Цветочная лавка
Цветочная лавка
Анастасия Сергеевна Вознесенская
На страницах романа «Цветочная лавка», действие которого разворачивается в маленьком живописном городке Швейцарии, вы повстречаете Паулину – девушку с большим и добрым сердцем. Судьба не балует ее: потеря отца в раннем возрасте, арест матери, сложные взаимоотношения с бабушкой. И вдруг крутой поворот в жизни – неожиданная встреча с богатой и властной владелицей оранжереи Ингрид, переезд и работа в цветочной лавке.Но какие тайны окружают героиню, что скрывают люди, появившиеся в ее жизни?Любовь во всех её проявлениях оживает и распускается, словно самые прекрасные цветы, – самозабвенная материнская любовь, трепетная и не знающая покоя первая любовь, а также верная сердечная привязанность к людям.
Анастасия Вознесенская
Цветочная лавка
Часть 1
Ты не можешь быть слабой.
Ты сама себе обещала
Бороться с ложью и правдой,
У истоков беря начало.
Ты не можешь так просто сдаться.
Ты сама начала этот путь.
Если в недрах души покопаться,
Ненароком легко утонуть.
Трудно быть сильной, знаю.
Но поделиться с тобой хочу:
Кто не ходил у судьбы по краю,
Зачастую играет вничью…
«Если бы мой друг сказал, что цветы – пустая трата времени и денег,
у меня больше не стало бы друга, но по-прежнему были цветы…»
Глава 1
В одно прекрасное утро владелец цветочного магазина господин Беккер привёз керамические вазы цвета слоновой кости и наказал выставить их на продажу. Ради этого обзавелись новыми полочками, и Паулине, юной работнице с печальными глазами василькового цвета и длинными пшенично-золотистыми волосами, пришлось расставлять вазы под самый потолок. Она понимала – необходимо ладить с начальством, но также была твёрдо уверена, что вовсе не обязана мириться с несправедливыми условиями, которые оно выдвигает. Новый товар не покупали, и рассерженный хозяин вновь наведался в магазин, чтобы выяснить причину неудачи. После расспросов он напыжился до красноты и принялся в безмолвии измерять шагами помещение магазина. А затем пригрозил пальцем со словами: «Отныне твоя заработная плата зависит от того, насколько хорошо продаются вазы» и выскочил на улицу. Девушка уже было отчаялась. Долго терпела, но однажды высказала все, что накипело:
– Господин Беккер, мне кажется, эти вазы не нравятся посетителям.
Мужчина взглянул из-под очков.
– Причина?
Паулина взяла в руки узкую невзрачную вазу и демонстративно покрутила ею перед собой.
– Посмотрите сами. Вам бы захотелось приобрести такую, к примеру, для кого-то в знак внимания?
– Не понимаю, что ты хочешь сказать? – приподнял бровь начальник.
Девушка смутилась. Она не раз задавалась вопросом, как человек, которому не ведомо чувство стиля и вкуса, может руководить таким делом, но разумно воздержалась от подобного рода замечаний.
– Глядя на них, не приходишь в восторг. Невзрачные ёмкости. Они не привлекают внимания. Товар нужно либо снять с продажи, либо кому-то заняться их оформлением…
– Вот и прекрасно. Ты этим и займёшься. Ведь тебе довелось учиться на художественном отделении? Будем считать, я даю тебе возможность набраться опыта. Разумеется, ты можешь рассчитывать на премию, – заявил господин Беккер и протёр запотевшие очки.
– Я? Но…
Не успела Паулина выразить несогласие, как начальник вышел. Огорчённая девушка тихо опустилась на стул. Если бы её попросили перечислить три своих недостатка, то она бы трижды указала, что не умеет говорить «нет».
Ночью Паулине в голову пришла блестящая идея. Она вынашивала ее с самого утра и мечтала как можно скорее приступить к реализации. Когда пришло время обеденного перерыва, девушка поспешила не за кофе, а за всем необходимым в ближайший магазин товаров для творчества. В корзине оказались акриловые и контурные краски, акриловый лак, а также набор синтетических кистей с мягкой щетиной и еще много всякой мелочи. Девушка расплатилась и вернулась в цветочный магазин.
Наконец, посетители иссякли. Паулина высыпала на стол своё добро и принялась фантазировать. Она отчётливо представляла декор вазы с красивейшей абстракцией. Когда работа, не входящая в её обязанности, была окончена, девушка выставила свои произведения на всеобщий обзор. Искусно расписанные вазы, декорированные стразами, отражались на кафельной плитке пола и, красиво бликуя, на зеркальном потолке. Примечательно, что каждая ваза была по-своему восхитительна и неповторима. Теперь они притягивали к себе десятки очарованных глаз и порождали сотни восторженных отзывов.
Упаковывая одну вазу за другой, Паулина благодарно прощалась с покупателями. К вечеру на полке осталось лишь четыре. Девушка отдыхала, подперев ладонью щеку. Она ощущала довольство и не скрывала улыбку.
Пошёл уже второй год, как Паулина работала в цветочном магазине, и с каждым распустившемся поутру цветком расцветала сама. Благоухающий аромат прекрасных растений и обходительность девушки не оставляли людей равнодушными, но никто не догадывался, что творится у неё в душе. С тех пор как люди в полицейской форме, прямо на глазах Паулины, забрали её маму, девушка поникла. Она откровенничала только с цветами, которые слушали, не перебивая, когда ей необходимо было выговориться, и немо кивали, когда та просила одобрения. Паулина потеряла отца в раннем детстве и сейчас представляла, какой стала бы их жизнь, будь он рядом. Лишь одно напоминало о нём – полка с книгами по уходу за цветами. Он был садовником и познакомился с её мамой при весьма забавных обстоятельствах. Мария работала модельером одежды и однажды, получив заказ от одной деловой женщины, пришла к ней домой, чтобы обсудить всё детально. Трудно вообразить изумление Марии, когда по пути в дом заказчицы ее кто-то внезапно окатил ледяной водой из шланга. Дыхание перехватило. Раскрыв рот и быстро поморгав, она огляделась. Рядом с кустами роз стоял мужчина. Улыбаясь, он пояснил, что это получилось не намеренно, но что даже к лучшему, поскольку ей не придётся возиться с капризами женщины в возрасте, которая, к слову, приходилась ему матерью… Состоятельная женщина была довольна тем, что сын работает садовником в собственном доме. Она считала, что раз больше он ни на что не годится, так пусть приносит хоть какую-то пользу. Мария, скромная и ответственная женщина, всё-таки прошла в дом и сняла мерки. А когда изделие изготовили, лично доставила его и даже сделала скидку. После этого садовник часто навещал Марию, и каждый раз с цветами. Так началась большая любовь, плодом которой стала Паулина. Она гордилась своими родителями, но вот бабушка не имела ни малейшего желания принимать внучку. Она часто ворчала, что её сын – самый настоящий глупец, а из Марии не получится путного модельера, и пока не стало поздно, ей впору заняться чем-то другим, что могло бы приносить больше прибыли. Паулина отчётливо помнила один разговор из детства.
– О каких деньгах ты говоришь, мама? Разве ты не стала богатой женщиной? Разве твоя мечта не исполнилась?
– Моя мечта проста: чтобы глупые люди не плодились и не скидывали своих выродков на попечение пожилых людей!
Девочка тогда спрашивала у папы, кто такие «выродки», и тот ответил, что его мама, судя по всему, и была им. Тогда Паулина трактовала это слово как «капризный», а сейчас благодарила родителей за воспитание и за то, что в их семье никогда не звучала ненормативная лексика, иначе бы девушка не знала, как нормальными словами объяснить всё то, что она переживала.
В один из дней на работе Марию ждал неприятный сюрприз. В последнее время участились случаи пропажи дорогого заграничного материала, и владелица Дома моды попросила всех рабочих непременно оставить дела и продемонстрировать содержимое своих шкафов. Подруга всячески успокаивала взволнованную происходящим Марию, но услужливо выдвинула коробки из её шкафа и представила украденную ткань присутствующим. Мария не верила своим глазам. Перевела взгляд на подругу, и её плечи невольно содрогнулись, выступили слёзы. Только что её подставила женщина, с которой давно дружила, делилась всем со школьной скамьи. Владелица пришла в ярость и вызвала полицию. Теперь уже бывшая подруга Марии перестала скрывать свою неприязнь.
– За что ты так со мной? – спросила Мария, осознавая весь ужас происходящего.
– Ты слишком долго была счастливой! Всеми любима, в жизни тебе всегда везло. Пора возвращать долги судьбе, дорогая!
Мария хотела возразить, что ни в чём не виновата перед ней, однако умолкла, будто силясь вспомнить, когда же она нагрешила.
Женщина так и не смогла доказать свою непричастность, поскольку её подруга сработала с особыми тщательностью и коварством. Очевидно, она давно вынашивала план по избавлению от Марии, так как всегда завидовала ей.
Расставаясь на неопределённый срок, Мария просила единственную дочь быть осторожной как в своих словах, так и в действиях, и не доверять миру больше, чем себе.
Девушкам в девятнадцать лет свойственно влюбляться, путешествовать и планировать будущее. Паулине же приходится еженедельно писать маме письма о том, что она очень тоскует без неё, но уверена, что совсем скоро всё наладится, работать без выходных и плакать ночами в подушку. Несмотря на все испытания, ей удалось не растерять жизнелюбие. Она верила, что хороших людей всё-таки больше, и судьба, что называется, бумерангом вернет всем по заслугам. Быть может, не сразу, но это случится.
– Раннее утро, а ты не даёшь спать! – ворчала бабушка Паулины. – Ты приготовила завтрак?
– Я не успела, опаздываю, – девушка посмотрела на часы и поймала на себе недовольный взгляд бабушки. – Но, если хочешь, сделаю для тебя.
– Иди уже, – фыркнула та, – а иначе уволят. Что мне тогда с тобой делать?
Паулина, тяжело вздохнув, взгромоздила рюкзак на плечо и, всунув ноги в балетки, поспешила на работу. В голубом платьице с воздушными рукавами она выглядела беспечной, но её сердце, в котором таилось столько любви, разрывалось от страданий.
Поприветствовав цветы, она не забыла проверить их почву и протирала полки, когда в магазин вошёл мальчишка лет восьми. Улыбнувшись, Паулина подошла к нему и присела на корточки.
– Ты что-то хотел? – спросила она ласково.
– Моя мама сегодня родила сестричку, – сказал он, хлопая длинными ресницами.
– Правда? – улыбнулась Паулина. – Это же здорово!
– Да, но папа не приедет их встречать. Он на небе.
Паулина, поднявшись, закусила губу, и на ее глазах выступили слёзы. Мальчик, потянувшись к хризантемам, накололся на шипы роз.
– Осторожно, – коснулась его руки Паулина и, показав на цветы с жёлтыми сердцевинами, спросила: – Они?
Тот первый раз улыбнулся. Девушка выбрала три кустовых хризантемы. Букет получился что надо. Мальчишка достал из кармана купюру, которую мама оставила ему на обед. Паулина спросила, умеет ли он хранить секреты, и тот закивал.
– Хорошо, тогда бери цветы и бегом к маме! – подмигнула она.
Паулина грустно улыбалась, провожая взглядом счастливого мальчишку, который махал ей с улицы. Тоска по родителям отзывалась острой болью в грудной клетке. Она безмерно по ним соскучилась и устала быть взрослой. Ей хотелось вернуться в детство и ездить с отцом на рыбалку, а после умолять его отпустить рыбку, потому как и у неё есть семья. Как-то, отправившись на озеро, отец выловил гольяна и представил его маленькой Паулине золотой рыбкой. За счёт размера и золотистого окраса он здорово похож на неё, и счастливая девчушка чего только не нашептала рыбке, а после воодушевлённо отпустила в озеро.
Паулина часто выбиралась с родителями на природу. Они лежали на мягкой траве и поедали сладкую вату. Паулина, формируя из неё облачко, показывала маме, а когда папа собирался выхватить его, находчивая и озорная девочка проглатывала лакомство и заливалась звонким смехом. Однажды, когда ей исполнилось семь, папа подарил велосипед, розовый, с сигнальным клаксоном. В тот же день Паулина расшибла коленки в кровь. Мама сказала, что нечего испытывать судьбу, и запретила дочери кататься без присмотра взрослых. А девчушка просыпалась рано утром и нарезала круги вокруг дома. Грохнувшись еще не меньше двух раз, она-таки научилась кататься и была довольна собой.
– Неплохо-неплохо, – одобрительно кивнул господин Беккер, заглянувший в магазин. – Сколько уже продано?
– Семь, – сообщила Паулина и принялась за свои обычные дела.
Мужчина, ставший свидетелем того, как у прилавка образовалась очередь, удовлетворённо потёр подбородок и ушёл.
Глава 2
Опрятная женщина лет шестидесяти, с седыми прядками в густой косе и безропотным выражением лица, постучалась в комнату.
– Госпожа Ингрид! Пришла госпожа Хелена, ждёт вас внизу.
– Иду, Ромина, – отозвалась та и захлопнула ноутбук.
Высокая стройная женщина лет сорока, с ухоженными чёрными волосами до плеч, убранными в хвост, и глазами аквамаринового цвета всегда задерживала на себе взгляды встречных людей, что ей не особо нравилось. Мужчины, завидев красивую женщину, преследовали лишь одну цель – завладеть ею. Ингрид же крайне избирательна. Ей не нужен мужчина, чтобы достичь чего-то с его помощью. Она была самодостаточная женщина.
Поприветствовав подругу, Ингрид уселась на диван, массируя виски.
– Будет очень неучтиво, если я не поеду? Эта одиозная Ева вызывает во мне только отторжение. Чтобы пожелать ей долгих лет, нужно найти силы перебороть себя!
– Инни, посмотри на это с другой стороны. Спустя столько времени ты увидишься с Августом. Ты и сама говорила, что вашей дружбе завидовали все.
– Да, в нём я видела своего брата. Корсин ведь забыл о моём существовании. Но после того, как Август познакомился с ней, каждый из нас пошёл своим путём.
– Всё так, как должно быть. Иначе мы с тобой, возможно, не познакомились бы, – Хелена всегда говорила очень убедительно.
Ингрид нехотя согласилась и дала Ромине поручение собрать её вещи. Прислонив ладонь ко лбу, она уже предвидела, каким будет этот вечер.
– И снова придётся слушать её сказки о том, как однажды она съела молодильное яблоко и навсегда осталась юной!
Ингрид, обреченно вздохнув, закинула голову назад.
В день, когда она потеряла дочь, а вместе с ней и смысл жизни, Хелена нашла её в ванной с лезвием в руке. Ингрид сидела на холодном кафеле, разговаривая с погибшей Сарой. «Скоро мы встретимся, родная» – говорила она сквозь слёзы. Вбежавшая подруга остановила убитую горем Ингрид, убеждая ее, что она нуждается в ней здесь, в этом мире. Ингрид, рыдавшая навзрыд, не сразу заметила, как вдавила в кожу ладони остриё лезвия, и на пол тонкой струйкой сочилась кровь. Перепугавшаяся Хелена наспех оторвала от рукава своей белой блузы ткань и перевязала рану.
– Такого больше не повторится, обещай мне, – Хелена заглянула в полные горя глаза подруги и ужаснулась, не увидев в них искры жизни.
– У меня никого не осталось, – говорила Ингрид, не моргая. – Но всё же есть один человек, которого я не могу подвести… И это ты.
С тех пор прошло три года, и Ингрид оградила себя от жизни, желая, чтобы Сара стала последней её потерей. Женщина никого к себе не подпускала, не посещала увеселительных мероприятий, а если и приходилось, то предпочитала растворяться в толпе. Она совсем не улыбалась и, даже когда шутила, оставалась непроницаемой.
Стоя у стойки регистрации в аэропорту, Ингрид просила подругу регулярно приезжать в оранжерею, чтобы работники не расслаблялись, и та успокоила её, пообещав, что сделает всё должным образом. Женщина, не любившая долгих прощаний, взялась за ручку чемодана и направилась к гейту. Самолёты взлетали и приземлялись, люди встречали друг друга и расставались.
Возвращаясь домой в такси, Хелена почувствовала себя дурно и попросила водителя остановить поблизости. Тошнота вскоре прошла, и женщина заглянула в круглосуточную аптеку.
За ужином ее муж Хьюго, мужчина лет сорока, с добрым взглядом, который не могли скрыть даже его всегдашние спутники – очки, не сразу понял неоднозначные намёки любимой. Но когда она не притронулась ни к одному блюду, временами зажимая рот ладонью и прикрывая нос, Хьюго осенило. Он взял руки жены в свои и сказал, что чувствует себя самым счастливым человеком на свете.
– Если будет девочка, назовём Паула, – улыбнулся он. – Пусть она будет похожа на тебя: такая же добрая и красивая.
– И как её папа: такая же умная и мягкая.
– Для девочки очень важно иметь характер, пусть его она возьмёт от Ингрид, – улыбнулся он, поцеловав руку любимой.
– Ну уж нет! – улыбнулась Хелена. – Я её знаю дольше, чем ты. Поверь мне, пусть уж лучше он будет мягким, как лебединые перья, нежели твёрдым, как закалённая сталь!
Они идеально подходили друг другу: оба – приятные люди с большими и щедрыми сердцами, заботящиеся и любящие, как две половины одного целого. Ингрид считала, что любой фрукт может с одной стороны быть свежим и привлекательным, а с другой скрывать гниль, так же и абсолютно всех людей считала многоликими. Хелена же была прекрасна в любом статусе. Ещё до замужества ею восхищались окружающие – юная девушка с проникновенными глазами, длинными чёрными ресницами и белыми, словно ландыши, локонами западала всем в душу. Став компаньоном Ингрид, она завоевала уважение в обществе, и люди приходили в восторг, когда видели в совете директоров такого открытого и сердечного человека. Ингрид любила её за честность и спокойствие. В присутствии подруги она обретала душевное равновесие.
Хьюго, будучи серьёзным и деловитым человеком, стремился развиваться в своей области – он приложил немало усилий, чтобы достичь профессиональных высот. Но и этим готов пожертвовать ради любимой, потому как лишь с ней видел своё будущее. Она стала для него важнее мечты. Но Хелена поддержала его, и тот стал профессором. К слову, Хьюго всегда интересовался инженерными дисциплинами и наукой, с ранних лет проводил время с пользой, в то время как другие мальчишки лазили по деревьям, а после – по кабакам. Хьюго был симпатичным парнем, за которым бегали девушки, но тот делился с родителями своими мыслями на этот счёт: «Всё должно быть с точностью до наоборот».
Самолёт Ингрид приземлился в Кёльне. Она остановилась в отеле. Покончив с деловой перепиской, открыла окно нараспашку. Весенний воздух, вихрем ворвавшийся в комнату и поднявший штору, словно шлейф, дарил надежды на светлое беззаботное будущее, но женщина никогда не позволяла себе витать в облаках.
Несокрушимая Ингрид стояла перед зеркалом, глядя на своё отражение, и её душа сочилась слезами.
Женщина, образ которой отражался в зеркале, весьма привлекательна – идеальные черты лица, выразительные глаза. Но она была очень самокритична. С детства старалась сделать всё идеально, но не в угоду другим, – её внутренний перфекционизм заставлял подходить к любому делу с особой внимательностью. Однако часто приходилось сталкиваться с непониманием и неодобрением окружающих. Повзрослевшая Ингрид перестала мириться с их мнением, укрепив в себе корень самостоятельности. Теперь девчонка, которую не слушали, в которую не верили, не принимали, известна и уважаема.
Она вспомнила детство. Жизнерадостная и задорная девчушка с двумя хвостиками поднимала всем настроение. Часто соседка, завидев её, зазывала к себе на обед: «Малышка Ингрид хочет кекс, который тётя Лара только-только испекла?» И малышка Ингрид кивала. Её семья едва сводила концы с концами. Отец бросил их, когда её мать носила дочь под сердцем. Женщина едва справлялась, и Корсин, желающий помочь матери, продавал цветы, которые выращивал со своей младшей сестрой перед своим домом…
«Ты выбрала плохого человека, мама, – взгромоздившись на табуретку, говорила пятилетняя Ингрид, – хороший бы с нами так не поступил».
И мама, кивая, молчала.
– Корсин, ты же не бросишь нас, как папа? Обещай, что не уедешь, когда вырастешь.
– Мы вместе вырастем, Ингрид. Я всегда буду тебя защищать.
И она верила.
Желваки на скулах напряглись. Схватив графин, она швырнула им в зеркало, и то разбилось вдребезги. Не желая жить прошлым, она, однако, никак не могла вырваться из его оков. Ненавидя себя за одиночество и слабость, отчаянно просила небеса даровать ей сил.
Вызвав горничную, она попросила прибраться и, возместив ущерб, отправилась подышать свежим воздухом, чтобы поскорее прийти в себя. Невыполненным остался один пункт – подарок для виновницы торжества. «Что купить женщине, у которой всё есть», – размышляла Ингрид, глядя на речную гладь. Пришедшая в голову мысль заставила её ухмыльнуться: что если она купит для Евы фруктовницу с вставками из агатов в виде яблочек, символизирующих молодильные?!
Глава 3
Паулина стояла на стремянке и расставляла между вазами фарфоровые фигурки зверушек, чтобы освободившееся место не пустовало. Вдруг дверь магазина распахнулась и на пороге появилась женщина в стильном брючном костюме цвета кофе, туфлях-лодочках в цвет костюма, коротких кружевных перчатках и изящной шляпе.
– Сара… – промолвила она, сделав несколько несмелых шагов.
Опешив, девушка не стала её поправлять, а лишь поинтересовалась, нужна ли той помощь. Женщина, откашлявшись, попросила букет на юбилей.
– Я сделаю всё в лучшем виде! – воодушевлённо сказала Паулина и обернулась. – Могу я узнать бюджет, на который вы рассчитываете?
– Деньги не имеют значения, – ответила женщина, с любопытством рассматривая ассортимент магазина, и не единожды бросила взгляд на талантливую мастерицу. – И ещё, пожалуйста, вот эту вазу, – вдруг сказала она, – упакуйте её. Мне для подарка.
– Конечно, одно мгновение!
Паулина радостно уложила вазу в подарочную коробку и, перевязав её атласной лентой, осторожно подала покупательнице:
– Спасибо за покупку. Будем рады видеть вас снова!
Собравшись домой, Паулина взглянула на три оставшиеся вазы. Бессонные ночи сказывались небывалой усталостью и некоторой апатией к нерешенным проблемам, но этот день закончился и закончился он прекрасно.
– В доме ничего нет, даже сахара! – проворчала бабушка, едва Паулина перешагнула порог.
– Бабушка, доктор сказал, что тебе противопоказано употребление сахара, вот его и нет. Я уже привыкла пить чай без него. Так тоже хорошо.
– Ну уж нет. В этом мире вредно всё! Ты пей свой чай без сахара, а я не буду!
– Хорошо, – не имея сил спорить, согласилась Паулина. – Я могу сходить в магазин.
– Сходишь, когда зарплату получишь.
Девушка, вздохнув, прошла в свою комнату. На столе уютно расположилась стопочка собственноручно собранных гербариев. Ей так нравилось бегать босой по траве, собирать редкие цветы, засушивать, навсегда сохраняя их, и любоваться эстетикой прекрасного творения.
Печаль океаном разлилась в душе Паулины. Порой ей так хотелось сбежать в самый тихий уголок земли и скрыться от осуждающих глаз бабушки. Раньше девушка выращивала на окне сансевиерию, но в один из дней бабушка, дабы проучить нерадивую внучку, швырнула горшечное растение вниз. На следующий день дала деньги на поход в кино, чтобы заставить совесть умолкнуть. На них Паулина купила несколько гиацинтов и посадила их в одну ёмкость, чтобы те не скучали. Они радовали глаз каждый раз, когда девушка возвращалась с работы: аромат в комнате стоял бесподобный, а их расцветка поднимала настроение.
Ингрид приехала по нужному адресу. Возле дома припарковано не менее дюжины дорогих автомобилей, и музыка доносилась из распахнутых окон. В гостиной толпились люди, официанты сновали с подносами, любезно предлагая выпить. Женщина не сразу заметила в толпе своего старого друга и хозяина дома Августа. В первую очередь ей бросилось в глаза обилие букетов – все вокруг было заставлено цветами, но при этом гостья не заметила ни единого цветка в горшке.
Оставив коробку с презентом в холле, Ингрид готовилась попасть в гущу праздника. Как вдруг кто-то ладонями закрыл ей глаза.
– Что за красота навестила нас? – услышала она за спиной и усмехнулась, узнав голос.
– Август! Только не смей этого говорить при Еве! – обернулась она, и мужчина, стоящий напротив, трижды поцеловал её в щёки.
– Ну, как ты поживаешь? – спросил он, и Ингрид приняла любимую позу – скрестила руки на груди. Так она выглядела ещё более деловой и статной, а этот жест проводил незримую черту между ней и остальным миром. Она не доверяла никому и даже самой себе.
– У меня ничего нового. Стараюсь больше времени проводить на работе, чтобы не стать заложницей тяжёлых душевных переживаний, как это уже было раньше.
В гостиной все стихло. Виновница торжества эффектно вошла в зал. Гости поочерёдно поздравляли именинницу, и когда очередь дошла до Ингрид, она выудила из клатча сертификат на косметические процедуры и вручила его Еве. Та поблагодарила, но заявила во всеуслышанье, что вовсе не нуждается в этом. Ухмыльнувшись, Ингрид кивнула. Взяв бокал вина, она отошла к окну, мечтая, чтобы вечер поскорее закончился.
– Кажется, мы не договорили, – вдруг возник перед ней Август. – Как поживает Хелена? Почему не взяла её с собой?
– Она в порядке. Меня тут особо не жалуют, а я ещё притащусь с кем-то. Нет, я просто выжду подходящее время и уеду.
– Дорогая, я смотрю, ты уловила момент и флиртуешь с моим супругом?
Ингрид обернулась и увидела перед собой Еву, лицо которой исказила недовольная гримаса.
– Ева, не придумывай, – вклинился Август, приобняв разозлившуюся женщину за талию.
– Если ты приехала сюда, изнемогая от одиночества и преследуя свои цели, ты очень пожалеешь об этом! – пригрозила она и вернулась к гостям, изображая радость и фальшиво смеясь.
Ингрид едва сдерживала себя, чтобы не плеснуть в неё бордовой жидкостью из бокала, который весь вечер держала в руках, ни разу не пригубив. Она раздраженно барабанила пальцами по подоконнику и почувствовала облегчение, когда увидела первых покинувших праздник двуличия гостей, и направилась к выходу. Не забыв про вазу, она подхватила коробку и покинула неуютный дом.
Вернувшись в отель, Ингрид, скинув туфли, плюхнулась на кровать и успокоенно вздохнула. По её мнению, праздники выглядят несколько иначе. Ева и Ингрид находились на одном социальном уровне, но не имели ничего общего. Первую заботил только лишь её внешний вид и материальные ценности. Ингрид же, напротив, приложив немало усилий, чтобы сделать прекрасной жизнь тех, кого бескрайне любит, в последнюю очередь думала, как она выглядит в глазах окружающих.
Паулина пришла на работу чуть раньше, чем обычно. Наливая свежую воду для цветов, она говорила с ними: «Вам тоже понравились вазы? – улыбаясь, спросила она. – Это стоило таких трудов, если осчастливило кого-то…»
Ворвавшийся в магазин господин Беккер не на шутку перепугал бедную девушку.
– Что происходит? – воскликнул он с порога. – Это прорыв! Мне поступил невероятных масштабов заказ! Я стану сказочно богат! – приплясывал он, кружась по кафельному полу салона, попутно любуясь на отражение своей персоны на стеклянном потолке и явно гордясь ею.
– А что насчёт моей премии? – спросила Паулина. – Не сочтите за дерзость, но вы обещали…
– Премия? Ах да, – мужчина демонстративно хлопнул себя по лбу. – Ну, разумеется! Только подождём до конца недели, я разберусь с новой партией, тогда займёмся финансами.
– Новая партия? – оглядевшись, Паулина сдвинула брови. – Цветы же начнут вянуть…
– Не-е-ет! – протянул тот, расплывшись в улыбке и мечтательно прищурил глаза. – Я заключил договор о поставке ваз на постоянной основе!
– Ну уж нет! – возмутилась девушка. – Если вы думаете, что я и дальше стану декорировать их в свое свободное время, то очень ошибаетесь!
– Ты только подумай! Наш доход увеличился вдвое за каких-то пару дней! Соответственно, твоя заработная плата тоже. Вскоре наш магазин станет очень популярным!
– Вы, наверное, меня не поняли… Моя работа заключается в другом, и я выполняю её как следует.
– Послушай, дорогая. Если ты дорожишь своим местом, то перестанешь спорить и будешь выполнять все, что я потребую.
Поразившись наглости хозяина, Паулина воскликнула:
– Я одинаково дорожу как рабочим местом, так и своим достоинством!
И одним движением смахнула на пол оставшиеся вазы. Осколки разлетелись во все стороны. В этот момент на пороге появилась женщина в белом брючном костюме. Машинально приподняв носок туфли и округлив глаза от неожиданности, она пыталась понять, что происходит. Владелец цветочного магазина с ужасом смотрел на пол.
– Ты что натворила? Совсем с ума сошла? Всё, что ты видишь у себя под ногами – деньги. Деньги! – кричал он, заикаясь.
– Самый распространенный порок большинства зажиточных людей – жадность. Как мне не видать премии, так и вам отныне – моих трудов!
Паулина, схватив свою сумку и извинившись перед вчерашней покупательницей, ушла прочь.
– Человеку неведомо такое понятие, как совесть! Кем бы ты была, если не я?! – в ярости восклицал мужчина и, откашлявшись, пробормотал: – Прошу прощения за недоразумение, но до завтра мы закрыты.
– Почему вы не выдали девушке премию? – женщина сверлила его взглядом.
– Что? – в растерянности обернулся тот, и щёки его залились краской.
– Послушайте, – таинственно сказала та, – у меня есть к вам одно предложение…
В глазах господина Беккера появилась искорка азарта.
Паулина весь день просидела на лавочке в парке и под вечер вернулась домой. Сделав бутерброд, она устало жевала его в кухне, не зажигая свет, и мечтала лишь об одном – чтобы бабушка не стала расспрашивать её о зарплате и снова не включила свою пластинку под названием «Вот бы никогда не подумала, что такая женщина, как я, будет вынуждена печься о чьих-то выродках!». Обида от несправедливости этого мира весенним ручьём текла по её щекам. Цветочный магазин стал для неё не местом заработка, а скорее отдушиной. В её окружении не было людей, с кем она могла бы поговорить по душам, лишь розы да флоксы, астры и георгины…
Паулина любила утро. Оно дарит надежду, так считала она. В спешке собираясь на работу, девушка надела белое платьице с яблоневым цветом, вязаный розовый кардиган и лакированные балетки. Не забыв попрощаться с гиацинтами, отправилась в магазин, моля небеса о счастливом разрешении конфликта.
– Здравствуйте, господин Беккер… – робко сказала Паулина, войдя в магазин, немного удивившись, что тот сидел за прилавком. – Прошу прощения, я немного задержалась…
Мужчина воинственно поднялся и сдвинул брови:
– Ты не опоздала, но только потому, что больше здесь не работаешь.
– Нет, вы не можете так жестоко со мной поступить! Я всё выплачу, обещаю!
Мужчина взглянул на Паулину из-под очков и протянул ей визитку: «Вот, возьми это. Одна госпожа просила передать».
Девушка не могла сдержать слёз. Больше всего ей хотелось сейчас закрыться в своей комнате и не видеть никого. Но она знала, что её ожидает. Упрёки бабушки постоянно на нее сыпались, как жемчуг со старых бус. Утерев слезы, она нехотя взяла визитку и, не сказав ни слова, ушла.
«Всё хорошо, и если не сейчас, то обязательно когда-нибудь будет», – уверенно произнесла Паулина. Ей совсем не хотелось возвращаться домой. Дом ведь, как объятия, – самое уютное место на свете, но не для неё: девушку некому было ждать. Когда на город опустилась тьма, она все же направилась домой. Ссылаясь на плохое самочувствие, которое, к слову, никогда не интересовало её бабушку, она заперлась в своей комнате. Её мир, полный ярких красок и ароматных цветов, теперь лишен света и ограничивается пространством комнаты. Паулина всегда считала, что у каждого человека есть свой мир, а если быть точнее, в каждом человеке он свой…
Девушка спустилась с кровати и взяла с полки книгу, не сразу заметив вложенную в неё закладку. Верно, отец оставил её на том месте, потому что был увлечён темой либо просто не успел дочитать… Изучив книгу, Паулина всё больше укреплялась в мысли, что в мире нет ничего более прекрасного, чем цветы и, конечно, любовь. Девушка вспоминала детство и считала себя большим везунчиком… Тоска заполнила сердце. Она не забыла ту огромную дворовую собаку, что прокусила шину её велосипеда. О, как горько она тогда плакала! Мама гладила её по голове и говорила: «Это такие пустяки. Не позволяй своим красивым глазкам проливать слёзы из-за вещей». Паулина всё равно изредка плакала, когда никого не было дома, но больше смеялась. В памяти девушки всплыл один давний случай. Мама готовила пирожки с повидлом, запамятовав, что у её свекрови аллергия на клубнику. Папа сказал, что вышло очень даже хорошо, поскольку им больше достанется. Бабушка Паулины проникла на кухню и, не дожидаясь чьего бы то ни было разрешения, на правах хозяйки, а больше из вредности, забрала половину пирожков и преспокойно пила чай вместе с соседкой. Она и не подозревала, что с каждой минутой лицо все больше покрывается красными пятнами. Папа Паулины, увидев такую картину, во всеуслышанье заявил, что она некрасиво поступила, похитив пирожки и не подумав о других. Бабушка тотчас разозлилась и заявила: «В своём доме я вольна делать всё, что захочу!». Соседка с нескрываемым презрением наблюдала за поведением подруги, а папа заметил: «Люди, которые стыдятся своих поступков, иногда краснеют! Наверное поэтому ты сейчас так выглядишь!».
Паулина любила их с папой тандем. Они часто попадали в смешные ситуации, а мама извинялась, чувствуя неловкость. Её, немного робкую, с мягким характером, любили все, и больше всего папа Паулины, который всячески оберегал жену. Однажды, устав от вздорного поведения своей матери и постоянных придирок, он донес до ее сведения, что если она когда-нибудь обидит Марию, то может забыть о нем – сына у нее больше не будет. Капризная женщина ответила, что невестка ее вовсе не интересует. Тем не менее, в самые тяжёлые времена рядом с ней находилась только Мария. Паулина же, наблюдая враждебные отношения в семье своей подруги, гордилась своими родителями. А теперь она часто грустила. Плакала и разговаривала с любимыми мамой и папой, будто они слышат ее: «Почему вы оба оставили меня?»
Глава 4
Ингрид была в самолёте, когда через сон к ней явились воспоминания. Однажды, уже будучи в приюте, она лихо подралась с девчонкой, стащившей у неё фломастеры, которые стали очень дороги для Ингрид, ведь мама купила их ей перед тем, как доверить девочку судьбе.
– Ты не будешь красть мои вещи, – твёрдо говорила Ингрид.
– А то что, пожалуешься? – ехидно хихикала та.
– Я не стану жаловаться. Я сама с тобой расправлюсь, – ответила она и ушла, а наутро обнаружила свою любимую куклу разрисованной.
Ингрид, отыскав вредную девчонку, схватилась за её волосы и не отпускала до тех пор, пока на крики не сбежались воспитатели.
Голос бортпроводницы вернул Ингрид в реальность и вмиг заставил стать взрослой.
– О, моя родная Инни вернулась! – вышедшую из машины женщину встречала её лучшая подруга.
– Дорогая, – обняла её Ингрид, – бесконечно рада тебя видеть.
– Пройдём скорее в дом, что же мы стоим у порога! Ромина весь день возилась на кухне, чтобы удивить тебя!
– Кажется, нет ничего, что бы удивило меня больше, чем увиденное вчера…
Ингрид, закинув ногу на ногу, пила кофе, в то время как Хелена ожидала продолжения.
– Когда я увидела её, моё сердце на мгновение замерло…
– Ингрид, ты же знаешь, к каким процедурам прибегает Ева, чтобы казаться вечно молодой! – улыбнулась Хелена.
– Ах, о чём ты! – всплеснула руками Ингрид. – Я говорю тебе о Саре. Она такая… Такая настоящая, милая, простосердечная. Чудесная, словом!
Женщина говорила с таким энтузиазмом, что Хелене стало не по себе. Поставив чашку на деревянный журнальный столик, Хелена взяла подругу за руку и с волнением заглянула в её в глаза.
– Инни, прекрати уже. Мы же обе знаем, что…
– Сейчас ничего не говори. Ничего! – поднялась она. – Ах да, чуть не забыла! Ромина, принеси коробку. Если ты сейчас соглашаешься, я дарю это тебе; если отказываешься, оставляю себе!
– Хорошо-хорошо, я согласна, – рассмеялась Хелена. – Открывай уже!
Женщина потянула за ленту и сняла крышку. Обе восхитились невероятным оформлением вазы. На белом фоне в розовых цветах магнолии сидела колибри, а сиреневые разводы создавали волшебное настроение.
– Настоящее произведение искусства! – воодушевлённо рассматривала сувенир Хелена.
– На самом деле я купила ее в подарок на юбилей Евы, но та ничего не смыслит в истинной красоте. Знала бы ты, как она вчера накинулась, увидев меня беседующей с Августом! Ненормальная, – Ингрид, немного успокоившись, опустилась в кресло и вернулась к прежней теме: – Скоро и ты познакомишься с той, кто создаёт эти шедевры.
– Что же, Инни, и у меня есть чем тебя обрадовать! Я тоже хочу тебя познакомить с одним маленьким, но важным человеком, только… Нужно запастись терпением, потому как приедет он только через девять месяцев!
К Ингрид пришло осознание, что Хелена имела в виду. Она с нежностью смотрела на подругу, прислонив ладонь к виску.
– Я очень счастлива за тебя, дорогая, правда.
Беспокойство об Ингрид засело в сердце Хелены.
Паулина не раз доставала из кармана пластиковую карточку, на которой золотистым курсивом напечатано: «Ingrid Lehmann», а ниже номер. Покрутив визитку в руках, Паулина откладывала её, тяжело вздыхая, а после снова брала, но не решалась позвонить.
– Ты что же решила бросить работу и целыми днями бездельничать? Я хочу немного уважения к своему возрасту, – ругалась бабушка, сидя перед телевизором.
– Почему ты меня так ненавидишь? – наконец вопросила Паулина в сердцах.
Девушке было невдомёк, когда она успела перейти ей дорогу, но по мнению её бабушки, она сделала это, когда ещё и ходить-то толком не могла.
– Мой сын совершил самую большую ошибку в жизни, однажды познакомившись с твоей матерью! – плюнула она. – Глаза бы мои тебя не видели!
– Если я уйду, то больше никогда к тебе не вернусь.
Глаза Паулины наполнились слезами.
– Да кто у тебя остался кроме меня? – усмехнулась старушка. – Вернёшься как миленькая!
– Не волнуйся так, тебе противопоказано.
Паулина ещё никогда в жизни не чувствовала себя так паршиво. Она была подавлена. Ей совершенно некуда идти. Проходя мимо цветочного магазина, решила заглянуть. В её душе теплилась крохотная вера в то, что гнев господина Беккера утих, и он позволит ей вернуться. Всё станет, как прежде. Но надежды разбились, как те вазы о кафельный пол, когда, остановившись на пороге, она увидела новую девушку, искусно улыбающуюся покупателям. В реальность её вернули слова: «Девушка, вам помочь?» Помочь сейчас ей могло только чудо. Вот бы появилась волшебная палочка, и по её мановению вернулись папа и мама, чтобы они, как раньше, сидели все вместе на террасе и пили чай, а по выходным обязательно совершали бы вылазки на природу.
Паулина медленно шла вдоль улицы. Без гроша в кармане, единого шанса на восстановление в должности и примирения с бабушкой, она брела куда глаза глядят. Дрожащими пальцами Паулина достала из джинсовой куртки визитку и набрала номер.
– Здравствуйте, могу я услышать… – Паулина ещё раз заглянула в визитку и продолжила: – госпожу Ингрид.
– Здравствуйте. Одну минутку. А кто её спрашивает? – послышалось на том конце провода.
Ком подкатил к горлу девушки. Она растерялась, не зная, как представиться, и на секунду подумала, а что если женщина сочтёт, будто ей нужны деньги, или вообще не примет всерьёз звонок от какой-то девчонки. Эта мысль заставила Паулину немедленно положить трубку.
Девушка опустилась на лавочку возле незнакомого дома и с печалью глядела на рассеивающийся тёплый свет в окнах. Здесь наверняка сейчас готовили ужин и беседовали в семейном кругу. И чем дольше она сидела, тем сильнее ей не хотелось возвращаться к бабушке. От безысходности девушка решила отправиться к подруге.
– Ты моя лучшая подруга. Вместе мы что-нибудь придумаем, – ответила Белинда и пригласила внутрь.
– Спасибо.
Паулина переступила порог. В прихожей стоял запах табачного дыма.
– Благодарить не за что. Ты можешь оставаться, сколько нужно. Но сама знаешь моё положение… Отчим не любит гостей, а когда напьётся, так вообще становится контуженным.
Паулина обняла подругу, уткнувшись в её плечо, а из глаз хлынули слёзы.
– София, меня никто не спрашивал? – на ходу поинтересовалась Ингрид.
– Нет, никто, – пожала плечами личный секретарь Ингрид. – Ах да, был один странный звонок. Какая-то девушка хотела с вами поговорить, но, когда я спросила, как её представить, она положила трубку.
Ингрид тяжело вздохнула и, приоткрыв дверь в кабинет, остановилась.
– Если ещё раз позвонит – ничего не спрашивай, сразу соедини со мной, – сказала та, но слабо верила, что девушка предпримет ещё одну попытку дозвониться.
Она вспомнила, как часто просила воспитателей приюта позвонить домой, чтобы спросить, не передумала ли её мама. Но никто не снимал трубку. Вскоре сообщили, что женщина уехала, и маленькая Ингрид затаила глубокую обиду, а звук длинных скрипучих телефонных гудков невольно заставлял её содрогаться.
– Вот это да, удача сама нашла тебя! Набери ещё раз, – убеждала Паулину подруга, но та наотрез отказалась.
– Послушай, она же оставила визитку для чего-то. А ты находишься в безвыходном положении и думаешь: позвонить или сама найдёт! Мир не крутится вокруг тебя! – разозлившись, подруга вскочила со стула и принялась поливать фиалки.
– Ты права, он никогда не крутился вокруг меня, – вздохнула Паулина. – Это я, как заведённый волчок, вращаюсь по оси. Но сколько бы я ни старалась, ничего не выходит. Наверное, я родилась под несчастной звездой.
– Может, эта Ингрид предложит финансовую помощь. Плохо что ли…
Белинда явно не понимала глупого упрямства подруги, а Паулина была категорически против её навязчивой идеи и уже пожалела, что рассказала обо всём.
– Ты слишком упряма! – возгласила Белинда, демонстративно закатив глаза.
– А ты слишком настойчива! – возразила Паулина и, опустившись на колени, достала из рюкзака корм для животных и вышла из квартиры.
Каждый вечер она кормила бездомных и брошенных кошек. Она рассуждала: если люди так легко отказываются от своих питомцев, то наверняка так же просто могут предать и друг друга.
Белинда, разыскав визитку в рюкзаке Паулины, решительно набрала номер.
– Добрый вечер! Можно поговорить с… – девушка прикусила губу, а после выпалила: – с Ингрид! Да, с Ингрид Леманн!
Не прошло и минуты, как на другом конце провода звонкий голос сменился на бархатный:
– Паулина, это ты?
– Здравствуйте! С вами говорит Белинда, подруга Паулины, – представилась Белинда, но услышав тишину в телефонной трубке, продолжила: – Она тоже набирала, но из-за своей природной застенчивости сразу же отказалась от этой идеи. Хорошо, что у неё есть такая подруга, как я, не правда ли! – хихикнула она, а после выпалила на одном дыхании: – После того, как Паулину уволили с работы, в которую она вкладывала всю душу, бабушка выгнала её из дома. Знаете ли, у этой старушки такой скверный характер! И ещё, если Паулина узнает о том, что я вам звонила – очень разозлится.
– Благодарю за звонок, – тихо ответила Ингрид. – Я буду в вашем городе во вторник. Встретимся где-нибудь в кафе. Отправьте адрес геолокацией.
– Договорились! До встречи! – Белинда соскочила с подоконника и, вернув визитку на место, стала дожидаться подругу.
Вернувшись домой, Паулина заметила на удивление хорошее настроение подруги. Белинда подолгу вилась около и, наконец, сообщила:
– Ушла гулять одна, оставив меня сидеть в четырёх стенах. Во вторник мы сходим куда-нибудь!
– Почему во вторник? – удивилась та.
– По вторникам скидки постоянным клиентам. А знаешь ли ты, на какую сумму я наела мороженое в «Айсберге»?
Паулина грустно улыбалась. Иногда она приходила в недоумение, как человек может быть таким беззаботным в столь нелегкие времена.
– Ты очень скучный человек, знаешь?
Белинда танцевала перед зеркалом. Паулина лишь согласно кивала. Она зачислила себя в этот разряд добровольцем: девушку мало волновали весёлые компании и развлечения. Вмиг повзрослевшая Паулина с грустью смотрела на своих сверстников.
Настал день икс, и выбрав в кафе столик у окна, Белинда устроилась поудобнее. Она оглядывалась по сторонам и, наконец, её взгляд остановился на женщине, подходящей под описание, данное Паулиной. Под предлогом ненадолго отлучиться в дамскую комнату, Белинда скоро вернулась, по пути как бы ненароком задев плечо женщины со словами: «Извиняюсь».
Белинда заказала фисташковое мороженое, когда еще не закончила с карамельным. Паулина, улыбалась, наблюдая за беспечной подругой. Она искренне любила людей, которые умеют радоваться мелочам: запущенному в небо воздушному змею, мороженому или букету полевых цветов. В какой-то момент женщина в чёрном брючном костюме зацепила спинку стула Паулины.
– Прошу прощения, – женщина коснулась плеча Паулины и, когда девушка обернулась, сняла тёмные солнечные очки. – Надо же, какая встреча! Я очень хорошо запомнила твоё лицо.
– Я тоже помню вас, – приветливо улыбнулась Паулина. – Вы приобрели подарок на юбилей.
– Верно, – кивнула женщина. – Кстати, я загляну на днях, мне нужен будет букет на доставку.
– Вы, конечно, приходите, но я уже не работаю в магазине.
– Правда? – опешила женщина. – Чем же ты сейчас занимаешься?
– Так вышло, что Паулина в поиске работы, – вклинилась Белинда, и Паулина пожалела, что вышла из дома.
Женщина присела за столик, повернувшись к Паулине.
– У тебя же есть моя визитка?
– Есть-есть, – не дожидаясь ответа, выпалила Белинда. – На самом деле она вам звонила.
– Белинда… – покачала головой Паулина и, поймав на себе взгляд женщины, решила не отпираться. – Звонила. Но насколько я поняла, вы знакомы с господином Беккером, а мне бы не хотелось возвращаться к прошлому. Я не стану появляться там, где меня не жалуют.
– Нас связывают исключительно деловые отношения. Я поставляю цветы из своей оранжереи и, кстати говоря, мы ищем ответственных работников! Если есть желание, приглашаю к себе. Швейцария – прекрасная страна! – Подмигнула она и взглянула на часы. – Кажется, я засиделась, дела не ждут. Завтра у меня самолёт, поэтому очень жду звонка.
Женщина ушла, а Белинда ещё долго тараторила о том, что когда станет работать, то на первые заработанные деньги купит точно такой же парфюм.
Устроившись на диване, прижимая к себе подушку, Паулина сосредоточенно размышляла. Она чувствовала растерянность и беспокойство, мысленно задавала вопросы и сама же отвечала на них.
– Эй, чего загрустила? Такой шанс выпадает далеко не каждому!
– Я бы с удовольствием вместо себя отправила тебя. Если хочешь, можешь спросить у неё, не нужен ли ей персональный визажист, – Паулина скрестила руки на груди и рассуждала вслух: – Полететь туда, где я не знаю никого и…
– Построить новую жизнь! Подумай сама, – подруга присела рядом и продолжила: – Бабушка не хочет тебя знать, мама в трудном положении, а тебя ещё и с работы уволили.
– Вот именно, – Паулина свернулась клубочком, – как я могу уехать и оставить маму одну, когда она под арестом?
– Если хочешь ей хоть как-то помочь, я считаю, стоило бы рассмотреть предложение. Финансовая поддержка ещё никому не помешала.
Белинда ушла, оставив Паулину в раздумьях. Перед ней стоял серьёзный выбор. Утирая слёзы, она понимала, что сейчас должна принять очень тяжёлое решение.
– Да и прекращай уже разводить сырость! То есть, ты отправишься, значит, в Швейцарию, а я должна буду в плесени сидеть? – воскликнула вернувшаяся из кухни Белинда с двумя кружками чая и рассмеялась собственной шутке.
Паулина нежно любила свою подругу, однако её напористость и легкомыслие зачастую приводили девушку в изумление.
Глава 5
Всю ночь Ингрид не могла сомкнуть глаз и желала, чтобы поскорее наступил рассвет. Бессонница, как верный спутник жизни, преследовала ее на протяжении трёх лет. С наступлением темноты острее ощущалось одиночество, прошлое не давало покоя. Вопросы не кончались, выстраиваясь в ряд, как шахматы в начале игры. Ответы не находились, а женщина все ждала, когда в её жизни наконец наступит светлая полоса, когда она сыграет белыми. Ко всему прочему, её терзали мысли, какое решение примет Паулина. На всякий случай она купила второй билет по данным, которые ей передала Белинда втайне от подруги.
Тем временем Паулина размышляла об опасности перемен, которые сейчас ей ни к чему. Девушка незаметно погрузилась в тревожный сон.
Лунный свет, холодный и неуютный, проникал в комнату. Вдруг тени сгустились, а затем, будто раздираемые неведомой силой, отделились от общего сумрака и приобрели человеческие очертания. Паулина со страхом наблюдала буйную игру теней. Трепещущая фигура. Тонкая и полупрозрачная, она дрожит, ее мучает страх. Вдруг ее тянет на себя одна, затем вторая тень. Словно стараясь перетянуть каждая на свою сторону. Бедняжка борется с ними, мечется, но выбивается из сил и падает. Сжимается в комочек и медленно исчезает…
В этот миг Паулина проснулась и уселась на диване, тяжело дыша. Нащупав кнопку на торшере, включила свет. За окном плыла тёмная глубокая ночь. Пройдясь по комнате, девушка остановилась и всмотрелась в свою тень на стене. Ее сердце стало биться сильнее. Медленно опустившись на край дивана, она задумалась, не вещим ли был сон. Не эту ли явь сулит ей грядущее.
Паулина до утра не могла сомкнуть глаз. Она прокручивала в голове до дрожи пробирающую сцену, лишившую ее покоя. Накинув одеяло на плечи, девушка сидела на балконе и следила за поднимающимся над городом оранжевым светилом.
– А я всюду ищу тебя! – парировала Белинда.
– Мне приснился такой странный сон… Вроде бы не кошмар, а я проснулась вся в холодном поту. До сих пор помню его в деталях.
– Не рассказывай, я очень восприимчива! – отмахнулась та. – Заварю нам кофе.
Паулина, кивнув, взглянула на небо. Оставляя за собой белую полосу из сахарной ваты, куда-то летел самолёт. Быть может, люди, находящиеся в нём, сейчас кардинально меняют свою жизнь: кто-то летит на другой континент, чтобы насладиться одиночеством; кто-то на встречу с любовью всей своей жизни; кто-то вынужденно покидает место, где родился, а кто-то, возможно, сегодня упустил свой шанс… В реальность девушку вернул аромат кофе. Паулина вошла в комнату и наспех собрала свои вещи, которых было не так много.
– Ты, кажется, забыла, что тебя уволили, – хихикнула Белинда, – пойдём завтракать.
– Я спешу, подруга… Я позвоню! – крикнула Паулина, обуваясь на ходу.
Поймав такси, девушка, кусая губы, смотрела на часы.
– Куда едем? – уточнил водитель, остановившись в пробке.
– В аэропорт, – решительно отозвалась девушка, не отрывая взгляда от окна.
Паулина вбежала в здание аэропорта и принялась искать на табло нужный рейс. И не найдя его, тут же поникла.
«Значит, не успела. Верно, самолёт уже в воздухе…» – девушка тяжело вздохнула и опустилась на сиденье, потупившись.
Вдруг ее взгляд упал на бежевые туфли-лодочки. Медленно подняв голову, она удивилась: лицо женщины в уже знакомом костюме было серьёзным, но в её глазах таилась улыбка.
– Раз уж ты пришла сюда, могу я считать, что мое предложение принято? – требовательно спросила она.
Паулина кивнула и поднялась. Она следовала за Ингрид по пятам, боясь потерять из виду. Ее все еще обуревали сомнения и страх совершить ошибку.
– Расскажешь что-нибудь о себе? – спросила женщина, свободно расположившись в кресле, словно она пользовалась самолётом так же регулярно, как лифтом.
– У меня нет каких-либо выдающихся деяний, – начала Паулина. – Я жила обычной жизнью, и самым любимым делом всегда был уход за цветами. Судьба уже дважды заставила меня испытать одну и ту же боль… Сначала я потеряла отца, а теперь…
Вдруг самолёт резко задрожал, и Паулина, вцепившись в сиденье, в ужасе искала глазами стюардессу.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. И нет, мы не падаем, – ободряюще сказала женщина, легонько похлопав ту по колену.
Паулина почувствовала, что она не одинока, улыбнулась и попыталась объясниться.
– Я ещё никогда не летала на самолёте и не была так близко к небу…
– Если перед тобой неизвестность, вовсе не нужно её бояться. Возможно, это счастливый поворот в судьбе. К тому же, мы знаем теперь, какой ты можешь быть отважной!
Паулина чувствовала, как спокойствие разливается по её телу.
– Вообще, я совсем несмелая. Помимо страха высоты, есть ещё так много вещей, которых я боюсь: осуждения, непонимания, предательства, одиночества… – девушка сочла правильным не развивать тему дальше и потому, обернувшись, спросила: – А вы? Тоже расскажите о себе.
Женщина вспомнила себя семнадцатилетнюю. Она десять лет пробыла в приюте и за это время сильно повзрослела и поумнела. Однажды Ингрид гордо заявила девчонке, в недавнем прошлом похитившей ее фломастеры и ставшей ее недругом, что сама достигнет благополучия и достатка.
«А ты так и останешься неудачницей, которая, не добившись ничего в собственной жизни, станет завидовать другим и вставлять им палки в колёса. Но учти, лучше не переходи мне дорогу, – раздавлю!»
Откашлявшись, Ингрид ответила, что нет ничего, чем бы она хотела поделиться, и что у неё самая скучная жизнь, заполненная нескончаемым потоком рабочих дней.
– Ну уж не скромничайте! – помотала головой Паулина. – У такой эффектной и деловой женщины не может быть скучная жизнь! Если вам интересно знать, при первом знакомстве мне показалось, что если вы не посол доброй воли, то, вероятно, какая-то известная личность! Как по мне, далеко не каждый позволит себе носить такую изящную шляпку!
– Нравится? – спросила женщина и, примерив Паулине, одобряюще кивнула. – Тебе идет!
– Как говорится, не вещи красят человека, – улыбнулась Паулина, вернув шляпу, и продолжила: – Вот вы определённо их красите!
Самолёт медленно шёл на посадку, и взору пассажиров предстал огромный и в то же время такой маленький зелёный мир. Внизу виднелись идеально ровные ландшафты, пики величественных кристальных гор, озёра и небольшие домики с коричневыми крышами.
– Это альпийские луга? Как же красиво! – восхищенно смотрела Паулина в иллюминатор, вытянув шею. Ингрид, весь полёт наблюдавшая за ней, украдкой улыбнулась.
– Нас ждут, – женщина, поправляя причёску, направлялась к машине. Паулина насторожилась, ловя каждое слово и движение Ингрид. Поздоровавшись с водителем и усевшись в автомобиль, она зачарованно рассматривала всё вокруг, высунув голову. Ветер ласково играл её золотистыми волосами. Ярким полотном расстилался пейзаж за окном. Паулина, взглянув на женщину, сидящую напротив, заметила на себе ее пристальный взгляд.
– Моя подруга Белинда недавно сказала, что мне крупно повезло…
– Быть может, она права. Что на этот счёт думаешь ты?
– Отчасти права, – задумчиво ответила Паулина, поправив локон волос, – но она измеряет везение деньгами. Для меня же оно заключается в людях.
Автомобиль остановился у массивных ворот, за которыми виднелись уходящие вверх ступени. Казалось, если на них взобраться, можно коснуться облаков. Самшит, что рос по периметру, первым встретил Паулину. С карнизов второго этажа свисали цветы, а все окна на первом этаже были панорамными, и на первый взгляд человеку, далекому от подобной роскоши, сложно сразу понять, где входная дверь. Перед домом располагалась просторная площадка – на вечнозелёном газоне стояли два плетёных кресла и столик, позади которых цвели мискантус и лаванда узколистная. Пахло свежезаваренным кофе и цитрусовыми. Девушке очень понравились кедровые сосны и ели, возвышающиеся за домом.
Водитель бережно доставил чемодан к ногам Ингрид, которая, обернувшись, сказала кому-то:
– Знакомься, Хелена, это Паулина. Девушка, о которой я тебе говорила.
Белокурая женщина с большими глазами, в которых словно отражались оттенки окружающей их природы, замерла в оцепенении. Затем, придя в себя, молча протянула руку Паулине, та ответила слабым рукопожатием.
– Я буду жить здесь? – с удивлением обратилась она к Ингрид, а после робко добавила: – С вами?
– У тебя есть лишь два варианта, – покачала головой женщина и взглянула на растерявшуюся девушку. – Первый ты озвучила сама, а второй… Если хочешь, то можешь каждый день прилетать на работу, но не смей опаздывать, я – строгая начальница! А впрочем, можно поступить и так, в воздушном пространстве нет пробок!
Услышав это, Паулина рассмеялась и впервые увидела на лице женщины улыбку, которую на этот раз ей не удалось скрыть. Девушка здоровалась со всеми, кого встречала, но те, завидев её, теряли дар речи и немо кивали. Напряжение, словно грозовое облако, витало в атмосфере, заставляло чувствовать неловкость и отчуждённость.
Паулина сидела напротив Хелены. Домработница разливала по чашкам горячий кофе, периодически поглядывая на гостью и не скрывая удивления. Девушка успела отметить, насколько интерьер дома схож с характером его хозяйки: преобладали чёрные тона на контрасте с белыми. Чёрный диван с кожаной обивкой, на котором расположился белый меховой плед; на креслах уютно уложены декоративные подушки с принтом «зебра»; по всему периметру стены – книжный шкаф; большой плазменный телевизор, под которым стоял длинный стеллаж; причудливая чёрная люстра на фоне белоснежного потолка и зеркало в чёрной оправе на столь же белой стене.
– Неужели я дома! В последнее время было слишком много перелётов, – произнесла Ингрид, спускаясь по широким деревянным ступеням лестницы со стеклянным ограждением. – Ромина, подготовь комнату для Паулины.
– Должно быть, тебя имела в виду Ингрид, рассказывая о юной мастерице! – Хелена, улыбаясь, сделала глоток уже остывшего кофе.
Паулина, скромно улыбнувшись, хотела было что-то ответить, но в разговор вклинилась Ингрид.
– Да, теперь Паулина будет работать в нашей оранжерее.
– Но ты сама знаешь, какая сейчас с этим незадача, – удивилась Хелена, устремив взгляд на подругу.
Девушка почувствовала себя лишним звеном в разговоре между двумя взрослыми серьёзными женщинами и перевела взгляд на арку, ведущую в кухню. В проеме периодически мелькала домработница.
– Тогда некоторое время Паулина может работать в цветочной лавке, если захочет, – пожала плечами Ингрид.
– Это же отличная идея! – поддержала её подруга. – Уже сколько лет она пустует. Кажется, пришло её время!
Вскоре Паулина отправилась за Роминой на второй этаж, попрощавшись с гостьей. Хелена задумчиво поставила чашку на столик.
– Говори. Я же вижу, ты хочешь что-то сказать, – Ингрид сделала глоток кофе.
– Как две капли воды и в то же время такие разные! Я надеюсь, ты ей обо всём рассказала… – Хелена склонилась, пытаясь отыскать ответ в глазах Ингрид. – Но почему?
– Почему ты решила, что можешь допрашивать меня? – возмутилась та, и её изящные брови вопросительно изогнулись.
– Когда из разряда «начальник-подчинённый» мы перешли в разряд «друзья».
Ингрид поднялась, и Хелена встала тоже.
– Оставим этот разговор. Я немного устала.
Женщина выставила ладонь перед собой, будто ограждаясь от изнурительных допросов.
– Конечно, но мы ещё вернёмся к нему.
Хелена как никто другой понимала, что сейчас у подруги на душе. Пусть потерю, которую пришлось перенести Ингрид, она не испытала на себе, но прекрасно знала, каково это – распроститься с тем, кто дорог твоей душе. Когда-то у её матери начала проявляться болезнь Альцгеймера, и, зная о возможных последствиях, отец решить отправить Хелену в Швейцарию, чтобы оградить её от переживаний. И вместе с тем это хорошая возможность получить достойное образование. Мать согласилась, сочтя, что это лучшее, что они, как родители, могут сделать для своего ребенка. Спустя месяц после отъезда дочери женщина перестала узнавать людей в своём окружении и ушла из жизни в тот же год. Отец Хелены, бескрайне любивший жену, не женился снова. Сейчас он владеет фермой и живёт в одиночестве в небольшом домике в Дании.
Ранним утром Паулина была разбужена солнечными лучами, проникавшими в её комнату. Она опустила ноги в мягкие тапочки, подбежала к окну и распахнула его. Казалось, что она находится выше моря на несколько тысяч метров, и если высунуть руку в окно, то можно коснуться облаков и даже представить, что ты паришь под ними на дельтаплане! Снизу поднимались манящие ароматы. Девушка совершенно уверилась, что прочувствовала всю глубину и прелесть такого понятия как «гармония».
– Вы у нас ранняя пташка! – всплеснула руками домработница, имя которой Паулина ещё не запомнила.
– Хотите я вам помогу? – предложила она, но та наотрез отказалась и жестом пригласила за стол.
Паулина опустилась за массивный длинный стол посреди гостиной и заметила столовые приборы лишь для одной персоны.
– Как? Я буду завтракать одна? – тревожно вопросила она.
– Госпожа Ингрид не завтракает. Выпивает стакан воды и уезжает на работу, – объяснила женщина и, улыбнувшись, направилась к кухне. – Приятного аппетита!
– Спасибо… – ответила Паулина.
По лестнице спускалась Ингрид, как всегда безупречная: белые строгие брюки с высокой талией, синяя блуза из струящегося шёлка и, конечно, туфли-лодочки, на сей раз цвета индиго.
«Сколько же их у неё!» – подумала Паулина, машинально встав из-за стола.
– Доброе утро! – поприветствовала гостью женщина и заглянула в зеркало. – Надеюсь, ты хорошо спала.
– Доброе утро, госпожа Ингрид. Да, спасибо, – отозвалась Паулина, приблизившись и заведя руки за спину.
Ингрид, переведя взгляд на девушку в зеркале, только лишь и сказала:
– Я уезжаю. Хорошего дня.
– Подождите! – Паулина догнала женщину уже в дверях. – А как же я?
Ингрид от неожиданности опешила.
– Прогуляйся по городу, почитай книгу… – предложила она. – Вскоре мы решим этот вопрос.
Паулина позавтракала, захватила длинный синий кардиган, связанный её мамой, и оповестила домработницу, что идёт на прогулку. На улице её кто-то окликнул. Услышав своё имя, она очень удивилась. Паулина обернулась и увидела знакомую ей со вчерашнего дня женщину.
– Доброе утро, Паулина! – воскликнула она приветливо, без холодности, которую девушка подметила вчера.
– Госпожа Хелена… Здравствуйте, – уголком губ улыбнулась Паулина и решила её дождаться.
– Ты так уверенно идёшь! Уже была в этих краях? – улыбнулась в ответ женщина.
– Нет, – пожала плечами та, – решила начать знакомство с городом, раз с людьми пока не получается.
– Я так и думала… – тяжело вздохнула она. – Ненароком я обидела тебя. Всю ночь думала об этом! Если бы меня встретили так же, сверля взглядом, я бы сбежала уже на следующий день!
– Я вовсе не обиделась, – поспешила заверить Паулина. – Вы тоже больше не думайте об этом.
– Ты очень милая, – Хелена с теплой улыбкой наблюдала, как Паулина восхищенно рассматривает улочки, утопающие в цветах.
– Спасибо, – смущённо пожала плечами Паулина. – Я долго пыталась вообразить, на кого вы похожи, и сейчас поняла! Вы невероятно красивы и величественны, словно герцогиня. Такая статная, благородная, с изящными манерами!
Женщина, рассмеявшись, поблагодарила Паулину за столь лестное сравнение и попросила, чтобы не обращалась к ней на «вы». Иначе она будет чувствовать себя гораздо старше настоящего возраста.
Некоторое время они вместе шли по тротуару. Вдруг Хелена остановилась и выудила из своей сумочки ключи. Паулина оказалась перед невысоким домиком с панорамными окнами, но жалюзи полностью закрывали их. Хелена рассказала Паулине, что это никогда ещё не открывавшаяся цветочная лавка. Взглянув на время, женщина попросила прощения, что вынуждена оставить её и, вручив ключи, отправилась ловить такси.
Паулина, нерешительно отворив дверь, осторожно вошла внутрь. Всё застелено клеёнкой, на которой собрался годовалый слой пыли. Очевидно, никто не приходил сюда очень долгое время. Собрав волнистые волосы в высокий хвост, Паулина принялась за уборку. Разобрав заваленные стеллажи и протерев все полки, она принялась мыть полы. Выжимая в ведре швабру, ненароком взглянула на часы и ахнула – день пролетел незаметно!
«Оно и хорошо, иначе бы пришлось сидеть одной в огромном безлюдном доме», – вздохнула Паулина, утерев тыльной стороной ладони лоб. Но так думала только она…
Глава 6
Паулина разувалась в прихожей, когда почувствовала на себе чей-то пронизывающий взгляд. Сглотнув, она нерешительно вошла в гостиную.
– Добрый вечер… – робко сказала она, взглянув на домработницу, склонившую голову.
– Добрый вечер? – всплеснула руками Ингрид, отчего мороз пробежался по коже девушки. – Время позднее, а тебя нет дома!
– Извините, я не подумала, что так…
– Видите ли, она не подумала, что те, кто за нее в ответе, будут беспокоиться! – бросила женщина в сердцах.
Щёки девушки запылали, и Паулина поспешила к себе.
Женщина опустилась в кресло. Тишина затянулась, и некоторое время оставаясь в одиночестве, Ингрид поняла, что была слишком напориста. Она решила подняться к Паулине, но та уже спускалась сама. Взяв журнал, Ингрид внимательно рассматривала его страницы.
– Я прошу прощения. Такого больше не повторится, – приблизившись, тихо сказала Паулина.
– Где ты была до такого часа? – не отрывая взгляд, спросила женщина.
– Я гуляла… и немного потерялась во времени.
– Отныне, когда тебе захочется погулять, сообщи моему водителю. Он отвезёт тебя, куда нужно, и привезёт обратно.
Паулина кивнула и, подойдя к женщине чуть ближе, молча взяла из её рук журнал и, перевернув его, снова вручила. Паулина поднялась в свою комнату, растянулась на кровати, закрыв глаза, а Ингрид ещё долго стояла в недоумении.
На следующий день выяснилось, что Паулина солгала. И весь день провела в цветочной лавке.
– Что в этом плохого? – изумилась Хелена, и улыбка проявилась на её лице.
– Она ещё спрашивает! Такую вещь, как ложь, нельзя ничем оправдать! – не унималась разъярённая Ингрид.
Впервые кто-то пошёл ей наперекор.
– Не злись, Инни. Я уверена, она умолчала об этом, чтобы не испортить наших с тобой отношений. Я и сама не подумала, что это может расстроить тебя. Значит, вина целиком и полностью на мне.
– Хелена, ради Бога!
К вечеру уставшая Ингрид вернулась домой.
– Добрый вечер, госпожа Ингрид! – поприветствовала Ромина. Паулина, изучающая корешки книг в необъятном шкафу, вздрогнула.
– Я очень устала. Не буду ужинать, – женщина, поднявшись по лестнице, скрылась за дверями своей комнаты.
Паулина задумалась: что стало причиной озабоченности госпожи Ингрид? Она лишь однажды видела её умиротворенной, когда они встретились в аэропорту. Неужели Паулина вновь совершила какой-то проступок, или госпоже Ингрид вовсе не нравится её своеобразный характер, и она уже пожалела, что связалась с ней? Может, Ингрид следила за ней в течение дня, и эти книги, как и любое личное имущество, нельзя было трогать посторонним?
Домработница, всплеснув руками, вернулась в кухню. Паулина села за стол, озадаченно размышляя. Завтракать и ужинать одной в таком огромном доме становилось уже традицией. Подперев ладонью щеку, она заметила спускающуюся хозяйку. Женщина устало вздохнула и присоединилась к столу.
– Прошу прощения. Я совсем позабыла о тебе, – объяснилась та и одним движением развернула и постелила на колени накрахмаленную салфетку.
– Очевидно, вы всегда помните обо мне, а вот про себя забыли, – улыбнулась Паулина.
Ужин прошёл в безмолвной тишине, а после женщина попросила Паулину задержаться.
– Есть только одна вещь, которая может нанести мне душевные увечья, – начала она, и девушка стала прокручивать в голове каждую возможную оплошность. – Это ложь. Но солгавшему всегда будет хуже, поскольку он начнет терзаться мыслью – знаю ли я правду или ещё нет.
Паулина заметно напряглась, но позволив женщине высказаться, решила исправить ситуацию наутро. Дождавшись Ингрид и собрав всю волю в кулак, девушка попросила простить её.
– Человеку не придётся просить прощения, если он не будет оступаться. Но если он считает себя правым, вовсе не нужно извиняться, – ответила она и незамедлительно направилась к машине.
Ингрид поделилась своими мыслями с Хеленой, которая ожидала её в кафе напротив оранжереи.
– Не слишком ли ты давишь на неё? – осторожно спросила Хелена, склонив голову набок.
– Ты не представляешь, что сердце заставляет чувствовать меня… Я всячески пытаюсь защитить её от того, от чего не смогла оградить Сару…
Хелена положила свою ладонь поверх руки подруги.
– Пожалуйста, не надо терзать себя. Паулина не похожа на ветреную девушку… – сказала она и тут же одёрнула себя. – Прости, я не хотела тебя обидеть.
– Правда не может ранить меня.
– Я знаю Паулину два дня, но готова поручиться за неё. Она никогда не сделает что-то плохое нарочно.
– Меня всегда восхищала твоя вера в людей, – усмехнулась Ингрид и прислонила стакан со льдом к виску.
– По-моему, тебе лучше рассказать ей всё, как есть, потому как запоздалое признание не будет иметь никакой силы.
– Пусть я и кажусь всегда непоколебимой женщиной, но в этой ситуации силы покидают меня. Когда-нибудь, когда-то…
Паулина старалась помнить всё, что сказала ей Ингрид. Эти своего рода наказы, которые казались странными на первый взгляд, обретали смысл в тишине. Ночи для Паулины всегда были одинокими и опустошающими, а в сложившихся обстоятельствах ей стало ещё сложнее совладать с непреодолимой тоской. Она никак не могла понять людей, которые теперь окружали её. Они странно себя вели в её присутствии: то чересчур услужливы и улыбчивы, то сдержанны и безэмоциональны. Лишь госпожа Ингрид всегда одинакова: женщина никак не проявляла своих эмоций и всегда холодна, как Снежная королева. Девушка постепенно смирилась с нордическим характером хозяйки. Паулина даже чувствовала, что ей по душе строгость и сдержанность Ингрид, а то, как она в самых сложных ситуациях способна сохранять исключительное самообладание, вызывало неизменное восхищение.
Паулина проснулась в прекрасном расположении духа. Раздвинув шторы и распахнув настежь окно, она с задором в глазах наблюдала за жизнью вокруг: низкогорья покрыты изумрудным ковром, воздух насыщен ароматом лаванды и синнабонов, которые с энтузиазмом пекла Ромина. Паулина собрала волосы в низкий изящный хвост и, надев свой лучший джинсовый сарафан с ромашками, спустилась в пустующую гостиную. Выпила стакан воды с лимоном и, не заметив женщину, остановившуюся на лестнице, ушла.
– Что это было? – изумлённо вскинула брови Ингрид, повернувшись к Ромине.
– Госпожа Ингрид, ваша гостья спустилась вниз и, не притронувшись к завтраку, выпила лишь стакан воды и ушла.
– Я тоже была тут, Ромина, – демонстративно закатила глаза Ингрид и выдохнула: – Можешь заняться своими делами.
Ингрид вышла из дома и заметила Паулину, помогающую садовнику. Сняв солнечные очки, она вскинула брови и, ещё какое-то время понаблюдав, как та вовлечена в беседу, уехала. Девушка, познакомившись с садом и хорошенько изучив его, вернулась в дом. Не зная, чем себя занять, она слонялась по гостиной, как вдруг услышала приветливый голос за своей спиной:
– Любишь фондю?
Паулина обернулась и заметно повеселела. Ей приветливо улыбалась Ромина. Каково же было удивление Паулины, когда она заметила в кухне диффенбахию и сансевиерию в бордовых горшках. Если бы бабушка не вышвырнула ее такой же цветок из окна, как бесполезную вещь, то сейчас он вырос бы таким же красивым. Женщина в белоснежном переднике растапливала сыр в какелоне, а Паулина, улыбаясь, нарезала французский багет. Она думала о том, как найти точки соприкосновения с госпожой Ингрид и расположить ее к себе.
– Ну, каково это, жить в таком доме? Роскошный, правда? – поинтересовалась Ромина, с прищуром глядя на гостью.
– Не знаю, – пожала плечами Паулина, – до того, как я пошла в школу, мы тоже жили в большом доме. А потом, когда бабушка влезла в долги, мы переехали в меньший, и в нём оказалось даже больше уюта.
Паулина умолкла. Как в детстве она не интересовалась финансовым положением в семье, так и сейчас это её мало волновало. Она часто удивлялась, как её бабушка, будучи таким деловым, умным и наученным жизнью человеком, умудрилась взять неподъемный кредит, и даже сейчас это никак не умещалось в её голове.
– Безмозглая, одним словом! – воскликнула Ромина, чем повергла Паулину в изумление.
Оказалась, кошка, каждый раз приходившая к окну в ожидании вкусного угощения, сейчас увлеклась бабочкой. Усмехнувшись, Паулина взяла куриные ножки и вышла во двор. Пёстрая кошка стала ласкаться и тереться о её ноги. Девушка, накормив питомца и помахав пожилому садовнику, вернулась в дом.
Вечером в гостиной послышались голоса Ингрид и Хелены. Паулина поприветствовала их, помогая Ромине накрыть на стол. Ингрид удивленно округлила глаза.
– Как твои дела, Паулина? – радушно спросила Хелена, когда та сняла передник, любезно одолженный Роминой.
Паулина, присев рядом, вздохнула.
– В саду у госпожи Ингрид тридцать кустовых роз, – она обернулась и продолжила, – сто двадцать шесть книг в бурой обложке вот в том шкафу и по восемьдесят две золотых вертикальных полосы на каждой из этих бежевых штор.
Ингрид задумчиво провела пальцами по лбу, а Хелена, украдкой улыбаясь, сделала глоток сока.
– Первый ужин, когда за этим столом, кроме меня, есть еще кто-то. Ведь три предыдущих я провела в безмолвной тишине, – заметила Паулина и мельком взглянула на женщину, сидящую во главе стола. – Одно хорошо, что сегодня я не осталась одна.
Паулина очень удивилась, когда Ромина неожиданно перестала появляться в доме госпожи Ингрид. Предположив, что новая девушка, с которой она не была знакома ранее, лишь сменяет её, она немного успокоилась. Но продолжительное отсутствие Ромины заставило её задуматься. Вскоре Паулина не выдержала и напрямую спросила Ингрид:
– Вы что уволили Ромину?
Женщина осталась бесстрастной, и напряжение достигло апогея. Если бы электричество вырабатывалось от всплеска человеческих эмоций, то в этот день можно было обеспечить освещением весь город.
– Женщина ни в чём не виновата! – недоумевала Паулина. – В таком случае, я бы хотела уволиться, даже не приступив к работе.
Ингрид отложила приборы.
– Из-за твоего сложного характера мне тяжело с тобой говорить, – наконец отрезала она.
– Это у меня-то он сложный?! – возмутилась Паулина. – Из-за вашей привычки смотреть на всех свысока, мне легче найти общий язык с домработницей – женщиной, годившейся мне в бабушки, – нежели с вами!
Паулина вышла из-за стола и поднялась к себе. Её решением было покинуть этот дом несправедливых решений как можно скорее.
С рассветом пришёл нескончаемый дождь. Девушка понуро наблюдала за длинными струйками, катившимися по стеклу. Она хотела уйти неслышно, чтобы никто не заметил и не хватился. Осторожно ступая, она пробиралась к выходу и вдруг услышала, как кто-то в кухне тихонько напевает песню. Странными показались две вещи: кто-то находился в кухне так рано и этот кто-то напевал очень знакомым голосом. Оставив на полу рюкзак, Паулина шла на звук живых мелодий. С любопытством она заглянула в кухню и расплылась в улыбке, увидев Ромину. Обуреваемая эмоциями, она заключила женщину в объятья.
Они который час говорили обо всём, потерявшись во времени. Заслышав шум в гостиной, Паулина выбежала и заметила Ингрид, собирающуюся уходить. Догнав госпожу, девушка преградила ей путь.
– Я спешу, – серьёзно и холодно сказала Ингрид и подошла к зеркалу.
– Люди часто сбегают от проблем. Но когда они сбегают, сделав что-то хорошее, не желая становиться центром внимания, это заслуживает уважения, – улыбалась Паулина, выглядывая из-за её плеча.
– Если ты всё сказала, собирайся. Я жду тебя в машине, – ответила Ингрид, завернув помаду.
– Отвезёте меня в аэропорт? – испугалась Паулина. – Нет, не сегодня… Я ещё на обратный билет не заработала!
Ингрид вышла из дома и села в машину. Паулина от волнения переминалась с ноги на ногу и то и дело выглядывала в окно, надеясь, что уедут без неё. Решив, что шансов нет, особенно после вчерашнего, девушка, попрощавшись с Роминой, всё же вышла навстречу очередному испытанию судьбы. Тишина была оглушительной. Можно расслышать скрежет клапанов под капотом или как шины изнашивались, преодолевая неровности дороги. Паулина отчетливо слышала, как предательски громко стучало её сердце.
В безмолвной тишине они ехали вниз по улице, и все внутри содрогалось от неизвестности. Изредка поглядывая на женщину с непроницаемым лицом, сидящую за рулём, девушка готовилась к худшему.
– Почему вы вернули Ромину? – спросила она, решив, что ей уже нечего терять.
– Она лишь была в отпуске, – отозвалась женщина, не отвлекаясь от дороги.
– Да-да, в том самом отпуске, куда и меня отправил господин Беккер… – закивала Паулина.
– Цветы завезли в лавку. Можешь приступать к работе, если, конечно, ещё не передумала, – наконец сказала Ингрид, отключив сцепление.
Девушка не могла поверить своим глазам. Они остановились поодаль от цветочной лавки, припарковавшись у бордюра. Паулина в тот же миг выскочила из машины. Достигнув магазина, она прильнула к окну, рассматривая цветы за стеклом. Ингрид, сидящая за рулём, покачав головой, улыбнулась в сторону.
– Ты, кажется, кое-что забыла, – опустив стекло, сказала она, прищурив глаза.
– Поблагодарить, – виновато вздохнула девушка и, стыдливо склонив голову, медленно возвращалась назад.
Ингрид усмехнулась.
– Ключи.
В глазах Паулины засветился потухший огонёк.
Глава 7
Паулина принесла из подсобного помещения этажерку для цветов и выкрасила её в белый цвет. Затем установила у входа, расставив на полочках горшечные растения. Девушка создала красивейшую цветочную композицию из душистой розовой маттиолы, сиреневых гиацинтов, нежных анемонов и одноголовых роз. В тот же день ее купили. Это были первые деньги, заработанные здесь. Люди, пока ещё не знавшие даже её имени, сделали магазин самым посещаемым в городе в первый же день! Паулина не знала устали: она мастерски создавала букеты один за другим.
– Чем я могу вам помочь? – радушно спросила она девочку лет десяти с двумя русыми косичками.
– Я бы хотела подарить маме цветы… – смущённо ответила она, бросая взгляд на высокие, пахнущие роскошью розы.
Паулина понимающе кивнула. Цены назначила госпожа Ингрид, она, разумеется, знает своё дело. Но не все настолько богаты, чтобы позволить себе дорогие цветы. Девушка мигом создала букет из гипсофилы цвета лазурного берега и белых кустовых роз, поместив их в яркую упаковку.
– Какой же он прекрасный! – с восхищением выпалила девочка, глазки которой сияли от счастья. – Спасибо!
Паулина устало опустилась на стул. Вдруг в магазин ворвался запыхавшийся парень, судя по костюму, молодожен. И воскликнул, что ему просто необходим симпатичный букетик. Паулина взглянула в окно – на улице его ожидала скрестившая на груди руки невеста в свадебном платье. Ситуация вызвала у Паулины улыбку, ведь будь она на месте невесты, то наверняка тоже рассердилась бы, если бы её избранник забыл о таком важном атрибуте свадьбы – цветах! Паулина собрала нежный букет из пудровых ранункулюсов, перевязав стебли атласной белой лентой.
– На себя… – сказала она, когда жених пытался выйти, но чёртова дверь, как нарочно, не хотела открываться. – На себя! – повторила она, и тот, кивнув и благодарно улыбнувшись, наконец выбрался из магазина и скрылся в лимузине.
Целый день в магазин заходили все новые и новые посетители, каждому из которых милая продавщица западала в душу. Среди множества покупателей ей особенно запомнился русоволосый парень, невычурно одетый. Он попросил букет лилий с витрины. Кивнув, Паулина хотела упаковать их, но посетитель не захотел.
– Букет не для праздничного случая. Сегодня нам не удалось спасти человека, – вдруг сказал он, и отвёл взгляд в сторону, часто моргая.
Порыскав по карманам, парень протянул купюры, но Паулина отказалась брать с него деньги. До конца рабочего дня этот случай не выходил из ее головы. Ещё никогда в жизни она не встречала людей, энергетически схожих с ней самой, а в этом городе их уже как минимум двое.
В лавку заглянули ещё несколько парочек. Юноши покупали букеты, а счастливые девушки уходили окрылёнными. Паулине удалось побить все рекорды по продажам, что должно было ее радовать. Но девушка с грустью закрыла лавку и отправилась домой по уже знакомому маршруту.
– Совсем забыла сообщить, – опомнилась Ингрид, – завтра приезжает брат с детьми. Его бывшая жена Вивьен противилась тому, чтобы их семья поселилась в нашем городе. Теперь, после распада брака Корсина, мне придется знакомиться со своими племянниками по новой. Они же совсем взрослые люди, со своими принципами и желаниями.
– Надеюсь, Сесилия и Паулина поладят. Кажется, они ровесницы… – размышляла белокурая женщина.
– Сомневаюсь, что их интересы совпадут! Зная нрав обеих – дружбе между ними не бывать. Другое дело, мы с тобой: я – импульсивная, ты – спокойная. Вот чему я буду безудержно рада, так это дружбе Фредли и Паулины. Кто знает, возможно, она выльется во что-то серьёзное, и мне не придётся больше ничего делать, чтобы девушка осталась здесь навсегда.
Паулина поприветствовала Хелену, поцеловав ее в щеку. Ингрид насторожилась и, когда Паулина поднялась к себе, спросила:
– Что это было? – с недовольством спросила она и после паузы продолжила: – Разве не должна существовать хоть какая-то субординация!
Хелена, улыбаясь, придвинулась ближе к подруге.
– Она есть. Только между вами, – ласково ответила Хелена и, заметив расстроенный вид, обхватила лицо Ингрид. – Иди сюда, я тебя тоже поцелую!
– Перестань, – отмахнулась Ингрид и подозвала Ромину: – Кофе сегодня – не тот, что всегда.
– Но это тот же кофе, госпожа… Я только вчера открыла новую банку, – растерялась женщина.
– Ну вот! Значит, другого производителя! – раздраженно бросила она.
Хелена взглядом показала Ромине, что ей стоит вернуться к делам.
– Нет, ну как ты это делаешь? – не унималась Ингрид, и Хелена рассмеялась.
В то время, как Паулина собирала цветочную композицию в плетёную корзину, в лавку заглянула Хелена. Искренне обрадовавшись гостье, девушка предложила чай, но та отказалась.
– Как здесь стало уютно! – с восхищением осмотрелась она. – Я уже думала, Ингрид никогда не найдёт того, кто подарит жизнь цветочной лавке.
– Я здесь всего несколько дней, а такое чувство, будто всегда принадлежала этому месту! – воодушевлённо сказала девушка и продолжила размещать розы, эвкалипт и ягоды гиперикума.
Хелена, не задумываясь, поглаживала животик, что не осталось незамеченным. Добавив в композицию веточку брунии, Паулина выставила корзину на прилавок и, улыбаясь, склонила голову набок.
– И кто же у нас там?
– Ещё слишком рано, – ответила Хелена, – но мне бы, наверное, хотелось стать мамой дочери.
– От них очень много проблем! – рассмеялась Паулина, вызвав ответную радость Хелены.
И тут в дверном проеме показался рослый парень в тельняшке, с русыми густыми волосами. Он смело вошёл и осмотрелся, а затем попросил букет, «который не стыдно было бы подарить».
– Даже один цветок способен сделать человека самым счастливым на свете, – обернувшись, сказала Хелена, – но это, конечно, зависит от самого человека…
Парень, запустив руку в волосы, засмотрелся на прекрасную незнакомку и не сразу услышал, что к нему обращается Паулина.
– Приходите ещё! – радушно отозвалась девушка, протягивая корзину с цветами.
– Да, теперь-то мы точно будем чаще встречаться, – очаровательно улыбнулся парень и, забрав букет, удалился.
– Кажется, ты запала ему в душу! – сказала Хелена, когда дверь за первым покупателем закрылась.
– Это не точно, я ведь тут не одна! – подмигнула Паулина и вернулась к работе.
Предстояло ещё многое сделать: девушка хотела выкрасить остальные полки в белый и выставить ведёрки с цветами наружу, а также организовать пространство для отдыха и разобрать подсобное помещение.
– Где ты так долго ходишь, парень? – спросил мужчина, сидящий на водительском сиденье.
– Нельзя же заявиться к тетушке с букетом полевых цветов. Вот выбрал что-то подходящее.
– Какие же вы зануды! – девушка, сидящая сзади, демонстративно закатила глаза. – Будто они очень ей нужны!
Вечером, когда Паулина уже собиралась домой, в лавку вошла пожилая женщина. Вернувшись за прилавок, девушка приветливо улыбнулась. Преклонный возраст посетительницы нисколько не повредил ее внешности, а даже придал ей особый шарм: выкрашенные в пепельный блонд волосы аккуратно завиты, и локоны едва касались плеч; подкрашенные глаза и ресницы освежали лицо; на жилистой руке красовался перстень с жемчугом, а миниатюрная сумочка и трость выглядели так, словно это неотъемлемая часть её образа. Воодушевленно оглядевшись вокруг, она попросила букет, не забыв указать, чтобы он был простым, но распространяющим аромат на весь дом. Пока Паулина думала над заказом, старушка рассказала, что у неё сегодня день рождения, и празднует она в одиночестве, с чаем и пирожными.
– Каждый год я встречаю этот день в компании мужа, который смотрит на меня всё тем же влюблённым взглядом. Только с фотографии, – со светлой грустью добавила она.
Паулина, сглотнув ком в горле, достала из ведёрка ароматные камелии.
– Сколько лет живу в этом районе, никогда не видела вашей цветочной лавки! – воскликнула она, а после рассмеялась: – Признаться, сначала я подумала, что здесь открыли булочную или что-то подобное, но моё любопытство заставило-таки заглянуть к вам.
– Магазин существовал и раньше, только не работал, – вежливо пояснила Паулина, достала розовую органзу с золотой паутинкой и разложила на столе. – Я упакую цветы для вас в красивейшую обёртку!
– Какая ты хорошенькая, – ответила пожилая женщина, внимательно рассматривая юную мастерицу. – Заходи как-нибудь ко мне в гости. Тут недалеко, вниз по улице. Спроси у любого, где живёт госпожа Рози, и тебя непременно проводят!
Паулина, взглянув на неё, заулыбалась. Её настроение сегодня создавали люди, которые посещали цветочную лавку. Девушка протянула букет:
– Возьмите, это для вас!
– Какой же роскошный, – старушка вдохнула сладковатый аромат цветов, и в глазах её задрожали слёзы. – Сколько я должна?
– Нисколько! С днём рождения! Будьте здоровы и живите долго!
– Спасибо, милая, спасибо! – утирала слёзы счастливая старушка.
Уходя, она обещала вернуться вновь, как вдруг остановилась в дверях.
– В наше время сложно встретить человека, который не ставит деньги превыше всего. А ты сделала такой благородный жест совершенно незнакомой старухе! В моих глаза ты настоящий ангел, спустившийся к людям с небес, чтобы нести свет и радость.
Паулина не заметила, как слеза упала на её щеку от столь проникновенных слов. Она поняла, что самое ценное в мире, полном бедствий и разочарований, – заставить чьё-то сердце дрогнуть.
Возвращаясь домой после рабочего дня, девушка заметила оживление у входа.
– Знакомьтесь, это Паулина, – Ингрид посмотрела на удивлённую девушку и, не раздумывая, продолжила: – Внучка Ромины.
Паулина от неожиданности раскрыла рот, но сказать ничего так и не смогла. Светловолосая девушка оценивающе смотрела на Паулину. Мужчина, поздоровавшись, удалился, а подошедший парень широко улыбнулся, протянув руку.
– Кажется, мы с тобой уже заочно знакомы! Я – Фредли: моряк и просто хороший парень!
Сейчас он казался уже не таким растерянным, как при первой встрече.
– Да, приятно познакомиться… – отозвалась Паулина, улыбнувшись.
Парень, взглянув на тётю, рассмеялся и шепнул Паулине на ухо: «Если бы ты знала, что букет предназначался моей тёте, то наверняка предложила бы кактус!»
Ингрид, погрозив пальцем Фредли, вошла в дом. Паулина отправилась следом и, увидев накрывающую на стол Ромину, спросила:
– Не нужна ли помощь, бабушка? – и перевела взгляд на Ингрид.
– Нет-нет, спасибо, – выпалила Ромина и немедленно скрылась в кухне.
Ингрид, покачав головой, ухмыльнулась. Когда все собрались за столом, на пороге появилась Хелена.
– Как хорошо, что ты пришла, – выдохнула Ингрид, встретив подругу.
– Ты же не одна, – улыбнулась Хелена, – сегодня к тебе приехали гости, я совсем не к месту.
– Это далеко не так. Проходи, – отмахнулась Ингрид и тут же остановилась: – На случай, Паулина – внучка Ромины.
– Нашей Ромины? – вскинула брови женщина.
– Нет, стюардессы Ромины! – развела руками Ингрид и вернулась в гостиную.
Вместе с ней вошла Хелена, выглядевшая умиротворенно по сравнению со своей подругой, напряжение которой читалось в каждом жесте.
Фредли опешил. Он узнал в Хелене белокурую женщину, которую повстречал накануне в цветочной лавке. Встав и по-джентельменски отодвинув стул, парень ждал, пока она проследует на предложенное за столом место.
– Моя ближайшая подруга – Хелена. Для вас – госпожа Хелена, – представила её Ингрид.
Она не хотела первой заводить разговор с братом, но это выглядело бы странно, особенно в присутствии Паулины. На минуту ее посетила мысль: «Почему мне так важно, что обо мне подумает Паулина?». Ингрид отказывалась признать, что в её жизни появился человек, которого она боялась разочаровать. Встрепенувшись, словно прогоняя наваждение, женщина оживилась:
– Мне вспоминается, как однажды летом, когда вы ещё гостили у нас, Сесилия застряла на дереве, а Фредли бросился её спасать! Нет, главное, залезть сумела, а назад никак, только ревет! – усмехнулась Ингрид.
– Нет, я не помню такого, – задрала нос Сесилия.
– Тебе, Сесилия, очень повезло. Не у всех есть такой брат, – отметила Паулина.
– Да ну! – отмахнулась та. – Настоящий зануда! Весь в отца!
– Сесилия, соблюдай рамки приличия. Ты в гостях, – вмешался Корсин, отец семейства.
– Я не гость для своей тёти, – съехидничала та и взяла из стеклянной тортовницы капкейк.
– Ну и характер… Вся в мать! – подметил Корсин и, вытерев салфеткой губы, поблагодарил Ромину за вкусный ужин.
– Ну, как живётся во Франции? Рассказывайте, – поинтересовалась Ингрид, но лицо её не выражало увлечённости.
– Мне всё нравится! – начала Сесилия. – Париж – такой романтичный город! Все мечтают там оказаться! Паулина, а ты была во Франции?
– Нет, не была, – честно ответила девушка.
– Ну, конечно, когда ты внучка домработницы, это вряд ли возможно.
– Сесилия! – сдвинул брови Фредли.
– Я же ничего такого не сказала, – сжала губы Сесилия и обернулась к Ингрид: – Тётя, прибавь зарплату Ромине.
Паулина уже в тот вечер поняла, что ей будет нелегко вынести общество вездесущей Сесилии, но отражать нападки не составляет сложности, когда на твоей стороне Хелена, а теперь еще и Фредли. Девушка изумлялась, почему госпожа Ингрид не ставит Сесилию на место, хотя могла бы легко одернуть распоясавшуюся племянницу. Но она предпочитала оставаться безучастной.
«Ещё бы, – говорила Паулина своему отражению в зеркале, – кто я и кто Сесилия. Она – племянница, а я всего лишь работник, такой же, как Ромина».
На следующее утро Паулина хотела незаметно выйти из дома, но Сесилия, заметив её, громко поприветствовала.
– Всем доброе утро, – вздохнула Паулина и направилась в прихожую.
– Паулина, садись, будем завтракать, – вдруг сказала обернувшаяся Ингрид, и сердце Паулины на мгновение замерло. Обычно она всегда оставалась в тени Ингрид, словно невидимка. Будто ее никогда и не существовало. Девушка нехотя, но смиренно прошла за стол.
– Фредли с отцом отправились на рыбалку, – Сесилия сделала глоток сока, – а у тебя какие планы?
– Я работаю, – тихо ответила Паулина, всей душой желая, чтобы за этим столом был Фредли, который урезонил бы сестру.
– Правда? А какое у тебя образование? – насадив на вилку кусочек сыра, продолжала расспросы Сесилия.
– Давайте позавтракаем спокойно, без лишней болтовни, – вмешалась хозяйка, и Сесилия умолкла.
Чего Паулина не ожидала, так это того, что за неё вступится сама госпожа Ингрид. Так и не коснувшись завтрака, она отправилась в цветочную лавку. Девушка не уставала удивляться беспардонности людей. К примеру, та девчонка. Должно быть, вседозволенность – её второе имя. Она имеет всё и потому считает, что может вести себя так, как ей вздумается, ведь нет человека, который мог бы её усмирить. Но она права. Паулине пришлось бросить институт из-за невозможности оплачивать своё обучение, а также совмещать учёбу с работой. Думая о своём положении, она нервно смеялась: вынуждена притворяться внучкой Ромины и скрывать свое прошлое, что не доставляло ей удовольствия, но другого выхода нет.
Сегодня активность в цветочной лавке несколько снизилась, возможно из-за непогоды. Над городом нависла туча, закипала, словно чайник, испускала пар над крышами домов. Супружеская пара оказалась заложником цветочной лавки, поскольку очень скоро хлынул ливень, вмиг затопив город. Паулина увидела в окно, как женщина с ребёнком бегут под дождём, прикрываясь пакетами. Тогда она распахнула стеклянную дверь в лавку и пригласила их переждать дождь под крышей. Войдя, женщина поблагодарила, а затем сняла мокрую курточку с сынишки.
– Все собравшиеся здесь – счастливчики, потому что сейчас мы будем пить вкуснейший чай! – обратилась к гостям Паулина.
Девушка вынесла две неуклюжих табуретки, а после вернулась за подносом, в центре которого стояла миска с шоколадом, а вокруг нее чашки с мятным чаем. Мужчина уступил место женщинам и стоял, прислонившись спиной к этажерке. Мальчишку Паулина усадила на стул, который предназначался для госпожи Рози. Маленький гость болтал ножками, довольно поедая шоколад. Девушка, опершись руками о подоконник, наблюдала, как пузырятся лужи, и вдруг завидела Хелену, бежавшую в туфлях под нескончаемым ливнем. Она смотрела под ноги, а над головой держала руку с маленькой сумочкой. Когда она увидела почтовый ящик, который с недавнего времени установили у цветочной лавки, то облегчённо вздохнула. Паулина уже встречала её у входа, и Хелена поприветствовала присутствующих.
– Я уж думала, что одна, кому не сидится дома в такую-то погоду, – улыбнулась она, пройдя к прилавку.
Паулина придвинула к ней свою чашку и улыбнулась.
– Разве погода может испортить день? Не думаю!
Когда ливень поутих, невольные гости цветочной лавки стали ее покидать, от души благодаря юную хозяйку. Хелена, о чём-то задумавшись, наблюдала, как солнечный луч пробивается сквозь тяжелые тучи на фиалковом небе. Паулина, взяв полотенце, высушивала её волосы. Хелена поделилась с девушкой своими тревогами.
– Когда Хьюго нет дома, мне становится очень тоскливо и одиноко. А по ночам просыпаюсь от очередного кошмара в холодном поту и понимаю, что одиночество – моя реальность, – говорила она, нервно теребя сумочку, пока не сломала собачку на молнии.
Паулина присела перед ней на корточки и, взяв за руки, смотрела в её глаза, полные печали и надежды.
– Улыбайтесь всегда, Хелена. Город, который затопили дожди, нуждается в вашей солнечной улыбке!
Женщина, грустно улыбнувшись, поднялась, не выпуская рук Паулины.
– Хорошо, что ты приехала… – призналась она. – Я пойду уже. Мои туфли совсем расклеились.
Вечером Паулина была уже на полпути к дому, как ливень хлынул с новой силой. Оказавшись на пороге, она вмиг скинула ботинки и, пошевелив пальцами на ногах, почувствовала лёгкое онемение. Ингрид стояла у окна и барабанила пальцами по подоконнику в такт дождю. Паулина вновь хотела проскользнуть незаметно, избежав неприятных разговоров, но не сдержалась и чихнула, закрыв ладонью рот. Обернувшись, женщина увидела промокшую под беспощадным дождем Паулину, но промолчала. Поздоровавшись, девушка поднялась к себе.
В своей комнате Паулина переоделась и сушила волосы. Она не имела ни малейшего желания спускаться на ужин. Вдруг в дверь постучались, и Паулина, несколько опешив, ответила, что можно войти. Женщина остановилась в дверях, скрестив руки на груди.
– Время ужина. Мы ждём лишь тебя, – сказала она холодно.
– Можно я не буду ужинать? – робко спросила девушка, подняв печально-голубые глаза.
– Нет, – строго ответила та, собираясь было уйти.
– Тогда можно я хотя бы не буду ужинать внизу? – Паулина жалобно смотрела на женщину.
Ингрид, закрыв за спиной дверь, прошла в комнату и встала напротив девушки, которая сидела на краю кровати. Натерпевшись укоров от бабушки, она выглядела измученной и теперь ожидала подобного.
– И так будет всегда? Уловив лишь намек на укоризну, ты будешь сбегать? – сдвинув брови, поинтересовалась женщина.
– Я стараюсь соответствовать вашим требованиям, но не всегда получается, – призналась Паулина, проводя пальцами по вышитому на полотенце цветку. – Когда следует промолчать, я не могу сдержаться. Мне совсем не нравятся люди, которые ставят себя выше других. Мама с детства учила меня держать себя в руках, не влезать в разговоры, которые грозят перерасти в конфликты, но люди часто сами провоцируют других на то, чтобы им ответили.
К удивлению Ингрид, ей понравились рассуждения Паулины. Она взяла девушку за руку и потянула за собой.
Все домочадцы собрались за столом: Фредли откинулся на спинку стула и рассматривал причудливую тётину люстру; господин Корсин внимательно изучал какие-то документы у окна, и Сесилия, проявившая недовольство при виде Паулины. Почувствовав себя неловко, девушка высвободила руку и принесла извинения за то, что всем присутствующим пришлось её ждать.
– Ты всё ещё не привыкла к нашему режиму? – спросила Сесилия, закинув ногу на ногу.
– Я просто неважно себя чувствовала и не хотела спускаться, – кратко объяснилась Паулина.
– Тётя, зачем нужно было тревожить Паулину? – закинув в рот ягоду винограда, спросила Сесилия и приторно улыбнулась Паулине, сидящей напротив. – Бабушка не оставила бы голодной свою внучку!
Фредли толкнул сестру в бок.
– Сегодня мы удачно сходили на рыбалку, правда, Фредли? – разрядил обстановку Корсин. – Но с завтрашнего дня я буду занят, поэтому попрошу не беспокоить. Работаю дистанционно. И ужинать буду тоже у себя.
– Сколько уже можно?! – недовольно скрестила руки на груди Сесилия. – Ты и в отпуске взялся за работу!
– Я думаю, каждый человек чувствовал бы себя счастливым, если бы занимался любимым делом, – отозвалась Паулина, сделала из салфетки розочку и уложила рядом с тарелкой госпожи Ингрид.
– Нет, я искренне вас не понимаю! – Сесилия осушила стакан воды.
– Сесилия, наш отец уже был адвокатом, когда тебя ещё не существовало! – вступился Фредли.
– Конечно-конечно, я самый неудачный проект твоего отца! – возмутилась она, и подбородок её задрожал.
– Что значит «твоего»? Он и твой отец тоже, – вмешалась Ингрид.
– Да, но Фредли более любим отцом!
– Ты каждый день смотришься в зеркало, но всё ещё ищешь виноватых, – сдвинул брови Фредли и вышел из-за стола.
Паулина почувствовала себя лишней. С разрешения хозяйки она покинула место и отправилась за Фредли. Парень разгуливал перед домом, вдыхая тёплый ароматный воздух.
– Какой же невыносимой она стала! Только не говори, что не замечаешь того, как она себя ведёт! – обратился он к подошедшей Паулине, потирая шею.
– Но она твоя сестра, Фредли. Такая, какая есть, – понимающе сказала Паулина.
– И такой не надо, – обиделся Фредли и опустился на ступеньки.
– Не говори так, – Паулина присела рядом.
Ингрид вышла из дома. Увидев сидящих плечом к плечу Фредли и Паулину, она почувствовала внутреннее ликование. И тихо вернулась в дом.
– Есть же такие сёстры, как ты, а есть такие, как Сесилия – амбициозные, эгоистичные, невоспитанные. Отец часто звал нас в походы, зоопарк, в кино, но Сесилия с детства предпочитала вместо этого ходить с матерью по магазинам, сидеть в кафе с её подругами и слушать взрослые истории. Но сейчас, когда мать приняла решение построить свою новую жизнь в другой стране и поняла, что одной это сделать проще, Сесилии не осталось ничего другого, как прибиться к нашим берегам. Она не имеет права обижаться на отца.
– Ты прав, Фредли. Но не держи на неё зла. Возможно, она так и не повзрослела…
Паулина замечала за собой безграничное добросердечие. Всегда готова посочувствовать окружающим, но ее начинало беспокоить, не слишком ли она мягка характером, если даже Сесилии нашла оправдание.
– Вот бы ты была моей сестрой, Паулина, – обернулся Фредли и снял с её волос крошечный зелёный листик. – За какие наказания нам была послана Сесилия?
– Я легко могу быть твоей сестрой, Фредли, – улыбнулась девушка. – Когда у тебя есть старший брат, ты чувствуешь поддержку твёрдого плеча, – Паулина положила голову на плечо Фредли и, глядя в звёздную высь, продолжила: – Но Сесилия всё равно часть твоей жизни.
– И я боюсь, что когда-нибудь она испортит её…
Фредли знал сестру лучше, но Паулина считала, что не существует в мире исключительно плохих людей, которые целиком и полностью состоят из пороков, – даже в них есть что-то хорошее; но как часто добродетельный человек, который числится на хорошем счету в небесной канцелярии, вдруг совершает скверный, непростительный поступок, будь то ложь, измена или умалчивание правды.
Глава 8
Однажды Хелена пригласила Паулину к себе в обеденный перерыв.
– Разве это удобно? – спросила Паулина, убирая остатки упаковочной бумаги.
Хелена рассмеялась.
– Даже не думай о таких глупостях!
Паулина застенчиво улыбнулась и перевернула табличку на стеклянной двери.
Девушка приятно удивилась, что в доме Хелены не было домработницы. Она прошла в гостиную и увидела сидящего за газетой мужчину. Сняв очки, он встал и гостеприимно протянул руку Паулине.
– Должно быть, вы Паулина? Здравствуйте, юное создание! – приветливо сказал он и вернулся в прежнее положение.
Взгляд Паулины пал на золотистую люстру, выполненную в виде кокона, и девушка в восхищении стояла под ней, задрав голову.
– О, дорогая, – рассмеялся мужчина, глядя на гостью из-под очков, – мне жаль, но пчёлы сейчас на лугу!
Паулина звонко рассмеялась и взглянула на Хелену, которая тоже улыбалась, накрывая на стол.
– У вас очень уютно!
Дубовая лестница вела на второй этаж, в пролёте стояла керамическая ваза с высокими сухоцветами. Посреди гостиной размещался большой стол, накрытый белой скатертью, на краях которой вышиты полевые ромашки. Коричневый угловой диван с пестрыми подушками располагался у большого панорамного окна. А в шкафу за стеклом стояла ваза, та самая, что купила Ингрид. Паулина оценила такой жест.
– Ах да, ваза! Я видела, как Ингрид не хотела с ней расставаться! – улыбнулась Хелена, приглашая всех за стол.
– Она очень удачно вписывается в ваш интерьер, – заметила Паулина.
– Она чудесная… – поддержала Хелена.
– Как и вы, – растроганно ответила Паулина, глядя то на Хьюго, то на Хелену.
После обеда Хелена попросила девушку задержаться и, взглянув на мужа, поинтересовалась:
– Хьюго, всё готово? – и перевела взгляд на гостью. – У нас для тебя есть подарок.
– Да, дорогая, – утерев салфеткой губы, ответил он.
– Идём, милая, – Хелена, приобняв Паулину за плечи, вывела ее в сад.
Здесь были установлены качели, а на ровном газоне, под огромной цветущей липой, размещался пластиковый белый стол с шестью такими же стульями.
– Кажется, я знаю, куда слетелись все пчёлы! – подмигнула она Хелене и только сейчас заметила в зеленых зарослях розовый мопед. Увидев его, Паулина обхватила лицо руками.
– Это наш с Хьюго подарок. Скромный, но нужный. Когда я была столь же юна, как и ты, то ездила на нём на работу. У него даже есть своя история! – Хелена присела на садовые качели, и Паулина, заворожённо слушая, села рядом. – Я только-только его купила и по случайности чуть не наехала на одну женщину. Я очень испугалась, а она ещё сильно ругалась, так как я забрызгала её белый брючный костюм… Мне было очень стыдно! Помню, ещё долго извинялась, и однажды, когда мы неожиданно встретились в магазине в одной очереди, я снова извинилась, на что она сказала мне: «Ты что так и будешь постоянно извиняться? Лучше приходи ко мне работать!». Так я и стала сотрудником оранжереи.
– Минутку… – Паулина повернулась вполоборота. – Получается, так вы познакомились с госпожой Ингрид?
– Именно, – улыбалась Хелена. – Кажется, можно сказать, что он принёс мне удачу. Так пусть он станет удачливым и для тебя.
Глаза Паулины лучились счастьем.
– Я не знаю, что и сказать… Большое спасибо! – девушка обняла Хелену, самого доброго и открытого человека, которого она только знала.
Остановив мопед у двухэтажного дома Ингрид Леманн, Паулина вбежала внутрь, но в гостиной никого не оказалось.
– Господин Корсин с сыном и дочерью отправились в свой старый дом, чтобы поностальгировать, – так сообщила ей Ромина.
– Но время уже позднее, а госпожи Ингрид всё нет… – растерянно промолвила девушка, и ей стало ясно, какие чувства испытывала та, когда Паулина не вернулась домой вовремя.
– Наверняка у госпожи много забот, – подытожила Ромина и скрылась в кухне.
Паулина сидела за столом в гостиной и рисовала цветочные композиции, мечтая сделать что-то неординарное. Теперь её никто не поругает за самовольство или за то, что не продана ежедневная норма цветов и ваз. Но ей хотелось сделать цветочную лавку лучшей в городе и, наконец, оправдать надежды человека, который в неё верил. Она услышала, как открылась дверь, и чьи-то шаги гулко отозвались в ночной тишине. Паулина в испуге решила, что нужно чем-то вооружиться, но вовремя увидела вошедшую Ингрид. Выносливая и стойкая женщина, какой ее все знали, сейчас казалась уставшей и обессиленной.
– Время позднее, а ты всё ещё не в своей кровати, – сказала она устало, опустившись на диван. – Ты же поужинала?
Отрицательно помотав головой, Паулина пыталась прочесть эмоции на её лице.
– Вовсе необязательно ждать меня и делать всё то же, что и я, – вздохнула она и взяла в руки планшет. – Например, не завтракать по утрам, а только лишь пить воду. Что это такое? – взывала она к ответу, не отрывая взгляд от экрана. – Или же допоздна сидеть в гостиной.
– Не понимаю, что в этом плохого? – удивилась Паулина.
Женщина тут же отложила планшет и прислонила ладонь к виску.
– Ты уже сформировавшаяся личность и не должна ни на кого равняться. Пусть равняются на тебя, а ты должна всегда и при любых обстоятельствах оставаться собой.
Разговор был коротким, а ночь оказалась ещё короче. Утром Паулина едва не проспала. Надев бежевое хлопковое платье и замшевые ковбойские сапожки, спустилась вниз. В гостиной она обнаружила Ингрид, которая уснула прямо на диване и так провела всю ночь. Паулина осторожно укрыла ее пледом, но та проснулась.
– Что случилось? – приподнявшись на локтях, спросила она.
Паулина схватила блокнот, оставленный на столе с вечера, и выбежала в прихожую со словами: «Опаздываю!»
«Эта девчонка и вправду фанатка своего дела! Её начальство ещё дрыхнет дома, а она суетится так, будто ей сделают выговор. Сумасшедшая!» – усмехнулась сонная Ингрид.
Паулина, выкатив мопед, уложила рюкзак под сиденье и помчалась вниз по улице. Ветер заигрывал с её локонами, и девушка с улыбкой приветствовала встречных людей. Уже из магазина Паулина позвонила Хелене.
– Доброе утро! Огромное спасибо за мопед! Самое милое средство передвижения, если не брать в расчёт велосипед!
– Да-да, это ты точно подметила! Ты уже рассказала Ингрид? Не хотелось бы новых недомолвок… – немного взволнованно сказала она.
– Нет ещё… – растерянно отозвалась Паулина, поправляя волосы. – Вчера она была немного уставшей, нам не удалось поговорить.
– Да, я слышала, в оранжерее происходят странные вещи… Мы ещё никогда не были так близки к разорению. И ты не принимай на свой счёт ее дурное расположение духа, – предупредила Хелена.
– Возможно, господин Корсин поможет? – спросила встревоженная услышанным Паулина.
– Ингрид никогда не просит помощи, даже у брата. Думаю, и сейчас она постарается справиться в одиночку, – послышалось на другом конце провода.
– Она сильно разозлится, если я поговорю с ним?
– Паулина, обсудим это чуть позже. Я вошла в больницу.
Хелена не солгала, она действительно пришла на обследование плода. Однако она совсем не знала, как вести себя, когда темой разговора становятся отношения Паулины и Ингрид.
Паулина, вернувшаяся с работы раньше, поскольку все цветы были распроданы, а поставка ожидалась только на завтра, прошла в сад, где господин Корсин работал с бумагами.
– Господин Корсин, я могу с вами поговорить, если вы не очень заняты? – осторожно спросила она, заведя руки за спину.
– Да, Паулина, я тебя слушаю, – мужчина снял очки и отложил папку.
Паулина нервно разминала пальцы и, наконец, оглянувшись, опустилась в плетёное кресло напротив.
– Кажется, у госпожи Ингрид возникли какие-то проблемы на работе. Уже какой день она приходит поздно. Я не могу её спросить, да и она, конечно, не захочет ничьей помощи.
– Может, тогда и не стоит вмешиваться? – Корсин задумчиво потёр переносицу. – Моя сестра двадцать лет в бизнесе. Не думаю, что она не найдёт выход из сложной ситуации.
– По-моему, на этот раз все обстоит совсем плохо…
– Хорошо. Сделаем так. Ты принесёшь мне планшет Ингрид, и я посмотрю. Договорились?
Паулина согласилась и пока шла по каменистой дорожке из сада до дома думала над тем, как она его незаметно возьмёт.
«Нет, без разрешения нельзя», – решила она и вошла в дом.
Женщина расположилась в кресле за чтением книги. В изумлении Паулина вскинула брови. Конечно, хозяйка любила читать, иначе откуда здесь столько книг. Но что должно произойти, чтобы посреди рабочего дня она вернулась домой и занималась ничем иным, как чтением.
– Госпожа Ингрид, могу я кое о чём вас попросить? – тихо спросила Паулина.
– Слушаю, Паулина, – женщина, заложив пальцем страницу, вопросительно взглянула на девушку.
– Я бы хотела позвонить домой по видеосвязи… Могу ли одолжить ваш планшет?
– Конечно, – не задумываясь, ответила Ингрид. – На столе в моей комнате, – она снова погрузилась в книгу.
– …И я могу туда войти? – уточнила Паулина.
– Можешь, – отозвалась Ингрид, не поднимая глаз.
– Большое спасибо! – обрадовалась Паулина, вбегая по лестнице.
Войдя в комнату госпожи Ингрид, она чувствовала себя некомфортно, однако светлая и просторная спальня была прекрасна. Чувствовалось, что её владелица – человек с отменным вкусом. Большая двуспальная кровать застлана шёлковым пледом молочного цвета. Над ней размещена модульная картина с абстрактным притягивающим взгляд изображением. Вплотную к кровати стояла тумба, а на ней – ароматический диффузор. Белый ковёр из шерсти расстелен у трюмо, на котором разместился большой хрустальный органайзер с косметикой и прочими женскими штучками. Увидев планшет в белом чехле, она взяла его и тут же спустилась вниз.
– Ваша комната очень красивая, – улыбнувшись, сказала Паулина, – пожалуй, единственное, что я добавила бы – цветы. Букетик тюльпанов или сухоцветов прекрасно вписались бы в ваш интерьер.
Выслушав девушку, Ингрид молча кивнула и вернулась к абзацу, который перечитывала вот уже шестой раз. Паулина включила планшет, сделала выдержку в тридцать секунд и воскликнула: «Мама!». От неожиданности женщина вздрогнула и, подняв взгляд, увидела широко улыбающуюся Паулину, смотревшую в экран.
– Нет, не ловит здесь. Я выйду и быстро вернусь, – сказала она, обращаясь к женщине, которая выглядела так, будто увидела прилетевшего из космоса инопланетянина.
Паулина немедля скрылась в дверях.
Господин Корсин по-прежнему сидел в своём кресле в саду.
– У нас не так много времени. Успеете разобраться в документах и понять, если что-то не так? – спросила Паулина.
– Поступим следующим образом: я отправлю все документы на свою почту, а перед сном внимательно изучу их.
– Хорошо, – Паулина периодически бросала взгляд на входную дверь. – Нельзя чтобы госпожа Ингрид заметила.
Спустя десять минут Паулина уже возвращалась в дом.
– Ну что, удалось поговорить? – спросила женщина, втиснув книгу между остальных.
– Да, большое спасибо.
– Какие новости дома?
Паулина запнулась, она была не готова к расспросу.
– Ничего нового, – девушка, оставив планшет на столе, поспешила уйти.
За ужином, когда все дружно беседовали, Сесилия не отрывалась от телефона, из-за чего получила предупреждение от тёти:
– Это выглядит неуважительно к присутствующим.
– Она никогда не повзрослеет, – покачал головой Фредли.
– У тебя есть ко мне какие-то претензии? – изобразила капризную гримасу Сесилия, глядя на брата.
– Есть. Их настолько много, что я не знаю с чего начать! – вспыхнул Фредли. – Например, скажи всем, где ты была вчера?
Паулина вытянула шею. Было заметно, что Сесилия пытается что-то скрыть.
– Вы вечно цепляетесь ко мне! И кого ставите в пример? Вот эту несчастную девчонку, – Сесилия жестом указала на Паулину, – внучку домработницы? Продавщицу цветов!
– А что в этом плохого? – Ингрид, отложив приборы, сдвинула брови.
– Я не чувствую себя несчастной, как ты думаешь, – на этот раз решила отстоять себя Паулина. – Работа приносит мне удовольствие.
– Конечно, это всё же лучше, чем обслуживать чей-то дом! – безразлично пожала плечами Сесилия.
Фредли вышел из-за стола и отодвинул стул вместе с сестрой.
– Выходи, – строго сказал он, – выходи уже, поужинаешь у себя.
Сесилия, обиженно надув губы, вышла из-за стола и, окинув презрительным взглядом Паулину и брата, поднялась к себе.
Глава 9
Находиться в этом доме становилось всё невыносимее. Паулина хотела уйти, но куда? Она ещё недостаточно заработала, чтобы снять квартиру и жить отдельно. Единственное, что приносило ей истинную радость, – цветочная лавка. Она готова работать до ночи, но знала, что Ингрид будет волноваться, хотя и не покажет этого. Девушка с нетерпением ждала наступление четверга, потому как именно в этот день в цветочную лавку заходила госпожа Рози. Паулина считала её не обычной покупательницей, а дорогой гостьей. Каждый раз пожилая женщина рассказывала Паулине новые истории. Никто не знал, выдуманные они или происходили на самом деле, но девушка зачарованно слушала их. Когда госпожа Рози собиралась уходить, девушка выбирала самую прекрасную розочку и вручала ей как награду за то, что она есть. Старушка чувствовала себя нужной и радовалась, что на земле есть кто-то, кому она нужна. Таким образом, в доме одинокой пожилой женщины всегда стоял живой цветок в хрустальной фигурной вазе, которую госпожа Рози приобрела много лет назад за границей.
– Рассказать немного о странностях людей? – усмехнулась сама себе старушка. – Однажды я отдыхала в Венеции. И мне непременно хотелось забрать частичку этого города с собой. Так вот, как-то увидела хрустальную вазочку и, даже не взглянув на ценник, купила! Я оберегала её, как младенца, когда проходила паспортный контроль, а потом ещё ровно тридцать лет держала в шкафчике, чтобы не разбилась. А сейчас, когда дрожат руки, будто работаю на фабрике и одновременно пропускаю по рюмке, я-таки достала её и регулярно меняю в ней воду!
Госпожа Рози расхохоталась, и её милые морщинки ещё больше проявились. Паулина, глядя на неё, чувствовала тихую радость в душе. Шляпка песочного цвета с розовой атласной лентой и зонтик-трость делали Рози по-детски беспечной и очаровательной.
– Ах, милая, я не могу обещать, что развею серые тучи над твоей головой, но со мной ты не заскучаешь! – как-то сказала она.
Женщина всех называла «милая», поскольку плохо запоминала имена. Она умостилась на стульчике, который Паулина поставила специально для неё.
Очередной посетитель спиной открыл дверь в лавку, одновременно закрывая зонтик. В лавку вошла высокая симпатичная женщина с вьющимися медными волосами. Её лицо улыбалось, но глаза были грустны. Она поинтересовалась, что можно подарить человеку, с которым не виделась долгое время. Паулина не сразу нашла, что ответить.
– Своё внимание, – отозвалась госпожа Рози. – Есть ли в этом мире что-то более ценное?
Паулина на мгновение задумалась. Женщина оторопела, но приняв совет, попросила приглянувшуюся цветочную композицию, что Паулина собрала поутру. Девушка, попрощавшись с покупательницей, села за прилавок и принялась рассуждать:
– Могут ли цветы исправить какую-то серьёзную ситуацию?
– Ну, начнём с того, что исправить можно всё. Главное, верно подобрать нужные слова, а цветы станут прекрасным дополнением, – отозвалась госпожа Рози и протёрла листочек драцены, стоявшей в горшке на полу.
На пороге цветочной лавки появилась Хелена, и Паулина заметила на ней вчерашние туфли, что из-за дождя отклеивались. Кажется, она их очень любила.
– Сегодня такой хороший день! – воодушевлённо сказала Паулина и вышла, пообещав вернуться через мгновение.
Из подсобного помещения доносился аромат ягод, и госпожа Рози сделала ставку на ежевику, смородину и малину. Хелена взглянула на пожилую женщину.
– Вы давно знаете Паулину?
– Да, – ответила она серьёзным тоном, – сегодня ровно как три недели! – звонко засмеялась госпожа Рози и не глядя на собеседницу, продолжила: – Послушай, милая, не ходи гулять в такую погоду. Не дай Бог поскользнуться, ты же в положении.
– Откуда вы узнали? – удивилась та.
– Разве можно что-то скрыть от госпожи Рози? Думаю, если бы я не была балериной, то непременно стала бы детективом!
Хелена, поправляя свои белые локоны, не смогла скрыть улыбку. Тем временем Паулина подала чай. Госпожа Рози, сделав глоток, довольно произнесла:
– Вкуснее чая не пила никогда! Милая, а нет ли печенья?
Госпожа Рози обожала пить чай со сладостями.
– Я совсем не подумала об этом… – виновато промолвила Паулина и тут же добавила: – Но обещаю, однажды я сама навещу вас и принесу самое вкусное и свежее печенье!
Госпожа Рози от счастья захлопала в ладоши.
– Договорились! Кокосовое – моя самая большая любовь, после Пьетро, конечно!
Хелена смотрела на Паулину и думала о том, какая же всё-таки у неё широкая душа, а Паулина была несказанно рада, что в её жизни появились люди, которых она никогда не хотела бы потерять.
Ингрид, завидев розовый мопед из окна, почувствовала легкую ностальгию. Именно благодаря ему она познакомилась с Хеленой, с которой они теперь стали самыми близкими на свете людьми. И потому не возражала, чтобы Паулина разъезжала на нём по городу.
Ингрид, свыкнувшись с мыслью, что в этой жизни ей не на кого надеяться, решала все свои проблемы сама. Из весёлой и задорной девчонки она превратилась в серьёзную и уверенную женщину. Но встреча с Хеленой сказалась на ней благоприятно, о чём она, конечно, предпочитала умалчивать.
Сесилия первой хотела покинуть ужин, за которым все по обыкновению делились событиями прошедшего дня.
– А как твои дела, Паулина? – поинтересовалась Ингрид, утирая салфеткой губы.
– Наверное, выручки сегодня не было? Конечно! Какой дурак пойдёт на улицу в такую погоду, к тому же в цветочную лавку! – вклинилась Сесилия.
– На самом деле, день прошёл хорошо, – Паулина выглядела радостной, и, казалось бы, ничто не могло испортить её настроение. – Сегодня заглянули госпожа Хелена и госпожа Рози.
– Госпожа Рози? Кто это? – спросила Сесилия, отправив в рот кусочек шоколада.
– Приятная женщина семидесяти девяти лет. Каждый четверг она приходит и…
– Всё понятно! – демонстративно закатила глаза та. – Знаешь ли ты, сколько в мире одиноких старушек, которые несут всякую ахинею? Но, держу пари, ты из тех, кто с удовольствием их слушает!
– Ты можешь промолчать? – сделал замечание Фредли.
– Разве я неправа?! Я, пожалуй, первой покину это застолье правильных людей, – Сесилия демонстративно бросила салфетку и отправилась к себе.
Фредли вышел следом. Паулина нервно водила пальцем по окантовке бокала с водой.
– Продолжишь с того места, где остановилась? Мне и правда интересно, – поддержала разговор Ингрид.
– Сесилия права, – вздохнула она и решительно продолжила: – Госпожа Рози действительно очень одинока, и слушаю я её с превеликим удовольствием. Мы познакомились в день открытия цветочной лавки. Она тогда попросила скромный букетик, но такой, чтобы аромат стоял на весь дом! У неё был день рождения, и я взяла на себя смелость без вашего разрешения подарить ей его. Теперь мы время от времени видимся. Эта женщина такая добрая и смешная… Как-нибудь я сама зайду к ней, отнесу печенье. Она его очень любит.
– Ты, конечно, поступила очень благородно. Твоя мама наверняка гордится тобой, но из-за сложных отношений с родной бабушкой ты вовсе не обязана оказывать услуги, которые не входят в твои обязанности, и искать поддержку у всех бабушек, – объяснила Ингрид, но из её уст это не могло прозвучать без иронии.
Паулина, выдержав паузу, сказала:
– Я хотела найти её у вас… – и, вздохнув, поднялась по лестнице в свою комнату.
Ночью Ингрид корила себя за излишнюю прямолинейность и суровость по отношению к Паулине, чем только отталкивала её. В то время как искренне желала построить с девушкой прочные доверительные отношения. Паулина же приняла решение и ждала утра, чтобы озвучить его. Этой ночью звёзды не подмигивали ей, как обычно. Будто и они не хотели принимать её поспешность.
– Прошёл месяц, – начала Паулина, когда завтрак был окончен, – я бы хотела снять жилье и съехать…
– Если ты всегда будешь бежать от проблем, то никогда не сможешь сказать себе «я сильная, я справилась и с этим», – женщина, взяв планшет, опустилась в кресло, а после добавила: – Нет, я тебя не отпускаю.
– Но я и не увольняюсь… – пожала плечами девушка.
– Мне, наверное, не нужно объяснять, что одна ты не потянешь аренду дома, – отрезала Ингрид и со скоростью турбореактивного двигателя самолета пролистывала новости в интернете.
– Я сильная, я справлюсь и с этим.
Ни одна из бесконечных новостей, мелькавших на экране, не зацепила её так, как твёрдое решение Паулины уйти.
Глава 10
Паулина отправилась в цветочную лавку. В этом городе у неё совсем не было друзей, которые могли бы её приютить, не спрашивая ни о чём. Паулина признавала правоту госпожи Ингрид, но при этом девушка чувствовала себя лишней в ее жизни и в ее доме. Может быть, позвонить Хелене? Паулина сразу же отказалась от этой идеи, потому как она могла невольно разрушить крепкую дружбу длиною в четырнадцать лет. Нередко люди и в браке столько не живут. Встряхнувшись, она отогнала от себя мрачные мысли. В лавку заглянул Фредли, чему Паулина несказанно обрадовалась.
– Ты правда хочешь от нас съехать, Пау? – спросил он с порога. – Это из-за Сесилии?
– Это потому, что так будет правильно.
– Но ты живешь рядом с бабушкой. И не должна чувствовать себя некомфортно.
Паулина вспомнила, что вынуждена быть участником игры, правила которой написаны не ею.
– Да, ты прав, – согласилась Паулина, принявшись за дела, – и я буду там до тех пор, пока не встану поперёк горла всем присутствующим, и твоя тётя лично не выставит меня за дверь!
Фредли рассмеялся и, усевшись на стул, следил за тем, как Паулина умело создавала композиции. Покупатели потоком хлынули в лавку, и каждый с индивидуальной просьбой. Когда Паулина собирала букет из пионов, бутоны которых ещё не раскрылись, послышался звон вазы, соприкоснувшейся с кафельным полом. От неожиданности девушка вздрогнула. Женщина извинялась и плакала. Паулина поручила Фредли собрать осколки, чтобы никто, не дай Бог, не наступил и не поранился, и поспешила успокоить бедную перепуганную женщину.
– Я всё оплачу, я всё оплачу! – говорила она сквозь слёзы.
– Не плачьте, прошу вас, – сказала Паулина своим ласкающим слух голосом и протянула платок. – Знаете, однажды я тоже разбила три вазы разом и не сказать, что ненароком!
Женщина успокоилась и, утерев платком глаза, приободрилась.
– Это чем-то помогло вам?
– Не сказать, что помогло, но… – девушка вернулась за прилавок и продолжила собирать букет по спирали. – Если бы не тот случай, возможно, сейчас я не была бы тут.
Женщина извинялась снова и снова, когда Паулина протянула букет со словами:
– Люди не считают нужным извиняться, когда разбивают сердца, а это – всего лишь ваза. Не думайте об этом больше.
Фредли, дождавшись окончания рабочего дня Паулины, возвращался с ней домой.
– Я, наверное, впервые вижу человека, для которого чувства других – первостепенны и которому совершенно плевать на финансовую сторону.
– Не сказать, что плевать. Но ты можешь сказать, какой суммой измеряется плач или радость? Не можешь, потому что нет ничего дороже человека.
Фредли приобнял Паулину одной рукой, и так они шли до дома.
– Дай мне пятьдесят франков, – сказала Сесилия брату, высунув голову из окна, – не жмотничай.
– Чтобы ты поехала в клуб и благополучно спустила их в пустоту? Ну уж нет.
– Вы с отцом самые настоящие жлобы! Не бежать же мне за матерью по земному шару, чтобы попросить деньги на существование!
– В чём ты нуждаешься, Сесилия? – удивлённо вопросил тот и, сдвинув брови, вошёл в дом.
Паулина очень торопилась на работу, но ключи от мопеда затерялись. Фредли остановил её на мгновение.
– Если Сесилия попросит у тебя денег, ни за что не давай.
– Даже если бы и хотела, то ничем помочь бы не смогла. Твоя тётя наверняка взъестся на меня за то, что прибыль не увеличивается, – Паулина огляделась и, встав на носочки, шепнула Фредли на ушко: – Никому не говори о вчерашнем случае с вазой.
Они пожали друг другу руки. Парень поднимался наверх в то время, как Сесилия спускалась. Она нависла над Паулиной, продолжающей поиски ключей.
– Зачем тебе деньги? – интересовалась Паулина, не глядя на девушку, и продолжила копошиться в рюкзаке.
– Конечно, Фредли уже донёс. Но не переживай, я не стану просить у тебя.
– Потому что это ниже твоего достоинства? – ответила Паулина. – Быть может, мы можем стать друг другу полезными.
Сесилия опешила, услышав такое заявление.
– Ты точно издеваешься! Чем я могу помочь?
– Зря ты обесцениваешь себя.
– Ты, кажется, это искала… – девушка отвела руку из-за спины и разжала ладонь, в которой лежали ключи.
Паулина, устало вздохнув, вышла во двор, но Сесилия догнала её. Кивком головы Паулина указала на сиденье, и Сесилия покорно уселась позади. Она морщилась от ветра и ругалась, когда по дороге рассказывала о прелестях тусовок, а волосы хлестали её по лицу.
Открыв лавку, Паулина наказала подрезать все имеющиеся цветы и полить горшечные растения. Сесилия пришла в ужас, узнав, сколько работы у флориста. Паулина, повязав ей передник, принялась за свои дела. Сесилия же ещё долго примеряла его и делала селфи. Выложив шесть фотографий в сеть, принялась-таки за работу.
– И что, за это ты дашь мне деньги и даже не спросишь, на что?
Паулина лишь пожала плечами.
– Ты и сама мне расскажешь.
– С какой это стати? Чтобы ты потом всё доложила тёте? Нет уж, спасибо! – Сесилия сорвала передник и насупилась.
– Если бы я хотела это сделать, то не ждала бы ни минуты.
– Ладно, этой ночью я хочу поехать в клуб. У одной моей подруги день рождения…
– Видишь, какое окружение ты себе выбрала. Разве для такого праздника выбирают клуб? – Паулина старательно протирала полки. – Сесилия, подумай хорошенько, нужны ли тебе такие друзья.
– Ну, началось, и ты туда же…
В лавке выстроилась очередь, и посетительница попросила Сесилию поближе показать букет, что стоял в холодильнике. Изумленная Сесилия решила немного подождать. Время от времени она поглядывала на Паулину, чтобы узнать, не освободилась ли она, но очередь не заканчивалась.
– Девушка, для чего вы тут? – рассердилась покупательница. – Попробуйте поменять работу на администратора ресторана, к примеру. Будете вот так красиво стоять и ничего не делать!
Разозлившаяся девушка с трудом пробралась, лавируя между покупателями, к холодильнику и вытащила-таки букет. Женщина, одобрительно кивнув, решила его купить.
К вечеру Сесилия протянула выручку, но Паулина отодвинула руку со словами:
– Это твои, честно заработанные. Кажется, мы неплохо сработались!
– Я думала, ты станешь меня останавливать и отговаривать от похода в клуб.
– Поверь, я не стану привязывать тебя к стулу и держать, как заложницу, в подсобном помещении. Мое мнение тебе известно, но ты сама должна решить, как проживёшь свою жизнь.
– Да-да, но я не такая, как ты, добродетельная, – Сесилия всунула деньги в задний карман, – я буду брать от жизни всё.
Паулина села на мопед, а Сесилия пошла пешком по аллее. Вдруг девушка услышала, как Сесилия вскрикнула. Морщась от боли, она прислонилась к дереву и ощупывала подвернутую ногу. Паулина поспешила ей на помощь.
– Зачем ты надеваешь туфли, если ходить в них не умеешь!
– Всё я умею! Просто темно, ничего не видно, вот и споткнулась. К тому же ноги заплетаются от такой непосильной работы!
– Хорошо-хорошо, – Паулина взяла её руку и обвила вокруг своей шеи, – кажется, кому-то придётся отложить поход в клуб.
Сесилия негодующе сдвинула брови и влезла на мопед.
Войдя в дом, они приковали к себе изумлённые взгляды.
– Что случилось, ты пьяна? – нахмурился Фредли, увидев, как Сесилия держится за Паулину.
– Нет-нет, – урезонила его Паулина, – Сесилия просто споткнулась. На улице темнота непроглядная, аллея не освещается.
– Пусть. Может, тогда она заплутает и не найдёт дорогу к клубу, – буркнул Фредли.
После ужина Паулина постучалась в комнату Сесилии. Не услышав ответа, Паулина открыла дверь. Девушка лежала на кровати, погрузившись в телефон.
– Не нужно меня опекать, – бросила она, не отвлекаясь.
Паулина села на край кровати и посмотрела на фото в рамке на прикроватной тумбе, где ещё маленькая Сесилия, с забавными веснушками, смеётся, наблюдая за кошкой, неуклюже пробирающейся по забору. Теперь она старательно замазывает свои веснушки тональным кремом, не подозревая, что её естественная красота особенно прекрасна.
– Сегодня ты посвятила мне весь день. Я тоже буду рядом на случай, если что-то понадобится, – спокойно ответила Паулина.
– Я же не инвалид какой-нибудь, справлюсь, – цокнула языком та.
– Ты же не зря подвернула ногу, Сесилия, подумай об этом, – Паулина выхватила из её рук телефон и отложила. – Не нужны тебе такие развлечения. Ты девушка другого уровня.
– Иди уже, пока мы не поругались.
– Давай поругаемся. Но я буду вытягивать тебя из болота, сколько сил моих хватит.
Сесилия, хмыкнув, отвернулась. В ту ночь звёзды сияли так ярко, словно желали указать верный путь каждому оступившемуся и придать сил идущему.
Паулина вышла из комнаты и столкнулась с Фредли. Парень казался взволнованным.
– Не о чем беспокоиться, иди спать, – шёпотом произнесла она и прошла к себе.
За завтраком Паулина позвала Сесилию в цветочную лавку, но та лишь отрицательно помотала головой.
– Я правда не понимаю, как может нравиться работать. Люди даже не могут выждать очередь! Та женщина меня чуть живьём не съела!
– Не преувеличивай, – улыбнулась Паулина. – И всё-таки у тебя вышло довольно неплохо!
Услышав эти слова, Ингрид поперхнулась, и Фредли слегка похлопал её по спине.
– Сесилия, ты и вправду вчера не кутила, а помогала Паулине? – недоверчиво спросила женщина.
– Представьте себе! – с ноткой ехидства воскликнула Сесилия и, прихрамывая, вышла на улицу.
Паулина, сев на мопед, помахала ей рукой и уехала. Сесилия, недолго думая, набрала чей-то номер и условилась о вечерней встрече.
Глава 11
Стеклянная дверь в лавку отворилась и внутрь вошла улыбающаяся госпожа Рози.
– Какой чудесный сегодня день! – ликовала она, усаживаясь на своё место.
– И правда! – улыбнулась Паулина, поливая горшечные цветы.
– Знаешь, что вспомнилось? Когда я ещё танцевала в театре, моя мама говорила мне: «Рози, перестань жаловаться. Вместо этого говори, какой чудесный сегодня день, и увидишь, что он одарит тебя приятными сюрпризами!». Я никогда не была наивной, но решила проверить. Вот иду я, значит, по тротуару, и машина забрызгала мой сарафан. Я разозлилась, но говорю: «Какой чудесный сегодня день!». А вечером приезжает Пьетро с большой коробкой в руках. Открываю, а там новое платьице, ну в точности как в моих мечтах! Или вот тебе другой случай. Забыла я как-то пуанты, а в зале полно людей собралось, и жюри – деловые люди. Я со слезами на глазах принимаю решение не выходить на сцену и вдруг вижу чьи-то пуанты, брошенные в углу, размера эдак на два меньше моего, это точно. Не раздумывая, я натягиваю их и морщусь от боли. Выхожу, значит, и твержу про себя: «Какой чудесный сегодня день!». Оттанцевали. Получили первое место. Потом балетмейстер рассказала, что после выступления к ней подошел мужчина из состава жюри и сказал: «Кажется, её колдовство сработало!»
Паулина рассмеялась, но тут же взволновалась, увидев понурого Фредли.
– Говори же, милый, чем ты обеспокоен, – госпожа Рози внезапно обратилась к Фредли, и тот изумлённо вскинул брови. – А ты, милая, обязательно, слышишь, обязательно, напиши книгу, и помести туда мои истории!
Паулина, улыбнувшись, вышла и вернулась с коробочкой кокосового печенья. Фредли набрал в легкие воздуха и решился спросить.
– Хелена, – начал он, – она ещё придёт сюда?
– Придёт-придёт! – отозвалась госпожа Рози и вопросительно взглянула на Паулину. – А кто это, Хелена?
– Женщина с белыми, как ландыши, волосами… – попытался объяснить он.
– Она заходила сюда в прошлый четверг, и мы вместе пили чай, – улыбнулась Паулина.
– Да-да, вспомнила! О, конечно, придёт! Приятная женщина. Я была такой же в её возрасте. Я завивала локоны и бежала с Пьетро на свидание. Он всегда покупал мне розы, потому как знал, что их я очень люблю!
– Это очень мило!
Паулина готова была слушать истории почтенной гостьи до бесконечности.
Однажды Паулина направлялась к Хелене, чтобы доставить заказанный ею букет. На улице играли мальчишки. Они веселились, катались на велосипедах. Паулина, поддавшись ребяческому задору, попросила прокатиться.
– Доверяю тебе букет, – с напускной строгостью сказала Паулина мальчугану, хозяину велосипеда, – смотри, чтобы ни один лепесток не упал.
– Ты тоже будь осторожна! – откликнулся тот, позабыв сообщить о чем-то важном.
Паулина разогналась и мчалась по дорожке. Вдруг навстречу выбежала собака. Зажав тормоза, она поняла, что те неисправны, и единственное, что она успела, – вырулить направо. Вместе с велосипедом она с грохотом упала. Стиснув зубы, девушка вытащила ногу, которую придавило велосипедом, и, утерев лоб, вздохнула: «Хорошо покатались…» Подбежал мальчишка.
– Ты же в порядке? – спросил он, почесав затылок. – Папа никак не починит тормоза…
– Это я уже поняла! – Паулина, смеясь, поднялась. Джинса на правом колене была порвана, а левая штанина вся перепачкана в чернозёме и сочной зелени травы. – Прикати свой велосипед завтра к цветочной лавке, Фредли починит, – девушка ласково потрепала того по взъерошенным волосам и, прихрамывая, вернулась к дому Хелены. Пригласив её внутрь и заметив странную походку Паулины, Хелена разволновалась.
– Что случилось?
– Да так, ерунда, – рассмеялась Паулина, вручив букет и присев на диван, вытянула вперёд правую ногу, – увидела во дворе мальчишек, катающихся на велосипеде, и решила воскресить в памяти времена детства!
Хелена присела на корточки, оценивая травму.
– Кажется, у тебя сильный ушиб… – негодующе покачала головой женщина и незамедлительно перевязала ногу бинтом.
– Ну, не перелом же! – жизнерадостно ответила девушка.
– Позвоню Ингрид, – поднявшись, сказала та, но Паулина удержала её за руку.
– Не нужно, правда. Единственное, о чём попрошу… Если у тебя есть расклешённые брюки, ты бы меня очень выручила.
Хелена принесла летние малахитового цвета брюки клеш с завышенной талией. Паулина, переодевшись, взглянула в зеркало.
– Кажется, брюки идеально сели. У нас одинаковая комплекция! – заметила Паулина, крутясь перед зеркалом и позабыв о боли.
– Ты же не станешь возвращаться в цветочную лавку? – с подозрением нахмурила брови Хелена.
– Думаешь? – спросила девушка и, засмеявшись, заверила хозяйку, что вернётся домой.
Паулина, прихрамывая, вошла в дом. Ингрид поджидала ее, чтобы ввести в курс дела относительно поставок цветов. Но тут же напряглась, заметив состояние Паулины. Она подняла штанину девушки и увидела бинт.
– Мы едем в больницу, – услышала Паулина.
– Нет-нет, совсем не нужно, правда, – девушка была категорична.
– Тогда ты расскажешь мне, что произошло, – ответила Ингрид.
Паулина кивнула и присела на диван. С грустью в голосе она рассказала:
– Когда мне было семь лет, папа подарил велосипед. Через год папы не стало. Я так соскучилась по детству, что, увидев велосипед у мальчишек, одолжила на время. Правда тормоза оказались сломанными. Когда я это заметила, было уже поздно.
– Да, видно в детстве ты каталась лучше, – покачала головой Ингрид и снова перевела взгляд на ногу.
– Я и в детстве собрала все кочки, – усмехнулась Паулина, – так что не страшно, заживёт! Пойду в лавку, дела не ждут, – поднялась Паулина.
– Да что ты! Никуда не пойдёшь. Два-три дня побудешь дома, ничего не случится, – женщина остановилась в дверях. – И чтобы меньше опираться на ногу, отправляйся в кровать, иначе мне придётся тебя запереть.
Паулина рассмеялась, но всё же согласилась. Однако она и подумать не могла, что постельный режим так скоро ей наскучит. Спустившись вниз, она следила за тем, как Ромина умело готовит несколько блюд одновременно. Женщина поделилась, что за двадцать два года, что она здесь работает, никогда ещё не видела госпожу Ингрид столь мягкой и понимающей. Паулина искренне изумилась. Если сейчас госпожа Ингрид мягкая, то меньше всего хочется застать ее перевоплощение в жестокую и неумолимую!
Девушка помогла Ромине накрыть на стол и прогуливалась по гостиной, склонив голову набок и читая названия книг. Вернувшаяся с работы Ингрид весьма удивилась, увидев Паулину внизу. Паулина взяла с полки одну книгу, но женщина сказала, чтобы она вернула её на место.
– Что, эта книга содержит сцены восемнадцать плюс? – подшутила она.
– Что за глупости ты говоришь? – вскинула брови Ингрид и, взяв книгу из её рук, поставила обратно.
Паулина, пожав плечами, прошлась по гостиной.
– Если бы когда-нибудь я взялась за чтение, – в гостиную вошла Сесилия, уловив разговор, – то это была бы именно такая книга!
– Нет, мне лично не нравится подобное, – возразила Паулина, – не люблю, когда сюжет опошляют.
– О чём вы обе всё ещё говорите?! – возмутилась женщина, пройдя за стол.
– Ах, моя тётя настолько воспитанная, что если бы пятилетняя я задала вопрос, откуда берутся дети, она бы непременно сказала, что меня вырастили из бобового зёрнышка в её оранжерее!
Сесилия разразилась смехом, и Ингрид обернулась.
– Нет, я бы сказала, что тебя принесли цыгане.
– Откуда в наших краях взяться цыганам? – возразила опешившая, но всё хохочущая Сесилия.
– Не знаю, – пожала плечами та, – скорее всего, ты настолько осточертела им, что они дошли с кульком за пазухой аж сюда!
Паулина, не сдержавшись, рассмеялась, и женщина, улыбаясь, покачала головой и пригласила девочек за стол.
Вскоре Паулине удалось уговорить госпожу Ингрид отпустить её на работу. Девушка заводила мопед, но он совсем некстати заглох. Прохожий остановился и, помедлив, решился подойти.
– Что, не заводится? – спросил парень, почесав затылок.
Паулина, не обращая внимания, продолжила попытки, но тщетно.
– Я могу посмотреть? – предложил он.
Девушка, наконец, согласилась. И узнала в услужливом прохожем парня, некогда купившего лилии…
– Я тебя узнала, – задумчиво сказала Паулина.
– Я тебя тоже, – улыбнулся он, не отвлекаясь от дела.
Мотор завелся, и парень, вытерев руки, взглянул на девушку.
– Он же не сломается снова? – взволнованно спросила она.
– Не стоит беспокоиться, если ты, конечно, не собираешься пересекать экватор!
– Спасибо. Сколько я должна?
– Одну улыбку, – весело ответил парень, – ну же!
И девушка рассмеялась. Только сейчас она поняла, какую серьезность сохраняла все это время. Паулина, сев на мопед, отправилась по знакомому маршруту. Её не покидал образ нового знакомого: ростом чуть ниже Фредли, с вьющимися русыми волосами, искренней улыбкой и серыми добрыми глазами. Девушка боялась признаться себе, что она хотела бы встретиться с ним снова. Но глупо надеяться на судьбоносные встречи и любовь с первого взгляда.
Паулину обрадовал визит Хелены.
– Как твоя нога? – спросила она. – Не думала, что Ингрид позволит тебе так скоро вернуться к работе.
– Она всячески противилась, но я всё-таки убедила её! – победно воскликнула девушка.
Хелена улыбнулась. Она очень хорошо знала характер подруги, и та бы ни за что не уклонилась от своих принципов, если бы, конечно, дело не касалось Паулины.
Вечером, когда Паулина вернулась с работы, господин Корсин остановил её на пороге.
– Есть новости. Должно быть, последний контракт Ингрид подписала наскоро, не изучив хорошо. Я поработаю над этим, и когда мы аннулируем договор, всё встанет на свои места.
– Ведь всё получится? – взволновалась Паулина.
«Как такая женщина, как Ингрид, могла что-то упустить? Чем были заняты её мысли?» – рассуждала девушка про себя.
– Я работаю над этим. Есть другая проблема… – Корсин поправил очки. – Боюсь, что это маловозможно без её ведома.
Паулина измеряла шагами гостиную.
– Есть решение! Госпожа Хелена ведь тоже владелец оранжереи!
– Хорошо. Разговор на тебе. Я подготовлю документы.
Ингрид сидела в саду за книгой. Паулина выглянула из окна и, склонив голову набок, прочла название детектива.
– В книгах такого жанра всё очень реалистично, правда? – вздохнула Паулина, и Ингрид, оторвав взгляд, подняла голову.
– И тебе доброе утро.
– Очень жаль, что самое прекрасное есть только в книгах… – с расстройством в голосе сказала Паулина и скрылась.
Ингрид ещё какое-то время думала над сказанным и снова взглянула на обложку, где в чьих-то ладонях в кожаных перчатках лежали разнокалиберные пули.
Глава 12
Переговорив с Хеленой в кофейне возле цветочной лавки и получив от нее поддержку, Паулина облегчённо вздохнула. Но теперь предстоял разговор с Фредли и Сесилией. Она должна устроить так, чтобы их и Ингрид одновременно увести из дома. Решив поговорить сначала с Фредли, Паулина с лёгкостью убедила его, рассказав всю правду. К сожалению, с Сесилией нужно быть осторожной.
Вечером Фредли первым завел разговор:
– Завтра на стадионе состоится хоккейный матч. Среди игроков мой старый приятель. Предлагаю хорошо провести время и всем вместе посмотреть матч с трибуны!
– Здорово! Почему бы и нет? – поддержала его Паулина.
– Сесилия, дочка, ты присоединись к ребятам, – вклинился Корсин.
Теперь этот серьёзный мужчина являлся важным звеном большого благого дела.
– Что я забыла на хоккее? Это очень скучно! – возразила Сесилия и на секунду задумалась: – А впрочем, это же мужская сборная? Тогда стоит попытать удачу!
– Тётя, пойдешь с нами? – спросил Фредли.
Женщина не ожидала услышать столь необычное приглашение.
– Что за вздор? Мы что маленькие, чтобы нас опекать? – обиделась Сесилия.
– За Сесилией нужен глаз да глаз, – объяснил Корсин. – Ингрид, ты и сама знаешь.
– Тогда почему сам не сопроводишь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70365772?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анастасия Сергеевна Вознесенская
На страницах романа «Цветочная лавка», действие которого разворачивается в маленьком живописном городке Швейцарии, вы повстречаете Паулину – девушку с большим и добрым сердцем. Судьба не балует ее: потеря отца в раннем возрасте, арест матери, сложные взаимоотношения с бабушкой. И вдруг крутой поворот в жизни – неожиданная встреча с богатой и властной владелицей оранжереи Ингрид, переезд и работа в цветочной лавке.Но какие тайны окружают героиню, что скрывают люди, появившиеся в ее жизни?Любовь во всех её проявлениях оживает и распускается, словно самые прекрасные цветы, – самозабвенная материнская любовь, трепетная и не знающая покоя первая любовь, а также верная сердечная привязанность к людям.
Анастасия Вознесенская
Цветочная лавка
Часть 1
Ты не можешь быть слабой.
Ты сама себе обещала
Бороться с ложью и правдой,
У истоков беря начало.
Ты не можешь так просто сдаться.
Ты сама начала этот путь.
Если в недрах души покопаться,
Ненароком легко утонуть.
Трудно быть сильной, знаю.
Но поделиться с тобой хочу:
Кто не ходил у судьбы по краю,
Зачастую играет вничью…
«Если бы мой друг сказал, что цветы – пустая трата времени и денег,
у меня больше не стало бы друга, но по-прежнему были цветы…»
Глава 1
В одно прекрасное утро владелец цветочного магазина господин Беккер привёз керамические вазы цвета слоновой кости и наказал выставить их на продажу. Ради этого обзавелись новыми полочками, и Паулине, юной работнице с печальными глазами василькового цвета и длинными пшенично-золотистыми волосами, пришлось расставлять вазы под самый потолок. Она понимала – необходимо ладить с начальством, но также была твёрдо уверена, что вовсе не обязана мириться с несправедливыми условиями, которые оно выдвигает. Новый товар не покупали, и рассерженный хозяин вновь наведался в магазин, чтобы выяснить причину неудачи. После расспросов он напыжился до красноты и принялся в безмолвии измерять шагами помещение магазина. А затем пригрозил пальцем со словами: «Отныне твоя заработная плата зависит от того, насколько хорошо продаются вазы» и выскочил на улицу. Девушка уже было отчаялась. Долго терпела, но однажды высказала все, что накипело:
– Господин Беккер, мне кажется, эти вазы не нравятся посетителям.
Мужчина взглянул из-под очков.
– Причина?
Паулина взяла в руки узкую невзрачную вазу и демонстративно покрутила ею перед собой.
– Посмотрите сами. Вам бы захотелось приобрести такую, к примеру, для кого-то в знак внимания?
– Не понимаю, что ты хочешь сказать? – приподнял бровь начальник.
Девушка смутилась. Она не раз задавалась вопросом, как человек, которому не ведомо чувство стиля и вкуса, может руководить таким делом, но разумно воздержалась от подобного рода замечаний.
– Глядя на них, не приходишь в восторг. Невзрачные ёмкости. Они не привлекают внимания. Товар нужно либо снять с продажи, либо кому-то заняться их оформлением…
– Вот и прекрасно. Ты этим и займёшься. Ведь тебе довелось учиться на художественном отделении? Будем считать, я даю тебе возможность набраться опыта. Разумеется, ты можешь рассчитывать на премию, – заявил господин Беккер и протёр запотевшие очки.
– Я? Но…
Не успела Паулина выразить несогласие, как начальник вышел. Огорчённая девушка тихо опустилась на стул. Если бы её попросили перечислить три своих недостатка, то она бы трижды указала, что не умеет говорить «нет».
Ночью Паулине в голову пришла блестящая идея. Она вынашивала ее с самого утра и мечтала как можно скорее приступить к реализации. Когда пришло время обеденного перерыва, девушка поспешила не за кофе, а за всем необходимым в ближайший магазин товаров для творчества. В корзине оказались акриловые и контурные краски, акриловый лак, а также набор синтетических кистей с мягкой щетиной и еще много всякой мелочи. Девушка расплатилась и вернулась в цветочный магазин.
Наконец, посетители иссякли. Паулина высыпала на стол своё добро и принялась фантазировать. Она отчётливо представляла декор вазы с красивейшей абстракцией. Когда работа, не входящая в её обязанности, была окончена, девушка выставила свои произведения на всеобщий обзор. Искусно расписанные вазы, декорированные стразами, отражались на кафельной плитке пола и, красиво бликуя, на зеркальном потолке. Примечательно, что каждая ваза была по-своему восхитительна и неповторима. Теперь они притягивали к себе десятки очарованных глаз и порождали сотни восторженных отзывов.
Упаковывая одну вазу за другой, Паулина благодарно прощалась с покупателями. К вечеру на полке осталось лишь четыре. Девушка отдыхала, подперев ладонью щеку. Она ощущала довольство и не скрывала улыбку.
Пошёл уже второй год, как Паулина работала в цветочном магазине, и с каждым распустившемся поутру цветком расцветала сама. Благоухающий аромат прекрасных растений и обходительность девушки не оставляли людей равнодушными, но никто не догадывался, что творится у неё в душе. С тех пор как люди в полицейской форме, прямо на глазах Паулины, забрали её маму, девушка поникла. Она откровенничала только с цветами, которые слушали, не перебивая, когда ей необходимо было выговориться, и немо кивали, когда та просила одобрения. Паулина потеряла отца в раннем детстве и сейчас представляла, какой стала бы их жизнь, будь он рядом. Лишь одно напоминало о нём – полка с книгами по уходу за цветами. Он был садовником и познакомился с её мамой при весьма забавных обстоятельствах. Мария работала модельером одежды и однажды, получив заказ от одной деловой женщины, пришла к ней домой, чтобы обсудить всё детально. Трудно вообразить изумление Марии, когда по пути в дом заказчицы ее кто-то внезапно окатил ледяной водой из шланга. Дыхание перехватило. Раскрыв рот и быстро поморгав, она огляделась. Рядом с кустами роз стоял мужчина. Улыбаясь, он пояснил, что это получилось не намеренно, но что даже к лучшему, поскольку ей не придётся возиться с капризами женщины в возрасте, которая, к слову, приходилась ему матерью… Состоятельная женщина была довольна тем, что сын работает садовником в собственном доме. Она считала, что раз больше он ни на что не годится, так пусть приносит хоть какую-то пользу. Мария, скромная и ответственная женщина, всё-таки прошла в дом и сняла мерки. А когда изделие изготовили, лично доставила его и даже сделала скидку. После этого садовник часто навещал Марию, и каждый раз с цветами. Так началась большая любовь, плодом которой стала Паулина. Она гордилась своими родителями, но вот бабушка не имела ни малейшего желания принимать внучку. Она часто ворчала, что её сын – самый настоящий глупец, а из Марии не получится путного модельера, и пока не стало поздно, ей впору заняться чем-то другим, что могло бы приносить больше прибыли. Паулина отчётливо помнила один разговор из детства.
– О каких деньгах ты говоришь, мама? Разве ты не стала богатой женщиной? Разве твоя мечта не исполнилась?
– Моя мечта проста: чтобы глупые люди не плодились и не скидывали своих выродков на попечение пожилых людей!
Девочка тогда спрашивала у папы, кто такие «выродки», и тот ответил, что его мама, судя по всему, и была им. Тогда Паулина трактовала это слово как «капризный», а сейчас благодарила родителей за воспитание и за то, что в их семье никогда не звучала ненормативная лексика, иначе бы девушка не знала, как нормальными словами объяснить всё то, что она переживала.
В один из дней на работе Марию ждал неприятный сюрприз. В последнее время участились случаи пропажи дорогого заграничного материала, и владелица Дома моды попросила всех рабочих непременно оставить дела и продемонстрировать содержимое своих шкафов. Подруга всячески успокаивала взволнованную происходящим Марию, но услужливо выдвинула коробки из её шкафа и представила украденную ткань присутствующим. Мария не верила своим глазам. Перевела взгляд на подругу, и её плечи невольно содрогнулись, выступили слёзы. Только что её подставила женщина, с которой давно дружила, делилась всем со школьной скамьи. Владелица пришла в ярость и вызвала полицию. Теперь уже бывшая подруга Марии перестала скрывать свою неприязнь.
– За что ты так со мной? – спросила Мария, осознавая весь ужас происходящего.
– Ты слишком долго была счастливой! Всеми любима, в жизни тебе всегда везло. Пора возвращать долги судьбе, дорогая!
Мария хотела возразить, что ни в чём не виновата перед ней, однако умолкла, будто силясь вспомнить, когда же она нагрешила.
Женщина так и не смогла доказать свою непричастность, поскольку её подруга сработала с особыми тщательностью и коварством. Очевидно, она давно вынашивала план по избавлению от Марии, так как всегда завидовала ей.
Расставаясь на неопределённый срок, Мария просила единственную дочь быть осторожной как в своих словах, так и в действиях, и не доверять миру больше, чем себе.
Девушкам в девятнадцать лет свойственно влюбляться, путешествовать и планировать будущее. Паулине же приходится еженедельно писать маме письма о том, что она очень тоскует без неё, но уверена, что совсем скоро всё наладится, работать без выходных и плакать ночами в подушку. Несмотря на все испытания, ей удалось не растерять жизнелюбие. Она верила, что хороших людей всё-таки больше, и судьба, что называется, бумерангом вернет всем по заслугам. Быть может, не сразу, но это случится.
– Раннее утро, а ты не даёшь спать! – ворчала бабушка Паулины. – Ты приготовила завтрак?
– Я не успела, опаздываю, – девушка посмотрела на часы и поймала на себе недовольный взгляд бабушки. – Но, если хочешь, сделаю для тебя.
– Иди уже, – фыркнула та, – а иначе уволят. Что мне тогда с тобой делать?
Паулина, тяжело вздохнув, взгромоздила рюкзак на плечо и, всунув ноги в балетки, поспешила на работу. В голубом платьице с воздушными рукавами она выглядела беспечной, но её сердце, в котором таилось столько любви, разрывалось от страданий.
Поприветствовав цветы, она не забыла проверить их почву и протирала полки, когда в магазин вошёл мальчишка лет восьми. Улыбнувшись, Паулина подошла к нему и присела на корточки.
– Ты что-то хотел? – спросила она ласково.
– Моя мама сегодня родила сестричку, – сказал он, хлопая длинными ресницами.
– Правда? – улыбнулась Паулина. – Это же здорово!
– Да, но папа не приедет их встречать. Он на небе.
Паулина, поднявшись, закусила губу, и на ее глазах выступили слёзы. Мальчик, потянувшись к хризантемам, накололся на шипы роз.
– Осторожно, – коснулась его руки Паулина и, показав на цветы с жёлтыми сердцевинами, спросила: – Они?
Тот первый раз улыбнулся. Девушка выбрала три кустовых хризантемы. Букет получился что надо. Мальчишка достал из кармана купюру, которую мама оставила ему на обед. Паулина спросила, умеет ли он хранить секреты, и тот закивал.
– Хорошо, тогда бери цветы и бегом к маме! – подмигнула она.
Паулина грустно улыбалась, провожая взглядом счастливого мальчишку, который махал ей с улицы. Тоска по родителям отзывалась острой болью в грудной клетке. Она безмерно по ним соскучилась и устала быть взрослой. Ей хотелось вернуться в детство и ездить с отцом на рыбалку, а после умолять его отпустить рыбку, потому как и у неё есть семья. Как-то, отправившись на озеро, отец выловил гольяна и представил его маленькой Паулине золотой рыбкой. За счёт размера и золотистого окраса он здорово похож на неё, и счастливая девчушка чего только не нашептала рыбке, а после воодушевлённо отпустила в озеро.
Паулина часто выбиралась с родителями на природу. Они лежали на мягкой траве и поедали сладкую вату. Паулина, формируя из неё облачко, показывала маме, а когда папа собирался выхватить его, находчивая и озорная девочка проглатывала лакомство и заливалась звонким смехом. Однажды, когда ей исполнилось семь, папа подарил велосипед, розовый, с сигнальным клаксоном. В тот же день Паулина расшибла коленки в кровь. Мама сказала, что нечего испытывать судьбу, и запретила дочери кататься без присмотра взрослых. А девчушка просыпалась рано утром и нарезала круги вокруг дома. Грохнувшись еще не меньше двух раз, она-таки научилась кататься и была довольна собой.
– Неплохо-неплохо, – одобрительно кивнул господин Беккер, заглянувший в магазин. – Сколько уже продано?
– Семь, – сообщила Паулина и принялась за свои обычные дела.
Мужчина, ставший свидетелем того, как у прилавка образовалась очередь, удовлетворённо потёр подбородок и ушёл.
Глава 2
Опрятная женщина лет шестидесяти, с седыми прядками в густой косе и безропотным выражением лица, постучалась в комнату.
– Госпожа Ингрид! Пришла госпожа Хелена, ждёт вас внизу.
– Иду, Ромина, – отозвалась та и захлопнула ноутбук.
Высокая стройная женщина лет сорока, с ухоженными чёрными волосами до плеч, убранными в хвост, и глазами аквамаринового цвета всегда задерживала на себе взгляды встречных людей, что ей не особо нравилось. Мужчины, завидев красивую женщину, преследовали лишь одну цель – завладеть ею. Ингрид же крайне избирательна. Ей не нужен мужчина, чтобы достичь чего-то с его помощью. Она была самодостаточная женщина.
Поприветствовав подругу, Ингрид уселась на диван, массируя виски.
– Будет очень неучтиво, если я не поеду? Эта одиозная Ева вызывает во мне только отторжение. Чтобы пожелать ей долгих лет, нужно найти силы перебороть себя!
– Инни, посмотри на это с другой стороны. Спустя столько времени ты увидишься с Августом. Ты и сама говорила, что вашей дружбе завидовали все.
– Да, в нём я видела своего брата. Корсин ведь забыл о моём существовании. Но после того, как Август познакомился с ней, каждый из нас пошёл своим путём.
– Всё так, как должно быть. Иначе мы с тобой, возможно, не познакомились бы, – Хелена всегда говорила очень убедительно.
Ингрид нехотя согласилась и дала Ромине поручение собрать её вещи. Прислонив ладонь ко лбу, она уже предвидела, каким будет этот вечер.
– И снова придётся слушать её сказки о том, как однажды она съела молодильное яблоко и навсегда осталась юной!
Ингрид, обреченно вздохнув, закинула голову назад.
В день, когда она потеряла дочь, а вместе с ней и смысл жизни, Хелена нашла её в ванной с лезвием в руке. Ингрид сидела на холодном кафеле, разговаривая с погибшей Сарой. «Скоро мы встретимся, родная» – говорила она сквозь слёзы. Вбежавшая подруга остановила убитую горем Ингрид, убеждая ее, что она нуждается в ней здесь, в этом мире. Ингрид, рыдавшая навзрыд, не сразу заметила, как вдавила в кожу ладони остриё лезвия, и на пол тонкой струйкой сочилась кровь. Перепугавшаяся Хелена наспех оторвала от рукава своей белой блузы ткань и перевязала рану.
– Такого больше не повторится, обещай мне, – Хелена заглянула в полные горя глаза подруги и ужаснулась, не увидев в них искры жизни.
– У меня никого не осталось, – говорила Ингрид, не моргая. – Но всё же есть один человек, которого я не могу подвести… И это ты.
С тех пор прошло три года, и Ингрид оградила себя от жизни, желая, чтобы Сара стала последней её потерей. Женщина никого к себе не подпускала, не посещала увеселительных мероприятий, а если и приходилось, то предпочитала растворяться в толпе. Она совсем не улыбалась и, даже когда шутила, оставалась непроницаемой.
Стоя у стойки регистрации в аэропорту, Ингрид просила подругу регулярно приезжать в оранжерею, чтобы работники не расслаблялись, и та успокоила её, пообещав, что сделает всё должным образом. Женщина, не любившая долгих прощаний, взялась за ручку чемодана и направилась к гейту. Самолёты взлетали и приземлялись, люди встречали друг друга и расставались.
Возвращаясь домой в такси, Хелена почувствовала себя дурно и попросила водителя остановить поблизости. Тошнота вскоре прошла, и женщина заглянула в круглосуточную аптеку.
За ужином ее муж Хьюго, мужчина лет сорока, с добрым взглядом, который не могли скрыть даже его всегдашние спутники – очки, не сразу понял неоднозначные намёки любимой. Но когда она не притронулась ни к одному блюду, временами зажимая рот ладонью и прикрывая нос, Хьюго осенило. Он взял руки жены в свои и сказал, что чувствует себя самым счастливым человеком на свете.
– Если будет девочка, назовём Паула, – улыбнулся он. – Пусть она будет похожа на тебя: такая же добрая и красивая.
– И как её папа: такая же умная и мягкая.
– Для девочки очень важно иметь характер, пусть его она возьмёт от Ингрид, – улыбнулся он, поцеловав руку любимой.
– Ну уж нет! – улыбнулась Хелена. – Я её знаю дольше, чем ты. Поверь мне, пусть уж лучше он будет мягким, как лебединые перья, нежели твёрдым, как закалённая сталь!
Они идеально подходили друг другу: оба – приятные люди с большими и щедрыми сердцами, заботящиеся и любящие, как две половины одного целого. Ингрид считала, что любой фрукт может с одной стороны быть свежим и привлекательным, а с другой скрывать гниль, так же и абсолютно всех людей считала многоликими. Хелена же была прекрасна в любом статусе. Ещё до замужества ею восхищались окружающие – юная девушка с проникновенными глазами, длинными чёрными ресницами и белыми, словно ландыши, локонами западала всем в душу. Став компаньоном Ингрид, она завоевала уважение в обществе, и люди приходили в восторг, когда видели в совете директоров такого открытого и сердечного человека. Ингрид любила её за честность и спокойствие. В присутствии подруги она обретала душевное равновесие.
Хьюго, будучи серьёзным и деловитым человеком, стремился развиваться в своей области – он приложил немало усилий, чтобы достичь профессиональных высот. Но и этим готов пожертвовать ради любимой, потому как лишь с ней видел своё будущее. Она стала для него важнее мечты. Но Хелена поддержала его, и тот стал профессором. К слову, Хьюго всегда интересовался инженерными дисциплинами и наукой, с ранних лет проводил время с пользой, в то время как другие мальчишки лазили по деревьям, а после – по кабакам. Хьюго был симпатичным парнем, за которым бегали девушки, но тот делился с родителями своими мыслями на этот счёт: «Всё должно быть с точностью до наоборот».
Самолёт Ингрид приземлился в Кёльне. Она остановилась в отеле. Покончив с деловой перепиской, открыла окно нараспашку. Весенний воздух, вихрем ворвавшийся в комнату и поднявший штору, словно шлейф, дарил надежды на светлое беззаботное будущее, но женщина никогда не позволяла себе витать в облаках.
Несокрушимая Ингрид стояла перед зеркалом, глядя на своё отражение, и её душа сочилась слезами.
Женщина, образ которой отражался в зеркале, весьма привлекательна – идеальные черты лица, выразительные глаза. Но она была очень самокритична. С детства старалась сделать всё идеально, но не в угоду другим, – её внутренний перфекционизм заставлял подходить к любому делу с особой внимательностью. Однако часто приходилось сталкиваться с непониманием и неодобрением окружающих. Повзрослевшая Ингрид перестала мириться с их мнением, укрепив в себе корень самостоятельности. Теперь девчонка, которую не слушали, в которую не верили, не принимали, известна и уважаема.
Она вспомнила детство. Жизнерадостная и задорная девчушка с двумя хвостиками поднимала всем настроение. Часто соседка, завидев её, зазывала к себе на обед: «Малышка Ингрид хочет кекс, который тётя Лара только-только испекла?» И малышка Ингрид кивала. Её семья едва сводила концы с концами. Отец бросил их, когда её мать носила дочь под сердцем. Женщина едва справлялась, и Корсин, желающий помочь матери, продавал цветы, которые выращивал со своей младшей сестрой перед своим домом…
«Ты выбрала плохого человека, мама, – взгромоздившись на табуретку, говорила пятилетняя Ингрид, – хороший бы с нами так не поступил».
И мама, кивая, молчала.
– Корсин, ты же не бросишь нас, как папа? Обещай, что не уедешь, когда вырастешь.
– Мы вместе вырастем, Ингрид. Я всегда буду тебя защищать.
И она верила.
Желваки на скулах напряглись. Схватив графин, она швырнула им в зеркало, и то разбилось вдребезги. Не желая жить прошлым, она, однако, никак не могла вырваться из его оков. Ненавидя себя за одиночество и слабость, отчаянно просила небеса даровать ей сил.
Вызвав горничную, она попросила прибраться и, возместив ущерб, отправилась подышать свежим воздухом, чтобы поскорее прийти в себя. Невыполненным остался один пункт – подарок для виновницы торжества. «Что купить женщине, у которой всё есть», – размышляла Ингрид, глядя на речную гладь. Пришедшая в голову мысль заставила её ухмыльнуться: что если она купит для Евы фруктовницу с вставками из агатов в виде яблочек, символизирующих молодильные?!
Глава 3
Паулина стояла на стремянке и расставляла между вазами фарфоровые фигурки зверушек, чтобы освободившееся место не пустовало. Вдруг дверь магазина распахнулась и на пороге появилась женщина в стильном брючном костюме цвета кофе, туфлях-лодочках в цвет костюма, коротких кружевных перчатках и изящной шляпе.
– Сара… – промолвила она, сделав несколько несмелых шагов.
Опешив, девушка не стала её поправлять, а лишь поинтересовалась, нужна ли той помощь. Женщина, откашлявшись, попросила букет на юбилей.
– Я сделаю всё в лучшем виде! – воодушевлённо сказала Паулина и обернулась. – Могу я узнать бюджет, на который вы рассчитываете?
– Деньги не имеют значения, – ответила женщина, с любопытством рассматривая ассортимент магазина, и не единожды бросила взгляд на талантливую мастерицу. – И ещё, пожалуйста, вот эту вазу, – вдруг сказала она, – упакуйте её. Мне для подарка.
– Конечно, одно мгновение!
Паулина радостно уложила вазу в подарочную коробку и, перевязав её атласной лентой, осторожно подала покупательнице:
– Спасибо за покупку. Будем рады видеть вас снова!
Собравшись домой, Паулина взглянула на три оставшиеся вазы. Бессонные ночи сказывались небывалой усталостью и некоторой апатией к нерешенным проблемам, но этот день закончился и закончился он прекрасно.
– В доме ничего нет, даже сахара! – проворчала бабушка, едва Паулина перешагнула порог.
– Бабушка, доктор сказал, что тебе противопоказано употребление сахара, вот его и нет. Я уже привыкла пить чай без него. Так тоже хорошо.
– Ну уж нет. В этом мире вредно всё! Ты пей свой чай без сахара, а я не буду!
– Хорошо, – не имея сил спорить, согласилась Паулина. – Я могу сходить в магазин.
– Сходишь, когда зарплату получишь.
Девушка, вздохнув, прошла в свою комнату. На столе уютно расположилась стопочка собственноручно собранных гербариев. Ей так нравилось бегать босой по траве, собирать редкие цветы, засушивать, навсегда сохраняя их, и любоваться эстетикой прекрасного творения.
Печаль океаном разлилась в душе Паулины. Порой ей так хотелось сбежать в самый тихий уголок земли и скрыться от осуждающих глаз бабушки. Раньше девушка выращивала на окне сансевиерию, но в один из дней бабушка, дабы проучить нерадивую внучку, швырнула горшечное растение вниз. На следующий день дала деньги на поход в кино, чтобы заставить совесть умолкнуть. На них Паулина купила несколько гиацинтов и посадила их в одну ёмкость, чтобы те не скучали. Они радовали глаз каждый раз, когда девушка возвращалась с работы: аромат в комнате стоял бесподобный, а их расцветка поднимала настроение.
Ингрид приехала по нужному адресу. Возле дома припарковано не менее дюжины дорогих автомобилей, и музыка доносилась из распахнутых окон. В гостиной толпились люди, официанты сновали с подносами, любезно предлагая выпить. Женщина не сразу заметила в толпе своего старого друга и хозяина дома Августа. В первую очередь ей бросилось в глаза обилие букетов – все вокруг было заставлено цветами, но при этом гостья не заметила ни единого цветка в горшке.
Оставив коробку с презентом в холле, Ингрид готовилась попасть в гущу праздника. Как вдруг кто-то ладонями закрыл ей глаза.
– Что за красота навестила нас? – услышала она за спиной и усмехнулась, узнав голос.
– Август! Только не смей этого говорить при Еве! – обернулась она, и мужчина, стоящий напротив, трижды поцеловал её в щёки.
– Ну, как ты поживаешь? – спросил он, и Ингрид приняла любимую позу – скрестила руки на груди. Так она выглядела ещё более деловой и статной, а этот жест проводил незримую черту между ней и остальным миром. Она не доверяла никому и даже самой себе.
– У меня ничего нового. Стараюсь больше времени проводить на работе, чтобы не стать заложницей тяжёлых душевных переживаний, как это уже было раньше.
В гостиной все стихло. Виновница торжества эффектно вошла в зал. Гости поочерёдно поздравляли именинницу, и когда очередь дошла до Ингрид, она выудила из клатча сертификат на косметические процедуры и вручила его Еве. Та поблагодарила, но заявила во всеуслышанье, что вовсе не нуждается в этом. Ухмыльнувшись, Ингрид кивнула. Взяв бокал вина, она отошла к окну, мечтая, чтобы вечер поскорее закончился.
– Кажется, мы не договорили, – вдруг возник перед ней Август. – Как поживает Хелена? Почему не взяла её с собой?
– Она в порядке. Меня тут особо не жалуют, а я ещё притащусь с кем-то. Нет, я просто выжду подходящее время и уеду.
– Дорогая, я смотрю, ты уловила момент и флиртуешь с моим супругом?
Ингрид обернулась и увидела перед собой Еву, лицо которой исказила недовольная гримаса.
– Ева, не придумывай, – вклинился Август, приобняв разозлившуюся женщину за талию.
– Если ты приехала сюда, изнемогая от одиночества и преследуя свои цели, ты очень пожалеешь об этом! – пригрозила она и вернулась к гостям, изображая радость и фальшиво смеясь.
Ингрид едва сдерживала себя, чтобы не плеснуть в неё бордовой жидкостью из бокала, который весь вечер держала в руках, ни разу не пригубив. Она раздраженно барабанила пальцами по подоконнику и почувствовала облегчение, когда увидела первых покинувших праздник двуличия гостей, и направилась к выходу. Не забыв про вазу, она подхватила коробку и покинула неуютный дом.
Вернувшись в отель, Ингрид, скинув туфли, плюхнулась на кровать и успокоенно вздохнула. По её мнению, праздники выглядят несколько иначе. Ева и Ингрид находились на одном социальном уровне, но не имели ничего общего. Первую заботил только лишь её внешний вид и материальные ценности. Ингрид же, напротив, приложив немало усилий, чтобы сделать прекрасной жизнь тех, кого бескрайне любит, в последнюю очередь думала, как она выглядит в глазах окружающих.
Паулина пришла на работу чуть раньше, чем обычно. Наливая свежую воду для цветов, она говорила с ними: «Вам тоже понравились вазы? – улыбаясь, спросила она. – Это стоило таких трудов, если осчастливило кого-то…»
Ворвавшийся в магазин господин Беккер не на шутку перепугал бедную девушку.
– Что происходит? – воскликнул он с порога. – Это прорыв! Мне поступил невероятных масштабов заказ! Я стану сказочно богат! – приплясывал он, кружась по кафельному полу салона, попутно любуясь на отражение своей персоны на стеклянном потолке и явно гордясь ею.
– А что насчёт моей премии? – спросила Паулина. – Не сочтите за дерзость, но вы обещали…
– Премия? Ах да, – мужчина демонстративно хлопнул себя по лбу. – Ну, разумеется! Только подождём до конца недели, я разберусь с новой партией, тогда займёмся финансами.
– Новая партия? – оглядевшись, Паулина сдвинула брови. – Цветы же начнут вянуть…
– Не-е-ет! – протянул тот, расплывшись в улыбке и мечтательно прищурил глаза. – Я заключил договор о поставке ваз на постоянной основе!
– Ну уж нет! – возмутилась девушка. – Если вы думаете, что я и дальше стану декорировать их в свое свободное время, то очень ошибаетесь!
– Ты только подумай! Наш доход увеличился вдвое за каких-то пару дней! Соответственно, твоя заработная плата тоже. Вскоре наш магазин станет очень популярным!
– Вы, наверное, меня не поняли… Моя работа заключается в другом, и я выполняю её как следует.
– Послушай, дорогая. Если ты дорожишь своим местом, то перестанешь спорить и будешь выполнять все, что я потребую.
Поразившись наглости хозяина, Паулина воскликнула:
– Я одинаково дорожу как рабочим местом, так и своим достоинством!
И одним движением смахнула на пол оставшиеся вазы. Осколки разлетелись во все стороны. В этот момент на пороге появилась женщина в белом брючном костюме. Машинально приподняв носок туфли и округлив глаза от неожиданности, она пыталась понять, что происходит. Владелец цветочного магазина с ужасом смотрел на пол.
– Ты что натворила? Совсем с ума сошла? Всё, что ты видишь у себя под ногами – деньги. Деньги! – кричал он, заикаясь.
– Самый распространенный порок большинства зажиточных людей – жадность. Как мне не видать премии, так и вам отныне – моих трудов!
Паулина, схватив свою сумку и извинившись перед вчерашней покупательницей, ушла прочь.
– Человеку неведомо такое понятие, как совесть! Кем бы ты была, если не я?! – в ярости восклицал мужчина и, откашлявшись, пробормотал: – Прошу прощения за недоразумение, но до завтра мы закрыты.
– Почему вы не выдали девушке премию? – женщина сверлила его взглядом.
– Что? – в растерянности обернулся тот, и щёки его залились краской.
– Послушайте, – таинственно сказала та, – у меня есть к вам одно предложение…
В глазах господина Беккера появилась искорка азарта.
Паулина весь день просидела на лавочке в парке и под вечер вернулась домой. Сделав бутерброд, она устало жевала его в кухне, не зажигая свет, и мечтала лишь об одном – чтобы бабушка не стала расспрашивать её о зарплате и снова не включила свою пластинку под названием «Вот бы никогда не подумала, что такая женщина, как я, будет вынуждена печься о чьих-то выродках!». Обида от несправедливости этого мира весенним ручьём текла по её щекам. Цветочный магазин стал для неё не местом заработка, а скорее отдушиной. В её окружении не было людей, с кем она могла бы поговорить по душам, лишь розы да флоксы, астры и георгины…
Паулина любила утро. Оно дарит надежду, так считала она. В спешке собираясь на работу, девушка надела белое платьице с яблоневым цветом, вязаный розовый кардиган и лакированные балетки. Не забыв попрощаться с гиацинтами, отправилась в магазин, моля небеса о счастливом разрешении конфликта.
– Здравствуйте, господин Беккер… – робко сказала Паулина, войдя в магазин, немного удивившись, что тот сидел за прилавком. – Прошу прощения, я немного задержалась…
Мужчина воинственно поднялся и сдвинул брови:
– Ты не опоздала, но только потому, что больше здесь не работаешь.
– Нет, вы не можете так жестоко со мной поступить! Я всё выплачу, обещаю!
Мужчина взглянул на Паулину из-под очков и протянул ей визитку: «Вот, возьми это. Одна госпожа просила передать».
Девушка не могла сдержать слёз. Больше всего ей хотелось сейчас закрыться в своей комнате и не видеть никого. Но она знала, что её ожидает. Упрёки бабушки постоянно на нее сыпались, как жемчуг со старых бус. Утерев слезы, она нехотя взяла визитку и, не сказав ни слова, ушла.
«Всё хорошо, и если не сейчас, то обязательно когда-нибудь будет», – уверенно произнесла Паулина. Ей совсем не хотелось возвращаться домой. Дом ведь, как объятия, – самое уютное место на свете, но не для неё: девушку некому было ждать. Когда на город опустилась тьма, она все же направилась домой. Ссылаясь на плохое самочувствие, которое, к слову, никогда не интересовало её бабушку, она заперлась в своей комнате. Её мир, полный ярких красок и ароматных цветов, теперь лишен света и ограничивается пространством комнаты. Паулина всегда считала, что у каждого человека есть свой мир, а если быть точнее, в каждом человеке он свой…
Девушка спустилась с кровати и взяла с полки книгу, не сразу заметив вложенную в неё закладку. Верно, отец оставил её на том месте, потому что был увлечён темой либо просто не успел дочитать… Изучив книгу, Паулина всё больше укреплялась в мысли, что в мире нет ничего более прекрасного, чем цветы и, конечно, любовь. Девушка вспоминала детство и считала себя большим везунчиком… Тоска заполнила сердце. Она не забыла ту огромную дворовую собаку, что прокусила шину её велосипеда. О, как горько она тогда плакала! Мама гладила её по голове и говорила: «Это такие пустяки. Не позволяй своим красивым глазкам проливать слёзы из-за вещей». Паулина всё равно изредка плакала, когда никого не было дома, но больше смеялась. В памяти девушки всплыл один давний случай. Мама готовила пирожки с повидлом, запамятовав, что у её свекрови аллергия на клубнику. Папа сказал, что вышло очень даже хорошо, поскольку им больше достанется. Бабушка Паулины проникла на кухню и, не дожидаясь чьего бы то ни было разрешения, на правах хозяйки, а больше из вредности, забрала половину пирожков и преспокойно пила чай вместе с соседкой. Она и не подозревала, что с каждой минутой лицо все больше покрывается красными пятнами. Папа Паулины, увидев такую картину, во всеуслышанье заявил, что она некрасиво поступила, похитив пирожки и не подумав о других. Бабушка тотчас разозлилась и заявила: «В своём доме я вольна делать всё, что захочу!». Соседка с нескрываемым презрением наблюдала за поведением подруги, а папа заметил: «Люди, которые стыдятся своих поступков, иногда краснеют! Наверное поэтому ты сейчас так выглядишь!».
Паулина любила их с папой тандем. Они часто попадали в смешные ситуации, а мама извинялась, чувствуя неловкость. Её, немного робкую, с мягким характером, любили все, и больше всего папа Паулины, который всячески оберегал жену. Однажды, устав от вздорного поведения своей матери и постоянных придирок, он донес до ее сведения, что если она когда-нибудь обидит Марию, то может забыть о нем – сына у нее больше не будет. Капризная женщина ответила, что невестка ее вовсе не интересует. Тем не менее, в самые тяжёлые времена рядом с ней находилась только Мария. Паулина же, наблюдая враждебные отношения в семье своей подруги, гордилась своими родителями. А теперь она часто грустила. Плакала и разговаривала с любимыми мамой и папой, будто они слышат ее: «Почему вы оба оставили меня?»
Глава 4
Ингрид была в самолёте, когда через сон к ней явились воспоминания. Однажды, уже будучи в приюте, она лихо подралась с девчонкой, стащившей у неё фломастеры, которые стали очень дороги для Ингрид, ведь мама купила их ей перед тем, как доверить девочку судьбе.
– Ты не будешь красть мои вещи, – твёрдо говорила Ингрид.
– А то что, пожалуешься? – ехидно хихикала та.
– Я не стану жаловаться. Я сама с тобой расправлюсь, – ответила она и ушла, а наутро обнаружила свою любимую куклу разрисованной.
Ингрид, отыскав вредную девчонку, схватилась за её волосы и не отпускала до тех пор, пока на крики не сбежались воспитатели.
Голос бортпроводницы вернул Ингрид в реальность и вмиг заставил стать взрослой.
– О, моя родная Инни вернулась! – вышедшую из машины женщину встречала её лучшая подруга.
– Дорогая, – обняла её Ингрид, – бесконечно рада тебя видеть.
– Пройдём скорее в дом, что же мы стоим у порога! Ромина весь день возилась на кухне, чтобы удивить тебя!
– Кажется, нет ничего, что бы удивило меня больше, чем увиденное вчера…
Ингрид, закинув ногу на ногу, пила кофе, в то время как Хелена ожидала продолжения.
– Когда я увидела её, моё сердце на мгновение замерло…
– Ингрид, ты же знаешь, к каким процедурам прибегает Ева, чтобы казаться вечно молодой! – улыбнулась Хелена.
– Ах, о чём ты! – всплеснула руками Ингрид. – Я говорю тебе о Саре. Она такая… Такая настоящая, милая, простосердечная. Чудесная, словом!
Женщина говорила с таким энтузиазмом, что Хелене стало не по себе. Поставив чашку на деревянный журнальный столик, Хелена взяла подругу за руку и с волнением заглянула в её в глаза.
– Инни, прекрати уже. Мы же обе знаем, что…
– Сейчас ничего не говори. Ничего! – поднялась она. – Ах да, чуть не забыла! Ромина, принеси коробку. Если ты сейчас соглашаешься, я дарю это тебе; если отказываешься, оставляю себе!
– Хорошо-хорошо, я согласна, – рассмеялась Хелена. – Открывай уже!
Женщина потянула за ленту и сняла крышку. Обе восхитились невероятным оформлением вазы. На белом фоне в розовых цветах магнолии сидела колибри, а сиреневые разводы создавали волшебное настроение.
– Настоящее произведение искусства! – воодушевлённо рассматривала сувенир Хелена.
– На самом деле я купила ее в подарок на юбилей Евы, но та ничего не смыслит в истинной красоте. Знала бы ты, как она вчера накинулась, увидев меня беседующей с Августом! Ненормальная, – Ингрид, немного успокоившись, опустилась в кресло и вернулась к прежней теме: – Скоро и ты познакомишься с той, кто создаёт эти шедевры.
– Что же, Инни, и у меня есть чем тебя обрадовать! Я тоже хочу тебя познакомить с одним маленьким, но важным человеком, только… Нужно запастись терпением, потому как приедет он только через девять месяцев!
К Ингрид пришло осознание, что Хелена имела в виду. Она с нежностью смотрела на подругу, прислонив ладонь к виску.
– Я очень счастлива за тебя, дорогая, правда.
Беспокойство об Ингрид засело в сердце Хелены.
Паулина не раз доставала из кармана пластиковую карточку, на которой золотистым курсивом напечатано: «Ingrid Lehmann», а ниже номер. Покрутив визитку в руках, Паулина откладывала её, тяжело вздыхая, а после снова брала, но не решалась позвонить.
– Ты что же решила бросить работу и целыми днями бездельничать? Я хочу немного уважения к своему возрасту, – ругалась бабушка, сидя перед телевизором.
– Почему ты меня так ненавидишь? – наконец вопросила Паулина в сердцах.
Девушке было невдомёк, когда она успела перейти ей дорогу, но по мнению её бабушки, она сделала это, когда ещё и ходить-то толком не могла.
– Мой сын совершил самую большую ошибку в жизни, однажды познакомившись с твоей матерью! – плюнула она. – Глаза бы мои тебя не видели!
– Если я уйду, то больше никогда к тебе не вернусь.
Глаза Паулины наполнились слезами.
– Да кто у тебя остался кроме меня? – усмехнулась старушка. – Вернёшься как миленькая!
– Не волнуйся так, тебе противопоказано.
Паулина ещё никогда в жизни не чувствовала себя так паршиво. Она была подавлена. Ей совершенно некуда идти. Проходя мимо цветочного магазина, решила заглянуть. В её душе теплилась крохотная вера в то, что гнев господина Беккера утих, и он позволит ей вернуться. Всё станет, как прежде. Но надежды разбились, как те вазы о кафельный пол, когда, остановившись на пороге, она увидела новую девушку, искусно улыбающуюся покупателям. В реальность её вернули слова: «Девушка, вам помочь?» Помочь сейчас ей могло только чудо. Вот бы появилась волшебная палочка, и по её мановению вернулись папа и мама, чтобы они, как раньше, сидели все вместе на террасе и пили чай, а по выходным обязательно совершали бы вылазки на природу.
Паулина медленно шла вдоль улицы. Без гроша в кармане, единого шанса на восстановление в должности и примирения с бабушкой, она брела куда глаза глядят. Дрожащими пальцами Паулина достала из джинсовой куртки визитку и набрала номер.
– Здравствуйте, могу я услышать… – Паулина ещё раз заглянула в визитку и продолжила: – госпожу Ингрид.
– Здравствуйте. Одну минутку. А кто её спрашивает? – послышалось на том конце провода.
Ком подкатил к горлу девушки. Она растерялась, не зная, как представиться, и на секунду подумала, а что если женщина сочтёт, будто ей нужны деньги, или вообще не примет всерьёз звонок от какой-то девчонки. Эта мысль заставила Паулину немедленно положить трубку.
Девушка опустилась на лавочку возле незнакомого дома и с печалью глядела на рассеивающийся тёплый свет в окнах. Здесь наверняка сейчас готовили ужин и беседовали в семейном кругу. И чем дольше она сидела, тем сильнее ей не хотелось возвращаться к бабушке. От безысходности девушка решила отправиться к подруге.
– Ты моя лучшая подруга. Вместе мы что-нибудь придумаем, – ответила Белинда и пригласила внутрь.
– Спасибо.
Паулина переступила порог. В прихожей стоял запах табачного дыма.
– Благодарить не за что. Ты можешь оставаться, сколько нужно. Но сама знаешь моё положение… Отчим не любит гостей, а когда напьётся, так вообще становится контуженным.
Паулина обняла подругу, уткнувшись в её плечо, а из глаз хлынули слёзы.
– София, меня никто не спрашивал? – на ходу поинтересовалась Ингрид.
– Нет, никто, – пожала плечами личный секретарь Ингрид. – Ах да, был один странный звонок. Какая-то девушка хотела с вами поговорить, но, когда я спросила, как её представить, она положила трубку.
Ингрид тяжело вздохнула и, приоткрыв дверь в кабинет, остановилась.
– Если ещё раз позвонит – ничего не спрашивай, сразу соедини со мной, – сказала та, но слабо верила, что девушка предпримет ещё одну попытку дозвониться.
Она вспомнила, как часто просила воспитателей приюта позвонить домой, чтобы спросить, не передумала ли её мама. Но никто не снимал трубку. Вскоре сообщили, что женщина уехала, и маленькая Ингрид затаила глубокую обиду, а звук длинных скрипучих телефонных гудков невольно заставлял её содрогаться.
– Вот это да, удача сама нашла тебя! Набери ещё раз, – убеждала Паулину подруга, но та наотрез отказалась.
– Послушай, она же оставила визитку для чего-то. А ты находишься в безвыходном положении и думаешь: позвонить или сама найдёт! Мир не крутится вокруг тебя! – разозлившись, подруга вскочила со стула и принялась поливать фиалки.
– Ты права, он никогда не крутился вокруг меня, – вздохнула Паулина. – Это я, как заведённый волчок, вращаюсь по оси. Но сколько бы я ни старалась, ничего не выходит. Наверное, я родилась под несчастной звездой.
– Может, эта Ингрид предложит финансовую помощь. Плохо что ли…
Белинда явно не понимала глупого упрямства подруги, а Паулина была категорически против её навязчивой идеи и уже пожалела, что рассказала обо всём.
– Ты слишком упряма! – возгласила Белинда, демонстративно закатив глаза.
– А ты слишком настойчива! – возразила Паулина и, опустившись на колени, достала из рюкзака корм для животных и вышла из квартиры.
Каждый вечер она кормила бездомных и брошенных кошек. Она рассуждала: если люди так легко отказываются от своих питомцев, то наверняка так же просто могут предать и друг друга.
Белинда, разыскав визитку в рюкзаке Паулины, решительно набрала номер.
– Добрый вечер! Можно поговорить с… – девушка прикусила губу, а после выпалила: – с Ингрид! Да, с Ингрид Леманн!
Не прошло и минуты, как на другом конце провода звонкий голос сменился на бархатный:
– Паулина, это ты?
– Здравствуйте! С вами говорит Белинда, подруга Паулины, – представилась Белинда, но услышав тишину в телефонной трубке, продолжила: – Она тоже набирала, но из-за своей природной застенчивости сразу же отказалась от этой идеи. Хорошо, что у неё есть такая подруга, как я, не правда ли! – хихикнула она, а после выпалила на одном дыхании: – После того, как Паулину уволили с работы, в которую она вкладывала всю душу, бабушка выгнала её из дома. Знаете ли, у этой старушки такой скверный характер! И ещё, если Паулина узнает о том, что я вам звонила – очень разозлится.
– Благодарю за звонок, – тихо ответила Ингрид. – Я буду в вашем городе во вторник. Встретимся где-нибудь в кафе. Отправьте адрес геолокацией.
– Договорились! До встречи! – Белинда соскочила с подоконника и, вернув визитку на место, стала дожидаться подругу.
Вернувшись домой, Паулина заметила на удивление хорошее настроение подруги. Белинда подолгу вилась около и, наконец, сообщила:
– Ушла гулять одна, оставив меня сидеть в четырёх стенах. Во вторник мы сходим куда-нибудь!
– Почему во вторник? – удивилась та.
– По вторникам скидки постоянным клиентам. А знаешь ли ты, на какую сумму я наела мороженое в «Айсберге»?
Паулина грустно улыбалась. Иногда она приходила в недоумение, как человек может быть таким беззаботным в столь нелегкие времена.
– Ты очень скучный человек, знаешь?
Белинда танцевала перед зеркалом. Паулина лишь согласно кивала. Она зачислила себя в этот разряд добровольцем: девушку мало волновали весёлые компании и развлечения. Вмиг повзрослевшая Паулина с грустью смотрела на своих сверстников.
Настал день икс, и выбрав в кафе столик у окна, Белинда устроилась поудобнее. Она оглядывалась по сторонам и, наконец, её взгляд остановился на женщине, подходящей под описание, данное Паулиной. Под предлогом ненадолго отлучиться в дамскую комнату, Белинда скоро вернулась, по пути как бы ненароком задев плечо женщины со словами: «Извиняюсь».
Белинда заказала фисташковое мороженое, когда еще не закончила с карамельным. Паулина, улыбалась, наблюдая за беспечной подругой. Она искренне любила людей, которые умеют радоваться мелочам: запущенному в небо воздушному змею, мороженому или букету полевых цветов. В какой-то момент женщина в чёрном брючном костюме зацепила спинку стула Паулины.
– Прошу прощения, – женщина коснулась плеча Паулины и, когда девушка обернулась, сняла тёмные солнечные очки. – Надо же, какая встреча! Я очень хорошо запомнила твоё лицо.
– Я тоже помню вас, – приветливо улыбнулась Паулина. – Вы приобрели подарок на юбилей.
– Верно, – кивнула женщина. – Кстати, я загляну на днях, мне нужен будет букет на доставку.
– Вы, конечно, приходите, но я уже не работаю в магазине.
– Правда? – опешила женщина. – Чем же ты сейчас занимаешься?
– Так вышло, что Паулина в поиске работы, – вклинилась Белинда, и Паулина пожалела, что вышла из дома.
Женщина присела за столик, повернувшись к Паулине.
– У тебя же есть моя визитка?
– Есть-есть, – не дожидаясь ответа, выпалила Белинда. – На самом деле она вам звонила.
– Белинда… – покачала головой Паулина и, поймав на себе взгляд женщины, решила не отпираться. – Звонила. Но насколько я поняла, вы знакомы с господином Беккером, а мне бы не хотелось возвращаться к прошлому. Я не стану появляться там, где меня не жалуют.
– Нас связывают исключительно деловые отношения. Я поставляю цветы из своей оранжереи и, кстати говоря, мы ищем ответственных работников! Если есть желание, приглашаю к себе. Швейцария – прекрасная страна! – Подмигнула она и взглянула на часы. – Кажется, я засиделась, дела не ждут. Завтра у меня самолёт, поэтому очень жду звонка.
Женщина ушла, а Белинда ещё долго тараторила о том, что когда станет работать, то на первые заработанные деньги купит точно такой же парфюм.
Устроившись на диване, прижимая к себе подушку, Паулина сосредоточенно размышляла. Она чувствовала растерянность и беспокойство, мысленно задавала вопросы и сама же отвечала на них.
– Эй, чего загрустила? Такой шанс выпадает далеко не каждому!
– Я бы с удовольствием вместо себя отправила тебя. Если хочешь, можешь спросить у неё, не нужен ли ей персональный визажист, – Паулина скрестила руки на груди и рассуждала вслух: – Полететь туда, где я не знаю никого и…
– Построить новую жизнь! Подумай сама, – подруга присела рядом и продолжила: – Бабушка не хочет тебя знать, мама в трудном положении, а тебя ещё и с работы уволили.
– Вот именно, – Паулина свернулась клубочком, – как я могу уехать и оставить маму одну, когда она под арестом?
– Если хочешь ей хоть как-то помочь, я считаю, стоило бы рассмотреть предложение. Финансовая поддержка ещё никому не помешала.
Белинда ушла, оставив Паулину в раздумьях. Перед ней стоял серьёзный выбор. Утирая слёзы, она понимала, что сейчас должна принять очень тяжёлое решение.
– Да и прекращай уже разводить сырость! То есть, ты отправишься, значит, в Швейцарию, а я должна буду в плесени сидеть? – воскликнула вернувшаяся из кухни Белинда с двумя кружками чая и рассмеялась собственной шутке.
Паулина нежно любила свою подругу, однако её напористость и легкомыслие зачастую приводили девушку в изумление.
Глава 5
Всю ночь Ингрид не могла сомкнуть глаз и желала, чтобы поскорее наступил рассвет. Бессонница, как верный спутник жизни, преследовала ее на протяжении трёх лет. С наступлением темноты острее ощущалось одиночество, прошлое не давало покоя. Вопросы не кончались, выстраиваясь в ряд, как шахматы в начале игры. Ответы не находились, а женщина все ждала, когда в её жизни наконец наступит светлая полоса, когда она сыграет белыми. Ко всему прочему, её терзали мысли, какое решение примет Паулина. На всякий случай она купила второй билет по данным, которые ей передала Белинда втайне от подруги.
Тем временем Паулина размышляла об опасности перемен, которые сейчас ей ни к чему. Девушка незаметно погрузилась в тревожный сон.
Лунный свет, холодный и неуютный, проникал в комнату. Вдруг тени сгустились, а затем, будто раздираемые неведомой силой, отделились от общего сумрака и приобрели человеческие очертания. Паулина со страхом наблюдала буйную игру теней. Трепещущая фигура. Тонкая и полупрозрачная, она дрожит, ее мучает страх. Вдруг ее тянет на себя одна, затем вторая тень. Словно стараясь перетянуть каждая на свою сторону. Бедняжка борется с ними, мечется, но выбивается из сил и падает. Сжимается в комочек и медленно исчезает…
В этот миг Паулина проснулась и уселась на диване, тяжело дыша. Нащупав кнопку на торшере, включила свет. За окном плыла тёмная глубокая ночь. Пройдясь по комнате, девушка остановилась и всмотрелась в свою тень на стене. Ее сердце стало биться сильнее. Медленно опустившись на край дивана, она задумалась, не вещим ли был сон. Не эту ли явь сулит ей грядущее.
Паулина до утра не могла сомкнуть глаз. Она прокручивала в голове до дрожи пробирающую сцену, лишившую ее покоя. Накинув одеяло на плечи, девушка сидела на балконе и следила за поднимающимся над городом оранжевым светилом.
– А я всюду ищу тебя! – парировала Белинда.
– Мне приснился такой странный сон… Вроде бы не кошмар, а я проснулась вся в холодном поту. До сих пор помню его в деталях.
– Не рассказывай, я очень восприимчива! – отмахнулась та. – Заварю нам кофе.
Паулина, кивнув, взглянула на небо. Оставляя за собой белую полосу из сахарной ваты, куда-то летел самолёт. Быть может, люди, находящиеся в нём, сейчас кардинально меняют свою жизнь: кто-то летит на другой континент, чтобы насладиться одиночеством; кто-то на встречу с любовью всей своей жизни; кто-то вынужденно покидает место, где родился, а кто-то, возможно, сегодня упустил свой шанс… В реальность девушку вернул аромат кофе. Паулина вошла в комнату и наспех собрала свои вещи, которых было не так много.
– Ты, кажется, забыла, что тебя уволили, – хихикнула Белинда, – пойдём завтракать.
– Я спешу, подруга… Я позвоню! – крикнула Паулина, обуваясь на ходу.
Поймав такси, девушка, кусая губы, смотрела на часы.
– Куда едем? – уточнил водитель, остановившись в пробке.
– В аэропорт, – решительно отозвалась девушка, не отрывая взгляда от окна.
Паулина вбежала в здание аэропорта и принялась искать на табло нужный рейс. И не найдя его, тут же поникла.
«Значит, не успела. Верно, самолёт уже в воздухе…» – девушка тяжело вздохнула и опустилась на сиденье, потупившись.
Вдруг ее взгляд упал на бежевые туфли-лодочки. Медленно подняв голову, она удивилась: лицо женщины в уже знакомом костюме было серьёзным, но в её глазах таилась улыбка.
– Раз уж ты пришла сюда, могу я считать, что мое предложение принято? – требовательно спросила она.
Паулина кивнула и поднялась. Она следовала за Ингрид по пятам, боясь потерять из виду. Ее все еще обуревали сомнения и страх совершить ошибку.
– Расскажешь что-нибудь о себе? – спросила женщина, свободно расположившись в кресле, словно она пользовалась самолётом так же регулярно, как лифтом.
– У меня нет каких-либо выдающихся деяний, – начала Паулина. – Я жила обычной жизнью, и самым любимым делом всегда был уход за цветами. Судьба уже дважды заставила меня испытать одну и ту же боль… Сначала я потеряла отца, а теперь…
Вдруг самолёт резко задрожал, и Паулина, вцепившись в сиденье, в ужасе искала глазами стюардессу.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. И нет, мы не падаем, – ободряюще сказала женщина, легонько похлопав ту по колену.
Паулина почувствовала, что она не одинока, улыбнулась и попыталась объясниться.
– Я ещё никогда не летала на самолёте и не была так близко к небу…
– Если перед тобой неизвестность, вовсе не нужно её бояться. Возможно, это счастливый поворот в судьбе. К тому же, мы знаем теперь, какой ты можешь быть отважной!
Паулина чувствовала, как спокойствие разливается по её телу.
– Вообще, я совсем несмелая. Помимо страха высоты, есть ещё так много вещей, которых я боюсь: осуждения, непонимания, предательства, одиночества… – девушка сочла правильным не развивать тему дальше и потому, обернувшись, спросила: – А вы? Тоже расскажите о себе.
Женщина вспомнила себя семнадцатилетнюю. Она десять лет пробыла в приюте и за это время сильно повзрослела и поумнела. Однажды Ингрид гордо заявила девчонке, в недавнем прошлом похитившей ее фломастеры и ставшей ее недругом, что сама достигнет благополучия и достатка.
«А ты так и останешься неудачницей, которая, не добившись ничего в собственной жизни, станет завидовать другим и вставлять им палки в колёса. Но учти, лучше не переходи мне дорогу, – раздавлю!»
Откашлявшись, Ингрид ответила, что нет ничего, чем бы она хотела поделиться, и что у неё самая скучная жизнь, заполненная нескончаемым потоком рабочих дней.
– Ну уж не скромничайте! – помотала головой Паулина. – У такой эффектной и деловой женщины не может быть скучная жизнь! Если вам интересно знать, при первом знакомстве мне показалось, что если вы не посол доброй воли, то, вероятно, какая-то известная личность! Как по мне, далеко не каждый позволит себе носить такую изящную шляпку!
– Нравится? – спросила женщина и, примерив Паулине, одобряюще кивнула. – Тебе идет!
– Как говорится, не вещи красят человека, – улыбнулась Паулина, вернув шляпу, и продолжила: – Вот вы определённо их красите!
Самолёт медленно шёл на посадку, и взору пассажиров предстал огромный и в то же время такой маленький зелёный мир. Внизу виднелись идеально ровные ландшафты, пики величественных кристальных гор, озёра и небольшие домики с коричневыми крышами.
– Это альпийские луга? Как же красиво! – восхищенно смотрела Паулина в иллюминатор, вытянув шею. Ингрид, весь полёт наблюдавшая за ней, украдкой улыбнулась.
– Нас ждут, – женщина, поправляя причёску, направлялась к машине. Паулина насторожилась, ловя каждое слово и движение Ингрид. Поздоровавшись с водителем и усевшись в автомобиль, она зачарованно рассматривала всё вокруг, высунув голову. Ветер ласково играл её золотистыми волосами. Ярким полотном расстилался пейзаж за окном. Паулина, взглянув на женщину, сидящую напротив, заметила на себе ее пристальный взгляд.
– Моя подруга Белинда недавно сказала, что мне крупно повезло…
– Быть может, она права. Что на этот счёт думаешь ты?
– Отчасти права, – задумчиво ответила Паулина, поправив локон волос, – но она измеряет везение деньгами. Для меня же оно заключается в людях.
Автомобиль остановился у массивных ворот, за которыми виднелись уходящие вверх ступени. Казалось, если на них взобраться, можно коснуться облаков. Самшит, что рос по периметру, первым встретил Паулину. С карнизов второго этажа свисали цветы, а все окна на первом этаже были панорамными, и на первый взгляд человеку, далекому от подобной роскоши, сложно сразу понять, где входная дверь. Перед домом располагалась просторная площадка – на вечнозелёном газоне стояли два плетёных кресла и столик, позади которых цвели мискантус и лаванда узколистная. Пахло свежезаваренным кофе и цитрусовыми. Девушке очень понравились кедровые сосны и ели, возвышающиеся за домом.
Водитель бережно доставил чемодан к ногам Ингрид, которая, обернувшись, сказала кому-то:
– Знакомься, Хелена, это Паулина. Девушка, о которой я тебе говорила.
Белокурая женщина с большими глазами, в которых словно отражались оттенки окружающей их природы, замерла в оцепенении. Затем, придя в себя, молча протянула руку Паулине, та ответила слабым рукопожатием.
– Я буду жить здесь? – с удивлением обратилась она к Ингрид, а после робко добавила: – С вами?
– У тебя есть лишь два варианта, – покачала головой женщина и взглянула на растерявшуюся девушку. – Первый ты озвучила сама, а второй… Если хочешь, то можешь каждый день прилетать на работу, но не смей опаздывать, я – строгая начальница! А впрочем, можно поступить и так, в воздушном пространстве нет пробок!
Услышав это, Паулина рассмеялась и впервые увидела на лице женщины улыбку, которую на этот раз ей не удалось скрыть. Девушка здоровалась со всеми, кого встречала, но те, завидев её, теряли дар речи и немо кивали. Напряжение, словно грозовое облако, витало в атмосфере, заставляло чувствовать неловкость и отчуждённость.
Паулина сидела напротив Хелены. Домработница разливала по чашкам горячий кофе, периодически поглядывая на гостью и не скрывая удивления. Девушка успела отметить, насколько интерьер дома схож с характером его хозяйки: преобладали чёрные тона на контрасте с белыми. Чёрный диван с кожаной обивкой, на котором расположился белый меховой плед; на креслах уютно уложены декоративные подушки с принтом «зебра»; по всему периметру стены – книжный шкаф; большой плазменный телевизор, под которым стоял длинный стеллаж; причудливая чёрная люстра на фоне белоснежного потолка и зеркало в чёрной оправе на столь же белой стене.
– Неужели я дома! В последнее время было слишком много перелётов, – произнесла Ингрид, спускаясь по широким деревянным ступеням лестницы со стеклянным ограждением. – Ромина, подготовь комнату для Паулины.
– Должно быть, тебя имела в виду Ингрид, рассказывая о юной мастерице! – Хелена, улыбаясь, сделала глоток уже остывшего кофе.
Паулина, скромно улыбнувшись, хотела было что-то ответить, но в разговор вклинилась Ингрид.
– Да, теперь Паулина будет работать в нашей оранжерее.
– Но ты сама знаешь, какая сейчас с этим незадача, – удивилась Хелена, устремив взгляд на подругу.
Девушка почувствовала себя лишним звеном в разговоре между двумя взрослыми серьёзными женщинами и перевела взгляд на арку, ведущую в кухню. В проеме периодически мелькала домработница.
– Тогда некоторое время Паулина может работать в цветочной лавке, если захочет, – пожала плечами Ингрид.
– Это же отличная идея! – поддержала её подруга. – Уже сколько лет она пустует. Кажется, пришло её время!
Вскоре Паулина отправилась за Роминой на второй этаж, попрощавшись с гостьей. Хелена задумчиво поставила чашку на столик.
– Говори. Я же вижу, ты хочешь что-то сказать, – Ингрид сделала глоток кофе.
– Как две капли воды и в то же время такие разные! Я надеюсь, ты ей обо всём рассказала… – Хелена склонилась, пытаясь отыскать ответ в глазах Ингрид. – Но почему?
– Почему ты решила, что можешь допрашивать меня? – возмутилась та, и её изящные брови вопросительно изогнулись.
– Когда из разряда «начальник-подчинённый» мы перешли в разряд «друзья».
Ингрид поднялась, и Хелена встала тоже.
– Оставим этот разговор. Я немного устала.
Женщина выставила ладонь перед собой, будто ограждаясь от изнурительных допросов.
– Конечно, но мы ещё вернёмся к нему.
Хелена как никто другой понимала, что сейчас у подруги на душе. Пусть потерю, которую пришлось перенести Ингрид, она не испытала на себе, но прекрасно знала, каково это – распроститься с тем, кто дорог твоей душе. Когда-то у её матери начала проявляться болезнь Альцгеймера, и, зная о возможных последствиях, отец решить отправить Хелену в Швейцарию, чтобы оградить её от переживаний. И вместе с тем это хорошая возможность получить достойное образование. Мать согласилась, сочтя, что это лучшее, что они, как родители, могут сделать для своего ребенка. Спустя месяц после отъезда дочери женщина перестала узнавать людей в своём окружении и ушла из жизни в тот же год. Отец Хелены, бескрайне любивший жену, не женился снова. Сейчас он владеет фермой и живёт в одиночестве в небольшом домике в Дании.
Ранним утром Паулина была разбужена солнечными лучами, проникавшими в её комнату. Она опустила ноги в мягкие тапочки, подбежала к окну и распахнула его. Казалось, что она находится выше моря на несколько тысяч метров, и если высунуть руку в окно, то можно коснуться облаков и даже представить, что ты паришь под ними на дельтаплане! Снизу поднимались манящие ароматы. Девушка совершенно уверилась, что прочувствовала всю глубину и прелесть такого понятия как «гармония».
– Вы у нас ранняя пташка! – всплеснула руками домработница, имя которой Паулина ещё не запомнила.
– Хотите я вам помогу? – предложила она, но та наотрез отказалась и жестом пригласила за стол.
Паулина опустилась за массивный длинный стол посреди гостиной и заметила столовые приборы лишь для одной персоны.
– Как? Я буду завтракать одна? – тревожно вопросила она.
– Госпожа Ингрид не завтракает. Выпивает стакан воды и уезжает на работу, – объяснила женщина и, улыбнувшись, направилась к кухне. – Приятного аппетита!
– Спасибо… – ответила Паулина.
По лестнице спускалась Ингрид, как всегда безупречная: белые строгие брюки с высокой талией, синяя блуза из струящегося шёлка и, конечно, туфли-лодочки, на сей раз цвета индиго.
«Сколько же их у неё!» – подумала Паулина, машинально встав из-за стола.
– Доброе утро! – поприветствовала гостью женщина и заглянула в зеркало. – Надеюсь, ты хорошо спала.
– Доброе утро, госпожа Ингрид. Да, спасибо, – отозвалась Паулина, приблизившись и заведя руки за спину.
Ингрид, переведя взгляд на девушку в зеркале, только лишь и сказала:
– Я уезжаю. Хорошего дня.
– Подождите! – Паулина догнала женщину уже в дверях. – А как же я?
Ингрид от неожиданности опешила.
– Прогуляйся по городу, почитай книгу… – предложила она. – Вскоре мы решим этот вопрос.
Паулина позавтракала, захватила длинный синий кардиган, связанный её мамой, и оповестила домработницу, что идёт на прогулку. На улице её кто-то окликнул. Услышав своё имя, она очень удивилась. Паулина обернулась и увидела знакомую ей со вчерашнего дня женщину.
– Доброе утро, Паулина! – воскликнула она приветливо, без холодности, которую девушка подметила вчера.
– Госпожа Хелена… Здравствуйте, – уголком губ улыбнулась Паулина и решила её дождаться.
– Ты так уверенно идёшь! Уже была в этих краях? – улыбнулась в ответ женщина.
– Нет, – пожала плечами та, – решила начать знакомство с городом, раз с людьми пока не получается.
– Я так и думала… – тяжело вздохнула она. – Ненароком я обидела тебя. Всю ночь думала об этом! Если бы меня встретили так же, сверля взглядом, я бы сбежала уже на следующий день!
– Я вовсе не обиделась, – поспешила заверить Паулина. – Вы тоже больше не думайте об этом.
– Ты очень милая, – Хелена с теплой улыбкой наблюдала, как Паулина восхищенно рассматривает улочки, утопающие в цветах.
– Спасибо, – смущённо пожала плечами Паулина. – Я долго пыталась вообразить, на кого вы похожи, и сейчас поняла! Вы невероятно красивы и величественны, словно герцогиня. Такая статная, благородная, с изящными манерами!
Женщина, рассмеявшись, поблагодарила Паулину за столь лестное сравнение и попросила, чтобы не обращалась к ней на «вы». Иначе она будет чувствовать себя гораздо старше настоящего возраста.
Некоторое время они вместе шли по тротуару. Вдруг Хелена остановилась и выудила из своей сумочки ключи. Паулина оказалась перед невысоким домиком с панорамными окнами, но жалюзи полностью закрывали их. Хелена рассказала Паулине, что это никогда ещё не открывавшаяся цветочная лавка. Взглянув на время, женщина попросила прощения, что вынуждена оставить её и, вручив ключи, отправилась ловить такси.
Паулина, нерешительно отворив дверь, осторожно вошла внутрь. Всё застелено клеёнкой, на которой собрался годовалый слой пыли. Очевидно, никто не приходил сюда очень долгое время. Собрав волнистые волосы в высокий хвост, Паулина принялась за уборку. Разобрав заваленные стеллажи и протерев все полки, она принялась мыть полы. Выжимая в ведре швабру, ненароком взглянула на часы и ахнула – день пролетел незаметно!
«Оно и хорошо, иначе бы пришлось сидеть одной в огромном безлюдном доме», – вздохнула Паулина, утерев тыльной стороной ладони лоб. Но так думала только она…
Глава 6
Паулина разувалась в прихожей, когда почувствовала на себе чей-то пронизывающий взгляд. Сглотнув, она нерешительно вошла в гостиную.
– Добрый вечер… – робко сказала она, взглянув на домработницу, склонившую голову.
– Добрый вечер? – всплеснула руками Ингрид, отчего мороз пробежался по коже девушки. – Время позднее, а тебя нет дома!
– Извините, я не подумала, что так…
– Видите ли, она не подумала, что те, кто за нее в ответе, будут беспокоиться! – бросила женщина в сердцах.
Щёки девушки запылали, и Паулина поспешила к себе.
Женщина опустилась в кресло. Тишина затянулась, и некоторое время оставаясь в одиночестве, Ингрид поняла, что была слишком напориста. Она решила подняться к Паулине, но та уже спускалась сама. Взяв журнал, Ингрид внимательно рассматривала его страницы.
– Я прошу прощения. Такого больше не повторится, – приблизившись, тихо сказала Паулина.
– Где ты была до такого часа? – не отрывая взгляд, спросила женщина.
– Я гуляла… и немного потерялась во времени.
– Отныне, когда тебе захочется погулять, сообщи моему водителю. Он отвезёт тебя, куда нужно, и привезёт обратно.
Паулина кивнула и, подойдя к женщине чуть ближе, молча взяла из её рук журнал и, перевернув его, снова вручила. Паулина поднялась в свою комнату, растянулась на кровати, закрыв глаза, а Ингрид ещё долго стояла в недоумении.
На следующий день выяснилось, что Паулина солгала. И весь день провела в цветочной лавке.
– Что в этом плохого? – изумилась Хелена, и улыбка проявилась на её лице.
– Она ещё спрашивает! Такую вещь, как ложь, нельзя ничем оправдать! – не унималась разъярённая Ингрид.
Впервые кто-то пошёл ей наперекор.
– Не злись, Инни. Я уверена, она умолчала об этом, чтобы не испортить наших с тобой отношений. Я и сама не подумала, что это может расстроить тебя. Значит, вина целиком и полностью на мне.
– Хелена, ради Бога!
К вечеру уставшая Ингрид вернулась домой.
– Добрый вечер, госпожа Ингрид! – поприветствовала Ромина. Паулина, изучающая корешки книг в необъятном шкафу, вздрогнула.
– Я очень устала. Не буду ужинать, – женщина, поднявшись по лестнице, скрылась за дверями своей комнаты.
Паулина задумалась: что стало причиной озабоченности госпожи Ингрид? Она лишь однажды видела её умиротворенной, когда они встретились в аэропорту. Неужели Паулина вновь совершила какой-то проступок, или госпоже Ингрид вовсе не нравится её своеобразный характер, и она уже пожалела, что связалась с ней? Может, Ингрид следила за ней в течение дня, и эти книги, как и любое личное имущество, нельзя было трогать посторонним?
Домработница, всплеснув руками, вернулась в кухню. Паулина села за стол, озадаченно размышляя. Завтракать и ужинать одной в таком огромном доме становилось уже традицией. Подперев ладонью щеку, она заметила спускающуюся хозяйку. Женщина устало вздохнула и присоединилась к столу.
– Прошу прощения. Я совсем позабыла о тебе, – объяснилась та и одним движением развернула и постелила на колени накрахмаленную салфетку.
– Очевидно, вы всегда помните обо мне, а вот про себя забыли, – улыбнулась Паулина.
Ужин прошёл в безмолвной тишине, а после женщина попросила Паулину задержаться.
– Есть только одна вещь, которая может нанести мне душевные увечья, – начала она, и девушка стала прокручивать в голове каждую возможную оплошность. – Это ложь. Но солгавшему всегда будет хуже, поскольку он начнет терзаться мыслью – знаю ли я правду или ещё нет.
Паулина заметно напряглась, но позволив женщине высказаться, решила исправить ситуацию наутро. Дождавшись Ингрид и собрав всю волю в кулак, девушка попросила простить её.
– Человеку не придётся просить прощения, если он не будет оступаться. Но если он считает себя правым, вовсе не нужно извиняться, – ответила она и незамедлительно направилась к машине.
Ингрид поделилась своими мыслями с Хеленой, которая ожидала её в кафе напротив оранжереи.
– Не слишком ли ты давишь на неё? – осторожно спросила Хелена, склонив голову набок.
– Ты не представляешь, что сердце заставляет чувствовать меня… Я всячески пытаюсь защитить её от того, от чего не смогла оградить Сару…
Хелена положила свою ладонь поверх руки подруги.
– Пожалуйста, не надо терзать себя. Паулина не похожа на ветреную девушку… – сказала она и тут же одёрнула себя. – Прости, я не хотела тебя обидеть.
– Правда не может ранить меня.
– Я знаю Паулину два дня, но готова поручиться за неё. Она никогда не сделает что-то плохое нарочно.
– Меня всегда восхищала твоя вера в людей, – усмехнулась Ингрид и прислонила стакан со льдом к виску.
– По-моему, тебе лучше рассказать ей всё, как есть, потому как запоздалое признание не будет иметь никакой силы.
– Пусть я и кажусь всегда непоколебимой женщиной, но в этой ситуации силы покидают меня. Когда-нибудь, когда-то…
Паулина старалась помнить всё, что сказала ей Ингрид. Эти своего рода наказы, которые казались странными на первый взгляд, обретали смысл в тишине. Ночи для Паулины всегда были одинокими и опустошающими, а в сложившихся обстоятельствах ей стало ещё сложнее совладать с непреодолимой тоской. Она никак не могла понять людей, которые теперь окружали её. Они странно себя вели в её присутствии: то чересчур услужливы и улыбчивы, то сдержанны и безэмоциональны. Лишь госпожа Ингрид всегда одинакова: женщина никак не проявляла своих эмоций и всегда холодна, как Снежная королева. Девушка постепенно смирилась с нордическим характером хозяйки. Паулина даже чувствовала, что ей по душе строгость и сдержанность Ингрид, а то, как она в самых сложных ситуациях способна сохранять исключительное самообладание, вызывало неизменное восхищение.
Паулина проснулась в прекрасном расположении духа. Раздвинув шторы и распахнув настежь окно, она с задором в глазах наблюдала за жизнью вокруг: низкогорья покрыты изумрудным ковром, воздух насыщен ароматом лаванды и синнабонов, которые с энтузиазмом пекла Ромина. Паулина собрала волосы в низкий изящный хвост и, надев свой лучший джинсовый сарафан с ромашками, спустилась в пустующую гостиную. Выпила стакан воды с лимоном и, не заметив женщину, остановившуюся на лестнице, ушла.
– Что это было? – изумлённо вскинула брови Ингрид, повернувшись к Ромине.
– Госпожа Ингрид, ваша гостья спустилась вниз и, не притронувшись к завтраку, выпила лишь стакан воды и ушла.
– Я тоже была тут, Ромина, – демонстративно закатила глаза Ингрид и выдохнула: – Можешь заняться своими делами.
Ингрид вышла из дома и заметила Паулину, помогающую садовнику. Сняв солнечные очки, она вскинула брови и, ещё какое-то время понаблюдав, как та вовлечена в беседу, уехала. Девушка, познакомившись с садом и хорошенько изучив его, вернулась в дом. Не зная, чем себя занять, она слонялась по гостиной, как вдруг услышала приветливый голос за своей спиной:
– Любишь фондю?
Паулина обернулась и заметно повеселела. Ей приветливо улыбалась Ромина. Каково же было удивление Паулины, когда она заметила в кухне диффенбахию и сансевиерию в бордовых горшках. Если бы бабушка не вышвырнула ее такой же цветок из окна, как бесполезную вещь, то сейчас он вырос бы таким же красивым. Женщина в белоснежном переднике растапливала сыр в какелоне, а Паулина, улыбаясь, нарезала французский багет. Она думала о том, как найти точки соприкосновения с госпожой Ингрид и расположить ее к себе.
– Ну, каково это, жить в таком доме? Роскошный, правда? – поинтересовалась Ромина, с прищуром глядя на гостью.
– Не знаю, – пожала плечами Паулина, – до того, как я пошла в школу, мы тоже жили в большом доме. А потом, когда бабушка влезла в долги, мы переехали в меньший, и в нём оказалось даже больше уюта.
Паулина умолкла. Как в детстве она не интересовалась финансовым положением в семье, так и сейчас это её мало волновало. Она часто удивлялась, как её бабушка, будучи таким деловым, умным и наученным жизнью человеком, умудрилась взять неподъемный кредит, и даже сейчас это никак не умещалось в её голове.
– Безмозглая, одним словом! – воскликнула Ромина, чем повергла Паулину в изумление.
Оказалась, кошка, каждый раз приходившая к окну в ожидании вкусного угощения, сейчас увлеклась бабочкой. Усмехнувшись, Паулина взяла куриные ножки и вышла во двор. Пёстрая кошка стала ласкаться и тереться о её ноги. Девушка, накормив питомца и помахав пожилому садовнику, вернулась в дом.
Вечером в гостиной послышались голоса Ингрид и Хелены. Паулина поприветствовала их, помогая Ромине накрыть на стол. Ингрид удивленно округлила глаза.
– Как твои дела, Паулина? – радушно спросила Хелена, когда та сняла передник, любезно одолженный Роминой.
Паулина, присев рядом, вздохнула.
– В саду у госпожи Ингрид тридцать кустовых роз, – она обернулась и продолжила, – сто двадцать шесть книг в бурой обложке вот в том шкафу и по восемьдесят две золотых вертикальных полосы на каждой из этих бежевых штор.
Ингрид задумчиво провела пальцами по лбу, а Хелена, украдкой улыбаясь, сделала глоток сока.
– Первый ужин, когда за этим столом, кроме меня, есть еще кто-то. Ведь три предыдущих я провела в безмолвной тишине, – заметила Паулина и мельком взглянула на женщину, сидящую во главе стола. – Одно хорошо, что сегодня я не осталась одна.
Паулина очень удивилась, когда Ромина неожиданно перестала появляться в доме госпожи Ингрид. Предположив, что новая девушка, с которой она не была знакома ранее, лишь сменяет её, она немного успокоилась. Но продолжительное отсутствие Ромины заставило её задуматься. Вскоре Паулина не выдержала и напрямую спросила Ингрид:
– Вы что уволили Ромину?
Женщина осталась бесстрастной, и напряжение достигло апогея. Если бы электричество вырабатывалось от всплеска человеческих эмоций, то в этот день можно было обеспечить освещением весь город.
– Женщина ни в чём не виновата! – недоумевала Паулина. – В таком случае, я бы хотела уволиться, даже не приступив к работе.
Ингрид отложила приборы.
– Из-за твоего сложного характера мне тяжело с тобой говорить, – наконец отрезала она.
– Это у меня-то он сложный?! – возмутилась Паулина. – Из-за вашей привычки смотреть на всех свысока, мне легче найти общий язык с домработницей – женщиной, годившейся мне в бабушки, – нежели с вами!
Паулина вышла из-за стола и поднялась к себе. Её решением было покинуть этот дом несправедливых решений как можно скорее.
С рассветом пришёл нескончаемый дождь. Девушка понуро наблюдала за длинными струйками, катившимися по стеклу. Она хотела уйти неслышно, чтобы никто не заметил и не хватился. Осторожно ступая, она пробиралась к выходу и вдруг услышала, как кто-то в кухне тихонько напевает песню. Странными показались две вещи: кто-то находился в кухне так рано и этот кто-то напевал очень знакомым голосом. Оставив на полу рюкзак, Паулина шла на звук живых мелодий. С любопытством она заглянула в кухню и расплылась в улыбке, увидев Ромину. Обуреваемая эмоциями, она заключила женщину в объятья.
Они который час говорили обо всём, потерявшись во времени. Заслышав шум в гостиной, Паулина выбежала и заметила Ингрид, собирающуюся уходить. Догнав госпожу, девушка преградила ей путь.
– Я спешу, – серьёзно и холодно сказала Ингрид и подошла к зеркалу.
– Люди часто сбегают от проблем. Но когда они сбегают, сделав что-то хорошее, не желая становиться центром внимания, это заслуживает уважения, – улыбалась Паулина, выглядывая из-за её плеча.
– Если ты всё сказала, собирайся. Я жду тебя в машине, – ответила Ингрид, завернув помаду.
– Отвезёте меня в аэропорт? – испугалась Паулина. – Нет, не сегодня… Я ещё на обратный билет не заработала!
Ингрид вышла из дома и села в машину. Паулина от волнения переминалась с ноги на ногу и то и дело выглядывала в окно, надеясь, что уедут без неё. Решив, что шансов нет, особенно после вчерашнего, девушка, попрощавшись с Роминой, всё же вышла навстречу очередному испытанию судьбы. Тишина была оглушительной. Можно расслышать скрежет клапанов под капотом или как шины изнашивались, преодолевая неровности дороги. Паулина отчетливо слышала, как предательски громко стучало её сердце.
В безмолвной тишине они ехали вниз по улице, и все внутри содрогалось от неизвестности. Изредка поглядывая на женщину с непроницаемым лицом, сидящую за рулём, девушка готовилась к худшему.
– Почему вы вернули Ромину? – спросила она, решив, что ей уже нечего терять.
– Она лишь была в отпуске, – отозвалась женщина, не отвлекаясь от дороги.
– Да-да, в том самом отпуске, куда и меня отправил господин Беккер… – закивала Паулина.
– Цветы завезли в лавку. Можешь приступать к работе, если, конечно, ещё не передумала, – наконец сказала Ингрид, отключив сцепление.
Девушка не могла поверить своим глазам. Они остановились поодаль от цветочной лавки, припарковавшись у бордюра. Паулина в тот же миг выскочила из машины. Достигнув магазина, она прильнула к окну, рассматривая цветы за стеклом. Ингрид, сидящая за рулём, покачав головой, улыбнулась в сторону.
– Ты, кажется, кое-что забыла, – опустив стекло, сказала она, прищурив глаза.
– Поблагодарить, – виновато вздохнула девушка и, стыдливо склонив голову, медленно возвращалась назад.
Ингрид усмехнулась.
– Ключи.
В глазах Паулины засветился потухший огонёк.
Глава 7
Паулина принесла из подсобного помещения этажерку для цветов и выкрасила её в белый цвет. Затем установила у входа, расставив на полочках горшечные растения. Девушка создала красивейшую цветочную композицию из душистой розовой маттиолы, сиреневых гиацинтов, нежных анемонов и одноголовых роз. В тот же день ее купили. Это были первые деньги, заработанные здесь. Люди, пока ещё не знавшие даже её имени, сделали магазин самым посещаемым в городе в первый же день! Паулина не знала устали: она мастерски создавала букеты один за другим.
– Чем я могу вам помочь? – радушно спросила она девочку лет десяти с двумя русыми косичками.
– Я бы хотела подарить маме цветы… – смущённо ответила она, бросая взгляд на высокие, пахнущие роскошью розы.
Паулина понимающе кивнула. Цены назначила госпожа Ингрид, она, разумеется, знает своё дело. Но не все настолько богаты, чтобы позволить себе дорогие цветы. Девушка мигом создала букет из гипсофилы цвета лазурного берега и белых кустовых роз, поместив их в яркую упаковку.
– Какой же он прекрасный! – с восхищением выпалила девочка, глазки которой сияли от счастья. – Спасибо!
Паулина устало опустилась на стул. Вдруг в магазин ворвался запыхавшийся парень, судя по костюму, молодожен. И воскликнул, что ему просто необходим симпатичный букетик. Паулина взглянула в окно – на улице его ожидала скрестившая на груди руки невеста в свадебном платье. Ситуация вызвала у Паулины улыбку, ведь будь она на месте невесты, то наверняка тоже рассердилась бы, если бы её избранник забыл о таком важном атрибуте свадьбы – цветах! Паулина собрала нежный букет из пудровых ранункулюсов, перевязав стебли атласной белой лентой.
– На себя… – сказала она, когда жених пытался выйти, но чёртова дверь, как нарочно, не хотела открываться. – На себя! – повторила она, и тот, кивнув и благодарно улыбнувшись, наконец выбрался из магазина и скрылся в лимузине.
Целый день в магазин заходили все новые и новые посетители, каждому из которых милая продавщица западала в душу. Среди множества покупателей ей особенно запомнился русоволосый парень, невычурно одетый. Он попросил букет лилий с витрины. Кивнув, Паулина хотела упаковать их, но посетитель не захотел.
– Букет не для праздничного случая. Сегодня нам не удалось спасти человека, – вдруг сказал он, и отвёл взгляд в сторону, часто моргая.
Порыскав по карманам, парень протянул купюры, но Паулина отказалась брать с него деньги. До конца рабочего дня этот случай не выходил из ее головы. Ещё никогда в жизни она не встречала людей, энергетически схожих с ней самой, а в этом городе их уже как минимум двое.
В лавку заглянули ещё несколько парочек. Юноши покупали букеты, а счастливые девушки уходили окрылёнными. Паулине удалось побить все рекорды по продажам, что должно было ее радовать. Но девушка с грустью закрыла лавку и отправилась домой по уже знакомому маршруту.
– Совсем забыла сообщить, – опомнилась Ингрид, – завтра приезжает брат с детьми. Его бывшая жена Вивьен противилась тому, чтобы их семья поселилась в нашем городе. Теперь, после распада брака Корсина, мне придется знакомиться со своими племянниками по новой. Они же совсем взрослые люди, со своими принципами и желаниями.
– Надеюсь, Сесилия и Паулина поладят. Кажется, они ровесницы… – размышляла белокурая женщина.
– Сомневаюсь, что их интересы совпадут! Зная нрав обеих – дружбе между ними не бывать. Другое дело, мы с тобой: я – импульсивная, ты – спокойная. Вот чему я буду безудержно рада, так это дружбе Фредли и Паулины. Кто знает, возможно, она выльется во что-то серьёзное, и мне не придётся больше ничего делать, чтобы девушка осталась здесь навсегда.
Паулина поприветствовала Хелену, поцеловав ее в щеку. Ингрид насторожилась и, когда Паулина поднялась к себе, спросила:
– Что это было? – с недовольством спросила она и после паузы продолжила: – Разве не должна существовать хоть какая-то субординация!
Хелена, улыбаясь, придвинулась ближе к подруге.
– Она есть. Только между вами, – ласково ответила Хелена и, заметив расстроенный вид, обхватила лицо Ингрид. – Иди сюда, я тебя тоже поцелую!
– Перестань, – отмахнулась Ингрид и подозвала Ромину: – Кофе сегодня – не тот, что всегда.
– Но это тот же кофе, госпожа… Я только вчера открыла новую банку, – растерялась женщина.
– Ну вот! Значит, другого производителя! – раздраженно бросила она.
Хелена взглядом показала Ромине, что ей стоит вернуться к делам.
– Нет, ну как ты это делаешь? – не унималась Ингрид, и Хелена рассмеялась.
В то время, как Паулина собирала цветочную композицию в плетёную корзину, в лавку заглянула Хелена. Искренне обрадовавшись гостье, девушка предложила чай, но та отказалась.
– Как здесь стало уютно! – с восхищением осмотрелась она. – Я уже думала, Ингрид никогда не найдёт того, кто подарит жизнь цветочной лавке.
– Я здесь всего несколько дней, а такое чувство, будто всегда принадлежала этому месту! – воодушевлённо сказала девушка и продолжила размещать розы, эвкалипт и ягоды гиперикума.
Хелена, не задумываясь, поглаживала животик, что не осталось незамеченным. Добавив в композицию веточку брунии, Паулина выставила корзину на прилавок и, улыбаясь, склонила голову набок.
– И кто же у нас там?
– Ещё слишком рано, – ответила Хелена, – но мне бы, наверное, хотелось стать мамой дочери.
– От них очень много проблем! – рассмеялась Паулина, вызвав ответную радость Хелены.
И тут в дверном проеме показался рослый парень в тельняшке, с русыми густыми волосами. Он смело вошёл и осмотрелся, а затем попросил букет, «который не стыдно было бы подарить».
– Даже один цветок способен сделать человека самым счастливым на свете, – обернувшись, сказала Хелена, – но это, конечно, зависит от самого человека…
Парень, запустив руку в волосы, засмотрелся на прекрасную незнакомку и не сразу услышал, что к нему обращается Паулина.
– Приходите ещё! – радушно отозвалась девушка, протягивая корзину с цветами.
– Да, теперь-то мы точно будем чаще встречаться, – очаровательно улыбнулся парень и, забрав букет, удалился.
– Кажется, ты запала ему в душу! – сказала Хелена, когда дверь за первым покупателем закрылась.
– Это не точно, я ведь тут не одна! – подмигнула Паулина и вернулась к работе.
Предстояло ещё многое сделать: девушка хотела выкрасить остальные полки в белый и выставить ведёрки с цветами наружу, а также организовать пространство для отдыха и разобрать подсобное помещение.
– Где ты так долго ходишь, парень? – спросил мужчина, сидящий на водительском сиденье.
– Нельзя же заявиться к тетушке с букетом полевых цветов. Вот выбрал что-то подходящее.
– Какие же вы зануды! – девушка, сидящая сзади, демонстративно закатила глаза. – Будто они очень ей нужны!
Вечером, когда Паулина уже собиралась домой, в лавку вошла пожилая женщина. Вернувшись за прилавок, девушка приветливо улыбнулась. Преклонный возраст посетительницы нисколько не повредил ее внешности, а даже придал ей особый шарм: выкрашенные в пепельный блонд волосы аккуратно завиты, и локоны едва касались плеч; подкрашенные глаза и ресницы освежали лицо; на жилистой руке красовался перстень с жемчугом, а миниатюрная сумочка и трость выглядели так, словно это неотъемлемая часть её образа. Воодушевленно оглядевшись вокруг, она попросила букет, не забыв указать, чтобы он был простым, но распространяющим аромат на весь дом. Пока Паулина думала над заказом, старушка рассказала, что у неё сегодня день рождения, и празднует она в одиночестве, с чаем и пирожными.
– Каждый год я встречаю этот день в компании мужа, который смотрит на меня всё тем же влюблённым взглядом. Только с фотографии, – со светлой грустью добавила она.
Паулина, сглотнув ком в горле, достала из ведёрка ароматные камелии.
– Сколько лет живу в этом районе, никогда не видела вашей цветочной лавки! – воскликнула она, а после рассмеялась: – Признаться, сначала я подумала, что здесь открыли булочную или что-то подобное, но моё любопытство заставило-таки заглянуть к вам.
– Магазин существовал и раньше, только не работал, – вежливо пояснила Паулина, достала розовую органзу с золотой паутинкой и разложила на столе. – Я упакую цветы для вас в красивейшую обёртку!
– Какая ты хорошенькая, – ответила пожилая женщина, внимательно рассматривая юную мастерицу. – Заходи как-нибудь ко мне в гости. Тут недалеко, вниз по улице. Спроси у любого, где живёт госпожа Рози, и тебя непременно проводят!
Паулина, взглянув на неё, заулыбалась. Её настроение сегодня создавали люди, которые посещали цветочную лавку. Девушка протянула букет:
– Возьмите, это для вас!
– Какой же роскошный, – старушка вдохнула сладковатый аромат цветов, и в глазах её задрожали слёзы. – Сколько я должна?
– Нисколько! С днём рождения! Будьте здоровы и живите долго!
– Спасибо, милая, спасибо! – утирала слёзы счастливая старушка.
Уходя, она обещала вернуться вновь, как вдруг остановилась в дверях.
– В наше время сложно встретить человека, который не ставит деньги превыше всего. А ты сделала такой благородный жест совершенно незнакомой старухе! В моих глаза ты настоящий ангел, спустившийся к людям с небес, чтобы нести свет и радость.
Паулина не заметила, как слеза упала на её щеку от столь проникновенных слов. Она поняла, что самое ценное в мире, полном бедствий и разочарований, – заставить чьё-то сердце дрогнуть.
Возвращаясь домой после рабочего дня, девушка заметила оживление у входа.
– Знакомьтесь, это Паулина, – Ингрид посмотрела на удивлённую девушку и, не раздумывая, продолжила: – Внучка Ромины.
Паулина от неожиданности раскрыла рот, но сказать ничего так и не смогла. Светловолосая девушка оценивающе смотрела на Паулину. Мужчина, поздоровавшись, удалился, а подошедший парень широко улыбнулся, протянув руку.
– Кажется, мы с тобой уже заочно знакомы! Я – Фредли: моряк и просто хороший парень!
Сейчас он казался уже не таким растерянным, как при первой встрече.
– Да, приятно познакомиться… – отозвалась Паулина, улыбнувшись.
Парень, взглянув на тётю, рассмеялся и шепнул Паулине на ухо: «Если бы ты знала, что букет предназначался моей тёте, то наверняка предложила бы кактус!»
Ингрид, погрозив пальцем Фредли, вошла в дом. Паулина отправилась следом и, увидев накрывающую на стол Ромину, спросила:
– Не нужна ли помощь, бабушка? – и перевела взгляд на Ингрид.
– Нет-нет, спасибо, – выпалила Ромина и немедленно скрылась в кухне.
Ингрид, покачав головой, ухмыльнулась. Когда все собрались за столом, на пороге появилась Хелена.
– Как хорошо, что ты пришла, – выдохнула Ингрид, встретив подругу.
– Ты же не одна, – улыбнулась Хелена, – сегодня к тебе приехали гости, я совсем не к месту.
– Это далеко не так. Проходи, – отмахнулась Ингрид и тут же остановилась: – На случай, Паулина – внучка Ромины.
– Нашей Ромины? – вскинула брови женщина.
– Нет, стюардессы Ромины! – развела руками Ингрид и вернулась в гостиную.
Вместе с ней вошла Хелена, выглядевшая умиротворенно по сравнению со своей подругой, напряжение которой читалось в каждом жесте.
Фредли опешил. Он узнал в Хелене белокурую женщину, которую повстречал накануне в цветочной лавке. Встав и по-джентельменски отодвинув стул, парень ждал, пока она проследует на предложенное за столом место.
– Моя ближайшая подруга – Хелена. Для вас – госпожа Хелена, – представила её Ингрид.
Она не хотела первой заводить разговор с братом, но это выглядело бы странно, особенно в присутствии Паулины. На минуту ее посетила мысль: «Почему мне так важно, что обо мне подумает Паулина?». Ингрид отказывалась признать, что в её жизни появился человек, которого она боялась разочаровать. Встрепенувшись, словно прогоняя наваждение, женщина оживилась:
– Мне вспоминается, как однажды летом, когда вы ещё гостили у нас, Сесилия застряла на дереве, а Фредли бросился её спасать! Нет, главное, залезть сумела, а назад никак, только ревет! – усмехнулась Ингрид.
– Нет, я не помню такого, – задрала нос Сесилия.
– Тебе, Сесилия, очень повезло. Не у всех есть такой брат, – отметила Паулина.
– Да ну! – отмахнулась та. – Настоящий зануда! Весь в отца!
– Сесилия, соблюдай рамки приличия. Ты в гостях, – вмешался Корсин, отец семейства.
– Я не гость для своей тёти, – съехидничала та и взяла из стеклянной тортовницы капкейк.
– Ну и характер… Вся в мать! – подметил Корсин и, вытерев салфеткой губы, поблагодарил Ромину за вкусный ужин.
– Ну, как живётся во Франции? Рассказывайте, – поинтересовалась Ингрид, но лицо её не выражало увлечённости.
– Мне всё нравится! – начала Сесилия. – Париж – такой романтичный город! Все мечтают там оказаться! Паулина, а ты была во Франции?
– Нет, не была, – честно ответила девушка.
– Ну, конечно, когда ты внучка домработницы, это вряд ли возможно.
– Сесилия! – сдвинул брови Фредли.
– Я же ничего такого не сказала, – сжала губы Сесилия и обернулась к Ингрид: – Тётя, прибавь зарплату Ромине.
Паулина уже в тот вечер поняла, что ей будет нелегко вынести общество вездесущей Сесилии, но отражать нападки не составляет сложности, когда на твоей стороне Хелена, а теперь еще и Фредли. Девушка изумлялась, почему госпожа Ингрид не ставит Сесилию на место, хотя могла бы легко одернуть распоясавшуюся племянницу. Но она предпочитала оставаться безучастной.
«Ещё бы, – говорила Паулина своему отражению в зеркале, – кто я и кто Сесилия. Она – племянница, а я всего лишь работник, такой же, как Ромина».
На следующее утро Паулина хотела незаметно выйти из дома, но Сесилия, заметив её, громко поприветствовала.
– Всем доброе утро, – вздохнула Паулина и направилась в прихожую.
– Паулина, садись, будем завтракать, – вдруг сказала обернувшаяся Ингрид, и сердце Паулины на мгновение замерло. Обычно она всегда оставалась в тени Ингрид, словно невидимка. Будто ее никогда и не существовало. Девушка нехотя, но смиренно прошла за стол.
– Фредли с отцом отправились на рыбалку, – Сесилия сделала глоток сока, – а у тебя какие планы?
– Я работаю, – тихо ответила Паулина, всей душой желая, чтобы за этим столом был Фредли, который урезонил бы сестру.
– Правда? А какое у тебя образование? – насадив на вилку кусочек сыра, продолжала расспросы Сесилия.
– Давайте позавтракаем спокойно, без лишней болтовни, – вмешалась хозяйка, и Сесилия умолкла.
Чего Паулина не ожидала, так это того, что за неё вступится сама госпожа Ингрид. Так и не коснувшись завтрака, она отправилась в цветочную лавку. Девушка не уставала удивляться беспардонности людей. К примеру, та девчонка. Должно быть, вседозволенность – её второе имя. Она имеет всё и потому считает, что может вести себя так, как ей вздумается, ведь нет человека, который мог бы её усмирить. Но она права. Паулине пришлось бросить институт из-за невозможности оплачивать своё обучение, а также совмещать учёбу с работой. Думая о своём положении, она нервно смеялась: вынуждена притворяться внучкой Ромины и скрывать свое прошлое, что не доставляло ей удовольствия, но другого выхода нет.
Сегодня активность в цветочной лавке несколько снизилась, возможно из-за непогоды. Над городом нависла туча, закипала, словно чайник, испускала пар над крышами домов. Супружеская пара оказалась заложником цветочной лавки, поскольку очень скоро хлынул ливень, вмиг затопив город. Паулина увидела в окно, как женщина с ребёнком бегут под дождём, прикрываясь пакетами. Тогда она распахнула стеклянную дверь в лавку и пригласила их переждать дождь под крышей. Войдя, женщина поблагодарила, а затем сняла мокрую курточку с сынишки.
– Все собравшиеся здесь – счастливчики, потому что сейчас мы будем пить вкуснейший чай! – обратилась к гостям Паулина.
Девушка вынесла две неуклюжих табуретки, а после вернулась за подносом, в центре которого стояла миска с шоколадом, а вокруг нее чашки с мятным чаем. Мужчина уступил место женщинам и стоял, прислонившись спиной к этажерке. Мальчишку Паулина усадила на стул, который предназначался для госпожи Рози. Маленький гость болтал ножками, довольно поедая шоколад. Девушка, опершись руками о подоконник, наблюдала, как пузырятся лужи, и вдруг завидела Хелену, бежавшую в туфлях под нескончаемым ливнем. Она смотрела под ноги, а над головой держала руку с маленькой сумочкой. Когда она увидела почтовый ящик, который с недавнего времени установили у цветочной лавки, то облегчённо вздохнула. Паулина уже встречала её у входа, и Хелена поприветствовала присутствующих.
– Я уж думала, что одна, кому не сидится дома в такую-то погоду, – улыбнулась она, пройдя к прилавку.
Паулина придвинула к ней свою чашку и улыбнулась.
– Разве погода может испортить день? Не думаю!
Когда ливень поутих, невольные гости цветочной лавки стали ее покидать, от души благодаря юную хозяйку. Хелена, о чём-то задумавшись, наблюдала, как солнечный луч пробивается сквозь тяжелые тучи на фиалковом небе. Паулина, взяв полотенце, высушивала её волосы. Хелена поделилась с девушкой своими тревогами.
– Когда Хьюго нет дома, мне становится очень тоскливо и одиноко. А по ночам просыпаюсь от очередного кошмара в холодном поту и понимаю, что одиночество – моя реальность, – говорила она, нервно теребя сумочку, пока не сломала собачку на молнии.
Паулина присела перед ней на корточки и, взяв за руки, смотрела в её глаза, полные печали и надежды.
– Улыбайтесь всегда, Хелена. Город, который затопили дожди, нуждается в вашей солнечной улыбке!
Женщина, грустно улыбнувшись, поднялась, не выпуская рук Паулины.
– Хорошо, что ты приехала… – призналась она. – Я пойду уже. Мои туфли совсем расклеились.
Вечером Паулина была уже на полпути к дому, как ливень хлынул с новой силой. Оказавшись на пороге, она вмиг скинула ботинки и, пошевелив пальцами на ногах, почувствовала лёгкое онемение. Ингрид стояла у окна и барабанила пальцами по подоконнику в такт дождю. Паулина вновь хотела проскользнуть незаметно, избежав неприятных разговоров, но не сдержалась и чихнула, закрыв ладонью рот. Обернувшись, женщина увидела промокшую под беспощадным дождем Паулину, но промолчала. Поздоровавшись, девушка поднялась к себе.
В своей комнате Паулина переоделась и сушила волосы. Она не имела ни малейшего желания спускаться на ужин. Вдруг в дверь постучались, и Паулина, несколько опешив, ответила, что можно войти. Женщина остановилась в дверях, скрестив руки на груди.
– Время ужина. Мы ждём лишь тебя, – сказала она холодно.
– Можно я не буду ужинать? – робко спросила девушка, подняв печально-голубые глаза.
– Нет, – строго ответила та, собираясь было уйти.
– Тогда можно я хотя бы не буду ужинать внизу? – Паулина жалобно смотрела на женщину.
Ингрид, закрыв за спиной дверь, прошла в комнату и встала напротив девушки, которая сидела на краю кровати. Натерпевшись укоров от бабушки, она выглядела измученной и теперь ожидала подобного.
– И так будет всегда? Уловив лишь намек на укоризну, ты будешь сбегать? – сдвинув брови, поинтересовалась женщина.
– Я стараюсь соответствовать вашим требованиям, но не всегда получается, – призналась Паулина, проводя пальцами по вышитому на полотенце цветку. – Когда следует промолчать, я не могу сдержаться. Мне совсем не нравятся люди, которые ставят себя выше других. Мама с детства учила меня держать себя в руках, не влезать в разговоры, которые грозят перерасти в конфликты, но люди часто сами провоцируют других на то, чтобы им ответили.
К удивлению Ингрид, ей понравились рассуждения Паулины. Она взяла девушку за руку и потянула за собой.
Все домочадцы собрались за столом: Фредли откинулся на спинку стула и рассматривал причудливую тётину люстру; господин Корсин внимательно изучал какие-то документы у окна, и Сесилия, проявившая недовольство при виде Паулины. Почувствовав себя неловко, девушка высвободила руку и принесла извинения за то, что всем присутствующим пришлось её ждать.
– Ты всё ещё не привыкла к нашему режиму? – спросила Сесилия, закинув ногу на ногу.
– Я просто неважно себя чувствовала и не хотела спускаться, – кратко объяснилась Паулина.
– Тётя, зачем нужно было тревожить Паулину? – закинув в рот ягоду винограда, спросила Сесилия и приторно улыбнулась Паулине, сидящей напротив. – Бабушка не оставила бы голодной свою внучку!
Фредли толкнул сестру в бок.
– Сегодня мы удачно сходили на рыбалку, правда, Фредли? – разрядил обстановку Корсин. – Но с завтрашнего дня я буду занят, поэтому попрошу не беспокоить. Работаю дистанционно. И ужинать буду тоже у себя.
– Сколько уже можно?! – недовольно скрестила руки на груди Сесилия. – Ты и в отпуске взялся за работу!
– Я думаю, каждый человек чувствовал бы себя счастливым, если бы занимался любимым делом, – отозвалась Паулина, сделала из салфетки розочку и уложила рядом с тарелкой госпожи Ингрид.
– Нет, я искренне вас не понимаю! – Сесилия осушила стакан воды.
– Сесилия, наш отец уже был адвокатом, когда тебя ещё не существовало! – вступился Фредли.
– Конечно-конечно, я самый неудачный проект твоего отца! – возмутилась она, и подбородок её задрожал.
– Что значит «твоего»? Он и твой отец тоже, – вмешалась Ингрид.
– Да, но Фредли более любим отцом!
– Ты каждый день смотришься в зеркало, но всё ещё ищешь виноватых, – сдвинул брови Фредли и вышел из-за стола.
Паулина почувствовала себя лишней. С разрешения хозяйки она покинула место и отправилась за Фредли. Парень разгуливал перед домом, вдыхая тёплый ароматный воздух.
– Какой же невыносимой она стала! Только не говори, что не замечаешь того, как она себя ведёт! – обратился он к подошедшей Паулине, потирая шею.
– Но она твоя сестра, Фредли. Такая, какая есть, – понимающе сказала Паулина.
– И такой не надо, – обиделся Фредли и опустился на ступеньки.
– Не говори так, – Паулина присела рядом.
Ингрид вышла из дома. Увидев сидящих плечом к плечу Фредли и Паулину, она почувствовала внутреннее ликование. И тихо вернулась в дом.
– Есть же такие сёстры, как ты, а есть такие, как Сесилия – амбициозные, эгоистичные, невоспитанные. Отец часто звал нас в походы, зоопарк, в кино, но Сесилия с детства предпочитала вместо этого ходить с матерью по магазинам, сидеть в кафе с её подругами и слушать взрослые истории. Но сейчас, когда мать приняла решение построить свою новую жизнь в другой стране и поняла, что одной это сделать проще, Сесилии не осталось ничего другого, как прибиться к нашим берегам. Она не имеет права обижаться на отца.
– Ты прав, Фредли. Но не держи на неё зла. Возможно, она так и не повзрослела…
Паулина замечала за собой безграничное добросердечие. Всегда готова посочувствовать окружающим, но ее начинало беспокоить, не слишком ли она мягка характером, если даже Сесилии нашла оправдание.
– Вот бы ты была моей сестрой, Паулина, – обернулся Фредли и снял с её волос крошечный зелёный листик. – За какие наказания нам была послана Сесилия?
– Я легко могу быть твоей сестрой, Фредли, – улыбнулась девушка. – Когда у тебя есть старший брат, ты чувствуешь поддержку твёрдого плеча, – Паулина положила голову на плечо Фредли и, глядя в звёздную высь, продолжила: – Но Сесилия всё равно часть твоей жизни.
– И я боюсь, что когда-нибудь она испортит её…
Фредли знал сестру лучше, но Паулина считала, что не существует в мире исключительно плохих людей, которые целиком и полностью состоят из пороков, – даже в них есть что-то хорошее; но как часто добродетельный человек, который числится на хорошем счету в небесной канцелярии, вдруг совершает скверный, непростительный поступок, будь то ложь, измена или умалчивание правды.
Глава 8
Однажды Хелена пригласила Паулину к себе в обеденный перерыв.
– Разве это удобно? – спросила Паулина, убирая остатки упаковочной бумаги.
Хелена рассмеялась.
– Даже не думай о таких глупостях!
Паулина застенчиво улыбнулась и перевернула табличку на стеклянной двери.
Девушка приятно удивилась, что в доме Хелены не было домработницы. Она прошла в гостиную и увидела сидящего за газетой мужчину. Сняв очки, он встал и гостеприимно протянул руку Паулине.
– Должно быть, вы Паулина? Здравствуйте, юное создание! – приветливо сказал он и вернулся в прежнее положение.
Взгляд Паулины пал на золотистую люстру, выполненную в виде кокона, и девушка в восхищении стояла под ней, задрав голову.
– О, дорогая, – рассмеялся мужчина, глядя на гостью из-под очков, – мне жаль, но пчёлы сейчас на лугу!
Паулина звонко рассмеялась и взглянула на Хелену, которая тоже улыбалась, накрывая на стол.
– У вас очень уютно!
Дубовая лестница вела на второй этаж, в пролёте стояла керамическая ваза с высокими сухоцветами. Посреди гостиной размещался большой стол, накрытый белой скатертью, на краях которой вышиты полевые ромашки. Коричневый угловой диван с пестрыми подушками располагался у большого панорамного окна. А в шкафу за стеклом стояла ваза, та самая, что купила Ингрид. Паулина оценила такой жест.
– Ах да, ваза! Я видела, как Ингрид не хотела с ней расставаться! – улыбнулась Хелена, приглашая всех за стол.
– Она очень удачно вписывается в ваш интерьер, – заметила Паулина.
– Она чудесная… – поддержала Хелена.
– Как и вы, – растроганно ответила Паулина, глядя то на Хьюго, то на Хелену.
После обеда Хелена попросила девушку задержаться и, взглянув на мужа, поинтересовалась:
– Хьюго, всё готово? – и перевела взгляд на гостью. – У нас для тебя есть подарок.
– Да, дорогая, – утерев салфеткой губы, ответил он.
– Идём, милая, – Хелена, приобняв Паулину за плечи, вывела ее в сад.
Здесь были установлены качели, а на ровном газоне, под огромной цветущей липой, размещался пластиковый белый стол с шестью такими же стульями.
– Кажется, я знаю, куда слетелись все пчёлы! – подмигнула она Хелене и только сейчас заметила в зеленых зарослях розовый мопед. Увидев его, Паулина обхватила лицо руками.
– Это наш с Хьюго подарок. Скромный, но нужный. Когда я была столь же юна, как и ты, то ездила на нём на работу. У него даже есть своя история! – Хелена присела на садовые качели, и Паулина, заворожённо слушая, села рядом. – Я только-только его купила и по случайности чуть не наехала на одну женщину. Я очень испугалась, а она ещё сильно ругалась, так как я забрызгала её белый брючный костюм… Мне было очень стыдно! Помню, ещё долго извинялась, и однажды, когда мы неожиданно встретились в магазине в одной очереди, я снова извинилась, на что она сказала мне: «Ты что так и будешь постоянно извиняться? Лучше приходи ко мне работать!». Так я и стала сотрудником оранжереи.
– Минутку… – Паулина повернулась вполоборота. – Получается, так вы познакомились с госпожой Ингрид?
– Именно, – улыбалась Хелена. – Кажется, можно сказать, что он принёс мне удачу. Так пусть он станет удачливым и для тебя.
Глаза Паулины лучились счастьем.
– Я не знаю, что и сказать… Большое спасибо! – девушка обняла Хелену, самого доброго и открытого человека, которого она только знала.
Остановив мопед у двухэтажного дома Ингрид Леманн, Паулина вбежала внутрь, но в гостиной никого не оказалось.
– Господин Корсин с сыном и дочерью отправились в свой старый дом, чтобы поностальгировать, – так сообщила ей Ромина.
– Но время уже позднее, а госпожи Ингрид всё нет… – растерянно промолвила девушка, и ей стало ясно, какие чувства испытывала та, когда Паулина не вернулась домой вовремя.
– Наверняка у госпожи много забот, – подытожила Ромина и скрылась в кухне.
Паулина сидела за столом в гостиной и рисовала цветочные композиции, мечтая сделать что-то неординарное. Теперь её никто не поругает за самовольство или за то, что не продана ежедневная норма цветов и ваз. Но ей хотелось сделать цветочную лавку лучшей в городе и, наконец, оправдать надежды человека, который в неё верил. Она услышала, как открылась дверь, и чьи-то шаги гулко отозвались в ночной тишине. Паулина в испуге решила, что нужно чем-то вооружиться, но вовремя увидела вошедшую Ингрид. Выносливая и стойкая женщина, какой ее все знали, сейчас казалась уставшей и обессиленной.
– Время позднее, а ты всё ещё не в своей кровати, – сказала она устало, опустившись на диван. – Ты же поужинала?
Отрицательно помотав головой, Паулина пыталась прочесть эмоции на её лице.
– Вовсе необязательно ждать меня и делать всё то же, что и я, – вздохнула она и взяла в руки планшет. – Например, не завтракать по утрам, а только лишь пить воду. Что это такое? – взывала она к ответу, не отрывая взгляд от экрана. – Или же допоздна сидеть в гостиной.
– Не понимаю, что в этом плохого? – удивилась Паулина.
Женщина тут же отложила планшет и прислонила ладонь к виску.
– Ты уже сформировавшаяся личность и не должна ни на кого равняться. Пусть равняются на тебя, а ты должна всегда и при любых обстоятельствах оставаться собой.
Разговор был коротким, а ночь оказалась ещё короче. Утром Паулина едва не проспала. Надев бежевое хлопковое платье и замшевые ковбойские сапожки, спустилась вниз. В гостиной она обнаружила Ингрид, которая уснула прямо на диване и так провела всю ночь. Паулина осторожно укрыла ее пледом, но та проснулась.
– Что случилось? – приподнявшись на локтях, спросила она.
Паулина схватила блокнот, оставленный на столе с вечера, и выбежала в прихожую со словами: «Опаздываю!»
«Эта девчонка и вправду фанатка своего дела! Её начальство ещё дрыхнет дома, а она суетится так, будто ей сделают выговор. Сумасшедшая!» – усмехнулась сонная Ингрид.
Паулина, выкатив мопед, уложила рюкзак под сиденье и помчалась вниз по улице. Ветер заигрывал с её локонами, и девушка с улыбкой приветствовала встречных людей. Уже из магазина Паулина позвонила Хелене.
– Доброе утро! Огромное спасибо за мопед! Самое милое средство передвижения, если не брать в расчёт велосипед!
– Да-да, это ты точно подметила! Ты уже рассказала Ингрид? Не хотелось бы новых недомолвок… – немного взволнованно сказала она.
– Нет ещё… – растерянно отозвалась Паулина, поправляя волосы. – Вчера она была немного уставшей, нам не удалось поговорить.
– Да, я слышала, в оранжерее происходят странные вещи… Мы ещё никогда не были так близки к разорению. И ты не принимай на свой счёт ее дурное расположение духа, – предупредила Хелена.
– Возможно, господин Корсин поможет? – спросила встревоженная услышанным Паулина.
– Ингрид никогда не просит помощи, даже у брата. Думаю, и сейчас она постарается справиться в одиночку, – послышалось на другом конце провода.
– Она сильно разозлится, если я поговорю с ним?
– Паулина, обсудим это чуть позже. Я вошла в больницу.
Хелена не солгала, она действительно пришла на обследование плода. Однако она совсем не знала, как вести себя, когда темой разговора становятся отношения Паулины и Ингрид.
Паулина, вернувшаяся с работы раньше, поскольку все цветы были распроданы, а поставка ожидалась только на завтра, прошла в сад, где господин Корсин работал с бумагами.
– Господин Корсин, я могу с вами поговорить, если вы не очень заняты? – осторожно спросила она, заведя руки за спину.
– Да, Паулина, я тебя слушаю, – мужчина снял очки и отложил папку.
Паулина нервно разминала пальцы и, наконец, оглянувшись, опустилась в плетёное кресло напротив.
– Кажется, у госпожи Ингрид возникли какие-то проблемы на работе. Уже какой день она приходит поздно. Я не могу её спросить, да и она, конечно, не захочет ничьей помощи.
– Может, тогда и не стоит вмешиваться? – Корсин задумчиво потёр переносицу. – Моя сестра двадцать лет в бизнесе. Не думаю, что она не найдёт выход из сложной ситуации.
– По-моему, на этот раз все обстоит совсем плохо…
– Хорошо. Сделаем так. Ты принесёшь мне планшет Ингрид, и я посмотрю. Договорились?
Паулина согласилась и пока шла по каменистой дорожке из сада до дома думала над тем, как она его незаметно возьмёт.
«Нет, без разрешения нельзя», – решила она и вошла в дом.
Женщина расположилась в кресле за чтением книги. В изумлении Паулина вскинула брови. Конечно, хозяйка любила читать, иначе откуда здесь столько книг. Но что должно произойти, чтобы посреди рабочего дня она вернулась домой и занималась ничем иным, как чтением.
– Госпожа Ингрид, могу я кое о чём вас попросить? – тихо спросила Паулина.
– Слушаю, Паулина, – женщина, заложив пальцем страницу, вопросительно взглянула на девушку.
– Я бы хотела позвонить домой по видеосвязи… Могу ли одолжить ваш планшет?
– Конечно, – не задумываясь, ответила Ингрид. – На столе в моей комнате, – она снова погрузилась в книгу.
– …И я могу туда войти? – уточнила Паулина.
– Можешь, – отозвалась Ингрид, не поднимая глаз.
– Большое спасибо! – обрадовалась Паулина, вбегая по лестнице.
Войдя в комнату госпожи Ингрид, она чувствовала себя некомфортно, однако светлая и просторная спальня была прекрасна. Чувствовалось, что её владелица – человек с отменным вкусом. Большая двуспальная кровать застлана шёлковым пледом молочного цвета. Над ней размещена модульная картина с абстрактным притягивающим взгляд изображением. Вплотную к кровати стояла тумба, а на ней – ароматический диффузор. Белый ковёр из шерсти расстелен у трюмо, на котором разместился большой хрустальный органайзер с косметикой и прочими женскими штучками. Увидев планшет в белом чехле, она взяла его и тут же спустилась вниз.
– Ваша комната очень красивая, – улыбнувшись, сказала Паулина, – пожалуй, единственное, что я добавила бы – цветы. Букетик тюльпанов или сухоцветов прекрасно вписались бы в ваш интерьер.
Выслушав девушку, Ингрид молча кивнула и вернулась к абзацу, который перечитывала вот уже шестой раз. Паулина включила планшет, сделала выдержку в тридцать секунд и воскликнула: «Мама!». От неожиданности женщина вздрогнула и, подняв взгляд, увидела широко улыбающуюся Паулину, смотревшую в экран.
– Нет, не ловит здесь. Я выйду и быстро вернусь, – сказала она, обращаясь к женщине, которая выглядела так, будто увидела прилетевшего из космоса инопланетянина.
Паулина немедля скрылась в дверях.
Господин Корсин по-прежнему сидел в своём кресле в саду.
– У нас не так много времени. Успеете разобраться в документах и понять, если что-то не так? – спросила Паулина.
– Поступим следующим образом: я отправлю все документы на свою почту, а перед сном внимательно изучу их.
– Хорошо, – Паулина периодически бросала взгляд на входную дверь. – Нельзя чтобы госпожа Ингрид заметила.
Спустя десять минут Паулина уже возвращалась в дом.
– Ну что, удалось поговорить? – спросила женщина, втиснув книгу между остальных.
– Да, большое спасибо.
– Какие новости дома?
Паулина запнулась, она была не готова к расспросу.
– Ничего нового, – девушка, оставив планшет на столе, поспешила уйти.
За ужином, когда все дружно беседовали, Сесилия не отрывалась от телефона, из-за чего получила предупреждение от тёти:
– Это выглядит неуважительно к присутствующим.
– Она никогда не повзрослеет, – покачал головой Фредли.
– У тебя есть ко мне какие-то претензии? – изобразила капризную гримасу Сесилия, глядя на брата.
– Есть. Их настолько много, что я не знаю с чего начать! – вспыхнул Фредли. – Например, скажи всем, где ты была вчера?
Паулина вытянула шею. Было заметно, что Сесилия пытается что-то скрыть.
– Вы вечно цепляетесь ко мне! И кого ставите в пример? Вот эту несчастную девчонку, – Сесилия жестом указала на Паулину, – внучку домработницы? Продавщицу цветов!
– А что в этом плохого? – Ингрид, отложив приборы, сдвинула брови.
– Я не чувствую себя несчастной, как ты думаешь, – на этот раз решила отстоять себя Паулина. – Работа приносит мне удовольствие.
– Конечно, это всё же лучше, чем обслуживать чей-то дом! – безразлично пожала плечами Сесилия.
Фредли вышел из-за стола и отодвинул стул вместе с сестрой.
– Выходи, – строго сказал он, – выходи уже, поужинаешь у себя.
Сесилия, обиженно надув губы, вышла из-за стола и, окинув презрительным взглядом Паулину и брата, поднялась к себе.
Глава 9
Находиться в этом доме становилось всё невыносимее. Паулина хотела уйти, но куда? Она ещё недостаточно заработала, чтобы снять квартиру и жить отдельно. Единственное, что приносило ей истинную радость, – цветочная лавка. Она готова работать до ночи, но знала, что Ингрид будет волноваться, хотя и не покажет этого. Девушка с нетерпением ждала наступление четверга, потому как именно в этот день в цветочную лавку заходила госпожа Рози. Паулина считала её не обычной покупательницей, а дорогой гостьей. Каждый раз пожилая женщина рассказывала Паулине новые истории. Никто не знал, выдуманные они или происходили на самом деле, но девушка зачарованно слушала их. Когда госпожа Рози собиралась уходить, девушка выбирала самую прекрасную розочку и вручала ей как награду за то, что она есть. Старушка чувствовала себя нужной и радовалась, что на земле есть кто-то, кому она нужна. Таким образом, в доме одинокой пожилой женщины всегда стоял живой цветок в хрустальной фигурной вазе, которую госпожа Рози приобрела много лет назад за границей.
– Рассказать немного о странностях людей? – усмехнулась сама себе старушка. – Однажды я отдыхала в Венеции. И мне непременно хотелось забрать частичку этого города с собой. Так вот, как-то увидела хрустальную вазочку и, даже не взглянув на ценник, купила! Я оберегала её, как младенца, когда проходила паспортный контроль, а потом ещё ровно тридцать лет держала в шкафчике, чтобы не разбилась. А сейчас, когда дрожат руки, будто работаю на фабрике и одновременно пропускаю по рюмке, я-таки достала её и регулярно меняю в ней воду!
Госпожа Рози расхохоталась, и её милые морщинки ещё больше проявились. Паулина, глядя на неё, чувствовала тихую радость в душе. Шляпка песочного цвета с розовой атласной лентой и зонтик-трость делали Рози по-детски беспечной и очаровательной.
– Ах, милая, я не могу обещать, что развею серые тучи над твоей головой, но со мной ты не заскучаешь! – как-то сказала она.
Женщина всех называла «милая», поскольку плохо запоминала имена. Она умостилась на стульчике, который Паулина поставила специально для неё.
Очередной посетитель спиной открыл дверь в лавку, одновременно закрывая зонтик. В лавку вошла высокая симпатичная женщина с вьющимися медными волосами. Её лицо улыбалось, но глаза были грустны. Она поинтересовалась, что можно подарить человеку, с которым не виделась долгое время. Паулина не сразу нашла, что ответить.
– Своё внимание, – отозвалась госпожа Рози. – Есть ли в этом мире что-то более ценное?
Паулина на мгновение задумалась. Женщина оторопела, но приняв совет, попросила приглянувшуюся цветочную композицию, что Паулина собрала поутру. Девушка, попрощавшись с покупательницей, села за прилавок и принялась рассуждать:
– Могут ли цветы исправить какую-то серьёзную ситуацию?
– Ну, начнём с того, что исправить можно всё. Главное, верно подобрать нужные слова, а цветы станут прекрасным дополнением, – отозвалась госпожа Рози и протёрла листочек драцены, стоявшей в горшке на полу.
На пороге цветочной лавки появилась Хелена, и Паулина заметила на ней вчерашние туфли, что из-за дождя отклеивались. Кажется, она их очень любила.
– Сегодня такой хороший день! – воодушевлённо сказала Паулина и вышла, пообещав вернуться через мгновение.
Из подсобного помещения доносился аромат ягод, и госпожа Рози сделала ставку на ежевику, смородину и малину. Хелена взглянула на пожилую женщину.
– Вы давно знаете Паулину?
– Да, – ответила она серьёзным тоном, – сегодня ровно как три недели! – звонко засмеялась госпожа Рози и не глядя на собеседницу, продолжила: – Послушай, милая, не ходи гулять в такую погоду. Не дай Бог поскользнуться, ты же в положении.
– Откуда вы узнали? – удивилась та.
– Разве можно что-то скрыть от госпожи Рози? Думаю, если бы я не была балериной, то непременно стала бы детективом!
Хелена, поправляя свои белые локоны, не смогла скрыть улыбку. Тем временем Паулина подала чай. Госпожа Рози, сделав глоток, довольно произнесла:
– Вкуснее чая не пила никогда! Милая, а нет ли печенья?
Госпожа Рози обожала пить чай со сладостями.
– Я совсем не подумала об этом… – виновато промолвила Паулина и тут же добавила: – Но обещаю, однажды я сама навещу вас и принесу самое вкусное и свежее печенье!
Госпожа Рози от счастья захлопала в ладоши.
– Договорились! Кокосовое – моя самая большая любовь, после Пьетро, конечно!
Хелена смотрела на Паулину и думала о том, какая же всё-таки у неё широкая душа, а Паулина была несказанно рада, что в её жизни появились люди, которых она никогда не хотела бы потерять.
Ингрид, завидев розовый мопед из окна, почувствовала легкую ностальгию. Именно благодаря ему она познакомилась с Хеленой, с которой они теперь стали самыми близкими на свете людьми. И потому не возражала, чтобы Паулина разъезжала на нём по городу.
Ингрид, свыкнувшись с мыслью, что в этой жизни ей не на кого надеяться, решала все свои проблемы сама. Из весёлой и задорной девчонки она превратилась в серьёзную и уверенную женщину. Но встреча с Хеленой сказалась на ней благоприятно, о чём она, конечно, предпочитала умалчивать.
Сесилия первой хотела покинуть ужин, за которым все по обыкновению делились событиями прошедшего дня.
– А как твои дела, Паулина? – поинтересовалась Ингрид, утирая салфеткой губы.
– Наверное, выручки сегодня не было? Конечно! Какой дурак пойдёт на улицу в такую погоду, к тому же в цветочную лавку! – вклинилась Сесилия.
– На самом деле, день прошёл хорошо, – Паулина выглядела радостной, и, казалось бы, ничто не могло испортить её настроение. – Сегодня заглянули госпожа Хелена и госпожа Рози.
– Госпожа Рози? Кто это? – спросила Сесилия, отправив в рот кусочек шоколада.
– Приятная женщина семидесяти девяти лет. Каждый четверг она приходит и…
– Всё понятно! – демонстративно закатила глаза та. – Знаешь ли ты, сколько в мире одиноких старушек, которые несут всякую ахинею? Но, держу пари, ты из тех, кто с удовольствием их слушает!
– Ты можешь промолчать? – сделал замечание Фредли.
– Разве я неправа?! Я, пожалуй, первой покину это застолье правильных людей, – Сесилия демонстративно бросила салфетку и отправилась к себе.
Фредли вышел следом. Паулина нервно водила пальцем по окантовке бокала с водой.
– Продолжишь с того места, где остановилась? Мне и правда интересно, – поддержала разговор Ингрид.
– Сесилия права, – вздохнула она и решительно продолжила: – Госпожа Рози действительно очень одинока, и слушаю я её с превеликим удовольствием. Мы познакомились в день открытия цветочной лавки. Она тогда попросила скромный букетик, но такой, чтобы аромат стоял на весь дом! У неё был день рождения, и я взяла на себя смелость без вашего разрешения подарить ей его. Теперь мы время от времени видимся. Эта женщина такая добрая и смешная… Как-нибудь я сама зайду к ней, отнесу печенье. Она его очень любит.
– Ты, конечно, поступила очень благородно. Твоя мама наверняка гордится тобой, но из-за сложных отношений с родной бабушкой ты вовсе не обязана оказывать услуги, которые не входят в твои обязанности, и искать поддержку у всех бабушек, – объяснила Ингрид, но из её уст это не могло прозвучать без иронии.
Паулина, выдержав паузу, сказала:
– Я хотела найти её у вас… – и, вздохнув, поднялась по лестнице в свою комнату.
Ночью Ингрид корила себя за излишнюю прямолинейность и суровость по отношению к Паулине, чем только отталкивала её. В то время как искренне желала построить с девушкой прочные доверительные отношения. Паулина же приняла решение и ждала утра, чтобы озвучить его. Этой ночью звёзды не подмигивали ей, как обычно. Будто и они не хотели принимать её поспешность.
– Прошёл месяц, – начала Паулина, когда завтрак был окончен, – я бы хотела снять жилье и съехать…
– Если ты всегда будешь бежать от проблем, то никогда не сможешь сказать себе «я сильная, я справилась и с этим», – женщина, взяв планшет, опустилась в кресло, а после добавила: – Нет, я тебя не отпускаю.
– Но я и не увольняюсь… – пожала плечами девушка.
– Мне, наверное, не нужно объяснять, что одна ты не потянешь аренду дома, – отрезала Ингрид и со скоростью турбореактивного двигателя самолета пролистывала новости в интернете.
– Я сильная, я справлюсь и с этим.
Ни одна из бесконечных новостей, мелькавших на экране, не зацепила её так, как твёрдое решение Паулины уйти.
Глава 10
Паулина отправилась в цветочную лавку. В этом городе у неё совсем не было друзей, которые могли бы её приютить, не спрашивая ни о чём. Паулина признавала правоту госпожи Ингрид, но при этом девушка чувствовала себя лишней в ее жизни и в ее доме. Может быть, позвонить Хелене? Паулина сразу же отказалась от этой идеи, потому как она могла невольно разрушить крепкую дружбу длиною в четырнадцать лет. Нередко люди и в браке столько не живут. Встряхнувшись, она отогнала от себя мрачные мысли. В лавку заглянул Фредли, чему Паулина несказанно обрадовалась.
– Ты правда хочешь от нас съехать, Пау? – спросил он с порога. – Это из-за Сесилии?
– Это потому, что так будет правильно.
– Но ты живешь рядом с бабушкой. И не должна чувствовать себя некомфортно.
Паулина вспомнила, что вынуждена быть участником игры, правила которой написаны не ею.
– Да, ты прав, – согласилась Паулина, принявшись за дела, – и я буду там до тех пор, пока не встану поперёк горла всем присутствующим, и твоя тётя лично не выставит меня за дверь!
Фредли рассмеялся и, усевшись на стул, следил за тем, как Паулина умело создавала композиции. Покупатели потоком хлынули в лавку, и каждый с индивидуальной просьбой. Когда Паулина собирала букет из пионов, бутоны которых ещё не раскрылись, послышался звон вазы, соприкоснувшейся с кафельным полом. От неожиданности девушка вздрогнула. Женщина извинялась и плакала. Паулина поручила Фредли собрать осколки, чтобы никто, не дай Бог, не наступил и не поранился, и поспешила успокоить бедную перепуганную женщину.
– Я всё оплачу, я всё оплачу! – говорила она сквозь слёзы.
– Не плачьте, прошу вас, – сказала Паулина своим ласкающим слух голосом и протянула платок. – Знаете, однажды я тоже разбила три вазы разом и не сказать, что ненароком!
Женщина успокоилась и, утерев платком глаза, приободрилась.
– Это чем-то помогло вам?
– Не сказать, что помогло, но… – девушка вернулась за прилавок и продолжила собирать букет по спирали. – Если бы не тот случай, возможно, сейчас я не была бы тут.
Женщина извинялась снова и снова, когда Паулина протянула букет со словами:
– Люди не считают нужным извиняться, когда разбивают сердца, а это – всего лишь ваза. Не думайте об этом больше.
Фредли, дождавшись окончания рабочего дня Паулины, возвращался с ней домой.
– Я, наверное, впервые вижу человека, для которого чувства других – первостепенны и которому совершенно плевать на финансовую сторону.
– Не сказать, что плевать. Но ты можешь сказать, какой суммой измеряется плач или радость? Не можешь, потому что нет ничего дороже человека.
Фредли приобнял Паулину одной рукой, и так они шли до дома.
– Дай мне пятьдесят франков, – сказала Сесилия брату, высунув голову из окна, – не жмотничай.
– Чтобы ты поехала в клуб и благополучно спустила их в пустоту? Ну уж нет.
– Вы с отцом самые настоящие жлобы! Не бежать же мне за матерью по земному шару, чтобы попросить деньги на существование!
– В чём ты нуждаешься, Сесилия? – удивлённо вопросил тот и, сдвинув брови, вошёл в дом.
Паулина очень торопилась на работу, но ключи от мопеда затерялись. Фредли остановил её на мгновение.
– Если Сесилия попросит у тебя денег, ни за что не давай.
– Даже если бы и хотела, то ничем помочь бы не смогла. Твоя тётя наверняка взъестся на меня за то, что прибыль не увеличивается, – Паулина огляделась и, встав на носочки, шепнула Фредли на ушко: – Никому не говори о вчерашнем случае с вазой.
Они пожали друг другу руки. Парень поднимался наверх в то время, как Сесилия спускалась. Она нависла над Паулиной, продолжающей поиски ключей.
– Зачем тебе деньги? – интересовалась Паулина, не глядя на девушку, и продолжила копошиться в рюкзаке.
– Конечно, Фредли уже донёс. Но не переживай, я не стану просить у тебя.
– Потому что это ниже твоего достоинства? – ответила Паулина. – Быть может, мы можем стать друг другу полезными.
Сесилия опешила, услышав такое заявление.
– Ты точно издеваешься! Чем я могу помочь?
– Зря ты обесцениваешь себя.
– Ты, кажется, это искала… – девушка отвела руку из-за спины и разжала ладонь, в которой лежали ключи.
Паулина, устало вздохнув, вышла во двор, но Сесилия догнала её. Кивком головы Паулина указала на сиденье, и Сесилия покорно уселась позади. Она морщилась от ветра и ругалась, когда по дороге рассказывала о прелестях тусовок, а волосы хлестали её по лицу.
Открыв лавку, Паулина наказала подрезать все имеющиеся цветы и полить горшечные растения. Сесилия пришла в ужас, узнав, сколько работы у флориста. Паулина, повязав ей передник, принялась за свои дела. Сесилия же ещё долго примеряла его и делала селфи. Выложив шесть фотографий в сеть, принялась-таки за работу.
– И что, за это ты дашь мне деньги и даже не спросишь, на что?
Паулина лишь пожала плечами.
– Ты и сама мне расскажешь.
– С какой это стати? Чтобы ты потом всё доложила тёте? Нет уж, спасибо! – Сесилия сорвала передник и насупилась.
– Если бы я хотела это сделать, то не ждала бы ни минуты.
– Ладно, этой ночью я хочу поехать в клуб. У одной моей подруги день рождения…
– Видишь, какое окружение ты себе выбрала. Разве для такого праздника выбирают клуб? – Паулина старательно протирала полки. – Сесилия, подумай хорошенько, нужны ли тебе такие друзья.
– Ну, началось, и ты туда же…
В лавке выстроилась очередь, и посетительница попросила Сесилию поближе показать букет, что стоял в холодильнике. Изумленная Сесилия решила немного подождать. Время от времени она поглядывала на Паулину, чтобы узнать, не освободилась ли она, но очередь не заканчивалась.
– Девушка, для чего вы тут? – рассердилась покупательница. – Попробуйте поменять работу на администратора ресторана, к примеру. Будете вот так красиво стоять и ничего не делать!
Разозлившаяся девушка с трудом пробралась, лавируя между покупателями, к холодильнику и вытащила-таки букет. Женщина, одобрительно кивнув, решила его купить.
К вечеру Сесилия протянула выручку, но Паулина отодвинула руку со словами:
– Это твои, честно заработанные. Кажется, мы неплохо сработались!
– Я думала, ты станешь меня останавливать и отговаривать от похода в клуб.
– Поверь, я не стану привязывать тебя к стулу и держать, как заложницу, в подсобном помещении. Мое мнение тебе известно, но ты сама должна решить, как проживёшь свою жизнь.
– Да-да, но я не такая, как ты, добродетельная, – Сесилия всунула деньги в задний карман, – я буду брать от жизни всё.
Паулина села на мопед, а Сесилия пошла пешком по аллее. Вдруг девушка услышала, как Сесилия вскрикнула. Морщась от боли, она прислонилась к дереву и ощупывала подвернутую ногу. Паулина поспешила ей на помощь.
– Зачем ты надеваешь туфли, если ходить в них не умеешь!
– Всё я умею! Просто темно, ничего не видно, вот и споткнулась. К тому же ноги заплетаются от такой непосильной работы!
– Хорошо-хорошо, – Паулина взяла её руку и обвила вокруг своей шеи, – кажется, кому-то придётся отложить поход в клуб.
Сесилия негодующе сдвинула брови и влезла на мопед.
Войдя в дом, они приковали к себе изумлённые взгляды.
– Что случилось, ты пьяна? – нахмурился Фредли, увидев, как Сесилия держится за Паулину.
– Нет-нет, – урезонила его Паулина, – Сесилия просто споткнулась. На улице темнота непроглядная, аллея не освещается.
– Пусть. Может, тогда она заплутает и не найдёт дорогу к клубу, – буркнул Фредли.
После ужина Паулина постучалась в комнату Сесилии. Не услышав ответа, Паулина открыла дверь. Девушка лежала на кровати, погрузившись в телефон.
– Не нужно меня опекать, – бросила она, не отвлекаясь.
Паулина села на край кровати и посмотрела на фото в рамке на прикроватной тумбе, где ещё маленькая Сесилия, с забавными веснушками, смеётся, наблюдая за кошкой, неуклюже пробирающейся по забору. Теперь она старательно замазывает свои веснушки тональным кремом, не подозревая, что её естественная красота особенно прекрасна.
– Сегодня ты посвятила мне весь день. Я тоже буду рядом на случай, если что-то понадобится, – спокойно ответила Паулина.
– Я же не инвалид какой-нибудь, справлюсь, – цокнула языком та.
– Ты же не зря подвернула ногу, Сесилия, подумай об этом, – Паулина выхватила из её рук телефон и отложила. – Не нужны тебе такие развлечения. Ты девушка другого уровня.
– Иди уже, пока мы не поругались.
– Давай поругаемся. Но я буду вытягивать тебя из болота, сколько сил моих хватит.
Сесилия, хмыкнув, отвернулась. В ту ночь звёзды сияли так ярко, словно желали указать верный путь каждому оступившемуся и придать сил идущему.
Паулина вышла из комнаты и столкнулась с Фредли. Парень казался взволнованным.
– Не о чем беспокоиться, иди спать, – шёпотом произнесла она и прошла к себе.
За завтраком Паулина позвала Сесилию в цветочную лавку, но та лишь отрицательно помотала головой.
– Я правда не понимаю, как может нравиться работать. Люди даже не могут выждать очередь! Та женщина меня чуть живьём не съела!
– Не преувеличивай, – улыбнулась Паулина. – И всё-таки у тебя вышло довольно неплохо!
Услышав эти слова, Ингрид поперхнулась, и Фредли слегка похлопал её по спине.
– Сесилия, ты и вправду вчера не кутила, а помогала Паулине? – недоверчиво спросила женщина.
– Представьте себе! – с ноткой ехидства воскликнула Сесилия и, прихрамывая, вышла на улицу.
Паулина, сев на мопед, помахала ей рукой и уехала. Сесилия, недолго думая, набрала чей-то номер и условилась о вечерней встрече.
Глава 11
Стеклянная дверь в лавку отворилась и внутрь вошла улыбающаяся госпожа Рози.
– Какой чудесный сегодня день! – ликовала она, усаживаясь на своё место.
– И правда! – улыбнулась Паулина, поливая горшечные цветы.
– Знаешь, что вспомнилось? Когда я ещё танцевала в театре, моя мама говорила мне: «Рози, перестань жаловаться. Вместо этого говори, какой чудесный сегодня день, и увидишь, что он одарит тебя приятными сюрпризами!». Я никогда не была наивной, но решила проверить. Вот иду я, значит, по тротуару, и машина забрызгала мой сарафан. Я разозлилась, но говорю: «Какой чудесный сегодня день!». А вечером приезжает Пьетро с большой коробкой в руках. Открываю, а там новое платьице, ну в точности как в моих мечтах! Или вот тебе другой случай. Забыла я как-то пуанты, а в зале полно людей собралось, и жюри – деловые люди. Я со слезами на глазах принимаю решение не выходить на сцену и вдруг вижу чьи-то пуанты, брошенные в углу, размера эдак на два меньше моего, это точно. Не раздумывая, я натягиваю их и морщусь от боли. Выхожу, значит, и твержу про себя: «Какой чудесный сегодня день!». Оттанцевали. Получили первое место. Потом балетмейстер рассказала, что после выступления к ней подошел мужчина из состава жюри и сказал: «Кажется, её колдовство сработало!»
Паулина рассмеялась, но тут же взволновалась, увидев понурого Фредли.
– Говори же, милый, чем ты обеспокоен, – госпожа Рози внезапно обратилась к Фредли, и тот изумлённо вскинул брови. – А ты, милая, обязательно, слышишь, обязательно, напиши книгу, и помести туда мои истории!
Паулина, улыбнувшись, вышла и вернулась с коробочкой кокосового печенья. Фредли набрал в легкие воздуха и решился спросить.
– Хелена, – начал он, – она ещё придёт сюда?
– Придёт-придёт! – отозвалась госпожа Рози и вопросительно взглянула на Паулину. – А кто это, Хелена?
– Женщина с белыми, как ландыши, волосами… – попытался объяснить он.
– Она заходила сюда в прошлый четверг, и мы вместе пили чай, – улыбнулась Паулина.
– Да-да, вспомнила! О, конечно, придёт! Приятная женщина. Я была такой же в её возрасте. Я завивала локоны и бежала с Пьетро на свидание. Он всегда покупал мне розы, потому как знал, что их я очень люблю!
– Это очень мило!
Паулина готова была слушать истории почтенной гостьи до бесконечности.
Однажды Паулина направлялась к Хелене, чтобы доставить заказанный ею букет. На улице играли мальчишки. Они веселились, катались на велосипедах. Паулина, поддавшись ребяческому задору, попросила прокатиться.
– Доверяю тебе букет, – с напускной строгостью сказала Паулина мальчугану, хозяину велосипеда, – смотри, чтобы ни один лепесток не упал.
– Ты тоже будь осторожна! – откликнулся тот, позабыв сообщить о чем-то важном.
Паулина разогналась и мчалась по дорожке. Вдруг навстречу выбежала собака. Зажав тормоза, она поняла, что те неисправны, и единственное, что она успела, – вырулить направо. Вместе с велосипедом она с грохотом упала. Стиснув зубы, девушка вытащила ногу, которую придавило велосипедом, и, утерев лоб, вздохнула: «Хорошо покатались…» Подбежал мальчишка.
– Ты же в порядке? – спросил он, почесав затылок. – Папа никак не починит тормоза…
– Это я уже поняла! – Паулина, смеясь, поднялась. Джинса на правом колене была порвана, а левая штанина вся перепачкана в чернозёме и сочной зелени травы. – Прикати свой велосипед завтра к цветочной лавке, Фредли починит, – девушка ласково потрепала того по взъерошенным волосам и, прихрамывая, вернулась к дому Хелены. Пригласив её внутрь и заметив странную походку Паулины, Хелена разволновалась.
– Что случилось?
– Да так, ерунда, – рассмеялась Паулина, вручив букет и присев на диван, вытянула вперёд правую ногу, – увидела во дворе мальчишек, катающихся на велосипеде, и решила воскресить в памяти времена детства!
Хелена присела на корточки, оценивая травму.
– Кажется, у тебя сильный ушиб… – негодующе покачала головой женщина и незамедлительно перевязала ногу бинтом.
– Ну, не перелом же! – жизнерадостно ответила девушка.
– Позвоню Ингрид, – поднявшись, сказала та, но Паулина удержала её за руку.
– Не нужно, правда. Единственное, о чём попрошу… Если у тебя есть расклешённые брюки, ты бы меня очень выручила.
Хелена принесла летние малахитового цвета брюки клеш с завышенной талией. Паулина, переодевшись, взглянула в зеркало.
– Кажется, брюки идеально сели. У нас одинаковая комплекция! – заметила Паулина, крутясь перед зеркалом и позабыв о боли.
– Ты же не станешь возвращаться в цветочную лавку? – с подозрением нахмурила брови Хелена.
– Думаешь? – спросила девушка и, засмеявшись, заверила хозяйку, что вернётся домой.
Паулина, прихрамывая, вошла в дом. Ингрид поджидала ее, чтобы ввести в курс дела относительно поставок цветов. Но тут же напряглась, заметив состояние Паулины. Она подняла штанину девушки и увидела бинт.
– Мы едем в больницу, – услышала Паулина.
– Нет-нет, совсем не нужно, правда, – девушка была категорична.
– Тогда ты расскажешь мне, что произошло, – ответила Ингрид.
Паулина кивнула и присела на диван. С грустью в голосе она рассказала:
– Когда мне было семь лет, папа подарил велосипед. Через год папы не стало. Я так соскучилась по детству, что, увидев велосипед у мальчишек, одолжила на время. Правда тормоза оказались сломанными. Когда я это заметила, было уже поздно.
– Да, видно в детстве ты каталась лучше, – покачала головой Ингрид и снова перевела взгляд на ногу.
– Я и в детстве собрала все кочки, – усмехнулась Паулина, – так что не страшно, заживёт! Пойду в лавку, дела не ждут, – поднялась Паулина.
– Да что ты! Никуда не пойдёшь. Два-три дня побудешь дома, ничего не случится, – женщина остановилась в дверях. – И чтобы меньше опираться на ногу, отправляйся в кровать, иначе мне придётся тебя запереть.
Паулина рассмеялась, но всё же согласилась. Однако она и подумать не могла, что постельный режим так скоро ей наскучит. Спустившись вниз, она следила за тем, как Ромина умело готовит несколько блюд одновременно. Женщина поделилась, что за двадцать два года, что она здесь работает, никогда ещё не видела госпожу Ингрид столь мягкой и понимающей. Паулина искренне изумилась. Если сейчас госпожа Ингрид мягкая, то меньше всего хочется застать ее перевоплощение в жестокую и неумолимую!
Девушка помогла Ромине накрыть на стол и прогуливалась по гостиной, склонив голову набок и читая названия книг. Вернувшаяся с работы Ингрид весьма удивилась, увидев Паулину внизу. Паулина взяла с полки одну книгу, но женщина сказала, чтобы она вернула её на место.
– Что, эта книга содержит сцены восемнадцать плюс? – подшутила она.
– Что за глупости ты говоришь? – вскинула брови Ингрид и, взяв книгу из её рук, поставила обратно.
Паулина, пожав плечами, прошлась по гостиной.
– Если бы когда-нибудь я взялась за чтение, – в гостиную вошла Сесилия, уловив разговор, – то это была бы именно такая книга!
– Нет, мне лично не нравится подобное, – возразила Паулина, – не люблю, когда сюжет опошляют.
– О чём вы обе всё ещё говорите?! – возмутилась женщина, пройдя за стол.
– Ах, моя тётя настолько воспитанная, что если бы пятилетняя я задала вопрос, откуда берутся дети, она бы непременно сказала, что меня вырастили из бобового зёрнышка в её оранжерее!
Сесилия разразилась смехом, и Ингрид обернулась.
– Нет, я бы сказала, что тебя принесли цыгане.
– Откуда в наших краях взяться цыганам? – возразила опешившая, но всё хохочущая Сесилия.
– Не знаю, – пожала плечами та, – скорее всего, ты настолько осточертела им, что они дошли с кульком за пазухой аж сюда!
Паулина, не сдержавшись, рассмеялась, и женщина, улыбаясь, покачала головой и пригласила девочек за стол.
Вскоре Паулине удалось уговорить госпожу Ингрид отпустить её на работу. Девушка заводила мопед, но он совсем некстати заглох. Прохожий остановился и, помедлив, решился подойти.
– Что, не заводится? – спросил парень, почесав затылок.
Паулина, не обращая внимания, продолжила попытки, но тщетно.
– Я могу посмотреть? – предложил он.
Девушка, наконец, согласилась. И узнала в услужливом прохожем парня, некогда купившего лилии…
– Я тебя узнала, – задумчиво сказала Паулина.
– Я тебя тоже, – улыбнулся он, не отвлекаясь от дела.
Мотор завелся, и парень, вытерев руки, взглянул на девушку.
– Он же не сломается снова? – взволнованно спросила она.
– Не стоит беспокоиться, если ты, конечно, не собираешься пересекать экватор!
– Спасибо. Сколько я должна?
– Одну улыбку, – весело ответил парень, – ну же!
И девушка рассмеялась. Только сейчас она поняла, какую серьезность сохраняла все это время. Паулина, сев на мопед, отправилась по знакомому маршруту. Её не покидал образ нового знакомого: ростом чуть ниже Фредли, с вьющимися русыми волосами, искренней улыбкой и серыми добрыми глазами. Девушка боялась признаться себе, что она хотела бы встретиться с ним снова. Но глупо надеяться на судьбоносные встречи и любовь с первого взгляда.
Паулину обрадовал визит Хелены.
– Как твоя нога? – спросила она. – Не думала, что Ингрид позволит тебе так скоро вернуться к работе.
– Она всячески противилась, но я всё-таки убедила её! – победно воскликнула девушка.
Хелена улыбнулась. Она очень хорошо знала характер подруги, и та бы ни за что не уклонилась от своих принципов, если бы, конечно, дело не касалось Паулины.
Вечером, когда Паулина вернулась с работы, господин Корсин остановил её на пороге.
– Есть новости. Должно быть, последний контракт Ингрид подписала наскоро, не изучив хорошо. Я поработаю над этим, и когда мы аннулируем договор, всё встанет на свои места.
– Ведь всё получится? – взволновалась Паулина.
«Как такая женщина, как Ингрид, могла что-то упустить? Чем были заняты её мысли?» – рассуждала девушка про себя.
– Я работаю над этим. Есть другая проблема… – Корсин поправил очки. – Боюсь, что это маловозможно без её ведома.
Паулина измеряла шагами гостиную.
– Есть решение! Госпожа Хелена ведь тоже владелец оранжереи!
– Хорошо. Разговор на тебе. Я подготовлю документы.
Ингрид сидела в саду за книгой. Паулина выглянула из окна и, склонив голову набок, прочла название детектива.
– В книгах такого жанра всё очень реалистично, правда? – вздохнула Паулина, и Ингрид, оторвав взгляд, подняла голову.
– И тебе доброе утро.
– Очень жаль, что самое прекрасное есть только в книгах… – с расстройством в голосе сказала Паулина и скрылась.
Ингрид ещё какое-то время думала над сказанным и снова взглянула на обложку, где в чьих-то ладонях в кожаных перчатках лежали разнокалиберные пули.
Глава 12
Переговорив с Хеленой в кофейне возле цветочной лавки и получив от нее поддержку, Паулина облегчённо вздохнула. Но теперь предстоял разговор с Фредли и Сесилией. Она должна устроить так, чтобы их и Ингрид одновременно увести из дома. Решив поговорить сначала с Фредли, Паулина с лёгкостью убедила его, рассказав всю правду. К сожалению, с Сесилией нужно быть осторожной.
Вечером Фредли первым завел разговор:
– Завтра на стадионе состоится хоккейный матч. Среди игроков мой старый приятель. Предлагаю хорошо провести время и всем вместе посмотреть матч с трибуны!
– Здорово! Почему бы и нет? – поддержала его Паулина.
– Сесилия, дочка, ты присоединись к ребятам, – вклинился Корсин.
Теперь этот серьёзный мужчина являлся важным звеном большого благого дела.
– Что я забыла на хоккее? Это очень скучно! – возразила Сесилия и на секунду задумалась: – А впрочем, это же мужская сборная? Тогда стоит попытать удачу!
– Тётя, пойдешь с нами? – спросил Фредли.
Женщина не ожидала услышать столь необычное приглашение.
– Что за вздор? Мы что маленькие, чтобы нас опекать? – обиделась Сесилия.
– За Сесилией нужен глаз да глаз, – объяснил Корсин. – Ингрид, ты и сама знаешь.
– Тогда почему сам не сопроводишь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70365772?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анастасия Вознесенская
Тип: электронная книга
Жанр: Современные любовные романы
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 25.04.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: На страницах романа «Цветочная лавка», действие которого разворачивается в маленьком живописном городке Швейцарии, вы повстречаете Паулину – девушку с большим и добрым сердцем. Судьба не балует ее: потеря отца в раннем возрасте, арест матери, сложные взаимоотношения с бабушкой. И вдруг крутой поворот в жизни – неожиданная встреча с богатой и властной владелицей оранжереи Ингрид, переезд и работа в цветочной лавке.Но какие тайны окружают героиню, что скрывают люди, появившиеся в ее жизни?Любовь во всех её проявлениях оживает и распускается, словно самые прекрасные цветы, – самозабвенная материнская любовь, трепетная и не знающая покоя первая любовь, а также верная сердечная привязанность к людям.