Главная страница | Детективная фантастика | Конец всему

Конец всему
Евгений Леновский


Никто так не может навредить людям как сами люди. В очередной раз это доказал молодой, Вениамин. Его стремление создать что-то, что спасёт множество жизней, привело к созданию нечто, способное погубить всё человечество. Чувствуя ответственность за содеянное, он пытается найти способ уничтожить то что создал, но он одинок в своём стремлении. Сумеет ли дойти до конца или погибнет от своего творения. Останется ли на земле человек, и Земля будет дальше совершать свой бег в просторах космоса, населённая жизнью или станет безжизненным камнем?





Евгений Леновский

Конец всему





Глава 1 В поиске


Светлая копна волос вздрогнула. Солнечные лучики мгновенно заиграли, забегали, весело перепрыгивая с кудряшки на кудряшку. Она обернулась. В её взгляде было столько чистой доброты, столько волнующей нежности, что хотелось прямо сейчас поднять на руки, подбросить в воздух и смотреть, смотреть, как копна волос подлетает, разлетается в разные стороны, а затем медленно опускается. Хотелось слушать её весёлый смех, а в промежутках – «Ещё, ещё, выше».

Она обернулась, увидела его и, радостно вскрикнув, помчалась навстречу. Ей было примерно лет шесть, тот самый возраст, когда всё искренне и всерьёз. Она бежала быстро, но никак не могла добежать. Он протянул вперёд руки, готовясь встретить её. Ещё немного, ещё несколько шагов, и она будет в его объятиях. Волна счастья уже пробежала по телу. Предвкушение прикосновения нежности и доброты переполняло его. А она всё бежит и бежит. И вот она в его руках. Она смеётся, она вскрикивает – «Папа!».

И вдруг что-то рядом громко хлопнуло. Он зажмурился и открыл глаза, молча взглянул по сторонам, ещё не в состоянии понять, что происходит, куда подевалась девочка. Но это длилось не долго, уже через несколько секунд, его взгляд упёрся в щель в стене. Хлопок был оттуда, снаружи, за стеной. Мужчина лежал на куче старого тряпья в углу комнаты. Окна были разбиты, и ветер свободно гулял, поднимая клубы пыли. На улице собиралась гроза, воздух потяжелел и наполнился влагой. Было ещё светло. Новый порыв ветра толкнул открытую створку окна и ударил её об стену. Иных звуков не было, и мужчина, ещё раз оглянувшись по сторонам, плотнее завернулся в полы куртки и попытался уснуть, но сон больше не шёл. Ему хотелось снова вернуться туда, к ней, в тот мир, который остался в прошлом. Хоть на немного, хоть на минуточку, хоть во сне. В последнее время, эти сны приходили настолько редко, что память уже начинала стирать мелкие детали. Но одно он помнил чётко. Её лицо и копну белоснежных волос.

Поворочавшись ещё несколько минут, он не выдержал и сел, негромко выругавшись. Он услышал свой голос и напрягся, затем огляделся, стараясь понять, не выдал ли он себя. Но нет, услышать его сейчас было маловероятно. Ветер крепчал и натужно подвывал далёким раскатам грома.

«В такую погоду они не ходят, сидят по убежищам, прикрывая свои чувствительные уши» – подумал он. Значит надо торопиться. Нельзя упускать такую возможность, он уже и так несколько дней ждал. Главное, чтобы гроза не стихла до темноты, тогда он сможет сегодня добраться до Агеевки.

Он молча достал из рюкзака свёрток, развернул мягкую ткань. Оставалось четыре небольших кусочка. Немного подумав, он взял один, а остальные три бережно завернул и спрятал в рюкзак. Ни наесться, ни утолить голод этим кусочком было невозможно, но это всё что было. Еду надо экономить. Не известно ещё, сможет ли он что-то раздобыть в ближайшее время. Мясо было сухим и, из-за долгой сушки на ветру, безвкусным. Кроме того, оно не пахло, но это было как раз кстати, запах мяса они чувствовали издалека, а человеку не хотелось попадаться им сейчас. Нельзя было раскрываться так рано. Откусывая по чуть-чуть и медленно пережёвывая, твёрдый и сухой кусок мяса, он пытался вспомнить вкус еды. Он сейчас бы всё отдал ради тарелки горячего, вкусно пахнущего супа. Вот уже несколько недель человек был в походе, и не ел горячего. И от этого желание только крепло. Но выдавать себя было нельзя. Он даже огонь не разводил, хотя ночи уже были прохладными. «Вот закончу дело, вернуть и наемся так, что встать не смогу, а потом залезу в тёплую кровать и уйду в спячку на пару дней» – подумал он. От этой мысли он грустно улыбнулся.

Ветер снова ударил створкой окна о стену. Мужчина вздрогнул и посмотрел в окно. Солнце клонилось к закату, а значит скоро в путь. Он не знал, сможет ли дойти и, уж тем более, сможет ли вернуться. Он только одно знал, что это его долг и что, это может быть единственный шанс, пусть не вернуть, но хотя бы попытаться всё исправить.

Спустя полчаса после заката он вышел из своего убежища. Небольшое конторское помещение на окраине городка принадлежавшее ранее металлургическому комбинату он выбрал не зря. Висящие цепи лебёдок, кучи ржавого металла, створки ворот и дверей, которые при встрече с потоками ветра издавали разнообразные скрипы и стоны. А разбросанные в спешке мешки, с какой-то химией, дурно пахли серой. В таком месте его шаги не могли быть услышаны, а запах терялся на фоне окружающей вони. Здесь он мог быть в относительной безопасности. Его трудно было услышать или учуять. Но оставаться надолго было нельзя. То зачем он шёл, вглубь территории Молчания, так её называли выжившие, не могло ждать.

Гроза крепчала, ветер рвал и гнул деревья. Первые капли дождя уже упали на просохшую землю. Судя по всему, будет сильный ливень. Человек поёжился. Идти под таким дождём не лучшая идея, но лучше уж дождь, чем быть разорванным на куски. Городок остался позади. Он шёл вдоль дороги, держась ближе к кромке леса, поросшей мелким кустарником и высокой травой. По дороге идти, конечно же, легче, но на открытой местности, даже в темноте, он рисковал быть замеченным. Сухие, почти без травы участки леса, где возвышались могучие сосны, также приходилось обходить. В таких местах, в непогоду, можно было легко наткнуться на заражённых. Они ещё не смертозомы, но уже и не люди. Все что им нужно в таком состоянии, так это растерзать кого-то и утолить голод, вызванный быстрым ростом мышц и костей, перерождающегося тела. Стать обедом, для этих глупых, гонимых одним лишь голодом неутомимых созданий, не входило в планы человека, и потому он шёл самым неудобным путём, петляя и путая следы.

К полуночи он заметил на поляне, среди леса, небольшой хутор. К тому времени он уже промок до нитки, и его трясло от холода. Как бы не был велик соблазн зайти в сухой дом и обсушиться, он отмёл эту идею. Нужно было за ночь дойти до Агеевки. Вспомнив уже заученную наизусть карту, он понял, что прошёл треть пути. За хутором будет развилка и надо не пропустить отворот от основной дороги, старый тракторный путь. Его сделали лесозаготовители в те времена, когда люди ещё населяли эти места. По нему путь будет длиннее километров на пять, но это необходимая мера. Когда-то он встречался с людьми, бежавшими из этих мест. Они рассказывали, что, убегая из своих домов, несли с собой свои пожитки. А на старом плотбище их настигли. Бойня была страшная. Три зверя настигли людей, всего три, но из пятидесяти сельчан, выжить удалось только троим, да и из тех троих оправиться удалось не всем. Пятнадцатилетнюю девочку нашли под грудой разорванных тел. Её всю, с ног до головы, залило кровью. Запах свежей крови скрыл её собственный запах, поэтому смертозомы не смогли почуять девочку. Позже она была признана сумасшедшей. Её сознание осталось на той поляне. И с тех пор, она ежедневно, вот уже много лет, переживает тот страшный день, и не понимает, что она спаслась. Её восьмилетний братишка пытался встать на пути зверя, защитить маму. Но чудовище было увлечено схваткой и, видя перед собой более крупные цели, просто отмахнулось от ребёнка. Но силы в нем было столько, что мальчишка, потеряв сознание, пролетел по воздуху метров десять и, упав на кучу порубочных остатков, провалился сквозь сгнившие сучья. Запах сероводорода, от гниющих останков деревьев, отпугнул смертозома, и мальчик выжил. Третьим выжившим был взрослый мужчина. Он, наверное, единственный кто имел навыки бойца. До того, как поселиться в Агеевке и заняться фермерством он служил в армии. Десять лет подготовки не прошли даром. Вооружённый обыкновенным плотницким топором, он долго отбивался от превосходящих его по силе монстров. Одному даже смог перерубить шею. Но он бы тоже погиб, если бы не спасательная команда, возвращавшаяся из хутора Бердянского, откуда выводили выживших жителей. Они-то и отпугнули двоих смертозомов, третий же остался лежать на поляне.

Вот к этому третьему сейчас и спешил человек, один в ночи, посреди долины Молчания. Название своё эта местность получила от того, что здесь уже более трёх лет не звучала человеческая речь, а смертозомы вообще не умели говорить. Они могли только выть по-собачьи и рычать. Старый труп монстра, пятилетней давности, должен был разложиться полностью, но была надежда найти хоть частицу плоти, чтобы расшифровать ДНК. Вероятность, что это именно тот, была мизерная, но это все равно был шанс и упустить его человек не мог.

Ночь приближалась к своей середине, когда внезапно дорога кончилась, и он вышел на поляну в лесу. В кратковременном свете молний прорисовывались штабеля полусгнивших брёвен, значит он дошёл. Теперь нужно было найти жилой вагон. Где-то рядом с ним и был убит смертозом. Человек достаточно долго расспрашивал выжившего мужчину, и знал где искать. Минут пятнадцать покружив по поляне, он нашёл нужный вагон. Ещё пять минут блуждания в темноте, и что-то хрустнуло под ногой. Звук был похож на хруст костей. Человек наклонился и достал фонарик. Имитируя вспышку молнии, он несколько раз включил и выключил его. Рассмотреть все подробно было невозможно, но и этого хватило, чтобы увидеть свисавшие на костях кусочки кожи. Достав из рюкзака маленькую коробочку и пинцет, он аккуратно сорвал остатки плоти. Дело было сделано, теперь нужно было спешить, пока темно и гроза, нужно дойти до Агеевки.

Уже почти покинув поляну, он споткнулся обо что-то и, падая, выставил вперёд руки, распространяя вокруг металлический звон. Не смея шевельнуться и поднять голову, он лежал так минут десять, прислушиваясь ко всем звукам вокруг. Времени до рассвета было мало, но и риск, что его заметят после того шума, что он наделал падая, был велик. Любой смертозом в радиусе километра мог услышать непривычный звон металла и за пять минут добежать сюда. Но в этот раз, кажется, повезло. Медленно приподнявшись и, оглядевшись по сторонам, он не заметил никаких движений на поляне. Затем, обшарив рукой место падения, понял, что споткнулся об металлический ящик. Замка на нем не было, но металл сильно заржавел, и крышка не хотела открываться. Подождав пока блеснёт молния, он вместе со звуками грома рванул крышку. Ящик открылся. Внутри лежали какие-то бумаги, мешочек с чем-то походим на семена и металлические банки. Семена не пахли, он попробовал на зуб. Это были зерна риса. В банках должно было быть что-то съестное. Решив, что посмотрит все потом, днём, он переложил всё к себе в рюкзак. Повертев в руках бумаги, не в силах, из-за темноты, понять, что на них, сунул их туда же. «Потом разберусь» – подумал он.

Перед самым рассветом человек вышел к окраине деревни. Тёмные тени брошенных домов, заросшие бурьяном и молодыми берёзами огороды, полусгнившие заборы, это всё что смог различить человек в полутьме. Дождь всё не прекращался. Одежда давно уже промокла до нитки и, прилипнув к телу, сковывала движения. К тому же, к утру похолодало, и мокрая одежда совсем не грела. Страшно хотелось согреться и поесть. Но медлить было нельзя. Ещё полчаса и рассвет, а тогда уже не скрыться. Зрение у этих гадов отменное. Его целью была часовня, расположенная в центре деревни, там человек и хотел переждать день. Но хоть и времени было мало, а спешить всё равно нельзя. На окраине он заметил небольшой здание, скорее всего ранее оно было хлевом для животных, а значит там было много навоза, который перегнивая, выделял газ, неприятный для смертозомов. В таком месте встретить их было большой редкостью. Осторожно ступая, он приблизился к строению, и заглянув в щель окна, втянул носом воздух. Да, запаха псины не было, значит, он всё рассчитал верно. Внутри, он нашёл кучу перепревшего навоза и, ковырнув его палкой поглубже, отпрянул в сторону. В нос ударил резкий запах. То, что надо. Затем он наступил в раскопанную ямку ногой и потёр ботинком, так чтобы и подошва, и боковины пропитались запахом. Затем всё повторил второй ногой. Камуфляж наведён. Можно было идти дальше.

Улочка, на которую вышел человек, вся сплошь заросла крапивой. Если не считать, что каждое прикосновение к ней обжигало, то это было большой удачей. Крапива, высотой почти в полный рост, скрывала человека, и можно было идти не пригибаясь. Он ускорился. По пути попалась пара троп. Кто-то здесь бродил, может быть звери, а может и смертозомы, но тропы были старые, и человек, рассчитывая на непогоду, не думал наткнуться на монстров.

Часовня возвышалась над всеми домами, и найти её было просто. Стены были выложены из камня, а такие места смертозомы, почему-то не любили, предпочитая прятаться в деревянных строениях или в естественных природных укрытиях. Подойдя к дверному проёму, в котором болтались остатки выбитых дверей, он снова принюхался. Да, здесь тоже псиной совершенно не пахло. Другого способа определить есть ли тут враг, он не знал, поэтому приходилось рисковать. Осторожно, чтобы не создать шума он вошёл внутрь. А позади, сквозь пелену дождя и мрачные силуэты туч, небо прорезали первые отблески рассвета.

Поднявшись на второй этаж, он спугнул пару сонных голубей, едва не свалившись от испуга вниз. Поднявшись ещё выше, он попал в звонницу. Несмотря на то, что наверху вовсю гулял ветер, который явно ненастроен на то, чтобы дать просохнуть и согреться, там был очень хороший обзор, во все четыре стороны. Лучшего места, чтобы переждать день найти было невозможно. И тут ему повезло, в углу человек заметил матрас, наверное, звонарь любил прикорнуть тут, спрятавшись от глаз батюшки. Смахнув пыль, он приподнял матрас. Под ним лежало свёрнутое одеяло. О такой удаче можно было только мечтать. Быстро сняв с себя мокрую одежду, и завернувшись в одеяло, человек сел на одну половинку матраса и укрылся второй. Стало немного теплее. «Сейчас бы горячего чаю, но нельзя» – подумал он. Ещё пара минут, и сон накрыл его пеленой беспамятства.




Глава 2 Учёный спор


В просторной, ярко освещённой комнате, было шумно. Человек десять окружили молодого человека в белом халате и бурно спорили о чём-то. Судя по тому, что столы вокруг были заставлены микроскопами, пробирками, различными контейнерами с образцами, журналами с записями, это была лаборатория. На стенах висели пластиковые доски, сплошь исписанные какими-то химическими формулами, результатами и временем тестов. Вокруг виднелся лёгкий хаос разбросанных в спешке вещей. Видно было, что обитатели этого помещения не сильно обращали внимание на уборку, погружаясь полностью в свою высокоинтеллектуальную деятельность.

Молодой человек, который привлёк к себе внимание всего коллектива, стоял в центре. У него был такой вид, словно он только что получил Нобелевскую премию за очень важное открытие в науке. Его расправленные плечи и гордо выпяченная грудь, говорили о том, что он очень горд собой.

– Но позвольте любезнейший Вениамин – возбуждённо говорил низенький человек, лет шестидесяти, с висящим на носу пенсне – весь институт бьётся над этой проблемой уже несколько лет. А вы, не успев даже отработать и одного года, прямо, так сказать, со студенческой скамьи, не имея никакого багажа опыта и знаний, вдруг выделяете нужный ген и получаете нужные компоненты. Да это просто смешно, мой дорогой.

– Но Викентий Степанович, вы можете сами взглянуть. Вот все здесь. – молодой человек протянул старичку в пенсне блокнот – Тут все подробно описано.

– Вздор, все вздор и домыслы недоучившегося студента – не унимался Викентий Степанович. А вокруг одобряюще закивали головами коллеги.

– Но, взгляните сами…

– И даже тратить не буду на это время – Викентий Степанович был крайне возбуждён – Я провёл сотни исследований, а в моем распоряжении была целая лаборатория, с крайне образованными и опытными учёными.

Он обвёл взглядом присутствующих здесь коллег, и они дружно закивали головами и зашумели. Видно было, что они поддерживают Викентия Степановича.

– Но вы же даже не взглянули. Результаты моего исследования говорят, что это возможно.

– Вздор, ещё раз повторяю вам – Старичок поправил сбившееся пенсне, это невозможно, а я, поверьте, не зря заслужил звание доктора наук, не зря возглавляю эту лабораторию. Вот и коллеги мои подтвердят.

– Да, да, все верно говорит Викентий Степанович – загалдели наперебой стоявшие вокруг учёные.

– Вот видите, что говорят вам корифеи науки, вы бы прислушались к авторитетному мнению старших товарищей и впредь не занимались всякой чепухой, а занялись бы своим непосредственным делом. Как кстати продвигаются дела по саранче. Я вам давал неделю, чтобы разобраться с этим вопросом. А?

– Но мне бы лабораторию, только на пару часов, и в нерабочее время…

Викентий Степанович грозно взглянул на Вениамина, его брови сошлись на переносице. Пенсне соскользнуло и, если бы не цепочка, упало бы на пол.

– Что? Вы только посмотрите на этого наглеца, лабораторию ему подавай. Да вы хоть знаете, сколько стоит это оборудование. Вы хоть знаете, для каких важных целей оно приобретено? А если вы его испортите, кто будет отвечать за простой всего института? А? Кто я вас спрашиваю?

– Да я и отвечу – оправдывался Вениамин.

– Вы только посмотрите. Ха-ха. Ответит он. И чем вы ответите, вы что, сможете пойти и купить новое оборудование? Вздор. Даже думать забудьте. И хватит об этом. Окончен спор. И если у меня к пятнице не будет отчёта по саранче, вы мой любезный Вениамин, вылетите из института как пробка. Вы меня поняли? Поняли, я спрашиваю?

– Да понял я – вид у Вениамина был как будто его только что облили помоями.

Викентий Степанович со своей свитой удалился. Последним из кабинета выходил высокий, худощавый человек с седой головой и старым шрамом от уха до подбородка. Все то время пока Викентий Степанович отчитывал молодого учёного, он стоял в сторонке и с серьёзным видом что-то обдумывал.




Глава 3 Охота


Что-то захлопало вокруг, и человек приоткрыл глаза и напрягся. Осторожно взглянув через щёлку в натянутом на голову одеяле, он устремил взор в сторону шума. День был в полном разгаре. Ветер разогнал тучи и в небе ярко светило солнце. На перилах звонницы уселась стайка голубей. Они дружно ворковали и иногда, когда самый наглый голубь пытался прогнать соседа, шумно взлетали и покружившись с минуту в воздухе, садились обратно.

Ничего страшного мужчина не заметил, но и вылезать из своего укрытия не спешил, чтобы не напугать птиц. Лишний шум ни к чему. Ещё полчаса неугомонные голуби сидели тут, но потом улетели куда-то по своим делам. Человек осторожно вылез и огляделся. Одежда уже совсем высохла. Ветер и солнце потрудились на славу. Очень хотелось поесть. Он открыл рюкзак и осмотрел, найденные накануне, припасы. В банках оказалась тушёнка. Немного подумав и решив, что здесь на высоте звонницы запах тушёнки они не должны учуять, мужчина достал нож и осторожно, без лишнего шума, открыл банку. Питаясь долгое время одним только пересушенным мясом, не имевшем ни вкуса, ни запаха, можно принять вкус тушёнки за божественный нектар. Не часто приходится, в последние годы есть что-то вкусное. Он ел с наслаждением, не торопясь, смакуя каждый кусочек.

Перекусив, человек достал пачку бумаг, найденных на поляне. Ничего особенного в них не было. Обычная бухгалтерия сельсовета. Счета, жалобы, сметы на строительство коровника и прочая не нужная теперь макулатура. Он уже готов был выбросить их, когда его внимание привлёк узкий листок телеграммы. В нем было несколько коротких фраз. «Спешу предупредить, в окрестностях замечены волки, нападающие на людей. Движутся в вашу сторону. На отстрел отправил егерей. Организуйте команду, со своей стороны. Воронов». Значит, некто Воронов предупреждает, по всей видимости, главу сельсовета о волках. Но судя по дате телеграммы – это как раз то время, когда в этом районе впервые отмечены появления смертозомов. Люди могли не знать, кто это и принять их за обычных волков. Но интересно не то, что они замечены, а то, что они движутся в направлении Агеевки. Это похоже на организованное перемещение. Значит где-то там и есть тот, или те особи, что способны управлять этими недозверями. Но вот откуда они идут, это загадка. В телеграмме указан только почтовый индекс, а знанием, чтобы идентифицировать его, мужчина не обладал. Надо зайти в сельсовет, может быть там можно найти ответ. Это конечно задержит его на пару дней тут, но игнорировать такую возможность нельзя. Вдруг это именно то, что он ищет. Осталось найти здание сельсовета.

Осторожно подкравшись к краю звонницы, он выглянул через перила. Часовенка, на которой он обосновался, была достаточно высока, с неё просматривалась почти вся деревня. Через некоторое время он обнаружил нужное здание. Его отличало от остальных то, что на крыше болтались остатки флага. Надо дождаться ночи и прокрасться туда. И вдруг.

Он так резко дёрнулся вниз, за перила, что не успел собраться и, пошатнувшись, ударился челюстью о край. В глазах засверкали искры, но он не издал ни звука. На соседней улице человек заметил движение. Разобрать кто там, он не успел, но главное не выдать себя. Переведя дух пару минут, он взглянул в щель и облегчённо вздохнул. По пустынной улице, между часовней и сельсоветом шёл лось. Он был не тем зверем, которого можно бояться. Конечно лось, судя по размеру и количеству отростков на рогах, был взрослым матерым зверем. На такого и медведь остережётся нападать. Но вряд ли он захочет преследовать человека, стоящего на третьем этаже часовни. Удар его копыта запросто перерубит небольшое дерево, но его добыча вся растительного происхождения, и если он и нападёт на человека, то только защищаясь. Лось неторопливо шёл в сторону окраины, не особо смотря по сторонам, да и кого ему тут бояться. Вдруг, впереди что-то хрустнуло и, пошатнувшись, упала доска из подгнившего забора. Лось остановился и настороженно вгляделся, втягивая носом воздух. Он все ещё не ощущал опасности, и как оказалось зря. Впереди, там, где упала доска, медленно поднималось из травы странное существо. Силуэтом оно напоминало человека и стояло на двух ногах, но вот одежды на нем не было, а все тело было покрыто короткой шерстью. На голове не было волос. Череп покрывала шерсть, но чуть более тёмного оттенка, чем та, что росла на теле. Бугристрые формы рук, ног и тела, давали понять о большой силе мышц, скрывавшейся под слоем шерсти. И если тело было похоже на человеческое, то голова скорее напоминала собачью. Схожесть с бультерьером была феноменальной. Длинные когти на пальцах рук тоже скорее были более собачьими, чем человечьими. Такое сочетание человеческого и собачьего тела выглядело неправдоподобным. Как будто существо сошло с древней египетской фрески, изображавшей богов того времени. Но оно не было нарисованным и не было плодом фантазии, наблюдавшего за происходящим, человека.

Лось насторожился и слегка попятился. Разве при его росте и мощи, а он был больше существа раз в пять, стоило бояться этого человека-собаку? Но он, похоже, уже встречался раньше с таким противником и знал, что можно от него ожидать. Лось с шумом выдохнул воздух и, помотав в воздухе головой, наклонил её вниз и, выставив в сторону существа с головой собаки огромные рога, приготовился атаковать. Его бока вздымались и опускались, глаза наливались яростью. Лось с силой ударил копытом по земле, так что комья полетели в разные стороны. Но его странный противник даже не попятился. Он стоял в полный рост и слегка поскуливал, как собака. Внезапно на противоположной стороне улицы, в десяти метрах от первого человека-собаки из травы встал второй. Лось заметил его и начал отступать назад. Но почему? Этот взрослый, матёрый зверь запросто справился бы с пятью волками, но тут видя всего двух человекоподобных собак отступает. Видимо он действительно встречался с ними раньше, и та встреча не была лёгким знакомством. Он знал, что если на пути встречаются такие твари, то лучше отступить. Лось шаг за шагом пятился назад, затем развернулся и быстро побежал. Два существа последовали за ним. Сначала они шли, затем побежали как люди, на двух ногах, постепенно ускоряясь. И когда, казалось, наступил предел скорости в беге на двух ногах, они встали на четвереньки и помчались за лосем уже на четырёх конечностях, как и полагается бегать собакам. При этом, они все время держались на расстоянии от лося, не приближаясь к нему. «Они же, они же его гонят» – подумал человек, наблюдавший за всем с часовни, через щель в перилах.

Лось набирал скорость. Впереди, вдалеке, там, где заканчивается улица, виднелось поле. За полем озеро. Именно туда и рвалось животное. Озеро – это его спасение. Лоси прекрасные пловцы, а его длинные и сильные ноги позволяли бежать там, где даже человеку уже пришлось бы плыть. Догнать его в воде было бы невозможно. Он пробежал ещё шагов пятьдесят и вдруг, неожиданно, впереди него появились три фигуры, и они не были безобидными лесными жителями. Ещё три человекоподобных существа, с похожими на собачьи головами, встали на пути лося. Он, не рискнув прорвать такую оборону, попытался остановиться. Но появление существ было столь неожиданным, что зверь потерял ориентацию. Он не просто останавливался, а ещё и пытался отвернуть, в результате чего его задние ноги скользнули по траве, и он завалился на бок. Но не секунды немедля, громадный лось, точно опытный спортсмен, подскочил на ноги и развернулся. Но инерция сделала своё дело, и он с размаху припечатался к углу дома, по пути разметав хлипкий палисадник. Несмотря на всю свою природную мощь, лось даже не пытался обороняться, хотя прижатые в угол его сородичи успешно атаковали даже медведей. Всхрапнув, он рванул в обратную сторону, но там его уже ждала пара человеко-собак, что гнались за ним. Лось остановился, озираясь по сторонам, ища выход. Глухие заборы, дома и закрытые ворота ограничивали улицу. Выхода не было. Собакоподобные существа медленно приближались с двух сторон, не спеша нападать. И тут животное заметило приоткрытые ворота одного из домов и, мотнув головой, закинув за спину рога рвануло туда. И только оно скрылось в глубине двора, все пять существ с сумасшедшей скоростью последовали за ним. Как только они ворвались во двор, ворота закрылись, и лось оказался в ловушке, наедине с пятью странными существами. Вот теперь выхода нет. Ещё несколько секунд и тишину, безмолвной деревни прорезали хлюпающие звуки разрываемой плоти, а затем хриплый рёв умирающего зверя. Всего за несколько секунд пять мелких, по сравнению с громадным лосём, существ, без особого труда расправились с ним, не издав при этом ни звука.

Зрелище потрясло человека. Он как заворожённый смотрел туда, все ещё надеясь, что вот сейчас ворота распахнутся и величественный лось выйдет из них. Но нет, надежды не было. Его так легко заманили в ловушку. То, что это была именно хорошо спланированная ловушка, сомневаться не приходилось. В большинстве своём эти существа не имели разума, и планировать, что-то не могли. Те выжившие люди, что сталкивались с ними ранее, и у них получалось вернуться живыми, рассказывали о свирепости и мощи этих существ. Но именно отсутствие способности к мышлению человеко-собак и помогала людям выжить. И в крайне редких случаях, встречались те, кто видел именно хорошо организованную атаку монстров. Уцелеть в таких стычках могла помочь лишь случайность или многократное превосходство и хорошее вооружение защищающихся отрядов людей. Такие группы существ, численностью в десять особей, запросто разрывали в клочья отряд вооружённых солдат, насчитывающий тридцать, сорок, хорошо обученных воинов. И даже техника не спасала. Однажды, тринадцать монстров напали на воинскую колонну, в которой было двести солдат, два бронетранспортёра и три танка. В том бою люди потеряли около пятидесяти человек. Бой снимал на видео какой-то репортёр, сопровождавший колонну. Жуткие кадры были одним из редких свидетельств того, что вроде бы бездушные монстры могут очень организованно вести бой и успешно атаковать даже защищённую броней технику. Колеса бронетранспортёров рвались под ударами, острых как бритва, когтей и они не могли ехать дальше. В стволы пулемётов забивались палки, и они не могли стрелять. Танкам досталось тоже. Толстые бревна, камни, в миг оказывались в гусеницах, блокируя движение, смотровые окна залеплялись грязью. Монстры находили среди тел военных гранаты и забрасывали ими обездвиженные машины. В конце боя, когда все существа были убиты, в объектив камеры попало ещё одно существо, оно появилось на полминуты, вдалеке, на кромке леса, и, не вступая в бой, исчезло так же быстро, как и появилось. Оно было немного выше и мощнее обычных человеко-собак, и окрас его шерсти был несколько темнее. Именно после того боя и начали считать, что есть особи способные не только думать, но и организовывать этих монстров. Но вот как они это делают, как передают команды, как заставляют лишённых разума существ, выполнять эти команды, учёные не могли понять. Много военных экспедиций направлялось в поисках этих особей, но все они либо погибали, либо возвращались ни с чем. За два года, столько сил было направлено на то, чтобы найти разумных командиров этих существ, но все безрезультатно. Они как будто предвидели все появления людей и, либо давали бой, либо отводили свою стаю.

Солнце начало клониться к закату. На улице было пустынно, ничто не говорило о произошедшей несколькими часами раньше расправе над красавцем лосём. Ворота дома, где монстры разорвали зверя, так и не открывались, никто не выходил оттуда и не входил. Человек не отрываясь смотрел в щёлку, в надежде увидеть того, кто мог руководить охотой. Но всё было тщетно, он так и не появился. Тут было два варианта, либо его не было тут, а устраивать засады он научил заранее. Либо он прятался внутри того дома. Но идти в логово пяти, а возможно и шести монстров, чтобы проверить, было не разумно. Ждать пока они все выйдут оттуда, тоже было плохим вариантом. Туши лося хватит им недели на две, а добычу они не покинут, пока не останутся одни кости.

Нужно было передохнуть и поспать. Ночь предстояла быть долгой. Необходимо было попасть в сельсовет. Возможно, там удастся что-то выяснить о перемещении смертозомов. Самый короткий путь лежал через ту улицу, где было логово, а это огромный риск, поэтому придётся идти вокруг, чтобы чувствительный нюх и уши монстров не смогли обнаружить человека.

Начав отворачиваться от щёлки, мужчина заметил какое-то движение возле дома, куда загнали лося. Солнце уже было низко и как раз в той стороне, поэтому, ослеплённый светом заходящей звезды, он не сразу разглядел, что там было. Всматриваясь, до рези в глазах, он наконец-то заметил, что из калитки вышел один из человеко-собак. Он стоял на задних ногах – лапах и с довольным видом поглаживал раздувшийся от сытости живот. Разглядеть его окрас было невозможно. В лучах заходящего солнца всё было одного цвета, серым. Человек, попытался приподняться повыше, чтобы посмотреть не через узкую щель, а через край перил. В этот момент что-то громко хлопнуло за спиной. Душа мигом умчалась в пятки, ноги задрожали, сердце сжалось в комок. Он резко отпрыгнул в сторону, в прыжке просунув руку за пояс и, выхватывая нож, упал, перекатился и прижался спиной к стене, ожидая нападения. Надеяться, что такой манёвр его спасёт от нереально быстрого противника, способного справиться в одиночку с несколькими хорошо вооружёнными солдатами, было глупо. Но и сдаваться без боя он не мог. Озираясь по сторонам, в поисках нападавших, он простоял минуту. Никто не нападал, и никаких звуков не было, кроме воркования устраивавшихся на ночлег голубей. Ещё минута и снова ничего не произошло. Стоять дольше и ждать непонятно чего, не было смысла. Он шагнул в сторону своей импровизированной лежанки, где спал предыдущую ночь. От резкого хлопка слева, он снова чуть не упал от испуга. Голова мгновенно повернулась в сторону звука, а из лёгких вырвался вздох облегчения. Голубь, пытающийся усесться на ночь, на балке под крышей наступил одной лапой на лист кровельного железа и скользнув по нему лапой резко взлетел. Железо же, спружинив, распрямилось с громким звуком, распугав при этом соседних птиц и они, хлопая крыльями, взлетели.

– Тьфу, черти – выругался тихонько человек – чуть до инфаркта не довели.

И вдруг, резко одёрнув себя, замолчал. Затем рванулся к щели и взглянул на дом. Существа уже там не было. Волнение усилилось. А что, если монстр услышал и сейчас направляется сюда. Спастись тогда уже невозможно.

Человек прижался в угол, нарыл себя матрасом и одеялом, зажав в руке нож, оставив щель для обзора. Старые вещи лежали тут долго и уже пропитались запахом голубиного помета, это поможет скрыть запах человека. Шло время, солнце зашло, но ничего не происходило.




Глава 4 Неожиданная помощь


Высокий, худощавый человек, с седой головой и шрамом на лице, протягивал ладонь. На ней лежал ключ.

– Берите, берите, если конечно вас устраивает моё предложение. Это не институтская лаборатория конечно, да и оборудование все старое и списанное. Но это лучше, чем ничего. И поверьте мне пустить вас сюда ничего не стоит. Ну что нравится или нет?

– Д-да, конечно, слегка заикаясь, проговорил Вениамин. Это просто, это превосходно – оглядывая небольшую комнату, заставленную, как попало, колбами, пробирками, микроскопами и прочим исследовательским оборудованием – Но откуда все это богатство?

– Институт недавно обновлял всё оборудование, а это списали.

– Но его же должны были утилизировать – Вениамин был потрясён увиденным.

– Должны. Но завхоз мне был должен… хотя это не важно. Главное, что всё это здесь, а все думают, что на свалке. Ну что, желаете занять свою собственную лабораторию?

– Да-да, конечно, это лучшее, что я мог ожидать. Но зачем вам мне помогать?

– Видите ли, Вениамин, я искренне верю, что ваше изобретение позволит человечеству избавиться от многих проблем.

– Да, конечно – с воодушевлением перебил его молодой учёный – оно позволит не только избавиться от большинства болезней, но и должно увеличить продолжительность жизни. Вирус, который я вывел, в симбиозе с носителем, не только не мешает, но и стимулирует жизнь. Осталось только победить иммунное сопротивление организма…

– Вот! – человек со шрамом поднял палец вверх, останавливая, восхищённого Вениамина – Вот именно поэтому я вас и пригласил воспользоваться моей скромной кладовкой.

– Ну что вы скромничаете, Арнольд Михайлович, вашей лаборатории нет равной в нашей стране, разве только та, что оборудована в институте сейчас.

–Ну-с, голубчик, когда желаете приступить?

– Да сегодня же, конечно сегодня. Как только закончится смена в институте, так я сразу приду.

Вениамин, не веря, что ему, молодому учёному, ещё только два года назад закончившему академию, и привалила такая удача. Его коллеги ждут по пятнадцать-двадцать лет, когда действующие корифеи науки уходят на пенсию, и только тогда начинают собственные исследования. А он без году неделя как с учебной скамьи и уже может пользоваться своей собственной лабораторией, заниматься своими собственными исследованиями.

Весь день, пока он был на работе, Вениамин думать не мог ни о чём другом, как о том, что он будет делать вечером. И сегодня, впервые за всё время работы здесь, он выскочил из институтской лаборатории, как только стрелка часов указала на шесть часов вечера. Ноги сами его донесли в подвальное помещение института, где Арнольд Михайлович и оборудовал тайную комнату. В этот раз он даже не смотрел по сторонам, и не обратил внимания видел ли кто, что он не пошёл домой, а спустился в подвал, за что нарвался на укоризненный взгляд Арнольда Михайловича, и, осознав, что так он может выдать чужую тайну, укорил себя и внутренне пообещал быть внимательнее впредь.

Сегодня он вообще не пошёл домой, утро застало его за пробирками и микроскопом. Идеи роились в голове, и он лихорадочно записывал всё в блокнот, чтобы не забыть. Кстати и следующую ночь он тоже провёл в своей лаборатории, да, впрочем, как и ближайшие несколько недель. Арнольд Михайлович, видя, с каким усердием Вениамин погрузился в работу, не пытался отвлекать молодого учёного. Он даже раздобыл где-то старый диван и чайник, чтобы Вениамин мог хоть немного поспать и перекусить. Лицо, пересечённое шрамом, сияло, видя, что в исследованиях появляются перспективы, он каждый день приходил и подолгу рассматривал записи Вениамина и с терпением выслушивал восторженные рассказы.

Вениамин же практически забросил работу в институте. Он просто присутствовал на рабочем месте, а его мысли были в подвале. Отчёт по саранче он так и не сдал, чем не слабо разозлил своего начальника, Викентия Степановича. Но разве ему было дело до саранчи, когда его вирус развивался, разве ему было дело до этого зазнавшегося учёного в его дурацком пенсне, когда у него складывалась теория о том, как обойти иммунитет человека, для создания симбиоза. Если бы не Адольф Михайлович, он бы вылетел из института, но тот убедил Вениамина, что если он потеряет работу в лаборатории, то не сможет входить в здание института, а значит, не попадёт и в подвал. Пришлось всё-таки взяться за ненавистный отчёт.




Глава 5 В ловушке


Человек открыл глаза. Солнце уже успело сесть, и вокруг царствовала ночь. Внутренне вздрогнув от осознания того, что он уснул, хотя должен был ждать нападения. Он ведь мог и не проснуться если бы тот монстр, человеческого вида с головой, подобной собачьей, решил бы проверить, что за шум был на часовне, а то, что он его слышал, сомневаться не приходилось. Слух у них был хорошим. Хотя, может быть, так было бы и лучше, ведь он давно уже заслужил смерти. Сколько ни в чем не повинных людей было на его совести, считать бы пришлось долго. Он бы и сам наложил на себя руки, ведь всё что он имел, семью, работу, мир, где человеку дышалось свободно, без опаски быть растерзанным, всё это было потеряно всего только из-за одной ошибки, одной неосторожности. И только одно удерживало его в мире живых, его вера что он может пусть не исправить, конечно, исправить всё и повернуть время вспять не под силу даже богу, так хотя бы попытаться дать шанс человечеству выжить, после двух глобальных катаклизмов, вызванных генетическими опытами.

Настало время покинуть своё уютное убежище и отправиться в ночь, где за каждым углом может таиться опасность. Но он сам решил покинуть Зону-15, одно из оставшихся укреплённых убежищ, где ещё удерживали оборону люди. Его никто не гнал сюда, в места, где давно уже нет людей, и где царствовали смертозомы, добивая оставшиеся, разрозненные стаи зомбированных. Да и сам он не особо верил, что сможет вернуться. Собрав все пожитки в рюкзак, оставлять тут он ничего не хотел, поскольку не знал, как сложится его вылазка в сельсовет и будет ли возможность снова вернуться, он принялся за одежду. Обваляв напоследок её в густо покрывавшей всё вокруг пыли, смешанной с птичьим помётом, человек осторожно вышел на улицу.

Небо было ясным, в западной части небосклона висел яркий диск полной луны. Ночь была очень неподходящей для блужданий по деревне, в которой есть смертозомы. Но дул небольшой северо-западный ветерок. Смертозомы были на западе от часовни и если обойти их с юга, то ветер не донесёт до них запаха человека. Медленно, крадучись вдоль заборов, прячась в их тени, он удалялся от часовни и от дома, где был растерзан лось. Выйдя на край деревни, человек повернул на юг и пошёл вдоль крайних огородов. В свете луны можно было разглядеть всё то запустение, в которое пришла некогда живая и цветущая деревенька. Огороды заросли бурьяном и крапивой, кое-где уже виднелись небольшие деревца. Крыши, стены домов, заборы обросли мхом и вьющимися растениями. Жалобно поскрипывали под напором ветерка болтающиеся ставни окон. В окнах, отражали свет цыганского солнца осколки стёкол. Сердце щемило от увиденного. А ведь когда-то тут жили люди. Они радовались и грустили, ссорились и мирились. По улицам бегали толпы озорных ребятишек, играя в лапту или конный бой. И никто не подозревал, что всего лишь несколько человек в белых халатах, копаясь в горах пробирок и крутя трубы микроскопов, навсегда изменят их, веками сложившийся уклад жизни. Что не пройдёт и года, а им уже придётся бросить лопаты, вилы, плуги и жатки. Бросить все своё имущество, взяться за оружие, а у кого его нет, то подойдут и заострённые колья, самодельные булавы, копья, топоры. Теряя в боях своих родных и близких, им предстоит пробиваться в укрытия, которые назовут Зонами, и дадут каждой номер. Там за высокими стенами и под защитой бронетехники и орудий, каждую ночь выходить на стены, чтобы держать оборону, защищая всё то, что ещё осталось, жён, детей. Каждую ночь молиться о том, чтобы никто сегодня не умер. А когда не станет хватать мужчин, на стены выйдут женщины, а затем и дети, и будут биться до последнего. Многие Зоны уже пали под натиском зомбированных. И спасали от них только смертозомы, но те, истребив подчистую зомбированных, переключались на людей. Одна напасть сменялась другой, не менее безумной, не менее жестокой. Мирная жизнь, по всей Земле, давно превратилась вечный бой.

При мыслях об этом у человека заныло сердце, он почувствовал слабость и, остановившись, прислонился к забору. На нервной почве у него уже несколько лет пошаливало сердце, но добыть лекарства было очень трудно. Сколько раз он думал, что вот этот приступ будет последним, но нет, он всё ещё жив. И вот он стоял на окраине деревни, согнувшись и прижимая рукой щемившее сердце, и думал – «Только не сейчас, только не так. Ведь есть же шанс, если он доберётся до вожака, и поймёт, что даёт возможность управлять стадом неутомимых смертозомов, то он сможет придумать способ, как лишить их возможности общаться и тогда люди смогут перебить неконтролируемых и не организованных хищников, и тогда появится шанс снова забросить оружие и вернуться к мирной жизни. Нет, только не сегодня».

– У-ф-ф – тихо выдохнул мужчина, чувствуя, что приступ начинает отпускать и стальные тиски, сжимавшие сердце ослабляют свою смертельную хватку – Пронесло

Минут двадцать он ждал, пока к нему начнут возвращаться силы, больше он не мог себе позволить, и так прошла уже половина ночи. Он сделал несколько шагов, ноги были ватными, по телу прошла испарина, но идти, хоть и через силу, уже было можно.

Часа два у него ушло на то, чтобы обойти деревню и выйти к началу улицы, ведущей к сельсовету. Здесь он постоял минут пять, вслушиваясь во все звуки, и, не услышав ничего подозрительного, мелкими перебежками от забора к забору, от тени к тени, двинулся к зданию сельсовета. Он отворил дверь уже перед самым рассветом. Ему повезло, здание сельсовета было одним из новых. Толстенные, мощные кирпичные стены, решётки на окнах, массивная металлическая дверь, делали это здание похожим на миникрепость, по сравнению с остальными деревенскими постройками. Всё-таки любили представители народной власти максимально защититься от своего же народа. И если бы в спешке бегства, какой-то чиновник вспомнил, что надо замкнуть дверь, то человек бы никогда не смог бы попасть внутрь. Сломать замок, можно было, только сбив его чем-то тяжёлым, а значит надо наделать шума. На это, здесь в краю, где царствовали смертозомы, мог пойти только самоубийца. Но видимо представители власти настолько были увлечены спасением своей шкуры, нежели государственными делами, что у кого-то из служащих сельсовета, хватило сил только навесить замок, но вот замкнуть уже не смогли. Так он и висел на лямке, ржавый и никому не нужный, создающий видимость того что всё в порядке, учреждение закрыто. То, что здание кирпичное и на двери висит замок, внушало уверенность, что внутри никого враждебного людям нет. Мужчина снял замок и осторожно, открыв дверь, вошёл внутрь. В нос ударил тяжёлый запах застоявшегося, не проветриваемого много лет помещения. Запах пыли, плесени и гниения проникнув в нос, защекотал во всех местах. Желание вытолкнуть из себя эту мерзость подкатило так быстро, что мужчина едва успев закрыть за собой дверь, громко чихнул, сам испугавшись тому, что наделал. Пошарив в темноте рукой по двери, он нащупал щеколду и передвинул её, блокируя дверь. Сделал он это скорее по привычке, чем по логике. Никакая щеколда не спасёт, если смертозом захочет войти. Он даже не будет пытаться открыть, а просто выломает саму дверь.

Осторожно ощупывая стены, он двинулся по коридору вглубь здания в поисках кабинета главы сельсовета. Его он нашёл не сразу. Только в одном из кабинетов, при свете луны человек заметил массивный стол, с толстыми ножками и такой же массивный стул, обитый кожей. Мебель была явно старинной работы и дорогой. Только у человека, главного в этом заведении могла быть такая. В столе были ящики, они были закрыты. Подёргав каждый из них, не обременяя себя поиском ключей, мужчина достал нож и поддев верхний, с хрустом выломал замок. Затем, таким же методом открыл второй. И только он приступил к третьему, как заметил, что на полу, на ярком пятне, если можно так сказать, освещённом лунным светом, мелькнула тень. Резко обернувшись, в окне он заметил силуэт человеческой фигуры увенчанной головой собаки. В свете луны блеснули клыки в оскаленной пасти. Метрах в десяти по ту сторону окна, медленно шёл смертозом. Человек от неожиданности уронил нож и попятился. Нож с глухим звуком воткнулся в пол.

«Ну, вот и всё» – подумал человек, пятясь назад – «Если он заметил меня, я труп». Продолжая пятиться назад, он вышел в коридор и, зацепившись за что-то, упал на спину, интуитивно выставив руки назад. В запястье правой левой руки что-то хрустнуло, резкая боль пронзила тело и впилась в мозг. Он, прикусив губу, едва удержался, чтобы не закричать. Теперь уже можно было и не мечтать о том, что монстр его не услышал. Бежать, прятаться, раствориться в темноте. Только такие мысли возникали в его голове, но здоровая рука шарила по тому месту, где он запнулся. И вот он наткнулся на какую-то скобу, торчащую из пола. Он потянул, и скоба подалась. Вместе со скобой потянулась и часть пола. Это был лаз в подвал. Недолго думая, человек сунул руку в карман, нащупал там пакет, рванул его край зубами и, задержав дыхание, высыпал содержимое вокруг люка. Затем совершенно не думая, о том какая под ним глубина помещения внизу, перевалился через край. Звук закрывающейся крышки подвала совпал со звуком упавшего на пол тела человека, а буквально через несколько секунд мужчина услышал звон разбивающегося стекла и скрежет металла. Смертозом рвался внутрь, через окно. Решётка на окне, сдалась быстро и вскоре уже были слышны тяжёлые шаги по скрипящим, подгнившим от времени полам.

Внизу в подвале, куда упал человек, было абсолютно темно, разглядеть невозможно было даже собственную руку, поднесённую к глазам. Больно ударившись, при падении, мужчина не издал ни звука. Ныло плечо, и трудно было дышать, были отбиты ребра. Он, как мог, собрал силы и сидел так тихо, что даже не слышал своего дыхания. А в это время монстр осматривал и обнюхивал помещения. Зрение у них было хорошее, но только днём, ночью же они видели, как все собаки, плохо.

«Как хорошо, что их основой служили не кошки, а то бы мне не спрятаться в темноте» – подумал человек. Он понимал, что его судьба висит сейчас на волоске, что только чудо может спасти его и не позволит стать едой для существа наверху. А оно медленно приближалось к люку, с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Оно искало добычу. Вот оно вдохнуло воздух, над тем местом, где человек рассыпал порошок, и, жалобно заскулив, начало чихать. В это время в подвале, в углу, за спиной, человек ощутил движение, и шум возни какого-то иного существа. Внутри всё похолодело. Это был тёмный, сырой подвал, в котором могли прятаться, пережидая день, зомбированные. Их ненависть к солнечному свету заставляла забиваться во все тёмные щели и ждать, месяцами ждать, когда кто-то войдёт туда, чтобы быть растерзанным.

Уже не обращая внимания, на то, что может нашуметь, человек развернулся и выхватил из левого кармана фонарик. Какая разница теперь, заметит или нет его смертозом. Быть разорванным монстром это быстрая смерть, а вот укушенным зомбированным это медленное, мучительное угасание, пока сознание не умрёт, и не останутся одни только инстинкты. Низменные, гадкие инстинкты, жрать и убивать.

Свет зажёгся не сразу, несколько раз он давил на кнопку, но пальцы на повреждённой руке не слушались. Вместе с появлением яркого луча света непроизвольно зажмурились привыкшие к темноте глаза. Когда, моргая и прикрывая свободной рукой глаза, он сумел разглядеть того, кто был рядом с ним, в подвале, вздох облегчения вырвался из отбитой грудины. Крысы, эти мерзкие, вездесущие твари всегда вызывали в нем отвращение, но сейчас он был безгранично рад им, как родным созданиям. Никогда в жизни он не был так рад этим остроносым зубастым хищникам с мерзким голым хвостом. Крысы же не разделяли его радости, они совсем не хотели видеть тут человека и свет их явно раздражал. Их было две. Глаза мерцали отражённым от фонаря светом. Зверьки, решив, что лучше убраться от непрошенного гостя быстро юркнули в нору в стене, которая судя по шороху бегущих созданий, выходила наверх, в коридор. Они выскочили наверх и зацокали когтями по дощатому полу. Раздалось яростное рычание, прыжок, клацанье зубов, затем ещё прыжок, снова щёлкнули зубы и все затихло. Монстр в мгновение ока уничтожил крыс, несмотря на то, что эти зверьки достаточно быстрые. Человек погасил фонарь и снова оказался в полной темноте. А наверху непрерывно чихая, смертозом вышел из коридора в соседний кабинет. Какое-то время он ходил из кабинета в кабинет, а спустя примерно полчаса выпрыгнул в окно.




Глава 6 Светлана


Уже второй день Вениамин не мог оторвать от неё взгляд. Её солнечная улыбка, весёлый, задорный смех, светлые, заплетённые в косички волосы будоражили молодого человека. Она была, как будто из другого мира, как будто свалилась с луны. Среди всего персонала лаборатории, вечно угрюмого и блуждающего наедине со своими мыслями, она была как белая ворона. Её ласковое щебетание, милые шутки, и громкий смех, вносили в жизнь коллектива то, чего не хватало, а именно саму жизнь. Она как бабочка порхала от стола к столу, собирая в большой таз грязные пробирки, мусор и прочую дребедень, на которую матерые учёные не обращали никакого внимания, считая, что все так и должно быть, что их работа наука, а порядок как-то сам наводится, наверное, волшебным способом.

Её звали Светлана. Она пришла в лабораторию всего месяц назад, на место ушедшей на пенсию лаборантки, Вероники Семеновны. Но как за этот месяц преобразилась лаборатория, обычно напоминавшая, ранее, больше свалку, чем научное заведение, в котором работают высокоинтеллектуальные люди. Куда-то исчезли горы бумаг, вмиг побелели стены и окна, на полочках теперь можно было найти любой реагент, причём сразу, а не после получасовых поисков и расспросов коллег. Во время обеда и в курилках теперь шли бурные дебаты, по поводу нововведений Светланы. Мужская половина коллектива, преобразилась. Расчёсанные шевелюры и бороды, которые раньше неделями не видели гребня, кто не носил бороду, были гладко выбриты. Из-под белых лаборантских халатов выглядывали наглаженные галстуки и брюки. По утрам густо пахло одеколоном и туалетной водой.

Но не всем нравилось такое преображение, многим женщинам это было не по душе, особенно Зиночке Степановне. Раньше ей принадлежало всё скупое внимание мужчин и её злило, что теперь все крутятся вокруг Светланы, а её же окружает только верная свита из двух подруг. Она часто пыталась подколоть Светлану, но её чувство юмора было куда более мелкое, чем у новой лаборантки и, вместо того чтобы вызвать усмешки над Светланой, она вызывала смех над собой, когда на её подколы, Светлана отвечала какой-нибудь шуткой или эпиграммой.

Мужчины, что помоложе, увивались за Светланой, одаривая комплиментами, цветами, сладостями. Нет-нет, да кто-то пытался пригласить её в кино, на танцы или в театр. Но она непринуждённо, с весёлой улыбкой на лице отшивала кавалеров. Её сердце, казалось, не принадлежало никому.

Но не только женщинам не нравилось такие перемены. Викентий Степанович, начальник лаборатории, тоже был недоволен тем, что вместо работы его сотрудники заняты чёрт знает чем, и грозился уволить Светлану, если она не прекратит отвлекать учёных от работы, покрикивал на сотрудников. Они сразу же начинали делать вид, что работают, но как только заведующий выходил из кабинета, всё опять возвращалось на круги своя.

Вениамин, был не очень-то стеснительным парнем, но он пока не решался подойти к ней. Его сердце сдалось под обаянием Светланы, он в тайне мечтал о том, как он пригласит её куда-нибудь и как хорошо они проведут время. Но пока все это было мечтами. Он старался держаться как обычно и не поддаваться всеобщему порыву. Но всё же его поведение изменилось. Если раньше он мчался в свою тайную лабораторию, как только часы указывали на конец рабочего дня, то теперь нередко задерживался. Его шкафчик с личными вещами и одеждой, был рядом со шкафчиком Светланы, и иногда, дождавшись момента, когда она начнёт собираться, помогал ей надеть пальто. А ещё бывало, что и помогал донести ей сумку до проходной института. Она одаривала его улыбкой и исчезала в дверях, а он брёл в то место, которое за последний год стало его домом, в свою ночную лабораторию.

Днём же на работе, до появления Светланы, он только и думал о том, что он сегодня будет делать ночью, какие опыты, какие исследования проведёт. А теперь же часть времени занимали мысли о девушке. Иногда его это даже злило. Арнольд Михайлович тоже заметил перемены в Вениамине и уже начал сомневаться, в правильности того, что пустил в свою лабораторию молодого человека. А как-то даже сказал, что если Вениамин решил больше заняться девушкой, чем своим исследованием, то может ему и ключ от лаборатории вернуть.




Глава 7 Путь найден


Он повернулся на бок, и уткнулся носом во что-то мягкое. Вдохнув воздух, всосал в себя огромное количество пыли. Нос отреагировал сразу, дрожь от щекотания прошла по всему телу. От этого он проснулся, но не успел понять, что происходит. Организм сам показал, что ему нужно. За большим вдохом резко последовал громкий чих. Но нос на этом не успокоился, начиная готовиться к следующему. В это время человек уже пришёл в себя и сумел зажать нос, но остановить чих уже был не в силах. От натуги зазвенело в ушах, и потекли слезы. Он находился в этом подвале уже трое суток, боясь высунуться наружу. Монстр больше не возвращался в здание, но это не значило, что он ушёл. Они не любили каменные помещения, поэтому он мог просто находиться снаружи и караулить. Если рядом где-то собакоголовое существо с чёрной шерстью, то оно могло спланировать охоту на затаившегося человека. Запасы еду кончались. Сушёное мясо он доел давно, найденные консервы не открывал, боясь, что их запах покажет существу, где прячется человек. Приходилось есть рисовую крупу. Зерна были твёрдыми, пересушенными, жевать их было тяжело, и поэтому он чаще глотал не пережёвывая, запивая водой. На второй день закончилась вода во фляжке. Сейчас жажда была сильнее, чем голод и постепенно становилась сильнее страха.

О том, что сейчас день мужчина понимал, по одному тонкому лучику света, пробивавшемуся через щель в перекрытии подвала. Надо выходить, отсидеться тут вечно не получится. Он включил фонарь, огляделся. Помещение напоминало склад ненужного хлама. Старая мебель, агитационные плакаты, тряпки. Под люком была приставлена лестница, подгнившая от времени, но должна была выдержать. Человек не торопясь приблизился к ней и полез. Осторожно, чтобы не наделать шума он приподнял люк, оглядывая коридор. Там никого не было. В нос ударил запах перца. Он сам рассыпал его, прячась в подвал, пытаясь сбить со следа смертозома. Зажав нос, он собрал приправу, столько, сколько мог. Перец ещё может пригодиться. Затем он вошёл в кабинет главы. Монстр явно не церемонился тут. Стол перевернут, разорванные прутья решётки, выгнулись наружу, по полу валялись осколки оконного стекла. В углу он нашёл свой нож. Ему тоже досталось. Деревянная рукоять была раздроблена и торчала во все стороны ежом заноз. Достав из рюкзака полоску ткани, он перемотал рукоятку. Получилось не очень надёжно, но это единственное, что он мог сделать в таких условиях. Затем человек принялся осматривать ящики стола. Его интересовали телеграммы, письма или какие-то иные документы, по которым можно определить место нахождения Воронова. Не сразу, но ему удалось найти старый конверт. В графе отправитель было написано Воронов М.К., г. Прокопьевск, ул. Весёлая, д.5. Человек улыбнулся. Все что осталось от былого веселья в этих местах это название улицы. Теперь необходимо было понять, где же этот Прокопьевск. Ничего дающего какую-то зацепку он не нашёл в этом кабинете. Выйдя в коридор, он посмотрел сначала в одном кабинете, затем в другом. Ничего. Он надеялся отыскать какую-нибудь карту, ведь во многих сельских советах на стенах висели карты владений. Но тут не было. Оставалась последняя дверь, но она не открывалась. Осмотрев её, и не найдя замка, мужчина понял, что заперта она изнутри. Он дёрнул за ручку, не открывается. Дёрнул сильнее, подгнившая от времени дверь застонала, но не открылась. Что-то держало её изнутри. Упёршись ногой в косяк, он двумя руками взялся за ручку и дёрнул изо всех сил. Было два варианта, либо не выдержит ручка и вырвется, либо засов. Ему повезло, сработал второй вариант. Дверь открылась и человек остолбенел. Вместе с открытой дверью, в проём выпал скелет человека. По остаткам волос и одежде можно было понять, что это женщина.

– Да уж – тихо проговорил человек – да тебя тут бросили. Что за тварь так поступила?

Он помнил, что дверь в здание, тяжёлая железная дверь была закрыта и на петлях висел замок, значит, когда все бежали её тут закрыли, возможно, даже случайно, в спешке, кто-то не проверил, что в помещении могли остаться люди. Наверное, она стучалась и звала на помощь, но кто ей мог помочь, когда все люди в панике бежали из деревни. А потом, когда по деревне начали бегать страшные, свирепые существа с головой собаки, разрывая на части любого, кого встречали, женщина просто заперлась в единственной комнате без окон, скованная страхом, надеясь, что её найдут и спасут раньше, чем чудища ворвутся сюда. Но никто не вернулся за ней. От смертозомов то она спаслась, но вот от голода и жажды спастись не удалось. Так и умерла, в одиночестве и страхе, прижавшись к двери.

Мужчина перешагнул через истлевший труп. Помещение напоминало архив, вот почему тут не было окон. Вокруг стояли коробки с бумагами, а в углу прислонился к стене чёрный тубус. В нем, аккуратно свёрнутая лежала карта района. Большими буквами было выведено «Прокопьевский район». В центре стояла жирная точка с подписью «г. Прокопьевск». Судя по расстоянию, по карте, до города было километров сто. Не близко, но учитывая, что других вариантов, где искать одного из тех существ, что управляют смертозомами не было, то надо идти туда, как бы далеко это не было. Внимательно изучив карту, и запомнив маршрут, человек аккуратно свернул её и сложил в рюкзак. Оставалось дождаться ночи и надеяться, что выйти из деревни не замеченным и, что тупое создание было тут без контроля и его не ждали на улице. Страшно хотелось пить. Он вспомнил, что с часовни видел озеро, к которому так рвался лось. Надо терпеть, ночью он дойдёт до него и напьётся.




Глава 8 Котёнок для Светланы


В темноте слышались чавкающие звуки, шелест одежды и переговоры в полголоса. Но темнота не была долгой, пара секунд и вспыхнул разными цветами огромный экран. По нему побежали строчки букв. Сверкнув вспыхнуло название, и начался фильм. Зал был полным, но Вениамин не видел никого вокруг, ему казалось, что здесь только он и она. Ещё неделю назад он представить себе не мог, что окажется в кинотеатре вместе со Светланой. За ней увивался уже чуть ли не весь институт, а в кино она пошла с ним. Он не мог поверить в происходящее. Он думал, что она бы и не обратила внимания на Вениамина, но помог тот случай, два дня назад.

В тот вечер Вениамин задержался на работе, не по своей воле конечно, Викентий Степанович, за пять минут до конца рабочего дня, непристойно ругаясь, ввалился в лабораторию. Он оглядел присутствующих суровым взглядом. Пенсне в глазу поблёскивало, в свете зажжённых ламп освещения, но казалось, что искрами горит глаз начальника. Он явно кого-то искал, и нашёл. Взгляд начальника упёрся в Вениамина.

– Ты – сурово сказал он – подготовить отчёт о работе лаборатории за неделю.

– Хорошо – сказал Вениамин, заканчивая прибираться на столе, Светлана всех приучила убираться перед уходом – С утра займусь.

– Что? – повысив голос, пророкотал Викентий Степанович – я разве сказал завтра? Мне отчёт нужен сегодня.

– Но рабочий день заканчивается – попробовал возразить молодой человек.

– Лично ваш рабочий день, любезный мой Вениамин может вообще не заканчиваться. Вы и так на работе только штаны протираете, толку о вас ноль. Так вот и покажите, что вы нужны институту. Хоть что-то полезное сделайте. Или вам не нравится работать тут, так это я мигом. Эй, Валентина Сергеевна – позвал он секретаря.

– Да, Викентий Степанович – с готовностью откликнулась секретарша.

– Подготовьте приказ на увольнение и положите мне на стол.

– А чью фамилию вписывать? – поинтересовалась Валентина Сергеевна.

– Оставьте пустое место, я сам впишу – и, обращаясь уже к Вениамину, добавил – Что вы там говорили про конец рабочего дня?

– Ничего – пробурчал Вениамин – Сегодня, так сегодня. Я уже начинаю работать над отчётом.

– Ну, вот и славно, жду вас через час в своём кабинете.

– А приказ то готовить или нет? – поинтересовалась секретарша, тоже не желая задерживаться на работе больше положенного, но Викентий Степанович, так на неё взглянул, что она, не дожидаясь ответа, добавила – Ну, готовить, так готовить.

Все сотрудники разошлись домой, а Вениамин остался в лаборатории. Отчёт за неделю, это не так уж и много, к тому же результатов то особо и не было, поэтому он управился быстро, и уже через сорок минут постучал в дверь кабинета начальника. Внутри никого не оказалось, и Вениамин просто оставил отчёт на столе и удалился. Намереваясь отправиться в свою берлогу, где он проводил все свободное время, в свою, и только свою, лабораторию в кладовке, он шёл мимо проходной института. Снаружи слышался какой-то шум, вахтер смотрел в окно и не обратил внимания на молодого учёного. Вениамину тоже стало интересно, что там происходит, и он вышел на улицу. Солнечный свет резанул по глазам. Вениамин редко покидал институт, да и то только если по важному делу. Последний раз он выходил десять дней назад. Причина была веской, у него прохудился туфель, он просто стёр подошву до дыр и ходил, наступая на пол почти голой ступней. Пришлось идти в магазин за новыми туфлями.

На улице собралось несколько человек, они шумно что-то обсуждали, задрав головы и показывая руками вверх. Вениамин тоже поднял голову. На подоконнике пятого этажа сидел котёнок. «Вот проказник, сбежал» – подумал молодой человек. Это был котёнок, которого принёс ему недавно Арнольд Михайлович, для испытания вакцины. Вообще-то в лабораториях обычно используют мышей, но средств на покупку мышей у Вениамина не было, и Арнольд Михайлович таскал ему всё, что попадётся под руку. Но попадалось мало. Иногда это были крысы, иногда обычные домовые мыши, а в это раз вот, котёнок. Вениамин ещё не успел ввести ему препарат, откладывал это уже третий день, говоря самому себе, что надо ещё раз проверить формулу. На самом же деле он просто жалел пушистика. Но как он сбежал? Он же был в клетке. Ладно, с этим он потом разберётся, а сейчас надо как-то его достать.

Окно, на котором сидел котёнок, было самым крайним на этаже. Это был кабинет бухгалтерии. А бухгалтеры обычно, ссылаясь, на то, что уже и так всё сделали, да и детей надо забрать из школы, уходили всегда на час раньше. Можно было даже и не проверять. Кабинет был закрыт. Дворник тоже уже дома, он работает по утрам, а значит и лестницу достать не удастся. Остаётся один вариант, водосточная труба. Здание было старым, а в то время, когда его строили, умели делать крепко, не то что сейчас. И Вениамин, недолго думая, полез вверх. Народ внизу мгновенно затих. Все уставились на смельчака. Очень скоро Вениамин был уже напротив окна. Ему было не страшно, он всё детство провёл на стройке. Он жил с мамой на окраине города, и там ещё с советских времён остался долгострой. Начинали строить клуб, но пришла перестройка, и толи деньги кончились, толи необходимость в клубе пропала, а, может быть, просто забыли про него. Так вот и стояла стройка, люди растаскивали с неё всё что могли, а со временем, когда тащить стало нечего, её даже перестали охранять. Для мальчишек это был рай. Все игры, проходили там. Они перебирались с этажа на этаж, по карнизам, лазили по крышам. Прыгали зимой, с высоты, в сугробы.

Вениамину не составило труда дотянуться до котёнка, он засунул его за пазуху, где тот сразу же начал ласково урчать, и начал спускаться. Труба была очень крепкой, но вот крепление, от времени, а также под воздействием дождей и температуры, подгнило. В очередной раз, опёршись на скобу крепежа, он почувствовал, что она подламывается. Второй ногой он ещё не успел опереться на крепёж ниже. В следующее мгновение, Вениамин почувствовал, что падает. Обе ноги оказались в воздухе, тело ударилось о трубу, но он не разжал ладоней. Но инерция падающего тела и скользкая труба сделали своё дело. Так, держась руками за трубу, и шаря в воздухе ногами, он соскользнул на половину этажа вниз. Снизу послышались ойканье зевак. Он что было силы, не обращая внимания на зазубрины, обдирающие ладони, сжимал пальцы, понимая, что если он разожмёт их, то ойкать толпа внизу будет уже на его похоронах. Холодок пробежал по спине, мысли лихорадочно промчались в голове. За долю секунды он уже успел пожалеть о своей необдуманной выходке и вспомнить о не законченных делах. Вот так бесцельно прожить жизнь, ничего не успев. И тут правая нога во что-то упёрлась, затормозив движение по трубе вниз. Пару секунд он висел, боясь пошевелиться, но затем повернул голову и посмотрел. В стене от старости выкрошился один из кирпичей, и нога Вениамина так удачно попала в эту выбоину. Он завис напротив окна третьего этажа. Это было окно кабинета Викентия Степанович. Труба под Вениамином вздрогнула, и заскрипела. Ещё одно крепление, но уже ниже лопнуло. Труба шевельнулась и начала отходить от стены. По счастливой случайности окно было приоткрыто.

«Вот если бы дотянуться до него и успеть зацепиться, но нужно оттолкнуться от трубы и прыгнуть. Всего полтора метра и спасён» – подумал Вениамин. Он чувствовал, как труба, сначала медленно, затем все быстрее начала отрываться от стены и наклоняться. Вениамин собрал все силы в дрожащих руках и ногах и… И не успел. С громким хрустом, водослив переломился на пол метра выше молодого человека и Вениамин как на шесте, обнимая трубу, начал падать спиной вперёд. Толпа внизу громко вскрикнула и затихла. Он не видел куда падает, да и зачем смотреть, глаза зажмурились.

Сзади больно хлестануло по спине и ногам, что-то захрустело, сломалось. «Наверное, кости» – подумал Вениамин. Спина ударилась обо что-то твёрдое. «Ну, всё, земля» – подумал он и разжал руки. Но как ни странно он не остался лежать, а продолжал падать. Падение сопровождалось громким хрустом. Он открыл глаза и увидел дерево, он на трубе спланировал на дерево и теперь падал вниз, ломая ветки и сучья. Но это то и спасло ему жизнь. Каждая ветка, каждый сучок, тормозил его падение. Вылетев из кроны, он всего метр был в свободном падении и всем телом упал на землю.

Вокруг сгрудились люди, наперебой интересуясь его состоянием и ощупывая его тело. Он пошевелил сначала руками, затем ногами. Всё тело болело, но вроде ничего не сломал. Тут он вспомнил о котёнке и резко сев, запустил руку за пазуху. Нащупав маленький мохнатый комочек, он вытащил и поднёс котёнка к лицу. Котёнок неуверенно мурлыкнул.

– Жив чертяка – прошептал Вениамин.

– Чертяка? Какое-то странное имя для котёнка – голос был сильно знакомым.

Он поднял голову и увидел её. Светлана стояла прямо над ним и протягивала руку, чтобы погладить пушистика.

– Возьми – неожиданно для себя произнёс Вениамин – а имя придумай сама.

– Нет, нет – запротестовала девушка, но руки сами тянулись к котёнку – я не могу, это слишком дорого для меня.

– Ничуть, разве можно продать друга. Возьми и он станет тебе хорошим другом. А мне ничего не надо, главное, чтобы он попал в хорошие руки. А у тебя ведь хорошие руки?

Девушка смутилась, а её щёки залил небольшой румянец.

– Ну, может, тогда я отблагодарю тебя чашечкой кофе и попкорном, в пятницу. Если конечно после сегодняшнего полёта ты ещё сможешь ходить, то жду тебя в кинотеатре в семь.

Светлана подмигнула и, взяв котёнка, повернулась. По асфальтовой дорожке зацокали её каблучки. А Вениамин так и остался сидеть. Он забыл уже про падение и не мог поверить, что Она пригласила его в кино.




Глава 9 Мост


Старый железнодорожный мост перекинулся через глубокий овраг. На дне оврага журчала речушка. В темноте было трудно определить, её ширину и глубину. Человек стоял в зарослях мелкого ивняка и задумчиво потирал макушку. Нужно было попасть на другой берег. И было всего два пути. Один по мосту, другой через овраг и речку. Казалось бы, очевидным было то, что по мосту проще, но человек стоял в нерешительности и думал. Он уже три ночи был в пути, после того как покинул Агеевку. По его расчётам, половина пути до Прокопьевска уже позади. Все эти трое суток он провёл в лесу, днём затаившись в кустах, в буреломе, а по ночам осторожно передвигался, избегая дорог и открытых мест.

И всё-таки нужно было выбрать, как перейти реку. Сейчас была середина ночи, и можно было преодолеть ещё километров пять до рассвета. Перейти по мосту было очень заманчиво, пять минут и уже на том берегу, но ярко светила Луна и мост просматривался очень далеко. Заметить переходящего по нему человека, смертозомы могли за километр, даже ночью. Спуститься в овраг, а потом попытаться переплыть реку, намного трудней, к тому же сейчас уже был сентябрь и вода в реке уже достаточно холодная. А еще не понятно, насколько глубока речка, и, судя по звуку бегущей воды, течение было достаточно сильным.

Через пару минут выбор был сделан и человек шагнул вниз по склону оврага, осторожно перебегая от дерева к дереву. Склон становился всё круче, ноги начали скользить по сырому мху, периодически приходилось хвататься за мелкие кусты, чтобы удержаться и не соскользнуть вниз. Дно оврага всё ещё не просматривалось в темноте, и мужчина уже начинал сомневаться, а есть ли тут спуск, не переломает ли он себе ноги.

«Только бы не упасть» – подумал человек и сделал очередной шаг. Подошва сапога наступила на что-то твёрдое и скользкое. Нога скользнула по камню, он хотел переставить её, но не успел перенести вес тела, и начал падать. Он взмахнул рукой и схватился за торчащий рядом куст, пытаясь удержаться. В ладонь попало несколько веток, и он сжал кулак. Вспышка боли вонзилась в мозг. В кулаке взорвались сотни молний, ладонь пронзили сотни острых игл. Из десятков возможных вариантов за что схватиться, ему выпал самый плохой. Шиповник не прощал прикосновений к нему. На секунду удалось задержать падение, но больше секунды он не выдержал и, рефлекторно разжав кулак, полетел в темноту. Мох сменился гладкими камнями, покрытыми влажной слизью. Вероятно, по камням сочился какой-то ручеёк.

Человек пытался ухватиться руками за края камней и выступы, но руки соскальзывали. Скорость всё увеличивалась, а впереди замаячила пустота. «Обрыв» – промелькнуло в мозгу. Ещё метра три, и он полетит в бездну. Сколько там высоты, он увидеть не мог, но понимал, что до дна ещё далеко. Резким движением он развернулся со спины на живот, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, зашарил руками. Правая нога попала между корней, торчащих из расщелины, и застряла. Но падение это не остановило, и тело продолжило движение. Человека подбросило в воздух, а затем, со всего маха, ударило спиной о камни. Послышался стон, а затем тишина.

Спустя полчаса сознание вернулось к нему. Все тело болело. Голова налилась свинцом. Он висел над обрывом, вниз головой, на почти отвесной скале. Мужчина поднял голову и осмотрелся. Правая нога застряла между корней, плотно сдавивших её. Кровь плохо циркулировала, и нога затекла так, что он совсем не чувствовал её. Он попробовал подтянуться и ухватиться руками за корни, но не хватило сил. Положение было почти безвыходным. Ухватиться было не за что, единственное, что удерживало человека от падения, была застрявшая нога, которая войдя между корней, согнулась в колене, и теперь как якорь плотно застряла. Вытащить её можно было только вверх, но для этого надо было подтянуться, и всё тело поднять выше корней. От долго висения вверх ногами, голова плохо соображала, силы покидали тело.

Собрав все последние силы в единый кулак, понимая, что если сейчас он не сможет дотянуться, то уже не выберется отсюда никогда, а утром его обессилившего будет рвать на части воронье, он, сжав зубы, и зарычав как зверь, рывком подбросил тело вверх и ухватился за корень. Ещё через какое-то время он сумел закрепиться на корнях и высвободил ногу. Когда онемение начало понемногу отступать, его сменила жгучая боль в лодыжке. Ощупав ногу, мужчина облегчённо вздохнул. Перелома не было. Скорее всего, он при падении вывернул её. Растяжение, конечно, не входило в планы, до Прокопьевска было далеко, но это лучше, чем перелом. По крайней мере, можно было хоть как-то, но идти. Часа полтора он потратил, превозмогая боль, на то чтобы выбраться из оврага. Спускаться, переплывать реку, и снова подниматься с другой стороны оврага теперь было совершенно не возможным. Оставался один путь, через мост. Нога нестерпимо болела, наступать на неё было сплошным мучением. Он подобрал палку и, используя её как костыль, заковылял по лесу, вдоль оврага, к мосту. До рассвета оставалось не так много времени.

Метров за сто до железной дороги, он вышел на маленькую сухую полянку, окружённую зарослями ивняка. Пересекая её, человек не сильно то и смотрел по сторонам. От боли в теле и в ноге сознание мутилось. «Только бы перейти мост, только бы дойти, а там найду укрытие и передохну» – думал он. Но надо ж так было ему везти в этот день, что, сделав шагов десять по поляне, он попал своим костылём в яму и, не удержавшись, упал, упёршись головой в какую-то нору. В нос пахнуло псиной. В глубине норы кто-то заворчал.

– Да твою ж мать, этого только не хватало – выругался человек. Судя по запаху псины, нора была не чем иным, как волчьим логовом, а ворчали там молодые волчата. Значит, где-то рядом должны были быть и их родители. Два взрослых волка против покалеченного и обессилившего человека это перебор. Надо было быстро бежать и надеяться, что волки где-то охотятся и вернутся не скоро.

Бежать, сейчас это был единственный выход. Но бежать с растянутой ногой, на костыле, это громко сказано. Вытащив нож, озираясь по сторонам, человек скорым шагом заковылял, опираясь на костыль, к мосту.

«Только бы успеть, только бы успеть» – одна мысль пульсировала в мозгу. Ранее, на той стороне моста, он заметил брошенный локомотив. Думать о том, зачем он стоит посреди леса, не было времени. Главное, что в нем можно спрятаться, но нужно успеть.

Ещё шаг, ещё. Вот уже началась насыпь моста. Боковым зрением или каким-то чутьём, мужчина заметил движение справа. Он резко остановился, выставив свою палку-костыль как копьё. В другой руке сжимал свой покалеченный нож. Шагах в десяти от него стоял волк. Пасть его была оскалена, шерсть на загривке стояла дыбом. Это был матёрый зверь, скорее всего самец, отец семейства.

Волк не спешил нападать, они стояли друг напротив друга, молча смотря друг другу в глаза. Это продолжалось минуты три. Всё это время человек думал, как ему выпутаться из сложившейся ситуации. Бежать, нет, не выйдет, какой из него сейчас бегун, на ногу не наступить, а на костыле не особо побегаешь. Он начал медленно отступать назад, подворачивая в сторону моста, не отрываясь взглядом от глаз волка. Волк следовал за ним, не изменяя дистанции, но и не нападая. Спустя какое-то время удалось дойти до середины моста. Идти спиной, в темноте, было не просто. Можно было легко зацепиться за шпалу или костыль, торчащий из неё. Если бы он упал, волк бы кинулся и загрыз человека раньше, чем тот бы успел защититься. Внезапно из темноты вынырну второй волк, немного поменьше, и присоединился к первому. Волчица, конечно же, это волчица. Теперь всё семейство в сборе, не хватало только малышей. Но с ними он сможет встретиться, если проиграет в, этой безмолвной пока, схватке. Некоторое время волчица шла рядом с волком, но затем перешла ближе к краю моста и чуть ускорилась. Теперь она была не спереди человека, а по левую сторону. Следить сразу за двумя волками стало труднее, постоянно приходилось вертеть головой и палкой, как бы отгоняя, зверей.

Две трети моста было позади. Мужчина всё так же пятился, а волки шли за ним. Но, кажется, они почувствовали, что человек слабеет и не спешили нападать, ожидая, что скоро добыча станет доступнее. Волчица ускорилась и постепенно стала опережать человека по противоположной стороне моста.

«Да они же меня окружают» – мелькнула догадка – «Нет, так дело не пойдёт, ещё немного и мне не куда будет пятиться». Нужно было что-то сделать. До локомотива было метров двадцать. Он уже видел спасительную дверь. Но волчица уже почти завершила свой манёвр. Он остановился и, медленно нагнувшись, поднял увесистый камень. Волк тоже остановился. До него было шагов пять. Медленно отведя руку с камнем назад, человек резко кинул её вперёд. Волк попытался увернуться и почти успел. Почти. Вот этого почти хватило, чтобы камень попал ему в плечо. От неожиданности волк отпрыгнул и отбежал назад. Тогда мужчина резко развернулся к волчице и, заорав «прочь падла», бросил в неё костыль. В неё он не попал, но хищница отбежала в сторону. Этого должно было хватить, чтобы прорваться, и он воспользовался шансом. Не обращая внимания на боль в ноге, он бежал. Вот она спасительная дверь, он прыгнул одной ногой на ступеньку. Пальцы руки уже коснулись ручки двери.

В тот момент что-то с силой дёрнуло его обратно вниз. Обезумевший от боли и разрушенной надежды на такое близкое спасение человек, рухнул вниз. Что-то держало его за ногу и тянуло прочь от локомотива. Извернувшись, он увидел водка вцепившегося в ботинок, чуть повыше ступни. Не думая он согнулся пополам и нанёс удар ножом. Нож с хрустом вошёл в тело зверя. Понимая, что одного удара может быть мало, человек потянул нож на себя. Но расколотая рукоятка ножа, обмотанная тряпкой, не выдержала. Ручка хрустнула, и в руке осталась только щепка и тряпка. Волк выпустил ногу и отпрыгнул. Человек подскочил, и снова ринулся к двери. Теперь он уже смог дотянуться и дверь распахнулась. Ворвавшись внутрь, он захлопнул её за собой. Рядом с локомотивом замелькали тени раздосадованных волков.

– Ну что, взяли? – злобно прошипел человек.

Теперь находясь в безопасности, он зажёг фонарь и позволил себе осмотреть повреждённую ногу. Вид у неё был не из лучших. Распухшая, посиневшая от гематом, лодыжка выглядела ужасно, к тому же на ней появилось несколько кровоточащих точек от зубов зверя. Старый армейский ботинок был достаточно твёрдым и прочным, но и он не выдержал зубов матерого волка.

«Переживу, ничего страшного» – подумал человек – «Бывало и хуже, главное живой, отлежусь немного, и все пройдёт. Внутри они меня не достанут, а потом придумаю что-то».




Глава 10 Неудачный опыт


– Скальпель.

– Зажим.

Два человека склонились над столом, на первый взгляд похожим на операционный, но только немного меньшим размером.

– Это поразительно, вы только взгляните, Арнольд Михайлович, только взгляните. И это всего за две недели.

– Н-да – Арнольд Михайлович был явно озадачен – а вы точно уверены, что у неё был рак лёгких? Лёгкие выглядят абсолютно здоровыми.

– Да, что же я вам вру, вы так думаете? – Вениамин демонстративно надув губы отвернулся, и, взяв с полки рентгеновский снимок, протянул его своему старшему товарищу.

– Н-да, действительно. Но за две недели, полное исцеление. Да такое не удавалось ещё ни одному доктору. Когда вы сделали вторую инъекцию?

– Три дня назад, как только у неё спала температура.

– Но если она излечилась полностью, то почему же сдохла? – Арнольд Михайлович ткнул зажимом в распластанную на столе крысу.

– Всё дело в иммунитете. Организм борется с вирусом быстрее, чем вирус уничтожает болезнетворные клетки. Смотрите – Вениамин достал блокнот, раскрыл его на нужной странице с записями наблюдений – Вот здесь, видите. Я специально заразил крысу чумой. Так вот, НВЛО полностью уничтожил вирус чумы на шестые сутки. Раковые клетки тоже подверглись изменению, но ещё держались. Все это время держалась высокая температура. На седьмые сутки прекратился иммунный ответ организма. Организм очень ослабел, но справился с вирусом НВЛО, и температура опустилась до нормальных значений. Повторное введение препарата вновь возобновило иммунные процессы, но ослабленный организм уже не смог справиться. Но вот НВЛО выполнил свою функцию. Крыса полностью здорова, хотя из-за своего сопротивления излечивающему вирусу умерла. Самое главное, что препарат работает. Это прорыв, чудо. С его помощью любая болезнь может быть излечена за две недели.

– Вот только трупу все равно, здоров он или нет – глядя на воодушевлённого юношу, задумчиво произнёс Арнольд Михайлович.

– Да – ничуть не смутившись, воскликнул Вениамин – это сейчас, но я работаю над этим, я сейчас же проверю все расчёты. Я найду, обязательно найду способ сроднить вирус и носитель. Ведь если бы организм с ним не боролся, а смирился, и принял вирус как своего друга, то подобный симбиоз дал бы носителю возможность вообще не болеть, никогда. Понимаете? Никогда не болеть. И не нужна была бы вторая инъекция. Всего один укол, и вы здоровы до конца своих дней. Понимаете?

Вениамин быстро распахнул створки шкафа, служившего ему архивом, вытащил кипу журналов, но Арнольд Михайлович остановил его. Взял из его рук журналы, и, положив их обратно, в шкаф, закрыл дверцы.

– Но, что? Что вы делаете? – возмутился молодой человек.

– Хватит, на сегодня хватит, идите лучше к жене. Два часа ночи уже, Светлана, наверное, заждалась уже дома.

– Но результат же есть – пытался протестовать Вениамин – я проверю и пойду.

– Дорогой мой Вениамин, ничего страшного не произойдёт, если вы проверите все завтра. Вы три года бьётесь над этой проблемой, ничего страшного, если вирус подождёт ещё один день.

– Но я же никогда ещё не был так близко – протестовал Вениамин, но Арнольд Михайлович повернул его лицом к выходу и легонько толкнул.

– Идите, я вам говорю, идите. Нельзя заставлять красивую девушку ждать, тем более в её день рождения, вы и так опоздали.

– День рождения? – встрепенулся Вениамин – Сегодня? Но я же …

– Подарок на полке, я позволил себе вам помочь. Не возражаете?

– Нет, совсем нет – смущаясь, пролепетал юноша – Спасибо, я …

– Да долго вы ещё будете тут мямлить? – перебил его Арнольд Михайлович и наморщил лицо, так что шрам покраснел и придал лицу грозное выражение – Светлана ждёт. А я сам просмотрю всё, что вы тут накалякали, если смогу разобрать почерк. Он у вас такой, что нужен дешифровщик.

Вениамин больше не стал возражать, быстро умылся, переоделся и пошёл к выходу. Когда он открыл дверь, и намеревался покинуть помещение, его окликнул Арнольд Михайлович.

– Вениамин, стойте.

– Да, конечно – с готовностью отозвался юноша.

– Вот вы мне, старику скажите, как так получилось, что весь институт, вернее вся его мужская половина, домогалась руки Светланы, а там такие именитые мужи имеются, но замуж она вышла за вас?

– Женская душа загадка – пожал плечами Вениамин и добавил – да я и сам не совсем понимаю, но. Но я безумно счастлив!

Дверь хлопнула, и Арнольд Михайлович остался один, с кипой бумаг и вскрытой крысой на столе.




Глава 11 В локомотиве


Сегодня он почувствовал себя лучше. И даже смог немного поесть. Сколько дней он провёл в кабине локомотива, он не знал. Большую часть времени мужчина провёл в забытьё. В перерывах между потерей сознания его сильно знобило. Его трясло и лихорадило. Всё что он мог сделать, для того, чтобы сбить высокую температуру, так это пить. Запасы воды во фляжке кончились быстро, а спуститься к реке за водой мешал даже не страх перед кружащими вокруг волками, а полное бессилие. Он просто не смог бы дойти до реки. Приходилось довольствоваться протухшей, вонючей, водой, скопившейся от дождей, в углублении на полу. От неё мутило, живот яростно сопротивлялся, поначалу даже рвало. Но умереть от обезвоживания было страшней, и он пил эту грязную, протухшую воду. Сил думать и двигаться не было, человек так и лежал, корчась в судорогах, возле лужи, весь заляпанный грязью и собственной блевотиной.

Трудно было понять, что послужило причиной такого состояния, растяжение или укус волка. Нога жутко опухла, покрылась синими пятнами и загноилась.

Еда, то немногое, что он съел сегодня, не задержалась в организме. Желудок, так долго не принимавший пищи, просто отторг её. Его снова рвало. К вечеру он попробовал снова поесть, но теперь уже удачно. По телу прошла волна приятного тепла, и начало клонить ко сну. К здоровому сну, а не провалам от потери сознания. Слабость все ещё не покидала его, но разум начинал возвращаться. Он нашарил в рюкзаке маленькую жестяную коробочку, открыл её и высыпал в ладонь содержимое. Две таблетки, всё что у него было, таблетки в настоящее время были на вес золота. В Зонах так и не смогли наладить производство даже самых простейших лекарств, а запасы найденных, в вылазках на соседние, брошенные, поселения, быстро таяли. Их выдавали только мужчинам, что стояли на стенах, чтобы не лишиться защитников. Эти две таблетки он нашёл однажды в кармане, разорванного смертозомом, человека недалеко от Зоны-15. Человек не смог дойти до ворот всего шестьсот метров. Его останки, руки, ноги, голова, тело, были разбросаны в радиусе тридцати метров. Но вот карман оказался цел, и в нем была упаковка пенициллина. Две штуки он оставил себе, остальное отдал защитникам. Два года он хранил их, на крайний случай. Возможно, сейчас и был тот самый, крайний случай. Вылечиться двумя таблетками было невозможно, но что ещё он мог сделать, чтобы спасти себя сейчас. Человек положил одну таблетку в рот и проглотил. Вторую бережно спрятал обратно в коробочку. Он решил выпить её завтра. Затем он уснул.

Проснулся человек от того что на голову ему что-то капало. Он с трудом заставил себя отодвинуться в сторону. На улице шёл дождь. Вода, просачиваясь через дырочку в крыше локомотива, капала вниз. Найдя на полу ржавую и помятую банку из-под краски, он подставил её под струю. Впервые за то время, что он провёл внутри локомотива, он смог попить чистой воды.

День был в самом разгаре, но, из-за чёрных дождевых туч, было сумрачно. Его всё ещё знобило, но было уже легче. Опухоль на ноге не спала, но синева начала сменяться розовым цветом, что вселяло надежду на то, что заражения нет. Только сейчас он огляделся и заметил, что лобовое стекло локомотива разбито, а на рычагах управления висит кусок брюк, заканчивающийся ботинком. Мужчине стало интересно, кто и зачем так подставил ботинок к остатку брюк. Человек подполз к рычагам, освободил этот кусок ткани и потянул к себе. Ботинок остался на месте, а из штанины выпала истлевшая до кости человеческая нога. Ботинок был просто обут на кость. Человек отшатнулся от неожиданности.

Кто мог оторвать ногу человеку и оставить висеть тут? Вывод один. Смертозомы напали на едущий к мосту локомотив, ворвались через окно. Тело, которое они тянули через окно, зацепилось штанами за рычаг, и машина остановилась. Но монстры не стали высвобождать застрявшую ногу, а просто оторвали её. Да уж, силы у них были просто чудовищные. Так вот почему посреди леса стояла железнодорожная машина, и даже двери не были заперты изнутри. Человек просто не успел понять, что на него напали. Что-то мелькнуло за окном, в следующее мгновение разбилось стекло. Машинист пытался отступить, но не успел. Ещё секунда и он уже мёртв.

Вот как так могло случиться, что ещё несколько лет назад люди чувствовали себя царями природы, ходили везде, где хотели, делали что хотели, убивали зверей ради забавы. А теперь приходится постоянно прятаться, бояться, чтобы тебя не съели, не разорвали. Всего за несколько лет смертозомы привели, некогда густонаселённую планету, к тому, что люди теперь на ней могут только прятаться за высокими стенами и ежедневно обороняться от натисков существ, которых сами же и создали ради своей обороны. Как могло так случиться, что создания уничтожили создателей. На земле нет теперь ни государств, ни законов, ни городов, ни полиции, ни армии. Всё что делало людей цивилизованным обществом, все то, что люди создавали тысячелетиями утрачено всего за несколько лет. Все что осталось сейчас, это немногочисленные обиталища людей, которых становилось все меньше. И судя по скорости уменьшения представителей человеческого рода, пройдёт всего пара лет и на земле не останется ни одного человека. Уже сейчас приходится бояться не только смертозомов и зомбированных, ещё одного творения людей, но даже обычных зверей, которые никогда ранее не нападали на людей в этих местах, которые всегда избегали встречи с человеком. О нападениях волков на людей никто не слышал лет двадцать до появления смертозомов, а вот теперь человек едва спасся, и это даже не зимой, когда волки собираются в стаю. Раньше человек считал себя царём природы, а теперь природа напоминает людям, что они просто мнили себя властелинами, никогда таковыми не являясь.

Так думал человек, лежащий в кабине брошенного в лесу локомотива, находясь в промежутке между жизнью и смертью, без надежды на помощь и спасение, без уверенности, что его миссия увенчается успехом и он найдёт то самое существо, которое управляет ордами блуждающих теперь по земле смертозомов. Что он сможет взять образец его ДНК, что сможет уйти живым, что сможет вернуться к людям, и что вместе с другими оставшимися в живых учёными сможет выявить то, что позволяет смертозомам общаться. Они смогут придумать, как блокировать этот канал связи, и вот тогда остатки, способных ещё драться, людей поодиночке истребят монстров. И тогда у человечества появится шанс не стать вымирающим видом. Но столько много этих «если» должно сойтись, чтобы всё получилось. Он сам поставил себе такую задачу, его никто не просил, да и никто не поверил бы, что такой план сработает. От него одного сейчас зависит так много, а он лежит тут на железном полу, в старой машине, и ещё не знает, доживёт ли до завтрашнего дня.

Прошло ещё несколько дней. Скудные запасы еды в рюкзаке закончились. Дождей в последние дни не было, вода в банке из-под краски закончилась тоже. Надо было что-то делать, куда-то двигаться, иначе можно просто умереть здесь, от голода и жажды. Нога поджила, и хотя наступать на неё было всё ещё больно, однако ходить уже получалось. Нужно спуститься к реке, набрать воды, а возможно и найти что-то съестное.

Наскоро собрав свои разбросанные по полу пожитки, человек замер перед закрытой дверью кабины железнодорожной машины, которая столько дней служила его убежищем. Там за дверью ждал его страх. Там он в два счета может быть разорван волками или, что ещё хуже, смертозомами, тварями, которых он ненавидел всем сердцем, и в то же время боялся. Но оставаться тут тоже нельзя, да и для чего было проделывать такой долгий путь, в лишениях и одиночестве, чтобы сейчас повернуть назад. Нет, нужно идти вперёд, и будь что будет. Собравшись духом, он нажал на ручку двери. В открытую дверь рванул поток свежего утреннего воздуха и солнечный свет. Только теперь, когда нос вдохнул свежие лесные ароматы, он понял, как же воняет внутри кабины, и как же воняет от него самого. С таким шлейфом ароматов, его любой смертозом на расстоянии нескольких сот метров приметит.

Оглядевшись через проем двери, и не заметив ничего опасного, человек начал спускаться по лесенке вниз, но едва он поставил ногу на вторую ступеньку, как она со скрежетом прогнулась. Проржавевший от времени металл, стоявшего без присмотра локомотива, не выдержал веса человека и проломился. Ослабевший мужчина, не ожидая подобного, не успел ухватиться и рухнул вниз. Хоть падать было не высоко, но от неожиданности и слабости, он не успел сгруппироваться и упал плашмя на спину. С полминуты он приходил в себя, глядя в небо, а когда сумел-таки повернуть голову, то сердце его буквально остановилось. Прямо в глаза ему, с расстояния не больше полуметра, смотрела оскаленная волчья морда. «Это конец» – подумал человек. В таком положении, он распластанный на спине, волк нависает над ним, не было ни одного шанса на спасение. Всего лишь доля секунды отделяла его от того момента, когда челюсти зверя сомкнутся на шее. Но зверь медлил и эти секунды, ожидания смерти, показались вечностью. Прошла минута, казавшаяся годом, постепенно человек начал выходить из оцепенения, разрозненные мысли в голове, начали собираться в кучу. Что-то было не так, зверь не атаковал и не издавал никаких звуков. Ещё минута понадобилась, чтобы понять, что зверь даже не шевелится, а по немигающим глазницам и открытой пасти ползают мухи. Если бы не вонь от самого человека, то он бы почувствовал запах гниющего мяса.

Осторожно, приподняв голову и оглядев всего зверя, мужчина увидел торчащий чуть дальше основания черепа деревянный обломок. Он не сразу понял, что это сломанная ручка его ножа. Только теперь человек позволил себе подняться. Зверь был мёртв. Душа постепенно возвращалась на место. Пересилив отвращение, он выдернул сломанный нож из волка, и, встав в полный рост, направился вниз с насыпи, туда, где слышно было журчание воды в реке. Он даже не пытался скрываться, было ощущение, что сейчас он уже не может бояться, что ему уже все равно что будет, главное добраться до реки.

Немного времени спустя он лежал в воде и жадно глотал её, не в силах перестать пить. Он пил и пил, до тех пор, пока не заполнил желудок, пока уже не смог больше втолкнуть в себя ни одного глотка. Вода в реке была холодная, но он не спешил на берег и выполз, только когда окончательно замёрз. Затем он разделся и выстирал одежду, большое внимание уделив местам, где находил запёкшуюся кровь. Не должно было остаться ни одного пятнышка, чтобы чуткий нос смертозома не смог уловить её запах, запах который манит их как магнит.

Недалеко он приметил небольшую заводь с узким выходом в русло реки, настолько узким, что его можно обхватить руками. В ней вода должна быть теплее. Солнце нагревает стоячую воду сильнее. Там может стоять и греться мелкая рыбёшка. Наломав веток и размашистых лопухов, он осторожно, со стороны реки прокрался к выходу из заводи и сделал запруду, в середине мужчина оставил дыру, куда приладил брюки, предварительно завязав штанины. Затем намутил воду перед ловушкой и прыгнул в заводь. Он хлопал по воде руками, топал ногами, пугая рыбу, которая могла находиться тут, стараясь загнать её в ловушку из брюк. Улов был небольшим, всего то пара небольших окуней, но и это была еда. Забыв об осторожности, он развёл на берегу небольшой костёр и зажарил рыбу в глине. Сегодня был день, когда ему стало плевать на то, что будет, что его могут заметить, он просто наслаждался горячей пищей и грелся у огня. Как же давно он вот так запросто не сидел у костра. Мир, в котором приходилось существовать теперь, не прощал ошибок, жить приходилось, прячась от всего и всех. Если тебя могли заметить, то ты пропал. Но сегодня ему было всё равно. Даже если бы сотня смертозомов вышла сейчас на берег, он бы всё равно доел свою рыбу. Одного окуня он съел сразу, а второго завернул аккуратно в целофан и уложил в железную коробку.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70320670?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.