Главная страница | Социальная фантастика | Плата за свободу 2. Вернуться живым

Плата за свободу 2. Вернуться живым
Ян Покровский
Плата за свободу #2
Молодая республика продолжает борьбу за свою независимость. Загадочный Работодатель не оставляют своих попыток уничтожить мятежников, и с этой целью задумывает и пытается реализовать коварные махинации. В высшем руководстве повстанцев есть предатель, и его действия могут привести к самым негативным последствиям. Губернатору и его ближайшим помощникам приходится принимать нелегкие решения, посылая солдат и офицеров на опасные задания для защиты своего суверенитета. Странные находки обнаруживает группа спецназа на заброшенной базе. Майклу Коллинзу суждено сыграть не последнюю роль в нелегкой борьбе за свободу.

Ян Покровский
Плата за свободу 2. Вернуться живым

Глава 1
Долго спорить с Палмером, каким образом вывозить меня из Вашингтона, не пришлось. У него, конечно, были экстравагантные предложения, например распилить меня на отдельные составляющие и вывезти по частям, но я был категорически против.
– Что ты беспокоишься, Майкл, – уговаривал меня Палмер, – современная медицина достигла такого развития, что ты даже ничего не заметишь. Уснул, проснулся – и ты уже в Техасе, среди своих. Доктора тебя сошьют, будешь как новенький, может даже еще лучше. Так будет намного легче вывести тебя отсюда. У ФБР на всех выездах из города стоят продвинутые системы сканирования, поэтому, даже если применить самую современную вуаль (так Палмер называл электронно-голографический комплекс изменения внешнего вида), существует большой риск, что нас раскроют.
Наконец мы сошлись на том, что меня вывезут под видом животного, а именно медведя–гризли. Палмер достал настоящую шкуру, напичкал ее всевозможной электроникой, чтобы она выглядела на датчиках сканеров как живая, установил вуаль и начал тренировать меня вести себя по-медвежьи. Я учился ходить, сидеть и лежать, как медведь. Специальное звуковое устройство издавало рычание и сопение гризли, мне нужно было только вовремя нажимать кнопки на пульте, расположенном в лапах шкуры. Палмер добавил особенную кнопку, которую необходимо нажать только в том случае, если агенты ФБР станут досматривать клетку. За время тренировок я буквально пропах медведем с головы до ног, ведь от шкуры сильно воняло. Никакие моющие средства не помогали, от меня несло лесным животным за километр. Еще одной веской причиной вывезти меня под видом животного, и не попасться под зоркие электронные средства обнаружения, стала металлическая клетка. Многочисленные металлические прутья частично экранировали сигналы сканеров, и вероятность обнаружения человека в обличие медведя весомо уменьшалась.
Планшет, который я прихватил у исполняющего обязанности Президента США, Палмер сразу же разобрал на комплектующие. Жесткий диск оставил, а все остальное раздробил большим молотком на мелкие кусочки.
Когда Палмер поверил моему нечеловеческому поведению в медвежьей шкуре, он стал готовить выезд. В назначенный день небольшой грузовичок, оборудованный клеткой, сделанной из толстых стальных стержней, внутри которой разместили меня, направился к пропускному пункту. Диск с компрометирующей правительство США информацией Палмер спрятал в металлический термос с двойным дном, налил туда горячего чая и положил рядом с собой на сиденье. Основной опасностью нашего путешествия считался восточный пропускной пункт, оборудованный перед въездом на мост через Чесапикский залив. Мы проехали пятиметровый забор, окружавший Вашингтон по всему периметру, выехали на шоссе и уже через пятнадцать минут наша машина, еле слышно мурча электрическим мотором, подъехала к широкой площадке, на которой выстроилось множество самых различных автомобилей. Простояв в очереди не меньше двух часов, наконец-то наш грузовик подъехал к площадке досмотра.
– Добрый день, сэр. Что везете? – культурно спросил офицер, подойдя к окну водителя.
В руке сотрудник пункта досмотра держал планшет и мог самостоятельно прочесть полную информацию о транспортном средстве, перевозимом грузе и водителе, и не задавать лишних вопросов, но эта процедура была обязательной. Все постовые прошли курсы психологии, поэтому с легкостью могли, по небольшому обрывку фразы или излишне нервному постукиванию пальцами по рулевому управлению, определить преступника или контрабандиста.
– Вы будете удивлены, сэр, – ответил Палмер, – я везу настоящего, живого медведя-гризли.
– Откройте фургон, сэр, – попросил офицер.
– Один момент, – Палмер вылез из водительского сиденья и открыл заднюю дверь грузовика.
Внутри кузова оставалась небольшая площадка, где могли разместиться двое взрослых людей, а дальше путь преграждала клетка. Офицер заглянул в проем и уставился на меня. Я поднялся, шумно сопя и фыркая, подошел к краю клетки и стал пристально смотреть на постового, интенсивно принюхиваясь к новому запаху. Он мне показался безобидным и я, как можно шире, раскрыл зубастую пасть и сладко зевнул.
– Вот это да! – воскликнул проверяющий, – это действительно живой медведь?
– Живее не бывает, – подтвердил Палмер.
– Ребята, вы не представляете, что тут перевозят, – сообщил офицер по рации своим коллегам, – здесь здоровенный, живой медведь.
Через десять минут на меня пришли посмотреть чуть ли не все постовые. Палмера засыпали вопросами: «а что он ест? а можно его покормить? а он опасный? а можно погладить?». Честно говоря, офицеры стали напоминать детей, которых родители наконец-то вывели в зоопарк. Один офицер сбегал в здание пропускного пункта и принес гамбургеры, которыми захотел меня покормить. Он кинул пару штук мне в клетку, и все стали с интересом наблюдать, что я буду делать. Я вперевалку подошел к подброшенной еде, понюхал ее со всех сторон, лизнул, и вышвырнул гамбургер ударом лапы из клетки. Офицеры зашумели, некоторые даже присвистнули.
– Полное дерьмо твои гамбургеры, – смеялись сослуживцы над офицером, решившим подкинуть мне еды, – даже медведи их не едят.
Подошел начальник пункта пропуска. Первым делом он спросил у Палмера: «откуда и куда везете?»
– Сэр, этот медведь жил до недавнего времени у одного влиятельного джентльмена в его загородном доме. Рядом с его коттеджем он оборудовал просторный вольер, но его жене надоела ужасная вонь от этого животного и он распорядился вывезти и отпустить медведя в лесах Канады. Отвезем его в Квебек, сэр, а там выпустим на волю.
Офицер одним движением залез в фургон и подошел вплотную к клетке. Как мы с Палмером и договаривались на такой случай, я повернулся задом к офицеру, раздвинул пошире задние ноги и нажал специальную кнопку.
– Фу, что он делает? – зажав нос, офицер быстро выскочил обратно, – он что, справляет нужду?
В это время из моей задней части стали падать свежие кругляши, от запаха которых щипало глаза.
– Да, сэр, – невозмутимо ответил Палмер, – перед дорогой мы его хорошенько покормили.
Постовые сразу все загалдели и засмеялись.
– Ну, теперь я видел в этой жизни все! – сострил какой-то весельчак.
– Проезжаете быстрее, не хватало нам еще газовой атаки, – дал указание старший офицер и быстрым шагом ушел обратно.
Как только начальник поста вошел в диспетчерскую, оператор сканирующих устройств сразу обратился к нему.
– Сэр, хочу вам сообщить про тот грузовичок, что провозил медведя. У меня на экране возникла непонятная засветка, как от работы голографических устройств и вроде человеческое тело внутри фургона. Вот посмотрите.
– Сэм, я тебе сколько раз говорил, вызови наконец техников. Пусть проведут профилактику сканеров, – ответил офицер, даже не взглянув на экран, – понюхал бы ты вонь от какашек, которыми испражнялся этот медведь, не задавал бы глупых вопросов. Занимайся своей работой, не парь мне мозги по пустякам.
Теперь наш маршрут был практически безопасным. Нам оставалось проехать через Бриджвилл, по объездной обогнуть Солсбери и подъехать к побережью Атлантики. Когда уже совсем стемнело, мы съехали с трассы и Палмер долго петлял по грунтовой дороге. Наконец он остановил машину прямо у берега и распахнул дверь фургона.
– Все, можешь вылезать, – сказал он и открыл клетку, – это безлюдный пляж, нас никто не увидит.
От стоявшего в фургоне запаха и долгого заточения в вонючей шкуре меня уже давно тошнило, и я сразу выпрыгнул на землю. Отдышавшись, я наконец-то сбросил медвежье обличие.
– Что будем делать дальше? – поинтересовался я у Палмера.
– Скоро узнаешь, – невозмутимо ответил он.
С океана подул сильный и холодный ветер. Мы с Палмером залезли в машину, и он включил обогрев. Я с наслаждением вытянул ноги, откинул голову на подголовник и стал уже клевать носом, но в это время Палмер толкнул меня в плечо.
– Просыпайся, Майкл, они уже здесь.
– Кто они? – сразу не понял я.
Палмер подошел к берегу и помахал рукой. Из воды высунулась голова в шлеме аквалангиста. Затем я увидел, как двое водолазов, волоча за собой большой, металлический, похожий на короткую торпеду, бокс, вылезли на берег и стали переговариваться с Палмером. Он показал на меня рукой, что-то передал первому аквалангисту и махнул мне, чтобы я подошел поближе.
– Добрый вечер, сэр, – поприветствовал меня один из подводников на английском, но с сильно русским акцентом, – у вас есть опыт погружения с аквалангом?
– Полностью отсутствует, сэр, – ответил я.
– Понятно. Могу вас поздравить, сегодня вам предстоит первый раз окунуться с головой в океан и испытать на себе все прелести использования глубоководного оборудования. Не беспокойтесь, этот акваланг самой последней разработки, в нем будете себя чувствовать как в скафандре. Нос не зажимается, можно свободно дышать и говорить.
Подводные пловцы достали из бокса абсолютно такой же, как у них, акваланг, и помогли мне одеть его на себя. Второй аквалангист провел ускоренный курс обучения, показывая какие кнопки и когда нужно нажимать, затем они сложили всю мою одежду в металлический ящик и стали готовится к погружению.
Я подошел к Палмеру, чтобы попрощаться. За эти несколько дней мы очень сдружились с ним.
– Удачи тебе, Майкл, – сказал он, крепко сжимая мою руку, – мы еще увидимся. Касандра просила передать, что она беспокоится о тебе. Скажу тебе по секрету, она не о ком до этого времени так не волновалась.
– Спасибо за все, Палмер, – я сжал его ладонь двумя руками, – передай Касандре, что бы она берегла себя.
Ко мне подошел второй аквалангист и помог загерметизировать шлем. Я включил подачу воздуха и мы начали заходить в океан. Первым шел второй подводник, тащивший за собой пустой ящик, затем, неуклюже переступая на камнях, и стараясь не упасть от сильных волн, пробирался я, а замыкал шествие старший группы.
Как мне объяснили, в ста семидесяти километрах от берега нас ждала подводная лодка. Глубина океана на таком расстоянии от берега достигала одной тысячи метров, что позволяло субмарине оставаться незамеченной.
Металлический бокс в виде торпеды оказался не просто ящиком для скафандра. Как только мы зашли в воду достаточно далеко, и нас полностью скрыли волны Атлантического океана, меня закрепили прочным фалом к аквалангу второго водолаза. Из небольшого углубления в задней части моего снаряжения вытащили такой же трос, к которому прикрепился первый аквалангист, и нас потащил в глубину мощный двигатель, встроенный в задний отсек кофра.
В полной темноте, да еще в темной воде океана, разглядеть что-либо было совершенно невозможно. В свете небольшого фонарика, установленного на шлеме, я видел только болтающиеся в метре от меня ноги аквалангиста и сверкание чешуи небольших рыбок. На интерактивном экране шлема я обнаружил мелькающие цифры. Изучив их, я понял, что компьютер акваланга выдает информацию о местоположении, глубине погружения, скорости нашего движения и еще несколько параметров. Высота толщи воды над нами все время увеличивалась и уже достигла ста двадцати метров. Скорость у нас, оказывается, была достаточно приличной. На экране высвечивалась значение в двадцать семь узлов и продолжала расти. Я прикинул, и у меня получилось, если темп нашего движения останется неизменным, до лодки мы доберемся не менее чем за три часа.
Первое время я чувствовал себя достаточно неуютно, и было даже немного страшновато. Темная толща воды давила на меня своей необъятностью и непредсказуемостью. Мне казалось, что вот сейчас из глубины вырвутся щупальца огромного осьминога или кальмара, опутают меня и утащат в глубину, но затем я приспособился и даже начал напевать смешную детскую песенку. Как оказалось, напевал я вслух, и вся группа меня слышала. Старший подводник попросил меня соблюдать радиомолчание и я стал напевать про себя.
Я уже пропел весь репертуар песен, которые помнил, а до конечной точки маршрута оставалось еще далеко. Неожиданно скорость нашего движения быстро уменьшилась, и старший подводник жестами подозвал к себе. Как только мы собрались возле него, он приложил указательный палец к стеклу шлема на уровне губ, явно показывая, чтобы мы не шумели, а потом показал пальцем наверх. Понятно было, что на поверхности обнаружилась какая-то опасность. На экране шлема я заметил красную точку, приближавшуюся к нам с северо-востока. Подводник нам показал рукой вниз, и мы стали постепенно опускаться на морское дно. Глубиномер показал двести семнадцать метров, когда мы достигли илистой поверхности. В наушниках акваланга я все отчетливее слышал протяжный писк и щелчки гидролокаторов. Слева и справа от основной красной точки, на расстоянии примерно три морских мили, на экране шлема я увидел еще два небольших объекта, обозначенных точками поменьше. Старший аквалангист лег на морское дно и начал вибрирующими движениями костюма заталкивать себя в толщу ила. Второй подводник помог мне замаскироваться таким же образом. Прождав не менее сорока минут, прежде чем морской патруль удалится на достаточное расстояние, мы продолжили движение, но уже с намного меньшей скоростью.
Я уже начал думать, что наш отряд скоро переплывет Атлантику поперек и вынырнет возле берегов Португалии, когда наконец-то старший группы остановил движение. Уточнив наше местоположение, аквалангист указал рукой направление, и мы медленно поплыли в указанную сторону. Метров через пятьдесят я увидел перед собой округлое металлическое изделие, напоминавшее перевернутый бокал для вина, диаметром примерно три и высотой пять метров. Как мне потом объяснили, эта штука называлась водолазный колокол. Мы поднырнули снизу под дно устройства и оказались внутри. Колокол на одну треть заполнял воздух, а остальное пространство занимала вода. К стенкам колокола крепились металлические ручки, за которые было удобно держаться. Внизу глубоководного аппарата были приварены прочные металлические балки, образующие крест посередине. На этом кресте крепился прочный трос, уходящий в темную бездну океана. Не смотря на присутствие воздуха в колоколе, снять шлем мне не разрешили. Подводники пояснили, что нам необходимо погрузиться на предельную для этого акваланга глубину в триста метров, и чтобы не попасть потом на несколько дней в барокамеру, нельзя нарушать герметичность костюма.
Трос начал выбирать слабину и нас медленно потянуло вниз. О том, что мы оказались внутри отсека подводной лодки, где размещался колокол, я понял только по мягкому толчку. Насосы быстро откачали воду, и круглый люк внизу помещения наконец-то открылся.
После того, как я сбросил с себя акваланг, меня первым делом проводили на капитанский мостик. В центре рубки управления я увидел огромную тушу перископа, поднятого к потолку. Все стены закрывали панели различных электронных устройств, утыканные множеством разноцветных датчиков, тумблеров и мониторов. Кроме капитана, в рубке за пультами управления сидели еще три офицера.
– Приветствую вас, мистер Коллинз, на борту моей подводной лодки, – протянул мне руку старший офицер, – разрешите представиться, командир корабля, капитан первого ранга Платон Емельянов.
Капитан говорил на очень хорошем английском, практически без акцента. Выглядел Емельянов крепким широкоплечим мужчиной, но откровенно говоря, его внешний вид вызвал у меня небольшое удивление. Непропорционально большая голова была посажена на довольно короткое туловище и такие же короткие ноги. Его полный рост едва достигал ста шестидесяти сантиметров, и мне приходилось все время смотреть на него сверху вниз. Хотя ничего отталкивающего в его облике не было. Он выглядел веселым и жизнерадостным, глаза блестели лукавством, а легкая ухмылка не сходила с уголков его тонких губ.
– Рад познакомиться, господин капитан, – я пожал протянутую мне руку. Емельянов сдавил мою ладонь до хруста в суставах, и я непроизвольно поморщился.
– Мистер Коллинз, скажу честно, я был сильно удивлен, когда получил приказ взять на борт пассажира. Моя лодка везет очень важный груз для правительства Техаса и каждый час задержки выбивал нас из графика, но этот вопрос, как я понял, согласовали на самом верхнем уровне. Мне по секрету сказали, – Емельянов хитро посмотрел на меня, – что вы везете даже более важную информацию, чем все трюмы моей лодки. Располагайтесь, мы выделим вам отдельную каюту. Будьте нашим гостем.
Еще немного информации для вас, мистер Коллинз, – Емельянов показал на один из мониторов, – вот маршрут нашего движения. Сначала мы пойдем на юго-юго-запад вдоль восточного побережья США, затем, чтобы не входить в территориальные воды Соединенных Штатов Америки, пройдем между Кубой и Доминиканой, обогнем Кубинские острова с юга, затем, через Юкатанский пролив выйдем в Мексиканский залив и прямым курсом пойдем в порт Хьюстона. Весь путь составит примерно четыре тысячи шестьсот километров, и преодолеть его мы должны не более чем за четыре дня. Сейчас отдыхайте, через три часа я попрошу старпома провести для вас экскурсию по нашей лодке. Старпом Мартынов, – гаркнул капитан.
Со своего места поднялся худощавый офицер, и о чем-то переговорил с капитаном.
– Я быть ей полезен, – на ломаном английском сообщил мне старпом, сжимая в рукопожатии мои пальцы, – меня зовут Павел Мартынов.
– Старпом, сколько раз я тебе говорил, учи английский, – заулыбался капитан, – эх, ладно. Есть у нас электронный транслейтед. Старпом, выдели мистеру Коллинзу во временное пользование устройство, а то тебя и на русском то не все понимают.
Каюта, в которую меня поселили, удивляла своей продуманностью, и в тоже время ограниченностью пространства. На пяти квадратных метрах конструкторам удалось создать комфортную жилую зону. Двухъярусная удобная кровать, небольшой столик со стулом, настольная лампа, намертво вкрученная в стену, шкаф, в котором находился отсек для аварийного дыхательного аппарата и небольшой санузел с душем позволяли с удобством проводить время в дальних рейдах. Потом мне сказали, что туалет у моряков называется гальюн.
Ровно через три часа ко мне в каюту постучал старпом, передал электронное устройство, представляющее из себя небольшие, ультрасовременного вида, черные наушники и помог настроить интерфейс. Теперь я понимал русскую речь, которую переводчик постоянно снабжал некоторыми комментариями, чтобы мне был понятнее смысл произнесенных фраз. Например, часто встречающееся словосочетание «да хрен его знает», переводчик толковал как «участник разговора сомневается в точности своего ответа», а фраза «к едреней фене» сопровождалась комментарием: «ваш собеседник желает отделаться или избавиться от чего-либо или кого-либо».
Вместе со старпомом мы прошли подводную лодку от носа до кормы. Прямо скажу, это был просто огромный корабль. Его длина составляла 172 м, ширина 23, а высота – 26 метров, а это примерно уровень девятиэтажного дома. Мартынов мне рассказал, что этой лодке уже больше ста лет, ее хотели давно списать, но министерство обороны России решило переделать стратегический ракетоносец, каким она изначально была спроектирована, в подводный транспортный корабль. Лодка прошла глубокую модернизацию. Все пусковые ракетные шахты вырезали, а вместо них обустроили многоярусные трюмы. Корпус лодки укрепили современными полиметаллами, двигательную установку заменили на магнитрон огромной мощности, и теперь субмарина приводилась в движение таким же образом, как боевые дроны, только точка приложения силы была направлена не вверх, а назад. Подводный грузовик мог вместить в себя до десяти танков и до пятисот солдат в полном снаряжении. В грузовые отсеки легко вмещались вертолеты, боевые дроны или тысячи тонн снарядов, медикаментов и продовольствия. Все это богатство лодка могла незаметно подвезти к любому побережью, а современные комплексы десантирования, напоминающие кофр от водолазного костюма, с помощью которого меня доставили на корабль, только намного большего размера, переправить содержимое трюмов на берег. Такая реконструкция очень заинтересовала военное руководство русских и лодку стали часто использовать для решения различных задач.
Когда старпом завел меня в самый большой трюм, у меня даже закружилась голова. Я уже начал привыкать к низким потолкам и небольшому пространству везде, где мы только побывали, а тут высокие сводчатые перекрытия поднимались на высоту пять метров. Этот трюм служил для перевозки крупногабаритных грузов. Сейчас в нем стоял, прикрученный сверху, снизу и со всех сторон к корпусу лодки, один из самых современных комплексов ПВО, которым русские смогли поделиться с Техасом. Такая зенитно-ракетная система способна сбивать практически все виды гиперзвуковых ракет и была передана Россией после попытки Вашингтоном ударить ракетами с ядерными боеголовками по свободолюбивому штату.
Через три дня путешествия мы вышли в Мексиканский залив и уже готовились к скорому прибытию в пункт назначения, как вдруг на корабле объявили боевую тревогу. Завыла сирена, замигали лампочки освещения под потолком, десятки ног матросов с топотом пронеслись мимо моей каюты.
Я решил дойти до капитанского мостика, чтобы узнать, в чем дело, но в первом-же переходе между отсеками меня остановил матрос. Оказалось, что перемещение по кораблю во время боевой тревоги возможно только с разрешения командира. Я попросил матроса связаться с мистером Емельяновым, и, к моему счастью, он приказал матросу сопроводить меня до центрального поста.
– Рад видеть вас, Майкл, – искренне улыбаясь, приветствовал меня командир корабля.
– Что случилось, сэр? Почему объявлена боевая тревога? – откровенно удивился я.
– Наши радары обнаружили подводную лодку противника, – он показал на один из мониторов на панели управления, – скорее всего, мы засекли боевой корабль США класса «Морской ерш». Это лодки-охотники, созданные для того, чтобы обнаруживать и уничтожать подводные цели типа нашего корабля. Самое плохое, они нас также обнаружили. Мы засекли сканирование радарами. Не беспокойтесь, мистер Коллинз, мы сможем постоять за себя. Хоть моя лодка и считается грузовой, но не все вооружение было демонтировано в процессе реконструкции. Сейчас между нами более двухсот морских миль, я приказал выпустить два дрона, они помогу нам незаметно следить за неприятелем. Посмотрим, как он будет себя вести.
Информация непрерывным потоком передавалась командиру от офицеров, несших боевое дежурство в рубке. Пеленги, дифференты на нос и на корму, скорость, глубина, азимуты сближения обрушились на мой мозг и вызвали суматоху в моих мыслях. «Морской ерш» шел параллельным курсом с правого борта и ничем не выдавал заинтересованности к нашей подводной лодке. Через некоторое время один из офицеров сообщил, что контакт с лодкой противника потерян.
– Плохо, очень плохо, – проговорил капитан, – старпом, ныряем на семьсот пятьдесят метров, выпускайте еще два дрона. Нужно найти лодку первыми, иначе она может найти нас, и это вряд ли нам понравится.
Пол корабля наклонился и я схватился за металлические поручни, чтобы не упасть.
– Капитан, есть контакт, – возбужденно заговорил один из офицеров, – цель подводная, одиночная, скорость сорок пять узлов (прим. автора: 1 морской узел = 1 морской миле = 1852 м), глубина шестьсот метров, дальность 150 миль. Идет курсом на сближение, мы в зоне поражения подводными торпедами.
– Ныряем на тысячу, лево руля, полный вперед – тут же скомандовал капитан.
– Капитан, – обратился я к Емельянову, – неужели вы думаете, что американская лодка станет нас атаковать. Мы ведь находимся далеко от территориальных вод США и не представляем опасности для Америки?
– Какой вы наивный, Майкл, – усмехнулся командир корабля, – противник, скорее всего, знает, что мы везем груз для Техаса, поэтому они уничтожат нас и даже глазом не моргнут (переводчик выдал мне комментарий: «не задумываясь, не обсуждая»). Будет международный скандал, но, мне кажется, это сейчас мало волнует правительства Америки. Хотите, мистер Коллинз, мы прямо сейчас проверим мою теорию?
– Каким же образом, сэр? – удивился я.
– Торпедный отсек, на связь. Имитатор загружен? – строго спросил капитан в микрофон внутреннего коммуникатора.
– Так точно, товарищ командир, третий торпедный аппарат, – последовать незамедлительный ответ.
– Третий торпедный аппарат, товсь.
– Есть товсь.
– Залп.
Послышался далекий и тихий шум, как будто в комнате открыли бутылку с газировкой.
– Старпом, стоп машина, право руля. Лодка, замри, – тут же отдал команды Емельянов.
Полная тишина окутала лодку. Я слышал дыхание офицеров в рубке, гудение трансформаторов в аппаратуре лодки и шуршание вентиляторов в системе жизнеобеспечения. Молчание длилось долго, все присутствующие были напряжены, дежурившие подводники не сводили глаз с экранов своих устройств.
– Товарищ командир, – негромко сообщил офицер, – лодка противника изменила курс. Идет на перехват имитатора.
– Понял, акустик. Клюнули на наживку, – радостно сообщил капитан.
– Наблюдаю разделение объекта, наблюдаю множественные цели. Товарищ капитан, лодка противника выпустила пять торпед по имитатору, – возбужденно доложил офицер подлодки.
– Ну вот, мистер Коллинз, а вы сомневались, – капитан посмотрел на меня взглядом человека, выигравшего важный спор, – на месте имитатора могла быть наша лодка. Одну торпеду про запас оставили. Старпом, дайте команду имитатору на выполнение противоторпедного маневра. Не будем разочаровывать наших оппонентов, пусть думают, что мы у них на крючке.
Тянулись минуты тревожного ожидания. Все понимали, что сейчас идет игра со смертью. Если нас обнаружат и хотя бы одна торпеда попадет в лодку, всплыть с глубины в тысячу метров поврежденный корабль не сможет.
Одна из торпед противника наконец столкнулась с имитатором и взрыв огромной силы сотряс наш корабль. Лодку резко и сильно накренило, на мгновение погас свет, я не удержался на ногах и больно ударился о перископ. У дежуривших офицеров на пол улетели ручки и карандаши, один планшет, не закрепленный в пазах рабочего стола, швырнуло о переборку. Военная техника выдержала удар, но экран планшета покрыла густая сеть трещин.
– Товарищ командир, – доложил офицер, как только все оправились от гидроудара, – противник продолжил активные поиски. Сонар и радар работают на полную мощность. Видимо поняли, что им подсунули имитатор.
– Вот сволочи, – в сердцах ругнулся Емельянов, – ладно, сейчас мы им покажем кузькину мать (переводчик мне пояснил, что капитан таким образом угрожает расправой оппоненту).
– Господин капитан, – обратился я к командиру корабля, – у вас так весело все рейсы проходят?
– Нет, мистер Коллинз, – ехидно ответил он, – мы специально для вас сегодня такой балаган затеяли. Исключительно, чтобы вы не умерли со скуки.
– Главное, чтобы мы не умерли от торпеды, остальное как-нибудь переживем, – попытался я пошутить.
– Товарищ командир, в сорока трех милях от нас обнаружен дрон противника. Есть облучение боевым сканером, дрон меняет направление на сближение с нашей лодкой.
– Старпом, полный вперед. Отстреливайте ЭМИ-заряды, РЭБ на полную мощность, сейчас будем вертеться как уж на сковородке (переводчик промолчал). Акустик, есть контакт с лодкой противника?
– Есть, передаю пеленг и координаты на торпеды. Один наш дрон в тридцати милях от лодки врага. Может корректировать наведение.
– Отлично, всплываем на шестьсот, право руля.
За бортом послышались тихие щелчки, как будто кто-то щелкал зажигалкой. Капитан пояснил, так детонировали небольшие торпеды, при взрыве испускающие мощный электромагнитный импульс. Они должны вывести из строя подводный дрон противника.
– Торпедный, доложите готовность, – снова скомандовал командир корабля.
– Первый, второй, и с четвертого по восьмой торпедные аппараты готовы, – доложили подводники.
– Первый, второй, четвертый, пятый и шестой торпедные аппараты товсь.
– Есть товсь, – прозвучало в динамиках.
Капитан замер на месте, оглядел рубку хитрым взглядом и подмигнул мне.
– Залп, – коротко приказал он,
Опять послышался шум открывающихся бутылок с газом.
– Старпом, – Емельянов продолжал руководить боем, – ныряем на восемьсот, лево руля, бесшумных ход. Тишина в отсеках.
– Командир, – оживился акустик, – торпеды захватили цель, работу радаров противника на нашей лодке не фиксирую.
– Понятно, им сейчас не до нас, – усмехнулся капитан.
– Лодка врага меняет направление движения, погружается на семьсот метров, – методично докладывал офицер, – наш дрон корректирует движение торпед. Семьдесят миль до цели. Лодка маневрирует, выпускает дроны. Пятьдесят миль до цели. Одна торпеда отклонилась, захватила ложную цель. Тридцать миль до цели. Сработали ЭМИ-заряды противника. Две торпеды выведены из строя. Остались две торпеды, командир.
– Сам вижу, – ответил Емельянов, – давайте, родные, не подкачайте.
Последняя фраза, как мне пояснил переводчик, предназначалась торпедам, только почему командира корабля назвал их родными и что они должны были подкачать, я не понял.
– Командир, лодка противника активно маневрирует. ЭМИ-зарядом поврежден наш дрон, корректировки наведения торпед теперь нет.
– Не каркай («не сбивай с толку» выдал переводчик), акустик, – процедил сквозь зубы Емельянов.
– Четвертая торпеда потеряла цель, выведена из строя РЭБом противника, – продолжал доклад офицер корабля, – десять миль до цели. Последняя торпеда четко захватила цель, – радостно закричал акустик.
– Вот, а ты говорил, с нами кашу не сваришь (мы не эффективная команда), – улыбнулся Емельянов.
– Командир, лодка противника резко изменила глубину погружения и направление движения. Торпеда отреагировала, но наведение сбивают средства радиоэлектронной борьбы.
– Подтверждаю расхождение целей, – сообщил штурман.
– На сколько расхождение? – уточнил капитан.
– Торпеда пройдет под лодкой на расстоянии около пятидесяти метров, – доложил офицер.
– Старпом, акустик и штурман, слушайте меня, – глаза Емельянова блестели как у тигра при виде добычи, – произвести самоподрыв торпеды при минимальном сближении с лодкой противника.
– Есть, капитан, – хором ответили его подчиненные.
Три офицера объединились и стали считать секунды. Далекий подводный взрыв докатился до нас слабым покачиванием субмарины.
– Акустик, доклад, срочно, – дал задание капитан.
– Лодка противника потеряла ход, фиксирую многочисленные выходы воздуха из корпуса корабля – прокричал акустик.
– Вот так вот, – потер руками Емельянов, – знай наших (мне кажется, я понял смысл фразы без комментария переводчика). Ну что, товарищи офицеры, будем добивать подранка?
– Командир, мне кажется не стоит с ними связываться, они свое получили. Впредь будут умнее, – выразил общее мнение старпом.
– Молодец, – похвалил его капитан, – правильно мыслишь. Старпом, слушай мою команду. Курс – прежний, скорость – максимальная. Уходим отсюда, ребята. Да, и передайте «Goodbye» нашему противнику.
Напряжение на капитанском мостике разрядилось в одну секунду. Дежурные офицеры начали громко переговариваться между собой, обсуждая только-что завершившееся подводное сражение субмарин. Я шумно выдохнул и уже собирался уходить, но меня остановил доклад акустика.
– Командир, фиксирую запуск торпеды из корабля противника, – глядя в экран монитора, сообщил он, – цель одиночная, быстроходная, скорость 80 узлов, время до столкновения, если наша скорость не изменится, двадцать четыре минуты.
Командир корабля, как и все находящиеся на мостике, был сильно удивлен поступившей информацией.
– Они что, совсем рехнулись, иху мать? – ни к кому не обращаясь, пробормотал он, – они же у нас как мишень в тире.
– Что будем делать, командир? У нас еще две торпеды в аппаратах заряжены. Может, шарахнем по ним, да смотаемся подальше? – предложил старпом.
– Самый полный вперед, – скомандовал Емельянов, – есть одна идея, товарищи офицеры. Предлагаю обогнуть лодку по дуге и навести торпеду противника на их же лодку. Штурман, рассчитай курс захода в борт лодки противника. Старпом, выжимай из нашей красавицы все, что сможешь, до последней капли. Акустик, до сантиметра контролируй расстояние и пеленг на корабль неприятеля. Штурман, какая скорость нам потребуется, чтобы уйти от столкновения и подвести торпеду противника?
– Командир, – штурман повернулся к Емельянову, – это очень опасно. Мы можем не успеть, а если даже все получится, как вы предлагаете, нас накроет мощный гидроудар и может зацепить осколками от взрыва торпеды и лодки.
– Какой умный у нас штурман, – похвалил его капитан, – на это счет есть у меня еще одна сумасшедшая, но очень интересная мысль. Итак, штурман, какая скорость нам нужна?
– Сейчас командир, – он погрузился в расчеты, – минимум надо разогнаться до 65 узлов, траекторию движения досчитываю, но в принципе, все получается. Лодка противника на глубине пятьсот пятьдесят метров, скорость 3 узла и постепенно снижается.
– На какой глубине мы пройдем над лодкой врага? – спросил командир.
– Если мы будем двигаться под углом сорок пять градусов к поверхности океана, синхронно продувая цистерны, я смогу провести наш корабль в десяти метрах над лодкой неприятеля, – не понимая, к чему клонит капитан, сообщил штурман.
– Не меняя курс и скорость, сколько нам понадобиться времени, чтобы выскочить на поверхность?
– Двенадцать секунд, – чуть помедлив, сообщил штурман.
– Старпом, ты слышал? Разгоняйте лодку до 65 узлов, траекторию движения штурман сбросил, когда будем проходить над лодкой противника, мы должны обгонять торпеду на двенадцать секунд, не больше и не меньше.
Лодку сильно накренило вправо. Я опять ухватился за поручни, чтобы удержаться на месте. Даже здесь, на капитанском мостике, слышалось низкое визжание колоссального по мощности магнитрона, с неимоверной силой толкающего громадную лодку вперед.
– Командир, скорость 60 узлов, глубина шестьсот, торпеда нас догонит через двенадцать минут, – посыпались доклады.
– Старпом, дожимай, 65 узлов нужно, – приказал командир подлодки.
– Ограничение, командир, программа не дает увеличивать мощность. Силовой контур может не выдержать.
– Как нам обойти запрет?
– На распределительном щитке стоят предохранители, они завязаны на программу контроля мощности силового контура центрального компьютера. Если их снять, мы разгонимся до нужной скорости.
– Снять предохранители, живо, – отдал приказ Емельянов.
Звук работающего на пределе сил магнитрона уже резал уши. Лодка задрала нос кверху, и с огромной скоростью, рассекая морскую пучину, стремительно приближаясь к американскому боевому кораблю.
– 67 узлов, глубина шестьсот, до прохода над лодкой противника полторы минуты, – докладывал штурман.
– Понял, – сухо сказал командир корабля, – штурман, что с упреждением от торпеды?
– Все нормально, сейчас двадцать две секунды. Над лодкой пройдем в заданном временном интервале. Сейчас уточню траекторию, – ответил штурман.
– Хорошо, жду, – ответил Емельянов.
– Командир, – закричал штурман, – торпеда может не попасть в лодку, расхождение минимальное. Пройдет в двух метрах от рубки. Надо снизить скорость и угол подъема.
– Выполняйте, штурман, – спокойно дал указание капитан, – подготовьте, на всякий случай, все ЭМИ-заряды. Запуск по команде. Всему экипажу, – произнес он в микрофон, – приготовиться к удару.
Разогнанные до скорости шестидесяти трех узлов, тысячи тонн металла за считанные секунды преодолели расстояние в пятьсот пятьдесят метров, и, как пробка от шампанского, лодка выскочила из морской бездны. Когда подводный корабль пролетал над поверхностью океана, ударив в самую верхнюю часть рубки американской подлодки, взорвалась торпеда. Огромный столб воды высоко взметнулся над поверхностью позади российской лодки, рассыпавшись миллиардами разноцветных брызг. Лодка командира Емельянова носом пробила водную гладь и стремительно ушла под воду.
В это самое время небольшой сухогруз «Мисс Провидение» неторопливо шел по водам Мексиканского залива. Его трюмы были загружены тысячами ящиков с первосортным ромом, произведенным в Домиканской республике. Был солнечный день, небольшая волна, с ласкающий слух шумом, разбивалась о нос корабля. Тихо подвывали электромоторы, вращая винты с равномерным гулом. На мостике в этот момент находилось двое. Капитан корабля Пабло Пальма, еще с утра открыл бутылочку рома, и медленно потягивал алкоголь из широкого стакана. Вахтенный рулевой Маркос Вальегас без особого интереса смотрел на бескрайнюю гладь океана, не ожидая увидеть ничего интересного. Он изредка бросал косые взгляды на своего босса и искренне завидовал капитану. Маркос с превеликим удовольствием сделал бы сейчас пару больших глотков, ведь после вчерашней попойки с механиками у него голова трещала по всем швам.
Все произошло внезапно. Без сомнения, Маркос и Пабло навсегда запомнят этот день в своей жизни и будут рассказывать о нем своим детям, внукам, и, если доживут, и правнукам тоже. После таких рассказов, наверное, и рождаются легенды и страшные истории про морскую пучину и ее неизведанных обитателях.
Примерно в половине морской мили, перпендикулярно курсу их корабля, капитан и рулевой увидели, как огромная черная махина подводной лодки стремительно выскочила из морской глади, взмыла вверх над океаном, пролетела над волнами примерно сто пятьдесят метров, и, подняв в воздух десятки тонн воды, нырнула обратно. Когда лодка проносилась над водной поверхностью, в полумиле от ее кормы прогремел огромный взрыв, выбросив столб брызг высотой сотню метров.
Капитан и рулевой молча переглянулись. Маркос, ни слова не говоря, взял стакан с ромом из рук капитана и залпом осушил его, потом вернул стакан на место. Капитан поставил стакан, взял открытую бутылку рома, приложил ко рту и сделал несколько судорожных глотков. Еще примерно час они молчали, только изредка посматривали друг на друга, и пили доминиканский ром прямо из горла.

Сильный удар многотонной махины об воду не прошел бесследно. Нос нашей лодки получил большую вмятину, перекосило переднюю дифферентную цистерну, вышли из строя два компрессора высокого давления, два торпедных аппарата и гидроакустический комплекс слежения. В центральный пост непрерывным потоком сыпались сообщения о множестве мелких повреждений. В носовые трюмы стала поступать забортная вода, и Емельянов отправил туда аварийную команду. Много подводников получили ушибы и ранения. Один из матросов торпедного отсека сломал руку. В момент удара он не удержался за поручень, и его отбросило на крышку торпедного аппарата. Аварийная команда доложила об устранении течи и попутно закрепила сорвавшиеся с крепежа несколько контейнеров с грузом. В целом ничего серьезного, после нескольких часов ремонтных работ лодка смогла продолжить движение.
Остаток пути прошел достаточно спокойно. Весь экипаж продолжал приводить подводный корабль в порядок, наводить чистоту и готовиться к прибытию в конечную точку маршрута. Поздно ночью лодка всплыла в нескольких милях от Хьюстона и самым малым ходом зашла в залив Тринити, где на побережье, специально для нее, был оборудован причал.
Перед тем, как сойти на берег, я зашел на центральный пост управления, чтобы попрощаться с капитаном и вахтенными офицерами.
– А, мистер Коллинз, – командир корабля, как всегда, встретил меня улыбкой, – надеюсь, вам понравилось путешествие?
– Мистер Емельянов, это было одно из самых интересных приключений, которые случались в моей жизни, – я крепко пожал руку командиру подлодки.
– Майкл, у нас есть для вас небольшой подарок, – Емельянов протянул мне небольшой бокс.
– Что это такое, господин капитан? – я с интересом разглядывал серебристый металл коробки, пытаясь найти способ открыть ее.
– Что могут подарить подводники? – хитро прищурился командир, – это одноразовый дыхательный аппарат, мистер Коллинз. Кислород подается из небольшого баллончика, плюс установлена система регенерации. Запаса жизнеобеспечения хватит часов на пять. Удачи, Майкл. Возвращайтесь всегда живым!
– Спасибо, господин капитан, – я по-дружески обнял Емельянова, как это делали русские, и похлопал его по спине.

Глава 2
Ларри Эванс, как это вошло у него в привычку уже много лет назад, крутил между пальцами руки стилус. Уже давно производили современные голографические планшеты, где картинка могла проецироваться в объеме над экраном устройства, уже древними считались гаджеты с встроенным распознавателем речи, уже практически повсеместно выпускались цифровые девайсы с мысленным управлением, а отвыкнуть от старого, намертво въевшегося в память, стереотипа он так и не смог. В школе Эванс ходил в музыкальный кружок, где учился играть на барабанах. «Лабать» на ударных он мечтал еще с детства. Его кумирами были величайшие барабанщики прошлых лет: Фил Коллинз, Ринго Стар и Томми Ли. К сожалению, Эванс сломал два пальца на правой руке, когда выступал за школьную бейсбольную команду, и, чтобы развить гибкости пальцев после перелома, он приучил себя постоянно крутить в руке все предметы, хоть немного напоминающие барабанные палочки. На школьных уроках учебники по всем предметам заменял универсальный планшет, где стилус был неотъемлемой частью, поэтому Эванс чаще всего перебирал между пальцами именно его.
– Мистер Эванс, – руководитель службы безопасности штата Генри Митчелл вопросительно посмотрел на губернатора, – мне кажется, вы меня не слушали.
– Извините, Генри, я действительно немного задумался, – Эванс встряхнул головой, приводя мысли в порядок.
– С вашего позволения продолжу, – Митчелл показал на экран своего планшета, – вчера в порт Хьюстона прибыла Российская подводная лодка с очень важным грузом. Русские нам передали много технологий, которые у них уже уходят на второй план, а во всем мире, кроме Китая, никто еще не может их воспроизвести. Нам передали комплекс ПВО под названием «Зевс». Он способен перехватывать любой гиперзвук и баллистические межконтинентальные ракеты. Кроме этого, нам предоставили несколько компактных высокоэффективных ядерных реакторов замкнутого цикла. Ресурс работы этих реакторов и выдаваемая мощность, по сравнению с обычными, увеличены больше чем в два раза. Русские научились в одном реакторе совмещать два. Сначала в качестве топливных элементов используется уран-235, а по мере его отработки и превращения в плутоний-239, подключается второй контур реактора, где уже плутоний служит для выработки тепловой энергии.
– Это очень интересно, мистер Митчелл, – прервал своего собеседника Эванс, – построив такие реакторы в больших количествах, мы сможем решить проблему дефицита электроэнергии.
– Совершенно верно, сэр. Русские поставили на поток строительство термоядерных реакторов, поэтому урановый вид топлива для них уже значения не имеет. Вместе с китайцами они начали добычу трития на Луне и скоро космические грузовые корабли, загруженные баллонами с изотопом водорода, потянутся к Земле, чтобы сделать выработку электроэнергии еще эффективнее. Ко всему прочему русские отдали нам много других образцов передовых технологий, в том числе полезных и для моего ведомства. Например, стационарное шок-устройство. Вырубает людей на расстоянии в сто метров минимум на полчаса. Я помню, подобного типа аппаратуру применяли в разных городах США для разгона демонстраций, но это были несовершенные приборы, при использовании которых фиксировалось много побочных явлений – люди сходили с ума и даже погибали от кровоизлияния в мозг.
Хочу продемонстрировать вам, сэр, еще несколько интересных новинок, которые помогут нам защитить наш штат от внешних угроз, – руководитель службы безопасности нашел в планшете нужные файлы и запустил трехмерное видеоизображение, – вот очень интересная разработка. Энергетический контур силовой защиты. Проще говоря – силовое поле, способное успешно отражать лазерные лучи, и, попутно, как оказалось, не позволяет внешним источникам РЭБ–излучения влиять на работу электроники, находящейся внутри энергетического кокона. Русские нашли способ создавать высокую напряженность электрического поля на заданном расстоянии от устройства, где по одну сторону поле формируют положительно заряженные электроны, а по другую – отрицательно заряженные. Толщина такого слоя в некоторых случаях достигает первых миллиметров. От пуль и снарядов такая защита не сможет уберечь, а для лазерных лучей становится непреодолимой преградой.
И наконец, вишенка на торте – боевые лазерные пушки и ручные лучеметы. Большие лазеры могут устанавливаться на танках вместе с обычными пушками, а лучеметы легко применяются пехотинцами как основное оружие в бою. Инновационная батарея, установленная на лучеметах, быстро меняется, а ее заряда хватает на восемьдесят шесть выстрелов. Лазерная пушка может использоваться благодаря все тем же компактным ядерным реакторам, о которых я говорил вначале. Если на танк установить сразу два реактора, энергии хватит и на лазер и на защитное поле.
Митчелл замолчал и пристально посмотрел на губернатора.
– У вас все, Генри? – поинтересовался Эванс.
– Есть еще одна проблема, сэр, – Митчелл выдержал паузу и продолжил, – на лодке доставили жесткий диск из планшета исполняющего обязанности президента Соединенных Штатов Америки.
– Какая же это проблема? – улыбнулся губернатор.
– Проблема в том, кто привез этот диск. К нам прибыл мистер Майкл Коллинз. Именно он, как вы помните, убил президента США.
– Конечно помню. Ведь это я просил командующего сил самообороны Майка Хопкинса связаться с министерством обороны России, чтобы на подводной лодке доставить Майкла к нам.
– Да, сэр. Все верно, но фактически Майкл – преступник. Таким образом получается, что мы укрываем убийцу.
– И что же вы предлагаете, мистер Митчелл, – сухо спросил глава штата, – выдать его Вашингтону? Он расправился с настоящим преступником, извращенцем и садистом, который мучил и убивал молодых людей. Мы ведь даем право нашим офицерам использовать протокол «Приговор», если нет возможности доставить бандитов для рассмотрения их злодеяний в суде.
– Нет, сэр. Конечно, мы никого выдавать не будем. Убийство произошло в загородном коттедже министра социальной поддержки. Он обустроил там специальную комнату, где проводил время с любовниками. К счастью, никаких камер слежения и других записывающих устройств там не было.
– Продолжайте, Генри, – заинтересовался Эванс.
– Я предлагаю изложить всему миру совершенно другую версию убийства президента США, чем ту, которую сейчас преподносит Вашингтон. Это была самозащита. Оливер хотел соблазнить его и изнасиловать, в принципе так все и было. Майкл, как мужчина с нормальной ориентацией, оттолкнул его, президент упал и сломал себе шею. Фактически, никаких доказательств убийства Коллинзом президента США нет.
– Так себе версия, – покачал головой губернатор, – но, если ничего лучше мы придумать не можем, запускайте этот вариант в работу.
– Хорошо, сэр.
– Что мы собираемся делать с Коллинзом дальше? Куда предлагаете его пристроить?
– Я переговорю с ним лично, господин губернатор, – пообещал Митчелл, – надеюсь, он упростит нам эту задачу.
– Господин руководитель службы безопасности штата, – Эванс привстал и прошелся по кабинету, – а что вы можете мне сообщить про такую загадочную личность, как Работодатель? Вы, надеюсь, слышали о нем.
– Да, сэр, слышал и очень многое, но в основном это непроверенные факты и домыслы. Никто не может сказать точно, где Работодатель находится и каким образом связывается с внешним миром. Его звонки на средства связи не фиксируются, сигналы не отслеживается. Ясно только одно – именно он руководит всем правительством США и силовыми структурами. Президент и конгресс ничего не решают. Все делают только то, что скажет Работодатель.
– Генри, постарайтесь его найти. Возможно, он является ключевой фигурой всех бед нашего штата, а возможно и всей Америки.
–Хорошо, сэр. Такая работа моим ведомством уже ведется, но я выделю дополнительные ресурсы для решения этого вопроса.
– Мистер Митчелл, ответьте еще на один вопрос, – Эванс несколько раз прокрутил стилус, – вы уже собрали доказательства атомной бомбардировки Вашингтоном нашего штата?
– Да, сэр. Материалы собраны и скоро мы закончим их оформление.
– Надо сделать несколько экземпляров. Мы отправим их в ООН, в международный суд в Гааге и во все международные инстанции, какие только сочтем нужными. Давайте еще соберем международных инспекторов и свозим их на место атомного взрыва. Пусть своими глазами увидят, на что способны эти преступники, засевшие в Белом Доме и Конгрессе США. Скоро я провозглашу независимость Техаса, и эти доказательства помогут нам отстоять суверенность нашего штата.
– Тогда, господин губернатор, вам нужно набирать целый кабинет министров, и чем быстрее, тем лучше. Нас уже на решение всех проблем не хватает. Я иногда по несколько дней не ухожу домой с работы. В первую очередь нужен министр иностранных дел. Нам предстоит налаживать отношения со всем миром.
– И еще мы обязательно проведем выборы президента независимого государства Техас, – улыбнулся Эванс, – Генри, за кого вы будете голосовать на предстоящих выборах?
– Конечно за вас, сэр, – засмеялся руководитель службы безопасности.
– Мистер Митчелл, а что думаете, столицу штата будем опять переносить в Остин или оставим в Далласе?
– Остину сильно досталось в лихие шестидесятые годы. Его нужно практически отстраивать заново, поэтому давайте оставим все, как есть.

Рассел решил добраться до Далласа, проехав через Амарило, дальше в Оклахома-сити свернуть на юг, а там уже будет недалеко до пункта назначения. У них с Флойдом теперь есть деньги, можно не беспокоиться, на какие средства заправлять автомобиль и останавливаться в мотелях. Правда, Рассел чувствовал себя не очень. С ног до головы его окутала сильная усталость, а кожа начала сильно зудеть и чесаться, но он решил, что это последствия нервного напряжения от пережитых событий последних дней.
Как только они пересекут границу штата, Рассел свернет в ближайший мотель, купит себе нормальной одежды, помоется в душе и хорошенько отдохнет. Мысль о трех-четырех бутылочках холодного пива придала ему бодрости, и он, в предвкушении приятного время препровождения, увеличил скорость автомобиля. Флойд спокойно сидел на заднем сиденье автомобиля, время от времени закидывал голову назад и в таком положении оставался неподвижным по несколько минут.
Когда до границы Техаса оставалось несколько километров, они попали в ужасную пробку. Оказалось, что после атомной бомбардировки, все пропускные пункты были закрыты, и основная часть автомобилей и летательных аппаратов возвращалась обратно. Рассел вышел из машины и стал смотреть на бесконечную вереницу всевозможных транспортных средств, тянувшуюся на восток. Он несколько раз присел, разминая ноги, и походил взад-вперед мимо машины. Сухой кашель подкатился неожиданно. Рассел отошел на обочину и попытался прокашляться, прикрывая рот рукой. Когда он взглянул на ладонь, глаза у него расширились от удивления. Она вся была покрыта мелкими красными капельками крови. Рассел быстро вытер руку об штанину, подошел к машине, взял с переднего сиденья пол-литровую бутылку воды, и, не отрываясь, осушил ее полностью.
– Флойд, придется подождать. Огромная пробка перед границей Техаса, – сообщил он сыну.
– Да, папа, я знаю. Не беспокойся, мы проедем, – уверенно сказал мальчик.
Пробка продвигалась очень медленно, и к пропускному пункту они подъехали уже вечером. Для пересечения границы требовалось специальное разрешение, которого у них не было.
– Добрый день, сэр – сухо поздоровался офицер, – предъявите документы на проезд.
Рассел не успел ничего ответить, как Флойд открыл окно задней двери и первым заговорил с подошедшим военным.
– Добрый день, господин офицер. Нам нужно срочно в Даллас.
Работник пункта пропуска внимательно посмотрел на Флойда, встал по стойке смирно и отдал ему честь.
– Мы можем проехать? – спросил Флойд.
– Да, сэр. Конечно, сэр. Можете ехать, сэр, – не меняя позы, отчеканил военный.
Машина уже скрылась за поворотом, а Флойд все продолжал сидеть, закрыв глаза и запрокинув голову назад.
К офицеру, пропустившему старенький седан, подошел его командир.
– Эй, Роб, ты зачем пропустил шевроле? У них разве были документы на проезд? – грозно спросил он.
– Какой шевроле? – не понял офицер вопроса, – я никого не пропускал.
– Да, действительно, ведь никто не проезжал, – немного помедлив, подтвердил его начальник, – чего это я в самом деле. Заработался, уже восемнадцать часов на посту, устал, наверное.
Рассел остановил машину через полтора часа пути возле придорожного мотеля, когда уже совсем стемнело. Он сразу прикупил для себя в магазинчике джинсы, рубашку, куртку, взял в баре пару бутылок пива, пришел в номер и сразу же полез в душ. Свежий и приятно пахнущий, обтираясь махровым полотенцем, Рассел вошел в комнату, и хотел было предложить сыну пойти поужинать, но ему пришлось выбежать на улицу. На него снова нахлынули приступы кашля. Теперь он сплевывал уже густые черные сгустки, появилась боль в груди, а кожа на теле местами покраснела, как будто ее обдали кипятком. Рассел вернулся в номер, и ни слова не говоря сыну, рухнул в изнеможении на койку.
Следующий день Рассел и Флойд двигались достаточно медленно. Машина барахлила, мотор постоянно перегревался, и приходилось часто останавливаться, чтобы охладить двигатель. Поздно вечером, стуча мотором и сильно дергаясь на каждой смене передач, автомобиль еле довез их до мотеля недалеко от Оклахома–Сити. Медленно въехав на стоянку, шевроле остановился, испустил клубы пара вперемешку с сизым дымом и напрочь отказался заводиться снова.
– Ничего, папа, – Флойд и не думал унывать, – завтра мы найдем машину, а сегодня давай отдыхать.
Слегка поужинав, мальчик сел на кровать и снова закинул голову назад, прикрыв глаза. Расселу тоже не спалось. Почти половина тела покраснела, кожа стала слезать большими лохмотьями, а кашель становился все сильнее и чаще.
– Если так пойдет и дальше, – подумал Рассел, – до Далласа я не доеду.
Через несколько минут ему удалось уснуть. Его сон был тревожным и болезненным, а проснулся он совершенно разбитым. Едва Рассел открыл глаза, он увидел Флойда, сидящего за столом. Его сын позавтракал бутербродами с кофе, схватил пакет с планшетом и другими документами, взятыми в заброшенном бункере, и вместе с Расселом вышел на стоянку перед мотелем. Машин уже осталось мало, все разъехались еще с рассветом. Недалеко от них стоял Кадиллак, в багажник которого пожилой мужчина укладывал свои вещи. Флойд закинул голову назад, постоял так некоторое время и уверенно двинулся к стоящей рядом машине. Рассел поспешил за сыном, прихрамывая на правую ногу, так как у него сильно разболелись суставы.
– Добрый день, сэр, – поздоровался Флойд с водителем Кадиллака, – нам нужно в Даллас, не подбросите?
– Нет, мальчик, – мужчина закончил погрузку вещей и открыл водительскую дверь автомобиля, – мне совсем в другую сторону.
– Нам нужно в Даллас, сэр. Прошу вас, отвезите нас, – настаивал на своем Флойд.
Мужчина посмотрел на мальчика, потом на его отца и закивал головой.
– Как же я сразу не вспомнил, – улыбаясь, ответил он, – я как раз хотел заехать к моему старому другу. Он живет в Далласе, поэтому нам по пути. Садитесь, сегодня к обеду будем на месте. Всего каких-то триста пятьдесят миль.
Водителя звали Йоркер Джефферсон. Он оказался достаточно болтливым и за все время пути успел рассказать Расселу и Флойду практически всю свою жизнь. Рассел мало что запомнил, у него страшно болела голова и сильно тошнило. Наконец, к трем часам дня, Йоркер высадил их возле большого здания в центре города. После этого он проехал еще несколько кварталов и остановился на парковке. Некоторое время он сидел неподвижно, затем вышел из машины и огляделся вокруг непонимающим взглядом.
– Твою маму, – ругнулся Йоркер, когда включил видеофон и открыл программу геолокации, – как меня в Даллас то занесло? Мне же нужно в Канзас-Сити.
Ларри Эванс шел по коридору первого этажа здания администрации штата. На три часа назначено совещание по увеличению состава правительства и ему нужно было подняться на третий этаж. Внезапно у него закружилась голова, круги поплыли перед глазами и он решил выйти через запасной выход, чтобы подышать воздухом. Там был небольшой парк и лавочки, на которых можно немного отдохнуть перед совещанием. Он вышел в дверь, прошел весь парк, не остановившись даже перед последней скамейкой, и подошел к дороге. На той стороне улицы он увидел мужчину с большим пакетом в руках и мальчика примерно девяти лет, стоящего с запрокинутой назад головой. Мужчина покачнулся и стал оседать на землю. Эванс бросился через дорогу и подхватил падающего мужчину.
– Здравствуйте, мистер, – сказал мальчик, не поворачивая головы к Эвансу, – мы вам привезли кое-что ценное.

Директор ФБР летел в суперсовременном гиперзвуковом бизнес-джете. За иллюминаторами проносились молочно-белые облака, дорогая кожа кресла приятно щекотала ладони рук, а полный бокал шампанского «Дон Переньон» помогал немного расслабиться от напряженной работы последних нескольких месяцев. Работодатель сам предложил ему отдохнуть, и, как он сказал, перевести дух, собраться с мыслями. Впереди еще много работы. Да, последние недели выдались неудачными, пропал Коллинз с планшетом, но все что можно, они уже подчистили. Почти со всех секретных счетов деньги перевели в другие банки. Всех свидетелей, на которых можно было выйти, изучив данные злополучного планшета, и кто хоть немного знал о незаконной торговле оружием, людьми и подрывной деятельностью в других странах, он приказал ликвидировать. Поэтому Директор по праву считал, что заслужил этот отдых. Его ждала шикарнейшая вилла на побережье Тихого океана в предместьях Гонолулу, суперсовременная яхта с миниатюрной подводной лодкой, красивые, молодые и загорелые девушки, дайвинг и все остальное, что он только пожелает. Директор вытянул ноги в кресле, и посадочное место, подчиняясь командам встроенного искусственного интеллекта, управляющего самолетом, приняло форму кровати. Он допил холодное шампанское, поставил бокал на столик и расслабился. Стюардесса, в ультра-короткой мини-юбке, элегантной шапочке и белой обтягивающей блузке, слащаво улыбаясь и плавно покачивая бедрами, подошла к нему, чтобы наполнить бокал. Она наклонилась, наливая шампанское. Из глубокого декольте игриво выглядывали два полушария приличных размеров. Директор положил свою руку девушке на грудь, она немного придвинулась, чтобы ему было удобнее, и, наполнив бокал, присела перед ним на колени. Ее руки привычным движением расстегнули молнию, и она принялась за дело.
На следующий день, немного отдохнув с дороги, Директор первым делом окунулся в океан. Побарахтавшись в бурлящих волнах, он решил вернуться на виллу. Проходя по пеноасфальтовым дорожкам огромной загородной виллы, Директор вдыхал полной грудью океанский воздух, наслаждался буйством тропической растительности и разноголосым щебетанием местных пернатых. Первый день Директор решил провести с пользой для тела. Массажи, бассейны, расслабляющие процедуры заняли у него половину дня. Его мазали шоколадом, медом и какими-то ультрасовременными омолаживающими сывороткам, обливали ледяной водой и молоком. Две молодые и миниатюрные тайки, сняв с себя всю одежду, взгромоздились на него верхом и подарили ему сорок минут блаженства, каким-то невероятным, и только им известным способом, совместив расслабляющий массаж и неторопливый, размеренный секс. После таких процедур Директор уже клевал носом и хотел пойти поспать пару часиков, но женщина-администратор, одетая в черную короткую юбку и белую блузку, предложила ему провести пилинг. Как она уверяла, эту процедуру он запомнит на всю жизнь. Директора привели к небольшому бассейну, посадили в очень удобное кресло, стоящее на самом краю бортика, и дали в руки коктейль. Две длинноногие полуголые красавицы, дотрагиваясь до его кожи сосками грудей, сняли с него всю одежду и начали покрывать его тело нежными поцелуями, спускаясь все ниже. Директор почувствовал, что его пятки, пальцы ног и ступни, опущенные в воду, стали щекотать и нежно покусывать маленькие рыбки. Вместе с тем, что делали в этот момент две девушки, ему показалось эта процедура верхом блаженства. Он закрыл глаза и тихо постанывал от удовольствия. Одна девушка, скинув с себя остатки одежды, зашла к нему за спину и стала массировать плечи. Вторая красавица, также оставшись без последних кусочков ткани, скрывавших ее прелести, села на Директора спереди и стала тереться о его тело, делая плавные, ритмичные движения вверх и вниз. Длинноногая красотка, перестав делать массаж, подошла к столику, стоящему у самого бассейна, и взяла один из множества бокалов. Поднимая руку, она случайно зацепила крайний стакан, и густая красная жидкость пролилась в воду. Директор, увлеченный трущейся о его тело обнаженной девицей, даже и не заметил этого недоразумения. Девушки вдвоем переместились к нему за спину и начали поглаживать его спину, плечи и руки, иногда впиваясь своими острыми коготочками глубоко в кожу.
Дикая боль пронзила тело Директора совершенно внезапно. Было такое чувство, что у него вырвали кусок мяса из икроножной мышцы. Потом кто-то вгрызся мелкими острыми зубами в его мизинец на правой ноге и оторвал его целиком. Директор закричал, что было сил, и попытался вскочить, но, до недавнего времени нежные женские руки, как тиски, прижали его к креслу. Он начал отмахиваться руками, пытался двинуть локтем этих сучек под дых, но все его удары не достигали цели. Вода вокруг его ног бурлила от обезумевших кровожадных тварей, сжиравших его, в буквальном смысле, живьем. Девушки крепко схватили его с двух сторон за руки и толкнули в воду. Директор первое время пытался отбиваться от голодных рыб, один раз ему даже удалось добраться до бортика бассейна, но удар в голову красивой, стройной и голой женской ноги, отбросил его обратно. Больше Директор уже выбраться не смог. Пираньи всей стаей накинулись на человеческое тело, мгновенье назад принадлежавшее Директору ФБР Соединенных Штатов Америки, пытались вырвать кусок побольше, проглатывали его и снова пробивались к уже безжизненному телу.
Администратор подошла к краю бассейна, посмотрела на постепенно затихающее барахтанье в кровавом месиве и удовлетворенно взглянула на обнаженных красавиц.
– Молодцы, девочки, – коротко сказала она и пошла по своим делам.

Новый директор ФБР Винсент Литтл обживался в своем новом кабинете. Он сразу приказал переставить стол левой стороной к окну, повесить на стенах почетные грамоты и благодарственные письма, полученные им за все время работы в ФБР, заменить всю оргтехнику и стационарный видеофон и нашпиговать всю комнату электронными устройствами, препятствующими прослушке и другим видам шпионской деятельности.
Отец Литтла молодым парнем переехал в США из Польши еще в начала века. Он не планировал заработать деньги своим трудом, как многие американцы. В его намеренья входили только махинации, мошенничество и аферы. Обладая хитрым и изворотливым умом, полным отсутствием способности держать свое слово и угрызениям совести за предательство, измену или обман, его отец уже через несколько лет накопил изрядное состояние и купил себе хорошую виллу во Флориде. Продолжая промышлять не совсем законными делишками, он сумел многократно преумножить сколоченный капитал и основал несколько фирм, получающих прибыль от игры на бирже. В пятьдесят лет отец Литтла наконец решил завести семью и женился на приличной, образованной девушке, младше его на двадцать пять лет. Именно она стала матерью Винсента Литтла и дала ему свою фамилию. Однако их брак был недолог. Устав от многочисленных измен мужа, его жадности, постоянной подозрительности и ревности, мать Винсента развелась с его отцом, когда ему было всего пять лет. Получить положенные ей по закону деньги при разводе, она не смогла, как не пыталась. Отец Литтла не оставил ей ни цента и даже по суду запретил видеться с сыном. Отношения с отцом складывались у Винсента достаточно сложно. Отец часто наказывал сына за малейшую провинность, не разрешал дружить с соседскими детьми, а сладости или мороженое он мог получить, только если выполнит все указания отца. Винсент был только рад, когда смог поступить в Массачусетский технологический институт на факультет робототехники и навсегда уехать из опостылевшего ему родительского дома. Учиться ему нравилось, он с легкостью запоминал сложные формулы, схватывал теоретические основы и обладал неимоверной усидчивостью и логическим умом, позволявшим ему решать самые сложные задачи по практическим курсам. Одним из немногих отрицательных свойств характера Винсента, как отмечали все его однокурсники, была злопамятность. Он никому не прощал обид, и если находился такой человек, который специально или случайно мог нанести Литтлу достаточно серьезную обиду, Винсент всегда находил возможность, как отомстить. Причем его месть порой была очень жестокой.
Талантливого молодого человека заметили агенты ФБР, курирующие данный ВУЗ, и после получения степени бакалавра, ему сделали предложение, от которого он смог не отказаться. Прошло еще несколько лет, и специальный агент Винсент Литтл уже работал в управлении по борьбе с киберпреступностью ФБР, а затем, постепенно обрастая связями и получая положительные отзывы от руководства, он дослужился до руководителя этого направления.
Литтл не то чтобы стремился занять эту должность. Да, у него были здоровые амбиции, но он понимал, что пост Директора ФБР это уже совсем другой уровень игры и на этом этапе ставкой является его жизнь. Наверное, в назначении на столь высокий пост сыграло свою роль несколько блестяще проведенных под его руководством операций по дискредитации высокопоставленных политиков США. В результате, в ряде штатов губернаторами были избраны нужные Вашингтону люди.
Как только вся аппаратура была установлена, налажена и синхронизирована работа всей техники, Винсент разложил на столе записную книжку, дорогую чернильную ручку, снял наручные часы, поставив их циферблатом к себе, включил компьютер и стал вводить коды доступа.
Стационарный видеофон с большим трехмерным голографическим экраном, стоящий на правом краю его огромного стола, запиликал совершенно неожиданно. Автоматический определитель номера и вся аппаратура контроля ФБР не смогли распознать звонившего абонента, чему Винсент в немалой степени удивился. Он нажал кнопку ответа на вызов, и сформировавшееся трехмерное изображение показало небольшую темную комнату, в которой сидел престарелый мужчина, одетый в черный костюм, белую рубашку и галстук-бабочку.
– Привет, Директор, – небрежно бросил звонивший, – знаешь, кто я такой?
– Привет, – в тон ему ответил Винсент, – догадываюсь.
– И кто же?
– Я так понимаю, ты – Работодатель, – Винсент немного отодвинул кресло, чтобы лучше было видно изображение.
– Для тебя я сейчас – господин Работодатель. Понял меня? Тебя что, не ввели в курс дела? – грозно спросил инициатор звонка.
– Ну почему же. Господин Президент лично меня проинструктировал.
– А, этот старый наркоман. Кстати, как его здоровье? Я с ним уже давно не общался.
– Мне кажется, у него не все нормально с головой, – съязвил Винсент.
– Не обращай внимание, он всегда был таким придурком, – хихикнул Работодатель, – ну что, обживаешь новый кабинет?
– Да, вот только включил компьютер, – Винсент махнул рукой в сторону трехмерного экрана
– Не забывай добавлять – Господин Работодатель, – зло прошипел звонивший, – ты в курсе, что произошло с твоим предшественником?
– Я в курсе, – ухмыльнулся Литтл, – ты мне угрожаешь?
– Ах ты маленький гаденышь, – разозлился Работодатель, – запомни, это первый и последний раз, когда я тебя предупреждаю. Сейчас ты поймешь, что у меня на крючке и твоя жизнь и все твои тайны я знаю, лучше тебя самого.
Винсент увидел, как из его ручки, с противным шипением, стал выходить зеленоватый газ, который быстро распространился на весь кабинет. Стоило непонятно откуда взявшемуся веществу достигнуть лица Директора, как он сразу закашлялся, у него перехватило дыхание, а глаза сильно защипало, и слезы градом полились на стол. Винсент еле сумел подойти к окну, приоткрыть створку и стал жадно вдыхать свежий воздух. Немного отдышавшись, он хотел уже пойти и сесть за свой стол, но тут его талию сжало с неимоверной силой. Резинка от трусов начала впиваться в тело, как будто это была тонкая полимерная веревка, которую наматывали на барабан лебедки. Директор закричал от сильной боли и упал на пол, пытаясь снять с себя брюки и ослабить нечеловеческую силу, скрутившую его тело. Через мгновение Директор почувствовал, как натяжение ослабевает, и он смог свободно вдохнуть.
Пошатываясь, Литтл, подошел к своему столу, и устало опустился в кресло.
– Это еще не все, – злорадствовал Работодатель, – как поживает семья Фуллеров? Нокс и Энни, кажется? Я смотрю, ты хорошо устроился, Винсент. Потрахиваешь сразу двоих – и жену и муженька. Да, конечно, это не запрещается, они ведь оба бисексуалы. У нас Новые Свободы, тут я ничего не имею против, извращайтесь сколько вам угодно, но куда делся их сын, пятилетний Тимоти, которого они не захотели сдавать в интернат? Уж не потому ли он исчез, что эта парочка стала отдаляться от нашего Винсента и больше уделяла внимание своему сыну, а не любовнику? А семья фёрстменов Уоткинсов? Как прискорбно, их нашли застреленными в своей спальне, и даже кто-то подстроил ограбление. Не потому ли они так скоропостижно отошли в иной мир, что решили пошантажировать их любовничка, а по совместительству, на тот момент, главу управления ФБР Винсента Литтла, чтобы поиметь с него пару-тройку миллионов долларов? Чем вы там промышляли? Торговали ворованными секретными технологиями? Я все про тебя знаю, Литтл, даже больше, чем ты сам знаешь про себя. А сейчас садись и работай. Твоя наипервейшая задача – устранить первых лиц в руководстве Техаса. Хочешь сразу всех вместе, хочешь по отдельности, это уже твои проблемы. Ищи, копай, зубами грызи, но реши эту проблему. Можешь хоть всю армию США туда отправить, но уничтожь их.
– Да, господин Работодатель, – еле выдавил из себя Винсент.
– Молодец, Винсент. Быстро схватываешь, – зло хихикнул Работодатель.
Директор еще долго неподвижно сидел за столом, переваривая произошедшее. То, что сейчас случилось, не укладывалось в его голове. Он не мог понять, как в штаб-квартиру ФБР мог позвонить неизвестный, и его сигнал невозможно было отследить, почему вдруг его ручка выпустила слезоточивый газ и каким образом его трусы чуть не перерезали его пополам. Ничего, он выяснит все, что ему нужно, только будет это делать очень осторожно.
Надо начать выполнять задание этого Работодателя. Что он там говорил, устранить верхушку сепаратистов? Первым делом надо выяснить, кто они такие, чем живут и дышат. По своему опыту он прекрасно знал: нет кристально честных людей, есть несобранный материал на них. У всех есть свои скелеты в шкафу, и теперь ему предстояло найти те ниточки, за которые можно будет дергать верхушку повстанцев. Если вдруг, по непонятной случайности, попадется незапятнанный человек, Винсент знает, как его окунуть с головой в дерьмо, да так, что он на всю оставшуюся жизнь не отмоется.
Литтл дал задание одному из своих заместителей подготовить ему досье на все руководство штата Техас. Сейчас их значительно прибавилось, Ларри Эванс активно набирал новых министров и помощников, но это даже к лучшему. Чем больше людей, тем больше можно нарыть на них компромат.
На видеофоне раздался сигнал входящего вызова от помощника.
– Господин Директор, – начал заместитель, – в нашей базе данных можно посмотреть абсолютно все материалы, собранные на высшее руководство Техаса. Кроме этого, могу принести информацию в бумажном виде. Ее обычно никто не запрашивал, поэтому для сбора потребуется некоторое время.
– Несите все, – приказал Директор.
Винсент сам решил ознакомиться с каждым. Он несколько часов внимательно перечитывал страницу за страницей огромного вороха данных, изучал рапорты, докладные, копии документов и фотографии агентов. К его большому сожалению, ничего существенного найти не удавалось. Мелочевка, типа неоплаченного штрафа за парковку, не в счет.
Наконец принесли бумажные дела на всех первых лиц штата Техас. Литтл стал нехотя перелистывать их, сразу зрительно отмечая, что эти же самые данные он видел в электронном виде.
– Так, с этим все понятно, – бормотал он про себя, откладывая одну папку за другой – этот тоже примерный мальчик, на этого можно что-то нарыть, но это все ерунда. А вот это что? Этого он не видел в электронном досье.
Винсент не поверил своим глазам. Он судорожно схватил пожелтевшие листы бумаги, еще раз перечитал документы, потер их пальцами, будто боясь, что это мираж, и они сейчас бесследно исчезнут.
Вот это удача, вот это ему повезло! Это уже не кое-что, это серьезный компромат на одного из главных сепаратистов Техаса.
– Заместителя по агентурной сети ко мне, быстро, – дал он указание своему секретарю.

Декабрь в этом году в Вашингтоне выдался на редкость холодным и дождливым. Дул пронизывающий насквозь ветер, стараясь задрать полу пальто и проникнуть поглубже под одежду. Раскрытый зонтик немного защищал от сыплющихся холодных капель, но Касандре приходилось сильно сжимать деревянную ручку, чтобы удержать зонтик в руках под очередным порывом вихря.
Касандра шла на встречу со своим давним осведомителем, одновременно являвшимся ее любовником, а может просто мужчиной для нечастых встреч, или просто тем, кому ей хотелось подарить немного своего женского тепла. Она сама не понимала, зачем она спит с ним. Он был интересным мужчиной, образованным, культурным, воспитанным. Его звали Джастин Конингэм, и как он всегда важно подчеркивал, когда-то это был древний и знатный род Великобритании. Джастин работал в ФБР, и у него можно было узнать много полезной информации, которой он охотно делился с Касандрой. На нечастые вопросы: «а зачем тебе нужны эти сведения?», она шутливо отмахивалась: «как зачем, я же журналист, это моя работа получать информацию, а потом делать из этого сенсации». Обычно такой ответ полностью удовлетворял Конингэма, и все заканчивалось бурной и страстной ночью. Она ему очень нравилась, это Касандра чувствовала. Он часто дарил ей дорогие подарки, приглашал в шикарные рестораны, был нежен и ласков с ней, но что-то ее останавливало сделать последний и решительный шаг на окончательное сближение с Джастином. Сейчас что-то изменилась. Улыбающееся лицо Майкла Коллинза не выходило у нее из головы, а отношения с надменным и самолюбивым Джастином ушли далеко в конец списка второстепенных дел Касандры. Она получила задание узнать, где содержат Мартина Миллера, арестованного несколько недель назад по подозрению в связях с сепаратистами. Касандра решила, что это свидание с Джастином будет последнее, а потом она окончательно разорвет с ним отношения.
Конингэм был как всегда элегантен. Дорогой костюм сидел на нем превосходно. Гладко выбритое лицо приятно пахло дорогим парфюмом, а его нежные, ухоженные пальчики ловко помогли Касандре снять верхнюю одежду.
– Я тебя заждался, дорогая, – промурлыкал себе под нос Джастин, – рад снова тебя видеть в Вашингтоне.
– Девушки всегда опаздывают, – немного пококетничала Касандра, – на улице ужасная погода, меня чуть не унесло ветром, – пожаловалась она.
– Не беспокойся, Касандра, когда ты будешь в моих руках, никакой ветер не сможет вырвать тебя из моих объятий. Если ты переедешь в столицу, я смогу обеспечить тебе куда больший комфорт. Помнишь, я говорил, есть хорошая должность в частном информационном интернет-ресурсе? Ее держат специально для тебя по моей просьбе. Одно твое слово, и уже завтра ты будешь там работать.
– Джастин, мы об этом с тобой много раз говорили, – Касандра сделала недовольное лицо, – моя работа в Нью-Йорке меня полностью устраивает.
– Хорошо, Касандра, как ты скажешь, но знай, что я всегда буду ждать тебя, – он поднял бокал шампанского, и украдкой взглянул на часы на левом запястье, – давай выпьем за нашу встречу.
Пригубив напиток, Конингэм опять обратился к девушке.
– Что на сей раз привело тебя в столицу? Опять расследуешь какое-то запутанное дело, которое болваны из полиции давно положили на полку?
– Типа того, Джастин, – Касандра ковыряла вилкой в салате. Есть ей совершенно не хотелось, – Сейчас все интернет-газеты пишут про сепаратистов, берут у них интервью. Мне бы тоже хотелось сделать такой злободневный репортаж.
– Так в чем же дело? – удивился Конингэм.
– Помнишь, не так давно арестовали Мартина Миллера, одного из высокопоставленных полицейских Нью-Йорка? Я один раз снимала про него видеоролик, он мне показался здравомыслящим и честным полицейским.
– Честный полицейский, – рассмеялся Джастин, – Касандра, ты меня рассмешила. Вот умора, завтра расскажу своим коллегам эту шутку. А в чем собственно проблема?
– Мне нужно знать, где он сейчас находится, чтобы подать заявку в полицию на встречу с ним.
– Касандра, ты же знаешь, для меня нет ничего невозможного. Завтра я сообщу тебе, где его содержат, и ты сможешь оформить все документы для своего репортажа. А сейчас я предлагаю продолжить наш вечер в моей квартире. Там тебя ждет небольшой сюрприз, – загадочно подмигнул Конингэм.
– Нет, я сегодня не могу, – она потупила взгляд, – понимаешь, у меня сегодня неблагоприятные дни. Давай завтра?
– Ох, Кассандра. Ты меня сводишь с ума, – глаза Конингэма заблистали страстью, – я буду считать каждую минуту до нашей встречи. Тогда завтра сразу у меня? И не забудь, тебя ждет сюрприз!
Следующим вечером Джастин заранее спустился вниз и ждал Касандру у подъезда с букетом цветов в руках.
– Как мило с твоей стороны, – Касандра приняла букет, и, сделав неуловимое движение, увернулась от поцелуя.
– Пойдем, дорогая. У меня уже все готово, – Конингэм схватил ее за руку.
– Джастин, скажи, ты выполнил мою небольшую просьбу? – сразу же поинтересовалась Касандра, как только они вошли в комнату.
– Конечно, дорогая, – он передал ей миниатюрную флешку, – там вся информация. Даже больше, чем ты просила. Мне сбросили видеоотчеты его допросов. Можешь посмотреть перед тем, как соберешься делать репортаж, а теперь твой рыцарь требует награды.
Он обнял ее за талию и притянул к себе. Его руки нежно обняли ее тело, а губы стали покрывать шею страстными поцелуями.
– Кассандра, я так ждал нашей встречи! – шептал Конингэм ей на ушко, в это время проводя правой рукой по ее бедру и поднимаясь выше.
– Нет, Джастин, подожди, – Касандра с трудом вырвалась из его объятий.
– Что такое? – зло спросил он. Глаза Конингэма сверкали как у разъяренного тигра, – хочешь поиграть со мной? Довольно, мне это надоело. А ну, быстро раздевайся и будешь сегодня делать все, что я захочу.
– Зачем ты так? – попыталась разрядить обстановку Касандра, – может, сначала выпьем вина?
– Сейчас ты у меня получишь вина, – рассвирепел Джастин, – наглая шлюшка, как ты смеешь мне отказывать? Ничтожная журналисточка, я выворачиваюсь перед ней наизнанку, а она строит из себя недотрогу!
Он подошел к ней и попытался повалить на диван. Касандра ловко схватила его руку, потом перехватила за плечо, и немного довернув свое тело вправо, бросила Конингэма на пол. Он шлепнулся как мешок и смешно распластался на ковровом покрытии.
– Ой, извини, Джастин, я не хотела, – начала оправдываться она, – ты не ушибся?
– Пошла вон, сука, – заорал он.
Когда дверь за Касандрой закрылась, Конингэм налил себе дорогого виски, положил в бокал несколько кусочков льда и присел на диван.
Сказать, что он был сейчас разъярен, это значит не сказать ничего. Он был в бешенстве, он готов был разорвать эту наглую сучку своими руками. Она отвергла его, потомка знатного английского рода Конингэмов. Да кто она такая, чтобы отказывать ему? Это он снисходил до того, чтобы оказывать ей знаки внимания. Ее надо примерно наказать, чтобы впредь была умнее и вела себя подобающе. Что она просила его принести последний раз? Информацию, касающуюся какого-то сепаратиста? Ну что же, обещаю тебе, Кассандра, ты встретишься с ним, и возьмешь у него интервью, когда будешь сидеть в соседней камере, а он, мудрый Конингэм, оформит это как еще одну, блестяще проведенную операцию по выявлению пособников сепаратистов.

Глава 3
– Господин губернатор, – Генри Митчелл привстал со своего кресла, приветствуя Эванса, – рад вас видеть в стенах моей организации.
– Если руководитель службы безопасности штата просит губернатора посетить его ведомство, значит он приготовил мне что-то интересное? – Эванс хитро прищурил глаза, – я прав, мистер Митчелл?
– От вас трудно скрыть тайны. Совершенно верно, сэр. Сегодня я сообщу вам много интригующей и захватывающей информации, даже не знаю, с чего начать. Давайте сначала расскажу про материалы, которые доставил Коллинз. Мы расшифровали все данные, полученные с жесткого диска исполняющего обязанности президента Соединенных Штатов Америки, и заканчиваем обработку информации, которую привез этот необыкновенный мальчик.
– Начните с информации о самочувствии Флойда и его отца, Рассела кажется?
– К сожалению, отец мальчика умер. Он получил очень высокую дозу облучения при ядерном взрыве. Наши врачи сделали все возможное, но спасти его не смогли. Процесс изменения тканей зашел слишком далеко, а вот сам Флойд – это очень загадочный ребенок. Скорее всего, мощный поток излучения и световая вспышка невероятным образом изменили его ДНК и он стал обладать нечеловеческими способностями. Он может предвидеть будущее, обладает даром телепатии, внушения мыслей и еще много чего интересного, но больше всего моих ученых заинтересовало совсем другое. Они выявили весьма занимательную способность этого молодого человека. Вот, посмотрите, – Митчелл нашел нужный файл на планшете и включил видеозапись.
Объемный экран показал медицинскую палату, обставленную современной аппаратурой. У окна стояла просторная медицинская кровать, на которой лежал Флойд. Медсестра заботливо укрыла мальчика, пожелала ему спокойной ночи и, погасив свет, вышла из помещения. Камера продолжала работать, снимая все происходящее. Некоторое время ничего странного не происходило, и Эванс стал приглядываться к многочисленным экранам регистрирующей аппаратуры, надеясь в их показаниях найти что-то необычное, но так ничего и не обнаружил. Он перевел взгляд на Флойда, и к своему великому изумлению не увидел мальчика на кровати. Эванс вопросительно взглянул на Митчелла.
– А где же мальчик? – не удержался он от напрашивающегося вопроса.
– Давайте мы с вами еще раз посмотрим видео, – руководитель службы безопасности немного переместил курсор, – смотрите, господин губернатор.
На экране опять возникло изображение палаты. Мальчик мирно сопел на кровати, затем перевернулся на правый бок и подложил руку под голову. Через пару минут изображение Флойда начало расплываться, как будто он таял в воздухе, а затем он исчез совсем.
– Как такое возможно, Генри? – губернатор явно был сильно удивлен.
– Мы не знаем, мистер Эванс, – Митчелл выключил видео, – скажу вам только, что тело Флойда становится невидимым каждый раз, когда он засыпает. Сам мальчик остается на месте. Его видно в инфракрасном спектре, а визуально заметить невозможно. Мы показывали Флойду это видео, он не смог объяснить такое необычное явление. С разрешения мальчика мои ученые взяли у него всевозможные анализы, в том числе на ДНК. Исследования только начались, потребуется время, чтобы пролить свет на невероятные способности ребенка. Да, и еще, господин губернатор, Флойд просит встретиться с вами.
– Обязательно устройте нам встречу, мистер Митчелл, – приказал губернатор, – я думаю, Флойд сможет мне рассказать много интересного.
– Давайте продолжим, мистер Эванс. Что желаете услышать в первую очередь?
– Начните с жесткого диска исполняющего обязанности президента США.
– Прекрасный выбор, – усмехнулся Митчелл, – во-первых, у нас есть многочисленные видео с извращенных вечеринок, которые устраивал министр социальной поддержки Соединенных Штатов Америки Оливер-Ванесса-Френсис-Элизабэт. Он записывал все – оргии, издевательства над людьми, убийства. Теперь у нас есть доказательства преступлений, совершенных практически всеми министрами, конгрессменами и другими высшими чиновниками США. Я не буду вам показывать, сэр. Поверьте мне, смотреть такое видео очень сложно. Это не люди, это звери какие-то. Они издевались над людьми, отрезали им уши, выкалывали глаза и хохотали над тем, как несчастные корчились в предсмертных муках. У меня создалось такое впечатление, что это сущие бесы в человеческом обличии.
Представляете, какой скандал поднимется во всем мире, если мы обнародуем эти материалы. С Вашингтоном никто не захочет иметь дело, а для нас это будет еще одним существенным основанием выхода из состава США. Кстати, на этот диск Оливер скопировал информацию, доказывающую, что взрыв в торговом центре осуществили агенты ФБР. Не знаю, где он достал эту данные, но они нам тоже очень пригодится, чтобы рассказать правду о злодеяниях официального Вашингтона.
Есть еще много информации о торговле оружием, наркотиками, человеческими органами, подрывной деятельности США по отношению к другим странам, но это уже не так важно.
Во-вторых. Обращаю ваше внимание, господин губернатор, на вот эти данные, – Митчелл вывел информацию на экран, – мы обнаружили множество тайных счетов, куда перечислялись деньги от противозаконных операций, проводимых правительством США. Там были триллионы долларов.
– Почему были? – удивился Эванс.
– Потому, что из большинства банков деньги уже переведены, а расчетные счета закрыты, но мои люди проверили каждый банк, каждую транзакцию и мы обнаружили несколько вкладов, на которых деньги хранятся до сих пор. Всего удалось найти двести сорок миллиардов долларов, которые зависли по всему миру. Эти деньги мы можем перевести в банки Техаса и использовать их на развитие штата.
– Так в чем же дело? – развел руками Эванс, – действуйте, господин руководитель службы безопасности. Нам нужно вкладывать средства в развитие сельского хозяйства, строить заводы, фабрики, вооружать силы самообороны, инвестировать в научные разработки, наконец. Я дам задание министру финансов и министру промышленности, а вы возьмите под контроль движение средств.
– Будет исполнено, господин губернатор, – Митчелл утвердительно кивнул головой, – но тут есть маленький нюанс. Мы бы никогда не увидели этих денег, если бы Коллинз не привез нам этот диск. Я предлагаю выплатить ему небольшую премию от полученных средств. Даже один процент от этой суммы – это просто гигантская премия для Коллинза.
– Согласен, Генри. Выплатите ему два процента. Он заслужил такую награду.
– Хорошо, сэр. В–третьих, теперь предлагаю перейти к материалам, которые привез Флойд.
– Так, чувствую, что сюрпризы на сегодняшний день еще не закончились, – обрадовался Эванс, – ну, добейте меня, мистер Митчелл.
– Господин губернатор, вы даже не представляете, что мы обнаружили на планшете, который привез этот мальчик. Начиная от материалов по убийству президента Кеннеди в ноябре 1963 года и заканчивая данными о секретной военной базе, расположенной в горах, недалеко от городка Делл-Сити, на границе нашего штата и Нью-Мексико.
– И что же такого интересного в этой базе? – заинтересовался губернатор.
– Помните, в конце шестидесятых годов правительство вело зачистки на границе с Мексикой. Тогда для этих целей привлекались тысячи наемников, которые брали штурмом города США, захваченные бандами? В это время Пентагон разместил по всей стране несколько секретных баз для полноценного снабжения контингента, ведущего боевые действия. На планшете, который привез Флойд, мы обнаружили точные координаты и коды доступа к засекреченным военным складам. Речь может идти о нескольких сотнях танков, БМП, миллионах снарядов, ракет, патронов, амуниции и это далеко не полный перечень всего, что там может быть.
Эванс некоторое время молчал, переваривая полученную информацию. В его голове родилась блестящая идея, которую просто необходимо было воплотить в жизнь, но для этого требовалось усилие сотен, а может быть, даже и тысяч людей.
– Генри, вот что я предлагаю по этому поводу, – Эванс несколько раз побарабанил пальцами по столу, – это секретная операция и знать о ней должен ограниченный круг людей. Первое, что нужно сделать, как можно быстрее оправьте поисковую группу на эту базу. Второе, я дам задание министру промышленности срочно наладить производство ядерных реакторов, лазерных пушек и энергетического контура силовой защиты, технологию изготовления которых нам предоставили русские, а третье – это уже по результатам рейда вашей поисковой группы.

Бойцы отряда, возглавляемого полковником Николасом Брауном, передвигались по узкому ущелью, со всех сторон окруженному невысокими горными хребтами. После успешно проведенной операции по спасению принудительно эвакуированных гражданских, Николаса повысили до полковника и назначили его руководителем спецподразделения по выполнению секретных операций. Подчинялись они напрямую руководителю службы безопасности штата. Средств на экипировку вновь сформированного отряда спецназа не пожалели, офицеры получили самые современные бронескафандры, оружие и средства РЭБ. Шеф службы безопасности выделил для спецназовцев базу в предместьях Далласа, где они проводили время в постоянных тренировках. Захваты военных баз, секретных объектов, освобождение заложников, устранение руководителей незаконных вооруженных формирований и множество других операций отрабатывались бойцами на каждодневных занятиях. Теперь спецназ получил свое первое боевое задание.
Впереди группы шел погонщик, через пульт дистанционного управления контролируя движение боевого робота. Бронированная четырехногая механическая машина, нашпигованная сканерами, видеокамерами и другими средствами контроля и обнаружения, бежала трусцой в ста метрах впереди. С двух сторон погонщика прикрывали двое спецназовцем, а за ними, прижимаясь к неровным стенкам ущелья, пробирался весь остальной отряд. Наряду с обычным вооружением спецподразделение экипировали лазерными лучеметами, легко прожигавшими любой бронежилет. Четверых бойцов, снаряженных таким оружием, можно было без труда отличить от остальных. У каждого из них на спине размещался большой ранец, где находилась огромная по мощности батарея, питавшая электроэнергией экзоскелет и лучемет. Сама лазерная винтовка, через толстый бронированный кабель, подсоединялся к заплечному накопителю энергии. От обычного оружия она отличалось длинным и широким стволом, закрытым толстым кожухом охладительной системы. Наведение на цель осуществлялось как и у всех бойцов – через электронную систему, встроенную в шлем бронекостюма. На интерактивном цифровом экране можно было легко заметить красное перекрестие, точно показывающее, куда в данный момент времени направлялся ствол оружия.
По ущелью была проложена ровная дорога с полимерно-бетонным покрытием, с достоинством выдержавшим многолетнее воздействие природных явлений. Дождь, зной и ветер за много лет лишь слегка смогли нарушить целостность синтетической структуры полотна. В некоторых местах виднелись небольшие трещины, а многочисленные кучи камней, обвалившихся с крутых склонов горных массивов, говорили о заброшенности данного направления.
До входа в секретную базу оставалось не более километра, когда погонщик сделал предупреждающий знак. Все двадцать четыре спецназовца остановились, обводя цепким взглядом стены ущелья.
Полковник подошел к погонщику. Тот показал ему экран пульта управления боевым роботом, на котором двумя яркими красными пятнами обозначились автоматические многоствольные пушки, охранявшие базу от вторжения непрошенных гостей.
– Оператор РЭБ, ко мне, – скомандовал Браун, – что скажешь, сможешь обезвредить? У нас есть коды доступа, попробуй отключить охранную систему.
– Есть, сэр, – ответил оператор и вытащил свою аппаратуру, – господин полковник, сигнал не отслеживается, возможно, оружие не активно, сколько лет уже прошло, – покопавшись в настройках, сообщил оператор.
– Погонщик, дай команду роботу продвигаться дальше. Посмотрим, может правда, системы безопасности уже обесточены.
Бронированная машина, медленно переставляя железные суставы, засеменила по центру дороги, все ближе подходя к небольшим бетонным куполам, за которыми укрывались автоматические пушки.
– Пятьсот метров до охранных систем, – сообщил погонщик, – активности не обнаружено, триста метров, все спокойно, ноль метров, системы молчат.
– Ящерицы три и четыре, вперед. Проверить безопасность подступов к пушкам, – скомандовал Браун.
Двое спецназовцев короткими перебежками, прикрывая другу друга, стали приближаться к бетонным сооружениям. Когда до автоматических пушек оставалось пятьсот метров, расколов жутким грохотом тишину горной расщелины, одна из пушек выпустила длинную очередь по ближайшему спецназовцу. Снаряды ударили в покрытие дороги рядом с бойцом, выбивая тучи пыли и камней. Один выстрел попал в левую бедренную пластину, выбил сноп искр и срикошетил в ближайший гранитный валун. Звуки взрывов прокатились по ущелью, многократно отражаясь от горных откосов. Потревоженные звуковой волной, отваливаясь от скалистых стенок, на дорогу посыпались куски породы.
Боец упал, сбитый попаданием из пушки, затем стремительно отпрыгнул, уходя с линии огня, и укрылся за ближайшим скальным выступом. Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась.
– Оператор, твою мать, – выругался Браун, – что за ерунда? Почему пушки пропустили робота, а по людям открыли огонь?
– Сэр, возможно в автоматическую охранную систему зашиты образы, которые она определяет как врагов, а на другие внимания не обращает. Скорее всего, нашу четырехногую машину автоматика определила как горное животное, которых тут полно шатается, и не стала уничтожать, а людей она определила как потенциальные враждебные цели.
– Учти на будущее такой вариант, – приказал полковник, – лазерщики, давайте испытаем ваши огневые системы. Не приближаясь ближе пятисот метров, сможете уничтожить эти пушки?
– Сможем, сэр, – ответил один из спецназовцев.
– Стрекоза пять и семь, подавить автоматические охранные системы.
Двое бойцов, пригнувшись, добежали до рубежа шестьсот метров и заняли позиции для стрельбы.
Горное ущелье осветили яркие вспышки, как будто несколько грозовых молний одновременно ударили в одно место. Стрельба из лазерного оружия сопровождалась сухим треском, как от замкнувшей электропроводки и пронзительным свистом. Лучи красного цвета вырвались из широких раструбов лучеметов, прожгли бетон и рассыпались внутри бронированных куполов пучками ярких искр, от света которых слепило глаза. Через несколько секунд из бетонных укрытий повалил густой черный дым, и послышались щелчки детонирующих боеприпасов. Красные точки на экране шлема погасли.
– Вот это ничего себе, – произнес полковник, пораженный мощью лазеров.
– Командир, стоп, никому не двигаться, – закричал погонщик разведывательного робота, – наблюдаю многочисленные цели. Уничтожение первых охранных объектов спровоцировало подключение всех систем защиты.
На экране шлема полковник увидел многочисленные красные точки. Из-под земли, из боковых отвесных горных стенок и с вершин утесов начали выдвигаться крупнокалиберные пулеметы, скорострельные пушки и ракетные установки.
– Всем в укрытие, – отдал команду Браун, – какой теплый прием нам устроили, – пошутил он, – сейчас еще салют запустят. Оператор РЭБ, еще раз пробуй подключиться к охранной системе. Нас такая артиллерия в одну секунду в мелкий фарш перемелет.
Оператор долго копался в своем оборудовании, затем, радостно сообщил:
– Есть подключение к центральному компьютеру базы, сэр. Видимо, защита находилась в спящем режиме, поэтому первый раз я не смог получить доступ. Сейчас автоматика приняла ключи идентификации. Мы все определены как дружественные цели.
На интерактивном экране полковник увидел, как все многочисленные красные точки сменили цвет на зеленый. Он насчитал тридцать объектов защиты подступов к базе.
– Ящерицы три и четыре, – вызвал полковник на связь бойцов, – медленно, и очень осторожно, попробуйте продвинуться вперед.
Офицеры поочередно выглянули из своих укрытий, затем небольшими рывками стали продвигаться все ближе к видневшимся вдалеке металлическим воротам. Охранные системы не реагировали. Многие орудия скрылись в своих нишах и затаились до обнаружения следующих нарушителей.
Когда спецназовцы добрались до массивных бронированных створок, Браун дал команду на продвижение всего отряда вперед. Оператор РЭБ быстро подключился к электронному устройству управления и через несколько минут, скрипя заржавевшим металлом, створки начали медленно раскрываться. Подойдя к входу, полковник внимательно осмотрел двери, до недавнего времени преграждавшие дальнейший путь. Сделано все было качественно и продуманно. Высота ворот была не менее двенадцати метров, а в ширину открывшийся проход составлял десять метров. Толстые листы металла чередовались слоями пластика. Изнутри можно было закрыть доступ, включив электронную охранную систему и повернув механические затворы замков. Внутри туннеля, рядом со входом в подземную базу, Браун разглядел несколько видеокамер наблюдения, и свисающие с потолка два крупнокалиберных пулемета.
– Бойцы, слушайте задачу, – начал отдавать приказы полковник, – командир группы ящериц, бери половину своих бойцов и выдвигайся на поиски систем жизнеобеспечения и подачи энергии. Нужно оживить базу. Все стрекозы идут на разведку, нужно проверить все ангары и помещения этого объекта. Выпускайте вперед роботов, зря не рискуйте, возможно, установлены ловушки. Я, оператор РЭБ и вторая половина ящериц – идем на центральный пост управления. Ящерицы восемь и девять – остаетесь охранять вход.
Топот многочисленных ног спецназовцев, закованных в металло-полимерные доспехи, гулко отражался от высоких стенок. Просторный подземный коридор уходил вглубь горного массива далеко вперед и вниз, делая плавные изгибы через каждые двести метров. С двух сторон, поблескивая тусклым металлом, виднелись широкие металлические створки ворот, скрывавшие за собой многочисленные ангары и складские помещения. Внутри базы воздух был сухой, пахнущий машинным маслом, оружейной смазкой и, как ни странно, чесноком. Первая двойка спецназовцев из отряда стрекоз открыла двери в ближайший ангар. Полковник услышал в наушниках восхищенный свист. Все спецназовцы не справились с любопытством и поспешили лично увидеть, что вызвало восхищение их боевых товарищей.
Большое помещение, примерно сто на пятьдесят метров, было заставлено новенькими танками Абрамс выпуска 2058 года. Браун хорошо помнил эту не самую удачную модель бронированной техники. Конструкторы еще не научились встраивать небольшие атомные реакторы для привода танка в движение, и они оборудовались быстросъемной электрической батареей, питавший электромотор мощностью две тысячи лошадиных сил. Сам танк был неплохой боевой машиной для своего времени, но сейчас он сильно устарел. Современная система наведения, комплекс РЭБ и хорошее бронирование делали эту машину грозным оружием на поле боя, но слабым местом этого танка оставался энергоноситель. Аккумуляторный элемент довольно быстро разряжался, а при попадании в двигательный отсек танка были случаи самоподрыва батареи, от чего заднюю часть Абрамса разрывало на части.
Пройдя примерно с километр по широкому коридору, с правой стороны полковник увидел несколько дверей поменьше. За первыми двумя обнаружились просторные складские помещения, забитые запчастями, бочками с машинным маслом, ровными рядами колес для грузовиков, и другими расходниками для военной техники. Многоярусные стеллажи, сваренные из прочных металлических швеллеров, поднимались на высоту пять метров, и были уставлены ящиками, коробками и пластиковыми емкостями с различными жидкостями.
За третьими воротами обнаружилось небольшое помещение, напоминавшее пост охраны, а за ним начиналась широкая лестница, которая вела наверх и упиралась в массивную бронированную дверь. Оператор РЭБ долго возился с электронным замком, ругал устаревшую охранную систему, но все-же сумел взломать механизм запирания, и вся группа получила возможность войти в открывшийся проход.
В комнате находился центральный пульт управления базой. Полковника удивил порядок, оставшийся после эвакуации персонала. Удобные офисные кресла были аккуратно придвинуты к столам, все ящики закрыты, ни одной соринки не валялось на полу, а папки с бумажными документами ровными рядами стояли на полках. Начальник этой базы однозначно был педантом во всех отношениях.
В центральном пункте управления базой постоянно находились три человека. Об этом говорили три пульта управления, расположенные вдоль стены, и три кресла для каждого из операторов. Слева от входа, за прозрачной перегородкой, был оборудован небольшой кабинет начальника этого огромного складского комплекса.
Вся электроника смотрела на вошедших бойцов темными экранами мониторов и погасшими индикаторами датчиков. Браун попытался вызвать командира «ящериц», отправленных на поиски систем жизнеобеспечения, но сигнал не пробивал десятки метров породы, разделявших сейчас их отряды. Полковник снял с полок несколько папок с документами и стал изучать листки бумаги. В основном это были приказы об отгрузке боевой техники и снаряжения, копии актов о списании имущества и отчеты ревизионных проверок.
Наконец офицеры спецотряда запустили подачу электроэнергии, и приборные панели замерцали разноцветными индикаторами, запиликали ожившие приборы контроля, а на мониторах побежали зеленый строки загрузки операционных систем. Большой экран на центральном посту высветил заставку в виде герба США и запросил коды доступа к системе.
Оператор РЭБ ухмыльнулся и занял место за пультом. Не прошло и пяти минут, как система подтвердила полученные пароли и продолжила загрузку программных файлов.
– Господин полковник, – произнес оператор, не отрываясь от экрана, – вы теперь руководитель базы. Вам выданы все полномочия на управление, разрешены входы во все помещения и только вы можете разрешать ввоз и вывоз всего, что здесь хранится.
– Понял, – пробурчал Браун, – сделай такие же полномочия для всех командиров групп и для себя тоже.
– Уже сделано, сэр, – так-же не поворачивая головы, ответил офицер, – смотрите, здесь есть что-то вроде внутренней сети связи, местный Wi-Fi. Я сейчас подключу всех бойцов и мы сможем свободно разговаривать, даже находясь в разных концах туннеля. Вот программа управления мини-реактором. Он работал на минимальной мощности, сейчас буду выводить его на средний уровень выработки электроэнергии.
– Проверка связи, – в микрофон шлема сообщил полковник, – командирам групп доложить ситуацию.
– Капитан Натан Бейтс, ящерица-один, сэр. Слышу вас отлично. Как вы уже поняли, мы запустили ядерный реактор, ведем дальнейший поиск систем жизнеобеспечения, сэр.
– Майор Оуэн Ньюман, стрекоза-один, сэр. Продолжаем обследование базы. Тут столько всего, сэр. Можно целую армию вооружить. Боеприпасов несметное количество. Все в упаковке, в смазке. Хоть сейчас заряжай в пушки и стреляй.
– Понял вас, продолжайте выполнять задачу, – ответил Николас.
– Ящерица-один и стрекоза-один, – вклинился оператор, – обнаружил схему базы. Сейчас облегчу вам задачу, сброшу ее на компьютеры ваших бронескафандров.
– Оператор, – обратился Браун к подчиненному, – а ты не находишь странным, база в целости и сохранности, везде порядок, не видно никаких следов эвакуации и никого нет. Куда все делись?
– Не могу знать, сэр, – бодро ответил офицер, клацая клавишами на клавиатуре.
– Выведи план базы на центральный монитор, посмотрим, что она из себя представляет, и найди полный список хранения. Надо же узнать, что тут припрятано.
Офицер вывел на экран подробную трехмерную модель огромного хранилища, и Браун подошел к монитору, чтобы лучше ее рассмотреть.
Центральный туннель длинной три километра, под углом в десять градусов, уходил в толщу горы. Примерно посередине его пересекал второй подземный коридор сопоставимых размеров. В нем также, по обе стороны в горной породе были выдолблены просторные ангары, где стояла военная техника, хранились боеприпасы, оружие, бронежилеты, портативные электростанции, аппаратура связи, РЭБ и многое другое. Самая дальняя часть второго туннеля, если свернуть на перекрестке направо, была показана только контурами и отображалась как пещера огромных размеров.
– Полковник, это стрекоза-один, – услышал Браун вызов по рации, – мы подошли к воротам одного ангара, тут стоит жуткий запах чеснока. Дышать практически невозможно. Я отвел группу подальше.
– Сейчас подойду, – ответил Николас, – сбрось координаты, где вас искать. Медик пусть пока сделает анализ воздуха.
Идти пришлось довольно далеко. Полковник с одним из бойцов дошел до перекрестка и повернул налево. Дорогу освещали все сильнее разгорающиеся светодиодные лампы, поэтому прогулка выдалась достаточно комфортной. Примерно посередине коридора они обнаружили отряд стрекоз. Еще издалека Браун почувствовал смесь запахов горчицы и чеснока, и к тому моменту, когда они подошли к спецназовцам, у него не оставалось сомнений насчет источника зловония.
– Господин полковник, – доложил командир отряда стрекоз, – по данным химического анализа в воздухе присутствует отравляющий газ иприт.
– Я тоже так подумал, – ответил Браун,– этот запах ни с чем не спутаешь. Вот что майор, наши бронескафы не герметичны, поэтому бойцы могут получить отравление. Найдите на этом складе костюмы химзащиты, и сварочные аппараты. Я уверен, что тут все это есть. Пусть твои офицеры оденут защитные средства и заварят эти двери так, чтобы ничего не просочилось. Да, и не забудьте предупреждение написать краской, что здесь хранятся боевые отравляющие вещества. С командиром ящериц и с оператором переговори, как быстрее удалить остатки газа из этого участка коридора.
– Понял, сэр, сейчас сделаем, – кратко ответил майор.
– Сэр, мы тут обнаружили кое-что, – теперь уже полковника вызывал капитан Бейтс, командир ящериц, – вы должны это увидеть.
– Да что же такое, – ругнулся Браун, – вы меня так загоняете вконец.
– Сэр, сейчас сделаю ваше путешествие намного быстрее и удобнее, – услышал Николас в наушниках голос оператора РЭБ, – принимайте аппараты. Я такие-же тележки отправил всему отряду.
Полковник увидел, как по центру подземной трассы к ним неторопливо подъехали несколько небольших электрокаров. Один из них вмещал двух пассажиров, остальные были рассчитаны на четырех.
– Вот за это спасибо, оператор, – похвалил Полковник.
Один из спецназовцев сел за руль, а Николас занял место пассажира и они неспешно покатили по коридору. Доехав до перекрестка, повернули налево и поехали по центральному туннелю почти в самую дальнюю его точку.
Капитана Бейтса он обнаружил в помещении, больше всего похожим на холодильную камеру, в которой хранят тушки разделанных животных. Вдоль стен небольшой комнаты стояли огромных размеров холодильные боксы, два из которых были открыты и из них несло тухлятиной.
– Посмотрите, сэр, – пригласил командир отряда ящериц.
– Вот это ничего себе, – полковник заглянул в первый бокс и на некоторое время остолбенел, – а я-то думал, куда персонал базы делся. Оказывается вот они где.
В холодильнике, беспорядочно наваленные друг на друга, одетые в форму армии США, лежали трупы работников базы. Все они были убиты выстрелом в затылок из пистолета. Холодильные камеры работали исправно, но видно хладагент начал подтекать и не создавал низкую температуру, хотя трупы выглядели еще нормально, их можно было без труда опознать. Сверху, облаченное в форму майора, лежало тело командира базы. Он прижимал к груди несколько листков бумаги, которые, наверное, хотел прочитать прямо перед смертью.
– Как вы думаете, сэр, – спросил капитан, – за что их?
– Обычно, таким образом убирают свидетелей. Значит, они что-то слышали или что-то видели, что им не положено.
– Не завидная смерть, – вздохнул капитан, – даже не похоронили по-человечески.
– Соберите образцы ДНК всех убитых, – распорядился Браун, – потом проведем погребение с подобающими почестями. Они отдали свои жизни при исполнении долга Родине.
– Господин полковник, – вышел на связь один из бойцов отряда ящериц, – есть еще кое-что.
– Сэр, а вам не кажется, что это какая-то странная база?– высказал свое мнение капитан, – что еще можно от нее ожидать? Сейчас инопланетяне со всех щелей полезут? Придется круговую оборону занимать и геройски умереть, спасая все человечество?
– Не каркай, Бейтс, – упрекнул его Николас, – сначала нужно всю базу исследовать, а уж потом выводы делать. Давай не будем сгущать краски, а посмотрим, что там твой спецназовец обнаружил.
Полковнику, сопровождаемому отрядом бойцов, пришлось пройти еще метров сто вглубь подземного коридора. Спецназовцы остановились перед стеной, полностью перегородившей проход от пола до потолка. В стену была вмонтирована ультрасовременная дверь, больше похожая на вход в кабинет начальника службы безопасности. Для того, чтобы войти, необходимо было просканировать сетчатку глаз и отпечатки пальцев, набрать нужную комбинацию символов и получить укол, собирающий данные для анализа ДНК.
– Что же там за дверью скрывается, если здесь такую систему охраны установили? – сам себе задал вопрос капитан.
– Если верить нашему оператору РЭБ, я, как начальник базы, имею доступ во все помещения, – полковник подошел к сканирующим устройствам, – сейчас мы это проверим.
Браун приложил ладонь правой руки к сканеру, устройство засветилось желтым светом, просканировало руку и недовольно пискнуло, мигнув красным.
– В доступе, я так понимаю, начальнику базы отказано, – констатировал свершившийся факт Николас, – оператор, нужна твоя помощь. Срочно подъезжай в самый конец центрального туннеля.
– Господин полковник, – обратился капитан к своему командиру, – пока ждем оператора, разрешите задать вам вопрос.
– Задавай, – ответил Браун.
– Как вы думаете, когда все это закончится? – капитан посмотрел Николасу прямо в глаза, – когда наступит нормальная жизнь? Когда закончится постоянная вражда между нашим штатом и Вашингтоном?
– Хороший вопрос, капитан, очень хороший, – полковник задумался, – понимаешь, Натан, мы сейчас разгребаем дерьмо, которое оставили нам наши отцы и деды. Их, конечно, трудно обвинять в чем-то конкретном, но все, что сейчас происходит в нашей стране, случилось не за один день. Этот систематические многолетние ошибки нашего руководства в недалеком прошлом, которые вылились в кризисные явления в настоящем. Наши отцы и деды могли этому противостоять, но кто-то боялся, кто-то малодушничал, кто-то просто старался заработать побольше денег и уехать из страны, туда, где спокойнее. Никто не хотел бороться с системой, все думали – вот сейчас все само как-нибудь наладится, и в этом коренная ошибка. Никогда само ничего не наладится. Если, например, у тебя автомобиль сломался, ты хоть сколько можешь ждать, а сам он себя не починит. Тебе придется покупать запчасти, ехать в автосервис, обращаться к специалистам, чтобы заменили вышедшею из строя деталь. Так и в политике государства, если система дает сбой, если часть функционала выходит из строя или работает неэффективно, ее надо чинить, или неисправность будет только усиливаться. Так произошло с нашим государством. Из года в год работа части государственных инстанций только ухудшалась, кризисные тенденции с каждым годом усиливались. Никто не хотел чинить сломанный механизм, а заменить его было нечем. В результате возникли ситуации, когда стало не хватать продовольствия, нечем было платить зарплату госслужащим, и как следствие – по всей стране вспыхивали восстания, проходили многотысячные забастовки. Десятки тысяч людей, недовольных своим положением, выходили на улицы и требовали улучшить условия их жизни. Тут надо отдать должное губернатору нашего штата. Он вовремя сумел распознать кризисную ситуацию, сплотить вокруг себя эффективную команду и принять целый комплекс мер, которые починили сломавшийся механизм управления. Запомни, капитан, прежде чем ломать старую систему, у тебя должна быть подготовлена новая, иначе начнется хаос. Левая рука не будет знать, что делает правая нога. Старую систему ты сломаешь, а новой у тебя нет, и тогда многоуровневый механизм власти просто рухнет.
Наш Губернатор прекрасно все понимал и сумел избежать такой ситуации. Реформы он провел постепенно, но твердо. Он не побоялся пойти против системы и получил одобрение от своих сограждан. Теперь люди в Техасе живут спокойно, получают хорошую зарплату, приобретают прекрасное образование. Я бы сказал, что сейчас в нашем штате действует негласный закон: кто хочет много зарабатывать, тот найдет способ, кто не хочет работать – найдет причину. Посмотри на соседние штаты, там до сих пор жизнь толком не налажена. Работу найти трудно, преступность, наркотики, эти новые свободы, которыми Вашингтон пытается отвлечь население от глубоких проблем, раскалывающих государство и общество. Некоторые маленькие города до сих пор под властью фёрстменов и там белому населению живется очень не сладко. Каждый день для них – это борьба за свою жизнь.
А теперь отвечу на основной твой вопрос, капитан. Сейчас население США раскололось на две неравные части. С одной стороны – это Техас, еще несколько штатов, которые хотят пойти по нашему пути, и тысячи людей по всей территории США, которые не хотят принимать новые свободы. С другой стороны – десятки миллионов граждан Америки, одурманенные пропагандой, развращенные вседозволенностью и похотью, напичканные наркотиками. Если наш штат выстоит, и к нему начнут примыкать другие территории, начнется гражданская война. Официальный Вашингтон сделает все, чтобы уничтожить нас, что, кстати, он и пытается постоянно сделать. Возьми недавнюю атомную бомбардировку. Если бы не геройский поступок летчика, насколько я помню, его звали Уолтер, мы бы с тобой здесь не разговаривали. Миллионы людей превратились бы в пепел. Даллас, Хьюстон и другие крупные города были бы разрушены до основания. Поэтому, капитан, я тебе скажу правду – все только начинается. Пройдет еще много лет, прежде чем в США установится мир и порядок.
– Не самый лучший прогноз, господин полковник, – капитан задумался, переваривая услышанное, – а если сбросить верхушку власти в Вашингтоне? Если вдруг наш губернатор станет президентом США, все сразу наладится?
– Нет, Бейтс, – усмехнулся полковник, – слишком глубоко проникла раковая опухоль новых свобод в общество и сознание людей. Даже в таком случае гражданская война неизбежна. Тысячи богатых бизнесменов получают огромные деньги на легальной продаже наркотиков, на проституции, торговле органами. Ты думаешь, они захотят просто так отказаться от своих миллиардов? Они будут бороться, вооружат тысячи людей, заплатят им много денег и отправят воевать за свои интересы.
В туннеле показался электрокар, несущийся на полной скорости. Лихо затормозив и развернув машину в заносе перед отрядом спецназовцев, оттуда выбрался оператор РЭБ.
– Господин полковник, скорую помощь вызывали? – улыбаясь во весь рот, спросил офицер.
– Вызывали, – ответил полковник, – скажи, как дела у стрекоз?
– Склад с боеприпасами, снаряженными отравляющими веществами, загерметизировали, – сообщил спецназовец, – я усилил вентиляцию той части подземного коридора, через полчаса стрекозы продолжат обследование объекта. Еще я нашел в компьютере подробный список всего, что находится в ангарах этой базы и сбросил его стрекозам. Теперь им будет намного легче. Открыл бокс, сравнил с перечнем – и топай дальше.
– Посмотрю сюда, – Николас показал офицеру на дверь с многочисленными системами контроля.
– Вот это ничего себе, – удивился оператор, – там что, склады с золотом? Вы нашли филиал Форт-Нокса?

Глава 4
– Лучше скажи, ты сумеешь взломать эти замки? – поинтересовался полковник.
– Сейчас посмотрим, – оператор разложил на полу свою аппаратуру, – никогда еще моя работа не приносила мне столько удовольствия в один день.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/yan-pokrovskiy/plata-za-svobodu-2-vernutsya-zhivym-70369714/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.