Главная страница | Любовное фэнтези | Неукротимая

Неукротимая
Лилиан Т. Джеймс
Young Adult. Хрустальный остров #2
ВЭРАЛИ
Я всегда мечтала сбежать из Империи Материн. Рука об руку с другом детства мы отправляемся в Басуру. На родине я могу найти все, что когда-либо искала: свободу, семью и родственную душу. Но сначала мне предстоит встретиться с отцом, которого я никогда не знала. Не думаю, что король примет незваную дочь с распростертыми объятиями. Неожиданно меня начинают преследовать странные сны, имеющие отношение к реальности. Похоже, красивые фасады города скрывают страшную правду. Я доберусь до истины и узнаю, в чем кроется проклятие кристаллов.
ИТАН
Мой тиран-отец не заслуживает жизни, поэтому я должен убить его и занять престол. Для этого я готов поступиться даже собственной совестью и честью – пытать людей в подвале, лишь бы вернуть Вэрали и жениться на ней. Эта девушка обладает особым даром. Она способна помочь мне завладеть силой кристаллов, а у меня в плену дорогой ей человек. Я иду по следу Вэрали и найду ее, чего бы мне это ни стоило…


Лилиан Т. Джеймс
Неукротимая

Lilian T. James
Untamed

Copyright © 2022 by Lilian T. James

Иллюстрация на обложке Astarta

© Герман С., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2024



Пролог


Джарен
Его глаза резко распахнулись, он вскочил, едва избежав столкновения лбами с человеком, что нависал над ним всего секунду назад.
– Вэрали!
Джарен оттолкнулся ногами, пытаясь встать, но кто-то схватил его, не давая подняться. Он боролся, слепо раскидывая в стороны руки и ноги, стараясь освободиться.
Вэрали. Где Вэрали?
Раздалось ворчание, низкий голос откуда-то сверху произнес:
– Успокойся, Джарен. Это я.
Извернувшись, он замер, желая увидеть лицо своего отца, голос которого раздался позади. Наконец мальчик отвел взгляд и осмотрелся по сторонам.
Он лежал на коленях Джероса посреди коридора, в котором только что напали на него и Вэрали.
Паника подступила к горлу, он лихорадочно огляделся в поисках двух светловолосых мужчин, но их нигде не было. Кроме Джероса, единственным человеком здесь был Дэдрин, что в данный момент стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за ним.
Все было в порядке. Если бы не пульсирующая голова и не запах крови в воздухе, Джарен мог бы подумать, что ему все это померещилось. Возможно, ему удалось бы убедить себя, что Вэрали все еще спокойно спит под одеялом в своей постели.
Но это было не так.
Он оттолкнул руки Джероса, крепко зажмурившись, чтобы избавиться от последнего воспоминания о ней. Девушка лежала на земле, ее кудри в диком беспорядке обрамляли лицо, а кровь стекала по шее на пол. Ей, должно быть, было больно, но даже напуганная, Вэрали ни на секунду не отводила от него глаз. Их серые глубины были последним, что Джарен увидел, прежде чем ослепляющая боль эхом отозвалась в его затылке, и все погрузилось во тьму.
Его подруга была такой храброй, и теперь ему нужно было быть храбрым ради нее.
– Пусти меня, Вэрали в беде! На нас напали, они, наверное…
– Перестань дергаться, Джарен! Мы знаем. У тебя рана на голове, тебе нужно успокоиться.
Эти слова заставили его сопротивляться сильнее, пиная локтями торс Джероса, а затем Джарен ударил затылком по его челюсти.
Мужчина выругался, его хватка ослабла настолько, что Джарен смог вскочить и посмотреть на него сверху вниз.
– Да что с вами не так? – закричал он, переводя взгляд с одного на другого. – Вы не слышали, что я сказал? Вэрали была со мной, и ее похитили. Почему вы просто стоите? Ей нужна помощь.
Его голос дрогнул на последнем слове, мальчик сглотнул, сердито вытирая намокшие глаза, но никто ему не ответил.
– Я услышал, как те двое вламываются в дом, я смог вытащить ее. Мы побежали сюда, чтобы найти вас, но они нас преследовали.
Его глаза щипало, в уголках скапливались слезы, хотя Джарен и пытался их сдержать.
– Я не смог защитить, и ее ранили. Ей, наверное, очень страшно.
Его сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки, ему было страшно при мысли о том, что с Вэрали сейчас. Она звала его? Думала ли, что он ранен, или, еще хуже, что бросил ее?
– Джарен.
– Мы должны найти ее сейчас же, – что те двое могли сделать с ней, пока они стояли и трепали языками?
– Джарен, – повторил Дэдрин.
Он проигнорировал его, сжимая руки в кулаки. Мальчик жутко злился, потому что не мог вычислить подругу по запаху. Злился, потому что придется доверить это отцу.
Он должен был быть тем, кто защитит ее.
– Она ранена, и если мы поторопимся, то найдем ее по следам крови.
– Джарен! – рявкнул Дэдрин, хватая его за плечи, заставляя посмотреть себе в глаза. – Ее нет, сынок.
Ответное рычание сорвалось с губ, он оттолкнул Дэдрина, рискуя навлечь на себя гнев отца, если выплюнет ругательство.
– Я знаю. Я же говорил тебе: ее забрали двое мужчин.
– Они мертвы, – сказал Дэдрин, и в его словах слышался гнев.
Джарен застыл, ему понадобилось мгновение, чтобы осознать, что именно он услышал. Мальчик осмотрел одежду своего отца и заморгал, увидев то, чего ранее не заметил.
Волосы Дэдрина торчали в разные стороны, всегда безупречно чистая туника помялась и болталась на талии. Спереди было мокрое пятно, словно в какой-то момент он схватил ткань и стер пот с лица.
Кислород обжег легкие, когда мальчик посмотрел на Джероса: тот выглядел не лучше. У него были круги под глазами, а длинные волосы выбились из резинки, спутались и топорщились.
Он вздохнул, тяжесть, давившая на грудную клетку, ослабла, и Джарен понимающе кивнул:
– Вы их убили.
– Да.
Слава богам. Его гордость задело то, что отцу пришлось спасать Вэрали, но Джарен подавил это горькое чувство внутри. Все, что имело значение, – это то, что она была в безопасности.
– Она у целителя?
Последовала пауза, мужчины переглянулись, прежде чем Дэдрин прочистил горло и ответил:
– Нет.
Джарен прищурился. Его отец был известен при дворе своей решительностью и прямолинейностью. За это король Весстан уважал его больше всего. Дэдрин никогда не колебался. Так с чего бы ему…
Нет.
Мальчик повернулся к Джеросу, отрицание уже переполняло его тело и разум, он нуждался в том, чтобы Джерос понимающе улыбнулся и сказал, что все в порядке. Но он этого не сделал.
Джерос только прижал один из кинжалов Джарена к груди и посмотрел на него с сочувствием, одинокая слеза скатилась по щеке мужчины и исчезла в бороде.
Нет, нет, пожалуйста, боги, нет.
Дэдрин открыл рот, и колени Джарена дрогнули.
– Не говори этого.
– Выслушай меня, сынок.
– Нет. Не смей этого говорить.
Дэдрин положил руки ему на лицо, обхватив подбородок самым нежным жестом, который он когда-либо дарил ему.
– Ее нет, Джарен.
Это прикосновение было похоже на ожог, и Джарен вырвался из его хватки, а затем отступил назад, глядя на мужчину.
– Мне нужно ее увидеть.
Дэдрин уронил руку, его лицо оставалось непроницаемым.
– Это невозможно.
– Я хочу видеть ее сейчас же!
– Я сказал нет! – оборвал его Дэдрин. – Ты не вынесешь этого.
Джарен икнул, и еще одна слеза покатилась по щеке, но он тут же смахнул ее.
– Мне не нужно твое разрешение. Я сам найду ее. Я уже делал это, смогу и снова.
Мальчик развернулся, но Дэдрин перехватил его, взяв за локоть.
– Черт возьми, Джарен, она мертва!
Быстрее, чем когда-либо, он развернулся и нанес удар отцу в челюсть.
– Ты лжешь! – закричал он, замахиваясь снова. Одного удара было недостаточно. Джарену хотелось втоптать его в землю только за то, что отец осмелился произнести это вслух. В груди все кипело, но прежде чем он опять ударил его, руки Джарена оказались прижаты к бокам.
Мальчик попытался вырваться, выкрикнув наконец проклятие, которое никогда не должен был произносить вслух, но Джерос держал его крепко, словно в стальных тисках.
– Она мертва, мой мальчик, – прошептал он, и его голос надломился. – Мне жаль, что приходится говорить тебе это, – он задохнулся от этих слов, крепче обнимая Джарена и прислоняясь к его затылку.
Нет, они не понимали, о чем говорили. Он бы знал, если бы она была мертва. Он бы знал.
Закрыв глаза, мальчик ощутил их связь. Джарен еще не имел достаточно опыта, чтобы различать ее запахи или чувствовать эмоции, но он ощущал ее присутствие. Эта связь не оборвалась.
Джарен мог чувствовать ее и много лет назад, когда сам был в возрасте Вэрали. Это было все равно что дышать – природный инстинкт, вплетенный в него с самого начала.
Мальчик крепче зажмурился и стал вглядываться пристальнее, ища то знакомое тепло, к которому он привык. Ее тепло, то, как Вэрали утешала его одним своим присутствием, то, что он принимал как должное.
Но не находил.
К горлу подступила тошнота, и его дыхание стало прерывистым. Ощущение холода и пустоты пошатнуло Джарена, и он задохнулся, даже не заметив, что Джерос отпустил его.
Его айтанта. Его спутница. Девочка, в которую, как дразнила его семья, он однажды влюбится. Для нее были его клинки, она была главной целью его тренировок. Все, что Джарен делал, было для нее.
И он потерпел неудачу.
Ноги подогнулись, и Джарен рухнул на пол, громко ударившись коленями о камень. Боль была ничем по сравнению с тем, что он чувствовал внутри. Это был яд, овладевший его душой и разъедавший ее.
Кто-то позвал мальчика по имени, но он больше не слышал их из-за бушевавшей в груди ненависти. Он свернулся калачиком, впившись ногтями в голову, и тяжело задышал. Вдох. Выдох. Снова и снова.
Ее больше не было.
Ее не было, и это была его вина.
Агония, какой он никогда не испытывал, прожгла насквозь, пронзая кожу подобно шипам, и горячие слезы потекли по его лицу. Джарен прижал обе руки к груди, тщетно пытаясь удержать свое сердце, чтобы оно не разбилось вдребезги, а затем запрокинул голову и закричал.



Глава 1


Вэра
15 лет спустя

Было невозможно сосредоточиться из-за упругой задницы, нависшей над ее лицом. Вэра видела только идеально округлую форму ягодиц, и искушение протянуть руку и ущипнуть его было непреодолимым. Особенно когда ее владелец открыл свой гигантский надоедливый рот:
– Жумо дзинд мби.
Идиот. Она считала, что тоже могла бы укусить его в ответ. Девушка, правда, не знала, что злило больше: то, что ее назвали дурой, или тот факт, что даже оскорбления, произнесенные его баритоном, звучали сексуально.
– Еще раз назовешь меня глупой, и я…
Юноша внезапно изогнулся, перекинув ногу через ее голову, на миллиметр промахнувшись мимо ее носа. Тяжесть, давившая ей на ребра, исчезла на одно благословенное мгновение, прежде чем Джарен снова опустился, вжимая ее позвоночник в скользкое, пропитанное солью дерево под ней.
Сжав челюсти, чтобы сдержать стон боли, Вэра выдохнула сквозь стиснутые зубы и впилась взглядом в неряшливое, истерзанное шрамами лицо, которое сменило перед ее глазами твердый зад. Как кто-то настолько привлекательный может быть таким чертовски неприятным?
Словно прочитав ее мысли, молодой человек невозмутимо ухмыльнулся, по-прежнему нависая над ней.
– И что ты сделаешь? Сегодня тебе еще ни разу не удалось прижать меня к стенке. Не думаю, что у тебя хватит на это сил, Нлем снадзенд.
Его язык буквально обвивался вокруг произнесенных им слогов ее титула, Джарен насмехался над ней, оставляя кровавые укусы на ее гордости. Но именно это удушающее мужское высокомерие, бьющее по ее сердцу, стало последней каплей.
Задействовав, как Вэра и надеялась, совсем немного сил, девушка резко подняла голову к его носу. Джарен отпрянул назад, чтобы избежать удара, перенеся свой вес и убрав основную его часть с ее торса.
Воспользовавшись долей секунды, которая у нее была до того, как юноша пришел в себя, Вэрали подняла руки и толкнула его в грудь. Джарен со свистом выдохнул, и девушка не смогла сдержать ухмылки, когда его глаза вспыхнули как раз перед тем, как он отлетел назад.
Из своего положения Вэрали не видела, как он ударился о палубу, но глухой звук удара его тела о дерево был таким же приятным, как если бы она все-таки уловила этот момент. Может быть, это научит Джарена хорошим манерам.
Перекатившись на наименее пострадавшую сторону, Вэра вскочила на ноги, мысленно готовясь к новым синякам, которые наверняка появятся в результате его ответных действий. К тому времени, как она подняла руки, Джарен сделал то же самое, приняв оборонительную стойку.
Вэрали глубоко вздохнула, не обращая внимания на острую боль в боку. Если бы она не знала, что это невозможно, то могла бы поклясться, что кончик ребра застрял у нее в левом легком от последнего нанесенного им удара.
Взгляд Джарена немедленно проскользнул по ее торсу, он опустил руки, на челюстях заходили желваки.
– Тебе следует поразмыслить об использовании обмана, когда будешь медитировать. Это плохая черта характера.
– Пошел ты, – прошипела она. Девушка не стала бы жульничать в настоящей драке, а это все равно было игрой.
Взгляд Джарена метнулся к ней, вспыхивая в такт биению сердца в ее груди.
– Только вместе с тобой, звездочка.
Ее лицо загорелось, а взгляд пробежал по телу юноши. Вэрали буквально физически была не в состоянии сопротивляться воображению. В мыслях Вэра отчаянно прижималась к нему.
Капельки пота покрывали его загорелую грудь и руки, блестя на безжалостном солнце и привлекая внимание к каждому бугорку мускулов. Его обычно острый подбородок был скрыт под растительностью на лице, отросшей за время их пребывания в море, а изумрудные глаза впивались в Вэрали из-под темных сдвинутых бровей.
Они не касались друг друга с того дня, как сбежали от Итана на Алероне, но это, конечно, было не из-за отсутствия желания. Она хотела Джарена, даже когда он вел себя как законченный осел, и не было никаких сомнений, что Джарен желал ее тоже. Вэра чувствовала, как жар внутри него становится все менее контролируемым с каждой ночью, когда он ложится на соседнюю койку.
Но из-за того, насколько измученной девушка была к тому моменту, когда они заканчивали тренировки, и того, что им особо негде было помыться, ни один из них не сделал первый шаг. Постоянные звуки рвотных позывов Вэры в начале путешествия тоже не возбуждали.
Возможно, у нее и не было большого опыта, но девушка была почти уверена, что секс с несвежим дыханием и потными подмышками – это сочетание, из-за которого влечение умирает.
Тело юноши напряглось под ее пристальным взглядом, Джарен, казалось, почти подался вперед, прежде чем застыл, уперев кулаки в бока. Он сверкнул глазами и выглядел так, словно больше всего хотел хорошенько надрать Вэрали задницу, но густой землистый запах, исходивший от него, говорил совсем о другом.
– Поскольку ты так стремишься использовать свои способности сегодня, я полагаю, мы начнем твою медитацию пораньше, – сказал он, практически выплевывая слова сквозь стиснутые зубы.
Вэра съежилась. Отлично. Она ненавидела практиковаться в своей силе. Не потому, что ей это не нравилось или что-то в этом роде, а потому, что ей это совсем не давалось.
С тех пор как они поднялись на борт его несчастного корабля, за исключением первых нескольких дней, когда Вэрали рвало больше, чем она дышала, Джарен требовал, чтобы она занималась с ним спаррингом каждое утро и медитировала каждый день после обеда.
Вэра не возражала против спарринга, хотя это и усиливало тошноту и обычно заканчивалось тем, что девушка растягивалась на палубе, желая выцарапать Джарену глаза. Ей нравилась физическая работа над собой, к тому же она знала, что может многому у него научиться.
Если бы только Джарен прекратил эту муку с чертовой медитацией…
Они договорились не использовать свои силы во время поединков по нескольким причинам. Главная из них заключалась в том, что Вэра не контролировала то, сколько энергии использовала, а вторая – в том, что Джарен не хотел, чтобы она истощала запасы своих сил, ведь это было единственным, что удерживало завтрак в ее желудке, а даже такая мелочь давалась ей с трудом. Девушка не могла сосредоточиться на чем-то одном.
Опытные магики могли видеть и слышать лучше других, но все тело Вэрали, казалось, превращалось в чертов маяк для проблем. Ей было очень тяжело.
Однако Вэра усвоила, как залечивать незначительные раны, и при необходимости могла бороться с морской болезнью, хотя получалось не всегда. В последний раз Джарен сделал какое-то небрежное замечание о ее позе и технике, и вспышка гнева лишила Вэрали самообладания.
Девушка так сильно напряглась, что исцелила все свое тело. Тошноту, ушибы, боль в мышцах. И вместо того чтобы похвалить ее или извиниться, как сделал бы хороший учитель, Джарен наорал на нее еще сильнее, обвинив в том, что она скорее избалованная принцесса, чем воин.
Конечно, в ответ Вэрали ударила его кулаком в живот. Потому что он заслужил. Вэра пожалела об этом, когда чуть не отправила юношу за борт, однако он хотя бы замолчал.
Теперь Вэра бы отдала все на свете за то, чтобы увидеть, как Джарен падает в воду. С ним все будет в порядке: этот засранец умеет плавать.
Игнорируя тяжесть его выжидающего взгляда, девушка посмотрела на бескрайнее пространство Пограничного моря. Казалось, что прошла вечность с тех пор, как она получила доступ к силе на Алероне. Это все будто бы было сном.
Порой девушка думала, что все произошедшее с тех пор, как она схватила меч и сразилась с Итаном на тренировочном дворе, случилось с кем-то другим.
Вэра повернулась к корме и, прищурившись, посмотрела вдаль. Побережье Алерона давным-давно исчезло, не оставляя перед взором ничего, кроме рябящей синевы.
То, что берег исчез, все еще казалось нереальным. Как и то, что Вэрали направлялась туда, где ей не придется прятаться. Туда, где люди будут ценить ее за то, какой силой она обладает, вместо того чтобы бросаться в нее камнями. Это было в равной степени захватывающе и пугающе.
– Сядь.
Грубый приказ сопровождался щелчком пальцев, и голова Вэры откинулась назад, ее рот широко раскрылся. Он не мог командовать ею, как гребаной собакой.
Когда Джарен ответил на ее невысказанное возмущение лишь молчаливым поднятием брови, девушка немедленно огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы запустить ему в лицо. Как этот невыносимый парень мог быть связан с ней, непонятно.
Вэрали была готова снять ботинок и заехать ему промеж глаз, когда Джарен запрокинул голову и рассмеялся глубоким рокочущим смехом. Удивительный звук окутал ее, приклеив к месту и погасив раздражение, как будто его никогда и не было.
Прислушиваясь к этому звуку, Вэра уставилась на изгиб его шеи, как будто происходило что-то удивительное. И, возможно, так оно и было. Такие вещи, как смех и радость, были для Джарена редкостью. Так он казался моложе, выглядел не столь искалеченным этим миром.
Улыбка Джарена стала еще шире при виде ее нескрываемого шока, и тело девушки вспыхнуло. Иногда было легко забыть, что он не просто молодой человек, особенно теперь, когда его волосы полностью закрывали уши и он не использовал свои способности.
Но отрицать это было невозможно: его улыбка обнажила острые клыки. Клыки, которые вонзились Вэрали в плечо, пока рука юноши была у нее в брюках, отчего ее оргазм был сильнее, чем когда-либо.
Он заявил на нее права, собственнически оставив след на ее теле, без единого намека на сожаление. Вэра облизнула губы, бессознательно поднимая руку, чтобы провести пальцами по своему плечу, скрытому под одеждой.
Смех Джарена оборвался, и он выпрямился. Его ноздри раздулись, когда взгляд остановился на ее руке. Вэра опустила ее. Казалось, плечо горело, но девушка не желала привлекать внимание к тому, что было там.
Или, скорее, к тому, что должно было там быть.
– Хорошо, – сказала Вэра, надеясь, что ее голос не выдал волнения. Она подошла туда, куда указал Джарен, и села на палубу. – Но в следующий раз прояви обычную вежливость и попроси по-хорошему.
– Говорит та, кого вырастил оружейный мастер, но которая все равно жульничала во время боя, – сказал юноша, становясь перед ней.
Джарен выглядел так, словно его совершенно не беспокоил их разговор, однако грусть в его глазах выдавала истину.
Он размял шею.
– Тьябати же би.
– Нлайи, – согласилась Вэра.
Во время их первой практики Джарен потребовал, чтобы она использовала тьябати только тогда, когда практикует свои способности, чтобы привыкнуть к ним. Юноша предупреждал, что, хотя большинство магики знают оба языка, очень немногие пользуются общим.
Вэра не спорила. Она помнила свой родной язык достаточно хорошо, могла передать основную мысль, но чем больше практики она получит, тем лучше. Это было похоже на тренировку мышц. Девушка знала: ей потребуется время и практика, и тогда она сможет говорить свободно.
Ее и так осудят за то, что она жила в столице Материна – ей не нужен еще один повод считаться белой вороной.


Джарен издал звук, который мог бы сойти за вздох, если бы юноша не выглядел как разъяренный медведь.
– Ты не стараешься.
– Так и есть.
Вэра наклонилась к своим скрещенным ногам, провела руками по лицу и, если честно, ничего так сильно не хотела, как свернуться калачиком и уснуть. Почему использование своих способностей отнимало столько сил?
Джарен присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ней, и положил руки на согнутые колени.
– Ты просто великолепно управлялась со своей силой на Алероне. Что изменилось теперь?
– Я не знаю, – сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к собеседнику. Девушка опустила руки на палубу, проводя пальцами по дереву и позволяя щепкам царапать ее кожу. – Я не знаю, как я тогда сделала это. Все получилось само собой.
– Воспроизведи этот момент, – настаивал Джарен. – Просмотри каждое из своих ощущений одно за другим и расскажи мне, что происходило. Что ты чувствовала.
Несмотря на усталость, Вэра прислушалась к нему и закрыла глаза, заставляя себя вернуться в тот день. Теплый ветер дул ей в спину, когда они покинули Срединный Путь, а запах Джарена впитался в ее кожу. Она помнила взбудораженность от одной мысли о будущем, помнила зловещий стук копыт, приближающийся к ним.
Вэра вспомнила свой шок, когда увидела Итана вне Материна, и ужас от того, что он сказал. Вспомнила печаль в глазах Трея и ненависть в глазах Хейза. Но лучше всего она помнила тот момент, когда стрела Хейза пронзила тело Джарена.
Мышцы Вэры напряглись от воспоминаний, и она стиснула зубы. Она могла поклясться, что все еще чувствовала остаточную боль от раны и жжение в горле от крика.
Ее страх был плотным, осязаемым, и она упала прямо в этот бушующий в ней шторм, напрягая ноги, чтобы бить сильно и быстро. Не было ни мыслей, ни плана, только глубокое отчаяние и желание спасти юношу.
Но ее сбили с ног, и Вэрали увидела, как Хейз тянет меч к Джарену. А потом – внезапно – она больше не видела Алерона, и это был не Хейз, протягивающий клинок к нему, а незнакомец.
Она прерывисто ахнула, вдыхая запах Джарена и напоминая себе, что он здесь, с ней.
Не было ни Хейза, ни стрел. Они оба были целы и невредимы.
– Ты, – сказала Вэра, нахмурившись. – Я вспомнила тебя.
Пальцы Джарена дрогнули, и он сжал их, обхватив колени.
– О чем это ты?
– Я вспомнила тебя ребенком. Возможно, это просто разум сыграл со мной злую шутку, но это казалось реальным. Ты лежал в коридоре, и мужчина – может быть, магики, я не уверена – приставил лезвие к твоей груди.
Вэра встретилась с юношей взглядом.
– Ты тянулся ко мне. Я чувствовала твой ужас, или, может быть, это был мой страх, я не знаю. Все, что я помню, – это то, что, когда я потеряла сознание, что-то щелкнуло. Я больше не чувствовала себя собой.
Джарен сглотнул, боль промелькнула в зелени его глаз, прежде чем он сморгнул ее.
– Гнев и страх – это мощные эмоции, которые помогают получить доступ к твоим способностям, когда это необходимо, но этот способ не является основным. Ты должна подчинить силу своей воле, не используя их в качестве опоры.
– Я понимаю, – выплюнула она. – Ты спросил меня, что я почувствовала в тот момент, и я рассказала. Что мне сейчас нужно от тебя, учитель, так это научить меня, как делается по-другому.
У Джарена дернулась челюсть.
– Это дано от рождения, я не могу тебя научить. Ты должна почувствовать силу и сама направить ее туда, куда хочешь, чтобы все получилось. Она подчиняется тебе, а не наоборот.
– Я направляю.
– Значит, плохо направляешь. Ты обладаешь огромной силой, Вэрали. Ты двигалась быстрее, чем чертова стрела. Сила внутри тебя. Ты просто сомневаешься в себе.
Девушка выдохнула, откидывая с лица выбившиеся локоны.
– Почему так важно, чтобы я научилась этому до того, как мы туда доберемся?
– Ты сможешь защитить себя не только мечом. Твоя мать умерла, Вэрали. И ты тоже чуть не умерла там.
– Да, но с восстанием покончено. С тех пор прошло почти пятнадцать лет. Ты сам так сказал.
Джарен выпрямился, возвышаясь над ней.
– Я никому не доверю твою безопасность, звездочка. Ты – наследница престола. Опасность будет преследовать тебя всегда. Я не буду рисковать. А теперь закрой глаза и попробуй еще раз.



Джарен
Его годами тренировали терпеть боль, невзирая на то, насколько она сильна. Все это из-за рисков, на которые он шел в своих поездках на Алерон. Люди, возможно, и были слабее, но если на краю горы много валунов, они в конечном итоге становятся причиной оползней.
Джарен никогда не был настолько самонадеян, чтобы полагать, что нет опасности быть схваченным, когда его соперники значительно превосходили численностью, вот почему он давным-давно научился сдерживать свои эмоции. Джарену требовалось сохранять ясную голову независимо от того, что происходило с ним или вокруг него.
А потом появилась она. И, боги, ее чертов рот. Иногда Джарен действительно не был уверен, хочет ли он впиться в него поцелуем или зашить его.
Последняя неделя оказалась пыткой, к которой юноша не был готов. Видеть ее ежесекундно: от момента, когда он открывал глаза, и до момента, как закрывал их перед сном; чувствовать Вэрали каждый раз, когда он дышал, вдыхать ее запах, желать ее. Черт.
Это сводило с ума.
Вэра прочистила горло.
– Ты не возражаешь?
Его губы дернулись, но Джарен каким-то образом подавил улыбку, наблюдая, как двигаются ее мышцы, когда Вэрали вытирает пот после дневной тренировки, которую потребовала после медитации.
– Вовсе нет, звездочка. Продолжай.
Ее сердце учащенно забилось, а щеки загорелись, приобретая восхитительный розовый оттенок, который всегда сводил Джарена с ума.
Поцелуй ее. Он определенно хотел поцеловать этот мерзкий рот. Прикусить ее нижнюю губу и втянуть в себя, углубляя поцелуй. Джарен представил себе ощущение ее волос, намотанных на его кулак, когда он будет управлять ею, исследуя и пробуя на вкус.
И он бы на этом не остановился.
На другом конце палубы его спутница споткнулась, мертвой хваткой сжимая полотенце. Ее румянец стал еще ярче, и в его груди заурчало.
Джарену нравилось, что она чувствовала его неистовое желание. Нравилось, что каждый раз, когда ему было тяжело с Вэрали, она знала это, даже не встречаясь с юношей взглядом. Но больше всего ему, черт возьми, нравилось, как сильно это действовало на Вэру.
Боги, им нужно сойти с этого корабля поскорее. Почти против своей воли Джарен придвинулся к ней, и Вэра резко втянула воздух, бросив взгляд на его брюки и прикусив пухлую губу.
Может быть, не стоит ждать, пока они причалят к берегу? Джарен знал, что их далеко не идеальная ситуация с отсутствием возможности принять ванну беспокоила девушку, но ему, например, было наплевать, они могли вообще не мыться, если взамен Вэрали будет извиваться под ним.
Девушка издала сдавленный звук и прижала руку к груди, отступая на шаг назад.
– Есть ли способ… прекратить это?
Словно волна обрушилась на одинокий уголек, и его желание погасло, Джарен застыл. Между ними повисла тяжесть, и его пальцы судорожно сжались.
– Будь очень осторожна с тем, что скажешь дальше, звездочка. Что именно прекратить?
Она бросила полотенце на палубу, расправив плечи и выпрямившись во весь рост, словно готовилась к шторму. И, возможно, так оно и было, потому что в зависимости от того, что слетит с ее губ, Джарен может обрушить на нее настоящее цунами.
– Этот мост между нами, который постоянно передает наши эмоции друг другу. Есть ли способ… не делать этого?
Юноша стиснул зубы, делая еще несколько шагов по направлению к Вэрали. Если она думала, что может отвергнуть его, то ее ждало разочарование.
– Ты приняла нашу связь.
– Я знаю. Я не это имела в виду. Я только хотела…
Прежде чем Вэрали успела закончить оправдываться, Джарен бросился на нее. Схватив ее за бедро одной рукой, другой он обхватил ее шею, притягивая девушку вплотную к себе и рыча на нее.
– Попробуй отгородиться от меня, Вэрали. Я заберусь так чертовски глубоко тебе под кожу, что тебе придется вырезать меня оттуда.
Вэра обхватила его запястье обеими руками, ее мозоли царапнули его, когда она сжала пальцы.
– Я не отвергаю нашу связь, Джарен. Я просто не знаю, как относиться к отсутствию личного пространства. Мне и так приходится бороться со своими эмоциями, сложно добавлять к ним еще и твои.
Он покачал головой, ее объяснение никак не успокоило юношу.
– Наша связь существует именно для того, чтобы я мог предвидеть твои потребности и проследить за тем, чтобы они были удовлетворены.
– Открытое, честное общение тоже может помочь, – отрезала она.
Джарен передвинул руку выше, обхватив пальцами ее подбородок, и чуть запрокинул ее голову назад.
– Я хочу чувствовать тебя, Вэрали. Все время. Что бы я ни делал. Это насыщает меня так, что я даже не могу описать словами.
Выражение ее лица смягчилось, и девушка ослабила хватку на его запястье, лаская большим пальцем его кожу.
– Это просто слишком, Джарен. Иногда я не могу отделить свои чувства от твоих. Это сбивает с толку.
Он вдохнул через нос, насыщая себя ее ароматом пылающих звезд и пытаясь унять бурление в своих венах.
– Я не знаю способа заблокировать нашу связь, не отвергая ее. Если какие-либо спутники и нашли его, они не сообщили об этом, – выдавил он.
Вэрали нахмурилась.
– Интересно, не поэтому ли некоторые магики отвергают связь? Может быть, дело не в том, что они против того, чтобы иметь спутника, может быть, они просто не хотят, чтобы это мешало их отношениям.
Джарен впился пальцами в ее бедро, склоняясь к девушке.
– Ты даже не представляешь, каким настойчивым я могу быть. Провоцируй меня дальше, звездочка. Я буду вторгаться в твое тело до тех пор, пока мы не станем одним целым. Пока ты не перестанешь понимать, где начинаюсь я, а где заканчиваешься ты.
Джарен провел носом по ее подбородку, наблюдая, как мурашки бегут по ее шее, и прошептал девушке на ухо:
– Как думаешь, сейчас наши эмоции смешались? Я буду смешивать их до тех пор, пока ты не перестанешь чувствовать разницу между своим удовольствием и моим. Я выкую нашу связь из проклятой богом стали.
У Вэрали перехватило дыхание, а сердце забилось быстрее, пока ее пульс не превратился в гул, неотделимый от его.
– Ты собственник. Куда больший, чем я ожидала, – выдохнула она, прижимаясь к нему теснее.
Джарен ухмыльнулся, наслаждаясь быстрой вспышкой возбуждения, которая прокатилась по ней в ответ на его прикосновение.
– Ты даже не представляешь какой.
И она ничего не сделала. Пока нет.
В тот момент, когда наследница престола ступит на Басуру, холостые магики отовсюду устремятся к ней, как голодные звери, отчаянно желая вонзить в Вэрали зубы и предъявить права как на ее тело, так и на ее титул.
Гнев Джарена вспыхнул, искушая его снова оставить на Верали след прямо здесь и сейчас. Где-нибудь, где это было бы хорошо видно. Так, чтобы если кому-нибудь придет в голову взять ее, Джарен будет вправе вырвать их гребаные зубы.
Он прижался губами к изгибу ее шеи, его челюсть болела от необходимости пронзить ее кожу. Но что-то за плечами девушки привлекло его внимание, и он отстранился, усиливая зрение, чтобы разглядеть что-то на воде.
Вздохнув, Джарен ослабил хватку на ее шее и схватил девушку за бедра, поворачивая ее к себе спиной.
– Считай, что тебе повезло, звездочка, – пробормотал он, указывая на появляющуюся береговую линию. – Мы дома.



Глава 2


Трей
Кровь равномерно капала на пол.
Кап. Кап. Кап.
Он наблюдал за каждой каплей, что, падая, оставляла рябь на растущей лужице. Если бы Трей постарался, то, вероятно, смог бы коснуться ее пальцами ног, размазывая ее по грубым, грязным камням, как краску.
В своем бредовом состоянии юноша очень хотел написать: «Я скучал по тебе». С его ослабленным зрением и раскалывающейся головой было бы невозможно написать сообщение разборчиво, но, черт возьми, он просто хотел бы увидеть реакцию этого ублюдка.
Его хриплый смех эхом разнесся в тишине, отскакивая от стен и впиваясь в его грудь снова. Она бы тоже нашла это забавным.
Трей не знал, который был час. Черт, учитывая, как редко его кормили и как часто он терял сознание, юноша даже не знал, сколько дней пробыл здесь, внизу.
Последнее, что он помнил, – это то, что его привязали ремнями к столу, а пара голубых глаз смотрела на него сверху вниз, оправдывая каждый крик, будто он заслуживал каждой толики причиненной ему боли.
Трей старался, боги, как же он старался сдерживаться. Но в ту секунду, когда боль сосредоточивалась в его глазах, он терял всякий контроль. Потеря сознания была спасением.
Голова раскалывалась, но его разбудила мучительная боль в плечах и запястьях. Его руки были прикреплены к стене над ним достаточно высоко, чтобы ноги едва доставали до пола, и, судя по уровню страданий, которые Трей испытывал, он находился в таком состоянии по меньшей мере час.
Его Королевское Высочество развлекался и с оружейным мастером тоже? Трей сплюнул. Его гребаное Королевское Высочество. Он никогда больше не назовет этого демона по титулу. Этот человек был воплощением безумия, и хуже всего было то, что никто этого не знал.
Внешняя оболочка Итана была создана совершенно. В его маскировке не было ни единого изъяна. В течение многих лет Трей равнялся на него, верил, что он мог бы стать будущим императором, таким, какого заслуживал Алерон.
Трей бы с радостью отдал за него жизнь, если бы все это не было жестокой ложью.
Он знал, что потерял доверие Итана, знал, что не выполнил свой долг, когда поддержал бегство Вэры, но это? Итан мучил его не потому, что считал, будто Трей это заслужил. Он без колебаний признался, что предпочел бы убить его.
Нет, Итан делал это с единственной целью – удовлетворить свои больные, извращенные желания. И судя по тому, что Трей слышал из соседних камер, он был не единственным, с кем Итан так играл.
Звук шагов вывел юношу из задумчивости, и сердце забилось быстрее, пульсация в голове усилилась. Он не смог совладать со своей инстинктивной реакцией. Каждый раз, когда Трей слышал эти шаги, он в итоге истекал кровью и кричал.
В своем фантастическом мире, где он пережил это, ему никогда больше не пришлось вздрагивать и ожидать боли, если он слышал звук ботинок, шагающих по камню. Трей снова мог жить нормально.
Тишину нарушил голос, заставивший желудок скрутиться. Желчь подступила к горлу.
– Я вижу, ты, наконец, проснулся.
Трей проигнорировал его, продолжая смотреть в пол. Он начал считать камни, отчаянно стараясь делать что угодно, лишь бы не трястись как осиновый лист.
Итан цокнул языком, словно отчитывая капризного ребенка.
– Знаешь, Гибсон, все это закончится, если ты просто расскажешь мне то, что я хочу знать.
Трей кипел от злости. Лжец. Он уже рассказал ему больше, чем когда-либо рассказывал, будь он в здравом уме, а Итану все было мало.
Они спутники!
Предательские слова вырвались у него во время одной из их последних «игр», и вернуть их было невозможно.
Трей ненавидел уколы совести, которые испытывал из-за этого. Чувство вины. Он не должен был переживать по поводу того, что рассказал о Вэре. Она практически сама во всем призналась, когда защищала Джарена в тот день.
И, честно говоря, если бы Трей действительно захотел, то мог бы свалить всю вину за то, что с ним происходит, на нее. Это она должна была чувствовать себя виноватой, а не он.
Если бы Вэра не сбежала, или даже если бы она просто не сопротивлялась возвращению, он не был бы здесь. У него были бы оба его гребаных глаза, и он все равно был бы гордым членом гвардии.
Ему хотелось разозлиться. Он хотел возненавидеть ее. Но не мог найти в себе сил чувствовать ни то, ни другое.
Может быть, поначалу Трей и ненавидел ее, но, узнав больше об истинной натуре Итана, юноша не ощутил ничего, кроме облегчения, от того, что она сбежала.
Трей и представить себе не мог, каково это – быть женой этого монстра.
Каковы были его предпочтения в спальне?
– Я уже рассказал тебе все, что знаю, – наконец произнес он. Трей не мог собраться с силами, даже чтобы поднять голову. Он просто продолжал смотреть в пол, наблюдая за колеблющейся тенью под собой.
Язык Итана снова скользнул по нёбу, затем последовало звяканье ключей и скрежет петель.
Непроизвольная дрожь пронзила Трея, и он сильно прикусил язык, ненавидя то, как быстро этот ублюдок всколыхнул страх в его теле. Он больше не владел собой.
– Я не верю тебе, Гибсон, – сказал Итан, его голос был ближе, чем раньше. – Вы путешествовали вместе, и мы оба знаем, что она доверяла тебе. Я хочу узнать больше о душевной связи, которая, по твоим словам, у нее есть с этим магики.
– Я ничего не… знаю, – выдавил он. Усилий, затраченных на разговор, было почти достаточно, чтобы снова вырубить юношу.
Итан шагнул вперед, и его начищенные черные ботинки оказались в поле зрения Трея. Он почувствовал, как кто-то резко дернул его за запястья, а затем рухнул на пол, и капли крови потекли по его ногам.
– Все в порядке, – сказал Итан, медленно приседая, будто у него в распоряжении было все время мира. Он улыбнулся, наклоняясь вперед, пока его бледное лицо не оказалось всего в нескольких дюймах от лица Трея. – Я тебе помогу.



Джарен
Дом.
После нескольких недель отсутствия он наконец-то был дома. Вид горизонта всегда заставлял Джарена чувствовать трепет, но подходить к причалу с Вэрали рядом – это было нечто совершенно иное. Это было настолько правильно, что даже не объяснить словами. Ни один язык мира бы не помог.
Они прибыли в Окридал, рыбацкий городок, который был на удивление чистым, несмотря на ужасный запах, пьяниц и сквернословцев. Такая жизнь нравилась Джарену больше, чем столичная, и обычно он проводил несколько дней, наслаждаясь ее привилегиями, прежде чем отправиться вглубь страны. Это место, где легко можно было забыться и снять напряжение, которое всегда возникало во время его вылазок.
Но на этот раз все будет по-другому: Джарен не собирался оставаться здесь дольше, чем на одну ночь. Ему не терпелось увидеть свою семью, но дело было не только в этом. Чем дольше они будут на одном месте, тем больше взглядов будет приковано к Вэрали и тем выше вероятность, что кто-нибудь заподозрит, кто она такая.
Джарен бы вообще не рисковал оставаться, если бы в этом не было крайней необходимости, но даже он не смог бы продолжить путешествие, не отдохнув и не поев нормально.
Им предстояла двухдневная поездка верхом из Окридала в столицу Нарису, и если бы Джарен хотя бы заикнулся о том, что придется провести еще два дня без ванны, его айтанта наверняка снова сломала бы ему нос.
Он усмехнулся. Нет, со всеми этими мелкими ссорами, которые постоянно возникали в последнее время, и усталостью, которая, как юноша чувствовал, росла внутри нее, Вэрали, скорее всего, задушила бы его собственными кишками, чем нанесла быстрый удар.
Боги, юноша не мог дождаться, когда его семья увидит Вэру. Если они думали, что в детстве с ней было нелегко, то взрослая она уж точно даст жару. С Джеросом она прекрасно поладит, но с Дэдрином? Они будут ссориться еще больше, чем Джарен ссорится с ним.
Вэрали думала, что ее прошлый наставник был чопорным и угрюмым, но Джарен был уверен: он ничто по сравнению с Дэдрином. Благодаря стоическому поведению отца Джарен на его фоне казался милым и нежным.
К счастью, у его отца был Джерос – одновременно вспыльчивый и сострадательный, он сглаживал острые углы. Они были полными противоположностями.
Но, независимо от их характеров, они оба с ума сойдут, когда увидят Вэрали. Возможно, она прожила с ними всего несколько лет, но они приняли ее как родную ровно так же, как приняли его самого несколькими годами ранее.
Джерос, вероятно, плакал бы, готовя какое-нибудь смехотворно экстравагантное блюдо, в то время как Дэдрин выпытывал бы у нее информацию о времени, проведенном на Алероне. Информацию, которую Джарену самому не терпелось узнать.
И когда они, наконец, отправились бы спать, он забрал бы ее обратно в свою комнату и растворил в себе. Отдал бы ей свое тело, свою одежду, свою постель. Он бы буквально задушил ее собой.
Вэрали резко повернула голову в сторону Джарена, юноша даже удивился, как она не сломала себе шею. Он плотно сомкнул губы, борясь с внезапным желанием рассмеяться.
– Какие-то проблемы?
Вэрали раскинула руки, разминая их.
– Ты планируешь заняться чем-то полезным, или я должна делать все сама, пока ты стоишь и мечтаешь?
Он наклонил голову, скользя взглядом по ее телу.
– Если ты хочешь, чтобы мы занялись тем, о чем я мечтаю, все, что тебе нужно сделать, это попросить, звездочка.
Ее ноздри раздулись, и Вэра отвернулась, бормоча что-то о нелепых мужчинах, отходя на другую сторону палубы. Пульс Джарена участился, когда он наблюдал за ней, наслаждаясь тем, как девушка реагирует на его возбуждение.
Вэрали может бояться их связи и глубины их единения, но она в силах бороться с этим не больше, чем он сам. Они спутники – две части одного целого. И после бессонной ночи, которую Джарен запланировал для них в Нарисе, они будут переплетены навсегда.
Он напевал себе под нос, наблюдая, как ее гибкое тело изящно двигается и растягивается во время работы. Как долго Джарен сможет прятать ее, трогать и пробовать на вкус, прежде чем кто-нибудь неизбежно начнет ее искать?
Королю Весстану, очевидно, понадобится время, чтобы получше узнать дочь, которую он оплакивал. А что бы сказал король об их связи? Ни одна королева до Вэрали никогда не имела спутника, включая ее родителей. Королевские пары всегда создавались на основе политических интересов.
Джарен хотел бы стать отцом ее детей, если бы Вэра была не против, но ему нечего было предложить ей. У него не было имени. Узы спутников чтились превыше всего остального, но, учитывая, что юноша не смог защитить ее много лет назад, он не был уверен, как отреагирует король Весстан.
Неизвестность вызвала мрачное волнение в груди Джарена. Неважно, каково было его положение, кто она такая, – Вэрали принадлежала ему. Король Весстан мог проводить с ней столько времени, сколько хотел, но неважно, что он король: если он попытается разлучить их, у него будут большие проблемы.
Джарен никогда не встречался с ним лицом к лицу, даже несмотря на то, что много раз путешествовал по Алерону по приказу Весстана, но за эти годы он подслушал достаточно разговоров, чтобы знать, что тот любит все контролировать.
Учитывая то, что случилось с его женой и дочерью во время восстания, Джарен не винил его, но плохо представлял, что король будет делать, когда поймет, что его дочь не смирится с этим.


Ему было так же весело наблюдать за тем, как Вэрали таращится на фигуры под ними, как ей было весело наблюдать, как они суетятся вокруг причала. Ее глаза расширились, губы были приоткрыты, а руки вцепились в перила так сильно, что костяшки пальцев побелели.
Даже несмотря на ее покрытые шрамами уши и странные манеры, которые служили постоянным напоминанием, иногда было легко забыть, что до сих пор она находилась среди людей.
Вэра перегнулась через перила.
– Почему они все так паникуют?
Джарен не стал смотреть вниз, будучи слишком занят разглядыванием ее постоянно меняющегося выражения лица.
– Они знают мой корабль.
Вэрали оторвала взгляд от рабочих, чтобы искоса посмотреть на него.
– Ты такой важный человек? Я думала, ты просто разведчик.
– Я не просто разведчик, – сказал он, прищурившись. – Но нет, думаю, дело в моей семье. Скорее всего, они отправили сообщение в Окридал, чтобы здесь внимательно следили за мной, ведь я не вернулся в назначенное время. Я думаю, что посыльный уже на пути домой, чтобы сообщить о моем прибытии обратно в Нарису.
– Ты сказал, что они советники короля Весстана, верно?
Джарен приподнял бровь, но ничего не сказал. Не его дело поднимать тему ее семьи, пока Вэрали не будет готова об этом говорить. Она так долго не знала правды, а теперь ей предстояла встреча с отцом.
– Дэдрин – советник, да. Он был им еще до моего рождения. Джерос тоже, но, скорее, неофициальный. Он занимается этим только для того, чтобы поддержать Дэдрина.
– И король это позволяет?
– Вроде того. Джероса знают и уважают.
– Тогда почему он не настоящий советник?
– Он не благородной крови. Его родители были поварами во дворце. На самом деле так он и познакомился с Дэдрином. Советую как-нибудь спросить его об этом, это целая история.
Вэра нахмурилась.
– Я даже не думала, что благородная кровь здесь так важна. Вы все – магики с одинаково одаренной кровью. Какое значение имеет семейное древо?
Джарен оттолкнулся от перил, жестом веля девушке следовать за ним, и направился к веревочной лестнице, которую ранее бросил за борт. Ему так хотелось встать обеими ногами на твердую землю.
– Мы. Ты должна перестать думать о магики как о ком-то другом. Мы одинаковые, Вэрали.
Она прыснула у него за спиной, но оставила ответ при себе, когда перекинула ногу через борт и последовала за Джареном вниз.
– Басура – не варварское государство, – продолжил он, ступая на причал и протягивая руку, чтобы помочь ей. – В отличие от Алерона, мы не недооцениваем наших женщин, и всем магики предоставляется свобода зарабатывать на хорошую жизнь. Но не думай, что наше общество совершенно.
Притянув девушку к себе, он наклонил свое лицо к ее, и в груди екнуло от удовольствия, когда она без сомнения поддалась. Ее глаза закрылись, и Вэра чуть откинула голову назад, приоткрыв губы.
Джарен улыбнулся, зная, что она этого не видит, и провел ладонями по ее рукам. Ее кожа покрылась мурашками под его прикосновениями, когда Джарен двигался вдоль ее плеч и скользил пальцами по затылку.
Приблизившись к ее рту, юноша подождал, пока его дыхание коснется ее губ, прежде чем схватить капюшон девушки и натянуть его ей на голову.
Серебристые глаза Вэры распахнулись, и она оттолкнула Джарена, раздражение отразилось в ее сверкающем взгляде, а щеки вспыхнули.
– Ты такой осел.
Джарен ухмыльнулся, игнорируя вызов. Сейчас было не время для ссор, как бы ему ни хотелось поддеть Вэрали.
– Я буду целовать тебя, сколько захочешь, когда мы останемся одни, звездочка, но сейчас нам нужно идти. Постоялый двор, в котором я обычно останавливаюсь, недалеко отсюда.
Джарен потянулся, чтобы натянуть край ее капюшона на глаза, но Вэрали ударила его по руке, отступая назад.
– Здесь все знают, кто ты. Наши плащи не сделают нас невидимками, – отрезала она, и голос ее звучал скорее устало, чем рассерженно.
– Я не о себе беспокоюсь.
– Никто меня не узнает, Джарен. Ты не узнал.
Его губы скривились от напоминания. Еще одна причина, по которой он до сих пор был не более чем просто дерьмовым спутником для нее.
– Возможно, нет, но мы не будем рисковать. Мы оба слишком истощены, чтобы иметь дело с толпой, благосклонно настроенной или нет. Ты сможешь снять капюшон, как только мы доберемся до нашей комнаты, – добавил юноша, указывая на ее голову.
Глаза Вэры сузились, и он напрягся. Джарен был готов поспорить на что угодно: девушка раздумывала о том, что будет, если она сбросит капюшон прямо сейчас.
Проведя рукой по отросшим волосам, которые теперь заслоняли глаза, Джарен откинул спутавшиеся пряди с лица и вздохнул.
– Боги, почему ты такая упрямая? Чем быстрее перестанешь спорить и пойдешь, тем быстрее сможешь принять ванну.
Она скрестила руки на груди, наклонила голову и оскалилась.
– Чем быстрее я разденусь, тем быстрее смогу принять ванну. Может быть, я упрощу задачу и сорву с себя всю одежду прямо здесь?
Джарен сократил расстояние между ними и, прижавшись к Вэрали, обвил руками ее талию. Ее тело идеально покоилось в его объятьях.
– Давай, звездочка, мне понравится.
Вэра усмехнулась, и Джарен с удовольствием отметил, что она не отстранилась.
– Ты блефуешь. Мы с тобой оба знаем, что ты захочешь убить любого, кто взглянет на меня.
– Могу пообещать тебе, что не стану.
– Правда?
– Правда, – сказал он, приподняв уголки губ. – Потребуется слишком много времени, чтобы убрать столько тел.
Ее глаза сузились, девушка не верила ни единому его слову, и Джарен усмехнулся, опуская руки ниже, поглаживая ее бедра.
– Я с радостью позволю каждому магики здесь полюбоваться твоим обнаженным телом, чтобы они увидели, как чертовски хорошо моя метка смотрится на твоей коже.
Дыхание Вэры сбилось, и юноша притянул Вэрали ближе, наблюдая, как ее глаза темнеют в такт пьянящему ощущению, исходящему от его сердца.
– Затем, пока ты будешь нежиться в ванне, о которой так мечтаешь, я выслежу каждого из них и вырежу им глаза теми самыми кинжалами, на которых написано, что ты моя.
Вэрали моргнула, глядя на него из-под капюшона, на этот раз потеряв дар речи. Джарен нагнулся, не в силах сопротивляться желанию коснуться ее губ своими.
Она была так близко впервые со времен Алерона, и его тело умоляло о большем, отчаянно нуждалось в ней. Джарен хотел почувствовать, как ее язык скользит по его. Но он заставил себя отступить. Позже. У них будет достаточно времени после того, как они поедят, помоются и останутся наедине.
– Тиойл?
– Да… да, я готова, – ответила она, еще больше расширив глаза.
Юноша щелкнул языком, оставляя между ними столь необходимое пространство, и прикоснулся двумя пальцами к ее губам. Она застонала и оттолкнула его руку, но повторила:
– Йе мипоак тиойл.
– Хорошая девочка, – сказал Джарен, поворачиваясь и направляясь к пристани, ожидая, что Вэра бросит что-то ему в затылок. Но после тяжелой паузы, во время которой, он был уверен, девушка обдумывала именно это, она зашагала за ним, бросив красочное ругательство.
Юноша ухмыльнулся. По крайней мере, она выругалась на тьябати.

– Я этого не понимаю, – сказала Вэра, пока они шли, продолжая говорить на их родном языке. Она говорила медленнее, чем обычно, но в целом Джарен был впечатлен тем, как быстро девушка восстановила речь, всего за несколько недель.
Правда, Джарен не счел нужным ее похвалить.
Он опустил взгляд, отчасти ожидая, что Вэрали ударит его, но ее глаза были прикованы к магики вокруг них.
– Не понимаешь чего?
Вэра вертела головой из стороны в сторону, разглядывая рабочих, мимо которых они проходили.
– Все эти люди из штанов выпрыгивали, чтобы подготовиться к прибытию твоей высокомерной задницы.
Боги, ему хотелось прикусить этот гребаный острый язычок.
– И что?
Она сомкнула и разомкнула губы, издав тихий причмокивающий звук, который привлек его внимание.
– У меня такое чувство, что все нас избегают. Никто не кажется особо приветливым.
– Я не любитель светских бесед. Я сделал это общеизвестным фактом.
Джарен пожал плечами, неохотно отводя глаза как раз вовремя, чтобы уловить легкое волнение публики.
Джарен замедлил шаг, протянув руку к груди Вэрали и закрыв ее своим телом.
– Итак, по сути, ты хочешь сказать, что ты… Подожди, что ты делаешь? В чем дело, Джарен?
Он едва слышал ее; его внимание было приковано к мужчине, проталкивающемуся сквозь последнюю шеренгу уличных зевак и целеустремленно бегущему к причалу.
Джарен остановился как вкопанный, отказываясь моргать, неуверенный, было ли то, что он видел – кого он видел – реальным.
Пальцы Вэрали ласкали его спину, когда она выглядывала из-за него, отчего по его коже пробежала дрожь.
– Кто это, Джарен?
Он сглотнул, каждый нерв и чувство были на пределе.
– Джерос.
Юноша мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз видел, как кто-либо из его семьи покидал столицу. Что же случилось, что привело его в Окридал?
Пальцы Вэрали замерли.
– Что? Мне казалось, ты говорил, что они остались в Нарисе?
Джарен ничего не сказал. У него не было ответа. Повернувшись, чтобы встретиться с ней взглядом, он протянул руку и мягко сжал ее подбородок.
– Стой здесь.
Вэрали моргнула, явно застигнутая врасплох этой просьбой. Вытащив из ножен один из своих кинжалов – тот, что был у нее все эти годы, – Джарен протянул его ей, наблюдая, как мозолистые пальцы девушки обхватывают рукоять.
– Пожалуйста, Вэрали.
Удивительно, но она кивнула, засовывая кинжал за пояс и отодвигаясь, чтобы не мешать толпе. Значит, она все-таки была способна слушать. Джарен запомнит это, чтобы подразнить ее в следующий раз, когда девушка начнет спорить, что, Джарен не сомневался, случится очень скоро.
Заставив себя отвернуться от нее, он трусцой направился к Джеросу. Мужчина не замедлил шага, когда увидел приближающегося Джарена. Он ускорился, едва успев остановиться, чтобы не врезаться в отца.
– Будь прокляты боги, – сказал Джерос. – Я думал, ты умер.



Глава 3


Джарен
Его тьябати выплеснулся в порыве между тяжелыми вдохами, когда мужчина мертвой хваткой вцепился в плечи Джарена. Парня окутал аромат, напомнивший о свежеиспеченных булочках с начинкой, несмотря на то, что они были очень далеко от его кухни.
– Твоя неуверенность утешает, – съязвил он.
Джерос выглядел так же, как и всегда, единственная часть его лица, не прикрытая растительностью, просветлела, стоило ему широко улыбнуться.
– Может быть, если бы ты проявил хотя бы намек на инстинкт самосохранения за последние двадцать пять лет, я бы больше в тебя верил.
Губы Джарена изогнулись в улыбке.
– Что ты делаешь в Окридале?
Он убрал руки с плеч Джарена и раздраженно всплеснул ими.
– Ждал новостей о тебе, дурак.
«Слава богам», – подумал юноша, мгновенно расслабляясь.
– Значит, все в порядке? С отцом все хорошо?
– Кроме палки, которую ему недавно засунули в задницу? – спросил Джерос, его лицо светилось от веселья. – Да, с ним все в порядке. Хотя он беспокоился о тебе.
Джарен фыркнул. Дэдрин никогда ни о чем не беспокоился. У него было два настроения: нейтральное и сердитое. Нормальные чувства не были его сильной стороной, разве что с его спутником. В этом они были похожи.
Словно прочитав его мысли, Джерос хлопнул юношу по плечу.
– Прекрати, ему не все равно. Он позволил мне прибыть сюда, чтобы найти тебя.
Джарен опустил голову, не в силах спорить. Он был удивлен, что его отец позволил Джеросу отправиться в такое далекое путешествие без него.
– Мне жаль, что я заставил вас обоих поволноваться. Мне… – его губы дрогнули. – Мне есть о чем рассказать.
Улыбка мужчины погасла, и он нерешительно отступил на шаг, его веселье исчезало по мере того, как морщины на лбу углублялись.
– Не нравится мне это. Стоит ли мне беспокоиться?
– Нет. Ну, может быть, немного, когда отец узнает, что я очнулся в переулке, избитый и ограбленный.
Взгляд Джероса опустился к его губам, он заметил намек на улыбку, которую Джарен не смог подавить при воспоминании об этом случае.
Джерос приподнял бровь, явно смущенный его реакцией, и пробормотал:
– Может быть, тебе лучше не рассказывать ему эту историю.
Джарен не удержался, из горла вырвался глубокий смех, и в ответ на это ощущение тепла немедленно вспыхнуло в его сердце.
– Все нормально. Я просто немного развлекся.
– Расскажешь мне все, пока мы будем есть, – сказал Джерос, кладя руку между лопаток Джарена и легонько подталкивая его. – Но сначала прими ванну. От тебя разит морем, потом и отчаянным самоудовлетворением.
Джарен широко расставил ноги, сопротивляясь, и покачал головой, когда Джерос попытался подтолкнуть его вперед.
– Постой. Я хотел бы тебя кое с кем познакомить.
Когда его родственник открыл рот, чтобы возразить, Джарен поднял руку, останавливая его.
– Это не может ждать. Она не может ждать.
Юноша отодвинулся в сторону, чтобы дать Джеросу беспрепятственный обзор причала позади него, и нервы Вэрали напряглись. Ее сердце превратилось в чертов барабан, бьющийся в такт с его собственным. Джарен не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал такое волнение.
Но вместо того, чтобы понять намек и оглянуться, Джерос прошипел проклятие, помахав длинным пальцем у него перед носом.
– Надеюсь, это не то, что я думаю, мальчишка. Если ты пропадал, потому что хотел вернуть человеческую женщину, которой заделал ребенка, я надеру тебе задницу.
Джарен нахмурился, его возбуждение немного поутихло. Ни для кого не было секретом, что у него были любовницы, его семья тоже знала об этом, но все они были магики. И даже тогда юноша ни разу не позволил себе спать с кем-то без использования эликсира труика. Вэрали была бы первой.
– Есть только одна женщина, которую я хотел бы видеть вынашивающей моего ребенка, – сказал он, свирепо глядя на Джероса, – и она не человек.
В глазах Джероса промелькнуло недоверие, и он прочистил горло, смущенно отводя взгляд. Его реакция была понятна. Джарен ни с кем не заговаривал о Вэрали. Никогда. До сих пор он ни разу не хотел говорить о ней.
– Я почувствовал что-то в Срединном Пути. Это что-то требовало моего внимания, – продолжил он, подавляя раздражение. – Я решил проследовать в Материн. Вот почему я задержался.
Мужчина отшатнулся, держась за грудь так, словно у него могло выпрыгнуть сердце.
– Ты вошел в… Да заберет меня Бог Смерти, ты слышишь, как колотится мое сердце, Джарен? Ты знаешь, что могло случиться, если бы тебя поймали?
Юноша злобно ухмыльнулся.
– Меня и поймали.
Джерос уставился на него, разинув рот, но молодой человек просто поднял руку, указывая туда, где, прислонившись к ящику, стояла она. Каким бы взволнованным ни был Джерос, он был готов к тому, чем все кончится.
Мужчина проследил за его взглядом, прищурившись по привычке, которая была у него всегда, хотя его зрение было не хуже, чем у любого магики. На мгновение Джерос растерялся, и напряжение вокруг его глаз усилилось, прежде чем они распахнулись, и он отшатнулся.
– Ванэра? Нет, это… это невозможно.
Вэрали, шаркая ногами, направилась к ним, ее беспокойство передавалось Джарену. Девушка так привыкла скрывать, кто она такая, что понятия не имела, что делать и как вести себя под их пристальным вниманием. Что бы она сделала, если бы каждый столичный житель старался хотя бы мельком увидеть ее?
Джарен сжимал и разжимал кулаки, игнорируя желание броситься к ней. Молодой человек ненавидел то, что сделали с ней годы на Алероне. Вэрали была наследницей престола, а эти люди научили ее не чувствовать ничего, кроме стыда. Даже ее наставник.
Они подорвали ее самооценку, заставив переосмыслить все, что девушка делала и кем была. Это убивало Джарена, и он был полон решимости изменить это. Чтобы увидеть, как Вэрали вернет себе себя.
Ободряюще улыбаясь, юноша ждал, что она посмотрит на него, но ее взгляд был прикован к Джеросу. Ее сердцебиение учащалось в геометрической прогрессии, и Джарен нахмурился, оглянувшись через плечо.
Что делал его родственник, чтобы так сильно завладеть ее вниманием? Он едва успел заметить бледное лицо Джероса, когда его чутье ударило изнутри, как гребаный молот, заставив мышцы мгновенно сократиться.
Страх.
Джарен схватился за рукоять своего кинжала, делая шаг в направлении Вэрали и лихорадочно осматриваясь. Он напряг все свои чувства, но вокруг суетилось слишком много магики, чтобы он мог уловить что-то конкретное.
– Что такое? – спросил он, усиливая хватку. – Что ты видишь?
Он был в нескольких секундах от того, чтобы выхватить кинжал из ножен и подбежать к девушке, когда Джерос наконец заговорил, и его слова разнесли чистый лед по венам:
– Боги, смилуйтесь. Джарен, что ты наделал?



Итан
Выдохнув через нос, он уперся обеими ладонями в пол и оттолкнулся, оторвав лицо от холодной поверхности.
Итан моргнул, чтобы прояснить зрение, и сосредоточился на вмятинах и царапинах на полу, чтобы отвлечься от отвращения, прокладывающего путь сквозь оставшуюся часть его души.
Он сделал медленный, ровный вдох и задержал дыхание.
Один. Два. Три. Четыре. Пять.
Его тело умоляло сдаться; его голова, ноги и ребра дрожали от каждого движения.
Один. Два. Три. Четыре. Пять.
Пульсация в голове отзывалась с каждой цифрой, пока Итан считал, но он игнорировал ее. Боль была его постоянным спутником, сколько он себя помнил. Она была ему старым другом, которого он прекрасно знал и понимал.
Унижение, которое Итан испытывал, вызывало у него желание разозлиться на весь мир. Он бы уничтожал корни всего живого, делая все вокруг таким же мертвым, как и он сам.
Вдох, пауза, выдох. Нет ничего, с чем он не мог бы справиться. Ему просто нужно сосредоточиться.
– Твоя кровь на моем ковре.
Итан взглянул на темно-синюю дорожку слева от себя. Да, Сулиан, вот что бывает, когда приказываешь избить кого-то рядом с ковром. Поэтому он работал в камерах, где были решетки. Вот что такое здравый смысл.
– Прости меня, отец, – Итан разгладил свою гримасу, превратив ее в маску, лишенную каких-либо чувств.
Сулиан вполне мог принять это за оскорбление и преподать ему еще один урок. За то, что юноша выглядит таким безразличным, но он с радостью выдержит и это, все лучше, чем доставить этому ублюдку удовольствие, показав свою настоящую реакцию.
Итан приподнялся еще выше, прикусив язык, пока не почувствовал вкус свежей крови, и выпрямил спину. Он встал на колени, опустив голову и заставив себя не обращать внимания на веселое фырканье Сулиана. Чертову придурку нравилось видеть, как юноша стоит на коленях у его ног, как непослушный зверек.
– Оставь нас.
Итан не шевельнул и мускулом, зная, что приказ не для него. Он прислушался к удаляющимся шагам одинокого охранника, затем услышал, как открываются и закрываются двери. Йеннин. Новый охранник, выполняющий приказы Сулиана и помогающий ему с уроками для Итана.
Он не понимал, зачем Сулиан вообще просит своих людей уйти, когда хочет поговорить. В любом случае Йеннин не мог повторить то, что слышал. Этот человек, как и все остальные охранники Сулиана, был не только неграмотным, но и не имел языка вовсе.
Поэтому они были сверх меры богаты, и им сходило с рук почти все, что они делали на улицах. Жестокость, взяточничество, изнасилования. Сулиан закрывал глаза на это, пока они оставались верными ему.
Но даже с учетом этого Итан не мог себе представить, чтобы он добровольно отдал свой язык мужчине, который не знал, как использовать свой, если женщина садится на его чертово лицо.
– Иногда я задаюсь вопросом, стоишь ли ты всего этого. Тебе не мешало бы помнить, что у меня есть еще варианты.
Голос нарушил мысли Итана, ища трещину в его маске в надежде пробраться сквозь нее. Но трещин в ней не было.
Сулиан не мог сказать ничего такого, чего он уже не сказал за последние два десятилетия жизни Итана. Эти грязные слова давно перестали его трогать.
– Я понимаю, отец. Скажи мне, что я должен сделать, чтобы вернуть твое расположение, и я сделаю это.
Эти слова были на вкус, как пепел, но он говорил искренне. Итан сделал бы все возможное, чтобы Сулиан не смотрел на него слишком пристально.
Наступила пауза, ритмичное постукивание пальцев Сулиана по трону было единственным звуком, заполнявшим тишину, прежде чем он заговорил:
– Я больше не вижу в этом смысла. Я приказал тебе жениться на девчонке-магики. Ты провалился. Я приказал тебе вернуть ее. Ты провалился. Я приказал тебе привести ко мне твоего вероломного стражника. Ты провалился. Необученная собака выполняет команды лучше, чем ты.
Итан поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть убийственный взгляд, который Сулиан бросил в его сторону. Это его нисколько не беспокоило. Чувства, что отец испытывал к нему, были взаимными.
– Вэра вернется, отец. Я клянусь жизнью.
– Это в твоих интересах. Я, конечно, тоже надеюсь на это, – он сжал подлокотники трона, наклоняясь вперед, и сплюнул. – Я хочу, чтобы Басура была у меня в руках, а это невозможно, если мой наследник не может справиться с чертовой женщиной.
– Я понимаю, – повторил Итан, и его охватило чувство спокойствия, несмотря на скрытую угрозу. Возможно, юноше придется ждать дольше, чем он первоначально планировал, но Вэрали будет его. Он был уверен в этом. Как только Вэра получит его письма, она тут же вернется, и Итан встретит ее с распростертыми объятьями.
Сулиан был полон решимости использовать дочь короля Весстана, чтобы посадить Басуру на поводок, но чего он не знал, так это того, что само ее возвращение подпишет смертный приговор ему же. И Итан уже не мог этого дождаться.


Его охранник Уэс Коулман ждал прямо за дверями, когда Сулиан наконец отпустил Итана. Поза Коулмана была напряженной и сердитой, а костяшки пальцев одной руки побелели на рукояти меча. Но он молчал, зашагав в ногу с Итаном, когда тот прошел мимо.
Итан дернул плечами, пытаясь стряхнуть прилипшие к коже части туники, но по шее лишь пробежала острая боль. Липкая пленка пота и крови раздражала, но он боролся с желанием сорвать с себя одежду. Он хотел сжечь каждый чертов клочок ткани, сжечь все, вплоть до своих ботинок.
Эта картина вызвала у него внезапный смешок. Разве это не было бы нечто? Итан мог только представить, какие взгляды будут прикованы к нему, когда он будет расхаживать по дворцу голый, весь в синяках и ссадинах. Это, безусловно, дало бы змеям, разодетым в дворян, повод для разговоров.
Итан скорее почувствовал, чем увидел, что Коулман искоса смотрит на него, пока они пробирались по лабиринту дворцовых коридоров. Ему казалось, что этот человек ни на мгновение не переставал хмуриться с тех пор, как увидел его выходящим из тронного зала с окровавленной улыбкой на лице.
– Говори откровенно, Коулман. Я знаю тебя всю свою жизнь. Я чувствую, когда ты переполнен осуждением, – сказал Итан, сжалившись над ним.
Охранник закатил глаза и вздохнул, убирая руку с меча, чтобы жестом указать на него.
– Я не могу видеть тебя таким. Мой долг – защищать тебя. Каждый раз, когда ты входишь в эту комнату без меня, считай, я провалил задание.
Я приказал тебе жениться на девчонке-магики. Ты провалился.
Слова Сулиана закружились вокруг Итана, и он стиснул зубы, укрепляя свой щит, чтобы не пустить их внутрь. Должно быть, его маска соскользнула, потому что Коулман резко повернулся к нему и прочистил горло.
– Прошу простить меня за то, что перешел границы дозволенного. Я не должен был ничего говорить.
Итан покачал головой, обходя молодого слугу с кипой сложенных постельных принадлежностей.
– Тебе не за что извиняться, я же сказал тебе говорить свободно. Но мои отношения с отцом – это мое личное дело. Тебе не нужно думать об этом.
– Обычно это не…
– Не настолько очевидно?
Он был прав. Помимо нескольких более суровых уроков, когда Итан был младше, Сулиан обычно наказывал его способами, которые внешне не были заметны двору. Как бы сильно ни ненавидел его любящий отец, было недопустимо, чтобы его наследник бродил по замку с подбитым глазом.
– Я знал, что произойдет, если вернусь без Вэры. Ничего такого, – сказал Итан, пожимая плечами. Чего он не добавил, так это того, что ему пришлось понести наказание за всю свою охрану.
– А Гибсон?
Глаз Итана дернулся, но в остальном он сохранил непроницаемое выражение лица.
– А что с ним?
Коулман в нерешительности потер рукой подбородок.
– Был ли приведен в исполнение его… приговор за содействие ее побегу?
Итан протянул руку и схватил охранника за плечо, сжав его. Возможно, он и доверял Гибсону, но Коулман тесно сотрудничал с ним в течение многих лет.
– Он умер с честью, Уэс. Я даю слово.
Коулман снова кивнул, его лицо было напряженным. Итан ненавидел эту часть игры, постоянную ложь и скрытность. Особенно в адрес Коулмана, которого он знал всю свою жизнь и считал настоящим другом.
Он просто хотел быть честным в своих желаниях и планах и чтобы его люди по-прежнему гордо следовали за ним. Но из всех них Гибсон был единственным, кому Итан мог полностью довериться, и ирония этого не ускользнула от него.
К счастью, ему все равно пора было проверить, как там бедняга-охранник. Они должны были поболтать, и Итан отчаянно хотел отвлечься. Поэтому, когда они с Коулманом наконец подошли к его комнатам, Итан остановился, качнув головой в сторону коридора.
– На вторую половину дня ты свободен.
Коулман вздрогнул, поворачиваясь к нему.
– Ваше Высочество…
– Тебе нет необходимости стоять у моей двери весь день, со мной все будет в порядке. Я просто собираюсь отдохнуть и привести себя в порядок, а потом поищу компанию гораздо более интересную, чем ты, – солгал он, преувеличенно подмигнув. – Или, может быть, ты захочешь присоединиться?
Это не было абсолютной ложью. Итан действительно планировал найти более интересную компанию, но это был не тот интерес, который Коулман смог бы понять.
Лицо охранника сморщилось, но он усмехнулся, веселье сменило нерешительность.
– Мне придется отвергнуть это предложение. Боюсь, я просто не испытываю к вам тех же чувств, Ваше Высочество.
– Зря. Мне сказали, что ночь, проведенную со мной, невозможно забыть.
Глаза Коулмана забегали по лицу Итана, без сомнения, подсчитывая множество разноцветных синяков, которые теперь украшали его.
– Однажды я споткнулся и приземлился лицом в лошадиное дерьмо. Это тоже было весьма запоминающимся событием.
Искренний смех вырвался из груди Итана, удивив их обоих.
– Справедливо. Тогда, наверное, я просто приму ванну.
– Позовешь меня, если я тебе понадоблюсь?
– Конечно, – сказал он, снова качнув головой в сторону коридора. – А теперь иди. Наслаждайся небольшим перерывом.
Итан подождал, пока Коулман не зашел за угол, а затем развернулся и направился в противоположном направлении.
Перевод Гибсона в дворцовый лазарет был безрассудным и рискованным, но наличие целителя, который ухаживал бы за ним, было необходимо. Итан давным-давно понял, что ключ к тому, что ему нужно, – в хлебных крошках, которые оставили по пути, их нужно было только собрать.
Как наследный принц он точно не мог быть замечен несущим по коридорам предателя-охранника, особенно того, кто должен был быть мертв, поэтому ему пришлось рискнуть, доверив часть правды Хейзу, но это того стоило.
Хейз, конечно же, и глазом не моргнул, радостно прошествовав в камеру, чтобы перекинуть потерявшего сознание Гибсона через плечо. Временами он мог быть несдержанным, как, например, в тот день, когда сорвался и напал на Вэру, но был лоялен в других важных вещах.
Будучи незаконнорожденным, он рос в борделе, и никто его не воспитывал. Хейз прекрасно понимал, что быть членом гвардии Итана – это самая большая власть, которой он когда-либо сможет обладать. Итак, хотя Итан никогда бы не доверился этому человеку полностью, он доверял ему настолько, чтобы держать в курсе насчет Гибсона.
Чувствуя нетерпение, Итан ускорил шаг, насколько позволяло его избитое тело, и спустился по последней лестнице, ведущей в лазарет. Он считал каждый шаг, чтобы отвлечься от приступов боли, отдававшихся в ногах, и завернул за угол, едва не налетев на молодую женщину, взбегавшую по ступеням.
Она взвизгнула, отступая назад и споткнувшись о ступеньку, прежде чем прижаться к стене. Он уловил тот момент, когда ее глаза сфокусировались на чем-то помимо его внешнего вида, и девушка поняла, кто он такой.
Ее голубые глаза расширились, и девушка опустила голову, рассыпаясь в извинениях. Судя по тому, как дрожали ее ноги, она была в нескольких секундах от того, чтобы упасть на колени.
Это было зрелище, очарованию которого Итан обычно поддавался. Обмен несколькими улыбками с хорошенькой девушкой, за которым следовала ночь раздвинутых бедер и оркестра стонов. Это будет не в первый раз и даже не в двадцатый. Его репутация появилась не на пустом месте.
Но сейчас Итан не чувствовал никакого притяжения, несмотря на то, какой хорошенькой она была. Молодой человек улыбнулся и наклонил голову, поворачиваясь, чтобы продолжить спуск, не раздумывая ни секунды. Ему, конечно, не помешала бы ночь удовольствий и разрядки, но он не хотел проводить ее со здешними женщинами.
В конце концов, он был помолвлен.



Глава 4


Джарен
Он откинул голову назад, окончательно запутавшись. Предупредительные сигналы зазвенели в его голове. Что он сделал?
Не обращая внимания на сильное желание схватить Вэрали и защитить ее от какой-то невидимой угрозы, Джарен распрямил плечи и медленно заговорил:
– Что я сделал, так это нашел свою спутницу. Живой.
Шок, которого он ожидал, запоздалая радость или волнение так и не наступили. Джерос просто зажмурил глаза, словно от боли, и прижал руку к груди, прошептав:
– Чертов дурак.
– Что, черт возьми, это значит? – рявкнул Джарен, вставая между ними. Он не был уверен, говорил ли мужчина с ним или с самим собой, но в любом случае что-то было не так.
Джерос не сказал ни слова о Вэрали, только назвал ее Ванэрой. Он даже не удивился тому, что увидел ее здесь. Это была какая-то бессмыслица. Мужчина никак не мог подумать, что она была покойной королевой. Он был просто в шоке.
– Я знаю, это невероятно, – сказал Джарен, качнув головой в ее сторону. – Но это действительно Вэрали. Моя Вэрали.
Джерос опустил руку, он стоял, сжимая и разжимая кулаки, пока его глаза лихорадочно изучали Джарена и Вэру. Чувствуя, как в нем возрастает беспокойство, Джарен попытался снова:
– Она была жива все это время, Джерос. Жила на гребаном Алероне, среди всех мест на свете, именно там.
– И не зря, – его ответ был тихим, он просто пробормотал это, но Джарену показалось, будто мужчина выкрикнул эти слова во все горло.
Он замер, весь его мир остановился, застыл на этой фразе. Давление нарастало в его голове, пока все вокруг не исчезло. Звук суетящейся толпы, океанский воздух, бьющий в лицо, сердце, стучащее в груди. Все замерло, слова Джероса поразили его. Они вонзились и разорвали его, сдирая кожу.
Джерос знал, где она? Нет, это… это было невозможно. Потому что если бы он знал, что Вэрали была на Алероне, это означало, что все это время, все эти годы он также знал, что она…
Ужас пронзил Джарена, забирая каждое воспоминание, каждое мгновение и каждое слово, которые он считал правдой, и заливая все это ядом. Перед глазами появились черные точки, и юноша тяжело сглотнул, борясь с подступившей к горлу желчью.
Запах Вэрали окутал его за секунду до того, как Джарен почувствовал ее приближение, ее замешательство смешалось с его собственным. Тем не менее Джерос просто продолжал, черт возьми, стоять там, глядя на магики вокруг них, не подозревая о душевной ране, которую он только что нанес. Как будто он даже не понял, что сказал эти грязные слова вслух.
– Ты знал, – хрипло произнес Джарен.
Взгляд Джероса метнулся к нему, он моргнул, его глаза оставались туманными, как будто мужчина был так глубоко погружен в свои мысли, что забыл, где находится.
– Что?
Все вдруг обрело смысл. Как Вэрали оказалась на Алероне, как ее притащили туда и заключили сделку с Сулианом. Все кусочки складывались, образуя остроконечную, словно стрела, правду, которая разрывала юношу на части.
Джарен часто задавался вопросом: как она могла быть жива, когда они были так уверены в ее смерти? Они любили ее почти так же сильно, как и Джарен. Они бы проверили все сто раз, тысячу раз, попытались бы сделать все возможное, чтобы спасти ее.
И, видимо, они все и сделали. Джарен был таким дураком. Ком в горле стал горячим, обжигая и делая его слова хриплыми и отрывистыми:
– Ты сказал, что она умерла.
Джерос вздрогнул от того, что увидел в его взгляде, а затем посмотрел через его плечо на Вэрали, которая стояла прямо позади, натянутая, как тетива лука. Смесь решимости и печали отразилась на лице мужчины, когда он наконец произнес:
– Здесь не место для таких разговоров.
Ну уж нет. Джарен сделал выпад, схватившись за тунику Джероса, и посмотрел вниз на человека, которого уважал всю свою жизнь. Человека, который последовал за ним в лес в ту ночь, когда родилась Вэрали, который усадил его и объяснил, что означает их связь, который подарил ему первые кинжалы и сказал тогда, как он им гордится.
Джарен усилил хватку, отчаянно надеясь, что ошибся. Он нуждался в объяснении, любом объяснении того, что они сделали с ним. С ней.
– Скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи мне, что ты не знал, что она жива.
Лицо Джероса оставалось непоколебимым, его мягкий взгляд и искорки юмора исчезли.
– Хоть раз в жизни послушай меня, мой мальчик. Не здесь.
Джарен оскалил зубы, рыча на него сверху вниз.
– Скажи мне чертову правду!
Мужчина попытался оттолкнуть его, но Джарен держал его тунику, отказываясь отпускать, пока не услышит ядовитые слова прямо из пасти гребаного змея.
Лицо Джероса исказилось, отчаяние и агония охватили его, но Джарен только зарычал еще громче.
– Скажи. Это.
– Да, – произнес он достаточно тихо, чтобы никто вокруг не услышал, если только не подслушивал нарочно. – По крайней мере, мы знали, что ее забрали туда. У нас были свои причины, и, клянусь богами, мы поговорим, но, пожалуйста, Джарен, спрячь ее.
Пальцы Джарена отпустили ткань, его руки упали, как мертвый груз, когда одно-единственное слово врезалось в его череп.
Мы.
Джерос отступил назад, его тело напряглось, он насторожился то ли из-за эмоций Джарена, то ли из-за того, что боялся толпы. Джарену было все равно. Он сосредоточился на ударах в груди, нуждаясь в том, чтобы почувствовать ее присутствие и напомнить себе, что она действительно была здесь, с ним.
Эмоции Вэрали захлестнули его, и он напрягся. Он все еще ощущал замешательство, но оно было погребено под слоями беспокойства, печали и боли. Не о себе, а о нем. Ее бросили те, кто должен был любить ее больше всего, но ее сердце разрывалось из-за него.
Как будто за пятнадцать лет она так привыкла к мужчинам, топчущим ее жизнь, что признание Джероса даже не удивило ее. Это знание сломало что-то внутри него, что, как он думал, уже никогда невозможно будет починить.
– Ты сделал это с ней.
Лицо Джероса потемнело, его страх угас, сменившись гневом.
– Все, что мы сделали, было для того, чтобы защитить вас обоих.
– Защитить? – глухой звук разорвал воздух, когда Джарен запрокинул голову и рассмеялся. – Ты защищал меня, когда я несколько месяцев хотел воткнуть кинжал себе в сердце? Ты защищал меня от позора, что убита не только моя айтанта, но и наследница престола? От позора, что я запятнал свой дом?
Джерос побледнел, но взмахнул рукой и прошипел:
– Потише, черт возьми.
Часть мозга Джарена кричала, предупреждая, чтобы он был осторожен, но он не мог повиноваться. Он не мог подавить бушующую внутри дикую ярость. Он был поглощен ей.
– Ты защищал ее, когда ее бросили в чужой стране? Когда они удерживали ее и калечили?
Взгляд Джероса метнулся через плечо, его лицо исказилось, на нем промелькнул ужас. Он не мог видеть ее уши, спрятанные под капюшоном, но он не был глуп. У магики был только один способ сойти за человека.
Эта мысль снова привела Джарена в ярость. Перед его глазами пронесся образ пятилетней Вэрали с веснушками и озорными серыми глазами, но кричащей в агонии. Она клялась, что не помнит этого, но это не избавило его от кошмара, в котором она звала его, истекая кровью на столе.
Джерос понизил голос почти до шепота, бездонное изнеможение сменило гнев:
– У нас не было выбора, Джарен. Ты бы пошел за ней, но ты тоже был ребенком.
– Мы спутники! – взревел он, схватив свой кинжал и внутренне обратившись к своей силе, ставшей кроваво-красной. Он мог убить его, черт возьми.
Ребристое лезвие вышло из ножен на дюйм, прежде чем ее рука обхватила его собственную, резко сжала и толкнула вниз.
– Джарен, – сказала Вэрали с явным предупреждением. Но именно неровный стук ее сердца вырвал его из этого безумия. Его ноздри раздулись, когда он втянул ее в себя, и он мотнул головой, заметив начавшую собираться вокруг них толпу.
– Черт, – выплюнул Джарен, выпуская кинжал, чтобы переплести свои пальцы с ее. Чем больше прояснялась его голова, тем больше он осознавал, что слышит бормотание, все больше магики останавливались, чтобы посмотреть, что происходит.
Им нужно было уйти сейчас, пока он не сделал что-то непоправимое и глупое, например вырвал сердце Джероса Барилиаса и подарил его своей айтанте в качестве подношения. В том, что его семья была хорошо известна, было много плюсов, но сейчас они были только во вред.
Он бросил еще один взгляд на Джероса, руки которого замерли над его собственными клинками, пока он рассматривал растущую толпу. Джарену очень не хотелось этого признавать, но эта тварь была права в одном: ему нужно было увести ее с глаз долой. Сейчас же.
Он вдохнул, наполнив легкие огнем и железом, и сжал пальцы Вэрали так сильно, что она втянула носом воздух. Если бы он мог подавлять непреодолимую ненависть к себе эти пятнадцать лет, он мог бы контролировать свой чертов характер достаточно хорошо, чтобы не убить публично человека, который его воспитал.
Сделав глубокий вдох, Джарен посмотрел на Вэрали, серебро ее глаз удерживало его в настоящем.
– Не грусти, звездочка. Нам нужно идти.
Она кивнула, но прежде чем она успела открыть рот, чтобы что-то сказать, другой голос опередил ее, заставив Джарена дернуться:
– Ты остановишься в своем обычном месте?
Он стиснул зубы, отказываясь отвечать. Джерос явно хотел умереть. Неужели он действительно думал, что узнает, куда они направляются? Но его молчание, должно быть, было исчерпывающим ответом, потому что боковым зрением Джарен увидел, как мужчина кивнул.
– Я встречусь с тобой завтра там, и мы поговорим. Будь осторожен.
Губы Джарена скривились, и он начал было поворачиваться назад, но Вэрали сильно дернула его за руку, застав врасплох и заставив наткнуться на нее.
Придя в себя, он бросил на нее взгляд, который предназначался скорее человеку позади, чем ей. Затем резко выдохнул, проглотив угрозу, которую собирался извергнуть, и ринулся сквозь толпу, позволяя своей ненависти давать ему силы двигаться вперед.



Вэра
Она все еще не могла поверить, что находится здесь, на Басуре. Ее настоящий дом, где она могла свободно разгуливать, не прячась, не надевая маску своего альтер-эго и не притворяясь мальчиком по имени Вэриан.
Может быть, именно поэтому она так разозлилась, когда Джарен потребовал, чтобы она надела капюшон. Ее расстроила не игривость, с которой он это сделал, а то, что она ступила на землю, где, как ей казалось, она сможет дышать, а ее снова попросили задержать дыхание. Это было больно.
С корабля Окридал не так уж сильно отличался от любого другого города, который Вэра видела на Алероне. Только когда они причалили и она перегнулась через борт, девушка потеряла дар речи. Алеронцы одевались в тусклые, нейтральные тона, а суетящиеся, такие разные магики были одеты во множество цветов, которые она раньше видела только на королевской семье.
Вид заостренных кончиков их ушей – коричневых, золотистых оттенков и цвета слоновой кости, выглядывающих из-под разных причесок, заставил ее сердце замереть. Вдобавок ко всему огромное количество голосов говорило на языке, который она все еще пыталась понять, и это было нереально. Как сказка из детства.
Ей сразу же захотелось побродить по улицам и увидеть больше. Чтобы осмотреть все вокруг и понять, как взаимодействуют магики и чем их жизнь отличается от той, что она видела на рынках Материна и Срединного Пути. Несмотря на все истории, которые Джарен рассказывал ей во время их путешествия, она все еще слишком мало знала об их мире и задавала очень много вопросов.
До сих пор Вэра не осознавала, как мало знала о собственном наследии, и не могла не испытывать стыд. Девушка даже не знала, какие блюда были тут популярны, пили ли они эль, не говоря уже о том, молились ли они и какие праздники отмечали. Но теперь, когда она была здесь, ей хотелось знать все.
Однако замечать вокруг интересные детали становилось все труднее, ведь ее на большой скорости тащили по городу, как непослушного ребенка.
Джарен был силен, и ей приходилось подчиняться. Он несся по улицам, волоча ее за собой и осыпая проклятиями любого торговца, который осмеливался окликнуть их. Она была искренне удивлена, когда он, наконец, задержался у одной лавочки, чтобы купить им чистую одежду. Не то чтобы она жаловалась, но…
Даже это не прошло без приключений. Джарен торговался с пожилым торговцем и вел себя именно так, как того требовала его репутация придурка. Она настороженно смотрела на него, не зная, сколько у них осталось времени, прежде чем Джарен взорвется.
Вэра не винила его за гнев, но он был так велик, что ей самой было трудно понять, что она чувствовала по поводу всего, что только что произошло. Все, что она могла ощутить, было Джареном. Смесь его эмоций захлестнула ее, и девушка казалась себе мелкой рыбешкой в собственном теле, затерявшейся в море его ярости.
Она чувствовала злость, обиду, стыд, она была разбита, но ни одна из этих эмоций не была ее собственной. Это не было похоже ни на что когда-либо испытанное раньше.
Единственной эмоцией, которая, как Вэра знала наверняка, принадлежала ей, было замешательство. Она не смогла уловить всего, о чем они говорили, и того, что она поняла, было недостаточно.
Джерос Барилиас выглядел именно так, как описывал его Джарен. На дюйм или два ниже, у него была загорелая кожа, длинные темные волосы, стянутые на затылке, и подстриженная борода с проседью. Учитывая продолжительность жизни большинства магики, она догадывалась, что он был намного старше, чем казался.
Нос Джероса был немного великоват для его лица, а карие глаза цвета дуба буквально заискрились от счастья, когда он увидел Джарена. Яркого, мерцающего и полного такого облегчения, какое, по ее мнению, мог испытывать только любящий человек.
Он выглядел точь-в-точь как тот милый, заботливый мужчина, каким его описывал Джарен. Так почему же вся эта радость угасла в тот момент, когда он заметил ее? Он не вел себя как человек, который любил ее так сильно, как утверждал Джарен.
Все это было бессмыслицей, и у Вэры было очень много вопросов, на которые она хотела получить ответы, но она не могла поступить с Джареном так жестоко и начать их задавать. Один взгляд на него дал понять, что, если она попытается заговорить об этом сейчас, он сломается прямо у нее на глазах.
Она не знала, что сделать, чтобы помочь ему. И она не могла спросить, что он чувствует, прямо посреди улицы. Он был не очень разговорчив, даже наедине.
Джарен взял их новые пожитки и, взглянув на нее сверху вниз, снова схватил ее за руку. Все тот же горячий гнев, отражавшийся в его глазах, сокрушил ее. Он затемнял их, делая мутными и тусклыми, совсем не похожими на яркий, яростный зеленый цвет, который она так любила.
Направившись к ближайшему торговцу продуктами, Джарен быстро купил два пирога с мясом, вложил один ей в руку, и они снова двинулись в путь. Не сказав ей ни слова, он набросился на еду и потащил ее за угол, когда, наконец, им открылось их жилище.
К тому времени, как Джарен обо всем договорился и повел ее в их комнату, он практически дрожал от всего, что давило на него изнутри. Чувства бушевали в нем, подобно сильному шторму. Любая мелочь могла вывести его из себя, и Вэра всем своим существом знала, что тогда он уничтожит всех вокруг.
Она была ошеломлена, просто чувствуя отголоски того, что происходит у него внутри. Девушка даже представить себе не могла, как он справлялся с этой тяжестью.
Она вспомнила, какую боль испытала, узнав, что Элрик не говорил ей правду о том, кто она. Вспомнила, как сжалось ее сердце от осознания того, что он не доверял ей и не так уж переживал за нее, раз не открыл истину. Но это было гораздо более жестоко. Джарена предали худшим из возможных способов.
Он бросил их пожитки возле незажженного камина, казалось, даже не заметив или не обратив внимания на то, что их припасы рассыпались по полу, и рухнул в единственное кресло. Он тут же согнулся и начал дергать шнурки на своих ботинках.
Девушка медленно приблизилась к нему, словно он был пугливым животным. Вэрали не знала, хочет ли он, чтобы она была рядом. Было странно быть безвозвратно связанным с кем-то, но все еще не знать об этом человеке простых вещей, например, как он предпочитает размышлять или как расслабляется.
– Позволь мне, – тихо сказала она, опускаясь на колени у его ног.
Она положила свои руки на его огромные ладони, убрав их, когда он замер. Девушка сняла первый ботинок, не торопясь, пока анализировала их связь, искала зацепки. Гнев был его самой сильной эмоцией, необузданной и острой. Но прямо под ним было опустошение.
– Отыграйся.
Его глаза, наблюдающие за ее руками, вспыхнули.
– Что ты сказала?
Переключившись на другую его ногу, она повторила:
– Отыграйся на мне. Я чувствую, как внутри тебя все кипит, Джарен. Все плохо кончится, если это вырвется на свободу. Позволь мне помочь тебе.
Он подождал, пока Вэрали поставит второй ботинок рядом со стулом, и опустил ногу, склонившись над ней. Джарен был достаточно близко, его дыхание скользило по лицу девушки, по выбившимся локонам, но она не могла точно определить, о чем думает юноша, глядя на нее.
– И как мне это сделать, звездочка?
– Я подумала… – и тут она будто бы почувствовала удар, а он всего лишь смотрел на нее, стоящую на коленях между его ног. Ему это было нужно.
Что-то пронзило ее насквозь, отчаянно и грубо, овладевая ею, а затем смешиваясь с ее собственным возбуждением, и она не могла даже дышать оттого, насколько сильным было это общее чувство.
Вэра подалась вперед, положив руки ему на бедра, чтобы не упасть. Дрожь пробежала по ее спине, и она прерывисто выдохнула. Она имела в виду спарринг, возможно, пару ударов, которые бы подняли его уровень адреналина и высвободили часть его бессмысленной агрессии. Ей даже в голову не приходило, что секс тоже может помочь.
Потому что она попыталась бы взять меч и тренироваться, чтобы справиться с ситуацией, но это, очевидно, не означало, что и он такой же.
Воспоминания о той ночи в Срединном Пути промелькнули у нее в голове. Момент, когда она прикоснулась к нему. Выражение блаженного экстаза, появившееся на его лице, когда она гладила его, касалась изгиба его шеи, когда он запрокинул голову и выругался. То, как дернулось его горло, а руки сжались в кулаки, словно ему потребовались все силы, чтобы сдержаться.
Она вздрогнула, скользя руками выше, запоминая ощущение его мускулов под своими ладонями. Затем приподнялась, спрятав свои страхи в самый дальний уголок сознания, и провела губами по его неряшливому подбородку, улыбнувшись, когда он напрягся.
– Искупайся со мной, – прошептала Вэра, радуясь, что слова прозвучали тверже, чем она предполагала.
Но его ответ был незамедлительным и резким:
– Нет.
Она отстранилась, сбитая с толку. Девушка чувствовала, как сильно он хотел ее. Желание бродило по его телу уже несколько дней, тлело где-то под кожей, но теперь оно изливалось из него пьянящими струями, практически заглушая ее чувства.
Она наморщила лоб. Он сказал ей, что смысл эмоциональной связи между магики в том, чтобы они могли предугадывать потребности друг друга, и она думала, что так оно и есть. Но учитывая то, как он сердито смотрел на нее, Вэра, очевидно, не преуспела в этом – так же, как и в контроле своей силы.
То, что его физически влекло к ней, еще не означало, что он хотел ее прямо сейчас. Боги, какой же она была идиоткой.
Джарен надавил большим пальцем на ее подбородок, и она перестала кусать губы.
– Ты неправильно меня поняла.
Он не торопился, проводя тыльной стороной ладони по ее щеке, затем его пальцы скользнули вниз по шее, заставляя кожу покрыться мурашками. Молодой человек обхватил рукой ее шею, а потом схватил за косу и запрокинул ее голову назад. Другая его рука скользнула по горлу, сжимая его.
– Я не просто хочу тебя, Вэрали. Ты так сильно нужна мне, что мне больно, и эта боль пронзает меня, каждую клеточку моего тела. Я, черт возьми, даже не могу думать об этом.
Она обхватила его запястья, шепча, несмотря на ком, вставший в горле:
– Тогда позволь мне помочь тебе.
– Нет, – повторил он, сильнее дергая ее за волосы, пока слезы не защипали ей глаза. – Потому что сейчас я не в том настроении, чтобы быть нежным с тобой, звездочка.
– Я переживу.
Словно в знак согласия, жар затопил ее изнутри, и его глаза потемнели.
– Я сделаю тебе больно, – сказал он, сжимая ее горло сильнее, пока перед глазами девушки не заплясали темные пятна. – Я хочу причинить кому-нибудь боль.
Она облизала губы. Вэра не чувствовала того, как покраснела ее кожа и учащенно забилось сердце. Что-то глубоко внутри нее поднялось наверх, когда он произнес последние слова с этой скрытой угрозой, и все гудело от предвкушения.
– Я сказала, что переживу, Джарен. Я хочу этого.
Его тело дернулось к ней, почти против своей воли, но он тут же зарычал, закрыв глаза, и отпустил ее. Выругавшись, Джарен вскочил со стула, оставив между ними расстояние в несколько футов, и уставился на нее, все еще стоящую на коленях.
– Иди наслаждайся ванной, Вэрали, – рявкнул он. Его голос был хриплым, и девушка могла бы поклясться, что его руки дрожали, и он сжимал их в кулаки, чтобы скрыть этот тремор. Прежде чем она смогла сформулировать ответ, Джарен уже развернулся и практически пробежал к двери.
Вэра едва выпрямилась, когда он, уходя, захлопнул за собой дверь. Он ушел без ботинок. Он действительно предпочел стоять босиком на городской улице, чем находиться рядом с ней.
Она с трудом сглотнула и села на холодном полу. Она знала, что ему пришлось через многое пройти. Но как бы она ни старалась напоминать себе, что дело не в ней, девушка все равно не могла полностью избавиться от тупой боли, поселившейся в груди из-за его отказа.



Глава 5


Вэра
Балансируя на цыпочках, она пристально наблюдала за трактирщиком, который взял последнее пустое ведро и поплелся к двери.
Вэра пыталась казаться спокойной, быстро взмахнула рукой и поблагодарила его на тьябати, но как только он выскользнул за дверь, она бросилась в ванную.
Девушка опустила руку в воду, взвизгнув от тепла, согревшего кончики ее пальцев. Она не принимала настоящую ванну уже несколько недель. В последний раз это было до… ну, до Джарена.
Ей везло, если вода была еще чуть теплой к тому времени, как она наполняла ванну и залезала внутрь. Сейчас она впервые не нагревала воду сама.
Не теряя времени, она расстегнула тунику, дернула подол наверх, чуть не сломав себе шею от слишком нетерпеливых движений.
Вэра стянула часть одежды и, сморщив нос, бросила ее на пол, а затем перешла к брюкам и нижнему белью. Она пнула грязную кучу на полу, подавляя желание сжечь ее. Иногда хорошее обоняние было проклятьем.
Нагая, как младенец, она взяла новую одежду, которую купил ей Джарен, и провела пальцами по мягкой ткани, прежде чем положить стопку рядом с ванной. По ощущениям эта одежда напоминала облако, особенно по сравнению с тем нарядом, который она только что сняла.
Она больше никогда не будет воспринимать чистую одежду как должное.
Девушка развернулась к ванне, намереваясь залезть в нее, но вздрогнула, потеряв равновесие, и едва не упала назад, когда боковым зрением заметила, что кто-то движется по комнате.
Она отпрыгнула, подняв руки, приготовившись броситься на незваного гостя. Если этот трактирщик вернулся, думая, что сможет воспользоваться тем, что девушка осталась одна и избавилась от одежды, она разобьет ему голову о стену. Удар будет не один.
Но не успела Вэра сделать выпад, как ее руки безвольно опустились по бокам, и она моргнула. И еще раз.
– Святой Алерон.
Это был не незваный гость. Это была она. Точнее, ее отражение в натуральную величину. Это было самое большое зеркало, какое она когда-либо видела.
Девушка подошла ближе, словно загипнотизированная. Зеркало, должно быть, было не менее пяти футов[1 - Более 150 см.] высотой. Оно было прислонено к стене, и Вэра осмотрела великолепную бронзовую раму. Она крутилась вокруг своей оси, зачарованно наблюдая, как ее отражение движется вместе с ней.
Она видела в своей жизни лишь маленькое, блеклое зеркальце и теперь не знала, что делать с тем, как ярко и ясно могла рассмотреть свое тело. Вэра будто бы увидела себя впервые за двадцать лет. Она провела пальцами вверх по животу и груди, морщась от того, как грязные, сломанные ногти смотрелись на коже.
Неудивительно, что Джарен отверг ее. Она выглядела так, будто последний год провела на улице. Ее пальцы поднялись выше при мысли о нем, ощупывая изгиб плеча.
Девушка все еще чувствовала призрачное касание его зубов, погружающихся в плоть, чувствовала, как его пальцы обводят ее клитор, даря самое сильное удовольствие, которое она когда-либо получала. Все внутри напряглось при одном воспоминании об этом. Это было эротично. Слово, значения которого она не понимала до этого момента.
Вэра провела кончиками пальцев по тому месту на плече, которое он прокусил. Клеймо, которое теперь было лишь гладкой, безупречной кожей. Несмотря на пожелание Джарена, они даже не успели добраться до побережья Алерона, когда она решила исцелить его.
Джарен хотел объявить об их связи всему миру, кричать об этом с крыш и оставить след на ее коже, но она была еще не совсем готова. Она хотела этого, да, и не жалела ни о чем, но просто не знала, как себя вести, что она должна испытывать, когда на нее навешивают ярлык, как на какую-то собственность.
Возможно, она никогда не осознает себя настоящей королевской особой, но именно такой ее увидит каждый магики. Их Нлем снадзенд, воспитанный их врагом.
Вэра не хотела этого. Она хотела, чтобы ее считали сильной и уверенной в себе женщиной, которая крепко стоит на ногах и владеет оружием. И она хотела заслужить это. Не как спутница Барилиаса, а как отдельная личность.
Она не была собственностью, которую нужно заклеймить, не была девчонкой, нуждающейся в защите. Она могла защитить себя сама.
Покачав головой, Вэра опустила руку на бок. Джарен придет в ярость, когда узнает, что она сделала, но смирится с этим.
Рано или поздно.
Когда она наберется смелости, чтобы признаться ему.
Отвернувшись от своего отражения, она наконец залезла в ванну, и все ее тело, кроме головы, погрузилось под воду. Та охватила ее, как теплое объятие, и с губ девушки сорвался смущающе громкий стон. Боги, как это было прекрасно.
Она закрыла глаза, набрав в легкие столько воздуха, сколько они могли удержать, и скользнула вниз, полностью погрузившись в воду.
Практически делая себе больно, Вэра энергично терла лицо и шею, полная решимости стереть верхний слой кожи.
Все начало гореть. И кожа, и грудь, и она вынырнула, тяжело вдыхая. Но как только она это сделала, ее тело дернулось, дыхание сбилось, и она соскользнула обратно под воду. Казалось, девушка вдохнула осколки льда, и они устремились прямо в легкие.
Вода сомкнулась вокруг нее, заливая ноздри и опускаясь в горло, и она извивалась, размахивая руками, пока ее лицо наконец снова не появилось на поверхности.
Вэра задохнулась, выплевывая воду, и резко открыла глаза, пытаясь сморгнуть жжение. Но вместо стен ванной ее встретил сплошной мрак. Она брыкалась, пытаясь найти дно, чтобы выбраться, но его там не было.
Девушка попыталась еще раз, бросаясь из стороны в сторону всем телом, но паника сжимала ее грудь, просачиваясь в разум, и побеждала. Это не правда. Это не правда.
Она раскинула руки, шлепая по воде, вслепую ища край, но казалось, что ванна полностью исчезла. Как будто ее не было с самого начала.
Вэра вскрикнула, стараясь не захлебнуться, и брыкалась ногами взад и вперед, отчаянно пытаясь удержать нос над водой. Она не умела плавать. Элрик однажды рассказывал ей, как это делается, она тогда была еще ребенком, а сейчас не могла вспомнить ничего из того, что он говорил.
Она должна была размахивать ногами и делать круги руками, или наоборот?
Она боролась всеми силами, а слезы текли по ее лицу, смешиваясь с водой. Но как бы она ни старалась, она продолжала тонуть. Снова и снова.
Каждый раз, выходя на поверхность, Вэра бросала взгляды по сторонам, не обращая внимания на то, как сильно горели глаза, и пыталась понять, где, черт возьми, она находится. Но ничего не видела. Она не могла даже разглядеть свои собственные руки или воду, которая ее окружала. Ничего.
Было темно, как непроглядной ночью. Как будто погасли все огни во всех уголках мира. Ее сердце билось все быстрее и быстрее, паника внутри нарастала, а тело изо всех сил пыталось продолжать двигаться в этом холоде.
Ей нужно было найти берег или хотя бы ветку дерева. Что-нибудь. Что угодно. Она брыкалась сильнее, откидывая голову назад и заставляя свое тело двигаться вперед.
Конечности отказывались слушаться, и ее разум начал выходить из-под контроля, когда вода снова скользнула над подбородком. Боги, она умрет. Она умрет здесь одна. Она вскрикнула, ее слова булькнули, когда в рот попало еще больше воды.
– О боги, помогите мне.
Внезапно ее грудь вспыхнула, доза обжигающего жара вызвала выброс адреналина и в то же время тошноту. Вэра вдруг почувствовала себя как будто в кошмаре, и, как она ни пыталась плыть, она не могла заставить свои ноги двигаться достаточно быстро.
Джарен.
Это был Джарен. Она не видела его и не ощущала его запах, но чувствовала его. Его панику. Он был где-то в пустоте, но она не знала, где он и был ли он в безопасности.
– Джарен!
Его имя вырвалось из ее горла, царапая голосовые связки, вода наполнила рот, заглушая звук. Он не ответил. Вэра не слышала ничего, кроме своего затрудненного дыхания и звука воды, омывающей ее измученное тело.
Она задыхалась, кричала снова и снова, ее голова раскалывалась, а глаза вылезали из орбит. Но как бы сильно она ни кричала, как бы сильно ни билось его сердце рядом с ней, он не отвечал.
Когда ее страх превратился в нефильтрованный ужас, слова Элрика начали всплывать в памяти, словно он стоял позади нее и бил ее по рукам тренировочным мечом.
– Чего ты дрожишь, девочка?
Она сжалась, уставившись на мужчину, возвышавшегося над ней с оружием.
– Я боюсь, – прошептала она.
– Хорошо. Так и должно быть. Только идиот или лжец скажет, что не боится острого меча. Ты идиотка?
Она энергично замотала головой, и он наклонился к ней, махнул лезвием и протянул ей рукоять.
– Страх – это пламя, Вэра. Его нельзя погасить одним желанием. Ты можешь позволить ему сжечь себя заживо, или ты можешь что-то с ним сделать.
Она закрыла глаза, сдерживая всхлип, и обратилась к своей силе. Силе, которую она так привыкла игнорировать, что даже забыла, что она у нее есть.
Вэра попыталась уговорить ее сделать руки и ноги сильными, но разум был слишком слаб, и она не могла сосредоточиться.
Отбросив бдительность, она обратилось прямо в центр себя. Девушка отчаянно искала силу, вырывала ее из каждой вены и пропускала через свое тело.
Все замерло. Это была тяжелая тишина, как после молнии, ровно перед тем, как грянет гром, и холодный воздух застывает в ожидании. Затем свет вырвался из ее груди, озарив все вокруг и вливая в нее волну адреналина.
Вода, в которой она находилась, была не бескрайней – это было озеро в центре пещеры. Стены вокруг простирались так высоко, что даже с ее улучшенным зрением она едва могла разглядеть потолок.
Повсюду были камни и что-то похожее на осколки стекла всех цветов. Они свисали с потолка и стен, вплоть до того места, где земля соединялась с водой.
Это было самое прекрасное зрелище, которое она когда-либо видела. Это место могло быть потрясающе безмятежным и умиротворяющим, если бы не озеро смерти, которое пыталось утопить ее.
Зная, что поспешный выброс энергии ненадолго придаст ей сил, Вэра пробовала плыть, брыкаясь и рассекая руками воду, стремясь к далекому берегу, она плыла, даже когда свет начал меркнуть.
Она снова попыталась набраться сил, но как только протянула руку, кто-то – или что-то – обхватил ее за талию. И прежде чем она успела сделать предупреждающий вдох, хватка на талии усилилась, утягивая ее под воду.
Вода давила на нее со всех сторон, заставляя захлебываться и заманивая в ловушку. Вэра брыкалась и извивалась всем телом, пытаясь ослабить хватку, похожую на тиски, но в горло хлынуло еще больше воды, и позади нее раздался голос:
– Здравствуй.
Она попыталась повернуться к голосу, но ее конечности отказывались повиноваться, а глаза закрывались, хотя она изо всех сил старалась их открыть.
– Меня зовут Алеана Аренарис, и я ищу вход.
Этот голос. Кто это был…
– ВЭРАЛИ!
Она вскочила, изогнувшись, чтобы извергнуть воду на пол. Ее грудь содрогалась, вздымаясь снова и снова. Девушка крепко зажмурилась, прижав пальцы к вискам. В голове будто стучали барабаны, а глаза болели так, словно в них засыпали песка. Что, черт возьми, только что прои-зошло?
– С тобой все в порядке. Я здесь, Вэрали, слышишь? Инланем дупье, э ли.
Она вдохнула глубже, и ее грудь обожгло, легкие лихорадочно работали, чтобы набрать достаточно воздуха. Ее тело дрожало и плохо слушалось, как будто из нее выкачали все силы до последней капли.
Она резко подалась вперед, не осознавая, что лежит на коленях у Джарена, но ударилась лбом о его тело с влажным стуком. Он не сказал ни слова, только прижал ее к себе, подбирая ее ноги и поглаживая рукой по спине.
Глубокий вдох и выдох. Она не тонула. Не было никакой бесконечной пустоты. Она здесь. Она жива. Сделав еще один прерывистый вдох, Вэра выдавила:
– Ч-что… случилось?
– Это я должен у тебя спросить, – сказал Джарен, положив подбородок ей на макушку. – Ты очень напугала меня, Вэрали. Я подумал, что кто-то напал на тебя, – добавил он, крепче прижимая ее к себе. – Черт, мне не следовало оставлять тебя одну.
Она подняла голову, моргая, чтобы последние несколько темных точек исчезли.
– Никто на меня не нападал.
Он запустил руки в ее мокрые волосы, держа ее голову и глядя на нее сверху вниз. Его глаза были очень свирепыми, она не видела никого более разозленного, а его сердце билось так же быстро, как и ее собственное.
– Я думал, что потерял тебя. Я был на улице и разговаривал с торговцем о дорогах, когда твой ужас пронзил меня, как чертова стрела, чуть не уронив на колени. А потом ты закричала, – он сглотнул. – С врагами из плоти и крови я могу справиться. Я вырежу их сердца и положу к твоим ногам, но я не могу бороться с проклятой водой.
Она усмехнулась, но звук вышел хриплым и обжег ее истерзанное горло.
– Ну и что ты за спутник? Если ты даже этого не можешь сделать.
Он даже не улыбнулся. Его ногти впились в нежную кожу у нее на затылке, а изумрудный взгляд прожег ее насквозь. Боль, пульсировавшая в нем, уничтожала ее.
– Расскажи мне, что произошло.
Вэра нахмурилась, выбираясь из его объятий, и оглядела комнату, пытаясь все вспомнить. Пол был мокрым, а некогда чистая стопка одежды пропиталась водой.
Боже…



Глава 6


Вэра
Широко раскрыв глаза, она опустила взгляд вниз, и ее пульс участился.
– Ой.
– Твоя нагота волнует меня меньше всего.
Скрестив руки на груди, она незаметно проверила, что грудь и плечи прикрыты. Убедившись, что ее намокшие, спутанные волосы прячут все, что должны прятать, девушка выдохнула, радуясь, что Джарен не собрал ее волосы в хвост.
Неверно истолковав ее вздох, он поднял глаза к потолку и что-то пробормотал себе под нос. Он столкнул ее с коленей, чуть отодвинулся и распрямился, чтобы стянуть тунику через голову.
Девушка едва успела разглядеть контуры его торса, когда он накинул на нее свою тунику, ограничив обзор.
– Спасибо, – прошептала Вэра, едва ткань легла на ее плечи.
Он кивнул, выпрямляясь, и протянул ей руку. Дрожа, она приняла его помощь, и ткань туники распрямилась, прикрывая ее бедра. Вэра пошатнулась, перед глазами на мгновение потемнело.
Джарен провел ее через дверной проем, велел сесть перед камином, а сам подошел, чтобы зажечь его. Она покачала головой, ей хотелось только одного: свернуться калачиком и не двигаться до утра.
Девушка прошла к кровати и не смогла сдержать усталой улыбки. У Джарена было достаточно влияния, чтобы снять для них большую комнату в солидной гостинице, но каким-то образом он не пожелал потрудиться, чтобы у них были отдельные кровати.
Как предсказуемо.
– Мне привиделся кошмар, – начала Вэра, доставая вторую тунику из сумки с припасами и наматывая ее на свои мокрые кудри. Затем она забралась на кровать, откинувшись на подушки, и засунула ноги под одеяло.
– По крайней мере, это выглядело как сон. Это было… – она вздрогнула. – Это было ужасно.
Джарен замер на мгновение, но затем продолжил разжигать огонь.
– Это из-за Трея?
Вэра вздрогнула, ее сердце сжалось, когда он произнес это имя. По большому счету, она не так уж давно знала Трея, но все равно скучала по нему. Она часто видела его во сне в начале их путешествия на Басуру, разум мучил ее последним взглядом, которым он одарил ее перед отъездом, и это снова и снова разбивало ей сердце.
– Нет, дело не в нем. И я, честно говоря, не знаю, как я могла уснуть. Это было больше похоже на… видение или что-то в этом роде. Я была здесь, в ванной, а в следующее мгновение все изменилось.
Он повернулся, внимательно на нее посмотрев.
– Что ты имеешь в виду?
– Это казалось реальным, Джарен. Таким же реальным, как сидеть рядом с тобой.
Брови молодого человека сдвинулись к переносице. Нахмурившись, он пересек комнату, забрался на кровать и сел рядом с ней.
– Это произошло впервые?
– Я… – она сжала губы в тонкую линию. Был ли это первый раз, когда она видела такой сон? У нее всегда были яркие сновидения, даже в детстве, и определенно бывали моменты, когда она изо всех сил пыталась понять, что было реально, а что нет.
Тогда сны больше походили на вспышки, но были такими же реальными. Вэра уже сбилась со счета, сколько раз в детстве просыпалась с женским смехом в ушах или с запахом крови в носу.
Затем тогда, на Алероне, когда Джарен был ранен и Хейз угрожал ему мечом. Она потеряла сознание, как и сегодня. Всего на минуту, а потом… нет.
Вэра не думала об этом до сих пор. Тогда ее жизнь была полна хаоса, и ее разум просто спрятал этот момент как неважное, ненужное воспоминание. Теперь она не была ни в чем уверена.
– Я не думаю, что это впервые, – сказала она наконец. – Но впервые я ощущала все так сильно. Это было ужасно, как будто все вокруг исчезло.
Джарен сидел тихо, слушая, как она описывала это ощущение абсолютного небытия, ужас, который испытала, пока тонула, и полную кристаллов пещеру, которую мельком увидела.
Он повернулся, садясь лицом к ней; его брови вновь нахмурились.
– Что ты видела раньше? До сегодняшнего дня?
– Воспоминания в основном. Тебя. И мою маму, я думаю.
Вэра подняла руку, провела по шраму на шее, и его глаза проследили за этим движением.
– В тот день с Итаном у меня было видение, или как это называется… Кто-то пригвоздил тебя к земле мечом. Ты был всего лишь мальчишкой и тянулся ко мне, – она опустила руку на грудь. – Именно тогда наша связь проявилась.
Как будто упоминание об их связи пробудило его на уровне инстинкта, Джарен перекинул ногу через ее обе ноги и склонился над ее лицом. Ее сердце, только что успокоившееся, забилось с удвоенной силой.
Эти длинные темные волосы, падающие ему на глаза, его обнаженный торс в нескольких дюймах от нее, полные губы, изогнувшиеся в дьявольской ухмылке. Он был чертовски красивым мужчиной, красивее она никогда не видела.
Румянец залил ее щеки.
– Что ты делаешь?
Приподнявшись на одной руке, Джарен провел другой по ее подбородку и вниз по шее. Его челюсти сжались, когда он дотронулся до ее плеча, и она сглотнула. Нервы девушки заискрились.
Но он продолжил спускаться, проводя пальцами по ткани между ее грудями.
– Когда я думаю об этом, становится так трудно не поддаваться желанию оставить на тебе след, звездочка.
Прикосновения стали настойчивее, и через секунду Вэра почувствовала резкий щипок на одном из сосков. Она взвизгнула, шлепнув его по руке, но Джарен только ущипнул ее сильнее, посмеиваясь.
От звучания его смеха пульс девушки участился, казалось, сердце начало биться быстрее, чем тогда, в воде.
– Тогда почему ты этого не делаешь?
Она глубоко и громко дышала.
Джарен был таким горячим и холодным одновременно, он то отвергал ее, то играл с ней, заявляя, что хочет сделать. Было трудно за ним поспевать.
Он приблизился. Девушка инстинктивно согнула колени, ее одолженная туника задралась выше.
В глазах Джарена потемнело, а в груди пробежала дрожь, когда он прижался к ней бедрами, ткань его брюк натянулась от возбуждения.
Она едва могла разобрать его слова, таким хриплым был его голос:
– Потому что я пообещал своей спутнице дворец, – и его губы вонзились в ее.
Вэра не колебалась, ей нужно было отвлечься, освободиться, ей нужен был он. Она наклонила голову, приоткрывая губы, впуская его язык, чтобы он погрузился внутрь, впился в ее рот в безмолвном требовании попробовать каждый его дюйм.
Джарен дразнил ее, скользя языком по ее собственному, но как только она отвечала тем же, он отстранялся, втягивая ее нижнюю губу. Затем он делал это снова. После третьего раза из ее горла вырвался рык, и он ухмыльнулся, прикусив ее губу ровно настолько, чтобы этот звук превратился во вздох.
– Ты так хочешь меня, звездочка.
– Ты так самодоволен, Зеленые Глазки.
Его глаза вспыхнули с вызовом, и он двинул бедрами вперед, взяв тот же самый сосок, который ущипнул, и прокатив его между пальцами сквозь ткань.
Вэра выгнулась, прикусив язык, и тщетно пыталась сопротивляться реакции своего тела. Он и без того много о себе думал.
Но Джарен только цокнул, схватив подол ее туники, и дернул ее вверх. Девушка глубоко вдохнула, когда теплый воздух прокатился по ее соскам, вызывая волну мурашек.
– Я думала, ты сказал, что мое тело – наименьшее, что тебя заботит, – сказала она, сжимая пальцами одеяло, чтобы не вцепиться в него.
– Я знаю, когда утешить тебя, а когда доставить удовольствие, Вэрали. Твое тело говорит со мной, а я слушаю.
Он опустил глаза на ее обнаженную грудь.
– Ты теперь не похожа на тонущую кошку, поэтому…
– Ты такой невыносимый… О боже…
Джарен держал одну из ее грудей в руке и глубоко втянул сосок в рот, его небритая кожа царапала ее, в то время как его другая рука скользила между их прижатыми телами.
Вэра выгнулась, больше не заботясь о том, чтобы что-то ему доказать. Девушка сходила с ума от желания.
Вэрали зарылась руками в его волосы, сжимая в кулаке густые пряди, и двигала бедрами в попытке прикоснуться к его неподвижным пальцам.
Он поднял голову, потянув ее сосок, пока тот не выскочил изо рта, затем провел по нему языком. Один раз. И еще. Она застонала, дергая его волосы. Джарен прижал ее бедра к кровати, двигаясь губами ко второй груди и шептал, касаясь ее кожи:
– Скажи «пожалуйста», Вэрали.
Открыв глаза, она прекратила свои беспорядочные движения и впилась ногтями в кожу его головы. Сволочь.
– Ты не заслужил, чтобы я умоляла, Зеленые Глазки.



Джарен
Боги, как он любил, когда этот вспыльчивый характер брал над ней верх. Она была прекрасна всегда, но когда ее тело напрягалось, а щеки вспыхивали от раздражения, она была просто сногсшибательна. Если она захотела пререкаться, он не будет ее останавливать. Это только возбуждало его.
– А что ты будешь делать, когда я заслужу? – спросил он, дразня ее языком. – Будешь умолять меня трахнуть тебя, звездочка? Потому что, если мне не изменяет память, ты уже делала это.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70367536?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Более 150 см.