэтрин провела в угрюмом молчании. Время тянулось медленно. Ее укачало, повязка раздражала кожу и давила на глазные яблоки. Мышцы затекли, хотелось пить и тянуло в сон, но она боялась проспать момент прибытия на место. В конце концов, Кэйт все-таки задремала. Ей даже приснился сон, в котором она увидела Роберта Миллера.

Он выглядел точно таким, каким рисовало его ее разыгравшееся воображение. Высокий коренастый мужчина с густой седеющей шевелюрой и умными голубыми глазами, прячущимися за прозрачными линзами очков. Его черная рубашка поло была расстёгнута на пару пуговиц, рукава закатаны, а на темно-синих джинсах отсутствовал ремень. Роберт тепло и искренне улыбался, ласково сжимая ее пальцы в своей горячей крупной ладони.

– У меня для тебя кое-что есть, Кэти, – мягким тоном произнес он, протягивая девушке старинный медальон на золотой цепочке.

Затаив дыхание, Кэтрин с трепетом приняла подарок, открыла его и оцепенела от ужаса, увидев внутри свое фото, заляпанное каплями крови.

– Тебе не нравится? – ласково спросил Миллер и, неуловимо взмахнув руками, накинул на тонкую женскую шею кожаную удавку. Она дернулась, и петля затянулась сильнее, сдавливая хрупкие позвонки. От удушья в глазах стремительно темнело, вены на висках вздулись, к лицу прилила кровь, легкие горели огнем. Девушка пыталась кричать и звать на помощь, но издавала лишь слабые хрипы.

В следующее мгновенье он повалил ее на пол и уселся сверху. Кэтрин ударилась затылком и расцарапала спину о доски, только сейчас осознав, что абсолютно обнажена. Мужчина склонился над ней и сжал сильные пальцы поверх кожаного ремня, туго обёрнутого вокруг ее горла.

– Ты умрешь, Кэти, – пообещал он, обнажив зубы в безумной дикой улыбке. – Но сначала мы немного развлечемся.

– Нет, пожалуйста… Умоляю, – просипела она, когда Миллер ослабил хватку и позволил сделать глоток воздуха.

– Мы приехали, Кэти, – произнес Роберт совсем другим голосом, и вместо маньячной физиономии насильника она вдруг увидела перед собой недовольное лицо Клэйтона Тернера. Ее расфокусированный взгляд метнулся к черной полоске ткани, которую он держал в руках. Сердце вновь разогналось с бешеной силой, пульс загрохотал в висках. Тернер нахмурился, раздраженно скривив губы. – В анкете ты не упоминала о кошмарах.

– Я не заполняла никаких анкет, – учащенно дыша, выдавила она.

– В «Глобал Пресс» даже уборщицы проходят обязательное анкетирование, – Клэйтон смерил ее тяжелым взглядом. – Часто у тебя такое?

– Первый раз, – соврала Кэйт. Сознание прояснилось, но отголоски жуткого сна все еще держали ее в своих тисках. – Это от волнения. Я просто перенервничала. Слишком много событий для одного дня, – сбивчиво объяснила Кэтрин.

– Надеюсь, что это так, – сунув скомканный шарф в карман пиджака, Тернер вышел из автомобиля. Кэйт не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Перекинув ремешок дамской сумочки через плечо, Кэтрин несмело дернула ручку, отворяя дверцу внедорожника. Клэйтон мог сделать это и сам, но, видимо, ему помешали отсутствие манер или откровенное пренебрежение.

Зачем он предложил ей контракт, если она настолько его раздражает?

Неприятно уязвлённая, Кэйт нахмурилась и шагнула на выложенную плиткой дорожку. Вскинула голову и задержала дыхание от открывшегося ей потрясающего вида.

Строго засекреченное жилище Роберта Миллера она воображала по-разному и в основном изнутри. Девушка персонализировала писателя непосредственно с местом, где он создает свои мрачные пугающие шедевры. Заваленная книгами библиотека, классический кабинет с массивной мебелью из натурального дерева, панорамная терраса с видом на лес, который так часто упоминался во всех его книгах, и даже серый пропахший пылью и плесенью подвал, куда никогда не проникал солнечный свет.

Конечно, Кэтрин догадывалась, что Миллер – далеко не бедный человек и может себе позволить недвижимость любого уровня стоимости. Однако ей почему-то казалось, что Роберт не одержим самой идеей богатства во всех его проявлениях. В своих книгах он никогда не придавал особого значения роскоши, его герои часто были больны, бедны, несчастны и одиноки. Общество не понимало, отвергало их или попросту не замечало. Исходя из этих наблюдений, Кэтрин пришла к выводу, что таинственному писателю больше присущи аскетические мировоззрение, умеренность, скромность и патологический страх публичного внимания к своей персоне.

Поэтому стоя перед величественным старинным поместьем, площадью не менее пятисот квадратных метров, Кэйт испытала необъяснимое разочарование.

Безусловно, само здание, выстроенное в неоготическом стиле, являлось настоящим шедевром архитектуры и отлично сохранившимся памятником минувших эпох, но Кэтрин не почувствовала должного восхищения и эстетического экстаза.

Она отстранённо отметила массивные колонны, каменными стражниками возвышающиеся с двух сторон от главного входа, большие створчатые окна и изысканные готические арки, венчающие верхнюю часть фасада.

Если бы ее попросили написать статью об этом месте, девушка подобрала бы массу красочных слов и сравнений, выделив все достоинства, художественно передав таинственную атмосферу старины и сделав особый акцент на живописном парке, стелящимся зелёным ковром вокруг поместья и ускользающим к лазурно-голубой кромке океана. Читатели статьи пришли бы восторг и непременно захотели посетить поместье, но сердце самой Кэйт не дрогнуло и не затрепетало от окружающей роскоши и природных красот.

Она в смятении смотрела по сторонам, отчетливо осознавая, что проведет здесь следующие полгода, и изнутри снова поднималось тревожное предчувствие, липкими щупальцами сдавливающее горло.

Сад, несмотря на его неоспоримую живописность, выглядел неухоженным и заросшим, сквозь трещины на тротуарных плитках пробивались сорняки, декоративные фонтаны и скульптуры потемнели от времени и покрылись плесенью, по колоннам и фасаду поместья плотной паутиной тянулись вьющиеся лианы, а стекла в окнах даже издалека казались мутными от пыли. Напрасно Кэйт мотала головой, выискивая рабочих или прислугу. Вокруг не было ни души. Общая запущенность прилегающей территории намекала на отсутствие в поместье садовника. На стоянке не было других автомобилей, кроме внедорожника Тернера.

Навскидку частное землеведение занимало не меньше десяти гектаров, надежно защищаясь от любопытных глаз чужаков глухим лесом и океаном. В памяти девушки всплыл приснившийся кошмар, и Кэтрин невольно подумала, а не станет ли уединенный райский оазис для нее красивой клеткой, из которой она при всем желании не сможет убежать.

– Ты не впечатлена. – проницательно заметил Тернер, и ветер с побережья донес до нее горьковатый запах табака с примесью соли и сладкой приторностью цветов.

Погруженная в свои мысли, Кэйт ненадолго забыла, что приехала сюда не одна. Клэйтон стоял в метре от нее и терпеливо ждал ответа, дымя своей сигаретой и пытливо изучая ее настороженный профиль.

– Здесь красиво, но немного мрачновато и слишком безлюдно, – не стала юлить гостья.

– Ты привыкнешь, – заверил Тернер и, выбросив сигарету, направился к парадному входу.




Глава 6


Едва поспевая за стремительно передвигающимся Тернером, Кэйт быстро проскочила через залитый солнечным светом вестибюль с мраморными полами, где тоже не наблюдалось признаков человеческого присутствия. Однако изнутри дом выглядел намного ухоженнее, чем снаружи. Значит, прислуга все-таки иногда бывала здесь, что не могло не радовать.

Нервное напряжение вновь усилилось, когда Кэтрин оказалась в просторной неуютной гостиной, оформленной в классическом стиле. Свисающие с высоких потолков хрустальные люстры, высеченные из камня камины, антикварная мебель и многочисленные картины в золоченых рамах создавали впечатление, что она попала в художественную галерею или музей.

– Располагайся, Кэти, – Клэйтон остановился и указал на обитый дорогой тканью диван, перед которым стоял кофейный столик на резных ножках.

Ощущая себя крайне некомфортно, девушка присела на самый краешек. В обстановке элегантной роскоши ее скромный офисный костюм, состоящий из брюк, жакета и белой блузки, смотрелся откровенно дешево и безвкусно. Клэйтон Тернер, в отличие от нее, отлично вписывался в окружающий интерьер и очень даже походил на всех этих заносчивых снобов-аристократов.

– Как тут можно жить? – растерянно пробормотала Кэйт, теребя пальцами ремешок сумочки. Взгляд зацепился за изящную фарфоровую вазу с букетом розовых гортензий, источающим легкий аромат. Точно такие же выращивала ее мать на крошечном клочке земли возле дома, когда еще была в состоянии выходить на улицу и заниматься садом. Это внезапное воспоминание заставило Кэтрин поморщиться и в недоумении добавить: – И тем более писать книги? Хотя… теперь я, кажется, понимаю, почему Роберт выбрал такой специфический жанр.

– Это поместье – его родовое гнездо. Он тут вырос, – лаконично отозвался Клэйтон.

Кэтрин озадачено нахмурилась. Уж больно не вязался у нее образ автора кровавых триллеров с изнеженными и избалованными отпрысками богатеев.

– Я не думала, что его семья настолько… хмм… зажиточна, – тщательно подбирая слова, осторожно высказала она свою мысль.

– Прадед Роберта был стальным магнатом, сколотившим капитал на заре прошлого века, – опустившись в кресло напротив, Клэйтон расстегнул пиджак и постучал пальцами по лакированным подлокотникам. – Его многочисленные потомки оказались куда менее успешными и предпочитали тратить семейное состояние, а не преумножать. Отец Роба выбивался из числа прихлебателей. Он занимался инвестициями и политикой, но к пятидесяти годам не рассчитал свои силы и погряз в долгах. Эти земли – единственное наследие Роберта, – закончив долгую и познавательную речь, Тернер пристально посмотрел на Кэтрин, слушающую его с приоткрытым ртом. – Все его гонорары уходят на поддержание поместья в сносном состоянии. Однако пять лет забвения не могли не сказаться на платёжеспособности Роберта. Это место ему очень дорого, Кэйт. Больше, чем ты можешь себе представить, – Клэйтон сделал многозначительную паузу. – Но в случае провала новой книги поместье отойдет кредиторам. Поэтому от наших совместных усилий зависит многое, если не всё.

– Я понимаю, – энергично закивала девушка, потрясенная историей своего кумира.

Вот, значит, почему Миллер так рьяно охранял свое имя от внимания прессы и поклонников. Он опасался скандала. Это вопрос репутации семьи, некогда обладающей большим влиянием. Сын политика, пишущий триллеры про серийных маньяков, мог посрамить благородную родословную ленивых бездельников, пустивших по ветру огромное состояние. Кэтрин же была уверена, что прадед Роберта гордился бы своим талантливым потомком и его грандиозным успехом. Миллер войдет в историю как самый выдающийся писатель современности.

– Ты очень напряжена, Кэти, – задумчиво отметил Тернер. – Тебе все еще неуютно?

– Я не предполагала, что буду жить в музее, – честно призналась она. Однако ее искренность Клэйтон истолковал иначе.

– Если тебя что-то не устраивает, могу поселить тебя на конюшне, – снисходительно взглянув на нее, Тернер едва уловимо усмехнулся. – Лошадей там давно нет, но запах навоза до сих пор не выветрился.

– Очень жаль. Я бы не отказалась от конной прогулки, – вымученно улыбнулась Кэтрин. Клэйтон прищурился, явно ожидая другого ответа на свое унизительное предложение.

– Любишь скачки, Кэти? – двусмысленно поинтересовался он, скользнув взглядом в вырез ее блузки.

Девушка потрясенно замерла, отчасти понимая, что Тернер всего лишь провоцировал ее, выводил на эмоции. По неведомой Кэйт причине ему почему-то нравилось расшатывать границы ее терпения, и это необходимо было срочно пресечь.

Но когда он снова посмотрел ей в лицо, девушка не смогла выдавить ни слова. Ни одной внятной мысли не возникло в голове. Кэйт потерялась в абсолютно черных глазах, похожих на два огромных кратера, на дне которых кипела раскаленная магма. Боже, какой страшный у него взгляд. По заледеневшему телу Кэтрин поползли мурашки, волоски на затылке приподнялись, в венах застыла кровь.

Из жуткого гипнотического транса ее выдернули легкие шаги и приветливый женский голос:

– Клэй, Кэйт! Ну, наконец-то! Простите, я не услышала шума двигателя, иначе бы обязательно вас встретила, – затараторила симпатичная голубоглазая блондинка в элегантном бирюзовом платье с широким поясом, подчеркивающим тонкую талию. Незнакомка остановилась возле кресла Клэйтона и непринужденным жестом коснулась его плеча. Кэтрин в замешательстве посмотрела сначала на нее, потом вновь на Тернера.

– Не суетись, Лори. Мы только что приехали, – ответил он заметно потеплевшим тоном. – Кэти, это Долорес, жена Роберта. Ты можешь обращаться к ней с любыми вопросами. Она с радостью поможет.

– Да, в любое время дня и ночи, – подтвердила блондинка, открыто и искреннее улыбаясь. – Я так рада, что ты приехала. В этом огромном доме совершенно не с кем поговорить, – всплеснув руками, Долорес обошла кофейный столик и присела рядом с обескураженной гостьей.

– Приятно познакомиться, миссис Миллер, – вежливо проговорила Кэтрин, не в силах поверить, что это воздушное очаровательное создание – жена Роберта.

– Боже, какая еще миссис Миллер! Зови меня просто Лори. Мы с тобой одного возраста, и обе обожаем творчество моего мужа. Уверена, мы подружимся, – девушка взяла ее за руку и весело подмигнула. – Господи, какие у тебя ледяные пальцы, – обеспокоенно воскликнула она и резво вскочила на ноги. – Клэй, бедняжка совсем замерзла. Подними свою заносчивую задницу и затопи камин, – распорядилась Долорес.

Кэйт изумленно усмехнулась. Заносчивая задница? Она действительно это сказала? Но самое поразительное – Тернер не возразил, а скинув в кресло пиджак, направился прямиком к камину.

– Здесь всегда немного свежо. Это все из-за сквозняков, – посетовала Лори. – Не пугайся, если ночью вдруг распахнется дверь или зашевелятся шторы. Ничего сверхъестественного. В ветреную погоду такое частенько происходит. Поместью больше двух веков, и оно отчаянно нуждается в реставрации и ремонте. – она говорила так быстро, что Кэтрин едва поспевала за ходом ее мысли. – Ты видела, в каком удручающем состоянии находится сад? Как только появятся свободные средства, я сразу же найму толкового садовника. Ох, прости, ты, наверное, устала с дороги, а я болтаю без умолку, – Долорес хлопнула ладошкой по своим губам. – Принесу нам горячий чай и пирожные, – с этими словами она упорхнула из гостиной, скрывшись в арочном проеме.



Проводив хозяйку поместья ошеломленным взглядом, Кэтрин переключила внимание на Тернера. Опустившись на корточки перед камином, он смотрел на разгорающийся в очаге огонь. Темно-серая рубашка плотно облегала крепкие мышцы его спины и сильные руки. С этого ракурса он выглядел менее угрожающе, и Кэйт невольно отметила, что с телосложением у мужчины полный порядок. К слову, заносчивая задница тоже смотрелась неплохо. А вот манера общения и парализующий взгляд оставляли желать лучшего, но с этим ей придется как-то примириться. По крайней мере, она попытается. Ради общего блага.

– Когда я смогу увидеть Роберта и обсудить с ним свои обязанности? – нарушив затянувшееся молчание, Кэтрин задала самый животрепещущий для нее вопрос.

Откровенно говоря, она наделялась, что хозяин лично выйдет поприветствовать новую ассистентку, но вместо него появилась хрупкая белокурая нимфа и спутала все карты. Наличие супруги у Миллера, да еще и такой юной, стало для Кэйт не самым приятным сюрпризом, хотя Долорес производила впечатление добродушного и открытого к общению человека. В ней не чувствовалось ни высокомерия, ни покровительственно-снисходительного тона, свойственного людям ее круга. И эта простота, безусловно, подкупала.

– В это время он отдыхает. Возможно, ближе к вечеру, – сухо ответил Тернер. Кэйт взглянула на дисплей подаренного телефона.

– Сейчас пять пятнадцать. Это почти вечер, – Кэйт мысленно подсчитала, что в пути они провели около четырех часов. Выходит, поместье Миллера находится не так уж далеко от города.

– Вечер Роберта начинается после десяти.

– Мне тоже легче работается ночью. Правда, не всегда выпадает такая возможность. Горг… Дэбра предпочитает лично контролировать все, чем занимаются сотрудники в течение дня, – с улыбкой поделилась Кэтрин.

Клэйтон ничего не ответил и даже позу не сменил. Мда, нелегко ей придется. Откровенное пренебрежение бесило, но она упорно держалась, боясь окончательно испортить отношения.

– Долорес сказала, что мы ровесницы, – Кэйт сделала еще одну попытку разговорить немногословного Тернера. – Они с Робертом давно женаты?

– Девять лет, – коротко озвучил Клэйтон. Кэйт удивленно вскинула брови.

– Ничего себе. Получается, ей было всего восемнадцать. Роберт, наверное, намного старше жены, – задумчиво произнесла Кэтрин.

Тернер выпрямился, медленно развернулся и припечатал ее тяжелым взглядом. Кэйт инстинктивно напряглась.

– С чего ты взяла?

– Я… – растерянно начала Кэйт, но, к счастью, вернулась Лори с подносом в руках.

– А вот и я. Сейчас будем пить чай, – жизнерадостно улыбаясь, Долорес выставила на столик тарелку с заварными пирожными, сахарницу и кружки с поднимающимся к потолку ароматным паром.

Посуда выглядела так же дорого и изысканно, как и всё в этом доме. Страшно представить, сколько стоит один такой сервиз, и сложно поверить в бедственное материальное положение обитателей поместья. Конечно, это не ее ума дело. Пусть живут, как хотят. Главное, ничего не разбить…

– Кэйт, ты не голодна? – снова заняв место рядом с гостьей, заботливо поинтересовалась Лори, и, не дав ей и рта открыть, снова защебетала: – Ужин будет только через три часа. Лиза как раз занимается готовкой, но я могу попросить ее сделать тебе сэндвич.

– Спасибо, я дождусь ужина, – вежливо отказалась Кэйт. – А Лиза…

– Лиза работает на кухне. Милейшая женщина и обалденный повар. Я вас позже познакомлю. Клэй, ну что ты встал столбом. Иди к нам, – Долорес махнула рукой Тернеру и, повернувшись к Кэтрин, доверительно зашептала: – Дай ему время. Он только выглядит как напыщенный индюк, но это пройдет, когда Клэй поймет, что ты не сбежишь.

Кэйт поперхнулась горячим чаем, вопросительно взглянув на усевшегося в кресло Тернера. Он неопределенно передернул плечами и взял со столика свою чашку.

– Кто-то до меня сбегал? – Кэтрин перевела взгляд на Долорес.

– О, ты далеко не первая ассистентка, но ни одна не продержалась больше суток. Мы почти отчаялись, Кэйт, – с прискорбием сообщила Лори и вновь просияла улыбкой. – Но я уверена, что с тобой нам наконец-то повезло.

– Почему… почему они убегали? – напряженно уточнила Кэтрин, ощущая, как холодок заструился между лопатками.

– Долорес, хватит болтать. Давай просто дождемся завтрашнего утра, – хмуро бросил Тернер.

– Да брось, Клэй. Она все равно узнает.

– Ты не видишь, что пугаешь ее?

– Чем? Правдой? Какой смысл скрывать?

– Хватит! Объясните мне уже, что здесь происходит, – Кэйт повысила голос и с грохотом поставила кружку на поднос, расплескав чай.

– Я тебя предупреждал, Лори. Ты ей даже осмотреться не дала, – он по-прежнему обращался исключительно к хозяйке дома.

– Не говорите обо мне в третьем лице. Это не вежливо, в конце концов! – Кэйт все-таки психанула.

У любого бы на ее месте нервы сдали. Они обсуждали ее так, словно находились вдвоем, и будто намеренно нагнетали атмосферу туманными намеками, заставляя Кэтрин теряться в страшных догадках.

– Ты права. Извини, – неожиданно признал Тернер, но при этом стиснул челюсть с такой силой, что на заострившихся скулах заходили желваки. – Пойдем, Кэти, – коротко приказал он ей и, поднявшись из кресла, размашистой походкой направился к широкой мраморной лестнице с резными перилами.

Ни секунды не сомневаясь, девушка вскочила и засеменила за ним. Ей уже было все равно, что за ужасную правду они от нее скрывали и почему другие помощницы Миллера не задерживались здесь дольше одного дня. Ступеньки не были крутыми, но ноги не слушались от напряжения, и, если бы на Кэтрин была обувь на высоком каблуке, она наверняка бы свалилась.

Придерживаясь за перила, Кэти старалась не отставать. На втором этаже Клэйтон не остановился и стал подниматься выше. Сделав небольшую передышку, Кэйт взглянула в длинные коридоры, уходящие вглубь в обе стороны от лестницы, успев заметить окна в пол, вереницу закрытых дверей, декоративные растения в красивых горшках и облака пылинок, танцующих в льющемся из окон солнечном свете. Здесь присутствовала какая-то особая мистическая аура, отличающаяся от той, что она ощущала внизу.

– Кэти, догоняй, – нетерпеливо окликнул ее Тернер. – Экскурсию по поместью Долорес проведет тебе позже.

Кэтрин ускорилась, едва не поскользнувшись на очередной ступеньке. Лестничные пролёты были высокими, и подъем на третий этаж по метражу не уступал пятому или даже шестому в обычном многоквартирном доме. Неудивительно, что Кэйт с непривычки запыхалась. Если несколько раз в день подниматься и спускаться по этой лестнице, то никакого спортзала не нужно. Теперь понятно, почему Долорес хрупкая, словно тростинка. Впрочем, Кэтрин носила такой же размер, да и типаж внешности у них очень схож. Обе худощавые блондинки со светлыми глазами. Стоило Кэйт осмыслить это наблюдение, как в груди разлилось неопознанное вязкое чувство.

– Нам сюда, – сказал Тернер и нырнул в тускло-освещенный проход.

Кэйт выдохнула, прижала ладонь к гулко бьющемуся сердцу и пошла следом. На третьем этаже оказался всего один коридор, и он был гораздо уже и темнее из-за отсутствия окон. Деревянные половицы уныло скрипели под ногами, кованые светильники периодически мигали, создавая некомфортную гнетущую атмосферу. Кэйт здесь совершенно не нравилось, но она решила оставить свое мнение при себе – еще не остыла обида после предложения Тернера пожить на конюшне.

В конце прохода они уперлись в современную стальную дверь, и справа от нее Кэтрин с удивлением заметила лифтовый холл и саму кабинку со стеклянными створками. Какого черта, спрашивается, он потащил ее по лестнице, если они могли спокойно подняться на лифте?

Задать крутящийся на языке вопрос Кэйт не успела, так как Тернер в этот момент толкнул дверь. Кэтрин оторопела и удивленно распахнула глаза. Клэйтон словно открыл портал в другое измерение…



Оформленный в ультрасовременном минималистическом стиле кабинет Миллера с панорамным пластиковым окном во всю стену и огромным рабочим столом из каленого стекла в центре потряс Кэйт до глубины души. Сильнее, чем само поместье и наличие у любимого автора молодой жены.

Реальность вновь вдребезги разбила ее ожидания, и Кэтрин никак не могла принять, что все ее теории о том, что представлял из себя Роберт Миллер, пошли прахом. За одним исключением – встроенные стеллажи в двух из четырёх стен с пола до потолка были заставлены книгами. В основном того же жанра и направления, в каких работал сам Миллер. Его книг на полках не было, и кое-что еще резануло ее взгляд – возле рабочего места автора отсутствовало кресло, а на стеклянной столешнице, помимо двух компьютерных экранов и принтера, не наблюдалось никаких письменных принадлежностей. Совсем никаких. Это было так же странно, как и идеальный порядок, прослеживающийся в каждой детали интерьера, как и отсутствие хозяина кабинета, который по логике событий должен был находиться здесь. Иначе, для каких целей Тернер ее сюда привел?

В смешанных чувствах и теряясь в догадках, Кэтрин прошла к окну, попутно рассматривая обстановку. Нерешительно остановилась, взглянув на открывшийся завораживающий вид на океан. Солнце уже лениво катилось к горизонту, но безоблачное лазурное небо все еще было пронзительно-голубым, сливаясь вдали с бирюзовыми водами. Потрясающее, умиротворяющее зрелище и, пожалуй, компенсирующее все остальные странности этого дня.

– Вдохновляющий вид, – Кэтрин расслабилась и задышала ровнее. – Удивительно, что он вдохновляет Роберта на столь мрачные сюжеты.

– У людей разные представления о прекрасном, Кэти. Тем более у тех, кто обладает творческим мышлением, – задумчиво отозвался Клэйтон. – Писатель во время работы над книгой живет в воображаемом мире, порой не замечая окружающей его реальности.

– Миры Роберта Миллера ужасны.

– Массовый успех его книг говорит об обратном, – возразил собеседник. Кэйт повернулась и кивнула, глядя ему в глаза.

– Где он, Клэйтон? – она впервые обратилась к нему по имени, и это ее неожиданно смутило.

– Здесь, – не разрывая зрительного контакта, ответил Тернер.

Кэйт несколько раз нервно моргнула, судорожно анализируя услышанное. Голова буквально разрывалась от хаотично мечущихся мыслей. Она впервые испытывала так много эмоций одновременно. Отрицание, недоверие, гнев, горечь разочарования, страх. Она не справлялась… Стало трудно дышать и невыносимо сложно смотреть на стоящего напротив мужчину. Но Кэтрин не отвела взгляд. Не дала ему продавить ее. Он удивился – об этом Кэйт рассказали вздёрнутая бровь и поджатые в недовольстве губы.

Да, Клэйтон Тернер, удав умеет притворяться кроликом.

– Ты не Роберт Миллер, – уверенно произнесла Кэйт и сделала шаг вперед.

Тернер усмехнулся, оценив по достоинству брошенный вызов, и поднял ладони вверх, принимая поражения.

– Хотел увидеть твое настоящее лицо, – он даже не стал скрывать свои мотивы. Любой адекватный человек счел бы их ненормальными, но Кэтрин, как ни странно, понимала… – Ты абсолютно права, Кэти. Я не Роберт Миллер, – Клэйтон неторопливо приблизился к одному из встроенных стеллажей и легонько его толкнул.

Кэйт вздрогнула, когда раздался характерный щелчок. Стена бесшумно сдвинулась, открывая проход в потайную комнату. Ощущение нереальности происходящего снова накрыло ее с головой. Она словно попала в одну из книг Миллера, чтобы сыграть главную роль в его сюжете.

Клэйтон шагнул внутрь, не пригласив девушку последовать за собой, тем самым оставляя решение за ней.

Было ли ей страшно?

Безусловно. До дрожи и спазмов в животе.

Но любопытство оказалось сильнее.

Точно такую же ошибку совершали почти все женские персонажи бестселлеров Роберта Миллера. Хладнокровно выбранные жертвы по собственной воле шли за своим убийцей и умирали. Долго, мучительно и страшно.

Кэтрин повезло. Ее на данном этапе ждал совсем иной поворот сюжета. Но ведь основная суть заключалась в другом – каким для нее уготован финал…




Глава 7


Первая ассоциация – больничная палата. Перенасыщенный противоречивыми впечатлениями мозг автоматически отмечал детали. Комната без окон. Холодный белый свет. Однотонные бежевые стены. Запах лекарств. Инвалидное кресло. Штатив для капельниц. Функциональная медицинская кровать. На лежащего без движения мужчину Кэтрин посмотрела в последнюю очередь.

Укрытый до груди одеялом, он неотрывно смотрел в потолок. Отсутствие какой-либо реакции на их появление придало девушке смелости. Кэйт подошла ближе, внимательно всматриваясь в незнакомца.

Молодой – зафиксировала в уме первое наблюдение. Светло-серые стеклянные глаза, аккуратно подстриженные пепельные волосы, гладко выбритый подбородок, бледные губы, болезненный цвет лица. Ни шрамов, ни рубцов, ни других видимых повреждений. Вытянутые поверх одеяла руки покрыты синяками от многочисленных проколов, но мышцы еще не атрофированы. Возможно, в инвалидном кресле он перемещался сам.

– Кто это? – Кэйт перевела взгляд на стоящего рядом Тернера. Вопрос чисто риторический, но не задать его она не могла.

– Роберт Миллер, – сухим тоном ответил он.

Итак, подтверждение получено. Кэйт на несколько секунд прикрыла глаза. Захотелось зажмуриться и ущипнуть себя, а потом проснуться и с облегчением понять, что дурной сон развеялся. Но когда она снова распахнула ресницы, ничего не изменилось. Кэйт по-прежнему находилась в стерильной комнате с унылыми бежевыми обоями, напоминающей больничный карцер, а единственный пациент все таким же расфокусированным взглядом пялился в потолок.

– Что с ним? – ее голос прозвучал глухо и натянуто.

Из уважения к больному она не позволила себе закричать, хотя именно этого требовала кипящая внутри злость. Понимание, что ее заманили сюда обманом, стремительно закреплялось в сознании. Причина, почему убегали предыдущие претендентки на должность ассистентки, больше не нуждалась в объяснении. Если этот человек действительно Роберт Миллер, он больше никогда ничего не напишет. Значит, все россказни Тернера о новой книге – одна сплошная ложь.

– Пять лет назад Роберта обнаружили в бессознательном состоянии под окном его кабинета, – Кэйт вздрогнула, впившись испытывающим взглядом в непроницаемое лицо Клэйтона. – Под тем самым, откуда ты только что любовалась океаном. Высота больше двадцати метров. Шансы на выживание после такого падения были минимальны. Ему повезло, что он упал на газон, а не на плиты, находившиеся буквально в шаге от его головы.

– Повезло? – недоверчиво моргнула девушка, бросив взгляд в сторону кровати. – Ты считаешь это везением?

– В сравнении со смертью – да, – уверенно кивнул Тернер. – Врачи сразу предупредили, что перелом основания черепа и серьезные травмы позвоночника повлекут за собой ряд необратимых последствий. Как итог – отслойка сетчатки и слепота, полная парализация конечностей и афазия.

– Афазия?

– Утрата речевых функций, которая происходит из-за поражения центра речи в коре головного мозга, – пояснил Клэйтон. – Но главное, он жив, Кэти. Роберт самостоятельно дышит, понимает человеческую речь…

– Тогда почему не реагирует? – перебила Кэтрин, снова вглядываясь в почти мальчишеское скуластое лицо Миллера. В голове не укладывалось… Сколько ему лет? Почему он выглядит так молодо?

– Я говорил, что Роберт в это время отдыхает, – напомнил Тернер, и Кэйт только сейчас заметила крошечные наушники, вставленные в слуховые проходы лежачего больного. – Он нервничает, когда его отрывают от прослушивания аудиокниг. Это единственное развлечение, которое ему теперь доступно.

– Я хочу уйти отсюда, – хрипло пробормотала Кэтрин, почувствовав, что задыхается. Казалось, еще немного и она хлопнется в обморок. Нервная система включила аварийную тревогу. Слишком много потрясений для одного дня.

– Хорошо, уходим, – Тернер понимающе кивнул и, взяв ее за руку, вывел из тайной комнаты, затем вернул стену в прежнее состояние.

На ватных ногах Кэйт неровной походкой снова подошла к окну. Взглянула вниз, на тот самый газон и ведущую к берегу дорожку, выложенную тротуарной плиткой. Грудную клетку сдавило, когда она представила лежащего на траве Миллера.

– Как это случилось? – тихо спросила Кэйт, потирая кончиками пальцев пульсирующие виски.

– Следствие пришло к выводу, что он прыгнул сам.

– Зачем?

– Этого мы уже никогда не узнаем.

– Он что-то употреблял?

– Ты имеешь в виду наркотики? – уточнил Клэйтон.

– Да. Творческие люди склонны к подобного рода экспериментам.

– Роб баловался марихуаной. Это, пожалуй, все, в чем он был замечен.

Кэйт услышала за спиной приближающиеся шаги, а потом боковым зрением увидела, как Тернер встал справа от нее. Теперь они оба смотрели на злосчастную лужайку. Какое-то время они молчали. Кэйт усердно пыталась сложить озвученные факты в общую картину случившегося, установить причинно-следственную связь, проследить логическую цепь событий… Журналистское чутье ее подводило редко, и сейчас оно говорило, что в этой истории что-то не так.

– Почему он не в больнице?

– В этом нет смысла. Долорес по образованию медсестра и сама ухаживает за мужем. Если тебя беспокоят необычные условия содержания Роберта, то могу заверить, что ему очень комфортно там, где он сейчас находится. Он жил в этой комнате до того, как случилась трагедия.

– А как же жена? Ее это устраивало? – усомнилась в услышанном Кэйт.

– Лори привыкла к его странностям и принимала мужа таким, какой он есть. И до сих пор принимает. Это называется любовь, Кэти, – с нажимом произнес Тернер.

Допустим. В это она готова поверить.

– Сколько ему было лет, когда… – Кэтрин прервалась, не смогла закончить вопрос.

– Двадцать семь.

Ответ ее поразил. Она была уверена, что Роберт Миллер старше как минимум лет на десять.

– Получается, что когда вышла его первая книга, ему было всего двадцать, – подсчитала Кэтрин.

– Тринадцать, – оглушил ее Тернер очередным откровением. – Свою первую книгу он написал в тринадцать, но опубликовал только семь лет спустя.

– Бред, – тряхнув головой, выдохнула девушка. – В тринадцать лет подростки не думают о… таком.

– Это нетрудно доказать. Если хочешь, я дам тебе его черновую рукопись. Там есть личные пометки, даты, пояснения.

– Зачем? – она бросила на Тернера обескураженный взгляд. – Ты думаешь, я останусь после того, что увидела?

– Ты подписала договор, – холодно отчеканил Клэйтон.

– К черту договор. Прикажи водителю отвезти меня домой, – процедила она сквозь зубы. – Я не останусь здесь ни минуты.

– Кэти, подумай, какую возможность ты упускаешь, – пропустив мимо ушей ее требование, продолжил напирать Тернер.

– О чем ты говоришь? Мы договаривались, что я буду помогать Миллеру в написании его биографии, и я согласилась. Мне этого хотелось. Очень. И не только ради денег, хотя они, безусловно, важны. Я мечтала поработать с Робертом, потому что считала его гениальным писателем…

– Что изменилось сейчас? Его книги сразу стали бездарными? – в голосе Тернера появились металлические нотки.

– Ты забыл уточнить, что он… – Кэйт махнула в сторону стены с секретным механизмом. – Даже говорить не может, не то чтобы набирать текст.

– Поэтому ты и нужна нам, Кэти, – заявил Тернер.

– Что? – она в недоумении уставилась на собеседника.

– Ты напишешь автобиографию Роберта Миллера.

– Ты свихнулся, – шокировано пробормотала она.

– Вовсе нет, – заверил мужчина и, похоже, абсолютно не сомневался в том, что говорил. – В чем, по-твоему, был смысл отбора претендентов?

– Я тоже хотела бы это узнать, – усмехнулась Кэйт.

– Я искал того, кто сможет повторить стиль Роберта, мыслить, как он…

– Это невозможно, – яростно возразила Кэтрин. – Два разных человека не могут думать одинаково.

– Но они могут обладать сходным мышлением. В конце концов, все творческие люди черпают воображение из общего информационного поля.

– Это теория.

– Ты думаешь, что это не так?

– Я думаю, человеческое сознание устроено намного сложнее.

– Но ты же справилась с заданием, значит, теория не врет.

Устав от словесного пинг-понга, Кэйт отвернулась и уперлась лбом в оконное стекло. Этот спор ни к чему не приведет. Клэйтон Тернер непробиваемый.

– Если ты останешься, я увеличу твой гонорар вдвое, – поняв, что уговорами ее не пронять, он перешел к торгам. Кэйт отрицательно покачала головой. Тернер продолжил повышать ставку. – И перечислю аванс в размере пятисот тысяч на твой счет прямо сейчас.

Черт, а это уже аргумент. Кэтрин всерьез задумалась. Не каждый день ей предлагают такие огромные деньги, но она все еще сомневалась. Слишком много «но» скрывалось за этим щедрым предложением.

– Почему другие ассистентки отказались?

– Потому что я им ничего подобного не предлагал.

– Чем отличаюсь я?

Вопросы сыпались один за другим. Аналитический ум Кэйт требовал конкретики и максимальной прозрачности. Если она все-таки ввяжется в эту мутную историю, то должна убедиться в своей безопасности. Поэтому чем больше фактов и подробностей, тем легче ей будет принять решение.

– Ты идеально подходишь. Я понял это, как только прочитал твой файл, – без лишних раздумий заявил Тернер.

– А если я не справлюсь? Такой вариант ты не рассматривал?

– Аванс останется при тебе в любом случае. Соглашайся, Кэти, ты ничего не теряешь.

Его слова звучали убедительно. Однако Кэйт по-прежнему колебалась, скрупулёзно взвешивая все за и против, но соблазн был слишком велик, чтобы устоять.

– Хорошо, я готова попробовать.



Спустившись в гостиную, они застали Лори на том же месте за поеданием эклеров. Она с таким блаженством жевала пирожные, закатывая от наслаждения глаза, что, казалось, ничто в этот момент не способно оторвать ее от смакования десерта. Лицо молодой женщины светилось от удовольствия, когда она облизывала испачканные кремом пальцы. Кэйт невольно смутилась, искоса взглянула на Клэйтона, силясь понять, как тот воспринимает увиденное. Тернер перехватил ее взгляд и проницательно усмехнулся.

– Лори весьма непосредственна в проявлении эмоций, – прокомментировал мужчина. – Тебе стоит у нее поучиться.

– Чему? – Кэтрин в недоумении свела брови.

– Получать удовольствие от маленьких радостей.

– О, вы вернулись, – оторвавшись от пирожных, широко улыбнулась Долорес, обратив сияющий взор на Кэйт. – Кэти, милая, скажи, что я была права, и ты нас не бросишь?

– Кэтрин остается. – Подтвердил Клэй и взглянул на наручные часы. – Лори, я пойду к себе. Нужно уладить кое-какие срочные дела. Покажешь нашей гостье дом?

– Разумеется, – энергично заверила блондинка, вытирая губы салфеткой.

– Но я думала… – растерянно начала Кэйт, переводя взгляд с одного на другую. – Я думала, мы сначала обсудим детали нашего сотрудничества. У меня накопилась масса вопросов, нуждающихся в пояснении, и…

– Давай перенесем все обсуждения на завтра. Сейчас тебе необходимо осмотреться и отдохнуть. – Не дав ей закончить мысль, обрубил Тернер. – Лори, постарайся не утомить Кэйт.

– Слушаюсь и повинуюсь, строгий господин, – Долорес отвесила Клэйтону шутливый поклон.

Хотя в ее голосе и присутствовали ироничные нотки, Кэти интуитивно напряглась. Непринужденный тон их общения и теплота, с которой Лори смотрела на агента своего парализованного мужа, вызывали у Кэтрин вполне логичные подозрения.

Какова вероятность, что этих двоих могут связывать отнюдь не деловые отношения?

Весьма высокая, учитывая пятилетнюю недееспособность Роберта.

Хранить верность неизлечимо больному мужу на протяжении стольких лет – настоящий подвиг, на который способна далеко не каждая женщина.

Кэти была уверена, что жертвенная любовь, воспетая на страницах любовных романов, в реальности встречается крайне редко. Лори слишком молода и красива, чтобы ставить крест на своей жизни и полностью посвятить себя уходу за лежачим мужем. Хотя мир не без чудаков. Возможно, Лори ее еще удивит.

Глубоко задумавшись, Кэти не заметила, как Тернер покинул гостиную, а, очнувшись, поняла, что все это время сверлила хозяйку поместья изучающим взглядом.

– Мы не любовники, – правильно угадав ход мыслей Кэти, доверительно шепнула Долорес. – Но я бы хотела, – непринужденное признание легко сорвалось с ее губ. Кэтрин опешила от подобной откровенности. – Осуждаешь меня? – прищурившись, спросила Лори.

– Нет, – тряхнула головой Кэйт. – В твоей ситуации это вполне естественное желание.

– Жаль, что Клэй считает иначе. – Долорес протяжно вздохнула. – Принципиальный до тошноты, – тихо добавила она. – Но я все равно его обожаю. Не так как Роберта. Нет. Роб… он навсегда здесь, – девушка прижала ладонь к груди. – Я всего лишь хочу немного тепла. Мне безумно одиноко здесь, Кэти.

– Я понимаю, Лори, – кивнула Кэйт.

– Так здорово, что ты приехала, – Долорес лучезарно улыбнулась и легкой походкой приблизилась к Кэтрин. Мягко сжала тёплыми ладошками ее руку и проникновенно посмотрела в глаза. – Ты можешь целиком и полностью рассчитывать на мою помощь в написании мемуаров. Я без прикрас расскажу тебе обо всем, что знаю о своем муже.

– Долорес, без обид, но ты – предвзятый источник информации, – осторожно произнесла Кэйт. – А для написания правдоподобной автобиографии мне необходимы достоверные данные. Если Роберт до трагедии вел какие-то личные записи, то они бы здорово облегчили задачу.

Лори нахмурилась, устремив задумчивый взгляд на лестницу. Улыбка сползла с красивых губ, лицо стало сосредоточенно-серьезным. На долю секунды в голубых глазах Долорес вспыхнул испуг, и она чуть сильнее сжала ладонь Кэйт.

– В его книгах очень много личного, Кэти. Иначе они не производили бы на читателей столь мощный эффект, – взволнованно прошептала Лори, заставив Кэтрин оцепенеть. – Тебе нужно найти эти фрагменты и собрать воедино.

– Ты шутишь? – недоверчиво просипела Кэйт.

– А ты поверила? – Лори легкомысленно рассмеялась, отпустив ее руку. – Расслабься, Кэти. У Роберта специфическая фантазия, но он совершенно безобиден. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Кстати, она рядом с моей. Так нам будет проще заглядывать друг к другу в гости и делиться секретами.




Глава 8


Поднявшись на второй этаж, Долорес провела гостью в правое крыло поместья. Предзакатные лучи солнца, проникающие через большие окна, заливали длинный коридор мерцающей розоватой дымкой. Звук их шагов смягчался густым ворсом ковровой дорожки с причудливыми узорами. Резные листья растений в напольных глиняных горшках покачивались от гуляющих в проходе сквозняков. Со старинных портретов, развешанных на стенах, на них строго смотрели глаза давно умерших обитателей дома.

Жуть, если честно! Кэтрин передернула плечами, прогоняя неприятное ощущение.

– Вот мы и пришли, – Долорес толкнула пятую по счету дверь и остановилась, пропуская Кэйт вперед.

Девушка переступила порог, прошла на середину просторной комнаты и внимательно огляделась. Обстановка изысканной роскоши была Кэтрин чужда, но спальня, как ни странно, ей понравилась. Особенно окно с цветными витражами с видом на сад и королевских размеров кровать с балдахином. Она так же отметила туалетный столик из дорогих пород дерева, заставленный запакованной элитной косметикой. Массивный рабочий стол, удобное кресло, огромный гардеробный шкаф. Приблизившись к последнему, Кэти распахнула дверцу и потрясенно выдохнула, обнаружив забитые брендовой одеждой и обувью полки. Все вещи с бирками, аккуратно сложены и развешаны по цветовой гамме. От изумления Кэтрин потеряла дар речи. Боже, да ей за год все это не переносить.

– Нравится? – светясь довольством, поинтересовалась Лори. – Я сама выбирала. Надеюсь, наши вкусы совпадают.

– Когда ты успела? – озадаченно пробормотала Кэйт.

– Полночи изучала каталоги последних коллекций. Это было так волнительно, Кэти. Я же совсем тебя не знала. У меня было только твое фото и примерный размер, – с придыханием призналась она. – Ты носишь S? Я правильно угадала?

– Да, – Кэтрин рассеяно кивнула.

Долорес схватила плечики с изумительным серебристым платьем из тончайшего шелка и приложила его к Кэти.

– Идеально подойдет для ужина. Клэйтон обалдеет, когда тебя в нем увидит, – Лори заговорщически подмигнула. – И сразу оттает.

– Так ты его хотела впечатлить или все-таки меня? – усмехнулась Кэйт.

Ее совершенно не прельщала мысль об обалдевшем Тернере, и в его скором оттаивании она точно не нуждалась.

– Обоих, – не стала лукавить Долорес.

Кэтрин уловила отсутствие логической связи в ее словах. Учитывая недавнее признание Лори в ее симпатии к Тернеру как к мужчине, это прозвучало как минимум противоречиво.

– Если хочешь, прими душ, а после я помогу тебе с макияжем и причёской, – беззаботным тоном предложила Долорес, махнув в сторону двери, за которой, по всей видимости, находилась ванная комната.

Кэйт настороженно взглянула на блондинку. Похоже, она не собиралась никуда уходить и просьбу Клэйтона «постараться не утомить гостью» благополучно пропустила мимо ушей.

– А тебе разве не нужно переодеться?

– Нет, я привела себя в порядок перед вашим приездом, – Лори качнула белокурой головой и, раскинув руки, упала спиной на постель. – Или ты считаешь, что я недостаточно хорошо выгляжу? – приподняв голову, она лукаво улыбнулась.

– Ты безупречна, Долорес, – искренне заверила Кэйт.

– Роберт часто говорил мне нечто подобное, – с налетом грусти отозвалась Лори. – «Ты безупречна, любимая», – с тоскливым выражением процитировала слова мужа и снова уронила голову на подушки. – Иди, Кэти. В ванной есть чистые полотенца, фен и халат твоего размера.

– Спасибо, – немного скованно поблагодарила Кэтрин.

Ванная комната вызвала у Кэйт эстетический восторг. Многоуровневое освещение, качественная дорогая сантехника и оригинальное сочетание мрамора с деревянными панелями мало кого оставили бы равнодушным. Викторианская раскладка напольной плитки смотрелась уместно и изысканно, а искусственные растения придавали уюта. На многочисленных полочках Кэтрин нашла обещанные полотенца, богатый ассортимент гигиенических средств ухода, ароматизированные масла и свечи.

Переборов искушение залезть в огромную ванную с функцией джакузи и насладиться расслабляющим водным массажем, Кэти быстро приняла освежающий душ. Высушив волосы, облачилась в белоснежный длинный халат из приятной ткани и вернулась в спальню, где Лори уже активно расставляла на туалетном столике баночки с кремами и косметику.

– Иди скорей сюда, – нетерпеливо позвала Долорес. – Обещаю, когда я закончу, ты себя не узнаешь.

И она не обманула. Перевоплощение измученной гусеницы в прекрасную бабочку заняло чуть больше часа. Глядя на свое изменившееся отражение, Кэтрин вынуждена была признать, что Лори обладает непревзойдённым талантом визажиста. Кожа Кэйт засияла, черты стали более выразительными, увлаженные перламутровой помадой губы выглядели ухожено и соблазнительно, а серо-зеленые глаза при помощи легких мазков теней приобрели загадочный изумрудный блеск.

Кэтрин никогда не отрицала своей привлекательности, но и не тратила особых усилий, чтобы подчеркнуть имеющиеся достоинства. Сэм постоянно повторял, что она хороша в своей естественной красоте и не нуждается в дополнительном уходе и макияже, но сейчас Кэти невольно усомнилась в его искренности.

Бойда не на шутку бесило повышенное внимание к Кэтрин со стороны мужчин, и он вполне мог говорить ей всё это специально. Обидно, если так. Потому что стройная высокая шатенка Хелен на фоне миниатюрной бледной Кэти с вечным пучком на затылке выглядела, как топ-модель из глянцевого журнала. Кэтрин и раньше недоумевала, почему Бойд упорно изменял красивой ухоженной невесте с той, что по всем параметрам сильно ей проигрывала.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleks-d-17618839/ostanovi-menya-ili-vse-povtoritsya-70452436/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Сноски





1


Meissen – первая фарфоровая фабрика в Европе, основанная в 1710 году.




2


Паттерн – в психологии означает повторяющийся шаблон поведения.




3


Сигнатура – в психологии имеется в виду элемент поведения человека, совершающего многократные насильственные преступления. Иными словами «визитная карточка».