Три закона. Закон первый – Выживание. ч.1

Три закона. Закон первый – Выживание. ч.1
Елена Пост-Нова


Три Закона #1
Легко ли жить в идеальном мире будущего? Когда люди эволюционировали и уже успели разрешить все глобальные проблемы?Блестящие перспективы совершенного мира, однако, вовсе не радуют Леоку в его шестнадцать лет. Как и все его ровесники, рождённые бесполыми, он вот-вот должен будет попрощаться со школой и сделать самый важный выбор в своей жизни – выбор профессии и пола. Поначалу кажется, что судьба благосклонна к отчаявшемуся – ему поступает предложение стать помощником лучшего охотника на квазиантропов, Гера Мичлава, одного из последних способных на убийство людей. Вот это удача! Или же нет?.. Ведь громкие карьерные обещания заводят Леоку в самое опасное место на планете – Дикую Зону…





Елена Пост-Нова

Три закона. Закон первый – Выживание. ч.1





Интро


Меня зовут Леокади Алисар. Я – аген. Аген – означает «бесполый». Но я уже приближаюсь к возрасту семнадцати лет, когда пол придётся всё-таки выбрать, хочу я этого или нет.

Да-да, я по-прежнему человек! Млекопитающее из отряда приматов, семейства гоминидов, из рода людей. Вот только подвид другой – Homo sapiens prosperus. В отличие от наших вымерших предков, Homo sapiens sapiens, мы рождаемся без конкретного пола, а обретаем его позже – причём, благодаря современной науке, можем сами решить какой именно. С одной стороны, это очень удобно. А с другой…



Как человечество докатилось до такой жизни – все знают с детства! Катаклизм – первейшая тема на уроках по естественной истории.

Примерно каждые шестьдесят пять миллионов лет Земле не везёт – её орбиту пересекает некая малая планета, мегаастероид, который приносит за собой немало бед для всего живого. Когда-то его кусок уничтожил динозавров. А в этот раз он прошёл так близко, что воздействия его гравитации оказалось достаточно, чтобы ось нашей планеты сменила наклон, а часть её атмосферы была сорвана. Напоследок обречённое человечество успело дать «преступнику» имя – Тифон[1 - Тифон – чудовищный великан, получеловек-полудракон, олицетворение необузданных сил природы.] – вполне подходящее прозвище!

После такого серьёзного повреждения воздушная оболочка продолжила разрушаться, и защита Земли от солнечной радиации значительно ослабла. Смена наклона оси полностью изменила климат, ледники на полюсах растаяли окончательно, понятие зимы пропало – уровень моря поднялся, затопив все прибрежные и островные территории. Изменились направления ветров и течений – и весь хрупкий механизм жизни на Земле лишился климатической поддержки.

Если коротко – это попросту стала другая планета.

Но не стоит пугаться, за те миллиарды лет, пока жизнь на ней существует, Земля часто зачищала свою поверхность, уничтожая разом половину имеющихся на ней организмов. И на освобождённой территории начинала всё заново.

Так произошло и в этот раз.

Началось масштабное вымирание прежних видов, но также, благодаря повышенной радиации, и стремительное образование новых. В том числе и усовершенствование человека. Ну… мы надеемся, что усовершенствование. Калейдоскоп мутаций, вихрем пронёсшийся по нашему миру, занимает в школьных библиотеках целые тома. Но вас наверняка больше интересует, что же случилось именно с нами.

Цивилизация была почти стёрта. Человечество оказалось не готово к подобной космической революции, да и разве можно быть к этому готовым? Единственное, что успели сделать наши предки прежде, чем вымереть или мутировать – это попытаться сохранить своё культурное и научное наследие для тех, кто останется жив в грядущем. Среди болезней, вызванных радиацией, среди войн, вызванных голодом, несколько сотен беззаветно верящих в будущее людей позаботились об организации масштабных подземных хранилищ информации – Баз Знаний – где они и похоронили все достижения подвида sapiens, накопившиеся за период его существования на Земле.

И были они правы. Человек выжил.

Человек приспособился, как приспособилась сама планета и всё живое на ней.

Правда, лично людям пришлось чуть ли не заново пройти путь от пещеры и палки до небоскрёба и смартфона. И то – путь этот начался только тогда, когда появился новый, приспособленный к изменившимся условиям, подвид. Названный Homo sapiens prosperus[2 - prosper (prosperus) (лат.) – удачный, счастливый].

Внешне мы ничем не отличаемся от наших предков. Кроме того, что рождаемся бесполыми, а пол приобретаем потом. Какой именно пол – зависит от внешних условий, буквально от погоды. И учёные предполагают, что этим природа обеспечила нам возможность лучше приспосабливаться к постоянно шатающимся условиям на планете.

В общем, мы вписались в лихой поворот судьбы! Кстати говоря, не все знают, что во время радиационных приключений от человечества отделилась ветвь гермафродитов! Но, к счастью, она была тупиковая. И не будем о позорном прошлом, а то даже стыдно вообразить.

И всё же самым судьбоносным изменением в человеке оказалась эволюция главного органа – мозга.

Много-много лет минуло с тех пор, как последний человек прежнего подвида умер на руках нового человека. Сейчас уже сложно сказать в какой именно части планеты произошла первая полезная мутация, кто с кем скрещивался, и как именно сформировался итоговый Homo sapiens prosperus. Границы прежних государств стёрлись, исчезли нации и расы, языки смешались в один, общий для всех.

Прошло время, в новом мире люди размножились, расселились, из единого языка уже стали образовываться наречия. Люди использовали знания, бережно сохранённые предками, цивилизация заново поднялась на прежний уровень.

Учтя опыт предков, мы ограничили своё воздействие на другие виды – мы живём в обнесённых высокими стенами городах, окружённых тем количеством дикого, нетронутого нами, пространства, которое по расчётам необходимо для жизни других живых существ, а также для восстановления тех природных ресурсов, которые мы всё же забираем. Через рождаемость мы строго контролируем свою численность, а средняя продолжительность жизни сейчас равняется ста двадцати годам.

«Современный человеческий мир строится на трёх направляющих – развитие личности, эффективность для общества, честная конкуренция как внутри цивилизации, так и в её взаимоотношениях с природой» – эти первые слова Конвенции Нового Человечества сопровождают нас с детства. В моей школе они встречают каждого уже при входе, вместе с эмблемой восходящего над горизонтом солнца – символом начала новой эпохи. Вот этими принципами и руководствуется наше общество. А золотое солнце на серебряном поле реет в виде флага над каждым городом планеты.








Вот так мы и живём в наших замечательных, устаканившихся условиях – развиваем промышленность, культуру и самих себя.

Ох, забыл упомянуть один важный момент – новый подвид человека образовался вовсе не один. Их два.



Но, собственно, кто же я? Меня зовут Леокади Алисар, мне чуть больше шестнадцати лет. Я – ученик образовательного учреждения пятого типа первого класса района Квета в Мегаполисе. Я – аген, пол мне предстоит выбрать под конец последнего учебного года, то есть через несколько месяцев.

Но выбрать пол – это ещё полбеды! Его может определить будущая профессия. Которую тоже надо выбрать. И выбрать уже сейчас.

Несложно себе представить, что, стоя перед двумя главными решениями своей жизни – выбора пола и профессии – я уже несколько месяцев живу в состоянии тихой истерики…




Глава 1


…Сегодня настал очередной день. Привычный подъём полшестого утра, привычные действия по приведению себя в порядок перед школой.

Вставая по утрам, я в зеркале пытаюсь разглядеть хоть какую-нибудь подсказку. На кого я больше похож – на мальчика или на девочку? Но моя внешность не хочет мне отвечать – эти большие серые глаза, эти русые волосы, подстриженные по агенской моде чуть ниже плеч, этот средний рост и сложение могут принадлежать кому угодно.

Иногда завидуешь докатаклизмовым людям, которым ничего особо не нужно было решать – уже хорошо, если тебя не убили, или если ты не загнулся от какой-нибудь болезни…

Даже комната моя не в состоянии дать дельного совета. Знаете, как бывает – иногда по личным вещам можно многое понять о человеке. Я о себе понять ничего не могу, кроме того, что агенам не положено иметь много барахла. Небольшая, родная моему сердцу, комнатка обустроена в нейтральных светлых тонах и довольно аскетично. И только над письменным столом виднеется одно яркое пятно – фотография дымящего вулкана, находящегося на противоположном конце планеты. Но я повесил её совсем недавно.

Сегодня мы с друзьями и однокашникам опять идём в наш храм науки, который теперь стал для меня зданием суда. Сколько мне тут дадут? Или куда сошлют? Самое поганое, что приговор в итоге вынесу я сам!

Улицы были приятно оживлены вереницами учеников и утренним потоком машин взрослых граждан. Солнце благополучно грело наши головы, все вокруг были весёлыми, слышалась беззаботная болтовня… Один я, как мешок с дерь…

– А?! Чего?..

– Я говорю, ты все письма просмотрел? – поверх моих мыслей раздался бодрый голос Гелло.

Он шёл рядом деловито, чёткими мерными шагами, придерживая локтем сумку и глядя вперёд смело и уверенно. Он выглядел как образцовый, полный амбиций студент.

– Ну так – пролистал… – нехотя отвечал я, уводя взгляд от этой ядрёной картинки.

Письма нам вручили в прошлую пятницу – это были предложения о работе от самых разных организаций столицы. Работодатели в это время года всегда занимаются поиском кадров по школам, готовящим выпускников. Они тщательно изучают наши паспорта, предлагают должности отобранным ученикам и в сезон собеседований встречаются с теми из них, кто заинтересовался, чтобы выбрать того, кто заинтересует их.

Традиционно успешным считается тот студент, у кого писем набралось больше. У меня их было очень много… Настолько, что я не смог заставить себя их прочитать…

– Хм, – Гелло задумался, как бы ему необидно выразить своё удивление. – Пролистал?

– Пролистал. А ты? – поинтересовался я уже с некоторым раздражением.

– Я всё изучил очень внимательно, – приятель этого не заметил.

– Я тоже! – пропищал Мирои, выныривая из-под его локтя. – Но у меня-то предложений гораздо меньше, чем у вас!

И он горестно хныкнул, резво семеня рядом с широко шагающим Гелло:

– …Хоть бы меня куда-нибудь взяли, мне уже всё равно куда!

– Почему «всё равно»? Не надо себя программировать, – наперебой завздыхали мы. – У тебя очень хорошие показатели. Перестань. Пойдёшь туда, куда захочешь.

Как всегда ободряя Мирои, мы вошли в школу, и за нами захлопнулось солнечное небо.

На самом деле наш приятель просто хотел нарваться на похвалу – он всегда так делает, когда чувствует неуверенность в себе и происходящем. Но сейчас я был рад его выкрутасам – лишь бы Гелло не начал промывать мне мозги и не привязался с высокими фразами типа «Реши, чего ты хочешь от жизни! Оцени свои возможности! Проснись с целью!». Мне достаточно выслушивать это каждый день от отца, добившегося в жизни немалых успехов и очень этим гордящегося.

Откуда я знаю, чего хочу?.. Я хочу нормально жить! Но как разобраться, что жизнь может мне дать?

Наставниками мои способности стабильно оцениваются как многообещающие. Я из тех, кого одобрительно хлопают по плечу, и говорят «Ты пойдёшь далеко», но куда – никто не уточняет. Главное, далеко. В моём паспорте чёрным по розовому написано: «Особенность склада ума – разноплановость». Это значит, что я неплох во всём подряд.

Мои друзья не имели подобной проблемы. Гелло Нжелл – высокий, худощавый, темноволосый аген с прямыми и благородными чертами лица – явно склонялся в сторону техники и инженерии. Он учился в среднем лучше меня, больше успевая по техническим наукам, и меньше – по остальным. Он прекрасно представлял, в какую сторону направит свой могучий потенциал. И, оценив все за и против, давно решил, что будет мужчиной – даже волосы уже стриг коротко, по-мужски.

Мирои Стёппи был его противоположностью. Невысокий, со склонностью к круглым щёчкам, которые его заставляли сгонять на тренировках, с лёгкими светлыми волосами. Он учился хуже нас обоих, но не настолько, чтобы волноваться по этому поводу. Его увлекали науки гуманитарные (особенно культурные феномены), он был впечатлительный и нервозный.

Как видите, по всем параметрам я нахожусь где-то между ними. И выделяюсь только тем, что искренне разделяю интересы обоих и, если нужно, могу помогать им по всем тем предметам, где они отстают. Мы дружили с самого тринадцатого класса, то есть с того момента, как впервые встретились в школе малыми детьми. И, несмотря на различия, прекрасно ладили, не намереваясь расставаться в будущем. Своих друзей я любил, даже сейчас, когда они не могли понять того, что меня грызло.

Итак, мы втроём вошли в школу, небо захлопнулось. Под гнётом пессимистичных мыслей, я даже не подозревал – можно не волноваться, судьба моя уже решена в этих стенах. И никакой проблемы выбора уже не стоит – я вообще лишаюсь свободного выбора очень надолго.

Да-а, знай я заранее, что принесёт мне этот день, то за пять секунд сожрал бы свой паспорт, изменил бы внешность и навсегда покинул бы город.



Сегодня для старшеклассников начиналась подготовка к приватным беседам с работодателями. Вообще, нас едва ли ни с начала обучения готовили к финальному выбору профессии. Наблюдали, собирали данные, анализировали, корректировали. А сейчас необходимо последний раз пройтись по нам лаком и полностью отполированными выставить на торг. И для того, чтобы торг дал хороший результат – нас научат торговаться.

Сперва все группы первого класса согнали вместе в Зал Собраний и произнесли там вводное слово – о том, что нас теперь ждёт. Из прежних занятий оставалась только физическая подготовка (без неё никак – люди в современном мире должны следить за своей формой и здоровьем). Все остальные часы будут распределены между лекциями по психологии труда, трудовых отношений, мотивации, самотерапии и всего того, что может понадобиться в рабочей жизни. Так пройдёт четыре месяца. За это время мы должны будем проанализировать полученные предложения и выдать списки тех организаций, которые нас заинтересовали. А потом накатит волна собеседований, которая будет захлёстывать нас до самого срока приобретения пола.

Зарядившись информацией, которую и так все знали, мы с разбега прыгнули в наше обновлённое девятичасовое расписание.

Первым нас ждало занятие по психологии прохождения собеседований. Затем тренинг по моральной подготовке к ним (после которого Мирои заметно расслабился). Потом семинар по риторике – зачем-то.

Друзья мои пребывали в радостно-взвинченном расположении духа. Гелло едва ли не бил копытом! Он готов был ринуться в бой и положить начало своей будущей успешной жизни. А Мирои успел расстаться с утренним отчаянием и уже строил планы, как работодатели порвут друг друга на куски, не поделив между собой его таланты. Я таким настроением похвастаться не мог.

Оно стало ещё хуже, когда во время перерыва кто-то из одногруппников начал намекать, что получил как раз то приглашение, на которое надеялся. А Гелло пожал плечами и сказал, что и он такое получил. Тут Мирои шепнул мне, что подумывает сам отправить запрос кое-куда – так тоже можно было делать. Мирои взял с меня драматичное обещание пока не спрашивать ничего более, но я и так догадался, что он собирается попробоваться где-то в области искусств. Ведь ассоциации артистов практически никогда никого к себе не зовут.

Друг, сам того не зная, раздавил меня окончательно… Просто в пыль втоптал! Даже нервный, неуверенный Мирои чётко знает, чего он хочет! А я!.. а я…

Мне захотелось узнать, а куда же именно он хочет обратиться. Ведь если в музыкальную область, может, и мне стоит – я был одним из немногих кого учили вокалу, найдя у меня в глотке «неплохой» голос. Но обещание ничего не спрашивать уже было взято. Да и не могу сказать, что до конца жизни хочу драть этот свой всего лишь «неплохой» голос…

Так что на риторике я ничего не слушал, а пребывал в плену собственных совсем не риторических вопросов.

Может, сперва попытаться определиться с полом, а потом уже решать всё остальное? На данную тему мои сверстники заправлены самыми подробными знаниями. «Занимайтесь просвещением, а не войной» – таков был лозунг Высшего Правительства, когда создавалась современная система образования. Обучение даёт нам максимум познаний о реальной жизни. Нам преподавалась анатомия, основы мужской и женской медицины, биохимия гормонов, сексология, психология (и полов, и их отношений, и семьи, и детей) – мы знаем абсолютно всё в этих областях, для нас это всего лишь шестерёнки для проживания успешной и гармоничной жизни. Говорят, правда, когда у нас начнётся выработка половых гормонов, на эти знания мы посмотрим несколько однобоко… А что толку, если сейчас я смотрю не однобоко – можно жить и женщиной, можно жить и мужчиной – а что лучше-то?!

После риторики мы двинулись в сторону последнего на сегодня занятия. Я постарался себя приободрить – возможно, оно прояснит что-нибудь в моей голове! Ведь это будет лекция «Тонкости взаимоотношений мужчин и женщин в условиях напряжённого рабочего процесса».

До переворота в моей жизни оставались считанные минуты…

Жуя кофеиновую жвачку, для бодрости, мы втроём направлялись как раз к необходимому кабинету, когда под потолком разнёсся громовой голос:

– Леокади Алисар!

Коридор дружно вздрогнул, но секундное замешательство сразу рассосалось, и я один остался стоять как столб. Гелло и Мирои тревожно глянули мне за спину, но по выражениям их лиц я понял, что голос принадлежит кому-то из добрых учителей.

– Леокади, дружок, я тебя и ищу.

Я наконец отмер – ведь это был руководитель нашей, десятой, группы. Его все любили и заслуженно почитали лояльным человеком. Он преподавал нейробиологию.

– Здравствуйте, наставник Демен, – мы все трое поклонились.

Преподаватель улыбнулся как-то натянуто. Он был высокий, приятный, мягкий и довольно молодо выглядел для своих лет. Но, кажется, сейчас был чем-то встревожен.

– Да-да, здравствуй… Здравствуйте, ребята! Леокади, у меня до тебя два дела… Ну, во-первых, поздравляю с получением предложений – всех вас, друзья, поздравляю!

– Спасибо!.. Спасибо…

– …Очень приличное количество вы все набрали, я вами горжусь…

Он действительно всегда нами гордился, но в настоящий момент его сильнее занимало какое-то другое чувство.

– Это первое, что я хотел сказать… А второе, признаться, совсем уж интересно! – Демен опять натянуто улыбнулся. – Один из твоих работодателей, Леокади, взял и пришёл сегодня сюда! Он хочет собеседовать тебя сейчас.

У меня сердце в пятки упало.

– К-а… к-а… – забулькало в горле, но Гелло восторженно промычал на весь коридор «Вот это круто!», и меня отпустило.

– Не волнуйся, дружок, вполне возможно, что это действительно круто, – наставник ободряюще похлопал меня по плечам. – Конечно, он пришёл не вовремя, но Президент сделал ему скидку. Поскольку работа этого человека предполагает скорый отъезд, и у него якобы нет времени, чтобы уделить нам его позже. Ну что ж… Пойдём!

– Наставник, куда я пойду? – не своим голосом взвыл я, цепляясь, как маленький, за его рукав. – Я ещё не готов, у нас сегодня только первый день подготовки к собеседованиям был! Как я буду с ним разговаривать?

– Не бойся, Леокади, думаю, говорить будет он. Ты – единственный ученик, заинтересовавший его в нашей школе. Идём-идём, по дороге всё расскажу!

– А как же «Взаимоотношения мужчин и женщин»?..

– По старинке обсудите это с друзьями за чашкой кофе.

– Иди, не о чем волноваться! – шепнул Гелло.

– У тебя-то точно всё получится… – протянул Мирои.

И наставник Демен за локоть повёл меня прочь от такой привычной, такой безопасной аудитории, где сейчас начиналась такая хорошая и интересная лекция…

– Не беспокойся, – начал он инструктировать на ходу. – Ты войдёшь, поздороваешься и сядешь за стол. Говорить начнёт он – его инициатива. Ты выслушаешь; вероятно, у тебя появятся вопросы – ты их задашь. Сроки твоего ответа стандартны – ты должен побеседовать со всеми работодателями, поэтому ответ свой дашь в указанную в нашем стандарте дату.

Последнее прозвучало несколько раздражённо. Видимо, наставник не одобряет того, что происходит.

– А кто же это?.. И он только меня пригласил? – в последнее трудно было поверить.

– Да, он обратился в школу довольно давно, изучил предоставленные ему паспорта довольно быстро и остановил выбор на тебе. Он присутствовал даже на некоторых занятиях (конечно, наблюдая со стороны, чтобы вас всех не взбаламутить). И ты его устроил настолько, что он предпочёл всё своё внимание уделить только тебе.

– Да кто же это?

Толи яркие блики солнца, гуляющие по светлым стенам, исказили приятное лицо моего наставника, толи нехорошее самочувствие – но, кажется, он поморщился от этого вопроса.

– Гер Мичлав.

Не увидев в моих круглых глазах признаков узнавания, Демен нахмурился уже явно.

– Леокади, ты смотрел, что за приглашения тебе пришли?!

– Ну, я как бы не так подробно, но…

– Где твоя развитая ответственность и инициативность высокого уровня? Я считал, что ты будешь знать о своих перспективах ещё до того, как я вручу тебе письма!

– Да даже если б знал!.. – не удержался я от вымученного стона.

Демен остановил нас обоих и внимательно посмотрел на меня. Мы уже стояли у здоровенной двери в Приватное крыло, где раз в год у старшеклассников проходит сезон собеседований.

– Письма у тебя с собой?

– Д-да…

– Давай-ка так – три минуты я даю тебе на то, чтобы отыскать нужное, ознакомиться с ним и сделать нейтральное лицо.

– Да, хорошо!

– Время пошло, а я пошёл к этому Мичлаву…

И наставник шагнул за тяжёлую дверь, оставив меня одного. Даже холодно стало. Ученики уже разбежались по кабинетам, стояла тишина – даже шума деревьев за просторными окнами не удавалось услышать. Так, где это письмо?!

Как назло, все предложения лежали в сумке по своим конвертам – это поиски осложняло – открой, прогляди, возьми другой. Да ещё и такая куча! Сумка валилась из рук, сами руки тряслись, шрифты на брошюрах совершенно невозможно было читать за полсекунды – но я всё-таки нашёл! И… здесь не с чем было знакомиться – одна только визитка. Черная карточка… «Гер Мичлав, специалист первой категории, Ассоциация квазиантропной охоты». Квазиантропная охота?!!

Пылающая на солнце дверь басовито скрипнула – и такое страшное эхо получилось… Демен смотрел на меня по-учительски изучающе.

– К-а… к-а… – я попытался выразить своё мнение.

– Вижу, ты теперь в курсе. Проходи.

– К-какая охота, наставник?!

– Иди, Леокади, ты просто выслушаешь предложение. Тебе вовсе необязательно его принимать.

И тень огромной двери сомкнулась надо мной. Я успел только заметить длиннющий коридор с окнами под потолком и невероятное количество кабинетов. Но вот я оказался в ближайшем – и всё… Началось…

Кабинет оказался маленьким, уличный свет проливался в него щедро, посередине стоял средних размеров стол с письменными принадлежностями на две персоны.

И по ту сторону стола сидит человек… Огромный человек… И мне показалось, что вот пришёл мой палач…

Но при первом же взгляде на него паникующий мозг остановился и подсунул мне нужное воспоминание. Я знаю, кто это! Я видел его в газетах! Ну да, Гер Мичлав – о нём пишут гораздо чаще, чем о других квазиантропных охотниках, и, кажется, даже называют лучшим из них.

Не узнать этого человека было сложно, даже если видел его фото всего однажды, не особенно интересуясь новостями об охоте и промышленности. Потому что он совершенно не походил на всех, кого ты обычно видишь в газетах и в жизни. Гер Мичлав был мужчиной невероятных габаритов – абсолютно все его черты можно было бы окрестить просто огромными. Огромный рост (явно под два метра), впечатляюще развитая мускулатура (явно характерная для его профессии), огромное широкое лицо с крупными чертами и заметной щетиной, проступающей до самой шеи. Кожа имеет признаки загара – явления, совершенно не характерного для занятых жителей Мегаполиса. Большие глаза, карие, большой нос с лёгкой горбинкой, большой кривящийся в усмешке рот – всё это на огромной голове, увенчанной непробиваемо густой кудрявой шевелюрой столь же непробиваемо чёрного цвета. И одет он весь был в чёрное – солнечный свет немного бликовал на куртке, покрывавшей необъятной ширины квадратные плечи.

Он… он выглядел очень некорректно и пугающе… Ещё и сидел, в непрошибаемой уверенности откинувшись на подлокотник стула. И будто заполоняя собой всё окружающее пространство.

Приход мой вызвал одобрение. Прицельный взгляд выхватил сперва мою бледную физиономию, а затем прошёлся по мне от макушки до низов.

– А вот и ты, парень, – проговорил этот человек низким рокочущим голосом и усмехнулся. – Ну, проходи-проходи, чего замер? Стрелять я в тебя не буду.

Видимо, нейтрального лица у меня не вышло…

– В вашем распоряжении сорок минут, господин Мичлав, – над затылком прозвучал непривычно холодный голос Демена.

Мужчина отсалютовал ему широкой загорелой ладонью.

– Спасибо, наставник, нам с ним хватит и двадцати!

– Оставляю вас, – плечо моё ободряюще пожали, дверь хлопнула, я остался один.

– Ну садись, сказал же, – человек насмешливо кивнул на свободный стул.

Я присел.

И… чего он молчит?.. не я же должен говорить! Разглядывает как квазиантропа несчастного… И, кажется, его куртка сделана из кожи – Господи, неужели настоящей?!

Тем временем мужчина бросил удобную позу, подался вперёд, что даже стол скрипнул, и взглянул мне в самое лицо.

– Будем знакомы, братец? – уже упомянутый хрипловатый голос отозвался эхом в моей тщедушной груди. – Гер Мичлав, член Ассоциации квазиантропной охоты. Призёр всемирных соревнований по охоте на стайных хищников. Раз пять награждён знаками отличия за вклад в развитие мировой промышленности. Да и просто активнейший мужик в своей ассоциации – четвёртый год подряд лидер квазиохоты. Ну?

Я поспешно пожал протянутую руку – при этом моя ладонь едва не сгинула, на несколько секунд лишившись нормального кровообращения.

– Леокади Алисар… Школяр п-пока что…

– Да-а не надо прибедняться, – господин Мичлав с треском вернулся на прежний трон. – Школяр с нешкольными показателями! Вот по их поводу я и пришёл с тобой переговорить.

Я с трудом сглотнул – вот и вся реакция. Но мужчина продолжил, не обращая пока внимания на мою заторможенность:

– Так, ну переходим сразу к делу. Ты наверняка знаешь и представляешь, что означает квазиантропная охота для развития современных предприятий, да и вообще всей промышленности? И догадываешься, какую роль играют такие люди как я. Нас мало – да. Эта профессия требует серьёзной подготовки – и физической, и психологической – и знания различных наук также требует. Это не тупой отстрел тараканов – абы кто сюда не годится. Хотят, но не осиливают! В конце каждого года из Ассоциации вышвыривают по десять человек – из девяти, поступивших в начале. Плюс один – это из старожилов, кто на этот раз не вытянул. А удержаться все хотели бы – потому что это работа для стоящего человека! Для тебя в самый раз.

Довольный вероятным эффектом, охотник благосклонно улыбнулся. Слово явно предоставлялось мне, ведь это была беседа. Я немножко поёрзал, усилием воли беря себя в руки, прежде чем ответить на комплимент.

– Благодарю за высокую оценку, господин Мичлав… Но в чём именно я показался вам подходящим кандидатом?

Кандидат наконец ожил, и господин явно был доволен вопросом.

– Промышленность развивается, требует всё новых площадей и спокойной жизни. Звери множатся, как бешеные, объёмы работы для нас, для охотников, растут – и пока мои коллеги где-то за бугром надрываются и подыхают от натуги, я намереваюсь взять себе помощника. Так уж повелось, что квазиантропный охотник – это стандартно одиночка. Чего-то первопроходцы всегда между собой не делили и грызлись до разных степеней тяжести, поэтому каждый спец сейчас работает строго один.

– А в-вы?..

– А я вижу, что в наше время пора бы поменять тактику. Я выбираю нужного мне человека и делаю его своим учеником, – он вдруг нахмурился, и ирония из его взгляда испарилась. – Мне нужен человек умный, выносливый, с инициативой и смекалкой, обучаемый и с независимой башкой! Со знанием механики, биологии, зоологии, географии, начальных курсов медицины и с творческой жилой, наконец!

Огромный, оправленный в чёрную кожу кулак едва не хряпнул по столу, но его хозяин достойно сдержал эмоции. Ну да, это всё у меня в паспорте чёрным по розовому…

– И, ясное дело, с приличной физической подготовкой. Твои данные меня абсолютно устраивают. Я был тут у вас – видел, как ты бегаешь-прыгаешь – в будущем разовьёшься как надо. И по стрельбе и борьбе у тебя тоже всё шикарно.

Подытоживая, охотник даже хлопнул себя по колену, а я вроде повеселел. Ну да, стреляю я хорошо!

– Я собираюсь научить тебя всему, – на широком лице снова растянулась грубоватая улыбка. – Тебе не придётся начинать с нуля, как я начинал, как все остальные ломали себе кости. У тебя будет всё. Всё, что я имею по охоте, да станет твоим! А ты из ученика в будущем станешь напарником, ясно? И сразу говорю, что не имею желания ничего скрывать, как это в охоте всегда было принято – передам весь опыт, как родному!

Ничего себе…

– Площадка наша – весь земной шар. За несколько лет увидишь всю планету! Месяца два в джунглях успешно проводишь операцию, а потом месяц у благодарных жителей расслабляешься на лаврах! Имеешь тысячу полезных знакомств среди мощнейших промышленников всего мира. Наука, техника, свободный взгляд на вещи; доход такой, что любого учёного можешь поставить тебе ружьё перезаряжать – то, которое он сам же и изобрёл! Плюс слава – чего тут отрицать? – я от общества и так не скрываюсь, а ты станешь первым учеником охотника за всю историю, так что можно быть готовым к тому, что публика нами заинтересуется особо. И, кстати, пока ты ученик, тридцать процентов от общей прибыли твои.

Он опять замолчал, с интересом ощупывая меня смеющимся взглядом.

Тридцать процентов от учёного, самостоятельно перезаряжающего тебе собственное ружьё?!

– Для начала, – добавил господин Мичлав.

С самого старта рабочей деятельности, без какого-либо опыта, с необходимой дополнительной подготовкой… Хм!

– Будешь хорошо учиться – вытянешься в плюс. Ну как?

Я задумчиво покивал, прикидывая в уме аспекты жизни квазиантропного охотника, о которых изредка читал в газетах и смотрел по трансляциям.

– Значительно… – протянул по окончании подсчётов.

– Как я и говорил – с таким толковым парнем хватит и двадцати минут! – почитая разговор оконченным, охотник с довольной ухмылкой вытянулся на припекающем спину солнышке. – Давай мне свой номер – завтра я тебе позвоню, свидимся ещё разок и оговорим детали.

Будто подтверждая слова о доходах, он вздёрнул рукав, обнажая мощное запястье и надетое на него архимобильное переговорное устройство – это была дорогущая модель, самостоятельно соображающий компьютер, подчиняющийся голосовым командам, и заключённый в элегантный браслет с мини-дисплеем. Качество работы, связи и звука – с гарантией до семи лет. Количество функций и приложений – вагон; количество памяти – три вагона. И эта самая, как её – голограммная проекция с реакцией на прикосновение тёплых рук пользователя. Комплектация, может быть, и стандартная для последних лет – «оролоджикум» (или, как говорят в народе, просто «часы»). Внутри спрятаны капсулы наушников и блестящая пластинка сенсафона – а какой внешний вид и функционал!

– Диктуй, – это чудо оказалось у меня под носом.

Я уже было открыл рот, но, слава Богу, опомнился:

– Подождите, господин Мичлав – я не могу сейчас согласиться! Ответ я могу дать только в положенный стандартом срок!

Секунда пристального внимания.

– Ну, когда положено, тогда и согласишься! Диктуй.

Глядя на здоровенный кулак перед собой, я попытался сформулировать своё сомнение потактичней:

– Могу ли я сперва задать вам вопрос?

– Так… – кулак с устройством опустился на стол.

– Я должен буду выбрать мужской пол, верно?

– Конечно! – работодатель щедро подивился абсурдности другого варианта. – В охоте нужна мышечная масса, так что разовьёшься в мужика.

– Ага, понятно… И ещё вот… Э-эм, а какова промежуточная цель охоты? Ну то есть, конечная мне ясна – убрать фактор, мешающий промышленности и цивилизации развиваться. А вот промежуточная?

Господин Мичлав выжидающе поднял густую бровь.

– Что происходит с квазиантропами? – выдавил я из себя конкретную формулировку.

Охотник хмыкнул и ответил довольно легко, словно речь зашла о надоевшей рутине:

– Промежуточная цель – отогнать их подальше и сделать так, чтобы они как можно дольше не возвращались. Разредить, отпугнуть, закрепить результат. И нескольких иногда просят притащить для исследований. В неживом виде, ясное дело.

– Ага, понятно…

Слова «разредить» и «в неживом виде» были ответом на мой вопрос.

– Казалось бы, чего там, верно? Однако это не просто зверьё – зверьё само знает, где надо жить и куда не надо лезть. А эти твари – настоящие психи. Но про это потом – когда мы с тобой согласимся. Диктуй!

И я продиктовал ему свой номер…




Глава 2


Потолок парил надо мной – совершенно равнодушный к размышлениям, которые бродили в моей голове. Вернувшись домой, я погрузился в тишину и вообще ничего не делал вот уже три часа. Мне было о чём подумать!

После той знаменательной встречи я сбежал поскорее, чтобы не встретить Мирои и Гелло. Начнут ещё расспрашивать, а у меня голова кругом… Но они, конечно, обалдеют, когда узнают, что…

…Мне предлагают стать квазиантропным охотником.

«Конечно, у тебя такие хорошие данные, тебя даже туда возьмут!» – так скажет Мирои.

«Это же отлично, и что ты думаешь на этот счёт?» – а так скажет Гелло.

Прагматичный Гелло выиграл. Для начала, сама профессия – что я о ней знаю?

Возникла она совсем недавно относительно мировой истории. В новейшее время – когда человечество пришло в себя после Катаклизма и решило построить организованное и развивающееся общество, то есть не более века назад. Возникла данная профессия вынужденно и произошла, по сути, от искусства войны, а не от искусства охоты. Ведь квазиантропы это…. ну, по той же сути, это люди.

На смеси научных языков, греческого и латыни, «квазиантроп» означает «почти человек». Это одна из ветвей человеческого рода, образовавшихся во время Катаклизма. Конечно, современное человечество эволюционировало не совсем самостоятельно, а при помощи радиации. Но всё же оно надеется, что это был шаг вперёд. А у квазиантропов произошёл шаг назад. Здоровенный шаг, значительный регресс – дальше в обратном направлении, чем пещерные люди. Учёные даже придумали для них отдельную группу в классификации – квазиантропы, «почти люди» – не желая ставить их рядом с нами, неоантропами.

Они не обладают речью, не строят жилищ, не проявляют желания возделывать то, что даёт им природа. Они собиратели, иногда охотятся, элементарных средств труда не используют. Живут большими группами с невыраженной иерархией (исследования говорят, что когда в группе появляется явный лидер – его убивают во сне). Обитают исключительно в лесах. Они – практически животные, в том смысле, какой в это слово обычно вкладывается. Но в отличие от животных (правильно господин Мичлав сказал) они обладают какой-то непонятной, ненормальной агрессией по отношению абсолютно ко всему, что их окружает. Животное можно приручить – контакта с квазиантропом нельзя себе и представить, он сразу кидается на вас и проламывает вам башку! С животным можно договориться на каких-то особых уровнях общения (можно встретить в лесу опасного хищника, но при правильном поведении остаться невредимым) – мимо квазиантропа нельзя даже просто пройти! У него сносит крышу буквально от всего – от громких звуков, от ярких вспышек, от незнакомых предметов, от открытых пространств, от больших рек, даже от некоторых видов деревьев. И если зверь, признавая право сильного, уходит прочь с завоёванной другим зверем территории, то квазиантроп ничего не боится и вламывает всякой твари, покусившейся на его шаткий покой. В том числе и современному человеку.

Сельское хозяйство страдает больше всего – квазиантропов не останавливают ни колючие ограды, ни электрические заборы, ни яды, ни отстрел. Они проявляют удивительную злобную изобретательность, обходят ловушки, роют безумные подкопы, портят ограждения, калечат людей! Сами при этом гибнут, но не останавливаются! Они осознанно идут на опасность – как люди.

Промышленность тоже терпит от этих существ значительный урон. Они пробираются на территории, ломают машины, рвут провода, сами где-то застревают – предприятия терпят жуткие убытки от одной только чистки агрегатов от их останков.

Для благополучия людей требуется, чтобы заводы строились вне городов. Для той же благополучной и здоровой жизни всей планеты (и человека на ней) требуется, чтобы дикие зоны никто не трогал. То есть, чтобы рассчитанные две трети суши жили без какого-либо вмешательства со стороны людей. О вырубке лесов, где обычно обитают квазиантропы, не может идти и речи.

Поэтому люди решили устранять не полезные леса, а их небезопасных обитателей. Отсюда и развилась такая профессия как квазиантропный охотник.

Ну… конечно, это не машина для ликвидации живых организмов, это человек, подкованный научно… С квазиантропами иначе и не пойдёт – перебить их нереально, они живучие и размножаются очень быстро. Кстати, благодаря тому что рождаются сразу с половой принадлежностью и созревают значительно раньше нас. Как наши докатаклизмовые предки.

Суть охоты на них расплывчата, многогранна, находится в постоянном развитии, и осуществляется элитой (это я про суровую Ассоциацию, в которой господин Гер Мичлав вот уж четвёртый год значится передовиком). Ассоциация хранит в строжайшей тайне работу каждого из её членов, и в газетах мы видим только отчёты об успешно завершённых операциях, некотором вкладе в науку и, иногда, смертях.

Вот всё, что я знаю.

Так! И каково же моё мнение об этом? Ну… Редкая профессия… Внезапное предложение… Льстит, конечно!

"Ну вот видишь!" – удовлетворённо сказал бы Гелло.

"Н-да? А подвох в чём?" – засомневался бы Мирои.

Вот тут выиграл Мирои. Надо и минусы тоже рассмотреть.

Точнее, минус будет всего один. Это квазиантропы.

Сейчас не существует необходимости лишать жизни животных ради пищи или территории. Всё логически рассчитано, всё отрегулировано, всё спрогнозировано. А уж лишить жизни человека – это вообще выходит за рамки понимания. Убийство сейчас невозможно себе даже представить, это понятие потеряло какой-либо смысл, в нём нет логики.

Но если вопрос касается существ подобных квазиантропам?.. Сам господин Мичлав выразился туманно – и всё же слово «охота» имеет весьма конкретное значение. Квазиантропная проблема решается убийством. И это-то мне очень не нравится.

«А какие есть ещё варианты?» – спросил бы Гелло.

«Да, ведь у тебя их много!» – согласился бы с ним Мирои.

Конечно, чёрт подери, меня же никто не заставляет соглашаться! Возьмусь просматривать остальные предложения.

Чирикнула птица за окном (до этого окна будто не существовало вовсе), загулял свет, зашевелилось пространство вокруг меня – кажется, я настолько глубоко ушёл в свои мысли, что совсем ничего не замечал. Но как только вспомнил о разнообразии имеющегося у меня выбора, всё как-то ожило. Боже, а ведь раньше это разнообразие наоборот угнетало! Встреча с господином Мичлавом заставила по-иному взглянуть на происходящие в жизни перемены.

Итак, я разложил перед собой полученные письма и стал внимательно читать содержание каждого из них. И даже не замечал, что все профессии теперь оцениваю относительно квазиантропной охоты.

Представительство Большого Суда в нашем районе – предлагает должности помощника прокурора, помощника ведущего адвоката, помощника одного из судей. Всё с перспективой дальнейшего роста. Но это же всё бумаги, бумаги, бумаги… Сидишь среди стен, разбираешься в тяжбах об авторском праве, клевете, нарушении трудовой этики. Максимум о мошенничестве! Нет, спасибо.

Предприятие по добыче и преобразованию энергии солнечного ветра… Должности ассистентов инженеров практически всех цветов радуги… А именно, семи – надо же, целых семь вакансий и все мне! И тоже с возможностью развиваться. Вот это хорошее дело – добыча энергии солнечного ветра – отложим в сторонку…

Та-ак! Ассоциация ведомств преобразования человеческого самоопределения в условиях нового времени. Про эту организацию мы все слышали не раз. Считается, что до Катаклизма человеческая культура практически зашла в тупик. Возник полный дисбаланс ценностей, прогресс технический слишком перевешивал прогресс духовный, человечество было разобщено и вредило само себе. А сейчас (спасибо радиации!) наше общее развитие пошло в гору. И Ассоциация преобразования занимается целым ворохом дел по этому широкому вопросу – охрана природы, гармонизация человека, как явления, с окружающим его миром, охрана исторических и культурных ценностей, адаптация общества к фактам этой самой истории – повышение и знания, и понимания, и интереса, и возможностей. А также поддержание всего этого в мирном русле. Да-а… сколько всего… И предлагают они мне? Быть специалистом в сфере гармонизации человеческой деятельности с биоритмами планеты Земля. Ничего себе…

Теперь, словно получив от кого-то разрешение не волноваться, я чувствовал себя вполне умиротворённо. И за деловитым чтением писем прошло какое-то время. Я даже включил любимую музыку под потолком и, пританцовывая на месте, продолжал своё благое занятие.

Но оно было прервано звонком… Звонил Гелло. На третьем конце провода висел номер Мирои – они решили не дожидаться завтрашнего дня и выяснить, что произошло, уже сейчас. Пришлось отвечать, даже если не особо хотелось.

– Ну что, ну что там было?! Рассказывай скорей! Кто это был? Как?! Где?! Чего?!

Вынув наушник из уха, я молча переждал, пока шквал эмоций стихнет.

– Ну что ты молчишь?! Ты вообще живой?

– Сложно сказать… – наушник вернулся на место.

– Как всё прошло? Кто это был? – трезво вопросил Гелло.

– Прошло не так уж и страшно. А кто это был… О-очень интересный человек, – я хищно усмехнулся, хоть они меня и не видели. – Может, вы даже о нём слышали. Гер Мичлав.

Секунда тишины.

– Это квазиантропная охота. Он хочет взять меня в ученики.

И вновь тишина. Но я даже почувствовал волну удивления, донёсшуюся до меня аж через спутниковую связь.

– С ума сойти! Но тебя даже туда возьмут! – протянул Мирои.

– Хм… И что ты думаешь? – Гелло сразу перешёл к делу.

– Я пока ничего не думаю. Смотрю другие предложения.

– Ну, а что на собеседовании-то было, расскажи!

– Он объяснил мне, что за работа – я просто сидел и слушал. Бояться особого нечего.

– И какие условия?

– Ездить по миру и охотиться на квазиантропов – вот и всё…

– А он сам – какой?

– В три раза больше меня. И в кожаной куртке.

– Фу, какой кошмар!..

– Кожа! Может быть, ненастоящая?

– Настоящая! – соврал я, хотя никогда таковой не видел.

– Мерзость…

– Не ходи к нему.

– Ну! Это я по другим критериям судить буду.

Друзья задумались. Мне тоже стало не по себе. Не знаю, что вертелось в их головах, а ко мне пришла бредовая мысль – вдруг это кожа квазиантропа?..

– А ещё кто там был? – первым ожил, как ни странно, Мирои. – Из учеников?

– Я был один. Он говорит, что только меня выбрал.

В душе возникла капелька гордости за самое себя.

– Хм! – засомневался Гелло. – Не слишком профессионально. Или похоже на психологическое давление.

– Какое давление? – испугался Мирои. – Давление запрещено…

– А это может быть скрытое давление! Некоторые работодатели, когда очень хотят заполучить конкретного кандидата, могут к такому прибегнуть! Леока, ты чувствуешь, что вдруг стал ответственным перед этим человеком?

– Ой-ёй! Тогда это очень профессионально, – заметил Мирои.

– Леока, ты никому ничего не должен.

– Посоветуйся с Деменом!

– Всё это как-то сомнительно.

– Почитай «Виды психологического реструктурирования»!..

– Необходимо подумать об этом обстоятельно.

– …про авторитарные методы!

– А какой пол нужно будет выбрать?

– Да, а пол какой?

Я опять заложил наушник в ухо.

– Мужской.

Сегодня почему-то, слыша ответ на каждый свой вопрос, друзья сперва зависают в молчании.

– Ну, а тут ничего удивительного – было всего два варианта! – возмутился я, чувствуя, что это интервью уже стало мне надоедать.

– Хм… а почему не второй вариант?

– Слушайте, это у вас сегодня была лекция про мужчин и женщин в рабочем процессе! Это я у вас должен спросить – почему?

– А он ничего тебе не говорил по этому поводу?

– Конечно! – возопил я. – На собеседовании только об этом и говорил!

– Ладно-ладно, расслабься! Я тебя понимаю, ты перенапрягся.

– Наверное, нервничал очень? – посочувствовал Мирои.

– Я и сейчас нервничаю… Ладно, ребят, давайте распрощаемся до завтра! У меня уже сил нет…

Поспорив какое-то время и накидав советов по поводу умственного отдыха, друзья всё же согласились отсоединиться. И я остался наедине с конвертами, с последними отсветами солнца на стенах и музыкой, которую уже не замечал.

Почему это друзья так отрицательно отнеслись к сделанному мне предложению? Может, испугались?

Квазиантропная охота – из всех возможностей она никем из нас даже не рассматривалась! Эта Ассоциация варится в своём соку, никого в гости не зовёт, посторонней деятельности не ведёт, свою – не разглашает. И тут – приходит ко мне сама! В виде своего первейшего специалиста.

Страшный он всё-таки… Вытянул мой номер телефона, видел мой паспорт, одного меня выбрал… Осталось только адрес узнать и сюда заявиться.

– У первой двери неопознанный посетитель! – вдруг загремел под потолком улыбчивый голос домашней программы.

Чувствуя, как немеют пальцы, я сполз с кровати.

Это что, реально он?..

– Включить обзор камеры у входа!

Изображение включилось на зеркале дверцы стенного шкафа. Да, ужас ледяной ладонью накрыл мою несчастную голову… На нашем белоснежном крыльце, отстроенном в классическом стиле, стоял, уперев руки в пояс, мой сегодняшний собеседник – как огромная чёрная статуя.

Господи, что делать?! Зачем он пришёл? Как он узнал мой адрес? Господи, он ждёт! И никого нет дома! Может, прикинуться, что и меня нет? Ай, ведь в комнате уже зажегся свет, и его видно из окон!.. Тянуть больше нельзя, уже неприлично держать его под дверью!

– Включить связь с посетителем!.. А нет, не включать!! Выключить связь! Открыть дверь!

Хоть камера снимала крыльцо сверху, было видно, что на широком лице господина охотника расплывается кривая улыбка, и он намеренно отворачивается в сторону. Господи, стыдно-то как! Но вот дверь открылась, и он вошёл одним широким шагом…

Мне показалось, будто я впустил в дом нечто страшное и теперь неизбежное. Я даже на какое-то время оцепенел. Но пришлось быстро прийти в себя и бежать исполнять долг вежливости перед гостем, да ещё и таким почётным.

На ходу приглаживая волосы и одёргивая одежду, я едва не скатился с лестницы, но вовремя замедлил ход и последние шаги сделал вполне спокойно. Однако внизу никого не было! Где он?!

– Эй, парень! – донеслось из гостиной. – Ну иди сюда, чего ты там торчишь?

Что за фамильярность… Так, не нужно смущаться – иди, Леока. Иди, ты в своём доме – бояться нечего. В конце концов, это всего лишь человек, предложивший тебе работу, вот и всё. Даже если он где-то вызнал твой адрес и припёрся без приглашения.

– Добрый вечер, господин Мичлав! – ещё не дойдя до входа в комнату, уже начал я. – Чем обязан вашему визиту?..

Но на пороге резко затормозил, напоровшись на взгляд своего гостя – прицельный, уверенный и внимательный. Его обладатель уже вольготно расположился на одном из диванов, традиционно стоящих по центру комнаты лицом друг к другу, и теперь ожидал меня. Огромный и страшный.

– Ну здравствуй. Проходи, приятель, садись! – он сделал широкий жест рукой, приглашая хозяина дома в свою же гостиную. – Вообще-то я пришёл не к тебе, а к твоим почтенным родителям. Но судя по всему… их нет.

– Их нет, – поспешил согласиться я. И добавил: – Будут нескоро.

Мужчина окинул меня ещё одним препарирующим взглядом. Я и с места не сдвинулся. На вальяжное поведение гостя искра возмущения вспыхнула вновь. Я стоял на пороге, прямой и корректный, давая понять, что сегодня тут неприёмный день.

Две секунды напряжённого молчания.

– Братец, да ты, кажется, обиделся, что я припёрсябез приглашения? – мужчина прищурился, но тут же добродушно развёл огромными руками. – Но разве между своими людьми такие мелочи имеют значение? Давай садись и поболтаем. Ну?

Пришлось приземлись пятую точку на противоположном диване. Несмотря на беззлобный оскал господина Мичлава, я вдруг вспомнил слова Гелло о давлении – сейчас волей-неволей подумаешь о них всерьёз…

– Вот что, парень. Хочу поговорить с тобой по-человечески, а не в официальных стенах, через стол!

– Простите, так со мной или с моими родителями? – напрягся я ещё больше.

– У-у, а я смотрю, ты свою территорию защищаешь! – охотник одобрительно посмеялся. – Ты мне нравишься всё больше, Леокади Алисар! Серьёзно! Поэтому надеюсь в ближайшее время услышать от тебя положительный ответ на свой вопрос.

Сквозь пелену страха накатила уже не искра, а целая волна возмущения. Нет, это в самом деле похоже на настоящее давление!

– Господин Мичлав, к сожалению, у меня предложений почти полсотни. И я смогу вам дать ответ, только рассмотрев их все!

Гость оценивающе выслушал тираду.

– Рассматривай, приятель, рассматривай, я тебя и не тороплю. Ты толковый парень, и всё решишь как надо. У тебя не найдётся стаканчика? Жутко суматошный день – хочу выпить, – покопавшись во внутреннем кармане куртки, Мичлав извлёк оттуда необычную флягу, напоминающую капсулу для топлива. – Пока и родителей твоих нет – я их всё-таки дождусь, в качестве саморекламы. Вряд ли стоит от них скрывать что-либо, а?

– Я ничего и не скрываю! Мне нечего пока что!..

– Вот и прекрасно, значит, я правильно сделал, что пришёл. Я сам поговорю с твоими почтенными.

– О чём?!

– О своих намерениях в отношении тебя. Да расслабься, парень! Принеси-ка стакан – я с четырёх утра на ногах, и обеденных перерывов у меня нет.

Мне ничего не оставалось, как сбегать за требуемым.

– Любезно, чёрт возьми! – восхитился гость, наполняя стакан из фляги и пряча ту обратно за пазуху. – Правда, вначале я подумал, что ты запретишь мне пить.

– А это алкоголь? – вспыхнул во мне пущий гнев.

– Нет, – он подмигнул, давая понять, что поддел меня намеренно, – питательный раствор, конечно…

Да он издевается надо мной, что ли?! Даже руки задрожали – пришлось сжать кулаки.

– Судя по твоему зелёному лицу – день у тебя, как и у меня, был суровый.

– Лёгкое недомогание, – процедил я сквозь зубы. – Ничего страшного.

– Тяжкое время, верно? – отставив нетронутый стакан на колено, Мичлав вольготно откинулся на спинку дивана.

– Вовсе нет, просто…

– Перестань! Уж я знаю, что это за поганый период – когда тебе шестнадцать лет, и тебя все имеют прямо в мозги. Когда все лезут со своими советами. А у тебя при этом ещё и крыша едет, потому что скоро детерминация.

– Нет, до этого у меня пока не дошло…

– Пока не дошло? Ну дойдёт.

– А что?.. Это тяжело? – решил всё-таки поинтересоваться, раз уж зашла речь.

– Да нет, – отмахнулся Мичлав. – Само по себе терпимо. По отдельности всё это бред. А всё вместе – тут выбрать, там выбрать – во всём, чёрт возьми, по пунктам свою жизнь определить. Это отвратно.

– Да, это непросто…

Злобная дрожь в руках унялась, ей на смену пришла мерзкая слабость – кажется, приход незваного гостя стал последней каплей для моих сдавших нервов…

– Говоришь, полсотни предложений у тебя? – охотник со значением покивал этой цифре. – Кажется, я не прогадал, а? Ты, похоже, нарасхват? И кто в этом списке, помимо меня? Нет ли там Ассоциации преобразования с Ведомством Семантики?

– Господин Мичлав, согласно стандарту я не должен обсуждать с работодателем информацию, касающуюся других!.. – из туннеля моей сдержанности опять помчался наружу поезд ярого гнева. Но к этому гневу примешался явный испуг, ведь Ассоциация преобразования действительно была среди выславших письма.

И вновь моя реакция вызвала одобрительный смех. Этот огромный человек рассматривал меня под разными углами, будто породистого щенка, и явно был доволен тем, что видел.

– Да не кипятись, хах! Да-а, территорию ты защищаешь…

Я только насупился.

– И правильно, меня это устраивает, – мужчина шумно поскрёб чёрную щетину (меня едва не передёрнуло от этого звука). – Ведь, к твоему сведению, мало кто передо мной на это решается. Будет реально жаль, если ты не соблазнишься моей скромной судьбой и уйдёшь на сторону.

Повисло молчание. Наверное, следует ответить на комплимент?

– Благодарю за высокую оценку, господин Мичлав…

Прозвучало глупо, а охотничья улыбка стала чуть шире.

– Знаешь, о чём именно я хочу поболтать с твоими родителями? Я хотел для начала всё-таки с ними это обсудить – без их одобрения ни черта не имеет смысла нам с тобой распаляться. Но ты, я смотрю, парень серьёзный. И с тобой можно разговаривать прямо.

– Й-я вас слушаю…

Мужчина ответил не сразу – сперва поудобнее устроился и посмотрел мне попеременно в оба глаза.

– Дело-то я тебе предложил нешуточное, согласись. Верно?

– Д-да…

– И вряд ли ты захочешь ломануться туда одним махом. О моей работе знают мало, да и не должны знать. А ты наверняка не примешь решения, не имея достаточно информации, правильно я говорю? Скажи-ка, ведь, по-хорошему, у тебя сейчас в голове одно дерьмо после сегодняшней нашей встречи?

Я отвёл взгляд, вопреки всем законам этикета, и даже вместо ответа просто пожал плечом, как ребёнок, который не знает, что сказать.

– В чём работа, какие условия, кто я такой, в конце концов? Здоровый мужик стреляет из пушек по мутантам – прочее неизвестно – какой резон тебе туда рваться? Верно? Ну?

– Вы в чём-то правы, но…

– Вот! У меня ситуация примерно та же – ты мне нравишься, по верхам всё устраивает, чутьё одобряет, однако хотелось бы твёрдо убедиться, что выбор правильный. Поэтому логичней всего нам с тобой для начала узнать друг друга поближе – чтобы ни тебе, ни мне не совершить ошибку. Я предлагаю тебе съездить со мной в рейд в качестве временного помощника. Прямо сейчас.

Сперва я даже не понял.

– Простите, куда съездить?

– В рейд, парень. В рейд квазиантропной охоты! По временному договору. Чтобы увидеть всё своими глазами.

Раскрыв рот, я наблюдал как он, пережидая мой ступор, деловито запивает сказанное, как стягивает куртку и вновь наполняет стакан из фляги. За то время пока я приходил в себя, он успел также почесаться и с удовольствием зевнуть.

– Понимаю и не тороплю.

– А к-когда? К-куда?.. – пробормотал я, сопровождая вопросы неадекватными жестами.

– Вижу, тебя это действительно заинтересовало, – Мичлав хмыкнул. – Итак, нас с тобой ждёт вулканический остров посреди южного полушария. Называется Инсулия. Там находится здоровенная фабрика по производству вулканического удобрения, этим самым производством живёт и весь остров, и всё местное сельское хозяйство. Больше половины территории – джунгли. Ты сам понимаешь, никакая лечебная вырубка недопустима ради свежего кислорода. Но у этого благородства обратная сторона – квазиантропов развелось тьма. В частности, благодаря повышению среднегодовой температуры на два градуса, кстати. Последний раз зачистка у них проводилась лет пятнадцать назад, и ситуация доведена до такой степени, что жители боятся лишний раз выйти за границу города, а производство по уши в убытках. Так вот оттуда наш заказ. Нужно провести анализ обстановки, составить план корректирующих действий, претворить его в жизнь, сдать работу Комиссии и получить за это дело деньги. Между прочим, братец – цифра в тридцать процентов остаётся в силе.

– То есть… я и плату получу? – поинтересовался неуверенно.

– Разумеется! – Мичлав махнул рукой и выпил второй стакан.

Боже мой, вот так дела… Я уже, считай, приобрёл работу! С вот такенным заработком! Но… Ох… И почему ж всё в один день?..

– Ну давай вопросы. И не жмись – спрашивай всё! Ты, как работополучатель и равная сторона, имеешь право знать любую мелочь!

– То есть… – я судорожно пытался выстроить хоть одну логическую цепочку в своей несчастной голове, – то есть я буду ассистировать вам в вашей работе и… по сути, начнётся моё обучение?

– Посмотрим, как оно тебе понравится. И как ты его схватываешь. Это вроде пробного забега, прежде чем записаться в бегуны.

Жутко зачесался затылок. Ероша волосы, я с ужасом копался в свалке мыслей.

Первая практика! А может и конкретная должность! Но это же квазиантропная охота… Но это же временно! После чего мне точно всё станет ясно про эту специальность. Если что – смогу шагнуть назад!

Боже мой, придётся ехать в южное полушарие! Я никогда не был так далеко… Ведь агенам…

– Агенам не рекомендуется покидать климатические условия, в которых они родились, – горестно посмотрел я на Мичлава.

Тот пожал плечами, демонстрируя незначительность моих опасений.

– Ты пройдёшь всех докторов, прежде чем ехать. Если они дадут какое-нибудь противопоказание к этому климату – то не поедешь. К тому же, там тоже полно клиник, занимающихся детерминацией таких как ты. Если что – всё отрастёт в стерильных условиях, – хмыкнул он.

– А на какой срок запланирован рейд?

– На два месяца.

– Ох, это довольно долго, господин Мичлав, я рискую пропустить сезон собеседований и потерять возможность найти другую работу. Если у нас с вами не получится… – добавил неуверенно в конце.

Охотник покачал головой, снисходительно улыбаясь.

– Сезона ты не пропустишь, братец, потому что вылет на остров запланирован через три недели. И вернёшься ты как раз в разгар этого самого сезона.

– Три недели?! Но… но у меня учёба…

– Обучение у вас уже закончилось, вы теперь только и делаете, что готовитесь болтать со своими работодателями, – он даже поморщился своим здоровенным носом.

– Руководство школы…

– С руководством я договорюсь. Это будет отличнейшая практика для их отличного ученика.

– Но наставник нашей группы…

– Парень! – оборвал все мои метания Гер Мичлав. – Не заговаривай себе зубы. Всю организацию я возьму на себя; все комиссии, все расходы, твоих родителей и всех начальников, и ваших, и наших – тоже. Мне нужен только твой ответ – хочешь поехать?

И он сдвинул чёрные брови.

Всё нутро у меня похолодело. Губы – те просто превратились в лёд.

– Хочу…

– Во-от! Дай руку, парень! Вот так, по рукам! Добро пожаловать под крыло Гера Мичлава!

– С-спасибо!.. – пролепетал я, отчасти из-за боли, которую испытала моя ладонь, отчасти из-за ужаса от своего решения.

– Ну! Бледнеешь? – мужчина расхохотался, выдёргивая меня с места и ставя на ноги. – Не беспокойся, я же сказал, что всё возьму на себя! Да что с тобой?

– Простите, просто ещё утром… – я смог выдохнуть только половину фразы.

– Просто ещё утром ты был телёнком, а теперь ты ученик квазиантропного охотника! Неофициально, – Мичлав примирительно поднял огромную ладонь и тут же без церемоний обхватил меня ею за плечо. – Но это временно. Теперь нужно поговорить с твоими почтенными сородичами.

– Они скоро придут… – совсем бесцветно проговорил я, в страхе глядя на дверной проём.

Самопровозглашённый наставник оценивающе глянул в мои полные самого чёрного отчаяния глаза.

– Давай-ка, хлебни вот – а то у тебя рожа агонизирующего таракана.

– Кого? – подавился я сунутым в зубы стаканом.

– Пей, брат!

И я автоматически выпил, даже не подумав о содержимом.

Глотку ожгло горьким мерзким огнём! Жуткое пойло скрутило язык и перекрыло дыхание!

– …Господи, что это?!

– Питание занятого человека, – Мичлав на лету поймал отброшенный мною стакан и участливо похлопал по спине, отчего мне вообще стало невозможно дышать.

– Господин Мичлав! Это алкоголь! – вытирая градом сыплющиеся слёзы, обвинительно высказался я.

– Оп! Прости, перепутал фляги. Запьёшь?

Под носом появился очередной бокал.

– Уберите это, Бога ради!..

Оттолкнув его руку, я попытался отдышаться. Жуткий, горячий, липкий ком подступил к самому выходу из моего нутра. Я хотел шагнуть в сторону ванной, а ноги повели куда-то совсем не туда.

– Так, малыш! – в поле размывающегося зрения появилась здоровая тень Мичлава. – Перед родителями в таком виде появляться не надо. Пошли-ка приляжешь.

– Они же…

– Я их тут встречу и всё с ними обговорю.

Меня качнуло, обожжённый нос учуял запах крепкого одеколона и механики.

– Йа…

– С первой рюмкой тебя.

– Не…

– Наверх тащить?

– Бд…

– Ну пошли наверх.

И картинка захлопнулась.




Глава 3


…Сквозь серое марево и тяжёлый желудок…

– Время 5:30! Прошу вас проснуться! Прошу вас проснуться! Время 5:30!

И заиграла бодрящая мелодия с пением птичек. Играла она ровно до тех пор, пока я не сполз с кровати.

Несколько минут понадобилось, чтобы восстановить хронологию событий, предшествующих сну. Для начала я осознал, что впервые в жизни выпил жидкость, содержащую процент спирта. Это недопустимо для организма агена. За отсутствием необходимых ферментов опьянение наступает мгновенно. И теперь я знал, каково это… Далее всплыло в памяти, как мой потенциальный работодатель, Гер Мичлав, хлопает меня по спине после приёма выпивки.

Гер Мичлав!..

На кухне, куда я вывалился с невероятным грохотом, мама и папа преспокойно завтракали. На их лицах не значилось ни ужаса, который испытывал я, ни гнева, который я испытывал до ужаса, ни других каких расстроенных чувств. Может, Мичлав плюнул и не стал их ждать?

– П-привет, – заискивающе улыбнулся я, поднимаясь с пола.

– Ребёнок, ты себя хорошо чувствуешь? – спросила мама.

Голос у неё был как обычно очень звонкий – значит, она в хорошем настроении. В обратной ситуации он становится тусклым и глухим…

– Да, я просто… уснул! Устал очень… поэтому так рано!

– И даже в одежде, – добавил папа, перелистывая газету.

Мне бросилось в глаза, что листает он её в обратном направлении. Что-то в этом не так.

– Иди переоденься! – повелела мама.

Обновившись, я сел за стол так осторожно, будто приземлялся на мину. Забытая на время дурнота стала проступать сквозь неврастению – но я старался скрыть и то, и другое.

– Ну-у? – протянула мама, ставя передо мной тарелку кисломолочной массы.

– А? – переспросил настороженно.

– Как твои дела?

Глаза у неё были распахнуты широко, а ресницы подкрашены – значит, настроение просто отличное.

– Дела хорошо…

Папа кашлянул, и я вздрогнул.

– Ну-ка посмотри, – со вздохом отец положил передо мной развёрнутую газету. – Тебе это наверняка интересно.

«Критическая ситуация на острове Инсулия. Квазипроизводство от квазиантропа» гласил заголовок огромной статьи.

Всё, чуда не произошло – они в курсе.

– Ну что ты смотришь, как мышь? – воскликнула мама. – Поздравляем тебя, ребёнок!

– Дай пожать тебе руку. Молодец! – отец наконец позволил себе улыбнуться, не дождавшись от меня первого слова. – Это замечательно – ты получаешь работу раньше всех!

– И какую интересную работу! – мама всплеснула тонкими руками. – С таким интересным человеком!

Я подавился. И спина, побитая вчера Мичлавом, вновь схлопотала по синяку.

– Вы с ним вчера говорили, да?

– Да! Мы, правда, жутко удивились, зачем ты наглотался анксиолитиков. Хотя, конечно, ты очень нервничаешь по поводу предстоящего выбора – мы видим, мы понимаем, сами побывали в такой ситуации.

– Не стоит тратить свои силы на такие эмоции, – заявил папа с глубоким знанием дела, – в жизни ещё много предстоит выбирать.

Так, Мичлав прикрыл правду, не сказав, что я выпил… Но почему я радуюсь? Ведь это его вина, а не моя! Может, стоит сказать им, как всё было на самом деле?

– Твой будущий наставник – очень любезный человек!

– И, судя по всему, серьёзный.

– Он нам разъяснил всё в подробностях!

– И дал понять, что очень в тебе заинтересован. Ты у нас молодец – и не таких заинтересуешь.

– Тебя ожидает блестящее будущее, ребёнок!

– Это прекрасный шанс. Уж я-то вижу.

Я переводил взгляд с одного родителя на другого. И в конце концов решил уткнуться в тарелку.

– Вы думаете?.. – пробубнил в ответ на их восторги.

– Конечно!

– И вы меня отпускаете?

– Разумеется! Рядом с господином Мичлавом ты научишься очень многому! А потом пробьёшься выше – мы уверены!

– Леока, – отец заглянул мне в лицо, – ты не рад?

– Я… я не знаю! Я сомневаюсь, наверное…

– Здесь нечего сомневаться. Это очень полезный опыт.

– Да? Ну… в принципе, я подумал так же… А Гер Мичлав? Как он вам?

Что я надеялся услышать после уже сказанного – непонятно.

– Надёжный и дальновидный человек.

– И прогрессивный!

– Мы за тебя спокойны.

– С ним ты не соскучишься, – мама вдруг порозовела и посмотрела на папу. – Он нам посоветовал завести ещё одного ребёнка.

– Зачем?!

– Сказал, что дети у нас хорошо получаются.

Я поскорее набил рот кислой массой.



Оказавшись в школе, я передумал рассказывать о событиях вчерашнего вечера друзьям. Больше молчал, а на вопросы отвечал односложно. Ребята трещали, удивлялись, пытались меня расшевелить.

На первом занятии сознание моё словно уснуло. Я сидел в трансе и пытался понять, как же именно отношусь к своей ситуации. Наверное, я рад. Ведь раньше, чем кто-либо из одногруппников, получаю работу.

…И это – охота…

Наверное, шок до сих пор не прошёл… Реакция родителей его только усугубила. Зная их, я бы не подумал, что они именно так отреагируют, когда, придя домой, обнаружат там незнакомого им мужика и услышат от него, что их ребёнок нажрался успокоительного и спит, а он, собственно, является квазиантропным охотником, и спрашивает их дозволения забрать этого самого ребёнка на другой конец земли, чтобы отстреливать мутантов… Сказать, что я удивлён – ничего не сказать! Я даже испуган! ЧТО и КАК говорил мой работодатель, настолько чисто сбрив с моих родителей малейшее сомнение в этой затее?! Насколько я знаю своего отца – один только вид и манера поведения должны быть заклеймить Мичлава в его глазах как «некорректного человека», а значит, и не стоящего ни малейшего доверия. Но этого почему-то не произошло…

Может, потому что они всё же опытнее меня, они лучше разбираются в людях, и волноваться на самом деле не о чём?

Но что же делать дальше? До того, как я отключился, Мичлав сказал, что у меня рожа агонизирующего таракана, и что он всё берёт на себя. Значит, он скоро появится вновь…

Наступило второе занятие, затем третье. В лицах преподавателей я пытался прочесть особое к себе внимание. Но подобного не находил. Никто ничего не знал.

К четвёртому занятию я наконец устал паниковать. И едва смысл лекции начал доходить до мозгов, как эту хрупкую гармонию разрушило появление наставника Демена.

Он вошёл резко. Мы все встали из-за парт и поклонились.

– Здравствуйте все, садитесь. Мне нужен Леокади – я его заберу? – обратился он к учителю. – Леокади!

Я поднялся на ослабшие ноги.

– И вещи возьми.

Гелло и Мирои едва не свалились со стульев, однако, в общей тишине и при учителях они не могли даже шёпотом спросить у меня, что происходит. А я и не знал. В моей голове нарисовалось, что у дверей уже ждёт самолёт на Инсулию, но этого, конечно, быть не могло.

Из аудиторий, мимо которых мы шли, неслись голоса преподавателей. Школа продолжала свою привычную работу. А со мной происходит нечто новое…

– Наставник?

Демен смотрел строго вперёд. Он был спокоен и имел учительский, не выражающий никаких эмоций, вид. Одно только могущественное терпение писалось на его лице, к которому мы все привыкли приглядываться.

– Да, Леокади?

– Это по поводу Гера Мичлава?

– Именно.

А чего ты ждал, дубина?

– Президент не разрешит мне?..

Наставник остановился. Перевёл взгляд на меня.

– А чего ты сам ждёшь?

Я набрал в лёгкие воздуха! И выдохнул:

– Я не знаю, наставник, я согласился, ведь это так странно, ведь это, наверное, счастливый случай, ведь я должен что-то хорошее выбрать, а это действительно о-очень…

– Леокади! – Демен остановил этот бьющий поток, крепко сжав моё плечо. – Кроме себя, ты никому ничего не должен, выбирая профессию. Никто, кроме тебя, не будет на ней работать. Никто, кроме тебя, не собирается посвятить ей жизнь.

Я с готовностью кивнул. Демен зашагал дальше, и я поспешил за ним.

– Как вы думаете, это я правильно поступил?

Наставник вздохнул.

– Откуда же мне знать? Ты во многих направлениях мог бы преуспеть. К тому же, как я понимаю, это временная практика для тебя и эксперимент для Ассоциации квазиантропной охоты. Ключевые слова тут – «временная» и «эксперимент» – значит, ты ещё успеешь передумать. А подобный опыт, если задуматься, может быть полезен.

– Да, верно…

Мне стало гораздо спокойнее. Демен всего лишь проговорил мои собственные мысли – но это же он проговорил.

– Как, однако, быстро этот человек всё решил… – внезапно сказал наставник. – Неужели вам было достаточно вчерашней встречи?

Почему-то не хотелось говорить правду. Кольнул стыд – словно это я виноват – бесхребетно согласился за одни сутки…

– Нет. Господин Мичлав пришёл к нам домой.

Демен, судя по секундной ухмылке, ждал именно этого ответа. Стало ещё неприятнее.

– Леокади, я знаю, что ты обладаешь выраженной независимостью мышления, – заметив, как я насупился, наставник поспешил улыбнуться, – и знаю, это решение ты принял сам и осознанно. Надеюсь только, что общаться с твоим новым наставником тебе будет гораздо легче, чем было мне все эти дни.

– Вы считаете, что он… ну… слишком доминантен для руководителя?

– Хм. Скорее излишне гипертимен[3 - Гипертимия (от др.-греч. hyper – сверх, др.-греч. thymos – настроение) – стойкое приподнятое настроение.]. Так! Мы пришли. Леокади, сделай, пожалуйста, нейтральное лицо – ты очень странно выглядишь.

Конечно, странно – ведь пришли мы к кабинету Президента школы. Впрочем, пора уже перестать удивляться и пугаться тому, что происходит в моей жизни! К Президенту – значит, к Президенту!

– А вот и отличник!

Наш пухлый Президент выкрикнул это из-за своего широченного стола, едва только открылась дверь в его огромный кабинет. Махая розовыми руками, он подозвал меня к себе, ими же пригласил сесть, ими же обозначил радостное отношение к новости.

– Леокади Алисар, да?

– Да, – ответил я, натренировано подобравшись и надев личину достойного человека.

– Я рад поздравить тебя, Леокади Алисар! На тебя поступила заявка с просьбой передать линию твоего обучения!

Прищурив и без того узкие глаза, Президент улыбался крайне дружелюбно и счастливо. Кажется, он ждал от меня логичного вопроса.

– Полагаю, ты знаешь о ком идёт речь?

– Да, господин Президент.

– И ответ твой?

– Положительный, господин Президент.

– Конечно, чего увиливать, мы знаем, как вы у нас за спиной всё обговорили! – покрутив у меня перед носом розовыми пальцами, рассмеялся наш принципал. – Ну! Я не имею ничего против! Господин Мичлав подробно изложил мне ситуацию – во всех масштабах, кстати говоря. Ты поучаствуешь в очень важном деле, Леокади, и мы все рады, что можем передать тебя такому многоопытному специалисту! Очень надеюсь, что ты, один из заметных учеников нашей школы, планомерно перейдёшь в заметные личности нашего района! Вы согласны, Демен?

Зачем-то он развернулся круглым корпусом к моему наставнику. Тот стоял у окна и будто не присутствовал при монологе своего руководителя.

– С чем, господин Президент?

– С тем, что упорство Леокади в учении позволило ему достичь внимания лиц мирового порядка. А также с тем, что теперь на него возлагается ответственность за представительство всей нашей школы, всего нашего района перед Ассоциацией квазиантропной охоты. И всего нашего Мегаполиса перед правительством острова Инсулия.

Президент перевёл сощуренные глаза на меня. Говорил он по-прежнему игриво, как будто шутил. Но я почувствовал остриё его напутствия у самого мозжечка.

– Леокади отличается трезвостью мышления, – негромко отвечал Демен. – Он прекрасно сознает меру своей ответственности и перспективы, которые даёт ему работа в области охоты.

– Надеюсь, ты проявишь себя, мой юный друг, – подытожил наш общий начальник, возвращаясь к бумагам на своём столе. – Иначе бы господин Мичлав не стал бы зря отвлекаться от подготовки к поездке на остров. И тратить время – и моё, и своё. Ты согласен, Леокади?

– Да… – оцепенев, подтвердил я.

– Прекрасно! Собственно, я позвал тебя для того, чтобы в этом убедиться.

– Я сознаю меру своей ответственности…

– Вот и хорошо. Наставник Демен, позовите господина Мичлава.

Я жалобным взглядом проследил за ним. Демен открыл боковую дверь, ведущую во вторую приёмную кабинета. Войдя, Мичлав одарил меня широкой улыбкой. Не ожидая приглашений, он подсел к столу Президента, будто к своему старому знакомому. Одет он был точно так же, как вчера, несмотря на вроде бы официальный визит.

– Ну что, господин Президент? – вопросил охотник, кивая в мою сторону. – Формальности улажены?

– Да, – незаинтересованно ответил тот, листая учебную отчётность. – Ученик согласен и переходит под ваше попечение с момента подписания договора. Ответственным с нашей стороны назначается преподаватель Демен.

Мужчины посмотрели друг на друга очень сдержанно. Но Мичлав расплылся в улыбке и первым подал Демену руку, правда, через собственное плечо.

– Передаёте мне своего птенца, верно, наставник?

– Когда ваш юридический советник свяжется с нашим? – холодно уточнил тот, взяв предложенную руку, но не отпустив её сразу.

– Вечером, – улыбка Мичлава, также задержавшись на его лице, стала напоминать оскал.

Я сидел как мышка, и наблюдал за всем этим, совершенно неясным мне, действием.

– Разрешение на свободное посещение должно быть оформлено с завтрашнего дня.

– Мне он нужен уже сегодня.

– На сегодняшний день вы должны предоставить вызов от своей организации, иначе Леокади будет засчитан прогул.

– Ладно, предоставлю.

– Кроме того…

Дальнейшее напомнило мне торг. Президент уже полностью абстрагировался от ситуации и занимался своими делами. Инициатива перешла к Демену – тот выглядел до неприличия корректно. А Мичлав разговаривал с ним по-прежнему из-за плеча.

Мне стало обидно за своего наставника. А ещё я автоматически беспокоился, глядя как человек, чьим мнением я привык руководствоваться с детства, недружелюбен к происходящему. И почему? Он не ответил…

– Господа, вы закончили? – голос Президента вывел меня из тревожных мыслей.

– Да, если вся документация будет оформлена вовремя, – Демен стоял, заложив руки за спину.

– Будет! Документация превыше всего, – Мичлав подмигнул мне.

– Что ж, прошу вас.

– Благодарю за сотрудничество, господин Президент! – махнув рукой, охотник за плечи придвинул меня к себе и направил к выходу. Как арестанта, переданного с рук на руки!

Обернувшись через его локоть, я увидел напоследок, как ободряюще улыбнулся мне мой наставник.

Закрывшаяся дверь кабинета быстро осталась позади.

– Ну что, парень, очередная ступенька пройдена?

Слава Богу, занятия ещё продолжались, и коридоры оставались пусты. Гер Мичлав возвышался надо мной всем своим ростом и даже выражением лица. Подобная фигура не может остаться незамеченной – скорей бы выйти из здания!

– Что с тобой, братец?

– Я… не могу войти в равновесие, – с вежливой виноватостью проговорил я. – Не ожидал, что всё будет происходить так быстро.

Мичлав хмыкнул.

– Зачем тянуть, если решили? В нашей работе нет тягомотины – можешь от неё отвыкать.

– Вы очень быстро договорились с Президентом, – пожалуй, надо осторожно сделать своему работодателю любезный комплимент.

– Я со всеми договариваюсь быстро!

М-да, со мной тоже всё шло недолго… И с родителями.

– А сейчас мне предстоит договориться со своим начальством.

– В каком смысле?

– В прямом!

– А ваше начальство ещё не знает про меня?!

– Да в прошлом месяце, кажется, обсуждали такую возможность.

– Но… но как же?..

– Успокойся, приятель, – охотник толкнул передо мной дверь главного входа и выпустил на солнечную улицу. – Я сказал, что возьму эту часть на себя? Значит, ты мне должен доверять, ясно? Ясно тебе?

– Ясно.

– Тогда залезай.

Перед самым входом, игнорируя дорожный этикет, была припаркована огромная чёрная автомашина. Огромная! И чёрная… Люди обходили её стороной. А она распространяла вокруг волны тепла. Она как будто приехала из пустыни, которых теперь, в наше время, не существует. Она заявляла громко, что не предназначена для города – только для диких условий посткатаклизмической планеты. Одним мощным шагом Гер Мичлав оседлал… бр-р-р, то есть, оказался в её кабине. И многолошадный мотор послушно заурчал, кажется, сам по себе, без его действий.

– Ну?

Обежав бампер, я схватился за протянутую из открытой дверцы руку и оказался внутри – метрах в полутора над уровнем моря.

Мягко, как большой корабль по небольшой волне, машина соскользнула на выезд и через три минуты уже раздвигала собой поток разноцветных букашек (прочих автомобильчиков) на трассе.

Пахло недавним техническим ремонтом… Я тонул в сиденье и пытался разглядеть кабину так ненавязчиво, чтобы это не показалось неприличным. Странно, но авто оказалось рассчитано только на двоих. А остальной объём скрывался за глухой перегородкой, подпирающей спины водителя и пассажира. Транспорт явно был грузовым. Мне сразу представилось, что кузов забит клетками для квазиантропов.

На приборной доске поблёскивали панели спутниковой связи, радиолокации, нескольких навигационных систем. Я узнал их практически только по общепринятым значкам – внешний вид этих моделей был мне неизвестен – учились мы на чём-то попроще… Никаких личных предметов, которые могли бы хоть что-то поведать о своём владельце, в поле зрения не наблюдалось. Едва ли не стерильная чистота.

На первом перекрёстке Мичлав обернулся ко мне и в который раз заинтересованно оглядел с головы до ног. Расслабленная и самоуверенная улыбка сказала, что он доволен вполне.

Он всегда так улыбается. «Излишне гипертимен»…

– Нравится? – кивнул охотник на потолок машины.

Я убедительно покивал.

– Внушительно, – не покривил душой.

– Только что забрал от специалистов! – он с гордостью хлопнул по обтянутому искусственной кожей рулю. – Перед рейдом надо всю механику баловать. Тогда она тебя не подведёт.

Ну конечно, эта агрегатина – непосредственный участник охоты! Однако я тут уже всё осмотрел, и беспокойство ко мне вернулось.

– Господин Мичлав, а… а какова следующая ступень?

– Едем в Ассоциацию. Там я тебя демонстрирую Главе, и он одобряет твоё официальное участие.

– А если он не одобрит?

Совсем не хочется позориться перед всеми, кто уже считает меня ассистентом квазиантропного охотника!

Гер Мичлав ответил снисходительным взглядом.

– Давай-ка вот что сделаем, братец. Я за три дня, считая этот, делаю тебя сотрудником нашего лагеря, а ты после этого мне доверяешь. И таких вот вопросов не задаёшь. Мы же напарники теперь, а? Ясно?

– Ясно, господин Мичлав!

– Во-от и отлично.

Автомашина по крутой дуге зарулила в поворот, на выездную дорогу от района Квета к Главной Артерии, соединяющей собой все районы Мегаполиса. Впереди простёрлись широкие чистые поля, занимающие огромные площади между районами, значительно отстоящими друг от друга, и виднеющимися отсюда лишь вдалеке. Солнце оказалось напротив и устроило дорожную пляску на моём лице. Но это было приятно – как давно знакомое ощущение.

Наверное, можно расслабиться? В конце концов, за последние сутки этот человек действительно договорился и со мной, и с моими родителями, и с руководством школы! Но вопросы ещё оставались.

– А как будет проходить «демонстрация»? Это вроде собеседования?

– По обстоятельствам. Смотря чего он захочет увидеть. Да расслабься ты! – он не глядя ткнул меня широким кулаком в плечо. – Скажи лучше, как там сородичи?

– Они в порядке, – припомнив лица своих родителей, ответил я, – вроде бы не возражают.

– Не раскрыли наш с тобой ляп?

– Вроде нет.

– Чужой мужик в доме всё объяснил! – хохотнул Мичлав. – Ну с кем не бывает, братец. Это я про себя. Кстати, насчёт «братца»! Как тебе перспектива им стать? Я ж не знаю, может, ты хотел девицей сделаться, а?

Мне было неудобно разговаривать с человеком, которого я знаю лишь один день, на такую личную тему. Хотя, как работодатель, он её затронуть вправе…

– Признаться, я не имел чёткой склонности…

– Хм! Нам повезло! А я не сомневался, что стану парнем. Нормально, знаешь ли, не разочаруешься. Чего вздыхаешь?

– Это довольно волнительно…

– Не волнуйся, вся дрянь рано или поздно пройдёт. Все учителя, все доброжелатели от тебя отстанут. А ты детерминируешься, встретишь себе девчонку и насладишься жизнью. Ты ещё никого не приметил?

– Не понял вас.

Мичлав глянул оценивающе.

– Ну знаешь, иногда, бывает, сходятся агенами, договариваются кто в кого детерминируется – и вперёд!

– Нет, у нас такого вроде бы пока нет! – удивлению моему не было предела. – Да это и противоречит!..

Я запнулся.

– Чему?

– …механизму влечения! Ведь гормонов ещё нет, как люди могут друг другом увлечься?!

– А это, кстати, неплохой вариант – выбрать человека, пока ещё голова работает, а не… – ухмыляясь, он сделал неопределённый жест рукой.

Я быстро перебрал в голове своих однокашников. Да не-ет!..

– А в вашей школе кто-то так сблизился?

– И не одна парочка.

– И все – до детерминации?

– Все.

– Удивительно!

Нет, ну надо же! Мне бы и в голову не пришло взглянуть на кого-то из своих знакомых с такой стороны! Раздумывая над будущим, я, конечно, иногда приглядывался то к мужчинам, то к женщинам, пытаясь угадать что-то вроде психологической реакции. Но никакой физической предпосылки к этому пока нет – и никакого вывода я для себя не получил.

– Ну а что таить, я и сам был в их числе, – вздохнув, сообщил охотник. При этом он расслабленно облокотился о закрытое окно, держа мощный руль одной только рукой. Будто ничего такого и не сказал!

– Да? – я подобрал все свои удивления, быстро вспоминая, не брякнул ли чего неделикатного.

– Ага.

– И… как?

Неужели он семейный человек? Не скажешь…

– А никак, разошлись во мнениях!

Фух, почему-то мне полегчало от того, что нет!

– Я решил стать мужиком. Он внезапно тоже. И всё – до свиданья! Чего ты так на меня смотришь?

– Да не знаю, вероятно, я вам сочувствую, – с неуверенной улыбкой пояснил я.

Мичлав расхохотался и одобрительно треснул меня по колену.

Скоростная трасса нашего Мегаполиса, Главная Артерия, позволяла передвигаться на ста пятидесяти километрах в час – поэтому расстояние до района, где находится Ассоциация, уместилось всего в полтора часа. И они прошли незаметно. Я поуспокоился. Посмотрел в окно на время суток, которое обычно проводил в аудиториях за учёбой. Да и разговор с моим будущим наставником отогнал дурные мысли. Нервничать при наличии рядом такого сгустка уверенности попросту невозможно. С проблем агенов речь перетекла на учебные предметы – наверное, он протестировал мои знания в биологии и медицинской подготовке. Затем говорили о физических тренировках и стрельбе. Он поведал о моделях оружия, которыми пользуется в рейдах – и я понял, что мне предстоит особенно окунуться в данную тему! Причём, не со спортивной точки зрения.

Гер Мичлав рассказал мне, как однажды всё это самое высокотехнологичное и дорогостоящее оборудование отказало прямо у него в руках. Понятное дело, что раз оно было у него в руках, значит, он стоял в тот момент против зверя. Бешенство квазиантропов невозможно унять побегом или какими-то хитростями, которыми пользуются при встрече с обычными дикими животными. Хорошо хоть, их было только двое! Одного Мичлав вырубил ударом под затылок, по нужной точке, перекрывающей доступ кислорода к голове. А второго он перехватил локтем за шею и раздавил ему в глаза пули с мгновенным снотворным. Ими-то он и хотел расстрелять попавшихся на пути особей, но так как пушка вышла из строя, пришлось воспользоваться ими таким образом. Оставшийся в живых, усыплённый, отправился к квазиантропологам на исследования.

Не знаю, поверил ли я в это, но… Учитывая агрессивность квазиантропов, схватка вполне могла быть единственно верным решением в данном случае. А учитывая комплекцию Гера Мичлава – она вполне могла пройти успешно. Видя, как я призадумался после истории, охотник спросил:

– Что, сомнительное предприятие, а? Не так уж и хочется ехать?

Пришлось поторопиться с оправданием. И вообще, как я заметил, господин Мичлав имеет жутковатую привычку сразу и в лоб уточнять малейшую смену твоего настроения. Волей-неволей приходилось всякий раз излагать то, что у тебя на уме. Ну, или выдумывать отговорку. И когда всё вот так выносится в разговор, чувствуешь себя прямо-таки голым! Наверное, я плохо держу лицо, если он мгновенно всё замечает.

– Нет, в какой-то степени я представляю себе, что данная работа сопряжена с риском подобных происшествий…

– Мне всё больше нравится твоя манера речи! – Мичлав цокнул языком. – Малыш, ты разумный человек и не кидаешься в омут с головой, да? Тогда вот тебе довод в мою пользу – я до сих пор цел? Цел, спрашиваю?

– Да.

– Всё на своих местах, ничего не откусили?

– Вроде бы…

– Ну ты и засранец – «вроде бы»! Всё на местах! И это лучшая рекомендация для тех, кто работает со зверем. Соблюдаешь мои правила – и проблем не имеешь. Ясно?

– Да, господин Мичлав!

– Я знал, что выбираю толкового парня.

Итак, через полтора часа трасса выстрелила нами в сторону района Вехема. Я тут бывал лишь раз, и сейчас местность показалась мне особенно густо застроенной, особенно оживлённой, яркой и располагающей к успеху! Этот район являлся одним из старейших в Мегаполисе, а потому тут находились штаб-квартиры многих и многих важных предприятий и организаций. Конечно, то и дело эти штаб-квартиры переезжали и в другие районы – для более равномерного распределения трудоёмких предприятий по городу – но всё равно Вехема оставалась негласным карьерным центром, глянцевым символом успеха и целью для многих. Как восхищённо забилось моё сердце! Но одновременно с этим я почувствовал себя маленьким ребёнком, забравшимся на территорию взрослых.

Какое-то время машина ещё пробиралась сквозь тени высоток и реки ухоженной зелени, мимо сотен парадных фасадов и тротуаров, полных элегантно одетыми людьми. И в конце концов мягко остановилась у стеклянного небоскрёба, острым пиком уходящего в рваное небо. Из окна я увидел над широкими сверкающими дверями огромную эмблему квазиантропной охоты – чёрный квадрат и тонкая линия стилизованной мушки прицела на нём.








– На выход, малыш, приехали! – огласил Мичлав, и мне опять показалось, что машина отключилась сама, реагируя на одни эти слова.

От открытой двери до земли было далеко! Пришлось выпрыгивать, потому что приступка на боку машины находилась слишком низко и мало помогла бы. Этот транспорт не был рассчитан на мои габариты.

– М-да, – охотник заметил эти сложности и, когда мы оба встретились внизу, сказал: – С твоим размерчиком здесь придётся потерпеть кое-какие неудобства. Ну! Первопроходцам всегда нелегко. А в будущем ты ещё вытянешься.

– До вас я вряд ли дотяну, – это был не комплимент, это была сущая правда.

Он ладонью махнул над моей головой, измеряя мой рост относительно собственного плеча – я едва превышал середину.

– Ничего, дотянешь так, как будет нужно, – добродушно хмыкнул будущий наставник, и направил наши стопы по бесконечно длинным ступеням, ведущим наверх, ко входу в высокое и тёмное здание штаба Ассоциации. – Всё-таки у меня язык так и чешется называть тебя «малышом»! Надеюсь, тебя это не покоробит.

Ответа здесь явно не требовалось, даже если бы меня это и коробило. Как выяснилось впоследствии, господин Мичлав всем окружающим раздавал нарицательные имена. Они согласовались с какими-то его собственными ощущениями, а именами настоящими он пользовался только в официальных случаях. И в его речи быть «малышом», «парнем» и «приятелем» оказалось весьма почётно! Потому что, например, тот, с кем я познакомился в следующую минуту, был наречён Крысой.

В широком стеклянном холле присутствовал всего лишь один человек – средней молодости юноша, худой, в дорогих, но некрасивых очках. Он сидел за длинной белой, похожей на снежную дюну, стойкой и равнодушно листал какие-то бумаги. Это явно был местный секретарь. Наше появление не вызвало у него перемены настроения. Он просто глянул на Мичлава, на меня, снова на Мичлава – и в результате отвернулся.

– Чего не здороваешься? – с насмешкой вопросил охотник, замедлив ход.

– Я с твоим трупом рано или поздно поздороваюсь, – вяло и скучно заметил юноша.

– Обезьяны столько не живут, братец! – Мичлав подмигнул мне, изумлённому подобного рода диалогом.

– Катись куда тебе надо.

– Слыхал, малыш, нашего цербера? Кстати! Сбацай этому малышу пропуск и какую-нибудь бумажку, что я его сегодня сюда вызвал.

Секунду узкая спина не двигалась. Но потом человек развернулся и, глядя на меня поверх очков, презрительным жестом протянул трубочку паспортного сканера. Я поспешно выудил из-за шиворота цепочку с белым жетоном паспорта и синим – школы. Сканер считал данные – и я получил гостевой пропуск.

– Бумажку не забудь!

– Я тебе не подчиняюсь.

– А мне только двуполостные черви не подчиняются!

Юноша ещё что-то сказал нам вслед, но негромко – я не услышал. Мичлав подтолкнул локтем в плечо, и мы покинули наполненный светом холл.

– Не удивляйся, это был приятель мой, – с усмешкой пояснил он мне. – Я любовно зову его Крысой, а он ждёт не дождётся, когда я наконец сдохну в каком-нибудь рейде.

При нажатии кнопки одновременно заработали все шесть лифтов. Значит, между этажами никто не передвигается. Тишина царила такая, что стало слышно даже гудение в шахтах. Неужели тут нет ни одного человека? Хотелось спросить, но я решил пока не вмешиваться в происходящее.

Лифт выпустил нас на одиннадцатом этаже, и мы пошли по широкому коридору мимо стильных и дорогостоящих ламп, имитирующих солнечный свет, и вереницы дверей. «Зал вопросов психофизики», «Зал вопросов рекреации», «Зал вопросов нейронной активности», «Зал вопросов психической реабилитации», «Зал вопросов артропатии», «Зал вопросов крепатуры» – читал я по пути.

– Это этаж психофизиологии, – заметив это, с ухмылкой пояснил Мичлав. – Тут умные люди мыслят о нашем благополучии.

Он продемонстрировал мне нехилый бицепс, чтобы стало понятней.

– Вероятно, этому уделяется большое внимание? – неуверенно спросил я, когда мощный локоть перестал угрожать моему носу.

– Больше шума, чем помощи. Никто тебя не заставит тренироваться и отдыхать вовремя, кроме тебя самого. А чтобы знать, как это делается, незачем держать такую контору. Из придурка, который не следит за своей формой, не сделаешь атлета. И вопрос – на кой чёрт все эти люди тут нужны? А затем, чтобы на наших костях делать вклад в науку – только за этим. Посмотри-ка сколько времени.

– Четырнадцать минут шестого… – я не понял, зачем он спрашивает.

Мужчина с ленивой досадой цокнул языком.

– Не проскочим…

Что именно мы не проскочим, не успел уточнить. Стрелка на часах показала пятнадцать минут.

С грохотом распахнулись одновременно все двери! Из разверзшихся стен прямо на нас повалили люди! Все в строгой одежде либо лабораторных халатах – все одновременно разговаривают! Мичлав со скучным видом остановился, остановил меня и стал ждать, пока люди перемешивались вокруг нас в невероятном броуновском движении. Ближайшие успевали поздороваться с ним – он просто кивал, так как их тут же уносило куда-то дальше.

– Это было ежедневное совещание! – крикнул мне.

Люди тем временем частично рассортировались по соседним кабинетам, кое-где даже успели закрыться звуконепроницаемые двери. Дорога прояснилась, и мы смогли идти дальше.

Пустыня превратилась в улей так внезапно! Вместо оглушительного беззвучия по ушам теперь бил оглушительный гомон. Каждый человек, на котором я успевал задержать взгляд, был по-настоящему занят, озабочен, горячо серьёзен. Некоторые торопились куда-то, не чураясь распихивать окружающих локтями. Кто-то спорил с выловленным из потока коллегой. Слышались договоры о встречах.

Ничего себе – вопросы психофизиологии… Я покосился на Мичлава. Он, кажется, не разубеждал себя в том, что эти люди работают для него.

Тупик коридора встретил нас широкими дверями. За ними скрывался тренировочный зал – метров полтораста по площади, с невероятно высоким потолком, огромными панорамными окнами и идеальным обустройством! При таких огромных размерах и количестве новейшего оборудования, зал был абсолютно пустым. И таким же безмолвным, каким было всё здание пять минут назад.

– Давай-ка брось вещи вон там и выходи сюда, – велел Мичлав, хлопком по плечу направляя меня в сторону раздевалки.

В глубине зала я заметил пару мужчин – один только что опустил штангу, другой поднялся с плечевой скамьи. Прервав свои занятия, они издалека провожали меня глазами.

Так, похоже, мне надо будет продемонстрировать свою физическую форму. Странно, ведь Мичлав сам говорил, что посещал наши спортивные занятия и разглядел там меня со всех сторон.

Раздевалка оказалась на удивление мелкой. В ней просторно располагалось всего лишь около тридцати шкафчиков. Впрочем, это же я со своей школой сравниваю – тут, конечно, столько народа не толпится. Ладно, приткну свои пожитки в уголке и поскорее вернусь к работодателю.

Мичлав стоял ровно на том же месте, где я его покинул, но уже в обществе тех двоих. Эти люди совершенно точно являлись его коллегами, охотниками. Они уступали моему будущему наставнику в габаритах, были меньше ростом, но выглядели так же внушительно. И смотрели почти так же внимательно, немигающе, выхватив и зафиксировав цель.

Мичлав имел вид человека абсолютно довольного жизнью (что и мне прибавляло уверенности). Когда я приблизился к линии осмотра его собеседниками, он сказал, лениво растягивая слова:

– Малыш, прогуляйся до перекладины, а я пока переговорю.

Это означало необходимость показать себя – как я и предполагал…

Так… иду к снаряду. Во рту пересохло, и ступни почему-то не гнулись при ходьбе. Не буду стараться выдать что-то запредельное – исполню чётко в рамках своих возможностей – в конце концов, он уже знает кого берёт.

Скинул рубашку, зачерпнул в ладони талька… Перекладина была высокой, но я без труда подтянулся по опоре и схватился за гибкий стержень. Почувствовав себя в родной стихии экзамена, я успокоился и гладко выполнил для зрителей несколько больших оборотов, подъём со стойкой и поворотом, перелёт с махом назад и завершил это дело соскоком ласточкой. Последнее, кстати, является личным моим достижением – есть чем похвалиться.

Давно исхудавшая во мне гордость даже приподняла повисший нос. Мичлав продолжал о чём-то говорить, как будто бы даже на меня не глядя, но я начал понимать мотивы его поведения. И в этот момент первый раз ощутил сопричастность. Он не смотрел, якобы будучи полностью уверенным в своём будущем ученике. А вот два охотника мрачно, с неодобрением, косились на меня из-за мускулистых плеч.

– …Ты это ему, что ли, демонстрируешь?.. – донеслось до уха, пока я с нарочитой неспешностью натягивал рубашку обратно.

И вновь ничего не разобрать…

– …ну а ты за меня не переживай! – со смехом завершил неизвестный мне разговор Мичлав. – Малыш, идём!

Я догнал его широкий шаг через зал и, проверив расстояние до парочки, оставшейся за спиной, тихонько спросил:

– Ну как?

– Вполне.

Пришлось удовлетвориться таким ответом.

Во всём огромном зале никого больше не наблюдалось. Невероятное количество тренировочной техники простаивало без толку. Хотя почему меня это так печалит? Вполне хватает взглядов тех двоих – кажется, они крайне недовольны моим появлением. А если б тут были все охотники?

На один дурацкий миг мне привиделся масштабный суд чести над Мичлавом, предавшим идеалы одиноких героев… Нет, он бы отбился. Наверное, и меня бы отбил.

Ну и бред же в моей голове! Подумал бы лучше, что ждёт теперь? Куда мы идём?

Оказалось, в тир. Он находился за дверями в противоположном конце тренировочного зала, и размеры его соответствовали пропорциям всего здания Ассоциации. Здесь всё измерялось полусотнями метров!

Раскрыв рот, я оглядывал помещение, пока Мичлав садился за пульт управления мишенями. Зажегся далёкий, но яркий верхний свет – имитация солнечного дня крайне реалистичная. Двое охотников молча зашли вслед за нами. Я осторожно взглянул на них – скрестив мощные руки, они в упор разглядывали меня, не вспоминая об этикете. Агрессивные позы говорили о неприятии ситуации…

Я посмотрел на Мичлава – а тот, оказывается, уже стоял рядом.

– Давай-ка, братец – без нервов, – подмигнул мужчина.

Я взял протянутые мне наушники и пистолет.

Такого в руках в своей школе я не держал… «Церебера 21» – значилось на рукояти. Цифра говорила о калибре, внешний вид о высокой цене, а лёгкость, с которой он лежал в моей ладони, несмотря на габариты – о долгой и муторной работе тех людей, которые сейчас совещались на одном из этажей Ассоциации.

Но отвлекаться не стоило – я поскорее нацепил наушники, взялся за рукоять поудобнее, встал в стойку. Широкое, искусственно затенённое стрельбище имело дугообразную, панорамную, форму – значит, мишень может выскочить откуда угодно…

Но первая появилась прямо передо мной на расстоянии метров семи. Секунду я помедлил, прицеливаясь, и нажал на мягкий, как масло, спусковой крючок. Звук выстрела поглотился, не дойдя до моих ушей. Либо он был очень тих, либо наушники очень качественные.

А тем временем мишень оказалась пробита почти у центра. Ага, я молодец! Хотел оценить реакцию зрителей, но не успел – дырявая мишень пропала, зато у отметки в десять метров возникла другая. Целился на этот раз уверенней. И опять почти в центр!

Сердце испуганно заколотилось – от мысли, что мог бы и не попасть, ведь торопился, желая продемонстрировать скорость. Но зачем нервничать, это всего лишь очередной экзамен…

Следующая цель возникла совсем в тени и почти у края дуги – кажется, лишнее возбуждение помогло мне заметить движение сбоку стрельбища, и отреагировал я без опозданий. Правда, попал в «молоко». Но… попал же!

Свет внезапно притух, тени стали не такими резкими – имитировался пасмурный день. Чёрные круги возникали тут и там по всей дуге в сто восемьдесят градусов – то в теньке, то на свету, то дальше, то ближе. Но я-то был уже готов! И показал неплохую меткость. Не промахнулся ни разу, если не считать того «молока».

После семи-восьми удачных выстрелов, последовало новое понижение света, и я теперь целился в сумерках. Боже, я был горд собой – и тут не промазал.

Двое охотников смотрели теперь ещё более неприязненно. Будто зрачки хищников, следящих за тобой из кустов, поблёскивали их глаза в полутьме. Но рядом был Мичлав.

– Отлично, малыш, пойдём дальше прогуляемся!

Автоматика стрельбища зажужжала, меняя разбитые мишени, сбрасывая световую программу, а мы с моим наставником спокойно миновали хмурых свидетелей на пути к выходу.

Этаж психофизиологии снова был пуст и бесшумен. Яркое ощущение одиночества не покидало меня, хоть я прекрасно знал, что за дверями находится куча народа, которую просто не слышно.

– Ну, парень, теперь другая ступень, – процедил Мичлав сквозь оскал.

Я обернулся и увидел тех двоих, наблюдающих за нами от дверей зала. Честное слово, это даже неприлично – так явно показывать своё неодобрение!

– Почему они так смотрят? – спросил тихонько.

– Так всегда смотрят на тех, кто впереди – привыкай.

– А какая теперь ступень?

– Идём к главному.

– Он будет проводить собеседование?

– Да нет, говорить буду я один, – мужчина поморщился. – А ты будешь сидеть с видом умного человека – как вас учат. Ясно?

– Ясно…

В очередной раз Мичлав едва ли не дословно проговорил мои собственные мысли. Ведь сидеть с образованным видом – мой стандартный приём во внештатной ситуации…

Лифт отвёз нас на двадцать четвёртый этаж.

Если до этого момента что-то и казалось тишиной, то нынешний звуковой вакуум меня попросту дезориентировал. Напольное покрытие поглощало любой звук – широкий холл, открывшийся из-за дверей лифта, был наполнен густой неподвижной тишиной… Высокое панорамное окно демонстрировало прекрасный вид на перемешанный с богатой зеленью город. Влево от холла уходил тёмный коридорчик со светом в конце – но путь туда перегораживала дугой наклонившаяся к полу пальма в самоувлажняющемся горшке. Мы же пошли вправо – в такой же коридорчик, где нас встретила незаметная в полумраке дверь. Мичлав открыл её без звонка. Я испугался такой невежливости, но покорно последовал за своим будущим наставником. Кто знает, какие у них тут порядки…

Когда мы вошли, тишина точно так же ничем не нарушилась, будто в помещении никого не было. Плотно задёрнутые занавеси на окнах тоже на это намекали. Но выглянув из-за мичлавской спины, я на месте был пойман под прицел взгляда хозяина кабинета, который всё же тут присутствовал. Даже колени подогнулись, словно меня больно и неожиданно ткнули палкой под рёбра. Едва ли не вздрогнув в первый момент, уже во второй я взял себя в руки и вежливо поклонился.

Человек, сидящий за обширным рабочим столом с занесённым над планшетом стилусом, посмотрел на Мичлава. Это был коренастый мужчина, седой, с коричневой, будто пропечённой, кожей, одетый в обычную чёрную рубашку с закатанными рукавами. Мощные округлые плечи уже просели под тяжестью если не лет, то выполненной за них работы. Лицо чётко прямоугольной формы, гладко выбритое, нос с признаками давнего слома, скулы немного разные, левой брови почти что нет.

– Вот, – коротко сказал Мичлав, махнув на меня рукой. И без приглашения занял один из стульев рядом с серповидным столом начальника.

Тот вновь перевёл на меня бесцветные глаза. Мой провожатый последовал его примеру. А я стоял как манекен перед ними. Прошла пара минут. Сесть мне не предлагали, вообще признаками моей разумности не интересовались. Холодный, как у старого хищника, взгляд Главы Ассоциации квазиантропной охоты обследовал меня будто без особого интереса, но так методично, что хотелось с воплем убежать. Меня словно делили на мясопродукты… Но выучка стержнем выпрямила спину.

Мичлав едва заметно подмигнул. Едва войдя сюда, он мигом сбросил все свои повадки. Они лишь немного проявлялись в почти расслабленной позе и немного самодовольной улыбке. Шум его энергетики куда-то привычно спрятался. Без лишних слов он просто показал меня и ждал оценки.

Кстати говоря, его немногословность имела объяснение – напротив рабочего стола Главы вся широкая стена украшалась мониторами, транслирующими изображение с десятков камер по всему зданию. Я успел заметить это когда вошёл, а теперь не имел возможности обернуться – но мне сразу стало ясно, зачем мы ошивались в тренировочном зале и тире. М-да, стучаться тут не нужно, и так видно кто в каком углу дышит…

Нервы стали уже основательно чесаться, когда ситуация наконец переломилась. Глава, мрачнея, отбросил стилус на бумажное месиво перед собой, и Мичлав тут же оживился.

– Сами знаете, зачем я пришёл.

Не отвечая, Глава откинулся на спинку кресла и стал разглядывать творящееся на мониторах. Картинка выглядела, будто я случайно вторгся в разговор, длящийся без меня уже несколько часов. Будто прошла череда тяжёлых споров, всё уже сказано, осталось только немного подумать и…

– Я настроен серьёзно, – добавил Мичлав.

Помолчав, Глава спросил голосом низким и глухим:

– Какие у него показатели?

Охотник (видимо, всё хорошо зная в этом кабинете) выудил из-под кипы бумаг, валяющихся на столе, розовую папку с синей печатью и протянул её начальнику. Это была копия моего паспорта… Глава без особых эмоций просмотрел главную страницу. Я сам своего паспорта никогда не видел – кроме короткой выдержки с общими характеристиками, это скрытая от субъекта информация – скрытая ради адекватного восприятия своей личности.

– И чем ты думаешь ему помочь? – так же, как стилус, откинув мои данные в сторону, вопросил Глава.

И снова в упор прижал меня взглядом. М-да, это, пожалуй, у них у всех общая привычка…

– Своей подготовкой в области механики, биологии и медицины, – начал я, в темпе припоминая качества, которыми Мичлав нахваливал меня при первой встрече, – но прежде всего способностью и готовностью обучаться в любых условиях, а также желанием находить нестандартные решения ко всякой проблеме.

Наниматель с ухмылкой кивнул в мою сторону, но Глава оказался не так доволен.

– В любых условиях? И что нужно делать, когда вокруг тебя пятёрка квазиантропов, но ты без оружия?

Э-э-э…

– Ну? Предлагай.

– Красиво попрощаться с жизнью! Но в качестве превентивных мер я предложу не расставаться с оружием.

– О! – Мичлав хлопнул себя по колену. – Он уже половину знает!

Глава даже не моргнул и не перевёл взгляда. Но я старался сохранять невозмутимость, хотя позвоночник трещал от стрессовой ситуации.

– Что сказали его родители?

– Всё уже улажено. И в школе тоже. За вами последнее слово.

Судя по лицу Главы, факт всеобщей осведомлённости не то что не загонял его в угол, но и не колыхал воздух вообще.

– Выйди, Гер, – сказал он, – мы с ним поговорим без твоего участия.

Примирительно подняв ладони, охотник без дополнительных комментариев оставил нас, по пути задев меня локтем – в знак участия.

– Садись, Алисар.

Я выполнил приказ. Невольно отметил дорогую мебель, выполненную в одном из докатаклизмовых стилей – имитация дорогого тогда дерева и расшитой ткани.

Молчаливая, похожая на камень, мрачность Главы не внушала надежд на благополучный исход. Он смотрел на меня без какого-либо сомнения – он хладнокровно что-то рассчитывал в старой охотничьей голове. Я уже перестал ощущать себя живой личностью – скорее неким предметом, к которому вряд ли применимы правила вежливости.

– Почему ты хочешь стать охотником? – проговорил он без особого интереса, подперев квадратный подбородок увесистым кулаком.

Раз, два, три – поехали!..

– Для меня поездка с господином Мичлавом это прекрасный шанс рассмотреть одну из наиболее интересных профессий нашего времени. Набор моих личностных качеств предполагает довольно широкий выбор, однако квазиантропная охота – особенно интересный для меня вариант, так как сочетает в себе…

– Ты ещё ничего не хочешь, – как булыжник, упавший на ногу, перебил мои старания голос Главы. – Так… Сколько ты знаешь Мичлава?

Вот ерунда, ведь…

– Говори, Алисар.

– Один д-день…

Мужчина хмыкнул уголком рта, не меняясь при этом ни в какой другой черте.

Я почувствовал себя круглейшим идиотом. Который принял такое огромное решение за пять минут и теперь припёрся к серьёзным людям со своими загаженными мозгами!

Против воли и выучки, я всё-таки опустил взгляд. Глава удовлетворённо кивнул своей догадке. И не торопился продолжать разговор.

М-да… Похоже, что моя охотничья карьера была коротенькой…

– Видишь вот этих парней?

Робко посмотрел вслед жилистой руке Главы – на стене за его спиной, незаметные в полумраке опущенных штор, в несколько рядов висели некие документы. Можно было различить цвета и эмблемы огромного количества местностей и организаций – кажется, это нечто вроде грамот или сертификатов о признании. А ещё там была большая фотография – на ней две дюжины людей – лиц и прочих подробностей не видно.

– Это первый состав специалистов, шестьдесят пять лет назад, – говорил Глава тоном спокойным и подавляющим моё сознание. – Пятнадцать из них погибли. Остальные все калеки. Один я – здесь.

Я сглотнул, подсчитывая в уме процентное соотношение и вероятность…

– Ты об этом знаешь?

– Й-а знаю о рисках, связанных с данной профессией… – проговорил заторможено.

Исследуя моё онемевшее лицо, Глава задумчиво повертел в грубых пальцах тонкий стилус.

– Знаешь. Почему охотник всегда работает один – тоже знаешь?

– Нет, господин Глава…

– Потому что по дури калечится один, а по закону отвечает живой. Ясно?

– Да…

– И, если Мичлав тебе промыл мозги, это не означает, что ты потянешь.

– Я понимаю…

– Раз понимаешь, то можешь и решить. А если передумаешь до прибытия на точку – никто в Ассоциации плакать не будет. Ясно?

– Ясно, господин Глава.

Беседа была окончена. Мне чётко указали моё место.




Глава 4


– Время 5:30! Прошу вас проснуться! Прошу вас проснуться! Время 5:30!

Я резко открыл глаза и уставился в потолок. Косой луч света прорезал белую поверхность. Всё было прежним – аналогичную картину я видел каждое утро, но сегодня (впервые за тринадцать лет) меня не ждёт поход в школу.

Сюда уже наверняка едет Мичлав, а наставник Демен уже получил документ, отзывающий меня с занятий на вчерашний день, сегодняшний, а заодно и на завтра. Сейчас Мичлав явится, и начнётся восхождение на третью ступень моего превращения в охотника.

Вчера все полтора часа обратной дороги он повествовал мне о предстоящей подготовке. Слова Главы (мой пересказ ограничился только финальной фразой) вызвали у него смех человека, ожидавшего их на сто десять процентов. Он пожал мне руку и поздравил нас обоих с первой совместной победой. Я с сомнением заметил, что Глава абсолютно точно не одобряет наших действий. «Главное, он им не препятствует, а до его мнения мы ещё доберёмся», – успокоил мой… ну разве что пока не официальный наставник.

– Леока, ты почему ещё не встал? – донеслось из динамиков. – Господин Мичлав приедет, а ты ещё валяешься! Спускайся!

– Отвечаю… – вздохнув, промямлил я.

Раздался сигнальный щелчок – включился микрофон.

– …Мне всё равно есть нельзя.

– И тем не менее – иди сюда!

Родители меня уже пугали! Их не смущало ничего – и это было неестественно и даже страшно. Они не беспокоились, куда я запропастился вчера. Они лишь радушно улыбнулись Мичлаву, когда он доставил меня к двери уже в глубоких сумерках. Они… они так скоро на всё согласились, без каких-либо вопросов… Как именно Мичлаву это удалось – я не понимаю!

Вот и на кухне меня встречают две пары оживлённых глаз. Мама с папой обернулись так резво и с таким интересом – я даже остановился на пороге.

– Иди скорей! – поторопила мама, ёрзая на стуле.

Вместо завтрака меня ждала чашка тёплой воды (предстояло полное медобследование, сдача анализов, поэтому есть воспрещалось) – вооружась ею, я с опасочкой приземлился в круг семьи.

Отец смотрел с гордостью, мать – с восторгом. Не знаю, что у них сидело в головах – может, как я сверкаю знаниями и умениями на собеседованиях? Или же в пух и прах поражаю всех своей гениальностью без всяких бесед? Я же скромно подтяну трусы и постараюсь забыть уничижающие взгляды юноши за стойкой, охотников в тренировочном зале, Главы Ассоциации в его кабинете.

– Расскажи поподробнее! – мама нетерпеливо замахала руками, словно хотела влепить мне по подбородку и заставить поднять нос выше.

– Да что рассказывать…

– О своём триумфе, – с иронией уточнил отец.

Но понимая, что от меня толка не добьёшься, он сразу же заглянул в газету.

– Как там всё было, что ты видел, о чём тебя спрашивали! – мама уточнила запрос.

– Ну… нормально… – с трудом глотая воду, мычал я. – Показал перекладину, пострелял…

– Стрелял уже! – умилилась родительница.

– Я и в школе стреляю…

– В школе предполагается, что ты об этом забудешь, – хмыкнул папа. – А здесь – это демонстрация важного навыка.

«Знания», «навыки», «склонности», «требования», «спрос», «предложения» – трясёт от этих слов!

– Ну вот я и продемонстрировал…

– Успешно?

– Ну вроде…

– Да из тебя и слова не вытянешь! – обижено воскликнула мама. – Господин Мичлав сказал, что ты очень хорошо себя проявил! Не удивляйся, мы его немножко задержали, когда ты пошёл к себе. И расспросили.

Она многозначительно покивала.

– Вы знаете, – не выдержал я, – они там все против моего появления.

– С чего ты взял, дорогой мой?!

– Да по их реакции! Плюс сам Глава Ассоциации выглядел… ну очень неодобряюще! Он сказал, что все мои характеристики ещё не значат, что я справлюсь, что шестьдесят пять лет назад всех охотников перекалечило и переубивало, и что по мне никто плакать не будет, если я решу не ехать!

Вывалив всё это, я с надеждой всмотрелся в лица родителей. Мама огорчённо и растерянно обернулась на папу – тот нахмурился.

– И что, ты боишься не справиться? – спросил он с ноткой требовательности в голосе.

– Не знаю… По идее, я там буду не один, а с Мичлавом…

– Тогда, может, ты боишься, что недостаточно хорошо будешь у него учиться, и тебя перекалечат и переубивают?

– Нет, я не идиот, конечно – никуда не собираюсь лезть…

– Так тебя волнует, что кто-то не будет по тебе плакать? Тебе нужно, чтобы везде, где тебя нет, все проливали бы слёзы?

Едкость, с которой это было произнесено, иглой впилась в мою гордость.

– Нет, я и не думал!..

– Хм, кажется, господин Мичлав составил им серьёзную конкуренцию. А у них легко получилось надавить тебе на психику.

– Ничего они мне не надавили! – вспыхнул краской.

– Раз ты не выдерживаешь даже такого – вряд ли тебе стоит с этим связываться.

– Я не сказал, что чего-то не выдержал! К тому же все решения уже приняты!

– Ладно, тебе лучше знать, – и отец склонился над газетой.

Мама с умилением вздохнула над нами обоими. Я же, проглотив остатки воды, попёрся к себе самым решительным шагом.

– Посиди ещё, ребёнок! – попросила мама, явно разочарованная отсутствием рассказов о моём вчерашнем дне.

– Мне надо хотя бы одеться! – проорал я уже на лестнице.

А-а-а, как же я зол!! Меня просто бесит!.. Чёртова одежда бесит – расшвыряю её по комнате! И вот это самое ещё!.. Что же именно?.. Что-то ведь адски меня злит…

Раскалённое железо тщеславия окунулось в ледяную воду разума.

Так. Кажется, на меня давят не только будущие коллеги.

Чувствуя накатывающее бессилие, я упал на кровать. Да что же это такое? Мне хотелось спросить у отца совета, а он просто применил ко мне один из своих мотивационных методов, которыми пинает подчинённых на пути к целям… Почему со мной нельзя поговорить по-человечески, почему я должен быть машиной для достижения результатов?

Скорей бы уже приехал Мичлав…

Поймав себя на этой мысли, я понял, что мне хотелось бы опять влиться в поток его устойчиво приподнятого настроения и грубоватых шуточек. Гипертимия Мичлава выглядит гораздо приятнее управленческих привычек отца…

Поэтому звонок в дверь обрадовал меня. Даже несмотря на все сомнения, связанные с правильностью принятого решения.

До отъезда в рейд ещё целых три недели. За это время я постараюсь всё разъяснить для себя как можно подробнее – и про предстоящую работу, и про личность работодателя. И если что – сам Глава Ассоциации дал мне разрешение отказаться.

Имея в голове эти мысли, на передовую я вышел со сдвинутыми бровями, настроенный серьёзно.

Трио взрослых встретило моё появление внезапным молчанием. Будто они разговаривали о чём-то, чего мне слушать не надо. Нет-нет, это мне только кажется, хватит психовать.

– А вот и ты, братец, – Мичлав шагнул мимо родителей и, схватив мою протянутую руку, тут же перехватил её за плечо, – иди сюда, я с тобой уже сроднился. Я уже почти сроднился с вашим сыном, господа!

Мама смущённо поправила локон причёски и пожала плечиком.

– Он у нас ещё не сын.

– Но это вполне вероятно, – отец смотрел на меня как на дело рук своих.

– Так вы действительно хотите, чтобы я стал мужчиной? – я немного удивился.

– Как решишь ты! Мы не будем насиловать твою волю!

– Это буду делать я, парень, – заверил охотник, заглядывая себе под крыло, где я попросту терялся в его габаритах. – Ну что, чёрт возьми? Мы отчаливаем, остальным желаю удачно взорвать рабочие места! Парня верну вечером – истрёпанным до последней кишки, но целым.

Я с надеждой выглянул из-под его локтя – но родители ничуть не обиделись и даже не возмутились таким грубым и бесцеремонным словцам! Они, стоя в обнимочку, помахали нам с порога, а я опять, как вчера в школе, почувствовал себя угоняемым невольником. Как он это делает?! Весь боевой настрой вмиг улетучился, и я вновь испугался…

Солнце разгоняло румянец по молочному небу, ручка двери была холодной и мокрой от утреннего конденсата. Позавидовав окружающей тишине и спокойствию в домах соседей, я залез в машину, в уже разогретый запах антикора. Мичлав, бодрый и крепкий, как вымытое радиоактивное яблоко, бухнулся рядом, тут же стянул куртку, обнажая здоровые плечи.

– Ну что, готов? – вопросил он.

И сразу немного озадачился.

– Ты чего, малыш?

Я уклончиво помотал головой.

– Выкладывай давай, – отвлёкшись, чтобы завести мотор и нажать на газ, охотник опять покосился на меня.

Кажется, он действительно хотел бы знать… В отличие от обоих моих родителей. И заметил, что что-то не так даже сквозь мою стандартную заученную мину.

– Что, сомнения появились?

Я мялся – отвечать фразами вежливости не хотелось.

– Разговор со Стариком не пошёл на пользу? – тут он имел в виду Главу Ассоциации.

– Вовсе нет, разговор как разговор!..

– То-то ты мне говорить про него не хочешь, – Мичлав хмыкнул, глядя на дорогу. – Ну ладно, вообще-то я знаю, что он тебе напихал в башку. Ну, так а что другое, если не этот разговор?

– Просто… Естественный переход от воодушевления к сомнению, наверное…

– Ах, во-от как. Парень, знаешь, кто обрыдается, если ты вдруг передумаешь? Я! Видишь, от твоего вида уже не по себе. Не дай мне опозориться, а?

Я невольно улыбнулся. Мичлав, будто ждал, обнажил все тридцать три зуба.

– Едем, малыш?

– Едем-едем…

– Отли-ично.

Машина вырулила на знакомый путь – в широкий, отлаженный автомобильный поток, не уменьшающийся даже в прохладном свете розового шестичасового солнца.

– В школе, кстати, всё улажено, – вспомнил Мичлав данный нюанс, – можешь не беспокоиться. А наставник твой, знаешь ли… суров…

Он качнул головой, и недобро дёрнулся желвак под чёрной щетиной.

– Наставник Демен? – изумился я до глубины души.

– Демен.

Недоброта, помстившаяся мне в первые секунды, тут же исчезла. Охотник расслабленно смотрел в застланный ковром из автомобилей горизонт. Покинув жилой район, можно было более не волноваться об управлении машиной – все двигались с постоянной, максимально допустимой скоростью, и никто не стремился прибавить газа. Время от времени основная линия теряла какое-то количество участников – когда мимо проносился очередной район. Оттуда же к ней присоединялась новая партия колёс. Бесконечная Артерия работала гладко и красиво.

– Нет, – посомневавшись, сказал я, – Демен очень лояльный человек. И прекрасный преподаватель!

– Хм. Да он, похоже, ревнует, парень!

– Да?..

– Само собой! – эта мысль развеселила Мичлава. – Теперь-то у тебя другой наставник. Хороших учеников не слишком хочется терять, а?

– Господин Мичлав, ну вы…

– Просто Мичлав! Не забывай, малыш.

– Простите, да – Мичлав. Вы уж очень меня захваливаете.

– А тебе и приятно, – он хмыкнул. – Ну ладно! Не смущайся. Это я не просто так распаляюсь.

Не просто так? А зачем?

– Тебе сейчас предстоит полнейшее медобследование, братец. Покруче чем ты когда-либо проходил в своей жизни – ни одного угла внутри не останется для себя! Наизнанку вывернут! Вот и хочется тебя, беднягу… ну, приободрить перед казнью, что ли.

Я невольно поёжился. Но от такого благого намерения почувствовал даже признательность. Уж в чём я реально сейчас нуждался, так это в ободрении.

– Давай отвлечёмся, малыш, – не глядя саданув мне по плечу (видимо, у него это стандартный жест, придётся привыкать), он с неизменной улыбкой устроился в кресле поудобнее, будто и не вёл машину на трассовой скорости: – Поговорим о том, что тебя ждёт дальше!

А, вот это точно! Да, мне это нужно знать. Я приготовился слушать.

– Во-первых – об Ассоциации – чтобы ты имел представление. Уже наверняка понял, что охотников там, по сравнению с прочим барахлом, меньшинство. Их всего несколько, тридцать один человек. А остальные это те, кто на них (ну, на нас) работает – учёные, техники, медики, инженера?. Раз уж мы едем по врачам, с них и начнём. Здоровье охотников – то, за чем Ассоциация следит в первую голову. Потому что это означает качественно выполненную работу. Слежка состоит из трёх пунктов – тренировка, поддержка и предупреждение, лечение и реабилитация. По тренировке – ну это ты краем глаза видел – залы, бассейны, тренеры-медики, медики-разработчики (которые рожают великие идеи на совещаниях – это ты тоже видел). Все они занимаются и вторым пунктом – поддержкой. Открой-ка бардачок… вон бутылка лежит, ага. Кстати, изобретение наших голов – универсальный питательный раствор, для затяжных рейдов.

– Зачем же вы его сейчас пьёте? Это не очень полезно с точки зрения пищеварительной ферментации…

– Из-за этой самой ферментации – чтобы приучить к нему желудок перед заездом. Обследуешься – тоже начнёшь. Давай выпей! А, тебе ж нельзя. Тогда на, запихни обратно. Пошли дальше! По-хорошему, с нуля в охоту никто не приходит. Этот рисковый парень должен доказать Ассоциации, что сшит крепко и в него можно вкладываться – а для этого уже нужно быть в хорошей форме. Так что персонал совершенствует уже имеющееся, а не лепит нового человека. Каким образом – питание, прежде всего. Куча схем на все случаи жизни. Потом уход за телом: массаж, сауны, медикаменты, даже специальная одежда. Ну и любимое – периодические медосмотры. На каждого заведено здоровое дело, где ты расписан по косточкам. Ни одной родинки там не пропущено – общее физическое состояние, личные особенности, риски, истории всех чихов и промоченных ног. Риски отслеживаются особо.

– Какие риски?

– Ну, допустим, старая или новая травма. Дефект какой-нибудь, отклонение. Там, где у тебя тонко. Допустим, толстеешь быстро – за этим следят отдельно, создают оптимальную диету. У тебя точно один риск будет.

– Какой? – насторожился я.

– Детерминация! Ты ж ещё мелкий. Это был второй пункт? Теперь третий – лечение, реабилитация. После рейдов спецы частенько приезжают переломанные. Иногда и покалеченные. И всегда с истощением и перенапряжением. С восстановлением в общем есть нюанс (и это говорит о мно-огом) – Ассоциация заботится о возвращении здоровья, но не о возвращении в строй. Её задача – выполнить свой долг перед сотрудником – вылечился и гуляй. Если человек силён – вернётся. Захочет – будет. Ещё очень показательно то, что реабилитацию оплачивает район, где проводился рейд. Они закатывают охотнику минимум трёхнедельный отпуск в лучшем санатории – это вроде как традиция и правило. Ассоциация, конечно, участвует, но… больше внимания уделяет товарной форме до рейда, чем восстановлению после. На этом этапе человек, вроде того, испытывается на прочность, что ли.

Отдельно надо сказать о психологической реабилитации. После работы Ассоциация проверяет нормальный ли ты. Может, у тебя сдвинулась крыша, и ты опасен для общества. Назначаются терапии разной степени тяжести – и там корректируется именно эта сторона вопроса. Чтобы ты никого не пристрелил. Никому не внушают «ты должен работать, ты должен восстать из пепла»! Ещё надо последить, чтобы не засадили в башку идею, что ты должен свалить! Конкуренция жёсткая.

Короче говоря, после рейда спец какое-то время не имеет права работать, пока не вылечится. За это время он приходит в форму (оборудование тоже). Получает страховку, вознаграждение от заказчика, наслаждается жизнью. Аналитики подводят итоги работы, а стратеги заводят историю рейда и пускают её в исследование.

Что-то я уже о финале процесса заговорил. Хм! Ну это было о медицинской стороне дела – самой важной в нашем случае – без здорового тела и башки ты с самым лучшим оружием ничего не сделаешь. Это основа безопасности.

Остальное ты увидишь сам. Если коротко о схеме, по которой идёт работа, то начинается она опять же – с заключения врачей о работоспособности. Потом идёт ожидание заказа от какой-нибудь несчастной местности – инициаторами выступает местное правительство и промышленники. Имея знакомства, они частенько приглашают конкретного охотника. Если нет – то его назначает Старик. Руководство между собой оговаривает детали (если охотник уже зарекомендовал себя и имеет вес, то он участвует в обсуждении). Потом анализируется вся имеющаяся информация об участке работ (всякие данные от местных зоологов, квазиантропологов, эволюционистов и промышленников), назначается срок проведения рейда, планируется бюджет, предварительная плата. Оформляется многоуровневая страховка для охотника и для Ассоциации (на случай потери спеца).

Затем, когда вся юридическая и теоретическая стороны в норме – начинается нормальная работа. Ты бегаешь и готовишься к рейду. Хочешь, чтобы всё было так, как надо – следишь за всем сам. На других надеяться опасно – только ты один знаешь, что реально необходимо. Сам бегаешь, требуешь, ездишь, смотришь, проверяешь. Сам составляешь и обсуждаешь список оборудования – в мирное время учёные головы предлагают тебе свои разработки. Тестируешь новое, тестируешь старое – решаешь сам. Никого потом обвинить не сможешь – во всём будешь виноват сам, сам и полетишь. Да, сил на это надо угрохать кучу! А там никого и не уговаривают остаться.

Ну, а когда всё готово, спец в положенное время отбывает с багажом на место. Вот как-то так, малыш – в общих чертах.

Отвлёкшись от дороги, мужчина внимательно посмотрел на меня. Я же, теребя край воротничка, обмозговывал услышанное. В принципе, всё ясно.

– Ну как? Впечатляет? – ощупывая взглядом моё лицо, хмыкнул Мичлав.

– Всё ясно, – озвучил мысль. – Да! Всё понятно.

Он опять усмехнулся – этот жест у него выглядел крайне внушительно – будто с высоты горы.

– Ну, пугает?

– Нет, почему? – я не врубился.

– Да очень у тебя переменчивое настроение, малыш, то боишься, то нет! Даже понять не могу – чего ж именно! Не предскажешь!

Я пожал плечами.

В самом деле, сейчас было бы чего испугаться – конкуренция, ответственность за свою жизнь… Всё довольно серьёзно. Но… Меня это как раз не пугает. Я боюсь совсем не того… Я всегда был смелым, просто как-то… запутался…

– Мне, своему старику, ты можешь говорить всё, – добавил Мичлав, – тогда я смогу тебе вовремя помочь. Давай, сознавайся.

– Да вы понимаете… – соблазнённый таким обращением, я подался на откровенность, – даже не знаю, как сказать… я и сам толком не понимаю…

Господи, неужели я так жутко разговариваю с посторонним человеком? Нас всегда учили чётко формулировать свои мысли перед старшими, а тут я словно расслабился у себя дома!

– Формулируй чётче, малыш, ты же умеешь.

Я обалдело уставился на охотника – в который раз будто читает мои мысли! Но вот он грубовато улыбнулся, и мне стало спокойней. В конце концов, может, это и к лучшему – что он так… хорошо разбирается в людях.

– Я не знаю, честно, – признался растерянно. – Просто иногда становится не по себе.

– Все достали, да?

– Ну… ну да, – я бессильно улыбнулся. – Ведь это сложновато – выбрать путь… по которому будешь идти всю жизнь. А как вы пришли в охоту?

Мичлава, кажется, удивил этот вопрос. Он даже ответил не сразу – какое-то время молча смотрел на дорогу, подняв тяжёлые брови.

– Да тоже всё достало, малыш, – говоря это, он поморщился, – вот и пришёл. Это работа для тех, кто не помещается в нынешние рамки. Так что, может, ты по адресу, а?

А может, и правда?

Осторожно окинув своего будущего наставника новым взглядом, я подумал, что, наверное, это приятно – быть вне стандартной системы. Хоть, наверное, и тяжело.

В этот момент почудилось, что сказанное действительно очень мне подходит. И как-то сразу осточертели все эти паспорта, метрики, тестирования, анализы, подготовки к собеседованиям. Сколько можно?.. Я хочу выбрать отсутствие всего этого! А почему нет?!

– А когда вы стали охотником?

– Ну пришёл-то я в Ассоциацию, когда мне было восемнадцать. До этого год работал в другом месте, но быстро понял, что характером ни с кем уживаться не собираюсь. Какое-то время Старик меня гонял и экзаменовал на дикой территории – здесь же, у Мегаполиса. Первый полноценный рейд случился года через полтора, когда стало понятно, что я не подохну и не передумаю.

Ох, он же был всего на два года меня старше! И его никто не обучал, как он собирается обучать меня…

– Что, жалко меня стало? – хмыкнул охотник. – Не волнуйся, я уже тогда был довольно здоровый.

– А ваши родители не были против? Ведь это очень опасно.

Не отрывая взгляда от дороги, собеседник пожал плечом. И просто молча покачал головой. На секунду я почувствовал себя неловко от того, что задал личный вопрос человеку, с которым, в сущности, знаком всего два дня.

– Ну а твои что? Против? – произнёс он риторически, возвращая улыбку на своё грубоватое лицо.

– Нет.

– Ну вот! Охотника поймёт только охотник! Но это так – тебе на будущее.

Мои родители смотрят на происходящее, как на мой шанс добиться особого успеха. Они оба занимают очень хорошие должности, и я обязан им соответствовать. В идеале, даже перегнать их – тогда они были бы абсолютно счастливы.

– А если мне запретят ехать? – эта мысль посещала неоднократно. – Из-за детерминации.

Мичлав опять пожал плечом – маловероятно, значит.

– У тебя ещё полно времени. Да не беспокойся, малыш, я всё решу!

Спрашивая, я, если честно, ожидал такого ответа. Господин Мичлав на любое моё сомнение отвечает именно так. И пока выполняет обещанное – школа, родители, сам Глава – всё действительно решено. Довольно-таки приятно не беспокоиться о делах, от которых ты недавно сходил с ума!

Мысль эта почти уже прошлась по извилинам, и я готов был шагнуть в новое для себя ощущение уверенности и стабильности. Но! внезапно раздался звонок из старого нервного школьного мира.

Звонил Гелло.

Я даже растерялся, держа сенсафон перед собой на ладони, как нечто случайно поломанное. Мичлав, снисходительно на меня глянув, кивнул, разрешая ответить.

– Д-да?..

– Ты где, что с тобой вообще происходит?!

За обеспокоенным тенорком слышался коридорный гул школы – не найдя меня ни на обычном месте встречи, ни в аудитории, друзья спешили позвонить до начала занятий.

– Леока?..

Идиотизм схватил за язык – я в панике старался придумать какую-нибудь ложь. Господи, хотя зачем врать?! Но у меня такое ощущение, будто кто-то хочет заглянуть за занавеску в душе, где я только-только смирился с вторжением Мичлава! И даже подружился с ним – только-только!

– …Алло!!

Под косым взглядом охотника голос наконец прорезался:

– Привет! Что случилось? – в нём отразилась заискивающая улыбка.

– …Это у нас что случилось? – у Гелло даже дыхание перехватило. – Тебя забирают посреди учебного дня, и на следующий день тебя нет!

– Ну… Да что ж, я не могу простудиться?!

Мичлав хмыкнул.

– …Он там совсем озверел, это всё его работодатель страшный! – раздался приглушенный голосок Мирои.

– Так… Леока, мы бы могли на тебя обидеться за то, что ты не звонишь и сейчас несёшь бред (это не по-товарищески, Леока, очень и очень!), но мы о тебе беспокоимся. Ты встречаешься с квазиантропным охотником, на следующий день на тебе лица нет, тебя уводят с занятий, ты молчишь, а сегодня тебя нет вообще!

– Хорошо-хорошо, извините!..

Присутствие Мичлава конфузило. А Гелло орёт так громко – его наверняка слышно!

– Всё в порядке, ребят! У меня просто дела…

– Школу пропускают только по жутким и непреодолимым делам! Три года назад ураган был? Вот тогда мы пропускали! А ты мне нагоняешь про простуду! Ещё бы чуму вспомнил… Мирои, ты когда-нибудь простужался?

– …У меня мама один раз простудилась, очень давно…

– Вот и я нет.

И он замолчал, ожидая объяснений. Мне даже привиделась его фигура, со скрещёнными на груди руками, отставленной в сторону правой ногой, и поджатые губы. Гелло иногда перегибает палку…

– Я вам попозже перезвоню, хорошо? – помолчав в не меньшем раздражении, сказал я.

– Ты слышал? – это он обращался к Мирои.

– Я сейчас не могу говорить.

– Нет, погоди!..

– Так! – вдруг шевельнулась громада Мичлава рядом. – Дай-ка сюда.

Оторвав сенсафон от моего уха, он рявкнул в него, продолжая расслаблено, двумя пальцами, придерживать руль:

– Гер Мичлав, начальник Леокади Алисара, С КЕМ я говорю?

С пугливым интересом я прислушался. Надо думать, бедные настырные друзья тоже присмирели.

– С кем говорю, я спрашиваю! …Ага, ну так вы мешаете нам совещаться, у нас важная встреча, господин Гелло Нжелл! Стыдитесь, чёрт подери!

И он вернул мне уже молчащий аппарат.

Я взял и автоматически заправил его обратно в часы.

– Если бы я не знал твою родительницу, решил бы что это она, – охотник зевнул во весь огромный рот. – Кто это у тебя такой ревнивый?

– Да это друзья.

И они без моей помощи получили ответ на свой вопрос. А ведь я говорил им, что не могу сейчас!

– Чего им надо?

– Удивлены моему отсутствию.

– А! Ну на этот вопрос они ответ получили, да? – он усмехнулся. – Кстати о друзьях, малыш. Ты как зависть переносишь?

– В смысле?!

– Будь готов, что друзья эти не оценят твоих успехов. Особенно такие, которые вот так вот орут после первого же твоего собеседования.

Солнце уже набрало цвета, и лобовое стекло автоматически окрасилось в тёмный тон – как будто возникла ещё одна заслонка от привычного мира.

– Ну а так – всегда вали все проблемы на меня, – охотник благосклонно подмигнул, – мол, начальник – зверь. И приготовься к шикарной жизни, малыш.

– В смысле?

– А это когда ты всё человечество посылаешь на!..



Клиника, куда мы приехали, подпирала небеса – как и здание Ассоциации. Эта вселенная медицины являлась Вехемским филиалом Мирового Центра Медицинских наук.

В оживлённом стометровом холле нас встретил худощавый лысый мужчина в белом, конечно же, халате. Очки на тонких платиновых дужках устало скатились до кончика его носа, и он смотрел на меня поверх этих стёкол – бесцветно и утомлённо.

– Ну, мелкий! – Мичлав треснул меня по лопатке (я даже ступил вперёд). – Передаю тебя из рук в руки – удачи! Заеду часов через пять.

– Через шесть, – вздохнул лысый мужчина, забирая у охотника папку с моими школьными паспортами здоровья.

– Ты бедняга, парень! – тот расхохотался, привлекая внимание многочисленных окружающих. – Ну вы там поаккуратней с ним. Мне он нужен целым.

– Идёмте, юноша, – не тратясь на лишние слова, врач повёл меня в глубины учреждения.

Шесть часов… Их было ровно шесть, как он и сказал… Этажи клиники, будто огромные кровеносные сосуды, гоняли поток клеток-людей со скоростью аналогичной кровяной. Меня туда засосало, как случайную соринку. И, как чужеродный предмет, меня пытались уничтожить. Медики (очень похожие на белые лейкоциты) терзали несчастное моё тело вручную и всеми доступными инструментами.

Я, конечно, привык к медосмотрам – в современном мире здоровью и физическому состоянию уделяется значительное внимание. Но… но такое я испытал впервые.

Начнём с того, что рассмотрению подвергалось не только моё тело. Сперва – психика. Да, сначала я оказался на приёме у психиатра-физиолога. Как пояснил доктор Михе? (этот измотанный человек оказался куратором Ассоциации квазиохоты в клинике), необходимо составить представление о моих «реакциях» до того, как я устану к концу дня. Психиатр (мужчина средних лет с признаками атрофии эмоций) задал мне ряд наводящих вопросов. Вышло эдакое интервью о моих представлениях о собственной школе, об обучении, о неких людях, с которыми приходится общаться, и о квазиантропной охоте, разумеется. Я отвечал будто на собеседовании – с лоском и меткостью – ничего не поделаешь, уже привычка.

Затем последовал тест на эти самые «реакции». Облепленный электродами, истыканный чуткими к микродвижениям лучами, я смотрел на большой экран, где с нечитаемой скоростью мелькали различные слова. Аппаратура считывала психофизические параметры и интерпретировала их – не возникает ли подспудного страха при слове «дикий», не угнетает ли слово «принуждение», не впадаю ли в эйфорию от слова «выстрел».

После чего со мной ещё раз поговорили, причём тему нужно было выбрать самостоятельно.

– Предложите мне сами, – сказал врач.

– А… в какой области? – засомневался я.

– В любой. Какой угодно, – пожав плечом, доктор нарочито перевёл взгляд с меня на соседнее окошечко.

– Тогда… я бы предпочёл ни о чём не говорить.

Уж не знаю, к каким выводам пришёл данный отдел, но я направился далее (в мыслях пытаясь расшифровать своё собственное поведение, насколько хватало познаний в психологии).

Потом ждала целая лавина болевых ощущений. Каждая из существующих во мне систем была просвечена, заснята и изучена. Прощупана, сдавлена и выслушана. Растянута и едва ли не опробована на вкус. На анализы из меня выкачали процентов тридцать всех жизненных соков. Если я остался на ногах после всего этого, то только благодаря исключительному профессионализму местных врачей – они тонко чувствовали грань, когда человек ещё остаётся жив.

Так что в самый страшный, самый важный и самый последний кабинет, я приполз еле дыша. Финалом осмотра являлось половое исследование.

Для меня сейчас это святая святых. Если здесь найдут, что какой-либо из показателей полового статуса изменился – поездка не состоится.

Вообще-то агенам моего возраста не рекомендуется менять климат и летать самолётом. Потому как в первом случае организм выплёскивает в ответ на изменившиеся условия большое количество ферментов, которые могут повлиять на ход близкой к свершению детерминации. А во втором – доза радиоактивного излучения, которую ты получишь во время полёта, может спровоцировать эту самую детерминацию.

Как же всё происходит? О-о, это несложный механизм… Но, Боже, сколько проблем!

Что было раньше – женщины обладали гомогаметной половой хромосомой ХХ, а мужчины – гетерогаметной ХY. Это определяло развитие человека с самого зачатия. Уже на стадии зиготы (яйцеклетка + сперматозоид) судьба ваша была решена. Но сейчас мы имеем универсальный набор хромосом. А кем мы станем – зависит от ряда внешних условий.

Современный ребёнок рождается бесполым, имея зачаток половой системы – гонадоэмбрий. Он, этот зачаток, будто зерно, ждёт своего часа – дай сигнал, и развернётся, как палатка туриста. Он дремлет – этот этап жизни зовётся фазис Эс (от греческого «??????», что означает «покой» и «безмолвие»). А потом, в определённый момент (и я к нему приближаюсь) организм подаёт тот самый сигнал. И тогда начинается второй этап – фазис Ка («?????????» – буря).

Для интересующихся предоставляю описание средней подробности. Нормальные люди могут следующую страницу пропустить.

Один из участков мозга, гипоталамус, начинает активно вырабатывать гормон гонадорелин. Тот в свою очередь подталкивает к работе другой участок мозга – гипофиз, который начинает строгать гонадоэволютивные и гонадотропные гормоны. Первые «будят» спящий гонадоэмбрий, а вторые регулируют в дальнейшем его работу.

Итак, зачаток половой системы разворачивает свою деятельность, принимает конкретную форму, начинает выделять свои гормоны, формируются первичные и вторичные половые признаки – в результате образуется конкретный гендерный тип.

Так мужчина или женщина?

На этот вопрос ответят внешние условия, в коих находится детерминирующий организм. А их много – и температура среды, и содержание кучи веществ в пище, и эмоциональное состояние, и качество воздуха, и геомагнитная обстановка, чёрт подери! В качестве реакции на всё это выделяются те или иные ферменты, которые либо подавляют экспрессию генов мужской Y-хромосомы, либо нет. В первом случае получается девочка, во втором – мальчик.

В клиниках наличествуют специальные подразделения – детерминарии. Там тебя помещают в специальную капсулу-модуль, дозой радиации запускают активность гипоталамуса, искусственно формируют необходимые внешние условия – и вуаля! – фенотип готов! И при помощи современной техники это происходит всего за три дня, вместо восьми, как положено природой, и ещё без особых мучений, так как тебя погружают в анабиоз.

Остаётся добавить, что для образования мужчины нужны более мягкие условия окружающей среды.

И менять привычные условия рискованно потому, что реакция организма может впоследствии сделать тебя не тем, кем хотелось бы. Например, под влиянием повышенной для тебя температуры произойдёт выброс фермента, и ты в ближайшем будущем рискуешь стать мужиком, даже если тебя посадят в бочку со льдом.

Поэтому неизвестно разрешат ли мне совершить путешествие именно сейчас, даже если я должен ехать на юг и в будущем всё равно собираюсь становиться парнем. Натуральная детерминация происходит с человеком после семнадцати лет. Но искусственно её проводят заранее, при приближении к этому возрасту, чтобы наверняка не упустить момент.

Итак! Не выказывая удивления или особых возражений против цели осмотра, группа детерминологов под взглядом доктора Михе исследовала моё бренное тело. Взяли кровь на гормоны (считая эту дозу, из меня сегодня выкачали уже литра два…), зарегистрировали уровень активности гипоталамуса и гипофиза (уже память терять начинаю от просвечивания мозгов…), рассмотрели под ультразвуком гонадоэмбрий (мои кишки уже оглохли…). И молча отпустили, ничего не сказав.

Время близилось к четырём часам вечера. Я еле шёл за своим проводником, тощим Михе. Он не посвежел за всё это время, а также не выглядел более уставшим, чем был утром. Видимо, работа куратора Ассоциации квазиантропной охоты сама по себе является бременем.

– А когда будут результаты? – слабым, тихеньким голоском просипел я ему в белое плечо.

– Через полчаса вы получите полный паспорт. А также, конкретно, и заключение о возможности смены климатического пояса, – безэмоционально отвечал он.

– А куда мы идём?..

– В зале ожидания вас уже ждёт господин Мичлав.

Я едва ли не спросил «А кто это?».

В просторном зале под парящей стеклянной крышей, в обилии света и чистого, не пахнущего медикаментами, воздуха можно было сесть на мягкий диван! Я так обрадовался, что без стеснения рухнул рядом с Мичлавом и не испытал неловкости перед доктором, когда наставник приветственно взболтал меня за плечи.

– А вот и ты! Зелёный, тощий, с синими губами, трясущимися руками! Прислонись, малыш, к стенке – скоро поедем. Ну что?

Вопрос адресовался Михе. Тот опытным движением шагнул назад, когда Мичлав поднялся ему навстречу. И они отошли в сторону, чтобы поговорить без моего участия.

Я же лениво отметил про себя, как же разнятся люди: худой и прямой, похожий на белую линейку, доктор с лысой головой и Мичлав, широкий, чёрный, мощный и высоченный, как колонна. Первый даже стоит как-то сухо. А второй, без каких-либо реверансов перед окружающими, расширяет личное пространство, красноречиво выставляя напоказ рельефные голые локти.

А за блестящим стеклом панорамных окон тем временем простирался успешный район Вехема, членом которого я должен стать уже совсем скоро. А пока этого не произошло, ненадолго прикрою глаза…

– …Эй, малыш! Почту проспишь!

Скалясь во всю ширь, Мичлав мыском стучал по моему ботинку. Продрав усталые зенки, я увидел перед собой синюю папку. Её протягивал мне доктор Михе. Подтянувшись обратно на диван, с которого уже почти сполз, я торопливо выхватил её и открыл. «Для указанной задачи годен», «Для таких-то нагрузок годен», «Физически годен», «Психически годен» – где же самое главное?! А оно лежало под кипой результатов анализов и осмотров – самая последняя бумага, с заключением детерминологов. «Фазис Эс на четвёртом этапе покоя. Для перемещения годен».

Улыбка сама натянулась до ушей. Я буду стажироваться по одной из самых крутых профессий современного мира.

Поднял глаза на Мичлава. Тот протянул широкую загорелую ладонь.

– Молодец.

И я с несвойственным мне жаром треснул по ней, а потом крепко пожал.




Глава 5


– Время 5:30! Прошу вас проснуться! Прошу вас проснуться! Время 5:30!

А я уже на ногах! Полный сил, чтобы начать новый день! Вчерашней усталости как не бывало!

– Включить проигрыватель!

На зеркале отобразились обширные списки моих музыкальных запасов. Со скоростью света потыкав блестящие строчки, я вызвал под потолок прекрасную бодрую музыку. И подпевая, стал готовиться к грядущему дню.

Вот ведь судьба, да? Всего лишь в позапрошлое утро отчаяние заливало меня по самые уши! А сегодня? Да всё просто шикарно! Сомнений нет никаких! «Годен», «годен», «годен»! По всем параметрам!

Так, надо выбрать одежду.

Пошвыряв своё барахло на постель, я оказал честь нескольким любимым вещам – честь поучаствовать в моём первом рабочем дне. Уже сегодня будут подписаны все документы, связанные с моей практикой! По этому поводу я решил облачиться в любимые брюки и любимую же рубашку. Все это было такое свободное, мягкое и приятное! Совершенно не похоже на школьный дресс-код! А потому, что моя новая работа не нуждается во всех этих формальностях.

Вчера, по дороге домой, Мичлав расписал мне план на все последующие дни. Первые трое суток я проведу с ним в Ассоциации – подготовка к рейду на Инсулию идёт полным ходом, и как раз удобно начать знакомить меня с оборудованием, которое сейчас проходит наладку. Потом я буду через день оставаться дома и учиться здесь самостоятельно – предстояло ознакомиться с невероятным количеством информации по тому же оборудованию, и по, так называемой, рабочей площадке – острову Инсулия. Тамошними специалистами были предоставлены обширные данные – о ландшафте, о мире животном и растительном, об особенностях климатических условий и, разумеется, о квазиантропной ситуации.

И в дни, посвящённые теоретическому обучению, я ещё буду наведываться в спортивный зал школы. Полтора часа своей стандартной тренировки каждые два дня – ещё одно указание наставника. Только надо добавить немного больше нагрузки на мышцы рук и плечевого пояса. Конечно, от меня не ожидалось, что за три недели я раскачаюсь до уровня охотника, но подготовить тело к рейду было необходимо. Сам Мичлав также планировал посещать зал Ассоциации в те же дни. Ох, боюсь себе даже представить, какой вес он жмёт от груди!

Жизнь моя теперь будет иметь новый распорядок! А самое приятное в этом что? А сказанное Мичлавом – «Пасти тебя, парень, я не собираюсь. Как видишь, половина подготовки будет под твоей собственной ответственностью. Вот и посмотрим, как справишься для начала с этим».

Самостоятельность!!

Итак, я оглядел себя в зеркало. В личном гардеробе у меня преобладают светлые цвета, и, наверное, рядом с наставником я буду выглядеть полной противоположностью. Ну и ладно! Кажется, с ним позволительно быть собой.

Родители уже ждали меня за завтраком. Моё резко переменившееся настроение не могло быть не замечено. И оно их очень радовало – именно с таким энтузиазмом следует начинать восхождение по карьерной лестнице.

– Как всё-таки удачно получилось, что господин Мичлав обратился именно в твою школу! – говорила мама, выкладывая на стол между чашек кипу старых газет.

– Думаю, дело не только в удаче, – отец не был согласен.

– Возможно! Но всё же! – она развернула первую газету и воззрилась на темнеющие там фотографии. – Я поискала старые статьи – в прессе его видно гораздо чаще других охотников!

– Он явно занимает не последнее место в мире промышленности, – с этим отец согласился.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/elena-post-nova/tri-zakona-zakon-pervyy-vyzhivanie-70253137/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Тифон – чудовищный великан, получеловек-полудракон, олицетворение необузданных сил природы.




2


prosper (prosperus) (лат.) – удачный, счастливый




3


Гипертимия (от др.-греч. hyper – сверх, др.-греч. thymos – настроение) – стойкое приподнятое настроение.


Три закона. Закон первый – Выживание. ч.1 Елена Пост-Нова
Три закона. Закон первый – Выживание. ч.1

Елена Пост-Нова

Тип: электронная книга

Жанр: Социальная фантастика

Язык: на русском языке

Издательство: Автор

Дата публикации: 18.04.2024

Отзывы: Пока нет Добавить отзыв

О книге: Легко ли жить в идеальном мире будущего? Когда люди эволюционировали и уже успели разрешить все глобальные проблемы?Блестящие перспективы совершенного мира, однако, вовсе не радуют Леоку в его шестнадцать лет. Как и все его ровесники, рождённые бесполыми, он вот-вот должен будет попрощаться со школой и сделать самый важный выбор в своей жизни – выбор профессии и пола. Поначалу кажется, что судьба благосклонна к отчаявшемуся – ему поступает предложение стать помощником лучшего охотника на квазиантропов, Гера Мичлава, одного из последних способных на убийство людей. Вот это удача! Или же нет?.. Ведь громкие карьерные обещания заводят Леоку в самое опасное место на планете – Дикую Зону…

  • Добавить отзыв