Главная страница | Социальная фантастика | Бродяга, Плутовка и Аристократ: Рассвет

Бродяга, Плутовка и Аристократ: Рассвет
Александр Фарсов
Нейтан, Гриша и Лотти – дети из детского дома. Они живут в столице нового мира – Артеи – которая восстала из обломков старой цивилизации. Друзья души не чают друг в друге, но внезапно их мирная жизнь приходит к концу, когда они оказываются втянуты в битву между демократами и приверженцами классовой системы. Останутся ли друзья вместе? Станут ли они инструментом эгоистичных взрослых? Или, быть может, взрослые станут орудием в руках детей?

Александр Фарсов
Бродяга, Плутовка и Аристократ: Рассвет

Мир сгинул. Мир, что пропах порохом, погиб давным-давно. Война убила его… человек убил, зажег фитиль, который был протянут через всё земное тело, пронизывал его, наполнял его кровь керосином. И вот от него осталась лишь смольная дымка, лишь легкая горечь во рту после сигареты. Но там, где разрушилось одно, пытливый ум построит нечто новое… совершенно новое.

Глава первая: В преддверии событий

I
«Рассвет. Если ты видишь его, значит, ты прожил ещё один день. И вопрос лишь в том, предстоит ли тебе прожить его снова, или в нетерпении ждать у горизонта вновь», – Откровение человеческое от Григория.
Поздняя осень 209-го года со дня открытия пара Земли.
По улицам, словно по трубам, резво проносились три маленькие тени. Они сбивали с ног неторопливую толпу и мчали вперёд вдоль базара.
– Чтоб вас, гаденыши! – крикнул мужчина, упав на прилавок.
– Простите! – донесся тонкий девичий голос.
Тени мелькали между взрослых фигур и лишь слышался гул и восклицание:
– Эй! Убьёте ведь! – выдал один.
– Достали беспризоры! – подхватил его товарищ.
А между ними еле различимый для толпы, но отчётливо слышимый для детских ушей голос:
– Налево!
И все тени мгновенно переместились с оживлённых улиц в переулки. Безлюдные, но захламленные барахлом. На их стенах протягивались нескончаемые трубы, пропитанные жаром пара. Тени шустро пробежали узкие туннели, виляя меж «милостыни». На их пути лежали сложенные ящики яблочного ликёра. Не останавливаясь, они воспользовались ими как трамплином и запрыгнули на свисающую лестницу. Позади послышался звук, как разбивается стекло и как настойка медленно растекается по серому асфальту.
– Ох, попадёт нам от мамы, – с опаской произнёс один из них.
– Да как попадёт?.. никто же не видел, – задорно успокоил другой. – Теперь прямо!
Ловкими движениями они перебрались на крыши зданий и продолжили свой забег там. Люди снизу наблюдали за этой гонкой, некоторые с улыбкой, а иные с недовольной гримасой.
– Снова этот безродный что-то учудить пытается. Куда только Роза смотрит?
– И не говори, он дурно влияет на остальных, – поддержала подруга.
Преодолев две черепичные крыши, дети добрались до старого завода.
– Быстрее-быстрее, – резво подгонял, – иначе не успеем!
Завод находился на окраине и упирался в стену, которая отгораживала районы друг от друга. Само здание пустовало, будучи давно обветшавшим. Дети вскарабкались по бетонным обломкам, а затем прошли по заранее построенному мостику, и вот взошли на площадку подле стены. Откуда по лестнице они взобрались на самую вершину. Держась о поручни и глотая порывистый воздух, Нейтан воскликнул:
– Успели! Рассвет!
– Ты… хочешь сказать, – задыхаясь, пролепетал Гриша, – что мы неслись сломя голову… в такую рань, чтобы посмотреть на грёбанный рассвет!?… уф.
Он достал из кармана серых брюк ингалятор и трясучими руками поднёс его ко рту.
– А ты взгляни! Разве ты когда-нибудь видел его так близко?! – продолжал восторженно настаивать Нейт.
Красное солнце медленно выступало из-за горизонта, охватывая всю Артею. Небо отливало тёплыми тонами, и плавучие облака, словно расстилались перед горячим шаром. Лучики нежно касались детских лиц, щипля неокрепшие глаза. Солнце было так близко, на высоте стены картина рассвета казалась чем-то невероятным… это было чудом. На фоне многочисленных зданий и фабрик, из которых торчат трубы, испускающие клубы дыма, выглядывающее солнечное лика казалось чем-то диким, но таким прекрасным.
– Что скажешь, Лотти? – довольным тоном спросил Нейт.
– Красиво, – изумлённо ответила она, – как будто стоит лишь протянуть руку и солнце у тебя на ладони.
Её зеленые глаза широко распахнулись, а лицо изобразило неподдельное удивление.
– Да-да, точно, – радостно подтвердил мальчик.
– Ну, формально солнце находится от нас в нескольких миллионов километров, и оно никак не смогло бы поместиться на твоей ладони.
– Заткнись, Гриш, – оборвал его Нейтан.
– Что? – недоумевающе проговорил. – Я всего лишь предостерегаю её от предрассудков. Ещё вчера она думала, что солнце состоит из пара, а не из гелия и водорода.
– Да, и после того, как ты это сказал, она весь день ходила как при трауре.
– Но это же правда…
Нейт сурово взглянул на него, отчего тот был явно не в восторге. Пока разгорячённые мальчишки заводили спор, маленькая девочка Лотти пристально наблюдала за горизонтом. Она не обращала внимания ни на крики из-за спины, ни на скрежет металла, даже звук, доносившийся из труб, не был ей важен … она целиком была завлечена пейзажем, что предстал перед её глазами. Ветер ворошил её рыжие кудри и белое платьице. Позади дрались её друзья – Нейт и Гриша.

II
«Артея – это столица воскресшего мира, один из передовых городов новой эры.
Не так давно мир вошел в следующую эпоху… эпоху пара. После войны весь человеческий род стоял на грани гибели. И он мог исчезнуть, если бы не появление на свет пророка Григория и других святых, построивших государство нового типа. Одним из них был святой Норт, который открыл спасительный источник энергии и прозвал его «пар Земли». В последствии он научился использовать его, узрев безграничный потенциал практически во всех областях. Мир, возведенный нашими святыми, держится на паре. Его стали добывать из недр земной коры. Он мощнее, а энергия, что выделяется из двигателя, работающего на этом феноменальном ресурсе, поражает.
Артея после кризиса прошлого стала сердцем нового государства, эпицентром науки, медицины, философии, этики и гуманизма.
Город, как и все остальные, делится на три района, перемещение между которыми строго фиксируется. Рабочий район, Центральный и Аристократия. В Артее процветает классовая система, существующая несколько столетий, со времён святых. Напоминаем, никто из Рабочего района не может по собственной воле уйти из него, но он в состоянии свободно перемещаться в пределах своей районной стены или переехать в другой город. Территория Рабочего района поделена на кварталы по причине своей густонаселённости. Но не стоит думать, что это дискриминация класса. Жители Центра также не в состоянии покинуть пределы их территории. Но благодаря специальным талонам житель может на некоторое время уйти из своего района, это происходит зачастую в целях туризма, желания посетить другие не менее прекрасные места нашего очаровательного города, или трудовой деятельности. В перемещении не ограничиваются лишь господа, проживающие в Аристократии, по их благородным нуждам они могут беспрепятственно выйти из границ своей стены. Но не стоит думать, что жители, которые не обладают привилегиями, обделены благами жизни. Вовсе нет! Каждый район сам по себе представляет самостоятельную единицу со своей специфической экосистемой, функционирование которой обеспечивают совместные усилия трех районов. К тому же любой житель за выдающиеся заслуги в труде или за иные выслуги может заслужить право стать жителем другого района. Так трудяга из Рабочего района может стать полноправным жителем Центра или даже больше! Никакого классового неравенства нет, каждый относится к другому так, как тот этого заслуживает.
Артея – это город возможностей, город в котором должны сбываться мечты!»
Из речи городского туроператора

III
– Нейт, – обратилась Лотти, – ты часто бываешь здесь?
Ребята оторвались от драки. Гришу уже успели повалить на спину и прижать рукой к бетону. Он был не таким ловким и проворным как его соперник, однако этот досадный недостаток он компенсировал острым умом, который мог иногда затеять пакость для друга. Нейт повернул голову в сторону Лотти, и оранжевые лучи укололи его ярко-голубые глаза. Он прищурился, закрыл лицо рукой и подошел к ней. Ветер на такой высоте сильный, воздух был совсем иной нежели снизу более свежий и живой, но дышать им было тяжелее. Он ворошил его непричёсанные черные волосы, мешая обзору.
– Ты совсем оброс, – выдал Гриша. – Выглядишь, как чучело.
– Утихни! – недовольно парировал он. – Я с тобой ещё не закончил, понял?!
– Да-да, – безразлично произнес. – Я пока тут полежу.
Он распластался звездочкой на полу, наслаждаясь погодой.
– Достаточно часто бываю, а что такое?
– Здесь чудесно, – произнесла она, украдкой взглянув на него. – Почему раньше ходил сюда один? Разве в одиночку смотреть на такую красоту интереснее?
– Он просто жлоб, Лотти, – ответил друг, уставившись на облако. – Ты же знаешь, он у нас вечно сам себе на уме.
– Я не знаю, на самом деле я прихожу сюда… подумать, что ли. Редко наслаждаюсь видами.
Лотти удивленно похлопала глазами и вновь кинула взгляд на солнце.
– Вставай давай, – сказал Нейт, протянув руку.
– А может, мне здесь комфортно? Тут тепло, бетон я уже нагрел, поэтому буду загорать.
– Дурак? Нет, прости неправильная интонация. Дурак, – произнёс он утвердительно.
И после своих же слов улегся рядом с ним.
– Один-один, – проговорил Гриша с ухмылкой. – Вот и я тебя на землю уложил.
– Это не считается! Я сам так решил, ты тут не причем.
– Или я тебе это внушил. И вновь победа разума над мускулами.
– Хочешь по морде получить? – предложил Нейт, словно услугу.
– Пожалуй, откажусь, дневная норма на сегодня выполнена.
У обоих на лице невольно выскочила улыбка. Друзья внимательно следили за голубым небосводом. По нему плыло пушистое облако, которое, словно актёр, постоянно меняло свой облик. Сначала тучка приняла форму животного, похожего на собаку без одного уха; после неясной кучи; затем девушки с длинными волосами, которые постепенно отделялись от макушки.
– Лысеет, – выдал Гриша.
Нейт залился смехом, а в след за ним и Григорий.
– Чего хохочите? – поинтересовалась Лотти.
– Да так, Гриша снова дичь несёт просто.
Девочка любопытно посмотрела наверх, но ничего не приметила. Она приземлилась возле Нейта, задумчиво глядя на ровную линию стен, которая огибала всю округу.
– Зачем она нужна?
Нейт и Гриша хмыкнули в унисон.
– Ты о чём, Лотти? – спросил Нейтан.
– О стене. Для чего она?
– Ну-у, так заповедовали святые, – ответил Гриша. – Стена разделает классы, чтобы каждый занимался своим делом, а не рвался куда не следует. Такое деление обеспечивает единство, ведь всякий знает свое место.
– Какое же это единство, если мы разделены?
– Разделение труда – это ведь тоже разграничение, но благодаря ему работа идёт эффективнее. Тут также. Да и вообще, есть ведь закон, где всё прописано. Мы обязаны следовать тому, что сказано там.
– Почему?
Вопросы Лотти вводили Гришу в недоумение, потому что казались глупыми, а ответы очевидными.
– Нейт, ну хоть ты объясни этой почемучке…
– А? – на мгновение он выпал из разговора. – Простите, я вас прослушал.
– Ужас, ты, как всегда, в облаках витаешь. Лотти спросила, зачем нам следовать законам. Я ей объясняю, а она уперлась рогом и всё тут.
– Мне то по чём знать, – отмахнулся он. – По мне, все эти размышления бессмысленны.
– Ну ты и чудак…
Нейтан всегда уходил от ответа, эти вопросы казались ему какими-то неверными. Когда он рассуждал, то мысли его приобретали витиеватый характер, они переплетались между собой, выстраивая логический капкан.
«Закон придуман человеком и для человека. А всё, что придумано людьми изменчиво, а, значит, не истина. Если не истина, то следовать безукоризненно не нужно. Они абстрактны, в мире их не существует, их нельзя потрогать, они лишь выдумка пытливого ума. Но в этом и суть, закон основан на разуме, это правила, благодаря которым общество существует. Это лишь очередная игра, в который ты можешь победить или проиграть, лишь следуя правилам. Однако если ты желаешь веселья, то правилами можно и пренебречь. С другой стороны, это невозможно. Ведь не следование закону, предусмотрено законом. А это значит, что выходя из одного мира, мы уходим в другую реальность со своими правилами. Наверное, мы следуем законам, просто потому что иначе не умеем, ведь такова наша природа. Следовательно, это не наш выбор, а необходимость существования. Тогда какой смысл задаваться вопросом «почему?» и отвечать на него? Не понимаю… Логичнее был бы вопрос: почему нужно следовать именно этому закону?».
Он не был столь эрудирован как Гриша, не мог похвастаться знанием того, как устроен мир или как работает последняя модель парового двигателя, однако ум его был не менее гибок и ещё более свободен, чем у друга.
Гриша хотел знать вещи как факты, как неподвижные вечные истины. Поэтому и мир для него состоял из тысячи крупиц, складывающихся в одну логическую мозаику. Нейтан же смотрел на вещи и видел постоянно сменяющиеся кадры киноленты. Так, смотря на зажжённую свечу, он видел не её, а лишь твердый и слегка прохладный воск, отдающим вкусом мёда и запахом цветов. Спустя мгновение его разум хватался за мысль, что твердость воска пропала, а его форма стала более вязкой и текучей, и практически перестал доноситься аромат. В мире, где жил мальчик, не было ни большой истины, ни сотен малых, было лишь вечное движение. По этой причине Нейт никогда не горел желанием наполнить свою чернявую голову горской бесполезных знаний. Куда веселее для него было наблюдать, как время меняет вещи вокруг него, превращает их в нечто, чего он ранее не видел.
Гриша продолжал отвечать на вопросы Лотти, разъясняя каждую мелочь, так скрупулёзно, чтобы она наконец поняла и приняла его сторону. Но Лотти была неумолима и всё твердила:
– Всё равно не понимаю. Объединяют мосты, а разъединяют стены, разве не так?
Парень наполнился возмущением и никак не мог подобрать слов, чтобы выразиться культурно.
– Почему тебе нужно всё так усложнять? – выпалил Гриша. – Всё же просто и ясно. Стены разделяют разные классы друг от друга, ведь дико, чтобы…
– Разве для тебя дико, чтобы все люди жили вместе? – отрезала Лотти.
– Гриша, – обратился Нейт, похлопав того по плечу, – успокойся. Тебе её не переубедить, брось это дело.
– Да почему?! Я же прав и могу всё доказать!
– В том то и суть, балбес, – он поставил ему щелбан. – Доказывая ей что-то, ты её не убедишь. Это дохлый номер… Ладно, давайте собираться уже.
– Эй! Что вы там делаете?! – донёсся крик снизу, прервавший детей. – Да мне из-за вас три шкуры спустят! А ну-ка слазьте немедленно!
«Вот попали, – подумал Нейт. – Нужно сваливать»
Он схватил Лотти за руку и вместе с Гришей ринулся бежать вдоль стены туда, где можно было бы спуститься. Ребята даже не успели ничего понять, лишь машинально двинулись за Нейтам. Крики снизу продолжали их сопровождать, как бы далеко они не бежали, они лишь становились громче и их количество росло.
– Это фигово, – проговорил Гриша, – определенно фигово…
Нейт бежал, что было силы. Позади кое-как плелся Гриша, а Лотти ступала рядом с ним, подбадривая, чтобы тот не отставал. Нейтан в самый неподходящий момент оступился: он неудачно прыгнул на бетон и покатился кубарем. В пылу обстоятельств он продолжил бежать, даже не обратив внимание на боли в ноге. Лишь спустя пару десятков метров мальчик осознал, что начал сбавлять темп. Подвернутая нога отразилась острой точечной болью.
– Вот непруха! – выкрикнул Нейт, повалившись от боли.
– Давай, – сказал Гриша, протягивая руку. – Ну же, живей!
Он оперся на его плечо и побежал. На стене дети были в безопасности, так как взрослые опасались залезать на неё. Но ребята понимали, что как только спустятся, им будет несладко. Простой трёпкой здесь не обойдётся, взрослые крайне трепетно относились к границам стен. Друзьям показалось, что погоня стихла, они немного успокоились и притормозили перевести дух. Как раз к этому моменту они добрались до лестничной площадки. Тихо, практически бесшумно они спустились вниз, там открыли скрипучую дверь с большим вентилем и высунули крохотные носы. Первым на разведку вышел Гриша. Он тщательно осмотрелся и дал знак, что никого нет. Дети с опаской вышли, но неудача, словно чёрный кот, преследовала их в это утро. Недоброжелатели выбежали из-за угла и, завидев их, понеслись на перехват. Гриша крепко ухватился за руку Нейта и потащил его за собой, а Лотти бежала им на упреждение. Но детская прыть не могла сравниться со скоростью взрослых, и не прошло минуты, как детям начали буквально наступать на пятки. Ситуация стала, действительно, опасной, безвыходной и казалось, что вот-вот их нагонят и случится ужасное.
И вновь началась гонка. Нейт перевёл погоню на улицы, где бушующий поток спрятал их от глаз врагов. Воспользовавшись суматохой толпы, дети забежали в старое здание, переждать погоню.
– Болит? – спросила Лотти, прикоснувшись к ноге.
– Нет-т! – проговорил Нейт сквозь боль. – Поэтому, Лотти, не трогай!
– Нужно перевязать, – сказала она, отрывая лоскут ткани от своего платья. – Сиди и не дёргайся.
– Л-ЛОТТИ!
Он не сдержался от неловких рук девочки и закричал.
Гриша стоял в сторонке. На его лице, словно на холсте, отчетливо прорисовывалась злость, нервная улыбка была похожа на оскал, даже маленькие налобные морщины казались угрюмыми. Он разъярёнными глазами зыркал на Нейта и в какой-то момент не смог сдержать пылкий нрав.
– Доволен?! – выдал Гриша.
– А-а, в каком это смысле? – переспросил Нейт.
Григорий с ещё большей злобой посмотрел на него. Глаза оттенка морского дна блеснули гневом, переполнявшим его. Он схватился рукой за светлые волосы и начал рьяно ворошить их, кипячась от ярости. Трое мужчин вошли в здание осмотреться. Выглядели они погано, все были вымазаны в саже, одеты в майки, растянувшиеся на пузе. Их лица выглядели побитыми, надгубья были в царапинах от станка, под глазами висели чернушные мешки, и эта небрежная бритость никак не придавала им шарма. Плавный ход зрачков, которые двигались в хаотичном порядке, явно выдавал их нетрезвость,
– Теперь из-за тебя мы попали в конкретную передрягу! Ты понимаешь, что так просто с рук нам это не сойдёт? Мы залезли на стену! – истерично выдал он. – Я даже не представляю, что на всё это скажет мама.
– В такой то ситуации не всё ли равно, что скажет Роза? – рассмеялся Нейт.
Гриша возмутился.
– И тем более… ты сам отлично понимал, что будет. Так ведь? Мы закон не нарушали, находились в пределах своей стены. Так что не волнуйся. А насчёт этих, – указал на людей, снующих возле, – я беру их на себя.
– Что?! Но Нейт, – обеспокоенно прервала Лотти.
– Лотти, – вступился Гриша и ухватил девочку за руку. – Пусть делает, что хочет.
По лицу Нейта пробежалась коварная ухмылка.
– Я отвлеку их, а вы бегите через чёрный ход.
– А что ты?
– Обо мне не беспокойся, ты лучше Лотти береги. Я сбегу от них по крыше.
Гриша одобрительно кивнул. Как бы он не отзывался о друге, но доверял ему всецело. Взяв подругу в охапку, он побежал к выходу, а Нейт взобрался на балку и начал кричать. Там до него не дотянутся длинные руки неприятелей, поэтому он был спокоен. Мужики сразу обратили внимание на парнишку, вилявшего задницей перед их носом.
– Ну же достаньте меня, идиоты! – кричал он, показывая неприличные жесты.
– Вот же сопляк! А ну слезай, пока хуже не стало!
– Куда слезать? К вам что ли? Говно идея, мужики… Лучше вы ко мне.
Нейт побежал по балкам, ловко переступая через выступы. Однако каждый прыжок отзывался болью в лодыжке. Он мог бы сбежать, но ему приходилось тянуть время, чтобы Гриша и Лотти могли уйти как можно дальше.
Цирк, что он устроил, проходил по плану. Мужики снизу лишь ворчали да кидались бранными словами, поэтому оставалось поиграться с ними ещё немного, прежде чем уходить. Нейт продолжал аккуратно переходить с балки на балку, попутно кривляясь для своих зрителей. Но пока все, как истуканы уставились в потолок, один бродил из стороны в сторону. Худощавое тело покачивалось всякий раз, как он поворачивал его. Лицо мужичка обрамила неприятная улыбка, когда он подобрал с земли горстку небольших камней и засунул их в карман брюк.
– Тебя как звать то, пацан? – спросил он.
Мальчик на секунду остановил кривляния и гордо ответил:
– Нейтан я!
– О как, Нейтан, значит. А фамилия какая?
Тут он замялся. И по выражению лица неприятель сразу смекнул: «Безродный». Мысль превратилась в ехидный оскал, который тут же подхватили остальные.
Пронзительный взгляд худого будто прицелился к мальчугану. И вот одной рукой он поправил волосы, на которые налип пепел, а другой опрокинул руку с камнями назад. Словно катапульта, он стрельнул каменной дробью прямо в лицо Нейта. От внезапной атаки он не смог удержать равновесие и со свистом свалился вниз на твёрдый бетон. Чудом выжив, Нейтан завизжал. Трое взрослых мужиков подбежали к нему и лишь гордо наблюдали за мальчишкой, который крутился, ухватившись за ногу.
– Долго ты от нас бегал, гадёныш, – заговорил худой. – Я из-за тебя опоздал на работу, а ну-ка получай!
Хлёсткий удар ноги пришёлся по животу Нейта.
– Так как мама тебя не воспитала, мы как взрослые её уважим, – произнес он, наступив на лицо мальчика. – Ты и твои дружки принесли много проблем занятым людям. Кто возместит нам то время, которое мы потратили на вас? А, пацаны!? Давайте не стесняйтесь! – подгонял их. – Нам же надо как-нибудь воспитывать его, если родители не удосужились.
Но товарищи всё равно сомневались, тогда худой выкатил особый аргумент:
– Ребят, он безродный. Чего вы ссыте то?
И эта фраза всё изменила. После неё другие последовали его примеру. Пошла серия тяжёлых ударов, которые Нейт выдержал молча, даже не визгнув.
– На тебе, уродец!
– Будешь знать!
Пинок за пинком, удар за ударом и каждый следующий сильнее прошлого. Удар – насмешка, пинок – смех, удар – ржание. Нейт пытался сопротивляться, он вцепился в одного руками и укусил за ногу. Тут же вскрикнув, его одним взмахом отбросили на пару метров.
– Ах, ты тварь! Получай-получай!
– Сейчас ещё найдем того блондинчика и девку, и с ними повеселимся от души. Да, ребята? Особенно с рыженькой.
Череда ударов продолжалась, пока обидчики не увидели чарующий взгляд мальчика. Небесно-голубые глаза налились кровью и казалось сияли в полутьме. Эти слова были последней каплей, после которой злость и ненависть хлынули наружу. Весь его вид источал черноту.
– Тронете их… мало не покажется, – проговорил он из последних сил.
Нейт произнёс это с недетской серьёзностью, что внушало толику страха. Особенно страшили его глаза, которые будто не отражали эмоций вовсе. Весь его вид пылал от злобы, но глаза были абсолютно апатичны. Этот яркий контраст вводил в ужас даже взрослых, создавая образ не ребенка, а нечто совершенно иного… словно нечеловеческого.
– Что ты сказал, щенок?!
Тот самый худощавый ухватился за его некогда белый воротник, и взор его коснулся тонкой шеи мальчика.
– Это ещё что… ты из этих что ли?..
На рубашке Нейта была бирка с адресом «Приют Святого Норта» и с просьбой привести туда потерявшегося мальчика.
– Так ты с того приюта, – будто чураясь, произнёс.
Немного подумав, мужик искосил кривую рожу и выдал:
– Оставьте его ребят, если мы его попортим, та баба нас живьём съест.
Они ушли, потягивая руки от легкой усталости, а мальчика оставили на холодном, замызганном кровью бетоне. Всё его тело казалось сплошным синяком, и от такого наплыва боли он потерял сознание.

IV
Как только началась суматоха, Гриша и Лотти выскользнули через черный ход. Обеспокоенная девочка постоянно оборачивалась в надежде, что из-за угла в след за ними побежит и Нейтан, растянув на лице ту самую беззаботную улыбку.
– Живее, Шарлотта! – подгонял Гриша. – Нам нужно как можно скорее добежать до мамы!
– Д-да… но Нейт, – дрожащим голосом.
– Он будет в порядке, я уверен. Но только, если мы будем шевелить ногами.
Они проскочили через квартал, срезав по узкой щёлке между зданиями, и так вышли на широкую базарную улицу. Народу там было много. По левую сторону традиционно размещались ларьки с мясом; рыбой; всякими жаренными, пареными, варенными букашками и прочими вкусностями. Их разбавляли продавцы шкур диковинной живности или чудных камешком, которые особенно любили дети, так как те светились в темноте. Правая же сторона практически полностью была забита одеждой, аксессуарами, а также кухонной и домашней утварью.
– Не протолкнуться! – воскликнул Гриша, держа девочку за руку. – Лотти, не теряйся!
Она уверенно кивнула и покрепче за него схватилась. Решение было правильным, ведь их, точно вода, обтекали люди. Казалось, они пытались задавить их и унести с собой. Утром рыночный гул отличался своей дикостью. Огромное количество разнообразных звуком смешивались здесь в один, способный пробудить всю Артею.
– Гриша, дом в другой стороне! – кричала Лотти.
– Знаю, но мама утром всегда по рынку ходит! Побежим к Стёпе-мяснику, может быть, она сейчас там!
Маленькие тела ловко протискивались сквозь взрослые фигуры. Гриша точно знал, где находится мясная лавка, однако он уже изрядно запыхался. Его дыхание участилось, а глаза помутнели. Штурман достал из кармана беленький ингалятор и собирался принять лекарство. И только оно должно было вспрыснуться, как кто-то из толпы выбил ингалятор из его рук. Гриша не успел даже понять, что произошло, а инструмент уже отскочил от земли и пролетел несколько метров. Мальчик, опомнившись, рванул за ним, инстинктивно не отпуская ручку Лотти. Пробившись через толпу, он подобрал ингалятор. Тот был уже весь в царапинках, будучи совсем ещё новеньким, и падение этому поспособствовало. Григорий нежно отряхнул его от оранжевого песка, продул небулайзер и вдохнул мятную жидкость в себя.
– Гриша? Лотти? – обратился приятный женский голос.
Дети задрали голову и увидели близкие им черты лица. Это была Роза – настоятельница их приюта, которую они ласково называли «мамой». Она поправила свои каштановые волосы, завязанные в пучок, и увела ребятишек в сторонку.
– Что вы тут делаете в такую рань?
– Мы искали тебя, – серьезно ответил Григорий.
– Меня? – удивленно переспросила она. – А зачем?
– Нам нужна твоя помощь, мама! – не выдержав напряжения, воскликнула Лотти.
– Какая ты с утра бойкая, Шарлотта, – произнесла настоятельница, улыбнувшись. – Я обязательно помогу, но сначала вы поможете мне с покупками, ладно? И кстати, ребята, если вы тут, то где наш бродяга слоняется?
– Нет времени! – резко выдал Гриша. – Нейтан в беде!
Девушка в испуге выронила плетенную корзину с продуктами, но её тут же подхватила Лотти.
– Спасибо, милая, – ответила она и обратилась к продавцу, что был рядом. – Последите за корзиной, пока меня не будет.
– Сделаем, мисс Роза, – вежливо ответил он.
Роза вскочила на дыбы, как кошка, взмахнув строгим серым платьем.
– Где он сейчас?!
– В 13 квартале заброшенное здание на пересечении…
– Уже поняла! – прервала она и тут же бросилась бежать. – А вы возвращайтесь домой!
Она была женщиной в самом рассвете сил, всего 35 лет, при этом необычайно красивой. Кроме того, Роза отличалась спортивным телосложением, не лишённого изящества, поэтому бегать могла очень быстро. Гораздо быстрее детей. Словно неудержимый ураган, она проносилась через толпу, идя напролом к своей цели. Однако в ту маленькую щель между зданиями ей ходу не было, оттого настоятельнице пришлось сделать небольшой крюк. Но даже так, до места назначения она добралась куда быстрее их.
Забежав в здание, она застыла в ужасе. Перед её пурпурными глазами предстала картина окровавленного ребенка, что скрутился в рогалик на холодном полу. Она накрепко укоренилась в её сознании.
– Мальчик мой, – издала прыгающим голосом.

V
Нейтан продолжал лежать без сознания, однако глаза его оставались полузакрытыми. Они казались потухшими, лишенного привычного блеска жизни. Его правая нога неестественно вывернулась после неудачного падения, а левая рука и некоторые внутренние органы сильно пострадали от побоев. Мальчик смялся, прижавшись волосами к животу. Он почти не дышал, каждый его вдох расширял легкие, причиняя ревущую боль всему телу. Лишь еле заметные подъемы груди, говорили: «он живой».
Роза не колебалась и всего одним скачком оказалась возле него. Нейт, будто дикий звереныш, тут же очнулся. Его по истине животные инстинкты пробудили его и прежде сознания руководили им. Открыв глаза, он одним молниеносным движением собрал камни возле себя и метнул их в настоятельницу, при этом успел оттолкнуться здоровой ногой на пол метра назад. Девушка дружила с реакцией и также ловко поймала камень, летящий ей в лицо. Остальные либо летели мимо, либо были слишком мелкими.
– Нейтан! – выкрикнула она. – Это я, Роза.
Его голубые глаза прояснились.
– Роза?
Как только сознание начало владеть телом, Нейтан вскрикнул от острой боли. Столь резкие движения были опасны в его состоянии. Он ухватился за живот и прикусил губу, чтобы сконцентрироваться не на раздробленной ноге.
– Давай сюда, – произнесла она, пытаясь взять его на руки.
– Ты чего?! Сдурела?! Я сам могу! – сопротивляясь, отвечал мальчик.
– Не дури! Хватит брыкаться как уж на сковородке!
Она силком подняла его несмотря на протесты и понесла домой. Нейтан в сравнение с ней был совсем крохой, поэтому легко поместился на её мускулистых руках.
– Ай! Больно ведь! Ненормальная совсем?!
– Да понормальнее некоторых! – выдала она. – Если есть силы так ворочаться, значит, точно живой, – буркнула под нос.
Она вынесла его из здания и понесла вдоль дороги. Через некоторое время Нейт смирился с участью мешка и просто опрокинул голову назад, любуясь небом. К этому моменту на нем появилось куда больше облаков, они понемногу собирались в одну большую чёрную тучу. Она плавала и создавала раскидистую тень на всю Артею. На улице без солнца похолодало, и ветер стал каким-то обжигающим. Касаясь кожи, он словно резал её, как швеи режут лоскуты ткани.
«Его тело изувечено, какие изверги совершили это с ребенком? Он же такой маленький… невинный, – проносилось в уме Розы. – Почему я недоглядела?.. Почему этот негодяй из раза в раз влипает в передряги? Что же ему на месте то не сидится?»
Роза всматривалась в измученное лицо мальчика, который всеми силами старался скрывать боль.
«Неужели этот мир настолько прогнил, что даже дети вынуждены страдать?.. Это неправильно… неприемлемо».
Она прожевывала внутри себя эти мысли, они поглощали её, увлекали и отказывались отпускать. В те минуты эта женщина была готова уничтожить целый мир.
– Дождик будет, – ненавязчиво произнёс Нейт, тут же вытащив её из болота размышлений. – Тебе Гриша сказал, где я?
– Да. Что с тобой произо…
– На рынке, полагаю, нашли, – прервал её. – Гриша умный, он правильно сообразил.
Роза несла его аккуратно, поэтому он мог расслабиться. Мальчик облокотился на её грудь и закрыл глаза, сделав вид, что уснул, лишь бы она не расспрашивала о случившимся.
Приют, в котором они жили, носил имя святого Норта. Его основали в 160 году и назвали в честь первооткрывателя – Нейтана Норта. Находился же приют в 18 квартале Рабочего района. И проживало в нём всего 37 детей, самым старшим из которых было по тринадцать лет. Ими как раз и были Шарлотта Аллаги, Григорий Дангель и Нейтан, который фамилии не имел. Роза нашла его в пеленках на пороге приюта. Тогда она была лишь младшей помощницей. Она до сих пор отчетливо помнит тот морозный и пасмурный вечер зимы. Помнит, как раздался неожиданный звонок в дубовую дверь, и как она размеренным шагом пошла её открывать. А там на заснеженных ступенях лежал младенец будто только родившийся, укутанный в желтоватую простыню. Он не кричал, не плакал и даже не спал, только смотрел глазами бусинками наверх, что-то высматривая и ища на черном небосводе. Его не трогал холод, что содрогал Розалию; не щипали снежинки, ребенку совершенно не было никакого дела до всего, что его окружало. Следов возле порога никаких не нашлось, он словно просто появился перед входом. Создавалось чувство, что младенца принёс сам ветер на своей стремительной колеснице. Тогда Роза впервые взяла его на руки, прижав к себе.
«Теплый», – подумала она.
Над именем для маленького мальчика думали долго и решили назвать Нейтам, сославшись на символизм. А фамилию выбрали как того требовал закон, по месту проживания. Так появился на свет Нейтан из Норта.

Глава вторая: Приют Святого Норта

I
«Боясь прошлого, не узришь будущего – боясь будущего, останешься в прошлом», – Откровение человеческое от Григория.
Девятью годами ранее. 200-ый год со дня открытие пара Земли.
– Ребята! Завтрак готов, просыпайтесь живее!
Это кричала одна из старших детей приюта – Элизабет Диш. Девочка-подросток носилась по комнатам в привычных серых мальчишеских брюках и кремовой рубашке, пытаясь растормошить сонные тела. Распахнув ставни, она впустила солнце, которое защипало детские лица.
– Давай, Маша, вставай! Катрин! – обратилась к другой. – Трусы тебе очень идут, но следует снять их с головы… Виктория, ну же помоги ей, – проговорила она в спешке. – Сегодня важный день, не забудьте поздравить мисс Роз! Поняли?!
– Поняли! – в унисон ответили они.
Пройдя девичьи спальни, Эли галопом забежала к мальчикам и по-спартански разбудила их. Она взяла в руки клаксон и хорошенько продудела. Пацаньё тут же вскочило на оглушительный грохот, некоторые даже попадали с верхних ярусов кроватей.
– Встаём, ребятки!
– Диш, ты совсем уже?! А если бы кто-нибудь убился?!
Возмущение высказал ещё один старший ребенок – Фарль.
– Но не убился же, – пробубнила она. – Так, все проснулись? Коллинс, Дима, Изуна? Гилберт, спрячь стручок! Карл, – перечисляла она, водя пальцем. – А где Нейтан? Нейтан!
– Так мы его и сдали старой карге, – дерзко заговорил Фарль.
Эли подошла к нему вплотную и это устрашало. Она была немного выше и на полгода старше, ей было уже четырнадцать. Девочка с русыми волосами, завязанными в две косички, не любила, когда её терпение испытывали, оттого проблемы решала быстро. Диш взяла парнишку за ухо, отчего тот завизжал.
– Ай-ай! Дура совсем! Аййй! Не знаем, где он! Проснулись, а его уже не было.
– То то же, – улыбаясь, ответила. – Шустро мы своих сдаём, да, Фарль?
Мальчик покраснел и притупил взор.
«Где это сорванец шастает в такую рань?», – подумала Эли.
– Поздравьте сегодня мисс Роз. Кто не поздравит, того заставлю всю ночь картошку чистить, уяснили?
Все как один кивнули.
Сейчас тут ещё не жили Гриша и Лотти, а Нейтан был всего лишь одним из младших детей, пусть и весьма особенным. Сегодня – важный день, сегодня Роза вставала на пост настоятельницы приюта. Приют находился на попечении Церкви Единства, поэтому редко в чём-либо нуждался. Еды, одежды, игрушек и книг тут всегда было в достатке. К тому же местные жители старались помогать по возможности, уважая приют за его историю. Такой беспрецедентный авторитет в глазах общественности был связан с именем нынешней настоятельницы Марии Лизы, которая уходила в отставку по причине престарелого возраста.
Диш оббежала второй этаж в поисках Нейта, а после спустилась на первый, где пересеклась с Розой.
– Здравствуйте, мисс Роз, – вежливо поприветствовала она
–Здравствуй. Эли. Пожалуйста, называй меня просто Роза, а то мне как-то некомфортно. Все дети проснулись?
– Все… только вот я никак не могу найти шалопая Нейта. Он снова пропал. Как четырехлетка может постоянно исчезать? Остальные дети его возраста совсем несмышленыши ещё, а он какой-то не такой, – аккуратно выразилась.
– Да-а, он у нас своеобразный. Я найду его, а ты помоги на кухне.
– Вас поняла!
Произнесла она и зашагала в просторную кухню. Роза догадывалась, где в такое время мог прятаться мальчик Нейт. Она прошла через широкий коридор на первом этаже, по которому хлынула толпа маленьких тел с блеском глаз и голодными желудками. Они хором завопили, увидев её:
– Поздравляем с повышением, мисс Роз!
– Спасибо, детки, – ответила она, мило улыбаясь. – Вы умылись?
– Да!
– Молодцы! Ступайте на кухню, сегодня там будет кое-что вкусненькое.
Услышав это, их глаза засверкали ещё ярче. Роза прошла мимо гостиной, где принимают будущих родителей, и игровой комнаты, откуда уже вышла во внутренний дворик. Со стороны улицы над дверью стоял навес с черепичной крышей под небольшим углом. Открыв дверь, Роза увидела болтающуюся ногу в белых носках. Это был Нейтан, который грелся на солнышке. Девушка одним движением поднялась к нему и села рядом. Нейт во всю сопел. Чистая слегла смугловатая кожа мальчика сияла под солнечными лучами. Роза под приливом эмоций поправила его черные волосы и уставилась как завороженная.
– Трогать без разрешение вообще-то домогательство, – внезапно выдал Нейтан.
– Так ты не спишь, негодник. И что ты тут делаешь?
– Греюсь, – лаконично ответил. – Погода просто превосходная.
– Это правда.
Она откинулась на спину и тоже стала наслаждаться теплотой.
– Ты сделал домашнее задание?
Нейт проигнорировал, повернув голову в сторону.
– Ясно. Нейт, ты ведь очень умный мальчик, куда умнее своих сверстников. Почему ты не занимаешься прилежнее? Ведь не так много нужно, всего то выучить алфавит.
– Я его и так знаю, чего учить, – фыркнул в ответ. – Эли, мне как особо башковитому, задала задания из группы постарше.
– И ты там ничего не понимаешь, поэтому не хочешь делать, я права?
– Нет, там тоже всё просто. Принципиально не хочу, а то она меня загрузит всякой ерундой и времени отдохнуть не останется.
– Ну-у… если ты будешь больше учить, быстрее всё выучишь, – сказала она, попытавшись обхитрить.
– А я не хочу никуда спешить. Жизнь на мой взгляд и так слишком быстрая, чтобы ещё её ускорять. Если я рано всё освою, то разве мне не станет совсем скучно среди своих сверстников? Ты об этом не думала, Роза?
Она задумалась, ведь, действительно, ей это в голову не приходило.
– Я стану умнее и мои интересы изменятся. Из-за этого я не смогу влиться в старую компанию и стану изгоем. В круг старших меня тоже не пустят, ведя я мелкий. В итоге я останусь совсем один, но зато с мозгами с арбуз, – развел руками. – Отличный план, ага.
На лице Розы проскочила довольная ухмылка. Не сдержавшись, она обняла его.
– Ты чего, Роза?! Прекрати!
– Дай мне тебя потискать, выскочка мой, – радостно произнесла она.
– Роза! Я тебя предупреждаю, сейчас с крыши скину! А!? А-а! – завопил Нейт, когда кто-то взял за его ногу.
Его потянули вниз. Он сполз по черепицы и, как кот, спрыгнул, приземлившись на ноги.
– Нейтан! – обеспокоенно выкрикнула Роза.
– Бабка! На тебя под старость лет маразм напал?!
Внизу стояла настоятельница Мария. Пожилая женщина разгладила морщины на лбу и возмущенно пронзила мальчика взглядом. Черная ряса послушницы Церкви с белыми вставками аккуратно сидела на её худом теле и, казалось, грозно встала на дыбы. Мария Лиза выпрямилась, задрав острый нос.
– Вот ведь паршивец, как со старшими разговариваешь?! Язык бы тебе в стиральную машину забросить.
– Лучше свои дряхлые кости туда засунь, как раз разомнутся, – ответил он ехидно.
– Да как ты?!
Не успела она придумать слово, как Нейтан уже прошмыгнул мимо её подола и вбежал в дом. Роза спустилась и виновато покосила взгляд.
– Простите, Мария. Я сплоховала с его воспитанием. Буду строже с ним впредь.
Мария Лиза удивленно взглянула и засмеялась.
– Передо мной то чего извиняться? Я тут уже никто, отныне все эти дети твоя забота и нервы.
– Не говорите так… Вы огромная часть истории этого приюта.
– Надеюсь, под огромной частью ты не подразумеваешь мои габариты, – ответила она, посмеиваясь. – Ты очень привязалась к этому мальчику, Розалия.
– Да, может Вы и правы. Он удивительный ребенок. Вы бы знали, как он рассуждает. Всего четыре года, а ум уже совсем взрослый. Правда, ведет себя всё равно по-детски.
– То, что он умен не по годам, я знаю… говорит для своих лет складно и уверенно. Много слов знает. Габи сказала, что он с десяток книг прочёл в библиотеке, как научился азбуке. Поэтому, наверное, речь развитая. А его рассуждения… никогда прежде не видела ребенка с таким гибким сознанием. Да чего уж там… даже младенцем странным он был. Имя ты ему под стать дала.
Услышав такую похвалу, Роза растеклась в улыбке. Она, как любая мать, наполнилась гордостью за своего сына.
– Но ты не его мать, – резко выдала Мария Лиза. – Когда-нибудь его отсюда заберут, как только вскроется весь его гений. Если он продолжит быть таким же уникальным, то после теста его ждет другая жизнь. И когда это случится, ты должна улыбаться, а не плакать за отнятое дитя.
– Да… я понимаю, Мария, – с грустью произнесла.
– Надеюсь на это. Эх, любить наших детей это страшное испытание для душ, Розалия. Ведь всякий раз мы теряем наших родных с улыбками на лицах, пока в сердцах неопределимая печаль. Мы жертвуем нашим счастьем с ними, чтобы они счастливо жили без нас. Внемли этим словам, ведь они мои последние наставления, настоятельница Розалия Бен Кильмани.
Роза уверенно посмотрела на неё, проникшись речью.
– Да, – решительно утвердила она.

II
Наши дни.
Дождь моросил, он окроплял собой серый тротуар, словно кровью, а издали уже слышались раскаты грома, ознаменовав начало грозы. На пути героев их ожидала аллея с ухоженными черничными кустами, когда ребятишки были совсем маленькими, они частенько забегали туда лакомиться черникой. Возвращались они домой все синюшные, измазанные соком ягод, но настолько довольные, что улыбка отказывалась слезать с их лиц. Пройдя вдоль аллеи под изящными фонарными столбами, Роза вышла к приюту. Это было трехэтажное здание из каменных плит с элементами светлого дерева. Легкий желтый свет выходил из распахнутых окон, откуда пахло свежим хлебом. На улице стояла такая темень, что казалось настала ночь, грозы в Артеи всегда приносили с собой темное время суток, облака заволакивали небо и скрывали за тучной массой солнечный лик. На пороге сидела Лотти, она прижалась к коленям и постоянно оглядывала прохожих. Увидев Розу и Нейта, она вскочила и хотела уже заулыбаться, пока не обратила внимание на тело друга.
– Нейтан, – обеспокоенно произнесла она. – Что с ним, мама?
– Все будет нормально, милая, – успокаивала Роза. – Неудачно упал, должно быть.
Но с первого взгляда было видно, что настоятельница лжет. В падении он не мог развернуть ногу на 180 градусов, а руку превратить в гибкий хлыст. От падения его тело не обросло бы синяками, и дыхание не стало бы столь тихим. Лотти в ужасе глядела, как Нейта заносят в дом.
«Почему он не дышит? Почему он не дышит!?», – истерично кружилось в её голове.
Роза донесла мальчика до его постели, ей пришлось пройти мимо зала, где резвились дети. Среди них был и Гриша, который притупил взор, едва заметив их. Удивлённые лица сопровождали Розу, и в толпе низкоросликов пробежалось несколько фраз:
– А что с Нейтам, Лотти? – боязно спросила одна.
– С ним всё будет в порядке? – картаво подхватил второй
Лотти опустила голову и присела на корточки, но, собравшись, она подавила эмоции, с улыбкой произнеся:
– Он в норме, это же наш Нейт в конце концов, не переживайте. Лучше давайте-ка пойдем умоемся. Скоро ведь завтрак.
Она взяла хрупкое тельце на руки и понесла к раковине, единожды обернувшись, чтобы ещё раз взглянуть на дверной проём, куда унесли друга. И стоило ей снова посмотреть на его вид, как бурлящие чувства желали извергнуться наружу. Её глаза начинали слезиться, но вовремя появился Гриша. Он взял ребенка себе, добавив серьезным тоном:
– Я тут сам управлюсь. А ты иди расспроси, как он там.
– Спасибо, Гриш, – промолвила она и побежала к лазарету.
Роза уже уложила Нейта в чистую постель и принялась вводить обезболивающее.
– Что с ним случилось? – спросила Диш.
Элизабет Диш спустя девять лет так и продолжила помогать приюту, но уже в качестве работницы. В этом году ей исполнилось двадцать три, и она успела вырасти в неписаную красавицу. Былого мальчишеского духа, как и не было, лишь старшие дети помнят Эли, как ярую поклонницу местной команды по баскетболу и приверженку армейских устоев. Сейчас она утонченная леди и любительница книг Константина Фарна – популярного автора романтических историй.
– Не знаю… Дети привели меня к нему. Надо у них спросить, а то Нейтан сам ничего не расскажет хоть пытай.
– Ах, он вообще не меняется, – то ли с грустью, то ли с радостью произнесла. – Но как же это не вовремя, настоятельница… Скоро ведь распределяющий тест.
– Знаю, – угрюмо ответила Роза. – Надеюсь, он оправится. Эли, позвони доктору Романову, пусть осмотрит до начала грозы.
Диш кивнула головой и вытащила из подола юбки телефон-гарнитуру. Засунув причудливый аппарат в ухо, она позвонила доктору:
– Здравствуйте. Вы не могли бы заглянуть к нам в самые ближайшие сроки, желательно уже в течение часа. У ребенка серьезная травма. Да… да, прекрасно. Спасибо, доктор.
Она убрала гарнитуру обратно в подол.
– Доктор придет через пол часа. Как я не люблю такую технику, – раздраженно выдала Эли. – Словно в мозг проникает. Зачем только Фарль мне такую дорогую штуковину вручил?
Пока они беседовали, лекарство Нейта подействовало. По его лицу было ясно, что боль понемногу утихает. Он перестал жмуриться и нервно покусывать губы, а тело его размякло, полностью отдавшись сну. Роза перевязала раны и наложила шины. Маленькое тело прижалось к матрасу, словно утопая в нём. Из-за угла за этим встревоженно наблюдала Лотти, она жалобно шмыгала носом, глотая комки в горле.
– Может, расскажешь, что приключилось? – обратилась к ней Роза. – Лотти… я тебя вижу. Ты с детства неуклюже прячешься.
– Прости, мама…
Шарлотта опустила голову и подошла к ней, еле сдерживая слёзы. Роза прижала девочку к себе, гладя по рыжей голове и приговаривая:
– Уверена, он поправится, но ты должна мне рассказать, что произошло. Расскажешь?
Лотти утерла слёзы. На её щеках образовался розовый румянец, а глаза покраснели. Высморкавшись в платок, она заговорила. Без лишних деталей, она выложила маме всю историю от начала до конца. Настоятельница тяжело вздохнула.
– Не помнишь, как они выглядели?
Девочка отрицательно помотала головой.
– Ну ладно, – задумчиво ответила. – Ступай… помоги на кухне.
Шарлотта последний раз кинула грустный взгляд на Нейта и ушла. За дверью её поджидал Гриша. Он облокотился о стену о чём-то непрерывно размышляя. Заметив Лотти, он отвлекся от мыслей и спросил:
– Как он?
– Спит, – тихо пробубнила она.
– Вот оно как… пойдём нас ждут. Принесём ему булочку, как проснется. Уверен, у него будет знатный аппетит.
– Угу.

III
Детвора уже оккупировала кухню. Они стучали ложками, в голос крича: «Дайте кашу!». Бедная Эли зашивалась, она бегала между столами и раздавала порции.
– Гриша! Лотти! Наконец-то! – обрадовалась она. – Давайте живо помогайте! Аннет заболела и взяла отгул, я тут одна совсем! Где вас только носит?!
В такие моменты в ней просыпалась старая Эли, та, которая предпочитала юбкам – свободные джинсы, а косметике – неспешное утро.
– Прости, Эли… мы сейчас всё сделаем.
– Чего ты так взъелась? – недовольно выдал Гриша. – На свидание к Фарлю что ли опаздываешь? – добавил, ухмыльнувшись.
Эли засмущалась и кинула злой взгляд в его сторону, а после и металлическую кружку бросила. Гриша увернулся, выкрикнув:
– Сдурела, солдатка! Убьёшь ведь… Уф, сочувствую я Фарлю.
– Ах, ты, мелкий… – ответила Эли, собираясь накостылять мальцу.
Пока эти двое развлекались, Лотти ловко раздала все порции. Она сделал это так быстро, что Эли даже постыдилась своей медлительности. Девочка с детства была шустрой, к тому же обладала острым умом, пусть и не таким развитым, как у мальчиков. Лишь одним взглядов, окинув кухню, она тот час же поняла, что и куда нужно нести. Совсем скоро все дети были накормлены и потихоньку начинали расходиться.
– Так! – остановил их Гриша. – Дежурные остаемся и не отлыниваем. За вас никто посуду мыть не будет, – суровым голосом прибавил.
– Ну-у блин… Гриш, ты такой зануда-а.
– По возникайте мне ещё тут.
Диш смотрела на эту картину с улыбкой, узнавая себе в их возрасте. Когда-то она точно так же отчитывала ребятишек, особенно Нейта. Хотя Эли до сих пор его отчитывала, уж таким он был, но пару ей в этом деле охотно составил Гриша. Внезапно раздался звонок в дверь.
«Доктор», – подумала Эли.
Она встретила его и провела в лазарет. Брюнет в дешевом коричневом костюме осмотрел Нейта и неутешительно вздохнул. Он достал пачку захудалых сигарет и лёгким движением руки выбил одну из них, захватив её сухими губами.
– Тут нельзя курить, доктор! – запретила Диш.
– Простите, – ответил, спрятав сигарету за ухо. – Старая привычка. Вот список необходимых медикаментов, – он передал лист Эли и потянулся к своей большой кожаной сумке. – А пока я вколю ему стимулятор, чтобы кости срослись поскорее. Позвоните мне, когда он очнется. Пока рано делать выводы. Я выпрямил ногу и зафиксировал её, то же самое с рукой. Рецепт питания я думаю нет смысла давать.
Он попрощался, надел свой кожаный плащ, шляпу с короткими полями и ушёл. На улице уже во всю шёл ливень, но доктор отказался переждать его в приюте, сказав, что его ожидают ещё два пациента.
– Как же этот проклятый дождь не вовремя! – надув щёки, пролепетала Эли.
Из-за грозы её макияж, который она нанесла для свидания с Фарлем, стал просто милым дополнением к образу нянечки. Столько усилий пропали в пустую, что не могло не злить.
Нейтан мирно сопел, укутавшись в одеяле. Роза наблюдала за тем, как менялась мимика его лица, как морщины медленно сползали со лба, а глаза переставали щуриться. По этим тонким движениям она понимала, что сейчас ему снится сон, возможно, приятный, такой, где он провел это утро спокойно. После завтрака по расписанию старшие дети должны были проводить уроки для младших, учить их азбуки и арифметике. Обычно сложные уроки брал на себя Гриша, как единственный парень с головой на плечах, но сегодня даже он был сам не свой. Вечно всё забывал и путался в простых вещах, чем смешил ребятню. То мелом проведет по доске для фломастера, то вместо сказок для чтения принесёт книгу по устройству Атмоса. Троица, как самые взрослые, разделили между собой обязанности по дому. Лотти была нянькой, эдакой «старшей сестрой», должность которой в своё время занимала Эли. Гриша же отвечал за дисциплину и образовательную часть. А Нейтан заслужил почетное звание разгильдяя, за которым нужен глаз да глаз. Ему важных дел старались не поручать, максимум позволяли дежурить по кухне. Однако, не смотря на такое отношение, дети любили Нейтана больше чем кого-либо. Наверное, он был для них вторым после Розы. В приюте было немного детей-подростков, обычно религиозные жители Артеи забирали их себе ещё до возраста прохождения теста, поэтому всех старших ребят приучали к ответственности. Хотя не редки были случае, когда тринадцателеток хотели усыновить из-за результатов теста, но обычным жителям Рабочего района такую информацию не разглашали.
Все дети в возрасте тринадцати лет обязаны пройти специальный тест, разработанным гением прошлого Еленой Гильмеш. По нему рассчитывалась склонность ребенка к определенному роду занятий, темпераменту, наклонностям, вредным привычкам, выяснялась степень деструктивного поведения и иные факторы, определявшие человеческое сознание. Такой объем информации обрабатывала особая вычислительная машина стим-тек, изобретенная мужем Елены – Пауло Гильмешем. Вся семья Гильмеш являлась неотъемлемой частью истории страны, они стояли на самых её истоках подле пророка Григория. Их потомки до сих пор представляют высший свет научного и светского общества.
Уже через полтора месяца тест предстоит и троице. Это важное событие в их жизни, которое во многом определяет будущее в особенности для таких сирот. Кто-то как Гриша ждал этого дня в нетерпении, в ожидание наилучших результатов, а люди по типу Шарлотты дня теста опасались. Нечто внутри терзало её, наводила смуту, заставляло задавать неуместные для системы вопросы. «Разве мы не вольны сами определять свой путь, зачем нам этот дурацкий тест?». В спорах с Григорием она не находила ответа, а тяготеющее молчание Нейтана не внушало доверие.
«Он определенно знает, – думала иной раз она, – но упорно молчит».
Сейчас Лотти играла с совсем юными жителями приюта. Они залячкали её платьице желто-оранжевыми красками, как и несущую стену комнаты. «Нейтан бы назвал это пост арт-абстракционизмом, – подумала она, взглянув на уверенную роспись. – Он всё так называет».
– Лотти, – обратился мальчик, – а почему доктор приходил к Нейту? Нейт, что заболел?
– Ему немного нездоровится, – ласково проговорила. – Скоро будет козликом бегать.
– А это?! – влезла девочка, но, замешкавшись, забыла вопрос. – Лотти-Лотти, а расскажи, как ты, Гриша и Нейт познакомились? Вы ведь уже сто-олько знакомы.
Она говорила, растягивая и слова, и руки, чтобы показать, как долго они друг друга знают.
– Ну мы не так уж и много знакомы, Мари. Сколько ты думаешь нам лет? Мне было, вроде бы, лет пять, когда я встретила Нейта. А Гришу знала ещё до этого. Многое не помню, но в общих чертах рассказать смогу.

IV
Восьмью годами ранее. 201 год со дня открытия пара Земли.
По главной транспортной улице Артеи – Норт-стрит, которая проходила по всем трём районам, – разгонялся городской монорельс Ваппор старого образца – аналог поезда до военного времени, работающего на паре Земли. Паровая машина блестела на солнце, ослепляя прохожих. Ваппор возвышался над зданиями, лишь трубы фабрик были выше его, да редкие высотки Рабочего района. С высоты монорельса открывался серый пейзаж, залитый светом. Этот контраст угрюмости и яркости создавал смешанные чувства у Лотти, которая любопытно глядела из окна паровоза. С ранних лет её завлекали виды Артеи, они будоражили её и одновременно огорчали. Огорчали своей скованностью, отсутствием свободы. Все улочки казались детскому взору слишком узкими, воздух тяжелым, даже отягощающим саму жизнь здесь. На лицах людей она почти не видела улыбок, внизу под рельсами ей виделась лишь бесформенная масса, которая слоняется от места к месту. Но самой тревожащей вещью для неё был горизонт, горизонт которого не было видно за стеной, устремленной в небеса.
– Не вертись, Шарлотта, – приказал мужчина в рясе.
Лотти уселась на сиденье, прижав к себе своего любимого плюшевого кролика. Служитель Единства вёз сирот из местной церкви в приют Святого Норта. Лотти совсем недавно потеряла родителей, они погибли на работе в одном из заводов, это было редким явлением, так как за безопасностью ценного ресурса – человека – пристально следили. Но все же несчастья случаются. Напротив неё, уткнувшись в книгу, сидел Гриша. В отличие от своей подруги, вид из окна никак его не привлекал, он с серьезным выражением лица вчитывался в строки, и даже тряска при поворотах не могла нарушить его покоя. Он был не таким, как Лотти, Григорий вовсе не знал своих родителей, был слишком мал, когда его отдали в первый приют. Лишь обрывочные воспоминание иногда всплывали на поверхность его сознания, однако он глушил их, зарываясь в рассказах. Около трех лет он скитался по церковным приютам, но его постоянно переводили по непонятным причинам.
– На этот раз это последний приют, Гриша… уверяю – успокаивал священник. – Дальше только твоя новая семья.
Гриша отстранено кивнул.
«Каждый раз одна и та же заученная фраза», – подумал он.
– Гриша, гляди как быстро едем!
– Ну, конечно, это же Ваппор, – холодно ответил мальчик. – Ты чего?!
Лотти резко потянула его к себе.
– Посмотри же, – буркнула она недовольно. – Словно сотни фотографий перед глазами мелькают!
Мальчика это всё равно никак не впечатлило, но вид завороженных зеленых глаз заставил его улыбнуться. Он был к ней так близко, что невольно смог почуять легкий запах яблок. Так пахли рыжие кудри Лотти.
«Приятно», – произнёс он про себя.
Монорельс стремительно проезжал улицы, но вот он сбавил ход. Из колонок послышался безэмоциональный голос диктора:
– Остановка 18-ый квартал. Просим пассажиров своевременно выйти из вагона вместе с багажом, – и добавила также холодно. – И помните Вы живете в Артеи – городе, где сбываются мечты.
Священник собрал чемодан и начал подгонять детей, они вышли на перрон и дальше пошли пешком. Приют Святого Норта был не так далеко, поэтому дорога заняла бы около 15-ти минут, если бы не Лотти, которая так и норовила заглянуть в каждый темный уголочек.
– А скажите этот приют, какой он?
– Он замечательный, Шарлотта. Настоятельница Розалия Бен Кильмани славится по всему Рабочему району, как женщина с большим сердцем.
– Бен Кильмани? – настороженно издал Гриша. – Двойная фамилия? Здесь в Нижнем?
«Нижний» было одним из прозвищ Рабочего района, более культурное чем гетто, но не такое возвышенное, как пролетарский.
– А что в этом такого? – спросила Лотти.
– Двойная фамилия есть только у аристократов, – пояснил Гриша. – Такое в Центре то встретить шансов почти нет, а тут… в этом гетто, – с отвращением добавил, – просто немыслимо.
– Дангель! – внезапно отрезал священник. – Никогда не называй это место гетто, ты меня понял?! Здесь живут добродетельные, полезные люди, точно такие же как в Центре или в Аристократии. Мы не делим людей по сортам!
– Прошу прощение, – равнодушно выдавил.
«Так если не делим по сортам, то зачем стенами разделили? Получается делим? Но мы же не яйца, чтобы сорта были… не понимаю» – подумалось Лотти.
– Так что человек с двойной фамилией здесь делает? – повторил Гриша.
– Я не знаю, что заставило мисс Розалию переехать сюда. Возможно, она просто старается жить, согласно человеческой добродетели, или следует своему призванию.
И вот впереди они услышали женский голос.
– Преподобный! – позвала она. – Я здесь. Ох, как чудесно, что я Вас нашла.
– Мисс Розалия, – удивленно обратился он. – Вы вышли нас встретить? Не стоило, я бы и сам довел детей.
– Покорнейше прошу прощения, преподобный, но я не могла дождаться встречи с ребятишками, – она бросила на них ласковый взгляд. – Приятно познакомиться, – протянула руку. – Можете звать меня просто Роза.
– Григорий Дангель, – твердо ответил, пожав руку.
– Шарлотта Аллаги, – скромничая, пролепетала Лотти, держась за рясу священника.
Завидев милейшую реакцию девочки, Роза улыбнулась.
– Ну, будем знакомы. А этот молодой человек…
Она обернулась и никого не нашла позади.
– А? Ах… снова он за своё.
– Что-то не так, мисс Роза? – поинтересовался священник.
– Нет, всё в порядке, – она ребячески помотала головой. – Пройдемте за мной. Тут недалеко осталось.
Дети вместе с Розой шли впереди, пока священник тащился сзади наперевес с чемоданами.
– Вы, кажется, хотели нас с кем-то познакомить? – догадался Гриша.
– Да-а… я привела вашего сверстника, но он достаточно своевольный. Сбежал, не успела я опомниться.
– И Вы не станете его искать? Это как-то, – пытался подобрать слово. – непрофессионально, – кое-как выговорил он.
Роза посмеялась, услышав взрослые слова ещё плохо говорящими устами.
– А Вы, молодой человек, говорите не по годам, прямо как он. Он часто убегает погулять по округе, тут его все знают, и никто пальцем не тронет… знают ведь, что я за своих детей и поколотить могу, – в знак доказательства она устрашающе показала кулак.
– Мисс Роза, – обратился священник. – Я прошу не пропагандируйте насилие среди детей.
– Это не насилие, преподобный, а знак, что моих детей лучше не трогать, – уверенно заявила она.
Гриша рассмеялся, а Лотти лишь хлопала глазами, теребя игрушку. Но внезапно осознала, что в руках ничего нет.
– Где?! – воскликнула она. – Где Туфи?!
– Туфи? – переспросила Роза.
– Это её плюшевый кролик. Может, он в чемодане, Лотти?
– Нет, я его в руках держала, – надув щёки, ответила. – Я не могла его потерять, только не Туфи…
На её глазах начали проступать слёзы. Туфи был последней игрушкой, доставшейся ей от родителей, он её маленькое сокровищее, которым она сильно дорожила.
– Его нужно найти!
– Мы обязательно его найдём, – уверила Роза. – Преподобный, отнесите вещи в приют и отведите туда Гришу, а я пока вместе с Шарлоттой поищу Туфи.
– Нет! Я тоже пойду! – встрял мальчик. – Лотти ведь моя подруга, – неуверенным голосом продолжил, – не могу же я её в беде оставить.
Гриша по привычке ожидал строго отрицательного ответа, но приятно удивился.
– В таком случае, преподобный, этих детей я беру на себя!
– Но, мисс Розалия, официально за них отвечаю я, не могу же я их так просто отпустить.
– Считайте, что я уже стала их мамой, – бойко ответила.
«Мамой?», – пронеслось в головах у детей.
Преподобный не успел ничего сказать, как Роза уже взяла их за руки и повела за собой.
– Пойдём путём, по которому вы сюда пришли и обязательно найдём.
– Угу, – произнесла Лотти, утирая слёзы.
Они прошерстили всю дорогу от станции до приюта, но ни игрушки, ни того, кто её видел не нашли. Стояла ранняя осень. В Артеи в это время года вечереть начинало быстро, а ночи здесь темные. Чернота, словно густая смола, окутывала город и без фонарей по всем этим переулкам, тонким, извилистым улочкам легко заблудиться. Солнце уже скрылось за стеной, последние лучи оранжевого света постепенно сползали с плиточных тротуаров. Лотти всё пыталась найти Туфи в одном из тех уголках, куда ранее её так манило.
«Дура, – проговорила она про себе. – Зачем только лезла, куда не следует, может быть, сейчас Туфи был бы… Туфи был бы».
Мысли накатили, и она не смогла сдержать слёз. Они ручьем полились из глаз. Лотти присела на корточки, прижавшись к платью, Гриша смотрел на это и в груди у него что-то сдавило, он хотел подойти к ней, как-то успокоить, но не в одной книжке не вычитал, как это сделать.
«Вот бы найти сейчас этого Туфи, вот заглянуть за тот мусорный контейнер, а он лежит там», – мечтал он.
Он даже посмотрел туда в надежде, но кроме серой мышки, елозившей в мусоре, ничего не нашёл. Роза села рядышком с Лотти и приобняла её.
– Не переживай. Я завтра поспрашиваю у местных, а они спросят у своих знакомых. Быть может, кто-нибудь взял Туфи на хранение. Ему ведь стало страшно, когда он остался без своей защитницы, вот и попросил, чтобы ему помогли тебя найти, верно?
Её слова, как бальзам, окутали девочку. Она приподняла голову, шмыгая.
– Вообще-то это Туфи меня всегда защищает.
– Вон оно как.
– Вы, действительно, продолжите его искать завтра?
– Обещаю. А пока пойдём в приют, а? Темно уже, вы небось голодные. Ребята к вашему приходу тортик испекли.
Гриша поразился тому, как быстро Роза смогла её успокоить.
– Вы, видимо, и правда, добродетельный человек, – внезапно произнес он. – Если я задержусь в этом приюте надолго, то позаботьтесь о нас, пожалуйста.
Роза нежно посмотрела на него и кивнула.
– А теперь пойдём домой.
«Дом» – это слово вновь нашло отклик в маленьких сердцах, в сердцах которые свой дом давно потеряли. Вернувшись в приют, дети встретили их с бурей эмоций. Они расспрашивали их, откуда те приехали, чем увлекались и по душе ли им торт, что они дружно испекли. Эли только и успевала отваживать их, чтобы у новеньких был хоть воздух.
– Так! Разойдитесь, кровососы! Дайте им хоть слово вставить! – вопила она.
В приюте стояла теплая атмосфера, такой Гриша не встречал нигде больше. Дети были одеты в чистую, даже новую одежду, у них были свои игрушки, а главное они улыбались. Улыбались по-настоящему… чистой и широкой улыбкой. В остальных приютах, где он побывал, дети не были обделены благами жизни, но такой радости и ощущения родного не имели. На мгновение Гриша подумал: «И правда, дом».
– А где этот бродяга Нейтан?! – вопрошая, кричала Диш.
– Нейтан? – спросила Лотти.
– Это тот мальчик, который был со мной до вашего прихода, – ответила Роза.
– Вот гад! Даже поприветствовать не явился. – зло фыркала Эли. – На улице темень, хоть глаза выколи. Ох, найду его, устрою взбучку! Месяц из котла с картошкой вылезать не будет!
– Эли… спокойнее… а то капилляры лопнут, – вступил Фарль.
– Да не ори ты, солдатка ненормальная, – внезапно для всех влез Нейт. – Тут я.
Он стоял у входа на кухню, да так пафосно, будто с самого начала там пристроился. Его одежда была вся перепачкана, и запах стоял, словно он был той самой мышкой, что рылась в мусоре. А на лице появилось несколько ссадин. В руках он держал плюшевую игрушку.
– Туфи! – крикнула Лотти и бросилась к нему. – Ты нашёл его! Но как?
– Ничего я его не находил, – равнодушно ответил он. – Он сам нашёл меня и говорит: «Я потерялся, найди мою хозяйку», – спародировал писклявым голосом. – Вот я его и привёл сюда.
– Правда?! Туфи, не смей больше теряться, понял? – сказала, серьезно посмотрев на игрушку. – Спасибо тебе большое! Ты ведь Нейтан, меня зовут Шарлотта, а это Туфи.
– Ага, приятно познакомиться. Ладно, я в душ, если никто не против.
Он опрокинул руки назад, скрестив их, и размеренным шагом пошёл в душевую. Лотти покрепче прижала Туфи к себе и, растянув улыбку, посмотрела в сторону Гриши. Она демонстративно показала ему кролика, как бы сказав: «Он нашелся».
– Вот неожиданность, – выдала Эли. – И от него польза бывает. Как говорится раз в год, и палка стреляет. Что ж будем ждать следующего года, – разведя руками, произнесла.
«Какой странный тип, – размышлял Гриша. – И как он только про игрушку узнал?.. он мне уже не нравится…».
Роза тихо покинула толпу детей и последовала за Нейтам, тот уже раздевался в душевой.
– Спасибо, Нейт, – заговорила, стоя за стенкой.
– Да я ничего не сделал. Просто валялся на дороге стрёмный кролик, вот я и решил его принести домой, может, кому-нибудь понравился бы. Не знал я, что это игрушка той девочки.
– На дороге, значит… и на дороге ты, видимо, так извазюкался и надушился мусором?
Нейт покраснел и залез в душевую кабину.
– А ссадины такие ты, где получил? Не припомню, чтобы ты так просто в драку лез.
– Да была там… парочка придурков.
– Парочка, – задумчиво проговорила себе под носом. – Какой же ты всё-таки непутевый у меня.
Нейтан был достаточно нелюдимым ребенком. Он скрылся ещё на подходе Гриши с Лотти. Всё, что он мог при новых знакомствах это скосить отстранённую гримасу и бросаться колкостями. Поэтому, как только Роза встретилась с новенькими, Нейт тихонько следовал за ними, стараясь не высовываться. Он был первым, кто пустился на поиски игрушки и единственным, кто продолжил искать её даже, когда ночь окутала улицы. Он облазил все помойки, которые только мог найти в квартале и его окрестностях. Но безуспешно. Лишь упрямство Нейта не давала ему пойти домой с пустыми руками. После десятка обысканных контейнером он нашёл Туфи в руках у двух парнишек на несколько лет старше его. И только с боем ему удалось забрать у них трофей. Пусть ростом он был меньше противников, но в проворности не уступал никому. Бой был не лёгким, но он смог отправить неприятелей домой в слезах.
«Вот он… Туфи… наконец-то», – подумал он в тот момент.
Эту историю он не рассказывал никому. И даже сейчас Лотти не подозревала, каких усилий стоила улыбка в её первый день.

V
Наши дни.
Закончив свой рассказ, Лотти повела укладывать детей. Часы перевалили за девять вечера. Толпа маленьких тел сонливо зевала, идя в спальни. Некоторые уже и вовсе заснули. Их ребята по старше понесли на руках. Пока все укладывались штабелем, Нейтан очнулся в лазарете. Первое время он не мог понять, где он и что произошло. Он чувствовал лишь онемевшие после лекарства конечности и легкое покалывание в груди. Окончательно придя в сознание, Нейт вспомнил всё: то как его избивали и как Роза принесла его в приют.
– Хе-хе, а мне знатно досталось, – посмеиваясь, проговорил он. – Постельный режим мне обеспечен.
Рядом с кроватью стояла корзина с разными вкусностями: конфетами, печеньем и фруктами. А на этой горке подарков была записка, написанная кривым подчерком: «Нейтан кушай и быстрее поправляйся!»
– Вот же сорванцы. Эх, солдатка точно им взбучку устроила за то, что в шкафчик со сладостями полезли. Будет нечестно всё это не съесть… и как можно быстрее.
Ехидно улыбнувшись, он потянулся к корзине. Но не смог и двинуть левой рукой, даже пальцем. Она замерла, отказываясь подчиняться командам мозга. Как бы Нейт не старался заставить её подняться, у него не выходило.
«Какого… обезбол не мог же её отключить…».
Плохие мысли проникли в его голову, однако он тут же смахнул их.
– Ну-у, если я не могу есть сам, то кому-нибудь придется меня покормить, – стоило это произнести, как у него на лице появилась язвительная ухмылка. – Наверное, придется сердобольному Грише меня с ложечки поить.
Он сразу представил оскалистое лицо друга и это вызвало у него дичайший смех, от которого в груди защемило.
– Ох ё-ё, убьёт меня даже, не присутствуя… вот же иронично.
– Чего смеешься? – поинтересовалась Роза.
Она решила навестить больного перед тем, как начать рассказывать сказки на ночь.
– Да так, ничего особенного.
– Если можешь смеяться, значит, в порядке. Раз уж проснулся, то давай примем лекарство.
– Не нужно со мной как с ребенком разговаривать, – недовольно пробубнил Нейт.
– А кто ты, как не ребенок? – она достала из тумбочки микстуру. – Зачем ты снова ходил на стену? Да ещё и Гришу с Лотти потянул за собой.
Ответа не последовало. Нейт виновато отвел глаза в сторону.
– Ты же всё равно туда пойдёшь в следующий раз, верно? – опечаленным голосом спросила она. – Даже если я тебе запрещу?
– Пойду, – уверено ответил он. – Я буду туда ходить снова и снова, пока…
– Пока что?! – в гневе воскликнула она.
Но последовало протяженное молчание.
– Ладно, – сказала Роза, тяжело вздохнув. – Тебе нужен крепкий сон.
Она нежно поцеловала его в лоб и вышла из комнаты. Нейт тут же погрузился в размышления, обуявшие его после вопросов Розы. Но, возможно, они тревожили его всегда.
«Почему я постоянно залезаю на эту стену? Что я там ищу? Что хочу узнать? Что там, наверху, меня так влечет? Не знаю… не понимаю. Сам для себя какая-то загадка. И себя под удар подставил, а главное этих двоих. А если бы они пострадали из-за меня? Дурак, ты Нейт… дурак из дураков».
На следующий день доктор Романов явился вновь, прихватив с собой ручное медицинское оборудование: мини-рентген, подвижный фиксатор для руки и ноги и ещё несколько устройств. Они усадили Нейта на кровать, облокотив на подушку. Доктор провел ручным рентгеном по руке и ноге, заметно посмурнев в лице.
– Здесь болит? – спросил он, осматривая колено.
Нейт лишь кивнул головой, опустив чёрные пряди волос и прищурив глаза.
– А здесь? – вновь спросил, трогая запястье.
Последовал отрицательный ответ мальчика.
– Понятно… Я сейчас дам тебе ещё одну дозу стимулятора с обезболивающим. Болеть не будет, и поспишь от души, – произнёс он, пытаясь казаться добродушным.
Он сделал неприятную инъекцию в область шеи, и сразу же Нейта начало клонить ко сну, боль шаг за шагом принялась отступать.
– Мисс Роза, мы можем поговорить в сторонке?
Они отошли, оставив Нейтана наедине с Диш, которая помогла парню поудобнее лечь.
– Получается, он выздоровеет? – с облегчением спросила она.
Доктор лишь сделал глубокий вздох, опять достав пачку сигарет. Хотел даже закурить, но, вспомнив недавний упрек Эли, положил сигарету обратно.
– Нет, он уже не выздоровеет…
– Но как?! Вы же сказали…
– Мисс Роза, – обратился, сняв очки, чтобы почистить, – от его колена почти ничего не осталось, ходить будет, да и то с натяжкой. Левое запястье… фуф, скажем так не быть ему пианистом. Нервные окончания повреждены, прибор показал большую задержку между передачей приказа от мозга к руке. Можно сказать, что владеть рукой он, скорее всего, не сможет. Так же у него все признаки начальной стадии пневмонии, но благо последнее сейчас легко вылечить.
– А операции?! – взволнованно. – Разве такие травмы не лечатся?
– Да, наша медицина позволяет излечить даже самые страшные увечья… но не здесь… не в этом районе, понимаете?
Роза переменилась в лице и была готова зарыдать прямо там, но проходящие мимо дети останавливали её. Она не могла позволить себе потеряться в эмоциях на их глазах. Однако не настоятельница была самой несчастной слушательницей этого разговора. Нейт не уснул… его чуткий слух уловил суть разговора в паре метров от него. Он лишь грустно улыбнулся, уткнувшись лицом в подушку.
– Мне жаль, мисс, действительно, жаль, – сочувственно произнёс доктор.
Были ещё невольные участники беседы. Лотти в это время шла в лазарет навестить Нейта и ненароком всё услышала. После она направилась обратно в детскую, вытирая навалившуюся волну слёз, быстро пробежала через коридор мимо Гриши, читавшего книгу на подоконнике. Григорий кинул на неё острый взгляд, но сразу же перенёс его обратно на страницу. Но выдохнув, он отложил чтиво и спокойным темпом направился вслед за подругой. Лотти уже утёрла слёзы и принялась играть в куклы с ребятней.
«Хм, вот же дура», – подумал Гриша.
Он подошёл к ней, схватил за локоть и без объяснений уволок подальше. В след им слышались детские дразнилки, на которые Гриша ответил лишь суровым взглядом, пресекшим все волнения. Он завёл её в спальню, где днём детей не водилось. Слегка покраснев, он отвёл глаза, как бы сказав: «плач… здесь никого нет». Увидев это, Лотти разрыдалась на месте, она не переставала плакать и утирать влагу уже поблёклыми рукавами, её глаза покраснели, но через какое-то время она всё же успокоилась.
– Всё? – спросил мальчик, протягивая платок.
– Всё, – подтвердила Лотти.
– Не знаю из-за чего ты плачешь, но не стоит прятать слёзы… нервы портятся… я-я в книги вычитал, – вновь покраснев, выдал он.
– Спасибо, Гриш, – ответила она, по-детски поцеловав его в щечку.
Лотти не стала рассказывать ему новости про Нейта, а Гриша не стал допытывать, он знал, что Лотти была девочкой эмоциональной и многое могло довести её до слез. Она была не такой собранной и холодной, как он и тем более Нейт.
Нейтан проспал весь следующий день и ночь. Когда Роза сказала детям, что мальчик проснулся, они наконец навестили друга, прикованного к постели.
– Мама сказала, что ты идёшь на поправку. Как себя чувствуешь? – поинтересовался Гриша.
– Всё отлично, – задорно выдал Нейт.
Лотти изумлённо посмотрела на его голубые глаза. Она точно не знала лжёт ли Нейт сейчас или в правду не знает о своем состоянии.
«Разве с такой улыбкой лгут?», – подумалось ей.
– Как всегда, слишком шумный, – выкинул Гриша в сторону Нейта.
– Хочу и кричу! Тебе какая разница?
– Да никакой… – равнодушно парировал.
– ЧЕГО?!
В этот момент в комнате витала беззаботная атмосфера. Эти двое спорили, как раньше, Нейт подтрунивал, Гриша зубоскалил, как будто ничего не произошло… как будто Нейт мог ходить и шевелить рукой. Было так легко. Лотти почувствовала это и словно окунулась в недавнее безоблачное прошлое. Ей стало так хорошо на душе, что она на мгновение забыла о камне на сердце. С её уст невольно выскользнуло:
– Эй, Нейт, когда выздоровеешь пойдём снова любоваться рассветом?
– Чего-о?! – воскликнул Гриша. – Лотти, тебе прошлого раза было мало?!
– Конечно! – ответил Нейт, улыбнувшись.
На глазах девочки вновь появились слёзы, но слёзы радости. Так они проболтали до самого вечера, Роза даже освободила ребят от домашних хлопот. И вот когда стемнело, дети уже собрались уходить в свои комнаты.
– Мы ушли! – выкрикнула Лотти.
– Да, спокойной ночи.
Девочка вышла за дверь, а Гриша на минутку остался. Его взгляд переменился, а лицо изобразило само спокойствие и рассудительность.
– Если ты ждешь от меня извинений, – заговорил он, – то их не будет.
– Да я их не ждал. Это был мой выбор.
– Выбор? Хм, из двух зол ты выбрал самое худшее! Всегда ты так поступаешь.
– Разве худшее?
– А-а? – издал Григорий.
– Я видел только этот исход, – задумавшись, ответил Нейт, – даже не обдумывал другого решение. Как будто знал, что это единственно верный выбор.
В ответ Гриша лишь громко фыркнул и ушёл, оставив Нейтана в своих размышлениях. Отчего-то в последнее время всё больше вопросов всплывало в голове бродяги, и сейчас появилось время их обдумать… в спокойствие… в тишине.

Глава третья: День теста

I
«Каждый рождается на развилке без дорог, но почему-то ограничивает себя ими», – Откровение человеческое от Григория.
Прошла всего неделя, а Нейт достаточно окреп, чтобы встать на ноги. Точнее, на экзо скелет для ног, предоставленный доктором Романовым. С новой ногой он ходил неуклюже, постоянно спотыкался, падал, но вставал вновь, всячески отказываясь от костылей. Он даже не позволял себе помогать.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksandr-farsov-32880349/brodyaga-plutovka-i-aristokrat-rassvet-70205758/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.